Фр-р-р-р! - это блесна Юсси взлетела, таща паутинку лески, блестящую на солнце, и летела долго-долго, как в замедленном кино. Лодку мощно качнуло. Микко, щурясь от бликов, важно кивнул: блесна плюхнулась у дальних тростников. Да, Юсси - мастер дальних забросов, Микко так не умеет... Хотя тоже заядлый рыбак.
Тут он заметил сумку Юсси - как всегда, валяющуюся - и заботливо убрал под банку. Юсси перкеле, когда научишься убирать вещи?!
- Хочешь водки? - спросил Юсси, сосредоточенно накручивая катушку спиннинга. - У меня в сумке есть.
Он говорил по-английски.
- Не хочу, спасибо, - ответил серьёзный Микко - лобастый, голубоглазый и светловолосый, тоже по-английски.
Он тихонько подгребал, молча наблюдая как Юсси азартно работает спиннингом, и неторопливо обдумывал, как бы поделикатнее отпроситься домой. Щекотливость положения заключалась в том, что вчера, за пивом, Микко наобещал Юсси рыбачить с ним целый день. Кружка за кружкой - пообещал показать и Щучью протоку. Юсси тут же загорелся. Но с утра задул северный ветер, и чем сильнее он дул, тем меньше Микко хотелось рыбачить. Клёва не будет - значит, нет и смысла сидеть на воде. Но вот проблема: обещал. И ещё проблема: Юсси - рыболов-маньяк, ему наплевать на клёв и северный ветер, на потраченный впустую день. Он и Микко считает таким же - в своём русском бесцеремонном компанействе. У себя в Пиетари он каждое утро, вместо пробежки, ходит на Неву ловить рыбу; а два раза в месяц приезжает порыбачить к Микко. Приезжает в Финляндию, потому что в России рыбы мало - русские не умеют следить за своими лесами и водоёмами. И, похоже, Юсси не интересует, почему так - и что надо, чтобы у них тоже стало хорошо. Они не строят вокруг себя уют - они просто приезжают за уютом в Финляндию. А так жить неправильно, что-то в этом паразитическое - и Микко это огорчает и немного возмущает; и только деньги смиряют его возмущение.
Вернулась пустая блесна, разочарованно закапала водой с крючьев.
- А я, пожалуй, хлебну... Ветер бодрит, - легкомысленный Юсси выудил из сумки бутылку и крепко приложился. Рослый и тощий, в стёганой безрукавке, в зелёной кепке с длиннющим козырьком, он был похож на крокодила Гену - такой же добродушный и нелепый.
Микко неодобрительно покосился - пить на воде нехорошо... Он загрёб посильнее.
Да, надо строить уют... Отпустил бы ты меня, Юсси, чёрт такой! Микко с сожалением посмотрел в сторону своего дома. С такого расстояния дома казались игрушками - яркими, милыми и добрыми, как пластмассовые домики "Лего" из детства. У Микко немного потеплело на душе. До чего же прекрасна его Финляндия! Тихая и благоустроенная, вся украшенная нарядными домами, уютно расставленными по ухоженным лесам... Он вздохнул. Русским этого не понять - дикари они неорганизованные, всё у них наперекосяк. А дома масса дел. Немытый почтовый ящик, немытый джип... В магазин надо, и газон полить.
Эх, Юсси-рюсся, ничего ты не понимаешь в нормальной уютной жизни!..
Вообще-то Юсси зовут Иваном - Микко доверительно переиначил его имя на финский лад; так у них и повелось. Ведь какой из него Иван, в самом деле?.. От него совсем не пахнет щами и махоркой. Юсси не наглый и не злой, не гогочет и не орёт неприлично на всю улицу. Не норовит обжулить, или что-нибудь украсть, или сломать. Не тупой - по-английски вполне понимает, и даже финский немного подучил. Не мусорит, за него не стыдно перед соседями. Выпить любит - но не напивается до скотства и мордобоя. Не пристаёт с пустыми разговорами насчёт контрабандной водки и травки - только ловит рыбу и собирает грибы. Микко всегда радовался, что у него такой приличный постоянный дачник. А немного безалаберный и неорганизованный - то куда уж русскому без этого...
Сам Юсси, правда, утверждает, что он как раз нормальный русский. Просто за границу, по его словам, ездят в основном те русские, кто недавно разбогател - бывшие спекулянты, воры, гангстеры, и их продажные женщины - люди очень специфические. И иммигрируют - тоже в основном в поисках лёгкой богатой жизни. Вот по этой пене, утверждает Юсси, и судят о русских. Но он, конечно, всё путает - по своей русской безалаберности и легкомыслию. Уж Микко-то повидал разных русских! Да и богатство даётся только трудолюбивым и хозяйственным - значит, это самые трудолюбивые и хозяйственные русские, а остальные ещё хуже...
- Не повезло нам сегодня, - наконец, осторожно начал разговор Микко. - Зря теряем время. Не будет... - он защёлкал пальцами, вспоминая английское слово "клевать". - ...Ничего не поймаем, короче. Северный ветер. А?
Он многозначительно посмотрел на Юсси - но тот намёка не понял.
- Поймаем! - утешительно сказал Юсси, улыбнулся и снова замахнулся спиннингом. - Не переживай! Дойдём до Щучьей протоки - там нам ветер не будет мешать.
Микко мысленно чертыхнулся, на его добродушном гладком лице промелькнула еле заметная тень досады.
- Понимаешь... - начал он тщательно обдуманный второй заход, как вдруг...
... Как вдруг Юсси напрягся и замер, словно прислушиваясь. Микко мгновенно забыл меланхолию. Ну?! Юсси подождал секунду... Аккуратно, плавно подсёк. И тогда спиннинг изогнулся дугой, задрожал, удилище сильно повело в сторону - совсем, как в прошлом году, когда он поймал Ту Самую Щуку На Двенадцать Килограммов. Микко, ахнув, азартно схватил подсачек - не забыв, впрочем, приготовить багор, на всякий случай... Ничего себе, ай да Юсси - неужели опять такую громадину зацепил?!
Юсси, сделав страшное лицо, с усилием мотал катушку. Рыба была уже близко - леску водило из стороны в сторону; опытный Юсси не давал ни малейшей слабины. Это не был лосось или форель - свечек рыбина не делала. Это наверняка была щука. Огромная щука - уж очень тяжело идёт... Микко вглядывался в воду, свесившись за борт.
- Добрая рыба, добрая, - приговаривал он по-фински.
Там, в глубине, вдруг вспыхнуло жёлтым. Микко удивился - неужели большой карп сел на блесну? Так не бывает...
Он, волнуясь, сунул в воду подсачек. Снова вспыхнуло жёлтым - уже совсем близко. Микко, не замечая, что мочит рукава, ждал. Снова вспышка жёлтого - прямо возле сачка - и Микко аккуратно подхватил рыбу. Ахнув от натуги, он вывалил её в лодку.
Это была щука. Огромная, килограммов на десять.
С чешуёй из чистого золота.
Именно так.
Обычно у щук зелёная чешуя - вернее, камуфляжная. Пятна, полосы, светлое брюхо... У карпов чешуя другая - тёмно-золотистая. А у этой щуки чешуя была червонно-золотой, ослепительно полыхающей на солнце, как купола Исаакиевского собора в Пиетари....
Каждая чешуйка сияла, как новенькая золотая монета.
Юсси и Микко молчали, тяжело дыша. Они оторопело разглядывали удивительную щуку. На её золотое сияние было трудно смотреть. Она не билась, лежала спокойно, только шевелила жабрами и разевала золотистый рот. Микко на всякий случай накрыл её подсачеком - вдруг выпрыгнет из лодки?
Юсси взял плоскогубцы, осторожно завёл щуке в зубастую пасть, дрожащей рукой вынул крючки.
- У нас нет лицензии на такую щуку, - сказал Микко дребезжащим голосом. И добавил: - Это финская щука, её нельзя вывозить из Финляндии...
Микко сам удивился, какую чепуху несёт.
- Надо позвонить ихтиологам... - сказал Юсси, растерянный не меньше. Он удивлённо чесал тёмные волосы под кепкой.
- И телевизионщикам! - оживился Микко.
Точно! Это же их шанс прославиться! О них будет говорить вся Финляндия! А может, и весь мир. Он представил многочисленные интервью, участие в шоу... О, это - оседлать Удачу!
И вдруг звучный женский голос сказал, на чистом английском языке:
- ОТПУСТИТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА!
Микко и Юсси, совсем ошеломлённые, уставились друг на друга. Юсси недоверчиво покосился на бутылку водки, лежащую на сумке, потом снова уставился на Микко.
- Это ты сказал?..
- Нет... Я думал, мне померещилось...
- ОТПУСТИТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА! - повторила Золотая Щука, и скосила на рыбаков умный страдальческий глаз.
Юсси и Микко одновременно нагнулись к щуке, чтобы лучше слышать, и больно стукнулись головами.
Микко, с досадой держась за ушибленный лоб, подумал, что если Золотую Щуку отпустить, то не видать им славы. С другой стороны - говорящая щука, разумная... Её нельзя убивать.
О чём думал Юсси, по его быстрым карим глазам прочитать было нельзя.
- ОТПУСТИТЕ! Я ИСПОЛНЮ ЛЮБОЕ ВАШЕ ЖЕЛАНИЕ!
- Только одно?.. - быстро спросил Юсси.
- ДА.
Микко непонимающе смотрел на Золотую Щуку, всё ещё держась за лоб. Что значит - любое желание? Только одно...
- Даже сто миллионов евро? - уточнил он, в свою очередь, не веря.
- ДА. ЛЮБОЕ, НЕ ПРОТИВОРЕЧАЩЕЕ ЗАКОНАМ ПРИРОДЫ. ТОЛЬКО ОТПУСТИТЕ.
Тогда нет ничего проще! Он мысленно прикинул в уме, сколько пятисотевровых купюр влезет в лодку, чтобы они смогли доплыть до дома, и открыл было рот, как Юсси схватил его за руку:
- Погоди!
- Я хотел попросить сто миллионов евро - как раз влезут в лодку... По пятьдесят каждому.
- Погоди! - глаза Юсси остро блестели. - Погоди, я знаю это... Можно ведь попросить не только для себя. Можно попросить для всего человечества!
Микко, поражённый, уставился на Юсси. Действительно, можно попросить для всех людей сразу - как же он об этом не подумал?!
- Можно, мы вначале обсудим наше желание? - попросил Юсси у Золотой Щуки.
- ДА. ТОЛЬКО ПОЛИВАЙТЕ МЕНЯ ВОДОЙ.
Микко схватил черпак и аккуратно облил щуку. Что можно попросить для всех людей сразу? Счастья? Вечной жизни? Богатства?
Какой непростой выбор...
Он снова зачерпнул воды и задумался, хмуря белёсые брови.
- Давай попросим вечной жизни для всех... - наконец, предложил он.
- Правильно, - одобрил Юсси. - Я тоже так думаю.
- ЭТО ПРОТИВОРЕЧИТ ЗАКОНАМ ПРИРОДЫ.
Микко обиделся:
- Это ещё почему?
Но щука молчала, тяжело шевеля жабрами.
- Может, попросить счастья для всех? - с сомнением кусая губу, спросил Юсси.
- А вдруг нас всех сделают счастливыми идиотами? - резонно возразил Микко. - Не хочу я такого счастья... Давай лучше попросим всем долголетия, пусть все живут по сто пятьдесят лет!
- Тогда можно попросить кое-что получше. Ведь такого долголетия можно достичь и наукой. Давай попросим, чтобы наука бурно развивалась?
И тут Микко осенило:
- А может, лучше попросить, чтобы в мире больше не было войн? Это было бы добрым делом...
Юсси задумался.
- Просто прекратить войны - ещё ничего не значит. Вдруг для этого Щука уничтожит человечество...
Почему-то им обоим мерещился подвох. Что поделать - они навидались жульничества в своей жизни...
- Тогда надо сделать так, - сказал Микко, - чтобы все люди жили хорошо. Хорошо трудились, жили в экологически чистом мире, среди благоустроенной природы. Чтобы всем хватало еды, чтобы у каждого был уютный домик. Чтобы все были честными и доброжелательными, уважали друг друга... Тогда и войн не будет, и преступности, и наука будет развиваться.
- Правильно! - горячо поддержал Юсси. - И чтобы человек был высшей ценностью.
- Ну, это разумеется...
- Значит, пусть на Земле установится коммунизм!
Микко вдруг сердито нахмурился.
- Не надо коммунизма! - зло замотал он головой. - Не надо. У меня дед погиб в тридцать девятом, защищая линию Маннергейма от коммунистов.
- Но ты же сам только что предложил коммунизм... Мы всегда мечтали именно о таком будущем. Это и есть коммунизм!
Микко упрямо тряс круглой головой.
- Не надо коммунизма! Я предложил, чтобы все жили, как сейчас живём мы в Финляндии. У нас хорошо, мы ни на кого не нападаем.
- Даже в восемнадцатом году не нападали? - криво усмехнулся Юсси. - И в двадцать первом, и в сорок первом?
Микко обозлился.
- А вы ещё больше нападали!
- Да-да, "своя страна - клубника, чужая - черника"...
Они смотрели друг на друга - пара быстрых карих глаз, и пара спокойных упрямых голубых глаз.
Неужели они поссорятся, когда можно добиться счастья для всех?
И тогда Микко мягко улыбнулся, протянул руку и сказал доброжелательно:
- Вот ты, Юсси, приезжаешь отдыхать именно в Суоми. Значит, у нас хорошо, тебя это устраивает. У нас уютно - и тебе этого не хватает. Ты приезжаешь за нашим уютом. Правильно? Почему бы всем так не жить? Пусть все живут уютно.
И тогда Юсси согласился, и пожал гладкую ладонь Микко. В самом деле, ну чего нам ещё нужно?! Пусть все люди в мире заживут, как сейчас живут в Финляндии. Пусть наш мир станет уютным, как Финляндия.
Так они и загадали Золотой Щуке, отпуская её обратно в холодные воды Кииви-ярве.
Вечером, в теленовостях, они увидели начало исторических Хельсинкских переговоров. Как известно, экономические и политические принципы, выработанные в ходе переговоров, положили конец печально знаменитой Великой Расплате, страшному долговому кризису начала XXI века, и привели Планету к нынешнему золотому веку. И никто так и не узнал, что обязан своим счастьем двум скромным приятелям-рыболовам.
***
Пятьдесят лет спустя, ветреным августовским днём, Микко и Юсси рыбачили в Отрадном.
Чистое небо полоскалось и играло в озере, оттого вода казалась акварельно-синей, с золотыми блёстками холодного северного солнца. Вдали молодёжь гоняла на аэротерах - прыгали десятиметровыми "блинчиками", закладывали крутые виражи, оставляя белые петли следов на воде - там, наверное, стоял рёв и смех. А здесь ветер шумел тростниками, стелил синие бархатные дорожки по воде и прощально махал красными гроздьями рябины. Последний день августа, последнего месяца лета, улетал вместе с ветром.
Фр-р-р-р! - взлетела блесна Юсси, и плюхнулась у тростников. Микко поправил толстые дальнозоркие очки и довольно хмыкнул: наконец-то он сравнялся со своим приятелем в дальности заброса. Но тут же ему стало тоскливо. Ведь на самом деле - они просто одряхлели. Юсси совсем сдал в последнее время...
Микко налил некрепкий кофе в термокружку, и заботливо принёс на корму Юсси. Тот докрутил катушку, вынул сияющую мокрую блесну и взял кофе. Долго молчал, отдыхая, держа двумя слабыми руками кружку - одетый как из коробочки, ярко и нарядно, но безнадёжно сутулый, совсем высохший, с бледноватой веснушчатой лысиной и дряблой шеей. И похож он был не на крокодила - а на тритона. На тощей волосатой лапке Юсси светился зелёным медбраслет, сообщая, что его хозяин более-менее здоров и в срочной медпомощи не нуждается.
- Страшно мне, Микко, - наконец, глухо сказал он, посматривая на приятеля выцветшими слезящимися глазами. - Страшно уходить. Наверное, это мой последний август...
Микко понимающе положил ему руку на плечо и слегка сжал. Лицо его стало расстроенным.
- Мне тоже страшно... Но что поделать, Юсси, такова природа. Нам не о чем жалеть - мы прожили долгую и достойную жизнь. И мы сделали людей счастливыми - есть чем гордиться, - глаза Микко, как всегда, светились ровным голубым светом. - Жаль только, мы в Бога не верим...
Юсси рассеянно слушал и смотрел вдаль, на качающиеся ветки рябин. Там, справа от рябин, стоял его прекрасный уютный дом, хорошо видный с воды. Но Юсси не смотрел на дом - он смотрел на рябину.
- Не будем себя обманывать: мы не сделали людей счастливыми. Я даже себя не сделал счастливым... - сказал он горько.
Микко мягко возразил:
- Посмотри, как уютно стало в мире. Вы ведь тоже об этом мечтали - чистый воздух, доброжелательные люди, уютные дома, нет войн... Вы мечтали о такой жизни в далёком будущем - а она вот, наступила сейчас.
На них упала тень патрульного дирижабля.
- Уют... - сварливо сказал Юсси. - В том-то и вся беда, что вся наша жизнь - сплошной уют. До чего ни дотронешься... В том-то и вся мерзость. Мы сидим на комфортабельных анатомических креслах, ездим в бесшумных автомобилях, живём в сверхуютных красивых домах, вокруг нас аккуратно отремонтированные фасады. Смотри - вот суперудобная ручка на кружке; сколько сил "Шмитт унд Браун" ухлопала на этот патент, только чтобы моей руке стало чуть-чуть удобнее, чем человеку, державшему кружку тысячу лет назад... все уши рекламой прожужжали.
Микко ласково потрепал Юсси по плечу.
- Ты просто старый ворчун. Как можно ругаться на то, что тебе уютно?
- Слишком дорого обошёлся мне этот уют! Никто ведь меня не спрашивает - меня окружают очень дорогими уютными вещами, и я должен работать и работать, чтобы их оплатить. Мне навязывают ненужный мне уют. Всё чуть-чуть красивее и уютнее, чем мне нужно, и чуть дороже, чем я готов отдать! "Живи достойно!" Зачем мне эта термокружка со сверхудобной ручкой?! Я бы и из обычной попил кофе! Зачем мне новый нарядный сайдинг на доме?! Зачем мне это мягкое кресло, если я готов сидеть на простом стуле - только верните дни жизни, потраченные на отрабатывание уютного кресла! Зачем нам со старухой восемь комнат в доме, если эти комнаты оплачены годами непрерывной работы? Зачем нам эти постоянные подновления фасадов на муниципальных зданиях и вычурная подсветка? Они всегда красивы, как из набора игрушек - но это слишком дорогая красота, потому что все силы общества отдаются ей.
Я жизнь отдал за этот чёртов уют. Всю жизнь занимался своим уютным гнёздышком. Уют стал смыслом жизни, заменив истинный смысл. А мы ведь мечтали о другом! Что когда-нибудь жизнь станет такой, что уют сам потихоньку войдёт в неё, не отнимая всех сил, не отнимая твоего предназначения. Ведь уют хорош, если он достался даром; но если на его достижение потрачено время - это время потрачено впустую. А уж если вся жизнь потрачена...
Микко развёл руками. Ну что за вспышка застарелого дикарства...
- Я не делал ничего для людей, понимаешь? - сказал Юсси высоким голосом. - Я прожил жизнь зря. Строил вокруг себя уют - для себя. Терпеливо, как мышка роет норку. Всю жизнь рыл норку. Рыл, рыл - так и прожил для себя. И теперь с ужасом чувствую, что прогулял свою настоящую жизнь, как школьник прогуливает уроки.
- Как это - не сделал ничего для людей? - удивился Микко. Он даже очки снял от удивления. - Ты же всю жизнь работал!
Юсси покивал, словно ожидал этих слов.
- Я работал для себя. Мне было безразлично, что я делаю - мне были нужны деньги, чтобы оплатить дом, машину, катер, красивую одежду, уют... Я вкалывал ради этого избыточного уюта - а не ради того, чтобы делать то лучшее, что могу. Я трудился ради уюта на работе, я трудился ради уюта дома. НА ЧТО Я РАСТРАТИЛ СВОЙ ТРУД?! И теперь страшно.
Юсси надолго замолчал, браслет его нехорошо пожелтел. Молчал и Микко. Он понял, о чём говорил его друг. Но что поделать - не всем дано стать великими учёными или творцами, оставляющими людям плоды своего гения... Простым людям нужно довольствоваться скромным. Раз уж так - то хотя бы просто живи достойно. Делай, что должен - и будь что будет.
Микко вдруг спохватился, что браслет друга пожелтел, и схватился за валидол.
- А вот когда уходил мой дед, он не боялся, - сказал Юсси, отказываясь разжимать кулак; Микко с силой пихал в него таблетку. - Дед уходил, а его дела оставались людям - и вот он действительно прожил не зря.
Микко трепал его плечо.
- Ты соси, соси таблетку... Твой дед был писателем или учёным? Ты ничего не говорил...
- Дед был просто учителем физики. Но он был учителем по-настоящему, а не ради денег. Его любили и ценили ученики, и он гордился, сколько его учеников стало настоящими учёными... Я уж и не помню, сколько. А ещё дед воевал, победил фашизм - и это тоже был его подарок людям... Понимаешь, тогда люди жили немного по-другому, не для богатства и уюта, а чтобы трудиться с пользой для человечества. Каждый делал, что мог - труд был отчётом о прожитом.
Микко недоверчиво пригладил белоснежные волосы. Когда это - "тогда"? При коммунистах, что ли? Труд... Вечно коммунисты про труд болтают, сплошной обман. Труд нужен для того, чтобы жить достойно...
Что-то вдруг щёлкнуло в его голове, как будто свет включили.
- Хорошо бы поймать снова ту щуку... - дрожащим голосом сказал Юсси, язык его плохо ворочался из-за валидола. - Зря мы попросили у неё уюта. Надо было просить...
- Сто пятьдесят лет жизни каждому?
- Нет. Надо было просить не это...
- А что?.. - в голубых глазах Микко светилась наивная надежда...
И вдруг - всё заколыхалось, рассыпалось, растаяло - и... оказалось, что они по-прежнему сидят на Кииви-ярве, в тот самый день и час, когда они поймали Золотую Щуку. И Юсси по-прежнему в старой зелёной крокодильей кепке и жилетке, молодой и страшно удивлённый.
Микко ошеломлённо провёл руками по своей куртке, потрогал чистое лицо. Что же, это всё ему померещилось? Ничего не было? Ни Золотой Щуки, ни желания, ни старости?..
Они уставились друг на друга и молчали не меньше минуты.
Юсси его понял. Он мощно глотнул из горлышка и протянул бутылку Микко.
- Тебе тоже показалось, что мы были стариками?..
Микко булькал водкой. Наконец, он оторвался, крякнул в рукав и аккуратно убрал пустую бутылку, не забыв завинтить крышечку.
- Поплыли домой. У меня там виски есть.
Юсси торопливо закивал. Ему тоже очень хотелось как следует набраться. Всё-таки это было страшно - оказаться стариком...
Перед тем, как завести мотор, Микко спросил озабоченно:
- Юсси, а ты читал Маркса?
- Конечно!
- И у Маркса написано про труд, что это смысл жизни человека? И что труд можно организовать по-другому, не так, как у нас?
Юсси рассеянно пожал плечами:
- У него много чего написано. Но уж больно занудно, - он с удовольствием рассматривал свои руки, сильные и молодые.
- Это хорошо, - удовлетворённо кивнул Микко. - Значит, у него всё правильно написано. Вы, русские, неорганизованные - вот вам и кажется, что у Маркса занудно... Вечно вы всё не так делаете - поэтому у вас и не получилось с Марксом.
- Ты ещё нас коммунизму поучи!..
- Так не зря же ваш Ленин к нам ездил, в Финляндию, - очень серьёзно сказал Микко. У него немного порозовел нос. - Он здесь нашей мудрости набирался...
Заревел мотор и лодка понеслась к дому Микко.
А на берегу, на камне, сидел серый кот - издали похожий на фигурку богини Бастет. Он довольно жмурил жёлтые глаза. Серия экспериментов по социальной мотивации людей завершена; Вежливый будет очень доволен.