Эта история, которую до сих пор с удовольствием вспоминают все сплетники Конклава, произошла три года спустя после заключения исторического Соглашения о Водочной Монополии.
...Прославленный капитан Пётр Хрумов, командир клипер-танкера "Паллада", одиноко сидел в карантинной зоне российского космодрома "Свободный". В знаменитом дьюти-фри баре "Перекрёсток миров". Сокрушённо подперев могучий лоб кулаком, он ковырял вилкой остатки шницеля и печально вздыхал. Пётр был совершенно, до одури, измотан погрузочными работами. Кроме того, он тяжко переживал предстоящее расставание с Родиной.
Настоящему патриоту горько оставлять Родину - даже на месяц. Это как оставлять надолго квартиру. Сердце щемит неясная тоска, и лезут в голову мысли, одна неприятнее другой. Как тут без тебя обойдутся?.. Развозишь ты по Конклаву Универсальную Ценность - а вдруг в это время, скажем, нападут проклятые Геометры? Ты вернёшься - а вокруг всё Чужое. Интернаты, наставники... Деньги отменены; сбережения, соответственно, тютю; ни тебе Водочной Монополии, и вообще сухой закон.
Петра передёрнуло. Короче - кошмар потомственного имперца, шовиниста и ксенофоба. Он отложил вилку, передвинул пудовый кулак под щёку и задумчиво оглядел бар.
В его ясных голубых глазах проступило удивление, совсем детское. Только сейчас до него дошло, что "Перекрёстке" непривычно пусто и тихо. Не толкались у стойки расслабленные хиксоиды с даэнло, не тревожила израненную душу конклав-музыка. Тихо шумел кондиционер, и было слышно, как дождь с размаху ляпает в огромное окно.
Это было довольно необычно, если не сказать - странно.
Даже бармен Валера куда-то подевался. Лишь незнакомая буфетчица, тощенькая и некрасивая, возилась со шваброй. Пётр с жалостью покосился на изгибы её чулочек, на торчащую из воротника блёклую шейку, жиденькую стрижку сосульками... Поймав её робкий взгляд, Пётр сочувствующе улыбнулся.
Из посетителей, кроме Петра, сидели только трое алари. Мордочка к мордочке, вокруг детского столика, они шептались над огромным кругом сыра, настороженно поблёскивая бусинами глаз.
Куда все делись?.. Петра вдруг царапнуло подозрение - происходит что-то важное, о чём знают все, а он пропустил за предполётной суетой. Как будто все ушли кого-то встречать, а он тут грустит один. Отсутствует на празднике жизни.
Странно. Придёт Валера - надо будет спросить.
Пётр вздохнул и взял полупустую рюмку. Прищурил печальный глаз: ровно половина. На сегодня всё, больше нельзя. Как Слишком Правильный Человек, он неукоснительно соблюдал инструкции и уставы.
Как же ты без меня будешь, Родина?..
Дождь стекал по стеклу скупыми мужскими слезами, мокли в туманной дали за окном приплюснутые сопки. Но орлом смотрел со стены Президент, а над ним заботливо распростёр когтистые лапы и сам двуглавый орёл. Это вселяло надежду, что Родина всё-таки не останется без присмотра.
Пётр встал, чинно поднял рюмку перед грудью. Расправил чугунные плечи.
- Ну... За Россию... - прочувствованно выдохнул он и опрокинул рюмку в рот. Последний тост он неизменно пил за Россию.
"Па-а-ам... Россия... священная... наша... держава..." - торжественно грянула его мобила. Пётр приготовился слушать гимн. Он стоял, глядя ясным взглядом на бескрайние дали за окном, опустив руки по швам.
Скажете, слишком патетически? Что поделать - у каждого свои слабости. Пётр Хрумов - беззаветно любил Россию.
И тут случилась удивительная вещь. При первых аккордах гимна - неслыханное дело! - соседи-алари немедленно встали, оторвавшись от своего сыра. Они тянулись на задних лапах, картинно поджав передние, неопределённо блестя глазами. Так и дослушали весь гимн - стоя столбиками, как большие толстые суслики возле норки. Потрясённый Пётр косился ошалевшим глазом; он был совершенно сбит с толку.
Это было необычно для Чужих, совершенно не разбиравшихся в российской символике. И очень, очень приятно. Чертовски приятно! Всё-таки, если подумать, алари - самые славные ребята в Конклаве, после людей. Даром что млекопитающие и отчаянные служаки.
- Спасибо, друзья! - сердечно кивнул им Пётр, когда гимн закончился. - Большое человеческое спасибо!
Алари сдержанно откланялись и уселись за сыр.
Чёрт возьми, что происходит?! Что случилось за два дня, которые он проторчал в пакгаузе?
Пётр вспомнил, что забыл закусить. От шницеля уже ничего не осталось - он закусил просто горчицей.
Валеры всё не было.
Пётр взглянул на часы: всё, пора в номер, высыпаться. Завтра трудный день.
И тут бесшумно, как мышка, возникла буфетчица с тележкой.
- Российский сыр, шампанское "Российское"... - залепетала она, глядя испуганно то на Петра, то на пустую рюмку. - Русская водка... Не желаете?
Петр задумчиво посмотрел на болтающийся передник, на испуганное личико буфетчицы. "Жаль, ты такая мымрочка", - ласково подумал он, - "а то обязательно бы пожелал".
- Нет, спасибо. Завтра - в рейс... - Пётр галантно улыбнулся. - Скажите, что-то происходит? - он обвёл бар лихо торчащим усом.
Буфетчица-мышка испуганно пожала плечиками, затрясла стрижечкой. Она продолжала стоять, с каким-то обречённым видом глядя на Петра.
Н-да... Хотя, если подумать... Половиночку ещё можно! Последнюю. Ма-аленькую такую половиночку. Когда ещё теперь водки выпьешь. Можно-можно - не всё же быть таким правильным! От одной половиночки ничего не случится.
- Можно только пятьдесят, целую... - пролепетала некрасивая буфетчица. Прижав к груди почти пустую литровку, она не сводила расширившихся глаз с Петра.
Пётр хорошо знал этот взгляд. Видимо, романтической буфетчице очень нравились храбрые космопроходчики.
- Это ничего. Я выпью ровно половину, у меня профессиональный глазомер. Смелее, красавица! Наливай рукою нежной!
Девушка налила полную. У неё дрогнула рука, и лицо стало совсем растерянным.
- За милых дам! - Пётр картинно опрокинул рюмку в рот, лихо стукнул донышком об стол - в рюмке осталась ровно половина. - Вот так! - довольный произведённым эффектом, он с удовольствием закусил горчицей.
Буфетчица опомнилась и покатила тележку прочь. У неё вдруг подломилась ослабевшая в коленке нога, неловко подвернулась высокая шпилька.
"Интересно", - с не совсем платоническим любопытством подумал Пётр, глядя на аккуратную мини-юбочку и белоснежные завязки бантиком, - "это правда, что нашим буфетчицам приплачивают за сговорчивость? Или я просто так ей понравился?"
Он мотнул головой, отгоняя неуместные мысли. Всё, отдыхать! Первым делом - самолёты! Пётр решительно загремел стулом, вставая - и обомлел.
Сзади, в дальнем углу зала, стоял Геометр. Недобро прищурившись, он смотрел на Петра.
Не просто Геометр. Регрессор.
Не просто Регрессор, а Наставник Регрессоров элит-ранга. Пётр его хорошо запомнил...
Геометр изменился в лице и поспешно отвёл взгляд. Тоже узнал!
Мир померк у Петра в глазах, он рухнул обратно на стул. Ему показалось, он в кошмарном сне. "Конец!" - зазвенело в голове тысячей колокольчиков. "Конец!" - поползло тысячей коготков по спине. Геометры всё-таки добрались до Земли! Вызывать охрану?!! Звонить в СКОБу? Не успеть... Крикнуть алари за соседним столиком? Бесполезно, они не коммандос, даже не артиллеристы...
Что здесь делает Геометр?!
Конец всему?!!
Пётр, не понимая, что делает, в смятении хватил остатки из рюмки. Так уж получилось - просто машинально, от растерянности. И - случилось чудо. Тепло волной отразилось от желудка, растеклось по венам, превращаясь в добротную бойцовскую агрессию. И оказалось - это то, что нужно! Оказалось - водка ничуть не хуже куалькуа! И тогда пришло единственно верное решение.
Надеяться только на себя! Бить первым!
Пётр ухватил испачканный горчицей нож, вскочил, чуть не опрокинув стул ("тихо, не падать!..") Он уговаривал себя быть спокойным, искал глазами проклятого Геометра. Подойти, как можно небрежнее, и... Главное - не выдать себя раньше времени. Куда он делся?!
А, вот он! Мастер скрадывания, Геометр, оказывается, стоял на прежнем месте, с деланным равнодушием отвернув лицо от Петра. Заподозрил?.. Петру было трудно удерживать его в своём темпе восприятия: Геометр неприятно расплывался.
Просто небрежно подойти, делая вид, что не узнал - и ударить!.. Всё просто.
- Российский сыр, шампанское "Российское"... Русская водка... Не желаете?.. - буфетчица робко встала между ним и Геометром.
Гос-споди!!! Эта-то дура куда лезет!!!
- Катись ты со своей тележкой... - зашипел Пётр и грубо отодвинул буфетчицу с дороги.
Синие глаза буфетчицы стали огромными, ярко размалёванные губы задрожали. "А она, оказывается, ничего, миленькая..." - продвигаясь, отметил Пётр.
Ему вдруг стало очень совестно, он остановился. Зачем он обидел буфетчицу? Всё огромное человечество, беззаботное, не понимающее нависшей угрозы - олицетворилось сейчас в этой несчастной девушке с поплывшей тушью. Ведь это ради таких, ради неё идёт он в последний бой...
- Девочка, - как мог, нежно сказал он, взяв её хрупкую тёплую руку, краем глаза не забывая следить за Геометром. - Уходи. Сейчас здесь такое начнётся... Вызывай парней из СКОБы. Прощай, красавица.
Он повернулся. За ним - Земля!
Геометр с тревогой посмотрел на Петра. Пр-роклятие, всё-таки догадался... Пётр на ходу менял план. Придётся блефовать.
Геометр что-то тихо сказал. Пётр шёл твёрдыми шагами.
Блефовать!
- Ну, ты! Крыса приютская! - грозно гаркнул он на Геометра, так, что в баре что-то задребезжало. - Решили теперь и наших деток сиротами делать?! БЫСТРО ДАЛ ДВАДЦАТЬ КОПЕЕК!
- Это Вы мне? - одними губами спросил удивлённый Геометр. Он пожал плечами, снова равнодушно отвёл взгляд. Мир опять неприятно закачался.
Проклятый тоталитарный лицемер! Пётр сжал нож в потной ладони и бросился на врага. И тогда - вот оно, началось! - Геометр бросился на Петра.
Ну, держись!
На полдороги они звонко трахнулись лбами, и так замерли в неустойчивом равновесии. У Петра потемнело в глазах, он отчаянно давил, превозмогая боль. Давил и враг. Силы были равны.
- Ты не пройдёшь, - с ненавистью хрипел Пётр, изо всех сил давя лбом ледяной лоб Геометра. Геометр в ярости шипел что-то на своём языке, и никак не уступал.
В этом был какой-то подвох.
- Вам нехорошо? - рядом опять возникла заботливая буфетчица, нежно тронув Петра за трясущееся от нечеловеческого напряжения плечо. Плечо сладко затомилось, обмякая.
А ведь она, оказывается, прехорошенькая. И эта развратная родинка на щёчке - ой-ёй-ёй... Просто пантера, а не девушка... Багира. Ух, какая!..
- Нет, мне очень хорошо... - счастливо улыбнулся Пётр. Зеркало холодило пылающую щёку. - Очень. Очень хорошо, что на этот раз всё обошлось для нашей Родины...
- Мариночка, солнышко! - послышался жизнерадостный рык бармена Валеры. - Помоги, пожалуйста, нашему дорогому ксенофобу Петру Даниловичу добраться до номера. А то он ещё и зеркало раскокает! Ишь, глаза в разные стороны смотрят...
"Ксенофобу?.. Ещё раскокает?.." Почему-то саднило кулаки, вертелись какие-то смутные обрывки воспоминаний - какие-то яростные удары ногой с разбегу в мягкое и склизкое - и у счастливого Петра вдруг мелькнула удивительная догадка, что за пустая литровка была у буфетчицы - и отчего в баре "Перекрёсток миров" сегодня так пустынно.