Бастард
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Бастард
Глава 1
Каждый человек имеет полное право называть себя единственным и неповторимым по причине вполне очевидной - второго, точно такого же на планете Земля не найти, ибо все люди разные. Некоторые обитатели нашего мира, не довольствуясь очевидным, лелеют в глубине души уверенность в своем особом предназначении или даже избранности.
Дело прошлое, но было время, когда Сергей Волков считал себя если и не избранным, то особенным - уж точно. Это происходило в девяностые годы, когда у всей страны "съехала крыша". Когда люди в обычной жизни вполне адекватные выставляли перед телевизором банки с водой и внимали бессмысленным, в общем-то, фразам Чумака и Кашпировского, как некому божественному откровению. Сколько лет прошло, а Сергея по сю пору бросало в жар от жгучего стыда за свои тогдашние мысли и поступки. Но все это осталось в прошлом. Долгая и тяжелая болезнь сделала Волкова довольно циничным скептиком и убежденным материалистом. О своих увлечениях эзотерикой и опытами с экстрасенсорикой он старался более не вспоминать, но сегодня, словно какая-то плотина рухнула в его сознании, и воспоминания хлынули мутным бурлящим потоком. А виной всему был давешний сон.
Приснилось Сергею, будто стоит он в каком-то мрачном окутанном белёсой дымкой лесу, и дело вроде как, к ночи движется, и надо бы костер развести, да вот спичек в карманах нет. Но они, как бы, и ни к чему, ибо знает Сергей, что он самый настоящий маг! "С чего он так решил?" - спросите вы. Да кто ж его знает. Сие тайна великая есть. Да и не решал ничего Волков. Просто была у него твердая уверенность в том, что отныне может он повелевать силами магическими. Вот только бы вспомнить, как это делается и тогда он не то что костер разожжет, а и весь этот лес к чертям собачьим спалит, ежели обстоятельства того потребуют.
Осмотрелся Волков во сне задумчиво и увидел на земле валежину для опытов подходящую. Подошел. Протянул руку. А вот что далее делать - не ведает. Тут бы ему и усомниться в своих способностях, ан нет! Уверенность непоколебимая и прочная, как ДОТ железобетонный не развеялась, а только еще крепче стала. Напряг Сергей руку и потянулся к почерневшей от времени ветке. Не рукой потянулся, а чем-то иным тем, что вот только сейчас он в себе почувствовал. В тот же миг колыхнулось что-то у Волкова за солнечным сплетением и стало разливаться по груди и животу. Не тепло это было и не холод, а нечто такое, что и словами-то не описать. "СИЛА" это была или энергия Ци - как хочешь называй, не суть важно. Важным было лишь ощущение, то чувство, тот настрой внутренний, которым Сергей "Силу" в себе разбудил. Дальше легче стало. Сосредоточил Волков взгляд на валежине и очень ярко представил, как "Сила" из груди перетекает в плечо правое и спускается вниз по руке. Как представил, так и случилось. Пробежал ручеек по нервам, и с двух пальцев, среднего да указательного сорвались молнии полупрозрачные, цвета сока малинового. Не вмиг сорвались, а как бы дугу электрическую образовали, легким зигзагом ломаную. И увидел Сергей, что не загорается от этих молний валежина, а свет малиновый в сухую ветку впитывается, и та понемногу тоже светиться начинает.
Не подсказывал Волкову никто. Сам он понял, что происходит.
Оборвал Сергей молнии и потянулся к ветке еще раз - толи мыслью, толи волей, толи всем своим естеством магическим и почувствовал невидимую связь. Было это как вибрация низкочастотная. Словно струны невидимые от пальцев к валежине протянулись и загудели басовито. Шевельнул Волков ладонью, и палка на земле шевельнулась, приподнял руку - корявый обломок ветки встал вертикально. Покачал его Сергей из стороны в сторону и тут как раз про костер вспомнил. Прищурился Волков, впился взглядом в конец, малиновым светлячком светящийся и ярко-ярко представил себе языки пламени, на черном подгнившем дереве пляшущие. Несколько секунд ничего не происходило, а потом ка-а-к полыхнёт! В тот же миг Сергей и проснулся.
*************
Необычайно яркий и запоминающийся сон Волков увидел днем. Судя по цифрам в нижнем углу монитора, показывающим третий час ночи, произошло это уже вчера. Получив вторую группу инвалидности, Сергей как-то незаметно для себя перешел на ночной образ жизни и уже больше года проводил ночи за компьютером, а днем отсыпался. В данный момент он собирался посмотреть какой-нибудь фильм, но нахлынувшие некстати воспоминания отвлекли его от этого намерения и сбили настрой. Волков еще продолжал механически крутить колесо "мыши", но уже чувствовал, что желание что-либо посмотреть понемногу улетучивается. "Может, мне лучше книгу почитать?" - подумал Сергей и закрыл папку с фильмами. Вот только добраться до библиотеки он не успел. Внезапно, само по себе, в середине монитора открылось "окно" - что-то вроде чата неизвестно с кем.
- А это еще что за хрень?! - с чувством выговорил Сергей, откинувшись на спинку стула.
Тем временем в верхней части таинственного чата стали появляться буквы образовавшие фразу: "Привет, Серый. Хочешь вернуть здоровье?".
- Давно меня так не называли, - ошарашено пробормотал Волков, пытаясь понять: что же тут такое, в конце концов, происходит?!
"Серым" его звали в школе, что было неудивительно. Сергей, да еще и Волков! Угадайте с трех раз, какое прозвище первым пришло в головы одноклассников?
Сергей изо всех сил старался привести в порядок мысли и чувства, явно нуждавшиеся в срочной коррекции, но выходило как-то не очень. Ситуация была не просто странной, а какой-то бредовой. К месту или нет, Волкову вспомнился фильм "Матрица", который примерно так и начинался. Мысль о неких таинственных хакерах, влезших в его компьютер, Сергей отмел не обдумывая. Ну кто он такой, чтобы спецы по взломам парились с антивирусом Касперского, пробиваясь через его защиту, ради чего?! Какие такие сведения можно было извлечь из Волковского компьютера, чтобы оправдать потерю времени и сил? Подобная овчинка точно выделки не стоила! Но, как бы там ни было, а вопрос Сергею был задан, и на него следовало ответить, если не из любопытства, то хотя бы, из вежливости.
Волков выдвинул из-под крышки стола полочку с клавиатурой и быстро напечатал: "Грешно смеяться над больными людьми". "Мы не смеемся" - не замедлили с ответом неизвестные визави. "Кто вы?" - задал Сергей напрашивавшийся вопрос. "Представители Сил, о которых ты никогда не слышал" - последовал ничего не прояснивший ответ. "М-м-м-да, это уже чертовщиной попахивает, - подумалось Волкову. - Интересно, а кровью надо будет расписываться?". "Что вы хотите взамен?" - напечатал Сергей, памятуя о бесплатном сыре, который известно где лежит. "Ничего". Волков недоуменно поднял брови и покачал головой. Его снова сумели удивить, хотя еще секунду назад, он был уверен, что на сегодня лимит удивления исчерпан до дна. "Так не бывает" - резонно возразил Сергей и, подумав, добавил: "Вы можете объясниться подробнее?".
В этот раз неизвестные представители неведомых Сил снизошли до развернутого ответа, который изрядно озадачил Волкова, если не сказать больше. "Мы не покупаем ни чьих услуг, - заявили инопланетяне или бесы (нужное подчеркнуть). - Мы служители прогресса и Вселенского Разума. На данном этапе, в меру ограниченных сил и средств, мы помогаем развитию Разума в параллельной Вселенной. Изредка мы отправляем туда тщательно отобранных добровольцев - "прогрессоров".
Дело в том, что люди и другие расы, обитающие в параллельной Вселенной, были сотворены в обход естественной эволюции. Такая поспешность породила некоторые издержки. Как тебе известно, эпоха палеолита продолжалась два с половиной миллиона лет. В течение этого периода каменные орудия не менялись десятками тысячелетий.
Люди начали выплавлять железо примерно с двенадцатого века до новой эры, а совершенные латы научились ковать ближе к концу пятнадцатого столетия. Получается, что на создание полного надежного доспеха человечеству потребовалось две тысячи семьсот лет.
От первого полета братьев Райт на своем Флайере-1 и до принятия на вооружение многоцелевого всепогодного истребителя Су-27 прошло семьдесят восемь лет.
Из приведенных примеров следует, что научно-технический прогресс имеет свойство ускоряться. Но это происходит лишь тогда, когда количество переходит в качество. Иными словами, люди не прошли бы путь от первых летающих "этажерок" до реактивной авиации всего за полстолетия, если бы, не потратили два с половиной миллиона лет на совершенствование каменных орудий.
Если оставить все как есть, то разумные обитатели параллельной Вселенной не выберутся из Средневековья еще, как минимум, десять тысяч лет. Мы же, с помощью "прогрессоров" надеемся ускорить научное, техническое и социальное развитие некоторых цивилизаций. Изучив твои данные, мы пришли к выводу, что ты нам подходишь. Ты ведь и сам задумывался о бесцельности прожитой жизни и о том, что теперь уже поздно что-либо менять - твой поезд ушел. Мы же можем дать тебе новую жизнь и цель, ради которой стоит жить. Ты получишь шанс продвинуть прогресс и хоть на немного улучшить жизнь простых людей. Разве это не стоящая цель?".
"Стоящая, - согласился Сергей, ощущая такую бурю чувств, что словами не передать. "Пришельцы" попали в самое больное место в его душе. - Так, а что там насчет здоровья? Где и как вы будете меня лечить?".
"Лечить не будем, - сообщили Волкову. - Мы дематериализуем твое тело и телепортируем его в другую Вселенную. Вернуться на Землю ты уже не сможешь. Никогда. В точке прибытия твое тело будет собранно по другой программе с использованием местных материалов. Неизменным в нем останется только часть мозга с воспоминаниями и всем тем, что составляет твою личность".
- Ну нихрена ж, себе! - прошептал Волков ощутив, внезапную сухость во рту и тяжелые толчки сердца в груди.
"Дематериализуем и соберем! Всего и делов!" - подумал он, вспомнив эпизод из фильма "Иван Васильевич меняет профессию", в котором Царь и Великий князь Всея Руси рассуждал об отрубленных головах.
***************
Сергей не терзал себя сомнениями и не взвешивал все "За" и "Против". А чего ему было взвешивать? Один раз сыграть в рулетку со смертью - это адреналин, а чувствовать изо дня в день, как она стоит у тебя за спиной, дышит в затылок и ждет только ей ведомого часа, чтобы взмахнуть косой - это напрягает. Болезнь истощила физические силы Волкова, а неопределенность и ежедневная вероятность трагической развязки медленно, но верно подтачивали силы душевные. Сергей не знал, сколько еще он протянет. Может десять лет, может пять, а быть может, у него уже и года не осталось. Так что, ему по большому счету и терять-то было нечего. А тут вдруг сказка обернулась явью, и поступило невероятное, фантастически щедрое предложение. Волкову предложили второй шанс, новую жизнь и целый мир в придачу! Да что там мир - Вселенную! Ну и о чем здесь можно было размышлять?! Соглашаться надо было и поскорей, пока эти служители, черт его знает каких Сил, не передумали.
Страха не было совсем. Мандраж да, имел место. Ну так это и с космонавтами перед стартом бывало, несмотря на то, что нервы у них, как канаты стальные и сто раз проверенные. Что такое страх Волков знал, но случался он обычно до того, как Сергей принимал какое-либо рискованное решение.
В общем, потряхивало Сергея и от нервов и от холода. А еще веселость была какая-то дурная, на гране истерики. Поводом к ней служило полное отсутствие одежды на исхудалом от болезни теле Волкова. Как оказалось, у этих самых служителей разума и прогресса аппаратура была настроена только на биологические объекты.
Осень и начало зимы две тысячи семнадцатого года были относительно теплыми даже в Центральной России, а уж Ставрополье, пусть и не ахти какой, но все ж таки, юг. Вчера днем температура поднималась до плюс двенадцати по Цельсию, а вот ночью погода настойчиво напоминала, что на календаре двенадцатое декабря. "Ну хоть мороза нет - и то в радость" - подумал Волков, задирая голову. Пару часов назад он выходил проветриться, а заодно и глянул на термометр, показывавший на тот момент шесть градусов тепла. За два часа погода вряд ли сильно изменилась, но холодно было изрядно. "Эх! - вздохнул про себя Сергей. - Раньше бывало, я и на мороз в одной рубашке запросто выскакивал. Если ненадолго". Прежде чем выйти во двор, он все-таки накинул на голое тело теплую куртку с капюшоном, а ноги сунул в старые войлочные ботинки - чтобы не мерзнуть лишнего, а то мало ли что. Вдруг ждать придется?
Ждать не пришлось. Задрав голову так, что свалился капюшон, Волков увидел в бездонном звездном небе красную сигнальную ракету. По крайней мере, так это выглядело на первый взгляд. Несмотря на нервную напряженную обстановку где-то в глубине сознания проскользнула тень разочарования. Откровенно говоря, Сергей надеялся увидеть настоящую "летающую тарелку" со всеми полагающимися атрибутами в виде серых существ в серебристых комбинезонах и с огромными черными глазами без зрачков. "Хотя, еще не вечер!" - усмехнулся про себя Волков, наблюдая за самым настоящим НЛО, который он, к слову, всю жизнь мечтал увидеть. "Ну что ж, мечты иногда сбываются" - промелькнула еще одна мысль. Неопознанный объект тем временем быстро рос в размерах и понемногу тускнел. Не успело сердце Сергея отбить двадцать тяжелых ударов, как "сигнальная ракета" превратилась в шар, напоминавший по цвету закатное светило. "Похоже, пора прощаться" - подумал Волков, и груди как-то пронзительно защемило, а в голове зазвучал хриплый баритон любимого поэта:
Вот твой билет, вот твой вагон,
Все в лучшем виде одному тебе дано.
В цветном раю увидеть сон,
Трехвековое, непрерывное кино.
Все позади, уже сняты
Все отпечатки, контрабанды не берем.
Как херувим стерилен ты,
А класс второй - не высший класс, зато с бельем.
Сергей снял куртку, положил ее на скамейку у стены и, стряхнув с ног ботинки, задвинул их под лавку. Холодный бетон двора показался просто ледяным, пальцы на ногах сами собой поджались, а от колючего сквозняка перехватило дыхание. Волков трясся от холода, но при этом испытывал, ни с чем несравнимое облегчение. Он чувствовал себя узником долгие годы просидевшим в цепях и внезапно получившем свободу. В последнее время Сергей больше всего на свете боялся простудиться, его больные лёгкие могли не выдержать сильного кашля, а теперь.... Теперь он стоял босой на холодном бетоне, и плевать ему было на все болячки, потому что его теперешнему телу оставалось существовать - всего ничего.
Меж тем фантасмагорический, будто написанный в Голливуде сценарий вступал в решающую фазу, и предстартовый таймер отщелкивал последние секунды. Вот уже сгустившуюся во дворе тьму расцветило красноватое свечение, а на оконных стеклах замерцали багряные отблески. Волков снова поднял голову - похожий на разогретое пушечное ядро восьмиметровый шар завис на одном уровне с установленной на крыше телевизионной антенной. В тот же миг какая-то неведомая сила подхватила Сергея и плавно потащила вверх. Люка или двери не было. Ошеломленный Волков попал внутрь сферы, пройдя прямо сквозь ее поверхность, оказавшуюся не такой уж и плотной. Багряное зарево заставило зажмурить глаза. Упругий, словно порыв ветра в лицо толчок, и Сергей уже внутри. Ничего похожего на пульты или приборы. Никаких инопланетян. Волков словно бы влетел в полыхающее красным золотом облако просвеченное лучами заходящего солнца.
Сергей ожидал удара, испепеляющей разум боли, но ничего такого не случилось. В какой-то момент его сознание просто погасло. Выключилось, как телевизор и тут же включилось снова, только канал сменился. Внезапно без всякого перехода Волков осознал себя стоящим в каком-то фантастически громадном готическом зале с двумя рядами гигантских колонн переходящих на головокружительной высоте в сводчатые арки. Кое-где у колонн стояли массивные столы темного дерева заваленные оружием и доспехами. Сергей уже знал, что неведомые сущности, для начала, переместили его сознание в виртуальный мир и что этого зала на самом деле не существует, тем не менее, он был более чем впечатлен и с любопытством оглядывался по сторонам. Этот виртуальный морок выглядел настолько реальным, что разум Волкова отказывался воспринимать его как иллюзию.
Когда из-за колонн выступила четверка инструкторов похожих на монахов из Шаолиня, Сергей живо припомнил эпизод из фильма "Матрица", в котором Морфиус обучал Нэо боевым искусствам.
Дальнейшие события слились в сплошной пестрый калейдоскоп. В нужные моменты менялись декорации, словно перетекая из одной формы в другую. Без всяких перерывов Сергей, то фехтовал в сводчатом зале, то вдруг оказывался в такой обширной аудитории, что ей мог бы позавидовать любой Земной университет. Волков штудировал инопланетные языки и теорию магии, после чего снова фехтовал уже на другом оружии, занимался рукопашным боем, потом скакал по лесу на коне, стараясь, чтобы низкие ветви не вышибли его из седла. Очередное изменение пространства, и Сергей в тяжелых турнирных доспехах выезжал на ристалище и с треском ломал длинное копье о чужой щит. Не раз и не два он и сам вылетал из седла, пока не усвоил все тонкости копейного поединка. Главная хитрость в этом состязании заключалась в том, чтобы вовремя изменить посадку и хотя бы на долю секунды опередить соперника.
Изучение языков и теории магии давалось легко, но никакой заслуги Волкова в этом не было. Все что ему преподавали, сразу же загружалось в его память напрямую. С практическими занятиями было сложней. Что и как следует делать, Сергей запоминал сразу, но еще нужно было наработать навыки, так называемую "мышечную память". Только многократные повторения позволяли легко и без раздумий провести очередной заученный прием.
Сложнее всего обстояло дело с практической магией, но и тут виртуальная среда помогала добиваться впечатляющих результатов. Волков подозревал, что инопланетяне (или демоны?) бессовестно манипулировали его сознанием. "Силу" нельзя было потрогать, ее можно было только ощутить, а для этого надо было привести себя в особое состояние. Работа с магической энергией на девяносто процентов проходила на уровне подсознания и требовала особого настроя. У Сергея сложилось стойкое впечатление, что в нужные моменты ему просто внушали необходимые чувства и ощущения. Через какое-то время Волков начал понимать насколько ему повезло с наставниками. Будь все это в реальности, он мог бы потратить долгие годы на достижение тех же самых результатов.
Глава 2
Сидя на любимом пригорке, Ульрик шмурыгал носом и пытался сдержать навернувшиеся слезы. Побили его не больно. Обидно вот только было. Да так, что свербело в носу и щипало в глазах. "И почему меня никто не любит? - удивлялся про себя Ульрик. - Вон, деревенские мальчишки в игры свои не берут, всё крутят пальцем у виска и кричат: "Ульрик - дурак!". Еще и грязью кидаются. А то и дерьмом коровьим". Ульрик не понимал, за что его девки за волосы оттаскали, насовали кулаками под бока, да еще палкой по хребту перетянули. Ну подумаешь, подглядел, как они в реке купались. Эка важность! От них, небось, не убудет. "Вот погодите, стану я магом всех вас обращу в жаб болотных!" - мстительно подумал Ульрик, сжав кулаки. От мысли о заслуженном возмездии глупым девкам, которые его тоже дураком обзывали, Ульрику стало легче. Всхлипнув в последний раз, он растер сопли ладонью и успокоился. "Ой, мне же домой пора! - спохватился Ульрик, глянув на заходящее солнце. - Отец ругаться будет, а то и затрещину опять отвесит. А рука у него тяжелая". Страх перед наказанием за долгую отлучку заставил Ульрика резво вскочить на ноги, и в этот момент какая-то неведомая сила подхватила его и потащила вверх. Последнее, что увидел Ульрик в этой жизни - еще одно солнце над головой.
**************
Выпуск из виртуальной "Академии" был столь же феерическим, как и зачисление. Никаких тебе дипломов и поздравлений, никаких банкетов. Сергея без предупреждений выдернули прямо из аудитории. Коротко "мигнуло" сознание, и вот уже багряное сияние окружило Волкова со всех сторон. Резкая смена освещения заставила Сергея зажмуриться, и в тот же миг невесомое поначалу тело стало обретать вес и плавно скользнуло вниз. Упругая, как сжатый воздух волна прошлась от ног до макушки. Волков открыл глаза и увидел широкую реку и лесистые холмы за ней и розоватые барашки облаков, плывущие по бирюзовому небосводу в сторону отдаленных гор. Высота была небольшой, и спуск занял от силы, секунд пять или около того. Ноги Сергея погрузились в густую траву почти до колен, прежде чем твердая почва чувствительно толкнула в подошвы. Волков слегка присел от инерции, потерял равновесие и, выставив руки, пробежал несколько шагов вперед. Этот инстинктивный маневр уберег его от немедленного падения лицом в траву, но устоять-таки на ногах ему, похоже, было не суждено. Внезапный, прилетевший неизвестно откуда удар, заставил Сергея согнуться и рухнуть на четвереньки. Ошеломленный, он уткнулся лбом в землю, затем повалился набок и застыл в позе эмбриона. Некоторое время Волков не мог ни пошевелиться, ни отдышаться. Его словно бы ткнули в солнечное сплетение электрошокером. Не успел он еще полностью осознать происходящее, как последовало продолжение. Выглядело это так, будто неизвестные мучители, не удовлетворившись первым ударом, надели на руки и ноги Сергея железные браслеты и подключили к ним электрический ток.
- Твою жешь мать! - прошипел Волков, когда его распрямила и выгнула новая волна боли.
По всему телу прокатились судороги, перешедшие в мелкую дрожь. Потом по коже пробежали мурашки. И в довершении нежданной экзекуции вдоль позвоночника пронесся обжигающий поток и ударил в голову так, что в глазах у Сергея начали вспухать и рассыпаться мелкими искрами фиолетовые пузырьки. Сознание раздвоилось. Нечто подобное Волков испытывал после операции, очнувшись после общего наркоза. Тогда Сергей долго не мог понять, в каком из миров он находится. Бредовые галлюцинации накладывались на реальность, и Волков попеременно видел себя, то в больничной палате, то на дне глубокой раскрытой могилы. Пляска фиолетовых воздушных пузырьков похожая на сказочный фейерверк продолжалась всего несколько секунд. Потом все резко оборвалось. Лежащий на спине Волков, почувствовал, как за солнечным сплетением пульсирует и раздувается толчками "Искра", от которой по всему телу растекаются тонкие ручейки магической энергии, уносящие боль и наполняющие тело легкостью, а мышцы силой. Убедившись, что неприятности окончились, Сергей облегченно вздохнул и раскинул руки. Впервые за долгие месяцы он мог дышать полной грудью и не чувствовать при этом никакой боли.
Погода была бесподобной. Нагретая за день земля отдавала тепло спине. Легкий приятный ветерок шевелил стебли у лица. Запахи трав и полевых цветов сливались в густой и терпкий букет. Волкову так приятно было лежать в высокой траве, что совсем не хотелось вставать. Как-то некстати припомнилось детство. Сергей вспомнил, как по вечерам отец ездил косить сено для кроликов и часто брал его с собой. Тогда все было так же, как и сейчас: и розовые облака, и заходящее за далекий горизонт солнце, и теплый ветерок, напитанный ароматами вечерней степи и свежескошенной травы. "Стоп! - полыхнуло в сознании, и Волков резко сел. - А вот этого в моем детстве точно не было! Это шизофрения? Или...".
- О, чё-ё-ёрт! - простонал Сергей, чувствуя, как в животе растет ледяной ком.
Теперь он понял, что означала фраза пришельцев: "В точке прибытия твое тело будет собранно по другой программе с использованием местных материалов". В тот миг ему как-то не пришло в голову, что "местным материалом" может оказаться живой человек. Волков предполагал, что будет использовано нечто вроде особой биомассы снабженной его ДНК. А теперь, как ни крути, он начинаем новую жизнь с убийства. Пусть и не своими руками, но тем не менее. От неприятного открытия на душе у Сергея стало невыносимо мерзко.
Волков никогда не был чистоплюем или оторванным от реальности прекраснодушным мечтателем. Но он искренне полагал, что даже среди крови и грязи надлежит придерживаться хоть какой-то справедливости. "Суровые времена - суровая справедливость" - этот девиз Сергей написал бы на своем гербе, если бы таковой имелся в наличии.
На взгляд Волкова, деревенский дурачок, чьим телом и памятью он теперь обладал, никак не заслужил такой жестокой участи. Сергею было бы легче, если бы пришельцы стерли личность какого-нибудь разбойника и злодея. С другой стороны, он только что понял, почему неведомые сущности остановили свой выбор на Ульрике. Парень обладал невероятным магическим даром, но его недоразвитый, застрявший в детстве разум, не мог им воспользоваться. "Искра" Ульрика двадцать три года находилась в спящем состоянии и вот теперь она, наконец-то, пробудилась. Именно пробуждение "Искры" вызвало у Волкова столь болезненные ощущения.
Маги ощущают окружающий мир не так, как обычные люди. Комплексующий Волков вдруг явственно осознал, что "дома" творится что-то неладное. Это было как порыв колючего ледяного ветра донесшего отчаянный шёпот двенадцатилетней сестры: "Добрая Богиня, молю тебя, защити нас!". Этот наивный в своей детской вере призыв о помощи буквально подбросил Сергея на ноги. Не раздумывая ни секунды, он с места, бегом ринулся вниз по склону.
Глава 3
Деревня Лысые холмы возникла с полсотни лет тому назад на дальней северо-восточной окраине нынешнего королевства Лодегранс. Четкой границы между землями гномов и людей в этих краях отродясь небывало. Да и кто бы взялся ее проводить по диким безлюдным местам, в кои от сотворения Мира нога человеческая не ступала? И оставаться бы здешним чащам безлюдными еще лет триста, если бы король Уолтер второй не задумал как-то обозначить здесь свое присутствие. Решение вполне достойное мудрого правителя, каковым Уолтер в общем-то не являлся. Просто подчас среди бесконечных пиров, которые справедливей было бы назвать попойками, у него случались редкие моменты "просветления", когда король, опохмелившись пивом, садился писать указы. Иногда даже разумные.
Все дело было в том, что по широкой и полноводной реке Гарган шла основная торговля с гномами, являвшаяся почти что, единственным источником поступления золота и серебра в людские земли. Еще немного серебра давала северная торговля с орками и гоблинами, но это был слишком уж тонкий ручеек. К тому же он периодически пересыхал, ибо орки предпочитали получать золото и серебро за свои меха, шкуры, китовый жир и копченую рыбу, а не отдавать их людям непонятно за что. Этот крепкий суровый народ испокон веков населявший неприветливые северные земли в отличие от людей был чужд излишней роскоши и все необходимое для жизни мог производить самостоятельно.
Поскольку собственных рудников люди не имели, их короли готовы были друг другу глотки рвать за монопольное право поставлять гномам продовольствие, кожу, вина и ткани в обмен на золото, серебро, медь, олово, бронзу, свинец и в меньшей степени хорошую сталь и оружие. Вот только природные условия и отдаленность восточных окраин не позволяли кому-то из людских правителей заполучить всю восточную торговлю в одни руки.
Ну а теперь вернемся к Уолтеру второму. Его пьяное величество, что называется, "жаба душила" из-за того, что у подножия Белых гор существовал единственный вольный город, который так и назывался - Фрайгард. Город был основан купцами, издавна торговавшими с гномами, чуть ниже непроходимых порогов, как место где можно было передохнуть после долгого пути и перегрузить товары сначала с галер на склады, а потом уже и на повозки. Вначале на месте Фрайгарда образовалась временная стоянка для купеческих кораблей, постепенно разросшаяся в самый настоящий город с постоянным населением. Самым пикантным в данной ситуации было то, что никто толком и не знал: а на чьей собственно, земле вырос Фрайгард?
Королю Уолтеру до чесотки в ладонях хотелось наложить лапу на такой источник доходов. Ведь налоги в торговом городе можно было бы собирать в самых настоящих золотых и серебряных монетах, что было пределом мечтаний для всех правителей нищего аграрного Запада.
Вот и задумал как-то Уолтер, заложить город своего имени поближе к Белым горам. В надежде, что оттуда можно будет как-нибудь и до Фрайгарда дотянуться. С подготовленного заранее плацдарма это всяко проще было сделать, чем вот так сразу рыцарей на дальний восток посылать.
Малоземельных крестьян, а равно и тех, кому наследственной земли и вовсе не досталось, в королевстве хватало. Собрать их и отправить на край света было не столь уж и сложно. По крайней мере, так показалось Уолтеру на первых порах. "Можно освобождение от поборов и повинностей лет на десять ввести, - почесав затылок, подумал король. - Нет, десять лет это уж слишком. Пусть будет пять".
В итоге, отправили королевские чиновники, без малого, три сотни живых людей черт его знает, куда и благополучно забыли о монаршей инициативе. Сам же монарх, свалив все на чиновников, вновь пустился во все тяжкие. Ну, то есть пиры - турниры и снова пиры. Во время очередного "просветления" король как-то вспомнил про "заложенный" им Уолтергард.
- И как там мой город? - благодушно вопросил он двух подвернувшихся под руку чиновников.
Те в ответ сперва помялись, а потом проблеяли нечто невразумительное.
- Как так, не имеете проверенных сведений?! - взъярился король. - Завтра чтобы духу вашего здесь не было! Садитесь на галеру и отправляйтесь на восток с проверкой.
Результатов ревизии Уолтер не дождался. Толи не похмелился вовремя, толи еще чего. В общем: "Король умер. Да здравствует король!". И тот, который "Да здравствует", наследник тобишь, выяснив все обстоятельства, название Уолтергард вычеркнул, сохранив поселению имя, которое сами же крестьяне и придумали. На город оно не тянуло. Не знал "мудрый" король, что расчистить участок под пашню посреди вековой непролазной чащи это запредельно тяжкий труд, для человека вооруженного только топором и деревянной лопатой с узкой полоской железа на конце. Не подумал он и о том, что сеять зерно надо вовремя. Что невозможно уложить в один сезон и дальнюю дорогу, и лесоповал, и выкорчевку столетних пней, и пахоту, и сев. В итоге непродуманной авантюры, одни переселенцы, так и не дождавшись первого урожая, закоченели в своих землянках, не в силах подняться и принести дров. Другие, разбежались, кто куда. Кто-то просто сгинул в лесах. Кто-то, шатаясь от истощения, добрел-таки до Фрайгарда и рухнул в воротах на колени, слезно вопия о помощи. Остались в селении и выжили лишь самые сильные и стойкие те, кто не сдавался, не смотря ни на что, кто боролся до самого конца и зубами цеплялся за жизнь.
На момент описываемых событий деревня Лысые холмы насчитывала девяносто семь дворов, разбросанных, как попало, вкривь и вкось вдоль единственной деревенской улицы, извивавшейся пыльной лентой меж двух безлесных пригорков, давших название поселению. Домики слепленные из дерева и глины выглядели весьма нарядно благодаря известковой побелке и выкрашенным в разные цвета балкам несущего каркаса, живописно делящим белые стены на разные замысловатые фигуры.
Крытые потемневшей соломой пестрые строения были повернуты, как в сказке: "к лесу передом", а к реке задом. Обширное пространство между рекой и подворьями занимали сады и огороды, а чтобы попасть на свое поле, крестьянину достаточно было просто выйти со двора и перейти утоптанную людьми и скотом улицу. Узкие полоски расчищенных полей тянулись к видневшейся вдали темной стене девственного нетронутого леса, росшего здесь от начала времен. Вековые, непролазные чащи окружали поля и саму деревню с трех сторон. Единственной артерией связывавшей этот "медвежий угол" с густонаселенными областями королевства являлась полноводная река Гарган, по которой могли проходить даже крупные парусные суда.
Из единой, если можно так выразиться, гармонии выбивалась лишь одна постройка, возведенная у самого подножия восточного холма. Речь здесь о длинном здании, имевшем два полных этажа, жилую мансарду с застекленными окнами и сверх нее чердак под высоченной крутой крышей с плоскими каминными трубами. В отличии от всех прочих деревенских строений это здание было повернуто своим фасадом не к лесу, а к реке, у самого берега которой оно собственно и стояло.
Этой самой большой постройкой в селении, как не сложно догадаться, являлась таверна, возведенная неким Гунтером Фраем, поселившимся в Лысых холмах вместе с женой и двумя детьми двадцать лет назад. Со временем семейство Фраев увеличилось. К двум подросшим мальчишкам прибавились две девочки очень похожие на мать Ирму - такие же курносые, конопатые с густой гривой огненно-рыжих волос. Сыновей Фраи называли близнецами, что вызывало в деревне нескончаемые пересуды. Больно уж разными были парни для близнецов, и с каждым годом эта разница становилась все заметней. Михель, тот видно, в отца пошел. И лицо, как блин круглое и нос картошкой и волосы, как у Гунтера - цвета соломы пшеничной. Фигура опять же, что у отца, что у сына - поперек себя шире. Коренастые, коротконогие, пузатые, ровно гномы какие-то. А вот Ульрик другой. От своего братца он отличался, как породистый жеребец от крестьянского мерина. Его темные каштановые кудри вызывали зависть у иных девиц, до того они были густые и волнистые. Нос Ульрик имел тонкий с легкой горбинкой, брови вразлёт. Лоб высокий. Губы крупные, малость пухловатые были четко и изящно очерчены, но женственного вида они парню не придавали потому как, располагались над довольно массивным подбородком, делавшим вкупе с широкими скулами лицо Ульрика вполне достойным мужчины сурового и мужественного. К названому образу следует добавить еще и светлые, как небо севера глаза, напоминавшие матовую сталь гномов. Что касается фигуры, то шириною плеч Ульрик мог поспорить с отцом, а ростом превосходил его на голову. И быть бы ему первым парнем на деревне и женихом завидным, кабы не посмеялись над ним боги, наделив дюжего красавца скудным разумом.
Глава 4
Волков сбежал с пригорка прямо в разбитый за таверной сад, пронесся по петлявшей меж деревьев тропинке и заскочил в раскрытую настежь дверь кухни. Там он на несколько секунд задержался, выровнял дыхание и вооружился. Кухня делила таверну на две неравные части и имела три двери.
Одна из них выходила в сад, другая вела в большой обеденный зал, а через третью дверь можно было пройти в малый зал для благородных. Поскольку голоса доносились из общего зала, то туда Сергей и направился. Поначалу ему было страшно до дрожи в коленях, но отступать было нельзя. Волков ясно понимал: стоит лишь единожды поддаться слабости - дальше покатишься вниз по наклонной, без возможности вернуть себе самоуважение.
Придушив, возмущенно пискнувший страх, Сергей толкнул слегка приоткрытую дверь заостренным носком сапога и решительно шагнул через порог. В правой руке он держал широкий топор, выдернутый из колоды для рубки мяса, а в левой - большой разделочный нож.
Одного беглого взгляда хватило, чтобы оценить обстановку. Дверь, через которую вошел Волков, располагалась между парадным входом и длинной дубовой стойкой, на которой разливали напитки для посетителей таверны. Вдоль выбеленных стен под раскрытыми по теплому времени окнами были расставлены в два ряда массивные столы с лавками. Часть дальней стены занимал громадный камин, сдвинутый вправо подальше от деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. В данный момент главные события разворачивались как раз около этого камина. Там сбилось в кучу большое семейство Фраев, включавшее кроме старшего поколения, еще и Михеля с молодой женой, прижимавшей к груди недавно родившегося ребенка, второго, чуть постарше, держал сам Михель. Рядом с сыном и невесткой стояла бледная Ирма и крепко обнимала, прижавшихся к ней дочерей. Растерянный, перепуганный Гунтер пытался заслонить собой жену, детей и внуков. Позади хозяев тряслись и всхлипывали четыре служанки. Беззащитную группу обступали полукругом семеро вооруженных мужчин, напоминавших волчью стаю, окружившую отбившихся от отары овец.
Мужчины были одеты в серые и коричневые приталенные куртки со стоячими воротниками и множеством густо пришитых деревянных пуговиц. Полы курток доходили до середины бедер, рукава очень широкие у плеч ниже локтей были сильно заужены. Узкие холщовые штаны были заправлены в короткие сапожки с заостренными носками, их разрезные голенища застегивались с боков на ремешки с пряжками. На широких поясах бандитов справа висели ножи или кинжалы, а слева - оружие подлинней.
Непривычная одежда участников драмы в первое мгновенье вызвала у Волкова иллюзию театральной постановки, несмотря на то, что он и сам был одет в точно такую же куртку только из более тонкого холста. Трудно ему было вот так сразу перестроиться на адекватное восприятие иного мира, иных порядков, иной жизни.
- Где Ульрик? Отвечай! - рявкнул на Гунтера один из мужчин, и звук его голоса гулко раскатился по всему залу.
Ответ отца главарю разбойников Волков не расслышал. Да он особо и не прислушивался, поскольку уже начал действовать, по только что родившемуся плану. На всякий случай, Сергей решил, до поры до времени, оставаться в образе деревенского дурачка. С воплем достойным самца орангутанга он выскочил на середину зала и, скорчив страшную рожу, заорал: "Прочь из нашего дома! Убирайтесь! Убью!". В подтверждении своих слов Волков запустил топором в стоявшего с краю бандита, так чтобы не задеть никого из родственников. Тяжелый мясницкий топор не годился для метания, поэтому Сергей швырнул его не из-за спины, как томагавк, а сбоку в горизонтальной плоскости. Разбойник, в которого был нацелен удар, легко увернулся от тяжелого снаряда, а оставшийся с одним ножом "деревенский дурачок" замер с открытым ртом и выпученными глазами.
- Убей его! - кивнул одному из своих подручных предводитель бандитов, даже не прикоснувшийся к висевшему на поясе клинку, в то время как все остальные дружно обнажили оружие.
Как успел отметить Сергей, вооружение шайки было довольно пестрым. Кто-то держал в руке короткий широкий меч типа кацбальгера, только без дуг у перекрестья, кто-то покачивал тяжелым сильно расширенным к концу фальчионом. Но самым популярным оружием в этой банде, похоже, были слабоизогнутые двуручные сабли - близкий аналог земных гросс-мессеров.
Как только вооруженный длинной саблей разбойник, повинуясь приказу атамана, сделал первый шаг, Волков лихо крутнулся на месте и бросился назад в кухню. Вихрем промчавшись через зал, Сергей влетел в кухонную дверь и повернул на девяносто градусов так резко, что едва не врезался по инерции в заставленный посудой стол. Дальше он выскочил в сад и здесь, наконец-то "затормозил". Остановившись, Волков развернулся к двери, одновременно перебросив разделочный нож из левой руки в правую. Сейчас по его плану наступал черед магии, с которой имелись некоторые проблемы.
Дело было в том, что Волков не умел метать молнии или косить врагов заковыристыми заклинаниями. Приходилось искать обходные пути, требовавшие сосредоточенности и времени, которого сейчас катастрофически не хватало.
Чтобы напитать своей "Силой" какой-либо предмет чародею нужно было представить его в виде полого сосуда, а магическую энергию в виде жидкости, истекающей тонким ручейком из пальцев или ладони. Затем следовало наполнить "сосуд" "жидкостью" и сохранить этот образ в своем сознании.
Только воля мага могла удерживать "Силу" в очерченном его воображением объеме. Стоило чародею отвлечься, и магическая энергия начинала вытекать из предмета, как вода из сита и тут же "испаряться", то есть рассеиваться. Для всех этих манипуляций требовалась концентрация внимания, а для управления "Силой" особый внутренний настрой.
Выскочившему в сад Волкову удалось почти невозможное, как видно сегодня был его день! Всего за несколько секунд он вызвал у себя особое состояние и наполнил "Силой", лежавший на ладони нож. Повинуясь мыслям чародея, тяжелый разделочный тесак воспарил над ладонью. Сергей отвел руку назад и в сторону, нож остался висеть в воздухе. Тем временем бандит с саблей уже ворвался на кухню. Оглядевшись по сторонам, он заметил маячившего в дверном проеме парня. Произошло это в тот самый миг, когда Сергей только начал отводить руку. У разбойника еще был шанс броситься на мага и зарубить его прежде, чем тот успеет причинить какой-либо вред, но он его упустил. Увидев повисший в воздухе нож, бандит на мгновенье замер, как буриданов осёл, разрываемый двумя противоположными порывами. Он был не в силах сразу решить, что вернее спасет ему жизнь: стремительная атака или поспешное бегство.
Волков медленно перевел сосредоточенный взгляд с тусклого лезвия на грудь бандита, мысленно рисуя траекторию, и резко выбросил вперед правую руку, как бы подталкивая оружие. Одновременно Сергей послал ножу мысленный импульс, в который он щедро вложил ощущения рывка, выстрела, свиста пули. В то же мгновенье тесак словно бы исчез, а воздух на кухне разорвал высокий пронзительный визг окончившийся глухим ударом. Волков не сумел отследить стремительный полет своего оружия, его глаз смог уловить лишь какое-то смазанное движение, будто тень промелькнула. Удар тяжелого клинка, отбросивший бандита далеко назад, был вполне сопоставим с действием крупного осколка от артиллерийского снаряда. Тесак "прошил" тело разбойника навылет, оставив в спине жуткую рваную дыру, и засел в глиняно-деревянной стене так, что снаружи остался лишь кончик рукояти.
Не давая себе ни секунды передышки, Сергей подхватил выпавший из мертвой руки гросс-мессер и выдернул из ножен кинжал бандита. Свой второй выход Волков спланировал иначе. Кинжал он решил напитать "Силой" заранее.
- Эй, Каспер, что там у тебя?
Крик атамана донесся до Волкова как раз в тот момент, когда он только-только направил ручеек магической энергии с пальцев левой руки в лезвие кинжала. Похоже, разбойники услышали через открытую дверь непонятный визг, и предводитель решил выяснить, что там происходит.
- Сейчас-сейчас, - прошептал Сергей, - подожди немного и ты получишь возможность пообщаться с Каспером.
Счет пошел на секунды. "Сейчас предводитель отправит кого-нибудь на разведку" - спокойно подумал Волков, понимая, что он все равно на шаг впереди, кинжал-то уже полон! Теперь метательное оружие лежало на его правой ладони в полной боевой готовности. Двуручную саблю Сергей взял в левую руку лезвием назад, так чтобы в любой миг можно было схватить длинную рукоять правой рукой и тут же нанести удар.
Двое посланных прояснить ситуацию бандитов не успели дойти и до середины зала, как в дверях появился Волков. Глянув на вытянувшиеся физиономии врагов, он с удовлетворением отметил, что ему вновь удалось застать противника врасплох. Везло сегодня Сергею просто невероятно. Не давая разбойникам опомниться, он тотчас же прикинул директрису "стрельбы" и быстро сместился чуть в сторону.
- Это маг! - завопил кто-то из бандитов в тот момент когда, выбравший нужную позицию Сергей, "подвесил" кинжал в воздухе на уровне груди.
Волков слегка присел перед оружием, выверяя "прицел" а затем, резко выпрямившись, послал его в цель по мысленно нарисованной траектории. В просторном зале с высоким потолком иная акустика и клинок пересек его с визгом переходящим в истошный вой. "Выстрел" был точным. Предводитель шайки улетел, как кегля. Длинный кинжал с широкой гардой разворотил ему грудь и впился в стену чуть правее камина, никого из "своих" при этом не задев. Разбойники оказались на том же распутье что и давеча Каспер, да еще и начальства лишились. В итоге, Волков сумел воспользоваться их замешательством по максимуму.
Кванты "Силы" были не просто элементарными частицами, а флуктуациями "чистой" энергии, которую можно было преобразовать в тепло, холод, свет или что-то еще. Этими их свойствами Волков тоже собирался воспользоваться. Метнув кинжал, он, не останавливаясь, погнал магическую энергию из "Искры" в груди к пальцам правой руки. Одновременно представляя голову одного из замешкавшихся в проходе бандитов в виде полого сосуда. Вытянув руку в сторону разбойника, Сергей ясно представил, как "Сила" истекает из его пальцев тонкими струйками и несется к посудине в виде человеческой головы. При этом он весь как бы потянулся вперед, телесно оставаясь на месте. Когда напряжение воли достигло определенного предела, из пальцев чародея выскользнули светящиеся янтарные змейки и устремились к добыче.
Извилистые струи магической энергии разбойники видеть не могли. Из всех присутствовавших в таверне, только Сергей обладал такой способностью. Но вытянутая в их сторону рука была воспринята злодеями, как очевидная угроза, которая вывела их из оцепенения и подвигла к решительным действиям.
- Бей мага! Руби его! - завопил один из разбойников, после чего все они дружно сорвались с места.
Атакованный Волковым бандит тоже бросился вперед, но не успел пробежать и нескольких шагов. Заполняя его "сосуд", Сергей представил струйки "Силы" не в виде некой абстрактной жидкости, а виде жидкого азота. Эффект получился, как в фантастическом боевике. За считанные мгновенья голова бегущего разбойника покрылась толстым слоем инея, ноги его подкосились, и злодей с разгона грянулся об пол. Охлажденная до Абсолютного нуля голова гулко ударилась о дубовые доски и взорвалась облаком блестящих осколков. Больше на магию не было времени. Наступал черед меча.
Волков бросился навстречу приближавшемуся бандиту и яростно атаковал его в манере польских крылатых гусар: стремительный удар сходу, сверху вниз и справа налево и тут же молниеносный росчерк клинка наотмашь поперек живота. Первый удар разбойник еще сумел отбить, а второй уже не успел. Двуручный гросс-мессер был страшным оружием, его изогнутый расширенный на конце клинок рассек тело злодея в поясе почти до позвоночника. Сложившись как перочинный нож, бандит бухнулся головой в пол и завалился набок. На подходе были еще трое. "Главное, не дать себя окружить, - пронеслось в голове у Волкова. - Надо все время выстраивать их в линию". Сергей отступил к кухонной двери, заскочил за стойку, пробежал вдоль нее и, перемахнув на другую сторону, атаковал разбойников с фланга. Имея перед собой только одного противника, Волков надеялся повторить первоначальный успех, но бандит оказался опытным бойцом и устоял под первым натиском. А справа Сергея уже обходил второй враг. Решив подловить его, Волков сделал вид, что не замечает угрозы. Обозначив атаку на первого противника, он неожиданно отскочил вправо и с разворота ударил по клинку противника, отшвырнув его в сторону. Дальше последовал быстрый выпад, и конец сабли вонзился разбойнику в горло. В тот же миг Сергея атаковал первый бандит, и отразить его удар Волков уже не успевал. Лишь в самое последнее мгновенье он успел немного сместиться в сторону и, изогнувшись немыслимым образом, увернулся от летящего в шею клинка. Каким-то чудом Сергей сумел-таки сохранить голову на плечах, но совсем избежать ранения у него не получилось - кончик вражеской сабли оставил длинный косой порез на левом плече. Но это был последний успех разбойника. Он слишком много поставил на этот, казалось бы, верный удар и проиграл. После промаха бандита развернуло по инерции влево, а Волков в это время находился в подходящей для контратаки исходной позиции. Резко выпрямившись, он в глубоком выпаде вогнал лезвие гросс-мессера в правый бок противника - как раз туда, где находилась печень. Не задерживаясь, Сергей шагнул вперед и сторону. Разворачиваясь на левой ноге, он вырвал клинок из раны и тут же парировал им удар последнего оставшегося на ногах злодея. Схватка с этим противником закончилась довольно быстро. Выбрав подходящий момент, Волков сумел подцепить вражескую саблю своим клинком и направить ее по крутой дуге сначала вверх, а потом в пол и тут же с разворота врезал разбойнику локтем в зубы, от чего тот плюхнулся на пятую точку, выронив гросс-мессер, который Сергей тут же отправил ногой куда-то под ближайший стол.
Глава 5
Сидящий на полу злодей ухватился было за кинжал, но глянув на Волкова, раздумал обнажать оружие и убрал руку от ножен.
- Правильное решение, - одобрил Сергей, поигрывая длинным клинком у шеи разбойника. - А теперь сними пояс и отбрось его подальше.
Дождавшись, когда враг разоружится, Волков отступил на шаг и быстро скосил глаза влево. Тонкие алые струйки вытекали из-под манжета куртки, кровь скапливалась на кончиках пальцев и срывалась редкими тяжелыми каплями. Судя по частоте этой капели, рана была не опасной и обморок от потери крови в ближайшее время Сергею не грозил.
- Жить хочешь? - спросил Волков, посмотрев в глаза пленника.
Тот молча кивнул.
- Тогда ты должен заплатить за свою жизнь, - сообщил Сергей скучающим тоном.
- Чего ты хочешь? - голос разбойника звучал хрипло.
- Правды, - губы Волкова искривились в сардонической усмешке. - Расскажешь что-нибудь полезное для меня - уйдешь отсюда живым и невредимым. А для начала ответишь на несколько вопросов. Вопрос первый: кто вы, и что вам здесь нужно?
Пленник с заметным усилием глотнул и облизнул губы.
- Мне бы это... горло промочить, - попросил он.
- Хильда! - крикнул Сергей, не оборачиваясь. - Принеси кружку воды.
Одна из служанок вздрогнула, услышав свое имя, и растерянно посмотрела на хозяйку.
- Ступай, - кивнула Ирма.
Судя по лицам, нерешительно топтавшихся на месте Фраев, они сейчас боялись Ульрика гораздо больше, чем еще недавно страшились вооруженных пришельцев.
Сидевший между трупами пленник заерзал на месте, поглядев на растекавшиеся по истоптанному полу кровавые лужи, быстро приближавшиеся к его штанам.
- Сядь вон туда, - Волков указал саблей на ближайшую лавку.
Разбойник резво вскочил и пересел куда сказали. В этот момент внимание Сергея привлек характерный звук, заставивший его быстро оглянуться через плечо.
Проходившая между столов служанка добралась до того места, где лежало тело с разбитой на мелкие осколки головой. Осколки уже начали оттаивать и расползаться мерзкими лепешками. Подобрав юбку, Хильда хотела побыстрей проскочить страшное место и это ей почти удалось. Но к несчастью для себя бедная девушка впопыхах наступила башмачком на тонкой подошве на что-то скользкое, противно чавкнувшее под ногой. Хильда глянула вниз, и это стало последней каплей. Добежав до стойки, служанка согнулась в приступе неудержимой рвоты.
Волков выругался про себя по-русски и покачал головой. Теперь он жалел, что отправил девчонку за водой и корил себя за тупость и бесчувственность.
- Я бы и от пива не отказался, - подал голос плененный злодей.
"Ну ты и нахал!" - восхитился про себя Сергей и сделал мысленную пометку: "Ему бы о душе подумать, а он гляди-ка, расселся тут, как барин, лыбится так, будто и не грозит ему ничего, да еще и пива просит!". "А вывод из этого какой? - спросил себя Волков. - Да элементарный! Этот засранец знает нечто такое, что может смело предложить в уплату за свою жизнь".
- На пиво ты еще не заработал, - оборвал мечтания пленника Сергей. - Ты слышал мой вопрос. И имей в виду, терпение не мой конёк.
Произнося эту фразу, Волков обошел разбойника по дуге и встал спиной к стойке. Теперь он видел весь зал, а периодически поглядывая влево, мог контролировать парадный вход и дверь на кухню, за которой только что скрылась Хильда, и из-за которой тут же донесся её громкий "Ох!". "Видимо наткнулась на труп Каспера, - подумал по этому поводу Волков. - Блин! Ну и бойню я тут устроил. Кровь, кишки, мозги и воняет отвратно! Интересно, кто все это убирать будет? Может этого заставить?". Сергей оценивающе посмотрел на пленника, прикидывая насколько тот твёрд духом. "Не о том ты думаешь, рабовладелец хренов! - подсказал Волкову внутренний голос, и Сергей с ним согласился. - Не моё это - людей унижать. Либо убью, либо отпущу, без издевательств".
- За пиво я могу и заплатить, - не унимался разбойник. - Это же таверна!
- А у тебя денег нет, - ответил Волков с ехидной усмешкой.
- Так в моей поясной сумке кошель, а в нем и монеты найдутся, - пожал плечами пленник.
- Теперь это мой кошель, - обломал неудачливого убийцу Сергей. - Ты проиграл. Значит твое оружие и монеты мой военный трофей. А будешь наглеть, я с тебя еще и сапоги сниму. Босиком отсюда пойдешь.
После этих слов пленник заметно пригорюнился.
- Вот вода... господин... Ульрик.
Доложила, запинаясь, подошедшая служанка.
- Спасибо, Хильда, - Волков взял с темного деревянного подноса расписную глиняную кружку. - А этому пива налей, - кивнул он в сторону разбойника или наемного убийцы или кто он там на самом деле?
- А ты не столь плох, как хочешь казаться, - подытожил услышанное, повеселевший злодей. - Или мне лучше обращаться к тебе "Ваша светлость"?
- Обойдемся без условностей, - ответил Сергей, с трудом скрыв удивление. - Ты, кстати, имя своё не назвал.
- А ты, кстати, и не спрашивал, - парировал пленный.
- Считай, что спросил, - Волков тоже за словом в карман не лез.
Пленник согнал с лица дурашливую ухмылку, встал и с легким поклоном отрекомендовался честь по чести:
- Флориан фон Хорст к вашим услугам, герр Холлинген!
За стойкой раздался еще один "Ох!" и стук упавшей кружки.
"Вот так поворот!" - мысленно присвистнул Сергей и посмотрел мимо пленника на своих якобы родителей, все еще стоявших у камина вместе со служанками. Все младшие Фраи, подталкиваемые матерью, уже успели тихонько ретироваться на второй этаж. "Похоже, мне нужен тайм-аут" - подумал Волков, глянув на кружку с водой, которую держал в левой руке. Кровь с кисти больше не капала, но рукав напитала изрядно, и он неприятно лип к телу.
- Рад знакомству, герр Хорст, - кивнул Сергей, сходу принимая новые правила игры.
- А уж как Я, рад! Ваша светлость, - расплылся в любезной улыбке Флориан, сделав особое ударение на "Я".
При этом в его карих глазах без труда читалось насколько он в действительности "рад" подобному знакомству. Волков изобразил легкую усмешку и еще раз кивнул, давая понять собеседнику, что его юмор он оценил по достоинству.
- Я думаю, нам есть что обсудить, - с расстановкой заметил Сергей, старательно копируя манеры аристократов, виденных им в разных фильмах. - Предвижу долгий разговор и полагаю, что лучше вести его в более подходящей обстановке. Герр Хорст, я приглашаю вас разделить со мной вечернюю трапезу и искренне надеюсь, что ужин в приятной компании, за увлекательной беседой покажется вкусней нам обоим.
Сделав короткую паузу, Волков добавил:
- Кстати, насчет вашего кошелька и сапог... это была шутка, возможно, не слишком удачная. Вы можете надеть свой пояс, только кинжал соблаговолите оставить на столе. На сегодня мне поединков достаточно.
Произнося любезные фразы, Сергей одновременно думал, как ему лучше поступить. Происходи все это на Земле... веке этак... в четырнадцатом - пятнадцатом, он бы просто взял с Хорста слово не бежать и не делать глупостей. В те времена рыцаря признавшего себя пленником можно было и не охранять - данное слово держало его крепче цепей. "Интересно, а как обстоит дело с вопросами чести здесь?" - подумал Волков. Из затруднительного положения его вывел сам Хорст.
- Для меня честь преломить хлеб с маркграфом фон Холлингеном! - с поклоном произнес Флориан напыщенным тоном. - С благодарностью принимаю ваше приглашение. Не сочтите за дерзость, но вашей светлости не мешало бы перевязать рану и сменить одежду, - добавил он скороговоркой с виноватой улыбкой. - Если вашей светлости угодно, я даю слово благородного человека, оставаться вашим пленником до тех пор, пока вы не соблаговолите меня освободить.
- Ваше слово принимается, - наклонил голову Волков, - думаю, надолго я вас не задержу. Наслаждайтесь пока пивом, надеюсь, оно вам понравится, - при этих словах Сергей кивком указал на приблизившуюся служанку с подносом в руках, на котором стояла большая деревянная кружка, выполненная в виде кадки с двумя железными обручами. - Меня же ждут хозяйственные заботы. Слуг у меня нет, так что приходится все делать самому.
Закончив монолог, Волков отпил несколько глотков из кружки, которую все еще держал в руке и поставил ее на освободившийся поднос Хильды.
Пока Хорст, сидя у открытого окна, не спеша потягивал пиво, Сергей обошел трупы и вскоре свалил на ближайший к камину стол кучу поясов с клинками в ножнах. Порывшись в поясных сумках, он извлек шесть кошельков-кисетов с завязками, пошитых из кожи и замши разных цветов. Высыпав их содержимое в одну кучу, Волков озадаченно поджал губы и задумался. Глядя на горку разнокалиберных медяков, он ощущал себя человеком, ограбившим толпу нищих, которые перед этим неделю просидели на паперти и не успели ничего потратить. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что среди потемневшей потертой меди кое-где поблескивали и мелкие серебряные монетки. Память Ульрика в данной ситуации ничем помочь не могла. Парень, похоже, вообще не знал, для чего нужны деньги, и какую ценность имеют вот эти странные монеты. "Ладно, сейчас разберемся, что к чему" - мысленно подбодрил себя Сергей и обратился к топтавшемуся поблизости трактирщику:
- А скажи-ка мне, Гунтер, - называть этого пузатого мужика отцом Волков не собирался. Да и ни к чему это было, - можно ли в деревне нанять людей, чтобы вынести трупы и оттащить их куда-нибудь подальше?
- Можно, конечно..., - Гунтер замялся, а потом добавил, - ваша светлость.
- И сколько это будет стоить? - продолжил расспросы Сергей.
Трактирщик наморщил лоб, задумчиво подергал себя за бороду и выдал результат:
- Думаю, тридцати двух балинов будет довольно.
- Тогда возьми, сколько потребно, - Волков указал пальцем на горку меди, - и организуй это дело. Или ты предпочитаешь сам трупы таскать?
- От чего же сам..., - пробормотал трактирщик, старательно отводя глаза, чтобы не встретиться взглядом с тем, кого он еще недавно называл своим сыном, - раз ваша светлость велит, то я все выполню.
- Это еще не все, - добавил Сергей, наблюдая, как Гунтер выбирает из кучки самые крупные монеты с отчеканенными на реверсе гномьими рунами и двумя скрещенными молотами на аверсе - кузнечным и боевым. - Сначала, ты об ужине распорядись. Для меня и герра Хорста. И пусть нам подадут еду и пиво в зал для благородных.
- Да, да, ваша светлость, - покивал головой трактирщик, - конечно для благородных... куда же еще?
- И скажи мне вот еще что, а лекарь какой-либо в деревне имеется? Такой, чтобы рану смог зашить.
- Есть здесь знахарка. Агна её зовут. Дочь старосты Йенса.
- Ну вот, и пошли за ней кого-нибудь.
Глава 6
- Итак, герр Хорст, не пора ли вам начать свой рассказ?
Волков отложил обглоданную ножку какой-то птицы на край тарелки и отхлебнул пива. Кружку он держал тремя пальцами, потому что большой и указательный были испачканы жиром, и Сергей не знал, обо что их вытереть. До салфеток здесь еще не додумались. Но надо отдать должное. Здесь на Дессе все было не так запущенно, как в Земном Средневековье. Там, насколько помнил Волков, графы и бароны ели руками, а вместо тарелок использовали ломти хлеба, которые после трапезы бросали под стол собакам - это если пир проходил в замке. В городах, пропитанные жирными подливками хлебные ломти слуги выносили на улицу и раздавали нищим. Тут же, даже на самой окраине населенных людьми земель, в забытой всеми богами лесной глуши, перед каждым посетителем таверны ставили индивидуальную тарелку, а рядом клали вилку. Да, да, вилку! И это притом, что в "просвещенной" Европе они появились только в семнадцатом веке. "Вот, кстати, о хлебе, - подумал Волков, - вовремя я вспомнил!". Морщась от боли, он вынул раненую руку из надетой на шею косынки, которая поддерживала её на уровне груди и, отломив кусочек хлеба, начал вытирать им пальцы, под заинтересованным взглядом герра фон Хорста.
Сразу после ранения рука почти не болела. А вот после того, как Агна наложила несколько швов на неглубокий, но длинный порез, приложила какой-то лист и перебинтовала чистым холстом, Сергей понял, что пользоваться левой рукой сегодня он уже не сможет. Слишком уж острой болью отдавалось в плече каждое движение.
Пока дело дошло до ужина, на улице окончательно стемнело, и добрая половина зала, в котором они сидели, тонула во мраке. Тьму худо-бедно разгоняли четыре масляных светильника подвешенных на цепочках у ближайшей стены. Еще два тускло мерцали от сквозняка прямо на столе. Их дрожащие огоньки отражались в блестящих глазах фон Хорста.
- Вы ставите меня в трудное положение, ваша светлость, - осторожно подбирая слова, произнес Флориан. - Ведь я же принес клятву верности королеве. И вы, как человек благородный по рождению не можете принуждать меня к совершению бесчестных поступков.
- А королева? Она может? - ухватился за протянутую соломинку Волков.
Насколько он помнил земную историю, в вассальной присяге имелся пункт, запрещавший сюзерену отдавать приказы противоречащие понятиям рыцарской чести. Судя по всему, Сергей попал в самое "яблочко" своим вопросом. Хорст вздрогнул и поморщился как от зубной боли. Чтобы выиграть время, он взял со стола кружку и медленно отхлебнул пива. Потом столь же медленно отер лихо закрученные черные усы.
- Вы правы, ваша светлость, - ответил, наконец, Флориан. - Королева не должна была без суда обрекать на смерть представителя столь древнего и славного рода. А мы..., Хорст запнулся и развел руками.
- И за что же, по-вашему, меня следует судить? - решил "дожать" его Волков. - Говорили бы уже всё, как есть: "обрекла на смерть без вины". Или я не прав?
Некоторое время Флориан просидел с каменным, стиснув зубы, а потом внезапно грохнул кулаком по столу.
- К демонам королеву! - прорычал он. - Мне это дело было не по душе с самого начала! И клянусь вам, ваша светлость! Сейчас я несказанно рад, что мы не смогли вас убить!
- К счастью для вас, это так, мой друг, - сочувственно покивал головой Волков.
Говорил он мягко, можно сказать задушевно и при этом совершенно не понимал, откуда в нем все это берется. На Сергея словно бы снизошло некое высшее вдохновение. Фразы рождались будто сами собой безо всяких мысленных усилий. Но великим актером Волков себя не ощущал, скорее уж прилежным учеником Игнатия Лойолы. Потому как продолжил он начатую фразу в чисто иезуитском духе.
- Случай избавил вас от позора герр Флориан, - сейчас тон Сергея больше подошел бы монаху, исповедующему грешника. - Вы не запятнали своей чести убийством невиновного. А может это вовсе и не случай? - Волков вопросительно заглянул в глаза собеседнику и, выдержав театральную паузу, вкрадчиво продолжил:
- А может это судьба? Или воля богов? Не думали ли вы, герр Флориан, что можете послужить орудием для осуществления неких высших божественных замыслов?
"Ого! Кажется, я малость перестарался! - мысленно всполошился Сергей. - Как бы его удар не хватил!". С Хорстом и в самом деле творилось что-то неладное. Его лицо налилось кровью. В глаза было страшно смотреть, ибо в них плескалось настоящее безумие.
- Вот именно, вот именно, - хрипло повторял Флориан, сжимая и разжимая кулаки. - Как я был слеп! Да! Да! Это её воля! А я лишь орудие. Орудие!
- Чья воля, герр Флориан? - осторожно поинтересовался Волков.
- Доброй Богини! Лейи! Здесь есть её роща? - встрепенулся Хорст.
"Откуда ж я знаю, - подумал Сергей. - Ульрик, мать твою! Хоть это ты должен был знать?!". Увы, относительно местных богов в чужой памяти зияла полная пустота.
- Вы слишком взволнованны, герр Флориан, - Волков решил "соскочить" со скользкой темы. - Не лучше ли будет нам перенести беседу на завтра?
- Нет герр Ульрик! Я должен рассказать вам все! Здесь и сейчас!
Возбужденный сверх всякой меры Хорст схватил со стола кружку и опрокинул в рот, плескавшиеся на дне остатки напитка.
- Эй, кто-нибудь! - рявкнул он во всю глотку. - Еще пива!
"Пива, - повторил про себя Сергей. - Блин! А мне уже хватит! И пива и общения и вообще, всего". Как-то вдруг, он ощутил неимоверную усталость. "Сколько дней я не спал? - Попробовал разобраться Волков. - Сначала был ночной полёт, потом учеба без еды и сна. И без дня и ночи, насколько я помню. Надо собраться, - приказал себе Сергей. - Тут сейчас столько всего на кону! Держись Серый! Отдыхать будешь потом. - Волков посмотрел на мрачного Хорста, - я что, завербовал его или нет?". В этой игре Сергею сильно не хватало даже самых элементарных знаний, из-за чего приходилось постоянно импровизировать и действовать по наитию. Насколько сложной была ситуация говорил хотя бы тот факт, что Волков понятия не имел, маркграфом какой марки он являлся и почему этими землями правила некая неведомая Ульрику королева, а не король? Хорошо хоть название королевства в памяти дурачка сохранилось. Ну а название этого мира ему сообщили в виртуальной "академии".
Служанка принесла две кружки пива и поставила одну перед Флорианом, а другую перед Ульриком. Пустую унесла. Недопитую Сергеем оставила.
- Мы гвардейцы королевы, - начал немного успокоившийся фон Хорст.
- Мы, это кто? - тут же уточнил Волков.
- Я, рыцарь Курт фон Леманн и барон Масгвид фон Эммерих.
- А остальные?
- Люди маркграфа Готтлиба фон Глоффа, - этот ответ герр Флориан сопроводил пренебрежительным взмахом руки. - Они были простолюдинами и не знали, кого плывут убивать.
- А вы, стало быть, знали, - по тону Сергея сложно было понять, задал ли он вопрос или просто констатировал факт.
- Мы... знали.
- Но? - подбодрил собеседника Волков, уловивший легкую запинку.
- Но не сразу поверили, - с глубоким вздохом продолжил фразу фон Хорст. - Ведь всем же было известно, что маркграф Ульрик фон Холлинген скончался в королевской тюрьме в возрасте пяти лет.
"Час от часу не легче!", - устало подумал Сергей, а вслух спросил:
- И что же вас убедило в том, что я пока еще жив, герр Флориан?
Быстро покрасневший фон Хорст как-то подозрительно замялся, поёрзал на лавке и, наконец, досадливо крякнув, честно признался:
- Простите ваша светлость, но я и сейчас еще не до конца уверен, что вы это вы.
Истощенная последними событиями нервная система Волкова такого поворота сюжета уже не выдержала, и он просто расхохотался в лицо собеседнику. Фактически это была истерика, но Флориан истолковал смех маркграфа по-своему и утвердился в мысли, что перед ним действительно Ульрик фон Холлинген. А отсмеявшийся Сергей, по взгляду Хорста догадался, о чем тот подумал и тут же обернул случайную ситуацию себе на пользу.
- Ну и насмешили же вы меня, герр Флориан! - Волков утер театральным жестом якобы выступившие от смеха слезы и продолжил разговор. - Если я это не я, то что, в таком случае, вы здесь делаете? И все-таки, герр Флориан, не могли бы припомнить во всех подробностях, что именно сказала вам королева?
Фон Хорст ненадолго задумался и ответил:
- Королева Адалинда пригласила нас троих в свои покои и сказала следующее:
- Бастард моего мужа жив! После той памятной трагедии, приключившейся с первой женой его величества, Герхард фон Холлинген догадался подменить младенца. В тюрьме умер не внук маркграфа, а сын какой-то нищенки. Настоящего же Ульрика фон Холлингена увезли на северо-восток подкупленные Герхардом простолюдины. Сейчас ему двадцать три года и мы не знаем, что у него на уме. Живой бастард опасен для нашего трона. У нас довольно врагов и если они проведают о бастарде, то непременно используют его как орудие в своих враждебных замыслах. Ради блага и спокойствия всего королевства он должен умереть! Вы мои самые верные рыцари! Поэтому я хочу поручить это не самое славное дело именно вам. И помните, ваша верность мне не останется без достойной награды!
- Прошу прощения, ваше величество, но могу ли я вас спросить? - сказал тогда барон фон Эммерих. - Из каких источников получены эти сведения? Можно ли им доверять? Не могли ли упомянутые вами враги ввести вас таким образом в заблуждение, для каких-то своих неясных целей?
- Сведения верные! - отрезала королева. - В надежности источника я не сомневаюсь! Избавьте меня от бастарда и возвращайтесь за наградой! И еще. Для путешествия вам понадобится судно и команда. Об этом позаботится маркграф Северо-восточной марки герр Готтлиб фон Глофф.