Школьное колдовство
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Жила была Золушка по имени Лила. Обстоятельства у нее были, как положено: отец-тюфяк, мачеха не приведи Пламя, сестрица щучка, и ещё одна сестрица... хорошая, но ещё маленькая. И счастье ей привалило: свадьба с красавцем-соседом уже вот-вот. Но престарелая родственница-колдунья такое завещание оставила, что вынуждена теперь Лила отправляться в магическую школу. А там - новая жизнь, новые открытия, любовь, может быть... Мир Шута и Чудовища, страна другая. Роман по мотивам сказки, + академка. Тут будет только начало, до 160 к
|
Глава 1.
Над воротами замка Каверан уже месяц как развевался флаг с широкой золотистой лентой - свадебный флаг, и вся округа была оповещена о том, что старшая дочь барона Каверана скоро выйдет замуж. Через две недели, если точнее.
Всего через две недели.
Приготовления к свадьбе шли вовсю, уже закуплены были припасы для торжества, почти готовы наряды, наняты слуги. Нельзя ударить в грязь лицом! Вот только что во двор въехала телега, груженая бочонками - с вином, наверное. Управляющий бегал вокруг телеги и считал бочонки.
А невеста...
Эссина Лила Каверан как раз закончила оттирать мелким песком большой котёл. Неплохо получилось, начищенная медь сияла почти как солнышко. Зато спина устала и руки ныли, но это как всегда. Сегодня матушка опять поручила ей самый большой котёл.
Мачеха очень старалась, воспитывая "неумелую, неловкую и глуповатую" падчерицу. И методы воспитания у неё были свои, особые, проверенные временем. И всё только из лучших побуждений. Лила ведь старшая, должна быть примером сестрам и нуждалась в более пристальном внимании баронессы.
По правде говоря, Лиле Каверан уже давно надоело быть объектом воспитания добрейшей мачехи. Но это ничего, скоро она выйдет замуж. Лила чувствовала себя птичкой, которую скоро выпустят из клетки.
Она вздохнула и улыбнулась. Это не сон, а чистая правда. И только что в замок привезли её свадебное вино.
А вдруг Винтен приедет сегодня её навестить? Не обещал. Но вдруг? Последнее время Лила стала верить в неожиданные маленькие радости.
- Эссина Лила? - в кухню заглянула Нида, экономка, - вы закончили. Как замечательно, - она заговорщицки улыбнулась, - может быть, побалуемся чашечкой чая и миндальными пирожными? Стель сделала парочку лишних.
Стель была новая кухарка, которая, в отличие от старой, слушала сначала эссу Ниду, а потом уже матушку-баронессу. И баронесса об этом ещё не прознала.
- С удовольствием, - Лила улыбнулась, - я сейчас приготовлю чай. Матушка не вспоминала обо мне?
- Нет-нет, я сама. Садитесь и отдыхайте, вы устали. Баронесса тоже устала и почивает. Она ведь вся в трудах, ни минуты покоя. Пусть отдохнёт, - она говорила так серьезно и проникновенно, что расслышать издевку было почти невозможно.
Этот маленький заговор с экономкой длился у Лилы уже давно, тщательно скрываемый от мачехи, от сестер и от большинства служанок. Впрочем, заключался заговор лишь в том, что добрая экономка то и дело старалась сделать для старшей эссины Каверан что-нибудь приятное. Оставляла для неё пирожное, которого иначе вовсе могло не достаться - ей ведь надо беречь фигуру и цвет лица, она склонна к полноте! Ещё она готовила чай или посылала в город за кремом для рук или другой нужной мелочью. Хозяйке-баронессе она никогда и ни в чём не перечила, да и кто бы от неё такого ждал?..
Потому Нида и оставалась до сих пор в Каверане, что не перечила баронессе. Принимать в расчет отца никому и в голову бы не пришло, несмотря на то, что внешне барон и баронесса выглядели респектабельно, отец строго поглядывал на всех сверху вниз, а мачеха была сама любезность.
Лила с удовольствием сняла тяжёлый фартук и холщовые рукавички, оглядела платье и руки - всё ли в порядке. За испачканное платье с матушки станется наказать её ещё одним котлом, потому что благородная эссина должна быть аккуратной при любых обстоятельствах. Или придётся мыть лестницу, и тоже при этом не испачкаться. Самое трудное после мытья лестниц возиться с ногтями, которые должны быть, как у благородной эссины, то есть идеально чистыми и слегка блестеть. А руки... Ничего, у неё ещё остался крем.
До помолвки, надо сказать, мачехе было всё равно, какие у Лилы ногти. Теперь она их проверяла, и, чуть что, объявляла падчерицу больной и запирала в комнате. Даже если должен был приехать жених.
- Готово, эссина, - экономка разлила душистый чай по чашкам. - Может, у вас были планы на это время, уж простите. Но такого хорошего случая поговорить больше и не будет. У баронессы разболелась голова, эссина Исира уехала в гости к подруге, половину горничных я отпустила до завтра, потом им долго не видать выходных. Можно поговорить.
- Конечно, эсса, - согласилась заинтригованная Лила, - у меня нет планов, я всего лишь хотела почитать. Только если приедет мой Винтен... - она счастливо улыбнулась и потрогала маленькую брошь, которой скалывала ворот платья.
Брошь ей недавно подарил жених, и Лила сразу прицепила этот золотой цветочек к платью, а мачеха не стала возражать. Хотя вообще, чтобы надеть любое украшение, требовалось её разрешение. Даже украшения мамы, леди Кенталь, которые могли принадлежать только Лиле и больше никому, та пока и в руках не держала, они хранились где-то у мачехи.
Это всё ничего. Ведь скоро Лила выйдет замуж!
- Вам крепче? Вот. Очень душистый чай, правда? - экономка подвинула ей чашку. - Дорогая моя эссина. Даже не знаю, как начать. Вам очень нравится ваш жених, да?
- Да, эсса, - счастливо вздохнула Лила, хотя в словах доброй экономки, несомненно, был подвох.
Но не вздыхать счастливо при упоминании Винтена было невозможно. Он... он был такой!
Такой замечательный.
- Рискую рассердить вас. Но точно знаю, что ваша матушка не спешила бы так сразу соглашаться на этот брак. И леди Эльянтина тоже. Но леди Эльянтина с возрастом стала рассеянной. Иначе я не могу понять, почему она не вмешалась. Она, бедняжка, целиком ушла в свои заботы.
- Но почему, эсса? То есть, почему бы они не согласились?
- Потому что вы достойны лучшего, дорогая.
Лила заулыбалась, не зная, как возражать на такую очевидную неправильность. Кто мог быть лучше эсса Винтена Настана? Понятно, что никто.
- Да, он красив, и он тронул ваше сердце, - кивнула экономка. - Но ведь это было несложно. Ваше сердце этого уже заждалось, верно? Вам восемнадцать лет, и никакого выбора! Если бы вы появлялись в обществе, видели других достойных молодых людей!
Что-то такое экономка уже пыталась ей объяснять. Вот зачем?..
- Эсса Нида! - нахмурилась Лила, - поверьте, мне не нужны другие молодые люди.
И это была чистейшая правда. Будь здесь толпа каких угодно молодых людей, даже самых достойных, Лила их даже не заметила бы!
Только Винтен Настан заслуживал быть замеченным.
- Простите, но если вы хотите и дальше говорить плохое про Винтена, я лучше пойду к себе, - Лила чуть не заплакала.
Ссориться с экономкой не хотелось. В конце концов, кто ещё в доме был на её стороне? Но Лила любила Винтена, вот и всё.
- Простите, - вздохнула эсса Нида. - Я больше не скажу ни слова. Доедайте пирожное, прошу вас. Я ещё кое-что хотела вам показать. Точнее, отдать.
Она вышла на минутку и вернулась с довольно большой плоской шкатулкой, раскрыла её.
В шкатулке лежали туфли и ещё какие-то мелочи.
- Это принадлежало леди Кенталь, вашей маме, - понизив голос, объяснила экономка. - Шкатулку нашли на чердаке и отдали баронессе, она велела сжечь. Как хорошо, что я увидела и забрала в последний момент.
- Спасибо, эсса, - голос девушки дрогнул, когда она вынула из шкатулки туфли.
Маленькие, изящные бальные туфельки, из тонкой мягкой кожи медового цвета, каждую украшала небольшая роза из хрусталя, с тронутыми позолотой лепестками. Туфельки были немного стоптанными, видимо, мама уже надевала их на бал. В то же время они остались достаточно крепкими для того, чтобы надеть их ещё не раз.
- И вот это, - экономка достала со дна шкатулки горсть серебряных шпилек с хрустальными головками и изящный браслет из таких же хрустальных бусин.
- Зачем же жечь, так красиво, - пробормотала Лила.
Да, это не драгоценности, но и не совсем дешёвые украшения, и они мамины.
Лила примерила браслет, повертела рукой и нехотя сняла. Пожалуй, она наденет его... когда останется одна в своей комнатке. Иначе мачеха заметит, будет спрашивать, рассердится.
- Это не совсем то, что вы подумали, - экономка заговорила ещё тише. - Это не просто безделушки, эссина. Это колдовские вещички, я уверена. Только вот не знаю, как ими пользоваться.
- Колдовские?! - Лила чуть не выронила браслет.
- Именно, - многозначительно кивнула экономка, - я ведь раньше служила у леди Эльянтины, давно, когда ваша матушка ещё не вышла замуж. Помню, что эту шкатулку леди Кенталь привезли в подарок. Горничные болтали между собой, что якобы, если имеешь колдовской дар, можно с помощью этих вещей преобразиться до неузнаваемости. Конечно, точно никто ничего не знал. Нужно показать это какому-нибудь колдуну, а ещё лучше - спросить у леди Эльянтины. По правде говоря, я ей уже написала.
- Хорошо. Спасибо, эсса Нида! Но не стоило, наверное, - Лила аккуратно закрыла шкатулку и поставила на скамью рядом с собой, - леди Эльянтине давно отправили приглашение, и уже был ответ, что она не приедет.
- Что поделаешь, - вздохнула экономка. - Она ведь колдунья, а колдуньи все немного не от мира сего. К тому же она считает, что в её возрасте уже нет дела до всякой суеты. Но она всегда помнила о вас и заботилась. Как жаль, что тогда, тринадцать лет назад, ваш батюшка отказался отдать вас ей на воспитание.
- Думаю, мне не жаль, - пробормотала Лила, - хотя, конечно, она дала мне приданое. Я ей очень благодарна.
Она леди Эльянтину, мамину родственницу, немного побаивалась. Та была строгой, насмешливой и неласковой. Когда-то давно, как говорили, она хотела взять Лилу к себе, но отец не позволил. После этого старая леди потеряла к девочке интерес. Хотя к каждому Новогодью, оказывается, она присылала отцу немного денег для неё - Лила узнала об этом недавно, услышала разговор отца с мачехой. И вот, приданое, благодаря которому Лила может выйти замуж за Винтена Настана.
- Я ей написала, - покачала головой экономка, - попросила вмешаться в ваши предсвадебные дела, если ещё не поздно. Вот отец нашей дорогой баронессы обо всём позаботился в своё время, и что получилось? Ваш батюшка ни единым дирром не может распорядиться без её разрешения, а своего состояния у него почти что и нет! А вас он отдаёт Настанам, уж простите за сравнение, как курёнка на кухню, со всеми перьями, щипайте как хотите! Или я чего-то не знаю и для вас составили хороший договор? - эсса разволновалась, на её щеках проступили красные пятна.
Лила, наоборот, побледнела и кусала губы.
-На вашем месте, дорогая эссина Лила, - продолжала экономка, - я бы отказалась идти в Храм, пока вам не предъявят брачный договор, в котором будет прописано, что каждый ваш дирр принадлежит вам и никому больше, и тратить их позволено только на ваших детей.
- Нет-нет, это невозможно, я не смогу, - Лила затрясла головой и сморгнула слёзы.
Отказаться идти в Храм с Винтеном? Из-за денег? Из-за брачного договора? Но ведь это совершенно невозможно! К тому же её приданое и так невелико, чтобы ещё выдвигать какие-то условия.
- Это сейчас вам неловко, а если потом придется кусать локти? - продолжала неумолимая экономка. - Впрочем, именно поэтому такими делами занимаются старшие родственники. Дорогая моя, разве вам обещано ещё какое-нибудь наследство? Так поберегите ту малость, что имеете.
Впрочем, добрая эсса уже поняла, что её мудрое внушение пропадёт втуне. Ничего эта глупышка не решится сделать. Пойти наперекор отцу, мачехе и леди Настан, которые уже обо всем договорились? И рискнуть благосклонностью прекрасного Винтена? Невозможно. А и выступи она против, что сделают родные, какую жизнь ей устроят?
- Вразуми Пламя леди Эльянтину, пусть сделает что-нибудь, - пробормотала она, махнув рукой.
Тут хлопнула дверь, и в кухню влетела Исира, вторая эссина Каверан. В новом голубом платье с кружевами, которое шло ей необычайно, такая красивая, легкая и воздушная.
- Я вернулась и хочу лимонада! - объявила она. - Ой, а что это вы тут делаете? Пьете чай с пирожными?!
Нежные миндальные пирожные были уже съедены, но на тарелке остались красноречивые крошки.
- Я расскажу маменьке, - сузила глаза Исира.
Лила только вздохнула и опустила глаза. Да, это была неприятность, чреватая или котлом, или лестницей, а может, и полом в зале. Хотя сестрица ещё наверняка захочет поторговаться.
- Маменька запрещает, ты знаешь! Но когда это ты была послушной? У тебя для этого ума не хватает, - сузила глаза сестрица, - так что сама виновата.
- Что вы, эссина Иса, откуда пирожные, миндаля было так мало, - заулыбалась экономка, - это остатки позавчерашнего печенья, в которое забрались муравьи.
- Я всё равно расскажу матушке, - Исира улыбнулась и многозначительно посмотрела на брошь Лилы.
Та быстро закрыла свою драгоценность ладонью и молча покачала головой. Это отдать было нельзя, невзирая на количество посуды и лестниц, и сколько бы мачеха ни сердилась. Иса, конечно, всё преувеличит. Ну и ладно.
Всего две недели до свадьбы. И эсса Нида ещё предлагает упрямиться и не идти в Храм, если не будет брачного договора. Да за возможность сбежать отсюда не жалко никакого приданого.
- А ведь одно лишнее пирожное получилось, если не ошибаюсь, - помахала указательным пальцем экономка, - хотите, эссина Иса? Вы, наверное, так устали и проголодались. А где же у нас лимонад? Стель готовила его после обеда, - она отошла и сразу вернулась со стаканом лимонада и пирожным на тарелке.
Исира демонстративно не сводила блестящего взгляда с брошки Лилы. Тем не менее она сразу схватила пирожное и надкусила, и блаженно закатила глаза - было вкусно!
Сладости удавались новой поварихе просто потрясающе.
Тут опять стукнула дверь, и зашла Стель с корзинкой яиц, а с ней ещё две горничные.
- Никому не говорите, что эссина Исира захотела полакомиться пирожным! - погрозила пальцем экономка, - а то как бы хозяйка не узнала, она не позволяет.
Горничные переглянулись, повариха понимающе хмыкнула, Исира чуть не поперхнулась.
- Что вы, эсса, как можно, - сказала Стель, - хотя, конечно, как велит эссина Исира. Всё-таки молодая хозяйка.
Исира неуверенно кивнула, хотя услышанное ей явно понравилось. А Лила быстро отвернулась и улыбнулась.
- Я пойду, - сказала она, бросив взгляд на шкатулку с "колдовскими" вещами.
Забрать их сейчас нельзя, сестра пристанет, что да как, и, конечно, всё дойдёт до мачехи. Зато, пока Иса расправляется с пирожным, есть возможность спокойно сбежать и добраться до своей комнаты. Может, удастся спокойно почитать.
Как бы ни так. Сестра догнала её на лестнице, толкнула в плечо.
- Думаешь, если ты скоро выходишь замуж, то можешь задирать нос?
- Я не задираю нос, Иса.
- А брошь ерундовая. Маленькая и без камня.
- А мне показалась, что она тебе нравится, - не удержалась Лила.
- Ну, если бы она мне на самом деле понравилась... - насмешливо протянула средняя эссина Каверан, - а знаешь, какое платье мне шьют на твою свадьбу? Из нежно-голубой тафты, такое было у дочери герцога на прошлом Осеннем балу! Маменька сказала, что поручит тебе шить все строчные швы.
- Поручит так поручит, - покладисто согласилась Лила, - отстань от меня, а, Иса? Что тебе надо?
- Думаешь, ты на самом деле так нужна своему жениху? Если я захочу, он в два счета влюбится в меня! Хочешь?
Эти слова царапнули Лилу больно. Она не сомневалась, что Иса легко вскружит голову кому угодно. Она была красивая. Всегда нарядная. У неё был мелодичный смех и голос, похожий на переливы колокольчиков. Но Лиле просто необходимо было верить в то, что Винтен Настан принадлежит только ей. Он ведь её жених! В кои веки Лиле Каверан хотелось превзойти Исиру Каверан - хотя бы лишь в глазах собственного жениха.
- Не трогай его, - взмолилась Лила, - зачем это тебе? Что тебе неймётся?
Их противостояние было бы дурацкой затеей просто потому, что Лилу всегда наказывали, когда Исе в лучшем случае грозили пальцем. Лила всегда должна уступать Исе - это было привычно и разумно. Когда сестра была маленькой - потому, что маленькая. Потом - потому что так следует вести себя молодой эссине. Но на этот раз...
Иса смотрела на сестру со злостью. Она, действительно, привыкла, чтобы ей уступали. А Винтен Настан такой красивый, высокий, так шикарно выглядит верхом на своем гнедом жеребце, и на последней охоте у графа, куда в тот раз взяли и Лилу тоже...
Так вот, на той охоте эссу Винтену не было равных, с него глаз не сводили все молодые дамы. А он должен жениться на недотёпе Лиле... просто потому, что та старше, и какая-то дальнородная бабка не пожалела для неё приданого! Это было нечестно. И настолько неправильно, что смириться иссине Исе было невмоготу.
- Ты просто растяпа, и не радуйся, что его заполучила, - прошипела она и опять толкнула Лилу, а потом, как-то безотчетно, не задумываясь, дернула её за ворот платья, рассчитывая, что золотой цветочек отстегнётся и упадёт.
Матушка бы не одобрила такое поведение, но ведь матушки здесь нет!
От тычка Лила привычно отклонилась, но, защищая платье, схватила Ису за руку и дернула, оттолкнула. Иса была немного выше ростом, но Лила - определённо сильнее. И такой её сделало самоотверженное и мудрое воспитание баронессы, тяжелая работа добавляет рукам силы. От толчка Иса не удержалась, упала и заскулила, от обиды, и, наверное, по привычке - она с раннего детства привыкла реагировать плачем на якобы "неосторожные" движения сестры, чтобы лишний раз вызвать на голову той маменькин гнев. Ису это развлекало. Только вот Лила давно уже не кидалась поднимать и утешать сестрёнку, чтобы загладить свою "неосторожность". Она просто стояла и смотрела с некоторой брезгливостью, и это сердило Ису и заставляло её плакать громче. Вот и теперь она стала вдвое сильнее всхлипывать и скулить, даже простонала:
- Ты сломала мне руку!
И пора было уже бежать к маменьке и окончательно нажаловаться, пусть растяпу запрут и оставят без свидания с Винтеном - ну хотя бы. Или посадят шить. Жаль, что ставить на колени посреди коридора её уже не станут - отец это в своё время категорически запретил, хотя почему, интересно?
- Что у вас тут, девочки? - вдруг раздался голос, который ни одна, ни другая из эссин не ожидали услышать.
Голос отца, который должен был вернуться в Каверан только назавтра к обеду.
Что поделаешь, эссина Исира заскулила громче, и эссина Лила отступила на шаг, досадуя, что за неудачный сегодня день! Сейчас мачеха будет гневаться, ещё и потому, что у нее разболелась голова, а отец просто уйдёт. Он, что бы ни увидел, никогда не вмешивался. Разве что однажды не разрешил в наказание заставлять её стоять на коленях, хотя матушка уверяла, что во всех школах для юных благородных девиц это наказание считается наилучшим. Тогда ей было двенадцать лет, и она простояла на коленях так долго, что ноги затекли и она не могла встать на них целый день, и пришлось посылать за лекарем.
Тогда отец сердился. А вообще, он считал, что мужчина не должен вмешиваться в воспитание девочек. Этим занимаются женщины, им виднее.
К завываниям и горю средней дочери отец оказался равнодушен.
- Что у вас тут? - повторил он, - вот что, Иса, иди к себе и не мешай. А я пока должен поговорить с Ли. Пойдём, Ли.
В кухне тем временем кухарка убирала со стола посуду, а экономка, скрестив руки, стояла посреди кухни - задумалась. Одна из девушек-горничных принялась заваривать чай. Редко можно было почаёвничать в неурочный час!
- Странно так, - сказала другая горничная, недавно нанятая из-за скорой свадьбы, - старшая эссина ведь барону родная дочь? Никогда ещё не видела, чтобы к хозяйской дочке так относились, рассказать кому - не поверят.
- Не болтай, - одернула её экономка, очнувшись, - если место потерять не хочешь. Половина прислуги тут же побегут наушничать баронессе, она это любит. Старшая эссина барону родная, не баронессе. Ей она падчерица. А младшие дочки уже им общие, и барону, и баронессе.
-А за что же так старшую?.. Она ведь не одна на свете падчерица, а к другим по-людски относятся.
- А за то, - пожала плечами экономка, - старая история. Двадцать лет назад нашему барону сватали нынешнюю баронессу, и всё там сладилось. А он возьми и влюбись в другую. Всем назло на ней и женился. А он был беден, семейные владения ещё отец потерял, ему бы богатую искать, а не любимую. Любимая тоже за него без благословения вышла, без приданого. Ну они-то хоть счастливы были, а брошенная невеста страдала.
- Вот ведь! - всплеснула руками любопытная горничная, - а потом что?
- А потом леди Кенталь, жена барона, дочку родила и умерла. Он и женился через год на бывшей невесте. Говорят, печалился очень по покойной жене, а новой жене это радости не добавляло. Зато власть над дочкой леди Кенталь она получила полную, барону до ребенка дела не было.
- Ох, - вздохнула горничная, - была бы я та леди Кенталь, душила бы его в страшных снах каждую ночь. Это же надо, невинное дитя отдали обозленной мачехе. И не леди винить охота, а его, за такое-то.
- Говорю, не болтай зря, - повторила эсса Нида, - наш лорд не злой человек. Просто характер такой ему достался. Да и кто же знал?..
- Но про старшую эссину Каверан говорят, что она чуть ли не дурочка, а может, больная совсем, потому не выезжает, нигде не бывает. А что замуж выходит - и кто же решился такую взять? А смотрю, всё кругом неправда, и собой неплоха и не дурочка никакая. Только, небось, знать не знает, что нигде больше у благородных так с дочками не обращаются, как с ней. А как ей знать, если бедняжку из дома не выпускают? Вот выйдет замуж, да поймёт, что к чему...
- Смотришь, ну и смотри молча, - отрезала экономка, - такими разговорами добьешься только, что прогонят. Что ей понимать? Сама говоришь -- не дурочка... Никак, карета? - она подошла к окошку, выглянула. - Надо же. Барон вернулся! - мимо окна проехала карета с гербами Каверанов.
- Поджарь-ка к ужину пару перепёлок, как он любит, - сказала она кухарке, - а я пойду. Наверное, сейчас понадоблюсь баронессе.
Экономка поправила рукава своего строгого платья и с сожалением посмотрела на пустую чайную чашку. Чтобы распивать чай в своё удовольствие, надо быть леди, а не прислугой.
Глава 2.
Отец за руку привел Лилу в свой кабинет. Уселся в кресло, ей махнул рукой на стул. Она осталась стоять.
- У меня важные новости, милая, - вздохнул он, - мы должны отменить твою свадьбу. Точнее, отложить. Ну, что ты... - он заметил, что дочь побледнела и задрожала, - ты, конечно, останешься невестой Настана. Поженитесь через год, вот и всё. Видишь ли, это требование леди Эльянтины, мы должны послушаться.
- Но, отец, почему? - воскликнула Лила в отчаянии, - почему леди Эльянтина может выдвигать всякие требования? Почему вы её слушаете? Это ведь просто дальняя родственница!
Она, конечно, сразу вспомнила увещевания экономки, и то, что эсса Нида упомянула о письме, отправленном старой леди. Нида против её свадьбы! О, неужели это всё она?..
- Я не с того начал, Ли, - виновато покачал головой барон, - к огромному сожалению, леди Эльянтина умерла пятнадцать дней тому назад. Да-да, нам даже не сообщили. А ведь она вырастила твою матушку, и о тебе никогда не забывала. Она оставила тебе наследство, Лила. И один из младших семейных титулов, да, представь себе, дорогая, и это уже утверждено его величеством. Никто не оспорит.
- Наследство и титул?! - Лила ушам своим не верила.
- Под доминатом Сантаров, конечно, но в наше время это сущая формальность.
- Под доминатом Сантаров?
- Конечно. Сама леди Эльянтина была графиней Сантар, ты не знала?
Ну да. Она знала бы, если бы кто-нибудь ей сообщил. Да хотя бы сама леди Эльянтина.
- Вот так-то. Два замка, земли. И ты будешь виконтессой, принесёшь титул супругу, и далее по мужской линии. Что скажешь, девочка?
Ей нечего было сказать. Она была оглушена.
- Но тут загвоздка, - продолжал отец, - ты получишь это после того, как проучишься один год в Эбессане. Незабвенная леди Эльянтина, как известно, и сама была недурной колдуньей, говорят. И покровительствовала этой школе.
- Но, отец! - Лила поразилась ещё больше.
Эбессан -- школа для колдуний. Как она сможет там учиться?
Отец встал, прошёлся по комнате, и обстоятельно принялся объяснять.
- К счастью, дорогая Ли, мы живём в просвещённое время и в просвещённой стране. У нас не как всюду на Побережье. У нас не заставляют выбирать между даром или титулом! Ты можешь закончить первую ступень, это именно год обучения, сдать испытания и пройти посвящение, потом спокойно выйти замуж и носить браслет колдуньи первой ступени. После того как такие браслеты заимели принцессы, многие знатные девушки стали к этому стремиться, я тебя уверяю! Да для первой ступени даже дар не нужен! Там много учёбы и совсем мало практики. И если в семье есть дар, то девушку принимают, не глядя на её способности.
- Отец, но откуда вы знаете? - не выдержала Лила, - и зачем мне всё-таки там учиться, без дара?
- Ну, у твоей мамы дар был, -- развел руками барон, - значит, и у тебя должен быть, какой-никакой. А если и нет -- не беда. Получишь титул и наследство, уж ради этого-то можно постараться?
- Мама была колдуньей?
- Была немного. Неважно. Тебе невредно поучиться. Развеешься, посмотришь на новых людей. Узнаешь жизнь получше. Хоть матушка ваша дорогая считает, что для твоего душевного устройства это может быть не полезно, ну да ладно. Матушка ваша умнейшая женщина и всё знает. Но думаю, что год учёбы никому особенно не повредит.
Лила ушам своим не верила. Невредно поучиться и узнать жизнь! Это говорят о ней!
- Ах, отец. Наверное, мне не повредил бы и Зимний бал, а вы меня не пустили! - сказала Лила тихонько, зато в сердцах.
Это было что-то новое. Обычно она не жаловалась. Но ей так хотелось на Зимний бал в этом году! Уже третий год, с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, в Каверан присылали приглашение из графской канцелярии на самый большой и красивый бал их провинции -- и для неё тоже. И ни разу!..
Всякий раз находились какие-то отговорки, ей даже не начинали шить бальное платье, и всегда следовало молчать и соглашаться.
- Так ведь тогда ты приболела? - вот, опять, отец сурово нахмурился.
А Лила даже не стала запоминать, что мачеха придумала на тот раз. На бал пригласили барона, баронессу и их старшую дочь. Исире тогда ещё не исполнилось пятнадцати лет, и её тоже не взяли, и она всю неделю ходила надутая, потому что надеялась...
Нет, мачеха всё же не решилась попрать приличия, хотя Исе до пятнадцатилетия оставалось не более трех недель. И было готово шикарное платье для бала в честь её дня рождения.
- Не знаю, отец, вам виднее, - Лила отвернулась и сморгнула невольную слезу.
- Ну-ну, - сказал барон. - Выхода всё равно нет. Поедешь учиться.
- Но что скажет Винтен! А баронесса Настан?
- Что скажет баронесса Настан, нам неважно, моя дорогая. Хотя, конечно, мы встретимся и объяснимся. Когда она узнает о причинах, то отнесется с пониманием, не беспокойся. А твой Винтен...
- Отец?..
- А он сам захочет отвезти тебя в школу уже сегодня вечером. Ведь в результате он станет виконтом. Ты, главное, старайся, учись хорошо. Ну-ну, не огорчайся, - отец неловко погладил её по голове.
И тут за дверью раздались шаги, барон вздрогнул и посмурнел.
- Иди туда, Ли, - он поспешно затолкал её в маленькую каморку позади кабинета, - и сиди тихо!
Это могло означать только внезапное явление мачехи. Барон обладал способностью издалека чувствовать её приближение. И верно, в дверь забарабанили.
- Глед! Глееед! Милорд! - раздался матушкин пронзительный голос.
Странно, с каждым годом её голос становился всё пронзительнее. Хотя, если требовалось, он прямо сочился мёдом и патокой.
В двери торчал ключ, и Лила его тихонько повернула. Конечно, вряд ли мачеха станет заглядывать в каморку, но...
- Что такое, Мойра, дорогая! - утомлённо воскликнул барон, распахивая жене дверь в кабинет.
Она влетела, огляделась.
- Как так? Где она?
- Кто, Ли? Может быть, в саду. Дорогая, нам надо поговорить.
- Наконец-то! Вы, милорд, вспомнили, что у вас есть законная супруга, и дела надо обсуждать с ней?!
- Ну как же. Всецело согласен. Я и хочу обсудить. Иса, иди к себе и займись чем-нибудь.
И Иса тут...
- Отец, почему Лиле разрешается меня обижать? - простонала сестрица.
- Да, действительно! - взвилась мачеха, - ваша дочь странная, неловкая, неаккуратная и не поддаётся внушениям и добрым примерам! Она не должна позволять себе выходки, опасные для моих девочек!
- И тем не менее я очень ценю ваши старания, дорогая, - мирно сказал отец, - Всевышний вам за них воздаст, не сомневайтесь. А я так рад, конечно, что могу на вас положиться.
- Повторяю, я не собираюсь спускать ей такие выходки.
- Матушка, отец сам видел, как она меня ударила и свалила на пол! - Иса всхлипнула.
- Какой ужас! - воскликнула матушка, - и вы не подумали вмешаться, милорд? Мне всё приходится делать самой!
Лила опустилась на старый сундук и зажала уши руками. Конечно, всё равно слышно было хорошо.
- Мойра, мне хотелось поговорить с вами о делах, - утомлённо заметил отец. - Иса тут не нужна, с ней о делах будет говорить её супруг. Но если вы считаете, что ей это будет полезно, тогда конечно. Наши планы насчёт Лилианы опять поменялись, дорогая. Придётся отложить её свадьбу. Зато в результате мы получим кое-что по завещанию леди Инден, и наши доходы возрастут существенно.
- Отложить свадьбу? Вы понимаете, сколько мы уже потратились? - возмутилась баронесса, - кто возместит убытки? Полоумная леди Эльянтина, считающая, что каждую никчёмную девчонку надо выдать замуж?
Отец не ответил.
- Мы получим? - заинтересовалась мачеха мгновеньем позже. - Леди Эльянтина умерла. Какая жалость.
- Что вы хотите, такой возраст. Да не оставит Всевышний её душу.
- Ах, но колдуньи такие живучие. Кто бы мог подумать. Да-да, я поняла, наследство. Нам? Девочкам? Но ведь они к Инденам не имеют отношения. Кроме Лилианы. Гм.
- Конечно, формально имение Веньер она оставила мне. Но всё моё -- это ваше, ясно же.
- О, Виньер! Вы не шутите? Я там была. Это прекрасное место, замок невелик, но там отличные сады и виноградники! - в голосе мачехи зазвенели колокольчики, - это так прекрасно со стороны дорогой леди Эльянтины! Что ж, если она так благодарит нас за воспитание её внучатой племянницы...
- Мойра. Эта внучатая племянница -- моя родная дочь, и странно с чьей-нибудь стороны благодарить меня за её воспитание. А если верить вам, она... ну, короче говоря, очень плохо воспитана. Считаете, мы заслужили благодарность?
Кажется, отец посмеивался над мачехой. И Лила тоже невольно улыбнулась. И вот что: отец пока что говорил мачехе совсем не то, что недавно ей. Но это было правильно.
И стало интересно, чем всё закончится.
- Но чего мне это стоило! - сказала мачеха уже без колокольчиков, - и вы упомянули о каком-то изменении планов. Что такое, милорд?
- Лилиана должна год отучиться в Эбессане. Лишь тогда она может выйти замуж за наследника Настанов.
- Эбессан? Школа для колдуний?! - взвизгнула мачеха.
- Именно. Первую ступень Эбессана можно закончить и без дара. Но лучше пусть Иса не ссорится с сестрой, а то вдруг в дальнейшем та ненароком испортит ей цвет лица одним щелчком пальцев?
О, Пламя, вот зачем отец это сказал?..
- Нет! - завопила мачеха. - Это невозможно. Кому она будет нужна после Эбессана? Какая приличная семья захочет её принять? Я и так с трудом уладила всё с Настанами. Мы обо всём договорились! Они не захотят невестку-колдунью!
- Мойра, из-за желаний Настанов я не стану отказываться от поместья. Не захотят, и пусть их.
- После Эбессана я не приму вашу дочь в этом доме! Если она будет не нужна Настанам, пусть идёт послушницей в Обитель Птиц! Ведь всё уже было решено, до того, как на неё свалилось приданое!
- Хорошо, Мойра, всё, что будет потом, мы потом и решим, - кротко согласился отец. - А пока помогите Лиле собраться в дорогу и снабдите её всем необходимым, прошу вас. Помните, что наша старшая дочь должна выглядеть достойно, иначе будет неловко.
- Считайте, что вам уже неловко, - буркнула мачеха, - эта растяпа будет позорить вас непрестанно. Но ради поместья это, возможно, и стоит вытерпеть! Так и быть, я соберу её в Эбессан. Как скажете.
- Благодарю, Мойра, - проникновенно сказал барон Каверан, - вы мое сокровище. Я позже передам вам перечень необходимого. Прошу, поезжайте с Лилой в город и купите, если чего-то недостаёт.
Слышно было, как громко хлопнула дверь.
Отец подошёл к двери в чулан, дернул её, Лила повернула ключ.
- Вот, - отец распахнул дверь, - мы всё и уладили. Ты едешь в Эбессан.
- А через год -- в Обитель? Всё уже было решено, да? Если бы не приданое?
- Ну, какая Обитель, - поморщился барон. - Не будь глупенькой, Лила. Обещать не значит жениться...
- Отец?!
- Хм. Прости. Да, эта поговорка не для юных девиц. Я хочу сказать, что иногда время дорогого стоит. И вот что, я пока не сказал матушке, что завещано лично тебе, так будет лучше для её спокойствия, - он улыбнулся. - А что леди Эльянтина мне поместье оставила, я скажу так -- умная она женщина. Благодаря этому поместью ты непременно поедешь в Эбессан. Хотя она ведь только условно мне его передаёт. Но доходы пока будут мои, и слава Пламени. Я тебе всё объясню, и про условия, и про твою маму, леди Кенталь. И другое кое-что. Пора нам поговорить, да.
Он взял из ящика ключ, опасливо выглянул в коридор, убедился, что он пуст и только потом позвал Лилу. Проводив её к боковой двери в сад, всегда запертой, он отомкнул дверь ключом, сказал:
- Вот, сделай вид, будто так и гуляла. А потом начинай собираться. К Настанам я завтра с утра съезжу, всё улажу, а если твой жених сам сегодня заявится, то и лучше. Свадебный флаг сейчас снимем, нечего ему зря болтаться. Иди, - он легонько подтолкнул её и захлопнул дверь.
Вот и всё. Как же быстро может поменяться жизнь.
Вернувшись в дом, Лила сразу столкнулась с Исирой, но та быстро отвела взгляд и скользнула мимо. Немного погодя встретились и с мачехой, и мачеха тоже промолчала, лишь взглянула надменно -- так, что захотелось вжаться в стенку. Но то, что она промолчала, не ужалила словом, радовало. Впрочем, после услышанного разве нужно что-то ещё? Проучившись год, она не сможет вернуться в родной дом. А ведь другого дома у неё в жизни не было! И не ехать в школу нельзя. Леди Эльянтина хорошо всё придумала, приготовила лакомые награды не только ей, но и отцу! Отцу, который так зависит от мачехи. Она не может подвести отца и отказаться ехать в школу. А то, что обещано лично ей, как ни странно, не слишком радовало, казалось каким-то игрушечным. Титул, замки...
Нет, конечно, титул и замки -- это серьезно. Но ей всё равно слабо верилось в их реальность. Свадьба с Винтеном и надежды на новую жизнь казались реальнее и желанней.
Год в колдовской школе Эбессан? О, это вполне респектабельное место. Там, говорили, учатся и очень знатные девушки. Но действительно, не каждая благородная семья согласится на невестку-колдунью, хотя здесь, в Руате, это и не считается чем-то из ряда вон.
Лила переоделась в лучшее свое платье и села у окна с книгой, но читать не смогла, так и не перевернула ни разу страницу. Зато увидела, как мимо окна прохромал на деревянной ноге их привратник, на ходу сворачивая полотнище знамени. Так хотелось, чтобы приехал Винтен. И так страшно было, что он приедет и узнает, что их свадьба отложена...
Он приехал. Лила увидела, как он пересекал мощёный двор, такой красивый, широкоплечий, на своем прекрасном гнедом жеребце. Она отложила книгу и кинулась вниз, но опоздала, отец перехватил Винтена раньше, широко улыбаясь, раскрыл руки для объятий:
- Друг мой, у меня такие прекрасные новости!
В нижнем холле, помимо Лилы, уже появились и мачеха, и Исира, и даже маленькая Минта, младшая сестрёнка, выглянула.
-- Короткий мужской разговор, -- объявил отец, -- а потом мы соберемся за ужином, который дорогой эсс Настан, конечно, с нами разделит!
Винтен моргал, сбитый с толку, потому что отсутствие свадебного флага над воротами его озадачило, а обещание приятных новостей и обрадовало, и немножко встревожило. Отец, пользуясь этим, увлёк его в кабинет и захлопнул дверь перед носом супруги, которая явно намерена была разбавить собой этот "короткий мужской разговор". Значит, потом отцу достанется, мачеха долго будет сначала кричать, а потом шипеть...
Лиле стало так жаль отца. Он ведь делает это, потому что не хочет пока сообщать мачехе об её наследстве. Не хочет, чтобы мачеха злилась и вымещала злость на ней. Ведь Лила получит больше отца, и ещё титул!
Как странно, однако.
Более высокий титул, чем у отца. И чем у отца Винтена. Пожалуй, Винтен всё же обрадуется.
Иса громко хмыкнула, сверля взглядом старшую сестру, а матушка строго на неё посмотрела. Это чудо какое-то, если баронесса станет одергивать Ису, когда та всего лишь хмыкает...
Минта вбежала в комнату, с разбегу обняла Лилу и стрельнула в неё хитрыми глазёнками. Малышка была старшей сестре чуть выше пояса.
- А ты не превратишь меня в лягушку, Лила? - спросила она.
- Ну что ты, - улыбнулась Лила, тоже обнимая девочку, - ни за что на свете, даже если бы могла.
- А Иса сказала, что превратишь. А её тоже не превратишь?
- Нет...
- Иди к себе, непослушная девчонка! Заберите её, -- мачеха, подбежав, силой отодрала младшую дочку от падчерицы, -- Кайла, Кайла, уведи немедленно эссину Минту! - крикнула она горничной.
Гувернантки у них не было уже больше года, с тех пор, как последняя получила расчёт. Поэтому за Минтой, если требовалось, приглядывали горничные, а Исире и без гувернантки было неплохо.
- А ты иди к себе и сиди там, носа не высовывай, пока не будет позволено! - строго велела баронесса Лиле, когда упирающуюся Минту увели.
- Но, матушка, - попыталась возразить Лила, - ведь Винтен...
Встретиться с ним было совершенно необходимо.
- Делай, как я сказала, - повысила голос баронесса, - а то вздумала вести себя так, будто уже закончила Эбессан?
- Что вы, матушка...
- Так делай, что велено! - мачеха сдвинула брови, - а эсс Настан, я полагаю, ещё подумает, нужна ли ему невеста, которая будет учиться в Эбессане. Ступай!
И Лила поспешно убежала. Села у окна, стиснув руки, и ждала, чем же всё кончится. Что отец скажет Винтену? А что не скажет?
А может, Винтену Настану действительно не нужна невеста, которой придется учиться в Эбессане? Но -- её приданое и титул! Что перевесит?
Было страшно.
А что, если на самом деле отказаться от наследства? И не ехать в колдовскую школу? И выйти за Винтена? Близкое и понятное счастье, которого не нужно ждать целый год.
Кстати, Лила отметила, что кричать и ругать её на этот раз мачеха не стала. Неужели она восприняла угрозу отца так серьезно, испугалась, что Лила в дальнейшем сможет наслать какую-нибудь порчу на Ису?
От того, что мачеха не стала ругаться, тоже было странно и даже неловко.
Наконец внизу позвонили к ужину, и Лила спустилась. Мачеха наградила её негодующим взглядом. Да, действительно, она ведь велела "носа не высовывать". Отец благодушно посмеивался, а Винтен...
Её жених просто сиял. Баронесса выглядела так, словно наелась кислятины, и принялась рассуждать о погоде. Потом отец заговорил о качестве скошенного в том году сена. Эссина Исира не сводила глаз с Винтена, причём смотрела так, словно именно его предпочла бы на ужин. Между тем ужин был очень вкусным: жареная дичь с овощами и пряная каша с изюмом. Но Лила ничего не ела, от волнения у неё начисто пропал аппетит, и, вообще говоря, она тоже предпочла бы Винтена...
Нет, не увидеть его в своей тарелке, а уйти с ним в сад, например.
- Как вы относитесь к тому, что наша дорогая Лилиана поедет учиться в Эбессан, эсс Настан? - не удержалась матушка, когда унесли остатки дичи и каши и подали миндальные пирожные, те самые.
- О, я глубоко опечален, миледи, - заявил Винтен, широко улыбаясь, - но я так люблю вашу дочь, что согласен подождать. Как жаль, что нельзя пожениться до того, как она уедет. Кстати, милорд, а точно ли нельзя? Ведь к свадьбе всё готово! А потом я согласен отпустить супругу хоть на год, хоть на два, если, конечно, мне позволят её навещать.
Для Лилы эти слова были лучшей музыкой на свете, а вот Иса помрачнела и не стала доедать пирожное.
- Никак нельзя, друг мой, - добродушно ответил барон, - такие правила в Эбессане. Придется уж вам поднабраться терпения. Но это ничего, это даже полезно. Вот нам с моей дорогой леди тоже пришлось подождать нашу свадьбу. И ничего, мы счастливы!
Неизвестно, что в действительности имел в виду отец, но, видимо, выразился он неудачно, потому что от его слов мачеху перекосило...