Писал я свои мемуары более 18 лет и при этом не пытался знакомиться с какими бы то ни было документами Партии и Правительства того времени, касающимися репрессий. Мне хотелось передать все свои ощущения и думы так как они складывались тогда, и я их так и изложил. Теперь я могу отступить от этого правила и, взяв в руки некоторые наиболее характерные документы, сверить с ними мои записи.
Четыре года из своего срока я отбывал в БАМЛАГе, и теперь переписываюсь с Филиалом Амурского областного краеведческого музея. Работники музея прислали мне глубоко трагичный и одновременно интереснейший документ - "КНИГУ ПАМЯТИ жертв политических репрессий Амурской области". В ней собраны удивительные материалы - политические обоснования войны с собственным народом. Прочитав их я многое понял, что было для всех нас закрыто. Вот оперативный приказ НКВД Союза СССР - 00447 от 30 июля 1937 года. Думается этот документ должен знать наизусть каждый гражданин стран СНГ. Амурцы назвали его - "Расстрел по разнарядке" и это название точно передает его содержание. В нём указано, сколько человек нужно репрессировать и в том числе по первой категории, то есть - расстрелять в каждой республике, в каждой области.
Вас интересует, сколько людей нужно расстрелять в Азербайджанской ССР? Пожалуйста - 1500 человек. А чем заниматься УНКВД Армянской ССР? Репрессируйте 1500 человеку, из них расстреляйте - 500. Даны и сроки: начать расстрел 5 августа 1937 года и закончить все операции по приказу за 4 месяца. Ну, а как быть с теми, кто уже получил срок и спокойно сидит, в каком нибудь лагере ГУЛАГа? Нельзя же их оставить в покое. О них в этом приказе также проявлена забота: предлагается из их числа расстрелять 10000 заключенных.
Где же был в эти дни автор этих строк и почему он с очень тяжелыми пунктами роковой, 58-ой статьи не был расстрелян? Может быть, зеков вообще не стреляли? Нет в БАМЛАГе начали стрелять свой контингент ровно 5 августа в 4 часа утра.
Нас, работников Управления лагеря и строительства не выпустили из зоны 17 июня, погрузили в машину и отправили на станцию Арга, где мы грузили вагоны и платформы балластом до 5 августа 1937 года. До этой роковой даты, когда по всей стране начали стрелять и вольных и заключенных от Киева до Магадана. В этот день к нам на станцию Арга приехала комиссия и начала готовить нас к отправке на Колыму. Я очень не хотел туда ехать, хотел остаться в БАМЛАГе, вместе со своим другом, Кешкой Никифоровым. Я даже предъявил Комиссии свою цингу, а по медицински - скорбут, раньше с этой болезнью на Колыму не отправляли. Тогда я не знал, что останься я в г. Свободном, меня тут же расстреляли бы с моими пунктами 58-ой статьи (террор и диверсия). Но меня не оставили, дали пилюли и назавтра посадили в вагон-теплушку.
БАМЛАГ очень не хотел отправлять нас на Колыму. Да и зачем было везти расстреливать на Колыму, если это с успехом можно было сделать на месте. Расстрелять и "засчитать" в счет утвержденной ГУЛАГом нормы. Наши вагоны катали по станционным путям три дня и тогда мы не понять зачем это нужно. Теперь ясно: они должны были запросить ГУЛАГ и когда получили отказ, 9 августа, прицепили нас к составу и отправили во Владивосток.
А расстрел все это время шел полным ходом - расстреляли 79 зеков и когда нас комиссовали они были уже захоронены. Мы об этом не знали, все это делалось в строгой секретности. 7-го в 3 часа утра - еще 122 человека, 10 августа - 128 и в общей сложности за 6 дней августа в БАМЛАГе было расстреляно 753 заключенных. А нас спешно увозили от расстрела на Колыму, где еще было старое руководство: Берзин и Васьков. Их убрали только в декабре 1937 года.
Конечно, новый тандем: Начальник Дальстроя Карп Павлов и его заместитель по лагерю - полковник Гаранин по прибытии на место в декабре приступили к истреблению собственного контингента. У нас в СГПУ - Северном горно промышленном управлении, расстрел проводился на Серпантинной, а готовили матералы в ЗУРах, то есть Зонах усиленного режима. Я тоже попал в список, подлежащих уничтожению. Я ничего не знал, и это меня спасло. Я ухитрился три раза уйти от расстрела и остался в живых, хотя висел на волоске.
Как это произошло? В один из сильно морозных дней, я не вышел на работу и объявил себя отказником. Все товарищи считали, что я делаю глупость, но получилось наоборот: я ушел в ЗУР, а там, отбыв 5 дней, оказался на другом прииске - Верхнем Штурмовом. Пока меня искали прошел месяц и, когда я явился в ЗУР теперь уже как репрессированный я опоздал, и в список к следователю не попал. Там оформили на расстрел 70 человек. Отправили на Серпантинку и расстреляли еще в январе 38 года. Я попал в другой список, нужно было ждать, следующего приезда следователя. Я уже не мог ходить, меня перевели в нерабочую зону, я стоял у последней черты. Но тут случилось непредвиденное: в ЗУР явился начальник Дальстроя Карп Павлов - комиссар госбезопасности 3-го ранга и начал разгрузку. Ему нужны были рабочие готовить прииска к золотому сезону и он выгнал меня на прииск Нижний Штурмовой, освободив от расстрела. Конечно я идти не мог и меня ребята тащили 6 километров, к счастью под уклон, волоком.
А пятый раз меня караулил расстрел в августе 1938 года. В тот день из нашей бригады в 27 человек, работавшей на Промывочном Приборе за ночь вывезли на Серпантинку и расстреляли 17 человек. Утром, когда мы проснулись, увидели, что нас осталось три звена (9 человек) и бригадир. А случилось так, потому что я снова сделал глупость и попросил закурить у самого полковника Гаранина. Все это подробно описано в мемуарах.
В лагерях Колымы я трудился 9 с лишним лет и кроме расстрелов доходил еще несколько раз, стоял у последней черты, потому что все 9 лет работал на общих, самых тяжелых физических работах на открытом воздухе, когда по 3 месяца в году морозы превышали 50 градусов. В моих воспоминаниях все ужасы смягчены будничной текущей лагерной работой, иначе перенести их было бы невозможно.
В заключение мне хочется привести выдержку из речи нашего великого полководца Георгия Константиновича Жукова на июньском (1957г.) Пленуме ЦК КПСС - Книга памяти стр 307*
"Санкции на осуждение давались также на большое количество сразу. Например Сталин и Молотов в один день, обратите внимание, 12 ноября 1938 г. санкционировали к расстрелу 3167 человек."
"Из документов, имеющихся в архивах ВОЕННОЙ КООЛЛЕГИИ ВЕРХОВНОГО СУДА, в архивах ЦК видно, что с 27 февраля 1937 по 12 ноября 1938 года НКВД получил от Сталина, Молотова, Кагановича санкции на осуждение Военной коллегией, Верховным судом к высшей мере наказания - расстрелу 38679 человек"
"Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он бы встречал их не аплодисментами, а камнями."