Аннотация: Занимательные истории случаются с обитателями леса в саду дедушки Гены и Бабулюшки.
Людмила Байкалова
Из цикла рассказов и сказок для детей "Бабулюшкины сказочки"
Самая лучшая мама
Сказка
Жила-была дружная ежовая семья: папа Ёж, мама Ежиха и сыночек Ёжик. На лесной опушке, под самыми корнями старого орехового куста, был их дом - нора, теплая, уютная. Там, в мягком ворохе прелой листвы, и перезимовали ежи.
Когда весна расцвела, и ночи потеплели, папа Ёж после заката солнца стал выбираться на охоту. А Ежиха воспитывала своего малыша. За зиму Ёжик подрос. Иголки на его шубке окрепли и стали по-настоящему колючими.
- Если увидишь кого-нибудь чужого, незнакомого, если услышишь шаги или голоса врагов, надо подогнуть под брюшко лапы, спрятать между ними мордочку и уши, - учила ежонка Ежиха, сворачиваясь клубком и ощетинивая острые, жесткие шипы шкурки. - Повторяй за мной, сынок, не ленись.
Но у Ёжика плохо получалось. Как ни старался малыш, все равно виден был животик, покрытый нежной шерсткой. Ведь сворачивался он не колобком, как взрослый еж, а всего лишь - калачиком.
- Мама, а когда я пойду на охоту? - спрашивал ежонок, высовывая из норки наружу свой любопытный длинный нос.
- Скоро пойдешь, сынок. Но сначала я научу тебя защищаться от врагов, а отец, когда принесет с охоты добычу, научит тебя хватать мышей, лягушек, змей, - отвечала Ежиха. - А пока ступай за мной, я покажу, как находить и добывать из-под земли дождевых червей.
Ежик, конечно, старался учиться прилежно, но не всегда всё получалось, хоть и не терпелось ему быстрей стать взрослым и самостоятельным охотником.
Однажды, ласковым летним вечерком, как только закатилось за горизонт яркое солнышко, ежи-родители пошли на охоту знакомой лесной тропинкой. Маленький Ёжик остался сторожить норку. Мама строго-настрого приказала далеко от дома не отлучаться.
В поисках съестного он несколько раз обежал ореховый куст, пока не выследил в траве крупного кузнечика. Ёжик притаился и только хотел схватить добычу, как вдруг та высоко подпрыгнула и отскочила в сторону. Ежонок погнался за кузнечиком и не заметил, как оказался далеко от дома, посреди незнакомой поляны. Сначала малыш испугался, но любопытство заставило его продолжить это нечаянное путешествие.
Вокруг резко пахло цветущей ромашкой, лютиком, пастушьей сумкой, душистым горошком. Фыркая и чихая от этих запахов, Ёжик семенил короткими лапками по едва заметной тропке среди высокой травы. Дорога привела его к мелкому, едва заметному ручью, заросшему густой осокой.
Перебравшись по кочкам на другой бережок, ежонок увидел большого червяка, свернувшегося колечком, и, не раздумывая, вцепился зубами в его хвост.
- Ты щево кушаешща? - зашипел червяк и, извернувшись, больно ударил головой ежонка по носу.
- А ты чего дерешься? Больно же! Червяк! - обиделся Ёжик.
- Я - не щ-щервяк. Я - уж-ж-жонок.
- А-а, так ты змейка! - догадался маленький ёж. - Тогда давай поиграем, а потом я тебя съем!
- Еще щево... Я маме Ужихе пош-ш-шалуюсь... Знаеш-шь, какая у меня мама? Самая лущ-щая...- прошипел ужонок и быстро-быстро пополз к своей норке.
Ежонок побежал дальше и вскоре оказался в саду дедушки Гены. Там, под деревцем, с яблочком, упавшим с ветки, играл, как с мячом, кто-то незнакомый. Этот кто-то был белым, пушистым, ростом не больше самого Ёжика. Любопытный путешественник унюхал родной запах от незнакомца и удивился:
- От тебя так вкусно пахнет маминым молоком. Ты кто?
- Я котенок. Ты тоже любишь молоко? Идем к моей маме-кошке, она и тебе даст молочка пососать. У меня самая лучшая мама! - пригласил ежонка котенок и, обрадованный новым знакомством, попытался обнять дружка лапами.
- Ой! Ай! Мяу! - закричал котенок от неожиданности. - Ты зачем так сильно колешься? А еще дружить хотел!
Обиженный котик убежал прочь, а Ёжик, оставшись в одиночестве, загрустил. Вдруг, откуда ни возьмись, примчался кто-то огромный, лохматый и, щелкнув страшными зубами прямо перед носом ежонка, громко закричал:
- Р-р-р-р! Гав-гав-гав!
Ежонок так сильно испугался, что в одно мгновенье свернулся колобком и выставил иголки. Пес быстро утих, но раздались со всех сторон чужие, не звериные, голоса. Ёжик почувствовал, как какой-то силой оторвало его тело от земли, и он поплыл по воздуху.
- Викулька! Смотри, кто к нам в гости наведался! Ёжик! - ласково позвал внучку дедушка Гена.
Четырехлетняя Вика прибежала на зов и, смеясь от удовольствия, стала рассматривать ежа, которого дедушка держал в руках, одетых в плотные рабочие перчатки. Девочка осторожно погладила густую колючую шубенку, хотела пальцем дотронуться до ежового носика, любопытно высунувшегося наружу, но зверёк сердито фыркнул. Вика ойкнула и отдернула руку.
Бабулюшка принесла мисочку с перловой кашей, поставила ее на землю, и дедушка положил лесного гостя перед ней. Ежонок принюхался к вкусному запаху каши с мясцом и маслицем, дождался, когда незнакомцы отойдут подальше, отважно принял угощение и сытно поел.
- Бабулюшка, давай сделаем ежику домик в сарае. Пусть он живет у нас, - попросила внучка.
- Нет, Викуля, у него где-то неподалеку есть своя норка, - не согласилась бабушка. - Надо отнести его в сад, на то место, где он был. Ежик сам найдет дорогу домой. Ему понравилась наша кашка, теперь он будет приходить к нам в гости.
- А вдруг он заблудится, уже темно, ночь наступает, - забеспокоилась Вика.
- Нет, малюсик, не заблудится. Ежи - ночные зверьки, они в темноте отлично видят, а еще - у них острый слух и нюх, - объяснил дедушка Гена.
- А что делают ежи ночью в лесу? Они полезные животные или вредители? - заинтересовалась девочка.
- Полезные, внученька. Они охотятся на мышей, которые, ох как, вредят бабулюшкиному огороду, - улыбнулся дедушка Гена.
Очутившись под знакомой яблоней, Ёжик осмотрелся и, по оставленному в траве своему запаху угадывая обратный путь, со всех ног побежал домой. Позади остались сад, ручей, полянка. Издалека чуткое ежовое ушко уловило знакомый шорох листвы орехового куста. Еще немного, и малыш оказался в ласковых объятиях взволнованной мамы.
Ежиха, хоть и не довольна была непослушанием ребенка, все же не стала его ругать за то, что он ходил к ЛЮДЯМ. Она просто попросила сыночка впредь быть очень осторожным.
Жили-были в саду дедушки Гены птицы. Дрозды и сойки. Зарянки да синицы. Трясогузки, соловьи и, конечно, воробьи.
Весна выдалась ранняя. Вокруг все задышало, зазеленело. Садовая лужайка запестрела медуницей, фиалками, незабудками и одуванчиками. Пришла пора птицам родить потомство. Пернатые затеяли ремонт прошлогоднего жилья.
Воробей Чив и воробьиха Чива решили обзавестись собственным углом прямо под карнизом крыши дома. Чива летала по саду, подбирала сухие травинки, в клюве приносила их Чиву, чтобы он свил мягкое уютное гнездо.
Вскоре Чива отложила там четыре яичка, сереньких, в крапинку, не больше фасолины каждое. Пока молодая мать высиживала птенцов, Чив целыми днями сновал по саду в поисках пропитания, зорким глазом высматривая в зелени гусениц, червяков и жучков.
В начале апреля у молодых родителей из яичек вылупились дети. Мальчики Чивик и Чичивик и девочки Чивуля и Чивчуля. На радостях новоявленный отец уселся на ветку инжира под окном и огласил всю округу песней счастья.
- Папочка Чив! Ты слишком увлекся пением! - подала голос Чива. - Соловьев, синиц и зарянок тебе все равно не перепеть! Детки кушать хотят!
Ох, - спохватился воробей - теперь у меня большая семья, крутиться надо еще быстрей! Он спорхнул с ветки и принялся добывать насекомых, чтобы вскормить малышей.
Воробьишки родились крошечные, голенькие, совершенно беспомощные. Они больше походили на червячков, нежели на птиц. Их мягкие клювики всегда были широко раскрыты - требовали еды. Отец от темна до темна сновал туда-сюда, принося каждый раз в клюве добычу. Мать согревала неоперившихся малюток своим телом. Человеку могло бы показаться, что под теплыми крылышками Чивы греются не птичьи дети, а какие-то ротастые уродцы. Только мама и папа считали своих ненаглядных деток самыми прекрасными в мире младенцами.
Воробьишки подросли и окрепли. Родители решили заняться их воспитанием.
- Дети, сегодня вы научитесь летать, - объявил Чив поутру. - Смотрите на меня и повторяйте.
Воробей-отец скакнул на самый край карниза, сильно взмахнул крыльями и спланировал на ближайшую ветку. Птенцы загалдели:
- Страшно! Страшно! Боимся!
- Смелей! Смелей! - зачирикала на них мать.
Чива начала клювом выпроваживать малышей одного за другим из гнезда на край карниза. Дети расправили крылышки и некоторое время отчаянно махали ими, слегка приподнимаясь в воздух.
Первым решился Чичивик. Через мгновение он сидел уже рядом с отцом на ветке. Его примеру последовали Чивчуля, Чивик и Чивуля.
- Аж дух захватило! Аж дух захватило! - радостно щебетали птенцы.
Чив и Чива скакали с ветки на ветку, с инжира на алычу, с алычи на сливу. Зоркие глазки-бусинки высматривали в листве гусениц и плодожорок. Всякая добыча тут же попадала в требовательно раскрытые рты детишек. Клювы их еще оставались огромными, на полголовки, с желтой каемкой вокруг. Птицы так увлеклись, что не заметили, как за ними наблюдают люди.
Бабулюшка увидела за окном хлопотливую семейку воробьев и тихонько позвала внучку:
- Василинка! Смотри! Какие забавные желторотики! Только не шуми и не шевелись, а то спугнешь! Видишь, мама и папа воробьи вывели птенцов на прогулку? У малышей еще мягкие клювы, поэтому сами склевывать корм они еще не могут. Вот родители их так кормят: из клюва в клюв.
Несколько минут две пары серо-голубых глаз наблюдали за воробышками.
- Бабушка, позови воробышков в гости! - попросила Василина.
- Как же я их позову? Если мы откроем окошко и заговорим с ними, птички испугаются и улетят.
Маленькая Василинка раскапризничалась. Пришлось бабулюшке открыть окно. Как только стукнули рамы, воробьи всполошились и шмыгнули к себе на крышу. На ветке остался только самый маленький, самый слабенький птенчик. Он замешкался, засуетился, затрепыхался, неловко взмахнул крылышками, но до карниза не дотянул и с отчаянным писком шлепнулся прямо на подоконник перед Василиной.
- Я Василина, а как тебя зовут? - поинтересовалась девочка.
- Чивуля! Чивуля! - пропищала в ответ птичка.
Бабулюшка строго-настрого наказала внучке не брать птенца в руки, чтобы не причинить вреда, а сама пошла на кухню за пшенной кашей. Когда она вернулась, внучка с воробышком весело щебетали, прекрасно понимая друг друга.
- Теперь Чивуля - моя подружка! - радостно сообщила Василинка.
Бабулюшка подцепила пинцетом из кукольного блюдца маленький комочек каши и осторожно отправила в раскрытый желтый клюв птенца:
- Угощайся, подруга!
- Вкусно! Еще! Еще! - попросила Чивуля.
Воробейка насытилась, благодарно чирикнула и, собравшись с силами, вспорхнула наверх.
- Прилетай ко мне в гости, Чивуля! - вслед ей помахала рукой девочка.
С того дня так и повелось. С вечера Василина оставляла для воробьев на окошке угощение, а рано утром они прилетали поклевать бабулюшкиной кашки. Чивуля стучала клювом в окно:
- Тук-тук-тук! Чивуля-Чивуля-чивушка! Просыпайся, подружка Васюшка! Встало солнышко с утра! В детский сад идти пора!
Радостно встречают новый день в саду дедушки Гены разные птицы. Дрозды и сойки. Зарянки да синицы. Трясогузки, соловьи и, конечно, воробьи.
Одуванчик - хвастун
сказка
Пришла весна, красна, светлолица. Однажды ранним утром солнышко выкатилось из-за горы, осветило зеленую лужайку в саду, и роса засияла всеми цветами радуги. Воздух наполнился свежестью.
- С добрым утром! - зашелестела молоденькая травка.
- Новый день настал! Ах! Какой чудесный ясный день сегодня! - радостно щебетали птицы.
Озорные солнечные лучи разбежались по всей округе, приласкали каждую былинку, каждую почку на ветках деревьев. И вдруг один лучик, самый шустрый, нащупал в траве плотный зеленый бутон цветка.
И случилось чудо. Чашечка слегка приоткрылась, потом - больше, еще больше. Так расцвел первый одуванчик! Его упругая кудрявая головка ярко желтела среди новорожденной травки и была видна издалека.
- Какой он милый, - ахнули голубые незабудки, скромно опустив ресницы.
- Какой он роскошный! - восхитились фиалки, блеснув умытыми глазками.
- Какой он, должно быть, сладкий... - мечтательно предположила медуница, поджав бледно-сиреневые губки.
- Да! Я - милый, роскошный и сладкий! Я - самый прекрасный! Само солнце называет меня братом! - хвастался Одуванчик.
Изо дня в день он рос, рос, тянулся вверх и свысока горделиво поглядывал по сторонам: все ли любуются его красотой.
Прошло несколько дней, и по всей лужайке - и тут, и там - расцвело много-много таких же желтых цветков. Но этот Одуванчик продолжал неустанно твердить:
- Я - самый лучший! Я - самый первый! Я - самый главный! Я!.. Я!.. Я!..
- Какой бессовестный, - шушукались незабудки.
- Какой нескромный, - качали головками фиалки.
- Как ему не стыдно? - возмущалась медуница.
Как-то раз поутру обитатели лужайки проснулись и увидели, что золотые кудри хвастунишки поседели.
- У меня новая прическа! - распевал теперь Одуванчик на всю округу. - Вот какая у меня пушистая шевелюра!
Тут налетел ветерок, подул - пф-ф-ф-ф, - и легкие пушинки разлетелись по всему саду.