Говорят, устами младенца глаголет истина. Сколько правды в этих словах? Её нельзя измерить, но можно почувствовать, приобщившись к жизни ребёнка.
- Миленькая, иди ко мне, - протянула руки к птице девочка лет пяти. - Ну, пожалуйста!
Солнце светило ярко. Ветер едва колыхал травы. В горах во всю властвовало лето.
Едва заметная тропинка вела к обрыву, на краю которого виднелись две фигуры. Одна из них принадлежала говорившей девочке. Тёмно-русые волосы спадали лёгкими кудряшками на плечи. Светлые глаза, то ли серые, то ли голубые, с мольбой смотрели на присевшую неподалёку птицу. Каждый день девочка поднималась по горной тропке и ждала. Ждала её. В кармане старенького платьица всегда было что-нибудь вкусное - то хлебушек, то пряник, то пирожок, выпрошенный у деда. Сама никогда не ела. Лишь складывала на листочек и осторожно, чтобы не спугнуть, двигала к птичке. А та никогда не трогала еду. Но девочка знала, что та принимает её дар. Ведь, когда она возвращалась, не оставалось ни крошки.
А когда место у обрыва пустовало, девочка часами сидела и ждала чёрного пятнышка на небе. И, если дотемна никто не появлялся, она не расстраивалась, и вновь-и-вновь возвращалась на полюбившееся место.
Когда птица прилетала, девочка подолгу беседовала с ней. Она говорила о том, что видела, что случилось с ней за день, что рассказывал деда. И эти детские речи, не по возрасту, были наполнены какой-то потаённой не детской мудростью, которую не каждый приобретает к седым годам.
- Дедушка, - рассказывала она. - не хотел, чтобы я приходила к тебе. И даже пытался закрыть меня дома. - Тень печали легла на лицо девочки, но тут же сменилась улыбкой. - И я рассказала ему. Он хороший. Он всё понял. Смотри, - протянула она два пряника. - Это тебе от нас двоих.
Две слезинки выступили на её глазах. Быстро стерев их, она улыбнулась.
Случилось так, что однажды её продуло, и девочка заболела. Дедушка не отлучаясь сидел у детской кроватки, а она улыбалась, гладила его грубые от работы руки и приговаривала: "Не грусти, деда. Всё хорошо. Она не заберёт меня". Дед лишь сильнее укутывал её, а когда малышка засыпала, тайком утирал выступившие слёзы.
Свесив ножки, она всё протягивала маленькие ладошки к птице.
- Почему ты не походишь ко мне? Может тебе нельзя? У тебя тоже есть свой деда?
Маленькими хрусталиками слёзы опускались на траву. Она никогда ни о чём не просила "свою птичку", и не попросила, если бы дед не пропал. Проснувшись, девочка не обнаружила его дома. Не было его и во дворе. Впервые, почувствовав себя по-настоящему одинокой, она побежала к своему последнему другу - большой старой птице - в надежде найти тепло и поддержку.
- Пожалуйста! - всё с той же мольбой просила малышка.
Выбрав место для разгона, птица расправила крылья и поднялась в воздух.
- И ты бросаешь меня, - едва слышно шепнули губы.
Из глаз снова посыпались градинки. Девочка вскочила на ноги и бросилась по тропинке вниз.
Никого.
У неё не осталось больше никого...
Нога скользнула по камням, и, не удержавшись, девочка полетела с обрыва.
В её глазах не было ни боли, ни страха. Одни только слёзы.
Мелькнула тень, и её словно подхватили нежные материнские руки. Она летела.
- Я знала! Знала! Ты меня любишь! Ты никогда не покинешь меня! Ма-а-ма. - переполненная восторгом и радостью кричала малышка, а могучие крылья уносили её всё дальше и дальше от скал.
Ветер, ласково обдувая детское личико, осушил слёзы. Девочка больше не плакала. Она улыбалась, и губы её продолжали шептать:
- Дедушка не хотел меня отпускать. Но я рассказала ему наш секрет. Я сказала, что хожу к маме, и он отпустил. Представляешь? Отпустил! - и уже тише. - Я знала, что он поймёт. Он - хороший!
Девочка не замечала, с каким трудом даётся птице каждый новый взмах. Неимоверным усилием та заставляла крылья опускаться раз за разом, неся маленького человечка в его дом, в объятия деда и новой жизни.
Опустив ещё маленького человечка на землю, птица поклонилась. В ответ, девочка, слегка неловко, не по-детски серьёзно, ответила ей, а, напоследок, провела рукой по гладкой спине.
- Спасибо!- чмокнула птицу в головку и побежала к дому. Дверь открыта - значит, дед вернулся.
Малышка так и не узнала, что, отлетев в сторону, подальше от её глаз, и издав радостный клич, птица замертво рухнула вниз.
Деда и вправду уже был дома. И был не один. В принесённой корзине девочка увидела птенца. Тихонько, чтобы не спугнуть, она шагнула к нему и осторожно протянула руку, которая тут же была схвачена ловким клювом. Раздался звонкий смех.