Лем Саша : другие произведения.

Не отдамся, сотри я даже руки в кровь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Я не отдамся тебе, даже если ты будешь последним человеком на земле. - Ну, это мы еще посмотрим, дорогой.
  Глава 1 Как все началось
  Во многих городах нашей прекрасной Родины есть сельскохозяйственные учебные заведения. Есть такое заведение и в Москве, и имя ему - Тимирязевская Академия.
  Трудится Академия с утра до ночи во благо России, воспитывая высококвалифицированные кадры: агрономов, зооинженеров, собаководов, рыбоводов, плодоводов, да разве перечислишь их всех?
  Познают студенты науку не только в теории, да по учебникам 60-го года выпуска, но и на практике, а как же надо ведь полуразваленные колхозы поднимать в глубинках страны.
  Тяжело молодежи, а что делать, где тебя еще научат картошку окучивать, да на тракторе рассекать?
  Вот и предисловие заканчивается, а история начинается.
  
  - Митяяяяяя, - радостный крик разлетелся по второму этажу учебного корпуса.
  - Твою налево, - выругался парень, к которому обращался этот радостный оклик - Мне жаль, Нат, но ЭТО двигается сюда.
  - Мить, сколько он за тобой носится? Со второго семестра?
  - С первого дня. Мне кажется, он меня еще на линейке абитуриентов узрел, - со вздохом произнес парень, - Натка, ну куда мне деться, на убийство ж меня толкает, козёл.
  - Митька, я так рад, так рад! У нас с тобой сейчас две пары в одной аудитории. - простодушно сказал высокий брюнет, как будто они с собеседником друзья закадычные.
  - Слушай, АлексанДЕР, ты мне вот скажи, ты на кой сюда пошел учиться? Совсем что ли все экзамены провалил? Тебе ведь в дизайнеры надо, модельеры... не знаю, в общем туда, понимаешь, где все "свои"? Понимаешь, не берут пидерасов в агрономы, не берут.
  - Митя, ты не с той ноги сегодня встал? Настроение упало? Так ты не волнуйся, я тебе подниму его. Садись только рядом со мной, а? Ну, пожалуйста... - брюнета совершенно не смущало то, что девушка стоит и смотрит на него с перекошенным лицом. - О, погнали, время.
  - Малыш, я пошел, ты внимания на него не обращай, уж извини, я правда за три года все перепробовал, ну никак не отстаёт, но он вроде не буйный, не лезет, ну что я могу - Митрий с виноватым видом обращался к своей девушке.
  - Все норм, просто странный он тип - сказала Наташа, уходя к себе на пары.
  Заняв свои места в огромной лектории, куда периодически сгоняли весь курс половины факультетов, дабы рассказать информацию, которая устарела еще до рождения студентов, большая половина учащихся принялась тихонько заниматься своими делами. Мужская часть поступила в Вуз по необходимости, дабы армия не маячила дамокловым мечом над их головами, они поступили сюда мирно отсидеться 5 лет.
  Митрий же хотел быть кинологом, он любил собак, скорее даже больше, чем людей, они его понимали, он понимал их, правда все это пока было только в теории, а на практике были две маминых мопсихи, живущие с ними, но он был уверен, что с овчарками дело обстоит примерно также. Он был обычным парнем, может его можно было назвать "маменькин сынок", но он в этом не признается никогда. Он любил свою маму, она любила его, а папа был приходящий и уходящий на работу человек, он и рот бывало не открывал за весь вечер, разве что еду туда положить. Митя был парнем неплохим, может не такой высокий, может не такой красивый, да и худоват, но девушка у него была, хотя и встречались они пару месяцев всего, но это после бурного разрыва с предыдущей подругой, которая была первая для него во всех отношениях.
  - Ммммиииииттттттяяяяяя - раздался шепот на всю лекторию.
  Парень передернулся. "Ну что на нах? Ну что за напасть то такая?"
  - Оооооотттттвввввввааааааалллллллииииии - прогремел шепот в ответ.
  - Мить, ну чего ты так, а? Давай просто пообщаемся, мы ведь общались с тобой на первом курсе, мне казалось, что тебе приятно со мной дружить - поскуливал парень, плетясь за Митей.
  - Ну-ну, это до того момента, пока ты мне язык в рот не засунул прижав к стене, припоминаешь? Мне нравилось с тобой дружить, но так, Саша, не дружат, так либо любовников, либо врагов себе наживают.
  - Ну почему ты не первое?
  - Ты идиот или притворяешься? Саш, я тебя очень прошу, ну прямо умоляю - отъебись.
  - Митяяя, ну пожалуйста, давай дружить, а вдруг ты..
  - Запомни, даже если ты будешь единственным человеком на Земле, даже если я сотру руки в кровь от яростного онанизма, даже при этом я не попрошу тебя мне помочь и уж точно не отдамся. Запомнил?
  - Запомнил, тут и запоминать нечего, ты своими словами скоро мне во всю грудь татуировку выжжешь.
  - Выжгу, Саш, я точно эти слова тебе выжгу, если не силой внушения, так паяльником. Ну как мне по территории ходить, ты понимаешь, что про меня думают? Натка... Да ее трясет от тебя. Ты ведь не изменишься, ведешь себя как лизун хренов, прилип и не отцепить тебя никак. Что во мне такого? У тебя ведь парень есть, или парни .. Или были... Короче, ты ведь говорил, что у тебя все ок.
  - Мить, я люблю тебя.
  - Бляяя, ну и что?? А я Шерон Стоун люблю!!! Но она блин, в Голливуде живет, звезда, мля, да и в мамы мне годится, и я ничего, не вешаюсь. Понимаешь, Саш, можно как-то с нереальной любовью мириться. Поэтому прошу, отстань, не дам я тебе тела моего изведать, ибо пес ты смердячий, а я девочек люблю.
  
  Митрий развернулся и быстро зашагал, нервы были на пределе, как же хотелось его прибить, да только он и выше и шире, и вообще явно имел преимущество.
  
  
  Часть 2 Откуда растут корни
  Отсебятина коротенькая: проверяла и перепроверяла. Уж оч хочется дописать историю, но если совсем не читабельно, то отдамся в руки любому, кто готов меня отбеттить.
  
  
  На самом деле Мите было немного приятно это его внимание, или, вернее сказать, оно ему льстило. Конечно, он бы не отказался от знойной красавицы, которая подстерегала бы его в укромных уголках академии, но, признаться, и Александр был хорош, он высокий, спортивный, хорошо одевался, всегда в окружении девушек.
  На первом курсе Митя не мог понять, почему вдруг парень с параллельного потока так хочет с ним общаться, всегда придумывал левые предлоги - то лекции переписать, то в библиотеку вместе сходить, то в столовую, то булку принесет, то конфеткой угостит. Впоследствии, сформировалась небольшая группа ребят, с которыми вместе проводили время после учебы, но даже когда Митя и Саша оставались наедине, не возникало дискомфорта, просто два парня, просто пьют пиво, просто ржут, все было просто, пока... Пока все не завалились на дружную попойку к одногруппнику Саши, пока не было нереального перепоя, и пока... И пока Саша, когда Митя собрался домой по причине "выгуливать мопсов нужно в 22,00", пока Саша не поцеловал его. Вот если бы не все эти "пока", то дружили бы ребята и по сей день.
  И хотя после этого было тысячу извинений со стороны "нападающего", тысячу посыланий со стороны "жертвы", были и долгие объяснения, почему и зачем, но для Мити все равно это было выше понимания, было неправильно и нелогично, а он парень был уж слишком логичный, куда ж ему в гей лавстори разобраться. Когда Митрий вспоминает об этом инциденте, то его передергивает, при чем он не испытывает физического отвращения к случившемуся, его коробит моральная сторона вопроса, а так же тот факт, что с Сашей у него был первый поцелуй, или полупоцелуй, но первый.
  - Митька, Мииить, ну пойдем вместе в столовку, - как всегда на большом перерыве перед ним стоял Саша.
  - Одно неверное действие и необдуманное слово - прирою, - буркнул он в ответ и поплелся в общагу, где на первом этаже располагалась столовка.
  - Хвосты все закроешь?
  - Думаю, что да, а у тебя проблемы?
  - С растениеводством, я с этими пестиками и тычинками, с кучей одинакового зерна перед носом, которое надо разложить, как Золушке до полуночи, все подписать и описать применение, уже не могу, но в любом случае надо экстренно все решать, а то сессия на носу, да и распределение сейчас будет. А я "хвостатый". Непонятно, отправят ли на целину, где я потом правдоподобный отчет о практике буду делать...
  - Саш, я ведь знаю, что ты все сдашь, не припомню, чтобы у тебя такие уж проблемы были, а где ты теперь пропадаешь постоянно?
  - А, все-таки скучаешь, скучаешь ведь, а? Заметил, что пропал, - Саша расцвел, как клумба в мае.
  - Да не я заметил, а все заметили, и мне доложили, если бы не они...
  - Ну да, ну да, - прервал его приятель, - видел, ночной клуб открыли на Дмитровке? Пошел туда барменом, у меня подруга там официантка, и вообще, половина тимирязевки в этом клубе пашет. Ночью там, днем дрыхнем на парах.
  - Туда тебе и дорога, там ты, небось, ко двору пришелся? Только зачем? Не припомню тебя страдающим в столовке над одной сосиской на семерых?
  - А почему нет? Это опыт, мой опыт и, поверь мне, неплохой, даже очень...
  - Стоп, тишина, конец рассказа. Борщ половину порции и сосиски с картошкой.
  - Я и не собирался, вдруг ревновать будешь. Салат свежий, суп вкусный и компот с булочкой сдобной, - очаровательно улыбнувшись буфетчице, пропел Саша.
  - Ой, я на 5 сек, - вставая из-за стола, сказал Александр, - поздороваться.
  "Почему со стороны он кажется совсем другим человеком, идиот, девки вокруг него вьются, а он, а хрен с ним. Если посмотреть, то мы вполне можем общаться".
  - Знаешь, ты так правильно ешь, как аристократ голубых кровей, - первым делом сказал Саша, вернувшись за стол, - так сладко, что слюнки текут... Не на твой суп, конечно.
  - Пошел на хуй, дорогой. Волшебный пендаль отвесить для скорости?
  "Нет, не можем мы общаться", подумал Митя, быстро доедая пищу и сваливая от этого ненормального.
  - Мит...
  - Не подходи.
  - Я только...
  - Свалил в тьму тараканью, экстренно и безотлагательно.
  - Я как раз про это.
  - Че?
  - Мы едем с тобой в одну "тараканщину", правда не только ты и я ... А 3 группы, но на месяц, понимаешь, месяц.
  - Кто?
  - Что "кто"? Не видел? Две группы зоофака и с нашего фака - я, то есть моя группа.
  - Лицо проще сделай, на душе и без твоей плотоядной улыбки тошно. Лучше пошёл бы на курсы самообороны, ты хоть представляешь, что с тобой местные таракановцы сделают, когда узнают, что ты у нас герой песни Тату? Так что, Александер, изыди.
  "Месяц в жопе мира. И как мои мопсы без меня".
  
  Часть 3 Мы едем, едем, едем...
  В назначенный день, в назначенный час, стоят ребята, кто с рюкзаком, кто с сумкою спортивной, а кто вообще с чемоданом на колесиках. Стоят печальные, потому что утро раннее, потому что не выспались и потому что жара и духота сильная. Столпились студентики и студенточки небольшими группками, разговоры ведут о ближайшем будущем, да обсуждают дезертиров, которые слились поскорому: кто с поносом, кто с золотухой, кому рожать, кому тяжелое нельзя поднимать, а у кого папа шишка, а не просто так. Стоят завистью исходят, как вдруг на горизонте автобусы появились, такие, что сомневаться не приходилось - за ними едут. Транспортные средства были под стать студентам - печальные, унылые и бесперспективные.
  
  Погрузились студенты в автобусы и отправились в путь, а ехать им нужно было долго, без кондиционера, биотуалета, телевизоров и гида, а просто так, под бодрые советские песни в собственном же исполнении.
  Только автобусы отчалили, как особо продвинутые представители мужской части группы стали доставать заначки от мам припрятанные из рюкзаков и сумок, и уже через полчаса песни лились рекой, а так же в перерывах - требования экстренных остановок.
  
  - Мить, ты как? Весь сине-зеленый.
  - Саша, блин, какого ты делаешь в нашем автобусе, вся твоя группа в другом.
  - Не вся, мы с Катюхой тут сидим.
  - Катюха твоя, не с тобой сидит, а на коленях уже чьих-то, не готов только поворачиваться, чтобы посмотреть на чьих.
  - Тебе совсем плохо?
  - Если честно, то до твоего голоса, с нотками участия, возле моего уха, было как-то полегче, а сейчас - совсем.
  - Я могу чем-то помочь? - спросил Саша, протягивая между сидений конфету.
  - Просто перестань со мной разговаривать, а за "барбариску" - спасибо.
  
  Александр знал, что Митю укачивает, потому набрал кучу сосалок и пакетов, если вдруг его друг не додержит. Так же он знал, что должен поехать в автобусе вместе с ним, он вообще четко осознавал, что его место рядом с Митькой, хоть тот и противится, осознавал это на подсознательном уровне.
  
  Проехав без малого 14 часов в южном направлении, правда с постоянными остановками на "пописать, или потошнить, или покурить", а чаще на все одновременно, привезли молодежь в Кукуево, где высадили в кромешной тьме, под лай собак перед двухэтажным деревянным строением, куда и направились молодые почти специалисты.
  Помещение сие было когда-то, то ли клубом, то ли больницей. Кое-как расположившись, пошел голодный пьяный студент дружною толпою в поисках пищи, но про еду было сказано забыть и не вспоминать до завтрака.
  
  - Пацаны, я такую классную вещь нашел, высушим, самокруток наделаем.
  - Алик, дорогой, может, это у тебя дома в бумагу закручиваю, все сорняки, что растут за сараем, а у нас это называется - сигареты, и продаются они в специальных местах, а делают их специально обученные люди.
  
  Но тут Алик выложил перед всеми "добычу", высокую траву с листиками резными, которая красуется в яндекс-картинках, если набрать регги и Боб Марли.
  
  - Ну что, жизнь налаживается.
  
  Вот так и встретила Родина-мать своих сыновей, дарами природы и отсутствием благ цивилизации.
  Ночь прошла быстро, а утро не заставило себя ждать, подняты все были в 7 утра, наскоро поев кашу, все высыпали на улицу. Как оказалось, при свете дня, остановились они не в деревне, а на отшибе, где до деревни скакать и скакать галопом по местным прериям, рядом только четыре домишки, хозяева их подкармливать будут, а ребята по хозяйству помогать, таков нерушимый договор был между двумя чуждыми поселениями - студентов и местных.
  
  Первый день получился ознакомительным, им рассказывали, каким был большим и славным колхоз "Красная звезда". А сейчас от него остались только коровы, да пастух Василий, который пьет беспробудно, если верить словам бабушки Ильиничны.
  
  Девчонки попереодевались в бюсты от купальников, ребята покидали футболки, все отдыхали, курей гоняли, головную боль похмельную парным молоком залечивали.
  
  Митрий ходил, как Алиса в стране чудес, живность такую он видел только в Московском зоопарке, который посещал давно с мамой в детстве, а также в Академии, когда обучали их науке молочное дело, животноводство и тому подобным. Но разве это может идти в сравнение! Тут куры сами ходили, не за решетками, свиньи хрюкали, коровы мычали вдали в унисон с матом Василия, а шерсть у баранов была совсем не такая, как на маминой шубе, да и запах стоял чудесный. В общем, впитывала бы "Алиса" новые для себя ощущения, впечатления с открытой душой и широкораспахнутыми глазами, если бы не шлялся везде за ней по пятам чеширский кот, с плотоядной улыбочкой от уха до уха.
  - Мить, хорошо тут.
  - Угу.
  - Мить, я реально рад, что мы тут вместе, мы ведь опять можем подружиться.
  - Угу.
  - Мить, мне хотелось бы, чтобы ты узнал меня настоящего, чтобы понял, что я чувствую, понял...
  - Чего? Кого узнал? Тебя? Саш, я тебя прошу, давай сегодня у нас будет перерыв в общении, - ответил ему собеседник, выходя из раздумий, - дай побыть немного одному.
  
  Саша, молча, ушел, что ему оставалось делать, он понимал, что ведет себя как назойливая муха, но альтернативного варианта для хоть какого-то общения с ним, он придумать не мог.
  Дело близилось к обеду, и Митрий, нагулявшись, вернулся к друзьям, быстро окинув взглядом без малого 60 человек, он про себя отметил, что привычной русой башки, которая всегда была в его поле зрении, сейчас нет. Совесть не позволила спокойно наслаждаться свежезаваренным дошираком, так что ему пришлось пойти на поиски Саши.
  
  Дойдя до первого дома - Ильиничны, и последовав на однообразный стук на заднем дворе, Мите предстала картина, которая на секунду заставила его перестать дышать. Саша колол дрова, на фоне палящего солнца, будучи голым по пояс, его четкие и сильные движения, как будто он этим всю жизнь занимался, завораживали, особенно, если учесть, что сам Митя топор то видел только в программе ЧП. Красивое тело, на фоне солнца, влажное от пота - как тут не залюбоваться.
  
  "Вот идиот, за ним ведь табунами девчонки бы бегали, все экологички и весь экфак был бы его, а он..."
  
  Часть 4 Широка страна моя родная
  На следующее утро все студенты задумались о двух вещах - почему так быстро летит время на природе и почему так болит голова утром.
  
  В пять утра их начали будить крики петухов Ильиничны, которые не могли в один голос прокукарекать, им надо было поочередно, дабы продлить сомнительное удовольствие от своего пения, продолжил будить отборный русский матерный Василия, который обращался к каждой корове поименно, выбирая слова покачественнее, ну и завершил громкий голос сопровождающего:
  - Вставайте, товарищи практикующие, пока достояние народное шляхтичи не растащили.
  
  В семь утра табун молодых и перспективных специалистов слова "шляхтич" не понял, зато слово "растащить" ему не понравилось, потому что табун за свое стоял горою и сразу вывалил врага незримого крушить. Но вместо врага ждала их на первом этаже красивая и добрая Надежда 54-ого размера, с тяжелой, но нежной рукой, в которой, словно жезл, был вложен половник, а вместо скипетра - пластмассовая, на вид одноразовая, но это только на вид, тарелка. А рядом с ней стояла верная ее подруга Ильинична, с двумя ведрами теплого парного молока, в котором плавали мелкие соринки сена недожеванного, да к вымени прилипшего, что отличало его от молока пакетного, суррогатного, но табун студентов голодающий был, потому присматриваться не стал, а молча смел все, пока и в правду шляхтичи не растащили.
  
  Выйдя на улицу, студенты обнаружили около их парадной двери две кареты, в виде двух грузовиков с открытым кузовом.
  - Так, быстренько распределились. Зоофак в эту машину, агрофак - в эту, кто в стойла, а кто на поле, - скомандовал сопровождающий, который явно сам являлся студентом академии и, судя по всему, работал там же на полставки, и коль среди динозавров на кафедре он был "духом", то пришлось именно ему ехать во тьму тараканью, обучать студентов практической стороне вопроса.
  
  Вопрос состоял только в том, как уместить в кузове 40 человек, да чтобы они не выпали по дороге.
  Разделись будущие зоологи и агрономы, выстроились гуськом каждый в свой грузовик, разумеется, подкидывая вперед немногочисленных дам, дабы они могли усадить свои мягкие места на немногочисленные посадочные лавки. Зоофак явно преобладал как над агрофаком, так и над отведенным им грузовиком.
  - Эй, слышь, тут у нас чужак среди элиты затесался. Шагай на поле сорняки тяпкой выкорчевывать.
  - Мить, ну и фигли ты орешь, чем я тебе мешаю, стою рядом тихонечко, мошкару от тебя отгоняю, ни звука не произношу, да даже дышу через раз. Я с ним, я с ним. - прокричал последнее Саша, указывая на друга.
  - Ни разу не со мной, первый раз его вижу, знать не знаю, - пытался отнекиваться Митрий, когда сопровождающий не разбираясь, вытолкнул их из одной очереди и втолкнул в другую.
  - Да не кипишуй, все равно всем мест не хватит, да и чего тебе дерьмо коровье топтать, шагай на целину.
  Едут машины, а в машинах студенты, студенты ровнехонько, как шпроты в фургоне разложены, друг к дружке прижаты, солнечным светом поджарены.
  - Господи, ну за что, за что? Что я плохого сделал, вроде не переходил никому дорогу, бабушкам место уступал, за что же мне крест то такой! - причитал всю дорогу Митя, - Я тебя, гавнюка, да я тебе, уроду, да я, - сложно подобрать слова мести и расправы с обидчиком, особенно когда сидит он рядом, телом своим горячим подпирает твой бок и смотрит как побитая собака, а у самого Мити перед глазами тело это полуобнаженное, да с топором, бац, бац по поленьям.
  
  А Митрий, в общем то собак любил, он очень их любил. Он насекомых не любил, а животных очень, и может, свиньи, не совсем то, о чем он мечтал, но уж точно лучше любой стрекозы, да кузнечика, а простые коровки милее взору, чем божьи.
  - Ну, как же так то? - только и смог вымолвить Митя, когда спустя два часа вывалились шпроты из банки-кузова на поле.
  
  Перед взором студентов предстали необъятные поля картофельные, все зеленые, уходящие вдаль, а по бокам лес, а за спиной, правда, бегом пробежавшись, минут двадцать - речка, которая в жару была как нельзя актуальна.
  - Так, молодежь, собираем жуков отсюда и до обеда, - прохрипел водитель автотранспортного средства, устроившись в тени своего железного коня.
  - До какого обеда?
  - До позднего, в три назад поедем, а то ливни будут. Не переживай народ, с перерывом, у меня пол кабины хлебом набиты.
  
  Слезами горю не поможешь, пошли студенты практику отрабатывать, зачеты зарабатывать. Кто привыкший к этому делу, парами разбились, ведра в руки и вперед, как родители учили, вывозя их каждое лето на пригородные участки, пригрозив отсутствием денег карманных и интернета оплаченного. А кто впервые с чудищами столкнулся, группками сбились, на кусты смотрят, а с листиков за ними насекомые наблюдают и посмеиваются.
  - Эй, я рядом, не бойся, ходи просто, а всех соберу.
  - Ой, Саш, только мне тут твоей благотворительности не хватало, да ты, бля, обязан все собрать, если бы не ты, я бы сейчас в другом месте был, с млекопитающими.
  
  Потихоньку солнце двигалось по небосводу, а студенты по полю, время назначенное приближалось, настроение улучшалось.
  - И надень рубашку, нудист недоделанный, обгоришь, - бросил Митя своему другу, потому что неловко рядом с ним находиться было, уж больно рельефный был этот подмосковный парнишка и до неприличия загорелый, в начале то лета. - Я думал, что геи самые заядлые извращенцы, но теперь понимаю, что энтомологи их переплюнули. Как только человек может добровольно соединить свою жизнь с этими шестилапчатыми?
  - Мить, а ты про слово "толерантность" слышал? Терпимее надо ко всему, что для тебя чуждо, относиться. Для кого-то жуки интерес представляют, а для кого-то ты, в смысле парни.
  - Ты уж меня не лечи моральной стороной вопроса, я ее на себе еще на первом курсе прочувствовал.
  
  Тем временем настала пора уезжать, усталые, измученные студенты, погрузились обратно в карету, и выглядели со стороны уже не шпротами, а скорее килькой в собственном соку, когда не разобрать, где руки, а где ноги, и чей это глаз.
  
  Часть 5 Надо, надо умываться по утрам и вечерам
  Быстро время летит в деревне, послеобеденные ливни, которые заменили студентам душ вечерний, перешли в ночь, а там уж и ночь сменилась на раннее утро. А дальше все как по накатанной, потому как жизнь в деревне тяжела, монотонна и однообразна.
  
  - Речка, эй, водитель, речка, тормози! - на перебой кричали студенты, долбя по крыше кабины грузовика, когда на следующий день возвращались с охоты на жуков.
  - Харэ, бля. - прохрипел он им в ответ, проезжая мимо.
  
  Проехав еще с полчаса, остановился грузовик около реки, где спуск поприятнее, места без кустов больше и выгрузил ребят на поляну.
  - Течение сильное, воды много в этом году, ополоснулись и выходим, мне только вас вылавливать не хватало, и так забот по горло. Более или менее купаться можно тут, а то все, что раньше не для купаний, там берега поразмывало уже. Так что быстро, а то ехать под дождем не хочу.
  Не успел водитель Семен договорить тираду поучительную, а молодежь уже в нижнем белье бежала навстречу освежающей прохладе. "Прохлада" же переплюнула в качестве освежения все их ожидания, вода в реке оказалась ледяной, без намека на то, что уже месяц на улице +35 в тени. Визги и писки разносились по всей округе.
  
  - Мить, ты чего не идешь, пошли! В воду необязательно залазить, но хотя бы ополоснуться можно немного.
  - Мне вполне достаточно душа из бочки с теплой водой. И чего ты тут около меня в трусах трешься?
  - Ты вокруг посмотри, вокруг тебя еще как минимум человек 15 в трусах обтирается, чего как ужаленный то, - Саша ушел, понимая, что на больший диалог рассчитывать не приходилось.
  
  А Митрий стоял и смотрел, как его друзья-приятели в нижнем белье скачут, словно горные козлики. И сколько не смотрел, никак не мог понять, неужели и правда у этой везде следующей за ним белобрысой башки тело самое красивое, или просто дело в том, что капли красиво смотрелись, на покрытым мурашками теле от холодной воды. Видимо дело было именно в них, и это они создавали гармонию, которая притягивала взгляд. Митя понимал, что сам бы сейчас выглядел, как половина отряда - сине-зеленым от холода, мокрым задохликом. Оторвавшись от созерцания недозволенного моралью, он переключился на немногочисленных особей женского пола, и хотя лучшие представительницы групп были в числе "поносо-залотушных-беременных" отмазок, и не присутствовали тут, все равно, смотреть было приятно. Девочки были все в майках, без лифчиков, мокрые одежды прилипли к телам, распрекрасно облегая их груди с торчащими сосками. Зрелище хоть и было красивое, но от созерцания его отвлекала все та же русая башка, может потому что девчонки вокруг Саши вились, а может, потому что он специально скакал аккурат в радиусе Митиного обзора.
  
  По окончанию оздоровительных водных процедур, стали студенты переодеваться, девочки меняли мокрые майки на лифчики сухие, трусы сменялись на шорты, да штаны, в какую сторону не посмотри, везде мелькали участки белых, не прикрытых задов.
  - Твою мать, у него даже задница загорелая, - вслух ругнулся Митя, - ну точно гей, по соляриям ходит.
  Тут при всем желании пропустить это представление было невозможно. Саша слишком далеко отходить не стал, то ли потому что стесняться нечего, то ли потому что хотел, чтобы его увидели. Повернувшись к лесу передом, а к обществу задом, стянул трусы и быстро надел джинсовые шорты. Но этого времени было достаточно, чтобы половина, присутствующих на поляне людей, по достоинству оценила обнаженный тыл Александра - красивое тело молодого человека чуть выше среднего роста, с широкими плечами, красивая спина плавно переходила в узкую талию, ниже узкие бедра, сильные ноги, и все это покрыто практически идеально ровным загаром.
  - Козел, точно сейчас еще педики нарисуются, на этот кусок мяса польстившись. - Митя и сам не мог понять, почему его стало все раздражать, какие-то ничего незначащие моменты, обрывки фраз, случайные прикосновения.
  
  Когда ночь опустилась на землю, и дождь, наконец-то, перестал поливать, в корпусе студенческом жизнь бурлила, наполняя помещение запахом самокруток Алика, виноводочных испарений и теплым запахом доширака заваренного. Как в любой компании водится, а уж тем более в большой, к совместным попойкам неприспособленной, есть ребята, у кого кулаки чешутся, а кому попеть надо, а у кого руки в направлении женского пола направлены, ну и самые приятные - кто спит себе спокойно в общем хаосе. Сложно находиться в такой разношерстной компании, пить сложно, курить горло болит, но вариантов нет - против коллектива не попрешь.
  
  - Ты куда, - пытаясь перекричать общий шум, прокричал Саша, - Мить, ты куда? - повторил он вопрос, догнав вышедшего друга.
  - В туалет, но туда я хожу один.
  - А я тоже хочу. Вдвоем веселее, темнота, хоть глаз выколи, а с нас три шкуры снимет Ильинична с Василием, если узнают, что мы тут все обоссали, так что пошли в поле вместе.
  Ребята молча шли, наслаждаясь воздухом деревенским, после дождя небо прояснилось, за ними наблюдали только звезды, да месяц.
  - Хочешь, я тебе расскажу про звезды? - тихо спросил Саша друга, смотря на небо.
  - Нет.
  - Это хорошо.
  - ...? - Митя не ожидал такого ответа и удивленно поднял бровь.
  - Нет, правда хорошо, я бы не знал, что делать, если бы ты согласился. Знаешь, у меня мама астрономию преподает, она любит про звезды порасказывать, поэтому я сказал это тебе почти по инерции. Понимаешь, когда вечерами, особенно зимними, небо чистое, на улице холодно, звезды кажутся такими близкими, мы выходили во двор, и мама обязательно нам с отцом рассказывала про них, только я не слушал, считал, что бред это, зачем пацану такого рода информация. Теперь жалею, может тебе интересно было бы послушать. И небо сейчас такое, что так хочется рассказать про них, только вот, если бы ты согласился, пришлось бы мне воспользоваться подсказкой "звонок другу", в моем случае - маме, она бы говорила, говорила, я бы поставил ее на громкую связь, и нам оставалось бы впитывать информацию задрав голову...
  - Саш, у меня все ноги стоять в трясине этой промокли, пойдем домой. - Митя развернулся и пошел в сторону корпуса, где его ждало спасение в лице 50-ти обкуренных и пьяных приятелей, где можно было слиться с ними и избавиться от наваждения.
  Пока он стоял рядом с другом, смотря на его профиль, обращенный к небу, на его такое нежное мечтательное лицо, смотря, как в его глазах отражаются звезды и двигаются красивые губы, Митя понял, что теряет себя. "И чего Алик сказал, что трава не дает по шарам, оказывается она не только горло дерет" подумал он, отгоняя любую мысль о том, что просто напросто любовался Александром.
  - Эй, Митька, а пописать.
  - А, да.
  - Я отвернусь.
  - Спасибо. - ответил Митрий, сам не поняв, за что он благодарит.
  
  Часть 6 Куда ты тропинка меня завела
  Утро следующего дня не заставило себя долго ждать. Почему то петухи кричали громче и противнее, чем накануне, Василий под окнами корпуса орал громче и свирепее обычного, а стук половника о кастрюлю отдавался в головах будущих специалистов колокольным набатом.
  Кое-как разлепив глаза и подняв себя с постели, каждый студент поклялся перед Надеждой, держащей над их головами все тот же половник, что пить и курить он больше не будет, последний раз это адское пойло в рот заливает, а сорняки, которые около сарая все заполонили, он вырвет и сожжет на жертвенном костре.
  - А то хлядишь кончите як этот хрыч Василий, будь он неладен, пьянь старая. - добавила Ильинична, разливая воду из колодца.
  Утро выдалось пасмурное, но парило как в сауне. Студенты еле волоча ноги, старались без лишних движений погружать свои тела в кузов машин, которые повезут их на каторгу. Никто уже не следил за правильностью посадки, главное было хоть куда-нибудь залезть и не помереть, после вчерашнего веселья.
  - Мить, тебе очень плохо? Хочешь - облокотись на меня. Я бы тебе колени свои предложил, но Катюха первая была. - сказал Саша, указывая на спящую подругу, которая разместилась на его ногах.
  - У-у, - только и промолвил друг в ответ, покачав головой.
  Но подремать студентам положенные пару часов до поля не удалось, на переправе, после многочисленных дождей так все развезло, что железный конь Семена встал, как вкопанный.
  - Эй, спящие красавицы, поднимайтесь, толкать будем. - прокричал водитель так громко, что повыскакивали все.
  Но сонные молодые специалисты хоть и повскакивали, но понять, что от них требуется были не в состоянии, стояли по щиколотку в глиняном месеве, смотрели на машину глазами полными слез и печали.
  - Чего как бараны уставились то? - прервал их созерцание голос из кабины, - А ну, нах, толкайте, да посильнее.
  "Ох, и не легкая это работа - из болота тащить бегемота" - вспомнились ребятам слова известные, только теперь ощутили они всю тяжесть смысла, заложенного в них.
  Через полчаса грязные и измученные товарищи практикующие валялись в поле, не представляя более угрозы ни жукам, не сорнякам. Валялись и думали, как же могла их нелегкая занести в Академию, какая такая сила темная заставила подписать документы, что теперь не офисным планктоном они лето проводят, а в тяжелых антисанитарных условиях, без намека на цивилизацию.
  - Ну, молодежь, чё как немощные то разлеглись, видали чего твориться? Сегодня до обеду из последних сил соберемся, выполним намеченное на эту неделю и гуляй, на поле после очередного дождя пару - тройку дней ездить не будем. Ну, давай, давай, вставай.
  Ходил Семен между студентами, которые приняли позу трупа, в надежде быть незамеченными, ходил, да сапогами их подбадривал, к великим свершениям вдохновлял.
  - Мить, Катюху мою забирай и дуйте в лес, поспите там, все равно никто не смотрит.
  - Сашенька, как же я тебя люблю. - промурлыкала девушка, и потянула Митрия в чащи дремучие, не то что из дружеских чувств, а из потребительских, дабы использовать его в качестве подушки.
  Потихоньку повставали трудоголики, и пошли в поле картофельное, понимая, что если не они, то жуки победу одержат, а чего тогда им зимой с котлетами есть, раз картошки не будет.
  - Сашенька, - позвала друга Катя, - пошли есть уже.
  - Выспалась?
  - Угу, только неудобный он, костлявый, теперь голова болит.
  - Голова, дорогая моя, у тебя от самогона болит.
  - Эй, молодежь, кончай работу, быстро хаваем и уезжаем, щас как ливанет, хрен выедем.
  - Катюх, а Митька то где? - спросил Саша, держа две буханки хлеба, да две бутылки воды по карманам распиханным.
  - Откуда мне знать? Спит все еще, птенчик.
  - Ладно, пойду его поищу, давай я тебя в кузов закину.
  - Ой, я тебя умоляю, папочка, что ж тут кроме тебя и помочь девушке некому? - ответил за нее, подошедший к ним высокий брюнет, а Катя расплылась в очаровательной улыбке.
  Небо хмурилось, туча ползла чернючая, темнело на глазах, а тишина стояла в поле, как будто вымерли все.
  - Куда ты тропинка, меня привела, без милой принцессы мне жизнь не мила. Ах если б, ах если бы, славный король, открыл бы мне к сердцу принцессы пароль.
  Саша шел по лесу, пробираясь через упавшие деревья, не понимаю, куда мог запропаститься его друг.
  - Митька, тебе мой голос так нравится, что ты притих и наслаждаешься, так бы сразу сказал, я бы вечерами тебе пел, или даже под окном могу - серенаду. Я просто эту песню целиком не знаю. Мииить? Ку-ку, ку-ку, мой мальчик. - проговорил парень, подражая домомучительнице из мультфильма.
  - Мить, я серьезно, тебя тут нет, что ли? А если я заблужусь? Мить, тебе за меня не страшно, чего ты молчишь?
  - Саш.
  За несколько секунд сердце Александра ушло в пятки и вернулось обратно, хоть парень он был не из пугливых, он за короткое мгновение вспомнил всю нечисть, что водиться в лесу, и, нутро сжалось, а разжиматься не хотело. Он смотрел по сторонам и не могу понять - голос есть, а Мити нет. Он четко слышал совсем рядом, как он зовет его по имени, но насколько можно было разглядеть, самого парня не было.
  - Саш.
  Александр осторожно шел на голос, надеясь, что у него слуховые галлюцинации и это не леший его в дремучи чащи заманивает.
  - Саш, это полный пиздец.
  "Действительно - пиздец", первое что подумал Александр, когда увидел таки друга.
  
  Часть 7 И грянул гром
  - Боже, Митька, ты ведь в яме сидишь!
  - Слышь, откуда ты такой умный то нашелся, а я вот туплю уже час: "Где это я? Может в театре?".
  - Митя, она глубокая такая.
  - Епти, да ты не просто умный, ты еще и чертовски наблюдательный. Я то, бля, сижу в ней не потому, что она как колодец, а потому что охриненно здорово тут!
  - Слушай, это похоже капкан. Может на медведя?
  - Медведя? Какого к черту медведя?
  - Бурого.
  - Какого, в жопу, бурого?
  - Ну не белого ж, они на севере.
  - Саша, бля, я тебя спрашиваю, какие в баню медведи? Разве они не вымерли еще от нашей экологии?
  - Не все, видимо. Мить, ну чего ты истеришь, я ведь с тобой.
  - Чего я истерю? Я истерю? Да, я тут, нах, сижу в реальной жопе, мне на бошку может свалиться медведь, а бежать некуда, или что хуже - педик, но самый пападос - медведь-гомосексуалист. И ты! Ты, мне будешь говорить, что я истерю? Да, я спокойный, как фонарный столб. А теперь вытаскивай меня, пока я реально не начал истерику.
  - За поцелуй.
  Чтобы в лесу гулять, надо либо лесничим быть, либо свод правил знать. Осторожность превыше всего, никакие грибы да ягоды не должны тебя отвлекать с тропинки заветной, никакая нужда не должна тебя в чащу неизведанную заманивать.
  - Митька, ну чего тебе стоит, один поцелуйчик. - после первого шока, Сашу явно стала забавлять данная ситуация.
  - Знаешь, дорогой мой герой, поищи себе иную принцессу, которая тебя целовать будет, а я лучше медведя подожду, может повезет и медведица попадется, с ней и буду целоваться.
  Саша лежал на краю ямы и свешивал руки вниз, с лица его не сходила довольная улыбка, он был даже немного рад, что его друг сейчас зависит от него, что стоит ему уйти, и ори, не ори - никто его не найдет, это садистское чувство превосходства немного возбуждало. До той поры, пока окончательно туча не скрыла любой намек на солнечный свет, и пока дождь не стал накрапывать на спину. Встала задача куда сложнее - как друга из передряги вытаскивать.
  - Мить, давай вылезать будем.
  - Отвали.
  - Да не надо меня целовать, т.е. я не против конечно, но можно и без этого. Ты смотри, сейчас как ливанет.
  Саша развязал с пояса рубашку, которую он надевал, чтобы не обгореть на полевых работах, и скинул один конец в яму.
  - Ну, давай, Мить.
  Хорошо, что хорошо складывается, и яма не слишком гладкая, Саша не слабый, рубашка не слишком тонкая, да Митя не толстый. Потихоньку, полегоньку, матерясь и сильно пачкаясь, вытянул парень своего приятеля.
  - А поблагодарить?
  - Эх, Александер, не стоит к парням нарываться на "благодарность", а то ведь кто-нибудь тебя так наблагодарит, что вся твоя симпатичная мордашка превратиться в большой синяк. - жуя батон, ответил ему Митя.
  Не успели ребята дух перевести, как грянул такой гром, какого в городах своих они и не слыхивали, а после него, как будто кто-то невидимый встал над ними и стал выливать из ведра воду.
  - Назад.
  - Куда?
  - Это ты мне скажи?
  - Мить, давай сюда.
  Забрались парни под ближайшую елку, полусидя полулежа, на иголках хвойных разместились, хлеб своими телами прикрывают.
  - Это просто какой-то ахтунг. Саш, у тебя чего-нибудь, что не мокнет, из еды есть?
  - Да.
  - Эй, гейрой, ты чего тут вздрагиваешь? - хрустя яблоком и смахивая капли с носа, поинтересовался Митя.
  - Тебе кажется.
  Опять грянул гром, и снова, а потом такой раскат потряс небо, как будто неминуемо раскол произойдет и упадет оно на землю.
  - Ты грома боишься?
  - Мить...
  - Нет, ты реально его боишься, ха, да какой же ты герой? - Митрий по-доброму хихикал над другом, вертя при этом огрызок яблока - Ну так ты не бойся, я ведь с тобой! Или это была твоя фраза? - немного подумав, решил и остатки яблока доесть.
  Долго ли коротко сидели ребята под елочкой, укрытие их изрядно промокло, сидели все мокрые, но хлеб берегли, себя не берегли, а хлеб накрыли и собой заслонили. Митя уже не смеялся над Сашей, пододвинулся поближе, потому как чувствовал, что паника от того, что небо сегодня грозное, у парня реальная.
  - Сашкин, ты чего как ребенок? Давай логически рассуждать. Небо на нас не упадет, потому что это воздух, гром это не страшно, это просто слои атмосферы сталкиваются, вот молния - это страшно. Молния реальный электрический разряд, она убивает, гром - нет. Вот ты слышал, чтобы в новостях про смерть от грома передавали? Нет. И я про то же. А от молнии постоянно, на водоемах часто такие случаи, или кто под деревом стоит... В деревья она ведь часто попадает... Твою мать. Саша, какого лешего, ты меня под эту елку затащил? Ты хоть представляешь, что будет, если в нее молния ударит? Бежать надо было из леса. Бежать.
  Но на счастье ребят дождь явно подходил к концу, небо светлело, из ливня он превратился в моросящий дождик, и скоро совсем прошел. Вот только радоваться ребятам времени не было, ноги - руки затекли в неудобных позах, одежды все мокрые, противные, но главное, что в лесу указателя, куда свернуть, дабы прийти на поле заветное - не было.
  Часок осторожно побродив по лесу, вышли они на посадки картофельные.
  - Саш, это полный пиздец. - проговорил Митя.
  "Действительно, пиздец" - подумал его друг, выходя за ним из леса.
  
  
  Отсебятина. Обращаюсь к вам, мои дорогие читатели. К сожалению, части будут выкладываться медленно, потому как я нахожусь далеко от цивилизации с вай-фаем)) Но буду стараться при первой же возможности. А в сентябре уже вернусь. Если все очень медленно тянется, то ругайте меня, постараюсь ускорить процесс постановки Мити на путь "нужный".
  
  Часть 8 Катя, Катя, Катерина
  Когда проходит знойным летом дождь вся природа оживает. Краски приобретают насыщенность, куда не посмотри, все цветет и пахнет, на листьях мерцают еще не высохшие капли, цветы раскрывают всю свою красоту, даже простой одуванчик, отряхнувшись, выглядит пионом. Только ребята той красоты не видели, хотя смотрели вдаль, где заканчивалось поле с ровными рядами картофельными, смотрели и не видели цветов, не видели травы, они видели только пустоту, на месте заветного грузовика.
  - Саш, ты... Ты...
  - Вроде не я в яму попал, а?
  - Ты, бля, да ты...
  - Надо позвонить.
  - Как? Как тут звонить?!
  - Тут место есть аномальное, там ловит одну палку.
  Дойдя на места, где еще остались следы машины заветной, где еще не успела трава подняться после ног студенческих, ребята с легким налетом паники, начали исполнять танец невиданный: с высоко поднятой рукой вверх, держащей коробочку с кнопками волшебную, они прыгали и скакали в хаотичном порядке, как два молодых козлика.
  - Мить, тут.
  - А у меня ничего.
  - Так у тебя ж - алло, мегафон.
  - Звони уже, юморист недоделанный.
  Саша набрал номер куратора, стараясь успокоить гнев праведный.
  - Алло, алло, бля.
  - Слышь, пацанчик, ты чего это рот на старшего открываешь? - послышался ответ в телефоне, - вы где, нах?
  - Мы? Мы там, где вы нас оставили.
  - Да кто знал в какой мы машине? Вы куда, голубки ходили?
  - Не твое дело. - Саше явно понравился этот намек, поэтому опровергать он ничего не стал, все равно ведь Митя не слышит - Когда вы за нами приедете?
  - В общем, тут проблема небольшая - Семен еле вытащил машину, когда они уезжали, и это до дождя, после этого дождя, как мне сказали, река совсем вышла из берегов, все там затопило. В общем, никто не поедет, но все не так плохо, жара стоит несусветная, через пару дней все будет в норме. Так что пацаны - добро пожаловать в школу выживания. Но есть еще хорошая новость...
  - Катерина, моя, Катерина, скотина ты недорезанная, да я из тебя фарш сделаю. - прервал разговор крик пастуха Василия на заднем плане.
  - Так вот, - продолжал свои наставления бойцам, опытный товарищ, - хорошая новость, что где-то у вас шастает, если еще жива, корова...
  - Катерина, бля, рога пообламаю. Помрет ведь без меня. - опять голос пастуха, который уже на плач походил.
  - В общем, если не утонула, то с вами его Катерина, только доить девушку надо, утром и вечером. Да, и еще где-то в лесу справа от поля его хижина, там и перекантуйтесь. И главное, к реке не подходите, там чуть ли не болото, а если не увязните, то течение вас унесет, а я из-за вас, идиотов, за решетку не хочу, вы мне живые нужны, пускай тощие будете, но живые, а то я бумажки всякие подписывал.
  Весь разговор был с прерываниями, треском, но главное Саша понял, понял, что будет он вместе с человеком, которого любит, будет с ним один на один два дня. Душа у парня пела, хотя ситуации это не подходило и, приняв соответствующие случаю лицо, он пересказал весь разговор Мите.
  - Какой тут жить? Саша, о чем ты говоришь? Кому ты звонил? 911 надо, МЧС, Шайгу, или кто там? Саша, бля, где ОМОН и спасатели? Почему я не слышу вертолетов?
  - Мить, не паникуй. Тут Катерина еще есть.
  - Кто? Катюха твоя, - на секунду прервав истерику, переспросил парень.
  - Катюха? Нет. Корова, ее Катериной Василий назвал.
  - Корова? Какая, в жопу корова?
  - И домик его тоже есть.
  - Ты сейчас издеваешься? Саша, Саш, ну скажи, ты ведь шутишь, да? Это прикол такой? Ты меня на скрытую камеру для ютуба снимаешь?
  - Мить, считай, что это небольшое приключение.
  - Приключение - это когда тетка с сиськами, да в костюме в обтяжку, не по полю за коровой гоняется, а гробницы грабит - вот это приключение, а у нас - анус.
  Находясь в сложной ситуации можно рассчитывать только на себя, ну и на корову, что явно улучшает настроение. Ребята шли по полю, решив начать поиски артефактов именно с нее, потому что, поставив себя на ее место, пришли к выводу, что одной ей сейчас страшно и грустно. Разделив один из батонов на четыре части, взяв себе по куску, пошли не зная куда, надеясь, что она именно там. Каждый думал о своем, Митя о том, что они будут есть, пить, где спать, как будут жить его мопсы, если он сгнет тут. А вот Саша любовался другом, он в который раз мысленно провел по его шее, такой нежной и длинной, в своих мечтах поцеловал у ее основания, потом подумал, и решил, что хоть и мысленно, но поцеловать шею Митрия он хотел бы раз десять. Затем переключился на его спину, стройную, красивую, провел рукой по позвоночнику, представил как выгнулся бы парень, ну и перешел к ягодицам, которые хоть и были скрыты штанами, но явно вырисовывались, он заворожено смотрел как они двигались при ходьбе, но вот с мечтами на этом месте решил остановиться, потому как не время было похотливым мыслишкам предаваться, пока Катерина несчастная, где-то ждала своих спасителей.
  "Два дня с ним, рядом. Он и я", - сердце больно сжималось от этих мыслей. Потому как понимал парень, что быть рядом со своим наркотиком и, не имея возможности его принять - худшая пытка для наркомана. А он себя считал зависимым человеком от Мити, давно уже понял это, понял и смирился. Но одно дело, когда они в обществе, возможности никакой, но тут, когда стоит только протянуть руку, схватить его, скрутить, стянуть штаны и взять. Так легко, так просто.
  - Бррр... - помотав головой, проговорил Саша вслух, выгоняя ерунду из головы.
  - Ты чего там бормочешь? - повернувшись, спросил Митя.
  - Ничего.
  Александр покраснел под взглядом зеленых глаз друга, покраснел и опустил голову, боясь, что все написано у него на лице и, чувствуя себя низким и ничтожным, что явно не соответствовало его характеру.
  - Это она? Вон, стоит в кустах. Саш, а как ты собираешься к ней подойти, а если она бодается?
  - А чего делать? Ее и доить нужно будет, иначе она заболеет, да и молоко на завтрак нам.
  - Не говори мне про завтрак, я ужин не почувствовал даже, и так еще два дня голодать.
  - Это не голод. - тихо проговорил Саша, медленно подбираясь к корове, - Катерина, Катюша, Катюня, Катена, спокойно девочка, я хороший, ты застряла там что ли? Сейчас я тебе помогу, Катенька.
  - Хи, вот это я понимаю лавелас, даже корову решил охмурить, ты точно гей?
  - Хочешь проверить, - таким же ласковым голосом ответил Александр, смотря на корову.
  - Спасибо, на слово верю.
  Митя, уже давно остановился, предоставляя другу полную свободу действий в укрощении строптивой.
  Кое-как, мелкими перебежками, долгими перетоптываниями, употребляя весь словарный запас Василия, который ребята изучали по утрам и, к которому корова была привыкшая, добрались таки до поляны, которую прозвали местом временной дислокации.
  Объяснив Катерине, с помощью жестикуляции и языка человеческого - "туда не ходи, сюда не ходи, тут ешь, спи и стой, а то волк нападет - совсем плохо будет", - при помощи красочного показа волка, в исполнении Саши, который попытался съесть Митю, а тот в свою очередь отбивался не на жизнь, а на смерть, , то ли для лучшего понимания, то ли от реального страха быть съеденным, произвели на корову неизгладимое впечатление, после которого она еще долго говорила свое коронное "муууу", ребята двинулись дальше. Вечерело с завидной скоростью, а остаться в поле никому не хотелось, недолго походив по лесу, в той стороне, которую указал им старший товарищ, они наткнулись на секретное логово пастуха.
  - Это больше на туалет Ильиничны похоже. - Митина надежда на хоть и небольшой, но все-таки домик, разбилась о камни реальности, с таким треском, что ему показалось, что он его услышал.
  - Ну, хоть не так воняет. - пытаясь утешить друга, сказал Саша.
  - Ты так думаешь?!
  
  Часть 9 Небо, звезды, самогон
  Облазив сарай, как учили их лучшие квэсты, ребятами были обнаружены: телогрейка, ведро, доски, грабли, коса, спички, черствые куски хлеба, а также бутылка самогона. Все добро они рассмотрели, проанализировали, в каких нуждах и что им может пригодиться, и пошли обратно, потому как комары в лесу были озлобленные и свирепые.
  - Как ты предлагаешь ночевать?
  - Постелим телогрейку, тепло ведь, хочешь, можно и тут - сидя. - ответил Саша хозяйским тоном, как будто всю жизнь прожил в таких условиях. - Еда есть, завтра ягод и грибов поищем, а там уж нас заберут.
  - Саш, мне все это очень не нравится.
  - Да, все нормально будет, ты медведей, что ли боишься?
  - Скорее тебя, рядом на телогрейке.
  - Митька... В общем, пошли к Катерине, а не хорошо заставлять девушку ждать.
  Захватив с собой ведро, хлеб, воду и доски, друзья вернулись к корове, когда вечер был в самом разгаре.
  - Ты действительно ее будешь доить? - Митя стоял в стороне, с опаской глядя на товарища.
  - А есть варианты?
  Корова была спокойна, Александра подпустила к себе с достоинством, но в тоже время с опаской, возможно от раннее увиденного шоу, боясь, что он ее может укусить. Одно дело знать, что животное надо доить, а совсем другое это делать. За что тянуть, чтобы тебя не лягнула, как не сделать ей больно - такая задача стояла перед Сашей, который сидел перед выменем и пустым ведром, не решаясь приступить. Но, глаза бояться, а руки делают. Методом проб и ошибок, громких "муууу" и тихих "бля", пришли Катерина с Александром к консенсусу.
  - Ты меня прости, но после увиденного, я не готов пить молоко. - сказал Митя, когда ему протянул ведро друг. - Может завтра, но сегодня я вполне наелся.
  Саша же вкусно поужинав молоком с хлебом, развалился на поле, которое уже подсохнуть успело, и наслаждался тишиной, такой, что ее как будто слышно, оглушающей, и наблюдая за наступающей темнотой.
  - Мить, иди ко мне. Посмотри, какие звезды.
  - Ты собираешься маме звонить?
  - Нет, не дозвонюсь, а то здорово было бы. Иди сюда, садись на телогрейку.
  Митя не спеша, потому как в темноте спешить не стоит, да и вообще теперь он решил не спешить, научил его утренний случай на всю жизнь, подсел к другу, но близость такая ему не понравилась, и после долгих толканий и верчений, уселся, облокотившись на спину Саши.
  - Вот так, Александер, запомни позу, ощути эстетику, мы с тобой эти дни проведем именно так - спина к спине, зад к заду, а при попытке повернутся лицом к моему незащищенному тылу - расстрел.
  - Смотри, видишь Большую медведицу?
  - О, ты Большую медведицу знаешь, ну прям Птолемей или Коперник! - попытался съязвить Митя.
  - Тччч, не шуми, расслабься, просто смотри на небо. Когда ты видел такие яркие звезды? Когда оно было так близко с тобой? Просто смотри в эту черную Вселенную, она открыта для тебя, она освещает тебе звездами путь, чтобы ты не разбился о планеты, она открыта для тебя, только ты не можешь последовать туда, никогда не сможешь, но ведь это не ее проблемы, ей - Вселенной, по сути плевать, увидишь ты когда-нибудь что-то большее, она только манит нас, словно русалка, заманивает в свою пучину.
  - Пипец, ты хоть себя слышал? У меня аж мурашки по коже, я теперь на небо боюсь глаза поднять.
  - Митька, смотри, это Большая медведица, знаешь, если провести прямую по крайним звездам ее ковша, то уткнешься в Полярную звезду, а она на Север показывает, а там наш дом, мы можем пойти на Север. Она яркая, и не собьет нас с пути. Вот она - это начало хвоста Малой медведицы. Ты только посмотри как ее четко видно, она так далеко от нас, что дома ее сложно увидеть, такими бледными кажутся звезды созвездия Малой, а тут все совсем по-другому. Еще я знаю... Так, вот, смотри, продолжаем хвост Большой, тут вот, вроде Актур, яркая звезда, а дальше Спика, кажется, должна быть, но тут так много звезд.. Вот, смотри Касиопея , в форме W. Я всегда, когда смотрел на звезды, думал, почему именно так их назвали, соединили не понять как, и придумали названия созвездиям, которые им не подходят. В общем, когда приедем домой, я за мамой все законспектирую и тебе расскажу, это интересно, по крайней мере сейчас, мне так кажется.
  - Хорошо. - шепотом, ответил Митя.
  Митрий половину не слышал, что говорит Саша, он смотрел в ночное небо, смотрел на звезды, чувствовал тепло друга, человека, который на данный момент был единственным для него другом, с которым он не боялся находиться в глуши, оторванным от мира. "Хочу, чтобы это продолжалось, этот чистый, до опьянения воздух, темнота, чистое небо, его тепло и его голос".
  - Так это не сон. - первое, что сказал Митя, проснувшись на следующие утро.
  - А может сон? Мы заснули во сне твоего сна. - потягиваясь, с улыбкой ответил Саша.
  - Ага, и где-то по лесу бегает Ди Каприо со своей командой. Блокбастеров насмотрелся?
  - Но, согласись, что фильм хороший.
  - Дуй, к своей Катерине, а то она обмычалась уже. - толкнув в бок друга, проговорил Митя и опять закрыл глаза, наслаждаясь пока еще нежным , утренним солнцем.
  Потянувшись, Саша пошел к корове, которая уже заждалась его. Приступив к делу с таким мастерством, что даже опытная доярка бы похвалила, наполнив полведра теплым парным молоком, Александр с видом героя вернулся к их лежбищу, поставив добычу к ногам спящей красавицы.
  - Завтракай, а я пойду по делам неотложным в лес схожу.
  - Давай вместе. - Митю мало прельщало оставаться в одиночестве.
  - Ну, мы не настолько близки, чтобы я все свои дела с тобой делал.
  - Саш, так и говори тогда, что дела у тебя "отложные", а то "неотложные", да "неотложные". Только не заблудись, скромница.
  - Митя, я тебя одного не оставлю, это непозволительная роскошь.
  - Да я и не надеюсь даже, загрязнитель окружающей среды.
  Саша пошел в лес не только по нужде, он хотел набрать ягод для Мити. Бродя по лесу дремучему, пытаясь запоминать ориентиры и не блуждать кругами, набрал лакомства в рубашку, которую приспособил под мешок, наткнулся он на ручей, вода холодная, чистая, вкусная. Проделав утренний марафет, с мешком лакомств вернулся к другу.
  - Час, тебя не было час. Я, конечно, понимаю, что дело это не быстрое, да на корточках неудобное, но не столько же?! - Митя действительно начал переживать, поэтому голос его прозвучал волнительно, а не язвительно, как бы ему хотелось.
  - Я ручей нашел, вода чистая. Пойдем, покажу.
  - Ты ее пил? - дойдя до ручья, спросил Митя.
  - И ты будешь, когда у нас последняя бутылка закончится с водой.
  День длился медленно: делать нечего - не жуков же на ботве картофельной собирать, есть особо тоже нечего, все лимитировано. Солнце парило так, что даже в лесу комары попрятались. Но, стихию не предугадаешь, и откуда не возьмись туча заволокла небо, и снова полил дождь. Но на этот раз дождь был приятный, освежающий, ни грома, ни молнии.
  - Это ведь совсем нехорошо, этот дождь не даст высохнуть реке. Мы что, в тропиках? Что за сезон дождей? - задал риторический вопрос Митя, стоящий под дождем в трусах.
  - Он не сильный. Как же хорошо. - ответил Саша, принимавший рядом водные процедуры.
  Дело близилось к вечеру. Дождик прошел, даже трава успела подсохнуть, корова была подоена, ранний ужин съеден.
  - А что мы завтра будем есть? - Митю не оставляла паника от наступающего голода.
  - Ягоды, молоко, грибы, сухари. Да еды на неделю хватит, а возможно, нас уже завтра заберут.
  - Что это еще за "возможно"?
  Постепенно ребята раскрывались перед друг другом, привыкали быть всегда рядом, наслаждаться общением и ненапряжным молчанием.
  Когда ночь легла на землю и стало относительно прохладно, молодые Робинзоны решили испить пойло Василия, дабы отметить "возможное" завтрашнее спасение.
  - Давай играть.
  - Закатай губу, никаких бутылочек. - хоть и немного уже выпивший, но стоявший на страже целомудрия, ответил Митя.
  - В "правда или желание".
  Игра эта интересна тем, что когда люди выпивают, для них это становится долгом чести, а честь и уважение для пьяного - главное. Люди в этой игре говорят правду, да и от "желаний" выигравшего не отказываются и выполняют как положено.
  Поначалу все было безобидно, никаких намеков на откровенность, но с приближением полночи и с увеличением потребляемого напитка, изменялись и вопросы.
  - Когда ты лишился девственности? - смотря прямо в глаза, спросил Саша.
  - Хм... В 18 лет. А ты?
  - Тоже.
  - Не верю.
  - Ну, смотря про какую невинность ты спрашиваешь. Одну в 16 лет, вторую - в 18.
  - Так, уточнять не стоит.
  Любые вопросы про секс, когда ты находишься в поле, наедине с парнем, да с бутылкой горячительного, ставят тебя в неловкое положение.
  - Я тебе хоть немного нравлюсь? - задал следующий вопрос Саша.
  В голове у Мити был хаос, он не мог сказать ему "нет", правдивее было ответить "да". Но как этот ответ воспримет друг, даст ли это ему необоснованную надежду. Куча вариантов ответа всплывали в его мозгу, но в какой-то момент произошла перезагрузка, потому как ничего путевого найдено не было.
  - Желание.
  - Я.. - Саша говорил тихо, - Я хочу, чтобы ты не сопротивлялся, когда я буду тебя целовать.
  Из песни слов не выкинешь, у игры правил не перепишешь, назвался груздем - полезай в кузов.
  - Хорошо.
  Саша приблизился к Мите, его друг почувствовал прерывистое дыхание, ощутил волнение парня. Александр нежно коснулся любимых губ, почувствовал как напрягся Митрий, но не отстранился, ведь это был его выигрыш. Он был не настолько пьян, чтобы забыть причину, по которой они целовались, но и не настолько благородным, чтобы отстранится, после легкого касания. Он целовал любимого человека нежно, наслаждаясь каждым мгновеньем, чувствуя, что губы друга расслабляется и приоткрывается рот. С большим трудом от отстранился от Мити, понимая, что еще миг и он уже не сможет себя контролировать.
  - Митька, прости, я не... - переведя дыхание, начал Саша оправдываться.
  - Заткнись. - прервал его друг.
  "Это все самогон" - подумал Митрий, целуя губы Саши, возвращая такой же нежный поцелуй, но лишь для того, чтобы вновь подчиниться ему, и получить более страстный и глубокий. Почувствовать, как Александр приоткрывает его рот языком, как ласкает его язык. Закрыть глаза и окунуться в приятную негу, приятные ничего не значащие, как Мите хотелось бы думать, ласки.
  - Митька... - выдохнул парень другу в губы, когда закончился поцелуй.
  - Молчи, Саш, просто молчи.
  
  Часть 10 Ягодный йогурт
  - Чего лыбишься с утра пораньше? - поинтересовался Митя, смотря на довольное лицо друга.
  - Я счастлив. - просто ответил Саша.
  - Иди дои корову, счастливчик.
  Утром все кажется по-другому. Проще всего поступки списать на выпивку, а самогон Василия мог сколько угодно поступков взять на себя, потому как пойло было отменное.
  - Я умываться. - крикнул Митрий другу, который был занят коровой.
  "Смотреть в глаза ему я не могу. Разговаривать с ним нормально тоже не могу. Скорей бы уже нас забрали. Больше никаких игр, никаких разговоров по душам. Вчера ничего не было, это просто условия игры... Черт, где ручей?" - прервал свои нелегкие, после вечерней попойки, мысли Митя. Парень привык, что лес всегда заканчивается, потому как именуют его парком, да и людей гуляющих много. Поэтому, оказавшись в чаще, второй раз за неделю, у Митрия подкосились колени.
  - Саш. - тихонько позвал он своего друга, в надежде, что он его услышит.
  А Александр в это время предавался мечтам, анализу и доением коровы. Спустя полчаса, он решил, что если Митя и хотел побыть один, то ли для размышлений, то ли для справления нужды, а может и того и другого одновременно, то времени у него было предостаточно. Дойдя до ручья Саша приступил к утреннему туалету, предположив, что разминулся с другом. Спустя еще полчаса вернувшись обратно на поляну и не обнаружив на ней Митю, он понял, что все не так просто, как ему показалось.
  - Да, чтоб его. Митька, ты куда забрел, Мить? Митя!
  Саша старался не углубляться в лес и кричать как можно громче, но с каждой минутой волнение нарастало.
  - Митька! Митя! Ау!
  - Саш!
  Когда наконец-то он услышал вдали голос друга, такой родной и любимый, он побежал на звук чуть ли не плача.
  - Митька, родной. - Саша прижал к себя Митю, и настолько естественно было это объятье, что отпора и вырываний не последовало.
  - Саш, ну я заблудился, но нашелся, чего теперь слезы то лить? - Митя пытался улыбаться, хотя его разрывали чувства такие разные, что кроме как укрыться за беззаботной улыбкой вариантов не было.
  Внутри него был страх, страх, что его не найдут в этом лесу, страх, который нарисовал картины одинокой смерти и, который заставил двигаться, чтобы найти дорогу, чем только усугубил ситуацию, углубившись в лес, страх настолько засел в нем, что даже сейчас, стоя в объятьях спасителя, он не покидал его. Была еще радость, радость разная. При виде Саши, у него сжалось сердце, он был так рад, что его нашли, но чувство радости было еще и от того, что именно Сашка был рядом, что именно его голос разорвал звенящую тишину, голос, который он бы хотел слышать постоянно.
  - Я люблю тебя, я так тебя люблю, пожалуйста, Митька, не пугай меня так больше. - голос Саши срывался.
  Фраза стала ведром холодной воды, от которой Митя протрезвел. Он отстранился, спокойно, чтобы не обидеть друга, но, уже понимая, что большего он ему не позволит, просто не может этого сделать. Разум побеждает любые чувства, потому как он трезвее, голос разума громче, особенно в щекотливых ситуациях. А два обнимающихся парня, при том, что один шепчет слова любви, как раз таки ситуация щекотливей некуда.
  - Ты мне это с первого курса говоришь, пора бы уже придумать что-нибудь новенькое. Отведи меня лучше на водопой. - проговорил Митя, и тут же пожалел, он не ожидал увидеть на лице Саши столько боли, ничем не скрываемой, голые эмоции, которые он никогда не показывал.
  Вот стоит Саша перед Митей, полностью открытый, без улыбок, без притворства, просто боль и тоска в глазах.
  - Саш, прости...
  - ....
  - Я не могу тебе ничего дать, мне нечего тебе предложить. Мне незачем тебя обманывать, давать надежду. Я знаю, как ты ко мне относишься, я знаю, а теперь точно уверен, что ты искренен, и мне жаль, что я не могу принять твои чувства. Ты мне нравишься, правда, но не так, поэтому вчера я не смог ответить на твоей вопрос. Потому что ты бы понял "нравишься" в не том смысле.
  - То есть, лучше было бы целовать меня? Так я тебя правильнее пойму, да? Идеальный вариант, чтобы дать понять, что надеяться не на что.
  Тон Саши был холодный, глаза чуть ссужены, вечную светящуюся улыбку заменила ухмылка.
  - Но... - Митя не мог подобрать слова, вид друга выбил у него почву из под ног, - Это ведь были условия игры, знаешь, я как-то раз стакан водки выпил, потому что ответить не смог. - улыбнувшись, добавил он, пытаясь все перевести на шутку.
  - Но ведь я просил об одном поцелуе, а ты... Ладно, забей, я постараюсь, когда мы вернемся изолировать тебя от своей персоны.
  Минуту смотря прямо в глаза Мити, взглядом, которым можно было бы убить, Саша молча повернулся и пошел в лес.
  - Эй, конь, на водопой то идешь? - позвал он за собой Митю, привычным голосом, лицо у него стало обычное, улыбка освещала его, разве, что глаза были слегка красные и грустные.
  День прошел спокойно. Ребята занимались делами, точнее Саша делал все возможное, чуть ли не жуков собирать начал, а Митя сидел и смотрел вдаль, туда, откуда должен был показать грузовик.
  - Ты идешь кушать? - прервал его созерцание Саша.
  - А разве это можно есть? - Митя с недоверием разглядывал грибы.
  - Ну, сыроежки, вроде как можно и сырыми есть, а я их даже поджарил.
  Митя смотрел на друга, который суетится около костра, и не мог понять, стало ли их общение прежним, или это просто видимость, а при мысли, что сегодня последний день их дружбы, у него больно сжималось сердце.
  - Саш, а если они за нами не приедут?
  - Не приедут сегодня, приедут завтра, или... или тебе так не терпится от меня отделаться? - стальным тоном сказал Александр.
  - Саш... - Митя, не знал, что сказать, общение не стало прежним и не станет.
  - Забудь.
  И вновь улыбка, и вновь болтовня про погоду, про пользу грибов, ягод. "Больно, чертовски больно, козел ты Александер, урод моральный. Чего ты ждешь от меня? Лицемер хренов!" - подумал Митя, а вслух только поддакивал в нужных местах для поддержания беседы.
  - Саш, туча, корова, гроза! - скороговоркой проговорил Митя, подлетая к другу, после ужина ягодами с молоком.
  - Я не знаю, наверное стоит ее в лес отвезти, если ливень будет сильный. А мы с тобой в домике переждем.
  - А молния? Она ведь ее может убить?
  - Есть альтернативный вариант?
  Конечно варианты другого не было, потому как Митя мало чего понимал в походной жизни, а в коровах и того меньше. Он и так себя чувствовал неженкой городской, во всем полагаясь на друга. Саша занимался всем, а помимо всего еще и поиском самого Мити в лесу.
  - Нас не заберут сегодня. - констатировал Митя очевидный факт, когда они сидели в сарае Василия, стараясь не касаться друг друга.
  - Заберут завтра.
  В лесу стало тихо, а потом прогремел гром, раскат за раскатом. Саша закрыл глаза, дышал спокойно, но громко, как будто старался контролировать свое дыхание. Ребята находились почти в полной темноте и не могли видеть друг друга. После очередного раската, Мите показалось, что он слышит мелодию, и через секунду понял, что это его друг напевает себе.
  - Все нормально, мы в убежище. - Митя не знал, что сказать, не знал, что сделать.
  Очередной раскат, Саша вздрогнул.
  "К чертям все собачьим" - подумал Митя и протянул руку к другу. От его прикосновения Саша вздрогнул еще сильнее, но промолчал. Митрий чувствовал, как он напряжен, только не знал, из-за грома или из-за своей руки на его плече.
  А стихия бушевала - гром гремел, кусты тряслись, медведи все попрятались.
  - Саш... - Митя пододвинулся вплотную к другу, - Все хорошо. Все хорошо.
  Он сам не понял, зачем перешел на шепот, зачем коснулся губами щеки Александра, затем руками взял его лицо и нежно поцеловал.
  - Ты мне опять собираешься сказать этим, что между нами ничего не будет? - Саша говорил спокойно, как о самых бытовых вещах, как будто они сидели в аудитории на лекции, а не в сарае во время грозы.
  - Нет, я просто хотел тебя успокоить.
  - Отличный метод.
  - Но ведь сработало! - Митя улыбался.
  - Не уверен. - прижав к себе друга прошептал Саша, - скорее наоборот, - и впился в его губы поцелуем требовательным.
  Саша целовал друга лаская его языком, прижимая к себе. Теперь он уже не думал о джентльменстве, он брал то, что давали, если это поцелуй, то он выжмет из него все, пока его не оттолкнут, да и толкать Мите придется сильно, потому как Александр, после утреннего разговора понял, что второго шанса ему не представится, да и этот случайность.
  - Ты на вкус как малинка. - прервав поцелуй Саша, потому что воздуха не хватало.
  - Я скоро срать ягодными йогуртами стану, на малинно-черничной диете с молоком.
  - Ты убиваешь всю обстановку, Митрий. - улыбнувшись, проговорил Саша, - Мне кажется, меня снова трясти от грома начинает.
  - Шантажист хренов.
  И опять поцелуи.
  - Саш, харэ, я не буду под тобой. - проговорил Митя, когда понял, что его песенка почти спета, что Саша доминирует в этом сражении.
  - Я только рад буду, если ты будешь сверху.
  Александр отклонился, на сколько позволяло это сделать их маленькое убежище, потянув Митю на себя.
  - Да, пошел ты!
  Но Мите пришлось его оседлать. И как же ему хотелось целовать Сашу. Разум оставил его, внутри все разрывалось от противоречивых чувств.
  - Я хочу тебя. - прошептал Саша на ухо Мите.
  - Я не дам тебе. - прошептал в ответ его друг.
  Митя знал, что его хотят, он чувствовал, что у друга стоит член, но то, что он хочет Сашу, для него стало откровением, так же как и то, как отзывается его тело на каждую ласку. Поцелую были то приятными, то грубыми и страстными, то нежными и ласкающими, когда Саша прошелся языком по шее, Митя с трудом подавил стон.
  - Ты мне разрешишь? - теребя ремень Мити, спросил Александр.
  - Нет. - ответил парень, отклоняясь немного назад, чтобы удобнее было Саше его расстегнуть. - Нннн..
  Когда Саша коснулся его члена, провел рукой, сначала нежно, потом ритмично, давая ему возможность кончить, Митя не мог сдерживаться. Он был благодарен, что Александр не дразнит, а делает все так, как надо. Его уже не смущали толчки Сашиного таза, в ритм движениям руки, он чувствовал, что трется голым задом о член друга, который был скрыт штанами.
  - Бля. - выдохнул Митрий, кончая на футболку друга.
  - Митька, это все, что ты можешь сказать?
  Саша улыбался, Митя это знал даже в темноте, он чувствовал это.
  - Я решил клинику открыть по лечению фобий. Я понял свое предназначение. Твою громофобию, или как она может называться? Как рукой сняло. Да, я чувствую, что смогу помогать людям! - отдышавшись, торжественным голосом проговорил Митя, натягивая штаны на их законное место.
  - День ее открытия будет твоим последним днем, я не позволю никому посетить нового лекаря. - как-то очень серьезно проговорил Саша.
  - Да не кипишуй, я тебе скидку, как постоянному клиенту сделаю. Иди лучше, сделай что-нибудь со своим состоянием.
  - Только если ты мне поможешь. - промурлыкал Саша, уже совсем другим тоном.
  - Э, нет. Грома нет, бояться тебе нечего, так что либо иди, либо жди следующей грозы.
  - Митя, ты хочешь сказать? - Саша не верил своим ушам.
  А Митрий ликовал, он прямо таки видел, как расширились от удивления глаза у друга, представил сколько всего в них отразилось - радость, надежда, сомнение, боязнь подвоха.
  - Я хочу сказать, что всерьез подумываю о клинике. Гром гремел нереально, а ты и ухом не повел. Ладно, пошел я помоюсь, пока дождь совсем не закончился, оставлю тебя одного приводить себя в порядок.
  "Боже, что это было? Трезвый, а стонал как девка в его руках, позволил ему смотреть на меня, касаться. Ну ладно, в темноте он меня не видел, но он дрочил мне!" - подумал Митя, когда вышел из сарая, оставшись наедине с собой, вся картина предстала перед ним. Он закрыл глаза от стыда, пытаясь отогнать ее, но не получилось.
  - А ну и хрен с ним, один раз - не пидарас. - проговорил Митя в темноту.
  
  Часть 11 Мы вас не ждали, а вы приперлися
  - Почему ты боишься грозы? - спросил Митя, сидя в их маленьком убежище.
  - Не знаю, может из детства... Я не задумывался об этом. Мне неприятен гром. Когда я его слышу, начинаю забывать как дышать и ... Но теперь мне нечего бояться, ведь доктор Митрий Копылов меня излечит.
  - Забудь. Я передумал становиться врачом.
  - Эй, Митька, ты чего такой надутый? - спросил Саша.
  - А если нас не заберут?
  - Значит переплывем. - Саша был полон позитива. Он раздвоился, один он мило беседовал с другом, а второй переживал и переживал случившееся ранее, вспоминал поцелуи Мити, о которых мог только мечтать, вспоминал как ласкал его член, он даже и надеяться не мог, что он встанет на него - натурал же, вспоминал как целовал его шею, на которую столько смотрел, и на каждый поцелуй друг отвечал едва слышным стоном, и этого было достаточно, сейчас это даже более, чем достаточно.
  - Саш, я не умею плавать.
  - Что? - Саша непонимающе смотрел на друга.
  - Что-что! Плавать я не умею, утону, нах, в реке.
  - А! Ну... Митька, это ведь мелочи. Тогда пойдем на север, будем идти на Полярную звезду. Со мной не пропадешь. - улыбнулся Саша самой ехидной улыбкой, и порадовался, что они сидят в темноте. Он был искренне рад, что Митя сидит и никуда не денется около него, что сейчас, он от него зависим. - И Катерину с собой заберем.
  - Я вообще-то, хотел услышать, что-то типа "Какой не заберут? Завтра же приедут", потому как перспектива ночами плестись по лесам и полям, с геем и коровой меня мало прельщает.
  - Чего ты так на Катюху? Она, между прочим, тебя кормит.
  - Ого, уже Катюха, смотрю вы сблизились с ней. - Митя ерничал, - Ладно, давай спать. И да, - немного подумав, добавил, - не смей ко мне лезть, я тебе доверял, но сейчас неуверен. Все, что утром я тебе говорил, все в силе.
  - Не вопрос. - спокойным голосом ответил Саша, - все, что говорил я - тоже. Твоя персона будет избавлена от меня. Не переживай. Пока ты меня не попросишь, да так, чтобы я поверил, ничего не будет.
  Митя готов был поклясться, что видел ухмылку, ту самую, с которой познакомился утром, слышал стальные нотки в голосе, которые впивались его уши, он поежился от неприятного чувства, что его бросают. Хотя должно было быть совсем по-другому, ведь это он дает отворот-поворот.
  "Лживый урод. Чуть тебя не по шерстке, так вот как щетинится стал. Или решил тактику сменить. Думаешь, побегу в слезах за тобой?" , физически было больно думать о расставании. "А вдруг побегу?".
  - Я ненавижу твою ухмылку. - Митя смотрел лицо друга, и его трясло от злости. - Где твоя вечная улыбка до ушей?
  Саша лежал под Митрием, смотря холодными голубыми глазами. Его лицо выражало безразличное высокомерие.
  - Ненавижу, слышишь? Ненавижу!
  Митя входил в него полностью, желая причинить боль, желая, чтобы мука отразилась на лице Саши. Он раздражался на самого себя, что ему так хорошо. Хорошо смотреть на обнаженный торс Александра, загорелый живот, коричневатые соски, его возбуждали широко разведенные ноги друга, жар, который окутывал его член. Даже не смотря на неудобность позы из-за маленького помещения, и пускай сводило руку, он все равно чувствовал приятную негу. Но лицо Саши, это безразличие, этот взгляд из-за которого становилось холодно не менялось.
  - Я сотру твою ухмылку с лица. - процедил Митя сквозь зубы, все резче и резче входя в друга.
  Он сам удивлялся себе, как долго может не кончать, удивлялся удовольствию, которое испытывает, имея Сашу.
  - Что тебе снится? - Сашин шепот был нежный, что никак не сочеталось с его лицом, потом его губы сделали трубочку. - Мууууууууууууууу!
  - Твою мать.
  Митя сидел в душном влажном сарае, сквозь щели просачивалось проснувшееся солнышко, Катерина на весь лес просила ее подоить. Саша сидел рядом и улыбался нежной улыбкой, глаза смотрели с любовью. В какой-то момент Мите даже захотелось обнять его, таким родным он показался.
  - Твою мать.
  - Так что тебе снилось? Может я? - спросил Саша.
  - Кошмар, мне снился кошмар. - проговорил Митя, придя в себя, - Бля, рука то как болит, онемела прям, хочу на волю.
  Кое-как распрямившись, потирая руку, Митрий выбрался на улицу.
  Жизнь пришла в обычное русло. Сначала корову подоить, из леса на поляну вывести, поговорив с ней, чтобы не грустила. Потом отправится умываться, приводить себя в порядок, по пути не забыть ягод набрать, в рубашку, которая стала уже бордово-синей, да воды перед умыванием в бутылки налить. Все, как обычно, пустые разговоры, вот только Митя не мог оторвать взгляд от обнаженного торса друга, который умывался, наклоняясь над ручьем. А когда Саша стал мыть живот, более тщательно, чем все остальное, Митя вздрогнул, поняв остатки чего он смывает, перед глазами у него встала картина его друга, но уже в другой позе, с широко разведенными ногами, но с возбужденным лицом, приоткрытыми влажными губами и глазами, полными желания, а не как во сне.
  "Я пидераст!" - подумал он.
  - Что? - спросил Саша.
  По его удивленным глазам Митя понял, что сказал мысли вслух.
  - Я говорю - ты пидераст. - выкрутился он.
  - Ну, спасибо. И тебе не обгореть. - сказал Саша и продолжил водные процедуры.
  На этом диалоге и закончились все разговоры про лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. День длился мучительно. Солнце палило нещадно, в лесу не вздохнуть, есть хотелось еду, а не то, что было. Ребята валялись около ручья, разморенные духотой, дремали, когда не пили воду и пили воду, когда не дремали.
  - Как так можно жить? Есть ведь люди, которые в лес от цивилизации уходят. Мясо хочу. - с новой силой начались стенания Мити, поужинав сыроежками, которые упав в желудок начали неприятный пищеварительный процесс, который отдавался раздражением во всем организме.
  - Так пошли.
  - Куда? - не понимающе, Митя смотрел на друга.
  - На север. - Саша же, как всегда улыбался.
  Митя посмотрел на ночное небо, на Полярную звезду, или на похожую на нее звезду, и помотал головой.
  - Нееее.
  Так они и заснули на одной телогрейке, прижавшись друг к другу, под нависающим на ними небом, под звездами, охраняющими их сон.
  - Епти, я ж говорил - голубки! Ну, что, голубятня, уединение закончилось, пора на большую землю.
  Ребята с непониманием уставились на грузовик, в котором сидели люди, которые казались незнакомыми, как будто прошло не несколько дней, а года.
  - Сашенька! - залилась слезами Катюха и повисла на шее у Александра, она напросилась поехать с ними, когда узнала о начале спасательной операции.
  - Катерина! - заливаясь слезами, повис Василий на шее коровы, который никак не мог не поехать за своей скотиною.
  Митя оценивающим взглядом посмотрел на их "старшего" товарища, потом перевел взгляд на водителя Семена, примеряя, кто бы из них мог кинутся к нему на шею, дабы не разрушать трогательную идиллию, воцарившуюся на поляне, но мужчины были крепки в проявлении своих чувств. Тогда Митя посмотрел на Сашу, от его взгляда у него защемило сердце, голубые глаза смотрели с тоской, болью, и если прибавить немного воображения, то можно было и слезы разглядеть.
  "Елки, я ведь не на войну ухожу и никуда не пропадаю", - подумал он, улыбнувшись другу.
  В этот момент у Саши крушились все надежды, он осознавал, что если и могло, хоть что-то у них получится, то момент был опушен, смят, как трава под грузовиком. За ними приехали слишком рано, слишком мало он побыл с человеком, которого любит вдвоем, может, если бы у него было еще пару дней...
  "Ты ведь не заставишь меня уйти от тебя, как просил?" - Саша умоляюще смотрел на друга.
  "Ты ведь не уйдешь от меня, как обещал?" - Митя не готов был сейчас объяснить свои чувства, - "И скинь уже эту бабу со своей шеи".
  
  Часть 12 Водичка, водичка, умой мое личико
  "Пропавших" встретили как героев. Вопросы сыпались один за другим, всем было интересно как у них прошли эти дни.
  - Божечки, исхудал то как. - прокричала Надежда и вжала в себя Митю, который старался не задохнуться между двух грудей нежной, но сильной женщины.
  - Внучечек мой. - всхлипывая, причитала около Саши Ильнична, потому что любила его больше всех, ведь работник он был хороший и безотказный.
  Парни же не могли адекватно воспринимать бурное веселье и ликование по поводу их возвращения, потому как запах еды через нос наполнил их полностью, заставляя давиться слюнями.
  - Чего сопли то развели? - прокричал "старший", стараясь перекричать общий гул, - Оказывается парнишки то просто уединиться захотели, устроить себя романтическое путешествие на лоне природы, на одной телогрейке поспать под звездным небом. Да, голубки?
  Вокруг стало тихо, даже Надежда ослабила объятье и Мите удалось выбраться, только редкое хихиканье, разносилось по толпе, пока не переросло в дружный гогот.
  - Чего? Кто? Я?! Да чтоб, мы с этим... - Митя захлебывался от возмущения, но бросив мимолетный взгляд на Сашу, слова так и застряли в горле, прервав речь на середине.
  Саша стоял преисполненный собственного достоинства, смотрел на всех свысока, а встретившись глазами с Митей, ухмыльнулся, показывая кто есть кто.
  "Чего ухмыляешься, козел, меня тут благодаря тебе в пидары записали. Думаешь я трус, да? Морду лица попроще сделай."
  - Да, мы с этим... - продолжил Митя, на чем остановился, - с этим парнем, хотели побыть вдвоем, что у нас прекрасно и получилось. А сейчас бы пожрать нам, а то сил после это отпуска никаких не осталось, молодые ведь, про еду не вспоминали даже.
  В гробовой тишине, слышались только ударяющиеся о пол челюсти, которые отвисали от удивления, после услышанного.
  "Нака выкуси! Что, не ожидали? Ха. Я сука, крут, мега крут!". - Мите хотелось станцевать джигу, ламбаду или танец маленьких утят, но он ограничился выстрелом в Сашу, из сложенный в пистолет пальцев.
  - Ну, девушки, красавицы, может покормите нас? - улыбнувшись, спросил Саша.
  Постепенно все успокоились, никто так и не понял, что тут правда, а что нет, поэтому повода для паники на корабле не было. Ребята сметали со стола все, что перед ними ставили, пока не поняли, что есть больше возможности нет, а хотелось, особенно они не могли оторваться от супа-лапши, который сварила Ильинична из только что зарезанной, по случаю их возвращения, курицы, налив его в огромные миски и разделив тушку несчастной птицы пополам.
  - Я не понял?
  Митя стоял перед комнатой, в которой была большая кровать, сделанная из двух маленьких, на которой лежали его и Сашины вещи.
  - Ну как же, у нас ведь образовалась пара, и после голосования, мы решили заселить вас в отдельный домик. - сказал его приятель, подражая ведущим знаменитого реалити-шоу.
  Пока ребята кушали, их товарищи решили устроить им сюрприз, выделив им на двоих отдельную комнату.
  - Спасибо вам! - демонстративно поклонившись, поблагодарив соплеменников, сказал Саша, - Назвался груздем... - добавил он Мите на ухо, чтобы никто не слышал.
  От шепота у Митрия пробежали мурашки, захотелось выгнуть спину и закрыть глаза, но он не мог себе этого позволить, ведь и так своим действием, подойдя так близко к нему, Александр дал понять окружающим, что все, что было ранее сказано являлось куда большей правдой, чем они могли подумать.
  - Саш, давай заканчивать с этим приколом. - проговорил Митя, когда они остались вдвоем, - От меня Наташа уйдет, ей ведь в первый же день все расскажут, даже если и не поверит, то все равно не станет встречаться с парнем, о котором будут ходить слухи по всей Академии, что он другого парня драл.
  - Что, прости? О тебе будут в данной ситуации говорить, что ты имел меня? - Саша лукаво улыбался.
  Митя посмотрел на друга, тот был выше и шире его, спокойный, красивый, уверенный в себе, и он сам - стройный, хотя, если смотреть глазе правде, то после вынужденный диеты, просто худой, невысокий. В общем, кто был под кем, вывод напрашивался сам собой.
  - Это мелочи кто кого имел. Суть - это сам факт секса с мужчиной. Поэтому надо что-то предпринять.
  - Дерзай. - сказал через плечо Саша, выходя с полотенцем и другими принадлежностями из комнаты.
  - Козел. - крикнул Митя в закрытую дверь.
  Немного постояв, его осенило, и, прихватив все, что необходимо, для водных процедур, он вылетел из комнаты вслед за другом.
  - Ого, вы даже душ вместе принимаете.
  Не удалось прошмыгнув незамеченным, все были на стреме, ожидая развития отношений новой парочки и делая ставки "правда" или "вранье", все о чем они говорят.
  Студенты вопросительно уставились на Мити, ожидая реакции. Такой же вопросительный взгляд был на него направлен и от Саши, который слегка приподнял бровь, давая понять, что поддержки от него ждать не стоит.
  - А почему бы и нет. - выдохнув, проговорил Митя и устремился на улицу, подальше от реакции коллектива.
  - Ну, и что это было? - спросил Саша, когда они подошли к деревенской душевой кабины - сооружение из досок, над которым возвышалась бочка.
  - Ты сейчас бы все воду на себя истратил теплую, там по-любому несколько ведер осталось с вечера. И когда бы я помыться смог? Натаскать воды нужно, потом ждать когда она нагреется на солнце, а то же я хочу уже чистым лечь на кровать и поспать.
  - Вот ты продуман. - Саша был удивлен ответом.
  - А то ты нет? Сам же из-за этого выскочил из комнаты.
  - Я вышел из комнаты, - проговорил Саша, снимая футболку, - потому что разговор мне был неприятен и закончился бы неприятными словами с твоей стороны, которые тебе потом пришлось бы заглаживать способом, который ты для себя выбрал. Думаешь, я не знаю, почему ты меня целовал? Скажи спасибо, что избавил тебя от мук совести.
  Саша снял штаны и зашел в кабину. Он стоял напротив удивленного Мити, который пытался переварить услышанное.
  - Но ты сам решил пойти со мной, решил, что я не воспользуюсь ситуацией? - и трусы последовали ко всей остальной одежде, валяющейся на земле.
  Митя по инерции закрыл глаза. "Твою ж мать, идиота кусок" он не понял на кого он больше был зол - на себя или на друга. Молча разделся и последовал в кабину.
  - Ты в трусах будешь мыться? - ничуть не смущаясь спросил Саша, - Разве нам есть чего стесняться? - чертики играли в его глазах, он чувствовал нарастающие в нем возбуждение, от такой близости любимого человека.
  - Отвернись к стене и не поворачивайся. Помоемся быстро и выходим.
  Митя подождал пока Саша исполнит его просьбу, и скользнув взглядом по обнаженному телу друга, он быстро пожалел, что все это затеял. Член Саши стоял в полной боевой готовности, готовый покуситься на незащищенные тылы Митиной крепости.
  Митрий тоже повернулся к нему спиной, обвиняя его и себя во всех смертных грехах и открутил кран. Прохладная вода приятно струилась по разгоряченным на солнце телам двух молодых людей.
  "Это мой смертный приговор". - подумал он.
  - И ты сам его подписал. - прошептал Саша ему на ухо, каким-то образом подслушав его мысли.
  От шепота мурашки вновь побежали по спине, заставляя, по мимо воли парня, выгнуть спину.
  Саша прижался к другу, целуя его шею, вынуждая легкие стоны слетать с губ Мити. Когда не осталось места на шее и плечах, куда бы Александр не поцеловал любимого, он перешел на спину, рисуя узоры своим языком. Его ласки были нежными, медленными, совсем непохожими на то, что было в сарае в лесу. Он ласкал наслаждаясь каждым сантиметром тела Мити. Когда Саша дошел до ягодиц, запечатлев поцелуй на одной из них, Митя сжал их так, что если бы между ними был орех, точно бы раскололся.
  - Митька, не бойся, я ничего не сделаю, пока ты меня не попросишь, пока ты не будешь умолять меня. - и поцеловав вторую половинку, чтобы ей не обидно было, протиснулся между стеной и другом.
  У Мити перехватило дыхание, когда он увидел Александра, стоявшего на коленях перед его возбужденным членом, смотрящего снизу вверх.
  - Саша... - выдохнул Митрий, почувствовав, как язык касается его члена.
  Александр, медленно, дразня, ласкал его, проводя языком от головки до основания, всасывая в себя яичко, потом вновь возвращаясь к члену.
  Митя уже не скрывал своих стонов, он забылся в наслаждении.
  Немного поласкав член, Саша обхватил его пальцами.
  - Ну, давай, ведь все будут думать, что ты меня драл. Так ведь ты говорил? Пускай, это хотя бы будет рот, для начала... - он прислонил губы к члену, но ничего делать больше не стал.
  Митя уставился на него, не соображая, о чем он говорит. Прошла секунда, другая, и поняв, что друг не шутит, его бедра неуверенно качнулись вперед, вгоняя член ему в рот. Несколько нерешительных поступательных движений и Митя забыл обо всем, он трахал друга в рот, как не имел ни одну из своих немногочисленных подруг. Саша держал пальцами у основания член друга, не позволяя ему войти глубоко, чтобы не прервать их оральный секс супом-лапшой.
  Но долго наслаждаться Мите не пришлось, он скоро почувствовал , что сейчас кончит, по привычке, выработанной годами секса с подругами, что "кончать в рот - плохо", он вынул его, и Саша несколькими быстрыми движениями, завершил процесс.
  Александр встал, не дав другу отдышаться, начал его целовать.
  - Помоги мне. - проговорил он в губы, направляя руку Мити к своему члену.
  Митрий обхватил его член, и начал двигать, чем дольше он двигал, тем больше ему нравилось смотреть за Сашей, видеть как он наслаждается, его возбужденное лицо, он начал снова возбуждаться.
  - И ты мне помоги. - не отдавая себе отчета в том, что твориться, сказал Митя.
  Ребята стояли друг напротив друга, под тонкими струями прохладной воды, их переполняла желание, наслаждение.
  Саша кончил первый, со стоном выпустил струи спермы, которые текли по рукам Мити, его лицо было прекрасным. Следом за ним кончил и Митя второй раз.
  - Ты ведь не уйдешь от меня, - целуя друга, проговорил Александр.
  - Саш, как я могу остаться с тобой, и как я могу уйти от тебя?
  Риторический вопрос Мити остался без ответа, поцелуи говорили лучше слов.
  Митрий знал, что когда пройдет чувство эйфории, он будет мучится, мозг его будет взрываться от противоречивых чувств, но это будет позже, а сейчас поцелуи, нежные, ласкающие поцелуи.
  
  Часть 13. Глава печальная, потому как 13-ая
  Отсебятина: Извините, что долго глава писалась. Спасибо, что дождались)))). Надеюсь, что не разочаровала.
  
  - Саш, прости меня. Мне правда жаль, что я не могу разделить твои чувства, - говорил Митя своему другу, лежа на их общей большой кровати, - Ты ведь все понимаешь? Да, как ты можешь понять, если я сам себя не понимаю. Меня воспитала мама, обычная советская женщина, с простыми взглядами, я вырос совсем обычный. Мой мир взорвался из-за тебя. Все, к чему я стремлюсь, все на что надеюсь, рухнуло в один миг. Ты меня поставил с ног на голову... И это не есть хорошо, понимаешь? Из жопы все дерьмо в голову полилось. Мне сложно справиться с мыслями. Когда я не думаю, а это всегда бывает, когда ты рядом, тогда я делаю странные вещи, что тоже всегда случается, когда ты рядом. Я так не смогу, мне опять нужен стандартный набор среднестатистического парня - учеба, родители и девушка. Ну, а потом уже - работа, семья и дети. Рядом с тобой ничего не будет, понимаешь? Ничего. У меня не будет девушки, ну это понятно, не будет детей, не будет нормальной семьи и ... у меня не будет родителей. Я не знаю, как там происходит у Элтона Джона, но я не он. Я не смогу. Саш, мне правда с тобой хорошо, я даже не знаю, что это. Я сейчас должен думать о Натке, а я думаю о тебе. Я, блин, член твой руками своими трогал, ты понимаешь, это ведь как полет на Луну. Ну, в том смысле, что необычно. Мне хорошо с тобой рядом, и мне действительно приятно, когда ты касаешься меня. Еще тогда, давно, когда ты меня поцеловал, я подумал только какие у тебя приятные губы, - Митя провел по губам Александра, - Твою то мать! Да ладно, лыбся, я знал, что ты не спишь, приворюга недоделанная.
  - Ты не знал. - Саша улыбался, лежа с закрытыми глазами на своей половине кровати, - Иначе не признавался бы мне тут в любви.
  - Слыш, Александер, уши то прочисти? Про какую любовь ты мне тут говоришь? Я догадывался, что ты не спишь, я просто не смог бы тебе ничего сказать лично, а ты бы потребовал разговор.
  - Ты меня плохо знаешь, мне не нужно разговора, который не захотел бы начать ты сам.
  - Ну, значит, мне самому он был нужен. - Митя говорил тихо, стараясь не смотреть на Сашу, - Слушай, сегодня приедет первый автобус и завтра в 6 утра повезет нас домой, а второй вроде как только послезавтра, я прошу тебя поехать на другом автобусе. Нам не нужно ехать вместе. Думаю, что я популярно объяснил почему. Мне бы хотелось, чтобы все было как раньше. Видимо, это аномальная деревня.
  - Океюшки. А теперь поцелуй меня. - Саша улыбался и смотрел на Митю, как кот на сметану.
  - Похоже, что ты все-таки дрых и ничего не слышал.
  - Я слышал достаточно, поэтому и прошу у тебя то, что ты у меня отнимаешь.
  - Перед смертью не надышишься.
  - А я все-таки попробую надышаться тобой.
  Саша притянул к себе Митю, но особых усилий не требовалось, друг сам наклонился, чтобы поцеловать его. Поцелуй был нежный, у обоих парней заныло в груди, понимая, что он может быть последний.
  - Мить, как определишься в своей голове тугодумной, приходи ко мне. - Саша улыбался другу, хотя чувствовал боль потери, хотя так же осознавал, что ничего не потерял, потому как ничего не имел.
  - А если ты уже найдешь своего единственного?
  - Тогда я тебя отошью, со всей нежностью, на которую только способен. - как-то очень серьезно ответил Александр, - Так что разбирайся-ка ты побыстрее.
  Саша быстро поднялся и опрокинул Митю, оказавшись у него между ног, не давая ему что-либо возразить, накрыл его рот своим. Целуя друга глубоко, кусая губы, без возможности вздохнуть, без возможности оторваться от него, Саша подумал, что сейчас в такой позе, умереть от нехватки воздуха, целуя любимого человека - очень хороший вариант смерти.
  Александр целовал губы, спускался к шее, возвращался опять к губам, его бедра совершали поступательные движения, член в полной боевой готовности изнывал от отсутствия прямых ласк. Митя лежал под Сашей, с жадностью впивался в его губы, наслаждался прикосновениями друга, чувствовал, как член Саши трется об его зад, ощущал толчки. Митрий был на пределе возбуждения, он не мог даже представить, что находясь в таком положении можно так завестись. Так, что бы хотелось большего. Он боялся этих мыслей, боялся того себя, который лежал под парнем, млел от желания, стонал от ласк, только что не подмахивал своим задом в такт движениям друга.
  - Саш... - Митя собирался с мыслями, собирал здравый смысл в пучок, - Саш, заканчиваем, поза странная.
  - А мне казалось, что тебе было в ней удобно? - с лукавой улыбкой и затуманенными глазами, ответил друг.
  - Может и удобная, но я вчера не какал, и эта позиция напомнила мне об этом.
  - Ты, засранец, убийца романтики. - смеясь и чмокнув Митю в нос, Саша скатился с друга, - Добился своего, даже потереться о себя не дал напоследок. - и улегся на живот, давая себе успокоиться.
  Митя последовал примеру друга, повернулся на живот и смотрел на Сашу. Они оба молчали, смотря друг другу в глаза, понимая, что слова были бы лишние, этому всему не было объяснения, которые бы удовлетворило их обоих.
  - Ну, что голубятня, завтра едете или на денек еще останетесь? - без стука к ним вошел старший товарищ, - Епти, мы тут лежали, а нас не брали. Картина маслом.
  - Я поеду завтра. - ответил Саша, лежа к верху попой и даже не посмотрев на вошедшего.
  - А я послезавтра. - ответил Митя, лежа в такой же позе.
  - Че это у нас тут? Милые разругались? Отставить, голубки, я поставил на то, что вы вместе, и не хочу проиграть.
  - Ты уже проиграл. - ответил Саша.
  Митя услышал в его голосе боль, в который раз, этот вечно улыбающийся парень, любимчик компании, из-за него, из-за обычного, ничем не примечательного человека говорит так горько, смотрит с такой болью и тоской в глазах, что плакать хочется. Митя не выдержал взгляда друга и отвернул от него голову, стараясь не дать чувству вины, жалости, а также своей собственной боли заглушить здравый смысл, который четко говорил, что необходимо порвать сейчас, закончить то, что не успело начаться.
  День прошел быстро, ужин сменила попойка, в честь окончания практики, попойку сменила ночь, а там уж не заставило себя ждать утро раннее, для половины счастливых уезжающих в мир цивилизации и комфорта.
  - Митька, пока. - Саша стоял с сумкой, одетый и готовый к выходу.
  - Пока, Саш. - Митя лежал в кровати.
  Оба парня не знали что еще можно сказать, прощание не было их коньком.
  Как только дверь за другом закрылась, Митрий повернулся на живот, укрывшись одеялом и водрузив на голову подушку. "Меня нет", - думал он. Он надеялся, что снова уснет, а как проснется все встанет на свои места, но Морфей не спешил забирать его в свои объятья, голова было полна мыслей, которые он так старательно отгонял. "А если он мне нравится, если я чувствую к нему влюбленность, если мог бы попробовать быть с ним так, как он этого хочет, если и я этого хочу".
  
  Часть 14. Возвращение блудных попугаев
  Возвращаться из глухой местности в городской муравейник всегда сложно, даже если пробыл ты там несколько недель. Но врожденные инстинкты, впитанные с молоком матери берут свое. И вот, сначала неуверенным шагом, ты ступаешь кедами на раскаленный асфальт, еще, по недавно приобретенной привычке, делаешь несколько размеренных шагов в метро, но спустя мгновенье, когда твои плечи начинают болеть, от столкновений проходящих мимо тебя людей, который толкнув тебя еще и недовольство выражают, и вот, ты уже вливаешься в поток, идешь бегом по переходам, шагаешь через две ступеньки по лестницам, несешься, как на пожар, не смотря на то, что бежать то собственно и не надо.
  Пока Митрий добирался до дома, оглядываясь по сторонам, как будто прошли года, с его отъезда, он ловил себя, что постоянно возвращается к мыслям о Саше, куда бы не посмотрел из окна троллейбуса, его взгляд не на чем не мог остановиться. Он думал, что это отличная была поездка, веселая, не напрягающая, интересная, теплая.
  Постояв немного перед дверью своей квартиры, которую ему так не хотелось открывать, он старался сосредоточится и принять должное выражение лица, которое полагается случаю. Но долго постоять ему не удалось, собачий лай прервал его медитацию и пришлось нажать на звонок.
  - Митюничка, родной, что ты так долго, вон собаки тебя раньше еще учуяли, видать как ты только в подъезд зашел. - мама обнимала его, как вернувшегося с войны.
  Мужчина на диване, который откликался на "пап", лишь удостоил его приветом и полуулыбкой, которая непонятно по какому случаю появилась на лице, то ли по случаю приезда сына, то ли что-то в телевизоре ему понравилось.
  По квартире разносился приятный запах еды, такой манящий и необычный, что Митя сразу и понять не смог, что же там мама готовит. Но почему то должное слюноотделение не появилось, мысли унесли его к Надежде и Ильиничне, к теплому молоку и вкусному хлебу, ледяной чистой воде и горячему супу-лапше, к Сашке, к его несъедобным жаренным сыроежкам, к его чернично-малинной рубашке с ягодами, к его губам, которые все уплетали за обе щеки, к губам, которые его целовали... Быстро отмахнувшись от мыслей, натискавшись вдоволь мопсов, Митрий ушел в ванну. Лежа в горячей воде, ему вспомнился ручей с холодной водой в лесу, уличный душ, с прохладной, такой приятной телу водой, вспомнился Сашка, стоявший перед ним на коленях.
  - Твою ж мать. - выругался он вслух.
  - Митюнь, ты меня звал?
  - Я говорю, выхожу уже, мам.
  "Это скоро пройдет, не могу же я постоянно думать о нем, это просто первый день".
  Сидя с родителями за столом, с мамой, которая накладывала порцию, которой бы и слон наелся, с отцом, который, не отрывал взгляда от футбола, но при этом четко доносил еду до рта, Мите было так тоскливо, так хотелось назад, на все лето остаться там, со всеми, с Сашкой.
  Лежа в своей комнате, после плотного ужина, слушая как мама моет посуду, слушая диктора по телевизору, который смотрел отец, гладя, храпящих возле него мопсов, парень зажмурился до боли в глазах. "Я дома, твою мать, я дома", - почему-то от этой мысли захотелось плакать.
  
  Стоя в душной электричке, битком набитой, едущими недовольными людьми с работы, надеясь хоть глоток воздуха чистого глотнуть, Саша вспоминал их поездки на поле. Когда он лежал с приятелями и приятельницами, как дрова в кузове грузовика, за рулем которого сидел хоть и грубоватый и резкий на словцо, но добрый внутри, водитель Семен, а рядом был человек, которого он любит сильнее, чем мог даже предположить. И пахло тогда, не как в вагоне - перегаром, потом, шаурмой и где-то посередине спящим бомжом, а травой, чистотой и Митькой. Стоя в электричке, прижатым с одной стороны мужиком странным, с другой стороны теткой необъятной, он вспомнил о Надежде, теплой, нежной, которая улыбалась, а не как эта мадам, которая смотрит на него, как на потенциального вора то ли сумки, то ли ее, давно потерянной, чести.
  Вздохнуть Александр смог только выйдя на своей станции, в своем поселке, который был мегаполисом, по сравнению с глухоманью, из которой он только что вернулся, но все же лучше, чем Москва.
  - Сынок, ну Слава Богу, - мама бежала к нему навстречу, с глазами полными слез, - дождалась.
  - Муль, только сцен не надо. - Саша, обнял ее, стараясь не показать, как он рад встрече.
  - Это все, что ты можешь сказать? Мать месяц не видел...
  - Муль, ну какой месяц, я раньше вернулся.
  - Для тебя это не месяц, а для меня как года прошли. Да, я на пять лет постарела пока тебя ждала, без связи, все ночи не спала, думая, как ты там.
  - Мамуль, какой постарела? Ты шикарно выглядишь!
  - Шикарно? Заметил, да? К отпуску готовлюсь. Нравится как волосы покрасили, не слишком темно? Ты на маникюр посмотри. Попросила в этот раз небольшие нарастить, ой, дома еще педикюр покажу, по новой технологии, сказала Эллочка, и хотя ей лишь бы деньги стянуть, все равно классно, я специально в босоножках не хожу, чтобы этой пылью ноги не пачкать. Но... Вот ты только представь, как бы я выглядела, если бы ты не уехал? В сто раз бы лучше.
  - Мам, я весь день ехал в автобусе, я правда хочу домой. Привет, пап. - Саша улыбнулся отцу, показывая на обнимающую его маму, что он бы с радостью подошел, но никак.
  - Привет, сын. - улыбнулся ему в ответ мужчина, в тоже время показывая жестами рукопожатие, потом пожал плечами, а следом выстрел в голову себе и импровизированное повешение с высунутым языком, говоря этим - "Ты держись сын, я с тобой, но помочь не могу, у меня тут и у самого вешалка сплошная была, с твоей мамой один на один".
  Отец и сын давно разработали систему жестов и знаков, потому как бы они не любили главную женщину в доме, иногда могли общаться только таким способом, дабы не навести на себя гнев.
  Доехав, наконец-то до родного дома, и шагнув за калитку, оглядев свои небольшие угодья, Саша торжественно произнес:
  - Боже, какое счастье, что у нас газон.
  - А я что говорила? Только газон. Вы тут наперебой мне про огурчики с помидорчиками кричали. Теперь то поняли какая я умная, а то совсем не цените вы меня. - мама сделала обиженное лицо и последовала в дом.
  - Ценим, ценим. - как всегда в унисон проговорили ее мужчины.
  Когда все положенные, по случаю возвращения блудного сына, мероприятия были совершены, Саша откланявшись последовал в свою комнату.
  - Сынок, как же все-таки хорошо, что ты пораньше приехал, а то бы разминулись. Поверить не могу, наконец-то через 3 дня в отпуск. - проговорила в след ему мама.
  - Эй, училка, ты уже месяц в отпуске. - ответил за него папа.
  - Отпуск? Какой отпуск дома? - маме явно не понравился ответ.
  - Ты совесть то имеешь, ты в отпуске дома, а я то работаю, у кого-то два месяца отпуск, а кого-то 28 дней, может поменяемся? - по голосу было понятно, что папа накаляется.
  Александр улыбнулся и закрыл дверь своей комнаты. Но улыбка не задержалась на его лице, воспоминания опять накатили, с новой силой разрывая сердце.
  - Ну, вот я и дома. - проговорил он, лежа на кровати и смотря в потолок.
  
  Часть 15. Размышления о вечном
  Спустя два дня после своего приезда, Митя, как обычно вечером, гуляя с собаками, старался заставить себя позвонить Наташе, своей девушке, которая ему, вроде как, очень нравилась. Он оттягивал этот обязательный звонок сам не зная почему, ему не хотелось слышать ее голос, не хотелось видеться с ней. Он чувствовал себя предателем, ведь он изменил, с какой стороны не посмотреть, а это была именно измена чистой воды. Но больше его смущало то, что его это не очень то и беспокоило, что если быть честным, то еще неделю он мог бы легко не звонить ей, а вот Саше не смог бы не позвонить. Митя обязательно позвонил бы другу, под каким-нибудь идиотским предлогом, но телефона его у него не было. Зачем ему иметь номер человека, который уже три года рядом, но при этом сам Митя в нем не нуждался, до поездки на практику не нуждался, а сейчас скучает по нему.
  - Але, Натка, привет, я уже приехал. - Митя решительно набрал номер девушки, потому как дома говорить он бы нормально точно не смог.
  - Да, Мить, привет.
  - Как дела? Я только приехал. - соврал он ей.
  "Какое счастье, что она не общается с моей группой" - подумал Митя.
  - Слушай, Мить, тут такое дело. Кое-что произошло и мне кое-что кое-кто сказал. - Наташа мямлила на другом конце трубки.
  - О чем ты? - Митя закрыл от страха глаза, он боялся, что радостная весть о новой гей-паре уже разлетелась по всей академии.
  - Ну, понимаешь, тебя долго не было, да и встречаемся мы не так давно, ну Мить, ты ведь понимаешь?
  - Не особо. - Митрий был сбит с толку, он ровным счетом не понимал, что ему пыталась сказать подруга.
  - В общем, ты только не переживай. Давай расстанемся.
  - Хорошо. - Митя был так напряжен, что когда понял, в чем дело, чуть было не вздохнул с облегчением.
  - Что "хорошо"? - Наташа была крайне недовольна ответом.
  - В плане - хорошо, Натка, я не буду переживать.
  - Что значит, не будешь?! - девушка была уже не просто недовольна, а взбешена.
  - Ты ведь сама меня об этом попросила? - Митя удивлялся сам себе, что действительно не переживает из-за того, что в данный момент его бросают.
  - В этом твоя и проблема, ты все делаешь, что тебя просят, нет желаний своих и мнения своего нет. Меня это раздражает. - Наташа визжала так, как будто отшивают ее, а не она.
  - А что я должен сделать?
  - Ты должен был наорать на меня, узнать подробности, опять наорать, а потом заплакать и умолять вернуться.
  - О! Ну, прости. Я просто сейчас не могу все это сделать, не очень удобное время, может я попробую все это завтра? Только запишу последовательность, ок? - Митя уже язвил ей, она его напрягала, он не понимал, что ей надо и чего она хочет от него.
  - И чем это ты таким занят? - девушка не обратила внимание или просто не заметила сарказма в его словах.
  - Я гуляю с мопсами. - просто ответил он.
  - Ну, разумеется, что еще ты можешь делать!?
  "Как вариант - трахаться с Сашей и получать куда больше удовольствия, чем от тебя, сучка анорексичная" - подумал он, а вслух сказал:
  - Да, что я еще могу делать.
  - Мить, ты меня хоть любишь? - прошептала девушка в трубку, чуть всхлипывая.
  - Нат, ты меня решила бросить, наоралась вдоволь, теперь про любовь говоришь?
  - Ладно, Мить, бывай, останемся друзьями.
  Митрий послушал гудки в трубке, пожал плечами и пошел дальше гулять с собаками, вспоминая поездку, анализируя всю ситуацию с Сашей, продумывая варианты развития событий. После разговора со своей, теперь уже бывшей девушкой, Митя оставался в том же состоянии, что и до звонка, мысли были заняты не ею, разве, что теперь не нужно было ей звонить, что несколько радовало.
  Несколько дней, изнывая от жары и духоты в Москве, Митя сидел и думал, он пытался разобраться в себе, в своих чувствах. Но сколько он не размышлял на эту тему, все сводилось к тому, что ему очень сильно нравится Саша, может даже он в него влюблен. Мысли о сексе с ним не пугали его, а скорее, наоборот, заводили. Интернет был проштудирован на эту запретную тему и пройдены все тесты, с щекотливыми названиями "Кто ты на самом деле", "Познай себя", "Гей, лесби, би или натурал", "Любит ли тебя твой парень", "Скучает ли твой парень по тебе". Мозг кипел и плавился, как гудрон на крышах под солнцем, мысль умирала от одиночества в воспаленном мозгу, Митя лежал второй день в позе трупа, готовый к ожидающей его каре свыше за то, что гомосятину неподобающую развел, да поддался на зов плоти своей слабой, не смог противостоять соблазну.
  "Интересно, я умираю от любви, но тогда это прискорбно, потому как любовь должна была сделать меня позитивнее, раскрасить мир во все розовое... хотя, в данном случае, во все голубое, как там у геев, фиг поймешь, а не помирать меня оставить. Или же я умираю от тоски по нему, тогда мне стоит на него обидеться, это вообще неслыханная наглость, заманить меня в гомозападню, и дать спокойно умереть, либо же... это реально наказание, небо меня карает, за мужеложство, что еще более обидно, никого не карает, вон все лобзаются по телеку, а меня значит как самого левого..."
  - Сынок, ты как себя чувствуешь? Молоко плохое было, я говорила тебе его не трогать, зачем ты его выпил? Сине-зеленый теперь лежишь, тебе чего-нибудь принести? - мама стояла над Митей, протирая влажным полотенцем лоб.
  - Молоко говоришь... Мам, тазик, тазик неси.
  После того, как Мите стала понятна причина его внезапного недуга, он быстро пошел на поправку, и вскоре вновь, все свое время стал посвящать мопсам, а не тазику с унитазом.
  Вечером, возвратясь с очередной прогулки, он застал родителей около телевизора, поддавшись моменту, подсел к ним, дабы воссоздать мечту детства - семья в сборе. Но лучшие побуждения его были разбиты вдребезги. Родители смотрели концерт Песня года, и отец комментировал каждого выступающего.
  - Опять пидарас поет. - пробубнил он, смотря выступления Киркорова.
  - Ну хватит уже, тебя послушать, так половина певцов такие. - пыталась успокоить его мама.
  - Не половина, а все! Гомики заполонили все.
  На этой торжественной ноте, Митя разрушил семейную идиллию, удалившись к себе.
  "Гомики говоришь заполонили, ты бы пульт выронил, узнав, чем я всю поездку занимался".
  На следующий день, кушая с мамой на кухне, Митя спросил у нее:
  - Мам, а как ты к голубым относишься?
  - К голубым... - мама, не привыкшая, к таким откровенным разговорам с сыном, тут же покраснела, - К голубым... - потом внимательно посмотрела на сына, и краска спала с ее лица.
  - Э, мам, ты чего тут? Я ж не про себя! - успокоил ее Митя, боясь, что маму хватит удар.
  - Не про себя? - прошептала женщина.
  - Да, я про вчерашний разговор вечерний, ну помнишь, отец разнервничался из-за голубых.
  - Ну, Мить, я не знаю, что тебе про них сказать. Мне кажется, что это неправильно, нормальная семья должна состоять из мужчины и женщины. Это хорошая семья, правильная семья.
  - Ну да. - сказал Митя.
  "Ну да, мама, наша семья как раз такой вот пример, хорошей, нормальной семьи, етить ее налево". Больно было слышать это от своей матери, хотя он так и предполагал ее ответ. Тогда-то Митрий для себя решил, выкинуть из головы все, что связано с Сашей, потому как подставить маму, довести ее до инфаркта, он не мог. Телефонный звонок вывел его из раздумий.
  - Смольный на проводе. - ответил он на незнакомый номер.
  - Это доктор Митрий Копылов?
  - Саша? - у Мити остановилось сердце, все, что он думал о том, что необходимо перестать общаться с Александром, тут же вылетело из его головы. - Да, доктор Вас слушает. С каким недугом обращаетесь?
  - Доктор, по телевизору передавали грозу сегодня ночью, боюсь мне без Вашей помощи не справиться.
  - Попробуйте обратиться к родителям, дорогой мой, я не оказываю помощь на дому. - Митя принял важный тон, стараясь, чтобы радость была слышна, и принял правила игры, установленные Сашей.
  - О, доктор, мои родители вчера уехали, я совсем один. Быть может, за дополнительную плату, если я покрою все Ваши издержки на поездку.
  - Я приеду. - Митя решил все и вся послать к черту, он очень хотел увидеть друга, сильнее, чем страх, который его одолевал при мыслях, что он в него влюблен и может быть геем. Все эти мелочи ушли на задний план, он вспомнил улыбающегося Сашку, а потом как он вздрагивал от каждого раската грома, и только это сейчас было важно.
  - Митька, ты серьезно? - Саша не мог поверить, что его друг так быстро согласился.
  - Ну, я ведь в курсе, какой ты у нас сыкунишка, как тебя любой шум пугает, что мне теперь делать, я прямо таки себя ответственным чувствую. Ты мне скажи, до тебя дольше, чем до канадской границы ехать?
  - Не боись, не так далеко, как тебе кажется. Ты давай собирайся, с обеда уже дожди начинаются. До остановки Петровско-Разумовская доберись, электричка в 15,20, тебе хватит времени на побриться-помыться, 4 часа в запасе.
  - Мыться даже и не собираюсь, а уж бриться - тем более. А ты за это время губу свою закатай на место, и не раскатывай на мой священный зад.
  - Что ты, что ты? Я даже и не думал ни о чем, - начал оправдываться Саша, хотя лукавый голос выдавал реальные его намерения, - как сядешь в электричку - звони, сообщу дальнейшие указания.
  
  Часть 16. И снова вместе, и снова огороды
  Александр всю неделю думал о Мите. Он не мог принять тот факт, что теперь все кончилось. Если он поступит так, как просил его друг, то общение между ними прекратится. Саша каждый вечер, когда наконец-таки оставался один, пытался взвесить всю ситуацию. Действительно ли стоила та близость, что была между ними того, чтобы потерять Митьку навсегда.
  - А он был прав, перед смертью не надышишься.
  Саша не надышался другом, ему было мало. Его наркотик ослабил свое действие, теперь для получения удовольствия ему была нужна большая доза, не просто быть рядом с Митрием, а касаться его, ласкать его.
  - Если я не сойду с ума, то опять пойду по рукам. Кстати о руках... - Саша высказывал свои мысли вслух, когда был один, привычка, заимствованная у мамы. - По рукам значит... - повторил он, роясь в телефонном справочнике в мобильного, - Ну, раз по рукам... - найдя нужный номер, нажал на вызов.
  - Эй, Никитос, как дела? Сильно соскучился? - его передернуло от своего голоса - насмешливого, высокомерного. За три недели Саша и сам забыл, каким козлом он является.
  - Сашка, ты вернулся? - тихо проговорил парень на другом конце трубки.
  - А ты меня навсегда решил в перде оставить? Надеялся, что там застряну?
  "Мерзость, что я несу?".
  - Ты чего такой недовольный? Я ведь не знал когда ты приедешь.
  - Мог бы и позвонить, ради приличия. Или уже нашел альтернативу?
  - Саш, я тебя не понимаю. Я думал, что ты хочешь со мной увидеться, а ты хочешь поссориться. У тебя что-то случилось? - голос парня был все так же мягок и вежлив.
  Саша знал, что его друг скучал по нему, знал, что хочет увидеть, знал, что хочет большего от него, нежели периодический секс. Он все это знал, оттого и вел себя как законченная скотина.
  - Никит, извини меня. Я что-то... Я просто хотел узнать, как у тебя дела? Как работается в такой солнцепек? - Александр сбавил обороты, он уже сам не понимал, зачем позвонил своему приятелю.
  - Да ничего. Подрастешь немного и сам поймешь, что работа и в мороз и в жару, одинакова неприятна, но необходима. Ты не хочешь встретиться? Погулять?
  - Извини, у меня сейчас дома проблемы, родителям я теперь нужен 24 часа в сутки. Я рад, что у тебя все хорошо.
  - Ну, тогда звони, как захочешь встретиться. Пока, Саш. Я рад, что ты теперь в зоне доступа.
  Послушав гудки, Саша отбросил телефон.
  "Мудила с нижнего Тагила, что же ты творишь то?".
  Головой Александр понимал, что нельзя так поступать с человеком. Его приятель Никита, был старше на 4 года. Они познакомились в клубе и периодически встречались. Саша знал, что очень нравится парню, слишком нравится. Для себя он решил, что чем искать новых партнеров, лучше, чтобы был один постоянный, с которым хорошо, и про которого все знаешь. На чувства Никиты, Александр старался не обращать внимание, он ведь никогда ему ничего не обещал, да и какие обещания могут быть в 20 лет.
  После разговора, Саша понял, что сейчас не способен быть нормальным человеком, ему хотелось выместить на ком-то боль, которая глушила все его мысли, но Никита не достоин такого обращения.
  - Ладно, по рукам - отменяется. Буду дрочить.
  Александр немного успокоился, когда план действий был выбран. Единственное, что ему не давало покоя, так это наличие номера телефона Мити в записной книжке. Каждое утро он просыпался с мыслью позвонить ему, но на сонную голову придумать разумный предлог было нереально, поэтому откладывал это дело до вечера, когда же ночь окутывала Землю, он говорил себе народную мудрость - "утро вечера мудренее" и засыпал в надежде, что мудрое утро принесет ему разумный повод, чтобы набрать 10, выученных наизусть, цифр.
  После отъезда родителей Александр, на удивление, чувствовал себя тоскливее, чем с ними. Хотя ему не давала покоя мама, которая была вездесущая, с черным поясом по выносу мозга, она оттачивала свое мастерство на сыне, чтобы продемонстрировать новые приемы, на приходящем с работы, муже. Уехав же, в доме стало тихо, и ничего не мешало предаваться своей апатии. Вечером, как обычно, покрутив телефон в руках, Саша засыпал под барабанящий дождь в окно. Через полчаса дремы он вскочил, изучив яндекс-погоду, пришел к выводу, что гениальная мысля таки родилась в его голове, осталось только ее хорошенько обмозговать и завтра постараться привести свой коварный план в исполнение.
  Проснувшись на следующее утро, Александр кое-как дождавшись приемлемого для звонка времени, позвонил Мите, с предложением спасти его от стихии. Его несколько удивило быстрое согласие друга, но времени на размышления у него не было, необходимо было купить продукты, спиртное, прибрать дом, прибрать себя тщательно и скрупулезно.
  - Але, Митька, ты уже в электричке? - ответил Саша на звонок, поразившись, что так быстро пролетело время.
  - Ты на часы взгляни, ясен пень, уже мчусь. - ответил его друг бодрым голосом.
  - Я к тому, что уже заждался.
  - Чего? Мы с тобой о чем говорили? Губу закатай.
  - Я в том плане, что дождь уже на подходе, вот и боюсь я без тебя. - Саша ликовал от голоса Мити, он готов был орать от радости, что еще немного и он будет опять рядом, - Митька, буквально пару часиков, после Клина четвертая остановка. Я тебя на платформе встречу, перейди в первый вагон.
  Послушав гудки, Александр сыграл на воображаемой гитаре, воображаемую мелодию. Потом попрыгал на месте, повалялся на кровати, покричал в окно, попытался сделать сальто, врезался в шкаф, покорчился от боли на полу, затем встал и пошел принимать душ, а также подготавливать себя к любому исходу, ожидающему его ночью наедине с любимым человеком.
  Пришел Саша на платформу, встречать друга задолго до прихода электрички. Голова его была набита образами, которые он успел нарисовать своим воображением на тему проведения совместного уикенда. Он не знал куда себя деть, ходил туда-обратно по платформе, придумывал вопросы и сам же на них отвечал, сломал себе всю голову, чтобы бы такое о себе рассказать, чтобы произвести хорошее впечатление, мучился и терзался. Поэтому к моменту, когда на горизонте появилась электричка, он был в таком состоянии, что ему захотелось убежать домой. Весь потный, помятый, с непонятным шухером на голове, но отступать было некуда - позади Москва. Саша ощутил приятный мандраж от предвкушения, мурашки пробежали по спине, когда электропоезд остановился, сердце замерло, когда двери начали открываться. Саша закрыл глаза, чтобы не броситься на встречу другу.
  - Сашенька, - Катюха повисла у него на шее.
  Александр открыл глаза, не веря, что он не спит.
  - Эй, дарагой, а чего я привез с собой... - с загадочной улыбкой, проговорил Алик, вышедший вслед за девушкой.
  "Пожалуйста, пускай я сплю, пожалуйста" - молил парень, когда к нему подошли поздороваться два его приятеля.
  - Санек, ну ты красава, такую тему с повторением наших вечеров в кукуевке замутил. - проговорил один из них.
  - Здравствуй, Саша, ну вот собственно и я. - проговорил Митя, вышедший последний, - Неловко получилось, но я проговорился Алику, а там Катюха узнала, ну и народ подтянулся. Мы с едой приехали.
  - Ты мне теперь должен. - процедил Саша другу, снимая с себя девушку, - Ты нереально попал, засранец.
  Митю передернуло от представленной картины, как, чем, что и куда вставляя, будет пытать его Саша. Но отогнав страшные мысли, он все же улыбнулся ему, про себя отметив, что это было правильное решение, пригласить всех на не объявленную вечеринку.
  "Все только выигрывают при таком раскладе - я увидел тебя, ты увидел меня, а моя невинность так вообще в золотых призерах осталась. Всем ведь хорошо... Или я перестарался?", думал Митя, идя веселой компанией по проселочным дорогам в сторону дома человека, которого он так сильно хотел увидеть последние дни.
  
  Часть 17. Куда ты страсть нас привела
  Первые минуты продвижения по сельской местности, Александру хотелось плакать, потом желание убить Митю взяло вверх, ну, а затем, снова захотелось плакать, представив окровавленное тело друга и нож в собственных руках. Постепенно, Саша приходил в чувства, настроение его поднималось, он решил, что ночью возьмет свое, и даже больше, за то, что его чуть Кондратий не хватил, когда он увидел всю эту гопкомпанию, вместо одного-единственного Митьки, в эротичных плавочках.
  - Ребят, пришли. Заваливаемся аккуратно, стараемся ничего не разгромить. Присматриваем спальные места заранее, чтобы в пьяном угаре, не шариться и не валяться на проходе, можно трогать все, кроме родительской спальни. - Саша урегулировал организационные вопросы, - Уверен, мы отлично проведем время, - добавил он, ущипнув проходящего мимо него Митю за попу.
  - Ага, самое веселье начнется, когда из этой тучи, что над нами висит, дождь ливанет, да гром шибанет, да, Александер, вот повеселимся? - с ухмылочкой, проговорил Митрий, потирая зад.
  - Санек, прикольный домик у тебя. - присвистнув, проговорил один из приятелей.
  - Сашка, я сорняки из деревни привез, весело будет. - проговорил Алик, закатывая глаза.
  - Сашенька, я хочу писать, где туалет? - Катюха была в своем репертуаре.
  Немного погодя, когда компания обжилась, был приготовлен хороший обед, который собирался плавно перейти в ужин, бутылки расставлены, а дождь зарядил, из окончательно обосновавшейся на небосводе тучи, Саша улучил момент, чтобы остаться с Митей наедине.
  - Ты подлец, Митрий. Как ты мог? - театрально, изобразив оскорбленную невинность, проговорил Александр.
  - Я с тобой. Тебе не будет страшно. Разве ты не этого хотел? Разве ты не рад видеть Катю свою? Мне казалось, что вы так дружны.
  - Ты мне зубы не заговаривай, я рад всех видеть, но...
  - Сашенька, милый, включи фильмец, какой-нить для фона. - попросила, вошедшая на кухню Екатерина.
  Выпивая, поедая пищу, болтая о ерунде, молодежь плавно перешла в состояние ленивого созерцания. Вечер перетекал в ночь, Катюха, сладко посапывала на плече у Саши, Алик дремал в кресле, покашливая каждые 10 минут от перекура сорняков, двое оставшихся парней вели разговоры "за жизнь" и "ты меня уважаешь?".
  - Эй, Митька, я не знал, что ты куришь. - выйдя за другом на крыльцо, поинтересовался Александр.
  - Это мой большой секрет.
  - Я хочу знать о тебе все. - Саша подошел сзади и обнял Митю.
  - Ты и так знаешь обо мне все, обо мне и знать то нечего. - парень старательно высвобождался из захвата, - Дом, родители, собаки, институт.
  - А как же Натка твоя?
  - О, она больше не моя, я был брошен на прошлой неделе. - Митя нервничал, потому что Саша держал его крепко, не давая возможности для маневра.
  - Мне пожалеть твое разбитое сердце?
  Александр, передвинулся и встал лицом к другу, стоя в нескольких сантиметрах. У него перехватило дыхание, от мысли, что сейчас он может взять его, такого нескончаемо милого, пускай вредного, но при этом такого нежного человека. Саша, слегка касаясь, провел по лицу Мити, нежно погладил плечи, прижался к другу вплотную, провел рукой по его спине, закрыл глаза от приятного покалывания в паху.
  - Пук! - проговорил Митя, когда рука друга легла на его зад.
  Александр слегка отстранился, в глазах мелькнуло удивление, которое сменилось холодностью, его руки до боли сжали руки Митрия, он медленно, сквозь зубы, проговорил парню на ухо:
  - Послушай, родной, дважды эта шутка не прокатит. Я тебя сюда силком не затаскивал. Имей в виду, я трахну тебя сегодня, а ты хоть обосрись, мне плевать. У меня от тебя крышу сносит, а твои игры в "дам потрогать и съебусь", меня теперь мало забавляют. Мне плевать, что будет, но я получу свое.
  Митю как холодом обдало, теперь была его очередь отдаляться, и смотреть в незнакомые, голубые глаза, которые отливали ледяным светом от одинокого фонаря. Он знал, что перешел много границ, понимал, что ведет себя неправильно, но не мог ничего поделать, его тянуло к Саше, но в тоже время пугала реальность. Но этот Саша, который сейчас стоял перед ним, этот человек был способен на изнасилование.
  - Не переживай, Саша, я не обосрусь, не хочу свою какашку пачкать о такое дерьмо, как ты. Ты в состоянии меня трахнуть, но... Но потом, я бы посоветовал тебе об стенку убиться. Ты станешь для меня пустым местом, ты будешь - никто, и звать тебя будут - никак. Поимей это в виду, когда свою ширинку будешь расстегивать.
  Митя внутри весь содрогался от ужаса, его трясло от мысли о насилии, а также ему было страшно, что человек, в которого он почти влюбился, сейчас был не в адекватном состоянии, такой, к которому подойти страшно, и про которых показывают репортажи в передаче ЧП. Произнося громкие слова, он, не отрываясь, смотрел в глазу другу, пытаясь прочитать его эмоции. Поняв, что произнесенная речь достигла цели, увидев, как дрогнули губы Саши, как лицо стало приобретать знакомое, милое и добродушное выражение, увидев, что внутри парня что-то сломалось, подкосилось, Митрий решил пойти на более мягкое разъяснение неправильности данной ситуации.
  - Саш, я не общаюсь с моральными уродами, у меня на них нюх, а раз я тут , с тобой, значит ты не такой. Я почти уверен, что я не прав, я почти уверен, что ты такой из-за меня. - Митя поцеловал друга в щеку, - А теперь давай начнем эту сценку сначала, представим, что ты только что вышел из дома, повторим нежное поглаживание плеч, я бы даже предпочел, чтобы на этом моменте ты задержался, потому как массажик бы мне не помешал, я ведь к тебе два часа в электричке ехал.
  - Я так по тебе скучал. - Саша обнял друга и обмяк.
  - Я знаю. А ты понимаешь, что я тут делаю? Почему приехал? - Мите было приятно, что он сейчас в роли старшего, а не вечно, ничего незнающий, балласт.
  - Может, поцелуемся? - Саша стоял с улыбкой на все лицо, полностью придя в себя.
  - Нет, ты не исправим. Ты сейчас должен разобраться в себе, проанализировать ситуацию, сделать выводы. Мы все должны обговорить, что у тебя не возникало проблем в дальнейшем... - Митя, взглянул на Сашу, а тот стоял с жалостливым лицом, опустив голову и сделав бровки домиком, - Иди сюда, кошак недоделанный.
  Митя первый поцеловал друга, взяв его лицо в свои ладони, целовал нежно. Целоваться с Сашей было естественно, никакие моральные устои, не шелохнулись в организме у парня, чтобы воспрепятствовать этому, даже недавний разговор с мамой и негативные отзывы о геях папы, не помешали наслаждаться таким долгожданным прикосновением губ к губам близкого человека.
  - Ты ужасный, двуличный человек, то как питекантроп, пытаешься завалить меня, как добычу свою, то превращаешься в котенка. Александер, ты меня пугаешь.
  - С тобой я не могу быть адекватным, слишком сложно держать тебя в руках и не съесть. Может, пройдемся?
  - Куда это?
  - До летнего домика, вон в виде сарая с окном, там прохладно, но есть куда сесть и достаточно далеко от дома. - не дождавшись ответа, Саша потянул друга по мокрой траве. Зайдя в домик, парень, не отпуская руки, опустился на кровать, потянув за собой друга.
  - Теперь я понимаю ход твоих мыслей. - Мите было уже не страшно, его тело горело, от предвкушения.
  Саша стянул с себя футболку и помогал выбраться из одежды Митрию, не забывая, расстегивать свои джинсы.
  - Мы опаздываем на пожар? - спросил Митя, стягивая с себя штаны, оставаясь в одних боксерах.
  - Иди ко мне.
  Саша лег на спину и потянул к себе друга, их губы встретились, а руки хаотично блуждали по обнаженным телам. Митя устроился у Саши между ног, друг широко расставив ноги, лежал перед ним, с полными желанием глазами и готовым к действию членом. У Митрия было "дежавю", он вспомнил сон, в котором его друг лежал точно также, вспомнил, насколько хорошо было внутри него. Тяжело дыша, он приблизил свое лицо к Саше, поцеловал его губы, подбородок, слегка коснулся губами шеи, провел языком до ее основания. В этот момент Митя понял, что хочет этого человека, как никого, что он нравится ему, как никто, что в данный момент он готов его взять и изнасиловать, что прекрасно понимает, что чувствовал Саша, некоторое время назад. Волна желания окатила парня с новой силой, его губы впились в шею жертвы, поцелуи уже не были похожи на ласки, они оставляли после себя красные пятна. Митя вновь поднялся по шее вверх, лаская ее, кусая, руки гладили тело, членом он терся о член Саши, проклиная себя, что не снял свои трусы, он вжимался в тело друга. Немного поиграв языком с мочкой уха Александра, он прикусил ее, заставив стон слететь с его губ. Отстранившись, Митя, удовлетворенно посмотрел на Сашу, который лежал под ним и выглядел полностью побежденным, но при этом счастливым. Пока он стягивал с себя боксеры, голова немного прояснялась, Митя осознал, что Саша лежит сейчас в таком положении для него, чтобы ему, Мите, было приятно, он пошел на это, лишь бы Митрий был с ним.
  - Саш, я хочу тебя. - прошептал парень, на ухо другу.
  - Так бери.
  - Хм, где и что мне взять? - улыбнувшись, спросил Митя.
  - Засранец ты. В моих джинсах в заднем кармане, покуда я у нас теперь девочка, двигаться не собираюсь даже.
  Мите пришлось встать, и рыться в груде вещей, он посмотрел на Александра, еще раз, убеждаясь, какое у него красивое тело. "И чего ты во мне нашел, дурак", - подумал он, доставая из кармана штанов два маленьких пакетика. Первый был презерватив, а второй похож на одноразовый гель для душа из отеля.
  - Это что? - спросил он.
  - А как ты думаешь? Чтобы все прошло как по маслу.
  - О! Пробник что ли? - смеясь, поинтересовался Митя, пытаясь отгрызть кусок упаковки. - А чего не с баночкой, как порядочный?
  - Вот, только тюбика со смазкой мне в заднем кармане не хватало. Или ты хотел, чтобы я его раздавил, когда сидел, и все размазалось по нужному месту, а тебе, и делать ничего не надо было?
  - Засранец. - сказал Митя, справившись с упаковкой.
  - Митька, больше ни слова про засранцев, мы с тобой про сранцев уже достаточно поговорили.
  Саша привстал, помогая другу распределить смазку по его члену, а руку Мити направляя в нужное место.
  - Только будь нежнее.
  - Конечно, моя кошечка.
  Митя свободной рукой, оттолкнул друга обратно на кровать, а второй поглаживал вход, который мать природа придумала для выхода. Он боялся сделать что-нибудь не так, причинить боль Саше, ждал от него наставлений, но парень молчал партизаном, удобно устроившись, и еще шире разведя ноги. Мите не терпелось войти, но он прочитал достаточно литературы, чтобы понять, что так поступать нельзя. Собравшись с духом, он приблизил лицо к члену Александра, пару раз провел по нему рукой, закрыл в глаза и взял в рот. Не рассчитав, и чуть не подавившись, он почти расстроился своей неопытности, но стон Саши, который явно говорил о том, что ему приятно, придал Мите силы. Митрий ласкал член языком, играл с уздечкой, но в рот брат только головку, боясь, что перестарается, все силы он сосредоточил на заднем проходе Александра. Водил по нему подушечкой пальца, смазки было много и он беспрепятственно проник внутрь, за ним последовал второй палец. Парень теоретически знал о простате, но как ее искать даже не представлял. Он старался растягивать друга, пытался почувствовать как нужно делать.
  - Давай уже. - проговорил срывающимся голосом Саша.
  - Уже?
  - Не бойся, не целочку невинности лишаешь.
  - Очень обнадеживающие заявление.
  Митя вновь лег на друга, целуя его губы. Саша помогал рукой ввести член по назначению. От прикосновений рук, на своем члене, Митрий готов был кончить, даже не войдя, испугавшись, что сделает все раньше времени, он попытался рывком войти в друга.
  - Фак.
  - Прости меня, - Митя испугался, что причинил боль, когда у него не получилось войти даже до половины.
  - Все хорошо. - Выдохнул Саша, и Митя почувствовал, как расслабляются мышцы, обхватившие его член. Еще рывок и он полностью в нем. Волна наслаждения прокатилась по всему телу, медленно парень начал двигаться в Саше, он входил до основания и снова выходил из друга, все мысли покинули его. Это было даже приятнее, чем во сне, реальное ощущение. Неуверенно, он дотронулся до члена Александра, двигая рукой, помогая ему кончить, пытаясь сделать приятно. Саша кончил быстро, что очень удивило и обрадовало Митю, потому что он из последних сил сдерживал себя, находиться в нем было невероятно приятно. Он кончил следом. Это был самый быстрый секс в его жизни, самый быстрый и самый приятный.
  Митя упал на Сашу, тяжело дыша, целуя то, до чего доставали губы, чтобы не двигаться. Он уютно устроился на груди Александра, уткнувшись ему в шею.
  - Саш, раз смазки нет, получается, что ты меня... ну... не будешь?
  - Я это сделаю, когда ты меня будешь умолять.
  - О, тогда мне тебя искренне жаль, не думаю, что такое возможно.
  
  
  Часть 18. Когда пересечена черта невозврата.
  Утро, которое у молодых, не очень привыкших к алкоголю организмов, наступило ближе к полднику, не задалось. Компания проснулась помятой и с больными головами, с единственной мыслью о долгом пути домой.
  Один только хозяин дома ходил счастливый, напевал песенки и колдовал над поздним завтраком.
  - Сашенька, я так не хочу уезжать. - девушка, не то что уезжать, она и шевелиться-то не хотела.
  - Катюх, прекрасно тебя понимаю.
  На самом деле, Саша не особо понимал ее стенаний. Когда первое, что видишь, проснувшись - это обнаженная спина любимого человека, тогда все уходит на задний план.
  - Митька, - прошептал Александр, прижавшись всем телом к другу.
  - Усмири свою палку, не тычь в меня, я должен еще немного поспать и подумать.
  Даже этот утренний диалог не мог ему испортить настроение. Все тело говорило об их первой полноценной ночи вместе.
  Так и прошел остаток дня - мелькающий Саша, со счастливой улыбкой, забившийся в кресло, молчаливый, как шпион, Митя, и валяющиеся, стонущие тела оставшихся гостей.
  Только когда пришлось идти провожать компанию на электричку, Александр понял, что и Митрий уезжает от него. Что все, что было, может быть просто миражом. Вся надежда, что теперь они вместе, рушилась у него на глазах. Его друг был спокоен и молчалив, совсем не такой, как был накануне.
  Стоя на платформе, попрощавшись со всеми и сняв с шеи Катюху, Саша шепотом спросил Митю:
  - Может, еще останешься?
  - Мне надо поспать и подумать. - был ему ответ.
  "Ну, спи и думай", - Саша был зол и расстроен.
  Подъехавший электропоезд собрал всю компанию и увез по направлению к Москве.
  - Да, пошел ты! Пошел ты! - Александр, шел по пустой проселочной улице, не боясь, ругался вслух и пинал камни.
  Спустя 15 минут, как поезд скрылся на горизонте, Митя наматывал километры, бодро вышагивая по неизвестной ему платформе. Спустя еще 45 минут, проводив взглядом пролетающие мимо электрички, парню показалось, что он уже видит, протоптанную, постоянным хождение взад вперед, дорожку. Спустя еще 20 минут, когда тучи сгустились, и явно дело шло к позднему вечеру, на Митрия снизошло озарение. Он вспомнил слова своего друга:
  - Ребята, поторапливаемся, на эту электричку вы должны успеть, следующая только утром, у меня больше не останавливаются.
  Немного подумав, Митя вздохнул, посмотрел в сторону Москвы, и в сторону Сашиного дома, и решился пойти пешком. До Москвы 2 часа на поезде, а до Саши 3 остановки. По рельсам не заблудишь, а там примерно парень имел представления, как добраться до нужного дома.
  - Саша! Саша! - спустя три часа блужданий, под проливным дождем, Митя бился ногами, руками и головой в забор.
  Он не мог кричать, мог только шептать и сдерживать слезы, потому как перспектива переночевать под калиткой, его прельщала мало.
  - Митька... - Саша открыв дверь, не верил собственным глазам, - Ты как тут?
  - Яндекс.
  - Митя, ты промок весь.
  - Кто придумал рельсы?
  - Ты почему стучал?
  - Телефон.
  Разговор молодых людей, стоявших под дождем, явно не клеился. Митя первый среагировал и на полусогнутых, толкнув хозяина, проследовал в дом. Зайдя в сухое помещение, от радости хотелось прыгать, но уставшие конечности не позволяли такой вольности, поэтому он тихонечко проследовал в душ. Закрывшись и отдышавшись, он начал соображать, как выйти из всей этой ситуации победителем.
  "Явно придется ему дать, отмазываться не прокатит, сам пришел готовый", - мысленно рассуждая, осматривал ванную, обнаружив футболку и штаны, понюхав их, констатировал, - "Вроде чистые", пожав плечами, начал стягивать с себя мокрую одежду.
  Пока боролся с прилипшими к телу джинсами, он заметил красную резиновую колбу с белым длинным пластмассовым наконечником.
  "Неужели он вчера это делал. Ну, ясно делал, раз готов был, чтобы я свои пальцы ему... Черт!", - нахлынувшие воспоминания, заставили парня покраснеть.
  Он вертел в руках предмет, который до селе не видел, а только про него читал, когда постигал гомосексуальный мир в теории. Повертел, повертел, но нюхать, как это было с одеждой, не стал. Тщательно помыл с мылом, встал в ванну и заплакал. "Я не смогу, я не готов! Теперь понятно, почему у него туалет с ванной совмещенные, чтобы не бегать туда-сюда, продуман".
  Выдохнув, Митя все же решился на экзекуцию. "Раз назвался груздем, придется лезть в кузов". Хотя правильнее было бы сказать, - чувствовал его кузов, что сегодня в него залезет груздь.
  Включив воду посильнее, чтобы шуму было побольше, проклиная все и всех, Митя приступил к не самым приятным, но необходимым манипуляциям.
  - Митька, ты как тут оказался? - решил повторить свой вопрос Саша, когда его друг вышел из ванны. Хотя парня в этот момент мало волновало как и почему, его мозг полностью отключился при виде друга, а глаза плотоядно смотрели на него.
  - Яндекс, Саша, яндекс, мне сообщил, что всю неделю будут грозы.
  - И?
  - Что и? Мне тебя стало жалко. Я сошел не понятно где, ждал электричку обратно, а когда понял, что я, бля, совсем не в метро, пошел пешком. А тут дождь, темень. Я один.
  - А позвонить?
  - Телефон сел. Кто придумал рельсы?
  - Мить, тебе это правда, так необходимо знать? Пойдем в мою комнату, погуглим.
  - Да, мне это чертовски, необходимо знать. Я два часа шел и думал, что за урод, придумал такое расстояние между шпалами, что по ним ходить невозможно. Для одного шага слишком маленькое, через одну - широкое. Я все ноги избил булыжниками через кеды.
  Оба парня уставились на ступни говорящего.
  - Покажи? Где?
  Саша взял ногу друга, и поцеловал.
  - Тут? Больно?
  - А ты думал, что Кашпировский, поцеловал и прошло? Конечно больно, еще как.
  Митя откинулся на диван, позволяя ласкать свои ноги.
  - Мить, можно я продолжу?
  - А ты думал я сюда пришел душ принять, потому что дома горячую воду отключили? - Митя нервничал, поэтому и ехидничал.
  - Уже без тела моего шикарного не можешь? - Саша решил поддержать игру, но ответом ему был удар пяткой в скулу.
  - Надо диван разложить. Ты не вставай, я могу прямо с тобой.
  Диван был книжка, поэтому Мите не требовалось вставать, а Саша боялся, что он может убежать.
  - Я на секунду отбегу, надо кое-что взять.
  Саша поцеловал друга, еще не веря в то, что происходит.
  - Смотри, как бы момент не был бы упущен... - проговорил Митя.
  - Митька, без смазки никак.
  Тогда парень достал из кармана банку и кинул другу.
  - Митька, это мамин крем...
  - Не волнуйся, я ей ничего не скажу.
  "Откуда я знал, что за баночки в ванной стоят", - подумал он про себя.
  Саше больше не хотелось говорить,- "Мамин крем, так мамин крем." , -подумал он, целуя друга.
  - Больше ни слова, Мить, только стоны, - проговорил он, стягивая с друга штаны и смотря на его обнаженное тело, - только стоны.
  Насладившись губами друга, Саша провел дорожку языком по его телу, рукой подрачивая вставший член. Александру не терпелось войти в друга, но он слишком долго его ждал, чтобы все испортить, причинив боль.
  Поласкав языком головку, он полностью взял в рот член, вызвав этим действием стон.
  "Тебе ведь нравится это?" - подумал он про себя, свободной рукой откручивая баночку с импровизированной смазкой.
  - Очень нравится, - со стоном проговорил Митя, прочитав мысли Саши и положив руку на его голову, тем самым задавая темп движениям.
  От прикосновения холодного крема сфинктер сжался, а Митя схватился за волосы Саши с такой силой, что близок был остаться со скальпом в руках.
  - Тише, ты ведь не душ сюда пришел принять... - ласковым голосом проговорил Александр, отрываясь от своего занятия, но продолжая разрабатывать друга, пальцем, который удалось просунуть.
  - Ах, - Митя не смог сдержать стон, - это и есть простата? Нннн...
  - Судя по всему - да. А теперь расслабься и закрой рот, а то я сейчас поменяю свое положение и сам его тебе чем-нибудь заткну. Мы не играем в игру "Что? Где? Когда?".
  Александр снова начал ласкать член, разрабатывая уже двумя пальцами. Разыгравшийся Митин интерес, к происходящему отвлекал Сашу, он сильно нервничал, боясь причинить боль. Подобный опыт - быть первым, был у него впервые.
  Попытка просунуть третий палец, была прервана стоном, который был больше похож на болезненный, чем на возбужденный.
  Саша стал вновь целовать живот Мити, языком поиграл с сосками, поднялся по шее к губам. Поцеловав их, он прошептал другу на ухо:
  - Любимый, если мы решили дойти до конца, то тебе лучше повернуться на живот.
  Он ожидал в ответ услышать колкую фразу, но Митя молча развернулся, приподнялся на колени, а голову спрятал под декоративную подушку.
  "Какой эротичный страус", - подумал Саша, но вслух решил не озвучивать эту мысль. Он нежно поцеловал друга в шею, заставляя выгибаться его спину и появляться мурашкам.
  Смазав член, приставив его к входу и сказав - Я люблю тебя, - сделал резкий толчок.
  Потому как не последовало никакого звука от Мити, Саша перепугался - уж не помер ли он, но мертвые внутри так не могут сжимать.
  - Расслабься, пожалуйста, немножко....
  Чувствуя, что хватка ослабевает, он попробовал проникнуть еще глубже. Медленно начал движение, которое прерывалась стонами Мити. На долго Сашу не хватило, он слишком был возбужден и еще сильнее нервничал.
  - Митя, пожалуйста не двигайся, - проговорил он, вынув член, - я футболку вытереть достану.
  - Может мне еще березку сделать, чтобы не вытекало? - раздался голос из-под подушки.
  - Все было настолько плохо? - Саша внутренне умер, и понял, что предыдущие любовники ему нагло врали.
  - Намного хуже.
  Саша улыбнулся, он все понимал, это первый раз, к тому же Митька скорее удавится, чем скажет приятное. Он быстро подстелил штаны на диван, перевернул друга на спину и крепко прижал к себе.
  - Я люблю тебя. Я очень счастлив. Прости, что сейчас все было не очень, но я тебе обещаю, что будет все хорошо. Я так счастлив, ты не представляешь. Митька, любимый ты мой человек, я так хочу, чтобы гроза никогда не кончалась. - он шептал слова, теребя волосы друга.
  - Тогда я стану как птичка, пища задерживаться не будет...
  - Ну, Мить, не драматизируй, я буду тебя сменять. - промурлыкал Александр, находясь в приятной неге.
  - Тогда мы будем, как две птички. - проговорил Митя, переворачивая на живот друга. Он почувствовал, что у него появились силы и открылось второе дыхание.
  
  Часть 19. Заключительная и короткая.
  Может и во многих городах нашей Родины есть сельскохозяйственные учебные заведения, но Академия имени Тимирязева, все же, самая красивая и большая.
  - Митя! - радостный крик разлетелся по второму этажу учебного корпуса.
  - Твою налево - выругался парень, к которому обращался этот радостный окрик.
  - Извини, но это двигается сюда.
  - Мить, это тот же парень? Он все пять лет за тобой носится?
  - Да, он. С первого дня - парень нежно улыбнулся, приближающемуся белобрысому красавцу.
  - Митька, я так рад, что нас с вами соединили в одной аудитории, хорошо, что изменили расписание. - простодушно проговорил, подошедший к ним.
  - Слушай, Александер, я с девушкой разговариваю. Дуй, откуда пришел.
  - Митя, ты не с той ноги сегодня встал? Настроение вроде хорошее было... - парня совершенно не смущало то, что девушка стоит и смотрит на него с перекошенным лицом. - О, погнали, время.
  - Извини, мы толком не пообщались, а сто лет не виделись. - Митрий с виноватым видом обращался к девушке, провожая взглядом друга.
  - Мить, а ты сейчас... - начала Ната.
  - Извини, Наташ, мне пора. Рад был с тобой увидеться. Нужно будет как-нибудь нормально пообщаться. - последние слова он уже говорил, направляясь к аудитории.
  "А ты изменился, Митька. Почему я тебя решила бросить? Идиотка". - девушка посмотрела вслед своему бывшему парню, и почувствовала тоску в груди.
  Заняв свои места в огромной лектории, студенты пыхтели над конспектами, внемля преподавателю. Учебники 60-го года выпуска давно уже заняли место настольной книги, а клоп-черепашка и личинка пшеничной мухи стали лучшими друзьями, хотя и считались вредителями. Потому как впереди маячило страшное слово ГОСы, а за ними неминуемо следует диплом.
  - Митя! - раздался шепот на всю лекторию.
  Парень вздрогнул. "Я люблю тебя", прочитал по губам зовущего.
  - Отвали. - прогремел шепот в ответ.
  "Я тоже тебя люблю, идиота кусок", про себя подумал, Митя.
  
  Часть 20. Однажды 6 лет спустя...
  
  - Родители, познакомьтесь. Это Митрий. - как-то очень торжественно произнес молодой человек.
  - Митрий, очень приятно, я Елена Сергеевна, мама этого умалишенного, а это Николай Петрович - отец этого неадекватного.
  Двое молодых людей сидели напротив родителей одного из них. Оба были безукоризненно одеты - пиджаки в тон галстукам и свежевыстиранные джинсы. Один из них был Митя, 27 - летний инструктор для собак, который периодически подрабатывал на добровольной основе, в приюте для четвероногих брошенных друзей человека. Он сидел весь красный и смотрел в пол. От того, чтобы вскочить и выбежать из-за стола, останавливало только отсутствие общественного транспорта в столь поздний час. Второй - Саша - молодой человек, уже 28-ми лет отроду, работающий менеджером среднего звена, но всем он сообщал, что это только пока среднего. Он сидел, уставившись глазами в торт.
  - Ну, раз мы познакомились с Митрием. Сашенька, не объяснишь ли нам, такого совпадения... Он очень похож на одного парня, Митей зовут, который последние лет 5 периодически приезжает к нам
  в гости. Такой замечательный мальчик, с таким удовольствием слушает мои рассказы про звезды... - мама Саши, повернулась к вновь представленному гостю, - А, Вы, Митрий, любите ли Вы звезды так, как люблю их я?
  Но парень не ответил, язык прилип к небу.
  - Мама, ну что ты все портишь...
  - Я порчу? Это я порчу? Да, я тут единственный адекватный человек, и как ты смеешь так разговаривать с матерью. Что за цирк ты устроил? - женщина включила режим "вынос мозга".
  - Началось.... - пробубнил под нос, доселе молчавший мужчина, а рукой сыну показал - Убийство тебе, и мне, а этому придется полночи на звезды пялиться - завершил он свой монолог, смотря в потолок с блаженной улыбкой и раскрытым ртом, показывая учесть уготованную Митрию.
  - Ну, послушайте же вы меня.
  Саша чуть не плакал. Он так старался, готовился к этому дню все 6 лет. Мечтал, репетировал. Хотел произнести речь длинную и смягченную, приоделся, даже торт купил.
  "Ну, хорошо, родственнички, раз слушать не умеете..."
  - Мама и папа, я гей, он гей. Мы живем вместе не потому, что так удобно, а потому что мы пара, или семья, или сожители! - он возмущенно пыхтел. - Я представил его, чтобы вы познакомились с ним заново, как с новым членом нашей семьи.
  "Я труп. Она меня убьет." - эта мысль промелькнула в головах трех мужчин.
  - Это пиздец.
  Три пары глаз уставились на интеллигентную женщину, которая сеяла в мир чистое и разумное, являющаяся примером для подражания.
  - Я спрашиваю, что это за пиздец, сыночек?
  - Мама... Ты ругаешься!?
  - Дорогая? это ведь мат?
  - Нет, детки, это вообще не мат, по сравнению с тем, что я хочу вам сказать. Только из-за Мити и сдерживаюсь.
  "Спасибо, друг" - показал жестами отец семейства, по привычке, забыв, что не все понимают его речь.
  - Ты, блин, баобаб переросший, ты, что с ним сделал?
  У Мити сердце ушло в пятки, только две идеи мелькали в его мозгу - звонить в МЧС и бежать лесом, а потом по шпалам, потому как умирать в эту минуту ему не хотелось.
  - Мамуль, я ничего с ним не делал... то есть делал... Но я не насиловал никого...
  Митя очень удивился, услышав пищащий голос Саши с оправдательной речью. Потому как был уверен, что гнев праведный обрушился на его голову. Осторожно открыв один глаз, он увидел, как Елена Сергеевна, держа в руках ложку, свирепо сверлит глазами сына, а Николай Петрович, судя по всему, уже его оплакивает.
  - Я тебя, девять месяцев такого красивого делала, чтобы ты своей мордой тупорылой, Митеньку испортил? Ты совратил этого мальчика?
  - Мамуль, я его не мордой портил... И ровесники мы с ним...
  Все следили за метаморфозой фурии, краска спала с лица, рука с холодным оружием опустилась, а вслед за ней и она сама плюхнулась на стул, совершенно измотанная.
  - Получается... У меня не будет внуков?
  - Муличка, прости...
  - И какого лешего ты молчал так долго, неблагодарный сын? А ну, живо за мной!
  Скомандовала Елена Сергеевна, поднялась со стула и пошла по ступенькам, полностью придя в себя, собранная и железная. Все присутствующие, семеня, последовали за ней.
  - А вы, мелюзга, чего претесь? - обернувшись, проговорила она гоп компании. - Только ты, милый.
  - Я? Зачем?
  - Как зачем? Детей будем делать. Я так по маленьким соскучилась, все внуков ждала, а он... Неблагодарный!
  - Дорогая, а может...
  - Пойдем, милый, пойдем. Пока ты тут мяться будешь, у меня климакс начнется. Живо, в опочивальню.
  Ребята проводили взглядом мини-процессию, с округлившимися от удивления глазами. Они уже очень давно хотели во всем признаться родителям, но оттягивали этот момент. Реакция, же вызванная этим признанием, превзошла все их ожидания. Поэтому выбравшись на улицу, они долго ржали, выплескивая, таким образом, весь стресс, перенапряжение, страх и радость, от всего произошедшего.
  - Митя, а помнишь, наш первый раз в домике этом? - Саша задумчиво смотрел в темноту, а в глазах отражались звезды, которые особо ярко светили в эту морозную ночь.
  - Слушай, ты меня об этом, каждый наш приезд спрашиваешь.
  Митрий отгонял от себя наваждение, стараясь прийти в нормальное состояние, но воспоминание не покидало его. Перед его глазами стоял Саша, смотрящий на звезды, которые также блестели и в его глазах. Саша, в которого он влюбился, именно тогда, под ночным небом славной деревни Кукевка.
  - Митька, пойдем... - Александр потянул его в глубину огорода, по направлению к летнему домику.
  Молодые люди шли по зеленой хрустящей траве, первые морозы покрыли ее инеем, но снег еще не успел засыпать.
  - Ух, прохладненько... - проговорил Саша, войдя внутрь и целуя в губы Митю.
  - Тут, реальный дубак, а ты прохлад.. - новый поцелуй не дал ему договорить.
  Поцелуй был страстным, что не так часто происходило в семейной жизни. Переплетающиеся языки, ласкающие губы, ледяные носы, тыкающиеся в щеки, все это будоражило кровь.
  - Митька, возьми меня... - проговорил Саша, в губы друга, поглаживая его вставший член через джинсы.
  - У меня руки холодные.
  - Я смазку взял, так что по-быстренькому. - проговорил Александр, протягивая Мите баночку.
  - Так это же крем твоей мамы? - театрально проговорил Митрий, - Как я могу?
  - Ну... не все ж на тебя его переводить. - проговорил Саша, приспуская штаны и стараясь устроиться на кровати так, чтобы обнаженными частями тела, не коснуться холодного одеяла.
  - Ладно, сделаем и твою попку мягкой и шелковистой, - с этими словами, Митя провел пальцами с кремом по входу друга.
  Мысль о том, что теперь их отношения открыты, одновременно пугала и возбуждала его. Опустив немного джинсы, он ввел член сразу почти до основания, вызвал стон, похожий на крик.
  - Прости. Саш, я люблю тебя, правда, люблю.
  Он входил резко и глубоко, возбуждение разливалось теплом по всему телу. Воспоминания об их первой ночи, на этом же самом месте, понимание, насколько ему хорошо с Александром, насколько хорошо внутри него, подстегнули приближение оргазма.
  - Черт, хорошо-то как. - проговорил он, кончая.
  Мите потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться.
  - Место какое-то скорострельное... - проговорил он, застегивая ширинку.
  - Ага, кровать виновата... ну-ну. - Саша, улыбался другу.
  - Иди сюда, посмотрим, сколько продержишься ты. - Митя уселся на кушетку, притягивая к себе любовника, который стоял рядом.
  За все время секса, он не решился коснуться руками его члена, они были холодными и неминуемо бы вызвали крик, который разбудил бы весь поселок.
  Поэтому, он осторожно облизал головку члена, который был как раз на уровне его лица и полностью взял в рот. Митя знал, что Саша не продержится долго, пару минут ласк, и он выстрелит ему в рот.
  - Митька, Митька, потише, я сейчас... - со стоном Саша кончил, как тот и предполагал.
  - Ну, и кто у нас скорострел? - сплевывая, спросил Митя.
  - Ты просто слишком много практиковался в этом деле, и стал настоящим профи.
  - Убью, нах!
  
  ***
  
  - Ма, ты только не волнуйся. Давай начнем с валерьянки.
  Митрий сидел с Александром на кухне у своих родителей. Мама от этих слов схватилась за сердце, как он и предполагал, а отец... Отец сидел в зале перед телевизором, что тоже не было неожиданностью.
  - Ма, все хорошо, ты просто выпей пару таблеточек. Вот... А теперь посидим... прихода подождем.
  - Митенька, ты меня пугаешь. Сашенька, ты знаешь, что происходит? Что-то со здоровьем?
  - Не переживайте тетя Галя, у него все хорошо со здоровьем, с головой может и не очень. - Саша смотрел на своего друга во все глаза, пытаясь ему донести, что он только пугает свою мать, расставив перед ней успокоительное и таблетки от сердца.
  "Не смей даже рот открыть. Это моя мама, я знаю, как с ней надо разговаривать!" - проговорил Митя Александру, перед тем как зайти в квартиру.
  - Ма, я кое-что совершил.
  - Сыночек....
  - Мама, я совратил Александра, и так как ты воспитала меня порядочным человеком, я просто не могу его бросить, после того, что совершил с ним.
  Одновременно за корвалолом потянулись все.
  - Сашенька, он тебя изнас...?
  - Спокойно мама, все в порядке. Он все пережил. Мы собираемся жить всегда вместе. Квартиру, в которой живем, мы ее не снимаем, а купили в кредит. Я все продумал. Буду хорошо за ним смотреть.
  - Сашенька, он тебя изнаси...?
  Конечно, факт насилия был очень спорный, если взять хотя бы внешний данные. Саша был выше и шире Мити, поэтому смог бы легко дать отпор. Рассказать про их отношения, представив все в таком свете, мог только Митрий, Александру оставалось только поддакивать и удивляться сомнительной сообразительности друга.
  - Тетя Галя, все, правда, нормально.
  Совместными усилиями успокоив женщину, погуляв с мопсами, попрощавшись с отцом семейства, который за все время драмы, разворачивающейся на кухне, не шевельнулся, ребята с чистой совестью поехали домой.
  - Ну, ты конечно, загнул. Совратил, говоришь? Ну, сегодня ты у меня попляшешь. - проговорил Саша, ведя машину.
  - Поверь мне, это бы идеальный вариант, который не предполагал вызов скорой.
  Зайдя в квартиру, которая представляла собой студию, Саша скомандовал:
  - Живо в душ. У тебя 10 минут на все про все.
  - Слушаюсь, мой господин. - как-то уж очень покорно проговорил Митя, прошмыгнув в ванну.
  Пока его партнер принимал водные процедуры, Саша разлегся на раскладном диване, который служил им кроватью и собирался только к приходу гостей.
  - Уля-ля, какая поза. - пробормотал Митрий, вышедший из душа.
  Перед ним предстал Саша, полностью обнаженный, лежащий на животе и играющий в телефон.
  - Даже и не мечтай. - улыбнувшись, ответил Александр, - Живо лег на кровать и пошире ноги разведи.
  - Ого. А ты, я смотрю по-боевому настроен.
  - Разговорчики в строю. Принять позу, в соответствии с Уставом.
  - В армии не был, откуда словечек-то понахватался?
  - Отставить. - Александра было не сломить, дух полководца проснулся в нем.
  - Да, мой генерал. - Митя максимально шире раздвинул ноги, удивившись, что его это так сильно заводит.
  - Так-то лучше. - прошептал Саша в губы партнеру, а когда губы Мити приоткрылись для поцелуя, добавил - Никаких ласк, солдат. Война идет, не до нежностей. - и ввел в него сразу два пальца, смазанных смазкой.
  - Нннн...
  Саша ускорил движения пальцами, задевая простату. Перед ним была поистине прекрасная картина - красивый, стройный, молодой человек, полностью обнаженный, выгибался от наслаждения, кусал губы, мял руками простыню.
  - Саш, давай уже...
  - Умоляй меня. - Александр решил играть в эту игру до конца, хотя желание войти в друга было просто невыносимым.
  - Бля, давай уже, я хочу тебя.
  - Умоляй.
  - Сашенька, пожалуйста.
  - Тут нет никаких "Сашенек".
  - Твою мать, пожалуйста, мой господин, войдите в своего раба, я Вас умоляю.
  - Не верю. - улыбнувшись, ответил Саша.
  - Ах, ты.
  Митя вывернулся, и накинувшись на Александра, уложил его на лопатки.
  - Все, парень, власть переменилась. - торжественно проговорил он, и уселся на член друга. - Фак... ужас, как хорошо.
  Начав движение, Митя понял, что кончит скоро, длительная разработка дала о себе знать. Медленно приподнимая таз, и резко опускаясь, он наслаждался каждым движением. Глаза следили за лицом Саши, он представлял, как целует его приоткрытые губы, заглушая стоны, понимая, что его друг сейчас блаженствует, понимая, как сексуально он выглядит, оседлав его. Рукой он подрачивал свой член, чувствуя приближение оргазма.
  Ах... - струи спермы, брызнули Саше на живот.
  Мите потребовалось 15 секунд, чтобы отдышаться. Затем он резко вскочил, Сашин, стоявший колом член, выскользнув, шлепком ударился о живот своего же хозяина.
  - Эй, Мить, а я? - Саша непонимающе смотрел, на демонстративно виляющий зад, удаляющийся к барной стойке.
  - Ты? Хм... а ты как-нибудь сам.
  - Митя, вернись на место и слезай, пока не скажу.
  - Угу, разбежался. У тебя стоит, иди подрочи в ванной. Ты помнишь мой первый раз? Мой член не то что кончить, он стоять то не смог, пока ты наслаждался моей королевской попкой. - спокойно сказал Митя, наливая себе в стакан холодной газировки.
  - Митька, ну я ведь был молодой, я очень сильно тебя хотел... Ну, любимый, иди к папочке.
  - Ага, спешу и падаю.
  - За непослушание, я тебя на кол посажу. - грозно прокричал Саша, вскакивая с кровати.
  - Поймай сначала, инквизитор хренов. - ехидничал Митя.
  Саша побежал за другом, тот бегом спрятался за стол, когда Александр добежал до стола, тот уже скакал по кровати. Началась охота не на жизнь, а на попу.
  
  В семейных отношениях у Саши и Мити частенько были грозы с громом, только их они уже не пугали. Они пугали соседей снизу, которые с опаской смотрели на потолок, переживая за свою люстру и гадая - а не пора ли уже ОМОН вызывать? Так и бежали ребята к своему будущему, в котором их ждали долгие годы любви, море секса и 20 лет погашения ипотеки.
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"