Аннотация: Может ли чей-то рассказ предопределить твою жизнь?
СУДЬБА НОСИТЕЛЬНИЦЫ
Глава первая
Героиня Азель
За окном смеркалось, когда замок, наконец, щелкнул и дверь намертво закрылась. Ключ упал на маленький столик с обиженным бриньканьем, и затих, поглощенный полутьмой прихожей и безмолвной тишиной квартиры. За окном сейчас поздний вечер, но несмотря ни на что, туда не хочется. Манят к себе электрические фонари и неоновые лампы, яркий блеск мишуры и прочее, но так не хочется никуда идти.
Очередные двери закрылись, но теперь уже в жизнь. Они закрыли прежние ошибки и оставили только разочарование в настоящем. Время - неумолимый спутник, ступающий со мной в ногу и не думающий отставать ни на шаг. А как бы хотелось, чтобы этот спутник где-нибудь затерялся и забыл путь в мой дом!
Очередной "хороший друг" остался в далеком прошлом, вместе с болью и прошедшей любовью. Странные какие люди! Хочется им много сказать, но они молчат в ответ. Когда говоришь - они смеются, смотря на тебя как на ненормальную. Что я им сделала? Я всего лишь попыталась раскрыть свое сердце, показать, что у меня в душе, и постараться разделить это с кем-нибудь. А они смеются.
Боль все еще ослепляла, и почти в слепую я добралась до квартиры, поднялась на двенадцатый этаж без лифта и даже сумела каким-то непонятным образом найти ключ в сумке. Словно он ждал момента, когда я протяну к нему руку, чтобы выскочить из сумки и оказаться в замочной скважине. Все как в тумане.
Иногда хочется после такого, что произошло сегодня, умереть и больше никогда не воскресать. Заснуть, потерять сознание и не просыпаться никогда. Это - не в первый раз. Вначале мне казалось, что только один человек, которому я смогла открыть свое сердце, может поменяться, но оказалось что их очень много! Они все такие! Здесь нет никого, кто бы понял меня, разделил боль и даже предложил бы мне какой-нибудь совет. Таких нет. Они вымерли или никогда не существовали на этой чужой для меня планете.
В институте я ни с кем не общаюсь, бродя по улицам, стараюсь ни на кого не смотреть и не знакомиться ни с кем. Во всем мире не осталось ни одного человека, который смог бы меня понять и научить, как жить с такой несправедливостью.
К горлу подкатил комок. Скорее всего, это из-за того выпитого вина, которое я не удосужилась даже проверить. Стояло себе в стенном шкафу и никого не трогало до определенного часа. Видно оно много там простояло, что дало несколько ненормальную реакцию в желудке. Тошнота подступила еще сильнее, но я подавила ее, и на ватных ногах пройдя по прихожей, вошла в крошечный зал и упала в кресло.
Так хочется сейчас плакать, но слез нет. Так хочется закричать, но комок не дает произнести ни звука. И это не в первый раз.
Перед креслом, на маленьком столике стоял бокал недопитого белого вина. Его цвет вызвал очередной - более сильный приступ тошноты, но я сумела его подавить и залпом выпить жидкость. Черт, да когда же все это кончится и я, наконец, смогу забыть все, что произошло?! Как я ненавижу их! Как я ненавижу этих людей!!!
День выдался на редкость удачным, даже несмотря на то, что в животе осела какая-то тоска и вместе с ней ужас предстоящего. Сколько раз я так обжигалась, смотря на "самого замечательного" человека на всей Планете? А оказывалось, что это всего лишь очередной бессердечный грубиян, не способный ни на что, кроме злобного смеха. Но нет, на этот раз это совершенно другой человек, который примет меня именно такой, какой я была всегда, даже без притворства. Он поймет и свыкнется с мыслью, что Азель вовсе не Азель, а Ася. Просто Ася и никто больше. Не будет теперь этого пафоса и каждодневной игры в героиню романа Жюльетты Бенцони. Но тяжесть скорой расплаты давила в животе, как будто там был ребенок, уже мертвый и предупреждающий, что скоро умрешь и ты.
Это утро дало мне так много. Специально для такого случая я изменила окрас волос и сделала его из светло-серого на багряный, подвела глаза новой краской, подкрасила ресницы тушью, одела самое красивое (с точки зрения мужчин !) фиолетовое платье с глубоким вырезом на груди и даже сумела устоять на высоченный пятнадцатисантиметровых платформах (рекорд, ведь раньше я носила максимум до семи сантиметров!). И все ради того, чтобы этот человек не испугался сразу всей правды, а смог оценить именно то, что может потерять.
Подходя к метро, где он должен ждать, я еще вдобавок к неприятной тяжести в животе, ощутила легкое головокружение, словно кто-то пытался меня подстеречь, и по этому делал все, лишь бы только не дошла до назначенного места.
Человек, которого я так давно ждала, уже стоял в назначенном месте, с букетом в руке и чем-то еще. Что же еще такого было в его руках, я так и не поняла, но поспешила поскорее оставить место своего временного спасения и двинулась, не без страха, вперед.
ОН стоял один, в белом костюме, словно жених перед алтарем, только его несколько нервный взгляд, скользивший по циферблату часов и метавшийся от выхода из метро к входу, выдавал в нем вполне современного человека, не готового жениться. Жених никогда не смотрит на часы. А может это только мне так кажется, но в американских фильмах этого не показывают. Хотя цветочки наверняка мне. Правильно, а кому еще он может притащить такие цветы в наше обычное уловленное место? Естественно мне!
Окрыленная такими чувствами и мыслями, я сделала шаг вперед и застыла. Ноги не хотели двигаться, тело больше не повиновалось своей хозяйке, а в животе застыл лед. Что-то должно будет произойти, и вряд ли это из разряда "хорошее". Что-то, что изменит мою жизнь до неузнаваемости, а после заставит страдать. Такое уже было...в первый и во второй раз, а теперь сейчас...в третий. Даже окружающий воздух стал удушающим, плотным колечком дыма, из-за которого я не могла разобрать, один ли стоит мой суженный или с кем-то еще. А может он пришел, чтобы сказать, что у него кто-то есть?
Больше мучиться было нельзя. Я словно шаль, сбросила с себя оцепенение и твердо сделала шаг вперед. Он не такой, он должен быть не таким как все!
- Привет, Азель! - улыбнулся он, завидев меня на горизонте и протянул букет. Но букет остался в его руках, поскольку то чувство, что заставило меня остановиться и не двигаться, заставило на этот раз говорить. Говорить развязано, запинающимся голосом, но говорить чистую правду. Как в бреду, я слышала, что рассказываю ему о том, что меня зовут на самом деле Ася, что я актриса в маленьком театре и чаще всего играю роли боевых дам, хотя на самом деле таковой не являюсь. Рассказала о том, что вижу этот мир очень скучным и чаще всего нахожу себе успокоение в книгах, в строчках исторических романов, где Марианна и Анжелика борются за свою любовь. С губ сорвались слова о первых двух неудачах, о том, что я пытаюсь учиться ездить на лошадях как заправская казачка, что стараюсь фехтовать не хуже д'Артаньяна. Губы говорили это сами, а мне оставалось только безучастно наблюдать за его реакцией и замечать, что внутренняя мечта уже почти рассыпалась на осколки. Острые, прозрачные осколки эфирной или даже хрустальной любви, на которые скоро прольются горькие, либо соленые слезы.
Лицо его вытягивалось, глаза постепенно округлялись, а тот маленький огонек, почти искорка любви в глубине его глаз, внезапно стала затухать. Мужчины вообще не любят существ, которые такие же как и они. А тем более, если это женщины. Только вот я была именно такой, и теперь рассказала ему об этом. Может и зря, но почему-то не жалела об этом. Просто убедилась, что он вовсе не "особенное существо", а самый обычный человек со всеми суеверными страхами и прочими слабостями.
Мысли смешались, но потом стали абсолютно чистыми и прозрачными, как стекло. Память вернула меня на несколько месяцев назад, в прошлое, в наш маленький театр на пересечении четырех дорог.
- По-моему ты сегодня перестаралась. Ася, разве можно перед спектаклем столько тренироваться? Да я и то вспотел, не говоря уж о тебе! - Возмущался Грегор - мой друг и напарник по сцене. Частенько мы с ним играли роли непреступных врагов, для которых дуэль - вершина чести и жизни. Поражение означает смерть, а обреченность - всего лишь глупое слово в речевом обороте. Именно такой была я, но это нравилось только зрителям в театре, и моим немногим друзьям за кулисами, в число которых входил и Грегор.
Обычно так долго действительно нельзя тренироваться, особенно без передышки и отдыха, но сегодня меня тянуло взяться за шпагу и, забыв обо всем, окунуться в это потрясающее чувство удовлетворенности в поединке. "Дитя прошлого", как иногда называл меня режиссер нашего небольшого театра, не без улыбки замечал способность не только играть на сцене, но и фехтовать. Он был маленький и частенько по этому поводу комплексовал, особенно когда приходилось смотреть на меня снизу вверх, но именно этот недостаток заменял ему особый талант и профессиональное чутье. Может быть, именно по этому я и попала в труппу вместо какой-нибудь смазливой барышни? Но не только меня он нашел и вытянул, мягко скажем, из "грязи". Он нашел талантливую девушку по имени Азель, которая писала замечательные сценарии специально для театра. Когда он принес нам несколько компьютерных распечаток под одним общим названием "В мире стали и крови", нас несколько насторожил его особый трепет к этим одинаковым строчкам и буквам. Но когда я пробежала несколько строчек глазами, то мир внутри словно перевернулся. Желая не показывать то чувство, что заставило меня выхватить эти листы и уйти подальше от любопытных глаз, я стала перечитывать сточку за стройкой, поражаясь глубине мысли, заключенной в них.
Девушка по имени Азель не была из тех, кто пишет бульварные романчики. Их нельзя было назвать и приключением, даже фантастикой язык не поворачивался окрестить. Было в них что-то завораживающее и невероятно ускользающее от взора. Какая-то магия....Хоть я и не люблю это слово, тем более что считаю себя из тех, кто любит строить свою жизнь без вмешательства потусторонних сил, но здесь оно оказалось к месту. Буквы, строчки, сами листы сквозили непонятным ароматом. Ароматом магии? Возможно. Но именно это и взяло меня за живое и почти вырвало из обычной жизни.
Она писала о Девушке, чья жизнь заключалась не в любви и домашнем очаге, а в вечных странствиях и опасности. Героиня ее истории была быстрая и непредсказуемая как Ветер, яростная и бушующая как Океан, расчетливая и ожесточенная как Огонь и в то же время мягкая и губительная как Земля. В ней было все, что я так лелеяла всей душой. Она умела ездить верхом, фехтовать, отстаивать свою честь и не зависела ни от кого! Настоящий идеал, настолько недостижимый, что мне хотелось плакать.
Сама же Азель была девушкой очень хрупкой, почки травинкой на пути у бушующего урагана, но она стойко переносила все ненастья и с завидным мужеством преодолевала все неприятности. Иногда мне даже казалась, что ее хрупкость - всего лишь маска, за которой прячется суровый противник, облаченный в железные латы и с защищенным от внешнего мира сердцем. Но на самом деле Азель была очаровательна и питала к людям доверие. Она могла рассудить спорящих и ругающихся, не обижая при этом никого. Блондинка с длинными волосами, вероятнее всего крашенная, она умела нравиться не только мужчинам, но и женщинам. В ней было скрыто настолько сильное очарование, что даже человек в "ненастроении" мог измениться в считанные минуты. А ее произведения...они дышали отвагой и невероятной правдивостью, словно она сама была участницей этих приключений Девушки и записывала их, по мере прожитых ими событий.
Сколько ей лет, никто не знал, и даже очарованный этой особой режиссер видел в ней только хрупкое существо, вечно молодое и вечно неунывающее. Однако я видела в ней силу и настоящую свободу. Возможно, Грегор видел в ней тоже самое, что и я, но не пытался этого выразить. Только каждый раз, когда она заходила случайно в наш "дуэльный театр", он напрягался и иногда даже пропускал очередной выпад. Кто-нибудь из присутствующих мог бы конечно подумать, что он просто влюбился в Азель, но только не я. Уж слишком долго я знаю Грегора, чтобы отбросить эту дурацкую навязчивую мысль. Просто она не обычная. Я тоже иногда пропускаю выпад, или делаю ошибку в защите, когда она напряженно на меня смотрит. Словно я не могу защититься от ее пронизывающего взгляда. Она рассматривает меня по косточкам, но это не кажется неприятным, поскольку, когда заканчивается "дуэль", она с улыбкой уходит.
- Ася, я же прошу тебя, быть повнимательнее! Был бы это настоящий бой, ты бы уже давно валялась на полу с дыркой в животе! - раздраженно бросил Грегор, вырывая из мыслей об Азель. Его раздражение было понятно, поскольку тренировка скоро должна завершиться, а я так и не выиграла ни одного боя.
- Прости, просто... я немного отвлеклась. Не могу сосредоточиться. Но этого больше не будет, - ответила я и улыбнулась, скорее всего, вымученно, поскольку напарник кивнул и не без раздражения ответил:
- Только постарайся "отвлекаться" в другой раз. Сегодня спектакль, а ты все еще не в состоянии нормально делать эти пасы. Пойми, что они все будут этим недовольны. Все же смотрят только на нас! - больно уколол он. Я кивнула, пытаясь освободиться от мыслей об Азель, и приняв стойку, сделала первый выпад.
Шпага, хоть и тренировочная, свистнула передо мной, с силой разрывая воздух. Я, кажется, даже видела линию в воздухе, оставшуюся от ее лезвия, но не могла бы это подтвердить, поскольку в следующий момент пришлось уйти в глухую защиту. Грегор прекрасно фехтовал, двигался подобно лисе - проворно и хитро, не оставляя врагу шансов на отступление. Его движение шпагой были для меня как музыка. Я словно слышала мелодию, настолько неуловимую, что ее невозможно напеть, но она была, и я ее слышала. В очередной раз уйдя в защиту, мне пришло в голову, что так дальше продолжаться не может. Почему я всегда должна уходить в защиту, а он нападать? Где же все-таки мой дух воительницы? Неужели я струсила и решила проиграть и этот бой, так и не доказав, что я - такая же мятежная душа, как и героиня рассказов Азель?
Страх и ярость мгновенно обожгли и обострили все чувства. Я видела Грегора, но он почему-то двигался очень медленно и совсем не торопился нанести следующий удар. Словно его что-то сковало, какая-то невиданная сила скрутила его руки и не давала двигаться так быстро, как хотелось бы. Краем глаза я заметила, что и остальные ведут себя как-то иначе. Они застыли словно статуи, а некоторые очень медленно поворачивались к собеседнику, чтобы бросить какую-нибудь реплику. Головы их, кажется, поворачивались целые минуты. Неужели все они стали двигаться так медленно?
Клинок Грегора уже был почти около меня, когда я вдруг резко отскочила назад и со всего маху отразила удар. Потом крутанулась на каблуках и сделала один точный выпад, который выбил шпагу из руки напарника. Она медленно стала падать к его ногам, и только сейчас я поняла, что за моей спиной стоит Азель и без медлительности, с которой двигались все остальные, что-то говорит человеку с короткими черными усами. Кроме усов я больше его никак не запомнила, но внезапно время вернулось в свое русло, и все стали двигаться как прежде. Вначале это показалось странным, но когда поняла, что они все смотрят на меня, то захотелось убежать.
- Ася..., - еле смог выговорить Грегор, но меня уже не было в зале.
Наверняка с тех самых пор ко мне стали относиться, мягко говоря, опасливо. Но только не Грегор и не режиссер. Об Азель я слышала еще не раз, но больше ее не видела. Возможно, она сидела над своими историями и старалась закончить уже почти готовый роман, но с тех самых пор мы не виделись. Остальная часть труппы фанатично полагала что я - "Нечеловек", посланный на землю с одной только целью - убивать. Глупость конечно, но актеры действительно очень суеверный народ. Носят с собой странные носки, которым надо бы быть в нафталине или на свалке, но они видите ли "приносят удачу". Почти у каждого есть свой Божёк и талисманчик, который они просят об удаче перед спектаклем.
Изменившийся голос ЕГО вырвал меня из прошлого и заставил вернуться к настоящему. ОН - человек, которого я недавно обожествляла, теперь говорил со мной не мягким и всепонимающим голосом, а холодным матом. В конце концов, он закончи ругаться и, взяв себя в руки, просто сказал:
- У нас ничего не получится. Нельзя строить отношения на лжи.
И оказался прав. Сколько бы я не врала, из этого ничего бы не вышло.
Тихо наблюдая за тем, как он говорит, я заметила, что рука его ослабла, и еще чуть-чуть, и розы упадут на грязный заплеванный асфальт. И через секунду, поморщившись, забыв о том, что в руках что-то держит, он разжал пальцы и, как было предсказано, розы рассыпались по асфальту, испачкавшись в маленькой луже. "Совершенный" человек наклонился и поднял цветы, но никого кроме прохожих уже не было.
Стоя за перилами, уводящими людей к метро, я наблюдала за ним, одиноко стоящим посреди движущейся массы толпы. В руке он держал рассыпавшийся букет, и внезапно вручил его походящей мимо девушке. Повернулся и растворился в серо-белой толпе.
Больше нет его - "Совершенного человека, который может понять". Его нет, и не было никогда. Скорее всего, я его придумала.
Что было дальше, я не понимала, только отрывками видела расписанный стены метро, грязные стекла вагонов, лестницы, хиппи, ухмыляющихся ртами с несколькими зубами, а после, я уже стоял у дверей квартиры и бесполезно пыталась найти ключ в сумке со всяким хламом.
Бокал опустел почти сразу, потом за ним последовал следующий. Цвет вызывал раздражение, ненависть ко всему, включая его белый костюм и розы. Зато, какие были у него признания в любви! Уши бы в трубочку сворачивались, но только не у меня. Играя спектакли по произведениям Пушкина и других классиков, наслушавшись их брани, даже сами "Бригада" с "Бумером" будут не страшны.
Платье не грело. И правильно, оно было рассчитано на более теплое время года, да впрочем, сейчас оно и было, просто это я замерзла или в квартире стало слишком холодно.
По щеке скатилось что-то мокрое и даже липко. В ужасе я провела рукой по лицу и отметила, что плачу. Сижу как последняя дура и плачу из-за какого-то подонка. Одобрила бы это Азель и ее героиня? Наверняка нет. Они стали бы мстить. Они стали бы так страшно мстить, что от этого человека не осталось бы ничего кроме горстки пепла. О, как бы я сейчас хотела бы быть похожей на них! Они настолько прекрасны и сильны, что мне и не снилось никогда.
Азель....Но разве я не брала ее имя, когда знакомилась с людьми? Оно мне казалось величественным, прекрасным и в тоже время трогательным и изысканным. Мне хотелось стать такой же, как и они. Хотелось...
Возможно, я просто играла эту роль, неосознанно старалась стереть свое настоящее существо и превратиться как по волшебству в прекрасную героиню историй Азель. Хотела сражаться со злодеями, призирать мужчин за их самолюбие, помогать обездоленным и влюблять в себя всех. Играть роль очень просто, порой несколько сложно в нее вжиться, но после еще сложнее с ней расстаться на век и никогда больше не пережить тех чувств, которые так волновали душу.
Бокал снова наполнился. И когда это я успела купить столь вина? Да и откуда оно у меня взялось? Не пытаясь ответить на все эти вопросы, я наблюдала за тем, как постоянно пустеет и наполняется бокал, а в голове начинает закипать негодующее чувство. Неужели я потихоньку напиваюсь?
Комната начала медленно "плавать". Плыли перед глазами уже не только очертания, но и вся мебель, включая скатерти, подушки, картины на стенах и обои. Мне даже на мгновение показалось, что сейчас я совсем захмелею и погружусь на самое дно бутылки, но этого не случилось, поскольку строгий и в то же время испуганный голос разбил дно на мелкие осколки.
- А ну не смей! - на этот раз голос показался раздраженным, и в то же время мягким, завораживающим, обещающим только хорошее и даже свет в конце темного безжизненного тоннеля. Но я почему-то не хотела его слушать, хоть душа и стремилась к нему. Тело постепенно перестало слушаться, сознание начало медленно растворяться в алкоголе и последнее, что я могла увидеть, находясь все еще в остатках своего ума, так это склонившееся красивое лицо, обезображенное маской гнева и страха. И откуда же он тут взялся? Ответа мне никто не дал.
Тьма поглотила все.
Очень хотелось пить, наверняка именно это и разбудило, а еще что-то острое, тыкающееся в нос и противно шуршащее прямо над ухом. Открыть глаза не давало очень тяжелое...наверное платок. А может это всего лишь повязка, которую я обычно накладываю на глаза? Ожидания не оправдались, поскольку ощупав лицо, я стянула отвратительную на вид тряпку, не стиравшуюся почти столетие, а еще испачкала пальцы в желтовато-зеленой слизи. И во что это я вляпалась? Дома подобной гадости не держу, тряпки стираю каждую неделю, острых предметов кроме ножей не держу, а еще...в квартире пахнет птичьим пометом.
Удивляясь и гадая, откуда появился помет, я осторожно повернула голову вправо. Боль дала о себе знать. Видно не надо было пить так много вина вчера, а то еще и не то покажется. Но одни мысли о спиртном не разубедили, что я точно не в своем уме, поскольку прямо передо мной горела пара ярко-желтых глаз с огромными черными зрачками. Фонари, не меньше. Глаза большой белой птицы, очень похожей...да нет уж, это точно полярная сова. Только вот подобные совы в нашем городе не водятся, да и в стране, не говоря уже о близлежащих территориях.
- Уху! - Вдруг воскликнула она и забила крыльями, перекрыв воздух, забивая мне нос своими перьями и пылью, накопившейся на подушке. Черт, да сколько же я лежала так, что даже белье покрылось пылью, не говоря уже обо мне?
Попробовав подняться, тут же повалилась обратно, поскольку боль снова дала о себе знать, зато заметила краем глаза движение. И это точно не сова.
- Ты лежи, а то еще сотрясение получишь. Она у меня не такая безобидная, как кажется, - усмехнулся появившийся в поле зрения человек. Он казался мне настолько высоким, что четко его рассмотреть не удалось, поскольку дальше броши на груди я так и не смогла увидеть ничего, все поплыло. Единственное, что меня особенно заинтересовало, так это маленький нож, прикрепленный к поясу брюк. Его ручка сделана из какой-то неизвестной породы дерева, отмеченной прожилками и дырочками, а еще маленьким камнем в основании. Пока я рассматривала холодное оружие, он снова обратился ко мне, но уже более доброжелательно: - Тебе сменить повязку надо, или ты больше предпочитаешь мазь?
- Пошел ты..., - сумела произнести я, неизвестно из-за чего разозлившись. Что больше бесило в этом человеке: это его излишняя доброжелательность в моем доме или эта желтовато-зеленоватая смесь на лице, я понять не могла, но чтобы это ни было, оно злило почти так же, как и маты.
- Что? - удивленно вопросил он, нагнувшись.
Только сейчас я смогла рассмотреть его лицо и отметить, что он был очень даже ничего. Красавчик из "Властелина колец", представленный американцами нашему зрителю. Темные, слегка вьющиеся волосы достигали плеч, аккуратно собранные в "хвост". Глаза на удивление честные. Обычно такие глаза бывают у моих друзей, когда они полны раскаянья или чего-нибудь просят. Глаза настоящего актера, который знает, как влиять на человека и притворяться. Темные, почти черные, в них нельзя было разглядеть ни зрачков, ни радужной оболочки. Одна тьма. Зато черты лица просто идеальные и довольно пропорциональные, делающие этого незнакомого мне человека потрясающе красивым и обаятельным. Меж бровей скрылись упрямые складки, придающие ему возраст и серьезность, но нельзя сказать, что он стар. Наоборот, чересчур молодой, на вид лет двадцать, но я могу и ошибаться, поскольку лицо давно мудреное опытом. Тонкая полоска губ стала еще тоньше, когда он перевел взгляд с меня на сову.
Гнев внутри постепенно стал увеличиваться, вскипать и рваться наружу. Чтобы хоть как-то избавиться от него, я решила ответить на его дурацкий, с моей точки зрения, вопрос.
- Пошел вон из моей квартиры!
Эти слова подействовали на него как пощечина, или ушат холодной воды, опрокинутый прямо на голову. В общем, от его доброжелательности не осталось и следа. Он стоял и смотрел на меня, как если бы перед ним лежал ненавистный мертвый родственник, и этот взгляд далеко не воодушевлял.
Собрав в кулак все оставшиеся силы, я сумела оторвать голову от подушки и слегка подняться на локтях. Подобный подвиг отозвался болью, головокружением и внезапным приступом тошноты. При одной мысли о еде становилось плохо, зато очень хотелось пить. Словно в теле нет ни одной капельки влаги.
- Лежи, иначе хуже будет, - холодно бросил человек, забирая у меня из рук жалкое подобие тряпки и довольно настойчиво вернул обратно на подушку. Потом куда-то ушел и вскоре вернулся опять с этой несчастной тряпкой, с которой стекала отвратительно пахнущая жидкость. Я протестующе замахала руками, пытаясь не дать этой жидкости дотронуться до кожи, но человек оказался намного ловчей меня. Он в воздухе перехватил обе руки за запястья и, прижав их к себе, другой приложил мне ко лбу серые лохмотья. - То-то же. И прекрати дергаться, болеть будет сильнее. Просто расслабься и лучше всего поспи, - посоветовал он.
Словно по команде, веки отяжелели и меня потянуло в Царство Морфея. Как по волшебству, руки безвольно упали вдоль тела, боль отступила, и последнее, что я увидела, пока не провалилась в сон окончательно, так это его еле дрогнувшие в улыбке губы. Значит и такие "айсберги" умеют улыбаться!
- Итак, все, что от тебя теперь требуется, так это принести такой вот цветок. Сомневаюсь, что в этом городе ты найдешь что-нибудь подобное, но лучше ищи в каких-нибудь рощах. Смотри, не опаздывай, иначе...
Наставления, который давал этот человек кому-то, прервались, стоило мне открыть глаза. Впрочем, все звуки в квартире стихли, кроме противного уканья у уха. Боясь повернуться, чтобы не наткнуться на взгляд круглых желтых совиных глаз, я осталась лежать без движения, с восторгом отметив, что боль почти прошла, оставив постукивание в висках.
- Как себя чувствуешь? - поинтересовался вчерашний "врач". Протянув мне руку, он помог сесть на кровати и поддержал, когда я в очередной раз чуть не свалилась обратно. - Голову держи прямо, иначе это не пройдет. И выпей это!
Последние слова были адресованы в адрес чашки, которую он держал в другой руке. Холодная серебристая каемка коснулась губ и до меня дошел запах липы вперемешку с брусникой. Чай!
- Что это? - осторожно поинтересовалась я, делая маленькие глотки, поскольку пересохшее горло, с появлением влаги, стало невыносимо щипать. Как и оказалось, это был чай, но не заваренный в пакетиках, а сделанный из листьев и ягод.
- Вроде ты уже поняла что чай, тогда зачем спрашиваешь? Он прибавит тебе силы, но старайся поменьше мотать головой, иначе придется снова мазать мазью..., - он внезапно дернулся, поскольку я слишком резко отодвинула его руки и схватилась за голову, раскалывающуюся от приступа боли.
- Хватит, не надо мне от тебя ничего. Убери от меня эту вонь и, наконец, выкинь куда-нибудь этого цыпленка! У меня тут не птичья ферма!
- Держи себя в руках, - холодно сказал он и силой заставил меня допить чай, потом поставил чашку куда-то на столик и взялся с чего-то осматривать мое лицо.
- Прекрати! У меня там нет ни картин Репина, ничего! Убери свои лапы! - я пыталась вырваться из его рук, но получила только очередную порцию головной боли и тошноты.
Человек снова встал и, подойдя к креслу, в котором лежала чья-то грязная походная сумка-мешок, стал рыться внутри, вытаскивая на свет бутылочки с разными смесями, веревки и ленточку, очень похожую на ту, которой обычно завязывали рот жертве. Смекнув, что он собирается делать, я собиралась уже закричать, но он оказался проворнее. Мгновенье и он уже стоял около меня и зажимал рот рукой, от чего полные воздуха легкие чуть не разорвались.
- Не надо кричать. Я же ничего тебе не делаю. Сейчас я уберу руку, а ты не будешь кричать, хорошо?
Я кивнула и задохнулась и тут же согнулась в приступе кашля. Легкие разрывало на части, горло щипало, как будто я проглотила живого рака, а внутри застрял ежик.
- Какого черта? Что ты собираешься со мной делать?
- Ничего особенного. Это для твоего же блага! - бодро заверил он, беря в руки ленточку и уже подходя ко мне. Видимо ее все-таки используют для молчания жертвы.
- Э-э-э нет. Так не пойдет. Не надо мне этих ленточек и веревочек, я очень даже смирна..., - слова оборвались на половине, поскольку ленточка уже закрыла рот, а вырываться невозможно было, головой ведь мотать нельзя.
- Прекрати эти отчаянные отбивалы! Честное слово, тебя словно хотят похитить, а я собираюсь это сделать! - он залился смехом, но мне было не до этого. Попыталась выплюнуть кляп, но ничего не получилось. - Хватит, в самом то деле. Тебе сейчас будет так больно, что лучше бы соседи этого не слышали, для этого и нужны меры предосторожности. Как ты считаешь? А теперь стисни зубы и...
Дальше он не договорил, поскольку у меня все мускулы напряглись, захотелось кричать как можно громче, но кляп не давал, руки оказались связанными. Веревки натянулись и...лопнули, вместе с кожей на запястьях. Что-то теплое и жидкое залило кисти, кожа натянулась как струна, так же, как и нервы. Головная боль заставила посильнее сжать зубы, пока те не заныли, и внезапно все отпустило. Осталась только я, но ничего больше не чувствовала, кроме холода внутри.
- Потерпи, сейчас все пройдет и..., - он снова не закончил. Я перевела взгляд на его красивое лицо и внезапно увидела вместо чистой кожи маленькие речки крови, оголенные нервные окончания, болевые точки, ударив по которым можно просто взять и убить человека. Это уже не был обычный человек, всего лишь горстка нервов и крови. Я видела его изнутри: - Эй...ты меня слышишь?
Очнувшись, я обнаружила, что уже сижу без кляпа во рту и без веревок на запястьях. Веревок, в общем-то не было потому, что они валялись на полу, около ножек кровати. Зато кожа зудела просто страшно, хотелось расчесать все тело, но не давала слабость. Как же это надоело!
- Прекрати вертеться, иначе придется снова тебя связать. Я только смажу царапины и все будет нормально. Ты меня слышишь? Эй?
- Мамочки! Убирайся отсюда, вор! - сдури я двинула ему по физиономии и вскочила, бросившись напрямик к телефону, брошенному в прихожей. Может это был просто инстинкт самосохранения, но чужие люди меня точно не устраивали в моем же доме. Тем более такие наглые.
Ближе к коридору он меня догнал, но получил дверью по лицу, после чего я напрямик бросилась в прихожую, разбрасывая за собой предметы мебели, тем самым, создавая препятствия. Заскочив с разбегу в нужную дверь, я резко защелкнула защелку и, судорожно схватившись за телефон, стала набирать номер милиции. Ответили сразу. Быстро назвав адрес и то, что случилось, стала ждать, тем более что за дверью ждать были не намеренны. Грохот только усилился, послышался звон стекла, и дверь чуть не слетела с петель от силы, с которой ее пытались открыть. Благо милиция приехала быстро, а то осталась бы от меня горстка костей и флакончик крови.
- Отойдите! - почти приказал старший лейтенант, предъявив удостоверение.
Через минуту все было кончено. Ненормального, забравшегося в мою квартиру, забрали и увезли, а меня попросили проехать с лейтенантом, чтобы дать показания и написать заявление.
- Все верно? Просмотрите еще раз и распишитесь внизу. До свидания.
На этом история должна была бы закончиться. Вора или грабителя посадили до выяснения обстоятельств, я вернулась в свою квартиру и стала наводить порядок. Все бы да ничего, но какой-то черт заставил внезапно подойти и открыть дверь. Нет, никто не стучал, звонок не чирикал как обычно, но чувство, что кто-то стоит за дверью и ждет, не уходило. Чиркнул замок, цепочка упала на пол и....Нет, лучше я бы этого не делала. Но что поделаешь, когда дверь уже открыта, а на пороге стоит неизвестный в черном плаще и с дорогущей трубкой в зубах? Закричать что ли? Только вот не поможет ничего.
Бросившись обратно, совсем забыв о дверях, я решила снова позвонить в милицию, но тут человек, стоящий на пороге, заговорил.
- Ася, я думаю, тебе не стоит так пугаться. Успокойся и возьми себя в руки.
Застыв на месте от звучания собственного имени, я обернулась и, уже ничему не удивляясь, спросила:
- Откуда вы меня знаете?
Он замолчал и как-то напряженно осмотрел комнату, в которой до сих пор царил устроенный тем ненормальным хаос. Вещи висели на люстре, телефон где-то под тумбочкой, телевизор в муке, а все книги на полу в окружении тряпок и вещей, вытащенных ненормальным из его же сумки. А может, он их даже где-нибудь украл. Переведя напряженный взгляд с сумки на меня, он задал самый ненормальный на сегодняшний день вопрос:
- А где...где тот, кого я послал к тебе?
На этот раз настала моя очередь удивляться, и только теперь я решила дать волю не только своему воображению, но и мимики.
- Так это ваш ненормальный ворвался ко мне в квартиру и намылил меня какой-то зеленой гадостью, а вдобавок еще напялил на меня какую-то тряпку неизвестно где взятую! Так вы говорите, что это именно вы его послали? Тогда увольте. Ищите его сами. В милиции.
- Что?!
Глаза неизвестного превратились по размерам в два больших блюдца и чуть не выпали на ковер, когда он услышал, куда я его запрятала. Лицо застыло словно каменное, но вскоре он вернул свое хладнокровие и уверенность и уже более спокойно заметил:
- Его надо забрать. Иначе...
- Иначе я вам не помощница. У меня и без этого полно проблем, вы только посмотрите, что ваш ненормальный натворил в моей квартире!
- Ты просто обязана мне помочь! - И в подтверждение своих слов, он внезапно сказал: - Ведь ты хочешь вернуться в мир Азель, не так ли, Ася?
Зачарованная этим вопросом, я кивнула и, взяв сумку ненормального с кресла, направилась к выходу, на ходу захватив и свою сумочку с ключами. Этот странный человек что-то знал, и теперь мне очень хотелось узнать то, что он мог знать обо мне и моих мечтах. А может он даже сможет их воплотить в жизнь?
Замок чиркнул, и вскоре мы уже спускались по лестнице вниз.
- Я помогу его освободить только в том случае, если вы расскажете мне о мире Азель.
- Хорошо, но вначале дело, а потом разговоры.
Спустя несколько минут я уже стояла в кабинете капитана милиции и просила забрать показания и заявление против "вора". Но он даже не думал отдавать, ссылаясь на то, что уголовное дело против того, кто ворвался ко мне в квартиру, уже заведено и идет расследование.
- Вы понимаете, что нельзя уже забрать заявление. Прошло два часа, и с тех пор мы уже завели уголовное дело и расследование идет. Арестованный сидит в камере временного заключения.
- Но я хочу забрать свое заявление! Я ошиблась!
Капитан застыл, как камень, только его яркие синие глаза сверкали, но вскоре и они застыли. Камень, застывшая статуя, красивая, сделанная невероятно одаренным скульптором. Но совсем недавно это был живой человек. Ничего не понимая, я отступила и чуть не упала, натолкнувшись на что-то большое и твердое.
- Вот это да. А я еще сомневался, брать тебя в команду или не брать, - восхищенно заметил кто-то. Когда же я соизволила обернуться, то поняла, что натолкнулась на того самого сумасшедшего, стоящего в дверях и удивленно рассматривающего незапланированную скульптуру. Его красивое лицо исказилось вначале в понимании, но после в ужасе.
- Мда. Зря мы привели ее сюда, - послышался голос того самого мужчины, из-за которого собственно я снова оказалась здесь. Он стоял позади красавца и тоже рассматривал статую, но только в его взгляде не было ни удивления, ни восхищения, одно лишь раздражение и презрение.
- Но я ведь ничего не делала! - попытавшись защититься от такого обращения, в ответ я получила лишь презрение и восхищение молодого красавца. Видимо он видел такое впервые. Впрочем, я тоже.
Разговоры прекратились только тогда, когда этот загадочный человек попросил взять руки в ноги и побыстрее смотать с "места преступления".
Ночь опустилась на город так же плавно, как и наступает утро. Солнце угасло, ушло в морскую пучину и только после этого покрывало ночи стало завоевывать просторы неба и земли. Звезды скоро начнут зажигаться, а температура постепенно станет падать. Похолодало. Но меня это нисколько не волновало, не смотря на то, что я была в легкой кофточке и бриджах, а на ногах самые обыкновеннее босоножки. Обычно в такое время люди одеваются несколько потеплее, но разве можно об этом думать, когда твоя мечта буквально у тебя перед носом и стоит протянуть руку к ней, чтобы прикоснуться.
Мы устроились на лавочке в центральном парке около отделения милиции и молча сидели примерно с четверть часа. Каждый думал о чем-то своем, но не сомневаюсь, что мысли частенько у всех возвращались к той скульптуре мента в отделении. Честно говоря, у меня мурашки по коже пробегают, когда вспоминаешь об этом инциденте. И как он мог превратиться в скульптуру, когда я ничего не делала? А может, это тот ненормальный красавчик сделал, для того, чтобы на него не показали, решил свалить всю вину на меня. Впрочем, когда мы вышли из отделения, то раздались первые крики. Очевидно, не мы одни увидели участь мента, после чего там поднялась суматоха.
На душе кошки скребли от жалости не только к себе, но и к тому несчастному, которому "посчастливилось" встретиться со мной. Но кроме этих чувств внутри теперь обитал холодный ветер, замораживающий не только сердце, но и все остальное, оставляя только трезвыми мозг и рассудок.
Дети бегали вокруг фонтана и несколько не боялись проходящих мимо незнакомых людей. Они настолько громко кричали и смеялись, что я невольно вздрогнула и очнулась от раздумий. Несмотря на то, что только что произошло, это не значит, что стоит раскисать на полуделе. Еще нужно узнать о том, кто такой этот загадочный человек и для чего он послал ко мне этого ненормального красавчика.
- Итак, ты хотела что-то спросить? - ваздался участливый голос того, о ком я подумала. Этот человек, наконец, вынул изо рта трубку, и теперь вертел ее в руках, разглядывая со всех сторон. В ней ничего особенного не было, кроме ручки из слоновой кости и запаха смеси табака с жасмином.
- Я попросила бы вас выполнить обязательство с вашей стороны. Вы расскажете мне о мире Азель?
Человек утвердительно кивнул, а молодой удивленно уставился на меня, словно видел теперь первый раз в жизни.
- Ты хочешь узнать о мире Азель? Впрочем, именно из-за этого мы и прибыли в твой мир. Я послал сюда Анри чтобы предупредить тебя и спросить твоего разрешения на отбытие. Дело в том, что когда Азель рассказала мне о тебе, то я тут же сорвался с места и поехал в ваш мир с целью, наконец, увидеться с тобой. Знаешь как сложно найти хорошего человека в нашем мире? А если это девушка? Но когда я только услышал о тебе, то понял что ты - именно то, что мне нужно. Ты красивая, отличная актриса, и в тоже время ненавидишь людей. Я ничего не упустил?
Я отрицательно мотнула головой и полностью погрузилась в его слова, наполняющие меня не только сомнением, но и надеждой. Значит, Азель рассказала ему обо мне...Господи, как же оказывается этот мир прост! Как копейка и не больше.
Тем временем человек продолжал:
- Мне нужна такая как ты: сильная, изворотливая, настоящая актриса, способная выкручиваться из любых ситуаций и готовая на все ради достижения своей цели. Если ты, конечно, захочешь быть у меня на службе, я смогу осуществить твои мечты и дать тебе все, о чем ты так долго мечтала.
- А в чем заключается служба? - заинтересованно спросила я, поскольку чувствовала, что моя мечта стала постепенно сбываться.
- Видишь ли, я готовлю...так сказать наемников. Людей, которые смогут незаметно убить человека и в то же время могут изменить личину и создать интригу во дворце.
- Как Миледи? - в восторге воскликнула я, хлопнув в ладоши. Героиня "Трех Мушкетеров" была одним из моих идеалов, и стать похожей на нее было бы самым лучшим из всего, о чем вообще можно мечтать.
- Я не знаю, кто такая Миледи, но не сомневаюсь, что вы попали в точку. Мне как раз нужен такой человек как вы. Мало того, что вы актриса, так еще замечательно фехтуете. С вами будет намного меньше проблем, чем с этими первогодками, на которых приходится тратить львиную долю своей жизни. Но это конечно, если вы захотите отправиться с нами..., - в последней фразе таился неприкрытый вопрос. Этот человек, как настоящий джентльмен, дает мне шанс на отступление, если конечно я захочу его принять.... Разве можно отказаться от исполнения своей самой большой мечты?
Они это поняли сразу, стоило мне улыбнуться собственным мыслям. Красавчик расплылся в широкой улыбке и вскочил с места, одновременно хватая странного человека за руку и тряся.
- Я так и думал, что мы ее уговорим!
- Что?! - гневно воскликнула я. Его слова ударили не хуже пощечины по больному самолюбию. Я конечно не совсем себялюбивый человек, но это не значит, что надо затыкать свое самолюбие в самую дыру и дожидаться, пока перед тобой извиняться. Нет. Я собиралась выбить у него эти извинения, пусть даже и силой.
По этому, как только он, наконец, соизволил отпустить руку побледневшего человека, я вскочила на ноги и гневно смерила сумасшедшего взглядом. От него мог задымиться даже асфальт, но псих, как стоял на месте, так и продолжал стоять дальше. Что с него возьмешь, псих ведь!
- А что вы хотели? Вы не первая, кто соглашается на такое выгодное предложение! - невозмутимо заверил он и как ни в чем небывало, улыбнулся.
Я не стала обижаться на такой простой тон, у меня не было для этого настроения. Этот странный человек только что рассказал мне то, во что просто невозможно поверить, не получив предварительно доказательств. Доказательств не было, кроме дурацкой сумки с лекарствами, не известными современной медицине. Но разве это все объясняет? Нет конечно. И я хочу гораздо больше, чем простые слова и бесконечная болтовня!
- Я дам тебе нужные доказательства, раз ты так хочешь. Но...сначала я хочу, чтобы ты увидела кое-что, - с этими словами мужчина встал и подошел ко мне, положив руку мне на лоб. От легкого прикосновения перед глазами все поплыло, и я увидела уже далеко не зелень деревьев, а молодую красивую черноволосую девушку, одетую в облегающую жилетку и коричневые штаны. На ногах высокие ботфорты на высоко каблуке, зашнурованные для более удобного хождения. Волосы волной ниспадали на плечи, открывая красивое и вольное лицо, на котором не было места теням под глазами от бесконечной бессонницы и зубрежки над учебниками. Она была свободна как ветер. Даже поза, руки прижатые к бедрам и гордо вскинутая голова, говорили о том, что она рождена вольной и готовая отстаивать свою свободу даже ценой жизни. Ей не знакомы такие вещи как социальность или обязательство. Но все-таки во взгляде темных глаз была какая-то восторженность, она была готова ради своей цели на все. Она была по-настоящему свободна, как свободна птица или горный барс.
Сквозь ее тихий, мелодичный голос, которым она произносила непонятные для моего слуха слова, я услышала голос того, кто решил показать мне ее.
"Она - моя самая лучшая ученица, которая когда ли бы была. Ее звали Сайтрин, и она тоже раньше принадлежала твоему миру. Славная и способная, она могла сделать совершенно все, что я приказывал, но погибла от своей гордыни. Она была вольной и по-настоящему счастливой. Разве ты не хочешь быть такой?"
Он попал в самую точку, ведь я действительно всегда мечтала о необычном счастье, которого смогу добиться только сама. Эта девушка была моим идеалом. Почти такая же, как героиня Азель... Моя мечта.
"Ты ведь этого хочешь, не так ли? Если да, то я научу тебя всему, что требуется эмиссару, но только в том случае, если ты сама согласишься. Ты согласна?"
Я ничего не сказала, но он понял, что я действительно согласна на все, ради того, чтобы построить собственное будущее ярким и насыщенным, а не таким, как здесь. Я тоже хочу освободиться от всего обыденного и вступить на тропу своих героев. Слишком долго тянулось время, и он это тоже знал. И после долгого молчания, он, наконец, сказал, настоящим своим голосом, который я слышала уже будучи в нормальном состоянии, смотря на все те же зеленые деревья:
- Мое имя - Ир, для тебя я - мастер Ир, если хочешь, то можешь называть меня просто мастером. Ты согласилась, а значит, настало время уходить из этого мира и начать твое обучение. Время работает против нас. Если через несколько минут мы не успеем уйти, то застрянем здесь надолго.
- Что мне нужно с собой брать? - тихо спросила я, про себя прощаясь с домом и друзьями. Неизвестно, увижу ли я их снова, но надеюсь, что они меня не забудут...
- Ничего, кроме самой себя. Все что тебе понадобится, я тебе дам на месте прибытия, а сейчас..., - он замолчал и, повернувшись, кивнул "красавчику" и только тогда я поняла, что последний в руке держит темную бутылочку с чем-то непонятным, как будто внутри очень неприятное на вид лекарство. Взгляд молодого человека останавливается на воде, что стекала в сток фонтана и в тот самый момент, когда я, наконец, сообразила, что он собирается делать. Он вскрыл зубами бутылочку и вылил черное содержимое туда. Образовалась тьма, в которой нельзя было бы разобрать глубину фонтана, если бы не бортики. Черная дыра, не иначе...И словно в подтверждении догадки, Ир схватил меня за руку и потащил в бортику, после чего швырнул в воду.
Ветер свистит в ушах, и к моему ужасу, вместо прикосновения воды, я ощущаю страшный холод, словно порыв ледяного ветра окутал меня. Страшно ощущать уходящую надежду. Я ничего не видела, кроме темноты и на мгновенья даже подумала, что ослепла. Эта слепота могла стать последним, что вообще можно представить себе, если бы не вмешался голос. Тихий, еле слышный, он не мог принадлежать ни мужчине, ни женщине. Он был бесполым, но в то же время красивый и переливчатый.
Вы когда-нибудь видели, как переливается радуга, а как взрывается фейерверк? Так вот этот голос переливался всеми цветами и тонами, словно бы я его могла увидеть в этой темноте. Но нет, я его чувствовала кожей...если конечно она осталась.
- Не уходи во Тьму, останься в Свете! Мэрфи, останься в Свете!
Кто такой Мэрфи? Мне раньше очень нравилось это имя, красивое и милое, принадлежащее Роботу Полицейскому. Но я никогда не пыталась взять его себе...оно ведь все-таки мужское, что ни говори. И здесь, в этой кромешной тьме нет больше никого кроме меня, или все-таки кто-то есть?
- Мэрфи, помоги мне вытащить тебя отсюда. Дай руку! Дай же, иначе ты погибнешь тут!
Не знаю почему, но мне показалось, что голос обращался именно ко мне, пусть меня и не зовут Мэрфи. Я попыталась протянуть руку, но голос внезапно стал удаляться, или это я куда-то исчезала. Так хотелось до него дотянуться, но холод удалял, утаскивал меня в темноту.
- Мэф...
Больше соображать было нечего. Я не могла сопротивляться тому, что меня уносило все дальше, что голос стал постепенно угасать, что ощущения перестали быть такими острыми. Да я вообще больше не ощущала свое тело, не могла двинуть рукой, шевельнуть пальцем. Только мучительно вслушивалась, пытаясь понять, что еще говорит голос, пока он совсем не исчез.
Темнота окутала все, и постепенно стала доставать до сознания. Наверное, так приходит Смерть. Она спокойная как скала, и холодная, как далекие звезды, но все-таки благородная - я умираю без боли. Да что говорить о боли, совершенно лишенная чувств. Хочется вздохнуть, но воздуха нет, хочется плакать, только вот слезы пересохли. Куда девалось мое тело? Почему я не могу умереть как все? И где обещанный религиями белый свет в конце туннеля?! Неужели так мы и заканчиваем свое существование?!
Но все бы было совершенно по-другому, если бы я не встретила этого странного Ира. Ну, надо же было напороться из всех людей именно на него и на его ненормального помощника! Жила бы себе спокойно, напилась бы и проспала до рассвета. Что в это особенного? Алкоголичкой не стала бы от нескольких стаканов вина, да и хорошая тренировка на шпагах не помешала бы сейчас. Стоило ради этой темноты покинуть мой маленький мирок, который я с таким трудом создала и в котором была почти счастлива?
Та девушка...Сайтрин, она, наверное, умерла почти так же. Дитя воли и свободы, обретенное счастье и потерянная жизнь. Разве может быть жизнь платой за короткое счастье?
- Мэрфи..., - послышалось обрывистое имя, но я его сумела понять. Блин, да сколько же можно звать этого не существующего Мэрфи? Слышишь, ты?! Здесь только я и дай мне наконец спокойно умереть!!!
- Ага, так я тебе и дал! - Воскликнул ехидный голос, и я физически почувствовала собственную руку, когда кто-то железными тисками вцепился в нее и потянул куда-то вниз.
Потянули вниз и все тело, холод постепенно начал ослаблять объятия и только тогда я сумела понять, что голос принадлежал совершенно незнакомому человеку. Он не был Ира, и тем более кого-то из друзей. Совершенно наглый и ехидный, словно я ему доллар должна, или сразу штуку купюр.
Вырываться было совершенно бессмысленно, но это не самое главное. Хуже было то, что я никак не могла взять в толк, для чего меня куда-то тащат. Ну что, никак не дадут спокойно лечь и умереть!
И когда по моим собственным подсчетам меня уже утаскивали примерно с несколько часов, внезапно над ухом раздался все тот же ехидный голос:
- Ну что, красавица, может все-таки откроешь глаза, или тебя лягушачьим супом поить надо?
Я мысленно прикинула, каким может быть лягушачий суп, и все-таки решила открыть глаза, поскольку большей гадости и представить себе невозможно, либо мое воображение здесь бессильно. И первое, что обычно предстояло увидеть в таких обстоятельствах, так это солнечный свет, бьющий в глаза, но вместо этого я увидела огромный диск луны и огромное количество ярких бриллиантов-звезд, раскиданных по всему ночному небу. В нашем мире такого просто невозможно найти, даже если подняться на Эверест или поехать на экватор. Здесь же была первозданная чистота, а воздух,...словно планета заново возродилась. Он оказался настолько чистым, что в первые минуты я даже зашлась в приступе кашля, но вскоре успокоилась, когда в очередной раз предложили лягушачий супчик.
- Ну и как, очнулась? Госпожа Сильванда, не могли бы вы дать ей порошка, а то она идти не сможет...
- Хорошо, - отрешенно ответила стоящая рядом темноволосая красавица в длинном платье цвета крови. Она извлекла откуда-то мешочек с чем-то белым и рассыпчатым и вручила его парню, что склонился уже надо мной. Он с таким самодовольным видом посыпал меня этой дрянью, что мне искренне захотелось удушить его. Или, по крайней мере, стереть эту противную ухмылку с лица.
- А теперь постарайся встать, только очень осторожно и не делай резких движений головой. Почувствуешь тошноту, сразу скажи, - посоветовал он и в наглую улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. Если бы я не знала, что в другом мире, то подумала бы, что этот придурок из Америки или Англии. Они все так по-дурацки улыбаются.
- Клеб, нам нужно как можно скорее добраться до замка, пока еще не расцвело, а то Мастер будет сердиться.
- Разве тебе не все равно, что будет делать Мастер, если мы опоздаем? - С издевкой спросил тот, кого только что назвали Клебом и убрал пакетик с порошком в карман брюк, явно сшитых на заказ.
Темноволосая красавица откинула упавшие на лицо пряди и с все там же отрешенным видом пожала плечами. Ей наверняка на самом деле было все равно, что о ней могут подумать и с чего такое мнение. В нашем мире таких называют пофигистами.
Наконец я сообразила, что вроде бы надо встать, а то как-то неудобно получается - я лежу, а эти двое уже думают, как бы быстрее добраться до какого-то замка. Встать оказалось не так-то просто, но Клеб уже предупредил, что может быть тошнота, но разве он сказал, что она будет вместе с головокружением и бурчанием в животе? Меня словно покатали на центрифуге, а после накормили основательно. В желудке было пусто, как в пустыне.
- Девочка, если ты не хочешь стать для нас обузой во время этого маленького путешествия, то постарайся, наконец, взять себя и свой желудок в руки и идти своими ногами! - предупредил "добрый" Клеб, подхватив по пути сумку и перекинув ее через плечо, бодро зашагал в сторону больших деревьев.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним и за этой пофигисткой, которая уже давно забыла о моем существовании и теперь только осторожно ступала по сучкам и прошлогодним листьям. Не знаю как это объяснить, но через дыру в том фонтане я попала в самый настоящий дремучий лес. Огромные стволы деревьев не смогли бы обхватить и с полсотни человек, собравшихся у одного дерева, они бы только на половину измерили деревья. Про себя я их окрестила великанами, а когда спросила, как называются эти странные деревья, то словоохотливый Клеб объяснил, что это - приют-деревья и внутри них можно даже устраивать дома, поскольку они изнутри пустые, а снаружи очень прочные и никакая погода им не помеха. Восхищение этими прекрасными деревьями прервало покашливание этого "американца", который оказывается пытался меня заставить идти быстрее. Я просто остановилась и примерно с несколько минут стояла не двигаясь, нарушая тем самым планы двух собравшихся путников, и они были крайне недовольны этим. Но мне так понравилась эта ночь, что я уже не замечала ни цыканий, ни покашливаний, а просто стояла и смотрела, как медленно и лениво плывет по темно-синему бархатному небу огромный белоснежный диск луны, и как звезды подмигивают мне. Никуда не хотелось идти, даже прохладный ветер теперь походил на теплую шаль, которая обволакивала и не давала замерзнуть даже в такое теплое время года, как здесь. Да я бы здесь навсегда осталась, только вот настойчивые толчки в спину зачем-то мешали любоваться этой девственной природой, и, в конце концов, довели меня до того, что я стала бурно возмущаться:
- Можно мне хоть немножко постоять и отдохнуть от всего этого нервотрепа? У меня еще тошнота не прошла.
- Можно, - согласился Клеб и тут же опроверг свои слова: - Но если мы не поторопимся, Мастер Ир будет чрезвычайно нами не доволен. Ты понимаешь, о чем я? Не думаю, что тебе захочется когда-нибудь испытать на себе гнев нашего господина. А если захочешь...что ж, пусть эта земля примет тебя к себе как дочь.
Я невольно опустила глаза к земле и проверила, что под ногами нет никакого болота или зыбучих песков, способных поглотить мое бренное тело в считанные секунды. Нет, ничего подобного и быть здесь не могло. Земля была утоптанна, словно это была самая ходовая тропа во всем лесе. После проверки на прочность того, что находилось под ногами, я перевела взгляд на Клеба и поинтересовалась, с чего это он решил, что Мастер Ир будет недоволен, если я решу пару минут постоять и посмотреть на это прекрасное небо, тем более что я здесь впервые.
Ответ не заставил себя долго ждать:
- Видишь ли, у Мастера Ира далеко не ангельское терпение и он никогда не смотрит на звезды, потому то я и думаю, что он тебя не поймет. А еще у нас тоже много работы в замке, и если ты не хочешь навлечь неприятности на наши головы, то постарайся прибавить шагу, поскольку еще через несколько часов мы должны быть у замка.
Кивнув в знак согласия, я осторожно сделала шаг, потом другой, прислушиваясь, как под ногами шуршат листья и хвоинки. Мимо пробежала тень, на долю секунды остановившаяся, чтобы посмотреть, что может тревожить покой леса в такое время. Мигнули круглые желтые глаза, как два фонарика и блеснула в лунном свете серебристая шерсть. Волк тряхнул головой и, удостоверившись, что мы не причиним ему никакого вреда, побежал дальше, стараясь не шуметь.
С ветки сорвалась маленькая птица, устремившаяся к луне и издавшая на прощание нам звук, очень напоминающий кашель больного бронхитом человека. Следом за ней сорвалось еще, по крайней мере, с несколько десятков птиц, которые до этого удачно маскировались под листья. Что их могло спугнуть, я и представить себе не могла, поскольку мы старались ничего не трогать и идти как можно тише, хоть у меня это крайне редко получалось. Листва под ногами никак не хотела сбавлять шум, а если учесть, что я, как слон, сломала и пару сухих веток, валявшихся около корня большого дерева, то отношение остальных обитателей к нашей группе было весьма настороженным.
Красавица-девушка шла совершенно бесшумно, точно как у Клеб. Им словно и не попадались по пути никакие листья, будто бы они вообще не касались земли, а плыли над ней, настолько бесшумно они шли.
Когда около опушки, на которой росли какие-то растения, страшно похожие на папоротник, но цветущие диковинными голубоватыми цветами, Клеб молча свернул направо и крадучись приблизился к приют-дереву, я еще не поняла, что происходит и решила поинтересоваться:
- А почему собственно мы...
Но тут же была прервана быстрым и достаточно мощным ударом в плечо.
- Тсс! Только не разговаривай, - шепотом предупредил меня Клеб и тихо обошел дерево вокруг, что-то в нем разглядывая.
После нескольких кругов, он остановил около нашей дружной компании и обратился к девушке:
- Их там четверо. Один около двери, два других чуть выше. Еще одного я не заметил, но он тоже где-то там, поскольку его оружие слегка шоркает о ножны. Я уберу двоих, что чуть выше, а ты займись парнем у двери. Последнего берем по обстоятельствам.
Девушка кивнула.
- Но зачем...? - начала было я и тут же стушевалась под пристальным взглядом моих гидов. Клеб все-таки решил снизойти до объяснения, правда, в очень короткой и приказной форме:
- А ты отойди в сторону, чтобы тебя не задело.
Осторожно отступая, я подошла к другому приют-дереву и залезла на самую нижнюю ветку, наблюдая, как девушка каким-то немыслимым движением выдавливает дверь, потом врывается в комнату подобно урагану и следом за ней туда идет Клеб. Дальше звуки драки не стихали несколько минут, пока, наконец, дверь приют-дерева не открылась и оттуда не появилась девушка, накидывающая на голову капюшон, а следом Клеб с окровавленным мечом. Он любовно обтер лезвие о кусочек темно-коричневой ткани, некогда бывшей частью чьего-то плаща и снова убрал его в ножны, жестом приказывая мне вылезать из укрытия.
- Все чисто, можешь не бояться.
- А что они делали в этом дереве и вообще, кто они? - осторожно спросила я у Клеба, ибо только к нему я могла обращаться с расспросами, поскольку Сильванда сразу объяснила мне свою позицию: никаких вопросов.
Клеб окинул взглядом окровавленные трупы, которые валялись внутри дерева, где располагалась приличных размеров комната, и продолжил вытирать свой меч, пренебрежительно заявив:
- Разбойники. Их в этом лесу - пруд пруди. Пытаются ограбить тех, кто идет маленькими группами, такими как мы. Если бы мы шли вдвоем c Сильвандой, то они бы не стали на нас нападать, поскольку мы выглядели как наемники, ну а с тобой мы сразу стали похожими на простых путешественников.
- Хотите сказать, что это я виновата? Но они ведь на нас даже не напали! Вы ведь сами их вытащили из этого дерева! - нашлась я, все еще не понимая, с какой стороны ветер дует.
Спутник посмотрел на меня так, как смотрят медсестры на человека с перевязанной головой:
- Ты мозги в том мире оставила? - как бы, между прочим, спросил он. - Если бы я не услышал их мысли до того, как мы бы прошли около этого дерева, то мы бы стали очень легкой добычей. Сомневаюсь, что они тут "работали" вчетвером. Скорее всего, отстали от группы, или находятся на вахте. С остальными даже нам было бы не сдобравать.
- Если дело в числе, то вы с..., - попыталась снести ясность я, но была тут же перебита Клебом, которому порядком стал надоедать наш разговор:
- Послушай, лапочка, как бы там ни было, но здесь не так, как у вас в мире. Здесь не кино и никто не станет с тобой играть и бросаться дурацкими фразами типа: "Сейчас ты умрешь". Они просто берут и убивают. Здесь все жестко и не романтизируй. Если бы их число превысило наше на добрую половину, а то и больше, мы бы с Сильвандой справились, а вот тебя бы пришлось убить. Понимаешь? Главной помехой на пути нашей победы была ты.
И все-таки я чего-то не могла взять в толк. Конечно, понятно, что я была безоружна и не могла постоять за себя в такой ситуации, но ведь тогда для чего было нужно останавливаться возле этого дерева, а не обойти его с другой стороны или, по крайней мере, свернуть на другой путь?
И не заметила, как все это произнесла в слух, поняла же я, только тогда, когда увидела взлетевшие под челку брови Клеба. Он явно намеревался сказать мне то, что он обо мне думает, но улыбка выдавала, что его рвал изнутри смех. Он надо мной просто издевался!
- Да потому, что я прекрасно знал, что на полтора километра в поперечнике и вдоль и вокруг никого нет. Думаешь стал бы я рисковать жизнью новой ученицы Мастера Ира, если бы нам действительно угрожала настоящая опасность? Как ты могла только о таком подумать! И вообще, чего мы тут встали, нас ожидает Мастер! - и с этими словами он убрал меч в ножны и бодро зашагал по лесу мимо дерева, внутри которого лежали окровавленные трупы.
Ночь стала чуть холодней, когда над деревьями пронесся небольшой ураган, но почему-то он не затронул лес изнутри, а прошелся только по верхушкам.
- Это из-за дриад. Этот лес называется Лесом Дриад, поскольку в каждом дереве здесь живет своя собственная дриада. У мстелий они называются ялирами, у эльфов - э'линдами, а гномы называют их "маленькими червями", поскольку они живут внутри дерева. Так раньше выражался мой друг.
- А почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? Он умер? - осторожно спросила я, чтобы не порвать только намечающуюся нить доверия.
- Да нет, он жив и здоров. Работает где-то в Северных Землях наемником. Просто мы с ним поругались и разошлись в разные стороны. Но он никогда не любил дриад. Говорил, что они "пакостные создания, для которых важны только почки и листики, нежели тепло и уют". - И тут он улыбнулся, обнажив ряд белых и крепких зубов: - А знаешь, здорово бы было, если бы я снова с ним встретился. Хотелось бы мне на него посмотреть. Интересно, каким он стал?
- Хватит мечтать, Клеб, у нас еще впереди дорога, - напомнила Сильванда и, без всякого выражения на лице, возглавила наш небольшой отряд, продвигаясь дальше в лес, который становился все гуще и страшнее.
Где-то ухнула сова и, сорвавшись с ветки, пролетела у нас над головами, пытаясь поймать мышь, которая в этот момент пыталась скрыться в листве около корней большого и могучего дуба. Но у нее ничего не вышло, поскольку мышь оказалась проворнее и нырнула в небольшую дырку в земле. Но тут же удача ей изменила: буквально через секунду она выскочила из этой дырки, но была тут же схвачена в крепкое кольцо гибким змеиным телом. Больше я не видела мышь, только ее розовый хвостик, торчащий из клыкастой пасти.
- С дороги! - крикнул кто-то пронзительным голосом, и не сумела я и мотнуть головой, как заметила у себя под ногами что-то белое. Это что-то пролетело к змее, как метеор, и ударило скользкую тварь в голову.
- Что...?! - чуть не завизжала я от ужаса, поскольку змея выплюнула все-таки мышь, точнее, окровавленный труп. То беленькое пятнышко оказалось тоже мышью, только почему-то разговаривающей.
- Отойди, - положив руку мне на плечо, Клеб отодвинул меня в сторону и, обнажив меч, замахнувшись, ударил живую мышь.
- Зачем? - вскрикнула я, когда он зарубил и змею, и мертвую мышь.
- Затем. А ты бы хотела, что бы эти, - он кивнул на мертвые тела мышей, - рассказали бы, что видели нас в лесу?
- А кто они?
- Ученики Светлой Школы Магии. И не смотри на меня такими глазами. Их и так слишком много в этом мире. Зачем спрашивается лишний маг, когда каждый второй будет работать знахарем в деревеньке? Для чего их так много?
- Но они ведь люди! Дети! Как ты мог...?
- Все, хватит сантиментов. Пусть тебе тогда Мастер объяснил, что к чему, раз не хочешь меня слушать.
И он замолчал. Когда я снова перевела взгляд на мышей, то теперь их уже не было, зато на земле лежали два тела: одно принадлежало молодому пареньку с темными волосами и весьма загорелой кожей, а другое - совсем юной девушке, которая больше походила на сказочную принцессу. Как я и думала, они совсем еще дети. Убитые человеком, который совсем недавно зарубил четверых разбойников.
Спустя какое-то время мы вышли на берег большого озера, на гладе воды которого отражался диск полной луны. Лунная дорожка вела к противоположному берегу, где виднелись два оленя, склонившиеся, чтобы испить воды. Они были похожи на сказочных, точнее, на волшебных существ, ибо рога самца отливали серебром. Недалеко от того места, где мы стояли, в лунном свете плескалась стая лебедей. Они ныряли, махали крыльями, словно пытаясь поймать лунный свет, играли между собой. Все это дополняли яркие звезды, отражающиеся в воде.
- Как чудесно! - воскликнула я, подходя к воде и слегка коснувшись ее рукой. Она была теплой. Можно было вполне искупаться, если сильно захотеть. И если бы нас не торопил Клеб, я бы с удовольствием понежилась бы в этой теплой водичке. Она очень походила на ту, которую обычно нагревают в бассейнах.
- Скоро достигнем замка, так что не расслабляйся, - напомнил Клеб в сотый раз.
- А я бы хотела здесь остаться навсегда. Если бы у нас было побольше времени...
- Но у нас его нет. Мастер Ир не будет рад, если мы задержимся здесь даже на несколько минут. Ты должна уяснить раз и навсегда: Мастер Ир не любит ждать как результатов, так и людей. Если его заставить ждать...лучше уж сразу не приходить.
- А почему вы называете его Мастером? Это какая-то степень или звание? - не унималась я.
- Мастером? - словно пробуя это слово на зубок, проговорил Клеб и улыбнулся. - Нет. На самом деле он достиг степени мастера-мага очень давно, но мы его так называем, поскольку все были его учениками. Для нас он образец, каким должен быть настоящий маг, настоящий человек. Мы его очень уважаем, да и называть его господином было бы сложно.
- Почему?
- Да потому, что он терпеть не может, когда к нему так обращаются. Впрочем, может он сам тебе все и объяснит, когда встретитесь.
- А когда мы с ним встретимся?
- Дней через пять, может чуть больше. Если пойдем вдоль реки, то можем, конечно, сократить путь на полдня...
-А если ты прекратишь говорить, и будешь работать ногами, то сократится путь еще на полдня, - с этими словами Сильванда убрала свое оружие в ножны и пошла, не став дожидаться нашей реакции. Пришлось подхватить с земли сумку и быстрым шагом догонять товарищей.
К концу следующего дня ноги ныли так, словно я прошла тропу война племени апачи. Плечи затекли, и поднимать руки было слишком тяжело. А о том, чтобы нести сумку дальше и мыслей не было. Потому, когда объявили привал, я упала на одеяло и уснула, даже забыв о том, что хотела есть, и что