Два с лишним года я проработал проводником виноматериалов, то есть 'в баре на колесах', как говаривал мой незабвенный шеф - начальник сбыта винзавода Алик Наумович. Последняя поездка была в город Стерлитамак, Башкирия, которая по стечению самых разных, в том числе форс-мажорных обстоятельств, едва, было, не стала также последней поездкой в моей жизни, из-за чего я, честно говоря, решил распрощаться с кочевой жизнью проводника, был ею сыт; больших денег, как другим, более удачливым проводникам, мне за это время ни заработать, ни скопить не удалось, стало быть, и жалеть было не о чем.
На протяжении последующих трех месяцев - это был период вынужденного безделья, - я не сидел на месте, а разъезжал по стране в поисках подходящей работы, а одна поездка была даже в Тюменскую область, в город Нижневартовск. В процессе этих поисков я умудрился растратить остатки сбережений, нажитых в работе проводником, и стал подумывать, чем бы заняться дальше.
Среди прочего я заглянул также в родной общепит - поспрашивать на предмет работы, и мне повезло: как раз в это время в бар при кафе 'Весна', в котором я уже работал когда-то ранее, требовался второй бармен. Прежде, когда я там работал, это кафе было еще рестораном под названием 'Прут', но с появлением нового ресторана потеряло свой статус, превратившись в обычное кафе. Супруга моя ненаглядная, Марта, с которой в описываемый период мы были в весьма шатких семейных отношениях, предупредила, что тот день, когда я вновь устроюсь работать барменом, станет последним днем нашей совместной жизни, - она, мол, попросту соберет вещички и уйдет из дому. Подумав, я решил, что такой вариант меня вполне устраивает, так как перспектив для дальнейшей совместной жизни мне по многим причинам не виделось.
Итак, в один из последующих дней, когда я находился в процессе устройства на работу в общепит, Марта встретила меня на пороге дома в позе "не пущу": руки скрещены на груди, на пылающем от гнева лице ее был написан вызов, в результате чего между нами произошел скандал, а получасом позже, я с небольшой спортивной сумкой, перекинутой через плечо, вернулся туда, откуда ушел семь лет тому назад - в мамину квартиру.
Мама, которая, конечно, была немного в курсе моих семейных неурядиц, увидев меня, кивнула на сумку и не преминула заметить, что не много же я приобрел за семь лет семейной жизни.
'Деньги и вещи - это ерунда. Что ценно, мамуля, это жизненный опыт', - сказал я и машинально провел рукой по волосам надо лбом, где у меня уже выделялась седая прядь, и мама, не выдержав, заплакала.
В своем последнем 'прости' Марта сказала мне с усмешкой, что нормальные люди при разводе делят все поровну, поэтому ей полагается забрать все вещи и деньги, а мне придется взять на себя оплату долгов - их моя жена наделала на сумму в 700 рублей, - и хорошо еще, что не больше. 'А ты себе наворуешь', - с усмешкой сказала она мне на прощание.
Мой напарник Евгений, проработавший в баре кафе 'Весна' больше года в одиночестве, с моим приходом заметно повеселел: ему уже осточертела работа без отпуска и выходных - семейный человек, он вечер за вечером, неделю за неделей, месяц за месяцем проводил в баре, и практически не видел своих дочерей-подростков, да что там, он даже жену, работавшую в соседнем помещении, официанткой в кафе, лицезрел лишь изредка.
Обговорив детали нашей совместной трудовой деятельности, мы с Женей для обоюдного удобства стали работать понедельно. Отношения с напарником у меня складывались вполне хорошие и в меру доверительные, но не более того, так как я чувствовал себя с ним не вполне комфортно: Женя в нашем деле не был профессионалом и меня своей наивностью и неосведомленностью порой изумлял и пугал, а главное - он весь рабочий процесс поставил у себя так бестолково, что почти нельзя было заработать левых денег; по его системе организации труда бармену выпадали сущие гроши. Если так пойдет и дальше, раздумывал я как-то сам с собой на досуге, мне в ближайшие месяцы и с долгами жены не рассчитаться, не мечтая уже о чем-либо большем. Ну, а выкладывать перед напарником все свои секреты, показать, как без особого напряга можно зарабатывать в три-четыре раза больше, я не мог - считал его чужим, и, следовательно, опасным для дела.
Впрочем, вскоре, неожиданно для меня, все изменилось. Вместе с Женей мне довелось отработать всего около двух месяцев, затем он, подрабатывавший в свободную свою неделю на заводе слесарем (?), а по ночам еще и сторожем (??), приболел, пару месяцев провел в больнице, затем еще некоторое время находился дома, по больничному, и я понял, что мое время пришло, резко изменил и расширил ассортимент барной продукции и, соответственно, меню, затребовал и завез со складов все необходимое и работа закипела. Результаты не замедлили сказаться: уже через месяц резко вырос торговый оборот - почти вдвое, и, как следствие этого, в моем кармане зашелестели купюры и я повеселел: перестал обедать за 13 копеек: пустой гарнир за 9 копеек, плюс салат из кислой капусты за 4, - а стал позволять себе и отбивную; а вскоре и долги моей жены были возвращены в полном объеме. Хотя я теперь работал один за двоих, а сумма денег, сдаваемая мною в кассу, в два раза превышала ту сумму, которую мы сдавали, работая совместно с Женей, выяснилось, что официантки, или хотя бы уборщицы, мне не полагалось, - все сам, един в трех лицах. Стоит добавить, что из-за предельной нагрузки я даже похудел килограммов на двадцать, вернувшись в свои привычные восемьдесят. Правда, в этом обнаружился свой плюс - я стал стройнее и подвижнее, а главное - жизнерадостнее и оптимистичнее.