Я сидел на пуфике у стойки бара, за которой орудовал мой товарищ Кондрат, и лениво гонял соломинкой льдинку в стакане с яблочным соком, когда в помещение вошли две новые клиентки. Мгновенно заинтересовавшись незнакомыми мне дамочками, я развернулся в их сторону вместе с пуфиком, чтобы получше их разглядеть. Они же, остановившись в трех шагах от меня, стали с интересом озираться по сторонам. Одна из них - среднего роста крашеная блондинка, одетая в цветастый ситцевый костюм, была, мягко говоря, маловыразительна: редкие, словно прилизанные волосы, бесцветные брови, черты лица мелкие и малопривлекательные, да и фигура, насколько я успел ее разглядеть - так себе, не ахти. .
Я перевел взгляд на ее спутницу, и эта дамочка, в противоположность первой, показалась мне настолько хорошенькой, что я не смог сдержаться и выразил свое восхищение восклицанием: 'Ах!'
Высокая, под 170 см, шикарные темно-каштановые волосы, собранные в косу и заколотые красивой черно-золотистой заколкой, обрамляли хорошенькое лицо, на котором выделялись огромные светло-карие глаза. Аккуратный прямой нос, чудесной формы рот и безупречные жемчужные зубы дополняли ее портрет.
Мой восторженный взгляд скользнул ниже и - о боже! - я увидел, что ее фигура идеально соответствует ее милому лицу. Темное, удачно подобранное платье красиво облегало высокую грудь, узкую талию, крутые, четко очерченные бедра, ну а стройность ее ножек могла удовлетворить самому взыскательному мужскому вкусу. Итак, все увиденное мною вызывало заслуженное восхищение: великолепные формы этой девушки были достойны кисти художника, - она была потрясающе сложена.
Да, передо мной находилась, если так можно выразиться, великолепный образчик женщины! Дамочка была просто замечательно хороша и как раз в моем вкусе!
Не обратив на меня, буквально впившегося в нее взглядом, никакого внимания, и заказав бармену два коктейля с шампанским, заинтересовавшая меня дамочка, сопровождаемая подругой, отправилась в дальний угол бара, где они устроились за столиком в кабинке.
Весьма взволнованный и очарованный ею, я продолжал наблюдать за ней и ее подругой: вот Кондрат сам относит за их столик заказ; дамы, принимаясь цедить через соломинки свои напитки, продолжают о чем-то увлеченно беседовать; при этом они так увлечены разговором, что совершенно не замечают окружающих. Не в силах оторвать своего взгляда от брюнетки, я наклонился над стойкой и сказал своему товарищу:
-Брат-Кондрат, ты, надеюсь, тоже разглядел эту мадам? Не считаешь ли ты, друг мой, что нам просто необходимо с этими девушками познакомиться? Глядишь, завертим с ними небольшую интрижку, а?
И тут мой товарищ, впервые, пожалуй, со дня нашего знакомства и тесного сотрудничества закапризничал:
-Ага, и я даже знаю, как это будет! - сказал он насмешливым голосом. - Я, значит, снимай девочек и договаривайся с ними, а потом ты, конечно, пристанешь к этой симпатюле, брюнетке, и что же мне остается - драть эту зачуханную блондинку?..
- ...с закрытыми глазами и обязательно после возлияния внутрь полбутылки коньяка, - закончил я за него фразу и обреченно вздохнул, понимая, что помощи от Кондрата сегодня ждать не следует - мой товарищ был явно не в подходящем настроении, к тому же он совершенно правильно оценил мой расклад.
Суетливо перебирая в голове варианты, я стал искать повод, чтобы подойти к девушкам - хотелось найти такой, одновременно остроумный и результативный, чтобы не отпугнуть их, а сразу понравиться и войти в доверие; пока же я во все глаза продолжал разглядывать 'мою' симпатию и все больше склонялся к мысли, что она обязательно должна стать моей - хотя бы на одну ночь, на один час, на один миг, наконец! !
Девушки, не догадываясь о моих планах, встали, как только допили свои коктейли, и подошли, чтобы рассчитаться.
-Откуда вы, девушки? - располагающе улыбаясь, спросил я. - Признаюсь, в нашем городе мы уже давненько не встречали таких интересных дам.
-Ну, вот теперь у вас появилась такая возможность, - спокойно и уверенно сказала брюнетка, гордо поведя своей красивой головкой.
-Это радовает нас, - сказал Кондрат, подчеркнув шуточное, часто применяемое в нашей компании слово 'радовает', при этом он буквально ел 'мою' брюнетку глазами.
-И как надолго вы к нам? - задал я новый вопрос.
-Мы-то как раз надолго, - почему-то вздохнув, сказала вторая девушка, блондинка. - На целый год.
-Значит, на практику... - догадался я. - Вы, если не ошибаюсь, медработники?
-Да! - усмехнулась брюнетка. - Можно и так сказать. Мы - ветеринарные врачи.
-А жить будете в городе, девушки? - пошел я напрямую.
-Нет, в Старых Криганах, - сказала блондинка, - в сельском общежитии, чтобы быть ближе к нашим 'клиентам' - коровам, но иногда будем приезжать в город. В выходные, наверное.
-Приезжайте, девчонки! - почти взмолился я, чувствуя, что они вот-вот уйдут, и тогда, возможно, я никогда их больше не увижу. - И в выходные, и не только, а и в любой другой день, когда скучно станет, и приходите прямо в бар. Вы не пожалеете, мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы скрасить ваш досуг...
В этот момент мой красноречивый монолог был прерван появлением в баре молодого, до 30 лет, высокого мужчины, обутого по-сельски в резиновые сапоги, но одетого опрятно - в костюмчик, и сам он был симпатичный малый, только слишком загорелый - темно-красный загар покрывал его лицо, руки и шею, видно было, что товарищ много времени проводит под солнцем, на свежем воздухе. .
Девушки окликнули его, затем, улыбаясь, поблагодарили Кондрата за гостеприимство, при этом мне от брюнетки достался едва заметный кивок, после чего в сопровождении мужика вышли на улицу. Не удержавшись, я пошел поглядеть, куда они направятся, а они сели в 'уазик', стоявший на стоянке ресторана и уехали. Очевидно, в Старые Криганы. .
Я уныло вернулся в бар, где мы с Кондратом уставились друг на друга.
-Да пошел ты! - после почти минутной паузы беззлобно произнес я. - Еще друг называется.........................................................
-Ну так как, колхозная твоя морда, - сказал он с легкой иронией. - Сможешь отыскать эту телку в деревне, среди коров и овец?
-Да уж не перепутаю, телочка действительно классная. Только, боюсь, местные бычки ее скоренько покроют и мне ничего не достанется, - сказал я почти безнадежно. И добавил со вздохом: - А ты и шагу не сделал, чтобы помочь мне.
-Ерунда, - сказал Кондрат. - Мы бы не успели с ними и двумя словами перекинуться, видишь ведь, за ними приехали. Но я уверен, что эти девушки еще появятся здесь, чего им, спрашивается, в селе скучать.................................................
Но пролетели дни, прошли недели, которые затем сложились в месяцы, а те дамочки, ветеринарные врачи, в баре больше не появлялись, и за ежедневной суетой я уже стал было забывать о хорошенькой ветеринарше, скучающей и зря увядающей, как я полагал, в селе, которое, кстати говоря, располагается а непосредственной близости от нашего города - всего в шести километрах.
В один из вечеров, когда мы испытывали очередной напряг ввиду отсутствия в нашем коллективе дам, я напомнил товарищу про тот наш с ним разговор и вновь упрекнул его.
-Да, - сказал Кондрат, почесывая затылок, - похоже, ты был прав. Девок что-то не видать, они, кажется, основательно увязли в царстве рогов, хвостов и копыт..............................................
-Давай-ка съездим туда, - предложил я ему, и, тут же, вспомнив, что Кондрату не понравилась блондинка, добавил с надеждой в голосе: - Может, у них кроме той брюнеточки, еще какие другие классные дамочки найдутся - библиотекарь там или лаборантка какая-нибудь.
Кондрат скосил глаза и насмешливо посмотрел на меня с высоты своих 187см - это он так выражал мне свое 'фи'.
Я вздохнул расстроено, и мне подумалось, что не стоит, наверное, и вспоминать о той роскошной ветеринарше, чтобы не дразнить себя и зря не распалять неосуществимые фантазии.
Однако через пару дней, в пятницу вечером, Кондрат, оказавшийся в этот день выходным, неожиданно сам вызвался съездить в село, и мы, ни минуты больше не мешкая, отправились на его 'жигуленке' на Криганские фермы...............................
Проезжая знакомыми местами, - когда-то, лет восемь тому назад, я здесь вместе с группой соучеников строил один из первых в этом совхозе коровников, - я пытался угадать, в каком здании находится общежитие, но буквально сразу же в них заблудился, так как зданий этих с тех пор было понастроено множество.
Оставив машину на шоссе, и спрашивая всех подряд встреченных нами на пути дорогу к колхозному общежитию, мы, невзирая на обильную черную грязевую жижу, неуютно хлюпающую под ботинками, устремились на поиски. Эта грязь, кстати, всего получасом ранее была первым в этом году красивым снегом.
После интенсивных поисков мы наконец вышли к длинному приземистому одноэтажному зданию, внешне неотличимому от стандартного коровника, которое все же, судя по жестяной вывеске, прибитой над входом, оказалось сельским общежитием.
И тут нам повезло, мы встретили у входа одну из знакомых нам девушек, блондинку: в накинутой поверх цветастого домашнего халата красной болоньевой куртке и калошах на босу ногу, она расхаживала перед зданием между натянутыми на столбах проволоками и развешивала выстиранное белье, при этом она весьма ловко ногой гоняла перед собой таз с находившимися в нем вещами.
Увидев нас, она выпрямилась, уронила очередную вещь обратно в таз, и на ходу вытирая полой халата покрасневшие руки, подошла исказала: ...........................................................................
-Привет старым знакомым! - На лице ее при виде нас отобразилась неподдельная радость. - А как вы здесь оказались, мальчики?
-Да вот ехали мимо, и так нам вдруг захотелось парного молочка, - улыбаясь, сказал я. - И тут мы вспомнили, что в этих краях у нас есть знакомые.......................................................................
- ...телочки, - негромко вставил Кондрат, который держался несколько позади меня, так что мне лишь оставалось надеяться, что девушка не услышала его......................................................
-...девушки, - закончил я. И тут же невинным тоном спросил: - А где ваша подруга?................................................................................
-Тоня? - спросила меня девушка. - А она это... у председателя.
Девушка, сказав это, почему-то сконфузилась и опустила глаза.
-То есть, вы хотите сказать, она... насовсем, что ли, у него, жить к нему перебралась? - в растерянности спросил я. - Или он ее по работе к себе вызвал?............................................................................
-Нет, в данный момент она находится на собрании, - понятливо улыбнувшись, сказала блондинка, рукой теребя вывешенную ранее наволочку. - Но скоро, возможно, она действительно уйдет к нему домой жить. Вы прям угадали...............................................
-Ага, припоминаю, это такой высокий и симпатичный парнишка, с хорошим загаром? - разочарованно спросил я, вспомнив молодого человека - водителя 'уазика', который в тот самый вечер, когда мы с девушками познакомились, заходил за ними в бар.
-Ага, и холостой к тому же, - поддакнула мне блондинка.
-Да-с, неудивительно, - протянул я. - А вас, кстати, как зовут? - спросил я просто так, из вежливости. - А то мы почему-то все про Тоню, да про Тоню.............................................................
-Люба, - девушка поправила рукой свои реденькие волосы, загладив их назад................................................................
-Приезжайте-ка вы в город, Люба, - сказал я. - Нечего вам все в селе-то сидеть. И заходите к нам, в бар, если, конечно, вы тоже не собираетесь в ближайшее время замуж. .
-Ну, вы знаете... - замялась Люба, - насчет замужества Тонькиного, я думаю, тоже пока еще рано говорить.
-Тогда тем более, вместе приезжайте! - нетерпеливо подытожил Кондрат, и по тону я понял, что он стремится поскорее закончить становившийся бессмысленным разговор.
-До свидания! - говорю я. - Мы будем ждать вас, Люба. Обеих. Так и передайте Тоне. .
С этими словами я повернулся, и мы пошагали к тому месту, где оставили машину..................................................
-Ничего не поделаешь, жизнь в этой глуши развивается по собственному сценарию, - глубокомысленно изрек Кондрат. - И мы с тобой, брат Савва, здесь явно не при делах.
-Надежд нет, - вздохнул я. - И девицы эти к нам никогда уже не приедут. .
Однако девушки приехали. Опровергнув все наши с Кондратом выкладки и прогнозы. Это произошло в воскресенье, всего через день после нашего разговора с Любой. .
Было обеденное время. Клиентов в этот час в баре почти не бывает, а тут открывается дверь, и входят... они. Обрадовавшись появлению девушек, мы пригласили их, как старых знакомых, вместе пообедать, для чего поднялись в банкетный зал.
Я с жадностью разглядывал Антонину и, признаюсь, был от нее в восторге: она выглядела еще лучше, чем во время нашей первой встречи. Девушка, как мне кажется, немного похудела, в лице ее появилась некоторая бледность, совсем ее не портившая, а во всем остальном она была все такая же - ядреная, фигуристая, кровь с молоком!
Но на протяжении всего нашего разговора за столом было видно, что она чем-то озабочена, на шутки почти не реагировала, да к тому же еще то и дело оглядывалась по сторонам, словно боясь оказаться застигнутой кем-то врасплох, и вообще чувствовалось, что ей в нашей компании почему-то неуютно и некомфортно.
И тогда я решил, что мечты мои и надежды относительно нее - полная безнадега, что у нас с Тоней никогда ничего не получится и не сложится, если она всерьез влюблена в того парня, в председателя. Там, видать, дела серьезные, сердечные - любовь! А уж он-то, председатель, наверняка не устоит против ее пленительных чар и такую красотку из своих рук не упустит.
После не слишком веселого обеда, когда мы вновь спустились в бар, и девушки, поблагодарив нас, стали прощаться, я отозвал Тоню в сторонку, чтобы поговорить с ней наедине.
-Скажи мне, Тоник, у меня есть хотя бы один шанс? - спросил я открытым текстом. Я смотрел девушке в глаза, словно гипнотизируя ее (ну не мог же я Тоне прямо в глаза сказать, что хочу ее, она и так, думаю, все обо мне понимала).
-Мне не очень приятно тебя разочаровывать, Савва, но и обнадеживать зря не стану, - сказала она, подняв на меня свои обворожительно красивые, но холодные в эту минуту глаза. - Пусть все идет своим чередом, ладно?...........................................................
-Это значит, что не стоит мне приезжать к вам и тебя понапрасну беспокоить? - Задавая этот вопрос, я буквально бичевал себя.......... .
-Да, - сказала она, подняв на секунду и вновь опустив глаза. - Не надо приезжать .
-Извини, - сказал я, пытаясь улыбнуться, но, думаю, на моем лице вместо улыбки отобразилась некрасивая гримаса. - Извини, Тоник, в любом случае я желаю тебе счастья. .
'Конечно! - со злостью думал я, пытаясь успокоить свое глубоко уязвленное 'эго', после того как девушки ушли. - Она ведь уже в том возрасте, когда нужно думать о замужестве. Причем, серьезно думать. Ведь ей не меньше 24-25. А я ей, факт, кандидатура для этой цели неподходящая и потому бесперспективная'.
Но никакой злости не было; стоило мне лишь вспомнить прекрасные глаза Антонины, как на душе поселилась тихая грусть.
Прошло еще несколько месяцев со дня нашей последней встречи; в село Старые Криганы мы больше не ездили и девушки в баре не появлялись. Немалым усилием воли я заглушил в своем сердце увлечение Антониной. .
Незаметно миновала весна; уже знойное лето было в самом разгаре, когда я случайно повстречал в городе Любу. Она была одна, и, судя по многочисленным покупкам в ее руках, уже обошла по крайней мере половину городских магазинов. .
-Ну, девушка, видно, что вы везде уже побывали, а в бар все не заходите, - подойдя к ней, шутливо-укоризненно заметил я. - А ведь обещали не забывать друзей...........................................
-Ой, привет, Савва! - обрадовалась мне Люба. - А я буквально на часок вырвалась, скоро обратно, в село, меня машина у банка будет ждать. .
-Скажи, Любаша, не скучно ли вам в деревне живется?
-Скучно, конечно, но и работы много, время быстро летит, не успеешь обернуться, а на улице уже темно, усталость наваливается, а там, глядишь, темнеет уже и спать клонит..............................
-Ты уже одна в общаге скучаешь, или подружка по-прежнему вместе с тобой живет? - с затаенным волнением спросил я. .
-Ты насчет Тоньки спрашиваешь? - Я кивнул, и она продолжила: - Ты знаешь, не складывается что-то у них с председателем.
-Это отчего же? - удивился я, и следом за этим у меня непроизвольно вырвалось: - Она же просто красавица, чего ему еще надо?
-Она-то, конечно, красивая, но все дело в том, что у него есть невеста. Другая девушка. Из соседнего села. Родители, оказывается, их еще детьми сосватали. Так что этой осенью они свадьбу сыграют.
-А как же Тоня?! - ахнув от неожиданности, тупо спрашиваю я. (У меня даже в голове не укладывалось, что можно ради какой-то колхозницы-цэранки (крестьянки "молд.") от такой женщины, как Тоня, отказаться.................
-А что Тоня? - пожала плечами Люба. - Останется при своих интересах. Вот закончит практику и уедет в Кишинев искать там себе постоянную работу, если... ...
-Что 'если'? .
-Если ты, Савва, позволишь ей уехать, - уж совсем неожиданно для меня сказала Люба, тем самым в одно мгновение всколыхнув во мне все уснувшие было к Антонине чувства, и пошла медленно по дороге, помахав мне на прощание нагруженной кульками рукой.
-Любаша, постой! - догнал я ее. - Поговори с Тонькой, приезжайте в город в любой день! - И, видя, что она смотрит на меня смущенно-недоверчиво, взмолился: - Хотя бы на часок - просто в гости. Ну, пожалуйста! Ведь она мне не позволила приезжать, так давайте уж вы к нам. .
-Хорошо, - ответила она. - Я-то что, я не против, вы ждите, возможно, приедем. .
Прошло несколько дней, и в один безоблачный, жаркий полдень, когда яркое, беспощадное солнце разогнало всех граждан по домам или по предприятиям общественного питания в поисках спасительной тени и прохладительных напитков, мы с Кондратом увидели входивших в бар Тоню и Любу. .
Моя физиономия в один миг расплылась в радостной неконтролируемой улыбке - ведь мы с Кондратом буквально накануне говорили о девушках, вспоминали их....................... .
Тоня, войдя, сдержанно поздоровалась, и скромно присела на пуф у стойки, а Любаша, откровенно радуясь встрече, тут же стала что-то щебетать, рассказывая о сельских новостях. .
Холодное шампанское и мороженое тут же заняли свое место на столике в угловой кабинке бара, где, как мы помнили, девушки сидели в свое первое посещение, и мы с Кондратом, ввиду отсутствия в баре клиентов, составили им компанию. .
В процессе завязавшегося разговора я с огромным удовольствием для себя отметил, что Тоня сегодня уже не так скованна, как в прошлый раз, и, хотя она не болтала весело и беззаботно, подобно своей подружке Любе, а в основном вставляла в разговор небольшие фразы и замечания, мне были заметны положительные изменения в ее поведении. .
Так-так, похоже, что у них с председателем прошел пик пламенной влюбленности, а также следующий за ним неизбежный период выяснения отношений, и теперь наступила развязка, а с ней охлаждение, подумал я, жадно разглядывая Тоню и отмечая новые перемены в ее внешности - она состригла свою роскошную длинную косу, и теперь у нее была короткая, модная в этом сезоне прическа 'Паж'. .
Мы поболтали с девушками еще некоторое время о разных незначительных вещах, при этом я старался не касаться в разговоре никаких любовно-интимных тем, а потом устроил так, чтобы мы остались с Тоней вдвоем. .
-Тоник, я не буду тебе морочить голову, - начал я. - Ответь мне лишь на один вопрос: когда ты заканчиваешь свою практику?
-Через неделю, - сказала она, нетерпеливо передернув плечиками и поглядев при этом удивленно, как бы тем самым напоминая мне, что между нами давно уже все выяснено, решено и обговорено. - Потом мы уезжаем домой, у нас будет месячный отпуск, - продолжала она. .
-Послушай, Тоник, - запальчиво сказал я, сам от себя не ожидая подобной прыти, - давай хотя бы недельку посвятим друг другу, проведем ее вместе. Отдохнем у моря. Как старые знакомые. Вдвоем, ты и я, ведь мы оба заслужили это, не правда ли? - Я включил все свое обаяние и перешел на страстный шепот: - Пожертвуй одной лишь неделей из своего отпуска, на большее я не претендую.
Тоня смотрела мне прямо в глаза. (Ох уж этот ее все понимающий взгляд, он прожигал меня насквозь!).
-Хорошо, - наконец после довольно долгой паузы сказала она, когда я уже не надеялся на положительный ответ. В голосе ее чувствовалось напряжение, словно девушка согласилась на что-то недостойное. - В понедельник я буду свободна. .
-Где... как я смогу тебя найти? - спросил я еле слышно, еще не веря в удачу; моя ладонь, которой я еще секунду назад хотел накрыть ее руку, замерев на полпути, повисла в воздухе.
-Если тебе будет удобно, я приду прямо сюда, - потупив взгляд, добавила она. .
-Я?.. Мне?.. Да конечно же... Так будет удобно нам обоим! - я проговорил это еле слышно, хотя мне хотелось кричать во весь голос; при этом я мгновенно почувствовал, как разливается во мне сладостное волнение, как это бывает от начинающих сбываться фантазий.
Антонина встала из-за стола и, позвав Любу, шепнула ей что-то на ухо. Девушки стали собираться и вскоре, сухо попрощавшись, ушли, даже проводить себя не позволили. .
Вся последующая неделя прошла у меня в лихорадочных сборах: с первого же дня я, словно ненормальный, носился по городу в поисках какого-нибудь организованного отдыха, пока не сообразил зайти в стройтрест и договориться там о путевках - сам управляющий мне с удовольствием помог: позвонил своему профсоюзному деятелю и попросил посодействовать.
И вот у меня на руках две путевки в Коблево! На четырнадцать дней! Я даже не знал толком, где это место находится, главное - у Черного моря и недалеко от любимой мною Одессы. .
В понедельник со спортивной сумкой через плечо, где лежали мои немногочисленные вещи, купальные принадлежности и драгоценные путевки, я появился около бара еще до прихода Кондрата.
А через час после открытия бара пришла Тоня. Она была в летнем сарафане, замечательно подчеркивающем ее великолепную фигуру, в руках небольшая спортивная сумка. Я молча взял из ее рук сумку, отнес в подсобку бара, после чего вернулся к Тоне.
В этот вечер я ни на минуту не оставлял ее одну: я ухаживал за девушкой, смешил, веселил и развлекал ее, я был, что называется, в ударе - мне хотелось, чтобы Тоня поскорее ко мне привыкла, потому что, казалось, она еще может передумать, сбежать от меня, исчезнуть; мне даже хотелось, если бы это было возможно, запрятать ее, так же как сумку, куда-нибудь подальше.
Кондрат, тоже пребывавший в этот день в хорошем настроении, много шутил, острил и говорил Тоне вполне заслуженные ею комплименты. Антонина, окруженная нашей заботой и вниманием, была мила, забавна и весела; мы выпили много шампанского, и к ночи мне уже казалось, что я знаком с этой девушкой много лет - так хорошо мне было рядом с ней. .
-Знаешь, - сказал мне Кондрат, выбрав минутку, когда мы с ним остались наедине. - Эта твоя Тоня далеко не дурочка и она тебя вычислила. .
-В смысле? .
-Ну, она прекрасно понимает, что ты ее не любишь, а просто играешь в любовь, и при этом обманываешь ее.
-Это неважно, брат, - перебил его я. - Мы с ней оба взрослые люди. Вся наша жизнь, как ты знаешь - игра, все играют до какого-то момента. Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, и кончается тем, что он обманывает другого, об этом еще древние философы и драматурги говорили. Лично для меня на этом этапе главное - обаять и хоть немного влюбить ее в себя, а там... не знаю... короче, будет видно. .
-Ну, чего-чего, а обаяния у тебя не отнять, согласен, - сдался он.
- А все остальное, - бодро добавил я, - приложится. Может быть, когда-нибудь позднее. .
Оставалось всего несколько часов до автобуса, который ранним утром должен был отвезти нас в Одессу, когда мы с Тоней пришли на квартиру Кондрата, расположенную неподалеку от ресторана, - мой товарищ милостиво уступил нам ее на ночь. .
Я постелил постель и нырнул под одеяло; Тоня, стоя у окна, все еще медлила и не раздевалась, делая вид, будто обозревает виды за окном.
-Иди, иди же скорей в постельку, мой Тоник! - позвал я ее. - У нас, раз уж ты этого хочешь, этой ночью будет чисто платоническая любовь. Будем спать как детки. .
-Скажи мне, Савва, ведь в вашем окружении есть множество молоденьких и хорошеньких девушек, почему именно я? - подойдя к кровати и скрестив руки на груди, спросила она. - Наверняка, многие из них просто мечтают быть рядом с тобой или хотя бы разок отдаться тебе. .
-Любишь комплименты? - спросил я усмехнувшись. - Да, вокруг нас вертится множество девушек и женщин. Но ты - красивая, взрослая и самодостаточная женщина. Это раз. Ты, как это ни банально звучит - не такая как все, а именно - в моем вкусе. Это два. И вообще, как человек гордый, я стараюсь выбирать женщин сам, а не быть с теми, кому я приглянусь на ночь, или же ко мне на первый же свист прибежит. Это три. - Я протянул ей руку. - Вот потому-то мы сейчас здесь с тобой вместе. .
Тоня, отступив назад и прячась за дверцей шкафа, разделась очень медленно, затем шагнула к дивану - она была в ночнушке; я вновь протянул ей руку, но она бочком, стесняясь, обошла диван и полезла в постель с противоположной стороны. .
Я придвинулся к ней вплотную, обнял ее, вздрагивающую то ли от прохлады, проникающей в открытую форточку, то ли от чего-то еще, и, подоткнув со всех сторон тонкое одеяло, прошептал, фальшиво вздыхая:
-Спи спокойно, девочка моя, у нас с тобой впереди еще целых две недели. .
В тот момент, когда Антонина согласилась ехать со мной к морю, я почти физически ощутил, что это решение далось ей нелегко, поэтому сегодня решил пощадить ее самолюбие. Возможно также, думал я, мне просто повезло, и она решилась на этот шаг только потому, чтобы сделать назло своему председателю, как знать. Да и, честно говоря, не волнуют меня все эти нюансы, наплевать. Главное, она сейчас здесь, рядом со мной, и лишь одно осознание этого уже через край переполняло меня жеребячьим восторгом.
Надо сказать, что каждые полчаса я просыпался, убеждался в том, что Антонина все еще рядом со мной, никуда не исчезла, нежно обнимал девушку и вновь засыпал. .
На следующий день с раннего утра и до самого полудня мы добирались, трясясь в автобусе до Одессы, болтая без умолку всю дорогу, не замечая ни времени, ни окружающих нас людей, а под конец пути Тоня сомлела и задремала, доверчиво опустив свою прекрасную головку мне на плечо, а я бережно поддерживал ее, и во мне просыпалась нежность к этой вчера еще совершенно чужой женщине. .
Прибыв на Одесский автовокзал, мы взяли такси и поехали обедать в ресторан 'Красный' - к этому времени от голода кишки в моем животе, казалось, друг дружке кукиши вертели. Не знаю, почему у ресторана такое название, вероятно, историческое, и своим появлением обязано очередному приходу красных в Одессу столько-то лет тому назад, но кабак этот и в самом деле довольно приличный.
После обеда в милой и приятной обстановке я, разомлев от еды и от предчувствия скорого удовлетворения своей почти годовой страсти, нежно поддерживая Тоню под руку, подошел к таксистам; ждать автобуса, который должен был отправляться на Коблево то ли через три, то ли через четыре часа, у меня уже не было ни сил, ни желания. Таксисты запросили круто - 80 рублей, - но что вы хотите, это же Одесса!
Поэтому, пока я стоял, соображая, в задумчивости поглядывая на таксистов, а один из них приблизился и еле слышно шепнул мне на ухо: 'полста', я ни секунды больше не раздумывая, согласился, и вскоре мы уже неслись в резвом "жигуленке" через весь город в сторону Коблево, которое, кстати, оказалось гораздо дальше от Одессы, чем я предполагал, и вообще находилось черте где - нет, все у того же Черного моря, но уже, почему-то, на территории Николаевской области. .
Коблево - кобелево.
Как жаль, что из-за гонора и лени
и холода, гордыней подогретого,
мы часто не вставали на колени
и женщину теряли из-за этого.
Игорь Губерман
Глава вторая.
Санаторный корпус, адрес которого был обозначен в наших путевках, оказался современным зданием в пять этажей с милым молдавским названием 'Бусуйок', из чего мы уяснили себе, что здесь можем чувствовать себя так, словно и не покидали Молдавию, - позже выяснилось, что этот небольшой участок украинского морского побережья относился по договору между республиками УССР и МССР. .
Мы выгрузились из машины и тут же пристроились в небольшую очередь к столу, где велась запись вновь приезжающих: прием производился прямо на улице, в тени здания, и счастливые отпускники, съехавшиеся сюда из самых разных уголков нашей великой страны, растерянно улыбающиеся, возбужденные, говорливые, еще не совсем верящие, что они уже на месте и море - вот оно, совсем рядом, рукой подать, толпились вокруг паспортистки, высокой и статной симпатичной женщины лет тридцати с небольшим, великолепному загару которой мог позавидовать не только любой приезжий, но, пожалуй, и местный житель тоже. .
Заняв очередь, мы тем самым замкнули ее, так как никто за нами больше не занимал. К счастью, она продвигалась на удивление быстро - хоть здесь, слава богу, все было не столь бюрократично, как в других подобных учреждениях нашей необъятной родины. .
Паспортистку звали Светлана, что, по моему мнению, не очень вязалось с ее внешностью: я почему-то убежден, что смуглой брюнетке больше подходит имя Галина, а вот имя Светлана (тьфу-тьфу! - с какой это стати мне в эту минуту Светлана, жена офицера вспомнилась?) - какой-нибудь блондинке. .
Когда подошла наша очередь, Светлана отнеслась к нам почему-то строго, разговаривала исключительно официальным тоном, на шуточки мои не реагировала, и молча переписала данные паспортов в толстую книгу (я, по обыкновению, захватил с собой паспорт жены, зная какие трудности ожидают нас с Антониной, если мы не семейная пара). .
Мельком глянув на наши фото и штампы в паспортах, неулыбчивая паспортистка ничего не сказала: видимо ее удовлетворило то, что с фото жены на нее смотрит привлекательная, строгого вида брюнетка, и такая же стоит сейчас перед ней, - ведь не секрет, что все красивые женщины чем-то схожи между собой. .
-Вы, товарищи мои дорогие, немного припоздали, - подняв глаза от бумаг, сказала нам Светлана, выразительно поглядев на часы, которые показывали ровно пять часов вечера, - и у меня уже не осталось двухместных номеров. .
-И что сие означает, хорошая вы наша? - с улыбкой спросил я, оглядываясь назад и убеждаясь, что за нами по-прежнему никого нет, и кивая Тоне ободряюще. .
-А это означает, - сказала она в тон мне, - что вы будете жить в трехместном номере. .
Ее голос почему-то звучал торжественно.
-Но это же замечательно! - откликнулся я. - Значит, нам повезло, и комната будет большей!
-И не только это! - радостно, в тон мне продолжала Светлана. - Это будет означать, что к вам в комнату я должна буду подселить еще одного человека. .
-Вот и хорошо! - поддержал ее я, в то время как лицо Светланы, а следом за ней и Антонины от удивления вытянулось. - Мы абсолютно не против, особенно если этой третьей будет девушка возрастом от 18 и до ... - тут я на секунду задумался, ... - до 25 лет (я обернулся и опять подмигнул ничего не понимающей Тоне).
-Нет уж, извините! - на этот раз уже тусклым официальным голосом проговорила Светлана. - Это уж как получится, это может быть пенсионерка, а может и мужчина, причем любого возраста.
- О великая и чудесная страна! - уставившись в паспортистку своим 'фирменным' отмороженным взглядом, заговорил я. - Нигде: ни в сладострастной Франции, ни в растленной Германии, ни даже в гомосексуально-беспринципной Голландии не додумались до такого - подселять в гостиницах на курортах в номер к семейной паре чужого мужика или женщину, а у нас, в стране строжайших правил и полицейских порядков, - пожалуйста! - Глаза Светланы во время этого монолога, а она внимательно вслушивалась в каждое слово, теперь и вовсе полезли на лоб, а я тем временем продолжал: - А как это интригующе? Как щекочет нервы - находящийся с вами в одной комнате незнакомец или, о, боже! - незнакомка. Как это обогатит вашу скучную курортную жизнь! Какая масса новизны и впечатлений! Не говоря уж о том, что если этим третьим человеком окажется незнакомец, который в любую минуту будет иметь возможность прижаться к вашей жене, да что там прижаться - просто поиметь ее, да и вас самих, застав врасплох, - если он, конечно, окажется достаточно любвеобильным для этого, а где вы видели на курортах не любвеобильных?
-Нет, не получится, и более того, это попросту невозможно, - прервав самого себя, сказал я Светлане на этот раз нормальным голосом и непреклонным тоном, чтобы охладить ее восторг. - Дело в том, красивая вы наша, что у нас медовый месяц. Правда, милая? - сказал я, обращаясь уже к Тоне и обнимая ее одной рукой, в то же самое время другой осторожно, чтобы видела только паспортистка, вкладывая между листочков книги регистраций две красные десятирублевые бумажки. .
Та внимательно проследила за манипуляциями моей руки и, вздохнув, сказала:
-Ох уж эти мне молодожены на мою голову! Что ж, ничего не поделаешь, придется предоставить вам двоим трехместный.
-Спасибо! - сказал я. - Вы очень, очень добры. Большое, сердечное от нас спасибо, Светочка! Да, кстати, мы от нашего контрпредложения не отказываемся. От молоденькой соседки, в смысле.
Светлана, сохраняя на лице недоверчиво-удивленное выражение, сделала последнюю запись, затем достала из коробки из-под обуви и выдала нам ключи с брелком на колечке, а также назвала номер комнаты. Еще я успел заметить, что едва мы отошли, она вновь достала наши паспорта - наверное, решила все-таки проверить дату бракосочетания. А мы с Тоней тем временем, закинув на плечи сумки, смеясь и обнимаясь на ходу, вошли в здание, в котором нам действительно предстояло провести наш 'медовый месяц'. .
Поднявшись на третий этаж, мы быстро нашли нашу комнату, оказавшуюся вполне симпатичной, уютной и относительно чистой. В ней была душевая кабинка, расположенная у самого входа, рядом туалет, далее, за решетчатой деревянной перегородкой трехстворчатый шкаф, затем три в ряд односпальные кушетки, а оканчивалась комната небольшим балкончиком, где стоял овальный журнальный плетеный столик с тремя легкими стульями. Побросав сумки, мы наперегонки отправились под душ. Если в нем и можно было разместиться вдвоем, то мне это с первого раза проверить не удалось - Тоня, хитрющая лиса, отправила меня доставать полотенце из ее сумки, в которой я сразу же заблудился, что ей, очевидно, и требовалось, так как несколькими минутами позже, она, вся влажная, вошла в комнату уже в купальнике, где я, дурень, встретил ее с найденным, наконец, полотенцем в руках. Что и говорить, при виде Тоньки я слегка обалдел: как я и предполагал, она была великолепно сложена - я впервые имел удовольствие видеть ее раздетой; купальник не в счет. .
На какое-то мгновенье мне даже стало немного не по себе: теперь все 'козлы' с целого побережья будут иметь возможность глазеть на нее, и иди там знай, вдруг кто-то захочет ее увести, украсть, такую великолепную, у меня. От этой случайной панической мысли у меня даже желание на мгновение пропало, чем тут же воспользовалась Тонька, по ходу накинувшая на себя легкий сарафан, затем открыв дверь и выходя в коридор. Я немедленно последовал за ней, мы спустились лифтом вниз, вышли из здания и уже в следующую секунду наперегонки понеслись к морю. Огибая лежавших тут и там на песке граждан обоего пола и разного возраста и сложения, мы в считанные секунды достигли цели.
Бирюзовые волны приняли наши тела в свои ласковые прохладные объятия, и мне вдруг стало так хорошо, что захотелось кричать от восторга и счастья. Я и закричал, тем самым немало перепугав немногочисленных обитателей пляжа (большинство отдыхающих уже ушли с морского побережья, отправившись на ужин).
К моей радости, Тоня правильно поняла, что со мной происходит, и ответила своей тихой, очаровательной улыбкой. Признаться, она мне нравилась все больше и больше. Чудесная женщина! Впрочем, для меня она все еще девушка - председатель колхоза Ваня, или как его там звали, был не в счет - ведь наш с ней 'медовый месяц' еще впереди. .
После купания, а затем довольно вкусного, но необильного ужина в симпатичной и уютной столовой, в которой почему-то совсем не ощущалось тяжелых столовских запахов, характерных, казалось бы, для всех без исключения общепитовских предприятий нашей страны, мы отправились на вечернюю прогулку, чтобы осмотреться на местности. И признаться, были приятно удивлены обилием дискотек, баров, игровых залов, а также множеством небольших магазинчиков и киосков. Тоня, держа меня под руку, решительно направлялась то в одну, то в другую точку, и таким образом нам удалось в ускоренном темпе обойти практически весь курортный район. Послушно следуя за ней, я дорогой веселил Тоню шуточками и делал вид, что не замечаю, что она не торопится возвращаться в наш удобный номер, оттягивая, таким образом, час нашей первой встречи в постели. В то же время я, предчувствуя предстоящую нам дивную ночь, уговаривал себя быть терпеливым.
Зачастую мне требуется какое-то время, чтобы привыкнуть к женщине, прежде чем отправиться с ней в постель, но только не в этом случае - к встрече с Антониной я был готов уже в течение целого года, и теперь попросту умирал от желания обладать ею.
Слегка взбодренные коньяком, выпитым нами в местном баре во время прогулки, мы вернулись в наш номер к одиннадцати часам; в слабо освещенных коридорах санатория в этот час мы никого не встретили, и потому наивно решили, что все обитатели его уже давно мирно спят. .
Легкая усталость после почти целого дня, проведенного в дороге, располагала к отдыху, однако, когда мы остались вдвоем в нашем небольшом, но уютном гнездышке - комнатке для троих, мне следовало приготовиться к гораздо более серьезным нагрузкам.
Так как Тоня была уже достаточно взрослой женщиной - во всяком случае, по возрасту, мне не пришлось от нашей первой встречи в постели ожидать каких-либо неожиданностей. Я специально дал ей возможность спокойно улечься, а сам подошел к кровати минутой позже и увидел лишь Тонькины глаза, поблескивающие в темноте, а тело ее до самого подбородка было укрыто простыней. Взобравшись на постель со стороны ног, я без слов добрался до ее груди, дурачась, зубами ухватил и стащил простынь вниз, раскрывая и оголяя Тонькино тело до самого пупка, и тогда она, отпустив простыню, обхватила мою голову руками, прижала к своей мягкой и упругой бархатистой груди и прошептала еле слышно: 'Ну, иди же ко мне, я вся твоя', после чего мы наконец смогли нежно и не торопясь, соединившись, насладиться друг другом. .
Атмосфера всеобщего кайфа, которая, кто бы сомневался, пронизывает все без исключения курорты мира, благотворно подействовала и на мою Тоню, которая, доверчиво принимая меня, была мила и ласкова, а некоторую сдержанность ее - ну что ж! - отнесем на проявление скромности, которая украшает любую женщину и радует - чего уж там! - каждого мужчину. Отдав любви массу времени, уснули мы уже глубокой ночью и, конечно, опоздали на завтрак, что, впрочем, нас совершенно не расстроило, а даже развеселило - в таком месте, как этот курорт, умереть с голоду было невозможно. .
Наверное, нас действительно можно было принять за молодоженов, когда мы, держась за руки, бежали поутру к морю, в противоположную сторону от всех остальных отдыхающих, отправляющихся в это время на завтрак. Вода в море была еще по утреннему прохладной, зато, к нашему удовольствию, народа на пляже в этот час почти не было. .
Вволю накупавшись и вернувшись затем в комнату, мы не придумали ничего более лучшего, как вновь завалиться в постель и продолжить наши любовные игры. Правда теперь мы уже контролировали свое время и к обеду не опоздали. А после обеда мы вновь завалились в постель - у моря в это время дня было слишком жарко - и проспали часов до пяти. . .
Проснувшись и убедившись, что Тоня уже не спит, я спросил ее с улыбкой:
-Слушай, Тоник, я что-то не припоминаю, нам кто-то прописал постельный режим? ?
-Не знаю, может быть, это доктор ЛЮБОВЬ, - ответила она, расслабленно откинув голову на подушку. Глаза ее смеялись.
-В таком случае, великий и всемогущий доктор, - обратился я к невидимым силам любви, и потянул с Антонины простыню, - я попрошу вас прикрыть глаза. .
Когда жара стала спадать, и мы выбрались на пляж, там оказалось столько народу, что не нашлось даже места, где можно было бы оставить тапочки, поэтому мы прямиком отправились к воде, - купаться. Часа два мы провели безвылазно в море, барахтаясь в воде, ныряя и играя в догонялки - Тоня, соревнуясь со мной практически на равных, показала себя хорошей ныряльщицей и отличной пловчихой. .
После душа у себя в комнате мы вышли на улицу прогуляться перед ужином, и там, на одной из аллей, нам повстречался парень, который, как мы знали, жил на нашем этаже, в соседней комнате. Мы познакомились, парень, назвавшийся Юрием, достал из-за пазухи бутылку водки и попросил нас распить ее за компанию - один он пить не хотел, а больше, мол, не с кем, - сосед его по комнате был старичок, и к тому же сердечник. Выручив застенчивого 'страждущего', - я употребил за компанию почти полный стакан, - мы в добром расположении духа отправились на ужин, во время которого мне пришлось попросить себе добавки - водка, опалив внутренности, разожгла аппетит. .
Тем же вечером, после ужина, во время прогулки, проходя мимо универсального магазина, уже закрытого в этот час, мы увидели живописного толстого армянина с классическим, присущим только представителям этой нации носом. К тому же этот армянин был удивительно похож на любимого всеми жителями нашей страны артиста Мкртчана. Он предлагал доставаемый им прямо из багажника легковой машины армянский коньяк 'Ахтамар' Ереванского розлива по цене 20 р. за бутылку, что составляло, насколько я знал, цену даже несколько большую, чем в ресторане. Мы подошли к продавцу, за нами последовали другие, и вскоре машину окружала уже солидная толпа, но пока никто не решался приобрести коньяк.
-А ну-ка, дарагой, папробовать дай! - копируя кавказский акцент, который мне всегда неплохо удавался, обратился я к армянину.
Обернувшись на голос, хозяин коньяка удивленно уставился на меня.
-Если мне понравится твой коньяк, - сказал я ему, - я сразу пять бутылок возьму. .
Армянин крякнул и стал раскупоривать бутылку.
-Обижаешь, брат, коньяк прямо с завода, мамой клянусь, - проговорил он мне скороговоркой. В это время один из отдыхающих услужливо протянул мне стакан. Я щедро плеснул в него темно-золотистой жидкости, и медленно, со смаком выцедил ее. Вкус напитка и его аромат оказался настоящим, коньячным. Достав из кармана сотенную бумажку, я шепнул армянину на ухо, чтобы не слышали другие: :
-Дай шесть, ара. Одна мне будет бесплатно, за рекламу.
Армянин, судя по выражению его лица, хотел было возмутиться, но вид сотенной купюры загипнотизировал его, и он махнул рукой:
-А, давай! - И громко, во всеуслышание добавил: - Хорошему человеку не жалко! - Потом мне, шепотом: - Открытую возьми, да.
Многие из присутствующих, решившись последовать моему примеру, полезли в карманы за деньгами, а мы с Тоней, вооружившись бутылками, интригуя своим видом всех встречных отдыхающих, направились к своему корпусу. Не знаю, как у армянина шла торговля после нашего ухода, но на следующий день мы его на прежнем месте уже не обнаружили, и вообще до окончания нашей смены больше не видели - то ли распродал все, то ли его, доморощенного бизнесмена, милиционеры загребли.
Отдыхалось нам с Тошкой в Коблево весело, приятно и беззаботно, да и с погодой повезло - все дни, за исключением одного, дождливого, который мы целиком безвылазно провели в постели, были солнечными. .
Интересно, что уже на второй или третий день нашего отдыха выяснилось, что у нас с Тоней совершенно различный суточный режим: я просыпался в шесть утра, выходил к морю, до которого от нашего корпуса было полминуты ходьбы, и бегал вдоль берега пару-тройку километров, зачастую босиком по прохладному влажному песочку. Затем отправлялся на спортплощадку, где в это время разминалась женская команда мастеров г. Николаева, и играл в составе команды отдыхающих против волейболисток, выступающих в высшей лиге! (Если только тренер девушек не соврал). Выиграть у этих девчонок - высоких, стройных, сильных, гибких и загорелых, нам, молодым парням, так ни разу и не удалось, зато каким удовольствием было просто поиграть против них! Причем тренер перед каждой игрой шутливо напутствовал нас: 'Ребята, не жалейте себя, играйте в полную силу, только об одном прошу: не шлепайте девушек по животикам и попкам!'.
Когда к восьми утра я возвращался в комнату и принимал душ, Тонька еще сладко спала. Я целовал ее в шею или в губы и при этом шептал: 'Вставай скорее, лентяйка, кофе давно на столе, неужели ты не видишь, как поднялись пенки на сливках?!'. При этих словах она вытягивалась под простыней во весь рост, до стона, затем, не открывая глаз, шептала чуть хриплым со сна голосом:
-Попрошу десерт подать в постель. .
Если у нас еще было время до завтрака, я нырял к ней, шепча: 'Тошка-кошка, полюби меня немножко' и брал ее, тепленькую, грубовато, словно насиловал (так ей нравилось). .
Затем, после душа, мы наперегонки мчались в столовую и едва успевали к завтраку. А сразу после завтрака мы вновь разлучались: я шел к морю загорать и купаться, а Тонька поднималась на крышу нашего санатория с еще одной отдыхающей, с которой она пару дней тому назад познакомилась, там они на пару принимали солнечные ванны голышом. .
Встречались мы вновь только к обеду: я возвращался с пляжа, а Тонька спускалась с крыши, хвастая своим равномерным по всему телу загаром. Вместе обедали, а потом, после обеда, в самое жаркое время, с 13 до 16 я спал, а Тонька лежала рядом и читала книгу.
Затем, когда жара немного спадала, мы отправлялись к морю, где, купаясь и ныряя, проводили примерно час-полтора, после чего я шел играть на бильярде или в теннис, и тогда Тоня сопровождала меня, неизменно одним лишь своим присутствием собирая в бильярдной рекордное количество игроков и болельщиков; а иногда она все с той же знакомой по имени Женечка, оставив меня ненадолго одного, делала обход курортных магазинчиков.
Следует отметить, что когда бы Тоня ни пришла, пусть в эту минуту у меня даже была ответственная партия, я всегда спрашивал, хочет ли она, чтобы мы ушли, и если она кивала, мы тотчас покидали бильярдную. .
Игра в местной бильярдной шла незамысловатая - в американку, и все желающие, игроки, надо признать, довольно посредственные, сражались между собой на стандартный приз: бутылку вина. Только один из них, москвич Анатолий, пытался составить мне конкуренцию, и тот чаще проигрывал, а остальные стабильно несли свою дань в виде бутылки сухого - белого или красного, но чаще крепенького - 'Било мицне' - самого употребляемого в здешних местах вина. Ради спортивного интереса я играл порой 20 - 25 партий подряд, пока не уставал, оставляя силы лишь для того, чтобы донести достаточно тяжелый выигрыш до своей комнаты. .
Как-то раз Анатолий, распаленный игровым азартом, не выдержал и, подойдя к Тоне, стал умолять ее, чтобы она меня не забирала из игры, а дала ему возможность отыграться.
Тоня великодушно разрешила, тогда мы и сыграли с ним партию в пирамиду - на целый ящик вина. Тоня стояла рядом со мной и, должен сказать, если кому-то женщины своим присутствием играть мешают, то мне только наоборот - помогают, особенно, когда против тебя играет не очень сильный соперник; когда же я играю, например, в карты, присутствие рядом с собой женщины попросту исключаю. .
Как и ожидалось, я таки выиграл ящик вина (у меня еще долго потом была от этого вина изжога, а уж пить его, наверное, до конца жизни не смогу), а Анатолий с этого дня перестал играть со мной на интерес, выгадывая время, когда я отсутствовал в бильярдной.
Порой встречались, конечно, на нашем участке курорта и хорошие игроки - залетные, чаще всего из неподалеку расположенной Одессы, которые были не ровня нам, любителям, - но до нашего уровня они не опускались, находя себе равных или же честолюбивых самовлюбленных фраеров с тугим кошельком; мне хватило ума не согласиться играть с одним из них, когда он мне предложил партию. Я ему просто сказал, что я любитель и с профессионалом играть не буду, и уж тем более на деньги.
После игры мы с Тоней отправлялись ужинать, затем шли на танцы или в кино, иногда в бар. Бывало также, что мы просто брали к себе в номер закуску, фрукты, открывали бутылочку коньяка и проводили вечерок с какой-нибудь молодой парой с нашего этажа или же вдвоем. .
Хотя нам и приходилось общаться со многими соседями по корпусу, мы вовсе не догадывались, какая бурная сексуальная жизнь кипит во всем этом огромном здании. (Об этом мне пришлось узнать несколькими днями позже
Зато у меня появилась новая забота: в минуты отдыха, когда мы оставались с Тоней наедине, она с некоторых пор стала поглядывать на меня как-то странно: то нежно, а то загадочно-сосредоточенно, и я почувствовал, что она начинает влюбляться в меня. (Что ж, подспудно я понимал, что сейчас у нее такой период, когда, как описывал великий А.С.Пушкин '... и сердце ждет... кого-нибудь').
А однажды ночью я проснулся и застал ее в слезах, а на мой вопрос 'что случилось?' Антонина прошептала: 'Боже, какая же я дура, кажется, я влюбилась в тебя', а затем еще добавила: 'Чувствую я, отольется мне это море слезами'. .
'Отчего же она называет себя дурой, - удивлялся я про себя, - неужели в меня может влюбиться только дура?', а вслух, желая поскорее успокоить свою пассию, сказал ей так: 'Возможно, и отольется, но только слезами счастья, Тоник'. .
После этого разговора мы долго и страстно любили друг друга, потом, отдыхая после близости, наговорили друг другу массу нежностей, затем Антонина уснула, а я еще некоторое время лежал рядом, слушая ее дыхание, вдыхая ее запахи, все так же волнующие и возбуждающие меня, как и в первый наш день. .
Но ее любовное томление, меня, признаться, несколько напрягало и даже немного пугало, потому что я и сам начинал чувствовать, что привыкаю к ней, и при этом неосознанно сравниваю с женой, причем эти сравнения было далеко не в пользу последней. Тоня была совершенно иная - тихая, спокойная, уравновешенная, уютная, домашняя - в этом плане само совершенство: засосет такая в топь семейного болота, не выплывешь. И тогда поневоле задумаешься: а по мне ли такая жизнь? А где роковые страсти, тягостные обманы, ужасные измены? Нет, конечно, это не моя суженая - взбалмошная, эксцентричная стерва, не испытывающая уважения ни к себе самой, ни, тем более, к другим, с которой каждый день - словно в бой. Антонина - женщина спокойная, предсказуемая и, к счастью, не слишком эмоциональная - являла собой полную противоположность моей жене, - великолепная будет кому-то супруга и, весьма вероятно, хорошая мать. .
Но хватит о жене; и о Тоне я всерьез тоже больше думать не намерен. Наши отношения с ней, убеждал я себя, мы оба должны рассматривать лишь сквозь призму двухнедельного приключения, - и не более того. Конечно, я пытался создать в наших с Антониной отношениях максимум комфорта для взаимной радости и удовольствия, при этом старался окружить ее вниманием и заботой; на то оно и приключение - короткое и волнующее!
Во время одной из наших совместных прогулок по магазинам я намекнул, что хочу ей подарить что-нибудь в память о нашем любовном приключении, какую-нибудь золотую безделушку, но Тоня просила не делать этого и вообще не слишком тратиться на всякие развлечения и рестораны, имея в виду, что это не главное в наших отношениях, и что она, мол, не для этого поехала со мной. Тогда для чего, подумал я, недоумевая. Неужели она уже теперь пытается экономить мои деньги в надежде на то, что уже в скором времени они станут нашими общими. Нет, так дело не пойдет, решил я. Мне необходимо встряхнуться, чтобы освободиться от этого наваждения влюбленностью, причем любой ценой и как можно скорее. .
О да, конечно же, я знал, как именно в таком случае мне следует поступить. .
Как-то раз, тихим поздним вечером, после просмотра кинофильма и последовавшего за ним совместного распития бутылочки шампанского в нашей комнате, Тоня сморилась и вскоре уснула. А я, как ни крутился в постели, уснуть не мог, будить Тоньку даже поцелуем не стал, лишь прислушался к ее дыханию, чтобы убедиться, что она спит, и вышел в коридор покурить и 'нагулять сон'. .
Паспортистка Светлана, живущая на нашем этаже, несмотря на поздний час, еще бодрствовала - дверь в ее комнату была полуоткрыта, из нее на пол коридора падала полоса света. Я огляделся, коридор был пуст. Подойдя, я легко, кончиками пальцев дробно постучал и заглянул внутрь. Светлана встала навстречу, удивленно смерила меня взглядом, затем улыбнулась и шутливо заметила:
-А я думала, что молодожены в это время спят в обнимку в законной супружеской постели. .
-Так оно и есть, - ответил я. - Кому положено, тот уже спит. Только в нашем случае в обнимку с подушкой. .
Я шагнул навстречу, взял Светлану под локоток и притянул к себе. Я знал, что вместе с ней живет, и теперь, в этот час, наверняка уже спит здесь же, в соседней комнате, ее дочь, девочка лет шести по имени Настенька, всеобщая любимица; и что Светлана в эти вечерние часы, зачастую вот так же как и сегодня, сидит одна у себя в комнате. (Я, во всяком случае, никого из мужиков рядом с ней ни разу не видел). .
-Я для тебя, Савва, уже старенькая, - сказала Светлана, прижимаясь, тем не менее, ко мне всем телом .
-Девочка уже спит? - спросил я, обеими руками обнимая ее за талию.
-Да, как и положено маленьким деткам, - сказала Светлана, мягко отстраняясь, после чего она возвратилась к столу и стала в растерянности перекладывать на нем бумаги. .
-Пойдем к морю, Светуля, - предложил я. - Прогуляемся перед сном, подышим морским воздухом. .
-Мне с тобой идти никак нельзя, - сказала Светлана, переходя на шепот. - Увидят нас вместе и выгонят меня с работы, да и малышка может проснуться. .
-Да кто же нас там увидит? - усмехнулся я (ночами на берегу была такая темень, что хоть глаз выколи, в полуметре ничего не было видно, и был лишь один риск - гуляя по пляжу в это время суток, легко можно было наткнуться на какую-нибудь любвеобильную парочку, расположившуюся прямо на песке). - Знаешь что, я пойду к воротам, а ты двигай следом, только ключ от калитки не забудь, - сказал я Светлане, выходя из кабинета, и на ходу прихватывая с полки тонкое одеяло, тем самым показывая, что мои намерения вполне серьезны. .
Вдоль моря на нашем участке побережья проходил забор из сетки-рабицы высотой в два метра, который, конечно, не был препятствием для прытких юных влюбленных и прочих молодых и спортивных людей, но все же заметно снижал ночное 'население' пляжа, исключая проникновение туда детей и людей более старших возрастов. .
Ждать у забора мне пришлось долго, что-то около двадцати минут, и когда я уже, было, собрался отправиться назад, чтобы возвратить одеяло и посмеяться вместе со Светланой над моей наивностью, я ее увидел. .
Крадучись и озираясь по сторонам, она пробралась к калитке и открыла ее ключом, причем меня, стоящего от нее всего в трех шагах, Светлана не заметила. Я шагнул следом и обнял ее сзади за плечи, от неожиданности Светлана испуганно дернулась, затем повернулась ко мне лицом .
-Скажи мне, Савва, ну зачем тебе это надо? - сказала она, не переставая дрожать в моих руках. - У тебя жена молодая, и такая красивая. Она ведь гораздо интереснее, чем я. .
-Только я могу знать, кто интереснее и лучше, - сказал я. - Да и то не сейчас, а только после того, как познакомлюсь с тобой поближе.
-Все вы мужики такие... Это ужасно!.. Вам всем нужно только лишь одно! !
-Ну-ка успокойся, - строгим тоном приказал я ей, - и не говори ерунды. (Вот потому-то я всегда считал и считаю, что для случайных встреч гораздо лучше иметь дело с девчонками лет 17-19, у них отсутствуют эти 'взрослые' проблемы и ложные комплексы).