В один из августовских понедельников вышло так, что мы с Кондратом оба оказались свободными, что случалось достаточно редко: у него этот день был выходным, а у меня так и вовсе не было каких-либо планов на этот вечер, так как после очередного рейса я находился в долгосрочном отпуске и практически каждый мой вечер был свободен.
Созвонившись и встретившись в центре города, у кинотеатра, мы стали прогуливаться по 'стометровке' - центральной улице города - Ленина. Неспешно гуляя и болтая обо всем понемногу, мы долго не могли решить, куда бы нам сегодня направиться и чем заняться: дружеские попойки, откровенно говоря, уже порядком наскучили, девицы местные - тоже, в обоих залах единственного в городе кинотеатра шли индийские фильмы, на которые у меня лично была аллергия. Поэтому, погуляв бесцельно еще некоторое-то время и так и не придумав ничего более стоящего, мы отправились в ресторан - с некоторых пор это стало нам наиболее привычным местом времяпровождения.
На первом этаже ресторана, в левой его части располагается бар, бывший в описываемый период вотчиной Кондрата. Бар, конечно же, был вполне подходящим местом для отдыха и развлечений, но мой товарищ заявил, что сегодня там ноги его не будет, надоело, мол, до чертиков, так как, находясь в баре, он себя чувствует, даже в нерабочее время, словно на работе и потому не отдыхает полноценно. Вот поэтому-то мы и поднялись на второй этаж, в ресторанный зал.
По понедельникам оркестр в ресторане не играет, музыканты в этот день отдыхают, по этой же причине, конечно, и посетителей в зале собирается гораздо меньше, чем обычно. Наверху я приостановился у столика администратора и по своей старой привычке внимательно осмотрел полуосвещенный зал, не обходя вниманием ни одного из немногочисленных посетителей. В одной из боковых кабинок я приметил двух девушек, явно не местных, - настороженно озираясь по сторонам, они торопливо ужинали.
- Судя по всему, эти девушки - студентки, - придержав меня за локоть, шепнул Кондрат, - видишь, шугаются, наверное, на своих преподавателей боятся нарваться.
К слову сказать, в нашем городе и районе в описываемый период, то есть в сезон сбора овощей, находилось немалое количество студентов из Татарии, что-то около двух тысяч, дешевый труд которых использовался на колхозных полях и местном консервном заводе.
Пройдясь неторопливо мимо кабинок, я еще раз бросил взгляд на девушек. Да, ошибиться было невозможно: хотя обе они были одеты в платья, а не в стройотрядовскую униформу - брюки и курточки серо-зеленого цвета, - девушки наверняка были приезжими, так как разительно отличались от местных дамочек внешним видом, прическами, одеждой, да и манерой поведения. Отличались от наших они также и говором, но для этого надо было еще с ними заговорить.
Пока я разглядывал девушек, в моей голове родилась идея розыгрыша, и, когда она созрела, я, не раздумывая более, направился к их столику. Сделав Кондрату знак, что начало разговора беру на себя, я, напустив на себя строгий официальный вид, шагнул к кабинке и предстал перед девушками. Подходя, я успел заметить, что на столе перед ними кроме блюда с хлебом стояли тарелки с капустным салатом и бокалы, наполненные каким-то темным на цвет напитком.
-Добрый вечер, милые дамы, - сказал я вежливо. - Правда ведь, я не ошибусь, если скажу, что вы являетесь студентками Казанского стройотряда? Не так ли?
Девушки прекратили жевать и испуганно уставились на меня.
-Ну же, я жду ответа, - нетерпеливо повторил я, и тогда одна из девушек, хорошенькая брюнетка, сидевшая по правую руку от меня, отложила вилку, подняла глаза, и спросила:
-Да, а в чем дело?
-А дело в том, товарищи студентки, - продолжил я, - что мы - я и коллега - указал я на Кондрата, стоявшего в полушаге позади меня, - являемся членами районного совета стройотрядов. - Я сделал движение рукой, будто собираясь достать из кармана соответствующее удостоверение, которого у меня, естественно, не было. - И как раз сегодня мы проводим рейд-проверку по городу. Поэтому попрошу вас назвать свои имена и фамилии, а потом уже мы разберемся, по какому праву вы здесь находитесь. Товарищ Бойко, - обратился я на этот раз к Кондрату, - запишите личные данные студентов.
Мой товарищ, удивленно поглядев на меня, растерянно захлопал ресницами - он никогда не носил с собой ручки, и уж тем более записной книжки, поэтому, взяв в руки один из свободных стульев, он сделал хитрый маневр и подсел к девушкам сбоку - как бы перекрывая им тем самым путь к бегству.
Надо было видеть реакцию девушек на мои слова: ведь за посещение ресторана по дурацким законам, написанных для студентов стройотрядов, их могли отстранить от практики, а затем и вовсе поставить вопрос об отчислении из учебного заведения - таковы были суровые реалии нашего времени.
У второй девушки, сидевшей по мою левую руку, шатенки, вилка в руке с лохмотьями капусты на ней застыла в воздухе, словно заколдованная.
-Я - Алла... Рудницкая, - судорожно сглотнув, пролепетала девушка, после чего ее рука безвольно опустилась прямо в тарелку с салатом.
Брюнетка же несколько секунд глядела на нас в отчаянии, затем спросила запальчиво:
-А что, нам даже зайти поесть сюда нельзя? - И резко отодвинулась от стола вместе со стулом.
-Назовите ваше имя и фамилию, пожалуйста, а также попрошу вас вести себя прилично и голос на нас не повышать, - проговорил я четко.
-Регина Усмалатова, - сказала девушка, гордо вскинув голову. - Нам сказали, что по понедельникам здесь не ресторан, а просто... обычное кафе, даже музыка не играет, вот. - И девушка в отчаянии развела руками.
-Кафе тоже разные бывают, - проговорил Кондрат, затем, протянув руку, осторожно взял со стола один из бокалов и, взболтав его содержимое, поднес к своему носу. - Вино, - сказал он, слегка скривившись, словно сделал невесть какое открытие.
-Так с какой целью вы, говорите, пришли сюда?.. - подняв брови, спросил я девушек, после чего присел на свободный стул, развернув его к себе спинкой.
-Ну как же, просто поесть, - почти одновременно проговорили девушки.
-Хороша еда, - сказал я и укоризненно покачал головой. - Грустно, девушки, пьем вино и даже не закусываем.
-Но ведь нам еще... - заикаясь, проговорила Регина.
- ...Ах, ну да, еду вам еще не принесли, - мягким тоном закончил за нее я. - Понятно. - И добавил поучительно: - Комсомольцы, да будет вам известно, должны питаться в студенческих столовых, молодежных и диетических кафе, в крайнем случае - в пельменных...
- ...если там, конечно, не подают горячительных напитков, - торопливо дополнил меня Кондрат.
- Поэтому, - повысил я голос, одновременно бросив на него строгий взгляд, - посещать злачные места, эти гнезда разврата, где собираются в основном воры, расхитители социалистической собственности, вы не имеете никакого морального права. К тому же, - добавил я с фальшивой ненавистью в голосе, - тут нередко встречаются женщины, так сказать, легкого поведения. - Кондрат при этих словах отчего-то вздрогнул. - И потому честное имя советского студенчества мы вам марать не позволим, - закончил я, чувствуя, что сегодня в ударе и в своих разоблачениях могу зайти весьма далеко.
Мне даже показалось, что я слегка перегнул палку, но девушкам ничего такого не привиделось, они сидели, понурив от стыда головы, и молчали.
-А теперь, - сказал я, чуть понижая тон и вставая со стула, - давайте-ка вместе с нами пройдем в более подходящее для разговора место. Там вы напишите объяснительные, а дальше... дальше видно будет, что с вами делать.
Кондрат отодвинул стул и неспешно направился к служебному выходу - девушки покинули свои места и последовали за ним, я замыкал процессию.
-А что вы сами тут делаете? - внезапно остановившись посреди зала, спросила Регина, взгляд ее прекрасных черных глаз, которые я уже хорошо разглядел, был устремлен прямо на меня.
-Я же вам уже объяснил, мы ловим здесь несознательных студентов, - нашелся я, тут же отведя свой взгляд - мне трудно было без улыбки смотреть в глаза этой хорошенькой девушки.
Ловя любопытные взоры, обращенные на нас со всех сторон, так как все постоянные клиенты ресторана знали нас здесь с Кондратом как облупленных, мы проследовали по коридору к служебной лестнице. И уже почти дошли до нее, когда нам навстречу откуда-то вынырнула невысокая девушка по имени Мария, - она еще недавно работала официанткой, а теперь получила повышение и была назначена администратором ресторана. При виде меня лицо ее скривилось в иронической усмешке, а я, заметив, что с ее губ в мой адрес вот-вот сорвутся какие-нибудь слова - шуточка или колкость, - на которые Маша, девица весьма бойкая на язычок, была весьма скора, и, предупреждая их, украдкой приложил палец к губам, затем спросил:
-Извините, вы тут старшая? Откройте нам, пожалуйста, кабинет на первом этаже, нам необходимо получить от этих девушек объяснительные.
Маша, с заметным трудом удержавшись от язвительного замечания, кое-как справилась с собой. Молча вынув из кармана ключ, она протянула его мне.
-Пожалуйста, располагайтесь там, - сказала она с играющей на губах тонкой улыбкой, - я скоро подойду.
-Спасибо вам, - выговорил я. И негромко добавил: -
А заодно принесите нам чего-нибудь поесть. На ваше усмотрение.
Спустившись по слабоосвещенной служебной лестнице на первый этаж, мы в том же составе, вчетвером, проследовали в отдаленный конец коридора, где я полученным от администратора ключом открыл малоприметную дверь без какой-либо надписи над ней. Войдя в нее, мы попали в малый банкетный зал, который также можно было назвать кабинетом - это было небольшое, уютное помещение, рассчитанное не более чем на десять-двенадцать персон.
Девушки, войдя внутрь, остановились, и в растерянности стали осматриваться в полуосвещенном помещении: этот кабинет, возможно, и не блистал какой-либо особой роскошью, но все же выгодно отличался от других помещений ресторана приличной мебелью орехового цвета, великолепной деревянной отделкой стен и потолка, оригинальной подсвеченной стойкой-холодильником, панно на стенах, множеством цветов и мягким светом скрытых под потолком светильников, - все это придавало ему особый уют. Много сил и фантазии в оформление этого интимного кабинета, задуманного и построенного для обслуживания партийного и всякого другого городского и районного начальства, а также гостей города, вложили мы с Кондратом, поэтому чувствовали мы себя здесь уверенно, по-хозяйски, в противоположность нашим бедным гостьям, которые в удивлении тараща на все это глаза, все силились понять, с какой целью их сюда привели.
-Присаживайтесь, пожалуйста, - пригласил я наших дам к столу, сам опускаясь в удобное полу-кресло.
-Нам тоже можно садиться? - спросила Алла.
-Ну конечно, - Кондрат широким жестом указал на кресла. - Вы же не какие-нибудь преступницы, а простые нарушительницы режима.
-Скажите, а вы случайно не из КГБ? - спросила Регина, останавливаясь передо мной и чуть ли не всхлипывая.
-Вот когда вы успокоитесь, я вам представлюсь по всей форме, - усмехнулся я, одновременно с интересом разглядывая девушку, затем обратился к ее подруге: - Вы садитесь около меня, Алла, сразу видно, что вы девушка сознательная, а вот Регине уже впору умыть лицо - у нее с глаз вся тушь поплыла. - И действительно, Алла, судя по всему, к этому времени уже справилась с волнением, тогда как ее подруга выглядела совершенно расстроенной.
Регина утерла рукой глаза, под которыми действительно расплылись темные пятна, затем, заметив дверь, ведущую в туалетную комнату, направилась туда.
Алла присела рядом со мной и, вертя головой в разные стороны, с интересом продолжала разглядывать интерьер кабинета, а я тем временем обратился к Кондрату:
-А вы, товарищ Бойко, приготовьте, пожалуйста, объяснительные в четырех экземплярах.
Кондрат поглядел на меня удивленно, затем перевел взгляд на стол, сервированный на шестерых, кивнул радостно - понял, мол, и сдвинул два лишних прибора на край стола так, чтобы осталось четыре.
-Вы на каком отделении учитесь? - спросил я Аллу.
-На филологическом, - ответила она, - 22 группа.
-А что это вы пили там, наверху? - задал я новый вопрос.
-Каберне, - ответила девушка, в раскаянии опустив голову.
-Ка-бер-не, - снисходительным тоном протянул я. - Ну что ж, наверно, это еще не самый ужасный напиток для девушек, - сказал я, бросая взгляд на Регину, которая, уже успев покончить со своими делами, как раз возвращалась к столу - глаза ее теперь были без темных пятен, а лишь слегка покрасневшими. - Скажите, девушки, а что бы вы предпочли, - я сделал небольшую паузу, - вот из этого набора, - я указал рукой на светящуюся полку бара, уставленную всевозможными спиртными напитками.
-Ой, - вдруг подскочила со своего места Алла, - мы ведь не рассчитались там наверху, в ресторане. Что нам теперь будет? - Девушка выглядела весьма сконфуженной.
-Ничего, не беспокойтесь и присядьте на место, ваш счет пришлют в совет отрядов, - сказал я без тени улыбки на лице. Кондрат же, едва сдержав улыбку, отправился к витрине и стал делать вид, что изучает ее содержимое.
-Но вы ведь не из совета отрядов? - спросила Регина, останавливаясь передо мной. - Скажите нам честно.
-Ну что вы, милая Региночка, - попытался я улыбнуться, что было нелегко под ее пытливым строгим взглядом. - Конечно же, нет, мы не из совета отрядов, не из КГБ и даже не комсомольцы, так как не вступаем в несолидные организации.
-К тому же, как вы, наверное, уже заметили, мы не носим комсомольских значков, - отозвался Кондрат из угла комнаты, выуживая из витрины очередную бутылку и разглядывая ее на свет.
И действительно, этих значков мы никогда не носили.
- Так что будете пить, девушки? - спросил Кондрат. - Шампанское брют, полусухое, полусладкое, сладкое, можно красное, есть также мускатное.
-Так принесите за наш стол хотя бы мускатное, товарищ, - упрекнул я своего приятеля. - Уже в горле пересохло от разговоров, а вы все никак не определитесь, что подать.
-Так я же не знаю вкусов наших гостий, - оправдывался Кондрат, доставая из витрины и неся к столу бутылку, от тепла в помещении мгновенно покрывшуюся мелкими капельками росы. - Вдруг девушки пожелают коньяк.
Тут дверь отворилась и вошла Маша-администратор, следом за ней Катя-посудница, в руках у обеих были подносы, уставленные тарелками со всевозможной снедью.
-Кому это все принесли? - спросила наивная Регина, когда работницы, быстро расставив на столе тарелки, покинули помещение.
-Нам, - просто ответил Кондрат, принимаясь откупоривать бутылку с шампанским. - Выше голову, девушки, с честью несите высокое звание советского студенчества, - вдруг выпалил он без запинки, словно всю жизнь говорил одними лишь партийно-комсомольскими лозунгами и цитатами.
-Мне лично нечего к этому добавить, - сказал я, по очереди подставляя под розовую пенистую струю бокалы девушек, - поэтому предлагаю данные слова считать тостом.
-И, значит, я плакала не из-за чего? - спросила Регина, без сил опускаясь в кресло, губы ее задрожали, казалось, она готова была вновь расплакаться.
-Во время нашей следующей встречи, которая, я надеюсь, когда-нибудь все же состоится, я подарю вам, Региночка, французскую тушь, - сказал я, вспомнив, что недавно привез жене из Москвы купленные в сертификатном магазине 'Березка' несколько тюбиков туши. - И тогда плачьте на здоровье, она не потечет.
-Блин, ну и перепугалась же я, - девушка укоризненно смотрела на меня сквозь нахмуренные ресницы. - У меня и так уже есть замечания от деканата по поведению, а тут еще вы... с вашими шуточками.
-А что я? - спросил я и развел руками. - Я всего лишь собирался вас выручить: мы с товарищем смотрим, девушки отдыхают, и, возможно, преподаватели их вот-вот вычислят и застукают, чем могли здорово испортить вам вечер, вот мы и решили предупредить их появление. И вообще, комсомолка Усмалатова, займите свое место за столом, попрошу вас не огорчать присутствующих своим грустным видом.
Глаза Регины, пока она усаживалась за стол, еще метали в мой адрес молнии, а мы с Аллой уже доверчиво и понятливо друг другу улыбались.
-Давайте отдыхать, девушки, мы, конечно же, никакое не начальство, а просто, как сами видите, хорошие ребята. Вы же нам попросту понравились, поэтому мы и решили познакомиться с вами вот таким, ну, скажем, не совсем обычным способом, - заявил Кондрат, объясняя этой фразой сразу все.
Алла смотрела на него во все глаза, переваривая сказанное, затем усмехнулась и поднесла свой фужер к губам.
-В таком случае я буду пить коньяк, - решительно заявила Регина, отодвигая от себя фужер с шампанским. Ее желание тотчас было исполнено, в рюмку был налит коньяк. Мы выпили, чокнувшись, и принялись закусывать. Потом мы с Кондратом стали расспрашивать девушек об их житье-бытье в стройотряде и вскоре разговор принял непринужденную форму, и теперь уже Регина изредка, но по-прежнему без улыбки поглядывала на меня, опаляя своим взором.
Алла же в течение короткого времени выпила три фужера шампанского, лицо ее раскраснелось, девушка была весела и щебетала без умолку.
Тот, не вставая с места, протянул руку и щелкнул тумблером кассетного магнитофона, установленного в нише около стола и негромкая легкая музыка - итальянцы 70-ых - полилась из невидимых глазу колонок. Я же тем временем все продолжал наблюдать за Региной. Глаза ее наконец оттаяли, она немного расслабилась, и я, воспользовавшись моментом, решился пригласить девушку на танец. Взявшись за руки, мы прошли на середину помещения и заскользили в медленном вальсе. Вальс я танцую нельзя сказать, чтобы очень хорошо, хотя и занимался танцами года три, правда, это было давно, когда я еще ходил в детский сад.
Регина уверенно вела меня, а я осторожно, по миллиметру сокращал расстояние между нами, но когда закончилась музыка, я так и не успел осуществить своего намерения - оказаться к девушке настолько близко, чтобы наши тела соприкоснулись.
Потом мы танцевали еще несколько раз, но я не наглел, помня о том, что мы еще не в квартире, где я мог бы позволить себе нечто большее, да мне, честно говоря, просто приятна была близость этой девушки, начинавшей меня не на шутку волновать.
Кондрат с Аллой тоже танцевали, они о чем-то шептались и одаривали друг друга милыми улыбками, из-за чего можно было предположить, что уже очень скоро в нашей компании наступит полная гармония. Однако не успели мы как следует насладиться обществом друг друга, как в дверь постучали, я открыл, и оказалось, что это Маша пришла к нам рассчитаться и забрать посуду, так как на часах, висящих на стене, на которые она мимоходом кивнула, было уже начало двенадцатого.
-Надо же, как быстро и незаметно пролетело время, - сказала Регина, как мне показалось, с ноткой сожаления в голосе, демонстративно беря Кондрата под руку, когда мы вчетвером выбрались на улицу.
Алла не дала мне расстроиться этим демаршем своей подруги, она тут же подхватила меня под руку, и мы с ней, смеясь, толкаясь и дурачась, пошли вдоль по улице.
Как вы уже знаете из моих предыдущих рассказов, в двух-трех минутах пути от ресторана, если идти по одной из улиц, ведущих к центру города, располагается дом Кондрата, который и на этот раз 'случайно' оказался на нашем пути.
Что любопытно, никто из наших попутчиц, - а таких за прошедшие годы можно было уже считать десятками, если не сотнями, - не успевали удивиться или даже спросить, куда это мы направляемся, когда войдя в неприметную калитку, мы оказывались на пороге дома. То же случилось и на этот раз.
Хата ?1 (квартиры нашего базирования, как вы помните, мы нумеруем по мере удаленности их от ресторана) встретила нас темными окнами, что было хорошим знаком: нет-нет, а раз или два в месяц сюда наведывалась мама Кондрата Ивонна Ульяновна - ей казалось, что таким образом она сможет нас, по ее мнению, патологических разгильдяев, контролировать, то есть держать в разумных рамках поведения.
Кондрат щелкнул ключом в замке, дверь отворилась и мы вошли в просторную прихожую. Открытый проем в левой ее части вел в просторную кухню, а прямо напротив входа одна за другой располагаются две небольшие проходные комнаты. Все в этой квартире было скромно и без особых затей, даже туалет располагался во дворе, а сколько хороших, теплых воспоминаний будило это место в наших с Кондратом сердцах.
Алла вошла последней; увидев постеленные повсюду ковры и дорожки, девушка тут же скинула босоножки, затем осмотрелась и сказала:
-А вы знаете, тут классно, мне лично здесь нравится.
-Алла, - укоризненно оборвала ее Регина, - мы здесь всего на несколько минут. Правда ведь, мальчики? Нам еще нужно поспеть в лагерь.
-Конечно, - преувеличенно серьезно отозвался Кондрат, затем добавил двусмысленно: - Нам обязательно везде и во всем надо поспеть.
Наполнив водой из крана огромный, литров в пять чайник, Кондрат установил его на газовую плиту, затем, чиркнув спичкой, зажег под ним газ.
-Что будем пить, чай или кофе? - подняв голову и вопросительно посмотрев на Кондрата, которому еле доставала до плеча, осведомилась Алла.
-Да просто воду поставил, - без улыбки буркнул тот. -Нам. Подмываться.
Я обожаю после этих слов, нередко вот так произносимых Кондратом на подобный вопрос, наблюдать за реакцией девушек - в каждом отдельном случае, а их в нашей практике, как вы уже поняли, случалось предостаточно, реакции на это заявление следовали совершенно различные - тут можно было увидеть и услышать все что угодно: и вскрики ужаса, и недоумения, возгласы удивления или тревоги, изредка это был понятливый смешок; Алла же, как мне показалось, попросту немного растерялась.
-Ах, вот как! - воскликнула Регина трагическим голосом. - Я так и знала, что этим все закончится. И теперь, как я понимаю, мы будем рассчитываться за ужин в ресторане! Ведь правда, мальчики? Что скажешь, Кондрат? Или это твоя затея, Савва?
'Вот ведь вредная девчонка!' - едва успел подумать я, как Регина, повысив голос до самой высокой ноты, воскликнула:
-Откройте сейчас же двери, я немедленно ухожу отсюда.
Кондрат тяжело вздохнул и выразительно поглядел на меня, а я тем временем лихорадочно соображал, как бы все тихо и без скандала обустроить в лучшем виде. Обстановка создалась хотя и не критическая, но все же несколько напряженная. И вдруг, весьма неожиданно, мы получили в лице Аллы важную во всех отношениях поддержку:
-Лично я никуда не ухожу, - заявила она и с вызовом поглядела на подругу.
Я указал глазами Кондрату на Регину. Пусть он и займется девочкой, решил я, так как мне не хотелось в этот вечер быть насильником и мучителем, для этого у меня было неподходящее настроение. Кондрат же, когда это требовалось, умел быть настойчивым и даже жестким, тем более что Регина всю дорогу сюда держалась с ним рядом и, таким образом, сама сделала свой выбор.
Кондрат решительно обнял Регину за талию и сказал:
-Хорошо, мы сейчас пойдем и подумаем вместе, как нам жить дальше. - С этими словами он увлек девушку в дальнюю комнату-спальню. Проходя через 'мою', первую комнату, Регина, видимо заметив стоящий на телевизоре череп, шарахнулась в сторону и взвизгнула.
-Тише-тише, успокойся, - проговорил Кондрат. - Этот череп - всего-навсего память об одной из наших бывших подружек. И в этом состоянии он уже никому не может принести вреда.
Скрывая улыбку, я поставил на новую, японскую, ультрасовременную вертушку пластинку, игла сама плавно опустилась на нее, и спустя пару секунд комната наполнилась чарующими звуками итальянской музыки. Я повернулся к Алле - она, стоя у постели, стягивала с себя последний предмет туалета - розовые ажурные трусики. Не скажу, чтобы это меня огорчило, и я специальным регулятором убавив свет в комнате до минимума, продекламировал стихотворение автора, имени которого, увы, не помню:
'Задуем лишнего свидетеля свиданья,
Последний канделябр, мерцающий в ночи,
Да воцарится вместо зренья осязанье
И пыл любовный вместо пламенной свечи!'
Мой плотоядный взгляд, видимо, выражал мои ощущения еще больше, чем слова, и поэтому, поймав его на себе, Алла восторженно прошептала:
-Иди же скорее сюда, Савва, я тебя, кажется, сейчас изнасилую.
'Надо же, какое милое и многообещающее начало', - обрадовался я, направляясь к ней, но в это самое мгновение в комнату стремительным шагом ворвался Кондрат. Алла, мельком, как ни в чем не бывало, взглянув на него, спокойно поставила свою стройную ножку на кровать, освободилась, наконец, от трусиков, затем протянула их мне со словами: 'Положи, пожалуйста, на стол, а то я их утром могу забыть'.
-Зачем же на стол, - мягко улыбнулся я, - отдай их Кондрату, ему это будет ближе и удобнее, он их прямо на телевизор пристроит, тогда уж точно не забудем.
-Или на череп наденем, - включился в шутку Кондрат. - Глазницы прикроем, чтобы бывшая подруга за нами не подглядывала.
Алла, совершенно не смущаясь своей наготы, подала трусики Кондрату, он протянул руку, словно собираясь взять их, затем сделал неловкое движение, и трусики упали на пол.
-Ах, извиняюсь, - сказал Кондрат, исполнив что-то наподобие шуточного реверанса, после чего, больше даже не взглянув на нас, прошел на кухню. Мы с Аллой еле дождались, когда он минутой позже проследует в обратном направлении и бросились навстречу друг другу, наши пути пересеклись в центре дивана.
-Ты мой, мой! - восторженно кричала она уже в следующее мгновение; с ходу завладев инициативой, девушка опрокинула меня навзничь, устроилась в позиции сверху, легким касанием пальцев направила моего Удальца куда следует, и после нескольких медленных - ознакомительных - движений, стала с силой обрушиваться на меня своими бедрами. Прерывисто дыша, она падала грудью мне на грудь, и тогда я нежно захватывал появляющийся передо мной сосок губами, тут же языком с усилием сквозь слегка прижатые зубы его выталкивал, затем повторял то же, но уже с другим соском, доводя тем самым свою партнершу до неистовства.
Алла оказалась весьма любвеобильной партнершей, и при этом ласковой, словно кошечка; полный благодарности к ней, я со своей стороны старался доставить девушке как можно больше удовольствия; эти ощущения, как я чувствовал, были взаимны. И все же, как мне ни чудесно было с Аллой, я почему-то все не мог забыть ее подругу - черноглазую Регину, и в редкие минуты отдыха от секса я то и дело представлял себе ее лицо.
В эти минуты, стараясь не думать о ней, я всю энергию страсти направлял на Аллу; та легко и радостно принимала меня и при этом счастливо и беззаботно смеялась. Спустя какое-то время, почувствовав, что уже вполне удовлетворен, я отвалился от партнерши и притих, прижавшись лбом к приятно прохладной стене; Алла устроилась рядом и вскоре, упершись носом мне в бок, сладко засопела.
Девушка уже крепко спала, когда я стал ревниво прислушиваться к негромким звукам за стеной, в соседней комнате. Нет, я не услышал там ни стонов, ни страстного шепота, как можно было бы предположить, Кондрат с Региной банально ссорились. Она слезным тоном умоляла его о чем-то, он, судя по всему, был непреклонен в своих требованиях, или же читал ей мораль - словом, там, за дверью, происходило что-то нелицеприятное, то есть общего языка ребята явно не находили.
Я тихонько вылез из постели, пробрался на кухню, быстро сполоснулся из чайника над тазиком, затем, вернувшись, натянул на себя брюки и деликатно поскребся в соседнюю дверь. Услыхав недовольный голос Кондрата спросившего 'кто там?', я прошептал в замочную скважину: 'Это я, братишка, мне кажется, что во входную дверь кто-то стучится'. Я знал, что эта ложь была единственной, на которую мог купиться хозяин квартиры.
Спустя несколько секунд щелкнула задвижка на двери, и Кондрат вышел из комнаты. Он был в брюках, рубашка расстегнута, а лицо его буквально пылало от злости. Мы вместе вышли в прихожую, где я взял его за руку:
-Давай, брат-Кондрат, сделаем рокировочку, а то ты так, пожалуй, с этой девочкой, доиграешься до нервного срыва.
Он нервным движением отнял свою руку, потом, подумав несколько секунд, вздохнул, через силу улыбнулся и сказал:
-Извини, брат, ты конечно прав, так, может, даже лучше будет, а то я уже было собирался этой Регине по физиономии надавать, упрямая, стерва, ни на какие компромиссы не идет и ни на что не соглашается. А что твоя Алка, ничего девка?
-Не поверишь, она такая сладенькая, - не удержавшись, сказал я, зажмурив глаза. - На редкость хорошая партнерша. С болью в сердце отдаю ее в твои руки.
-Ну-ну, ага, давай-давай, - усмехнулся Кондрат. - Можно подумать добренький нашелся. Небось, затрахал человечка, оставил девочку совсем без сил.
Мы подошли к дивану, где лежала спящая Алла, и я, откинув простыню, которой она была укрыта, легонько шлепнул ладонью по заголившейся округлой попке. Девушка не проснулась, только спросонок что-то пробормотала и потянула, прикрываясь, на себя простыню.
Кондрат, плотоядно поглядывая на нее, стал раздеваться, а я, затаенно улыбаясь, отправился в его спальню, войдя, тихо прикрыл за собой дверь.
В комнате Кондрата, когда глаза мои привыкли к темноте, мне открылась такая картинка: на брошенном на пол матрасе была раскинута постель, рядом с ней, на ковре, подобрав под себя ноги, сидела полностью одетая Регина.
Воспользовавшись тем, что девушка даже не поглядела в мою сторону, я по-быстрому скинул брюки и нырнул под одеяло. Регина, всхлипывая, вытирала ладошкой глаза, и я, подумав: 'А не слишком ли много слез для такой молоденькой девушки за один вечер?', осторожно прикоснулся к ее руке, которой она опиралась в пол. Регина резко, всем телом повернулась и удивленно уставилась на меня.
-Савва, ты?! - Девушка, казалось, была крайне удивлена. - У меня даже слов не находится для оценки этого вашего - с товарищем - непотребного поведения. - (Ага, понятно, в девушке даже в эту, скажем, нелегкую для нее минуту заговорил филолог). - Почему ты меня оставил с этим... кондрашкой?
От такого неожиданного заявления в моей голове пронесся целый сонм чувств.
-Но ведь ты же сама вцепилась в его руку, еще там, когда мы выходили, - попытался отшутиться я. - И от самого ресторана так уверенно вела...
-Да он просто зверь какой-то, этот твой Кондрат, - жалобным голосом произнесла она. - И вообще вы оба сволочи. Да и Алка не лучше... Нимфоманка. Пошла у вас на поводу. Подруга называется.
-Как, Региночка, все это я должен выслушивать от тебя именно сейчас, в столь поздний час? - удивленно воскликнул я. - И за этим, ты думаешь, я сюда пришел?
-А почему, почему я должна спать с ним? - всхлипывая сквозь слезы, спросила Регина. - Когда я отказалась, сказав, что он мне не нравится, ну, как партнер в смысле, он потребовал, чтобы я сосала. Почему и кому я чем обязана, не понимаю?
-Никому и ничем, - вздохнул я. - Теперь все закончено, забудь. - Я осторожно взял ее руку и приложил к своим губам. - Он просто не знал, что ты скромная и неиспорченная девушка. Так что успокойся и расслабься. - Регина, послушно опустив головку мне на плечо, тихо заплакала, видно было, что нервы ее уже на пределе и силы иссякли.
-Ну-ну, - пробормотал я. - Прости, я даже не подозревал, что ты такая чувствительная, а то бы ни за что тебя с этим монстром (извини меня, брат-Кондрат!) наедине не оставил. Прости. Но и его можно понять и, пожалуй, простить, он же рассуждает как обыкновенный мужчина - раз и в койку. Ты же знаешь, какой русский не любит: 'Быстро-быстро!' и 'Сама-сама!'.
В такой манере мы проговорили, наверное, с полчаса, или чуть больше, Регина постепенно успокоилась, меня уже клонило, да что там, просто валило в сон, но я все нашептывал девушке какие-то глупости, целовал ей руки, и вдруг услышал ее тихий очень усталый голос:
-Вот ты пришел ко мне. А почему ты с Аллой не остался? Ведь у вас были отношения, ты был с ней, спал, так ведь?..
-Нет, не так, - почти шепотом отвечал я. - Я случайно услышал, как вы ссоритесь, и это меня очень огорчило. Мы с Алкой находились в этот момент в стадии шуточных игр, но я это сразу же прекратил. И, как видишь, пришел, прибежал, прилетел к тебе на помощь, обманом выманив Кондрата из комнаты. Если бы я, как ты говоришь, с ней спал, как бы я знал, что тебе здесь плохо, а? И зачем бы мне тогда вообще это было нужно? - Произнеся эту абракадабру, я сделал эффектную паузу, после чего сам же и ответил: - Только для того, чтобы успокоить тебя, и только потому, что ты мне очень нравишься.
Алкины ласки и уютная постель расслабили меня, поэтому у меня сейчас было ленивое терпение убалтывать Регину, вешая ей на уши всяческую чушь.
-Сядь ближе ко мне, - сказал я Регине, - иначе ты замерзнешь.
И девушка села, затем прилегла рядом, я гладил ее плечи, голову, руки, потом я стал ее целовать, постепенно, как бы невзначай, рука моя перебралась на ее бедро.
И она не оттолкнула мою руку. Взяв ее ладонь в свою, я стал гладить ею свое лицо, грудь (слышишь, как стучит мое сердце?), потом живот, затем прижал ее к своему паху, к мгновенно напрягшемуся естеству.
Она вздрогнула, хотела убрать свою руку, но я продолжал держать ее там, и она постепенно успокоилась. Потом девушка стала раздеваться, а я, уже путая сон с явью, подумал, что мне это мерещится, но прохладное нагое тело прижалось ко мне, и я услышал ее страстный шепот:
-Обними меня, прошу тебя. Обними и поцелуй крепко, слышишь. Полюби меня, Савва, полюби сильно-сильно, мне так ужасно тоскливо и одиноко!
Душа моя возликовала! Сон мой отлетел, словно сброшенная простыня, я сдержанно наклонился над ней и стал нежно целовать ее лицо, грудь, затем вошел в нее, уже вполне разгоряченную проснувшимся в ней желанием. Несколькими минутами позже, упруго выскользнув из-под меня, Регина оседлала меня сверху и вначале медленно, а затем все увеличивая амплитуду движений, стала двигаться по мне, сопровождая каждое свое движение нежным волнующим протяжным вскриком, слегка напоминающим рык тигрицы, который я слышал в зоопарке.
'Ого, что это такое в последнее время происходит? - восторженно удивлялся я, отдаваясь движениям. - Надо же, уже все девчонки освоили технику наездницы, а ведь всего пару лет тому назад об этой позе никто из них и слышать не хотел'.
-Не жди, - эхом отозвался я, и подумал: третий заход для меня всегда непростой, но если уж случается, то бывает сверхдолгим, затяжным.
Регина тем временем все более распалялась и входила во вкус. 'И стоило полночи мучить двух мужиков и себя тоже, - подумал я, придерживая ее за узкую талию и уже изнемогая от накатывающего на меня волнами удовольствия, - чтобы теперь выдавать такое, доводя своего партнера до безумия'.
Когда мы, наконец, одновременно финишировали, Регина, выглядевшая теперь вполне счастливой, стала целовать мои плечи, руки, грудь, я вяло ей отвечал.
-Спасибо тебе, милый! - шептала она, припадая к моей груди. - Ты прекрасен, ты - чудо! - Она целовала меня, обжигая огненными губами, и я, почувствовав в паху начинающееся шевеление, отодвинул Регину от себя, сказав грубовато: 'Ты меня сожжешь своей страстью, ну-ка, милая, ложись рядом', а сам при этом думал: 'Вот, ничего же, можно сказать, не делал, просто лежал снизу и почти не шевелился, и вдруг - 'чудо!'
После недолгих объятий с взаимными поцелуями и словами благодарности, Регинка стала засыпать; за окном тем временем уже светало. 'Что-то в последнее время я слишком часто встречаю рассвет в объятиях девушек, - подумал я, постепенно проваливаясь в дремотное забытье. - Это, конечно, счастье, но, извините, не каждый же день'.
Проснулся я оттого, что ужасно хотелось в туалет. Я осторожно перешагнул через спящую Регинку и, ступая босыми ногами по холодному деревянному полу, вышел из комнаты. В моей бывшей спальне на диване поверх одеяла голышом возлежали Кондрат и Алька - они уже не спали и о чем-то ворковали, она его гладила по плечу, он ее - по обнаженной груди.
-О, привет! А вот и наш Савва, непонятно куда ночью от меня сбежавший, нашелся, - увидев меня, проговорила Алька. - Иди скорее к нам. - Она хохотнула. - Поиграем вместе в одну игру. Втроем. - И кокетливо улыбнувшись, добавила: - Я надеюсь, ты не ревнуешь к своему братцу. - Она ткнула Кондрата локтем в бок. Затем, видя, что я остановился и откровенно рассматриваю ее, голенькую, бесстыдно потянулась.
-Ну, ребята, - не выдержал я и, покачав головой, сказал то, что обычно в подобных случаях говорит Кондрат: - Ну вы, блин, и даете! - И, гонимый естественной потребностью, помчался дальше, в туалет.
P.S.
Вот такие неожиданные и приятные сюрпризы приносили нам случайные встречи с интересными - во всех отношениях - девушками. А еще говорят: 'Случайные связи, ах, эти опасные случайные связи, остерегайтесь случайных связей'. Да мы с Кондратом изо всех сил да грудью нараспашку всегда к ним стремились.