На всякий случай, взяв со стола папку, с последними сводками, подполковник Скобелев Сергей Николаевич, вышел из кабинета и двинулся по пустым прохладным коридорам РУ (разведывательного управления) "на ковёр" к шефу. Как отличный разведчик он прекрасно владел собой и использовал каждую выпавшую секунду для оценки складывавшейся ситуации и возможные пути её разрешения. Совершенно точно зная, зачем нужен шефу, он, несмотря на свой опыт, тем не менее, не совсем отчётливо представлял, о чём сейчас будет говорить. Факты известны всем (кому положено), суть же происходящего туманна и причины скрыты. В то же время ЧП такого масштаба требует принятия срочных, адекватных мер. И шеф сейчас спросит, какие меры приняты; и в этом-то есть главная загвоздка...
Секретарь слегка кивнул, приветствуя, и указал взглядом на дверь.
-Садись.
-Здравствуйте Александр Евгеньевич, - садясь, и устраиваясь в кресле на долгий разговор.
-Рассказывай с самого начала, - шеф смотрел тяжелым исподлобья взглядом, в глаза помощнику и "правой руке", не мигая.
Тот выдержал взгляд, сколько требовало приличие, сосредоточился на своей папке и начал известное, впрочем, шефу повествование, стараясь, однако, не пропустить ни одной детали. Доклад его был подчёркнут терминами и профессиональным жаргоном, суть его сводилась к следующему:
Пол года назад в отделе сбора и анализа информации (на жаргоне "знайки") случилось несчастье: от сердечного приступа скоропостижно скончался начальник отдела, Родин Виктор Сергеевич. Опытный специалист, профессионал каких поискать, проработал в разведке 27 "календарей", из них непосредственно в отделе 15 и на должности начальника последние 11 лет. Это был сухой, мрачный, невысокого роста, с черными, как ночь, глазами, лишённый всяких эмоций человек. С худым, изрезанным морщинами лицом и высоким лбом он напоминал библейских мудрецов, поэтому в среде коллег имел почтительную кличку "Соломон". В молодости потерявший жену (ушла к другому) оставался с тех пор убеждённым холостяком что, по утверждению медиков, и укоротило его дни. Близких знакомств он избегал. К немногочисленным родственникам относился прохладно и отношения с ними свёл к минимуму. Они эту его странность принимали и не обижались. Это вся его личная жизнь.
Отделом сбора и анализа информации (ОСАИ) он, видавший всякие виды, правил незаметно, грамотно и твёрдо. Не могло быть и речи о том, чтобы какое-нибудь его указание было выполнено подчиненным с задержкой. Но и к себе, будучи Профессионалом, был крайне требователен, и работоспособность его поражала воображение даже коллег - разведчиков.
За годы монархии в отделе он проделал колоссальную работу. Это было золотое время "знаек". Была проведена модернизация отела: устанавливались и совершенствовались системы сбора и анализа информации, системы хранения и доступа к ней. Сотрудники дневали и ночевали в лабораториях и библиотеках, в мастерских и патентных бюро, обливались потом перед мониторами компьютеров и на ковре перед шефом. Сбор, отбор и выдача информации шла хорошо отлаженным потоком. Это были звёздные годы отдела: сотни изобретений, усовершенствований и рационализаторских предложений, кандидатские и докторские диссертации, очередные звания и премии. Но было, было за что. Под железным крылом и чутким руководством Виктора Сергеевича работа по совершенствованию сочеталась с информационным обеспечением высочайшего уровня. Венцом одиннадцатилетнего руководства отделом было создание суперсистемы с мозгом-суперкомпьютером который знал всё обо всём и обо всех, ежесекундно пополняя свои знания, систематизировал их и выдавал в необходимом объёме. Он поглощал всё: новейшие программы и неудавшиеся проекты, милицейские сводки и прогнозы погоды, мировую прессу и фамилии пассажиров покупавших билеты на все виды транспорта во всём мире, договоры фирм и отчёты завхозов, телефонные разговоры и донесения информаторов и многое, многое другое. Информация, выдаваемая компьютером, стала исчерпывающая. Он знал всё про всё и всё про всех. Количество переходило в качество, в количество качеств и затем в качество качеств. Нити-каналы, по которым поступала информация в лабораторию "знаек" пронзили всю землю, подземелья, океанские глубины и космические дали. И в центре этой паутины контролируя, и направляя, сидел сам Соломон. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Он это знал. Но об этом знал и отдел внутренней безопасности РУ, и ещё очень многие и очень неглупые должностные лица. Отдел находился (да и находится) под неусыпным гласным и негласным надзором. Строгий отбор сотрудников, строгий контроль, строгое ограничение доступа...
Кстати говоря, то, что начал Виктор Сергеевич в наше время практически закончено и уже в самое ближайшее время станет, возможен контроль над каждым жителем земного шара. Это не фантастика, это реальность. Спутники в космосе, видеокамеры на самолётах, дорогах, площадях, административных зданиях, в руках у граждан и в их квартирах, жучки, сотовые и стационарные телефоны, холодильники сами заказывающие продукты, Сплитсистемы, определяющие наличие в доме человека, автоматические включающие и выключающие устройства, всевозможные системы сигнализации и датчиков, многое другое - всё это системы слежения, считывание с них информации элементарно. А персональные компьютеры, да ещё с подключением к Интернету - средство слежение за мыслями, желаниями, планами, привычками, состоянием человека и многим другим. Вы заглядывали во все системы своего ПК? Да даже если и заглядывали; НТР продолжается.
Уже сейчас всё про каждого можно узнать. Проблема в том, что всех очень много и не всегда знают компетентные товарищи про кого им надо всё знать. Но и эта проблема очень скоро решиться. Можно возразить, дескать, если такая тотальная следящая система, то почему столько нераскрытых преступлений, катастроф и прочее? Здесь играют роль лишь две причины: первая - Система не разменивается на мелочи и вторая, - даже если известно всё, про это совсем необязательно говорить (по разным причинам). Система, для того чтобы быть более эффективной, должна быть скрытой. Люди, работающие с Системой мыслят по-другому - глобально. Например: они знают всё про всех преступников и преступные организации. Но они не стремятся искоренить преступность, они понимают - это невозможно, многие пробовали, но кроме крови и огромных затрат не получали ничего. Так же невозможно никакими методами вылечить всех больных. При любом уровне здравоохранения, в любой стране всегда будут больные. Так же как при любой власти и в любых обстоятельствах всегда будут преступники. Преступность не надо искоренять. Её надо контролировать и извлекать из этого пользу и это уже сейчас делается. Откуда же тогда преступники в тюрьмах? Да ведь руки правоохранительным органам никто не связывает; попался - сиди. Но это без помощи Системы, она на мелочи не разменивается. Если кто-то "крупный" и контролируемый (а значит управляемый и полезный), попадается его могут очень незаметно спасти. И если такой же вдруг выбьется за рамки правил игры его, на мелочи (а то и без неё), раздавят. В порядке заинтересованы все и мафия тоже.
По этим же принципам Система действует и во всех других областях, её задача контроль и дивиденды с этого, при минимальном вмешательстве. Зачем разоблачать шпиона, если его можно использовать? Зачем убирать коррумпированного чиновника, если пользы от него пока больше.
Системе может противостоять только такая же Система, а она возможна лишь на государственном уровне. Чем мощнее Система, тем сильнее государство и наоборот. Беда если такая система встанет на службу Злу.
Виктор Сергеевич принимал самое непосредственное участие в создании Системы и её философии. Он по праву гордился своим детищем, а суперсистема чувствовала железную руку хозяина и беспрекословно подчинялась ему. Он оставался сутками на своём посту. В одну из своих бессонных ночей он умер. Умер быстро и безболезненно от обширнейшего инфаркта. Умер на "посту" человек поживший, человек на вершине славы, в почёте и уважении. И поэтому тоже, смерть начальника в отделе приняли философски - долго не горевали, помянули и как водится... поздравили с назначением нового шефа. С этого всё и началось.
Проработав месяц, опытный разведчик, новый шеф отдела сбора и анализа информации майор Коваль исчез. Исчез внезапно. Выйдя из здания РУ, домой к жене и детям не пришёл, впрочем, на службу он не вернулся тоже.
Начальник отдела РУ не иголка, ему не положено так просто исчезать да ещё на территории своей страны. Каждый подпол, каждый чердак каждого дома каждого населённого пункта был проверен. Резиденты во всех странах получили приказ: "Найти". Нет задач невыполнимых для такой мощнейшей организации как РУ. В течении нескольких дней судьба майора Коваль стала известна, однако известность эта ещё больше запутала происходящее и многих поставила в тупик. Дело в том, что шеф отдела сбора и анализа информации м-р Коваль был застрелен на границе Израиля и Сирии за неподчинение военному патрулю (?!).
Служба внутренней безопасности РУ имела весьма бледный вид. Они не отдыхали вообще. Они шерстили и допрашивали всех и вся они выискивали и исследовали каждую песчинку, которая теоретически могла быть с ботинка загадочно исчезнувшего и появившегося шефа "знаек". Они нашли, сумели украсть, доставить и до молекул исследовать тело убитого. Они воспроизвели каждое его слово и поступок с момента вступления в должность. Они восстановили его последний маршрут до шага. Они сделали всё мыслимое и немыслимое, но результата не было, если не считать отрицательный результат. Объяснения случившемуся они не нашли.
Чуть позже исчез шеф отдела внутренней безопасности, впрочем его исчезновение не вызывало недоумения коллег, а только мрачную задумчивость.
Почти сразу был назначен новый шеф отдела внутренней безопасности (ОВБ), полковник Горяев Александр Евгеньевич, у него-то сейчас и сидел Скобелев пытаясь просветлить эту мутную историю, которая, впрочем, имела продолжение.
Новый глава "безопасников", полковник Горяев, в мистику, НЛО и людям не верил и с новыми силами взялся за дело. Он пытался пролить свет на это дело ещё некоторое время. Было сделано всё; результат - ничего. Но проходило время страсти поулеглись и ситуация требовала назначения главы отдела сбора и анализа информации. Совместно с другими службами "безопасники" и лично Горяев тщательно проверяли и без того надёжных кандидатов на вакантную должность.
В конце концов, новым шефом ОСАИ стал опытный разведчик - подполковник Измайлов. Он сходу вник в дело и без излишнего рвения, с умом взялся за руководство отделом. Некоторый разброд появившийся за время отсутствия начальника ликвидировался между делом.
Памятуя судьбу предшественника Измайлова, Горяев не спускал с него пристального ока. Он знал про Измайлова всё. Его "глаза и уши" следили за старым разведчиком как за иностранным шпионом, но делали это деликатно. А он и не скрывался. Сначала. Несколько месяцев спустя за ним стали замечать некоторые странности. Что-то разладилось в семье, пару раз он до беспамятства надрался. Но работал с прежним усердием и, вроде, всё остальное было нормально. Но эти незначительные подробности личной жизни не ускользнули от внимания "безопасников" и о них было доложено Горяеву. Последний удвоил бдительность, шеф ОСАИ подполковник Измайлов негласно охранялся как президент, о каждом его шаге "безопасники" докладывали лично Горяеву. И все-таки беда случилась. Она пришла с той стороны, откуда её не предвидеть, не предотвратить не успели... Поздним осенним вечером Измайлов пошёл домой пешком. Шагом шел неторопливым, и вид имел задумчивый. "Акустики" и "визуальшики" ловли каждое его движение и вздох. Между тем Измайлов дошёл до дому поднялся в квартиру, перекинулся парой ничего не значащих фраз с женой, взял сигарету и вышел на балкон. Там он постоял, выплюнул так и не зажженную сигарету и беззвучно совершил последний в своей жизни полёт длинною в семь этажей...
Как поступить никто не знал. Но случилось ЧП и виновные должны быть наказаны. Заместитель и "правая рука" Горяева, непосредственно ответственный за отдел информации был вызван, проработан и в несколько часов командирован далеко и надолго.
Горяеву пришлось туго. Но самоубийство есть самоубийство, тем более подтвержденное всеми возможными документами включая видеосъемку. Полковник Горяев устоял. А заместителем к нему был назначен Скобелев.
По отделам поползли полумистические слухи.
Был тщательно подготовлен, тестирован и инструктирован новый начальник ОСАИ - полковник Тёмин. Всё, насколько возможно, вновь вернулось на круги своя. И шло без сучка и задоринки, под отеческой опекой отдела внутренней безопасности, несколько месяцев - до сегодняшнего утра. Проработав в кабинете всю ночь, чрезвычайно рассеянный и бледный, Тёмин вышел за территорию РУ, постоял на тротуаре без малого двадцать три минуты и пошел вдоль внешней ограды по тротуару. Подобрав с газона большой серый булыжник, Тёмин продолжил движение, с тревогой заглядывая в глаза встречным прохожим. Затем, подойдя к нищему, сунул ему в руку "тёмный увесистый предмет" и сказав: "Хоть ты начни" стал перед ним на колени, склонил голову. Вид и интонация шефа ОСАИ привела попрошайку в смятение и последний попытался скрыться с места столь странного происшествия. Тёмин подобрав упавший булыжник, встал на колени уже посреди тротуара, совал его пугавшимся прохожим, всхлипывал и невнятно бормотал. В таком виде и доставили его в медпункт вконец сбитые с толку "безопасни-ки". Сейчас шеф ОСАИ под лошадиной дозой транквилизаторов беспокойно засыпал.
Вот эту историю внимательно, изредка кидая тяжёлый взгляд на подчинённого, выслушал шеф ОВБ полковник Горяев.
-Ну и?
-Гм..., - красноречие Скобелева иссякало, - стоит подождать пока, медики, приведут в чувство Тёмина и...
-Звонили, - красноречиво потыкав пальцем вверх Горяев, - сроку два дня, затем, - и он сделал ещё один жест рукой, но уже в горизонтальной плоскости на уровне своего горла.
-Мы...
-Медики не дают никаких прогнозов, а ситуация сложилась нестандартная, мягко скажем. Впрочем, кое-какие задумки у меня уже есть...
Горяев приказал никого к нему не пускать, закрылся изнутри и два часа говорил с кем-то по телефонам. Он что-то громко доказывал, просил, требовал. Своего, судя по всему, он добился. К обеду из кабинета он вышел бодро. Позади него, с меньшим энтузиазмом и крайне озадаченный шел Сергей Николаевич Скобелев - его заместитель и "правая рука" в одном лице.
"Не был бы он шефом ОВБ, - думал подполковник Скобелев, - если бы не было у него в запасе таких финтов. Хитро, хитро. 90% ответственности в случае неудачи мои, в случае же успеха 90% заслуги его. Молодец. Впрочем, идея весьма, весьма оригинальна".
Идея же шефа как и сложившаяся ситуация была нестандартна.
Выслушав, в кабинете, все предложения зама, он счёл их очень хорошими и отмёл за ненадобностью. Своё же неординарное решение он согласовывал с начальством, убеждая фактами, голосом и дурными пророчествами. В результате всех этих переговоров подполковник Скобелев - первый зам. начальника отдела внутренней безопасности, был назначен ВрИО (временно исполняющим обязанности) начальника злополучного отдела сбора и анализа информации, со всеми вытекающими отсюда полномочиями, допусками и, конечно, ответственностью. Скобелеву ничего не оставалось, как принимать должность. Впрочем, в последнее время он занимался только ОСАИ и в суть их работы вник с профессионализмом опытного разведчика.
Он дневал и ночевал в отделе. Ещё раз говорил с каждым, изучал документы, требовал с подчиненных, ходил на совещания. Он стал полноправным хозяином отдела. Но к разгадке не приблизился ни на шаг.
Прошло два дня, ещё два и ещё, но ничего могущего дать хоть какую-то зацепку не происходило. Разведчик измотался, стал вздрагивать от шорохов, ночью в кабинете ему чудился призрак "Соломона". Лошадиные дозы стимуляторов помогали ему держаться на ногах. "Сверху" его тоже не трогали до сих пор. Но завтра заседание комиссии, соберётся весь цвет РУ посмотреть и послушать, и он на этом "концерте", в главной роли. Проблема ОСАИ давно уже стала общей проблемой РУ и не только. Надо отчитаться. А не сделано ничего. Ладно, ещё море времени до утра.
Отдел между тем работал. И он по-прежнему был бы лучшим, если бы не омрачали его тени загадочных событий.
Скобелев терялся в догадках; чего ждать ему: яда, подкупа, угроз? Нет маловероятно, слишком просто. Его не тронут, время работает на НИХ. Но какая сила кидала его предшественников с балкона родной квартиры, под пули израильского солдата, в сумасшедший дом? Ответа по-прежнему не было. В мистику он не верил, как не сомневался, впрочем, и в подлости людей. Но здесь каждый шаг известен, каждое слово услышано, каждая секунда расписана. Не здесь конечно, а там за забором нужно искать причину...
"Кстати, когда я выходил в последний раз на улицу? надо обязательно прогуляться. Так время двадцать один десять. За курткой и на часок на воздух". Скобелев открыл ключом свой кабинет, остановился на пороге, включил свет и понял, - кабинет в его отсутствие посетили. Нет, абсолютно никаких следов оставлено не было. Но чутьё разведчика безошибочно ему подсказало, - в кабинете кто-то был. Все животные инстинкты Профессионала обострились, усталости как не бывало. Он запер дверь изнутри и осторожно прошёл к рабочему столу, - ничего. Мягкое кресло, спящий глаз монитора, телефоны и давящая тишина. В комнате отдыха, в умывальнике - ничего. Он опустился в кресло за рабочий стол и уставился в пустое око компьютера - Глаз Соломона. Это был очень старый монитор - талисман отдела, с ним работал ещё Соломон. В него он смотрел за отделом, когда был жив и, поговаривали (отдельные элементы), через него стал глядеть в наш мир после смерти. Скобелев устало смотрел в тёмный зрачок "Соломонова глаза". Вдруг ему показалось, что там моргнули: зрачок на мгновенье расширился, выйдя за рамки экрана, и страшным кругом вернулся в них вновь. Миг Скобелев видел его наяву, затем в глазах от напряжения зарябило, и иллюзия прошла.
Разведчик потёр пальцами правый висок, выпрямился в кресле и включил компьютер. Что это? Просто, наверное, нервишки сдают. Ничего там не могло быть и здесь никого тоже, это просто не-во-змо-жно. Прихлопнули бы ещё далеко на подходе, и сейчас отвечал бы, миленький, на вопросы. Да засекли бы и скрутили влёт, если только он не дух бесплотный. По спине пробежали холодные мурашки, и разведчик почувствовал, как волосы поднимаются дыбом; за его спиной раздался шорох. Он медленно, покрываясь холодным потом, вместе с креслом развернулся и... ничего необычного не увидел, натюрморт кабинета остался прежним. Показалось? "Неподходящее, но хорошее слово: натюрморт - мёртвая природа. Мёртвая в нашем понимании..." Скобелев достал платок и вытер липкий пот со лба и шеи. Нервы ни к чёрту. Пошёл к раковине умылся, заварил чаю и снова уселся в кресло. А может это психотропы? И сейчас я уже отключусь? Но кто, какие могущественные силы делают это? Это просто невозможно, если они какие-нибудь не... потусторонние, неведомые и страшные? Опять мистика. Успокойся, какие потусторонние силы, о чём я? Но тогда кто? Кто? Чья-то могущественная разведка. Чья? Конечно американская. Кстати, кто там у них, точнее у нас резидентом? Отхлебнув чаю, он ввёл пароль. Пробежался по клавишам.
Ага, Ричард Дегур, родился, крестился, женился, ого родословная; до какого там колена? Ничего себе - всё даже больничные анализы, школьные сочинения и автобиография. Личная переписка, фотографии, видеосъёмки и многое другое. Это на него. Интересно на всех так, до анализов? Ладно, что там? Скрываемое. Вот то, что нужно. Скры-ва-е-мое - второе я, у многих главное, у некоторых единственное. Дети от жены... Не все, кстати, от него. Но, молодец, взял своё: внебрачный сын. Так-так. В отпуске каждый раз, с альпинистским снаряжением в Альпы, но в горы не ходит, пьет неделями до синих чертей. Проститутки - милые девочки; очень, очень интересно. Некая Мария Леонтьева - любовница здесь; наш, кстати, человек. Да, пороки губят людей, губят. Что не могли подобрать кого-нибудь понадежнее, или это самый лучший? Кто же тогда худшие? Да люди сволочи и сомневаться в этом не приходится... Надо же какая полная информация.
Интересно, а что здесь про меня? Так-так, а-а-а, понятно, - самому про себя нельзя. Не беда, про себя я кое-что и так знаю.
Так, что там с худшими? Проще найти соотечественника. Вот, вот, вот. Павел Мигун, он же Косой, он же Паша Рваный. Начинал с разбоя, авторитет, тридцать два года за решёткой. Пять недоказанных в суде убийств, банды, наркотики и всё прочее. Сейчас миллиардер и на свободе. Воо, интересно: любит голубей, закупил мебель и инвентарь для нескольких детских домов, привез к себе мать-старушку... Да, сидят детишки за партами и не ведают, что куплены те на кровавые деньги. Впрочем, деньги не пахнут и все это знают. Вот Паша и церквушку на родине отреставрировал. Да на благие дела тратятся добытые не благим способом средства. Парадокс? Или так должно быть?
Ба, знакомые тут лица. Старенький преподаватель мед училища. Старушка-жена божий одуванчик. А какой трудовой путь. Безгрешная молодость. Честная служба преподавателем. Всю жизнь в Москве. Квартирку вот получил, сдав, правда, доносом в НКВД молодого коллегу и друга. И с тех пор верный идейный помощник. И волчий билет во время войны - инвалид; всех нас переживет. Романчики со студентками, не совсем конечно добровольные с их стороны. Один, правда, не совсем удачный, - криминальный аборт, тяжелая болезнь и у девчонки бесплодие на всю жизнь. Но не пойман не вор. Ходите Василий Владимирович со своей половиной в театры дальше... Что там? ... О-о-о. Ходите и будьте спокойны, вы друг друга стоите.
Ну-ка, а что там про Петьку? Ну конечно, надо же открытая душа ничего нового. Альфонс, утешитель старых, богатеньких дам. Красавец и сердцеед бесящихся от жиру крокодилиц. И ничего больше? Надо же. Но ты Петенька ещё очень молод. Ты себя ещё проявишь, точно тебе говорю. Не чужды движения души; совершенно бескорыстно помогает одинокой женщине с двумя детьми. Интересно, оказывается, тратятся шальные деньги. А как честно заработанные? Скобелев потёр вспотевшие ладони о брюки.
Что там про честные деньги? Так, так. Вот скромный пролетарий умственного труда добродушнейший поэт и философ Стёпа Николаев. Разведчик почувствовал противную дрожь в пальцах. Родился, крестился, учился, женился. Любимая работа, безобидное хобби. Нет, Стёпа не может подвести. Никакого двойного дна, даже жене ни разу не изменял. Да Стёпа человек с большой буквы, побольше бы таких. Что? Периодическое длительное лечение в областной психиатрической - шубообразная шизофрения. Скобелев откинулся в кресле. Вот он твой противотуберкулёзный диспансер и отпуска в деревне. Не опасен для окружающих, онеройдные состояния, купируемые. Больше года не лечился. Стёпа, Стёпа гений-програмист. Значит скоро снова в "отпуск"? Тьфу ты, ладно, никто не застрахован. Так, что там с честными его деньгами? А вот они: на семью, на жену - на Светку. Света-Светочка квартирку, значит, приобрела, обстановочку. Наезжает для встречи с любовниками, от одного из них, кстати, дети (чтобы были здоровы). Ну что же, понять можно. Что ещё? Поездки заграницу, когда муж в больнице. Детей - маме. Ммм, старая кочерга. Вот это жизнь, вот это стремнина, дочка-то в маму. И на свет-то появилась случайно; хотела мамаша заарканить одного очень подходящего... (дочери повезло больше). Воспитывает теперь внуков, пока дочь на блядках. Эх, Стёпа, как в глаза-то тебе теперь смотреть?
...Доносы, сплетни, наговоры, сговоры, предательства, интриги, мужья с рогами, жены с синяками, измены, алкоголь, наркотики, подлость и повсюду ложь, ложь, ложь, ложь.
Скобелев вновь промокнул со лба выступивший пот. Откинулся в кресле, закрыл глаза и помассировал виски. Он никогда не строил иллюзий на счёт человечества.
Скобелев всем телом ощущал в себе мерзкое и липкое, но остановиться не хотел.
Леночка, женушка... Зачем оно мне? И так, хотел бы: знал бы, не допустил бы. Но ведь спокойно ко всему всегда относился, даже равнодушно. Может, не любил. Может быть, но ведь жили и живём. Никогда она меня не понимала. А я, я её?
А может всё это дрянь, наговоры? Доброжелатели, завистники, стукачи много их. Надо же, КАК их много. Надо проверить наверняка.
Серёга ну-ка есть ты у нас? Есть, уж про тебя-то я знаю всё. Тёзка. С детства дружим. Учился, переехал. Ещё переехал (всё верно отец военный), вернулся, ещё учился. Похождения молодости, повезло - не посадили; остепенился же. Ну, выпивает иногда, ну лоботряс (а кто из нас без греха?), ну женат второй раз. Любовницы, проститутки; ну любит он женщин, а кто их не лю... Как!? С-сука. Не может быть. Бледный в секунду постаревший человек жадно хлебнул воздуха, чуть посидел, глядя перед собой. Пошарил по карманам в поисках сигарет; не нашёл, - курить он бросил девять лет назад. Танюша, дочка ведь тебе лишь семнадцать. У тебя же друг - очкарик. Что происходит? Брызнула, разлетаясь осколками в стороны, клавиатура.
Скобелев глубоко вдохнул, медленно, бесшумно выдохнул. Помассировал ушибленный кулак. Встал, потряс, расслабляя, руками. Пустыми глазами посмотрел на себя в зеркало. Так сейчас он спокойно выйдет, возьмёт в отделе новую клавиатуру и узнает все про всех от начала и до конца. Всё. Зачем? Неважно. Непослушными, какими-то онемевшими руками он открыл дверь и шагнул в тёмную приёмную...
Полковник Горяев очень серьёзный и бледный стоял в двух шагах от двери. Свинцовым взглядом он смотрел в левый зрачок Сергея Скобелева.
-Достаточно Сергей Николаевич.
В глазах Скобелева было темно. Его учили, как идти к цели. Он шагнул вперёд...
-Достаточно Сергей Николаевич, - металлический голос шефа постепенно оказывал своё действие. Он был очень спокоен и очень бледен. И не отводил своего тяжёлого взгляда.
Вихрь мыслей в голове Скобелева постепенно принимал какие-то формы. Серость в глазах рассеивалась. В области солнечного сплетения кто-то зажег огонь. Б...ть! Задание! Сколько сейчас времени? Всё нормально. Я в форме... Ещё шесть часов...
Горяев внимательно читал его мысли. И в третий раз:
Десять дней по семейным. Психотерапия, иглоукалывание, профилакторий. У Скобелева было время подумать обо всём. И о путешествии к святым местам Коваля, и о самоубийстве Измайлова и помешательстве Тёмина. Да судьба жестоко разделалась с ними. Это с их-то опытом. А сам? Правда с женой не развёлся и с дочерью не ругался (Лучше быть хорошей любовницей, чем плохой женой), Серёга... Если бы не шеф... Под пресс чудовищной силы мы все попали. Знание-сила. Никогда не думал что это так буквально. Другой афоризм усвоил на всю жизнь: Большое знание - большое зло, для носителя. Потеря ориентации в жизни, лишние проблемы. "Пусть первый бросит в неё камень"... А ведь давно известно. А ведь никто не бросил. А ведь, сначала, хотели все. Благородные преступники, законопослушные мерзавцы; и повсюду, повсюду ложь. А ведь это только верхушка айсберга, а что глубже? Один честный человек и тот сумасшедший...
В кабинете у шефа Скобелеву вручили полковничьи погоны и предписание к новому месту службы "с большим объёмом ответственности". Горяев искренне поздравлял, но в глубине его впалых глаз поселились крупинки какой-то тоски. Устал, очень устал старик. Жаль с ним расставаться.
Сергей Николаевич Скобелев шёл по пустым прохладным коридорам РУ к выходу. Миновал бронированную дверь ОСАИ. Чуть покосил на неё взглядом. Да, страшное оружие всезнание. "А кстати, как они решили эту проблему - "всезнание"? Как будут беречь очередного шефа? В принципе не моё уже это дело, плевать".
Навстречу ему шёл невысокий сухой человек. Глубоко посаженные, черные глаза блестели как воронёные стволы из дзота черепа; они чуть мерцали странным светом: гремучей смесью ума, ехидного сарказма и какой-то грусти посвященного. Волевые плотно сжатые губы, едва не дрогнувший в усмешке уголок рта. Седина в коротких волосах, изрезанное морщинами лицо, неторопливая, лёгкая походка...
Они никогда раньше не встречались, но сразу и безошибочно узнали друг друга и, одинаково не подав виду, разошлись навсегда.
"Да, ОСАИ вновь под железным крылом. И я, тоже зная, как и он, многое снова иду служить, да ещё с повышением, - Скобелев остановился перед выходом, глядел на проходящих людей, - кому? Сумасшедшим? Ворам? Предателям? Развратникам? Убийцам? или просто мерзавцам? Подлецам? - он на мгновенье растерялся. - Нет, конечно нет: учителям, программистам, врачам, меценатам, философам, всем любящим и любимым - лучшим половинкам людей. С другой своей половиной пусть разбираются сами, дайте срок".
Скобелев вышел на улицу, ещё раз остановился, закрыл глаза и растворился в ярком мартовском солнце, в тёплом ветерке, ручьях и лужах. Глубоко вздохнул, открыл глаза и, с радостью нащупав в кармане пачку сигарет, двинулся в путь...