Савин Влад. Страна мечты (Мв-11)

Лазарев Михаил Петрович.

Пробуждение было резким и внезапным.

Срочное погружение, уход на глубину - ощущение не спутать ни с чем. У подводников вестибулярный аппарат, это подлинно шестое чувство. Сколько раз уже приходилось так просыпаться в каюте, когда лодка совершала маневр. Стоп, я же не на "Воронеже", стоящем сейчас у стенки Севмаша, а в Москве! Четвертый этаж "сталинского" дома, наша с Анютой квартира. Потолки за три метра, в четырех комнатах простор, хоть танцуй, отвык я от такой роскоши, а если честно, и в 2012 году мне в ней жить не доводилось - командирская каюта на борту, или панельная хрущевка в гарнизоне. Может, оттого и ложное срабатывание тревоги, к новым условиям не привык?

Тишина абсолютная. Что странно - по Ленинградскому шоссе машины нередко проезжают и ночью. А форточка открыта. Чего не хватает - не слышно тиканья часов! Громадные напольные часы в углу - мебель в этой эпохе вся такая солидная, капитальная. Управдом сказал, что нашу квартиру обставляли из немецких трофеев. Что как-то приятнее, чем услышать - прежний хозяин вещей получил расстрел с конфискацией, как враг народа. И квартира новая - дом, в будущем носивший имя "генеральского", построили совсем недавно. В отличие от печально известного "дома на набережной", где многие квартиры успели сменить по нескольку владельцев. Так год сейчас сорок четвертый, а не тридцать седьмой!

Сегодня было 16 июля 1944 года, Парад Победы, в этой истории! В отличие от иной реальности (параллельного мира, в котором нам еще предстоит родиться, через несколько десятилетий), где Парад был в дождливый июльский день года сорок пятого - здесь ярко светило солнце. И мы были на Красной Площади, видели все, и слышали речь товарища Сталина - и со словами его были в тот момент согласны абсолютное большинство советских людей (о всяких там солженицыных и будущих новодворских не хочется сейчас и думать!). Рядом со мной был Юрий Смоленцев со товарищи - в 2012, лучшая группа спецназа Северного Флота, ну а здесь это "те, кто самого Гитлера поймали живым", за что все получили высокие награды, как майор Смоленцев (а ведь два года назад старлеем был, с позывным "Брюс") за фюрера свою вторую Золотую Звезду, а еще любовь итальянки Лючии, партизанки Красных Гарибальдийских бригад - да и я считаю высшей своей наградой, что встретил я в этом времени единственную свою, Анечку-Анюту, которая должна была погибнуть в той истории, где война завершилась в сорок пятом - и стала моей женой в измененном нами мире.

Мы смотрели, как шли по Красной Площади войска нашей армии-победительницы, в этом мире встретившейся с союзниками не на Эльбе, а на Рейне и Луаре. И кроме Советской Армии, в Параде участвовали поляки (как там в сорок пятом), и итальянцы-гарибальдийцы (а вот это уже изменение). После мы гуляли по торжествующей Москве, улицы были заполнены ликующими и нарядными людьми, мы были в парадных мундирах со всеми наградами, и Анюта с Лючией в легких шелковых платьях, такие красавицы! Вечером был салют "из тысячи орудий", и фейерверк - а после, мы пошли к ребятам в "Метрополь", домой я и Анюта попали в двенадцатом часу уже... и еще не сразу уснули! Это был день, который хотелось бы прожить снова и снова, остановив мгновенье - то, чем должны завершаться романы со счастливым концом.

Но все проходит, и начинается следующий день. Что бывает в жизни - после звездного часа?

Анюта спит, раскинувшись на кровати. Волосы по подушке разметались - ну отчего у женщин в этом времени не принято их распущенными носить, надо или в прическу, или стричь коротко? Не разбудить бы - а то спит она всегда очень чутко. Сейчас лишь часы заведу, непорядок! Судя по тишине за окном, уже глубокая ночь. А завтра мне с утра в Наркомат ВМФ, и скорее всего, через день-два лететь на север, мой "Воронеж" ждет. Единственная пока в этом мире атомная подводная лодка, стоящая сейчас на Севмаше, где ее должны будут построить через сорок лет. С цифрой на рубке "93" - число официальных побед, а есть еще два десятка неофициальных, о которых посторонним знать не положено, как например линкор "Айова" и авианосец "Белью Вуд". Атомный подводный крейсер проекта 949, "летучий голландец" Советского Союза, и Полярный Ужас, как прозвали нас фрицы, кому посчастливилось уцелеть, встретив нас в море.

Черт, ну и углов тут у мебели! В отличие от икеевской конца века. Фрицы проклятые, не могли делать полегче - не представляю, как все это затаскивали на четвертый этаж! А может и не фрицы - историю помню, из будущих времен. Как в некоем высоком военном Учреждении с сорок пятого стояла такая же трофейная старинная мебель красного дерева. В начале семидесятых, когда с Францией было потепление, в Союз приезжала французская военная делегация, и посетили они то Учреждение, не знаю зачем - и тут один почтенный месье вдруг узнает свой гарнитур, который "проклятые боши" украли из его родового замка! Скандала не было - месье на бывшую собственность прав предъявлять не стал. Хотя трофеи - что с бою взято, то свято! Да и не жду я у себя европейских гостей - мне, как гостю из будущего, и носителю тайны "ОГВ" ("особой государственной важности"), общение с иностранными подданными не грозит! А часы точно немецкие - на них надпись готическими буквами, и год, 1870.

И тут, подойдя ближе, я замечаю, в тусклом свете из окна, от уличных фонарей - то, чего быть никак не может. Маятник у часов замер, до упора отклонившись влево! Вопреки законам механики и всемирного тяготения.

Звук за спиной. Резко оборачиваюсь - из-под двери гостиной пробивается полоска света. И там кто-то ходит - один человек, вот прошелся, отодвинул стул, сел! Чего тоже быть никак не могло! "Генеральский" дом, тут и так была охрана, а после того, как моя Анюта в Киеве заработала приговор от ОУН, наш главный охранитель, "жандарм" Кириллов вместе с Пономаренко отнеслись к этому предельно серьезно. Когда мы сюда вселялись, Смоленцев со своими орлами тоже тут все смотрели, касаемо безопасности, советы давали, Кириллов слушал внимательно, и постарался учесть. Даже войти в квартиру несанкционированно постороннему невозможно - в караулке на первом этаже сработает сигнализация, и через минуту тут будет группа захвата. "Жандарм" мне рассказал, весной какой-то чудик тут пытался к кому-то влезть, его тотчас же повязали, "а после, для него главной заботой было, убедить следователя, что он не покушение замышлял, за что по статье от десятки до вышки, а всего лишь кражу со взломом, от трех до пяти". Да и не будет вор так нагло себя вести! А свои никак не могли прийти без предупреждения - опять же, по здешнему распорядку, охрана сначала звонит и спрашивает, вам такой-то известен, и ждали ли вы его сейчас? Высокий Чин, имеющий право приказывать охране - вроде того же Кириллова, комиссара ГБ, или кого повыше? Вот так, ночью, хозяев не разбудив? Ну а на арест "кровавой гэбней" это тем более не похоже. Да и нет за мной никаких грехов тут!

А если сейчас будут? Намекал же мне Кириллов, а Анюте - Пономаренко, что от киевских изменников ниточка потянулась на самый верх, в Москву? И если там и впрямь завелась оппозиция, в том числе и в немалых званиях, и кто-то желает тайно встретиться, узнать, а кто такой товарищ Лазарев, проходящий всюду под грифом "ОГВ" - или, что еще хуже, узнавший про "Рассвет" (здесь, для Тех Кому Надо -- кодовое обозначение нашего провала в прошлое)? Ну а дальше - "предложение, от которого вы не сможете отказаться"? Чего я меньше всего желаю - быть хоть краем замешанным в антисталинский заговор! Не потому что я убежденный фанатик-сталинист - а потому, что альтернативы товарищу Сталину в данное время и на его посту, не вижу! Вот нет у меня ни на грош веры тем, кто хочет - сначала сломаем, место расчистим, а там видно будет! А критиковать, "все не так", любой дурак может, как в известной басне Михалкова.

Только заговорщики-оппозиционеры, это публика очень нервная. И при отказе вполне может устроить несчастный случай. Что ж, кто предупрежден... Юрка "Брюс" Смоленцев, кто в этом времени очень возможно станет аналогом бушковской пираньи, и уже владелец личного кладбища в полтысячи фрицев и прочей сволочи, учил меня - пока в твоих руках оружие, пока ты готов защищать свою женщину - ты мужик... а иначе, ты просто тряпка и дрянь ничтожная. Правда, у таких, как Смоленцев, смертельным оружием мог стать самый безобидный предмет, не говоря уже о собственных руках и ногах. Или такая экзотика, как самурайский меч, что на стене напротив нашей кровати висит, как Брюс оценил, настоящая катана старинной работы, некогда принадлежащая немецкому адмиралу Тиле (полученная им в подарок от какого-то японца, после смерти Тиле доставшаяся его преемнику Кранке, а от него, после битвы под Тулоном, мне). После обязательно возьму уроки, как этой железкой грамотно махать, раз уж владею - но пока, "Стечкин" надежнее, с ним Смоленцев меня на стрельбище таскал, и грозился, что на севере непременно прогонит через "лабиринт"

- А то даже Лючия вам, Михаил Петрович, в скоротечном огневом контакте сто очков вперед даст. Кстати, имейте это в виду, если что, рассчитывайте на нее как на обученного телохранителя. Но и вами я точно займусь, как время найду!

Ну, пока придется идти с чем есть - в противника, находящегося в одной со мной комнате, не промахнусь! Пистолет в руке, теперь Анюту разбудить - две боевые единицы лучше, чем одна. А женушка моя, до того как попасть к нам в команду, успела повоевать в партизанах, снайпером и разведчицей. И стреляет отлично, что в Киеве и показала. А она не просыпается, не открывает глаз, как кукла. Отравили ее?!

-Товарищ Лазарев, не беспокойтесь! - слышу голос из-за двери, мужской, незнакомый - она проснется, как только мы закончим. Оружие можете брать, или нет - мне это глубоко безразлично.

Предпочитаю не слушаться - распахиваю дверь и вхожу, с пистолетом наготове. Горит настольная лампа, за столом сидит обычный с виду мужик средних лет, слегка похожий на актера Алексея Горбунова в роли шута Шико. Даже не столько лицом - было в нем что-то неуловимое от шута, не от клоуна, а именно шута.

-Проходите, товарищ Лазарев, - легонько кивнул незванный гость. - Давно хотел с вами побеседовать. Ходил тут, знаете ли, по земле, обошел ее, решил заглянуть. Да, чтобы у вас не было сомнений в моей истинной сути - позвольте вам пару простеньких трюков показать.

И он вдруг исчез! Просто, взял и втянулся, в черную точку, висящую в воздухе! Затем возник снова - оставшись полупрозрачным, сквозь него была видна лампа, отодвинутая назад. Снова стал плотным, на вид осязаемым.

-Кто я? Тот, кто вас сюда отправил - такое объяснение подойдет?

Пришелец из какого-нибудь двадцать пятого века? Странно, я ожидал не сумасшедшего ученого одиночку - а целый коллектив!

-Ну что вы, товарищ Лазарев? Равнять меня, с какими-то ремесленниками? "Я отрицаю все - и в этом суть моя"! Но не беспокойтесь, я от вас, как от того германского неудачника, пять веков назад, душу требовать в уплату не буду. Зачем - если вы и так блестяще справились? Я, собственно, вас поблагодарить заглянул!

Так, мне только антипода Фауста не хватало! Вот только не понял, это чем же наше изменение истории так пришлось по душе главному черту?

-Фи, как грубо! Вот отчего меня считают грубым мясником, жаждущим лишь истреблять, ломать, портить? В этом нет смысла - допустим, я уничтожил бы весь этот мир, и с чем бы остался тогда? И поверьте, что вы, люди, с задачей истребления себе подобных справляетесь куда лучше, чем все силы ада - сравните число жертв войн и всяких там природных бедствий? К тому же открою вам великую тайну: зла как такового в этом мире нет! А есть добро, направляемое лишь на себя, или на себя и "своих", все равно по какому принципу - близости кровной, национальной, идейной, религиозной, расовой - своим все, чужих не жалко. Вы старались, изменяли историю - и вам это удалось, в этой реальности ваша страна потеряла на шесть миллионов людей меньше. Зато война, и самая жестокая, охватила всю Европу, значительную часть Азии, Африки - и общее число жертв человечества уже превысило то, что было в вашем мире, а война еще не закончилась! Но мне не нужны жертвы сами по себе. Попы ошибаются, говоря о вечной борьбе Добра и Зла. На самом деле сражаются Хаос и Порядок. И я - князь Хаоса, а не Тьмы. Я не разрушаю мир - а всего лишь, когда игра кажется скучной, смешиваю фигуры на доске. И смотрю с интересом, что выйдет - ну а кровь, смерть и разрушения, это к сожалению, неизбежные побочные явления. А впрочем, отчего "к сожалению" - отправитесь лично вы, или еще несколько миллионов, к Хаосу на несколько десятилетий раньше, эту будет микроскопическая разница для мироздания, но возможно, более интересный случай, как сказал один ваш литературный герой, быстрейшее "брожение жизненной закваски". Но вам пока это не грозит - вы еще не сыграли свою роль до конца. А вот ваша подруга - нет, не надо пытаться в меня стрелять! Тем более что я здесь лишь наблюдатель. Знаете, что ее приговорило не только ОУН, но и британская разведка - в УСО предлагали убить ее, чтобы вывести из равновесия вас, может сделаете ошибку? И чем кончится, не знаю - будущее этой реальности для меня закрыто, в этом и прелесть Игры!

Ага, читал когда-то у фантаста Бушкова, "дьявол не умеет предвидеть. Он может лишь строить козни, но это совсем не то". Разница, как между умом и хитрожопостью. Ну а от меня-то что ему надо?

-Всего лишь, чтобы вы продолжали вести свою партию, как прежде. Ход событий уже предопределен, вы называете это "воронкой решений". Неужели вы думаете, что СССР, заглотивший слишком много, придется по вкусу всему прочему миру? А в вашем Вожде есть что-то от африканского царька Авеколо, не слышали о таком? Фюрер высшей черной расы, сейчас контролирует территорию с пару Бельгий, на которой с изощренной жестокостью истребляет всех белых, впрочем и своих же негров, кого считает врагами, тоже. Тупая скотина, убежденная что все можно завоевать, всех поработить - смешно, что в вашей истории он прожил и умер простым сержантом колониальных британских войск. Ваш Сталин поумнее - но как думаете, он, узнав от вас о "светлом будущем", и получив опять же от вас хороший военный инструмент, удержится от соблазна решить все самым простым путем? И тогда снова грядет война, и опять мешаются фигуры - а я посмотрю, что выйдет в результате! И не надейтесь на рай и ад - их нет. Духовные сущности умерших идут в Хаос, то есть ко мне. Так что поэт ошибся: мне не надо было брать с Фауста никакой клятвы, после смерти он и так стал бы моим! Вернее, то, что от него осталось.

Врешь, сволочь! Даже если ты и правда тот, кем представился. Виноваты ли мы, что помогли своей стране победить? Да, в этой реальности война закончилась раньше (ровно на год - тоже 9 мая, но сорок четвертого!). И не последнюю роль в том сыграли даже не наши торпеды, а информация. Здесь нашим удался "Большой Сатурн", окружение и разгром под Сталинградом не только армии Паулюса, но затем, с выходом на Ростов, двух немецких групп армий! И у Манштейна в декабре вместо опасной попытки деблокирования котла, "Зимней грозы", вышло разбивание башки о стену, и не было сдачи Харькова в феврале, поскольку фрицевская Первая Танковая армия так и не сумела вырваться из донских степей, а у одного корпуса СС не хватило сил. И наши в итоге зимнего наступления дошли до самого Днепра, поскольку у немцев некем и нечем было затыкать громадную дыру во фронте. (прим. - о том см. "Восход Сатурна" - В.С.). То есть наши безвозвратные потери в Сталинградской битве были меньше тысяч на триста - а у немцев в разы выше, чем в нашей реальности! Что имело важное значение и обратную связь: накопление опыта у нас пошло быстрее, а у немцев наоборот.

Не было Курской Дуги - лишь бои под Орлом, на северном фланге. Четыреста тысяч наших безвозвратных потерь уменьшим вчетверо - итого, еще триста тысяч наших остались живыми. Битва за Днепр там была после Курска, когда наши с боями выходили на левый берег - здесь у нас по нему уже был исходный рубеж, налажены коммуникации, собраны запасы, войска пополнились и отдохнули. Итого, "Днепровский Вал" был взломан очень быстро и с много меньшими потерями - еще двести тысяч наших солдат остались живы. Правобережная Украина, "Багратион", Прибалтика - примем как в той реальности, хотя наверное, разница была, с учетом лучшего нашего опыта и вооружения. Вопреки авторам "альтернативно-фантастических" романов, перевооружение это далеко не такой легкий и быстрый процесс, надо учитывать реальные возможности технологии и располагаемые ресурсы. Но все же, здесь сначала все штурмовые подразделения, а к концу войны и вся пехота Действующей армии были перевооружены на АК-42 (очень похож на наш "калаш", но немного потяжелее). И уже с лета сорок третьего сначала вместе, а затем и вместо "тридцать четверок" воюют Т-54 (не копия того, что мы знаем в нашей реальности! Но внешне очень похож - танк военного времени, с движком поперек, торсионной подвеской, монолитным лобовым листом и толстобронной башней-полусферой). Оставаясь массовым средним танком, он держал в лоб снаряд "тигра", с 85-мм пушкой мало уступая ему по огневой мощи, а с "соткой", с сорок четвертого года, заметно превосходил. Так что для панцерваффе наступил кошмар. (см. - "Днепровский Вал" - В.С.)

В Польше мы не стали спешить на помощь восставшей Варшаве - зная о будущем предательстве панов. Не было мясорубки в Венгрии, успевшей последовать румынскому примеру. Еще сто тысяч сохраненных жизней. Чехия, Австрия, Одер и Берлин - примем как было, хотя знаю что захват Зееловского плацдарма был проведен нашей морской пехотой (в этой реальности оптимизированной как первый эшелон высадки на вражеский берег, включая и форсирование реки тоже) гораздо легче и быстрее. Зато здесь, в отличие от нашей реальности, были бои в северной Италии и юго-восточной Франции, а также в Германии западнее Эльбы. Но потери там вполне могут быть перекрыты экономией в прочих, не перечисленных мной сражениях. Итого, наша армия в этой истории в сравнении со знакомой нам, потеряла как минимум на миллион человек меньше (безвозвратные!), а сколько не было ранено и искалечено? Анюта моя, там должна была погибнуть в Белоруссии в сорок четвертом. А "Молодая Гвардия" Фадеева, книга и фильм, уже вышедшие здесь в этом году, о живых героях - ведь тут Краснодон был освобожден еще до Нового Года, молодогвардейцы все живы, Люба Шевцова даже в фильме играла саму себя! А сколько еще таких, о которых я не знаю, или погибших безвестными, не успев ничего совершить? И Ленинград здесь был освобожден от Блокады почти на год раньше, весной сорок третьего - знаю, что голода там в последний год не было, но бомбежки и обстрелы? Если фашисты были на нашей территории на год меньше, значит многих не успели убить или в Германию угнать? И сколько людей, не погибших в этом варианте истории, теперь прославят СССР, став видными деятелями науки, культуры? Инженерами, рабочими? Да просто, настоящими советскими людьми!

Так что - перед моей страной, и моим народом, моя совесть чиста! Ну а что гораздо больше досталось немцам - они ведь и в той, нашей реальности понесли относительные потери больше, чем СССР, иначе с чего бы Гитлеру под конец ставить под ружье подростков и стариков? Включать бывших пленных, "хиви" согласно Уставу, в состав каждой дивизии, в качестве нестроевых? Использовать пленных не в каменоломнях и на лесоповале - а на военных заводах, включая те, что делали "фау", это могло быть лишь если свои рабочие были взяты на фронт! Здесь же их потери были катастрофичны, фрицы так и не смогли заменить погибших в донских степях ветеранов, покоривших Европу - именно нехватка обученного личного состава, готового драться и умирать за "дойче юбер аллес" была причиной, что их фронт катился на запад гораздо быстрее, чем в нашей реальности. И "Еврорейх", куда фрицам удалось втянуть Францию, Голландию, Бельгию, Данию, и даже Испанию - был далеко не равной заменой. В итоге, европейцам досталось куда больше. Так сами виноваты - зачем было идти Гитлеру служить, "бесхозными землями на Востоке" соблазнились, вот и получили, по два метра на каждого!

Ну а потери наших союзников, и всяких там африканцев? Так простите, если на вас нападет бандит, получит отпор, и в злобе бросится на тех, кто слабее - есть ли в том ваша вина? Только очень косвенная - что вы не добили гада до конца. Так никто не упрекнет Красную Армию в милости к фрицам, в этой истории, от Волги до Рейна! И может ли быть верность "общечеловечеству" больше, чем своей стране?

Вот только проговорился ты, гад - сказав, что выгоднее тебе, чтобы больше погибших шли тебе "в переплавку". Чтобы больше было войны и смертей. И если ты царь Хаоса - то откуда же берется Порядок? Или где-то есть сущность, противоположная тебе?

-Вы, люди странные существа. Совершенно не умеете видеть обе стороны сразу - а лишь ту, что повернута к вам. Чтобы мне насытиться, с таким же успехом я могу сказать, "плодитесь и размножайтесь", больше людишек на этой планете, больше и смертей, по естественным причинам. А откуда берется Порядок - взгляните на самих себя. Вы, если дать вам волю, сделали бы все, чтобы обустроиться в том, что имеете - и зачем тогда идти дальше? Мир стал бы застывшим и безжизненным, если бы в нем не было меня. Но мне пора - я сказал все, что хотел. И в любом случае, мне интересно, чем кончится ваша ветвь истории - я досмотрю до конца. Прощайте!

И он растаял, исчез на глазах.

Стояла все та же невероятная тишина. Подойдя к окну, я увидел машину посреди шоссе, дальше еще одну - они все замерли не у обочины, а как если бы ехали и попали в стоп-кадр. Обернувшись, я заметил крошечную точку над лампой, это была залетевшая в форточку муха, неподвижно висящая в воздухе. И маятник часов висел отклоненным.

И я окончательно проснулся. Услышал ход часов в углу, и шум проехавшего автомобиля с улицы. Приподнялся на кровати, взглянул на дверь гостиной - света не было. Встал, проверил - пистолет лежал на месте. Так это все был сон? Меньше надо было еще в том времени Бушкова читать - каюсь, нравился он мне, вот воображение и разыгралось!

Теперь бы еще и Анюту не разбудить - почувствует неладное, еще лекарства начнет подсовывать. Была у нее припасена аптечка, раньше не было, а теперь завела - после аварии на реакторе, в последнем походе. И ведь не признается пока в этой слабости даже мне, и смущать ее не хочется - ведь повода, считаем, нет? Дурной сон, не более.

Но все же... Вот слова из нескладного сна. Не отпускают, хочется перебирать их как темный бисер.

Хотя, так до многого договориться можно? Вот погиб какой-нибудь Анри Франсуа в этой альт-истории. А той, откуда мы пришли, остался жив - женился, сын родился. Только с внуками не повезло - один внук вырос пидарасом, а внучка - шлюхой и наркоманкой и подохла от спида - всё, род Франсуа закончился... А наш боец Валентин Ефимов, там погибший на Зееловских высотах - выжил, вернулся домой, женился и воспитывает троих детей. Так кто ценнее - француз или русский?

Мысль понравилась. Да, Европа эта... Пи... В общем, не стоила того эта ваша Европа.

И впредь так должно быть - если уж с нашим появлением появился выбор - наши в землю лягут или их. Или вообще - людоеды какие-нибудь... Мир устроен просто, в конечном счете, и нечего над этим мудрить! Раз мы сюда попали - то и строим мир нашей мечты, пока в отдельно взятой стране!

Потянуло холодом - возможно, это был просто на ночной сквозняк, порыв ветра, проникший в открытую форточку, лето ведь. Где-то на краю слышимости прозвучало что-то похожее на смешок и похлопывание ладонью о ладонь, как будто кто-то весьма тактично одобрил мысль.

-Что случилось? - проснулась Анюта. Резко привстала, тревожно огляделась по сторонам.

-Сон - ответил я - видел очень плохой сон.

-О том же, о будущем? - Анюта придвинулась ко мне - так этого не случится. Потому что мы все знаем и не допустим. Ведь не может и здесь быть точно так же как там, откуда вы... Спи. Или же...

Она улыбнулась лукаво.

-Ты просто утомился. Хочешь, я сниму твою усталость? Ведь у меня это получилось, вечером? Продолжим, мой Адмирал?

А по большому счету, какая разница, сон это был или нет? Результат ведь не меняется - что делать, как жить? Делай, что должно - и пусть совесть будет чиста.

Обращение И.В.Сталина к советскому народу 16 июля 1944 (альт-ист).

Товарищи! Великая Отечественная война окончилась для Союза Советских Социалистических республик полной и безоговорочной победой.

Не только наша страна, наш народ - весь мир, все человечество за всю свою историю не знали еще столь страшной, разрушительной войны. По размеру территории и числу населения воюющих стран, по мощи примененного оружия, по ожесточению боев, по числу жертв. Причем именно Советский Союз вынес основную ее тяжесть, именно на нас был направлен главный удар агрессора, решившего поработить весь мир, как во времена Древнего Рима, когда одна нация правит и владеет всем, а прочие, это рабы. Но выстояли и спасли мир от фашистского порабощения - и в этом навсегда останется историческая заслуга советского народа перед человечеством.

Но опыт истории показывает, что нельзя почивать на лаврах - те, кто поступает так, жестоко расплачиваются, как например Франция, победитель в прошлой Великой Войне, и всего через двадцать два года, еще при жизни того же поколения, разгромленная фашистами всего за три недели! Война, это не только страшное испытание, это еще и жестокий урок: как быть, чтобы такого больше не повторилось? Так какие же исторические уроки преподала нам эта война?

Первый - наша сила в единстве! Русские, украинцы, белорусы, казахи, узбеки, грузины - все народы, населяющие СССР, встали на защиту нашего социалистического Отечества все вместе, плечом к плечу, не разбирая, кто какой национальности! И победили - хотя против нас была даже не одна Германия, а Еврорейх, вся покоренная Гитлером Европа! Пока мы едины - мы непобедимы. И кто думает иначе, кто хочет оторвать себе кусок, какими бы идеями ни руководствовался - тот враг всем нам! Показательно, что сама логика подобного мышления толкает таких "удельных князьков" к союзу с остатками недобитых фашистов, чему подтверждение, Киевский мятеж! А также беспорядки в Прибалтике, где против нас объединились, уйдя в лес и стреляя из-за угла, бывшие эсэсовцы, полицаи, остатки прежней буржуазии и помещиков, сторонники так называемой эстонской, латышской, литовской государственности прочая им подобная мразь! Конечно, нашу страну, раскинувшуюся на шестой части мира, населяет множество разных национальностей, с особенностями культуры, языка, быта - но тот, кто ставит свои местечковые интересы выше общих, тот враг, тянущий в пропасть всех!

Второе - мы всегда должны помнить, что умение себя защитить, это основа выживания страны и народа! Никакие союзники не могут нам быть более верны, чем наша собственная армия и флот - а решения любой международной Лиги Наций, не подтвержденные реальной силой, для агрессора не более чем клочок бумажки. Во Франции еще до начала войны, и политики с трибуны, и газеты кричали, "лучше нас поработят, чем снова Верден" - что ж, сдавшись по сути без боя, они получили и рабство, и Верден на чужой войне - не захотев стоять насмерть на своей земле, они были принуждены Гитлером идти умирать на Днепре. Мы должны понять - идиллии всеобщего мира и разоружения не будет, пока на всей земле не установится коммунизм! Война в Европе завершилась - но союзник Рейха, милитаристская Япония, разжигает пожар возле наших границ, бряцает оружием, устраивает постоянные вооруженные провокации на наших рубежах, по-пиратски топит наши торговые суда. И мы знаем, что по сговору с Гитлером, фашиствующим самураям была обещана наша земля от Тихого океана до Урала - и когда мы сражались под Москвой, и на Волге, многомиллионная японская армия стояла наготове в Маньчжурии и Китае, ожидая лишь удобного момента, чтобы напасть. Потому, быть готовым защитить свое Отечество с оружием в руках, или трудиться в тылу, чтобы наши Вооруженные Силы ни в чем не испытывали недостатка, это священный долг и обязанность любого гражданина СССР, так было и будет.

Третье - в историческом плане, победа в войне, это когда в итоге достигнут мир, лучше довоенного. Имеем ли мы это сейчас? Для человечества, бесспорно - исчезла угроза мирового фашизма. А для отдельно взятого СССР? Немецко-фашистские агрессоры сожгли, разрушили сотни наших городов, заводов, тысячи сел и деревень! Наш уровень промышленного производства и выпуск сельскохозяйственной продукции сильно упал в сравнении с сорок первым годом. В довоенные пятилетки мы прилагали титанические усилия, чтобы подняться из положения отсталой царской России до величины мировых держав. Теперь мы снова отброшены назад. Не до уровня двадцатых, у нас теперь есть современная промышленная база Поволжья, Урала, Сибири, Казахстана - но на территории, подвергшейся фашистскому нашествию, практически все обращено в прах. Потому, нашим главным фронтом в ближайшие несколько лет станет фронт трудовой.

Мы можем позволить сейчас перейти на режим мирного времени, с восьмичасовым рабочим днем, с нормальными выходными и отпусками. А промышленные предприятия в значительной части переходят на выпуск продукции мирного назначения, включая товары народного потребления - цены на которые будут снижаться по мере роста их производства. Но последствия войны таковы, что в некоторых местах для людей нет ни жилья, ни фронта работ - а там, где нужны рабочие руки, их не хватает. Для скорейшего восстановления народного хозяйства нам нужно в первую очередь ввести в строй ключевые объекты, которые вытянут все остальное - такие, как Днепрогэс, шахты Донбасса, южные металлургические и машиностроительные заводы. Стране нужно больше горючего - и мы строим нефтяную базу, "второе Баку", в Поволжье. Я обращаюсь сейчас к эвакуированным, к демобилизованным из армии, не приказываю, а прошу. В общих интересах поработать пока не дома, а где надо, куда поставят - обещаю, что все вы вернетесь домой, но сперва нужно обеспечить, чтобы вам было, куда возвращаться!

Что же касается стран Восточной Европы, а также Германии, северной Италии, а также отдельных территорий, занятых Советской Армией, как Финнмарк, Курдистан, Сирия и Палестина то позиция СССР неизменна. Народы вправе сами решать свою судьбу, и выбрать государственную принадлежность и общественный строй, какие считают нужным. В то же время и СССР вправе обеспечить, чтобы с этих территорий никогда больше не исходила военная угроза для нашей страны. Пусть будет Германская Демократическая Республика, но мы не допустим ещё одного Рейха.. Также, мы не откажемся от своего законного права, требовать самого сурового наказания для военных преступников, виновных в зверствах к мирному населению и бесчеловечном отношении к пленным, вопреки принятым законам войны - и взыскать со стран-агрессоров возмещение ущерба, нанесенного нашему народному хозяйству. Когда немцы были под Москвой и Сталинградом, союзники не откликнулись на нашу просьбу открыть в Европе второй фронт против общего врага, а ждали, когда Советская Армия дойдет почти до Берлина, и лишь тогда высадились в Гавре. Что ж, теперь будет по справедливости, когда Германия сначала полностью расплатится с нами, а уже после со всеми прочими. То же можно сказать и про Италию - поскольку итальянская армия воевала в сталинградских степях, но не на британской территории. Пусть народы решают сами - мы же заявляем, что не потерпим никакого иностранного вмешательства в этот процесс.

Наша победа в войне показала преимущества нашего советского, социалистического строя, правильность учения марксизма-ленинизма, в самых тяжелых условиях. Теперь же нам предстоит доказать это в режиме мирного времени, не только военной мощью, служащей лишь гарантией, чтобы нам никто не помешал, а прежде всего ростом производительности труда, достижениями науки и техники, повышением народного благосостояния. Нам это вполне по силам - и мы это обеспечим!

Анна Лазарева.

Победа, которую так ждали. К которой стремились, себя не жалея - одна на всех, мы за ценой не постоим.

И вот, этот день настал, и прошел. Праздником, как заслужено по праву. Но вот, он прошел, и что делать, как жить дальше - нам, кому погибшие товарищи завещали, "ты только доживи"? Нам казалось, что сразу настанет совсем другая, счастливая жизнь. А оказалась - какой она будет, это зависит от нас.

Чтобы здесь никогда не было "перестройки". Я прочла в какой-то книжке, из мира потомков, что "именно Победа сделала нас, советский народ - таким, как он есть". И даже там, через двадцать лет после проклятого девяносто первого года, еще остались многие, кто считают свою национальность - "рожденные в СССР". Проголосовавшие тогда за сохранение Союза, братства народов - но преданные мразью, пролезшей наверх. И очень возможно, одной из причин катастрофы было - что и Партия и Вожди расслабились, поверили, что история подошла к своему завершению, установлению социализма, а дальше финишная прямая, и всемирный коммунизм. Зачем бороться, и рвать жилы, если победа уже в руках - и можно заняться тем, как обустроиться лично себе? В отсутствие великой цели и реального дела - н передний план лезут мелкие дрязги, интриги и подсиживания. Там, где единомышленники, сражающиеся за идею - решили бы мелкие вопросы в рабочем порядке.

Наверное, главная истина, которую принесли в этот мир мой Адмирал и его товарищи - что завершения истории не будет. Ждет нас не конец пути, перед воротами в земной рай - и дорога уходящая в бесконечность. И на ней нельзя, сесть на обочине и предаваться покою. Придет "перестройка", и надо будет или погибать, или идти дальше, потеряв многое из нажитого - того, за что деды и отцы платили кровью.

Это понял здесь, прежде всего, сам товарищ Сталин. И потому, у Бронзового Солдата, должного встать в Берлине, как в той истории - в руке будет не меч, а АК-42.

А я вспоминаю довоенные годы - как беззаботное счастливое детство. Когда я была доброй веселой Анечкой, не сомневающейся, что жизнь прекрасна, и завтра будет еще лучше. Я верю в это и сейчас - но вижу цену, которую приходится за это платить. А еще я вижу цель, ставшую для меня тем же, что еще два года назад, для меня была Победа - когда я была еще не посвященной в Тайну, "товарищем Татьяной" в оккупированной немцами Белоруссии. Я еще увижу девяносто первый год здесь, и чтобы "в СССР все спокойно". И не просто доживу, а приложу все силы, чтобы было именно так!

Знаю, что это будет непросто. Я представляла, как если бы окно во времени открылось снова, от нас в 1991, и Ельцина, Горбачева, Шеварнадзе, Чубайса, Собчака - всю сволочь, продавшую Советский Союз, и на скамью подсудимых, а дальше, по 58й статье, "измена Родине"! Когда же узнала больше - из тех фильмов, книг, и просто бесед с моим Адмиралом - то поняла, что это не решило бы ничего: на место одних мразей вылезли бы другие! Беда была в том, что "перестройку" приняли массы, в то же время считая нас, живших в сталинское время - чудовищами и рабами. Не спорю, у нас бывало всякое - но дядя Саша, комиссар ГБ и старый друг моего отца, читая Солженицына, смеялся, а затем разоблачал ложь в его словах. А после я прочла, что в США (оплоте свободы и демократии, на взгляд ельциных, козыревых и собчаков) в том несветлом будущем количество заключеных больше, чем в СССР в тридцать седьмом - хоть по абсолютной величине, хоть относительно числа населения! Но даже мой Адмирал тогда, в августе девяносто первого (еще даже не капитан, а курсант училища) выходил на площадь с толпой "против ГКЧП". Понадобились ужасы и беды капитализма, с распадом великой страны, чтобы люди поняли, как их обманули.

Вот отчего, когда товарищ Пономаренко, мой командир, предложил мне выбирать, демобилизоваться после Победы, или остаться в строю - я не колебалась! Стать женой и матерью, это тоже хорошо, и я не отказываюсь - но кроме того, еще и работа в конторе, которую наши уже успели окрестить "инквизицией". Или службой партийного контроля, если официально. Главной задачей которой обозначена не только и не столько борьба с врагами, как создание таких условий, чтобы Ельцины никогда не смогли даже приблизиться к власти. Создать Систему, которая будет оздоравливать себя сама. Потому что присоединенные территории, или внедренные достижения науки из будущего - дешево будут стоить, если опять предаст верхушка. А вот если удастся заменить "выше стоящих" на "впереди идущих" - тогда предательство будет просто невозможно!

Чтобы мир "по-ефремовски", стал проявляться уже в нашей реальности. Кстати, та наша встреча с Иваном Антоновичем в Палеонтологическом музее тоже должна будет принести плоды (прим. - см. Союз нерушимый - В.С.) - Пономаренко заинтересовался моим докладом, согласившись, что Ефремов-писатель для СССР не менее важен, чем ученый-палеонтолог. И дело на контроле - когда придет срок, вступление в Союз Писателей этому хорошему человеку облегчат, и дальше проследят, чтобы лишних проблем в его жизни не было. Это ведь тоже работа "инквизиции", зло карать, а доброму помогать!

У моего Адмирала дела в Наркомате ВМФ, а я дома сижу одна. Еще несколько дней в Москве - в затем, назад, на Север! Как там девчонки мои без меня - для них ведь я сейчас в Ленинграде в университет восстанавливаюсь, под этим предлогом меня Пономаренко выдернул, месяц уже как! Чтобы слетала кое-куда на пяток дней, посмотрела, доложила - а пришлось в Киеве с бандеровцами воевать, самой теперь вспомнить страшно, а тогда я больше боялась, что сделаю что-то не так, и ведь дважды смерти в глаза смотрела! Жалко, что Василь Кук, главный гад, ушел, не поймали - а дядя Саша сказал, что на Украине мне лучше пока не появляться, если ОУН приговор вынесла, то это серьезно. (прим - см. Союз нерушимый - В.С.). Так надеюсь, на Севмаше бандеровской сволочи меня достать будет затруднительно?

И не будет нам всем покоя, пока жив мировой капитал! Не сумел нас войной сломить - будет теперь в друзья набиваться, сладко петь, и лживые советы давать. Так я скажу, будущее зная - с такими "друзьями", никакие враги не нужны! И верно сказано, никто и ничто не сможет помешать победе коммунизма - если только коммунисты сами себе не помешают. Эти слова Ленин говорит, в спектакле, что мы с моим Адмиралом вместе смотрели. Тоже из будущего -"Синие кони на красной траве".

Хоть бы Юрка с Лючией в гости заглянули. Или им сейчас ни до чего, кроме друг друга, дела нет. Намекал Пономаренко, что Смоленцев с командой скоро новое задание получит - а римляночка со мной останется, с чем муж законный согласен, "пока не родишь, про войну забудь". И Петр Кондратьевич тоже говорит, "у нас ухорезов уже хватает, умные нужны". Так что, когда я и Адмирал на север, итальянка с нами, на стажировку и выучку. В Киеве она очень хорошо с нами работала - посмотрим, что выйдет дальше.

У.Черчилль. История Второй Мировой войны (альт-ист).

Время от капитуляции Германии до Стокгольмской мирной конференции было воистину судьбоносным для Европейской цивилизации, освобожденной от гитлеровского порабощения, и тут же попавшей под власть русского тоталитаризма. Хотя даже сегодня, вспоминая те годы, я не нахожу спасительного выхода: США преследовали свои, узко эгоистические интересы, а у Британской Империи просто не было сил и ресурсов, с свете продолжавшейся войны на Востоке. Как известно, осенью 1944 началось наше наступление в Индии, проходившее поначалу очень тяжело, несмотря на то, что Маунтбеттен имел значительное превосходство в силах - однако японцы дрались с бешеным фанатизмом, что усугублялось трудной местностью, горными джунглями при полном отсутствии дорог. Рангун, Сайгон и Сингапур казались нам на тот момент куда более важными точками приложения наших сил, чем Европа. Кроме того очень проблематично было в Африке, мятеж "черного фюрера" Авеколо и кучи вождей поменьше тоже требовал нашего вмешательства, как и наведение порядка в бывших французских колониях и на Ближнем Востоке, что влекло задействование практически всех вооруженных сил Британии, при том что позиция США в тот момент оставалась неизменной: до разгрома Японии никаких ссор со Сталиным! Может быть, это и было тактически выгодным сиюминутно - но в перспективе, отдало Европу во власть дьявола!

Русские пользовались мирной передышкой, умело наводили порядок, подключая экономику завоеванных стран к своей. Это был не грабеж, а именно интеграция - СССР показывал, что пришел в Европу всерьез и надолго. Причем его требование "трех зон мировых валют" объективно играло нам на руку, укрепляя позиции британского фунта по отношению к доллару - что делало невыгодным и нашу открытую конфронтацию с Россией. В итоге, хотя УСО не было расформировано, главная тяжесть тайной войны легла на формально частные организации, как пресловутая "Геленорг", или Украинское бюро вспомоществования перемещенным лицам - располагающие весьма ограниченным бюджетом и ресурсами. И с нашей стороны было крайне нежелательным расширение помощи этим конторам, из-за их зоологической ненависти к русским - качество полезное, но опасное из-за неуправляемости, как я уже сказал, нам совершенно не нужен был в то время сколько-нибудь значимый конфликт с СССР. И если акции в Германии еще можно было списать на непойманный "вервольф", то на Украине и в Прибалтике открытая поддержка повстанцев с нашей стороны была абсолютно недопустима. А желание ОУН втянуть Британию в войну (чего стоил провал Турчинова, в Киеве объявившего себя нашим эмиссаром, по наущению Бандеры, несмотря на строжайший запрет) заставляло нас после провала киевского мятежа показательно дистанцироваться от украинских эмигрантов.

Потому, летом 1944 года мы должны были ограничиваться лишь пропагандистской кампанией в прессе Британии и других европейских стран - в защиту демократических ценностей и прав, за свободные выборы, уважения права частной собственности, против подавления инакомыслия и насаждения тоталитаризма на территориях, оккупированных советскими войсками. С августа в Нанси начала вещание независимая радиостанция "Свободная Европа". Однако же единственным успехом европейской демократии в то время были муниципальные выборы в Южной Италии, где свободным волеизлиянием народа к власти в подавляющем большинстве городских коммун пришли достойным люди, не имеющие ничего общего с коммунистами.

Молотовск (он же, Северодвинск). День после Победы.

Город у моря. Не теплого, южного - студеного, северного. Хотя сейчас, в июле, и тут тепло - все ж еще не Заполярье.

Еще несколько лет назад тут, на берегу Северной Двины, было лишь болото, да развалины старинного монастыря. Который мог считаться, однако, первым портом России - именно здесь, еще при Иване Грозном, было снаряжено посольство в Англию, за полтора века до основания Петербурга, и за десятилетия до того, как чуть выше по реке встал город Архангельск. Теперь в уцелевшем монастырском здании размещался один из цехов громадного судостроительного завода - который в иной истории станет крупнейшим в СССР, обогнав даже Ленинград и Николаев.

У стенки заводского бассейна, скрытая от посторонних глаз, стояла подводная лодка, громадными размерами и скругленными формами похожая на кита - в отличие от острых акульих силуэтов субмарин этой войны. Единственная в этом времени атомарина, которую построят здесь же, на Севмаше, через сорок лет. И пока ученые пытаются разгадать феномен провала во времени, случившийся два года назад - Партия и Правительство СССР приняли решение, советскому атомному флоту быть! Чтои стало причиной, по которой завод получил ускоренное, в сравнении с иной историей, развитие. Для обеспечения квалифицированными кадрами, открылся филиал Ленинградского Кораблестроительного института. А на юге, за озерами, был построен еще один объект, именуемый для публики Второй Минно-торпедный арсенал, а для посвященных, "хозяйство Курчатова".

Фронт был далеко - за войну не было даже бомбежек. Теперь же Северный Флот обживал новые, норвежские базы - Нарвик, Варде, Вадсо. Здесь же, в Белом море, оставались бригада катеров ОВР (охрана водного района), целая дивизия ПВО, и, главное, "бригада строящихся кораблей", как для непосвященных называли в/ч, обеспечивающую боевую работу атомарины, а также опытовые (на которых отлаживали внедрение конструктивных решений "из будущего" - подлодка Щ-422), изучаемые трофейные (что с них удачного перенять можно - лодки U-1506, U-251) корабли, и приданные для обеспечения, старые эсминцы "Куйбышев" и "Урицкий". Флот уже перешел на службу мирного времени, в экипажах и береговых частях появились новобранцы последнего призыва, не нюхавшие пороха - на которых их товарищи, всего на полгода старше, но успевшие повоевать, смотрели чуть свысока. Победа пришла - теперь надо просто жить, и исполнять свои обязанности!

-В Москве Парад Победы - жаль, в прямом эфире не посмотреть! Телевидение уже изобрели, и даже, с тридцать девятого года, передачи ведутся - вот только приемников наверное, несколько сотен на весь СССР. И камера только одна, в студии, так что телерепортажей еще нет. Так что ждать придется, пока до нас кинохроника дойдет.

Капитан первого ранга Золотарев Иван Петрович, старший помощник командира атомной подводной лодки К-25, а в отсутствие командира, пребывающего в Москве, полновластный царь и бог на борту, сидел сейчас в квартире на территории бригады, до причала совсем рядом. Должность старпома на любом корабле, это случай особый - например, в Уставе Российского Императорского флота прямо было написано, что "частое оставление корабля старшим офицером безусловно, препятствует исполнению им своих служебных обязанностей". Но и день сегодня был особый - и никаких проблем на подлодке, стоящей у стенки завода, не ожидалось.

-Повезло, что мы не абы как а экипажем сюда провалились. А экипаж подводной лодки, это не пехотный батальон, и даже не партизанский отряд. Здесь куда все более жестко: ты не матрос Иванов, со всеми рефлексиями и переживаниями, а неотъемлемая часть единого боевого механизма, не человек, а функция - некогда рассусоливаться, никто за тебя твою вахту стоять не будет, делай свое дело, иначе все вместе к Нептуну пойдем. И вбивается это - почти как в японской армии, где солдат прессуют до уровня биороботов, чтобы в бою на одних рефлексах, а взрывы и огонь рядом лишь адреналин добавляли. Ну и конечно, война - все понимали, что такое фашизм, не ужиться нам с ним на одной планете! Так что терпи, и исправно функционируй - после Победы отдохнем. На этом два года и держались.

Из репродуктора слышалась песня - куда домой идти солдату, куда нести печаль свою (в иной истории сочиненная гораздо позже). Иван Петрович посмотрел на фотографию на столе. Там была изображена молодая женщина и двое детей, мальчик и девочка. Фон был самый обычный, какая-то природа - и лишь при внимательном рассмотрении можно было заметить, что одежда и прически на фото выглядят странно для сороковых годов.

-Ты прости меня, Галя. Пока воевал, о тебе вспоминал мало, не до того было. Знаешь же - мы, подводники, не просто со смертью в обнимку ходим, она с нами рядом вахту несет! Хоть и техника конца века - а немецким глубинным бомбам все равно. И никогда мы там с такой интенсивностью в море не ходили, вот снова в заводе стоим, железо сдало, не люди! Да и на берегу тут тоже непривычно, после двадцать первого века. Вместо газовой плиты, дровяная, и чтобы обед подогреть - не конфорку включать, а возиться с растопкой. А ванну или душ принять - зажигай дровяную колонку! Есть уже и горячая вода централизованно - но пока далеко не везде. В печку сначала надо растопку, затем щепки, и уж затем поленья. С углем попроще - если уголь дают. И после еще золу вычищать. Несложно, но муторно - так что лично я предпочитаю питаться у нас на камбузе или в столовой, чем готовить по-холостяцки. Вместо микроволновки, керосиновый примус - но я его стараюсь не касаться, после того, как однажды чуть пожар не устроил. А готовить пришлось бы часто - холодильники пока еще большая редкость. Как и пылесосы, и стиральные машины - так что, все руками! С обувью морока - синтетических ниток и материалов еще нет, дратва рвется легко, споткнулся, и уже ботинок каши запросил, а отчего в этом времени галоши носят поверх, так это потому, что кожаная подошва легко размокает. И одежду без синтетики гладить надо часто, а электрические утюги тоже пока еще хай-тек, глажка же обычным чугунным, греющимся на спиртовке или от углей - это такая процедура! Ну а самое худшее, что может случиться в этом времени, это если у вас заболят зубы - местную стоматологию наши уже окрестили "пытками гестапо". Зато телеящика нет, только патефоны и радиолы. А вообще, человек ко всему привыкает, как привык я бриться вместо электробритвы станком, а то и лезвием опасной. Другое дело, что все равно накапливается, незаметно. И что с этим делать - бог весть!

При том что нас ценят, за то, что мы сделали мы для Победы! Тут половина населения обитает даже не в коммуналках, а в бараках, та самая "система коридорная", комнатушки размером чуть больше вагонного купе, сходство дополняют нары по стенам, в два яруса, как полки, столик посреди, и ящики для личных вещей под нарами, все удобства в конце коридора, живут там обычно по четверо, или семьей - после такого, своя комната в коммуналке кажется светлым будущим. А нам - отдельные квартиры, пусть в домах "два этажа два подъезда" с печным отоплением, какие в питерских и московских пригородах и в 2012 году встречались. Питание в столовой качественное, зарплата, даже с вычетом займов, вполне позволит "Победу" купить, как только их делать начнут, при том что трат почти никаких, живу на всем казенном, как при коммунизме, даже за квартиру не плачу, поскольку считается служебным жильем! Офицеры все тоже так, и семейные - лишь старшинам (матросов в экипаже атомарины нет, низшее звание на момент нашего провала сюда было, старшина 2й статьи, ну а сейчас ниже главстаршины, по-армейски, старшего сержанта, никого нет), кто холостой пока, отдельные комнаты в тех же домах "два-два-восемь". Условия выходят, по комфорту вполне сопоставимые с теми, что мы там жили, и даже как бы не лучше - помнишь, Галя, где мы в девяностых ютились? А все равно - как война кончилась, так словно опору вынули!

Ведь в ином, будущем времени, два сменных экипажа на атомаринах, это не роскошь а необходимость! Опасно корабль долго в походе держать, резко возрастает угроза, что кто-то не тот клапан откроет (вот как во времена Кука и Лаперуза моряки годами родной порт не видели, не пойму - как крыша не съезжала?) - но и межпоходный отдых на базе, это по большому счету, лишь подкачка. Надо напряжение сбросить - если не на дембель, то отпуск на югах, или домой! А ехать некуда, и вот лишь сейчас до большинства экипажа это по-настоящему дошло! И что дальше будет, не знаю. Бунт, неповиновение, это вряд ли - а вот "не тот клапан", это запросто. Или помню, как в две тыщи втором у меня матрос повесился, и не было ведь никакой "дедовщины", и вообще чего-то чрезвычайного - просто, отходняк с депресняком накатил. А в этом времени каждый из нас уникален - даже какой-нибудь старшина, спец по автоматике, знает столько, что в него инженеры с Севмаша вцепятся, как в академика. И обещаны уже ребятам из экипажа места на Севмаше, и решение квартирного вопроса - вот только Север наш некоторым уже поперек горла стоит, хочется к теплу.

Наш отец-командир, контр-адмирал уже, Михаил Петрович этого не то что не замечает... просто вбит уже в него, да и в меня тоже, флотский порядок, что командир корабля больше на внешних проблемах озабочен, как врага победить, куда маневрировать и стрелять - а чтобы внутри экипажа все было безупречно, на то старпом есть. Оно и правильно - не все же ему на нашем "Воронеже" оставаться, уже открыто говорят, что светит ему дорога в Москву, в Наркомат ВМФ (и если честно, я совершенно не завидую, высокие штабы и во время демократии были местом интригоопасным - а сейчас, в сталинское время, было вроде "дело адмиралов" сразу после войны, ошибся, и уже во враги народа, следователю доказывать будешь, что не имел намерения нашу обороноспособность подрывать?). Ну, помоги ему бог и судьба, хотя не слишком я верю, что есть там на небесах кто-то. А вот что "Воронеж" принимать мне, и полностью перед СССР, Правительством и лично товарищем Сталиным за корабль отвечать, при том, что в экипаже творится... Единственный в советском ВМФ полностью орденоносный экипаж (как минимум, Отечественная обоих степеней у всех) - и экипаж в котором до недавнего времени не было коммунистов!

Теперь есть. Сам же командир подал пример. А его Аня-партизанка втянула, сама став из комсомолок сразу Инструктором ЦК! Кстати, и в экипаже "женатики" (уже одиннадцать человек успели на девушках из этого времени пережениться) показывают куда большую моральную стойкость. Это наверное, важно - чтобы тебя кто-то любил и ждал, сразу якорь появляется. Философы уже тысячи лет смысл жизни ищут - а я так скажу, по-простому: сумел достойно прожить, и после себя след оставить - дом, что ты построил, детей, кого ты вырастил, дело, которое ты сделал - и прожил ты не зря! Одиннадцать, кто уже тут корни пустили - и вроде бы еще у человек тридцати или сорока на берегу кто-то есть, судя по встрече "алых парусов" (у девушек тут уже мода пошла, своих близких с моря встречая, или наоборот, провожая, надевать алое и развевающееся, хоть шарфик или платок), сколько красавиц нас встречали, когда мы со Средиземки пришли? Может и обойдется без ЧП - войну выиграли, надо теперь научиться здесь жить?

Эх, Галя-Галочка, как ты там сейчас? Шестнадцать лет мы с тобой прожили - хорошо, если как академики предположили, этот мир весь параллельный, то есть нас не перебросило сюда, а расщепило, и там, в году 2014 уже, остался другой "Воронеж", и другой я. Интересно, а если как-то снова пересечемся - я что, тогда уже в третьем экземпляре появлюсь, сам с собой сумею встретиться - или это уже клон выйдет, как овечка Долли? Узнать бы, хоть весточку послать, что живы мы все, лишь в иное время провалились? Не удивлюсь, если и здесь ученые копают, расследуя наш феномен - ну и много они узнать смогут, если пространственно-временным континуумом и в следующем веке еще не научатся управлять? Тут никакая гениальность не поможет - это все равно, что Ломоносову или Ньютону пытаться разобраться в квантовой механике. А пробовать методом тыка совершенно не хочется - тут Лазарев прав, а если нас в следующий раз выбросит в палеолит?

Эх, Галя, однолюбом я был и останусь. Поженились мы, сразу как я училище закончил, в девяносто шестом. Когда флотские офицеры ну совсем не считались завидными женихами - а ты из Ленинграда со мной уехала на СФ, даже не в Мурманск или Полярный, я тогда в Гаджиево назначение получил. А каково тебе рожать было, в девяносто восьмом - когда в правление Борьки-козла армия и флот считались "пережитком тоталитаризма", и отношение с финансированием были соответствующие - помню, как какая-то жирная харя в телевизоре с придыханием доказывала, что "чем тратиться на ораву вооруженных дармоедов, эффективнее встроиться в международные системы обеспечения безопасности", а штатовцы в это время Белград бомбили и разоружаться не собирались. Все-то ты вынесла, Галочка моя, сына мне подарила, и дочь через четыре года - так что останется моя кровь в том мире, даже если меня там больше нет. И в году двенадцатом отношение к защитникам Отечества все ж лучше чем при Борьке-алкаше - так что сумеешь ты детей поднять.

Стук в дверь. Кого там еще черт принес? Ведь предупреждал же, не тревожить! Сан Саныч (командир БЧ-1), оставшись дежурным по кораблю, обещал это обеспечить - и вроде, полный порядок на борту, не было никаких срочных проблем, еще пару часов назад! Но чужих, а тем более врагов и шпионов, тут по определению быть не может - в этом городе два объекта охраняются, как высший государственный секрет: Второй Арсенал и мы. Придется открыть - а вдруг и в самом деле случилось что-то чрезвычайное, и рассыльного с вахты прислали?

-Здравствуйте, Иван Петрович! Я к кораблю приходила, мне вахтенный сказал, что вы здесь.

Елена Прекрасная явилась. Которая у Анечки Лазаревой тоже в "старпомах" ходит. Прости, не в настроении я сейчас. Нужно что?

-Иван Петрович, я вам пироги домашние принесла. Вы в столовой сегодня спрашивали...

Ну да, спрашивал. В былые времена собирались мы за семейным столом - и фирменным блюдом, которое моя Галина пекла, был пирог с ягодами: с голубикой, черникой, клюквой, брусникой, что бог пошлет. А я готовить не умею, и даже у кока на "Воронеже" так не выходит, ну не тот вкус!

-Только подогреть их надо, остыли уже! Позвольте, я мигом!

Шляпку сняла, легкий плащ-пыльник сбросила ("летучая мышь" без рукавов, тоже из будущего покрой), с сумкой на кухню прошла, фартук, с собой принесенный, повязала, чтобы платье не испачкать, хлопочет с керосинкой. Как-то быстро и ловко у нее получается, пироги на сковородке даже выглядят аппетитно - ну, попробуем, сравним!

-Иван Петрович, да вы не беспокойтесь, я сама принесу, на стол подам! И чай заварю!

Ну, если взялась... И Галя тоже не любила, когда на кухне толкутся, даже меня прогоняла.

-Этот с черникой, этот с голубикой. А клюкве рано еще. Попробуйте, Иван Петрович!

После такого даже выгонять ее неудобно. Ладно, пусть посидит!

-Это ваша жена, Иван Петрович? - фотографию увидела.

Жена. Сыну моему, Илюше, уже четырнадцать лет должно было бы исполниться. А дочке, Маринке, десять. Вот только не увижу я их никогда - нет их в этом мире.

Елена тихо сидит в углу, будто желая стать незаметной. А затем произносит:

-Война проклятая, скольких забрала! Только кажется мне, если бы они увидели, то не были бы рады, что мы душой каменеем. Жизнь продолжается - и много чести фашистам, если они нас навеки счастья лишат.

И снова молчит. А пироги вкусные! Совсем как те, что Галя пекла когда-то - ну почти совсем... Сама-то что не ешь?

-Так я себе еще сделаю! А это вам все.

Что ж, Лазаревой привет. Это ведь она тебя ко мне послала - как в прошлом году, ты американца домашним печеньем прикармливала?

-Иван Петрович, да как же вы можете так говорить? - у нее даже слезы блеснули - для вас я со всей душой старалась! Ну а тому - так, печеньки, как зверю обезьяну в зоопарке!

Ох, Елена, вот не помню как по отчеству, я ведь уже не лейтенант двадцатилетний! Взрослые ведь люди, все понимаем. Ты на себя посмотри и на меня - мне сороковник уже стукнул, а тебе сколько? Что ты возле меня все - найдешь еще ты себе молодого и перспективного, сама красавица какая. А я для тебя точно староват!

А она, услышав такое, как расцвела, улыбнулась в ответ! Рослая, статная, волосы русые, глаза синие, лицом на артистку Ирину Алферову похожа, из какого-то фильма про русскую старину (прим. - "Василий Буслаев" - В.С.). Платье на ней, темный горошек на светло-синем, юбку-солнце по дивану широким веером раскинула, чтобы не измять - помню, как в нем она на "Воронеж" прибегала еще в прошлом году, и когда по трапу спускалась, мы подшутить решили, вентиляцию включили на полный, сцена была, мерилин отдыхает - и ведь не обиделась же... Ближе придвинулась, и шепчет, будто стесняется:

-Так, Иван Петрович, я тоже ведь стара уже, мне двадцать четыре! А мама моя в восемнадцать замужем была, отцу моему было как вам сейчас, и до сих пор в любви живут, в Архангельске будете, обязательно познакомлю. Папа у меня еще перед войной траулер в море водил, так что знаю я хорошо, что такое семья моряка.

Руку протянула, до моей дотронулась - и как швартовы завела! Лицо ее близко совсем, волосы у нее будто медом пахнут. А у меня ведь после Галочки не было здесь никого, уже два года! Может и правда, пора бы и мне причал тут иметь, раз в прежний мир никогда уже не попаду?

Только Галино фото поверну лицом вовнутрь. Двери заперты - и к чертям все! Надеюсь, в ближайшие часы англо-американские империалисты с нами войну не начнут, и товарищ Сталин обо мне не вспомнит - а все прочее, обождет!

Карл Штрелин, канцлер ГДР в 1944-1953 гг. Из кн. "Возрождение Германии". Пер.с нем. 1970 (альт-ист).

Гитлеры приходят и уходят - немецкий народ остается.

Когда был заключен мир, многим немцам казалось, что все кончено. Германия подверглась еще большему разгрому и унижению, чем в прошлую Великую Войну. Ее судьба была всецело в руках победителей. И не было никаких гарантий кроме слов Маршала Сталина - которые я привел выше.

Русские удивили нас и удивили мир. Мы ожидали от них советизации по русскому образцу: КПГ объявляется правящей партией, все прочие запрещены, проводится национализация и экспроприация, приказным порядком вводится социализм. Ведь именно с такими целями в двадцатом Красная Армия шла на Европу, причем Сталин тогда занимал высокий пост в наступающих войсках. Или же, учитывая "имперские" тенденции, явно проявившиеся в СССР за последнее время - что нас принудят к ещё одному Версалю, наложат огромную контрибуцию, запретят иметь армию и военную промышленность. Однако русские дали понять, что пришли в Германию всерьез и надолго - и намерены проводить разумную политику, без слепой идеологии и сиюминутного эгоизма.

-Если обратиться к истории, то можно увидеть, что от войны русских и немцев всегда в выигрыше оказывались англосаксы - сказал мне господин Патоличев, назначенный Сталиным полномочным представителем (у нас бы его должность называлась - Имперский Наместник) - а в вашей политике и экономике постоянно боролись "русская" и "английская" партии. И когда вторая из них брала верх, наши страны сходились в войне. Нам это надоело - и мы пришли, чтобы этой партии не стало, и она не возродилась никогда!

В отличие от победителей прошлой войны, наложивших гнет контрибуции на всю Германию в целом, русские подошли к делу весьма избирательно. Так был национализирован концерн "Крупп", отличившийся тем, что даже Гитлер однажды выразил неудовольствие чрезвычайно тяжелыми условиями там для славянских рабочих, смертность которых на заводах Круппа превышала таковую в концлагерях (прим. - исторический факт! -В.С.), также в счет репарационных платежей были включены контрольные пакеты корпораций и фирм, работавших на войну, таких как "ИГ Фарбен", МАН, Даймлер-Бенц. Часть репараций СССР взял промышленным оборудованием, но не было и речи о вывозе целых цехов и тем более заводов, никто не посягал на мелкую собственность - мастерские, магазины, кафе.

По политическому устройству - нас удивило, что Сталин не только не настаивал на монополии коммунистов, но прямо сказал о многопартийности, с участием социал-демократов, христианских центристов, крестьянской партии - категорическому запрету подверглись лишь нацистская партия и ее идеология. ГДР предполагалась президентской или президентско-парламентской республикой, с системой альтернативных выборов, в которых будут участвовать упомянутые выше политические партии; интересы СССР должны гарантироваться специальным договором, предусматривающим - Советский Союз будет владеть всеми германскими газетами, радиостанциями, иными средствами массовой информации на срок до 1999 года, кандидатуры новых президентов и канцлеров Германии в обязательном порядке будут согласовываться с СССР, без этого их избрание или назначение невозможно, кроме того, каждый новый высший руководитель ГДР, перед вступлением в должность должен будет подтвердить этот договор своей подписью; ГДР предоставляет свою территорию под размещение советских войск (прим. - в целом, соответствует Секретному Договору ФРГ-США от 1949 года нашей реальности. Составной частью этого договора является т.н. "канцлер-акт". А вы не знали, что и сейчас назначение Президента и Канцлера ФРГ подлежит утверждению в Вашингтоне, и эти высшие должностные лица не вправе распоряжаться своей же армией - бундесвер реально подчинен не властям своей страны, а командованию НАТО? - В.С.). Не было наложено ограничений на армию Новой Германии, первоначальная численность Фольксармии в двадцать дивизий определялась нашими экономическими и, главное, демографическими возможностями. Однако обязательным условием была чистка личного состава от совершивших военные преступления против СССР (о других странах отчего-то не было упомянуто) и исповедовавших нацистские взгляды - уличенные в первом подвергались аресту и суду, во втором чаще отделывались отставкой. И в текст новой Присяги были введены слова о "защите Отечества вместе с Советской Армией" (прим - это было в Присяге ННА ГДР - В.С.). Меня обвиняют в том, что я превратил Германию в советского вассала, в протекторат. Но выбирать не приходилось. Vae victis! - горе побежденным! Разве не было у нас планов так же поступить с Россией, даже без всякой войны? И в намечавшемся союзе Российской Империи с Кайзеррайхом на рубеже веков, и в "союзе изгоев", сложившемся между Веймарской республикой и СССР, мы отводили Германии роль лидера. Наша мощная и динамично развивающаяся промышленность, инженерная и научная мысль, эффективный государственный аппарат давали нам огромное преимущество в мирном соревновании - а Россия была бы приведена к положению аграрно-сырьевого придатка (даже оставаясь при том суверенным государством, а не колонией). Даже в 1939 году этот вариант был возможен - если бы Гитлер стал бы играть с русскими честно, сохранив верность Пакту. Но идиот ефрейтор захотел сорвать банк - и погубил все!

Русские оказались неожиданно сведущи в умении управлять капиталом - а что не знали или не умели, тому быстро учились. При том что капитал промышленный в целом пользовался режимом благоприятствования, финансовый капитал подвергался завоеванию и разгрому! Введение рубля как обязательной валюты было лишь поводом для тщательной ревизии всей германских банков, со строгой проверкой отчетности - причем русские не только нашли экспертов, знающих особенности нашего делопроизводства и бухгалтерии, но и привлекли итальянцев из Финансовой Гвардии (налоговой полиции), людей опытных и недоверчивых, хорошо знакомых с самыми темными схемами денежного оборота.

Затем, по результатам ревизии, банки подвергались "чистке" - или с взятием их под контроль, или с ликвидацией. Это касалось и небанковского финансирования, через кассы партийные, взаимопомощи, благотворительные. Промышленники, формально оставаясь частными, сажались на финансовый поводок практически советского планирования - получая деньги лишь на то, что было одобрено свыше. Старые финансовые группы решительно выметались из бизнеса, финансирование всей германской промышленности перехватывал на себя новоорганизованный Московско-Берлинский Банк, по сути филиал Госбанка СССР. Процесс занял несколько лет, но к середине пятидесятых был завершен. Частные финансовые организации не были запрещены, но превращались в элементы банковской корпорации, где функции регулятора принадлежали все тому же Московско-Берлинскому банку. Практически, германской экономикой руководил советский Госбанк - определяя всю кредитную политику, лицензируя и отбирая лицензии у частных банков, осуществляя контрольные функции, давая правительству указания по эмиссии и возможности выпуска ценных бумаг, обеспечивая финансирование крупных проектов. Во время этого процесса, поскольку промышленность не может стоять, ее финансирование осуществлялось из Оккупационного Казначейства, в отличие от банков не имеющего нормальной функции кредитования. То есть деньги выделялись строго по смете и под конкретное дело.

Не все шло гладко. Для предотвращения нарушений и злоупотреблений была создана особая Финансовая Полиция - история ее деяний, иногда не менее увлекательных, чем любой детектив, еще ждет своего летописца. Но финансовых "клубов" прежней Германии больше не было. Люди, кто в них входили - частью перешли в ряды промышленников, частью эмигрировали, частью занялись антиправительственной деятельностью и были осуждены. Однако русская политика оказалась весьма благоприятной для Германии в целом, получившей доступ у рынку и ресурсам СССР.

-Все очень просто - позже говорил мне Патоличев в непринужденной беседе - совокупный экономический потенциал англосаксонских стран составляет примерно 55-60% от мирового экономического потенциала, а наш, даже если бы мы воспользовались преимущественным правом разграбления Германии, не превысил бы 10-15% от него же, и то не сразу - предприятия надо демонтировать, возвести цеха, перевезти оборудование, смонтировать его на новом месте, обучить персонал. То есть, англо-американцы скорее всего, просто раздавили бы нас за счет экономического превосходства - возможно, после некоторой мирной передышки. Объединив же наши ресурсы, мы имеем примерно 25-30% от мировой экономики - с возможностью быстрого роста. Что уже дает хороший шанс.

Таким образом мы оказались накрепко привязаны к России. Но благодаря этому русские были заинтересованы в нашем процветании так же, как в своём. Огромную роль в становлении Новой Германии и "Немецком экономическом чуде" сыграл как гений доктора Эрхардта, так и, с русской стороны - Институт общей статистики имени Кондратьева при русском Министерстве финансов. И я абсолютно убежден, что ГДР никогда не стала бы наиболее промышленно развитой страной Европы, окажись мы в сфере влияния США!

Лазарев Михаил Петрович. 17 июля 1944. Москва, Наркомат ВМФ.

После решения текущих дел Николай Герасимович Кузнецов предложил мне задержаться. И сказал:

-Михаил Петрович, мне бы хотелось с Вами побеседовать о предельно серьезном - но этот разговор должен остаться сугубо между нами. Вы не возражаете?

Я прекрасно знал, что Николай Герасимович, при всей его жесткости и решительности, является предельно порядочным человеком, никогда не замешанным ни в каких интригах, и не лезущим в политику; но я хорошо понимал и то, что наше знание о будущем, пусть неполное и отрывочное, может стать, высокопарно изъясняясь, не только мечом против внешних врагов, но и отравленным кинжалом во внутренних разборках, недаром Берия старался, обкладывая нас по всем возможным направлениям, отнюдь не только ради соблюдении режима секретности. Все же я бы отказался, предложи мне такой разговор кто-то другой - но сыграли свою роль и человеческая порядочность Николая Герасимовича, и корпоративная солидарность потомственного морского офицера, и, не стану скрывать, мое глубочайшее уважение к нему, как к создателю советского флота.

- Да, товарищ нарком - ответил я - даю слово офицера.

- Михаил Петрович, давайте без чинов - предложил Кузнецов.

- Почту за честь - ответил я.

- Михаил Петрович, я никогда не спрашивал Вас о своей дальнейшей судьбе, считая это неуместным, хотя, не стану скрывать, мне очень хочется это знать - не сочтите мои вопросы завуалированной попыткой узнать свое будущее - начал объяснять свою позицию Николай Герасимович - но, сейчас в верхах начались нехорошие шевеления, касающиеся послевоенного распределения средств между армией и флотом, поэтому я хочу спросить Вас прямо - что было с флотом после войны, в Вашем прошлом?

Я немного помедлил - говорить горькую правду о послевоенном погроме флота мне очень не хотелось, но лгать Николаю Герасимовичу, не отделявшему свою судьбу от судьбы нашего флота, вложившему в него свою душу, я не мог даже 'во спасение'.

- Будет плохо, Николай Герасимович - глядя ему в глаза, ответил я - подробностей я, честное слово, не знаю, но после войны была большая драка не просто за финансирование, столкнулись две концепции будущего флота - армейцы хотели видеть флот силой, обеспечивающей потребности армии, тогда как моряки выступали за флот - равноправную армии силу. Вы и Ваша команда выступали за строительство мощного, сбалансированного флота, со временем способного бросить вызов янки - армейцы же хотели, во-первых, поддержки приморского фланга армии, во-вторых, еще одну "Битву за Атлантику" силами подводных лодок, чтобы в будущей войне пресечь поступление американских подкреплений и снабжения в Западную Европу.

Сухопутчики победили - обеспечив и упразднение самостоятельного Наркомата ВМФ, и разгром флотских кадров, и фактическое замораживание строительства тяжелых надводных кораблей, классом выше легкого крейсера на полтора десятилетия - крайне однобокое развитие нашего флота, которое так и не удалось преодолеть, несмотря на все усилия Сергея Георгиевича Горшкова. Наш флот стал вторым в мире после американского, присутствуя во всех океанах - но мы так и не избавились от крена в сторону легких сил и подплава, единственный нормальный авианосец построили в самом конце советской эпохи, (кстати, его назвали в Вашу честь). А второй, однотипный ему, готовый на восемьдесят процентов, в 1991 продали за границу на слом - и по этой цене его купили китайцы, и собираются достраивать. Крейсера и эсминцы выходили недопустимо малыми сериями, отчасти из-за того, что судостроительная промышленность срывала по срокам все программы ВМФ.

В 1947 году был неправедный "суд чести", именно что в кавычках, вошедший в историю как "Дело адмиралов" - где Вас, Галлера, Алафузова и Степанова, с подачи Булганина, обвинили в передаче союзникам данных по высотной парашютной торпеде, некоторым артиллерийским системам, картографической информации. Всех признали виновными, и дело передали в Военную коллегию Верховного Суда, где Вас понизили в звании до контр-адмирала, а остальным дали срока. Алафузову и Степанову Вы смогли немного помочь в 1951 году, добившись их перевода из одиночек в общие камеры, а Галлер умер в заключении в 1950 году.

-Михаил Петрович, очень деликатный вопрос - помолчав, спросил Кузнецов - поймите меня правильно, пожалуйста, - мне надо знать, кому я могу доверять - не для себя, для флота - кто предал?

Мне было трудно ответить на этот вопрос, очень уж это отдавало доносительством - но глядя в глаза Кузнецову, я понял, что он не лукавит. И будет стараться для флота - не для себя.

-Первоначальный донос написал каперанг Алферов - а топили Вас Абанькин, Левченко, Харламов под руководством старавшегося изо всех сил Кулакова.

Николая Герасимовича просто передернуло от брезгливости - и я его хорошо понимал, будучи наслышан еще от отца об исполнителях расправы. Кадры были один другого краше - Алферов, при сомнительных послевоенных заслугах в создании атомного оружия, в 30-е увлеченно искал и находил "вредителей и врагов народа" на минно-торпедном производстве. Не замеченный в каких-либо успехах во время войны Абанькин тем не менее получил орден Ушакова неизвестно за что - надо полагать, на суде он отрабатывал сию высокую награду. Харламов почти всю войну руководил нашей военно-морской миссией в Великобритании, так что объявить его английским шпионом было легче легкого - вот и доказывал свою лояльность предательством. Левченко, после сдачи Керчи, заработавший прозвище "подземный адмирал", едва спасенный Кузнецовым от расстрельной стенки, и "отличившийся" организацией и планированием десанта на остров Соммерс, - комментировать этот организм, "отблагодаривший" Кузнецова за спасение своей шкуры, мне просто не хотелось. Ну и главный инквизитор ВМФ Кулаков - в оценке этого деятеля батины сослуживцы придерживались редкого единодушия, искренне сожалея, что его никто не утопил в выгребной яме. К сожалению, таковы были реалии сталинской эпохи - мужество и самоотверженность, честность и порядочность тесно соседствовали с жестокостью и предательством, доносительством и мерзостью, зачастую тесно переплетаясь в непредставимых для человека другой эпохи сочетаниях.

- Михаил Петрович, а что, по Вашему мнению, надо сделать, чтобы избежать такого исхода нашего противостояния с армейцами? - спросил меня Кузнецов.

Нельзя сказать, что я был шокирован, услышав этот вопрос - я просто выпал из реальности, услышав такое; представить себе вариант, когда Кузнецов просит у меня совета, я не мог. Вообще. Никак. Это было невозможно - и точка.

- Не знаю, Николай Герасимович, честное слово - ответил я - понимаете, я всю жизнь был простым исполнителем, и не более того - я просто не умею интриговать, не мое это, поверьте; а уж интриги в таких сферах находятся на таком расстоянии от сферы моих знаний и умений. Честное слово, я просто не знаю, что тут можно сделать..

- И, все же, как бы Вы решали эту проблему, окажись Вы на моем месте, Михаил Петрович? - настойчиво спросил Кузнецов - поверьте, мной движет не досужее любопытство.

- Николай Герасимович, простите, пожалуйста, но я даже теоретически не могу оказаться на Вашем месте - искренне сказал я - уровень категорически, не мой.

- Сталин, не исключено, совсем иного мнения - прямо сказал мне нарком.

Наверно, мое лицо сказало Кузнецову все - и он начал объяснять мне текущие расклады.

В кратком изложении это выглядело так - Сталин давно мечтал об океанском, могущественном флоте, была у него такая "любимая игрушка", но, то у Советского Союза не было экономических возможностей для этого; то, появились экономические возможности, но не тянула промышленность, при этом вставшая насмерть, лишь бы не допустить заказов в Германии; то, как это было перед самой войной - появились деньги на то, чтобы заказать два современных линкора с 406-мм орудиями в США, но дело сорвалось из-за 'морального эмбарго'.

-Когда я знакомился с документами, освещающими послевоенную кораблестроительную программу, у меня сложилось впечатление, что Сам был за масштабное военно-морское строительство - но стеной встали сухопутчики и летчики, которым требовалось коренное перевооружение на новую технику, вот все и спустили на тормозах - грустно сказал Кузнецов - ну а меня с товарищами скушали, чтобы не путался под ногами со своими авианосцами и тяжелыми крейсерами, провернув интригу, чтобы все это выглядело благопристойно. Возможно, что и оборонщики приняли участие - им хватало хлопот с новыми танками и самолетами, чтобы вешать на себя и новые корабли. Ну а Сталину приходится учитывать мнение и армейцев, и руководителей оборонки - тогда становится понятно, почему был такой состав обвиняемых по 'делу адмиралов' - Алафузов и Степанов, соответственно, создатель советской теории морской мощи, разумеется, в классическом варианте, и его 'правая рука', применительно к штабной работе; и Галлер - руководивший созданием наших кораблестроительных программ, и, куратор программ морского вооружения; в общем, выбили ключевые фигуры, без которых я был как без рук.

- Вы правы, Николай Герасимович - прокачав ситуацию, подтвердил я - тогда, в конце 40-х, ликвидировали кафедры оперативного искусства в военно-морских вузах - восстановили их, по-моему, только в 1963 году; показательно свирепо расправились с переводчиком книги 'Английская морская пехота' - каперанга, не помню его фамилии, лишили звания, боевых наград и посадили на 15 лет, по смехотворному поводу, обвинив в "восхвалении английской морской пехоты". И вообще теоретики флота очень пострадали - были репрессированы, кроме Алафузова, Белли, Егорьев, Боголепов - это те, кого я помню.

- Все сходится - кивнул Кузнецов - выбили тех, кто выступал за самостоятельную роль флота - готов поспорить, что Алафузову поставили в вину его теорию 'зонального господства'; а каперанг, которого Вы упомянули, по всей видимости, Травиничев - это наш ведущий теоретик морской пехоты - все верно, похерили саму идею сильной морской пехоты, чтобы у флота не было даже мысли о чем-то более серьезном, чем высадка тактических десантов в рамках поддержки приморского фланга армии.

- Вы победили в споре, Николай Герасимович - согласился я - это назвали, по-моему, 'перелицовкой англосаксонской теории морской мощи'.

-Ну, обвинители сказали правду - горько улыбнулся Кузнецов - это действительно переделка англосаксонских теорий применительно к нашим условиям и скромным возможностям.

- Меня в юности очень удивляло, почему у нас с конца 40-х до начала 60-х вообще прекратили изучение иностранного военно-морского опыта - припомнил я еще одну странность - первый учебник, где излагался опыт Второй Мировой, полученный ведущими флотами мира, издали только в 1962 году.

- Вот видите, Михаил Петрович, как все сходится - повторил Кузнецов - что же касается вас: Сам поручил Вам подготовить доклад о начальном периоде войны на Тихом океане, из чего можно сделать далеко идущие выводы, что ему нужен не просто командир "Воронежа" Лазарев, но адмирал Лазарев, которого он, насколько я понимаю, примеряет на роль моего сменщика, возможного главкома флота, в связи с чем у меня есть к Вам несколько риторических вопросов. Начнем с того, что строго говоря, Сталин прав - сколько еще ресурса осталось у "Воронежа", на полгода, год, если повезет? Использовать же ваш корабль как опытовую лодку, что Вы предлагаете - да, несомненно, однако же с этим справится человек и меньшего калибра, чем вы. Когда Сам говорил "Кадры решают все", это был крик души - полагаете, я не знаю настоящую цену тем же Октябрьскому с Трибуцем? Просто нет гарантии, что их сменщики не окажутся еще хуже.

- Николай Герасимович, слово офицера - я никогда не буду Вас подсиживать - искренне сказал я - и в мыслях такого не было.

- Я верю Вам, Михаил Петрович - глядя мне в глаза, сказал Кузнецов - но Вам никогда не приходила в голову мысль, что Вы будете наилучшим для меня преемником на посту наркома флота - просто потому, что Вы, как и я, душой болеете за флот, Вы будете делать для флота все возможное - а в Вашем мире на мое место наверняка назначили кого-то, кто сидел "тише воды, ниже травы".

Я смотрел в глаза Кузнецову - и понимал, что он говорит правду, что он действительно готов жертвовать своим личным будущим ради флота Державы; что на фоне остальных кандидатов на его пост, того же Юмашева, я действительно буду лучше, пусть и ненамного; но, так же я понимал, что я этот груз не потяну, никак - ну не Кузнецов я, и не Горшков - и тем самым подведу человека, память которого наш флот свято чтил спустя десятилетия после его кончины.

И тут, впервые в жизни ко мне пришло озарение - то, что японцы называют 'сатори'; я понял, в чем выход.

- Николай Герасимович, простите меня, пожалуйста, если я скажу глупость - медленно сказал я - но, кажется, я знаю, что надо делать - нужно, в соответствии с базовым принципом айкидо "обратить силу противника против него самого".

Кузнецов удивленно смотрел на меня - но в его взгляде был и некоторый интерес.

- Армейцы хотят, чтобы флот обслуживал их интересы - хорошо, пусть так и будет - пока будет - уточнил я - промышленники не хотят загружать себя работой с тяжелыми кораблями - ладно! Сталин страстно любит тяжелые артиллерийские корабли - хорошо, будет ему парочка таковых, они же зародыш, большее мы пока не потянем, будущего сбалансированного, могущественного флота.

В глазах Кузнецова явственно читался вопрос: "А не переутомился ли адмирал Лазарев от трудов тяжких - может быть, следует показать товарища врачам или отправить в отпуск?"

Было ясно, что надо срочно пояснять свою мысль, иначе нарком утвердится в своих подозрениях.

-Говорят, что "генералы всегда готовятся к прошлой войне" - начал развернутые пояснения я - так что наш генералитет будет ждать второго издания Великой Отечественной, только уже с американцами и их союзниками, на территории Западной Европы. При этом ключевым элементом снабжения противника станут трансатлантические конвои - большие потери, или даже разгром нескольких из них, поставит группировку англо-американцев в тяжелое положение, что станет лучшей возможной помощью со стороны флота армии. Однако немецкий опыт показывает, что одни подлодки с этой задачей справиться не могут - в конце войны немцы теряли больше лодок чем топили транспортов. "Жирные годы" подводников кригсмарине уже не повторятся - англо-американцы сейчас в полной мере осознали важность ПЛО, имеют наработанную тактику и опыт. Атомарины будут более успешны - но когда у СССР появится флот атомарин, противолодочная оборона также получит развитие.

Зато, опыт Северного флота показал чрезвычайную эффективность взаимодействия надводных кораблей с эскадренной атомной подлодкой - что позволяло побеждать превосходящего противника при минимальных потерях с нашей стороны. И подобрать ключ к этой тактике американцам будет труднее - да, пока этот опыт односторонен, поскольку надводных кораблей крупнее эсминцев на СФ не было, однако же есть основания считать, что эффективность оперативных групп, включающих в себя авианесущие и тяжелые артиллерийские корабли, работающие в связке с атомаринами, будет выше даже не в разы, а, как минимум, на порядо. Чему могут быть подтверждения - бой с немецко-французской эскадрой у Тулона, и инцидент с американцами у Таранто.

В глазах Кузнецова загорелся огонек понимания.

-С учетом специфики операций в Северной Атлантике, в отрыве от наших баз, и наличия у вероятного противника мощнейших авианосных сил и огромного количества тяжелых артиллерийских кораблей, нашему флоту никак не обойтись без авианосцев и тяжелых артиллерийских (а позднее, ракетных) кораблей - иначе обеспечить боевую устойчивость оперативной группы невозможно. И ключевым пунктом, позволяющим осуществить контроль над Северной Атлантикой, является Исландия; та сторона, которая ею владеет, может либо с минимумом хлопот проводить конвои по коммуникационной линии США - Западная Европа, либо до предела затруднить проводку этих конвоев; во всяком случае, обречь их на тяжелейшие потери, как в 1941-1942 годах англичане при прорыве мимо Сицилии на Мальту, не говоря уже о том, что каждый конвой придется сопровождать линкорами и авианосцами - а даже у американцев не бесконечное количество кораблей основных классов, да и ресурс машин и механизмов конечен. Но для захвата Исландии необходимы сильные соединения морской пехоты, вместе с десантными судами специальной постройки; также, для надежного удержания контроля над Исландией и, нанесения ударов по конвоям, необходима сильная базовая авиация, включающая в себя и тяжелые многомоторные бомбардировщики.

В общем, флот готов подчинить свои интересы интересам армии - но, для того, чтобы оказать армии по-настоящему действенную поддержку, морякам нужен соответствующий инструментарий - закончил я изложение первого пункта.

- Армейцы прекрасно поймут, к чему Вы клоните - все тоже самое, но вид в профиль - задумчиво сказал Кузнецов - но, наживка очень уж аппетитна, Михаил Петрович; могут они на это клюнуть, могут, в особенности, с учетом того, что это мнение адмирала Лазарева, не просто топившего немцев, но весьма посодействовавшего беспрепятственному проходу полярных конвоев с грузами для РККА. Абсолютно серьезно, Михаил Петрович, я ничуть не шучу. Вы являетесь самым уважаемым из наших адмиралов в Генштабе и Наркомате обороны, к Вашему мнению сухопутчики прислушаются куда охотнее, чем даже к моему, поскольку среди них весьма распространена точка зрения, что флот просто переводит средства, необходимые армии. Вопрос в том, как получить финансирование на все это, не обидев маршалов - список того, что они считают необходимым , очень велик, а оборонный бюджет не настолько велик, как нам бы хотелось. Вы ведь, Михаил Петрович, под оперативной группой понимаете усовершенствованное оперативное соединение ВМС США?

-Да - ответил я - три-четыре тяжелых авианосца, ни в коем случае не легких, поскольку эра реактивной авиации на пороге, палуба должна быть "на вырост", и то, "Эссексы" пошли в итоге на слом в семидесятых-восьмидесятых, именно потому, что уже не подходили для новейших машин. Два быстроходных линкора или линейных крейсера, примерные аналоги "Айовы", может быть, с немного меньшим водоизмещением и 381-мм орудиями - на первых порах, и "Ришелье" сойдет, если французам его не отдадим. Четыре тяжелых крейсера, с 203-мм или 220-мм орудиями - после появления у нас ПКР приемлемого качества, можно будет переделать их в артиллерийско-ракетные крейсера, сняв одну или две башни. Силы ПВО - вот тут у меня сомнение, легкие крейсера с 100-мм или 130-мм универсальными автоматами (а после, ЗРК), или крупные эсминцы, наподобие японского "Акицуки"? Противолодочный патруль, 15-20 эсминцев. И дивизион, четыре-пять атомарин. Хотя бы чисто торпедных - им еще в роли ПЛО работать, а "Воронеж" для таких маневров все же тяжеловат.

После начала новой войны в Европе оперативная группа Северного флота проводит десантное соединение в составе двух дивизий морской пехоты, двух армейских дивизий и частей усиления и обеспечения, из Мурманска (а лучше из Нарвика) в Рейкьявик, и способствует высадке десанта; после захвата острова, и, самое главное, авиабаз, туда перелетает наша базовая авиация; Исландия становится передовой базой Северного флота, и для подводных лодок СФ, и как якорная стоянка оперативной группы.

Затем дальние разведчики начинают патрулирование Северной Атлантики с исландских аэродромов - и, при обнаружении конвоя наводят на него ракетоносную авиацию, то есть тяжелые бомбардировщики с ПКР на борту - если в нашем мире, при всех сложностях, комплекс Ту-4К с КС-1 довели до серии в 1952 году, здесь, надеюсь, это удастся ускорить; далее, по результатам, либо наносится повторный удар, либо на конвой наводятся наши "волчьи стаи", либо и то и другое в комбинации, и еще выходит оперативная группа. Возможны самые разнообразные варианты, в зависимости от обстановки - и разгром конвоя вкупе с соединением прикрытия; и разгром конвоя при тяжелых потерях эскадры прикрытия, и бой с соединениями, посланными на подмогу конвою - заранее что-то сказать невозможно, надо будет проработать все возможные варианты. Конечно, американцы сделают все возможное и невозможное, чтобы отбить Исландию - но, при сосредоточении там мощной авиационной группировки, оснащенной управляемым оружием, создании сильной системы ПВО, удержать остров будет вполне возможно.

-Финансирование - заметил Кузнецов - и производство. Это же были ваши слова, "хочешь разорить чужую страну, подари ей линкор"? Вы сказали это про послевоенный британский флот. Допустим, два быстроходных линкора у нас есть, "Страсбург" и "Ришелье" - буду стоять насмерть, но не отдам французам. Эсминцы - реально, построили же мы в вашей истории семьдесят штук "тип 30-бис", в самые ближайшие годы? Атомарины - тоже потянем. Крейсера - ну, тут можно поспорить, чем вам "проект 68-бис" плох? Если даже опыт тихоокеанской кампании этой войны не дал однозначного ответа, какое вооружение для крейсера эффективнее, дюжина 152мм или восемь-девять 203мм? При том что "легкие шестидюймовые" крейсера размерами, скоростью и броней могут даже превосходить "тяжелые восьмидюймовые". Но авианосцы? При том, что нам предстоят громадные затраты на восстановление народного хозяйства - тут не только армия, тут и другие наркоматы будут резко против! А главное - зачем? Если уже через десять лет массово пойдет управляемое ракетное оружие, и прежние артиллерийско-торпедные корабли сразу окажутся устаревшими?

-Положим, авианосцы как раз не устареют - ответил я - если с их палуб позже смогут взлетать реактивные, с ракетами. Атомарины - само собой. Эсминцы - я уже указывал на линейку модернизации "56-го проекта", от артиллерийско-торпедных, в БПК и ракетные корабли, с заменой орудийных башен на ПКР и ЗРК. Аналогично - можно сделать и с крейсерами. Что касается финансирования и производства, то у меня есть кое-какие мысли на этот счет - пусть и не со стопроцентными шансами на успех.

- Мне будет очень интересно с ними ознакомиться - сказал Кузнецов.

- Если все выйдет с Германией, то мы получим в свое распоряжение немецкие верфи, вместе с их наработками, и, определенные возможности вклиниться в поставки, осуществляемые в счет репараций - продолжил развивать свою мысль я, видя как из взгляда Кузнецова уходит обреченность, сменяясь намеком на то, что дело его жизни все-таки удастся довести до победного финала. Строго говоря, немецкие стапеля, рассчитанные на сборку тяжелых кораблей, равно как и производственные мощности, созданные в расчете на реализацию плана 'Z', никому особенно не нужны - сухопутчикам они вообще не нужны, поскольку их к выпуску чего-то сухопутного и авиационного не приспособить, нашему судопрому они тоже не слишком нужны, потому, что перепрофилировать их долго и дорого. Немцы же будут счастливы, получив серьезный заказ, даже по себестоимости, иначе они просто оказываются без работы - ну а мы получаем качественную продукцию.

- Ваше предложение небесспорно, Михаил Петрович - мягко, явно не желая меня задеть, заметил Кузнецов - у немецких кораблей хватает дефектов, взять хотя бы их котлы высокого давления, или белогорячечный бред, каковым, по моему мнению, являются спаренные казематные установки 150-мм орудий на авианосцах типа "Цеппелин". Но и рационального в Вашем предложении, несомненно, больше, хотя наши судостроители встанут на уши, доказывая, что нельзя обижать наш рабочий класс и у немцев "на рубль дороже".

-Николай Герасимович, если мне это будут доказывать, я им напомню о заклепках из мягкой стали, которые ставили на "Советскую Белоруссию" первой закладки (это было - почему и пришлось перезакладывать корабль, в противном случае у линкора при спуске на воду просто отвалилось бы днище) - прямо сказал я, не желая играть в дипломатию - и поинтересуюсь, не ущемляет ли самолюбие нашего рабочего класса производство такой продукции. А заодно, напомните мне, в какую сумму обошлась перезакладка линкора?

- Михаил Петрович, если Вы скажете такое нашим судостроителям, то навеки станете их смертельным врагом - и съедят Вас при первой возможности, каковую возможность будут старательно создавать - предупредил меня Кузнецов - лучше будет не портить отношения с судостроителями сверх необходимого, а например, посочувствовать их положению, выразить понимание по части того, сколько новой работы свалилось на них в связи с тем, что по окончании войны приходится строить новый флот - и по причине предельной загрузки наших верфей, внести предложение разгрузить наших товарищей, заставив работать немцев. Понятно, что это тоже не пройдет для Вас безнаказанно - но Вы не будете для судопрома "врагом номер один", оставшись в разряде обычных недоброжелателей. И вообще, позволю себе дать Вам добрый совет - срочно учитесь изощренному византийскому коварству, иначе Вас мгновенно сотрут в порошок, и никакое заступничество не спасет.

- Спасибо Вам за совет, Николай Герасимович - искренне поблагодарил я - буду учиться, хотя надеюсь, что мне это не понадобится.

- Михаил Петрович, хотите, я Вам предскажу Ваше ближайшее будущее, на манер цыганки-гадалки? - слегка улыбнувшись, предложил Кузнецов.

- Да - напрягшись, согласился я, понимая, что за шутливым тоном нарком скрывает очень серьезные реалии.

- Итак, перво-наперво, Михаил Петрович, напишете Вы доклад о начальном периоде войны на Тихом океане - хороший доклад, можно не сомневаться, я уже успел убедиться, что работаете Вы на совесть, и никак иначе; Верховный похвалит за труды, и, вторым делом, поручит Вам разработать оптимальные варианты противодействия японцев американскому наступлению на Тихом океане, исходя из реалий 'Рассвета' - Вы и с этой работой справитесь на отлично с отличием (позже стало нормой выражение 'на пять с плюсом', но детство и юность адмирала Кузнецова пришлись на времена, когда говорили именно так); ну, а третьим делом Вас назначат руководить группой, которая станет разрабатывать морскую часть нашего наступления на Дальнем Востоке - ясное дело, Вы и с этим управитесь; ну а потом придется сдавать вице-адмиралу Лазареву практический экзамен, суть которого заключается в том, чтобы напомнить самураям, что со времен Цусимы много чего поменялось - да так напомнить, чтобы они кровью умылись - шутливый тон Кузнецова категорически не сочетался с выражением глаз - понятное дело, что командовать адмирал будет не родимой подлодкой, а всей группировкой разнородных сил флота на Дальнем Востоке, не знаю только, на посту комфлота или представителя Ставки ВГК по морским делам - первое и вероятнее, и предпочтительнее. Я уверен, что Вы справитесь - я же, со своей стороны помогу Вам всем, что в моих силах.

-Николай Герасимович, но я подводник - ошарашенно сказал я - и понятия не имею, как командовать разнородными силами.

-Михаил Петрович, я не буду изрекать банальности из серии 'Не боги горшки обжигают' - доброжелательно улыбнулся Кузнецов - давайте спокойно разберем, пусть в первом приближении, с чем Вам придется столкнуться, командуя ТОФ - уверяю Вас, это более чем вероятно. Итак, ключевая задача, исходя из реалий "Рассвета", это высадка десантов - на Курилах и южном Сахалине, в Корее, возможно, на Хоккайдо. Для этого следует обеспечить переход десантного соединения морем, подавить береговую оборону, и, собственно, высадить десант, обеспечив ему огневую поддержку и воздушное прикрытие. Еще возможна попытка японского надводного флота сорвать операцию - в этом случае следует нанести ему неприемлемые потери, не допустив самураев к зоне высадки. В Вашем мире Юмашев так и просидел в глубокой обороне - самыми активно действующими кораблями стали минные заградители, тральщики, фрегаты ПЛО, "те, кого не жалко, даже если перетопят", причем их применяли совершенно неподобающе, например для артиллерийской поддержки десантов! Крейсера и эсминцы не выходили в море вообще, "за отсутствием задач" - если не считать того, что два эсминца использовались как быстроходные транспорты для доставки морской пехоты на Сахалин. Зато первым приказом с началом войны стала постановка минных заграждений, которые не нанесли противнику никакого вреда, но сильно стеснили наши действия.

Разберем подробнее состав наличных сил. Были легкие крейсера "Калинин" и "Каганович", с основным для проектов 26 и 26-бис дефектом - размещением всех стволов орудий ГК каждой башни в одной люльке, по итальянскому образцу, и, как следствие, огромное рассеивание; лидер 'Тбилиси' и 10 эсминцев-"семерок" - не шедевры, конечно, но корабли неплохие; 11 подлодок типа Л, серии XI и XIII, весьма удачные, две лодки типа С, удачные ПЛ океанского класса, 37 "щук", тоже неплохих лодок, но они больше подходят для закрытых морей, чем для океанского театра, и 38 прибрежных "малюток". Ваши замечания, Михаил Петрович?

Ну что ж, играть так играть. Фигуры расставлены - партия началась.

-"Калинин" и "Каганович" неплохо подойдут для артиллерийской поддержки десанта - там максимальная скорострельность не обязательна, так что два залпа в минуту вместо проектных шести, в общем, будут терпимы; плюс приличные мореходность и дальность; броня, правда, не очень - сказал я, пытаясь свыкнуться с мыслью, что мне предстоит командовать флотом - да я даже в мечтах не рассчитывал подняться выше командира дивизии ПЛ, так что эта мысль в голове укладывалась даже не плохо, а вообще никак - и помнится мне, однотипные "Киров", "Горький", "Ворошилов" и "Молотов" отлично себя показали при поддержке приморского фланга армии на Балтике, Черном море, да и в Средиземке во время операции "Ушаков". Хотя, их будет явно недостаточно, особенно для высадки на Хоккайдо; "Тбилиси" и "семерки" - неплохо, но мало, и они нуждаются в серьезной модернизации, аналогично черноморским - резкое усиление ПВО. Нужно не меньше двадцати - двадцати пяти эсминцев. И то, для Хоккайдо - на пределе. По ленд-лизу попробовать "флетчеры" получить? Подлодки - С и Л точно надо модернизировать по типу североморских, "щуки" - по возможности, от "малюток" толку не будет, так что и возиться нет смысла. В общем, для серьезной работы понадобится другой состав сил и средств.

- Какой именно, Михаил Петрович? - спокойно спросил нарком - не стесняйтесь. Все, что возможно выделить, у Вас будет.

- Для артиллерийской поддержки десантов на Курилах, как минимум, понадобится "Шеер" - его 280-мм орудия гарантированно вынесут японские укрепления на Северных Курилах; хотя, конечно, перед отправкой на Дальний Восток его надо будет отремонтировать. С южными островами сложнее, там есть казематы, вырубленные в скалах - так что там желателен калибр покрупнее, и, соответственно, более тяжелые снаряды; та же история с Хоккайдо, там есть серьезная противодесантная оборона, которую желательно давить орудиями линкоров - невесело констатировал я - беда в том, что у нас, пока что в наличии лишь два современных линкора-"итальянца", со всеми их недостатками - очень малыми для Тихого океана мореходностью и дальностью, огромным рассеиванием снарядов ГК, полным отсутствием для них ремонтной базы во Владивостоке; мало этого, нет никаких гарантий, что с ними не будет больших проблем при переходе со Средиземного моря на Тихий океан, поскольку это классические линкоры "средиземноморского типа". Гнать на Тихий океан старые "Севастополи" смысла нет - не факт, что вообще дотащим эти раритеты, а если и доведем, ремонтная база для них там отсутствует, "Дальзавод" сейчас с трудом один легкий крейсер потянет, не больше. Да и если и приведем их туда, и, как-то умудримся поддерживать их в боеспособном состоянии, то такой уж принципиальной разницы между 280-мм 'Шеера' и 305-мм 'Севастополей' нет.

Вообще, с тем, что у нас сейчас есть, я имею в виду корабельный состав, на многое замахиваться глупо - взять те же 'семерки' - да, у них великолепная артиллерия ГК, хорошее торпедное вооружение, высокая скорость - но, слишком слабое ПВО, невысокие мореходность и дальность, не самые удачные корпуса и машины. Для внутренних морей терпимо, для Тихого Океана - будет сильно мешать! С ходу могу сказать, что надо будет выколачивать у янки 40-мм "бофорсы", не менее 12 стволов на эсминец, плюс резерв, и непременно с МПУАЗО - демонтировать к чертовой бабушке наши зенитные 37-мм МЗА и крупнокалиберные пулеметы, и ставить "бофорсы" на освободившееся место. Сложнее с 76мм - черноморцы демонтировали, и в итоге не могли достать "юнкерсы" на подходе, на большой высоте, пока они в пике не войдут. Такая же операция понадобится с легкими крейсерами - 85-мм зенитки придется оставить, а 37-мм МЗА и 12,7-мм пулеметы долой, "'бофорсов" понадобится штук сорок на крейсер плюс пару десятков "эрликонов".

Если не удастся от американцев корабли получить, очень надеюсь на итальянские и немецкие трофеи - поскольку позарез нужны эсминцы, а наши, и 'семерки', и 'семерки-у', что на Балтике, что на Севере, что на Черном море до предела изношены, кроме того, их на всех трех флотах осталось 18 штук в строю, и еще в ремонте что-то. Очень нужна хотя бы пара тяжелых крейсеров, за неимением лучшего придется радоваться итальянским, если таковые будут. Вообще нет десантного тоннажа - тут, или ленд-лиз, или придется довольствоваться немецкими БДБ, благо у них есть и танкодесантный вариант, и вариант огневой поддержки - сразу скажу, с учетом дальневосточной специфики, с ее сильнопересеченной местностью, придется дополнительно подкреплять палубу, снимать 88- или 105-мм пушки, а вместо них ставить наши родные 152,4-мм гаубицы-пушки МЛ-20 или гаубицы Д-1, благо они на максимальном угле возвышения и минимальном заряде работают почти как сверхтяжелый миномет; кроме того, нужен будет вариант с направляющими для РС-132. Еще нужны будут водоизмещающие торпедные катера с хорошей мореходностью и большой дальностью - альтернативы немецким 'шнелльботам' я, в настоящий момент, не вижу; и их тоже понадобится много - уже можно дать заказ в ГДР, благо эти кораблики в пустом виде по железной дороге перевозятся, вот только срочно озаботиться установкой на них радаров и повышением огневой мощи, два 20мм автомата это мало! Транспортный тоннаж - если американцы с их опытом считают на каждого десантника не менее 5 тонн груза, для 100-тысячной группировки на Хоккайдо понадобится полмиллиона тонн. Нужна будет сильная морская пехота - не менее двух дивизий, причем сформированных не по нашим обычным штатам, а согласно предложениям контр-адмирала Большакова, развивавшего идеи этого американца, майора Эллиса - усиленных артиллерией большой мощности на мехтяге. Полагаю оптимальным вариантом немецкие 210-мм мортиры, это позволит брать японские укрепления быстро и с минимальными потерями. И жизненно необходим будет отечественный аналог американских 'Морских пчел' - инженерно-строительные части морской пехоты, натренированные на быстрое возведение полевых укреплений и, особенно, аэродромов на захваченных островах. И конечно, очень мощная авиационная группировка - в особенности, если не оправдаются наши надежды на ленд-лизовские и трофейные корабли. По первой прикидке, нам понадобятся Р-63 'Кингкобра', Ил-2 или Ил-10, Ту-2, Хе-177 - и, очень бы пригодились Р-38 'Лайтнинг' и В-17 или В-24.

- Какой-то у Вас не очень патриотичный выбор, Михаил Петрович - мягко улыбнулся Кузнецов, явственно намекая на будущие доносы недоброжелателей.

- Выбор обусловлен условиями применения - нужны скоростные, надежные самолеты, с большой дальностью, хорошей бронезащитой, мощным вооружением и большой бомбовой нагрузкой - пожал плечами я - по-моему, патриотизм заключается не в слепом поклонении всему отечественному, каким бы оно не было, а в использовании на пользу Отечеству всего, что возможно использовать - и, как минимум, глупо, если не преступно, не использовать удачную иностранную технику. И в статуте ордена Отечественной войны есть положение о награждении экипажа, захватившего и приведшего в базу вражеский корабль или транспорт - так что, если следовать 'логическим' построениям ура-патриотов, то Верховного Главнокомандующего следует обвинить в 'низкопоклонстве перед Западом' - захватили и использовали на пользу Родине, а не потопили? А кем тогда является Петр Великий, после Полтавы пировавший с пленными шведскими генералами, и, пивший за их здоровье - Пушкин ведь не придумал 'И за учителей своих заздравный кубок поднимает', это было на самом деле. Ну а раз великий император, создатель Российской Империи, не считал ниже своего достоинства учиться у злейших врагов России того времени - шведов, то нам, грешным, тем более не зазорно учиться у сильнейшего флота мира - американского - воевать на море - с тем, чтобы победить его.

- Михаил Петрович, у меня есть два вопроса - сказал нарком - как Вы собираетесь бороться с японским флотом, если самураи отправят в бой мощное соединение? И как Вы собираетесь обходиться без главного калибра линкоров, обеспечивая высадку десантов на сильно укрепленное побережье?

-По первому вопросу, Николай Герасимович - летом 1942 года мы передали в наркомат подборку материалов по высокоточному оружию 40-х - 50-х годов, в том числе, по немецкой управляемой авиабомбе Fx-1400, она же 'Фриц-Х', с вариантами наведения по радиоканалу и по проводам, и по японской самонаводящейся бомбе 'Ке-го', с инфракрасной ГСН - могу ли я спросить, как обстоят с ними дело? - спросил я - также я бы хотел спросить про кислородные авиаторпеды с головками самонаведения?

- С 'Фрицем' справились - точнее, с тем вариантом, который Вы рекомендовали, как более простой, надежный и технологичный - с наведением по проводам - ответил Кузнецов - он сейчас серийно производится, на складах накоплено свыше тысячи единиц, а первая авиадивизия Ракова сейчас осваивает бомбометание этим боеприпасом, один полк переоборудованных под эту бомбу Ту-2 уже вышел на результат в 20% попаданий учебным боеприпасом по цели типа линкор/линейный крейсер/тяжелый авианосец с высоты в 5000 м, второй обучается. С 'Ке-го' сложнее - осваиваем технологии, необходимые для серийного производства ГСН, доводим оперение авиабомбы. Пока что удалось добиться 15% попаданий в плот с костром, имитирующий эсминец (Прим - в РеИ весной 1945 года японцам удалось добиться 5 или 6 попаданий из 50 в плот с костром, имитирующий тепловое излучение судна водоизмещением в 1000 т - ГСН работала надежно, обеспечивая засечку судна на высотах до 2 000 м, проблема была с оперением бомбы В.С.). Инженеры клянутся, что за полгода доведут ГСН и оперение до уровня, обеспечивающего 20-25% попаданий на высотах до 2000 м, с использованием обычного бомбардировочного прицела. Кислородные авиаторпеды пока не вышли даже на предсерийный образец - тут пока особых успехов не ожидается.

- Вот и ответ на Ваш первый вопрос, Николай Герасимович - спокойно ответил я - 'Фрицы' против тяжелобронированных целей, от тяжелого крейсера и выше - замечу, что при 20% вероятности попадания, при том, что для выведения из строя или потопления тяжелого корабля считать 10 попавших в цель бомб, 200 бомб, скорее всего, хватит на все оставшиеся к лету 1945 года тяжелые корабли Императорского флота; 'Ке-го' - для эсминцев, легких крейсеров, торгового тоннажа - полагаю, что даже одиночного попадания 800-кг бомбы, снаряженной 500 кг ВВ, хватит для вывода корабля из строя, а трех попаданий для его потопления. Что касается Вашего второго вопроса - тот же 'Фриц' можно сделать с бетонобойной БЧ, или, если у нас решили вопрос с производством специальной взрывчатки для боеприпасов объемного взрыва - для взлома сильно укрепленной обороны это еще лучше.

- А Вы говорите, Михаил Петрович, что это Вам не по силам - мягко укорил меня Кузнецов - сами видите, Вы сделали вполне приличный первоначальный набросок сил и средств, необходимых для этих операций. А как Вы вообще видите этот комплекс операций, разумеется, в первом приближении?

-Северные Курилы надо будет брать группировкой, базирующейся на Петропавловск-Камчатский - ответил я - десант в Корсаков я пока не знаю, откуда лучше будет высаживать; дальше надо будет действовать по американской методике 'шаг за шагом', продвигаясь на юг по цепочке Курил, высаживаясь на один курильский остров за другим, отстоящий друг от друга на 100-150 миль, и быстро строя там аэродромы, чтобы десантное соединение и эскадра прикрытия все время находились под 'зонтиком' базовой авиации, раз у нас пока нет авианосного соединения. А после захвата островов южных Курил и сосредоточения там нашей группировки можно будет готовить десант на Хоккайдо.

- Очень хорошая идея - подбодрил меня Кузнецов - конечно, прорабатывать ее надо будет по окончании войны в Европе, когда прояснится вопрос с трофеями, но вариант рабочий, Михаил Петрович, не сомневайтесь. У меня к Вам остался один вопрос последний. Вы беретесь?

- Да - ответил я, глядя в глаза Николаю Герасимовичу.

Кузнецов резко встал, подошел к книжному шкафу, достал с полки бутылку коньяка, две рюмки и плитку шоколада, поставил все это на стол, точными движениями разлил коньяк по рюмкам, разломал шоколад - и произнес тост: 'За Флот!'

- За Флот - повторил я, чокаясь с создателем советского флота, скрепляя тем самым вступление в его команду - команду, членом которой я был с того момента - и на всю оставшуюся жизнь.

...и снова мне послышался смешок, где-то за гранью. Да пошел ты в свое пекло, рогатый - если ты существуешь иначе, чем игрой моего воображения!

П.Тольятти. История итальянской революции. 1953, русское издание М., 1955.

В июле 1944 Италия формально еще оставалась единой. Однако будущий раскол уже проявился отчетливо: при том, что столицей считался Рим, органы власти Народной Италии находились в Милане, а "администрация" дона Кало в Неаполе. Отношения между Севером и Югом были больше похожи на враждебные государства - коммунисты, бывшие в Народной Италии одной из главных политических сил, жестоко преследовались югоитальянским режимом. В то время отдельные лица, бывшие прислужниками Муссолини, занимали на Юге посты во власти - что было категорически невозможно на Севере. Одна лишь Церковь признавалась по всей Италии за авторитет.

Муниципальные выборы июля 1944 года были чертой, после которой возврат к прежнему стал невозможен. Всего лишь выборы городских коммун - но ясно было, что победители станут ведущей политической силой Италии... единой, или каждой из двух по отдельности? Ответ на этот вопрос тогда еще не был очевиден. Многим казалось, что единство в этом вопросе сохранит единство страны.

Основных политических партий было пять: ИКП, социалисты, христианско-демократическая, христианско-консервативная (обе последние объединяли буржуазию и аристократию антифашистского толка, ХДП была за республику, ХКП склонялась к возвращению монархии), и Партия Национального Прогресса дона Кало (на Севере имеющая очень слабое влияние - однако же ее кандидаты участвовали в выборах в отдельных коммунах). Церковь не была представлена непосредственно, но очень многие представители партий (включая ИКП) считали себя католиками. В то же время именно Ватикан приложил основные усилия, чтобы выборы вообще были организованы, и проведены с должным порядком, в одинаковые сроки.

На Севере все прошло мирно и празднично. Как и следовало ожидать, в большинстве коммун победили коммунисты, в блоке с социалистами, но их власть никоим образом не была монопольной, в городские советы везде прошли и кандидаты от других партий. Никакого военного положения не вводилось, Корпус Народных карабинеров лишь обеспечивал порядок и охрану избирательных участков, Народная Армия, а тем более советские войска не выводились из казарм - а появившиеся в ряде западных газет фотографии русских танков на улицах, как оказалось, были сделаны раньше, еще во время войны. Выборы были похожи на карнавал - с цветами, музыкой и смехом. Единичные случаи провокаций быстро пресекались карабинерами, а иногда даже просто народом.

На юге же происходило что-то ужасное. Предвыборная кампания была до предела грязной - лозунги ПНП по отношению к политическим противникам напоминали антисемитские призывы гитлеровского Рейха. Кандидаты от прочих партий подвергались угрозам и избиениям со стороны "неустановленных личностей"; в целом ряде случаев им просто не давали зарегистрироваться - или же, когда это все же удавалось сделать, представители ПНП проходили как "единственные кандидаты". Исчезали списки для голосования из избирательных участков, счетчиков голосов запугивали и избивали, в последнюю минуту вводились новые правила, о которых ставили в известность только кандидатов от ПНП - а когда шел подсчет голосов, наблюдателей от оппозиционных партий и Церкви не допускали в места счета самыми разными методами, наиболее нейтральным из которых был комендантский час, произвольно устанавливаемый жандармерией дона Кало - причем на улицы, для надзора за порядком, были выведены и американские оккупационные войска с бронетехникой.

Результат был легко предсказуем. Если на Сицилии и в Калабрии власть дона Кало успела укрепиться, то в Кампании, Апулии и Молизе, где из всех южных областей влияние коммунистов было сильнее всего, и еще оставались неразоруженные партизанские отряды, тяготеющие к ИКП, вспыхнули беспорядки. В ответ банды головорезов ПНП при поддержке жандармерии, а иногда и американских солдат, зверствовали не хуже эсэсовцев Достлера - убивали, грабили, насиловали, сжигали дома. В этой ситуации американское оккупационное командование проявляло олимпийское спокойствие. Как и газеты Англии и США, которые в большинстве "не замечали" бесчинств, зато писали хвалебные статьи о развитии итальянской демократии.

После чего стало окончательно ясно - Север и Юг не уживутся в одном государстве, по крайней мере, при сохранении существующих политических сил. И демаркационная линия на годы стала государственной границей.

"Демократия по-сицилийски", карикатура Кукрыниксов в "Правде", 20 июля 1944.

Дон Кало (толстяк с сигарой), сидя в автомобиле (за рулем американский солдат) принимает доклад увешанных оружием громил самого бандитского вида. На заднем плане видны горящие дома и трупы.

-Ваша предвыборная кампания проведена успешно! Кто проголосует не так, может сразу заказывать себе гроб!

Лючия Смоленцева (Винченцо).

Мадонна, как хорошо, что я не послушалась мудрую тетушку Софию, которая в ожидании тревожных событий звала меня приехать к ней в Неаполь - а послушала брата Марио, сказавшего что для приличной девушки лучшее место там, куда немцы не доберутся, партизанский край вблизи Альп! Мне страшно сейчас представить, что я бы не встретила моего рыцаря, самого лучшего из всех мужчин на земле, да все те, за кого меня пытались сосватать, вместе взятые, не стоят и его мизинца - о, мадонна, я все не могу поверить, что сейчас он мой законный супруг, и сам Папа венчал нас в Соборе Святого Петра, как королевских особ! Я бы не стала участницей самых захватывающих событий, как поимка самого главного врага рода человеческого, Адольфа Гитлера, объявленного самим Папой "воплощением нечистого на Земле", не попала бы в русский "спецназ", где мой рыцарь учил меня драться, стрелять, нырять с аквалангом, вот только с парашютом прыгнуть он мне категорически не разрешил. Знакомства с какими людьми я удостоилась - и с Его Святейшеством Папой, вручившем ордена Святого Сильвества мне и моему рыцарю, и с русским Вождем Сталиным, лично одобрившим наш брак, по просьбе Папы, или его посланца, достойного отца Серждио - наверное, после он просто хотел взглянуть на меня, иначе зачем бы ему приглашать на аудиенцию не только адмирала Лазарева и Анну, но и меня, не имеющую еще никаких заслуг перед собственно Советским Союзом? Ведь там, в поезде Гитлера, я, к стыду своему, не только не помогла моему рыцарю, но и его из-за меня чуть не убила эта немецкая дрянь, а после я могла умереть и сама, ну зачем я, забыв все, чему меня учили, полезла в рукопашную, надо было сучку просто пристрелить! Ну а в Киеве я всего лишь делала то, что мне говорила Анна - и ее заслуга намного больше моей! Но Фортуна улыбнулась - и вот, "самая знаменитая из женщин Италии, живой символ Красных Гарибальдийских бригад, жена Дважды Героя Смоленцева (а для меня всегда - просто, мой рыцарь, мой кавальери)", да еще и русский орден, мне! И теперь вот мой долг быть там же, где муж - однако же его послали снова на Украину (неужели, мерзавца Василя Кука ловить?), а мне приказано пока состоять при Анне, в роли ее помощницы и адъютанта. "И никакого фронта - пока не родишь", так сказал мне мой рыцарь, и воля его была непреклонной. (прим. - об этом, см. "Врата Победы" и "Союз Нерушимый" - В.С.)

А ведь все могло быть иначе. И взял бы меня замуж, даже не спрашивая моего согласия, какой-нибудь сицилийский лавочник! Глупые южане, когда я была еще в Италии, попадали к нам их газетенки, а пару раз и с приехавшими оттуда довелось говорить - так они убеждены, что тут на севере ужасные русские ведут себя как дикие гунны-завоеватели, убивают за косой взгляд, грабят открыто, забирая все что понравится, ни одна женщина не может выйти из дома без риска подвергнуться насилию - и это еще лишь предвестье Большой Беды, когда русские всех загонят в "колхозы" и заставят работать, как римских рабов! Как мы смеялись, читая и слушая этот бред - те, кто сражались с этими русскими плечом к плечу, против отродий дьявола! Интересно, это правда, что самые одержимые из нацистов перестают быть людьми даже физически - под кожей у них зеленая змеиная чешуя, под маской лица звериная морда, как на известном русском плакате? Слышала, что во Второй Гарибальдийской даже решили проверить - поймав какого-то эсэсовца, содрали с него кожу, как во времена инквизиции, чешуи не нашли, может еще не успел обратиться?

Так я свидетельствую - русские, это никакие не варвары, а очень приличные люди! Своей эмоциональностью и непосредственность они похожи на нас - в отличие от чопорных англичан и машиноподобных немцев - и смотрят на нас, как на боевых товарищей, равных себе! А как можно своего товарища, которого искренне уважаешь - убить, ограбить, обидеть его жену, сестру или дочь? Слышала, что были отдельные, очень редкие случаи - что поделать, люди не ангелы - но всегда это вызвало самое суровое осуждение у русского же командования и властей; никак не сравнить с немецким разбоем, когда отродья сатаны совершали свои гнусные преступления совершенно открыто, толпой, и этим гордясь! Знаю, что не все немцы такие, и побежденная Германия вроде как союзник русских - но в Италии еще долго сохранится память о нации воров, разбойников и убийц, учинивших в нашем прекрасном Риме дикие бесчинства, и пройдут наверное века, прежде чем мы это забудем. А русские никогда не были нам врагом!

Так вот, эти южане... Это надо совсем ума не иметь, чтобы голосовать за бандитов! Знаю, что формально в южной Италии гражданскую власть осуществляет какой-то "временный" комитет, или администрация - но всем известно, что реально на Юге все решает Дон Кало, и его покровители в Америке. А муниципальными выборами вы сами посадили себе на шею людей этого мерзавца, может даже не все они члены Мафии, но слушают Дона Кало, получают от него подачки и делают все, что он велит. Знаю, с какой "честностью" эти выборы проводились, в русских газетах уже выражение появилось, "демократия по-сицилийски" - но вот убеждена, что одним жульничеством не обошлось, был и глупый страх южан перед ужасными русскими, которые если придут, то всех перережут, а кого пощадят, то загонят в колхозы! Ведь у Дона Кало не так много верных ему собственно сицилийских бандитов - вся "жандармерия" Югоиталии, как и младшие члены банд, это в большинстве, бывшие солдаты королевской армии, дезертировавшие или капитулировавшие! А как же американцы, спросите вы - так ведь, насколько мне известно, они брезгливо отодвигались от грязных дел, не желая портить репутацию "освободителей", вряд ли бы они стали открыто воевать не с отдельными "нарушителями порядка", а со всем итальянским народом?

Анна, слушавшая мою гневную речь, сказала - а ты хотела бы, чтобы это услышала Италия? Если, как сказал отец Серджио, ты сейчас "самая знаменитая из итальянок", и твоим именем чаще всего называют новорожденных девочек, не только на Севере, но и на Юге? Конечно, хотела бы - но разве это возможно?

-Люсенька, ну ты просто меня удивляешь! Если это нужно, не только Народной Италии, но и СССР?

Я еще недостаточно разбираюсь в русской иерархии. Если Анна Лазарева, Инструктор ЦК, как это перевести на итальянский? А ее начальник, Пономаренко, Член Политбюро, это вроде министра? Хотя нет, русские министры называются "наркомы". Как бы то ни было, уже через два дня меня пригласили в радиостудию. Я ужасно нервничала, но мне сказали, что мой голос не пойдет сразу в эфир, а будет записан на особый аппарат, "магнитофон", можно послушать, и если не понравится, повторить.

-Да ты не бойся - ободрила меня Анна, поехавшая со мной - представь, что перед тобой толпа народа, кому ты хочешь сказать. А ты сейчас, без шуток, национальная героиня Италии - многих ли у вас венчал сам Папа, в соборе Святого Петра?

И я сказала! Сначала правду о русских и о России - а затем про Дона Кало, его прислужников, и всех прочих, кто лижет ему зад и сапоги - не стесняясь в выражениях, о мадонна, прости мне грех сквернословия, но я всего лишь назвала мразь теми словами, которых она заслуживает! Я не из благородных дам, которые называют отхожее место кабинетом задумчивости - и разве это грех, что я во всеуслышание заявила, само имя этого сицилийского головореза по-русски звучало бы как Дон Дерьмо, ну а по-латыни, Дон Задница?! Присутствующий товарищ в штатском, переводчик с итальянского, выразил было сомнение, можно ли так называть первых лиц государства, с которым СССР все же не находится в состоянии войны. На что Лазарева ответила - а какой официальный пост занимает дон Кало, разве он король, президент, премьер? И эти мои слова остались - но все же, о мадонна, я никак не думала, что прозвище, данное мной для главного итальянского бандита, подхватит вся Италия, и Север, и Юг!

-Ты не боишься, что Мафия тебя заочно приговорит, как меня ОУН? - после спросила Анна - я слышала, что сицилийские доны очень щепетильны во всем, что касается их авторитета.

Я лишь рассмеялась. Хотела бы я взглянуть, как сицилийцы явятся за мной в Россию?! Так что пусть выносят любой приговор - мне все равно! Хотя - они же моим родным будут мстить!

-Не бойся - сказала Анна - римские товарищи за твоим Марио и всеми прочими проследят, прикроют. Ну а когда ты все же решишь посетить Италию - будь осторожна!

Ой, когда это еще будет? После отъезда моего рыцаря на войну - мадонна, только бы с ним ничего не случилось! - мне было тягостно оставаться в гостинице одной. Скучать не приходилось - вместе с отцом Серджио, я встречалась с гарибальдийцами, участниками Парада Победы, эти бравые парни смотрели на меня, как на богиню, и готовы были носить на руках! Затем, опять же вместе со святым отцом и какими-то русскими чиновниками, я осматривала собор на Грузинской улице, возвращаемый Католической Церкви. И конечно, я часто составляла компанию Анне, обычно мы вместе обедали, один раз вечером ходили в театр - но я понимала, что ей тоже хочется побыть наедине с любимым мужем, а кроме того, у нее были и какие-то секреты, к которым я не была допущена - тогда я впервые услышала слово "Рассвет", еще не зная, что оно означает. И вот наконец мы летим из Москвы куда-то далеко, на север - признаюсь, мне было немножко страшно, ведь в Риме почти не бывает морозов и очень редко выпадает снег!

В день нашего отлета погода резко испортилась, если раньше было солнечно и ясно (ну кроме того дня, когда мы попали в грозу), то теперь с утра лил дождь и дул сильный ветер. Лазарева с мужем заехали за мной, по пути на аэродром, и когда я спешила от дверей отеля к их машине, у меня выворачивало наизнанку зонт и едва не унесло шляпу. Автомобиль был, комфортабельный лимузин марки ЗИС, в отличие от армейского вездехода, на котором неделю назад уезжал мой Юрий с друзьями. Рядом с шофером сидел офицер, адъютант или для охраны, он вышел и помог мне впихнуть внутрь чемодан - весьма любезно, поскольку ветер не оставил попыток отнять у меня зонт, и не сумев вырвать, снова вывернул тюльпаном, я никак не могла его сложить, с вещами в руках, и еще удерживая шляпку, готовую слететь.

-Ветер, ветер, на всем белом свете - сказала Анна, когда я наконец уселась рядом - и никак от него не укрыться, в отличие от дождя и холода, остается лишь терпеть, относясь философски, когда он нас треплет.

Лазарева была в том же платье, что в Киеве, черный горошек на желтом фоне, под "летящим" плащом без рукавов. Шляпа ее лежала на коленях, прическа была в ветреном беспорядке, но это совершенно не мешало моей лучшей подруге выглядеть, как королеве - впрочем, все счастливые женщины красивы, а ведь Анна летела вместе со своим мужем, в отличие от меня. О, мадонна, когда я выходила замуж, то думала, что теперь мы навеки будем вместе, пока смерть не разлучит нас, но это случится очень нескоро! И вот, мой рыцарь снова где-то, и это правильно, ему же воевать надо -- хотела бы я иметь мужа всегда под боком, вышла бы за того лавочника, приятеля отца, даже не помню, как его звали, Паоло или Паскуале? Но я получила мужа-воина, а с ним и целый мир, намного более яркий, богатый и интересный -- вот только как мне найти свое место в нем? Я смотрела на московские улицы, омываемые дождем, а из приемника слышалась песня:

Ты никогда не бывал в нашем городе светлом,

Над вечерней рекой не мечтал до зари,

С друзьями ты не бродил по широким проспектам,

Значит ты не видал лучший город Земли!

Да, я считаю себя римлянкой, хотя родилась в деревне, а в Вечный Город попала уже десяти лет от роду! Но я успела искренне полюбить и русскую столицу, за лучшие в своей жизни дни, проведенные здесь, с моим рыцарем, моим мужем. И помню, что именно советские спасли Рим, как и всю Европу, от нашествия черного воинства сатаны-Гитлера! Да, Рим велик, но древность тянет его уже к закату. А СССР, и так великая и огромная страна, и ведь еще на подъеме! Раньше первой Державой была Британия, Рейх попробовал, но надорвался, Америка еще претендует - но мне-то ясно, кто будет самым сильным в мире здесь лет через тридцать, сорок, и ведь я это увижу, будучи среди лучших людей этой страны (если уж у советских нет понятия "дворянство").

-Люсенька, ну ты и свою Италию тоже не забывай! - сказала Анна - вот представляю, как ты меня по Риму своему водишь, и все показываешь! Хотелось бы приехать когда-нибудь, и не так, как в Киев тогда, а просто посмотреть.

-Конечно! - ответила я - отдохнуть приедем, когда всех врагов победим. И родня моя вас принять будет рада!

Мы шли к самолету под ветром и дождем. Анна и я были налегке - наши чемоданы тащил провожающий офицер - и нас едва не уносило порывами. Я еще была на неустойчивых каблуках, и постоянно нагибалась, чтобы легче было не то что идти, но просто устоять, изо всех сил сжимая рвущийся и гнувшийся зонт, наклоняя голову, чтобы не снесло шляпку. Наши тонкие плащи трепало и продувало насквозь, часто забрасывало полы нам на головы, едва мы вышли на летное поле, как у меня закинуло на плечи юбку! Как я завидовала адмиралу и его адъютанту, бывших в кожаных регланах "по-штормовому"! Дождь хлестал навстречу, как мне показалось, не каплями, а целыми струями - но когда мой зонтик в третий раз с силой вывернуло наизнанку, я решила его закрыть в уверенности что в следующий раз он улетит в небо, и хорошо, если не вместе со мной! Лазарева, увидев, сказала:

-Люся, ты что? Вымокнешь, а тебе простужаться и болеть нельзя никак!

Она прикрыла меня краем своего большого зонта, так же гнувшегося и рвущегося из ее рук. И улыбнулась, чтобы подбодрить - а ведь непогода доставляла ей не меньше беспокойства, чем мне! Мадонна, ну отчего Анна не моя старшая сестра, как я хотела бы этого! Ветер на середине летного поля был такой, что буквально срывал с нас плащи, и жестоко трепал волосы, заставив нас снять шляпки и нести в руках, иначе бы головные уборы бы просто снесло! Наконец мы, немного промокшие, поскольку перед самой посадкой зонт все же вырвало у Анны из рук и унесло вдаль, заняли места в самолете. Было еще с десяток пассажиров, военных и штатских (насколько я поняла, гражданские авиаперевозки у русских пока не по свободно продающимся билетам, а лишь для тех, кто следует за казенный счет по служебным делам), кто-то, громко усомнился, безопасно ли лететь сейчас? На что из кабины вышел командир, в военной форме, с погонами майора, и заявил:

-Не беспокойтесь, до того как нас в ГВФ передали, мы в Дальней Авиации год отработали. Летали немцев бомбить, или ночью, или как раз в такую погоду - и как видите, все нормально. Машина еще крепкая, войны нет. И не зима, когда в метель в сотне метров ничего не видно!

Анна не отходила от своего Адмирала, ну а я ловила на себе взгляды пассажиров-мужчин, и не скрою, мне это было приятно, но не более того, я своему герою-рыцарю отдана и буду верна до смерти - а то мадонна от меня отвернется! Лазарева любезно уступила мне место у иллюминатора - когда мы над тучами поднялись, вид такой красивый, как горы под нами! Затем я подумала, если здесь такая погода, в середине лета, что же нас ждет там, куда мы летим, в одних легких плащах поверх шелковых платьев, там наверное меховая одежда нужна? Анна рассмеялась в ответ.

-Ты думаешь, раз север, то всегда мороз? Мы там загореть успеем, под незаходящим солнцем! Тебе еще зонтик понадобится, если захочешь "аристократическую бледность" сохранить.

Наконец прилетели. И это холодный русский север, про который мне столько страшного рассказывали? Солнце печет, жарче чем в Киеве, я даже плащ скинула - хотя Анна сказала, что после на воде прохладно будет, мы по морю поплывем? Нас уже ждала машина, открытый военный джип с солдатом за рулем, пока мы ехали, я по сторонам смотрела с любопытством. Нет, знала я конечно, что никаких белых медведей по улицам тут не бегает, но все же... Удивило, что большинство домов было из дерева, причем из цельных бревен, еще более странными показались деревянные тротуары - а так, в Архангельске тоже есть зеленые скверы и бульвары, и люди одеты по-летнему, а не в меха. И еще, странно что солнце так высоко, хотя время уже позднее.

-Люся, ты разве забыла, что я тебе рассказывала про белые ночи? Они и в Ленинграде бывают - а здесь, так вообще... Зато зимой день почти незаметен. Но тут еще не Заполярье, солнце за горизонт не уходит на целые сутки.

Нас привезли в военный порт, где уже ждал катер, немецкий "шнелльбот", как сказала Лазарева - "возможно, тот самый, что твой муж со товарищи на абордаж брали в сорок втором". О мадонна, мой герой и тут отличился? Матросы помогли погрузить наш багаж, сумка и чемодан у меня, и столько же у Анны и адмирала на двоих. Мне предложили посидеть в маленькой каюте, но я воспротивилась, увидев что Анна с мужем собираются быть на палубе, или даже на мостике. И не пожалела об этом!

-Люся, тогда шляпу сними - улетит! И повяжи что-нибудь на голову, как я, или будешь растрепана до полного безобразия. И застегнись, а то продует.

Это было незабываемо! Катер несся вперед, ревели моторы, волны расходились в стороны, встречный ветер бил в лицо с такой силой, что перехватывало дыхание - а я, вцепившись в поручень, или как моряки называют, леер, испытывала дикий восторг, словно от полета над землей к небу! Как тогда над Москвой-рекой - лишь моего кавальери, моего мужа не хватало, чтобы он поддерживал меня и обнимал. Море открылось вдали, простор, и не холодно совсем, несмотря на ветер, который очень скоро сорвал косынки с меня и Анны, и унес куда-то в море! Анна лишь рассмеялась, удерживая на плечах слетающий плащ - впрочем, платок был ей совершенно не к лицу, и мне тоже гораздо больше нравились шляпки - но здесь нельзя было и думать ее надеть, сразу сорвет! Я пыталась прикрыть прическу ладонями, это было бесполезно!

-Все равно растреплет - улыбнулась Анна - сколько раз я по службе моталась на этом же катере, то в Архангельск, то назад на Севмаш. И летом, если не в каюте, а наверху - всегда была после как косматая баба-яга! Даже думала постричься коротко, чтобы не путались и в глаза не лезли - но Михаил Петрович решительно против.

Ветер бешено рвал на нас одежду и волосы - и нам оставалось лишь терпеть это бесчинство, глядя на дикую природу вокруг. Дома, даже когда я ныряла с аквалангом, до берега было гораздо ближе - и это был обжитой берег, а не тундра без следов жилья! Но ведь лучше прожить с любимым человеком где угодно, чем с кем попало, в родной деревне? А затем я увидела город, и большой завод, на вид не уступающий морскому арсеналу в Специи - катер повернул к берегу и сбавил ход, ветер немного притих и трепал нас уже не так жестоко, и можно было привести себя в порядок. У причала стояла та самая, большая русская подлодка, мы пришвартовались рядом с ней. Нас встречали на берегу - и русские морские офицеры, и какие-то штатские... и женщины, одетые как я и Анна, в таких же развевающихся накидках и платьях с юбками-клеш. Это и есть команда Лазаревой, русские воительницы? А сумею ли я заслужить их уважение, чтобы они стали подругами и мне?

-Собирайся, Люся - сказала Анна, уже в шляпке и с сумкой на плече - познакомлю тебя с девчонками.

Это ведь место, которое мой муж считал своим домом? Ну значит, здесь мне и следует быть. И ждать, когда он вернется с победой. Мне тяжело, что он где-то вдали - но рыцарю и должно идти на войну, когда на границе неспокойно. Он вернется, я знаю - что ему какие-то украинские бандиты?

Но все же, мадонна, сделай, чтобы он вернулся ко мне скоро, живым и здоровым! Ведь если с ним что-нибудь случится, я этого не переживу!

Генерал-полковник авиации В.И. Раков, 'Крылья над морем', альт-ист, Ленинград, 1969. Глава "Подготовка к возмездию".

Для нас война с самураями началась в конце 1943 года, когда наша 1-я гвардейская морская авиадивизия РГК во время тренировок на Ладоге отрабатывала варианты нанесения ударов по авианосно-линейным соединениям Императорского флота. Поначалу мы считали условностью, что баржи, изображающие мишени, согласно вводной обозначались как "линкоры типа Ямато и авианосцы тип Унрю". Но в новом пополнении, в декабре, к нам пришли не выпускники летных училищ, а пилоты ВВС ТОФ, до того всю войну пробывшие в резерве, они впитывали наш боевой опыт и рассказывали нам об особенностях дальневосточного театра. Затем, когда фашистов окончательно вышвырнули из Прибалтики и с Моонзундских островов, несколько наших пилотов и штурманов было командировано на ТОФ, как было объявлено, на время. Наконец, политработники стали проводить с личным составом беседы о японской агрессии на Дальнем Востоке, причем наши павшие в Порт-Артуре и Цусиме были названы защитниками Отечества, а не жертвами несправедливой войны, как всегда до того. А с весны вышли фильмы "Сергей Лазо", "Подвиг Варяга", "Цусима" - рекомендованные Политуправлением к обязательному просмотру. И стало ясно - война не за горами.

Как мы к этому отнеслись? Как к необходимости выполнить свой долг. У нас за плечами было три года страшной войны (а кто пришел позже, тот быстро проникался общим духом). Мы привыкли к боевой работе, втянулись в нее. Для нас само собой разумеющимся было, что смысл жизни военного летчика, это защищать интересы Родины там и тогда, как будет приказ, куда пошлет нас товарищ Сталин. Ну и конечно, самураи никакого сочувствия у нас не вызывали - такие же фашисты, только азиатские. А все мы были убеждены, что с фашистами, любого цвета, мирно ужиться нельзя - если не добить их без пощады, то они обязательно на нас нападут, и тогда воевать и умирать придется нашим детям и внукам. Так что отношение было чисто рациональное, мы изучали опыт воздушных сражений у Мидуэя, Гуадаканала, и других мест (удивляло немного, что некоторые координаты и даты были закодированы). Там была совсем другая война, не та, к которой мы привыкли - ну не встречались мы над Балтикой с вражеской палубной авиацией, основным нашим врагом были зенитки кораблей, немецкие истребители над морем летали уже редко в 1943 году.

Большой интерес вызвало освоение нового оружия - управляемых бомб Х-1400, сбрасываемых со специально оборудованных Ту-2. На первый взгляд, казалось простым, держа машину на боевом курсе, поймать цель в обычный бомбардировочный прицел, и после сброса, с помощью ручки управления совмещать трассер на бомбе с целью. На практике все было много сложнее - самолет должен был плавно, но, довольно быстро снижать скорость, чтобы самолет не обогнал бомбу и оператор мог удержать ее в поле зрения. И было понятие "допустимая по баллистике воронка", в которую должна укладываться линия, самолет - цель. При резких маневрах могли порваться провода управления - да и манипулировать бомбой оказалось весьма непросто, не говоря уже о том, что попасть ею, летящей в конце полета с околозвуковой скоростью, в узкую и длинную скоростную цель, при том что самолет также летел на высоте в несколько километров, а даже умеренный ветер заставлял вводить поправку, сбивая бомбу с курса. Поначалу дело не ладилось - привыкнуть к специфике управляемых бомб было тяжело, тем более, что Ладогу, с ее плохой погодой, штормами и туманами, никак нельзя назвать легким полигоном. Но, глаза удивляются, а руки делают - понемногу рос процент попаданий, благо Наркомат щедро выделял нам и дефицитный авиабензин, и запчасти для машин, и учебные бомбы с инертной боевой частью, не говоря уже о том, что наша 'мишенная флотилия' выходила в озеро по первому требованию. А мы были опытными пилотами-фронтовиками, сразу оценившими возможности, которые дает нам новое оружие - хотя бы тот факт, что мы теперь могли наносить удар, не входя в зону действия малокалиберных зенитных автоматов.

К сожалению, идея Ту-2 как единого морского ударного самолета оказалась неудачной. При всех достоинствах, эта замечательная машина имела неустранимый недостаток: деформацию планера после нескольких крутых пике. Также, боевая подготовка пилотов-торпедоносцев и пикировщиков сильно различалась, иметь же "универсалов", обученных обоим задачам, было очень затратно, и они все равно уступали бы спецам. Потому, пришлось восстановить пикирующие бомбардировочные полки на Пе-2. Что было выходом - но при условии увеличения дальности и улучшения приборного оборудования этого самолета. Поскольку пикировала "пешка" хорошо, но ее боевой радиус, неполных 400 км, для тихоокеанского ТВД был недопустимо мал; да и нормальная бомбовая нагрузка в 600кг тоже, работе по кораблям, не соответствовала (в этом убедились немцы еще в сороковом, когда обнаружили, что полутонные бомбы, тогда основное оружие "штук", даже при прямом попадании далеко не всегда смертельны для британского крейсера или даже эсминца). И скорость "пешки" тоже не мешало бы увеличить!

Выручило КБ Мясищева, сделав практически новый самолет под старым наименованием, Пе-2И. С улучшенной аэродинамикой и новыми движками, характеристики были просто выдающиеся: скорость - свыше 650 км/ч, дальность - 2200 км, максимальная бомбовая нагрузка - 1500кг, причем бомбоотсек был рассчитан на размещение укороченной модификации ФАБ-1000. Имелись у Пе-2И и дефекты - поначалу "сырые" двигатели ВК-107А, имевшие нехорошую привычку "стрелять" шатунами через 50 часов эксплуатации и ненадежная электрическая дистанционно управляемая турель с крупнокалиберным пулеметом УБТ, предназначенным для защиты задней полусферы. Забегая вперед, скажу, что параллельно с доводкой ВК-107А делали еще и модификацию с немецкими моторами DB-603. В результате, Пе-2И с честью прошел суровые государственные испытания в сентябре 1944 года - параллельно шла подготовка к серийному производству машины; в конце октября морская авиация приняла первые 30 самолетов. А вот дистанционно управляемую турель поставили немецкую, по образцу Ме-410, работавшую нормально! Ну и конечно, защитой Пе-2И была высокая скорость, больше чем у почти всех японских истребителей, таких как наиболее распространенные "зеро" и "хаябуса".

А летом сорок четвертого было принято временное решение (воистину, нет ничего более постоянного, чем "временное"), иметь несколько инструментов под разные задачи - в итоге, в составе дивизии оказалось семь полков, два торпедоносных и три бомбардировочных на Ту-2, два пикировщиков на Пе-2! Тогда было решено переформировать дивизию в корпус, встал вопрос о подготовке личного состава - даже среди тихоокеанцев было много таких, кто новых самолетов прежде и не видел, летая на СБ, или даже на ТБ-3! Но эти заботы были лишь слабым подобием тех, чем мне пришлось заняться очень скоро!

В июле 1944 года меня вызвали в Москву. Неужели - завтра наконец на Дальний Восток? В Наркомате ВМФ меня, после получасового ожидания, принял сам нарком, Николай Герасимович Кузнецов. Присутствовали еще четверо адмиралов - начальника Главного Штаба ВМФ Алафузова и его правую руку Степанова я знал, двое других были мне незнакомы.

-Здравия желаю, товарищ нарком, товарищи адмиралы! - приветствовал я собравшихся.

-Здравствуйте, товарищ Раков! - сердечно поздоровался со мной Николай Герасимович.

-С товарищами Алафузовым и Степановым Вы знакомы - а вот с товарищами Лазаревым и Зозулей пока нет.

-Знакомьтесь, товарищи - это Василий Иванович Раков, лучший летчик ударной авиации флота, командир 1-й гвардейской авиадивизии РГК, - представил меня нарком - это Лазарев, Михаил Петрович, командир К-25 - представил он мне высокого, подтянутого контр-адмирала с двумя Золотыми Звездами на кителе, - это Зозуля, Федор Владимирович, начштаба Северного флота - представил он мне полноватого контр-адмирала с одной Золотой Звездой.

Сегодня флотские офицеры, услышав упоминание "Лазарев М.П." спрашивают, это который -- наш современный, или кто Антарктиду открыл? Но уже тогда, он был более чем известен в советском флоте. Война продвигает людей намного быстрее, чем мирное время, и очень многие, чьи имена гремели в победном сорок четвертом, были в невысоких чинах, всего три года назад. Бесспорно, лучший подводник в мире, командир легендарной "моржихи" К-25, потопившей больше сотни вражеских кораблей (немец ла Перьер в прошлую войну имел счет в четыреста, включая сюда пароходики и шхуны, а вот ни одного линкора или крейсера там не было -- зато в заслугах Лазарева были Арктический и Средиземноморский флоты Рейха, почти в полном составе). Однако же еще с лета сорок третьего Лазарев стал известен и как теоретик, некоторые новые идеи строительства флота и новой морской тактики, получившие достаточную известность в узких флотских и даже армейских кругах, приписывались ему. В то же время никто не знал его биографии, ходили слухи, что он едва ли не белоэмигрант, и даже не член Партии -- другие же утверждали, что прежде он служил в НКВД или в разведке, а в сорок втором вернулся; слышал даже версию, что он (конечно, по нашему заданию, и под чужим именем) был одним из лучших подводников Кригсмарине, в "битве за Атлантику" в сороковом -- и оттого ненавидит англичан еще больше чем немцев. Нарком представил нас друг другу буднично, как бы между делом.

- Рад познакомиться - протянул мне руку, доброжелательно улыбнувшись, Лазарев.

- Очень приятно - ответил я, пожимая ему руку.

Мрачноватый Зозуля произнес положенные вежливые слова, пожал мне руку, на том церемония знакомства закончилась.

- Итак, товарищи, все в сборе, кроме товарища Большакова, отсутствующего по уважительной причине - так что переходим к делу - сказал Кузнецов - принято решение готовиться к войне с Японией. Соответственно, наркомат ВМФ создает группу, отвечающую за морскую часть операции. Руководить группой будет товарищ Лазарев, штабную часть примет на себя товарищ Зозуля, временно же, на срок его командировки в США, эти обязанности будет исполнять Степанов. За морскую пехоту будет отвечать товарищ Большаков, авиационную я хочу предложить товарищу Ракову. Разумеется, и Наркомат, и Главный Штаб окажут группе всю возможную помощь.

Данное сообщение не вызвало у меня удивления - слишком вдумчиво нас готовили к нанесению ударов по самурайскому флоту. Но почему эту работу предложили мне, полковнику авиации, если в ВВС РККФ хватало генералов, причем, неплохих? К слову сказать, у ВВС РККА тоже имелись талантливые авиационные командиры - конечно, у морской авиации своя специфика, резко отличающаяся от сухопутной, но, все-таки..

Как я уже сказал, на войне люди растут быстро. Среди моих пилотов, лейтенанты сорок первого года, кому повезло выжить -- сейчас ходили майорами и подполковниками. Однако, согласно закону Паркинсона (тогда я еще не знал этого слова, но суть понятна), слишком быстрый рост таил в себе и опасность, взлететь "без тормозов", выше своего реального потолка и при очередном назначении провалить порученное дело -- а за это, в сталинское время, расплата была суровой. Я же считал своим уровнем, должность летающего командира полка, даже дивизия казалась мне поначалу чем-то чрезмерным. Боялся ли я штабных интриг -- нет, в воюющей армии все ж больше смотрят на результат. Но сейчас мне предлагали прямую дорогу к должности командующего ВВС Тихоокеанского флота, что по сухопутным меркам равно воздушной армии, это даже моему полковничьему званию не соответствует! И если я не справлюсь, да еще на войне... судьба Ивана Копца, отличного воздушного бойца в небе Испании, оказавшегося на посту командующего авиацией ЗапОВО в июне сорок первого, станет и моей, и это еще если спокойно застрелиться дадут! С другой стороны, предстоящая война с Японией манила возможностью проверить мои наработки по тактике -- и пост командующего ВВС давал тому наилучшие шансы.(прим. - в нашей истории, В.И. Раков был не только выдающимся практиком, но и серьезным теоретиком морской авиации - В.С.). Потому, после недолгого размышления я решился -- пробьемся, это не страшнее, чем было над Таллином и Либавой, да и "двум смертям не бывать, а одной - не миновать".

- Я согласен, товарищ нарком - твердо сказал я.

- Отлично - явно обрадовался моему согласию Кузнецов - тогда, товарищ Раков, введу Вас в курс дела - начало войны с Японией намечается на май-июнь 1945 года, основными задачами флота будут высадки десантов на Курилы, Сахалин, острова в Корейском проливе и, возможно, Хоккайдо. Ввиду того, что резко усилить корабельный состав ТОФ к указанному сроку не представляется возможным (что-то может быть получим от союзников, но особой надежды нет), именно авиация должна будет взять на себя основную часть работы. То есть, в задачу ВВС ТОФ, помимо захвата господства в воздухе в зоне будущих операций и воздушной поддержки десанта, войдет и противодействие японскому флоту -- возможно, главным его силам, включая авианосные соединения с опытом четырех лет войны, нашим противником будет мощная японская палубная авиация, сумевшая нанести американцам несколько очень болезненных ударов. Вам предстоит сделать расчеты сил и средств, необходимых для решения этих задач, прикинуть, какая техника и материально-техническое обеспечение понадобятся.

-Со своей стороны, хотелось бы обратить Ваше внимание, товарищ Раков - мягко заметил Лазарев, явно не желая меня задеть - значительная часть наших самолетов рассчитана на применение на восточноевропейском ТВД, и, соответственно, имеет небольшой боевой радиус; возможно, вы сочтете, в каких-то случаях, более полезным широко использовать американскую или трофейную технику, тем более, что очень на то похоже, что вскоре у нас будет широкий выбор немецких самолетов - так вот, если Вы сочтете это целесообразным, не сомневайтесь, я Вас поддержу.

В переводе на русский язык это значило: "мы вам доверяем, используйте те машины, которые удобней будет использовать -- а от обвинений в непатриотизме мы вас прикроем".

Я коротко поблагодарил Кузнецова и Лазарева за доверие, заверил, что не подведу.

Кузнецов кивнул, и, подводя итог короткого совещания, сообщил, что группе выделены помещения в здании наркомата, ну а нужные материалы для работы секретчики доставят немедленно. После короткой беседы в кабинете Лазарева, где контр-адмирал кратко изложил мне свой первоначальный замысел, я попросил разрешения приступить к своей части работы. И схватился за голову -- ясно было, что имеющихся сил и средств катастрофически не хватает - и дополнение их вверенной мне дивизией проблемы не решает и решить не может. Как прорвать оборону японского авианосно-линейного соединения, добившись решительного результата, и, что очень важно, не понеся при этом катастрофических потерь?

На Балтике нашим противником были очень слабо прикрытые, по тихоокеанским меркам, конвои, и даже одиночные транспорта, в охранении не было кораблей крупнее эсминца. Теперь же нам предстояло работать против эскадры, имеющей в составе современные линкоры (на каждом до сотни зенитных стволов - по сухопутной мерке, зенитно-артиллерийская дивизия), и тяжелые авианосцы, могущие выпустить каждый по истребительному полку; плюс тяжелые и легкие крейсера, и эсминцы, также с множеством зениток. Что влекло качественно иной уровень и состав потерь - если от зенитного огня на каждый потерянный над целью самолет приходится два-три упавших в море, не дотянув до базы (оставляя экипажу надежду на спасение гидросамолетами, патрулирующими у нашего берега), то истребителям легче добивать как раз подранков, отставших от строя, то есть безвозвратная убыль экипажей должна резко возрасти. И это при том, что подготовить морского летчика или штурмана - куда дольше и дороже, чем сухопутного!

Да, спустя годы я могу только низко поклониться неизвестным героям-разведчикам, сумевшим добыть подробные сведения о японских вооружении и тактике - благодаря им мы уже тогда знали сильные и слабые стороны японских кораблей, ТТХ вооружения, тактику палубной авиации и ПВО. Их подвиги на невидимом фронте сделали очень многое для того, чтобы не только стало возможно то сражение, которое сами японцы называют "русской Цусимой", но и то, что мы добились этой невиданной со времен Ушакова и Нахимова победы ценой относительно малых потерь. Сейчас иные западные исследователи любят рассуждать о том, что, дескать, русские раздавили ослабленный в сражениях с американцами Императорский флот, впервые в истории массированно применив управляемое оружие класса 'воздух-корабль' против многочисленного, но технически отсталого японского флота. Судите сами, уважаемые читатели - можно ли назвать ослабленным флот, несмотря на потери, на тот момент еще продолжающий делить второе-третье места в мировом "табеле о рангах" с английским Королевским Флотом? Еще имеющий в строю более полутора сотен кораблей основных классов, с опытными и храбрыми экипажами, находящимися под командованием талантливых адмиралов? А в японской морской авиации числилось более полутысячи палубных самолетов и свыше четырех тысяч базовых машин!

Да, по сравнению с американскими системами корабельной ПВО, в то время бывшими лучшими в мире, японцы изрядно отстали; да, японские универсальные орудия заметно уступали американской 127/38-мм стабилизированной пушке (хотя 100мм орудия новейших эсминцев "Акицуки", эти же пушки стояли на "Тайхо", имели сопоставимые характеристики и СУО); да, 25-мм японский зенитный автомат, являвшийся переделкой вовсе уж допотопного французского 'гочкисса' не шел ни в какое сравнение с действительно великолепным американским 40-мм 'бофорсом', что очень важно, стабилизированным; да, у самураев и в помине не было ни радарных систем управления зенитным огнем, ни радиовзрывателей для снарядов - вот только равноценных аналогов вышеперечисленных американских систем тогда не производила ни одна из морских держав. Если же сравнивать с общим уровнем - у японцев были приличные универсальные орудия, морально устаревшие автоматы (зато очень много), и совсем не было новейших систем управления зенитным огнем и радиовзрывателей - как и у всех остальных. А если добавить к этому списку отсутствие у нас опыта массированных атак вообще, а не только корабельных соединений противника, имеющего сильную палубную авиацию и ПВО, в открытом море, то картина вырисовывалась и вовсе грустная.

Номинально, в составе ВВС ТОФ и ВВС Северной Тихоокеанской флотилии (последняя защищала Камчатку, отделенную от Приморья "японской таможней" Курильской гряды) числилось 1549 самолетов. В ВВС ТОФ входили четыре дивизии:

10я бомбардировочная дивизия в составе 33го и 34го полков (по 33 Пе-2), во втором из них имелась еще четвертая эскадрилья на Ту-2, и 19го истребительного полка (32 Як-9).

2-я минно-торпедная дивизия, в составе 4го, 49го, 52го полков. Самолеты ДБ-3, которыми был полностью вооружен 52й полк, и по одной эскадрилье в остальных двух -- безнадежно устаревшие, снятые с производства еще до войны, да к тому же и сильно изношенные, не имели почти никакой боевой ценности и подлежали списанию. Реальную силу представляли лишь 44 "бостона" в 49 бап. Ил-4, которыми были вооружены две эскадрильи 4 бап, также не отвечали требованиям последнего года войны.

15я смешанная дивизия имела в составе 58й и 59й истребительные полки (на Як-9), и 117й разведывательный полк (гидросамолеты МБР-2 и Каталина). Первые два полка отвечали за ПВО объектов флота, от устья Амура до Татарского пролива. А гидросамолеты не имели никаких ударных возможностей.

12я штурмовая авиадивизия -- полки 26й штурмовой, 14й и 38й истребительные, прибывал с запада 37й штурмовой. В истребительных полках, наряду с Як-9, были Лагг-3, в Действующей Армии давно ставшие анахронизмом. 26-й полк был вооружен новейшими Ил-10, однако же не имевшими перед Ил-2 37го полка никаких преимуществ относительно дальности и приборно-навигационного оборудования для полетов над морем.

В состав же единственной 7й авиадивизии СТОФ входил единственный же 17й истребительный полк, имевший даже не Лагги, а подлинные раритеты, И-153 и даже И-15бис (последние -- считались устаревшими уже во время Халхин-Гола). Отдельные разведывательные эскадрильи летали на МБР-2. Не лучше было дело и у армейцев, дислоцированных на Дальнем Востоке -- истребители И-16, И-153, бомбардировщики СБ и даже ТБ-3 (последние, правда, уже использовались скорее как тяжелые транспортники) были обычным явлением. Новая техника, как отечественная, так и ленд-лизовская, во время войны шла исключительно на фронт, на нужды ДВ для перевооружения оставались жалкие крохи. Не лучшим образом обстояли дела и с летчиками - если генерал-майор Дзюба, командующий ВВС СТОФ, отвоевал всю войну, под конец командуя ВВС Беломорской флотилии, а то того прошел Хасан и финскую, то командующий ВВС ТОФ генерал-лейтенант Лемешко, всю Отечественную провел на Тихом океане - нет, я не хочу сказать, что там был курорт, но боевого опыта у него не было, как и у большинства его подчиненных - такие, как полковник Барташов, командир 12-й шад, отлично себя показавший в командировке на Черном море в 1943 году, были в меньшинстве. И на уровне отдельных полков и эскадрилий было то же самое - если готовившийся к переброске на Дальний Восток 27-й Краснознаменный иап 6-й иад СФ, сформированный в 1942 году на базе двух эскадрилий 2-го сап СФ, знаменитого "сафоновского" полка, был стопроцентно боеготовой частью, то 39-й иап только заканчивал переход с И-16 и И-15бис и боевого опыта не имел; получше обстояли дела с 43-м иап, сформированным на ЧФ из резерва ВВС ВМФ, из летчиков, успевших хлебнуть войны. (прим. - указанная картина в целом соответствует нашей истории, положение на август 1945 -- В.С.)

А тем временем, оснований для благодушия не просматривалось - по подробнейшим данным разведки, на аэродромах Курил могло базироваться до 600 японских самолетов, на юге Сахалина имелось 13 аэродромов, на которых могло разместиться еще несколько сотен машин, 11 из них имели ВПП до 1000-1100 м, 2 - бетонные ВПП длиной 1300-1500 м; и на Хоккайдо могло базироваться до 1500 самолетов. Также не исключалась массовая переброска авиации с Хонсю - разведка доложила о наличии там 6-7 тысячах самолетов, приготовленных для отражения американского десанта, правда, оговорив, что значительная их часть является устаревшими и учебными. Однако было известно, что немцы успели поставить в Японию крупную партию ФВ-190 и Ме-109, самых последних моделей, в том числе и в палубной версии -- а бои в Атлантике 1943 года (рейды Тиле) показали, что немецкая палубная авиация представляет достаточно серьезную угрозу. Известно было что в состав японского флота входят шесть больших авианосцев - "Тайхо", "Дзуйкаку", "Секаку" (прим. - напомню что Раков говорит еще о времени до битвы у Сайпана -- В.С.), "Унрю", "Амаги", "Кацураги", а также какое-то количество малых авианосцев, перестроенных из гидроавиатранспортов и торговых судов. Да, разведка докладывала о паршивом качестве массовых японских самолетов, в особенности, их моторов, плохом авиабензине и маслах, малом налете основной массы самурайских летчиков -- но я помнил, что подобные сообщения усыпляли бдительность англо-американцев еще перед Перл-Харбором. Потому я, исходя из своего опыта, считал нужным готовиться к худшему, а, именно, к тому, что драться придется в полную силу с врагом, не менее сильным, чем немцы. При том, что не исключалось и наличие в Японии какого-то числа немецких "добровольцев" - поскольку участие японских пилотов на стороне Рейха в Лиссабонском сражении было уже доказанным фактом, то и ответная услуга Гитлера, пославшего своих летчиков и моряков в помощь своему союзнику, казалась не столь невероятной.

Итого, наличные силы нашей морской авиации на ДВ еще могут кое-как обеспечить ПВО и вести ближнюю разведку. Поддержка тактических десантов была возможна лишь на малом удалении, в пределах боевого радиуса Ил-2. Еще реальны попытки нарушать японское судоходство, крейсерскими вылетами торпедоносцев - и то, при условии хорошего разведывательного обеспечения, привычная для Балтики "свободная охота" на тихоокеанских просторах была малоперспективной. Штабная игра, где прорабатывался бой с японской авианосной эскадрой, дала просто катастрофические результаты. Опыт Тихоокеанской войны показывал, что японцы никогда не подходили к вражеским аэродромам ближе, чем на 200 морских миль, а, обычно же наносили удары с гораздо большего расстояния - и в то, что они зарвутся и допустят настолько грубую ошибку, не верил никто. Самураев можно было считать кем угодно - беззастенчивыми агрессорами, жестокими оккупантами, без малейшего зазрения совести практиковавшими массовые убийства мирного населения на оккупированных территориях - но воинами они были первоклассными, так что никаких оснований заподозрить их в идиотизме просто не было. А сто миль было пределом, до которого Ла-7 могли прикрыть ударную авиацию! В итоге, реальными оставались два варианта: в первом торпедоносцы и пикировщики шли в атаку без истребительного прикрытия - что гарантированно приводило к гибели не менее 75% наших ударных машин, при умеренных потерях японцев; во втором наши истребители сопровождали атакующую волну до цели, но для них это был полет без возврата, поскольку бензина им должно было хватить лишь на то, чтобы долететь и провести короткий бой - в этом варианте мы гарантированно теряли все истребители, не менее половины торпедоносцев и пикировщиков; что же касается самураев, то при разных вариантах их действий их потери сильно различались - были возможны и тяжелые потери, в том случае, если нам удалось бы застать их врасплох, были возможны и вполне для них терпимые, если они успевали поднять истребители. Итого, при том условии, что японцы не сделают ошибок, мы теряли лучших летчиков нашей морской авиации, сведенных в отборный гвардейский авиакорпус Резерва Ставки, в обмен на нанесение японскому Ударному соединению довольно умеренных потерь. Оставалось только констатировать тот факт, что при использовании обычных наших тактических схем и техники поставленную командованием задачу решить было невозможно.

Следует отметить: применения управляемых боеприпасов первого поколения, само по себе проблему не решало! Как я уже сказал, для наведения Х-1400, чтобы траектория бомбы лежала внутри "баллистической воронки", необходимо было сбрасывать скорость самолета, сохраняя при этом постоянный курс. И затруднительно было одновременное применение бомб по одной цели, так как операторы при этом путали трассеры свои и соседей. Проблемой также оказался обрыв управляющих проводов осколками зенитных снарядов - это было обнаружено еще до войны, в осенних учениях на Ладоге, когда корабли БФ, сопровождающие "мишенную флотилию" при бомбежке вели интенсивный зенитный огонь, понятно, с разрывами на меньшей высоте. Результатом был заказ промышленности на разработку радиокомандной версии, Х-1400Р, но эти бомбы к началу боевых действий были получены в весьма малом количестве. И применение КАБ никак не снимало для нас угрозу от японских истребителей - среди материалов разведки, нам предоставленных, были данные о попытке применения японцами управляемых бомб с системой наведения в виде пилота-смертника, окончившаяся полной неудачей, так как все бомбардировщики-носители были сбиты американскими истребителями еще на подлете, задолго до собственно атаки. Кроме того, было общеизвестно, что против больших военных кораблей, торпеда является намного более эффективным оружием - а оттого мы не исключали из атаки и торпедоносцы. Хотя страшно было представить, какие у них будут потери - если даже на Балтике в сорок третьем, при гораздо более слабой немецкой корабельной ПВО, торпедоносцы жили в среднем, 3-4 вылета, что было меньше, чем даже у штурмовиков.

На доклад к наркому ВМФ Кузнецову я летел в соответствующем расположении духа - после всех побед над немцами расписываться в своей бессилии перед японцами очень не хотелось, но выхода найти не удавалось. Николай Герасимович выслушал меня спокойно - впрочем, это было для него нормой - такой уж он человек, доброжелательный и тактичный по отношению к окружающим. Также присутствовали Лазарев и Зозуля.

-Что ж, товарищ Раков, хорошо, что вы не поступили, как японский адмирал, окажись он на вашем месте - эта фраза была мне тогда непонятна, поскольку мы не знали еще про тактику камикадзе, причем в массированном исполнении - а теперь посмотрите пожалуйста, вот это.

Это был план удара воздушной армии ВМФ (с расчетом сил и средств), в составе которой имелось девятьсот бомбардировщиков (первая волна - носители высокоточного оружия, вторая - обычные пикировщики и торпедоносцы, для добивания поврежденных кораблей) по японскому авианосно-линейному соединению, в составе трех линкоров, двух линейных крейсеров, шести тяжелых авианосцев, шести тяжелых крейсеров и тридцати эсминцев. Дорогу ударным самолетам должны были расчистить 400 Ла-11 - я знал, что в КБ Лавочкина разрабатывается этот истребитель, но чтобы уже включать его в расчет?

Я имел сведения по ВВС всех наших флотов. ЧФ располагал четырьмя дивизиями - 4й истребительной, 11й штурмовой, 2й гвард.минно-торпедной, 13й пикирующих бомбардировщиков. КБФ - три дивизии: 8я минно-торпедная, 9я штурмовая, 1я гвард.истребительная. СФ - три: 5я минно-торпедная, 6я истребительная, 14я смешанная. И пять дивизий, как я уже сказал, было на ТОФ. Итого пятнадцать, причем с заметным креном в сторону истребителей - даже бомбардировочные и штурмовые дивизии, как правило, включали в себя один, а то и два (как 9я и 11я шад) истребительных полка. Если же считать по полкам, имеющих однородный состав (примем в среднем, по 30 самолетов, хотя на ДВ еще были полки старой организации, по 50, 60), что выходило - торпедоносцы, 9 полков, 270 машин. Пикировщики - 6 полков, 180 машин. Штурмовики - 7 полков, 210 машин. Истребители - 25 полков, 750 машин. Особый корпус давал прибавку, еще пять бомбардировочных полков (два бывших торпедоносных, обученных работе с КАБ) и два пикировщиков. И это была вся морская авиация СССР!

Для сравнения: у японцев на каждом авианосце было, от 65 самолетов, два наших полка (тип "Унрю"), до 84 ("Тайхо"), на типе "Акаги" было по 90, но они, к счастью, уже все утопли. Говоря упрощенно, каждый авианосец имел на борту смешанную авиадивизию (у нас номинально, состав был больше -- но с учетом реально боеготовых машин, выходил почти паритет).

-Товарищи, давайте я попробую описать текущий расклад, как я его понял - спокойно и доброжелательно сказал Лазарев - а Вы, помня то, что я не летчик и не штабист, поправите меня, если я ошибусь.

Я был немного удивлен - привыкнув к общению с командующим БФ Трибуцем, считавшим нормой разговор с нижестоящими на повышенных тонах. В сравнении с ним, адмирал, предлагающий подчиненным указать на его ошибки, производил впечатление марсианина.

- Итак, товарищи - неторопливо начал Лазарев - в том случае, если мы 'разденем' ВВС всех западных флотов до последнего боевого летчика, то всех имеющихся соединений хватит на формирование одной сильной воздушной армии, насчитывающей около двух тысяч машин. Резервов у нас не будет, так что восполнять потери нечем. Противник имеет порядка 500 машин палубной авиации, примерно 4000 самолетов базовой авиации, как минимум, 3000 машин армейской авиации. Разведка, правда, докладывает о многочисленных недостатках в японских ВВС, но, во-первых, мы не знаем, насколько это соответствует истине, во-вторых, даже если это святая правда, с начала и до конца, то, при четырехкратном численном превосходстве японцев можно говорить разве что равенстве сил в воздухе. При подавляющем превосходстве самураев в надводных кораблях это означает, что ТОФ будет гарантированно уничтожен, а наши десанты перемолоты в фарш. Однако наши возможности против кораблей весьма ограничены - все, что у нас есть, это 330 пикировщиков, 243 торпедоносца, 90 бомбардировщиков - носителей высокоточного оружия. С учетом того, что в условиях активного противодействия противника торпедоносец живет 3-4 вылета, пикировщик - 5-10 вылетов, по носителям КАБ статистики пока нет, да и 18 попаданий за один вылет пусть и тяжелых бронебойных бомб точно не смогут переломить ход возможного сражения, это значит, что нашей ударной авиации хватит на одно хорошее сражение, не более того - причем, нет никакой гарантии, что нам хотя бы удастся нанести японцам тяжелые потери.

Лазарев сделал паузу, внимательно глядя на нас с Зозулей - впоследствии я привык к этой его манере, предлагать к рассмотрению худший из возможных вариантов - и, давать подчиненным возможность предложить выход из, казалось бы, безнадежного положения.

- Разрешите, Михаил Петрович - попросил слова Зозуля.

- Конечно, Федор Владимирович - Лазарев был непробиваемо спокоен.

- Во-первых, позволю себе заметить, что в случае реализации предложенного Вами плана быстрого захвата южного Сахалина - прорыв армейцами Поронайского укрепрайона и, одновременно, высадка морского десанта силой до дивизии морской пехоты в Корсакове, с предварительной бомбежкой авиацией японских аэродромов на юге Сахалина -- нам не придется иметь дело со всей японской авиацией одновременно; наоборот, ее можно будет бить по частям - корректно возразил Лазареву Зозуля.

Я внимательно слушал - так я впервые услышал о подробностях 'плана воздушно-морского сражения на севере Тихого океана', 'плане Лазарева', который сейчас изучают во всех военно-морских академиях мира. И признаюсь, для меня был новостью не только план, но и стиль общения, принятый между Лазаревым и Зозулей - спокойно-доброжелательный, и к сожалению, встречающийся реже, чем хотелось бы.

-При реализации Вашего плана, Михаил Петрович, часть японской авиации на Сахалине будет уничтожена еще на аэродромах, часть - сбита нашими истребителями, часть - либо перелетит на Хоккайдо, либо будет уничтожена нашим десантом на земле - продолжил Зозуля - сами же аэродромы будут захвачены нами на второй день операции. Еще сутки уйдут на ремонт японских аэродромов нашими инженерными частями, налаживание снабжения и обслуживания самолетов. До третьих суток операции наше господство в воздухе над югом Сахалина обеспечат авиадивизии с баз на севере острова - затем начнется переброска истребителей на захваченные аэродромы.

Следующее по счету - японские авиачасти, базирующиеся на Хоккайдо. Да, там до 1500 самолетов (первой линии) - но, совершенно не факт, что японцы смогут нанести концентрированный удар хотя бы на вторые сутки с начала нашей операции. Пока в их штабах разберутся, что именно происходит, пройдут сутки, не меньше - это если у них есть детально проработанные планы на случай нашего стремительного удара по южному Сахалину, я беру худший для нас вариант. Далее, эти планы надо довести до частей и соединений, приспособив их для имеющихся сил и средств - а это тыловые части, наверняка укомплектованные не самыми лучшими командирами, экипажами и техниками; лучшие дерутся на юге с американцами. Даже если разведка и ошибается, и самураи держат там элиту своих ВВС, полностью обеспеченных снабжением -- все равно, раньше третьего дня они просто физически не успеют подготовить концентрированный удар. Но я более чем уверен, что разведчики не ошибаются, и все именно так и обстоит, как они докладывают - слишком уж убедительны представленные ими доказательства. В этом случае будет что-то очень похожее на наши действия в июне 1941 года - спешный приказ поднять все исправные самолеты, кстати, вряд ли таковых в тыловых частях окажется больше половины, в крайнем случае, две трети от списочной численности (прим. - в нашей истории, в 1945 году в авиачастях Императорского флота была исправна половина самолетов - для сравнения, в 1941 году - 80% - В.С..); отдельные полки и дивизии будут атаковать вразнобой, без координации с соседями, бомбардировщики без истребительного прикрытия. Итого, по максимуму, где-то с обеда второго дня Сахалинской операции нас ждет серия разрозненных атак силами нескольких десятков, самое большее, пары сотен самолетов с неопытными экипажами - и это продлится до пятого-седьмого дня. К этому же времени мы должны закончить штурм Северных Курил - кстати, это приведет к раздроблению авиационных резервов на Хоккайдо, поскольку их оперативными планами предусмотрена поддержка авиацией не одной сахалинской группировки, но и северокурильской, по воздушному мосту Хоккайдо-Южные Курилы-Матуа-Северные Курилы. Конечно, больших сил для Северных Курил не выделят - но на 100-200 машин можно рассчитывать.

Где-то на третьи сутки операции в Императорской ставке поймут, что все обстоит предельно серьезно - когда юг Сахалина будет уже потерян, конечно, где-то еще останутся отдельные очаги сопротивления, но поражение будет очевидно. Естественной реакцией для них будет подтверждение приказа на атаку авиацией, дислоцированной на Хоккайдо - то, что я сказал раньше; возможно, если нам повезет, то некоторые пехотные соединения, занимающие оборону на Хоккайдо, получат приказ на проведение десантной операции на юге Сахалина, имеющей целью восстановить положение. Это было бы прекрасно - мы бы получили возможность уничтожить японские части в море и во встречном сражении на Сахалине, а не выковыривать из укрепрайонов на Хоккайдо - но на такую удачу я особо не надеюсь.

Где-то на шестые-седьмые сутки операции до самурайского Верховного командования дойдет, что справиться с нами, с использованием только частей и соединений, дислоцированных на Сахалине и Хоккайдо, не получается - надо готовить массированный удар, задействовав стратегические резервы. Естественно, на практике это решение будет принято после ожесточенных споров между командованием Армии и Флота - это объясняется как объективными, так и субъективными причинами.

-Можно об этом подробнее? - спросил Кузнецов - если субъективные причины, это вероятные ошибки врага, то я не стал бы опираться на них в плане.

-Объективные причины, в первом приближении можно описать так: во-первых, японцам необходимы силы на юге, против американцев; во-вторых, самураи будут обоснованно опасаться того, что наше наступление скоординировано с союзниками, именно с целью "раздергать" японские стратегические резервы, что почти гарантированно приведет Японию к тяжелейшим поражениям и на юге, и на севере. Субъективные заключаются в том, что, во-первых, психологически самураи воспринимают в качестве главного противника именно янки, а не нас - именно поэтому им трудно будет принять решение о перенаправлении резервов против нас; во-вторых, и сам факт начала нами войны, и поражение на Сахалине, станут поводом для нового тура грызни между Армией и Флотом, что тоже отнимет у них какое-то время. В общем, поиск виноватых, перелицовка имеющихся планов, выделение сил и доведение разработанного ГШ Армии и Морским ГШ плана до исполнителей займет у них от пяти до девяти суток - я рассчитываю на неделю. За это время мы окончательно подавим организованное сопротивление на Сахалине, и, самое главное, полностью развернем передовую группировку авиации, береговой и зенитной артиллерии на юге Сахалина; кроме того, мы перебросим резервы из Приморья на аэродромы северного Сахалина.

-Обращаю ваше внимание - сказал Лазарев - в этой части операции, инженерно-строительные части окажутся столь же важны, если не более, чем штурмовые батальоны. Надо не просто быстро, а очень быстро привести в порядок захваченные японские аэродромы, или подготовить площадки с использованием металлических полос. И одними ломами и лопатами не обойдемся - нужна техника, наподобие той, что я видел в Италии, инженерные бригады по расчистке дорог и строительству путей в горах. Как показывает японский и американский опыт строительства аэродромов на островах Тихого океана, один бульдозер с успехом заменит роту солдат или пару сотен спешно согнанных туземцев с шанцевым инструментом. Конечно, это епархия не ВВС а морской пехоты - но надо уже подумать о взаимодействии, чтобы командир любого уровня не считал эту задачу на десятом месте по важности, после "занять и удержать рубеж".

-Это решается легко - ответил Зозуля - задача обеспечить строительство аэродрома в указанном месте вписывается в боевой приказ, и попробуй не выполни! В общем, по расчетам, успеваем - лишь на десятый-четырнадцатый день с начала нашей операции японские штабы подготовят план ответного удара. Предположительно, он будет выглядеть так: на аэродромах Хоккайдо сосредотачивается группировка авиации, армейской и базовой флота; при нынешнем наполнении этих аэродромов в 1500 машин, можно ожидать сосредоточения группировки общей численностью в 2000-2500 самолетов; будет подготовлена высадка японского десанта, с поставленной задачей, как минимум, возвращение юга Сахалина; и, последнее по счету, но не по важности - в море выйдут Главные Силы Императорского флота, имеющие задачу поддержать десант. У нас уже будет обеспечено господство в воздухе, а также развернуты подводные лодки, так что сражение имеет все шансы быть нами выиграно. И еще останется резерв самолетов и пилотов, для восполнения потерь, перед развитием дальнейшим операции, в виде десанта на Хоккайдо.

-Смотрится красиво - сказал я - вот только у нас пока нет на Дальнем Востоке и половины предусмотренных сил. И что хуже, этих сил пока и не существует в природе - или мы собираемся полностью оголить западные рубежи? Придется формировать новые морские полки, и изыскивать для них кадры, и технику.

-Вот вы этим и займитесь, товарищ Раков - сказал Кузнецов - а наркомат и Главный штаб ВМФ окажут вам полное содействие.

-Одно дополнение, Василий Иванович - заметил Лазарев - истребительные полки для ПВО баз флота, обязательно должны быть морскими? Или в данном конкретном случае, и сухопутные летчики и машины сгодятся?

Меня удивило, что Лазарев, моряк-подводник, казалось бы, далекий от авиационной тематики, не единожды обращал внимание на важные моменты -- тактично не навязывая свое мнение, но предлагая его учесть. Как оказалось, именно он предложил сделать ставку на Ла-9 и Ла-11, "есть мнение, что товарищ Лавочкин успеет", причем рекомендовал перевооружать авиаполки уже сейчас, пока на Ла-7, "который по кабине и пилотажным характеристикам практически не отличается". Это решение оказалось правильным -- даже упомянутая 7я дивизия СТОФ, развернутая до четырехполкового состава, достигла боеготовности к маю 1945 года. Также, Лазарев заметил, что мотор АМ-42, стоящий на Ил-10, пока еще не доведен, так что при длительной и интенсивной боевой работе, будет большой процент небоеготовных самолетов, и надо хотя бы ремонтную базу и запас новых моторов обеспечить, "а вообще, против японцев и Ил-2 работать будут хорошо". Что тоже оказалось правдой. Лазарев умел смотреть на проблему "сверху", с точки зрения "надсистемы", как сам он говорил. И потому, даже если не знал специфики - то мог вовремя поставить вопрос перед теми, кто детально разбирался. Ясно, отчего именно его Главком поставил руководить подготовкой войны против Японии на море!

А пока, передо мной встала задача, воплотить эти планы в жизнь. По приезде на место был адов труд, по созданию тыловой инфраструктуры. На Камчатке, для взятия Северных Курил, и обороны своей территории, нужен был полнокровный авиакорпус, в составе истребительной, штурмовой и бомбардировочной дивизий, плюс, как минимум, один разведывательный авиаполк. Острова Шумшу и Парамушир были мощным единым укрепрайоном, обороняемый японской пехотной дивизией, усиленной танками, имели аэродромы, способные вместить не меньше ста самолетов. Надо было уничтожить японскую авиацию еще на земле, поддержать высадку десанта штурмовиками и пикировщиками, прикрыть все это истребителями -- да еще и быть готовыми нанести удар по японской эскадре, попробуй она вмешаться! И это при том, что на Камчатке отсутствовала аэродромная сеть на столь мощную авиационную группировку, и все необходимое для боевой работы придется завозить с материка. И где выбрать места для новых аэродромов -- вот например, мыс Лопатка (крайняя оконечность Камчатки), на первый взгляд, идеальное место -- всего десять километров до Шумшу, и рельеф подходящий, грунт песок и галька, так что используя уже освоенную технологию использования металлического настила для полосы, аэродром можно оборудовать за считанные дни, да и наша воинская часть, 945я береговая батарея там уже стоит. Действуя с этого аэродрома, наша авиация могла бы буквально висеть над головами японцев. Но -- во-первых, при начале войны аэродром попадал в радиус действия японской дальнобойной артиллерии с Шумшу, во-вторых, как значилось из документа, все портовое хозяйство на батарее, это крохотный причал, пригодный лишь для малых судов и катеров, да несколько сараев, в-третьих, работы непременно насторожат японцев и могут побудить их на первый удар. По размышлению, я вписал в план оба варианта -- и расширение аэродромного узла Петропавловска-Камчатского, и постройку площадки подскока на Лопатке. И все это требовалось обеспечить ресурсами -- выделить, доставить. А время было, уже лето, и как мне объяснили, скоро начнутся осенние шторма, а строить там зимой, это просто каторжная работа! И к концу весны все должно быть уже готово!

Еще труднее было на юге -- поскольку там следовало считаться с массированными авиаударами с собственно Японских островов. При том, что достать до Южных Курил мы не сможем, пока не выбьем самураев с юга Сахалина. И резко возрастала вероятность вмешательства японского флота, и противник на Сахалине мог "на коротком плече" получать подкрепления -- значит, эту коммуникацию следовало прервать, и опять, прежде всего, авиацией. Требовалось развернуть две воздушные армии ВВС ВМФ, на северном Сахалине и в Приморье -- в составе каждой из которых должно быть по 3-4 авиакорпуса, плюс отдельные разведывательные авиаполки! Эти выкладки даже мне поначалу показались чрезмерными -- но это был минимально необходимый состав сил, которыми можно было обеспечить господство в воздухе и на море. Но Кузнецов, прочтя мой доклад, лишь сказал:

-Если надо -- то сделаем. Теперь это фронт. Значит, все будет!

Огромный труд лежал и на плечах московских товарищей. Как например, когда выделяли мой 12й гвард.бап в состав Особой Дивизии, и в то же время в 8й минно-торпедной дивизии КБФ остался его "двойник". Полк разделили надвое (большинство лучших пилотов ушли в Особую), а затем каждую часть дополнили техникой и пилотами из резерва и училищ до штата (в принципе, ничего необычного - именно так восстанавливали численность после тяжелых боев, когда в строю оставалась, бывало, едва четверть прежнего состава). Но теперь предстояло провести подобную процедуру одновременно с большинством частей и соединений ВВС трех западных флотов - и со штабами тоже. На базе управлений ВВС флотов формировались штабы армий и корпусов, в состав которых входили соответствующие дивизии - что позволяло получить слаженные соединения буквально за месяц и затем спокойно переучивать их на новую технику. Хорошо, если перевооружение уже прошло (бомбардировочные полки как правило, перевооружались до передислокации, и успевали на Каспии пройти курс боевой подготовки, с практическим применением КАБ на полигоне). А истребители (также иногда переучиваемые на Ла-7 на западе) обычно получали новенькие Ла-11 или Та-152 уже здесь.

Нам же предстояло обеспечить, чтобы прибывающие части немедленно включались в процесс боевой работы. Хотя еще не было войны - но обнаглевшие самураи, заметив неладное, стали посылать самолеты-разведчики на нашу территорию, причем в ряде случаев, над нейтральными водами в это время патрулировали их истребители, которые при перехвате разведчика шли на помощь, в итоге с января по май в нашем воздушном пространстве произошло свыше двадцати воздушных боев, в отдельных случаях (как например, 24 апреля возле Петропавловск-Камчатского) с обоих сторон сражалось по нескольку десятков самолетов! Одиннадцать японских самолетов было сбито и упало на нашей территории, еще свыше пятнадцати, по докладам, "ушли над морем, с дымом и потерей высоты", наши потери - шесть истребителей, два пилота. А воздушная битва 1 мая возле северного Сахалина? И самураи еще смели после слать нам оскорбительные ноты, возмущаясь инцидентами?!

Надо было развернуть аэродромную сеть, наладить систему материального снабжения, ремонтную базу, ПВО. При том, что например, радиотехнические батальоны, обеспечивающие сеть РЛС, ставшую уже привычной для фронтовой авиации на советско-германском фронте, совершенно отсутствовали на Дальнем Востоке, и штабы с этой техникой работать не умели! А техника считалась секретной - и надо было организовывать ее охрану и оборону от возможных нападений японских диверсантов. Немецкие самолеты и моторы были незнакомы нашим механикам - эту проблему решили с помощью "добровольцев" из ГДР. Вопреки расхожему мнению, в Дальневосточную войну 1945 года немцев не было в летных экипажах, и техники, закрепленные за конкретным самолетом, были русские, но на авиабазе как правило, наличествовал особый взвод или даже рота наземного авиатехнического состава (под командой нашего офицера). Поскольку ГДР к тому времени еще не была даже провозглашена, и тем более, не воевала с Японией, немцы считались вольнонаемными специалистами, и получали приличную зарплату (что было одной из причин недовольства советского персонала - эту проблему пришлось решать политработникам, и даже, Особым отделам). Отмечу, что немецкие товарищи, наряду с профессионализмом и старанием, демонстрировали высокую лояльность СССР, по крайней мере мне не известны случаи злостного саботажа, а тем более измены, с их стороны. Впрочем, какие основания были у побежденных немцев любить Японию, тем более проигрывающую войну?

Я считал тогда и продолжаю утверждать сейчас, что советские самолёты ничем не уступали немецким. Авиапромышленность СССР дала нам оружие, наилучшим образом подходящее к реалиям советско-германского фронта, обеспечившее завоевание господства в воздухе и поддержку наземных войск. Истребители Як и Ла превосходили "мессы" и "фокке-вульфы", штурмовики Ильюшина вообще не имели аналогов в мире, пикировщики Пе-2 справлялись с боевой работой лучше немецких "штук". Сложнее было с дальними бомбардировщиками -- впрочем, и у немцев "юнкерсы" и "хейнкели" к концу войны очень редко появлялись в небе. Ту-2 так и не стал преобладающим типом, и был больше "заточен" на работу по фронту и ближнему тылу врага. Дальняя авиация имела уже устаревшие Ил-4, американские В-25, переоборудованные транспортники Ли-2 и "дугласы", и очень небольшое количество четырехмоторных Пе-8 и "ланкастеров". Морская ударная авиация Северного, Балтийского, Черноморского флотов успешно воевала на Пе-2, Ту-2 и "бостонах". Но Тихий океан, как уже было сказано, предъявлял совсем другие требования по дальности -- а управляемое бомбовое вооружение требовало роста боевой нагрузки. И тут бомбардировщики До-217 и Не-177 оказались очень к месту, дополнив машины советских моделей!

Флот во всем шел нам навстречу. Помощь его была неоценима - достаточно сказать, что к многим местам, выбранным под строительство аэродромов, размещения РЛС, зенитных батарей, можно было добраться лишь по воде, сухопутные дороги совершенно отсутствовали в непроходимой горной тайге. Часть работы по заброске грузов и людей взяла на себя транспортная авиация - была сформирована новая дивизия, причем матчасть ее составляли немецкие же Ю-52 (ценное качество этого самолета, его трудно поломать даже при грубой посадке на необорудованную полосу). Были и транспортные эскадрильи на гидросамолетах, в большинстве, "каталинах". А главную тяжесть вынесли на себе солдаты строительных частей - как правило, старших возрастов, негодные для фронтовой службы, низкий поклон вам, за ваш незаметный труд, без которого бы не было Победы!

В мае сорок пятого в состав авиации флота входило 3860 самолетов. И это все были новые машины - Як-9У, Ла-11, Та-152, Ил-2М, Ил-10, Ту-2, Пе-2И, "бостоны", До-217, Не-177. 9 мая года я доложил командующему ТОФ Лазареву, что авиация флота полностью развернута и к работе готова.

До начала войны остались считанные недели.

Лазарев Михаил Петрович. Конец июля - август 1944, Северодвинск (Моотовск).

Только долетели - сразу закрутили дела. Доклад Петровича, остававшегося за меня, и Сирого, по механической части - происшествий не случилось, корабль в исправности... и что дальше?

Проблема была, что почти два года, как мы сюда провалились, то гоняли технику на износ. Единственная атомарина в ВМФ СССР, в тяжелейшее для страны время - шестнадцать боевых походов, в том числе четыре (если самый первый тоже считать) дальних, три в Атлантику и один в Средиземку. С такой интенсивностью даже дизельные лодки в эту войну не эксплуатировались - хорошо, что мы сюда прямо после капитального ремонта попали, а Серега Сирый мех от Бога, почти все время на борту, и наверное, спит вполглаза, ну и везение конечно, что как-то без серьезных аварий обходилось (если не считать лопнувшего дюрита на турбогенераторе, в прошлом году). И вот, когда шли из Средиземки домой, случилось - утечка радиации на первом реакторе! И хорошо еще, что не внутри, куда с технологиями этого времени не добраться никак, а там, где сумели отключить, заделать, до Севмаша дошли, здесь заварили качественно. Но Серега честно сказал.

-Командир, я не волшебник. Не могу дать никакой гарантии, что завтра еще где-нибудь не накроется. Если Родина прикажет, пойдем куда надо - но это будет лотерея.

А Родине очень надо. Война в Европе завершилась - но лишь дурак и слепой не поймет, что как и в той истории, мы японцам прощать не собираемся ничего. И тот разговор с Кузнецовым - да просто, политработников послушать, куда пропаганда народное мнение толкает. В той истории, откуда мы пришли, роман Степанова "Порт-Артур", впервые опубликованный в сорок втором, Сталинскую Премию получил в сорок шестом. Здесь - уже есть и награда, и огромный тираж, и что серьезно, внесение в список "рекомендовать для политработы в войсках". Политорганы еще с весны стараются, мероприятия проводят - что самураи, это такие же фашисты, только желтокожие. Что они уже триста лет точат зубы на богатства нашей Сибири, и когда вторгались в Корею и Китай еще в веке семнадцатом, то это по замыслу были лишь промежуточные пункты ихнего дранг нах до Урала. И сейчас они собирались на нас напасть вместе с немцами - но сначала подбиранием бесхозного увлеклись, Гитлер ведь Францию и Голландию завоевал, их колонии без защиты остались - ну а после стало ясно, что от нас можно и по мордам, как на Халхин-Голе, Сингапур штурмовать куда безопаснее. Но стоит у наших границ миллионная Квантунская Армия, до зубов вооруженная, в полной готовности, и такие там вояки, что своей же власти в Токио мятежом грозят, если те им не разрешат с нами воевать. А пока на нашей дальневосточной границе творится такое, что терпеть никак невозможно, а на море нас японцы вообще не ставят ни во что - терроризируют наших рыбаков, а торговые суда, идущие через Курильские проливы, останавливают и досматривают по своему желанию.

На советском пароходе

Под ружьем чужой отряд.

По каютам люди ходят,

По-японски говорят.

В трюме, щелкая замками,

Отпирают сундуки.

Там японскими штыками

Рвут советские тюки,

Бочки, ящики вскрывают,

Документы проверяют.

Весь, как сморщенная слива,

И на все на свете зол,

Сам полковник Мурасива

Составляет протокол. (С.Михалков)

Лично меня убеждать не надо - в том, что самураи (по жизни, а не по киношной романтике) сволочи первостатейные. Даже при том, что нет сейчас в Японии фюрера, нацистской партии, СС - а фашизм есть, и самый натуральный. Как еще назвать идею о мировом господстве желтой расы - внутри которой, в свою очередь, японцы выше всех прочих? Можно тут оправдываться, что Япония себя банально не может прокормить (население числом в пол-России, а территория? Да еще три четверти - бесплодные горы!), и еще в начале двадцатого века в японских деревнях была сплошная "нараяма", когда стариков отвозили в лес умирать, чтобы не кормить зимой. И что японцы успели насмотреться на европейских колонизаторов еще в Китае, и оттого не питали к белой расе никаких симпатий. Но вот реально имеем сейчас нацию-отморозка, помешанную на идее завоеваний.

На Дальнем Востоке акула жила,

Дерзнула напасть на соседа кита.

Сожру половину Кита я,

И буду, наверно, сыта я.

Потом отдохну, а затем -

И все остальное доем.

Это еще Утесов пел, в тридцатые - все правильно, так и есть! И в Гражданскую японцы, в отличие от прочих интервентов, не помародерствовать на нашу землю приходили, а всерьез собираясь урвать кусок до Байкала - как до того проглотили Корею, а после Маньчжурию. И кто-то думает, что с такими можно договориться по-хорошему? Нет - дурь придется силой выбивать, и через колено ломать - и тогда лишь, когда буйных перебьют, может и станут японцы белыми и пушистыми, на какое-то время - с самурайской экзотикой и фильмами про идеальных героев. Сломать их силу, стереть в порошок - и лишь после заняться воспитанием тех, кто уцелеет. Мы ведь не звери, и не будем с вами - как вы в нашем Приморье в двадцатом. Смотрел я фильм "Сергей Лазо" - если бы не раскосые рожи и японские мундиры, то все как в Белоруссии в эту войну, эсэсовская зондеркоманда в партизанской деревне! Счет у нас к вам, пока неоплаченный, за те ваши зверства, а еще за Порт-Артур и Цусиму. Русские - всегда за своим долгом приходят!

Пока у нас же с ними Пакт о ненападении, до апреля сорок шестого. И американцы от графика иной истории отстают - правда, теперь они на Японию всеми силами навалятся, развязавшись с Европой, так что не позавидую самураям. Но вот Бомбы у них к августу сорок пятого точно не будет - слышал намеки от Курчатова, что "Манхеттен" задерживается минимум на полгода, так что выходит за океаном Лос-Аламос к январю сорок шестого, а две боеголовки к весне. И Марианские острова не взяты еще (а ведь там Японию бомбить с Тиниана летали, нет пока в этой реальности у них в Китае авиабаз).То есть и массированные бомбежки начнутся не с осени этого года, а уже в следующем, сорок пятом. Значит и у нас есть время лучше подготовиться - и не только на Дальнем Востоке! Пока Япония не капитулировала, американцам с нами ссориться невыгодно, а значит особых неприятностей и в Европе нам от них не будет. И ленд-лиз продолжает идти, что тоже немалая польза.

-В августе следующего года и начнем, куда спешить? И главное, зачем - никуда самураи от нас не денутся.

-Осенью там воевать не очень: сезон тайфунов. Даже на суше, все дороги - болото. Это там нам спешить приходилось, пока союзники без нас не обошлись, и попробуй получи с них наши Курилы! А тут можем хоть до весны сорок шестого ждать, как пакт завершится.

Такие вот разговоры у нас в кают-компании были. Когда уже здесь, в Северодвинске, смотрели фильм "Цусима" (вот не помню я такого в той истории, про "Варяг" что-то было снято, сразу после войны, а такого не было!). И оценили, на свой военно-морской глаз - по реквизиту особых вопросов не возникло, очень похоже выглядело, для съемок броненосцы и крейсера делали из моторных баркасов, лепили поверх полное макетное сходство, а внутри экипаж в двое-трое человек, и стрелять холостыми это могло, и изображать "попадания" зарядиками черного пороха, и трубы дымили - так снято, что и не отличить. Но вот о чем снимали - это даже у нас, многое повидавших и в меру циничных, однако же знающих военно-морскую историю, челюсть отвисала. Это надо же, такую агитку сделать!

В Цусимском проливе далёком,

Вдали от родимой земли,

На дне океана глубоком

Забытые есть корабли

По фильму, на Тихоокеанской эскадре оказывается была большевистская подпольная организация! Про то даже Новиков-Прибой не писал - и ведь не поверят, времени прошло еще не так много, свидетели еще живы! А впрочем, отчего бы и нет - ведь живет же миф восстания на "Потемкине", что там вожаки, Вакуленчук и Матюшенко, были большевиками. И что началось там все с протухшего мяса, которое драконы офицеры хотели скормить команде - кто это сочинил, совершенно не знал реалий Российского Императорского флота, в котором мясо на корабли не выдавалось со склада каким-то тыловым чином (кто запросто мог и гнильё лопухам всучить, или не лопухам, но "за откат"), а закупалось у гражданских лиц корабельными ревизорами, совершающим это не в одиночку, а в сопровождении баталера, коков и выборных (самими матросами) артельщиков. То есть не офицеров, а матросов-срочников, кому и самим это мясо жрать, и в один кубрик после идти, с братвой, которую они только что накормили гнильем - что бы с ними сделали, представляете? "У вас несчастных случаев не было - будут!". И кстати, мясо при покупке на "матросские" и "офицерские" куски не делилось, в отличие от Роял Нэви и Кайзерфлотте тех же лет (где питание офицеров и нижних чинов было совершенно раздельным). Причем что интересно, и командир броненосца каперанг Голиков всего за два года до того имел дело с точно таким же случаем - когда командовал еще не "Потемкиным" а "Березанью". Во время похода мясо, провисевшее на солнце пять дней, испортилось, и матросы отказались его есть, открыто проявляя неповиновение. Так Голиков приказал выдать на камбуз новую провизию, и инцидент был исчерпан - никого после не расстреливали, и даже в карцере не держали. А тут вдруг решил позверствовать, непонятно с чего? Да, матрос Матюшенко тогда как раз на "Березани" с Голиковым служил - уж не он ли про мясо и придумал? Кстати тот же Матюшенко, будучи за границей, откровенничал "у нас заранее было расписано, кому из команды кого резать, так что тот борщ лишь поводом был". Непохоже на стихийный бунт?

А приказ Голикова о расстреле зачинщиков ни в какие Уставы не лезет. Тогда даже по законам военного времени расстрелять без суда можно было лишь шпионов. Ну а Черноморский флот на военное положение не переходил, и действовали там "мирные" нормы. По которым за всего лишь дисциплинарный проступок, "отказ от приема пищи", это даже под "нарушение боевого приказа" не подвести, массовая смертная казнь не положена никак. За такое с Голикова как минимум бы, погоны с орденами содрали и пинком с флота, без пенсии и мундира. Но кто будет читать пылящиеся в архивах подлинные документы следственного дела о "потемкинском бунте" (да, сохранились, и доступны!)? А там есть прелюбопытнейшие вещи, как например упоминание о неких "членах революционного комитета товарище Кирилле и студенте Иванове", которые как раз и отдавали приказы, которые Матюшенко и прочие "активисты" спешили исполнить. Гражданские на боевом корабле? Так броненосец еще находился в достройке и наладке - достоверно известно, что на борту были несколько десятков мастеровых и техников с николаевских верфей (практика, весьма распространенная и на только что принятых кораблях советского ВМФ). Чьими же они были людьми, какой партии? Точно известно - не большевиками, поскольку Ленин, узнав об уже начавшемся бунте, срочно послал в Одессу своего эмиссара, Васильев-Южина, который на броненосец не попал.

Имена этих товарищей позже стали общеизвестны. "Кирилл" - Анатолий Бржезовский (Березовский), "Иванов" - Константин Фельдман, в пятом году оба числились меньшевиками. Так отчего бы их не вписать в легенду вождями восстания, а заодно и в большевики зачислить, чем они хуже матроса Матюшенко? Тем более что Фельдман при Советской Власти сделал карьеру, стал членом Союза Писателей, и даже снялся у Эйзенштейна в том самом кино. И Бржезовский тоже после семнадцатого года стал "писателем, агрономом, советским деятелем". Биографии их опубликованы, и там даже упоминается, среди прочего, мелким шрифтом, что они на "Потемкине" были и участвовали. Вот только следственные документы говорят однозначно, они там приказывали, разница есть?

Причина скрывать участие этих товарищей? А вспомните поздравления японскому микадо "за победу японского оружия", посылаемые отдельными прогрессивно мыслящими представителями русской интеллегенции! Причем есть данные, что старались они не сами (хотя истинный русский интеллегент своему правительству и за бесплатно рад навредить), а по наущению японской и британской разведки (в те годы, японцы и англичане, это лучшие союзники и друзья). Так есть подозрения, что и эти два товарища тоже... а отчего им при советской власти это не припомнили? Так тогда миф пришлось бы разрушить, а это не есть хорошо. Да и за что собственно их репрессировать - если они, по партийной дисциплине, выполняли спущенный сверху приказ, ведь британцам куда легче было не на исполнителей выходить, а на вождей, как раз в Лондоне тогда и укрывавшихся от гнета самодержавия.

Какое отношение имеют японцы к бунту на "Потемкине"? Так по словам Саныча, мало того, что они отметились тогда в поддержке революции пятого года, еще и англичане были ведь с самураями заодно! И красный флаг над мятежным броненосцем имел цель, исключить даже теоретическую возможность сформировать еще одну Тихоокеанскую эскадру, из Черноморского флота, даже если бы удалось продавить от турок пропустить ее через Проливы. Саныч, еще в конце девяностых, будучи в Питере, имел доступ в Главный Военно-Морской Архив, да и после статья была, в каком-то журнале (прим. - Семенов. История бунта на "Потемкине" - В.С.). А теперь сравните с мифом, запущенным уже в двадцатые, когда события были совсем уж свежи! Так отчего бы на эскадре Рожественского не могло быть глубоко законспирированной большевистской организации? Кто-нибудь может достоверно доказать, что это не так? И если теперь политически правильным признан патриотизм - то кто еще, кроме матросов-большевиков и сочувствующих им офицеров мог бы оказаться в фильме подлинными героями, готовыми умереть за Отечество?

Когда засыпает природа

И яркая светит луна,

Герои погибшего флота

Встают, пробуждаясь от сна.

Они начинают беседу,

И, яростно сжав кулаки,

О тех, кто их продал и предал,

Всю ночь говорят моряки

Что адмирал Рожественский был предателем, продавшимся за японское золото - считалось общепринятым в двадцатые-тридцатые, мне Видяев рассказывал, как ему про то преподаватели в училище говорили. И в фильме в поражении виноваты изменники и японские шпионы - как там некий подозрительный тип азиатской внешности платит российским фабрикантам, "чтобы снаряды не взрывались", а те тут же бросаются подсчитывать барыш. А еще англичане - поскольку оказывается, на каждом японском корабле был советник из Роял Нэви (что отчасти, правда, не на каждом, но были), который мог приказывать даже командиру (а это бред!). И вроде, как раз в ту войну зверств к пленным было мало - а на экране японцы наших тонущих рубят винтами и расстреливают из пулеметов (с недавних "подвигов" фашиста Тиле списано?), а британец это фотографирует. Как и последующие забавы самураев, показывать на наших все же спасенных - приемы фехтования и остроту мечей. И вообще, как там изрекает адмирал Того, "Аматерасу отдала эти моря и земли в наше владение - и все прочие, кто там сейчас живут, должны или умереть, или уйти". А в Петербурге в это время празднуют какие-то именины кого-то из царской семьи, и Николай Второй делает в дневнике обычную запись, "день прошел обычно, я стрелял ворон". Ну а Цусима, всего лишь досадное недоразумение, завтра о том забудем. "Царизм оказался неспособен решить задачу обороноспособности своей страны. Но пусть Япония не очень-то бряцает оружием. Она победила не Россию и русский народ, а насквозь прогнившую и предательскую царскую власть". Слова, сказанные в финале одним из героев, кто остался в живых - и который, по намекам, "уйдет в революцию".

И шумом морского прибоя

Они говорят морякам:

"Готовьтесь к великому бою,

За нас отомстите врагам!"

Вопреки исторической правде? Так сколько уже было мифов, тех же самых времен - запущенных, когда было полно живых свидетелей? И оказавшихся поразительно живучими, потому что отвечали политическому моменту, и так действительно могло быть. Что Каплан (в жизни, слепая как крот) стреляла в Ленина, причем отравленными пулями. Что матрос Железняк был большевиком (а не анархистом). Что Чапаев утонул в реке Урал (а не умер от ран на берегу и был похоронен). Что Ленин укрывался в Разливе в шалаше один (а не вдвоем с "политической проституткой" Зиновьевым). Чем это хуже легенде о большевиках на цусимской эскадре? В то же время мы на удивление легко забываем чужое зло, будто его не было никогда. Помнит ли кто про английский концлагерь на нашей земле, остров Мудьюг, девятнадцатый год? А как в том же году британцы травили наших газами, в Карелии, у водопада Кивач? Про зверства японской военщины на нашем Дальнем Востоке в Гражданскую? Так что - равновесие, господа, и вы вылили на нас столько лжи, что не вправе обижаться, когда и мы сочиним про вас агитку, пусть и имеющую малое отношение к исторической правде. Для эффективного поднятия боевого духа личного состава - если благодаря ей, боевая задача будет выполнена успешно, и с меньшими потерями, то большего и не надо! Ну а после можно фильм и на полку положить, как детище эпохи. Интересный вопрос, правда самоценна - или же она не более чем средство для достижения главной цели, счастье и выживание нации?

-Ну, это слишком, командир - возразил тогда головой Сан Саныч - так можно договориться, что и Геббельс был прав!

-Нет - отвечаю - пропаганду можно считать, как взятие кредита доверия у народа. Сумел оправдать, даже солгав "во благо", тебе простят, победителя не судят. А не сумел, тогда предъявят к оплате, и с процентами - вообще верить перестав. Геббельс на том и погорел: нельзя же бесконечно поражения за победы выдавать! А тут - мы же знаем, чем завершится эта война, там за месяц управились, здесь вряд ли провозимся дольше. Ну а после - пусть битые самураи доказывают, как Керенский, что "я в женском платье не бежал", кто их станет слушать?

-На суше управимся - заметил Саныч - а вот на море будет проблема. Там, в августе сорок пятого, японского флота по сути, уже не существовало. А здесь он пока что даже после всех потерь вполне сравним например, с британским. И что от него останется к следующей весне, это большой вопрос! И нас там нет.

План перехода "Воронежа" на Тихий океан существовал еще с весны. Подо льдами Арктики - в принципе, наши атомарины такое совершали, вот только давали за то командирам в мирное время боевые ордена! Уж очень гидрология там поганая, особенно на подходах к Берингову проливу, и мелководье, буквально на брюхе ползти между льдами и морским дном. Если случится что - тогда песец, помощи там даже теоретически ждать неоткуда. А теперь еще эта авария с реактором, и насколько она серьезна, никто в этом времени не мог дать ответ определеннее, чем Серега Сирый - а его мнение уже озвучено, и московским товарищам известно:

-Приказ поступит, придется идти. Но лично я никакой гарантии не дам, что дойдем. По-хорошему, после такой эксплуатации нам заводской ремонт энергоустановки нужен, в нашем времени. Здесь на Севмаше сделали максимум, что реально возможно - рентгеном просветили все, до чего смогли добраться, корпус нормальный, по арматуре нашли еще пару подозрительных мест, усилили и подкрепили. Но в реакторы влезть тут нельзя никак, и что там внутри, один Аллах ведает - сдохнуть может в любой момент. А это абсолютно реальный шанс в следующем выходе превратиться в настоящего "летучего голландца", мертвого и радиоактивного. Если работать накоротке, в Баренцевом и Норвежском море, вблизи наших баз, то есть шанс, если что и случится, аварийный реактор глушить, тянуть домой на одном борту (прим. - на АПЛ пр.949 было два реактора, два турбогенератора, два гребных вала - В.С.). Под многолетними льдами - лишь молиться богу Нептуну.

Лично для меня оба варианта -- командовать "Воронежем", или принять предложение Кузнецова - были равноценны. Тут и русский "авось" присутствовал, ну продержится техника еще недели две перехода, если до того работала месяцами - нам лишь бы подо льдами проскочить! И удовлетворение, что историю мы уже повернули по-крупному, и назад никак уже не открутить - так что и помирать не страшно, хотя жить конечно очень хочется. И желание довести боевой счет до сотни, а то все цифра "92" на рубке, а хотелось бы трехзначное число побед? Ну и наконец, хоть один полноценно утопленный вражеский линкор - а то недоразумение какое-то получается, "Тирпиц" англичане успели дотопить, "Айову" в официальный список включать никак нельзя, "Страстбург" флаг спустил, наши в Специю успели утянуть, "Шарнгорст" вроде как недомерок какой-то, а вот "Ямато" бы потопить, или сразу оба этого типа? Ведь силен пока еще японский флот, даже очень - и пожалуй, по-прежнему сохраняет третье место в мире, после янки и англичан. И сколько там жирных мишеней? А главное, для меня роль командира атомарины была привычнее, чем работа комфлота, вести в бой разнородные силы флота этих времен-- если не справлюсь, доверие не одного Николая Германовича, но и самого товарища Сталина не оправдаю, а это, не дай бог!

12 августа прилетел сам Нарком ВМФ, со свитой. Выслушали меня и Серегу Сирого, осмотрели "Воронеж". 14 августа было объявлено, что атомарина остается на Севере -- ну а вам, товарищ Лазарев, надлежит расти и расти.

-Что же до К-25, то не одним же американцам "альбакоры" строить? Поработаете теперь на благо товарищей конструкторов.

"Альбакор", это была экспериментальная подводная лодка ВМС США, построенная в нашей истории в пятьдесят третьем, исключительно для выбора оптимальной формы корпуса будущих атомарин. Еще дизель-электрическая, она своими обводами уже атомарины напоминала - сигара, крестообразные рули, скругленный нос, соосные винты на заостренной корме. В процессе службы перестраивалась пять раз, не считая мелких изменений. Именно эта лодка, не несущая никакого вооружения, дала американцам бесценную информацию, позволившую развернуть строительство атомарин. И сама по себе была уникальным объектом: тридцать семь узлов (в последнем варианте) для неатомной лодки, при размере в полторы тысячи тонн, это нечто невероятное! Альбакоровские обводы стали типичными для подводных лодок конца двадцатого века. Мы же не гордые, к мировой славе не стремимся - если благодаря нам, советские атомарины с самого начала будут иметь лучшую гидродинамику, значит задачу мы выполнили полностью.

И было у нас перед американцами еще одно преимущество (пока еще живы наши компьютеры). Так называемый "метод сеток", применяемый для расчета гидроаэродинамики тел сложной формы - если объяснять очень коротко, то поверхность объекта разбивается на множество элементарных плоских фигур (обычно, треугольников), для каждой из которых решается система уравнений относительно распределения скоростей и давлений среды, причем численные решения на границах смежных фигур должны быть равны. Именно так в конце века считались формы хоть атомарин, хоть истребителей Миг и Су - так как число расчетных треугольников могло измеряться сотнями и тысячами, то задача практически не решалась вручную, трудоемкость зашкаливала за все мыслимые пределы. А у нас сейчас открывалась возможность, с помощью полученных на нас опытных данных (для чего на корпус "Воронежа" устанавливали множество датчиков) и их компьютерной обработки, составить расчетную математическую модель и для формы, отличающейся от нашей - то есть для общего случая быстроходных подлодок! Конечно, многое можно определить на модели в опытовом бассейне - но, к сожалению, не всё. А тут такой подарок судьбы - винторулевая группа в натуральную величину, меряй - не хочу. И Перегудов буквально вцепился в такую возможность.

Так что на "Воронеже" кипит работа. Предстоит установить на корпус целую сеть датчиков (и задача, как это сделать, чтобы покрытие не повредить, и чтобы встречным потоком не сносило, и конечно, все это надежно работало). Ну а после, лишь принять на борт команду научников с их аппаратурой и составленной программой испытаний, и в море! С нами "Куйбышев" и "Урицкий", в иной истории быстро списанные с окончанием войны, здесь как вторую молодость обрели - поскольку боевая ценность "новиков" постройки шестнадцатого года была уже невелика, и они могли без проблем изъяты из "первой линии" флота, но в то же время имели тридцатиузловый ход, достаточный чтобы сопровождать нас, а новейшие гидролокаторы "тамир" и на старичков поставить не проблема. Выйдем в точку, самый глубоководный район Белого моря - товарищи ученые, задавайте режим: скорость, глубина?

А на восток пойдут другие. Первые две "613е" на Севмаше уже спущены, достраиваются у стенки - на стапелях собираются еще две. Но если они и пойдут на Тихий океан, то лишь в следующем году. Зато готов отряд из больших лодок, назначенных к переходу по Севморпути: четыре "катюши" котельниковского дивизиона. Лишь К-21 отчего-то остается здесь. И ведь это те самые лодки, которые в нашей истории не дожили до Победы - там К-1 пропала без вести в Карском море осенью сорок третьего, К-2 погибла в октябре сорок второго, К-3 и К-22 не вернулись из походов весной сорок третьего. Но благодаря нашему вмешательству, морская война на севере приобрела совсем иной вид. И "катюши" совсем иные, чем были у нас - имея новые гидро- и радиолокаторы, приборы управления торпедной стрельбой, управляемые и самонаводящиеся торпеды, и часть механизмов на амортизаторах. Так как японское ПЛО заметно уступало и немецкому, и американскому - то на эту войну старых лодок должно еще хватить. Ну а мы так и останемся, до сотни счет не добрав.

Ничего - "альбакор" в строю до 1972 года был! Может и доживем до поры, когда тут научатся настоящее ТО нам делать. А раз технически мы будем вполне на уровне до конца века - то возможно, и успеет еще наш "Воронеж" повоевать. Ведь мы-то знаем, что вечного мира и разоружения на нашей памяти - точно не будет! А как сказал еще Ильич, любая мечта стоит ровно столько насколько сумеет себя защитить.

-Михаил Петрович, пары выходов вам хватит для аттестации вашего помощника на место командира корабля? - спросил Кузнецов - и возвращайтесь в Москву, в наркомат, больше вам на севере делать нечего. А дальше - лететь вам на ТОФ!

"О положении на Тихоокеанском театре военных действий". Аналитическая записка, с подписью "Н.Ш.". Для Государственного Комитета Обороны СССР.

Важнейшее влияние на образ действий японцев в этой войне оказал факт незавершенности их перехода к капитализму.

Несмотря на то, что в ходе революции Мейдзи самурайство подверглось значительным ограничениям, принижению своих формальных прав, и даже, частично, физическому истреблению - феодально-клановая система японского общества в целом, осталась без изменений. В отличие от США и капиталистических стран Европы, где военщина это выходцы из класса буржуазии и обуржуазившейся аристократии, обслуживающие интересы своих классов, в Японии реальная власть находится в руках феодальной по сути военщины, по отношению к которой группы капиталистов, "дзайбацу", играют подчиненную роль. Этот порядок освящен веками - даже если самурай экономически зависит от торговца, он все равно стоит по положению гораздо выше его. Отсюда следует:

Первое - узко военный кругозор. Явный приоритет поля боя над интересами тыла. Тотальный характер современной войны не то что неизвестен, но явно недооценивается. Тем более, что Япония, в отличие от Европейских стран получила весьма специфический опыт прошлой Великой войны, когда мобилизация тыла не проводилась, а кампания против войск первоклассной европейской державы (Германии) была короткой и победоносной. Как и русско-японская война, и военные действия на нашем Дальнем Востоке в Гражданскую, и захват Маньчжурии - все это были операции, не требующие мобилизации всего народного хозяйства. Война в Китае имела более затяжной характер - но опять же, не чрезмерно затратной, с обеспечением ее в военно-экономическом плане в целом, справлялся промышленный комплекс в Маньчжурии.

Это вызывает недопустимые ошибки в военной организации, применительно именно к тотальной войне. Наиболее вопиюще - это отсутствие брони даже для высококвалифицированных рабочих военной промышленности. Равно как и пренебрежение развитием военно-промышленной базы - катастрофическое отставание в производстве не собственно вооружения, но станков и машин. Боевая подготовка (прежде всего в авиации) рассчитанная на сверхмастеров, с отсевом массы "середнячков", усугубленная безобразным состоянием спасательных служб. В целом, вся военная машина японцев рассчитана на "блицкриг", сокрушительный первый удар, для которого в наличии есть и великолепно обученные люди, и удовлетворительная техника, и достаточные запасы. После чего предполагается, что противник поспешит заключить мир, решив что отвоевывать потерянное будет слишком затратно. Что будет, если война затянется - этот вопрос истинный самурай даже не задает, "все в руках богов, сначала ввяжемся в бой, а там будет видно".

Второе - группировки, контролирующие Армию и Флот, находятся в постоянной вражде друг с другом! Ставя собственные интересы даже выше интересов Японии в целом - вернее, считая, что "я лучше вижу, что нужно Японии". Ну а микадо (обычно этот титул переводится как "император", но если сравнить с Европой, где императором изначально называли военного вождя, то в Японии это больше подходит как раз сегуну, а микадо более близок к первосвященнику, синтонистскому Папе, по аналогии с католицизмом) с придворной аристократией стал верховным арбитром и посредником, улаживающим разногласия. Здесь все сильно зависит от личностей, как и подобает строго иерархичному японскому порядку - бывает, что последнее слово, право высшего решения, принадлежит не микадо, а более сильной фигуре из его приближенных - так сейчас эта роль по существу остается за маркизом Кидо, а Хирохито лишь одобряет его решения. О степени названной вражды говорят события офицерского мятежа февраля 1936 года - когда группа младших армейских офицеров при попытке переворота захватила центр Токио, убивая неугодных им государственных деятелей. Это делалось при неприкрытом потворстве высшего руководства Армии, фактически отказавшегося выполнять свои прямые обязанности по подавлению мятежа. Тогда командование Флота, разъяренное убийством трех своих адмиралов, ввело тяжелые корабли в Токийскую бухту и высадило десант морской пехоты, адмирал Енаи подготовил похищение императора из дворца. Страна стояла на грани гражданской войны, предотвратить которую удалось благодаря маркизу Кидо, сумевшему охладить горячие головы с обеих сторон, и, продавить прямой приказ микадо мятежникам капитулировать. Через три года, во время боев на Халхин-Голе, Флот не только не счел нужным хотя бы изобразить какую-то активность на наших дальневосточных рубежах, но и не скрывал откровенного злорадства по поводу разгрома Красной Армией группировки генерала Камицубара. Теперь же, по имеющейся у нас информации, доходит до того, что Армия сама заказывает промышленности (и в дальнейшем, держит под своим командованием) эскортные авианосцы и транспортные подлодки, для снабжения островных гарнизонов, ей это проще, чем взаимодействовать с Флотом - более наглядного примера "боевого содружества" и представить сложно!

Можно сказать, что армейцы, видящие направление японской экспансии на север и запад, в Китай и на наш дальний Восток, настроены гораздо более антисоветски, чем Флот, считающий более предпочтительным агрессию на юг (голландская Ост-Индия, Индокитай, Филиппины). Однако это нивелируется тем, что в японской армии до сих пор помнят Халхин-Гол, что заставляет относиться к советской военной мощи с осторожностью - а в японском флоте искренне считают, что со времен Цусимы ничего не изменилось, касаемо наших и их военных возможностей (к сожалению, они отчасти правы, учитывая соотношение сил нашего ТОФ и ВМС Японии). Потому, ни о какой "просоветской" дипломатии с их стороны не может быть и речи, в настоящий момент.

Пока что положение на Тихом океане в целом соответствует тому, что Япония ожидала получить, начиная войну. Обширные территории с богатыми ресурсами и многочисленным населением захвачены и удерживаются, создан оборонительный периметр, несмотря на отдельные неудачи (Мидуэй). В Токио все рассчитали верно, кроме одного - англо-американцы не собираются заключать мир! И сразу сила становится слабостью, поскольку осваивать, переваривать завоеванные территории, предполагалось уже в мирное время, пока же идет война, они больше требуют затрат, чем приносят прибыль. И нет ресурсов для их экономического освоения, нет даже торгового тоннажа, обеспечивать связность захваченных земель в должной мере.

Зато в полной мере проявляется характер тотальной войны. Мидуэй был неудачей местного значения - но стратегическим результатом была гибель лучших пилотов палубной авиации Японии, потеря, возместить которую самураям не удалось до сих пор, и вряд ли удастся. Так же и два штурма Таравы, Кваджалейн, Маршалловы острова были не более чем боями местного значения - но практическим результатом их стало не утрата еще нескольких островов, с весьма малочисленными гарнизонами, а катастрофическое перемалывание японского флота, а особенно авиации. И неравенство сил будет дальше лишь нарастать - так, против девяти японских линкоров (и в перспективе, в постройке - один лишь "Синано", о котором имеются сведения о перестройке его в авианосец) ВМС США имеет пятнадцать, считая восстановленных перл-харборских утопленников (и на стапелях еще один, "Кентукки" типа "Айова" и шесть еще более мощных "Монтан" - считая здесь "Иллинойс", первоначально запланированный как "Айова", но перезаказанный уже как "Монтана"). По авианосцам, соотношение еще более катастрофичное - японцы имеют всего три в строю, "Секаку", "Дзуйкаку", и только что вступивший "Тайхо", плюс два нового типа "Унрю" и "Амаги" завершают курс боевой подготовки, "Кацураги" только что принят флотом, и еще три в постройке. В то время как у американцев в строю восемь новейших "Эссексов", плюс довоенные "Энтерпрайз" и "Саратога", итого десять - и в постройке целых пятнадцать "Эссексов", причем вступление в строй четырех ожидается в ближайший месяц-два. Также на стапелях у них три "Мидуэя", корабли абсолютно нового типа, "линейный авианосец", с авиагруппой в полтораста машин (у "эссексов" по девяносто). Это лишь авианосцы основного класса - имеются еще семь легких, тип "Индепенденс", перестроенные из крейсеров "Кливленд". Есть сведения, что из этих крейсеров, общим числом в серии, согласно выданному верфям заказу, пятьдесят две единицы (считая девять, достроенных как авианосцы) запланированы к подобной смене класса еще около двадцати. Также есть большое количество эскортных авианосцев, из которых наиболее крупные и быстроходные, тип "Комменсмент Бай", заказанные в количестве двадцати семи единиц, занимают по сути промежуточное положение между собственно эскортниками и легкими, имеют авиагруппу в тридцать самолетов, как "индепенденсы", и могут быть использованы не только для охраны конвоев, но и поддержке десантов, подобно тому, как при битве за Кваджалейн были задействованы корабли типа "Касабланка". Итого, если учесть что планы США относительно войны на Тихом Океане включают в себя и 1946 год, то на этот период против десяти японских авианосцев (при идеальных условиях отсутствия потерь) американцы готовы выставить пятьдесят пять, и еще свыше ста эскортных. Таким образом, чтобы просто выстоять, японцам нужно за два года одержать десять побед с соотношением потерь, лучшим чем при Мидуэе - пять утопленных кораблей противника за один свой. Что представляется абсолютно невероятным.

Резюме: следует ждать, что к лету 1945 года, если сражения на оборонительном периметре продолжатся с той же интенсивностью, ВМФ Японии будет в значительной степени уничтожен. Что создаст благоприятные условия для нашего занятия Южного Сахалина, Курильских островов, и десанта на Хоккайдо.

Анна Лазарева. Северодвинск (Молотовск), конец июля - август 1944.

Ну вот, наконец гавань! Лючия на меня, как на "морскую волчицу" смотрит - и ведь не расскажешь же девочке, что я еще с прошлого года, как меня к Проекту прикомандировали, старалась "оморячиваться", хотя бы так - если по службе надо в Архангельск, то не по суше, а катером, миль тридцать по Белому морю и Северной Двине, и обязательно не в каюте, а наверху. Ну если только не совсем штормит, тогда даже из экипажа на палубе лишь те, кто занят конкретным делом. Теперь меня не укачивает, и вида волн не боюсь - а как в самый первый раз страшно было! Вот только ветер несносный - что с прической делает, никаких слов нет!

У моего Адмирала сразу множество дел по службе нашлось, ну а мне, после доклада от Ленки, что тут без меня произошло, первая забота, ввести итальянку в наш круг. Нет, обижать бы ее не стали, да и не такой она человек, чтобы ее обидеть можно - но не нужен нам разлад в нашем дружном коллективе. Потому, я отрекомендовала:

-Товарищ Лючия Смоленцева, жена хорошо тебе знакомого Юрия Смоленцева, уже гвардии майора и Дважды Героя. Партизанка Гарибальдийских бригад, имеет спецподготовку, боевой опыт и лично убитых врагов. Будет исполнять обязанности моего адъютанта и телохранителя. Ну а ты, Ленок, была и остаешься моим заместителем по организационной части. И прошу тебя, как подругу - помоги человеку в курс дела войти!

Ленка кивнула - сделаю! На Лючию взглянула с любопытством, и потянула за собой - пошли, подруга, с народом познакомлю. Который тут рядом уже собрался - Вера, Маша, Настя, Надя с Ниной, обе Наташи, Света, еще кто-то. А я в сторону отошла, чтобы авторитетом не давить, да и в Лючии была уверена. Ошиблась немножко.

На севере - истинное лето. Зелень кругом, и солнце так греет, что можно в одном платье ходить. Ночи белые, а рабочий день уже по-мирному, восемь часов, так что заводским после работы время есть на отдых и культурную программу, а кто-то даже купается в Северной Двине, хотя вода на мой взгляд, ледяная. Город строится, новые кварталы закладываются уже к западу от Торфяной, в сторону моря. Улицы благоустраиваются, парк за Первомайской уже на настоящее место отдыха похож, с благоустроенными аллеями, скамейками и фонарями. Кораблестроительный институт расширяется - поговаривают уже о повышении его статуса с филиала ленинградского вуза до полностью самостоятельного. Все как у Маяковского - через четыре года здесь будет город-сад! Я как домой вернулась - хотя это и есть мой дом, где я самое дорогое нашла: и самое важное дело, и любимого человека. А как в Москве будет - неизвестно еще.

Снова заглянула к девчонкам, как там Лючия? А ко мне все сразу с вопросами - Ань, так ты не в Ленинград, а в Киев летала? И когда там по улицам толпы бандерофашистов бегали, а сам товарищ Первый оказался предателем, ты вместо него командовала, тебя там дважды убить пытались? И сам Сталин в Кремле тебе орден вручал? (прим. - см. "Союз нерушимый" - В.С.). И смотрят на меня с таким восторгом, что даже неудобно. И итальяночка тут же, скромно глазки потупив - ну никак нельзя было не рассказать!

А ведь должна была я подумать - что девчата мои обучены информацию по крохе собирать и вместе сводить. В непринужденном разговоре - так, что собеседник сам спешит поделиться. И что мне теперь, со всех подписку о неразглашении брать? Ведь для всех - не было меня в Киеве, не хватало еще лишнее внимание привлечь к тому, чем мы тут занимаемся! И не надо говорить, что "никому не расскажете" - как с африканскими алмазами вышло, забыли? А уж про то, что ОУН меня приговорила и мстить будет, вообще молчу!

-Пусть только попробуют - говорит Ленка - Надя, на тебе список подозрительных, кто с Украины приехал, и просто с украинскими фамилиями. А особенно, уроженцы западных областей. Ну и охранять тебя будем, как после прошлогодней истории с англичанами. С Вороновым договоримся, ребят из полка НКВД подключим.

-Она у меня в охране - я киваю на Лючию - про меня разболтала, а про себя молчок? Спросите, за что у нее орден Боевого Красного Знамени, и еще итальянский от самого Папы Римского. Она была в числе лучших партизан-гарибальдийцев, специально отобранных в помощь группе Смоленцева, когда они самого Гитлера поймали и притащили живым! Юрка наш фюрера лично взял, а она ему спину прикрывала, ни на шаг не отходя, даже в рукопашной дралась - так что не смотрите, что такая скромница на вид. Ее муж за это - Дважды Герой, ну а ей орден, по праву! И в Киеве меня спасла.

У девчат глаза как плошки. А Лючия засмущалась. Это тебе маленькая плата за твою болтовню, вот попробуй теперь не соответствовать! "Ты назначен быть героем - так будь им". Ничего личного, подруга - так и меня Пономаренко в Киев бросил, как щенка в воду, то ли научится плавать, то ли утонет... Не буквально, конечно - провали я там дело, просто вычеркнули бы меня из списка "перспективных", оставайся лишь товарищу Лазареву женой, и не больше. Так я и итальянке сейчас - а ты на что способна, сама по себе? Мы тебе поможем, подскажем, поддержим - но на буксире тянуть не станем.

И Лючия, кажется, почувствовала, и вызов приняла! Плечи расправила, улыбнулась - и всем стало понятно, что итальяночка свое место возле Юры Смоленцева, героя, легенды и первого парня на этой деревне, занимает по праву. Впрочем, девчатам и спорить не о чем - точно знаю, что у Ленки, Насти, Нади и Светы уже избранники есть, в экипаже К-25! Ну а вид неподобающе нарядный - так тут не киевский ЦК, а мы не "товарищи брекс", сами в форме почти не ходим, и все местное начальство с этим давно смирилось. Как Юрка Смоленцев нас однажды назвал - пантерочки мы, мурчим, в клубок свернувшись, такие мягкие и пушистые, а когда надо, то за врагом без устали и в горло ему клыками. Кстати после киевских приключений думаю, одного русбоя нам мало - Лючия рассказывала, как ее Смоленцев в "лабиринте" гонял, так надо и мне научиться, и девчонкам - а то боюсь, спокойной жизни нам не будет, еще какой-нибудь Василь Кук на пути попадется, и ведь если бы не тренировки в "шаолине", не быть бы мне сейчас живой!

И еще, поняла я после Киева, что власть, это не почести, а огромная ответственность, и тяжелая, иногда и грязная работа. За которую никто из армии и ГБ, насколько мне известно, не был награжден. Не привыкла я еще списывать наших людей в "неизбежные потери". А больше пятисот пропавших без вести - кто сгинули неизвестно куда, их родные ищут и не находят, ни среди мертвых, ни среди живых? В мирное время пропавшие - а сколько там милиционеров, коммунистов, комсомольцев погибло? Из бригадмильцев, кому я сама поручения давала, тоже не все вернулись. А хлопчик шестнадцатилетний, Марко Капелюх, один из тех, кто наши листовки расклеивал, был схвачен бандеровцами, и они его просто растерзали, бешеной толпой! У десантников, кто на Подоле оборонялись, и ОУНовскую сволочь к "Кузнице" так и не пропустили, погибло пятьдесят шесть человек. Да и в больнице, что наши разнесли вместе с бандеровским штабом, оказывается, часть медперсонала оставалась, мобилизованная для ухода за ранеными, бандеры там госпиталь свой устроили. Юрка бы мне объяснил, что войны без потерь не бывает, умом я с ним согласна, а принять не могу. В партизанах мне легче было, там я лишь за себя одну отвечала - а тут за всех, кому имела право приказы отдавать. Наверное, оттого женщин-генералов и не бывает.

-Аня, да будь ты спокойна! - сказала мне Лючия, когда мы однажды вечером сидели одни - ведь те, с кем мы в Киеве сражались, это фашисты? Значит все, в войне против них погибшие, даже если грешники, попадут прямо в рай, так ведь сам Папа объявил? Ну а бандеровцы - в преисподнюю, на вечные муки.

-Это если католики - отвечаю - а я так вообще в бога не верю.

-А это неважно! - говорит Лючия - мне мой муж рассказывал, как вашего православного священника слушал. Что Бог, он один, и лишь по-разному называется, что у католиков, что у православных, что даже у мусульман. И что дела наши богу более угодны, чем молитвы - а потому не верящие, но и не грешившие, тоже в рай попадут, ну не в ад же, бог справедлив?

Вот уж истинно мне мой Адмирал рассказывал - итальянцы вовсе не религиозные фанатики, а просто знают, что бог есть, и с этим живут. А Лючия меня иногда поражает - своим смирением там, где я бы взбесилась, и наоборот, близко принимает то, чего я бы и не заметила. С этого следующая история наша и началась.

Скучать тут не приходилось. Дядя Саша снова в Москве - значит, обеспечение безопасности Проекта на ком? Вы правильно поняли, на мне. Вдобавок, как по указанию Пономаренко, должность Инструктора ЦК за мной осталась, а значит и все по партийной линии. А Партия у нас руководящая и направляющая - нет, напрямую приказывать директору Севмаша, или товарищу Курчатову я права не имею, однако не только могу, но и обязана обратить их внимание на любую проблему, показавшуюся мне важной, а при непринятии мер доложить о том в Москву. Так что - завод, Второй Арсенал, Корабелка, горком. И самообразование! Поскольку, насмотревшись в Киеве на стиль руководства Кириченко, совершенно не хочу быть как он - судить, не разбираясь в предмете. Пусть не досконально, на то специалисты есть - но хотя бы уметь вовремя вопрос задать. Так что мои неофициальные посиделки с товарищами учеными, и разговоры на умные темы имели для меня глубокий практический смысл. Благо, допуск у меня был по высшей форме, собеседники это знали - и тут уже вступало извечное мужское, перед красивой женщиной перья распушить и язык распустить. И мне было чем себя занять, когда моего Адмирала рядом нет. Ну а когда К-25 у стенки Севмаша стоит, то хотя бы полчаса, а то и час на наши ежедневные прогулки, хоть по парку сразу за проходной, это дело святое!

Лючию сначала поселили в общежитии с девчонками, а как допуск оформили по-полной, к нашим секретам (кроме "Рассвета", главной нашей Тайны), то переехала она в соседнюю со мной квартиру. В ту самую, где я жила, когда была еще не Лазаревой а Смелковой - на одной площадке с квартирой Михаила Петровича (теперь нашей общей), и в смежной стене дверь сделана, можно даже на лестницу не выходить. Хотя иногда (когда мой Адмирал в море уходил) мы вместе и в общежитии на Первомайской оставались, для нас всегда спальные места и стол находили. На пять минут зайдешь, тут же чай появляется, печенье, домашнее варенье - и девчата Лючию в оборот берут, расспросами об Италии, и как там воевали партизаны-гарибальдийцы, и про жизнь вообще - вплоть до того, а каковы итальянские мужчины в обхождении, и что в Риме носят. Итальяночка наша за словом в карман не лезет, и по-русски уже почти нормально говорит - в общем, мир-дружба, тем более что Народная Италия считается страной коммунистической, и нашим союзником. Только имя римлянки для наших непривычно - и зовут ее в разговоре кто как, Люсей, Людой, Людмилой, Милой.

И еще, девчата, на нас глядя, стали к шляпкам вуали прицеплять. Где взяли - тюлевую занавеску разрезали? И тут же объяснение придумали:

-Аня, а вдруг тебя и впрямь будут искать, бандеровцы, или еще кто? Им же, первым делом, надо разведать, где ты бываешь, когда, с кем? А если в городе много девушек под вуалями, и в похожих платьях?

Так вуаль же не маска? Хотя издали действительно, спутать можно. Особенно если солнце, и на лицо тень. Платьями меняться я отказалась - а вот чужой плащ иногда поверх накидывала, с дозволения владелиц, если надо было по-быстрому сбегать куда-то на пару часов и вернуться. На Второй Арсенал машину вызывали, ну а по городу рядом и пешком удобнее, тем более по летней погоде. Но к Курчатову я теперь ездила нечасто - наслышана была про радиацию, а вдруг это моему будущему ребенку опасно? А когда все же приезжала, то лишь в административно-лабораторный корпус - а за периметр в "грязную" зону, где надо полностью переодеваться и на выходе в душ, ни ногой! И непременно брала с собой дозиметр, позаимствованный еще давно с К-25. Товарищи ученые относились к этому с полным пониманием.

В КБ у Базилевского бывала чаще. Какие там люди работают, парни и девчата, высокообразованные, культурные, бывшие фронтовики с орденами, коммунисты и комсомольцы - как персонажи ненаписанного еще романа Ефремова про светлое коммунистическое будущее. И уже говорят, что с учетом последних модернизаций, поставок нового оборудования, в том числе и по ленд-лизу, и средоточия конструкторских кадров, наш Севмаш стал первой верфью СССР, обогнав Ленинград, все еще не восстановившийся после Блокады. Правда, не все с этим соглашались - но надо же и патриотом своего города быть. А Пономаренко сказал, что наш город и Севмаш, это "пилотный проект" в деле воспитания нового, советского человека - и как таковой, на контроле, у Самого, мои доклады Пантелеймону Кондратьевичу бывает, после ложатся самому товарищу Сталину на стол. А я, глядя на этих ребят - и инженеров, и студентов-старшекурсников Корабелки, кто тоже активно к работе привлекались - как они творят, с энтузиазмом, с огоньком - жалела, что не дано мне таланта не рапорты а производственные романы писать. На стапелях уже стояла серия лучших в мире, пока еще дизельных подлодок, которые должны были превзойти и немецкие "тип XXI", и 613е той истории, ну а следующими будут наши советские атомарины!

Лючия и тут освоилась совершенно. Легко вступала в разговор - но сразу предупреждала, что "мужу своему навек отдана и верна", так что никаких намеков! Такая скромница - и не сказать, что лишь Юрку увидит, с ним полностью отпускает тормоза. Интересно, а как она, с нашими тайнами, после сможет к себе домой в Италию ездить, даже на время? После того, что она здесь насмотрелась и наслушалась? И слава богу, что в Молотовске, и даже в Архангельске под боком, католического храма нет - на исповедь ей не сходить. А когда и если будет? Нам в исповедальне микрофон ставить, а с попа подписку о неразглашении брать?

-Аня, скажи - за что меня тут ненавидят?

Я даже не поняла сначала! Тебя кто-то обидел, оскорбил? Почему я не видела, мы же всюду вместе ходили?

-Аня, нет-нет, все тут такие хорошие, добрые. Но есть тут одна девушка, что на меня с ненавистью смотрит. Я не понимаю, за что?

И кто же это такая? Мою подругу обидеть - то же самое, что обидеть меня! Ах, вон та, "попадья"? Интересно, с чего бы? Прошу Лючию повторить эксперимент - непринужденно проходим по лаборатории, итальянка как бы случайно задерживается возле девушки в черном. А я наблюдаю - чем хороша вуаль, глаза прячет, а шляпки мы и в комнате можем не снимать.

Да, это был взгляд! Как раз про такой говорят, "убить можно". Хотя у Кука тогда, в приемной Кириченко был опаснее, холодные глаза змеи, означающие, что приговор тебе уже вынесен, и скоро за тобой придут. А это, всего лишь злоба мелькнула, яростная, но бессильная, пока. Так не ждать же, когда придумает что-то и к действию перейдет?

Будь я прежней Анечкой, пусть даже всего год назад, я бы непременно тут же подошла и спросила бы - что ты против моей помощницы имеешь? А сейчас я, ни слова не говоря, отправилась в Первый отдел, чтобы ознакомиться с документами. Происходящее мне не то что казалось угрожающим - но было непонятным. А любая непонятка, как учил меня в Киеве Смоленцев, это возможный Большой Песец.

Самое простое объяснение, что она была в Смоленцева тайно влюблена, и возненавидела удачливую соперницу - вероятность не ноль, но очень мала. Поскольку "попадья" даже в наш "шаолинь" не ходила, и с Юркой, в отличие от моих "стерв", никак не пересекалась, даже не видела его ни разу, ну если только мельком на улице. Хотя могла знать, кто такой Дважды Герой Смоленцев, в этом городе личность известная, его фото вроде даже в "Северном рабочем", газете нашей, было, правда, давно, но при очень большом желании достать можно. И должен тогда портрет ее кумира у нее на стене висеть -- делаю заметку в памяти, расспросить ее соседок по комнате, или даже самой нечаянно туда заглянуть, удостовериться. Или какие-то счеты с войны? Однако же на пленных немцев "попадья" так не реагировала, а помнится мне, был случай, даже подкармливала кого-то, своим пайком поделилась. Или ей именно итальянцы ненавистны? Так она вроде бы, ленинградская, где она там римлян найти могла?

Ну вот, принесли мне личное дело. Пирожкова Вера Александровна, родилась в Пскове в 1921 году (на год всего старше меня? А я думала, ей уже за двадцать пять!). Жила там же, с родителями, до 1938, когда поступила в Ленинградский университет, на матмех. Про родителей указано, что отец, доцент Псковского пединститута, мать домохозяйка, оба беспартийные. И сама она, не комсомолка, согласно анкете! А это что еще такое?!

Была в оккупации, летом сорок первого находясь в Пскове, у родителей. Дальше прочерк, указано лишь, что "была угнана немецкими оккупантами в Ригу, где и освобождена Советской Армией". Что делала в это время, неясно - но надо думать, СМЕРШ при проверке ничего не нашел, иначе о том была бы как минимум, секретная отметка в выданных документах, а максимум - кара за пособничество врагу. Но непонятно - если Псков был освобожден в мае сорок третьего, а бои на подступах к нему шли еще с марта, то смысл для немцев, наших советских людей в рабство не в Германию, а в Ригу угонять? Ведь наше наступление в Белоруссии, и выход к Рижскому заливу, когда вся группа армий "Север" в Прибалтике оказалась отрезанной, это уже июль-август! То есть ничего не мешало пленных прямо в Рейх везти. А вот запятнавшие себя сотрудничеством с оккупантами вполне могли отступать с тылами вермахта! Хотя пытался Гитлер и в Латвии "образцовые хозяйства" завести, не только немецкие, но и голландские хозяева ехали, на даровые земли с русскими рабами! Если она через такое прошла... нет, там немцы были, голландцы, датчане, даже испанцы - но вот итальянцев не было точно! А ведь ненависть ее - именно на итальянцев как таковых, конкретно с Лючией она точно не встречалась!

И на фотографии, как указано, из личного дела ЛГУ, она совсем другая! В чем-то нарядном, светлом - совсем на монашку не похожа! А отчего собственно она сейчас как в трауре? Может, в этом и причина? Так ведь не одна Лючия, все мы так ходим - вот привилось тут, с нашей и товарищей с К-25 подачи, что девушкам должно быть красивыми и хорошо одетыми, не все из заводских позволить себе такое могут, но стараются! В платьях нередко даже зимой ходим - теплую юбку поддеваем, в холод еще и шерстяные рейтузы, сверху свитер и пальто. С юбками смех: мы их из портяночной байки шьем, а то и просто портянки, нам положенные, как военнослужащим, сшиваем - зато так я в декабре здесь ходила в крепдешиновом платье, а Молотовск даже не Ленинград, тут холоднее! Так что на случай с "товарищ брекс" в Киеве не похоже - на всех бы тогда "попадья" коситься должна, и на меня прежде всего.

Может быть, я уже столько на разную сволочь насмотрелась, что при малейшем подозрении тревогу включаю? Так все равно разобраться надо, может помочь человеку в чем-то? Вот теперь, когда информация собрана, можно и прямо спросить. А я рядом буду, посмотрю.

-Простите, мы знакомы? - улыбается Лючия - или же, мне показалось, вы за что-то обижены на меня?

А я шагах в четырех стою, смотрю очень внимательно. Голову чуть в сторону повернула, а взгляд под вуалью не виден, недооценивала я прежде этот аксессуар! А "попадья", вместо того, чтобы ответить откровенно, пусть даже с агрессией - глазки в пол, и безжизненно-нейтральным голосом отвечает, что вы ошиблись, я вас не знаю, и ничего между нами нет. Но я-то видела сама! Значит, умышленно скрывает, затаив? Что ж, будем копать по-полной! Может, она никакая не Вера Пирожкова, а фройлейн как-ее-там, "легенда" вполне подходящая? Фото из довоенного личного дела... теоретически, могли или лицом похожую подобрать, или фотографию как-то подменить? Хотя поведение для шпионки совершенно непрофессиональное - ей бы надо не выделяться, быть "как все", и уж тем более, взглядом себя не выдавать? Так по возрасту, ну никак не может она быть матерым, многоопытным агентом - могла и сорваться? Особенно когда ее фатерлянд войну проиграл, связь потеряна, и что делать неизвестно? Так нет, помнится, она и до Победы черное носила, и не радовалась, не смеялась никогда!

А как она к нам попала? Ведь было указано особо, сомнительных людей в Проект не брать! Моя ошибка - раньше должна была проверить! Но понадеялась, привыкла, что к нам лишь лучших и надежных шлют - не просто студентов из Ленинграда, но еще и тех, кто на фронте отличиться успел! А эта как тут оказалась? По ходатайству товарищей из ЛГУ, так выходит, ее довоенные преподаватели признали, значит не подмена? Хотя и тут всякое могло быть, "здравствуйте, Иван Петрович, я такая-то, у вас до войны училась, помните меня? Что, не сразу узнали, так война сильно людей меняет!". Ну да, как раз этой зимой мы Москву просили, прислать нам расчетчиков - и "метод большого параметра", как его товарищи ученые называют, плохо к компьютеру приспособлен, карандашом на планшете выходит дешево и сердито, и людей мало, кто к технике "из будущего" допущен, так что приходится и способами из двадцать первого века считать, и по старинке. А ленинградцы подобрали, студентку, отличницу, но совсем не комсомолку?

Послать запрос в отделы НКГБ Ленинграда, Пскова и Риги - все, что им известно о благонадежности Пирожковой В.А. Можно и дяде Саше позвонить, чтобы товарищей накрутил - указания из Москвы будут с большим старанием выполнять, чем просьбу из Молотовска. И проследить за "попадьей" детально - чем живет и дышит, подруги, друзья (если есть), интересы, разговоры. Пишет ли кому-то, ведет ли дневник? Узнать так ненавязчиво, а отчего она в трауре? А ведь кое-кто из девчат КБ в "шаолинь" ходит, и с нами, "стервами", в дружбе - будет сегодня разговор, и постановка задачи! Если очень потребуется, могу и технику "особой секретности" привлечь, мини-микрофон, или электронный маячок. И - наружное наблюдение, обязательно!

А то затишье, даже подозрительно! После майской попытки меня завербовать, никакой шпионской активности! Даже "мистер шимпанзе" похоже, смирился - кушает то, что мы ему даем, присылает нам барахло, и надо думать, исправно получает зарплату. Ну да, четыре раза в госпиталь попасть, это отучит лезть куда не надо. Но дядя Саша предупреждал - правила меняются! Если американская разведка в начале войны была на откровенно дилетантском уровне, на импровизации таких вот "мистеров обезьян" - то к концу она стала по-настоящему серьезной Конторой, с наработанной методикой и системой. А значит, кустарщина подходит к концу - и если в той истории у США просто не было никаких особых интересов на нашем Севере, и оттого их агентов тут можно было по пальцам счесть (в отличие от сотен английских), то здесь их УСС, весьма заинтересованное раскрыть тайну К-25, а заодно и узнать, куда делся уран "Манхеттена", займется нами по-настоящему! И при таком раскладе "мистер шимпанзе" идеально подходит для отвлечения внимания от действительно опасных персонажей. А завод и город расширяются, приезжают новые люди, как тут всех отследить? И иностранные суда, хотя и реже, но швартуются у нас - те, что привозят заказанные у союзников грузы для завода. И пленных тут остается несколько тысяч рабочей силы, когда же их наконец домой вернут?

Но эта Пирожкова вряд ли американский или английский агент. Немцы, это более вероятно. Придется и о том дядю Сашу просить, нам же какие-то архивы гестапо и Абвера попали? А могли и пленные быть - может, кто-нибудь Пирожкову вспомнит? А если попробовать с другого конца подойти? Чисто по психологии - вот я бы, веселая и счастливая Анечка Смелкова, от чего могла бы такой "попадьей" стать? А ведь могла бы, точно - если бы вдруг провалилась в будущее, когда коммунизм рухнул, кругом бандиты, причем те самые, кто вчера в обкомах-райкомах заседал, и никакого подполья нет, и во что верить, неизвестно! Спрашиваю о том же Лючию. Она, почти не задумавшись, выдает:

-Ну, если бы я в мир попала, где абсолютно точно известно, что Бога нет. Не сомнение, как сейчас, а достоверно. И нет никакой надежды вернуть все назад.

Еще непонятнее! Была бы Пирожкова из "бывших", все бы идеально легло - но ведь советская студентка, уже после революции родилась, в советской стране! Может все-таки немка, фанатичка, так поражение своей нацистской идеи переживает?

Ладно - подождем, какая информация в сети попадет. Тогда и будем решать, что делать с этой Пирожковой. Может, ей помочь надо? Или все-таки разоблачить и наказать! Кто она, наш, советский человек - или враг? Быть в оккупации, в рабстве - это ломает характер, бывает что и у обычных людей, кто ничем бы иначе себя не запятнал, наружу лезет гниль. Вспоминаю как погибла Маришка, моя подруга, вместе учились в Школе, вместе забрасывались к немцам в тыл. Но я сумела сыграть тогда неприметную серую мышку - а Мариша была гордая, так и просвечивала в ней "советскость", когда немцев и явных, обмундированных предателей не было рядом. Соседка заметила, сумела вытянуть на откровенный разговор - а после донесла в гестапо. Причем эта тварь и в самом деле была бывшей женой командира РККА, носила русскую фамилию Курицына и не была штатным агентом - предала по своему желанию, "скорей бы война кончилась, пусть даже и немцы победят, наконец настанет порядок". Ребята рассказывали, что когда они после пришли ночью к этой мрази, она еще и пыталась качать права, не раскаивалась ни в чем.

Так не одним же немцам в такое играть? Мне бы попробовать - но нельзя. И знают меня тут уже абсолютно все, и даже если удастся каким-то образом внешность изменить - где в это время будет Лазарева, Инструктор ЦК? Что ж, власть мне дана и для того, чтобы организовывать других людей ради общей цели!

Ленку "попадья" тоже видеть могла. И Настю, Свету. Машу... а вот Наташу-вторую нет! Не ленинградку Наташу, кто за офицера с К-25 замуж вышла в один день как я за моего Адмирала - а ту, которая к нам совсем недавно из Архангельска пришла, в штабе Беломорской флотилии радисткой служила, после Победы демобилизовалась, а до того дважды рапорт писала, прошу направить на курсы разведчиков-партизан. Со мной одногодка, а на меня смотрит с восторгом - эх, знала бы ты, через что мне пройти пришлось, раз сама себе я сейчас сорокалетней кажусь! Но девушка толковая, и хотя собственно в нашем кругу "стерв" недавно, пересекались мы с ней и раньше, по нашим делам. Да и вряд ли эта Пирожкова, в самом худшем случае, опытный агент - и молода слишком, и ведет себя явно не как профессионал.

-Наташа, запомни, тебе не надо выспрашивать, выслеживать, проявлять настойчивость - спугнешь! Она сама должна выйти с тобой на откровенность. По себе помню, в Минске - самое страшное чувство, одиночество среди врагов. При всей конспирации, так и тянет искать "своих" по духу - и если показалось, что есть такой человек, то уже его не упустишь, вокруг ходишь, присматриваешься, разговоры заводишь, вроде и невинные, чтобы удостовериться. И даже если не решаешься открыться - можно использовать человека "втемную", или всей правды не говоря, кто я и откуда. Ты должна для этой, стать "своей", сыграть обиженную, недовольную нашим строем. Только не переусердствовать, чтобы игра не была видна!

Хотя - есть же готовый типаж! Таисия Пашкова, из "алмазной" истории, все протоколы ее допроса в деле, прочти! (прим. - см. "Северный Гамбит" - В.С.). Психология, характер, мировоззрение - вникни, в себя закинь, и вперед! Ну а организация, связь и даже силовая поддержка, если не дай бог, потребуется - за нами!

Вера Пирожкова.

Скоро я умру. Но внутренне свободной лично - если уж не довелось жить в свободной стране своей мечты!

Такой была Россия до 1917 года. Мой отец рассказывал мне как он, по окончании Петербургского университета, получил назначение преподавателем гимназии в Кишинев, приехал туда, ему там не понравилось - тогда он сел в поезд, вернулся в Петербург, пошел в министерство народного просвещения, и заявил об этом. И ему с охотой предоставили аналогичное место в Новгороде, он поехал туда, но через какое-то время и там не был удовлетворен - опять Петербург, министерство, прошение - и место в Пскове, наконец оказавшееся ему полностью по вкусу. Там он поднял преподавание математики на такую высоту, что в Петербурге, в высших заведениях, где поступившие должны держать вступительный экзамен, экзаменаторы говорили кандидату: "Из Псковского реального училища? По математике выдержит, экзамен будет только для формы".

Отец был для меня образцом. Он никогда не склонял голову. Истинный русский интеллегент, он презирал ложь. Когда его арестовывали в 1924 году, следователь ГПУ спросил его про найденную при обыске листовку "Союза спасения России от большевиков", членом которой отец когда-то был. Надпись была лишь "Союз спасения России", и чекист сам предположил, "от Корнилова"? Отец кивнул и сказал "да". Его отпустили. Много лет спустя он рассказывал мне об этом случае, и что он испытал в тот момент отвратительное чувство стыда, что должен был соврать.

Отец рассказывал мне, как в зимой 1920 года, когда Псков был только занят красными, они расстреливали "классово чуждых" посреди площади, на которую выходил окна нашего дома. На той же самой площади, где совсем недавно белая контрразведка вешала "красных партизан", или тех, кого принимала за таковых - но красный террор далеко превзошел это масштабом и организованностью. Однажды ночью в двери дома моих родителей кто-то робко постучал. Отец открыл дверь и отшатнулся: в дверях стоял залитый кровью молодой человек. "Александр Васильевич, - сказал он, - не узнаете меня? Меня только что расстреляли". То был один из бывших учеников моего отца по Псковскому реальному училищу. В темноте ему удалось упасть на землю до залпа, и на него свалились мертвые тела, так что кровь, покрывавшая его, была кровью других, сам он не был даже ранен. Когда палачи уже ушли, а похоронная команда еще не явилась, молодой человек сумел вылезти из-под трупов и пришел к моему отцу. Его, конечно, спрятали, и он смог спастись. Меня еще не было на свете, но я так часто слышала этот рассказ от моих родителей, что, шагая по площади во время демонстрации, ясно представляла себе этого "расстрелянного" и в душе поминала его менее счастливых товарищей. Так советская ложь с детства стояла перед моими глазами в прочно запечатлевшемся образе облитого кровью человека.

Наша семья не знала бед войны, пока не пришли большевики. Война четырнадцатого года гремела где-то вдали - отец, как принадлежащий к образованному сословию, призыву в армию не подлежал, сыновья, мои братья, были еще подростками (Илюша, кадет, в 1919 уйдет в армию Юденича и не вернется живым), никаких трудностей с продовольствием и прочих бедствий в Пскове не было. Псков моего детства утопал в садах, какие там были яблоки, самых разных сортов! Все пришло в запустение при большевиках. До 1926 года мы жили в собственном доме, затем вынуждены были съехать в квартиру, кухня и пять комнат: столовая, гостиная, папин кабинет, спальня родителей и моя детская, окна выходили на восток и юг, было очень солнечно и тепло. Но начались уплотнения, сначала у нас отняли две комнаты, ради какой-то голытьбы, и хотели отобрать третью, за которую мои родители вели долгую изнурительную тяжбу - отстоять помещение удалось лишь потому, что отец получил место доцента в Псковском педвузе, и ему был положен кабинет для занятий.

Мои родители не стеснялись беседовать при мне о политике, и я уже с шести лет знала, что о некоторых вещах не должна говорить никому. Например о том, что мои родители когда-то очень надеялись на адмирала Колчака, и ждали, что его армия постепенно освободит всю Россию. Впрочем, в раннем детстве у меня не было подруг и друзей, я росла одиночкой, много читала. А в возрасте 6-10 лет главным товарищем моих игр был сын наших самых близких знакомых, с которыми мои родители и на политические темы разговаривали откровенно. В школу я пошла одиннадцати лет, и сразу в 5-й класс. В Пскове было большое количество бывших учеников моего отца, и среди них много знакомых врачей, а я действительно росла очень слабым и болезненным ребенком. Врачи писали справки, что я по состоянию здоровья в школу ходить не могу, а мой отец ручался за то, что обучит меня всему необходимому для начальной школы - и я в самом деле знала больше, чем многие из учеников, перечитала массу самых разных книг. И это была единственная школа в Пскове, где директором был беспартийный, математик и ученик моего отца, туда забрались как в некое убежище преподаватели, "не созвучные эпохе". Потому мне повезло не состоять в пионерах - когда всех принимали, я еще не ходила в школу, а когда пошла, все остальные были уже пионерами и нового набора не происходило. Когда однажды на это обратили внимание, и задали мне вопрос, я встала и заговорила каким-то замогильным голосом о том, что так много болею, что поэтому и в школу пошла поздно, и едва могу справляться с учением (что было совершенно неверно, как я уже сказала, но зачем показывать швали свой ум?) оттого никак не могу дополнительно вести ни малейшей общественной работы, и даже бывать на пионерских слетах. Точно так же я после объясняла, отчего не могу вступить в комсомол.

Наша школа была тогда еще семилеткой, и старшими классами были 7-й, 6-й и наш, 5-й. Помню как однажды мы должны были голосовать за или против расстрела "вредителей транспорта". Как вдруг пропадали ученики, учителя, даже просто соседи - оказавшиеся вдруг вредителями, саботажниками, левыми или правыми уклонистами, и прочими врагами народа. Правда, не всегда это был арест - чаще случалось, что люди, почуяв сгущающиеся тучи над головой, бежали куда подальше, в надежде, что по ним не станут объявлять всесоюзный розыск. Помню, как к нам в Псков приезжал на гастроли театр из Петрозаводска, играющий просто блестяще, классику русскую и французскую - после оказалось, что вся труппа состоит из ленинградских и московских артистов, которые предпочли скрыться в провинции, а не быть под самым носом центрального НКВД. Такой была вся удушающая атмосфера тридцатых, всеобщий липкий страх, сказать или сделать что-то не то, и постоянная оглядка на то "что дозволено", как например с тридцать шестого разрешили рождественские елки, которые до того считались "религиозным предрассудком". Много говорят об арестах тридцать седьмого года. Это неправда, в том смысле, что аресты шли все время - просто, если раньше хватали "бывших", или тех, в ком подозревали скрытых противников, то в 37м репрессии массово задели самих коммунистов, в том числе и высокопоставленных.

Но еще более важной была свобода внутренняя. Я с болью видела, как те, кого я могла бы считать своими друзьями и подругами, становились типичными советскими людьми, верящими в то, во что положено верить. Я просто физически ощущала, что надо мной, как и над всеми нами, тяготеет огромная, искусная, страшная пропагандистская машина, которая хочет всех нас внутренне деформировать. Но я желала оставаться во всем свободной - если бы даже я пришла к выводу, что коммунистические идеи правильны, то должна сделать это сама, а не под давлением пропаганды. К семнадцати годам формирование моего характера было завершено - я знала, что если внешняя сила может заставить меня видимо покориться своему давлению, то принудить меня верить в то, что я считаю ложью, не может ничто.

Помню 1936 год, принятие Конституции. В тот год мы ездили всей семьей на юг - Минеральные Воды, Владикавказ, Баку, Тифлис, Батуми, Сухуми, Сочи. Женщины на станциях продавали вареную кукурузу и фрукты - а мама рассказывала, что до революции к окнам вагонов подносили жареных куриц, котлеты, разные лепешки и пирожные, а не какую-то кукурузу. Кондукторша объявляла, что вот на следующей станции будет много черешен, надо купить ведро и разделить, дешевле выйдет, так и делали, на другой станции купили ведро абрикосов. От Тифлиса у меня остаюсь только общее впечатление красоты и обилия прекрасных цветов. А когда я увидела из вагона море, мне показалось, что это не настоящее, а шикарная декорация: ярко-голубая водная гладь, желтый песок и пальмы. Совсем как сталинский СССР - прекрасный вид издали, и болото с малярийными комарами вблизи!

У Лукоморья дуб срубили,

Златую цепь в Торгсин снесли,

Кота в котлеты изрубили,

Русалку паспорта лишили,

А лешего сослали в Соловки.

Из курьих ножек суп сварили,

В избушку три семьи вселили.

Там нет зверей, там люди в клетке,

Над клеткою звезда горит,

О достиженьях пятилетки

Им Сталин сказки говорит.

Я записала эти стишки в свою тетрадь. Занятая размышлениями о смысле жизни. Показательные процессы над старыми большевиками никого в нашей семье внутренне не затронули: за что боролись, на то и напоролись. Гибель крестьян, аресты ни в чем не повинных обыкновенных людей были ужасны, а старым большевикам туда и дорога. Но все же вокруг было грустно и страшно. Как же жить? Где внутренний выход? И мне не у кого было спросить ответ! Мои родители дали мне неприятие большевистской идеи - и это было все! Теперь я понимаю, что они не были бойцами, иначе стали бы на путь активной борьбы с Советами - а всего лишь искали интеллегентскую "отдушину", пытаясь приспособиться к отравленной окружающей среде. Разговоры об общих принципах свободы, воспоминания, "как было" - и полное отсутствие представления, что надо сделать, как жить! Возможно, они чувствовали и свою вину - ведь именно из их желания просветить народ и сочувствия к его страданиям, выросла большевистская зараза! А будучи людьми сугубо научно-материалистическими, хотя и ходящими изредка в церковь, они не имели устойчивых христианских убеждений, не сумели дать их мне.

И я поняла, что ответ на свой вопрос должна искать сама.

Если б я могла дать своим внутренним устремлениям свободную волю, то возможно, я бы уже тогда начала изучать философию и историю. Но в СССР не было философии, в вузах отсутствовали философские факультеты - зачем, если есть марксизм-ленинизм? А история даже в школе излагалась через призму классовой борьбы, даже там, где речь шла о древних Греции и Риме. Я задыхалась во лжи, окружавшей нас. А в каком предмете можно было обойтись совсем без лжи? Только в чистой математике. Даже астрономов заставляли утверждать, что их наука доказала отсутствие Бога. Потому, я подала заявление на математико-механический факультет Ленинградского университета и, как отличница, была, конечно, принята.

Мне было стыдно, когда огромный СССР подло напал на маленькую мирную Финляндию. В Ленинграде ввели затемнение, и исчезли продукты из магазинов. Даже среди студентов был военный психоз, все были помешаны на стрелковых кружках, парашютистах, не только для парней, но и для девушек считалось позором не сдать нормы ГТО. А я не ходила ни в какие кружки, сославшись на слабое здоровье. Так как понимала, что в случае войны, "ворошиловских стрелков" призовут первыми, а я совершенно не хотела сражаться за сталинский режим.

22 июня 1941 я была дома, в Пскове. У меня уже был билет на поезд в Ленинград. Но послушав выступление Молотова по радио в полдень, я решила что никуда не поеду. В такой момент семье не следовало разлучаться, а в том, что советская армия не окажет серьезного сопротивления, мы все были уверены. В Пскове стояло шикарное, для наших широт необыкновенно жаркое лето. Помню, как впервые раздался звук сирены: воздушная тревога. Но немцы, воюя как цивилизованная нация, бомбили не город, а лишь железную дорогу, так что только жившие поблизости от нее могли пострадать от бомб. Так был убит директор нашей школы. Мы же, жившие в достаточном отдалении, сидели около дома на скамеечке, лузгали семечки, и смотрели, как падали бомбы, и на станции что-то взрывается и горит.

Страшное началось, когда через Псков отступали советские войска. Потому что они, уходя, поджигали дома, а как я сказала, лето было жаркое и сухое, а дома в подавляющем большинстве были деревянные, и никто не тушил пожаров, так что люди теряли и жилье, и имущество. Затем были сутки безвластья, грабежей и убийств, совершаемых какими-то непонятными личностями в штатском, вероятно, агентами НКВД. Помню, как я наконец увидела первых немецких солдат - возле уличной колонки стояла очередь за водой, преимущественно из женщин, поскольку водопровод был выведен из строя бегущими советскими. И немцы, в жаркий день очевидно желающие пить, послушно встали в конец очереди -- это было для меня зримым подтверждением, что такое культурные европейцы, в сравнении с большевиками!

Мы не были врагами Отечества -- веря, что очень скоро где-нибудь образуется русское правительство, и не из проходимцев, а из интеллегенции, знающей что делать, и русских эмигрантов, проникшихся высоким европейским духом, это правительство сформирует русскую освободительную армию, и внешняя война перейдет в гражданскую - а немцы окажут нам помощь. Впервые я почувствовала себя свободной! Что развеивает миф о немецкой оккупации - наконец стало возможно свободно говорить с кем угодно, на любые темы! Я сама вела жаркие споры с моими сверстниками, кто был за советскую власть - и они также не стеснялись этого делать! Совсем недавно это было невозможно - обязательно последовал бы донос Куда Надо, с последствиями для говоривших. Но немцев абсолютно не интересовали чьи-то слова, в гестапо о том и слушать бы не стали - вот если б кто-нибудь сообщил, что хочет подложить бомбу, или организовать партизанский отряд?

К сожалению, немецкая политика была поразительно близорукой. Помню, как по улице гнали русских пленных: бледные, измученные, больные, грязные, обтрепанные, они едва шли и просили корочку хлеба, а если им ее дать, то прямо бросаются и рвут друг у друга. Никому из германского командования не пришло в голову, что среди этих бывших красноармейцев было много тех, кто мог и хотел бы сражаться в составе новой русской армии против сталинской власти. Первая военная зима была очень суровой, и пленные мерли тысячами. Также показательно было отношение к нам русских эмигрантов, приехавшие из Эстонии помогать налаживать жизнь в Пскове - как правило, они смотрели на нас с величайшим презрением, даже с враждой, в том числе и к тем, кто, как я, родились уже после революции и ни в чем перед их белыми предками виноваты не были. Один из этих людей, поставленный немцам на ответственную должность в комендатуре, во всеуслышание заявлял, "надо уничтожить всех, кто старше 5 лет, и затем воспитывать детей для восстановления России". Или, в одну ночь, когда все спали, совсем как НКВД, СС вывезло куда-то немногочисленных псковских евреев. Я думала, что все это временно, скоро Россия будет свободна - а пока нужно скинуть коммунистическую диктатуру. Однако же для очень многих русских людей, после таких эксцессов, даже Сталин стал казаться меньшим злом! И немцы совершенно не видели этой опасности, предпочитая действовать грубой силой, фельдфебельским окриком - там, где нужно было спокойное, даже ласковое убеждение, и уступки.

Помню свою первую влюбленность. Вскоре после вступления немецких войск к нам как-то зашли два офицера о чем-то спросить. Говорила с ними, конечно, я, так как только я владела немецким языком. Один из офицеров оказался из русских немцев - отец погиб в гражданскую войну, дядя бежал в Германию, и ему как-то удалось вывезти племянника, когда тому было 8 лет. Мать и сестра его остались в советской России, и о судьбе их не было известно ничего. Фамилия его была Дуклау, и у него была идея собрать интеллигентных и антикоммунистически настроенных русских, чтобы положить начало самоуправлению и выработке новых идей для России. К сожалению, через несколько недель он был послан на фронт, и я ничего не знаю, что с ним стало.

Из положительного следует отметить, что мы впервые по-настоящему приобщились к европейской культуре. Немецкое кино было в расцвете, и после СССР, когда иностранных фильмов практически никто не видел, я с огромным интересом ходила в кинотеатр. Жили мы неплохо, я работала переводчицей при комендатуре, отец устроился землемером (разговоры об открытии немцами гимназии, а тем более Пединститута, так разговорами и остались). Темным же пятном было, когда я прочитала в подлиннике "Майн Кампф" - и пришла в ужас, что оказывается, отсутствие временного русского правительства, отсутствие желания сотрудничать с русскими антикоммунистами, и совершенно бессмысленная жестокость - это не временные эксцессы, непонимание, незнание, ошибка, а совершенно сознательные планы Гитлера превратить Россию в колонию германской империи! Лишь Сталинградская катастрофа заставила германское руководство задуматься, что только союз с лояльными русскими является альтернативой проигрыша войны. Но было уже поздно. Сталин с иезуитской хитростью провозгласил возврат к национальным ценностям. И уже коммунисты перехватили наше знамя, пообещав народу-победителю вольности и свободу.

В чем состоит подлинный русский патриотизм? В том, чтобы умирать за сталинский СССР, "чудище обло, огромно, озорно", желающее теперь подмять под себя и Европу - или в битве за новую Россию, неотъемлемую часть европейской цивилизации, даже пребывающую пока на правах варварской периферии, что являлось заслуженной расплатой за болезнь большевизма? Для нас, дружного коллектива единомышленников, сложившегося вокруг коллектива псковской газеты "За Родину", не было сомнения. Даже понимая, что война скорее всего будет проиграна, мы пытались спасти хотя бы честь русской интеллегенции, показав миру, что и в стране, оккупированной сталинским режимом, остались свободно мыслящие люди. Мы призывали всех участвующих во власовском движении забыть внутренние дрязги и встать единым фронтом, мы обращались к германскому командованию в надежде, что наш глас вопиющего в пустыне будет наконец услышан, мы пытались отвратить наш несчастный русский народ от захлестнувшей его шовинистической пропаганды "убей немца" и "даешь Берлин". Мы проиграли эту битву. Но не эту войну - которая будет длиться до тех пор, пока жив хотя бы один свободомыслящий русский человек.

Помню тот день, когда я окончательно сделала свой выбор. В комендатуре мне приходилось участвовать в допросах пойманных партизан, подпольщиков, саботажников, и прочего нелояльного элемента, кого-то после передавали в гестапо (располагавшееся буквально по соседству), а кого-то наказывали здесь. Это была женщина, средних лет, обвиняемая в том, что работая официанткой, подсыпала крысиный яд в пищу немецким солдатам. На допросах, проводимых со всем усердием, сообщников установить не удалось - было похоже, что на преступление она решилась сама, просто чтобы "помочь нашим". Также были арестованы ее старуха-мать, знавшая об ее умысле, но не сообщившая, а также дочь, восьми лет (ну не выбрасывать же ее на улицу - куда ей без семьи?).

-Фройлейн Вера, а вы не хотели бы испытать свое владение оружием - вдруг сказал мне герр комендант, гауптман Брюкнер - а то стрелять в женщин, это может деморализовать германских солдат.

Я не колебалась. Из-за таких вот тварей, подло бьющих из-за угла, немцы смотрят и на нас, русских патриотов, как на возможных предателей. А то, что она решилась на такое сама, без побуждения извне, говорило лишь об ее закоренелости и неисправимости. Таким не место в... А, без разницы, пусть эта земля дальше будет зваться не Россия, а "Острутения" - может, Гитлер и прав, эту страну иначе не переделать! Зато здесь наконец будет цивилизация, чистенькие европейские города, фермы, поля и дороги! И пусть тут будут жить бравые дойче зольдатен, получившие землю за победоносный восточный поход - а все нелояльные русские, не могущие вписаться в новый порядок, сдохнут! Ведь останемся мы, подлинно русская элита. Мы сумеем изменить, перевоспитать новых хозяев - ведь если мне удастся выйти замуж за немца, наши дети будут уже наполовину немцами, расой господ, но еще и наполовину русскими! Пришла пора перейти от слов к делу - и парабеллум не дрогнул в моей руке.

Брюкнер оказался порядочным человеком. Честно заявил, что за выполненную работу мне положено вознаграждение, целых десять марок за каждую особь. И сам выдал мне деньги. А после спросил, не желаю ли я выполнять эту работу и в дальнейшем? Я согласилась - уж если я не могу сражаться на фронте с большевистской гнилью, то в моих силах истреблять ее здесь!

Отец не осудил мой приработок. Но и не одобрил, чистюля! Его ошибкой было, считать большевиков такими же людьми, как мы, именно потому старая русская интеллегенция и проиграла, оказавшись беззубой. Для меня же большевики были сродни крысам, которых надлежало уничтожать любыми средствами. И Гитлер, при всей его кажущейся чудовищности, объективно был мне союзником. Если бы подобной решимостью и идеями обладал Корнилов, Деникин, Колчак! А сейчас - было уже слишком поздно!

В Риге, куда мы бежали из Пскова от наступающих советских, и были все же ими настигнуты, мне и моим родителям снова пришлось унижать себя ложью во имя будущего торжества русской демократии. Затем мы добрались до Ленинграда, в ужасных условиях - немецкие железные дороги даже на оккупированной территории были куда комфортнее, чем при Советах, конечно же, там, где не было московских партизан, пускающих поезда под откос. В Ленинграде отцу удалось получить место на одной из кафедр матмеха, поскольку преподавательский состав сильно сократился за войну - повезло даже вытребовать квартиру в ведомственном университетском доме на Большом проспекте Васильевского острова; я сожалела, что там нам было теснее, чем в Пскове, всего две комнаты, выходящие окнами во двор-колодец, так что даже днем было полутемно. Интересно, что стало с тем, кто жил здесь до нас - судя по тому, что в шкафу остались книги, а мы слышали, что в холодную зиму в Ленинграде ими топили печки (варвары, дикари!), хозяева не погибли в блокаде, а были арестованы НКВД? Книги отец в первый же день подверг сортировке - оставив справочники по математике и физике, а также русскую классику, без всякой жалости выбросил на помойку советских авторов вроде Горького и Шолохова. К сожалению, не было возможности так же поступить с "философами" коммунизма, во избежание доносов и риска подвергнуться репрессиям, так что Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин были всего лишь изгнаны с полок в темный и грязный угол под тахту.

Если отец, находясь в оккупации, часть времени работал уездным землемером, а часть проживал на мое жалование, то есть к нему у советских властей не могло быть претензий - то я имела основания опасаться за свою судьбу, узнай НКВД о том, чем я занималась в комендатуре. К тому же я, хотя и сохранила студенческий билет ЛГУ, и могла бы продолжить занятия - но, попав в Ленинград в середине учебного года, должна была найти работу. Семейным советом решено было временно отправить меня подальше от Ленинграда, во избежание ненужного интереса. Друг отца посоветовал далекий северный город, проклятую богом и людьми дыру в тундре. Зато за работу там шла "полярная" надбавка.

Это был ад. Не только в смысле бытовых неудобств - я, привыкшая всегда иметь свою комнату, собственную или съемную (в Ленинграде, перед войной), должна была довольствоваться "койко-местом". Но стократ тяжелее для меня было то, что я должна была трудиться на укрепление военной мощи СССР - даже столь мирную науку как математика, сталинский режим использовал, чтобы делать оружие еще более сокрушительным. Я видела, как ликует толпа на улицах, одержанной "победе" - не понимая, что празднует победу над своей собственной свободой. Мудрый Вождь Сталин, он заранее знал и готовился к войне, оттого все жертвы и лишения в двадцатые, тридцатые - но это было не зря!

Я презирала сама себя. Меня бесили радостные лица, смех и веселье - рабов и рабынь, искренне не видящих своей несвободы. Я, когда-то мечтающая о доме, любящем муже, детях, и как всякая женщина, желающая быть красивой - презирала самок, наряжающихся ради того, чтобы понравиться офицерам армии, несущей в Европу несвободу коммунизма - на мой взгляд, добровольно наняться в публичный дом было нравственнее, чем рожать будущих солдат и рабов от таких же солдат и рабов! Я вычеркнула из своей жизни мужчин, поскольку могла принять лишь свободно мыслящего, подобного себе. И одевалась в черное, как в траур - глупые курицы думали, по кому-то из родных, погибших на войне. А у меня там погибло то, во что я верила! Впрочем, у бывшей деревенщины не было вкуса - мне хотелось смеяться, глядя на их потуги выглядеть модно, нижние юбки из солдатских портянок, и тельняшки под платьями, в холодную погоду! Все, что я могла себе позволить - это хорошее шелковое белье, французское, купленное по случаю еще в Риге.

Среди человеческого стада, меня окружавшего, вожаком была некая Анна Лазарева. Как подтверждение моей теории -- тоже ленинградка, студентка, как и я, в начале войны оказавшись "под немцами", но, происходя не из образованных людей, а из пролетарского быдла, даже оказавшись вне коммунистического рабства, выбрала путь не свободы, а прежнего служения вбитой в ее голову идее, пошла в партизанский отряд, была шпионкой, лично убивала немецких солдат, причем не в честном бою, а подло втеревшись в доверие - жаль, что она не попалась мне в псковской комендатуре! И Бог не наказал ее, напротив -- она вышла в большое начальство, нашла себе мужа в высоком чине, который очень ее любил, носила красивые платья -- имела в жизни все, что по праву должно быть моим! Значит, атеисты правы -- никакого бога на небе нет, а есть лишь пустые слова в книгах и разрисованные доски икон. И никто не вернет несчастную Россию к порядку, если мы сами не сможем этого сделать!

Я читала Чапека, "Война с саламандрами". Как животные, научившиеся подражать людям, стали много опаснее. Красные комиссары времен революции - люпмены, разрушители! - были на уровне зверей. Беда в том, что они захотели стать людьми, "каждая кухарка должна иметь знание управлять государством", и им это удалось, при сохранении прежней животной сути. Такие, как Лазарева -- вовсе не глупы, в чисто профессиональном плане они могут даже превосходить старую русскую интеллегенцию, имея большую энергию и целеустремленность -- если мой отец часто сомневался, показывая свою мягкотелость, эти не сомневаются никогда! Они могут быть талантливы и умны, совершать открытия, изобретать полезные вещи, писать книги и симфонии -- но в них нет главной черты интеллегенции, ее гражданской позиции, быть совестью нации и противовесом власти, они всего лишь у этой власти функциональный инструмент! Оттого, все их казалось бы, лучшие качества -- в конечном итоге, укрепляют безнравственную коммунистическую власть, и являются на деле гораздо более предосудительными, чем самые гнусные пороки!

Внешне неотличимые от людей -- физически совершенные (с культом здорового тела), умные, образованые, верные идее товарищества и патриотизма (что особенно мерзко) -- саламандры, лояльные коммунистической власти. Даже гуманизм и милосердие они поставили себе на службу -- стань как они, и тебя не тронут, а может даже, как Лазарева, поднимешься на самый верх! Но эта мнимая доброта -- всего лишь еще более изощренный метод истребления тех ,кто еще остался человеком. И находятся нестойкие, кто соблазняются, отказавшись от своей внутренней свободы! Откажись -- и получишь то, о чем мечтаешь, в этой жизни. Это ведь так легко -- признать, что ты не быдло, а имеешь какие-то права?

Лазарева -- хотя бы обречена была стать той, кем стала, родившись в семье пролетария, в стране, уже пораженной большевизмом. Но в подругах у нее ходила итальянка, европейка, изначально свободный человек, она предала свою цивилизацию, свою человеческую расу, соблазнившись греховной страстью к одному из этих существ мужского пола -- вместо того, чтобы найти себе честного итальянского парня! И сколько еще поддастся подобному соблазну, если армия саламандр захватила большую часть Европы - тварям мало одной несчастной России, они хотят разнести заразу на весь мир, и это пока им удается! Господь, за что ты так разгневался на русский народ, наслав на него такое проклятие?

Бесполезно надеяться на то, что власть саламандр будет свергнута восстанием: слишком глубоко проникла и широко распространилась болезнь. Возможно даже, что заражено уже большинство - что ж, об их смерти не стоит жалеть, ибо это уже не люди, а существа. И те из них, кто наиболее похожи на людей, как Лазарева - самые опасные. Но кто тогда спасет Россию? В этой войне нам очень не повезло с противником - если бы мы воевали не с немцами, людьми культурными, но начисто лишенными гибкости и склонными к фельдфебельским манерам, а с англичанами, свято относящимися к правам личности, подаривших человечеству Хартию Вольности еще семьсот лет назад! Может быть, тогда мы в Москве смотрели бы на победный парад русских войск, а на кольях корчились бы последние саламандры. Но англичане, как и американцы, чересчур прагматичны и во главу всегда ставят прибыль. Они не захотят тратить драгоценные жизни своих граждан ради избавления от ига несвободы несчастной России!

Если только им не объяснить, что иного выхода нет. Иначе пройдет время, и большевистские саламандры захватят весь мир. А мы, русские патриоты, должны помочь этой священной войне, не жалея себя. Возможно даже, что России придется исчезнуть с карты мира - что ж, мы согласимся и на это, если ценой будет выживание человечества! И впредь, до скончания веков, должно быть принято - любой, замеченный в большевизме, что "раб равен господину", проклятая идея саламандр - должен быть уничтожен без всякого суда, вместе с потомством. Это жестоко, и возможно, несправедливо - но интересы всего человечества дороже!

И я поняла, что должна бороться, а не отсиживаться в стороне. Что я могла сделать, одна и без оружия? А отчего одна? Вы превозносите "Молодую Гвардию", заставляли нас тут, в обязательном порядке, смотреть этот фильм - что ж, не обессудьте, когда ваше оружие будет обращено против вас! Если я создам здесь свою тайную организацию борцов с большевизмом - или сама буду вредить им, чем смогу!

Мне было невыносимо, после своей комнаты, как положено любой человеческой личности - жить в одном пространстве с пятерыми особями, нагло лезущими в твои личные дела и даже в твои вещи, в твои карманы, в твой кошелек! Тут обычное дело, попросить на время твою вещь, "ведь ты все равно никуда сейчас не идешь, а мне надо". Или выставлять свои собственные продукты (а родители иногда присылали мне посылки) на общий стол. Конечно, тварям не нравилось, когда я защищала свою неприкосновенность, резко ставила их на место! В итоге меня выселили в крохотную каморку в самом углу, два шага в длину, три в ширину. Но зато наконец, это было мое личное место!

Я радовалась очень недолго. Буквально на следующий день ко мне в комнатушку впихнули еще одну койку. Девица моих лет, одетая по принятой здесь моде, и даже накрашенная, окинула меня наглым взглядом, и сказала:

-Ты тоже что ли, наказанная, в такой тесноте ютиться? Мне плевать, за что тебя, но запомни - в мои вещи полезешь, я тебе всю морду раздеру. Ты главное, мое не трожь - а мне до твоего и тебя самой никакого дела нет. Лады - или воевать будем?

И я поняла, что она может быть моей настоящей, все понимающей подругой.

Она не проявляла ко мне никакого интереса - я должна была сама начинать разговор. Натали, как она сама представилась, была происхождения самого быдляцкого, из какой-то деревни, но - техникум в Архангельске, чтение романов, и мечты выйти замуж за иностранца и "уехать к чертям из этой страны". Туда, где нет и не было войны - в Рио-де-Жанейро, где солнце, пальмы, мужчины все благородны и изысканы, а дамы все в бриллиантах.

-Но на худой конец, и Лондон, или какой-нибудь Ливерпуль сойдет. За моряка бы выскочить, туда бы попасть, а там, кто знает, может и ихний лорд появится. Чтобы меня любил, на руках носил, страстно целовал. И давал на развлечения и магазины по тысяче фунтов или долларов ежедневно.

А что будет дальше, спросила я. СССР расширяется, он проглотил уже почти всю Европу, средоточие цивилизации и культуры. Когда он станет сильнее, то придет и туда. И тебе снова придется бежать?

-Когда это еще будет? Я давно уже состариться и умереть успею.

Раньше, чем ты думаешь. Ведь двадцать лет назад Совдепия была совсем слабой и убогой. Сейчас она смеет угрожать Англии и Америке. Если кончилась война, то против кого мы готовим оружие здесь? Чтобы еще через двадцать лет нищеты опять хвалить Вождя, мудро готовившегося к новой войне? Англия точно, не устоит. Коммунизм расползается по земле, как чума - и долг каждого свободного человека, этому помешать!

-Ну и что мы можем сделать?

Я промолчала. И опасалась начать откровенный разговор, и подумала, а может перспективнее, пытаться бежать из этой проклятой страны? Даже попросила Натали тоже познакомить меня с иностранцем. Она ухмыльнулась и ответила:

-Только после меня! А то сама сбежишь, а меня на бобах оставишь?

Я молчала. А ночью писала свой конспект. В тетради по матанализу под формулами я писала "студенческой стенографией", мелко, неразборчиво (свой почерк прочту), опуская концы слов, применяя сокращения и символы. Это было нечто вроде моего дневника, куда я записывала свои самые сокровенные мысли. Зачем я вела его - а как быть все время наедине с собой в окружении врагов, это такая пытка!

А Натали притворялась спящей. На самом деле, она видела, что я писала. И я не знала, что ей тоже знакома "студенческая стенография"! Если бы я это поняла, то эта тварь утром бы не проснулась. Не так сложно - взять подушку, и навалиться сверху, придушить. Я не смогла бы после скрыться - но по крайней мере отомстила бы предательнице!

Через три дня за мной пришли. Эта мерзавка подло заглянула в мои записи, сумела их прочесть, и донесла. Меня вели по коридору, как сквозь строй. Так должно быть по их мнению - а я наконец, вот странно, почувствовала себя спокойной, ведь не надо бояться того, что уже случилось! А эти дуры, что смотрят на меня, кто осуждающе, а кто с жалостью, они не понимают, что я, которую ведут в тюрьму под конвоем, здесь и сейчас самый свободный человек!

Они знали все! Отец учил меня когда-то, на случай ареста - "доказывать обязаны они, твое дело отрицать. И не помнить всегда выгоднее, чем помнить". Но моих расшифрованных записей уже оказалось достаточно для обвинения! Проклятый советский режим, когда хватают человека за одни слова, инакомыслие! Но после им стало известно и про мою работу в комендатуре - неужели остались живые, или кто-то из немцев в плену предал меня, служившую им верой и правдой?

И тогда я перестала молчать. Речь Веры Засулич на процессе всколыхнула всю Россию. Если мне повезет, и будет гласный суд, я выскажу все это, для публики и газет. А если нет, то при традициях русской бюрократии, протокол моего допроса сохранит мои слова, и их тоже когда-нибудь прочтут, после неизбежного падения коммунистического режима. И в конце концов, тюрьма - не самое худшее место, когда начнется война всего цивилизованного мира против Совдепии. Если только НКВД при отступлении не уничтожит всех узников, как это было в сорок первом в Пскове.

Пусть меня приговорят. Но прежде - услышат мою речь! Слова не мои, эти мысли, и прекрасные стихи, пришли в голову не мне - а одному из моих друзей по Пскову, который после ушел в армию к генералу Власову, сражаться с большевизмом, и сгинул там. Но я скажу это существам, посмевшим меня судить - вдруг сумею достучаться хоть до одной заблудшей души из сотен и тысяч?

Когда клубится мрак кромешный

И тьму пронзает лай погонь

Благословен любой, посмевший

Не задувать в себе огонь.

Все, пока еще свободно мыслящие люди России! Когда преступный коммунистический режим падет, и будет осужден - знайте, что и в вас есть доля вины за его преступления.

Ты виновен тем - что погасил свой огонь!

Ты погасил свой огонь, когда твои родные, друзья, и просто знакомые радовались советским победам, гибели на фронте очередной немецкой армии, несущей вам свободу (пусть даже через временное рабство, как бы странно это ни звучало), или досрочному выполнению какого-то пятилетнего плана, а ты тактично промолчал или может даже поддакнул, чтобы не портить отношения.

Ты погасил свой огонь, когда твой сын в школе на концерте в хоре пел оду Сталину, а ты слушал и аплодировал, а до того заботливо поправлял ему пионерский галстук. Чтобы не огорчать ребенка, чтобы не портить отношения.

Ты погасил свой огонь в том момент, когда, в душе смеясь над "жертвуйте на нужды фронта", смолчал, получив часть зарплаты облигациями госзайма, прекрасно зная, на что этот займ пойдет.

Ты погасил свой огонь из разумной человеческой осторожности, чтобы тебя не зацепила погоня. Это понятно, это разумный шаг, и по-человечески он не заслуживает осуждения. Ты никого не предал, ты не поступился своими принципами и убеждениями, ты остался честным перед собой, ты по-прежнему против этого мрака. Ты просто погасил огонь.

Но в тот момент, когда ты его погасил, мрака вокруг стало больше.

Это ты виноват в том, что над страной простирается мрак - вся прочая быдломасса невиновна. Ведь это твой огонь, тот самый, который ты погасил, освещал пространство. А у толпы и гасить было нечего, у них этого огня сроду не было!

И когда коммунизм падет - спросят со всех, чем ты занимался, чтобы этот день приблизить? Жаль что я не доживу - так хотелось бы приехать в уже свободную Россию!

(прим. - вообще, автор этой "речи", некто Андрей Шипилов, "поэт, журналист, оппозиционер", и "подлинный патриот России", однако же сейчас постоянно проживающий на Кипре. Я лишь заменил "путинский" на "сталинский", и соответственно, конкретику, "Крымнаш", и георгиевскую ленточку на пионерский галстук и тп. Читая инет, помните - какая мразь учит нас жить! Ну а стихи - Губермана, написанные в 1960е. Но будем считать, что у Пирожковой или кого-то еще мозги замкнуло? - В.С.)

Тут Лазарева влепила мне пощечину. После лицемерно извинилась - не передо мной, перед следователем, капитаном ГБ! А тот ответил:

-Товарищ Лазарева, ну зачем вам лично руки об эту (грязная брань) марать? Прикажите - и мы сами.

Я хотела в нее плюнуть - но плевок не долетел. В ответ Лазарева опрокинула меня на пол, очень болезненным толчком в грудь. Следователь нажал кнопку, в кабинет влетели двое мордоворотов.

-Эту в карцер! За нападение на офицера ГБ.

Так Лазарева не только коммунистка, о чем я знала, но и офицер ГБ, опричница, сталинский палач? Сволочь, ненавижу, жаль что ты гестаповцам не попалась!

-Ори, ори, мне на тебя ... До новодворской тебе все равно далеко!

Когда меня вытаскивали из кабинета, я успела еще услышать, как следователь спросил у Лазаревой:

-А кто это такая, Новодворская? Если не секрет.

Я тоже не слышала этой фамилии. Наверное, русская патриотка, как я, судя по словам Лазаревой, сделавшая больше меня в святой борьбе с большевистским строем, и сгинувшая в застенках НКВД?

Неделя допросов - и что, уже приговор? А где же суд, обвинение, защита? Вместо этого - мне суют бумажку, решение военного трибунала? Меня, к высшей мере, за что?! Всего лишь за инакомыслие - а тех, приговоренных, в комендатуре все равно бы расстреляли, при чем тут я? Сталинские опричники, звери, кровавая гебня! Мало я вас убивала, мало, мало, мало!!

Лазарева усмехается. И итальянка при ней, как цепная овчарка. Следователь, после кивка Лазаревой, оглашает:

-Советское правосудие гуманно даже к преступникам. И предлагает вам, гражданка Пирожкова, добровольную замену высшей меры социальной защиты на двадцать пять лет заключения, с условием отбытия части срока на опасных работах или научных экспериментах. Здесь подпишите - или нет, вам выбирать.

Конечно подпишу! Двадцать пять лет, это не так много. Опасные работы и эксперименты - так я очень постараюсь выжить. Чтобы после пройти по своему Пскову в обновленной России, свободной от коммунизма. Увидеть над Кремлем царского двуглавого орла. И взглянуть на казнь и позор тех, кто сейчас обрекает меня на муки. Нет, одного морального осуждения для них будет мало - ведь они станут наслаждаться жизнью в свои лучшие годы, пусть же ответят за все! А я буду свидетелем на процессе, где вынесут приговор уже им. И может быть тогда, году в 1969, я буду еще не совсем стара и уродлива, и встречу своего избранного, борца за счастье русского народа? Точно, встречу - ведь тогда придет срок выходить на свободу тем, кто осужден сейчас!

А если ничего этого не будет - тогда и не надо жить! (прим. - к сожалению, в нашей реальности эта тварь выжила, успев удрать в ФРГ. Стала активным членом НТС и доктором философии, и приезжала к нам, "увидев над Кремлем двуглавого орла", и прошлась по своему Пскову, "свободному от коммунизма" - учила нас, как нам стать членом цивилизованного мира. Оставила мемуары - "Потерянное поколение", опубл. в журн.Нева, 1998 - которые и легли в основу этого эпизода - В.С.)

Анна Лазарева. Северодвинск, 30 августа 1944.

Вот мразь! С ней пообщавшись, хочется вымыться. В голове не укладывается, как можно быть такой ... слов нет, одни лишь ругательные, из боцманского загиба. Наташка, которая роль играла, после едва не плакала:

- Ань, ты не подумай, что я такая! Ты сказала - вот я и старалась.

- Дуреха ты, Наташ, а подумай как я еще худшую роль в оккупированном Минске, целых полгода, а не четыре дня, играла? Главное, чтобы эта маска к тебе не приросла!

Вот только такие твари - мне даже там не встречались! Предатели, с которыми было все ясно - как псы, что служат за кусок с хозяйского стола. А эта - ведь не за что ей конкретно быть обиженной на Советскую Власть - не голодала, не страдала, в семье достаток был (кто знает, что такое питерская коммуналка, тот просто не поймет, как это, в собственном доме жить, а затем в пятикомнатной квартире, и быть чем-то недовольным?). Папаша получал очень неплохо, по советским меркам, и даже брат Илья, что с Юденичем ушел, как выяснилось, не в бою с Красной Армией погиб, а добежал после до Латвии, жил в имении у каких-то знакомых, в пьянстве и депрессии застрелился. И из отдельного дома в квартиру всю их семейку выгнал не красный комиссар, а священник, прежний этого дома хозяин, который еще в 1917 сбежал, а через девять лет вернулся и предъявил права на свою собственность. Но жила она до сорок первого - даже лучше чем я! Ах, свободы ей захотелось? Под которой она понимала - живу как хочу, как свободная личность, и мне за одно это должны особые условия обеспечить. И это святое право не всех людей, а одной лишь интеллегенции. Непременный признак которой, это оппозиция к любой власти - однако же эта самая власть обязана за это интеллегенцию кормить и содержать. Наверное, именно за это русскую интеллегенцию и называли "гнилью" и "говном" и русский Император Александр Третий, и Владимир Ильич.

-Немцам служить, врагам, оккупантам - это тоже свобода?

-Да, свобода! Если хотите, чтобы лучшие люди нации вам служили - так создайте условия, чтобы нас устраивали!

-Это вы что ли лучшие? - удивляюсь я - вот у меня на счету полсотни убитых фрицев, и это лишь те, что точно сдохли. Еще наверное, штук двадцать сдохших вероятно, могут и раненые быть. А что ты сделала для столь любимого тобой на словах русского народа, в это тяжелое время?

А она орет, что для русского народа было бы лучше приобщиться к европейской цивилизации. Пусть даже завоеванными - но поскольку Европа это свобода, то был шанс что все изменится к лучшему. И вообще, эксцессы и жестокость немцев, это большей частью ответ на фанатизм таких как я - а так, немцы высококультурная нация. И она, Вера Пирожкова, старалась, чтобы между нашими народами пришло взаимопонимание. И была бы свободная, демократическая Россия, где "всем достойным людям было бы хорошо".

Она что, за восстановление монархии? Нет - оказывается, решать все должна интеллегенция! Но не править сама, а именно указывать исполнительной власти, которая и должна все осуществлять (и отвечать). А какая это власть, без разницы, хоть царь, хоть республика, хоть иноземная оккупация - главное, чтобы слушали "образованных людей"!

Да, по ее мнению, и свобода, это лишь для "образованных". Ну а прочие должны работать и молчать. Поскольку свобода им незачем, ну что они, бескультурные, будут с ней делать? Нет, можно конечно из них отбирать отдельные талантливые экземпляры - но вообще, высшее образование должно быть прежде всего для тех, кто "из достойной семьи", поскольку именно они имеют должный уровень культуры. А не всякие прочие - поскольку образованное быдло все равно останется быдлом, а не интеллегентом.

-Выбирай выражения, тварь!

-Интеллегент всегда свободен. Не внешне, так внутренне. А вы все - рабы. Вы делаете то, что вам укажут, служите там, куда пошлют, верите в то, во что вам дозволено верить. Когда придет свобода, вы все ответите за ваши преступления, против свободных людей! Сталинский режим должен рухнуть! Если у русского народа не хватит сил самому сбросить это ярмо, он должен принять помощь западных демократий! Пусть будут свободные всеобщие выборы под надзором английских и американских представителей, и войск - с предварительным изъятием коммунистов, а так же всех зараженных тоталитарным мышлением! Или же оккупация, с принудительным наведением порядка! Все виновные в преступлениях против свободы и демократии, должны быть наказаны. А все пострадавшие - должны получить компенсацию. И это все будет, скоро - потому что мировая общественность не потерпит существования страны, столь нагло попирающей основные права человека!

Ну и так далее. Наговорила листов на десять протокола, дальше уже повторяться начала. Мне уже скучно стало - и диагноз ясен, и для обвинительного заключения хватит. Вот интересно, что же за мир был там, в будущем - если какая-то Новодворская подобное говорила двадцать с лишним лет, в газетах, по радио и телевизору? И никто ей обвинения не предъявил, в явно выраженной измене? Эталон предателя - даже я не сдержалась, после пришлось Воронову объяснять, что была еще большая подобная мразь, "товарищ Кириллов знает, а я без дозволения его сказать не могу".

Что ж, теперь не под вышак, а на Второй Арсенал пойдет. Товарищам ученым для опытов женский организм нужен, а где взять? Уже, с подачи потомков, заявку на Тоньку-пулеметчицу (падаль, кто в Локте под Брянском наших сотнями расстреливала) в НКГБ послали, со всеми ее данными, и подлинной фамилией - чтобы, если поймают, не к стенке, а к нам. Так нет ее пока - а план экспериментов есть, и пусть эта Пирожкова хотя бы сдохнув, СССР послужит! Лагерь для тебя, сволочь, слишком гуманно - еще устроишься какой-нибудь учетчицей, и отсидишь в комфорте все двадцать пять! И пуля тоже слишком быстро и легко. А вот когда у тебя волосы и зубы повыпадают, и сама начнешь заживо гнить - тогда мечтать будешь, скорее околеть!

Нам теперь - все расчеты с ее участием перепроверять, нет ли там ошибок? А мне с дядей Сашей объясняться, отчего просмотрела? А что с ее папашкой делать? Который сейчас в Ленинградском университете преподает, вселившись в квартиру умершего в Блокаду? Связаться с ленинградцами, чтобы ему тоже 58ю, пункт о членах семьи, кто знали и способствовали? Или же, поскольку свое дело (преподавать математику) он умеет хорошо, и польза тут может и превысить вред, им нанесенный? Может, достаточно простой пометки в личном деле, что лекции ему разрешены, а вот семинары. дипломники, аспиранты (где уже не одна передача знаний, а и воспитание идет) - под запретом? Так же как лекции научно-популярные и работа в школе. И ведь смешно, что рассуждая о свободе выбора, Вера Пирожкова не понимает, что её саму лишил этого любимый папочка. Когда еще в детстве внушил, что интеллегент никому ничего не должен - а ему все должны.

И, чтобы не делать ее ни мученицей, ни героиней, когда коллектив КБ выразил интерес, за что это НКГБ арестовало одну из сотрудниц, я приказала устроить для руководства, комсомольского и профсоюзного актива, а также наиболее авторитетных в коллективе товарищей прослушивание звукозаписи пирожковских изречений. Благо, для подобных целей ребята с К-25 еще в прошлом году соорудили здоровенный стальной ящик, с кнопками, тумблерами и мигающими лампочками на передней панели - внутри которого прятался крохотный диктофон. А мы с Лючией внимательно наблюдали за лицами приглашенных - приятно было, что мы не ошиблись в людях, рвотный инстинкт был у всех. После в "Северном рабочем" даже появилась статья, где Пирожкова была названа фашистской наймиткой, ищущей новых хозяев, чтобы продать им наши секреты. Вообще-то так оно и есть?

-Аня, да не терзайся ты так! - говорит Лючия - паршивая овца в любом стаде может быть, так отец Серджио мне говорил.

-Люся, скажи, а что такое свобода, на твой взгляд? - спрашиваю я -- можно ли жить свободным от всего?

-А как это? - удивляется Лючия -- свобода от Бога, от закона, да просто от людей, которых любишь и уважаешь, это что-то страшное выходит! Если я никому ничего не должна -- значит и мне тогда никто? Слышала, у вас про такое говорят, "один на льдине" - нет, я так не хочу! Ну куда я без Юрия, без тебя, без подруг здесь?

И прибавила, чуть помолчав:

-И без товарища Сталина. Что он нам тогда обещал. Как будем новую жизнь строить, и здесь, и в Италии -- истинную Страну Мечты. Которую мой Юра, с твоим адмиралом разговаривая, я слышала, назвал "миром ефремовской Андромеды". Ефремов, это фамилия того ученого из музея, где динозавры -- куда нас тогда грозой занесло? Это тоже часть вашей тайны, или мне можно о ней знать?

Я молчу - представив, как там меньше чем через полвека такие вот "Пирожковы", размножившись, погубят Страну Мечты. Обманув массы обещанием свободы -- которая обернется лишь свободой воровать, предавать, ну и еще говорить о чем угодно, как было под немецкой оккупацией! А затем и нашу мечту объявят "совком", "всеобщая справедливость, это миф" - и придет самый оголтелый капитализм, со свободой и демократией лишь для избранных, для хозяев жизни.

-Аня, что с тобой? - тревожно спрашивает Лючия - можно подумать, тебе кажется, что такие как эта (экспрессивное итальянское выражение, обозначающее крайне неуважаемую женщину) сумеют нас победить? Да мы их в порошок сотрем, пусть только вылезут! А тебе нельзя волноваться - доктор говорил, для ребенка важно, чтобы мать в радости была все время!

Ну да, конец августа, у меня уже шестой месяц! А живот еще малозаметен - врач сказал, это оттого, что у меня мышцы на прессе очень сильные, от занятий русбоем. Но все равно, прежде талия была тонкая, теперь стала как у всех, в свой крепдешин в горошек уже влезаю с трудом - хорошо, "московское" платье шила с запасом, сосборенное на пояске. Ну а под конец придется что-то придумывать. Сама не заметила, как рассуждаю вслух - вот как бы сшить, чтобы красиво?

-Стиль ампир, клеш от груди - говорит Лючия - или по-венециански, спереди так же, а на спине клеш прямо от ворота. Из легкой, летящей ткани, чтобы не выглядело тяжеловесно, и, развеваясь, маскировало изменения фигуры. Будет просто великолепно! И после тоже можно носить, с пояском.

Ну, подруга, тут тебе лучше знать - со швейной машинкой ты управляешься даже лучше меня! Машинки общие - три штуки, в разное время добытые, у девчонок в общежитии стоят, в особой комнате. И ты уже успела кому-то советы дать, фасон выбрать - и хорошо получилось! А вот как в Москву переберемся, там придется свою машинку покупать.

Ой! В этой части парка, как домой идем, от Первомайской к заводу - так всегда дует от моря, как из трубы! Налетел ветер-хулиган на нас, красивых и нарядных, увлеченных мыслями и беседой - и сразу наши шляпки по дорожке прокатил, прически растрепал, пока ловили, из платьев сделал паруса, бесстыдно задрав подолы выше колен! А если клеш от ворота, как ходить в ветренную погоду? Если только под плащом или пальто - или на пляже, поверх купальника. Но как "брекс" одеваться не буду, если мне нравится так, и моему Адмиралу! Кстати, успею еще сегодня с Михаилом Петровичем часок по парку пройтись? Пока К-25 в море не ушла. Вот рядом сейчас работаем - а видимся урывками, не считая ночи. Так сами мы такую судьбу выбрали. И другой нам не надо.

Москва, ведомственная гостиница НКГБ. 12 августа 1944.

Неприметный домик в Замоскворечье, на тихой московской улочке. Никаких вывесок, а тем более надписей "запрещено". Но постороннему сюда не только вход закрыт - даже слишком пристально интересоваться, кто тут живет, приезжает и уезжает, было чревато - не арестуют, но проверят обязательно, кто такой и отчего любопытство?

Именно здесь раньше останавливались "гости из будущего", приезжавшие в Москву в сорок втором, и летом сорок третьего. Знал этот дом и других интересных людей - но стены разговаривать не умеют. Ну а охрана и обслуживающий персонал давно усвоили три правила - не любопытствовать, не удивляться и не болтать.

-Кто ему гитару дал?!

-Так приказ был, тащ комиссар госбезопасности, чтобы вежливо, и если что попросит, исполнять. А про музыку, запрета не было.

-И давно он так поет? Окна закрыты, надеюсь?

-Таки не беспокойтесь, тащ комиссар, счас весь этаж пока пустой, на шесть номеров он один. Некому слушать, кроме нас.

-Ладно, ключ давай, и свободен!

Из-за двери доносилось:

Протопи ты мне баньку по белому -

Я от белого света отвык...

Комиссар госбезопасности третьего ранга Александр Михайлович Кириллов (среди экипажа подлодки К-25 носивший кличку "жандарм", чему нисколько не обижался) не стал стучать - просто отпер ключом и вошел. К нему обернулся молодой еще человек, с ногами сидевший на кровати, в обнимку с гитарой. В комнате было накурено, хоть топор вешай. На столе и на полу валялись мусор и объедки - похоже, в номере не убирались уже дня три.

-Что же вы, товарищ Безножиков, так распустились? - спросил комиссар ГБ - сами небритый, в расхристанном виде. И никотин, он жизнь весьма сокращает, если в таком количестве. Хорошо хоть водки вам велено не давать - а то допились бы до белой горячки, как в самолете, рассказали мне уже.

-А зачем? - ответил человек с гитарой - ваши мордовороты схватили, притащили, через весь Союз, где Красноводск, а где Москва? Я так понимаю, будете сейчас агитировать меня продолжить ударный труд на благо Отечества в круге первом, или как у вас здесь шарашки называются?

-Гражданин Безножиков Родион Ростиславович - официальным тоном произнес Кириллов - заявляю, что никаких обвинений вам не предъявлено, пока! Я, на правах старого знакомца, имея к тому же все полномочия, искренне разобраться хочу, что с вами произошло? Может, вы переутомились, и вас в санатории полечить надо? Или в нашей епархии непорядок случился - разберемся, накажем виновных? Или вы, вроде тогда, в сорок втором, все осознав, и хорошо поработав для Победы, снова старое вспомнили - ну тогда, простите! Для начала может объяснить изволите, что это на вас красноводские товарищи понаписали?

-Не, ну а что такого? Это моя, что ли, проблема была что ихний главный особист когда-то басмачей по пустыне гонял как товарищ Сухов - но как было у него три класса образования так и осталось? Какой мне смысл самому на себя лишние секретности вешать? Совсекретно - да, пожалуйста, всецело понимаю - улучшение торпед в войну так и должно охраняться. А что такое это ваше ОГВ и с чем его едят - не знаю и знать не хочу, сами думайте. Так у него и спросил, является ли сам факт наличия лиц, допущенных к секретам ОГВ секретом ОГВ, Сухов этот доморощенный радостно мне и заявил что да, мол конечно является

-А ты?

-А что я? Я и сказал, что являюсь допущенным по форме, точное содержание которой является секретом, к которому уже он сам не допущен, и что пусть идет и принесет от начальства бумагу, что он имеет право принимать у меня допуск по форме, о существовании которой он знать не имеет права

-А в морду не боялся получить, от боевого командира-то? Что твой силлогизм он раскусить не способен, это-то понятно. Да еще в нервной обстановке - когда граница рядом, а за ней черт-те что деется?

-Я тогда уже понял, что не знают они что со мной делать, руки у них коротки. Ладно, давай серьезно поговорим. Я понимаю, раз ты здесь оказался, то дошло мое письмо до главного куратора Проекта, это который "самый эффективный манаджер всех времен"?.

-Дошло, конечно. Вот он и приказал мне с тобой разобраться, и ему доложить. А поскольку я тоже человек занятой, то проще было тебя сюда, чем мне в ТуркВО лететь.

-"Дым в трубу, дрова в исходную", как я предлагал, они, конечно, сделать не способны.

-Ты как вообще додумался - чтоб отправить тебя назад в Российскую Федерацию?

-Так я, в отличие от прочих, не моряк, присяги не давал а был гражданским специалистом, верно?

-Верно. Но потом-то, вместе со всеми присягнул, значит, перешел в подчинение и обязан соблюдать законы.

-Обязан. И соблюдаю. И в войне чем мог - предкам помогал. Но как был гражданином РФ, так им и остался, в Нормандии-Неман тоже ведь французы по российским уставам воюют, и ничего, гражданами не стали. Так и я. А теперь война кончилась, я, как не кадровый военный, прошу меня демобилизовать и вернуть где взяли. А не можете - выдайте вид на жительство, но не паспорт. Я Усатому в подданные не нанимался.

-Ты откуда этой казуистикой овладел?

-Так я говорю - образование. В Красноводске зона - на наш "Дагдизель" эвакуированный всю неквалифицированную рабсилу оттуда брали. Столько историй понаслушался, и начал помогать людям - правильно аппеляцию составить, нарушения администрации вскрыть.

-Истории, лагерные рассказчики, значит. Ну-ну!

-Не кривись - только о том, что точно знаю, говорить буду. Вот, например, в крайний раз с выдержкой из дела разбирался, человеку 25 лет дали знаешь за что? За синяк.

-Это кому же он его поставил-то???

-Себе. Говорю тебе, допущен был к делу как переводчик, человек малограмотный, из Украины, и имеет право на помощь даже при пересмотре дела в упрощенном порядке, в лагере. Был он в Киеве, признает сам, стрелял. Один раз и не в наших, а в воздух, пока еще все под красными знаменами шли. Так следователь даже разбираться не стал - что там за гематома, какие на человека данные, ничего вообще. Есть синяк на плече, от приклада - все, точка, "на суде судья сказал двадцать пять, до встречи". Я не против, виновен - накажи, но посмотри дело хоть сначала. А тут Жегловых нет, только штемпели наугад ставят.

-А ты хоть знаешь, чудик, что в Киеве там было? И что там творило бандерье? Смоленцева из ваших спроси, он там хорошо отметился.

-Представляю - этих зверей из спецназа с цепи спустить и сказать "фас". Но это мятеж, ладно, а вот что после было? Я тоже газеты читаю. Пишут, что вошло в Киев полторы тысячи бандеровцев. Из которых лишь в битве за горком убито больше тысячи.

-Тысяча девяносто шесть. Согласно акту о захоронении трупов, на поле боя и прилегающей территории.

-Ну вот. В госпитале, вместе с их ранеными, еще сотню сожгли. В прочих стычках положили минимум сотню, а то и две-три. Сколько осталось? А тут мне говорят, что только расстреляно после было не меньше тысячи. И фильтрационные лагеря переполнены, а это еще несколько тысяч.

-И кто же это тебе рассказал?

-Да те же самые, кого заставляли трупы таскать и закапывать. Человек клялся и божился, что сам видел котлован, и в нем многие сотни тел - и случай не единственный.

-Ну, они тебе напоют. Про "питьсот мильонов замученных", сколько там ваша новодворская насчитала?

-Да нет, комиссар, ты послушай. По закону, и в газете было, что вышак только уличенным в убийствах, ну а прочим, даже если вооружен был, четвертной? А в реале, многие подтверждают, что всех, пойманных с оружием, тут же ставили к стенке - даже не разбираясь, стрелял ли. И за синяк на плече тоже могли запросто - особенно морская пехота, они пленных брать не любили вообще. Даже если, как говорите, бандеровцы, заслужили - так зачем же обещать и нарушать? И ведь никто из армейских "за перегибы" наказан не был! Сами признаете, что там и силком мобилизованные были, и кто просто по дури! И "виновность устанавливалась опросом свидетелей", то есть у каждого в Киеве выпытывали, что в те дни делал ты и твой сосед, и кто может подтвердить? Так тут мало, что все соседские дрязги повылезают, это какой случай сведения счетов - так ведь и арестованным вы обещали, снисхождение в случае искреннего раскаяния и сотрудничества - а искренность измеряется, дашь показания еще на кого-то или нет? А следователи все сомнения толковали в сторону "виновен"! И сколько в итоге четвертной получили, не по вине?

-Интеллегент. Это ведь тебе не убийство в английском стиле, а только что подавленный мятеж, на улицах неубранные трупы сотнями, по переулкам еще стреляют, и уйма пока не пойманных бандитов прячется по углам и подвалам. Есть возможность и время каждый случай с лупой рассматривать - и где столько шерлоков холмсов найти, чтобы этим занимались? Что до расстрелянных - так по закону о чрезвычайном положении, "бандитов, воров, мародеров" и тому подобных, взятых с поличным на месте преступления, дозволено исполнять немедленно, без суда, единоличным приказом ближайшего воинского начальника - или по упрощенной процедуре, после первичного допроса офицером СМЕРШ. Тебе неизвестно, что в смуту уголовная погань наружу лезет в огромной количестве - ну да, не все они бандеровцы, а обычные мазурики, и что с того?

-А те, кто может быть, не по вине под раздачу попал? Им по-вашему помощи не надо?

-Ладно, еще думать будем. А кстати про Высоцкого. Тут про тебя слушки нехорошие идут, чужой славы отщипываешь?

-Никак нет, честно говорю что не мое, а старого знакомого с которым пути разошлись в войну и не знаю где он. Опять же, с сухова здешнего началось, нефиг было орать за то что я "Баньку" спел, хорошая песня же, и людям очень по душе пришлась.

-Но несвоевременная же, нельзя же так...

-Это КАК нельзя? По мне, мужиков сажать нельзя за то что огурцы на газете с фоткой очередного наркома резали - видите ли, агитация к теракту в его адрес была! Или ты думаешь, это все Солженицин выдумал, и в ваш замечательный УК, ночью прокравшись, "Связи, ведущие к подозрению в шпионаже" ночью тайком вписал, пока никто не видел? Так можно, а "и меня два красивых охранника повезли из Сибири в Сибирь" - это уже несвоевременно?!

-Ладно, не шуми, дальше рассказывай.

-Да что рассказывать, раз ругается - значит, все правильно делаю, следующим же вечером "нынче мы на равных с вохрами, нынче всем идти на фронт" в народ запустил. Этот дурак мне статью пытался пришпилить - ну так я и написал в объяснительной, что считаю что в песне положительно обрисовывается образ единого Советского народа, вставшего на защиту Отечества невзирая на судимость, и указывается на своевременную и справедливую работу военного трибунала, вовремя выявившего одного отдельного труса и дезертира. И что если товарищ особист считает что некоторые мои песни могут быть неправильно поняты как антисоветская агитация, то я лично, как честный человек, готов его персонально знакомить с будущим репертуаром. Чтобы он, значит, выносил обоснованный вердикт не будет ли в нем чего нарушающего. И если решит что будет - то публичное исполнение отменяется.

-Шутником ты стал, однако.

-Да уж какой есть. И знаешь что я ему первым номером исполнил?

-Ну?

-Галича. "Оказался наш отец не отцом, а сукою"

- ... Ты не боишься?

-Нет. Пусть они боятся. Я свое испереживал. Будем считать, что очередной раз взрывчатка не вовремя сдетонировала, оно, знаешь ли, в военное время и не то бывает. А пока я жив - буду мешать им империю на костях и крови строить, и пусть они делают со мной что хотят.

-Лавры вашего Сахарова покоя не дают? Ладно - а если такой вариант я тебе предложу. Хочешь на общественных началах разбираться, не был ли кто невинно осужден - флаг тебе в руки, дело полезное. "Сухов" ваш получит приказ, не только не мешать, но и содействовать. Желаешь добровольно исправлять брак в нашей работе - давай!

-Хорошо придумали! Работать мне, а вся благодарность тех, кому помощь - Советской власти.

-Ну ты же не о своем спасибо заботишься, а исключительно о невинно осужденных, кого спасти? Уже и спасать не хочется?

-Ладно, черт с вами!

-И еще два дополнения. Первое - чтобы строго по закону. Оспаривать можно лишь факт "совершил - не совершил", не обвинили ли напрасно? Ну а если факт установлен - то получи, что положено! Второе - чтобы тот, кто к тебе обращался, тоже за свое требование отвечал. По каждому твоему представлению, будет расследование - и если ты окажешься прав, значит освобождение, или меньше срок. Но если обвинение подтвердится - то это будет считаться за злонамеренную попытку избежать наказания, могущую быть приравненной к попытке побега. И тоже за то после по закону. Так что ты, каждый раз предлагая разобраться, можешь как облегчить, так и усугубить. При том что расследование будет действительно объективным. Устраивает?

-Твою .... !! Ладно - лучше хоть это, чем ничего!

-Ну вот и договорились. И советую, Родион Ростиславович, себя в порядок приведите - а то неудобно, на вручение правительственной награды, и в таком виде.

-Какой еще награды?

-Орден "Знак почета", за ваше участие в создании торпедного оружия для советского флота. А вы думали, вас в Москву привезли самолетом, лишь потому что мне захотелось? Послезавтра насколько я знаю, церемония - ну а после, желаете отпуск взять? В Крыму положим, неуютно пока - так в Сухуме и Батуме здравницы уже работают этот сезон, как раз для таких как вы.

-Нет, спасибо. Ждут меня сейчас в Красноводске.

-Вам виднее. Кстати, скоро вы оттуда перебазируетесь - нет, совершенно не из-за вас. А за границей там неспокойно - пока фронт был, с этим мирились, а теперь совершенно нужды нет. Да и добираться до Красноводска неудобно, и промышленной базы рядом нет.

-И куда же?

-А бог весть, как в Наркомате ВМФ решат. Севастополь, Лиепая, Полярный. Есть мнение, что на каждом морском театре надо создать минно-торпедный полигон, применительно к различным гидрологическим условиям. Желательно незамерзающий, чтобы круглый год работать. Вот и думайте - где.

-Тихий океан забыли.

-Порт-Артур подойдет?

-Так там же японцы!

-Пока. Впрочем, это сугубо мое личное мнение. Так что ждут вас еще великие дела. Если только вы не забросите их ради работы адвоката. И примите совет: все ж не исполняйте несоответствующие песни где попало и кому попало. Вот даже представить не могу, что будет, если вы, в присутствии непосвященных, споете - "плохо спится палачам по ночам, вот и ходят палачи к палачам"? Я-то ладно, всякого наслушался, а вот другие могут очень сильно не понять, и будут у вас, Родион Ростиславович, большие проблемы. Тогда и в самом деле придется вас, в ваших же интересах, изолировать - а мы этого, поверьте, не хотим! Мы-то, к "ОГВ" допущенные, не удивляемся, и не обижаемся - а вот прочие... И самое худшее, если заинтересуются по ту сторону границы. И задумаются, а кто такой Родион Безножиков, что ему это дозволено? Тогда точно придется вас в золотую клетку посадить - а вы ведь люди творческие, этого очень не любите?

-Заметано! - буркнул Родион - ну хоть Высоцкого можно? Все лучше, чем блатняк.

-Можно - ответил Кириллов - ваш "Сухов" указания получит. Но и вы не переходите грань.

Родион лишь кивнул, соглашаясь.

Женить бы его надо - подумал Кириллов, спускаясь по лестнице - не одним же "боннер" на умы наших гениев влиять? Срочно Лазареву озадачу, чтобы подобрала кандидатуры - в личном деле указано, какой типаж женщин этому "правозащитнику" по нраву. Ну а уж "случайно" подвести к объекту, чтобы он не заподозрил - это вообще не проблема!

Из протокола допроса. Печенгское управление НКГБ. 11 октября 1944.

-Я, Олег Свиньин, русский, беспартийный. Родился в 1890, деревня Меркурьево, под Псковом. В Империалистическую воевал, в Гражданской не участвовал - грех это, свою, русскую кровь лить.

В двадцать пятом на Мурман завербовался, в рыбхоз. После вернулся, и справным хозяином стать хотел, и в Питере на Балтийском заводе год проработал, но не сошлось, и снова на север, рыбачить. В тридцать первом ушел с семьей к норвегам - благо, за столько лет знал я уже на той стороне кое-кого. Гражданин следователь, про это все ваши меня еще два года назад выспрашивали, как я тогда к вам... (прим. - историю Олега Свиньина, он же Олаф Свенссон, см. "Морской Волк" - В.С,).

Ваши хотели меня тогда в лагерь, выпустили. В армию загнали, вольнонаемным персоналом, стар я уже в строй. Служил в ОВРе, сначала в Беломорской флотилии, затем в Петсамо, знакомые места. Даже семью нашел - вернее, они меня разыскали, с помощью вашего НКВД. Их всех - жену, сына, дочку, зятя - гестапо арестовало, держали в Киркенесе в тюрьме, ваши так быстро наступали, что фрицы никого не успели ни вывезти, ни в расход. Как их освободили, то номер моей полевой почты дали, я же у вас по бумагам проходил.

Демобилизовался еще до победы, как приказ вышел - что рыбаков можно из армии отпускать, война тут на севере считай, закончилась, а рыбка стране нужна. Был бы моложе, в тралфлот бы послали, а так, в рыбартель имени кого-то, ну мне даже лучше, не месяц в море болтаться, а день-два на мотоботе, и домой. Мужиков не хватало, так что дозволили мне экипаж семейный, как в старое время - сынок, Ингвар, простите, Игорек, весь в меня пошел, да и женщины мои подсобить умели, если надо.

Зачем на такое дело подписался, семью под статью подвел? А воли захотелось, гражданин следователь, понятно?! Вот не могу я, когда мне указывают, как жить, где, с кем, что делать - лишь то, что дозволено, а в сторону, ни-ни! Даже если дельно указывают - все равно плохо! Хочу, чтобы сам себе хозяин, самому за себя решать! Не могу - чтобы строем! Я ж потому нигде и не мог: на заводе, все по гудку, в деревне коллективизация - а в море никого над тобой нет, кроме Нептуна.

Да и что за дело-то, тьфу! Когда меня Лейв попросил. Фамилия Стремсхалль, норвежская, нам непривычная, мы все его просто Левой звали, ну кто ему рыбу сдавал. Меня попросил наверное затем, что знакомы были еще до войны. И что норвежцев ваши не то чтобы в море не выпускали, но с гораздо большим подозрением, всегда катера в районе крутились, смотрели, что делаешь, куда пошел. А к нам, русским, даже "бывшим", доверия было больше. Ну и разговоры с с Левой вел, всякие - так что, он знал, что для меня хорошая жизнь значит.

Я сначала подумал, контрабанда. Дело не то что привычное, но знакомое - приходилось и прежде пару раз этим заниматься. Главное, оплата хорошая, в британских фунтах, они в Норвегии у людей на руках оставались, потому их дозволено было в банке в Киркенесе на рубли менять. Груз в море принять, на берегу выгрузить, всего-то делов! Перед самым выходом узнал - что надо, оказывается, с подлодки людей принять! Ну а аванс уже взял - да и в душе заиграло, захотелось, свое что-то сделать, не по указке! И близко ведь - меньше чем за день обернуться.

Нет, подлодки не было. Но в указанном месте и в пределах сговоренного времени увидел надувную шлюпку. Шесть человек, все молодые крепкие мужики, одеты по-рыбацки, оружия на виду ни у кого нет. Еще тюк у них был, большой. Пароль назвали, на борт влезли, свою резину утопили, хотя я просил, мне оставить, в хозяйстве сгодится. Сидели молча, с нами не общались, я уж боялся, еще прирежут, и в воду. Но нет, обошлось, Лейв меня на старом причале ждал, там все вылезли, и больше я ничего не знаю.

Деньги я получил все, как обещано. Выждал три месяца, как мне советовали, и в банк. Мечта у меня была, свой мотобот купить, в артели обещали продать, который на списание шел, так я смотрел, починить можно, как новый будет! И мотор заменить, и еще по мелочи. Но расплатиться в кассу артельную надо было сразу. Оттого всю нужную сумму в банк и понес.

Гражданин следователь, вот не пойму, если властью вашей разрешено английские фунты иметь, так как же можно за них хватать? И ведь обменяли мне, ничего не сказав - а назавтра пришли, и на допрос, как вора, где взял? Ну что за судьба проклятая - бьешься как рыба о лед, чтобы разбогатеть, в люди выйти - а второй раз из-за денег больших неприятности, тоже большие!

Гражданин следователь, семья моя ни в чем не виновата! Делали не зная, лишь то, что я скажу, я же старший, как шкипер! Только не надо их в лагерь, они не виноватые! Ганку мою, Ольгу, Игоря - в гестапо били жестоко, здоровье у них у всех слабое. А Ханс, зятек, вообще в тот раз на берегу был, он в Берген собирался податься, помощником капитана на траулере еще до войны ходил, а тут говорил, через два-три года мог и в капитаны, и дочку мою бы увез из Совде.. из СССР, чтобы мир повидала. А мы все люди маленькие, никому не враги - лишь жить хотим, чтобы нас не трогали!

Гражданин следователь, так не умею я рисовать, никогда и не пробовал! Как я портреты изображу?

-Наш художник рисовать будет, гражданин Свиньин, по вашему описанию, тех шестерых. Советую тщательнее вспоминать - поскольку статей у вас целый букет, и каких! 58-1, измена Родине, 58-3, контакт с иностранным государством с антисоветскими целями, 58-6, шпионаж. Будете упорствовать - вышак, или двадцать пять, и не вам одному, а всем причастным: на борту были, видели, и участвовали в управлении судном, и после не донесли - так что соучастие доказано стопроцентно! А при искреннем сотрудничестве со следствием, возможны варианты, суд все рассмотрит и учтет. Так займемся живописью, или ?

-А что мне делать, гражданин следователь? Только я не всех хорошо рассмотрел.

Юрий Смоленцев, "Брюс" (в 2012 подводный спецназ СФ, в 1944 осназ РККА).

Ну вот, я вернулся, галчонок! Ну не плачь, видишь, живой я, и целый! Нет Кука не поймали, да куда он денется? Хотя может быть, он где-то в тех лесах в бункере сидел и от страха трясся, что мы найдем.

Галичина, это самое щирое бандерложье! Где тебе приветливо улыбнутся, совсем как в России, и предложат кувшин холодного молока, и пригласят в дом - откуда ты живым не выйдешь. В молоке окажется яд, или толченое стекло, двери сеновала, где ты спишь, или бани, где ты паришься, могут подпереть бревном, и поджечь. Ну а если не тронут, здесь и сейчас - то будьте уверены, сообщат по эстафете, сколько вас, чем вооружены, куда пошли.

-Какие бандеровцы, товарищи командиры? Мы советские колхозники - а бандитов у нас нет. А эти, что по улице с оружием ходят, так это "ястребки", как раз для охраны от лихих людей из леса.

Здесь никогда не было советских партизан - в отличие от Волыни, севернее, где была "вотчина" Федорова, одного из четырех знаменитых партизанских генералов и Героев. Зато ОУН начиналась тут даже не с польских - еще с австро-венгерских времен! Причем в тридцатые им активно помогали Абвер и СД, и даже итальянская тайная полиция ОВРА - а главари ОУН-УПА, это отнюдь не полуграмотные крестьяне, нередко университетское образование имели, как тот же Василь Кук (прим. - см. "Союз нерушимый" - В.С.). И польская дефендзива перед войной была очень серьезной спецслужбой - так что подпольный опыт у бандеровцев был богатый.

-Бандеровцы? Да вы что, товарищи военные, давно у нас о них и не слышно!

Насколько было бы легче, если бы здесь были бы тростниковые хижины и черные морды - или глиняные сакли и бородатые рожи. А не как в фильме вроде "Кубанских казаков" - вот и председатель, на вид совсем наш, плотный мужик лет за пятьдесят, в военной форме без погон, нам улыбается, и портрет Сталина в правлении, как положено. Если бы не знать, что только тут, в округе, и лишь за последний месяц убиты или бесследно пропали одиннадцать человек - наши из гарнизонов, или сельские активисты, или присланные из центра, или просто лояльные к нам люди.

Присланных или командированных - жальче всего. Мы-то армия, организованы и вооружены, можем за себя постоять - а каково агроному, учительнице, медсестре, даже если выдали пистолет (что бывало не всегда) скорее всего, ты и схватить его не успеешь, когда к тебе придут. Хотя первое время даже таких могли не трогать, пока они ничего не замечали, и ничем не мешали. Но стоило решить "станичному" (главе ячейки ОУН в населенном пункте) что приезжий товарищ тут лишний - и все, нет человека, пропал неведомо куда. Причем убивать тебя, учительницу, с особым зверством, очень может быть, будут твои же ученики - была в ОУН молодежная организация (членством в которой у нас гордился Кравчук, в 1991 первый президент незалежной Украины), где испытание было именно таким, лично убей советского, причем не просто, а с жестокостью, выше будет балл!

Запомнилось, из прочитанного еще там, в двадцать первом веке. "...наша семейная история. Моя бабушка, Татьяна Васильевна Сологуб была высококвалифицированной медицинской сестрой. После войны, в 1946 году, она с маленькой дочерью (моей мамой) вернулась из эвакуации в Одессу. В то время была безработица и бабушка стала в очередь на бирже труда. Так как у нее не было денег, никто из многочисленных родственников ее не приютил и им с мамой пришлось жить на улице (т.е. бомжевать) около двух лет. Изредка их пускали переночевать в коридоре или помыться, чтобы не совсем завшивели. Бабушка подрабатывала на разгрузке машин продовольственных магазинов. В это время ей предложили поехать работать мед, сестрой в село на Западной Украине, обещали выделить дом для жилья. Но она отказалась: "Не хочу быть замученной бандеровцами". При том, что бабушка была не робкого десятка, она несколько лет работала фельдшером-акушеркой в Монголии после событий на Халхин-Голе - тогда эта страна находилась на уровне первобытно-общинного стоя, с практически поголовным сифилисом, от которого и излечила монголов скромная советская медсестра. Слава Богу, подошла очередь на бирже, - моя бабушка получила работу по специальности (была даже ветераном труда), дали ей и жилье...". А ведь в газетах о том не писали - значит, репутация была у Западенщины, в глазах наших советских людей, если два года бомжевать с маленьким ребенком, это все легче, чем ехать туда, где работа, дом... и с высокой вероятностью, ночью к тебе придут и зверски убьют, вместе с дочкой! Лишь за то что ты "советская".

Тут еще весной хорошо прошлись по лесам войска НКВД - зачастую сформированные из бывших партизан Ковпака, Сабурова, Федорова, кто умели воевать в лесах не хуже любых егерей. Да и Первая дивизия ВВ имени Дзержинского, это бывший знаменитый ОМСБОН, кузница и школа партизанских и диверсионных кадров. И удалось выбить крупные банды - так что нет здесь никакого "партизанского края", где не наша Советская, а чужая власть. Но легче от этого не стало - потому что корешки остались, и какие!

-Если вдуматься, то нет тут невиноватых - говорил Гураль, прикомандированный к нам особист - тут круговая порука, уже тридцать лет, уже и дети выросли, кто по другому и не помнят. Зато каждый знает, сколько он должен вырастить, заготовить, смастерить, и сдать "станичному". Пашня, огороды, мастерские - все учтено, план как в колхозе. Особый человек, "господарчий", бухгалтерию ведет, приход-расход. И попробуй, не сдай положенного - ночью к тебе придут, "ты зраднык", и все! Или "станичный" своей головой ответит, если вышестоящий "провод" ОУН размером поставок будет не удовлетворен.

Гураль - "горец" на местном наречии (мы его меж собой, ясное дело, тут же Маклаудом прозвали, "а знали мы когда-то такого парня"). Был он из этих мест, однако же старым большевиком и чекистом, ещё в двадцатые-тридцатые годы ходил в панскую Польшу вместе с самим Ваупшасовым. В отличие от многих украинских кадров (наподобие предателя Кириченко), бандеровцев ненавидел люто, вообще за людей не считал - наверное, личные счеты? Пребывал в чине старшего майора ГБ (прим. - напомню что в альт-истории унификации званий сотрудников госбезопасности с армейскими не было - В.С.), равному армейскому генерал-майору, то есть на три ступени выше меня - но у него хватало здравомыслия, оставив за собой общее руководство, политику и контрразведку, не вмешиваться в чисто боевую работу. Местные условия он знал досконально, и оттого его помощь была неоценима. Ведь для нас, при всем опыте и выучке двадцать первого века, война с бандеровцами была давней стариной, знакомой лишь по худлитературе! (прим. - это так! Как правило, историю малых войн в спецназе не изучали - везло тем, кому в личном общении встречался кто-то помнящий - В.С.).

-И конечно, "станичный" отвечает за мобресурс, готовность по первому требованию выставить "рой" (взвод), большего деревня обычно не содержит. Еще в каждом селе положен по штату пункт связи, куда в любое время дня и ночи мог прийти связной с донесением. Обычно - подростки и молодые девушки, якобы идущие к родне или по делам в соседнее село. Потому, обязанность ответственного за связь, приняв донесение, немедленно отправить дальше по эстафете, уже со своим связным.

Ну, это связь "местного значения". А вот нас, спецгруппу из Москвы, прислали за особой целью, найти центральный узел связи ОУН где-то здесь, на Тернопольщине. Мощная рация, предположительно в стационарном бункере, работающая как на бандеровскую сеть здесь (радио было в бандеровских "округах", и даже в наиболее важных подразделениях), так и с заграницей. Расшифровка перехваченных депеш (нашими компами ломали) показало, что ОУН регулярно получало приказы и инструкции из некоего заграничного "штаба" - но вот идентифицировать его, да еще с доказательной базой, не представлялось возможным - британцы, янки, фашисты недобитые, ищущие новых хозяев? В нашей истории (сведения очень смутные, от опроса всех наших, кто что-то слышал и помнил), этот узел накрыли уже в пятидесятые, тогда же поймали главу всей СБ Арсенича, бывшего агента Абвера, прошедшего у немцев полный курс подготовки. Плохо все же в Черниговском радиодивизионе ОСНАЗ (единственном на вся Украину!) умели работать с аппаратурой, это лишь в кино едет машина пеленгатор по лесной дороге, пара минут - и место на карте, летит туда группа захвата! А тут во-первых, район определяется очень приблизительно, во-вторых, дорог просто нет (там где надо). Войсковая операция весной была, но сплошным гребнем тут просто не пройтись, по условиям местности - бой с бандами вели, до двухсот бандитов уничтожили, сами понесли потери, нашли несколько тайников с запасами и оружием. А клятый передатчик всего через неделю снова вышел в эфир!

Тут кто-то в Москве вспомнил, что нашими стараниями, на СФ еще в сорок третьем была налажена полноценная служба радиоразведки и пеленгации, когда координаты немецкой подлодки, вышедшей в эфир где-то в Норвежском море, оперативно передавались нашей авиации и поисковым корабельным группам. И вот, летят на Западенщину два взвода со спецтехникой, залегендированные под ПВО, даже машины с антеннами в точности как у РЛС "Пегматит". Самое ценное - два ноута из будущего, с программами селекции, пеленгации и расшифровки сигналов. И мы, команда "волкодавов" в обеспечение, и чтобы, когда место будет приблизительно определено, установить координаты. В ином, будущем времени, все было бы куда проще - всего лишь подсветить лазерным целеуказателем место, куда бомба упадет, вот только до высокоточного оружия и GPS-навигации еще несколько десятилетий. А тут мало того, что абсолютно точных карт нет, мы сами в лесу с требуемой погрешностью своего положения определить не можем, если нет четких ориентиров. Зато с фронтовой авиацией мы уже работали, за Вислой, так что знаю, для нее несколько сот метров, не промах вообще - а тут, под пологом леса, пилоты вообще ничего не увидят, это еще нашими партизанами проверено, у которых попытки немцев бомбить леса вызывали лишь смех. И подземные схроны к бомбам и снарядам устойчивы, тут прямое попадание нужно, чтобы завалить - так что вызови мы авиаподдержку, нам бы это было куда опаснее в лесу, чем бандитам в бункере. Значит, придется работать наземным группам.

-Несколько деревень или сел (обычно три) объединяются в "станицу", обеспечивающую уже "сотню" (роту) - продолжал Гураль - там положен следователь, отвечавший за контрразведывательную работу и лояльность населения, у него в подчинении сеть информаторов, и "боивка" СБ, чтобы за неповиновение, или сотрудничество с властями - смерть! Станицы объединены в подрайоны, и дальше в районы - содержат, соответственно, кош (батальон) и курень (полк). На этом уровне уже не один следак, а целая "прокуратура СБ" со следственным аппаратом, боевиками и тайными тюрьмами с пыточными подвалами. А также мобилизационный отдел, отвечавший за призыв (самый настоящий, как в армии!) и военную подготовку живущих дома но числящихся в списках боевиков. Еще школы младших командиров и политработников, с тренировочными лагерями. Да, есть самая настоящая политработа, подготовленные люди разъясняют населению цели борьбы ОУН, причем для каждой категории "политруки" были свои: для мужчин, для женщин, для юношей, для девушек. И даже аналог "комсомола" есть - "сотня отважных юношей", и "сотня отважных девушек" - кузница кадров ОУН-УПА, кому завтра надлежало стать комсоставом. Полнейшие мрази, в метод подготовки которых входят пытки и убийства - пленных, советских активистов, и тех, кого признали "зрадныком"- изменником. Все следят за всеми - оттого тут так трудно с агентурой.

В той жизни я на Кавказе отметился лишь самым краем, уже в середине двухтысячных, самое пекло не застал. Конечно, говорил с теми, кто прошел - но когда не в теории, а конкретно шкурой испытываешь, это совсем другое. Когда постоянно ждешь выстрела в спину, и без оружия никуда, чтобы всегда было на расстоянии протянутой руки. Гураль говорил, тут даже дети от восьми лет запросто работают связными или дозорными, а то могут и гранату кинуть. А ведь мы были не были в самой глуши - старались, как правило, в больших селах, где уже есть наши гарнизоны! Технари слушали эфир, приданные нам солдаты-дзержинцы бдили - ну а мы уходили в леса. Или ночью, незаметно, или же, чаще, уезжал "студер" или БТР-40, на лесной дороге мы быстро спрыгивали, и шли на маршрут.

Что мы в лесу искали? Ну так ждать, пока рация снова в эфир выйдет, долго. Потому - отрабатывали места, кажущиеся перспективными. Ну и конечно, знакомились с театром. Леса тут все ж не Брянск и не Белоруссия - а "зеленка" раскинувшаяся по увалам, между которыми часто протекали речки - но довольно густая, и для техники труднопроходимая, еще и по условиям рельефа. И естественные пещеры имелись, а уж бункера строить, раздолье, это не Волынь, полесские болота, где даже окоп не выкопать, вода на дне. А если строили хозяйство здесь немцы, или поляки, то казалось бы, искать бункер можно до второго пришествия. Так мы ведь тоже опыт имеем. Вопреки убеждению, в лесу бандеровцев было мало, мы сотни километров ногами намеряли, и боестолкновений было, по пальцам счесть! Ведь некомфортно в схронах сидеть, дома куда удобнее, теплее и сытее - в бункерах только что-то совсем нелегальное, вроде того же радиоузла, а также запасы оружия, укрытие для самых отмороженных, кто так себя кровью запятнал, что на виду лучше не показываться, информация также была про школу младших командиров УПА и подземный госпиталь. А основная часть личного состава банд жила по деревням (периодически посещая тайные объекты, или меняя там вахты). С этим - уже можно работать!

Нет еще скрытных видеокамер - так на тропке можно малозаметный знак поставить, например ветку нагнуть, так что идущий непременно ее заденет - ну а нам после ясно, что ходят там, и как часто. Условлено было, что когда свои в лес - мы обязательно знали, кто, когда, в какой район. Потому все чужие и с оружием, кого встретим в зеленке" - считались врагом: или уничтожить, или живым взять, или проследить, куда идут. Все ж не было у бандеровцев нашей выучки и боевого опыта, и вооружение похуже, а ПНВ и компактные радиогарнитуры, это "бонус" огромный (ой, что будет, когда сдохнут?). И бесшумное оружие - в лесу, полтораста метров, прицельная дистанция для "винтореза", это даже много. Главное - первым противника обнаружить, и первыми ударить. И тут у бандеровцев шансов нет.

В первый раз нам четверо бандер попались. Во второй, целых шестеро. Результат же - как мы с немцами под Ленинградом, весной сорок третьего, в новолисинских лесах. Распределить цели, по команде огонь, одного взять живым, после полевого допроса добить. Допрос обычно Гураль вел, мы лишь пленным больно делали, когда он скажет. И при всем нашем опыте, мы городские были, с крестьянской психологией не знакомы. А тут наличествовали черты, не учитывать которые нельзя!

Первое - у городских информации наваливается столько, что ее всю в принципе в уме удержать и обработать невозможно! Да и большая часть ее лично для тебя не имеет никакого полезного выхода - отсюда вывод, наплевать и забыть, очень многое мимо проскальзывает незаметным (кто сомневается - пусть ответит, много ли он знает о своих соседях по лестничной площадке?). А вот в деревне информационный поток на порядки меньше, зато там все куда больше связано, и каждая мелочь может после коснуться лично тебя, да и простое любопытство, в городе с избытком удовлетворяемое разного рода зрелищами и печатными изданиями, никто ведь не отменял? Оттого, тут все видят все и запоминают, прикидывают, делают выводы - то есть, любой деревенский, как бы он ни бил себя в грудь, "не знаю, не видел", всегда является носителем какой-то оперативной информации, касаемо своих односельчан и происходящего в селе - только не хочет ее сообщать! Вопрос лишь, как его заставить?

Второе - с крестьянами категорически не проходят тонкие психологические игры! Поскольку жизнь гораздо более консервативна, то "что такое хорошо, что такое плохо", определяется не разумом, блокировка буквально на интуитивном, инстинктивном уровне стоит, "вы люди умные, спорить не берусь - но чувствую, что неправда ваша". Как это выглядеть может - вспомните рассказ Шукшина "о проблеме шаманизма у народов севера", как там такой же мужичок в беседе приезжего ученого срезал. К сознательности взывать тем более бесполезно - поскольку главная целевая функция, это выжить, мне самому, моей семье, всей деревне. А прочее все - от нее производные.

А отсюда следует третье - слабое место у пейзан, это страх, перед неотвратимой слепой силой, что сейчас тебя раздавит, и как звать не спросит. То есть - или ты выкладываешь все, что знаешь, или труп твой здесь и останется. Ничего не знаешь - жаль, тебе не повезло! И вот тут человек запросто может чужих сдать, особенно если они не из его деревни. Или из его - но при условии, что это останется в тайне. В селе ничего не забывают - и через тридцать лет могут вспомнить - "в этом доме Ванька жил, который Петру морду набил на его же свадьбе". А уж если ты подляну всему обществу сделал - не будет тебе жизни категорически, когда о том узнают. Если узнают.

-На этом селян ловить просто - говорил Гураль - так повернуть, что если будешь упираться, все узнают что именно ты предал - а если пойдешь на сотрудничество, секретность сохраним. Но самые лучшие агенты те, у кого к бандерам счеты есть.

Ага, знаем! Слышал, что и в Чечне самыми надежными "за нас" были кровники - если из твоего рода бандиты убили кого, ты обязан отомстить! Мы Гураля несколько раз сопровождали на встречу с его агентами - был среди них дедок лет за шестьдесят, у которого бандеровцы так же убили сына и невестку. И этот дед, с оперативным псевдонимом "Данко", прямо нам сказал:

-Я был и всегда буду против ваших колхозов. Но тем, кто моего Василька убил, житья не будет, и чтобы шкоду им какую сделать я хоть с чёртом подружусь!

Так ради бога, разве мы возражаем? Едет дед за хворостом или дровами - ну а мы его в условленном месте ждем, не в село же приходить на связь? И вот, замечаем - слежка за нашим дедом, хлопчик какой-то прячется в кустах! Ну так мы тоже в такие игры умеем - шпион поодаль держался и видеть не мог, как я подползу (идти на контакт пришлось мне - не умел Гураль, при всех его талантах, так ползать)!

Риск правда был, что деда кондратий хватит, когда увидит меня в "кикиморе", полное сходство на вид со сказочным лешаком! Или с топором на меня бросится - и что тогда с наблюдателем делать? Но нет, пароль услышав из-под маленького совсем кустика, Данко ответил как положено - а когда обернулся, то рука его дернулась, перекреститься.

-Тихо, следят за тобой. От тебя справа и за спину, сто шагов, под большим буком, малец прячется. Шепотом отвечай.

-Небось, Петрик, сынок нашего "станичного". Ну пусть смотрит, гаденыш. Передай своим: к нам завтра автолавка едет, из района. Все бы ничего - но только у всей сволочи какое-то шевеление, мужикам приказано быть со зброей и наготове, а "станичный" бледный ходит, будто боится чего-то. По службе помню - так бывает, когда тебе поручили, за что могут голову снять. Да и срок странный, мы кооператоров ждали лишь дня через четыре. Обычно они к полудню едут. Бывай, леший.

Хворост собрал, в телегу сел, лошадь стегнул, и уехал. Проблема была бы, если шпиончик малолетний решил место оглядеть, где объект останавливался - но все ж опыта у бандер не было, послали бы двоих, один слежку продолжает, второй задерживается для осмотра. А так, побежал Петрик за дедом, ну а мне забота, проследить, чтобы никаких следов не осталось, даже травы примятой, тоже ведь улика!

А то ведь, если бы этот гаденыш заметил... Видели мы, что стало с другим нашим "штирлицем", тоже агентом от Гураля. Которого убивали показательно, на виду у всего села - сначала семью, и чтобы он смотрел, затем и его самого - с особым зверством. Сказав всем - вот что будет, если кто-то, попав к москалям в плен, решит свою смерть отсрочить ценой измены. Чтобы больше ни у кого не было соблазна. Поскольку жизнь ваша ничего не стоит, когда речь идет о свободе Украины! И конечно после, "мы ни при чем, это из леса какие-то...", вот только нам по своим каналам известно было, что распоряжался всем "станичный", кто в том селе числился предколхоза, и еще прибывшие палачи из СБ. И вот интересно, кто из односельчан донес, заметив у "изменника" что-то подозрительное? Ох, и добр же товарищ Сталин - по мне, так все население отсюда надо выслать куда подальше... так в этой реальности даже крымских татар не повально выселяют, а строго по закону, кто с оккупантами сотрудничал (ну а что в иных аулах вообще населения не остается, это частности).

Ладно, работаем! Автолавка - интересно, что же они везут? Что "кооператоры" даже на Востоке нередко работали на ОУН, это я с Киева помнил. Рацию на связь, и уже не я, а Гураль докладывает в центр. Дождавшись ответа, говорит - решено перехватить, проверить, что за автолавка. Завтра с утра в таком-то квадрате, ждите подкрепление - взвод с техникой.

-Стоп! - говорю я, взглянув на карту - так если "кооператоры" вот отсюда поедут, то надо, чтобы наши с ними до того не пересеклись! А то скажут в деревне, перед вами советские были и как раз туда, куда вы. Пусть вот так проедут - вот здесь местные увидят тоже, но надеюсь, рации у них нет? А посыльные - если связь через район, предупредить уже не успеют, а напрямую, мы перехватим!

Особист лишь кивнул. Ночью в лесу комары донимали, хотя мы мазались гвоздичным маслом, лучшим средством от кровососов - немцы снабжали им своих егерей. Когда я, используя свою связь, затребовал через Москву это снадобье и для боевых товарищей (а то неудобно, когда "вованы" на нас с завистью глядят), нехай из ГДР еще пришлют - то всего через неделю получили, уважаю Пономаренко! Наутро мы вышли в условленное место, встретили на проселке БТР и "студер" с двумя десятками солдат, командира их, старлея Черкасова, я тоже знал, уже работали вместе. Выставили на дороге "блокпост", пулеметы и снайпера прикрывают. Ждем.

-Брюс, есть посыльный - голос Вальки-Скунса по УКВ - сейчас притащим.

Девчонка лет четырнадцати. Сказал уже, что у бандер связными обычно дети бегали. Причем чаще - именно девчонки. Спешила по лесной дорожке такая вот "красная шапочка", только налегке, даже корзинку с пирожками дать ей не удосужились. И как обычно - "дяденьки военные, отпустите, я к бабушке больной". Так слышали мы это уже, много раз! И кончились игры - если впуталась в такое, то никакого снисхождения. Сама отдашь, что тебе поручили отнести, или мы найдем?

Девочка умной оказалась, клочок бумаги, извлеченный из... сама отдала, "дедушка письмо написал, а что, нельзя разве?", держалась на удивление спокойно. Написана тарабарщина - вроде буквы, а понять нельзя. А Гураль лишь взглянул, минуту подумал, не больше, и сразу, как с листа, прочитал! Мне объяснял уже после:

-Хоть в верхушке и среднем звене ОУН встречались люди с довоенным университетским образованием, вряд ли деревенский "станичный" мог быть из их числа. Шифр ведь должен быть с гарантией, что разберут, не напутают? Буквы теснятся друг к другу, это хорошо - стояли бы по правильной сетке, можно было бы предположить "решетку" (прим. - метод, описанный у Перельмана, "Занимательная математика" -В.С.), ее без карточки-ключа никак не прочтешь! Были бы цифры, предположил бы в первую очередь самое простейшее, А-1, Б-2 и так далее, дважды уже такое встречал. А буквы... взглянем на первое слово. Начинается на Е, так, тогда вторая буква должна быть С !? А там П стоит, зато третья Ф (прим. - для упрощения, алфавит русский а не украинский - В.С.). Обычное здесь обращение, в письме, "друже такой-то", в самом начале стоит, если пишешь уважаемому человеку. Алфавит сдвигается, причем у нечетных букв взамен пишется следующая за ней, у четных предыдущая.

Написано было в том письме:

"Друже Василь, москали проехали к Козову Броду, броневик и грузовая, до взвода. Предупреди музыкантов. Еще пишу, известный тебе Петро Маляс подозреваю что измену замышляет, вынюхивает, что знать не должен. Завтра с утра он на станцию поедет, можете перенять его в Глухолесье? Чтобы советские к нам с обыском не шли. Если не можете, скажите Марысе, что эту весточку принесет, что диду приехать не может, сами тогда решим. Но это будет в долг тебе, я же вашим помогал. Михась."

-Ты знаешь, что там написано, соплюшка! Человеку - смертный приговор, приказ вашим его убить!

А она отвечает, нагло голову вскинув, и смотря мне в глаза:

-Значит, он враг, и должен умереть. Слава Украине!

А ведь лет ей, на вид четырнадцать, если не пятнадцать? Вполне может быть из "отважных девушек", кто на наших пленных солдатах отрабатывали практические занятия по наложению шин, до того ломая руки и ноги, или разрезали людей заживо для изучения полевой хирургии. И держится смело, нагло, как взрослая, не разыгрывает слезы, "дяденьки военные, простите ребенка". Смотрит внимательно, оценивающе - запоминает, сколько нас, как вооружены. Умная тварюшка, и что из нее через пару лет выйдет, еще одна Люда Фоя? Вот только опыта тебе недостает - уверена, что отпустим. Как бывало, отпускали до того. Хотя по мне, если уж впуталась в такое дело - то и к тебе без всяких скидок!

Нет, убивать я ее не стал. Хотя очень хотелось. Просто влепил ей пощечину - кто знает, как бить, так здорового мужика в нокаут отправить можно, не хуже чем кулаком. Только головка мотнулась - это тебе лишь аванс! Связать, пасть заткнуть, и под куст положить! А то слышно уже, едут!

Была у меня идея, как с такой дрянью бороться! На базе дзержинцев увидел я Фрау - по стати немецкая овчарка, но масти угольно-черной, и раза в полтора крупнее. Как мне сказали, немка и есть - фрицы выводили, для охраны концлагерей и гетто, а когда отступали, то животных перестреляли, но вот этой повезло, только ранили - а наши выходили, пожалели божью тварь, да и щенков породистых интересно получить, чтобы служили уже СССР. Псина, как оправилась, долго никого к себе не подпускала, кроме старшины-вожатого, кто за ней ухаживал, затем смирилась, наверное, своим немецким хозяевам предательства не простив. А ведь так на волколака похожа, как его в здешних легендах изображают! А как мы сами в сорок третьем под Ленинградом фрицев пугали, трупы будто со следами зубов, огромные волчьи следы рядом, и жуткий вой?

Псину жалко, от ранения еще не оправилась? Так можно и без нее - просто, трупы таких малолеток (раны от зубов я уже научился имитировать ножом), и ловите оборотней в лесу! И посылайте тогда с донесениями взрослых и вооруженных - нам легче, их убивать и хватать уже без сомнений. А то еще легенда пойдет у бандер, про вдруг появившихся волколаков, вот будут леса бояться!

-Майор, прости, но у тебя с головой все нормально? - спросил Гураль - это уже, ни в какие ворота! А главное, учти, тут не Россия, охотников в деревнях хватает. Чтоб ты знал - тут охотник, еще с барских польских времен, считался профессией престижной. Кто-то в оборотня поверит - а еще больше, оружие похватают и в лес, и ведь не удержишь и не запретишь, "наших детей жрут". Нам это надо? Не говоря уже о том, что с авторитетом Советской Власти будет, когда выплывет - а ведь выплывет обязательно! Запрещаю категорически!

Ну, может особист и прав. Тем более, что старший он, а с приказом не поспоришь. Не судьба значит, в этих лесах, нечисти завестись. А идея все ж хорошая была... если бы сработала.

Едут! Фургон - трофейный "Опель", а за ним телега, на которой сидят четверо вооруженных мужиков в штатском, стволы даже не прячут! Вообще-то бандеровцы здесь часто пользовались маскировкой "ястребков", ну как еще легализовать в деревне вооруженный отряд - "а мы самооборона от лесных бандитов". Так по закону, вне своего места жительства они оружие носить могут лишь по особому разрешению... правда, наши на это иногда сквозь пальцы смотрят, но не в том случае, когда расклад очевиден! Повернули, и бронетранспортер увидели, и солдат рядом. Было бы наших двое -трое и без машины, эти могли бы даже после стрельбы оправдываться, "а мы за переодетых бандеровцев приняли", знаю про такие случаи, только не слышал, чтобы этот отмаз сработал! Но взвод на БТР уже ни с чем иным спутать нельзя! Так решатся воевать, или будут трепаться про "отряд самообороны"?

-Петр Егорыч, твой водила. Или по колесам. Булыга, твой пулеметчик! Приготовиться!

Решились! Грузовик пытается развернуться, а четверо с телеги и возница прыгают наземь и вскидывают оружие.

-Бей!

Удары двух СВД, хлопки "винторезов". Мужик с пулеметом как скошенный рухнул, возница в пыль упал, выпустив шмайсер, А трое оставшихся вроде живы еще - я и Скунс старались по ногам целить, надо же кого-то после допросить? Такую наглость бандеры показать могли, лишь если у них в грузовике что-то ценное, что никак нам отдавать нельзя! "Опель" стоит, шофер на баранке обвис, а где еще один, кто был в кабине рядом? Успел в правую дверцу выскочить, Пилютину его не достать. И кричит вражина кому-то - взрывай немедленно! У них там что, полная машина тротила? Нас достанет или нет, расстояние метров восемьдесят? Но тихо, даже стрельба прекратилась - выскакивает тогда бандит к задней дверце, хочет открыть и в кузов. Но снайперская пуля быстрее!

Наши окружают грузовик. Из бандер, кто на телеге ехали, двое еще живы, их тут же уволакивают в сторону, в лес, перевязать и на экспресс-допрос. А из машины вытаскивают двоих, и как я видеть могу, одна баба, да что тут у них сплошные "люды фои"?

Вот он, передатчик! В кузове автолавки стоял. А работать предполагалось на ходу, выпустив антенну? Заряд взрывчатки тоже наличествовал, Рябой разобрался. Все ж духу у радистов не хватило, решили хитростью заменить. Могли сразу сами взорваться - но предпочли сдаться, двери открыть и оружие бросить (на двоих были у них шмайсер и пистолеты), вот только так взрыватель поставили, что стали бы мы после их имущество выгружать, все бы и рвануло. И умирать страшно, и оправдание удобное, "советским - больше вреда нанести". Ну теперь вы в СМЕРШ запоете!

Доклад с поста - от деревни Козий Брод приближается отряд, человек тридцать с оружием. Это пан станичный, как дед "данко" сказал, свое воинство на выручку ведет? Сейчас и их положим, нас столько же, вместе с "вованами", но подготовку и вооружение не сравнить, и позиция у нас выгодная. Да что они, сдурели, даже без разведки прутся - или им такое обещано, если "музыкантов" в их зоне ответственности перехватят, что даже осторожность побоку?

Нет, эти не решились! После криков, и взаимоопознавания, их старший подходит к Черкасову, и представляется, как следовало ожидать, "самооборона, услышали стрельбу, поспешили на помощь", вот только кому? А прочие, жмутся на дороге поодаль под наведенными стволами. В принципе, их всех арестовать можно, нехай в СМЕРШ разбираются?

Гураль отрицательно качает головой. Обернувшись, тихо приказывает мне - привести девчонку, развязать, обращаться вежливо, как со своей! Приглашает "самооборонца" отойти в сторону, и говорит:

-Прошу вас проводить до дома одну юную героиню, которая очень нам помогла. Но, как вы понимаете, о том знать никто не должен!

Подводят "красную шапочку". Особист улыбается, и вручает ей плитку американского шоколада, извлеченную из полевой сумки. Соплюшка, в ситуации не разобравшись, берет - и все! Затем дернулась было, поняла - умная, сучка, вот вышла бы из нее еще одна "фоя" - вот только теперь все, ведь не можешь ты закричать, "дядя Адам, это неправда, я никого и ничего, слава Украине, героям слава!", сообразила, что тогда этого дядьку выдаст! Точно, она с ним знакома, ведь деревни по соседству, наверное не раз связной и туда бегала. Особист случаем, с иезуитами дело не имел? Теперь тварюшке ни за что не поверят, и что с ней сделают тогда, да тут шейку свернуть, как я хотел, это просто высший гуманизм!

-Так не мы же, а они - говорит Гураль - надеюсь, понятно, зачем я эту банду отпустил? Никуда они уже не денутся, поименно известные.

Понятно, учи ученого! Стрелки все на эту дрянь перевести, с "данко" нашего, кто для нас более ценен?

Соплюшку позже нашли в лесу - то, что от нее осталось. Сполна получила от своих награду за "славу Украине". А ее родители, и двое братишек, сгорели в своем доме, вот так случилось, и выскочить не успели. Война - и не мы ее начинали. Даже если девчонку принудили, у нее был выбор: не стараться быть фанатичкой, мы бы тоже все поняли, не звери же? А раз ты против нас с идеей, ну и получи от нее же, по принципу айкидо. Интересно, сколько у них родни осталось? Думаю, много - семьи тут большие. Так что будут кандидаты в наши агенты, желающие отомстить.

А проклятая рация снова в эфире! Радисты на допросе подтвердили, что были лишь резервным, дублирующим каналом. И тоже слышали про основной передатчик где-то в бункере - но сами не были там никогда!

Положение передатчика удалось определить, с точностью, километров десять. Прикинули по карте - если там капитальный бункер, рассчитанный на сколько-то серьезный гарнизон, то рядом должна быть вода, речка или ручей. И должны быть подъезды для техники, ведь не на горбу же таскали цемент, арматуру и прочие материалы, когда строили? Мест, вроде подходящих, нашлось десятка два - но это все же лучше, чем сто квадратных километров?

А если тепловизором попробовать? Даже для приготовления пищи нужна печка - на одном сухпае долго не просидишь. А ночью, особенно под утро, тут уже прохладно, будет ли тепловой фон? Сверху, с самолета - выделили без разговоров, немецкий ФВ-189 "рама", озаботились позаимствовать у ГДРовских камрадов еще к Киевскому мятежу, но опоздали, а несколько самолетов все же прибыли. Тепловизор в кабину - и пришлось мне и Вальке еще и профессию пилота-наблюдателя осваивать, не доверяли технику из будущего никому из местных. Ой, не придется в будущей войне партизанам костры жечь - эта штука издали засечет!

Костров не нашли, но подозрительные тепловые аномалии засекли в двух местах. Привязали к карте, уточненной аэрофотосьемкой. Гураль смотрит, и решительно тычет пальцем в одну из отметок. Говорит мне:

-Майор, ты все военными категориями мыслишь. Бункер - значит, укрепрайон, или вольфшанце, подземелья в бетоне, гарнизон по уставу службу несет - и как я понимаю, вас конкретно учили это захватывать? Да, тут на Волыни раньше было такое, и еще южнее этих мест, на польско-венгерской границе, старые УРы. Вот только здесь войсковые операции уже проходили, и оттого я сказать могу, абверовское это подземелье - строили тут такие в сорок третьем. В отличие от УР, по максимуму использовали пещеры, шахты, катакомбы, да хоть подвалы, дооборудовали входы, электричество с водопроводом, ну и отделка. Дизель-генератор - но вполне мог быть подземный ручей, на нем гидротурбина, для освещения хватит. И непременно подземные ходы вывести на значительное удаление, чтобы легче сбежать. А вот периметра сплошной обороны нет, лишь скрытые пулеметные точки у входов. И обязательно, деревня рядом. Ну сам подумай, сотню рыл под землю загнать, в безделье, они же там озвереют! Так что в бункере лишь дежурная смена, а основной личный состав живет как обычные селяне. Причем деревня должна быть близко - чтобы при нашей войсковой операции успеть до бункера добежать.

-Ну тогда, не надо им это позволить - отвечаю - а если сделать так...

-В целом неплохо - замечает Гураль, выслушав - против обычного куреня сработало бы. Но тут будет, зуб даю, не курень, а "охранные сотни" СБ, а это совсем другие бойцы. Из тех, кто еще молодыми против поляков начинали, как Тимур с его командой, с энтузиазмом и огоньком - и не наигрались еще. Эти не лямку тянут по приказу, а искренне стараются. И в плен сдаваться не будут - скорее себя подорвут. А потому, обе части операции должны быть не последовательно, а одновременно. И информация нужна точная, какую вы простым наблюдением никак не получите, за приемлемое время. А пленного брать - лишь в последний момент можно, иначе тревога поднимется по-полной. Сведения нужны, и быстро. Значит, немного дополним твой план... Есть у меня последнее средство - эх, не хотел я, но придется!

Сидим в кустах, в полусотне шагов от лесной дороги. Один пулемет, две СВД, два "винтореза". А по дороге прохаживается Гураль. Будто на охоту собрался - в штатском, и двухстволка на плече. Вот любопытно, почему он и на дело с этим ружьём ходит, а не с автоматом? Может, оно ему как память дорого? А еще интереснее, с кем он там встречается? Нам сказав до того:

-Вмешаетесь, только если меня убьют. И первым валите того, с кем я говорил. Поскольку обещал я ему, что раньше меня помрет, или переживет очень ненадолго.

Где-то через полчаса замечаем в лесу движение. Идут трое, очень осторожно, как им кажется, прячась за деревьями. Двое с винтовками залегают, один выходит на дорогу, у него оружия не видно.

Я не могу разобрать, о чем говорят Гураль и пришедший из леса. Обрывки слов лишь долетают, вроде суржик, мне незнакомый. Но похоже, идет на повышенных тонах - едва до драки не доходит, в один момент мне показалось, сейчас они там друг друга за грудки, и в морду! Затем вдруг успокаиваются, толкуют еще минут пять, и собеседник Гураля уходит назад в лес. Двое других тоже исчезают. А еще через четверть часа, после нашего выхода в эфир, по дороге проезжает бронетранспортер, мы в темпе грузимся, домой, на базу!

И что это было такое?

-Был когда-то мой лучший друг - говорит Гураль - односельчанин, и даже моя очень дальняя родня, как в деревнях часто бывает. Вместе против панов шли, да и в сорок втором случилось пересечься. Должок за ним оставался, с давних времен, на самый крайний случай. Вот, я предъявил к уплате. Правы мы, майор, в том месте объект! И дружок мой был там, один раз, в прошлом году. Изобразил мне, где один из входов, и как от него тоннели идут. Про передатчик не знает, но не должно быть в этом районе другой такой норы! А человек теперь мне ничего не должен - так что, если еще раз сойдемся, я его убью, или он меня, кому повезет. Жалко - хороший когда-то был хлопец, только с тараканами в голове.

А ведь не прост ты, товарищ старший майор - в сорок втором тут немцы были, а вот советских партизан, и даже захудалого подполья, не водилось! Что у старого чекиста могли быть ОУНовцы в друзьях, охотно верю - до тридцать девятого нам с ними делить было нечего, а общий враг, польские паны, наличествовал, так что налицо было боевое содружество, особенно между отдельными представителями на низовом уровне. И сейчас, судя по тому, как ты этого на встречу вызвал, какой-то канал связи с лесом у тебя есть?

Гураль лишь усмехается - меньше знаешь, спокойнее спишь. Нам ведь передатчик нужен, и сука Арсенич к нему, приложением? А как мы до них доберемся - это дело десятое. И вообще, тащ майор, не о том думаете - теперь сугубо ваша, войсковая часть операции начинается!

Третий день ползаем по опостылевшей горной "зеленке", очень осторожно, как во вражеском тылу. Поскольку бандеровцы даже узнать не должны до часа Х, что мы тут есть. Не соврал информатор, указанный им вход мы нашли - а рядом две морды с пулеметом, меняются каждые четыре часа! И что хуже, у них есть постоянная связь - случайно обнаружили телефонную розетку в пне! Система, как у погранцов - значит, тут не только караульные у дверей, но и патрули есть?

Может, эти конкретные бандерлоги и были уровнем выше обычных вооруженных селян. Но с нами им все-таки не сравниться. И не ждали они в своем лесу кого-то вроде нас - ходили как обычно, в полный рост, не слишком таясь, и даже маскировочных костюмов ни у кого не было, в обычном селянском все. Парные патрули осматривали местность трижды в день - нас не обнаружили, зато мы, проследив за ними, нашли еще один вход в подземелье, также охраняемый пулеметчиками в окопе. И видели смену - как из долины, от деревни поднялись три десятка харь и скрылись под землей (службу знают - сначала к пулеметчикам старший подошел, лично им известный, затем лишь вся толпа). А где-то через час в деревню ушли другие, в таком же числе - вахту оттянули, теперь по хатам отдохнуть!

То есть под землей около тридцати человек. Минус шестерых в карауле и патруле. Деревня отсюда в четырех километрах, под гору - в долине между двумя увалами, в одном из которых бункер и вырыт. И добежать им сюда, с оружием и на подъем, уж не меньше двадцати минут!

Не было нас в подземелье - когда туда ворвалась рота, скрытно подошедшая по лесу - дзержинцы, бывший ОМСБОН, хотя и обучались теперь как полноценная армейская пехота, на местности умели воевать и передвигаться не хуже любых егерей. Бандерлоги любили ставить минные ловушки у входа - свой знает, как пройти, а чужой неминуемо подорвётся. Так наши обнаружили перекрёсток тоннелей - где примерно, уже знали, а на месте щупами уточнили - и пробили взрывом свод. И штурмовой взвод нырнул в дыру, огнеметчик впереди - и то же самое было у второго входа, мы лишь открыли путь, тихо сняв караульных (из бесшумок, не геройствуя, не подползая с ножом). А вот патруль схроновых сидельцев мы взяли живыми - и после, растащив бандер в стороны, во избежание сговора, кололи предельно жестко, тут о невиновности и сомнениях и речи нет, поймали с поличным, с оружием, в зоне боевых действий, да они и сами не пытались прикинуться овечками, шипя проклятия москалям - которые очень скоро сменились приглушенными воплями, тут не до шуток, когда любая информация жизни наших ребят может сберечь!

Не был я и у села - там работали Валька, Финн, пять пар снайперов (Пилютин с Булыгой, и еще те, кто был придан в помощь), и усиленный взвод дзержинцев, с шестью пулеметами. Этого хватило, чтобы поднятый по тревоге "бункерный" гарнизон прижать огнем в поле, у края леса - упертые были бандеры, даже потеряв не меньше трети людей в первые же секунды, не побежали и не сдавались, а пытались атаковать. Но снайпера выбивали их командиров и пулеметчиков, и даже сто шагов по чистому месту бандерам было не пройти, тем более что у нас были господствующие высоты, село лежало в долине меж двух увалов, поросших лесом, с той стороны тоже заняли позицию наши, и все там внизу простреливалось насквозь. А когда в село ворвался моторизованный батальон, подошедший по дороге, получив команду по радио, как только все началось - бандерам поплохело совсем. Голос в рации - Львов-один, Львов-два, я Киев, помощь нужна? Ну если только этих гавриков на поле добить - и подошли бронетранспортеры, скинули десант, ударили из ДШК в спину залегшим бандитам, упертые были сволочи, даже тогда в плен не сдавались - знали, что не пощадим? Вот только было это с их стороны - как в ультиматумах говорится, бессмысленное сопротивление, мы больше боялись, как Валька рассказывал, от своих ненароком получить.

И была зачистка села - тоже жестко, не было там непричастных, уж никак не могли там не видеть и не понимать, что за сотня вооруженных мужиков у них в гостях? И стреляли по нашим из окон, и не из одних винтарей, у бандер даже фаустпатроны оказались, один БТР сгорел. Не было то село Хатынью, где злые каратели истребляли мирняк - стреляли по нам там и женщины, и пацаны, как в Афгане или Чечне. Вот только повстанцы в открытом бою против армии, воюющей всерьез, шансов не имеют - ДШК пробивал стены насквозь, минометы накрывали самые упорные очаги сопротивления, огнеметами и "рысями" жгли дома, из которых стреляли, вместе со всеми, кто внутри был - и во все окна, двери, погреба, сначала кидали гранаты, до того как войти.

-Скотину было жалко - после говорил мне Булыга, наблюдавший за действием "с галерки", с холма - животины бедные, или живьем горели в хлеву, или по улице метались, до первой пули. Бандеровцы заслужили - ну а коровы и свиньи, за что?

Хотя хрюшки как раз заслужили - в свинарнике у дома "станичного" нашли человеческие кости. Кого скормили - бог весть, как сказал Гураль, в последнее время в этом селе и рядом никто из наших не пропадал. Была у СБ такая гнусь: при том, что там не редкостью были юристы, следаки еще с польским опытом, опасность они всегда считали по максимуму, как паранойя, ты мог совершить, изменить, просто поколебаться, значит виновен и умрешь - оттого они с легкостью убивали даже своих, при малейшем подозрении, не говоря уже о мирняке. Так что у той соплюшки шансов оправдаться не было - и Гураль это знал. Но не мы начали эту войну - а как раз за то воюем, чтобы такого не было больше!

В это время мы - я, Влад, Рябой, Мазур, Гураль и отделение солдат-дзержинцев, бежали по лесу к месту, где по словам разговоренных пленных был еще один выход. Поскольку логичным было, что сам Арсенич, и кто-то еще из главарей, когда поймут, что запахло жареным, не примут последний бой, а пытаются спастись бегством. Метров семьсот, это очень много, если по лесу, в гору, в полной выкладке - а главное, лишь бы успеть! Гураль был прав, пленные сказали, это не бункер как таковой (тут было бы куда проще, бензин в вентиляцию, и подпалить - кто уцелеет, выскочат сами), а то ли естественная пещера, то ли старая каменоломня, немцы лишь марафет навели - были тоннели в сотни шагов длиной, и залы в два яруса на глубине. Мы почти успели - только перевалив гребень, увидели, как ниже нас появились четверо, как из-под земли. Бандит с пулеметом стал первой мишенью, он упал, не успев выстрелить ни разу. А я достал того, кто как показалось, был командиром - удачно, в ногу, целил чуть понизу, чтоб был живой.

Он действительно был главарем - потому что второй бандит взвалил раненого себе на спину и побежал вниз по склону. А третий залег и стал стрелять из немецкого МР, его в секунды задавили огнем и зашвыряли гранатами, оставленное в прикрытие "мясо" ценности для нас не имело, а вот того, кого выносили из боя, а не добивали сами, как поступали бандеры со своими рядовыми в подобных случаях, хотелось бы взять живым. И мы рванули вниз, в преследование - самым худшим могло оказаться, если рядом есть еще один схрон, и эта пара нырнет туда. Через минуту мы снова увидели беглецов, сейчас легко было положить обоих насмерть, но нам это было не нужно. И мы быстро их догнали - тот, кто тащил второго на себе, был рослый, но нетренированный совсем, он даже на шаг перешел под конец, но упрямо не останавливался, хотя мы уже бежали вровень, и слева, и справа, шагах в пятнадцати - он нас так на мины или в засаду не заведет? Очередь ему под ноги, довольно бегать, не уйдешь - он понял, остановился. Так, руки на виду держать, оба - у нас приказ, вас живыми, но и дохлыми тоже сойдет, так что стреляем сразу. Граната у рослого в кармане все ж была - но не решился.

-Арсенич! - сказал подошедший Гураль - вот и снова свиделись. Год тридцать пятый - помнишь, скотина?

И тащили мы этих двух уродов обратно, заткнув главарю пасть его же вонючей портянкой - чтоб не орал и не бранился, нарушая лесную тишину. В подземелье все уже завершилось, у нас было четверо убитых и семь раненых - и до чего жалко, что мужики, прошедшие войну, гибнут уже после Победы! Но надо было идти в этот бой, потому что такие как Арсенич не имеют права жить, Бандитов положили или взяли всех, и передатчик тоже, вместе с бумагами - главарь, когда наши ворвались в пещеру, сразу бросился в бега со своей личной охраной, не проследив за уничтожением документов. А со стороны села еще слышались выстрелы, там добивали последних не сдавшихся. И как сказал Гураль, этого села больше не будет - всех выживших депортируют в Сибирь или Казахстан (чья вина не потянет на лагерь или расстрел), тут пока разместится наш гарнизон, ну а после будут жить колонисты- приезжие с Востока.

А товарищ Сталин оказался гуманен и мудр -- придумал для бандерлогов лучшее, чем тотальный геноцид! Может быть, пример Польши увидел, где раздали землю местным мужикам, сказав "если паны вернутся, все назад отберут", так народ стал массово сдавать прячущихся в лесах бандитов АК, те в ответ стали убивать и грабить, чем лишь усугубили - общеизвестно, что без поддержки населения партизаны не выживают. И здесь, на Западенщине, раз основа бандеровской экономики, это сельский кооператив - вы в колхозы не хотите, так не будет вам колхозов, а взамен вводятся "товарищества по совместной обработке земли". Участок у каждой семьи свой - с него исчисляется и обязательная норма сдачи государству, ну а все остальное, это твое! В итоге же, бандеровский "налог" стал не обезличенным, из общего котла, а конкретным, взимаемым с каждого селянина. Что уже само по себе вбивает хороший клин между структурами ОУН и населением. Опора на куркульскую сущность мелкого хозяйчика - так не к коммунистической сознательности же взывать, тут ее отроду не водилось, хоть с микроскопом ищи!

Интересно, а если, на такое взглянув, и на Востоке, и даже в России, селяне тоже захотят? Хотя тут тоже, если подумать, проблем хватает. Школы, больницы, дома культуры, общее благоустройство вроде дорог и электричества - в колхозах это часто бывало даже не из выручки, а с безвозмездной госдотации, ну а ТОЗ как такое обеспечит? А общие работы, вроде мелиорации, агрономической науки, удобрений, а привлечение техники с МТС - в колхозе это организовать проще и дешевле. Так что крупный и уже хорошо обустроенный колхоз имеет перед "товариществом" явное преимущество. Ну а мелкие деревни в глуши - отчего бы и нет?

А вот тогда, и война имеет совсем другой смысл! Чего греха таить, даже у меня сомнение было, когда сюда попал - ну, перебьем мы всяких там Арсеничей и Куков, дело простое и понятное, так другие вылезут на их место! Вместо иерархии - самоорганизующаяся сеть, отчего повстанцы и бывают неистребимы (и наши партизаны в эту войну, тоже так). Но новая политика выбивает у ОУН землю из-под ног, лишает их сеть подпора изнутри. Если прежде они изображали "борцов за свободу украинского народа", от польского или москальского ига, то теперь, когда мужики землю получили, за что им воевать? Заставить можно, но это другой совсем расклад, когда тебя силком гонят, и конкретно тебя поборами облагают. Непримиримые останутся - так пополнения у них уже не станет, а значит, всех можно выловить и перебить, особенно когда народ бандитов уже не поддерживает. И превратится ОУН-УПА из народного сопротивления, в чисто бандитскую структуру, с которой и разговор совсем другой.

Ай да Иосиф Виссарионович, отец коллективизации, сумел на горло себе наступить, уважаю! Или кто-то из наших присоветовал? Так кто - Адмирал наш лишь своими, флотскими делами занимался, как и Большаков морской пехотой нового типа, замполит наш Елезаров в Северодвинске был, не в Москве. Или само учение коммунизма не успело еще закостенеть, в догму окончательно не превратилось, и помнят все, включая Вождя, что марксизм, это всего лишь руководство к действию, которого не следует держаться аки слепой стены? Ведь даже Ильич учил, когда нэп вводил, что тактически отступить не грех, когда наскоком не удалось. Раз не вышло на Западенщине сразу социализм построить - ну, будет пока вместо Бандерложья, Куркулистан. После - куда вы денетесь?

Работы тут конечно, непочатый край. Например, кто должен землю делить - военные топографы, кто еще! А машинно-тракторные станции, кои я успел еще увидеть тут до отъезда, милитаризованностью сильно напоминали израильские кибуцы на палестинских землях - весь личный состав из бывших фронтовиков, оружие имеют на законной основе, как и собственные отряды быстрого реагирования, и четкую связь с армией и ГБ. При том, что селяне становятся кровно заинтересованными, чтобы у механизаторов не было проблем - все просто и понятно: или тебе трактор пашет, за долю в будущем урожае, или ты мордуешься сам, и если будешь голодать, это исключительно твои проблемы. Никакого "восстановления Чечни", когда наших специалистов и похищали, и убивали - русские еще пришлют! Все работы - по договору, тобой конкретно оплаченные, и если лесные взорвали электролинию, построенную за твои деньги, в лес и обращайся с претензией, чтобы компенсировали твой убыток.

Жаль что Кука так и не поймали. Очень хотелось бы с ним пообщаться, в память о Киеве. Сидит наверное сейчас в самом глубоком бункере, и выглянуть боится? Так все равно найдем.

Ну успокойся, галчонок! Я вернулся, живой, а враги все сдохли! И чтобы дальше было так.

А про иные всякие случаи там, тебе знать не надо, чтобы нервы поберечь. Как например у нас один из солдат пропал - хорошо, дружок его по взводу сказал, в той хате молодка живет, что ему приглянулась, и вроде, против не была, он наверное туда и пошел, днем, от нашего расположения буквально сто шагов. Мы туда, хозяйку в оборот, та от всего открещивается, ну мы дом и подворье все перевернули, вещички нашли, причем не от одного человека, снова эту бабу в оборот, уже жестко - по моему убеждению, когда женщина в такое влезает, то и к ней тоже, без всякого снисхождения! Где наш, живой или мертвый? А вон, яма с гашеной известью на заднем дворе! Сообщники кто, сука? Орет, плачет, но божится что сама справилась - старый прием, "заряженный" самогон, выпьешь, уснешь, и делай с тобой что хошь - мужа у этой твари видите ли, советские убили, она и мстит. Ну, сдали мы ее в СМЕРШ, пусть те кто надо разбираются, врет или правду говорит.

А как я, в другом совсем селе, в хату зашел, по оперативной надобности, а хозяин автомат выхватил, немецкий МР-40? Хорошо, привычка уже, нож в рукаве держать, и тренировка, метнуть из любой позиции - но если бы я этому гаду в горло не попал, он бы меня положил, однозначно! И до сих пор не пойму, чего это этот бандера воевать решил, ведь ребята во дворе были, и меня убив, самому бы ему было никак не уйти! Так советских ненавидел, что в смертники готов - или, что вернее, "шмайсер" у него отчего-то не был припрятан, испугался, что найдем? Так покойника уже не допросишь.

И уж совсем случай невероятный, как я в футбол играл. Иду, никого не трогаю, и вдруг летит предмет из-за плетня, немецкая граната "яйцо". А я ее, на чистом автопилоте, пинком с лета, обратно, и залег, а место открытое и ровное, даже канавы рядом нет - но повезло, осколки выше прошли. А во дворе после обнаруживаю двоих пацанов, лет по двенадцати, один уже мертвый, второй отходит - нет, совесть меня не мучила совершенно, поскольку именно оттуда граната и прилетела, и больше там точно никого не было и быть не могло!

Что характерно, в лесу ничего столь же опасного со мной не случалось. Как с полководцем Суворовым - который говорил, что за всю жизнь ранен был, два раза на войне, и двадцать раз дома и при дворе. А если серьезно, в лесу, в поиске - там инициатива наша, мы выбираем, кого и когда бить, а нас попробуй найди! Конечно, мины опасны, или засады - но это уже дело техники, и хорошо отработанные навыки, как избежать. А вот вне боя не расслабленным быть нельзя - нервы не выдержат. Слышал, что и у дзержинцев потери вот так, в тылу - были больше, чем собственно боевые.

Но про то я тебе, мой галчонок, не расскажу. Если только, не дай бог, не придется тебе с нами после, в такие же места. Тогда - надо, чтобы ты опыт наш усвоила: никому из местных верить нельзя! Но надеюсь, что когда ты в строй вернешься (и если вернешься), то здесь, в бандерложье, будет уже по-настоящему спокойно! Ведь под рукой товарища Сталина даже бандерлоги будут жить в стране социалистической мечты, эволюционируя в людей! А кто не захочет - значит, не будет жить вообще!

Остап Вишня. Героям слава (фельетон). Опубл.в 1949 (альт-ист).

Украинская деревня. Неприметный дом на окраине. На отшибе - место, куда и короли пешком ходят. Темной, темной ночью, опасливо озираясь, туда пришли двое.

-Слава Украине! - нагнувшись, прошипел хозяин в дырку.

-Героям слава - донесся снизу отзыв - кто там с тобой?

-Курьер Центрального Провода - сказал спутник хозяина - а вы?

-А я Василь Лемех, суверенный фюрер всея Украины - ответили из дырки - пароль принят, залазь! Я наверх не могу, конспирация!

Курьер зажал нос, полез в дыру. И оказался о окружении десятка небритых, грязных и вонючих морд. В углу, перед портретом Бандеры, горели свечки, как перед иконой.

-Привет, друже! - сказал тот, кто назвал себя "фюрером" - что привез? Гроши, харчи, зброю?

-Привет от самого друже Степана - ответил курьер - велел передать, что помнит о вас. И велит акцию устроить - а то нам финансирование обрежут. Господа из Лондона и Вашингтона уже выразили недовольство, и недоумение - таки есть ОУН или уже нету? Срочно нужен хоть какой успех!

-Успех? - сказал фюрер Василь - а ты вокруг оглянись! Что нас москали по всей Украине ищут, и найти не могут, третий год, это не успех? Ищут нас в лесу, уж все норы там облазали - а мы здесь все! В последний раз тут москальский батальон стоял, их солдаты сюда ходили - вот торчит наверху москальская задница, а мы сидим, и "ще не вмерла", хором поем, про себя конечно, не в голос!

-Как же вы тут живете? - спросил курьер - по мне, так без противогаза, никак невозможно! Даже спите на этом...

-Солому кладем - ответил главарь - ничего, привыкли. И удобно, что до ветру далеко ходить не надо, можно прямо тут, под боком. Зато это единственная свободная территория Украины - здесь мы воздухом украинской свободы дышим, "ще не вмерла" поем открыто, когда наверху рядом никого нет. А главное, вот сидим мы, и представляем, как после нашей победы москалей так же заставим, чтобы в домах не смели жить, а лишь как скот. Вообразим - и как душу греет! Так сколько нам ждать еще? Когда войска мериканские придут, атомные бомбы на москалей бросят - чтобы мы наконец вылезти могли и зажить как паны? А то, уж прости, друже, что хлеб-соль тебе не предлагаю - но так все провоняло, что даже у сухарей и горилки привкус дерьма.

-Хлопче, срочно акция нужна! - сказал курьер - ну в положение войдите - друже Степан плакался, что ему даже на веселых девок не хватает, настолько ему финансирование обрезали! Ну кто-нибудь - хоть вы, или друже Козлотур, или Патрошенко, кто еще из атаманов?

-Эти самозванцы? - рявкнул Василь - я, и только я, фюрер всея Украины! Говорил же Патрошенке - еще раз вперед меня сунешься, поймаю, удавлю! И вы тоже, нашли с кем меня сравнивать - у этих недоносков ни людей не осталось, ни территории! Шуты, им лишь на ярмарке выступать! А что, идея - как в Киеве сяду, туда этих и повелю отправить, если конечно, добрым буду и не решу удавить!

-Друже Степан сказал, кто акцию осуществит, тот фюрером и будет - развел руками курьер - как ему господа говорят, "ничего личного, лишь бизнес". Вы чего-то взрываете или поджигаете, кого-то убиваете - нам дают деньги, из которых что-то перепадет и вам. Нет - тогда сидите в этой дыре и дальше.

-Лучше в этой дыре, чем к стенке приставят - заявил главарь - будут после по лесам гонять, как зайца, как было уже... Нет, не хочу. Пусть тот же Патрошенко, если ему охота, вперед всех лезть, и быть показательно вздернутым, хе-хе!

-Хлопче, ну пожалейте меня! - едва не плакал курьер - я ж тоже без зарплаты останусь! Ну хоть что-нибудь - а я перед самим Бандерой слово замолвлю! Чтобы когда американцы придут, и друже Степан станет президентом всея Украины, от моря до моря - вас он в премьеры взял!

-Ладно - ответил атаман - только без крови, а то нас и отсюда достанут! Хлопцы - ради неньки Украины животом рискнуть не побоимся, наверх пойдем! Бери дерьмо, полные карманы - разбросаем у домов партийных, комсомольцев и активистов, да в правлении дверь измажем! Пусть знают, что не вмерла Украина - и боятся нас. Слава героям!

И.В.Сталин. Что никогда не войдет ни в чьи мемуары.

Неужели все было напрасно? И историю изменить нельзя?

На столе - материалы по "кириченковскому" делу. Все казалось просто: ухватить за ниточку, потянувшуюся наверх от киевского предателя и пособника недобитых фашистов, вытянуть всех, с кем он успел вступить в преступный сговор - и по закону, за измену Родине, или к стенке, или в лагерную пыль! Ну а всем прочим - получив наглядный урок, продолжать строить коммунизм, во славу идей Маркса- Энгельса - Ленина - Сталина! И вперед, к новым победам.

А все оказалось куда проще. И сложнее, и страшнее.

Как там говорил этот товарищ из ГДР, группенфюрер Рудински, записано в протоколе? "Человек, это такая тварь, что всегда норовит прежде всего, для себя. Если это совпадает с общей целью, имеем полезного члена общества. Иначе же - преступника". Ну, если не брать в расчет пассионариев, готовых драться за идею. Однако и они сильны прежде всего тем, что ведут за собой массы, не только и не столько как облеченные властью, но прежде всего как "центры кристаллизации" Идеи. И как верно учил Ильич, будет очень глупо надеяться на голый энтузиазм, не учитывая насущные интересы.

Так был заговор или нет? Если ответственные товарищи - облеченные властью, в том числе и в войсках, в ГБ - ведут меж собой разговоры, "а вот если бы", это уже измена? В отличие от Кириченко, никто к конкретным делам не перешел, в сговор с такими, как Василь Кук и его банда, не вступал - и о том, что должно было быть в Киеве, знали лишь то, что что-то должно там произойти - а когда открылось, возмущение открытым союзом "царя украинского" с бандеровцами было вполне искренним, ну нельзя же так, черт побери, надо и предел знать! Исключительно аппаратные игры - иначе же, пока враг внешний силен, это надо совсем мозгов не иметь, чтобы не понимать, не будет СССР, нас всех фашисты и капиталисты на фонарях развесят!

Это понимание уйдет, когда мощь Советского Союза вырастет настолько, что покажется - она не денется уже никуда. И можно отщипнуть кусок, предать чуть-чуть, для личного блага. А затем - уже и по-крупному, ведь так хочется пользоваться всем, тебе положенным, не как служебной квартирой, пока ты при исполнении, она твоя - а на постоянной основе, и детям передать? Только он, Иосиф Виссарионович Сталин, мог заставить номенклатуру работать - держа ее в черном теле, постоянной угрозой чистки и расстрела. Ну и конечно, осознание положения СССР как осажденной капиталистами крепости тоже играло роль. Но очень скоро ни того ни другого не будет. Он, Сталин, не вечен - а враг переведет войну в иную плоскость, к которой мы окажемся не готовы. Разрядка напряженности - "лишь бы не было атомной войны", разве не сами мы внушали это массам? И люди просто устанут, работать на завтрашнюю возможную войну, сейчас отказывая себе во многом. Потому Горбачев и имел колоссальный успех! Если капитализм уже не тот, "не агрессивный, а с человеческим лицом"? Не понимая, что если это отчасти и имело место - то исключительно благодаря противостоянию с СССР и коммунистической идеей! Как говорил еще Рузвельт в тридцатые - "лучше дать рабочим что-то - чем после они сами возьмут все".

Брожение, недовольство в рядах номенклатуры - это заговор или нет? Глупо надеяться, что заговорщики оставят явные следы, вроде организационного оформления в какой-то "Союз меча и орала", или составления письменных планов и обязательств? Но тогда, за болтовню можно завтра же арестовывать любого - или, по крайней мере, большинство! Но даже если на такое решиться - станет не лучше, а хуже! Ведь те, кто придут на место изъятых, будут думать точно так же - да еще и прибавится инстинкт самосохранения, "а если завтра и нас?". И все пойдет по-новой!

А если и не решатся, или полицейские меры окажутся эффективными - можно быть уверенным, что после его, Сталина, смерти (а сколько ему здесь отпущено судьбой, пусть даже не до пятьдесят третьего, а на несколько лет дольше, что это даст, по большому счету?), не найдется никого на его место! И сам он там сделал все, чтобы не было преемника, на голову возвышающегося над остальными - и эта кодла, бдительно следя друг за другом, в клочья порвет любого кандидата в Вожди! Как Лаврентия. А ведь Никитка, шут с "незаконченным начальным", но не дурак, верно почуял линию, он на Двадцатом съезде там вылез, именно затем, чтобы заявить, я от прежней политики отрекаюсь, никого не буду гнобить! И реально проводил, что при нем любой член верхушки, как ЦК и Политбюро, не мог быть арестован, а тем более расстрелян - гуманиста из себя изображал, это Никитка-то, в тридцать седьмом, будучи Первым в Москве, требовавший "увеличения квоты на расстрелы", да и после меня устроивший кровавую чистку МГБ и МВД! И стала Номенклатура неприкосновенными "священными коровами", а отсюда был лишь крошечный шажок осознать и сформулировать свой насущный интерес, стать "новым дворянством", жить как Рокфеллер, детям унаследовать. А так как на всех не хватит (поначалу даже не благ, а мест, ответственных постов), то заблокировать социальный лифт - после чего номенклатура окончательно превращается в клику, заботящуюся исключительно о собственных интересах. "Приватизировать" то, чем распоряжаешься - со страной что станется, на всех хватит тащить, мы же сверхдержава! Да и капитализм теперь белый и пушистый, нам больше не враг - и жить на Кипре или во Флориде куда комфортнее, как и отдавать своих отпрысков учиться в Гарвард или Оксфорд! Тьфу!

Хотелось взвыть! Выходило, что несмотря на все, историю по большому счету мы не изменили, стрелку не перевели. Одержать Победу с гораздо лучшим результатом, продвинуть границу на запад, присоединить еще какие-то территории - чтобы через полвека, или лет семьдесят, сто, неважно, все это так же переметнулось к капиталистам! Можно расстрелять Хрущева, и еще по списку - на их место станут другие! Итогом все равно будет правление номенклатуры - которой и сама коммунистическая идея нужна лишь как набор лозунгов-заклинаний! Значит, будет и застой, и низкопоклонство перед Западом (из-за его банального превосходства по уровню жизни особенно для Верхушки - ведь хочется жить как Вандербильд, в свое удовольствие, а не под дамокловым мечом все потерять, когда оставишь пост). И будет в завершение та же капитуляция перед Западом, возможно по другому сценарию, и ползучая реставрация капитализма. Даже то, что здесь в живых осталось наших советских людей на несколько миллионов больше - и то не сыграет роль, ведь не прислушались же предатели там к референдуму, на котором девяносто девять процентов населения были против развала СССР!

Хотя что-то и здесь мы изменить сумели! Самое простое было, перенести границы, вернуть в РСФСР области с русским населением (Донбасс и север Казахстана), в двадцать втором подаренные нацреспубликам "для укрепления пролетарского элемента", равно и в историческом и культурном отношении тяготеющие к России, как Нарва и Двинский край. И если Никитка в пятьдесят четвертом обосновывал необходимость передачи Крыма тем, что все коммуникации туда, и железная дорога, и электричество, и вода, идут через перешеек, с Украины - так что Крым в большей степени замкнут на хозяйство УССР чем РСФСР, так отчего бы теперь не передать в Российскую Федерация и Одессу, Николаев, Херсон, совершенно не украинские по духу города? Ну зачем Украинской АССР, а тем более Галиции, свой выход к морю? И Абхазия с Южной Осетией здесь - автономии уже не грузинские, а российские. Восточная Украина, Белоруссия, Казахстан, Киргизия - переведены из ССР в автономии, а ведь там, в мире "Рассвета", ни одна АССР не отделилась, ну кроме Чечни, на время, но то особый разговор! И другая совсем линия в отношении нацразвития - в главу поставлены прежде всего, общесоюзные интересы! Не должно быть никаких нацкомпартий, национальных Академий Наук (тоже источник диссиденства), университетов с преподаванием на национальных языках (хотя тут прямым запретом больше навредишь - действовать будем тоньше) - элита и интеллегенция из нацреспублик должна искренне считать себя частью общесоюзной, и никак иначе! Тут дело не быстрое и не легкое, придется ломать через колено национальный уклад. Вот Мухитдинов, Первый Узбекистана в пятидесятые, был ведь солдатом в Сталинграде, значит не наследственный бай? Которого однако даже Хрущев с трибуны Двадцать Второго съезда прилюдно обвинил в "байстве, чванстве, насаждении чуждых порядков". Положим, Никитке большой веры нет, там всякое могло быть -- но весьма вероятно и то, что Мухитдинов всего лишь поступал, как положено вести себя Большому Человеку, в узбекском понимании! А интересно, как его преемник себя повел - точно так же, ну может быть с некоторой оглядкой, на первых порах? Что ж, как сказал Смоленцев, один из "гостей из будущего" - здесь в СССР не должно быть ничего, кроме СССР! Мы полностью с этим согласны - задача конечно не простая, но понятная. Чтобы любой желающий во власть усвоил - если он хочет подняться выше уровня родного аула или кишлака, то должен принять наши правила и жить исключительно по ним - иначе же, мы никого не неволим, паси баранов дальше!

Хуже было с Прибалтикой. Эстонский и латышский пролетариат, пригласивший нас в сороковом, почти весь полег на фронте, что подлинно невосполнимая потеря. Там на объекты промышленности пришлось посылать русских - но при значительном проценте населения, они уже не смешивались с местными, жили наособицу - и после девяносто первого все оказались "оккупантами", унтерменшами, лицами без гражданства! Значит, обратить самое пристальное внимание на коммунистическое воспитание местного населения, прежде всего молодежи, поощрять переучивание крестьянства в рабочих, чтобы со своих хуторов на заводы шли! И никаких там вернувшихся "лесных братьев", после всего десяти лет курорта на Колыме, теперь вражинам, на ком явная вина, но не вышак, сидеть четвертной, пока новое поколение не вырастет... и лучше бы, в родные края их вернулось поменьше! Но это тоже - решаемый вопрос!

Так что есть надежда - в любом случае, здесь СССР останется монолитным, окраины не отпадут. Но что делать с номенклатурой? Даже Никитка живой пока - сначала взглянуть хотелось, кто с ним сговариваться начнет - а сейчас, когда ясно, что никакой он не главарь мятежа, а просто воспользовался моментом, как и мог бы и другой на его месте, судьба его даже особого интереса не вызывает! Хотя привлечь его есть за что - вот уж беда, дурак с инициативой, в Ашхабад назначенный, начал канал копать, из Амударьи а Каспийское море, кучу народа с лопатами согнал, едва не вызвав нового басмаческого восстания. Тогда одернули его - так теперь додумался столицу Туркмении перестраивать, кто ему идею подсказал, сборные щитовые дома на облегченном каркасе, двух, даже трехэтажные, на восемь или двенадцать квартир? Народ из бараков едет охотно - вот только в сорок восьмом, при землетрясении, станут эти "хрущовки" (юмор, что и тут их так прозвали) братскими могилами, ведь сложатся при толчке, как карточные домики! Можно подвести под статью "вредительство" и нецелевой расход государственных средств?

Назначить себе преемника? Даже если не ошибусь (как с Ежовым), и если он будет честно ждать свой срок, а не начнет тотчас же плести интриги против меня, и если не допустит ошибок (как Лаврентий, уже после меня, хотел растащить Союз по национальным квартирам), и если его не сожрут немедленно, как того же Лаврентия - все повторится, когда и ему придет срок уйти, ведь все мы смертны! И все пойдет по тому же пути.

Сталин всегда считал своим идеальным инструментом - Организацию, Партию, "орден меченосцев", со строгой иерархией и четкой дисциплиной. Которая подчиняет себе стихию масс и ведет их в нужном направлении. Именно это в свое время привело к победе партию большевиков - в отличие от всяких там эсеров, меньшевиков и прочей сволочи, погрязшей в мелкобуржуазном болоте. Вождь усмехнулся, вспомнив одну дискуссию, еще революционных времен. Надо вооружать массы - говорили большевики - создавать отряды революционной армии, как писал Ильич еще в 1905 году, добывать оружие, обучать людей. Нет - отвечали эсеры - надо не вооружать народ прямо, а вооружать его сознанием жгучей необходимости вооружаться! Сия витиеватая фраза означала - не заниматься непосредственной оргработой, а лишь вести пропаганду, призывая к оружию, которое массы должны добывать сами, где могут, равно как и разбиваться на отряды и назначать командиров. Идиотизм, что сказать!

И вдруг оказалось - что жесткая иерархия нестабильна! Сначала, прямо по Гумилевской теории, все единомышленники, делают свое дело, курсом к победе. Но вот после, сначала начинается желание каждого сыграть по-своему, разумеется, в интересах дела. Затем откалываются те, кто искал блага, счастья, справедливости лично для себя. После начинается обустройство на занятых местах, и в итоге, иерархия начинает работать уже не на объявленную цель, а лично на свое существование! И никакие репрессии не помогут, поскольку дело вовсе не в конкретной личности конкретного Хрущева - убери его, другой будет не лучше! Как оказались бесплодными и попытки навести порядок там, в восьмидесятых - Азербайджан, и "хлопковое дело" в Средней Азии. Результат в конечном счете был нулевым.

Эх, потомки! Вот принесли информацию, о которой лучше бы не знать. И ведь назад уже не повернуть - помирать буду, под славословие, зная, что после грязью обольют, не только меня лично (мертвому-то что?), но все дело, ради которого себя и других не жалел? И что с этим делать, как жить? Хоть атомную войну развязывай, лет через пятнадцать, если доживу - как Ильич еще завещал, "если нам суждено сойти со сцены, мы сумеем так хлопнуть дверью, что содрогнется весь мир". Чтобы, если не мы победим, так никто! Или выход все же есть?

Когда-то давно Сталин видел, как хороший, надежный товарищ умирает от неизлечимой болезни. Тогда неизлечимой - а впрочем, потомки говорят, что от рака и у них не спасают! Эх, Вано, жить бы тебе еще, ведь не старый был - похоронили тебя со всеми положенными почестями, сейчас я тебя вспомнил, потому что ты мосточек мне кладешь, как через эту пропасть перейти!

Сначала ты не верил, что болен. Ходил по разным врачам, проверял и перепроверял. А затем вообще стал обходить больницы стороной. Пока симптомы уже явно не проявились.

Затем был протест. Гнев, злоба - за что, это не по справедливости! И переносить незаслуженные обиды пришлось твоим близким, родным и друзьям - кто уж точно не был виноват. И ведь пришлось тебя срочно от должности отстранить, принудительно отправить в санаторий - а то наломал бы ты дров, на своем ответственном посту!

После ты стал цепляться за любую соломинку. Докладывали, даже в церковь ходил. Голодал, делал какую-то хитрую гимнастику - искал любой способ как-то продлить, задержаться.

А когда увидел, что не помогло, у тебя опустились руки. Водка - пришлось запретить персоналу ее тебе давать, особым приказом. Но нельзя было лишить тебя дозы морфия, чтобы заглушить боль... и принести забытие и бред. Ты никого не хотел видеть, сидел в своих грезах - и кое-кто из нас, если честно, ждал, скорее бы отмучился.

Но ты сумел преодолеть свою слабость, как и подобает коммунисту! Узнав у врача, сколько тебе осталось времени, и чтобы в полной рабочей форме. И ты упросил позволить тебе вернуться на занимаемый пост - поначалу за тобой приглядывали, но ты трудился, себя не жалея, стараясь если не завершить, то максимально продвинуть все порученные дела, чтобы легче было тем, кто придет после. Ибо коммунизм учит, что нет рая и ада - и одни лишь дела и память остаются потомкам после нас.

А после ты умер, как настоящий коммунист. И был похоронен с должными почестями - и мы, живые, остались продолжать твое дело.

Ему было легче. Когда умирает всего лишь твой организм - а не великое дело, которому ты служишь. Нет, мы еще повоюем! Рано сдаваться!

Сталин усмехнулся, отметив, что пожалуй, он сам изменился, в сравнении с самим собой из той истории. Тот вполне мог бы, сначала стараться не поверить, а затем впасть в бессмысленный гнев, и подобно восточному сатрапу, уничтожить гонцов, донесших дурную весть. Или метаться хватаясь за первое попавшееся. Или махнуть рукой, и прожить остаток лет в свое удовольствие, как том гаденьком фильме, "Валтасаров пир", или тот пасквиль иначе назывался? (прим. - "Пиры Валтасара или ночь со Сталиным". - В.С.). Изобразили его, всесильным живым божком, и это когда год по сюжету тридцать пятый, Кирова только что убили, никому верить нельзя, Зиновьев с Бухариным козни плетут! Впрочем, что ждать от подлого времени "перестройки"?

Удачно вышло, что сначала прошла информация о контрреволюционном заговоре. По крайней мере тогда, в сорок втором, после первых встреч с потомками, он, Сталин, был убежден, что следует искать тайную контрреволюционную организацию, вроде подпольного троцкистского (простите, хрущевского) центра. И этот мнимый враг, казавшийся понятным, поглотил его злость. А понимание, что дело вовсе не в организации, пришло уже сейчас. И что важно - не от кого-то, а от своих же размышлений. Себя казнить за дурную весть?

Искать частные решения, или опустить руки? Не дождетесь! Я вам не бездарь Николашка! И не Горбачев, кто все просрал, а после за рубеж сбежал, лекции читать!

Решения принципиально нет? Ну значит, на все эти принципы - ответим полнейшей беспринципностью! Правила не дозволяют - значит, меняй правила, мешай фигуры на доске! Но вот эту партию проиграть - не имею права!

Слабость иерархии показал киевский мятеж - одного мерзавца на вершине, расставившего своих подпевал на ключевых постах, хватило, чтобы разжечь пожар, причем народ безмолствовал бы! Да, было - и рабочие батальоны, и честные представители парт- и госаппарата, исполнившие свой долг - но если бы Лазарева не оказалась там, в нужное время и нужном месте, не взяла бы управление на себя, катастрофа могла бы быть грандиозной! А вот у контрреволюции оказалась очень сильная сторона, практическая неистребимость! Как у гидры - руби голову, тут же вырастают две. Вычерпывай море ведром.

Потому что это вовсе не иерархия. А сеть. Вместо доминирования вертикальных связей -горизонтальные. Когда каждый - знает свой маневр, являясь не винтиком, а сознательным элементом. И всегда готов занять освободившееся место! Но ведь мы точно так же учили массы, участвовать в строительстве коммунизма!

Сталин нервно встал, прошелся по кабинету. Выходит, он, увлекаясь иерархией, явно недооценивал сетевое начало! А оно присутствовало всегда, даже в том примере, "вооружать народ, или...", ведь организация вооруженных отрядов подразумевала, как само собой разумеющееся, желание масс идти воевать! Так неужели эсеры тогда были правы? Нет - потому что иерархия, организация, порядок, тоже нужны! Сеть, стихией почти в чистом виде было партизанское движение в эту войну. Вместо погибших, в строй вставали новые бойцы, кто не мог жить под фашистским гнетом. Но какие при этом были потери, в том же Минске подполье было разгромлено гестапо четыре или пять раз! Так что эсеры все же были глупцы - потому что никто не будет призывать к восстанию, когда массы не готовы, а раз уж до того дошло, то дело Партии как раз организовать порядок вместо стихии, направить энергию в правильное русло! Нашей ошибкой было лишь то, что мы относились к "сетевому", как к само собой разумеющемуся, считали этот источник бездонным - а это не так!

Что все же было меньшей ошибкой, по сравнению с проклятым царизмом. Там "сеть" игнорировалась вовсе, и даже считалась вредной - "как бы чего не вышло", "о вреде вольнодумства". В результате, в революцию против существующей власти оказались втянуты многие дельные люди, кому было тесно, кто не мог развернуться! Но ведь это было, если верить потомкам, и в позднем СССР!

И репрессии, инициированные им самим, Иосифом Сталиным, в конце сороковых- начале пятидесятых, не были ли следствием его страха и неумения? Когда он увидел, что ответственные товарищи решают свои проблемы, договариваясь напрямую меж собой - испугался, старый дурак, что решат, а нельзя ли и вовсе без Вождя? Привык к Организации, а несанкционированных горизонтальных связей боялся, считая их ненужными и опасными! Хотя вот, сообщения с фронта - когда командиры частей лично знакомы друг с другом, наладить взаимодействие легче, войска сражаются гораздо успешнее. И снова это было принято как должное, осталось незамеченным!

А ведь потомки, огромное им спасибо, и тут дали подсказку, как веху поставили, указывающую путь! Общество посвященных в Тайну, "орден Рассвета", как кое-кто называет - с самого начала строилось именно как сеть, а не иерархия, не было четкой структуры, высших и низших, зато в огромной мере присутствовала сознательность, что лучше сделать, как помочь! И ведь опять же были товарищи, кто выражал недоумение, "носимся с этими, как с писаной торбой, когда можно просто поставить в строй"! Но тут кланяться надо товарищу Кириллову, настоявшему на своем - и он, Сталин, с ним согласился! Ведь к пришельцам из будущего и в самом деле было неприменимо правило, что незаменимых нет? А польза от потомков была огромная - хотя в Наркомате ВМФ и были поначалу голоса, за что товарищу Лазареву такой почет и награды, он ведь даже не член ВКП(б), и вообще, неизвестно кто? И пришлось самому Кузнецову, с подачи его, Сталина, наводить порядок - а контр-адмирал Лазарев, устраивая в море очередную бойню немецкому флоту, и не подозревал об интригах вокруг его имени, на самом верху, поставленный в столь тепличные условия, каких не знал ни один наш адмирал или генерал! Но ведь не стоило отвлекать командира уникального боевого корабля - на разные подковерные дела?

И потомки успели заразить мышление тех, кто с ними общался, новым подходом! Многовариантность - даже если есть решение, взглянуть, нет ли еще более эффективного? Вот интересно вспомнить, как принималось решение об итальянской политике - что в итоге согласились с товарищем Тольятти, не продавливать однопартийность, а идти на компромисс с прочими политическими силами? Там правда, было еще и трезвое понимание, что с Ватиканом командная система категорически не пройдет, а налаживать взаимодействие придется. А в итоге это будет уникальный опыт, применимый не к одной Италии!

А насколько удачными для СССР оказались личные отношения потомков со Святым Престолом? Юрий Смоленцев - сейчас считается национальным героем Италии, за спасение Папы и поимку Гитлера уже получил награды от Советского Правительства, и от Церкви, так теперь и власти Народной Италии обеспокоились, из Рима пишут - что наградили его еще и Золотой Медалью Сопротивления, так это же высшая их награда, по итальянскому уставу, даже рядовому, ею награжденному, генерал обязан первым честь отдавать! И теперь запрашивают, когда товарищ Смоленцев может посетить Рим, чтобы получить награду - или возложить эту миссию на их посольство в Москве? Может, лучше Смоленцева и отпустить, это какой будет пропагандистский ход!

Вместе с женой - хотя с ней тоже не так все просто! По донесению из Рима, модный дом, где ей подвенечное платье шили, по заказу Церкви, имя сменил, и сейчас называется, понятно, "Лючия", и в витрине фотопортреты - товарищ Смоленцева с мужем, получают благословение Папы, сходящего с подлодки в Специи (Лючия в военной форме и с автоматом). Она же при венчании, с примечанием, что ее наряд сшит здесь. И наконец, она же в Москве, во время парада Победы - святой отец, их посланник, снимал! - красивая, хорошо одетая, в шляпке с вуалью. Что тоже, как докладывают, на пользу СССР - смотрите, что у русских носят, совсем не лапти и армяки! А пальто покроя "как у Лючии" уже вовсю заказывают римлянки... а у нас, Лазарева говорила, это называется, "американский стиль", надо что-то придумать!

А еще Лючия умудрилась объявить личную войну самому Дону Кало - наградив его намертво прилипшим прозвищем Дон Дерьмо. На что разозленный главарь мафии и неофициальный правитель всего итальянского Юга не придумал ничего лучше, чем объявить ее женщиной легкого поведения, изменившей, страшно подумать, всей Италии, выбрав в мужья русского, а не итальянца! Эти слова вызвали лишь смех, поскольку наши солдаты в Италии стали просто образцом мужчин, и таких "лючий" уже не один десяток набрался, политорганы спрашивают, что с этим делать? Тогда дон Кало, как только в Италии вышли газеты с фото, Лючия в окружении гарибальдийцев, участников Парада Победы - заявил, что "эта девка со всеми этими солдатами ....". На что бравые Народные Карабинеры, вернувшись домой, написали дону открытое письмо (тоже опубликовано), подобное тому, что запорожцы турецкому султану, пообещав при поимке утопить в сортире, "отправив подобное к подобному". А за оскорбительное слово о "нашей Лючии", в Риме прилюдно - как минимум, побьют. Так что, может и разрешить товарищу Смоленцевой съездить с мужем в Италию, к родне - не имеет сицилийская мафия силы на севере? Ну и конечно, охрану дать, проследить - у нее же ребенок должен родиться, символом советско-итальянской дружбы?

Так как вот такое вписать в регламент? Где все дозволено - лишь по указанию свыше? Сама политика настоятельно требует - вот и с курдами вопрос. Хорошо, успели одернуть слишком ретивых товарищей, кто жаждали скорее и в приказном порядке приобщать народ Вождя Барзани к социализму. А этого делать нельзя - если не хотим курдов от себя оттолкнуть, уж очень они свою свободу ценят! Помощь нашу примут, друзьями нашими останутся, и щитом от исламского фундаментализма, ведь опять решат британцы разыгрывать против нас эту карту, как в двадцатые, начнут засылать басмачей, как только с Индией разберутся! И вот тут курдское "казачье войско", прикрывающее нашу границу, будет очень полезно! На территории Ирана, Ирака.. так Барзани и от Турции хочет кусок оторвать, вызывая злость Исмет-паши, кто эту кашу расхлебывать будет?

В Европе сейчас - три главные проблемы (не считая интеграции ГДР и прочих в наше народное хозяйство). Франция - куда она повернет? В отличие от Италии, где коммунисты всегда были общенациональной силой, ФКП была популярна лишь среди французского пролетариата, который отнюдь не весь французский народ. А де Голль тот еще кадр - неизвестно, кого он сейчас больше ненавидит, нас или англичан, по крайней мере его последние заявления, почти ультиматумы, не лезут ни в какие ворота! С какой стати мы должны "немедленно убираться из Марселя и Тулона, вернув захваченный французский флот"? Если англичане, насколько известно, прибрали к рукам французскую эскадру в Бизерте, и отдавать не спешат, как и убираться из Парижа?

Второе - подготовка к мирной конференции (предположительно, в Стокгольме, весной). Где неизбежно встанет вопрос о границах в Европе. И вопрос действительно критичный - это север Норвегии! Проблемная территория, где население настроено явно против нас, зато проанглийски (давние и прочные связи, включая родственные). И непонятно, как мы можем это переварить, но флотские товарищи, прежде всего сам Кузнецов, но и Лазарев, и Головко, и Зозуля, убеждены абсолютно: Нарвик, это ключ к выходу нашего Северного Флота в Атлантику! Без него сам наш флот на Севере значительно теряет эффективность. Особенно в рамках морской доктрины Лазарева -Кузнецова.

Ну и третье - мировая финансовая система, рубль как мировая валюта, в своей зоне. Что вызывает бешеное сопротивление англо-американцев, даже больше, чем границы: это ведь потрясение самих основ! Ну в этом споре мы не уступим - а вот когда завершится война и на Тихом Океане, и США переведут свою экономику на мирные рельсы, и завалят Европу своими товарами, вот это будет проблема! Через год, через два. Таможней отгораживаться, наподобие "железного занавеса"? Или учредить Еврорынок под своим руководством?

Однако, выходит, главный вопрос решил - подумал Иосиф Виссарионович - раз думаю о второстепенных проблемах? Принцип понятен - а вот как это будет конкретно? Это ведь настоящая революция выйдет, перейти от "выше стоящих" к "впереди идущим", чтобы иерархия обслуживала сеть, а не наоборот! Армия, госаппарат, там по мелочи - а вот Партию придется кардинально ломать! И далеко не всем, особенно вышестоящим, это понравится - могут и реальный заговор устроить! Сместить товарища Сталина нельзя - а вот убить, очень даже можно! Ничего, в двадцатые было труднее! Главное, я вижу цель, ясно понимаю, что хочу получить - а они, нет!

Завидую Лазареву, которому всего лишь придется выйти из тепличных условий, в решении штабных организационных проблем. Тем более, на ТОФ его не знают, в отличие от Севера и черноморцев. Посмотрим, как он справится, достойный ли выйдет преемник Кузнецову, лет через десять?

Там я отдал предпочтение армии. Отчего бы здесь не иметь флот, ей в противовес? С разделением зон ответственности: армия, это территория, прилегающая к нашим сухопутным границам, ну а флот, действия на удаленных театрах, по всему миру? Ведь там, лет через десять-пятнадцать, начнутся события представляющие интерес для СССР - Куба, Вьетнам, ну и Африка вся.

Джон Хетцер. Юго-Восточная Африка. Июль-сентябрь 1944.

Я в Танганьике родился. Отец немец, в армии Леттов-Форбека воевал, мать англичанка, еще до той войны за него замуж вышла, ну а я мал еще был, когда война завершилась, по зверю уже стрелял, а в человека, еще нет. Родители в тридцать третьем в Европу вернулись, ну а я к этим местам привык, и к занятию своему. Тут ведь охота, это не развлечение, а профессия. Кстати, меньше верьте писакам - как они рассказывают, лишь после того, как лев или леопард-людоед сто человек сожрал, находится скучающий джентльмен, кто берется зверя убить. У нас дело поставлено было - если появился в округе такой хищник, что человечину предпочитает, тут же такие как я отправляются его найти и уничтожить, это наша работа, за которую жалование идет. Ну и конечно, пока таковых нет - водим богатых туристов на сафари, деньги лишними не будут.

Отчего зверь людоедом становится? Да, верно пишут - если старый, или больной, иную добычу ему не взять, не догнать. Или же просто псих - не верите, а зря. Про душу и разум не скажу, это у священника спросите - а вот воля, ум и характер у тех же львов индивидуальны, тоже есть трусы и отчаянные, хитрые и дураки. Нечасто, но встречается зверь, у которого точно с головой не в порядке, буйный слишком, бросается на все живое. Такой как правило, долго не живет - если не нарвется на кого-то не по зубам, так сам свою же пищу без меры истребит. Но если успеет человечины попробовать - то становится самым опасным! Зато и добыть его - и радость, за хорошо сделанную работу, и шкура приличная, не запаршивевшая.

Про войну мы конечно, знали - но особого дела до нее не было, где мы, а где Европа? Лично я там за всю свою жизнь два раза лишь был, на фатерлянд взглянуть. Не понравилось мне там - тесно, шумно, грязно, и чем бы я зарабатывал на жизнь? Мы, немцы, в далеких землях крепче корни пускаем, строим свой дом - в отличие от англичан, которые часто смотрят на это как на ссылку. Так и я - целое поместье построил, нельзя ведь все время кочевать, не дикари! И в сезон дождей что делать, и мясом одним сыт не будешь - землю огородил, негры поле возделывали и скот пасли, не для торговли масштаб, а чтоб самому хватило. Женился на дочке соседа, в двадцать девятом старший сын родился, в тридцатом дочка, в тридцать первом - второй сын. Зачем мне Европа и вся эта политика?

А война - сама к нам пришла, в прошлом году. Объявили - двести тысяч итальянцев с пушками и танками идут к нам, чтобы захватить, как эфиопов. И немцы с ними тоже - вот только я не задумывался на чьей стороне выступить. Подойдет вам объяснение, что мой сосед и приятель Томми Боумен, родом кажется из Шотландии, или старый Мэтью, на дочке которого, Лоре, я женился - были мне куда ближе и понятнее, чем Гитлер, которого я не видел никогда?

Прежде тут вовсе не было британских войск. Да и когда началось - драка шла в основном, к востоку от нас, ближе к побережью. Итальянцы совсем не знали Африки, и слишком зависели от снабжения - а дорог тут, в глубине континента, нет, потому они старались захватить порты и везти все по морю. А здесь нас было до сотни, белых колонистов - фермеров, или таких же охотников как я. Если считать моих мальчиков, Алан и Макс - они уже хорошо умели стрелять, ходили со мной. Итого, сотня боеспособных и вооруженных мужчин, на территорию миль сто в округе. И на каждого из нас приходилось наверное, по тысяче итальянцев. Но они здесь были чужие - а это была наша земля!

Штабным в Найроби хватило ума не ставить нас в пехотный строй, а сформировать из нас отряд рейнджеров, батальон "Виктория" (не знаю, в честь королевы, или озера) для дальней разведки, набегов и диверсий. Нас посадили на джипы с ручными пулеметами "брен", выдали винтовки, каски, рюкзаки - все, что положено иметь солдату - но мы обычно предпочитали пользоваться своим, привычным оружием и снаряжением. Единственно, американские джипы были - вот это вещь, куда быстрее и проходимее моего старого пикапа (ну и конечно, казенный, не так жалко, если сгорит в бою). А вот пулеметы, укрепленные на кузовах, оказались не слишком эффективным оружием - очень быстро выяснилось, что попасть куда-то при стрельбе из кузова джипа при езде по бездорожью можно лишь случайно, и с огромным расходом патронов! Хотя я из своей винтовки уверенно поражаю ростовую мишень в пятистах ярдах - может быть, мы к автоматическому оружию просто не были привычны? Так же мы не сумели освоить минометы (две штуки, системы Стокс-Бранда). Зато винтовки с оптикой - это наше дело!

Мы были осами, вьющимися около итальянского медведя, и больно кусающими его в загривок! Римляне очень неуверенно чувствовали себя в вельде, не умели маскироваться, читать следы, находить воду - они и ориентироваться-то здесь могли плохо! После первых наших нападений не придумали ничего лучше, как увеличить численность своих патрулей, и охраны колонн снабжения! В итоге, мы всегда первыми обнаруживали врага, определяли куда он движется, в каком месте пройдет - и успевали подготовить встречу! При особенной удаче, когда итальяшек было не очень много, и первым залпом у нас получалось нанести им большой урон - мы добивали всех, и забирали трофеи. Но чаще - внезапным обстрелом нанеся потери, мы стремились тотчас скрыться, пока враг не успевал опомниться и оказать сопротивление, а затем и преследование. Это позволяло нам бить римлян, самим почти не теряя людей.

-Славная охота, отец - однажды сказал мне Алан, мой старшенький - убивать итальянцев легче, чем антилоп! Смотри - я делаю пятьдесят первую насечку на прикладе!

-Пока ты думаешь так, никогда не станешь охотником - ответил я - никогда не забывай, что побеждает тот, кто умнее! Когда ты сумеешь выбрать место засады, рассчитать момент когда надо стрелять, а когда отходить - тогда лишь сможешь охотиться сам. Человек всегда умнее зверя - и подумай заранее, что будет, когда у итальянцев появятся такие как мы, егеря, охотники уже за нами!

Про Вождя Авеколо мне рассказывал дружок, из регулярных. Будто бы тот, кто после стал "черным фюрером Африки" еще осенью сорок третьего был всего лишь капралом колониальных войск, старшим над носильщиками. В сезон дождей здесь застревают в грязи даже джипы - а кроме того, бензина всегда меньше, чем хотелось бы, и оттого и мы, и итальянцы, кроме автомобилей использовали множество негров-носильщиков. Мне говорили, что когда британской дивизии пришлось отступить, по тактическим соображениям, перед превосходящими силами итальянцев, то не было времени вывести еще и носильщиков с грузом, а оттого тылы просто бросили, и списали. Но и римляне как-то не наткнулись на толпу негров с нашим оружием и снаряжением - зато капрал Авеколо счел себя свободным от присяги и ушел в partizano, так кажется называли русских рейнджеров итальянцы? И он, поначалу имея пятьсот винтовок с патронами, подчинил себе всех окрестных чернокожих, и воевал с итальянцами, в нашей же манере, нападая на отставших и тыловых, а больше всего, на такие же колонны носильщиков с грузами. Хотя уже тогда ходили слухи, что он не только с итальянцами воюет. Но также говорили, что наши из разведки имеют с Авеколо какие-то отношения, я сам однажды провожал на ту сторону каких-то засекреченных двоих, не знаю правда, куда и зачем они шли.

Когда в Европе кончилась война, нас не разоружали. Мы стали кем-то вроде волонтеров-пограничников: жили по домам, но готовы были по первому сигналу собраться и выступить, и должны были ежедневно высылать патруль вдоль границы. В тот день ездил Боумен с сыновьями - но первым весть принес не он. Милях в десяти от нас была католическая миссия, там всем распоряжался отец Игнасио, было при нем еще двое "братьев", имен которых я так и не удосужился узнать, и еще сестра Сара - похоже, у нее с Игнасио отношения были не только платонические, а впрочем тут, на краю земли, на многие вещи смотрят проще, чем в Европе. Я в миссии мало бывал, лишь когда врач или лекарство нужны, ну и конечно, венчались там мы с Лорой - а сыновей своих грамоте я сам учил. Еще непривычно было смотреть, что для отца Игнасио казалось, вообще различия в цвете кожи не существовало - нет, я, в Африке всю жизнь прожив, хорошо знаю, что и среди негров встречаются те, кто достоин искреннего уважения, по умственным и моральным качествам нам не уступая, но все же граница должна быть? Ради самих же черных - ведь если ты себе цену знаешь и достоинство имеешь, неважно, какого ты цвета кожи, то и места в жизни себе потребуешь соответствующего, а таковых куда меньше, чем грязной и тяжелой работы, революцию получим! А при любой революции, как я в книжках читал, речь уже не о справедливости идет, а будешь ли ты после живой?

Оружия в миссии считай что и не было - пара старых ружей, против голодного зверья. И не крепость - там даже ограды не было вокруг. Церковь, жилой дом, хозяйственные постройки, и все. Кроме названных мной четверых, жили там еще с десяток чернокожих прислужников, и еще столько же пленных итальяшек. Мы все-таки не нацисты, как о них пишут, чтобы пленных убивать - ну, можно еще заставить на ферме свою кормежку отработать, и все. А так, в миссию их и отправляли, не концлагерь же нам для них строить? Еще в миссии был старый грузовичок-пикап, его-то я и увидел в тот день, пылящим к моей ферме напрямик, без дороги. Вот он влетел в мой двор... а кузов-то в двух местах явно пулями пробит, и дырки свежие совсем! И вываливаются оттуда двое итальянцев. Я по-ихнему плохо понимаю, особенно когда они говорят по-своему быстро - но старший немного и по-английски мог, так что сумели объясниться.

-Черные, утром напали. Человек двести, все с винтовками. Пришли в миссию, и сказали, что черная раса высшая, поскольку больше Христа страдала, а белые божью волю утаили. Хотели сломать алтарь и разрушить церковь, отец Игнасио стал перед ними с распятием - тогда его приколотили гвоздями к стене, как Христа, и подожгли церковь, крича, если ваш Бог так силен, то пусть тебя спасет! И стали убивать всех - святых братьев, итальянцев, даже своих же негров, что при миссии служили. Лишь мы вдвоем в сарае успели спрятаться, тут черные сестру Сару из дома вытащили и набросились на нее всей толпой, она кричала страшно. А мы, поскольку все негры туда сбежались, смогли в машину вскочить, слава господу, завелась легко!

Нас было на ферме - я, Лора, мои дети - Алан, Макс, Лотта. Еще заехавший к нам Томми Боумен с сыновьями, итого восемь белых людей, с итальяшками десять. Еще негры-работники, тринадцать голов, в верности которых я сомневался. Оружие, один ручной пулемет, к нему сотни три патронов, винтовок и ружей семнадцать штук, по полусотне патронов на ствол! А наших негров уже не тринадцать, а девять осталось?

-Хозяин, те из народа ако, и Авекола ако, они убежали припасть к его ногам. А мы тоса, Авекола нас убьет. Дай нам ружья, мы будем сражаться.

Что делать? Два джипа, и пикап из миссии - хватило бы, чтобы разместиться всем, кроме негров конечно, ну они тут дома, в вельде укроются. И расскажут, как мы, белые, бежали от черной толпы. Европейцу трудно это понять - но здесь, в Африке, белый человек не имеет права показать трусость и малодушие перед черными, это неписаный закон, за нарушение которого не казнят, но резко перестают уважать. И как бежать из дома, который построил своими руками, на этой земле? Мы будем драться - пусть там толпа, но это всего лишь негры. Есть возражения, парни?

-Джим - сказал Боумен старшему сыну - езжай к нашим, пусть объявят тревогу, по всем фермам. Собирают отряд - и правительство тоже должно знать. А мы попробуем продержаться, сколько сможем.

Я хотел Лору и Лотту отправить с ним - но моя жена отказалась. Сказав - если вас убьют, как мы останемся одни, что с нами будет? Мы тоже умеем стрелять, и можем подавать вам патроны!

Негры появились через несколько часов. Шли по-армейски, походной колонной, причем в хвосте я, глядя в бинокль, различил носильщиков с тюками - еда, вода, патроны... или уже награбленное на других фермах? Негры остановились шагах в ста, вперед вышел один, без оружия, с белой тряпкой в руке. Подошел к ограде - и я узнал Ганса, одного из сбежавших работников-ако.

-Я служу теперь новому хозяину, бвана Джон - осклабился он - и он велел передать: если вы отдадите все оружие, и своих женщин, и все, что нам понравится, то будете жить. Нашими рабами - в расплату за все угнетение, что вы подвергали наших братьев. Хайль Авеколо!

И он выбросил руку вверх, вышло не страшно а смешно.

-Ты все сказал,гиена? - ответил я - а теперь слушай меня. Пусть со мной разговаривают равные мне - кто в этой толпе старший? Пусть ваши вожди выйдут ко мне, вон к тому кусту - если хотят получить то, что не достанется простым воинам, так и передай. Иначе вы не получите ничего. У меня в доме целый ящик динамита, вам известно что это такое? Жду ваших вождей.

У черных все же осталось какое-то почтение перед белым господином! Они вышли, четверо главарей, трое из них в изодранных мундирах британских вспомогательных войск. Остановились у кустика - и приняли как должное, что белый господин не спешит к ним. Ну что ж, с богом - огонь!

Ведь нельзя считать парламентером - бандита? Который пришел убивать тебя и твою семью, и грабить твое имущество. А если бандит верит в незыблемость каких-то правил - тем хуже для него. Если это наши правила - то мы знаем, когда их можно нарушать, бог простит. Полезно ведь лишить врага командиров, еще до начала боя? И то, что враг обозлится, не имеет никакого значения - нас все равно не пощадили бы, нельзя ведь верить слову взбунтовавшегося негра, да еще орущего "хайль"?

Мы хорошо стреляли - я и мои мальчики. Чтобы промахнуться в такие мишени, всего за полсотни метров? А по толпе черных зевак ударил пулемет, причем стрелял из него итальянец, он сказал, что ему эта машинка хорошо знакома и привычна - и не обманул, первый ряд негров лег весь, ну а прочие, вместо того, чтобы ринуться вперед смять нас массой, побежали! А мы стреляли им в спины, после боя на поле перед фермой насчитали больше ста трупов - включая раненых, которых мы всех добили, этим занимались наши черные работники-тоса, работали мотыгами, чтобы не тратить патронов.

Дело было ведь не только - убить командиров. Негры верят, что у каждого человека есть "джу-джу", белый бы сказал - "судьба, удачливость, авторитет, милость богов", все вместе взятое. Если у тебя этого много - то ты не погибнешь, и всегда найдешь победу, успех. Вождь должен иметь этого в избытке по определению, иначе какой он вождь, кто за ним пойдет? И вот, мы убили самого Вождя Авеколо - отчего у всего его воинства было отнюдь не желание отомстить, а ужас, раз его удачи не хватило, то что будет с нами? Да еще, как мы узнали после, их колдун перед этим провел какой-то обряд и заявил, что воины стали неуязвимы для пуль, ну а вожди, особенно! За что колдуна после убили - ну а пока, бежали в ужасе, убиваемые в спину. На войне нет подлости - есть лишь военная хитрость.

Как я уже сказал, я не расист. И ничего не имею против черной расы в целом. Так же, как я люблю природу, прожив среди нее всю жизнь - и не испытываю ненависти даже к зверям, на которых охочусь. Если только они не взбесившиеся, отведавшие крови людей. А сейчас произошло именно это - вот отчего, хотя Вождь Авеколо был убит, с его именем связывают все, что было в Черной Африке последующие десять лет? Зная африканские реалии, не верю, что он стал бы "всеафриканским фюрером", тут слишком много племен, которые никогда не стали бы подчиняться чужаку. Но оттого вышло лишь хуже - идея "высшей черной расы", для которой настал час наконец отомстить белым за свое угнетение, охватила все народности, как пожар. Вожди насмерть грызлись друг с другом - но это не мешало им всем дружно убивать белых. Жизнь человека, что белого, что черного, не стоила и пыли - в это время говорили, что любой банды вошедшей в деревню, хватит для появления на карте нового африканского государства.

А батальон "Виктория" снова встал в строй. Не дожидаясь приказа - мы защищали свои дома, свои семьи, свою землю. Нас было мало (всего сто с небольшим человек, по армейской мерке, едва на роту хватит), на всю территорию - но мы были мобильны, хорошо стреляли, имели богатый боевой опыт - каждый из нас стоил сотни негров, черт побери! Чернокожие в массе верили, что достаточно направить винтовку в нужную сторону, нажать спуск, и вылетевшее из ствола колдовство само найдет цель - потому, очень немногие из них умели целиться, прижав приклад к плечу, большинство же при выстреле утыкали его в живот, в бедро, куда угодно! И они совершенно не умели обращаться с гранатами и автоматическим оружием, даже если это и попадало к ним в руки - кидали гранаты, не выдернув чеку, закрывали глаза при стрельбе очередями. И еще, вот странно, совершенно не умели воевать ночью, даже в хорошо знакомых им местах!

Оттого мы и сумели удержать границу. Несли потери - и когда негры додумались устраивать засады, залегать в высокой траве, и подпустив джип вплотную, вскакивать с винтовками, и когда они хотели взять ферму Джима Мейсона у Сухого ручья - обкурившись какой-то дрянью, они шли на нас тысячной толпой, в полный рост, не испытывая страха, и хорошо что нас там был целый взвод, четыре пулемета с достаточным запасом патронов - у "бренов" раскалялись стволы, наши женщины и мальчишки едва успевали набивать пустые магазины, а эти самоубийцы все набегали, ближе и ближе, желая лишь успеть нас растерзать... слава господу, патронов хватило!

Иначе же - страшно представить, что было бы, если бы мы не устояли! Пленных в этой войне не брали совсем - никогда не слышал больше, чтобы негры вступали хоть в какие-то переговоры, нет, они убивали всех белых, имевших несчастье попасть им в лапы. Убивали самыми жуткими способами - довелось мне однажды видеть капище, а в нем то, что осталось от людей! Так что, когда уже после войны какой-то умник всерьез спросил, не вижу ли я своей вины в том, что обманул глупых доверившихся черных фашистов, и они оттого озверели - я с чистой совестью дал ему в зубы.

Одним из наших пулеметчиков был итальянец. Тот самый, приблудившийся к нам с миссии, в первый день. Его товарищ скоро погиб - мы нашли после в вельде опрокинувшийся джип, и страшно изуродованные трупы. Зато к нам присоединились еще с десяток римлян, изъявивших желание воевать, а не ждать, когда черные зарежут их как овец. Они были нам боевыми товарищами, со всеми правами - нельзя считать военнопленным того, с кем вместе сражаешься, да и кончилась уже та, прежняя война. Пулеметчика звали Пьетро Винченцо, был он уже в возрасте, старше меня, и радовался, что во всей катавасии один остался в живых из всей роты, очень хотел домой в свой Рим. Когда на границе стало тихо, мы выправили ему все необходимые бумаги, и я сам проводил его и других итальянцев до железной дороги, где уже ходили поезда в Момбасу, откуда в Европу отплывали корабли.

Знаете, львы и леопарды все же менее жестоки, чем люди. Лев убивает, лишь когда хочет есть - сытый же может спокойно лежать рядом со стадом антилоп. А люди не успокаиваются, пока не уничтожат всех, кого объявят врагами. На войне - хотя до нее могли строго следовать заповеди "не убий". Господи, что же за война шла в Европе, если даже ее отголоски, докатившиеся до нас, столь ужасны? Ладно, бедные негры, не знающие цивилизации - но когда и белые люди поступают так? То, что делали мы, было лишь охотой. Война началась, когда пришел Легион.

Я не знаю, какой дурак или мерзавец присоветовал правительству создать такую военную часть, по образцу французов. Слышал, что и там служило откровенное отребье - но по крайней мере, офицеры поддерживали строгую дисциплину, умели держать своих головорезов в узде. У этих тоже был "орднунг", как они сами говорили, они бесчинствовали строго по приказу и уставу! Они убивали всех, не разбираясь, кто прав, кто виноват - даже лояльные работники с наших ферм не смели выйти за ограду без риска быть расстрелянными на месте патрулем. Они реквизировали (то есть грабили) наше имущество, в обмен на ничего не стоящие расписки, они крали и жрали наш скот. Они подвергали насилию наших женщин - и любой из нас, лояльных белых британских граждан, при возражении мог быть жестоко избит, а при сопротивлении, расстрелян! Они говорили по-немецки - и тогда я впервые ощутил себя англичанином. Они утверждали, что пришли защищать нас от орд диких негров - так спаси нас господь от таких "защитников", а с неграми мы как-нибудь справимся сами!

Парни конечно, не стерпели. И очень скоро началась стрельба из кустов уже по их патрулям. В ответ, они, после того как поймали и расстреляли одного из наших, приказали всем белым оставить свои дома и с минимумом имущества добровольно перейти в один охраняемый лагерь, за колючую проволоку, "ради вашей же безопасности", и кто откажется, будет считаться пособником черных партизан. Старик Мэтью рассказывал, что так же было в бурскую войну - в этих лагерях обращение как с заключенными, голод, болезни, хорошо если выживет половина людей. После чего я и мои сыновья решили взять винтовки и уйти в вельд. Как русские партизаны - случилось мне еще до начала событий побывать в Найроби, видел я там советский фильм.

И вдруг настал порядок! Легион от нас перебросили, кажется в Индию, не завидую индусам! А сюда пришла уже наша, британская армия, причем свои ребята, родезийцы - с которыми сразу наладились дружеские отношения. Нет, я не знал тогда, что Легионом командовал Достлер, тот самый, "лиссабонский палач". Думаю, что наше правительство сделало большую глупость, взяв его на службу вместо того, чтобы сразу повесить высоко и коротко - неужели у Британии не хватает солдат, что приходится призывать под знамена таких мерзавцев? Слышал, что очень многие там, в Индии, и сдохли - что ж, подонков не жалко! Может быть, в Лондоне и были правы - ведь тогда послать умирать вдали от дома таких как я? А у нас и так было неспокойно, черные тревожили границу - так что даже дома скучать не приходилось!

Но это уже совсем другая история, сэр.

Генерал Андерс, командующий Британским Иностранным Легионом. Кения, Найроби, 20 сентября 1944.

Так хорошо все начиналось - и вдруг с размаха сесть в лужу!

После своего освобождения из русского плена (героического побега, во что уже верил сам отважный польский генерал), жизнь казалась прекрасной. Совсем не обременительная должность "советника" при штабе герцога Маунтбеттена, командующего британскими войсками на Востоке. Пребывание на этом ответственном посту до капитуляции немцев - а после, вместо ожидаемого "крестового похода" против русской заразы, отзыв в Лондон!

Где благородные шляхтичи, офицеры Польской армии в Англии, едва не набили генералу морду, заявив что под командой вероотступника служить не желают. Проклятые святоши, мало того, что узнали, так еще и сделали все, чтобы предать сей факт огласке, с показаниями свидетелей! А до того, этот солдафон Роммель поступил с добровольно сдавшимися поляками совершенно не по-благородному, заставив даже пленных офицеров, в нарушение Гаагской Конвенции, работать саперами-землекопами, а если встречалось минное поле, идти на него строем, разминируя своими ногами, варварство, ужас! Видит господь наш, добрый и милосердный, у меня просто не было выбора, когда стали набирать комсостав в Арабский Легион СС - ведь католическая вера осуждает грех самоубийства? Ну а что при этом пришлось перейти в мусульманство, так это лишь для обмана - произнося нечестивые слова намаза, я ведь в душе оставался истинным католиком, и лишь ждал случая, чтобы при первом случае вернуться к правильной вере! Да и смешно в двадцатом веке быть слишком щепетильным в религиозных вопросах!

Но эти чистюли, гневно звеня шпорами и саблями, заявили, что подчиняться отступнику не желают! Несмотря на то, что Андерс честно сходил к ксендзу, раскаялся, исповедался, и получил отпущение греха - то есть снова числился в католичестве! И черт бы побрал этих упрямцев, но кому нужен генерал без армии, в мирное время? А денег пан Андерс не скопил, и видел единственный выход поправить свои дела, в будущей священной войне с русскими варварами, захватившими почти всю Европу! А что война не завтра начнется - так это и к лучшему, ведь жалование (из британской казны) будет идти? Неужели Англия смирится с утратой своих позиций в Европе, не попробует восстановить против Сталина "санитарный кордон", как двадцать пять лет назад? Тем более Польша, павшая первой жертвой этой войны, пока не получила никакой компенсации - западные земли так и пребывали под юрисдикцией Германии, русские совершенно не собирались отдавать Брест и Белосток, и убираться за границу тридцать девятого года, да еще и Тешин отобрали, вернув Чехии (также пока административно входящей в состав Германии).

Не помогли даже крики (попавшие в газеты - нашлись друзья, помогли) - что европейская цивилизация (в лице Британии) и мировое сообщество (США) должны настоять на сохранении территориальной целостности Польши! Чтобы советские вернули западную Белоруссию и Украину, а также Поморье, убрали свои войска, оскверняющие польскую землю, допустили бы в Варшаве правительство из достойных людей, вместо своих марионеток, и выплатили бы контрибуцию - да, заплатить за польские страдания в этой войне должна не одна Германия, но и СССР! И будет все как прежде - демократическая Польша, форпост европейской цивилизации против русской угрозы! Ну а если Сталин откажется удовлетворить эти справедливые требования, то весь западный мир должен сплотиться против агрессоров, подвергнуть самому суровому осуждению, ввести торговые санкции, и наконец, объявить войну - ведь если Гитлеру удалось в сорок первом почти взять Москву, то объединенная англо-американская мощь в состоянии выкинуть русских за Урал, в сибирские леса, где им самое место! Андерс изо всех сил старался быть самым патриотичным из польских патриотов в изгнании. Получив в ответ как презрение со стороны своих же соотечественников - мы-то патриоты, а ты здесь при чем? - так и окрик из Форин Офис, что война с СССР в настоящее время совершенно не входит в планы Его Величества. Что до всех заявлений - то они отражают исключительно личное мнение Андерса, выражению которого в печати английские законы никак не могут помешать. Хотя друзья шепнули, что на будущей всемирной Конференции все это будет Сталину предъявлено - но пока, рано еще дразнить русского медведя! А то могут устроить невместной персоне "несчастный случай", как Сикорскому в сорок третьем. Который тогда требовал от Англии немедленно объявить войну СССР - и самолет на котором глава "сражающейся Польши" летел в Северную Африку, вдруг упал в море, никто не выжил!

И вдруг, такое захватывающее предложение! Ему, Андерсу - принять командование новоорганизованным Британским Иностранным Легионом! Пока в составе трех дивизий, больше сорока тысяч солдат - но ожидается увеличение. После столь ужасной войны, английские парни не должны погибать, еще и усмиряя взбунтовавшихся негров и индусов - так что, надо кому-то заняться и грязной работой. Но ведь он, Андерс, должен будет всего лишь руководить процессом, а не бегать лично по джунглям? Конечно, личный состав будет из преступников, всякой сволочи - кого бы еще привлекло условие, списанное у французов, что отслуживший беспорочно легионер получает полное прощение былых грехов, вместе с чистыми документами на любое вымышленное имя? Так какое значение будет иметь мнение пушечного мяса?

Реальность оказалась хуже. Не преступники - немцы, в большинстве из Ваффен СС. Хотя и одетые в британскую форму, с британскими знаками различия, на британской технике - лишь стрелковое вооружение в большинстве осталось немецких образцов. Начальником штаба Легиона был сам фельдмаршал Манштейн - который в упор не видел в поляке командующего. А Достлер, формально назначенный заместителем Андерса, прямо заявил:

-Пан "генерал" - это слово было произнесено с издевательской интонацией - давайте договоримся. Вы играете роль как вам положено - и не мешаете настоящим солдатам делать свое привычное дело!

Первая миссия казалась легкой - всего лишь усмирить бунтующих негров в западной Кении. Утомительным был переход по морю, без всяких удобств, в трюмах и твиндеках грузовых транспортов, даже высшие офицеры плыли не на пассажирском лайнере, а на таком же "либерти", правда, в каютах. В Момбасе разгрузились, по железной дороге прибыли на место. Андерс со штабом комфортно расположился в лучшем отеле города Найроби (после Лондона, пыльная и грязная дыра!). Легион приступил к боевой работе - а на долю пана генерала осталось лишь пить виски и слать в Англию победные реляции, "очищена от мятежников такая-то территория, убито столько-то бандитов". Всю общую работу по управлению Легионом взял на себя Манштейн - а на местах, командиры дивизий. Немцы исправно передавали число вражеских потерь, и на этом их взаимодействие с Андерсом заканчивалось. Генерал впрочем, не видел в этом беды - если процесс усмирения территории идет нормально. Скоро грянул гром.

-Вы идиот, или бездарность? - раздался окрик из Лондона - кто дал вам право фактически объявить войну Британской Империи?

Нет, мятежа не было. Достлер искренне старался навести порядок на территории - вот только в его понимании, это должен быть идеальный орднунг, как в гробу: чем меньше живого населения, то есть потенциальных бунтовщиков и их пособников, тем лучше! Андерс схватился за голову, прочтя жалобы с мест, которыми была завалена канцелярия губернатора Кении. Чертов Достлер вел себя, словно на Восточном фронте, против русских партизан - ладно, негритянские деревни, сожженные со всеми жителями, но ведь расстреливали и работников на фермах, и белых колонистов, и даже персонал католических миссий!

-Пан командующий, я знаю что делаю. У меня и моих людей гораздо больше опыта по усмирению недружественных территорий - заявил Достлер, наконец соизволивший явиться - заверяю, что ни один белый не был расстрелян иначе, чем по приговору военного суда, за конкретное и доказанное преступление: как укрывание мятежников, снабжение их провизией и медикаментами, оказание любой помощи. И даже, в последнюю неделю, вооруженное сопротивление моим солдатам! Я глубоко убежден, что любой, совершивший преступление, должен быть наказан - без разницы, является он простым работником, владельцем фермы, или даже священником, или чиновником местной администрации. Тот, кто за бунтовщиков - должен быть убит, так я понимаю свой долг! И фюрер был доволен, как я исполнял его в России, Франции и Италии!

-Герр генерал, вы забываетесь - подал голос присутствовавший здесь же Чин из администрации губернатора - следует ли понимать ваши слова как злостное неповиновение? В таком случае напомню, что Британия вправе разорвать контракт и с вами, и со всеми неподчинившимися. Вам напомнить, что персонально вас ждет в Риме?

-Но я не могу приказать не стрелять, когда на нас нападают! - воскликнул Достлер, на глазах теряя спесь - в нас подло стреляют из зарослей, ставят мины на дорогах. И занимаются этим уже не чернокожие - в последние дни мы несем главные потери именно от колонистов, не понимающих, что мы пришли их защищать!

-Сами виноваты: нечего было брать заложников на фермах - отрезал Чин - причем, насколько мне известно, вовсе не имея обвинений, а лишь для профилактики. А уж делать то же самое с персоналом церковных миссий, это не лезет ни в какие ворота. Вы хотите подорвать саму основу белой цивилизации в этих краях? Так поздравляю, генерал, это вам почти удалось! Немедленно отпустите всех арестованных - да и извиниться перед ними бы не помешало. Стоимость компенсаций, которые заплатит им британское правительство, будет удержана из жалования, вашего и ваших людей. О вашей дальнейшей судьбе будет принято решение - и молите бога, чтобы там не пришли к выводу, что Британии совсем не нужно такое оружие, которое опасно для ее граждан не меньше, чем для повстанцев. Вы сейчас не в России!

А если этот немец сейчас вызовет своих солдат и прикажет нас всех расстрелять - подумал Андерс - а после объявит себя хоть новым Леттов-Форбеком, фюрером Африки, или правителем Кении и Танганьики? Безумный план - но я бы на его месте поступил бы так, чем быть выданным святошам: пишут, что в Риме его ждет костер, причем дрова там постоянно обновляют! И если в Лондоне недовольны, то при чем тут я, вовсе не знавший об этих преступлениях?

Нет, Достлер не решился. Сдулся окончательно, буркнул "яволь" - в ожидании своей участи.

Легион не распустили. В Лондоне, надо полагать, не стали списывать в убыток потраченные средства, и признать свою ошибку, да ведь и порядок на территории все же был наведен? Сначала немцев вывели в Момбасу, где держали в бараках за проволокой, как заключенных, под охраной британских солдат - не разоружали, но всю технику и боеприпасы взяли под свой караул. Затем прибыли английские офицеры, назначенные в штабы Легиона, сверху и до полкового уровня, отныне все приказы немцы должны были согласовывать с ними (Достлер назвал их, "кригс-комиссары"). Что подняло упавший было боевой дух - значит, не расформируют и никому не выдадут.

А после были опять трюмы пароходов - и Индия. Слава богу, не японский фронт - а наведение орднунга в тылу: не все индусы радовались возвращению белых освободителей. Что ж - теперь или будут рады, или все умрут! Разумеется, если "комиссары" дозволят!

Аналитическая записка экспертной группы Технического Департамента Командования ВМС США.

По окончании войны, единственным геополитическим противником США в мире останется СССР.

ВМФ СССР численно и качественно многократно уступает ВМС США. Состояние советской экономики и кораблестроительные мощности позволяют сделать вывод, что это положение сохраниться в течение как минимум двадцати лет.

Предполагается, что СССР, не имея морских задач в удаленных районах Мирового Океана, сосредоточит свои усилия, в части ВМФ, в попытке сохранить господство в прилегающих к своим берегам морях, а также в Средиземноморье. Где может быть обеспечена поддержка значительных сил береговой авиации.

Однако примечателен факт, что Советы не желают возвращать Франции захваченные ими линкоры "Ришелье" и "Страсбург", несмотря на категорические требования Де Голля. При том, что даже на Средиземноморском театре, не говоря уже об Атлантике, эта эскадра не имеет никаких шансов против самого слабого из авиаударных соединений США. Поскольку нет сведений, что русские готовы приступить к постройке авианосцев, следует вывод: эффективно использовать трофейные линкоры СССР может лишь на северном театре, особенности которого (полярная ночь, частое волнение, погодные условия) сильно ограничивают работу палубной авиации. Но и это использование может быть успешным лишь против наших легких сил - моделирование боя русской эскадры в составе "Ришелье" и "Страсбурга" против одного новейшего линкора тип "Монтана" показывает, что у Советов шансов нет.

Есть предположение, что русские сделали ставку на "асимметричный ответ", не в состоянии состязаться с нами в числе и качестве линкоров и авианосцев. Со времен Цусимы и Ютланда морские сражения, с появлением авиации, развились с плоскости в верхнюю полусферу - появление быстроходных подлодок, не уступающих надводным кораблям по скорости, дистанции применения оружия, и дальности обнаружения, полноценно включает в пространство морского сражения и нижнюю полусферу.

Установлено, что такая подводная лодка (К-25) в ВМФ СССР есть. Согласно показаниям бывшего командующего кригсмарине гросс-адмирала Денница, а также прочих лиц, привлекаемых им для анализа этого объекта еще в 1942 году, эта супер-ПЛ может развивать под водой тридцать, или даже сорок узлов, не поднимаясь на поверхность в течение всего похода, и стрелять торпедами на дистанцию в десять миль или даже больше (этот показатель примерно равен японским "Лонг лэнс"). Что подразумевает возможность обнаружить противника на такой дистанции, и обеспечить наведение торпед, причем не только по надводной, но и подводной цели. Как показала тактическая игра, один-два таких "подводных охотника" могут обеспечить абсолютную ПЛО конвоя или эскадры (что подтверждается немцами, потерявшими в русской операционной зоне свыше полусотни U-ботов, предположительно потопленных К-25). Не отмечено ни одного случая обнаружения супер-ПЛ авиацией (нашей, немецкой, английской). В то же время собственный уровень акустического шума лодки гораздо ниже, чем у всех известных типов субмарин. Это делает К-25 идеальным дальним рейдером, могущим проходить рубежи ПЛО, так и уникальным типом "эскадренной ПЛ".

О практике боевого применения К-25 говорит тот факт, что фактически она одна обеспечила господство русских на Северном морском театре, ею были потоплены все крупные корабли Арктического флота кригсмарине (включая линкор "Тирпиц", на момент захвата его англичатами небоеспособный). В дальнейшем, на Средиземном море, именно К-25 сыграла огромную роль в разгроме немецко-французского флота. Немцы утверждают, что избегали заходить в район моря, где лишь предполагалось присутствие К-25. Показателен также тот факт, что русские называли супер-ПЛ "подводным линкором", то есть считая ее "опорным кораблем" Северного Флота. Известно, что командир корабля носит чин контр-адмирала, что также дает основание полагать, что в ВМФ СССР ранг суперлодок выше, чем у линкоров.

Факт участия К-25 в событиях у берегов Конго весной 1943 года нельзя считать установленным достоверно. Известно, что до февраля 1944 года район действия К-25 ограничивался Баренцевым и Норвежским морями, причем поначалу даже "южнее широты Нарвика" считалось безопасным. В то же время К-25 сумела совершить переход с севера в Средиземное море, действовала там два месяца, и вернулась обратно, не подвергаясь дозаправке - по крайней мере, сведений о том нет. Можно предположить, что надежность ее машин подвергалась сомнению - есть данные о произошедших на ее борту авариях и катастрофах, с жертвами среди экипажа. Тогда понятно желание русских при номинально большой дальности действия, оперировать вблизи баз, где можно при необходимости получить помощь. Это подтверждается фактом, что после занятия русскими Нарвика, К-25 была замечена в южной части Норвежского моря, где ранее не появлялась - но никогда не заходила в сам Нарвик, по-видимому играющий роль лишь пункта подстраховки. Возможно, что по-настоящему дальний поход в Средиземное море был предпринят лишь по накоплению опыта, отсутствовавшего прежде.

Информация, что на К-25 применена химическая энергоустановка замкнутого цикла, на пентаборане и трифториде хлора, оказалась недостоверной. Испытания подводной лодки "Си девил" (переоборудована из стандартной ПЛ тип "балао") показали, что во-первых, работоспособность ЭУ достигается лишь при исключительно бережном и высококвалифицированном обслуживании, что нельзя требовать от строевого экипажа, в условиях реального боевого похода. Имели место шесть аварий с жертвами - включая взрыв и пожар в отсеке, и характерно, что "Си девил" получила у команды неофициальное прозвище "зажигалка". Во вторых, скорость двадцать пять узлов под водой может быть достигнута, однако расчетная дальность при этом составляет не более двухсот миль! Переход к каплеобразной форме корпуса (различимой на фотографиях К-25) по оценке, может обеспечить тридцать узлов, но дальность увеличится ненамного. То есть вопрос о типе машинной установки К-25 остается открытым.

Контр-адмирал Зозуля Федор Владимирович. Линкор "Миссури", оперативное соединение-58 ВМС США. Возле Марианских островов, 7 ноября 1944 года.

Адмирал Хэлси совсем не был похож на грозного флотоводца. Не в мундире со всеми регалиями, а в рубашке с коротким рукавом, без всяких знаков различия. Было в его поведении что-то похожее на нашего "батю" Головко - впрочем, я уже знал, что в отличие от британцев, с их четкой дистанцией между офицерами и матросами, у американцев характерен показной демократизм. Но Хэлси в американском флоте искренне уважали - потому что он действительно умел воевать, и берег людей. Именно он вытянул на себе и своей эскадре первые полгода Тихоокеанской войны, самые тяжелые, после Перл-Харбора, когда японцы имели численный и качественный перевес. Слышал, что когда личному составу объявили как общую награду, что сам Хэлси вступает в командование их эскадрой, матросы восприняли это именно так, как высшую честь.

Мы у него в гостях. Научите русского союзника высокому искусству морской войны - без шуток, когда я прочел от потомков все о войне на Тихом океане, то считаю, что американцы достигли в своем мастерстве таких же высот, как мы в сухопутных сражениях. Ну а Хэлси, это как морской Жуков или Рокоссовский. У такого учиться не грех, особенно с учетом знания, кто после будет нашим вероятным противником. И наша совесть чиста - ведь наши планы строятся из того, что именно янки будут агрессором, первыми предадут нашу дружбу. Ну а пока - мы друзья и союзники, против общего врага.

Формат нашего общения - самый открытый. Конечно, на мостике не подобает отвлекать адмирала, лезть к нему с вопросами - но в штабной работе американцы прямо заявили, наше участие в обсуждениях, и какие-то предложения, лишь приветствуются. Они ничего не скрывали, показывали все, преградой мог бы стать лишь языковый барьер - но в состав нашей миссии подбирали преимущественно людей с СФ, кто и английским владел, и с союзниками уже встречался. Так что представлялась уникальная возможность видеть все изнутри.

Первое, что удивляло, еще при подготовке к боевым действиям, это логистика. Слово это я уже слышал от потомков, означает оно - искусство решения транспортной задачи. Когда японцы строили планы, занять оборону на некоем периметре, и устойчиво отбивать атаки превосходящих сил американского флота, они имели для этого некоторые основания, считалось что сами просторы Тихого океана послужат преградой, ослабят удар. Ведь расстояния тут, если взглянуть на карту, в разы больше, чем в Атлантике - мало того, если там океан был освоен и знаком, берег принадлежал развитым Державам, с обилием военно-морских баз, портов, якорных стоянок и угольных станций - то здесь не было абсолютно ничего! На колоссальном пространстве, объекты, подходящие под категорию "база флота", со всеми запасами, ремонтными мощностями, и конечно, обороной - можно было счесть по пальцам одной руки! А что творилось на подавляющем большинстве островов с певучими названиями - прочтите Джека Лондона, "рассказы Южных морей", за прошедшие полвека не изменилось ничего, причал из досок, к которому может пришвартоваться шхуна, или пара торпедных катеров, вот и вся инфраструктура, имеющаяся тут в наличии. А дальний поход флота, тем более ведение боевых действий, требуют расхода огромного количества самых разных запасов. И все это надо тащить через океан!

Американский адмирал в Атлантике в принципе не знал задачи снабжения абсолютно всем: на месте, в Британии, можно было найти многое, от гвоздей и цемента, до топлива, боеприпасов, запчастей к механизмам. Атлантическому адмиралу не надо было думать, хватит ли для его задачи пирсов, складов, погрузочных мощностей - сколько надо, столько и дадут, все в наличии. А плечо доставки, в самом худшем случае, через Ньюфаундленд и Исландию, две тысячи морских миль. Считая, что даже тихоходный конвой за сутки проходит по двести - вполне подъёмно.

А вот на Тихом Океане с этим был полный капут. На атоллах не было ничего (от слова совсем), да еще и причальные и складские площади были жёстко ограничены. Если не позаботился подвести заранее - то не добыть никак, даже по мелочи. Вот карта Тихого океана, где можно разместить промежуточные склады между Гавайями, Иводзимой, Формозой и Австралией? Имеем не больше двух-трех десятков возможных точек, на гигантскую площадь в 20-25 миллионов квадратных километров! Малая эскадра в короткий рейд еще может тянуть за собой несколько быстроходных транспортов-снабженцев, или организовать встречу с ними в условленное время и место, в лагуне какого-нибудь атолла Таророа. А что делать гигантскому соединению Хэлси, двести пятьдесят корабельных единиц, требующих огромной номенклатуры вооружений, видов топлива, масел, провианта, воды, одежды, металла и так далее? Если надо не прийти, ударить и уйти - расточительно так, тратить уйму топлива и времени на переход, ради мизерного результата - а вести боевые действия сколько-то длительное время? И сколько надо ресурсов в сутки, если флот крейсирует где-то в море Сибуян у Филиппин, и снабжение идет через несколько перевалочных точек в океане? И плечо подвоза почти в пол-экватора, на другую сторону шарика - больше, чем от Лондона до Южно-Сахалинска через Ла-Манш, европейские дороги, Транссиб и Татарский пролив. А еще не учтен путь от индустрии например, Чикаго до Сан-Диего - и лишь после начинается морской путь, главный распредпункт на Гавайях, затем через пару атоллов, затерянных в океане и до флота у Филиппин!

Задача считалась нерешаемой - обычные квартирмейстеры и снабженцы-тыловики, сколь бы ни были опытны, справиться с ней не могли, из-за огромной сложности, все учесть, все увязать, при крайне жестких граничных условиях по времени, пропускной способности, емкости перегрузочных складов. И японцы здраво рассудили, что большой флот в таком режиме воевать не способен - а набег ограниченными силами, он и есть набег, может в худшем случае нанести какой-то ущерб, но никак не прорвать периметр, ведь у обороняющегося все под рукой! А уж везти и высаживать крупный десант, и как-то его снабжать, это вообще из области фантастики! Никто прежде не занимался ничем подобным. Пока не было на просторах Тихого Океана - мировой войны.

И американцы - это решили! С помощью математики - того, что так и будет названо, "транспортной задачей". Введя переменные в уравнения - потребная номенклатура ресурсов, оборот судна снабжения, емкость склада в промежуточной точке, расстояние подвоза, и прочие факторы. В принципе, похоже на сетевой график, что уже применяется у нас в промышленности (на Севмаше точно видел), опять же, с подачи потомков! Но здесь задача решается вручную, трудом множества операторов-вычислителей, наших "компьютеров" пока что у американцев нет - так что мы это сможем перенять с еще большим успехом! И отсюда же, из транспортной задачи этой войны, появился "контейнер", стандартная единица груза, с пакетным содержимым, унифицированная для массовой перевозки, с типовыми средствами крепления и оснастки. Полезная вещь, надо нашему народному хозяйству рекомендовать, обязательно отмечу в докладе!

Вот тут самураям сильно поплохело! Они-то думали, что американцы сумеют едва дотянуться до их "периметра" кончиками пальцев - а не бить в полную силу кулаком! При всем желании невозможно держать на каждом острове достаточные силы для отражения такой атаки, например, по пятьсот самолетов (а флот Хэлси, с учетом эскортников, может поднять в воздух и тысячу!). На просторах Тихого Океана авианосцы просто незаменимы, в полной мере отыгрывая сильную сторону Большого Флота, его подвижность, в сравнении с береговыми частями. Хотя я читал у потомков, что в Корейской войне это тоже играло громадную роль - когда северокорейцы, во втором периоде имя над южанами почти двойное преимущество в людях, артиллерии, дивизиях, собственно на фронте могли держать едва половину сил, а остальные были рассредоточены по побережью, боялись еще одного Пусана.

Наша цель - острова Марианского архипелага, Сайпан, Тиниан, Гуам. Первые два небольшие, по сотне квадратных километров, расположены рядом, Гуам побольше, в сотне морских миль к юго-западу. Сайпан и Гуам имеют смешанное вулканически-коралловое строение, там и равнина, и невысокие холмы. Тиниан же - коралловая терраса, почти готовый огромный аэродром, созданный природой, пригодный для базирования самолетов всех классов. И я знаю, что именно отсюда будут взлетать В-29, наносящие удары по японской метрополии.

С чего начинается любое сражение? Правильно, с разведки. Тут у американцев огромное преимущество, козырная карта - В-29, летающие с баз в Австралии. А до того В-17 были, и нет у японцев перехватчиков, способных их достать на высоте. Мне рассказали, что когда брали Кваджалейн, то число японского гарнизона установили по числу отхожих мест, на помосте над лагуной, на снимке их можно было сосчитать - и после оказалось, ошиблись всего на полсотни человек. Укрепления, аэродромы, батареи, казармы, заграждения - все это на фото, учитывается при планировании операции. Так и сейчас - Хэлси и его штаб знают про японцев на Сайпане, Тиниане и Гуаме практически все! Как и про главные силы японского флота, под командованием адмирала Одзавы, стоящие сейчас в бухте Тави-Тави, у южной оконечности Филиппин. Это конечно не то что "космическая" разведка потомков, которая, как они рассказывали, может автомобильные номера с орбиты читать - контроль ведется лишь раз или два в сутки, в светлое время, и еще время тратится на дешифровку снимков. Но у японцев и этого нет - и выходит, что дерутся они как почти слепые, видя лишь у себя под носом, ну а янки имеют картину по всему театру. Надо учесть - и на будущее, поставить вопрос или об обязательном наличии в составе флотской авиации высотных перехватчиков, или о порядке взаимодействия с войсками ПВО, ведь наверняка у них что-то против В-29 есть?

Еще одна особенность - Хэлси разбивает свой флот на две части, тихоходную и быстроходную. Первая (командующий - адмирал Спрюэнс) работает против островов, в ее составе шесть старых линкоров, и вот интересно, легкие и эскортные авианосцы в роли ударных. А во вторую входят все новые авианосцы - "Франклин", "Эссекс", "Тикондерога", "Уосп"(второй с этим именем), "Хэнкок", "Бенингтон", отремонтированный после Лиссабонского сражения "Банкер Хилл" и только что вступивший в строй "Рэндольф". В прикрытии линкоры "Миссури" и "Висконсин", и еще десяток крейсеров и полсотни эсминцев. Вторая эскадра маневрирует свободно от первой, исходя исключительно из тактической обстановки - больше уклоняясь к юго-западу, в направлении Гуама, пока первый отряд долбит Сайпан и Тиниан. Боеприпасов не жалеют - в кают-компании мне с гордостью рассказывали, что на Маршалловых островах и Кваджалейне расход бомб и снарядов измерялся тысячами тонн. Экономить не приходится - в составе транспортного отряда есть суда с боезапасом, и четко по графику подвозят еще. То есть у американцев заранее предусмотрено - килотонны на каждый остров, ну а после десант лишь занимает, что осталось.

-К сожалению, нет - отвечал мне майор морской пехоты - у джапов просто талант маскироваться и закапываться в норы. И получается, как в битве за Белью Вуд в ту войну, "лунный пейзаж" после работы артиллерии, но когда наши парни идут в атаку, черт знает откуда появляются и пулеметы, и стрелки, и даже пушки. А у флотских "больших парней", линкоров, крейсеров и эсминцев все же достаточно и своей работы, да и неуютно им слишком близко к берегу - так что, туго бы нам было без "огневых чемоданов".

"Чемоданами" называли десантные баржи, из-за их плоского носа с аппарелью. Они были нескольких типоразмеров, от катеров, поднимающих взвод пехоты, до самых больших, рассчитанных на роту средних танков полного состава. Для огневой поддержки десанта имелись баржи, оборудованные как сотней ракетных рам, аналог наших "Андрюш", так и несущие одну-две орудийные установки, калибром от 76 до 127.

-Первоначальная идея была, противотанковые катера - сказал все тот же майор - но быстро выяснилось, что никакие ухищрения не позволяют двадцатитонному катеру драться с сорокатонным танком. Однако тут не Европа, танки у джапов на островах если и встречаются, то слабее наших легких "Стюартов". А вот доты, это проблема - и как правило, после обычного обстрела и бомбежки, они остаются целыми, если только прямого попадания не случилось, что бывает далеко не всегда. И вот тут такие "десантные канонерки", стреляющие уже прицельно по обнаруженным огневым точкам, просто спасают. Далеко не всегда можно быстро высадить танки, тем более в первом эшелоне. При первом штурме Таравы у нас были большие потери, когда первая волна десанта застряла на рифе в отлив, джапы их расстреливали с пятисот ярдов, и нечем было подавить, корабли стреляли лишь вслепую.

А еще, это расходный материал войны - подумал я, осмотрев вблизи десантный корабль - сварка из секций, плоские прямолинейные обводы, прямые сварочные швы, самая простая технология. Такие лоханки можно штамповать быстро и дешево, в огромном количестве - и, в отличие от эсминцев, их не жалко. Но если американцы не сильно ими дорожат, то могут и поделиться с нами, для высадки на Курилы?

В целом же, американская манера войны показалась мне сильно похожей на производственный процесс. В бешеном темпе конвейера -- но без напряга, без героизма, когда действия противника проходят по разряду "сопротивление материала". Что требует владения инициативой, и превосходства в силах -- Хэлси сказал мне, "если я с самого начала не контролирую ситуацию, то и не вступаю в бой". Да, янки могут себе такое позволить, сражаясь на другом краю земли от своей территории - интересно, а как бы они себя вели, случись "Вашингтон за нами, и за Миссисипи для нас земли нет"? Так за все время ни разу не вторгался к ним иноземный захватчик? Хотя было -- в 1812 британцы в Вашингтоне побывали и Белый Дом сожгли. И то, тогда о выживании США речь не шла. Сила американцев, помимо того, что их много и они далеко, в производстве и в организации (иной, чем немецкий орднунг, но по результату ему не уступающей). И военное дело для них, как я уже сказал -- та же индустрия!

Даже если на штаб их взглянуть. У нас ведь зачастую бывает - командующий держит всю картину в голове, принимая доклады по телефону, и так же устно озадачивает подчиненных офицеров штаба - даже карта, на которой делаются отметки карандашом, может быть в наличии не всегда. Здесь же подробное отображение обстановки в реальном времени, это все - громадный планшет на КП, где специально выделенные офицеры наносят обстановку. С привлечением математических расчетов - какое положение будет через заданное время, при движении с такой-то скоростью? Особенно это важно для палубной авиации - при обнаружении воздушного противника в указанном квадрате, вовремя поднять эскадрильи, вывести их в тот район, при этом учитывать возможность появления новой цели - управлять своими силами, как фигурами на шахматной доске. Ну, это нам уже знакомо - товарищи потомки внедряли в ПВО, а после я слышал, использовалось и для управления фронтовой авиацией, и даже наземными войсками. И дало хороший эффект - вот только у нас все на "компьютеры" было завязано, ну а если они все из строя выйдут через несколько лет, как нас предупредили? А у американцев без всякой техники, и все работает! Но оборотная сторона такой организации, это важность связи, а если помехами заглушить, как мы с немцами проделывали? Японцы о радиоборьбе понятие имели самое примитивное - подслушать иногда, чрезвычайно редко было, что пытались голосом ложные команды передавать, а чтобы глушить, да еще системно, по рассчитанному плану, не бывало такого. Значит, обязательно нужны нам будут и части радиоперехвата, радиовойны. И ученых напрячь, пусть хоть какой аналог "компьютеров" сделают, это громадный плюс будет в управлении любыми войсками и флотом.

Находясь на флагманском линкоре, за сотни километров от места битвы, я видел на планшете всю картину. На островах у японцев были значительные силы базовой авиации. Но думаю, что потомки правы, история имеет "эластичность" - здесь, как и в реальности "Рассвета", генерал Тодзио (не только японский премьер, но и министр армии) совершил ту же ошибку, категорически отказавшись вовремя усилить группировку армейской авиации - заявив, что командующий Первым воздушным флотом генерал Какуда и так имеет достаточное число самолетов. Но дело было не столько в количественном, как в качественном отставании японцев - их истребители уже уступали "хеллкетам", а тем более "корсарам", пилоты имели явно недостаточный уровень подготовки, а командиры - квалификацию. Японские атаки, хотя и отчаянно-самоубийственные, были как по шаблону, предсказуемыми, и оттого легко могли быть отражены, при наличии у обороняющихся сил, а также времени и информации. Все это у Хэлси имелось.

Американская эскадра окружала себя далеко вынесенным по периметру кольцом эсминцев, ведущих радиолокационный дозор. Потому, о внезапности не могло быть и речи - хотя, будь японский командир поумнее, он мог бы сообразить вскрыть эту оборону, нанести удар одновременно по нескольким кораблям, и прорываться к американской эскадре на малой высоте. Но самураи вели себя так, будто радаров не существует. Как правило, им не удавалось даже приблизиться к авианосцам, в тех же редких случаях, когда это все же случалось, американское ПВО оказывалось непреодолимым. 127мм пушка, основной зенитный калибр всех кораблей ВМС США, от линкоров до эсминцев, была настоящим прорывом, не столько в баллистике, уступающей нашим стотридцаткам, как в комплексе, радар обнаружения и наведения, система управления огнем (баллистический вычислитель), сама пушка в очень совершенной установке со стабилизацией и силовыми приводами наведения, и наконец, зенитный снаряд с радиовзрывателем, не требующий установки на время подрыва, автоматически срабатывающий в момент наибольшего сближения с целью. И все эти элементы, отлично сбалансированные между собой, надежно работали, не только в полигонных, но и в реальных боевых условиях!

Каждый американский линкор имел двадцать таких стволов, крейсер - двенадцать, эсминец - пять или шесть. Сравните с нашими, где даже новые крейсера типа "Киров" имели всего по шесть 100мм, без радаров, стабилизации, с примитивным СУО, наводимые вручную, снаряды с обычными дистанционными взрывателями! Наши эсминцы "семерки" с двумя-тремя 76мм зенитками выглядели вообще убого. Впрочем, у немцев ПВО качественно было на том же уровне, ставка делалась лишь на число стволов. А вот у японцев последние их эсминцы "Акицуки" имели сопоставимые характеристики, восемь 100мм, тоже радар, стабилизация, СУО, правда, немного похуже американских, и радиовзрывателей нет. Только было этих кораблей чуть больше десятка, еще эти арткомплексы (не одни пушки!) были на авианосце "Тайхо", и это все! А у нас - теперь вполне понимаю Лазарева, назвавшего массовое строительство послевоенных эсминцев "30бис проекта", вредительством и растратой государственных средств! Неуниверсальная артиллерия главного калибра, и единственная 85мм зенитная башня, и это для времен, когда авиация уже будет реактивной? Повезло же нашим морякам, что на этих кораблях не пришлось реально воевать, как американцам на "гирингах" и "самнерах"!

И американская корабельная ПВО усиливалась еще и великолепной организацией. Распределением целей по секторам, работой всех стволов как единого механизма - опять же, связь! Ну а прорвавшихся одиночек на последнем рубеже встречали шквалом огня "бофорсы", тоже лучшая в мире система ближней зоны ПВО (если не считать еще и 20мм эрликонов). По четырнадцать-шестнадцать стволов несли эсминцы, по нескольку десятков крейсера, авианосцы и линкоры. Пожалуй, американцам удалось создать непробиваемое ПВО для уровня поршневой бомбардировочной и торпедоносной авиации! И бить их можно будет лишь чем-то дальнобойным, управляемыми бомбами или крылатыми ракетами - иначе потери летного состава будут абсолютно неприемлемы, а обучение морского пилота и дольше и дороже, чем сухопутного! Буду настаивать, чтобы получить по ленд-лизу хотя бы "флетчеры" - для определения, могут ли их системы ПВО сбивать перспективные виды вооружения? Поскольку корабельные ЗРК появятся не раньше чем через десять лет.

Ну вот, атаку базовой авиации отбили. После чего на островных аэродромах у самураев не осталось самолетов. Вестовые кофе с бутербродами разносят, прямо на рабочие места, можно отдохнуть.

В Москве парад - а мы тут даже отметить не можем. Четверо нас всего, членов советской миссии, и разбросаны по разным кораблям. Я здесь, в штабе, кап-2 Сапожков на "Айдахо", флагмане первой эскадры, летчик подполковник Корнеев на авианосце "Франклин", и капитан Черникин, морская пехота, будет высаживаться на берег. Примечательно, что американцы никакого видимого антисоветизма не проявляют, наше Седьмое Ноября в их глазах, это как День Независимости по-русски. И вообще, мы союзники и друзья - и дай бог, чтобы это война была последняя! И в это верят - что будет, как когда Наполеона разбили, и после сто лет Европа не знала больших войн, были локальные разборки с немцами в 1866 и 1870, так на то гунны и возмутители спокойствия, теперь они долго будут смирными, ну а французы точно уже не бойцы, японцев мы все дружно вернем в состояние дикарей, какого они и заслуживают, британцы тоже с нами в союзе, так кто кандидат в будущие плохие парни, итальянцы или испанцы, не смешите! Вот кончится эта война, и будет в мире, как в викторианскую эпоху - мир, процветание, свобода торговли и промышленности, и войнушки где-то в диких странах!

Здесь же было подозрительно тихо. Я помнил из сведений потомков, что в той истории десант на Сайпан состоялся в июле этого года, после сражения в Филиппинском море, когда был разбит флот Одзавы. Здесь этот флот все еще находился в Тави-Тави, по крайней мере там он был сфотографирован воздушным разведчиком вчера. А тут, после того как базовая авиация японцев была выбита, а береговая оборона на островах перемешана с землей снарядами линкоров, началась собственно высадка. А эскадра Хэлси держалась в стороне, чего-то ожидая.

-Если я правильно понимаю японцев, они попробуют поймать меня так же, как сами попались при Мидуэе - сказал адмирал - и потому не вмешивались, пока мы добивали их на Гуаме. Одзава воюет так, как если бы против был он сам. Но я не Одзава, а тут не Мидуэй!

И когда было получено сообщение - у Тави-Тави больше нет японского флота, Хэлси лишь усмехнулся, дичь сама идет в западню! Японцы снялись с якоря ночью, и шли на северо-восток на максимальном ходу. В 11.00 с их авианосцев поднялась атакующая волна, всего через час обнаруженная радаром эсминца "Хейсворт". Почти часа подлетного времени хватило, чтобы все истребительные эскадрильи Хэлси поднялись в воздух. В докладе Корнеева есть все выкладки с цифрами - я же скажу, что в штабе царило полное спокойствие, ровная деловая атмосфера, никто не бегал, не орал, не матерился, все работали. Отметки на планшете - истребители вступили в бой, постепенно смещающийся все ближе, ближе. У японцев оказались какие-то новые самолеты, похожие на "зеро", но не они, с заметно лучшими характеристиками. Но одна лишь техника, это еще не все. По позднейшему опросу всех вернувшихся участников воздушного боя, японским пилотам не хватало и индивидуальной подготовки, и слаженности в составе эскадрилий. Хотя были там и отдельные асы, причинившие достаточно неприятностей, исход боя опасений не вызывал. Спокойствие в штабе не было нарушено, даже когда японцы все же дошли до эскадры, и с палубы раздался грохот зенитных орудий. Наш адмирал не удержался бы командовать с мостика - ну а Хэлси лишь бросил взгляд на планшет.

-Прорвалось не более десяти процентов атакующих, в расстроенном боевом порядке, преследуемых нашими истребителями. Вероятность повреждения какого-то из кораблей не превышает трех процентов, вероятность гибели ноль. Если не брать в расчет "золотых" попаданий - но это риск, неизбежный на войне.

Попаданий в корабли не было. Все японские бомбы упали в море, торпедоносцы до эскадры не дошли вообще. Потери японцев оцениваются в двести пятьдесят- триста машин. Наши потери - тридцать восемь истребителей, но большинство летчиков спасено. Дело теперь за ответным ударом?

Ответа не было. Хэлси смотрел на планшет. Как и следовало ждать, Одзава, "лучший тактик японского флота", действует энергично, тактически правильно... и предсказуемо! После выпуска самолетов, он повернет на север, к Гуаму - тем более что из перехваченных радиосообщений ясно, часть японцев, имеющих повреждения, или истративших бензин, села там. В открытом океане нельзя выставить минное поле - но можно развернуть подводные лодки. Конечно, океан все же велик, и курс противника можно определить лишь приблизительно - но ведь и лодок не одна, а целый десяток!

В 16.10 пришло сообщение от субмарины "Кингфиш", еще два часа назад атаковавшей японский авианосец, предположительно "Тайхо", одно попадание торпедой, после чего пришлось уклоняться от эсминцев, сбросивших на лодку несколько десятков глубинных бомб. Всего через десять минут вышла на связь "Тиноса", также атаковавшая авианосец, тип "Секаку", попали три торпеды, от преследования удалось уклониться, переданы координаты, курс и скорость эскадры Одзавы. Вот теперь - пора! (прим. - примерно соотв. нашей истории. Только лодки были, "Кавалла" и "Альбакор" - В.С.).

Кто-то из офицеров штаба робко возразил, что эскадрильям придется садиться в темноте. На что Хэлси возразил - на то война, риск оправдан, зато имеем шанс покончить с японским флотом одним ударом. В 17.30 взлетели шестьсот двадцать самолетов, там были все бомбардировщики и торпедоносцы, на палубах осталась лишь половина из уцелевших истребителей. Штурмана сработали отлично, быстро выйдя в указанную точку, и японцев успели обнаружить еще до темноты. А дальше была бойня.

У японцев на палубах изначально было 450 самолетов. Кроме потерянных при атаке на американский флот, следовало вычесть севших на Гуаме, и вернувшихся с повреждениями. В итоге, Одзава сумел поднять лишь тридцать пять истребителей - против ста сорока американских. При гораздо худших пилотах - а японская корабельная ПВО отбить массированную атаку не была способна, основным калибром там были 25-миллиметровые автоматы, вообще не имеющие системы управления огнем. Японцы сопротивлялись отчаянно, какой-то лихой их пилот умудрился один сбить четыре "хеллкета" и пикировщик. Но силы были слишком не равны.

Взорвался и затонул авианосец "Хие". Горел факелом, и был после затоплен "Рюхо". И "Секаку", поврежденный торпедами подлодки, не пережил этот день. Попадания бомб имели "Дзуйкаку", "Тийода", "Дзюнье", и линкор "Харуна". А вот "Тайхо" в этой истории не погиб, сказалось все же лишнее время, отпущенное на боевую подготовку экипажа. Но пожар на борту был такой, что Одзаве, как и в иной реальности, пришлось перебраться со штабом на крейсер "Хагуро", а авианосец оказался надолго выведен из строя, хотя и сумел дойти до базы. Сильнейшее за войну японское авианосное соединение перестало существовать, потеряв почти все авианосцы (невредимыми остались лишь легкие "Читосе" и "Дзуйхо") и самолеты.

Американцы потеряли эсминцы "Хейсворд" (тот самый - отомстили японцы за раннее обнаружение!) и "Бартон". Одиночные корабли периметра радиолокационного дозора были более легкой целью, чем эскадра - и имели гораздо меньше шансов отбиться, хотя взяли с самураев дорогую цену, спасенные моряки "Хейсворта" говорили о восемнадцати сбитых только их кораблем! Еще пять эсминцев получили повреждения, причем один, "Колетт", очень тяжелые, два попадания бомбами и врезавшийся в него горящий самолет, это было невероятно, что корабль (вернее, то что от него осталось), не затонул после взрыва кормового артпогреба, полностью оторвавшего корму, с третьей башней, винтами и рулем. Но "флетчеры" и "самнеры" (имевшие одинаковый корпус, машины и внутреннюю компоновку) были очень живучими, тот же "Хейсворт" погиб после пяти попаданий!

Потери авиагрупп в бою были - сорок две машины. Предстояло еще возвращение, густой темной ночью, какие бывают в Южных морях. Хэллси приказал включить освещение, "не может тут быть японских лодок, а если и появятся, эсминцы отгонят". Он не учел лишь усталость пилотов, и тот факт, что больше половины их были хорошо подготовлены, по американским стандартам, две тысячи часов налета, свыше сотни посадок на палубу - но это был их первый бой, с огромным нервным напряжением. И это было страшно.

Удар и крики с палубы - кто-то вместо авианосца пытался сесть на "Миссури", и врезался в кормовую башню, хорошо, что с почти пустыми баками. А кто-то промахивался и падал в море, кто-то садился на палубу, не разбирая, свободна ли она, врезаясь в другие самолеты, рубя винтом матросов и авиатехников. Самые благоразумные, пройдя над эскадрой, выпрыгивали с парашютом, и, взобравшись на плотик, ждали, пока их найдут. Девяносто шесть самолетов было потеряно при этой ночной посадке, сорок пять пилотов погибло, прочих спасли. (прим. - в нашей истории, 80 самолетов и 38 летчиков. Но и общее количество было меньше - В.С.).

Но это был допустимый уровень потерь, из почти шестисот машин. Если ценой был - смертельный удар по японскому флоту. Хотя на незыблемой доселе репутации адмирала Хэлси появилось маленькое пятно.

Мори Танабэ. Авианосец "Читозе".

Неумелый - даже с катаной работы Мурамаса не одержит победы!

Сколько надежд возлагалось на эту битву! Никогда еще Япония не собирала такую силу на море, девять авианосцев, четыреста пятьдесят самолетов, это было больше, чем при Перл-Харборе и Мидуэе! И еще триста самолетов - на Гуаме. Причем в воссозданной Первой Дивизии - "Тайхо", "Секаку", "Дзуйкаку" - истребительные эскадрильи были полностью перевооружены на "Рейсены", давно ли он, Мори Танабэ, самолично испытывал этот "клинок небес", ни в чем не уступающий "хеллкету", сохранивший все достоинства своего славного предка "зеро", но избавленный от многих его недостатков? Но все пошло прахом из-за бездарей и неумех!

Где они, те легендарные повелители небес, принесшие Японии славу Перл-Харбора? В воздушном бою каждый стоил двух американцев - а бомбардировщики, на полигоне отрабатывая по старому линкору-мишени "Сетсу", девяткой добивались девяти попаданий - и все они сгорели при Мидуэе, и над Гуадаканалом. Остались очень немногие - как сам Танабэ, тогда бывший рядовым пилотом на "Хирю". А прочие, пришедшие им на смену - нет таких ругательств, чтобы их охарактеризовать! На последних учениях считали за хороший результат, если девятка пикировщиков имела одно попадание на всех!

И ведь это были лучшие - из худших. Чтобы укомплектовать авиагруппы, взяли даже инструкторов из летных школ. И дали им лучшее, что могла найти Япония - сенсей Хорикоши-сан действительно сделал Истребитель, который он, Танабэ, сейчас проверил в бою, пятерых гайдзинов сбил он днем, и пятерых вечером, крутясь в воздухе, как подлинный мастер боя между вражескими клинками - вот только клинков этих было слишком много, а таких мастеров, он один!

Гайдзины хитры, они умеют воевать толпой, четко прикрывая и поддерживая друг друга. Несколько раз Танабэ, уже почти поймав в прицел неуклюжую тушку "хелкета", должен был отвалить в сторону, поскольку другая пара гайдзинов заходила ему самому в хвост. Если бы не гений Хорикоши, сделанный им самолет позволял стрелять из казалось бы совсем неудобного положения, оборвав маневр на половине, не сваливался при этом в штопор, сохранял устойчивость в воздухе - то вряд ли Танабэ удалось сбить хотя бы одного. Но американцы еще не знали особенностей "рейсена", вели бой, как против обычных "зеро". Однако и эти недоноски из последнего пополнения, тупые дети демонов, тоже не использовали всех возможностей новой машины! Дай самый лучший меч деревенскому увальню, он будет махать им как дубиной. И конечно, проиграет бой.

Вообразившие себя истинными самураями - сыновья лавочников, пришедшие в армию в эпоху ее безудержного роста, они искренне мнили себя, и старались быть самураями больше настоящих самураев! Прицепив фабричные новоделы, похожие на катаны, они впитали в себя самурайский гонор, и внешние черты, но не дух! Верно, что погибнуть в бою, и сразу отправиться в сады солнцеликой Аматерасу, куда почетнее, чем умереть в старости в своей постели. Но это не значит, что в битве надо желать умереть, а не победить! Иначе зачем нужно высокое искусство бусидо, включающее в себя владение всеми видами оружия, и долгие изнуряющие тренировки - ведь и без того можно просто подставить шею под меч врага! Истинный самурай должен без устали совершенствовать свое мастерство, и не бояться смерти - что совсем не означает, стремиться к ней! Но эти бездари, желающие получить все и сразу, совсем не желали понимать, слушали, и не слышали! Встать и умереть - и тотчас же предстать перед Аматерасу - для них было проще, чем долгий и утомительный путь оттачивания своих умений и развития духа! Вместо победы, они погибли - о, боги, когда он, Танабэ, предстанет перед Солнцеликой, то будет умолять ее, не нужно мне место в твоих прекрасных садах, но изгони оттуда недостойных, ради жизни страны Ямато!

Истинный самурай - должен посвящать свой досуг исключительно достижению совершенства. А не требованию преклонения перед собой! Хотя - не была ли и тут допущена ошибка, ведь среди разделов воинских искусств, предлагаемых к изучению настоящим самураем, были кэн-дзюцу (владение мечом), иаи-дзюцу (искусство молниеносного удара), нагината-дзюцу (алебарда), кю-дзюцу (стрельба из лука), еще множество подобных дисциплин, по каждому виду оружия (даже кистенем и дубинкой, оружием простонародья). Были дзю-дзюцу (бой без оружия), ходзе-дзюцу (как быстро связывать противника, прямо на поле боя), суйэй-дзюцу (плавание, в том числе с оружием и в доспехе). Были тикудзе-дзуцу (фортификация), нороси-дзюцу (искусство сигнальных костров), сендзе-дзюцу (маневр войсками на поле боя). И было ходзюцу (использование пушек, при осаде крепостей). Но не было раздела, посвященного ручному огнестрельному оружию, даже названия для него не придумали! Потому что считалось позором, что даже вчерашний крестьянин, спустив курок, мог бы убить великого мастера боя, тренировавшегося десятилетия. И еще великий Токугава, строем городских мушкетеров, "целься, залп" усмирял самураев-мятежников, триста лет назад! И самураи не придумали ничего лучше, как назвать это "недостойным и позорным", но не учиться этим овладеть. А вот гайдзины - научились в совершенстве! Так не хранил ли путь самурая, бусидо, в себе ошибку изначально?

К демонам! Кто он такой, Мори Танабэ, чтобы подвергать сомнению то, что было учреждено куда более мудрыми, чем он, и освящено веками? Десять гайдзинов он отправил в преисподнюю сегодня - и кроме того, дважды ему представился случай метко отстреляться по парашютам, вспомнив, как в Европе делали немецкие гайдзины. Там, под куполами, были американцы - японцы как правило, не выпрыгивали, когда самолет обычно взрывался в воздухе, или разваливался на куски. И он, Танабэ, будет так делать и дальше - и сам он, когда придет черед идти к Аматерасу, ступит в ее сады по праву. А на все остальное, и что будет с Японией - на то воля богов! Послали же они тайфун семь столетий назад, когда пришли монголы? Поступят так и сейчас - если сочтут, что Япония достойна их заступничества!

А он, Мори Танабэ, самурай, чей род идет с времен Токугавы, будет делать то, что должно. Может, это знак богов, что он был в воздухе, когда "Тайхо", откуда он взлетел, превратился в пылающий костер? Пришлось садиться на "Читозе" - а теперь, они идут домой, после битвы. Чтобы встретить гайдзинов в следующий раз! Ведь истинный самурай не знает слово "капитуляция", даже если он один против десяти тысяч врагов!

Потому что бесполезно сдаваться - все равно не пощадят, зато еще и покроешь свое имя позором, и никогда не войдешь к Аматерасу.

Контр-адмирал Зозуля Федор Владимирович. Линкор "Миссури", оперативное соединение-58 ВМС США. У острова Сайпан, 8 ноября 1944 года.

Война для американцев - как работа. Этого врага перемололи, ждем следующего.

Японский флот перетопили, разбили, отогнали. И продолжали додавливать гарнизоны островов. И никакой фанатизм тридцати тысяч японцев, засевших там в джунглях, уже не помогал - их методично отжимали, оттесняли к дальнему берегу, прочесывая остров как гребнем, на каждый выстрел из зарослей отвечали артиллерийским налетом, обнаруженные пещеры выжигали огнеметами, и шли дальше, обильно поддержанные техникой - знаю про "инженерно-танковые батальоны" РККА, появившиеся в сорок третьем, в Белоруссии и под Ленинградом, бронированные машины разграждения и расчистки дорог на базе танков - думаю, что без информации о будущем тут не обошлось, в той истории, как рассказывал мне Большаков, подобные части у нас были сформированы уже в пятидесятые, а у американцев есть уже сейчас! Причем подразделения самые что ни на есть боевые - на броне пулеметы, включая крупнокалиберные, а иногда и огнеметы, идут в первых рядах по непроходимым джунглям, через завалы, проволоку, мины, расчищая путь танкам и пехоте, и самостоятельно истребляя японцев (повезло, что фаустпатронов у самураев нет, по крайней мере на Сайпане). А в остальном, сухопутная тактика американской морской пехоты для нас интереса не представляла - сами умеем не хуже!

Вот сама высадка, это высокий класс! Вспоминаю, как мы в начале войны десанты высаживали со мотоботов, сейнеров, всего, что под руку попадет. А тут суда специальной постройки, мелкосидящие, плоскодонные, со сходнями-аппарелью, так что солдаты на берег могут сухими сойти, даже ног не замочив (кто считает это излишней роскошью, пусть представит десантирование не в тропиках, а в наших северных морях, тем более зимой - и как после на морозе в мокрой одежде). Или "десантные тракторы" LVT, гусеничные амфибии, что прямо на берег (а не к урезу воды) доставляют в грузовом отсеке пушку, миномет, джип, мотоцикл, или несколько тонн груза, или взвод пехоты в полном снаряжении. Про десантные баржи уже рассказал, а как вам штурмовые десантные транспорта с док-камерой - корабль размером с легкий крейсер, с такой же мореходностью и автономностью, вооружением не эсминца, но фрегата, могущий у вражеского берега выпустить целую стаю уже загруженных десантных катеров или амфибий? Знаю от потомков, что что-то подобное появится в нашем флоте в будущем - но у янки это есть уже сейчас! И успешно воюет, а значит опыт накапливается. Хорошо бы что-то по ленд-лизу получить, перенять!

В кают-компании ко мне подсел Жильбер. Еще когда я с ним свел знакомство, то спросил, отчего полковник морской пехоты США носит французскую фамилию, и имя Поль? Он ответил, родители его из Канады, и больше того, в число его предков там и эмигранты из России затесались, кажется с юга. Но сам он в Штатах, которые считает самой лучшей страной.

-По крайней мере, мистер Зозуля, у нас больше всего простора для личности инициативной, желающей и могущей добиться успеха. А если не добился, то винить должен лишь себя - и это мне кажется по-честному. Сейчас я солдат - такая же работа, как все, не лучше и не хуже, но вот в данный момент наиболее востребованная и оплачиваемая. А кем я завтра буду - от конъюнктуры рынка зависит!

Работа, Отечество защищать? У нас принято, что это долг.

-Ну, с этим можно поспорить - вон, желтомордые не задумываясь умирают за свою идею, и что? А историю будут писать победители. И кто бы что ни говорил, остаюсь при своем мнении: чтобы быть правым и праведным, надо как минимум, быть живым. Хорошие парни всегда должны побеждать - иначе, они не хорошие. Ну а плохие, соответственно, должны проиграть - иначе, они не плохие. Такая жизнь и называется - американской мечтой!

Неприятный тип. И философия подленькая - лезь наверх по головам, и если пролезу, никто меня не осудит, ведь победитель! Но мы здесь не для того, чтобы вступать в ненужный спор - смысл доказывать этому, преимущества советского образа жизни? Так что, как нас инструктировали, улыбаемся и говорим дежурные любезности.

В этот раз он стал распространяться, что когда разобьют и желтомордых, наконец настанет мир и благоденствие. Останется конечно конкуренция, и столкновения интересов - но применение оружия между цивилизованными странами отойдет в прошлое. А для обеспечения этого будет создана новая Лига Объединенных Наций - которая, в отличие от той, довоенной, будет иметь вооруженную силу, для усмирения возмутителей спокойствия! А прочие государства разоружатся, с облегчением скинут с себя бремя военных расходов, оставив лишь полицию, для подавления бунтов; всемирным же полицейским станет единственно Лига, или как там решат назвать организацию, объединяющую нации. И если где-то появится новый Гитлер, в какой бы то ни было стране, к нему придут даже не солдаты, а полицейские, арестуют и доставят на международный суд - как и всех его сообщников по Партии, коль он успеет таковую создать. В совсем исключительном случае, когда смутьяном окажется целая страна, или группа стран - и то, сначала на них будут наложены торговые санкции, и будет проводиться пропаганда, призывающая жителей самих свергнуть власть, виновную в их бедах. Ну а если и это не подействует, как например сейчас на япошек - что ж, придется пролить кровь, раз нет другого выхода. Прежде всего, ударами с воздуха, чтобы не подвергать риску жизни наших храбрых солдат, и не деморализовывать их окопной грязью. Ну а после милостливо позаботиться о тех, кто осознает пагубность своих заблуждений и примет наши ценности, мы ведь не наци, чтобы истреблять будущих работников, и потребителей наших товаров?

-Вы скажете, не грозит ли нам, носящим мундиры, безработица? Нет - поскольку думаю, не все сразу примут новый мировой порядок. Но смею надеяться, за него будет больше, после такой ужасной войны! Так что будут не войны, но полицейско-карательные акции, и боюсь, не только в Африке и Азии! А во-вторых, всегда остается опасность от всяких там повстанцев, и просто преступных банд. Издержки свободного мира - что сегодня даже гангстеры, имея деньги и желание, могут собрать и вооружить армию. Да ведь и вы, мистер из России, можете много рассказать про очень большую подлодку, построенную вовсе не на русских верфях?

Я лишь пожал плечами. Не знаю, не видел, не слышал. И не имею полномочий это обсуждать - но последнее Жильберу знать не обязательно. У каждой страны есть свои секреты, и внутренние дела.

-Цена секретов высока - лишь ограниченное время. Неужели вы думаете, что мы не сумеем изобрести то же, что и вы? То, что вы открыли - сейчас могут принять за вступительный взнос вашей страны в Лигу Мировых Наций. А завтра будет поздно - или ваш Сталин собрался воевать в эти несколько лет? С нами?! Смешно! Когда вернетесь в Москву, можете передать эти мои слова и вашему начальству, и тем, кто выше. Вы же не хотите, чтобы Россия, к которой лично я испытываю уважение, после того, что вы совершили - завтра оказалась за бортом нового мирового порядка, не сумев в него войти? Честь имею!

Поешь сладко. Вот только наслышался я от потомков, какой будет этот новый порядок. Когда того, кто смеет выступить против, бомбят, как Сербию. И не знаю, был ли хорошим человеком Саддам Хусейн - но мне не нравится, что американские "миротворцы" могут сделать так с каждым, кто не в силах ответить... а вот хрен вам, а не разоружение! Там в девяносто первом все же не вы выиграли, а мы проиграли - здесь еще посмотрим, чья возьмет!

И кажется мне, на обещанной "всемирной конференции", срок вроде говорят, в следующую весну - битва будет, как Сталинград! Устанавливать всемирные правила игры, и кто арбитр? Пока мы тут с япошками колупаемся - а впрочем, до их разгрома, СССР союзникам нужен, а значит, на разрыв с нами они не пойдут. В интересное время живем, однако - и историю творим! Особенно - когда ближнее будущее знаешь.

Ранчо в Техасе. 20 октября 1944.

Четверо почтенных джентльменов, собравшихся здесь в этот день, по приглашению любезного хозяина, формально не занимали никаких постов в правительстве США. Однако же, мнение любого из них в американской политике значило больше, чем слова какого-нибудь сенатора. А перед ними, вместе взятыми, наверное отступился бы и сам Президент.

-Джентельмены, рад приветствовать Вас - на правах обратился к присутствующим хозяин, своим видом неуловимо похожий на ковбоя (он и вправду утверждал, что еще его прадед торговал скотом) - к вашим услугам кофе, виски, сигары, коньяк.

-Благодарим - отозвался второй джентльмен, с военной выправкой - надеюсь, это поможет нам наконец решить проблемы, ради которых мы снова собрались?

-А разве все так плохо? - спросил третий джентльмен, толстяк с сигарой, похожий на британского премьера - в Европе все завершилось, с япошками лишь вопрос времени, новой Гражданской войны не предвидится, и о русском или британском вторжении, насколько я понимаю, речи нет?

Попытка разрядить похоронную атмосферу шуткой не имела успеха - все собеседники были явно озабочены.

-Джентльмены, с Вашего разрешения я кратко обрисую ситуацию с нашими финансами - заговорил четвертый джентльмен, похожий на лощеного европейского аристократа - как вам известно, наш государственный долг, в 1939/40 финансовом году составлявший менее 49 миллиардов, в этом году достигнет 240 миллиардов. И каждый год войны добавляет еще по сорок миллиардов. Деньги по облигациям военных займов придется очень скоро выплатить, вместе с процентами, иначе большая часть федерального бюджета будет уходить на обслуживание этих займов. То есть, мы имеем накопление избыточной денежной массы, которая или уже находится на руках в настоящий момент, или будет вброшена на рынок сразу по окончании войны. Напомню, что истинной победой в этой войне, согласно плану, должны были стать не чьи-то знамена над Берлином и Токио, и даже не захват рынков - а доллар в качестве единственной мировой резервной валюты, с привязкой остальных валют к золоту через него, и никак иначе! Это была бы полная победа, экономическая власть над миром - когда мы заставили бы играть по нашим правилам всех, фактически обложив рентой в свою пользу всю мировую промышленность и торговлю. Однако же русские и тут смешали нам все карты - начав свою финансовую игру, что никак не ожидалось с их стороны! С иезуитским коварством, они сумели использовать момент, и наши противоречия - у меня просто нет приличных слов, джентльмены, чтобы комментировать предложенный сукиными детьми, дядюшкой Джо и мистером Зверевым, план трех мировых резервных валют, основанных на золотом стандарте, доллара, фунта стерлингов и рубля, причем неожиданными союзниками СССР в этом вопросе выступили Ватикан и британцы. Конкретные цифры и расчеты - в меморандуме, текст которого был вам роздан, суть же - в национальных границах проблема не решаема, так что изоляционизм в дальнейшем невозможен. Или мы обеспечим наши интересы за счет Европы и Азии, по результату этой войны - или абсолютно реальна угроза новой Депрессии.

Некоторое время присутствующие молчали, читая бумаги и просчитывая варианты. Ситуация не особенно располагала к оптимизму - но оснований сомневаться в квалификации координатора ведущих банков Восточного побережья не приходилось. Применительно же к собравшимся, это значило в самом ближайшем будущем жесточайший конфликт между финансистами, представленными "аристократом", и машиностроителями, представленными толстяком; в любом варианте, очень плохо должно было прийтись военным элитам, поскольку военный бюджет США неизбежно резко урезался; относительно легко отделывались нефтедобывающие и сельскохозяйственные элиты Запада, представленные 'ковбоем', поскольку, будучи производителями жизненно необходимой продукции, они могли рассчитывать на сравнительно умеренное падение спроса на свою продукцию. Все четверо были акулами бизнеса, за свою жизнь сожравшими не один десяток, если не сотню конкурентов - но это был не тот случай. Падающего толкни, стая рвет ослабевших - но никто не трогает сильных. Не из чести, а из самосохранения - в драке неминуемо ослабнешь и сам, и тогда тебя, победителя, растерзают другие сильные, прежде стоящие в стороне. Потому сейчас никто не хотел войны между собой, с непредсказуемым результатом.

-Джентльмены, я призываю сейчас забыть былые споры и действовать сообща - сказал военный - помните, что в игру вступают новые фигуры. Мало нам было сообщества офицеров флота, давным-давно организовавших свою корпорацию, наладивших нужные связи с владельцами верфей, создавшими свое лобби в Конгрессе (вспомним мистера Винсона), так подобные сообщества теперь есть и в других родах ВС, в разведывательных службах, в экспертном сообществе. Если раньше мы просто нанимали на работу тех, кто был нам нужен, то теперь нам уже приходится договариваться со своеобразными гильдиями-профсоюзами, отстаивающими корпоративные интересы. Все идет к тому, что скоро Америкой будем управлять не мы, а десяток, или даже несколько десятков "клубов", находящихся в сложных договорных отношениях между собой. А официальная власть станет выразителем их консенсуса, для толпы. Но это к слову - а реалии таковы, что если мы сейчас еще и передеремся, нас всех сожрут новые желающие получить свое место на олимпе. Согласитесь, что мы все же привыкли договариваться, уравновешивать друг друга. Что будет, когда на нашем поле начнется бой без правил между десятком новых игроков, я даже предсказывать не берусь. Присоединяюсь к вопросу коллеги - неужели не существует иного выхода?

-Русские - ответил финансист - если британская зона все же остается для нас открытой, то территория, подмятая Советами, фактически выводится из обращения. Там мы не хозяева, и даже не равноправные партнеры - а гости, вынужденные играть по чужим правилам. И это если завтра СССР не введет там экспроприацию собственности и госмонополию внешней торговли. Пока этого нет, и русские даже дают понять, что не собираются - но диктатуры тем и отличаются от демократических стран, что непредсказуемы: что завтра придет в голову Сталину, не знает сегодня наверное и он сам!

-"Немыслимое"? - спросил ковбой - пусть не завтра, а через десять, двадцать лет? Если, очень похоже, именно русские а не британцы станут теперь нашим главным конкурентом?

-Эти двадцать лет надо прожить! - ответил военный - и следует ли понять ваши слова, как согласие с тем, что финансирование Армии и Флота даже по окончании военных действий не должно быть сильно сокращено?

-Наши прежние успехи в экономике и финансах во многом были следствием малых военных расходов - заметил аристократ - еще лет десять назад мы тратились только на флот - если сейчас придется столько же вложить и в армию, ВВС и разведку, это станет большой проблемой.

-А как вы собрались доминировать в мире, не тратясь на армию и флот? Вам мало примера "кузенов", всегда предпочитавших воевать чужими руками, а в итоге, теперь теряющих свою Империю? - огрызнулся толстяк, изрядно заработавший на поставках для армии и авиации - и твердо намеренный зарабатывать на этом впредь.

-Сокращение расходов на армию и авиацию до довоенного уровня категорически неприемлемо - твердо сказал военный - нам необходима армия, способная на равных воевать с Советами.

-Поддерживаю - кивнул толстяк - в противном случае, нас быстро вышвырнут даже с тех позиций, которые мы сейчас занимаем в Европе, не говоря уже о том, чтобы вытеснить откуда-то русских.

-А что вы скажете о плане нашего Фрэнки? - спросил финансист - почти что всеобщее разоружение, с передачей значительной части оставшихся армий и флотов под власть Лиги Объединенных Наций, берущей на себя работу всемирного полицейского. Естественно, при условии что наше влияние будет преобладающим.

-Утопия - решительно ответил военный, опередив толстяка (впрочем, тот, выслушав, кивнул в согласии) - во-первых, о разоружении и всеобщем мире говорят уже пятьдесят лет, и все с одной позиции: пусть другие разоружатся первыми, а я посмотрю. Во-вторых, Джо не идиот, и попросту откажется присоединиться к указанной вами Лиге, если увидит, что заправлять там будем мы - потребует как минимум, паритета в управлении. В третьих, даже объединение всех армий Земли в некое общее командование, при сохранении политических разногласий между державами, совершенно не гарантирует мир, как объединились, так и разъединятся, вам историю нашей Гражданской войны напомнить? Ну и в четвертых, не для огласки, войны тоже бывают полезны - если, разумеется, проходят где-то вдали! Какой самый идеальный товар из всех - да патроны же: расходуются в огромных количествах, пользуются абсолютным спросом - а в современной войне танки, пушки, самолеты, это такой же расходный материал. Фрэнки конечно, гений, и схема, им предложенная, идеальна - но в то-то и дело, что идеал не всегда применим к реальности.

-Альтернатива? - спросил "ковбой" - я так понимаю, джентльмены, здесь и сейчас мы решаем вопрос, не будет ли лет через двадцать еще одна мировая война, а что делать нам сейчас, в свете последних событий и политического расклада в Европе, как избежать катастрофы, угрожающей Америке - или хотя бы взвалить ее издержки на других.

-Прежде всего, надо завершить войну на Тихом океане - твердо сказал "аристократ" - о Европе скажу после.

-Отчего же? - спросил ковбой - я имею в виду, почему мы должны считать европейские дела в вторую очередь? Конференция, предположительно в Стокгольме, ожидается к Рождеству, или сразу после него. И как я понимаю, именно там будут юридически закреплено положение в Европе - границы, политический строй, сферы влияния, и все прочее? И если мы, вместе с Уинни, горящим желанием успеть до собственных выборов осчастливить Британию, потребуем от русских...

-Чего? - ответил вопросом финансист - готов поставить свой "Кадиллак" против фермерской телеги, что на конференции будет повторение Версаля, где при множестве участников, реально все решали Вильсон, Ллойд-Джордж и Клемансо. Ну а в Стокгольме решающий голос будет лишь у Фрэнки и Джо - Уинни же, при всем своем бульдожьем упорстве, не может подкрепить свои претензии ни экономикой, ни армией и флотом, а потому обречен сыграть роль Орландо в Версале! Конечно, он притащит разнообразные правительства в изгнании, которые будут дружно поддерживать его требования - вплоть до бывших прибалтийских государств, вспомнивших о независимости до сорокового года - но думаю, Джо всего лишь удивится, что это за клоуны, и чего им надо на встрече серьезных людей! А после спросит, "на каком основании Великобритания требует себе дополнительных преференций - за то, что у нее отобрали Гибралтар, или Сингапур?". Бедный Уинни, он был одним из строителей великой Империи, а нынче вынужден служить кому-то довеском! Что до нас, то ирония в том, что русские пока нужны нам больше, чем мы сами нужны русским! Я имею в виду, их участие в войне с Японией. А потому мы никак не можем позволить себе занять на конференции жесткую позицию против СССР! Конечно, это не значит, что мы будем одергивать Уинни - пусть играет первую роль в спектакле "русские, вон из Европы!". Себе же мы оставим амплуа "честного брокера", благо Фрэнки эта роль прекрасно удается.

-Полагаете, из этой затеи что-то получится? - "ковбой" даже не пытался скрыть сомнение.

-По крайней мере, это прибавит Джо головной боли - ответил финансист - повторяю, каждый год войны обходится нам в сорок миллиардов роста инфляционного долга. А также в лишних гробах наших парней - вы полагаете, нам не хватает после еще социальных потрясений? Так пусть русские сэкономят нам и деньги, и кровь!

-Мы можем добить Японию и самостоятельно - сказал военный - соотношение сил...

-Можем - согласился "аристократ" - но что получим в итоге?

Вариант первый - мы воюем с Японией одни, без СССР. По оценкам экспертов, уйдет год на добивание японских сил на Тихом океане, и, не менее полугода, на захват самой Метрополии. И не факт, что фанатичные самураи не продолжат сопротивление в Маньчжурии и Корее - добавим полгода, итого два года войны? Плюс еще сто миллиардов военных расходов - и опять же по самым скромным оценкам, не меньше миллиона убитых американских парней! Да, кстати, милейший дядюшка Джо сможет использовать эти два года для укрепления своих позиций в Европе - даже если мы выберем линию максимальной неуступчивости, у нас просто не будет достаточно ресурсов, соревноваться с русскими и там.

Вариант второй - русские ударят по японским войскам на континенте, в тот момент, когда мы будем сражаться за Метрополию. Не связанный никаким соглашением, Джо сам заберет себе все, до чего дотянется - Манчжурию, Корею, север Китая. После чего мы получаем и в Азии подобие того, что имеем в Европе сейчас.

Вариант третий - СССР, опять же не связанный с нами договором, поставляет японцам трофейное германское вооружение (которое куда лучше их собственного), и стратегические материалы в обмен на ценное сырье из Индонезии и Малайи - каучук, олово, что там еще есть? Война затягивается не на два, а на два с половиной- три года, аналогично растут наши кровавые потери. И "падающего толкни" - перед занавесом, переход к варианту два, и мы никак не сможем помешать Джо забрать Манчжурию и Корею.

Ну и четвертый вариант - тайный союз СССР и Японии против нас. Мои аналитики считают его наименее вероятным - но возможным, если мы прямо сейчас пойдем на открытый разрыв с Дядюшкой Джо, начав, как выразился Уинни, "холодную войну". Итак, что вам нравится больше?

Повисло напряженное молчание. Джентльмены просчитывали варианты.

-Черт с Джо! - сказал наконец ковбой - мы примем его помощь против желтомордых. Но - и только! Следующие двадцать, тридцать, пятьдесят лет нашей главной заботой будет, поставить русских на надлежащее место! Однако я все же не понимаю, отчего мы должны отказываться от поддержки совершенно справедливых требований Уинни по Европе? Насколько мне известно, маршал Петэн вовсе не был самозванцем, его полномочия были получены от избранного еще до войны Национального собрания, легитимность которого не подлежит сомнению, так что с законностью режима Виши все в порядке. Но если именно законное правительство Франции приняло решение о вступлении в Еврорейх, то уплата французами репараций и контрибуций столь же законна! Любой адвокат взялся бы за это дело, при столь явных условиях!

-Отличие мировой политики от уголовного права - заявил финансист - если в этом деле будет вынесен приговор, какого хочет Уинни, то мы получим внутри Франции блок из старой элиты, которая, в данной ситуации, получит полную поддержку Ватикана, французских националистов, возглавляемых де Голлем, и французских коммунистов, которые смогут рассчитывать на негласную, но, от этого не менее эффективную поддержку русских. Ну а мы сможем опереться только на законченных маргиналов, настолько скомпрометировавших себя сотрудничеством с нацистами, что их готовы повесить все - от голлистов до коммунистов. И простите, какая нам прибыль от французского разорения? Для решения проблем, которые я назвал, нам нужны не золото, и не контрольные пакеты французских фирм, а превращение Франции в торговый мост, по которому наши товары будут проникать в Европу - разумеется, необходимо будет оговорить режим льготных пошлин и тарифов. А с этим категорически не сочетается превращение Франции в европейский аналог нищей "банановой республики", о чем мечтает Уинни! Максимум, на который мы можем согласиться, это выплата французами умеренных репараций, не более четверти того, на что претендует Англия! С учетом того, что вся Европа сейчас испытывает жесточайший дефицит потребительских товаров, а восстановление границ и таможен займет известное время, не говоря уже о конверсии военного производства советским блоком, мы можем рассчитывать где-то на 2-3 года успешной торговли в Европе. Но опять же, лишь по окончании войны с Японией - сейчас у нас самих из-за военного производства нет избытка товаров. Еще один довод за то, чтобы желтомордые были разбиты как можно скорее!

-Согласен - сказал толстяк - или мы хотим получить во Франции подобие Сицилии? Я не понимаю, кто додумался поставить на "дона дерьмо", что, не нашлось более респектабельной фигуры? Передовой форпост или плацдарм против коммунизма, это конечно хорошо, но с чего этот дон решил, что мы должны взять его на полное обеспечение? Ни о какой сколько-нибудь эффективной экономике юга Италии не может быть и речи, вкладывать туда капитал сейчас станет лишь идиот. А Дон Задница еще и просит, чтобы мы обучили и вооружили его армию, "во избежание агрессии с севера", да еще и ни в коем случае не выводили, а еще увеличили число своих войск там - не понимаю тогда, зачем ему армия, если защищать его должны американские солдаты?

-На тот момент Дон Кало был фигурой, в наибольшей степени державшей в руках реальную власть в тех местах - ответил военный - могу сказать, что в настоящий момент мы работаем над этим вопросом. Ищем лицо, которое могло бы быть столь же авторитетным, но менее запятнанным.

-Так с япошками мы все же решили? - спросил ковбой - принимаем помощь русских, нет возражений? Но все же, что мы имеем в Европе, меня это интересует как-то больше? Пока что видим - Советы контролируют экономики Германии, Чехословакии, Северной Италии, Австрии, Люксембурга; более того, они начали реализацию комплекса мероприятий, явно рассчитанных на создание единого экономического комплекса СССР - подконтрольные русским страны Европы, с единой валютой - рублем, возможно, с единой зоной свободной торговли. Мало этого, судя по информации, поступившей от друзей из Ватикана, они сделали старой европейской элите предложение, от которого европейцы просто не смогли отказаться - гарантия русскими нейтралитета Франции и Испании в обмен на недопущении в эти страны нас, плюс сохранение Швейцарии в качестве мирового расчетного центра в обмен на предоставление русским доли в мировой финансовой системе, плюс постепенное создание общего рынка Европы в обмен на предоставление советскому блоку контрольного пакета в этом бизнесе столетия - и начать они предложили с создания общего для Центральной и Западной Европы рынка железной руды и угля, чугуна и стали. Нам же остается - нищая Южная Италия, почти столь же нищая Португалия, относительно богатые Бельгия, Голландия, Дания, часть Норвегии. Думаю, что даже блестящий план мистера Маршалла не даст ожидаемого результата - у нас просто нет объектов для вложения капитала в необходимых нам объемах, и крайне ограниченные рынки сбыта товаров! Если не удастся русских потеснить.

-Как? - спросил военный - армейские генералы, за единственным исключением Паттона, земля ему пухом, в один голос говорят, что война с СССР в Европе, это что-то среднее между бредом сумасшедшего и абсолютной авантюрой, с очень малыми шансами на успех. Настолько хорошо наше искусство морской и воздушной войны, настолько же хорошо искусство русских и немцев в сухопутной войне. Хотя я даже в нашем господстве в воздухе не уверен - у Джо очень сильная авиация поля боя, штурмовые полки, аналога которых у нас пока нет. А русские истребители, особенно последних моделей, может и уступят "мустангам" и "тандерболтам" в дальности и высотности - но в схватке на малой высоте, над линией фронта, они гораздо сильнее "мессершмидтов" и "фокке-вульфов", которые и для нас были далеко не добычей! Русский бомбардировщик Ту-2 пожалуй, равноценен нашему В-26. В чем мы по-настоящему сильны, так это в стратегической авиации, у Джо есть весьма малое число четырехмоторных самолетов Пе-8, которые хуже чем В-17, ну а В-29, это просто король неба! Однако нам очень мало известно о русской ПВО, но следует заметить, что даже в сорок первом, при бомбежке Москвы, немцы несли большие потери - так что следует считать ее как минимум, не слабее той, что мы встречали над Германией. Что опять же, вовсе не обещает легкой победы.

-Флот - сказал ковбой - вы не будете отрицать, что на море у нас абсолютное превосходство? Даже с учетом, что Советы захватили у немцев, французов, итальянцев. Все это в сумме - уступит даже тому, что сейчас имеет Япония! Только у Хэлси под флагом больше сил, чем вся советская морская мощь!

-Во-первых, Россия не Англия и не Япония: она мало зависит от морской торговли, ее жизненно важные центры как правило, удалены от моря, не говоря уже о том, что прорываться в закрытые Балтику и Черное море, это будет задача куда сложнее Таравы и Сайпана! - ответил военный - а во-вторых, вы не забыли, что было на Севере, когда совсем уж микроскопический русский флот устроил бойню немцам, причем всухую, не имея потерь, и это при том, что Арктическим Флотом Рейха командовал сам Тиле? Но даже этот "адмирал-берсерк" наткнулся там на кого-то более умелого. Так что и на море не все просто - у Джо и там есть джокер в рукаве. Добавлю, что северный театр очень тяжелый именно для нас - частые шторма, полярная ночь, палубная авиация не может работать достаточно эффективно - волнение четыре-пять баллов, когда взлет и посадка невозможны, в тех широтах, обычное явление.

-Шесть "монтан" и всего лишь три "мидуэя" - заметил ковбой - там линкор будет ценнее авианосца. Все это уже принималось во внимание, когда заключался контракт - это будут корабли уже не против Японии, а против русских? Большие размеры, как раз для северного театра.

-Джокер дяди Джо -заметил военный - джентльмены, вы прочитали документ, представленный мной? Умники хорошо сделали работу - и выводы удручают.

-Помнится мне, разговор о том у нас уже был, год назад - прищурился финансист - деньги налогоплательщиков выделены, так отчего у нас во флоте нет подобного корабля?

-А вы вспомните все, о чем мы говорили тогда - сказал военный - уже тогда прозвучало, что если русские не изобрели перпетуум мобиле, то значит, как ни кажется невероятным, у них атомный котел, другого источника энергии с такими параметрами в природе просто не существует! И Гамов уже тогда предположил, что открытие атомного распада было сделано не Лизой Мейснер в декабре 1938, а в СССР, в середине тридцатых, и сохранено в тайне. Тогда мы предположили, что постройка К-25 есть предмет кооперации русской науки и германской промышленности, созданный в тридцать девятом - сороковом, когда Джо с Гитлером были в лучших друзьях. Теперь же, по допросам Денница и других очень осведомленных лиц, установлено достоверно, что Германия не имела никакого отношения к созданию сверхлодки! Там есть еще документ, от технических экспертов. Один лишь перечень инженерных проблем при создании атомного котла и машин, подходящих для субмарины, занимает несколько страниц! Проблем, которые у нас пока не решены - и которые в ряде случаев требуют создания особой отрасли промышленности, разработки принципиально новых технологий. И русские это прошли, самостоятельно, за столь короткий срок - как?! Тут эксперты лишь блеют что-то невнятное и разводят руками. А нам, джентльмены, следует решить, здесь и сейчас, вопрос финансирования этих новых отраслей и создания технологий. Если только не предположить, что русским удалось наткнуться на что-то принципиально иное, простое и дешевое.

-То есть у Джо есть ученые и инженеры, превосходящие наших, раз сумели построить такое? - спросил толстяк - а если русские, поближе познакомившись с немецкой и чешской промышленностью, еще и поднимут культуру производства? Имея два года форы - пока мы будем возиться с японцами? И, смею надеяться, на нас не нападут - но смогут выбросить на европейский рынок уже свои качественные товары. Я спрашиваю, что тогда делать нам?! Да, а вам не кажется странным, что большевики, революционеры, разрушители, вдруг стали играть на нашем поле, как опытные дельцы? После того, что они сотворили с Европой - вопреки анализу всех наших экспертов?

-Россия и раньше была такой, как говорят знатоки этой страны - ответил финансист - то сонное мировое захолустье, то бешеный рывок вдогонку. И снова сон.

-Сейчас что происходит? - сказал толстяк - джентльмены, вот у меня рисуется картина. Русских всегда сравнивали с медведем, не так ли? А теперь представьте, что медведь вдруг на наших глазах превращается в совсем иного зверя, столь же сильного, но еще и гораздо более динамичного, умного и ловкого. Иной, какого мы вообще не знали - оборотень, метаморф! Если мы сейчас имеем дело с переходом русских в иное качество - и не можем помешать, но пройдет время, и Советы, завершив метаморфозу, станут вообще непобедимы?

-И что вы предлагаете? - спросил ковбой - капитулировать и самим на кладбище ползти?

-Изучать! - рявкнул толстяк - разобраться, с чем мы имеем дело! Если процесс разворачивается сейчас, его можно детально наблюдать. Пока мы с Джо друзья, союзники... как с Британией, хе-хе! В конце концов, опустить оппонента можно и без войны с ним, у Уинни спросите - ведь мы же по сути получили от Англии то, чего Гитлер требовал и не добился! Но пока мы не поймем, что происходит - никаких враждебных движений! Или вам так хочется подергать тигра за усы? Собирайте информацию - как, ну вам же виднее! Посылайте в Россию людей, создайте здесь особое аналитическое бюро, по открытым сведениям, трясите кузенов, что известно им. А уж после будем решать, что нам делать с этим вызовом.

-Челлендж - ответил военый - черт побери, даже азартно.

-Челлендж - повторил финансист - что ж, я в игре. Наука всегда приносила прибыль - даже если окажется, что мы искали не там, новые технологии найдут применение! Как "Дюпон" все же оказалась в выигрыше от опытов с фтором.

-Значит, решено - подытожил толстяк - озвучу наш консенсус, джентльмены, а вы поправите.

Первое - придется просить Советы принять участие в показательной порке японцев. Предварительно приняв меры, чтобы Джо не захапал слишком много - установив например, линии разграничения их и наших интересов.

Второе - всемерно усилить сбор и анализ информации, что происходит сейчас в России?

Третье - не будем ссориться друг с другом, свои проблемы все же лучше решать за чужой счет. На Конференции требовать максимальной открытости оккупированных Советами стран для нашей торговли.

Ну и четвертое - вложения в "Дженерал Атомик", атомные котлы электростанций и кораблей. Договоримся о долях каждого, джентльмены?

Анна Лазарева. Северодвинск - Москва. Октябрь- ноябрь 1944.

Ну что за жизнь такая - только привыкнешь, уже поворот! И все по-новому!

Был Севмаш - завод в городе Молотовске (в мире моего Адмирала - Северодвинск). Стал Севмаш - производственное объединение, фактически выведенное из подчинения Наркомата судпрома, замыкающееся непосредственно на Москву. Включающий в себя не только собственно завод, но и предприятия в соседнем Архангельске. Занятые прежде всего мирной продукцией - но варящиеся с собственно Севмашем "в одном котле". У нас две первые подлодки нового проекта (пока еще не атомные) уже спустили, готовимся к закладке следующих, в работе серия пограничных сторожевиков. А в Архангельске на "малой верфи" по той же технологии, сваркой из секций, делают сейнеры, катера, буксиры. Пока только начали - но развернемся!

И всякие частные лавочки, артели, вокруг нас. Поскольку, тоже нововведение, излишками фондов можно делиться - есть и на Севмаше производство гражданского ширпотреба, но лучше артелям все же передать? На заводе, пока малой серией, делают "снежные мотоциклы", снегоходы, и холодильные шкафы - а дальше видно будет, в Архангельск передадим, или артелям? Которые все же больше товар простой гонят - металлопосуду, топоры и лопаты, коньки и станковые рюкзаки, и вот ведь мода пошла, складные зонтики, как у Ленки, в подарок полученный от ее капитана! Самые простые, спицы пополам, концами вперед укладываются - у девчат стали очень популярны, особенно если не черные, а цветные, или алые, или хотя бы с алой каймой ("алые паруса" на себя надевать, хоть что-то летящее, мужчин наших с моря встречая, уже в обычай вошло не только у нас, но и в Полярном).

И какая во всем этом должна быть роль Партии? А товарищ Пономаренко приезжал в августе еще, после "дела Пирожковой", и нам объяснил:

-Партийно-политическая работа должна быть как в армии. Так же замполит командира не подменяет? А лишь обеспечивает, чтобы человеческий фактор не мешал а помогал процессу. Как - ну представьте себя подпольем, но без подполья. Что вы не сверху, из высокого кабинета смотрите, а снизу, от трудящихся масс, вам все видно, где какой непорядок, что улучшить можно. И вопрос ставить - обеспечить, или устранить. Нет, Анюта, я не призываю вас лично у станка становиться, сам в кабинете сижу - но вот связь с рядовыми коммунистами для нас должна быть всем! И чтобы каждый знал - его в правом деле обязательно поддержат! Такая вот линия Партии сейчас - и старайся ей следовать!

Я и стараюсь. Благо, мое звание Инструктора ЦК... хотя как оказалось, оно в довесок идет к совсем иному! Особая Комиссия при Комитете Партийного Контроля - члены ее по умолчанию получают и "корочки" Инструктора ЦК ВКП(б), а при исполнении могут числиться по любому другому ведомству, НКГБ, НКВД, СМЕРШ, просто армия и флот, да что угодно! В отличие от ГБ и милиции которые все ж обычно реагируют на уже совершенное преступление, мы должны бдить в постоянном режиме, высматривая непорядок в хозяйстве. И считается наша контора превыше всех прочих, "служба партийной безопасности"... ой, мама, это ж выходит, полный аналог немецкого СД! Даже номерные жетоны оттуда переняли - только герб, понятно, советский, вместо свастики с орлом.

Работы - непочатый край. И оттого, что нет формальных границ - еще сложнее. Ой, что бы я без своих ребят и девчонок делала - а так, у меня целая Организация образовалась, в основном из тех, кто с нами в "шаолинь" ходит. Но также и студенты Корабелки (сделали все же с сентября, полноценный Кораблестроительный Институт, а не филиал Ленинградского - хотя самые тесные связи с ЛКИ остались), и люди с Арсенала, и из КБ Базилевского. Причем больше всего привлекает людей в нашей работе - именно то, что если ты предложишь умное, это сделают! И организацию труда в цехах пересматривали, и налаживали выпуск "малой механизации", и улучшали жилищные условия, и обеспечивали правопорядок на улицах. И то, о чем широкая публика не знала - в спорах между большими сторонами, как Севмаш и Арсенал, выступать третейским судьей!

И самообразованием заниматься - чтобы разбираться в предмете не как Кириченко. Понятно, что инженером я не стану - но хоть сумею правильно вопрос задать, а уж ответить тут есть кому! Жалко, что когда-то в университет на филфак поступала, надо было на матмех, а лучше так в Ленинградскую Корабелку, если бы знала - а впрочем, если бы не мой немецкий, как знать, может и жизнь моя вся повернулась бы иначе, не прошла бы я жестокую школу в оккупированном Минске, не взял бы после меня дядя Саша в "Рассвет", не встретила бы я своего Адмирала. Страшно становится, как представлю... и пусть сейчас он далеко от меня, но вернется же, и мы снова будем вместе!

Юрка вернулся, в середине сентября. Оказывается, он тоже числится в "инквизиции", Пономаренко постарался - войны пока нет, так что подводный спецназ обойдется без товарища Смоленцева. А он забрал Лючию, и исчез. Куда - для всех тайна, и лишь я знаю, что в Италию. Вернется, расскажет. Пока итальяночка еще в форме, может перелет вынести нормально. А вот мне - сложно уже!

Платье мне Лючия сделать успела. Клеш сразу от плеча, "венецианского" покроя - а по мне, здорово похоже на русский сарафан. Девчонки смотрели, оценивали - и кто-то захотел такое же! Все ж наш привычный стиль, талия стянута, юбка-солнце, больше худеньким, стройным подходит, ну таким как Ленка еще туда-сюда, а если фигура плотная, коренастая? А так, полнота складками скрадывается, малозаметна совсем. И если клеш не солнце (хотя Лючии интересно, как такое выглядеть будет), а лишь полу, то расход ткани выходит даже чуть меньше, чем на прежнее "пышная юбка, облегающий верх".

Ткань брали у "мистера шимпанзе". Который никаких проблем нам не доставлял, сидел смирно, в очередной раз отдав нам ящик барахла, в обмен на тщательно подобранную информацию. А после вдруг предложил мне пообедать в "Белых ночах" (это уже не столовая, откуда этого же мистера американского шпиона уже дважды избитым выносили, а настоящий ресторан, московским под стать). Ладно, посидим - это мой город, в "Белых ночах" я всем хорошо известна, и полномочия мои тоже, диктофон в сумочке, после доклад будет дяде Саше, как положено. А главное - мой Адмирал про мистера знает, и ревновать понапрасну не будет! (прим. - про приключения в России мистер Эрла, "агента дважды ноль", см. "Восход Сатурна", "Днепровский вал" - В.С.)

-Вот и все, игра окончена - сказал мистер, и с облегчением, и с каким-то надрывом - вы, миссис Лазарева, или как вас там по-настоящему, добились своего. Ну а я наверное, стал слишком русским, за почти два года здесь. Это ведь у вас сказано, "работает, и не трогай", или "не буди лихо, пока тихо"? Американец так бы никогда... но вот сколько я уже попадал в ваш госпиталь, пытаясь тронуть и разбудить, четыре раза?

И залпом выпил стакан водки. Не хватает мне еще с пьяным время тратить - сразу позвать патруль?

-Челлендж - сказал мистер Эрл - истинно Американская Идея, это не успех. И даже не "каждый чистильщик обуви может стать миллиардером", это не более чем профанация, лишь часть идеи. Челлендж - это то, что мы унаследовали от пионеров Америки: Бог, судьба, жизнь, да что угодно, посылает нам испытание, которое мы должны преодолеть. И каждый взятый барьер - это Цель, сама по себе. Все что нас не убивает, делает сильнее. Потому мы не вспоминаем с ужасом свою Депрессию, когда у нас в Штатах умерло от голода несколько миллионов человек, точные цифры наверное мы не узнаем никогда. Но выжившие - не плачут, а гордятся, что оказались сильнее судьбы! А успех - лишь одна, видимая сторона. Вам, русским, этого не понять. Хотя бедствий у вас побольше - но вы к ним относитесь, как к чему-то привычному: отбились, выжили, и ладно! А мы - закаляемся, становимся сильнее. Так гордитесь, миссис Лазарева - вы поставили мне барьер, который я одолеть не мог. Больше того, вы согнули меня, заставили опустить руки. И слаб человек - я принял вашу игру, мне совсем не хотелось иначе быть отозванным, и сброшенным куда-то во Францию, где гестапо вовсе не будет со мной так же деликатно, как ваши якобы бандиты. Хотя в одном случае виноваты британцы - ну я им этого не забуду! А теперь, все - меня отзывают, с неудовольствием! Зато очень скоро на мое место приедет кто-то другой, если уже не. Посмотрим, как повезет ему.

-Не понимаю, о чем вы? - отвечаю я безмятежно - ну да, мы догадывались, что вы вовсе не корреспондент "Чикаго трибюн", но при чем тут наш бизнес?

-Бросьте, миссис Лазарева - машет рукой Эрл - вы очень долго кормили меня сказками про "фтороход", которые я исправно отправлял наверх. А теперь меня прямо ориентируют, что на вашей К-25 атомный двигатель - заметьте, не я раскопал, а мне указывают! И кому-то в Вашингтоне очень не понравилось, что я, почти два года сидя рядом, не сумел найти истину!

Проклятые янки! Любой шифр их радио и телефонных сообщений наши компьютеры ломали - но что делать с дипломатической почтой, которую мистеру Эрлу вручает американский консул в Архангельске, или капитаны американских транспортов, иногда все еще разгружающиеся в Молотовске? То есть они часть тайны узнали - но открыли ли главное? Ой, будет же кому-то статья 58-6 (шпионаж), кто разболтал? Или у них тоже аналитики хорошие есть?

-Не верьте никому! - говорит Эрл - это у британцев сентиментальность, знаю про случай, когда одна большая шишка в МИ-6 не решилась подвергнуть тщательной проверке сына своего старого друга, потому что "было неудобно". (прим. - в нашей истории, подобное было с Кимом Филби - В.С.). У нас бы, без всяких сантиментов, ничего личного, бизнес! И если в самом начале войны американская разведка была в значительной степени, импровизацией любителей (пусть даже иногда очень талантливых), то сейчас там, насколько до меня доходит, создана машина, подобная германскому генштабу - абсолютно безжалостная, учитывающая все. Мы, американцы, тоже можем испытывать к кому-то симпатию - но ради дела, предаем не рассуждая. Ничего личного - просто бизнес. И убеждение, что точно так же бы вы поступили со мной. Запомните это - и не верьте нам! Мы держим слово - лишь с тем, кто полезен сейчас, или может быть полезен в будущем, и не больше! Что делать, если это тоже "челлендж" - многие барьеры, посылаемые нам судьбой, таковы, что приз дается лишь первому, или первым, ну а прочим, лишь моральное удовлетворение. Потому, челлендж - это еще и умение идти по головам, отпихивать локтями - ничего личного, ведь вы бы не уступили и мне?

А ведь он не так пьян, как пытается изобразить! Ждет, что я проболтаюсь, под конец? Хоть так, информацию получить, или подтверждение своей догадки? Что ж, мистер Эрл, очень жаль, что вы отбываете, мы с вами хорошо сработались, а как будет с вашим преемником, еще неизвестно.

-Моим преемником? - говорит мистер - а вы не поняли, зачем я все это вам говорю? Я не хочу, чтобы тот, кто придет после меня, взял барьер, который я не смог! И на вашем месте, я бы не надеялся на бизнес - вряд ли в Вашингтоне решат повторить не оправдавший себя ход. Вполне могут придумать что-то нестандартное. Или действовать через ваших же, Москву - думаете, там нет наших агентов? Я действительно не знаю - это выходит за пределы моей компетенции. Но одно могу сказать точно: вас в покое не оставят! И чем дальше, тем больше будет интерес.

Ну, кто бы сомневался. Вот только мы тоже имеем право защищать свои секреты. Вы же, мистер Эрл, если сосед занавешивает окна, не лезете же туда с фотоаппаратом? Вашими словами - это мой бизнес, я за это свои деньги получаю.

-Не буду у вас спрашивать, миссис Лазарева, кто вы на самом деле: босс местной мафии, или офицер НКВД. По моему убеждению, и то, и другое: несете службу, пользуясь своим положением и не забывая про свой интерес.

Я молчу в ответ. Это у вас, шимпанзе, как я слышала, успешному агенту не задают вопросов, как он потратил деньги на оперативные нужды. И видела фото в газете - как на рынке в Страсбурге офицеры армии США торгуют часами и ювелиркой (краденой, ясно -- откуда еще?). У нас же, долг и дело важнее всего - а прочее, лишь в остатке. Но тебе этого не понять!

-И еще, миссис Лазарева. Исторически вышло, что у нас не было интересов в этом районе, в отличие от британцев. Но помните, что у нас с ними нет союза в нашем деле! Да, есть сотрудничество, обмен информацией, в основном на уровне больших штабов и контор. Но мы - конкуренты, и в этом суть. Так что, я ничего не знаю об английских планах - но могу предположить, игра пойдет уже на уровне МИ-6, а не УСО, не грубые громилы, а интеллектуалы. Владеющие искусством мимикрии на самом высоком уровне - про майора Вамбери вам рассказывать должны были, если вы действительно из НКВД, так уверяю, притвориться Иваном Петровым из Рязани для них куда проще, чем арабским дервишем. И когда я был в Англии в сорок втором, то не слышал ни об одном случае, когда агент СИС попался бы немцам из-за неточности в документах или "легенде". Кроме того, есть еще эмигранты, как те, кто убежал от вашей революции, так и доставшиеся вам "русские норвежцы". А британская резидентура в Финнмарке была еще с той, прошлой войны! Так что берегитесь - СИС не террористы, они не будут охотиться за вами специально, но если решат, что ваша смерть повлияет на ситуацию в нужном им направлении, или выведет что-то из равновесия, заставит проявиться доселе скрытое - они не будут колебаться.

Слышала уже такое, много раз. В Минске по лезвию бритвы ходила, затем гаденыш Троль чуть меня не достал, сейчас наверное, от ОУН-УПА мне приговор вынесен, и что?

-И последнее. Чтобы мне с этого хоть что-то. Я всерьез подумываю начать писать шпионские романы. И наверное, в первом из них, я изображу вас. И конечно, себя, в роли главного героя - реклама, это все ,если хочешь не просто сорвать единичный куш, но развить и продолжить. Так вот, не обижайтесь, если я там напишу... ну вы понимаете, что роман без секса никто читать не будет, по крайней мере, у нас в Штатах? А то, встречаясь с вами, мне было интересно - что бы произошло, попробуй я завалить вас на пол?

-Оказались бы в госпитале в пятый раз - отвечаю я резко - а после мой Адмирал обвинил бы вас в покушении, и сделал бы все, чтобы вас расстреляли. Или что-то другое - но прожили бы вы недолго!

Блеф, конечно - хватило бы и госпиталя, с дурака. Надеюсь, он не собирается пробовать прямо здесь - выпив уже больше полбутылки водки?

-Мне моя голова дороже. Ну вот, я сказал вам все. И эта посылка с товаром была последняя, так что придется вам дальше наряжаться в ватники и телогрейки. Хотя, теперь я могу сейчас рассказать, кое-что в моей плате было вам местью, за госпиталь.

Тут Эрл мерзко ухмыльнулся.

-Я всучил вам ночные рубашки, под видом вечерних платьев. Кто-то вам подсказал, что это такое? Ни разу не видел здесь на улице - а так хотелось посмеяться.

Ну, Ленка, вот был бы номер, если бы ты это надела в Дом Культуры, на праздник в честь Победы, в мае! А помню, в общаге перед зеркалом вертелась, и не решилась, "роскошное слишком, все эти рюшечки и оборки, непривычно", и выбрала свой синий горошек. Кто-то еще из девчат брал - вот расскажу, успеет ли мистер уехать? А то ведь, тяжелая у Ленки рука, как она сковородкой приложила одного поганого типа!

-Я подсунул вам ткань на пальто, самого неходового цвета. У вас же она стала очень популярной, для торжественных дней, как римский пурпур.

Это он про "алые паруса" вспомнил? В которых мы своих мужчин в поход провожали. Я уже сказала, что мода пошла у нас на севере - для жен, невест, сестер и матерей моряков, надевать что-то алое, развевающееся: шарф, платок, шаль на плечи, ну а целая накидка-пальто покроя "парус" (в будущем, "летучая мышь", или "пончо"), это вообще, предел мечты! И не только при встрече или проводах - уже как знак стало, если девушка с алым в одежде идет, значит есть у нее муж или любимый, моряк, и к знакомству она не расположена, ну только если к дружескому. Я тоже здесь такое пальто осенью и весной носила, особенно когда с моим Адмиралом иду. Смотрится красивее, чем уныло-черное, и уж тем более, шинель!

-Вы не знали, что резинки к шляпкам поставляются отдельно? Чтобы вам самим подгонять на голове. Я специально не заказывал их, или же выбрасывал из ящика. А после мне весело было смотреть на вас в ветреную погоду. Честно говоря, я не понимаю, как вы вообще носите это - даже в штиль или в помещении.

Ах ты, американская морда! Значит, это не я шляп носить не умею, а твое наглое вредительство? Ну и конечно, ветрено у нас, особенно возле моря. А Лючия так даже относится с юмором, "игра на скорость, как с котом в цап-царап" при каждом порыве успеть схватить, это вполне приемлемая плата за свой вид модной синьоры! Да и не нравятся мне шляпные резинки, даже на летних соломенных, шею трут. Но что бы я с тобой сделала, шимпанзе, если бы знала - когда сегодня с меня в парке шляпу с вуалью сорвало, еле догнала, уже думала, прощай?

И кажется, это отчетливо отразилось на моем лице. Потому что Эрл поспешил свернуть разговор, "теперь я все вам сказал, было приятно с вами иметь знакомство", и удалился. А я поспешила писать рапорт дяде Саше.

После какое-то время было неприятно и тревожно - а вдруг все же мы не уследили, допустили утечку информации? Но было все же решено, что аналитики на той стороне пришли к выводу сами. Мой Адмирал, рассказал, что был скандал в Наркомате флота - когда планировали Средиземноморский поход, отчего не пришло в голову имитировать дозаправку "Воронежа" химикатами в Специи, как делали это у нас на Севмаше? И кто-то был наказан - но нам в вину никто ничего не поставил.

Ленка вышла замуж за Ивана Петровича. Который теперь официально командир К-25. А мы, с моим Адмиралом, в конце октября отбыли в Москву. Мне было уже тяжело - хотя ожидала худшего. В столице мы заселились в ту же квартиру на Ленинградском шоссе. Михаил Петрович пропадал в Наркомате, а мне было тяжко и тревожно. Не было рядом никого из подруг, к кому уже успела привыкнуть. Не было дела, постоянно держащего в напряжении - официально, нахожусь в отпуске, месяц до, три месяца после. Даже физкультурой заниматься было сложно уже. Пономаренко слово сдержал, сказав, что бытовые проблемы решим - регулярно приходила тетя Паша, взявшая на себя роль домработницы и повара, так что даже от повседневных хлопот я была избавлена - однако вынужденное безделье в сумме с тревогой за будущее (рожать, в первый раз! И Михаил Петрович скоро должен уехать на Тихий Океан, ну а мне с ним никак - придется ждать, и сколько?) было куда тяжелее самых беспокойных дней на Севмаше. Писать бы - так письма идут долго, и не обо всем что хотелось бы, можно довериться бумаге. Выручало лишь чтение - целая полка книг по техническим дисциплинам (вроде заочного курса Кораблестроительного Института), собирали по списку уже в Москве (снова спасибо Пантелеймону Кондратьевичу!). И самая большая ценность - ноутбук, для хранения которого в кабинете поставили сейф с кодовым замком. Библиотека, и фильмотека - в основном, "о будущем", считалось, что я могу заниматься аналитикой, даже не столько по техническим (тут специалистов хватало), как по социальным вопросам. Кажется, Пономаренко после Киева слишком серьезно отнесся к мнению, что "ты увидишь то, что не заметит ни человек из этого времени, ни тот, кто полностью из того". Чем я и занимаюсь - гениальных озарений пока не пришло.

Через три дня праздник, Седьмое Ноября. Парад, и демонстрация. А мне больше радость, что Пономаренко сказал - Юрка с Лючией приезжают завтра, и жить будут в этом же доме! Расскажут, что в Италии сейчас. А то отсутствие информации, это для меня самый страшный голод!

Сержант Пьетро Винченцо. Италия, сентябрь-октябрь 1944.

Долог путь солдата домой с войны. Когда война эта - где-то на далеком краю земли.

Сначала было - мы идем по Африке! Британия была воистину великой Державой, раз ей удалось захватить столько! Дойти до Кейптауна - в самом начале это казалось прогулкой, куда более легкой и безопасной, чем страшные снега России, откуда не возвращались живыми. Тяготы и лишения сперва воспринимались с юмором - мы же отважные воины дуче, а не изнеженные британцы! Хотя очень скоро пропагандистам за такие слова стали втихую бить морды. Ветераны, заставшие еще эфиопский поход тридцать шестого года, говорили, что тогда со снабжением было куда лучше, и с медициной тоже. Самой страшной угрозой здесь были не английские пули, а куча самых различных болезней, которые врачи именовали одним словом "тропическая лихорадка". Самым мучительным было отсутствие воды в сухой сезон - вонючая жижа в так называемых водоемах одним своим видом могла вызвать дизентерию у цивилизованного человека - ну а в сезон дождей с неба извергался всемирный потоп, от которого не было спасения, негде было просушиться, и земля превращалась в сплошное болото, где вязли даже танки. Вьючные и верховые лошади в массе дохли от неизвестных болезней, укусов летающих и ползающих тварей, и съеденной ядовитой травы. Самым надежным транспортом были негры-носильщики - причем не только для грузов и багажа, даже офицеры, с обеих сторон, нередко передвигались в импровизированных паланкинах, на плечах четверки туземцев. Армия таяла, и где этот Кейптаун, после которого наконец домой? Сколько нас останется, когда мы туда дойдем?

Затем движение остановилось - не столько из-за возросшего сопротивления англичан, как оттого, что со снабжением стало совсем туго. И была битва под деревней Кокамунга, которую не на всякой карте найдешь - это сражение обе стороны объявили победой, но вот итальянский обоз, толпа все тех же негров-носильщиков, был захвачен британцами, в то время как такой же английский обоз поголовно дезертировал, позже превратившись в "армию" Вождя Авеколо. Правда, в отличие от русских партизан, это вождь больше воевал не с итальянскими оккупантами, а с такими же неграми, из племен, не желающих признавать его верховенство - но и белых он убивал со страшной жестокостью, нападая на тыловые части, или небольшие караваны снабженцев. А еще у англичан появились мобильные отряды егерей, отлично знающие местность, обычно они не ввязывались в серьезный бой - но метко стреляли издали, нанося потери. Не было линии фронта, была полоса, где перемешались свои, чужие, и банды вождя Авеколо, назвавшего себя "фюрером Африки". Странными островками спокойствия, еще с благих довоенных времен, были изредка встречавшиеся католические миссии, которые не трогали ни англичане, ни итальянцы, и даже головорезы Авеколо первое время признавали их нейтралитет - там можно было оставить для ухода тяжелораненых, узнать новости из Европы, отдать письма для отправки домой. Он, сержант Винченцо, тоже писал письма, сыну Марио и дочери Лючии (жена София умерла еще до войны) - и не решался отправить, так и таскал в сумке. Потому что писать бравурное не хотелось, а по-иному тем более, чтобы не огорчать. Но все же писал, в мыслях представляя своих детей - да и чем еще заняться солдату на привале?

Тропическая лихорадка - ее здесь можно было подхватить, даже если вымоешь руки в местной воде (которую негры, вот удивительно, пьют!). Или от укуса какого-то насекомого. Хотя казалось, что здесь отравлен сам воздух - потому что болели даже господа офицеры, старавшиеся соблюдать все правила гигиены, и имевшие к тому возможность. Уход за заболевшими в большинстве состоял в том, что этих бедняг укладывали в госпитальные палатки, и просто ждали, пока те сами выздоровеют, или помрут, медикаментов не хватало - что ж, хорошо хоть, давали вдоволь поспать и избавляли от марша и повседневных дел. Да и умирали, как выяснилось, не слишком часто - один из десяти, один из пяти. Но несколько дней, а то и недель, терпеть жар и ломоту во всем теле - удовольствия никакого. А главное, госпитали были излюбленным объектом нападения для бандитов Авеколо (хотя наверное, тут были и не подчиняющиеся ему черные банды, с кем-то ведь "афрофюрер" воевал?). Сержант Винченцо благодарил бога и судьбу за то, что в тот день ему и приятелю Марио чудом удалось спрятаться в кустах - и они видели, как негры, вырезав немногочисленную охрану, убивают больных и медперсонал. А они с Марио ждали, забившись в заросли, пока чернокожие уйдут - потому что в вельде человек безо всего не выживает. Бандиты унесли все, имеющее ценность - но все же удалось найти немного сухарей, две фляги с водой, и один на двоих револьвер с четырьмя патронами. А что негры сделали с его товарищами - Винченцо не забудет никогда. Тогда им неслыханно повезло - не только уцелеть при нападении, но и, больным, едва держащимся на ногах, не знающим дороги, попасться не неграм и не голодным зверям, а английскому мотопатрулю, и быть цивилизованно взятыми в плен - причем британцы сами доставили их в ближайшую католическую миссию, где уже находились еще с десяток итальянцев. Там сержант Винченцо узнал, что война закончилась, русские взяли Берлин и Рим, мир будет подписан в самое ближайшее время.

Но черные бандиты Авеколо пришли и сюда. И снова мадонна благоволила двум итальянцам - а еще, Винченцо после прошлого раза был настороже, и лишь увидев толпу негров, потянув Марио в сарай, где стоял автомобиль. Но они бы не ушли, если бы сестра Сара, добрая женщина, истинная святая, с какой добротой она ухаживала за больными, умела ободрить их словом - теперь же ее растерзала толпа полуживотных, и он, сержант Пьетро Винченцо, ничем не мог помочь, что они вдвоем и без оружия могли сделать против нескольких сотен вооруженных черномазых? Лишь бежать, выбив бампером ворота сарая, и слава богу, негры совсем не умели стрелять, не попали!

Война закончилась? Здесь начиналась другая война, между белыми и черными. И стать в строй с оружием в руках было безопаснее, чем оставаться в стороне и ждать, пока тебя убьют, жестоко и мучительно. Он, сержант Винченцо, был знаком с пулеметом "брен", еще по Египту, когда удирающие от танков Роммеля англичане бросили в Александрии громадные склады с военным снаряжением, часть которого немцы тут же передали своим итальянским союзникам. А славные английские парни, фермеры-колонисты (которые и оказались теми самыми мотоегерями) все ж были мало привычны к автоматическому оружию, так что сержант Винченцо оказался вполне на своем месте. Это теперь была и его война - за убитых безоружных товарищей, за святых отцов из миссии, за сестру Сару. Как приятно было, что теперь роли переменились - легко поливать из пулемета с джипа бегущую черную толпу, бестолково размахивающую оружием и стреляющую куда-то вдаль! Только бы на камень в траве не наскочить, или в яму не влететь - Марио погиб так, машина перевернулась, и негры убили всех выживших.

На границе стало спокойно. Говорили, что скоро придут свежие войска, Британский Иностранный Легион, уже разгружающийся в Момбасе - и мы погоним этих проклятых негров в ад, пронесем бремя белого человека отсюда и до Сахары. Но сержант Винченцо хотел домой - и британцы честно выдали ему все положенные бумаги, и даже отвезли до поезда, затем была Момбаса, Джибути, Каир (путешествие без всяких удобств, в твиндеке, а то и на палубе, куда удастся договориться), и наконец Неаполь. Вот она, Италия - дома наконец!

В порту стояли корабли под американскими флагами. Когда итальянцы сходили на берег (Винченцо был не один, еще десятка два таких же как он так же возвращались домой из разных мест Африки), то документы у трапа проверял американский солдат. Через полчаса всю группу завели в здание таможни, где уже итальянский чиновник подробно расспрашивал каждого, и в завершение, поставив в бумагах штамп, дозволял идти. Когда очередь дошла до Винченцо, чиновник, спросив фамилию и имя, заглянул в свои записи, задал еще несколько уточняющих вопросов, "вы такой-то", и кивнул карабинерам. И они набросились на Пьетро Винченцо, как на преступника, заломили руки за спину, потащили куда-то. Обыскали, отобрав все вещи, и сунули в камеру, за что?

Винченцо слышал, что в Италии сейчас, на севере русские и коммунисты, на юге американцы. Но это временно, пока все Державы не соберутся на Конференцию, и установят в Европе новый, мирный порядок. И что военные преступники подлежат наказанию - в Риме самого дуче казнили, за то что посягнул на Святой Престол! - но он, сержант Винченцо, тут при чем? Это какая-то ошибка, которая без сомнения, должна разъясниться!

Его вытащили из камеры через несколько часов. И вместо допроса и разъяснений, жестоко избили, дубинками, кулаками и сапогами. Затем вдруг прекратили - когда вошел какой-то синьор в штатском. Приказал вытянувшимся карабинерам поднять Винченцо, корчащегося на грязном полу, взглянул в бумаги на столе, снова задал вопрос, "вы такой-то" - получив ответ, рявкнул на жандармов, те засуетились, откуда-то появился врач, Винченцо умыли, вытерли кровь, обработали синяки и ссадины. Затем полицейские настойчиво, но уже не грубо, усадили Винченцо в машину, рядом с шофером сел тот синьор, на заднее сиденье пленник или гость, между двух штатских. Ехали недолго, до какой-то виллы, окруженной охраной. Винченцо провели по лестнице, устланной ковром.

-Вперед, вперед - сказал старший из сопровождающих - с тобой уважаемый человек говорить будет. Сам Дон Калоджеро!

В глубоком кожаном кресле сидел почтенный пожилой синьор, в очках и строгом костюме. Оторвавшись от бумаг, от взглянул на Винченцо с доброй отеческой улыбкой, и произнес назидательно:

-Ну, здравствуй, Пьетро. Проходи за стол, садись, я на тебя не в обиде. Понимаю, ты был далеко, за родину воевал, не мог за дочкой своей уследить. И на нее тоже не в обиде - большое дело сделала, врага рода человеческого убила, благославление Матери нашей Католической Церкви получила, ну а что возгордилась по молодости лет, так молодая, горячая. Опять же, муж ее безбожный... Ну, это ты потом с падре моим обсудишь, без меня.

Лючия? Та, кого называют "итальянской Жанной дАрк", про кого рассказывали, как она вела Красные гарибальдийские бригады на бой с черным воинством Тьмы, про кого поют песню даже в католических миссиях посреди Африки, кого сам Папа благословил на замужество с русским рыцарем, вместе с которым она лично поймала самого Гитлера, охраняемого целым полком СС - и это его дочь?! И вроде бы, она очень нелестно отозвалась о Доне Кало - чем вызвала гнев этого достойного синьора! Но в чем он, Пьетро Винченцо, виноват?

-Это все не беда, мало ли что молодые не понимают, главное чтобы старших слушались - продолжил босс Мафии - а вот тут проблема. Лючия твоя по глупости нехорошее наговорила, причем не на меня, а на всю мою семью. Сам понимаешь, просто так простить я ее не могу, не меня она обидела, а весь мой род. Но, слава Господу, узнал что ты очень вовремя вернулся, можешь ее поправить чтобы ни твоему роду ущерба не было, ни моему оскорбления.

Да, его девочка всегда была своенравной, строптивой, плохо слушалась родительской воли. А он, любя, слишком часто ей потакал, когда надо было прикрикнуть, стукнуть кулаком по столу, власть употребить! Хотя конечно, русский офицер в высоком чине, с большими наградами, и наверняка, в фаворе у начальства, это куда более выгодная партия для дочери, чем лавочник Паскуале, к которому Винченцо присматривался как к будущему зятю еще перед войной. Ну а что безбожник, как все русские коммунисты - так одной верой сыт не будешь? Но что дочка, не подумав, большого человека обидела, это действительно нехорошо. Тем более - синьора с Сицилии. Они ведь ничего не забывают, и мстить умеют, не бегая по судам!

-Потому добром прошу, поезжай к ней, поезжай и объясни что нельзя злые слова говорить за которые обычным людям кровью платить приходится - сказал дон Калоджеро - лучше всего, конечно, чтобы она сама поняла и извинилась, но и если не получится - ты на правах главы рода скажи свое слово. Сам понимаешь, так же публично как и Лючия твоя выступала, чтобы недомолвок и слухов не было.

И добавил, с улыбкой, вдруг превратившейся в оскал:

-Ну а если, извини, на моем роде оскорбление останется - не обессудь, чем по традиции положено смою. И она ответит, и ты, и весь твой род. Законы чести, это святое! А никто никогда не мог сказать, что я не соблюдаю законов сицилийской чести! Ты все хорошо понял, или повторить?

Тут у Винченцо едва не подогнулись колени. Не было больше добродушного старичка - перед ним сидел беспощадный убийца, за свою долгую жизнь отправивший к господу наверное, не одну сотню врагов. Для которого чужая жизнь стоила не больше, чем пепел с его сигары. И быть такому человеку врагом - господь, спаси!

-Ах да, приношу извинения за своих дуболомов, кто не разобравшись, поступили с вами очень скверно! - сказал дон, снова превратившись с мирного доброго дедушку - идите, вас посадят в поезд на Рим, мой секретарь даст вам билет и денег на расходы. А когда вы сделаете, о чем я прошу - буду рад снова видеть вас у себя в гостях. Вместе с вашей дочерью, хе-хе!

И когда Винченцо, кланяясь, уже шел к двери, старый мафиози допустил ошибку. Если бы он знал, к чему это приведет, то никогда не произнес бы этих слов - сказанных, как тогда искренне думал, совершенно не всерьез!

-Напрасно твоя дочь выбрала русского в мужья. У них ведь было принято, даже в лучшие времена Веры - когда жена надоест мужу, он зовет священника, и несчастная сразу оказывается не только свободна, но и пострижена в монашки. У меня ведь брат был епископом Ното, к твоему сведению. И есть на примете хоть десяток достойных женихов - кто сумеет выбить дурь из ее головки. Не нами заведено - женщина не должна лезть в мужские дела, ее удел, это дом, дети, и удовольствие мужа.

Лючия Смоленцева (Винченцо).

О, мадонна, как это - стать исторической личностью!? Слова достойного отца Серджио в Москве (в коих я никак не могла усомниться), это все же далеко не то, чтобы увидеть это и пережить!

Перелет меня утомил немного - из Москвы, через Варшаву, Вену, и наконец, Рим! В Москве мы с моим рыцарем, моим кавальери, по пути с Севера (как тяжело мне было расставаться с Анной и ее подругами!) задержались на два дня. Оказывается, мы после будем жить в том же доме, что Лазаревы (вот счастье что я и Анна снова будем рядом, и друг к другу в гости ходить!), у моего мужа еще были какие-то дела (а я скучала одна - вот обязательно постараюсь узнать, что такое "Рассвет", чтобы и тут быть с ним вместе!). Рано утром 27 сентября отлет, хорошо, что в этот раз погода была ясная - но все же скоро холодно будет в плаще, надо теплое пальто сшить. Долгие часы в воздухе, я устала и мечтала скорее оказаться в гостинице, ведь не обременять же мою родню, живущую далеко не просторно! Прежде в Риме всегда было изобилие мест, где могли остановиться приезжие - но я помню, что весной, когда мы здесь были, очень многие дома и целые кварталы лежали в руинах, после злодеяний черного воинства сатаны-Достлера - ужас, что эти варвары сотворили с Римом, самым прекрасным городом на земле! Хотя Москва тоже кажется мне прекрасной. А Лазарева говорит, что я еще не видела ее родного Ленинграда, его парков и дворцов, когда их восстановят. Обязательно после туда поеду - но сейчас я думала лишь о словах отца Серджио, который теперь занимает пост посла Его Святейшества Папы в Москве, что нас по прилету встретят и обо всем позаботятся. Мадонна, надеюсь, что там будет такси (Рим без таксистов, да быть такого не может!) и мы сумеем найти номер пусть даже в недорогом отеле, лишь бы там были ванна и кровать!

Мы вышли из самолета, и вдруг заиграла музыка, "Лючия"! Напротив выстроились солдаты, одетые по-парадному - почетный караул, и оркестр! Это встречают нас?! Я всмотрелась в лица - и узнала парней, кто были на параде в Москве, с кем я говорила там после! Наша, Третья Гарибальдийская - кто-то знал меня еще по первым партизанским дням в предгорьях Альп, кого-то я видела в Специи, на базе. И мой братец Марио в строю, и русские товарищи здесь же - узнаю тех, кто ходил с нами охотиться на фюрера, и Федор Иосифович Кравченко, командир наш, тоже тут стоит! Раньше они знали меня как бойца диверсионной роты - девчонку в камуфляжном комбинезоне, с автоматом ППС, всегда ходившую тенью, бессменным ординарцем за русским капитаном Смоленцевым - который сейчас мой рыцарь, мой кавальери, мой муж! Теперь они встречают меня, как герцогиню, или даже королеву?

Подошел незнакомый священнослужитель, представился - отец Антонио, по поручению Святого Престола, должен вас сопровождать и оказывать всяческое содействие. Тут же подскочили двое, взяли наш багаж. И мы пошли за святым отцом вдоль строя караула.

-Грацио, друзья! - кричала я, взмахивая шляпкой, за неимением иного - как я рада вас видеть!

Мой муж приветствовал Кравченко. Оказывается, тут многие из тех, кто тогда ходил в логово сатаны - теперь им назначена аудиенция послезавтра, для вручения награды. Ну и план прочих мероприятий, "особенно для вас, синьор Смоленцев, и вас, синьора". Нас уже ждал автомобиль - длинный, большой и блестящий. И несколько машин эскорта - куда сели как русские товарищи, так и гарибальдийцы. И нас доставили в "Гранд-отель", самый дорогой в Риме, здесь всегда останавливались приезжие королевские особы, президенты, миллиардеры и прочие мировые знаменитости! Наши вещи уже принесли в "королевский люкс", о мадонна, такого убранства, я никогда не видела ни в одном из домов знатных синьоров, где моя мама работала прислугой! И конечно, тут была ванна, даже целый бассейн - и огромная кровать, на которой можно было спать хоть вдоль, хоть поперек! Мадонна, сколько же это стоит? Отец Антонио ответил, что все включено в представительские расходы, оплаченные частью советским посольством, частью из средств Церкви.

-Вернее, владельцам отеля было предложено, считать плату пожертвованием Церкви на святое дело. Они благочестиво согласились.

В таких условиях жили мы одни - прочие русские товарищи разместились в казармах Третьей Гарибальдийской. Впрочем, им не требовалось уединение - а отпраздновать встречу они могли в любом заведении Рима. Или у нас - пока я принимала ванну, мужчины сидели в гостиной, обсуждая какие-то свои дела. Ну а после, мне все же надо было отдохнуть, на той самой громадной кровати, вместе с моим рыцарем, разумеется - я вовсе не монашка, хоть и католичка!

Утро следующего дня, 28 сентября, было посвящено той же теме, как у нас с Анной в Москве в самый первый день. Мне нечего было надеть! На мне было платье, сшитое в Москве, а чемодане лежало то, которое мой рыцарь подарил мне в Киеве, они очень мне нравились, но... Хотя мой срок был на два месяца меньше, чем у Анны, у меня начал расти живот, даже больше чем у нее, что уже доставляло мне и беспокойство, и неудобство - платья с узкой талией налезали на меня с большим трудом! Потому я, вместе с моим мужем и отцом Антонио (который взялся сопровождать нас), отправились в то самое ателье, где мне шили свадебный наряд. О, мадонна, и что же я там увидела?!

Не ателье - а целый модный дом, с моим именем! Мои фотографии в витрине! И там же, меньшего размера, просто фото с московских улиц - "чтобы жители Рима видели, где и среди кого вы живете, синьора". Сказать, что меня там встречали, как королеву - значит, не сказать ничего! Но мне нужно было платье - фасона, какой я успела сшить Анне, но не себе! С замыслом - а если сделать его еще шире, полное "солнце" от плеча, хотя спереди на груди можно стянуть, складки будут скрывать живот, ну а после можно носить с пояском, как привычный Х-силуэт. Хотя длина выйдет не миди, слишком громоздко, а всего на четверть ниже колена? Почтенный мэтр, главный мастер ателье, слушал меня, и кивал - сказав после, что выйдет нечто оригинальное, но эффектное, стоит попробовать. (прим. - А-силуэт, ввел Ив Сен-Лоран в 50е. Но могла Лючия в фантазии опередить время? -В.С.)

-Ведь вы, синьора Лючия, можете уже не следовать моде - вы сами задаете ее!

Еще мы заказали пальто, того же покроя, что мой плащ, "летучая мышь", без рукавов. Но еще и с дополнительными прорезями для рук спереди, замаскированными декоративной отделкой, что позволяло носить пальто и как обычную накидку-пелерину. Я уже заметила на улице, что в таких пальто и плащах в Риме ходит едва ли не больше женщин, чем в Москве - теперь же я узнала, что этот фасон называют здесь "русским". Зимнюю одежду я заказывать не стала, решив что удобнее сделать это уже в России. Когда зашла речь о цене, в рублях, то удивился даже Юрий - вышло неожиданно дешево, заметно меньше, чем в Москве! Оказывается, причиной был курс лиры, стоящей сейчас много ниже рубля. Денег у нас было много - так что хватило еще на всякие мелочи, незаметные мужчинам, но очень важные для нас. И заказанное обещали сделать уже к сегодняшнему вечеру!

-Синьора, ваш заказ, это честь для нас! Мы не смеем заставлять вас ждать, сверх минимально необходимого.

Днем мы просто гуляли по Вечному Городу. Кидали монетки в фонтан, сидели в кафе, бродили по бульварам. Рим быстро залечивал раны, восстанавливал разрушенное. И звучала на улицах разноязыкая речь, пока не туристы, но паломники к Святому Престолу - и русская речь тоже, нередко встречались русские военные, причем иногда, под руку с девушками-итальянками. А в кинотеатрах шли русские фильмы, и те, что мы видели еще на кинопередвижке в Партизанском Краю, как "Молодая Гвардия", "Белое солнце пустыни", так и вышедшие недавно, про Цусиму и Порт-Артур. Ну и конечно, "Индиана Джонс", все три серии. Фильмы хорошие - но я и мой рыцарь все их уже видели. Нам пришлось вести себя очень благочестиво, в присутствии святого отца - впрочем, мой кабальеро сказал, что нас сопровождают еще минимум четверо, держась поодаль.

-Не беспокойтесь - ответил отец Антонио - это наши люди. Вы - гость Италии и Святого Престола, никак нельзя допустить, чтобы с вами здесь что-то произошло!

-Конгрегация? - спросил мой рыцарь - или жандармерия Ватикана?

-Первое - заявил отец Антонио - и поверьте, на то есть основания. Но не обращайте внимание на этих безмолвных слуг господних, они никак не будут нам мешать. (прим. - Верховная Священная Конгрегация Священной Канцелярии. Существует и поныне, до 1909 года носила куда более известное название - Святая Инквизиция. Та самая, с давних времен, старейшая из секретных служб мира. - В.С.)

Не мешают? Мне с моим кавальери даже поцеловаться нельзя! Лишь чинно идти, под ручку, как все - я в плащ завернулась, вуаль со шляпки на лицо опустила, как монашка. Зашли все же в кино, фильм был тоже русский, "В списках не значился", там Вивьен Ли играла, которая Скарлетт была. Смотрели мы его когда-то - и помню, что мой муж рассказывал, это было в самом деле, последний защитник Брестской крепости был убит в апреле сорок второго, через десять месяцев войны! А ведь у него тоже была семья - родители, и наверное, любимая? Вместо которой в фильме показали девушку Мирру, которую немцы жестоко убивают! С ребенком, который так родиться не успел. Боже, как им не повезло, в сравнении с нами - увидеть Победу, и новый, счастливый мир? (прим. - как Вивьен Ли снялась в нашем фильме, см. "Днепровский Вал" - В.С.).

-Они верили, не сомневались, что так будет - ответил мой рыцарь - а вот что у нас впереди... Война лишь начинается! И до победы в ней далеко - мы и не увидим, наверное.

-С кем война? - спросила я - или это снова ваши тайны, о которых я не знаю? Ваш "Рассвет"?

-Про это пока молчим! - резко ответил Юрий, покосившись на отца Антонио - поговорим дома.

Я обиженно замолчала. Но после обязательно все узнаю - и потому, что я любопытна, и оттого, что все, что было связано с жизнью моего мужа, непосредственно касалось и меня - мадонна, если с ним что-то случится, мне тоже не надо будет жить! В раю, или ином месте - но я хочу быть рядом с ним! А кто попробует меня с ним навек разлучить (не на время по долгу службы, тут я все понимаю, надо) - того или ту я убью! И господь простит мне этот грех - ну а если не простит, ну что ж...

Возле Ватикана на площади уродливо торчал подбитый немецкий танк. С тех самых пор - и его не убирали намеренно, отец Антонио сказал, что решено оставить, в память о фашистских преступлениях, как и щербины на стенах и колоннах, обрамляющих площадь у Святого Петра. Сам собор, и Сикстинская Капелла были еще в лесах, а брусчатка до белой черты, обозначающей границу Ватикана, была выкрашена в красный цвет. В память о невинной крови вознесенных на небо в тот день 21 февраля 1944 года, когда эсэсовцы здесь расстреляли из пулеметов мирных паломников, и под мертвыми телами не было видно земли. Стояла у входа стража - и не в средневековом облачении и с пиками в руках, а в русской форме и с "калашами" - бывшие Красные Гарибальдийские бригады, сейчас Корпус Народных Карабинеров. Они несли внешнюю охрану - внутри дворца, как сказал Антонио, уже успели набрать роту швейцарцев. Стояли на страже победители - а немцам пришлось ответить за все свои преступления, и их мерзкие души сейчас наверное, жарятся в аду! (прим - см. "Сумерки богов" - В.С.)

А ведь война здесь, в Риме, была всего два месяца! Господи, и каково же было русским, три года сражаться с армией Гитлера, предавшегося сатане - как объявил Его Святейшество Папа? И еще спасти Италию - и эти идиоты южане еще смеют считать русских дикими варварами? Мадонна, спасибо тебе за то, что вразумила меня тогда не поехать на юг!

Подошло время идти в ателье. Я удивилась, увидев у дверей репортеров с фотографами! Оказалось, это всего лишь представители модных журналов - и кто же их пригласил? Ладно, если они не будут нам мешать. Что, не только платье, но и пальто готово?

-Конечно, синьора! Преимущества фасона, что его почти не надо подгонять по фигуре!

Платье смотрелось эффектно! Легкий летящий шелк, создавал объем как раз в той мере, в которой нужно. Но все же чего-то не хватало, силуэт в зеркале выглядел перетяжеленным вниз. Мэтр протянул мне широкополую фетровую шляпку с шелковой лентой и искусственными цветами. Ну вот, теперь просто идеально - и в одном платье, и с пальто поверх!

Защелкали фотоаппараты. Я что, еще и на страницы журналов попаду? Ответить на вопросы? Тут я вспомнила, что Лазарева говорила - одежда во-первых, движений не должна сковывать, во-вторых, скрывать недостатки фигуры и подчеркивать достоинства. И конечно, быть красивой - и это все! Отсюда следует, что подражать моде просто глупо! Просто оттого, что один и тот же фасон на разных людях выглядит совершенно по-разному - на ком-то красиво, кого-то уродует. Вот я придумала то, что на мне сейчас - красиво, удобно, и мне безразлично, модно это или нет!

Я даже назад переодеваться не стала, велела старое, что на мне было, упаковать, и отослать в отель. И была восхитительная прогулка по вечернему Риму, жаль что недолгая, четверть часа пешком - и я в новом платье, пальто и шляпке, под руку с моим рыцарем, самым любимым человеком! Совершенно не хочется сейчас о делах думать -- а лишь, мимо зеркальной витрины проходя, украдкой взглянуть, о мадонна, я не какая-то кокетка, но истинно сказано, что самое лучшее украшение для любого синьора, это красивая и нарядно одетая синьорина рядом! А если пальто-накидку по бокам не застегивать, мои руки в проймы вперед, а его рука незаметно на моей талии, это так приятно, почти как... мадонна, прости, но разве это грех, если со своим законным супругом? Ну хорошо, мадонна, чтобы слишком часто не подвергаться искушению - вот интересно, можно ли пальто сделать по тому же фасону, что платье, широкий клеш прямо от плеча, а рукав наверное, реглан? О, как идет мне эта шляпка, просто чудо - вот часто придерживать надо, поля широкие, так и грозит даже несильным ветром с головы сдуть! Но эта малая плата за то, чтобы быть самой красивой - для моего Кабальеро, прежде всего, чтобы он на других даже "эстетически" не смотрел, как его друг Валентин сказал однажды. Ну вот и отель, мы наконец поднялись в свой "королевский люкс", и остались одни. О, мадонна, прости -- но какая тут замечательная, мягкая и просторная кровать!

И была церемония на следующий день - в бывшем королевском дворце, где теперь заседало правительство, слышала я, одно время всерьез хотели перенести столицу в Турин или Милан, где сидел "Народный Комитет" товарища Тольятти - но слава богу, не решились лишать статуса Вечный Город - а кто-то усматривал и намек, что мы не смиримся с отделением Юга, восстанавливая не какое-то герцогство Пьемонт, а республику Италия, и что какие-то провинции в нее сейчас не входят, так это временно. Моему рыцарю, как другим, бравшим в плен фюрера, вручили Золотую Медаль за воинскую доблесть - по уставу, даже генерал должен первым отдавать честь солдату, имеющую эту награду! Но что это - слышу и свое имя? Мне, медаль, за что, ведь я там, в поезде Гитлера, не совершила ничего геройского? (прим. - см. "Врата Победы" - В.С.).

-Иди - подтолкнул меня мой рыцарь. И уже после, когда я не верила еще, что получила одну из самых высших итальянских наград, сказал:

-Ты ведь сделала там все, что должна была. Там, где мы победили. Тот, кто усомнится - пусть представит себя в том деле. Медаль твоя - по праву!

О, мадонна, за что мне такое счастье? А ведь Лазарева говорила - жизнь одноцветной не бывает никогда! И если сейчас со мной лишь хорошее, подряд - то берегись, когда надвинется буря, и будь к ней готова! А у меня сейчас - пистолет с собой, стрелять не разучилась, русбой ограниченно, но что-то еще могу. Что может случиться опасного - тем более здесь, в Риме, где нас готовы носить на руках?

Мое счастье неразрывно связано со счастьем моего мужа. И того, кто должен родиться у меня, через три месяца. И всей Народной Италии, и СССР - не под властью же таких, как Дон Кало, жить мне и моим детям?

И любого, кто встанет против, я убью.

Юрий Смоленцев "Брюс".

Золотая медаль "За воинскую доблесть". Она же, в разговоре, "Золотая Медаль Сопротивления", которой в иной истории из иностранцев был награжден только один - русский партизан Федор Полетаев, геройски погибший в сорок пятом. Разница в названиях оттого, что эта награда, вторая по старшинству в Италии (выше лишь Военный Орден, аналог немецких Крестов, пяти степеней) была учреждена еще в девятнадцатом веке, то есть ею награждали и солдат дуче, и (в иной истории) чернорубашечников фашистской "республики Сало", и наверное, (в этой реальности) воинство Дона Кало, если только оно может считаться за полноценную армию. И чтобы отличить, гарибальдийцы называли свою награду по иному. Теперь ее будут носить и семнадцать русских парней (все участники "охоты на фюрера", кто был до того приписан к Третьей Гарибальдийской, хотя бы временно, как наша команда подводного спецназа - а потому, подпадают под итальянскую юрисдикцию). И еще четверо итальянцев (ну и мундиры же у них, по-парадному - у нас генералы выглядят более скромно), и мой Галчонок. Ей медаль, в отличие от остальных, лишь в руки дали, на платье я ей помогал приколоть.

После была неофициальная часть, попросту, обед (не пьянка - все было культурно) с музыкой и танцами. Кроме награжденных, были еще итальянцы, гражданские и военные, и родственники награжденных (от Лючии человек с десяток, Марио я знал, еще какие-то двоюродные и троюродные дяди и тети, братья и сестры), были и наши, из посольства и штаба ГСВИ (Группы Советских войск в Италии). В разговоре вспоминали недавнее былое, и обсуждали дела текущие (прежде всего, военные). На южной границе было неспокойно - постоянно случались какие-то инциденты, иногда со стрельбой, а случалось, и с жертвами. Дон Кало увеличивал армию, с помощью американцев, закупал оружие, причем не только стрелковку. Вот не могу понять отношения итальянцев к секретности (вернее, к ее отсутствию) - так, какой-то подполковник сходу выложил мне, что по информации, добытой разведкой, "дон Задница" просит у янки продать ему тысячу танков "шерман", артиллерию, самолеты... и авианосцы, и крейсера, аппетит однако! И с кем же мафиози собрались воевать? Или ждут, когда мы свои войска выведем, чтобы начать поход на север?

И вдруг, ну прямо как в сказке, в зале появляется - нет, не фея, а какой-то мужик в возрасте, потертый и даже помятый, как его пустили вообще? Встал и стоит столбом - и смотрит на Лючию. Она как почувствовала, обернулась, побледнела, и вскрикнула - отец! Вскочила, бросилась навстречу, ну просто умиление! Ну как в каком-то сериале - хотя если подумать, о времени и месте церемонии нашего награждения было открыто объявлено, в том числе и в газетах, а вот где нас найти в Риме в другое время, где мы тут живем, приезжий мог и не знать.

Иду знакомиться с любимым тестем. У итальянцев семья, это святое - но вроде, по их понятием, если дочка замуж вышла, то отец над ней никакой власти уже не имеет? Так чисто по-человечески, отец моего Галчонка уважения заслуживает, хотя бы за такую дочку? Да и братец Марио тоже парень вполне нормальный, наш! Нет, всякое бывает, сам был однажды свидетелем, как в Мурманске в две тыщи девятом, папаша, вернувшись из мест не столь отдаленных, и обнаружив, что дочка успела замуж выйти, пьяным в драку полез, "а отчего меня не дождались, моего разрешения не спросили" - и загремел в итоге обратно, откуда только что вышел, поскольку ножик достал, слава богу, насмерть никого зарезать не успел. Так этот вроде не пьян - хотя выглядит каким-то пришибленным, ну спишем на возвращение из английского плена? Стоп - наши итальянцев из Александрии организованно вывезли еще в мае, а этот, по словам моей женушки, где-то сильно южнее воевал, то есть от британцев возвращается, а значит, через Неаполь! Конечно, войны между двумя Италиями нет, поезда ходят, и почта работает, и вообще бардак такой творится, что итальянцы через границу свободно ездят, родня и тут и там, это обычное явление, и нет еще никакой берлинской (вернее, римской) стены. Но все же, тревожный звоночек, с той стороны человек!

На вид, мужичок так себе. Лет под полтинник, но крепкий еще, загорелый под африканским солнцем. По моторике - не рукопашник совсем, максимум, обычная пехтура. Одет в штатский костюм, не новый, и чуть не по размеру - только что купил, вместо формы? В карманах ничего серьезного не оттопыривается, ну если только совсем компактное, вроде браунинга ноль шестого года. На меня смотрит - вот пытается пыжиться, промелькнуло что-то, но все же снизу вверх, понимает что майор Советской Армии, и сержант битой итальянской, это разные весовые категории! Тем более, если он про подвиги своей доченьки знает, то наверняка слышал и кто я? И Лючия тут же со мной рядом встала, меня под руку взяла, показывая статус - ну что, будем знакомы? Прошу к столу - место найдется!

А ведь явно ты не шиковал! Воспитание имеешь - не набросился на еду с жадностью, но видно, что яства на столе очень тебя заинтересовали! Пока он голод утоляет, Лючия тихо меня вводит в курс, что она намерена папе своему с жильем помочь и с работой - не откажут же, если попросим? В карабинеры его принять, или на завод устроить - ну, придумаем что-нибудь, ведь не может же отец "самой Лючии" бедствовать безработным и бездомным? Да и не водится в итальянцах излишней прижимистости - уж жилплощадь выделить смогут. А денег на первое время и мы можем дать, не обидится?

Музыка играет. Вижу, Валька перед какой-то итальяночкой перья распушил. А неподалеку Кравченко о чем-то беседует с итальянским полковником. В общем, дружба-фройндшафт (тьфу, вот не дай бог сейчас в итальянской компании по-немецки заговорить, сразу отношение как к врагу народа!) - по-итальянски будет не фройндшафт, а "амичизо". Папаша просит разрешения с Лючией наедине поговорить, она у меня дозволения спрашивает - да ради бога, Галчонок, я не мешаю.

Отошли, беседуют. Только смотрю, что-то разговор у них явно соскальзывает на повышенные тона. Будто папа просит что-то, а дочь отказывает, причем резко! Говорят все громче - так что я, в шести шагах, среди шума в зале, уже слова различаю. Не все - и не совсем хорошо я понимаю итальянский, когда быстро и экспансивно говорят, да еще двое одновременно. Вроде, отец просит, чтобы дочка перед кем-то извинилась, "нельзя таких синьоров обижать" - а Лючия возражает, причем категорически. Отец тоже не уступает, настаивает, и голос повышает - а в ответ, даже я слышу отсюда, выражения из лексикона итальянских матросов, ай-ай, конечно, когда мы в Специи стояли, всего наслушались, но девушке все-таки это не к лицу совсем! Уже и народ оглядывается - может, семейную сцену в другое место перенесем? Что, уже до рук дошло - он ее схватил, причем грубо, сейчас в ответ мордой в пол ткнется - нет, женушка моя лишь захват сбросила, как я учил... и пощечину влепила, итальянка, родителю? Мгновенно оказываюсь рядом - не пойму, а как отец Антонио раньше меня успел?

-Дочь моя, успокойтесь! И позвольте спросить, в чем причина вашего гнева?

На нас уже смотрят все, кто поблизости. И тишина, даже оркестр смолк. Да что происходит, черт... боже побери?

-Дон Грязная Задница смеет мне приказывать! - кричит Лючия, обращаясь ко всем - требует извинений, и хочет выдать меня замуж за какого-то своего ублюдка, должно быть, нагулянного им от свиньи! Ему не указ, что у меня уже есть муж, с которым меня навеки соединил Его Святейшество Папа лично - и я уже жду сына, наследника! У дона Вонючей Задницы оказывается, наготове братец-епископ, желающий объявить таинство нашего брака недействительным! Этот сраный дон хочет, чтобы я сама поспешила в его мерзкое логово, бросив своего мужа - иначе он угрожает вырезать всю мою семью, всех, до кого сможет дотянуться! Головорезы дона Вонючки схватили в Неаполе моего бедного отца, бросили в тюрьму, били и пытали - и дозволили ему приехать сюда лишь затем, чтобы он передал мне эти грязные слова!

Оборачивается к Винченцо-старшему, и спрашивает:

-Это он сказал? Я ничего не пропустила?

Папаша кивает, подтверждая.

-Дочь моя, замечу что вы плохо знаете правила Римской Католической Церкви - говорит Антонио - никакой священнослужитель не вправе отменить соединенное Его Святейшеством! В отличие от протестантов и французов, у нас не допускаются такие вольности. Таинство вашего брака свершилось - и расторгнуть его теперь вправе лишь сам Его Святейшество, и то, исключительно при вашем согласии. Но вы же этого не хотите?

В ответ Лючия бросается мне на шею со страстным поцелуем, у всех на виду. Публика, впрочем, нисколько не осуждает, а приветствует, с аплодисментами! Однако же, сурово у католиков с разводами - теперь понимаю, отчего королей Папы венчали, или как минимум, епископы. Не то что в загсе - черкнули, поздравили, черкнули, свободны! Выходит, соединены мы теперь навек - впрочем, я нисколько не возражаю! А французы, значит, не такие католики - при их нравах, вполне понятно!

Отец Антонио тем временем берет в оборот Винченцо-старшего.

-Вы сказали, что дон Калоджеро и его брат поставили под сомнение непогрешимость Его Святейшества Папы? Это очень серьезное обвинение - вы готовы подтвердить свои слова под присягой?

Папаша снова кивает. И отвечает, слышу ясно - да, я готов! Не завидую же теперь дону и его братцу - это ведь ересь называется, раз они против Папы открыто пошли! Интересно, что сейчас за такое полагается - раньше было просто!

Ведь голос Папы - голос Божий!

Неправым быть никак не может.

Как ангелов небесный хор.

А кто не верит - на костер!

-В таком случае, не затруднит ли вас проследовать с нами в Ватикан - изрекает Антонио - для совершения этой процедуры и дачи подробных показаний?

Папаша снова кивает. А разве дело не в компетенции контрразведки? А то и советского СМЕРШа, Лючия ведь уже гражданка СССР! Но тут в Италии, как я успел заметить, после Ватиканских событий и против общего врага, спецслужбы церковные и светские переплелись так, что даже не сразу поймешь, где кончается одно и начинается другое - учитывая, что офицеры итальянских Контор тоже добрые католики! И жандармерия Ватикана, это не аналог патрульно-постовых ментов, а полноценная контрразведка (и угрозыск тоже), а ведь есть еще "Опус Деи" (разведка, с давними традициями, не уступающая британской СИС) и Святая Инквизиция (буду называть ее так, вопреки переименованию 1909 года) - причем у церковников давно практикуется то, что у нас лишь недавно ввел Пономаренко (именно так мы были в Киеве) когда одни и те же лица выступают от лица разных служб, или одновременно от нескольких. Короче - кто первым успел, того и тапки, а после меж собой сами разберемся!

-Дочь моя, смею заверить, что вашему отцу ничего не угрожает! - отец Антонио склоняет голову перед Лючией - поскольку он не успел совершить никакого греха, то его не в чем обвинить. Однако же он ценный свидетель - если все подтвердится, то я не завидую кое-кому на юге! Разумеется, мы предоставим всю информацию советским товарищам, по первому их требованию!

Публика слова моей женушки восприняла с полным пониманием - вот так, наверное, и начинались войны, лет триста или пятьсот назад, из-за оскорбления чести какой-то принцессы, и сходились в битве армии, горели города. Нет, Третья Мировая в наши планы не входила - черт с воинством дона, но там ведь и американцы есть? И уж конечно, не может быть никакой спецоперации, без утвержденного плана, без ведома и разрешения из Москвы - так что немедленной мести не ждите, не Голливуд! Но спускать такое, кому бы то ни было - нельзя! Так что будем думать, как взбесившегося дона укрощать.

Прежде всего, доложить в Москву. И создать здесь объединенный штаб - наши (осназ ЧФ еще в Специи), гарибальдийцы (имеющие своих людей и на той стороне), и Церковь. Охрана и оборона, это дело безусловно необходимое - но баталию так не выиграть, да и нельзя быть сильным везде и бдить всегда. Значит, действовать придется наступательно. И без Голливуда - нам не Третья Мировая нужна, а достигнутый результат.

Итак, что мы имеем? Вопреки всеобщему убеждению, навеянному пропагандой, Мафия это вовсе не государство, а режим Дона Кало - не фашистская диктатура, ему до нее еще ползти и ползти! Любое государство подразумевает прежде всего созидающую, организующую функцию - в этом отношении даже наши партизаны Отечественной были ближе к государству, у Федорова прочтите, как они в "партизанском краю" исполняли функции гражданской власти: организовывали посевную, народное образование, медицинское обслуживание населения, даже справки выдавали как органы загс. А итальянская Мафия сейчас, это чистый рэкет, структура налогообложения всех, кто получает доход - исключительно стрижка овечек, а обустраивать пастбища извольте сами, максимум на что могут мафиози пойти, это дать тебе отсрочку, если неурожай, и денег в долг, понятно под какие проценты. Правило наших девяностых, "лох тот бандит, кто не хочет стать бизнесменом", в этом времени еще не распространено - и если например Дон Кало по совместительству еще и "конфетный король" Италии, то это очень неодобрительно, поскольку уменьшает всей Мафии кормовую базу - ну, Дону Кало можно, поскольку он большой босс, а любому другому, рангом ниже, по башке настучат, объясняя пагубность заблуждений. И сельскохозяйственные кооперативы Дона Кало (как и других донов), они лишь под Мафией, но не часть ее!

Второе отличие - если фашизм подминает под себя все аспекты жизни населения, стремится к тотальному контролю, то мафии абсолютно безразлично, что думают бараны, пока дают шерсть: нет у бандитов ни соответствующих навыков, ни оргструктур. Зато есть крайне подозрительное отношение к государству, пытающемуся что-то контролировать - по очевидной причине - и как следствие, чиновник, полицейский, судья, может (и должен, по понятиям) быть "прикормлен", но никогда не будет для мафиози полностью "своим". Нет непосредственного слияния с госаппаратом - если СС очень быстро сами стали властью, то бандиты Дона Кало для полицаев, не начальство - не может быть такого, чтобы "лейтенант" Дона ногой открывал дверь в полицейский участок и распоряжался, эй, все за мной - по каждому конкретному случаю или сам Дон, или кто-то от него, должны префекту звонить и договариваться, чтобы уже он дал команду вниз. Ну, если только заранее что-то не "зарядить" - как папашу Винченцо вычислили, едва он с корабля сошел, было значит сговорено, как фамилия в списке, то позвонить куда надо.

Так что может и хотел бы Дон стать фюрером. Вот только фашизм у него пока выходит очень криворукий и подслеповатый, немецкого орднунга и близко нет. Нет даже подобия гестапо, или бандеровского СБ (в традиционной Мафии эта функция возлагалась на всех в целом) - хотя наверное есть кто-то особо доверенный, кто безопасностью занимается? В итоге, даже на Сицилии у Дона схвачено еще далеко не все - а уж в Каламбрии и Неаполе, где издавна существовали еще две конкурирующие организации, Каморра и Ндрагета (причем собственно Мафия в этой тройке была далеко не самая крутая) - у Дона был лишь "адмресурс", помощь от американцев, благодаря которому он сумел всех прочих прижать, главарей перестрелял, "пехоту" подчинил - но довольны далеко не все. Кстати, американцы, вопреки пропаганде, стараются в эти разборки не лезть, "мы от внешней угрозы защищаем, а внутри вы сами" - главная их помощь Дону заключалась в передаче трофейного оружия капитулировавшей армии, и разоружению конкурирующих банд. Но широкой публике о том знать не обязательно - пусть, читая "Правду", видят звериное лицо американского империализма. И товарищ Тольятти сгущает краски, крича о непосредственном участии американских войск в погромах и убийствах - но опять же, простим, чтоб население на севере к янки относилось с большей "любовью"!

Добавим еще традиционный для итальянцев бардак - везде, где не замешана Церковь! - куда там нашему российскому! И очень оригинальное отношение к секретам - когда информация между "своими" распространяется со скоростью звука - а "своим" при обилии и непредсказуемости родственных связей, может оказаться кто угодно. И фактически открытую границу - когда вооруженный отряд не пропустят (хотя как сказать, тропки есть), а огромное количество прочего народа шастает туда-сюда, с совершенно невразумительными документами, а то и вовсе без документов. И моментально организовалась контрабанда - так, американскими сигаретами уже завален весь Рим! И Церковь в целом, на нашей стороне - хотя тут надо посмотреть, есть же наверное у братца Дона Кало свои люди и там? Американцы же службу на границе не несут - хотя их резидентура в Неаполе есть, насколько взаимодействует с Доном по текучке, пока неясно. Но в целом - противник не выглядит сильным, с нашим опытом и оснащением. Жалко, "Воронеж" уже на север ушел - а то, флот у Дона пока отсутствует как класс, высадились бы с моря, упаковали бы объект, и тихо ушли. Ну что ж, придется работать с тем, что в наличии!

Есть ли у меня план? А как же! Лишь бы утвердили.

Южная Италия, регион Молизе.

Это была обычная в общем деревенька в южной Италии. Не особенно богатые, не особенно грамотные и весьма консервативные крестьяне, не слишком обширный и качественный, но все же свой виноградник, которого хватает и любителям собственно винограда, и любителям домашнего вина или граппы.

В феврале, после Ватиканских событий, кому-то из немцев показалось, что здесь мог бы прятаться сбежавший из Рима Папа. До ближайшего монастыря было неблизко - но он был чертовски удачно расположен по высоте от уровня моря, и там, по соглашению с настоятелем, находилась радиостанция. Потому в деревню и нагрянули "дьяволы", как тогда уже называли немцев. Началось все как обычно: жителей выгнали из домов, устроили массовые обыски, ради устрашения сожгли несколько строений и отделили примерно полсотню народа для показательного расстрела. Дальше, по мнению умных голов в гестапо, лояльность оставшихся в живых должна была взмыть до небес.

К счастью для жителей, и к большому несчастью для немцев, рядом оказался даже не отряд стихийно сплотившихся партизан, а настоящие разведчики-диверсанты, гарибальдийцы, причем с инструкторами из русского Осназа. У них нашлись и снайперы на офицеров, и две противотанковые винтовки на броневики, и ручные пулеметы (по иронии судьбы - трофейные немецкие, некогда пытавшиеся остановить русских на Волге) с очень хорошими расчетами, для пехотинцев. Были бы у немцев егеря, еще неизвестно, как все могло повернуться, ведь "дьяволов" было заметно больше. Но командир осназа своим опытным глазом оценил, что перед ним обычная пехота, и то в большинстве не фронтовики, а "тотальники", а это совсем другой расклад. Да и жители деревни не остались в стороне, активно участвуя в богоугодном (по словам Папы) процессе истребления немцев, посредством вил, топоров, дубин, и прочих подручных острых или тяжелых предметов. Участь же тех немецких солдат, кому повезло остаться в живых, была еще более печальной - учитывая свежесть и глубину их преступлений перед деревенским населением. Осназовцы местному правосудию не мешали - помня, что творили такие же юберменьши всего год назад на русской земле.

С тех самых пор Луиджи Кремона, бывший тогда в том отряде вместе с русскими, а теперь один из региональных лидеров компартии Южной Италии, в этой деревушке обрел свой новый дом. Его родителей и младшего брата, расстреляли фашисты, так что дома, в рабочем предместье Милана, его никто не ждал. А здесь была его большая, дружная семья, которую он был готов защищать любой ценой - и которая так же готова была защищать самого Луиджи. А еще здесь в июне, через месяц после Победы, состоялась встреча с русским посланцем - бывшим командиром их отряда. Русский, в дешевом поношенном костюме, без всякого оружия на виду, приехал из соседнего городка на велосипеде - похожий на небогатого горожанина, отправившегося в деревню к родне или купить немного продуктов. Таких на дорогах Италии было много, и они не вызывали большого интереса у карабинеров Дона Кало.

-Товарищ Айвен - сказал Кремона - мы победили одного дьявола, чтобы посадить себе на шею другого. Мерзавцы, ничем не лучше фашистов, обирают наш народ и убивают наших товарищей. Совсем недавно мы вместе сражались против общего врага. Теперь мы здесь воюем за свое будущее. Причем мои враги стали вашими врагами гораздо раньше - это ведь про их гнет говорил Ленин? Мы помогаем вам уже тем, что существуем. Существуем занозой в заднице у подонков, наживающихся на поте, крови и слезах простых людей. Но я прошу - помогите нам!

-Не слишком ли много пафоса, товарищ Луиджи? - усмехнулся русский - и Ленин говорил, что социализм не может быть принесен на штыках Красной Армии. А ведь народ Южной Италии сам сделал свой выбор?

-Выбор? - оскалился итальянец - то, что на муниципальных выборах мы получили больше трети мест здесь, в Молизе, а еще в Кампании и на севере Апулии, при всех подлых ухищрениях бандитов Дона Кало, это что-то значит? И что лишь мы одни способны оружием остановить подонков, грабящих и запугивающих людей, это не дело? Два десятка наших убили только за последний месяц карабинеры, это по-вашему что? Товарищи на севере слишком быстро привыкли к хорошему. Они там строят "новую Италию" - а мы тут воюем, ясно вам?

-Извините, товарищ, - сказал русский - может быть, мы действительно привыкаем к хорошему слишком быстро. Что именно Вам нужно?

-Оружие - отрезал Кремона - у нас есть пулеметы, МГ-42, и достаточно немецких винтовок, "модель 98". Нужны снайперские винтовки, взрывчатка и боеприпасы. И побольше автоматов ППС, о "Калашниковых" я и не мечтаю, да и патроны к ним будут проблемой. Еще лучше, если подкинете что-то противотанковое, фаустпатроны или РПГ. И минометы, калибр 82, у них гораздо сильнее эффект чем у 50-миллиметровых, но в то же время их легко увезти на повозке, а в крайнем случае, тащить на руках. Совсем замечательно - если поможете инструкторами. Но в крайнем случае обойдемся - у нас есть друзья в северной Италии...

- Мы называем ее Итальянской Народной Республикой, - мягко, но с некоторой настойчивостью прервал "Иван".

- А мы - нет! - прямо-таки окрысился Луиджи. - Вот когда Италия снова будет единой, когда мы выкинем отсюда всю эту мразь - тогда и будет настоящая Итальянская Республика. А пока - есть свободная Северная Италия и захваченная иностранной сволочью Южная.

"Иван" только пожал плечами. Ну - нравится человеку играть в слова и термины, так пусть играет. Какая в сущности разница. Лучше кое-что уточнить.

- Сроки? Объем поставок?

- Важно ваше принципиальное согласие, - продолжил давить итальянец. - Сроки, объем и пути поставок мы обговорим отдельно. Я понимаю, что вам надо связаться в вашим начальством, оно решит. Но пожалуйста, не тяните!

- Допустим. Тогда уточните, с чем связан столь... срочный запрос.

-С чем связан, говорите? - итальянец чуть не взбесился. Потом, молодчага, взял себя в руки, успокоился, присел на кресло и выдул разом немаленький такой бокал местного вина. Впрочем, рассчитывать на то, что он после этого "поплывет", не стоило. Они тут вино с детства вместо сока пьют. Налил еще бокал, и продолжил:

-После нескольких уроков, карабинеры и бандиты Дона Задницы не суются не только в нашу деревню, но и в две соседние. Мы заставили эту сволочь, храбрую лишь с безоружными, себя уважать. Однако ходят упорные слухи, что Дон Кало ведет переговоры с янки - и когда они сговорятся, сюда придут американские войска, с танками и пушками. А может, просто прилетят их бомбардировщики и сотрут наши деревни с лица земли - я сам слышал это в трактире, от лейтенанта карабинеров, а ему проболтался кто-то выше чином. Мы не сдадимся, и цену за свою жизнь возьмем. Но за нами наши дома, наши семьи, их ведь не пощадят! Если на нас пойдут уже не трусливые бандиты, а американские рейнджеры, нам останется лишь одно - бить первыми. Взрывать мосты, железную дорогу, тревожить врага налетами рейдовых групп - и под прикрытием всего этого, прорываться к границе, уводя все население, кто нас поддержит. Но для этого нам нужно оружие, много оружия - чтобы даже мальчишки и молодые женщины могли встать в строй. Иначе нас показательно перебьют, сделав примером, что бывает с ослушавшимися Дона Кало.

Русский невозмутимо кивнул. Что с него взять - он живет в стране, которую защищает непобедимая Красная Армия, в стране, на которую теперь, после разгрома сатаны-Гитлера, никто не посмеет напасть. Дети этого русского ходят в школу, и когда вырастут, каждый из них может стать большим человеком, образованным, инженером, учителем, врачом. А мы даже свой урожай не можем продать, живем почти что натуральным хозяйством - ведь если мы приедем в город, и там узнают, что мы из "красной" деревни, то карабинеры все отберут, а нас бросят в тюрьму. Русский вернется домой, в спокойную и свободную страну - а мы должны жить здесь, это наша земля, тут жили наши отцы и деды, и даже если нам придется уходить на север, мы обязательно вернемся сюда, когда враг будет разбит! Или наши дети - если мы сами не дождемся, не доживем!

-Когда все закончится, вы можете предъявить нам счет за оружие, и мы возместим все, до последнего сольдо, можно даже с процентами. Мы, единая Италия, будем искренним и верным другом Советского Союза. Вот только послушными рабами не будем - извините, но мы предпочтем погибнуть в бою, чем стать рабочей скотиной у таких, как Дон Кало, или его хозяева.

Русский откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Секунд на десять - видно, что этот человек очень устал, что тебе Атлант, удерживающий небо. И ответил.

-Дело не в деньгах, Луиджи. А в большой политике. А друзья и партнеры нам очень нужны. Что ж, я передам ваши слова в Центр. Все, что я могу - это добавить личную рекомендацию... и будьте уверены - я ее добавлю, исключительно в вашу пользу. Ответ получите через неделю на четвертой точке. Всего наилучшего...

С июля через границу пошли крупные партии оружия. И не только - однажды пригнали два грузовика с грузом тушенки, в тех ящиках, что в кузове с краю, а в глубине... но и консервам нашлось применение. Экономически Италия оставалась единой, с одной и той же лирой, что на севере, что на юге - правда, из-за низкого и все падающего курса (кто-то шутил, что лирами скоро будут стены обклеивать) большее хождение имели американские доллары и русские рубли, а еще на рынках, особенно в провинции, за денежные единицы шли банки тушенки, американские сигареты, и даже патроны. Таможни не было, и коммерсанты шастали через границу в обе стороны, высматривая, что где дешевле, что дороже - и как правило, карабинеры с них брали малую плату частью товара, но внаглую и подчистую не грабили, понимая что если торговцы станут искать обходные пути, или вовсе прекратят деятельность, хуже будет и самим мздоимцам. К тому же в провинции, и приграничье не было исключением, карабинеры часто были местные, а не присланные из Неаполя, а это другие совсем отношения, всегда можно договориться, найти общую родню - хорошо знакомых торговцев часто даже не досматривали, удовлетворяясь врученным ящиком тушенки или блоком сигарет. И еще оставалось море, у карабинеров не было флота, а янки до патрулирования морских границ пока еще не опускались, а рыбаки занимались своим делом, надо же что-то кушать, и кому забота, если какого-нибудь владельца лодки родня просит передать что-то на ту сторону? Дошло до того, что в Красном Поясе (так называли коммунистический район у границы, начавшийся еще недавно с трех освобожденных деревень) заказывали на севере и простые товары, как обувь, мануфактуру, железные изделия - в обмен на продукты, а самые ушлые даже ездили со своим товаром на ту сторону, торговать на русские рубли! Приграничье, на взгляд Луиджи, все больше становилось похожим на территорию "Красных бригад" этой зимы, в альпийских предгорьях, когда на дорожных указателях писали "дойчефрай", немцам в освобожденную зону хода нет. Оружия натащили в изобилии, даже минометы - но Луиджи не обольщался. В отличие от "Красных Бригад", освобожденная зона не была на русском обеспечении, да и сельскохозяйственных работ летом куда больше, чем зимой - а потому, люди при всем желании не могли так же интенсивно заниматься военной подготовкой, хотя инструкторов с севера тоже прислали, большей частью не русских, а итальянцев. И что будут стоить его бойцы, когда против них выйдут не вояки дона Кало, а американские солдаты... мы все равно будем драться, но будет очень тяжело!

В октябре все резко переменилось. Первым сигналом был резко возросший интерес Центра к политической ситуации. Затем прямо было сказано, что ИКП надлежит быть готовой к честным югоитальянским выборам - и это при том, что все помнили "сицилийскую демократию" Дона Кало. Неужели? Русский посланец лишь усмехнулся и ответил, меньше знаешь, крепче спишь.

-Задача, получить влиятельное представительство в парламенте (или как он будет у вас называться, после Дона Задницы), и контроль на местах, хотя бы в отдельных регионах. И помните, что писал Ленин - буржуазная демократия есть высший шаг на пути к социализму, в сравнении с реакционной диктатурой. Прежде всего, благодаря гораздо большим возможностям пропаганды, то есть революционного воспитания трудящихся масс.

Дон Калоджеро Виццини. Неаполь, Октябрь 1944.

Дон читал газеты. В том числе, и доставленные с Севера.

Ему даже нравилось читать про свое всемогущество и жестокость. При чем тут садизм и сравнение с хижиной дяди Тома - смерды должны знать свое место, и быть благодарны своему хозяину, за то что тот дает им работу. И чем в принципе, отличается работник-человек от прочей рабочей скотины - хороший хозяин должен о ней заботиться, чтобы не сдохла, но и только! И показательная жестокость тут, это акт гуманизма: судьба одного бунтовщика может, убережет от кары десяток, кто не решатся, и продолжат работать, принося Дону доход. А судя по тому, что возмутителей спокойствия становится не меньше, а больше - он, Дон Калоджеро, еще непростительно гуманен!

Даже демократические выборы не помогли! Было ведь все почти как пишут красные - и погромы, и убийства, вот только спокойствие и покорность не наступили, ни левую прессу полностью извести не удалось, ни оппозицию запугать, ни крестьян заставить честно трудиться, не думая о коммунистической заразе. В итоге все стали поголовно вооружаться, благо в стране после только что окончившейся войны оружие достать было легко. И обычной уголовщины развелось, бороться с ней руки не доходили - так что и политики, и помещики, и фабриканты, и газеты, и даже деревенские общины все поголовно обзавелись командами телохранителей и отрядами самообороны - три дня назад, парней, мирно приехавших налог собрать, опять пулеметами встретили! Причем карабинеры, когда противник хорошо вооружен, обычно появляются к самому концу событий, и "не дай бог, успеем, догоним". Это было на севере, возле границы - история с Красными бригадами повторяется? Взвод карабинеров, посланный навести порядок, просто разбежался, побросав оружие! Немцы бы без всякой жалости, сначала бы там все артиллерией разнесли, затем пустили танки - так нет пока у полиции, а тем более у парней из Семьи, тяжелой техники и вооружения! А янки в ответ на просьбы продать "шерманы" и пушки все обещают, и не дают!

Если даже на Сицилии творится такое. Сосед, Микеле Панталеоне, стал не просто социалистом, а одним из вождей ИСП! Он, Калоджеро, и урожай ему травил, и работников приказывал избить, и машины в поле поломать... а еще, хотел ведь за него свою племянницу замуж выдать, объединили бы хозяйства, соседи ведь - ну а что было, то было, по-соседски, Панталеоне ведь тоже в долгу не остался, и еще, сколько грязи на него, Калоджеро Виццини, вылил, через своих дружков в левой прессе! И вот, три недели назад приперся в городок Виллальбо, это считай, личная наследственная вотчина рода Виццини на Сицилии - да не один, а со своим приятелем Джироламо Каузи и еще бандой своих сторонников в придачу! Чтобы поговорить с безземельными рабочими об аграрном вопросе и справедливой оплате труда - и ведь не выгонишь, почти что уже родня! Ну так что мешает туда и своих крестьян согнать, выдав им вина, малую долю денег, и наказ взять с собой что потяжелее и поострее, лупите агитаторов покрепче, отвечать за все будет ваш Дон? Без обид - чтобы родственничек знал впредь, кто в семье главный?

Потасовки начались еще до приезда гостей - когда мэр городка, Беньямино Фарина (хороший парень, и тоже родственник Калоджеро) приказал стереть со стен домов большевистские серп с молотом и звезду, нарисованные в большом количестве накануне ночью, неизвестно кем. Когда начался митинг, атмосфера была уже накалена - и ведь предупреждал же Калоджеро будущего зятя по-хорошему, ладно, болтай если хочешь, но не касайся острых вопросов, мягче, примирительнее, нам же еще рядом жить! Нет - началось про "несправедливую эксплуатацию", и прочая коммунистическая пропаганда, кто первый начал стрелять, уже и установить не удалось! Ну и толпа - крестьяне, верные своему Дону, ринулись бить голодрань, те тоже похватали, что под руку попало, и началось такое, как только город не сравняли с землей... причем у "невинных жертв мафиозного террора" в грузовике с собой оказались пара пулеметов, автоматы и гранаты, что в значительной мере уравняло численный перевес боевиков Семьи! А бравые карабинеры, всегда готовые хватать одиночных и безоружных смутьянов, заперлись в участке, боясь нос высунуть - и появились на улице, лишь когда все стихло! По итогу баталии, "поле боя" осталось за Семьей, смутьяны отступили, а кого-то из них, не успевших сбежать, забили до смерти и вздернули трупы на фонарях - но главарей, Панталеоне и Каузи, не поймали, они отступили в полном боевом порядке с остатками своего воинства. А главное, Панталеоне заявил, зализав раны, что племянница Дона Задницы в качестве будущей жены его совершенно не интересует! И что теперь делать с объединением хозяйств, уж больно хороши поля у кооператива Панталеоне, когда у него, Калоджеро, какие-то жалкие каменистые клочки земли, это вопиющая несправедливость, которая должна быть исправлена! Что ж, не вышло по-хорошему договориться, придется по-плохому. Но если даже на Сицилии на стенах рисуют большевистскую звезду, что же говорить о деревнях у границы, куда по слухам, приходят целые караваны с советской стороны? (прим. - события в Вилиальбе имели место и в нашей истории. Так как карабинеры проявили решительность, убитых не было, ранено 14 человек. Причем было возбуждено судебное дело против присутствующего в этот момент в городке Дона Кало, по обвинению "покушение на убийство". Однако после Калоджеро сумел заполучить все документы и досье по этому делу, собранные в суде, и уничтожил, в итоге был вынесен вердикт "не виновен". В альт-истории, Дон Кало имеет большую власть, и противостояние мафии и левых гораздо более ожесточенное - В.С.)

С русскими дону Калоджеро приходилось уже встречаться. С эмигрантами - а в двадцать седьмом, будучи в Неаполе, он в течение недели гостил на острове Капри и был представлен Максиму Горькому. Поэт-буревестник мировой коммунистической революции в жизни оказался совсем не "бледным фанатиком с горящими глазами", каким Дон его представлял - может быть, он и был таким где-то и когда-то, но в Сорренто отдыхал веселый буржуа, любящий светскую жизнь, роскошь и комфорт, он сорил деньгами, щедро тратя не только на себя, но и на обширную семью, был рад гостям, для которых любил разжигать огромный костер на пляже, чтобы танцевать вокруг него ночью, двери его дома, виллы "Иль Сорито", никогда не закрывались, туда приходили целыми толпами, лились потоки вина и шампанского, когда не хватало рюмок, то пили из пепельниц и вазонов. В Сорренто говорили, что Горький ежемесячно получает из Советской России чек на миллион лир - на такой образ жизни, который в Италии могли себе позволить даже не все аристократы (прим - о деньгах из СССР слухи, распространяемые троцкистами, не подтвердились. Образ жизни Горького в Италии - правда. - В.С.). Еще он любил коллекционировать антиквариат - древние монеты, камеи, медали - занятие, для аристократа похвальное. Был на этом поле часто обманут мошенниками, подсовывающими ему старину - но на удивление, вовсе не бывал этим огорчен! Напротив, в нем была какая-то романтичная страсть к всевозможным авантюристам, ворам, мошенникам, скупщикам краденого, корсиканским бандитам, ему нравилась ложь, как искусство фокусника, он сиял, будучи обсчитанным гарсоном в ресторане, причем ему нравилось, когда процесс обмана происходил с наглостью, в которой он видел бунтарство. Интересно, что бы сказал этот русский поэт большевизма, если бы узнал, что представленный ему гость из Сицилии на деле является "капитаном" Мафии? И если бы принял приглашение Калоджеро посетить Сицилию - вот уж устроили бы там ему избавление от лишних денег, причем к взаимному удовольствию сторон! Жалко, что не принял...

Но после той встречи Калоджеро, как ему оказалось, окончательно понял советских. Это было в истории уже не раз - когда аристократия прежней империи разлагалась, предпочитая проводить время в увеселениях, и находились те, кто "знать не по крови, но по праву", свергали прежних хозяев, и основывали свою династию, правя поначалу решительно и сурово, в простоте и аскетизме, а после повторяя тот же путь. Русские еще и религию вздумали сменить, одну некатолическую ересь на другую, отдалено похожую - ну да, "самодержавие, православие..", слишком тесно прежняя их Церковь была связана со старой знатью, ну а коммунизм, это по сути та же религия, где роль Первосвященника играет Вождь Нации. Также, чисто по-деловому, Калоджеро отлично понимал отношение большевиков к собственности: ведь без новой знати, без аппарата руководством государством и армией, обойтись нельзя, даже он, Дон Мафии, был бы как без рук без своих "лейтенантов" и "сержантов" - но гораздо легче управлять знатью, не имеющей своей наследственной доходной собственности, своих суверенных владений, а полностью зависимой от правителя. Вот только жить при этом новом порядке, лишась всего и выслуживая подачку, он категорически не желал, и оттого ненавидел коммунизм, пришедший в Италию на русских штыках, еще более непримиримо, чем покойный дуче.

Однако он не понимал, когда и в чем так сильно перешел дорогу новоиспеченной "героине Италии"! Ее выступление по московскому радио, и все, что она там наговорила про политику, было не лучше и не хуже и до того сказанного многими, прослушать и забыть. Но оскорбительное прозвище, оказавшееся неожиданно прилипчивым, било по авторитету Калоджеро даже среди своих, что говорить о толпе? Скажи такое какая-нибудь из жительниц Сицилии... нет, убивать бы ее не стали, зачем с дурочкой воевать, а лишь выдрали бы плетьми на площади, а затем устроили бы брачную ночь с десятком "солдат" Семьи, и довольно с нее, конечно, при условии, что она раскается и будет молить о прощении. Но как дотянуться до нее, сбежавшей в Россию? И вдруг такой подарок, прямо перст судьбы - ее отец оказался в Неаполе, в те самые дни, когда сама оскорбительница приехала в Рим! Что ж, пока мы не в том состоянии, чтобы по-крупному ссориться с Севером, тем более что и Церковь в дружбе с безбожниками, неслыханное дело! Но разве он потребовал слишком много, милосердно отпустив Винченцо-старшего к любимой дочери (а мог бы ведь и повесить!), с единственной вежливой просьбой, чтобы та извинилась за сказанные в запале и женской придури слова?

-Дрянь! Тварь! Подлая шлюха! - дон в бешенстве отбросил газету. Где подробно было расписано происшедшее в Риме вчера, 29 сентября - в присутствии не только множества гостей, но и репортеров с фотографами. Эта мерзавка, вместо извинения, не только прилюдно облила его, Калоджеро Виццини, почтенного и уважаемого синьора, прежним потоком грязи, но еще и во всеуслышание добавила обвинение в скотоложестве. Причем власти Тольятти вместе с церковниками явно намеревались все это раздуть! Война объявлена - ну что ж, придется ответить!

Для начала, составить список всех родственников этой сучки на территории Свободной Италии. Затем - ну мы же не уличная шпана, а серьезные люди? - все они будут избиты возмущенным народом, а после не арестованы, а изолированы, "для обеспечения их же безопасности", хе-хе! Ну а после можно и торг вести, я выпускаю всю эту публику на север, в обмен на публичные извинения. Мы ж не звери, нам результат нужен, а не кровь ... хотя в крайнем случае придется, если не договоримся!

Дон Калоджеро отдал распоряжения, и занялся текущими делами.

Через два дня, 2 октября на его столе зазвонил телефон. Номер этого аппарата (в отличие от того, что стоял у секретаря) знали лишь наиболее доверенные члены Семьи. Дон поднял трубку - к удивлению, голос с того конца провода был незнаком.

-Синьор Калоджеро Виццини?

-Да, это я. Кто говорит?

-Майор Смоленцев, Советская Армия. По поручению Советского Правительства.

Муж этой дряни?! Говорит по-итальянски, правильно - но итальянцы произносят слова быстрее. И уже здесь, в Неаполе! Быстро нажать кнопку под столом - и в кабинет влетает секретарь. Сделать ему условленный знак - срочно определить, откуда звонят, и послать туда парней! А пока, затянуть разговор!

-Что вам угодно?

-Официально вас уведомить, что если с известной вам гражданкой СССР что-то случится, Советское Правительство будет очень недовольно. Так же под нашей защитой, по ее просьбе, находятся члены ее семьи. Надеюсь, что с ними ничего не произошло?

-А синьора Лючия не желает извиниться, за нанесенные мне оскорбления?

-Простите, синьор, это не оскорбление, а диагноз. От себя же лично могу добавить. Тронешь мою жену - получишь в кровники советский осназ. Мы притащили Гитлера живым - полагаете, ваши мафиози охранят вас лучше, чем полк Лейбштандарт СС вместе с гестапо? А тебя я даже убивать не стану - будешь в лагере в Сибири нужники чистить, как обещали вам мои друзья из Красных Бригад, "подобное к подобному".

-Вы знаете, что такое сицилийская честь?

-Я очень люблю свою семью, синьор Виццини. И считаю, что любой, кто ей угрожает, не должен жить. Потому, за каждого (или каждую) кто будет убит, ответит кто-то из твоего рода. Мы ожидаем, что все арестованные вашей бандой будут немедленно освобождены, и переданы нам - разумеется, с компенсацией вреда их здоровью и имуществу, а также морального ущерба. И не дай бог, кого-то забудете. Пока - делаю вам первое предупреждение, синьор Виццини. Если не выполните наши условия, будет и второе, и третье - ну а после за вами придут.

И в трубке раздались гудки. Да где этот чертов секретарь? Было ведь уже один раз такое, когда один нехороший человек, мир его праху, о покойниках плохо не говорят, тоже подумал, что телефон безопасен... пока он диктовал условия, парни через станцию вычислили номер, и приехали туда, через час этот гаденыш на коленях ползал передо мной - все же в технике разбираться, тоже бывает полезно! А если и этого героя сюда доставить, посмотрим, как сучка тогда заговорит? На Сицилии полвека назад семье врага отрезанную голову присылали - нет, сейчас это излишне, зачем мне всерьез воевать с русскими, достаточно просто обозначить, показать, в мои дела не лезьте, а то будут проблемы!

Ну вот, "лейтенант" вошел с докладом. Что, где, узнали, поймали? Что??!! Дьявол!!

-Синьор, на телефонной станции определили... Звонок был с линии на город, от штаба Седьмой американской армии.

И проклятым коммунистам (русским, и их приятелям с севера) нужно было еще и его, уважаемого Дона, унижение! Как еще объяснить, что на следующий день факт этого разговора и его пересказ попал в североитальянские (и даже некоторые "левые" южные) газеты? Вместе с оскорбительными карикатурами и издевательскими комментариями. А это уже было ошибкой с их стороны: Дон Калоджеро был не из тех, кого можно безнаказанно загонять в угол! Ведь сицилийская честь - это не отступать, ни в коем случае не показывать слабость. Иначе ты уже не Дон, даже в глазах своей же Семьи. И скорее всего, после долго не проживешь - Донов в отставке не бывает, пришедший на его место не оставит соперника в живых, при полной поддержке "лейтенантов", которые будут рады поддержать сильного, надеясь на собственное возвышение. Тем более сейчас, когда под его рукой много бывших "солдат" из Каморры и Ндрагеты, уж эти-то, вынужденные согнуться перед силой, тотчас же предадут, почуяв слабину! Будь дело сугубо конфиденциальным.. нет, и тогда с русскими договариваться было бы нельзя, при такой манере, они могли бы огласить и после, или шантажировать возможностью огласки. А значит, с ними можно лишь - языком силы.

Три сицилийских предупреждения - это когда в первый раз просто разговор, во второй раз изобьют, в третий раз что-то отрежут, ну а дальше уже гроб... Значит, русским придется прийти сюда самим. И что бы о них ни говорили, это всего лишь обычные люди, они не умеют летать, становиться невидимками, проходить сквозь стены! Резиденция окружена высокой и крепкой оградой, в охране десяток боевиков Семьи - уже сегодня вечером будет три десятка, вооруженных автоматами. И еще, на ночь в сад можно выпускать собак-доберманов, натасканных на людей. В полукилометре отсюда полицейский участок, надо попросить префекта, чтобы наряд там был удвоен! Дон не был военным, но имел достаточный жизненный опыт, и здравый смысл - а потому, справедливо полагал, что победа всегда на стороне "больших батальонов", ведь сказавший это, Наполеон Бонапарт, уж точно был экспертом в военном деле?

Если полицейская машина, проезжающая по улице, одним своим видом отпугивает грабителей и воров, то что должно испугать русских?

На следующий день Дон с удовлетворением смотрел из окна на танк, с рычанием ползущий мимо виллы. Пришлось расстаться с некоторым количеством американских долларов, перешедших в карман некоему американскому полковнику. Янки сначала полугусеничный броневик с пулеметами предлагал, но Калоджеро настоял на более грозной боевой машине. Теперь два раза в день танк будет проезжать мимо резиденции, показывая, что почтенный Дон находится под защитой Армии США. Ведь русские не посмеют начать войну с сильнейшей Державой мира!

Еще два дня ничего не происходило. Если не считать того, что вакханалия в газетах росла, выливая на Дона все новые ведра помоев. Докладывали, что в Неаполе народ уже принимает ставки, кто кого одолеет, Дон Задница, или русские? Да еще какой-то писака додумался изовраться, что он, Дон Калоджеро Виццини, почтенный синьор, на самом деле воспылал страстью к героине Италии, а она его грубо отвергла - и рисунок, как Лючия, в обнимку со своим русским, дает пинка Дону, пересчитывающему носом ступеньки! Что ж, еще один счет, который после будет предъявлен - ведь Мафия ничего не забывает и не прощает никогда!

А на третий день танк, проезжая мимо виллы, вдруг повернул, и, высадив ворота, ворвался на территорию резиденции! Двоих охранников, бросившихся навстречу, скосила пулеметная очередь, остальные разбежались и попрятались, что они с автоматами могли сделать против "шермана"? Танк остановился, повернул башню, и выстрелил по вилле, снаряд рванул где-то на первом этаже. К чести Калоджеро, он первым сообразил, что надо бежать из комнат, обращенных на эту сторону, а лучше в подвал, охрана и прислуга лишь бестолково метались с криками, никто не знал что делать, когда по дому стреляют из пушек, не было на Сицилии боев, даже в прошедшую войну. Сделав шесть выстрелов, танк развернулся и исчез, после рядом со следами гусениц нашли выброшенный из люка танкистский шлем с запиской внутри. Всего два слова - "второе предупреждение".

Через полчаса появились карабинеры. Так долго спешили от участка, услышав стрельбу, трусливые скоты? Догнать, поймать, сюда притащить! Рвения служивые явно не испытывали, гнаться на грузовике за боевой машиной, но все же поехали в направлении, куда скрылся танк. Еще через час вернулись, с триумфом выбросив из кузова четверых в американской форме, сильно избитых. А еще от пленников воняло - они что, от страха обгадились все? И это хваленый русский осназ?

-Танк заглохший стоит, мы караул поставили - докладывал лейтенант карабинеров- и эти там были, сопротивления не оказали!

Пленные держались за животы, и прочие части тела, по которым прошлись кулаки и приклады - и орали, что они действительно военнослужащие Восьмой танковой дивизии Армии США. Им не поверили, но на всякий случай Дон велел позвонить в американскую комендатуру. Приехала военная полиция - и начался скандал. Потому что пойманные и в самом деле оказались американскими танкистами!

-Эй, что тут за дела? В ресторанчике на окраине нас пиццей угостили. Мы и вчера там останавливались, ели. Сегодня, как отъехали, у всех животы схватило. Остановились, сидим над канавой со спущенными штанами, тут грузовик тормозит, "Форд-8", на армейский похож, мы даже подумали, что наши. А нам стволы в морду, крутят руки и укладывают носом в землю, даже штаны не дали натянуть! Всех нас связали, в кузов покидали - но все же не били, как ваши гориллы! Снова поехали куда-то, затем стрельба, опять едем, останавливаемся, нас из машины вытряхивают, развязывают, говорят "привет от Каморры", и уезжают. Как мы могли их задержать - у нас все оружие отняли, и танк не завести, сделали с ним что-то... и животы все еще болят! Стоим, думаем что делать, рацию тоже разбили - тут макаронники налетают, и снова нас бьют!

Майор из военной полиции орал на Калоджеро - по какому праву тот втягивает Армию США в свои мафиозные разборки? Какие русские - это, простите, доказано? Даже если ваш спор с известной особой имел место, в этом конкретном случае вполне могла быть и Каморра, вы послушали бы, что о вас в Неаполе говорят! Поймайте и предъявите нам русских диверсантов - тогда Правительство США выставит ноту Сталину. А пока - вы хотите, чтобы мы поверили вам на слово, и объявили войну своему союзнику?

Дело завершилось еще одной пачкой долларов, поменявшей хозяина. И еще одной - на срочную покупку базук для охраны. Повреждения виллы были не слишком велики, снаряды осколочные, калибр 76, хорошо, что не было пожара. Четверо охранников погибли, семеро раненых. Если это второе русское предупреждение, то каким же будет третье?

Дон Калоджеро умел учиться на ошибках. Охрана была усилена еще двадцатью "солдатами" Семьи, под командой бывшего капитана итальянской армии Джулио Манфреди - профессионального военного, имеющего боевой опыт, как раз против русских, был ранен на фронте под Сталинградом! Срочно нанятые рабочие не только ремонтировали виллу, но и складывали из камней и мешков с песком огневые точки, оборудовали пулеметные позиции у стены. Пусть русские приходят - ждем!

Уехать на Сицилию, там русским достать меня будет сложнее? Нежелательно, ведь столица Свободной Италии, это Неаполь, какие-то рычаги власти придется из рук выпустить. И еще, толпа уже спорит не только, кто кого, Лючия или Дон - теперь с чьей-то подачи, и ставки принимают, когда наш Задница из Неаполя сбежит! Потому - я готов отпустить всю семью этой сучки, пусть убираются на север, но лишь после того, как она сама публично извинится - и будь я проклят, если слишком много прошу!

-Проклятье! - Дон отбросил очередную римскую газету! Сегодня 7 октября, фото на первой странице, большой портрет Лючии - красивая, нарядно одетая, смеется, стерва! Интервью на две полосы - коммунистическая пропаганда, как живется в СССР и что за великий народ, эти русские. А также все, что эта дрянь думает про режим Свободной Италии - и персонально про него, Дона Калоджеро! Не смущаясь бульварных выпадов, не принятых в приличном обществе - будто намерено желая его, Дона, оскорбить и разозлить!

-Синьора, что вы можете сказать по поводу слухов о греховной страсти к вам Калоджеро Винцини?

-Простите, но я не знаю этого имени, вы наверное имеете в виду Дона Задницу - уважая чувства читателей, не буду употреблять более близкое слово, на мой взгляд? Мне, как приличной синьоре, любящей своего мужа и любимой им, абсолютно не интересны мечты какого-то старого импотента!

И итальянский народ такое приветствует! Слова, завершающие статью - даже жаль, что Италия сейчас не монархия, вот бы нам такую королеву!

-Тварь! Убью! Весь твой род!

Еще одна карикатура - большой и грозный Дон замахивается палкой на маленькую беззащитную старушку (подонки, и это уже перемывают, что старшая среди арестованных, какая-то троюродная бабушка в возрасте за девяносто лет). И второй рисунок рядом - тот же Дон, в позе лакея, выслушивает Лючию, указывающую ему повелительным жестом. Да что творится, куда катится мир - над ним, почтенным членом общества (а что более почетно на Сицилии, чем Мафия?) издевается девчонка? Не обвиняет, не спорит, не пытается что-то доказать - а просто втаптывает в грязь, выставляя полным ничтожеством? Или же она не сама, а кто-то за ее спиной? Например, Церковь - а ведь похоже на правду! Из его слов, сказанных совершенно не всерьез, намеренно раздули пожар - и ведь с его, Калоджеро, стороны, будет глупо что-то опровергать! Проклятый Ватикан, чертовы святоши - улыбаясь в лицо, втайне плетут интригу! И ведь не поступишь с ними, как Достлер - свои не поймут!

Хорошо, что кабинет и личные покои Дона не пострадали. Вилла превратилась в крепость - капитан Манфреди, оглядев укрепления, заявил, что берется выдержать здесь штурм пехотной роты полного состава, даже если у атакующих будет пара-тройка танков или броневиков. Не беспокойтесь, мой дон - герой Сталинграда готов умереть за вашу честь! Что ж, отец, которого Калоджеро знал когда-то, мог бы гордиться таким бравым сыном!

После обеда приехал мистер Веддел, представитель Госдепа США, де-факто посол в Свободной Италии (прим. - Александр Вилборн Веддел, до 1942 посол США в Испании, затем глава миссии США при правительствах в изгнании в Лондоне, в альт-реальности с весны 1944 представитель в ЮгоИталии - В.С.). Произнес дежурные слова сочувствия, а затем как окатил Калоджеро ведром ледяной воды:

-Синьор Виццини, вам не кажется, что вы слишком заигрались в вендетту? Мы не возражаем против вашей сицилийской специфики - но лишь до тех пор, пока она не мешает нашим интересам. При всем уважении к вам от некоторых господ из Штатов, нам совершенно не нужен сейчас конфликт ни с СССР, ни с Ватиканом. Вы не находите, что определять политику европейского государства, и управлять делами мафиозной "семьи", это разные вещи? Неужели вы не видите что вас просто провоцируют реагировать, подобно недалекому бандиту - и вы на все эти провокации поддались! Уважая ваш труд по сдерживанию коммунистической угрозы, я бы все же советовал вам, коль вы не способны действовать деликатнее, уйти из политики, пока не поздно. Уезжайте на Сицилию, или даже в Штаты, у вас достаточно средств, чтобы безбедно прожить остаток своих дней. Иначе же - боюсь предсказать, какие новые указания относительно вас я получу из Вашингтона!

Деликатнее?! Да "недалекий бандит" не стал бы вежливо говорить с отцом этой стервы, а велел бы убить, с особой жестокостью... жаль, что я не сделал этого тогда! Уехать в Штаты, из родной Италии? Тут мои корни, тут меня помнят и знают, тут я - Дон! А в Америке, даже такие как крестник "Лаки" Лучано будут по старой памяти улыбаться - но к бизнесу не подпустят! А на Сицилии - не смешите! Там не только русские, там и его, Дона, преемник, скорее всего предпочтет убрать лишнюю фигуру с доски, еще и Каморра достанет! Уже докладывают, что неаполитанцы войной против русских (да еще с Церковью вместе) очень недовольны - одно дело, местных левых усмирять, и совсем другое, всерьез воевать с советским осназом и обученными им гарибальдийцами. И ведь основные потери в этой, абсолютно ненужной бывшей Каморре войне, нести придется не сицилийцам, так может Дон Задница специально лезет в драку, чтобы нас еще ослабить, а после мир заключить, и опять за наш счет? Причем слухи эти - вовсе не газеты распространяют, ситуация уже на грани бунта. Ничего, дайте лишь с этим делом закончить, я до вас доберусь, всех смутьянов в порошок сотру!

На следующий день телефон зазвонил снова. И уже другой голос сказал:

-Третье предупреждение. Прячь задницу немедленно, если хочешь жить. И после жди - скоро будем.

Дон крикнул секретарю и охране - тревога! Всем к бою - они идут!

"Солдаты" браво заняли позиции, изготовившись к отражению атаки. И тут на виллу стали с воем падать мины. Как позже выяснилось, русские притащили три 120-миллиметровых миномета (немецкого изготовления, и тут улик нет), и поставили на соседнем холме. После первых пристрелочных, тяжелые мины ударили по крыше, по постройкам, по двору, разрывы вставали среди бестолково мечущихся "солдат" Семьи. Когда все стихло, и Дон выбрался из подвала, то увидел разбросанные трупы, много лежащих тел, из шестидесяти охранников погибло больше двадцати, еще больше были ранены. Несколько мин попало в дом, второй этаж был сильно разрушен - если бы не телефонный звонок, он мог бы уже беседовать с апостолом Петром! Но это было лишь последнее предупреждение - проклятие, играют с ним, самым уважаемым человеком на Сицилии, как кошка с мышью!

Дальше было постыдное бегство. Как говорят соседи-корсиканцы, если имеешь врагов, надо выбирать между тремя S: schiopetta(ружьё), stiletto(кинжал), strada(бегство). Оставалась надежда, что русские не станут пытаться убить его немедленно после последнего предупреждения - приличия ради, должно пройти какое-то время! Но кто знает безбожников - может, они затеяли все, чтобы выманить его, Дона Кало, из хорошо охраняемого дома, чтобы напасть в пути? С чувством облегчения, Калоджеро наконец вселился на последний этаж отеля "Везувио", расположив охрану в соседних снятых номерах. Говорят, что русские сентиментальны и щепетильны, они не станут даже ради уничтожения врага массово убивать непричастных - Дон слабо верил в это, представляя, как бы поступил он сам - но что еще оставалось?

Даже в ресторан спускаться было опасно. Обед доставляли прямо в номер, и Калоджеро решил, что спать сегодня будет с пистолетом под рукой. Но ничего не произошло до вечера, когда доверенный "лейтенант" доложил Дону, что к нему приехал гость из Рима - такой, не принять которого было решительно нельзя!

- Счастлив видеть Ваше Высокопреосвященство! - почтительно приветствовал дон Калоджеро кардинала-архиепископа Палермо Луиджи Лавитрано, с низким поклоном целуя его перстень - простите, что не могу оказать вам должного гостеприимства, как было бы в моем доме в Виллальбо. Желаете бокал вина или, может быть, прохладительного?

- Желаю узнать, окончательно ли ты спятил, сын мой, или есть надежда на твое излечение - ледяным тоном осведомился кардинал Луиджи, сбрасывая прежнюю маску доброго старичка. Сейчас перед Доном сидел политик, один из тех, кто был реальной властью на Сицилии, на протяжении десятилетий - и давай не будем тратить время: у нас его не слишком много, а у тебя и подавно!

- Но, Ваше Высокопреосвященство - произнес быстро взявший себя в руки глава мафии - позволено ли мне будет узнать, в чем я, на Ваш взгляд, провинился? Возможно, Вы имеете в виду эту русскую шлюху, Лючию?

- Прекрати корчить из себя идиота - холодно сказал кардинал - или мне сейчас встать и уйти? Тогда другие станут разгребать кучу дерьма, которую ты всем нам подложил - и не обижайся, если твоя жизнь и судьба в этом процессе никого волновать не будут! Да, речь идет о синьоре Лючии, национальной героине Италии - интересно, каким местом ты думал, приказав избить ее отца, угрожая вырезать весь ее род? Чем ты думал, кретин, предлагая синьору Винченцо развести свою дочь с ее законным мужем - после того, как их сочетал браком Его Святейшество? Или синьора Лючия права, и ты думаешь исключительно задницей?

Дон Кало идиотом не был - такие не становятся донами мафии, равно как и трусы, как и слабаки; его подводил неистребимый провинциализм, ограничивавший его кругозор сначала родной округой, а, затем, масштабами Сицилии - провинциализм, к беде дона, дополненный практически полным отсутствием образования. В первый миг он даже побагровел от ярости - никто из тех, кто смел его оскорбить, не остался в живых, именно благодаря своей силе воли, бешеному желанию вырваться из бедности, смелости, житейской мудрости и крестьянскому практицизму, а также, не в последнюю очередь, неумению и нежеланию прощать обиды - паренек из бедной крестьянской семьи сумел стать одним из самых могущественных людей Сицилии. Однако же, не столько умом, как звериным чутьем матерого волка, дон почуял, что кардинал-архиепископ Луиджи не столько желает оскорбить его, сколько находится в состоянии холодного гнева за ошибку, поставившую под удар нечто очень важное. Но в чем эта ошибка заключалась, дон Кало решительно не понимал!

-Ваше Высокопреосвященство, надеюсь, Вы простите мне мою необразованность - но я не вполне понимаю, в чем именно заключается моя оплошность? - эти слова дона Калоджеро можно было отправлять в парижскую палату мер и весов в качестве эталона почтительности.

-Как, по-твоему, сын мой, что такое сталинизм? - вопрос был задан тоном, на пару градусов теплее прежнего.

-Это русский большевизм - под руководством маршала Сталина - дон Кало был искренне удивлен такому странному вопросу.

-Это порядок, при котором мечта становится явью - сказал кардинал - например, маршал Жуков, что принимал у немцев капитуляцию, сын крестьянина. Начальник советского Генерального Штаба, маршал Василевский - сын бедного сельского священника (у ортодоксов священники низшего ранга имеют право вступать в брак). Любой, если он умен, образован, смел, талантлив, может достичь вершины - паровозный машинист, стать министром (прим. - Малышев, "князь танкоградский" - В.С.), сын крестьянина или счетовода, стать генералом. Ты знаешь, что сейчас в СССР большинство инженеров, офицеров, врачей, учителей - дети крестьян и рабочих? В эту войну русские дрались насмерть, вовсе не из страха перед наказанием или желания награды: нет наказания хуже смерти, и зачем награда мертвецу? Но русские шли даже на верную смерть ради будущего своих детей и внуков - зная, что если их сын будет так талантлив, храбр и трудолюбив, как маршал Василевский, то именно он будет начальником советского Генштаба, а не потомок славных предков герцог Аоста, не могущий похвастаться ничем кроме родовитости. Ты все понял?

-Простите, нет - признался дон Кало - эта девка, простите, синьора Лючия, тут причем?!

-Нет, ты действительно идиот, сын мой - с ледяным спокойствием констатировал кардинал - ты не понимаешь, отчего сейчас почти всех новорожденных девочек в Италии, что на Севере, что на Юге, родители называют ее именем? Да оттого, что она, из крестьянской семьи, при прежнем порядке не могла рассчитывать выше, чем на замужество с деревенским лавочником, или, предел мечтаний, с сержантом карабинеров, теперь стала сбывшейся мечтой для итальянцев! Это не сказка про Золушку, случайно встретившую принца - а доказательство, что любая, кто совершит подобное ей, станет принцессой в жизни а не в сказке! Ты думаешь, Его Святейшество был рад, лично венчая эту пару в главном Храме христианского мира, как королевскую чету? Но у него не было выбора - русские говорят, "если не можешь убрать, то возглавь" - и надо было, чтобы эта мечта стала не против, а на пользу Церкви! Того, кто пытается разрушить мечту, люди не прощают. А ты, наказание Господне за грехи мои тяжкие, задумал сделать именно это, совсем не подумав ослиной задницей, которая у тебя вместо головы, к каким последствиям это приведет!

-Но она оскорбила, и продолжает оскорблять меня и мой род - осторожно напомнил дон Кало - я не могу оставить это простить.

-Прекрасно, что ты заботишься о чести своего рода - но кто разрешил тебе подрывать авторитет Матери-Церкви? - тихо осведомился кардинал - Или, может быть, ты собрался указывать Его Святейшеству, как ему следует поступать? Знаешь ли ты, что Священная Конгрегация (инквизиция, если ты забыл, как она называлась еще тридцать пять лет назад) ведет расследование по обвинению в ереси некоего Калоджеро Виццини - возможно, ты слышал об этой заблудшей овце? Оный синьор Виццини изволил сказать отцу синьоры Лючии, что она должна вместе с отцом приехать на Юг, бросив законного мужа, с которым ее соединил сам Его Святейшество, чтобы здесь друзья синьора Виццини расторгли таинство брака, заключенного Его Святейшеством, после чего все тот же Виццини нашел бы для той, кто обрела буквально святость в глазах миллионов итальянцев, нового мужа, своей волей, еще и взяв себе роль ее отца! Я и мои друзья пребываем в сомнениях - синьор Виццини повредился рассудком, и, нуждается в помещении в больницу для душевнобольных, пока не сотворил что-то еще более тяжкое? Или он является настоящим, неподдельным еретиком, заслуживающим аутодафе - по законам стародавним, однако не отмененным, вспомните про участь дуче? Или же он продался красным, сознательно делая все для того, чтобы Юг достался русским? Если все обстоит именно так, как синьор Винченцо рассказал смиренным отцам Ордена Иисуса, и присягнул на Писании, что синьор Виццини сказал именно это, слово в слово.

Кардинал-архиепископ смотрел на дона мафии - и его взгляд напомнил дону Кало взгляд знакомого мясника из Кальтаниссеты, решающего, пора резать эту овцу, или нет. Калоджеро прошел долгий, смертельно опасный путь от рядового мафиозо до дона мафии - но от услышанного и ему стало нехорошо. Если его осудит Церковь, от его авторитета на Сицилии не останется ничего. А доказанное обвинение в ереси значило не только уничтожение всего, что добился в жизни лично он, но и превращение всего его рода даже не в изгоев, а в родню еретика, в сицилийской деревне это было намного хуже.

-Я никоим образом не собирался подрывать авторитет Церкви - и если я хоть в малой степени это сделал, то я искренне раскаиваюсь! - просипел дон Кало севшим голосом - Христом и Богородицей клянусь - я просто пошутил!

-Что ты сделал, Ослиное Дерьмо - пошутил?! - тихий голос кардинала был страшен - Ты понимаешь, змеиный выползок, как ты подставил всех уважаемых людей Юга своими выходками - или до той задницы, которая заменяет тебе голову, будучи набита первосортным навозом, до сих пор не дошло, каковы ставки в той игре, в которую тебя взяли благодаря моему поручительству?! Рассказывай, как на исповеди, как было дело - может еще удастся что-то исправить!

Дон Кало изложил историю с Пьетро Винченцо - всю, до последних мелочей. Как он, обозленный наглой выходкой "какой-то девчонки", и зная, что ее отец в Африке, и должен вернуться, приказал внести эту фамилию в особый список и немедленно принять меры, когда указанное лицо ступит на территорию Свободной Италии. Но он не приказывал бить и пытать этого человека, идиоты карабинеры перестарались! Отец Лючии был всего лишь гостем в доме Дона Калоджеро, всего лишь попросившего передать глупой девке, каковой дон ее считал, учитывая ее молодость и жизненную неопытность, нижайшую просьбу вести себя приличнее, и принести извинения. Может, и прозвучала угроза - но просто для проформы. А в заверение он, уважаемый Дон Мафии, решил продемонстрировать безответному, раздавленному, как он считал, крестьянину Пьетро свое превосходство, рискованно пошутив.

-То есть разговор был с глазу на глаз - и никто при этом не присутствовал? - жестко поинтересовался кардинал-архиепископ - Вспомни точно - никого не было, никто не мог подслушивать?

-Клянусь - никого не было! - дон Кало сразу понял, к чему клонит кардинал - слово Калоджеро против слова Пьетро, так что обвинение остается недоказанным.

А если и был, подумал Калоджеро, это легко исправить! Кто тогда находился в доме, и хотя бы теоретически мог что-то услышать? Секретарь мальчик толковый, и дон знавал его отца - но простите, речь идет даже не о моей голове, а об авторитете Церкви! Ну а охрана и прислуга, это тупые "быки", расходный материал. Потому, не извольте беспокоиться, ваше Преосвященство, свидетелей не будет!

Кардинал тоже думал и взвешивал. С одной стороны, Кало был надежным, проверенным кадром, одним из тех, кто держал Сицилию в покорности и послушании; с другой стороны, очень уж серьезно взялись за сторонников союза с англосаксами люди Папы - обвинение в ереси было слишком серьезным ходом, чтобы отнестись к нему легкомысленно, тут можно было лишиться головы. Первоначально Папа очень скептически отнесся к союзу с русскими - но после поездки в Москву и разговора со Сталиным (дорого бы кардинал дал, чтобы узнать, о чем договорились Папа и Красный Император, если вместо новой войны "гвельфов и гибеллинов" все явно идет к сотрудничеству?) все круто переменилось. И ведь Католическая Церковь никогда не была организацией романтиков-идеалистов - значит, договоренность была достигнута на прагматической и взаимовыгодной основе, а это разрушить куда сложнее! И практические шаги не заставили ждать - в Ватикане уже сидела делегация русских священников, возглавляемая двумя их кардиналами, совместно с братьями-доминиканцами прорабатывавшая не более и менее как отмену взаимной анафемы 1054 года и взаимное признание друг друга не схизматиками, но истинно братскими Церквями; де-факто, после венчания Лючии с ее русским, уже можно было говорить о взаимном признанием обрядов, заключенных браков и т.д. А в Латеранском дворце одновременно были замечены делегация швейцарских финансистов, во главе с синьором Реконати, и группа "русских путешественников", среди которых обнаружились синьоры Зверев и Булганин, русские министр финансов и глава Госбанка - противостоять такому союзу было смертельно опасно, а не противостоять, значило лишиться очень многого.

Кардинал давно и прочно был связан с сильными мира сего из США, через итальянскую диаспору и итальянское священство в Америке - эти его друзья проталкивали планы создания влиятельной оппозиции Папе, и, заодно, обособления Юга, вплоть до объявления независимости Сицилии, должной стать противовесом материковой Италии, если не удастся удержать ее "покраснение". Кардиналу Лавитрано было обещано очень многое, если он сумеет создать действенную оппозицию Папе и его сторонникам; но, с другой стороны, времена церковных расколов и антипап давно прошли, и американским друзьям нужны сильные позиции для переговоров с нынешним Папой - но, упаси Бог, не смертельная вражда с Ватиканом! Многое удалось сделать, благо противников союза с русскими в РКЦ хватало - и вот, его собственная креатура, дон Ослиная Задница (тут кардинал был согласен с синьорой Смоленцевой в оценке умственных способностей этого болвана!) по исключительной дурости наносит такой удар общему делу! Да, пожалуй в старые времена, Калоджеро лишь идиотом бы и мог стать (прим. - в раннем Средневековье, "идиот", по латыни "простейший", это монах, не знающий грамоты, и пригодный лишь для молитвы хором и переписывания текстов побуквенно, не понимая смысл -В.С.). Дурака не жалко - но если он будет обоснованно обвинен в ереси, то самого кардинала ждет почетная отставка с помещением в тихий монастырь, под надзор братьев-иезуитов, и, разумеется, без контактов с внешним миром!

Кардиналу неясно было, на что рассчитывали его противники? Правила инквизиционных процессов были досконально разработаны еще в Средние века - кстати, это отцы-иезуиты выработали принцип презумпции невиновности обвиняемого, и, как следствие, правило "Сомнение толкуется в пользу обвиняемого" - так что в описанной бестолковым Калоджеро ситуации инквизиционный процесс гарантированно заканчивался оправданием обвиняемого. Тем не менее, сторонники Папы вели себя настолько уверенно, будто у них имелся добрый десяток свидетелей обвинения с безупречной репутацией. Вариант с подтасовкой доказательств отпадал автоматически - противники союза с русскими были достаточно сильны, чтобы обеспечить объективное рассмотрение дела, да и насколько понимал замысел своих противников кардинал, судя по поднятой на всю Италию шумихе, старательно раздувавшейся отнюдь не только левыми, но и консервативной прессой, ориентировавшейся на сторонников стратегического союза с СССР, и структурами Церкви, готовился открытый процесс, целью которого была стопроцентная компрометация сторонников союза с американцами - такая компрометация, после которой им было уже не отмыться никакими средствами. Цель была абсолютно понятна, но оставался вопрос - как, черт побери?!

Был хороший вариант - поскольку все обвинения замыкались на Калоджеро, так и оставшимся провинциальным мафиозо, то его безвременная кончина автоматически все отменяла. Еще, смерть этого недоумка открывала возможность для прихода к власти на Юге для более респектабельной фигуры, не имевшей в своем политическом багаже полицейского досье с обвинениями в нескольких десятках убийств; также снимались опасения американских друзей, обеспокоенных, зачем мистер Виццини просит продать ему целую тысячу танков "Шерман", тяжелые орудия, боевые самолеты, корабли основных классов, а еще помочь с организацией и обучением многочисленной армии, а еще просит усилить и без того немалую группировку американских войск в южной Италии - уж не собирается ли оный мистер Виццини развязать совершенно ненужную, в данный момент, войну с Россией? Попытки объяснить этим людям истину, что синьор Виццини, в силу своего дремучего провинциализма, не видит принципиальной разницы между лупарой и танком, пистолетом и крейсером - для него любое оружие является средством подтверждения авторитета, и не более того, и чем оно мощнее, чем его больше, тем лучше - особого успеха не имели. Тем более что дон Кало не единожды заявлял, что армия ему нужна, чтобы раз и навсегда решить проблему "красной зоны" вблизи границы с коммунистической Италией - в последний раз сам генерал Симпсон, улучшив момент, негромко сказал кардиналу:

-Калоджеро Виццини, это очень опасный человек. Его надо остановить, пока он не стал итальянским Достлером!

Американец был прав - кардиналу становилось не по себе, когда он представлял, что будет, имей дон Кало хотя бы несколько обученных дивизий с тяжелым вооружением. Сицилийцы недаром считались даже в Неаполе, не говоря уже о севере, кем-то вроде дикарей - малограмотные крестьянские парни, выходцы из нищих деревень, ценящие лишь силу, храбрость и жестокость, привыкшие относиться ко всем, кто не являлся их земляком или родственником, как к возможной добыче, которую спокойно можно искалечить, ограбить, убить; для них нормой было слепо исполнять приказы старших, не рассуждая, к чему это приведет. Да ведь и сам Дон Кало недалеко ушел от своих "солдат", у него было звериное чутье на добычу и опасность, он был по-житейски мудр и практичен, имел крестьянскую хитрость, но, вот с жизненным кругозором и развитым интеллектом у него были проблемы. Будь на его месте образованный горожанин, он бы непременно учел бы и факт поимки Гитлера, охраняемого полком СС, и что в этом деянии синьора Лючия не просто приняла участие, но и была отмечена наградой - и другой факт, что эта синьора искренне и страстно влюблена в своего мужа, который командовал отрядом, совершившим это славное и без преувеличения, героическое дело; так что бурную реакцию синьоры Лючии на предложение бросить своего законного супруга, пусть даже высказанное в шуточной, по утверждению недоумка, форме, легко было предугадать! Горожанин бы не забыл, что муж Лючии, и русские солдаты, и даже их друзья-гарибальдийцы совершенно не похожи на запуганных Мафией крестьян - но идиоту Калоджеро, привыкшему считать себя в своей провинции пупом земли, богом и царем, просто не пришло в голову, что его могут не послушать! И пока по его дому не начали стрелять из танка и пушек, этот Дон Задница даже не подозревал, что его воинство против таких как Смоленцев (а других не пришлют) все равно что бараны против волков. Или стаи разозленных русских медведей.

Да, Дон Кало и его бандиты охотно устроили бы непокорным бойню в стиле Достлера - что будет после, они просто не задумывались, по недостатку мозгов. Когда гарибальдийцы, а возможно и вместе с русскими, придут мстить, итог очевиден - те из мафиози, кто успеет удрать, могут после ставить свечку своим небесным покровителям! Что до так называемых карабинеров - то перефразируя Наполеона, когда баран ведет баранов, победы не будет, даже если стадо большое и вооруженное до зубов. Даже подари американцы этому сброду тысячу "шерманов" - как только до этих героев дойдет, что сейчас предстоит не карать безоружных, а драться насмерть с теми, кто только что победил немцев, они сначала выпьют весь имеющийся в пределах досягаемости запас граппы, а затем браво выбросят белый флаг, и Капоретто покажется образцом воинской доблести! (прим. - в битве при Капоретто, 1917 год, итальянская армия потеряла 10 тыс. убитыми, 30 тыс. ранеными, 250 тыс. пленными и 350 тыс. дезертирами - В.С.). И это будет для них самое разумное, так как гарибальдийцы, подобно русским, не были замечены в бессмысленной жестокости - те из карабинеров, кто не совершал зверств по отношению к красным, имеют все шансы отделаться битыми мордами и пинком в зад, по домам! А вот у мафиози, относившихся к не-сицилийцам примерно как каратели Ваффен СС к населению оккупированных территорий, все перспективы, это пуля, если в бою, или петля, для тех кому не повезет пережить битву и попасть в плен. Оставались еще американцы, но кардинал очень сомневался, что они будут готовы начать настоящую войну с русскими - скорее, предпочтут договориться, за наш счет, сдвинув границу к югу. И Неаполь между прочим, от нее и сейчас не слишком далеко!

Кроме того дон Кало оказался неспособен организовать экономику. Не было никакого порядка во взимании налогов, сбор их походил на бандитские налеты, причем чиновники на местах часто занимались самочинными поборами в собственный карман. Процветала коррупция, ни одно дело нельзя было решить без взятки, покупалось и продавалось абсолютно все. Все это усугублялось большим количеством оружия на руках - как шутили американцы, Италия сейчас весьма смахивает на Дикий Запад сто лет назад. Янки обещали, что скоро заработает "торговый мост", и сюда потоком хлынут товары из Штатов, когда япошек разобьют - вот только пока был голодный Неаполь, нищие разоренные деревни, и до войны не блиставшие благополучием, сильно уступая Северу, нехватка всего и вся. Ну а американскую помощь разворовывала мафия, отправляя грузовики с продуктами прямо из порта на подпольные рынки, что отчего-то не добавляло ей любви рядовых южан. Более того, пример "красных деревень", встречавших мафиозных сборщиков налогов пулеметами, с соответствующим повышением жизненного уровня жителей этих деревень, вызывал все больший интерес у населения не только материковой части Юга, но даже Сицилии. И все хорошо помнили, как совсем недавно партизанские районы, "дойчефрай", точно так же успешно защищались от немецких реквизиций.

Так что казалось бы, голова идиота стоит немного. Но проблема была в том, что другой силы, способной как-то удерживать Юг под контролем, кроме мафии, просто не было. И прочие вожаки, кроме Дона Кало, были еще мельче уровнем, и гарантированно передрались бы между собой, пусти их во власть! Дон Задница все ж был единственной фигурой, против кого боялись выступать другие доны (по крайней мере, открыто). В то же время, мало того, что коммунисты накачивают "красный пояс" оружием и инструкторами, как территорию Красных Бригад в Альпах, в прошедшую войну, есть еще и "правая" оппозиция, буржуазия и помещики, делавшие деньги на торговле между Севером и Югом. У них тоже есть вооруженные отряды - еще с тех времен, когда на Юге владельцы поместий и крупных ферм замкнули на себя руководство местным Сопротивлением, превратив его по сути в отряды самообороны. Эти не столь фанатичны, как красные, но их сила, в дружбе американцев, с их идеей "торгового моста" в Европу, и поддержке Церкви, категорически не принимающей раскол Италии надвое. И конечно, в распространении по всей территории, и даже на Сицилию, а не только у границы. То есть, в случае смерти Дона Задницы, последствия будут непредсказуемыми - бунт, война всех против всех, и безусловно, рост влияния красных. Поскольку настоящей границы между Италиями, с непроницаемой стеной, нет - и пропаганда, изображающая северян и русских чудовищами, себя полностью изжила, слишком многие знают, что в действительности на Севере нет никаких "колхозов", зато гораздо больше порядка.

Значит, Дон Глупая Задница пока нужен живым. Пока нет изобилия американских товаров, пока не прижаты к ногтю левые. Но тогда выходит, что сторонники Папы блефуют! Если у янки не выдержат нервы, и они решат убрать Дона Кало, или же он, кардинал Лавитрано, подумает о замене фигуры - велика вероятность, что как минимум, граница может сдвинуться на юг. Но вывод дона Кало на процесс и его оправдание открывает широчайшие возможности для дискредитации сторонников союза с русскими, например, магистра доминиканцев Жилле и генерального викария иезуитов де Буана, что резко сузит возможности Папы для проведения новой политики.

И кардинал принял решение. Холодно глядя в глаза дону Кало, он сказал:

-Ты приедешь в Рим на процесс по обвинению в ереси. Ты будешь говорить и делать все, что тебе скажут. Тебя оправдают. Тогда мы забудем о твоих выходках. Ты все понял?

-В Рим? - переспросил Калоджеро - но там же... Нет!

-Не бойся - сказал кардинал - слово Церкви много значит и для красных. Включая синьору Лючию, и ее супруга, и их друзей. И там ты будешь в большей безопасности - известно ли тебе, что американцы готовы принять решение о твоем отстранении от власти? И тогда к тебе в гости придут карабинеры совместно со спецгруппой от УСС. Должен ли ты по плану пережить свой арест, или быть застреленным при сопротивлении, мне не ведомо. В то же время, если ты согласишься приехать в Ватикан, я, именем Церкви, гарантирую твою безопасность. Или же - жди, кто к тебе первым придет, русские, или янки.

Дон представил это, почти зримо. Как к отелю подъедут машины, из которых горохом посыпятся солдаты, вот уже сапоги топают по лестнице - и охрана предаст своего Дона, даже сицилийцы не настолько самоубийцы, чтобы драться с армией. Войдут, и скажут:

-Синьор Калоджеро Винцини? Именем Итальянской республики, вы арестованы.

Или просто застрелят. И объявят, что Калоджеро Виццини покончил жизнь самоубийством. Ведь его, формально не имеющего никакого общеитальянского поста, отстранить невозможно! И глупо надеяться, что он, удалившись в свое имение на Сицилии, не будет влиять на политический расклад. Значит - он в Италии категорически не нужен! Мистер Веддел предлагал ведь, уехать в США, получил отказ - тогда остается одно, убить!

А вот если на процессе он будет оправдан, это совсем другое!

-Я готов, Ваше Преосвященство. Когда ехать?

Юрий Смоленцев "Брюс". Неаполь, октябрь 1944.

А ведь это замышлялось, как отдых. Как после Киевского дела, десять дней в Москве, так после Галиции, слетать в Италию за орденом, ну и с чисто представительской миссией ради советско-итальянской дружбы!

И если бы тесть мой дорогой (пообщались мы с ним после - нормальный мужик!) не вернулся из Африки как раз день в день, и не попал в лапы Дону Заднице... А дальше, зная взрывной характер моей женушки, все понеслось само собой! Извиняться перед тем, кого запредельно не уважаешь, да еще после того, как он бил и пытал в тюрьме ее отца? Да скорее в Риме северное сияние увидят!

А дальше, дело вышло на государственный, даже межгосударственный уровень. Совсем я не голливудский герой - который тут же рванул бы на ту сторону мстить самолично, даже вопреки приказу. Кстати, мне приказ вышел, из Москвы одобренный - самому через границу не ходить! Ваша гибель или пленение в этом конкретном деле, это совершенно недопустимый риск для СССР! Так что отдуваться пришлось за старшего - Вальке (который взял себе позывной Скунс, от погибшего в Берлине Сереги Куницына), еще ходили в Неаполь Влад с Рябым, еще пятеро наших русских, кого я еще по Гарибальдийским бригадам помню, ну а прочие все, местные кадры, талантливые, и прошедшие школу.

Звонок по "межгороду", это был все же я. Междугородняя связь в этом времени уже есть, тем более в Европе. Как Рябой связь соединил, вопрос отдельный, скажу лишь, что для электрогения двадцать первого века, которого со здешними устройствами связи детально ознакомили, задача вполне решаемая (могли любой номер подключить - но решили приколоться). Так что разговаривал со сволочью, посмевшей угрожать моей жене, я сам, физически находясь в Риме, но всей душой там, с ребятами.

Танк, это была идея спонтанная, родившаяся коллективно. Из реальной истории-анекдота, как в семидесятом сержант-мехвод Брежнева напугал, к зазнобе в деревню на свидание на танке приехал, а неподалеку дача генсека, что особисты подумали? Планов, как завладеть танком, было несколько - от подобия того самого, были в группе три девушки - итальянки, одна очень красивая, да и остальные тоже ничего, и задурить голову какому-нибудь Джонни или Тому, не проблема; был на крайняк и план устроить ДТП, в принципе можно так с танком "поцеловаться", чтобы не очень, но повод остановиться и вылезти у экипажа был, если грузовик с маркировкой армии США и в нем сидят будто бы свои, одетые в американскую форму? Была еще пара-тройка вариантов, но сработало - пицца с пургеном. Если бы в тот день не остановились пообедать? Так съели бы в следующий раз, нам день-два не было критично!

Как минометы через границу тащили, и не батальонные 82, а полковые, что по четверть тонны весят? Разобранные на части, в грузовике с металлоломом -- будет охота карабинерам Дона груду железа в кузове перекидывать? Ну и продажность слуг южного закона, конечно -- в итоге, ни один полицай не пострадал, никого валить не пришлось. Что интересно, минометчиков нашли не в ведомстве Лаврентий Палыча, а в Шестой Гвардейской десантной - объяснили, подписку взяли, всего лишь, на ту сторону сходить и немного пострелять, мужики все поняли отлично, а сделали просто великолепно, минометы были немецкие, образца сорок третьего, точная копия наших. Риск был что Дон обстрел не переживет, потому и предупредили, и первыми залпами целили все ж во двор, после по дому, а под конец зажигательными. Минометы бросили, ушли без проблем. Валька после рассказывал, он ближе сидел, корректировал, и в оптику Дона в окне видел - хороший снайпер, будь с нами Герой Советского Союза Пилютин Петр Егорыч, точно бы достал, будь такой приказ.

Зачем же мы с Доном так сложно - три предупреждения? При том бардаке, что в Южной Италии творился, нам реально вполне - тихо пришли, клиент готов, тихо ушли. Так политика - не какой-нибудь герр генерал, а глава государства (пусть и неофициальный)! Его смерть политические последствия обязательно повлечет - значит, надо к ним быть загодя готовыми. А если еще и подтолкнуть, подыграть в нужном направлении...

Причем чтобы Дон (а еще больше, его хозяева) не насторожились, хотя бы в первое время. Дон Задница мразь первостатейная, но уж точно не дурак, иначе бы в главу Семьи не пролез! Хотя биография у него, если поближе взглянуть, как у типичного "братка" девяностых - из деревни Гадюкино (как это будет по-итальянски), начинал мелким крышеванием (крестьян), затем поднялся до бригадира, быстро сообразил, что "лох тот бандит, кто не хочет стать бизнесменом" (хотя в Мафии тогда это не особо приветствовалось), еще в ту, прошлую войну крутил аферы с землей, и поставками в армию лошадиной дохлятины вместо строевых коней, ну и так далее - и конечно, убийства, вымогательство, грабежи. Но вот образование "незаконченное начальное", то есть природный ум и хитрость наличествуют, а огранки системой, методикой - нет. И вот тут ситуация была просто уникальна - все выглядело, как банальный личностный конфликт. Ни в коем разе не хочу сказать про своего Галчонка - но вообще-то женщины в упрямой придури могут выкинуть такое, сто мудрецов не расхлебают и не объяснят!

-Что будет с моей бедной старой тетушкой Софией? - восклицала Лючия - с ее младшей сестрой Анитой? С моим троюродным дядей Паскуале, и его сыном Джузеппе? Дон Грязная Задница бросил их в свою тюрьму, среди разбойников и убийц!

-Отчего же среди разбойников? - отвечаю я - думаю, что в тюрьмах такого, как Дон Вонючка, сидят как раз порядочные люди. А всех убийц и разбойников он к себе на службу взял. Но не дурак же он, хотя и сволочь - предупрежден, что ответит, из-под земли достанем!

-Дочь моя, нельзя уступать мерзавцу! - говорит отец Антонио - самое лучшее, что мы можем сделать для твоих несчастных родственников, это наносить негодяю максимально сильные удары! Вывести его из равновесия - чтобы он совершал ошибки.

-Ошибки? - сразу заметила Лючия - то есть он может все же приказать кого-то убить?

-Дочь моя, прошу учесть и интересы государства и Церкви! - изрекает Антонио - или вы думаете, что Церковь смирилась с расколом Италии? К сожалению, Юг сам в значительной степени сделал свой выбор, и это прискорбно! И будет противоестеством тянуть их насильно в границы единой Италии - надо, чтобы они сами осознали свою ошибку. И вот тут вы, дочь моя, очень нам помогаете - ваше имя популярно на Юге почти так же, как на Севере! Ни в коем случае не идите на мир со злодеем - и если даже он уступит, требуйте большего. И Церковь будет с вами, в этой святой борьбе. А каждый перед каждым павшим в ней, если он был на светлой стороне, откроются райские врата, независимо от прежних грехов. Аминь!

Не уверен, что Лючии это понравилось (мне бы точно - нет). Но она ничего о том не сказала, и весь свой гнев обрушила на злосчастного Дона Кало, сделав из него козла отпущения за все. Кстати, могу сказать, что свои слова перед газетчиками она придумывала сама, без бумажки - отец Антонио в проповедях накануне ей лишь общую идею давал.

А так, временами житие наше в Риме было даже приятным. Хотя то, что нас узнавали на улице, это напрягало. Мы часто ходили пешком по прекрасному городу Риму, благо что и погода была теплая и солнечная. Рассматривали дома, как одна гриновская героиня, оценивая архитектуру, да просто окунались в атмосферу Вечного города. И с некоторых пор стали замечать, что за нами следуют в отдалении какие-то люди, нет, не топтуны Инквизиции, или еще какой Конторы (не удивлюсь, если и Москва своих прислала, коль запретили мне через границу идти), а целая толпа собирается! С восторгами не лезут, автографов не просят - просто, сзади идут, туда же куда и мы.

-Не беспокойтесь, дети мои - прояснил ситуацию Антонио - это добрые жители Рима, прослышав про угрозы вам от Мафии, взяли на себя долг следить, чтобы вы чувствовали себя в безопасности. А заодно и оградить вас от оскорблений сторонников Дона Кало, если таковые в Риме найдутся.

Ага, вспоминаю случай из прежней жизни. В середине двухтысячных занесла меня судьба и служба в один российский город-миллионник, славящийся, скажем так, не слишком законопослушным населением. А свеженазначенный мэр публично заявил, что у нас преступность никак не выше среднего, и если кто-то из господ журналистов попросит, он с ним вместе ночью пешком по городу пройдет, чтобы лично убедить, у нас никакой не Чикаго! Нашлась одна из журналистской братии, встала и сказала, ловлю вас на слове. А теперь представьте: идет по ночной улице мэр под руку с девушкой. Следом медленно едет служебный мэров "Мерседес", на случай если мэр устанет, или захочет выпить и поесть, или дождь пойдет. Следом едет машина начальника ГУВД - сначала генерал изъявил желание идти рядом, но по причине тучности и одышки испросил дозволения сопровождать на колесах. Дальше автобус с ОМОНом, на случай если гопники на мэра все же нападут. И замыкает фургон-автозак, куда предполагается паковать пойманных гопников. Каковых, естественно, не наблюдалось (тут и законопослушные припозднившиеся, издали увидя, в подворотни сворачивали, от греха подальше). И вот теперь, сам ощущаю себя тем мэром. Вроде, шахидов среди мафиози не водилось, чтобы при такой толпе защитников на нас нападать?

Лючия сначала очень смущалась. И вела себя как пай-девочка. Но в один из дней, на толпу оглянувшись, вдруг сказала мне - поцелуй! И мы целовались посреди улицы, а публика никак не была возмущена, а еще и кричали нам "браво". Замечаю, уже и парочки на римской улице ходят как мы, в скрытом объятии - когда дама одета так же как Лючия, накидка не застегнута сбоку; и точно такие же шляпки во множестве появились на женских головках, после той фотосессии в ателье, мой Галчонок во всем великолепии! Рядом со мной вся такая мягкая, нежная, скромница, цветочек - а как очередную речь про ужасного Дона Задницу говорить, пламенная Долорес Ибаррури обзавидуется, такой накал, эмоции, образы и сравнения! Причем очень похоже, Церковь и Партия еще и работу провели - после каждой речи Лючии в газетах рисунки появляются, в тему. Где бедный Дон изображен в таком виде, что даже мне иногда становится его жаль!

С папой Лючии мы подружились. Сержант, пехота, и в общем, не трус -- просто привыкли тут, что мафия, это сила, ну теперь убедился, кто круче? Еще я его про Африку расспрашивал, мало ли куда в будущем судьба и служба занесут? Судя по тому, что там сейчас происходит, не придется нам и лет через двадцать смотреть телепередачи оттуда "В мире животных", не до изучения дикой природы, люди там озверели вконец. А слоны, носороги и прочие антилопы гну еще и пойдут поголовно в пищу воюющим армиям, ну как иначе какой-нибудь вождь или фюрер прокормит свое воинство, если поля обрабатывать некому, а винтовки есть и кушать охота? Навоевался мужик полностью, хочет исключительно к мирному труду. Жилье ему нашли, с работой римские товарищи обещали помочь - что ж, спокойная жизнь впереди, и куда больший шанс помереть в преклонных годах в своей постели.

Дону же это не грозило. Уже через пару часов после вселения Дона в "Везувио" мы о том знали, еще через час имели подробную информацию об объекте, режиме, количестве охраны. Правда, тут основная заслуга была не наша а товарищей попов - начинаю думать, что в отдельно взятой Италии Церковь аки Бог, всеведуща, мало того, что сама в изобилии имеет агентуру, так еще и может рассчитывать на активную помощь паствы. Так что были готовы несколько вариантов - однако вечером 8 октября отец Антонио передал настоятельную просьбу от Ватикана пока операцию приостановить. И что еще интереснее, приглашение Папы к аудиенции - мне и Лючии.

-Не протокольное - пояснил Антонио - вам не нужен ни кортеж, ни парадный мундир. Просто беседа по некоторому делу, о каком публике лучше не знать.

Интересно. Но на всякий случай, сообщаю товарищам из советской миссии. Положено так, да и береженого Бог бережет - хотя от Папы никаких враждебных акций не жду. Тем более, в сопровождении машина с гарибальдийцами из КНК, и отец Антонио с нами в машине.

Темно уже. Его Святейшество Пий Двенадцатый у товарища Сталина режим работы перенял, допоздна? Или действительно, что-то важное случилось? Сейчас узнаем. Лючия у меня на руке повисает, волнуется - но с любопытством оглядывается по сторонам, не так уж часто приходится бывать в гостях в Папском Дворце. Кстати, восстановили его с похвальным качеством и быстротой, хотя следы боев еще заметны, если присмотреться. А так, почти как в феврале - вот только тогда с Папой товарищ "Этьен" Маневич разговаривал, а мы допущены не были, в "предбаннике" ждали. Только снаружи в карауле наши ребята из КНК, в полевой форме и с "калашами", а вот на внутренних постах уже швейцарцы с пиками и в средневековых мундирах - слышал, что роту их уже набрать успели, а вот Палатинская Гвардия тогда в бою с эсэсовцами полегла вся, и ее функцию пока несут гарибальдийцы, вот интересно, может их в этом качестве и узаконят, ведь все католики, итальянцы, ну можно и исключительно жителей Рима отобрать, как по довоенному уставу? И еще служки, в сутанах, а пластика явно как у бойцов, наверное, жандармерия Ватикана?

Папа принял нас в "малой гостиной". Размеры и обстановка, как в ином из залов Эрмитажа, бывал я там в иной, будущей истории, помню. Присутствовали Антонио - а непрост этот скромный божий служитель, как в прошлый раз приставленный к нам отец Серджио оказался папским легатом, кардиналом и ныне послом Святого Престола в СССР, так этот сейчас в каком чине пребывает, по их церковной иерархии? Обычные приветствия, обмен любезностями - я все ж не католик, да и помню, как сам Папу, бывшего тогда в совсем непрезентабельном виде, из немецкой тюрьмы на Санто-Стефано вытаскивал, после чего стал этот Пий единственным Папой, кто на советской атомарине прокатился (прим. - см. "Врата Победы" - В.С.), а вот Лючия на Папу с восторгом смотрит, к руке его приложилась, как католичке положено.

-Дочь моя, вы все еще католичка?

-О, да, Ваше Святейшество - в России никто не потребовал от меня сменить веру! Хотя грешна, давно не исповедывалась!

-Этот грех простителен, дочь моя - конечно, при условии, что вы поспешите его исправить. Видит Господь, я бы с радостью принял бы ношу быть вашим духовником - но дела... Надеюсь, вы не возражаете, против кандидатуры отца Антонио, по крайней мере, пока вы в Риме?

А ведь странно! Отчего святые отцы только сейчас о том вспомнили? Женушка моя конечно, еще в Союзе от меня инструкции получила, о чем даже на святой исповеди лучше промолчать, ведь даже по католически канонам, "молчание не есть ложь". А подписка вполне может быть приравнена к клятве, которую нарушать нельзя, даже по требованию священника?

-Дела, дела - говорит Папа - прежде всего, вы ожидали бы объяснений, отчего сейчас не стоит трогать этого сицилийского дона? Видите ли, высокое искусство политики прежде всего подразумевает высшее благо - государства, и Святого Престола. Прискорбно видеть, что несчастная Италия снова разделена, как девяносто лет назад! И хотя мне искренне жаль паству, страдающую под ужасным гнетом Мафии, но Дон Кало - или Дон Задница, если вам, синьора, более угодно так - был в этой партии не последней фигурой. О нет, вовсе не "чем хуже, тем лучше", чтобы народ сумел понять ошибочность своего выбора - гораздо важнее было выяснить, кто его поддерживает здесь, в Риме, и скажу больше, в Ватикане. Когда рыбка клюнет, можно и подсекать - но никак не раньше! Ведь вы, синьор Смоленцев, и вы, синьора, этим занимались в Киеве, совсем недавно?

-Вы неплохо осведомлены, Ваше Святейшество?

-Не ради любопытства, сын мой, но ради лучшего понимания друг друга. Так сказал мне Маршал Сталин, сопроводив этими словами свою нижайшую просьбы сделать копии с исторических документов Библиотеки Ватикана, украденных немцами и в итоге попавших в СССР. А еще известно нам, что в Киеве вы были отнюдь не армейским офицером, а одним из выполнявших волю "Рассвета".

Оп-па, попы что, нашу Главную Тайну знают? Или нет? Как-то странно он сказал - или я все же итальянский не настолько хорошо понимаю?

-Коммунизм ведь по существу, тоже разновидность Веры - продолжает Папа - и кажется, даже Маршал Сталин близок к тому, чтобы это понять. Раз он утвердил Инквизицию, защищающую ее чистоту от ереси. А назвать это учреждение "орденом Рассвета", или каким-нибудь Комитетом Коммунистического Контроля, или просто номерным Департаментом, это не более чем дело вкуса.

Так святые отцы до главного все ж не докопались? Они новообразованную Контору, в которой Лазарева трудится, за "Рассвет" приняли? Но все ж интересно, откуда к ним само название утекло? Вот словечко "инквизиция" в определенных узких кругах уже ходит, причем не только среди сотрудников Конторы!

-Вас смущает слово "инквизиция", дети мои? Так напомню, что вопреки заблуждениям, это было не более чем медициной человеческих душ. И как всякая медицина, лишь в самом крайнем случае прибегала к хирургической ампутации безнадежно пораженной болезнью части паствы нашей. Стараясь все же до того не доводить, и пресекать ересь в зародыше, устраняя причины ее возникновения, и убеждая смутившихся ею вернуться на путь истинный. Прежде всего терапия - и лишь когда нет иного выхода, резать и прижигать, чтобы зараза не распространилась на все тело.

Говорит гладко, но верно! Действительно, инквизиция ведь не боролась, например, с мусульманами? И евреи-ортодоксы тоже были не в ее компетенции. Инквизиция занималась исключительно своими, кто от Веры отошел (атеисты и сатанисты), или исказил (протестанты, или еретики), или принял для вида, втайне поклоняясь иным богам (крещеные евреи). И отнюдь не считалось за доблесть сжечь как можно больше народа - дознаватели-инквизиторы были, как правило, не тупыми палачами, а наиболее образованными в Церкви людьми. Так что Контора Лазаревой и Пономаренко и в самом деле на инквизицию похожа - если коммунизм за религию считать, а Партию за Церковь ее. Вот только к чему все это, что Его Святейшество от нас хочет?

-Только взаимодействия, дети мои! Если уж мы стремимся к одной цели, сделать человечество ближе к Богу. Ведь вы синьор, и вы, синьора, пока состоите в Ордене Рассвета в невысоких рангах - но что будет завтра? Однако синьора Лазарева, бывшая в Киеве легатом вашей Инквизиции, с полномочиями, выше любой местной власти, лишь немногим старше вас, синьора Смоленцева. Кстати, с ее стороны была большой неосторожностью - излишняя публичность!

И Папа выложил на стол несколько фотографий. Москва, 16 июля, день Парада Победы - и там мы все: адмирал Лазарев, Анна, я, Лючия, в окружении гарибальдийцев, участников парада. Ну да, вспоминаю, это уже к вечеру ближе было, и мелькали там корреспонденты с фотографами, и настроение у всех было празднично-благодушное, Победа наконец, после трех лет войны, сейчас совсем другая жизнь начнется - и одни друзья кругом! Однако же, в газетах эти снимки так и не появились, Кириллов оказался на высоте! Мне перед самым отъездом во Львов успел еще разнос устроить, товарищ Смоленцев, если вам своя жизнь не дорога, то о выполнении задания подумайте, среди бандеровцев и образованные есть, причем как раз в штабах и СБ, и они тоже, представьте, московские газеты читают - а если вам придется по ситуации, как некоему Владимиру Шарапову, что тогда? Наверное, и с Лазаревой у него разговор состоялся, если она в Киеве под чужой фамилией была. Но как кадры у попов оказались?

-Мелкий недосмотр, с вашей стороны, дети мои. Сохранилась одна пленка, негативы. И тот, кто сделал ее, вовсе не враг, а из самых лучших побуждений, "для истории" оставил фотографии себе. А после не сдержался отдать их, нет, не в газету, это ведь было запрещено! - а для выставки в витрине "Лючии", где вы, синьора, шили платье, кстати оно очень вам идет. Тут уж пришлось вмешаться нашей Службе, так что не извольте беспокоиться, фотографии изъяты. А дальше - нам легко было сопоставить словесное описание той, кто удержала Киев под рукой Маршала Сталина, и одну из персон на фото. Как и то, что пока вы, сеньор Смоленцев, воевали в Галиции, ваша супруга отбыла из Москвы вместе с Лазаревой - вероятно, проходя у нее школу, как издавна заведено и у нас? Кстати, синьора, позвольте полюбопытствовать, ваш ранг в "Рассвете" ведь уже не "нумерарий" (прим. - полноправный рядовой, в католических орденах, или "Опус Деи" - В.С.), а "сержант", как к вам обращался ваш супруг?

Да, попам палец в рот не клади! Почти тысяча лет традиции и опыта тайной службы, перед ними британская разведка, это как дети. Причем сильная их сторона, это даже не штучки в стиле плаща и кинжала, а аналитическая работа, разрозненные казалось бы факты собрать, сопоставить, выстроить в цельную картину. А ведь это, если подумать, гораздо сложнее - боевиков натренировать можно относительно быстро, а вот аналитиков, причем так, чтобы это стало Системой? Однако хреновая жизнь у нас теперь выходит, как получили новый уровень важных государевых людей - это теперь на своей же территории расслабиться нельзя, и постоянно физиономию скрывать? Так крыша поедет точно, ну нельзя постоянно жить, как на задании, вот не пойму как "штирлицы" за границей держались, это придется маску частью себя сделать, чтоб держать без напряга - не притворяться, а реально стать бизнесменом, или офицером гестапо, по внутренней своей психологии? Так наверное, изменники-перебежчики и возникают - или дома, с нервным срывом, в дурдом! Нет, я точно "спринтер", пройти, найти, уничтожить, вернуться - и на большее не способен, просто представить себя не могу!

А "сержантом" своего Галчонка я уже здесь как-то назвал, в номере, даже в постели - и ведь одни мы были! Значит, там и у стен уши есть, учтем! И Лючия кажется тоже поняла, покраснела, смутилась - представив, что еще слышали святые отцы. Она ведь католичкой у меня остается, а по их учению, плотские радости, это грех - она же, попробовав, явно во вкус вошла, причем привычку имеет, в процессе кричать, да так, что наверное, на соседнем этаже слышно - или стены в "Гранд-отеле" по-старомодному толстые, из уважения к конфиденциальности клиентов? Одно утешает, микрофоны (а то и слуховые трубки) могут быть - а вот видео не изобрели еще, и кинокамеру скрытой ну никак не сделать. Или Святейшество нам так деликатно и ненавязчиво намекнул, чтобы не грешили? Так интересно, а как по мнению Церкви люди "плодиться и размножаться" должна, как Иисус велел? Хотя, вот по общению, ну не похожи церковники на тупых ортодоксов, "что не укладывается, на костер", мягко стелят, ненавязчиво убеждают - как Папа к нам обращается, "дети мои", а это ведь признак, старший к младшим, так в Европе даже у королей и всяких там герцогов было заведено?

-Я веду с вами этот разговор, дети мои, скорее не как глава Церкви, а как кардинал-камерленго (прим. - у католиков, "зам.Папы по безопасности и силовым структурам", подчиняющийся непосредственно ему, непосредственный начальник для "Опус Деи", Инквизиции, Жандармерии Ватикана. Однако же Папа Пий XII, при своем избрании, никого на этот пост не назначил, лично исполняя эти обязанности - В.С.). Согласитесь, что для пользы дела будет лучше, если Святая Конгрегация, и Орден Рассвета установят более тесную связь? Чтобы избежать например, прискорбных случаев, когда люди, находящиеся в компетенции одной из сторон, становятся фигурантами дел другой? Понятно, что решать будет не вы, а такие как Лазарева, или кто-то еще рангом выше - но вы сумеете передать мою просьбу. А дальше, все в руках Божьих!

Передадим, само собой! Даже ждать нашего возвращение не придется - завтра же с утра наведаюсь в советскую военную миссию, информация в Москву шифром уйдет, или по ВЧ. Однако вернемся к тому, с чего начали - что с Доном Задницей делать?

-Справедливый суд Церкви, дети мои. И думаю, что результат для него выйдет как бы не хуже, чем быть вами убитым - только ко дну пойдет он не один! После чего в Ватикане грядут перемены, и на Юге тоже кое-что пойдет по-иному. То, что планировалось нами на гораздо более долгий срок - однако вы, синьора, весьма ускорили процесс, за что вам будет огромная благодарность и от Церкви, и от народа Южной Италии, избавленного от ужасной тирании. И вы, синьора, надеюсь, согласитесь участвовать в процессе, свидетельницей обвинения? Мы укажем вам, что говорить - правду, и ничего кроме правды! И пожалуйста, не забудьте исповедаться у отца Антонио. Столь долго не быть на исповеди - грех для истинной католички! Что же до синьора Виццини -- то сумеете ли вы доставить эту персону в Рим живым и невредимым, если он убоится приехать сам?

Без проблем нет -- если решите, что добровольной явки с повинной не ждать, все организуем. Хотя Дон Задница занял в отеле весь этаж, служебная лестница и чердак остались вне зоны охраны. И было установлено, что Дон в своем номере спит все же один. Скунс с Рябым спускаются на веревках с крыши, проникают внутрь (тихо вскрыть запертое окно мы умеем), пакуют объект, и грузят вниз (шестой этаж, но не небоскреб, нейлоновый шнур должен выдержать). Внизу уже ждут наши с транспортом, ну а у Рябого со Скунсом три пути отхода, обратно на чердак, или до земли, или, если аварийно, до четвертого этажа (номер там сняли наши люди). В темпе везем объект в порт, вернее на его окраину, где рыбаки швартуются, там тоже ждут уже, готовые немедленно отдать швартовы -- флота у карабинеров еще нет, но на крайняк там ДШК в трюме, а уж совсем на последний случай, в море "на учениях" отряд Средиземноморской эскадры, эсминцы "Сообразительный" и "Беспощадный", вышедшие из Специи.

А Дон -- сам в Рим приехал. Не дал нам попробовать его спеленать. Даже жалко.

Рим. 20 октября 1944.

Кардинал Луиджи тщательно продумывал тактику защиты на предстоящем процессе - было очевидно, что отрицать сам факт встречи дона Калоджеро с сержантом Винченцо глупо и опасно. Слишком многие знали о внесении имени отца Лючии в списки подлежащих задержанию - таможенники, карабинеры, мафиози, несколько сотен человек - и, рассчитывать на то, что все они будут лгать под присягой, причем, не государству, а Церкви, было крайне глупо. Мало этого, в том случае, если бы такое каким-то чудом случилось, надеяться на то, что эти люди сумеют убедительно лгать, отвечая на вопросы братьев доминиканцев, было и вовсе детской наивностью - кардинал Лавитрано прекрасно знал историю церковных орденов, в частности, историю ордена 'Псов господних', или, по латыни 'Домини кане', столетиями занимавшихся, в том числе, инквизиционными расследованиями, и, естественно, накопивших в этом многотрудном деле колоссальный опыт.

Следовало говорить правду - почтенный синьор Калоджеро Виццини был оскорблен высказываниями синьоры Лючии Смоленцевой в свой адрес, и не счел нужным скрывать свое негодование; поэтому, когда синьор Винченцо попал в пределы досягаемости синьора Виццини, он был задержан и доставлен на аудиенцию - и, синьор Виццини, с глазу на глаз, как и подобает мужчине, высказал синьору Винченцо свое возмущение поведением его дочери.

Избиение синьора Винченцо? Да, люди дона Калоджеро действительно сделали это, но исключительно по собственной инициативе, о чем синьор Виццини искренне сожалеет. И виновные им уже наказаны!

Кардинал еще раз пригубил вино. Логика защиты казалась безупречной; сицилийский дон, не желая объявлять войну женщине, потребовал извинений от ее отца, как от главы семьи. И что с того, что дон Кало, глава Мафии (глупо было бы пытаться изобразить его мирным крестьянином), если его обвиняют в ереси, и где тут усматривает оную Высокий Трибунал? Криминал, при всей предосудительности, ересью не является, разбойник может быть глубоко и истинно верующим человеком - и за свои дела быть судимым сугубо уголовным судом! А Трибунал Конгрегации защиты веры по обвинению в ереси обязан его оправдать.

Кардинал позволил себе еще один глоток вина - единственное, что не нравилось лично ему, это факт, что согласно стародавней традиции, важным доводом в пользу обвиняемого было ручательство приходского священника в том, что его духовное чадо является добрым католиком, никоим образом не впадавшим в ересь. В данной ситуации, такое ручательство надо было давать ему, кардиналу Лавитрано - и если обвинение все-таки будет доказано, у ручавшегося священника возникнут очень большие проблемы. Но, если он отказывался поручиться за дона Кало, неизбежно возникал вопрос - о, конечно, Вы вовсе не обязаны это сделать, Ваше Высокопреосвященство - но, значит, Вы не уверены в том, что синьор Виццини является добрым католиком?!

И что в итоге? Доказать, что синьор Виццини является главарем мафии, обвинению не составит ни малейшего труда, что уже создаст Лавитрано и его сторонникам серьезные проблемы, поскольку одно дело, когда о том, что власть Юга держится на лупарах сицилийских мафиози, пишут левые газеты - и, совсем другое, когда это же устанавливает Высокий Трибунал. Но если к этому добавится еще, что кардинал-архиепископ Палермо отказался ручаться за то, что дон Кало является добрым католиком - прежние проблемы даже не удвоятся, а, скорее, удесятерятся.

И кардинал Луиджи с неохотой констатировал, что ручаться за дона Ослиное Дерьмо придется. В худшем случае это не сможет сильно увеличить количество неизбежно свалившихся на его седую голову бед, в лучшем же - резко увеличит шансы на победу над людьми Папы.

В это же время дона Кало, благополучно добравшегося до Рима, и заключенного, "ради его же безопасности", в весьма комфортабельную камеру, больше похожую на номер в лучшем отеле, бросало то в жар, то в холод - до него только сейчас в полной мере дошел весь ужас ситуации, в которой он оказался. После беседы с кардиналом он, придя в себя, кинулся к друзьям покойного брата, чтобы проверить информацию, любезно сообщенную ему Его Высокопреосвященством - в сумасшедшей надежде, что произошла чудовищная ошибка, хотя умом понимал, что на таком уровне, на котором работал кардинал Лавитрано, таких ошибок не бывает - увы, очень скоро все подтвердилось, благо у друзей его брата имелись свои друзья, в том числе, и в Латеранском дворце, и в Конгрегации защиты веры. Информация пугала до холодного пота - ход расследования по его делу регулярно докладывался генеральному магистру ордена доминиканцев Мартену Жилле и генеральному викарию ордена иезуитов Норберту де Буану. При всем своем непробиваемом провинциализме, попросту не дававшем дону Калоджеро оценить масштаб угрозы, исходящий от спецслужб СССР - ну в жизни ему не доводилось сталкиваться на узкой дорожке ни с советскими разведками, ни с разведками других великих держав, и весь его опыт противостояния с государственной машиной исчерпывался проблемами с полицией, карабинерами и финансовой гвардией, легко решавшимися за счет вручения толстой пачки купюр - что такое ордена РКЦ, он, хоть и очень приблизительно, представлял.

Друзья его брата объяснили ему, что возбуждение такого дела, против него лично, невозможно без санкции Его Святейшества - то есть, он ухитрился перейти дорогу лично Папе! Оказывается, кардинал Лавитрано, сколотив сильную группировку иерархов Церкви, копает под Его Святейшество с усердием американского экскаватора - ну а Папа с активнейшей помощью своих сторонников, в числе которых неожиданно оказались и русские, делает все от него зависящее, чтобы жизнь членов группировки Лавитрано была дорогой, усыпанной не лепестками роз, но их стеблями, не считая нужным останавливаться ни перед чем. Соответственно, он, Калоджеро Виццини, является зерном пшеницы, угодившим между мельничными жерновами.

От таких известий у дона Кало потемнело в глазах - что бывает с маленьким человеком, оказавшимся посреди вражды сильных мира сего, он знал не понаслышке. Мало этого, для него шоком было осознать, что вся власть, все влияние, которых он десятилетиями добивался на Сицилии, щедро проливая свою и чужую кровь, для этих персон значат не больше, чем щепотка муки, развеянная по ветру - и кардинал, и Папа сделают с ним все, что захотят, в точности так, как он мог сделать все, что угодно с каким-нибудь крестьянином или левым агитатором. Он боялся признаться в этом самому себе - но вся его жизнь, потраченная на то, чтобы вырваться из бедности и ничтожества, была, выходит, прожита зря - если в молодости его, крестьянского паренька, мог стереть в порошок сержант карабинеров, то, в старости с ним, доном мафии, могли сделать то же самое Папа или кардинал Лавитрано - и этому абсолютно ничего нельзя было противопоставить. Вот это ощущение своего бессилия и было настоящим ужасом, от которого трясло этого смелого, с сильной волей, человека, много раз подавлявшего свой страх, когда ему приходилось идти на картечные выстрелы из лупар и ножи врагов.

Еще хуже этого было понимание того, что если раньше он рисковал только своей жизнью, то теперь, вступив в игру, предложенную ему кардиналом Луиджи, он подставил весь свой род - в случае, если его признают еретиком, всей его родне придется уезжать из Сицилии куда угодно, лишь бы там не оказалось земляков, которые никогда не забудут того, что один из Виццини впал в ересь. Проще говоря, его родственников вырвут из родной почвы и бросят засыхать на чужбине.

Дон с ненавистью вспомнил казавшийся очень давним разговор с кардиналом Лавитрано, в котором тот убеждал его, и убедил - взять на себя всю тяжесть реальной власти на свободном от коммунистической заразы Юге, пользуясь и поддержкой уважаемых людей Юга, и Церкви, и самой сильной державы мира, каковой, несомненно, являлись США. Вот только не сказал, что он, Дон Кало, является в этой партии не более чем одной из карт, которую сдадут не задумываясь, когда настанет срок. И когда кардинал пришел в очередной раз, со своими инструкциями, как ему, Дону Кало вести себя на процессе - о, как хотелось ударить этого лгуна и лицемера по голове чем-то тяжелым, или вцепиться в горло и придушить? Останавливало лишь осознание того факта, что тогда он сам покойник, без вариантов - да еще тут и в самом деле могут про аутодафе вспомнить, как Муссолини, и ведь уже все говорят, что дуче даже последнего милосердия не оказали, не задушили, до того как костер зажечь! Наверняка этот плут кардинал лжет и сейчас, ведет какую-то свою игру, где жизнь и честь его, дона Виццини, отнюдь не является приоритетом! А есть ли выбор, не слушать лживых указаний, как вести себя тогда?

Ну что ж - остается все отрицать! Никто не слышал его разговор с эти злосчастным Винченцо - знал бы заранее, приказал прирезать в подворотне, мало ли в Неаполе бандитов, он-то здесь причем? Хорошо, свидетелей не осталось, кардинал милостливо позволил отдать распоряжения, жаль конечно парней, но "солдаты" и должны умирать за своего Дона! И все же суд слабее его, Дона, правосудия - поскольку требует улик и доказательств там, где казалось бы, ясно и так! Или воля Папы и кардинала Луиджи (с учетом всех, кто за ними стоит) примерно равны, и каждая из сторон пытается добиться перевеса?

И вот, процесс. В том же Латеранском дворце, так что узника по пути в зал даже на улицу не выводили. Страшно было предстать перед Трибуналом - зная, что в отличие от сицилийской реальности, на этих судей у тебя никакого влияния нет! Но Дон не был трусом - выслушав лживые слова презренного Винченцо, он лишь усмехнулся и в глаза обвинил того во лжи. А увидев наконец эту презренную девку, Лючию - даже спросил, из любопытства, отчего она его начала оскорблять, еще до приезда Винченцо-старшего, какие между ними счеты?

-За всех женщин Италии - с пафосом ответила эта дрянь - за те несколько тысяч, что были в Фодже изнасилованы американскими и французскими солдатами, причем мужей и братьев, кто пытался защитить своих родных, убивали на месте. А Дон Грязная Задница (да простят меня члены Трибунала) не только не возразил против этого ни единым словом, забыв про заповедь Христа, "не возжелай жены ближнего своего", но еще и организовал по всей Калабрии массовый отлов женщин, в бордели для американских военных. Громилы из Мафии хватали итальянских женщин, и как скот на бойню, сдавали в заведения, где у несчастных, никогда прежде не занимавшихся проституцией, бывало по двадцать клиентов за ночь - чтобы Дон Вонючая Задница подсчитывал барыши!

Дура! Идиотка! Никто этих куриц силой не загонял, хотя да, отдельные эксцессы были! Женщин приглашали всего лишь на "работу на американских военных базах", и что платить будут долларами, и каждая за день может купить себе нейлоновые чулки! Так сами толпами сбегались, есть-то хочется, а что вы думали, дуры, вас за так будут там кормить? Или за труд официанток или уборщиц? И все было культурно, организованно - не то что под Фоджа, где марокканцы из Французского Иностранного Легиона (высаживались вместе с американцами) будто взбесились, дорвавшись наконец до белых женщин, и солдаты-негры из американских частей к ним присоединились - так ведь обычное дело на войне? Но он, Калоджеро Виццини, все же соблюдал честь - приказав, сицилиек не вербовать, только женщин с континентальной Италии. Ну а заработать на этом, так и попрекать смешно. (прим.- в нашей истории, события в Монте-Кассино в июне 1944, после занятия его марокканцами из Французского экспедиционного корпуса. В окрестных селах были изнасилованы все женщины возрастом от 11 до 86 лет, числом свыше трех тысяч, было убито восемьсот мужчин, пытавшихся своих жен, сестер и дочерей защитить. Кроме того, насиловали юношей и подростков. Вошло в историю под названием "мароккинат", однако участвовали не только марокканцы, но и солдаты-негры из армии США - В.С.). И не тебе меня попрекать этим, русская шлюха, переспавшая наверное с тысячей твоих "гарибальдийцев" и русских солдат!

-Вонючая скотина, за такие слова мой муж имеет право убить тебя, как собаку! Так как он знает, что у меня в жизни не было ни единого мужчины кроме него. Но прошу Трибунал занести в протокол, что Дон Задница отлично понимал, что творит - соблюдая заповедь, "не возжелай жену ближнего" для своих, сицилиек. А все прочие женщины Италии для него были не более чем скотом!

Крик председательствующего - тишина в зале! Затем выступление защитника. Да, кардинал Лавитрано пока держал слово - очень красноречиво доказывалось, что все эти грехи Калоджеро Виццини, имеющие место, все же не являются ересью и преступлением против Веры, ну слаб человек, что делать - а подлежат наказанию обычным уголовным судом. Что, меня бросят в тюрьму как какого-то мелкого вора? Хотя это все же лучше, чем быть еретиком!

Служители выносят какой-то прибор, похожий на радиоприемник. Щелчок клавиши - и в зале звучит его, Калоджеро Винцини, голос. Вместе с презренным Винченцо - весь их разговор тогда!

-Буду рад снова видеть вас у себя в гостях. Вместе с вашей дочерью. Напрасно она выбрала русского в мужья. У меня ведь брат был епископом Ното, к твоему сведению. И есть на примете десяток достойных женихов - кто сумеет выбить дурь из ее головки.

Улыбается иезуит Де Буан. Церковь, вопреки заблуждениям, вовсе не отрицала технический прогресс. Дон Задница и не подозревал, что телефонный аппарат на его столе был особенный - его микрофон передавал все, что происходило в кабинете, даже при повешенной трубке. А уж немецкий аппарат для записи на магнитную ленту, был просто даром Господним. Качество конечно, не как в театре "Ла Скала", но слова отчетливо различимы, и голос вполне узнаваем!

-Я вовсе не это имел в виду!!

-А что? - ласково спрашивает иезуит - как иначе должен был истолковать эти слова человек, попавший к Дону Мафии? Подобно обывателю, которому в темном переулке громила с ножом жалуется на собственную бедность. Итак, синьор Виццини, вы мало того, что допустили ересь, поставив под сомнение содеянное Его Святейшеством, но еще и запятнали себя клятвопреступлением, под присягой отрицая этот прискорбный факт?

И тут дону Кало показалось, будто небо обрушилось на землю.

-Всего лишь сердечный приступ - констатировал спешно вызванный врач - но для жизни опасности нет. Однако на сегодня я бы рекомендовал пациента больше не трогать.

-Тогда унесите этого еретика! - приказал Де Буан - а у Трибунала есть вопросы к Его Преосвященству кардиналу Лавитрано.

Лючия Смоленцева. Рим, 1 ноября 1944.

Ну вот, и все. До свиданья, Италия!

Слова из песни, что Валентин со смешным прозвищем "Скунс", друг моего Кабальеро, пел под гитару вчера, на прощальном вечере с гарибальдийцами. Еще там было что-то про поздний вечер в Сорренто, и грустная такая мелодия, про то как он и она расстаются навсегда - но я верю, что этого никогда не будет у меня и моего рыцаря! Ведь даже отцу Антонио на исповеди я ответила - да, я люблю Италию, и никогда не забуду, что я здесь родилась, и дети мои будут говорить по-итальянски, как по-русски - но я принадлежу своему мужу, должна быть там же, где он. И если мне рассказывали, был когда-то русский негр Ганнибал, прадед Пушкина, то отчего не быть русской итальянке? Ведь Россия, СССР, и Италия, смею надеяться, никогда не будут врагами?

-Что ж, ты сама выбрала свой путь, дочь моя - сказал мне отец Антонио - и надеюсь, ты не забудешь свой обет?

Не забуду, отче. Хотя очень надеюсь, что время его исполнить придет лет через семьдесят, в 2014 году - когда я буду столь же стара, как тетушка София! Вся моя семья все же собралась в Риме, включая и вырванных наконец из застенков Дона Вонючки - когда мой рыцарь увидел, то лишь присвиснул и сказал тихо, я думал, лишь у евреев семьи огромные, теперь вижу, как ошибался. Отца взяли на завод "Ансальдо", в армию он не захотел категорически, сказав "навоевался на всю жизнь" - зато братец Марио сиял новеньким мундиром сержанта Народных Карабинеров. Но мой муж, с двумя русскими Золотыми Звездами (это ведь каждая, по нашей мерке, как Золотая Медаль, которая тоже у него есть!) был бесспорно, лучше всех!

Завтра утром на аэродром. Будем в Москве через сутки? Или как позволит погода - мне сказали, что поздней осенью и зимой бывает, что гражданские рейсы целыми днями сидят на земле, уже не война, и не следует рисковать жизнями пассажиров. А погода испортилась, похолодало, в эту неделю и в Рим пришел дождь с ветром, как когда-то мы с Анной улетали из Москвы. Но это был все тот же Рим, даже в серых тонах, мокрые мостовые, треплющиеся на ветру деревья бульваров. Я старалась в мыслях и памяти взять Вечный Город с собой, в Россию. И запомнить эти дни, когда мы вместе - ведь моего мужа наверное, снова пошлют куда-то воевать, а мне сидеть и ждать его, я никуда не смогу ехать с ним, как минимум до весны, если рожать по сроку, в январе? Надеюсь, что будет сын, и похожий на моего Кабальеро. Отчего-то моему рыцарю нравится, когда я называю его так, на испанский, а не на итальянский манер.

Сегодня нет дождя. Но дует ветер, гонит опавшие листья и сор. Листья кружатся, взлетают в порывах... вот так и нас судьба может свести, и разнести далеко? Но люди не листья - сильные, они сами выбирают свой путь. Если бороться и идти к цели, а не отдаться на волю ветра и волн! Дует, кружит со всех сторон, от углов, из подворотен, с крыш - ветер холодный и злой, прохожие пробегают, держась за шляпы и подняв воротники. А в Москве уже скоро снег выпадет?

-Галчонок, тебе не холодно? - спрашивает мой рыцарь - может быть, вернемся?

Я улыбаюсь - нет. На мне совсем новое пальто, клеш от плеча - лишь пять дней его ношу, а уже сегодня видела синьорин, так же одетых, и в таких же шляпках, как на мне! А я никогда раньше дорогих модных шляп не носила - мимо витрин проходя, взгляну, и чуть поправлю, очень мне идет, поля в ширину плеч, вниз слегка опущенные, таинственно лицо затеняют. Только ее ветром сносит легко, а еще, в ней целоваться неудобно - мадонна, я вовсе не безнравственная, и на всех других мужчин смотрю равнодушно - но мой рыцарь лишь дотронется до меня, и во мне будто огонь внутри, и мысли самые грешные и сладкие! И прости меня Боже, я не могу иначе!

Небо серое, тучи над самыми крышами быстро бегут - вот-вот прольются дождем. А ветер все пытается сорвать и унести мою шляпку! Но это последний наш день в Риме, хочется обойти все знакомые места. От Колизея, мимо Форума, к Венецианской площади. Дальше, через Торре-Арджентино, мимо церкви Сант-Аньезе-ин-Агоне, и по проспекту Виктора-Иммануила, до набережной Тибра, замок Святого Ангела на том берегу. Здесь очень ветрено, пальто на мне надувает парусом, треплет как легкий плащ, вода в Тибре волнуется, как море. Я представляю, как на мосту с меня сейчас сорвет шляпку и бросит в волны - и мне сразу не хочется на ту сторону, (мадонна, надеюсь Господь мне простит, что мы не пойдем к Собору Святого Петра), мы поворачиваем направо, к Мавзолею Августа. Ветер на набережной все же срывает с меня шляпку, но я успеваю схватить ее, уже взмытую с головы, и больше не отпускаю. Тогда ветер, рассердившись, решает пальто и платье с меня сдуть, о ужас, кажется я буду раздета сейчас, прямо в объятиях Юрия, целоваться хочется невтерпеж! Наконец мы уходим с набережной, свернув возле музея Наполеона к фонтану Четырех Рек - в узких улицах дует меньше, могу наконец отпустить шляпу, и полы одежд уже не вздувает мне до головы! Рим, мой Вечный город, наверное, ты сердишься на меня за то, что уезжаю - но я люблю тебя, и обязательно вернусь сюда снова. Вместе с сыном, или дочерью - кто у меня родится?

Да, с Доном Вонючкой вышло смешно. Когда его уличили в ереси, деться ему было некуда - раскаяние и покаяние, крокодиловы слезы! После чего Трибунал занялся уже кардиналом Лавитрано, вот только я подробностей не знаю, допущена к высшим церковным тайнам не была. Было в итоге объявлено, что кардинал слагает с себя сан и удаляется для размышлений в один из отдаленных монастырей. Дона Грязнозадого хотели туда же - но тут советские товарищи с Папой переговорили, и нашли решение, к удовлетворению всех сторон (ну кроме дона, конечно).

За угрозу убийством, гражданке СССР, по советскому закону, наказание положено. За незаконное лишение свободы тех, кого Советский Союз объявил под своим покровительством, тоже. А гарибальдийцы обещали Дона Дерьмо отправить туда, где "подобное к подобному". Так и договорились, что его этапируют в СССР, где уже советский суд даст ему лет пять лагерей, причем, как обещали из Москвы, "он весь срок будет сортиры чистить". После чего его депортируют в Италию, где тоже вольны наказать его как пожелают. Чтобы не мученик вышел, а посмешище!

А за нами опять толпа - человек десять. То ли люди отца Антонио, то ли снова добровольные охранники, то ли просто зеваки. Хотя мой рыцарь поглядывает с тревогой, не за себя, за меня боится. Но я-то знаю, что сейчас в Риме даже заговорить на сицилийском наречии опасно - побьют!

Вступаем на Венецианскую площадь, идем мимо базилики Сан-Марко. На открытом месте ветер налетел внезапно, бешено рванул на мне пальто и платье - и сорвал мою шляпку в один миг, я даже ахнуть не успела! Печально смотрю, как такую красивую шляпу кружит в воздухе, и уносит вдаль. Так те, кто за нами шли, ловить ее кинулись, все вместе! А если бы это на набережной случилось, или на мосту, неужели бы кто-то в воду прыгал?

-Надо было на берегу ее отпустить - с улыбкой говорю я моему рыцарю - ведь шляпа в Тибр, это больше, чем монетка в фонтан?

Целуемся, тем более наконец мы остались одни, публика отвлеклась! Ветер, обиженный что я на него внимания не обращаю, треплет мне волосы, даже холодно голове! Но вот, какой-то молодой человек уже спешит мою шляпу вернуть. Лицо его кажется мне знакомым - один из тех, кто брал у меня интервью? Представляется, да, он из газеты "Унита", называет свое имя, ничего мне не говорящее - но мой Юрий оживляется, будто приятеля встретил? Заходим в кафе, тем более что дождь наконец начался -- я зонтик открыла, его тотчас вывернуло наизнанку!

Мне любопытно, откуда мой муж знает этого человека. Спрашиваю, не сражался ли он в Третьей Гарибальдийской? А может, мы в Специи встречались, в военном порту? Молодой человек смущается еще больше и отвечает, что не воевал, от службы королю был освобожден по здоровью, а как пришли немцы, то сразу попал в концлагерь, вместе с братом Чезаре, и был освобожден, когда наши вошли в Рим. Однако же его манеры и разговор показывают образованного человека? Да, было - семинария, учительство в сельской школе, и три года Католического университета в Милане. Ну а сейчас, работа в газете итальянских коммунистов, и сам собирается в ИКП вступать.

И тут мой рыцарь достает блокнот, и просит этого невзрачного молодого человека дать автограф! С абсолютно серьезным видом говоря:

-Угадывать у меня иногда получается - может, цыгане в роду были? Не быть тебе ни солдатом, ни инженером, ни музыкантом - а вот писателем, получится! Не только для взрослых, но и для детей - раз учителем был. Ты только пробуй, пиши, и не бросай. Может и свидимся через несколько лет, когда снова в Италии буду. Мы ведь не раз еще сюда приедем, так ведь, Галчонок? - это уже ко мне обращаясь - имя это запомни, может быть, помочь понадобится хорошему человеку.

Я ничего не понимаю - вот никогда муж мне о таком своем таланте не говорил! Но и на шутку совсем не похоже. А про нас он может так сказать, как долго мы вместе проживем, пока смерть нас не разлучит, и сколько у нас будет детей? Смотрю на листок, где написано - Джанни Родари. И думаю, что обязательно расспрошу моего рыцаря, самым настойчивым образом - по пути в отель, а то ведь и у стен там есть уши?

А Юрий лишь отшутился:

-Я не провидец, Галчонок. Что-то вижу, что-то нет. Например, что вместо Принца Лимона будет, наверное, король Навозная Куча. А мы с тобой проживем долго и счастливо - вот цель я поставил, как и наш адмирал, дожить до девяносто первого спокойного года.

(прим. - в нашей истории Джанни Родари, вступивший в ИКП в 1944, стал работать в газете итальянских коммунистов "Унита" с 1948. А уже в 1951 выйдут его первая книжка стихов, и "Приключения Чиполлино" - В.С.)

Комментарии: 597, последний от 24/03/2024. © Copyright Савин Влад (homecat63@mail.ru) Размещен: 25/03/2015, изменен: 01/01/2016. 707k. Статистика. Глава: Фантастика Морской Волк Иллюстрации/приложения: 3 шт. Скачать FB2		Оценка: *5.85112** Ваша оценка:
Аннотация: 18.08.2015. ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ВАРИАНТ. По требованию издательства, удалил часть текста.

Савин Влад : другие произведения.

Страна мечты (Мв-11)