Зимнее утро озаренное нежными солнечными лучами, игривая капель со звоном бьющая по лужам, свежее дыхание ветра, стаи птиц голосящих с крыш соседних домов - всё красноречиво свидетельствует о приближении весны света.
Весна света!
Не о ней ли писал замечательный русский писатель Михаил Михайлович Пришвин?
Да, и для меня конец января и скоротечный февраль - начало весны света.
В это время я с радостью и с нескрываемым нетерпением предвкушаю пробуждающийся март.
Несомненно, весна, как прекрасная девушка, где-то там вдали уже шуршит своим праздничным зеленовато-волнистым нарядом, вальсируя в объятиях быстрокрылого и непреклонного времени...
Но сейчас не о ней, а о дорогом нашем Михал Михалыче!
Михаил Пришвин интересен мне прежде всего как писатель, как личность тонко чувствующая и описывающая прелести родной природы.
Его язык не столь изящен и акварелен, как у Константина Паустовского, но тем не менее более выпуклый и рельефный. Более очерченный и осязаемый. Каждая строчка в его книгах, каждое слово насыщено добротой и сердечным отношением к Божьему миру.
Любовь к животным, растениям, людям, неизменно стекает тончайшей струйкой в души, как искушенных, так и неискушенных читателей.
Знакомясь с его рассказами я погружаюсь в удивительнейший мир окружающей нас природы. Тону как бы в объятиях лесов, полей, рек и озер. Соприкасаюсь с птичками и букашками. Любуюсь чудесными лазурными небесами, изумрудными лугами, прелестнейшими цветами и травами.
Вот гнутся засыпанные снегом дубы и ели, кедры и сосны в порыве северных вьюг. Вот звенит развесёлый лесной ручеек. И ёжик о чем-то непрестанно фыркает под желтым осенним листиком...
Календарь природы!
Всё, друзья, забываю о треволнениях и несуразицах современного ритма жизни. Душа успокаивается, наполняется миром и благодатью.
Как в наше время не хватает таких замечательных и талантливых людей, как Михаил Пришвин и Константин Паустовский!
Вечная память им!
Как могли, так и несли они литературным своим творчеством в народ доброе слово, живительной влагой умягчающее заскорузлые и уставшие от повседневных забот человеческие сердца.