Во входной камере они были одни. Ямеш торопливо стянул с себя рабочую униформу, оставшись в обычной одежде; Соль поспела скорее - уже повесила серое одеяние и ждала его у прозрачной "вертушки". Завернулся в накидку, нахлобучил пирамидальную шляпу, пропустил девушку вперед и опрометью выскочил вслед за ней, влившись в молчаливую толпу.
Ребристые, мягко пружинящие под ногами тротуары уже остановились - значит, успели в последний момент, новости вот-вот начнутся. Солнце бликовало о гладкие стены пирамидальных зданий, осыпало темными брызгами одинаковые поднятые к небу лица.
Передача началась, как всегда, внезапно. Воздух потемнел и сгустился в сизые, пока еще неподвижные фигуры - опять генерал Нак, значит, снова будет про успехи нашей доблестной армии... Да кому они нужны, эти успехи? Заодно с этой глупой войной? Тьфу...
Чистая, хрустально-прозрачная мелодия поплыла над толпой, звеня осенними переливами. Ямеш мысленно поморщился. Эта музыка всегда была для него слишком сложной и навевала зевоту - как он подозревал, так было не только с ним. Недаром столько народу стоит с кислыми серьезными лицами, будто пукнуть на улице боятся - вон та полноватая незнакомка, и высокий старик из восьмого цеха, и Айвер из одиннадцатого... Чуть не улыбнулся забавной мысли, но вовремя спохватился и тоже притворился внимательным. Эх, ну что им стоит хотя бы один раз вместо этой чепухи что-нибудь веселенькое сыграть! Ничего, если повезет - последний раз слышит...
Тем временем генерал Нак открыл рот и начал вещать. Про мужество и героизм своих солдат - преданных сыновей великого народа Аш. Про их долг перед великим народом Аш и его Королевой. Про наглых, генетически чуждых захватчиков, бесчинствующих в Северном квартале, который издревле принадлежал, как ни странно, все тому же великому народу Аш... Оххх... Ямеш едва опять не раззевался. Ну, генерал! Это же надо - столько времени говорить! Да пока он речь произносит, не то что солдат - боевой робот уснет!
Тем не менее, воины на голозаписи всячески демонстрировали энтузиазм и отчаянно делали вид, что воодушевлены речью полководца. Сотни лиц под форменными повязками нахмурились, склоняясь к пультам управления, и сотни роботов ринулись в атаку на плохо защищенные кварталы чужаков. Смертоносные, обманчиво неуклюжие машины ползли по улицам, протянув к земле треугольные головы на гибких шеях - мимо развалин пирамидальных домов, еще свежих, еще не разобранных, уничтоженных чужими всего несколько дней назад...
Потом разрушенные кварталы кончились. Потянулись одинаковые ряды матовых куполов. Машины оживились - проворно взметнулись тысячи щупалец, и, подобно плетям, обрушились на округлые постройки врагов. Дробясь и крошась, хрустнул пластик. Еще один взмах щупалец-плетей - и купола осели, провалились внутрь, превратившись в груду никому не нужных обломков.
Сражение было выиграно. Скоро сюда придут другие роботы, трудолюбивые строители, и другие сооружения поднимут остроконечные головы от разоренной земли.
А звонкая, болезненно-прозрачная мелодия все так же струилась и переливалась над зачарованной толпой.
В вечереющее небо явилось новое изображение. Словно почувствовав это, музыка встрепенулась, ударила по ушам сумрачным аккордом. Лик. Объемный женский лик наплывал с заката, заглядывая в каждого пристально и недобро, и Ямеш ощутил, что ему стало холодно.
- Королева... - тоненько прошептал кто-то рядом. - Королева! - подхватил другой. - Ко-ро-ле-ва! Ко-ро-ле-ва! - рождалось повсюду - сначала тихо, робко, потом - ползло, ширилось, набирало грозную силу, и наконец - оглушительным, истеричным крещендо раскатилось по улицам:
- Ко-ро-ле-ва! КО-РО-ЛЕ-ВА!!!
Толпа скандировала, толпа бесновалась, многие рыдали в голос, иные - сжимали кулаки, потрясали ими в бессильной угрозе небесам... Искаженные лица, разодранные гримасой губы, полное, всепоглощающее слияние в едином порыве:
- КО! РО! ЛЕ! ВА!
...С запада шел закат. Догорало мрачное алое марево, и иллюзорно-сиреневые сумерки стелились по земле.

Притихшая толпа расползалась - на заводы и фабрики, к своим станкам и конвейерам. Тротуары дрогнули и пошли - каждый в свою сторону. Ямеш оглянулся - непонятно как за его плечом нарисовалась Соль. Он шагнул в сторону стеклянных дверей их корпуса - девушка последовала за ним, возбужденно приговаривая что-то о наших доблестных воинах, не побоявшихся выжечь это чудовищное вражеское гнездо, уничтожить эти омерзительные, бесконечно чуждые, из кошмара вышедшие купола - только посмотришь, и сразу ясно: с теми, которые такое построили, никакой диалог невозможен, они генетически отличаются от нас, они наши исконные враги... Ямеш нахмурился: ну где, где они все это находят? Вот и на этот раз... На него самого постройки чужих не произвели такого оглушающего впечатления - дома как дома, пусть другие, но не лучше и не хуже наших... Что, из-за такой ерунды воевать? Нет, тут что-то нечисто. Подозрительно, с чего она такая разговорчивая... Неужели что-то заподозрила?.. А может, она просто того... Проверяет? А? А на самом деле - и не такая глупая, как все... Нет, не того ты выбрала, никакого риска - и он только вежливо кивал и отмалчивался, отмалчивался и кивал, пока встретившиеся за его спиной двери лаборатории не избавили его от тяжелого общества.
Робот по-прежнему лежал на столе. Ямеш запустил тестер - паучок вскинулся, ожил, запорхал лапками по микросхемам, и почти сразу же нашел неисправную. Отлично. Теперь - самое сложное. Он нащупал в кармане прямоугольную, прохладную в руке плату, близоруко склонился над роботом, будто не мог определиться, остановился тестер или нет, и незаметно сунул ее к другим, разбросанным по столу в рабочем беспорядке. Кажется, око Королевы ничего не заметило. Насвистывая, выбрал отвертку, открутил перегоревшую микросхему, заменил ее той, которую достал из кармана. Отошел на шаг, полюбовался своей работой. Неплохо. Нажал на стене кнопку быстрой связи:
- Не усладит ли многоуважаемый инженер-конструктор Мерк слух своего младшего коллеги, инженера-конструктора Ямеша, долгожданным известием о том, что в его силах оказать своему народу еще одну незначительную услугу, приведя в действие еще одну машину, которая в дальнейшем может послужить благородному делу борьбы с захватчиками?
Динамик пробурчал в ответ что-то столь же напыщенное, а скоро явился и сам Мерк - сутулый парень с узким, словно сдавленным с боков лицом. Забрал робота на контрольную проверку - привезли следующего, и Ямешу с первого же взгляда стало ясно: тут случай посложнее, простым "отвинтил плату - привинтил плату" здесь не отделаешься, придется повозиться...
Работы хватило до конца смены. Даже пришлось задержаться - на минуту или около того. Входная камера опять пустовала: третий цех, к которому был приписан Ямеш, уже успел разойтись, а четвертому полагалось появиться только через минуту. Можно улизнуть незаметно.
По облитым светом улицам молча текла толпа. Это хорошо - в такой толчее очам Королевы будет труднее отследить, куда он пошел. Мерно подрагивая под ногами, ползла вперед змея тротуара; в черных гранях домов двигался другой поток - опрокинутый, растянутый, перевранный. Чуть не пропустил поворот, едва успел шагнуть на правильную дорогу - хорош бы он был, явившись к себе домой, в надоевшее, опостылевшее... Стремительная лента уносила его на север. До вечернего сеанса новостей, когда соседи неминуемо поднимут тревогу, оставалось около двадцати минут. Вполне достаточно.
Жилой квартал закончился. Движущийся тротуар повернул на восток, обнимая город широкой дугой. Лента уже опустела, и Ямеш смело ступил в темноту, на старую асфальтовую дорогу. Постоял, пока глаза не привыкли, и тихонько побрел дальше. Фиолетовое небо накрывало мир, точно построенный чужими купол, справа и слева невнятными конусами возвышались подстанции.
Родные места... Когда-то тут были жилые районы. Но чужаки обманом напали на них, разрушили пирамиды, а взамен построили свои дома. Бои шли тяжелые, квартал несколько раз переходил из рук в руки. Аш уже и не чаяли его удержать - мечтали только о том, чтобы пробиться к уцелевшим квартирам и вывезти живых. Кого-то осенило послать за ними роботов. Ямеш не помнил, как его спасли - ему и года тогда не исполнилось... А родители погибли. Еще один счет к войне. Дома восстанавливать не стали, взамен выросли станции. Ему приходилось бывать тут раз или два - седое место, мертвое. Не хотелось сюда идти, но выбора не было: либо так, либо намного опаснее. Кажется, вот оно... Свернул с асфальта - темная громада конуса придвинулась ближе, нависла над ним, закрыв полнеба. Шепнул в ночное безмолвие:
- Эй, робот, ты тут?
Во мраке что-то шевельнулось, негромко застрекотало. Загорелись голубым глаза. Все-таки пришел. Повезло.
Только сейчас Ямеш осознал, как же он, оказывается, трясся. Кажется, его безумная затея может сработать...
- Робот, замри и подожди, пока я залезу тебе на плечи. Потом иди вперед и не останавливайся, пока я тебе не прикажу. С этой секунды ты не должен слушаться ничьих команд, кроме моих. Исполняй!
Металлическая шея оказалась теплой на ощупь. Сидеть было не слишком удобно, но ничего, какое-то время потерпится.
Машина шла на север тряской неспешной рысцой, шаря по темноте искристо-голубыми снопами света, и каждое мгновение уносило его от невыносимого дома, приближая его к цели. К врагам.
Глупо? Возможно. Не меньше, чем тупо воевать с кем-то только за то, что он непохожий. Всем мозги запудрили - никто никогда не пытался поговорить и остановить драку, никто даже не пытался посмотреть, какие они, как живут, чего хотят... Что ж, он будет первым.
Энергостанции заканчивались. Начиналось самое страшное: в любой момент под их ногами могла рвануть мина, защищавшая эту землю от чужаков. Правда, по идее, ее механизм должен отличить машину, собранную Аш, от вражеской. Но если какая-нибудь случайно грохнет - радости в этой ошибке мало...
Ничейная полоса возникла как-то внезапно, сложилась из кусочков пустого неба и гор строительного мусора. Конусы станций остались сзади, спереди из темноты блестящими пузырями вспучивались купола чужих. Робот выключил глаза, замедлил шаг, осторожно пробираясь между торчащими из земли осколками зданий, похожими на ребра с острыми краями; под его ступнями протяжно хрустел зеркальный пластик - то ли разрушенные пирамиды, то ли дома чужаков; вокруг приплясывали блики, ползли длинные тени; мир был окрашен в два цвета - черный и синевато-бледный, и холодная луна безразлично мерцала на горизонте...
Выстрел пришел слева. Он ждал его, но так и не сумел заметить, кто это был. Что-то толкнулось в плечо горячо и мягко, и Ямеш, заваливаясь набок, успел подумать, что, наверное, здорово расшибется... Потом была темнота.

Перед глазами расстилалось безбрежно-белое с черным пятном в центре. Он слегка повернул голову, и белое опозналось как потолок. Попробовал пошевелить руками-ногами - все на месте, ничего не болит. Только на левом предплечье тугая нашлепка, а от нее тянется тонкий провод. Перекатился на правый бок, пытаясь рассмотреть непривычную комнату - помешали. Торопливые гулкие шаги где-то за стеной - и на пороге возник чужак, Ямеш сразу узнал его по одежде - яркой, а не серой, как у Аш. Что ж, по крайней мере, меня не прикончили сразу, невесело подумал Ямеш. Наши бы так и поступили...
Между тем, чужак не проявлял враждебных намерений: стоял в дверях и изучал его - с интересом и чуть-чуть виновато. Слегка кашлянул:
- Парень, я Ранс. Ты уж не серчай, что мои ребята тебя подбили. Почем нам было знать, что ты наш, у тебя же это на лбу не написано...
- Быть может, глубокоуважаемый собеседник соизволит оказать любезность ничтожному... - привычно начал Ямеш. Осекся, глядя на непонимающего Ранса - и в итоге от растерянности сказал совсем не то, что собирался:
- Да...
Тот облегченно заулыбался:
- Здорово! А то ребята просто извелись все, а Пар - ну, который той ракетой управлял - так тот вообще... - сам себя перебил, - ну, с ним ты еще познакомишься... И про себя рассказать успеешь...
Подошел к кровати, протянул широченную ладонь-лопату:
- Ну так что, парень, двинули? Тебя кстати, как зовут?
- Ямеш... - происходящее плохо укладывалось у него в голове. Такое дружелюбие, такие понятные здоровые слова, безо всякого выпендрежа, просто по-нормальному... - К-куда - ?..
- На новости зенками лупать, куда ж еще - рассмеялся Ранс. - Еще чуть-чуть, и глазок Королевы, - он машинально взглянул на потолок, - и глазок запишет нам опоздание.
Глазок... Какое ласковое слово! Не то, что надменное "око"... Сам не заметил, как улыбнулся.
- Ты что, и дальше думаешь тут валяться и киснуть, как девчонка? - спросил Ранс. Он возвышался над кроватью, надежный и непоколебимый, точно дом, и протягивал Ямешу руку. И тот вцепился в нее - так ребенок, выплывший из кошмара, хватается за материнскую ладонь.
- Двинули, - с восторгом сказал он.

На улицах было тепло и шумно. Тротуар понес их куда-то влево, мимо сверкающих куполов. Ямеш не успевал вертеть головой по сторонам - все так ново, непривычно! В этом городе, казалось, все знали друг друга - хлопали по плечам, отпускали незатейливые шутки и смеялись в ответ... Он почувствовал что-то вроде молчаливой зависти - за то, что родился не здесь, в веселом и радостном, а среди тех, холодных... а они еще говорили, что чужаки отвратительны... да сами они чужаки!.. отмороженные... И тут он кое-что вспомнил.
- Ранс, а почему ты сказал: твои ребята не знали, что я свой?
- А? Что? - переспросил тот рассеянно, отвечая на очередное приветствие с соседнего тротуара: - Лек, дружище! Сто лет не виделись!
Ямеш терпеливо повторил.
- Ты че, плохо понял? - удивился Ранс. - Мы так подумали - ты из этих, отмороженных, заразу какую-то к нам припер... Ну, Пар в тебя и шибанул со всей дури... А потом мы тебя докторишкам сдали, они анализы сделали, между собой покумекали и говорят: ба, да это же наш парень! Ты, кстати, сам откуда будешь? И где эти уроды тебя зацапали?
- Я там родился... - ему было немного стыдно за это, но другого выхода не было. - Это мой народ...
- Брешешь, - уверенно отозвался собеседник. - У тебя наши гены, гены Кеш.
- Но я и правда из них... Я родился в Северном квартале в тот год, когда чу... когда вы его захватили...
- В каком-каком квартале? - удивился кто-то сзади. - Ой, что-то ты темнишь, парень... На севере только горы, там никаких домов отродясь не было.
Ямеш огляделся - на них с Рансом уставилось не меньше сотни внимательных глаз. Похоже, они захватили внимание всех, кто ехал на тротуаре.
- Да я не знаю, как он у вас называется... - пояснил с досадой. - Там сейчас тоже нет домов, одни станции... Конические такие, с антеннами... Ну Ранс, ты должен знать - я пришел оттуда! - обернулся в поисках поддержки.
- Так это ж не северный квартал, а южный, - тот успокаивающе положил руку ему на плечо, - и вовсе не мы его захватили, а одни недоделанные уроды, - и закончил громко: - Выходит, ты тогда мальцом был?.. Теперь до меня дошло, как ты в эту кашу вляпался!
Толпа заржала - необидно, беззлобно. Ямеш глядел на них - разноцветные накидки, живые настоящие лица - и не мог осознать... не мог принять... неужели все так... неужели они... Но нет, в это невозможно поверить!
Движущаяся дорога остановилась.
- Парень, не трусь, - ухмыльнулся Ранс. - Все будет пучком! - и добавил, уже тише: - Смотри и вникай...
Передача началась с музыки. Яркая и солнечная, как этот день, она бодрила и придавала сил; радостная и ликующая, она звенела над толпой и уносилась в ослепительную синь; Ямешу казалось - он всегда ее искал, всегда ждал, и жадно ловил ее отсветы в каждой мелодии, которую когда-либо слышал... Это было так прекрасно, почти невыносимо, и он уже едва не плакал, когда воздух над площадью сгустился в темные фигуры. Он как-то сам понял, что это генерал и его подчиненные - таким бесконечно мудрым и добрым было лицо командующего, так бесконечно сосредоточены и исполнительны были солдаты...
- Парни! Бей уродов! - прокричал генерал. Ах, как все просто, как душевно! У Ямеша сладко защемило сердце, все его существо откликнулось на сдержанное мужество этих коротких слов.
Сотни лиц под форменными фуражками нахмурились, склоняясь к пультам управления, и сотни роботов пошли в атаку на плохо защищенные кварталы врагов. Они шли и шли, нескончаемая вереница машин, таких маленьких, таких храбрых... А перед ними уже вставали пирамиды...
Ямеша обдало первобытным инстинктивным ужасом - и музыка поняла это, отозвалась испуганным аккордом. Что это? Чуждое, немыслимое, порождение самого липкого, самого душащего сна, когда потом еще долго хватаешь ртом воздух... Скверна, поганящая лицо земли... Он готов был кричать от ненависти и гадливости - да как он мог жить в таком, да как же слеп он был, почему не понимал этого раньше!.. дурак, мечтал про какой-то там мир... с создателями ЭТОГО... Сомневался, слепец несчастный! Мелодия откликалась на его мысли, металась над всполошенной толпой - он видел то же выражение на чужих лицах - и первый робот обрушил удар на мерзкое творение отмороженных, дробя и кроша хрупкий пластик... Строение зашаталось и осело, вздымая к солнцу тысячи ослепительных брызг-осколков... Потом еще одно... И еще...
Сражение было выиграно. От пирамид ничего не осталось. Машины-победительницы потускнели, изображение начало понемногу растворяться.
Толпа ахнула и замерла. В яростно-синее небо явился объемный женский лик. Он наплывал с востока, приближался, заглядывал в самую душу - прекрасный и скорбный... родной, небывало родной! Будто весенний ветерок коснулся закрытых век, будто первая капель прозвенела над головой или давно потерянная мать приласкала блудного сына...
- Королева... - благоговейно прошептал кто-то сзади. - Королева! - эхом откликнулся другой. - Ко-ро-ле-ва! Ко-ро-лева! - гремело отовсюду, и Ямеш, вскрикнув от жгучего, почти болезненного облегчения - он чувствовал их всех, он был ими всеми, он обожал их всех! - впервые в жизни присоединил свой голос к общему хору, влил свой ручеек в этот могучий поток:
- Ко-ро-ле-ва! КО-РО-ЛЕ-ВА!!!
Он рыдал и смеялся, он не стыдился тех слез, что легко неслись по его щекам, он бушевал, он не помнил себя - было только это, общее, единое, сминающее их всех в один тугой ком...
- КО! РО! ЛЕ! ВА!
...наконец-то он был дома.