Аннотация: Так никогда не было. Но вполне могло быть...
...обрушиваются на меня со всех сторон. Мягкие лучи солнца на восходе, сладковатый аромат недорогого женского парфюма, невыносимо острый вкус кимчхи по-пусански, негромкое урчание мотора "Берлинетты", пиво, цветочный отвар, кофе, снова кофе, разгорающаяся ссора двух женских голосов, золотистый небоскрёб на закате, полька Рахманинова... Снова кофе, запахи моря, запахи свежеотпечатанных на принтере бумаг, улицы в сугробах, плач скрипки, и опять кофе... И вдруг сквозь эту мешанину отчётливый шлейф фордовского "Red jasmin". Где я?
- Кх...
Женский смешок? Послышалось?
- Кх-кх...
Не, точно! Кто-то явно пытается сдержать смех, и не может.
- Хэх... хэх...
Ишь, как веселится. С чего бы это, интересно?
- С чего, с чего? А может, с кого?
Она мысли читает, что ли?!
- Не-не-не! - (Занудливым голосом) - Как известно, чтение мыслей теоретически невозможно!
Явно кого-то передразнивает. А всё-таки, где я? Так, стоп. "В Караганде" говорить не надо, это моя реплика!
- Нет, моя! А ты перебьёшься.
- Чегой-то ради?
- О, заговорил! Хотя, когда молчал, веселее было...
- А ты кто такая, вообще-то?
Несколько секунд ничего не меняется. Потом вдруг прямо передо мной появляется молоденькая девушка-китаяночка.
- Не китаяночка я, а кореяночка!
Да хоть японочка. Невысокая, худенькой назвать сложно - килограмм десять лишних точно есть, талия лишь угадывается, ножки непропорционально короткие. Грудь тоже, наверное, предполагается лишь в будущем. Больше смахивает на парня, чем на девушку. Голубые джинсы без дырок, футболка с чьей-то мужской мордой, кроссовки. Глаза тёмные, глубокие и выразительные. В общем, некрасивая, но довольно обаятельная.
Китаяночка-кореяночка злобно сверкает своими тёмными глазками. А-а, понял. Обаятельная ты. Специально для тебя ещё раз громко думаю - о-ба-я-тель-на-я. Успокоилась?
- Ко всему привыкла, но вот что некрасивая - до сих пор выбешивает, - признаётся собеседница, - ну что ему стоило, когда он меня воображал, хоть чуток посимпатичней сделать?! Ну, хоть сиськи побольше?!
Он? Воображал? О чём она?
- Ты чё, не понял до сих пор? Мир это. Воображаемый мир. Кто-то с хорошим воображением в один прекрасный день даёт волю фантазии, народ проникнется и поверит, глядь - и одним миром больше стало. Начинают сами писать, додумывать детали, изобретать сюжеты - в общем, кто во что горазд. Вот и получается этакая...
- Свалка?
- Не, не свалка, что ты! Тут лучше сравнить с солянкой сборной - суп такой в России, говорят, есть, всего понемножку. Или allerlei немецкий. На любой вкус здесь что-то себе найти можно.
- А мы тогда кто?
- А мы тут гости. Ходим, бродим, во все углы нос суём, хвалим, критикуем, ругаемся, но никто нас тут не замечает.
Как бы иллюстрируя её слова, прямо через нас, ревя дизелем и нещадно перемалывая траками ни в чём не повинный асфальт на дороге, не торопясь проезжает тяжёлый танк в желтой пустынной камуфляжной раскраске.
- Слушай, а как тебя зовут? А то ты про меня уже всё, наверное, из головы вытащила, а я даже твоё имя не знаю.
- ЮнМи, - после небольшой паузы представляется моя спутница.
- А как ты сюда попала?
- А вот так. Жила-была себе простая корейская девочка, с мамой и старшей сестрой. Хорошо ли, плохо ли училась в выпускном классе в школе, дружила с подругами, помогала маме - развозила заказы из её маленького кафе. А потом появился человек из далёкой северной страны, по имени Андрей, и сделал так, что я попала под машину. И умерла на операционном столе в реанимации... А в моё тело он вселил своего соотечественника, молодого парня, Сергея...
- А потом, когда этот мир многим по вкусу пришёлся, явился ещё один... сочинитель, блин... и придумал, что я здесь теперь обитаю. Я и обитаю, хех... - иронически усмехается ЮнМи.
- А если кто-то придумает, что ты исчезла, ты исчезнешь? Как-то нехорошо получается...
- А вот фиг-то! Тут как с родами - родила, так обратно не засунешь! Если кто-то что-то тут придумает - это только в его песочнице будет. А если народ равнодушно воспримет, то и вся песочница быстро завянет и исчезнет.
- Слушай, но вот и речь у тебя, и поведение... Я корейских девочек-подростков как-то по-другому себе представлял.
- Ну, тут спасибо этому... Сочинителю. Нормальные мозги мне придумал. Благодарна ему за это, чесслово, но вот жалко ему было, блин, ну чуть посимпатичней меня сделать!
ЮнМи сердито отворачивается. Перевожу разговор на другое.
- А скажи, вот сейчас мы в какой части этого мира? Как-то уютненько тут, ммм... выпечкой пахнет свежей...
- А-а, наверное, мы около женского островка. Тут владения женщин-сочинительниц, их немного, но пишут вкусно. Точно, вот смотри, там долинка Анхен, правей уголок Smak, а дальше небольшой кусочек, там Вика...
- Слушай, а это что? Вроде бы это Дания? А как затесался Копенгаген в мир Южной Кореи?
- Да это так... Неинтересно... Кто-то из девочек-писательниц, наверное... Из новеньких, я их не знаю. Пошли лучше дальше, там по-любому интересней будет... Здесь девчачее такое... - ЮнМи, избегая смотреть мне в глаза, старательно пытается утащить меня отсюда. Кончики ушей у неё начинают розоветь.
- Тебе неинтересно - а мне любопытно! - говорю я и решительно погружаюсь в рассказ.
ИСТОРИЯ 1.
...Кафедрал не очень велик и не очень стар - всего-то триста лет, можно сказать - новодел. Заходящее солнце окрашивает в розовые тона буроватый камень массивных стен собора, оранжевый кирпич квадратной башни, и весёлыми огоньками горит на позолоченной балюстраде спиральной лестницы вокруг шпиля. Конечно же, из глубины веков до нас дошла легенда о том, как главный зодчий, обнаружив, что он вместо того, чтобы сделать витки спирали по часовой стрелке, пустил их (о, ужас) наоборот, сиганул вниз с верхушки башни. И пофиг, что башню и шпиль построили через пятьдесят лет после собора...
А внутри - белые стены, позолота, тёмный лак скамей, серые плиты пола... Огромный, более 4000 труб, орган, опирающийся на двух неожиданных здесь слонов. Благородная патина на бронзе, старинная медь, неяркие огни многочисленных светильников, строгие костюмы мужчин, драгоценности женщин... Запахи пыли, старого дерева, прохладного камня... Некоторые утверждают, что запах времени именно таков . Может быть, почему бы и нет? Кто знает? Эхом отражаясь в высоких сводах, голоса, шелест материи, звуки шагов, тоны многочисленных гаджетов создают ровный негромкий гул.
Сегодняшний концерт почтила своим присутствием королевская семья. Кронпринц Фредерик о чём-то неторопливо беседует со своим отцом, консортом Хенриком Датским. Очаровательная супруга Фредерика, в девичестве Мэри Дональдсон, весело болтает с его братом, принцем Йоакимом. Сама же королева, её величество Маргрете, сосредоточенно читает что-то на экране небольшого мобильника.
Но вот уже подошло время третьего звонка, стилизованного под мелодичный звон старинных курантов. После нескольких минут ожидания публика шквалом аплодисментов встречает вышедших в алтарную зону артистов. Артистов трое. Пройдя ближе к зрителям, они встают в ряд в паре метров друг от друга.
Справа монументально застыл невысокий полноватый кореец средних лет, со значительным и строгим выражением на лице. На нём традиционный сценический наряд - чёрный фрак, белая сорочка, белая бабочка. В правой руке тёмной латунью тускло блестит труба.
В центре группы бережно держит смычок и скрипку молодая девушка-кореянка. Поскольку европеец, как правило, не может правильно определить возраст женщины из далёкой Азии, скажем сразу - ей 24 года. Строгое тёмное закрытое платье "в пол", длинные чёрные волосы украшены диадемой с розовым камнем, нежный овал лица, большие глаза. Ровные стройные ножки. (Ах, простите, уважаемые читатели, вы не можете их видеть, они скрыты платьем. Просто поверьте на слово...)
А вот девушка слева - необычна. Необычна и своеобразна. Причудливый сплав европейского и азиатского в чертах лица, задорное сочетание короткой стрижки и облика смазливого мальчишки с пленительной девичьей фигуркой... Невозможного цвета насыщенно-синие, почти фиалковые глаза, подчёркнутые крупными синими камнями в ушках - и неподвижный, отрешённый взгляд поверх голов. С длинным черным платьем с белыми вставками и открытой спиной чуть-чуть не сочетается новенькая медаль на лацкане, с чьим-то профилем и надписью "Ingenio et arti".
(Медалью "Ingenio et arti" в Дании награждаются как граждане Дании, так и иностранцы, за выдающийся вклад в науку или искусство)
Необычно и то, что синеглазая артистка не одна. Чуть отступив, её сопровождают две женщины справа и слева от неё. Одна, средних лет, повыше, в строгом форменном платье без украшений и незапоминающимся лицом, похожа на телохранителя. Вторая, чуть постарше самой синеглазки, в явно офисной униформе, напоминает секретаршу. Я понимаю ваше недоумение, уважаемые читатели: а что делают на сцене телохранитель и секретарша во время выступления артиста? Ведь им там явно не место! На самом деле "телохранителем" и "секретаршей" мы будем их называть исключительно для экономии времени. У них наверняка есть и другие обязанности, ведь довольно заметно, как они время от времени иногда касаются локтя или кисти синеглазки, направляя её движение, и как они постоянно готовы в любой момент подхватить и поддержать её.
Тем временем артисты низко кланяются публике, и выждав необходимую паузу для аплодисментов, скрываются в боковой двери. Через минуту они появляются на органном балкончике. Там трубач и скрипачка занимают свои места у пюпитров, а синеглазая артистка с помощью "телохранителя" усаживается на скамью перед пультом органа. Чуть поёрзав, она почти не касаясь проводит руками по краю второго мануала, явно запоминая своё положение в пространстве. "Секретарша" встает слева от пульта, там, где находятся переключатели регистров, и спрашивает:
- Онни, во втором и третьем концерте кто переключает?
- Давай ты, - после секундного размышления отвечает синеглазая. - Готовы? - интересуется она у остальных артистов. Получив подтверждение, синеглазка произносит непонятную фразу на никому неизвестном тут языке "ну, погнали", и берет первый аккорд.
...Уже сыграна вся программа, уже сыграны две вещи "на бис", но публика упорно не хочет отпускать артистов. Аплодисменты периодически становятся тише, и тогда отовсюду, из разных частей длинного нефа, становятся слышны просьбы: "Ave...", "Ave Maria, please!", "Ave, bitte!". "Секретарша", на минутку отошедшая от пульта к лестнице, возвращается и докладывает синеглазой:
- Онни, организаторы ОЧЕНЬ просят...
- Ну я же не готовилась! - протестует артистка, - тут даже гарнитуры нет! Вживую петь придётся, и сидя!
- Онни, они говорят, королева тоже ОЧЕНЬ просит. Говорят, пожалуйста.
- Ведь не отвяжутся, да? - обречённо и покорно вздыхает синеглазка и, с минуту сосредоточась, опускает кисти на мануал.
Гениальная вещь неизвестного в этом мире Вавилова... Мягкий величественный рокот органа бережно окутывает и укачивает негромкий и отрешённый голос певицы, и порой так трудно сопротивляться, когда они сладкой отравой просачиваются глубоко в душу. Что они будят там? Вытаскивают ли на свет невыносимую боль потери, приглушённую временем? Или безжалостно напоминают о страшном слове "никогда"? А может быть, наоборот, утешают? Или дарят последнюю, сумасшедшую надежду? Каждому - своё... Некрасиво искривив лицо, безутешно плачет немолодая женщина в элегантном вечернем платье. Её спутник растеряно держит её руку. Принц Йоаким, отвернувшись, закрыл ладонями лицо. Его брат до желваков на скулах стискивает зубы...
...В полном молчании, лишь изредка нарушаемом всхлипываниями в зале, артисты спускаются вниз с балкона и снова встают на краю алтарной зоны. Первые хлопки. Аплодисменты. Рукоплескания. Шквал аплодисментов. Овация. Распорядителю приходится несколько минут ждать возможности представить артистов.
- ... Лауреат международных конкурсов исполнителей - Ро СенЧу!
...А цветы всё несут и несут...
- Лауреат международных конкурсов исполнителей, лауреат международной премии "Грэмми" за исполнение классической музыки - Ли ХеРин!
...Несут изысканно запакованные букеты, несут корзины любых видов и размеров. А распорядитель, сделав небольшую драматическую паузу, без перечисления титулов, просто и пафосно представляет синеглазую артистку:
- ... Пак ЮнМи!!
(полтора или два года ранее)
- Подъём! ЮнМи, вставай, засоня! - Лежащая на нижней кровати КюРи, откинув одеяло, сопровождает свои слова лёгким пинком по матрасику на втором ярусе, - а то опять БоРам весь наш йогурт выхлебает!
- Онни... А почему так темно?
- Темно? Где темно? - не понимает КюРи.
- У нас. Я ничего не вижу!
- Да ничего у нас не тем... - начинает отвечать КюРи, выбираясь из кровати и вставая.
- О-о-ой! - громко восклицает она, со страхом глядя на ярко-алую кожу на лбу и щеках ЮнМи, - СонЁн, СонЁн, иди сюда скорее! У ЮнМи всё лицо воспалилось!
Встревоженная СонЁн влетает в маленькую комнату, и внимательно вглядывается в лицо младшей.
- ЮнМи, как ты себя чувствуешь?! Лицо не горит? Не саднит?
- Болит... - отвечает та, прикасаясь пальцами к щеке, - онни, я ничего не вижу!
- Я уже звоню, - говорит СонЁн, сбегав к себе за телефоном и быстро набирая номер. - Алё, господин старший менеджер Ким? Здравствуйте. Пожалуйста, простите меня за ранний звонок... Плохо ЮнМи... Воспалено лицо, и она жалуется на то, что ничего не видит... Спасибо, господин старший менеджер, мы будем ждать... До свидания...
- ...ЁнЭ-сии? Здравствуйте, простите за... Да, с ЮнМи... Воспалено лицо и что-то с глазами... Да, господин старший менеджер обещал сейчас подъехать... Спасибо, ЁнЭ-сии, ждём...
- ЮнМи, не три глаза руками, - СонЁн мягко перехватывает руки ЮнМи и отводит их от лица, - давай я помогу тебе одеться, сейчас уже подойдёт машина. Не паникуй, малыш, всё будет хорошо.
- Онни, я ничего не не вижу! Я ослепла! - с отчаянием кричит ЮнМи.
Небольшой дворик перед зданием общежития. Охранник на руках доносит ЮнМи до машины и устраивает её в кресле. ЁнЭ усаживается напротив и, держа в своих руках горячую ладошку своей подопечной, с ужасом вслушивается в её лихорадочный шёпот:
- Боженька милосердный, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... ГуаньИнь, миленькая, ГуаньИнь, пожалуйста, я не хочу слепнуть!!
...Три часа спустя. Клиника в Сеуле, кабинет заведующего глазным отделением. Присутствуют лечащий врач, завотделением, президент СанХён и мама ЮнМи.
- ...Предварительный диагноз - кератоконъюнктивит, блефарит, ожоговые поражения кожи на лбу и вокруг глаз. К сожалению, состояние пациентки не позволило провести полноценное обследование глазного дна, но собранные данные указывают также на наличие ретинита. В целом вся симптоматика очень характерна для электроофтальмии. В настоящее время госпоже ЮнМи проводится интенсивная противовоспалительная терапия... Госпожа ДжеМин, вы не хотели бы принять успокоительное? - спрашивает лечащий врач маму ЮнМи, наливая воду в стакан и протягивая его ДжеМин.
- Доктор, я ничего не понимаю. Объясните, пожалуйста, что с моей девочкой?! - мама ЮнМи двумя руками берёт стакан и делает несколько глотков
- У ЮнМи воспалены веки, роговица на обоих глазах, кожа в верхней части лица. Так обычно бывает, когда человек без специальной защиты долго смотрит на электросварку или на дуговую лампу. Такое же может случиться на море или в горах, где солнечный ультрафиолет отражается от водной поверхности или от снега. Даже есть специальный термин - "снежная болезнь", - объясняет заведующий отделением.
- Но почему это произошло с ЮнМи? - спрашивает СанХён, - ведь вчера она весь день провела с группой. Репетиции, а вечером группа выступала на корпоративном празднике. Никакой сварки там не могло быть, и тем более никаких водных или снежных поверхностей.
По виду врачей понятно, что у них нет ответа на этот вопрос. Задумавшись на десяток секунд, СанХён медленно, как бы обдумывая каждую фразу, продолжает:
- Скажите пожалуйста, ЧоПин-сии, а может ли всё это быть следствием, например, лазерного облучения?
Врачи переглядываются между собой и задумываются. Потом завотделением так же не торопясь, начинает отвечать СанХёну:
- В принципе, действительно, излучение ультрафиолетового лазера может дать подобную клиническую картину. Хотя должен сказать, что в клинической практике подобные случаи чрезвычайно редки.
- На выступлении присутствовало много людей, разве можно было незаметно облучить ЮнМи? И сама она разве не должна была обратить внимание, что ей светят в глаза? - спрашивает СанХён.
- Ультрафиолетовое излучение невидимо и действие его не проявляется сразу, - объясняет один из врачей, - если кто-то сознательно использовал специальный прибор, это могло произойти незаметно для окружающих.
- Скажите, аджосии, что будет с моей дочерью? - с болью и тревогой в голосе спрашивает ДжеМин.
Врачи опять переглядываются и не торопятся с ответом. Наконец, завотделением берёт на себя неприятную обязанность озвучить тяжёлую новость:
- Мне нелегко это говорить, ДжеМин-сии, но положение дел с глазами ЮнМи серьёзное. Очень серьёзное. Повторюсь, из-за воспаления и отёка роговицы мы пока не можем полноценно обследовать глазное дно, но уже сейчас всё указывает на то, что воспалены не только внешние оболочки глаз, но в процесс вовлечена также и сетчатка. Сетчатка - это та ткань, которая выстилает глазное дно изнутри и которая, собственно, и отвечает за то, что мы имеем способность видеть. Поражение же световоспринимающей ткани... Госпожа ДжеМин, это очень серьёзно.
- Моя девочка может ослепнуть?! - мама ЮнМи трясущимися руками зажимает себе рот. Заведующий отделением встаёт, почти сразу же за ним встаёт и лечащий врач. Оба с уважением кланяются президенту СанХёну и ДжеМин.
- Госпожа ДжеМин, мы делаем и будем делать всё возможное, чтобы сохранить зрение вашей дочери, - говорят они, сочувственно глядя на женщину.
(...Неделю спустя, вечер. Дом мамы ЮнМи)
СунОк с мамой, вместе поужинав, пьют чай в гостиной под негромкое бубнение телевизора. Обе женщины выглядят усталыми и подавленными.
- Опять ничего не удалось с ней сделать, - тусклым голосом рассказывает СуньОк, - И как я только не пробовала её растормошить! И развеселить пыталась, и ругала, что только не делала! Даже стыдить попробовала. Всё бесполезно!
- Врач сказал, что обязательно надо хоть как-то пробиться через эту стенку, - говорит мама.
- Какую стенку? - не понимает СунОк.
- Врач говорит, что это следствие эмоционального шока, - объясняет мама, - ЮнМи построила у себя в мозгу стенку и спряталась там от мира. И нам надо обязательно за эту стенку прорваться.
- Врач сегодня приходил к ЮнМи два раза, тоже всё старался хоть слово от неё добиться. И тоже ничего не получилось. Тонсен не слышит нас! - СунОк, не сдержавшись, всхипывает. Мама молча прижимает её к себе.
- Как она кушала сегодня? - спрашивает ДжеМин, когда СунОк немного успокаивается.
- Съела малюсенький кусочек курицы, из всего, что ты приготовила. Больше ничего не удалось заставить её съесть.
Основной новостью недели стала, безусловно, трагедия, произошедшая с Пак ЮнМи, молодым айдолом, выступающим под сценическим псевдонимом Агдан. Утром во вторник ЮнМи была доставлена в клинику из-за проблем с глазами. Несмотря на все усилия врачей, им, к сожалению, не удалось сохранить зрение Агдан.
Пак ЮнМи широко известна в Корее и за рубежом благодаря своим классическим и эстрадным музыкальным композициям. Достаточно упомянуть, что ЮнМи является первым (и пока единственным) корейским композитором, чьи произведения попали в топ-100 мирового рейтинга музыки.
Трагедия всколыхнула всю Корею. Тысячи людей приходят к зданию FAN Entertainment, чьим айдолом является Агдан, чтобы высказать ЮнМи слова поддержки."
(на экране - многотысячная толпа народу около здания FAN Ent. Крупным планом показываются огромное количество мягких игрушек, аккуратно размещённых на специальных стеллажах)
"Полиция начала расследование причин трагедии. Как нам стало известно, в качестве одной из версий рассматривается злонамеренное использование специализированных приборов во время выступления популярной группы "Корона", в состав которой входит Агдан, на корпоративном празднике накануне.
Пресс-секретарь головного офиса корпорации Hundai, куда и была приглашена группа для выступления, заявил, что во время проведения мероприятия все требования по обеспечению безопасности артистов были соблюдены. Потерю же записей с внутренних камер наблюдения он объяснил как следствие небрежности персонала, за которую виновные обязательно понесут наказание.
Новости по теме. На заседании совета Ассоциации ветеранов морской пехоты большинством голосов было принято решение об избрании Пак ЮнМи почётным членом Ассоциации. Напомним, что написанный ЮнМи военный марш "Red alert" является официальным гимном Корпуса морской пехоты. Марш был безвозмездно передан армии Кореи полтора года назад"
Дослушав передачу, женщины в молчании некоторое время пьют чай. Тишину нарушает ДжеМин. Сгорбившись и грея ладони о кружку с цветочным отваром, она негромко говорит:
- Знаешь, доча, я вот уже несколько дней всё думаю и думаю... Ведь у ЮнМи есть могучая небесная покровительница. Тогда ГуаньИнь помогла ЮнМи вернуться с..., из-за... порога, - ДжеМин боязливо понижает голос, говоря о смерти, - неужели она и сейчас не поможет своей любимице?
- Как она ей поможет? - СунОк передёргивает плечами, - глаза, что ли новые даст?
- Я не знаю... Но если ГуаньИнь вернула её из-за... черты, дала ей столько талантов... А её синие глаза? Почему ты думаешь, что ГуаньИнь бросит её в такой беде? Нужно просто надеяться и ждать, СунОк!
- Да ничего я не думаю, - СунОк зябко обхватывает себя руками, -будем ждать и надеяться...
(...Глазное отделение клиники, палата ЮнМи)
ЮнМи, в бежевой пижаме, свернулась калачиком на кровати поверх покрывала. За прошедшее время она очень похудела, лицо осунулось, на лбу и щеках видны розовые пятна молодой кожи. Не реагируя ни на что, она надёжно спряталась от этого жестокого мира глубоко внутри себя. СунОк, с упрямо-терпеливым выражением на лице, читает ей что-то с экрана планшета.
В дверь палаты стучат, и после разрешения войти появляется ЧжуВон. Вежливо поздоровавшись с СунОк, он внимательно смотрит на кровать с ЮнМи, а затем, переведя взгляд на её сестру, вопросительно поднимает брови, как бы спрашивая: "Всё по-прежнему?". Ответный недобрый взгляд СунОк можно было бы перевести как "А сам, что ли, не видишь?!". ЧжуВон слегка хмурится и опять пристально смотрит на лежащую ЮнМи. Затем по его лицу пробегает какое-то непонятное выражение. Он подходит к кровати и громко говорит:
- Зверёныш, я знаю, что ты меня сейчас слышишь. Ты ведь знаешь, что я тебе никогда не врал. Ну, то есть, врал иногда, конечно, но всегда выполнял то, что тебе обещал. Так вот, я обещаю тебе, что если ты не вернёшься к нам... я тоже выжгу себе один глаз лазером. Будем рядом, в соседних палатах лежать.
Долгую, томительную минуту ничего не происходит. Затем ЮнМи чуть поворачивает голову и на лице у неё проступает какое-то неверящее выражение. "Ты идиот?" - хриплым от долгого молчания голосом спрашивает она.
- Говори что хочешь. Я сказал, а ты услышала, - отвечает ЧжуВон.
У ЮнМи начинают дрожать губы, и первые слёзы прокладывают дорожки по щекам. "Сволочь... Гад... Опять шантажируешь! Сволочь... Сволочь..." - обречённо шепчет она и, спрятав лицо в ладони, утыкается в подушку. Сквозь всхлипывания можно иногда разобрать некоторые определения в адрес ЧжуВона.
- Так, идиота, олигофрена, микроцефала, кретина и имбецила ты упомянула, забыла добавить ещё дементного и дебила. "Козёл самоуверенный" - зверёныш, а почему козёл должен быть неуверенным в себе? "Засранец чебольский" - ну, тут вообще без комментариев, - присев у кровати на корточки и легонько накрыв рукой вздрагивающее плечо ЮнМи, ЧжуВон комментирует поток эпитетов.
Вышедшая из ступора СунОк с протяжным воплем "Юночка!" бросается к ним и, оттолкнув парня, вцепляется в сестру. На секунду взглянув на ЧжуВона, она машет ему ладошкой на дверь, мол, вали отсюда, не до тебя сейчас! Тот, с облегчением встав на ноги, негромким голосом говорит на прощание "выползай на свет, зверёныш, очень тебя ждём" и уходит.
(дом мамы ЮнМи)
...Вот уже несколько дней, как вернулся из клиники домой. Пытаюсь хоть как-то приспособиться к новой жизни. К жизни без зрения. Учусь на ощупь одеваться, передвигаться по дому, принимать душ. Есть палочками не получается, но уже вроде могу есть ложкой, правда, медленно и осторожно.
Мама... В тот день СунОк прислала маме истерическую эсэмэску "Юна заплакала!!!!!". Мама примчалась в клинику через двадцать минут, никаких ахов, охов, потоков слёз и прочих бурных эмоций выдавать не стала, а просто прижала меня к себе и негромко сказала: "Сокровище моё, надо просто потерпеть. Твоя слепота - это не навсегда. ГуаньИнь обязательно поможет тебе. Ты обязательно будешь видеть снова". "Как она мне поможет, ма?! Сетчатка же не восстанавливается!" - с тоской возразил я. "Да, всё так, доча. И эта сетчатка не восстанавливается. И глаза у взрослых людей за одну ночь синими не становятся. И человек за полгода не может шесть языков в совершенстве выучить. И даже на синтезаторе нельзя за три месяца научиться играть. Доченька, помнишь, как мы все вместе смотрели телевизор, и вдруг ты так уверенно сказала, что станешь айдолом? Мы с СунОк стали тебя отговаривать, а ты сказала, что ты точно это знаешь? И сейчас я даже не верю, я просто знаю, что зрение к тебе вернётся. Не знаю как, не знаю когда, но обязательно вернётся. Просто соберёмся с силами и проживём эти тяжёлые времена."
Пытаюсь в это поверить. Днём, со всеми делами и хлопотами, получается. А вот к вечеру... Отчётливо понимаю, что чудес не бывает и я больше никогда не увижу краски этого прекрасного мира. Черной глыбой наваливается беспросветное отчаяние, перехватывает горло, зажимаю зубами подушку, чтобы не заплакать, и всё равно безудержно реву, тщетно пытаясь задавить спазмы... В больнице сразу же подбегала дежурная сестра, колола мне успокоительное, но дома врач не рекомендовал медикаменты. Сказал, "надо учиться справляться самой, без фармакологии". Хорошо, что у ЮнМи такая сеструха есть. СунОк сразу же подходит, устраивает мою голову у себя на коленях и начинает кончиком пальца тихо водить по коже, как будто что-то рисует. Как ни странно, это здорово помогает. Горло отпускает, и я засыпаю.
... Ещё пока был в больнице, семья Кимов прислала мне профессионального поводыря-сиделку. Непонятных лет женщина, Ли ПэУ, с негромким и очень приятным голосом. С мамой мгновенно нашли общий язык, подружились, и теперь частенько вдвоём всласть чешут языки на кухне или в гостиной. Тренируюсь ходить с поводырём без тросточки. ПэУ управляет моим движением лёгкими прикосновениями к локтю или кисти. Сильная - всегда подхватывает и не даёт упасть, когда я с непривычки спотыкаюсь. В больнице ходили по длинным коридорам, а дома ПэУ выгуливает меня по близлежащим окресностям. Даже уже до метро доходили. Интересное, наверное, зрелище для Гванак-Гу - мы с ПэУ и шкафы-бодигарды. Что особенно приятно, во время прогулки ПэУ неторопливо описывает окружающий пейзаж и комментирует происходящее вокруг нас.
Позавчера появилась ЁнЭ. После неизбежных обнимашек и соплей сказала, что уже неделю ходит на курсы для "помощников людям с ослабленым зрением", и что "я стану твоими глазами, ЮнМи". Познакомившись с ПэУ, заметно расстроилась и стала слёзно упрашивать, чтобы её тоже допустили к моему телу. ПэУ разрешила. Вчера она провела с ней мастер-класс по управлению мной, а сегодня у нас всех ответственная операция - едем в агентство. Да, это наш первый официальный выезд из дома после моей слепоты.
(...Дворик перед домом мамы ЮнМи.)
- ... Да не буду я в эту каталку садиться! - раздражённо говорит ЮнМи, - ЁнЭ, у меня глаза не видят, а не ноги отнялись! Нафиг эти прибамбасы!
- Но, онни... - растерянно мямлит ЁнЭ.
- Если госпожа ЮнМи не хочет использовать каталку, то конечно же её желание должно быть исполнено, - мягко, но непреклонно вмешивается ПэУ, - госпожа ЮнМи - взрослый и ответственный человек, и мы по мере возможности должны делать так, чтобы ей было как можно более комфортно. А коляску нужно просто погрузить в машину, в случае некоторых обстоятельств она должна быть готова к немедленному использованию.
- Это каких обстоятельств? - заинтересовывается ЮнМи.
- Допустим, если необходим длительный пеший переход и вы устали, ЮнМи-сии. Или если госпожа захочет выпить несколько бутылок соджу, а госпожа ЁнЭ в этот момент отвернулась, или тоже хочет выпить несколько бутылок соджу, - улыбается ПэУ.
- А-а, - понимающе кивает головой Юна.
Под бдительным присмотром ПэУ и ЁнЭ она неторопливо доходит до максивэна, нашаривает ногой порожек, рукой находит верхнюю кромку проёма открытой дверцы и довольно ловко впрыгивает в машину. ЁнЭ помогает ей удобно устроиться в кресле. Затем грузятся все остальные, и машина трогается с места.
Максивэн неспешно двигается по сеульским улицам. Негромко работает телевизор.
"...движение заблокировано. Привлечённые слухом о возможном появлении Пак ЮнМи в FAN Entertainment, поклонники Агдан собрались у здания агентства в надежде увидеть своего кумира. По оценке полиции, уже более четырёх тысяч человек скопилсь на прилегающих к агентству улицах, полностью парализовав движение наземного транспорта..." - говорит диктор.
ЁнЭ встревоженно переглядывается со старшим охранником. "Я сейчас позвоню господину КиХо и всё узнаю", - говорит она и начинает вытаскивать телефон, но не успевает. Телефон начинает сам вибрировать в её руках. "Да", - отвечает она на вызов, - "Здравствуйте, КиХо-сии... Примерно в четырёх кварталах, сонсен-ним... Поняла, сонсен-ним... Да, спасибо, сонсен-ним... Будет сделано, сонсен-ним... Спасибо!"
Убрав телефон, ЁнЭ идёт к водителю и о чём-то с ним коротко переговаривается. Верувшись на место, она добросовестно докладывает заинтересованно слушающей ЮнМи:
- Господин КиХо говорит, что просто так к зданию агентства сейчас не подъехать. Мы должны добраться до южного полицейского участка и там нас возьмёт усиленная группа сопровождения и добровольцы из ассоциации ветеранов морской пехоты. Они обеспечат нам возможность добраться до агентства.
- А вот интересно, откуда фанаты узнали, что мы именно сегодня в агентство собираемся? - задумчиво спрашивает ЮнМи, ни к кому конкретно не адресуясь, - наверняка кто-то инфу слил.
- ... Ки ЗиРо, отставной капитан корпуса морской пехоты, в настоящее время начальник одного из подразделений "Си-груп", - представляется стоящей около максивэна ЮнМи рослый кореец в тёмном костюме, - надо ли говорить, что являюсь страстным поклонником вашей музыки, госпожа? Со мной пятьдесят три добровольца из числа ветеранов ассоциации. Вместе с господином лейтенантом полиции мы обеспечим вашу охрану на всём пути следования до агентства.
- Приятно познакомиться, Ки ЗиРо-сии, - кланяется на голос ЮнМи.
...Медленно двигающийся в двойном кольце оцепления вэн останавливается. ЁнЭ, вышедшая из машины, чтобы узнать причину задержки, растерянно объясняет:
- Юна, они говорят, что дальше максивэн пройдёт уже с трудом. Спрашивают, можем ли мы оставить машину пока здесь, а последний кусочек пройти пешком? Ты как?
- А много до места осталось?
- Нет, чуть-чуть, метров восемьдесят, не больше.
- Пошли, конечно.
...ЮнМи, бережно поддерживаемая ЁнЭ и ПэУ с двух сторон, неторопливо идёт вперёд. По обеим сторонам улицы неразборчивый рёв толпы постепенно складывается в скандирование "Агдан! Агдан!"
- Господин ЗиРо, Вы сейчас рядом со мной? - спрашивает ЮнМи.
- Да, Агдан-сии, я здесь, - подходит к ней справа отставной капитан.
- Скажите, а сейчас мои поклонники, которые в этой толпе, видят меня?
- Нет, госпожа, два кольца плотного оцепления, вас никто не видит, вы в полной безопасности, - по-своему понимает её вопрос ЗиРо.
- Я хотела бы как-то поприветствовать этих людей, помахать им рукой. Всё-таки они собрались здесь не только, чтобы меня увидеть, но и поддержать тоже.
- Нет, госпожа, они не могут видеть вас. Хотя... Госпожа, если вы позволите, я мог бы поднять вас на руках.
- Хорошо, что с утра джинсы надела, - после минутного раздумья соглашается с предложением ЮнМи, - а вы не надорвётесь, ЗиРо-сии?
Тот, молча улыбнувшись, без видимого усилия возносит ЮнМи над собой на вытянутых руках.
- Поверните меня лицом вправо, пожалуйста, - сориентировавшись в ситуации, начинает командовать та, и улыбаясь, машет рукой, - а теперь, пожалуйста, влево.
Двигаясь таким образом, под оглушительные крики и скандирование "Агдан! Файтинг!", они проходят оставшуюся часть дороги и приближаются к зданию FAN Ent. ЗиРо аккуратно ставит ЮнМи на землю.
- Я буду рассказывать об этом детям и внукам - как я нёс на руках легендарную Агдан! - восхищённо говорит он и добавляет: - Боюсь только, что мне никто не будет верить.
- Спасибо, ЗиРо-сии, - благодарит его ЮнМи, - ЁнЭ, где мы сейчас? Что вокруг нас? Давай, онни, не тормози, рассказывай!
...ЁнЭ и ПэУ ведут меня ко входу в FAN Ent. Онни возбуждённо рассказывает, что она видит:
- Я никогда не думала, что в агентстве так много народу! Тебя встречать вышли, наверное, все! Значит, так, прямо рядом со входом стоят сабоним и господин КиХо. У КиХо-сии в руках большущая корзина с цветами. Там ещё много людей, но я только старшего менеджера Кима из "Короны" и господина ГенХо, начальника отдела по поиску перспективных артистов знаю... Ой, а сейчас к сабониму АйЮ с менеджером подошла! У её менеджера тоже цветы в руках, только не корзина, а букет. Кажется, розы...
- Ты не про цветы рассказывай, а про людей, - прошу я ЁнЭ.
- Да-да, конечно, онни. Вот, слева от нас айдолы из FAN Ent. Девушки стоят отдельно от мужчин, вижу СонЁн и БоРам из твоей группы, из "The Grace", ой, и из "Red Velvet" тоже тут, просто они всё время перемешиваются между собой, у меня всё путается в глазах! А сзади них "Bang-bang" и "Stars JUNIOR", эти не носятся с места на место, а стоят спокойно. О, СыХон и ЁнУн пошли поближе к господину СанХёну, наверное, готовятся тебя встречать. Тут ещё очень много людей, человек двести, наверное, но я никого не знаю! - с лёгким огорчением говорит мой менеджер.
- Нам далеко ещё?
- Нет, почти на месте.
- Меня перед сабонимом поставьте и лицом к нему.
Повинуясь лёгкому касанию пальцев ЁнЭ, останавливаюсь, и выждав несколько секунд, кланяюсь.
- ЮнМи! Никогда ещё не было в Корее столь талантливого и одарённого музыканта, как ты! И столь сильного духом! Ты - наша гордость и слава! Ты - наша любовь, Агдан! Дружная семья FAN Entertainment счастлива, что ты с нами, и аплодирует тебе! - пафосно восклицает СанХён.
Шквал рукоплесканий со всех сторон. Низко кланяюсь, и, дождавшись относительной тишины, протокольно отвечаю:
- Большое спасибо за тёплые слова, сабоним. Я тоже очень рада, что принадлежу славной семье агентства FAN Entertainment. Большое спасибо вам всем, кто поддержал и продолжает поддерживать меня в этот ... очень тяжёлый момент моей жизни. Спасибо! - блин, не расхныкаться бы сейчас. Нервы совсем ни к чёрту. Ещё раз низко кланяюсь во все стороны.
- ЮнМи, я так горжусь, что могу назвать тебя близкой подругой! - это АйЮ. Мы уже близкие подруги? Н-да, и когда только успели?
- Спасибо, АйЮ, мне очень приятно слышать такие слова. Я тоже счастлива, что ты дружишь со мной.
Ещё несколько человек выступают, хвалят и превозносят меня. Кланяюсь на звук и благодарю, благодарю и кланяюсь. Наконец, официальные выступления заканчиваются, и СанХён спрашивает:
- ЮнМи, ещё много людей хотят поздороваться с тобой и сказать тебе слова поддержки - твоя группа, СыХон, ЁнУн... Ты разрешишь им? Или, если ты устала, мы можем сразу пройти в мой кабинет.
- Я не устала, сабоним, буду рада пообщаться с друзьями и коллегами, - отвечаю я и, сделав осторожный шаг в сторону, попадаю в чьи-то крепкие объятия. Кто-то сильно, почти до хруста, сжимает меня в руках.
- СонЁн? Онни, ты сейчас меня раздавишь! - та в ответ пытается ещё сильнее прижать меня к себе, утыкается носом в шею и... Блин, так и знал! Воротничок становится мокрым и горячим.
- СонЁн неделю работать не могла от беспокойства по тебе, - ябедничает мелкая подлиза БоРам, - врач говорил, чуть до нервного срыва не дошло.
- Онни, ну не надо разводить сырость у меня на плече, а то там плесень и грибы на рубашке вырастут! - прошу я.
- Хвала пресвятым ананасам, характер у младшенькой не изменился! Всё такая же жёсткая и ершистая, и нежностей не любит! - КюРи гладит мне кисть руки и целует в щёку с противоположной от СонЁн стороны.
- Никогда не думала, что скажу такое, но, знаешь, реально по тебе соскучилась, - говорит ИнЧжон, - представляешь, даже поцапаться толком не с кем! СонЁн, да кончай ты душить ребёнка, дай и мне тоже мелкую потискать!
- И мне, и мне, - в унисон заявляют о своих правах БоРам и ДжиХён. Меня со всех сторон треплют, гладят, целуют и тормошат.
Кабинет СанХёна. Присутствуют сам президент, КиХо, ЮнМи и ЁнЭ. ПэУ осталась в предбаннике на диванчике около секретарши.
- ... ЮнМи, я ещё раз подчеркну, что какое бы решение ты сейчас не приняла, агентство будет на твоей стороне. Мы с уважением и пониманием отнесёмся к любому твоему выбору. Но, конечно, мы очень бы хотели, чтобы ты оставалась с нами, в дружной семье FAN Ent.
- Я не собиралась бросать работу, сабоним, - тихо отвечает ЮнМи, - попробую ещё побарахтаться.
- Замечательно! С чего думаешь начать? Чем агентство сможет помочь тебе?
- Ну, самое главное для начала - потренировать навык игры вслепую на рояле и синтезаторе. В принципе, я умею, но надо так, чтобы уверенность была. Надеюсь, недели за три этого добьюсь.
- В агентство пришло письмо от YAMAHA Corp. Узнав о постигшем тебя несчастье, они просят тебя принять в дар их синтезатор самой последней и, кстати, самой дорогой модели. Не хочешь его попробовать?
- Наверное, лучше не сейчас, сабоним, - подумав, отвечает ЮнМи, - прежде навыки отработать надо, а это лучше делать на знакомом инструменте. Потом можно будет и с Ямахой поработать.
- Когда оттренирую слепую игру, будет на три четверти решен вопрос с сочинением музыки. Я буду проигрывать треки на синтезаторе, и оттуда их можно будет брать на компьютер уже в удобной оцифровке. А вот дальше не знаю. Нужен человек, который и ноты читает, и в цифровых форматах и звуковых редакторах хорошо разбирается, - продолжает ЮнМи.
КиХо и ЁнЭ с любопытством смотрят на ухмыляющегося СанХёна.
- Как интересно всё складывается, - немного непонятно говорит тот, и поясняет: - вчера звонил ДжонХван, передавал соболезнования и самые лучшие пожелания ЮнМи, кстати, ЮнМи, он очень хотел бы как-нибудь сюда подъехать, чтобы встретиться с тобой, и настоятельно рекомендовал свою внучатную племянницу, которая сейчас учится на третьем курсе в школе СонХва на эстрадном отделении, и специализируется как раз на звуковика. ЮнМи, тебе это интересно?
- Очень интересно, сабоним, - оживлённо отвечает ЮнМи, привстав со стула, - а когда можно с ней переговорить?
- Да сейчас и переговорим, - довольным голосом говорит СанХён, вызывая секретаршу по селектору, - пригласи ИрЧу ко мне.
Через некоторое время в кабинет входит невысокая молодая девушка классического корейского типажа - длинные чёрные волосы, тёмные глаза азиатского разреза, непропорционально короткие ножки... Девушка проходит на середину кабинета и низко кланяется присутствующим. После того, как СанХён знакомит её с ЮнМи, та заинтересованно спрашивает:
- ИрЧу-сии, вы работали с "Sound forge"? Вы сможете брать сэмплы и фрагменты с моего синтезатора и потом доводить всё до готовности на компе, до выпуска нотной записи?
- Да, госпожа, я работаю и с "Sound forge", и с "Wave magic", а из синтезаторов знакома с линейкой Casio, роландами и ямахой. Оформление нотной документации очень удобно делать в "Music wizard", вы не пробовали, ЮнМи-сии? И могу ли я спросить, какой марки ваш синтезатор, госпожа?
- У меня Кинг-корг. А про "Music wizard" я даже и не слышала. Отлично, ИрЧу-сии! Мы сможем попробовать поработать вместе на следующей неделе?
- Конечно, госпожа! И, ЮнМи-сии, - ИрЧу слегка запинается, но продолжает, - госпожа ЮнМи, могу ли я просить вас называть меня неформально, по имени?
- Да без проблем, - пожимает плечиками ЮнМи.
- Хорошо, ИрЧу-ян. Ждём тебя в понедельник на следующей неделе. Передай мой большой привет господину ДжонХвану! - говорит СанХён, - ЮнМи, понятно, что о танцах сейчас не может быть и речи. Но ты сможешь иногда просто показываться с девочками перед зрителями?
- Маскотом побыть? Конечно, сабоним. Мор... то есть лицом помелькать - это не так уж и сложно будет, шеф. А с танцами... Да и с рекламным агентством... Будем пробовать, СанХён-сии. Может что и получится.
- Жить дома хочешь?
- Да нет, несколько дней в общежитии буду проводить. Девочки очень просили, и обещали позаботиться.
(пару дней спустя)
Сеульский особняк семьи Ким. ЮнМи, сопровождаемая ПэУ, недавно уехала к себе после официального чаепития по поводу своего выхода из больницы. В богато обставленной комнате присутствуют МуРан и ЧжуВон.
...Бабушка МуРан, плотно сжав зубы, пристально смотрит в глаза ЧжуВону. Чувствуется, что она в ярости. ЧжуВон старательно пытается ответить ей взглядом невинным и непонимающим. МуРан первой нарушает молчание.
- ЧжуВон, на этот раз ты перешёл все границы, - негромко говорит она, - я знаю, что влюблённые мужчины теряют свои и так немногочисленные мозги, но сейчас... Как ты смел такое ей сказать?! Как ты смел ставить своё здоровье в зависимость от этой девчонки?!
- Бабушка, да я просто блефовал в тот момент! - защищается ЧжуВон, - ты же понимаешь, что охрана никогда мне не дала бы ничего с собой сделать? И вовсе я не влюблён, кстати!
- Не лги, ЧжуВон! Хотя бы самому себе не лги! Блефовал он! Ты всегда находишь способ сделать по-своему, и никакая охрана тебя не остановила бы! Да как ты только додумался до такого, как у тебя язык только повернулся такое ляпнуть?! Выжечь себе глаз лазером! Нет, тебя срочно надо психиаторам показать!
- Да, хальмони, я... действительно виноват, - "сдувается" и отводит глаза ЧжуВон, - кажется, в первый раз потерял над собой контроль. Прости, бабушка... Я не должен был так поддаться эмоциям. Но, хальмони, я не влюблён в ЮнМи!
ЧжуВон было замолкает, но под требовательным взглядом МуРан, помявшись, продолжает:
- Я, как увидел её, там, в больнице, меня прямо как ударило! Лежит погасшая, сломанная, и лицо у неё... мёртвое лицо. А я, бабушка, смотрю на неё - а вижу почему-то девчонку-подростка, которая выпала из окна и висит над пропастью в десять этажей... И пальцы у неё уже разжимаются. Тут одна только мысль была - успеть подхватить, вытащить эту дурёху, не задумывался, что говорю, бог весть что там нёс, лишь бы её выдернуть! Но не люблю я её, честное слово, бабушка! Она забавная, с ней интересно, но она для меня как... ну, как сестрёнка младшая! Когда-то леденец дать, а когда-то и по ушам настучать - в общем-то так и общались до сих пор. Я её и как девушку-то не воспринимаю!
- Пффф... - шумно выдыхает воздух МуРан и, немного успокоившись, отворачивается к окну и бросает: - правильно всё-таки люди говорят, зла любовь, не повезёт - и ЮнМи полюбишь.
ЧжуВон благоразумно не отвечает на эту реплику и переводит разговор на другое.
- ЮнМи обмолвилась, что тогда ей кошелёк подбросили, - ну, помнишь, бабушка, суд был почти сразу после как я в армию ушёл? - заказчиком ЮЧжин была. И сама об этом ей сказала. А сейчас ЮЧжин входит в совет директоров Hundai. И глаза ей сожгли на корпоративе в Hundai.
- Это совпадение, - говорит МуРан, впрочем, без особой уверенности в голосе.
- Не слишком ли много совпадений, бабушка? - с лёгким скепсисом спрашивает ЧжуВон.
Вместо ответа госпожа МуРан, с минуту поколебавшись, достаёт из сумки пластиковую папку с документами и протягивает её внуку. Тот бегло просматривает бумаги, а затем более внимательно перечитывает их повторно, останавливаясь на ключевых фразах:
- ... Ван ОкЧон, 24 года, безработный... Выбросился в окно своей квартиры... Одиннадцатый этаж... Предсмертная записка... "Что я наделал... Бедная Агдан... Не могу с этим жить... Мама, папа, простите меня... Агдан, я не хотел... Прости меня..." ... Найдены... Лазерный излучатель марки... Ультрафиолетовый диапазон... Так... Так... Ага... Записи с камер наружного наблюдения стёрты...
УФ-лазер
- На следующей неделе полиция объявит о завершении расследования, - говорит бабушка.
- И опять данные с камер наблюдения уничтожены, - задумчиво замечает ЧжуВон, - опять совпадение, да, бабушка?
- Я не собираюсь думать об этом, внук, - брюзгливо говорит МуРан, - и запрещаю тебе лезть в это дело тоже!
- Это почему же, хальмони? - бесстрастно спрашивает ЧжуВон.
- Потому что никакое расследование не вернёт глаза твоей ЮнМи. А тратить огромные деньги и силы, задействовав нашу службу безопасности... А на что, ЧжуВон? На поиск следов, что виновата ЮЧжин? Ты понимаешь, что даже если и действительно здесь поработали люди из Hundai, то никаких следов, ведущих наверх, не будет? Мстить? Войну развязывать? А кто такая твоя ЮнМи, чтобы из-за неё будить такие силы?! Она нам никто! И тебе она никто!
- Нет, хальмони. Она мне - кто. Она мне, можешь считать, тонсен, - всё тем же ровным бесстрастным голосом говорит ЧжуВон, - и глаза ей сожгли из ревности тоже ко мне. Она совсем не виновата, что у этой стервы мозги в матку провалились. Я не брошу её в беде. Если семья не хочет быть на моей стороне - что ж, попробую справиться сам. И ты мне этого запретить не сможешь.
Долгие секунды МуРан и ЧжуВон смотрят в глаза друг другу. На этот раз первой сдаётся старая женщина. Коротко и сердито фыркнув, она опускает взгляд.
- Ладно. Я поговорю с СанУ. Сам пока в это дело не влезай - ещё рано тебе в эти игры играть, опыта нет.
- Спасибо, бабушка, - кланяется ЧжуВон.
- А ты, внук, пообещаешь мне, что серьёзно возмёшься за ум. Пойми, что это нужно не мне, а тебе. Учти, что если ты хочешь и дальше "дружить" с ЮнМи и быть для неё интересным, ты постоянно должен быть в чём-то хоть на полшага впереди неё. Иначе она просто перестанет тебя уважать. А этого уже ты не вынесешь.
- Хальмони, ты самый мудрый человек из всех, кого я знаю. И поверь, это не лесть, - без улыбки говорит ЧжуВон, - расскажи поподробней, прошу тебя, с чего лучше начать?
...Вечер, общежитие "Короны". ЁнЭ, с рук на руки передав ЮнМи на попечение девочкам, собирается уходить.
-...ЁнЭ-сии, где наша привычная Юна?! Кого вы нам привели?! Какой-то заморенный, тощий, несчастный ребёнок! Скорей-скорей-скорей его кормить! - весело говорит ХёМин.
- Сейчас будем кормить, Ю, пойдём руки помоем, - отзывается СонЁн, - малыш, ЁнЭ говорит, ты очень не любишь лишней опеки. Что нам можно будет тебе помогать, а что ты предпочтешь делать сама?
- Подведи меня к полотенцу, онни, пожалуйста, а потом на всякий случай постой недалеко от ванной, - просит ЮнМи, - мне надо будет какое-то время, чтобы запомнить, где что у нас, и приноровиться. А чем так обалденно у нас пахнет?
- КюРи и ДжиХён уже полтора часа заперлись на кухне и никого туда не пускают, - со смешком поясняет ХёМин, - делают там ужин по твоему вкусу. БоРам было в холодильник сунулась, так они её полотенцем из кухни выгнали.
- Полотенцем КюРи, а ДжиХён веником! - с обидой уточняет БоРам, - а я только йогурта хотела попить.
- Юна, ты рядом со мной теперь ночевать будешь, - как о само собой разумеющимся, говорит СонЁн, - я твои вещи перенесла, потом вместе разложим.
- А как же ХёМин?
- А ХёМин с удовольствием поспит на втором этаже. ХёМин уже давно на это место облизывается, - смеётся ХёМин.
- Ужин готов. Пойдёмте кушать скорей, - объявляет вышедшая из кухни ДжиХён, - ЮнМи, мы говядину приготовили, как нам твоя онни рассказала, как ты любишь. Подмариновали без сахара и почти без пряностей, и чуть-чуть обжарили. Твоя онни говорит, ты солишь ещё много, но я побоялась.
- А ещё мы приготовили яшницу и купили этот, кав-ба-сай, о них тоже нам СунОк-сии рассказала, - снимая с себя передник, добавляет КюРи, - Ну, чего стоим? Кого ждём? Жрать пошли!
- Ух ты, здорово! Спасибо, девчонки, колбаса - это замечательно! - СонЁн и ИнЧжон усаживают ЮнМи на табуретку у холодильника, - Онни, а как мне яичницу есть? Палочками и вилкой я пока... неуверенно пользуюсь, а ложкой неудобно... испачкаюсь вся.
- Мясо и этот, кав-ба-сай, мы на шпажки наколем, тебе удобно брать будет, а яшницу... Юночка, а разреши, тебя я покормлю, ня-я? - переходит на японский СонЁн.
- Ня-я! - хором поддерживает группа. ЮнМи делает недовольную гримаску.
- Ложечку... за "Корону"! Ложечку... за Юну! Ложечку... за Хот-100! - весело комментирует процесс кормления ХёМин. ЮнМи пытается сохранить сердитое лицо, но не выдерживает и улыбается.
- Девчонки, какие вы замечательные! - прожевав яичницу, говорит она, - когда вы позавчера меня в агентстве встречали, я боялась, что прямо там разревусь на месте!
- А чё такого? - не понимает БоРам, - ну, разревелась бы, и чё? Мы вон после того, как ты в кабинет господина президента ушла, минут пятнадцать КюРи в туалете успокаивали, так плакала!
- Вот обязательно надо было про это рассказывать, да?! - с раздражением говорит КюРи.
- Не, ну а чё? Все же ревём иногда, даже ИнЧжон!
- ИнЧжон, если и ревёт когда, то не от расстройства, а от злости, - роняет замечание ИнЧжон, - мелкая у нас такая же, сильная. Слабость свою терпеть не может. Только не слабость это, Юна. Если уж накатило, пореви всласть, нас-то не стесняйся.
- А я себе тогда пообещала, что если смогу и дальше музыку сочинять, то хоть сдохну, но вытащу нас ещё раз в Billboard. И не просто вытащу, а в Топ-10 вытащу. Ёжика рожу против шерсти, но вытащу!
Группа, видимо, в деталях представив себе процесс родов ёжика, потрясённо молчит. Тишину нарушает голос ХёМин:
- Ю, а чего тебе налить - мерзкое горькое немецкое пиво или этот замечательный великолепный овощной сок с сельдереем?
...
... Ночь. Сдавленные рыдания с кровати ЮнМи. Шарканье шлёпанцев. Скрип матраса под тяжестью второго тела. Чуткие нежные пальцы СонЁн начинают свою волшебную работу. Тихий шёпот.
- Разбудила тебя? Прости, онни, пока ещё не умею давить эту... истерику...
- Ш-ш-ш... Сейчас всё пройдёт... Спи, спи, спи, малыш...
![[]](/img/s/se_j_a/gde-to/cath1.jpg)
![[]](/img/s/se_j_a/gde-to/cath2.jpg)
![[]](/img/s/se_j_a/gde-to/bal.jpg)
![[]](/img/s/se_j_a/gde-to/organ.jpg)
![[]](/img/s/se_j_a/gde-to/med.jpg)
![[]](/img/s/se_j_a/gde-to/las.jpg)