Голод - изнуряющий, сводящий с ума голод. Все мысли только об одном, все пронизано единственным желанием: найти пищу и вырваться вон за пределы этой пустыни, которая вот-вот станет его окончательной тюрьмой, а следом и могилой. Но - залог спасения в терпении, и значит, он будет ждать дальше...
Старое обветшалое тело, изношенное до того, что еле передвигает худые дрожащие ноги. Конечно, можно сменить его на молодое и сильное, но тогда голод станет еще нестерпимее. Да и что толку в таком деянии, если оставшихся сил в новой ипостаси хватит лишь на то, чтобы лежать недвижимой колодой, проклиная насмешницу-судьбу, забросившую его в этот отвратительный мир, из которого тонкой струйкой уходит волшебство? Ах, если бы он мог обходиться вообще без тела! Увы, скудный опыт внетелесного бытия в моменты перехода из мира в мир показал, что лишенный физической оболочки дух таял и паниковал в жажде обрести нового носителя.
Он не знал, есть ли где-нибудь родственные ему сущности. Впрочем, какая разница: он не желал общаться с себе подобными. Зачем нужны соперники, когда все можно взять самому? Не знал он и того, как появился, откуда пришел, зачем существует. Ему казалось - он был всегда. Ему мнилось, он - вечен, но этой иллюзии он лишился, попав сюда.
В предыдущем мире все было не так. Магия, чистая магия - он купался в ней, как плещется в горной реке форель, он наслаждался каждым мгновением и однажды, потеряв осторожность, зашел слишком далеко в своей безудержной жажде. Коренные обитатели открыли на него охоту. Существам пришлось не по нраву то, что он питался ими, высасывая вплоть до последней магической искорки. Пришлось бежать, без подготовки, наобум, прорываться в один из ближайших миров, куда не было доступа разъяренным аборигенам.
К сожалению, он не сразу понял, что происходит, иначе бы ушел отсюда сразу, пока еще оставались силы на следующий прыжок. А когда спохватился, было поздно: внутренние ресурсы исчерпались в тщетных попытках найти действительно вкусного и могучего чародея, способного утолить нарастающий голод. Попадавшуюся мелочь можно было сравнить разве что с каплей влаги для того, кто жаждет осушить целое море. Проклятый дырявый мир, жалкие обитатели которого даже не думали развивать те крохи магических способностей, что еще оставались у них!
И тогда, в отчаянии спасая то, что иные зовут жизнью, он придумал план, в меру безумный и в меру осуществимый. Если здешние колдуны так слабы, он сам вырастит себе сильного, чьей магии хватит на то, чтобы уйти отсюда навсегда. Тщательная селекция, несколько наспех придуманных громких легенд и нелепых обычаев, чтобы будущая пища утвердилась в мысли о собственной исключительности. Ну и вовремя показанная парочка безобидных трюков для пущей верности. Эти смешные существа были готовы поверить в любую сказку, если та обещала им власть над себе подобными.
Он долго ждал. Расчет оказался верен: способности каждого нового поколения существ в его личном питомнике оказывались на ступеньку выше способностей предыдущего. Однако он, страдая от нестерпимого голода, одергивал себя. Слишком рано. Постыдная торопливость может перечеркнуть все надежды, обрекая на бесславное угасание. И он был готов на все, лишь бы избежать незавидной участи или хотя бы оттянуть неизбежное. И когда паника вновь захлестывала черной волной, он сражался сам с собой - и побеждал. Он ненавидел ждать - и терпел. Он презирал никчемных существ, от которых зависело его будущее - и делал все, чтобы они ни в чем не знали отказа.
Однако же, когда до вожделенной цели оставалось всего ничего, пара десятков лет по местным меркам, его питомник обнаружили те, кому этого делать не стоило. И усилиями одного-единственного фанатика его выстраданный план едва не рассыпался в прах.
Он успел вовремя. Фанатик обманул сам себя, не подозревая, что ему противостоит иной, нечеловечески изощренный разум, готовый на все ради того, чтобы получить желаемое.
Но расслабляться пока рано. Игра будет окончена лишь тогда, когда он покинет пределы ненавистного мира...