Сэй Алек. Зловредный старец

Сэй Алек

Зловредный старец

Мудрость не всегда приходит с морщинами -- очень часто они приходят одни. Обычно, правда, для этого приходится некоторое время покоптить белый свет, но в моем случае оказалось достаточно встретиться с грузовиком и нахамить ангелу смерти. Живу вот теперь в другом мире, с полным набором старческих болячек и все тем же паршивым характером. Конечно, можно бы сказать, что карьера задалась -- царем стал... А вы думаете нам, царям, легко?! Да нам за вредность не то что молоко, нам целую корову надо бесплатно давать!

Проснулся еще до свету, от громкого фырчащего мурлыканья возле кровати. Все ясно, Князь Мышкин опять чего-то наохотил и теперь притащил хвалиться и требовать вкусности за труды.

За прошедшие пару месяцев мохнурик изрядно вырос, потяжелел (на казенных-то харчах -- немудрено!) и из игривого ласкового котенка превратился в сурового мышелова, грозу дворцовых подвалов. Правда от привычки дрыхнуть на коленях, завернувшись сам в себя, так и не отказался, равно как и от требования сначала погладить, а потом уже кормить.

-- Ну, хвались уже, князь-союзник. -- я с трудом, из-за больной, отлежанной за ночь спины, сел в постели и начал разжигать свечи от теплящегося в плошке с маслом огонька. -- Как прошел набег на владения немирных мышей?

Мышкин положил передние лапы на край кровати, высунул голову так, чтобы видны были только глаза, а затем запустил когти в простыню и с явным трудом забрался, таща в зубах здоровенного, как бы не с него самого размером, крысюка. Затем, положив добычу и не переставая мурлыкать, подошел и ткнулся головой в бок.

-- Малой, да ты совсем озверел -- он же тебя сам придушить мог. -- погладил звереныша я.

Котейко, в ответ на ласку, залез мне на ноги, немного поуминал их передними лапами, а затем сел между икрами и требовательно поглядел прямо в глаза.

-- Знаю-знаю, заслужил. -- рассмеялся я и, взяв с прикроватной тумбочки колокольчик, вызвал дежурного слугу.

Я вот иногда сомневаюсь, мы ли это, люди, приручили кошек? Может как раз наоборот?

Покуда Князь Мышкин трескал что-то особо лакомое, а я брился, приперся моего величества личный секретарь с ежедневным утренним докладом. Кастеляна-распорядителя Ежиного Гнезда, князя Папка, я на каждый мой чих бежать сломя голову отучил, а вот разобрать с утречка бумаги с братом Люкавой мне сам Солнце велел -- все одно потом оба в дворцовую часовню на утренний молебен пойдем, так чего время терять?

-- Ну-с, что у нас плохого? -- поприветствовал я своего бывшего собрата по Обители Святого Солнца. -- Проходи, присаживайся.

-- Доброго утра, ваше величество. -- Люкава отвесил церемонный, строго по этикету, поклон, сел за столик напротив меня и раскрыл папку с документами. -- С плохим сегодня не густо. Князь Латмур Железная Рука подал прошение об отставке и просит дозволить ему оставить пост капитана Блистательных и удалиться в Девять Столбов.

-- Опять? Я что-то уже со счета сбился, который уже раз. Пятый?

-- Седьмой, государь. -- ответил Люкава.

-- Надо бы с ним серьезно поговорить,а то все ему неймется. -- я вздохнул и покачал головой. -- Вот в чем капитану себя-то винить?

-- Князь считает, что действия его побратима бросают тень и на него. -- флегматично отозвался мой секретарь. -- Многие полагают так же.

-- Главное что совершенно иначе полагаю я! Удумал мне тоже -- в отставку. А гвардию на кого оставит? Пригласи его ко мне после завтрака -- буду в ум приводить. -- я фыркнул. -- Дальше что?

-- На рейде встали лузории, ходившие в Зимнолесье -- из десяти кораблей вернулось девять. Морской воевода прислал человека на шлюпке, сообщил что войдет в порт с утренним приливом.

-- Ну, то есть аккурат сейчас. -- кивнул я. -- Дополнительный повод дать Ржавому по башке -- у него сын из похода возвратился, а он в имение намыливается удрать. Михила тоже пригласи на после завтрака, хочу сразу отчет о походе послушать. Ну и о прибылях, конечно -- я богатство всякое очень даже люблю и уважаю... Еще что?

-- Вечером в столицу прибыл Лексик Баратиани, так что можно созывать совет князей.

С тех пор как его теща заняла при моей невестке должность первой статс-дамы -- касри-байан если быть точным в терминах, -- владетельный князь Баратиана умотал к себе в домен со всей возможной скоростью и носа больше в Аатру не казал. Только обязанность присутствовать на Совете лично вынудила бедолагу вновь явиться пред светлы очи Шоки Юльчанской, о чем, уверен, он уже к утру горько жалеет.

Ну и пред мой заодно, причем прибыл самым распоследним, хотя ехать к нам от Баратура -- это вообще ни о чем. Две песни по-китайски.

-- Разошли владетельным приглашения на завтра, в полдень сядем в заседание. И, это, подыщи князю Лексику какое-то якобы от меня срочное поручение, пока его теща не затиранила напрочь.

-- Сделаем. -- Люкава отметил себе что-то в записульнике.

Обсудив прочие вопросы и уточнив мой распорядок на сегодняшний день отправились на заутреню, век бы ее не видать. Хорошо моему семейству, они лица светские, лишний часик себе позволить поспать могут, не то что я, государь-инок, мать-мать-мать...

Завтракали всем семейством. Это у меня теперь единственная возможность побыть с родней в неформальной обстановке: днем у всех дела, обеды у царя тоже сугубо деловые, где окромя близких еще куча разных полезных или просто интересных людей под чавканье государственные вопросы обсуждает, а к концу дня мне уже просто ни до кого -- вечеряю с Князем Мышкиным на пару, попутно чего-нибудь из фондов дворцовой библиотеки листая и ни малейшего желания общаться хоть с кем-то не имея.

Зачастую все же приходится...

-- Дедушка, я хотел бы попросить вас на следующей неделе посетить одеон. -- произнес Утмир, вооружаясь вилкой.

Чуть потупился и добавил:

-- Во вторник ставят мою пьесу. Я надеялся, что вам будет это интересно.

Мальчик, за то время что оправлялся от ранения, сильно изменился, и это я не о плохо сросшихся ребрах, из-за чего у него теперь правое плечо чуть выше левого, а о характере.

Нет, его внутреннее пламя никуда не делось, оно не стало слабей, просто проявляется теперь не настолько ярко, подобно углям, чуть припорошенным золой, которые на деле дают жара едва ли не больше, чем полыхающий костер.

Утмир стал сдержаннее и целеустремленнее, научился находить вектор приложения своей кипучей энергии, а не фонтанирует больше ею во все стороны.

И засыпает теперь сам, без сказки на ночь. Но хотя бы просыпаться по ночам с криками перестал...

Асир первое время возле его ложа дневал и ночевал, он-то и рассказал мне о ночных кошмарах брата, надеялся, что смогу помочь. А я -- что? Я программист, а не психолог. Поговорил, конечно, с внуком, когда тот немного окреп...

-- Мне... -- мальчик с трудом, из-за разрубленных и туго стянутых бинтами ребер, вздохнул. -- Мне очень страшно, дедушка. Я каждый раз, когда закрываю глаза, снова вижу тот удар, как в меня летит сабля и слышу хруст своих костей. Потом, вроде бы, этот морок отступает мне начинает снится моя обычная жизнь, как я с Мышкиным играю, тренируюсь, с Асиркой и ребятами дурачусь, гребу на ялике во время рыбалки,только это недолго все. Потом, вдруг, вспоминаю, что на самом-то деле я лежу в своей комнате, как от каждого движения болит рана, какой от нее жар у меня был первые два дня, какой я теперь слабенький, а потом снова вижу ту улицу, разбойников и удар саблей, от которого мне защититься нечем. Тогда я начинаю кричать.

Он всхлипнул.

-- Я ведь не трус, дедушка. Я... я умру, да?

-- Все умрут. -- вздохнул тогда я. -- Я помру, ты тоже концы отдашь. Но не в ближайшее время. Признаюсь, когда твоя рана начала воспаляться мы все очень переживали -- это и правда было опасно, твоя жизнь действительно висела тогда на волоске. Хвала мастерству брата Шаптура и чистоплотности твоего несостоявшегося убийцы -- клинок его сабли не был грязным, и ядом он его не смазывал, -- это просто была реакция твоего организма на повреждение и она миновала. Теперь тебя ждет пусть и долгое, но безусловное исцеление.

Пацан облегченно вздохнул.

-- Ты ведь не обманываешь меня, дедушка? -- тихо, с надеждой на отрицательный ответ в голосе спросил он. -- Не успокаиваешь понапрасну?

-- Какое там. -- хмыкнул я. -- Уже кандидатку в невесты тебе присмотрел, приедет скоро.

Утмир немного помолчал, а потом серьезно так ответил:

-- Не, дедушка, мне пока жениться рано -- я еще маленький.

Ну надо же! Когда с акинаком на здоровенного мужика кинулся -- об этом как-то не вспоминал!

-- Ну, про прям немедленно никто и не говорил. -- ответил я, поднимаясь. -- Ладно, выздоравливай давай, а я пойду. Дел уж, прости, очень много. А тебе, чтобы не грустил да не скучал, и дабы мысли дурацкие в голову не лезли, попрошу Бахмета книг поинтереснее подобрать. Все равно тебе пока вставать нельзя, хоть чем-то займешься.

И мелкий шкода, за время болезни, к чтиву неожиданно приохотился, а с учетом того, что с письменной речью у него и раньше было все слава Солнцу (о чем нехило символизирует количество заказанных в гильдии переписчиков копий его "Сказок государя Лисапета, с его слов царевичем Утмиром записанных"), нет ничего удивительного и в том, что вскоре он и сам за стило взялся.

-- Премьера? -- улыбнулся я. -- Непременно буду. Как произведение называется?

-- Ну... -- парень начал рассматривать что-то на потолке. -- Это вообще-то сюрприз был...

-- Хорошо-хорошо, не говори, если так. -- все равно у хефе-башкента узнаю. -- Тинатин...

Я повернулся к внучке.

-- А у меня для тебя хорошая новость.

-- Да, дедушка. -- ответила она, не поднимая глаз.

После устроенной ей матерью выволочки, поездки на богомолье и выволочки еще раз, видимо контрольной, царевна стала такой тихоней, что просто оторопь берет. Говорит негромко, смотрит все время в землю -- не иначе какую-то подлянку замышляет.

-- Вернулась экспедиция, которую я отправлял в Зимнолесье.

Тинатин вскинула на меня взгляд, но тут же снова потупилась и приняла благочестиво-послушный вид.

-- Я рада, дедушка. -- все так же негромко и ровно ответила она.

-- Вот уж в чем не сомневаюсь. -- я фыркнул. -- Хватит делать лицо, кислое как постоявшее в тепле молоко. Дозволяю тебе сегодня навестить Нварда.

-- С сопровождением. -- строго и жестко добавила Валисса.

Собственно, почему и нет? За спасение моей шкуры и жизни наследников я прилюдно разрешил сыну капитана гвардии посвататься к внучке -- но только после возвращения из похода. Потому как доблесть, верность и отвага, это хорошо, разумеется, но воровать царевен из Ежиного Гнезда можно только с моего согласия, а я парню его не давал.

Опять же, когда он Тинку сбежать уговаривал, обеспечить ей приличествующее девице из царского дома содержание ни он, ни его отец по финансам никак не могли, а теперь даже и на себя останется, пожалуй.

Да, я изверг, влюбленные сердца разлучил, и надолго -- а нечего так бездарно косячить!

-- Вот братья и сопроводят. -- ответил я. -- Все одно как услышали новость, чуть сразу с места не сорвались. Чего разулыбались-то?

-- Мы по нему тоже соскучились, дедушка. -- ответил Асир.

-- Ага. -- Утмир кивнул, соглашаясь со старшим братом. -- А еще он и Энгель все-все про поход и зимнолесцев рассказать обещали, когда вернутся.

-- Ладно, я гляжу аппетита у вас уже нет... -- невестка покривилась, но ничего не сказала, а ее сыновья закивали, ну ровно китайские болванчики. -- Бегите уже, повидайтесь с друзьями, пока у вас занятия со Щумой не начались.

-- Сестру проводите в дом князя Латмура перед обедом. -- добавила Валисса строгим тоном. -- В такую несусветную рань ей наносить визиты не пристало. И не менее двух придворных девушек прихватите с собой, нам необходимо приличия соблюдать!

Последняя фраза прозвучала парням уже в спины.

-- Мальчишки... -- невестка неодобрительно покачала головой.

-- Дедушка, матушка, я тоже уже сыта. -- проговорила Тинатин. -- Если позволите, я удалюсь порукодельничать.

-- А и ступай, внученька. -- кивнул я. -- Чего тебе с нами время терять, коли наелась?

Царевна ушла, и я повернулся к ее матери.

-- Что? Что тебе опять не слава Солнцу?

-- Лисапет, -- задумчиво ответила она, -- вы действительно считаете ее брак с Нвардом здравой идеей?

-- Я, положим, эту идею изначально здравой не считал, поскольку на Латмура с сыном, а заодно и на меня, все владетельные разом окрысятся. Но! -- я поднял палец. -- Железная Рука авторитетен и популярен в войсках, а мы с тобой пока, давай уж будем перед собой честными, сидим во дворце а не кормим ворон лишь из-за поддержки армии. Причем твоими стараниями я-то кормом едва и не стал. Равно как и твои сыновья.

Ну да, достопамятное покушение произошло, отчасти, и по вине не умеющей держать язык за зубами невестушки.

Вообще, его расследование -- это совершенно отдельная история.

Подсылы, как выяснилось, вообще понятия не имели, кого им заказали, да и были-то вовсе не из Аарты, так что узнав что чуть не угробили царя с царевичами запели что твои соловьи -- их даже пытать практически не пришлось.

Ну еще бы, за покушение на венценосную особу смерти придают ну очень нелегкой, а тут им за сотрудничество со следствием посулили банальное повешение.

Оказались мои несостоявшиеся убийцы ватагой неудельных витязей, по сходной цене продававшие свои мечи всем желающим -- ну и разбоем не брезговавшими. А куда деваться? На достойное постоянной службы вооружение денег нет, бойцовские навыки тоже так себе -- крутились как могли, чтобы выживать: сегодня подрядятся охранять караван, завтра сами кого-то оприходуют...

Через одного из скупщиков награбленного на них, за неделю до нападения, вышел некий мутный тип, посуливший копеечку за избавление "от одного надоедливого монаха в столице".

Я когда узнал, сколько им заплатили за мою голову, даже обиделся. За царя -- пять драм, и это они еще торговались! Да где заказчик такие расценки взял?! Это ведь мне перед потомками ославиться можно как "Грошовый царь", ну или "Лисапет Бесплатный" погремуха тоже вполне подходящая... Да что там гадать? Уж придумают чего, если гонорар достоянием общественности сделать -- в сопредельных державах засмеют, ей-же-ей.

Запродавшие свои клинки на мокрое дело витязи небольшими группами просочились в Аарту, где были поселены в одном из особняков Верхнего города -- с полным довольствием, но без выпивки, -- в режиме постоянной готовности. Заказчик, представившийся как Фархад из Аарты, такое положение вещей объяснял очень просто: клиент-де, человек хоть и сугубо мерзкозлочинный, но непубличный, в город выходит редко, с сопровождением всего в пару-тройку витязей, и когда это долгожданное событие произойдет, тогда-то специально приставленный соглядатай сообщит, где зловредного монаха брать в ножи.

Так оно и получилось, собственно. Едва мое величество выперлось в порт на предмет потаращиться на неведому лоханку, как в особняк, где уже три дня без выпивки и баб тихонько озверевали неудельные в количестве аж два десятка рыл, примчался какой-то местный Гаврош, протараторил что-то Фархаду из Аарты, и, получив мелкую монетку, слинял.

Витязи, которые к тому моменту уже получили задаток в половину оговоренной суммы, слинять не догадались и, выслушав краткие инструкции отправились по мою душу -- благо я там недалече как раз и возвращался. Пару человек, правда, возле заказчика оставили -- чтобы с бабками не слинял.

Наличие подростков-послушников рядом с целью их смутило мало. Ну еще бы, кто мог ожидать серьезного сопротивления от пацанвы? Не могли же наемники знать, что один из этих щеглов -- бычий плясун, чья скорость и реакция превосходит любого из них, а манера боя может смутить и куда более бывалого ветерана, что второй, тощенький парнишка, на самом деле просто соткан из тугих жил, поскольку с малолетства управляется и с тяжелым веслом, и с кормилом, и подковы гнет голыми руками -- пусть и с трудом пока. Ну и в Нварде они Блистательного на свою голову не опознали.

Единственное, отчего они ненадолго замешкались, это краткое обсуждение -- сколько стрясти за невинно убиенных за компанию со мной парубков. Логика была проста: и монаха-то убить большой грех, а уж с послушниками и того больше, а не убить свидетелей никак невозможно -- требуется доплата на очистительные ритуалы.

Решили, что меньше чем на анн не согласятся.

Ну и напали -- десятеро на нас, чтоб точно никто не ускользнул, восемь на моих охранников... От Блистательных огребли тоже -- хотя оба гвардейца и были ранены, но разделались с нападавшими почти моментально и ринулись ко мне на помощь. Впрочем, там уже было и не надо.

На указанный адрес тотчас же выдвинулся оперативный отряд во главе с Вакой из Трех Камней -- злоумышленников, ожидаемо, не обнаружили (не дураки же заговорщики там сиднем сидеть, когда с момента выдвижения группы наезда уже несколько часов прошло). Зато нашли полупустой кувшин с вином и двоих жмуриков: сторожей Фархада. Тут удивляться тоже нечему -- то, что наемников после акции будут валить ни у кого из причастных к расследованию сомнений не вызывало.

Кстати, причастных был минимум. Латмур с парой дюжин Блистательных -- тех, что уже знали о пленниках (ну просто в силу того, что сами их и арестовывали), -- я, разумеется, Асир, Тумил с Энгелем и Нвардом, да наш толстенький хефе-башкент.

Столичный градоначальник, кстати, скоро с таким монархом как я похудеет от нервов. Еще совсем недавно он готов был податься в бега, когда я с наследниками из прогулки по городу вовремя не вернулся, а уж когда его доставили в Ежиное Гнездо после покушения на царя, так на бедолагу смотреть было даже и не жалко, а страшно.

Ну еще бы, его же не просто во дворец, его в дворцовый подвал привели, где, знамо дело, пыточная расположена. Тут и завзятый храбрец штаны обмочить бы мог, а этот -- нет. Трясся, губами шлепал, ноги сам передвигать не мог -- это да. Но не опозорился.

Правда и привести его в чувство не удавалось ни добрыми словами, ни строгими требованиями взять себя в руки -- натурально мужик перенервничал, -- пришлось облить ведром ледяной воды, чтоб в себя пришел, а уж опосля допрашивать.

Владельца особняка, где поселились мои несостоявшиеся убийцы он, разумеется, знал. Не так уж и много домов в Верхнем городе, на самом-то деле, все друг-друга хоть немного, но знают, а уж хефе-башкенту владельцев элитной недвижимости помнить сам Солнце велел.

Только знание это нам нифига не дало.

Домик числился за неким купцом по имени Тара Мошна -- первейшего соперника моего свата Вартугена. Теоретически, конечно, он мог бы обидеться на возвышение гражданина Пузо, случившееся после моего восшествия на престол, да вот незадача -- еще за месяц до этого знаменательного события негоциант отбыл в Бирсу, основного соперника Асинии на просторах Длинного моря, с целью замутить там с местными какое-то совместное предприятие.

С тех пор Мошну никто в Аарте не видал, домом же его занимался, периодически сдавая в недолгий постой заезжим состоятельным людям, ключник купца, Атун. Этого гвардейцы при осмотре особняка тоже отыскали -- в подвале, прикопанного и уже заметно подгнившего.

На этом замечательном моменте следствие зашло в тупик.

Теоретически, конечно, я должен был бы с самого начала напрячь князя Белого Яблока -- я его и напряг, но про пленников ни слова не сказал, поскольку когда на царя покушаются, а глава неявной службы, забрать из подчинения которого контрразведку я так и не сподобился, делает удивленное лицо и в панике начинает искать по всему городу хоть кого-то подозрительного... Это не вдохновляет.

-- Надо выяснить кто поставлял в дом продукты, -- решительно произнес Железная Рука, -- кто мусор вывозил, с кем Атун дела вел, кого люди входящими и выходящими из дома видели, и прочие подобные вещи.

-- Ни тебе, ни прочим Блистательным делать этого нельзя -- вы люди слишком приметные, князь Танак вмиг про ваши расспросы узнает, а там и что за ними стоит поймет. -- я покачал головой.

-- Дедушка, если ты его подозреваешь, то отчего он еще не на дыбе?! -- возмутился Асир.

-- Если в пыточную тащить всех, на чей счет я имею сомнения, то у нас во всей стране дыб не хватит. Ну и столица опустеет преизрядно, да...

-- Для такого дела, о котором говорит Князь Латмур, -- задумчиво произнес Тумил, нужен кто-то не очень приметный, но твоему величеству верный, чтобы его можно было посвятить в курс дела. И, ко всему прочему, его расспросы не должны вызывать подозрений. Так?

-- Так. -- кивнул я.

Парень цокнул языком.

-- Брата попрошу разузнать. Он давно в страже Верхнего города. -- Тумил немного подумал, и добавил. -- Только в доме Тара надо пожар устроить, чтобы появление стражников не выглядело странно.

Сказано -- сделано. В полночь особняк купца запылал.

Вернее, как сказать -- запылал? Так, подкоптился немного изнутри, ну и мебель со штукатуркой и половицами в паре комнат теперь надо будет поменять.

А все оттого, что -- разумеется, ну совершенно случайно, -- мимо дома отбывшего в служебную командировку купца проходил патруль стражи под командованием Лесвика из Старой Башни. Героические одноусые и их бравый командир подняли на уши соседей, вышибли дверь в особняк, и при активной помощи гражданских лиц локализовали источник возгорания. Слава нашим стражникам, Format твою C:!

При осмотре погорелого домика Лесвик сначала обнаружил двух жмуров-витязей, а затем и свежеперезакопанного Атуна. Просто поразительные навыки проведения осмотра показал -- благо, заранее знал где искать. Ну и ничем для окружающих удивительным не оказалось то обстоятельство, что награда от Штарпена нашла героя без промедления -- ты обнаружил, ты и распутывай дело.

Танак из Белого Яблока, кстати сказать, покойников в доме Тара Мошны с покушением на меня вообще никак не сопоставил, и топил за попытку мстительных асинов укантропопить мое величество за отказ от сотрудничества.

Нет, на самом деле гипотеза вполне обоснованная: покуда в отдельно взятой Ашшории именно Лисапет -- двигатель прогресса и колонизации Большой Степи, совершенно очевидно, что воевать он с Парсудой не станет. Так, на границе разве что хапнет кусочек земли, от чего Совету Первейших не тепло, не холодно.

В сложившейся ситуации вполне логично несговорчивого царя замочить и, покуда наследник еще неполнолетний, договориться с регентом о совместном гешефте. Парсуда -- страна богатая, награбить много можно, особенно если ты грабеж и возглавляешь.

Кто же станет регентом? Логично предположить, что ближайший взрослый родственник действующего монарха -- Скалапет Ливариади. А если хорошо подумать, так он вполне может сделаться и царем вместо Асира -- двоюродный брат и внучатый племянник, это степень родства примерно равная, лютой доброжелательностью к владетельным он, в отличие от Валиссы (которая по достижении сыном совершенных лет влиять на него не перестанет -- мать все же), не питает, к тому же уже взрослый и имеющий наследников муж, что с точки зрения устойчивости династии сплошной бонус.

Конечно, пока никаких доказательств того, что Скалапет против меня злоумышлял и с Торисом Карториксом сговорился мое величество со свету сжить, покуда нет, но если подумать, то он активно ведет торговлю железом с Асинией, а значит имеет совместные с Советом Первейших интересы, да и в мое полное безоговорочное прощение его семейства за участие в насильное заплетение в монахи мог и не поверить. По крайней мере, ни один здравомыслящий человек в Ашшории в это не верит до сих пор.

С Тонаем Старым, главой партии подписантов условий моего воцарения, князь, кстати, тоже во вполне добрых отношениях -- а, значит, и с остальными отпраздновавшими литовский праздник Обломайтис князьями. В том числе и министром финансов...

-- Ну, знаешь ли, ты Триуру вообще родня. -- прервал я фантазии разошедшегося "Верника". -- Так Солнце знает до чего договориться можно. Но версию ты все же проверь.

Князь Белого Яблока взял под козырек и ринулся расследовать возможный заговор, а Лесвик, меж тем провел опрос соседей купца Мошны, членов семей этих соседей, слуг, прихлебателей, прихлебателей прихлебателей, а также нескольких попавшихся при расследовании мутных типчиков, неизвестно что в Верхнем городе делавших, и выяснил следующее: витязь, именовавший себя Фархад из Тампуранка, обосновался в доме Тара через пару дней после прибытия в Аарту асинского посла. На улице появлялся редко, на вопросы соседей -- не лично ими заданные, разумеется, как можно-с, а через доверенных слуг, отвечал, что Атуну-де надобно покинуть столицу, проведать приболевшую сестру, а дабы с домом хозяина за время отсутствия ключника ничего не случилось, тот нанял особняку охрану -- этого самого Фархада, ну и еще несколько витязей, что ходят под его рукой и прибудут на днях.

И сам "начальник охраны", и вскорости появившиеся злодеи, вели себя тихо, соседскую дворню не задирали, не шумели, даже не водили на место службы продажных девок, причем сам Фархад был с окружающими неизменно вежлив и, выражаясь казенным языком моего родного мира, "по месту жительства характеризовался положительно". Какой интерес за таким наблюдать и что-то там про него обсуждать? Ровным счетом никакого.

При том, правда, выяснилось, что у Фархада имелся еще и слуга -- мои недоубийцы это обстоятельство тоже упоминали, -- но сказать о нем что-то конкретное опрошенные затруднялись, ибо был он не особо разговорчив, а, если говорить прямо -- глухонемой.

Оный Герасим ведал закупками провизии на рынке, приготовлением жратвы на весь засевший в доме кагал, уборкой двора от листвы и прочей дряни, а более нигде не отсвечивал и особых примет не имел. Соответственно никто не мог сказать, откуда он такой красивый взялся и, главное, куда теперь делся.

Оставалась одна единственная зацепка -- тот самый Гаврош, что примчался к Фархаду с благой вестью о том, что цель возникла в пределе досягаемости, да только где ж его искать? Витязи-разбойнички, даже после применения к ним специальных средств, ничего путного о нем не поведали. Ну мальчишка, лет так шести наверное. Грязный. Всклокоченный. В рванине. Да кому он нужен был, запоминать-то его?

Следствие по делу о моем убийстве, казалось бы, зашло в тупик -- причем уже второй раз. И вот тут, внезапно, на помощь следствию ринулся финансовый капитал. К князю Штарпену явилась депутация купцов, возглавляемая Вартугеном Пузо, и потребовала (sic!) от него отчета о расследовании. Хефе-башкент аж ох... впал в некоторую прострацию от подобной наглости.

Моего свата можно понять. Оно конечно, Тара Мошна ему прямой конкурент и вовсе даже недруг, так что сам факт пожара у того в доме Пузо мог только порадовать -- жаль, что до угольков не сгорел. Это с одной стороны. А с другой, если столь уважаемый человек вот так вот, запросто, может подвергнуться вторжению в его же собственный дом, да не абы где, а в самом Верхнем городе столицы... Так это ж к любому так вломиться могут, получается! И с этим надо что-то делать, так что если уважаемый князь Когтистых Свиней соизволит поделиться с купечеством результатами расследования, то гильдия сама займется поисками негодяя, учинившего взлом дома Тара с смертоубийством ключника, и даже избавит царское правосудие от заботы по его осуждению, да и его подручных тоже.

В иной ситуации Штарпен, надо полагать, с удовольствием бы согласился с предложением, но поскольку был посвящен в особенности дела (о которых, разумеется, распространяться не мог), то лишь сокрушенно покачал головой, и сообщил членам депутации, что они, таки да, совершенно правы, это друджи знают что и сплошное безобразие, а потому царь, даже несмотря на то, что сам днем ранее подвергся нападению заговорщиков, взял расследование под личный контроль, так что князю, как градоначальнику Аарты, надо расшибиться в лепешку, но поймать преступников самому. Впрочем, добавил хефе-башкент, поскольку возмущение богатейших и достойнейших людей в блистательной столице ему совершенно понятно, то и отказать им в праве поучаствовать в поисках никак не может -- но лишь при условии полного доступа к найденной досточтимыми купцами информации занимающегося расследованием витязя Лесвика. Каковой, между прочим, старший брат царского стремянного, и все, наверняка, понимают -- такие люди просто так в городском гарнизоне не служат. Так что при согласии на содействие...

Согласие на содействие было получено моментально, после чего на допрос к братцу Тумила, в течении буквально пары дней, притащили всех немых, глухих и просто косноязычных слуг в Аарте и ее ближайших окрестностях. Причем сделали это их же собственные наниматели.

Увы, никто из задержанных в качестве помощника Фархада из Неизвестно Откуда опознан не был и следствие по делу собралось зайти в тупик уже в третий раз.

Как бы не так!

Стоило приунывшим было купцам услышать про то, что в день, предшествовавший пожару, в дом Мошны заглядывал некий грязный и оборванный малец, городские богатеи очень вежливо уточнили, как давно уважаемый сын Камила перевелся из Нижнего города в Верхний, и, ну не то что его на смех подняли, но изрядно попеняли.

"Храбрейший, ну здесь же живут исключительно уважаемые люди. Да как такое представить можно, чтобы у нас хотя бы помощник конюха или кухонный мальчишка в таком виде обитал? Это же какой будет ущерб репутации! Грязный и оборванный, это либо помощник трубочиста, а, поскольку сейчас лето, такое маловероятно, либо же старьевщика. Ибо обычного нищего побродяжку в Верхний город ваши же одноусые через ворота не пропустят" -- таков был смысл их речи.

И вот тут-то выяснилось, что сразу после появления в городе Фархада, оный злоумышленник со всеми без исключения старьевщиками сумел договориться о том, что за малую мзду те, в любой момент предоставят своего помощника для доставки известия ему, Фархаду из (на сей раз) Шехамалала, от его слуги. Который, кстати, оказался такой же немой, как Штарпен -- дистрофик. И, между прочим, ни разу не бедный, поскольку был замечен как-то выходящим из заведения госпожи Гавхар.

А уж в том, чтобы весточку передать, господин, ничего незаконного тут нет, вы уж извиняйте. Чего передавал-то? А "Идет по Бабкиному Спуску, с ним двое", только и всего-то.

Конечно, поспрошать бордель-мадам можно было бы поручить и ее покровителю, но поскольку абсолютной и стопроцентной уверенности в том, что он вообще никаким боком к покушению непричастен не было, в веселый дом отправился Тумил. Он и так туда каждую неделю шлындает (не иначе чтоб в часовне Петулии обряд провести, разумеется), маньяк малолетний, так что и подозрительного в таком визите для возможного стороннего наблюдателя не было бы ровным счетом ничего.

Поскольку в заведениях, подобных тому, что возглавляет госпожа Гавхар, о личностях клиентов с посторонними в принципе беседовать не принято, мадам попыталась технично отмазаться, но не вышло -- я заблаговременно озаботился выдать своему экс-послушнику "индульгенцию" по формуле незабвенной леди Винтер: "Все, что делает предъявитель сего, он делает во благо Ашшории и по моему поручению. Лисапет".

Тут уж содержательнице бардака стало не до профессиональной этики, и расследование вышло из тупика окончательно и бесповоротно.

Во дворец Тумил вернулся вельми задумчивым -- и довольно быстро.

-- Что такое? -- удивился я, когда парень приперся в мои покои. -- Никак денег на девочек не хватило, раз еще засветло здесь?

-- Все бы тебе шутить, величество. -- мрачно ответил мой стремянной, налил себе в кубок вина и разом его ополовинил. -- А меж тем госпожа Гавхар нашего злыдня не только вспомнила, но и узнала.

-- Ну так радоваться надо. -- я отодвинул документ, которым до этого занимался.

-- А не скажи. -- рати залпом допил вино и устало плюхнулся в кресло. -- Во-первых, никакой это не слуга, а витязь. Зовут его Эраклеа из Дио, раньше жил в Аарте, но потом, вроде бы как по службе, отбыл в хаттскую Самуху и с тех пор в веселом доме его не видывали. А тут, появился вот. Как асинский посол приплыл, так и этот деятель через день нарисовался -- правда уже с прической слуги и без усов.

-- Что же, выходит прав Танак? Карторикс убийц нанял?

-- Вот я бы спешить с выводами не стал. -- Тумил снова потянулся было к кувшину, но под моим взглядом тут же сделал вид, что это он виноградинку отщипнуть собирался. -- Узнала его Гавхар лишь оттого, что у этого Эраклеа и раньше усы были ну очень негустые, а вот вообще вспомнила, кто это есть такой вовсе даже не поэтому.

-- Еще бы. -- я хмыкнул. -- Эка невидаль. Мало ли мужчин, у которых усы -- как у траханой лисы?

-- Хватает. -- согласился мой стремянной. -- Но в личные дружинники владетельных их берут без особой охоты, а уж так, чтобы в ближние, всюду князей сопровождающих, на памяти Гавхар случилось всего раз.

-- Значит местный заговор? Ну что же, и тут ничего удивительного нет. Даже наоборот, странно, что это князюшки столько времени ждали после того, как я их с носом оставил. И что же, Гавхар и у кого из владетельных этот Эраклеа служил помнит?

-- А как же? Прекрасно помнит. -- Тумил решительно сграбастал кувшин с вином. -- У Зулика, князя Тимариани.

-- Ты... В смысле, она уверена? -- как-то мне в такое не поверилось.

-- Еще как. -- Тумил, который вообще-то в питье весьма умерен, снова набулькал себе кубок до краев. -- Не раз с князем к ней захаживал, покуда не исчез. Судя по тому, в каком виде вернулся -- явно был шпионом. А ими, в то время, командовал наш нынешний министр посольских дел, который, кстати, тоже ставленник князя Тимариани.

-- И чьего дядю я с должности казначея не согнал, что могло бы помочь Танаку вернуть себе венец Эшпани...

-- Угу. -- парень снова приложился к кубку. -- А еще у Зулика капитан Блистательных в побратимах, если твое величество не запамятовал. Я вот и думаю, нас когда резать-то начнут? Сейчас, или чуть погодя?

Я поднялся, подошел к Тумилу и забрал у него кубок.

-- Завязывай-ка с вином, а то у тебя уже ум за разум заходит. -- посоветовал я. -- Если бы Ржавый был замешан в заговоре, то меня бы тихонечко убили прямо во дворце, еще задолго до того, как Латмур нас с тобой спас.

-- Даже если и так -- я бы не был уверен в том, что капитан станет своего побратима арестовывать, а не перейдет на его сторону. -- похоронным тоном ответил мой стремянной.

-- Это да. -- теперь уже из кубка сделал глоток я, возвращаясь на место. -- Не стоит его вводить в такое искушение. Верность командира гвардии надо особо беречь и лелеять -- это тебе не Мировая Гармония, которой ни от чего ни хрена не сделается.

Я уселся в кресло, напрочь позабыв и про артрит, и про радикулит тоже.

-- Значит так. -- я допил вино. -- Сейчас напишу приказ на арест князя Белого Яблока, отнесешь его Латмуру. Десяток Ваки сейчас в карауле, вроде?

-- У дверей, по крайней мере, его ребята. -- кивнул парень.

-- Тогда по пути к Латмуру найдешь его, скажешь -- царь зовет. Время вечернее, Главный министр уже дома... Пошлешь к нему гонца, чтоб, значит, немедленно явился ко мне -- сам не ходи, ты в чувствах расстроенных, можешь выдать себя чем-нибудь. Будем Зулика без Ржавого заарестовывать. Поставим, так сказать, перед фактом.

-- А если?..

-- В случае шухера попробуем сбежать.

Танака взять живым не удалось. Когда к нему домой явились Блистательные во главе с главногвардейцем, тот сразу понял что спалился и успел принять яд. Зато князя Тимариани взяли прямо на входе в мои апартаменты и препроводили в подвал, где его уже ждали палач, дыба и прочие не менее увлекательные собеседники.

Зулик поупирался чисто для вида. Не то, чтобы его сломили пытки, нет: просто осознав, что спасения ждать не приходится и дворцовый кат -- это всерьез и надолго, решил зря не мучится. Все равно ведь, рано или поздно, правду из него вытащили бы, но поскольку он, по своему статусу, подсуден лишь совету князей, имеет смысл до его сбора (а дело это не быстрое) оставаться как можно целее. А ну как возможность сбежать предоставится?

Как выяснилось, погубили моего бывшего верного соратника две вещи: жадность и дура-баба.

С жадностью все понятно -- денег много не бывает. И очень становится обидно, когда они вот, сами в руки плывут, а на пути стоит какой-то старый маразматик, не иначе как лишь попущением богов поставлен выше тебя, хотя не видит не только очевидной выгоды, но и вообще ничего дальше собственного носа.

Ведь, казалось бы, ну куда она убежит, эта Большая Степь? Ее и на следующий год можно начать колонизировать, а сейчас -- вот же он шанс хапнуть! Асины и скарпийцы готовятся к войне с парсюками, дураку понятно, что сатрап Бантала -- глупец и ничтожество, -- от захватчиков огребет и будет вынужден открыть всем участникам вторжения путь к внутренним рынкам Парсуды. Как можно упускать такую возможность?! А награбить в богатейших бантальских землях сколько можно! И ведь не как прихвостень с асинами идешь, как полноправный партнер -- сами в союзники зовут, со всем уважением, а это значит что и с контрибуции выйдет немалая доля... Да на этакие богатства десять Больших Степей покорить можно! И, да, уже после этого тихонько сосать с новых земель соки.

Но нет! Старый долбоклюй в короне рогом уперся и на в какую, не понимает, что на окупаемость колонизированные земли выйдут хорошо если через несколько лет, а до того в них надо вкладывать, вкладывать и вкладывать. Благо бы только его, так ведь и владетельным под это дело тоже кошельки придется развязывать!

Все, в общем, сугубо в своих классовых интересах, которые я не понимаю. Ну и взятка от посла, конечно, тоже лишней не была, как и обещание дальнейших преференций в случае участия в войне Ашшории.

Жаба давила Зулика неимоверно, но до смерти -- я имею в виду, до моей, -- наверное не загрызла бы, но зеленая и пупырчатая, к сожалению, спелась с другим, ничуть не менее, а может и куда более значимым обстоятельством.

С Валиссой, ни харда ей, ни материнки.

Я когда ей говорил, что надобно как-то технично ограничить визиты к ней князя Тимариани, а то люди уже шептаться по этому поводу начали, пояснил вообще-то, что осведомленность о его к ней чувствах выказывать ни в коем случае не надо. Эта идиотка так и поступила -- но с точностью до наоборот.

Нет, разумеется невестушка не заявила ему так вот, в лоб, что "Вы меня любите, я это знаю, но я царевна -- идите нафиг". Нет, эта...гм... женщина, мозг в голове которой занимает места меньше, чем KolibriOS на харде, ровно в день прибытия в Аарту Ториса Карторикса решила наконец поговорить с моим Главным министром по-душам, над i все точки расставить -- в результате напустила такого тумана, что бедолага Зулик понял ее слова как "Вы меня любите, я это знаю, но между нами бездна и осведомленность о ваших чувствах Лисапета".

Возможно, кстати, и правильно понял. Зная Валиссу -- вполне такое допускаю.

В общем, царевна сказала решительное "нет" позывам княжеской души, которое, как известно любому половозрелому мужчине, у женщин означает "может быть". Стало быть срочно надо ковать железо не отходя от кассы, покуда никакой другой удалец тебя на хромой козе не объехал.

Ну и что же в связи с этим предпринял наш Ромео? Ринулся устранять препятствие на пути к сердцу царевны. Ну и к регентству, разумеется.

А что? Он -- владетельный и Главный министр, его возлюбленная -- мать наследника престола и местоблюстительница престола Шехамы. Побратим -- тот вообще командир гвардии и фактический командующий Центра, ну то-есть основной массы войск... Кто ему помешает?

Конечно, невестка моя популярностью у владетельных, мягко говоря, не пользуется -- они ей отчего-то не доверяют, казней опасаются, наверное... и не зря. Но Зулик вполне надеялся Валиссу от резких телодвижений удержать.

Шехамскую Гадюку! Удержать! Вот ведь наивный болван.

Нет, я знаю, конечно, что любовь слепа -- в той еще жизни проверял, на первом курсе. Но чтоб настолько!..

Когда я признательные показания (упоминания о Валиссе оттуда, разумеется, были аккуратно вымараны) Латмуру прочитал, тот от поведения своего побратима аж охренел. И тут же заявил, что имя его Зуликом опозорено бесповоротно и окончательно, доверия ему быть не может -- пустите в отставку.

И так еще шасть раз, включая сегодняшний. Этим я Валиссу тоже при случае попрекаю. Действует не так эффективно как упоминание о том, что она своей дурью чуть собственного сына не угробила, но тоже вполне себе аргумент. Во всяком случае, с момента вскрытия заговора ейного хахаля ядом невестка мне на мозг почти не капает.

Хоть какая-то от этого покушения польза.

-- Вы собрались меня этим попрекать до конца времен, Лисапет? -- обиженно поджала губы Валисса.

Ну вы поглядите, какая невинность оскорбленная -- я сейчас расплачусь!

-- Нет, ну что ты. -- ласковым тоном отозвался я. -- Только до своей смерти.

***

-- А, князь, заходи-заходи, дорогой. -- поприветствовал я Латмура, откладывая свиток с трудами Аксандрита Геронского в сторону. -- Слыхал, Нвард возвратился из путешествия. Как он там?

-- Благодарю, ваше величество, рана пустяковая. -- ответил Ржавый входя в мои апартаменты. -- Через неделю должен уже полностью оправиться.

Так, интересно девки пляшут -- у нас тут в сыне командира царской гвардии и женихе, между прочим, царевны, кто-то дырку сделал, а царю об этом не докладывают! Пора, кажется, начать учить Люкаву Родину любить.

-- Ну и славно. Да ты присаживайся, дорогой, присаживайся. Сам-то здоров?

-- Спасибо, государь, -- капитан опустился в кресло, -- вполне.

-- Надо же! -- я всплеснул руками. -- А я уже думал, что умом тронулся!

Я шлепнул на стол перед ним лист с его же рапортом на увольнение со службы.

-- Ты сколько еще намерен из меня кровь пить, а? -- тон, которым это было произнесено, был, надеюсь, самым задушевным.

-- Повелитель, -- Железная рука упрямо склонил голову, -- Поступок моего побратима...

-- Вот именно! -- перебил я главного по гвардии. -- Его, а не твой!

-- Ваше величество, перед богами и людьми...

-- Иди ты в жопу. -- ласково посоветовал я. -- И с богами, и с людьми, и со всей Святой Троицей.

Князь, услышав от меня такое откровенное богохульство, аж поперхнулся.

-- Не требуется быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Зулик находится под арестом -- всем владетельным это очевидно, а иным, полагаю, и известно доподлинно. Между тем я что-то не наблюдаю у своего порога депутаций с требованиями немедленно отрешить от должности и тебя. Вот ты сейчас входил, нет же за дверью никого, кроме стражи?

-- Нет, но...

-- А следовательно все давно сделали вывод, что ты, князь, царского доверия не утратил. Правильный, кстати сказать, вывод-то.

-- Но моя честь...

-- Ни хрена с ней не сделается, с твоей честью, только преумножится. -- отрезал я.

-- Да как же так, повелитель?! -- возопил мой главногвардеец. -- Этот шелудивый пес опозорил и свое, и мое имя устроив заговор! Да кто теперь поверит, что я о планах своего побратима не знал, и их не поддерживал?!

-- Ой, балбес... -- я вздохнул и покачал головой. -- Если бы так оно и было, сидел бы сейчас князь Тимариани в камере? Я уж не спрашиваю о том, был ли бы я жив вообще. Вот скажи, кто или что могло бы помешать тебе устроить ему побег, желай ты этого? Да только твоя честь и верность присяге, которую ты поставил превыше уз крови. И все, заметь, это прекрасно понимают -- один ты мне беременную голову делаешь.

-- Простите, государь... Беременная голова -- это как? -- опешил Ржавый.

Пока объяснял -- приперся Морской воевода.

-- Проходи, будь добр, Михил, присаживайся. - поприветствовал его я. - Может хоть тебя Латмур послушается, а то я уже даже и не знаю что и говорить. В отставку, ишь, просится.

-- Вот как? - ответил главвоенмор. -- Значит не врут портовые болтуны, что Ржавый Главного министра в темницу кинул, если и вовсе не зарезал?

-- Мало ли кого он в своей жизни зарезал. -- сварливо отозвался я. -- Что теперь, из-за каждого долбака в отставку уходить? За что, кстати, зарезал-то?

-- Ну, тут мнения расходятся. -- ответил Морской воевода усаживаясь. -- В основном, болтают, что Зулик хотел с коваргиньшей и самватиньшей развестись и просить руки царевны, а Латмур ему дорогу перебежал.

-- Которой царевны? -- напрягся я.

-- Тинатин, разумеется. -- Михил пожал плечами. -- А что, ваше величество решили Нварду и царевну Валиссу отдать? Так, прямо вам скажу -- это очень жестоко по отношению к парню.

Ну нифига ж себе, до чего морячки в дальних походах задембелевают -- родного царя в глаза подкалывают, и не краснеют.

-- Кстати, -- главком ВМФ повернулся к Ржавому, -- а что, правда что ли зарезал?

-- Нет. -- мрачно обронил Железная рука. -- В темнице сидит? за покушение на его величество и царевичей.

-- Эва как... -- протянул Михил. -- Слышал, государь, что царевич Утмир был ранен, но такого, чтоб по приказу князя Тимариани, это я не ожидал. Как казнить станете?

-- А вот как Совет князей завтра решит, так и стану. -- отозвался я. -- Он же владетельный, просто так без суда не удавишь. Ладно, пес бы с ним, с собакой бешеной, тебе князь Латмур потом все что надобно сообщит. Рассказывай давай: как сходили в Зимнолесье, как расторговались, какая сволочь в шкуре Нварда дырку сделала?

-- Удача нам сопутствовала, государь. -- ответил Морской воевода. -- Море прошли без штормов и неприятных встреч, в дельте Яхромы сразу нашли подходящий по глубине и ширине рукав, да и по пути в Зимнолесье ветер нам благоприятствовал -- на веслах не надрывались. Волоки у порогов удобные, лузории с грузом за половину дня перетащили, так и добрались.

-- А заки что же, не беспокоили? -- полюбопытствовал Латмур.

-- Так я же говорю -- ветер попутный был всю дорогу. Те, что нас видели на реке, собраться в ватагу не успевали, а конного гонца мы, пожалуй, если и не обгоняли, так и отставали не шибко сильно -- течение на Яхроме хотя и мощное, но не быстрое. Сунулись, поганцы, пару раз на ночевке небольшими разъездами, так мы их стрелами отогнали. -- ответил Михил. -- Как государь и предсказывал, проскочили за счет внезапности до самого Семерлиио -- тамошний владетель, князь Вирта, аж в набат приказал ударить. Решил, что набег какой-то.

Разудалый мореход усмехнулся.

-- Правда в Семерлиио торговля не особо задалась. -- продолжил он. -- Это раньше город на торговом пути стоял, а после того как заки переправились через Яхрому пришел в изрядное запустение. Теперь у зимнолесцев вся торговля через север идет, да и торговлишки-то той... Сами они больших кораблей строить не умеют, на долбленых ладьях ходят, одни асины с бирсюками к ним плавают. Да и те, как встретятся, так непременно драку промеж собой устраивают. Ну и цены, конечно, за свой товар ломят, а зимнолесский норовят едва не задарма взять.

-- И далеко пришлось по реке подниматься? -- полюбопытствовал я.

-- Изрядно, государь. -- ответил Морской воевода. -- Великий князь Зимнолесья теперь престол из Паасо аж в Талдом перенес, ну и ярмарка основная нынче там, туда и пошли.

-- Погоди. -- нахмурился Латмур. -- Талдом же не на Яхроме стоит, а гораздо севернее, на Вори.

-- Ну а переволоки между реками на что? -- пожал плечами Михил. -- Опять же, пока мы по Яхроме шли, все окрестные племена, поди, на уши встали из-за того, что такой куш у них из под носа ушел. Я и подумал, что надо им угомониться дать -- не будут же они нас караулить слишком долго: стада пасти кому-то надо, да и кочевья от соседей охранять. Опять же, передать от вашего величества наилучшие пожелания Великому князю лично отнюдь не мешало.

Ну да, была у этой экспедиции и еще одна неявная цель -- донести до зимнолесцев известие о наших планах в Большой Степи с намеком на то, что с севера на заков поднажать тоже вовсе бы не помешало.

-- Принял нас князь Ерхо-Рэймо весьма ласково. -- Михил ухмыльнулся. -- По Вори аккурат перед нами асинский купец пришел, так мы ему изрядно сбили цену, и лучший товар, из самих великокняжеских закромов, взяли. Меха, янтарь, рыбий зуб, еще льняной ткани прикупили немного -- я думал асин помрет от злости. Наш груз тоже почти весь князю ушел. После сделки в княжьих палатах три дня с его приближенными пировали. Горазды зимнолесцы, государь, на это дело.

-- Что, перепили тебя, соленая душа? -- хмыкнул я.

-- Увы мне, государь. -- покаянно вздохнул Морской воевода. -- Честь державы в распитии хмельных медов никто из нас не смог отстоять.

-- Вина не велика, прощаю, ибо милость моя воистину бесконечна. Дальше давай рассказывай.

-- На пятый день Ерхо-Рэймо принял меня наедине и я донес до него, что ваше величество намерен начать заселить степь. Великий князь посетовал, что титул Всезимнолесского правителя нынче уже мало стоит, и он нынче лишь арбитр между местечковыми князьями, но обещался собрать самых авторитетных из них на съезд и попробовать побудить к походу в Большую Степь уже следующей весной. Зимнолесцы, сказать по правде, и так периодически к закам в набеги ходят, но больших походов уже лет двадцать не случалось.

-- Весной... -- в задумчивости произнес князь Девяти Столбов. -- Разумно. Молодая трава еще не вырастет, закские лошади будут голодны и измотаны.

-- Придется, видать, до ледостава на Яхроме еще одну экспедицию организовывать, чтобы узнать, чего там князья на своем великом сброде нарешали. -- вздохнул я.

-- Не обязательно, повелитель. -- Ржавый покачал головой. -- Даже если они и устроят поход, на южных кочевьях у наших границ это практически никак не скажется, так что мы спокойно можем не учитывать зимнолесцев в своих планах.

-- К тому же, -- добавил Михил из Гаги, -- этот их "большой поход" едва ли соберет более двух-трех тысяч витязей.

-- Это что ж так плохо-то? -- подивился я.

-- А где они больше наберут-то? Земли Зимнолесья обширны, но лесисты и заселены слабо. Даже Талдом, величайший и богатейший из их городов, вдвое, если не более, меньше чем Аарта. Пятьдесят-семьдесят дружинников у князя считается нормой. Ерхо-Рэймо, правда, похвалялся трехтысячным конным войском, но вряд ли он оставит свой удел без защиты, а, значит, с ним пойдет не более чем пять сотен бойцов.

-- Ну не союзник, а сплошные слезы. -- покривился я. -- Ладно, дальше что было? Куда одну лузорию подевал?

-- Недооценил хитрость и жадность заков, повелитель. -- вздохнул Морской воевода. -- Несколько буюруков из тех, что кочуют у порогов, стакнулись между собой, и посадили засаду -- ждать нашего возвращения. Едва мы разгрузили товары и начали перетаскивать лузории по берегу, как эти песьи отрыжки атаковали. На счастье дозорные вовремя успели их заметить и подняли тревогу. Тогда Нвард взял всех абордажников и принял закскую лаву на копья, оставив гребцов работать на волоке. Врагов было изрядно больше, и хотя они и откатывались не менее трех раз, вскоре вновь бросались в атаку. Половина защитников полегла, из уцелевших многие были ранены, -- все же льняные панцири, это не доспех и даже не кольчуга, -- и я решился бросить один из кораблей, загрузив сколь возможно товаров на остальные. В этом бою и Нвард в плечо стрелу поймал. Перед этим, правда, моему неслуху успел дать прозвище, которое к нему теперь прилипло напрочь. Энгель порывался бросится в бой вместе с остальными, на что Нвард двинул ему в ухо и рявкнул "Лодку свою перетаскивай, мокроногий".

-- Ну, если ноги мокрые, они, как правило, чистые. -- произнес я. -- Народу много полегло?

-- Всего погибло за поход восемьдесят два бойца, еще семеро умерли от ран позже. Ну и трое от живота: больно уж в низовьях Яхромы вода илистая, от такой кровавый понос заполучить -- это запросто.

-- А вы что же, ее пили сырой? -- спросил я.

-- Ну так это же вода, государь, ее не пожаришь. -- пожал плечами Михил.

-- Да, в походах, если пешком, до трети войска от несвежей воды перемереть может. -- кивнул Латмур. -- Ну или если осада затянется. Одно спасенье, крепким вином воду разбавлять, и то не гарантия.

-- Так... -- я попытался собрать разбежавшиеся мысли обратно в кучу. -- А кипятить вы ее не пробовали?

-- А какой в том смысл, государь? -- удивился Морской воевода.

-- Действительно. -- поддержал его командующий гвардией. -- Воду сколько не вари, нажористей она не станет.

Печалька - микробов на Мангала еще не изобрели, объяснить для чего нужно кипячение будет проблематичненько.

-- Жар убивает ядовитые миазмы и многие яды. - ответил я. - Вода, которую вскипятили, подобна прижженной огнем ране - не гноится, не вызывает жар и лихорадку. Ну, если только в нее опять какую-то гадость не насыпать.

-- Вы уверены в этом, повелитель? - совершенно непочтительно усомнился в моих словах Латмур Железная Рука. - Мне о таком слышать не доводилось никогда. Откуда вам это известно?

-- Рыбы нашептали. - отрезал я. - Издайте-ка, братцы, указ по войскам - некипяченую воду пить, только если она родниковая и свежая. Ослушников нещадно карать.

-- Это не вызовет удовольствия солдат. - заметил Ржавый.

-- Зато они будут живы и здоровы.

И надобно будет еще Йожадату подкинуть идею о "нечистой воде" -- он разные грехи страсть как выдумывать любит, вот и применим его религиозный фанатизм в мирных целях. И в военных тоже.

Я повернулся к Михилу из Гаги.

-- Товара много закам оставили-то?

-- Половину с брошенной лузории. - покривился князь. - Надеюсь, они из-за него друг друга перерезали.

-- Ладно, что совсем без потерь обойдемся я и не расчитывал... - вот полностью разделяю надежды своего Морского воеводы касательно заков. - К выгрузке приступили?

-- Уже практически закончили. - ответил Михил. - Экипажам не терпится побыстрее получить свою долю и ударится по кабакам и борделям.

Так, надо бы сообщить Штарпену, что сегодня в порту патрули надо удвоить, а лучше утроить.

***

KolibriOS -- любительская операционная система занимающая очень малый объем на жестком диске, а дистрибутив у нее вообще на дискете помещается.

Комментарии: 702, последний от 21/05/2019. © Copyright Сэй Алек Размещен: 02/01/2019, изменен: 17/05/2019. 57k. Статистика. Глава: Фэнтези Мерзкий старикашка Иллюстрации/приложения: 7 шт. Скачать FB2		Оценка: *7.13208** Ваша оценка:
Аннотация: Мерзкий старикашка-3. "Мудрость не всегда приходит с морщинами - очень часто они приходят одни. Обычно, правда, для этого приходится некоторое время покоптить белый свет, но в моем случае оказалось достаточно встретиться с грузовиком и нахамить ангелу смерти. Живу вот теперь в другом мире, с полным набором старческих болячек и все тем же паршивым характером. Конечно, можно бы сказать, что карьера задалась - царем стал... А вы думаете нам, царям, легко?! Да нам за вредность не то что молоко, нам целую корову надо бесплатно давать!"

Сэй Алек: другие произведения.

Зловредный старец