Книга 2. Эпизод 4
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Эпизод 4
Две половинки одной души
Орбита Марса, частный конвой ЛМ-19, декабрь 2356 года.
Сегодня выходной. Один из тех прекрасных дней, когда не нужно думать о работе и прочих проблемах, что подобно цунами наваливаются на нас в будние дни. Сегодня суббота и я могу спать столько, сколько захочу. Пока мое тело само не захочет бодрствовать, а произойдет это очень не скоро. После вчерашнего оттяга, в желудке творится черти что, а в голове ничего не творится лишь потому, что там уже ничего нет.
Дело в том, что после нашего с Маем направления на Луну мир буквально изменился. Пожалуй, начну со всего по порядку.
Штаб квартира группы по противодействию глобальному экстремизму и терроризму "Москва" находилась в Новой Москве, приморском городке миллионщике, на Луне. Довольно-таки символично, что бессменный руководитель "Москвы" генерал-майор Распутин, выбрал именно этот город. По слухам, его далекий родственник, который занимался терроформированием ближайшей спутницы Земли, приватизировал себе небольшой участок на Луне. Но впоследствии участок этот оказался на территории прекраснейшего города Новая Москва. А так как документы на землю, перешедшие генерал-майору Распутину по наследству, говорили, что некоторая площадь, на которой полным ходом шло строительство, принадлежит ему по закону, то власти решили откупиться от вояки, отдав ему здание на этом самом участке. Вот так у Распутина появился офис, штаб-квартира его боевой группы "Москва".
Так же, помимо здания в столице Российской колонии, бойцы Распутина базировались в одной из секретны военных частей, название которой я не могу говорить, так как перед поступлением на службу подписал "договор о неразглашении". Могу сказать лишь то, что находится эта часть где-то на севере от города.
Уже на следующий день после подачи заявлений, нас с Маем забрал прибывший в училище, лично за нами, транспорт. Межпланетная авиетка с символом "Москвы": пики главных зданий МГУ. А ночью перед отъездом у меня состоялся довольно сложный разговор с отцом, коего поверг в шок мой столь самоубийственный выбор.
- Вань, ты хорошо подумал? - спросил он, зайдя в нашу комнату в жилом блоке летного училища имени Чкалова. Так, как лететь в Москву достаточно долго, моей семье разрешили остаться еще на один день под охраной Петропавловских кадетов.
- Да, пап, я абсолютно уверен в своем выборе. Он был полностью осознан мной, и отрекаться я не намерен.
Мы сидели за столом, я посмотрел на Петрова, который беззаботно развалился на кровати. Он повернул ко мне свою лохматую голову и тут же понял, что должен на некоторое время покинуть комнату. Когда дверь за ним закрылась, отец продолжил.
- А ты о нас подумал? Обо мне? О матери? У тебя ведь сестренка есть...
- Ты так говоришь, словно я уже умер, - резко оборвал я отца. Он пристально посмотрел мне в глаза и тихо выдохнул.
- Нет, ты всего лишь подписал себе смертный приговор, а кто приведет его в исполнение, я не знаю.
- С чего ты взял это? Служить в "Москве" так же тяжело, как и на "Стреле" или еще где-нибудь. Всюду живут и умирают люди.
- Только там, куда собрался ты, Ваня, люди умирают в десять раз чаще... Даже если бы ты решил отправиться на, черт его побери, Плутон, я бы и то не так разорялся. Но ты выбрал "Москву", - отец отвел свои глаза в сторону и посмотрел на лампу, висевшую под потолком.
Он, так же как и я, в минуты внутреннего отчаяния, любил смотреть на свет. Стараясь не щуриться, отец глядел, как в стеклянном теле теплиться маленький огонек, говорящий о том, что жизнь еще идет и пока не хочет останавливаться. Но я прервал его.
- Пожалуйста, не говори об этом маме.
Он коротко кивнул.
- Хорошо, ей я скажу, что ты служишь так же на "Стреле", как и хотел сначала... - папа выдержал небольшою паузу и задал мне вопрос, - я не понимаю, почему ты решил туда отправиться? Ты же сам говорил, что у тебя невеста на "Стреле". Ждет тебя...
Эти слова раскаленным прутом обожгли мне душу, оставив в ней неприятный осадок, но фигурка цапли, лежащая в нагрудном кармане рубашки, своим холодом мгновенно успокоила тот ожог, прочистив все мои мысли.
- У меня нет невесты. И меня ни кто там не ждет, - ответил я, - мой выбор полностью осознан, и я уже не буду что-либо менять. Надеюсь, ты меня поймешь. Это самое главное.
Отец посмотрел мне в глаза. Этот его взгляд я запомню на всю свою жизнь до последнего вздоха. В нем разом отразилось все, что папа тогда чувствовал, вся та боль, которую он испытывал, отпуская сына, буквально на смерть.
- А твой друг?..
- Что с ним?
- Ну, Май, он ведь пошел за тобой. Зачем?
На подобный вопрос я тоже не знал ответ. Для меня то, что сделал лейтенант Петров, было большим удивлением. Ладно, я, с горя пославший заявление в штаб квартиру "Москвы", но он расчетливый и предусматривающий все возможные проблемы. Как он мог пойти на такой шаг? Май за несколько минут принял такое решение, на принятие которого у многих уходят месяцы, а может даже и годы. Все-таки, мы с ним были настоящими братьями по крови, раз он решил "подписать себе смертный приговор", следом за мной, лишь для того чтобы я понял, что еще есть человек, который будет рядом до конца.
- Мы две половинки одного человека, две половинки одной души. Если умрет одна, то умрет и другая. Таковы правила жизни.
Отец встал из-за стола и подошел ко мне. Его тяжелая рука легла на мое плечо. Я чувствовал, как трясутся его пальцы, и дрожит голос.
- Твой, Ваня, дед всегда говорил. Если тебе суждено погибнут в бою, то так оно и будет, если же нет, то ты выкарабкаешься, что бы ни произошло. За нас уже все решено, - он шумно выдохнул. Эти слова дались отцу особенно сложно. Хоть он и стоял за моей спиной, и я не мог взглянуть в его глаза, но я почувствовал, как в горле этого закаленного жизнью человека встал комок.
- Пусть бог тебя бережет, мой мальчик. И тот медальон, что я подарил тебе когда-то, пусть всегда будет с тобой. В нужный момент он обязательно поможет.
Отец поцеловал меня в голову и ушел, тихо скрипнув дверью.
На следующее же утро мы вместе с лейтенантом Петровым отправились на Луну. Все те, кто видел, как человек из личного состава "Москвы" пришел за нами, долго не верили во все происходящее. Кто-то завидовал нашей решимости, кто-то считал, что мы с Маем придурки, но все же большинство держало свое мнение при себе.
Уже, будучи в здании штаб-квартиры боевой группы на регистрации я заметил, что из всего того широкого спектра военных летательных аппаратов нам с Петровым достались поистине гениальные транспорты. Аэрокосмические перехватчики SX-15.
Реактивные птицы пятого поколения. Одноместные истребители обтекаемой формы, имеющие четыре маршевые (две большие и две поменьше, идущие сверху) и шесть маневровых дюз, вооруженные по первому слову техники от стандартных ракетных блоков с дополнительными модулями наведения до усиленных носовых пушек главного калибра. Правда вот, в кабине пилот чувствует себя слегка тесновато, как за рулем гоночного болида, но зато все это неудобство с лихвой, компенсируется тем набором боевых гаджетов, которые дают пилоту необычайную свободу, как в воздухе, так и в безвоздушном пространстве. В общем, вся эта невообразимая красота по документам доставалась нам, как личный транспорт.
Также по документам нам с Маем, как боевым офицерам полагалось табельное оружие.
- Молодняк, - радостно произнес генерал-майор Распутин, заходя на пропускной пункт, где как раз сидели мы и еще три новоиспеченных лейтенанта. Видимо, не у нас одних недавно был выпускной.
- Ну что, лейтенанты, - Распутин навалился на дверной косяк, в оба глаза разглядывая нас, подобно биологу, глядящему сквозь лупу на муравьев, - сейчас на базу полетите с капитаном Семеновым, там вам все расскажут и покажут.
Уж очень добрым выглядел в этот момент Распутин, что я сразу же почувствовал неладное, да и Май заметно запаниковал. Но потом паника сама собой отступила, потому что нас на авиетке повезли прямиком в святая святых "Москвы", на ту самую базу, где располагались главные военные объекты группы.
- Парни, а вы откуда будете? - подал голос один из офицеров, когда мы летели над высотками Новой Москвы, лихо, облетая их с тылу.
- Петропавловск-Камчатский, - ответил за всех Май, - а вы втроем откуда?
- Мы с Женькой из Пскова, а Дима, он с Лунограда, - ответил все тот же лейтенант.
- А самого-то тебя как зовут?
- Филипп, но друзья зовут просто Фил.
Май протянул ему руку.
- Рад познакомиться, Фил. Я Май.
Парень улыбнулся и пожал Петрову руку. Затем он поздоровался со мной, и мы тоже познакомились.
Все эти новички выглядели как-то довольно странно, хотя каким еще надо быть, чтобы по своей воле пойти в "Москву".
- Ну, честно говоря, я пошел не по своей воле, - возразил Дима и поправил очки, которые придавали ему некую ботаничность, - меня отец заставил. Сказал, мол, если учился девять лет защищать родину, так защищай ее по-настоящему, а не как все эти олухи. Я с ним так-то согласен, но как-то все равно страшновато...
- Да, про эту группу столько слухов разных ходит, что аж кровь в жилах застывает.
Всю дорогу мы проговорили о том, какие причины заставили нас сделать такой решительный шаг в жизни и о том, что с нами, в конце концов, будет, хотя ответ был очевиден.
- Я не хочу умирать, - оптимистично произнес Фил и посмотрел в окно. Пейзаж с высоты птичьего полета открывался весьма прекрасный, хотя вроде птицы летают немного ниже. Мы же бороздили воздух прямиком над высотками.
- Вань, - подал голос Женька, - а что у тебя с глазами?
- Да, фиг его знает, - бросил я, - они, то обычные, то вот такие. Не знаю с чем это связано.
Спустя двадцать минут мы добрались-таки до пункта назначения. Военная база во всей ее красе. Несколько взлетных полос, десятки ангаров для всевозможной техники, какие-то корпуса, тренировочные блоки и полигоны.
Первым делом нас повели к врачу, да-да, я сам офигел. К врачу. Точнее к психиатру. Этот монстр в белом халате, орудовал старым, как мир, гипнотическим методом, раскачивая передо мной золотые часы на цепочке. Уж не знаю, что он там делал, но после того момента как я отключился все выпало из моей памяти. Позже капитан Семенов сообщил нам, что эти меры являются подтверждением документа о неразглашении, чтобы мы уже точно ничего не смогли сказать.
После психиатра наведаться пришлось на склад где нам, и выдали форму. Пилотские комбинезоны и повседневные костюмы. В полевую форму мы облачились на месте, все остальное аккуратно свернутое и уложенное в специальные контейнеры осталось на складе.
Самым ожидаемым из всей этой экскурсии у меня было допуск к истребителям. Лейтенанту Сафину жуть как не терпелось попробовать новую боевую машину в действии. Но до этого нам пришлось пройти еще десяток безумных тестов и наконец, чуть ли не заново сдать учебное троеборье.
Получив тренировочное оружие, каждый из новоиспеченных бойцов группы "Москва" должен был пройти полосу препятствий, имитирующую реальный бой с противником и освобождение заложников. Когда последний из нас, запыхавшись как лошадь после скачки, вышел на финише этого напичканного опасностями коридора, нам объявили результаты. Оказалось, что не все так плохо, как мне казалось сначала. Первым из нас естественно был Май, затем шел я и Фил, следом за нами был Женька, а замыкал всю эту группу неудачников Дима. Хотя этот самый Дима показал умопомрачительные результаты во время теста на эрудированность.
К всеобщему разочарованию полетать нам в этот день не довелось, но уже спустя ночь мы отправились на первое боевое задание.
Вот так вот, если говорить вкратце. Больше половины месяца мы пахали как проклятые. Группа "Альфа", куда соответственно входили все новички и еще три бывалых пилота, которым наказано было следить за нами в оба глаза, работала много и безвкусно.
Если быть откровенным, от "Москвы" я ожидал чего-то более умопомрачительного, чем та работа, которая досталась нам.
В связи с тем, что всемирно известная корпорация "Кольцо" дала всем обещание закончить терроформирование Марса раньше срока, на "красную" планету огромными вереницами летели конвои с оборудованием. Почти весь декабрь мы, вставая в шесть утра, неслись на базу и, поднимая свои истребители, летели на Землю, с которой собственно и уходили конвои.
Группы по десять пятнадцать планетолетов, под завязку набитых черт знает чем. Наша группа, доводила их лишь до определенной расчетной точки, на которой караул менялся, и дальше конвой вели бойцы из службы безопасности "Кольца". А мы возвращались на землю за очередной работой.
За все, то время, что мы на своих новеньких истребителях рассекали космос, я стал понимать множество астроинженерных терминов, потому что рабочие, которые летели на планетолетах, частенько трещали на наших частотах, а мы лишь слушали и улыбались.
Хоть и работа была не ахти какой, но вот платили за нее довольно-таки нехило. Того аванса, что нам выдали с Петровым с лихвой хватало на покупку неплохой квартирки в городе. И первым же делом мы решили обзавестись жильем. Покупать мы ничего не стали, а вот снять было можно.
Май через десятые руки, где-то нашел отличную квартиру в довольно-таки элитном жилом комплексе Изумруд, по соседству с каким-то армянином историком. В огромной массе металлического цвета этого района то тут, то там проблескивали тонкие нотки зеленого цвета, обосновывающие его название. Даже в децентрированном освещении чувствовались зеленоватые тона.
Квартира стоила относительно недорого, поэтому мы и решили перебраться из душных комнат военного общежития на севере Новой Москвы в свою отдельную квартиру. А на оставшиеся деньги, не на все конечно, но, в общем, мы решили, как следует, погулять по местным клубам и барам.
И вот сегодня в один из самых прекрасных дней недели, мы с Маем беззаботно дрыхли в своей квартире.
Из-за того, что еще вчера мы с ним выпили чертовски много алкоголя, я не очень понимал, где нахожусь. Хотя это не так уж и важно. Сегодня можно спать хоть до самой ночи. Правда, еще тогда я не знал, что очень крупно заблуждаюсь.
Где-то рядом затрещал коммуникатор. Он заливался около минуты, пока кто-то не ткнул меня в бок, пытаясь разбудить. Я приоткрыл один глаз и весьма удивился.
По соседству со мной, на одном диване, спала девушка. Выглядела она, мягко говоря, потрепанной, видимо, ночью тут было родео. Девушка, перекинув через меня ногу, нежно смотрела на мое не проснувшееся лицо (если она выглядела так жестко, то, как выглядел я???).
- Доброе утро, солнышко, - произнесла она. Я же в ответ промычал что-то не вполне вразумительное.
- У тебя уже минут пять телефон звонит, - девушка откинула назад свои русые прямые волосы и протянула мне коммуникатор. Кто мог звонить в такую рань? (на часах был уже почти обед). Не глядя на, экран, я приложил коммуникатор к уху и нажал на кнопку принятия вызова.
- Лейтенант Сафин, мать твою!!! - раздался из трубки громоподобный голос капитана Орлова, командира нашей группы "Альфа", - ты там умер что ли?!!
- Никак нет, товарищ капитан! - мгновенно протрезвел и проснулся я, - сегодня ведь выходной...
- У "Москвичей" нет выходных, лейтенант Сафин! Через сорок минут жду тебя и лейтенанта Петрова в штаб-квартире! Выполнять!
В трубке запикали гудки, ознаменовав то, что капитан Орлов отключился. Я отбросил коммуникатор в сторону и откинулся на диване.
- Что-то случилось, милый? - спросила девушка, прижимаясь ко мне. "Это вообще кто?"
- Да, нет. Просто труба зовет. Нужно бежать.
Я перекинул через незнакомку ногу и сполз с дивана. Потом наспех оделся в штатское и отправился в туалет, по дороге заглянув в комнату к Петрову. Май тоже был не промах. На его кровати лежала, по шею накрытая одеялом, блондинка.
- Лейтенант Петров!!! Рота подъем!!! - проорал я, как это обычно делал главный нашего курса еще в училище. Май мгновенно соскочил с кровати и вытянулся по стойке смирно.
- Звонил Орлов, там, в штабе ЧП какое-то, дал сорок минут, чтобы мы добрались до туда! - пояснил я. Орлов шутить не любит и не умеет, поэтому любые его высказывания должны приниматься всерьез.
Блондиночка Петрова, запахнувшись одеялом, испуганно посмотрела на меня. Ее взгляд говорил, что Ивана Сафина она не только не знает, но и до этой секунды была уверена, что с Маем она здесь лишь вдвоем. Май тем временем ускорено одевался, а я кинулся чистить зубы и умываться.
Спустя пять минут, когда мы уже сидели и завтракали, Петров задал неоднозначный вопрос.
- Кто она?
- Кто именно?
- Ну, девушка.
По его лицу было видно, что мыслительные процессы даются ему весьма тяжело.
- Чья? Моя или твоя?
- У тебя тоже девушка?
- А ты сомневался?
Вот таким макаром, строя свой диалог на вопросах мы с лейтенантом Петровым проговорили все наше утреннее кофе.
- Ванек, я ведь даже имени ее не помню, или не знаю... - жаловался Май, держась за голову и потягивая кофе.
- Да у меня аналогичная проблема, я даже не помню, как мы с ней познакомились и пришли в квартиру. Я вообще мало что помню от вчерашнего вечера, - ответил я и, отставив чашку с кофе, сунулся в холодильник. Насколько же рад был мой больной разум, увидев на нижней полке "белого друга" холодную бутылочку с пивом.
- Петров, - окликнул я друга, - выливай кофе, есть кое-что получше.
- Что же ты раньше молчал, - обрадовался Май, увидев пиво.
За пару минут мир пришел на круги своя и память начала выдавать довольно смутные картинки прошлого вечера. Некоторые моменты стали проясняться. Как оказалось, с Петровым мы вчера нехило зажгли в клубе "Саламандра", самом дорогом клубе Новой Москвы.
- Ванек, мне что-то помниться, что мы с тобой на столе вчера танцевали, нет? Ты такого не помнишь? - уточнил Май.
- Нет, я такого не помню, - испуганно бросил я, пытаясь удостовериться, что Петров ошибается, - Девчонки!
На голос тут же появились две сногсшибательные красотки, выглядевшие сутра не так сногсшибательно как, видимо, ночью.
- Солнце, - поманил я пальцем свою брюнеточку, - иди сюда.
Девушка медленно подошла и села ко мне на колени. Она без зазрения совести взяла и отхлебнула немного пива из бутылки.
- Дорогая, - продолжил я, - а как тебя зовут?
Задать этот вопрос я постарался так тихо, чтобы услышала только она, но, черт, получилось все так громко, что услышали все.
Петров залился убойным хохотом, чуть не падая со стула. Его девушка тоже засмеялась.
- Катя, - подсказала мне "солнце".
- Отлично. Кать, я думаю, мы с Маем, оставим вас здесь, но на одном условии, что к нашему возвращению будет готов ужин.
Девушки в раз кивнули, мол, согласны. Тогда я стряхнул Катю с колен и встал.
- Ну, все мы побежим.
Капитан Орлов очень не любил, когда кто-то опаздывает, за что в дальнейшем жестоко карал. Поэтому за проведенный вместе с ним месяц мы оба знали, что, несмотря на выходной день, Орлов накажет нас, если время опоздания превысит сорок боевых секунд. В связи с чем, общим выбором было не пользоваться монорельсом, от остановки которого до штаба "Москвы" нужно было еще бежать около пяти минут. На те деньги, что остались в карманах после вчерашнего трэша, было решено вызвать аэротакси.
- Ты думаешь, случилось что-то серьезное? - спросил Май, когда городская авиетка с желтой шашечкой на крыше взлетела в небо.
- Ну, во-первых, просто так Орлов, нас еще ни разу не вызывал, а во-вторых суббота и для него тоже святой день, значит произошло что-то из ряда вон выходящее, - высказал я свои догадки.
- На проспект Космонавтов, пожалуйста, - попросил Май, повернувшись к водителю, - и чем быстрее, тем лучше, мы доплатим.
Авиетка лихо добавила газу, сворачивая на оживленную улицу. В небе тоже свои правила движения, нарушение которых карается немаленьким штрафом. Водитель гнал так быстро, насколько это позволял плотный поток воздушного транспорта. Авиетка лавировала между гигантскими серыми кристаллами зданий, обгоняя на ходу, тяжеловесные транспортники и прочий воздушный контингент. Здание штаб-квартиры боевой группы "Москва" возвышалось над мелкими пятиэтажными постройками местных фирм, и его было уже видно с Питерской улицы.
Всего лишь минут пять понадобилось водителю, чтобы вырулить на остановку воздушного транспорта близ штаб-квартиры.
Мы с Маем опаздывали уже не на сорок боевых секунд, а на пять минут, что было с ровни смертной казни. Предвкушая разгон от капитана Орлова, мы быстро забежали на проходную, предъявили охраннику свои жетоны и бегом метнулись к лифту. Кабинет капитана находился на десятом этаже, поэтому бежать туда по ступенькам было не резонно.
Лифт мгновенно домчал нас до нужной точки и открыл створки дверей. Май помог ему, раздвинув створки руками, и выскочил наружу. Я следом за ним. Возле дверей кабинета мы оказались в одно время.
- Ну, на счет три. Раз, - сказал Май.
Мы сделали один шаг к входу.
- Два, - произнес я.
Еще один шаг.
- Три! - хором выкрикнули мы и, толкнув дверь вперед, вошли.
- Товарищ капитан, разрешите войти, - отчеканил я, вытянувшись по струнке.
- Разрешаю, садитесь быстрее, - бросил он. По-видимому, Орлов был не в самом приятном расположении духа, потому что даже не стал нас наказывать, хотя делал это всегда незамедлительно.
Я окинул взглядом всех присутствующих. Женька, Дима и Фил выглядели так, словно их переехал каток. Видимо, они тоже, получив аванс, решили от души погулять. Фил посмотрел на меня и широко улыбнулся, мол, вижу, что вы тоже вчера нехило оторвались.
Капитан Орлов, поднялся со своего места за столом и прошелся к окну. Мы все сидели полукругом перед его личным столом и, как это часто здесь бывало, выслушивали брифинги или выговоры.
- Значит так, товарищи офицеры, - начал он, потирая свой взмокший от пота лоб (не смотря на то, что на календаре был декабрь, погода в Новой Москве стояла по-настоящему летняя), - приношу вам свои извинения за испорченный отдых, но пираты, черт бы их побрал, никогда не дремлют, поэтому у нас появилась внеплановая работенка.
Капитан, лысоватый мужчина пятидесяти лет, крепкого телосложения, выглядел очень собрано и в то же время взволнованно.
- От нашего человека, находящегося в пиратском тылу, поступила некая радиограмма, говорящая о том, что сегодня в три часа по московскому времени пиратский корабль, замаскированный под обычное грузовое судно, войдет в воды Тихого океана со стороны западного побережья Южной Америки. По предварительным данным на корабле находится очень ценный груз, добыть который следует любой ценой.
- Простите, товарищ капитан, а что это за груз? - задал логичный вопрос один из пилотов.
- А это уже не ваше дело лейтенант Карпов, - сухо ответил Орлов.
"Отлично", - подумал я, - "нужно найти то, не зная что".
- Могу сказать лишь одно, командованием разрешена полная зачистка корабля. Пленных не брать, - ответил капитан и, вернувшись к столу, сел в свое кресло, - на "крыльях (так Орлов, называл тех, кому доведется пилотировать летательные аппараты) сегодня Дима и Май. Первый пилотирует десантный корвет, второй огневая поддержка с истребителя. Все остальные со мной.
Затем капитан Орлов еще минут пятнадцать разъяснял тонкости операции, которые в столь ювелирной работе были крайне важны. Он показал нам примерные пути и методы отступления, а также несколько важных нюансов по экипировке.
В общем, следующим пунктом назначения была база. На этом засекреченном объекте нам должны были выдать оружие и одежду. Штурмовые винтовки "Шторм" оснащенные дополнительными модулями в виде колимоторных прицелов и длинных глушителей. Работа предстояла тихая. В связи с тем, что сейчас в западном полушарии ночь, работать нам придется в кромешной темноте. Поэтому всем без исключения были выданы оптические приборы, которые раскрашивали черноту яркими цветами как теплового, так и ночного видения.
Защитные комбинезоны, закрывающие головы плотными капюшонами с прорезями для глаз, были сделаны из непонятного материала. Также на десантный корвет были погружены кислородные модули, подсоединяющиеся к крепежам, находящимся на вшитой в комбинезон ленте вдоль позвоночника. К кислородным модулям прилагались маски и очки для нахождения под водой.
Истребитель Петрова был до зубов вооружен главным калибром и снарядами многоствольного пулемета. На ракеты командование почему-то поскупилось. Наверно, боялись, что Май может ненароком пустить столь важный корабль ко дну.
Я вставил в ухо наушник внутренней связи.
- Лейтенант Сафин на связи, - произнес я, проверяя, доверенный группе "Альфа", канал.
- Отставить разговорчики в эфире, - гаркнул Орлов, посмотрев на меня. Вся группа находилась в летном ангаре, ожидая, когда механики, наконец, заправят корвет.
Я оглядел ангар через колимоторный прицел своего "Шторма". Хорошее оружие, а самое главное, что оно буквально безотказное. Вода или воздух, огонь или медные трубы, ему все нипочем. Как-то в училище мы разбирали механизм "Шторма", чтобы воочию убедиться в гениальности этой винтовки. Тогда, помнится, Май потерял какую-то важную деталь и преподаватель наказал его тремя нарядами вне очереди. Сейчас же я вспомнил этот случай, потому что не мог думать, что когда-нибудь пойду на операцию с этим "инструментом".
- По машинам, - используя внутреннюю связь, скомандовал капитан. Май уже давно был готов и ждал вылета на взлетной полосе. Его истребитель должен был вылететь следом за нами, в качестве поддержки, поэтому первым в небо поднялся десантный корвет под управлением Димы.
Фил почесал свою голову, через материал капюшона.
- А если пираты потопят корабль? - спросил он, - что тогда?
- Тогда ты лично нырнешь на дно, чтобы достать цель задания, - сухо ответил капитан. Все остальные рассмеялись. От Фила действительно можно было ожидать чего угодно. У него вечно не понос так золотуха. Однажды он чуть не уничтожил свой истребитель, у которого заклинила ракета в модуле наведения. Лейтенант хотел нажать на кнопку самоуничтожения и катапультироваться, пока кто-то не подсказал ему, что есть такая гениальная вещь, как аварийный сброс ракет. Поэтому за Филом всегда нужен был глаз да глаз.
- А что это все-таки за цель такая? - осмелившись, уточнил я.
- Сафин, и ты туда же, - возмутился Орлов, - какая вам всем разница? Наше задание заключается в том, чтобы найти помеченный маяком контейнер в трюме, а что хранится за пятисантиметровой железной стенкой, вас не касается.
Корвет, набрав скорость, вырвался из гравитационной ловушки Луны и, полыхнув маршевыми дюзами, пустился в гонку к Земле. В обзорные экраны было видно, как за спиной несется Май, разрезая космос носом истребителя.
Наша группа отнюдь не была тяжеловесным планетолетом, поэтому расстояние Земля-Луна мы преодолели не за 6 часов, как это полагается по летному регламенту, а за два с небольшим часа.
Десантный корвет на полной тяге несся к огромному голубому шару. Дважды Дима связывался с орбитальной крепостью "Стрела", дабы сообщить им о входе и выходе из их зоны покрытия. Зоной покрытия называлась та территория, в которой орбитальная крепость спокойно могла сбить нашу группу из стационарных орудий.
Каждый раз, когда Дима произносил в микрофон свои координаты и прочие, нужные для передвижения, данные, в ответ звучал приятный женский голос. Голос почему-то напоминал мне о младшем лейтенанте Растропиной. Хотя и был абсолютно не похож на ее.
- Чего грустишь? - ткнул меня в бок капитан.
- Да, вот ностальгия накатила, товарищ капитан, - ответил я, поворачивая к Орлову голову в оранжевых очках, - мы же еще, будучи кадетами, проходили здесь службу во время конфликта.
- Да, уж знаю. Я первым делом все ваши досье проштудировал.
Я повертел свою винтовку в руках, поставив ее одной точкой приклада на пол.
- Капитан Комаров довольно лестно отзывался о вас с Маем. Говорил, что вы были, чуть ли не лучшие в его звене и служить собирались на "Стреле".
Я, молча, кивнул, от чего оранжевые очки сползли на нос.
- Так, какой же черт понес вас в "москвичи"?
- Несчастная любовь, вам что-нибудь говорит, товарищ капитан? - спросил я. Орлов в ответ лишь томно вздохну, мол, ох уж эта молодежь. Он опустил на один глаз оптический прибор, а рот, поверх маски комбинезона, закрыл маской кислородного модуля.
- Знал я одного офицера, тоже к нам пошел из-за того, что его девушка прямо во время свадьбы бросила.
- И что с ним? - слушавший с самого начала, в разговор вклинился Фил.
- Да, ничего. Служит потихоньку.
Мы все задумались над тем, зачем капитан вообще рассказал этот факт, но потом бросили эту затею, потому что капитана было проще принять такого, какой он есть, чем понять, то, что он говорит.
- Высота сорок тысяч. Иду на снижение, - проговорил в микрофон Дима, и корвет ощутимо встряхнуло. На всех понемногу начали давить перегрузки, потому что лейтенант Кирсанов не удосужился скинуть скорость перед входом в атмосферу и теперь тормозил носом корабля о воздух.
- Ты там давай, полегче, сынок, - выдавил из себя капитан, завидев каким огненным цветком, полыхнул нос корвета, - Май, как ты? - обратился он к Петрову.
- Отлично, постепенно торможу о плотные слои атмосферы.
Десантный корвет, прорезав довольно толстый атмосферный пирог, и преодолев плотное грозовое облако, вылетел в небо.
- Высота три тысячи, - отрапортовал Дима, поспешно снижаясь в черноту ночи. На огромной водной глади, что расстилалась внизу, бушевал шторм, поднимая огромные высотой до пятидесяти метров волны. Эти черные исполины, изящно выгибаясь в темноте, накрывали друг друга, плещась белыми барашками.
Вокруг корвета тоже творилось черти что. Молнии словно живые существа, реагировали на забитую электроникой машину, ярко разряжаясь на обшивке. Разряды в миллионы вольт причудливой какофонией играли вокруг корвета, благо оптические модули корабля работали, и пилота эти вспышки ничуть не волновали.
- Товарищ капитан, высота тысяча, есть сигнал! - откликнулся Дима, круто беря влево, чтобы не нырнуть в очередной грозовой фронт.
- Отлично, приближай картинку сигнала и выводи на обзорные экраны, - ответил Орлов и всем скомандовал, - надеть снаряжение!
Я поспешно закрепил за спиной кислородные модули, надел на лицо маску и, убрав очки в нагрудный карман, опустил оптический прибор на глаза. Полумрак внутри кабины мгновенно раскрасился яркими красками тепловизора.
Дима, выдерживая расстояние до того гигантского грузового судна, что было нашей целью, начал снижаться почти к самой воде. Ночное время суток и бушующий шторм позволяли нам подлететь к цели практически вплотную.
- Высота сорок, расстояние до цели двести.
Корвет завис над бушующим океаном, самые проворные и высокие волны даже умудрялись облизать его борт соленой водой, ударившись бурунами в обшивку.
- Бойцы, слушай мою команду, - начал капитан, - всем активировать сигнатуру свой чужой.
Я нажал на маленькую кнопку на поясе. Все остальные сделали то же самое. На экранах оптических приборов загорелись пять голубых точек.
- Отлично, - голос капитана прозвучал в наушниках внутреннего канала, - после открытия задней двери десантируемся в воду, согласно номеру сигнатуры. Дима, давай!
Пилот нажал пальцем на кнопку аварийного открытия задней двери. Две створки, жужжа сервоприводом, поползли в разные стороны. Капитан первый приблизился к бушующей бездне моря. Он поглядел в неугомонную, словно раненое чудовище, ревущую чернь. Желание прыгать сразу отпало, но Орлов, оправдывая свою фамилию, сделал шаг в темноту. Из-за рева океана было не слышно, как скоро капитан добрался до воды. Следом за ним кинулся Фил. И тоже исчез. Высокая волна хлестнула корвет, от чего в кабине заплескалась соленая океанская вода. Я перевесил винтовку за спину и посмотрел вниз.
Это с земли сорок метров кажется небольшим пустяком, здесь же, шагнуть в неизвестность означало, то же самое, что и прыгнуть прямиком в ад.
Я глубоко вздохнул, сложил руки крест-накрест на груди и вышел в ночь. Ощущение полета было не долгим, ведь падал я камнем. Единственное что мне явственно запомнилось из того прыжка так это упругий удар об воду.
Хлынувшая отовсюду плотная среда, в мгновение ока залепила глаза и уши. Разница давлений сперла дыхание, но вскоре все нормализовалось.
Под водой было темно, чертовски темно. Сначала я даже подумал о том, что умер, получив сильный удар от падения, но потом когда руки гребанули прохладную воду, разведя ее в разные стороны, я понял, что еще жив. Мощный налобный фонарь разорвал мрак глубины, и я увидел две удаляющиеся фигуры. На экране оптического прибора, точка капитана и точка Фила уже отошли на приличное расстояние в двадцать метров.
Я сделал еще пару гребков руками в попытке догнать их, но ничего не получалось. Фил и капитан, подобно заправским пловцам, гребли в сторону грузового судна. Шторм под водой на двадцати метровой глубине ощущался очень слабо. Лишь мутная взвесь, поднятая со дна океана и закрывавшая обзор, говорила о том, что происходит сейчас наверху. Когда еще в детстве читая довольно старую книгу "Ихтиандр", подводный океан я представлял себе несколько иначе. Налобный фонарь открывал обзору лишь малую часть пространства, поэтому пришлось отказаться от его услуг и двигаться по приборам.
Рядом в воду упал Женька. Он, окруженный коконом из пузырьков воздуха, подобно пуле вошел в плотную среду, оставив в ней яркий след траектории, и тут же, как рыба стремительно поплыл в сторону судна. Только сейчас до меня дошло, что кислородные модули у нас оснащены небольшими двигателями, и совсем не нужно быть отменным пловцом, чтобы преспокойненько плыть в черной бездне океана.
Я активировал нужный механизм и тут же рванул вдогонку. В голову закралась неприятная мысль. С детства каждый ученик Солсиса знает, что самая глубокая точка мирового океана это Марианская впадина, которая глубиной будет около 12 километров. Я не знал, сколько километров воды подо мной, но мысль о том, что там еще десять тысяч неизвестности, селила в душе некое беспокойство, которое как рукой снимал холод моей цапли.
Женьку я догнал быстро и дальше движение мы продолжили вместе. Хоть налобные фонари и были довольно бесполезным приспособлением во время шторма, но они выхватили гигантский черный силуэт погруженной в воду части грузового судна. И чем ближе к нему мы находились, тем отчетливее был слышен протяжный рев огромных винтов, двигающих корабль.
Женька, отразившись в свете моего прожектора, жестом показал, что нужно подняться выше, иначе мы рискуем в темноте налететь на винты и превратиться в фарш. Его я решил послушать и сменил направление движения. До корабля оставались считанные метры, когда наши головы появились над водой. Возле борта грузового судна, волны практически не плескались, лишь уровень воды значительно повысился и постоянно варьировался.
Зеленая точка на экране оптического прибора говорила о месте сбора и перегруппировки. Туда мы с Женькой и поспешили, перевернувшись на спину, чтобы двигатели продолжали толкать нас в воде.
- Приготовить магнитные "кошки" к подъему, - скомандовал Орлов, когда к нам подтянулась вся остальная группа, - Ваня, Фил. Два бойца возле борта, контакт на 14 часов. Огонь по команде.
Пока все остальные монтировали на себе магнитное снаряжение, мы с Филом, перехватив винтовки в боевое положение, начали поиск целей. Оптический прибор в кромешной темноте нашел две яркие теплые точки возле самого борта.
Я прислонил винтовку прикладом к плечу, так чтобы показатели оптического прибора синхронизировались с показателями прицела.
- Твой, тот, что слева, - тихо произнес Фил, словно боялся, что его кто-то услышит. Я, молча, навел винтовку на часового. Те два бойца опершись на бортики палубы, стояли и курили, не боясь того, что их смоет волной. Они облаченные в дождевики, умудрялись пыхать сигарами под проливным ливнем.
- На счет "три", - скомандовал капитан, - Раз, два... три.
Я тихо нажал на курок, снимая часового. Винтовка упруго плюнула куском свинца через длинный глушитель.
Точное попадание в голову и оба бойца, подобно тряпичным куклам, перевалились через железные борта судна и полетели в воду. Фил тоже сделал все безупречно.
Дорога была свободна и все "москвичи" вслед за капитаном, используя магнитные кошки, поползли по отвесной стене вверх, каждый раз замирая, когда огромная волна, норовя сбить нас в воду, ударялась о борт грузового судна.
Я мертвой хваткой вцеплялся в крепежи, каждый раз, когда сзади накатывала двадцати метровая стена.
Наверху, возле самых бортиков, капитан помог мне подняться, ухватив за локоть. Также он помог Филу.
"Москвичи" уже рассредоточились по квадрату и держали на мушке все точки подхода и отхода. Я тоже взял винтовку в боевое положение и поднял оптический прибор с глаз, заменив его оранжевыми очками.
- Все за мной! - с помощью внутренней связи скомандовал капитан и, чуть пригнувшись, двинулся вперед. Вся палуба грузового судна была занята огромными контейнерами наставленными друг на друга в два этажа.
- Контакт на 11 часов. Три бойца, - сделал наводку Орлов, выглядывая в проход между контейнерами. Мы все перегруппировались, так чтобы не упустить не одну цель. Тревога на судне нам была сейчас совсем не к чему.
Я посмотрел в колимоторный прицел винтовки, выискивая жертву. Один из охранников с автоматом наперевес при помощи налобного фонаря ощупывал палубу. Глушитель моего "Шторма" глядел ему прямо в голову. По команде мы все нажали на спусковые крючки. Три тихих филигранных выстрела в унисон прозвучали в ревущей темноте ночи. Я пробил охраннику голову, прямо сквозь фонарь...
Но не назывались бы наши винтовки штурмовыми, а задание "захватом корабля" если бы группе не пришлось вступить в прямую конфронтацию с пиратами. Убийство часовых не осталось незамеченным. Из верхних палуб, где располагались всевозможные рубки, началась пальба. Мощные лазерные лучи, ощупывая темноту вокруг нас, решетили нижнюю палубу.
- Ваня! - сквозь раскаты грома и ураганный визг бури проревел капитан Орлов, - Занять позицию справа! Огонь по пулеметному гнезду!!!
Я быстро перегруппировался, получив новое задание. По всем данным искомая нами цель находилась где-то внизу в трюме, а чтобы добраться до него, нужно было проникнуть в служебные помещения, вход в которые прикрывался ураганным пиратским огнем.
Я перебежал от одного укрытия к другому, резко пригнулся, уходя от скользящего огня, перекатился и прижался к холодной металлической стенке контейнера. Винтовка вновь на изготовке. Точный выстрел и один из пиратов, не выпуская из рук автомата, повалился на пол.
Пулеметное гнездо, о котором говорил Орлов, представляло из себя небольшое окошечко в стене с высунутым наружу дулом плазменной пушки.
Из "Шторма" достать до стрелка было невозможно, даже при условии отличной видимости, а сейчас же во время неистовой бури эта задача была и вовсе запредельной.
- Товарищ капитан. Пулеметчик отлично прикрыт! Нужно вызывать огневую поддержку! - прокричал я в микрофон внутренней связи. На что Орлов тут же откликнулся.
- Хорошо. Май - цель верхние палубы. Полная зачистка!
Прямо из неоткуда над грузовым кораблем появился аэрокосмический перехватчик Петрова. Истребитель, мигая проблесковыми огнями, вышел в расчетную точку. Пираты, конечно же, открыли по нему огонь из всех орудий, но вся эта малокалиберная ерунда была для Мая, как дробина для слона. Петров перевел пулемет главного калибра в ручной режим и, зависнув в десяти метрах над нижней палубой, открыл огонь по множественным целям противника. Снаряды истребителя, попадая в обшивку корабля, вышибали из нее огромные снопы искр, раскрашивающих мрак ночи.
Я несколько раз пытался достать пулеметчика из винтовки, но все безуспешно. Он слишком хорошо устроился. Даже главный калибр не смог пробить толстую стенку являющуюся укрытием для пирата.
Петров переключился между видами оружия и спустя секунду, в сторону пулеметного гнезда вышла ракета. Стопроцентное попадание. Снаряд вырвал лихого пирата вместе с плазменной пушкой и куском палубы.
- Вот это выстрел! - восхищенно пробормотал Фил, глядя на то, как обломки металлической обшивки разлетаются в разные стороны.
- Хватит тормозить! Вперед, вперед! - скомандовал капитан и метнулся к переборкам, ведущим в служебные помещения. Лейтенант Карпов установил на стену кусок взрывчатки и отбежал, спрятавшись за лестницей. Все остальные также укрылись, где смогли. Раздался взрыв, открывая нам проход во чрево корабля.
Я первым кинул в открывшуюся дыру светошумовую гранату. Еще в училище нам рассказывали о том, что чувствует человек подвергшийся воздействию такой "игрушки". В голове словно начинает греметь оркестр духовых инструментов, а глаза застилает белая пелена, как при яркой вспышке фотоаппарата.
Откликом на гранату стал чей-то яростный крик. Я первым скользнул в темную брешь и наугад открыл огонь. Непонятно было, попал я или нет, но тот, кто кричал, явно затих. Из комнатки, которую мы штурмовали, вниз вела лестница в технические помещения: котельные, реакторные, энергетические.
Я включил налобный фонарь и поглядел вниз. Там было какое-то движение. Тратить очередную светошумовую не было смысла, поэтому я просто отправил вниз осколочную. Выдернув из гранаты чеку, я кинул ее на нижний лестничный пролет. Сначала гулко звякнул металлический корпус о железные ступеньки, затем раздался оглушительный взрыв, который даже мне заложил уши.
- Твою мать! - взревел Орлов, - не для того мы у Петрова все ракеты сняли, чтобы самим разнести это судно!
Капитан, выставив винтовку, обогнул меня и, освещая пространство впереди, ринулся вниз. Я следом за ним. Сзади уже поторапливался Фил и Карпов. Женька с Лихвацким и Пушкиным были замыкающими.
Граната, как, оказалось, положила двух бойцов с бластерами и вдобавок разворотила один из лестничных пролетов, поэтому всем пришлось прыгать вниз с высоты второго этажа.
Я спрыгнул и тут же устремился следом за капитаном, который в свою очередь уже прижался плечом к стене и технично отстреливал кого-то в коридоре. Мне пришлось перебежать, заняв позицию напротив Орлова, и тоже высунуть дуло в коридор, пару раз выстрелив для проверки.
Видимо, пока мы разбирались с пиратами на палубе, те, кто был внизу, спешно монтировали баррикады. И теперь палили по нам из полуавтоматических винтовок, укрываясь награждениями из каких-то плотных металлических листов.
- Ваня, Фил обойдите этих гадов с фланга. Здесь, судя по данным, должен быть обводной коридор, - приказал Орлов. Фил перебежал ко мне и уже вместе мы спешно двинулись дальше.
Обводной коридор был, но, к глубочайшему сожалению, знали о нем не только мы. Около пяти вражеских бойцов тихо продвигались вдоль стен, чтобы застать нас врасплох. Фил, так как двигался первым, не заметил пиратов и свернул в коридор, попав тем самым под обстрел.
Я выскочил следом за ним и кинул в проем еще одну светошумовую. Увернуться от взрыва было невозможно. Поэтому глюки настигли всех, кто был в этот момент там. Я на ощупь, будучи ослепленным своей же гранатой, нашарил на полу раненого Фила и потащил его обратно к повороту коридора. Звон в голове сбивал с маршрута, но я, ориентируясь на стены, все-таки оттащил раненого бойца с линии огня.
Светошумовые гранаты лишали человека ориентации в пространстве на пять и более минут, но в наших нагрудных аптечках, что имелись у каждого бойца на костюме, покоились ампулы, с прочищающим мозг раствором.
Я, недолго думая, нащупал на груди аптечку, вынул из нее один шприц и вколол себе в предплечье. Глюки прошли мгновенно. Пока вражеские бойцы еще метались по коридору, наугад выпуская пули, я уже стоял на ногах. Расстрелять их не составило сложности. По одному патрону на каждого.
Фила эти гады зацепили в ногу, но лошадиная доза обезболивающего, поспособствовала тому, чтобы он так же резво продолжил бег.
Мы с ним преодолели еще два технических помещения, и вышли в узкий коридор, который, судя по всему, вел к вражеским укреплениям.
Теперь я шел впереди, оставив раненого Фила на прикрытии. Орлов был прав, путь был обходным и вышли мы к пиратам прямо в тыл. Человек двадцать не меньше. В руках у всех мощные бластеры и пулевые автоматы. На каждом какой-то странный комбинезон с нашивкой "Восход". Но на разглядывания времени нет.
Я, молча, бросил в коридор две осколочные гранаты и отвернулся. Раздался взрыв, отключивший весь свет на этаже.
- Всем надеть оптические приборы. Продолжаем зачистку! - скомандовал Орлов. Я убрал свои очки в карман жилета, а на глаза опустил оптику. Темнота разошлась зелеными красками.
После взрыва уцелели еще пять человек, но добить их не составило труда. Капитан просто пробежал по коридору, оставив пиратов для Женьки и Карпова.
- Товарищ капитан, Фил ранен, - сообщил я.
- Куда?
- В ногу.
Орлов посмотрел на Фила.
- Идти можешь, сынок?
Тот лишь, молча, кивнул, мол, могу еще.
- Вот и отлично. Нужно спуститься еще ниже. В самый трюм!
В одной из комнат отвоеванного коридора находился люк, ведущий во чрево судна. Каждый из нас мгновенно спустился вниз. И занял позицию на изготовке. Несмотря на то, что света в трюме не было, очень явственно ощущалось то, что помещение это довольно-таки большое и... сырое. Да, да сырое.
Когда я спрыгнул вниз, то первым делом угодил в лужу. Точнее весь пол на уровне подошвы был залит водой. А ведь мы стояли еще на платформе. Значит, возле самих контейнеров воды уже будет где-то по пояс.
- Товарищ капитан, пираты видимо решили затопить судно! - высказал свою догадку Женька.
- Поздравляю тебя! Капитан Очевидность!.. Новая цель. Ищем контейнер с порядковым номером 312...
Тут по внутренней связи раздался голос Петрова.
- К судну приближаются летающие объекты. Около десятка. Компьютер не распознает аппараты. Вероятнее всего это корабли эвакуации. Прикажете вступить в бой? - испуганно спросил Май, понимая, что он один, хоть и в перехватчике, слишком простая добыча для тех же корветов.
- Ничего не предпринимать! - рявкнул Орлов, - Лейтенант Кирсанов, - вызвал капитан Диму, - приближайтесь к новой расчетной точке. Примерное время эвакуации восемь минут! Лейтенант Петров, прикрытие десантного корвета! Время пошло. Выполнять!