Как же все было реалистично. С каждым разом он не переставал удивляться. Все как заказывал... Этот стимулятор мог вызвать все, что угодно воздействуя на клетки мозга
-Приветствую вас в моем маленьком магазине на углу. Здесь все без обмана. Каждая вещь здесь драгоценна по-своему, и любая безделушка может перевернуть вашу жизнь с ног на голову…
В моих руках теперь жизнь любого прохожего. Мне просто нужно выбрать муху пожирней, и заставиться биться ее в судорогах. Я понял, что сошел с ума и засмеялся…
...Иван запрыгал по кабине, – где бы он ни останавливался, в ближайшую от него стену начинали сыпаться удары. И этот смех – это выл зверь. Он рычал и визжал от восторга. ЕМУ нравилось забавляться с этим человеком. Таким глупым и таким трусливым...
Когда он дотронулся до дверцы, то почувствовал опять – ЗАПАХ. Пахло старой одеждой и канифолью и еще… невозможно было разобраться – запах тлена или рухляди, так пахнет только на старых пыльных чердаках. Дверь вновь заскрипела. В этот момент на его голову прыгнуло нечто. Олег закричал…
...Прохожий слабо застонал и пошевелился....Месть...Он поднял голову, и самое страшное слово вышло вместе с последним дыханием. Странный человек откинул голову и замолк. Навсегда. Но на лице его была улыбка.
Я забыл причину (может быть их было несколько?) по которой попал сюда. Из этого места нет выхода и спасения. Я жду, когда закончится топливо в лампадке и тьма поглотит меня. Я жду, а сердце колотится и грозиться подняться по горлу, а затем вырваться наружу. Мрак сжимает горло лапами беснующихся теней…
...Жертв находили с перерекусаным горлом и разорванной грудью. И что самое главное без крови. Кровь, конечно же была повсюду на месте убийства, как же иначе, но не вся. Казалось стая голодных диких собак преодолев страх перед человеком, заменив его на страх голода подстерегала одинокого человека и разрывала его в клочья...
ОНО пришло вновь. Саша понял это, услышав звук, означавший, что дверь в прихожей пытаются открыть. Совсем не так открывал дверь папка. Слепо тыкать в замочную скважину своими неуклюжими руками могло лишь одно существо.