Аннотация: ...Иван запрыгал по кабине, - где бы он ни останавливался, в ближайшую от него стену начинали сыпаться удары. И этот смех - это выл зверь. Он рычал и визжал от восторга. ЕМУ нравилось забавляться с этим человеком. Таким глупым и таким трусливым...
<Смех.>
Иван нажал на кнопку вызова. Раздалось мерное гудение электрических проводов и через некоторое время послышалось дребезжание приближающегося лифта. Иван, дожидаясь, рассматривал вмятины, что покрывали двери кабины. Очень частые с паутинками трещин по всей поверхности. Он подумал, что люди не ценят вещи, которые окружают их. С этим он и вошел в раскрывшиеся двери.
Внутри кабина выглядела не лучше чем снаружи. Здесь были и вмятины и трещины и вдобавок недвусмысленная лужа с резким запахом на полу в углу. Иван брезгливо поморщился и нажал кнопку шестого этажа. Двери закрылись, лифт пополз вверх.
Лифт был старый - как и сам дом. Иван не любил старые лифты, но и не любил подниматься по лестнице. Из двух зол он выбирал лифт - быстрее и меньше вероятность встретить неприятности, а их сейчас очень много. Недавно Иван читал статью о человеке, который свихнулся и застрелил другого только потому, что тот наступил ему на ногу и испачкал его ботинки. Но в этом электрическом гробу кто-нибудь обязательно навернется. Иван усмехнулся и повторил это в слух - Кто-нибудь точно навернется в этом гробу. Ему захотелось горько вздохнуть, но, покосившись на лужу, он только кашлянул. Внезапно лифт дернулся и остановился. Двери не раскрылись, и Иван чувствовал - это еще не шестой этаж.
Не хватало еще застрять в этом ...электрическом гробу - Ивану уже не нравилось то, как он обозвал кабину. Он нажал на кнопку шестого этажа. Затем на кнопку STOP и опять на шестой этаж. Ничего. Следовало бы вызвать диспетчера, но такой кнопки не было, лишь похожий на гнилой зуб черный оплавленный кусок пластмассы вместо нее. Время шло. Необходимо было выбираться из этого <электрического гроба> лифта. Иван не страдал клаустрофобией, но настоящее его положение не располагало к другому. Нужно позвать на помощь. Иван крикнул. Никто не ответил. Может, следует постучать в двери? На крик давно уже никто не реагирует, а стук хотя бы привлечет внимание любопытных. До дверей не хотелось дотрагиваться, слишком уж мерзко они выглядели, и Иван пнул ногой. Сразу же на месте удара образовалась вмятина, и поползли мелкие трещины - лифт был очень старый. Обшивка дверей крошилась от слабых ударов. Что же будет, если раскачать кабину? Иван не на шутку испугался. Способен ли этот <гроб> лифт выдержать в аварийной ситуации. Может быть, сейчас рвется трос, и жизнь его висит на волоске? Иван уже открыл рот, чтобы вновь позвать на помощь, но промолчал он услышал детский смех.
Иван замер, но больше ничего не услышал.
-Эй, есть кто. Позвоните в диспетчерскую. Я застрял.
Иван помолчал немного и опять позвал на помощь. Вдруг кабина качнулась. У Ивана оборвалось сердце - вот то о чем он думал. Что - то все - таки случилось с тросом. Он представил, как исчезает под ногами пол, и он со страшной скоростью летит вниз. А после того как кабина достигнет первого этажа, его тело разорвется на куски и его внутренности после будут отдирать от потолка. И опять рассмеялся ребенок. Похоже, он смеялся над застрявшим человеком и его глупыми страхами. Господи, только бы не оборвался трос, только бы эта гребанная жестяная коробка выдержала и не рухнула вниз, только бы... Пол вновь дрогнул под ногами. Кабина качнулась еще раз, и еще. Кто - то раскачивал лифт. Со стороны это выглядело бы смешно. Человек в кабине лифта стоял на согнутых расставленных широко ногах, словно кукла на веревочке на отдыхе, с выпученными глазами и разведенными руками - Иван боялся, как бы не упасть, но до сих пор брезговал дотрагиваться до стен.
-Эй, там - лифт качнулся с новой силой - перестаньте. Вы слышите?
ТАМ слышали. Смеялся уже не ребенок. Казалось, он подрос, и теперь ржал молодой парень. Кабина заходила ходуном. Иван забыл о брезгливости - он держался за стенки пытаясь удержаться на ногах, уже не замечая, как брызги зловонной лужи попадают ему на брюки. И все время звучал этот жуткий смех. И все время Иван ждал, когда оборвется трос.
Вдруг все прекратилось. Лифт, страшно скрипя, еще несколько раз по инерции сильно качнулся из стороны сторону и стал останавливаться. И больше никто не смеялся.
Иван осторожно выпрямился. Ему уже стало казаться, что все это нереально. То, что он застрял, то, что кто-то раскачивал лифт. Ему стало казаться, что все это сон. Всего лишь непонятный нехороший, страшный сон. Как раньше ему снилось в институте перед экзаменом- кто-то спрашивает тебя, и ты чувствуешь, что не знаешь. Времени осталось чуть-чуть, а ты не знаешь что делать. Иван всегда просыпался от таких снов в холодном поту. Вот и сейчас его положение заставляло его думать, что это сон. Такого не бывает. Никто никогда не раскачивает кабину лифта. Это в принципе не возможно. Капелька пота соскользнула у него со лба, стекла по лицу и упала на пол. Иван почувствовал, что боится. Он медленно подошел к дверям и прислушался. Ничего, что выдало бы присутствие человека. Лишь завывание ветра в шахте. И в этот момент в лифт ударили. Фанера отскочила и попала в грудь Ивана. Иван отпрыгнул. Лифт задрожал от быстрых и сильных ударов. Иван в ужасе кинулся к противоположной стене и прижался к ней, и тут же отскочил, - удары посыпались теперь с этой стороны. Как? Кто мог бить со стороны шахты?
Иван запрыгал по кабине, - где бы он ни останавливался, в ближайшую от него стену начинали сыпаться удары. И этот смех - это выл зверь. Он рычал и визжал от восторга. ЕМУ нравилось забавляться с этим человеком. Таким глупым и таким трусливым.
Иван упал на пол. Он не почувствовал, что задницей попал в ту самую лужу, которая была в углу, и которая теперь растеклась по всей кабине. Ему было все равно, что его штаны намокли, потому что еще до того как упасть он пустил струйку теплой жидкости по своим ногам. Он даже не заметил этого - он понял, откуда раздается смех.
Смех раздавался из переговорного устройства.
Смех гремел, ТОТ, что смеялся, словно питался страхом, и с каждое новое замирание сердца напуганного человека прибавляло ему сил. Удары прекратились, началось другое. Иван понял, что осталось недолго. Он смотрел на панель управления и сходил с ума. То, во что она превращалась... Панель и раньше была похожа на нечто невообразимо жуткое. Кнопки напоминали гнилые зубы, оскалившиеся в улыбке, но повернутые на девяносто градусов. Сам щиток, на котором помещались и кнопки, и переговорное устройство деформировался со временем при помощи (людских ли?) рук также прибавляли сходство с оскалом. Теперь же панель превращалась. Зубы, десны - все появилось. Не хватало лишь глаз, но нужны ли глаза ТОМУ, что держит человека в лифте. Рот прибавлял в размерах. Он вырос уже в несколько раз - вширь и в длину. Рот разрастался по всем стенкам лифта. Когда край его достиг угла кабины, то рост продолжился и по этой стенке. Кабина лифта изнутри превращалась в одну огромную пасть. Стало понятно, что это была за лужа в углу. То что Иван принял за мочу сейчас стекало из пасти на пол. Слюна обильно лилась на Ивана. И этот смех. Рот содрогался от каждого нового приступа смеха. И рос. Иван вжался в единственный угол, до которого еще не достала животная масса. Человек с ужасом смотрел на приближающиеся зубы, каждый с его ладонь. Он почувствовал мерзкое запах выдыхаемый пастью. И когда рот заливая его слюной содрогнулся в последнем усилии Иван закричал...
Дмитрий Александрович поздно возвращался домой. Время сессии - нерадивые студенты задерживали допоздна. Поднимаясь по лестнице Дмитрий Александрович подумал, что хорошо жить на первом этаже. Нет необходимости пользоваться лифтом. Этом жутком жестяном гробу. Недавно в лифтовой шахте нашли останки жильца. Одни кости. Говорили, что все выглядело так, будто кости отделили от мяса и выбросили за ненадобностью. Поговаривают даже о каннибале. Дмитрий Александрович не знал, что и думать. Но домой нужно спешить, чтобы не напороться на неприятности. Их сейчас много. Он подошел к квартире и нажал на звонок. Дверь открылась и Дмитрий Александрович вошел. Когда за ним закрылась дверь ничего, казалось, не изменилось.