Дайте бабочке свободу,
Пусть  летит куда ей нужно,
Ведь с плененною любовью
Вам ужиться будет душно
                II

"Любовь не вечна"- многие твердят,
Однако ничего в любви не понимают,
Лучи ее во тьме теряет взгляд,
Сама она все толщи лет подряд
Вселенную   любовью  согревает.
                III

Черно-белые зимние краски,
Как по шелку китайскую тушь
Разбросал кистью быстрою мастер,
И исчез , растворившись средь луж.
И начало холодного марта
Потянулось своей чередой,
Как обычно, и скучно и марко
И порывистый воздух сырой
Проникал во все щели и норы,
Куда пряталось сердце зимой,
И его нетерпенье и норов
Разрушали привычный покой,
Заставляли зачем-то стремится
Познавать и любить этот мир,
Что с того, что он только и мнится,
Но зато как же сладостен миг.
                     IV
Если вызовет обиду
И досаду пара слов,
Ты не подавай и виду-
Ведь  сильнее  их любовь!

                   V
Есть много парусов, я помню алый парус
Счастливым стал для девочки одной,
О, сколько же с тех пор деревьев осыпалось
И засыпало перед долгою зимой.

Счастливые в любви - цвета не различают,
Иначе бы они познали свой удел
И не было б тогда на кромке неба чаек,
Тоскующих и белых словно мел.

                       VI
И не
договоримо
во сне,
что так не
выразимо
во вне.
Как хрупок
этот домик из слов,
Что  глупо
И искать в нем любовь.
              VII
И в штиль сплошной направить можно парус,
В невидимый, но действенный поток,
Который, не впадая в гнев и ярость,
Корабль понесет в дорогу словно бог.

Ведь как известно, под лежачий камень
Вода не потечет, как ни моли,
Пусть бог решает, но ведь делаем мы сами
Свою любовь на краешке земли.

              VIII
Иллюзии рассеивает смерть,
Как это ни печально,
Особенно когда не в срок и не случайно,
Сметает с мира добродушность черт.

Оскал войны - не сущность бытия,
А только лишь существования
Того, чему есть имя и название,
Нет, то не зверя вид. Зверья.

                  IX
Как лето промчалось так быстро
И осень стучится в окно
И жарким и солнечным мыслям
Растаять в дожде суждено.

Запрем на замок в сердце время
И будем хранить как алмаз,
Ведь если и есть где потери,
Так в памяти только, что в нас.

                  X

Когда б от грубых взглядов каменеть
Дала бы нам природа дар такой,
То в камень превратился бы весь свет,
А на земле  был холод неземной

                 XI
Когда бы наши идеалы
Совпали с жизнью точка в точку,
То были б вместе мы? Едва  ли...
А жизнь вели  поодиночке.
                 XII

Когда зимою, на краю снегов,
Рябины гроздь сверкнет как алый парус,
Подумаешь, что новую любовь
Поставишь вместо Канта априори пары.

                XIII
Коллизии людских страстей
И апории обстоятельств
Свели в трагедии людей
Прстолюдинов и сиятельств,
Судьбу столкнули с шутовством,
Любовь с предательством и драмой,
Наивность с наглым  хвастовстовом
И грубияна с милой дамой.
И где мораль и в чем урок?-
Шекспира спросит глупый школьник,
Урок здесь в том, что всюду бог 
Звонит с своей нам колокольни.

                XIV

Молчание порой 
Красноречивей слов,
Особенно зимой,
Чтоб не растратить жара,
Оно блуждает средь забытых снов,
Всегда с согласием на пару.

               XV

Мы в зеркале наивно ищем правды,
Однако, раз за разом новое лицо
Является и, кажется, что  главное
Мы не найдем средь этих близнецов

                   XVI

Кто верит в идеал надежд,
Тот сердцем юн, а духом свеж,
Но к категории невежд
Относят их порой.
Мол, не открыла жизнь им вежд,
Минерва не дала одежд,
И весь их идеал надежд
Зовется лишь игрой.
Пусть будет так,но все ж средь них,
Людей есть много не плохих
И в сердце каждого из них 
Живет всегда  герой!
  
               XVII

Ночь черна как эфиопка
Или просто как гуашь,
Все, что сделано неловко,
Ты наутро ей замажь.

                XVIII

По лунной дорожке сонаты,
Презрев гравитации вес,
Идут наши чувства куда-то,
Точнее, на поиск чудес.

Так складно и так гармонично
Сложил композитор ее,
Что счастье явилося лично,
Поверив в свое бытие. 

                  XIX


Покуда в сердце есть хоть капля
С небес сошедшего дождя,
Стихи напишутся внезапно
Или немного погодя...

                   XX

Природа говорит нам языком
Таинственной и странной пантомимы,
Словами смысл ее неизъяснимый
Уходит вглубь пространства далеко.

Как будто бы спектакль еще и там
Продолжится и за печальной маской
Появится Марсель Марсо и сам,
Реальность превращая в сказку.

Ведь, как известно жизнь творилась словом,
А было до него стремленье губ
И мимика лица в движении суровом,
Поведала о том, что будет мир и груб.

И будет грустно нам подчас под небом этим,
Особенно когда любимые уйдут,
А нелюбимых мы как будто не заметим,
Печальных песен нелюбимым не поют.
                   XXI
С пути свернуть тропинкой вкривь,
Пока дорогу мочит ливень,
Укрыться под сосной душистой,
Вдохнуть по глубже воздух чистый;
Покуда крест висит над нами
Недвижно время под часами.   

                     XXII

Сплетались тучи в женской рифме,
И гнули шеи словно грифы,
На небе  проступали  мифы
И лев светился желтой гривой

                     XXIII

Спокойна осень и прозрачны сны
Как будто летом не было войны,
Вот так Господь, сотрет слезу рукой
И поведет на небо за собой.

                  XXIV

Святые островки, фонарики ночные,
Мелькаете все больше из-за туч,
А ветер гонит прочь надежды неземные,
В какую-то пустую черноту.

                 XXV

Такое холодное лето
Не лишне сравнить с февралем
И скука в репейник одета
И солнце рядится вралем.

Поплакать , конечно, не лишне,
Да, только утонишь совсем,
Водички  послал нам всевышний,
Что в пору с порога в бассейн...

                   XXVI

Трагична смерть своей необратимостью,
Когда любовь уйдет с неотвратимостью,
Когда душа прощается с влюбленностью,
Встречается печаль с неутоленностью.

Пьеро руками разведет и скажет :"Занавес",
А ветер принесет под утро заморозь,
Мальвина вытрет слезы перед зеркалом,
А после скажет,что в любовь совсем не верила.

А Буратине нипочем все эти горести,
Он поразмыслит и забудет это вскорости,
Ведь жизнь как нарисованный очаг,
Проткнешь его чуть носом - все не так.

                          XXVII

Три парки ткут дождливой ночью
Судьбу ,но рвутся тучи в клочья,
Адмиралтейская игла
Все их старанье порвала.

И огонек небесной сини,
Средь черноты такой красивый,
Мелькнул и тут же вдруг пропал,
Как  будто жизни идеал.

                     XXVIII

Три времени смешались в грустном сне
И лунный свет из черного квадрата
Пролился вдруг безвременьем извне,
Откуда не бывает здесь возврата.

Где каждый сам в себе, но для других,
Где все другие, но в себе все те же,
Нет счастья , говоришь в мирах иных,
Но посмотри как звезды светят нежно...

                      XXX

День отмеряет время не скоростью света,
А звуками джаза,
Телониус Монк играет немного адажио.
Там, на краю лета,
В душном Нью Йорке
Не остывает подкорка,
Не смотря на дым марихуаны 
И книги Дона Хуана.
Святая Мария, твоими мольбами,
Мы не столкнулись сегодня лбами,
А мирно лежим как два ягненка
И смотрим  в пространство спросонок.
Нет лучше занятия в мире, чем праздность,
Когда между днями не чувствуешь разность.
А свобода  что делать разлита повсюду:
Мимо спешащего по утрам на работу люда,
По серому небу, по мостовой и по лужам
И не важно что там будет на ужин,
Потому что в любое время дня и ночи
Можешь спуститься вниз и купить что хочешь.
Просто звуки берут твою душу и несут дальше,
Туда, где жил беззаботный мальчик.

                    XXXI

В Египте не писали валентинки,
Зато гуляли в Ниле крокодилки
И фараоны возводили пирамиды,
Чтоб встретится с любимою в Аиде.

                  XXXII

В одинокое окно
Осень постучалась,
Стало небо так черно
За закатом алым.

Дождик сверху кап да кап,
Словно стих хореем,
Если чувствуешь, что слаб,
То встряхнись скорее.

           XXXIII

Забытые машинки, лопатка и ведро
Остались там в песочнице
Давным, давным, давно...
И память - полуночница
Их извлечет на свет,
Когда лишь ей захочется
Считать прошедших лет.