Селеверстов Павел Егорович : другие произведения.

Другая сторона (сборник)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  
  "Последний бункер"
  
  Рассказ
  
  Ужасы
  
  
  
  Виктор Курбатов покосился на ржавую металлическую дверь и брезгливо взялся за ручку, которую покрывала чёрная плесень.
  
  Дверь со скрежетом отодвинулась, и в тоннель ворвался сырой тёплый воздух. Снова шёл дождь. Он не прекращался неделями, заливал и без того промокшую землю, превращая окрестные луга в болота.
  
  "Скверная перспектива, - подумал Виктор. - Одежда промокнет и пару дней придётся её сушить".
  
  Он постоял немного в проёме, созерцая покалеченные радиацией деревья, и шагнул под дождь. Тёплая вода тут же устремилась за шиворот. Но на подобные мелочи, Курбатов давно перестал обращать внимание, только вспомнил о хороших добротных плащах, которые накануне видел в лавке торговца.
  
  Он отошёл от бункера метров на двадцать, остановился. Хищники никогда не подбирались к убежищу слишком близко, но это не означало, что тварям сюда путь был заказан.
  
  Вокруг гниющий лес, разросшийся камыш и осока. Лучшего места для засады не сыскать.
  
  Виктор снял с плеча старенький АК, передёрнул затвор. Не было на свете человека, который бы не боялся голодных тварей. Перспектива быть сожранным заживо, внушала ужас даже ветеранам.
  
  "Паршиво без напарника, - подумал Курбатов. - Жаль Акима. Пропал старик, как будто и не было следопыта".
  
  Дождь глухо шлёпал по земле, булькал в чёрных лужах.
  
  "Нет здесь никого, - Виктор повесил автомат на плечо и, проламываясь сквозь кустарник, направился к старой дороге.
  
  
  
  Потрескавшийся, вздыбленный асфальт, несколько проржавевших автомобилей, да брошенный военными танк. Впереди, в мутной дымке испарений возвышался сырой, пропитанный слякотью город. После катастрофы людей в городах почти не осталось, а те, что не решились уйти, влачили жалкое существование.
  
  Впереди, заливаемая рыжими потоками воды, виднелась глубокая промоина, из которой торчала стрела строительного крана. Виктор обошёл котлован стороной, поёжился. Мутная вода всегда внушала страх. А теперь, когда он остался один, любая оплошность могла стоить жизнь.
  
  Откуда-то из глубин города вырвалось гулкое эхо. Рокот, который не затихал несколько минут.
  
  "Должно быть, здание рухнуло", - Виктор остановился, прищурив глаза, посмотрел на перегородивший дорогу автобус.
  
  Ему снова показалось, что он увидел промелькнувшую тень. За последнее время хищники стали активнее, они выходили на дороги, подбирались к убежищам, нападали на группы разведчиков, чего никогда не случалось раньше.
  
  - Всё в этом мире меняется, - прошептал Виктор. - Только мы застряли, как вид, который не способен эволюционировать.
  
  Аким частенько нарушал устав, за что так же часто получал взыскание от начальства. Доводилось, уходил в рейд, никого не предупредив, даже напарника. Но из рейда он всегда возвращался целым и невредимым.
  
  На этот раз получилось иначе. Вот уже с неделю как о старике ничего не было слышно и если бы не беспокойство самого Виктора, об Акиме никто и не вспомнил бы.
  
  - Глупый, упрямый осёл, - процедил Виктор. - По городу и впятером болтаться опасно, а в одиночку и подавно...
  
  Старик всё время носился с идеей отыскать "Последний бункер", в котором по слухам хранился стратегический запас продовольствия и медикаментов. Он и Виктору прожужжал своими россказнями все уши, но в существование нетронутой "кормушки" в убежище никто не верил. Зато Аким постоянно совал всем под нос какие-то замызганные военные карты, планы подземелий, купленные у торговцев, и записки сумасшедших диггеров.
  
  "Конечно, было бы неплохо отыскать легендарный склад, - подумал Виктор. - Но после катастрофы прошло столько лет, а его так и не нашли".
  
  Он остановился, чтобы сделать привал. Достал из рюкзака флягу с водой и помятую бумажку, которую ему оставил Аким.
  
  На бумажке, рукой старика, была нарисована схема городского квартала. Курбатов знал этот район и частенько наведывался туда с ветеранами-следопытами, чтобы помарадёрствовать в брошенных магазинах. Из таких рейдов, как правило, возвращались не все.
  
  - Больно гнусное место, - прошептал Виктор. - Настоящее болото - всё водой залито.
  
  На схеме было несколько крестиков, которыми старик пометил, какие-то важные для него точки.
  
  "Последний бункер" может быть где угодно, - хлебнув из фляги, подумал Виктор. - Но в этом месте, я бы даже не искал".
  
  Но именно туда Курбатов и направился. Акима нужно было разыскать, во что бы то ни стало, ведь старик столько для него сделал. Он передал бесценный опыт, протащил без отбора в отряд следопытов, делился дополнительным пайком, когда в убежище не хватало продуктов.
  
  К полудню Виктор вошёл в город. Здесь всё выглядело по-другому. Любая щель, любой провал или остов автомобиля, мог служить укрытием для злобного хищника. А в брошенные дома, с бесконечными лабиринтами помещений, не стоило даже соваться.
  
  "Хорошо бы управится до темноты, - подумал он. - Иначе, придётся лезть на дерево".
  
  Выходить в темноту из "Убежища" не рискнул бы даже опытный охотник. Ночь - время жутких тварей: самых коварных и беспощадных.
  
  Виктор запрыгнул на кабину грузовика и осмотрелся по сторонам. Почерневшие от плесени высотки, покосившиеся электрические столбы, ржавые автобусы - всё вызывало уныние и отвращение.
  
  "А ведь я помню этот город иным, - промелькнуло в голове. - Но всё это было в прошлой жизни".
  
  Через пару часов он добрался до первой точки, которую Аким отметил жирным крестиком. Здесь среди домов, должен был располагаться вход в коммуникационный коллектор. Лезть под землю, конечно, не хотелось, но ради Акима, Виктор решил рискнуть.
  
  "Вот ведь непоседливый старик, - улыбнулся он. - Ему бы в тёплом кубрике дрыхнуть, да в потолок поплёвывать, а он за приключениями отправился".
  
  Среди деревьев Курбатов нашёл водопроводный колодец, крышка которого оказалась сдвинута.
  
  - Узнаю старика! Всегда оставляет какие-нибудь подсказки.
  
  О том, что Аким всё-таки здесь был, говорила и оставленная на внутренней поверхности крышки белая точка. Старик всегда таскал в рюкзаке баллончики с краской.
  
  Виктор посмотрел вниз и зябко поёжился. Внизу поблескивала вода и копошилась какая-то рыжая мелюзга.
  
  - Тараканы, - прошептал следопыт. - Опять потом одежду придётся перетряхивать.
  
  
  
  Он спрыгнул в вязкую вонючую грязь и, сняв автомат с предохранителя огляделся. Судя по всему, в подземельях нечисти водилось не меньше, чем на поверхности земли, но ветераны-охотники по подвалам не болтались, потому ничего и не рассказывали.
  
  "А жаль, - Виктор сморщился и с сомнением покосился на каракули Акима. - Мне бы не помешали хоть какие-нибудь сведения о местных обитателях".
  
  Стрелки нарисованные стариком указывали на запад. Виктор включил фонарь и, осторожно двинулся по тоннелю.
  
  Кое-где на бетонных сводах он находил белые метки, и это обнадёживало. Значит, старик шёл тем же маршрутом.
  
  "То, что Аким пропал, ещё не означает, что его нет в живых, - подумал Курбатов. - Он мог повредить ногу или упасть в какую-нибудь шахту..."
  
  Темнота, дурные запахи и подозрительные звуки обострили чувства, и Виктор не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то следит. Это ощущение не пугало, наоборот подстёгивало и вызывало охотничий азарт. Виктор всегда рассчитывал только на собственные силы и держал наготове парочку аргументов для особо рьяных любителей человечины.
  
  "Пусть только подползут, мигом требуху выпущу".
  
  Через какое-то время он вышел к участку, где тоннель раздваивался, и нужно было выбирать. Он постоял немного у развилки, осмотрел стены и потолок, но подсказку нашёл под ногами. В мутной зелёной жиже лежал пустой баллончик из-под краски, который и указывал направление.
  
  
  
  Здесь было сухо, да и предназначение тоннеля говорило само за себя. Ржавую металлическую дверь он обнаружил случайно и если бы не крыса, которая прошмыгнула под ногами, Виктор наверняка прошёл бы мимо.
  
  Высокие своды, металлические рёбра жёсткости и уходящий в непроглядную темень широкий коридор.
  
  Виктор посмотрел на хронометр и с беспокойством огляделся. Уже более часа он блуждал по подземельям, и это сказывалось на настроении.
  
  "Плохо когда один, - подумал он. - Надо было кого-нибудь в напарники взять".
  
  Судя по всему, до катастрофы здесь располагалось бомбоубежище. Под ногами валялись полусгнившие матрацы, кроватные рамы и другой уже никому не нужный хлам. У стены стояли огромные покрытые мхами и плесенью ящики.
  
  - Не люблю такие места, - прошептал Виктор. - Всегда существует шанс нарваться на какую-нибудь сволочь.
  
  В темноте что-то зашуршало, и Курбатов рефлекторно вскинул автомат.
  
  - Только без резких движений, - рявкнул он. - Мигом нашпигую свинцом.
  
  Звякнули какие-то железки, приглушённо зашуршал гравий. Виктор повёл фонарём и тут же выхватил из темноты какую-то странную долговязую фигуру. Мутанты и другая нечисть давно не вызывали никаких эмоций, но этот был особенным. Тощее облачённое в лохмотья тело, вытянутый череп, белые, лишённые зрачков глаза. Он стоял в нескольких шагах от Виктора и пожирал пойманную крысу.
  
  - Подними клешни, чтобы я видел! - крикнул Виктор. - Иначе, застрелю...
  
  До слуха донеслось угрожающее рычание. Существо пригнулось к земле и жадно потянуло носом. Оно чувствовало человека и воспринимало его как лакомый кусок, который нужно просто сожрать.
  
  - Значит, слов ты не понимаешь, - проговорил Курбатов. - Поговорим по-другому.
  
  Его палец скользнул по курку, но нажать не успел. Мерзкая тварь стремительно метнулась в его сторону и если бы не природная изворотливость, тут бы ему и пришёл конец. Виктор отскочил к стене и, размахнувшись, саданул мутанта прикладом по хребту. В этот удар он вложил всю свою силу и вероятно, столь решительный отпор вызвал у нападавшего страх. Тварь пронзительно заверещала и, громыхая ящиками, убралась прочь.
  
  - Чёрт! - фыркнул Виктор. - Как же он меня напугал.
  
  Он постоял немного у стены, потом подобрал с пола фонарь и осмотрелся по сторонам.
  
  "Наверняка этот гад прячется где-то недалеко, - подумал он. - Только бы не гнездо. Если здесь обжилась стая выродков, мне точно не отбиться".
  
  Тишину нарушала возня крыс, да капающая со сводов вода конденсата.
  
  Судьба Акима теперь вырисовывалась в мрачных тонах, но следопыт хотел убедиться в своих подозрениях наверняка.
  
  Выждав несколько минут, он осторожно двинулся дальше. Виктор хорошо понимал, что его жизнь полностью зависит от хладнокровия и сноровки. Ведь злобная тварь могла вернуться.
  
  Он прошёл метров десять, когда в свете фонаря заметил проход в другое помещение. Металлическая дверь, срезанная автогеном, валялась на земле, тут же обнаружились стреляные гильзы и остатки армейской амуниции.
  
  
  
  Это был большой, укреплённый железными балками зал. Куполообразный свод говорил о высокой прочности сооружения, а разбросанное повсюду оборудование об особом статусе размещённого здесь объекта.
  
  "Скорее всего, командный центр, - подумал Виктор. - Жаль, мародёры здесь уже побывали".
  
  И вдруг до слуха донёсся тихий едва различимый стон.
  
  Курбатов напрягся и, подсвечивая фонарём, медленно пошёл на звук.
  
  
  
  Он был потрясён и раздавлен. В дальнему углу зала, словно туши животных, висели обглоданные человеческие трупы. Среди смрадных останков, он обнаружил и Акима. Старик был жив, но его состояние ужасало.
  
  - Господи! - Прошептал Виктор. - Кто же тебя так разделал?
  
  Аким висел на крюке: обескровленный, бледный, как сама смерть, с оторванными по колено ногами.
  
  - Держись, старина, - подавляя тошноту, проговорил Виктор. - Я тебя отсюда вытащу!
  
  - Уходи, - Аким приоткрыл глаза и тупо уставился на напарника. - Они скоро вернутся и тогда тебе крышка.
  
  - Кто они? Эти белоглазые уроды?
  
  Виктор вытащил из-за пояса нож и срезал верёвку, на которой держался крюк.
  
  - Брось меня к чёрту! - Стиснув зубы от боли, процедил Аким. - Со мной тебе не уйти.
  
  - Это мы ещё посмотрим, - мрачно отозвался Виктор. - У меня для сволочей припасён сюрприз. Вот только надо решить, как им его оставить.
  
  Он вынул из кармана гранату и продемонстрировал её старику.
  
  - Я гляжу, твари уже о тебе позаботились, - Виктор сделал старику обезболивающий укол и выдавил улыбку. - Неплохо заштопали.
  
  - Сначала укоротили, а потом остановили кровь, - процедил Аким. - Мрази! Лучше бы сразу убили.
  
  Задача была не из лёгких, и Виктор понимал, что в случае нападения, напарника придётся бросить. Но только если нападут.
  
  Он взвалил старика на плечи, сунул ему в руку фонарь и двинулся к выходу.
  
  
  
  Виктор сидел в кресле и думал. Им повезло. На обратном пути повстречалась только парочка крыс, да гнездо тараканов.
  
  Акима прооперировали, но врач обнадёживать не стал.
  
  - Можешь, конечно, пройти, но зачем беспокоить старика, - сказал медик. - Просто чудо, что он протянул так долго, да ещё с такими ранами.
  
  Виктор пренебрежительно махнул рукой и, отворив скрипучую дверь, вошёл в крохотный бокс.
  
  - Спасибо, что не бросил, - заметив посетителя, сказал Аким. - Но кому я теперь такой нужен? Даже ходить сам не смогу.
  
  Выглядел старик неважно. Измождённый, бледный, покрытый тёмными пятнами.
  
  - Выродки оторвали мне ноги, чтобы не убежал, - добавил Аким. - Пока ты не заявился в змеюшник, я был для них жратвой.
  
  Он мрачно сверкнул глазами и порывисто отвернулся к стене. Обида, боль, отчаяние - всё смешалось в этом импульсивном жесте.
  
  Но Курбатова меньше всего заботили эмоции старого следопыта.
  
  - Ты его нашёл? - выдержав паузу, спросил он. - Этот чёртов бункер?
  
  - Лучше бы я туда не совался, - пробурчал Аким. - Я его нашёл. Но эта "кормушка" слишком хорошо охраняется.
  
  - Значит, "Последний бункер" существует, - Виктор покачал головой и мечтательно улыбнулся. - Я знал, что это правда.
  
  Старик поднял руку и показал на свою драную куртку, висевшую на гвозде.
  
  - Возьми! Там в кармане лежит.
  
  Виктор подошёл к вешалке, залез в карман и вытащил банку тушёнки.
  
  - Наверняка, в подвалах этого добра на целый город, - заметил старик. - Думаю, там до сих пор работают холодильные установки. Так что жратва наисвежайшая.
  
  - Медикаменты, оружие, снаряга? - Виктор облизал губы и с жадностью посмотрел на банку. - Может ребят подключить и зачистить в подвалах всё к чёртовой бабушке?
  
  - Ничего не выйдет, - сморщился Аким. - Этих упырей там просто кишит.
  
  - Если навалимся артелью, ни одна сволочь не уползёт!
  
  - Я не заглядывал в "кормушку", - прошептал старик. - Я только порылся в рюкзаке, который оставил у входа кто-то из ребят.
  
  - Хочешь сказать, что собственными глазами хранилище не видел?
  
  - Я об этом и толкую. Но рюкзак был набит консервами и лекарствами.
  
  - В любом случае надо попытаться, - Виктор хмуро покосился на старика. - Разве приз не стоит того, чтобы рискнуть?
  
  - Вот твой приз, - кивнув на банку, процедил Аким. - Бери тушёнку и вали отсюда. А про бункер забудь.
  
  
  
  "Легко сказать, забудь, - подумал Виктор. - Такие богатства лежат на полках, а мы тут каждый сухарь считаем".
  
  Он повертел жестянку в руках, поболтал содержимое.
  
  "Нет, старик! Тебе досталось на орехи, потому что ты не знал, с каким врагом столкнёшься. А я знаю и в одиночку выжгу это поганое гнездо".
  
  На подготовку ушло не больше часа. Курбатов переоделся в сухую одежду, нацепил лёгкий бронежилет, почистил оружие. На банку тушенки, выменял у интенданта патронов. Рассказывать кому-либо об открытии Акима, он не стал. Захотелось сначала удостовериться, что внизу действительно нетронутая "кормушка".
  
  "А если повезёт, так и вовсе рассказывать нет резона, - подумал Виктор. - Всегда есть возможность поторговаться и выбить себе место в штабе".
  
  Никого, не предупредив, он незаметно покинул убежище и, размышляя об открывающихся перспективах, направился в город.
  
  
  
  Виктор понимал, что его могут ждать, но в интеллект звероподобных мутантов не верил, потому и рассчитывал на огневое преимущество своего старенького АК.
  
  "Заодно и поквитаюсь, - подумал он, спустившись в колодец. - Теперь Акиму в рейды не ходить. Бедный старик".
  
  Прислушиваясь к звукам, он без приключений добрался до "командного центра", но тут сработало природное чутьё, и Виктор решил на некоторое время затаиться. Уж слишком было тихо.
  
  "Не думаю, что белоглазые уроды кого-то боятся. Скорее всего, спят или разбежались в поисках добычи".
  
  В засаде Курбатов просидел не больше получаса. Когда до слуха донеслись звуки шагов, Виктор щёлкнул предохранителем и напрягся. Поблизости звякнуло железо, загрохотали деревянные ящики. Прямо под ноги метнулась здоровущая крыса.
  
  Белоглазый мутант выпрыгнул из-за ящиков и бросился, было за грызуном, но на его пути встал Виктор. Он с отвращением отметил мертвенную бледность кожи, жуткие язвы, пустоту в безжизненных глазах. Оттого и не раздумывал.
  
  Полоснув короткой очередью, Виктор отпрыгнул в сторону и, выставив автомат, замер.
  
  Но предосторожность оказалась излишней, - тварь рухнула на бетон, даже не осознав, что произошло.
  
  "Наверное, больной! Или отщепенец, которому не нашлось места в колонии соплеменников".
  
  Курбатов подошёл к мёртвецу и презрительно хмыкнул.
  
  "Лёгкая добыча, - подумал он. - Похоже, этот выродок ни черта не видел и полностью полагался на слух".
  
  Виктор немного подождал, потом сделал пару шагов и только тогда заметил, что за ним наблюдают.
  
  Ещё один белоглазый урод, сидел на ящике и тупо поглядывал в его сторону. Если бы не тихое едва различимое урчание, Виктор подумал бы, что мутант тоже окочурился.
  
  - Ну и глупые вы ребята, - нажимая на курок, прошептал он. - Ждёте, пока вас замочат.
  
  Хватило единственной пули, чтобы слепое создание испустило дух. Тварь безмолвно распласталась на полу, рефлекторно вздрогнула и застыла в странной и нелепой позе. Всё это не могло не вызывать подозрений, но Курбатов решил, что поведение слепых созданий оправдано условиями обитания.
  
  "Темнота и отсутствие естественных врагов делает их пассивными, - подумал он. - К тому же эти твари тупы".
  
  Удерживая палец на курке, он добрался до угла, в котором по-прежнему висели высушенные останки неудачливых следопытов.
  
  - Не повезло вам ребята, - прошептал Курбатов. - Вместо вас жрать консервы будут другие парни.
  
  Короткими перебежками он добрался до металлической двери и ногой вышиб её в пустоту. Судя по всему, именно в этом тоннеле Аким нашёл рюкзак.
  
  Потянуло холодом и мазутом. Из тёмного подземелья с воем вырвался поток зловонного воздуха.
  
  "Неужели это и есть "Последний бункер", - подумал Виктор. - Километры хранилищ, набитые жратвой и другим полезным барахлом".
  
  От жадности защемило сердце. Вспомнились мечты о должности при штабе, пайки по высшему разряду, спокойная жизнь в безопасности. Курбатов вошёл в тоннель и, подсвечивая фонарём, огляделся. Здесь и в самом деле стояли стеллажи, но кроме пустых коробок, да ржавого железа на полках ничего не было.
  
  "Скорее всего, склад предназначался для повседневных нужд, - предположил Виктор. - А основной, где-то рядом".
  
  Он услышал рычание и попятился. Несколько тварей стояли в сторонке и, задрав головы, тянули носами. Ждать пока мутанты набросятся, Курбатов не стал.
  
  
  
  Виктор задумчиво отстегнул рожок и посмотрел на три оставшихся в магазине патрона.
  
  - Погано, - прошептал он. - На худой конец есть граната, но...
  
  За собой, Курбатов оставил два десятка мертвецов. Твари постоянно лезли на свет, но никакой активности не проявляли. Он убивал их одного за другим, и в этом не было никакого смысла, ведь они даже не нападали.
  
  Теперь он стоял посреди огромного зала, а впереди, на бетонном крошеве, лежал набитый консервами рюкзак. Но радости находка не вызывала.
  
  "Похоже, я несколько переоценил свои возможности, - подумал Виктор. - Да и патронов не хватит, чтобы добраться до конца этого проклятого тоннеля".
  
  В это мгновение он и услышал шаги. С разных сторон. Так словно его визита долго ждали. Луч фонаря выхватил могучую фигуру человекообразного создания, и Курбатов всё понял. Эти особи совершенно не походили на тех, что встретились ему на пути, - настоящие хищники, проницательные, огромные и мускулистые.
  
  
  
  Он чувствовал боль, но она была задавлена каким-то ядом, проникшим в организм вместе с укусом. Его сковало оцепенение. Не хотелось двигаться и даже думать. Он, конечно, мог шевелиться, но не чувствовал в этом потребности.
  
  "Попался, как дилетант, - подумал он. - Надо было слушать старика".
  
  Виктор разлепил веки и покосился на отрубленные по колени ноги. Кровь всё ещё капала, но заштопали его неплохо.
  
  Курбатов болезненно сморщился и выдавил улыбку.
  
  "У Акима не так аккуратно. А у меня стежки ровные, как у хорошего портного".
  
  Дискомфорт ощущался только под правой лопаткой, но этому было простое объяснение, - огромный ржавый крюк, на который его нанизали белоглазые черти.
  
  "Всё подчинено выживанию, - подумал Курбатов. - Слабаки расходный материал, их удел охотиться на крыс и служить мишенями. А вожаки выходят в последний момент, когда нужно поставить жирную точку. Им и достаются лакомые куски".
  
  Виктор вспомнил про рюкзак набитый консервами и улыбнулся.
   - "Неплохая приманка для тех, кто верит в "Последний бункер", - подумал он. - Теперь повышения мне точно не видать".
  
  
  
  
  
  Депредаторесомбра
  
  Рассказ
  
  Ужасы
  
  
   Октябрь. Накрапывал дождь. Лёгкий ветерок гонял по асфальту рекламные листовки.
  
  "Тепло-то как, - улыбнулся Ник Поляков. - С этой работой отдохнуть даже некогда".
  
   Он перешёл дорогу, по привычке оглянулся. Байрон назначил встречу в рыбном ресторанчике и должно быть уже ждал.
  
   - Пусть подождёт, - прошептал Ник. - Каждый делает, то что должен. Не за спасибо трудимся.
  
   Работа приносила неплохие доходы, но Ник не мог отделаться от ощущения, что становясь старше, он всё чаще и чаще задумывается о скромном домике в деревне. Крупный банковский счёт уже не радовал, хотелось покоя и уединения. Ныли старые раны, ночью будоражили беспокойные сумбурные сны. Он жил в тревожном ожидании несчастья, отчего каждое утро просыпался в пакостном настроении.
  
  "Надо позвонить жене, - подумал он. - Давно с Вовкой не виделся. В конце концов кто ему отец, я или Борис"?
  
   Поляков распахнул дверь, вошёл в зал. Играла музыка, пахло азиатскими специями. Народу было немного, и Ник сразу же заметил Байрона в дальнем углу.
  
   Белый костюм, короткая стрижка, выцветшие рыжие усы.
  
  "Значит из тёплых стран! - усмехнулся Ник. - Опять чем-то в Коста-Рике промышлял. Гад ползучий".
  
   Поджарый, обгоревший на тропическом солнце, Байрон приветливо протянул руку, но с места не поднялся.
  
   - Прош-ш-у! - протянул он. - Почему ты всегда опаздываешь!?
  
   - Это я тебе нужен, а не ты мне, - отмахнулся Ник. - Какое дело на этот раз?
  
   - Не надо портить аппетит, - Байрон подозвал официанта. - Запечённого марлина будешь?
  
   - Ешь свою рыбу сам, - Ник уселся в кресло и задумчиво улыбнулся. - Мне шоколадное пирожное и чай.
  
  
  
   - Дерьмо, - проговорил Байрон, откладывая вилку. - Рыбу должны готовить там, где её выловили.
  
   Ник пожал плечами, отпил немного из кружки.
  
   - Давай, выкладывай! - Поляков демонстративно покосился на "Ролекс". - Что задумал на этот раз.
  
   - Есть клиент, - переходя на шёпот, заметил Байрон. - Очень, очень богатый клиент.
  
   - Смешно! Когда у тебя клиентами были бедняки?
  
   - Ты не понимаешь, этот человек готов заплатить любые деньги. Представитель Высшей лиги. Но этот человек не афиширует своего имени и работает только через посредников.
  
   - Понятно!
  
   - Что тебе понятно?
  
   - У кого из глотки я должен вырвать, то что ему нужно? - Ник выдавил улыбку и покачал головой. - И сколько зубов мне в этой связи вышибут.
  
   - Твоя ирония неуместна. Сумма, которую готов выложить этот тип определяется шестью нулями. Только мне и тебе.
  
   - Да-а-а-а! - Ник допил чай и откинулся на спинку. - Значит, одними зубами я не отделаюсь.
  
   - Ну, без риска тут не обойтись, и всё не так просто как кажется. Зато какой приз!?
  
   - Ладно! С деньгами разобрались. Рассказывай, что нужно делать.
  
   Байрон усмехнулся, пригубил из стаканчика. Затем неторопливо засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил конверт.
  
   - Я знаю тебя лет пять, - Байрон швырнул его на середину стола. - И наше сотрудничество было плодотворным для обоих.
  
   Ник пожал плечами, но к конверту не притронулся.
  
   - Коллекционеры будут всегда. Но чтобы пополнять коллекции нужны талантливые охотники. Люди способные добыть ценный раритет. Люди готовые рискнуть и поверить в невозможное...
  
   - Прекрати! - нетерпеливо перебил Ник. - Говори в чём подвох.
  
   Байрон добродушно улыбнулся и кивнул на конверт.
  
   - Клиенту нужна одна вещь, и в этом пакете есть информация, которая позволит её найти. Решить задачу способен только ты. Смотаешься в Мексику. Прогреешь свои старые кости, заодно поможешь старине Байрону выполнить задание. Мои люди тебя встретят на границе и сразу же отвезут в нужное место. Так что всё просто.
  
   - Ладно! - Поляков поднялся, забрал конверт и спрятал его в кармане. - Созвонимся!
  
  
  
   Ник откинулся на подголовник, зажмурился. Тихо гудели двигатели, кто-то рассказывал смешную историю. Толстяк по-соседству шелестел газетой и постоянно задевал его локтем.
  
  "Байрон рассказал не всё, - подумал Поляков. - Старый лис, что-то скрывает, но не хочет говорить. Хитрый сволочь".
  
   Он залез во внутренний карман куртки, достал конверт. В конверте лежала потрёпанная тетрадь. Разорванная измочаленная обложка, пожелтевшая бумага. Ник раскрыл её на первой странице и посмотрел на экслибрис.
  
   - "Франсуа Бланшар, - прочитал он. - Вы найдёте истину, и истина сделает вас свободными".
  
   Поляков неплохо знал французский, но вникать в тонкости перевода пока не хотелось.
  
   Между страницами он нашёл небольшой белый листок.
  
   - "Узнаю кривые пальцы Байрона, - усмехнулся он. - Опять какую-то инструкцию нацарапал".
  
   Ник неторопливо пролистал тетрадь, не найдя ничего интересного, вернулся к записке.
  
   - "Справка по заданию номер двадцать три, - прочитал он. - "Франсуа Бланшар: кладоискатель из Нормандии. Торговец антиквариатом. Офицер колониальных войск в отставке. Позиционировал себя, как археолог, но на деле занимался мародёрством и разграблением гробниц. В 1920 году затеял очередную авантюру. Его целью стал поиск артефакта, именуемого: "Recuadro enkomendero sangrienta"¹. В том же году француз пропадает без вести".
  
   - "Recuadro enkomendero"? - проговорил Ник. - Звучит неопределённо, господин Байрон.
  
   - Читаете Байрона!? - оживился толстяк. - Должно быть хорошее чтиво?
  
   - Первоклассное, - усмехнулся Ник. - Для тех кто любит загадки.
  
  
  
   Солнце обожгло жаром, пахло расплавленным асфальтом и дикими травами.
  
   - Хорхе! - незнакомец протянул смуглую жилистую руку и крепко вцепился в ладонь. - Байрон сказал, ты служил в спецназе?
  
   Коренастый, улыбчивый, с проницательными глазами индейца, мексиканец широко улыбнулся и кивнул на красный пикап.
  
   - Надеюсь, синьор не слишком разборчив? - добавил он. - С транспортом у меня проблемы. У друга одолжил.
  
   - Мне всё равно! - по-английски отозвался Поляков. - И не называй меня синьор. У вас назвать белого синьором, всё равно что послать подальше.
  
   - Точно! - согласился Хорхе. - Тогда буду звать по имени.
  
   Поляков забросил в кузов рюкзак и уселся на пассажирское место. В салоне пахло чесноком и помидорами, из приёмника доносился голос Боба Марли, жужжала на стекле коричневая пчела.
  
   - Так значит, ты служил в спецназе? - усаживаясь, повторил Хорхе. - А так не скажешь.
  
   - Почему?
  
   - Ну как бы выразиться попроще, - напрягся Хорхе. - У тебя на роже написано: "Я, добряк".
  
   - Внешность обманчива! - усмехнулся Ник. - Ты тоже по виду добряк, но на поясе у тебя "тактический" нож. Таким не только консервы открывают.
  
   - Верно! - Хорхе завёл двигатель, рывком тронулся. - По старой памяти ношу.
  
   - Где познакомился с Байроном?
  
   - В Панаме. Когда началась заварушка, этот жадный чёрт попытался вывезти из страны кое-какие ценности. - Хорхе криво улыбнулся, неопределённо взмахнул рукой. - Хреново всё закончилось. Я один только и вывернулся. Остальным от правительства достались "колумбийские галстуки".
  
  
  
   Часа через три, они прибыли в небольшую деревушку. Пыльная грунтовая дорога, десятка два домов и ветхая водонапорная башня. Вот и все достопримечательности.
  
   - Надо забрать вещи, - пояснил мексиканец. - Здесь недалеко живёт мой двоюродный брат. Он составит нам компанию.
  
   Хорхе сбавил обороты и, выбрав участок поровнее, заглушил двигатель.
  
   - Пройдёмся пешком! - сказал он. - Боюсь потерять подвеску на колдобинах.
  
   Они выбрались из машины. Ник покосился на рюкзак в кузове, но Хорхе перехватил его взгляд и рассмеялся.
  
   - Не бойся, не сопрут! - произнёс он. - Здесь живут нищие, но честные люди.
  
   Хорхе кивнул на приземистый домик вдали, и они молча зашагали по пыльной дороге. За ними увязались несколько тощих собак, тихие спокойные, совсем не похожие на родных дворовых барбосов.
  
   - Кранц отказался! - неожиданно произнёс мексиканец.
  
   - Что!?
  
   - Говорю, Кранц отказался, - Хорхе многозначительно моргнул. - Байрон так и не смог уломать этого недобитого нацика.
  
   Ник сжал губы, насупился.
  
   - Значит Кранц оказался умнее, - выдавил он. - О разговоре с немцем Байрон рассказал?
  
   - Нет! Один приятель шепнул.
  
  
  
   Хорхе открыл дверь, и они вошли в дом. Приземистая прихожая, чистая опрятная, на стене католическая иконка.
  
   - Диего! - позвал Хорхе. - Ты где!?
  
   На крик вышел сутулый долговязый парень. Он посмотрел на Полякова и нерешительно протянул руку. Ник пожал, огляделся по сторонам.
  
   - Собирайся! - добавил Хорхе. - Мы отправляемся!
  
   Диего улыбнулся, убежал в соседнюю комнату.
  
   - Мечтает купить мотоцикл. Потому такой радостный, - пояснил Хорхе. - А за эту работу получит неплохие бабки.
  
   Они вышли под палящее солнце и медленно поплелись к пикапу.
  
  
  
   У машины их дожидался старый индеец. Соломенная шляпа, оборванная клетчатая рубаха и серые грязные штаны. Он уставился на Полякова и не отрывал взгляда, пока Ник не подошёл ближе.
  
   - А-а-а! Хосе! - воскликнул Хорхе. - Как жизнь!?
  
   Индеец качнул головой и обратился к мексиканцу на своём языке. Приглушённый голос, монотонная речь. Выслушав старика, Хорхе кивнул и, подбирая слова, указал рукой на запад. Какое-то время они разговаривали, потом Хорхе рассмеялся и посмотрел на Ника.
  
   - Он говорит на языке соки, - пояснил мексиканец. - Спросил веришь ли ты в Бога. Не расстраивай старика, скажи что веришь.
  
   Ник улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
  
   - Если не хочешь говорить, дай ему бакс, и он тебя благословит.
  
   Поляков засунул руку в карман, достал двадцатку и протянул индейцу.
  
   - Пусть что-нибудь себе купит!
  
   Индеец невозмутимо забрал деньги и снова заговорил. Хорхе внимательно слушал, затем почтительно поклонился.
  
   - Он сказал, что в душе ты хороший человек и, не смотря на то зло, которое когда-то сделал, боги тебя не забывают.
  
   Индеец засунул руку за пазуху, вытащил ожерелье из зелёных камушков. Развязав узелок, снял один и протянул Нику.
  
   - Возьми. Не обижай деда, - тихо произнёс Хорхе. - Этому ожерелью пятьсот лет. Каждый камушек намолен и обладает силой его предков. Камушков осталось немного.
  
   Ник взял. Посмотрел на свет. Зелёный, с синими и белыми прожилками - камень напоминал обыкновенную речную гальку.
  
   - Спасибо! - произнёс он. - Неплохой сувенир за двадцать баксов.
  
   Старик схватил Ника за руку и снова заговорил.
  
   - Богов много. Но у каждого человека свой, - перевёл Хорхе. - Каждый человек должен разговаривать со своим Богом. Твой всё ещё ждёт.
  
  
  
   Вечерело. Красное солнце дрожало маревом, в сухой траве шелестел песком ветер. Где-то завывал одинокий койот.
  
   - Del pueblo carnicero², - произнёс Хорхе. - Худшее место на свете.
  
   Они оставили машину у подножие холма, а сами взобрались на вершину. Здесь Хорхе решил установить палатку для ночлега. Поляков взял у мексиканца бинокль, прильнул к окулярам. Заброшенный городок посреди безжизненной равнины удручал. Ветхие серые домики, разбитые стёкла окон, брошенные повозки, какой-то хлам.
  
   - Отсюда недалеко до границы, но мало кто попрётся через пустыню. Слишком опасно! - Хорхе жадно потянул носом, помолчал. - Люди оставили это место лет сто назад. Серебряная жила истощилась, чтобы нащупать свежую надо было вгрызаться в породу. Никто не захотел.
  
   - Почему? - Поляков вернул бинокль, посмотрел на Диего, который уже разжигал костёр.
  
   - Народ здесь никогда подолгу не задерживался. Дурное место. Не проходило и недели, чтобы на руднике кто-нибудь не загнулся. Некоторые сходили с ума. Другие бросали всё и бежали из города как чёрт от ладана. Старики говорили: "depredadores sombra en busca de presas"³, это означает: "хищные тени всегда ищут добычу". И тот станет добычей кто не успеет оглянуться. Но чтобы оглянуться требуется мужество. Не каждому это дано.
  
   - Суеверия! - улыбнулся Ник. - Но ведь Байрон не за фольклором сюда прислал?
  
   - Пошли к костру. - Задумчиво отозвался Хорхе. - Слишком быстро темнеет.
  
   Они уселись на раскладные стульчики и некоторое время молча наблюдали как Диего готовит ужин.
  
   - Эти земли принадлежали Бартоломью Ортеге. Он сколотил состояние в Перу, - произнёс мексиканец. - Знаешь, что такое энкомендеро?
  
   Ник неопределённо пожал плечами.
  
   - Энкомендеро это сборщик податей. Отцом Ортеги был испанец, мать индианка. Отец не оставил ему ничего кроме имени, но благодаря природной изворотливости Ортега выбил себе жалованье и должность. Ортега-палач - так прозвали его индейцы. К старости он разбогател. Начал скупать землю. Тростниковые плантации. И всё было хорошо, пока с ним не случилась неприятность. От какого-то индейца он услышал, что есть золотой рудник и, чтобы его заполучить, он потратил большую часть своего состояния, но золота там не оказалось. Конечно, Ортега не поверил, он решил, что индеец его обманул. Заявился в его деревушку вместе со своими головорезами и устроил побоище. Но из карательной экспедиции, он вернулся другим человеком. Он не стал лучше, просто замкнулся и перестал обращать внимание на других людей. А ещё Ортега привёз какой-то сундучок. Он никому не позволял прикасаться к нему, даже близким. Сундук стал тайной этого семейства. Из поколения в поколение его передавали по наследству, но ни один потомок Бартоломью, так и не решился его открыть. Последним владельцем этого сундучка стал Гарсиласо Родригес, единственный потомок Ортеги. Всё что досталось ему от предков: этот жалкий клочок мексиканской пустыни, сундук и отсутствие совести.
  
   - Интересная сказка! - помолчав, заметил Ник. - Но не пойму, для чего ты её рассказал?
  
   - Да так! - Хорхе пожал плечами и швырнул в костёр сухую ветку. - Чтобы тебя позабавить.
  
  
  
   - Здесь всё что может потребоваться! - Хорхе вытащил из багажника армейский мешок, положил его на капот. - Мы будем ждать тебя три дня, а дальше...
  
   Мексиканец посмотрел Нику в глаза.
  
   - Извини! В этой жизни не всё так просто и есть вещи...
  
   - Успокойся! - отмахнулся Поляков. - Можешь убираться хоть сейчас.
  
   Ник растянул губы в улыбке, переложил из своего рюкзака в мешок часть вещей.
  
   - Уговор, есть уговор! - отозвался Хорхе. - Мы ждём тебя три дня. Если что поможем! Я своих не бросаю.
  
   - Ладно, приятель. Не обижайся! - Поляков хлопнул мексиканца по плечу, закинул мешок на плечо. - Как по твоему, что я должен найти?
  
   - Ещё не догадался? - усмехнулся Хорхе. - Наследство старины Гарсиласо. Забытый всеми Recuadro enkomendero.
  
  
  
   Невыносимая жара. Едкая удушливая пыль и одиночество. Ноги гудели от напряжения, лямка мешка натёрла плечо.
  
   - "Километра два", - подумал Ник. - "Староват, я стал для марш-бросков".
  
   Он остановился, швырнул мешок на землю, достал флягу с водой. Вода взбодрила, обмыла иссушенное нёбо и язык. Оглядевшись по сторонам, он заметил несколько покосившихся телеграфных столбов, которые почти полностью засыпал песок.
  
   - "Значит, искать придётся сундучок, - подумал Ник. - Всё что у меня есть - это старая тетрадь какого-то француза. Но Байрону следует отдать должное, старик умеет собирать информацию".
  
   Поляков завинтил колпачок. Снова взвалил мешок на плечо. Почему-то вспомнился старый индеец и его слова. Он засунул руку в карман, достал жреческий камушек и посмотрел на него.
  
   - Чепуха! - прошептал Ник и, размахнувшись, швырнул его в траву. - Боги меня не любят.
  
  
  
   Судя по всему городок знавал и лучшие времена. Две улицы. Церковь. Кирпичное здание управы. И даже ресторан. Цветная деревянная вывеска висела на фасаде до сих пор.
  
   - "Болеро", - протянул вслух Поляков. - Странно, что в этой глухомани, кому-то потребовалось такое заведение.
  
   В тени соседнего дома стоял армейский "Виллис". Ветер и песок отшлифовали его борта до стального блеска. Пробитые шины, пулевое отверстие в левом крыле, разбитое лобовое стекло. Ник подошёл ближе, осмотрелся.
  
   На водительском сиденье лежала пустая бутылка. Рядом растрёпанный блокнот и кучка соломы с остатками яичной скорлупы.
  
   - "Наверное местная шпана пригнала", - подумал Ник.
  
   Он вяло пнул колесо и зашагал дальше. Горячий суховей погнал колючку, закружился в вихре песок.
  
   Ник перешёл дорогу, постоял немного на крыльце ресторана и ударом ноги распахнул дверь.
  
   Рассохшиеся столики, барная стойка, чугунная лестница на второй этаж. Под потолком тяжеленная хрустальная люстра. На столах сохранились даже скатерти и столовые приборы.
  
   - "Странно что сюда до сих пор не наведались любители антиквариата, - подумал он. - Впрочем, кто знает. Кому-то этот лакомый кусок мог оказаться не по зубам".
  
   Прислушиваясь к завыванию ветра, он попытался понять причину, по которой мифический сундучок Ортеги стал для клиента таким притягательным. Не было никакой уверенности, что эта уникальная вещь, вообще существовала, но Байрон не затевал игру, если не видел в итоге крупный выигрыш.
  
   - Придётся посоветоваться с Франсуа, - прошептал Ник. - Чёрт! Даже Кранц отказался от этого дела.
  
   На душе скреблись кошки. Ему не хотелось в Мексику и с Вовкой он так и не повидался. Ник засунул руку в карман, достал старую тетрадь и уселся на стул.
  
   - "Франсуа Бланшар: искатель приключений и археолог, - прочитал он. - Десятое апреля 1920 года. Друг подкинул идею, хочу проверить, прав он или нет".
  
   Поляков пренебрежительно хмыкнул, пролистал несколько страниц.
  
   - "Двадцать пятое апреля 1920 года. Отыскал несколько писем старого Родригеса. Теперь убеждён, вещь ради которой Рональд перелопатил Национальный архив, существует. Знать бы..."
  
   До слуха донеслись какие-то звуки. Тихий едва различимый шорох, который возникает при ходьбе по грязному полу. Ник задумчиво посмотрел на запылённый витраж, встал со стула и подошёл к лестнице на второй этаж.
  
   - Эй! - гаркнул Поляков. - Предупреждаю! Со мной шутки плохи!
  
   Звуки прекратились. Только на ветру поскрипывали не смазанные петли входной двери.
  
   - "Наверное енот или ещё какая-нибудь живность".
  
   Он вернулся к своему столику, рассматривая даты, перевернул несколько страниц.
  
   - "Двадцать седьмое мая 1920 года. Прибыл к месту назначения. Городишко угнетает. Сопровождать меня никто не захотел. Пришлось пообещать пятьдесят песо одному типу, чтобы он помог дотащить пожитки, но он уже не рад, что со мной связался. Трясётся от ужаса и шепчет какие-то заклинания. Мерзавец. Бросил моё барахло на полпути и сбежал. Даже про деньги забыл.
  
   Первое июня 1920 года. От дома Родригеса осталось только пепелище. Всё это время, меня не покидает ощущение постороннего присутствия. Кажется, что за мной кто-то наблюдает. Ночью я проснулся от чувства тревоги. Она нарастала с такой скоростью, что я вскочил с кровати и забился в угол. Но уходить из своего номера не собираюсь. Только в нём, на входной двери, я нашёл щеколду. Не знаю какому болвану потребовались засовы.
  
   Второе июня 1920 года. Я близок к цели, но страх больше меня не оставляет".
  
   Ник поёжился. Почерк француза изменился до неузнаваемости, стал размашистым и едва читался.
  
   - "Не могу уйти. Не хватает сил. Лучше бы я сюда не совался. Решил кое-что оставить в своём номере".
  
   Это были последние слова. В тетради оставались ещё десять страниц, и в надежде найти хоть какую-нибудь информацию, Поляков внимательно осмотрел каждую.
  
   - Больше ничего, - протянул он. - Придётся и мне в гостинице поселиться.
  
   В мистику, он конечно не верил, и скорее всего в этой истории были замешаны люди, чьи интересы затронул своим вмешательством Бланшар, но история пахла дурно.
  
   - Почему же Кранц отказался от таких денег? - Ник повернулся, чтобы поднять мешок и от неожиданности вскрикнул.
  
   Ему показалось, что рядом с лестницей стоит человек. Высокий, худой, тёмный и обезличенный. Видение длилось секунду, но этого хватило, чтобы выбить его из колеи. Неистово колотилось сердце, стучало в висках. Ник облизал губы, выдавив улыбку, покачал головой.
  
   - Чёрт! - прошептал он. - Это же моё отражение.
  
   На стене висело старое, покрытое пылью и паутиной, зеркало.
  
  
  
   В гостинице царил разгром. Двери в номера распахнуты, постельное бельё изодрано в клочья. Посреди гостевого зала куча обгоревшей мебели. Следы костра, он нашёл ещё в нескольких местах. Кто-то намеренно пытался поджечь дом, но по какой-то причине у него ничего не получилось.
  
   - Попахивает помешательством, - усмехнулся Ник. - Или саботажем.
  
   Он отыскал комнату с засовом, вошёл. Одноместный номер с койкой, шкафчиком и небольшим столиком. Подошёл к окну, ладонью свёз со стекла толстый слой пыли. Затем опустился на колени и заглянул под кровать. У стены, в паутине и грязи лежал револьвер.
  
   - Понятно! - прошептал Ник. - Как предусмотрительно, господин Бланшар, что вы позаботились о своей безопасности.
  
   Он дотянулся до пистолета, зацепил его пальцами и подтянул к себе.
  
   - Пусто, - Ник задумчиво посмотрел на пистолет, швырнул его на кровать. - Одни гильзы.
  
   Он покосился на шкаф и сразу же заметил два пулевых отверстия на дверце. Они располагались внизу, почти у самого пола.
  
   Сняв с пояса карманный фонарик, он снова опустился на колени и заполз под кровать. Смахнул со стены пыль, удовлетворённо хмыкнул. На облезлых досках была выцарапана надпись.
  
   - "Mefiez-vous des tenebres", - прочитал он. - Остерегайся тьмы.
  
  
  
   - "Итак, что мы имеем? - подумал Поляков. - В наличии предмет, который Байрон назвал - "Recuadro enkomendero sangrienta". Француз пропал без вести, но был уверен, что сундук находится в городе. Впрочем, я не знаю как далеко зашёл Бланшар, и скорее всего мне придётся не только ещё раз перелопатить его дневник, но и пройти весь путь, с начала и до конца".
  
   Ник с тоской вздохнул, подошёл к окну. С трудом отодрал рассохшуюся створку от рамы. Высунувшись, осмотрел ветхий карниз, но ничего кроме песка и пучка травы не нашёл.
  
   - Странный городишко, - прошептал он. - И должно быть полон сюрпризов.
  
  
  
   Стемнело быстро. За окном завывал ветер, потрескивали иссушенные временем доски. Несколько раз он слышал злобный лай койотов, которые пришли по его следам.
  
   - Время потрачено впустую, - проговорил Ник. - Типичная лирика.
  
   Он пренебрежительно швырнул тетрадь на стол, поднялся с кровати. Большая часть дня прошла в раздумьях. Ник несколько раз перечитал дневник, пока не запомнил его наизусть, но это ровным счётом ничего не дало. Либо француз всё держал в голове, либо скрыл важную информацию за туманными аллегориями.
  
   - Чёрт бы побрал этого лягушатника! - от злости захотелось выругаться. - Почему Кранц всё-таки отказался?
  
   Он знал немца лет пять. Белобрысый, расчётливый и жадный, Кранц постоянно отбивал у него заказы, он всегда оказывался в нужном месте раньше Ника. Однажды, они сцепились прямо на улице и здорово друг друга отметелили. Но Кранцу этот урок пошёл на пользу и отбивать заказы, он стал у других.
  
   Ник положил рюкзак на кровать, достал два фонаря и сухой паёк. Под тонким одеялом, он нашёл бутылку рома и старенький ПМ с запасной обоймой.
  
   - Хорхе, друг! - улыбнулся Ник. - Всё предусмотрел мерзавец.
  
   Он с лязгом загнал магазин, взвёл курок и положил ПМ на столик. Оружие внушало уверенность, давала то чувство безопасности, которое необходимо человеку на чужой территории. Ник никого не боялся, а полное отсутствие воображения и материалистический склад ума, всегда спасали ему жизнь, но рассчитывать только на физическую силу было бы глупо.
  
   Поляков глотнул из бутылки, поставил на столик аккумуляторный фонарь. На пыльную кровать постелил шерстяное одеяло и улёгся. Ему доводилось ночевать под открытым небом, в старых заброшенных хижинах, даже в пещерах, но никогда он не испытывал такого отвращения. Он не мог понять, что именно вызывало чувство брезгливости, и чем больше над этим думал, тем сильнее это чувство становилось.
  
   - Ладно приятель, успокойся! - проговорил он. - Завтра раздобудешь этот чёртов сундук и свалишь отсюда на все четыре стороны.
  
   Он положил пистолет под подушку, перевернулся на спину и закрыл глаза.
  
  
  
   Ник очнулся от нехватки воздуха. Жадно потянул носом, закашлял и вскочил с постели. Он рефлекторно схватился за горло, словно сдирая липкую грязь, провёл ладонью по коже.
  
   - Какого чёрта! - прохрипел он. - Так и коньки не долго отбросить.
  
   В комнате темень, свет луны освещал только подоконник. Ник поёжился медленно потянулся за пистолетом. Он шкурой ощущал постороннее присутствие, но никак не мог прийти в себя. Потрескивание сухих досок, шуршание грызунов, завывание ветра под черепичной крышей. Сдерживая кашель, Поляков осторожно сполз с кровати и подкрался к двери. Он не стал запирать её щеколдой и впервые пожалел о своей неосмотрительности.
  
   Чуть приоткрыв её, Ник замер и прислушался. Ему показалось, что в коридоре кто-то ходит. Он медленно отворил дверь и выскользнул из комнаты. Теперь он уже не сомневался, что в доме находился посторонний. Приблизившись к лестнице, Ник посмотрел вниз. Стиснув кулаки, улыбнулся. На пыльном полу маячили призрачные тени.
  
   - Цирк какой-то, - злобно процедил он. - Если кто-то задумал напугать...
  
   Он спустился в гостевой зал, остановился посреди комнаты. Шевелились грязные занавески, поскрипывала в порывах ветра входная дверь. Поляков осмотрелся, прислушиваясь, подошёл к окну. Конечно, это могли быть конкуренты, ведь Байрон не давал никаких гарантий, что дело не привлечёт других "стервятников".
  
   Распахнув дверь, Ник вышел на улицу и посмотрел туда, откуда пришёл утром. Сверкал в лунном свете армейский "Виллис", громко и протяжно кричала какая-то ночная птица.
  
   Пронизывающий до костей ветер гнал по дороге пыль и щетинистые шары перекати-поля.
  
   - "Дубак, будь здоров, - подумал Ник. - На родине наверное потеплее".
  
   Неожиданно до слуха донёсся тихий едва различимый перезвон. Ник спустился с крыльца, вышел на дорогу и посмотрел на часовню. На секунду ему показалось, что в узких оконцах мерцает свет.
  
   - Во истину проклятое место, - прошептал он. - Как там сказал Хорхе?
  
   Некоторое время он стоял и слушал, но звуки больше не повторялись. Постепенно затих ветер, перестала скрипеть дверь и воцарилась такая глубокая тишина, что зазвенело в ушах.
  
   - Чертовщина какая-то, - зашипел Ник. - Что же тут происходит?
  
   Он никогда ни в чём не сомневался. Рационализм и вера в собственные силы позволяли держать страх под контролем. Но не сейчас, и не здесь. Ник ощутил странное гнетущее чувство. Оно возникло в глубинах сознания и мгновенно затмило рассудок.
  
   Сомнения, страх, нарастающая, словно снежный ком паника. Заколотилось сердце, перед глазами поплыли круги, Ник попятился, сделал несколько шагов и вдруг упал. Растянулся на земле, как беспомощный старик.
  
   - Нет, нет, нет! - залпами вырвались слова. - Нет, не надо!
  
   Он вскочил на ноги и побежал. Рывком распахнул дверь, ворвался в холл.
  
   Ник затылком ощутил прожигающий взгляд и это жуткое чувство, болью и тоской, отозвалось в душе. Кто-то шёл за ним, а когда Ник ускорил шаги, этот кто-то побежал следом. Он не мог оглянуться, спотыкался, падал, но упорно продолжал карабкаться наверх. Хриплое натужное дыхание за спиной, громыхающие подошвы ботинок и злоба. Поляков словно видел эту нечеловеческую, лютую злобу.
  
   - "Господи! Я не успею! - жаром обожгла мысль. - Я не успею"!
  
   Он не знал чего ждать, не понимал, какое демоническое создание его преследует. В голове пульсировало единственное желание - поскорее спрятаться за дверью.
  
   Перепрыгивая через ступени, он зацепился коленом за стойку перил и взвыл от боли. Но боль открыла второе дыхание. Ник схватился за дверную ручку, рывком втолкнул собственное тело в комнату. Сдирая с пальцев кожу, задвинул засов и шарахнулся к окну.
  
   В ту же секунду дверь задрожала, зазвенели бронзовые петли, посыпалась штукатурка. По двери ударили несколько раз. Затем затряслась дверная ручка.
  
   - Убирайся прочь, ублюдок! - завопил Ник. - Пошёл вон!
  
   Буйство за дверью продолжалось несколько минут. Дверные доски трещали, ходуном ходила коробка. Но всё закончилось внезапно, словно какая-то сила отгородила комнату от свирепого существа снаружи. В последний раз по двери чем-то царапнули и наступила тишина.
  
   - Чёрт! - выдохнул Ник. - Как же эта сволочь меня напугала!
  
   Он слизал с пальца кровь, уселся на кровать. Колено горело огнём. Включив фонарь, Ник задрал штанину и, сморщившись, уставился на огромный кровоточащий рубец.
  
   - "Хреново! - подумал он. - Если повредил кость, прыгать в ближайшее время не смогу"!
  
   Ник порылся в рюкзаке, достал аптечку. Сделал антисептический укол и перебинтовал ногу. Глотнув из бутылки, немного успокоился.
  
   - Однако подобное послевкусие мне не нравится, - злобно процедил он. - Пойду-ка я разберусь с этой гнидой!
  
   То ли подействовала боль, то ли желание отыграться. Но внутри всё клокотало и бурлило. Ник схватил со стола пистолет, рывком взвёл курок.
  
   - Всю обойму всажу, - зашипел Поляков. - Только попадись...
  
   Он схватил фонарь, выставив ПМ, подошёл к двери. Немного помедлив, отодвинул засов. Дверь заскрипела. Под собственной тяжестью, приоткрылась. Чтобы привлечь внимание Ник поиграл лучом и подождал ещё немного.
  
   О присутствии чужака ничего не говорило, и Ник вышел в коридор.
  
   - Куда же ты спрятался? - прошептал он. - Думаешь, не достану?
  
   Колено ломило, от напряжения звенело в ушах. Поляков вышел на площадку, направил фонарь на ступени. Повсюду следы. Чёткие отпечатки его собственных ботинок. И больше ничего.
  
   - Не по воздуху же ты прилетел!? - Ник вымученно улыбнулся и, напрягая слух, начал спускаться вниз.
  
   Понемногу злость ушла, остались вопросы и странная пустота в душе. Ему вдруг стало безразлично каким будет итог. Своего решения он не поменял, ему по-прежнему хотелось знать, кто стоял за этим безумным представлением, но...
  
   - Я не стану тебя убивать! - рявкнул Ник. - Выходи, придурок!
  
   Он подошёл к барной стойке, вскарабкался на столешницу. Неплохая позиция давала преимущество, но, похоже, его вызов принимать никто не собирался. Ник пренебрежительно фыркнул, посветил вокруг себя и вдруг заметил, как среди бутылок, на полке, что-то сверкнуло.
  
   Он спрыгнул вниз, сморщился от боли.
  
   - Не может быть! - прошептал он. - Золото!?
  
   Поляков протянул руку и, отодвинув бутылки, достал запылившийся золотой брегет. Смахнув паутину, открыл крышку.
  
   - "Франсуа Бланшар, - прочитал он вслух. - Считай мгновения - копи вечность".
  
   Ник судорожно сглотнул, отошёл от полок. Секундная стрелка всё ещё отчитывала мгновения и, это открытие потрясло.
  
  
  
   Он вернулся в комнату, задвинул засов, заблокировал дверь столом. Хотел придвинуть шкаф, но передумал.
  
   - С ума можно сойти! - Ник уселся на кровать, сделал несколько глотков из бутылки. - Сдох бы наверное без пойла!
  
   Остаток ночи он пытался заснуть, но сон пришёл только с рассветом. Глубокий, тягучий. Его не мучили кошмары, но тревога, ощущалась даже во сне. И всё же это был отдых. Отдых, которого не хватало.
  
   Ник застонал, приподнял голову и посмотрел на дверь.
  
   - "Понятно почему Байрон такой щедрый. Гадёныш! Втянул меня в эту авантюру и теперь спокойно ждёт результатов".
  
   Он сполз с кровати, подошёл к окну и посмотрел на дорогу. Ничего не изменилось. Всё тот же "Виллис" вдали, неизменный столетний мусор у домов.
  
   - "Я не глупее Бланшара, - подумал Ник. - Француз знал, что ищет и наверняка подобрался очень близко. Если Гарсиласо так дорожил сундучком, значит, держал всегда при себе. Гарсиласо владелец города. У него был дом и контора, из которой старик руководил рудником. От дома остались одни головешки. Остаётся контора. В дневнике француза об этом ничего не сказано. Либо он не успел написать, либо пропал, раньше, чем..."
  
   Ник взял в руки брегет, посмотрел на стрелки. Часы остановились.
  
   - "Может вчера показалось?! - Ник покрутил ручку завода, щёлкнул крышкой. - Этот дьявольский городок начинает действовать на нервы".
  
  
  
   Прежде чем выйти из гостиницы, Ник сделал свежую перевязку. Проверил пистолет, прихватил флягу с водой.
  
   Контора Родригеса располагалась в конце улицы.
  
   Приземистый кирпичный дом с плоской крышей, сгнивший дощатый забор и скалистый холм на заднем плане. Догадаться было не сложно. Городок построили прямо на руднике и повсюду, куда хватало взгляда, виднелись пирамиды жёлто-серых отвалов.
  
   Ник вошёл в дом, осмотрелся. Разломанная перевёрнутая мебель, стреляные гильзы и остатки холщовых мешков для серебра. В крошечной комнатке он нашёл открытый сейф и ворох истлевших документов. На полу чей-то портрет.
  
   - Так-так! Похоже шмон был грандиозный, - Поляков разгрёб носком пожелтевшую бумагу, вспугнул пустынную ящерицу. - Люди не просто ушли, они бежали сломя голову.
  
   Он вышел в дверь чёрного выхода, остановился на крыльце. Впереди, тёмной зловещей глоткой, зиял широкий проход в шахту. В пустоту уходила ржавая узкоколейка. Несколько перевёрнутых вагонеток валялись в сточной канаве.
  
   - "Туда уж точно соваться не стоит, - подумал Ник. - От этой адской дыры, дрожь по коже"!
  
  
  
   Эту комнату, он оставил напоследок. Решётчатая дверь, сломанный навесной замок, который всё ещё висел на петле. Вероятно, здесь располагалось хранилище руды - остатки породы валялись по всему полу. Ник распахнул дверь, вошёл. Длинная комната, кирпичные стены и единственное окошко у самого потолка.
  
   Поляков снял с пояса фонарь, включил. Деревянные стеллажи вдоль стен, всё те же холщовые мешки и толстый слой пыли. Он перешагнул через порог и только тогда заметил провал посреди комнаты.
  
   - Чёрт! - выпалил Ник. - Они что, слона тут держали?
  
   Он осторожно приблизился к дыре, направил луч света в зловещую темень.
  
   - Похоже на штрек. Но зачем?
  
   Из шахты тянуло затхлостью, какой-то гнилью. Шуршали и приглушённо пищали крысы. С тихим свистом вырывался сквозняк.
  
   Поляков поёжился, пытаясь рассмотреть что внизу, сделал шаг и...
  
   Изъеденные термитами доски затрещали. Ник почувствовал как они разваливаются под его тяжестью, попытался отпрыгнуть в сторону, но было уже поздно.
  
  
  
   - "Будто в стену с разбегу, - подумал Ник. - Какой же идиот".
  
   Он упал на что-то острое и хрупкое. В глазах двоилось, от боли ломило во всём теле. Падая, он зацепился за какой-то выступ рёбрами, и в ушах всё ещё слышался отвратительный приглушённый хруст.
  
   - "Наверное сломал парочку"!
  
   Неприятная боль медленно расползлась по грудной клетке, но быстро утихла. Карманный фонарик валялся в отдалении, его луч рассеивался лежавшим на пути предметом. Ник пошевелился, застонал. Под правой лопаткой больно кольнуло.
  
   - Зараза, - Ник медленно приподнялся, пошарил за спиной.
  
   Рука нащупала, что-то холодное скользкое и липкое. Он сжал пальцы, вытащил находку на свет.
  
   - Кость! - морщась, прошептал Ник. - Кажется, человеческая!
  
   На почерневшей поверхности сохранились остатки одежды и высохшие лохмотья кожи. Поляков поднялся на ноги, отшвырнул кость в сторону и подобрал фонарь. Поводил лучом вокруг.
  
   От увиденного по спине пробежала дрожь. Он находился в широком вертикальном штреке, каменистый пол которого был усеян человеческими костями. Остатки одежды, ременные застёжки, позеленевшая от сырости обувь и черепа. Десятки, может быть сотни черепов.
  
   В горле пересохло, и Ник потянулся к фляге. Мертвецы никогда его не пугали. На войне он привык видеть гибель людей и хладнокровно воспринимал усеянное трупами поле, но здесь всё было по-другому. Почему в этой шахте покоились останки такого количества людей? Почему эти люди погибли и, наконец, кем они были при жизни? Вопросы будоражили воображение и ставили в тупик.
  
   - Проклятье! - проговорил Ник. - Байрон. Подонок! Во что ты меня втянул?
  
   Он медленно подошёл к месту своего падения, задрал голову и посмотрел на обрамлённую сломанными досками дыру.
  
   - "Похоже, я повторил чей-то путь. И не трудно догадаться, что моим предшественником был..."
  
   Он посмотрел себе под ноги, заметил останки, замотанные в сгнившее армейское сукно.
  
   - Значит, бедняге повезло меньше, - Ник наклонился, дотронулся до почерневшего черепа. - Бланшар. Чёртов француз, если бы не твой паршивый дневник меня бы здесь не было.
  
   Поляков пошарил рукой в остатках одежды, достал ржавый швейцарский нож и записную книжку. На обложке сохранились следы крысиных зубов. Сырость и грибок изъели бумагу.
  
   Ник хлебнул из фляги, уселся на трухлявый ящик.
  
   - Неважное место я выбрал для чтения. И всё же...
  
   На первой странице он нашёл знакомую подпись и закреплённую в кармашке фотографию улыбчивого парня.
  
   - Весельчак! - прошептал Ник. - И чего тебе не сиделось дома?
  
   Размытые буквы едва читались, но он чувствовал, что в этой полуистлевшей книжке, наконец, отыщет ответы на мучившие его вопросы. Бланшар проделал большую работу, и Поляков не мог не восхищаться французом.
  
   Он сразу же отметил сухой канцелярский стиль. Похоже, француз записывал сюда, только то, что считал наиболее важным и ценным. Только факты, мысли и выводы.
  
   - "Третье июня 1920 года, - прочитал он. - Хочу проверить контору. Потом вернусь и осмотрю церковь. Я нашёл очень важный документ и теперь вся история видится в совершенно ином свете. Месяц назад, я желал только одного - найти этот проклятый сундук. А теперь хочу поскорее убраться. Но я человек упрямый и буду держаться, пока не открою истину. Осталось убедиться в собственной правоте...
  
   Провалился! Господи, упал в яму и теперь на знаю, что делать. Ударился спиной. Не могу пошевелить ногами. Похоже мне крышка".
  
   Ник покосился на череп, сморщился.
  
   - Ну, уж нет! - прошептал он. - Со мной всё в порядке. И твою судьбу я не повторю.
  
   Луч фонаря начал слабеть. Ник нажал на кнопку, побыл немного в темноте, затем включил фонарь снова. Дневной свет просачивался через дыру в потолке, но его оказалось не достаточно, чтобы сохранить хладнокровие. Поляков подумал о Бланшаре и ему стало не по себе.
  
   - "Прошло часов пять, может больше, - прочитал Ник. - Здесь много крыс, одна мерзкая тварь цапнула за палец. Нашёл большую кость. Теперь вооружён.
  
   Общество мне составляют мертвецы. Страшно. Страшно оттого, что мне неоткуда ждать помощи. Дневник спрятал накануне, в условленном месте. Надеюсь, Рональд заберёт его. Трусливый ублюдок. Так и не удалось его уговорить составить мне компанию. Впрочем, этот гад выполнил свою часть работы и, упрекать его не в чем. Он прибудет сюда из Мехико только через неделю. К тому времени уже будет поздно. О чём я говорю? Он даже не станет меня искать".
  
   В груде костей запищали крысы. Ник отвлёкся, чтобы подобрать камень. Швырнул им в темноту. Выждал немного и, убедившись, что твари разбежались, продолжил чтение.
  
   - "Стемнело. Чувствую себя погано. Лучше бы сразу сдох. Неделю назад был здоров как бык, хлебал мексиканскую водку, а теперь ползаю в темноте и собираю тряпки, чтобы разжечь костерок.
  
   Отыскал доску и нащипал лучин. Какое счастье, что у меня сохранилась немецкая зажигалка. Ещё с войны.
  
   Четвёртое июня 1920 года. Мучает жажда. Несколько раз видел "тьму". Кровь стынет в жилах. Страх овладел мозгом. Животный, бессмысленный, бесконечный. Я не в состоянии его преодолеть.
  
   Пятое июня 1920 года. Настало время открыть истину. И без того слишком долго тянул. А истина страшна, и поверить в это не просто. В домике священника нашёл приходскую книгу и записанную от руки исповедь Гарсиласо Родригеса. Прочитав текст, я понял, что Родригес не удержался и открыл-таки "recuadro enkomendero". Хотел поправить свои дела. По словам самого Гарсилао, он выпустил первобытное зло. Теперь я знаю, почему в этой вонючей шахте столько костей. Я так долго мечтал найти сундучок Ортеги. Но видимо не судьба. Где сундук, известно только Родригесу.
  
   Шестое июня 1920 года. Совсем туго. Похоже на этот раз мне не выкрутиться..."
  
   Ник задумчиво почесал затылок. Встал на ноги. Направил луч фонаря на узкий проход в стене. Судя по всему, через этот проход, штрек соединялся с основной шахтой.
  
   - Осталось только проверить, - проговорил Ник. - Прощай, Франсуа Бланшар.
  
  
  
   Он выбрался из шахты на закате. В голове роились мысли. Профессиональный интерес, который он испытывал к заданию, уступил место азарту.
  
   - "Почему Родригес исповедался? - подумал Ник. - Если хотел замолить грехи, то какие"?
  
   Поляков спустился с холма и сразу же направился в гостиницу. Он чувствовал, что упускает нить. Бланшар сказал всё, что хотел сказать и, больше подсказок не было.
  
   Ник вошёл в номер, растянулся на постели и некоторое время бессмысленно смотрел в потолок. Потом закрыл глаза.
  
  
  
   Он проснулся от приглушённых шорохов. Вскочил с кровати, уставился на окно. На карнизе сидела птица и пожирала мышь.
  
   - Сова!? - прошептал Ник. - Пошла отсюда!
  
   Поляков взмахнул рукой и птица улетела. Прогоняя сон, он встряхнул головой, подошёл к окну и посмотрел на освещённую лунным светом дорогу.
  
   Ник заметил его не сразу. Тонкий колышущийся на ветру силуэт, который сначала принял за повисшую на заборе тряпку.
  
   Он схватил со стола фонарь, нажал кнопку и направил луч на одинокую фигуру. Но густая маслянистая темень поглотила свет. Луч словно растворился в ней, так и не достигнув цели.
  
   - Что за чертовщина, - фыркнул Ник. - Этого не может быть.
  
   Незнакомец медленно поднял руку и свет погас.
  
   - Не надо со мной так шутить, - Поляков несколько раз ударил по корпусу фонаря, грубо выругался.
  
   Но именно теперь, когда свет померк, он сумел рассмотреть лицо чужака. Вытянутое, серое, с тёмными глазницами и провалом вместо рта.
  
   В груди всё сжалось. Никогда до этого, он не чувствовал, такой тошнотворной всепоглощающей паники. Захотелось закрыть глаза, убежать, найти какую-нибудь щель и спрятаться.
  
   - Урод проклятый, - прошептал он. - Ну, давай, иди сюда я всажу в твою башку пулю.
  
   Он зажмурился, пытаясь прогнать наваждение, встряхнул головой. Но когда он снова посмотрел на дорогу, там уже никого не было.
  
   Секунда, две, сколько прошло с того момента, как он отвлёкся. Чужак не мог так быстро уйти.
  
   За спиной тихо скрипнула дверь и от страшной догадки, Ник задрожал. Он резко повернул голову и увидел его в шаге от себя. Жуткое человекоподобное создание, молчаливое, серое...
  
   Из горла вырвался хрип. Ник почувствовал, что теряет контроль над ситуацией, попятился.
  
   Чужак не шевелился, просто раскачивался, словно на ветру.
  
   - Прочь! - срывая голос, закричал Ник. - Убирайся прочь мерзкий урод.
  
   Он вскинул руку и швырнул фонарь.
  
  
  
   Фонарь ударился о стену, разлетелся на куски.
  
   - Зар-р-раза! - протянул Ник. - Морду себе разбил!
  
   Осколок стекла рассёк кожу, и теперь кровь заливала правый глаз. Но чужак исчез. Осталось только жуткое душевное опустошение и холод. Первым делом, Ник сорвал с постели одеяло, накинул на плечи.
  
   - Неужели это какой-то розыгрыш? - Поляков подошёл к двери и задвинул засов. - Идиот. Как я мог забыть про пушку.
  
   Он с трудом заставил себя лечь на постель Бланшара. Скорчился, сжался под тонким одеялом и всю ночь, не разжимая, держал пистолет в руке. То состояние, в котором он находился, трудно было назвать сном, и Ник искренне обрадовался, когда за окном забрезжил рассвет.
  
   Что же со мной случилось? - проговорил он. - В кого я превратился?
  
   Ему вдруг стало стыдно.
  
   - Трус. Ничтожество. Червяк. Испугался какое-то чучело. Знать бы, кто затеял игру. Было бы легче.
  
   Верить в мистику не хотелось. Но во что тогда верить?
  
   Ник сполз с кровати, застонал. Нога болела ещё сильнее. Он аккуратно развязал повязку и увидел, что кожа вокруг раны побагровела и осклизла.
  
   - Чёрт! Только заражения не хватало!
  
   Перебинтовав ногу, Поляков достал последний комплект пайка, разделил продукты пополам, позавтракал. В бутылке оставалось немного рому.
  
   - Приберегу на вечер, - усмехнулся Ник. - Кто знает, какое ещё пугало сюда нагрянет.
  
   Захотелось всё бросить и вернуться домой. Ему даже не придётся оправдываться. Нога ни к чёрту. Хорхе и даже Байрон поймут.
  
   - Хрен вам! - зашипел Поляков. - Достану сундучок, тогда уйду.
  
   Он вышел на улицу, постоял немного в тени. Солнце припекало. Сухой жаркий ветер доносил запах гари.
  
   - "Сундук существует. В этом можно не сомневаться, - подумал Ник. - Если Гарсиласо свихнулся, то он мог закопать его в пустыне, или кому-нибудь продать. Бланшар решил что старик убивал людей. Но какого чёрта"?
  
   Ник покачал головой. Посмотрел на ресторан.
  
   - Слишком много вопросов! - проговорил он. - Кто оставил брегет среди бутылок? И кому потребовалось палить из-под кровати по шкафу?
  
   Сразу же появились сомнения. Возможно француз сам свихнулся. Придумал всю эту историю и в панике бросился в штрек.
  
   - Единственное место, которое не успел проверить Бланшар - церковь, - Ник повернул голову, посмотрел на часовню. - Он нашёл приходскую книгу, но здание не осмотрел.
  
   Католическая церковь стояла особняком. Штукатурка осыпалась, оголилась кирпичная кладка. Черепица на крыше частично сползла и лежала на земле присыпанная рыжим песком.
  
   Ник медленно поплёлся к часовне. От гостиницы шагов сто, но из-за раны, каждый шаг давался с трудом.
  
   - Переживу, - процедил Ник. - Бывало и похуже.
  
   Он остановился перед высокой деревянной дверью. Посмотрел на висевший снаружи колокол. Посиневшая бронза, свисающая с языка пеньковая верёвка. Должно быть с помощью колокола священник призывал паству на службу.
  
   Ник протянул руку, помедлив, ухватился за верёвку и дёрнул. Над городом разнёсся гулкий мелодичный перезвон.
  
   - Больше никакой мистики, - улыбнулся Поляков. - Я в мистику не верю.
  
   Он задрал голову, прислушиваясь к угасающему звону, посмотрел на балку с колоколом. Последнее, что он увидел - пыль и куски штукатурки, которые посыпались вниз.
  
  
  
   Ник чувствовал боль, но не мог кричать. Он видел вокруг сгущающуюся тьму, но не мог закрыть глаза. Тьма шипела, клубилась, бурлила, а старый индеец в соломенной шляпе стоял рядом и читал заклинания.
  
   - Свет разгоняет тьму! - приговаривал он. - Уходи прочь!
  
   И тогда тьма отступала, отползала, словно живое существо. Но через какое-то время грязной волной накатывала снова, и всё повторялось.
  
   - Я не могу тебя больше защищать, - произнёс индеец. - У каждого свой бог. Обратись к своему. Он ещё ждёт.
  
   Поляков вздрогнул, очнулся. Голова гудела от боли, во рту ощущался привкус железа. Он застонал и приподнялся на локте. Солнце зашло, небо багровело тёмным закатом. За домами выли койоты.
  
   Сколько же я тут провалялся? - поднимаясь на ноги, прошептал он. - Ох, и здорово же меня двинуло...
  
   В глазах двоилось. Встряхнув головой, Ник шагнул к двери, опёрся на неё спиной. Прохладный ветер пронзительно свистел в кустарнике. Среди камней пела одинокая цикада.
  
   - "Если там ничего не найду, сегодня же отсюда уберусь, - подумал Ник. - И плевал я на Байрона и на его бабки..."
  
   Поляков оттолкнулся от двери, повернулся лицом. Сердце защемило от тоски, ему вдруг стало нестерпимо одиноко. Снова захотелось всё бросить и сбежать.
  
   Он потянул за медную ручку. Дверь скрипнула, но не открылась.
  
   И тогда Поляков навалился на дверь плечом. Стиснув зубы, он давил до тех пор, пока не услышал треск. Дверь просела, повисла на одной петле, а затем и вовсе завалилась набок.
  
   Он снял её с петли и отставил в сторону, немного подождал, включил карманный фонарик и вошёл внутрь.
  
   Лавки для прихожан сдвинуты к стене, на полу стёкла от разбитого витража. Ник огляделся. Покосился на разбросанные повсюду листовки.
  
   - Подумать только! - усмехнулся он. - Реклама.
  
   На стене большое католическое распятие. Деревянный алтарь украшенный резьбой и позолотой. На столике, перед алтарём, потир для причащения.
  
   - "Гарсиласо Родригес считал себя грешником, - подумал Ник. - По словам Бланшара, он выпустил зло. И чтобы уничтожить зло, мог принести сундучок Ортеги в церковь. Верно"?
  
   Поляков направил луч фонаря на алтарь, подошёл ближе. Теперь он не сомневался, что истина к постижению которой так стремился Бланшар, станет доступна и ему. Свет выхватил подсвечник, стеклянную лампадку и потёртый деревянный ящичек. Он стоял на полу, у самого алтаря.
  
   Им овладело странное чувство. Главный приз - забытый всеми сундук кровавого энкомендеро, теперь принадлежал только ему. Ни Байрону и даже не таинственному клиенту.
  
   Ник наклонился, поднял сундучок и, потрясая им, рассмеялся.
  
   - Проклятый ящик, - прошептал он. - Что ты в себе прячешь?
  
   Потёртое исцарапанное дерево, грубый индейский орнамент, полоски кожи вместо петель на крышке.
  
   Ник поставил его на столик. Разглядывая замер. Что-то мешало ему сделать последний шаг - неуловимое, пульсирующее, не осознаваемое. Вспомнился сын, домик у реки, обрывки прошлого.
  
   Он медленно протянул руку и поднял крышку.
  
   - Надо же, - протянул Ник. - Жертвенный нож.
  
   Он услышал за спиной шелест, почувствовал, как неведомая сила тихо шуршит песком. Всё в мире застыло от ужаса. Перестала петь цикада, умолкли койоты, даже затих ветер. Ник услышал как неистово стучит его сердце, как рвётся из ноздрей судорожное дыхание. Страх нахлынул волной, овладел душой.
  
   - "Тот станет их добычей, кто не успеет оглянуться", - вспомнил он слова Хорхе. - Я не успел.
  
   Ник повернулся. Глаза расширились, изо рта вырвался сдавленный возглас. Он увидел "тьму", о которой говорил француз, ощутил скрытое в ней зло.
  
   - Что же ты такое!? - исступлённо закричал Поляков. - Что ты такое?
  
   Он выхватил пистолет и надавил на курок. "Тьма" поглотила звук, свет от вспышек, втянула пороховой дым. Ник опустошил обойму, загнал в ПМ второй магазин и снова начал стрелять. Он не слышал выстрелов, только ощущал отдачу. Когда отскочила последняя гильза, он растерянно посмотрел на пистолет, швырнул его на пол и в бессилии закрыл глаза.
  
  
  
   Хорхе дремал, сидя у костра. Потрескивали сучья, шипела в чайнике вода. Он услышал приглушённый расстоянием крик, встрепенулся.
  
   - Так отчаянно может кричать только человек! - прошептал мексиканец. - Ни с чем нельзя спутать.
  
   Из палатки вылез Диего, внимательно посмотрел на брата.
  
   - Думаешь, русский? - спросил он.
  
   - Больше некому! - Хорхе сжал губы, покачал головой. - Как мне всё это надоело! Этот парень пятый.
  
   Прислушиваясь к ночным звукам, они немного помолчали.
  
   - Знаешь, что говорят в деревне? - спросил Диего. - "Уезжают втроём, а возвращаются двое".
  
   - Перестань трепаться, - рявкнул Хорхе. - Байрон хочет получить эту вещь и платит большие деньги.
  
   - Пошли его к чёрту!
  
   - Тогда распрощайся со своей мечтой. Кажется, ты хотел купить "Харлей"?
  
   Сверкая глазами, братья уставились друг на друга. Потом Хорхе отвёл взгляд, тяжело вздохнул. На душе было гнусно, хотелось поскорее убраться.
  
   - Подкинь-ка ещё дров, - проговорил он. - Не видишь? Тьма сгущается.
  
  
  
   (исп.) Recuadro enkomendero sangrienta¹ - сундук кровавого энкомендеро.
   (исп.) Del pueblo carnicero² - город мясника. (исп.) depredadores sombra en busca de presas³ - хищные тени всегда ищут добычу.
  
  
  
  Под снос
  
  Рассказ
  
  Ужасы
  
  
  
  Макс Никитин шёл последним. Главный из всей братии, человек, который принимал решения и распоряжался бюджетом, по-привычке оставался в тени, предоставляя своим заместителям, решать все рутинные вопросы.
  
  Настоящий капиталист: хваткий, жёсткий, в чём-то бесчеловечный.
  
  А ведь когда-то он был простым парнем, который мечтал проектировать красивые дома. Он втайне гордился дипломом архитектора, но стал хозяином строительной компании.
  
  - "Вот ведь как всё повернулось, - подумал он. - Чего стоят мечты, если воплотить их невозможно даже за большие деньги".
  
  А ещё он любил природу. Хотя за последний год ему удалось вырваться за город всего пару раз.
  
  Впятером они поднялись на четвёртый этаж и вошли в пустующую квартиру. Макс не любил такие выезды, но положение главы компании обязывало присутствовать на подобных мероприятиях. Он ненавидел грязь, чужие запахи, брошенные прежними жильцами вещи.
  
  Никитин строил дома и зарабатывал большие деньги. Этот объект, посмотреть на который он приехал с подрядчиками, достался за гроши. Четырёхэтажное здание дореволюционной постройки, земля под ним, прилегающие территории и даже небольшой сквер поблизости.
  
  - На этой площади можно разместить несколько коммерческих высоток, - послышался голос помощника. - А всю рухлядь Борисыч обещает снести за месяц. Говорят, когда-то здесь был доходный дом.
  
  Никитин посмотрел на помощника и улыбнулся.
  
  - "Этот парень обладает хваткой хищника, - подумал он. - Эх! Антон, Антон! Конечно, когда рядом акулы, сам становишься зубатым, но твои зубы растут слишком быстро".
  
  - Как считаете? Можно здесь поставить две высотки? - Антон повернулся к шефу и многозначительно покачал головой. - Думаю, это здание никакой художественной ценности не представляет, и проблем с его сносом не возникнет.
  
  Макс хотел, было возразить, но неожиданно зазвонил мобильник.
  
  - Давай, Антон! Поговори с работягами, а всё остальное обсудим потом! - пренебрежительно бросил Никитин. - Клара звонит. Это надолго.
  
  - Понимаю! - помощник криво улыбнулся и пошёл к подрядчикам. - Если что, мы в левом крыле.
  
  - Давай, двигай отсюда, - Макс приложил телефон к уху и сморщился, услышав голос жены.
  
  - Ты не забыл, что нас сегодня пригласили на ужин, - спросила она. - Не подведи меня. Постарайся разобраться с делами до шести, нам ещё за подарком нужно заехать...
  
  Макс тяжело вздохнул и приготовился к долгому и бессмысленному монологу. Всё чаще он ловил себя на мысли, что его настоящая жизнь пуста и бесполезна, а постоянно растущий капитал уже не греет душу.
  
  - "Бросить бы всё к чёрту, - не слушая трескотню жены, подумал он. - И рвануть куда-нибудь в глухомань. Да так чтобы с собаками не нашли".
  
  От безысходности Макс стиснул зубы и повернулся на каблуках к окну. Голос в трубке болью отзывался в ушах, захотелось разнести телефон вдребезги, но всё же ему удалось сдержаться.
  
  - Послушай Клара, у меня сейчас дела, - проговорил Макс. - Я тебя понял и сделаю всё...
  
  Он запнулся на полуслове и с удивлением уставился в единственную точку посреди комнаты. В кирпичном крошеве, среди битого стекла и клочьев стекловаты, сверкнула круглая золотистая бляшка.
  
  - Прошу тебя, Клара! Не дави на психику! - нетерпеливо фыркнул Макс - Я тебя не игнорирую...
  
  Он сделал пару шагов, огляделся по сторонам, словно опасаясь, что за ним кто-то наблюдает, и нагнулся к бляшке. Клару он уже не слушал. Не услышал он и того, как под ногами затрещали гнилые доски.
  
  
  
  В голове гудело, ныло плечо, во рту ощущался привкус железа. Макс застонал, грязно выругался и попытался приподняться на локте.
  
  - Ч-ч-чёрт! Проклятый дом, - процедил он. - Давно надо было его снести.
  
  С большим трудом ему удалось принять вертикальное положение, но в глазах двоилось, и ему пришлось снова лечь на спину.
  
  - Какой же кретин? Если ничего не сломал - считай, повезло.
  
  Он лежал посреди комнаты, в которую едва проникал свет. Тёмные углы, почерневший от плесени потолок, обломки мебели. Над головой зияла обрамлённая сломанными досками дыра.
  
  - Э-э-эй! - напрягая голос, позвал Макс. - Меня кто-нибудь слышит?
  
  Где-то капала вода, потрескивали стены, в потоках воздуха шуршали лохмотья обоев.
  
  - Вот козлы! - Никитин медленно встал на четвереньки, потом поднялся на ноги и осмотрелся. - Начальник чуть коньки не отбросил, а им дела нет!
  
  Макс раздражённо засопел и запрокинул голову.
  
  - Всех уволю к чёртовой бабушке! - закричал он. - Ур-р-роды!
  
  Впрочем, злость прошла быстро. Несколько секунд он стоял и прислушивался, а потом просто махнул рукой и пренебрежительно сплюнул. Судя по всему, искать его никто не собирался.
  
  Оглядевшись по сторонам, Макс заметил свой телефон и медленно подошёл ближе. Рядом с трубкой лежал блестящий предмет, из-за которого он чуть не свернул себе шею. И в этом была какая-то дьявольская ирония.
  
  Он наклонился и взял золотистую бляшку двумя пальцами.
  
  - "Армейская пуговица, - усмехнулся Макс. - Я купился на паршивую никому не нужную безделушку".
  
  Он повертел находку в руке и рефлекторно спрятал её в карман. Вероятно, пуговица была срезана с чьего-то кителя и никакой ценности не представляла, но всё что попадало в его руки, воспринималось как трофей, и должно было в этих руках остаться навсегда.
  
  - "Сегодня явно не мой день, - подумал Никитин. - Утром опрокинул на себя кофе, постоянно собачился с замами и кого-то даже послал. А что сказал шофёру?"
  
  Макс включил телефон и, набрав номер Антона, застыл в ожидании. Почти сразу же из динамика пошли гудки. Он повторил несколько раз, но результат оказался тем же.
  
  - Какого чёрта? - фыркнул Никитин. - Гадёныш! Я тебе, за что плачу такую зарплату?
  
  Удручающая обстановка начинала действовать на нервы. Макс не считал себя человеком впечатлительным и всегда руководствовался здравым смыслом, однако находиться в заброшенном доме, да ещё без связи и помощников, становилось невыносимо.
  
  Никитин посмотрел на "Ролекс" и от удивления присвистнул. Хронометр показывал девятый час.
  
  - Клара будет в бешенстве, - прошептал он. - Похоже, всё-таки она оказалась права. Я её подвёл.
  
  Окна были забиты деревянными щитами, и уличный свет едва просачивался через щели между досками. Надвигались сумерки, и когда Макс понял, что может остаться в абсолютной темноте, ему стало не по себе.
  
  Неожиданно для себя он вдруг осознал, что за четыре часа, которые он провёл в беспамятстве, его так никто и не хватился. А ведь на объект они приехали все вместе.
  
  - "Как такое возможно? - подумал он. - Меня не могли здесь бросить, это просто немыслимо".
  
  Макс огляделся по сторонам и, заметив дверной проём, двинулся к выходу. В детстве, он, конечно, боялся темноты, но с годами страхи ушли, а здесь, в заброшенном доме, они пробудились снова.
  
  - "Проклятье! Я не в том возрасте, чтобы чего-то бояться, - подумал он. - Размазня. Привык прятаться за спинами других, а теперь"...
  
  До слуха донеслись какие-то звуки. Отдалённые расстоянием, они напоминали голос диктора, который зачитывал политическую информацию.
  
  - "Радиоприёмник? Может, кто из жильцов оставил?"
  
  Никитин вышел в коридор и осмотрелся. Темень хоть глаз выколи, только там где были распахнуты входные двери, проступали мутные, светлые пятна.
  
  - "Хорошо, что летом не так быстро темнеет. В противном случае куковал бы в этом сарае до утра".
  
  Порывшись в кармане, он достал связку ключей и отстегнул крошечный фонарик.
  
  - "Знал, что когда-нибудь этот сверчок пригодится, - улыбнулся он. - И какого чёрта я полез за этой пуговицей?"
  
  
  
   Высокие потолки, длинный широкий коридор, бесконечные двери квартир по обе стороны - такая планировка подходила больше для гостиницы, чем для жилого дома. В тусклом свете фонарика трудно было разглядеть, что лежало под ногами, и Никитин постоянно спотыкался. Ему хотелось поскорее выбраться на свежий воздух и убраться подальше от этого мрачного и унылого строения.
  
  - Больше сюда ни ногой, - прошептал он. - Пусть теперь Антон занимается объектом.
  
  Радиоприёмник продолжал работать, и Никитину даже показалось, что звук сделали громче. На душе заскреблись кошки. Меньше всего ему хотелось столкнуться с каким-нибудь бродягой или сборщиком металла. Физическое состояние Макса уже давно оставляло желать лучшего.
  
  - "Ладно! Откуплюсь какой-нибудь мелочью, - промелькнуло в голове. - На худой конец отдам свой дорогущий галстук".
  
  Шальная мысль рассмешила, и Макс робко улыбнулся. Но растревоженное воображение никак не успокаивалось, и от волнения на лбу выступила испарина.
  
  Кое-как он добрался до лестницы и, цепляясь за поручни, поплёлся вниз. Спуск не занял много времени, но когда он оказался на первом этаже, внутри всё оборвалось. Входная дверь была заперта.
  
  - Проклятье! - холодея от ужаса, прошептал Макс. - Какому идиоту пришла мысль навесить на железные двери замок?
  
  Он несколько раз дёрнул за ручку, а потом в отчаянии навалился плечом.
  
  - Нет, нет, нет! Я не хочу здесь оставаться! - срываясь на визг, выкрикнул Макс. - Чёртова железяка, открывайся сволочь...
  
  Никитин с разбегу ударил в дверь ногой и тут же пожалел о содеянном. В коленном суставе что-то щёлкнуло, и ногу пронзила невыносимая боль.
  
  - Господи! Неужели это всё происходит со мной, - застонал Макс. - Больно-то как!
  
  Он схватился за колено и, ковыляя, подошёл к стене.
  
  - "Однако ситуация хуже некуда, - подумал он. - Надеюсь, к утру, мои остолопы вспомнят о начальнике и"...
  
   Радиоприёмник замолчал, и это насторожило. Никитин вдруг понял, что своим необдуманным поступком мог привлечь внимание. И хорошо, если человек слушавший радио такой же трус, как он сам. А если нет?
  
  - "Тогда пиши, пропало, - Макс пошарил у ног и подобрал кусок доски. - Скверный из меня боец. Драться я так и не научился".
  
  С улицы донёсся тихий посвист. Таким обычно хозяева подзывают собак. А потом, прямо из-под двери, донеслось прерывистое собачье тявканье.
  
  - Эй! Помогите мне выбраться! - вскакивая на ноги, закричал Никитин. - Я здесь, за дверью.
  
  Макс услышал твёрдую поступь и с воодушевлением забарабанил по железу.
  
  - Вызовите спасателей. Прошу! - выкрикнул он. - Эта проклятая дверь не открывается.
  
  - Пошли, Дружок! Нет здесь никого! - послышался с улицы мужской голос. - Тебе показалось.
  
  - Как это нет? - завопил Макс. - Недоумок! Не уходи!
  
  Он с остервенением саданул кулаком по двери, а потом сорвался с места и побежал наверх. Не обращая внимания на боль, Макс ворвался в пустующую квартиру и бросился через прихожую на кухню, окна которой выходили во двор.
  
  - Ты так просто не уйдёшь! - рявкнул он. - Глухим прикинулся, собачник чёртов!
  
  Как и повсюду в доме, в этой квартире, окна тоже были забиты деревянными щитами. Кое-как ему удалось расшатать одну доску, а потом и вовсе выбить её наружу. Это далось непросто: Макс содрал кожу на костяшках правой руки и загнал в ладонь, здоровущую занозу.
  
  - Остановись придурок! - завопил он. - Позвони в службу спасения, мне нужна помощь.
  
  Никитин высунулся в щель и посмотрел вниз. Уже стемнело. Вдали сияли огни спального района, по шоссе проносились тысячи автомобилей. Какой-то лохматый тип резво уходил в сторону городского шоссе, но собаки с ним не было.
  
  - Постой, друг! - от отчаяние пересохло во рту, и Макс не узнал свой голос. - Если позовёшь на помощь, я тебе заплачу! У меня много денег.
  
  Незнакомец слегка сбавил и, обернувшись, покачал головой. Никитин не мог разглядеть лица этого человека, но ему показалось, что оно исказилось грозными оскалом.
  
  - Чокнутый! - выкрикнул Макс. - Ты хотя бы скажи обо мне сторожу на выезде...
  
  Но в ответ он услышал только смех.
  
  
  
  Никитин с ужасом подумал о ночёвке в сырой вонючей комнате и с отвращением поёжился. Хронометр показывал без четверти одиннадцать.
  
  Несколько раз он звонил Антону, не меньше десяти Кларе, он звонил всем, чьи номера были в памяти мобильника, но никто к телефону так и не подошёл.
  
  - "Что же всё-таки происходит? - подумал Макс. - Может кто-то желает моей смерти или конкуренты придумали какой-то хитроумный план, чтобы убрать с дороги?"
  
  Он хотел выбраться через окно и даже влез на подоконник, но высота и белевшие внизу обломки оконных рам с разбитыми стёклами вызвали такой панический страх, что он и думать об этом забыл.
  
  - "Может поискать этого бродягу с радиоприёмником? - подумал Макс. - Собственно, почему именно бродягу, этот человек может оказаться кладоискателем, или"...
  
  Снова заговорило радио, и от неожиданности Никитин вздрогнул.
  
  - "Какое странное совпадение, - пронеслось в голове. - По звуку я быстро этого типа найду".
  
  Никитин встал на ноги и, прихрамывая, вышел из квартиры. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, достал из кармана фонарик и медленно двинулся к лестнице.
  
  
  
  Приглушённый расстоянием голос рассказывал о вооружённых столкновениях в какой-то стране, перечислялись разрушенные города, со статистической точностью озвучивалось число жертв. Иногда пробивалась трескучая статика, и уровень шума возрастал настолько, что Макс морщился от дискомфорта.
  
  Он поднялся на третий этаж и обнаружил удивительную конструктивную особенность здания. Здесь располагался настоящий лабиринт из огромных помещений, которые были связаны между собой проходами. Повсюду валялось какое-то тряпьё, старая сломанная мебель, у выхода на площадку, стоял старомодный шкаф
  
  - "Коммуналка, что ли? - заметил Никитин. - Хотелось бы знать, кто спроектировал этот дом. Выберусь, обязательно наведу справки".
  
   Откуда-то из тёмных коридоров потянуло жареным мясом. Макс судорожно сглотнул и сразу же вспомнил, что ничего не ел с самого утра.
  
  - "Я бы сейчас не отказался от какой-нибудь жратвы, - подумал он. - Сходить бы в тот ресторан, куда меня постоянно таскала жёнушка".
  
  Шум радиоприёмника стал более чётким, и Никитин вдруг заробел. Ему показалось, что объяснить постороннему человеку своё появление будет крайне сложно и хорошо, если это появление не вызовет раздражения.
  
  - "Ладно! - подумал Макс. - В конце концов, я всегда умел находить с людьми общий язык".
  
  
  
  Он завернул за угол и заметил оранжевые сполохи, которые вырывались из ближайшего к нему дверного проёма. Пахло дровяным дымком, какими-то специями.
  
  Никитин жадно потянул носом и, прислушиваясь, остановился. По-прежнему вещал монотонный голос диктора, до слуха доносился лёгкий треск горящих углей. В этой части здания дул пронизывающий до костей ветер.
  
  - Как же хочется домой, - вспомнив Клару, прошептал Макс. - Вернусь. Я тебе такой разгон устрою.
  
  Он медленно вошёл в дверной проём и с интересом огляделся.
  
  Комната, в которой он очутился, со стороны казалась безразмерной. Стены едва различались во мраке, а горевший посередине костёр едва тлел. В углу, у самого выхода, стоял старый холодильник подключённый к розетке, а на нём довоенный радиоприёмник.
  
  - Надеюсь, я не помешал? - робко спросил Никитин. - Я тут немного заблудился.
  
  Над костром висел вертел с нанизанным куском обуглившегося мяса, рядом стоял закопченный чайник и стакан. Но хозяин этого богатства сидел в отдалении, и его абрис едва различался в маслянистой непроглядной темноте.
  
  - Я прошу прощения, - смущённо добавил Макс. - Не хотел вам мешать, но обстоятельства так сложились, что без посторонней помощи мне не обойтись.
  
  Незнакомец громко захрипел, медленно встал на ноги и шагнул к костру.
  
  
  
  Такого отвращения и ужаса Макс никогда не испытывал. Перед ним стоял человек, облачённый в какую-то немыслимую рвань. Белая, словно пергамент кожа альбиноса, кровоточащие ссадины на лысой голове, сломанные покалеченные руки с кривыми длинными пальцами.
  
  Но больше всего потрясала ущербность лица: тёмная впадина вместо носа, узкие едва различимые губы и глаза, огромные, мутные и злые.
  
  - Прошу прощения, если я не вовремя! - Макс в ужасе попятился. - Я не хотел вас беспокоить...
  
  Лицо субъекта исказилось гримасой неконтролируемого безумия, и Никитин услышал, как гулко щёлкнули его зубы.
  
  - Мне проблемы не нужны, - едва ворочая языком, проговорил Макс. - Успокойтесь! Я уже ухожу...
  
  Он не успел договорить, когда стены комнаты затряслись от пронзительного оглушающего вопля. Безумец растопырил руки и стремительно ринулся к Никитину.
  
  
  
  Наверное, Макс никогда в жизни так не бегал. Он забыл о больном колене, о голоде и о том, что занимал пост генерального директора. Он превратился в обычного человека, чьим единственным желанием было поскорее убраться из проклятого дома.
  
  Свой фонарик он выронил и теперь мчался по коридору, не разбирая дороги. Надежда на то, что безумец отстанет, не оправдалась. Макс отчётливо слышал за спиной натужное сиплое дыхание и топот огромных ботинок.
  
   - Отвали от меня! - визгливо закричал он. - Я ничего тебе не сделал. Придурок!
  
  Но видимо альбинос распалился ещё сильнее. Он стал рычать и бросать в Никитина всякую дрянь, которую, судя по всему, умудрялся подбирать на ходу.
  
  - "Господи, господи, господи! - повторял мысленно Макс. - Только бы убежать от этого типа!"
  
  Никитин хорошо понимал, что случится, если безумец его догонит. Он помнил про шкаф, про старую мебель у стен и потому цеплялся за всё, что подворачивалось под руку.
  
  И когда за спиной загрохотало, у Макса открылось второе дыхание. Он вырвался на лестничную площадку и, не раздумывая, побежал наверх. Объяснить свой выбор Никитин, скорее всего не смог бы, - сработало звериное чутьё, но именно это чутьё спасло его от неминуемой расправы.
  
  Он поднялся по лестнице на четвёртый этаж и побежал по длинному коридору. Квартиру выбрал наугад и долго метался по комнатам, пока, наконец, не обнаружил ворох рваного ковролина. Словно крыса, он зарылся в него с головой и застыл в тревожном ожидании.
  
  - "Такого урода ещё поискать, - подумал Макс. - Откуда такие только берутся?"
  
   Где-то внизу громыхало железо, иногда до слуха долетали отрывистые и яростные крики. От мысли, что у альбиноса может быть оружие, бросало в жар. Макс задыхался от пыли, обливался потом, но терпел.
  
  - "Почему этот мерзавец здесь прячется? - подумал Никитин. - И что если он здесь не один?"
  
  Минут десять пришлось сидеть не шевелясь. Постепенно все звуки смолкли. Все, кроме однообразного голоса диктора.
  
  Макс осторожно приподнял закрывавший голову край и огляделся по сторонам. Свет луны проникал через узкие щели между досками, но и этого было достаточно, чтобы понять - в комнате он один.
  
  - "Как же я хочу домой! А ещё воды и чего-нибудь пожрать".
  
  Стараясь не шуметь, он сбросил с себя вонючее тряпьё, достал телефон и включил дисплей. Свет экрана вызвал приступ тоски. Ему вдруг стало одиноко и горестно.
  
  Без особых надёжд Никитин попытался ещё раз связаться с Кларой, но результат оказался предсказуемым. Никто трубку так и не взял.
  
  - "Боюсь, что после этого приключения мне придётся обратиться к психологу".
  
  Он поднялся на ноги, постоял, немного прислушиваясь к голосу диктора, и медленно подошёл к окну. Теперь-то он жалел, что не воспользовался лазейкой и не спрыгнул со второго этажа.
  
  - "Идиот! - разозлился Никитин. - Кретин! Лучше сломать руку, чем оставаться до утра в этом проклятом доме".
  
  Конечно, он мог бы спуститься на второй этаж и попытаться найти это окно, но что делать с сумасшедшим альбиносом?
  
  - Гад ползучий! - со злостью прошептал Макс. - Дай только выбраться, я тебя мигом в психушку определю.
  
  Голод притупился, но невыносимо хотелось пить. Никитин посмотрел на подсвеченный циферблат хронометра и с горечью хмыкнул. Стрелки показывали полночь.
  
  
  
  Ему снились кошмары. Бредовые, невероятно яркие и реалистичные. Он метался по дому, пытаясь убежать от жутких тварей, прыгал и активно работал кулаками в надежде отбиться от настойчивых преследователей, но проснулся от голоса Клары, зазвучавшего в голове. Она выкрикнула какую-то гадость, и резкий звук её голоса болезненно ударил по барабанным перепонкам.
  
  Макс разлепил веки и страдальчески застонал. Спать в полусидячем положении, то ещё удовольствие. Ноги затекли, спина одеревенела, да и голову невозможно было повернуть от боли.
  
  - А я думал, что мне всё приснилось, - прошептал Никитин. - Господи! Я опять в этом доме...
  
  Он огляделся по сторонам и понял, что вокруг ничего не изменилось. Всё тот же мрак, въедливый запах пыли и старья. Макс встал на ноги, подошёл к окну и прильнул к щели между досками. Отсюда был виден какой-то серой дом, часть стройплощадки и краешек городского шоссе. Но на дворе по-прежнему стояла ночь.
  
  - Не может быть! - прошептал он. - Сколько же я спал?
  
  Он посмотрел на "Ролекс" и нервно выдохнул.
  
  - "Девять утра! Но почему так темно?"
  
  
  
  - "Какова вероятность, что сломался хронометр? - подумал Макс. - Никакой. Тогда и с мобильником должно быть что-то не так".
  
  Он покосился на телефон и заметил, что батарея наполовину разряжена.
  
  - "Надо поскорее отсюда выбираться. Иначе, сам скоро сойду с ума".
  
  Стараясь не шуметь, Никитин вышел на лестничную площадку и, свесившись, заглянул на третий этаж. О присутствии альбиноса ничего не говорило, и тогда Макс решил рискнуть. Крадучись, он спустился на второй этаж и, подсвечивая себе телефоном, вошёл в первую квартиру. Он точно помнил, что высовывался в окно именно этой квартиры, но каково же было его удивление, когда он обнаружил, что все окна наглухо забиты.
  
  - Какого чёрта? - выкрикнул Никитин. - Я не мог ошибиться.
  
  Он почувствовал, как в груди всё сжимается. Это была ещё не паника, но тревога и сомнения уже овладели сознанием. Макс вышел из квартиры и, распахнув дверь, вошёл в другую. Здесь обнаружилось то же самое.
  
  - "Этого не может быть, - от напряжения застучало в висках и бросило в жар. - Какое-то дьявольское наваждение".
  
  Никитин выскочил в коридор и начал метаться от одной квартиры к другой. Он распахивал двери, подбегал к окнам и бил по доскам кулаками. Ужас, который овладел сознанием, превратил его в животное. Не обращая внимания на боль, Макс уже не контролировал свои эмоции и готов был разбить руки в кровь, лишь бы отодрать хотя бы одну доску.
  
  - Проклятый дом! - закричал он. - Выпусти меня...
  
  Он схватил с пола кирпич и в отчаянии швырнул его в деревянный щит. Брызнуло каменное крошево, которое словно шрапнель посекло кожу лица. Но боль привела в чувство. Истерика закончилась также внезапно, как и началась.
  
  - Что же со мной происходит? - размазывая по лицу кровь, произнёс Никитин. - Если это заговор, то кто за ним стоит? Или может быть...
  
  Макс посмотрел на окровавленные ладони и неожиданно рассмеялся.
  
  - "Я сошёл с ума и теперь валяюсь в какой-нибудь психушке под присмотром врачей".
  
  Смех снял напряжение. Паника улеглась, и немного полегчало. Но ждать и ничего не делать было не в правилах Макса. Он подумал о безумце с третьего этажа и неожиданно ощутил желание с ним поквитаться.
  
  Это желание вызвало злость и мгновенно вытеснило страх и непонимание.
  
  - Ну, что ж! Поглядим кто кого!
  
  Осмотрев комнату, Никитин нашёл кусок доски, попробовал её на прочность и, удовлетворившись результатом, двинулся к лестнице.
  
  
  
  Радиоприёмник по-прежнему вещал о войне, огненные сполохи костра ритмично плясали на облезлых стенах. Выставив перед собой дубину, Макс осторожно вошёл в комнату и внимательно огляделся по сторонам. Альбиноса нигде не было видно, но это, конечно, не означало, что злобный тип исчез раз и навсегда.
  
  - Ну, где ты, сволочь? - как можно жёстче спросил Макс. - Выползай из норы, у меня к тебе пара вопросов.
  
  Никитин обшарил все углы, забитые барахлом, заглянул в старомодный шкаф и даже в кладовку, но обидчика не нашёл.
  
  - "Может и к лучшему, - Макс опустил дубину и с облегчением выдохнул. - А то покалечил бы ни за что психа".
  
  Он подошёл к костру и с интересом уставился на остатки трапезы. Несколько обглоданных костей, какие-то почерневшие лохмотья, закопчённый вертел.
  
  - У этого урода неплохой аппетит, - проговорил Макс. - А я сейчас и от куска чёрствого хлеба не отказался бы.
  
  Обломок доски придал уверенности, и у Никитина сразу же возникло желание порыться в холодильнике. Идея показалась не лишённой здравого смысла.
  
  Он открыл дверцу и заглянул внутрь. На полке лежало несколько испорченных яблок, треугольный пакет с молоком и синюшная куриная тушка.
  
  Макс взял пакет и посмотрел на дату.
  
  - О-го-го! - усмехнулся он. - Этому молоку тридцать лет.
  
  Только сейчас Никитин понял, насколько проголодался. Отбросив всякие сомнения, он надорвал треугольный краешек и, не раздумывая, пригубил.
  
  
  
  Макс сидел перед костром и бездумно подбрасывал в огонь паркетные дощечки. Молоко он выпил одним залпом. Теперь очередь дошла и до куриной тушки, но прежде чем нанизать её на металлический прут он решил, что железку не помешало бы обеззаразить.
  
  - "Кто знает, чем болен этот уродливый тип, - подумал Никитин. - Не хватало подхватить какую-нибудь неизлечимую заразу".
  
  Чтобы мясо не подгорело, приходилось постоянно крутить вертел, но это занятие ему даже нравилось.
  
  - "Уже вторые сутки, как я в этом доме, - Никитин хмуро покосился на окна и покачал головой. - Никто так меня и не хватился. Этому нет объяснения, как нет объяснения тому, почему я не могу отсюда выбраться".
  
  От запаха жареной курятины потекли слюни, и Макс нетерпеливо отломил кусочек обуглившегося мяса.
  
  - "Голыми руками оторвать доски не получается. Значит, нужно найти какой-нибудь рычаг. В этом доме наверняка полно всякого железа".
  
  Никитин посмотрел на часы и с горечью отметил, что уже далеко за полдень. А ведь на сегодня у него намечалась встреча.
  
  - Да-а-а! Доверия от партнёров мне больше не видать! - процедил он. - Как бы неустойку платить не пришлось.
  
  Однообразный голос диктора начинал действовать на нервы. Макс поднялся на ноги, подошёл к радиоприёмнику и выдернул шнур из розетки. Наступившая тишина потрясла.
  
  - "Так-то лучше. А Борисычу надо устроить нагоняй за то, что не обесточил дом".
  
  Никитин вернулся к костру, отщипнул ещё немного мяса и, смакуя кусочки, прожевал. Ночь на улице и дата на пакете с молоком вызвали странные мысли. Ему вдруг показалось, что дом и находящиеся в нём предметы, принадлежат совсем другому миру, не тому, частью которого Никитин являлся.
  
  - Идиот! - фыркнул Макс. - Это ж надо такое придумать?
  
  
  
  Он услышал шаги, когда, позабыв обо всём, наяривал едва прожарившееся мясо. Так могло передвигаться существо хитрое и осторожное. Страхи мгновенно вернулись и, отбросив вертел с курицей, Макс схватил свой обломок доски.
  
   Он вскочил на ноги и попятился, приготовившись к внезапной атаке, но атаки не последовало, - в дверном проёме показалась лохматая кошачья голова. Выпучив глаза, зверь внимательно посмотрел на Макса, приглушённо мяукнул и робко двинулся в его сторону.
  
  - Как же ты меня напугал! - улыбаясь, прошептал Никитин. - Предупреждать надо! Скотина, ты этакая.
  
  Кот медленно подошёл к человеку и, усевшись рядом, принялся мурлыкать. Замызганный и худой, зверь имел тот неопределённый окрас, которым славились все его дворовые собратья.
  
  - Жрать хочешь? - поинтересовался Макс. - Жаль, что не умеешь говорить, а то бы рассказал, как сюда влез.
  
  Никитин покачал головой, подобрал с пола вертел с мясом и, отломив кусок, сунул коту под нос.
  
  - Эх, ты! Скотина! - улыбнулся Макс. - Похоже, и покормить-то тебя некому.
  
  Трапезу пришлось располовинить с котом, но Никитин не возражал. Это животное вернуло ему надежду, оно разделило с ним беды и уходить не собиралось.
  
  - Знаешь, приятель, у меня возникло такое впечатление, что мы с тобой очень давно знакомы, - почёсывая кота за ухом, заметил Макс. - Где-то я тебя видел...
  
  От съеденной пищи клонило в сон. Никитин понимал, что нора альбиноса не лучшее место для отдыха, но и уходить ему почему-то не хотелось.
  
  Зверь положил передние лапы ему на колени и снова замурлыкал.
  
  - Скотина ты и есть, - усмехнулся Макс. - Так и буду тебя теперь звать.
  
  Вспомнилось детство, старый многоквартирный дом, в котором он жил с родителями и дворовый кот, точно такой же лохматый, замызганный и несчастный. С другими мальчишками он подкармливал его колбасой и быстро к нему привязался. Но дружба продлилась не долго. Как-то зимой его четвероногий приятель исчез, и больше он его не видел.
  
  - Я облазил все дворы, но так его и не нашёл, - Макс прижал кота к себе и закрыл глаза. - Ты здорово на него похож. Может быть, ты и есть он?
  
  
  
  Тревога ощущалась даже во сне, и когда Никитин проснулся, тошнотворный ужас вернулся. Он лежал на полу, но боялся пошевелиться. Сквозь приоткрытые веки, Макс заметил, что кот убежал и теперь сидит на холодильнике.
  
  - "Какой же я идиот, - судорожно соображая, подумал Макс. - Это ж надо так сглупить?"
  
  Кот тихонько завыл и уставился злыми глазами, куда-то на потолок.
  
  Внутри всё оборвалось. Никитин понял, что какие бы действия он не предпринял, всё равно уже не успеть. С потолка посыпалась пыль, лохмотья паутины и штукатурка.
  
  Не в силах больше терпеть, он поднял в голову и от ужаса вскрикнул.
  
  Альбинос, словно огромный паук, медленно полз по потолку и не сводил с него глаз. Каждое движение выдавало в нём хищника, жуткого, нелепого и бескомпромиссного.
  
  Макс попытался вскочить на ноги, но не успел. С пронзительным визгом, альбинос спрыгнул вниз и придавил его к полу.
  
  - Убирайся к чёрту, мерзкое отродье! - хрипя, выкрикнул Никитин. - Я не жратва.
  
  Урод оголил чёрные клыки и потянулся к глотке. Невероятная сила и звериное проворство не оставляли никакого шанса. Пытаясь защититься, Макс выставил левую руку и тут же закричал от боли. Он почувствовал как гнилые зубы создания, словно жернова перемалывают его пальцы. Хрустнули косточки, брызнула горячая кровь.
  
  Макс всегда был слабаком, и ему никогда не доводилось бороться за собственную жизнь, но здесь, в этом страшном доме, сдаваться без боя он не собирался. Боль пробудила звериные инстинкты, а ненависть и отчаяние вызвали прилив сил. Ему удалось отпихнуть мерзкого упыря и схватить кусок кирпича.
  
  - Отвали гад! - закричал он. - Пок-к-калечу!
  
  Создание зарычало и, вытянув шею, попыталось укусить. Но Макс уже не раздумывал. Он вложил в свой единственный удар всю ярость, и этот удар к его радости достиг цели. Брызгами разлетелись обломки зубов и чёрная маслянистая кровь.
  
  Злобно завывая, альбинос отпрыгнул к стене, зашипел и, пятясь, скрылся в тёмном углу. Он никуда не ушёл, просто решил выждать, получив неожиданный и необъяснимый для него отпор.
  
  - Ну, как тебе такой подарок? С-с-сволочь! - вскакивая на ноги, зарычал Макс. - Только подползи и я вышибу из тебя дух.
  
  Никитин швырнул обломок кирпича в темноту и посмотрел на покалеченную руку. Двух пальцев как не бывало. Кровь струилась по руке и капала на паркет. От напряжения пульсировали жилы.
  
  - Как же больно! - приходя в себя, прошептал Макс. - Что ж ты гнида наделал?
  
  Снова вернулся страх и отчаяние. Никитин чётко осознал, что второго натиска он не выдержит.
  
  - "Надо поскорее убираться, - подумал он. - Если урод очухается он точно голову мне оторвёт".
  
  Словно почувствовав неуверенность противника, альбинос громко и протяжно завыл. А потом этот вой перерос в душераздирающие, гортанные вопли, от которых затряслись стены.
  
  
  
  Оставляя за собой кровавый след, Никитин стремительно поднялся на четвёртый этаж. Злобный упырь кричал, не прекращая, и от его визга на голове становились дыбом волосы.
  
  - Никак не угомонится, дьявольское отродье, - процедил Макс. - Господи! Куда я попал?
  
  В голове всё смешалось. От нескончаемого потока мыслей бросало в дрожь. Он не мог принять то, что видел собственными глазами, и пытался объяснить кошмарное наваждение заговором недругов.
  
  Невыносимая боль пронзала с ног до головы, кровь всё ещё капала и, чтобы её остановить пришлось пожертвовать итальянской сорочкой. Кое-как перевязав раны, Макс уселся на ворох ковролина и задумчиво уставился на окно.
  
  - "Почему я? - подумал он. - Кому я перешёл дорогу?"
  
  Неожиданно до слуха донёсся отдалённый расстоянием окрик, но этот голос уже не принадлежал альбиносу. Это был кто-то другой.
  
  - "Ещё один!? - Макс похолодел от ужаса. - Что за адские создания поселились в этом доме?"
  
  Альбинос перестал голосить, и некоторое время снизу слышалась какая-то возня. Затем, заговорил радиоприёмник и, заглушая голос диктора, по дому разнёсся свирепый и устрашающий рык.
  
  - Значит, собираются по мою душу, - прошептал Макс. - Вдвоём-то они точно меня замочат.
  
  
  
  Как и в первый раз, он зарылся в обрывки ковролина, убедив себя в надёжности убежища. Он затаился как мышь и старался не шевелиться, но почти сразу же его нашёл кот. Зверь уставился ему в глаза и заурчал.
  
  - Считаешь меня идиотом? - стараясь подавить волнение, спросил Макс. - Всё равно бежать некуда.
  
  Кот фыркнул, покрутился на одном месте и, устроившись поудобнее, начал громко и ритмично мурлыкать.
  
  - Ты что делаешь? Гад такой, - зашипел Никитин. - Решил отблагодарить за то, что поделился с тобой обедом?
  
  Он выбрался из укрытия и попытался схватить кота за шкирку, но животное дало стрекоча.
  
  - Скотина! Только попадись мне в руки!
  
  Впрочем, уходить далеко кот не собирался. Он то убегал, то снова возвращался пока до Макса, наконец, не дошло, что животное хочет его спасти.
  
  
  
  - "Этот зверь умнее, чем кажется, - подумал Никитин. - Значит, он застрял здесь, так же как я и уже успел получить бесценный опыт".
  
  Кот привёл к дверям комнаты, которую Макс никогда бы не нашёл сам. Вход был скрыт от глаз штабелем гнилых досок, и чтобы проникнуть внутрь пришлось втянуть живот.
  
  Никитин закрыл дверь изнутри и подпёр её столешницей. Конечно, тварям ничего не стоило вломиться и сюда, но по-крайней мере у него был хоть какой-то шанс отбиться.
  
  - "Дожил! Прячусь от парочки мерзких уродов в какой-то гнусной дыре, - Макс уселся на пол и закрыл глаза. - Может быть это наказание свыше?"
  
  Его знобило. Пульсирующая боль сводила с ума и вызывала приступы тошноты.
  
  Снизу по-прежнему доносились истошные вопли тварей. Они рычали, грохотали сломанной мебелью и даже стучали по стенам. Не оставалось никаких сомнений, что причиной этому был Никитин, которого они не могли нигде найти.
  
  - "В следующий раз вооружусь получше, - пообещал себе Макс. - Одними зубами не отделаются. Поганцы".
  
  Судя по всему, твари обыскивали все помещения подряд, и вскоре Макс услышал, как они идут по коридору его этажа. Кот насторожился, выпучил глаза и прижал уши. Напрягся и Никитин. Из этой комнаты другого выхода не было, и если его здесь застукают, то наверняка тут же и прибьют.
  
  - "А может, быть я уже умер? - подумал Макс. - И это чистилище, в котором мне предстоит искупать грехи".
  
  В стену заскреблись, потом несколько раз стукнули чем-то тяжёлым и устрашающе зарычали.
  
  
  
  Пробуждение напоминало пытку. Рука с оторванными пальцами отекла и болела ещё сильнее, тело сотрясала лихорадка. Только усилием воли Макс заставил себя встать на ноги и встряхнуться.
  
  Кот мирно спал на куске картона, и Никитин с благодарностью улыбнулся. Если б не этот зверь, ему бы не жить.
  
  Макс подошёл к окну и осмотрел крепко сколоченный деревянный щит. Доски были как на подбор, крепкие, твёрдые и толстые. Через разбитое стекло в комнату врывался прохладный ночной воздух, тянуло какой-то гарью и отходами.
  
  - "Надо во что бы то ни стало разыскать железный рычаг, - подумал Макс. - Нет такого гвоздя, который нельзя было бы выдернуть".
  
  Покосившись на циферблат "Ролекса" он заметил, что провалялся в беспамятстве не меньше десяти часов. Твари угомонились, замолчал даже приёмник.
  
  - "Значит, этим крикливым сволочам тоже требуется отдых, - Никитин прильнул к щели между досками и посмотрел вдаль. - Надо бы к холодильнику наведаться, может какая-то жратва осталась".
  
  Впереди возвышались тёмные многоэтажки и высоченная заводская труба. В туманной дымке мерцало огненное зарево.
  
  - Не помню, чтобы здесь был завод, - прошептал Макс. - Но всему есть логическое объяснение, надо только за что-нибудь зацепиться.
  
  Он порылся в мусоре и разыскал тонкую, но прочную палку.
  
  - Сойдёт на первый случай! - Никитин взмахнул своим орудием и самодовольно улыбнулся. - Хорошо бы утыкать её гвоздями, да только, где ж их взять.
  
  
  
  Макс хорошо понимал, что в случае нападения ему придётся орудовать единственной рукой. Но всё же исходил из того, что его собственное появления станет для врага неожиданным и у него останется время, чтобы смыться.
  
  О присутствии тварей ничего не напоминало. Он вошёл в логово альбиноса и огляделся по сторонам.
  
  Всё также потрескивал головешками костёр, воняло сгоревшее мясо. На этот раз Никитин решил хорошенько всё здесь осмотреть.
  
  - "Антон говорил что-то о доходном доме, - вспомнил Макс. - Возможно, когда-то в этой части здания располагались какие-то особые апартаменты".
  
  В тёмном углу Никитин нашёл умывальник с водопроводным краном. Не раздумывая, он повернул вентиль и от души напился.
  
  - "Этот гад неплохо устроился, - усмехнулся Макс. - И жратва у него под носом и водичка".
  
  Он медленно подошёл к холодильнику и открыл дверцу. На полке стояла тарелка с отварным картофелем и алюминиевая кастрюля с котлетами. А в нижнем ящике лежала бутылка пива.
  
  - О, да! Теперь я дома! - рассмеялся Макс. - Хорошо бы узнать, откуда в этом доисторическом сундуке берётся пища.
  
  Устроившись у костра, он сначала выпил пиво, а потом принялся за котлеты. К приходу альбиноса, он морально был готов, но злобный тип так и не появился. Тогда-то Макс и подумал, что каждая вещь, попадающая в этот дом, подчиняется определённым ритмам.
  
  - "Наверное, альбинос не может находиться здесь постоянно, - подумал Никитин. - Судя по всему, и еда в холодильнике, тоже появляется в определённое время. Отсюда можно сделать вывод, что..."
  
  Макс перестал жевать и насторожился. До слуха донёсся лёгкий едва уловимый перестук. Стучали по стене. С небольшим интервалом.
  
  - Это что-то новенькое, - прошептал он. - Надо валить отсюда пока не поздно.
  
  Он вскочил на ноги и, прихватив кастрюлю с котлетами, бросился к убежищу.
  
  
  
  Свою версию Никитин решил проверить. Он периодически поглядывал на часы и ждал, когда включится радиоприёмник. Это произошло в шесть вечера, а ещё через час он услышал яростные вопли альбиноса. Похоже, для мерзкой твари, холодильник имел не меньшее значение, чем для Макса.
  
  - Разозлился, гнида! - поглядывая на кота, заметил Макс. - На этот раз урод остался без жратвы.
  
   Но радовался Никитин не долго. Скоро к возмущённому рёву альбиноса присоединились ещё два голоса, и это подействовало на Макса, как холодный душ.
  
  - Сколько же их здесь? - прошептал он, прижимая к себе кота. - Господи! Неужели я никогда не выберусь из этого проклятого дома.
  
  Вспомнился Борисыч и его обещания снести здание за месяц. Но только на подготовку могло уйти не меньше двух недель.
  
  - "Я столько не протяну. Уж лучше сразу сдохнуть".
  
  Прислушиваясь к воплям тварей, он так и сидел на одном месте, пока в первом часу ночи, до слуха не донёсся шум работающего автомобильного движка.
  
  Макс вскочил на ноги, подбежал к окну и прижался лицом к щели между досками. Отсюда хорошо была видна часть двора, и когда вспыхнули фары, его сердце забилось от радости.
  
  - Клара, дорогая! - дрожащим от волнения голосом, прошептал он. - Я знал, что ты обо мне позаботишься.
  
  Под окнами остановилась огромная машина: длинная, приплюснутая и мощная. Он не помнил, чтобы в его компании были такие автомобили, и это насторожило.
  
  - "Почему приехали сами? - смутился Макс. - Почему не вызвали спасателей?"
  
  Двери открылись, и в ярком свете фар Никитин увидел таких же уродов, как и его альбинос. Обмениваясь гортанными возгласами, пять особей медленно двинулись к подъезду, но Макс уже не смотрел. Потрясённый и раздавленный жуткими догадками, он вернулся в свой угол и посмотрел на кота.
  
  - Тебе легче! - проговорил он. - Ты не цепляешься за призрачные надежды.
  
  
  
  Макс потянулся, почесал заросший щетиной подбородок. Прошла неделя. Он сделал своё убежище более надёжным и даже притащил сюда некоторые вещи: топчан, тумбочку и небольшой столик. А в захламлённой подсобке ему удалось найти лампочку, и теперь в его комнате было светло.
  
  Твари, которых стало намного больше, выслеживали его по всем этажам, но Никитин приспособился. Он пользовался минутами затишья, чтобы обчистить холодильник, набрать воды и в очередной раз проверить квартиры на втором этаже. Макс не оставлял надежд отыскать окно без доски и, наконец, сбежать из проклятого дома.
  
  Иногда он слышал, как кто-то стучит в стену. Этот звук не был связан с альбиносом и чаще всего возникал, когда он околачивался возле холодильника.
  
  Его не раз подмывало выяснить, откуда этот шум берётся, но останавливала нехватка времени.
  
  - Однажды я найду то окно, и мы отсюда уйдём, - сказал Никитин, обращаясь к коту. - А ты брат растолстел на котлетах. Вон как шкура лоснится.
  
  Макс взял палку, пивную бутылку для воды и, отодвинув нехитрые притворы, вышел из комнаты. Привычной дорогой он спустился на третий этаж и сразу же навострился к холодильнику. Но как только он открыл дверцу, в стенку снова забарабанили.
  
  - "Всему есть объяснение, - прислушиваясь к звукам, подумал Никитин. - Найдётся объяснение и этому феномену".
  
  Источник шума находился за стеной, и в этом не было никаких сомнений. Макс закрыл дверцу, подошёл ближе и приложил ухо к бетонной поверхности.
  
  Когда в стену застучали интенсивнее, он робко стукнул в ответ. Раздался глухой звук, как будто за толстым слоем штукатурки была пустота.
  
  - "Может быть там живое существо, - промелькнуло в голове. - И ему требуется помощь".
  
  Он подобрал с пола кусок доски и, примерившись, ударил по стене. Сразу же отвалился огромный пласт штукатурки, под которым проступила кирпичная кладка. Вторым ударом ему удалось выбить кирпич.
  
  - Так и думал, - прошептал Макс. - Ещё одна тайна гнусного дома, о которой никто кроме меня не узнает.
  
  Из тёмного отверстия пахнуло копотью и тленом.
  
  Никитин отбросил доску в сторону и, не обращая внимания на дурной запах, принялся расшатывать кирпичи. Известковый раствор давно превратился в труху, и чтобы разобрать кладку потребовалось несколько минут.
  
  Когда пыль улеглась, Макс подошёл к очагу, выхватил из огня горящую палку и вернулся к пролому.
  
  - Вот дерьмо! - прошептал он. - Этому приятелю повезло меньше, чем мне.
  
  О чём-то таком он догадывался, и неожиданным это открытие для него не стало. За стеной располагалась небольшая комната, посередине которой лежал почерневший и заплесневелый труп.
  
  Макс пролез в пролом и, держа над головой горящую деревяшку, подошёл к мертвецу. Высушенная потрескавшаяся кожа, пустые глазницы, жуткий оскал потемневших зубов.
  
  - "Должно быть шею сломал, - предположил Никитин. - Бедняга!"
  
  Преодолев брезгливость, он оттянул истлевший ворот пиджака и осторожно засунул руку в нагрудный карман. Пальцы нащупали скользкую поверхность водительского удостоверения. Он медленно вытащил его на свет, вытер о рукав и приблизил к глазам.
  
  - Этого не может быть, - с придыханием прошептал Макс. - Этого просто не может быть.
  
  В фотографии владельца он узнал себя.
  
  Макс с ужасом запрокинул голову и увидел в потолке дыру, обрамлённую сломанными досками.
  
  
  
  Прошёл месяц. Никитин многое забыл. Он забыл, как рыдал сидя над собственным телом, как пришли кровожадные создания и буквально исполосовали его острыми когтями. Наверное, в тот день всё бы и закончилось, но тварей было так много, что они мешали друг другу, и Макс сумел вырваться.
  
  Кот был единственным товарищем, с которым можно было поговорить и излить душу. Зверь обленился, растолстел и даже не считал нужным выходить из убежища.
  
  Каждый день Никитин начинал с похода к холодильнику, а потом всё оставшееся время тратил на поиски заветного окна. Иногда ему казалось, что квартир на втором этаже становится всё больше, но, не смотря на свои подозрения, он верил, что однажды ему повезет и он отыщет спасительную комнату. Отыщет и вырвется из проклятого плена.
  
  А ещё он стал замечать, что с каждым днём на улице становится светлее.
   - "Значит, всё может измениться, - подумал Макс. - Нужно только найти окно без доски. И тогда всё наладится".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"