Селеверстов Павел Егорович : другие произведения.

Депредаторесомбра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мистический рассказ, который по объёму больше тянет на повесть. Написан для конкурса, но из-за предвзятости судей пролетел, получив огромное количество малоубедительных и невразумительных оценок, по большей части низких. Жанровая принадлежность не сводится только к мистике. Я бы назвал это смесью фантастики, мистики, детектива и хоррора. Так что любителям литературных миксов, добро пожаловать, сюда.
   Депредаторесомбра
  
  
  
   Октябрь. Накрапывал дождь. Лёгкий ветерок гонял по асфальту рекламные листовки.
  
  "Тепло-то как, - улыбнулся Ник Поляков. - С этой работой отдохнуть даже некогда".
  
   Он перешёл дорогу, по привычке оглянулся. Байрон назначил встречу в рыбном ресторанчике и должно быть уже ждал.
  
   - Пусть подождёт, - прошептал Ник. - Каждый делает, то что должен. Не за спасибо трудимся.
  
   Работа приносила неплохие доходы, но Ник не мог отделаться от ощущения, что становясь старше, он всё чаще и чаще задумывается о скромном домике в деревне. Крупный банковский счёт уже не радовал, хотелось покоя и уединения. Ныли старые раны, ночью будоражили беспокойные сумбурные сны. Он жил в тревожном ожидании несчастья, отчего каждое утро просыпался в пакостном настроении.
  
  "Надо позвонить жене, - подумал он. - Давно с Вовкой не виделся. В конце концов кто ему отец, я или Борис"?
  
   Поляков распахнул дверь, вошёл в зал. Играла музыка, пахло азиатскими специями. Народу было немного, и Ник сразу же заметил Байрона в дальнем углу.
  
   Белый костюм, короткая стрижка, выцветшие рыжие усы.
  
  "Значит из тёплых стран! - усмехнулся Ник. - Опять чем-то в Коста-Рике промышлял. Гад ползучий".
  
   Поджарый, обгоревший на тропическом солнце, Байрон приветливо протянул руку, но с места не поднялся.
  
   - Прош-ш-у! - протянул он. - Почему ты всегда опаздываешь!?
  
   - Это я тебе нужен, а не ты мне, - отмахнулся Ник. - Какое дело на этот раз?
  
   - Не надо портить аппетит, - Байрон подозвал официанта. - Запечённого марлина будешь?
  
   - Ешь свою рыбу сам, - Ник уселся в кресло и задумчиво улыбнулся. - Мне шоколадное пирожное и чай.
  
  
  
   - Дерьмо, - проговорил Байрон, откладывая вилку. - Рыбу должны готовить там, где её выловили.
  
   Ник пожал плечами, отпил немного из кружки.
  
   - Давай, выкладывай! - Поляков демонстративно покосился на "Ролекс". - Что задумал на этот раз.
  
   - Есть клиент, - переходя на шёпот, заметил Байрон. - Очень, очень богатый клиент.
  
   - Смешно! Когда у тебя клиентами были бедняки?
  
   - Ты не понимаешь, этот человек готов заплатить любые деньги. Представитель Высшей лиги. Но этот человек не афиширует своего имени и работает только через посредников.
  
   - Понятно!
  
   - Что тебе понятно?
  
   - У кого из глотки я должен вырвать, то что ему нужно? - Ник выдавил улыбку и покачал головой. - И сколько зубов мне в этой связи вышибут.
  
   - Твоя ирония неуместна. Сумма, которую готов выложить этот тип определяется шестью нулями. Только мне и тебе.
  
   - Да-а-а-а! - Ник допил чай и откинулся на спинку. - Значит, одними зубами я не отделаюсь.
  
   - Ну, без риска тут не обойтись, и всё не так просто как кажется. Зато какой приз!?
  
   - Ладно! С деньгами разобрались. Рассказывай, что нужно делать.
  
   Байрон усмехнулся, пригубил из стаканчика. Затем неторопливо засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил конверт.
  
   - Я знаю тебя лет пять, - Байрон швырнул его на середину стола. - И наше сотрудничество было плодотворным для обоих.
  
   Ник пожал плечами, но к конверту не притронулся.
  
   - Коллекционеры будут всегда. Но чтобы пополнять коллекции нужны талантливые охотники. Люди способные добыть ценный раритет. Люди готовые рискнуть и поверить в невозможное...
  
   - Прекрати! - нетерпеливо перебил Ник. - Говори в чём подвох.
  
   Байрон добродушно улыбнулся и кивнул на конверт.
  
   - Клиенту нужна одна вещь, и в этом пакете есть информация, которая позволит её найти. Решить задачу способен только ты. Смотаешься в Мексику. Прогреешь свои старые кости, заодно поможешь старине Байрону выполнить задание. Мои люди тебя встретят на границе и сразу же отвезут в нужное место. Так что всё просто.
  
   - Ладно! - Поляков поднялся, забрал конверт и спрятал его в кармане. - Созвонимся!
  
  
  
   Ник откинулся на подголовник, зажмурился. Тихо гудели двигатели, кто-то рассказывал смешную историю. Толстяк по-соседству шелестел газетой и постоянно задевал его локтем.
  
  "Байрон рассказал не всё, - подумал Поляков. - Старый лис, что-то скрывает, но не хочет говорить. Хитрый сволочь".
  
   Он залез во внутренний карман куртки, достал конверт. В конверте лежала потрёпанная тетрадь. Разорванная измочаленная обложка, пожелтевшая бумага. Ник раскрыл её на первой странице и посмотрел на экслибрис.
  
  "Франсуа Бланшар, - прочитал он. - Вы найдёте истину, и истина сделает вас свободными".
  
   Поляков неплохо знал французский, но вникать в тонкости перевода пока не хотелось.
  
   Между страницами он нашёл небольшой белый листок.
  
  "Узнаю кривые пальцы Байрона, - усмехнулся он. - Опять какую-то инструкцию нацарапал".
  
   Ник неторопливо пролистал тетрадь, не найдя ничего интересного, вернулся к записке.
  
  "Справка по заданию номер двадцать три, - прочитал он. - "Франсуа Бланшар: кладоискатель из Нормандии. Торговец антиквариатом. Офицер колониальных войск в отставке. Позиционировал себя, как археолог, но на деле занимался мародёрством и разграблением гробниц. В 1920 году затеял очередную авантюру. Его целью стал поиск артефакта, именуемого: "Recuadro enkomendero sangrienta"¹. В том же году француз пропадает без вести".
  
   - "Recuadro enkomendero"? - проговорил Ник. - Звучит неопределённо, господин Байрон.
  
   - Читаете Байрона!? - оживился толстяк. - Должно быть хорошее чтиво?
  
   - Первоклассное, - усмехнулся Ник. - Для тех кто любит загадки.
  
  
  
   Солнце обожгло жаром, пахло расплавленным асфальтом и дикими травами.
  
   - Хорхе! - незнакомец протянул смуглую жилистую руку и крепко вцепился в ладонь. - Байрон сказал, ты служил в спецназе?
  
   Коренастый, улыбчивый, с проницательными глазами индейца, мексиканец широко улыбнулся и кивнул на красный пикап.
  
   - Надеюсь, синьор не слишком разборчив? - добавил он. - С транспортом у меня проблемы. У друга одолжил.
  
   - Мне всё равно! - по-английски отозвался Поляков. - И не называй меня синьор. У вас назвать белого синьором, всё равно что послать подальше.
  
   - Точно! - согласился Хорхе. - Тогда буду звать по имени.
  
   Поляков забросил в кузов рюкзак и уселся на пассажирское место. В салоне пахло чесноком и помидорами, из приёмника доносился голос Боба Марли, жужжала на стекле коричневая пчела.
  
   - Так значит, ты служил в спецназе? - усаживаясь, повторил Хорхе. - А так не скажешь.
  
   - Почему?
  
   - Ну как бы выразиться попроще, - напрягся Хорхе. - У тебя на роже написано: "Я, добряк".
  
   - Внешность обманчива! - усмехнулся Ник. - Ты тоже по виду добряк, но на поясе у тебя "тактический" нож. Таким не только консервы открывают.
  
   - Верно! - Хорхе завёл двигатель, рывком тронулся. - По старой памяти ношу.
  
   - Где познакомился с Байроном?
  
   - В Панаме. Когда началась заварушка, этот жадный чёрт попытался вывезти из страны кое-какие ценности. - Хорхе криво улыбнулся, неопределённо взмахнул рукой. - Хреново всё закончилось. Я один только и вывернулся. Остальным от правительства достались "колумбийские галстуки".
  
  
  
   Часа через три, они прибыли в небольшую деревушку. Пыльная грунтовая дорога, десятка два домов и ветхая водонапорная башня. Вот и все достопримечательности.
  
   - Надо забрать вещи, - пояснил мексиканец. - Здесь недалеко живёт мой двоюродный брат. Он составит нам компанию.
  
   Хорхе сбавил обороты и, выбрав участок поровнее, заглушил двигатель.
  
   - Пройдёмся пешком! - сказал он. - Боюсь потерять подвеску на колдобинах.
  
   Они выбрались из машины. Ник покосился на рюкзак в кузове, но Хорхе перехватил его взгляд и рассмеялся.
  
   - Не бойся, не сопрут! - произнёс он. - Здесь живут нищие, но честные люди.
  
   Хорхе кивнул на приземистый домик вдали, и они молча зашагали по пыльной дороге. За ними увязались несколько тощих собак, тихие спокойные, совсем не похожие на родных дворовых барбосов.
  
   - Кранц отказался! - неожиданно произнёс мексиканец.
  
   - Что!?
  
   - Говорю, Кранц отказался, - Хорхе многозначительно моргнул. - Байрон так и не смог уломать этого недобитого нацика.
  
   Ник сжал губы, насупился.
  
   - Значит Кранц оказался умнее, - выдавил он. - О разговоре с немцем Байрон рассказал?
  
   - Нет! Один приятель шепнул.
  
  
  
   Хорхе открыл дверь, и они вошли в дом. Приземистая прихожая, чистая опрятная, на стене католическая иконка.
  
   - Диего! - позвал Хорхе. - Ты где!?
  
   На крик вышел сутулый долговязый парень. Он посмотрел на Полякова и нерешительно протянул руку. Ник пожал, огляделся по сторонам.
  
   - Собирайся! - добавил Хорхе. - Мы отправляемся!
  
   Диего улыбнулся, убежал в соседнюю комнату.
  
   - Мечтает купить мотоцикл. Потому такой радостный, - пояснил Хорхе. - А за эту работу получит неплохие бабки.
  
   Они вышли под палящее солнце и медленно поплелись к пикапу.
  
  
  
   У машины их дожидался старый индеец. Соломенная шляпа, оборванная клетчатая рубаха и серые грязные штаны. Он уставился на Полякова и не отрывал взгляда, пока Ник не подошёл ближе.
  
   - А-а-а! Хосе! - воскликнул Хорхе. - Как жизнь!?
  
   Индеец качнул головой и обратился к мексиканцу на своём языке. Приглушённый голос, монотонная речь. Выслушав старика, Хорхе кивнул и, подбирая слова, указал рукой на запад. Какое-то время они разговаривали, потом Хорхе рассмеялся и посмотрел на Ника.
  
   - Он говорит на языке соки, - пояснил мексиканец. - Спросил веришь ли ты в Бога. Не расстраивай старика, скажи что веришь.
  
   Ник улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
  
   - Если не хочешь говорить, дай ему бакс, и он тебя благословит.
  
   Поляков засунул руку в карман, достал двадцатку и протянул индейцу.
  
   - Пусть что-нибудь себе купит!
  
   Индеец невозмутимо забрал деньги и снова заговорил. Хорхе внимательно слушал, затем почтительно поклонился.
  
   - Он сказал, что в душе ты хороший человек и, не смотря на то зло, которое когда-то сделал, боги тебя не забывают.
  
   Индеец засунул руку за пазуху, вытащил ожерелье из зелёных камушков. Развязав узелок, снял один и протянул Нику.
  
   - Возьми. Не обижай деда, - тихо произнёс Хорхе. - Этому ожерелью пятьсот лет. Каждый камушек намолен и обладает силой его предков. Камушков осталось немного.
  
   Ник взял. Посмотрел на свет. Зелёный, с синими и белыми прожилками - камень напоминал обыкновенную речную гальку.
  
   - Спасибо! - произнёс он. - Неплохой сувенир за двадцать баксов.
  
   Старик схватил Ника за руку и снова заговорил.
  
   - Богов много. Но у каждого человека свой, - перевёл Хорхе. - Каждый человек должен разговаривать со своим Богом. Твой всё ещё ждёт.
  
  
  
   Вечерело. Красное солнце дрожало маревом, в сухой траве шелестел песком ветер. Где-то завывал одинокий койот.
  
   - Del pueblo carnicero², - произнёс Хорхе. - Худшее место на свете.
  
   Они оставили машину у подножие холма, а сами взобрались на вершину. Здесь Хорхе решил установить палатку для ночлега. Поляков взял у мексиканца бинокль, прильнул к окулярам. Заброшенный городок посреди безжизненной равнины удручал. Ветхие серые домики, разбитые стёкла окон, брошенные повозки, какой-то хлам.
  
   - Отсюда недалеко до границы, но мало кто попрётся через пустыню. Слишком опасно! - Хорхе жадно потянул носом, помолчал. - Люди оставили это место лет сто назад. Серебряная жила истощилась, чтобы нащупать свежую надо было вгрызаться в породу. Никто не захотел.
  
   - Почему? - Поляков вернул бинокль, посмотрел на Диего, который уже разжигал костёр.
  
   - Народ здесь никогда подолгу не задерживался. Дурное место. Не проходило и недели, чтобы на руднике кто-нибудь не загнулся. Некоторые сходили с ума. Другие бросали всё и бежали из города как чёрт от ладана. Старики говорили: "depredadores sombra en busca de presas"³, это означает: "хищные тени всегда ищут добычу". И тот станет добычей кто не успеет оглянуться. Но чтобы оглянуться требуется мужество. Не каждому это дано.
  
   - Суеверия! - улыбнулся Ник. - Но ведь Байрон не за фольклором сюда прислал?
  
   - Пошли к костру. - Задумчиво отозвался Хорхе. - Слишком быстро темнеет.
  
   Они уселись на раскладные стульчики и некоторое время молча наблюдали как Диего готовит ужин.
  
   - Эти земли принадлежали Бартоломью Ортеге. Он сколотил состояние в Перу, - произнёс мексиканец. - Знаешь, что такое энкомендеро?
  
   Ник неопределённо пожал плечами.
  
   - Энкомендеро это сборщик податей. Отцом Ортеги был испанец, мать индианка. Отец не оставил ему ничего кроме имени, но благодаря природной изворотливости Ортега выбил себе жалованье и должность. Ортега-палач - так прозвали его индейцы. К старости он разбогател. Начал скупать землю. Тростниковые плантации. И всё было хорошо, пока с ним не случилась неприятность. От какого-то индейца он услышал, что есть золотой рудник и, чтобы его заполучить, он потратил большую часть своего состояния, но золота там не оказалось. Конечно, Ортега не поверил, он решил, что индеец его обманул. Заявился в его деревушку вместе со своими головорезами и устроил побоище. Но из карательной экспедиции, он вернулся другим человеком. Он не стал лучше, просто замкнулся и перестал обращать внимание на других людей. А ещё Ортега привёз какой-то сундучок. Он никому не позволял прикасаться к нему, даже близким. Сундук стал тайной этого семейства. Из поколения в поколение его передавали по наследству, но ни один потомок Бартоломью, так и не решился его открыть. Последним владельцем этого сундучка стал Гарсиласо Родригес, единственный потомок Ортеги. Всё что досталось ему от предков: этот жалкий клочок мексиканской пустыни, сундук и отсутствие совести.
  
   - Интересная сказка! - помолчав, заметил Ник. - Но не пойму, для чего ты её рассказал?
  
   - Да так! - Хорхе пожал плечами и швырнул в костёр сухую ветку. - Чтобы тебя позабавить.
  
  
  
   - Здесь всё что может потребоваться! - Хорхе вытащил из багажника армейский мешок, положил его на капот. - Мы будем ждать тебя три дня, а дальше...
  
   Мексиканец посмотрел Нику в глаза.
  
   - Извини! В этой жизни не всё так просто и есть вещи...
  
   - Успокойся! - отмахнулся Поляков. - Можешь убираться хоть сейчас.
  
   Ник растянул губы в улыбке, переложил из своего рюкзака в мешок часть вещей.
  
   - Уговор, есть уговор! - отозвался Хорхе. - Мы ждём тебя три дня. Если что поможем! Я своих не бросаю.
  
   - Ладно, приятель. Не обижайся! - Поляков хлопнул мексиканца по плечу, закинул мешок на плечо. - Как по твоему, что я должен найти?
  
   - Ещё не догадался? - усмехнулся Хорхе. - Наследство старины Гарсиласо. Забытый всеми Recuadro enkomendero.
  
  
  
   Невыносимая жара. Едкая удушливая пыль и одиночество. Ноги гудели от напряжения, лямка мешка натёрла плечо.
  
  "Километра два, - подумал Ник. - Староват, я стал для марш-бросков".
  
   Он остановился, швырнул мешок на землю, достал флягу с водой. Вода взбодрила, обмыла иссушенное нёбо и язык. Оглядевшись по сторонам, он заметил несколько покосившихся телеграфных столбов, которые почти полностью засыпал песок.
  
  "Значит, искать придётся сундучок, - подумал Ник. - Всё что у меня есть - это старая тетрадь какого-то француза. Но Байрону следует отдать должное, старик умеет собирать информацию".
  
   Поляков завинтил колпачок. Снова взвалил мешок на плечо. Почему-то вспомнился старый индеец и его слова. Он засунул руку в карман, достал жреческий камушек и посмотрел на него.
  
   - Чепуха! - прошептал Ник и, размахнувшись, швырнул его в траву. - Боги меня не любят.
  
  
  
   Судя по всему городок знавал и лучшие времена. Две улицы. Церковь. Кирпичное здание управы. И даже ресторан. Цветная деревянная вывеска висела на фасаде до сих пор.
  
   - "Болеро", - протянул вслух Поляков. - Странно, что в этой глухомани, кому-то потребовалось такое заведение.
  
   В тени соседнего дома стоял армейский "Виллис". Ветер и песок отшлифовали его борта до стального блеска. Пробитые шины, пулевое отверстие в левом крыле, разбитое лобовое стекло. Ник подошёл ближе, осмотрелся.
  
   На водительском сиденье лежала пустая бутылка. Рядом растрёпанный блокнот и кучка соломы с остатками яичной скорлупы.
  
  "Наверное местная шпана пригнала", - подумал Ник.
  
   Он вяло пнул колесо и зашагал дальше. Горячий суховей погнал колючку, закружился в вихре песок.
  
   Ник перешёл дорогу, постоял немного на крыльце ресторана и ударом ноги распахнул дверь.
  
   Рассохшиеся столики, барная стойка, чугунная лестница на второй этаж. Под потолком тяжеленная хрустальная люстра. На столах сохранились даже скатерти и столовые приборы.
  
  "Странно что сюда до сих пор не наведались любители антиквариата, - подумал он. - Впрочем, кто знает. Кому-то этот лакомый кусок мог оказаться не по зубам".
  
   Прислушиваясь к завыванию ветра, он попытался понять причину, по которой мифический сундучок Ортеги стал для клиента таким притягательным. Не было никакой уверенности, что эта уникальная вещь, вообще существовала, но Байрон не затевал игру, если не видел в итоге крупный выигрыш.
  
   - Придётся посоветоваться с Франсуа, - прошептал Ник. - Чёрт! Даже Кранц отказался от этого дела.
  
   На душе скреблись кошки. Ему не хотелось в Мексику и с Вовкой он так и не повидался. Ник засунул руку в карман, достал старую тетрадь и уселся на стул.
  
  "Франсуа Бланшар: искатель приключений и археолог, - прочитал он. - Десятое апреля 1920 года. Друг подкинул идею, хочу проверить, прав он или нет".
  
   Поляков пренебрежительно хмыкнул, пролистал несколько страниц.
  
  "Двадцать пятое апреля 1920 года. Отыскал несколько писем старого Родригеса. Теперь убеждён, вещь ради которой Рональд перелопатил Национальный архив, существует. Знать бы..."
  
   До слуха донеслись какие-то звуки. Тихий едва различимый шорох, который возникает при ходьбе по грязному полу. Ник задумчиво посмотрел на запылённый витраж, встал со стула и подошёл к лестнице на второй этаж.
  
   - Эй! - гаркнул Поляков. - Предупреждаю! Со мной шутки плохи!
  
   Звуки прекратились. Только на ветру поскрипывали не смазанные петли входной двери.
  
  "Наверное енот или ещё какая-нибудь живность".
  
   Он вернулся к своему столику, рассматривая даты, перевернул несколько страниц.
  
  "Двадцать седьмое мая 1920 года. Прибыл к месту назначения. Городишко угнетает. Сопровождать меня никто не захотел. Пришлось пообещать пятьдесят песо одному типу, чтобы он помог дотащить пожитки, но он уже не рад, что со мной связался. Трясётся от ужаса и шепчет какие-то заклинания. Мерзавец. Бросил моё барахло на полпути и сбежал. Даже про деньги забыл.
  
   Первое июня 1920 года. От дома Родригеса осталось только пепелище. Всё это время, меня не покидает ощущение постороннего присутствия. Кажется, что за мной кто-то наблюдает. Ночью я проснулся от чувства тревоги. Она нарастала с такой скоростью, что я вскочил с кровати и забился в угол. Но уходить из своего номера не собираюсь. Только в нём, на входной двери, я нашёл щеколду. Не знаю какому болвану потребовались засовы.
  
   Второе июня 1920 года. Я близок к цели, но страх больше меня не оставляет".
  
   Ник поёжился. Почерк француза изменился до неузнаваемости, стал размашистым и едва читался.
  
  "Не могу уйти. Не хватает сил. Лучше бы я сюда не совался. Решил кое-что оставить в своём номере".
  
   Это были последние слова. В тетради оставались ещё десять страниц, и в надежде найти хоть какую-нибудь информацию, Поляков внимательно осмотрел каждую.
  
   - Больше ничего, - протянул он. - Придётся и мне в гостинице поселиться.
  
   В мистику, он конечно не верил, и скорее всего в этой истории были замешаны люди, чьи интересы затронул своим вмешательством Бланшар, но история пахла дурно.
  
   - Почему же Кранц отказался от таких денег? - Ник повернулся, чтобы поднять мешок и от неожиданности вскрикнул.
  
   Ему показалось, что рядом с лестницей стоит человек. Высокий, худой, тёмный и обезличенный. Видение длилось секунду, но этого хватило, чтобы выбить его из колеи. Неистово колотилось сердце, стучало в висках. Ник облизал губы, выдавив улыбку, покачал головой.
  
   - Чёрт! - прошептал он. - Это же моё отражение.
  
   На стене висело старое, покрытое пылью и паутиной, зеркало.
  
  
  
   В гостинице царил разгром. Двери в номера распахнуты, постельное бельё изодрано в клочья. Посреди гостевого зала куча обгоревшей мебели. Следы костра, он нашёл ещё в нескольких местах. Кто-то намеренно пытался поджечь дом, но по какой-то причине у него ничего не получилось.
  
   - Попахивает помешательством, - усмехнулся Ник. - Или саботажем.
  
   Он отыскал комнату с засовом, вошёл. Одноместный номер с койкой, шкафчиком и небольшим столиком. Подошёл к окну, ладонью свёз со стекла толстый слой пыли. Затем опустился на колени и заглянул под кровать. У стены, в паутине и грязи лежал револьвер.
  
   - Понятно! - прошептал Ник. - Как предусмотрительно, господин Бланшар, что вы позаботились о своей безопасности.
  
   Он дотянулся до пистолета, зацепил его пальцами и подтянул к себе.
  
   - Пусто, - Ник задумчиво посмотрел на пистолет, швырнул его на кровать. - Одни гильзы.
  
   Он покосился на шкаф и сразу же заметил два пулевых отверстия на дверце. Они располагались внизу, почти у самого пола.
  
   Сняв с пояса карманный фонарик, он снова опустился на колени и заполз под кровать. Смахнул со стены пыль, удовлетворённо хмыкнул. На облезлых досках была выцарапана надпись.
  
  "Mefiez-vous des tenebres", - прочитал он. - Остерегайся тьмы.
  
  
  
  "Итак, что мы имеем? - подумал Поляков. - В наличии предмет, который Байрон назвал - "Recuadro enkomendero sangrienta". Француз пропал без вести, но был уверен, что сундук находится в городе. Впрочем, я не знаю как далеко зашёл Бланшар, и скорее всего мне придётся не только ещё раз перелопатить его дневник, но и пройти весь путь, с начала и до конца".
  
   Ник с тоской вздохнул, подошёл к окну. С трудом отодрал рассохшуюся створку от рамы. Высунувшись, осмотрел ветхий карниз, но ничего кроме песка и пучка травы не нашёл.
  
   - Странный городишко, - прошептал он. - И должно быть полон сюрпризов.
  
  
  
   Стемнело быстро. За окном завывал ветер, потрескивали иссушенные временем доски. Несколько раз он слышал злобный лай койотов, которые пришли по его следам.
  
   - Время потрачено впустую, - проговорил Ник. - Типичная лирика.
  
   Он пренебрежительно швырнул тетрадь на стол, поднялся с кровати. Большая часть дня прошла в раздумьях. Ник несколько раз перечитал дневник, пока не запомнил его наизусть, но это ровным счётом ничего не дало. Либо француз всё держал в голове, либо скрыл важную информацию за туманными аллегориями.
  
   - Чёрт бы побрал этого лягушатника! - от злости захотелось выругаться. - Почему Кранц всё-таки отказался?
  
   Он знал немца лет пять. Белобрысый, расчётливый и жадный, Кранц постоянно отбивал у него заказы, он всегда оказывался в нужном месте раньше Ника. Однажды, они сцепились прямо на улице и здорово друг друга отметелили. Но Кранцу этот урок пошёл на пользу и отбивать заказы, он стал у других.
  
   Ник положил рюкзак на кровать, достал два фонаря и сухой паёк. Под тонким одеялом, он нашёл бутылку рома и старенький ПМ с запасной обоймой.
  
   - Хорхе, друг! - улыбнулся Ник. - Всё предусмотрел мерзавец.
  
   Он с лязгом загнал магазин, взвёл курок и положил ПМ на столик. Оружие внушало уверенность, давала то чувство безопасности, которое необходимо человеку на чужой территории. Ник никого не боялся, а полное отсутствие воображения и материалистический склад ума, всегда спасали ему жизнь, но рассчитывать только на физическую силу было бы глупо.
  
   Поляков глотнул из бутылки, поставил на столик аккумуляторный фонарь. На пыльную кровать постелил шерстяное одеяло и улёгся. Ему доводилось ночевать под открытым небом, в старых заброшенных хижинах, даже в пещерах, но никогда он не испытывал такого отвращения. Он не мог понять, что именно вызывало чувство брезгливости, и чем больше над этим думал, тем сильнее это чувство становилось.
  
   - Ладно приятель, успокойся! - проговорил он. - Завтра раздобудешь этот чёртов сундук и свалишь отсюда на все четыре стороны.
  
   Он положил пистолет под подушку, перевернулся на спину и закрыл глаза.
  
  
  
   Ник очнулся от нехватки воздуха. Жадно потянул носом, закашлял и вскочил с постели. Он рефлекторно схватился за горло, словно сдирая липкую грязь, провёл ладонью по коже.
  
   - Какого чёрта! - прохрипел он. - Так и коньки не долго отбросить.
  
   В комнате темень, свет луны освещал только подоконник. Ник поёжился медленно потянулся за пистолетом. Он шкурой ощущал постороннее присутствие, но никак не мог прийти в себя. Потрескивание сухих досок, шуршание грызунов, завывание ветра под черепичной крышей. Сдерживая кашель, Поляков осторожно сполз с кровати и подкрался к двери. Он не стал запирать её щеколдой и впервые пожалел о своей неосмотрительности.
  
   Чуть приоткрыв её, Ник замер и прислушался. Ему показалось, что в коридоре кто-то ходит. Он медленно отворил дверь и выскользнул из комнаты. Теперь он уже не сомневался, что в доме находился посторонний. Приблизившись к лестнице, Ник посмотрел вниз. Стиснув кулаки, улыбнулся. На пыльном полу маячили призрачные тени.
  
   - Цирк какой-то, - злобно процедил он. - Если кто-то задумал напугать...
  
   Он спустился в гостевой зал, остановился посреди комнаты. Шевелились грязные занавески, поскрипывала в порывах ветра входная дверь. Поляков осмотрелся, прислушиваясь, подошёл к окну. Конечно, это могли быть конкуренты, ведь Байрон не давал никаких гарантий, что дело не привлечёт других "стервятников".
  
   Распахнув дверь, Ник вышел на улицу и посмотрел туда, откуда пришёл утром. Сверкал в лунном свете армейский "Виллис", громко и протяжно кричала какая-то ночная птица.
  
   Пронизывающий до костей ветер гнал по дороге пыль и щетинистые шары перекати-поля.
  
  "Дубак, будь здоров, - подумал Ник. - На родине наверное потеплее".
  
   Неожиданно до слуха донёсся тихий едва различимый перезвон. Ник спустился с крыльца, вышел на дорогу и посмотрел на часовню. На секунду ему показалось, что в узких оконцах мерцает свет.
  
   - Во истину проклятое место, - прошептал он. - Как там сказал Хорхе?
  
   Некоторое время он стоял и слушал, но звуки больше не повторялись. Постепенно затих ветер, перестала скрипеть дверь и воцарилась такая глубокая тишина, что зазвенело в ушах.
  
   - Чертовщина какая-то, - зашипел Ник. - Что же тут происходит?
  
   Он никогда ни в чём не сомневался. Рационализм и вера в собственные силы позволяли держать страх под контролем. Но не сейчас, и не здесь. Ник ощутил странное гнетущее чувство. Оно возникло в глубинах сознания и мгновенно затмило рассудок.
  
   Сомнения, страх, нарастающая, словно снежный ком паника. Заколотилось сердце, перед глазами поплыли круги, Ник попятился, сделал несколько шагов и вдруг упал. Растянулся на земле, как беспомощный старик.
  
   - Нет, нет, нет! - залпами вырвались слова. - Нет, не надо!
  
   Он вскочил на ноги и побежал. Рывком распахнул дверь, ворвался в холл.
  
   Ник затылком ощутил прожигающий взгляд и это жуткое чувство, болью и тоской, отозвалось в душе. Кто-то шёл за ним, а когда Ник ускорил шаги, этот кто-то побежал следом. Он не мог оглянуться, спотыкался, падал, но упорно продолжал карабкаться наверх. Хриплое натужное дыхание за спиной, громыхающие подошвы ботинок и злоба. Поляков словно видел эту нечеловеческую, лютую злобу.
  
  "Господи! Я не успею! - жаром обожгла мысль. - Я не успею"!
  
   Он не знал чего ждать, не понимал, какое демоническое создание его преследует. В голове пульсировало единственное желание - поскорее спрятаться за дверью.
  
   Перепрыгивая через ступени, он зацепился коленом за стойку перил и взвыл от боли. Но боль открыла второе дыхание. Ник схватился за дверную ручку, рывком втолкнул собственное тело в комнату. Сдирая с пальцев кожу, задвинул засов и шарахнулся к окну.
  
   В ту же секунду дверь задрожала, зазвенели бронзовые петли, посыпалась штукатурка. По двери ударили несколько раз. Затем затряслась дверная ручка.
  
   - Убирайся прочь, ублюдок! - завопил Ник. - Пошёл вон!
  
   Буйство за дверью продолжалось несколько минут. Дверные доски трещали, ходуном ходила коробка. Но всё закончилось внезапно, словно какая-то сила отгородила комнату от свирепого существа снаружи. В последний раз по двери чем-то царапнули и наступила тишина.
  
   - Чёрт! - выдохнул Ник. - Как же эта сволочь меня напугала!
  
   Он слизал с пальца кровь, уселся на кровать. Колено горело огнём. Включив фонарь, Ник задрал штанину и, сморщившись, уставился на огромный кровоточащий рубец.
  
  "Хреново! - подумал он. - Если повредил кость, прыгать в ближайшее время не смогу"!
  
   Ник порылся в рюкзаке, достал аптечку. Сделал антисептический укол и перебинтовал ногу. Глотнув из бутылки, немного успокоился.
  
   - Однако подобное послевкусие мне не нравится, - злобно процедил он. - Пойду-ка я разберусь с этой гнидой!
  
   То ли подействовала боль, то ли желание отыграться. Но внутри всё клокотало и бурлило. Ник схватил со стола пистолет, рывком взвёл курок.
  
   - Всю обойму всажу, - зашипел Поляков. - Только попадись...
  
   Он схватил фонарь, выставив ПМ, подошёл к двери. Немного помедлив, отодвинул засов. Дверь заскрипела. Под собственной тяжестью, приоткрылась. Чтобы привлечь внимание Ник поиграл лучом и подождал ещё немного.
  
   О присутствии чужака ничего не говорило, и Ник вышел в коридор.
  
   - Куда же ты спрятался? - прошептал он. - Думаешь, не достану?
  
   Колено ломило, от напряжения звенело в ушах. Поляков вышел на площадку, направил фонарь на ступени. Повсюду следы. Чёткие отпечатки его собственных ботинок. И больше ничего.
  
   - Не по воздуху же ты прилетел!? - Ник вымученно улыбнулся и, напрягая слух, начал спускаться вниз.
  
   Понемногу злость ушла, остались вопросы и странная пустота в душе. Ему вдруг стало безразлично каким будет итог. Своего решения он не поменял, ему по-прежнему хотелось знать, кто стоял за этим безумным представлением, но...
  
   - Я не стану тебя убивать! - рявкнул Ник. - Выходи, придурок!
  
   Он подошёл к барной стойке, вскарабкался на столешницу. Неплохая позиция давала преимущество, но, похоже, его вызов принимать никто не собирался. Ник пренебрежительно фыркнул, посветил вокруг себя и вдруг заметил, как среди бутылок, на полке, что-то сверкнуло.
  
   Он спрыгнул вниз, сморщился от боли.
  
   - Не может быть! - прошептал он. - Золото!?
  
   Поляков протянул руку и, отодвинув бутылки, достал запылившийся золотой брегет. Смахнув паутину, открыл крышку.
  
   - "Франсуа Бланшар, - прочитал он вслух. - Считай мгновения - копи вечность".
  
   Ник судорожно сглотнул, отошёл от полок. Секундная стрелка всё ещё отчитывала мгновения и, это открытие потрясло.
  
  
  
   Он вернулся в комнату, задвинул засов, заблокировал дверь столом. Хотел придвинуть шкаф, но передумал.
  
   - С ума можно сойти! - Ник уселся на кровать, сделал несколько глотков из бутылки. - Сдох бы наверное без пойла!
  
   Остаток ночи он пытался заснуть, но сон пришёл только с рассветом. Глубокий, тягучий. Его не мучили кошмары, но тревога, ощущалась даже во сне. И всё же это был отдых. Отдых, которого не хватало.
  
   Ник застонал, приподнял голову и посмотрел на дверь.
  
  "Понятно почему Байрон такой щедрый. Гадёныш! Втянул меня в эту авантюру и теперь спокойно ждёт результатов".
  
   Он сполз с кровати, подошёл к окну и посмотрел на дорогу. Ничего не изменилось. Всё тот же "Виллис" вдали, неизменный столетний мусор у домов.
  
  "Я не глупее Бланшара, - подумал Ник. - Француз знал, что ищет и наверняка подобрался очень близко. Если Гарсиласо так дорожил сундучком, значит, держал всегда при себе. Гарсиласо владелец города. У него был дом и контора, из которой старик руководил рудником. От дома остались одни головешки. Остаётся контора. В дневнике француза об этом ничего не сказано. Либо он не успел написать, либо пропал, раньше, чем..."
  
   Ник взял в руки брегет, посмотрел на стрелки. Часы остановились.
  
  "Может вчера показалось?! - Ник покрутил ручку завода, щёлкнул крышкой. - Этот дьявольский городок начинает действовать на нервы".
  
  
  
   Прежде чем выйти из гостиницы, Ник сделал свежую перевязку. Проверил пистолет, прихватил флягу с водой.
  
   Контора Родригеса располагалась в конце улицы.
  
   Приземистый кирпичный дом с плоской крышей, сгнивший дощатый забор и скалистый холм на заднем плане. Догадаться было не сложно. Городок построили прямо на руднике и повсюду, куда хватало взгляда, виднелись пирамиды жёлто-серых отвалов.
  
   Ник вошёл в дом, осмотрелся. Разломанная перевёрнутая мебель, стреляные гильзы и остатки холщовых мешков для серебра. В крошечной комнатке он нашёл открытый сейф и ворох истлевших документов. На полу чей-то портрет.
  
   - Так-так! Похоже шмон был грандиозный, - Поляков разгрёб носком пожелтевшую бумагу, вспугнул пустынную ящерицу. - Люди не просто ушли, они бежали сломя голову.
  
   Он вышел в дверь чёрного выхода, остановился на крыльце. Впереди, тёмной зловещей глоткой, зиял широкий проход в шахту. В пустоту уходила ржавая узкоколейка. Несколько перевёрнутых вагонеток валялись в сточной канаве.
  
  "Туда уж точно соваться не стоит, - подумал Ник. - От этой адской дыры, дрожь по коже"!
  
  
  
   Эту комнату, он оставил напоследок. Решётчатая дверь, сломанный навесной замок, который всё ещё висел на петле. Вероятно, здесь располагалось хранилище руды - остатки породы валялись по всему полу. Ник распахнул дверь, вошёл. Длинная комната, кирпичные стены и единственное окошко у самого потолка.
  
   Поляков снял с пояса фонарь, включил. Деревянные стеллажи вдоль стен, всё те же холщовые мешки и толстый слой пыли. Он перешагнул через порог и только тогда заметил провал посреди комнаты.
  
   - Чёрт! - выпалил Ник. - Они что, слона тут держали?
  
   Он осторожно приблизился к дыре, направил луч света в зловещую темень.
  
   - Похоже на штрек. Но зачем?
  
   Из шахты тянуло затхлостью, какой-то гнилью. Шуршали и приглушённо пищали крысы. С тихим свистом вырывался сквозняк.
  
   Поляков поёжился, пытаясь рассмотреть что внизу, сделал шаг и...
  
   Изъеденные термитами доски затрещали. Ник почувствовал как они разваливаются под его тяжестью, попытался отпрыгнуть в сторону, но было уже поздно.
  
  
  
  "Будто в стену с разбегу, - подумал Ник. - Какой же идиот".
  
   Он упал на что-то острое и хрупкое. В глазах двоилось, от боли ломило во всём теле. Падая, он зацепился за какой-то выступ рёбрами, и в ушах всё ещё слышался отвратительный приглушённый хруст.
  
  "Наверное сломал парочку"!
  
   Неприятная боль медленно расползлась по грудной клетке, но быстро утихла. Карманный фонарик валялся в отдалении, его луч рассеивался лежавшим на пути предметом. Ник пошевелился, застонал. Под правой лопаткой больно кольнуло.
  
   - Зараза, - Ник медленно приподнялся, пошарил за спиной.
  
   Рука нащупала, что-то холодное скользкое и липкое. Он сжал пальцы, вытащил находку на свет.
  
   - Кость! - морщась, прошептал Ник. - Кажется, человеческая!
  
   На почерневшей поверхности сохранились остатки одежды и высохшие лохмотья кожи. Поляков поднялся на ноги, отшвырнул кость в сторону и подобрал фонарь. Поводил лучом вокруг.
  
   От увиденного по спине пробежала дрожь. Он находился в широком вертикальном штреке, каменистый пол которого был усеян человеческими костями. Остатки одежды, ременные застёжки, позеленевшая от сырости обувь и черепа. Десятки, может быть сотни черепов.
  
   В горле пересохло, и Ник потянулся к фляге. Мертвецы никогда его не пугали. На войне он привык видеть гибель людей и хладнокровно воспринимал усеянное трупами поле, но здесь всё было по-другому. Почему в этой шахте покоились останки такого количества людей? Почему эти люди погибли и, наконец, кем они были при жизни? Вопросы будоражили воображение и ставили в тупик.
  
   - Проклятье! - проговорил Ник. - Байрон. Подонок! Во что ты меня втянул?
  
   Он медленно подошёл к месту своего падения, задрал голову и посмотрел на обрамлённую сломанными досками дыру.
  
  "Похоже, я повторил чей-то путь. И не трудно догадаться, что моим предшественником был..."
  
   Он посмотрел себе под ноги, заметил останки, замотанные в сгнившее армейское сукно.
  
   - Значит, бедняге повезло меньше, - Ник наклонился, дотронулся до почерневшего черепа. - Бланшар. Чёртов француз, если бы не твой паршивый дневник меня бы здесь не было.
  
   Поляков пошарил рукой в остатках одежды, достал ржавый швейцарский нож и записную книжку. На обложке сохранились следы крысиных зубов. Сырость и грибок изъели бумагу.
  
   Ник хлебнул из фляги, уселся на трухлявый ящик.
  
   - Неважное место я выбрал для чтения. И всё же...
  
   На первой странице он нашёл знакомую подпись и закреплённую в кармашке фотографию улыбчивого парня.
  
   - Весельчак! - прошептал Ник. - И чего тебе не сиделось дома?
  
   Размытые буквы едва читались, но он чувствовал, что в этой полуистлевшей книжке, наконец, отыщет ответы на мучившие его вопросы. Бланшар проделал большую работу, и Поляков не мог не восхищаться французом.
  
   Он сразу же отметил сухой канцелярский стиль. Похоже, француз записывал сюда, только то, что считал наиболее важным и ценным. Только факты, мысли и выводы.
  
  "Третье июня 1920 года, - прочитал он. - Хочу проверить контору. Потом вернусь и осмотрю церковь. Я нашёл очень важный документ и теперь вся история видится в совершенно ином свете. Месяц назад, я желал только одного - найти этот проклятый сундук. А теперь хочу поскорее убраться. Но я человек упрямый и буду держаться, пока не открою истину. Осталось убедиться в собственной правоте...
  
   Провалился! Господи, упал в яму и теперь на знаю, что делать. Ударился спиной. Не могу пошевелить ногами. Похоже мне крышка".
  
   Ник покосился на череп, сморщился.
  
   - Ну, уж нет! - прошептал он. - Со мной всё в порядке. И твою судьбу я не повторю.
  
   Луч фонаря начал слабеть. Ник нажал на кнопку, побыл немного в темноте, затем включил фонарь снова. Дневной свет просачивался через дыру в потолке, но его оказалось не достаточно, чтобы сохранить хладнокровие. Поляков подумал о Бланшаре и ему стало не по себе.
  
  "Прошло часов пять, может больше, - прочитал Ник. - Здесь много крыс, одна мерзкая тварь цапнула за палец. Нашёл большую кость. Теперь вооружён.
  
   Общество мне составляют мертвецы. Страшно. Страшно оттого, что мне неоткуда ждать помощи. Дневник спрятал накануне, в условленном месте. Надеюсь, Рональд заберёт его. Трусливый ублюдок. Так и не удалось его уговорить составить мне компанию. Впрочем, этот гад выполнил свою часть работы и, упрекать его не в чем. Он прибудет сюда из Мехико только через неделю. К тому времени уже будет поздно. О чём я говорю? Он даже не станет меня искать".
  
   В груде костей запищали крысы. Ник отвлёкся, чтобы подобрать камень. Швырнул им в темноту. Выждал немного и, убедившись, что твари разбежались, продолжил чтение.
  
  "Стемнело. Чувствую себя погано. Лучше бы сразу сдох. Неделю назад был здоров как бык, хлебал мексиканскую водку, а теперь ползаю в темноте и собираю тряпки, чтобы разжечь костерок.
  
   Отыскал доску и нащипал лучин. Какое счастье, что у меня сохранилась немецкая зажигалка. Ещё с войны.
  
   Четвёртое июня 1920 года. Мучает жажда. Несколько раз видел "тьму". Кровь стынет в жилах. Страх овладел мозгом. Животный, бессмысленный, бесконечный. Я не в состоянии его преодолеть.
  
   Пятое июня 1920 года. Настало время открыть истину. И без того слишком долго тянул. А истина страшна, и поверить в это не просто. В домике священника нашёл приходскую книгу и записанную от руки исповедь Гарсиласо Родригеса. Прочитав текст, я понял, что Родригес не удержался и открыл-таки "recuadro enkomendero". Хотел поправить свои дела. По словам самого Гарсилао, он выпустил первобытное зло. Теперь я знаю, почему в этой вонючей шахте столько костей. Я так долго мечтал найти сундучок Ортеги. Но видимо не судьба. Где сундук, известно только Родригесу.
  
   Шестое июня 1920 года. Совсем туго. Похоже на этот раз мне не выкрутиться..."
  
   Ник задумчиво почесал затылок. Встал на ноги. Направил луч фонаря на узкий проход в стене. Судя по всему, через этот проход, штрек соединялся с основной шахтой.
  
   - Осталось только проверить, - проговорил Ник. - Прощай, Франсуа Бланшар.
  
  
  
   Он выбрался из шахты на закате. В голове роились мысли. Профессиональный интерес, который он испытывал к заданию, уступил место азарту.
  
   - "Почему Родригес исповедался? - подумал Ник. - Если хотел замолить грехи, то какие"?
  
   Поляков спустился с холма и сразу же направился в гостиницу. Он чувствовал, что упускает нить. Бланшар сказал всё, что хотел сказать и, больше подсказок не было.
  
   Ник вошёл в номер, растянулся на постели и некоторое время бессмысленно смотрел в потолок. Потом закрыл глаза.
  
  
  
   Он проснулся от приглушённых шорохов. Вскочил с кровати, уставился на окно. На карнизе сидела птица и пожирала мышь.
  
   - Сова!? - прошептал Ник. - Пошла отсюда!
  
   Поляков взмахнул рукой и птица улетела. Прогоняя сон, он встряхнул головой, подошёл к окну и посмотрел на освещённую лунным светом дорогу.
  
   Ник заметил его не сразу. Тонкий колышущийся на ветру силуэт, который сначала принял за повисшую на заборе тряпку.
  
   Он схватил со стола фонарь, нажал кнопку и направил луч на одинокую фигуру. Но густая маслянистая темень поглотила свет. Луч словно растворился в ней, так и не достигнув цели.
  
   - Что за чертовщина, - фыркнул Ник. - Этого не может быть.
  
   Незнакомец медленно поднял руку и свет погас.
  
   - Не надо со мной так шутить, - Поляков несколько раз ударил по корпусу фонаря, грубо выругался.
  
   Но именно теперь, когда свет померк, он сумел рассмотреть лицо чужака. Вытянутое, серое, с тёмными глазницами и провалом вместо рта.
  
   В груди всё сжалось. Никогда до этого, он не чувствовал, такой тошнотворной всепоглощающей паники. Захотелось закрыть глаза, убежать, найти какую-нибудь щель и спрятаться.
  
   - Урод проклятый, - прошептал он. - Ну, давай, иди сюда я всажу в твою башку пулю.
  
   Он зажмурился, пытаясь прогнать наваждение, встряхнул головой. Но когда он снова посмотрел на дорогу, там уже никого не было.
  
   Секунда, две, сколько прошло с того момента, как он отвлёкся. Чужак не мог так быстро уйти.
  
   За спиной тихо скрипнула дверь и от страшной догадки, Ник задрожал. Он резко повернул голову и увидел его в шаге от себя. Жуткое человекоподобное создание, молчаливое, серое...
  
   Из горла вырвался хрип. Ник почувствовал, что теряет контроль над ситуацией, попятился.
  
   Чужак не шевелился, просто раскачивался, словно на ветру.
  
   - Прочь! - срывая голос, закричал Ник. - Убирайся прочь мерзкий урод.
  
   Он вскинул руку и швырнул фонарь.
  
  
  
   Фонарь ударился о стену, разлетелся на куски.
  
   - Зар-р-раза! - протянул Ник. - Морду себе разбил!
  
   Осколок стекла рассёк кожу, и теперь кровь заливала правый глаз. Но чужак исчез. Осталось только жуткое душевное опустошение и холод. Первым делом, Ник сорвал с постели одеяло, накинул на плечи.
  
   - Неужели это какой-то розыгрыш? - Поляков подошёл к двери и задвинул засов. - Идиот. Как я мог забыть про пушку.
  
   Он с трудом заставил себя лечь на постель Бланшара. Скорчился, сжался под тонким одеялом и всю ночь, не разжимая, держал пистолет в руке. То состояние, в котором он находился, трудно было назвать сном, и Ник искренне обрадовался, когда за окном забрезжил рассвет.
  
   Что же со мной случилось? - проговорил он. - В кого я превратился?
  
   Ему вдруг стало стыдно.
  
   - Трус. Ничтожество. Червяк. Испугался какое-то чучело. Знать бы, кто затеял игру. Было бы легче.
  
   Верить в мистику не хотелось. Но во что тогда верить?
  
   Ник сполз с кровати, застонал. Нога болела ещё сильнее. Он аккуратно развязал повязку и увидел, что кожа вокруг раны побагровела и осклизла.
  
   - Чёрт! Только заражения не хватало!
  
   Перебинтовав ногу, Поляков достал последний комплект пайка, разделил продукты пополам, позавтракал. В бутылке оставалось немного рому.
  
   - Приберегу на вечер, - усмехнулся Ник. - Кто знает, какое ещё пугало сюда нагрянет.
  
   Захотелось всё бросить и вернуться домой. Ему даже не придётся оправдываться. Нога ни к чёрту. Хорхе и даже Байрон поймут.
  
   - Хрен вам! - зашипел Поляков. - Достану сундучок, тогда уйду.
  
   Он вышел на улицу, постоял немного в тени. Солнце припекало. Сухой жаркий ветер доносил запах гари.
  
  "Сундук существует. В этом можно не сомневаться, - подумал Ник. - Если Гарсиласо свихнулся, то он мог закопать его в пустыне, или кому-нибудь продать. Бланшар решил что старик убивал людей. Но какого чёрта"?
  
   Ник покачал головой. Посмотрел на ресторан.
  
   - Слишком много вопросов! - проговорил он. - Кто оставил брегет среди бутылок? И кому потребовалось палить из-под кровати по шкафу?
  
   Сразу же появились сомнения. Возможно француз сам свихнулся. Придумал всю эту историю и в панике бросился в штрек.
  
   - Единственное место, которое не успел проверить Бланшар - церковь, - Ник повернул голову, посмотрел на часовню. - Он нашёл приходскую книгу, но здание не осмотрел.
  
   Католическая церковь стояла особняком. Штукатурка осыпалась, оголилась кирпичная кладка. Черепица на крыше частично сползла и лежала на земле присыпанная рыжим песком.
  
   Ник медленно поплёлся к часовне. От гостиницы шагов сто, но из-за раны, каждый шаг давался с трудом.
  
   - Переживу, - процедил Ник. - Бывало и похуже.
  
   Он остановился перед высокой деревянной дверью. Посмотрел на висевший снаружи колокол. Посиневшая бронза, свисающая с языка пеньковая верёвка. Должно быть с помощью колокола священник призывал паству на службу.
  
   Ник протянул руку, помедлив, ухватился за верёвку и дёрнул. Над городом разнёсся гулкий мелодичный перезвон.
  
   - Больше никакой мистики, - улыбнулся Поляков. - Я в мистику не верю.
  
   Он задрал голову, прислушиваясь к угасающему звону, посмотрел на балку с колоколом. Последнее, что он увидел - пыль и куски штукатурки, которые посыпались вниз.
  
  
  
   Ник чувствовал боль, но не мог кричать. Он видел вокруг сгущающуюся тьму, но не мог закрыть глаза. Тьма шипела, клубилась, бурлила, а старый индеец в соломенной шляпе стоял рядом и читал заклинания.
  
   - Свет разгоняет тьму! - приговаривал он. - Уходи прочь!
  
   И тогда тьма отступала, отползала, словно живое существо. Но через какое-то время грязной волной накатывала снова, и всё повторялось.
  
   - Я не могу тебя больше защищать, - произнёс индеец. - У каждого свой бог. Обратись к своему. Он ещё ждёт.
  
   Поляков вздрогнул, очнулся. Голова гудела от боли, во рту ощущался привкус железа. Он застонал и приподнялся на локте. Солнце зашло, небо багровело тёмным закатом. За домами выли койоты.
  
   Сколько же я тут провалялся? - поднимаясь на ноги, прошептал он. - Ох, и здорово же меня двинуло...
  
   В глазах двоилось. Встряхнув головой, Ник шагнул к двери, опёрся на неё спиной. Прохладный ветер пронзительно свистел в кустарнике. Среди камней пела одинокая цикада.
  
  "Если там ничего не найду, сегодня же отсюда уберусь, - подумал Ник. - И плевал я на Байрона и на его бабки..."
  
   Поляков оттолкнулся от двери, повернулся лицом. Сердце защемило от тоски, ему вдруг стало нестерпимо одиноко. Снова захотелось всё бросить и сбежать.
  
   Он потянул за медную ручку. Дверь скрипнула, но не открылась.
  
   И тогда Поляков навалился на дверь плечом. Стиснув зубы, он давил до тех пор, пока не услышал треск. Дверь просела, повисла на одной петле, а затем и вовсе завалилась набок.
  
   Он снял её с петли и отставил в сторону, немного подождал, включил карманный фонарик и вошёл внутрь.
  
   Лавки для прихожан сдвинуты к стене, на полу стёкла от разбитого витража. Ник огляделся. Покосился на разбросанные повсюду листовки.
  
   - Подумать только! - усмехнулся он. - Реклама.
  
   На стене большое католическое распятие. Деревянный алтарь украшенный резьбой и позолотой. На столике, перед алтарём, потир для причащения.
  
  "Гарсиласо Родригес считал себя грешником, - подумал Ник. - По словам Бланшара, он выпустил зло. И чтобы уничтожить зло, мог принести сундучок Ортеги в церковь. Верно"?
  
   Поляков направил луч фонаря на алтарь, подошёл ближе. Теперь он не сомневался, что истина к постижению которой так стремился Бланшар, станет доступна и ему. Свет выхватил подсвечник, стеклянную лампадку и потёртый деревянный ящичек. Он стоял на полу, у самого алтаря.
  
   Им овладело странное чувство. Главный приз - забытый всеми сундук кровавого энкомендеро, теперь принадлежал только ему. Ни Байрону и даже не таинственному клиенту.
  
   Ник наклонился, поднял сундучок и, потрясая им, рассмеялся.
  
   - Проклятый ящик, - прошептал он. - Что ты в себе прячешь?
  
   Потёртое исцарапанное дерево, грубый индейский орнамент, полоски кожи вместо петель на крышке.
  
   Ник поставил его на столик. Разглядывая замер. Что-то мешало ему сделать последний шаг - неуловимое, пульсирующее, не осознаваемое. Вспомнился сын, домик у реки, обрывки прошлого.
  
   Он медленно протянул руку и поднял крышку.
  
   - Надо же, - протянул Ник. - Жертвенный нож.
  
   Он услышал за спиной шелест, почувствовал, как неведомая сила тихо шуршит песком. Всё в мире застыло от ужаса. Перестала петь цикада, умолкли койоты, даже затих ветер. Ник услышал как неистово стучит его сердце, как рвётся из ноздрей судорожное дыхание. Страх нахлынул волной, овладел душой.
  
  "Тот станет их добычей, кто не успеет оглянуться", - вспомнил он слова Хорхе. - Я не успел.
  
   Ник повернулся. Глаза расширились, изо рта вырвался сдавленный возглас. Он увидел "тьму", о которой говорил француз, ощутил скрытое в ней зло.
  
   - Что же ты такое!? - исступлённо закричал Поляков. - Что ты такое?
  
   Он выхватил пистолет и надавил на курок. "Тьма" поглотила звук, свет от вспышек, втянула пороховой дым. Ник опустошил обойму, загнал в ПМ второй магазин и снова начал стрелять. Он не слышал выстрелов, только ощущал отдачу. Когда отскочила последняя гильза, он растерянно посмотрел на пистолет, швырнул его на пол и в бессилии закрыл глаза.
  
  
  
   Хорхе дремал, сидя у костра. Потрескивали сучья, шипела в чайнике вода. Он услышал приглушённый расстоянием крик, встрепенулся.
  
   - Так отчаянно может кричать только человек! - прошептал мексиканец. - Ни с чем нельзя спутать.
  
   Из палатки вылез Диего, внимательно посмотрел на брата.
  
   - Думаешь, русский? - спросил он.
  
   - Больше некому! - Хорхе сжал губы, покачал головой. - Как мне всё это надоело! Этот парень пятый.
  
   Прислушиваясь к ночным звукам, они немного помолчали.
  
   - Знаешь, что говорят в деревне? - спросил Диего. - "Уезжают втроём, а возвращаются двое".
  
   - Перестань трепаться, - рявкнул Хорхе. - Байрон хочет получить эту вещь и платит большие деньги.
  
   - Пошли его к чёрту!
  
   - Тогда распрощайся со своей мечтой. Кажется, ты хотел купить "Харлей"?
  
   Сверкая глазами, братья уставились друг на друга. Потом Хорхе отвёл взгляд, тяжело вздохнул. На душе было гнусно, хотелось поскорее убраться.
  
   - Подкинь-ка ещё дров, - проговорил он. - Не видишь? Тьма сгущается.
  
  
  
   (исп.) Recuadro enkomendero sangrienta¹ - сундук кровавого энкомендеро.
   (исп.) Del pueblo carnicero² - город мясника. (исп.) depredadores sombra en busca de presas³ - хищные тени всегда ищут добычу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"