Ещё какое-то время Всебор слышал отдалённые расстоянием крики Зубастика, но потом они смолкли, и стало тихо. Невзирая на дружбу с Клутом, Барбота хорошо исполнял роль цепного пса и особо с ним не церемонился.
- Родом я из Спумариса, - нарушая тишину, произнёс Всебор. - Да и приятели мои тоже. Хотя по большому счёту эльфы...
- Откуда у тебя "Кошачий глаз"? - неожиданно спросил Долкин. - Не отрицай, я вижу то, чего не видят другие.
- Амулет? - Всебор напрягся и с беспокойством посмотрел на короля. - Сколько я себя помню, он всегда был со мной.
- К чему пустые слова. Я спросил, откуда он у тебя?
Долкин злобно стиснул зубы и медленно поднялся на ноги.
- Столь дорогие вещи так просто не достать. Они обладают силой великих чародеев и живут собственной жизнью, наделяя хозяев необычными способностями. Откуда он у тебя?
- Когда-то я нашёл его в снегу, - ответил Всебор. - Тот день является мне во снах, но я не могу вспомнить подробностей. Как не могу вспомнить всего, что было до этого дня.
- Значит, ты потерял память? - рассмеялся Долкин. - Забавно! Потерял одно, приобрёл другое. Не кажется ли тебе, что обмен не равнозначный?
- Понять бы к чему вы клоните, - улыбнулся Всебор. - Я ведь простой человек и всегда ценю ясность.
- Что если мы поменяемся? - Долкин медленно поднял руку и пошевелил тонкими длинными пальцами. - Я помогу вернуть то, что ты потерял, а взамен ты отдашь мне "Кошачий глаз".
Король замолчал, спустился с пьедестала, на котором стоял трон и зашёл Всебору за спину.
- Всегда есть на что поменять, - проговорил он. - Зачем, тебе эта безделушка? Ты ведь ею даже пользоваться не умеешь.
- Но я не могу отдать амулет, - Всебор повернул голову и посмотрел королю в глаза. - Как можно отдать часть себя?
Они смотрели друг на друга, и чем дольше длилась эта дуэль, тем страшнее становилось Всебору. Взгляд Долкина, безжизненный и холодный, не мог принадлежать живому созданию. В нём не было ни разума, ни жизни и это жуткое открытие потрясло.
- "Неужели и он "отверженный"? - пронеслось в голове. - Но как такое возможно, ведь он говорит и думает".
Долкин смотрел на него, не моргая, и его остекленевшие, пронизанные кровеносными сосудами глаза, источали смерть. Всебор поёжился и усилием воли выдавил доброжелательную улыбку.
- Чтобы справится с магией амулета, нужно обладать внутренней силой, - проговорил Долкин. - У тебя она есть, но ты глуп и подчиняешься бессмысленным принципам, в которые веришь.
Король отошёл в сторону и остановился перед собственной статуей.
- Жизнь бесценный дар и кто ею обладает счастливец, - Долкин дотронулся до холодного мрамора и тут же одёрнул руку. - Трудно смириться, зная, что кроме одиночества больше ничего не будет.
Всебор не понимал, чего хочет от него этот странный человек. В нём боролось любопытство и ужас, он не мог уйти, и не смел, противоречить королю. Оставалось только ждать.
- Я знаю, с какой целью ты сюда пришёл, - наконец сказал Долкин. - Задание, о котором ты сказал очень опасно, а всё живое хрупкое и ненадёжное. Вам нужны деньги, чтобы поддерживать собственную жизнь, и ты хочешь, чтобы эти деньги дал я.
- Вы прочли мои мысли, - отозвался Всебор. - Так получилось, что мы не можем купить даже провизию.
- Золото нынче в цене, - хриплый смех Долкина разнёсся по залу. - Но я не могу его тебе дать.
- Разве король Калибара стал нищим? - неожиданно осмелел Всебор. - Если это так, я прошу отпустить меня. Мои друзья должно быть уже беспокоятся.
- Твои друзья подождут, - в голосе государя зазвенел металл. - Ты уйдёшь, когда я разрешу. И не раньше.
Долкин вернулся к трону, уселся на него и откинулся на спинку.
- Деньги дадут купцы, - произнёс он. - Сегодня вечером они будут меня чествовать, и у тебя появится шанс получить немного от их подношений.
- Неплохо! - обрадовался Всебор. - Мы и мечтать не могли о такой щедрости.
- Это будет вечером, - Долкин растянул губы в улыбке и застыл. - Но ожидать милости ты останешься во дворце. Наберись терпения и награда оправдает любые ожидания.
Король не подавал никаких знаков, но когда он замолчал, явился Барбота и, расшаркиваясь перед троном, вывел Всебора из церемониального зала. Советник аккуратно, словно опасаясь разбудить господина, закрыл за собой дверь и с подозрением посмотрел на гостя.
- Надеюсь, ты понимаешь, что сбежать отсюда невозможно? - шёпотом спросил он. - Советую не делать глупостей, и если всё сложится как надо, тебе кое-что перепадёт.
- Где мои друзья? - спросил Всебор. - И почему им нельзя было остаться?
- Тебе бы о своей судьбе печалиться, - Барбота кивнул на лестницу и для убедительности дёрнул гостя за рукав. - Ты я вижу парень умный. Поэтому отведу тебя в калибарскую библиотеку. Времени много, почитаешь, подумаешь.
Особых иллюзий по поводу собственного статуса Всебор не питал. После разговора с королём стало понятно, что ему уготована участь пленника, по-крайней мере до вечера, а дальнейшая судьба и вовсе была туманна и неопределённа. Когда он это осознал, все сомнения мигом рассеялись и даже страх, который поначалу овладел его разумом, отодвинулся на второй план. Он не мог изменить правил установленных Долкином, но у него было время, чтобы подготовиться и попытаться найти выход.
Они поднялись на второй этаж, и советник повёл его по широкому хорошо освещённому коридору. Через каждые десять шагов, по всей его длине, стояли вооружённые гвардейцы.
- Клут считал тебя другом! - сказал Всебор. - А теперь даже не знаю.
- Заткнись! - процедил Барбота. - Клут ничего не знает, да и не хочет знать. А рассуждать все мастаки, пока дело не доходит до сохранения шкуры.
Советник побагровел от злости и, едва сдерживаясь, так стиснул челюсти, что скрипнули зубы. Его движения стали резкими и импульсивными. Они завернули за угол и сразу же уткнулись в широкую украшенную резным орнаментом дверь.
- Это здесь! - рявкнул советник. - И смотри у меня! Попытаешься сбежать, поймаю и лично снесу башку.
От увиденного разбегались глаза. Тысячи книг, сотни драгоценных свитков и рукописей, были сосредоточены в одном единственном месте и на то, чтобы всё прочитать потребовались бы десятки лет. Но тем печальнее было видеть запустение и упадок. Пыль, паутина, следы грызунов, всё свидетельствовало о том, что традиции предков в Калибаре давно забыты, и читать книги здесь уже не принято.
- Ну что ж, - прошептал Всебор. - Времени и в самом деле много, нужно воспользоваться советом бывшего палача и провести его с пользой.
Он подошёл к столику у окна, освободил себе место и, выбрав наугад книгу, поудобнее устроился в кресле.
- Кто бы мог подумать, - улыбнулся Всебор. - В этом кресле, когда-то восседал сам Долкин Смелый. Если вернёмся в Спумарис, обязательно похвастаюсь перед Сейбиленом.
Время за чтением книг пробежало незаметно. Всебор позабыл обо всех опасностях, что подстерегали во дворце, о друзьях и даже о задании, ради которого, он собственно и явился к калибарскому королю. Только, когда стало темнеть, он вдруг понял, что находится не у себя дома и даже не в архиве старика Сейбилена. С пониманием вернулись страхи и опасения.
- "Значит, король Долкин ничего не боится, - подумал Всебор. - Иначе бы меня разоружили ещё на входе".
От тревожного ожидания застучало в висках и заколотилось в груди сердце, но он ни о чём не жалел.
- "Глупо пенять на судьбу, когда она подбрасывает очередной сюрприз, - пронеслось в голове. - И если бы фортуне было угодно, я бы остался навечно в бездонных гротах Тиаберии, а не сидел сейчас здесь".
В замке заскрежетал ключ, и на пороге показался Барбота с масляным фонарём в руке. С ним пришли два наёмника, один из которых Всебору был уже знаком.
- Вот ты и попался. Щ-щ-щенок! - зашипел бородач. - Если сам не сдохнешь ночью, я лично отправлю тебя к предкам.
- Заткни пасть, - зарычал Барбота. - Ещё скажешь хоть слово, язык вырву.
Советник злобно сверкнул глазами и жестом поманил Всебора.
- Прикинься идиотом, ничему не удивляйся и никому не смотри в глаза, - посоветовал он. - Запомни, в Калибаре каждый сам за себя.
Его вывели из библиотеки и провели в другую часть цитадели. Здесь ничего не напоминало о былой роскоши: стены опалённые пожаром покрывала плесень, облицовку с полов давно сорвали, а сквозь проломы в перекрытиях просыпалась труха. Откуда-то тянуло злющим сквозняком, таким холодным, что обжигало кожу.
Всю дорогу Барбота молчал. Всебора постоянно подмывало затеять с ним разговор, но присутствие двух гвардейцев заставляло молчать и его.
Наконец, они подошли к стене, в которой зиял пролом. Кто-то сделал его намеренно, чтобы легче было проникать в закрытую часть цитадели.
- Береги ноги, - предупредил советник. - Здесь не убиралось со времён "Великой битвы".
Они прошли через проём и оказались в туннеле, который под углом, уходил вниз. Судя по всему, он вёл в шахту, которую использовали как убежище на случай вражеской осады. Повсюду сохранились следы пребывания людей: обломки ящиков, разбитые кувшины, пустые корзины и полуистлевшие тюфяки для сна.
- "Да, брат, неприятности только начинаются, - подумал Всебор. - Но саблю не отобрали и на том спасибо. Значит, есть шанс продать свою шкуру подороже".
- Только без героизма. Тебе пока ничего не угрожает, - сказал Барбота, кивая на клинок. - Знаю, о чём подумал. Старого палача не проведёшь.
Конечно, советник мысли читать не умел. Как все проницательные люди он легко угадывал настроение человека по движениям рук и выражению глаз.
- Зачем мы туда идём? - не выдержав, спросил Всебор. - Я не купец и у меня ничего нет, чтобы сделать подношение королю.
- Считаешь? - усмехнулся Барбота. - Ну и дурень же ты парень. Разве подношениями может быть только золото?
Из тоннеля они попали в огромную пещеру, вырубленную в скальной породе калибарскими рабами. Освещалась она факелами и огнём в бронзовых жаровнях. К удивлению Всебора, здесь уже находились сотни людей, которые тихо бормотали молитвы и настороженно поглядывали друг на друга. Эта разношёрстная публика, разодетая в роскошные костюмы, никак не вязалась с окружающим их убожеством. От жары их лица лоснились, а копоть чадящих факелов оседала чёрной пылью на бархате камзолов. Страх, переживание, немыслимое напряжение, все человеческие страдания болью отражались в слезящихся глазах.
- Э-э-эх! Человеческое стало! - едва слышно проговорил Барбота. - И всё-то вам нужен пастух!
Советник посмотрел на Всебора и кивнул на дальний край. Там в полумраке нависавших над головами выступов, было не так тесно.
- Несчастные! - прошептал Всебор. - Какому извергу пришла идея собрать здесь столько народа?
Барбота хищно оскалился, огляделся по сторонам и, убедившись, что никто не обратил внимания на крамольные слова, ответил:
- Наберись терпения. Скоро ты узнаешь, как на самом деле наш король заботится о подданных.
Растолкав купцов, советник освободил для Всебора место, пару минут постоял рядом, а потом вдруг засобирался уходить.
- Теперь всё будет зависеть от тебя, - сказал он. - Проси больше, если повезет, набьёшь полные карманы.
Барбота рассмеялся, протиснулся сквозь людскую стену и, перейдя на бег, скрылся в тоннеле.
- "Засуетился палач! Видать жареным запахло, - подумал Всебор. - Скорее всего, сбежать отсюда невозможно. Наверняка на выходе уже ждут наёмники".
По людской толпе пробежал шёпот. Купцы тихо зароптали и, озираясь, начали вытягивать шеи.
Ещё через минуту пламя факелов заколыхалось, и по пещере пронёсся горячий вихрь. Обжигающий, удушливый ветер заставил кашлять и чихать. Кому-то стало дурно, но ни поддержки, ни утешения несчастные не получили. "Каждый сам за себя" - эти слова Барботы, совсем по-другому, сейчас зазвучала в голове Всебора. Ему стало жаль этих безмозглых наивных людей, которые верили, что неприятности обойдут их стороной, и когда горячий ветер сменился ледяным вихрем, он вспомнил заснеженную дорогу и причитания Гильбрунды, чья судьба была предрешена.
Когда ветер утих, толпа расступилась, и на середину зала вышел король Долкин. Его сопровождали пятеро телохранителей мортусов облачённых в одинаковую одежду. Мешки на головах должны были внушить собравшимся ужас и, наверное, многие, кто оказался в эту злополучную ночь на приёме у калибарского государя, пожалели о том, что заблаговременно не сбежали. Запах тлена и сладковатый аромат специй смешались в тошнотворную мешанину, от которой не один желудок сыграл дурную шутку со своим владельцем.
Кто-то зажимал рот, пытаясь подавить отвращение, кто-то уже успел облегчиться себе под ноги или на соседа.
- "Легче с орками сражаться, - подумал Всебор. - Чем с собственным брюхом. Ещё немного и меня самого вывернет наизнанку".
Мортусы принесли с собой кресло, которое торжественно установили в центре зала и Долкин, как подобает хозяину, уселся в него прежде, чем подданные успели с подобострастием поклониться. Присутствие мортусов заставило купцов притихнуть. Они так и стояли, уставившись себе под ноги, зажмурив глаза или опустив головы. Ужас сковал людей. Даже лишнее движение воспринималось как нечто выходящее за рамки дозволенного.
- Я рад, что вы пришли отдать мне должное, - хриплым голосом произнёс король. - Каждый будет вознаграждён за усердие, но бойтесь обмана, ибо я вижу лжецов насквозь.
- "Пожалуй, лучше и мне отвернуться, - подумал Всебор. - Кто знает, чем закончится этот балаган".
Бесцеремонно расталкивая купцов, мортусы влились в толпу и словно цепные псы, начали выискивать всех, кто, по их мнению, выказывал недостаточное уважение к государю. Таких невежд, они жестоко избивали и калечили. Приглушённые крики, стоны, плач - всё слилось в жуткий душераздирающий рокот. Но никто не смел, шевелится, ибо это расценивалось как нарушение традиций и наказывалось не менее жестоко.
Всебор вдруг понял, что и он, может быть, подвергнут экзекуции, потому что безопасности в этом чертоге зла ему никто не гарантировал. Шансы справится с телохранителями короля, сводились к нулю. Даже если ему и удалось бы выхватить саблю, орудовать в людской тесноте было проблематично, его попросту сомнут и тут же прикончат.
Какого-то беднягу впереди, мортус ударил кулаком. Брызнула кровь, и несчастный рухнул на колени, чтобы избежать дальнейших побоев и сплюнуть выбитые зубы.
- "Полукровка никогда бы не полез в ловушку, - подумал Всебор. - Да и никому бы из нас не позволил".
Всебор кожей почувствовал, что безжалостный великан смотрит теперь на него, и впервые с начала путешествия испытал жгучее желание бросить всё и вернуться на родную Сонную улицу. Наивные мечты о приключениях показались ему глупыми и бессмысленными. А должность переводчика торговых договоров, о которой ещё недавно, он так пренебрежительно отзывался, превратилась в вершину карьерного роста.
Мортус стоял в шаге от него. Его сиплое тяжёлое дыхание резало слух, а вонь от грязных одежд заставляла замирать сердце.
- "Всё бы отдал, чтобы оказаться подальше от этого места, - пронеслось в голове Всебора. - Как же был прав старый эльф, когда предупреждал об опасности. Как же был прав".
Он испытывал ужас. Безотчётный животный страх, которого не было даже в лабиринтах Тиаберии и, наверное, верзила с мешком на голове это почувствовал.
Приглушённо рыкнув, он развернулся и, награждая, попадавшихся на его пути тумаками, вернулся к королю. Кто-то облегчённо выдохнул, кто-то робко застонал, поверив, что на этом мучения закончатся. Но видимо не все разделяли радость одиночек, многие так и остались в неподвижном оцепенении, хорошо понимая, что главное ещё впереди.
Всебор судорожно сглотнул и, превозмогая страх, покосился на короля. Долкин, погружённый в радостное ожидание, широко улыбался, наслаждаясь мучениями людей. Он напоминал восковую фигуру, лоснящуюся, безжизненную и зловещую, но эта восковая фигура двигалась и даже издавала звуки.
- Начнём! - наконец, проговорил король. - Каждый из вас платит за самое дорогое. Потому не скупитесь, ибо цена уже установлена.
Долкин медленно встал на ноги, задрал подбородок и уставился на огромную жаровню у стены. В ней быстро разгорался колдовской огонь. На камнях заплясали синие, лиловые и зелёные сполохи, пещера заполнилась смрадным туманом и откуда-то из самых недр преисподней, донеслись утробные крики.
Купцы, один за другим подходили к королю, низко кланялись и, извлекая из карманов увесистые мешочки, высыпали золото ему под ноги. Монеты со звоном падали на каменный пол, и чем больше их становилось тем, ярче разгоралось в жаровне пламя. Король оживал на глазах, золото, сыпавшееся ему под ноги, вливало в него жизнь, наполняя энергией и силой. Вскоре вокруг фигуры Долкина образовалось мутное сияние, грязное и отталкивающее. Оно поглощало свет вокруг, фонтанировало и клубилось, выплёскивая во все стороны густую маслянистую копоть.
Жуткое представление длилось ещё несколько минут. Купцы продолжали раболепно отдавать дань, подобострастно кланялись и, опасаясь за жизнь, прикрывали глаза руками. Когда же, наконец, звякнула последняя монета, всё мгновенно прекратилось. Стало необычайно тихо, мутное сияние померкло, и король рухнул в кресло.