Селезнева Екатерина Сергеевна : другие произведения.

Положи Меня, Как Печать, На Сердце Твоё

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда в мире нарушается равновесие - он обречён. Именно в этот момент защитники равновесия - керны могут использовать Право. Случайная встреча, и Мария Шверт, не верящая в любовь, но умеющая бороться за жизнь, с Земли попадает в Ваирт, находящийся под защитой могучего Вента Арней. Мария становится сыщиком в городе Диграсе и узнаёт, что она керн, который не умеет пользоваться Правом. В этом мире она встречает и врагов, и друзей, и любовь. Раскрывая преступления, спасая нарушенное равновесие она неожиданно узнаёт тайну своего рода.

   ПОЛОЖИ МЕНЯ, КАК ПЕЧАТЬ, НА СЕРДЦЕ ТВОЁ

Моей племяннице,

с её горящим сердцем,

посвящается

   Глава 1. Билет в судьбу
  
   Дождь лил как из ведра. Маршрутка, в которой сидела Машка, застряла в пробке на Мичурина. Девушка злилась не столько на пробку, сколько на себя. Надо было быть полной дурой, чтобы забыть на работе e-book. Последнюю фантастику, которую она скачала, была так себе, да и фильм по ней разочаровал. Сумерки, вампиры, полная чушь, но надо же как-то разумно тратить время в пробке, дикие приключения к тому же отвлекали от тоскливых мыслей... Теперь приходится сидеть и тупо глазеть в окно. Она поёжилась. Дождь через плохо прикрытый люк в потолке маршрутки стал поливать женщину, сидящую рядом, а та не нашла ничего лучше как навалиться на неё всей массой. Машка сердито прошептала:
   - Да-а, если день с утра не задался, то не удивительно, что на тебя вечером ложится центнер.
   Утром она что-то пыталась делать - смотрела в окно, варила кофе, когда очухалась от сонной одури, то не поверила своим глазам - до работы оставался час. Это при "пробочной" езде в полтора часа. Зонт забыла, знала, что дождь, но забыла. Вспомнила, как добиралась с пересадками и содрогнулась. Ну, нет! Она не выйдет! Несмотря на то, что льёт дождик, теперь она в относительной сухости, и на ней почти не сидят.
   Проехали сто метров и опять встали. Дверь маршрутки отъехала, и кто-то, заглянув внутрь, удивился:
   - А что сидите?! Там такая авария! Всё стоит.
   - Ну что за непруха сегодня? - расстроилась Машка, но решила остаться - всё равно пробка, и не уехать.
   Через пару минут она сидела в маршрутке одна. Водитель неприязненно проворчал:
   - Что сидишь? Не слышала что ли?
   - У меня зонта нет, - огорчённо пояснила девушка.
   - Тебя что, дома не ждут? А?
   - Не твоя печаль. Ты давай вези, - пробормотала она и, выглянув в окно, не поверила своим глазам. Ноябрь на дворе, а по улице шёл босиком парень в лёгкой рубахе, которая облепила его тело, и в насквозь мокрых брюках.
   - Нет! Вы посмотрите! Обкурился что ли? - просипела она.
   Водитель посмотрел туда, куда она показывала.
   - Злая ты, однако. Парень, как парень, идёт никому не мешает. Никого не трогает, ну и пусть, что куртка яркая. Я видел и не такие. Все одеваются, как могут.
   - Куртка? - она недоверчиво посмотрела на водителя.
   Неужели не видит? Странно, похоже никто не видит, как парень (Хм!) не одет. Мария прокашлялась привлекая внимание водителя.
   - Давай его заберём, а то совсем окочурится от холода.
   Водитель фыркнул, но дверь открыл. Увидев открытую дверь маршрутки, парень влез в неё. С него лило, и было видно, как он с трудом сдерживал озноб. Увидев затуманенные глаза, Машка искренне пожалела его. Интересно... Он ударился, или обкурился?
   Водила вдруг очнулся и просипел:
   - А-а! Надоело! Поехали, куда тебе?
   - Парк Победы.
   Она ожидала, что тот будет ругаться, но водитель шмыгнул в какой-то двор, и началась карусель. Мария не представляла себе, как они ехали. Дворы, колдобины. Наконец, прозвучало:
   - Вылазь, приехали.
   Девушка повернулась к парню, тот обречённо смотрел на неё, и вдруг, не понимая, зачем это делает, прошипела:
   - Что расселся?! Пошли.
   Парень благодарно улыбнулся ей.
   Они шли по лужам, а Машку бросало в озноб от того, что он шёл босиком по ледяной земле. Выскочили две собаки. Ох, сколько эти две твари у неё выпили крови, но сегодня они, чуть не расстилаясь, побежали рядом. Довели до дверей. Она втащила парня в свою однокомнатную хрущобу. Парень прислонился к стене, сдерживая дрожь. Решив, что он продержится, Мария спокойно разделась, потом принялась за него. Понюхала и удивилась - пахнет дорогими духами, не пьян.
   Парень молчал и стоял, закрыв глаза. Она решительно с него всё содрала и ойкнула. Под брюками ничего не было. Нет, как раз было, и много, не было белья. Кряхтя, втащила его в душевую кабину и включила горячий душ, только отвернулась, а он стал валиться. Вытащила, замотала в простыню, разобрала тахту и завалила на неё "гостя". Пощупала лоб, горит, как в огне. Гневно пробормотала:
   - Конечно, по лужам почти при нуле гулять босиком. Что за кретин!
   Всю ночь он метался в жару, и что-то говорил. Язык ей был не знаком. Наконец, Машку осенило:
   - Так это иностранец. Вот попал, его же обокрали.
   Любые попытки напоить его лекарствами кончались рвотой. Она измучилась. Перешла к дедовским методам и напоила горячим кагором с лимоном и корицей, хорошо, что вино осталось со дня рождения. Парень очнулся и повёл себя, как мужчина. Утром она вылезла из его объятий, удивляясь себе. Что спрашивается, ходила к сексопатологу, лечилась от того, что её бывший муж назвал фригидностью? Покраснев, она посмотрела на исцарапанную спину парня, тот открыл глаза и попросил:
   - Говори, пожалуйста.
   - Что говорить-то? - ей было немного не по себе.
   - Говори много. Мне так легче, я и сам настроюсь, и тебя настрою.
   Машка потянулась за халатом и не обнаружила его.
   - Как он меня?! Ничего не помню.
   - Но ведь тебе было со мной хорошо, глазастая?!
   - Ты кто? Откуда?
   - А зачем тебе?
   - Действительно, - зло прошипела она, - так и мне и надо! Привела незнакомого мужика, переспала с ним и теперь что-то хочет от него.
   - Не сердись! Я расплачусь. У меня есть ваши деньги.
   Парень крякнул от тяжёлого удара в зубы. Ну, не умела Машка бить по лицу, не могла, а в зубы за хамство, пожалуйста. Не зря её муж говорил, что она - ошибка природы, и ей надо было родиться мужчиной.
   - А за что? - жертва своей ошибки сплюнул кровь.
   - Тварь! Я тебе что, проститутка? - и опешила, увидев недоумение на лице гостя.
   - Проститутка? - спросил парень. - Это кто? А-а?.. Понял. Ты не торопись, я быстро ещё не могу. Всё ещё слаб.
   - Издеваешься? Ты кто? Не русский?
   - Не русский? - опять спросил тот.
   Мария перешла на английский. Парень неожиданно взвыл:
   - Не надо! Ты мне так все мозги вскипятишь. Дичь какая-то! Думаешь на одном языке, говоришь на другом. Я уже понял, что обидел, а как?
   - Ну, что этому кретину сказать? - Машка села и задумалась, ничего ведь не понимает.
   Парень вдруг заулыбался и спросил:
   - Кретин, это как дурак? Это ругательства?
   - Ладно, проехали, - Машка была озадачена. - Кто же ты такой?
   Лицо парня осветилось нежной улыбкой:
   - Хочешь, я опять подарю тебе наслаждение?
   - Не-е, мужик. Второй раз я не сглуплю. Тебя как зовут? - засмеялась девушка.
   - Меня? Артан, - и потянулся к ней.
   Очнулась она второй раз уже в полдень.
   - Интересно, как это он делает? И ведь ничего не помню, кроме пережитого наслаждения. Хорошо-то как, - она посмотрела на гостя и провела рукой по его лбу, хмыкнула. - Смотри-ка излечился, а ночью весь горел.
   Абсолютно излечившийся парень нежился рядом с ней, лаская её.
   - Ты странная, тебе это нравится, а ты почему-то боишься. Чего?
   - Отвали! Не боюсь я ничего. Просто до тебя ничего не чувствовала. Да и детей у меня не может быть. Тогда зачем спрашивается, всё это?
   Машка села, парень с удовольствием осматривал её сильное загорелое тело.
   - Глазастая, у тебя в голове каша. Тебе отсюда уезжать надо. Срочно! Я тебя подлечил, но ты такая же ненормальная, как и мой брат, тот, как и ты, считает, что любви нет. Такой же кретин, как ты. Правда-правда, - Артан опять нежно улыбнулся ей. - Спасибо тебе! Если бы не горела в твоей душе неутолённая любовь, не очнуться бы мне. Любовь - это знаешь какая сила?!
   Его слова развеселили Машку, но что-то внутри отозвалось. Она вспомнила мужа и хмыкнула. Вот тому нужна была любовь, у неё сначала была только благодарность, а потом тупое безразличие и желание свободы.
   Она взглянула на парня, кто же он такой? Странно говорит, и вроде бы всё правильно, но... Подумать только, парень, а сказал, что горит неутолённая любовь, она почувствовала себя неловко, так как тот открыто и прямо смотрел ей в глаза. Выглянула в окно, там с достоинством падал снег.
   - Смотри-ка, снег пошёл, теперь босиком не погуляешь.
   - Здесь что, ледниковый период? - у того от ужаса полезли глаза на лоб.
   - Какой ледниковый период? Спятил, что ли? Ноябрь, скоро же зима, - он молча моргал, Мария вопросительно на него уставилась. - Ты как сюда попал-то?
   - Как-как, станцию проспал. Что такое зима?
   - У вас что, нет смены времён года? А потом я что-то не поняла, какую станцию?
   - Пересадочную. Мы с другом вышли не на своей, и решили погулять. Мы очень далеко от дома. Интересно же! А времена года, это что?
   - Ну это из-за смены температуры: весна, лето, осень и зима, а потом опять весна. А у вас, не так? - потом всполошилась. - А друг-то где?
   - Ещё искать надо, как бы он не замёрз. Странно у вас здесь, вот у нас времён года нет. Правда в горах снег есть, и бывает листопад, но по очереди, - ответил гость и ахнул. - Слушай, я что-то не понял, о чём ты сейчас подумала?
   Машка стал багровой, мысли мелькали о ночи, но уже не вспомнить.
   - Что же ты лазишь в голове?
   Господи! О чём же она таком подумала, что его так колбасить начало. Парень возмутился
   - Ничего не лазил, ты просто вопишь от тоски!
   - Какой тоски, что ты несёшь?
   - Ты тоскуешь о любви. Вот кому-то повезёт, когда ты станешь его возлюбленной... - помолчал и неожиданно для Мария ляпнул. - Может у тебя детей-то и нет из-за того, что ты не можешь любить в этом мире. Мне кажется, у тебя теперь получится родить ребёнка.
   - Дурак! Молчи, дурак, - рассердилась девушка.
   Дети, были запретной темой. Муж долго таскал её по врачам, и в конце она смирилась с приговором - нет, и не будет.
   - Глупости! Ты просто не в равновесии с сердцем, а ваши врачи - фуфло! - парень внимательно посмотрел на неё. - Ведь ты не сердишься за то, что поделилась страстью? Я чуть не сгорел в её огне. Хорошо, что так горела, иначе бы я загнулся.
   Машка озадаченно почесала в голове, интересная у них мораль.
   - Слушай, а ты сам-то любишь кого-нибудь?
   - Нет! Я ведь пока каи, хотя и младший керн в нашей семье. В моём мире люби не люби, всё равно тётки женят, когда найдут невесту. Уж потом, когда она родит мне дочь, смоюсь искать любовь... - он посмотрела на синеглазую девушку и улыбнулся ей. - Страсти мне хватит на задворках. Главное быть подальше от паучих, а то и тётки не спасут.
   Мария чувствовала себя, как на просмотре японского фильма - вроде и понятно, а смысл ускользает, но слово задворки её обидело.
   - Тебе никто не говорил, что ты гад? Задворки, урод! Это здесь задворки? Ах ты гад! Холодный и скользкий!
   Парень какое-то время молчал, обдумывая сказанное ей.
   - Я понял, это тоже ругательство. А за что теперь? - он в ужасе закрыл рот рукой. - Слушай, я и так весь выложился. Я ведь просто, как эхо, поэтому и загорелся. Ты что же считаешь, что я был холоден с тобой?
   Синеглазая красавица повалилась от хохота. Она даже не представляла, что можно так трактовать её ругань. Что-то давно сжатое внутри её распрямилось, и с души слетела шелуха из безнадёжности и тоски. Нежность и благодарность к странному парню излились на него с такой мощью, что он замер, задыхаясь, и отодвинулся.
   - Не надо! Прошу. Нельзя!
   - Ты о чём? - она с недоумением посмотрела на него.
   - Так нельзя! Ты так отдаёшь... Тебя накажут. Разве можно?! И меня накажут. Ты благодарна за рождение, а я не ули. Это право керна-ули! Мне до него лет двадцать развиваться, - парень робко посмотрел на девушку. - А что, у вас так можно? Нет запрета? Хотя ты, конечно, имеешь право...
   - Господи, да, ты о чём? - Марию начало знобить от того, что у Артана почему-то брызнули слёзы из глаз.
   Парень нежно поцеловал ей руку и горячо забормотал.
   - Конечно, да-а! Ты в своём праве. Я это буду всегда помнить. Здравствуй, пробудившаяся. Позволь, я подарю тебе билет на поезд. Это, конечно, не оплата, но ведь ты простишь, правда? А ты найдёшь свой мир. Я даже знаю какой. Зачем тебе этот?
   - Успокойся, - Машка говорила не столько ему, сколько себе. - Что за мир, как я смогу там жить?
   - Подожди, я кое-что сделаю. Ты сможешь понимать язык твоего мира, - он положил ей руки на виски, у Марии закружилась голова. - Не волнуйся. Ух ты! Всё получилось. Только странно, что быстро, как будто ты раньше знала этот язык.
   Машка расцеловала его и убежала готовить кофе. Давно ей ничего не дарили, этот чудак взял и подарил целый мир. Артан даже не понял, почему она так счастлива. Он подарил ей не возможность наслаждаться, а свободу. Нет больше тех оков, которые не покидали её с первого дня замужества, и от которых она не смогла освободиться даже после развода. Свободна! Когда вошла, то вздрогнула. Парень сидел бледный, лицо было залито слезами.
   - Ты чего?
   - Спасибо, сестрёнка.
   - Слушай, я ничего не понимаю. Ты хоть поясни.
   Артан волнуясь и заикаясь, торопливо заговорил:
   - Ты мне тоже подарила свободу. Сводный в помыслах... Тётки лопнут со злости. Теперь я сам найду свою любовь. Сам! А старший брат, вообще треснет от зависти. Он ведь в закрытом мире сидит. Он смелый и сильный, ушёл в Ваирт. Это закрытый мир для кернов. Там наша тётя, она его любит и поддерживает. Тебя надо с ним познакомить. Вот бы была пара! Комплексов миллион, но вы оба уже созрели для того, чтобы полюбить. Только зерно прорастает трудно.
   Машка насупилась, не любила она всякие возвышенные речи, они её безумно смущали.
   - Так. Не морочь мне голову. Я ничего не поняла. Когда твой поезд?
   Артан порывисто встал и, схватив её за руки, закружился по комнате.
   - Ты красивая и сильная. Жаль, что я не могу полюбить тебя. Ты такая бешеная, а я другой, но зато я теперь полноценный ули.
   У Марии возникло ощущение, что она залезла в чужой сон и никак не могла выйти из него, кроме того, во сне говорили по-японски. Чем больше она общалась с этим парнем, тем меньше его понимала, при этом её не покидало чувство радости, как в детстве, когда летом, на рассвете, гуляла по росному лугу.
   - Не понимаю. Что ты со мной сделал?
   - Я тебя вылечил, - парень гордо улыбнулся. - Понимаешь? Вылечил! Я решил, что ты сама дала мне право снять с тебя шелуху твоего мира, и я больше ничего не должен тебе за спасение. Класс, как говорят у вас. Я свободен и без долга.
   Её опять начало трясти, и к тому же охватил жар, не обычно, как при простуде, а жар нетерпения, когда ты готов к приключениям, и всего -то надо выйти за порог.
   - Я же вся горю, - ошеломлённо призналась она.
   - А ты всё время горела, только кто-то тебя здорово загасил. Прямо зверство какое-то учинил, - он насупился, потом хлопнул себя по лбу. - Ты не валандайся. Если хочешь помочь, то помоги. Пора, мне на свой поезд надо успеть. Не волнуйся, я пришлю билет. Ты только дорогу запоминай.
   Мария решительно достала, вещи мужа, который в качестве издевательства оставил ей, когда уходил. Он их не забирал, мотивируя тем, что нет времени. Вспомнила, как муж бормотал:
   - Ты не злись. Я буду забегать и понемногу уносить, по мере надобности. Они ведь лежат, хлеба не просят. Да и помочь смогу, если что...
   - Что значит "если что"? Ну ушёл, и слава Богу, так нет! Радовался, тому, что может её использовать, как вещь.
   Выкинуть вещи Машка не могла, так как выросла в семье, где достаток приходил только с трудом, и поэтому к вещам относились трепетно, как произведениям труда. Теперь она представила, как её бывший муж, Виктор взбесится. Всё вдруг стало неважным, и обида на то, что муж ушёл, как только она потеряла престижную работу, а не тогда, когда она его просила, и на то, что старался, чтобы она видела, как он приходил к её друзьям и сплетничал о ней, и на то, что забрал все деньги с их счёта, и на то, что считал её фригидной, но звонил и спрашивая не нужны ли его услуги, как мужчины.
   Пока она одевала гостя, тот нервно улыбался, так как синеглазая красавица показывала, что за чем одевают. Под горячую руку назвала тупым, а тот, вместо того, чтобы обидеться разулыбался, и почему-то опять поцеловал её руку.
   Машка вызвала такси и захватила сумку с вещами мужа, полагая, что друг Артана такой же раздетый, как и её гость. Как только они сели в такси. Парень доверительно положил руку на плечо таксисту и проворковал:
   - У нас есть деньги. Не волнуйся.
   - Куда едем?
   - На вокзал, - рассеянно сказал парень.
   Таксист посмотрел на парочку и, видя восторженные лица пары, решил, что они молодожёны. Не спрашивая ни о чем, таксист уверенно привёз их на железнодорожный вокзал. Артан выскочил и заорал бомжу, который стоял на перекрёстке:
   - Нирк! Нирк, иди сюда! Я тебя почувствовал. Это же я! Иди, скорее.
   Машка вздрогнула - за бомжом стоял толстенький, в возрасте мент, который с подозрением на них уставился. Лицо толстяка полыхало гневом.
   - Это ваш?! - возмущённо спросил мент. - Что же вы его голым оставили?! Ведь ноябрь, снег идёт. Я его на вокзале нашёл. Стоит босиком. Вы что, ополоумели? Хорошо, что моё дежурство, я его к нам сунул, там бомжей распотрошил, и они поделились. Значит, он не врал, когда говорил, что его найдут.
   - Ты прости, так получилось, - Машка виновато развела руками и повернулась к бомжу.- Что стоишь? Переодевайся.
   Нирк, молча, разделся догола и, абсолютно не смущаясь, стал натягивать вещи, которые ему выдала синеглазая девушка. Мария обратила внимание, что никто не обращал внимания на происходящее. Люди шли мимо и не видели стриптиз. Преображённый "бомж" повернулся к менту и просто убил того тем, что обнял и проговорил:
   - Спасибо и прощай, глазастый! - и поцеловал того в нос.
   Все сели в такси, и машина увезла парнишку и его спутников по улице Льва Толстого. Мент какое-то время молчал, потом просипел:
   - Гадство! Мужик поцеловал, тьфу! - и вдруг носом почуял, что что-то не то. Он огляделся, мимо равнодушно спешили люди. - Почему же никто не удивился? Ведь тот на глазах всех раздевался, что же это? Интересно, как это я не заметил? Мой-то бомж девицу-то видел впервые в жизни. Ах ты "веник-соль". Что же это происходит?
   Через секунду он сидел в машине и понукал шофёра, чтобы тот догнал уходящее такси.
   Машка рассматривала ребят, ну, абсолютно не похожи. Её поразило, что Нирк принюхивался к Артану, как собака, а потом затараторил:
   - Это за что же тебе так повезло? Где же ты встретил керна, да ещё спящего? А мне говорили, что судьбы нет. Надо же, ты теперь ули! Вот, тебе судьба быть свободным, а мне женатым, - он печально шмыгнул носом. - Мы ведь из дома сбежали, чтобы не женили. Отцы волнуются.
   Таксист, услышавший это, дико захохотал:
   - Вы что, пацаны? А ты наплюй на всё и не женись.
   - Эх, мужик! Трудно отказаться от всех благ ради свободы. Вон его братец свободный, со своей свадьбы сбежал. И что? Теперь от тёток невесты прячется. Да и трудно жить в таком мире, куда он ушёл, - грустно возразил Нирк.
   - Ты за него не страдай, он везде проживёт, - возмутился Артан.
   - Ха! А охотницы?! Это ведь зверьё! Они его не оставят в покое.
   Таксист сочувственно крякнул.
   - А что же он раньше-то думал? И что такого натворил, что за ним охота?
   Артан остро взглянул на Машку, которая слушала, раскрыв рот, и рассказал:
   - А кто его спрашивал? Был бы вэк, плевать, а он каи, и не просто каи, спящий керн. Нас зажали долговыми обязательствами, и семейный совет решил хоть частично вернуть долг. Брат сначала пытался по-хорошему договориться, а как понял, что всё, так и спланировал побег. Да ведь как удрал?! Класс! Невесте-паучихе, в лицо сказал, что ненавидит её, - Артан зарычал в ярости. - Она, тварь, сказала, что ломать - это удовольствие! Он её перед свадьбой так отвозил кнутом, что эта мазохистка теперь влюблена по уши, и ушёл. Она ведь каи, и всех подняла на уши, чтобы его остановить, но всё бесполезно. Брат ушёл в Ваирт через "Перевал Теней". Хорошо, что двоюродные братья помогли, теперь они все в Ваирте прячутся. Вот такие дела.
   Машка слушала всё, как сказку, а таксист, сочувствуя смелому парню, вздохнул. Нирк переглянулся с Артаном и проговорил:
   - У нас есть деньги. Ты её потом довези до дома.
   - Да уж довезу, - таксист кивнул и подумал, вот ведь какие порядки бывают, даже и представить невозможно, жалко ребят.
   Подъехав к речному вокзалу, они остановились напротив небольшого кафе, Мария удивилась, как таксист догнался, куда ехать, ведь ему ничего не говорили? Таксист кивнул ей:
   - Иди, я здесь подожду. Ты только не тяни.
   Они быстро шли по набережной вдоль Волги по снегу, смешанному с водой, мимо речного вокзала к закрытому кафе "Причал" и не видели, как за ними крался толстяк мент.
   - Куда? Всё же закрыто? - удивилась Мария.
   Артан улыбнулся своей спасительнице.
   - До встречи, керн. Жди билет, и... любви тебе. Хочу, чтобы ты встретила брата. Может ты его разбудишь, я ведь говорил, он спящий керн.
   - Да ладно тебе, - Машка хмыкнула и обняла его. - Лети на свободу.
   Неодобрительно осмотрев ноябрьский пейзаж, Артан разочарованно вздохнул, а девушка захохотала. Завалить её в кусты не было никакой возможности, кругом была снежная каша. Нирк завистливо шмыгнул носом.
   - Ну мы пошли, тебя хоть как зовут, пробуждённая?
   - Мария.
   Парни ей помахали рукой. Артан воскликнул:
   - Мы одежду оставим на перекрёсте, может кому-то пригодится. Ты не против?
   Она кивнула ему, соглашаясь, а Нирк опять затараторил:
   - Нам не поверят! Точно не поверят! Мы были в малом ледниковом. Как не простыли, а тебе повезло, уж так повезло. Альмир - это же классно! А вдруг меня унюхают? Но с другой стороны, ты же ули. Вот те дуры расстроятся!
   Они подошли к закрытой двери и, не открывая её, прошли внутрь кафе. Машка, не веря глазам, подошла к двери, подёргала ручку. Дверь была закрытой. Она не понимала. Как прошли? Снег повалил так, что она, пожав плечами, отправилась к машине.
   Мент, который прятался недалеко, тоже не поверил и подёргал дверь. Он решил понаблюдать, но вспомнил, про таксиста и зарысил за девушкой. Слава Богу, он смог догнать такси, которое увезло объект наблюдения. Узнав, где она живёт, он вернулся к закрытому кафе и уже через час понял, что не зря. Пока он наблюдал, в кафе, не открывая дверь, вошли ещё четверо. Весёлые в шубах и пахнущие дорогими духами женщины, потом оттуда вышли пятеро мужиков. Все прилично одетые и исчезли в сетке падающего снега. Он собрался уйти и поразмышлять, когда мимо него пронеслись двое толстяков, одетых странно. И опять произошло то, что он видел на вокзале - никто, ничего не заметил.
   - Ведь никто не видит, что на них розовые куртки. А на брюки натянуты подгузники что ли? - удивлённо бормотал он: - Почему же я вижу?
   Толстяки попрекали друг друга за задержку и тащили роскошный телевизор. И чёрт бы с ними, но на них налетели при выходе двое других толстяков, в не менее экзотичном наряде. Один, увидев телек, завистливо взвыл:
   - Где взяли такой раритет?
   - Да здесь всё раритет, - огрызнулись первые и исчезли за дверью.
   Через какое-то время из двери выскочили двое. Толстенький мент слышал, как один проворчал:
   - Опять этих уродов проворонили!
   Второй мрачно прохрипел:
   - А что ты хотел? Это не обычная шушера, а контрабандисты с Герры, - и скрылись в снежной сетке.
   Мента звали Захарыч. Все забыли начисто, что у него было звучное имя Дамир, родители-идиоты постарались. Он ещё потоптался и обнаружил, что движение через кафе есть и ночью.
   - Прямо вокзал какой-то, - расстроенно пыхтел Захарыч. - Как же они проходят?
   Он припёрся в отделение и попытался объясниться с начальством, но ему посоветовали меньше читать фантастику, и Захарыч взял отпуск за свой счёт. Он был одинок, слава Богу, не кому пилить, и начал упорно следить за этим кафе.
   Чем больше он следил, тем меньше понимал. Были дни, когда из кафе не появлялся ни один человек, а были когда шли и шли, причём в основном из города в кафе. Кто они? Куда они деваются из кафе? Он не знал. В отчаянии Захарыч даже подбил пожарников вскрыть кафе, но кроме пыли и мебели, сложенной штабелями по углам ничего не было. Не было следов и с обратной стороны кафе. Однажды мимо него прошли двое нормального вида человека в незнакомой форме, и он решился:
   - Простите, но вы должны мне ответить. Я здесь по долгу службы.
   - Смотри-ка, вэк глазастый! Что надо?
   - Здесь что, пересадочная станция?
   - Конечно! Вы вэки слепые и глухие, удобно использовать ваш мир, как станцию перехода, да здесь она не одна. Ваш мир закрыт для прямого контакта.
   - А почему я вижу?
   - Ну-у... - человек в форме задумался, но что-то решил для себя и сказал такое, отчего Захарычу стало не по себе. - Вообще-то, все вэки могут, но не хотят. Видно ты и раньше развивал наблюдательность и вскрыл канал в мозге. Уезжай отсюда, теперь тебе будет трудно. Такие миры очень ценятся, за нежелание жителей развивать свой мозг, а у вас это прямо-таки, пунктик. Помнится был период, когда у вас просто жгли не пробудившихся кернов. Ну, что ещё?
   - А если здесь есть керн, о котором я знаю? - Захарыч вспомнил синеглазую красотку, и догадки заклубились у него в голове. - Этот керн - девушка.
   - Не дурак, ох, не дурак! Ты можешь пройти в свой мир. Твой по предназначению, когда ей здесь всё надоест. Главное - не моргай зря.
   Именно это подвигло Захарыча начать слежку за незнакомкой.
  
   Машка, проводив гостей, приехала домой, не заплатив, так как догадалась в чём фокус, и остаток дня провалялась на диване, слушая музыку и размышляя о случившимся с ней. В голове осторожно росла надежда, что скоро всё в её жизни переменится.
   Утро следующего дня было обычным. Едва успела на уходящую маршрутку. Она бы ни в жизнь не влезла в неё, если бы какой-то парень не выдернул ретивого мужика и не протолкнул её. На её спасибо, осветился улыбкой.
   - Странно. Раньше не замечала, что среди парней есть люди, - удивилась она, так как воспринимала их, как человекообразных. В маршрутке, увидев серое лицо своей соседки, без разговоров сунула ей сотовый. - Звоните, у меня есть деньги.
   Женщина, дрожащим голосом вызвала по телефону врача на дом, поблагодарила за неожиданную помощь и выскочила на следующей остановке. Настроение упорно карабкалось ввысь. На работе день пролетел, как вдох, к вечеру Марию что-то тронуло за плечо, и она увидела ноябрь...
   Несколько дней девушка наслаждалась погодой. Несмотря на серую промозглость, всё было очень ярким. Чёрные мокрые стволы на фоне жемчужно-серого неба вызвали какую-то дрожь. На кончиках веток переливались хрустальные капли. За ночь ветер сдувал куда-то выхлопные газы, и воздух был "стеклисто" прозрачным.
   Мария подружилась с собаками. Оказывается, она их просто не понимала. Они хотели защищать. Девушка неделю гуляла по ночам в сопровождении стаи угрюмых кобелей, которые к ней ластились. Она их кормила специально купленным кормом, те принимали еду с достоинством. Собаки никого не подпускали к синеглазой красавице, доверившей им свою жизнь. Это позволило ей гулять в таких местах, куда раньше даже днём опасалась бы заглянуть. Узнала, как красива местами Самара, если не смотреть на мусор, но по ночам его не было видно.
   Однажды проснулась с пониманием, что сегодня что-то произойдёт. На работе начальница, которая в последнее время пила из неё кровь по любому поводу, прошла мимо её стола и не заметила. Это было радостно, и Машка не удивилась, когда небо очистилось, и засияло солнце. Днём ощущение радости усилилось и не исчезло, даже когда позвонил бэушный муж и спросил, когда можно зайти за вещами. Спокойно, не скрываясь от всех, как раньше, Мария бросила:
   - Не трудись. Я их отдала бомжам. Можешь не волноваться, за то, что они занимали место в моём доме, - и положила трубку.
   Она и не видела, с каким ошеломлением смотрели на неё сотрудники. Большинство из них откуда-то знали её историю, хотя многие не понимали, как от такой красавицы можно уйти. Однако, когда некоторые из них увидели, как Машка холодно и надменно говорит с мужем, стали сочувствовать им обоим. Муж позвонил ещё раз. Мария, не отрываясь от компа, спокойно проговорила:
   - А, это ты? Надо поговорить? Ну говори... - и положила трубку телефона на стол.
   Из трубки доносилось бормотание, а потом обеспокоенный крик.
   Она подняла трубку и брякнула то, что так давно хотела сказать:
   - Забыла сказать. Ты не звони мне. Надоел, сил нет! Я хоть дышать начала. А вообще, спасибо, что сам ушёл.
   Не обращая внимания на то, как на неё смотрели, девушка опять погрузилась в расчёты.
   В обед её вызвали на вахту, там стоял муж. Его трясло. Машка посмотрела на него и вдруг увидела то, что раньше запрещала себе видеть - он был какой-то плюгавый. Неожиданно для себя ляпнула:
   - Ты бы потренировался. А то какой-то дряблый стал, и вон лысина появилась, - и ушла на обед, оставив мужа глотать воздух.
   Столовка была внизу. Кормили там, как во всех столовках, но из-за того, что руководство фирмы требовало, чтобы сотрудники не покидали здание во время рабочего дня, все ругались, но ели в этой столовке. Машка обычно ела одна, без соседей, и поэтому её поразило, когда к ней подошла начальница и брякнула свой поднос на её столик.
   - Ненавидишь меня?
   Это было так неожиданно, что девушка разинула рот и чуть не подавилась салатом Оливье.
   - Я подруга Ларисы, а она жутко ревнует тебя.
   - Это кто? - прокашлявшись, просипела Машка.
   - Как кто? Нет! Всё-таки ты - надменная сучка! Правильно говорит Лариска, - Машка поморгала и, увидев, как краснеет начальница, сунула ей в руки свой чай, та ахнула чай махом и отдышалась. - И на меня смотришь, как на вошь.
   Это уже вообще ни на что не походило, и девушка осторожно спросила:
   - У вас, что? Случилось что-то?
   Начальница вдруг всхлипнула:
   - Я тебя в командировку пошлю, в Москву. Не мешай ты её счастью.
   - Да про кого вы?
   - Ну-у... Она у тебя мужа увела.
   Машка вздохнула с облегченьем:
   - А-а... Вот вы про что! Так мне на него наплевать, а в командировку не надо. Я всё равно скоро уеду, - она сказала и удивилась, но понимание уже не покидало её. - Скоро!
   Начальница посмотрела на неё и вздохнула:
   - Прости ты меня, ради Бога!
   Девушка хмыкнула и, оставив обед на столе, ушла. Уже в конце рабочего дня её вызвала начальница.
   - Иди, проныра, к тебе курьер из какой-то службы доставки.
   Мария пожала плечами и вышла в коридор. Парень в странной форме посмотрел на неё и кивнул:
   - Да, точно. Это тебе! - и сунул в руки конверт.
   Она собралась вскрыть, но курьер выразительно покрутил пальцем у виска:
   - Ты что? Хоть вещи собери.
   Машка озадаченно уставилась на него, но потом вспомнила - Артан.
   - Куда? - взревела начальница, когда увидела, что её подчинённая направляется к выходу.
   - Прощая жаба, отмаливай свои грехи! - синеглазая красавица кивнула ей и вышла под руку с курьером.
   Длинная, как крокодил машина, куда её посадил курьер, увозила Машку, а сотрудники, прилипнув к окнам, обсуждали событие, никто не видел, что начальнице плохо, и она глотает какие-то капли.
  
   Глава 2. Риск и судьба
  
   Дома Мария лихорадочно собиралась, над ней стоял парень и периодически вякал:
   - Не надо, там тепло. Не надо, всё равно нельзя использовать.
   Покидала в рюкзак одежду, обувь. Задумалась, сунула пушистое полотенце и халат. Долго смотрела на офисный костюм, но решив, что это не платье, а тюремная роба, оставила его дома. Натянула куртку. Осмотрелась и решительно протянула парню руку, тот кивнул и сунул ей конверт в руки. Мария его вскрыла. Ослепительная вспышка.
   Девушка с рюкзаком в руках стояла перед дверью кафе "Причал". Шёл мокрый снег, но дорожка перед кафе была сухая. Не раздумывая, вошла внутрь, забыв про дверь, и оказалась на перроне настоящего железнодорожного вокзала. За её спиной шумно вздохнули. Она повернулась, за ней стоял давешний мент. Он так таращил глаза, что Машка испугалась, что они выпадут.
   - А ты зачем?
   - Отвали. Я по долгу службы.
   - Ну-ну...
   К Марии подбежала толстая тётка в форме проводницы.
   - Ты что, очумела? И так задерживаемся, а ты рот разинула.
   Девушка насупилась и пошла за ней, оставив ошеломлённого мента на перроне. Вошла в вагон, села в купе и представила, как сейчас напьётся чая.
   Она обожала поезда. Раньше они много с отцом ездили, и, наверное, поэтому последние пять лет, когда она вышла замуж, жизнь без поездов воспринимала, как пребывание в тюрьме. В купе пропихнулась проводница.
   - Что расселась, не чувствуешь что ли?
   - Что?
   - Свою остановку.
   - Нет! - отрезала девушка.
   Проводница опешила, потом погладила её по голове:
   - Вон что! Ты вот что, посмотри в окно и выбери, глазастая.
   Мария послушно посмотрела на пролетающие пейзажи. Удивительно, но она даже не почувствовала, когда поезд тронулся. За окном был чужой мир, красивый, но чужой. В одном месте в сердце ёкнуло, и она решила - вот здесь. Она хотела сюда.
   - Здесь-здесь, - стучало сердце.
   - Здесь-здесь, - стали стучать колеса.
   - Э! Мне сюда, - Машка направилась к выходу.
   На прощанье обняла проводницу, та благодарно шмыгнула носом:
   - Да ты что? Это моя работа, девочка.
   Выйдя из вагона, Мария оглянулась. Ни поезда, ни вокзала. Она стояла на городской площади, от которой уходила улица.
   - Как же это они делают? Ну хоть бы рельсы были что ли! Хотя ведь были сначала. Куда всё делось? - Мария, не спеша, разглядывалагород.
   Город был странным. До неё не сразу дошло, что вместо асфальта на мостовой лежали рубленные камни. Тротуары были отделены от проезжей части, высокими газонами с цветущими кустами. Ветер принёс запах моря. К ней подошёл человечек в форме, как у того паренька, который привёз ей билет, и поклонился.
   - Простите, наша Служба забыла предупредить. Обратный билет Вам не положен, глазастая. Это Ваирт, Ваш мир, - и куда-то делся.
   Машка усмехнулась.
   - Ай да Артан! Значит дорога в один конец? Ну хитёр, - поняла, что ни о чём не жалеет и медленно пошла по улице, удивляясь, что никого нет. Повернула на соседнюю улицу и присвистнула.
   Улица кипела людьми, одежда на них не отличалась от одежды её мира. Кто-то бежал с сумками и свёртками. У магазина разгружали повозку с какими-то корзинами. Кошка на лавке у подъезда, рядом старик, читающий книгу. Две женщины с авоськами размахивали руками и что-то обсуждали у магазина с одеждой.
   Обычный город, но транспорт был другим. Экипажи, похожие на капли, проносились с визгом мимо неё. Некоторые экипажи везли лошади. Шум. На перекрёстке стоял настоящий постовой-регулировщик, и, как в мультфильме из её детства, махал руками и направлял движение. Прогромыхал трамвай, два вагончика. Девушка улыбнулась, вагончики были похожи на огурцы на колёсах. Её поразило смешение стилей: и лошади, и машины, а трамваи, как трамваи, бегали по рельсам. Она внимательно рассмотрела автомобили и решила, что они не используют бензин - не было дыма.
   Дома были красивыми и не очень высокими, не выше третьего этажа. Машку порадовали, что нет хрущоб. Много особняков, у некоторых была странная архитектура, разнообразные колонны и прочие балясины.
   Вышла на площадь. Перед высоким зданием, украшенным куполом и колонами сиреневого цвета стоял памятник кому-то. Машка пригляделась и не поверила себе. Это был огромный человек с кошачьей головой и в шляпе. Она попыталась вспомнить сказку, где героем был кот в шляпе, не вспомнила. Пригляделась, да это не просто кот, а тигр. Идиотизм, увиденного, её развеселил, и в приподнятом настроении она отправилась дальше.
   Её поразило то, что она свободно читала надписи, так и не поняла - это по-русски или нет. Вскоре у неё забурчало в животе. Есть хотелось ужасно, но она не знала какие здесь деньги. Покрутившись, подошла к маленькому кафе и вошла внутрь, залезла в карман куртки и достала десятки, сданные ей вредной тёткой в кассе столовой.
   - Вот зараза, сдала с пятисотки металлическими десятками, - сердито пробормотала Машка, потом робко спросила в пространство: - У вас такие деньги принимают в уплату?
   К ней вышел толстяк, то ли владелец, то ли официант кафе, посмотрел на неё, как на сумасшедшую, и сердито пробубнил:
   - Чем я тебе сдавать буду? Иди в банк пусть тебе разменяют, - толстяк внимательно посмотрел на неё и спросил: - А ты что, приезжая?
   Она кивнула головой.
   - Не подскажешь? Как здесь найти работу и жильё.
   - Здесь ты ничего не найдёшь, тебе надо в верхний город. Здесь работа только в порту. Есть хочешь?
   - Очень!
   Толстяк, шумно дыша, заорал в глубь кафе.
   - Эй! Разогрейте что-нибудь!
   Через пару минут Машка ела самый вкусный обед в своей жизни. Она слопала кусок мяса, сочащийся соком, какую-то кашу с великолепной подливой и запила густым компотом.
   - Ну как? - толстяк смотрел на неё тревожно. - Ты не злись, что разогрето. Всё остальное только готовится. Заплатишь в два раза дешевле.
   - Мужик, да ты классный повар! Я лучше за всю свою жизнь не ела.
   - Спасибо. Я владелец этого кафе. Мне приятно, что тебе понравилось, - хозяин подошёл к окну, осмотрел улицу и предложил, - хочешь у меня работать?
   Машка подумала и решила, что для начала в новом мире и это неплохо. Она кивнула. Хозяин улыбнулся ей .
   - Вот и хорошо. Я тебе и комнату сдам, на третьем этаже, - и добавил нечто странное, с её точки зрения. - Имей в виду. Там есть выход на крышу, и рядом пожарная лестница, если что - сбежишь. Не всегда же они наблюдают. Охотников развелось страсть.
   Девушка слушала, открыв рот. Хозяин шмыгнул носом.
   - Сдачу беру, как квартплату, за месяц вперёд, да и столоваться будешь у меня. Работа такая: вместе с девчонками будешь собирать водоросли на берегу залива и из них готовить мармелад. У меня кондитерская.
   К вечеру девушка получила юбку с карманами, как у всех девушек, сборщиков водорослей, и высокие сапоги. Девчонки объяснили, карманы это для янтаря, всё, что найдут их собственность.
   Она хмыкнула. Началась новая и опять серая жизнь.
   Две недели они собирали водоросли, бродя вдоль берега. Потом был кошмар с их отмыванием от песка. Наконец Машке это надоело. Однажды, она, посадив девчонок, велела ждать. Разделась и вошла в воду. Вода была не холоднее волжской, и за десять минут ныряя, она натаскала кучу водорослей. Она так и не поняла, почему девчонки так рыдали, окружив её. Потом ей они объяснили, что здесь жуткие водовороты, и плавать никто умеет. Машка засомневалась. Никаких водоворотов она не почувствовала, но зато увидела, как в высоких дюнах между сосен мелькнула высокая человеческая фигура, попыталась разглядеть кто это, даже поднялась на дюну, но не нашла даже следов.
   Теперь по вечерам, воспользовавшись выходом через крышу, она часто уходила в дюны и купалась в море, вопя и прыгая от счастья и избытка энергии. Иногда Мария брала с собой что-то вроде местного магнитофона - силон, тогда после купанья танцевала при луне и пела.
   Ей так долго этого не хватало, так как бывший муж в ответ на её просьбу поехать на природу всегда говорил: "Зачем дикий пляж? Поедем в Турцию", и заставлял чинно лежать около себя на кушетке на пляже, а она от этого тосковала. Здесь, несмотря на нудную работу, она была счастлива.
   Однажды ночью Машка опять почувствовала, наблюдателя, но после того как встретила в кустах собаку, перестала волноваться, так как собачку решила не стесняться. Купалась только голышом и много бегала под луной.
   Хозяин, увидев водоросли, которые теперь привозили девчонки, почему-то расстроился. Однако девушка не стал выяснять причину его огорчения.
   Как-то Машка готовилась к ночному купанию, её смущал ветер, когда постучали. На пороге стоял хозяин, который хмуро проговорил:
   - Вот что дочка, здесь так нельзя. Здесь никто не плавает. Запрещено. Да и опасно для таких, как ты.
   - Это потому, что я чужая? - расстроено спросила та.
   - Нет, потому что красивая.
   Девушка хмыкнула, уродом она себя не считала, но и красавицей, в отличие от мнения окружающих, тоже.
   - Да я и так плаваю только по вечерам. Это я сегодня никак не решусь. Ветер сильный, волну гонит.
   Хозяин вздохнул и помрачнел, а через день он подошёл и угрюмо проговорил:
   - Ты вот что, хочешь поплавать - иди ночью. Сегодня и ветра не будет, и не утонишь, - и почему-то покраснел.
   Машка ничего не поняла и этой же ночью убежала на море. Хозяин не соврал. Луна была огромной, как поднос. Поэтому было светло, как днём, и тихо. Море дышало - мерно поднималось и опадало.
   Такого удовольствия она не получала ни разу. Машка наплавалась, нанырялась и долго танцевала под луной нагишом, благо ночь и никто не видит. Возвращаться одна она не боялась, похоже, по ночам в этом городе гуляла только она. Хотя несколько раз она видела мужские фигуры, скользящие по соседним улицам, но её не трогали, а ей они были глубоко безразличны. Вообще порядки в городе её удивляли. Освещение было прекрасное, а никто не бродит. Нет ни драк, ни скандалов.
   В этот раз она задержалась дольше, чем обычно и когда поднялась на крутой берег, то налетела на трёх красивых и хмурых женщин во всём чёрном. Чёрные брюки, похожие на джинсы, были заправлены в сапоги. Одна из женщин раздражённо что-то спросила её. Машка не поняла, те посовещались, и тогда другая хрипло спросила:
   - Ты вэк?
   - Нет, - Машка достала полотенце и отжала его им под ноги.
   Слово вэк её взбесило, она решила, что это какое-то оскорбление, или унизительная кличка. Да и бабы ей не понравились, мускулистые, пахнут тревогой. Она попыталась пройти мимо, и одна из женщин, нежно коснулась её щеки. Машка спокойно отбила её руку.
   - Отвали! Если ты розовая, то я нет. Натуралка.
   Женщина мелодично засмеялась.
   - Идём со мной вэк, ты невероятно красива. Я тебя зацелую.
   - Пошла на хрен, извращенка! Подойдёшь, я тебе глаз выдеру, - девушка сказал это так, что те поверили и мгновенно достали кнуты.
   - Ну-ну, попробуйте, - хмыкнула девушка и подумала, вот тебе и порядок, и тишина.
   Кнуты щёлкнули одновременно. Машка смогла отбить два сразу, а третьим замотала горло одной из баб и прошипела:
   - Запомните, ни одна тварь не проживёт больше дня, если на меня замахнётся. Я вас, жаб, как облупленную, вижу. Не на ту напали.
   Женщины молча достали ножи. Машка захохотала.
   - Всё-таки, молодец мой отец.
   Отец, который воспитывал её один, без матери, считал, что дочь должна быть лучше парней. Борьба, альпинизм, конный спорт, танцы, плавание. И всё жёстко, если начала учиться, то должна получить разряд. Машку кольнула застарелая боль. Таких мужчин она больше никогда не встречала в своей жизни. Свирепый, сильный и нежный. Когда он погиб на Памире, она месяц лежала чёрная. Её откачал один из друзей отца, он и стал её мужем. Она согласилась на брак только из благодарности, а он воспользовался и загасил как свечу.
   Она это вспомнила сейчас не ко времени, но это её встряхнуло и заставило оценить противниц. Бабы были накаченные, но, как оказалось, ни самбо, ни тем паче дзюдо, не знали. Мария порадовалась, что последние три года совместной жизни с постылым мужем, чтобы избежать его приставаний, она занялась карате. Не прошло и десяти минут, как напавшие лежали, уткнувшись в песок, а Машка прошипела:
   - Ну жабы, я вам покажу, что я за вэк, вашу мать, - и взяв один из кнутов, нещадно прошлась им по всем троим сразу, те завизжали. - Неужели больно? А меня вы собирались кнутом гладить, что ли?!
   - Гадина! - прохрипела одна из женщин. - Мы на охоте!
   Синеглазая красавица опять полоснула её кнутом.
   - Не на меня и не в этом мире, твари! Если увижу, смотрите! А если кто-то из девчонок пожалуется, то я вас, падлы, в цемент закатаю, - проговорив это, она удивилась себе, что несу, какой здесь цемент?
   Самое интересное, они поверили.
   - Извини, керн. Мы уйдём.
   Веселясь от души, Машка ушла домой. Утром её вызвал владелец кафе и, краснея и "жуя сопли", проговорил:
   - Прости дочка. Уезжай! Мне приказали уволить тебя.
   Девушка, ошеломлённо моргая, пробормотала:
   - Вот те раз! С чего бы это?
   Хозяин, мучаясь от безысходности, бубнил:
   - Я тебе кое-что дам, - и протянул маленький браслет из серебра. - Не сердись, дочка, на меня, но против силы не попрёшь. Езжай в Диграс, и советую, не пользуйся общественным транспортом. Они ведь не ждут, что ты туда смотаешься. Под свечой - темно, не найдут! Лучше вечером смойся на каком-нибудь грузовике. А пока, поплачь, авось, пронесёт.
   - Это на тебя "крыша" наехала?
   - Тобой заинтересовались из "Серой тени". Беги, девочка. Они ни одной бабы не пропустили, - признался хозяин.
   - Слушай, я здесь встретила трёх извращенок. Здоровенные, красивые и во всём в чёрном.
   - Тем более беги! Паучихи тоже на красивых охотятся.
   Хозяин вздохнул и вышел. Машка нахмурилась и заорала:
   - Ну нет! Это теперь мой мир. Что же это? Где приключения, принц на белом коне? Где, гадство, наконец, драконы и прочие пираты? Три дешёвки и это всё? Да у меня это уже всё было в Самаре. На хрен было ехать сюда?! - спустив пар, Мария пошла собираться, вспомнила, что её заставляют уехать, опять разозлилась. - Я вам покажу небо в крупный горошек. Я уеду, но она долго будете вспоминать, как гуляют самарские. Вэк вашу душу!
   Она провела час перед зеркалом. Затем осмотрела результаты своих трудов, и удовлетворённо хмыкнула. Короткая мальчишеская стрижка, блестящие жёсткие чёрные волосы, ну не любила она длинные волосы. Чёрные джинсы, обтягивающие её мальчишескую попу. Ну нет бёдер, Бог не дал. Со вздохом посмотрела на грудь. Ну великовата. Натянутая ею красная маечка, всё совершенно ясно обрисовала.
   - Говоришь, крыша?! - зло усмехнулась она.
   Облизнула красные губы. Взмахнула ресницами. Потом натянула единственно глупую покупку в своей жизни - сапоги на каблуках. Шпилька была больше двенадцати сантиметров. Куртку она взяла в руки. Лениво, не спеша, от бедра, она вышла из своего бывшего дома.
   Хозяин икнул и в ужасе закрыл рот.
   Гибкая, как кошка, яркая, как мухомор, она гордо вошла в банк разменяла пять десяток и так же неспешно вошла в здание ближайшего ресторана. Девушка не видела, как из дома напротив вышли несколько здоровенных парней и скользнули за ней.
   Полупустой ресторан был мало похож на земные. Единственным украшением было освещение гирляндами невероятных светящихся цветов, в каждом цветке были крохотные электрические лампочки. Машка оглядела немногочисленных посетителей и проорала:
   - Вино всем! За мой счёт.
   Вино и деньги сделали своё дело. Несмотря на то, что был день, народ налегал на дармовую выпивку. Попробовав все вина и, обалдев от выпитого, красавица развлекалась. В ресторане ревела музыка. Девушка плясала на столе, вызывав шок у присутствующих, видно это здесь было непринято делать, однако нововведение понравилось. Потом Машка предложила новое развлечение - футбол посудой. Пиная вазы и бокалы она вопила:
   - Не ждали? Теперь другая сторона медали! - почти шлёпнулась, но кто-то её поймал и попытался пощупать, получил по носу.
   - Не тронь, - проорала Машка, - ещё не вечер!
   Опять попыталась шлёпнуться, но знакомые руки не дали. Когда к ней присоединилось несколько парней, пьяная красотка свирепо орала:
   - Я, вэк вашу, покажу праздник-отходняк!
   После новой порции вина праздник принял угрожающий размах. Разбив в ресторане, что можно разбить, Машка, с толпой ошалевших от даровой выпивки парней и девушек и каких-то здоровенных качков, двинулась по улице. Она посмотрела на качков и зло фыркнула.
   - Не пристают, а жаль! Я бы им показала. Я бы на их зубах, как на ксилофоне...
   Вошла в соседний ресторан, и её подвиги продолжились пляской на крышке местного бассейна-аквариума. Затем отловив, по её предложению, пару представителей порядка, их напоили до изумления и заставили плавать в этом же бассейне. Машка осмотрелась:
   - Эх, чтобы ещё размозжить?!
   - Ты что же это делаешь? - прошептал ей кто-то в ухо.
   - Пошёл на хрен! Я ваш старый мир разрушаю до основания... - она строго икнула, наблевала на пробегающего официанта и добавила, - и затем...
   Очнулась от того, что её кто-то нёс на руках. Она обняла его за бычью шею и печально пропела:
   - Опустела без меня земля. Стой! Поставь на землю.
   Здоровяк молча поставил её. Она осмотрелась и, увидев роскошную клумбу, вцепившись в могучее плечо, взвыла:
   - Во-о!!! Помоги пацан. Живёшь в одном мире. Одни козлы! Приходишь в другой - те же козлы... Так, доведи до клумбы. У-у! Сапоги, вэк их! Хоть бы кто-нибудь их снял с меня.
   Амбал вёл её к клумбе, озабоченно следя, чтобы она не навернулась на своих невероятных каблуках. Машка обняла помощника и поцеловала в шею, выше не дотянулась.
   - Помоги снять штаны. Знаешь, как я их натягивала? Лёжа, - доверительно сообщила она ему.
   - Зачем? - изумился тот.
   - Я здесь пописаю, в центре - класс! Жабы! Я им покажу крышу, - и затем ей стало плохо, и она брякнулась ему на руки.
  
   Очнулась в экипаже, голая, в объятьях здоровенного парня, почти одетого, который ласкал её и наблюдал за Машкиной реакцией. Она осмотрела себя, увидев следы поцелуев, прошептала:
   - М-м-м... Графские развалины. Я куда еду?
   - Ко мне домой, из тебя выйдет неплохая игрушка для ночных забав. Я попробовал, в восторге, - парень нежно погладил её.
   - Да ты что? - расстроилась девушка. - Ничего не помню, а как насчёт дневных?
   Герой её ночных подвигов вспыхнул и с готовностью стал расстёгивать джинсы, бормоча:
   - Страстная ты штучка. Не зря я тебя вытащил из твоей помойки.
   - А-а! Так ты крыша-а?! Это из-за тебя? - Машка понежилась на его широкой груди, ощутила нечто странное, но вспомнила, как с ней обошлись, и страстно прошептала. - Ну дорогой, это ты со мной был в бессознательном состоянии. Только бы нам не помешали.
   Парень был готов к употреблению и возмущённо рявкнул:
   - А никто и не помешает!
   - Слушай мужик, ты того... Закрой глаза, обалдеешь, - и хмыкнула, увидев, что тот, волнуясь, закрыл глаза.
   Через минуту, выкинув его из экипажа, она, не стесняясь наготы, придушила кнутом кучера и спросила:
   - Куда везёшь меня, служивый?
   - В Диграс, - просипел тот.
   - Класс, это мне по пути.
   Лошади неслись. Сзади раздался свирепый вопль.
   - У тебя хозяин не певец случаем?
   Кучер перестал сопротивляться и весело просипел (Машка не собиралась освобождать хватку):
   - Хорошо поёт, а что?
   - Точно! Сильный голос, слышишь, как орёт? Вот что, я не люблю, когда меня трахают, не спрашивая моего согласия, - Машка подождала, когда вопль затих. - Заворачивай!
   Кучер, ругаясь, разворачивал экипаж, потом прохрипел:
   - Да ты же сама же просила.
   - Говоришь, просила?
   - Конечно, ты ещё орала: "Поцелуй меня, ты мне нравишься, поцелуй меня, не раскаешься", - Машка зарычала от злости на свою глупость, а кучер утешил её. - Ты не бойся, он никому не позволил даже взглянуть на тебя.
   - Благородный, гад! Это меняет дело. Я его не прирежу.
   Кучер озадаченно уставился на неё.
   - Ты бы отпустила меня...
   - Вот что, служивый. Вытащи меня отсюда, а я никому не расскажу, что вы меня изнасиловали.
   Кучер сипло икнул.
   - Как это изнасиловали? Ты же орала всё время "Хочу любить, хочу страдать" и потом сама же попросила "Увези меня к Белым горам".
   - И что, мы к белым горам едем? - осведомилась девушка.
   - Ну не к горам, но к горе это точно.
   - Ох! Блевать хочется, жуть. Он что, правда меня трахнул?- спросила краснея Машка, ощутив странное беспокойство своего тела.
   Сердце застучало чаще. Кучер тоже покраснел.
   - Ну, то что ты была довольная, это точно. Я таких воплей давно не слышал.
   Машка огорчённо прошептала:
   - Что же это со мной? То фригидная, то нимфоманка.
   Кучера она отпустила. Спокойно натянула свою одежду, которая, кстати, оказалась в экипаже, затем деловито выпрягла одну лошадь, подумав, что её отец был не иначе, как колдуном, заставив её научиться ездить верхом. Она посмотрела на дорогу и сурово бросила через плечо:
   - Ну бывай, служивый, и скажи этому уроду, недоделанному, что использовать женщину в стрессе - это грех.
   Сказала и испугалась, когда увидела, как посерел кучер. На дорогу с боковой тропы выехали верхом её знакомые: три бабы в чёрном, вооружённые кнутами.
   - Достали! Что, мало показалось? - Машка угрюмо усмехнулась и кнут кучера зазмеился у неё в её руке.
   - Подожди! Мы не за этим. Где ты взяла экипаж?
   - Остановила, они ехали ко мне навстречу, по этой дороге. Вы что, не слышали что ли? Я его решила разобрать на части.
   Мария решила, что эти охотницы вроде местных ментов. Как все в самарские, она ментов не любила, и скорее откусила бы себе язык, чем сказала правду. Женщина переглянулись, одна из них прошипела:
   - Врёшь!
   - Твари! Я не унижаюсь до объяснения с такими как вы.
   - Ну хорошо, мы у тебя, керн, просим прощения. Произошла ошибка. Мы не представляем, как он мог попасться тебе.
   - Он мой должник, - надменно проговорила девушка. - Пока не стребую долг...
   - Не только твой. Мы, знаешь ли, за ним уже пять лет охотимся. Отдай!
   - Вам не повезло, как и мне. Его здесь не оказалось, - девушка, вспомнив, как она выкинула парня, засмеялась.
   Женщины нахмурились и рванули по дороге в сторону, куда ехал экипаж. Машка хлопнула кучера по плечу:
   - Иди спасай друга, я с этими жабами уже встречалась. Они ведь скоро допрут. А он... Хм! Не одет. Ведь употребят.
   Кучер кивнул, мгновенно обрезал постромки и, захватив остальных лошадей, рванул в обратную сторону. Мария скакала за уехавшими женщинами, но так и не догнала их. Удивительно, подумала она, что же они провалились что ли? Дорога проходила по типичной лесо-степи. Пахло незнакомыми цветами, пели незнакомые птицы. Вокруг всё чаще встречались лесные колки, а на дорогу пару раз выбегали олени.
   - Две недели дура сидела в городе. Что сидела? Целый мир. Эх!
   Мария цопнула языком, и лошадь перешла на уходистую рысь.
   Местность была такой, что хотелось петь и кричать, пришло невероятное ощущение, что она дома. Вдоль дороги цвели незнакомые кусты, которые пахли так, что кружилась голова. С одной стороны дороги темнел сосновый лес. Из леса доносились шорохи, треск и чей-то писк. Она вспомнила, именно такие места искал отец для проведения её летних каникул. Именно в таких местах она была счастлива.
   Вскоре она доехала до неспешно ползущего каравана. Один из охранников быстро взглянул на лошадь и переглянулся с другими. Всадницу окружили.
   - Откуда лошадь?- спросил могучий мужик.
   - Подарили, - кротко ответила она.
   - Так прямо без седла и подарили?
   - Почему без седла? - обиделась девушка. - Седло отняли, какие-то три жабы в чёрном, тоже орали откуда лошадь?
   Охранники переглянулись, мужик положил руку на шею коню и выразительно посмотрел на Машку:
   - Отдай лошадь. Всё равно тебе её не удержать.
   - Сейчас, а как я доберусь?
   - А ты куда собралась?
   - В Диграс.
   - Нам по пути. Мы тебя подвезём. Слезай.
   - Нет, мужики, не по пути. Больно вы медленно едете.
   Тогда могучий охранник, щёлкнул языком. Лошадь встала на дыбы, и девушка от неожиданности оказалась на земле. Охранник помог встать, подвёл её к уныло ползущей огромной повозке и заорал:
   - Стой!
   Караван остановился. Охранник, хитро взглянув на девушку, сдёрнул с повозки покрывало. Машка ахнула, на неё из клетки смотрел некто. Животное, похожее на кабана, было размером с лошадь. В отличии от кабанов, оно было прокрыто длинной серебристой шерстью. Существо встало на мощные копыта, жуткие клыки, как у кабана, лениво щёлкнули. Машка с удивлением почувствовала, что существо с тоской подумало-спросило "Свобода?"
   - Смотри, этот мисхан с "Перевала Теней". Лошадь тебя не повезёт, сама видела, а он довезёт, если договоришься, - гигант весело подмигнул.
   - Ты что, спятил? Как это договоришься?
   - Не финти! Доехала же ты на этой лошади, - охранник зло взглянул на неё, - если ты её не из упряжи взяла.
   - Умно, ничего не скажешь, - она осмотрела охранников.
   Мужики были вооружены какими-то копьями, с которых периодически срывались на землю электрические разряды. Да-а, если таким электрошокером ввалят, мало не покажется, подумала она и, подойдя к клетке, попросила зверя:
   - Отвези, только до города. Мне не нужна твоя свобода.
   Чудовищная голова склонилась. Охранники, ухмыляясь, с трудом открыли засовы и отошли, выставив свои копья. Зверь выскочил и шумно принюхался. Машка отчаянно подошла к нему.
   - А, была не была! Давай! - и взлетела на широкую спину зверя.
   Она даже не представляла, какое это наслаждение нестись по дороге с такой скоростью.
   - А-а-а! - орала она от восторга.
   Зверь взрыкнул, ему девчонка понравилась. Мелькали перелески, маленькие деревеньки, весёлые мельницы на речке, мостики с витыми перилами. Через пару часов выросла высокая городская стена.
   - Спасибо, красавец!- Машка соскользнула с могучей спины.
   Зверь растворился в перелеске, а она вошла в широко раскрытые городские ворота, её никто не остановил.
  
   Глава 3. Подарки от судьбы
  
   Она шла по кривым, но широким улицам и восхищалась. Чистота, цветы, ажурные решётки вокруг особняков самой разнообразной архитектуры и из различного камня. Транспорт был таким же, как и в предыдущем городе. Машка отметила, что постовые стояли только на перекрёстках, но в городе был порядок - ни драк, ни хулиганов. Она шла и удивлялась. Надо же, сколько прожила в том городе и даже не удосужилась спросить его название. Сердце начало выбивать знакомый ритм:
   - Здесь-здесь, здесь-здесь.
   - Что здесь-то? - спросила она у сердца, и обрадовалась.
   Зашла в магазин и купила короткие сапожки, она уже намучилась топать босиком. Она хотела жить в этом городе, и вздохнула всей грудью.
   - Жаль, что нет моря, но может река есть?
   Через час она оказалась у реки, которая лениво несла на себе барки и корабли. Девушка ахнула:
   - Вот это река! - даже Волга казалась речушкой по сравнению с такой мощью. - Ничего, Волга у Астрахани ещё ширше, и у нас есть набережные.
   Мария лениво брела по улице, которая так и не смогла стать набережной, и насторожилась, когда услышала крадущиеся шаги.
   - Что ищешь, вэк? - прогнусил голос за спиной.
   - Я те, урод, покажу вэка, - она резко повернулась, на неё смотрела группа наглых хлыщей, и делали недвусмысленные приглашающие жесты.
   Машка сплюнула им под ноги. Через минут ближайший лежал уткнувшийся в землю, остальные мягко откатились и достали ножи.
   - Мальчики, - она говорила это так спокойно, что те остановилась, - а где здесь можно найти работу?
   Лежавший поднялся и, хлюпая разбитым носом, проговорил:
   - В доме развлечений, дура. Чего дерёшься?
   - А что, у вас превышен лимит численности населения?
   Парни заржали, а - с разбитым носом прогнусавил:
   - Нет, тебя туда нельзя! Ты там всех поубиваешь. Тебе надо податься в "Серую тень".
   Остро взглянул на девушку, та похлопала ресницами.
   - Не-а! Мне это не интересно. Я бы либо в учителя подалась бы, либо садоводом заделалась, - и захохотала в изумлении от того, что сказала.
   Смех был таким заразительным, что парни тоже захохотали.
   - Ну ты сказанула садоводом. Такие, как ты, садоводами не работают, - просипел от смеха гнусавый
   - Ну, бывайте, пацаны, - Машка неспешно пошла, поглядывая по сторонам и внимательно слушая то, что было за спиной.
   Её нагнали быстро. Гнусавый парень дёрнул её за руку.
   - Слушай, ты бы рожу свою как-нибудь изменила, и одёжку смени. Хоть платок повяжи, а то доброхотов много. Живо тебя пристроят в "Серую тень", там любят красивых баб.
   - Да что вам всем рожа моя сдалась?
   - Яркая ты, как гизан, и опасная, - парень неожиданно порозовел. - Всем захочется испытать судьбу, и ты не вэк, сама говоришь. Учти, в нижнем городе работы не найдёшь, их крышует "Серая тень".
   - Спасибо, пацан, а за нос прости. Хороший ты мужик, удачи тебе.
   - Спасибо! - парень серьёзно посмотрел на неё. - Получить пожелание от керна - это дорогого стоит.
   - Спасибо, не деньги, лучше дай совет, где устроиться на работу.
   - Иди в храм Арней, поговори со старшим предстоятелем. Он тебе что-нибудь присоветует.
   - Да я не верующая, - смущённо призналась Машка.
   - Арней сама это решает, верующая или нет, - усмехнулся парень.
   - Храм где?
   - В верхнем городе, только смотри, там "Серая тень" близко.
   - Значит "Серая тень", - пробормотала Машка. - Это ведь они меня выжили. Ничего мы ещё посмотрим, кто кого. Интересно, это мафия что ли, или что ещё?
   Девушка шла по городским улицам в поисках прохода в верхний город. Через час блужданий, она приобрела хвост, и никак не могла от него избавиться, так как не знала города. На одной из улиц, к своему изумлению, налетела на сильно похудевшего и поизносившегося земного мента.
   - Эй, - заорала она, - стой! Пошли вместе.
   Мент долго смотрел на неё, не узнавая, потом хлопнул себя по лбу.
   - Ты как сюда попала? Ах ты "веник-соль"!
   - Стреляли, - ответила она.
   - Ага, - ухмыльнулся тот и представился, - Захарыч.
   - А что, Захарыч, не хочешь поработать на благо нового отечества?
   Мент заржал. Девушка подошла к ближайшей лавке, купила два пирога и поделилась с Захарычем, тот мгновенно проглотил пирог и пожаловался:
   - Что делать, не знаю? Меня не берут на работу, кроме подённой, измучился жуть.
   - Ну вот, а врал, что служба?! Слушай, проводи в храм Арней.
   - Пошли, а за каким тебе в храм?
   - А судьбу узнать.
   - Это у Арней? Ну ты даёшь. Не боишься?
   - А ты здесь, смотрю, пообтесался, - фыркнула Машка.
   - А меня сюда и вышвырнуло.
   - А Арней кто это?
   - Не знаю, но сила у неё страшная. К ней просто так не ходят, хотя, говорят, и из других миров иногда приходят, просить.
   - Что просить?
   Мент дико уставился на неё
   - Наверно счастья, как и у нас в церквях.
   - Ню-ню, тогда мне туда не надо.
   - Дурочка, попроси совета, - ухмыльнулся мент и решительно повёл её за собой.
   Через час, они оказались на широкой дороге, забитой повозками и машинами. Мария, продираясь через пробку, неожиданно налетела на того, кого выкинула из экипажа, хмыкнула, на парне были штаны. Парень попытался вцепиться ей в горло. Она отвела его руки и усмехнулась в зелёные, как у кота глаза.
   - Это вместо спасибо? Или из-за того, что без штанов остался? - и подмигнула. - Ну так ведь обошлось, или нет?
   - Ты, дрянь, не рассчитывай с меня должок иметь, - зашипел тот.
   Машка усмехнулась:
   - А платить придётся, я тебя от трёх твоих любовниц спасла.
   - Ах ты-ы! Да я тебя, - парень попытался придушить её, но был остановлен жёстким Машкиным блоком.
   - Вот что урод! Забудь про меня! Забудь про всё, и мы в расчёте. Учти, придурок, если кто-то и где-то случайно что-нибудь ляпнет, я за себя не отвечаю.
   Парень угрюмо взглянул на неё:
   - Не перегибай палку, у самой язык, как помело, - и отшатнулся, так побелела девушка.
   - Ах ты, вэк твою! Что, проблемы у тебя? Комплексы?! Поэтому умеешь только пьяных и сонных? Так вот, я тебя размажу, если сунешься!
   - А ты-ы... - он зло сощурился, но потом покраснел, так как кто-то пропихнул свой транспорт вне очереди, и они оказались просто сплюснутыми.
   Его руки прошлись по её попе. Машке стало жарко, она постояла, уткнутой носом в его широкую грудь, и пожалела, что ничего не помнит. Сердце замерло, но она отпрыгнула в ближайшую щель. Парень не стал её преследовать, но бывший мент заметил, как тот кому-то кивнул.
   Захарыч смотрел на Машку и не понимал, как эта девушка умудрилась уже полаяться с главой организации, которая железной рукой управляла порядком в городе и, похоже, не в одном. Он догнал её и спросил?
   - Ты хоть знаешь, кого облаяла?
   - Отстань, Захарыч, не до тебя. Где же этот чёртов храм? - ей было не до Захарыча, так как переживала она, нечто странное. - Это что же такое со мной было, если до сих пор потряхивает, только от прикосновения этого мачо.
   Бывший мент уверенно потащил её по дороге за невероятных размеров гору, поросшую лесом. Машка устало шла за ним, по дороге она увидела брошенную местную телегу, похожую на корыто. Она прожила недолго в этом мире, но заметила, что в отличие от её старого мира, здесь не бросали вещи и транспорт без присмотра, поэтому подошла поближе.
   Телегу бросили давно. Товар вытащили, но она увидела, что когда выносили, что-то пролили, и на мокрой земле отпечатался след, с забавными гвоздиками в виде трёх-лучевых звёздочек, теперь всё высохло, но след остался. Она залезла в телегу и обнаружила обрывок зелёной ткани, типа сукна. Крохотный клочок застрял в щели боковой стенки телеги на металлической скрепке, которая этот клочок и выдрала. Больше ничего не было. Захарыч стоял и сопел, не понимая, зачем она здесь лазит, но у него был богатый жизненный опыт, который научил его не лезть с вопросами, когда тебя не просят.
   За горой был город. Девушка восхищённо ахнула. Город был невероятно целесообразен и красив. Оказалось, что некоторые здания были выбиты в горе. Машка топала по улице и вертела головой. Чистота, порядок, столбы с лампами. Двухэтажные каменные дома утопали в садах. Улицы в отличие от нижнего города были более прямыми, но менее широкими. Издалека слышался звон металла. К своему изумлению она увидела две ветряные мельницы, около, которых стояли повозки с мешками. На вершине горы стояло много ветряков.
   Ещё час, и они оказалась на широкой площади перед величественным храмом. Машка осмотрела его. Храм был выбит в горе, но отделан дивной красоты бирюзовым камнем. Она решительно вошла в храм и налетела на огромного седеющего человека с длинной косой и в бирюзовой хламиде, тот прогудел:
   - Ну что ты тычешься, дочь моя?
   - Я тебе не дочь, и мне нужен предстоятель храма.
   - Говори. Это я. Меня зовут Фарн, - и густо захохотал, поднял двумя пальцами её подбородок.
   - Прости, это я - от усталости. Должна предупредить, что я не знаю вашей веры. Чтобы всё стало ясно, я чужая в вашем мире, но теперь буду жить здесь.
   - Надо же, а внешне вэк, как вэк. Что надо?
   - Да что же все вэкают?! - зашипела Машка, но увидев изумлённый взгляд, прикусила губу. - Мне бы работу, и прошу не вэкай.
   Предстоятель посмотрел на девушку и крякнул, как это он не заметил, что она керн. Фарн удивился, как же она попала в Ваирт?
   - Пошли, спросим у Арней, - он повернулся к Захарычу, - а ты вэк подожди здесь.
   Машка прошла в прохладный огромный зал. Высокие бирюзовые колонны. В центре зала бил веером фонтана. Веер то раскрывался, то закрывался. В двух углах зала были ряды скамеек, а в двух других - две великолепные статуи. Одна представляла собой женщину, сидящую по-турецки, лицо которой было под покрывалом, всё из мрамора; вторая фигура - та же женщина, также закрытая покрывалом, стояла с вытянутой рукой. Девушка услышала нежный голос, исходящей от сидящей, подошла, пытаясь лучше услышать, и удивилась. Звали её, по имени.
   У предстоятеля полезли глаза на лоб, когда синеглазая красавица залезла на колени статуи и приникла к ней, обняв её. Он прислушался к голосу Арней.
   - Фарн! Ей надо помочь. Она ночью зачала ребёнка, ей рожать через три месяца. Даю ей защиту.
   - Слазь, - волнуясь, проговорил Фарн, давно с ним не говорила Арней.
   Мария растерянно всхлипнула
   - Ой, прости. Меня позвали, - она напряжённо прислушалась, но голос, позвавший её молчал.
   Предстоятель покачал головой и протянул ей руку. Она встала, и он подвёл её ко второй статуе.
   - Спроси.
   Машка неловко поковыряла носком сапога плиты пола, совершенно, не представляя, что спрашивать, предстоятель ждал, тогда она прокашлявшись попросила
   - Помоги стать собой, - не понимая почему это так сказала.
   На руке у статуи появился лист бумаги. Фарн взял его и опять удивился.
   - Тебя как зовут?
   - Мария.
   - Ну так вот, для тебя две новости. Первая, ты ждёшь ребёнка, забеременела этой ночью, и Арней даёт тебе своё покровительство. Вторая, она рекомендует тебе заняться... - он задумчиво пожевал губу и уставился на лист бумаги.
   - Постой, э-э... Как это беременная? Ты что? Я же бесплодна, мне это врачи сказали, - Машка безумно волновалась и севшим голосом призналась, - я ведь не верующая.
   - Во что, дитя?
   - Однако, хорошие вопросы задаёшь, предстоятель!
   - Не волнуйся. Это бывает не со всеми, керн, но ты беременна, и тут уж ничего не попишешь. Ты хочешь отказаться от этого? - уточнил Фарн.
   Синеглазая красавица посмотрела на него, как на сумасшедшего.
   - Ты что? Я беременна! - она пролетела весь Храм, бросилась на колени сидящей статуе и прижалась к ней. - Спасибо!!
   Фарн смотрел на девушку и улыбался. Арней редко давала своё покровительство.
   - Надо же, потерянное зерно! Молода правда, но что же она ей рекомендует? - предстоятель тронул юную женщину, которая казалось задремала, та вздрогнула. - Рожать будешь в Храме, через три месяца придёшь.
   - Ты что? Беременность ведь почти год.
   - У тебя покровительство Арней, она так решила. А вот с твоей работой не понятно. Смотри сама.
   Машка посмотрела на листок и истерически захихикала. На листке были нарисованы лупа, трубка и шапка Шерлока Холмса.
   - Я знаю, что это, - Фарн с интересом посмотрел на неё, она пояснила. - Это частное сыскное агентство.
   Фарн хмыкнул. Вот уж действительно сила предвидения. Арней заботилась о своей дочери. После того, как Дом "Серой тени" навёл жёсткой рукой порядок, особых преступлений не было. Он оглядел яркую, как гизан, женщину.
   - И как ты его будешь устраивать?
   - А ты мне, отец, и поможешь.
   Нет, эта ненормальная ему определённо нравилась, и, главное, как счастлива-то...
   - Ох, Арней, благодетельница! Недаром из сотен миров приходят тебе поклониться, - прошептал предстоятель и повернулся к керн: - Иди к Лори, она славная женщина и сдаст тебе часть дома, а дальше ты сама. Твой вэк тебя проводит. Иди.
   Машка вышла из храма. На неё встревожено смотрел Захарыч:
   - Ну что?
   Девушка счастливо закружилась, схватив его за руки.
   - Эх, Захарыч, этот мир - лучший из миров! Пошли к Лори. Говорят, ты её знаешь.
   Мент поджал губы и покачал головой:
   - Я ей сад полол. Да она тебя пошлёт. Эх, "веник- соль".
   - Авось не пошлёт.
   Через полчаса, они стояли перед большим двухэтажным особняком, утопающим в вишнёвом саду. Девушка решительно постучалась. Калитку открыла невысокая, толстенькая и седая женщина. Девушка пожала ей руку.
   - Лори! Мне нужна половинка твоего дома и, чтобы был выход, подальше от любопытных глаз. Меня зовут Мария.
   - А кто тебе порекомендовал? - улыбнулась ей женщина.
   - Фарн.
   - Этот вэк с тобой?
   Глаза красавице зло сощурились, и она зашипела:
   - Лори, я тебя по-человечески прошу. Не говори вэк.
   - Почему? Я ведь тоже вэк, - удивилась та.
   Машка начала хохотать.
   - Ох, Лори, я ведь думала, что это что-то унизительное.
   - Что ты?! Всех разумных в разных мирах зовут вэк. Ну, пошли смотреть твои апартаменты.
   Не прошло и часа, как она заселилась. Марии безумно понравилась и комната, выходящая окнами на восток, и обстановка: низкая широкая тахта, силон на тумбочке, небольшой шкаф и картина на стене "Мельница и ручей". Затем с помощью домовладелицы, она переделала одну из комнат в приёмную. Лори, во время их деятельности, быстро всё выпытала о Машкиных приключениях и остро взглянула на неё.
   - Ты ждёшь ребёнка от своего похитителя и не знаешь, кто он?
   - Да зачем он мне? Лори, мне сказали, что я абсолютно бесплодна. Понимаешь, а теперь у меня будет дитя, да разве это не счастье? Ему-то зачем? Он - обычный кобель, - Машка прислушалась к себе. - Хотя наверное хорош! Я ведь ничего не помню, но организму понравилось.
   Лори хмыкнула, позвала Захарыча и выпытала у него остальное. Она не знала, говорить или нет своей постоялице, от кого та ждёт ребёнка. В перспективе возможны были крупные неприятности. Она посмотрела на девушку и хмыкнула, а может и нет. Машка ей напомнила гизан.
   Гизан - это был один из самых невероятных по красоте и свирепости чёрно-синий соколок, охотник на змей и огромных хищных пауков. От других птиц гизан отличала способность петь, даже в самую пасмурную погоду.
   Пока её гостья распевала, как гизан, и готовила что-то на кухне, Лори, нахмурясь, спросила Захарыча:
   - Что же ты не уберёг-то?
   - Да я только её встретил. Надо девке помочь, а как? Эх, "веник-соль!"
   Он и Лори принялись разрабатывать план защиты девчушки, они уже её считали своею, от свирепого поклонника, хотя понимали, что уже поздно. Они надеялись на её гордость и упрямство, о которые могло разбиться желание главы Дома "Серой тени" властвовать над их "гизан".
   Вечером сидя за столом, который Машка и Захарыч вытащили в сад, они планировали будущую работу. Лори удивлялась, как ей раньше не приходило в голову слушать звон цикад вечером, сидя за столом, и пить чай. Пахло вечерними фиалками, тихо пела какая-то ночная птица. Они так наслаждались, что не видели осторожного наблюдателя, который с изумлением смотрел на их вечернее чаепитие, и, выслушав все их планы, исчез в темноте.
   Ночью Машке снился отец её ребёнка, который орал на неё, поэтому утром она просунулась злая, но выйдя в сад, забыв про всё, распелась, как птица.
   - Точно гизан, - усмехнулась Лори.
   Мария скакала в саду, разминаясь, затем написала список дел и ойкнула - день обещал быть ужасным. Она поцеловала Лори, и та шепнула:
   - Ну, держись, Гизан!
   Машка смоталась в местную типографию и заказала кучу листовок, и небольшую вывеску. Потом наняла верховую лошадь и уехала в нижний город, посадив Захарыча принимать посетителей. В нижнем городе она нашла пацанов, с которыми при въезде в город подралась, и договорилась с ними о совместных действиях. Сбегала в типографию, всё взяла, и убила несколько часов на разноску листовок по разным организациям, и расклеивание их на столбах.
   Заскочила к начальнику городского гарнизона и рассказала мрачному и седому мужику о своих планах, тот, выслушав всё, хмыкнул, но узнав, что это затеяно по рекомендации Арней, пробасил:
   - У тебя есть конкуренты - "Серая тень", обычно обращаются к ним.
   Машка опешила, вот тебе и мафия, они оказывается тоже сыском занимаются. Подумать только, а что же пацаны то ей говорили...
   - Не бойся, я буду лучше, а потом, есть дела, которые мужикам нельзя поручить.
   Начальник охраны усмехнулся и напомнил:
   - Не забудь всё оформить законным путём, иначе ребята из "Серой тени" возьмут тебя за жабры. Они последнее время работают совместно с налоговой полицией.
   Несмотря на то, что она устала, Машка отправилась к сапожникам поговорить об обуви, ту которую купила, ей не нравилась. Заказав сапоги по местной моде в своей модификации и туфли (чёрные на каблуках), она мимоходом узнала, что гвоздики со шляпками в виде трёх-лучевой звезды в городе не используются. Затем помчалась в местный магазин покупать приличную одежду, так как всё, что она захватила из своего мира, было потеряно.
   Дома она вертелась перед зеркалом, примеряя то одно, то другое, когда заметила солнечный зайчик. За ней следили, и это был зайчик от оптики бинокля. Вместо того, чтобы закрыть окна, она метнулась к силону, нашла какую-то ритмичную музыку. Музыка загремела, и Мария устроила стриптиз и показ моды в одном лице, почувствовав бешенство наблюдателя, она сделала несколько абсолютно неприличных движений, а потом задёрнула шторы.
   Вечером, когда она уже дремала, в дом с грохотом ввалилось несколько человек. Машка слышала, что Лори что-то испугано говорит. Внизу начали орать. Сонная девушка натянула халат и скатилась в гостиную. Там стоял её... Как же его назвать? О! Тайный отец ребёнка. Девушка от восторга захихикала, и снизу вверх посмотрела на того. А здоровенный бугай! Парень тяжело взглянул на неё и рявкнул:
   - Не верю, тварь! Не верю! Ты меня не сможешь долгами опутать! Не сможешь! Я тебе ничего не должен! Моя семья тоже не должна.
   Это он зря, подумала Машка. Он не знает, какие были у меня учителя, и как меня била жизнь. У меня, такая броня, что тебе не по соплям прошибить.
   - Ну? Что скажешь? - парень зло осмотрел её с ног до голова, его взгляд задержался на её груди.
   Она закуталась в халат поплотнее (Какого смотрит на её грудь?).
   - А в чём дело? Ты что сюда припёрся? Хочешь, я местную полицию вызову?
   - И что же ты скажешь? - парень прикусил губу, но просмотрел на неё с интересом.
   - А незаконное вторжение в частную собственность. Вали отсюда!
   - Сейчас! А как насчёт налога? У тебя открыта предпринимательская деятельность. Где квитанция об уплате налога? Предприниматель недоделанный. Я видел твою вывеску, - белобрысый презрительно ухмыльнулся. - Ха! Умора! Открыла! "Сыскное агентство Гизан".
   Мария так назвала агентство по совету Лори, и насмешка её взбесила.
   - Врёшь, инспектор хренов! - взвизгнула синеглазая красавица. - Моя деятельность будет открыта только завтра. Так что, заткнись и вали отсюда. Я найду, куда отдавать налоги. Чтобы духу твоего здесь не было!
   Стройная и сильная фигурка метнулась к парню и ткнула в нос парню фигу. Парень покраснел, а потом побелел в цвет волос. Машка впервые обратила внимание, на то, что волосы у него ослепительно белые. Она растеряно подняла руку и погладила длинные, как у девушки волосы.
   - Ты что, всегда такой белый? Как это я не увидела? - севшим голосом прошептала она.
   Трое переглянулись, девушка заметила, как двое улыбнулись и отвернулись.
   - Я не верю тому, что сказала твоя Лори, - угрюмо давил белобрысый.
   - И не верь, мне плевать. Лори, а что ты этому сказала?
   - Это ошибка! Не волнуйся, керн, - испуганно просипела Лори.
   Парень закаменел, так как девушка поднялась на цыпочки и покровительственно похлопала его по плечу.
   - Иди мальчик, успокойся. Тебя никто не обидит.
   Захарыч потом два часа мучился с дверью, так как взбешённый белобрысый снёс её с петель. Машка хихикнула:
   - Надо же, как смог открыть-то в другую сторону?
   На другой день новоиспечённая владелица сыскного агентства моталась и оформляла бумаги на открытие своей деятельности. Стоя в дикой очереди, оплачивая налоги, она удивлялась:
   - Ну неужели во всех мирах есть очереди к чиновникам?
   Агентство открыли. Они вечером ели торт и пели под гитару с Лори. Мария умудрилась в два голоса с Захарычем пропеть "Чёрный ворон", и накаркала этой песней - несмотря на радужные надежды, было всё однообразно. Дела были скучными и мелкими. От большинства Мария отказывалась, некоторые быстро решала. Было так нудно, хоть кричи. Она чувствовала, что ей мешают, но на все вопросы Захарыч смотрел в сторону, а Лори напряжённо улыбалась.
   - Не сдамся, чёрт побери, не сдамся! - она металась, пытаясь понять, кто ей мешает, но нити ускользали.
   Однажды в храме она случайно услышала, что "Серая тень" перехватывает всех, кто хочет обратиться к славной девушке, а зря, многие бы женщины пользовались её услугами.
   Машка закипела и решилась. Она ушла на весь день в нижний город, сумев оторваться от хвоста, ушла на встречу с Союзом мусорщиков. Заплатив пошлину за новости, она договорилась, что все сплетни нижнего города будут поступать к ней в первую очередь. Пришла домой, пересчитала деньги и охнула, осталось три десятки. Хорошо хоть за квартиру и офис она заплатила за год вперёд, но нельзя же вечно питаться за счёт Лори.
   Эти уроды из "Серой тени" перебегали всё время дорогу. К тому же её ужасно мутило, но она была уверена, что жизнь была бы прекрасной, если бы не они. Мария купила полевые цветы, нарвать не успевала и отнесла в храм, она всегда находила время принести и насыпать на колени Арней цветы.
   Фарн видел всякие подарки Владычице Равновесия. Как всегда было с подношением синеглазой красавицы, цветы куда-то исчезли. Предстоятель понимал это, как покровительство Арней. Он знал, как годами лежали некоторые драгоценности - Арней не принимала дары. Поэтому он не мешал юной керн, которая часто сидела в обнимку со статуей, ей там приходили мудрые мысли и покой. Фарн запретил её трогать.
   Дни летели. Кое-какие дела появлялись. Она нашла похищенные любовные письма, раскрыла кражу в крупном торговом центре, но это были мелочи. Наконец к ней постучалась удача, как она решила, в доме начальника портовой стражи произошла кража. Все попытки конкурентов найти похищенное оказались безуспешными, и она ждала, что придут к ней. Более того, она уже два дня шныряла по нижнему городу, переодевшись, искала концы, но никто так и не обратился.
   Тогда взбешённая она решила идти к конкурентам. Мария вышибла ногой дверь в роскошный дом, вырубленный в скале. Вошла в гулкий холл и остановилась, тот, кто строил, использовал все свойства природного белого камня самой горы, похожего на мрамор. Холл был похож на дворцовый зал, украшенный картинами и цветами. Из холла куда-то вели несколько красивых дверей. На грохот двери к ней вышел белобрысый и насмешливо улыбнулся:
   - У тебя проблемы? Нужна защита?
   - Да, мне нужна ваша помощь. Я готова заплатить ту цену, которую вы назначите, если вы сможете сделать кое-что.
   Парень разулыбался. Наконец-то, он заставил её прийти. Девушка пренебрежительно хмыкнула, когда увидела, что в холл вышел её давний знакомый кучер и тот охранник, который посадил её верхом на серебристого мисхана. Они все смотрели на неё и молчали.
   - А что, у вас все дела, решаются в коридоре?
   Парни переглянулись, белобрысый показал ей на одну из дверей. Они вошли в обычный кабинет. Мария села на кресло и уставилась на парней, которые подпирали стену своими спинами.
   - Мы выполним твой заказ, если ты расскажешь, зачем таскалась в храм Арней, - мягко сказал "кучер".
   - Исключено, так как это моё дело и Арней, - Машка встала. - Жаль! Пойду в охрану города, может они смогут выполнить мой заказ.
   Парни переглянулись.
   - Ну, говори-и, - протянул белобрысый.
   - Я хотела бы узнать расценки. Возможно, я не смогу оплатить, если у вас очень высокая плата.
   Белобрысый усмехнулся, оглядев её с ног до головы.
   - Тебе хватит. Женщины, такие, как ты, платят нам своим телом.
   Синеглазая красавица взглянула на них так, что белобрысый зашипел, а она насмешливо фыркнула.
   - Вот уж не думала, что парни, вроде бы не уроды, а так по бабам соскучились. Хотите, я оплачу вам ночь в доме развлечений?
   - Мы не бедные, но если ты согласишься провести ночь, - белобрысый хмыкнул, - только со мной, я выполню любой твой заказ.
   - Сейчас, только шнурки поглажу, - Машка презрительно фыркнула и направилась к двери.
  
   Глава 4. Любовь и судьба
  
   Выйдя из офиса "Серой тени", Машка какое-то время шла, не обращая внимания на окружающих. Её взбесило предложение белобрысого, и, как когда-то при разводе, она максимально сосредоточилась и принялась анализировать. Как это она до сих пор не выяснила, что из себя представляет "Серая тень"? Необходимо было срочно всё разузнать.
   Она наняла экипаж и поехала в нижний город. Обнаружив, что за ней следят девушка устроила вояж по магазинам с женским бельём, буквально кожей, ощущая раздражение следящего. Потратив около часа на белье, Мария отправилась в торговые ряда и занялась примеркой верхней одежды. Наблюдатель, как бы он не был изобретателен, не мог подойти близко, и она вела женские разговоры с продавщицами.
   Этот мир всё время поражал её схожестью с Землёй. Женщин волновали дети, верность мужей, цены на продукты и конечно диеты, позволяющие сохранить молодость и красоту тела. Разговаривая то, с одной то с другой, она выяснила, к своему удивлению, что к "Серой тени" относятся с уважением. Одна из немолодых продавщиц, мимоходом сказала:
   - Теперь не страшно оставлять дочерей надолго одних.
   - Почему?
   Продавщица удивлённо посмотрела на неё и бросила:
   - Так эти, из Герры, и носа сюда не кажут. "Серая тень" их на место поставила.
   В другом магазинчике Машка, заметив, что кто-то подглядывает, как она примеряла многочисленные куртки и раздражённо проговорила:
   - Кобели, ну что им неймётся?
   Продавщица хмыкнула и, посмотрев на любопытного, проговорила:
   - Разве это кобель? Так себе. Вот парни из "Серой тени", вот уж кобели, так кобели. Ни одной юбки не пропустят, - и доверительно добавила, - хотя знаешь, ни одна из тех, с кем они хороводились, не жаловалась на них.
   От мелких торговцев на продовольственном рынке, она узнала, что именно ребята из "Серой тени" навели такой порядок, что стало не страшно привозить продукты из дальних ферм. Парни так поговорили с перекупщиками, что те стали тише воды, и ниже травы.
   Не жалея времени, Гизан даже потолкалась среди приехавших отдохнуть и погулять в выходные дни шахтёров, и опешила, узнав, что почти все рудники, находятся под охраной "Серой тени". Напившийся здоровенный шахтёр бубнил:
   - И хорошо! Раньше-то, пока патрульные доберутся. Сколько молодых парней пропадало, - дыша на Машку вином и капустой, вещал шахтёр. - Особенно не везло одиночкам. Знаешь, найдёт такой жилу, начнёт потихоньку разрабатывать, и тю-тю... Ни камешек и ни его!
   Получалось, что так просто "Серую тень" за жабры не возьмёшь. Девушка ухмыльнулась, вспомнив троих, с кем она говорила. Несмотря ни на что, ребята были какими-то светлыми. Мария горько вздохнула про себя. Эх! Хоть бы кто научил её понимать, что она теперь видит. Именно в Диграсе, после общения с Арней она что-то видела... Пока она просто избегала тех, на которых замечала тень. Просидев пару дней дома, она решила сходить в храм и подумать там.
   В храме она забралась на руки к богине и обняла её. В таком состоянии Гизан застал Фарн. На его вопросительный взгляд Машка буркнула:
   - Засранцы из "Серой тени" не дают работать. Представляешь?! В качестве платы уроды потребовали моего тела. Вот твари!
   - А ты что же, пришла просить благословения у богини? - возмутился предстоятель.
   - Фарн! Ты не понимаешь, тот, кто просит, отец моего ребёнка.
   - Так в чём проблема? - предстоятель внимательно посмотрел на неё.
   Ни ужаса, ни отчаяния, а только сосредоточенность, и едва слышно предстоятель прошептал:
   - Бедная девочка! Да она влюблена в него и не понимает этого. Арней, защитница потерянных, что же с ней такое сотворили в её мире, что она не понимает ничего?
   Машка сосредоточенно сопела.
   - Я, знаешь, этого красавца... У-у, я его готова убить!
   - А ты засни на руках у богини, может получишь ответ.
   - Фарн, какой ответ? Я и не знаю, что спросить? - огорчилась Машка.
   - Но может ты, что-нибудь попросишь?
   - Да что просить-то? Фарн, у меня всё есть, но деньги скоро тю-тю. Я свободна, скоро будет ребёнок, что же мне ещё просить? Да и неловко. Арней и так дала мне всё, о чём мечтает женщина, - Машка погрузилась в размышления.
   Арней обычно не вмешивалась дела миров, если им не угрожала опасность. Теперь в Ваирте было два керна, это-то и навело предстоятеля на грустные мысли. Его давно удивлял факт того, что мир закрыт от кернов, хотя вэки Ваирта знали о способностях и кернов, и каи. Сам Фарн был простым каи, но давно чувствовал неясную угрозу. Собственно само появления Кента в этом мире, показало, что угроза реальна. А теперь ещё одна проблема: Машка - необученный керн, и к тому же любит этого балбеса, да и не просто любит. Фарна, просто подмывало, сообщить Кенту, что именно Машка его пробудила, но Арней всегда запрещала вмешательства в жизнь кернов. Равновесие - хрупко, любое вмешательство в жизнь хранителей равновесия мира, могло разрушить само равновесие.
   - Хорошо, хоть Кент получил образование, - расстроено пробурчал предстоятель, - и способен разобраться во всём, не нарушая Права.
   Фарн вспомнил, как в этот мир пришёл Кент, опалённый и свирепый. Скольких он спас от чёрных паучих. Кент попросил у Арней только мощи для возмездия и ничего для себя. Может - это тоже форма возмездия? Когда твою душу, кто-то разбудит, вопреки усилиям врагов. Фарн тогда тоже удивился, когда Арней сказала ему, что у просителя будет и сила, и мощь, и велела передать это Кенту. Как трясло от волнения белоголового, когда предстоятель сообщил о решении Арней, и как Кент ножом полоснул себя по руке, и его кровь лилась на колени Арней, так как больше у него ничего не было. Его братья так же отдали свою кровь, и Арней приняла их дар.
   Коленопреклонённый Кент прошептал тогда:
   - Арней! Эта чёрная тварь говорила, что не видать мне света. Дай мне встать на их пути, как туман, как серая тень! Пусть не свет, а тень их ослепит и удушит.
   Фарн опять хмыкнул и протянул руку Машке, та встала с колен Арней, а предстоятель прогудел:
   - Может всё-таки есть что просить? Попроси хотя бы любви.
   - Отец! Нельзя просить то, во что не веришь. Ну секс, ну страсть, но ведь на большее никто не способен. Это чудесная сказка, которую придумали люди. Мне двадцать пять лет, я много видела, но нигде не видела любви. Люди боятся одиночества и всё.
   Предстоятель чуть не засмеялся, когда, та сообщила, что много видела за свою жизнь.
   - Можешь в неё не верить, но любовь есть.
   Машка заговорила быстро, дрожа от волнения:
   - Любовь! Я бы хотела любить так, чтобы дышать было больно от счастья! Чтобы жизнь без него была бы пустой. М-м-м! Пусть через боль, непонимание, пусть через преграды, но любить, как петь! Чтобы и он любил, как горел.
   Раздался густой медовый звон. Фарн с изумлением посмотрел на неё. Гизан завертела головой.
   - Это что же, у вас колокола есть? Не знала. Ладно, я решила. Видно судьба. Нельзя Лори всё время напрягать, да и я скоро буду плохо подвижна. Дам я ему согласие.
   Фарн молчал, она подождала, не скажет ли он ещё что-нибудь, и решительно вышла из храма. Предстоятель так и не решился сказать, что просьба её была услышана.
   Мария, вошла в пустой холл дома "Серой тени". Её встретил белобрысый.
   - Ну, что скажешь?
   - Доставай договор.
   Глава Дома сумрачно усмехнулся и сунул ей в руки договор. Машка прочла, кое-что исправила. Ещё раз прочла, озверела, уточнила сроки и прошипела:
   - Бланки стандартные, ах твари! Вот твари!
   Белобрысый стоял рядом, раздувая ноздри, зелёные глаза светились, как у кота.
   - На, читай, я тут кое-что уточнила.
   Он кивнул и, не читая, ввёл её в кабинет, где сидел нотариус (ждал тварь!), который зарегистрировал и заверил договор. Когда она вышла, то встретила в холле изумлённых друзей белобрысого, тот кивнул им, и те исчезли. Белобрысый провёл её в гостиную, обставленную роскошной мебелью, горел камин. Машку слегка знобило от страха - она впервые торговала своим телом. Увидела на столе поднос с фруктами и бутылку вина, дёрнулась к нему, но, вспомнив своё положение, решила отказать себе в такой слабости, напиться до бесчувствия, и севшим голосом проговорила:
   - Давай, начинай. Я в твоём полном распоряжении.
   Парень походил вокруг неё, подошёл ближе. Девушку затрясло, она почувствовала жар его тела.
   - Я не собираюсь у тебя пить кровь. Поцелуй меня для начала, - видя её состояние, предложил он.
   Договор есть договор, но поцелуй был таким, что она опешила и отскочила от него.
   - Если хочешь отказаться, то я порву договор, - она не знала что ему стоило предложить это, так как сумасшедшая ночь не выходила из головы.
   Машка походила вдоль камина, успокаиваясь, потом просипела:
   - Слушай, а где все это будет происходить?
   Кент глядел на неё и думал, а ведь она - точно гизан. Она даже ведёт себя, как гизан.
   Девушка склонила голову на бок, удивляясь его задумчивости, брови её взлетели, а губы дрогнули. Увидев это, Кент засмеялся и решительно стал сдирать с неё одежду. Руки полыхали. В голове был слышен звон. Гизан тоже горела, и от отчаяния сама рвала с него рубаху - очень боялась, что он передумает. Очнулась на полу, около камина, она лежала на какой-то шкуре.
   Вот я и проститутка, ну что за жизнь? Хоть удовольствие получу, подумала она и решительно впилась парню в шею губами.
   Где-то через час, белобрысый посмотрел на её затуманенные глаза.
   - Что ты хочешь ещё? Проси, - и облизнул её губы.
   Машка усмехнулась. Она такое вообще ощущала впервые. Удовольствие? Нет, это было что-то другое. Его тело сводило её с ума.
   - Тебя, - выдохнула она.
   Второй раз она очнулась, когда поняла, что солнце заходит. Оглядела своего приобретателя, тот радостно ей улыбнулся. Мария решительно спросила:
   - Ну, этого достаточно?
   - Не понравилось? - белобрысый помрачнел.
   - Что ты? Ты же меня купил, и должен сказать, понравилось ли тебе.
   И тогда произошло странное, он зашипел, как кот, и вцепился зубами ей в плечо. Машка обозлилась и сама точно так же укусила его, а дальше - провал. Была глубокая ночь, когда она тихо натянула на себя одежду и услышала горячий шёпот:
   - Останься, хоть до утра.
   Утром он сам её одел, так как Машку потряхивало, и шепнул:
   - Я приду днём, поговорим.
   Она приползла домой, и на вопрос Лори, где она была, прошептала:
   - Заключала сделку. Лори! Я продала своё тело, - и счастливо засмеялась. - Хорошо-то как!
   - И кто он? - Лори посмотрела на неё и ахнула от понимания. - Бедная Гизан!
   Машка влетела в душ. Через пару часов она пришла в себя, собралась и поехала в нижний город, так как ей принесли письмо от мусорщиков. Дела надо было делать. Она всё ещё не отошла от его рук и губ, её всё ещё потряхивало, наверное поэтому она нежилась в открытом экипаже. День был сказочным. Сияло солнце. Одуряюще пахли цветущие кусты. Девушка изумлялась:
   - Красота какая, сегодня.
   Она улыбалась миру и, проезжая мимо какого-то особняка, в саду увидела белобрысого. Среди цветущих кустов на роскошном покрывале, брошенном на землю, почти раздетый белобрысый страстно целовал хозяйку дома, тоже слабо одетую. Машка её знала, это была какая-то местная графина, ей она как-то вернула письма. Неожиданно заныл левый бок.
   - Ударилась что ли? Больно-то как! - девушка потёрла левый бок.
   Случайно белобрысый встретился с ней взглядом, улыбнулся ей и, нежно стал раздевать графину. Его улыбка была такой, что Машке захотелось его зарезать, и поэтому она надменно, как слуге, кивнула ему и поехала по своим делам. Левый бок болел нестерпимо. Она удивлялась.
   - За каким меня сегодня понесло в город? Да ещё в такую гнусную погоду.
   Небо линялое, вместо солнца какая-то клякса, да и воняло на улице дешёвым одеколоном.
   Встретилась с пацанами, потом с мусорщиками. Они отдали ей пачку выловленных из канализации писем в относительно чистом виде и две шкатулки, с какими-то документами. В голове билась только одна мысль: "Нам нет преград ни в море, ни на суше!". Вернувшись домой, девушка прошла в комнату Лори, та вздрогнула увидев Гизан, у которой были белые губы.
   - Что? Что случилось, девочка?
   Машка бросилась ей на грудь. Лори, хмурясь, покачала головой и прошептала:
   - Эх! Я не успела тебя предупредить, что эти гадёныши из "Серой тени" любят унижать красивых женщин. Они унижают так изящно, что не придерёшься. Женоненавистники паршивые! Здесь многие гордые красавицы рыдали от того, что однажды обратись к ним за помощью.
   - Ничего, нас не сломить. Лори, у меня сегодня будет деловая встреча с ним. Мне надо, чтобы эта тварь... - Гизан сжала кулаки. - Чтобы он ничего не заметил. Я его научу свободу любить.
   Лори испугалась, она впервые видела такую ярость, такое бешенство, что исчезают зрачки, и такую боль.
   Машка пришла в себя, глаза её засверкали:
   - Помоги! Я их сделаю.
   Они перебрали все купленные наряды и наряды Лори. Убили час, чтобы сделать то, что хотела Гизан. Машка ещё час сидела перед зеркалом, когда Лори, увидев её, покачала головой и пошла к Захарычу.
   - Как ты думаешь, она его не убьёт?
   - Как бы он её не убил, - просипел бывший мент.
   Мария сидела в офисе, разбирая бумаги.
   - К тебе посетители, - раздался зычный голос Захарыча.
   Гизан была готова. Они вошли втроём. Принесли договор, с ними пришёл нотариус. Доброжелательная и ослепительно холодная красавица в строгом синем офисном костюме, точном аналоге её земного, встретила их любезной улыбкой, мягко показала на кресла и пропела:
   - "Мы гуляки-забияки,
   Топчем мы цветы и злаки".
   Двое переглянулись и покраснели от возмущения, но белобрысый глядя ей в глаза промурлыкал:
   - Мы пришли получить задание.
   Машка посмотрела на его губы. Увы, на них лежали поцелуи другой. Она тоже умеет бить больно и холодно произнесла:
   - Так как предоплату вы взяли, то моё агентство просит выяснить, кто мешает мне получать заказы? Посмотрите первый пункт, я там написала, что меня не интересуют конкретные личности, но по пункту второму, вы должны, чтобы все препятствия для работы моего агентства были устранены.
   Белобрысый крякнул и переглянулся с друзьями. Он ожидал чего угодно, но не этого.
   - Не забывайте, вы же согласились на уплату неустойки, сумму которой я назначу сама, и так далее, - красавица улыбнулась и небрежно взяла со стола бледно-розовую помаду, мягким движением обвела губы и, глядя в лицо белобрысому, облизала губы.
   Белобрысый вздрогнул, а Гизан, сложив бумаги в стопочку, также, как он, промурлыкала:
   - Срок неделя. Посмотрите пункт номер три.
   Она уронила ручку и, поднимая её, увидела, как чья-то нога в сапоге пнула ботинок, усмехнулась. Нотариус проперхал:
   - Но по пункту четыре, вы должны будете доплатить, за скорость.
   В комнату вошла Лори и внесла, как условилась с ней Гизан, чашечки с чаем.
   - Конечно, - Машка, оглядела их и пробормотала про себя, песню отца: "Нас побить, побить хотели, нас побить пыталися". - Только вы не прочитали, что было написано там ниже, моим подчерком. В случае получения доказательств и заказов только в первые три дня из предоставленной недели, вы можете требовать доплату.
   Она обвела всех своими глазищами, и Лори увидела, как сверкнули глаза главы "Серой тени", и испугалась за неё. Гизан грациозно, как кошка, поднялась:
   - Господа! Я не могу вам предложить вина, я - противница спиртного.
   - С каких это пор? - прошипел белобрысый.
   - С некоторых. Предпочитаю всё делать на трезвую голову. Угощайтесь. Чай и великолепные булочки.
   Её посетители встали. Машка обошла стол, не забыв качнуть попкой, и крепко пожала руку каждому из троих. Лица у них были напряжёнными. Они вышли. Гизан, закаменев от бешенства, сложила руки на груди. Она знала, что будет дальше, и уже продумывала свой ответный ход.
   Через день пришёл белобрысый и, бросив ей пачку бумаг на стол, полыхнул зелёными глазами:
   - Вот! Мы поспешили. Три человека из городской охраны уволены за препятствие Вашей деятельности, а так же - двое чиновников, которые не смогли вовремя разобраться. Вот Вам первые три заказа. Дальше Вы уж сами. Никаких препятствий не будет. Доплата здесь и сейчас.
   Мария холодно кивнула и позвала:
   - Лори! Проводите молодого человека в душ и уйдите из дома на пару часов, - белобрысый вспыхнул, а Гизан с удовольствием нанесла ответный удар. - Молодой человек! Вы напрасно так краснеете. Для Вас это обычная плата, а для меня нет. Я стараюсь не испачкаться в чужой грязи.
   Белобрысый вцепился ей в ворот и, почти задушив, прорычал:
   - Тогда у меня, я сам вымою свою покупку.
   Ну, гад, ты этого не дождёшься, мысленно прошипела Машка, а вслух промурлыкала:
   - Нет, молодой человек! У меня нет времени тратить на походы в ваш офис, и тем более я могу натолкнуться на следующую заказчицу. - Белобрысый свирепо оскалился, а синеглазая красавица сочувственно улыбнулась. - Понимаю, у вас конвейер! Тяжко. Если вы не в состоянии, то доплату можете получить позже.
   Зелёные глаза вдруг стали очень близкими. Дальше она ничего не помнила, потому что очнулась только вечером. Она была на полу на остатках своей одежды. Хмыкнула. Белобрысый был в бешенстве, так как её офисную одежду разорвал в клочки. Что переживала она, Машка старалась не анализировать.
   Работа навалилась. Следующие дни они смогли найти украденную корреспонденцию купца, который заплатил ей кругленькую сумму. Она завизжала от злости, когда узнала, что её конкуренты брали в два раза дороже за такие услуги. Поразмыслив, решила навести справки, сколько стоят услуги, и как расплачивались с "Серой тенью". Тогда-то она и узнала, что большинство пострадавших и униженных парнями "Серой тени" женщин, были, мягко говоря, теми ещё стервами, и печально спросила себя:
   - А я кто?
   Ей удалось найти давно потерянную вещь, какой-то раритет, Эмблему Союза Пекарей, так как последний глава союза впал в маразм и не мог вспомнить, куда он её сунул. Перевернув всё, Гизан предложила до деталей восстановить день пропажи, и Эмблему нашли. Были и другие часто незначительные заказы, но она училась работать и наблюдать.
   Однажды к Марии обратился местный графин, этот идиотский титул её очень веселил, но она взяла заказ, хотя предоплата была не высока. Ей показалось, что этот заказ - предвестник более крупных заказов. Через неделю она нашла пропавшие раритеты из коллекции этого графина. Связи с пацанами сработали как надо. С графином было сложнее, тот пытался не заплатить. Машка при следующей встрече жёстко сказала, что у него плохо охраняется коллекция, и что в следующий раз ему будет не к кому обратиться. Вечером в офис ввалился "кучер" её белобрысого и представился:
   - Я - Карл. Поговорим?
   - Это графин тебя прислал?
   - Он попросил у нас защиту от твоего шантажа.
   - А он не сказал, что не заплатил мне обещанное?
   - Он говорит, что с тобой расплатился, как всякий честный мужчина с женщиной, - хмуро пробурчал Карл.
   Гизан побелела так, что Карл отшатнулся, но она взяла себя в руки.
   - Карл! Как в этом мире, женщина может защитить свою честь?
   - Это ты говоришь мне, после того, как встречалась с Кентом? - криво усмехнулся тот. - Ты же использовала его для своих целей. Почему с графином по-другому?
   - Пошёл вон!! - рявкнула Машка. Карл закрыл дверь и замер, услышав рычание раненной тигрицы. - Я его растерзаю!
   Он раздумывал, что сказать брату, который после заказа, второй день крушил мебель.
   Машка влетела в Храм, и Фарн покачал головой, такой он её не видел никогда. Высыпав цветы на колени Арней, долго сидела на полу, упёршись лбом в колено статуи. Предстоятель мягко тронул её за плечо:
   - Говори, что произошло?
   - Отец, мне нужна помощь, меня оскорбили. Помоги! Я его убью, или погибну, но верну свою честь.
   - Не торопись. Ты хочешь, чтобы он был наказан, или чтобы кто-то знал, что тебя оболгали?
   - Мне главное восстановить свою честь. Я не смогу жить, если не восстановлю своё доброе имя.
   Вечером она и предстоятель были в городской управе и, отловив начальника городского гарнизона, час говорили с ним. Начальник городского гарнизона тоже был каи, и не понимал, почему у молодого и необученного керна нет охраны и учителей, поэтому он решил помочь Гизан.
   Через день был бал, и она получила приглашение на него. Среди дам, в платьях нежных и пастельных тонов, Мария в своём чёрном с синем - полыхала. Когда затихла музыка, Гизан, постукивая каблучками, пересекла весь зал. Она никого не видела, кроме подонка, холодное бешенство сжигало её. Начальник гарнизона и Фарн переглянулись, они знали, что она оскорбит графина, но не представляли как.
   Гизан подошла к графину, тот ей нагло улыбнулся. Она высморкалась на глазах у всех в носовой платок и положила ему в руку, затем выплеснула ему в лицо вино из бокала, который тот держал в руке, и спокойно пошла к выходу. Было так тихо, что казалось, что барабанные перепонки лопнут от напряжения, только стук её каблучков. Графин какое-то время молчал, потом раздался общий хохот.
   Её нагнали два офицера из гарнизона.
   - Мадам, графин оскорблён и спрашивает, найдётся кто-либо, кто сможет драться с ним за нанесённое Вами оскорбление.
   - Какое оружие?
   - Вы, мадам, сами оскорбили, сами и выбирайте.
   - По правилам Диграса, женщина способна в этом случае постоять за себя. Руки и ноги.
   - Не поняли.
   - Что непонятного? Драться руками и ногами, до первого крика о пощаде. Со мной! Если у меня будет оружие, я его убью, а так у него есть шанс, так и передайте этой твари.
   Утром город обсуждал невероятный скандал и будущую дуэль. Машка, одетая для боя, спокойно ждала посетителей, она не удивилась, когда вошёл белобрысый и угрюмо пробасил:
   - И что это было? Он назначил дуэль на сегодня, на два часа дня. Пообещал тебя выпороть.
   - Тебя как зовут, сочувствующий?
   - Забавно. Поздно решила поинтересоваться. Я - Кент, - белобрысый подошёл к ней и вцепился в плечи.
   - Приятно познакомится, Кент. Меня зовут Мария. Я больше тебя не задерживаю, - она повела плечами, сбрасывая его руки.
   - Он мужчина и, говорит, что вёл с тобой, как мужчина.
   - Пошёл вон!! - взбесилась Машка.
   - Это не ответ. Я не уйду, Гизан, пока не получу ответ.
   - Ах не ответ?! В этом городе нет тех, кто знает, что такое честь. Я собираюсь преподать урок.
   - Он тебя изувечит, - Кент зло оскалился. - Неужели это из-за оплаты? Ты вроде не бедствуешь?
   - За ложь! - жёстко ответила Машка и вышла из комнаты.
   Лори с удивлением услышала, как белобрысый выдохнул:
   - Ненавижу! - и опять вышиб дверь, сорвав её с петель.
   Лори и Захарыч, который чинил многострадальную дверь, шёпотом обсуждали события.
   Захарыч успокаивал Лори, так как уже понял, что из себя представляет Мария.
   В два часа дня Гизан была на огромном поле, где тренировались бойцы городской охраны. Собралась толпа зевак. Командир гарнизона, увидев её фигуру, одобрительно крякнул. Графин завизжал:
   - Я тебя заставлю грязь есть, дрянь.
   - Молчи, вэк! - рявкнула она в гневе.
   - По правилам дуэли ты должна сказать, за что? - пробасил начальник гарнизона, который традиционно отвечал за проведение дуэлей.
   Стало тихо. Все ждали ответа. Красавица надменно взглянула на графина.
   - Он оболгал меня.
   Они вышли. Машка яркая и опасная, как гизан, графин - строен и силён, но в нём была какая-то рыхлость. Графин улыбался и кому-то махал рукой. Она внимательно посмотрела на противника, и ей не понравилась, тень, которая сопровождала его. У Машки мелькнула мысль, что эта грязная свинья, что-то подлое задумал. Она не стала ждать, пока тот будет гулять по площади и раскланиваться, и влепила ему пощёчину. Графин опешил и, взревев, бросился на неё. Она просто сломала ему руку и ушла, так как тот от боли потерял сознание.
   Мария ехала домой, когда в её экипаж скользнул Кент и, наклонившись шепнул в ухо:
   - Прости, - и так же выскользнул.
   Она внезапно испытала сильную боль и всё поняла. Экипаж довёз Машку до Храма. К ней вышел Фарн и, тихо ругаясь, увёл её в глубину.
   - Рановато, но хорошо хоть сама почувствовала, - и опять поразился предвидению Арней.
   Через неделю похудевшая Гизан вернулась домой и стала разгребать дела. Вскоре от её дома во все стороны побежали посыльные. Работы было много. Хорошо, что Захарыч вспомнил свои профессиональные навыки и помогал изо всех сил. Теперь распорядок её дня был подчинён встречам с сыном. Как только садилось солнце, она уходила в Храм, возвращаясь под утро, затем она до полудня спала, а потом принималась за дела.
   Осознав и приняв то, что этот мир её, Гизан наслаждалась им. Теперь она часто ради удовольствия пекла пироги, а вечерами пела с Захарычем русские тягучие песни на два голоса. Захарыч был счастлив, так как завёл себе знакомства и связи и, кроме того, у него намечался роман с Лори. Машка непрерывно мирила Лори и Захарыча, которые уже всё решили для себя, но боялись сделать первый шаг. Лори тревожилась за свою Гизан, она так и не решилась ей сказать о характере Кента.
   Кент измучился от раздражения. Гизан была не похожа ни на одну из женщин, с которыми его сталкивала жизнь. Для него она была загадкой. Машка изводила его тем, что жила, как птица, свободной. Он наблюдал, как, вернувшаяся после отсутствия Гизан истязала своё тело, возвращая утраченную форму и восхищался её упорством. Кент ненавидел Гизан и неистово мечтал о ней. Все дела вели братья, так как он был, как во хмелю, и теперь просто жил её жизнью, часами наблюдая за ней.
   Братья сочувствовали ему. Они были рядом с ним с детства. Он был последней надеждой их рода, почти все керны, которого погибли, защищая свою свободу от посягательств чёрных паучих. Обычно молодые керны уезжали в отдалённые миры, не желая стать добычей, а он, рождённый с душой бойца, не побоялся уйти в Ваирт, бросив вызов чёрным паучихам, которые используя перекупщиков из Герры, буквально истощали этот мир, так как открыто вывозили из него молодых каи, мужчин и женщин. Кент смог остановить это. Они всегда помогали ему, но теперь не знали как ему помочь, так как Кент не верил в любовь, а поэтому не понимал, что с ним происходит.
  
   Глава 5. Усмешка судьбы
  
   Однажды в агентство "Гизан" заглянул старик и представился:
   - Рон Урир.
   Она предложила ему кресло и расположилась напротив. Старик сел и трясущимися губами прохрипел:
   - Э-э... Даже не знаю, имеет ли это смысл?
   Глава детективного агентства спокойно ждала. Она не торопила его, тем более он был не простым обывателем, а роном. Машка так и не разобралась, что это за титул, знала только, что - это мелкопоместная знать. Старик достал платок и вытер вспотевший лоб.
   - У меня пропали дочь и сын. Я ждал, долго ждал. Думал, потребуют выкуп, но ничего не потребовали. Сунулся в охрану города, в "Серую тень", но всё бесполезно. Все говорят, что я упустил время.
   - Когда они пропали?
   - Давно, месяц назад.
   Гизан нахмурилась и прямо спросила:
   - Мне непонятно! Почему так долго тянули?
   - Потому что после того, как "Серая тень" навела порядок, я, как и все, расслабился. Понимаете?! - рон откашлялся. - Все отказались. Я узнал, что Вы берётесь за сложные дела.
   Машка раздумывала недолго, пришло ощущение, что расследование этого дела жизненно необходимо для неё.
   - Хорошо. Мне надо будет посмотреть вещи детей. Вспомните, что на них был одето в день пропажи.
   - Это надо говорить не со мной, а с женой, - проговорил старик.
   - Когда я могу прийти к Вам?
   - Завтра. Я жду Вас с утра.
   Машка смоталась к мусорщикам, но они ничего не знали, и решилась сходить к Кенту. Она вошла в офис "Серой тени" и застала там только Карла, тот угрюмо на неё уставился.
   - Мне нужна информация. Карл, может ты поможешь?
   - Ну, нет! Жди Кента. Ты меня в свои дела не втягивай, - он встал и вышел, оставив её одну.
   Мария сидела и размышляла, когда дверь хлопнула, и влетел Кент. Она и ахнуть не успела, как он впился в её губы поцелуем. Когда он оторвался от губ, то хрипло спросил:
   - Надолго пришла?
   Потеряв голос от волнения, Мария потрясла головой, чтобы прийти в себя, потом посмотрела на Кента, тот деловито раздевался. Это её взбесило,
   - Ты что это делаешь?
   - Я же понял, что тебе что-то надо. Оплату ты знаешь.
   - Ты что спятил? Может, за то, что я прошу, и поцелуя хватит.
   - Спрашивай, - Кент остановился и уставился на неё.
   - К вам обращался рон Урир, и вы ему отказали. Почему?
   Кент отошёл от неё подальше, невыносимо стоять рядом и не целовать эту женщину, взглянул в её холодное лицо и взбесился. Эта гадина, приходила только когда ей что-то надо. Увидев недоумение на её лице, решил проучит её.
   - Задаром только кошки рожают, - и властно поманил её к себе.
   Гизан расстроено хлюпнула носом и оказалась в его объятьях. Ровно через полчаса Кент отпустил её и помог одеться. Она, ошалевшая от его ласк, ничего не понимала. Ей хотелось продолжения, но Кент, зло сощурившись, сообщил:
   - Я никогда не беру больше положенного. Мы отказали ему, так как слишком много прошло времени. К похищению мы не имеем никакого отношения, - он откланялся и вышел.
   Машка сидела, сжав голову руками, и давила закипающие слёзы. Когда вошёл Карл, она севшим голосом проговорила:
   - Ненавижу его! Спасибо за информацию, - и выплыла из офиса.
   По дороге её попытался остановить "охранник", но получил пинок по ноге. В соседней комнате невменяемый Кент зло посмотрел на вошедших двоюродных братьев. Наконец, Карл не выдержал:
   - Ты что, совсем озверел? Ты зачем её обидел?
   - Она, как все бабы, - он сглотнул. - К любому в постель...
   - Дурак ты, Кент, - усмехнулся его второй брат Вейт, потирая ногу. - Ты бы не хамил, а то характер у неё тяжёлый. Что-то не верю я, что к любому.
   - Ненавижу её! - прорычал в ответ Кент.
   Дома Машка до вечера пролежала на кровати, ночью ушла к сыну. Сидя на коленях у люльки-инкубатора, пообещала ему:
   - Я справлюсь, сынуля. Справлюсь! Это ничего, за одного битого двух небитых дают. Я не буду плакать. Я на зло ему, возьму и найду.
   Утром она собранная и спокойная поехала в дом рона. Её встретила женщина с таким отчаянием на лице, что Гизан качнуло, и поэтому жёстко, чтобы не дать женщине заплакать, спросила:
   - Так, начнём сначала. Возраст?
   - Дочери пятнадцать, сыну одиннадцать.
   - Куда они направлялись, когда пропали?
   - В школу.
   - Как были одеты?
   - На дочери такое шоколадное платье, пелеринка. Сын в зелёном костюме и в сапожках для верховой езды.
   Марию что-то тронуло за плечо, она в недоумении оглянулась, никого не было, такое она уже переживала раньше.
   - Значит я что-то видела, но что? - пробормотала она, и стала лихорадочно перебирать в памяти события в этом мире.
   Когда дошла до момента, как она с Захарычем шла в Храм, её опять что-то тронуло за плечо. Точно - разбитая телега, клочок зелёного сукна и отпечатки сапог.
   - Показывайте всю обувь детей, - Гизан осмотрела на обувь сына и попыталась вспомнить размер отпечатка, потом стала смотреть обувь девочки. - А где вы покупаете обувь для ваших детей?
   - Муж привозит из Эртара, там чудесные сапожники.
   Мария, не желая обнадёживать несчастную мать, проговорила:
   - Я хотела бы кое-что уточнить для себя. Дети могут уже быть мёртвыми. Что вы хотите от меня?
   - Узнать судьбу детей, - женщина глотала слёзы. - Я больше не могу пропадать от неизвестности. Прошу, найдите их, или скажите, что с ними случилось.
   - Мне нужен задаток для выполнения следственных действий, - проговорила Машка, перед ней на стол упал тяжёлый кошелек. - Последнее, кому была выгодна пропажа ваших детей? Думайте. Конкуренты мужа, враги, родственники, наследники.
   - Я не готова к такому вопросу, зайдите завтра, - растерянно прошептала женщина. - Но зачем это? Они просто дети. Сын учился в обычной школе, дочь тоже. Она очень талантлива, мечтала о престижном учебном заведении. Муж что-то придумал в этом отношении.
   Женщина всхлипнула, к ней подбежала одна из прислуг и подала стакан с водой. Пока та пила, прислуга в упор взглянула на Гизан.
   - Не верю, что дочка могла просто так сдастся! Она сильная. Кончила школу охраны. Её обучали боевым приёмам. Она смогла бы защитить себя и брата, - несчастная мать рухнула в кресло.
   Машка поклонилась и вышла, у двери её догнала прислуга. Гизан уверенно положила ей монету в карман фартука.
   Оглянувшись, та быстро зашептала:
   - Дочь хозяина не любила своего брата. Более того, они ругались всё время. У девчонки странные склонности. Пятнадцать лет, а ни одного ухажёра, только девочки, и она с ними весьма фривольно себя ведёт, - горничная вздохнула. - Родители на это не обращали внимания.
   Начинать надо было с того, кому выгодно похищение детей, и Машка двинулась в налоговую службу, чтобы получит справку о доходах, однако её направили к Кенту, который был оказывается главой налоговой полиции. Пережив приступ ярости, взяла себя в руки и вошла в офис "Серой тени". Карл встретил её такой улыбкой, что она взорвалась:
   - Ты чего разулыбался?! Я что, от большой радости к вам?! Ах вы... Вы на государственной службе, а ведёте себя как? Вы что это тут беспредел устроили?
   - Ты чего орёшь? Какой беспредел? - раздался низкий голос белобрысого. - Если понравилось и захотелось ещё, так я не против.
   Машка закаменела и брякнула перед ним официальный запрос, тот прочитал, подвёл её к стене и ткнул носом. Она, лопаясь от возмущения, прочла, среди прочего, то, что нужная ей справка оформляется в течение месяца. Мария зашипела и вылетела из офиса.
   За день она успела обойти все мастерские сапожников и выяснила, что никто и никогда не пользуется ни здесь, ни в Эртаре трёх-лучевыми гвоздиками. Она сбегала на то место, где видела телегу, той конечно не было. Обежала все дома, расспрашивая жителей, и почувствовала, что двое нищих, которых расспрашивала, что-то видели. Нищие ничего не сказали, они боялись, это Мария увидела сразу. Ни деньги, ни угрозы не помогли. Тогда она отправилась в имущественную комиссию. Вышла оттуда задумчивая. Оказалось, что дела у рона не больно хороши, ему не на что было отдать учиться дочь, а дочка-то мечтала о какой-то престижной школе. На какие шиши?
   Смоталась в местные школы, ни одна не располагалась по дороге, на которой она нашла след. Школа, в которой учился брат, вообще находилась в другом конце города. К вечеру Мария падала с ног, но купила цветы и понеслась в храм Арней, там налетела на Фарна. Предстоятель нахмурился:
   - Ты вот что... Спи нормально и каждую ночь не таскайся сюда. Ты что нам не доверяешь?
   - Что ты отец? Я просто не могу без него.
   - А упасть от усталости не хочешь? Иди отсюда, я распорядился пускать тебя только через день. Ну, что ещё?
   - Отец, скажи! Кому выгодно похищать детей и не требовать выкуп? Я мало знаю об этом мире. Он так похож и так не похож на мой прежний, но люди везде люди. Люди делают всегда что-то, чтобы извлечь выгоду. А здесь... Получается, что кто-то извлекает выгоду, но не здесь. Кто это может быть?
   - Брось это дело! - резко сказал предстоятель. Он и так волновался за неё, так как услышал приказ Арней "Защити её!".
   - Ну уж нет, я уже иду по следу. Я что-то нащупала.
   - Хорошо. Идём, я провожу тебя до дому. Да и прогуляюсь.
   Фарн расстроенно размышлял, как её защитить. У девочки нет каи-защитника. Остаётся только Кент с его ребятами. Машка, погруженная в свои мысли, не задала себе вопроса с чего бы это Фарн вздумал её провожать. Предстоятель привёл Гизан к дверям дома, подождал, когда она закроет дверь, и скользнул к офису "Серой тени". Его встретил настороженный и надменный Кент.
   - Нажаловалась?
   - На что?
   - На справку, но закон есть закон, - и угрюмо отвернулся так как он-то точно знал что справка тут ни причём.
   Фарн усмехнулся - всё играются детки, ну никак не разберутся.
   - Ты вот что, прими мой заказ. Оплата - благословление Арней.
   - Говори, - заинтересованно проворчал Кент.
   - В течение месяца, нужна негласная охрана и защита Марии. Она влезла в опасное дело.
   - А если у нас окажутся общие интересы?
   - Решай сам. Меня не волнуют ваши разборки. Речь идёт о её жизни.
   Фран ушёл довольный так как увидел, как насторожился Кент.
   На другой день, поразмышляв, Гизан ушла наводить справки, но вспомнив, что её ждёт заказчик, прикатила к нему. Рон положил перед ней список родственников и конкурентов. Объяснил, что наследником недвижимости будет только государство.
   Это было не логично. Зачем тогда похищать? Машка металась в отчаянии, опять перечитала бумаги и решила поискать нищих. Однако её ждали неприятные новости. Нищие умудрились попасть под гружёный воз какого-то фермера. Оба погибли, не приходя в сознание. Именно это убедило Марию, что она правильно движется. Информации катастрофически не хватало.
   - Хочешь, не хочешь, а придётся спрашивать. Нужна помощь. Надо опять в "Серую тень" тащиться, - и неожиданно для неё самой сердце замерло от радости.
   Когда вошла в офис "Серой тени", то застала там Кента, нежно утешающего какую-то даму. Машка выкинула даму из кабинета, та только взвизгнула, и молча начала раздеваться. Кент смотрел с изумлением, затем выскользнул в коридор и заорал:
   - Карл, я занят, меня нет!
   Машка лежала на груди Кента и размышляла, как не справедлив мир. Почему именно этот самец сводит её с ума? Что других что ли мало? Так нет же, от других просто тошнит. На рассвете Кент, лаская её, прошептал:
   - Справку я уже сделал, но не хочу быть в долгу. Что ещё надо?
   Красавица закрыла глаза и горько подумала, что готова и так прийти к нему, а он... Что за гад! Белобрысый, не понимая её молчания, стал покрывать поцелуями её грудь, Машка почувствовала, что скоро потеряет остатки разума, и решительно приступила к разговору:
   - Кент, я в этом мире чужая. Объясни, кому выгодно похищать детей и не требовать выкуп? - белобрысый насторожится, а она пользуясь сексуальным затишьем призналась в своём бессилии. - У меня есть информация, которую я не могу никак использовать. Помоги.
   - Это дорого стоит, - тот нахмурился.
   - Я за ценой не постою.
   - Хорошо, я буду с тобой всю неделю.
   - Как это будешь? - опешила Машка.
   - А так, рядом, и секс, по первому требованию.
   Она расстроилась и обрадовалась.
   - Давай поговорим для начала. Смотри, здесь есть многие современные технологии как и в том мире, где я родилась, но я поняла, что сюда вход закрыт многим. Почему? Тот кто придумал пересадочные стации, не рассчитывал, что ими могут пользоваться и вэки? Потом, есть и другие миры, как оттуда попадают сюда? Почему этот мир так похож на мой, и ещё...
   Кент ласково провёл рукой по её голове:
   - Соглашайся, я больше не скажу ни слова.
   - А можно секс только по вечерам и утрам.
   - Нет, ты мои условия знаешь. Решай. Информацию помогу достать, и перестань лезть куда не надо.
   - Что значит "не надо"? Ты что же, меня контролировать вздумал вместо помощи?
   Кент отвернулся, чтобы она не догадалась, что он просто хотел её. Машка вздохнула.
   - Ну что с тобой делать? - потом попросила. - Давай справку.
   Она с трудом читала. Белобрысый гад, оцеловывал её всю, пока она читала справку, а от этого у неё в голове был звон.
   - Ничего не понимаю.
   - Это отдельная плата, - промурлыкал Кент.
   Когда истомлённая его ласками Машка заснула, в дверь постучали, и вошёл Карл. Увидел брата, который закрыл телом свою Гизан, и шёпотом проговорил:
   - Слушай, ты здесь уже полдня. Ждут дела, - и хмыкнул. - Спит?
   - Я её когда-нибудь зарежу, - севшим голосом проговорил Кент.
   - А что не сейчас?
   - Я взял заказ Храма на её охрану.
   - А куда она влезла, если Храм заволновался?
   Кент попытался оторвать от себя Машка, но та заворчала во сне и обвилась вокруг него.
   - Ненавижу её, - он, задрожав, поцеловал Гизан. - Она абсолютно безнравственна. Выкинула заказчицу.
   - Слушай, я так и не смог выследить, но она куда-то таскается каждую ночь.
   - Теперь у неё на это не будет сил, - Кент покраснел. - Уходи, я её разбужу.
   Карл выскользнул из комнаты и прислушался. Звук поцелуя и страстный стон. Он усмехнулся, стонали оба.
   - Графские развалины, - вздохнула Машка рассматривая свою грудь.
   - Да нет, она даже увеличилась, - заметил Кент и подтянул к себе свою заказчицу, - и страшно вкусная. Ты вся вкусная, и пахнешь клубникой со сливками.
   Она покраснела, но поняла, что белобрысый, ещё не очень пришёл в себя и значит, ничего не понял.
   - Рассказывай.
   - А ты не хочешь одеться? А то ведь я готов к продолжению.
   Гизан смущённо шмыгнула носом. Она быстро одевалась. Кент одетый и расчёсанный уже сидел в кресле и смотрел на неё.
   - Как здесь решают проблему с долгами?
   - В этом мире можно избавится от долговых обязательств с помощью продажи врагов, друзей, родственников и т.д. Это не законно, но отследить не всегда удаётся.
   Мария охнула. Вот это мир! Надо же, работорговля.
   - Мне не понятно, в моем мире люди, как только что-то поняли, свирепо боролись с работорговлей. - и закрыв глаза, Машка почти пропела. - Свобода. М-м-м... Нет ничего слаще, чем свобода.
   Кент нахмурился. Он также думал, но она? Он не понимал, зачем ей свобода, разве она была чем-то связана?
   - Кент, а что здесь понимают под долгом?
   - Много больше, чем в твоём мире.
   - Что ты знаешь о моём мире? - на лицо на Гизан легла тень - Я только здесь поняла, что жила с человеком, который был другом моего отца, из-за чувства долга. А мне нужна была свобода.
   - Для чего? - зло оскалился Кент.
   - Он же, меня ломал под себя, а я не давалась, - не заметив, что Кент взбешён, девушка всплеснула руками. - Ну, конечно, он всё это проделывал из-за ненависти.
   Губы Кента презрительно изогнулись:
   - Ты не разборчива. Валишься на кровать с любым.
   Машка вскочила, её качало. Она не понимала. Как он мог такое сказать? Подумать? Сжала кулаки, просчитала до десяти и ровным голосом проговорила:
   - Спасибо, я отказываюсь от твоих услуг. Мне кажется, та часть предоплаты, которую ты получил, с лихвой покрывает нанесённые мной убытки от полученной информации. Ничего, сама смогу.
   Бухнула дверью и вылетела на улицу, лицо было мокрым от слёз, по дороге налетела на Карла и просипела:
   - Тварь, твой дружочек.
   Карл вбежал в гостиную и увидел взбешённого Кента, который опять крушил мебель.
   - И что ты в это раз сделал с ней?
   - Она - дешёвая шлюха, у неё кто-то был до меня, и она, - Кент почти провыл, - спала с ним из чувства долга, не любя.
   Карл ехидно сощурился.
   - Ай, какая она плохая! Не то что мы! Белые и пушистые! Забыл, что ты после встречи с ней, побывал у графины Мирпе, и всё это на глазах Гизан?
   - Мне надо было освободиться от наваждения, - Кент измученно упёрся лбом в плечо брата.
   - А может ты любишь её?
   Кент подскочил, и сжал кулаки:
   - Что ты несёшь?! Какая любовь? Этим словом люди прикрывают здоровую физиологию. Страсть, я понимаю. Любовь - это сказки.
   - Ты не прав. Все знают, что любовь есть. Иначе с чего ты так бесишься?
   - Неужели?! - Кент не говорил, а орал. - Что же она мне не встретилась?! Эта гадина тоже ведь не из-за любви со мной. Где она?! Где та, ради которой стоит жить? Без которой мир пуст! Где?! Та со свирепой жаждой счастья? Да ты прав, я хотел бы любить, но нет любви. Нет! Я хочу любить ту, которая, как феникс, горит от любви и не сгорает.
   Поплыл густой звон. Карл удивился.
   - Вот не знал, что в храме есть колокола. И что? Ты не будешь её защищать?
   - Буду, только не я, а ты, - зло рявкнул Кент. - Я, понимаешь ли, тоже люблю свободу.
   Карл ничего не понял и ушёл к брату, надо было с Вейтом обсудить задание Кента и его патологическое желание подчинить себе Гизан.
   Пятеро суток Машка металась по городу, пока не стала вырисовываться картина, но получалось так страшно, что трудно было поверить. Оказывается, до того как "Серая тень" навела порядок, этот мир был открыт для работорговцев, которые периодически, как они выражались "собирали урожай". Теперь они тоже посещали Ваирт, но тайно. Особенно её ошеломил разговор с подругами пропавшей дочки. Всё встало на свои места. Не ясно было одно, как это проделали, и где искать пропажу. Наконец она вспомнила про письма, выловленные в канализации мусорщиками. Сутки просидела дома, и разобралась. В одном из писем кто-то, имя было смыто, говорил, что оплата будет натурой и этот кто-то доставит товар в упаковке на склад. Машка поняла, что нашла. После прочтённого, она смоталась в храм Арней, потом долго разминалась. Захарыч её застал, когда Гизан одевала на руки боевые кольца - прелестное изобретение этого мира. Невинные украшения были страшным кастетом.
   - Нужна помощь? - спросил Захарыч.
   Она упрямо помотала головой и брякнула:
   - Не сможешь. Если что... - но нахмурилась и ушла.
   Захарыч, посмотрев на её решительное лицо, понял, что нужна помощь, и побежал к Кенту.
   По распоряжению Кента за Гизан следили, но так аккуратно, что она не замечала. Глава "Серой тени" пообещал всем, что убьёт, если её проворонят. Он не понимал, что она нашла. Его злило, что Гизан взялась за безнадёжное дело и явно распутывает его. Тогда Кент поговорил с Захарычем и объяснил, что "Серая тень" взяла заказ на охрану Машки. Теперь у него был осведомитель, лучше не придумаешь.
   Кент волновался ещё и из-за того, что в последнее время было надо осторожничать. Охотницы крутились рядом, их видели всё чаще. Он боялся не за себя, им он был не по зубам. Кент боялся за свободу своих друзей, многие из них были молодые каи, которые представляли особый интерес для паучих. Именно каи быстрее всего находили тех, кто тайно помогал работорговцам. В одном из городов они вышли на поставщика женщин для чёрных паучих. Он сорвал почти всех ребят, чтобы предотвратить сделку и сломать "добрую красавицу" захолустную графину, которая решила поправить свои дела за счёт многочисленных племянниц, дочерей умершего брата.
   Когда Захарыч с опрокинутым лицом вбежал в офис "Серой тени", то застал там только Кента, который обдумывал следующий ход. Волнуясь, Захарыч просипел:
   - Торопись, "веник-соль", она ходила в храм Арней. Ходила прощаться, - он не успел ничего добавить.
   Кент выскочил и понёсся к дому мадам Гизан, как теперь все её называли, там он наткнулся на расстроенную Лори.
   - Гизан в опасности. Где она? Говори, что знаешь?
   Лори поверила ему сразу и проговорила:
   - Уехала в нижний город. Пошли, посмотрим, что она нарыла?
   Они вошли в офис, на столе лежали грязные бумаги. Кент лихорадочно их прочитал и выскочил из комнаты. Влетев к себе, он налетел на, только что вернувшихся, Карла и Вейта.
   - Парни! Гизан нашла работорговцев из Герры
   Похватав оружие, братья с несколькими бойцами почти весь день прочёсывали город и попали на территорию порта, когда уже смеркалось. Они скользили по территории складов, прислушиваясь к любому звуку. В одном из пустующих складов что-то упало. Они прокрались в открытую дверь и замерли. В складе было сумрачно, лампочка освещала, только центральную часть. В центе склада стояла Машка, под глазом "фонарь", плечо располосовано. Рядом, на полу, лежали пятеро, то ли без памяти, то ли мёртвые.
   - Сильна, однако, - подумал Карл, и положил руку на плечо Кента, сдерживая брата, рвущегося на помощь своей Гизан.
   Керн в гневе мог не просто убить, а убить навсегда, лишив убитого возможности опять пройти путь рождения. Карл понимал, что Кент знает, что сейчас не в Праве, но он мог не удержаться. Нарушение равновесия между нанесённым миру ущербу и действием керна могло привести к тому, что тот, потеряет свои способности и останется простым каи. Тогда Ваирт мог стать лёгкой добычей для чёрных охотниц. Для Карла уже давно всё стало ясно в отношении Кента к Машке, но он не знал, как тому помочь разобраться в себе.
   Машка между тем вела "светскую" беседу с маленьким человечком, которого защищали три охотницы. Голос её звенел от гнева.
   - Вы вообще заткнитесь! Я говорю с вашим хозяином.
   Человечек поёжился, связываться с разгневанным керном не хотелось. Он понял, что охотницы не смогут его защитить.
   - Я слушаю тебя.
   - Так вот, я повторяю. Ваши делишки меня не волнуют. Пусть власть с вами разбирается. Меня интересует только судьба детей рона Урира, а точнее, только его сына. Я готова молчать, если мне его вернут.
   - А почему не дочери? - раздался звонкий голос.
   Гизан повернулась на голос.
   - Ты выйди, сопля, когда говоришь! Покажись, если не трусишь.
   - Ну и что ты сделаешь? Мой братик - это моя плата, за обучение.
   Из темноты выступила молодая девушка в форме охотниц и презрительно усмехнулась, глядя на Машку, та осмотрела девушку снизу вверх и прорычала:
   - Ты-ы! Дрянь! Позор для женщин! Сама в дерьмо влезла, твоё дело. Сопли только подтяни, тогда, может, я не расскажу, как ты везде наследила.
   - Она врёт! Никто не знает! - взвизгнула юная охотница.
   - Неужели, а как я нашла вас? Учти, этих я пощадила, а тебя, гнида, убью.
   Маленький человечек, взвесив всё, проскрипел:
   - Бери мальчишку! Только расскажи, как вычислила.
   Одна из охотниц скользнула во тьму. Послышались звуки пощёчин, и в центр склада охотница выволокла сопротивляющегося паренька, в идиотском наряде, он был одет, как девочка-кукла. На руках - следы верёвок, на шее и груди - следы укусов. Он смотрел на Гизан с ужасом.
   Карл и Вейт вдвоём повисли на руках у Кента, тот был готов убивать, его парни тоже, они ждали сигнала керна. Слишком свежа была их память о муках, которые они перенесли, когда попадали в руки чёрных охотниц. Они помнили о том, как их спасал в такой же ситуации Кент, но в голове не укладывалось, что всё это с пареньком проделала его родная сестра. Все замерли и работорговцы, и бойцы керна.
   Гизан строго показала на место за своей спиной, мальчик обречённо прошёл за её спину. Она усмехнулась.
   - Не трясись, пацан, пробьёмся, - мальчишка уткнулся лицом ей в спину, его плечи затряслись. Машка гневно посмотрела на человечка. - Это мир теперь мой. Чтобы духу здесь твоего не было! Раз обещала, я тебе этого пацана прощаю. Живи, но сюда, ни ногой! Всем твоим передай.
   - У нас длинные руки, не боишься? - оскалился работорговец.
   - Отлично! Мне их будет легче ломать! - зло рявкнула Гизан.
   Человечек посмотрел ей в лицо и решил, что жизнь штука ценная.
   - Ладно. Я обещаю. Мы не будем собирать здесь "урожай молодых".
   - Поклянись защитой Арней.
   - Ты умна. Опасная клятва. Я клянусь. Здесь не будут забирать мужчин и детей для решения долгов. Говори, как их вычислила. Ты обещала! - просипел работорговец.
   - Вы бездари! Сапоги, - угрюмо бросила Гизан.
   Человечек, не понимая ничего, смотрел на неё. Машка продолжила:
   - Ваши охотницы и это малолетняя паучиха использовали сапоги, которые оставляют характерный след. Такие гвоздики, в этом мире не используют.
   - Коровы бездарные! - взвизгнул человечек.
   Гизан спокойно вела мальчика к выходу, когда сестра, которая его продала, завизжала:
   - А я?!
   Синеглазая красавица повернулась к ней и бросила через плечо:
   - Ну теперь тебе иначе придётся оплатить свои гнусные мечты, жаба. Молись, чтобы я тебя больше не встретила. Я, знаешь ли, определила время твоей жизни - это встреча со мной, - она повернулась к человечку. - Ну, долго мне ждать?!
   Вокруг человечка, охотниц и молодой паучихи образовался чёрный столб. Все исчезли.
   - Они вернутся, - обречённо прошептал малыш.
   Кент с друзьями замер, они ждали, что она скажет, и боялись, что начнёт утешать и этим сломает паренька. Гизан не изменила себе и потрепала мальчугана по голове.
   - Сейчас, как же. Рисковать судьбой... Я в храме Арней узнавала, этим не рискуют. Охотницы вернуться, и я их гадскую натуру узнала, но работорговцы из Герры - никогда.
   - А что мы скажем дома?
   - Правду, малыш, только правду.
   Кент кивнул, и охрана растворилась в темноте, последовав за Гизан. Он бежал и не понимал, почему охотницы не почуяли его запах. Это была загадка, которая ждала своего решения. Он проследил за неугомонной Гизан до дома рона, а замер у окна, слушая, как Мария, резко рассказывала страшную историю, в которой виноваты были все. Улыбнулся тому, как Гизан эффектно закончила расследование. Не слушая их взаимных упрёков, Мария заявила:
   - Если пацана кто-нибудь обидит, я его в порошок сотру, - потом забрала свою плату и потащилась по тёмным улицам домой.
   Она не видела белобрысого, который охранял её, и не знала о мучивших его сомнениях. Кент впервые в жизни робел, он хотел её до спазмов в животе, но боялся что она откажет, поэтому всю ночь просидел в саду Лори охраняя сон Гизан.
  
   Глава 6. Боль и любовь
  
   Марии было так плохо от пережитого, что она всю ночь провела в саду, валяясь на пуховике. Наступивший рассвет был так прекрасен, что она ожила, и радуясь, что все спят стала купаться нагишом в солнечных лучах. Этого Кент вынести уже не мог. Когда её подхватили руки белобрысого, и шёлк его волос коснулся её щеки, она не удивилась, а засмеялась от счастья. Не смогла удержаться и гордо шепнула ему:
   - Ну?! Как я вас сделала! - и повисла у него на шее.
   Кент, смеясь и радуясь вместе с ней, целовал её и увидел первым то, что она, охваченная страстью, не видела. Он бросил её за себя.
   Их было трое, он не рассчитывал на поддержку своих парней, жалел только, что нет оружия, но его Гизан свирепо дралась рядом. Когда трое убийц со сломанными шеями упали на землю. Кент опять услышал густой медовый звон от храма Арней. Его друзья ворвались в сад и увидели три трупа и их керна, который буквально взбежав по стене, унёс Гизан в её комнату.
   Машка, ошалев от боя и свирепой страсти, была беспредельно счастлива и плохо соображала, что он говорит ей. Наконец она пришла в себя на столько, что услышала тревогу в его голосе и попросила:
   - Ты скажи ещё раз, у меня мозги не работают.
   Кент не знал сердиться или смеяться, так как она явно ничего не слышала, что он ей говорил, и, вздохнув, терпеливо повторил:
   - Надо тебе месяц посидеть дома. Я поищу, где не сработало, почему они решились преступить клятву.
   - Нет! Я забираю её в храм, пока ты ищешь, - в комнату вошёл Фарн.
   Машка ахнула и исчезла из комнаты. Кент согласно кивнул:
   - Ты прав, не выпускай, - и угрюмо удивился, - неужели работорговцы рискнули так сильно?
   - Нет, это не они. Нападение - это чей-то заказ. Я сначала сам не понял, но сопоставил даты. Арней меня предупредила о том, что Гизан в опасности, до того, как она начала следствие.
   - Как это? Кому она здесь могла навредить? Неужели графин? Не может быть. Это кто-то другой, - размышлял вслух Кент.
   - Вот-вот! Ты взялся её охранять, ищи!
   Несмотря на то, что Машка сопротивлялась, Фарн увёл её с собой в храм. Через месяц пребывания в храме её отпустили домой, и она прибежала к Кенту.
   - Ну, кто? Нашли? - тот развёл руками, он сам был в бешенстве от неудачи. Машка нахмурилась. - Ладно, я сама.
   - Нет, не позволю! Ты не смеешь перебивать заказ! - рыкнул он, волнуясь за её жизнь и понимая, что если это заказ, то одним нападением дело не закончится.
   - Я не давала.
   - Это заказ Храма.
   - Да вы у себя под носом паровоз не найдёте, - завопила возмущённая Машка.
   Кент разозлился на неё, она даже не знала, что он проанализировал все возможные варианты причин нападения, кроме одного, о котором не хотел даже думать, но дерзость Гизан спровоцировала его, и он ляпнул:
   - Может это твой очередной долг выплыл? - он остановил руку разгневанной красавицы у своей щеки. - Ты считаешь, что твоя жизнь не достаточная плата за постоянство в сексе?
   - Я тебе не проститутка, - отшатнулась потрясённая Гизан.
   Кент зло засмеялся.
   - Ты ведь с удовольствием оплачиваешь расходы своим телом. Что тебя смутило? Я что-то раньше не замечал твою стеснительность.
   Она посмотрела на него так, что он сжался, проклиная себя, за то, что сказал. Ему было больно, как и ей. Гизан, слепо натыкаясь на мебель, вышла. Дома она подошла к Лори и прошептала:
   - За что? - и упала без сознания.
   Почти две недели она никуда не ходила, её не волновали посетители, дела. Она лежала на диване и молчала. Лори и Захарыч, перепробовав всё. Привели целителя, тот осмотрел её и развёл руками, сказав, что от чёрной тоски нет лекарства. Лори в отчаянии ушла в Храм и привела Фарна, тот посмотрел на девушку и увёл в Храм.
   Месяц в молитвах, строгий распорядок жизни погасил боль в душе Марии. Она тоже погасла, похудев так, что остались только глаза. Гизан никуда не ходила и часами сидела у колыбели сына. Фарн заставал её всё чаще на коленях Арней, и, однажды, он услышал зов Арней.
   - Зови его.
   Предстоятель собрался с духом и пошёл в дом "Серой тени", когда увидел осунувшегося и похудевшего Кента, нахмурился и передал:
   - Иди в храм. Я не могу передать тебе благословление за защиту.
   - Я был не один, - измученно проговорил Кент.
   - Приведи тех, кто работал.
   - Когда?
   - Арней всё равно, а мне и подавно. Вам просто надо зайти и прикоснуться к покрывалу Арней.
   Кент и братья вышли, когда стемнело, и скользнули в Храм. Они направились к сидящей фигуре, но там кто-то был. Братья замерли в тени колонн. На руках Арней лежала Гизан и молила:
   - Силы, дай силы жить! Прошу! Силы жить.
   Машка соскользнула с коленей статуи и скрылась в глубине храма. Братья переглянулись и подошли к коленям Арней. Прикоснулись и внезапно услышали:
   - Моё благословление вам. Ищите.
   Они вышли в ошеломлении. Арней редко напрямую обращалась не к служителям Храма. Значит заказчик не отменил заказ. Кент поднял на ноги всех. Он не жалел денег и нашёл заказчика, а когда узнал, то не поверил сам - заказчиком оказался бывший муж Гизан. Через месяц они нашли его - Машкин муж проник в Ваирт. Кент пригласил Захарыча и Фарна к себе.
   - Мы взяли его, - пророкотал Кент. - Я думаю, что вы должны присутствовать при разговоре.
   В комнату ввели, наверное, когда-то красивого человека, теперь это был уродливый сгусток ненависти. Они слушали вместе, как невероятным способом, через "Перевал Теней", измучившись от ненависти, бывший муж проник в этот мир, чтобы убить Машку.
   - Зачем? - спросил предстоятель.
   Человек посмотрел на него воспалёнными глазами.
   - Ненавижу, ненавижу её! У-у... Голубая кровь! - бывший муж захрипел. - Что непонятно? Чтобы она не досталась никому! Я и отца убил, чтобы добраться до неё, аристократки хреновой.
   - Сам убил? - не веря, прошептал Фарн.
   - Нет! Просто не вызвал помощь, когда был обвал на горах. А как бы я до неё добрался? Как?! Она так любила отца, что чуть не умерла от тоски. Лучше бы умерла!
   Муж рычал и рыдал.
   - Она, могла нищему подать, из грязи поднять, а от меня шарахалась, как от заражённого. Когда я просто спросил: "Зачем деньги нищим?", кольцо в лицо швырнула. Ненавижу! Я всё у неё отнял, когда ушёл, а ей наплевать, - бывший задохнулся, - только красивее стала.
   Предстоятель сурово смотрел на Кента, тот сидел не шевелясь, только глаза полыхали. Муж выл:
   - Я её выхаживал для себя. Это была бы моя жар-птица. Моя! А она плевала на меня, научилась даже отключаться во время секса. А-а-а... Гадина! Она жила со мной из-за чувства долга.
   - Зачем тебе женщина, которая не хотела тебя? - удивился Фарн и мельком бросил взгляд на посеревшего Кента.
   - Я её взял, когда ей было двадцать. Я давно полюбил её, девчонкой. Был другом её отца и видел, какой огонь может в ней гореть, но со мной заледенела, ни огня, ни ненависти, так и не смог сломать. Пять лет брака и десять, представляешь, всего десять ночей. Всё, больше она не подпускала к себе. Я решил, что она не достанется никому, а она вдруг исчезла. Я потратил всё, чтобы найти, и понял, что она ушла из нашего мира. Читал, искал и нашёл. Я её выследил! Я её нашёл и увидел здесь, - мужчина свирепо завыл. - Она вся горит, как жар-птица! Значит кто-то разжёг это пламя, не дам! Не мне, так никому!!
   Фарн не успел и ахнуть, как Кент сломал бывшему мужу шею.
   - Мы выполнили заказ Храма. Пусть живёт и не боится, - он вышел из комнаты не оглянувшись.
   - И долго они будут мучить друг друга? - толкнул Фарна Захарыч, предстоятель развёл руками.
   Кент трое суток лежал и ни с кем не разговаривал, он почернел. Братья не знали, что делать и ушли в Храм. Фарн выслушал их и хмыкнул:
   - Похоже оба горят в огне любви. Я думаю, много изменится, когда Гизан выйдет из храма.
   Машка вернулась домой с ощущением, что она от чего-то освободилась, и начала готовить комнату для сына. В Храме ей пообещали, что скоро она его заберёт, поэтому Захарыч по её просьбе сделал кроватку для сына, а Лори повесила новые весёлые шторы.
   Гизан с удовольствием принялась за работу. Дела заставляли её общаться со многими людьми в самых различных частях города и, путешествуя по городу, Машка всё сильнее проникалась мыслью, что она нужна этому миру. Она научилась доверять своим ощущениям и некоторым заказчикам отказывала сразу, так как видела на них какую-то тень. Все заказы, которые она выполняла, принесли ей радость и благодарность заказчиков. Она находила пропавшие письма, краденные документы и раритеты. Бралась за работу, которую не хотели брать парни из "Серой тени".
   Три дня искала ослика мельника и нашла в порту. Пацаны из нижнего Диграса с хохотом и прибаутками помогли притащить упрямого осла. Гизан поверила сторожу и выяснила причину появления привидения в одной из школ. Все отказались, а она, просидев несколько ночей в школьном парке и увидев привидение, нашла виновников переполоха. Старшие школьники просто резвились. Сделали они всё классно: когда срабатывал поворотный механизм моста ночью, то поднималась вешалка с белым саваном. Поймала того, кто учинил разгром в саду у мэра, оказалось это оленёнок, который не чаял, как удрать в лес. Нашла пропавшее во время праздника ожерелье дочки начальника гарнизона. Смогла доказать, что виновата сама дочка, но, увидев её умоляющий взгляд, не сказала отцу, где и при каких обстоятельствах было потеряно ожерелье.
   Каждую ночь она бежала к сыну, приближалось время, когда ей бы позволили забрать сына домой. И вот такой день настал - ей разрешили забрать дитя домой. Она моталась весь день по делам. Ночью отправилась в Храм и налетела на Кента, который уже измучился сомнениями и предположениями. Все эти дни он не подходил к ней, так как боялся не сдержаться и стать похожим на её мужа, но, встретив ночью, не выдержал:
   - Скажи, что у тебя за дела по ночам? - спросил Кент, вырастая у неё на пути.
   Гизан, дёргаясь от того, что её ждут, буркнула:
   - Не твоё дело?
   - Почему же не моё. Я, между прочим, получил задание Храма и выполнил его. Вопрос, почему ты где-то потеряла свою честь? А ведь помнится, ты её защищала. Куда же ты её теперь дела?
   - У тебя оставила, - зло ответила она и отодвинула его.
   - Я ещё не за одной женщиной не бегал. Так что, знай, найду твоего нового любовника, убью, - он повернулся и ушёл.
   Машка забрала ребёнка. Дома стало жить так интересно, что времени на посторонние переживания не осталось. Сын и дела поглощали её полностью. О Кенте она запретила себе думать. Иногда сердце ныло, но тогда она бросалась на пол и начинала отжиматься. Физическая усталость отрезвляла. Гизан медленно и верно восстанавливал душевные и физические силы.
   Однажды утром к ней в офис вошёл молодой человек. Его лицо было таким измученным, что Машка сразу предложила ему сесть. Однако сам человек её встревожил, что-то было с ним не то. Она не увидела привычной тени, которая говорила, что нельзя доверять клиенту, но сам клиент был странным, он буквально двоился у неё в глазах. Однако теперь, как никогда, были нужны деньги.
   - Помогите! Никто мне не верит, - молодой человек потянулся к ней, но Мария жёстко показала на стул, а сама села подальше.
   - Рассказывайте.
   - У меня есть тётка, богатая. Нас семеро наследников. Я прожил с тёткой всю свою жизнь, она мне заменила мать. Вы должны знать, у меня есть своё состояние, но я тоже наследник.
   - А большое ли наследство?
   - В здешних краях - самое большое. Все земли, что до "Перевала Теней" принадлежат графинству. Моя тётка - это графина Годир.
   - Захарыч, ты мне нужен! - рявкнула Гизан и повернулась к парню: - Слушаю.
   - У тётушки хобби - собирание картин. У неё здесь самая большая картинная галерея. Она иногда любит перевешивать картины. Когда в последнее время их начали перевешивать, то обнаружили нечто невероятное, картины изменились.
   - Их подделали?
   - Нет, даже эксперты ничего не смогли объяснить. Изображение на картинах приобрело зловещий смысл.
   - Не понимаю, что это значит - зловещий?
   - Это не передать словами. Надо ехать и смотреть. Это страшно, из-за этого у тётки случился удар.
   - Она, так дорожила ими?
   Молодой человек покачал головой.
   - Не думаю, удар наверное произошёл из-за того, что моего двоюродного брата нашли мёртвым под одной из изменённых картин.
   Машка вдруг почувствовала прикосновение к плечу, как тогда в доме рона Урира, и поэтому согласилась:
   - Хорошо, я берусь за это дело и приеду, как только освобожусь.
   - Я готов здесь с Вами порыться в архивах, - предложил заказчик.
   Машка содрогнулась, всё-таки что-то с ним было не то.
   - Нет, спасибо, Вы будете нужны на месте, сейчас от Вас нужен только задаток.
   Молодой человек брякнул тугой кошелёк на стол и вышел. Она какое-то время размышляла о последовательности действий, затем послала Захарыча выяснять всё про графинство Годир.
   Оставшись одна, Мария вдруг поняла, что невероятно соскучилась по белобрысому, и никакие отжимания не помогали. Чтобы хоть как-то уменьшить тоску, пошла к сыну, и обнаружила, что тот весь красный. Она заметалась. Лори ушла, а Захарыча она отослала сама.
   Лори пришла только вечером, к тому времени юная мать была невменяема. Посмотрев на метавшегося в жару ребёнка, Лори в ужасе прошептала:
   - Надо целителя. Хороший есть только в нижнем городе. Одной опасно. Вот адрес.
   Машка кивнула и, вооружившись палкой, выскочил в ночь.
   Она взмыленной примчалась к целителю и, заикаясь, попросила пойти с ней к больному. Увидев её измученное лицо, тот быстро собрался и пошёл с ней. Они уже подошли к дому, как из кустов вырос Кент.
   - Я предупреждал тебя.
   - Подожди! - Гизан повисла у него на руке. - Я всё расскажу, только пропусти его в дом. Я выполню всё, что ты требуешь.
   Белобрысый отстранил её и подвёл целителя к фонарю. Брови его взметнулись. Через несколько минут они были в доме. Кент быстро вошёл в комнату и, увидев ребёнка, свирепо оскалился. Целитель занялся ребёнком сразу, потом попросил:
   - Ну-ка, покорми его. Ничего страшного, просто такое бывает у недоношенных детей, - Машка непонимающе смотрела на него. Целитель вздохнул. - Прекрати волноваться, я сделал необходимый укол. Тебе надо было тащиться не за мной, а идти в храм Арней, там ты рожала, там бы и вылечили.
   Молодая мать плакала от счастья, когда её чудо хлюпало молоком и тискало её грудь, она так переволновалась, что не заметила, как Кент расплатился с целителем и исчез вместе с ним. Забрав своё сокровище к себе в постель, она заснула.
   Машка раскрыла глаза. Было утро. Сын ночью развернулся так, что она висела на самом краю, но не упала, так как во что-то упиралась. Повернулась и оказалась в объятьях Кента, который и отнёс в кроватку ребёнка, затем постоял над ним и подошёл к женщине.
   - Я был в храме Арней, - и угрюмо взглянул на неё. - Почему не сказала?
   - Кент, зачем тебе? - Машка, подняла на него глаза и вдруг всё поняла, а тот услышал, как она прошептала нечто странное. - Ах, Арней, вот что за звон плыл тогда.
   Она любила и любила впервые в жизни, и он был единственным на всю жизнь.
   Кент впился взглядом в её затуманенные глаза, так его никто никогда не спрашивал. Она молчала, а он не знал что ей ответить. Гизан раздражала его с первого дня, как он её увидел на море. Он тогда часами наслаждался её плясками на берегу моря. Он никак не мог насладиться ею, она всё время выскальзывала из его рук и из его власти. Он понимал её мужа, так как только с этой женщиной сам горел в огне страсти, но он не любил её, так как не верил в любовь женщин. Хотя была одна, из сказки, о которой он в детстве мечтал, но на то она и сказка, таких женщин не существовало.
   Фарн был откровенен и не скрывал ничего. Хотя он и сам ни на минуту не сомневался, что это его сын, и что она - керн и подарила ему свободу. Теперь он знал, почему охотницы тогда его не учуяли, он ули, высший керн. Свободный в помыслах. Он и раньше был готов их убивать, а теперь и вовсе им стал не по зубам. Он мог вернуться домой, чтобы выяснить, как паучихи опутали его род, уничтожая мужчин и женщин.
   Кент был убеждён, что синеглазая красавица что-то хочет от него, и не знал что. Он хотел, чтобы Гизан попросила его, а она опять спросила. Машка для него была непостижима, и из-за этого он прорычал:
   - Я полагаю, что имею право знать.
   - Ошибаешься! Тебе ничего кроме твоей обиды и боли не нужно. Теперь ты можешь вернуться, и тётки невесты не смогут причинить тебе вред.
   - Откуда знаешь?
   - Твой брат рассказал, - Машка печально улыбнулась. - Я не сразу догадалась, что Артан твой брат. Кент, ты хотел свободы? Ты получил её.
   Кент закрыл глаза, так как боялся, что убьёт или её, или себя, так было больно.
   - Я с братьями уезжаю, но без тебя. Тебе ведь ничего не надо от меня?
   Гизан кивнула и отвернулась. Гнев затопил его разум, Кент вцепился в её плечи, она печально улыбнулась ему.
   - Ненавижу тебя, - почувствовал как она вздрогнула, стало легче, но не намного, желая, чтобы ей было больно, как и ему, прохрипел. - Нет, лгу. Я просто не люблю тебя.
   Оставшись одна, Машка сосчитала триста попугаев, потом сто овец, успокоилась и занялась сыном. Она кормила грудью, когда пришёл Фарн.
   - Что у вас произошло с Кентом в этот раз? Он там рвёт и мечет.
   Гизан, неожиданно для себя, разревелась, предстоятель достал платок размером с полотенце и вытер ей нос.
   - Я его ненавижу... - проникновенно сообщила она, потом расцеловала сына и положила его в кроватку.
   - Понятно, а он?
   - А он честен, сказал, что не любит, - Машка сжала кулаки и гордо вздёрнула голову.
   Фарн хмыкнул про себя. Да, она - гизан. Только эта птица могла петь в дождь, если хотела петь. Что же ты делаешь, Кент?
   Красавица упрямо тряхнула головой.
   - Отец, я оставлю сына под защитой Арней. У меня намечается интересное дело. Если что со мной случится, я хочу, чтобы ты сообщил керну Артану, что он дядя и поручил сына ему.
   - Почему не Кенту?
   - Фарн! Ты же видишь. Кенту наплевать, он озабочен другим.
   - Когда отдашь сына?
   - Сейчас, пока я не передумала, забирай сына.
   Предстоятель положил ей руку на плечо.
   - Вот что, возьми, это от Арней, - Фарн протянул Гизан бутылочку. - Всё равно тебе больше не кормить ребёнка. Нельзя, чтобы ты заболела. Этот состав остановит молоко. Арней сказала, что это изменит тебя сразу, она считает, что ты должна копить силы. Поверь мне, они тебе очень скоро понадобятся.
   Машка понимающе кивнула и выпила раствор из бутылочки, долго смотрела на сына и, решив не рвать больше себе сердце, кивнула:
   - Уноси.
   Фарн ушёл и унёс ребёнка. Какое-то время она выписывала круги, когда в дверь офиса постучали.
   - Лори! - крикнула Машка. - Я не могу выйти. Пусть идут сюда.
   Гизан продумывала вооружение, чтобы оно не бросалось в глаза. Она ещё держала в руках свой кастет, когда в комнату вошёл Карл и пробасил:
   - И как ты себе это представляешь?
   - Не поняла? - опешила Машка. - Ты о чём?
   - Ты думаешь, что он отпустит тебя?
   - Карл. Я ничего не знаю о вашей жизни, и вот что, я скажу. Пусть избавляется от комплексов, а я ему не носовой платок, в который можно плакать.
   - Ему надо уехать домой, а он не хочет без тебя, - вздохнул Карл.
   - Врёт он, - вздохнула, как и он, Гизан. - Ну не могу я его вылечить от неспособности любить! Не могу! Карл, не говори ему, но, на всякий случай, ты должен знать. Ребёнок под защитой Арней.
   - Мне кажется, что вы оба делаете ошибку.
   - Нет, Карл, я его понимаю, - Машка села и показал на стул Карлу, тот тяжело сел рядом. - Я ведь тоже до него никого и никогда не любила, и не верила в любовь. Этому нельзя научить, заставить. Это приходит, как откровение. Я ведь не понимала, почему я согласилась на тот договор.
   Карл крякнул.
   - Ты меня тогда ошеломила.
   - Я сама не понимала, что сделала, пока не услышала стук его сердца. Я ещё там на дороге полюбила его, своей сущностью, сердцем, только не поверила. Теперь я знаю, что люблю, но ничего и никому не собираюсь доказывать.
   - И что ты будешь делать? - Карл печально взглянул на неё и охнул.
   Гизан вся осветилась, синие глаза сияли:
   - Как что? Я теперь, как птица, которая научилась летать. Я люблю, и у меня есть сын.
   - А он?
   - Он... Такой, как сейчас, мне он, честно говоря, не нужен. Я ведь в памяти только шёпот оставила, - она улыбнулась. - "Останься хоть до утра". Мне этого надолго хватит, до конца дней. Ладно, что тут говорить? Вы как будете добираться?
   - Это же его мир, кто его теперь остановит? Мы на поезде, здесь есть пересадочная станция, но раньше она не работала, - Карл усмехнулся.
   - Класс! Я тоже еду.
   - А ты-то куда собралась? - и понял, почему бесился брат - она не постижима.
   - Карл, ты знаешь графинство Годир?
   - А зачем тебе? Оно очень богато, - Карл хмыкнул и странно добавил: - Забавно. Так зачем?
   - У меня оттуда заказ. Я вам не расскажу, не рассчитывай.
   Карл внимательно посмотрел на неё, необученный керн и так близко к "Перевалу Теней", и желая помочь ей посоветовал:
   - Ты бы в библиотеку сходила и почитала что-нибудь о графинстве.
   - Захарыч мне ищет информацию.
   - Иди в библиотеку сама. Графинство очень близко к "Перевалу Теней".
   - И что?
   - Тебе надо быть осторожной, ты не вэк. Именно там керны близки к Праву. Всё очень обнажено.
   - Карл, может ты расскажешь о Праве?
   - И не подумаю, я не хочу нарушать потоки Равновесия, - увидел вытянувшуюся рожицу Гизан, подумал, что надо срочно всё рассказать Кенту, а её хоть как-то задержать. - Слушай, ехать очень долго, советую в караване.
   Машка представила, как ползёт караван, и фыркнула.
   - Сейчас. Держи карман шире. Я верхом. А за совет спасибо, давно пора почитать кое-что об этом мире.
   - Возьми охрану, - Карл улыбнулся Гизан.
   - Да брось. Поеду днём, постараюсь найти попутчиков.
   Карл кивнул и исчез. Машка пригорюнилась.
   - Он прав, надо читать и много. Давно надо было, ну как проморгала?
  
   Глава 7 Дорога в судьбу
  
   Пять дней Мария читал всё, что было в местной библиотеке о Ваирт и изучала карты. Этот мир был мало похож на Землю: здесь был длиннее год, дольше жили вэки. Она поняла, кто такая Арней. Таких как она, называли Венты, защитники пакета миров. Арней - это было личностное выражение Равновесия. Для некоторых миров она была Богиня, для других закон.
   Наконец она узнала, что такое "Перевалы Теней", это что-то вроде туннелей между мирами, которые были связаны между собой. Только это - не порталы, о которых она читала в фантастике. В этих туннелях могла быть жизнь и опасная для тех, кто шёл через "Перевал". Именно поэтому желающих рисковать было немного, и все пользовались поездами, изобретением, позволяющим попасть в нужный мир. Во всех доступных мирах Арней были пересадочные станции. Многие миры Арней закрывала, причины могли быть различные. Она так и не узнала, почему для кернов и каи мир Ваирт стал закрытым. Ей стало интересно, как же она прошла.
   Узнала, что в каждом мире в основном рождались вэки, обычные люди. Редко рождались паранормы, их в её мире называли экстрасенсы, в открытых мирах Арней они назывались каи. Ещё реже рождались каи, со способностью охранять равновесие, их называли керны, которые были очень чувствительны к искажению равновесия и способны выявить причину нарушения. Машку развеселило это, так как она просто не могла представить себя в роли хранителя равновесия.
   Она удивилась, узнав, что даже на Земле были "Перевалы Теней", просто в мире вэков не было тех, кто их видел, хотя некоторые вэки проходили через такие перевалы.
   Долго искала, что из себя представляют керны, ничего особенного не нашла. Она и так знала, что керны видят иначе, способны лечить каким-то невероятным способом, один из этих способов использовал Артан, брат Кента. Её поразило, что керны могут убить навсегда.
   Она долго размышляла над этим "навсегда", но обнаружив трактат о том, что каждый имеет право исправить ошибки в следующем рождении и восстановить разрушенное равновесие, поняла, что "навсегда", когда путь перерождений закрыт. Мария вспомнила, что и её отец, глубоко верил, что в следующем рождении любой может исправить совершённое им, и всхлипнула, так как поняла, что Кент по характеру был похож на её отца.
   Узнала, что керны живут дольше, чем вэки, но на сколько дольше - не нашла. Прочла и о Праве кернов, но ничего существенного, авторы тщательно избегали обсуждения этого вопроса, но поняла, что это как-то связано с равновесием. В одном месте прочла, что надо вмешиваться только тогда, когда просят. Попыталась поискать как, но нашла только одно - Праву обучают.
   Расстроилась, так как она была керн - неумеха. Ещё двое суток она моталась, завершая дела, прощалась с сыном и Арней. И вот, наконец, настало время отъезда. Машка попрощалась с Лори, подмигнула Захарычу и лихо вскочила в седло.
   Она ехала и восхищалась - этот мир был её миром. Зелёный, насыщенный жизнью. Всё вызывало невероятное ощущения удовольствия. Когда через пару часов увидела придорожную гостиницу, то решила отдохнуть и, вручив лошадь конюхам, пошла поесть. Она тупо рассматривала меню, когда напротив неё сели два бугая. Гизан приветливо кивнула им:
   - Привет, парни! Что надо?
   - Мы твои провожатые, - буркнул гигант и пояснил. - Карл послал.
   Девушка улыбнулась им, парни были невероятно похожими друг на друга, однако волосы разного цвета, один рыжий, а второй блондин. От них веяло надёжностью.
   - Как добирались? И простите, вы случаем не братья?
   - Случаем разнояйцовые близнецы, - прогудел рыжий, - а добирались верхом.
   - Класс! Ну что же, парни, есть хотите? Я лично умираю.
   Они уписывали местную кашу, залитую каким-то мясным соусом, и запивали яблочным компотом, почти не разговаривали.
   И опять дорога. Красивая. Мелькали ухоженные фермы, поля, стада тучных коров. Стада охраняли жуткие волкодавы. Как-то целый час они ехали по дороге, которая вела через невероятных размеров сад.
   Парни потребовали, чтобы были остановки на отдых, пояснив, что лошадей жалко, она не возражала. Первые сутки их путешествия прошли без приключений, и Машка стала расслабляться, гостиница, в которой они остановились была уютная, спать ей долго не дали. Шесть часов, и опять дорога. Следующий день отличался от предыдущего только характером местности: вдоль дороги чаще стали появляться светлые рощи, заросшие цветущим кустарником.
   Уже наступили сумерки, когда они увидели уютные огоньки гостиницы. Она, по требованию братьев, сняла один номер на троих. Гизан спала спокойно, но проснулась сразу, почувствовав шорох, и увидела, что оба брата с оружием в руках стоят у двери. Она покачала головой и прижала палец к губам. Парни скользнули к стенам и исчезли во тьме. Машка хмыкнула. Она начала понимать, почему их организацию называется "Серой тенью". Открыла дверь. За дверью стояли знакомые три бабы.
   - О! Приветик! Кого ищем?
   - Где этот каи? - прорычала одна из них.
   - Вы девочки, опоздали он теперь ули, - Машка ехидно сощурилась: - Этот керн вам не по зубам, у него есть ребёнок от керна.
   - Мы найдём ребёнка, говорят он мальчик, и не таких ломали. Сделаем из него мальчика для удовольствия, - угрюмо сказала одна из них.
   - Всё? Значит так, чтобы я вас не видела. Вы уже мне поперёк горла, - Гизан зло усмехнулась.
   - Интересно, - пробурчала одна из охотниц, - а что ты делаешь так близко к Перевалу Теней?
   - Это моё дело, - Мария захлопнула дверь, но, вспомнив странную тень на лицах после её ответа, поняла, что они лгали, поэтому метнулась в коридор: - Эй, постойте! Вы знаете, где замок Годир?
   - А зачем он тебе? - настороженно спросила одна из охотниц
   - Меня пригасили на какую-то охоту, - легко соврала Гизан.
   Женщина задумчиво проговорила:
   - Всё-таки охота... Значит он воспользовался своим Правом на жизнь.
   - Да ладно тебе, какое теперь у него Право? - возразила вторая и повернулась к синеглазой красавице. - Уезжай! Он уже не молод и весь месяц кипит. Я думаю, он задумал убийство. Не дело кернов попадать в такой переплёт.
   Машка, которая ничего не поняла, стала сама любезность.
   - А вы не хотите поехать со мной? - те переглянулись, Гизан подмигнула. - Ведь вы же уже не при делах.
   Женщины опять переглянулись.
   - Ты зовёшь нас с собой... А если мы опять придушим кого-нибудь в постели от избытка чувств? - усмехнулась одна из них.
   - А вы что, всегда втроём? Вам в голову не приходило по одному? Может это и ярче, и лучше? - лукаво улыбнулась красавица.
   Женщины кивнули и согласились:
   - Ладно, мы поедем с тобой. Мы ждём тебя. Приходи, обговорим оплату.
   - А хотите что-то пережить невероятное? - проворковала Гизан, стремясь их разъединить.
   - Брось, кто согласится провести ночь любви с охотницей? - бросила одна из них.
   Машка улыбнулась и, как сирена, пропела:
   - Иди ко мне в номер. А вы, девочки, ступайте, я спущусь чуть позже.
   Охотница вошла и попала в объятья двух гигантов, которых трясло от гнева. Они зажали ей рот, та не могла даже пошевелиться. Рыжий зло прошептал своей подопечной:
   - Ты что, не знаешь, что делают чёрные охотницы?
   - Пока нет, но узнаю. А пока дайте ей любовь яркую, как осень и жаркую, как лето. Сладкую, как мёд и дикую, как водопад. Никакой грубости, только любовь сильных мужчин.
   Женщина дёрнулась в руках гигантов, но один закрыл ей рот поцелуем. Второй сурово проговорил, зажав её руки в своих, как в тисках:
   - Ты ничего не знаешь об этих паучихах. Они не могут любить. Ты не знаешь, как из них всё вытравливают, но я понял, ты хочешь спасти его и дитя. Иди, мы выполним то, что ты задумала.
   Машка спустилась вниз и через минуту уже разговорила дам на выпивку и коктейли. Пьяные дамы рассказали ей кое-что о двух соседствующих мирах и роде Чёрной слезы. Этот род ненавидели все, но и боялись все. Женщина этого рода были жестоки без меры и ни перед чем не останавливались для достижения своих целей. Почти во всех мирах спецназ был набран из женщин этого рода.
   Они так гордились свои родом, что проговорились, что ради рода они рискнули своей жизнью, чтобы выполнить задание, так как второй раз вошли в Ваирт. Одна, которая была попьянее, шепнула, что теперь честь и сила рода будет восстановлена.
   Гизан поила их, составляя коктейли из своего прошлого мира, но о задании охотницы больше ничего не сказали, и раздосадованная она через несколько часов попросила оттащить пьяных в стельку охотниц в свободный номер, а сама поднялась в свой. У окна сидела растерянная обнажённая женщина, лицо её было в слезах.
   - Что-то случилось, подруга?
   - Зачем, нас учат жестокости, когда всё так прекрасно? - печально ответила та.
   - Ты из зеркального мира, подруга. В моём мире, мой бывший муж убивал мою способность любить, а в твоём мире это делают женщины.
   - Ты не понимаешь. Я теперь не хочу жить без них, а с ними не смогу - они не любят меня, - всхлипнула женщина.
   Рыжий гигант проснулся и пробурчал:
   - Не говори глупость. Ты первая в моей жизни, которая утешила моё сердце и утолила жажду любви. Иди, мы уже тоскуем без тебя, - он раскрыл объятья.
   Машка успела выскользнуть из комнаты, когда женщина прыгнула от окна в кровать.
   Спускаясь вниз, Гизан размышляла о превратностях судьбы и, вспомнив прыжок женщины, решила взять на заметку физическую подготовку охотниц. Утром она уже сидела верхом, когда к ней подскочили две дамы-охотницы:
   - Куда ты её дела?
   - А я откуда знаю, в номере её не было, - и, пожав плечами, направилась по дороге.
   Ей так и не удалось встретить ни двух братьев гигантов, ни женщину, из которой сделали чёрную охотницу, но которая захотела быть просто женщиной. Теперь её сопровождали две охотницы, а какая охрана может быть надёжнее?
   Они ехали весь день. Вспомнив, о том, что из них готовили жестоких убийц, Гизан старалась останавливаться подальше от ферм на живописных полянках у ручьев, так как на фермах было много беззащитных парней и девушек, а охотницы были раздражены. Местность была так хороша, что охотницы не замечали, как их нанимательница защищала фермеров. После нескольких остановок, они доехали до последней харчевни в этом районе. Машка захихикала, когда увидела название: "Последняя харчевня"
   - Завтра будем в замке, - пробурчала охотница.
   Перед харчевней Гизан обнаружила куст того, что она сочла черешней. Удивилась, что её не оборвали, и съела пару ягод, как всегда у черешни безвкусных.
   - Эх! Не то, что вишня у Лори.
   Когда они ели в харчевне, Машке показалось, что салатик, который им подали, был вроде бы прокисшим, но её спутницы мели его, и она, пожевав немного, выпила чая и решила тем и ограничиться. В харчевне Мария случайно заметила знакомое лицо, этого типа она однажды встречала в Диграсе.
   - За мной хвост, - она толкнула одну их охотниц.
   - Иди спи, моя сестра будет тебя охранять, а я посмотрю на этого вэка, - и охотница хищно улыбнулась.
   Гизан, которая предыдущую ночь не спала, тем не менее, села у двери, а охотница видя, что та не собирается спать, усмехнулась:
   - Не доверяешь? Правильно! Я бы тоже не доверяла, но ты керн и не пойдёшь на подлое убийство. Я, уж извини, посплю, - и, раздевшись, завалилась в постель.
   Мария ломала голову, как можно заставить женщин стать паучихами. Чем дольше она сидела, тем хуже себя чувствовала.
   - Всё-таки этот салатик меня достал. Что же они в него положили?
   Она ушла в туалет и, трясясь, долго блевала, потом залезла в камин выгребла обгоревшие угли и слопала то, что смогла там наскрести. Не доверяя кувшину с водой, пошла в ванную пить. Посмотрела на спящую и решила набить хозяину морду.
   Когда она спустилась в зал и нашла хозяина, то тот в ужасе затрясся. Машка поняла его, увидев себя в зеркале: белое лицо и чёрный рот. Охотница, которая мрачно пила пиво, подскочила и схватила хозяина за горло:
   - Ты чем её отравил?
   - Да вы же ели все из одной тарелки. Она что-то сожрала по дороге, - хрипел тот.
   - Ничего я не жрала, - возразила бледная, как смерть, девушка, - только у твоей харчевни пару ягод сорвала.
   Охотница метнулась наружу и вернулась с ягодами в руках:
   - Эти?
   - Да, - простонала Гизан.
   - Что же ты ешь всё подряд? Это же "последняя улыбка".
   Машка с ужасом воззрилась на неё.
   - Странно, что ты всё ещё жива. А почему у тебя рожа и рот чёрные?
   - Я уголь съела в камине, а до этого меня всю вырвало. А я думала, что салат прокис.
   - Нет-нет! Это не салат, а кислое, потому что добавил лимон, - перепугался хозяин.
   - Гад! - просипела Машка. - Жаба поганая, меня от лимона всю жизнь рвёт.
   - Счастлива твоя судьба, керн. Лимон вызвал рвоту, а уголь убрал остатки яда. Ладно, пошли, я отведу тебя поспать, и ты успокоишься, - проворчала охотница и нежно обняла её. Мария дёрнулась от неё. - Не дёргайся, я тоже натуралка, это Зияя, которая спит в твоём номере любительница женщин.
   Они вошли в номер, и Гизан обессилено съехала по стене. На постели в кровавых простынях лежала мёртвая Зияя. Охотница прижала палец к губам и осмотрела всё.
   - Её удушили, а кровь того, кого она поранила, - у охотницы по щеке стекла слеза. - Я его найду, урода.
   Машка кивнула и завизжала:
   - Помогите! - и упала на руки охотницы.
   В комнату на её крик влетел хозяин и, увидев ужасную картину, заорал:
   - Закройте ворота! Убийца не ушёл ещё.
   Все событие разбились на маленькие картинки. Суета, крики, шум. Дико болит голова. Охотница, которая сует ей в рот новую порцию угля. Бледное лицо хозяина. Какой-то шум внизу, хлопают двери. Мария встала, впервые она поняла, что может найти убийцу. Знания пришли сами.
   Её качало, но она отодвинула всех и, подойдя к убитой, положила ей руку на лоб, затем, развернувшись, пошла на конюшню. Охотница скользнула за ней. Там зажатый чьим-то огромным конём стоял и озирался человек из Диграса, у него было изодрано ногтями лицо и располосованы руки. Охотница, не рассуждая, прыгнула к нему и перерезала ему горло.
   - Жаба, - возмутилась Машка, - ты что же сделала? Мы могли бы узнать, кто послал и зачем.
   Охотница, злобно сощурившись, смотрела на неё, затем достала нож.
   - Живучая! Сил нет терпеть! Ну ничто тебя не берёт? Сестру отняла, яд не приняла и меня заставила убить вторую сестру.
   Гизан мутило, но она была готова к бою, а охотница заорала:
   - Ты что же думаешь, мы не знаем, кто дал свободу керну? Но он тебе не достанется. Не зря в нашем роду самые сильные ули. Твоя любовь его не спасёт, он её никогда не примет. Он ненавидит женщин.
   Машка прыгнула к двери и захлопнула её. Её не волновало, что кто-то резко дёргает дверь, тяжёлые вилы вместо засова надёжно сдерживали рывки. Если женщина орала, то красавица, с горящими синими глазами, рычала:
   - Ну вот что, поговорим наедине, - она скользила вдоль денников, не давая к себе приблизиться и оценивая всё, что могло пригодиться. - Ни тебе его судить, ни тебе меня винить. Моя любовь со мной всегда. Слава Арней, она позаботилась и спасла мою душу. Так что, тварь, молись...
   Бой был коротким. Разве важно, что у охотницы были боевые ножи? У Гизан был сын, который её ждал. Она дралась расчётливо, в дверь мерно лупили.
   - Подмога, гадство! - разозлилась она и в прыжке достала до ещё одних вил, коими и упокоила борзую охотницу.
   Она открыла дверь, на неё с ужасом воззрился хозяин в окружении челяди. Они выглядели помятыми и некоторых были фонари под глазами, но измученной красавице было некогда анализировать, кто их так? Она взвесила вилы на руках и жёстко проговорила:
   - Если хоть одна тварь подойдёт, на вилы насажу.
   - Постой! - завопил хозяин. - Мы же на помощь спешили.
   У Машки и так всё болело, особенно живот, она умудрилась пропустить удар сапогом.
   - Не ври, - её вывернуло на хозяина. - Я тебя в цемент закатаю...
   Очнулась в комнате, около неё стоял таз и сидела Лори.
   - Что же это такое? Это у меня сон, что ли был? - чувствовала она себя в общем неплохо, только слабость.
   - Нет, не сон, за нами посыльный прибыл, - улыбнулась ей Лори. - Ты неделю без сознания, отравилась, вот мы с Захарычем и приехали.
   - Какой посыльный? Кто послал? - встревожилась Гизан.
   - Да твой...Э-э... хозяин и послал, - озабоченно проговорила Лори.
   - Ох, Лори! - Машка захлюпала носом. - Они на Кента охотятся, и на сына тоже.
   Лори тревожно поглядела в темноту комнаты.
   - Там кто, целитель местный? Лори, уезжай, предупреди Фарна. Учти сын на твоей совести, - накатила слабость.
   Машка вздохнула, глаза резало, но в голове тюкало "Вспоминай". Она попыталось встать, но головокружение отправило её на подушку.
   - Что-то я отупела. Лори, до Кента им не дотянуться - он далеко, да и им не по зубам, - в углу раздался грохот, Лори подошла к целителю и что-то у него забрала. Машка лихорадочно вцепилась в свою голову. - Боже, совсем не соображаю. Здесь что-то другое, они охотились не за мной. У них был свой интерес, и он почему-то пересёкся с моим. Что-то ведь они тогда сказали, но что?
   - Ты давай спи. Как встанешь на ноги, так мы и уедем, - она протянула Машке в чашке горячего вина.
   - Сопьюсь! Лори, а что же целитель, позволяет? - девушка уже засыпала. - Эх, Лори! Мне бы напоить вот так Кента, и на прощание от него ещё ребёночка заполучить. Я бы так исчезла, что он бы с собаками меня не нашёл.
   Лори подошла к окну и задёрнула шторы. Машка спала и видела самый невероятный сон в своей жизни - злой, от страха за неё, её ласкал и нежил белобрысый. Утром она проснулась совершенно здоровой, рядом на стуле сидела уставшая Лори.
   - Да-а! Эк меня колбасит нимфомания, - не веря себе, девушка осмотрела себя, но не обнаружила следов ласки, да и простыни были не мятые. - Надо же, какой натуральный сон?!
   Хмыкнув, залезла в душ, долго стояла под холодной водой, замёрзла, потом запрыгала по комнате, распевая "А нам не страшен ни дождь, ни ветер" и натягивая вещи. Она выглянула в окно, солнце стояло высоко.
   - Сколько времени потеряла! - Гизан лихорадочно рылась в привезённом Лори бауле. - Куда к чёрту столько навезла?
   Задремавшая Лори проснулась и сердито проговорила:
   - Ты не из помойки. Ты этот, сыщик, и тебе надо выглядеть достойно.
   Не слушая её жужжание, Мария отбирала вещи, через полчаса у неё за плечами был рюкзак. Она вышла на крыльцо, осмотрела двор:
   - Хозяин, как там моя лошадка? - хозяин метнулся и вывел лошадь. - Ты что, сбрендил? Это не моя.
   - Твою перепутали и увезли, бери, что даю, или иди пешком.
   Машка, неверяще, посмотрела на него. Обошла жеребца, и, решив, что всё в порядке, взлетела в седло, кинула рюкзак, чтобы приторочили к седлу, и через несколько минут уже скакала по дороге, уводящей в лес.
   Она ехала неспешно весь день, и обдумывала всё, что с ней произошло. Больше всего волновало, то, что её интерес пересёкся с интересами охотниц. Что им надо было в этом графинстве?
  
   Глава 8. Любовь и судьба
  
   Пришпорив лошадь, она сосредоточилась на дороге. Вскоре выехала из леса и поехала по сказочно красивой зелёной степи, то там, то здесь стояли огромные курчавые деревья, в балках цвели кусты. Пели птицы. Уже солнце склонялось к закату, когда она увидела замок вдалеке. Машка усмехнулась. Картина была, как в книжке со сказками, высокий зелёный холм, небольшие цветущие кусты и белая дорога к замку.
   Замок был прямо-таки диснеевский: с маленькими башенками с огромным забором и с охраной у массивных ворот. Она подъехала, у ворот её ждал заказчик. Он был бледным и каким-то мятым. И опять ей показалось, что он какой-то размытый.
   - Говорят, Вы были больны? - суетливо спросил заказчик.
   - Да, отравилась грибами.
   - Надо же... А мне говорили, что Вас пытались убить.
   - Зачем это кому-то надо?
   - Я убеждён, из-за заказа.
   - Глупости, грибами любой может отравиться.
   - Ну, а как Вы сейчас себя чувствуете?
   - Нормально! - Машка сказала таким тоном, что стало ясно, что она больше на эту тему не намерена говорить.
   Заказчик побледнел, глядя на её багаж, и, чуть не заикаясь, спросил:
   - Извините. Это что же, все Ваши вещи?
   - А что?
   - Да я в целях следствия, хотел бы Вас представить, как мою невесту.
   - Что-о?! - Машка от ярости заорала: - Никаких невест! Забудь! Иначе я твой заказ в задницу тебе засуну.
   - Что Вы? Что Вы? Просто не знаю... А как же мне вас представить?
   Сзади раздался знакомый голос.
   - Рен, а представь её экспертом по картинам, и вся недолга.
   Девушка подпрыгнула.
   - Надо же... "Трое из леса".
   На неё смотрели Кент, Карл и тот охранник каравана. Кент надменно улыбнулся.
   - Рен. Познакомь нас с той, кого ты представил, всем, как невесту, а обманул, шалун.
   Заказчик пожал плечами и проблеял:
   - Это глава сыскного агентства Гизан, а вот как звать не знаю.
   Машка расцвела улыбкой и прощебетала:
   - Ах, как приятно познакомится. Пульхерия, - и она ослепительно улыбнулась. - Господин заказчик, вы должны представить этих невоспитанных, но очень, очень приятных молодых людей. Заодно, может излечитесь, от врождённого кретинизма, на время, и представитесь сами.
   Трое улыбнулись, а заказчик побледнел:
   - Э-э, рон Рен, к вашим услугам, а это гости, из-за "Перевала Теней", - он многозначительно замолчал.
   - А у гостей есть имена, или они немые, - небрежно поинтересовалась девушка.
   - Что вы, Пульхерия? Так приятно, что мы Вам понравились, но Вы ведь даже не дали нам представиться. - промурлыкал Кент и склонил голову, белые волосы рассыпались по плечам. - Карт Кент, рон Карл, и рон Вейт.
   Гизан смотрела на них и удивлялась - красиво одетые, изысканные манеры, надменные поклоны, и, как выяснилось, местная знать. А она простушка, и прошептала:
   - Отлично, усилим это, - и, вытащив из рюкзака реквизит, который давно заготовила, да не было нужды использовать.
   Натянула на нос круглые и безобразные очки. Трое изумлённо переглянулись, а Машка достала мятую панаму (тоже давнюю заготовку) и робко спросила:
   - Я надеюсь, хозяйка даст мне привести себя в порядок.
   Заказчик увидев, её новый облик, отшатнулся:
   - Конечно! Вас ждут к ужину.
   Огромный замок, сплошные коридоры, на стенах мягко горели электрические бра дивной красоты. Мягкие ковры на полах делали шаги неслышными.
   - Где-то здесь, есть минотавр, - пробормотала Гизан и стала внимательно запоминать дорогу.
   Марию вела пожилая леди, местная прислуга, которая выглядела, как гранд дама, которая спросила её:
   - Вам нужна помощь, чтобы одеться к ужину?
   Девушка залилась румянцем (умеем это делать).
   - Ой, я бы хотела сразу начать работать.
   - Нет-нет. Это невозможно. Вас сначала представят графине и наследникам, а потом будет музыкальный час, и потом отдых, и только утром Вы займётесь делом.
   Дама величественно удалилась, а в комнату скользнул Карл. В ответ на удивлённый Машкин взгляд, он бросил на пол баул, который она оставила у Лори, буркнув:
   - Посыльный привёз, не хочешь сказать спасибо?
   - Нет, - отрезала она.
   Карл хмыкнул и вышел. Гизан убила час на то, чтобы стать тем, кого они не ждали. Ей нужно, было ошеломить не только эту троицу, а всех. Бормоча, что Лори - молодец, не забыла даже положить всё для рукоделья, Машка вооружилась ножницами и ниткой с иголкой.
   Когда в комнату постучали, то женщина, пришедшая её пригласить, вздрогнула. На неё смотрела изящная дама, затянутая во всё чёрное, даже губы были чёрными, как и лак на ногтях. Строгий чёрный пиджак, длинная чёрная обтягивающая юбка, Машка едва дышала в ней, под пиджаком не было ничего кроме гематитового ожерелья из каменных пенёчков. Ассиметричная стрижка, огромные синие глаза. Гизан шла в крохотных туфельках Лори, мелко переступая. А как ещё идти в этой юбке, и туфлях на размер меньше? Она подошла к залу, откуда слышался гул голосов. Её остановил лакей:
   - Простите, как вас представить?
   Мария улыбнулась.
   - Баронесса Мария-Пульхерия Шверт, глава сыскного агентства Гизан.
   Она подождала, когда лакей сообщит её имя, вошла в распахнутые двери, взмахнула длинными ресницами и поплыла к пожилой леди, смотревшей с восторгом на неё.
   - Мадам, позвольте представиться, - Гизан ослепительно улыбнулась, никогда на Земле не говорила о том, кто она, но здесь... - Я баронесса Шверт, и пришла помочь Вам разобраться в Вашей проблеме.
   Графина склонила седую голову.
   - Проходи, дитя, садись рядом, - и шёпотом, - ты ещё можешь идти в этих туфлях?
   Синеглазая красавица неопределённо пожала плечами и прошла к своему месту.
   - Ведь название твоего рода что-то означает? - наклонилась к ней графина.
   - Мой род древен, и название пришло из древности. Сейчас это название мало, что значит, но когда-то это означало меч.
   Графина ей улыбнулась и кому-то кивнула. Гизан не дрогнула, когда оказалась рядом с белобрысым, тот озадаченно взглянул в её надменное лицо и нахмурился. Всё что угодно ожидал увидеть Кент, но не эту элегантную и холодную красавицу.
   Вечер тянулся, как кисель, Гизан ничего не ела. Во-первых, в этой юбке было некуда, она едва дышала в ней, но элегантность требует жертв, во-вторых, ноги болели так, что она думала только о том, как снять чёртовы туфли. Иногда она ловила изумлённый взгляд Кента, когда Машка, точно зная, чем и как есть, ковырялась в тарелке, не прикасаясь к еде. Она сделала глоток воды. Он наклонился к ней:
   - Когда ты стала баронессой, Гизан?
   - Я ей родилась, - Машка холодно улыбнулась. - Мой отец считал, что это можно использовать, в крайнем случае, как сейчас. Я не хотела ставить в неловкое положение заказчика.
   Кент вспомнил, что бывший муж Гизан назвал её аристократкой, и прошептал:
   - Я приглашу тебя танцевать после ужина, будь готова, - он хотел держать в объятиях эту надменную красавицу. - Не забыла, что обещала сделать всё, что я попрошу, когда заболел твой ребёнок.
   - Значит, мой ребёнок, я запомню это, - Машка проговорила сквозь зубы. - Я привыкла платить долги.
   - Ну, так готовься, - его опять охватила злость, на себя, почему он это ляпнул, но её наряд и красота опять отключили у него мозги.
   Графина поманила к себе рона Карла.
   - Надо же... Давно я не видела, чтобы Кент был так любезен.
   - Она - керн.
   - О! Значит, сможет помочь, - усмехнулась графина и с интересом посмотрела на племянника, которого она знала с детства, и который, как она заметила, просто кипел от ярости.
   Ужин кончился. Кент увидел, как сузился от боли зрачок у Машки, и понял, что она едва стоит, но ему надо было освободиться от наваждения, и он решил, что увидит, как она попросит его пощады. Не зря же она одела всё чёрное, хочет напомнить ему, гадина, как за ним охотились паучихи.
   Зазвучала музыка, но он не успел. Синеглазая красавица подплыла к графине, но не успела раскрыть рот, как Кент попросил:
   - Тётя, позволь мне утащить нашу гостью. Она, по-видимому, прелестно танцует
   Машка угрюмо посмотрела на него.
   - Простите карт, но я безумно устала с дороги, только глубочайшее уважение к графине заставило меня посетить ужин, - она поклонилась седой даме. - Позвольте мне откланяться и отдохнуть. Я веду замкнутый образ жизни и устаю от пышных вечеров, да и подумать надо о деле.
   Кент вздрогнул, зло сощурился, но любезно прошептал:
   - Конечно и подумать, и вспомнить. Вы такая стеснительная, позвольте, я провожу вас.
   - Конечно, Кент, проводи гостью в её покои, - пропела графина и довольно улыбнулась. Давно она не видела племянничка таким. Может он наконец полюбил?
   Гизан шла через зал, двумя пальцами опираясь на руку белобрысого, и думала, если она сейчас не сядет, то умрёт от боли.
   Кент довёл её до покоев, поцеловал руку и прошептал:
   - Жди. Я этой ночью возьму свой долг.
   Машка устало вздохнула и сбросила туфли.
   - О-о! - она перевела дыхание. - Давай договоримся.
   - Это о чём? - он не сомневался, что Гизан готовит какую-то пакость.
   - Я действительно устала, отложим оплату.
   - Под проценты, - сощурился он и оглядел комнату, ему понравилось большое окно, просто дверь какая-то.
   - Зачем тебе я? Хоть объясни!
   - Ты что же, думаешь, я не понял твой намёк?
   - Какой намёк? - Машка ничего не понимала.
   - Зря что ли, ты во всём чёрном?
   До неё дошло, она расстроилась и посмотрела ему прямо в глаза, ругая себя, как так промахнулась с выбором цвета.
   - Ладно. Заходи, раздевай сам, я едва влезла в это. Бери, что считаешь нужным.
   - Нет уж... Я хочу, чтобы ты кричала от наслаждения.
   - Тварь! - она вспыхнула. - Тебе важно меня унизить, так что ли?
   - Да! - он сказал это и понял, что сказал правду.
   - Почему?
   Она зря это спросила так как его опять понесло.
   - Я тебя ненавижу, так как всегда беру всё за долги или когда ты беспомощна. Я ненавижу тебя за это, - и мысленно прошептал, а себя ненавижу ещё больше.
   Машка печально посмотрела на него и нежно поцеловала. Кент отпрыгнул. Он заледенел, этот её поцелуй... Как посмела жалеть его?! Возникло желание убить. Ни одна женщина не смела его жалеть.
   - Баронесса, я надеюсь, что Вы иногда будете сопровождать нас. Я, собственно, здесь с невестой.
   Кент внимательно изучил лицо этой чертовки, увидел тень боли и только потом захлопнул дверь. Гизан сдирала одежду и ругала себя за то, что не удержалась и поцеловала, но так хотелось это сделать. Позже, ночью, Кент со свирепой нежностью забрал свой долг. Он, посмотрев на спящую красавицу, ухмыльнулся. Он был весь истерзан этой тигрицей, которая теперь мурлыкала даже от его взгляда. Когда же он наконец насытится и освободится от неё? Кент поцеловал её и выскользнул в окно.
   Утром Машка осмотрела себя, и вздохнула:
   - Воровка, обокрала невесту. И проститутка, и воровка. Ладно, надо остыть, - она, вздрагивая от пережитого наслаждения, влезла под холодный душ. - Из-за него я скоро пингвином стану.
   Душ привёл мысли в порядок и Машка застонала:
   - Как больно! Я, поняла, ты ненавидишь меня не просто, как женщину, а лично меня, потому что, я не твоя вещь. Всё!! Я перестану мечтать о твоём теле, о твоих руках. Я забуду тебя... Всё!
   Машка оделась. Только светало, и она вылезла в окно, дошла до конюшни и вывела своего жеребца. Полчаса бешеной скачки, и она оказалась на берегу холодного лесного озера. Долго плавала, потом бегала до изнеможения по росной траве, а потом закричал на весь лес:
   - Всё! - посидев на берегу, оделась и, присев от напряжения, опять заорала: - Всё!
   Уставшая и опустошённая, Мария ехала и шептала:
   - Спасибо, Арней. Ты объяснила, что такое любовь. Я любила выдуманного, его нет. Всё!
   В замке её встретил недоумевающий заказчик.
   - Вы так рано одна катались верхом? Здесь много зверей.
   - Поняла, пошли смотреть на картины, - кивнула Гизан.
   Её провели в большую светлую галерею. Трудно было представить, что здесь совершили убийство. Когда заказчик провёл её во вторую половину галереи, освещённой электрическими лампочками, то девушку передёрнуло от озноба - здесь был убит человек. Гизан внимательно осматривалась и обнаружила, под потолком необычные окна. Вместо стекла в переплёты были вставлены линзы, разного размера.
   - Надо посмотреть снаружи эти линзы - пробормотала Машка, мелькнула мысль, что что-то такое было в её мире.
   Несмотря на мощные лампы, в галерее было сумрачно. Ощущение сумерек исходило от старинных холстов. Она прошлась по галерее, попросила, чтобы ей дали каталог картин. Пока ждала каталога, заказчик подвёл её к картине "Охота на кабана". Гизан посмотрела и ахнула. Кабана загнали в тростники, но он дал бой перед смертью, так как половина охотников истекала кровью, один опирался на копьё, так как кабан сломал ему ногу, у второго белела кость в сломанной руке, а третий стоял и придерживал располосованный бок.
   - Странные вкусы были у вашего художника, - проговорила она.
   - Нет, вы не поняли! Картина раньше была другой. Тогда эти люди не были ранены, - возразил рон Рен.
   - Не понимаю.
   - Я же говорил, картины чудовищно изменились. Всё, что появилось на ней, появилось за день до смерти двоюродного брата.
   - Мистика, - пробормотала Гизан и стала осматривать галерею.
   Она попросила лестницу, не поленилась и залезла наверх, понюхала картину, провела пальцами по холсту. Нет, холст не подправляли, попросила в каталоге отметить изменённые картины. Посмотрела на них. Три картины: "Лесная дорога", "Замок Филина", "Запоздалая встреча". Гизан внимательно прочла в каталоге описание картин, и удивилась, в принципе картины не изменились, она понимала экспертов, которые отказали в возбуждении дела. Эксперты не обратили внимания на изменения потому, что не видели прежнего изображения, и в каталоги не лазили.
   Изображения картин в каталоге не совпадало с таковым в галерее. В каталоге "Лесная дорога" - это дорога солнечным днём, на дороге лежали бархатные тени, и жёлтые и красные листья осин. Картина, висевшая в галерее, навевала жуть. Это был закат, страшные тени и листья, как капли крови, только что совершенного убийства. С картиной "Замок Филина" была та же штука. Если в каталоге, на картине был освещённый солнцем старинный живописный замок, то в галерее висела другая картина - лунная ночь и замок смерти, покрытый лишайником и мхом. Третья картина вместо радостной встречи родственников, показала встречу врагов, судя по их искажённым злобой лицам.
   Гизан провела полдня в библиотеке, читая о художниках, и опять ничего общего. Все они жили в разное время и не были связаны родством между собой. Она нашла несколько книг, посвящённых живописи разных миров. Её поразило, что в одной из книг автор утверждал, что иногда художники в картины вкладывали двойной смысл, что особенно заметно у "Перевалов Теней". Машка задумалась, что-то ей тогда говорил Карл, но не смогла вспомнить, всё время ускользало. Она ещё сидела на лестнице, когда её подёргали за ногу, посмотрела вниз, и сердце окатила волна холода, так на неё смотрел Кент.
   - Вас ждут на обед, баронесса.
   - Спасибо, - она скатилась с лестницы и проскользнула мимо него в свою комнату.
   Её ждал неприятный сюрприз - платье, которое она приготовила, было изрезано. Машка хмыкнула и полезла в баул, не сомневаясь, что там также разруха. Она была права. У неё остались только джинсы и майка и то, что на ней. На обед в этом идти было нельзя. Гизан позвала седую даму и показала ей на бренные остатки одежды:
   - У вас любят шутить?
   - Что вы? Это недоразумение, - ахнула та.
   - Передайте, что я плохо себя чувствую, и не буду обедать.
   Дверь открылась, в комнату бесцеремонно вошёл белобрысый и, бросив новое платье на стул, холодно улыбнулся.
   - Я слышал у Вас беда, не в чем обедать? - одно движение бровей Кента, и седая дама вылетела пробкой, а тот надменно усмехнулся. - Этот наряд, Гизан, тебе больше соответствует. Одевайся в соответствии с твоей натурой.
   Девушка рассматривала красивое и невероятно яркое платье. Кент насмешливо улыбался, а Гизан, изучив платье, отстранённо проговорила:
   - Вы мне позволите одеться? Извините, мне прислуга не нужна.
   Белобрысый, бухнув дверью, выскочил. Машка вздохнула (хорошо, хоть дверь не сломал) и полезла в рюкзак. Обед уже заканчивался, когда она вошла и, подойдя к графине, извинилась:
   - Плохо себя чувствую, но нашла силы прийти и посидеть с вами.
   Кент в ярости взглянул на братьев. Карл тщательно прятал своё восхищение Гизан, та была несгибаема. Из чудовищно яркого платья она сделала деловой костюм, видимо из её мира. Длинная юбка превратилась в удобные юбку-брюки, а из остатков материи, она смогла изменить лиф платья, превратив его в интересный пиджак.
   - Мадам, Вы готовы говорить со мной? - Гизан наклонилась к графине.
   - Готова, но ты поешь, - графина была встревожена печалью, которой были заполнены глаза красавицы.
   - Мадам, если можно, мне немного творога и молока с хлебом. Я тут по дороге отравилась грибами и теперь весьма чувствительна к любой еде.
   - Девочка, что у тебя происходит с моим племянником?
   - Он мне всё показал, - доложила Машка. - Я уже была в картинной галерее. Сейчас надо поработать в библиотеке и подумать, потом поговорить со слугами. В целом, у нас нормальные деловые отношения.
   Принесли творог, хлеб и стакан молока, и Мария вывалила на творог варенье и стала есть ложкой. Графина хмыкнула:
   - Нет, деточка, я про Кента. Он что, провёл ночь с тобой?
   - Это он сказал? - Машка удивлённо вздёрнула брови. - Надо же...
   - А ещё, он наорал на всех, когда ты утром куда-то исчезла.
   - Вам не кажется, мадам, что здесь отсутствует логика. Посудите сами, если он провёл ночь со мной, то уж должен был знать, куда я исчезла, - она усмехнулась. - Мадам, признаюсь, он мой конкурент, у него тоже сыскное агентство. Я убеждена, что он также предлагал Вам свою помощь. Это просто мелкая месть мужчины. Ну, не бить же ему меня?!
   Графина проницательно взглянула на неё.
   - Конечно, он ещё тот проказник. Все мужчины из его рода неугомонные. Признаюсь, он даже уговаривал тебя отослать, но я решила, что дам тебе, деточка, шанс. Спрашивай.
   - Мадам, я буду честна, есть ещё кое-что. Несмотря на то, что меня пригласил рон Рен, мне он не нравится. Я не хочу с ним работать.
   - А кому он нравится? Он же зануда, однако от тебя в восторге.
   - Вы шутите, мадам? - красавица возмущённо нахмурилась: - Я не давала не малейшего повода.
   Графина успокаивающе положила ей руку на плечо и быстро взглянула на Кента, тот бы напряжён, как струна, только не звенел.
   - Деточка, о каком поводе можно говорить, когда у тебя такая фигура и лицо.
   - Спасибо, мадам, но давайте о деле. Мне надо знать с каким интервалом появлялись искажения картин, и всё, что этому предшествовало.
   Слуги мягко и неслышно собирали тарелки и ставили новые блюда на стол, графина подождала, когда они отойдут от них.
   - Вот что, детка. Хочешь ты или нет, тебе придётся работать с этим озорником, Кентом. Он тебе всё расскажет. Я быстро устаю, а ему рассказала всё. Я ведь не знала, что Рен-болван пригласил ещё кого-то.
   - Хорошо, я подчиняюсь Вашему решению, мадам, - Машка склонила точёную головку и холодная улыбка скользнула по её губам.
   Графина мысленно усмехнулась и поняла почему эту красавицу её племянники называют Гизан: умна, красива и опасна. Синеглазая красавица, между тем, спокойно спросила:
   - Захочет ли он работать со мной?
   - Конечно, мы его позовём и поговорим. Кент! Подойди сюда. - Белобрысый подошёл и мягко улыбнувшись поцеловал руку графине. - Мне баронесса сказала, что ты её конкурент. Будь добр, сохраняй достоинство в этой борьбе и передай всё, что я тебе сообщила. Я решила, что вы будете решать эту проблему совместно, а награду я разделю полам.
   Кент кивнул, предложил руку Гизан, и повёл её в библиотеку. Машка, увидев заказчика, потащила Кента в сад, но рон Рен их догнал.
   - А вы куда?
   Гизан сжала руку Кента, тот улыбнулся.
   - Да вот хочу показать баронессе наш сад, а ты иди. Тебя тётя зовёт.
   - Конечно, только не уходите далеко. Я скоро присоединюсь к вам.
   Мария вздохнула с облегчение и проговорила:
   - Кент, не злись. Во-первых, я ощущаю от этого рона, нечто, что меня тревожит и хотела бы, чтобы ты, как союзник, помог мне избегать встреч с ним. Не могу объяснить, что это, но меня называли глазастой, так вот на нём какая-то тень. Нет даже не тень, он как-то расплывается.
   Кент повёл её по дорожкам усыпанным золотым песком, мимо цветущих кустов, когда они отошли достаточно далеко, он холодно спросил:
   - Ты действительно согласна работать совместно, ничего не требуя от меня?
   - Кент, давай поставим точки над и. Я хочу просто заработать на свою жизнь и всё. Мне от тебя ничего не надо. Я не хочу никаких связей, титулов. Я понимаю, что ты считаешь, что я, как женщины твоего мира, собираюсь шантажировать тебя.
   - Именно, - он так сжал её локоть, что она охнула.
   - Нет! Мне ничего не надо, и если честно - я тебе благодарна.
   Кент резко повернул её лицом к себе. Она спокойно продолжила:
   - Мы - коллеги, и я не собираюсь от тебя ничего скрывать. Твоё дело, как ты к этому будешь относиться. Понимаешь, в моём мире мой бывший муж водил меня по врачам, и мне объяснили, что у меня никогда не может быть детей. Это был удар... - Кент, почувствовал, как она взволнована, но Гизан справилась с пережитым. - Ты мне подарил ребёнка. Это такое счастье! Если честно, то это ты можешь шантажировать меня, так что не бойся.
   - Мой брат хочет увидеть своего племянника. Откуда ты знаешь моего брата? - он смотрел ей в глаза.
   - А он меня вылечил и направил в это мир, - улыбнулась ему Машка. - Он мне рассказывал о брате, я потом догадалась, что тот, о ком мне Артан рассказывал - это ты. Не бойся, он мне тоже ничего не должен. Он свободен. А ребёнок - в храме Арней, ему покажут.
   - Значит всем, кроме меня?
   - Ты же его видел, - и она устало прошептала, - я не виновата, что ты не способен любить, хотя и страстный мужчина.
   - Однако ночью тебе понравилось.
   Кент бесился, он вспомнил, как нашёл её на озере с опрокинутым лицом и кричащую. Её вопль на берегу озера "Всё!", сказал ему, что он её достал. Красавица вздохнула, но надо было налаживать отношения коллег.
   - Да, и очень. До тебя ничего подобного я не чувствовала. Ты прости меня, я поступила дурно. Просто, когда я узнала, что у тебя есть невеста, я решила на прощание ещё раз это испытать. Прости. Это не повторится. Ты знаешь, я - человек слова.
   Кент испытывал физическую боль от её слов.
   - Тебе не больно, что я бросил тебя? - он решил поделиться болью.
   - Я никогда не была твоей, а ты моим. Нас не связывает даже ребёнок. Успокойся.
   - А если я затоскую по ночным утехам? Ведь ты неповторима.
   Машка несколько раз глубоко вздохнула, и он понял, что та сдерживается из последних сил, но она спокойно пожала плечами.
   - Жаль. Мы не договорились. Я уезжаю, принеси извинения своей тётушке.
   - Тебе не дадут лошадь, - он повернул её к себе и изумился, увидев, как из её прокушенной губы стекла капелька крови.
   Она не чувствовала этого из-за душевной боли. Его Гизан, осталась свободной, так как закрыв глаза, холодно проговорила:
   - Отлично, работай один. Я славно проведу тут время. Всё.
   Сзади послышались шаги, их нагонял рон Рен. Кент достал свой носовой платок и аккуратно стёр капельку крови.
   - Ну как, вы договорились? - проныл рон.
   Кент встал между ним и непокорной Гизан.
   - Конечно. Нам будет интересно работать вместе. Мы решили сегодня осмотреть замок Филина. Ну, коллега, собирайся на прогулку.
   Машка измученно взглянула на него. Посидев в своей комнате, она решила не просить помощи. Услышав, что её зовут, она натянула джинсы и майку. Плевать она хотела на их аристократические выверты.
   Поехало человек десять. Кент ухмыльнулась, оглядев её наряд, его Гизан умеет петь в дождь. Приглашённые девушки возмущённо переглядывались и шептались.
   - Да пошли вы все... - прошептала Машка. - Я свободна.
   Она так давно не ездила верхом для удовольствия, что дала возможность коню показать свою силу. Жеребец танцевал, наездница не мешала ему. Ласковое солнце, ветер, нежная трава и звонкая песня в небе яркой даже с земли чёрно-синей птицы.
   - Гизан, - прошептала Машка.
   Крохотная речушка, остановка. Лепет листвы чудовищной по размерам ивы. И не бег - полёт в запахе цветущих трав и солнечном свете. Она очухалась только у леса. Все отстали. Машка ласкала шею коня, не решаясь въехать в лес. Её догнали Карл и Вейт. Гизан им подмигнула.
   - Поехали?
   - Не доводи его, - шепнул Карл.
   - Это ещё вопрос, кто кого? - криво усмехнулась девушка.
   Братья нахмурились, не зная, как помочь, им разобраться в себе. Они посмотрели на Кента, тот увлечённо что-то рассказывая своим спутницам. Карл взглянул на Гизан и, ухмыльнувшись, толкнул Вейта:
   - Зря старается, она не видит.
   - Когда же он будет вести себя нормально?
   - Когда признается, что любит её, - Карл покачал головой, - а пока думаю он будет изводить её своей ревностью. Поехали за ней, а то она далеко уехала.
   Машка ехала по неширокой дороге в прохладе леса и наслаждалась, неожиданно почувствовала, странное знакомое ощущение, как будто кто-то положил руку на плечо, она оглянулась, её нагнал рон Рен и занудил, что-то рассказывая. Он ехал рядом с ней и уговаривал называть его просто Рен, девушка улыбалась и ничего не отвечала.
   Лес был сказочным. Гизан старалась, как угодно не слышать голос рона, который журчал и журчал. Рон ей, до коликов, напоминал бывшего мужа. Она стала смотреть по сторонам, и её посетило dИjЮ-vu. Она здесь уже бывала, её прямо-таки колбасило от этого. Теперь Мария внимательно разглядывала дорогу. Ну, конечно, эти бархатные тени, эта старая ель, похожая на верблюда, и даже огромный камень, похожий на лежащего медведя, она всё это видела. Машка внутренне содрогнулась.
   - Ах, я раззява! Это же дорога из картины.
   Рон смеясь что-то показывал, а девушка напряжённо запоминала детали. Она обернулась и увидела взбешённый взгляд Кента и растерянные улыбки его братьев, которые вроде бы не скучали и ехали в окружении прекрасных дам. Она опять оглянулась, и то ли до Кента дошло, то ли его желание иметь вещь по имени Машка превысило его тормоза, но он подъехал к ним. Она аккуратно упала в обморок, свалившись в сторону Кента, который отнёс её к холодному ручью. Гизан, открыв глаза, тихо только для него прошептала.
   - Кент, смотри внимательно. Мы едем по дороге из изменённой картины.
   Кивнув, он положил Машку на странный голубой мох и стал плескать водой ей на лицо. У его друзей хватило мозгов не подпускать рона к ней. Он сел так, чтобы всем видны были его руки и её фигура, но не лицо, и шепнул:
   - Говори.
   - Это точно дорога из картины "Лесная дорога", и вот что, мне кажется, что пора отсюда линять, что-то назревает.
   Кент, который сам чувствовал какой-то тяжёлый сложный запах жажды и обречённости, думал, как уехать, не вызывая подозрений.
   - Хорошо, - он легко поднял её на руки и подошёл к Карлу. - Помоги коллеге, она после отравления всё ещё слаба.
   Он передал Гизан на руки брата и равнодушно отвернулся. Знала бы она, чего это ему стоило. Взлетел в седло и подъехал к щебечущим девушкам. Они притихли, а затем разговор сменился весёлым смехом. Машка увидела, как к ней движется Рен, она чувствовала его, как кусок грязи, и в ужасе прошептала:
   - Карл! Только пусть эта тварь ко мне не подъезжает. И скорее отсюда.
   Могучий каи изумлённо кивнул, помог сесть в седло, затем помахал всем:
   - Всё нормально! Ей лучше, только здесь душно, надо на простор.
   Мария чмокнула, и её жеребец быстро перешёл на тот потрясающий бег, когда наслаждаются и всадник, и лошадь. Сзади слышались крики, чей-то топот, но она твёрдой рукой направляла жеребца к выходу из леса. Вылетев под лучи заходящего солнца на просторный луг, забыв про придуманную болезнь, она заорала от восторга. Жеребец прибавил ход, только у ворот замка её нагнал Карл и прошипел:
   - Ты что спятила?! А как же обморок?
   - Я вот что решила, Карл, ты будешь моим ухажёром на сегодняшний вечер.
   - Чем тебе не нравится Рен?
   Гизан передёрнулась:
   - Уроды безглазые, не видите что ли? Он какой-то не настоящий!
   - Хм, пойду поговорю с Кентом.
   Машка с наслаждением плескалась в ванной, когда туда ввалился Кент.
   - Тебе что, моча в голову ударила? Как ты посмел?! - прорычала она.
   Но он спокойно выдернул её из ванной, сам вытер полотенцем. Девушка замерла. Затем сделал и вовсе невероятную вещь, привязал к своей спине и выскользнул в окно. Потом, как белка, побежал по стене. Машка прижалась к нему, не дыша. Он быстро втащил её к узкой бойнице, и она поняла, что они смотрят на галерею, где менялись картины. Она поняла, что была права, стёкла были линзами. Интересно зачем?
   Кент прижал её лицо к бойнице. Мария внимательно смотрела на то, что он ей показывал - картину "Лесной ручей". Она её вспомнила по каталогу, и Кент также не слышно, понёс её обратно. Они уже были в комнате, когда в дверь бешено заколотили. Гизан влетела в душ, облилась шампунем и мокрая пошлёпала по полу. Кент, не дыша, стоявший за дверью, кивнул ей.
   - Это кто?
   - Госпожа баронесса, у вас никого нет?
   Машка взвилась. Завернувшись в полотенце, она пинком открыла дверь. На неё смотрела дама, которая обслуживала её комнату.
   - Вы передайте этой жабе, если она опять будет квакать про меня, я ей язык оторву.
   - Вы не поняли, мы уже стучали.
   - Ладно врать! Я ещё не сошла с ума чтобы не услышать такой грохот, - она бухнула дверью и неожиданно для себя поцеловала Кента в щеку и показала ему большой палец.
   Он кивнул и также показал ей большой палец, потом скользнул к окну. Кент переживал нечто - с ней было славно работать вместе, она была надёжным партнёром.
   Ужин должен был быть великолепным, но Марии предстояло сидеть и работать. Она засела в библиотеку, чтобы понять что-то о художниках и наконец вспомнить, что ей перед отъездом говорил Карл, что-то про "Перевал Теней". Там её и нашёл Карл.
   - Иди, графина зовёт.
   - Карл, мне не в чем.
   - Не волнуйся. Мы кое-что предприняли. Тётя классная, она прислала несколько нарядов. До ужина ещё час, ты успеешь подготовиться.
   - Карл, беда с туфлями. Туфли Лори мне малы.
   - А! Вот почему, ты так щепотно шла. Прямо-таки плыла.
   - Да я вообще чуть не умерла от боли.
   В библиотеку вломился рон Рен.
   - Ах вот вы где! Не забыли? Сегодня будет много гостей.
   - Рон. Вы пока оставьте нас, мы поговорим с Карлом, - Гизан вцепилась каи. - Он расскажет свои соображения и тактические ходы.
   Рон кивнул и удалился.
   - Это какие ходы? - удивился Карл, дождавшись, когда рон выйдет, потом задумчиво посмотрел вслед ему: - А вообще-то ты права, он какой-то странный.
   - Что за гости?
   - Наследнички приехали.
   Гизан прикусила губу, вырисовывалась жуткая картина.
   - Карл, мне нужен Кент. Быстро.
   Карл хмыкнул и ушёл, через несколько минут появился Кент и вопросительно уставился на неё. Машка спрыгнула с лестницы ему на руки и попросила:
   - Отнеси меня в мою комнату. Я видела, что ты умеешь, и не оставь следов. Для всех я в библиотеке.
   Опять быстрый бег по стене. В комнате она обняла его так, что её губы касались его уха.
   - Кент, всё плохо! Мы не успеваем. Я думаю, что сегодня будет опять убийство. Надо всех вывести из замка и, чтобы до утра туда никто не вошёл и, главное, чтобы туда не вошёл ваш рон Рен.
   Кент оторвал её от себя, но не выпустил из рук, затем бессознательно скользнул губами по шее. Машка обмерла. Кент задумчиво ласкал её, потом очнувшись, вздрогнул и увидел бледное лицо красавицы, её закрытые глаза и шёпот, который так и не сорвался с губ: "Пощади, Арней".
   - Прости, рефлекс, - и, ругая себя, добавил, - когда такое тело в руках, у любого возникнет желание.
   - Ну как, есть такая возможность? Увезти всех? - глухо спросила Гизан.
   - Я тоже, что-то такое чувствую. Изменился запах замка. Пойдём к тётке, - он подошёл к двери прислушался, затем скользнул к окну и зашипел, - а, тебя пасут.
   Она смотрела на него и ждала, но он молчал, тогда Мария вышла из комнаты. На неё уставилась седая дама, стоящая у двери.
   - Вот что, жаба, ещё раз увижу тебя под дверью, всю жизнь будешь свистеть! - прорычала она.
   - Не поняла?! Это же моя работа! - пролепетала та. - Мне приказали.
   - Ах приказали, где покои графины? Я тебя научу свободу любить. - глава сыскного агентства решительно протопала в коридор, налетела на рона Рена и, схватив того за грудки, прошипела: - Рон, Ваш заказ мне даром не нужен, и мне на него наплевать. Я завтра же уезжаю, мне слежка не нужна. Отведите меня к графине.
   - Что Вы? Что Вы? Какая слежка? - побелел тот.
   - А такая... Вы забыли, что имеете дело с профессионалом? Или Вы мне устраиваете свидание с графиной, или я отваливаю, так как имела Ваши проблемы в виду.
   Рон Рен какое-то время мялся, но потом кивнул:
   - Идёмте, я Вас провожу.
   Машка вошла в покои графины и, посмотрев на нескольких слуг, рявкнула:
   - Кыш! У меня конфиденциальная беседа.
   Через несколько минут к графине ввалился Кент и одними губами прошептал:
   - Тётя не удивляйся, она будет говорить, а я скандалить, потом наоборот.
   Графина потёрла руки и кивнула. Столько лет сонной и размеренной жизни утомили её, теперь жизнь становилась всё интереснее. Кент заорал:
   - Ты обещала, что будем работать вместе и никакой конкуренции, а что это за беседы за моей спиной?
   Пока он орал, Гизан шептала на ухо графине:
   - Мы знаем, какую изменят следующую картину. Почему - пока не выяснили, есть мнение что...
   Её толкнул Кент, и Машка заорала:
   - Ты со своими выводком меня сегодня чуть не уморили. Мне здесь душно, да и твоя слежка меня достала! Кто бы говорил про конкуренцию?
   Кент шептал:
   - Тётя, сегодня точно кого-то убьют, не знаю кого. Надо всех вывезти из замка. Мы не успеваем.
   Графина кивнула и прошептала:
   - Вот что, вам нужно разыграть любовников, а я вас буду мирить.
   - Нет! - воскликнули они одновременно.
   - Да! Сегодня, мы поедем к графину Девалем и будем гулять у него, а теперь будьте добры выйдите и поцелуйтесь. Я другого способа не вижу.
   Предложение тётки сыграло роль катализатора. Все обиды, всё непонимание обрушилось на них, и они с ненавистью посмотрели друг на друга, но кивнули. Графина закричала:
   - Мне надоели ваши ссоры! Что такое? Ничего не хочу знать, сегодня едем к графину, и чтобы никакой работы. Весь вечер будете паиньками. Только посмейте поругаться, - они выбежали, но сзади раздался зычный голос графины. - Вернитесь!
   Гизан, понурившись, вернулась, а Кент заорал:
   - И не подумаю даже, - и понёсся к братьям.
   Кента переполняло что-то, чему он не знал название, но он уже принял решение, что не позволит ей сесть себе на шею.
   Карл уставился на взбешённого брата.
   - Что это с тобой?
   - Надо сматываться. Мы что-то упустили.
   - А Гизан.
   - Ты хочешь сказать что она умнее нас?
   Карл сокрушённо вздохнул и пробормотал.
   - А я думал, что вы партнёры.
   Кент зарычал и отправился готовиться к отъезду.
   Мария стояла, и краснела под укоризненным взглядом графины. Графина посмотрела на красавицу:
   - Ну вот что, деточка. Успокойся. Я бывшая предстоятельница храма Арней. Деточка, у тебя трудный путь, к человеку, который заблудился. Его выведет только твоя любовь, а я помогу, - графина улыбнулась ничего не понимающей красавице, которая гневно подпрыгнула. - Не прыгай. Даже слуги видят, как ты любишь его. Он единственный не видит. Сейчас оденешься на бал.
   Графина хлопнула в ладоши. Вошли двое девушек, быстро содрали с Гизан её одежду. Через минуту на ней было синее вечернее платье настолько обтягивающее, что о белье не могло быть и речи. Несколько минут ушло на макияж. Ей вручили туфли на невероятном каблуке. Машка вышла из покоев графины, держа в руках туфли, и встретила хищно-восхищённый взгляд рона Рена. Она ему кивнула и медленно побрела к своей комнате.
  
   Глава 9. Откровение любви и пути судьбы
  
   Суета, громкие разговоры, грохот. Она вспомнила бешеный взгляд Кента. Нет, они не смогут быть партнёрами. Подошла к двери дёрнула и изумилась, дверь была закрыта. Неужели она в ловушке? Она стучала и кричала где-то минут двадцать, пока комнату не открыли.
   - Это зачем? - на неё тяжело взглянул Кент.
   Кутаясь в накидку с кровати, девушка прошептала:
   - Кто-то меня запер.
   - Тётка передала тебе меха. Одевайся, поедешь со мной, - он не поверил ей.
   Машка подождала, когда он уйдёт, натянула куртку поверх платья, взяла мех и туфли в руки, босиком побежала за ним. Когда она обнаружила, что в экипаже только братья Кента, то чуть не побежала обратно. Всё-таки они её достали. Карл, увидев её странный наряд, хохотнул:
   - Ты нас там опозоришь, коллега.
   Гизан ехала в уголке экипажа, старясь ни к кому не прикасаться, потом не выдержала:
   - Все уехали?
   - Все. Теперь главное... Идея тётки - идиотизм. Я надеюсь, ты понимаешь, но всё-таки, постарайся произвести хорошее впечатление на графина. Он чудесный старик. Кстати у него хорошая библиотека. Работай, - жёстко проговорил Кент, посмотрел на её босые ноги. - Ты что вытворяешь? Это не Диграс, здесь ходят обутыми.
   Машка кивнула, но наклониться в платье при них, она просто не могла, боялась, что выпадет из него. Тогда Карл, который что-то понял, сунул туфли Кенту:
   - Помоги ей.
   - А что сама, инвалид, что ли? - сердито проворчал Кент помимо воли лаская изысканные щиколотки.
   - Да знаешь, платье боюсь помять, - соврала Гизан и подумала, что ей на его слова наплевать, как и на планы графины.
   Экипаж остановился.
   - Ты что, так в куртке и пойдёшь?- недоуменно скривил губы Кент.
   - Не волнуйся. Ты мне помоги выйти, а то я в этих туфлях навернусь.
   - Обойдёшься, - он с удовольствием посмотрел на её возмущённое лицо.
   Кент и братья выскользнули и, не желая ждать, пошли вперёд. Они закружились в вихре приглашённых дам. Всех тепло встречали. Машка дождалась, когда все ушли, просчитала до десяти и выскользнула из экипажа. Она была рада, что так получилось. Сбросив куртку, как змеиную кожу, накинула серебристый мех, оглядела себя в зеркале и надменно усмехнулась.
   - Я вас сделаю всех, - подождала и, когда затихла музыка, и все стали расходится к столам, плавно скользнула в открытую дверь.
   В зале сразу стихли разговоры. Кент, который весело что-то обсуждал с тремя девушками, повернулся и заскрипел зубами от негодования и восхищения, к нему подошли братья и с сочувствием на него посмотрели.
   Редкой красоты жгучая брюнетка в платье, в тон её невероятным глазам, которое обнажало её фигуру до предела, с лёгким серебристым мехом на плечах, который ещё сильнее подчеркнул атлас кожи груди и нежных плеч, аккуратно переступая серебристыми туфельками, скользила к хозяину дома, не обращая внимания на Кента и братьев. Кент вспомнил, как они бросили её в экипаже, покраснел. Машка подплыла к старику, и графина радостно представила её:
   - Знакомься, дорогой друг. Это моя гостья. Баронесса Шверт. Куда катится мир? Баронесса - красотка, а сыщик. Эмансипация погубит всё. Кошмар!
   - Девочка. Неужели Вы не нашли ничего лучшего? - охнул седой графин.
   Красавица кротко опустила глаза.
   - Охота пуще неволи, графин. Говорят, Вы любите книги.
   - Хотите, я вам покажу библиотеку? - графин взял её за руки.
   - Очень, но я очень... очень хочу потанцевать сначала.
   - Тогда детка, это с молодыми.
   - Уж тур вальса Вы не откажите страстной любительнице книг, - проворковала Гизан.
   Кент, не понимая, что делает, подошёл к ним. Зазвучал вальс. Гизан посмотрела на него и отстранено улыбнулась. Кент уже придумал, как он ей откажет, и как она взбесится. Он представил свирепый блеск её глаз, сердце пропустило удар. Машка небрежно бросила ему на руки мех и поплыла в вальсе с седым графином, который в изумлении держал красавицу за обнажённую спину и вспоминал молодость.
   - Садись рядом, балбес, проворонил, - тётка хмыкнула.
   Кент зашипел. Он уже ничего не понимал. Эта женщина принадлежала ему и не принадлежала. Каждый раз, когда он обижал её, то сам мучился от боли. Она, как феникс, после каждого пожара, который он ей устраивал, возрождалась и становилась всё более недоступной и желанной. Он сел рядом с тёткой, и прохрипел:
   - Она должна быть моей. Почему не хочет?
   - Наверное, боится боли, - пожала плечами графина.
   - Это мне больно! - возразил тот и покраснел от воспоминаний.
   Как измучившись от тоски и предчувствия, загнал лошадей. Что пережил, когда увидел её без сознания на пороге конюшни с вилами в руках. Он сам сторожил её покой, пока не привезли Лори. Как ласкал её тело...
   - Знаешь, тётя, эта она освободила меня.
   - Ну, я бы на твоём месте не простила такого женщине. Особенно такой. Она, наверное, от тебя чего-нибудь требует? Титула, денег?
   - В том то и дело, что ничего.
   - Странная женщина, что ей тогда надо? - усмехнулась графина.
   Кент прошипел, злобно скалясь:
   - Ничего! Понимаешь? Ничего!
   Кент решился поговорить с Гизан. Он жаждал ей всё сказать, и с ужасом вспомнил, как сам когда-то говорил про феникса, горящего в огне любви. Прозрение придавило его, как грозовое небо. Он волнуясь ждал, но Машка, протанцевав вальс, не собиралась возвращаться.
   Она ушла с графином в библиотеку. Там, перебирая древние книги, она нашла очень старую "Историю края", и села поудобнее в кресло, слава Богу, никого не было, и задрала ноги на стол. Тяжёлый фолиант лежал на ногах, а она читала и ужасалась, так как поняла причину ненависти Кента.
   Некоторые миры подчинялись жёсткой власти женщин, которые опутывали долгами Дома, в которых чаще всего рождались керны. Особенно страшным был Дом Чёрной слезы. Прочла и про чёрных охотниц. Их набирали из красивых женщин, часто пограничных миров и превращали в бездушных чудовищ. Они ломали судьбы не только мужчин, но и женщин. Жестокость их была беспредельна. Она, вспомнив, что узнала во время жизни в Диграсе, поняла, Кент ломал с друзьями не всех женщин, а только самых красивых и бездушных - потенциальных охотниц.
   Гизан дошла до главы о невероятных событиях, успела прочесть первую страницу, когда дверь хлопнула. Она подняла глаза. На неё смотрел рон Рен. У него тряслись руки, он, шатаясь, шёл к ней.
   - Ты моя, - прохрипел тот.
   Гремела музыка, и Мария поняла, кричи - не кричи, никто не услышит, и, не понимая, как ей это удалось, перепрыгнула огромный стол и взвыла:
   - Ты что, урод, спятил?!
   Рон белее мела шептал.
   - Нам никто не помешает. Все там танцуют. Ты моя.
   Гизан посмотрела на выход. Далеко, перехватит.
   - Тебе придётся смирится с моим решением, - хрипел невменяемый заказчик.
   - Охолонись, гад! Нет ни одного мужчины, который заставил бы меня силой подчиниться, - она поудобнее перехватила фолиант.
   Дверь открылась, и на пороге материализовался Кент.
   - Не помешал?
   - Помешал, - прошипел рон.
   - А не по соплям добыча! - рявкну Кент и вышвырнул рона из библиотеки.
   - Вовремя ты, а то трудно было рассчитать. Могла и убить. Книга жутко тяжёлая, - и она устало опустила фолиант.
   Кент, который слышал, что крикнула Гизан рону, решился на крайность. Посмотрел на неё и приказал:
   - Подойди ко мне! Я посмотрю на твой наряд, можно ли мне теперь с тобой танцевать.
   Гизан зарычала. Кровь бросилась в голову, это было последней каплей.
   - Всё! Не могу больше! Ненавижу, урод!! Ненавижу, как ты дышишь, говоришь, руки, волосы, губы! Ненавижу! - Кент смотрел на неё и видел себя. Машку от ярости трясло. - Оставь меня, прошу! Не доводи до греха, я ведь убью тебя.
   Он скользнул к дверям библиотеки, увидел старинную алебарду и мгновенно использовал её, как засов. Кент шёл к Гизан, а та пятилась и шептала:
   - Арней! Больше не могу! Ненавижу его! Ненавижу его всего, даже стук его сердца ненавижу!
   Взяв из рук взбешённой красавицы фолиант, Кент посмотрел, что она читала, и спокойно спросил:
   - А что же дальше не прочитала? Нам же необходимо понять эту странную историю.
   Что угодно она ожидала, но не этого. Нервный взрыв испепелил её. Машка похлопала ресницами и, потеряв сознание, мягко упала ему на руки. Одним движением Кент содрал с неё платье и заставил очнуться своими поцелуями. Он не знал, как ей сказать о своей любви, о желании быть рядом с ней. Как? И тогда решил использовать, что она сказала, как дорожку, пусть запутанную, но дорожку к сердцу.
   - Расскажи, что ещё ненавидишь сильнее всего? - шепнул он.
   - Ненавижу лежать на твоей руке и проклинать рассвет за то, что он наступил. Ненавижу одежду.
   - А одежду за что? - опешил Кент.
   - Она всё время на тебе, и её ты трогаешь, - Машка взвыла, захлебнувшись слезами. - Её, а не меня!
   - О! Я тоже ненавижу твою одежду. Я хочу, чтобы ты была моей, чтобы никто не смел даже думать о тебе! Ненавижу, за то, что скрыла, что беременна! Ненавижу за то, что сам скрыл от тебя твою беременность! Ненавижу за то, что придумал невесту, ненавижу, что ты поверила в это, - горячо шептал он и целовал её, потом легко затащил на стол.
   Когда Машка пришла в себя, то с восхищением прошептала:
   - Как ты меня, вырубаешь! Всё-таки жалко, что я половину воспринимаю, как сон.
   - Хорошо, я согласен, буду повторять дважды, - усмехнулся Кент, такого комплимента ему никто и никогда не говорил.
   - Опять уходить! Ненавижу! - выдохнула его избранница.
   Кент ласкал свою тигрицу, а та осматривала себя, он хмыкнул:
   - Нет, до графских развалин не дошло. Я берегу женщину, которая носит моего ребёнка, - он не выдержал и зарычал, душа её в объятьях. - Ты попалась, Гизан, ты моя! Навсегда моя! Ты уже в там, в таверне, была навсегда моя.
   Машка какое-то время молчала, потом упала грудь своего белобрысого и разрыдалась.
   - Господи, я же чувствовала, как поёт моё тело, но думала, что сон! Когда я стала опять матерью? Это же невозможно! Я же кормлю грудью.
   - В таверне. Я, когда узнал, что на тебя напали, то чуть не убил всех. А как я ненавидел тебя ночью?! Всю ночь ненавидел... Арней просчитывает на много шагов вперёд, думаю, что это она тоже предвидела, ведь тебе передавали что-то выпить из храма. Гизан, я не только лечил, я выполнял твоё желание.
   - Какое?
   - Ты же хотела заполучит ещё одного ребёнка от меня.
   Машка ткнулась ему в грудь, Кент не позволил её плакать, отвлёк поцелуями. Она пришла в себя, когда он поставил её перед собой и стал помогать натягивать её невероятное платье. Он осмотрел её и охнул.
   - Беда-а!
   - Что порвал? - Машка завертелась, пытаясь увидеть, что с платьем.
   - Дурочка, - Кент горько вздохнул. - Там бал, а я опять тебя ненавижу.
   Его женщина засмеялась и повисла у него на шее.
   - Ты знаешь... Без тебя больно жить!
   - Идём скорее, а то здесь моя ненависть только усиливается.
   Он вёл с гордостью свою добычу в зал, где слышался гул голосов и музыка. Провёл через весь зал, чувствуя восхищённые и завистливые взгляды, подошёл к тётке и поклонившись произнёс:
   - Тётя, простишь нас?
   - Помирились? - усмехнулась графина.
   - Да! Позволь тебе представить мою керн, картессу Ангирд, урождённую Шверт.
   - А что же вы не рассказали мне, безобразники? - графина усмехнулась и посмотрела на двоюродных братьев Кента.
   - Она не разрешала, - проворчал Карл.
   Машка посмотрела на него с такой любовью, что Карл не выдержал и подмигнул ей.
   - Он хоть тебе сказал?
   Та качнула головой и гордо поплыла в танце с избранником сердца. Что-то тронуло за плечо. Машка насторожилась. Она была так счастлива, а тревога нарастала, в середине танца она приникла к Кенту:
   - Фолиант. Мы забыли про него, там что-то было, что-то о нарушенном Праве.
   - Тебе мало того, что ты узнала? - хмыкнул тот.
   - Кент, там было что-то важное для меня.
   Но её избранник твёрдо возразил:
   - Нет, я больше не могу терпеть. Хочу тебя, и вообще, пошли отсюда.
   Когда он вёл её по залу, то ощутил невероятный поток ненависти. С удивлением оглянулся, мелькнуло белое лицо рона Рена. Он вывел свою Гизан на балкон и, упав в кресло, посадил её к себе на колени. Машка затрепетала в его руках. Кент, обвёл пальцами её губы, и начал вслух описывать какие части тела он ненавидит больше всего, потом предложил ей пойти к зеркалу и уточнить, всё ли он перечислил.
   - Не ходи с ним.
   Машка вздрогнула, на неё смотрели оба брата Кента, она дёрнулась. Белобрысый, намертво её прижал к себе и возмущённо спросил:
   - Это почему же?
   - А потому что, ей для любви хватит, как она сама сказала, "Останься хоть до утра", - усмехнулся Карл.
   Кент чуть не задушил Гизан в объятьях и ревниво спросил:
   - Почему он знает больше, чем я?
   Его возлюбленная покраснела, а Кент попросил:
   - Ребята, не пускайте пока никого. Я тут учиню беспредел, по её выражению, - он повернул её лицом к себе. - Когда ты полюбила?
   - Когда очнулась в карете, после попойки.
   - Столько времени зря потеряли, - расстроился тот.
   Машка опять растворилась в его ласках, от поцелуев кружилась голова, и вдруг опять ощущение, что кто-то тронул за плечо. Она насторожилась, и открыла глаза. Кент, прижав её к себе, внимательно прислушивался. Он ничего не успел проговорить, так как влетели встревоженные братья.
   - В библиотеке пожар, - проговорил Вейт.
   - Карл, сохрани мне её живой, - прошептал Кент и, увидев возмущённый взгляд Гизан, "вырубил" её.
   Карл встал над лежащей без сознания Гизан. Кент и Вейт скользнули за стенную панель и мгновенно поднялись на второй этаж. Мечущиеся слуги, растерянные гости. Старый графин, с ужасом смотрел на последствия пожара. Кент пробежал вдоль стеллажей и понял, что повреждений мало, исчез, только фолиант, который читала его Гизан.
   - Вейт, ищи фолиант "Историю края", а я пошёл назад, что-то мне как-то...
   Брат кивнул и смешался с толпой любопытных гостей, и исчез из глаз. Мучаясь дурным предчувствием, Кент выбежал в замковый сад.
   - Ну только оставь! - прорычал он, увидев полуголую и свирепую Гизан, которая отбивалась от троих человек, прикрывая тело Карла. Трое убитых Карлом лежали на земле. - Все-таки ты не можешь решать проблемы, не обнажая своё, тело.
   Машка всхрапнула от возмущения и едва уклонилась от ножа:
   - Ты зачем меня ударил? Ах ты, гад!
   - За гада, ответишь, - выдохнул, Кент оттянув на себя внимание убийц. - Я тебе припомню, что ты так оценила мой любовный пыл.
   Машка, смогла, наконец, справиться с нападающим, и зажмурилась от того, что собирается сказать. Кент ждал, он видел, как ей трудно, но не собирался помогать.
   - Твой брат тоже не понял, что это не оценка любовного пыла, а ругательство.
   Кент добил противника, который очухавшись пытался метнуть нож в Гизан, затем подошёл к ней, взял рукой за подбородок, та помертвела.
   - Боишься, что шлюхой назову? Не назову, не надейся. А вот поработать тебе надо, идём, - жёстко проговорил он, и одним движением содрал остатки наряда, затем взял за руку и подвёл к Карлу:
   - Целуй его керн, он умирает, - Машка целовала Карла, пока тот не открыл глаза, и в ужасе оттолкнул её.
   - Уж лучше она, чем я, так ведь, братик? А то, что подумает моя Гизан? - Кент засмеялся и повернулся к своей возлюбленной, но та не слышала.
   Не обращая ни на кого внимания, она, как слепая, подошла к одному из столов. Одним движением выдернула скатерть и завернулась в неё. Всё было игрой. Её опять заставили поверить в мечту и просто использовали.
   Кент смотрел на свою Гизан и не знал, как ей всё объяснить. Он встретил насмешливый взгляд тётки, которая вышла в сад. Тогда он бесшумно заскользил по дорожкам сада за избранницей. Мария шла молча, но потом остановилась и подняла лицо к луне. Слёзы, кровь, всё смешалось, но она упрямо нахмурилась.
   - Всё равно, спасибо, Арней. Спасибо, за любовь к нему.
   Она решительно пошла к воротам и налетела на Кента.
   - А собственно, Гизан, куда ты пошла, без моего разрешения? Ты что забыла, кто ты теперь? - спросил он, смотря ей в глаза. Машку закачало, было невыносимо больно. - Ты моя, керн. Ты - мать моих детей. Я тебя, тигрица, не выпущу из своих рук. Ты что же думала, что брат-целитель, который разбудил керна, враг мне? Ты что же считаешь, что я меньше тебя способен любить?
   Он едва успел, так как она падала на землю. Он с изумлением держал свою Гизан, когда его хлопнул по плечу всё ещё бледный Карл:
   - Общение с паучихами испортило тебя. Все-таки ты - садист, что нельзя было сказать ей словами?
   - Я думал, она догадается, как я спасал её от яда, - растерянно возразил Кент.
   Гизан лежала на его руках и оживала, она услышала его слова и вспомнила, что ведь читала, как лечат керны, если они не целители. Стало так хорошо и покойно. Она слушала дыхание взволнованного белобрысого. Кент прижал её к себе и прошептал:
   - Спасибо за дар, Арней.
   От большого ума Машка решила не открывать глаз и ещё понежиться в его руках, но вспомнила про пожар и дёрнулась. Кент сжал её сильнее, чем раньше.
   - Давай сначала, ты хоть оденешься, а уж потом всё остальное.
   Гизан впилась в него своими глазами, её глаза засветились, она ощущала что-то невообразимое. Её тело наливалось странной мощью.
   - А может, ты разденешься? - промурлыкала она.
   Кент, сдирал с себя одежду, через минуту два тигра белый и чёрный исчезли в цветущих зарослях. Графина, которая, как и Карл, всё это видела, хмыкнула:
   - Обрати внимание, они даже в своей сущности кернов сохранили масть. Кент - белый тигр, а Машка - чёрный. Они так молоды, но невероятно сильны. Ведь теперь, это их владения, весь мир Ваирт. Им дали осознать свою сущность и силу, так как они стали хранителями этого мира. Теперь они просто обязаны выяснить, что произошло в Ваирте, и кто во всём этом замешан? И собственно, что сейчас происходит.
   - Я видел это и раньше, но думал, что Кент такое может только у "Перевала Теней", там такое количество энергии.
   Графина покачал головой.
   - Просто сегодня у него трудный день: День принятия силы. Вот ему и позволили - "попрыгать на травке", а она совсем необученный керн, но у неё покровительство Арней... Не волнуйся, племянник. Час, ну два они будут изучать новые возможности, а потом вернутся. Уж если им позволили увидеть свою сущность здесь, то значит, именно здесь что-то серьёзное готовится.
   Карл и графиня ушли, а через час вернулись с одеждой, едой и полотенцами. Они спокойно уселись под огромной сливой ждать кернов. Прошёл ещё один час. Шипя и ругаясь, из кустов вылез обнажённый Кент и вытащил голую Машку:
   - Ну что тебя вечно заставляет, во все дыры нос совать.
   Девушка, почёсываясь от царапин, бубнила:
   - Я же думала это по желанию. Не знала, что хлоп, и всё. И ты - это ты.
   - А ты вообще ни о чём не думаешь! Мы должны были познать э-э...
   Машка прижал руки к груди и свирепо прошипела:
   - Я?! Я виновата? Ах ты...
   Кент захохотал и мягко повалил её на землю, его Гизан обвилась вокруг него.
   - Видишь, Карл? Всё-таки общение с вэками развращает, то ругаются, то...
   - Тётя! - заорал Кент.
   - Что тётя? Одевайся, и её одень.
   - Я сама! - возмутилась Машка.
   - Теперь сама не сможешь, - ехидно прошептал Кент. - Тебе хвост помешает, так что нужна прислуга.
   Ахнув, девушка подпрыгнула и, завертелась, осматривая себя, а Карл принялся хохотать. Кент оделся и, сев около тётки, стал смотреть, как в кустах, ругаясь, одевается его Гизан.
   - Может муравьёв ей запустить в штаны? - размышлял он вслух. - Всё быстрее бы двигалась.
   Машка нахмурилась и через несколько минут вышла. Кент закрыл глаза, чтобы справится с желанием, уволочь её в цветущие кусты. Тётка посмотрела на него и хмыкнула, наконец её мальчик стал самим собой и счастлив, но...
   - Кент, её надо учить. Пробуждённый керн и знающий... Это долгий путь.
   Его избранница в брюках из мягкой, как бархат, чёрной кожи и голубой рубахе была очень хороша. Она потопала ногами в коротких сапожках.
   - Хорошо-то как, меня высокие каблуки просто убивают.
   Кент опять ткнул её в куст:
   - Иди-иди. Одень, что тебе дали - нам работать.
   Его возлюбленная сокрушённо вздохнула и сняла с себя кофту, прошептав:
   - Там чёрная рубаха такая откровенная, - и, вздрогнув от общего хохота, полезла в куст.
   Через несколько минут она вылезла и Карл свистнул.
   - Лучше бы синяя.
   Кент пожирал глазами свою Гизан, потом надменно хмыкнул:
   - Ничего, пусть видят, чем я владею.
   - Думаешь, он выдаст себя? - озабоченно спросила графина.
   Машка сердито посмотрела на всех. Из всего сказанного, она поняла только одно и поэтому возмутилась:
   - Не буду приманкой!
   - А кем будешь? - Гизан задумалась, а Кент обнял её. - Ну раз ты ничего не придумала, то значит, будешь приманкой, но не просто приманкой, а с запахом.
   Его избранница растерянно смотрела на него, ничего не понимая. Тётка остановила веселящегося Кента и пояснила Гизан:
   - Деточка, керны - это хранители мира. Они редко берут на себя заботу, о таких мирах, но вы взяли... иначе бы не увидели свою сущность.
   Синеглазая красавица моргала, до неё стало доходить, кто такие керны. Кент, видя её озадаченность, наслаждался. Его Гизан была чиста, ей не нужна была власть, но она была взволнована, и он ждал, что же она скажет.
   - Так мало? А я хотела посмотреть на мир Кента.
   Карл хохотнул, всё-таки она неповторима.
   - Ну чего угодно я ожидал, только не этого.
   - А в чём проблема? Хоть сейчас, только зачем? Керны сами выбирают свои миры. Кент выбрал Ваирт, - возразила графина.
   - Мне мало. Я хотела бы должок забрать, - Машка упрямо нахмурилась.
   - Всё-таки, ты жутко меркантильная, а долг с кого? - Кент увидел, как мрачно загорелись её глаза.
   Карл переглянулся с графинной, и та радостно ему улыбнулась, понимая, что Гизан, уже работает в Ваирт, как хранитель. Машка расправила плечи и гордо подняла голову:
   - Я хотела бы поспрашивать тех, кто устроил охоту на моего тигра и тигрёнка.
   И опять густой медовый звон. Кент дёрнул её к себе и прошептал:
   - Я поспрашиваю вместе с тобой, тигрица.
   Тётка поняла, что надо помогать, слишком мало было времени.
   - Молодцы! Вы медленно, но зреете, однако это не сейчас. Делай, как он приказал! Да, приказал, - повторила графина. - Ты его избранница, керн, и это не обсуждается.
   Машка посмотрела на помрачневшего керна, глаза её стали ещё больше, она несколько раз выдохнула... и поцеловала его руку. Тётка толкнула Карла, тот с улыбкой смотрел на Кента, который вздрагивая от бури чувств, погладил по голове покорную тигрицу и шепнул:
   - Ну что ты, для тебя нет ошейника. Я всегда найду блюдце с молоком для моей Гизан.
   Его возлюбленная, блеснув глазами, коварно улыбнулась.
   - А для тебя, моё всегда со мной.
   Кент вспыхнул, графина засмеялась:
   - Всё-всё! Вы стоите друг друга, но запах должен быть.
   - Да вы что, издеваетесь что ли? Что мне гороху что ли наесться?
   Карл и Кент заржали, а тётка спокойно объяснила:
   - Это другой запах. Кент всегда должен знать, где ты? Если ты больше других видишь, то его мир - это мир запаха.
   Гизан с сочувствием ткнула Кента в бок:
   - Не повезло тебе. Есть твари с такими мыслями, что от них смердит даже для обычных людей.
   Кент обнял её и повёл в дом, двое оставшихся слышали, как керн спросил:
   - Как ты смотришь, если будешь пахнуть сливками и клубникой, всё равно я уже тебя так воспринимаю.
   - Фи! Кто про что... Но мне нравится ход твоих мыслей! - смех и звуки поцелуев.
   Графина посмотрела на Карла, тот ответил недоумённым взглядом.
   - Время подпирает. Ну что, племянничек, ты всё ещё не понял кто ты и твой братец? - Карл моргал, так как всё ещё был с братом и сопереживал Кенту. Графина вздохнула, столько времени упущено. - Как ты думаешь, кто охраняет не проснувшегося керна?
   - Тётя, так кто мы? - прошептал ошеломлённый Карл.
   - Не моргай. Арней не нравится, что всё нарушено и перепутано. В нескольких мирах очень сильно нарушено равновесие в последнее время. Ты сам давно знаешь, что вы не вэки, а истинные каи. Каи очень много умеют, - тётка горько вздохнула, - из-за Чёрной слезы - столько путаницы.
   - Какой путаница?
   - В терминах. Ули - это просто знак того, что керн пробудился. Просто в сложившейся ситуации ули были вынуждены защищать себя, и уходили в миры вэков или становились каи, с их жаждой к борьбе и стремлением к равновесию. К тому же каи не сдерживает Право, и они могли сражаться с охотницами. Ты и Вейт родились каи, и вы каи, идущие рядом с керном.
   - А мы и так рядом.
   - С обоими, охраняйте этих кернов, они слишком молоды для той ноши, которую на них взвалили. Они только лет через двести-триста повзрослеют и всё освоят.
   - Тётя, а кто ты? - ошеломлённо прошептал Карл.
   Графина усмехнулась и потрепала его шевелюру:
   - Увы, я только каи, которая, как могла, защищала этот мир, и то по разрешению Арней. Много лет назад произошло нечто, и я не смогла ничего сделать. Ничего!! Сейчас тоже, что-то грядёт... Помощи этому миру не дождаться, так как многие керны ушли так далеко, что не дозваться. Да и те миры, в которых они работают нуждаются в них. Ваирт беззащитен перед охотницами.
   - Тётя, они говорят, что у них есть ули.
   - Глупости. Ты никогда не думал, почему они идут на любые сделки, чтобы получить в дом любого керна? Однажды они совершили нечто... Теперь в их роду не рождаются керны, и поэтому не могут быть ули, но их каи очень могущественны и умеют что-то такое делать, что керны, которых они оплели своими сетями, чтобы не сломаться, выбирают смерть.
   Карл, тревожась за брата и Гизан, вздохнул.
   - Почему Кент проснулся так поздно? Тётя, что произошло? Объясни, и я просто не понимаю, причём тут рон Рен?
   - Поздно?! Да ладно! Как только он сжал в объятьях свою Гизан, он проснулся, а что касается рона Рена... Он странный, я ощущаю какую-то муть, но не понимаю что с ним. Давно не видела его, а когда он приехал навестить, то увидела, что Рен изменился.
   Карл подал графине руку, и они прошли в широко распахнутые двери. Всё уже убрали, и музыканты настраивали инструменты. Кент разговаривал о чем-то с графом. Машка, благо не одна, а с Вейтом, выслушивала горячую речь рона Рена. Карл поклонился графине и подошёл к ним.
   - Что обсуждаете?
   - Да вот рон утверждает, что я виновата в пожаре, так как он меня там видел последней.
   - Да что Вы, баронесса? Разве я так говорил?
   - Картесса.
   - Что? - рон Рен помолчал, затем сглотнул и спросил: - Правда? И давно?
   - Рон, а зачем вам?
   - Ну-у, интересно. Вы такая независимая, а карт Кент ведь всегда в окружении женщин, и они ему не отказывают, - рон злобно и хитро посмотрел на неё.
   Карл зашипел, с ужасом ожидая реакции Гизан. Машка лениво обернулась. Кент, как всегда, был окружён женщинами, которым что-то рассказывал.
   - Вы про этих куриц, что ли? Конечно, он же котяра.
   Карл благодарно сжал её локоть и с ненавистью посмотрел на рона, а Машка, пожав его руку, пропела:
   - Все-таки, рон, Вы молодец! Я так Вам благодарна. Мы ведь с ним часто не понимали друг друга. Если бы не Вы, мы бы долго блуждали в потёмках.
   Рон побледнел, потом покраснел.
   - И все-таки... Я видел Вас там.
   Машка вспыхнула до корней волос и, мучаясь от беспомощности, подумала, что не знает, как остановить этого пакостник. Кент, мгновенно оказавшись рядом, посмотрел на всех и обнял её за плечи.
   - Ну, нашли того, кто напал на мою Гизан? Я про заказчика.
   - Как найдёшь, если ты карт всех убил? - поёжился и проныл рон.
   - Это всё она виновата, - Кент отбросил на плечи белую гриву, глаза его блеснули.
   Карл замер и озадаченно поглядел на Вейта, тот пожал плечами, так как сам ничего не понимал, а Машка потупила глаза, решив поддерживать своего керна во всем. Рон выпучил глаза.
   - Она? Ты обвиняешь её? А почему?
   - Ну что ты, Рен?! Не мужчина что ли? Ты же видел, какая она была злая в библиотеке, её укрощать - это тяжкий труд. Пришлось применять силу. А тут эти уроды, попали под руку, а она уже была покорной, как котёнок, ну, не сдержался. Пришлось переодеваться.
   Рон Рена затрясло. Кент, не обращая на него внимания, властно подтянул к себе краснеющую и молчащую Машку и доверительно шепнул братьям, но так, чтобы слышал Рен.
   - Мы уходим. Графин, отдаёт в наше распоряжение балкон, там свечи, и журчит фонтан.
   Мария видела, как изменился рон, почувствовала его смятение, ненависть, жажду власти, и тяжёлую зависть к силе Кента. Она вспомнила чёрных охотниц, унижающих и ломающих мужчин, и подумала:
   - Что же они, без глаз что ли? Ну, будет вам приманка, - она сжала кулаки и прошептала трясущимися губами: - И хлыст в твоих руках, мой повелитель.
   Братья покраснели, а Кент царственно протянул ей руку и прорычал:
   - Идём, я и без хлыста, смогу.
   Его красавица скользила рядом с ним и чувствовала мысли рона Рена. Нет читать она их не могла, но видела образ. Огромными буквами было написано: "ВОТ!"
   - Он ведь будет подсматривать, - прошептал Кент. - Смердит жуть.
   - Ты что не понял, почему он так обрадовался тому, что я сказала? Он прямо-таки возрадовался хлысту. Он знает чёрных охотниц. Он как-то с ними связан, он мечтает увидеть, как ломают сильных женщин.
   - Ты меня удивляешь, а кто их не знает? Но его реакция... Вроде вэк, как вэк.
   - У тебя есть шанс, - промурлыкала, загораясь, Машка. - Попробуй взять меня сильной, а то привык брать сонной и слабой, и вообще...
   - Что вообще?
   - Хочу увидеть твою силу.
   Она скользнула на балкон. Кент, сверкнув глазами, как листву с дерева ободрал с себя рубаху и прорычал:
   - Сонную говоришь?
   Гизан отлетела к дивану от его толчка и хищно облизнулась.
   - И жаждущую тебя. Возьми сейчас сильную и счастливую. Попробуй!
   Её белобрысый скрутил в руках полотенце в тугой жгут, Машка усмехнулась и взяла со стола два ножа. Кент поднял бровь, его Гизан ещё ни разу не повторилась. Карл и Вейт, охраняя балконные двери, переглянулись.
   - Неужели будут драться? - шепнул Вейт.
   - Будут, - ответил Карл и повернул голову Вента. - Не туда смотришь. Ты посмотри, не одни мы наблюдаем за этими тиграми.
   Вейт увидел, что на соседнем балконе стоит, качаясь от напряжения рон, и нахмурился.
   - Я говорил с тётей. Так вот, мы их каи, - пробасил Карл.
   Вейт нахмурился, слушая последующие объяснения Карла, поглядывая то на балкон, где стоял поганец Рен, то на кернов.
   Машка дралась по серьёзному. Она не давала Кенту пощады, но он ей был не по зубам, и использовал любой момент, чтобы сорвать поцелуй с её губ. Когда она оказалась сбитой полотенцем на пол, то зарычала и сорвала свою рубаху. Кент прижал её к полу и потребовал:
   - Повтори. Кто твой повелитель?
   - Заставь! - дрожа от страсти, выдохнула Машка.
   - Хорошо, - Кент засмеялся и запустил полотенцем в стоявший канделябр, тот шмякнулся в фонтан, и стало темно.
   Утром уставшие от бессонной ночи Карл и Вент осведомились:
   - Вам одежда нужна?
   - Нужна, - раздался бархатный голос керна, - здесь такие графские развалины.
   Дверь открылась, и на балкон влетел узел с бельём. Машка одевалась и сокрушённо вздыхала.
   - Из-за чего такие вздохи? - спросил Кент.
   - Голова не думает.
   - Я старался, у меня свой интерес.
   - Именно, - полуодетая Машка села и замерла.
   Кент усмехнулся и стал её одевать. Его Гизан впала в прострацию. Однако, то ли от того, что он постоянно распускал руки, то ли от пережитого, но она быстро отрезвела.
   - Так, поцелуй меня крепче, а то сил больше нет терпеть твои полунамёки.
   Кент поцеловал её и спросил:
   - А за что?
   - Это мне бонус: за хорошие мозги. Больше не трогай меня, а то отключишь.
   Кент расцеловал её и осмотрел.
   - Ребята, заходите, мы готовы, - увидев злых братьев удивился: - Что это вы?
   - Эта тварь всю ночь изгалялась, чтобы увидеть вашу ночь, - прорычал Вейт.
   Машка покачала головой и прищурилась:
   - Плевать на него, извращенца! Тут другое. Поразмышляем. Вот скажите, он к вам обращался за помощью?
   - Конечно, нет, он нас знает, как облупленных, он прямиком к тебе, - возразил Карл.
   - Откуда он знает меня? Почему ещё в городе пытался помочь? Он хотел со мной поработать в архивах. Он хотел помешать или помочь? - Гизан потёрла лоб, и уставилась на братьев: - И вот, что ещё, пацаны. Я когда с паучихами встретилась, одна сказала, что они за мной и сыном охотились, и соврала - у неё был свой интерес. Я прочла, в этом фолианте много об охотницах, они могут проникнуть в любой мир только при задании или заказе. Они очень ненавидели Кента и думали, как можно мной воспользоваться, поэтому потеряли контроль и случайно проговорились. Одна сказала, что кто-то воспользовался своим правом на жизнь, и этот кто-то не молод и задумал убийство.
   Кент потемнел и встревожено поглядел на братьев. Машка заметила, что оба брата нахмурились и рефлекторно пощупали оружие, спрятанное под одеждой.
   - Вспоминай всё, что она тогда говорила! Всё. Это важно, Гизан, - приказал керн.
   - Ну что, ты так меня зовёшь? У меня есть имя.
   - Хорошо, Пульхерия, не тяни, а то нам сегодня ещё на охоту.
   Машка захихикала и ахнула:
   - Как же я забыла? Я тогда соврала, что меня пригласила на охоту, не хотела говорить о деле, а охотница так странно сказала "всё-таки охота" и добавила, что не дело кернов попадать в такой переплёт.
   Братья переглянулись, и Вейт прошептал:
   - Кент! Что теперь с ней делать? Она уже не приманка, а добыча, и ничего не умеет. Ты не успел её обучить Праву, вот досада!
   - Вы что это? Я хочу работать, я умею. Рассказывайте! Я думаю иначе и вижу иначе, - возмущённо завопила Машка.
   - Слушай Гизан, - прорычал Кент, который в создавшейся ситуации мог её только остановить. - Ты ничего не умеешь, а ты керн. Ты бы доверила спички трёхлетнему ребёнку? Если то, о чём мы подумали, то - это смертельно опасно.
   - А я получу хоть какую-то информацию?
   - Мы не просто молчим и не доверяем тебе, Гизан. Здесь рядом "Перевал Теней". Даже информация опасна. Получив информацию, ты изменишься. - Кент обнял её за плечи. - Давай-ка ищи причину изменения картин, а мы поищем того, кто охотится на тебя.
   Машка кивнула, но за короткое время столько произошло, что голова отказывалась работать, но она упрямо сжала губы и решила, что надо вспомнить, что она прочла в библиотеке перед пожаром. Кент был уверен, что она не сможет, иначе её отсюда надо убирать. Он посмотрел на Вейта, и тот исчез. Карл и Кент, поддерживая с двух сторон Гизан, шли к гостям, не позволяя никому прикоснуться к ней.
   День тянулся ни шатко, ни валко. Фолиант нашли, грабители его просто выкинули из библиотеки.
   Братья намертво прилипли к Гизан не оставляя её ни на минуту одну. Это дало керну просмотреть "Историю края" и обнаружить выдранную станицу. Он понял, что Машка много знает, но не знает главного: того, что не знал и он.
   Кент много лет искал причину ненависти у паучих к этому миру, но не мог найти. В Ваирт иногда могли пройти охотницы, но плата была жуткой - потеря половины жизни. Почему же Ваирт приводил паучих в бешенство? Почему работорговцам из Герры они платили в пять, иногда в десять раз больше за каждого каи из Ваирт, по сравнению с каи из других миров? Однажды ули из рода Чёрной слезы смог пройти в это мир, но потерял всё, и стал вэком. Кент не понимал, почему керны из его рода могли проходить в Ваирт. Неужели поэтому его род, привлёк внимание рода Чёрной слезы? Но ведь паучихи стремились только сломать мужчин, и каждая смерть повышала их интерес его роду. Почему?
   Кент решил поговорить с тётей, но первый же его вопрос: "Тётя, я бы хотел уточнить об этом мире", привёл к тому, что та рявкнула:
   - Нельзя! Ты фонишь, а сейчас это опасно. Тебя твои мысли за версту обозначают.
  
   Глава 10. Сплетения судьбы
  
   Братья решили, что Гизан полезно пообщаться с старым графином.
   - Простите, как библиотека? Я очень переживаю.
   Графин улыбнулся смущённой красавице.
   - Ничего деточка, но в следующий раз встречайся со своим избранником лучше в музыкальном салоне.
   Понимая, что "Историю края" ей не видать как своих ушей, Мария потупившись попросила
   - Графин, я попыталась читать "Историю края", но мой супруг, мне не дал, да и мне тяжело. Можно мне почитать, - и тут её осенило. - Сказки.
   - Как ты, детка, сказала? - удивился графин. - Супруг? Какой древний термин... Даже вэки здесь не используют его.
   - Почему? - удивилась Машка, и вздрогнула от холода, к ней шёл рон Рен.
   - Потому что утрачен, первоначальный смысл, - проворковал мгновенно появившийся Кент, и встал так, что к его Гизан нельзя было подойти. - Видишь ли, супруги - это сопряжённые судьбой. Вэки, как всегда, взяли слово у кернов и потеряли его сущность.
   Рен стоял рядом, и Машка буквально застыла от холода, ей казалось, что из неё откачивают жизнь, но от Кента пошёл поток тепла, и Гизан ожила. Несколько девушек окружили рона Рена и утащили за собой. Кент тревожно осмотрелся, подвёл её к Карлу и шепнул одними губами:
   - Он пробует, но не могу определить кто.
   - Нет, не уходи! Что ты не понимаешь что ли, это Рен? Он как ледяная пустыня, - в ужасе прошептала Машка.
   - Да не может быть! Пойми, он просто вэк.
   - Я уверена - это он.
   - Мы его знаем с детства, не может быть тем, о ком мы думаем. Да и не чувствую я ничего, - пытался разубедить её Кент
   - Так, а когда ты сюда пришёл, ты его видел?
   - Тогда когда? - Кент понимал, что Гизан думает о каком-то другом времени, но о каком?
   Синеглазая красавица, подмигнула ему и пропела:
   - "Я на тебе никогда не женюсь, Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт".
   Кент захохотал и подхватил её на руки.
   - Похоже, в вашем мире есть мои единомышленники. Ты права, я его видел только в детстве. Вейт, не отходи от неё ни на шаг, - он знал, что его Гизан, только, что пережила нападения и смогла устоять.
   Он поцеловал её, наполняя её жаром своей любви. Его тронули за плечо, и он опустил любимую на пол. Машка шепнула:
   - Я с Вейтом, - и отошла.
   Кент кивнул и улыбнулся Карлу, тот поманил его, и они подошли к окну
   - Это Рен! Я уверен, никого кроме него рядом во время нападения не было, - проворчал Карл.
   - Машка, тоже утверждает, что это он. Трудно поверить, но надо проверить, - он повернулся, ни его Гизан, ни Вейта не было. - Куда же их понесло?
   Звучала музыка, он уговорил двух девушек на парный танец с ним и Реном, и вот они скользили по залу, и как ни старался Кент, он ничего не чувствовал. Почему же его гизан так шарахалась от рона? Кент был озадачен, не смотря на все ухищрения, он так и ничего не почувствовал, вэк как вэк.
   Появились Машка и Вейт, в руках у неё было несколько толстых книг с детскими сказками. Он прошёл мимо своей Гизан и увидел, как она рассматривал картинки сказок, Вейт стоял рядом и что-то комментировал. Кент отметил, что она перелистывает страницу за страницей, что-то коснулось сознания, но он не понял, что его насторожило
   Кент и Карл покрутились и вышли из зала, к ним подплыла графина:
   - Вот уж не знала, что твоя избранница такая любительница сказок. Интересно, она ищет какую-то специальную что ли? Смотри-ка, уже несколько книг пролистала, - графина была встревожена.
   Гости графина, между тем, разговаривали об предстоящей охоте. Карл следил за Реном, когда Кент тронул брата, он кое-что вспомнил. Его Гизан однажды мгновенно прочла на стене правила подачи заявок, а там был целый лист, к тому же набранный мелким шрифтом. Он вспомнил толстенный фолиант и вырванную из середины фолианта страницу.
   - Карл! Она что-то ищет или уже нашла.
   - В сказках? Да она их просто листает, только картинки рассматривает, - брат сомневался.
   - Картинки, говоришь?! Я когда её застал, она уже прошла почти всё о чёрных охотницах. Она владеет скоростным чтением, что же она нашла?
   Он вернулся в зал, но Машки не застала. Кент легко бежал по переходам, не представляя, где её можно найти. Из библиотеки сильно потянуло запахом сливок и клубники, он влетел туда. Гизан сосредоточенная листала "Историю Края".
   - Знаешь, а одну страницу вырвали, значит, я должна вспомнить, что там было написано.
   Кент кивнул, он это знал и внимательно посмотрел на неё:
   - Что-нибудь нашла?
   - Кто такой "рыпур"?
   Кент сел рядом и захлопнул фолиант. Она напряглась, когда он начал её целовать, поняв, что её пытаются отвлечь, но целоваться было приятно, и она с удовольствием этим занималась. Белобрысый внезапно остановился.
   - Не могу и не хочу так. Ты не заказчица, ты моя женщина. Я тебе не скажу, только прошу, не ходи по этой дороге, ты не обучена.
   - Учи.
   Кент обнял её и нахмурился:
   - Нет, не успеем. Гизан, ты всё, что у меня есть в этом мире. Понимаешь?! - Машка вспыхнула от охватившей её нежности, Кент взял её лицо в руки. - Ты - моя жизнь. Дай мне возможность защитить тебя. Пообещай, что будешь заниматься картинами, или я тебя свяжу и отправлю с Вейтом в Диграс. Не спорь. Я сделаю это.
   - Хорошо, но можно, я поспрашиваю тебя?
   - Нет! - рявкнул он. - Я тебя зацелую, и ты перестанешь соображать.
   Машка обняла его и прижалась к нему. Она слушала стук его сердца.
   - Мы же уже работали вместе, попробуем ещё раз?
   Кент покачал головой и прошептал:
   - Тебе Фарн не сказал, что наш сын керн?
   - Нет. А что это значит?
   - Это значит, что в твоём роду были только керны и каи, и ты очень желанная добыча. Мы бы с братьями посмотрели про тебя и выяснили бы твою родословную, но не успели, ты отравилась. Ты не понимаешь, что идёт охота на тебя?
   Машка ждала продолжения, а он молчал.
   - Слушай, все уедут на охоту. Тётушку надо защитить, - она внимательно посмотрела на него. - Кто-то должен остаться.
   В библиотеку вплыла графина.
   - Не вздумайте... У меня есть защита. Поезжайте-ка вы на охоту.
   - Эх, глупая я, - расстроилась девушка. - Надо было спросить тётушку, а теперь лежит запрет.
   - Молодец! Он прав, мы слишком близко к "Перевалу Теней". Меньше знаешь, меньше фонишь. Здесь много энергии и можно увидеть, изменение в мыслях, даже прочесть их. Здесь кто-то очень опасный, и он может владеть разными приёмами воздействия на мозг. Так, что развлекайся. Охота - это прекрасно, мальчики последят за тобой.
   Машка озадачено почесала в затылке. Вошёл рон Рен и захлопал в ладони:
   - Хорошо, что нашёл вас. Вы едете на охоту?
   - Рен, а ты сам-то едешь? - лениво процедил Кент.
   - Я просто покатаюсь с вами. Ты же знаешь, я не люблю убивать животных. Картесса, а вы выбрали себе амазонку? Там есть дивной красоты красная, очень подойдёт к вашим чёрным волосам.
   Вейт выскользнул из-за стеллажей и кивнул:
   - Он прав. Так мы будем тебя всё время видеть, Гизан.
   К охоте готовились с размахом. Исходя из предчувствий, под красную амазонку Мария натянула найденный ею тренировочный костюм зелёного цвета. Ей вручили лук и стрелы, объяснив, что с другим оружием охотиться не благородно. Она засунула в сапог нож, который нашла среди коллекции графина. Под юбку амазонки пристегнула флягу с водой.
   Кент глядя на её боевые приготовления, усмехнулся, он был спокоен. Его Гизан не представляла, что охота это скорее представление, чем действительно охота. Братья раздумывали, как охранять Гизан. Находиться всё время рядом с ней не давало возможности выяснить, кто пытается её заполучить. Поэтому они решили ехать недалеко, не выпуская её из поля зрения.
   Шумная кавалькада выехала из ворот замка. Машка скакала между Карлом и Вейтом. Кент сопровождал каких-то дам, периодически оглядывался и показывал Гизан язык. Его веселило отсутствие у неё ревности, в отличие от него.
   Они скакали по необычайно красивой пересечённой местности. Кент был спокоен, так как красная амазонка его Гизан полыхала, как факел.
   Машка ехала со всеми, то и дело влетая в перелески, и тогда Кент и его братья исчезали из поля зрения. Она уже начала наслаждаться чудесной прогулкой, когда обострённое чувство опасности заставило её буквально скатиться в овражек. Следуя инстинкту, Мария вылезла из амазонки и понеслась по ручью, который извивался по дну овражка. Выскочив из овражка и, спрятавшись за ствол огромной ивы, Гизан посмотрела назад и увидела лошадь, которая билась на дороге. Горло лошади было пробито стрелой.
   Она спокойно достала нож и соскользнула в ручей. Через полчаса бега, услышав странный вой-скрежет, девушка, не рассуждая, прибавила ходу. Судя по звукам погони её не собирались пропускать к замку. На поляне, поросшей высокой и серебристой, как ковыль, травой ей на встречу вышел знакомый серебристый зверь, и Машка взмолилась:
   - Помоги!
   Мисхан шумно вздохнул, узнавая её, и наклонил голову. Теперь главное было удержаться на нём. Серебристый унёс её в густой и тёмный лес. Когда уже совсем стемнело, он остановился у пещеры и тихо скользнул внутрь. Там было несколько таких, как он, и Машка, поклонившись им, прошла в глубину пещеры и заснула без сил.
   Кент скакал по небольшому логу и приглядывал за красной амазонкой, когда она исчезла на какое-то время, он затревожился, но она появилась вновь, и он успокоился. Через какое-то время принюхался, запах Гизан исчез, испытывая тоску, поскакал к ней. Он видел, как спешат его братья, подскакав, зарычал от ярости. В красной амазонке была одна из местных барышень, приглушенная на охоту, девушка улыбнулась ему, но, встретив его бешеный взгляд, обиженно поджала губы.
   Братья осматривались, а когда услышали вой-скрежет, уже не сомневаясь, поскакали на вой. На дороге, около глубокого ручья, они нашли растерзанную лошадь и остатки амазонки. Карл сразу положил палец на губы. Кент кивнул и закричал:
   - Гизан!! Где ты? Где?! - внимательно принюхиваясь.
   Они всё осмотрели и поняли, что здесь побывали хакастлы - жуткие хищные ящеры. Следов было много Ещё больше было вопросов. Ящеров был несколько, они почему-то не доели лошадь и за кем-то бросились. Значит за Гизан, но она им не досталась. Они ещё раз осмотрели следы. Как она ушла, непонятно, но она ушла.
   Они несколько часов метались по лесу, к ним присоединились все охотники, чтобы они не затоптали следы, братья всех увели в сторону от трупа лошади. Кента не утешали, он был так страшен, что к нему не подходили. Участники охоты, потрясённые произошедшим, вернулись в замок. Графина всю ночь не отходила от убитого горем племянника, запретив всем беспокоить её. Это дало возможность братьям вернуться на место трагедии.
   - Лошадь подстрелили, - прошептал Карл, обследовав останки.
   Вейт побродив по ручью, вылез счастливый.
   - Твоя Гизан уходила по ручью, поэтому-то хакастлы потеряли её след.
   - На то она и Гизан, - выдохнул Кент.
   Пройдя по ручью, они поняли, что хакастлы не только преследовали её, но и не пускали к замку.
   - Смотрите, они здесь почему-то метались. Интересно, как их приманили, - пробурчал Вейт.
   - Ну что же... - пытаясь успокоиться, проговорил Кент. - Теперь мы точно знаем, что это работа какого-то каи. Этот каи был на охоте и управлял зверями. И этот урод потерял много энергии, ведь хакастлы перестали подчиняться ему.
   Они вернулись перед самым рассветом. Их встретила графина в сопровождении суровых девушек.
   - Кент, ты должен знать. Рен, что только не делал, чтобы увидеть тебя. Он так хотел утешить тебя в горе, что готов был разбудить всех. Так что завтра страдай, и надо этого гадёныша, как-то нейтрализовать. Что с Гизан?
   - Она жива, - Кент устало рухнул в постель и заснул, братья спали рядом с ним, не выпуская оружие из рук.
   Всю ночь графина молила Арней, послать им удачу, а Гизан защиту.
   Кент проснулся, когда солнце стояло высоко. Его измучил сон. Машка тянулась к нему, нежно трогала волосы и дрожащим голосом говорила: "Надо же я и не знала, что они белые, как это я не заметила в первый раз" и почему-то поворачивалась к Вейту и, улыбаясь, говорила: "Серебристый, правда?".
   Он вышел к гостьям графина и бесцельно бродил по комнатам, так как никак не мог определить, кто пытался уничтожить его Гизан. Кента не покидало ощущение, что он что-то упустил. Вышел на балкон, где день назад наслаждался поцелуями своей Гизан, глухая тоска охватила его. Вскоре к нему подошли браться.
   - Надо придумать повод и поехать её искать, - проговорил Карл, потёр лоб и добавил, - знаешь, всю ночь снился мне идиотский сон.
   Вейт перебил его.
   - Вот-вот, и мне. Помнишь, когда мы первый раз ввалились в её дом, и она погладила твои волосы?
   Кент нахмурился, так как по комнате поплыл густой запах сливок и клубники, он понял, что они вышли на след.
   - Я тоже видел сон, рассказывайте:
   Карл хмыкнул.
   - Да просто странный сон. Вроде я иду по лесу, а лес залит светом луны и под ногами серебристая трава, и потом стук копыт. Я обернулся и проснулся, а засну тот же сон, и так несколько раз.
   - А ты Вейт?
   - У меня ещё более странный и несколько раз. Она тебя гладит по волосам и говорит мне какую-то дичь: "Помнишь, такой как серебристый".
   Кента затрясло, он всё понял.
   - Мы её найдём. Карл ты походи среди местных девиц, и выясни, как это оказалось, что было две красные амазонки. Помнится, на охоте графина был принцип, разнообразие в цветах нарядов дам. Да, и прошу, чтобы девица ничего не поняла и не помнила о расспросах.
   Карл, по-кошачьи, потянулся и скользнул в сторону щебечущих дам. Кент с интересом послушал, как нежно рокочет голос Карла и общее "Ах!". Толпа девушек двинулась к саду.
   - Так, Вейт, вспоминай. Что у тебя было с моей Гизан?
   Вейт оторопел.
   - Кент, ты что? Ну по ноге пнула, - а потом хлопнул себя по лбу. - Так я её при первом знакомстве чуть не убил.
   Кент остолбенел.
   - Ну что ты, не помнишь? Я же рассказывал. Она тогда на вашей лошади прискакала, и я ей предложил в качестве лошади серебристого мисхана, а она, представляешь, с ним договорилась. Я ведь думал, что ты по пьянке мне подарок прислал. Я тогда и ахнуть не успел, когда она унеслась. - Вейт охнул. - Кент, ей помог мисхан! Я уверен. Она же керн.
   Кент сжал руку брата.
   - Теперь надо придумать, как от этого урода ускользнуть.
   - А что тут придумывать? Давай возвращаться в замок Годир. Тёте скажем, что решили продолжить следствие, ибо ты страдаешь.
   - Хорошо, Вейт, готовь оружие и прочее, а я к тётке. Часа через два мы выезжаем.
   - А что так поздно?
   - А ты помнишь хоть раз, чтобы Карл меньше валандался?
   Пока Вейт метался со сборами, стараясь это делать незаметно, Кент прошёл к графине. Около неё сидел рон Рен.
   - Кент, дорогой, я вижу, как тебе плохо, - залепетал рон, - и решил, что буду теперь с вами.
   - Ну уж нет, - проворчал тётка. - Пусть его моя Вирия помассирует. Да и надо бы тебе, Кент, с ней погулять, по саду походить, воздухом подышать.
   - Тётя. Я вообще надумал домой вернуться, - глядя ей в глаза, страдальчески проговорил Кент.
   - Я понимаю, но сначала поезжай в замок и разберись, наконец, с картинами, - она догадалась, что хотел от неё племянник.
   - Да что вы, графина? Он и так настрадался, - прожурчал рон.
   - А это уж моё дело. Не тяни, голубчик. Вот погуляй, потом массажик, а к вечеру собирайся, поедешь. Я уж завтра приеду. Надо же мне прийти в себя.
   Высокая и стройная Вирия, подошла к Кенту.
   - Идёмте, карт, я Вас утешу в Вашем горе.
   Кент обнял девушку за талию и вывел её из покоев. Рон оторопел, но потом обеспокоенно метнулся к выходу, однако Кент его не разочаровал. Он целовал Вирию на фоне окна, и был прекрасно виден. Рон озадаченно почесал в затылке. Раздался возмущённый крик тётки:
   - Рен! Куда это ты? Вернись, почитай мне.
   Рон кивнул, соглашаясь, сел около графины и раскрыл книгу.
   Вирия прошептала Кенту:
   - Отведи меня в свои покои, и пришли мне любого из слуг графины, просто подойди и скажи "Нить судьбы", и покажи куда идти. Не волнуйся, мы сделаем так, что до вечера никто не войдёт.
   - Спасибо каи, - Кент поцеловал руку девушки.
   - Спеши, керн!
   Стараясь быть не заметным, он вывел коня и направился в сторону леса. Через час его нагнали братья.
   Они, горяча коней, неслись к месту трагедии. В лесу, они внимательно осмотрели всё ещё раз и, полагаясь на чутьё керна, двинулись в чащу. Через полчаса, Вейт радостно вскрикнул:
   - Вот! Поляна из сна!
   Они оказались на поляне покрытой серебристой травой. Вейт соскользнул на траву, и увидел следы копыт. Теперь они скакали, останавливаясь только для того, чтобы уточнить направление, и через час оказались в глубокой лощине, заросшей папоротником и странной, почти невидимой травой, настолько тонкой она была, и только ярко-синий цвет делал её заметной.
   Заросли папоротника раздвинулись, и, как из-под земли, выросли огромные тела серебристых мисханов, которые лежали всё это время и наблюдали за ними. Их было много. Кент кивнул и сошёл с коня, тогда мисханы разошлись. За ними, готовая к бою, стояла настороженная Машка.
   - Что ты? Это же я? - опешил Кент.
   Он сделал шаг, но его остановили грозные клыки.
   - Стой! Назови, что ты сделал, когда я нашла мальчугана?
   Керн усмехнулся.
   - Я любил тебя в саду и...
   Его Гизан бросилась к нему на шею.
   - Кент, тебя пропустили потому, что они могут что-то чувствовать. Тот, кто задумал убийство, умеет делать призраки. Ты трижды приходил в лес и звал меня. Хорошо, что серебристые этих призраков рвали задолго до этой долины.
   Кент потрясено подхватил её на руки и повернулся, чтобы поблагодарить, но серебристые мисханы уже растаяли в лесу. Он вёз свою Гизан, и радовался, что ему развязали руки, не он нанёс удар, теперь и у него было Право.
   Машка задумчиво проговорила:
   - Кто предупреждён - тот вооружён, рассказывай.
   - Нет! Он тебя не видит и не чувствует, только подозревает, что ты жива. Если узнаешь, станешь думать, то ты уже под ударом. Такие, как он, слышат запах мыслей, а здесь особенно. Вот что, там меня прикрыли тёткины девочки. Одна из них меня сейчас там любит и утешает, но вернуться надо вовремя. Тебе прямая дорога с Вейтом в Годир.
   Машка обвила его шею руками и прижалась к его груди.
   - Ну что ты... Не узнаю свою Гизан, - прошептал Кент, но она всхлипнула, тогда он поцеловал её так, что она задохнулась. - Ты моя, и ты - керн. Станешь слабой, разлюблю.
   - Ну, знаешь! - Гизан вспыхнула от гнева.
   - Помни, ты не одна. Я рядом, и ты носишь моего ребёнка. Храни его. Думай, как тебе скрыться с Вейтом, - Кент опять поцеловал её.
   - А что тут думать? Мы едем в замок Филина, - пробасил Вейт. - Мало кто знает, что это мой родовой замок. Уж меня-то он защитит.
   - Как же я забыл это? Отлично, двигайтесь! Вейт здесь рядом "Перевал Теней", энергии хватит, а я дарую тебе разрешение и защиту.
   После его слов Вейт исчез, и на его месте сидел филин, Машка, понимающе, кивнула головой. Теперь она знала, что ещё могут каи и керны, улыбнулась любимому и мгновенно превратилась в чёрного тигра. Кент долго смотрел, как между деревьями скользит фигура чёрного тигра, бегущего за низко летящим огромным филином.
   Подъехавший Карл хлопнул его по плечу
   - Пора и нам, ты готов.
   - Готов, но до сих пор не знаю, кто реально это сделал. Я не чувствую его. Кстати, Карл, как там с девчонкой?
   Они гнали лошадей, Карл не отвечал, размышляя, керн его не торопил.
   - Всё странно. Она была просто потрясена, когда я её раздел и спросил, что же она опять не в красном. Знаешь, оказывается, она терпеть не может красный цвет.
   Кент слушал не перебивая.
   - Она очень завидовала наряду Машки на балу и решила привлечь наше внимание, когда одела синюю амазонку.
   - Синюю, говоришь. Силён! Как же он это сделал? Интересно, а что, она давно слюной истекает на нас?
   - Давно, - Карл возмущённо рявкнул: - Это всё Рен.
   Кент остановил лошадь и посмотрел на Карла. Конечно, вот о чём говорила Машка, что рон как-то двоится в её глазах.
   - Ты что остановился?- он дёрнул Карла. - Рассказывай!
   - Представляешь, этот, гадёныш Рен, обещал ей чуть ли ни брачный союз. Эта вэк ради титула готова на всё. Она была удивлена, когда обнаружили, что мы на неё не обращаем внимания. Знаешь, она утешалась мыслью, что хоть с одним из нас да переспит, чтобы потом похвалиться. Меня поразило другое. Когда я её любил, то она возмущённо сказала, что не понимает меня, почему же раньше я был робок и сдержан, - Карл растерянно хохотнул.
   - Да, это он. Она ведь сразу заснула, правда?
   - Она полыхала, как печка, а потом мгновенно заснула. Ты думаешь, с неё обдирали, жизнь.
   - Ну не жизнь, а энергию жизни, она теперь просто раньше других состарится. Мне другое интересно, почему ты объект его действий. Почему ни Вейт, ни я.
   Карл ухмыльнулся и ткнул его кулаком в плечо.
   - Все-таки ты и Вейт - кобели изрядные. Слава о вас передаётся дамами изустно, как легенда, а обо мне никто не знает. Я скромный.
   - Да ну? - лукаво удивился Кент.
   - Ну, здесь, - покраснев, буркнул гигант.
   Они подъехали к саду, их ждали. Один из слуг протянул им бархатные халаты. Братья переоделись. Карл, забрался на спину брата и вцепился в его плечи. Кент, взбежав по стене, высадил его у одного из окон.
   - Удачи, робкий ты мой, - и хихикнув, метнулся сам к одному из окон.
   Его ждала Вирия и один из слуг тётушки.
   - Ну как? Хорошо провели время? - шёпотом спросил Кент.
   Вирия покраснела, слуга тоже.
   - Ты вот лучше скажи. Как мы его будем выводить отсюда? Надо думать под дверью кто-то стоит? - поинтересовался керн.
   - А если это была встреча троих? - предложила Вирия.
   - Ты очумела? У меня же траур. Я, знаешь ли, "медленно и печально".
   Молодые каи переглянулись и затряслись от беззвучного хохота. Кент помог слуге уйти через окно, подождал, когда затихнет хруст от оборванного плюща и ругательства, бухнулся в кровать и, подтянув к себе Вирию, прошептал:
   - Начнут открывать, не сопротивляйся, - и заснул у неё на груди.
   Когда через час он открыл глаза, в комнате стояли тётушка и рон Рен. Кент выпустил из объятий Вирию.
   - Что надо? - хмуро спросил он.
   - Ты домой собираешься? - с изумлением спросил рон Рен.
   - Конечно, у меня же траур, а Годир ближайший родовой замок.
   - А эта? - возмутился рон.
   - Кто? - удивился Кент.
   Рон гневно тыкнул пальцем. Кент угрюмо усмехнулся:
   - Ну, это же тётушкина массажистка. Она её со мной не отпустит.
   Графина внимательно посмотрела на Кента:
   - А братья где?
   - Ну-у... Я думаю, что их тоже массируют.
   - Собирайтесь. Вы уже хорошо отдохнули, - графина испытывала невероятное облегчение, видя сонного племянника, так как поняла, что Гизан жива.
   В комнату ввалился полуголый Карл, увидев Кента хмыкнул и пробасил:
   - Я готов ехать. Вейт нас догонит попозже, он очень расстроен и потребуется больше времени для восстановления его жизненных функций.
   Рон выскочил из комнаты, бухнув дверью. Графина озадаченно покачала головой, чем больше она наблюдала за роном, тем больше недоумевала.
   - Ну?
   - Тётя, хоть ты не пили. Что? Не отпустишь массажистку? - Кент, чувствуя запах подслушивающего под дверью Рена, подмигнул ей.
   - Обойдёшься. У тебя есть работа. Кент, здесь другие порядки, тебя могут не понять, - графина поцеловала Вирию и шепнула ей. - Спасибо.
   Женщины выплыли из комнаты. Кент и Карл переглянулись стали собираться.
   - Слушай, ну и как? - тихо спросил Карл, когда они выехали.
   Кент внимательно нюхал воздух и озадачил его.
   - А вот так. Теперь только бы не спугнуть.
   Они скакали по направлению к замку, Карл внимательно слушал брата.
   - Она была права, это Рен и не Рен, он не вэк. Думай сам, но говорить не стану, теперь это только тело Рена.
   Они подъехали к замку, когда было уже темно. Слуги бросились забирать лошадей, а Кент с братом засели в библиотеке и погрузились в изучение хитросплетений родословных. Они ещё раз сходили в галерею, рассматривая картину "Встреча родственников", Кент проворчал:
   - Я и не знал, что некоторые из рода этого гадёныша Рена, заключали брачные союзы с чёрными паучихами.
   Днём их разбудил шум и гам.
   - Приехали. Нам надо на прогулку, - потянулся устало Кент.
   Карл, рассматривал в окно приехавших.
   - Кент, я думаю, ты возьмёшь с собой всех тёткиных девиц-балаболок, так будет легче спрятать Гизан.
   Керн кивнул. Он думал, как решить проблему, так как нанесли удар не по его картессе, а по керну Машке, значит он не мог нанести удар возмездия, так как в Праве была Гизан, и она должна была попросить его о защите, иначе он ничего не мог сделать. Кент ломал голову, как ей рассказать, чтобы всё не развалить, так как чудовищу, которое охотилось на неё, нечего было терять, и удивлялся, как до сих пор эту тварь никто не заметил.
   Графина, усталая и измученная дорогой, посмотрела на лица братьев и, увидев их злобный прищур, поняла, что они разобрались.
   - Тётя, мы покатаемся. Пусть с нами едут, кто ещё не разваливается от дальней дороги.
   - Конечно, развейтесь.
   Несколько дам и вздыхательница Карла выразили своё согласие. Кавалькада через пару часов оказалась у замка Филина. Спешились и разбрелись по заросшему, но всё ещё роскошному саду. В фонтанах ещё журчала вода, розы ещё цвели. Кент оглянулся, его никто не видел, он взобрался на высокий балкон и попал в объятья Гизан.
   - Ну что?
   - Я тебе изменил с массажисткой, - прошептал Кент, целуя её, и, в упор взглянув на неё, добавил, - два раза.
   Машка озадаченно посмотрела на него, он что-то пыталась сказать, но что? Она поняла, что многое здесь нельзя говорить вслух, сказки, да и её экскурсия по замку Филина, как ни странно, помогли. Она напряжённо думала. Причём тут два раза? Она перебрала в памяти все встречи, догадка забрезжила, но надо было проверить.
   - И как?
   - Ну-у... Я её не просил остаться со мной.
   Машка прикусила губу, Вейт посерел и метнулся к брату, с мысленным криком:
   - Не торопись! - но не успел.
   Он ругал себя, так как, ему надо было рассказать, что Гизан облазила весь замок и нашла генеалогическое древо, которое её так потрясло, что она даже плакала. Машка хмыкнула, поняв, что хотел сказать Вейт, но не успел.
   - Жаль меня там не было. Вечно у тебя конвейер из баб, - она посмотрела на Кента, тот бледный, не дыша, ждал. Она не разочаровала его, и с великолепной небрежностью продолжила: - Раз ты мне не даёшь работать, то я прошу, тебя и твоих братцев принять заказ, оплата будет такой, что ты не пожалеешь, и у тебя будет меньше времени по бабам таскаться.
   Кент чуть не задушил её в объятьях.
   - Какой заказ? Говори только точно, - он боялся, чтобы она не вылетела за пределы Права, иначе у него и неё не будет силы керна.
   - Я в своём Праве и требую раскрыть загадку отломанной ветви.
   Кент вытаращил глаза, он ничего не понимал, при тут чём это?
   - Принято, а предоплату... - и, услышав стон Вейта, подумал, что поспешил, но было поздно. Посмотрел на него и увидел, как капает кровь из прокушенной губы брата: - Что же она нашла?
   Из-за того, что сейчас и здесь любое сказанное слово имело глубокие последствия, он боялся даже спрашивать.
   - Я думаю, ты отвезёшь меня в замок пока светло, я объясню по дороге, и ещё, я прошу защиты, - продолжила Машка.
   - Хоть здесь, всё прошло как надо, - прошептал Кент и перевёл дух.
   Вейт, одному ему известным путём, вывел их в заброшенный сад. Он успел шепнуть, до того как Машка долбанула ему по затылку:
   - Она нашла, про род...
   - Кент! - завопил Карл. - Пора возвращаться
   - Почему молчит Вейт, что он боится нарушить? - хмурился Кент.
  
   Глава 11. Сила любви
  
   Кавалькада неслась к замку. Машка, сидя в седле перед Кентом, слилась с ним.
   Они вошли в гулкий холл первыми. Кент утащил свою избранницу в свою комнату и затащил в душ, сообщив, что без предоплаты, хотя бы пятьдесят процентов, работать не будет. Он только что отпустил из объятий ошалевшую от его ласк любимую и бросил её в постель, когда в комнату ввалился рон Рен. Не видя того, кто в кровати, рон насмешливо оскалился:
   - Что, опять массаж?
   - Я что-то не понимаю, что тебя тревожит? Я страдаю и как могу утешаюсь, - и мысленно попросил, - Арней, пусть он попросит.
   Рен хитро ухмыльнулся и прогнусавил:
   - А мы сможем увидеть утешительницу твоей души?
   - Спасибо, я думал, ты не догадаешься её пригласить, - обрадовался Кент.
   Рон бухнул дверью, а Кент повернулся к Машке:
   - Девочка, не рискуй. Ты не представляешь, кто он! Он убьёт тебя, если ты будешь ему лгать. Ложь, это открытый канал, но он беззащитен перед правдой. У тебя сила в правде. Думай.
   Она кивнула и, подойдя, обняла его. Керн внимательно посмотрел на неё, увидев, что его Гизан волнуется, улыбнулся и спросил:
   - Когда же, наконец, я получу всё целиком? Учти проценты растут.
   - Не могу поверить? Ты хочешь опять? - засмеялась та.
   Кент весело возмутился.
   - Ты прекрати эти штучки, обязана - плати. Кстати, что хотел сказать Вейт?
   Машка повела плечом и, счастливо улыбаясь, продолжила его игру:
   - Я припоздаю с оплатой, проценты назначишь. А про Вейта не знаю. Он свободный каи, что хочет, то и думает.
   - Опять темнишь. Проценты будут бешеные, - Кент решительно подвёл её к шкафу. - Там есть вещи моего детства.
   Машка внимательно исследовала шкаф. Её любимый одевался и не мешал ей. Когда он повернулся, то сжал её в объятьях. "Мальчик-подросток" в одежде для верховой езды, взволнованно улыбнулась ему.
   Кент подумал и бухнул перед ней шкатулку с драгоценностями. Выбор Гизан его насторожил. На руках были тяжёлые серебряные кольца. Керн подошёл к ней и включил скрытый механизм, превратив кольца в боевые. Она не взяла ни одного золотого кольца, только серебро, но ведь серебро для истинно живых - просто металл. Сердце сжало предчувствие опасности, но он вслух сказал только одно:
   - Идём.
   В столовой стих шум, когда две фигуры вырисовались в дверном проёме.
   Кент небрежно отодвинул лакея и ввёл Машку. Карл скользнул к графине. Тишина была невероятной, раздался не крик, а хрип рона Рена:
   - Не может быть!
   - Отчего же? - усмехнулся Кент.
   - Она погибла!
   - Ну ты-то, рон знал, что это не правда, - надменно возразила Гизан, - и я требую платы за нанесённое моему роду оскорбление и урон.
   - Деточка, но ведь это был несчастный случай на охоте, - проговорила графина и подумала, что же она затеяла?
   - Нет, графина, я в своём Праве (зря что ли сказки прочла), мой род уничтожали в течение трёхсот лет и виноватый здесь.
   В зале стояла мёртвая тишина. Машка поглядела на керна, тот застыл, ничего не понимая. Гизан зло сощурилась и продолжила:
   - Я требу плату жизнью за мою убитую мать и моих родственников. Они заплатили жизнью, что бы спасти её из этого мира.
   Графина в ужасе прошептала:
   - Род Паирт. Небеса! Ты последняя из рода.
   Машка кивнула головой.
   - Истинный каи из мира Земля спас мою мать. От него, она родила меня, но она до последнего дня сражалась с ядом, желая спасти меня. Мне повезло. Шверт и Паирт это синонимы, только поэтому я осталась жива. Я об этом прочла в сказке. Каи мира Земля, мой отец, не успел мне ничего рассказать, но я в Праве и требую жизни рона Рена.
   Кент переглянулся с Вейтом, тот хмуро кивнул ему. Кент внутренне зарычал:
   - Значит, вот что она говорила об отломанной ветви. Моя Гизан, как и я с братьями, родом из этого мира, именно поэтому она так легко прошла в Ваирт. Арней защищала и её и меня, так как это наш родной мир, а мы были всегда кернами этого мира. Но что же она задумала? И почему на неё охотится эта тварь, - он взглянул на рона и стиснул зубы. Он давно понял, почему он двоился в глазах Машки. Некто поселился в теле рона, но кто? Кем он был раньше?
   - Почему я? - взвизгнул рон. - Что за бред? И кто будет осуществлять Право?
   Машка презрительно хмыкнула. Рон зашипел, он уже не справлялся с собой и, чтобы подпитаться энергией, он нанёс удар:
   - Если ты думаешь, что твой керн осуществит Право, то он не чист! У него есть, и всегда были другие, - рон настороженно ждал потока лжи, обиды, только так он мог подпитаться.
   Гизан хмуро усмехнулась.
   - А я о них всегда знала. Он чист передо мной, в его сердце горит моя любовь.
   Кент кивнул ей и послал воздушный поцелуй. Машка думала, что он подойдёт, но он отошёл к братьям так, что они образовали треугольник вокруг рона Рена, который пытался сделать шаг в сторону Гизан. Именно потому, что они расположились так, резко замедлилось движение рона. Она догадалась, что керн и его каи что-то делают, так как рон опять зашипел и остановился.
   Графина рявкнула:
   - Охрана! Двери и окна!
   Кент добродушно улыбнулся.
   - Что ты, Гизан? Причём тут рон? - и мысленно простонал. - Не торопись, девочка, не промахнись, Право - вещь хрупкая.
   - Конечно! - заорал рон.
   Машка сделал шаг вперёд.
   - Да что ты, рон, неужели ни при чём? Ты говорил, что в моей работе есть нужда, но здесь меня не ждали. Так зачем?
   - Я не доверял этим, - просипел тот.
   - Почему? - Гизан повысила голос и сказала истинную правду. - Я в своём Праве. Почему ты убийца моего рода никак не успокоишься? Может потому, что только моя жизнь сможет продлить твою жизнь убийца? Потому что я - последний листок? Что, рыпур, не ожидал?
   Рон, расплываясь, хрипел:
   - Ты права. Я унюхал тебя последний листок погубленного мной рода, но я бы не тронул тебя до последнего. Из-за твоего рода я стал рыпуром. Я преступил всё, и стал тем, кем стал, но я бы потерпел. Я ждал, но они не приехали. Если бы они приехали...
   - Я тебя огорчу. Я разгадала твою ложь, - сурово проговорила юная керн. - Ты приехал в Диграс случайно и увидел блеск любви в глазах моего керна. Тогда ты и решил его погасить. Только так ты мог его погубить. Меня ты унюхал только в Диграсе.
   Рыпур рвался к Гизан, которая буквально светилась от ярости, но Кент с братьями, не прикасаясь к нему, не пускали его. Машка жёстко продолжила:
   - Те, кого ты ждал, не успели сделать то, что хотели. Я их убила, но они ехали не возрождать тебя в третий раз, а уничтожать. Ты потерял своё Право, когда забрал жизнь рона Рена, его род перед тобой был чист. Более того, у вас общие корни. Время кончилось, рыпур.
   Кент нахмурился, он опять её недооценил, она не только прочла легенды, но и вспомнила уничтоженную страницу. Кент сосредоточился, теперь он мог её защитить, так как она сама попросила его о защите.
   Рен вытянулся, истончился, странный туман потянулся к Гизан, которая смело стояла впереди, и Кент, воспользовался Правом керна-защитника - он убил навсегда, того, которого в некоторых мирах назвали бы упырём. С его рук ещё стекали синие капли разрядов, когда в зале появился чёрный столб. Машка не дрогнула, только нахмурилась. Вейт, который после гибели рыпура, не боялся навредить Кенту прохрипел:
   - Кент, она последняя в своём роду.
   Кент закрыл глаза, лихорадочно перебирая родословные, и не понял, почему это важно, но рявкнул:
   - Щиты.
   Братья подняли созданные ими щиты. Резкий хлопок. Чёрные охотницы и, невероятной красоты блондинка, лицо которой стремительно покрывалось морщинами, метнулись в сторону Машки и налетели на стену, созданную Кентом и братьями.
   - Я имею на него права, - прошипела блондинка, - и весь род Чёрной слезы.
   Машка посмотрела на Кента, у того сузились в щёлку глаза.
   - Неужели? Поняла, что всё? У вас никогда не будет ули, и каи тоже, теперь только вэки, - усмехнулся керн.
   - Нет у тебя прав, старая жаба. - угрюмо возразила избранница Кента. - Я разгадала тайну твоего рода. Вы поэтому и хотели убить рыпура, он был последним ули вашего дома, и всё нарушил. Он стал не просто вэком, а рыпуром. Вы его хотели убить, чтобы вернуть себе утраченное, но при чём тут мой род и моя мать?
   Блондинка завизжала:
   - Я скажу тебе, и пусть он знает, кого избрал. Твоя мать была отдана нам за долги, и мы её учили. Она сбежала, подло предав всех, и освободила тех, кто был наш по праву. Она освободила должников, - паучиха повернулась к побелевшему Кенту. - А ты не знал?
   Кент взглянул на растерянную Машку, и та смотрела ему в лицо, но он молчал, молчал, потому что был потрясён. Он всё понял.
   Машка, чудо ты моё свирепое, так вот кто ты. Ты дочь той, которая открыто бросила вызов Чёрной слезе, наплевав на законы матриархата. Никто не знал к какому роду она принадлежит. Оказалось Паирт. Это твоя мать любила, того, кого избрала по зову сердца.
   Почти все молодые керны его рода грезили о том, что встретят женщину, похожую на её мать - светлую воительницу. Его Гизан - дочь его мечты детства, но как ей сказать, чтобы не помешать.
   Паучиха, увидев, что керн молчит, захохотала:
   - Ты не знал, что она была среди избранных и так низко пала? Ты керн, ты знаешь, что такое Право. Я скажу тебе, она предала всех и сожгла центр управления станциями, чтобы никто не мог попасть в этот мир. Её мать - преступница! Она закрыла этот мир от нашего рода. Мы поняли, что она из этого мира, но она сбежала и отсюда, навсегда, чтобы её никто не нашёл. Только поэтому мы отравили её.
   Братья в восхищении переглянулись и обняли Кента, но Машка уже этого не видела, слёзы катись по её лицу.
   - Не торопись, Гизан, - остановил её голос Кента, - только не торопись.
   - Ты говоришь о Праве паучиха? Я успела много прочесть и знаю о своём Праве. И пусть это будет мой последний бой, но я освобожу мир от тебя. Ты последняя каи из своего рода, и поэтому я в праве, звать тебя на бой за всех, кто недолюбил, недожил. Я тоже последняя из своего рода, - гордо проговорила Машка.
   - Не успеваем, - прорычал Вейт, - она уже не слышит.
   Кент плёл паутину, Карл и Вейт помогали ему, но не успевали. Кент обратился к Праву и отдавал все силы на создание паутины смерти, так как подобное уничтожают подобным. Машка засветилась ярко-фиолетовым светом, цветом свободы и силы керна.
   - И много их было? Погубленных тобой?
   Кент радовался, что она всё ещё говорит, он благодаря этому мог осуществить Право. Паучиха шипела и пятилась, но не могла отступить, она преступила закон равновесия и теперь платила. Она ворвалась в мир без Права и уничтожила все права Дома Чёрной слезы. У неё не было права уйти без боя. Она знала, что только её гибель восстановит разрушенное её родом равновесие.
   - Если бы не этот керн и его поганый род... - паучиха рычала и плакала. - Его отец и братья всегда были желанными для нас своей свирепостью, но они всегда презирали нас. А за что? Мы - порядок. Им был нужен жар, а мы предлагали силу. Им было плевать, они были самыми могучими. Мы не могли допустить, чтобы они были сильнее нас. Они у нас бы по струнке... По нашему желанию...
   Паучиха мгновенно бросила что-то чёрное в Машку, но налетев на свет, струящийся от Гизан, странный сгусток тьмы, отразился и накрыл паучиху, которая исчезла и растеклась странным дымом. В это время паутина сплетённая братьями накрыла всех охотниц и дымное пятно, и охотницы исчезли.
   Машка посмотрела на своего избранника тот, закусив губы, качался. Говорить у него не было сил, а надо, он знал свою Гизан, как облупленную, та, не понимая, почему он молчит, повернулась к выходу.
   - Постой, детка. Ты куда? - с удивлением спросила графина, давая возможность керну восстановить силы и остановить Гизан. - Как же заказ? Понятно почему он охотился на тебя... Ты последний керн своего рода, он смог бы восстановить силу за счёт твоей жизни. Но почему же изменились картины?
   Машка какое-то время молчала, не понимая, что у неё спрашивают, но собралась с мыслями и устало проговорила:
   - Картины? Это просто свет. Они написаны были давно с расчётом на свет, создаваемый солнечными лучами, там специальные стёкла, если их поместить на старое место, то через какое-то время они вернут свой исходный вид. В моём мире, что-то вроде этого называлось голограммой. Здесь очень близко "Перевал Теней", и вторая сущность художника и его сомнения оказались на холсте. А смерть наследника?.. Его убил рыпур, он умирал, легче всего взять энергию, с родственников.
   Было очень тихо, Гизан ещё подождала, потом поплелась к выходу, её терзала одна мысль: почему её керн молчал?
   - А долги? - раздался возмущённый рык Кента. - Ты что забыла, что у тебя долг за защиту. Мы зря что ли работали, и не забудь... проценты ужасные, тебе придётся платить пожизненно.
   Машка ошеломлённо посмотрела на него. Её белобрысый согнул руку крендельком и недвусмысленно кивком головы показал на дверь. Она вся осветилась и протянула к нему руки.
   - Я всегда плачу долги, - и всхлипнула. - Своей мечте.
   Кент бежал по коридорам, держа в руках свою Гизан, та лихорадочно по дороге снимала с себя одежду
   - Дурочка ненасытная, так впереди целая жизнь, - прорычал керн. - Это ещё вопрос, кто чья мечта?
   Машка засмеялась и прижалась к его груди.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"