Селезнева Екатерина Сергеевна : другие произведения.

У Каждого В Руках Своя Судьба

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дину судьба всё время испытывает на прочность - гибель родителей, болезнь деда и тётки, потом их убийство. Она неожиданно узнаёт, что и за ней охотятся. Кто? Почему? Чтобы спастись, она покидает Землю и попадает в мир, переживший жуткую войну. У неё могучий покровитель - Арней, которая пообещала ей, что выполнит её просьбу, но в новом мире она оказывается в ситуации, когда её дарят одному из влиятельных людей этого мира. Останется ли она свободной, сможет ли договориться с тем, кто предназначен ей судьбой. Ей не просто, так как он и она керны, способные влиять на равновесие этого мира.

  
   У КАЖДОГО В РУКАХ СВОЯ СУДЬБА

Посвящается

Иринке, которая смотрит

на мир глазами керна.

   1. Превратности судьбы
  
   Странный всё-таки был ноябрь, тепло, как в сентябре. Ошалевшие галки ворковали, как голуби, кланялись друг другу и не обращали внимания на людей и кошек. Почти так же вели себя студенты, ошеломлённые солнцем и теплом, забыв, что сессия всё ближе, они бродили по облысевшим аллеям Загородного парка, обнимались и осуждающе поглядывали на мокрую землю, которая сразу гасила все фривольные помыслы.
   От всего этого у Дины возникло состояние, похожее на то, что бывает после бокала хорошего вина. Гуляя по парку и вдыхая аромат прелых листьев, она случайно заметила, что на соседних аллеях часто мелькает одна и та же атлетическая фигура. Она пригляделась, но парень следил не за ней, а что-то рисовал в небольшом блокноте, и Дина тут же забыла о нём. День был так хорошо, что не хотелось тратить ни секунды на пустые волнения.
   Волнения, их ей хватало и дома.
   Дома её ждал полупарализованный дед, которого она обожала. Гора грязных пелёнок и тётка, которая абсолютно спятила, не могли повлиять ни на её настроение, ни на любовь к деду. Тётка, слава Богу, часть дня тратила на написание писем президенту страны, в которых она излагала свои взгляды на современную мораль и предлагала методы по исправлению оной. Остальную часть дня тётка "пила кровь" у неё и соседей.
   Дине сочувствовали, но не могли помочь, так как у обоих стариков из живых родственников она осталась одна. Преподаватели-коллеги её просто не понимали. Как такая молодая женщина может наплевать на себя и заниматься только стариками? Некоторые считали, что она ухаживает за стариками, так как не интересна мужчинам. Ни студенты, ни преподаватели не подозревали, что огромные, уродливые очки прятали глаза со стопроцентным зрением, а вязанные балахоны, хорошо скрывали атлетическую фигуру, результат упорных и многолетних тренировок. Дина так одевалась по требованию деда.
   Дед был для неё путеводной звездой. Бывший капитан дальнего плавания, стал для Дины всем: и матерью, и отцом. Он её удочерил, после нелепой гибели родителей. Дед тогда настоял, чтобы она взяла его фамилию, и увёз её из Томска в Самару, где он жил с младшей сестрой Дининого отца. Самара, с её безалаберностью и наплевательством на всех, излечила Дину, которая отчаянно тосковала. Этот город перемалывал слабых своим равнодушием и бесполезной суетой, однако дед вовремя заметил следы воздействия города и быстро привёл внучку в норму. Это для деда она училась и делала всё, что он просил. Именно дед заставил внучку заниматься много лет у-шу и танцами. Как только он увидел, что она любит рисовать, покупал ей всё, что необходимо для рисования. Он даже её познакомил с одним из своих друзей, художником, который посмотрев на рисунки Дины, попросил деда не мешать внучке и не отдавать её в художественную школу.
   Рисовать она любила страстно и рисовала с детства, но учителя её не любили, так как она рисовала людей и животных, вместо положенных этюдов из кубов и утюгов. Однажды в её жизни произошёл странный случай, после которого она уже не мыслила и дня без рисования. Дину пригласила на свадьбу однокурсница. Все удивлялись - неделя знакомства и свадьба, но молодые настояли на браке. На свадьбе Дина, не любившая шумных тусовок, седела в уголке и рисовала. Когда рисунки, сделанные на свадьбе, увидел отец подруги, то буквально почернел и, вздохнув, буркнул, что будет следить. Когда он уехал в командировку, произошла трагедия - муж подруги в приступе ревности зарезал свою молодую жену.
   Дина так и не поняла, что хотели от неё менты, спрашивая, почему она никого не предупредила. Только потом, посмотрев наброски, сделанные на свадьбе, поняла ментов и испугалась. Она сама не знала, почему так нарисовала. Равнодушные гости, толпящиеся у столов, как куры у кормушек. Ошеломлённые лица родителей, но самое страшное - облик жениха и невесты. Лицо невесты покрывала смертельная мука обречённости, и жених... с лицом зверя. Дина могла поклясться, что она этого не хотела, но так получилось. Больше её на свадьбы не звали, как впрочем, и в гости. Она оказалась без друзей, но ей хватало общества деда.
   Несмотря на то, что она кончила политехнический институт, факультет автоматики и телемеханики, Дина стала преподавать рисование. Только дед не удивился её решению и помог устроиться на работу.
   Настоящие друзья у неё появились также благодаря рисункам. Это случилось, когда дед первый раз попал в больницу, там, вместе с ним, в палате лежал, кем-то зверски избитый, парень. Мать парня с серым от усталости лицом не отходила от него. Парень не хотел жить, так как от него, узнав о том, что возможно тот будет инвалидом, ушла молодая жена.
   К парню иногда приходили компании друзей, одетые в кожаные куртки с клёпками, шумные, с пакетами соков и растерянными взглядами, но Дине они нравились, так как напоминали ей птиц. Правда, эти птицы заблудились и не знали, куда лететь, но крылья у них были сильные. Особенно ей нравилась сумрачная и крепенькая девчонка, с кучей серёг в ушах и бровях. Девчонка приходила чаще других и подменяла мать. Дина любила её рисовать, девчонка не возражала - ей было наплевать на всех кроме парня. Когда тот приходил в себя, девушка разительно менялась, становясь грубовато-шумной и не похожей на ту, которая караулила его сон.
   Парень молчал и лежал. Врачи хмурились. Его мать худела и чернела. Однажды, когда Дину вызвала тётка, которая принесла для деда заказанные лекарства, парень увидел наброски Дины. Вернувшись, она увидела, что парень о чём-то горячо говорил с дедом, который только что восстановил речь. Когда она подошла поближе, те замолчали. Дед насмешливо фыркнул, его собеседник отчаянно вздохнул и ткнул Дине в руки рисунок со стаей птиц с лицами его друзей, которые кружились над пустыней.
   - Подари! - голос его чуть дрожал.
   - Бери всё, что понравится, - усмехнулась Дина, и села делать фруктовое пюре для деда.
   Парень долго листал альбом, потом вырвал несколько рисунков. Вечером пришли мать и сумрачная девчонка. Парень внезапно сел и срывающимся голосом прохрипел:
   - Мама, я хочу тебя познакомить с Анной.
   Женщина обмерла, так как сын сел после трёх недель лежания, на что она и не надеялась, потом пришла в себя.
   - Мы же знакомы. Она около тебя часто сидела... помощница.
   Парень похлопал на кровать рядом с собой. Девчонка независимо фыркнула, но села и стала смотреть в окно на дерево, на котором, крича и прыгая, устраивались на ночь вороны.
   - Ты не всё знаешь мама, - парень стал очень серьёзным.
   Дежурный врач, который заглянул в палату, его предупредили о проблемном пациенте, замер. В палате возникло странное сияние. Парень обнял девчонку за плечи, отчего та порозовела, и все увидели, как она свежа и хороша, а её серьги в бровях и ушах стали похожи на замершие капельки иневого серебра на ягодах боярышника.
   - Мама, она избранница моего сердца, и моя жена, до конца дней моих.
   В палате даже дышать перестали, девчонка побелела и вскочила, а вошедший врач пробурчал:
   - Что ты прыгаешь? Он мужчина. Как сказал так и будет, - и вышел из палаты, в ошеломлении оттого, что сказал.
   Мать охнула, а парень показал ей рисунки Дины. Мать ещё раз охнула и прижала к сердцу девчонку. Они выписались на другой день. Парень положил листок Дине в папку, и та прочла:
   - Улица Тополей семь, квартира семь. Приходи всегда.
   В больнице тогда долго обсуждали это событие. Пожилой врач, посмотрев рисунки Дины, она рисовала портреты многих больных, потом долго о чём-то говорил с дедом. Некоторых больных стали лечить иначе. Дед после этого случая резко пошёл на выздоровление.
   Года два после этого Дина была очень счастлива, пока однажды к ним в дом не вошли великолепные мужчина и женщина. Они долго говорили с дедом. Дед мрачнее тучи пробасил:
   - Это твои биологические родители. У них на старости лет взыграла совесть.
   Дина кивнула головой и ушла. Её биологические производители долго что-то говорили у закрытой двери. Она не слушала, ей было противно. После этого они иногда звонили, но с ними всегда говорил только дед, Дина избегала любых контактов с ними, да и не до этого было, слишком много проблем навалилось.
   Этот ноябрь её восстановил. Не смотря на катастрофическую нехватку времени, она опять наблюдала в окно за прохожими, как дед говаривал "считала ворон". Иногда ей казалась, что на улице мелькал парень, которого она однажды встретила в парке, но присмотревшись оказывалось, что это не он.
   Кончился ноябрь, и началась цепь несчастий. Тётка вдруг резко впала в маразм, а деда хватил очередной инсульт. Дина не сдавалась и сражалась за их жизнь, но ей не хватало времени и сил. Уставала так, что не могла рисовать, только поэтому она поехала на улицу Тополей. Её встретили, как родную, через минуту мотоцикл какого-то байкера вёз её по аптекам города. Какие-то незнакомые парни жили в их квартире и дежурили рядом с дедом, давая ей отсыпаться и работать.
   К деду вернулась речь, он теперь был постоянно окружён байкерами, а к ней вернулась способность рисовать. Дина, очнувшись от гнетущей тоски, много рисовала, именно это помогало ей справляться с нагрузками. Портреты друзей-байкеров, рисунки их мотоциклов, мчавшихся по дорогам к горизонту, ребята уносили с собой. Среди байкеров она обнаружила парня из парка. Это её рассердило, она приготовилась к обороне, но тот с ней почти не разговаривал, а всё время проводил с дедом, когда она была на работе или металась за покупками. Очередной раз обнаружив его утром в гостях у деда, решила выяснить кто он, но услышала разговор через открытую дверь в комнату деда и замерла.
   - Ты не прав Лукич. Она изредка видит, а так слепая, как летучая мышь, - низким голосом возражал парень.
   - Ты не прав, сам видел её рисунки. Она почти проснулась.
   - Именно, что почти.
   - Всё равно, прикрой её. Что-то мне не нравится, что суетятся вокруг нашего дома разные, - пробасил дед.
   - Откуда заешь?
   - Ребята видели. Да и моя-то дочка явно сбрендила не просто так. У неё с головой всё произошло, после посещения врача по поводу простуды. Всё один к одному. Можем опоздать.
   - Ты не ошибся?
   - У меня парализовало ноги, а не мозги. Пора. Завтра уже будет поздно.
   - Ах, каи, ты же понимаешь, это точка для тебя, - голос парня неожиданно стал печальным.
   - Ерунда! - засмеялся дед. - Я поставлю её сам, а ты поможешь. Забирай её. Я не боюсь.
   Девушка нахмурилась и решительно вошла в комнату деда.
   - Что происходит? - Дина уставилась на парня.
   Парень, оценивающе, оглядел её с ног до головы, девушка сердито посмотрела на деда, но, налетев на его добродушную усмешку, смутилась.
   - Я думал, что у тебя не хватит пороху со мной заговорить, - парень указательным пальцем обвёл свой подбородок.
   Дина покраснела, действительно, что она за свинья, ведь всех байкеров она знала по именам, почему же именно этого парня она избегает?
   - Прости, меня зовут Дина.
   - Я знаю, Дина Риск. Меня зовут Борис. Я частый гость в вашем доме, пора тебе нанести ответный визит.
   - С чего бы это?
   - Дина, ты что это на него набросилась? - удивился дед.
   - Э-э, - ну не может же она признаться, что подслушала разговор и рассердилась, что её мышью назвали.
   - Я что. похож на насильника? - парень откровенно смеётся над ней.
   Дина насупилась, неужели дед сватает её? Однако дед, который, как всегда, читавший её мысли, хохотнул.
   - Не придумывай лишнего, из-за меня ты одичала. Он художник. Посмотри на его работы. Тебе - это только на пользу.
   Она бросила быстрый взгляд на Бориса, увидела какую-то печаль в его глазах и насторожилась.
   - А почему именно сегодня.
   Борис и дед переглянулись, раздосадованная оттого, что у них есть какие- то от неё секреты, Дина бурчит.
   - Хочу всё знать.
   Борис, сверкнув белозубой улыбкой, смотрит на деда, тот бурчит.
   - Я те не журнал. Он тебе расскажет, что сочтёт нужным.
   Она напрягается, ей кажется, что за каждым словом прячется тень. Дед опять переглядывается с гостем и качает головой.
   - Не упрямься, иди. Только поцелуй меня на прощанье, девочка.
   Это её кольнуло.
   - Тебе хуже?
   - Ерунда. Иди-иди. Посмотри, как он живёт, что пишет?
   Его серые глаза приобрели оттенок стали, она поняла, что спорить бесполезно. Дина расцеловала деда, поставила около него его любимый чай с лимоном, и через несколько минут неслась на мотоцикле в сторону "Кряжа".
   Парень привёл её в новый девятиэтажный дом. Дина изумилась, когда выяснилось, что из обычной квартиры есть вход на чердак, который Борис оборудовал под студию. Дина бродила вдоль стен и восхищалась -её гостеприимный хозяин был художником от Бога. Свои произведения типа барельефов и горельефов он делал из газетной бумаги. Дина поразилась какой-то чуждости в его восприятии мира. В его картинах-барельефах всегда оставалась какая-то недосказанность. Непонятно что это было - то ли животные, то ли люди пили чай, играли в футбол, строили мосты и так далее.
   - Понравилось? - волнуясь, спросил Борис и тряхнул гривой тёмных волос.
   - Понравилось всё, и твои работы, и твоя студия, - Дина радостно пожала его руки. - Я давно не получала такого удовольствия.
   - Располагайся, как дома, - улыбнулся Борис и провёл её к угловому дивану, вопреки общепринятому стоявшему посредине комнаты.
   Дина осмотрелась.
   - Слушай, у тебя здесь всё так чисто. Неужели это ты поддерживаешь порядок? Редко кто из мужиков такое умеет, - проговорила она и застеснялась сказанного.
   - Это откуда такая убеждённость? - раздался сочный голос.
   Она повернулась. На неё смотрел молодой парень, здоровенный, как и Борис, но с длинными светло-русыми волосами и роскошными усами Она, погружённая в работы Бориса, даже не заметила, как тот вошёл.
   - Привет, - она от смущения часто заморгала. - Я - Дина, пришла познакомиться.
   - Санёк. Я работаю дизайнером в одной конторе и тренером в фитнесе, и учусь, заочно в политехе, - усмехнулся тот, и лицо, освещённое косыми лучами солнца изменилось - парень стал похож на викингов с картин Ангуса МакБрайда.
   Дина оглянулась на Бориса, интересно, подумала она, какие они разные. Борис черноволосый, с кудрями, похожий на грека и это дикарь с севера. Что же из связывает? Санёк проницательно её разглядывает. Она механически замечает, что у того такие же глаза, как и у деда, и так же в них пляшут чёртики. Дина протягивает ему руку, тот крепко и коротко жмёт её.
   - Я тоже училась в политехе.
   - Почему так безрадостно, не нравился институт?
   - Не нравился, училась потому что дед велел. Сейчас преподаю рисование.
   - Откровенно.
   Парни переглянулись, и Борис подошёл к Саньку положил ему руку на плечо и попросил Дину:
   - Сделай наши портреты.
   Она попросила их походить, постоять, потом посадила на диван и через минуту погрузилась в процесс. Парни, поглядывая на неё, наливались чаем. Прошёл, по-видимому, час, она очнулась, когда Борис оторвал её от листа ватмана и обнял.
   - А дед твой прав... тебе нужна защита.
   Она смотрела на рисунок и удивлялась, странно получилось. На рисунке стояли два атлета, один опирался спиной о грудь другого. Их руки были сплетены, как у возлюбленных. Санёк сердито сощурился.
   - Ты знала?
   - А про что? - удивилась Дина.
   - Я бойфренд Бориса.
   - Да я с Борисом только сегодня познакомилась, - улыбнулась она.
   Санёк почему-то кивнул Борису и предложил:
   - Давайте-ка попьём кофейку. Должны же мы тебя отблагодарить за портрет.
   Дина сначала чувствовала себя неловко, но Санёк весело рассказывал о тех, кто у него занимался в тренажёрных залах, а Борис так весело это комментировал, что она расслабилась и перестала обращать внимание на непонятную тень в голубых глазах Бориса. Они пили кофе, потом коньяк. В дверь позвонили, и в студию вошли несколько парней, которые разобрали мольберты и расселись. Борис посмотрел на часы и горько вздохнул:
   - Пора ментов вызывать.
   - Зачем? - Дина уставилась на него, не понимая.
   - Ты, подруга, не волнуйся. Вот две кредитные карточки, там все сбережения деда. Есть ещё сберкнижка, её найдут менты. Дед тебя отправил ко мне не просто так.
   Дина вскочила, а Санёк ласково посадил её на место.
   - Если бы ты там осталась, то тебя бы убили вместе с ними или похитили. Запомни это. Это наши друзья, мы тебе алиби обеспечим. Начинай. Это ребята, которых ты обучала всё это время.
   Внезапно стало темно. Очнулась она на диване. Санёк её отпаивал какими-то каплями, в глазах холодный блеск, он рассержен.
   - Ты сопли не распускай, у тебя задача - живой остаться.
   - Дед, сама слышала, всё знал. Не делай его смерть бессмысленной. Садись. Парни! - заорал Борис. - Всё! Начали работать, у нас едва ли минут тридцать-сорок осталось. Дина, с ментами не говори. Всё равно ничего не найдут.
   Дина помолчала, ожидая, что ей что-то объяснят. Ей было невыносимо больно, но Санёк и Борис молчали, потом поставили перед ней мольберт и статуэтку. Она, ради деда, стала рисовать, решив, что потом всё узнает и тогда...
   Иногда она подходила к ребятам, которые рисовали фигуру змеи, выползающей из камня, исправляла и опять садилась рисовать. Где-то через час, появились представители власти. Уставший мент спросил к её удивлению только одно:
   - Как долго вы здесь ведёте занятия?
   Дина растерянно пожала плечами, она не знала, что говорить. Борис подошёл к ней и проговорил:
   - Ну что Вы, Дина Анисимовна! Мы же с двух часов здесь сидим, я же сам вас забрал из дома, около двенадцати часов. Вы ещё открывали дверь медсестре, она деду ставила укол.
   Мент расстроился ужасно. Больше Дину не трогали. Так в одночасье она стала сиротой. Борис и Санёк оказались правы, следствие показало, что её деда и тётку убили, судя по всему, наркоманы. Больше ничего не определили.
   С этого времени Дину не оставляли вниманием биологические родители - назойливые звонки, надоедливые встречи. Борис, однажды заглянув к ней и увидев, как она выставила их в очередной раз, сказал:
   - Рано. Мы ещё не готовы. Давай-ка налаживай с ними общение, только не живи с ними в одном доме, - услышав, как она зло фыркнула, Борис жёстко продолжил, - дед велел.
   - Ты обещал рассказать всё.
   - Рано. Дина, продай квартиру.
   - Зачем?
   - Ты мне доверяешь?
   - Боря, у меня остались только ты и Санёк.
   - Спасибо, - он растроганно хмурится и обнимает её. - Я нашёл однокомнатную.
   Дина ждёт объяснений, но налетает на пятиметровый забор в его глазах.
   - Опять секреты!
   Неожиданно её друг улыбается.
   - Так безопаснее и для тебя, и для других.
   На работе и в доме ей сочувствовали. Соседи не удивились, когда из роскошной трёхкомнатной квартиры, она переехала в однокомнатную, угловую. Все сочли, что ей нужны деньги. Биологические родители в шоке, но Дина переезжает в крохотную квартирку, в которой она по сути дела только ночует. Тоска разъедает её душу, Борис и Санёк, не обращая на это внимания, заставили сделать квартиру уютной, потом уговорили возобновить занятия у-шу. Борис сам нашёл ей учителей. Санёк обеспечил свободное посещение тренажёрных залов. Особенно он настаивал на занятиях в бассейне, даже тренера пригласил.
   Дина изумилась, когда Санёк пробормотал:
   - Накупайся на сто лет вперёд, там не удастся.
   Она стала общаться с родителями, и сразу недовольство биологической матери.
   - Дина, тебе следовало бы более модно одеваться.
   Хорошо, что при разговоре присутствовал Санёк, который завопил:
   - Не волнуйтесь, мы уже об этом позаботились, - схватив за руку, он повертел Дину перед биологической матерью. - Правда круто, а цена зашибись, но что делать, мода требует жертв.
   Как ни странно, но её биологическая мать, узнав, сколько стоит эти кошмарный балахон, благосклонно отнеслись к наряду. Санёк, воркуя, что в следующий раз они обязательно пойдут в магазин все вместе, выпроводил навязчивую гостью.
   - Фу, - Борис облегчённо вздыхает, - свалила, наконец.
   Дина уныло осматривает себя.
   - Боря, скажи почему я должна носить это убожество, я люблю джинсы.
   - Динка, ты очень хороша, и нам очень трудно о тебе заботится и тебя защищать.
   - От кого?
   - Всё равно не поверишь. Твой дед был каи, поэтому поверил сразу, поэтому и работал с нами, а ты нет. Ты, Динка, должна быть не просто накачанной, а быть лучше всех, тогда у тебя будет шанс выжить.
   - Каи?
   - Экстрасенс, - увидев недоверчивое лицо Дины усмехнулся, - помнишь все говорили, что твоего деда никогда не покидала удача.
   Если бы не последние месяцы, то Дина бы поверила сразу. Резкий вздох, Санёк явно пытается подавить раздражение.
   - Прекрати быть дурой, реальные экстрасенсы не волшебники.
   - Я хочу понять, зачем всё это? - Дина упрямо нахмурилась.
   - Так приказал твой дед, - ответил Санек. - Он хотел, чтобы ты была жива. Придёт время всё расскажем.
   Она успела заметить, как Борька прикусил губу. Что-то эта парочка не договаривает. Смотрит им в глаза и чувствует их искренне желание помочь ей.
   - Хорошо, - прошептала она, горло перехватило от волнения.
   Дина теперь жила по жёсткому графику, составленному парнями, особенно её раздражали звонки то Борьки, то Санька - три раза в день и перед сном. Как-то вечером Борис смущённо пробурчал:
   - Ты это, если не одна, то скажи. Мы же понимаем, что....
   - С чего это ты? - изумилась Дина.
   - Ну-у...
   - Батюшки мои, вы что же, следите за моей нравственностью?
   - Дура ты, мы тебя защищаем! Ты кроме работы и тренировок никуда не ходишь, это что нормально?
   - Борька, я сейчас соберусь и приеду к вам, и научу вас, как лезть с дурацкими вопросами.
   - Обиделась?
   - Нет, - Дина сама удивлялась себе. - Боря, мне никто не нравится. Может нет достойного?
   - Разборчивая, зараза... Да-а, против генетики не попрёшь! - ошарашил её друг.
   Дина удивилась, но не стала обращать внимания на его выпад, она ещё и не такое терпела от тётки. Теперь она часто бывала у них, и завидовала деликатности, с которой парни относились друг к другу.
   Новоявленные родители старались не вторгаться в её жизнь, но периодически вытаскивали на званные ужины и всякие празднества, пытаясь её с кем-нибудь познакомить. Однако все те, кого они ей находили, вызывали у неё приступы тошноты.
   Дина уже смирилась, что теперь есть женщина, которая нудит по телефону, спрашивая, как её дела и не нашла ли она кого-нибудь. Её биологический отец был более умным и не приставал к ней. Раз в неделю он звонил и спрашивал, нужны ли ей деньги. Иногда его шофёр привозил к ней пакеты, набитые фруктами. Борис и Санёк сразу увозили фрукты и заменяли на такие же, но купленные ими самими. Это её удивляло, но, натолкнувшись на угрюмый взгляд Борьки, она не решалась спросить, что означают эти действия.
   Через полгода псевдо-одиночества Дина стала гибкой и накачанной, а её рисунки стали более ёмкими. Однажды на каком-то банкете к ней подошёл "Он". Уже на другой день она с восторгом описывала Борису, мужчину, который поразил её воображение, тот выслушал и весь вечер поил её каким-то тибетским чаем. Теперь все вечера, когда она встречалась с друзьями, те обязательно поили таким чаем. Дина сначала ругалась, так как ей не очень нравился вкус, а потом смирилась.
   Мужчина, который ей понравился, был настолько хорош, что возникал только тогда, когда ей хотелось его увидеть. Всё способствовало развитию романа - её усталость от одиночества, и его горячее желание иметь её в качестве жены. Он был невероятно нежен и внимателен, но что-то её всё время тормозило. Он понимала, что он жаждет близких отношений, но всякий раз, когда она уже была согласна на секс, её организм выкидывал что-то невообразимое, например, рвота, аллергия, или температура, прямо-таки мистика какая-то. Дина уже решилась сходить к врачу, ну, например, к сексопатологу, когда "Он" предложил начать всё сначала. Целуя её руки, он бормотал:
   - Прости, что я поторопился, но я схожу с ума рядом с тобою.
   Его бархатный голос завораживал, и Дина опять и опять встречалась с ним на идиотских званных вечерах, организованных родителями. Во время одного из танцев, очумев от аромата цветов Дина согласилась на его план.
   - Свидания - трепетные, романтичные в парках, на набережной. Не отказывайся Дина, свидания помогут нам найти дорогу друг к другу. Только мы с тобой, никаких посторонних, - просил он.
   Идея со свиданиями обрадовала Дину, так как ей казалось, что на вечерах в доме родителей она находится на сцене и кто-то оценивает её каждое движение, каждое слово.
   - Дорога в ад вымощена благими намерениями, - пробормотала Дина как-то вечером, опоздав на свидание, и позвонила Борису.
   - Что случилось, - встревоженно заорал тот.- Час ночи.
   - Борь, что за чай, которым вы меня поите?
   - Тибетский, он повышает адекватную оценку окружающего, так написано.
   - Я уже так повысила, что хоть кричи.
   - Что случилось?
   - Борь, Он мне нравится, но мой организм против.
   - Это как? - низкий голос Санька искрился смехом.
   - У вас опять громкая связь.
   - Не кричи, мы только вдвоём.
   - Я всё время опаздываю на свидания.
   - Все женщины это делают.
   - Борь, дай ему за меня по шее.
   - Ладно, не злись.
   - Со мной какая-то мистика происходит. Я то засну в маршрутке, то так застряну в пробке, что не имеет смысл идти на свидание.
   - А он?
   - Он... Боже! Само терпение, ни разу не наорал. Почему это со мной?
   - Вот и расскажи это ему.
   - Скажу, вот позвоню и скажу, но... - она помолчала, организм долбил одно "не надо, не надо". - Я скажу, что ты сейчас у меня в гостях.
   Дина посопела, ожидая продолжения, но парни молчали и, процедив "пока", она позвонила поклоннику.
   - Роман, мне стыдно, но всё, что со мной происходит, мне не нравится. Давай завтра встретимся и поговорим обо всё.
   - Дина, хочешь я приеду?
   - У меня Борька, я для него кое-что делаю, только не ревнуй.
   Он засмеялся.
   - Передай ему привет, тогда завтра. Часов в восемь на нашем месте. На набережной.
   Утром Дина нарядилась в дорогой балахон и отправилась на работу, а вечером...
   Свидание, которое должно было всё прояснить начиналось обычно - она опаздывала, и не то чтобы на десять или двадцать минут, нет - на час. Конечно, когда она прибежала на набережную, его не было. Дина расстроенно сидела на скамейке и понимала, что почему-то не хочет его видеть, но почему? Он такой ласковый, преданный, как пёс. Мелькнула непрошенная мысль "Пёс, взявший след".
   Решила поразмышлять над последним, и чтобы никто ей не мешал, она полезла в разросшиеся кусты. Там, под огромной липой, в зарослях цветущей сирени, стояла скамейка. Дина нашла её года два назад, облезлую, на старинных гнутых чугунных ножках и чуть не надорвалась, когда сама, в одиночку, затащила скамейку в кусты. Теперь - это было её тайное место.
   Стало темно, зажглись фонари. Дина сидела и рассматривала звёзды, было тихо, гуляющие пары разбрелись. Кто-то ушёл к заманчиво светящемуся куполу дискотеки, а кто-то к открытым кафе, оттуда доносился запах мяса и приправ. Она задремала и очухалась от шагов. На асфальтовой дорожке, недалеко от её "засидки", кто-то остановился. Вскоре она услышала два голоса. Сначала Дина не прислушивалась, пока говорил скрипучий голос, но когда заговорил второй, то она вздрогнула. Этот бархатный голос принадлежал Роману. Человек со скрипучим голосом нудил:
   - Что же ты тянешь? Уж второй месяц пошёл. Такой замечательный генотип, мы уже и корабль приготовили.
   Боже мой, мысленно завопила Дина, какой корабль, при чём тут Роман. Боже мой.
   - Этот-то генотип и не пускает. Уж что я только не перепробовал, - её несостоявшийся мужчина внезапно взвыл. - Теперь она мерзавка на свидание не пришла. Ведь, что обидно, я уже приготовил группу захвата. Ну что за непруха?
   Скрипучий между тем проворчал:
   - Надо надавить на родителей.
   - Да, давил и подарки дарил. Всё без толку, она их терпеть не может.
   Сердце заколотилось так, что она испугалась, что его услышат, приготовилась удирать, но решила послушать и понаблюдать. Раздался свист, и на дорожку выбежало несколько человек.
   - Ну, всё осмотрели? - проговорил её несостоявшийся любовник.
   - Всё. Её нет нигде!
   - А дома?
   - Дома тоже нет.
   - А вы не могли её спутать с кем-нибудь? - проскрипел первый.
   - Совсем что ли спятил? С такой внешность нельзя спутать. Ты думаешь мне не жаль, что не добрался до неё. Она бы у меня была беременной каждый год, а чины бы так и сыпались, - прорычал Роман.
   - А ты засаду у её дома оставил?
   - Конечно! Даже у соседей сидят.
   - А может она голову тебе морочила?
   - Не-ет. Это её внутренняя сущность защищает от меня.
   - Да-а. Теперь головы полетят, и твоя в первую очередь. Как же ты так не смог её хотя бы раз в постель затащить? Обидно. Она, как и её дед, кремень. Ведь тот так и ничего не сказал.
   - Зря вы поторопились.
   - Не зря. Что будешь делать с её... Хе...родителями?
   - Да уже всё... Случайное отравление грибами. Как же мы её проворонили, неужели Дину перехватили?
   - Но кто? Сколько ещё ждать такого удачного сочетания генов, считай лет пятьдесят.
   Дина впала в задумчиво-свирепое состояние, но старалась не двигаться. Пришедшие ещё побурчали и медленно стали уходить, кто-то заорал:
   - А нам оставаться?
   - Идиоты!
   Быстрый удаляющийся топот ног. Она какое-то время сидела, соображая, что ей делать, потом посмотрела, что у неё есть с собой. В сумочке паспорт и последняя зарплата. Оторвала широкий волан с балахона и превратила его в короткую шаль. Обвязалась шалью, максимально подчеркнув фигуру, распустила свои волосы, которые всегда носила в виде косы замотанной на затылке. Волосы обняли её лёгким облаком, полностью изменив внешность. Осмотрела себя и хмыкнула:
   - Ну вот, а говорят - главное не форма, а содержание. Ничего пусть попробуют узнают.
   Дождалась шумной кампании, проходящей мимо, и присоединилась к ней. Какой-то парень, обрадовавшись до изумления, вёл за талию красавицу, которая случайно оказалась его спутницей, и млел. Красавица позволяла ласкать свою талию и попу, только шоколадные волосы не давали ласкать что-нибудь повыше.
   Дина шёпотом и ласковыми прикосновениями заставила парня потерять контроль и поймать такси, потом было дело техники. Парень обречённо охнул, когда она посадила его на скамейку и прошептала:
   - Спасибо, через пару минут тебя отпустит, и ты сможешь двигаться.
   На площади Революции расплатилась и поймала другое такси. Не обнаружив хвоста, вышла и тормознула грузовик, на котором доехала до Кряжа, там тёмными дворами добежала до студии Бориса. Взмыленная Дина их потрясла так, что они даже не рассердились, что она вломилась в их спальню без стука.
   Борис молча закрыл входную дверь, поставил перед ней рюмку с коньяком, а Санёк мигом содрал с неё изготовленный наряд и бросил перед ней тренировочный костюм.
   - Нет! Мне сначала в душ, - простонала она.
   Борис поцеловал её и шепнул:
   - Боюсь, что времени у тебя нет. Рассказывай.
   Дина лихо хряпнула коньку, и тут на неё навалилось. Она, трясясь с подвыванием, рассказала всё. Парни внимательно слушали, потом повели себя странно - Борис нажал на какой-то пульт и его роскошный чердак стал закрываться стальными листами, а на месте двери выросла бетонная плита, Санёк куда-то звонил. Дина, оторопев, только моргала, а Борис спросил:
   - Динка, ты ушла чисто?
   - Борька, ты что? Что происходит, что за детектив? Кто они?
   - Нет, так нельзя! - Санёк осмотрел её с ног до головы. - Полный набор, она же светится вся. Её увидят сразу.
   Борис кивнул. Дина опешила, когда парни стали деловито её раздевать, а затем наряжать. Она молча подчинялась приказам "Руки подними, глаза закрой, губы вытяни".
   Через полчаса на неё из зеркала смотрела готка, с огромным серебряным крестом на груди, только волосы, глубоко шоколадного цвета тугими кольцами рассыпавшиеся по плечам, мешали созданному образу. Санёк сурово вздохнул.
   - Не сердись, нам всё равно ложный след создавать, - и решительно практически наголо остриг её. Затем натянул чёрный парик.
   - Красота! Смотри какое убожество! - прошептал Санёк.
   Она тихо икала, так как ни на что иное не была способна.
   - Дина! Ты понимаешь, что домой возвращаться нельзя? - проворчал Борис и, осмотрев её, крякнул. - Всё равно узнают. Стресс, снял все блоки.
   - Чёрта с два! - прорычал Санёк и повалил Дину на диван.
   Он зажал её голову и вставил ей в глаза линзы, которые превратили её невероятные, цвета расплавленного серебра, глаза в обычные серые. Парни переглянулись и натянули ей на голову парик. Борис одобрительно кивнул.
   - Мне что-то не по себе, - прошептала она, ей очень хотелось плакать, но что-то мешало..
   - Ерунда! Захочешь жить, всё сможешь. Зря что ли дед погиб?
   Дина подавила нараставшую дрожь и кивнула.
   - Не бойся. Мы вызвали друзей, они тебя увезут, - бросил Борис.
   Через полчаса на мотоциклах подъехали несколько его друзей-рокеров, шумных и весёлых. Они, выслушав Бориса, увезли Дину в какую-то "берлогу". Там она прожила несколько дней. Если бы даже кому-то и пришло в голову её искать здесь, то ничего бы не получилось. Гремящая музыка, какие-то девчонки, хохот, танцы, парни с гитарами и пивом. Она, как правило, сидела в углу. На неё никто не обращал внимания. Еду готовила сама, это были в основном соки и манная каша, которой она кормила по утрам очнувшихся от очередной гулянки парней и девчонок, те, поругиваясь, ели, и даже по вечерам покупали молоко.
   Ребята ей понравились, особенно после того, как она выяснила, что они вообще не употребляют наркотики, а сидят на имитаторах. Ей об этом весело сообщила одна девчонка во время ночного разговора. Они тогда о чём только не болтали, Дина неожиданно поняла, что они не русские.
   Нет речь была типичной, кампании, которые к ним периодически вваливались были местными, но владельцы "берлоги" были чужими. Мелкие детали: все они были любителями чистоты; опять же эти имитаторы; стремление создать уют в "берлоге", своеобразный, но уют; внимательная, но тщательно скрываемая забота друг о друге. Дина тогда призналась Джине, что тоскует по бумаге и карандашу. Девчонка притащила ей несколько тонких тюбиков помад. Когда Дина закончила, то та неожиданно всхлипнула и поцеловала её.
   На рисунке тёмно-коричневой и золотистой помадой была нарисована девчонка, но в неожиданном ракурсе, который делал её похожей на кошку. Золотистую и опасную.
   - Я ведь не верила, что ты такая. Вот у Борьки получается, но он уникален - сколько уж лет здесь.
   - Он не отсюда?
   - Не отсюда. Мы тоже недавно сюда приехали.
   Дина взволнованно ждала продолжения - получалось, что её самые близкие друзья тоже чужие. На Дину напала робость, она боялась спросить откуда приехали.
   Прошло несколько дней, она уже сходила с ума от беспокойства, когда пришёл Борис, растолкав танцующих, подтащил её к телевизору. Шли новости. Дина смотрела, и её леденило холодное бешенство. Диктор рассказывал о пожаре в её доме. Борис неопределённо повёл бровями, он ожидал другой реакции, но не удивился её единственному вопросу.
   - Кто это сделал?
   - Тот же кто убил твоего деда. Успокойся.
   - Боря, ты нормален? Убили деда, тётку, сожгли квартиру, пострадали люди. Я должна быть спокойной? - она почти шептала.
   Борис нахмурился, Дина видела. как тот взволнован, сзади подошёл Санёк и положил ему руки на плечи.
   - Скажу, по другому, как говорил твой дед. Соберись.
   Санёк отодвинул его.
   - Динка, всё плохо. Мы попробуем отправить тебя на деревню, оттуда тебя переправят дальше.
   - Не поеду! Хочу всё знать! - Дина упёрлась.
   - Я те не журнал, ишь ты заладила, как попугай, - раздражённо рявкнул Борис. - Хочу всё знать, хочу всё знать. Времени в обрез, у нас на хвосте шауран.
   Санёк опять положил ему руки на плечи, Борис разражённо сбросил их.
   - Да не успокаивай ты меня. Это я во всём виноват.
   - Нет, ты действовал правильно, более того грамотно. Никто не мог предположить, что они так будут спешить.
   - Я должен был додуматься, - рычал Борис. - Они бояться, что она проснётся.
   Дина взвизгнула:
   - Гады. Вы на что намекаете, что я всё проспала? - её друзья ошеломлённо выдохнули. - Не поеду! Хоть что-то скажи.
   - Так, зараза, не ори! Я тебе кое-что поясню, - Борис повернулся к ней спиной. - Санёк, тащи зеркало и воды из под крана.
   Она молча ждала продолжения. Борис в стакан воды бросил какой-то орех. Орех растворился, и вода стала фиолетовой.
   - Дина. Это плохо, но я уже понял, что ты не сдвинешься, - Борька нахмурился. - Это катализатор. Ты сможешь теперь адекватно видеть себя, не так как ты видела столько лет и создавала образ для землян, а реально.
   - Для землян?
   Он пропустил её вопрос мимо ушей.
   - Дед по нашей просьбе у тебя много лет гасил рецепцию. Пей давай, пора.
   Услышав о деде, она смело выпила раствор, и кинулась к зеркалу смотреть на язык. Язык был не покрашен, а она осталась сама собой. Борька хмыкнул.
   - Готова? Запускаем инициаторов, уж не сердись, - он содрал с неё чёрный балахон и оставил в одном белье.
   Несмотря на то, что её трясло, было очень интересно. Бориса она не стеснялась, как не стесняются врачей.
   - Санёк, ну-ка поцелуй её пару раз, - распорядился Борис.
   Тот хмыкнул и свирепо укусил Дину за шею и за грудь, та ахнула.
   - Извращенец.
   Борис хыхыкнул и рявкнул:
   - Джина! Веди трёх любых сюда, но которые будут меньше трепаться.
   Вошло двое парней и девчонка. Все были во хмелю. Борька подтянул к себе Дину, глотнул какую-то таблетку и через минуту выглядел пьяным и возбуждённым. Он посмотрел на вошедших.
   - Мы тут с другом решили развлечься. Харе! - прикрикнул он на задрожавшую Дину. - Ничего не вижу, с перепоя, а она говорит совершеннолетняя. Сколько лет этой дурочке?
   Один из парней хохотнул:
   - Борька! Ты спятил, что ли? В тюрьму захотел? Да тебя засудят. Ты бы ещё в детский сад сходил за тёлкой.
   - А-а, падла, со мной не захотел! Говорил, что молодая очень, а с ней пожалуйста, а она моложе меня! Ах ты, гад! - обиженно заорала девчонка и гневно плюнула им под ноги.
   Дина смотрела, не понимая, она знала, что молодо выглядит, но не так же, как эта соплячка.
   - Боря ты что? Мне же катит к тридцати.
   - Неужели? - захохотал приглашённый парень. - А я, дед Мороз.
   Они ушли. Борька помогал ей одеваться.
   - Не верещи, а слушай. Я твой куратор. Всё время не давал тебе волноваться, но стресс запустил истинную программу развития. Ты сейчас выглядишь в соответствии с возрастом твоего истинного мира. Тебя ищут. Надо тебя на Динтел отправлять, но сначала через переходник.
   - Боря, прошу, только не надо про эльфов и гоблинов. Я это не вынесу. Понимаешь физически тошнит от этих идиотских игр.
   - Засранка! Не выступай, делай, как скажем. Уж мы здесь кое-что подожжём и отвлечём на себя шауран, а ты вали домой.
   - Ты что совсем очумел? Какие шауран? Какой дом? Что вообще происходит?
   Санёк подошёл к ней и обнял:
   - Не волнуйся. Твой дом - не Земля и никогда не был им. Ты родилась для другого мира, с которым Земля давно разошлась. Только здесь - в заповеднике, на Земле сохраняется полный набор неизменённых генов. Такие, как ты, рождаются здесь каждые пятьдесят лет, правда их надо ещё найти. В других мирах - это событие очень редкое, раз в пятьсот лет. Мы и служим здесь для защиты таких, как ты.
   - Постой, предположим... - Дину начал бить озноб. - Да-да, предположим, ты не врёшь. Вы, это кто? А кто такие шауран?
   - Если честно - мы родственники. Я не лгу. Вот твой дед поверил сразу. Крутой был мужик. А шауран... Они хотят использовать таких, как ты, для исправления того, что натворили в своём мире. Шауран с Землёй в одном пространстве-времени. Мы им не позволяем, пусть сами разгребают.
   - И всё-таки, кто вы?
   - Ты достала меня своей любознательностью. Лучше поцелуй меня керн, - попросил Борька. - Мне нужны силы. Благослови на бой.
   Он сказа это так серьёзно, что Дина всхлипнула:
   - Ты не можешь, чтобы не ёрничать, - и влепила ему в губы поцелуй.
   Звон в ушах и резкая вспышка.
  
   2. Свободный выбор - путь судьбы
  
   По-видимому, выбило пробки, было темно и тяжело дышать из-за незнакомого запаха. Дина отскочила, ей не нравились спецэффекты. Подождала, чтобы глаза привыкли к темноте. Наконец рябь в глазах прекратилась, она обнаружила, что стоит на улице, и обозлилась.
   - Как же это он меня так выкинул из квартиры?
   Дина недоумевала, ни одного фонаря. Самара и раньше не баловала горожан освещением, но фонарные столбы-то должны быть. Сзади кто-то шумно вздохнул, она повернулась, полагая, что это один из Борькиных друзей, но сзади был павиан.
   Этого не могло быть и, решив, что это что-то придуманное Борисом и перейдя черту, когда всё воспринимаешь, как данность, и не оцениваешь, погладила павиана, тот опешил, постоял, нежась под её рукой, потом опять вздохнул и пошёл по своим делам. Вскоре он исчез в темноте. Было тихо. Дина медленно побрела вдоль домов, надеясь кого-нибудь встретить.
   - Дождалась... - ахнула она, когда чьи-то руки втащили её в какой-то дом.
   Огляделась, на неё внимательно смотрели хорошо вооружённые мужчины, одна деталь поразила, они были вооружены только холодным оружием.
   - Ну, и что ты бродишь по ночам? - раздражённо спросил здоровяк.
   - Я не брожу, - расстроенно прошептала она. - Меня выкинуло, а где я? Обещали деревню. Я что, в лагере качков?
   Мужики переглянулись, один буркнул:
   - Ты в Дыре.
   И тут нервы Дины сдали.
   - Ах ты скотина! Я что спросила что-то, на что нельзя ответить по человечески? Лучше бы ты сказал заткнись, и то было бы более честно.
   Качок хмыкнул и почему-то впился взглядом в её глаза:
   - Ты не боишься, что мы с тобой соплячка все шестеро развлечёмся?
   Один из мужиков, который стоял у угла и наблюдал за улицей, пробасил:
   - Так, разденьте нашу добычу. Ничего не видно в её барахле.
   Дина так обалдела, что в первую минуту не сопротивлялась. Сдёрнуть с неё готский балахон - раз плюнуть. Оказалась, чтобы ты повзрослел всего-то надо - страх обречённости. Она дралась, как разъярённая кошка, и даже кусалась, но их было больше. Ругаясь неизвестными ругательствами, они раздели её догола и уставились на её тело. Наконец, один из бугаев прогудел:
   - Не понятно вроде она, и не она.
   Один присмотрелся и рявкнул:
   - У неё линзы!
   Её повергло в изумление, что один тщательно вымыл руки, какой-то жидкостью из фляги, снял с неё линзы и, посмотрев в глаза, прошипел.
   - Ну что за халтурщики?! Они её активировали в последний момент.
   - Там был авральный выход, иначе бы нас не вызвали, - проворчал другой.
   Мужики отпустили её и стали ждать реакции на свои действия. Дина замерла, рассматривая своих мучителей. До неё дошло, что те были не людьми.
   - Неужели Борька не врал?
   Она в ошеломлении погладила бугая по щеке поросшей нежной очень короткой серебристой шерстью, тот фыркнул.
   - Но-но, ручонки-то обломаю, - но видно было, что ему понравилось.
   - Где это я? Кто вы?
   - Тебе же сказали в Дыре. Так что, не ори, переодевайся и пойдёшь с нами. Шауран поставили барьер, а тебе надо к своим, - здоровяк вздохнул. - Мы здесь давно торчим. Нам сообщил твой куратор, но он не в курсе, что дела совсем плохи, так что здесь на Деревне тебе не следует задерживаться.
   - Деревня - это что?- она спросила, подозревая, что это не то, что она думала раньше.
   - Мир, - буркнул он и сунул ей в руки какую-то одежду.
   Дина лихорадочно натягивала пятнистый комбез, как у спецназа, потом ей вручили тяжёлый нож, но передумали и отняли. Заставили попрыгать, что-то подтянули.
   - Побежали, - буркнул тот, что стоял у двери.
   Они бежали по темным улицам пока не достигли площади, на которой был не то фонтан, не то пруд, высохший и заваленный листьями. По площади иногда проносились золотистые смерчики. Парни ждали. Смерчики, повертевшись, исчезли в одной из боковых улиц.
   - Пошли! - дёрнул её один из провожатых, и они быстро пересекли улицу.
   Впечатлений было столько, что Дина потеряла способность удивляться, но всё-таки повторила вопрос:
   - Ребята, а кто вы?
   - Сборщики, - ответил один из них и стал принюхиваться. - Пройдём.
   Однако они не прошли и нескольких метров, когда обнаружили, что их ждёт стая павианов. Мужики нахмурились и достали что-то вроде коротких мечей.
   - Да вы что? - удивилась Дина. - Давайте договоримся.
   Один из сопровождающих с сомнением посмотрел на неё и кивнул.
   - Договаривайся.
   Дина опешила. Она предполагала, что именно парни что-то будут делать, но она... Подумала, кое что вспомнила и мелкими шагами пошла вперёд. Через каждый шаг она останавливалась и кланялась, потом кружилась и невысоко подпрыгивала. Не зря она столько лет училась танцам, это были элементы из национального бурятского балета "Дождь слёз". Её тогда потрясло, как простые движения танца вгоняли зрителей зала просто в гипнотический транс. Павианы сели и качали головами в такт её поклонам и прыжкам. Дина запела:
   - "Мы - только путники с тобой,
   А наш удел - идти,
   И нам назначено судьбой
   Встретиться в пути..."
   Она повторяла и повторяла последнюю строку. Набежала волна тумана, и, когда ветер унёс клубы тумана, дорога была свободна.
   - Сильна, - прошептал один из сборщиков и похлопал по плечу Дину, трясущуюся от волнения.
   И вновь неслышное скольжение вдоль стен. Периодически они останавливались, но путь был свободен. Дина вдыхала воздух, насыщенный незнакомыми ароматами, и не очень верила, что всё происходит с ней. Слишком всё было похожим на сон.
   - Ребята, а что собираем?
   - Да вот таких как ты. Вас ждёт свой мир.
   - Какой мир ждёт меня?
   - Динтел, - пробурчал один из провожатых. - Не завидуем тебе, но что делать? Мир вот-вот закроется. Вот мы и решили, не вмешиваясь, усилить генофонд за счёт землян, потомков Динтел. Ваши миры когда-то соприкасались. У вас на Земле жуть, что творится, и поэтому можно изъять любой генотип без вреда для генофонда вида.
   - И много вы переправили туда землян?
   - Увы, крохи. Человек пятьсот из разных стран. Не волнуйся, керн, мы забирали не более десяти человек в каждую сотню лет, - бугай захихикал. - Шауран тоже было разбежались, а им фиг. Вы, земляне, их на дух не переносите.
   - Значит Земля - закрытый мир? - задумчиво спросила Дина.
   - Конечно. Вмешательства могут касаться только сбора информации и выявления оптимальных генотипов. Землянам, такие как ты, ещё лет пятьсот не будут нужны, тем более вы, потомки мира Динтел.
   - Почему ты считаешь, что я не землянка?
   - Из-за внутренней чистоты и некоторых способностей, характерных только для Динтела.
   - Ребят, а можно про особенности?
   Вояка невозмутимо осмотрел её с ног до головы, Дина покраснела.
   - Первая, ты кусаешься.
   Дина нервно облизывается - во рту всё пересохло, второй хлопает её по плечу.
   - Узнаешь со временем.
   - Гадство, вот и мой куратор всё время трендел так же, - парни засмеялись. - Расскажите хотя бы про Динтел.
   - Динтел... Там такое творится. Мы влезли только из-за того, что к сожалению проморгали, когда шауран попёрли.
   - Опять шауран, что они натворили?
   - Они-то? Войну развязали. Лучше всего редкие генотипы выявляются во время катаклизмов и войн. Вент Динтела защитила мир от шауран. Нам позволили перед закрытием мира последний раз вернуть тех, у кого предки были из этого мира. Вот мы тебя и возвращаем, - сборщик нахмурился. - Ходят слухи, что некоторые шауран там застряли.
   - Я что последняя из потомков Динтел?
   Рассказывающий усмехнулся:
   - Из живущих на Земле сейчас, да. После тебя Арней закроет мир.
   - Арней?
   - Арней - это вент Динтел.
   - Э-э, а почему кураторы раньше меня не вывезли?
   - Ждали, пока не достигнешь тридцати лет, то есть пятнадцати по вашему времени.
   - А почему до пятнадцати?
   - Это период начала духовного созревания. Ты здесь только потому, что стала совершеннолетней.
   - Вы знаете сколько лет мне реально?
   - Ты что издеваешься что ли? Что тупишь? Мы же сказали, по физиологии пятнадцать.
   - Но на Земле я ведь прожила почти тридцать.
   - И что? Ты совсем уже не соображаешь? Ты что не понимаешь различий между биологическим временем и астрономическим. На Земле всё не так. Тебя спасал твой генотип, но реализоваться он сможет только в родном мире. Учти то, чему тебя обучил куратор, не хватит. Мы тебя будем обучать, иначе не выживешь. Ты вообще ноль без палочки.
   Дина так отупела от информации, что не удивилась, когда они подошли к бархатно-чёрному огромному сооружению, похожему, на гигантскую размером с "хрущовку" мидию. Её сопровождающие ткнули в сторону мидии и проговорили:
   - Входи. Это наш.
   Дина постояла, посмотрела, задумчиво проговорила:
   - Ага-а! - и свалилась в обморок.
   Открыла глаза, на неё смотрела прелестная девушка с лицом, покрытым невероятно красивой золотистой шёрсткой, одетая в шорты и необычную куртку бирюзового цвета.
   - Очнулась? Хорошо. Мы вообще сначала очень расстроились, когда узнали, как ты спокойно восприняла действительность. Это ведь признак либо нашей ошибки, либо слишком сильного стресса. Так что, не волнуйся и займись собой. Я тут для тебя одежду приготовила. Отдыхай пока, скоро первый тренировочный лагерь. Меня зовут Илия, здесь я твой куратор.
   - А меня Дина. Слушай, а зачем мне лагерь?
   Девушка усмехнулась:
   - Адаптация, потом изучение языка и истории, а потом тренировка. Ты не тяни, переодевайся.
   - А что, нельзя просто всё рассказать? - пробурчала Дина и влезла в принесённую униформу, похожую на ту, что была на девушке.
   Девушка с удовольствием осмотрела фигуру.
   - Ха! Я понимаю наших ребят. Они просто на тебя слюной истекают. Если захочешь с кем-то из них заняться сексом, не советую. Они романтики и готовы вынашивать детей, но они воины. Им ещё по пять-семь лет службы.
   - Как это вынашивать? - ошеломлённо прошептала Дина.
   - Ну что ты моргаешь? Все граты - гермафродиты и согласятся на беременность лишь бы только смыться со службы. А ты их очаровала... Они ведь когда тебя раздели, рассмотрели во всех подробностях, и потом, у тебя нет шерсти, а их это дико возбуждает. Ну что ты хочешь? Мужики везде одинаковы, - Илия засмеялась.
   Дина, ничего не понимая, пропищала, покраснев, как мак:
   - Ты что-то путаешь, женщина-то я.
   - И что? Они готовы и ребёнка сделать и его выносить. Технически забрать оплодотворённую яйцеклетку не проблема.
   - Почему?
   Я же говорю, они романтики, - фыркнула Илия.
   Дине стало интересно.
   - Слушай, а как это возможно? Мы же разные виды. Все браки такого рода должны быть бесплодны, или гибриды будут стерильны. Меня так учили.
   - С чего это ты решила, что мы разные виды? Расы - это да. Все наши предки с Земли, и все мы - потомки первых людей. Миры расходились медленно.
   Илия водила Дину по кораблю, объясняя и показывая отсеки, но та всё равно не понимала - ни куда летят, ни как летят. Она запуталась ещё сильнее, когда ей объяснили, что они вообще не летят. Не удивилась, когда Илия потребовала, чтобы она подтянулась физически. Тренировки. Изредка танцы. И... ощущение одиночества.
   Из-за этого в свободное время Дина гуляла по кораблю. Нашла изящный сад, удивилась, когда ей сообщили, что всё, что она видит, не гидропоника. Илия рассказала ей, что контакт с почвой позволяет избежать депрессии. Когда забрела в медицинский отсек и выслушала возможности их медицины, то впала в задумчивость. Последующие дни она обдумывала одну проблему.
   Наконец, приняв решение, направилась в медицинский отсек. Застав там Илию и нескольких гратов, она объявила о своём решении. Граты восхищённо хлопали её по плечу, а куратор сморщилась, как от головной боли.
   - Да... Ты меня ошарашила. Лет пятьсот назад был такой случай, пойду поговорю... но не знаю, - через несколько часов куратор вернулась и взволнованная. - Тебя готовы слушать.
   Она долго вела Дину по каким-то коридорам, та ещё раз поразилась размерам корабля, и вскоре они оказались в огромном зале. В центре зале мягко сияла радуга. Радуга нежно сообщила:
   - Я - Арней! Динтел один из моих миров, и я защищаю его. Объясни, что тобой движет.
   Дина ошеломлённо моргала, воспитанная в духе марксизма-ленинизма, она никак не могла переварить то, что видела, и поэтому задала с её точки зрения логичный вопрос:
   - Кто ты? Почему ты решаешь?
   - Надо же, какой любознательный керн! - раздался серебристый смех. - Я - Вент нескольких миров, они под моей опекой.
   - Защитница?!
   - Ты тоже, но ты имеешь право защищать равновесие только в своём мире, керн.
   - Керн, это...
   - Это каи с редким возможностями. Итак, керн, говори, что тобой движет? Только правду.
   Дину затрясло, как перед экзаменом. Она сплела руки в замок и оглянулась. Илия ободряюще ей кивнула, и Дина решилась:
   - Мои родные погибли, друзья остались на Земле. Мне не повезло, я не встретила любовь. Шансов встретить любовь в чужом мире слаба. На Земле я так и не смогла полюбить, а мне уже тридцать лет.
   Серебристый смех.
   - Ты очень юная.
   Дина нахмурилась, не желая отступать.
   - Не очень для Земли. Я хочу, чтобы мой след не затерялся в пыли времени. Я хочу детей. Я не претендую на них, если не достойна. Пусть, мой путь будет сложным. Пусть, я буду падать и подниматься, но я буду знать, что где-то есть мои дети, пусть, даже не знающие меня. Пусть, у них будет право на их след в мире.
   - Хорошо сказала, дитя. Что ещё тебя волнует?
   - Если ты защитница, найди мужчину, который станет их отцом. Пусть он будет могучим, нежным, ярким, мудрым. Я не прошу идеала, но пусть он будет мужчиной. Пусть будет свиреп, как наводнение, и глубок, как океан, безбрежен, как мир и непостоянен, как ветер, и пусть даже его ошибки делают его более незабываемым и достойным любви.
   Какое-то время радуга звенела, а потом нежный голос произнёс:
   - Дитя, ты ищешь любви, которой ещё не существовало.
   - Нет! Я не претендую на такое счастье, но хотела бы, чтобы гены этого мужчины влились в кровь моих детей или дитя.
   - Ты что же, вообще отказываешься от любви?
   - Что ты защитница, какая женщина не мечтает о любви? Я хочу и сама любить, и чтобы меня любил похожий на мою мечту.
   Радуга исчезла, и медовый звон растёкся по кораблю. Девушка-куратор, вздохнула.
   - Ну Дина, уж не знаю, что и сказать. Редко кто обращается к Арней с таким. Все просят защиту и удачу. Тебе повезло... Идём, я тебя отведу и выясню подробности, - Илия проводила потрясённую встречей Дину в один из медицинских блоков. - Жди!
   Вернулась она через час.
   - Ну что тебе сказать. Арней интересно. Защита будет, но ты будешь много трудиться, чтобы быть достойной того, что для тебя сделала Арней. Я заберу у тебя несколько яйцеклеток. У Арней есть тот, кого она считает достойным быть отцом твоих детей, и ты увидишь своих детей.
   - Увижу! Арней позволит? - Дина ахнула и её затрясло.
   - Конечно, через пятнадцать лет они найдут тебя.
   После операции Дина сутки ходила по кораблю, как сонная. Её мучила мысль "Как объяснить, что она пережила?", так как чувствовала в этом необходимость. Она так и не поняла, откуда взялись краски. В зале, где она встретила сияющую радугу, на стене, прямо на изображении карт звёздного неба и каких-то пунктиров появилась написанная ею картина - Водопад, радуга над ним, девушка, тянущая руки к радуге, около девушки стояли два мальчугана.
   Илия, увидев это, опешила и расцеловала её.
   - Спасибо, теперь удача не покинет нас. Арней невероятна.
   Дина ещё с баллончиками в руках устало села на пол, её куратор вздохнула.
   - Тебе бы отдохнуть, но Арней требует, чтобы процедура адаптаций была самой жёсткой, - с этими словами она повела Дину в один из отсеков.
   Там её переодели в коричнево-жёлтый пятнистый комбинезон. Илия положила руки на плечи Дине.
   - Завтра - Фарея.
   - Не Динтел?
   - Нет, такая, как сейчас, ты на Динтеле не выживешь. На Фарее - тренировочный лагерь.
   - Меня высадят... - Дина охнула. - Я должна буду дойти до лагеря по чужой планете?
   - Да, и не принимай мои слова о защите Арней буквально.
   - Но ведь она услышала, - улыбнулась Дина.
   Илия нахмурилась:
   - Уже её дар в отношении детей и так велик. Не думай, что она будет нянчить тебя. У тебя полгода, а потом мы заберём тебя из лагеря.
   Один из гратов заботливо проворчал:
   - Керн, слушай мир! Положись на все свои чувства, а не только на те, которые ты всегда использовала. Не думаю, что шауран отказались от тебя, - и вручил Дине яблоко, которое она сунула я в карман комбинезона. - Не забудь, Фарея наш мир, но он открыт.
   - Вы хотите сказать, что здесь могут быть и шауран.
   - Могут, - Илия печально вздохнула. - Они здесь здорово наследили, и Арней отвернулась от этого мира.
   Дина удивилась. Она не могла представить себе, как можно отвернуться от того, что принадлежит тебе. Вообще, что значит отвернулась. Может не мешает им идти своим путём?
   - Не забывай, здесь есть жители. Хотя на этом континенте их почти не осталось, - шепнул ей серебристый грат.
   Дина и Илия вышли из корабля и оказались в пустыне. Илия вручила ей флягу с водой и боевой нож, затем показали направление. Дина постаралась запомнить, отвернулась на мгновение, а когда повернулась, то обнаружила, что корабль исчез. Она беспомощно огляделась.
   Рыжая почва с какими-то фиолетовыми натёками. Натуральные кактусы, только очень большие и похожие на колючие круглые табуретки и столы. Рощицы из длинных сухих деревцев, со стволами и ветками ярко-красного цвета. Свист ветра и невыносимая жара.
   Она вздохнула и пошла вперёд, стараясь не наступать на фиолетовые натеки, которые ей очень не понравились. Иногда она пересекала то, что в своём мире назвала бы высохшими реками. Было тихо, только шелест песка, который передвигался под порывами ветра. Когда откуда-то раздался скрипучий вздох-хрип, то прибавила ход, не останавливаясь и не задумываясь. Не то чтобы это звук у неё вызвал страх, нет, просто он был каким-то не подходящим для этого места.
   Через час её нагнала машина - это она вздыхала и хрипела. Машина была целиком и полностью ржавая, и похожа на дикобраза из-за невероятного количества каких-то железок, торчащих из корпуса. Четверо оборванцев смотрели на неё, как на кусок колбасы, и в полном смысле слова облизывались.
   - Ну что уставились? - сердито проговорила Дина. - Проезжайте! Я не загораживаю проход.
   Машина остановилась, оборванцы вылезли и вытащили сеть. Дина попятилась, затем отбежала, те потрусили за ней. Дина обежала машину и, когда оборванцы отвлеклись, прыгнула в неё. Оборванцы взвыли и накрыли сетью машину. Она не мешала им, и с интересом смотрела, как они, гортанно перекрикивая друг друга, отдирали сеть от торчащих деталей машины. Когда они наполовину освободили сеть, Дина выскользнула из машины и тихо, не торопясь пошла в нужном направлении. Оборванцы опешили настолько, что очнулись от столбняка только минут через пять. Начались крики и взаимные упрёки. Теперь она шла быстро, поглядывая на часы. Ей сказали, что за пару часов она доберётся до базового лагеря. Машина сзади взревела, теперь оборванцы крутили лассо. Дина хмыкнула и достала нож. Когда лассо легло ей на плечи, она порезала его и возобновила путь.
   Оборванцы, крича друг другу, что-то обсуждали. Потемнело, и солнце стала заволакивать лёгкая дымка. Она вспомнила, что в пустыне это предвестник бури. Оборванцы какое-то время орали, потом машина взревела и куда-то уехала. Из песка с шуршаньем стали высовываться столбики, верхушки которых превратились в вывернутые зонтики голубого цвета.
   Дина продолжила путь, впереди показались какие-то коричнево-жёлтые башни. Решив, что это тренировочный лагерь она прибавила ходу, но добежав до них, испытала жестокое разочарование, так как это было поселение оборванцев. Она помахала рукой, жителям, которые высунулись из окон-щелей, и продолжила бег. Заметно похолодало. Со всех сторон раздавался странный звон. Повертевшись, она определила, что звенят эти зонтики на столбиках. От земли стал подниматься красноватый туман. Стало ещё темней. Дина прибавила ходу, когда услышала странный гудок, то не остановилась. Она бежала уже по колено в тумане, когда её нагнала машина, похожая на каплю. Её быстро вдёрнули в отверстие и обсыпали какой-то дрянью сизого цвета, тот, кто это делал, гневно прошипел:
   - Ты что совсем очумела? Мы послали тебе навстречу наших людей.
   Маска, закрывающая лицо говорящего с ней, сильно искажала звук.
   - Этих оборванцев?- она хохотнула и подмигнула говорящему.
   - Небеса! Ты что, на гори налетела? А встречающая капсула?
   Дина вспомнила, что Илия не говорила, что её должны были встретить, и поняла, что попалась в руки шауран, но ей почему-то не было страшно. Выглянув в иллюминатор, Дина спросила:
   - Это буря, что ли какая-то?
   Её спаситель внимательно осмотрел её, тронул кончиками пальцами её комбинезон и с явным облегчением произнёс:
   - Комбез тебя защитил. Не волнуйся. Это кислотная буря.
   - Э-э, а этот порошок...
   - Он защитит тебя. Спать хочешь?
   Дина огляделась, прикинула размеры капсулы и пробормотала:
   - Конечно, - и свернулась клубочком на полу.
   Она лежала и слушала, как мирно рокотал двигатель. Шауран какое-то время стоял над ней, потом пожал плечами и ушёл. Больше к ней никто не подходил. Она обдумывала, что делать и вспомнила про яблоко, укусила его. Раздался странный хруст. Дина расстроилась, вылетела пломба. Ей сразу тогда не понравилось, как ей поставили пломбу, и вот пожалуйста - она вылетела. Она потрогала языком место, где должна была быть пломба и удивилась, дырки не было. Пришло ощущения, которое бывает только по утрам после чашки кофе. Надо было удирать. Она опять выглянула в иллюминатор и, как только заметила, что туман рассеялся, то мгновенно выпрыгнула, непонятным образом открыв дверь, те, кто её подобрал не заметили этого.
   Дина побежала в обратную сторону и вскоре нашла ложбину поглубже. Обнаружив пещерку, влезла в неё и затаилась. Дина слушала гул мотора. Поверху носились и искали. Она сильнее вжалась в пещерку, когда гул мотора затих. Шаги раздались прямо над головой:
   - Ушла?
   Голос прозвучал так близко, что Дина решила, что её видят, но издеваются.
   - Да. Мы всё осмотрели, - бархатный голос принадлежал её, не состоявшемуся ухажёру с Земли. - Ей невероятно везёт.
   - Да уж... Эта буря вырубила наши маяки, и теперь она практически недоступна.
   - Зря мы не задавили того зубного врача, он же поклялся, что вставил в пломбу наш прибор. Теперь мы здесь можем искать долго, такое количество железного магнетита полностью гасит излучения мозга.
   - А что, у тебя не хватило ума заключить сделку с гори?
   - С этими каннибалами-то? Нереально. Надо сматываться. Сейчас с тренировочной базы засекут нас, и тогда мы можем только удирать.
   - Ха! А сейчас? Ну, что мы можем? Пора уносить ноги.
   Раздался рокот мотора. Земля задрожала, и Дина с ужасом почувствовала, как земля уходит из под ног. Она лихорадочно стала шарить вокруг и вцепилась в какую-то не то ветку, не то кость. Она воткнула с размаху её в стену, и задержала безостановочное скольжение вниз. Когда пыль осела, осторожно осмотрелась и зашипела от огорчения, она висела над площадью подземного города. Внизу жители-оборванцы что-то делали, ходили и, на её счастье, не поднимали головы.
   Дина дождалась, когда площадь максимально опустела, и мягко спрыгнула вниз. Коричневые стены домов имели множество углов и балконов, что давало возможность спрятаться, что она и сделала. Она смотрела на жителей и не понимала, что же они делают. Создавалось впечатление, что они что-то ищут и не могут найти.
   В центре площади стоял высохший фонтан, сделанный из какого-то металла в виде фигуры, похожей на веер. Фонтан находился перед фронтоном когда-то величественного здания, от которого осталась целыми только одна стена и узорчатые ворота. На углу здания стояли два горошка с огромными молочаями. Двое детей отломали ветки от молочая и стали рисовать ими, что-то вроде крестиков и ноликов на сохранившейся стене. От обманных ветвей оставался чёрный след.
   Она, удобно закрепившись, ждала. Прошёл час, потом другой, наконец, всё затихло.
   Дина осмотрела останки здания и увидела, что раньше оно было великолепно. Печаль охватила её сердце. Она закрыла глаза и постаралась представить, что здесь было раньше. Ей стало жаль этих гори, которые днём бесцельно кружились вокруг разрушенного здания. Отломав, как и дети, ветки молочая, она стала рисовать на стене, стараясь не трогать результаты игры детей. Очнувшись от работы через пару часов, устало оглядела рисунок. Она нарисовала храм, как он ей представлялся, бьющий фонтан, играющие на площади дети, несколько людей с цветами в руках, и цветущие молочаи в горшках.
   На одной из стен гигантской пещеры обнаружила плохо заметные ступени, ведущие наверх к щели, в которой виднелось тёмное небо. Она почти добралась до верха, когда услышала, как зажурчала вода, из металлических труб.
   Ночь в пустыне - это время, когда всё оживает. Дина шла и видела слабо светящиеся зелёным цветом толстые похожие на плюшки цветы, которые не имели стебля и лежали на земле. Какие-то животные одновременно похожие на ящериц и тушканчиков, жевали чёрные стручки, падающие с зонтиков, выросших на пенёчках, кто-то мелкий, похожий на мышей, шуршал песком. Когда перед её лицом закружились светящие светлячки, Дина попросила:
   - Проводите меня до лагеря.
   Как ни странно, но светлячки вытянулись в светящуюся полоску, и она пошла по указанному направлению. Через час перед ней показались приземистые купола бархатно-чёрного цвета. Как только она переступила какую-то оградку, из куполов показались вооружённые люди. Никакого холодного оружия, у всех их были автоматы и винтовки, похожие на земные. На Дину смотрели настороженно. К ней подошёл высокий и худой парень и приказал:
   - Разденься.
   Она подчинилась. Её внимательно осмотрели и провели в один из куполов. В куполе её также окружили вооружённые люди. К ней подошёл седой и кряжистый мужчина.
   - Я - Бирк, а ты - землянка?
   - Да, - она решила отвечать только на поставленные вопросы.
   - Почему опоздала?
   - На меня охотились шауран.
   - Почему так решила?
   - Узнала своего преследователя с Земли. Они искали меня по какому-то устройству, которое было в моей пломбе. Устройство выпало, и меня потеряли.
   - Это твоя работа?
   - Вы про что? - удивилась Дина.
   Седой развернул её лицом к окну. Далеко в небо бил радужный фонтан света.
   - Не знаю.
   - А где ты была?
   Дина пожала плечами.
   - Я провалилась в подземный город гори, там я пряталась.
   - И всё? Это всё? - настырно терзал её Бирк.
   Она посмотрела в его потемневшие от волнения глаза, и призналась
   - Я там немного порисовала.
   - Порисовала?
   - Понимаешь, там были остатки какого-то храма, очень красивого. Он был разрушен, ну я не утерпела и немного порисовала, когда гори уснули. Пусть увидят, каким красивым было это здание раньше.
   - Я знаю, тебя зовут Дина, - внезапно Бирк захохотал. - Говоришь, немного порисовала? Да ты гори подарила надежду.
   Бирк обнял её. Дина устало улыбнулась.
   - Слушайте, а можно мне выкупаться и перекусить?
   Все заговорили разом, к ней подходили, называли имена, но Дина так устала, что решила, что потом спросит ещё раз. Поняв её состояние, Бирк взял её за руку и провёл в душевую. Пока она, наслаждаясь, принимала душ, к ней периодически подходили и брали какие-то соскобы с кожи, после каждого соскоба вода меняла цвет. Наконец её выпустили из душа.
   На ужин дали какого-то вкусного желе, затем отвели, как ей сказали, к целителю-аналитику. Дина сидела в какой-то бочке, облепленная датчиками. Целитель немолодой мужик-грат с седой шерстью смотрел на экран и заставлял её иногда встать, иногда задержать дыхание, потом погрузился в какие-то расчёты. Дина стала дремать, когда он пробурчал:
   - Молодец, всё обошлось. Что сразу не сказала, что у тебя брали яйцеклетки? Я бы не морочил себе голову. Должен тебе сказать, никаких послаблений не будет. С завтрашнего дня тренировки и занятия.
   - А зачем?
   - А затем, что не на курорт едешь, - проворчал Бирк и увёл её.
   Через месяц тренировок Дина так отупела, что перестала обращать внимание на то, как она выглядит. Такие же, как она, курсанты справлялись лучше, чем она. У Дины стало складываться впечатление, что она никогда не достигнет их уровня. Бирк иногда встречался с ней, но все его сочувствие выражалось в двух словах, как и у её деда.
   - Не ной.
   Преподаватели были безжалостны, и к концу второго месяца дикая усталость сменилась просто усталостью, а когда начались теоретические занятия, она почти не уставала. Она заметила, если сначала Бирк только хмурился, наблюдая за её тренировками, то к концу второго месяца стал одобрительно кивать.
  
   3. Мы выбираем, нас выбирают
  
   Теоретические занятия отличались невероятной нудностью. Она учила государственную структуру Танам и Итир, радовалась, что государства имели те же названия, что и народы. Спала с каким-то прибором на голове. Ей объяснили, что нет времени изучить язык, и так быстрее всего.
   Через месяц занятия вели, только на языке итир. Легче всего было изучать культуру Итир, которая была похожа на европейскую культуру Земли, хотя некоторые взгляды на жизнь и традиционная одежда была чем-то похожа на японскую. Когда она стала искать историю Танам, то кураторы ей заявили, что это пустая трата времени, так как её ждёт Итир, а о танам мало что было известно.
   Дина пыталась возражать, что такая асимметрия в информации будет мешать формированию целостной картины мира, преподаватели мрачно посоветовали выучить то, что есть. Бирк, сочувствуя ей, добавил:
   - Наверное, тебя выбросят самым худшим способом.
   Это её не очень обеспокоило, так как она обнаружила, что за то время пока училась бегать, прыгать и лазить по скалам, чрезвычайно выросла её выносливость.
   В свободное время она часто танцевала под музыку гратов, которая напоминала греческую и азербайджанскую музыку. Она даже рискнула танцевать с гратами. Новые друзья с интересом смотрели её танцы и часто давали мудрые советы. В результате танцы из ярких, но холодных приобретали окраску страсти и нежности. Это давало ей силы изучать фольклор Динтела, который ей не понравился. Во всех старинных песнях женщины неистово страдали и просили неверных возлюбленных вернуться, обещая им страсть и верность. Мужчины уныло перечисляли победы и богатство, которое они захватили. Граты откровенно ржали, когда она комментировала очередную эпическую балладу о подвигах и любви.
   За все время пока она тренировалась, её не обучали приёмам боя, и поэтому она отрабатывала то, что помнила из у-шу. Однажды её тренировку увидел Бирк и угрюмо пророкотал:
   - Нам не разрешили, но я тебя будут учить бою, и найду гратов, которые помогут.
   Инструкторов, которые тратили на неё своё свободное время, Дина отблагодарила совершенно неожиданно. Однажды увидев, как они плещутся в бассейне, предложила поплавать наперегонки. С этого дня в бассейне постоянно раздавались азартные вопли. Так она узнала, что идея соревнований на воде гратам абсолютно чужда. Сколько она не спрашивала, так ей и не рассказали, но однажды случайно узнала, что в мире гратов однажды была беда, и вода с тех пор использовалась только для крайней необходимости.
   Дина подсчитала, что прошло уже полгода, а за ней никто не прилетал. Однажды к ней подошёл Бирк и прошептал:
   - Готовься.
   Она поняла, что возникли проблемы.
   - Ну и как готовиться? Что случилось?
   - Мир почти закрыт. Мы тебя выбросим в месте тонкого прохода. Вообщем можешь попасться к бандитам, в лес, в пустоши, в горы. Куда угодно, - угрюмо проговорил тот. - Это будет пограничная зона Итира.
   Дина хмыкнула.
   - Возвращаюсь в родной дом через задний проход.
   До Бирка не сразу дошло, что она пошутила, а когда дошло, то он прогудел:
   - Трудно тебе там будет, но это твоя Родина.
   Он так и не понял, почему Дина, вспомнив ветхо-заветный анекдот, каталась от смеха. Через час, накормив и вколов немыслимое количество препаратов, её отправили в камеру сброса, которая была похожа на бархатно-чёрный куб. Гудение.
  
   Дина сидела на берегу невероятно грязной реки. Река пованивала бензином и тухлыми яйцами. По берегу мимо неё шныряли, полуметровые серо-малиновые червяки на маленьких ножках с острыми коготками. Обнаружив, что никакого оружия у неё нет, она порадовалась, что солнце стоит высоко и медленно пошла вниз по течению. Зверьки, похожие на лисичек, периодически выскакивали из прибрежных кустов, но кусты ей не понравились. Они были какие-то маслянистые и вместо листьев имели круглые подушечки, из которых периодически вырывались облачка маслянистых капель и засасывались обратно. Где-то вдалеке послышался низкий стонущий звук.
   Дина ухмыльнулась.
   - Наконец-то, цивилизация, - и ускорила шаг.
   Она шла и думала, что ей ведь не говорили, что она будет "супер-пупер" разведчиком. Её готовили к тому, что она просто будет жить в этом мире. Значит, у неё осталось мало времени, всего пятнадцать лет, так как её сыновья должны были прийти в благоустроенный мир. Удивилась своему нахальству и бодро потопала в сторону звука.
   Через час она вышла на дорогу и поняла, что не ошиблась. На дороге стонала машина для укладки дорожного покрытия. Дина молча смотрела на суетящихся рабочих, затем не спеша пошла вдоль дороги в сторону, где лежали новый асфальт. Сзади раздался крик:
   - Тира! Ты заблудилась?
   Дина надменно повернула голову.
   - Что тебе надо тир? Я что-то не помню, чтобы нас знакомили, и я разрешала фамильярничать.
   Парень, который окликнул её, смотрел дружелюбно.
   - Не злись тира, но здесь все равны и бедны. Как ты попала сюда? Не боишься попасть в лапы полиции нравов?
   - Зачем я им? Никого не трогаю, никому не мешаю.
   - Ты очень хороша. Они сочтут возможным найти тебе мужа и получить от тебя здоровое потомство.
   - Гадость какая! А мне казалось, что это лет десять назад было запрещено, - она от возбуждения даже топнула ногой.
   - Запрещено, но в таких районах, легко обвинить красивую женщину в чём угодно. Ей предлагают выбрать либо рудники, либо счастливую семейную жизнь со здоровым и не глупым молодым человеком.
   - Твари! Зачем они это делают? - возмутилась Дина.
   Парень подошёл к ней и посадил её на камень, сам сел рядом.
   - А что ты хочешь? Рождаемость ниже, чем смертность. Каждый второй ребёнок несёт мутации. Тебе нужна защита, тира.
   - Ты что же, предлагаешь себя, как защитника? - она уставилась ему в глаза.
   Парень гордо поднимает голову.
   - Да, предлагаю, но не себя, а свой Клан Горной лозы.
   Дина лихорадочно перебирала в памяти всё, что она знала, но об этом Клане она не помнила.
   - Слушай, тир, что это за Клан?
   Парень хмыкнул:
   - Мой Клан. Он под покровительством Клана Разящего ветра.
   - Первый раз слышу об этом Клане.
   - Это потому что ты с севера, - он подождал её реакции, потом хмыкнул. - Будем считать, что с севера, там тиры мало что знают о южных Кланах, да и соперничающий с ним Клан Полуденного сна посыпает Клан Разящего ветра грязью, хотя они и находятся в отдалённом родстве.
   - Стой! С этого места заткнись.
   Дина напряжённо вспоминала, что она читала, так вот куда её выкинуло - она в Горной Иттрии. Эта территория занимала почти половину территории Итира. Несмотря на то, что в Итире была вроде вполне современная цивилизация, но также существовали сложные отношения между Кланами. Государственная власть лавировала между президентскими решениями и решениями Палаты Кланов. Дина вспомнила, что в Иттрии есть мегаполис Итир, который является южной столицей Итира.
   - Вот что тир. Помоги, как тир тиру. Мне надо в город и устроиться на работу.
   Парень кивнул, протянул ей чёрно-жёлтый комбинезон и щедро намазал её лицо мазутом.
   - Жди. Скоро конец смены, и я отвезу тебя к деду. Он классный старик.
   - Слушай, а почему ты мне помогаешь?
   Парень стал деловито снимать штаны.
   - Не старайся. Я видела, что у мужчин ниже пояса, - усмехнулась Дина.
   Парень захохотал и показал татуировку, которая была внизу живота - радуга, пересекающая веер из мелких капелек.
   - Я один из тех, кто верит в силу Арней. Она ночью велела мне прийти и помочь тебе.
   Дина хмыкнула, покровительство Арней дорого стоит.
   До вечера они вдвоём с парнем тряслись на машине-укладчике покрытия дорог. Когда стемнело, приехал маленький автобус, забитый усталыми рабочими, который и увёз их в город, поразивший её. Она рассчитывала увидеть небольшой городок, а это бы огромный мегаполис. Увидев её удивление, провожатый хмыкнул:
   - А чему ты удивляешься - это же Итир.
   Дина прикусила губу, поняв, где она находится. Парень, уверенно пересаживаясь с одного автобуса на другой, привёл Дину в небольшое здание, которое стояло в глубине огромного сада. В здании их встретил старик с белыми, как снег, волосами, который посмотрел на Дину и печально вздохнул:
   - Надо её хорошо спрятать и изменить.
   - Что во мне изменять? Что не так?
   - Детка... Такие как ты редко бывают в этом мире свободными. Завтра праздник - день рождения Клана Разящего ветра. В городе полно хамов из Клана Полуденного сна, возможны эксцессы.
   - Я отсижусь у тебя.
   - Нельзя. Это же центральный Ботанический сад и завтра его обязательно посетят, как делегации от Кланов-союзников, так и местная полиция, - увидев её недоумение, старик пояснил, - только здесь растёт Финганмия, ей пять тысяч лет, и все придут отдать почести, её силе жизни и упорству.
   - Так... тащите мне любой грим и не волнуйтесь.
   Через часа перед стариком сидела пожилая дама, с какими-то серо-коричневыми волосиками. Единственно, что её выдавало невероятные глаза, цвет которых был похож на расплавленное серебро, но очки с дымчатым стеклом решили и эту проблему. Старик успокоился и отвёл её в крохотную комнату, одна из стен которой была сплошным стеллажом, забитым книгами. Дина с восторгом погрузилась в чтение, в отличие от фольклора в романах описывали реальные отношения. Уже ночью старик прогнал её спать.
   Весь следующий день, как и обещал Очер, сплошным потоком шли делегации, в старинных национальных костюмах, они несли землю, которую высыпали у корней невероятно огромного дерева. Дина в числе прочих служителей, разравнивала дорожки и разбрасывала принесённую землю. Во второй половине дня в сад вбежал отряд полицейских, которые буквально через метр распределились по всем дорожкам сада.
   Дина стояла в углу сада и смотрела, как вошли две процессии. Высокие и широкоплечие мужчины, с длинными золотыми кудрями, их сопровождали воины, вооружённые традиционным старинным оружием, в национальных костюмах. Наряды поражали воображение. Все в длинных мантиях, расшитых знаками Кланов. Она поняла, что это два соперничающие Клана. Мужчины шли, не поднимая глаз и, подойдя к Дереву, поклонились. Дина, низко опустив голову, отошла за кусты и услышала наглый мужской голос.
   - Такой праздник. Я не забыл, как ты меня обобрал, братец, но я не злой. Да-да, не злой. Жди подарка, братец! Он потрясёт твоё воображение, ведь скоро и твой день рождения, - говоривший напряжённо хохотнул.
   В ответ раздался рык.
   - Что? Обобрал?! Научись играть, ах ты... - парень рванулся к смеющемуся, но его сопровождающий остановил его.
   Дина подняла голову, ей понравился парень, которого трясло от возмущения, единственно что его портило - идиотские роскошные золотые локоны.
   Первый златокудрый не унимался.
   - Здесь, в присутствии великого Дерева, я прошу, - он нагло захохотал, - чтобы Арней благословила этот подарок. Ты ведь веришь в силу Арней? А?!
   Второй, сбросил руку сопровождающего со своего плеча.
   - Я приму дар твоего Клана. Арней, прошу! Пусть он всю жизнь жалеет о том, что сделал этот дар! Я им буду владеть и наслаждаться этим подарком всю жизнь.
   Один из поливальных шлангов внезапно лопнул, вода веером ударила в небо и зажглась радуга в лучах заходящего солнца. Медовый звон пронёсся по саду. Полицейские защёлкали оружием, засуетились. Все настороженно оглядывались. Хам огляделся и зашипел:
   - Я не верю в древние сказки. Я не забыл свой проигрыш и изощрюсь, братец. Готовься!
   Церемония была скомкана. Один из сопровождающих парня, который ей понравился, нахмурился и отдавал какие-то распоряжения охране. Когда стихли шум и рокот моторов отъезжающих машин, Дина подошла к старику.
   - Скажи мастер Очер, что это было?
   - В сущности, это было знамение, - усмехнулся старик.
   - Да я не об этом. Что они не поделили?
   - Это давняя вражда. Просто Пэй - полное дерьмо.
   - А второй вроде ничего. Из-за чего весь сыр-бор?
   Старик улыбнулся.
   - Клан Полуденного сна разрешил вырубку лесов в Горной Иттрии на своих землях, но младший сынок их главы, Пэй, проиграл почти всю территорию в карты, а Мэтт - это сын главы Клана Разящего ветра выиграл. Это Мэтт тебе понравился.
   - Мастер Очер, а чему же ты рад, один богатенький сыночек, поиграл, второй выиграл.
   - Леса спасают горные долины от засух. Клан Разящего ветра закрыл доступ к лесам и не разрешил их вырубать. У "Полуденного сна" осталась только пятая часть от их территорий и куча долгов, вот Пэй и беснуется. А тут ещё Арней взяла под покровительство Клан Разящего ветра.
   - Думаешь та радуга?
   - Уверен.
   Дина весь вечер провозилась с цветами, удивляясь тому, что произошло. В силе Арней она уже не сомневалась, но материалистическое воспитание заставляло искать всему какое-то рациональное объяснение. Однако объяснения не было. Все последующие дни она занималась цветами и гуляла под охраной внуков старика по городу.
   Однажды она была свидетелем безобразной сцены. Пэй из Клана Полуденного сна, оскорбил девушку-танцовщицу в городском саду. Он и его советники смотрели спектакль, который состоял из танцевальных сцен и песен. Действие было посвящено становлению Клана Разящего ветра. Когда статная и красивая девушка вышла и, медленно танцуя, что-то начала читать, Пэй стал кидать в девушку цветами, привлекая её внимание, та, в гневе, велела его вывести из зала и попросила сидящих рядом помочь, тогда Пэй выскочил на сцену и влепил ей пощёчину. Вопли, крики, драка.
   Утром Дина узнала, что девушку увезли в колонию на север. В газетах писали, как низко пали нравы актёров, и что данный случай - яркий пример лояльного отношения властей к оскорблению сына главы Клана. Это взбесило Дину, и она собрала все банки с краской, которой раскрашивали стены домов к празднику и не успели ещё вывезти. Ночью она залезла на стену, радуясь что научилась этому, и нарисовала своё отношение к произошедшему. На другой день город хохотал и обсуждал картину, которая появилась на эмблеме Клана Полуденного солнца. Нарисованный Пэй со свиным рылом, распалённый и потрёпанный, топтал яркие цветы, закованные в кандалы.
   Скандал получился ужасный. Никто не понимал, как дерзкий художник забрался на высоту шестого этажа. В городе шмыгали наряды полиции, но как водится, никого не нашли. Клан Полуденного сна потерял лицо. Это обсуждалось и по телевидению, и в газетах.
   Дина вечерами обсуждала с Очером и его внуками, что происходит в Горной Иттрии и ужасалась, это мир балансировал на краю пропасти, а такие как Пэй, готовы были на всё ради денег и власти. Дни летели один за другим, а Дина пока ещё ничего не решила, как она будет жить дальше.
   Как-то в пасмурный день вечером старику стало плохо. Не дождавшись внуков, Дина надела костюм одной из женщин. Тщательно загримировалась, а так как кофта была ей широковата и коротковата она нанесла грим на всё тело, посыпала голову серой краской и побежала в аптеку.
   Ей не повезло, она попала в облаву. Её и ещё человек пятнадцать женщин привезли в дом Пэя, там сам Пэй осмотрел их и велел всех выгнать, кроме двоих. Редкую красавицу оставил для себя, а редкую уродину - это Дина, которая порадовалась гриму, велел превратить в достойный подарок.
   Дина не сопротивлялась, когда ей красили губы в невероятно кровавый цвет, затем безобразно чернили брови, прилепляли бархатную мушку, затем содрали штаны и внизу живота стали делать татуировку. Старик, который наблюдал за процедурой, вздрогнул, когда увидел, как из прокушенной от боли губы текла кровь, а немолодая женщина, обливаясь потом, не пикнула во время мучительной процедуры. Ей нанесли свадебную татуировку: инкрустированный алмазами меч, похожий на вихрь, воткнутый в хризантему. Татуировщик так и не понял и не смог объяснить, зачем над всем этим он нанёс радугу и инкрустировал её драгоценными камнями. После расспросов советник Пэя попытался того отговорить от задуманного.
   - Пэй, не глупи. Её надо отпустить. У этой бабы покровительство Арней. Татуировщик был явно под воздействием, когда наносил рисунок. Он даже отказывается брать плату.
   - Я, советник, не верю в сказки. Что же Арней её не защитила? Нечего рассусоливать! Заверните каргу! Побольше бантов, и доставьте по назначению, - и злобно захохотал.
   Дина, когда её проносили мимо старика, прошипела:
   - Мне тебя жаль, - за что получила пинок и потеряла сознание.
   Очнулась в огромной комнате, попыталась встать, но не получилось, так как была упакована и перевязана бантами. Вспыхнул яркий свет. Её распаковали и поставили на ноги. Она с трудом разлепила размалёванные краской глаза. На неё смотрели два седых, но крепких мужчины и парень, в которых она узнала вчерашних посетителей Ботанического сада. Это были люди из Клана Разящего ветра.
   - Ну и сколько тебе заплатили? - прорычал один из сопровождающих золотоволосого парня.
   - Отпустите меня, я случайно попала сюда, - проскрипела Дина, рот пересох и язык едва ворочался.
   - Ага, так мы и поверили. Знаешь, сколько стоят камни, которые пошли на татуировку?
   - Плевать, вырезайте! Я потерплю.
   Один из седых взял нож и повертел перед глазами Дины, та кивнула:
   - Давайте.
   Он наклонился и зашипел, к нему метнулись парень и второй мужчина. Они рассматривали татуировку и переглядывались. Мужчина потрогал татуировку.
   - Всё горит, сделали недавно.
   - Ну что тянете? - прохрипела пересохшим ртом Дина.
   - Кто тебе делал татуировку? - жёстко спросил парень.
   - А я откуда знаю, слышала он отказался от оплаты.
   В глазах парня зажегся интерес, он отошёл, несколько минут шептался с седовласыми, потом один из седых подошёл к Дине.
   - Ну вот что, мы не будем тебя увечить. Ты должна сказать, где ты живёшь? Чтобы в случае чего, мы смогли быстро бы тебя найти, - прогудел седой. - Можешь на доверять, наш Клан никогда не совершал бесчестных сделок.
   - Нет! - рявкнула Дина. - Я не хочу связываться с вашими Кланами! Ни в каком виде. Ни в виде дружбы, ни в виде вражды.
   - Я не могу дать тебе свободы, - покачал головой парень. - Я поклялся именем Арней. Необходимо время для решения этой проблемы.
   - Тогда я возьму сама. Со своим двоюродным братцем можешь проститься. Я не собираюсь прощать того, кто меня пытался сделать вещью, - выдохнула она.
   Парень хмыкнул.
   - Ты тира, а рассуждаешь, как риса.
   - Тварь, поганая! - выругалась Дина, по жилам которой понёсся со скорости экспресса гнев.
   Седой мужчина, на которого был похож парень, усмехнулся.
   - Не ругайся. Скажи, где ты живёшь? Мы тебя спустим через мусоропровод и...
   - Ах мусоропровод!! - какое-то время она задыхалась не в состоянии сказать что-нибудь от гнева и обиды.
   Советник отшатнулся, увидев как пристарковатая тира внезапно выпрямилась, и впился в её глаза. Тира, облив его серебряным пламенем глаз, рявкнула:
   - Ты-ы... рис - дерьмо!
   Парень зло оскалился, но Дина была уже невменяема.
   - Вы все - дерьмо! Ах, аристократы сраные. Всё, моё терпение лопнуло.
   Мужчина опять хмыкнул и посмотрел на парня:
   - Ну и что ты с ней будешь делать, Мэтт?
   Дина взбесилась.
   - Делать? Я вас всех здесь сделаю! Так, уроды, или вы меня сейчас выпустите, или я вас всех троих уделаю так, что мало не покажется.
   Парень посмотрел на жуткое размалёванное чучело и зло сощурился:
   - Ага! Вот что затеял братец, скандал, но ты ошибаешься. Я тебя свинья размалёванная просто выпорю. Ты что же, не понимаешь, что я разгадал вашу с братцем уловку? Не зря вокруг гостиницы полно журналистов шатается.
   - Хм, подарок ты обязан принять, ты поклялся Арней, - пробурчал советник и хитро взглянул на Дину.
   - Что?! - взвился парень. - Меня добиваются лучшие красавицы Иттрии, а эта будет моей женой? Да пусть она подавиться своей татуировкой! Даже если бы ты мне приказал, я бы сказал нет.
   - Все женщины тебя хотят, придурок?! - Дина завыла от ярости. - Да ты себя видел, мальчик для утех? Златовласка из сказки сраная!
   Парень от ярости захрипел
   - Молчи, гадина размалёванная! Арней клянусь! Ты ещё будешь стонать от моей руки. Дядя, ты свидетель, я её научу, как разговаривать с мужчинами.
   Он бешено сдирал с себя расшитую тунику и заодно красивый золотистый парик, под котором скрывались такие же каштановые волосы, как и у Дины, стянутые в тугой хвост. Оказалось, что под туникой на нём одета обычная современная одежда. Дина попятилась, обнаружив, что он накачан, и осмотрела номер, чтобы найти что-нибудь себе в качестве оружия. Мэтт презрительно смерил её взглядом.
   - Ты что-нибудь умеешь гадина, а?! Кроме, как плеваться своим мерзким ртом и шлёпать мерзкими губёшками?
   - Я?! - вспыхнула Дина. - Арней клянусь, ты во сне будешь вспоминать мои губёшки.
   В комнате поплыл медовый звон, дядя Мэтта озадаченно хмыкнул. Дина молча скручивала сдёрнутое ею покрывало в жгут. Она понимала, что будет трудно, а верить в слабость противников - глупость. Дядя Мэтта отошёл, сел в углу и пробурчал:
   - Без меня.
   - Правильно, дядя! Мы с мастером её уделаем и пошлём обратно к братцу в нарезанном виде. Я лично напишу на каждом куске, что мне понравилось! - свирепо орал парень.
   Дина скользнула мимо сидящего и прошептала:
   - У тебя есть шанс.
   Дядя хмыкнул опять. Противники Дины ожидали чего угодно, только не того, что пристарковатая и уродливая тира даст бой. Теперь они оба лежали связанные, а Дина быстро выскользнула из одежды и одним ударом отключила Мэтта, потом позвонила в звонок, когда в номер заглянула горничная, вырубила её так жёстко, что дядя, её несостоявшегося мужа, крякнул.
   - Только посмей рассказать обо мне этому уроду, - грозно прошептала она и добавила пинка парню, не зная, что тем самым привела его в чувство и тот внимательно осматривает её.
   Посмотрела на мастера, но тот лежал в бессознательном состоянии. Затем смыла с лица боевую раскраску. Дядя Мэтта улыбался, видя, как стройная красавица натягивает форму горничной.
   - Я бы посоветовал тебе как-то замаскировать своё лицо, - прогудел он. - Мэтт сказал правду о журналистах.
   Дина кивнула, и через пару минут тот удовлетворённо хмыкнул.
   На него смотрела туповатая девушка, в идиотских узеньких очках, которые Дина сняла с мастера. Она зло стряхнула краску, изменившую ей цвет волос, осмотрела себя в зеркало, поправила крохотный белоснежный фартук и не удержавшись опять пнула ногой связанного парня.
   - У тебя хороший советник, урод, только поэтому ты всё ещё жив. Советник, передай своему племяннику, чтобы он научился уважать людей.
   Вихляя попой и кланяясь, Дина выскользнула из номера. Вошла в лифт для прислуги, а внизу смешалась с толпой журналистов. Она влетела в дом Очера злая, как тысяча чертей.
   - Очер! Ой прости. Мастер Очер. Я не купила лекарство.
   - Не волнуйся, все обошлось. Зови меня просто Очер, детка. Я же не твой воспитатель. Где ты была? - стрик ей налил чаю, она начала его пить, захлёбываясь от злости. - Так всё же, что произошло?
   Дина сдёрнула юбку и показала.
   - Вот! Меня, у-у... сволочь! Меня Пэй подарил Мэтту.
   Старик нахмурился.
   - Надо тебе уезжать отсюда. По законам этой страны ты принадлежишь ему.
   - Нет, мастер, и у него, и у Пэя должок передо мной. Думай, мастер, как мне расплатится. Если ты не придумаешь, то я просто убью Пэя.
   - Тебе понравился Мэтт? - неожиданно улыбнулся Очер.
   - Это откуда такие выводы?
   - Ну, его ты не хочешь убить?
   - Что-о? Да чем же он лучше? Один просто бандит, ведёт себя, как будто всё ему принадлежит, а второй - самовлюблённый скот.
   Утром один из внуков Очера сунул в руки Дины газету. Она читала и восхищалась умом дяди Мэтта, который дал интервью журналистам.
   Журналисты писали, что Пэй прислал Мету подарок во славу Арней. Мэтт его принял, но какие-то злодеи напали на них и, зверски избив, отняли подарок. Теперь полиция ищет подарок, но, в силу интимности подарка, дядя отказался рассказать о нём журналистам. В газете были фотографии избитых советников (Ай, да дядя!) и Мэтта (Мало я ему навтыкала).
   Дина попросила у Очера разрешения порыться в старых газетах, которые хранились в подвалах лабораторий Ботанического Сада, как скромно сказал старик для хозяйственных нужд. Попав в огромные подвалы она недоумевала, как эти архивы, пережили войну и заподозривала, что Очер не просто скромный учёный. То, что это архивы, а не склад стало понятно, как только она увидела их. Один из внуков Очера помог ей подобрать все материалы о соперничающих Кланах.
   Когда-то эти два Клана связывали дружеские отношения - матери Пэя и Мэтта были сводными сёстрами, но во время войны Клан Полуденного солнца богател на несчастье тиров, в то время как Клан Разящего ветра помогал обездоленным. Оба соперника стремились к процветанию Кланов, но если действия Мэтта и его Клана не зависимо от путей всегда приводили к процветанию не только Клана, но и Горной Иттрии, то Клан Полуденного солнца стремился только к обогащению. Мэтт во всех начинаниях был более удачлив, что породило зависть у Пэя, которому глава Клана разрешил вести все финансовые дела. В целом судя по заметкам Пэю было наплевать на Клан, его интересовал только он сам.
   Полученная информация вызвала бурю в душе Дины, она не могла простить Пэя, однако ей стало трудно ненавидеть Мэтта. Ночью в саду, усевшись под деревом великаном, попросила:
   - Арней! Меня так оскорбили, как никогда не оскорбляли. Я знаю, что тебя нельзя просить о мести, но пусть я буду возмездием в твоих руках, и помоги мне не ошибиться.
   Из кустов выскользнул мастер Очер и прошептал:
   - Арней не считает это важным для тебя.
   - А что важно для меня? Что?
   - У меня для тебя предложение. Сейчас в Иттрию приезжает министр финансов. Ему нужен штат прислуги и охрана для дочери, говорят она очень властолюбива и ищет себе жениха. Дочь министра богата и сломает жизнь Пэю, Клан которого в долгах.
   Дина засветилась от восторга.
   - Хорошая идея, ради этого я готова с чёртом заключить союз.
   - С чёртом не знаю, а со мной надо, - из кустов вышел дядя Мэтта.
   - Как племянничек, очухался? - гневно фыркнула Дина.
   - Мечтает тебя поиметь, - рассмеялся седой.
   Дина зашипела, как змея.
   - Не шипи, порадуй нас и напои чаем, - распорядился Очер и пригласил в дом дядю, которого звали Хьюи.
   Пока они разрабатывали план, Дина рисовала Хьюи, он ей очень понравился. Всякий раз, когда он пытался встать, она его сажала и опять рисовала. Уже поздно вечером она вручила рисунок.
   Хьюи посмотрел на портрет и всхрапнул. На портрете он ехал верхом, а на его плече сидел сокол. Он и сокол общались, и было не понятно, кому нравится это общение больше. От картины дышало силой.
   - Спасибо, девочка, и вот что я скажу, - Хьюи погладил Дину по голове, - я много видел и понял, что свинью Пэя нарисовала ты, и тебе не годится месть. Ты права, нужно возмездие, но не одному ему. Как ты с ним обойдёшься твоё дело, но хочу, чтобы ты щёлкнула по носу и моего племянника, и в этом я тебе помогу.
   - Сначала Пэй, - Дина нахмурилась. - Я знаю что делать. Устрой меня массажисткой к дочери министра финансов.
   Хьюи кивнул. Дина долго рассказывала ему то, что она придумала.
   На одном из званных вечеров, Таниру, дочь министра, пригласил один из советников Клана Разящего ветра и просто не дал ей танцевать с другими. Он был весел и скрыто страстен. Танира, протанцевав весь вечер со седым Хьюи, наслаждаясь его силой и деликатностью, восхищено прошептала:
   - Ах, советник. Редко кому удаётся меня свести с ума. Расскажи. Как тебе удаётся танцевать весь вечер и быть бодрым и весёлым?
   - Мужчины моего дома, приобретя седину в волосах, не становятся старыми.
   Танира подавила внутри себя нечто, что её влекло к советнику.
   - Вы рисы привыкли скрывать, что вы пережили, но пережитое высыпает серебром на ваших волосах. Я права?
   Хьюи остро взглянул на неё.
   - Ты не глупа, но твоя голова забита не тем, чем надо.
   - Начинается, - сердито протянула Танира, - любая женщина способная проявить волю вызывает у рисов страх.
   - У рисов, не у мужчин вообще, - засмеялся Хьюи.
   Девушка морщится, советник так пронзительно на неё смотрит, что она теряется, но у неё цель - войти в высшие круги власти, и она достигнет этого чего бы это не стоило. В глаза советника появилась грусть, Танира теряется от этого, но она не любит, чтобы её видели неуверенной в себе тирой, поэтому настойчиво спрашивает:
   - Хьюи, расскажи, как ты сохраняешь молодость тела.
   Советник лукаво улыбнулся.
   - Танира, девочка! Мне попалась редкая массажистка. Она использует древний массаж танам, это продлевает жизнь и открывает каналы. Представляешь, мне теперь ночью нужны две женщины.
   Танира прищурилась о таком она читала только в старых романах.
   - Приведи мне массажистку. Я должна быть ярче всех.
   - Она так не пойдёт, - он опять грустно смотрит на неё (Девочка, девочка, что же ты сделала собой?).
   - У меня есть личные деньги, не сомневайся.
   - При чём тут деньги? Она работает, только увидев портрет, но учти, она многим отказывает.
   Это было так необычно и таинственно, что Танира загорелась и вынесла свою фотографию. Хьюи хмыкнул, Дина оказалась права, во всех мирах женщины одинаковы, жаль только, что у Таниры в голове жажда власти, а не любви.
   На другой день, после обеда в номер Таниры постучалась женщина, завёрнутая в чёрные шелка. Её впустили. Женщина танцующим шагом прошла через комнату. Служанки Таниры обомлели, когда та, пересмотрев кучу дисков, развела руками и поставила свой.
   Танира охнула от неожиданности, когда незнакомка сдёрнула с себя чёрный шарф. Лицо и руки женщины покрывала татуировка в виде сплетающихся чёрных роз и вееров. Странная одежда полностью обнажала и полностью скрывала тело женщины, также покрытое татуировкой. Чёрный тюрбан, чёрные кольца серёг.
   Мерный гул бубнов, стук копыт, свист ветра и нежный голос дудуки заставлял тело и душу Таниры трепетать.
   - Что ты хочешь? Власти, страсти или силы?- проворковала ей женщина.
   Танира растерянно усмехнулась, а женщина властно прошипела:
   - Все вон!
   Служанки мгновенно вылетели из комнаты. Женщина ласкала-массировала шею и плечи Таниры:
   - Решайся, что ты хочешь?
   - Ты с ума сошла, колдунья. Я хочу просто молодости тела.
   Женщина массировала тело Таниры, которая была в таком ошеломлении, что не замечала, что её раздевают и натирают какими-то маслами.
   - Просто молодость для такой, как ты, мало. Я права? Тебе надо обуздать жеребца, чтобы он не знал сна без тебя.
   - Мужчины не умеют любить, - простонала Танира.
   Женщина массировала её тело. Горячий шёпот обжигал:
   - Зато их интересно ломать. Ты ведь тира. Обуздай риса.
   Танира печально вздохнула.
   - Какой рис согласится на тиру, даже богатую.
   - Глупости. Задуши долгами риса, заставь оплатить свободу Клана своим телом. Сведи с ума танцами, негой и покорностью, а потом обуздай.
   - Ты ведь знаешь кого-то? - загорелась Танира.
   - Ты тоже знаешь - это Пэй.
   - Да он же хам!
   - И что? Ты не хочешь иметь хорошую ездовую лошадь? - женщина впилась поцелуем в губы Таниры, околдованной музыкой и расслабленной маслами и ласковыми руками.
   - Да, да, - шептала Танира. - Меня пригласили к ним в дом на праздник, а я не пошла, но теперь найду повод.
   Женщина долго массировала её сильные руки и ноги, затем прошептала:
   - Сделай это. Ты одна сможешь его сломать. О-о! Как я завидую твоей власти! - и выскользнула из номера.
   Дома Дина свирепо отмывала рисунок, нанесённый на тело. Ей было противно от того, что она сделала, но вспомнив, скольким девушкам изуродовал жизнь этот красавчик, да и жажду власти Таниры, успокоилась.
   Очер, услышав, как она замурлыкала какую-то песенку, переглянулся с Хьюи. Они были тайными служителями Арней и теперь обдумывали план, как выполнить то, что сгоряча пообещал Мэтт так, чтобы у обоих избранников воли Арней и мысли не возникла об их предназначении. Необходимо было, чтобы все действия исходили от них самих.
   Дина копалась в саду. Она давно пересаживала кусты и цветы так, чтобы на холме возникла радуга. Ей не хватало оттенков, которые позволили бы ей создать веер брызг, бьющего фонтана, и тогда она отправилась в район старого города. Она часто там бывала. Характерной чертой старого города, были многочисленные каналы, как наземные, так и подземные, которыми пользовались, как улицами. Именно в подземельях старого города можно было купить семена цветов веерника, который Дина решила посадить на клумбу, так как половина цветка веера была синего, а половина нежно-серебристого цвета. Старый Очер ей дал адрес продавца семян. Она загримировалась и наняла лодку, которая неспешно везла её по каналам. Внезапно лодочник резко повернул.
   - Что случилось?
   - Эти твари из полиции нравов потрошат квартал. Не повезло, надо уходить. На таких как ты не охотятся, но чем дальше от них, тем лучше.
   На узкой набережной стоял хорошо вооружённый отряд полиции. Они перегородили подходы. В пришвартованный катер они затаскивали сопротивляющихся молодых женщин. Слышались крики и плачь. В боковых улицах Дина увидела угрюмых тиров. Их было намного больше полиции, но они только глухо роптали и бессильно сжимали кулаки. Это было так страшно, что Дина не поверила своим глазам. Могучие мужчины, как скоты, мычали, но не смели защитить своих женщин.
   Дина в ярости заорала.
   - Да что же вы терпите?! Это же незаконно!
   - А что мы можем сделать? У них оружие, - понурившись, пробормотал один из тиров. - У нас только боль.
   - Ах боль?! У вас, скотов, боль?! - её трясло от ярости.
   Она, оттолкнула лодочника, который пытался её задержать, и выскочила на старые изъеденные водой ступени. Полицейские не обратили на старую женщину внимания и напрасно, так как она заорала скопившимся угрюмым людям:
   - Слава полиции нравов! Слава!!
   От неё отшатнулись. Дина с презрением засмеялась.
   - Женщины, что вы плачете? Вам найдут достойных.
   Полицейские остановились, Дина опять завопила.
   - Слава полиции, только она делает из ваших женщин производителей для лучших. Вы не достойны иметь и любить женщин.
   Толпа глухо загудела. Полицейские смущённо переглядывались.
   - Бараны, вы увидите, как они буду трахать ваших женщин. Женщины, радуйтесь, вы избавитесь от тех, кто родился и издохнет рабом.
   Толпа глухо зароптала, полицейские щёлкнула затворами.
   - Слава полиции! - рычала Дина. - Слава!! Так этим рабам и надо! У них только кулаки и камни под ногами, но нет чести и достоинства. Слава полицейским, которые стали собаками тех, кто гоняет этих скотов! Эти скоты даже не знают, что собаки забыли про закон, которые издали их хозяева. Слава полиции!
   Полицейские растерянно слушали. Что делать со старой бабой, они не знали. Они-то точно знали, что нарушают закон, но они всегда так делали. К тому же она хвалила их, но как-то странно.
   Дина охваченная странным горением, мерно ударяя в ладоши, запела- закричала:
   Честь - и снова слово - совесть.
   Слово совесть... и вновь - честь.
   Ах, как хочется мне верить,
   Что расплата всё же есть,
   Что расплата всё же здесь
   Странное эхо прокатилось над тирами, гулко отдаваясь в голове "Честь, честь". У рычавших от ярости тиров кровь бросилась в голову. Толпа зарокотала. Всё произошло так быстро, что никто из полицейских не успел среагировать. Все они нашли успокоение на дне каналов, а лихие подводные хищники уничтожили все следы их пребывания в этом мире.
   Люди окружили её, когда Дина, выхватив у кого-то нож, стала резать на размягчённом временем камне одного из домов птицу, взлетавшую из бьющего веером фонтана. Потом в ярости вырезала слово "Честь". Она горько посмотрела на всех и пошла вдоль канала, толпа расступилась перед ней и, как вода, сомкнулась.
   Она шла по древним набережным каналов, когда её нагнали четверо могучих мусорщиков и бросили на плечи. Они несли её по одним им известным переходам в верхний город. Когда Дину внесли в дом мастера Очера, один из мусорщиков пророкотал:
   - Прячь её, отец. Поющую увидел кое-кто, теперь на неё охота.
   - Кто? - зло спросила она. - Я не боюсь, кто?
   - Кто не верит Арней - шауран, - пробасил мусорщик и исчез.
  
   4. Нежданно, негаданно
  
   Вечером в Ботанический сад проскользнул Хьюи.
   - Я едва ускользнул от племянника. Он не дурак и умеет думать. Тебе надо уходить. Не забывай, ты его собственность.
   - Фигня! Я его убью, если он коснётся меня. У нас - проблема. Здесь - шауран, - расстроено проговорила Дина.
   Хьюи заскрипел от ярости зубами.
   - Значит их база сохранилась.
   - База? - Очер почернел.
   - Да. Видно это те, кто зачем-то решили остаться в закрытом мире. Ты права, Дина. Это смертельная угроза для Итира.
   - Хьюи пойдём со мной, обговорим всё, надо попробовать выяснить где они могут скрываться.
   Дина в сомнении хмыкнула - если до сих пор не обнаружили базу, то есть кто-то, кто помогает шауран. Значит надо как-то найти этих помощников, а потом и шауран. Она поняла, что боится шауран, но дед всегда говорил, что глаза боятся, а руки делают, и она, продумав всё, пришла к решению. Внуки деда принесли всё, что она попросила, и пригласили зубного врача.
   Через два дня в комнату, где разговаривали Очер и Хьюи, вышла милая неуклюжая девушка. Брегеты на зубах, каштановые волосы, заплетённые две короткие толстые косы, очки в тяжёлой оправе, в ярко-красном свитере, зелёная юбка в складку, тяжёлые ботинки на толстой модной подошве.
   - Что ты ищешь, тира? - вежливо осведомился Очер, он никак не мог понять, как внуки пропустили её.
   Девушка взволновано мнётся, потом лицо её меняется, и она бросается на шею Очера.
   - Это же я, Дина.
   Хьюи восхищённо цокнул языком, походил взад-вперёд.
   - И как это можно использовать?
   - Я должна быть на виду, но... - она подмигивает ему, - но в этом виде. Устрой меня в какую-нибудь газету.
   - Умно. По логике нормального человека ты должна быть незаметной. Собственно, а почему в какую-нибудь?
   - Э-э, есть что-то на примете?
   Хьюи весело переглядывается с Очером.
   - Есть. Газета моего племянника. Тебя там не додумаются искать. Я попрошу Мэтта познакомить тебя с журналистами.
   Дина поёжилась.
   - Боишься встречи? - усмехнулся Хьюи, вспомнив медовый звон.
   - Ещё чего!
   - Но ведь Мэтт попробует тебя в деле.
   - В смысле, как попробует? - Дина стала красной, как мак.
   Хьюи непроницаемо воззрился на неё.
   - А что это ты разволновалась? Он посмотрит, что ты умеешь, как профессионал.
   - Я хорошо набираю текст, - с облегчением перевела дух Дина.
   - Вот что девочка. Ты - провинциалка, приехала в столицу и стараешься соответствовать. Не забывай Итир - это столица Горной Иттрии, нужна другая одежда, - Хьюи сам провёл её по магазинам, где они купили неописуемо дорогие уродующие фигуру наряды. - Жду тебя сегодня. Легенда на твой вкус.
   Дина просидела час в домике Очера перед зеркалом, после чего с чемоданом в руках вошла в гостиницу. Обрадовалась, что её не остановили. Её внешний вид действовал на работников гостиницы, подобно пулемётной очереди - косил на повал. Она подошла к номеру, который ей назвал Хьюи. Мэтт сам открыл дверь и, увидев её, ошеломлённо крякнул.
   - А ты уверена, что не заблудилась, тира?
   - Мне нужен гре Хьюи. Дело в том, что жена брата, бывшей невесты племянника отца, однажды помогла его коню...
   - Дядя! - завопил Мэтт. - Это к тебе.
   Хьюи вышел и охнул. Он опять с трудом узнал Дину. Чтобы соответствовать моде она, нацепила на себя бусы из цветов, которые не соответствовали ничему в её наряде, и повесила на плечо холщёвую сумку, облепленную по последней моде пуговицами. Кроме того подвела глаза сиреневыми тенями и сделала сиреневыми губы.
   - А собственно чему обязан? - весело спросил он, поглядывая на оторопевшего племянника.
   - Уважаемый гре Хьюи, когда вы были у нас в деревне, то ваша лошадь...
   - А-а... Вспомнил, вспомнил. Мэтт, голубчик. Эта девочка приехала сюда искать работу. Надо ей помочь.
   У Мэтта полезли глаза на лоб.
   - Дядя, ты что?! А за что ты меня так?
   - Да ладно тебе. Ей можно доверять - она из хорошего Клана. Она тебе будет хорошим помощником. Девочка может работать в газете, которой ты портишь настроение правительству. У тебя, наконец, появится время заняться делами Клана. Ты совсем забыл о своих обязанностях. Проходи, деточка.
   Дина вошла и увидела Таниру, её отца и, как предупреждал Хьюи, Пэя. Старясь быть светской, и желая заставить Пэя сделать выбор, Дина поклонилась и сказала:
   - Ой! Эта необыкновенная красавица, надо думать невеста твоего племянника, гре?
   Пэй раздражённо фыркнул и рефлекторно пододвинул к себе Таниру, та благосклонно улыбнулась нелепой простушке и нежно погладила упорно сопротивляющегося её чарам Пэя, тот это оценил и хохотнул.
   - Бери её, Мэтт! Бери. Она заменит тебе мой подарок, который у тебя похитили, - Пэй мстительно усмехнулся, иметь такой подарочек в качестве помощника, это ли не наказание для любителя красавиц Мэтта.
   - Да уж, подарок судьбы, - пробормотал Мэтт и внимательно посмотрел на девушку, которая после замечания Пэя насмешливо выгнула бровь.
   Хьюи встревожился, когда у племянника внезапно блеснули глаза, он-то знал его невероятную наблюдательность и проницательность. Мэтт мягко проговорил:
   - Где ты остановилась девушка?
   - Ещё нигде, я вот только что... - пробормотала Дина. - Думала, что гре Хьюи поможет мне устроится.
   Мэтт, мельком взглянул на дядю, вслушался в голос девушки и... решительно проговорил:
   - Зачем тревожить дядю, я сам распоряжусь.
   Он позвонил по телефону, через несколько минут вошёл администратор.
   - К нам прибыла очень дальняя родственница. Я правильно сказал дядя? - обратился он к Хьюи. - Нам нужен номер попроще. Первое время я оплачу все расходы, а дальше она сама.
   Администратор сморщился в мучительном раздумье. Мэтт вложил ему в руку несколько тонгов, у администратора мгновенно наступило просветление.
   - Есть такой. Не очень дорогой.
   Мэтт, увидев, как надменно дёрнулись уголки губ будущей сотрудницы и, не веря своей догадке, проворковал:
   - Ах провинция... там и водопроводов-то нет! Вы меня простите... Раз уж дядя повесил на меня обязательства, то я провожу нашу гостью. Дядя, я постараюсь побыстрей освободится, а ты займи наших гостей.
   Хьюи развёл руками.
   - Вот, он весь в этом, как только кто-то приезжает из горных деревень, то Мэтт носится с ними, как с детьми.
   - Вряд ли с этой он будет возиться, - хохотнул Пэй.
   - Напрасно, - протянул дядя, - именно с теми кого, судьбы обошла своим вниманием, Мэтт возится дольше всего (Небеса, это паразит узнал её, что же делать?). Ты прав Пэй, я пойду потороплю его.
   Пэй представляя, как бесится Мэтт, благодушно остановил того.
   - Зачем же, пусть его... Хы-ы... возится. Думаю, он сейчас ей всё рассказывает и показывает.
   Танира ласково пожала руку Пэя.
   - Она же девочка, боюсь они спорят и о выборе одежды, и о манерах поведения.
   Хьюи встал и похлопал в ладоши, через минуту перед гостями стояло вино фрукты и закуска. Разговор плавно потёк дальше.
  
   Дина шла по длинному коридору и тревожилась. У неё было ощущение, что рядом с ней идёт огромный леопард. Мэтт поддерживал её за локоть. Она не заметила, как он движением бровей отослал администратора. В номере он помог поставить чемодан, и раскрыл его, оглядев яркие модные наряды, тихо спросил:
   - Кто же посоветовал тебе купить эту э-э... одежду? И на чём же ты прибыла?
   В его голосе слышится насторожённость и ещё что-то.
   - Я по каталогу, - ляпнула не задумываясь Дина, проигнорировав второй вопрос, - купила самое модное и дорогое, чтобы соответствовать столичной моде.
   Мэтт тепло улыбается, его глаза загораются. Неожиданно Дине захотелось сбежать,
   - Как зовут, мою новую сотрудницу?
   Казалось бы простой вопрос, но ей кажется, что он выделил слово "мою", поэтому она задиристо говорит:
   - Дина. Ты не пожалеешь, я хорошо работаю, а если что не умею, то быстро учусь.
   - Ты прелесть, я тебе верю, учится многому придётся.
   Дине показалось, что он имеет в виду, что-то другое, и не ошиблась, так как Мэтт прижал её к себе, поцеловал и ласково провёл рукой по груди. У неё остановилось сердце и подломились ноги. Она потряслась своей реакции, но надо было держаться.
   - Не трогай меня! - просипела она. - Я честная девушка.
   - Конечно-конечно, и мы заключим с тобой договор. Ты должна в течение года воздерживаться от мужчин, чтобы не уронить честь моего Клана.
   - Ты за своей честью гляди, - подумать только, он собирается её учить нравственности.
   - Странная реакция, но ведь ты понимаешь мою ответственность. Дядя часто занят, значит я должен заботиться о таком неожиданном подарке.
   - В смысле?
   - Подарке судьбы, - его серые глаза стали неожиданно тёмными.
   - Это в смысле лошадь судьба что ли? - лепечет Дина
   - Переоденься поскорее и пойдём к гостям, - он наслаждался, видя, как мучается Дина, так как сразу понял, что половина нарядов, купленных ею, требовала или помощи второго человека, или очень долгой возни.
   Дина, вздохнув, выбрала зелёное платье, на котором были замки и, которое она могла быстро одеть сама, и ушла в ванную. Когда всё сняла с себя, то чуть не хлопнулась в обморок, так как увидела руку Мэтта на своём животе, который нежно коснулся татуировки. Мэтт тихо прошептал:
   - Вон что под твоей обёрткой, Конфетка.
   - Конфетка? - внутри поднимается тёмная волна желания, и Дина немеет.
   - Тебе тогда надо было сильнее бить, чтобы я не видел, как ты хороша, - он решительно содрал с неё остатки одежды и прошептал, обжигая её руками. - Скажи нет, и я остановлюсь.
   Жадные руки скользят по шее, потом по груди (Господи, как хорошо!), ниже, ещё ниже. Почти потеряв голос Дина сипит.
   - Не останавливайся, - прошептала она.
   Мэтт низким, гортанным голосом воркует:
   - Доверься мне, Конфетка, - у неё из под ног уходит пол, она на его руках. - Небеса, твои глаза, как серебро.
   Она вся горит, а он сжимает, ласкает её тело, и Дина отпускает своё сознание в странствие под названием страсть. Она помнит только его широкие плечи, за которые она цеплялась, чтобы не утонуть в безумии.
   - Бо-оже, - крик выпит его ртом.
   - Да, Конфетка, давай вместе.
   Когда Дина пришла в себя, Мэтт, всматривающийся в её полыхающие серебряным пламенем глаза, восхищённо пробормотал:
   - Много женщин было моими, но ни одна не была такой сумасшедшей и сладкой как ты.
   Она лихорадочно натягивала на себя чёртово платье, смущённо отметив, что Мэтт практически одет.
   - Ты не раздевался?
   Её голос срывается, он хмыкает и пропускает замечание мимо ушей.
   - Непонятно, зачем тебе надо было возвращаться, если в первый раз ушла. Что же ты хочешь от меня, Конфетка?
   - Работы, в твоей газете, - Дина постаралась сказать это твёрдо, так как тело ещё поламывает от пережитого.
   - И всё?( Мерзавка, мерзавка!)
   Дина, стиснув зубы, посмотрела в глаза, подёрнутые льдом (Это из-за чего он обозлился?). Мэтт злорадно усмехается.
   - Хорошо. Я возьму тебя на работу. И ещё, я не шутил о чести. Или срежь татуировку, или не веди себя так, как ты только что продемонстрировала, - он остро всматривается в её глаза, но натыкается на серебряный щит, ничего, он умеет укрощать строптивых. - Женщина, принадлежащая мне, должна быть образцом скромности, ты не такая. Я освобождаю тебя.
   (Больно!!!) Дина переварила это, отдышалась и холодно бросила:
   - Приводи своих мастеров. Я благодарю за свободу.
   Мэтт нахмурился, он ждал слёз оскоблённой красавицы, но она была надменна и холодна. Он не мог поверить, что ещё минуту назад она чуть не порвала его от страсти, а он был первым мужчиной в её жизни. (Что это со мной, она же сама хотела?) Мэтт вышел, хлопнув дверью, а через минуту в номер вошёл Хьюи.
   - Он сказал, что ты свободна. Что произошло?
   Дина нахмурилась.
   - Гре, срезай татуировку.
   - Это буду делать не я, сейчас приедет татуировщик. И все-таки скажи, что у вас произошло? Он обидел тебя?
   (Больно!!!) Она боится заплакать. Хьюи играет желваками, но Дина остановила его.
   - Хьюи, не волнуйся, теперь я свободна от иллюзий, в отношении себя, - голос сорвался, но она справилась. - До него я не знала, как сладка любовь мужчины
   - Ну что он за дурак? Хочешь, мы сделаем татуировку твоего Клана?
   - Хочу. Я сама скажу, как и что делать.
   Час страданий и татуировка абсолютно изменилась - из хризантемы, которая теперь была больше похожа на облако-розу, к радуге взлетал синий дракон, с его крыльев сыпались лепестки, инкрустированные сапфирами. Татуировщик поцеловал её руку и сказал, что он тоже служит Арней. Хьюи увидел татуировку и подумал, что Мэтт, как был дураком, так им и помрёт. Он помог Дине одеться, понимая какую она испытывает боль. Удаление мелких алмазов и инкрустация сапфирами были очень болезненными.
   В ядовито-зелёном платье, с оборочками, к которому полагались мерзкие фиолетовые штанишки и такие же нарукавники, вместо кос были идиотские хвостики, украшенные фиолетовыми шариками, Дина вошла, придерживаемая Хьюи. Лицо покрывал слой дикого макияжа. Мэтт холодно взглянул на Дину и поставил перед ней ноутбук.
   - Я веду переговоры с Кланом Полуденного сна о создании женского журнала нового типа. Вся беседа должна быть записана. Начинай.
   Дина, севшая на низкий стульчик, чуть не закричала от боли. Она выпрямилась и застыла. Два часа обсуждали журнал для женщин и выясняли, кто будет редактором. Оба мужчины спорили до хрипоты, не желая уступать друг другу, и Дина решилась на месть.
   - Вы меня простите. Я многого не понимаю, но странно...- она близоруко сощурилась, - журнал для женщин, а редактор мужчина. Я понимаю, что владельцы журнала - мужчины, но что они знают о женских проблемах?
   Пэй хохотнул, а Мэтт воззрился на неё так, как будто заговорила табуретка.
   - А ведь ты ещё не в штате. И как вообще, ты можешь говорить о женщинах? (Ну как, Конфетка? Ты же хотела только работы?)
   (Больно!!) Дина мысленно спросила себя, а чего она ждала от него. (Погибаем, но не сдаёмся). Девчонка смущённо шмыгнула носом и, покраснев, виновато посмотрела на Мэтта.
   - Так я не о себе! Вот гра Танира и умна, и красива.
   Хьюи хмыкнул и подмигнул ей (Молодец, девочка). Танира встала и, подойдя к девушке, нежно потрепала её хвостики и хищно посмотрела на мужчин. Мэтт озадаченно смотрел на свою новую помощницу, как она ловко назвала его мерзавцем (Небеса, а зачем я такое ляпнул?).
   - Я не против, - поддержал он эту идею и посмотрел на Пэя, тот нахмурился и кивнул.
   Ночью Дина, стоя перед зеркалом, местной водкой мочила татуировку. Дверь номера открылась, вошёл Мэтт и хмыкнул, заметив, что татуировка изменилась.
   - Это такая мечта?
   - Нет. Это такой Клан, - парировала она, и добавила, - пошёл вон.
   - Я был так плох? - удивился Мэтт.
   Он не понимал её, это его тревожило и возбуждало. Никогда раньше у него не было проблем с женщинами. Он их любил за красоту и нежность. Чтобы не пресытится часто их менял, не испытывая волнений и страданий. Их легко было купить, кого-то лаской, кого-то тонгами, кого-то словами, а кого-то подарками. Они все были цветами, украшающими его жизнь. Эта женщина не была похожа ни на кого, как и он. Это его злило. Она, как и он, делала то, что хотела и, как и он, - наслаждалась, но она была только женщина.
   Он ждал, что Дина скажет, и опять она его поразила жуткой откровенностью:
   - Не волнуйся, ты был хорош, а теперь вали отсюда.
   - Что ты об этом знаешь? Я был первым твоим мужчиной, - всем своим видом, он демонстрирует его отношение к произошедшему.
   - Убирайся! - повторила Дина и отвернулась.
   - Скажи нет, и я прекращу, - Мэтт улыбнулся и скользнул к ней.
   По телу Дины пробегает нервная дрожь. Он так ласкал измученное болью от татуировки тело, что она забыла всё на свете, но вдруг почувствовала, что он готовит какую-то каверзу, и отошла к стене.
   - Ты...ты... Уходи (Если бы ты знал, как больно).
   Дина бестрепетно посмотрела ему в глаза и молчала.
   - Я не собирался тебя обижать, - и покраснел, именно это он и хотел сделать. - Завтра в редакцию и будешь работать... как все.
   - Не волнуйся. Никто не узнает о сексе со мной.
   Мэтт выскочил, как ошпаренный, его ещё никто так не щёлкал по носу. Дина всю ночь продумывала своё поведение, больше таких инцидентов она не позволит, хотя бы потому, что...
   - Боже мой, почему я люблю этого говнюка?
   Дина никогда не верила в любовь с первого взгляда, а вот и попалась, однако решила, что умная девушка всегда знает, как включить дуру.
   Утром в офис газеты "События и мнения" в очередном невероятном наряде и новой боевой раскраске явилась Дина. Сотрудники, оторопев, рассматривали невероятную девушку. Мэтт представил её всем, не забыв заметить, что она очень дальняя родственница его дяди. Это прекратило все вопросы и расспросы.
   Потянулись трудовые будни. Дина с изумлением обнаружила, что сотрудники обожали Мэтта, который обладал невероятной интуицией и хорошим знанием литературного языка. Штатные художники периодически вешали шаржи на Мэтта и его любовные похождения, но тот хохотал вместе со всеми. Это сделало жизнь Дины более трудной, но сколько мусорное ведро не утрамбовывай, выносить всё равно придётся, поэтому она выбросила из головы обиды и ревность - что делать, если он такой желанный. Значит будем поражать его своей неординарностью, решила она.
   Дина подружилась с журналистами. Все относились к ней с дружелюбием, так и не решившись сказать милой, но нелепой провинциалке, как ужасен её наряд и макияж, а потом и вовсе перестали его замечать.
   Мэтт жёстко отслеживал её любые промахи, лишая премий, но она с удивительным равнодушием относилась к нападкам. Это его заводило, а Хьюи веселило. Мэтт понимал, что он впервые в жизни умудрился споткнуться о... скалу. Его самолюбие болело от столкновения. Он был раздражён её невозмутимостью и доброжелательностью. Однако она была трудолюбива и исполнительна и вскоре он стал доверять ей, а освободившееся время тратил на званные ужины, как представитель своего Клана. Он налаживал нужные связи и получал информацию, которую потом отрабатывали сотрудники газеты.
   Журналисты Динку, как они её называли, обожали. Нелепая провинциалка очень хотела быть полезной. Она собирала для них вырезки из других газет для анализа, рассказывала, как мечтает об их профессии, много спрашивала, восхищалась, и, незаметно, железной рукой направляла их мысли в нужное русло. Побывав в кварталах тиров, она видела, как растёт социальное напряжение, но вместе с тем царили усталость и неверие в то, что можно что-то изменить.
   Она искала несоответствия между событиями реальной жизни и общепринятым мнением о них, решив использовать газету, чтобы ярко обозначить растущее неравновесное состояние. В сущности ничего не изменилось, только расположение некоторых статей и появление некоторых шаржей. Дина намекнула, что надо увеличить количество рисунков, так как компьютеры были недоступны большинству тиров. Уговорила редактора поместить статью о блестящем праздновании дня рождения Клана Серебристой ели, с фотографиями и суммами расходов на праздник и рядом хвалебную статью о руководстве главы этого Клана общественным транспортом, также с фотографиями и сентенциями, как много делается и всё для тиров, так же с цифрами. Люди рассматривали цифры, считали, пересчитывали и сравнивали.
   Вскоре тираж газеты увеличили вдвое. По утрам за газетой стояли очереди, так как газета освящала все события, как и жёлтая пресса, но так, что иногда сжимались кулаки.
   Благодаря журналисту, который видел действия полиции нравов, появилась едкая статья "Куда уходит сперма?". Люди хохотали, но хмурились. А когда появилась статья "Раз урод, два урод" о работе родильных домов, палата Кланов сделала официальный запрос правительству о работе института Статистики и прогнозирования.
   Мэтт всё чаще приглашался в Кланы, которые раньше не считали для себя возможным заключить какое-либо соглашение с Кланом Разящего Ветра, Пэй платил невероятные деньги, чтобы опорочить Мэтта и его Клан. Однако газеты разбивали в пыль все наветы.
   По предложении Дины в газете стала печататься фантастическая повесть о приключении какого-то геолога в заповедниках Севера с подробным описанием путешествия и чудовищных мутантов. Люди рвали газету друг у друга и угадывали маршрут на картах страны. Это был сильный рекламный ход, так как тот, кто первый угадает величину пройдённого пути, и дальнейший маршрут, по предложению автора получал приз сто тонгов. Тираж вырос ещё. Владельцы газет конкурентов рвали волосы на голове от зависти, не понимая, как им в голову не пришла такая простая мысль.
   Хьюи однажды шепнул Мэтту:
   - Хорошо придумал, не придерёшься. Однажды сложишь цифры и ужаснёшься, где же живут люди на севере? Молодец, что разрешил Динке работать вечерами дома с авторами, - он довольно ухмыльнулся, увидев, как посерел его невозмутимый племянник.
   - И давно она так работает вечерами, - прошипел он, не понимая себя самого, ведь ему было плевать на неё, ну ещё одна баба.
   - Не знаю, я только сегодня увидел. Она там сидит с автором вашей фантастики и что-то обсуждает.
   Мэтт ворвался в номер Дины и застал её с автором повести, сидящими на одном диване и весело о чём-то беседующим. На столе дымились чашки с кофе, груда исписанных листков и рисунков. Они оба на него посмотрели отстранённо, типа мешаешь, не понял что ли.
   Да пошло оно всё, прорычал он про себя и, улыбнувшись, вежливо отправил автора со словами:
   - Отдыхать. Всё-всё. У меня ещё есть работа для Дины.
   Когда тот расстроенный ушёл, Мэтт поднял Дину с дивана и ласково прошептал, обнимая её:
   - Хочешь мужчину, я к твоим услугам. Я запрещаю тебе контакты с мужчинами вне редакции. Не забыла про честь Клана?
   Дина повернулась к нему спиной и отказалась разговаривать. Мэтт, желая тут же придушить её и лаская плечо упрямицы, прошипел:
   - Я бы уволил тебя, но договор на год. (Я уже вторую неделю глаз не кажу в редакцию, так хочу её поцеловать, а она тут с чужим... )
   - Никакая защита от дурака для талантливого дурака не помеха, - она посмотрела ему в лицо и усмехнулась. - Зачем я тебе?
   - Не ты лично, а честь Клана, нельзя потакать твоим инстинктам.
   - Я должна потакать твоим? Тебе что, снятся губёшки?
   Мэтт, подавив раздражение, равнодушно пожал плечами, и расчётливо ударил словами:
   - Ты что же думаешь, что единственная женщина в моей жизни? Не обольщайся, их много. Ты не первая и не последняя. Но я вижу, что тебе невтерпёж, раздевайся, я тебя удовлетворю. Поверь, будет хорошо.
   Дина, подойдя к нему, нежно обняла. Мэтт обмер, он так хотел её и её губы, что дрожь пробирала. Очнулся в коридоре, на него насмешливо смотрел дядя.
   - Ну что я не могу зайти к своему сотруднику? - просипел его племянник.
   Дядя отодвинул его и вошёл в комнату, захлопнув дверь перед его носом. У двери белая, с трясущимися губами сидела на полу Дина. Дядя Мэтта похлопал её по лбу. Дина вскочила и угрюмо посмотрела на Хьюи, тот невозмутимо пробасил:
   - Молодец. Ты не одна думаешь головой. Началось следствие, оказалось, что самые пригодные для жизни территории - это горы и долины Иттрии. Учти, я успел изъять данные о реальной рождаемости. Сейчас поставлен вопрос о рекультивации земель, но кто-то тормозит решение. Надо выяснить кто?
   Дина потёрла лоб.
   - Шауран не идиоты, они разберутся. Надо чтобы вопрос о рекультивации исходил не от нас.
   - И как ты себе это представляешь?- Хьюи внимательно посмотрел на Дину, которая вытирала лоб, покрытый потом. - А может, ты позволишь, себе расслабиться?
   - Нет гре, он будет добиваться меня. Я не хочу стоять в очереди среди его женщин. Знаешь Хьюи, как свирепо терзает боль неутолённого желания? - Дина покраснела и зашипела. - Не слушай меня.
   Хьюи хмыкнул.
   - А пусть запрос, по поводу рекультивации земель, сделает Пэй.
   - Это хорошо, но так прямо нельзя. Надо по-другому, - Дина задумалась, выставила Хьюи из номера и через минуту зарылась комп, просматривая последние новости.
   Через два дня разгорелся скандал. В газете вышла весёлая статья, обсуждающая скандал в одном из ресторанов города, где главным героем был Пэй. Статья называлась "Страсть и сила". Мэтт сидел в офисе, когда влетела Танира и бросила ему газету. Мэтт спокойно ждал продолжения.
   - Кто это написал? - прохрипела она.
   - Здесь нет ни капли лжи, я сам всё проверил. Он сильный и страстный мужчина, - его губы тронула сдержанная улыбка.
   - Ты хочешь сказать, что он провёл ночь с тремя девушками и двумя парнями? - чуть не взвизгнула Танира.
   - Что тебя смущает? - в его глазах вспыхивает интерес.
   Он много о ней знал и был удивлён, что богатая тира начала атаку не на него, а на Пэя, потом вспомнил о долгах Пэя и внутренне прищурился. Это кто же её надоумил?
   Танира молчала. Не могла же она сказать Мэтту, что планирует себе в мужья этого жеребца. Если её отец узнает о художествах Пэя, то наплюёт на то, что Пэй - аристократ, а Таниру отошлёт в столицу, которая ей обрыдла до невозможности своей мишурой и нищетой. Нет, надо по-другому.
   - Я хочу этого журналиста к себе в журнал. Такие мне нужны. Я могу за счёт внутренних ресурсов журнала увеличить ему зарплату. Не забывай не только ты, но и Пэй - совладелец. Журнал пока убыточен, этот скандал может уничтожить журнал.
   В офис вошёл дядя и, услышав последнее, засмеялся.
   - Всё вас учить надо. Пусть твои журналисты, и ребята Мэтта возьмут интервью у Пэя, а публикуют каждый только те ответы, которые задали сами. Можно же договориться и всё отредактировать, и скандал исчезнет. Зато возникнет ажиотаж, как журнал и газета соревнуются в беспристрастности. Только не забудьте напомнить, что Пэй владелец и Мэтт владелец.
   Идея с интервью была хороша, Танира благодарно ему кивнула и покинула офис. Хьюи вызвал к себе всех будущих участников интервью и жёстко изложил позицию Мэтта, у всех вытянулись лица, такого ещё ни разу не делали. Сказать правду, но не задеть чести Клана. Мэтт вышел в зал обсуждений, где уже минут пятнадцать все обменивались мнениями.
   - Дядя сказал, как это сложно, но мы проведём интервью с Пэем. Размажу, если сорвётесь, - он не должен был допустить, чтобы новые союзники увидели в его действиях хотя бы намёк на месть.
   Мэтт не ушёл ночевать и видел, как сотрудники газеты разбирали и вопросы и возможные ответы. В день, накануне интервью, все комнаты редакция были забиты сотрудниками. Он ходил между ними и заметил, что периодически, то один, то другой влетал в приёмную, где сидела Дина и что-то ей рассказывал.
   - Однако, здорово она их без меня, - с завистью подумал он, и ему стало самому мерзко от этой мысли.
   Именно поэтому Мэтт сел рядом с Конфеткой, с которой он смог содрать только одну обёртку, но под ней были другие. Ему стало интересно. Он не мешал, только слушал и обращал внимание на точно задаваемые вопросы Дины и стоны то одного, то другого. Количество выпитого кофе было невероятно. Наверное поэтому у него наступило просветление, и он понял, что это она разрабатывает тактические ходы.
   - Что-то не похожа она на девочку из провинции. Интересно, кто же она такая?
   Особенно он насторожился, когда к "Конфетке", он про себя её называл только так, подошёл художник и показал несколько набросков. Он, как и Дина, смотрел на рисунки и ему что-то не нравилось, но что, он никак не мог сформулировать. Его поразило, как та сложила сердечком пальцы вокруг фигуры Таниры и Пэя и спросила:
   - А собственно, что ты хочешь показать?
   Художник плюнул и выскочил. Мэтт с интересом смотрел на неё.
   - Любишь рисовать?
   Она надолго задумалась и вздохнула, собираясь ответить, но в комнату вернулся художник и хлопнул перед ними переделанные рисунки. Дина на один рисунок поставила мокрую кружку с кофе, а на второй оперлась испачканным пальцем в чернилах от ручки, оставив пятно. Художник сначала горестно завопил:
   - Динка, что же ты наделала? Всё заляпала. Небеса! Это же великолепно! - хлопнул себя по лбу. - Что же я за дурак? Ну, конечно же?
   Мэтт понял, что пора поговорить с его подарком. Не успел он встать, как в комнату вбежал один из молодых фотографов.
   - Сегодня Пэй официально заключил брак с Танирой, интервью перенесли на три часа дня.
   В соседнем помещении взвыли, переживая событие. Мэтт искоса бросил взгляд на Дину, та, не заметив этого, прошептала:
   - Слишком рано, что же она, дура, торопится.
   Мэтт хмыкнул про себя, ай да подарочек. Это Таниру-то дурой назвала. Потом вдруг вспомнил, как дядя куда-то однажды ушёл на весь вечер, впервые не объяснив ему ничего. Потом Танира взяла в оборот братца. Он тогда же сам хохотал, рассказывая про это дяде, и удивился, когда тот кивнул головой и прошептал:
   - Однако, аж жуть берёт.
   - Значит это работа его подарочка, ай да ну! Действительно "конфетка", никогда не знаешь, что там под обёрткой, - Мэтт мягко скользнул в кабинет и поманил за собой Конфетку и, усадил на диван. - Ну и кто ты? Только не ври.
   Дина и не собиралась врать, но даже его присутствие сбивало её с мыслей, она вздохнула.
   - Мэтт. Ты понимаешь, что всё надо менять, а времени мало. Хорошо бы вообще интервью отменить. Не ко времени.
   Внезапно за окном скользнула тень. Мэтт рассеянно оглянулся.
   - Не понял, это что, птица? Такая большая в городе? Странно...
   Дина нахмурилась и тихо спросила:
   - У тебя ведь в кабинете есть разные костюмы?
   - Давно пора. Узнаем кто ты, - Мэтт усмехнулся (Сладкая моя).
   - Обдумай, что я сказала об интервью, а я приготовлю сюрприз, - она подошла к нему, сняла очки и посмотрела в глаза.
   Мэтт насторожился, но она поцеловала его так, что он чуть не завалил её на стол. Дина остановила его, шепнув:
   - Сюрприз. Не торопись.
   Мэтт, волнуясь, как мальчишка, вышел и заорал:
   - Всё переделываем! Брак дело серьёзное. Готовим вопросы другого типа. Не забудьте про традиции.
   Он повернулся к двери и ухмыльнулся, дверь была заперта. Прошло несколько минут, он опять подёргал ручку. Дверь всё ещё была заперта, но там что-то происходило. Его удивило, как побелел дядя, прибывший с утра и увидевший, что Мэтт крутит ручку двери. В кабинете послышался звон разбиваемого окна и какие-то хлопки.
   - Ты что ждёшь? Выламывай дверь! - прорычал Хьюи
   Когда они влетели в кабинет, то в ужасе застыли. Всё было засыпано осколками стекла, пахло порохом. На полу - двое убитых в чёрном.
   - Где она? - заорал дядя.
   Дины не было. Вскоре прибыла полиция, которая, конечно, ничего не нашла. Интервью было отложено. Мэтт принимал посетителей в разорённом кабинете. Первыми прибыли Пэй и Танира.
   - Братец, что у тебя похитили в этот раз? - ехидно поинтересовался Пэй. - Что-то постоянно на тебя нападают?
   - Документы и помощницу, - устало проговорил Мэтт.
   - Эту нелепую девчонку? Ну не расстраивайся, вернут с приплодом.
   Мэтт испытал невероятный приступ бешенства. Дядя, видя это, сурово проговорил:
   - Девушку жаль. К тому же я ответственен перед её родными. Её род древен, хоть и не любит выставлять свою древность.
   Мэтт покачал головой.
   - Плохо даже не это. Похитили документы, очень важные, мы только начали расследование. Кто-то замахнулся на земли наших Кланов.
   - Если речь пошла о землях... - Танира засияла от понимания. - Пэй, нужен запрос в палату Кланов, кто сдерживает рекультивацию земель на Севере?
   Ох и умна, подумал Хьюи, зачем же ей этот придурок, и в подтверждении его мыслей Пэй проворчал:
   - Не понял, зачем нам рекультивация?
   - А затем, что те, кто всё просрал на севере, хотят прибрать к своим ручонкам нашу землю, - прохрипел Мэтт.
   Пэй подскочил, его всего перевернуло. Вот, что задумал этот хитрец. Единовластие на юге, это в сущности новое государство, если он докажет, что северяне замахнулись на их земли. Нет, шалишь братец, это мой Клан поднимет вой о попранных правах. Если будет новое государство, то во главе его будут два Клана, так как от Мэтта так просто нельзя отделаться.
   - О чём задумался? - нетерпеливо проговорил Мэтт.
   - О демократии, - прошипел Пэй. (Ох умён братец).
   Мэтт равнодушно усмехнулся, перебирая бумаги Дины. На её черновых набросках с обратной стороны он увидел несколько рисунков, среди которых его портрет. Он прикусил губу, а потом попросил:
   - Дядя, прошу, обсудите всё с Пэем и Танирой. Меня тут посетила одна мысль, надо всё обдумать. Я жду вас через полчаса, у себя.
  
   5. Сегодня можно, завтра нельзя
  
   Мэтт лихорадочно рассматривал зарисовки Дины. Что он раньше слепой что ли был? Девушка, бегущая по цветам в небо; дети выпускают птиц, и они летят к радуге. Хьюи нюхает чашку с чаем и он, Мэтт. Дина нарисовала его в дверях, когда его выставила, и себя на полу у двери с обратной стороны. Он - выражение страсти и недоумения, она - отчаяние и нежность.
   Он рассматривал портреты сотрудников. Лица, нарисованные карандашом, ёмко отражали их натуру. Мэтт открыл комп и сразу влез в раздел личное. Необычные рисунки. Женщины, кричащие и плачущие за колючей проволокой, и когтистая рука, уносящая их младенцев. Он листал файлы рисунков. Чёрная рука, сжатая в кулак, и женская рука с бьющим из неё веером воды, вода смывала очертания руки. Когтистая рука, сжимающая в кулаке планету.
   Он собрал рисунки и позвал дядю, Пэя и Таниру. Дядя, увидев синие круги под глазами племянника, насторожился.
   - Я решил поехать в столицу с запросом. Ты Пэй не сможешь - всё опять прохлопаешь, а вы с Танирой проведите журналистское расследование нападения на газету. Никто тогда не посмеет говорить, что я преследую личные интересы. Я в столице свяжусь с министерствами и палатой Домов и добьюсь выступления на сессии палаты.
   Пэй вскочил, его глаза горели. Он всё понял, братец его решил обойти, не на такого напал.
   - Нет! Мэтт, ты говоришь глупости! Именно ты должен вести расследование. Я, во-первых, не умею, а во-вторых, у меня нет журналистов.
   - Это не беда, я дам тебе своих ребят.
   - Нет и нет! Я не хочу и слушать! Я еду! Танира подготовит мне все материалы и поедет со мной, а ты уж тут сам.
   Мэтт заволновался, а Пэй, видя это, обрадовался. Какой он молодец, что догадался. Танира вся осветилась. Это был прорыв в высший эшелон власти. Она поднялась и подала руку Пэю, помогая ему подняться, тот, не заметив комизма ситуации, гордо вышел вместе с ней.
   - Ты знал, что она рисует? - Мэтт устало положил перед дядей рисунки Дины.
   - Конечно. Она нарисовала мой портрет.
   - Это тот, с соколом?
   Дядя кивнул и вопросительно посмотрел на племянника. Мэтт нахмурился и позвал пятерых тех, у которых на портретах было выражения отваги, силы и достоинства. Вошло четверо журналистов и художник. Дядя выглянул в зал совещаний.
   - Музыка. Громкая. Разговоры! У нас совещание.
   В зале взревела музыка. Мэтт показал на стол и бросил на стол рисунки, но без своего портрета.
   - Вы знали, что она рисует?
   Только самый молодой из журналистов кивнул.
   - Один раз видел. А что? Мне понравилось, не обычно.
   Художник трясущимися руками перебирал рисунки.
   - Ведь есть ещё?
   Мэтт мучительно покраснел и выложил портреты, в том числе и свой. Художник сжал кулаки.
   - Ну что же мы за идиоты! Это ведь она.
   Все на него уставились в недоумении, и тогда художник рассказал, чему он был свидетелем. Как одна женщина только песней пробудила у людей честь, и отряд подонков, собирающих женщин для северных исправительных колоний был уничтожен.
   - Там в подземелье есть рисунок, вырезанный ею в ярости обычным ножом на камне, и написано слово "честь".
   Мэтт, играя желваками, проговорил:
   - Мы официально начинаем расследование нападения на офис. Это может быть смертельно опасно.
   Они ждали продолжения, и Мэтт угрюмо добавил:
   - Если кто из вас не готов, я пойму. Есть много другой работы.
   Все пятеро упрямо покачали головой. Мэтт вздохнул.
   - Тогда вам надо посмотреть и другие рисунки, - он открыл скрытые им файлы.
   - Небеса, что это? - в ужасе прошептал художник.
   Дядя Мэтта неожиданно принюхался и стал отбивать чечётку, когда у всех полезли глаза на лоб, он деловито проговорил:
   - Надо узнать, может похитителям, нужен выкуп? Вдруг, нужен? - Хьюи выложил карандашами одно слово "Уши". - Вы не должны обижаться на бедную девочку. Она конечно очень старалась, но умение и талант - разное.
   - Всё! Больше не могу, устал. Хочу есть и спать, - проговорил Мэтт. - Всё! Закрываем. Ставим охрану и идём отдыхать.
   Мэтт поднялся и расставил своих теперь соратников, так чтобы никто не видел, что он делает. Затем, скопировал на две флэшки рисунки,
   Молодой журналист тщательно стирал все записи оставляя не значащие наброски, затем деинстолировал программы рисования, и постарался уничтожить следы своей работы.
   Они вместе вышли из офиса, рисунки Дины спрятали на теле и унесли. Обсудив, что надо пообедать, поднялись в небольшой ресторан. Сели у раскрытого окна, и тогда Мэтт увидел в горшке с цветком, который стоял в кашпо за окном, брегеты Конфетки. Он показал глазами на них художнику, и, когда им принесли салат, художник, попробовав, взвыл:
   - Пойду набью морду шеф-повару. Что за дерьмо, за такие деньги?
   Он отправился в служебные помещения, после чего в зал влетел растерянный владелец ресторана.
   - Господин Мэтт, умоляю! Неужели вы думаете, что вас хотели отравить? - хозяин и шеф-повар лихорадочно глотали поданные блюда.
   - Я надеюсь вы не забыли, как много должны моему Клану? И как мой Клан всегда помогал вашему? - жёстко проговорил Мэтт.
   Хозяин побелел.
   - Господин Мэтт. Семьёй клянусь - это ошибка.
   Дядя успокаивал всех, когда появился расстроенный самый молодой журналист.
   - Вот дерьмо! Вы ушли, а я там заплутался. Представляете, вместо того, чтобы сюда, попал в мусоропровод.
   Мэтт понимающе кивнул, он понял, как уходила их Конфетка. Подумал, как же он, лаская её тело, не заметил, что оно так мускулисто. (Небеса, я тогда вообще ничего не думал).
   Они ещё посидели, их обслуживали, как на званном обеде. Затем разошлись по домам, чтобы тихо и незаметно собраться в здании лабораторий ботанического сада. Адрес всем написал дядя. Мастер Очер посмотрел на них и вздохнул, положив руку на плечо Хьюи.
   - Нет Хьюи, она не приходила, но жива. Её вывезли из города мусорщики. За ней охота, и она что-то нашла.
   - Идиоты, надо было посмотреть сводки, - зашипел Мэтт.
   Один из журналистов потёр лоб.
   - Дина последнее время искала данные по северным рудникам Иттрии. Мы готовили, статью о безалаберности руководства.
   - Странное сочетание - женские колонии и рудники, - пробормотал Очер.
   Хьюи кивнул.
   - Теперь она не остановится. Она очень уязвима. Арней просила, чтобы мы позаботились о ней, кроме тебя, Мэтт.
   - Это почему же? Я когда-нибудь нарушал клятву Арней? - возмутился Мэтт и покраснел. - Но ведь я тогда ничего не знал.
   Хьюи нахмурился и переглянулся с Очером. Внезапно к изумлению всех Мэтт встал и посмотрел на всех с недоумением.
   - А куда идти-то? - спросил он.
   Все замерли, так как ничего не слышали. Так они увидели, как впервые за последние пятьсот лет житель Итира, не служитель Арней, услышал зов. Мэтт шёл на голос и вскоре оказался у огромного дерева. Ночью деревья в саду поливали веерными распылителями. У огромного дерева в лунном свете из-за брызг образовалась лунная радуга.
   - Я могу освободить тебя от данной клятвы, - прошелестел нежный голос. - Проси.
   - Я понимаю, но готов взять её в семью, если она достойна меня. Ты хочешь сказать, что она недостойна меня? Я готов простить ей всё, - Мэтт насупился.
   Серебристый смех и вздох.
   - Нет, это ты не достоин её.
   Мэтт замолчал в ошеломлении.
   Всё, чему его учили, о том, что должна делать женщина и, что должен уметь мужчина, всё разрушал серебристый смех.
   - Я смогу понять её. Она так хороша, что я впервые в жизни не желаю ни с кем делиться этой женщиной. Мне только не нравится её некоторые черты, - пробурчал он.
   - Ты не понял, она не сможет. Она из другого мира. Её род древнее твоего. Её гордость ослепит тебя, и ты сломаешься. Вы будете страдать от непонимания.
   - Значит я буду страдать, а она нет? - Мэтт рассерженно запыхтел. - Не волнуйся. Я не умею страдать.
   - Она уже страдает. Ты ведь просто желаешь её, а она любит тебя.
   Мэтт взвыл, сказка уходила от него, как сон.
   - Я её буду любить, как многих до неё, но мне нужны наследники.
   Опять серебристый смех.
   - Я помню твою просьбу. Не волнуйся, у тебя будут достойные сыновья, у них прекрасная мать. Её, я освобожу от любви.
   Мэтт заволновался.
   - Что ты сделаешь с её любовью?
   - Я убью её, вместе с ней. Впереди битвы. Я не дам ей страдать от любви. Она погибнет, как воин, в свирепой схватке за свободу твоего мира.
   Мэтт слушал и удивлялся. Он как будто читал старинный рыцарский роман, где главными были страсть и честь, долг и сила. Он вспомнил, как она поцеловала его, и впервые в жизни у него от поцелуя женщины взволновалась кровь. Он проанализировал свои чувства, но понял, что хочет иметь эту необыкновенную женщину, как дорогую редкость, которую он добыл для Клана.
   - Что со мной? Как это произошло?
   Он вспомнил послевоенную разруху, гибель матери, тогда его сердце готово было разорваться. Неужели он тогда и умер? Именно тогда будучи мальчишкой десяти лет он заорал:
   - Предательница! За что ты бросила нас?
   Беспомощный возглас отца.
   - Нет, она слишком любила нас. Она всё отдала нам, и её сердце не выдержало.
   - Я не хочу так любить! Пусть я добьюсь всего сам, и без любви. Мне не нужна любовь, - маленький Мэтт захлёбываясь яростью кричал. - Арней! Дай мне только силу сострадания, и я подниму свой Клан и сделаю величайшим. Без любви! Дай мне силу, без любви и этих женских соплей. Я смогу помочь людям, я отдаю тебе свои слёзы. А когда вырасту, дай мне наследников!
   Мэтт вспомнил, как отец, услышав медовый звон, прошептал:
   - Пожалей его.
   Все последующие годы разрухи, отчаяния, боли и страданий Мэтт не плакал. Он вообще больше никогда не плакал. Он жёсткой рукой поднимал Горную Иттрию из разрухи, пользуясь древним правом своего Клана карать любого преступника. Сначала возмущение, потом понимание и восхищение. Потом их Клан принял покровительство над другими Кланами. Его Клан стал величайшим.
   Отец никогда не мешал тому, что делал сын от его имени, так как почти всегда странствовал. Он не говорил, что искал, но однажды, как-то вернувшись после очередной экспедиции абсолютно седым, прошептал Мэтту:
   - Нашёл, - и слёг в постель.
   Мэтт свирепо боролся за его жизнь. Он окружил отца лучшими целителями, из оставшихся в живых, и новыми. Молодые целители окончили финансируемую им "Академию целителей", лучшую в стране. Мэтт вспомнил, как прошептал отцу:
   - Борись, иначе не прощу!
   А тот улыбнулся в ответ.
   - Я доживу, не бойся. Мне обещали.
   Мэтт не понял. Отец выжил, но так и не встал с постели. Отец стал для Мэтта лучшим советником и другом, пока с Севера не вернулся измученный и разъярённый младший брат отца - Хьюи. Они много говорили с отцом. Мэтта насторожило, когда дядя прорычал, увидев цветущий край Горной Иттрии:
   - Эти твари и сюда протянут руки.
   - А мы обрубим, - резко ответил отец, - теперь есть чем.
   Они выставили Мэтта, и продолжили разговор без него. Он не обратил на это внимания, так как у него было столько дел. Он задумал построить школы мастерства. Поэтому в финансируемые его Кланом созданные школы стали набирать самых талантливых детей из глухих горных районов. Искал связи с армией, Мэтт не сомневался, что нужна сила, чтобы дать возможность Иттрии подняться. Он не брезговал ничем. Подкупы, взятки чиновникам, поэтому в Иттрию редко приезжали комиссии, что давало возможность поднять экономику и сохранить традиционный уклад жизни.
   С тех пор дядя был всегда рядом. Он исправлял ошибки Мэтта, помогая в работе с людьми. Именно дядя предложил издавать газету. Дядя помог так раздавать взятки в столице, что была официально запрещена деятельность полиции нравов по вывозу женщин из Иттрии в лагеря.
   Мэтт вспомнил, что дядя никогда не обсуждал с ним вопросы любви. Однажды, когда в какой-то компании завели разговор о любви, Мэтт высказался по этому поводу:
   - Любовь - это для слабых. Для сильных - продолжение рода, хорошая наследственность и честь, - и увидев, как сморщился от какой-то боли дядя. Мэтт, гневаясь непонятно на что, прорычал ему: - С меня довольно любви к тебе и отцу. У женщин есть только яйцеклетки.
   - Ничего, ты ещё полетаешь, - дядя похлопал его по плечу:
   Мэтт тогда ничего не понял, а теперь, когда всё промелькнула в сознании, он впервые засомневался.
   - Арней, оставь ей жизнь!
   - Зачем тебе это? Ты стал сильным и умеешь сострадать, но ей не нужно твоё сострадание. Ей нужна любовь, а ты не можешь любить. Ты сам в детстве отказался от любви. Но я могу выполнить просьбу твоего отца, который просил для тебя силы и заплатил жизнью за время, когда ты сможешь принять силу.
   Дядя, который вышел в сад услышал последние слова и нахмурился. Мэтт пожал плечами.
   - Странно я вроде и не слабый. Зачем же он просил?
   Серебристый смех.
   Дядя, будучи каи и служителем Арней, с жалостью смотрел на племянника, желая ему помочь, то что происходило с Мэттом было древним обрядом принятия силы керна, наступило время, а Арней сомневается.
   - Скажи Арней, а какой силы просил для меня отец?
   Радуга вспыхнула, и сильный голос отца зазвучал в ночной тишине:
   - Моя жена и дочь погибли, теперь всё сыну, что мне моя жизнь? Я отдаю свою жизнь Арней, чтобы мой сын вырос сильным. Чтобы невзгоды разбивались об него, как волны об гранитный утёс, чтобы мысли его были глубокими. Пусть его чувства сделают его сильным. Я прошу первородной силы для сына. Он последний керн этого мира.
   Мэтт задумался и проговорил:
   - Арней, мне всё дико. Я даже не верю в то, что со мной происходит. Что такое первородная сила?
   - Это сила любви, но ты отказался от неё.
   Мэтт сжал кулаки. Вот отчего он в детстве отказался, от силы. Ну что за дурак?!
   - Забудь мою детскую глупость! Верни мне силу любви. Пусть та, что предназначена мне судьбой, возьмёт моё непостоянство, как птица ветер, - Мэтт рычал охваченный невероятным прозрением. - Зачем ветру дуть, если нет дракона, который испытывает его мощь? Зачем волновать воды океана, если это не океан любви? Зачем ветру лететь над полями, если на них не цветут цветы, и ветер не крадёт у них негу и запах любви?
   Серебристый смех.
   - Приветствую тебя керн-хранитель, ты прошёл испытание истиной! Хочешь пройти испытание знанием?
   Мэтт прислушался к себе.
   - Попробую, но вообще я ничего не почувствовал.
   - Нет! - вскричал дядя. - Пожалей его. Он ещё не понял, Мэтт не выдержит такого удара.
   - Ах, каи, не бойся, он просил силы. Ну так знай, керн, ты оскорбил равнодушием женщину, которая подарила тебе любовь, а между тем она мать твоих двух сыновей, которых я воспитываю в другом мире.
   Мэтт прислушался к себе, и опять ничего не почувствовал.
   - Жаль... но я не люблю её, то есть отношусь к ней также, как и прежде, - Мэтт недоуменно пожал плечами. - Ничего не изменилось. Не сердись Арней, но во время страсти я её не разглядывал, так мельком. Я хотел бы знать, как она выглядела до того, как приняла решение отдать свои яйцеклетки и до встречи со мной в этом обличье.
   Серебристый смех.
   Высветился столб света, и он увидел Дину в круглом зале, звучала странная музыка, гудели какие-то ударные, звенели струны инструмента, напоминающего мидолу его мира, и низкий бархатный звук флейты.
   Дине что-то говорила яркая женщина, его Конфетка не соглашалась. В зал вошло несколько могучих мужчин. Мэтт пригляделся и обнаружил, что лица, руки и торсы мужчин были покрыты короткой нежной серебристой шерстью. Разговор шёл быстро. Мэтт не слышал слов, но испытал странный укол в душе, когда видел, как воины обнимали Дину, а один (Как посмел?) долго страстно целовал его женщину, та вспыхнула.
   Опять музыка, и она поплыла в невероятно танце, становясь похожей, то на пламя, клонящееся к земле, то на прыгающую по ветвям хищную кошку. Бедра, пальцы, всё создавало странный рисунок, который заставлял кровь быстрее струится по жилам, и задыхаться от непонятного желания или схватить её и задушить, или присоединиться к ней в танце. Музыка изменилась и зазвучала в такт ударам сердца. Дина исподлобья смотрела на мужчин, и, покачиваясь, мелкими шагами, двигалась к ним, её руки манили их, извиваясь, как змеи. Наконец один из них не выдержал и, раскинув руки, как птица, поплыл рядом с ней в странном танце. Он пытался поймать её, но обжигался, и она выскальзывала у него из рук. Танец кончился, Дина села на пол, её трясло. Девушка и мужчины стали её обнимать и целовать. Свет погас.
   Мэтт в ошеломлении перевёл дыхание.
   - За ней охотятся шауран - враги твоего мира. Она справится, через четырнадцать лет сыновья прибудут в свободный мир, - раздался голос Арней.
   - Я, между прочим, тоже не без рук. Если она не будет ко мне лезть с претензиями, я сам, когда захочу, дам ей свободу, - задыхаясь от непонятного чувства, прохрипел Мэтт и заметил, что дядя улыбнулся. - Если ты уж хочешь помочь, сохрани жизнь матери моих детей.
   - Могу. Один из шауран, готов душу продать за обладание ей. Никто не знает, что он тайно помогал ей, так страстно он её любит. Я расскажу ей, она быть может поймёт и полюбит его. Он спасёт её.
   Мэтт вспыхнул и прорычал:
   - Вот! Я сразу понял, что она... Мерзавка! Мерзавка! Она девственница, а как целовала меня. У меня аж дыхание спёрло. Ненавижу её, ненавижу! Никакому шауран она не достанется. Нет! Пусть лучше погибнет! Нет! Я сам её придушу! - Мэтт отдышался, на него печально смотрел дядя. Мэтт сел на землю, обхватив голову руками. - Прости Арней! Пусть будет свободной.
   - Ты прошёл испытание знанием. Готов ли ты последнему испытанию?
   - Я не выдержу, меня и так всего трясёт. Я с детства не испытывал такого, - простонал Мэтт, который переживал нечто невероятное.
   - Спи.
   - Я не умею по желанию кого-то засыпать, - Мэтт возмущённо фыркнул, сзади сердито запыхтел дядя. - Ладно, я закрою глаза.
   Мэтт стоял перед дверью в номер Дины. Понимая, что это сон, он всё-таки вошёл в номер. Дина сидела на диване с писателем-фантастом, они смеялись и посмотрели на него, как на чужого. Мэтт хотел проснуться, но не мог. И опять, как тогда, он выставил фантаста. Ему было обидно, что она не с ним, и он прошипел:
   - Хочешь мужчину, я к твоим услугам. Я запрещаю тебе контакты с мужчинами вне редакции.
   Дина повернулась к нему спиной и отказалась разговаривать. Мэтт, желая тут же придушить её и лаская плечо упрямицы, шипел:
   - Я бы уволил тебя, но договор на год.
   Дина посмотрела ему в лицо и усмехнулась:
   - Снятся губёшки, так ведь?
   - Не только. Я же тебя уже узнал. Раздевайся, я тебя удовлетворю, - выдохнул Мэтт.
   Дина засмеялась и подошла к нему. Провал, темнота.
   Странный сон. Всё не так было, всё было по-другому, подумал Мэтт, но проснуться не мог.
   Очнулся он на диване своего кабинета, её голова на его плече, и её тело струится в его руках. Нега и истома. Её лицо в слезах и шёпот:
   - Я обманула тебя, ты просто не слышал, как я кричала.
   Мэтт, покрывая её лицо поцелуями, прошептал:
   - Это был не крик, а выдох. Все ещё впереди. Небеса, как хорошо, значит, мне всё приснилось. Не хочу никуда идти. Дай я послушаю, как он стучит ножками, хочу поцеловать.
   Счастливый смех Дины.
   - Дурачок, ему же всего несколько минут.
   - Всё равно, хочу и поцелую, - и целовал её живот.
   Стук в дверь.
   Он сдёрнул со спинки дивана огромную шаль невероятно синего цвета в бирюзовых и сиреневых лилиях и одним движением руки накрыл свою возлюбленную.
   - Завернись, Конфетка, я иду.
   Встал, подошёл к двери, он ещё помнил вкус её кожи и проснулся. Мэтт огляделся, он лежал на дорожке сада. Радуга дрожала, было тихо. Он вскочил.
   - Где? - непролитые слёзы ярости и разочарования жгли его глаза. посмотрел на дядю, тот печально смотрел на него. - Арней! Я больше не боюсь. Даже если она разлюбит. Пусть! Оставь мне это чувство. Хочу летать! Я всё понял, могут летать только те, кто умеют любить.
   Серебристый смех.
   - А как же уравновешенность?
   - Какое равновесие, когда в мире только страдания и нет любви? Уравновешенность... Я же видел тень на окне. Я считал себя сильным, а она же уводила их, чтобы вывести меня из под удара. Меня! Мужчину! Ведь так? Молчишь? - Мэтт зарычал. - Я найду шауран. Когда я уничтожу их, может мир опять окрасится.
   Серебристый смех.
   - Я не могу с этого времени влиять ни на твои поступки, ни на действия, ибо ты прошёл все испытания. Керн, ты свободен в помыслах. Я, как Вент твоего мира, дарую тебе Право, на его защиту. Защити его.
   Радуга исчезла, а обессиливший Мэтт сел на землю.
   - Дядя, что за Право?
   Дядя усмехнулся.
   - Право на защиту свободы и равновесия. Тебе надо учиться, а некогда. Если не обучишься, то можешь потерять Право.
   - Дядя, её надо найти.
   Очер подошёл к ним.
   - Нет, её тоже учат. У тебя есть месяц. За это время пусть твои коллеги ведут журналистское расследование.
   - Скажи, ты служишь Арней, старик?
   - Я предстоятель храма Арней, куда тебя и отправят.
   Мэтт и ахнуть не успел, как его закатали в какую-то ткань и передали в руки каких-то людей. Долгий мучительный бег. Всё тело ныло, желая освободиться, но он терпел. Мучила жажда, поили его только раз в день, когда и кормили. Все остановки были у невероятной красоты подземных озёр. Дважды его носильщики и сопровождающие с кем-то сражались, а он терпел, так как не мог распутаться.
   Однажды стало так трудно, что он приказал ткани упасть, и она послушно свилась в жгуты у его ног. Теперь он бежал свободным и принимал участие в сражении с подземными хищными многоножками и какими-то странными существами, похожими на гигантских амёб. Неделя пути по подземельям укрепила его дух. И всё-таки он был ошеломлён, когда на берегу голубого озера увидел Храм Арней, который был освещён связками светящихся грибов, похожих на гроздья винограда. Белый, как снег в горах, огромный, как гора, и прекрасный, как мечта.
   Мэтт вошёл в храм, в центре бил веером фонтан, над которым дрожала радуга. В одном из углов храма была фигура, сидящей женщины, на лицо которой была накинута каменная вуаль, в другом углу такая же фигура стояла, вытянув открытую ладонь вперёд.
   Мэтта провели мимо фигур в глубину храма и посадили за стол, заваленный книгами. Началось самое трудное принять то, что он читал, и с чем его железобетонный материализм бился на смерть, не позволяя встать и распрямиться. Мэтт мял и гнул своё сознание, учился использовать свои ресурсы.
   Жрецы храма иногда вытаскивали его из комнаты, когда он терял сознание от нервной перегрузки, тогда начинались массажи и многочасовые тренировки, и затем опять чтение.
   Мэтт жёстко развивал свою волю, подавляя любые желания кроме желания знать и уметь. Он узнал, что керны в Праве могут трансформировать свой облик в истинный, что сила гнева керна такова, что может уничтожить город, что керн может убить навсегда, лишив возможности перерождения. Излечить керн мог сам, только своим желанием любить.
   Он часами тренировал возможность накопления энергии и развивал удар силой керна, но он был ещё слаб, как керн, к тому же ему не хватало знаний, не хватало времени. Однажды он не выдержал и упал на колено у статуи Арней:
   - Не имею права просить, но прошу не за себя. Мне не хватает времени. Помоги и защити её! - он свирепо зубами рванул запястье, и кровь хлынула на колени статуи Арней. Кровь исчезала.
   - Я дам тебе год, здесь пройдёт день. Не бойся, я смогу её защитить.
   Мэтт вошёл в комнату, где лежали книги и не удивился, когда стены сначала почернели, а потом стали переливаться молочно белым светом периодически рассыпаясь на все цвета радуги. Мэтт обложился манускриптами, книгами и погрузился в изучение Права кернов. Право было сложным, при малейшем нарушении равновесии керн терял Право и мог рассчитывать только на природную энергию. Сомневаясь в своём умении чувствовать равновесие, он бесконечными тренировками усиливал свою мощь. Он не знал, кто приносил еду, откуда вдруг появлялся бассейн с водой. Иногда, в отчаянии на свою тупость, он часами лежал на полу, но это проходило. Ему снились странные сны, но проснувшись, он не помнил их.
   Однажды, когда он спал, его кто-то тронул за плечо. Мэтт раскрыл глаза и увидел изумлённое лицо дяди. Мэтт почесал бороду, отросшую до пояса, отбросил на спину длинные волосы.
   - Ох, мне бы её сбрить. Что, год прошёл?
   Дядя пожал плечами.
   - Вообще ты заперся в библиотеке на весь день, и никто не мог войти. Вызвали меня, и я легко открыл дверь. Моя задача познакомить тебя ещё с одним керном. Он согласен помочь в борьбе с шауран.
   - Отлично, но сначала душ и парикмахер.
   Хьюи возмущённо фыркает, но Мэтт весело успокаивает его.
   - Не сердись, если тот керн увидит меня в таком виде, то заикой станет.
   Долгое и тайное путешествие в Итир. Он наслаждался отдыхом в доме друзей дяди, обдумывая до деталей свою легенду о командировке, когда в его комнату вошёл дядя и сообщил:
   - Я не один.
   - Дядя, подожди, я ещё не готов.
   Мэтт оделся и, радостно улыбаясь, вышел в гостиную. Спиной к окну стоял не шевелясь кто-то, закутанный в покрывало.
   - Э-э... Я рад, если ты будешь помогать, и учить меня. У меня за год накопилось столько вопросов, - дружелюбно проговорил Мэтт.
   В гостиную вошли двое мужчин. Один пробасил:
   - Мы её каи, керн. Мы прибыли из её мира, где были её кураторами.
   - Женщина-керн, интересно! Давай знакомиться. Я - Мэтт.
  
   6. И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет
  
   Женщина сбросила покрывало, на него смотрела его Конфетка.
   - Да-а, я оплошал. Мог бы догадаться, - Мэтт криво улыбнулся.
   Дина молчала (Как же я соскучилась!), её каи, здоровенные бугаи, чуть подтолкнули её вперёд.
   - Мы придём позже, - и улыбнулись Мэтту, - и ответим на твои вопросы.
   Дядя выскользнул за ними. Мэтт похлопал на диван возле себя.
   - Садись. Я только что вернулся и никак не привыкну, что здесь прошёл только день.
   - Да, понимаю, - спокойно проговорила Дина. - Я тоже попросила год.
   - Я знаю, что ты мать моих детей, - постарался ровно сказать Мэтт.
   - Надо же! - удивилась Дина. - Мне Арней не сказала, кто отец.
   Мерзавка, ей все равно от кого дети, подумал Мэтт, едва справившись с желанием влепить ей пощёчину, и удивился, так как за свою жизнь не ударил ни одну женщину, а тут такие мысли, да ещё к союзнику (Небеса, она должна стать моей, только моей!).
   Дина, увидев его потемневшие глаза, приготовилась к какой-либо выходке, но тот, раздражённо фыркнув, отвёл взгляд, тогда она в сомнении пробормотала.
   - Ты готов разговаривать со мной?
   - Валяй (Эх, я не разговаривать хочу, а просто хочу).
   Дина внутренне сжалась, с одной стороны так хочется зарыться пальцами в его волосы, с другой стороны, влепить ему по затылку, чтобы он не гавкал, как барбос.
   - Я долго думала. Мы не можем всё сделать одни. Нужно, чтобы всё происходящее стало волей всех людей.
   Мэтт нахмурился, он ожидал другого разговора, но ведь прошёл год. Ему не нравится её отрешённый взгляд (Тоже мне, политик), и, желая расставить всё по полочкам, хмурится.
   - Ты права. Теперь с тобой. Нужна легенда. Продумай с каи её. Я должен вернуться из командировки и найти тебя. Нам...
   Дверь хлопнула, и вошедший один из каи Дины пробасил:
   - Ты нас с Саньком разочаровала. Ну что ты за дура?
   Именно, подумал он и стал собираться домой.
   Вскоре по городу прошёл слух, что Мэтт вернулся из командировки. В редакции газеты был шум и гам. Его встречали и обнимали. Он никому не рассказывал, где был, но все заметили, что он стал, как бы мощнее. Мэтт собрал всех и попросил:
   - Давайте друзья. Что нашли?
   Художник, который вёл журналистское расследование, бросил перед ним груду рисунков и фотографий.
   - Смотри! Они сделали из наших женщин племенных производительниц. Как это опубликовать? Кто позволит? - художник, выл от ярости, показывая фотографии. - В исправительных колониях над ними вели эксперименты по увеличению плодовитости. Их "северные коровы" вообще не размножаются.
   - А ты нашёл Дину? - спросил молодой журналист
   Мэтт встал, но не успел и рта раскрыть, как дверь хлопнула. У вошедшего Хьюи был растерянный вид.
   - Ты только не волнуйся, там похитители Дины. Это её двоюродные братья, они привели Дину.
   Шёпот, и тишина. Мэтт заскрипел зубами, свобода его мира стоила этого унижения. Он был уверен, что Дина специально ему напомнила о его беспомощности. Два здоровяка провели закутанную в шаль невероятно синего цвета Дину. Мэтт поглядел на всех и пригласил их в кабинет. Все ещё были ошеломлены, но услышали, как один из сопровождающих Дину сказал:
   - Бери, она твоя.
   Потом оба парня вышли в зал, посмотрели на собравшихся и взволнованных сотрудников, и один, темноволосый, простонал:
   - Жара какая! А что не напоите чаем жаждущих?
   Шум сгорающих от любопытства, уроненный чайник, недоумение, и весёлые взгляды дяди и двоюродных братьев Дины. Темноволосый посмотрел на фотографии и зарисовки и хлопнул по плечу художника.
   - Я - Борис. Ты молодец, но я думаю здесь пора зло посмеяться.
   - Смеяться? - в ярости завопил один из журналистов. - Над этим?
   - Смеяться можно над всем. Кто сказал, что смех - это радость? От смеха бывает больно.
   В комнате Мэтт показал Дине на кресло.
   - Это легенда такая, что ты теперь моя?
   - Не обращай внимания на Борьку. У него язык без костей, его только Санёк терпит, - Дина тратила последние силы, чтобы говорить спокойно.
   Слишком сильным было давно сказанное замечание Мэтта, что она не первая женщина в его жизни и не последняя. (Больно!) Она должна была смирить себя, ради будущего. Мэтт скользнул на диван рядом с ней и, взглянув в её серебряные глаза и кляня себя за дурацкий вопрос, все-таки спросил:
   - Кто они тебе?
   - Они каи из этого мира и мои братья, но только мне, а не друг другу.
   - А кто тогда они друг другу? - смирившись с тем, что он потерял её, спросил Мэтт (Больно!).
   - Они влюблённые, правда удачно? (Небеса, хочу его ужасно).
   Мэтт промолчал, так как что-то его в этой фразе удерживало от желания заорать на неё, к тому же ему показалось, что в уголке глаза у неё застыла слезинка. (Небеса, хочу её ужасно).
   - А что это ты опять напялила на себя? Зачем?
   Не ожидавшая такого вопроса Дина растерянно проговорила:
   - У меня только храмовая туника. Вот по дороге ребята и купили шаль, чтобы её скрыть (Хочу-у его).
   Мэтта ухмыльнулся, скрывая облегчение, он узнал эту шаль синего цвета в бирюзовых и сиреневых лилиях.
   - Ах шаль! - и он сдёрнул её, под шалью была туника, которую он содрал с онемевшей Дины. - Только скажи нет, Конфетка, и я остановлюсь.
   Она не сопротивлялась, когда он снял с неё всё и впился взглядом в её серебристые глаза, потом стал осыпать поцелуями её тело. Дина трепала его роскошный хвост, нежилась в его поцелуях и шептала:
   - Я не боюсь.
   - Напрасно, я бы испугался, - бормотал Мэтт впервые испытывая странное чувство. Дина закрыла глаза. Он сердито прошептал. - Хочу, чтобы ты узнала меня истинного. Хочу тебя здесь и немедленно.
   Она непонимающе смотрит на него, а потом робко расстёгивает пуговицы его рубахи, он смеётся.
   - Конфетка, тебе так мало надо?
   С наслаждением смотрит на её покрасневшее лицо, потом на её руки, которые лихорадочно расстёгивают пряжку ремня. Уговаривает себя потерпеть, но потом рывком выскальзывает из брюк. У неё трясутся губы, она рассматривает его тело, состоящее из одних мышц.
   - Можно? - её пальцы бегут по груди.
   - Нужно, - рычит он.
   Очнулся он на диване своего кабинета, её голова на его плече, и её тело струится в его руках. Нега и истома. Её лицо в слезах и шёпот:
   - Как мне хорошо.
   Мэтт счастливо засмеялся, покрывая её лицо поцелуями.
   - Хорошо? У меня для тебя подарок. Я теперь кое- что умею.
   - Это ты называешь кое-что? - простонала от пережитого Дина.
   - Конфетка, ты первая женщина, которую я могу и хочу назвать своей собственностью, - сообщил ей Мэтт и счастливо засмеялся.
   - А как же другие?
   - Ты сердишься на ветер за то, что он любит купаться в неге цветов?
   В дверь постучали.
   - Мы заняты! - проорал Мэтт. - Не хочу никуда идти, никого видеть. Дай я послушаю, как он стучит ножками, хочу поцеловать.
   Счастливый смех Дины.
   - Дурачок ему же всего несколько минут.
   - Всё равно, хочу и поцелую, - и целовал её живот.
   - Я ревнива.
   - Тогда работай над собой. Отвлеки ветер от цветов.
   Разгневанный взгляд. Опять стук в дверь. Он сдёрнул со спинки дивана шаль, виденную им во сне, и одним движением руки накрыл свою возлюбленную.
   - Завернись, Конфетка, я иду.
   Мэтт встал, натянул брюки и подошёл к двери, он ещё помнил вкус её кожи. В дверях стоял Хьюи и, увидев Дину, завернувшуюся в шаль, сообщил:
   - У меня здесь мастер татуировки.
   - Дядя, дай мне два часа. Я хочу выполнить свою клятву, - остановил его Мэтт.
   - Не надо, - прошептала Дина. - Я обманула тебя, ты просто не слышал, как я кричала.
   Мэтт надменно хмыкнул.
   - Дядя, музыку погромче. Это были не те стоны, Конфетка, и не крик, а выдох. Все ещё впереди Я хочу посмотреть, как ты сможешь продержаться, когда я предлагаю тебе полетать. Ты должна стонать от моей руки, так как твои губёшки мне снятся и снятся.
   Дверь хлопнула. Хьюи вылетел их кабинета и отчаянно посмотрел на Бориса, тот понимающе кивнул. И они с Саньком, прихватив несколько сотрудниц, унеслись на один из этажей с самыми модными бутиками.
   Через два часа Хьюи вошёл в кабинет с огромной кипой пакетов и удовлетворённо хмыкнул, увидев спящего племянника и ошеломлённую, счастливую Дину. Проснувшийся от звука, хлопнувшей двери, Мэтт проворковал:
   - Дядя, тащи татуировщика и главу гильдии. Она моя женщина.
   - Ты говорил...
   Мэтт притянул к себе Дину.
   - Не я, а тот, кто спал. Конфетка, будет очень больно. Хочешь, я поцелуями смягчу боль?
   Дина отчаянно кивнула. Хьюи велел врубить музыку и объявил, что все в редакции - свидетели обряда бракосочетания его племянника с Диной. Борис с Саньком обнялись и стали орать:
   - Готовим столы с закусью.
   Шум, гам, из ресторана спускали ящики с вином и водой, фрукты, сыры и пирожные.
   Сотрудники, которые обожали Динку, тем не менее не понимали Мэтта. Столько красивых женщин и эта смешная девчонка, но музыка ревела. Вскоре в комнату вошёл татуировщик и глава гильдии татуировщиков, стало тихо. Через час они вышли потрясёнными и передали бумагу дяде Мэтта. Все замерли. Борис с Саньком волновались. У всех в руках была вода и принесённые татуировщиками лепестки цветов. Хьюи кивнул. Музыка стихла.
   По древнему обычаю молодожёны вышли почти обнажёнными, только бедра обёртывал белый шёлк.
   Общий шок. Все сотрудницы знали, как красив Мэтт, почти всех он любил и легко оставлял. Они не сердились на него. Как можно сердиться на ветер? Их ошеломила Дина. Она была абсолютно не похожа на ту, которую они знали. Эта загорелая красавица внизу живота, которой полыхала татуировка - синий дракон, опираясь грудью на меч - вихрь, летел к радуге над облаком, похожим на розу, у Мэтта на плече горела такая же татуировка.
   Сотрудники удивлялись, как же они раньше не видели, как красива помощница редактора?! Дина смущённо скользнул за широкую спину избранника. Начались поздравления.
   Бухнула дверь, и в комнату влетел молодой журналист и заорал:
   - Пэй и Танира вернулись из столица и готовы сегодня провести пресс-конференцию. Они приглашают Мэтта.
   Он замолчал, увидев, что всё завалено лепестками цветов, и все мокрые, так как во время поздравления обливание водой и осыпание цветами - обычная процедура. Дядя хлопнул по плечу паренька.
   - Что не поздравляешь родственничка?
   Мэтт вспомнил, что этот журналист из дальнего, но родственного Клана Холодной росы и проговорил:
   - Тирс, это моя избранница.
   Тирс подошёл к ним.
   - Я всегда думал, что ты - дурак, а ты просто спал. Мэтт, теперь я с тобой всегда, - и добавил шёпотом, - я твой каи и всегда охраняю тебя.
   Дина, прячась за спину Мэтта, проговорила:
   - Что вы стоите? У нас же есть заготовки интервью, начнём, а потом по ходу будем менять.
   - Правильно говоришь, - промурлыкал Мэтт и увёл её за собой.
   Кто-то из молодых журналистов прошептал:
   - Все заткнулись. Запись, им потом подарим. Слушаем, и включили максимально чувствительные микрофоны.
   Дёрнувшегося Бориса остановил художник.
   - Не сердись - это очень древний шутливый обычай, раньше вообще стояли у двора и орали на всю улицу, что говорили влюблённые.
   Все замерли. Звуки поцелуев и смех Мэтта, охнула Дина.
   - Прости, задел рукой. Теперь только губы, - голос Мэтта.
   - Ну и как я это всё одену, - простонала Дина.
   - Я сам тебя одену
   Шорох и страстный стон.
   - Не смотри...
   - Тогда и ты не смотри, а то у меня мысли не о пресс-коференции, а о диване. Динка, не смей, ты что же делаешь?! О-о!
   Страстный выдох:
   - Помогаю.
   - Ах та-ак, ну теперь моя очередь, - тяжёлое дыхание. - Кричи, Конфетка. Давай.
   - Мэтт!!!
   Через час вышел Мэтт одетый во всё белое и, увидев ошеломлённые лица, крякнул.
   - Совести у вас нет.
   Борис хлопнул его по плечу.
   - Нет, это от зависти. Ох, что будет на конференции! Мне тут твой дядя кое-что рассказал, лишь бы Динка не взбесилась.
   - Это моя змея! Она может летать, только когда есть ветер, - загадочно ответил Мэтт.
   Журналисты уже истомились, когда вышла Дина. Она оделась так, как одеваются на приёмы на Земле, и преуспела. Тишина была мёртвая.
   - Бедный Пэй, - прошептал Хьюи.
   Дина в серебристом платье без плеч, на груди сияет ожерелье в виде веера из сапфиров. Сапфировая заколка поддерживала корону каштановых волос. Дина одела серебристые туфельки, которые были модными в прошлом сезоне, но высокий каблук делал их неповторимыми. Она положила руку на локоть Мэтта, но тот переложил её руку иначе. Она понимающе кивнула.
   В комнату вбежал один из фотографов и завопил:
   - Вы что тянете? Конференция через несколько минут, - и икнул, увидев пару.
   Мэтт вёл её, поглядывая на всех. Впервые он мучился от неопределённости желания - он хотел запереть её от всех глаз и хотел, чтобы все видели его добычу. Они ехали в роскошной машине к зданию журнала Таниры, где проходило задуманное ею событие, сопровождаемые машинами друзей. Не торопясь, провёл Дину в просторный холл здания журнала. Попав в конференц зал, Мэтт вспомнил, что не успел предупредить Дину об обычаях их страны, и сжал её локоть. На небольшом подиуме стояло только два кресла. Глаза Дины потемнели, и она задумчиво кивнула. Это был странный мир, мир свирепых мужчин.
   Пэй и Танира вышли вместе. Пэй вытаращил глаза и задрожал от ярости, когда увидел красавицу, сопровождающего его двоюродного брата. Его голова чуть не взорвалась от зависти. Мысли бешено скакали в его голове. (Где же братец, нашёл такую красотку, и откуда набрался наглости притащить свою любовницу на официальное мероприятие? Ну почему я не могу найти таких? Я тебе покажу, гад, как любовницами хвалиться. Ты у меня грязи нахлебаешься). Пэй не мог двинуться с места, до тех пор, пока его брат не сел.
   Дина мягко опёрлась бедром о спинку кресла и осталась стоять, также как и Танира, которая встала за спинкой кресла своего избранника и с удивлением рассматривала красавицу, которая ей кого-то напоминала.
   Пэй всем кивнул и зло улыбнулся.
   - Итак, мы начинаем пресс-конференцию, посвящённую вопросам традиций и личного достоинства. Поговорим о чести.
   По рядам журналистов пронёсся шорох. Запахло скандалом. Их ещё раньше предупредили, что конференция будет посвящена вопросам эмансипации. Щёлкали фотоаппараты, телевизионщики, чуть ли не вися под потолком, снимали лица присутствующих. По желанию Таниры шла прямая трансляция по одному из самых популярных каналов страны. Танира и Пэй вернулись победителями. Они нашли тех, кто тормозил рекультивацию северных земель, но умная Танира обнаружила нечто, что могло бы помочь ей сделать следующий шаг, и она поэтому хотела триумфа.
   Пэй же все забыл и ничего не видел кроме серебристых глаз Дины, атласных плеч и её руки, едва касающейся плеча Мэтта. Злоба и зависть скрутили его так, что он не проговорил, а проквакал:
   - Начнём с понятия чести.
   Мэтт согласно кивнул головой.
   - Наши Кланы всегда хранили традиции и честь.
   Пэй прохрипел:
   - Неужели? А как же клятва братец? Ты же поклялся Арней взять мой подарок. Это был свадебный подарок. Ты обещал наслаждаться им.
   Мэтт мягко и растерянно улыбнулся всем.
   - Я сдержал клятву, брат. Моя женщина - это и есть твой подарок. Я всегда буду помнить твой невероятный дар, и наслаждаться им.
   Приглашённые журналисты защёлкали фотоаппаратами, камеры телевидения повисли над Диной и Мэттом. О скандальном споре в Ботаническом саду знали многие. У Пэя перехватило горло, и поэтому он просипел:
   - Это она? Не верю!
   - Напрасно, - пророкотал Хьюи и поднялся на подиум.
   Немедленно вынесли ещё одно кресло, дядя сел. Танира взволнованно посмотрел на поджарую, но налитую мощью фигуру дяди Мэтта и подумала, что её Пэй по сравнению с Хьюи какой-то рыхлый, хоть и моложе, и удивилась своим мыслям.
   Хьюи улыбнулся ей, опять засверкали вспышки.
   - Клан Разящего ветра строго придерживается традиций. Они объединяют членов Клана и служат основой его процветания.
   Пэй взбесился, но скрутил свой гнев и просипел.
   - Вернёмся к моему подарку, именно ты, советник, утверждал, что подарок похитили.
   - Хм... Наш Клан всегда находит то, что способствует его процветанию. Есть доказательства. У меня заключения главы гильдии татуировщиков о том, что ты Пэй, когда готовил подарок, неверно изобразил цветок Клана Разящего ветра. Они исправляли хризантему на облако-розу, - он показал всем присутствующим брачное свидетельство, засверкали вспышки фотоаппаратов, дядя был сама невозмутимость. - Я пригласил и татуировщика, трижды делавшего татуировку.
   - А мне интересно, её похитили или она сбежала? - решила поддержать Пэя Танира. - Если она сбежала, то почему? Разве Мэтт не хорош собой? Я слышала, все женщины им довольны.
   - Она не сбежала, - возразил дядя и впился в глаза Дине, не обращая внимания на ядовитую шпильку, пущенную Танирой.
   Дина вспомнила всё, что читала об их обычаях, и вздрогнув от удовольствия, и того что ей предстояло сделать, мягко изогнулась и поцеловала руку Мэтта, тот ласково коснулся её щеки:
   - Говори, Конфетка.
   Дина, мерцая глазами, тихо произнесла:
   - Это древний обычай. Меня забрали мои родственники, чтобы внести ясность в мою родословную, а затем вернули владельцу.
   - Что ты врёшь?! Какую ясность? - недоверчиво усмехнулся Пэй.
   Дина потупила глаза, вспомнила хамство Пэя, мстительно подумала, что этот подонок никогда ещё не получал по носу от женщины, сегодня его ожидает первый удар, и сплела сказку, зная, что героинями сказок всегда была женщина-мечта.
   - Мой господин позволит? - её щёки заалели, а чуть дрожавшие пальцы нежно коснулись локтя избранника.
   Мэтт благодарно взглянул на неё, пообещав себе, что никогда её не отпустит от себя. Он кивнул, не имея ни малейшего представления о том, что она задумала.
   - Здесь мои братья, которые всё осуществляли, - низкий голос Дины завораживал.
   Борис и Санёк поднялись и поклонились всем. Засверкали вспышки фотоаппаратов.
   - Продолжай, - Мэтт ласково коснулся рукой её руки.
   Дина поклонилась ему и, как Шехерезада, проворковала:
   - Спасибо, что позволил продолжить. У меня древний Клан, который чтит древние традиции, о которых многие забыли, - она смущённо спросила, - можно продолжать?
   - Ну, конечно, - пророкотал Хьюи. - Это только подтверждает нашу верность традициям.
   - Мой господин должен был меня узнать в самом невероятном виде, - у Мэтта заалели щёки, и он пожал её пальцы, Дина, ободрённая поддержкой, заторопилась, - потерять, найти, и только потом меня вернули, когда пожелал мой господин.
   Борис хмыкнул и шепнул, касаясь губами уха любимого:
   - Мне нравится, как она ведёт линию. Этот гад не посмеет сказать, как он её дарил. Я рад, что мы с тобой её каи.
   Санёк кивнул и положил свою руку на его. Они замерли.
   - Говори, Конфетка, - севший голос Мэтта выдавал его волнение.
   - Риса Танира, - Дина улыбнулась Танире. - Я работала помощником у моего господина в офисе. Я очень старалась изменить свой вид, а потом братья меня похитили. Мужчина должен добиваться того, что жаждет.
   - Да-а, - Танира поняла, почему ей она кажется знакомой, - та смешная девочка.
   Журналисты с восторгом переглянулись, это была история, которую обожали тиры, на этом можно хорошо заработать, но один заорал:
   - А как же разгром офиса газеты?
   - Это совпадение, - пробасил Борис. - Когда мы прибыли, на офис напали, и мы спасали сестру.
   - Значит у тебя братья - убийцы. Ничего не скажешь, хорошие теперь родственники у Мэтта, - возмутилась Танира, которая видела, как растут симпатии журналистов к молодой паре.
   Обида на то, что никто не радовался её браку, досада на свою торопливость, заставили её это сказать. Танира зачем-то взглянула на Хьюи и, увидев его насмешливую улыбку, разозлилась, этот мужлан считал её никем, девчонкой. Ничего, она ещё покажет ему свой ум. Борис захохотал:
   - У нас открытый лист на уничтожение преступников. Лодг и Фув давно в розыске, полиция их узнала по отпечаткам пальцев. Мы просто выполнили по ходу свою работу, кстати, за приличное вознаграждение. Здесь начальник полиции, он подтвердит, что награда за голову каждого пятьсот тонгов.
   - Да, они говорят правду, - начальник полиции растерянно встал и кивнул. - Братья потом подтвердили своё причастие к уничтожению преступников по особым пулям, которыми они пользовались. Мы ведём следствие по поводу того, кто нанял преступников для убийства владельца газеты Мэтта.
   Кто-то из журналистов прокричал:
   - Ага, сейчас... Найдут, как же.
   - Мой Клан не прощал и не простит нанесённый ему ущерб, - нахмурился Мэтт.
   Идиотка, обругала мысленно себя Танира, я же сама позволила всем увидеть мощь Клана Разящего ветра, в расстройстве она села на ручку кресла.
   - Встань! Не позорься, - зашипел Пэй.
   Танира опомнилась и встала. Пэй мстительно прошептал под нос:
   - Ничего, я сейчас его красотку опущу перед всей страной. Не может Мэтту всё время везти. Я же эту ... на улице нашёл.
   Однако его шёпот услышал Хьюи и, взволнованно, посмотрел на Дину - для неё наступило время испытаний. Дина вся напряглась, увидев в глазах дяди мольбу "Не ошибись". Мэтт мягко похлопал себе по колену. Вспыхнув, как мак, Дина прошептала:
   - Я никогда не посмею, господин.
   Журналисты с восторгом колотили друг друга по плечам. Редко кто-нибудь видел женщин великих Кланов. О них ходили легенды, говорили, что мужчины великих Кланов ради своих женщин были готовы умереть, но легенды легендами, а в жизни, их не видели. Их дети, которых видели, были, как все, а так хотелось сказки. Эта женщина была сама сказкой.
   Мэтт переглянулся с дядей, они понимали, что Пэй не остановится, но сможет ли Дина справиться? Между тем, Пэй ещё раз прочитал брачное свидетельство и от ненависти чуть не лопнул, но у него появилась возможность унизить Мэтта.
   - Так у вас сегодня было бракосочетание? - он сверкнул глазами. - Мэтт! Мы забыли о вежливости. Обычаи обычаями, но наши дамы устали.
   Дина взглянула в побледневшее лицо Мэтта и задумалась. Хьюи, содрогнувшись от ненависти к стервецу, щёлкнул пальцами. Внесли два кресла и две очень низкие банкетки.
   Танира повела глазами, и ей поднесли кресло, в которое она села. В зале замерли, кто-то выдохнул: "Эмансипация!". Дина, скользя по подиуму, как кошка, взяла банкетку, села у ног Мэтта и оперлась рукой на его колено. Мэтт немедленно положил ей на плечо свою руку и погладил щёку. Засверкали вспышки. Танира услышала, как кто-то пробубнил:
   - Ну что тут скажешь, кровь есть кровь.
   Пэй заскрипел зубами. Он не понимал, как он не разглядел в той чумазой бабке столь изысканную аристократку.
   Дина поняла, что справилась. Бросив взгляд на журналистов, она увидела их восхищения и решила продолжить сказки Шехерезады. Она благодарно кончиками пальцев коснулась руки Мэтта и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы все видели, как она едва сдерживается от восторга, что так близко сидит со своим господином. Мэтт ласково перебирал её волосы, или играл серьгой в ухе, у Дины от сдерживаемой страсти и желания чуть приоткрылись губы, и выступила капелька пота на виске, порозовев, она опустила глаза.
   Мэтт, который не видел, что она вытворяет, взглянув на дядю, который чуть качнул головой, поддерживая его Конфетку, решил, что всё хорошо, а, заметив муку в глазах Пэя, решил расстроить того ещё сильней и "забывшись" поласкал изгиб шеи. Дядя нахмурился, а Мэтт, покраснев, выпрямился, и застыл, положив руку на плечо красавицы.
   Телевизионщики, забыв приличия, показывали стране, как молодые млели друг от друга, но сдерживались. Слышно было, как диктор с восторгом вещал, что не смотря на боль, испытываемую молодой рисой, она ведёт себя в лучших традициях великих Кланов и является образцом для подражания и прочую чушь.
   Танира почернела, поняв свою ошибку, но решила всё обратить в свою пользу, говоря об эмансипации, она скажет, что хотела поддержать молодую и неопытную женщину, увязшую в традициях.
   Пресс-конференция шла обычным путём. Группа из редакции журнала, спрашивала о роли женщин в современном мире и открытиях Таниры, об унижении достоинства женщины на севере. Танира гневно говорила:
   - Удивительно, мы столько пережили вместе, а женщины, как и раньше сидят по домам и носа не кажут. Смотрите, их даже сажают у ног мужчин, а мир изменился. Что далеко ходить? Красавица риса у ног своего избранника.
   Мэтт мягко возразил:
   - На юге женщины были всегда более свободны и сильны. Может от того что они точно знали, что хотят от жизни. На севере иначе.
   - Но ведь колонии для женщин придумали мужчины, - Танира вспыхнула от гнева, - а попадают туда не только северянки.
   Один их журналистов центрального журнала спросил:
   - А вы хотели бы колонии для мужчин? Помнится для мужчин предусмотрена даже казнь.
   Дина внимательно слушала вопросы журналистов и, держа руку на колене Мэтта, сдерживала его от того, чтобы кивнуть своим журналистам. Мэтт, доверяя ей, ждал.
   - Конечно. Если речь зашла об эмансипации, то мы должны быть равными даже в наказании, - Танира резко проговорила, - уважение к женщине требует участия женщин в управлении государством.
   Дина заволновалась, и Мэтт понял, что она готова дать бой властной Танире, и сжал её плечо. Дина во время речи Таниры улыбнулась и отвернулась. Танира вспыхнула и толкнула Пэя, тот перестал пялиться на руку Мэтта, ласкающую атласную кожу и хитро сощурился.
   - Мэтт. Позволь твоей жене поговорить со мной.
   - Хорошо, - он ласково погладил шею Дины.
   - А о чём, рис, ты хочешь говорить? - проворковала Дина.
   - Об эмансипации. Вот как ты считаешь? Женщина нужна только для утех мужчин? - процедил Пэй. - Я за равноправие. Видишь, и моя жена сидит рядом, а не у моих ног.
   Дина покраснела. (Интересно, как это она умеет делать?) Мэтт задумчиво ласкал её плечо.
   - Уважаемый рис, я не поняла, что ты понимаешь под словом утехи? - она стеснительно улыбнулась.
   Журналисты замерли. Борис толкнул Санька. Пэй попал в расставленные сети и, презрительно посмотрев на Мэтта, процедил:
   - Ну, наверное, это то, что ты ещё не испытывала.
   Присутствующие в зале журналисты гневно загудели. Мэтт пожалел Пэя. Дина бестрепетно утвердительно кивнула.
   - Да, ты прав. Утех не испытывала, но я ещё очень молода, и мой господин, наверное, меня этому скоро научит, - Пэй криво ухмыльнулся. Дина опять порозовела. - Он научил меня пока только наслаждению.
   Теперь заалел Мэтт, телевизионщики с восторгом снимали взволнованных молодожёнов. В зале кто-то хохотнул:
   - Им не до утех было, они наслаждаются пока.
   Пэй, увидев изумление на лице Таниры и смущение Мэтта, взбесился. Чего ради он решил, что эта девка что-то понимает и знает. Два, три вопроса и она будет рыдать, тварь поганая. Пэй зло усмехнулся:
   - Разве ты, женщина, не знаешь? Природа вас создала, чтобы вы нас мужчин радовали. Твой господин знает это, и утешался до тебя со многими. Это знают все, да и он никогда это не скрывал.
   Все замерли, от его хамства, а Дина звонко засмеялась.
   - Ой, а я думала, что это мужчин создали для этого. Они такие сильные и так много умеют. Мы умеем только наслаждаться и учиться. Именно за это дарим своим избранникам детей. Спасибо, рис. Я теперь поняла, что есть кто-то, кто утешает мужчин, пока не придёт время любви.
   Кто-то в зале крякнул. Мэтт понял, какую опасную игру затеяла Дина, он ласково приподнял её подбородок и нежно поцеловал.
   - Ой, я что-то сказала не то? - Дина покраснела.
   - Что ты, Конфетка? - шепнул Мэтт. - Ты хорошо сказала.
   Пэй толкнул Таниру.
   - Глупости! - резко возразила Танира. - А как же эмансипация женщин, они должны освободиться от власти мужчин.
   - А я не понимаю. От чего я должна освобождаться, если рядом с любимым? - Дина непонимающе улыбнулась.
   - Иногда брачный союз заключается ради процветания Клана, - пробурчал Пэй.
   Танира замерла, ей показалось, что все смотрят только на неё и сочувствуют. Хьюи засмеялся, и все с удивлением уставились на него.
   - Пэй, я даже представить не могу такой слабый Клан.
   Мэтт также улыбнулся.
   - Дядя, это что-то из глубокой древности, - он надавил на плечо Дины.
   Ты поняла, что надо помочь Танире выйти из положения, в которое загнал её идиот Пэй, иначе оба Клана потеряют лицо.
   - Ой, - она всплеснула руками, вспомнив прочитанный фольклор, - Пэй, такой начитанный, и не знала, что мужчины читают поэму "Свеча на ветру".
   Пэй немедленно надулся от гордости, а журналисты загудели, мало кто сегодня читал поэмы, насчитывающие не одну сотню лет.
   Хьюи благодарно улыбнулся Дине.
   - Мужчины в древности ради государства совершали опрометчивые поступки, но потом тосковали и становились поэтами.
   Танира перевела дух и поблагодарила судьбу, что в своё время читала эту поэму, о которой, так кстати, вспомнила девочка.
   - Помнится, тот, кто тосковал, потерял корону и королевство. Думаю, что если бы страной управляла его женщина, то государство просуществовало долгие годы.
   Дина улыбнулась.
   - Это неправильно. Нельзя, чтобы женщины бросали свой дом, ради управления страной.
   Хьюи одобрительно кивнул ей, Танира рассердилась, она была им благодарна, что они спасли её от неловкой ситуации, но она бы сама... Посмотрела на ироническую улыбку Хьюи и...
   - Риса, это ты не права, современный быт освободил женщин от дома.
   - Неужели. Разве это возможно? Как освободится от детей, любимого? - Дина резко замолчала, так как Мэтт вспыхнул и "забывшись" поласкал её плечо.
   - Разве ты не видишь, что в государстве беда?
   Дина вцепилась в колено Мэтта, тот кивнул, и журналисты из его газеты тут же начали работать.
   - Какая беда, госпожа Танира?
   - Ну, как же? Падение рождаемости, рост загрязнения окружающей среды? Мы многое видели на севере.
   - И что же должны делать женщины? - усмехнулась Дина. - Может надо выяснить, почему такое происходит?
   - И как ты предлагаешь выяснять? - прошипел Пэй.
   - Да, госпожа Дина, как? - спросил кто-то из журналистов.
   Дина беспомощно поглядела на мужа, тот кивнул ей.
   - Ну что вы! Я боюсь, вы будете смеяться.
   - Да ладно тебе, говори уж, - шипел Пэй, который не терял надежду, что избранница его брата совершит ошибку.
   Мэтт покачал головой.
   - Нет Пэй. Она умеет только управлять делами в доме.
   - Разве не ты? - Танира была озадачена.
   - Зачем мне, когда есть моя женщина? - удивился Мэтт. - Что у меня мало забот что ли? Меня заботят дела Клана, её - дела в доме, так что, мы стараемся оба.
   Дина благодарно потёрлась подбородком о его руку. Журналисты переглянулись. Пэй угрюмо усмехнулся.
   - Ну пусть скажет, как она управляет в доме.
   Мэтт положил руку на плечо Конфетки и сжал. Дина мягко говорила, загибая пальцы:
   - Прислугу иногда нанимаю я, а иногда господин. Это раз. Ну если у меня кто-то что-то ворует, я поймаю вора и накажу его - это два. Если что-то горит в плите, то я постараюсь вынуть вовремя блюдо и наказать раззяв - это три. А если кто-то специально делает гадости, найду и выгоню из дома, но ведь страна это не дом, есть умные мужчины, которые следят за всем, - она повернулась к Мэтту. - Я что-то не то сказала, господин?
   Танира возмущённо зашипела:
   - Да почему ты называешь его господин?
   Дина встала, и Мэтт, понимая, что ей не выносимо больно обнял её, но она проворковала:
   - А как называть, если он - господин моего сердца?
   Мэтт улыбнулся ей. Глаза её засветились, изогнувшись по-кошачьи, она наклонилась и поцеловала руку Мэтта, тот, почти не шевеля губами, прошептал:
   - Держись, - и громко добавил, - поцелуй Таниру, она твоя сестра и Пэя, он мой родственник. Не забудь, мы не успели их поблагодарить за приглашение на пресс-конференцию.
   Журналисты замерли, это был древний обычай "Нежность змеи".
   - Ай да Мэтт! Как он братца-хама, - шептались журналисты, - и ведь надо... как надеется на свою женщину! Да, кровь есть кровь.
   Все присутствующие замерли. Надо было сказать только правду и только то, что чувствуешь сейчас, но это должен быть двусмысленный комплимент. Дина, струясь, подошла к Танире и, обняв её, коснулась губами щеки.
   - Спасибо, сестра, ты, как глоток воды в пустыне.
   Танира прикусила губу, надо было отвечать и только в том же русле. Танира знала, что именно так великие Кланы все расставляют на места, когда встречаются либо главы Кланов, либо их дети, и благодарят друг друга. Можно было так ошибиться в ответе, что Клан терял лицо.
   - А ты блеск воды, дарующей надежду.
   Танира и гордо посмотрела на всех, она ответила великолепно, в лучших традициях. Журналисты одобрительно загудели, а её отец радостно улыбнулся ей.
   Дина подошла к Пэю, обвила его плечи руками, и нежно поцеловала его в щеку:
   - Спасибо, ты мудр, как пустынная змея, охраняющая знания.
   Это была стандартная фраза. Мужчин сравнивали либо с драконами, либо со змеями, либо с оружием, но так, как она сказала, Пэй понял, что ему напомнили, что она слышала и знает клятву Мэтта Арней. Теперь от неутолённого желания он будет гореть в жару пустыни.
   Смертельная тоска охватила его. Губы этой женщины заставили его сердце впервые в жизни замереть, и он испытал невероятную боль утраты. Её губы, как лепестки розы, руки, как речная прохлада, и она чиста, как глоток воды, и эта женщина никогда не будет его. Никогда!
   Проклятый Мэтт выполнил свою клятву, теперь Пэй всегда будет тосковать о его жене. Дина, склонившись, стояла перед ним, и Пэй горько прошептал:
   - А ты, как змеиный укус, который сводит с ума и дарует освобождение.
   Дина подошла и села на банкетку. Мэтт немедленно положил руку на её плечо и почувствовал, как она скрывает дрожь. Он посмотрел на Пэя и стал поглаживать атласную кожу. Пэй отвернулся, ему невыносимо было на это смотреть. Дина порозовела и потёрлась подбородком о руку избранника сердца.
   - Я восхищена моей сестрой. Какая она молодец, что подняла этот вопрос.
   - Спасибо, - прошептала Танира.
   - Но ведь мы говорим о достоинстве женщин. Я немного видела, - и Дина покраснела.
   - Ей некогда было, - опрометчиво проговорил один из журналистов.
   Дина вспыхнула и уткнулась лицом в колено Мэтта. Общий хохот. Молодец, подумал Мэтт. Танира покровительственно улыбнулась, теперь она не смотрела на женщину Мэтта, как на соперницу её славы, тем более Дина открыто восхитилась ею. Сама не понимая, зачем ей это она бросила взгляд на Хьюи, тот ей ободряюще улыбнулся, и Танира подняла руку:
   - Ну, дайте же ей сказать.
   - Спасибо, Танира. Я так много узнала и мне интересно, как долго исправляют женщин в колониях, и как их исправляют. Их чему-то учат? Где они живут после исправления?
   Журналисты переглядывались, один воскликнул:
   - Хороший вопрос, но похоже никто не знает ответ на него.
   Танира задумалась к такому вопросу, она была не готова. Пэй зло блеснул глазами, его идиотка опять молчит, значит, пора ему блеснуть.
   - Мы выясним и осветим в прессе это вопрос.
   Дина склонила голову и спросила:
   - А в какой прессе? Я бы хотела почитать.
   Отец Таниры, видя затруднительное положение, в которое попала дочь, прогудел:
   - Моё министерство объявляет конкурс на лучшее исследование и обозрение этого вопроса. Премия тысяча тонгов.
   - Я принимаю вызов, и добавлю, лучшие снимки будут оплачены моим Кланом, - проговори Мэтт, он встал, протянул руку Дине, та по-змеиному скользнула к нему, и они направились к выходу.
   Мэтт чувствовал ненавидящий взгляд Пэя и наклонился к Дине:
   - Молодец, но это ещё не всё.
   - Это вся твоя благодарность? - лукаво спросила Дина
   - Ну что ты, я дам тебе себя распробовать...
   В зале ещё раздавался гул обсуждения, но Мэтт вёл, "истекая слюной", свою Конфету, которая от его обещания слегка ошалела, и представлял, что он сделает, когда они будут одни. Оба керна про себя прошептали "Спасибо, Арней".
   Борис и Санёк дождались Хьюи и, дёрнув за руку, Тирса быстро шли за кернами. Борис с невозмутимым выражением лица шептал дяде:
   - Вишь, как его раздирает! Откровенно тащит её, как обезумевший кролик.
   - Она не лучше, - хихикнул Санёк, - грезит на ходу.
   Тирс, махнув рукой на приличия, достал фотоаппарат и стал быстро фотографировать пару с сияющими от счастья глазами.
   Хьюи улыбался, но внимательно следил по сторонам, у него возникла мысль, что здесь легко организовать нападение. Он хотел ей поделиться, но вокруг было столько ушей. Дядя резко остановил Мэтта, когда у входа увидел нескольких журналистов, многих он не знал.
   Мэтт оглянулся на Бориса, и тот улыбаясь подошёл к Дине и задержал её, расспрашивая о самочувствии и возможности использования пластыря, для того чтобы не тревожить камни татуировки, пока они не вросли. Дина всё поняла и встала в устойчивое положение. Подбежал Тирс с вытянутым лицом.
   - Мэтт, готовься. Эти журналисты наняты Танирой. Мои знакомые говорят, что она рвёт и мечет.
  
   7. Сила любви
  
   Спустя минуту молодую пару окружили журналисты.
   - Господин Мэтт, ответьте нам на некоторые вопросы.
   Опять засверкали вспышки фотоаппаратов и были выставлены микрофоны. Мэтт остановился и обнял за талию Дину.
   - Я слушаю, - его глаза были холодными, а улыбка обманчиво доброжелательна.
   - Давайте присядем, - предложил один из журналистов.
   - Ах ты стервец, - подумал Мэтт и решительно направился к одному из кресел у стены.
   Сев, он похлопал по своему колену, но Дина нахмурилась, зная, что именно такие внезапные интервью часто важнее запланированных, и встала за спиной Мэтта.
   - Госпожа Дина, вы против эмансипации, а только что отказались подчиниться мужу, почему? - ехидно улыбнулся журналист.
   Дина покраснела и беспомощно посмотрела на Мэтта, теперь надежда на его интуицию, а она уже придумала, как осадить ретивого журналиста. Борис и Санёк, скользившие рядом, мысленно хохотнули (Сопляки, что они против неё?)
   - Он шутил, правда? - севшим голосом проговорила Дина.
   Журналист покачал головой.
   - Нет. Вы против эмансипации, а сами делаете, что пожелаете. Ваш мужчина пожелал, чтобы Вы были рядом, а Вы отказались.
   Мэтт поднялся и протянул руки к ней. Дина мгновенно оказалась на его руках и спрятала лицо на груди Мэтта, тот, наплевав на всех, нежно поцеловал её в шею.
   - Успокойся, моя сладкая, - и повернулся к журналистам. - Вы что-то ещё хотели спросить?
   - И всё-таки. Вы считаете это не каприз, а стеснительность? - настаивал нахал.
   - Скажи им, - жёстко проговорил Мэтт (Конфетка, не знаю, что ты задумала, но я на твоей стороне).
   Дина чуть повернула голову к журналистам.
   - Это приказ моего господина, я не могу ему перечить. Он приказал всегда стоять рядом с ним.
   - Мы ответили на ваш вопрос? - Мэтт остановился перед камерами любопытных журналистов. - Очень болит?
   Дина соскользнула с его рук.
   - Что ты? Я готова сколько угодно сидеть у твоих ног.
   Журналисты слушали и записывали не отрываясь. Редко удавалось узнать о жизни членов великих Кланов.
   - Нет. Я хочу, чтобы ты отдохнула. Я сам сниму с тебя обёртку и оближу Конфетку, - мстительно заворковал Мэтт, увидев в дверях взбешённое лицо Пэя. - Ты ведь хочешь этого? Скажи. Я хочу, чтобы они слышали. Скажи правду.
   Красавица, задрожав всем телом, поцеловала его руку и прошептала:
   - Жажду, мой господин.
   Мэтт подхватил её на руки и вынес из холла к машине. Через несколько минут машина увезла их, оставив в холле ошеломлённых журналистов и остолбеневшего Пэя.
   В номере Дина скинула туфли и подошла к Мэтту:
   - Покажи плечо.
   Тот фыркнул и, кряхтя, содрал с себя рубаху. На шёлке отпечатался рисунок сукровицей. В комнату вошёл Борис и Санёк, они принесли какую-то жижу и обработали плечо Мэтта и уставились на Дину.
   - Ну, и долго ты будешь копаться? - пробасил Борис.
   Однако Мэтт сам ножом располосовал платье и охнул, татуировка полыхала. Дина всхлипнула.
   - Подумаешь... У тебя так же, - и зашипела от жгучей примочки.
   - Мы тебя ждём, - шепнул ему Борс.
   Мэтт вытолкал всех из комнаты. Дина, обмахивая татуировку листком бумаги, предложила.
   - Давай подумаем, как возникли эти воспитательные колонии, может и к этому шауран приложили руки. Как-то все удачно складывается рядом и рудники, и колонии для женщин. Что мужчины не совершают преступления? Танира, молодец, спросила, а никто и не заметил.
   - Пэй - мерзавец. Кстати, ты заметила, что Хьюи защищает Таниру?
   - Мэтт, это мы с Хьюи подтолкнули её к этому браку.
   - Значит, вы с Хьюи... Ох, сколько у тебя ещё обёрток.
   - Нет-нет, я же не думала, что она так будет торопиться. Я думала...
   - Ой, какая классная у тебя голова, и не только? - пробормотал Мэтт, сев на колени он стал дуть на её татуировку, потом решил выяснить состояние всего её тела.
   От того, что он делал Дина стала задыхаться, Мэтт прорычал:
   - Я забочусь о тебе, - и посадил её верхом, потом вцепился в её бедра и приподнял её, и ...она, опьянённая страстью, растворилась в наслаждении.
   Прошло не мало времени, когда он почувствовал, что его Конфетка заснула. Мэтт выскользнул из их комнаты, на него уставились четверо каи.
   - Ты чего так долго возился? - пробурчал Борис. - Ты керн или почему?
   - Она тоже керн, - прошептал Мэтт. - Знаешь, она всё удивлялась, обнаруженному Танирой.
   - Ты про эмансипацию?
   - Нет, про то что женские колонии почему-то рядом с рудниками.
   - А может надо её позвать? - спросил Санёк.
   - Она носит моего ребёнка, ей нельзя. Давайте посмотрим на рудники, о которых шла речь.
   Они склонились над картами. Дина неслышно забралась в одно из кресел стоявшее в нише и проговорила:
   - Я вас обожаю, кроме Мэтта.
   Мэтт и каи резко повернулись к ней.
   - Надо же! - удивился Санёк. - Ты даже успела одеться, а судя по виду твоего мужа, ты должна быть без сил.
   - Я тебя не выпущу! - резко бросил Мэтт.
   - А Мэтта, я просто люблю, - весело закончила Дина.
   Мэтт вспыхнул, у него от сказанного перехватило горло, но он упрямо просипел:
   - Я не изменю своего решения.
   - Я не собираюсь с тобой спорить по пустякам.
   Мэтт решительно двинулся в её сторону. Дина взвизгнула:
   - Боря! Останови его. У меня от его рук полностью отключается кора.
   Борис захохотал и сел на диван, дёрнув за руку Мэтта:
   - Не мешай ей. Она умеет хорошо спрашивать.
   - Да знаю я. Просто, когда мне вернули способность любить, я всё время... - расстроился Мэтт и покраснел.
   Дина мгновенно скользнула к нему и расположилась у него на руках.
   - Меня вот, что смущает...
   - Колонии и рудники.
   - Вредина, то, что это как-то связано с шауран я не сомневаюсь. Сейчас, я о другом, что с танам? Это же естественные наши союзники против шауран. Почему мы не можем обратиться к ним?
   Хьюи шумно вздохнул, переглянулся с Мэттом и сказал:
   - Танам больше не существует.
   - Как это? - хором спросили и Дина, и её каи.
   Хьюи горько сморщился.
   - Учёные танам разрабатывали теорию множественных миров и якобы построили такой проход в чужой мир. На самом деле они просто нашли такой проход... В мир шауран.
   - Боже! - охнула Дина, она села рядом с Хьюи и обняла его руку, с другой стороны пристроился Мэтт.
   Хьюи несколько минут молчал. Воспоминания пережитого отчаяния с прежней силой навалились на него. Только нежность струящаяся от обоих кернов, позволил ему прийти в себя, но теперь он говорил обрывками фраз
   - Они так и не успели никуда пройти... Шауран прошли к танам и предложили им за женщин новые технологии. Танам сочли выгодной такую сделку... Шауран вывозили только молодых и здоровых.
   - Хм, колонии женщин, это другой способ вывозить женщин, но ведь мир закрыт, - нахмурился Мэтт.
   - Это что же, они вывезли всех женщин танам и принялись за итир? - удивилась Дина.
   - Шауран обратились и к нам, но им сразу отказали. Здесь чтили Арней и древние традиции. По нашим традициям женщина - это хранительница дома, отдать женщину - это потерять дом. Мы были не очень интересны шауран, половина континента - горы и леса и только на севере обширные степи и огромные города, - мрачно завершил сказанное Хьюи.
   - Постойте-ка, мне не понятно. Они что всех женщин вывезли? Почему исчезли танам?
   Хьюи нахмурился.
   - Не всех, но шауран дали танам не только новую медицину, но и новую мораль. Начались социальные волнения, потом эпидемии, засухи, голод. Погибло много детей. Танам искали виноватых, шауран показали на Итир. Началась война, без объявления, сразу. Герий - континент, где всегда существовало два народа и два государства, сгорел в огне войны. Итир лавировал и копил силы, чтобы отразить удар.
   Хьюи сжал кулаки и мрачно посмотрел на всех.
   - Мы не смогли всё предусмотреть. На города Итир посыпались бомбы, не простые, а с вирусами, бактериями и ядами. Потом были брошены специально вооружённые войска, - Хьюи какое-то время молчал, переживая ещё раз прошлое, потом прохрипел, - половина служителей Арней отдали жизни за право восстановить равновесие. Арней закрыла все проходы в наш мир, оставила несколько "Перевалов Теней", проход через них почти всегда смерть.
   Дина с ужасом посмотрела на своих каи, на её вопросительный взгляд Борис и Санёк поёжились и посерели.
   - С Земли есть проход в это мир, - просипел Борис. - Нас позвали.
   Санёк обнял его и показал Дине рваный шрам на левой руке Бориса.
   - Нам этот поход дорого обошёлся, но мы шли к тебе и пробились. Мы успели до того, как Арней закрыла мир. Мы последние каи, которые прошли сюда, - сказал Борис.
   - Вернёмся к колониям женщин, - волновалась Дина.
   - Я думаю, что это застрявшие здесь шауран, - мрачно проговорил Мэтт.
   - А почему они застряли?
   - Не знаю, но это как-то связано с этими колониями.
   - Значит они до сих пор, - Дина покраснела, - используют женщин?
   - Всё сложнее, - вздохнул Санёк. - Они рвались из этого мира, но танам погибали. Последний из кернов был танам, он разобрался в случившемся и осуществил своё Право. Шауран ещё не поняли, что уничтожив целый народ, они по приговору керна исчезли сами, но только на континенте танам. Однако керн был виноват в гибели итир на материке Герий. Он должен был разобраться и остановить танам, но не смог, и он выбрал наказание себе сам. Да ты его знаешь - это Бирк из тренировочного лагеря.
   Дина ахнула и закрыла рот рукой. Борис кивнул:
   - Он долго метался по мирам и понял, что танам уже не спасти, и тогда он вышел на федерацию Равновесия. Керны тридцати миров разработали план спасения, но на Итире был только один керн, и он спал.
   Мэтт сердито нахмурился, но дядя успокоил его.
   - Ты работал и жил, как каи, часто, как вэк, но, как керн, ты спал.
   Борис хмыкнул.
   - Не он один спал. В Федерации провели поиск по распределению силы и выяснили, что есть ещё один керн этого мира. Его стали искать, и нашли. Это была Дина, но и она спала. Мы отправились на Землю, чтобы защитить её.
   - От кого? Я же спала, - просипела Дина, которая после обучения понимала, что спящего керна может разбудить только Арней, или другой керн.
   - Тебя искали не только мы, но и шауран. У них уже почти нет шансов, но они думают, что если найдут керна, то тот исправит им положение. Они не разобрались в теории Права.
   Дина прижалась к Мэтту, её потряхивало, когда она читала литературу в тренировочном лагере, она не представляла, что всё так плохо. Мэтт обнял её и согревал своим теплом.
   - Что же теперь с танам? - спросила его Дина.
   - Ничего. Танам к Арней не обращались. Они непрерывно экспериментировали с собой и животными, пока окончательно не уничтожили себя. Арней спасла мир, возродив там древние формы жизни. Мутанты, созданные танам, проиграли эту битву, - ответил тот.
   - А шауран здесь на базе знают, что выхода нет? - спросила Дина
   - Нет, не знают. Они же не верят в Вентов и поэтому ждут, когда их заберут отсюда, - ответил Хьюи.
   - А что они сделают, когда поймут, что выхода нет?
   - У них только два пути: или сделать этот мир своим, или уничтожить его и погибнуть самим, - хрипло ответил Хьюи.
   Они какое-то время переваривали услышанное.
   - Надо подождать результатов конкурса, - проговорил Тирс.
   - Зачем? - Хьюи не понимающе посмотрел на него.
   - Шауран должны заинтересоваться и начать охоту, и тогла уж...
   - Нет не верно, - угрюмо возразил Мэтт. - Надо ударить первыми.
   Дина молчала. Они были оба правы и оба не правы. Они не видели истинный мир Итира. Мэтт - аристократ, и знает только мир аристократов. В роду Тирса никто никогда не занимался тяжёлым трудом. Она же видела истинный мир Итира, когда уводила за собой погоню. Тогда она увидела и бедность, и гордость тиров. Тиры были достойны правды, но как сделать так, чтобы те, кто стал самыми близкими не пострадали. Дина смотрела на всех и боролась со слезами восторга, подкатывающими к глазам такое счастье иметь семью.
   Как всё изменилось. Как она изменилась, у неё растут двое сыновей от лучшего мужчины Динтела, и этот мужчина последняя надежда этого мира, как сказала Арней. Она - керн, но так мало знает об этом мире, значит надо спасти и сохранить того, кто ей дороже жизни. Заметив, что Борька переглядывается с Саньком, Дина ёжится. У её каи глаз - алмаз. Надо продумать свои действия так, чтобы они не догадались, и внутренне содрогается. А как же Мэтт? Всё будет нормально, она отвлечёт шауран на себя. Ей кажется, что никто не замечает её тяжёлых раздумий, но она забыла что её мужчина - керн
   Мэтт заметил, что у Дины изменился излучаемый ей цвет. Его Конфетка что-то скрывала, и это что-то связано было с ним. Он вспомнил, как запоминал что означают гаммы цветов, когда учился восприятию кернов. У всех кернов оно разное, у кого-то звук, у кого-то запах, а у него - цвет. Мэтт посмотрел на Бориса, и увидел, что эту тайну знает и он.
   - Дина, что случилось? Я не достоин честности?
   Она ошарашенно смотрит на него. Мэтт гневно сощурился. Она решила не говорить ему, так как её окутал синий цвет защиты.
   - Не надо, не лги, - он встал, понимая, или он покорит эту лживую змею, или они расстанутся. Гнев мутит голову, единственно, что он не переносил с детства - это ложь.
   - И не собираюсь, - ощетинивается Дина.
   - Больше ничего не хочешь сказать? - он не понимает, что происходит, почему вдруг она закрылась от него? - Ты что-то придумала?
   Дина ужасается, он что же читает её мысли, но судя по его гневу, просто догадался, поэтому угрюмо бросает.
   - Не скажу (Главное - это защитить его, всё остальное потом)
   Мэтт удивляется, синий цвет перебивался фиолетовыми вспышками её любви к нему. Он подождал долгую минуту.
   Упрямое молчание.
   Хьюи впервые видел племянника таким, серые глаза заледенели, ноздри вздрогнули, а губы надменно изогнулись. Мэтт стиснул зубы и вышел из комнаты. Они пара, а она...Не зря он не позволял себе любить - женщины скрытны и коварны. Он не простит ей молчания.
   Борис и Тирс тревожно переглянулись, а Санёк хмуро посмотрел на Дину, которая вскочила. Она полагала, что он продолжит разговор, но Мэтт просто ушёл. Дине стало жутко душно. Она сорвала с груди сапфировое ожерелье в виде веера брызг, на которое ни она, ни Мэтт, в порыве страсти, не обращали внимания, и неожиданно услышала голос Арней.
   - Хороший подарок ты делаешь общему врагу, и любовь теряешь, и силу. Ты выбрала?
   - Стой! - воскликнула Дина, осознав, что сейчас произойдёт непоправимое, а она хотела как лучше. - Вернись, мой господин.
   Мэтт не поверил услышанному, но, ни минуты не сомневаясь, вернулся в гостиную. Ничего не изменилось - от Дины струился фиолетовый цвет любви, но синий цвет защиты не исчез. Голос Арней оглушил его.
   - Хороший подарок врагу ты готовишь. Ты выбрал?
   Мэтт подошёл к дивану и сел, обхватив руками голову. Он не понимал эту женщину, она любит его и не доверяет; просит вернуться и издевается, называя господином. Дина опустилась перед ним на колени.
   - Простит мою ошибку. Я думала, что так смогу защитить тебя. Ты так нежен, ты аристократ, ты многого не знаешь, - по её лицу текли слёзы.
   До Мэтта дошло, что она хотела сделать и, что он для неё загадка. (Спасибо, Арней, защитница заблудившихся, что ты остановила меня, пора моей Конфетке показать силу, иначе она так и будет оберегать меня.) Он поднял любимую и посадил на кресло, с которого она соскочила.
   - Дина, ты выросла в диком мире, и не знаешь силу традиций и поэтому вязнешь в ошибках. Посиди, отдохни, мы с каи поговорим.
   - Но...
   - Когда мы освободимся, ты расскажешь, что будет необходимо.
   Это было сказано так холодно и надменно, что у Дины заледенела душа. Она думала, что он лёгкий ветерок и не видела страшной силы, которой он владел. Мужчины о чём-то говорили, а Дина размышляла. (Как оборвался мой полёт? Почему так пусто на земле?) Она отчаянно легла крылом на свирепую силу урагана, и воскликнула:
   - Нет, ты не сожжёшь общую дорогу. Не дам! Слишком ты мне дорог. Ты единственный, кто может сделать всё, чтобы спасти этот мир. Зачем ветру волновать океан, если это не океан любви, и если в его руках не нежится дракон?
   Мэтт понял, что передавил, но уже не мог остановиться и прорычал:
   - Змее не взлететь без ветра и не стать драконом.
   Он поднялся и вышел из комнаты. Дина посмотрела на замерших каи и выскочила вслед за ним. Мэтт ждал её.
   - Мэтт, - всхлипнула от неожиданности она.
   - Пошли, я буду воспитывать тебя, - рычит он, решая показать свою власть над ней.
   Столько ослепительного света и страсти чуть не испепели её. Когда она очнулась и подняла голову, то охнула - её голова лежала на его татуировке. Его львица мурлыкнула
   - Больно, мой господин?
   - Это мелочь по сравнению с твоими укусами, - ворчит Мэтт.
   - Я кусаюсь? - она осмотрела себя и недоверчиво переспросила. - Я? Не ты?
   - Только в ответ на твои просьбы.
   Дина в ужасе осмотрелась, за окном темно.
   - Как неловко, они же ждут.
   - Не бойся. Они всё понимают, - он взъерошил её волосы.
   - Надо же что-то делать, - простонала Дина.
   - Сможешь? Я вот едва дышу, - хохотнул он.
   - Кошмар какой-то, что ты со мной делаешь? Я... - она услышала звук и мгновенно насторожилась.
   На балконе кто-то стоял. Мэтт увидел, как Дина превратилась в размытую тень, с такой скоростью она рванулась. Короткий вскрик, и она втащила полузадушенного журналиста.
   - Тирс, ты что, дурак?! - взвыл Мэтт. - А если бы она тебя убила?
   Тирс хрипит, Мэтт удивлённо вздыхает.
   - Небеса, Дина, неужели ты всё время меня будешь опекать.
   Его женщина растерянно моргает, потом медленно заливается краской, но сурово встряхивает парня.
   - Говори.
   - Я охранял.
   - Врёшь! - рявкнула Дина и мгновенно нажала на несколько точек.
   Тирс окаменел. Мэтт натягивал одежду и бормотал:
   - Ну что ты всё время торопишься?
   - Кто послал? Умрёшь без боли, клянусь, - зашипела Дина.
   - Пэй! Он давно нанял меня.
   - Где Тирс? Кто ты на самом деле?
   - Я - Тирс! Я клянусь.
   Мэтт успокаивающе кивнул
   - Он не лжёт. Так зачем это ты делал?
   - У меня долг перед Пэем. Я должен сделать фотографии и отдать ему... - он задушено кашляет. - Пэй поклялся не трогать мою сестру. Мэтт, я бы сделал фотографии, которые не могли вас обесчестить.
   Мэтт выскользнул в соседнюю комнату. Дядя спал на кресле, а каи Дины, не распустив объятий, спали на диване.
   - Подъём, извращенцы, - каи сонно смотрели на него. - У меня для вас новости.
   - Да знаем мы твои новости, - пробурчал дядя.
   - Как же, знаете... Давайте одевайтесь и к нам в комнату, а то у меня Динка голая и свирепая убивает Тирса.
   Борис и Санёк рванулись сразу. Дядя ошеломлённо пробурчал:
   - Не верю, что он предатель. Не верю!
   - Хуже, дядя. Он - должник, а залогом служит его сестра, - и Мэтт посерел.
   - Помнится из его анкеты, у него только одна незамужняя сестра, и она почти ребёнок, - зло оскалился Хьюи.
   Борис втащил обездвиженного Тирса и вернул ему способность двигаться. Тирс сел на пол, по его лицу текли слёзы. Мэтт скользнул в комнату и увидел, как Дина, стоя на руках Санька, осматривает потолок и углы в комнате.
   - Ты хотя бы оделась.
   - Некогда, - огрызнулась Дина.
   - Оденься. Мне не нравится, что ты раздета.
   Дина покраснела и мгновенно метнулась в тень гардеробной. Мэтт подмигнул Саньку.
   - Зря старались, Здесь камер нет.
   - Это почему? - Санёк хмурится.
   - В гостиницах это бессмысленно. Был бы свой дом или квартира, то точно что-нибудь поставили, а в гостинице - это приговор всей смене и хозяину. Каторжные работы на рудниках, а женщин отправляют в дом увеселений. Ты ещё не понял, почему так популярны гостиницы? В гостиницах лучшие службы безопасности мира.
   Санёк кивнул и, выходя из комнаты, шепнул Мэтту:
   - Не сердись на неё. Она всё время охраняет тебя.
   Мэтт призадумался, кое-что стало вырисовываться. Увидев, как оделась его змея, он покачал головой:
   - Нет, не так. Нужен шёлк рипан. У меня он есть, дядя приволок.
   Через минуту Дина с восторгом рассматривала вываленные туники и брюки разных оттенков и разного покроя из немнущегося шёлка особого плетения. Когда они вышли в гостиную, дядя улыбнулся. Оба в удобных дымчато-серых струящихся широких брюках и в жемчужно-серых рубахах с рукавами, украшенных невероятной красотой вышивкой, перехваченные боевыми поясами. Мэтт ещё заталкивал в кармашки Дине ножи, иглы и лекарства.
   - Это почему же ты его не снарядил? - нахмурился Хьюи
   - Второй пояс я купил просто для красоты, думал что не пригодиться, так эта змея, меня чуть без штанов не оставила, когда увидела мой пояс, - буркнул Мэтт
   - Я же ничего о тебе не знаю, - огорчённо проговорила его избранница. - Думала, что ты избалованный аристократ, а ты...
   Дина залилась краской. Мэтт промурлыкал:
   - Интересно, узнавать друг друга? Я вот нашёл у тебя родинку, - и получил по затылку. - Дядя! Она нарушает традиции и бьёт своего повелителя.
   Борис с Саньком заржали, дядя хитро подмигнул:
   - Что хочешь вернуться и сразу наказать?
   Теперь уже смеялись все, даже Тирс.
   - Как возник долг? - деловито спросил Хьюи у Тирса.
   - Обманом. Налог на землю. Пэй тогда был в гостях и сказал, что заплатит сам, по-родственному, но расписку потребовал. Я уже работал в газете, когда старший брат написал, что за долги забрали всё. Пэй солгал, что заплатил налог. Брат всё выкупил за фамильные драгоценности, а потом Пэй предъявил расписку. Он взял сестру не в уплату долга. Тварь, он понимал, что это приговор ему, а как заклад. Это была последняя ценность в семье.
   - Отлично. Ты жадный Тирс и подлый, - Дина потёрла руки.
   - Ну говори, что придумала, - развеселился Борька.
   - Пэй - тварь умирает от зависти, и конечно Тирс, отдаст ему фотографии, а часть из них продаст в журналы и Танире. Я уверена, что Тирс не получит сестру, даже если она ещё жива.
   - Нет, - прошептал Тирс, - это неверный ход.
   Мэтт, соглашаясь с ним, кивнул.
   - Он прав. Его Клан находится под защитой моего. Виноват я, что проглядел. Пэй это от зависти заказал. Мы ему покажем, что он потерял.
   - Показывай, что сфотографировал! - приказал Борька и хлопнул по лбу Дину, которая пыталась посмотреть на изображения в цифровой камере. - Отвали, это не для таких, как ты.
   Рассмотрев всё, что нащёлкал Тирс, Борис вынес приговор:
   - Мало эротики. Ты что там слюнями что ли исходил?
   - Я забывал, что надо снимать, - пробормотал, покраснев, Тирс.
   Борис рассматривал влюблённых с хищным интересом художника.
   - Дядя, скажи ему, что я это не сделаю, - зарычал Мэтт.
   Хьюи смеётся, Дина в ужасе пытается сбежать, Борис, цокая языком, ловит её и вручает Мэтту, потом кивает Саньку, то спокойно рассматривает пару.
   - Всё получится. Я тут полазил по твоим программам и нашёл в компе нечто в сто раз лучше земного фотошопа.
   - Отлично, - Борис потёр ладонями. - Нужны декорации. Мы у Пэя инсульт вызовем.
   Пока Санёк скачивал фотографии, сделанные Тирсом, Борис носился по комнате, расставляя лампы в нужно ракурсе, затем содрал одну из штор и, смяв её, бросил на диван, затем скомандовал:
   - Раздевайтесь.
   Дина показала ему фигу. Мэтт, напротив, загоревшись, сдёрнул с неё пояс пробормотав:
   - Дядя, старый разбойник, заполни его, - и, не выдержав, поцеловал свою женщину в обнажившееся плечо.
   - Нет, нет! - прошептала Дина, и её затрясло.
   Но его руки уже раздевали её, и она никого не видела - только его, ничего не слышала - только ритм ударов его сердца. Санёк метнулся и включил музыку. Теперь околдованная Дина танцевала свою любовь, а Мэтт не давал её пламени угаснуть. Борис скакал вокруг них и периодически требовал:
   - Замрите. Мэтт не жалей её тела, пусть будет тень от руки, вцепившейся в плоть.
   В какой-то момент Мэтт понял, что больше не может сдерживать себя и утащил ото всех свою женщину, та очнувшись в комнате, облизала опухшие от поцелуев губы и прошептала:
   - Тебе многие говорили, когда тебя ласкали, что ты великолепен и неповторим. Что ты - сама страсть.
   - Ты ревнуешь к прошлому человека, который не умел любить? - Мэтт хмыкнул.
   - Нет. Я скажу то, что тебе не говорили. Мэтт, ты - любовь, и ты любовь моего сердца.
   - Ну что ты делаешь? - выдохнул Мэтт. - Я только пришёл в себя. Конфетка, за то, что ты опять укусила меня, я тебя накажу.
   - Только не языком, - в восторге намекает ему Дина.
   - Ах так... - в его глазах полыхает огонь.
   Они оба не видели, как в комнату прокрался Борис и продолжил съёмки. Где-то уже на рассвете отдохнувшие и одетые они вошли в гостиную и увидели потрясённых дядю и Тирса.
   - Посмотри на то, что они сделали, - прошептал Хьюи.
   Борис довольный потянулся.
   - Мы сделали три серии фотографий. Первая называется "Ожидание". Я по электронке забрал у ребят ваши снимки на пресс-конференции, и сделал классный коллаж.
   Керны рассматривали снимки, показывающих прорывающуюся страсть двух молодых людей, скованных традициями и общественным положением. Украденный поцелуй. Затуманившийся взгляд. Сцепленные руки и капелька пота на виске у женщины, горящей от страсти. Мэтт на руках несёт Дину по ступенькам, почти бежит.
   Борис пошлёпал по щеке красавицу.
   - Очнись! Это не всё. Вторая серия - "Страсть".
   Дина охнула. Борис нигде не показал обнажённых тел, только полунамёки, тени.
   Струящиеся складки покрывала, рука мужчины в нетерпении рвущая с плеча женщины шёлк, и лицо женщины, освещённое восторгом. Какие-то полутени, скрывающие сплетённые обнажённые фигуры; прикушенная в истоме губа женщины. В жемчужно серой тени двое. Лиц не видно, только рука поддерживающая голову женщины и шёлк её волос на плече мужчины, отливает атласом частично освещённое бедро и плечо.
   - Я теперь никуда тебя не выпущу, - проговорил Мэтт Дине, и расстроенно бросил Борису. - Ты что не понимаешь, что это?
   - Да уж не порнография, которую снял Тирс. Смотри, ещё одна серия - "Послевкусие", - пробасил тот.
   Дядя одобрительно кивнул.
   - Формально придраться не к чему, но вам это даст возможность начать скандал, и предъявить иск. Интересно... Как Пэй, бедолага, это переживёт?
   Дина рассматривал последнюю серию. Эти фотографии показывали пережитую страсть. Она на его коленях. Затуманенный взор, и вино, льющееся из бокала, которое она не замечает. Они у окна на рассвете, окутанные тенью. Склонённое к шее в страстном поцелуе лицо мужчины. Он кружит её на руках, а изысканной формы женская рука ласкает могучую шею.
   - А что, вино было, что-то я не помню? - озадаченно пробормотала Дина.
   - Я его слизал, а бокал отнял, - улыбнулся ей Мэтт.
   - Чёрт, как неловко. Нет, все эти фотографии показывать нельзя.
   Санёк кивнул соглашаясь:
   - В таком виде нельзя. Я предлагаю на лица бросить лёгкий флер на самых откровенных фотографиях, а на остальных оставить. Тогда станет ясно, что это вы, но придётся показать все фотографии. Если только одну, то лиц под флером не разглядеть, и вас будет не узнать. Посмотрите, я сделал первый вариант.
   Они долго рассматривали работу Санька, потом Борис предложил:
   - Надо ещё положить тень на лица. Тогда это будет явление, как таковое, но не вы.
   После внесённых изменений, причастность обоих кернов к серии фотографий "страсть" исчезла, да и в последней серии нанесённая дымка сделала их лица почти не узнаваемыми. Первую серию оставили без изменений. Три часа работы и пятеро курьеров доставили пачку фотографий в пять крупных журналов. Танира их получила с подписью "Почему ваш муж так этим интересуется?"
   Мэтт печально рассматривал связанную Дину, которая шипела, не понимая, когда он это сделал.
   - Мне так жаль, Конфетка, но ты одержима идеей, меня защитить. Борис, я забираю Санька. Если через час не вернусь, вы идёте на выручку. Мы наведаемся в гарем Пэя, - он повернулся к молодому каи, - ну, Тирс, твоя задача найти сестру.
   Они выскользнули из гостиницы и растворились в уличной толпе. Дина сначала просила, потом запугивала Бориса, потом молча пыхтела, извиваясь и пытаясь, освободится от узлов сделанных Мэттом. Через час расстроенный Борис разрезал верёвки.
   - Собирайся! Идём их выручать.
   Дина взяла пару ножей. Когда дядя достал оружие и начал обвешивать им себя и Бориса, дверь балкона открылась и ввалились уставшие в кровоподтёках, но довольные мужчины. Они втащили куль, в котором кто-то дёргался. Мэтт посмотрел на лица, готовых к бою Дины и каи, и сообщил:
   - У нас есть ещё фотографии, Боря, поработай с ними.
   - Там был Пэй? - удивилась Дина.
   - Нет, - просипел наиболее истерзанный Тирс, - там был фотоальбом, и мы оттуда кое-что скопировали. Ещё там была его охрана, но они наших лиц не увидели. Не волнуйся.
   - Но ощутили наши кулаки, - и Мэтт развязал куль, из него выпала девочка лет десяти.
   - Вот сволочь! - прошипела Дина. - Ну что за сволочь!
   - Ещё какая, - прошипел Санёк, - он ей предложил добровольно стать второй женой.
   Дина вопросительно взглянула на Мэтта, тот угрюмо проворчал:
   - Не знала? Это то, что мы провалили в палате Кланов. Это обычай танам. У них полигамия официально была разрешена. Наши генетики рассчитали, что при сегодняшней численности полигамия нанесёт вред. После войны и того, что мы испытали, нужна максимальная изменчивость.
   - Странно, а кто такой Пэй, если решился на такое?
   - Хороший вопрос, - пробурчал Хьюи. - У нас как-то выскользнуло это из головы. Его дед по отцовской линии был танам.
   Девочка села на пол и заплакала.
   - Ты что? - засуетились мужчины. - Он тебя обижал?
   - Нет, но меня уже месяц готовят к обряду принятия мужчины. Я теперь позор семьи, - прорыдала та.
   Тирс сел на пол и застонал. Дина и её каи переглянулись, они ничего не понимали. Мэтт затрясся от ярости.
   - Кто-нибудь расскажет, что за обряд такой? - тихо спросил Санёк.
   - Не могу, - прорычал Мэтт, - я его убью.
   Дядя вздохнул.
   - После война погибло много женщин от голода и болезней, тогда и вспомнили очень древний обряд. Когда браки заключались не по любви, а по решению Кланов, только так можно было восстановить численность. Времени на знакомства не было.
   - Не понимаю, - прогудел Борис, - и что? Обычный брак по расчёту.
   - Нет, это другое. Выдавали замуж девочек чуть старше пятнадцати лет, готовых к деторождению, их отдавали в семью мужа и воспитывали там. С ними хорошо обращались, холили и лелеяли, а чтобы они не отказали в зрелом возрасте тому, кто выбран решением Кланов, они проходили этот обряд. Женское тело кипит гормонами, девочке давали возможность изучить тело её будущего мужа во всех подробностях. Обряд длится в течение двух лет. На первом этапе ей показывали, как он работает, и она видела только его обнажённый торс, чтобы она видела, как он могуч, потом видела, как он плавает, и только потом начинался второй этап обряда. Второй этап очень красив - музыка, запахи и беспредельная нежность и терпение мужчины, который даже пальцем не имел права тронуть будущую жену. Он имел права только на язык.
   - Ой, - хором сказали Борис и Санёк.
   - Именно, ой. Мужчина мог говорить, петь, читать стихи и если девочка позволяла, он ласкал её языком. Ей позволяли всё - трогать, ласкать, и, вскоре, она уже жаждала его тела. Такие семьи почти никогда не распадались и, как правило, первыми рождались девочки. Собственно так, во многих районах юга, была восстановлена численность, - Хьюи вздохнул, посмотрел на раскрытые рты Дины и Бориса и усмехнулся.
   - Обряд мог свершаться только при согласии Кланов, и если мужчина был свободен, а его мать встретилась с матерью девочки, - добавил Мэтт.
   Дина перевела дыхание и спросила:
   - Малышка, тебя как зовут?
   - Тирис, я же сестра Тирса.
   - Тебе понравился Пэй?
   - Нет, он мерзкий и всегда трогал себя, когда мне велели смотреть на него. Меня всегда рвало от его вида, а он говорил, что мне надо его распробовать. У-у, ненавижу его! - опять заплакала девочка.
   Санёк озадаченно переглянулся с Борисом.
   - В чём проблема? Она же чиста, неужели она не может найти теперь себе мужчину?- спросил Борис.
   - Вне её Клана нет. Она будет обязана сказать своему избраннику о том, что она знает, - мрачно сообщил Хьюи.
   - Господи, дикие у вас нравы, - пробормотал Санёк.
   Дина фыркнула, так как вспомнила, как сама недоумевала, читая о традициях итир. Девочка обречена на одиночество, если кто-то не доведет начавшийся обряд до конца. Она неожиданно посветлела лицом.
   - Хьюи! Приведи тайком сюда Очера и его внука Дайги.
   - И что ты задумала? - спросил Мэтт.
   Дина ничего не ответила и только шепталась с девочкой.
  
   8. Зависть и любовь
  
   Через час в комнату вошёл Хьюи и двое человек в одежде рассыльных, несущих невероятное число пакетов. Это был Очкп и его родственники.
   - Сколько лет по настоящему твоей сестре? - Дина мрачно посмотрела на Тирса. - Я что-то запуталась, после общения с ней.
   - Шестнадцать. Она же ребёнок, - удивился тот.
   Дина озадаченно потёрла лоб, вот о чём ей говорили её каи, когда сравнивали её с соплячкой на Земле. Интересно, а Мэтт знает сколько ей лет?
   - Мэтт! Как ты думаешь, сколько лет мне?
   - Мы ровесники, ну может ты чуть моложе.
   - И все таки?
   Мэтт улыбнулся. Даже его Конфетка, уж насколько молода, а хочет быть ещё моложе мужа. Все женщины одинаковы!
   - Мне шестьдесят четыре, а тебе, я думаю, лет пятьдесят. Что ты волнуешься? Впереди целая жизнь.
   Дина улыбнулась и отвернулась. Мэтт тревожно переглянулся с дядей, так как увидел, как заулыбались Борис и Санёк.
   - Что она старше меня? - взвизгнул Мэтт. - Так вот откуда патологическое желание меня нянчить.
   Дина коварно улыбаясь спросила:
   - А на сколько позволительно женщине быть старше мужчины?
   - На сколько он захочет. Ладно уж, говори! Я всё приму, - ухмыльнулся Мэтт.
   - Я обещала, что всегда буду честна с тобой, - Дина улыбнулась, - ты старше.
   Мэтт насторожился, увидев лицо Очера и каи Дины.
   - А насколько моложе?
   - Да зачем тебе подробности? - прогудел Борис.
   - Ну уж нет... Пусть скажет!
   - Ты вдвое меня старше.
   - Что?! Что ты сказала?! Я женат на девчонке, то есть я совратил несовершеннолетнюю?
   Хьюи довольно толкнул племянника плечом.
   - Сам же называл её девочкой.
   - Я даже не представлял... Небеса! Вот откуда в тебе столько страсти. Ты - соплячка! - Мэтт сел на пол.
   - В моем мире я считалась зрелой женщиной, - Дина обиделась.
   - Зрелая?! Да ты соплячка, а ещё и керн, - он повернулся к Борису. - А вы куда смотрели?
   - Что ты орёшь? Она правду говорит, в её мире мало живут. Многие уже умирают в твоём возрасте, - прогудел тот.
   - Как это? - опешил Мэтт. - Их убивают что ли? Кто сам согласится умирать молодым?
   Это добило Дину, и она мягко шлёпнулась в обморок. Хьюи хитро ущипнул племянника. Очер в одежде посыльного плюхнулся в кресло, рядом на полу пристроился его могучий внук, и они стали с интересом за всем наблюдать. К ним пристроился Тирс с сестрой. Дайги, увидев, расстроенное лицо девочки, которая ничего не понимала, и стал ей что-то рассказывать. Борис ойкнул и поднял Дину.
   - Дипломат, ёлки-палки! Ей что, никто ничего не сказал?
   Мэтт возмущённо воззрился на него.
   - Это кто же кроме каи, паразит ты эдакий, должен был ей сказать?
   - Она вроде бы читала всё об этом мире. Да и сама родом отсюда, - виновато бурчал Борис, шлёпая Дину по щекам. - Мы ей тогда только намекали, что генотип реализуется только в специфической среде обитания. А ты сам-то всё прочёл в библиотеке?
   - И что я не прочёл? - Мэтт забеспокоился.
   - А то что керны немного дольше живут, чем обычные итир, им по штату положено. Вообщем больше ваших, тьфу, наших двухсот лет, вдвое.
   Его женщина, раскрывшая глаза, опять шлёпнулась в обморок. Мэтт с интересом рассматривал её, не делая никаких попыток привести её в чувство. На лице его появилась коварная улыбка, он посмотрел на дядю, тот хихикнул, поняв племянничка. Мэтт скользнул рукой по животу Дины и подмигнул Борису.
   - Борька-а, я - падший тип. Ну как я расскажу это Пэю? А я ведь обязательно расскажу! Расскажу, как я обладал молодым и незрелым телом, - он томно потянулся, как кот. - Да, и опять ведь хочу обладать этой соплячкой.
   Дина очнулась от дружного смеха. Мэтт сел рядом с ней.
   - Не очень-то расстраивайся, но поделись, как тебе живётся с педофилом.
   Каи ржали, а Дина улыбнулась и шепнула ему:
   - Становлюсь геронтофилкой.
   Мэтт крякнул.
   - На правах старшего по возрасту, я теперь тебя буду лупить веником и тыкать носом в унитаз. Говори, что задумала?
   Дина обняла его и шепнула:
   - Дайги - акробат, скорее всего, будет одинок. Он катастрофически боится женщин. Его бросила подруга, оскорбив очень тяжело. Мне проболтались его братья. Он очень хороший человек и понимает, как болит израненная душа.
   - Не назовёшь ли нам твой Клан? - Мэтт улыбнулся акробату.
   Дайги поднялся и, потрепав по голове девочку, которая уже улыбалась, так как он своим рассказом её отвлёк от хамящих взрослых.
   - Клан Горной лозы.
   Дина услышала медовый звон, который услышал и Мэтт, и кивнул ей, тогда она проговорила:
   - Дайги, в тяжёлое время ваш Клан укрыл меня, и я по разрешению моего господина, дарю тебе женщину Тирис. Её подвергли обряду принятию мужчин, но коварно изувечили душу и зрение.
   Мэтт подошёл к Дайги и сдёрнул с него форменную куртку. Акробат отскочил от них, мышцы перекатились на его литом теле. Тирис ахнула:
   - Небеса! Как он красив.
   - Да что ты понимаешь? Что ты видела, дурёха? - возмутился парень.
   Тирис, ошеломлённо прижав руки к груди, прошептала:
   - Я видела чудовище, и мне нужна твоя любовь и защита.
   Мэтт положил руку на плечо рассерженному акробату:
   - Я - керн, и прошу, доведи обряд принятия мужчины до конца. Её пугали и доводили до рвоты лицезрением ужаса. Я сын главы Клана и дарю тебе эту женщину для рождения любви и привязанности.
   Дайги взволнованно посмотрела на деда, тот усмехнулся:
   - Идём, девочка! Будешь жить у меня.
   Тирис с нежностью прошептала:
   - И смотреть на него каждый день и трогать его.
   Акробат покраснел, а Борис хмыкнул и поманил к себе Санька. Они сели обнявшись, и рассматривали атлета и девушку, в которой рождалась любовь. Мэтт увёл Дину на один из диванов и, усадив напротив себя, и они принялись наблюдать, как пакуют девочку. Вскоре двое разносчиков унесли накопившийся мусор, пакеты и обёрточную бумагу, среди которых была спрятана сестра Тирса. Хьюи и остальные каи подошли к ним.
   - Поговорим? - Мэтт внимательно посмотрел на неё.
   Дина сильно подозревала, что её ждёт нагоняй, уж больно непроницаемое у него выражение лица, и поэтому осторожно начала:
   - Придётся много работать.
   - Не морочь мне голову! Что же тогда было при нападении? - прищурился Мэтт.
   - Тогда было две группы нападавших. Одну, я увела в подземелья и мусорщики с ними расправились, вторая - это были обученные киллеры. Они охотились на тебя, это их убили мои каи, - она лихорадочно соображала, чего хочет узнать Мэтт, ей не нравилось, что он взвинчен.
   - Кто эти киллеры?
   - Про них ничего не знаю. Те, кого мы запутали в подземельях Итира, были не местными. Они чем-то были больны, и мусорщики чуть не заболели от контакта с ними, но у них есть свои способы лечения, и они справились с болезнью. Я пыталась обнаружить того, кто их послал, но не получилось. Мусорщики обнаружили наблюдение за убийцами и за мной. Оказалось, что те, кто следили, были из корпуса генерала Эграсса.
   - Ты можешь найти этих мусорщиков? Правда, Конфетка? - Дина покраснела и отвернулась, Мэтт влепил ей по заду рукой. - Рассказывай всё.
   - Так её врушку, - Борис хлопнул Мэтта по плечу. - Нам свистела, что мы её сразу догнали. Всё врала. Я ей потом вывих плеча вправлял. Мусорщики упокоили двух, а двух она сама притопила в каналах.
   - Мэтт, ну Бирк обучил меня нескольким приёмам. Ты сам знаешь. Борька, не смей так смотреть на меня.
   Ей не понравилось, как Борис переглянулся с Мэттом. Она не поверила своим глазам, когда увидела, как Мэтт молча взял в руки ремень.
   - Если ты меня тронешь, то я... то я... - в ужасе шептала Дина.
   - Я тебе просто его показал, так что не поднимай бурю.
   - Мог бы и сказать словами.
   - Словами ты не понимаешь. Я хочу, чтобы ты знала, что мы не просто пара. Ты должны и обязана мне доверять.
   Дина всхлипнула:
   - Что пристали? Я владею земным ушу, приёмами боя гратов.
   Наконец-то он почти всё узнал о своей Конфетке, Мэтт пристально взглянул ей в глаза, хотя вряд ли, уж больно честно она таращиться на него. (Ладно, впереди целая жизнь, и я сдеру все твои обёртки, Конфетка). Мэтт хмыкнул.
   - А почему-то скрываешь то, что можешь танцевать.
   - Ой! Откуда ты знаешь?
   - Привыкай, что я всё знаю. Динка - это же можно использовать. Подумай, что ты станцуешь для родственников? У нас первый родственный обед, а здесь - ближайшие родственники - это Пэй со своей жёнушкой. И ты будешь танцевать.
   - Не буду танцевать для Пэя.
   - Это почему? - он сама невозмутимость.
   - Потому что, - она становится пунцового цвета, - я хотела танцевать только для тебя.
   -Уфф! - общий выдох.
   - Это что же за танцы такие? - прищуривается Хьюи.
   Каи хохочут, а Дина свирепо шипит. Мэтт загадочно сверкает глазами.
   - Не шипи! Боря, её надо будет выучить, нашим танцам. Садись за комп вместе с ней, подберите танец и продумайте сценарий.
   - Мэтт, зачем тебе этот говнюк? - бубнит она, не понимая его мотивацию.
   - Пэй должен сорваться. Я думаю мы тогда многое узнаем. Дядя, корпус Эграсса и всё связанное с ним - это твоя работа.
   - Я выясню через друзей, - кивнул Хьюи.
   - Санёк, займись её нарядом, чтобы юность просто выпирала, но... с оттенком порока, - Мэтт подмигнул Саньку, - подчеркните это.
   Дина никак не может решить, сердиться ей или нет, Мэтт удивлённо шепчет:
   - Разве ты не хотела расплатиться с Пэем? - Дина смущённо закрывает глаза (Ох, Мэтт, как тебе рассказать, что я смущена. Если бы не Пэй, я не встретилась бы с тобой). Мэтт заговорщицки подмигивает ей. - Я всё равно нашёл бы тебя, Конфетка.
   Он улыбнулся всем, видя, как загорелись огнём глаза каи и его избранницы. Им, как и ему, нравилась игра, которую он задумал. Взялся за телефон и позвонил в редакцию:
   - Ребята! Сегодня встреча родственников, нужны журналисты и фотографы и из разных журналов к обеду. Да, ещё нужна пара очень качественных приглашений для Пэя и Таниры на первый семейный обед. Не орите! Для друзей у меня - ужин.
   Борис и Санёк зарылись в "сеть" изучая местные наряды.
   Дина подавились пирожком, когда увидели наряд, который нашли и показали ей каи. Мэтт одобрительно кивнул и прошептал Дине:
   - Не будем им мешать. Пошли, посмотришь моё плечо.
   - Может обсудим, что ты задумал? Надо продумать возможные ответы на реакцию всех при получении фотографии.
   Мэтт кивнул и утащил её в комнату.
   - Знаешь, меня очень смутило, что ты испугалась ремня.
   - Отстань, меня тоже многое смущает.
   Мэтт толкает её на кровать
   - Руки разбегаются, надо попробовать всё, что тебя смущает.
   - Я первая, - она неожиданно сдёргивает его брюки - он стонет и вцепляется ей в волосы.
   Борис, раздумывая над танцами, прошептал другу:
   - Они там надолго. Не зря у Мэтта были глаза, как у кота, увидевшего сметану. Ты дизайнер, давай-ка работай мозгами. Приём будет в большой гостиной.
   - А она большая?
   - Не бойся, почти сто квадратных метров. Мэтт, по положению, не может позволить меньше, - пробасил Хьюи.
   У Санька загораются глаза.
   - Давай, думай, - дёргал Борис Санька. - Тема такая "Она юная, а он невероятен". Надо переплюнуть дом Пэя, где его гарем. Пусть он задыхается от зависти. Понимаешь, роскошь необходимо заменить изысканностью и необычайностью.
   Санёк засмеялся.
   - Это будет просто пикник, из нашего мира. Пикник у водопада. Я видел, что там есть что-то вроде каскада фонтанчиков. Мы его сделаем водопадиком и кое-что добавим, например, лесную поляну и костёр.
   - Ты невероятен! Чем больше я тебя знаю, тем больше люблю.
   Санёк хлопнул его по плечу и повернулся к Тирсу:
   - Тирс, зови друзей из газеты на помощь, времени в обрез.
   В гостиную прибывали рассыльные и рабочие. Дина мирно спала в объятьях Мэтта. Они ничего не слышали, так спокоен и глубок был их сон. Их разбудил Борис, который бесцеремонно вылил на них стакан воды.
   Мэтт вскочил сразу. Санёк показал, как хочет, чтобы тот был одет. Мэтт, доверяя ему, занялся этим. Наряд сына главы дома идеально подходил. Шёлковые брюки, заправленные в короткие сапожки, шёлковая расшитая рубаха с широкими рукавами и национальный жилет в тон сапогам, похожий на длинную тунику с разрезами по бокам.
   Дина в отличие от Мэтта была недовольна. Она, ругаясь, что не сможет есть в этом, одевалась в то, что Борис придумал, но тот пробурчал, что она и так уже сожрала целый пирог. В целом наряд был традиционный для родственного приёма, но Борис внёс традиции своего мира. Коротенький расшитый жемчугом топик, который всё что можно было оставить открытым, оставил. В тон топику был шарф с бахромой, расшитый серебряными кольцами и жемчугом и который удерживал на бёдрах широкие шёлковые шаровары, заправленные в крохотные сапожки чёрного цвета. Шаровары едва держались на бёдрах, и поэтому татуировка Дины была доступна обозрению. Волосы Борис приподнял на затылке и укрепил традиционным украшением - гребнем из серебра со множеством звенящих висюлек.
   Дина была раздета до предела, но Борис нигде не преступил границу дозволенного. Он заставил её одеть серьги из нескольких колец, которые звенели при любом движении, на руки были одеты мелодично позванивающие тонкие браслеты-кольца.
   Они сели и начали вдвоём обсуждать её танец и поведение на обеде. Борис, видя, как загорелись глаза Дины на его предложения, пожалел Пэя.
   На первый приём молодой четы Пэй и Танира пришли, злые и раздражённые. Они проругались всё утро, обсуждая, кто прислал странный подарок. Пэй, который получил такую же пачку недоумевал, зачем эти же фотографии послали Танире.
   Их встретил традиционно одетый дядюшка. Танира, увидев его могучую грудь в распахнутой рубахе, почувствовала странное волнение, но мгновенно собралась увидев, фотографов и журналистов из других журналов и порадовалась своему, традиционному наряду.
   Они вошли в зал и остановились в ошеломлении. Кружевной столик стоял у фонтана, падающего с горы, вокруг зеленели кусты. Была полная иллюзия того, что они находились на лесной поляне в горах. Горизонт закрывали могучие стволы деревьев. В каменном, наспех сложенном очаге горел огонь, и шипело на углях мясо. Дул ветерок, пела какая-то птица.
   Журналисты, которые расположились на скамейках под цветущими кустами, взвыли, засверкали вспышки фотоаппаратов, такого они нигде не видели. Из зарослей орешника к ним выбрались молодые. Дружелюбные, радостные они поманили дядю и Пэя с Танирой, вскоре к ним присоединились Борис и Санёк, одетых в духе пикника.
   Лёгкая закуска, оживлённый разговор. Улыбки. Зазвучала музыка, и Дина поцеловала руку Мэтта, тот отмахнулся.
   - Иди с братьями.
   Дина весело запрыгала в польке с братьями на небольшой полянке.
   - Почему ты не с ней? - спросила Танира.
   - Боюсь не удержусь, а ей надо прийти в себя.
   Пэй хохотнул и, стараясь не выходить за рамки приличия, спросил:
   - Что, так страстна?
   Мэтт мягко улыбнулся:
   - Она очень-очень молода. Боюсь сломать.
   - Разве вы не ровесники? - удивилась Танира.
   Мэтт, улыбнувшись им, мстительно нанёс удар:
   - Нет, она же вдвое моложе меня. А что это вы принесли? Подарок? Сюрприз?
   Тангира оглянулась на Пэя и удивилась, тот был бледен. Пэй, несколько минут не дышал от зависти к Мэтту. Он всегда мечтал иметь девочку-жену, но почему же она досталась Мэтту? Пэй просипел:
   - Это в конце, сначала ваш сюрприз. Это же ваш первый обед.
   Мэтт усмехнулся, вспомнив свою клятву Арней.
   - Будет сюрприз, но нужно время. Вот мы потанцуем с Танирой и увидишь, - он протянул руку Танире и повёл её в медленном танце. Мэтт оглянулся на Дину и подмигнул Танире. - Смотри на неё. Начинается. Моя Конфетка дико ревнива.
   Танира оглянулась. Дине что-то быстро и успокаивающе говорил Борис, поглядывая на танцующих. Избранница Мэтта хмурилась и краснела. Танира вздохнула, у неё такого никогда не было и не будет - ни страсти, ни любви. Она посмотрела на Пэя, потом на Хьюи и расстроилась. Пэй был каким-то мерзким. Неожиданно для себя Танира вспомнила танцы с Хьюи, его сильные руки и спокойную уверенность. Очнулась от весёлого шёпота Мэтта:
   - Прелесть. Смотри, смотри! Обожаю, когда она злится! Она к тебе всегда меня ревновала.
   - Вроде бы я не давала повода, - проворчала Танира.
   - Танира, ты очень красива, и Динка - это видит. Ой! Обожаю это. Она сейчас будет меня соблазнять. Идём, сядем. Она уже бесится. - Мэтт сел рядом с Пэем и прошептал тому. - Ты хотел сюрприз? Так вот, ты сейчас обалдеешь. Моя Конфетка будет меня отвращать от твоей жены.
   - Это как? - Пэй в недоумении поглядел на него.
   - Конфета, как все молодые очень горяча, - Мэтт, волнуясь, сжал руку Пэя. - Я тебе так благодарен.
   Пэй с трудом подавил очередной приступ ненависти и с мукой посмотрел на свой подарок. Дина нахмурилась и встала недалеко от них.
   - Что? Что ты хочешь, Конфетка? - благодушно спросил Мэтт.
   - Можно я станцую для тебя? - почти пропела она.
   Мэтт кивнул и, подмигнув Пэю, похлопал в ладоши. Борис ухмыльнулся и решил не предупреждать Мэтта о своей проказе, считая, что та пойдёт на пользу делу. Он включил музыку, которую нашёл перерыв все музыкальные залежи в компе у Мэтта. Музыка отдалённо напоминала восточную музыку Земли: бубны, какие-то звенящие штучки, что-то вроде гитары и низкий голос дудуки.
   Дина отчаянно взглянула на всех, сняла сапоги и мелкими шагами поплыла по маленькому круг, покачивая бёдрами. В ритм мелодии вплёлся звон серебряных колец на шарфе и руках. Руки извивались и манили, сама она подобно пламени свече под порывами ветра, невероятно изгибалась. Движения стали более страстными, её руки мимолётно касались то бёдер, то груди. Подойдя к Мэтту, она закрыла глаза и, опустившись на колени, танцевала у его ног.
   Мэтт обмер. Конфетка ни разу не коснулась его тела, но он горел. Она остановилась, только двигались мышцы живота, и впилась взглядом в его глаза. Мэтт вскочил.
   Танира с возмущением увидела, как и Пэй, охваченный безумием колдовского танца, тоже встал со стула и качался. Дина заструилась вокруг Мэтта, музыка рассыпалась мелкими аккордами и металлическими брызгами. Дина крохотными шагами уходила и манила его, очарованный Мэтт шаг за шагом шёл за ней.
   Пэй сделал шаг.
   - А ты куда? - жёстко спросила Танира.
   Пэй остолбенел. Хьюи сердито рявкнул:
   - Борис, кто нашёл эту музыку?! Ну, что ты, право, не понимаешь, что с ними происходит? - Хьюи обнял за плечи задрожавшую Таниру и успокаивающе похлопал по плечу, Пэя. - Танира, Пэй! Давайте поедим пирожные и попьём чая. Они скоро перебесятся. Я уверен, они через час придут в себя.
   Пэй просипел:
   - А что, она правда так молода?
   - Да. Невероятно молода. Считай - соплячка. Младшая дочь, вот и бесится от избытка сил.
   Пэй, мучаясь от зависти, представлял, что происходит там, где его нет, и вдруг понял, что всё время пока он наблюдал танец, не было ни одной вспышки. Значит, эти уроды смотрели, но не фотографировали, и он не сможет даже на фотографии потрогать это тело. Прикоснуться к её рукам и ногам. Пэй замычал:
   - Сам отдал! Сам!
   Это услышал Хьюи и хмыкнул, потом взглянул на Таниру, та о чём-то думала. Почувствовав его взгляд, она сделала равнодушное лицо и удивилась невероятной бледности Пэя.
   - Тебе понравилось, как она танцует? - тихо спросил Хьюи у Таниры.
   - Очень, я тоже смогла бы так станцевать для любимого, - неожиданно для себя самой прошептала ему она.
   - Когда-нибудь станцуешь, - Хьюи улыбнулся и придвинул к ней блюдце со сладостями.
   Она некстати вспомнила, как он говорил ей о себе. Он же дядя Мэтта и наверное также хорош в любви, и она бы для него также могла танцевать и быть девочкой рядом с ним. Танира посмотрела на Пэя, который пил одну за другой чашку с чаем, и горько вздохнула про себя, зачем же она поспешила? Через час вошёл Мэтт и весело, как ни в чём не бывало, предложил:
   - А давайте обсудим нашу компанию по поводу колоний. Мои ребята нарыли, что там есть и несовершеннолетние.
   - Ну и что? - пробурчал Пэй.
   - Надо съездить проверить, - Мэтт подмигнул Пэю.
   - Тебе мало твоей жены? - усмехнулась Танира.
   Мэтт засмеялся и не успел ответить, так как Пэй прошипел:
   - Если она так молода, то как же ты её обучал?
   Танира и Мэтт удивлённо посмотрели на него. В комнату вошла Дина, теперь вместо топика на ней была роскошная шёлковая рубаха с длинными рукавами, а шею закрывал шарф. Мэтт скромно потупил глаза.
   - И часто ты так развлекаешь брата? - проскрипел Пэй.
   - Как только он позволит, - Дина целомудренно покраснела.
   У Мэтта улыбнулся и отвернулся, чтобы не видеть лицо Пэя, тот прохрипел:
   - Позволит? Как это?
   Дина умудрилась сесть на стул, подобрав ноги, как кошка, и дружелюбно улыбнулась Пэю.
   - Конечно, мой господин меня многому учит, но ведь он занимается делами Клана. Он же не может бросать дела часто. Иногда мне грустно, и тогда я танцую для него.
   Танира, изнемогая от зависти к их счастью, хищно блеснула глазами:
   - Давай поболтаем, я тебе кое-что покажу.
   Дина про себя выругала Мэтта, что это они не отработали. Танира показала первую серию фотографий.
   - Как славно! - воскликнула Дина. - Мэтт! Посмотри, как нас сфотографировали. Правда замечательно?
   Мэтт насторожился и прошипел:
   - Что это Танира?
   - Не знаю, получила по почте.
   - Кто посмел?
   - Мэтт, я не знаю. Я только тебе хочу показать другие снимки.
   - А мне? - воскликнула Дина.
   Мэтт вспыхнул, увидев снимки и снова пережив то, что пережил тогда. Он не успел ничего сделать, как его Конфетка, улыбаясь, перегнулась через плечо и взглянула на снимки. Мэтт успел поймать потерявшую сознание женщину и рявкнул:
   - Борис, унеси её.
   Борис унёс сестру. Санёк встал у дверей комнаты.
   Журналисты попытались фотографировать, несколько вспышек, но увидев измученное лицо Мэтта, тихо выскользнули из гостиной. Это был нужный для их журналов скандал - изысканный, аристократичный. Поразмыслив, они рванули в редакции.
   - Танира, кто? Кто посмел влезть в мою постель? - прорычал Мэтт.
   Пэй хмыкнул, он испытывал смешанные чувства, завидуя до судорог, он радовался боли братца, и не понимал чистоплюйства Мэтта.
   - То что на фотографии сделает честь любому мужчине. Зависть берёт, глядя на твой секс.
   Танира поморщилась, а Мэтт рявкнул:
   - Это у тебя секс, а у меня любимая женщина. Она теперь в таком стрессе. Если я найду, кто заказал это, то тоже покажу его тайное.
   - Я помогу, найду исполнителя, - Пэй подскочил.
   - Зачем мне исполнитель? Я найду заказчика.
   В комнату вошла Дина и забралась на колени Мэтта, тот восхитился про себя, как она продумала всё до деталей. Пушистые волосы собраны в узел, синие круги под глазами, шарф она растеряно мяла в руках, и поэтому в расстёгнутом разрезе рубахи виднелись следы его поцелуев. Она легла спиной на грудь Мэтта, тот обвил её руками.
   - Ты мне позволишь? - прошептала Дина.
   - Конечно, Конфетка, говори, - он заботливо завязал шарф на её шее, не забыв покраснеть.
   - Мэтт, кто-то нам завидует? (Я сама себе завидую).
   - Не обращай внимание, я его найду.
   - Я думаю он омерзителен не только мыслями, но и уродлив. Знаешь дряблое тело, липкие жирные пальцы, выцветшие глаза. Вообщем какой-то сексуально неудовлетворённый урод. От него женщин тошнит.
   Танира захохотала, Пэй позеленел, но сказал:
   - Ну, такого урода мы быстро найдём.
   - Мутант поганый, потомок танам. Все танам были уроды, - гневно говорила Дина. - От них женщин тошнит.
   - А вдруг она права, и это какой-то ублюдок этих убийц, - Танира вздрогнула.
   Пэй встал и угрюмо проговорил:
   - Я потомок танам.
   - Ой прости, а выглядишь нормальным, и не мутант - прошептала Дина и заметила, как от каждого её слова Пэй вздрагивает.
   - Вы простите нас, - Мэтт поднялся. - Если поможете найти заказчика, я отблагодарю.
   Гости откланялись. Танира, которую нежно поцеловал на прощание дядя Мэтта, в машине переживала этот поцелуй. Когда Пэй, как всегда впился в неё губами, рявкнула:
   - У меня болит голова, - и оттолкнула Пэя.
   Через несколько минут после отбытия гостей из гостиницы выбежали парень и девушка в форме рассыльных и потащили здоровенную упаковку. Тирс, выпущенный из упаковки, быстро бежал к небольшому домику в саду. Дина и Мэтт взобрались по стене и втащили Тирса с его мощным телескопическим фотоаппаратом. Мэтт кивнул и, скользя по стене, пробрался вплотную к домику и повесил чувствительный микрофон у одного из окон. Они замерли, Пэй хлестал кнутом двух красивых женщин, те рыдали и молили о пощаде.
   - Зачем вы мне, старые курицы? Кто упустил девчонку? Она уже была готова к браку. Я видел, как она трясётся, глядя на меня, - он отхлестав одну из женщин с приказал. - Нюхай меня, чем пахну?
   Женщина прорыдала, что духами. Дальше Мэтт запретил Дине смотреть, и удивился, когда увидел, что та, распластавшись по стене, скользит к открытому окну. Он едва успел. Дина уже скрутила одного и вырубила второго.
   - Ну и кто это?
   - А это те, кто нам нужен.
   Очнувшийся взглянул на Мэтта, затем повернулся к Дине.
   - Вот как. Ты полюбила керна? А ты ему рассказала, как восхищалась мной? - он прерывисто вздохнул. - Только не позволяла даже пальцем тронуть. А хотела... ведь хотела.
   Дина зашипела:
   - Убийца, да я тебе горло перегрызу за деда.
   Шауран горько вздохнул.
   - Устал я. Керн, сделай доброе дело - убей! Я трижды предал братьев, только для того чтобы побыть с ней рядом. Что, мы действительно пахнем по-другому? Почему землян от нас тошнит? Я преследовал её в трёх мирах... - он горько вздохнул, но решительно продолжил. - Я когда увидел фотографию у редактора, то понял, что вы нанесёте ответный удар. Редактор убеждён, что Пэй заказал снимки. Я решил сам вызваться последить за Пэем. Этот, тупой дурак, так и не понял, что на нём лежит проклятье танам - во втором поколении бесплодие.
   - Где твоя база шауран? - тихо спросил Мэтт, поняв, что он разговаривает с тем, о ком говорила Арней.
   - Ты же понимаешь, я этого не скажу, - шауран грустно усмехнулся. - Клянусь Арней, я не хотел такой беды твоему миру. Отпусти.
   Мэтт услышал голос Арней.
   - Отпусти его душу. Я даю ему второй шанс.
   - Дина! Уходи! - Мэтт подтолкнул свою Конфетку к окну.
   - Ты не знаешь, что они могут, - возмутилась та.
   Мэтт усмехнулся.
   - Не в моем мире, - он повернулся к шауран. - Она услышала тебя.
   Шауран улыбнулся, когда вылетевший из руки Мэтта нож перерезал ему горло. Мэтт выскользнул вслед за Диной и по стене подобрался к Тирсу, и забрал оборудование. Дина всё время прикрывала его, Мэтт усмехнулся. Его девочка даже не поняла, что душу шаурана спасла любовь к ней.
   - Зачем ты оставил в живых второго? - угрюмо спросила Дина.
   - Потому что он не шауран. Он танам, и скоро умрёт. На нём проклятье Арней.
   - Я должна кое-что сказать, - Дина медленно заливалась краской.
   - А что ты скажешь ещё? - удивился Мэтт.
   - Я не хотела его.
   Мэтт засмеялся и обнял её.
   - Не о том ты думаешь. Он работал в журнале "Новое время"... - Мэтт замычал. - Ах как хочется, чтобы редактор не удержался и напечатал наши скандальные снимки.
   Дина благодарно взглянула на него, всё-таки он необыкновенный.
   - Надо редактору помочь и дать ряд снимков с интервью, на котором мы были. Причём самых ярких.
   - Вот и отлично. Займись провокацией, а я сделаю кое-что другое, - и Мэтт исчез.
  
   9. Поиск пути
  
   Дина в редакции обсуждала снимки с пресс-конференции, на которых были подчёркнуты их с Мэттом невозмутимость и дружелюбие, но зато выражение лиц оппонентов были показаны в моменты ярости, недоумения. Таниру на фотографиях показали только сидящей рядом с мужем.
   Готовилась ядовитая статья "Как воспитывают женщин". Кроме того она уговорила дать в этот номер материалы о традициях, и их роли в жизни общества. Номер украсили копии необыкновенно красивых древних рисунков танцев и сценок из жизни довоенного Итира. Там же поместили фотографии тех же танцев, но в настоящем времени, и фотографии бытовых сценок из современной жизни тиров. После долгих споров материалам о традициях был посвящён разворот. К ночи номер ушёл в набор, и Дина заснула в редакции между Борисом и Саньком, которые скорее бы себе позволили отрезать руку, чем оставить её без охраны.
   В это время Мэтт с дядей общались с генералом Эграссом.
   Генерал Эграсс и его двое сыновей были единственными выжившими в огне войны из своего Клана. Их корпус заменил им всё - и родных и друзей. Корпус славился дисциплиной и невероятным чувством локтя. В своё время Мэтт с друзьями из Палаты Кланов добился перевооружения Армии. Эграсс лично переговорил с отцом Мэтта. Если везде, как всегда тянули, то корпус Эграсса был полностью перевооружён за счёт средств Клана Разящего ветра, заодно увеличен на несколько полков, быстрого реагирования, снабжённых абсолютно новым вооружением.
   Мэтт был откровенен и рассказал о шауран. Эграсс кивнул ему и пробасил:
   - Я - каи, керн, не рассказывай дальше. Я знаю об оставшихся здесь шауран. Мои разведчики давно ведут поиски шауран. Мы поняли, что их кто-то прикрывает. Жаль, что я не знал, что твоя супруга керн. Мы дураки не разобрались и следили за ней, но нашли только тех, кто за ней следил, и довели их до города. Представляешь, у них есть кто-то в редакции журнала "Новое время".
   - Не только представляю, а знаю. Я только что отпустил одного шауран в покой, и там есть танам.
   - Как это просрали, что танам прошли в высшие эшелоны власти Итира? - Эграсс нахмурился.
   - А вы знаете, что владелец журнала из Клана Северной песни - второе поколение танам. Его дед был танам, - проговорил мрачно Хьюи.
   - Небеса! Как я прохлопал ушами? Ещё тогда, во время войны, надо было выяснить всё. Но кто знал, что второе поколение от таких браков бесплодно?- расстроился Мэтт.
   Генерал хмыкнул и пробасил:
   - Не смешите меня, бесплодные. Мы здорово следим за здоровьем моих ребят, слишком хорошо помним послевоенные годы. Похоже, это бесплодие как-то связано с мышлением. У меня в корпусе человек двадцать имеют предками танам, тоже второе поколение, и ничего. Мужики, как мужики. У всех по двое-трое детей, есть и сыновья и дочери. Ты лучше возьми на заметку, что мы узнали.
   - Ты о чём?
   - Последнее время в журнале очень интересовались северными воспитательными колониями в Иттрии. Эти колонии наперечёт, основная масса колоний на севере Итира.
   - А как узнали?
   - Мы практически полностью контролируем их электронную почту. У меня ребята - лучшие хакеры страны, спасибо вашей специальной стипендии.
   - Ну, и что нашли? - заинтересовался Мэтт.
   - Мои ребята поняли, что трёп их баб по поводу диет и рецептов всяких кулинарных изысков - это шифр. Мы его расшифровали. Один наш обжора сопоставил цифры в предлагаемых рецептурах с реально существующими. Вообщем молодцы.
   - Эграсс, ну что ты нам нервы вытягиваешь? - взорвался Хьюи. - Времени в обрез!
   - Ты всегда был нетерпеливым. Знаешь, керн, какая у него в разведке была кликуха - Бешеный.
   Мэтт захихикал, неужели это его дядюшка. Эграсс встал и походил вокруг стола, за которым они сидели.
   - Так вот, вы не проверите. Это данные по размерам освоенных территорий Северного Итира. Похоже там медленно, но верно сокращается численность населения. Только в городах, прилегающих к Горной Иттрии есть незначительный рост населения. Кроме того есть данные по расположению войсковых частей.
   - Эх, знать бы, куда они всё это сообщали? - простонал Хьюи.
   - Мой сынок не зря столько лет учился на вашу стипендию. Он и его хакеры нашли комп, который принимал почту. Они такое изобрели, используя чеки от продаж компов и реальных адресов, - Эграсс посмотрел на них и улыбнулся. - Через неделю у меня там будет расквартирован спецназ, правда, они будут в форме биологического контроля. Все дети ветеранов войны. Надёжные ребята.
   Эграсс помолчал и, видя, что его слушатели прониклись, сказал:
   - Это комп одной из клиник городка Митаг.
   - Однако... Зачем в клинике информация о расположении войсковых частей?- пробормотал в недоумении Хьюи.
   - Оказывается, генерал у тебя плановые учения? - спросил Мэтт.
   Генерал хищно ухмыльнулся и стал похож на орла.
   - Кончено, плановые, уже подтягиваю горные дивизии. Ты мальчик всё продумал, но Итир - это не только Горная Иттрия. Надо что-то делать со всей страной. В Иттрии, конечно, сейчас две трети населения, но нельзя допустить гражданской войны.
   Генерал переглянулся с Хьюи и продолжил:
   - Нужен скандал такой, чтобы Совет Палат принял жёсткое решение и убрал этого ставленника шауран, и доказал, что наш милый президент не итир, а танам.
   - Что?! Танам? - вскричал Мэтт.
   - Да. Это знают не многие, но знают. Думай.
   - Всё ясно, - зло проговорил Хьюи. - Это либо месть, либо он ставленник шауран.
   Остатки ночи Хьюи и Мэтт мотались по Кланам-союзникам и обдумывали варианты нанесения удара. К утру Мэтт мрачный и уставший вернулся в редакцию. Ему показали свёрстанный номер, и он оттаял. Это была бомба, но надо было готовить следующий номер, предполагая какой удар нанесут враги. Борис был прав, смех - это оружие, а они так мало его использовали. В редакции впервые видели, как их Мэтт рычал на сотрудников.
   - Время и конкурс, забыли что ли? - он повернулся к Саньку. - Первая страница - это фотографии фантастической повести с реальными снимками, что увидел герой первопроходец геолог и зачем его туда понесло. Думайте, чтобы было весело, но тревожно и чтобы возникли вопросы. Про традиции хорошо придумали, имеет смысл сравнить традиции итир и танам. Думайте, кстати, где моя Конфета?
   - Не волнуйся, спит, там Борис с ней, - Санёк налил ему кофе.
   Мэтт глотал кофе и думал, затем он вызвал к себе Тирса.
   - Ну и что? Пэй звонил, что-либо требовал?
   - Нет! Молчит! - расстроено прошептал его каи.
   - Саня, буди Дину, пора обострить всё. У меня предчувствие, что Клану Полуденного солнца многое сходит с рук из-за его связей с шауран. Я проверил, что проценты по некоторым долгам погашаются неизвестно за чей счёт
   Из кабинета выползла сонная Динка и, забравшись к нему на колени, задремала. Сотрудники ухмыльнулись. Все устали ужасно, но видя, как работает их девочка, а Санёк растрепал всем сколько ей лет, готовы были пахать и дальше. Мэтт тормошил её, но она обняла его и засопела носом.
   - Тирс! Бери дядю, деньги и Конфетку и езжайте по-родственному и отдавайте долг Пэю, не забудьте расписку. Свидетели, случайные журналисты независимых газет и побольше говори о благородстве Пэя.
   Дина проснулась мгновенно и затрясла головой:
   - Не поеду!
   - А куда ты денешься? Давай, Конфетка. Мне нужно, чтобы Пэй потерял голову. Назначь встречу у Таниры, чтобы она была с папашей. Не забудь, Тирс, намекнуть по поводу родственного залога. Надо чтобы он начал совершать ошибки, и чтобы Танира забеспокоилась. Лучше следователя, чем она не найти.
   - Всё равно, не поеду.
   Мэтт взял её за руку и увёл в свой кабинет, когда через несколько минут его Конфетка вышла - она была бледная, злая, но покорная. Дядя хмыкнул, его раздирало любопытство, что он ей сказал. Мэтт подозвал Санька.
   - Ты едешь с ней. Она реально боится, что не сдержится.
   Санёк кивнул и стал вооружаться. Дина выписывала круги, а Мэтт вовсю трепался с кем-то по телефону и жаловался какому-то редактору на загруженность до такой степени, что его молодая жена сама решает некоторые мелкие проблемы Кланов.
   - Да хоть сегодня, - вещал он по телефону, - она решает проблемы Клана, которому покровительствует мой Клан. Видишь, друг мой - это и есть реальная помощь, а не эмансипация, которой мне морочат голову.
   Борис тревожился и мрачно спросил:
   - А как её вооружить?
   - Никак. Я буду оружием, - возразил Санёк.
   Борис нежно поцеловал его. Мэтт хмыкнул и продолжил разговор:
   - Вообще-то я звоню тебе по поводу ужина, хочу познакомить свою жену с твоей красавицей. Пора моей Конфетке знакомиться с самыми изысканными женщинами. Почему Конфетка? Потому что Конфетка. Фу, какие у тебя ассоциации. Пока, жду вас. Собственно ради этого я и позвонил.
   Дина лихорадочно переодевалась в то, что ей принёс из бутиков Борис. Мэтт осмотрел её и покачал головой:
   - Нет надо ещё строже и ещё сильнее усилить её юность.
   Когда её переодели ещё раз, Мэтт в восхищении цокнул языком.
   - Ну не знаю, если он и на это не поведётся, - и лихо впился губами в шею своей Конфеты.
   Дина ахнула и порозовела, а он одел на шею дивной красоты ожерелье-ошейник, которое плохо скрывало, что под ним - его поцелуй.
   - Конфетка, ты должна быть такой расслабленной, как будто я только отпустил тебя из своих объятий. Но! Ты понимаешь, что я тебе доверил важное дело.
   - Не волнуйся.
   - Время поджимает, только поэтому я подставил тебя.
   Дина обняла его и страстно поцеловала. Мэтт отдышался:
   - Фу! На глазах всех! Я ведь так совсем потеряю голову.
   В редакции хохотали. Журналисты переглянулись, они все знали о скандальных снимках и решили помочь. Один из журналистов подошёл и шепнул что-то на ухо Мэтта, тот вспыхнул. Борис переглянулся с Саньком, они не представляли, что могло так смутить этого озорника. Мэтт кивнул и обнял свою красавицу:
   - Только не спрашивай, у меня язык не повернётся объяснить.
   - А сделать? - нахально спросила Дина.
   Журналисты побагровели, глаза Мэтта обещающе вспыхнули.
   - Я подумаю.
   - Мэтт, очнись, - рявкнул на него Борис.
   - Ну что ты вопишь? Конфетка, надеюсь только на твою сообразительность. Прошу, ты должна сказать, я тебе запретил, что-либо есть. Я кормлю тебя только из своих рук.
   Дина, увидев, как среагировали большинство из присутствующих мужчин, стала ломать голову, чтобы это значило. Дядя так был смущён, что капельки пота выступили на носу.
   - Ах так! Значит, я должна, сама. Ах вы паразиты! - Конфетку раздирало от любопытства, но Мэтт только целовал её.
   Ещё полчаса ушло на звонки и договоры о встрече.
   Мэтт жёстко настаивал, чтобы встреча была только в редакции Женского журнала, так как это дела двух Кланов, и чем меньше свидетелей, тем лучше.
   По его приказу журналисты "случайно" или под большим секретом рассказали о встрече, болтая в социальных сетях с друзьями. Через полчаса, большинство журналов знало о встрече. В этот день журнал Таниры осаждали разносчики пирогов, канцтоваров, ремонтные бригады и страховые агенты, которые незаметно расползлись по зданию.
   В офис Таниры, которая от большого ума пригласила двух надёжных адвокатов, вошли Тирс, Хьюи, Санёк и взволнованная Дина. Она была одета в строгий официальный чёрный деловой костюм, но именно это делало её похожей на выпускницу колледжа. На её изящной руке на браслете часов висели весёлые диски-сердечки. Создавалось впечатление, что она, волнуясь, забыла снять их перед встречей и теперь они тихим звоном сопровождали любое движение. Все её украшения выдавали юный возраст, кольца на руках в виде цветов, пояс, расшитый колокольчиками.
   Танира, осмотрев наряд, хмыкнула.
   - Всё-таки провинция, но как молода!
   - Я выступаю поручителем моего Клана, - дружелюбно ей улыбнулась Дина.
   Пэй, лениво развалившись в кресле, поедал её глазами, но спросил:
   - А собственно чему обязаны?
   - Мэтт не смог прийти, он занят, - и Дина отчаянно покраснела, - он поручил мне решить проблему долгового обязательства, которое возникло благодаря благородству Пэя. Пришло время платить долги.
   Танира ничего не понимала. Пэй замер. Тирс кивнул и вышел вперёд.
   - Благородный Пэй выручил мой Клан, когда нам было трудно, - Тирс посерел. - Я принёс долг и прошу вернуть родственный залог и расписку, которую, в силу благородства, за столько лет он не предъявлял. Мой Клан встал на ноги и готов оплатить долг.
   Танира ожидала от своего Пэя чего угодно, только не благородства, и её удивила реакция мужа, тот был растерян и взбешён. Пэй вскочил, побагровел, затем вышел и вернулся через несколько минут с распиской и бросил её на стол. Хьюи переглянулся с Саньком. Они оба подумали, что опередили мерзавца - тот задумал какую-то пакость, раз притащил в редакцию расписку. Тирс положил на стол пачку банкнот. Пэй кивнул, пожирая глазами Тирса, но тот молчал, а Пэй и подавно не собирался подставляться. Адвокаты Таниры перечитали расписку и передали дяде. Дядя спокойно заметил:
   - Мы подождём с родственным залогом два дня.
   Танира, которая не понимала о чём идёт речь, взглянула на адвокатов, те, не зная о чем идёт речь, на всякий случай, твёрдо возразили:
   - Неделю, то, что вы предложили невозможно. Вы же понимаете какая это ответственность.
   - Конечно, вы правы. Я поспешил, - кивнул Хьюи.
   Пэй с ненавистью смотрел на Тирса. Танира задумалась. Она не понимала причину бешенства мужа, а уж его-то эмоции она научилась читать, чтобы снять возникшее напряжение, предложила:
   - Мы выпьем по глотку вина в честь завершённой сделки, - и похлопала в ладоши, нуждаясь в одобрении советника Мэтта, взглянула на Хьюи и удивилась печали, мелькнувшей в его глазах.
   В комнату внесли фрукты, закуску и дорогое вино.
   Дина улыбалась всем. Пэй, желая хотя бы побыть минуту рядом с ней, сам налил вина. От неё слабо повеяло ароматом луговых цветов.
   - Я не пью, - покраснела та.
   Пэй распорядился и через минуту в комнате появился чайник с ароматным чаем. В комнату ввалился отец Таниры, который увидел, что дело благополучно разрешилось, облегчённо вздохнул, так как знал о финансовом состоянии Клана мужа его дочери. Пэй, сам, налил чашку чая и, положив на блюдо несколько крошечных пирожных, поднёс это Дине, которая нервничала, видно было, как у неё дрожат кончики пальцев.
   Хьюи восхитился, она вела себя верно, не зная, о чём идёт речь. Дина, у которой теперь тряслись и губы, низким голосом проговорила:
   - Вы не должны подумать, что я отказываюсь есть в вашем доме. Это не так. Просто я не могу есть и пить.
   - Почему? - изумилась Танира, и ещё больше изумилась, увидев, как лезут глаза на лоб у присутствующих мужчин.
   - Меня кормит мой муж... сам, - прошептала красавица, потупив глаза, и у неё выступили капельки пота над губой.
   Пэй почувствовал такую зависть, что ему стало плохо. Танира с тревогой смотрела на покрасневших адвокатов и отца.
   - А что собственно... - и замолчала с изумлением, видя, что Санёк отвёл к окну покачнувшуюся Дину.
   - Молчи дура! - прошептал ей в ухо отец. - Ну, Мэтт, ну кобель! Ну, я не знал... Ну надо же! Ты только посмотри на неё, она же едва стоит.
   За дверью что-то уронили, и раздался звук быстро удаляющихся шагов. Взволнованная женщина медленно приходила в себя. Она опиралась на могучую руку своего брата и низким срывающимся от странной жажды голосом проговорила:
   - Я рада, Пэй, что ты учитываешь интересы наших Кланов.
   - И давно? - прохрипел Пэй, и рванул ворот, душивший его.
   Санёк сжал руку Дины, та удивлённо спросила:
   - Что давно?
   Отец Таниры подошёл к нему и прошипел:
   - Ты что спятил? Хочешь пятно на всю жизнь?
   Но у того уже снесло тормоза.
   - И давно, он тебя кормит сам?
   Дина покраснела так, что дядя метнулся к ней.
   - Не отвечай, это не относится к делу,- и быстро повёл к выходу возмущённую женщину.
   - Не переигрывай, быстрее приходи в себя, оглянись, - шептал он ей.
   Дина, которая лопалась от любопытства, оглянувшись, как бы в забывчивости. (Мучайся паразит!) Она облизала губы и поправила ожерелье так, чтобы был виден поцелуй Мэтта.
   - Я рада, что всё завершено, - она сглотнула и севшим голосом добавила, - и он... Он тоже будет рад.
   Она порывисто вышла. Санёк шёл рядом и шептал:
   - Ты только потом выясни, что такое у них в сексе? Мне же любопытно.
   - Выясняй сам, только ни при девочке. Им ещё работать и работать, - пробурчал Хьюи.
   Их догнал Тирс и весело прошептал:
   - Пэю плохо, его отпаивают. Ай да Мэтт! Думаю, что теперь Пэй сорвётся.
   Дина и Мэтт ждали весь день, но ни звонков, ни самого Пэя они не дождались. Уже вечером в гостинице, когда Мэтт полоскался в душе, Дина услышала звонок, взяв трубку, услышала злобное шипение:
   - Я тоже накормлю тебя Мэтт, ты ещё подавишься.
   Дина осторожно положила трубку, в гостиной раздался дружный вопль "Кто звонил?". Она подпрыгнула от неожиданности, на неё смотрел дядя и её каи.
   - Пэй перешёл к угрозам, - хмуро ответила она. - Я решила поглядеть, что у них творится. Схожу в их гостиницу.
   - Нет, ты не понимаешь! Мэтт поставил тебя под удар, чтобы выманить его сюда. Ты и шагу не сделаешь без его позволения.
   - Дядя! - Дина впервые так назвала его и охнула, тот улыбнулся и обнял её.
   - Подождём до утра.
   - Дядя, Арней просила меня защитить его, а я даже не знаю от чего. Отвлеки его как угодно, я сбегаю к Танире и посмотрю.
   - Нет! Я думаю провести второй акт диверсии. Только тогда мы будем готовы, - Дина резко повернулась, на неё смотрел Мэтт. - Ты ещё не поняла? Чтобы змее летать ей нужен ветер. Прекрати изображать из себя дракона, ты без меня не сможешь. Одевайся, парни тебя подготовят.
   Дина, после того как обработали её каи, изменилась до неузнаваемости. Она потрогала намертво прикреплённый парик и простонала:
   - А я потом смогу его отклеить?
   - Спокойно, с помощью специального растворителя, лучше посмотри во что мы превратили Мэтта, - весело проговорил Борис.
   Дина посмотрела на здоровяка из рабочих кварталов.
   - А как вы объясните, что мы завтра не появимся.
   Мэтт покраснел:
   - Это объяснят Борис с Саньком, и они будут в гневе от того, что я такой извращенец. У нас три дня. Обычно за это время восстанавливают силы.
   Дина заинтересованно прошептала:
   - Не скажешь, что же такое связано с едой?
   - Нет, но обещаю, ты это испытаешь на себе, - Мэтт подмигнул каи и так на неё посмотрел, что у Дины на мгновение замерло сердце, а огненная волна желания пронеслась по организму.
   Дядя, получивший информацию генерала Эграсса, сообщил им место встречи в Митаге и объяснял способ, с помощью, которого они выйдут из города и попадут на военный аэродром.
   Через час их уносил лёгкий самолёт. Они летели на север, а через четыре часа полёта, они сидели в маленьком домике на окраине города среди суровых спецназовцев. Дина увидела, что почти у всех есть нераскрытый дар и спросила Мэтта:
   - Я могу порисовать, здесь? Я потом подарю или уничтожу рисунки, если вы сочтёте это необходимым.
   Мэтт задумался. Право - тонкая вещь, он обдумал всё, что прочёл и понял, она не зря попросила возможность рисовать. Её Право, как керна могло быть реализовано только так. Только так она не нарушала равновесия и не противоречила тому, что просила Арней.
   Он кивнул и принялся обсуждать со спецназовцами, что они выяснили по поводу больницы и кому принадлежит комп. Сведения были странными. Компы стояли в кабинетах заведующими отделениями, в пункте приёма больных, в отделе статистики и главы клиники. Необходимо было ещё что-то предпринять, чтобы определить, кто работает на шауран, разведка собрала данные на всех сотрудников клиники.
   Пока они обсуждали возможные варианты, Дина рисовала. Мэтт, задумавшись, не заметил, как она закончила и раздала свои рисунки. Именно гул голосов и хлопки, от тумаков, которыми награждали друг друга бойцы, оторвали его от раздумий. Он взглянул на них. У каждого из бойцов был собственный дар.
   Мэтт понял, что это Дина выявила их сущность. Он смотрел на них и переживал, как же он не расколол их раньше. Все семеро были каи. Они были восхищены Диной, так как двое из них следили за ней в подземельях Итира, и видели её бой с наёмными убийцами.
   Мэтт заглянул в рисунки. Они были необычными. Фигуры в зависимости от того как на них смотреть были либо человеческими, либо фигурами животных. Тени, полутени, ничего определённого, но всё ясно и выразительно.
   Один больше похожий на барса, чем на человека, бежал по скале, нагоняя чью-то тень. Двое парили в высоте в виде орлов и крыльями разметали чёрный дым над горой. Двое брели по горному лесу - почти люди, но всё же страшные медведи, и под их лапами сминались чёрные кляксы. Образ двух других был настолько необычен, что он задумался. Горные обезьяны, о них рассказывали легенды, их никто не видел, но часто видели их следы. Говорили, что в годы войны, в горах мощную группу горных егерей, брошенную танам на северные районы Иттрии, уничтожили именно горные обезьяны. От егерей остались только кровавые ошмётки.
   Мэтт решился, он встал и взволнованно проговорил:
   - Я вам даю право на защиту земли от шауран, но только на защиту. Вы - каи. Скрывайте до последнего момента свою сущность. Боюсь скоро она вам пригодиться. Вы можете воспользоваться дарованными вам способностям только при защите, иначе вы не только потеряете сущность, но и жизнь.
   - Значит, мы не сможем никаким образом воздействовать на целителей?- проговорил похожий на медведя.
   - Не сможете, пока вас не позовут на помощь те, кого они лечат. Осторожнее, Право вещь хрупкая.
   - Керн, почему так много каи? Я с друзьями всё время ломаю голову над этим. Говорили, что они рождаются очень редко, - спросил похожий на барса.
   Мэтт засмеялся, на этот вопрос он знал ответ. В переломные моменты проявляется сущность людей. Сущность, которой раньше не было необходимости появляться.
   - Кто говорит? Сказки, легенды? Все служители Арней всегда были каи. Вам в голову не приходило, как после такой свирепой биологической войны, которую затеяли танам, не началась панэпидемия? Просто и среди танам были истинные каи, которые дрались за равновесие.
   - У меня в роду были танам, - пророкотал, похожий на барса, - я из Герия.
   - Ну вот. Я же говорил, - спокойно проговорил Мэтт.
   Похожий на барса прерывисто вздохнул.
   - И это всё?! Всё, что ты хочешь мне сказать? Мне, потомку танам?
   - Собственно, а что ты хочешь? - удивилась Дина. - Это ведь так славно, что гены вашего народа не исчезли. Я читала, что во время войны три полка ушли куда-то в горы Иттрии и отказались принимать участие в боевых действиях. Их семьи танам уничтожили. Хотела бы я встретиться с этими людьми, которые пожертвовали своими семьями ради чужих детей. Они невероятны.
   Мэтт обнял похожего на барса, тот взволнованно сжал кулаки.
   - Мы слышали тоже, но это легенда, - проговорил, похожий на орла. - Я сам с севера и не встречал там чужаков.
   - Да, если они чужаки! Я читала, что их родные были в горах, которые им и дали убежище. Наверное и вы читали о народе, ушедшем в подземные пещеры во время войны, - Дина улыбнулась.
   Все молчали вспоминая. Эта легенда в своё время была невероятно популярна. Лет сорок назад один из спелеологов наткнулся на вырубленные в подземных пещерах прекрасные дороги. Писали об этом много. Но денег на экспедицию не выделили, надо было восстанавливать жизнь после войны. Так это и осталось легендой, тем более что спелеолог однажды погиб в одном из обвалов. Любителей продолжать его изыскания не нашлось, а карты исчезли.
   Дина смотрела на их суровые лица, увидела сомнение и пожала плечами.
   - Не верите? Я вот уверена, что однажды, когда станет тяжело, они выйдут из своих подземных городов и помогут нам защитит эту землю.
   Никто даже Мэтт не заметил, что именно в это время по включённому телевизору стали передавать танцы популярного ансамбля "Веер брызг" и зазвучала известный шлягер, который пользовался у молодёжи невероятной популярностью "Побежим по радуге-дуге".
   Дину вспомнила, как воевали на Земле, и спросила:
   - Может среди ваших бойцов есть женщины? Они могли бы заболеть и попасть в больницу, и у нас могли бы появиться и глаза, и уши.
   На неё уставились с недоумением.
   - В твоём бывшем мире женщинам позволяли воевать? Или что ещё хуже, у вас есть охотницы? - осторожно спросил Мэтт.
   Дина, поняла, что его тревожит и решила пояснить:
   - Нет, в моём мире не было чёрных охотниц. Я только читала о них, но на Земле всё время воюют. Страна, в которой я выросла, прошла через ужасную войну. Тогда женщины сражались за родину.
   - И что родине стало лучше от этого? - усмехнулся керн.
   Его Конфетка задумалась и отрицательно покачала головой:
   - Моей родине после этого стало так плохо, что она так и не оправилась, но ни одна из женщин не жалела о своём поступке. А вот мне интересно, у вас, что же только мужчины - целители? Женщины-целители не служат в войсках?
   - Способность лечить это либо дар, либо призвание, поэтому целители есть и женщины, и мужчины, но в военных частях целители только мужчины. Женщины слишком большая ценность, - возразил Мэтт.
   - А как же тогда исправительные колонии для женщин? Как это людям так заморочили мозги? - Дина была удивлена.
   Мэтт расстроился, не зная, что ей сказать, так сам не понимал это. Внезапно один из спецназовцев, который краем глаза посматривал на экран телевизора захохотал. Остальные повернулись к нему в недоумении.
   - Ох, вы послушайте, что говорит редактор "Нового времени". Новый стиль в искусстве. Смотрите, это же наши керны!
   Все прилипли к телевизору. Крупным планом показывали фотографии-картины, созданные Борисом и Саньком, те на которых не было видно лиц.
   Редактор вещал о прорыве в искусстве. О том, что пора по новому взглянуть на некоторые стороны жизни людей. Что вместо идиотских конкурсов, посвящённых исследованию женской преступности, надо все силы бросить на развитие прекрасного и чувственного в жизни современного общества. На пресс-конференции присутствовали Танира и Пэй. Дина обратила внимание на то, что Танира была явно недовольна, а Пэй просто лучился.
   Спецназовец, похожий на барса, хмыкнул:
   - И никто не видит, что он танам, причём чистый.
   - Нет. У него были предки танам, - угрюмо возразил Мэтт.
   - Я про главного редактора, - пробурчал спецназовец, потомок танам, и ободряюще похлопал Мэтта, который был взбешён, по плечу. - Не злись, керн. Вы очень красивы, и я бы сказал, что снимки тоже прекрасны.
   Мужчины с одобрением посмотрели на избранницу керна, которая показала им кулак и покраснела, а Мэтт угрюмо хмыкнул и пророкотал:
   - Что же, они нанесли удар. Значит надо возвращаться. Вы ищите способ выяснить, кто принимает передачи и куда их отправляют. Я даю вам Право. И ещё, ищите подобных себе. Ищите союзников.
   Он тяжело встал и пошёл к выходу, когда его остановил один из похожих на медведя.
   - Мы не хотели говорить, но у тебя есть могучий союзник. Он отдал всё, за право освободить от шауран наш мир и исправить зло, причинённое танам.
   В комнату мягко скользнул незнакомый Мэтту человек, но Дина бросилась к нему на шею:
   - Бирк!
   Последний керн танам, потерявший силу керна, но оставшийся каи этого мира улыбнулся ей:
   - Мне сама Арней позволила пройти через "Перевал Теней". Хорошо, что я успел.
   - Рад тебя видеть, - Мэтт пожал ему руку.
   - Я ещё в лагере понял, что Дина будет драться за этот мир. Не волнуйся керн и не торопись. Посидим и подумаем, как нанести ответный удар. Этот редактор - тварь из тварей. Я эту гниду знаю.
   Мэтт посмотрел на него и вздрогнул.
   - Что же ты отдал, Бирк, если Арней поверила тебе?!
   - За право помогать вам и обеспечить уничтожение шауран, я отдал свою жизнь. Она принадлежит Арней, которая вольна распорядиться ей по своему усмотрению.
   - Вернёмся к редактору.
   Бирк нахмурился.
   - Керн! Ты должен остановить это. У семейства, из которого редактор, есть опыт в таких делах, то, что он будет делать дальше, уже однажды отравило танам. Такие, как он, бросили ядовитое зерно в землю, и оно проросло смертью танам. У меня есть кое-что для вас, и это можно будет использовать, - Бирк отдал ему флэшку. - Здесь много из его жизни во время войны. Я останусь и подумаю с ребятами, а вы подумайте там. Очень советую, не задерживайтесь здесь. Я его хорошо знаю, убеждён, что на всех аэродромах есть его люди. Вам обычным способом не пройти. Не пустят. Он и его люди готовы на всё.
   - Опаздываем, - - Мэтт обеспокоенно вздохнул, - вся легенда может развалиться
   - Успеем. Ради жизни итир Арней позволит нам проявить свою сущность, - Дина упрямо закусила губу.
   Глубокой ночью несколько загулявших прохожих увидели невероятное - в небе, оседлав ветер, летел дракон. Дракон летел на юг.
  
   10. Чего душа желала
  
   Дина и Мэтт, уставшие до изнеможения, вылезли через лифт, используемый гостиничной обслугой, и пробрались в свои апартаменты.
   - Ну, как слетали?- спросил дядя.
   Мэтт выложил на стол флэшку, и Борис с Саньком начали листать полученную информацию. Хьюи, смотревший вместе с ними, в ярости зарычал. Мэтт позвонил в редакцию, и через полчаса у него в гостиной собрались лучшие журналисты. Все ждали, что сделает Мэтт, а тот решительно набрал номер телефона Таниры.
   - Ты готова говорить со мной? Если нет, говорить буду я, и без тебя.
   - Почему ты говоришь со мной, а не с Пэем?
   - Разговор не состоялся, - жёстко ответил Мэтт.
   Борис посмотрел на Дину, которая вылезла из ванной после того, как отмыла растворитель и отлепила парик, и заметил, как она вспыхнула от гнева, услышав, что Мэтт бросил трубку телефона. Борис подошёл к Мэтту и тронул того за плечо:
   - Она что-то задумала. Пригляди за ней, она считает себя виноватой в том, что промахнулась с Танирой.
   Мэтт понимая, что переживает его Конфетка и вошёл в комнату, там его девочка, закусив губу, рисовала прямо в компе. Манера рисунка была не похожа на ту, что использовал она раньше.
   Дина воспроизвела комнату гарема Пэя, и сцену избиения женщин кнутом. Слёзы и отвращение женщин, его самого обнажённого и мерзкого. Лица не было видно. Сцена была написана в духе старинных свитков танам. Основной рисунок окружал орнамент из мелких рисунков. Именно эти рисунки делали понятным, что весь этот кошмар происходит в полдень. Студент, растерянно смотрящий на дверь магазина, с надписью "обед". В парке дети, кормящие птиц, и дремлющие старички. Многочисленные животные были погружены в сон. Они спали в тени, спасаясь от полуденного солнца.
   - И как ты это выложишь? - тихо спросил Мэтт.
   - В социальных сетях, - Дина угрюмо посмотрела на него.
   - А что? Зло... - подошедший Борис одобрительно качнул головой. - Мы подготовили цикл снимков "В суровые годы войны рождалась мечта о новом искусстве у редактора "Новое время"". Их пошлём пакетом во все редакции и всем главам Кланов Горной Иттрии и Кланов Севера.
   Мэтт посмотрел, на мерзкие сцены.
   - Никто не должен знать, что этот удар нанесли мы.
   - А никто и не узнает, - проговорил вошедший Очер. - У меня изобретения наших друзей. Оно не позволит установить место, откуда был послан сигнал.
   Мэтт повернулся к своей команде.
   - Наша газета должна открыто осудить любые попытки обнажать интимную жизнь людей. Мы должны говорить о чистоте нравов. Надо говорить о том, что подобные снимки оскорбляют не только людей, но правительств. Ведь оно так заботится о нашей нравственности, что организовало исправительные колонии для женщин-преступниц.
   Журналисты занялись подготовкой материалов. Мэтт обнял Дину:
   - Ну что же... У нас завтра ужин для друзей.
   Утром информационная бомба взорвалась. Почти все газеты опубликовали снимки и подписи. Редактор журнала "Новое время" был арестован, всё его имущество было возвращено государству. Открылись ещё жуткие подробности его жизни, заодно выплыло, что он танам.
   Вечером, падающие от усталости, юные супруги принимали близких друзей. Ужин был изысканным и традиционным, даже наряды были традиционными для аристократов южных Кланов. Музыка, цветные фонарики, цветы и неспешная беседа. Друзья, которые знали о некоторых деталях жизни молодых, всплывших при возвращении расписки Пэем, с интересом шептались, гадая, как Мэтт держится, и восхищались его выносливостью. Дина сама скромность поила гостей чаем и вела светские беседы с жёнами друзей об их увлечениях, то есть цветах, аквариумных рыбках и рукоделии.
   В разгар вечера дверь распахнулась, и в гостиную ворвался взбешённый Пэй, его буквально насильно сдерживала Танира.
   - Вот как?! У вас праздник, а что же нас не пригласили?! - заорал Пэй.
   Хьюи жёстко остановил его в дверях.
   - Это вечер друзей, а не родственников.
   - Неужели?! А я пригласил журналистов, чтобы они осветили этот ужин. Он же не тайный. Что случилось-то? - Пэй зло усмехнулся.
   К двери подошёл Мэтт и тяжело посмотрел на него.
   - В чём дело? Ты не смог защитить нашу честь, а теперь претендуешь на право друга.
   Танира ахнула:
   - Так ты хотел именно об этом говорить с нами? Но мы не виноваты.
   Мэтт угрюмо взглянул на неё:
   - Ты сама отказалась говорить со мной, и ты присутствовала на той конференции.
   - Но у нас общие интересы. Не торопись, - просила Танира
   - У нас больше нет общих интересов. Мне незачем говорить с вами. Я продаю свою долю в журнале. Всё!
   Пэй ничего не понимал, его волновал только он сам.
   - Ты сегодня смотрел новости?
   Мэтт вопросительно посмотрел на дядю, тот насмешливо фыркнул.
   - Да он проснулся час назад, какие новости?
   - Меня оскорбили! - прорычал Пэй.
   - Сочувствую, но палец о палец не ударю для тебя. Я видел снимки в твоих руках, потом по телевидению.
   - Это не мы, - опять прошептала Танира.
   Она посмотрела на хмурое лицо Хьюи. Для неё, так была важна именно его вера в её порядочность. Хьюи угрюмо взглянул на неё:
   - Почему же вы не остановили редактора? Зачем вы пришли?
   - За помощью, в социальных сетях такое нарисовали, что понятно, что речь идёт о Пэе, - волновалась Танира, - там такая грязь... из него сделали чудовище.
   - Боишься грязи, а что же ты...
   Хьюи резко замолчал, так как к ним скользнула Дина, круги под её глазами говорили, что она не спала пару ночей. Губы были припухшими. Хьюи угрюмо поинтересовался:
   - Ты что это оставила гостей?
   Она положила подбородок на плечо супруга, тот погладил Дину и проворковал:
   - Дядя прав, иди к гостям, Конфетка. Они же ждут.
   - Не сердись, но можно я угощу и Таниру. Она - женщина, ей не интересны мужские дела.
   - Нет, ты ошибаешься. Она эмансипированная женщина, и ей уж точно будут не интересны ваши разговоры. Кстати, о чём вы сейчас говорите?
   - О кружевах, так интересно, - и нежно улыбнулась, - знаешь, что их впервые начали плести мужчины?
   Мэтт потёрся щекой о её щеку. Пэй внутренне съёжился, как от удара. Его ненавистный брат наслаждался даже от прикосновения к своей женщине.
   - Ну вот и иди, девочка, - он мягко подтолкнул Дину, когда она ушла, Мэтт посмотрел на Таниру. - Только ради неё я тебе Танира дам совет. Проведи расследование и дай опровержение.
   У Таниры что-то внутри тонко ныло. Почему она никогда такого не испытывала? Она хотела, чтобы с ней так же обращались, так же оберегали, и чтобы у неё были синяки под глазами из-за страстных ночей.
   - А если опять появятся гадости? - прохрипел Пэй.
   Он глядел воспалёнными глазами, как в глубине гостиной мягко движется Дина и о чём-то беседует с дамами. Его непрерывно терзала мысль, как он её не разглядел?
   Раздался смех, кто-то из дам взял в руки мидолу, зазвучали серебристые аккорды. Дина села на пол и поманила Мэтта, тот поглядел на неё, порозовел и проговорил:
   - Уходи, Пэй. Я с тобой говорю, только потому, что это ты подарил мне мою девочку, но у меня после сегодняшней ночи едва сил хватает говорить, а уж обдумывать твою жизнь... Извини.
   Пэй тупо смотрел на закрывшуюся перед его носом дверь.
   - Я же говорила тебе, кретин, не ходить на пресс-конференцию "Нового времени"! Говорила, что мы не сможем оправдаться. И сегодня говорила, не ходить, - прошипела Танира. - Ну, что ты застыл? Идём! Не хватает ещё одного скандала.
   - Ты видела? - злобно прохрипел опомнившийся Пэй. - Их буквально качает, они же двое суток не спали. Понимаешь двое суток...
   Танира вспомнила приписку к фотографиям, о которой она забыла.
   - А что это тебя волнует их личная жизнь? Ты о своей жизни задумайся.
   Пэй измученно взглянул на неё.
   - Ты не понимаешь что ли? Он специально надо мной издевается. Показывает, чем владеет скотина, специально. Да он же...
   - Как издевается? - Танира изумилась. - Не понимаю! Ни одного выпада, ни одной нападки. И вообще, что это за странная история с подарком?
   Пэй вздрогнул и угрюмо замолчал. Уж об этом он не мог говорить.
   Танира решила поговорить с его советником Чеем. Этот разговор всё поставил на свои места. Узнав историю подарка, Танира была ошеломлена. Она всё проанализировала и пришла к жуткому выводу - человек сотворивший такое со своим родственником, мог делать то, что изобразили на рисунке. Кроме того всплыл в памяти скандальный рисунок на стене. Танира понимала, что их брак, с которым она поторопилась, принёс ей только разочарования. Вернувшись домой, она созвонилась с отцом, и уже через час лучшие частные сыскные агентства работали над прошлым Пэя.
   Между тем дружеская встреча у Мэтта продолжался до утра. Наблюдатели, нанятые Танирой, отметили, что все разъехались на рассвете. Никто из них не заметил, что в перерывах между разговорами и танцами Дина рисовала. И новая сцена ещё более омерзительная, чем предыдущая, взятая из альбома самого Пэя, и опять в духе древних свитков была выброшена в социальные сети.
   Удар был продуман до деталей. Борис отдал системный блок одному из сторонников диверсии во время весёлых танцев и заменил его другим, который заранее незаметно принесли из редакции. Утром спящих супругов разбудил грохот. В номере была полиция. Мэтт отказался говорить и завалился спать. Молодой следователь, один из друзей Мэтта, хмыкнул.
   - Ну и что мы здесь делаем?
   Но власть денег министра, отца Таниры, была велика. Полицейские показали сонному Хьюи постановление на изъятие компьютера.
   Хьюи вызвал адвокатов и специалистов по охране информации из редакции. Скандал разрастался. Полицейских поразило, что при этом оба предполагаемых возмутителя спокойствия мирно отсыпались после ночной пирушки, оставив всё на плечи дяди. Советник спокойно, но жёстко добился права присутствия своих специалистов при экспертизе, мотивируя честью Клана. Приглашённые адвокаты Клана Разящего ветра потребовали прекращения любых вмешательств в жизнь сына главы Клана, пока не кончится следствие.
   Мэтт и Дина вели себя как полагается молодым и богатым молодожёнам. Они посещали театры, принимали друзей и... последовательно готовили следующий удар.
   Вечерние газеты пестрели заголовками "Кто стоит за скандалом?" "Как нарушена честь великого Клана?" "Чем закончится следствие?". Телевидение вовсю осуждало разгоревшийся скандал в двух почтенных Кланах. Комментаторы в новостях не преминули отметить, что предполагаемые оскорбители, отоспавшись после весёлой ночной пирушки, продолжают вести размеренную жизнь, которой характеризуются все представители великих Кланов.
   Следствие показало, что на компе Мэтта и Дины почти трое суток никто не работал вообще. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы, и скандал принял тревожную окраску. Все ждали, что предпримет Мэтт после оскорбления нанесённого ему Кланом Полуденного солнца. На следующий день появилось сообщение об интервью Мэтта известному телеведущему в программе "Вечер".
   Весь Юг ждал разрешения этой ситуации. Мэтту непрерывно звонили главы Кланов и говорили о своей поддержке. Мэтт сделал официальной запрос в комиссию Палаты Кланов о проведении закрытого следствия по поводу поведения сына главы Клана Полуденного сна.
   Вечером весь Юг, да и весь Север прилип к экранам телевидения. Редко удавалось что-либо узнать о тайнах великих Кланов, а теперь скандал, за скандалом. Ужасное разоблачение редактора Новой жизни, невероятные фотографии, рисунки из личной жизни сына главы Клана Полуденного сна.
   Наступило время интервью. В студии за спиной Мэтта сидели члены его семьи: его дядя, его женщина и её братья. Среди приглашённых были и друзья Мэтта. Они были спокойны и невозмутимы, но расселись так, что создавалось впечатление, что они закрывают его спину. Ведущий, известный своей прямотой, после слов приветствия, произнёс:
   - События последних дней всех взволновали. Я думаю и вас так же, - Мэтт криво улыбнулся. - Мэтт, как ваши аналитики характеризуют произошедшее.
   - Мне кажется, что кто-то намеренно нанёс удар по великим Кланам Итира, - Мэтт нахмурился. - Тот кто это сделал, забыл какую они сыграли роль и в войне, защищая страну, и после неё, поднимая страну из развалин.
   - Почему по ним?
   - Неужели не понятно?! Я не буду говорить о Клане, главой которого был Тигг, редактор "Нового времени". Это молодой Клан, который находился под покровительством Клана Полуденного сна. Глава этого Клана разберётся в этом сам. Мне это не интересно, но под ударом репутация всех великих Кланов.
   - Рис Мэтт. Работает следственная комиссия. Она выяснит, как произошло, что во главе Клана встал враг.
   Операторы показывали, как члены его семьи взволнованно ждали ответа Мэтта.
   - И хорошо, что работает комиссия. Только враг, мог навязывать нам ядовитые идеи своего мира, тот самый яд, который разрушил их мир, а теперь разрушает нас. Мы сильны нашими традициями, нашей историей, нашим прошлым. Вы же понимаете, речь идёт не о фотографиях, а о наших традициях, - Мэтт кивнул и сжал кулаки.
   - Так причём тут великие Кланы?
   - Все пятьдесят послевоенных лет великие Кланы боролись за восстановление природы, промышленности и сельского хозяйства. Тиры, объединённые знаниями и полномочиями рисов, поднимали Итир. Тиры всегда верили рисам, их порядочности, их чести и достоинству, а теперь мы все в грязи. Что о нас подумают, те, кто так верил нам? - телевизионные камеры показывали крупным планом лицо Мэтта, который был взволнован, - Я не верю! Не могу и не хочу верить, что сын главы Клана Полуденного сна мог так опуститься! Так, как его изображают картины. Не верю и не понимаю, почему он не защитил свою честь и не потребовал следствия?
   Ведущий всплеснул руками:
   - Позволь, рис, но ведь это именно Пэй обвинил тебя в оскорблении. Он убеждён, что это работа тебя и твоих друзей!
   - Я не понимаю, что двигало моим родственником Пэем. Я всегда ему буду благодарен за то, что именно он нашёл и привёл в дом мою женщину, - Мэтт развёл руками: - Именно поэтому первым из приглашённых родственников был он и его женщина. Не понимаю.
   - Как будут развиваться отношения между вашими Кланами дальше?
   - Я продаю свою часть в Женском журнале. Чтобы деньги остались в семье, я продаю свою долю отцу Таниры. Сотрудничать с Пэем не могу и не хочу.
   - Ты не забыл о конкурсе, который организовал министр?
   Мэтт улыбнулся и закрыл глаза, потом щёки его заалели. Телевизионщики направили камеры на Дину, которая также порозовела.
   - Пусть меня простят соотечественники. Мужчины могут меня понять какое счастье быть женатым на образце женской красоты и добродетели. Я забылся... - Мэтт оглянулся на Дину, та взволнованно сжала руки.
   Журналисты показывали, как её обнял один из братьев. Дина не отрываясь смотрела на Мэтта, тот перевёл дыхание, справляясь с волнением.
   - Теперь все силы я брошу на восстановление того, что хотел разрушить Тигг, редактор "Нового времени". Меня поддержат и моя семья, и мои друзья. Мы покажем, как прекрасно работают наши соотечественники, и я сам объявляю конкурс с призом победителю в тысячу тонгов за лучший репортаж о женщинах, работающих на благо общества. В конкурсе может участвовать любой. Все фоторепортажи, статьи будут опубликованы в нашей газете.
   - Уважаемый рис Мэтт. Ты же понимаешь, что простые тиры не смогут соревноваться с профессиональными журналистами.
   - Ты не понял. Объявленный конкурс - только для простых тиров. Ни один репортёр не имеет права в нём участвовать. Я надеюсь, что не только Юг примет участие в этом конкурсе, но и промышленный Север. Я предлагаю и другим газетам принять участие в публикации конкурсных работ. Победитель будет выбран открытым голосованием в социальной сети "Голос друга".
   В это время многие владельцы газет счастливо потирали руки. Этот конкурс позволил бы увеличить тиражи. Они были в восторге от того, что хитрец Мэтт, так опростоволосился и перехитрил сам себя с конкурсом, и не намерены были выпускать удачу из рук.
   Ведущий вздохнул и, набравшись решимости, спросил:
   - А что ты предпримешь, если снимки опять появятся?
   - Буду искать заказчика, - Мэтт нахмурился. - В конце концов, в следственной комиссии разберутся. Они понимают, что каждая минута - это новый способ унизить правительство и объявить его в недееспособности. Если снимки личной жизни риса вызвали такую бурю то, что будет, если появятся снимки из жизни членов правительства?
   - Что ты, рис, это же невозможно.
   - Неужели? А кто, как не телевидение обсуждало с Тиггом, чью-то личную жизнь? Как это произошло? Почему наша жизнь перестала быть ценностью? Неужели не понятно, что никто нас не защитит, кроме на самих. - Мэтт встал, поклонился и вышел из студии.
   В полной тишине его семья ушла за ним.
   День страна бурлила обсуждая интервью. И тиров, и рисов задели слова Мэтта. Сын главы Клана Разящего ветра всегда пользовался глубоким уважением. Все задавали себе вопрос, как они позволили разрушить свою жизнь.
   Вечером следующего дня на имя дяди по электронной почте пришло письмо. Его старый друг писал, что очень скучает и хочет с ним увидится, и просил подготовить всё для приезда. Дядя посмотрев на всех сообщил:
   - Корпус генерала Эграсса этой ночью начал плановые учения.
   Мэтт улыбнулся всем. Он видел, что и члены его семьи и его единомышленники ждут его действий.
   - Мне надо лететь. Со мной летят Тирс и Санёк. Дина, продумай, как сделать, чтобы здесь не заметили моего отсутствия. Ты должна создать впечатление моего присутствия. Борис, я там на комп наговорил кучу готовых фраз, используй. Дина! Опасайся не Пэя, он отработанный материла, бойся Таниры.
   - Не волнуйся, - прогудел Хьюи. - Мы сделаем всё как надо. Я позвоню твоим ребятам из газеты.
   Этой же ночью Мэтт и каи улетели в Митаг на военном вертолёте. В Митаге его встретили знакомые каи. Похожий на барса пророкотал:
   - Мы нашли. Они получают сигнал, где-то в районе усадьбы Клана Ледяного эха. Мы туда выходим уже ночью, здесь нас прикроют.
   На следующий день все газеты страны опубликовали первые фотографии и маленькие очерки. Неделю печатались снимки. Газета Мэтта печатала самые яркие очерки на первой странице. Развороты были посвящены фотографиям. Дина, обсудив всё с дядей и Борисом, потребовала, чтобы среди прочего появились очерки, посвящённые отношениями людей к делу, традициям, к детям и так далее. Люди должны видеть, как и чем живёт Итир. Борис продумал цветовую гамму номеров до деталей и предложил, чтобы происходило незаметное наращивание тревоги. Для этого были приглашены лучшие психологи Итира из Кланов-союзников, которые были посвящены в проблему поиска и борьбы с шауран.
   Однажды вечером в номер ворвалась Танира и прорычала:
   - Где Мэтт?
   Дину едва успели предупредить. Она сунулась в душ, намочила голову и натянула халат. Из душа слышался голос Мэтта, который что-то распевал под душем. В таком виде она встретила Таниру:
   - Слушаю тебя гра Танира. Мэтт не будет говорить с твоей семьёй и с тобой, но ты мне не делала никогда ничего плохого, и я, нарушив его распоряжение, поговорю с тобой, - Танира вспыхнула и смирилась. Дина кивнула ей. - Только коротко. Ты не ко времени. Скоро он выйдет. Говори, что надо?
   - Пэй - чудовище!
   - Ну это не новость. Ты его спроси, как он поймал меня на улице и насильно сделал подарком для Мэтта?!
   - Я уже узнала об этом. Мне рассказал его советник, но это не всё. У него целый гарем женщин, над которыми он издевается. Что делать?
   Дине стало жалко Таниру, но она, следуя совету Мэтта, была осторожна.
   - Танира. Вот меня не интересует жизнь моего Мэтта на стороне. Я и тебе советую на это наплевать. Главное в конце концов - это ваши взаимоотношения. Скоро у вас появятся дети, и он перебесится.
   Танира прикусила губу. Она была умна и поняла, что у неё в руках страшное оружие против Пэя. Дина, сама не заметив, вручила ей его. Как же ей раньше не пришло в голову, что при всем, что происходит между ними, она до сих пор не забеременела.
   Дина между тем, подталкивая Таниру к двери, бормотала:
   - Он поймёт, что главное - это дом, традиции Клана, наследники. Это ничего, что он потомок танам. Их традиции, вот что мешает ему жить нормально. Я уверена, когда у него появится наследник, всё встанет на свои места. Дети - это главное.
   - Конфетка! - раздался голос Мэтта. - Готовься, я иду.
   Дина кивнула и вытолкала Таниру. Борис посмотрел на Дину и заметил:
   - Всё-таки ты его раздавила.
   - Не только его, но и его Клан. Если Танира не идиотка, то она разберётся с проклятием танам и поймёт, что Пэй бесплоден. Я так прикинула, что завтра уже буду новости.
   Дина оказалась права, но она не рассчитала действия отчаявшегося Пэя. Утром в одной из газет были опубликованы фотографии Пэя, и его манера общаться с женщинами с ядовитыми комментариями. Никто не знал, что эти фотографии прислала сама Танира. Взбешённый Пэй сказал, что уничтожит Мэтта. Выслушав это заявление, Танира захохотала и сообщила, что это она опубликовала эти документы, и была жестоко избита им. Она не пикнула, но вечером исчезла из дома.
   Пэй не знал, как способна отомстить Танира. Через день ему пришёл официальный документ из гильдии татуировщиков, в котором говорилось, что гра Танира в связи с бесплодием мужа разорвала брачные отношения. Копия документа была опубликована в центральных газетах. Через день на всё имущество Клана Полуденного сна был наложен арест за истечением сроков платежей по долгам. Это был конец. Пэй оказался уничтожен, как мужчина, лишился титула риса, даже их родовое поместье было потеряно его Кланом. От него все отвернулись, и двери всех домов были закрыты перед ним.
   Дина пила кофе с дядей, Борисом и друзьями, когда раздался шум. В номер ворвался Пэй с несколькими журналистами жёлтых газет.
   - Где он? - заорал он.
   Около Дины мгновенно вырос Борис и двое друзей, давно следящие за Пэем, та встала и мягко улыбнулась:
   - Гре Пэй, мой избранник никогда не будет говорит с тобой. Я тебе сообщаю это ещё раз, хотя вся страна слышала, как он сказал лично это тебе.
   Из одной из комнат раздался голос.
   - А где моя любимая рубаха? Не буду я пить кофе в этой! Иди ищи.
   Красавица улыбнулась и крикнула:
   - Я потом найду!
   - Когда потом? Хотя я согласен. Идём, поможешь мне искать.
   - Подожди, я занята.
   - Жду. Вот лежу и жду.
   Дина удивилась, когда успел смонтировать Борис с друзьями кучу вариантов из наговорённого Мэттом. Никто не видел, как один из друзей внимательно следя за разговором, включает необходимую запись. Она посмотрела на Пэя и насмешливо улыбнулась ему.
   - Уходи гре. Мне не подобает даже говорить с тобой, - она повернулась к нему спиной и, сделав пару шагов, по-кошачьи обернулась. - Ты не забыл ваших клятв Арней? Она услышала вас!
   Пэй какое-то время молчал, ослеплённый вспышками фотоаппаратов журналистов, которых он сам приволок. Когда до него дошло, он завыл и рванулся. Его остановил Борис, а Дина прошептала, но так чтобы слышал только Пэй:
   - Это тебе за всех, кому ты искалечил жизнь, подонок.
   Гостиничная охрана выбросила из гостинцы Пэя, тот безумно смотрел на людей, которые спешили мимо него. Потом вспомнил, что есть сила, которая ему поможет отмстить ненавистному родственнику. Дина, которая смотрела ему вслед, внезапно догадалась, что Пэй решил обратиться к шауран.
   - Борис, пошли за ним кого-нибудь. Он нас приведёт на базу шауран.
   Дядя пытался возражать, но Дина решительно остановила его.
   - Я знаю всё, что ты мне скажешь. Знаю, что Мэтт ищет. Я прошу помочь. Задержать ты меня не сможешь.
   Через полчаса, тот кто следил сообщил, что Пэй купил путёвку и сразу уехал в один из известных горных курортов. Хьюи расстроено сощурился.
   - Опоздали, туда ходит автобус через каждые два дня. Надо по-другому.
   Они выехали с колонной машин генерала Эграсса на другой день, когда разразились лавинообразно события, спровоцированные ими.
   Вся страна искала победителя. Обойдёнными себя чувствовали только те, кто волею судьбы были охранниками в тех самых лагерях, которые якобы перевоспитывали женщин. Вскоре появились очерки и снимки из колоний, восхваляющие работу колоний. Среди которых были и странные: в кадре были целители, проводящие насильственное искусственное оплодотворение, плачущие женщины.
   Людей придавило предчувствие беды.
   Снимки поступали в газеты непрерывно, рвущиеся за тиражами, владельцы газет не обращали внимания на то, что многие из фотографий имели обратным адресом сами колонии. Самым страшным был очерк женщины, которая вырвалась из исправительного учреждения и рассказала, что там происходит, и сколько судеб было искалечено. Она задала только один вопрос "Где мои дети?".
   Страна взорвалась. Палата Кланов объявила о внеочередном заседании. На заседание приехали только советники. Главы Кланов дальновидно не прибыли. Все советники по приказу президента были арестованы. В стране ввели военное положение. Немедленно в социальных сетях была вывешена родословная президента. Главы Кланов железной рукой прекратили финансирование всех государственных учреждений и объявили бойкот правительству, потребовав изгнания президента танам, который санкционировал это решение.
   Дина и её каи приехали в горный курорт, там с помощью Бориса, она превратилась в местную журналистку, которая искала яркие курортные места. После долгих расспросов о местных красотах, один из проводников сказал ей, что самым красивым является ущелье Сна, но туда ходят редко, так как очень далеко и трудно. Проводник добавил, что только вчера проводник увёл туда какую-то столичную штучку.
   Борис нашёл проводника, старика, который долго смотрел на Дину, потом велел ей прийти через пару часов к горному источнику. Дина, Борис и Хьюи, вооружённые до зубов, ждали у горного источника, когда из-за скалы к ним выскользнуло несколько человек. Дина кивнула Борису, и они приготовились к бою.
   - Не торопись, керн. Мы пришли поговорить и помочь.
   Дина внимательно разглядывала их. С её точки зрения их загар был странного оттенка и бледноват по сравнению с таковым у обычных итир.
   - Вы танам? - спросила она, не сомневаясь.
   - Да, и что?
   - Так это и есть последнее место, где вы нашли пристанище? Вы те, кто отказался воевать против Итира?
   Один из танам кивнул и спросил:
   - Что ты ищешь?
   - Базу шауран. Они уничтожили твой народ, теперь они готовы уничтожить весь мир Итир.
   - Мы знаем где база и проведём тебя туда. Но как ты её уничтожишь? Там большие запасы оружия. И потом, там огромное количество детей.
   - Что? - Дина испугалась. - Как детей?
   - А так. Они же хотели решить свою проблему. Ваших и наших женщин оплодотворяли для того, чтобы у них были потомки.
   - Дети здоровы?
   - Многие больны, но шауран сражаются за их жизнь. Их целители делают, что могут, но ничего не получается. Мы бы давно уничтожили их базу, но не знаем, что делать с детьми.
   - Сколько там детей?
   - Около двух тысяч детей, которые всё ещё живы. Пойми, им не жить в этом мире, гены шауран не позволят. Да и взрослым шауран здесь плохо, но вход в их мир закрыт. Они недавно это сами поняли.
   Дина села, потом вскочила.
   - Далеко идти?
   - Нет, час ходьбы. Не волнуйся, этого столичного красавчика туда не пустят. Его будут водить до тех пор, пока мы не решим, что с ним делать. Это же он поставлял сюда некоторых своих женщин, те до сих пор живы и мечтают с ним разделаться.
   Дина в отчаянии тёрла лоб, никаких мыслей не появлялось, и она проговорила:
   - Арней! Я не готова к этому. Как жаль, что нет моего керна рядом. Может он бы что-нибудь придумал?
   - Сидишь, тупишь? - раздался знакомый голос. - Я уж не знал, как тебя заставить меня позвать.
   Дина вскочила и бросилась ему на шею.
   - Мэтт, может надо говорить с Арней?
   - Надо, да только она не хочет. Я пробовал, - Мэтт криво усмехнулся, обнимая её.
   Дина зажмурилась и ахнула от простого решения, которое ей пришло в голову.
   - Идём к шауран и поговорим с ними. Должны же они понять...
   Мэтт кивнул, он сам также думал. Через час они были в горном ущелье перед огромным куполом. Дина спокойно постучалась. Мэтт удивлённо поднял брови, ему в голову не приходил такой вариант. В куполе образовалась щель, и их впустили. Где-то через двадцать минут они оказались в огромном зале - амфитеатре. Их ждали.
   Дина шла по проходу между сиденьями, заполненными шауран и видела тоску в их глазах. Они прошли в центр. К ним вышли навстречу несколько шауран, уже седых и с глухим отчаянием в глазах.
   - Зачем пришли? Если вы решили нас уничтожить, так знайте, здесь ваши и наши дети.
   - Мы керны Итира, и пришли по поручению Арней, - проговорил Мэтт.
   - А-а-а! - раздался вопль, к ним бежал невменяемый Пэй.
   Его остановили и вырубили сами шауран.
   - Ваш мир умирает, а вы мешаете этому миру жить. Чтобы вы сами не сделали, без помощи Арней вам не обойтись, - сурово проговорил Мэтт.
   - Как ты представляешь эту помощь? Мы не верим в Вентов.
   - А во что вы верите? - спросила Дина.
   Шауран загудели, наконец один из них встал.
   - Мы верим в науку и научные истины.
   - И как помогла вам ваша вера? Многого вы достигли? А собственно, что вы хотели для своего мира? - тихо спросила Дина.
   Седой шауран переглянулся со своими коллегами.
   - Мы хотели развития, а любая вера приводит к равновесию. Мы думали - это тупик. Хотя в последнее время мы пришли к интересным выводам, - седой шауран, забыв обо всём, гудел. - Мы именно здесь поняли, что равновесие и стазис совершенно разные системы. Их описывает разная система уравнений. Равновесие создаёт чудесные отправные точки для толчков развития материи. Возникают интересные бифуркации развития.
   Один из шауран с властным и тяжёлым взглядом вздохнул, просмотрел на керна и пророкотал:
   - Мы в отчаянном положении. Помоги нам вернуться, если можешь.
   Мэтт кивнул, с его рук потекли сильные электрические разряды, удар молнии и купол разорван. В синем небе засияла ослепительная радуга. Серебристый смех заполнил купол. Шауран смотрели и не понимали, так как не верили.
   - Мы всё равно не верим. Это какая-то мистификация! - прорычал один из шауран.
   - Да ей в сущности наплевать, верите вы или нет, - засмеялся в ответ Мэтт.
   - Идите! - Дина взмахнула рукой указывая на щель. - Арней руками керна открыла вам проход в ваш мир. Берите ваших детей, может тот мир будет более ласковым для них. У вас есть шанс.
   Один из шауран нахмурился.
   - Нас много. Что значит берите и идите? Здесь всё, что у нас есть.
   - Да берите всё. Жалко что ли? - устало вздохнула Дина.
   Шауран мялись, тогда Мэтт прокряхтел от усилий:
   - Я перемещу всю базу.
   Щель посинела, Мэтт свёл руки и мягко шлёпнулся на землю. Он очнулся на коленях у Дины.
   - Ну что, получилось? Ушли все?
   - Конечно, кто не захочет домой? - ответила та, - но нам оставили этого урода.
   Керн смотрел на Пэя, тот, задыхаясь от ненависти, бился в руках танам-проводников. Мэтт обнял живот Дины и сурово посмотрел на своих каи.
   - Как она вас уговорила на эту глупость? У неё третий месяц беременности. Ей нельзя волноваться, а она скачет по горам.
   Это было последней каплей. Пэй захрипел и, дёрнувшись в руках танам, затих.
   - Надо же, - удивился Санёк и обнял Бориса, - этот уродец помер от зависти. Я думал, что такое бывает только в анекдотах. Ну, рассказывай, что нового? А то мы здесь одичали.
   - Откуда я знаю? - бормотал тот, обнимая и целуя его. - Мы уезжали было военное положение.
   - Что же... В конце концов, всё равно надо возвращаться. По дороге и узнаем.
   Они вернулись в Итир на военном самолёте. Новостей было море. Единственным органом власти стала Ассамблея Кланов Итира, с главой выбираемым на три года. Палата Кланов осталась, как законодательный орган.
   Жизнь стала такой интересной, что некогда было переживать и вспоминать, что произошло. У этого мира появился шанс, и итир не собирались его терять. Танам, которые выжили в горах, также решили его использовать. Проблем было море, особенно на севере. Именно поэтому, большинство танам уехали именно туда. Север надо было поднимать.
   Дина в последние время начала уставать, времени ни на что не хватало. Мэтт познакомил Дину с отцом, который растерялся от счастья, что у него скоро будет внук. На другой день Мэтт уехал с ней в Итир - слишком много дел требовали немедленного решения. Борис и Санёк остались в родовом гнезде Клана с главой.
   Мэтта где-то всё время носило, но дела налаживались. Внезапно умер отец Мэтта и все дела Клана реально свалились на молодого главу Клана.
   Он ещё какое-то время присматривал за Диной. Однако, как только она родила, Мэтт объявил ей, что начинает вести разгульный образ жизни, так как на кормящую мать никто не посягнёт, и у него не возникнет мысль её придушить. Они тогда чуть не разругались, так как Дина засмеялась, а Мэтт на что-то рассердился. Дина долго целовала и обнимала его, пока тот не оттаял. Как только она перестала кормить ребёнка, приехали Санёк и Борька и сказали ей, чтобы она приходила в себя, и увезли малыша в поместье.
   Дина вернулась, несмотря на возражения Мэтта, в газету. Однажды к ней пришла Танира и мрачно сообщила, что уезжает на Север. Дина удивилась.
   - Да кто тебя гонит? Живи здесь. Хорошая работа, хороший дом.
   Танира долго молчала, а потом, помявшись, прошептала:
   - Мой избранник этого требует. Он не терпит никакой эмансипации.
   - А ты?
   Танира порозовела и страстно выдохнула:
   - А я люблю его.
   - А кто он?
   Танира краснела и упорно молчала, а потом заявила, что ждёт ребёнка. Женщины обнялись. Дверь открылась, и в комнату ввалился Мэтт, увидев, их сидящих и молчащих, удивился:
   - А почему ты не нарядная?
   Дина метнулась в комнату и через пару минут стояла преображённая. Мэтт облизнулся, глядя на неё.
   - Надо тебе ещё одного ребёнка заделать. Вон видишь, Танира стала красотка, только о семье и думает, не то что ты, вечно в редакции.
   Его Конфетка засмеялась. Мэтт поцеловал её.
   - Что смеёшься? Идём, они ведь улетают на Север, там у него есть поместье.
   Они вышли из гостиницы.
   Толпа журналистов, засверкали вспышки фотоаппаратов. Дина завертела головой, увидела отца Таниры, дядю Хьюи и улыбнулась им. Её раздирало любопытство, кто же избранник Таниры. Когда они ехали в машине в аэропорт, Дина тихо спросила Мэтта:
   - А где же э-э... избранник Таниры?
   - А ещё керн, - засмеялся дядя.
   Дина посмотрела на Таниру и та, опять покраснев, прошептала:
   - Да он мне нравился всегда, только я поняла это очень поздно.
   Дина захохотала и, достав фломастер, стала рисовать на шарфе Таниры. Они уже стояли у входа в аэропорт, когда Дина развернула шарф. Картина та же - опалённый боями воин верхом, с соколом на плече, на его руках сидела, прильнув к его широкой груди, красавица, которая млела от счастья. Дядя улыбнулся, а Танира положила ему голову на плечо.
   Мэтт и Дина ещё долго смотрели вслед самолёту.
   - Не хочешь узнать, где я был в последнее время? - спросил Мэтт.
   Она обняла своего ветреного возлюбленного и поцеловала его.
   - Я ездил в храм Арней, просил, чтобы детей прислали пораньше.
   Дина замерла и прижалась к нему.
   - Не тискай меня, а собирайся. Они уже у Борьки с Саньком. Поехали, - Мэтт сказал это и испугался, его Конфетка побледнела и вцепилась в него, боясь упасть от внезапной слабости.
   Мэтт подхватил её на руки и закружил.
   - Ты же поняла! Она бы их сюда не отпустила, если бы мир был не готов, - затем он вытер щёки своей Конфетки, залитые слезами радости. - Ты теперь у меня будешь по одной половице ходить.
   - Это почему? - засмеялась сквозь слёзы Дина.
   - А мне Арней описала того, кого ты искала в качестве отца, и ещё мне прислали твой рисунок с Земли, ты его нарисовала в детстве. Арней не велела смотреть, пока всё не решится, - он достал из обычного тубуса половину листа ватмана, развернул его и, рассмотрев, хмыкнул. - Вот оно как.
   Дина смотрела и не верила своим глазам. Это был её школьный рисунок. Детский, наивный. К радуге летел ковёр-самолёт, на котором стояли, обнявшись двое в национальной одежде итир. Это были она и Мэтт.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  
  
  
   Глава 1. Превратности судьбы.........................................
   3
   Глава 2. Свободный выбор - путь судьбы...........................
   23
   Глава 3. Мы выбираем, нас выбираем ................................
   38
   Глава 4. Нежданно, негаданно..........................................
   56
   Глава 5. Сегодня можно, завтра нельзя..............................
   72
   Глава 6. И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет......
   85
   Глава 7. Сила любви......................................................
   104
   Глава 8. Зависть и любовь ...............................................
   120
   Глава 9. Поиск пути.......................................................
   134
   Глава 10. Чего душа желала............................................
   149
  
  
  
   Каи - название паранормов в мирах Арней, часто называемых на Земле экстрасенсами.
   Керн - защитник и хранитель равновесия. В силах уничтожить целый город.
   Софи Добролюбовская
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"