Понятия не имею, с чего это началось. Может быть, с того дня, как я едва не переехал помятого вида чувака, пересекающего трассу в явно нетрезвом состоянии, и тот выматерил меня на незнакомом языке. Может быть, с того, что я нахамил ректору, или, возможно, после того, как развелся с женой, той еще стервой, к слову. С тех пор у меня не было ни одного удачного дня. Жизнь, конечно, и раньше не баловала, в наше время она только к олигархам и благосклонна, но теперь казалось, будто она меня вообще возненавидела. То бритвой порежусь, то на булавку наступлю, то в ванной поскользнусь... Сначала неприятности были мелкими: ручку потерял, в пробке простоял два часа, оббегал три этажа, ища ключи от аудитории. Я злился, конечно, но внимания особенно не обращал. Но когда у меня украли кошелек, а в довесок я умудрился потерять паспорт, пришлось задуматься.

Я теперь ходил по центру тротуара равно далеко от крыш зданий и проезжей части, чтобы не упала на голову сосулька, не сошла наледь, не скинули кирпич мудаки-строители, чтобы какой-нибудь лихач, въехав на тротуар, не сбил меня ненароком.

И все равно один раз я едва увернулся от сосульки, которую какие-то долбоебы лет шестнадцати, оказывается, бросали на дальность.

Судьба? Проклятие? Казалось, весь мир против меня ополчился и стремится грохнуть поскорее.

На этот раз, однако, ничего вроде не спешило случаться. Я прошел, как обычно, по центру тротуара, вошел в здание университета, показал охраннику пропуск, поднялся на свой этаж - и все без единой неприятности. Даже странно. Взял на вахте ключи от аудитории, попутно удивившись, что ни одного студента из группы, которая должна была сегодня прийти на занятия, нет. Отпер дверь.

Разложил книги на столе и принялся ждать. Куда же они делись, черт, пара ведь вот-вот начнется... Уйти, что ли, решили? Не удивлюсь, но мне хотя бы можно было сообщить, чтобы дать преподу выспаться! Хотя кто из студентов, покажите мне пальцем, думает о преподавателях. Перелистывая от скуки свой ежедневник, наткнулся на расписание. Так... пятница... черт, ну, как знал ведь!

В пятницу у меня пар не было.

Черт, черт, черт! А ведь мог валяться в постели до полудня! А теперь вообще непонятно, чем день занять. Ладно, что в пустой аудитории сидеть... Поднялся уйти, как увидел на одной из задних парт чью-то забытую тетрадь. Вот ведь не найдут потом, раздолбаи... Я взбежал по лесенке к верхним рядам парт, но, конечно, забыл о том, что в руках у меня пиджак. Рукав очень удачно подвернулся мне под ногу, и я полетел на ступени, нелепо взмахнув руками. В носу что-то хрустнуло. Сломал?

Как оказалось, не сломал, но разбить нос - тоже мало приятного. Поднявшись и шипя, как злая кошка, от боли в колене, подтащился к нужной парте и схватил тетрадь. Вернее, я перестал думать, что это тетрадь, как только взял в руки.

Это была газета. Одна из тех желтых газетенок, в которых основное содержание составляют сплетни, а на задней странице всегда печатаются объявления каких-нибудь гадалок-ворожей, которые "снимают порчу со стопроцентной гарантией".

Я собирался уже сунуть газету в портфель, чтобы на улице выкинуть в ближайшую мусорку, но взгляд мой привлекло объявление как раз таки на последней странице: "Ясновидящая Алона, снимаю проклятия, порчу, сглаз, венец безбрачия. Недорого".

Таких объявлений были десятки, но что-то привлекло меня именно в этом. Наверное, заветное слово "недорого". Может, съездить к ней? Вот и адрес тут написан... День-то все равно пошел коту под хвост с самого утра. Ну, это как водится уже...

Что удивительно, по дороге не споткнулся, не поскользнулся, даже машина грязью из лужи не окатила.

В доме, который был мне нужен, оказался всего один подъезд. Из небольшого предбанника вело три двери: в столовую, в кабинет компьютерной помощи и к нужной мне гадалке. Ну, или ясновидящей, как она себя называла.

Постучав для приличия, я несмело приоткрыл дверь. Негромко звякнул колокольчик, оповещая о моем приходе. Странно, что он мне на голову не свалился... Хотя густой запах благовоний, ударивший мне в ноздри, стоило сунуть голову в комнату, был немногим лучше...

- Вы пришли узнать о своем будущем? - раздался низкий, с придыханием женский голос. Слишком артистичный, на мой взгляд.

- Ну, как вам сказать... может, и о будущем, - пожал плечами я, оглядываясь в поисках собеседника.

Дверь в соседнюю каморку, вернее, не дверь даже, а занавесь из красно-зеленых бляшек откинулась и в комнату вошла грузная женщина в обтягивающем черном платье до пола, увешенная украшениями, как новогодняя елка, с тонной косметики на лице. Я понадеялся, что мне удалось скрыть неприязненную гримасу. Очередная шарлатанка, черт... Хотя чего с моим везением ждать...

- Приветствую вас, Анатолий Викторович, садитесь, - произнесла она, кивая на кожаное кресло возле пошарпанного стола.

Я, слегка обалдев, опустился в кресло, все-таки не сдержав удивления:

- А откуда вы...

- Знаю ваше имя? - перебила тетка. - Мне многое открыто в этом мире, и такая мелочь, как узнать имя, не составляет для меня труда. Итак, - она обошла меня, как породистую лошадь на ярмарке, - вам тридцать лет, вы разведены, имеете довольно неплохую работу, хроническими заболеваниями не страдаете. Так что привело вас, успешного, в принципе, человека, ко мне?

- Я неудачник, - решил не ходить вокруг да около. - Мне вот уже много месяцев ни в чем не везет. И я не только дела имею в виду: вообще по жизни. Ну, знаете, то сосулька с крыши грохнется, то машина сломается...

- Не везет, говорите? - Она оценивающе посмотрела на меня. Затем будто о чем-то вспомнила, хлопнула в пухлые ладоши. - Подождите! - И скрылась за красно-зеленой занавесью.

Когда она снова оттуда появилась, я едва не рассмеялся. Нет, ну, правда, а вы бы как отреагировали на огромный хрустальный шар, напоминающий детские игрушки со снежком внутри? Тетке, однако, смеяться не хотелось, да и не к лицу было, наверное, поэтому она, не обращая внимания на мою ухмылку, села за стол напротив меня и водрузила огромный шар перед собой, уставившись в него взглядом детектива, исследующего улику. Нелепее всего было то, что она и мне велела смотреть. Что оставалось делать? Я взглянул. Не успел даже сфокусироваться толком, как она рявкнула:

- Что вы видите?

Я, честно говоря, не видел ничего, так и сказал.

- Это значит, что будущее ваше покрыто мраком, - заунывным голосом произнесла ворожея. - И не скажу, что это к лучшему... - Она снова уткнулась взглядом в шар. Хорошо хоть меня смотреть больше не заставляла...

Я уже успел заскучать, когда она внезапно вскрикнула - да так истошно, что заставила меня подпрыгнуть, - и заслонила лицо рукой, отворачиваясь от шара.

- Я вижу смерть! - По-моему, вскрик ее был слишком уж патетичен, чтобы меня испугать. Я только хмыкнул.

- И какая она? Ранняя и трагическая?

- Вы веселитесь, - осуждающе посмотрела на меня гадалка, - а между тем ваше проклятие очень скоро войдет в силу и сведет вас в гроб.

- Что за проклятие? - Против воли по спине моей побежали мурашки.

- Вы перешли дорогу кому-то, кто очень сильно вас возненавидел, - замогильным голосом произнесла ворожея. - Его ненависть легла проклятием на ваши плечи и за год должна стереть вас с лица земли.

- Мои неудачи длятся около года, - на автомате произнес я, даже не различив, что говорю вслух.

- Значит, бойтесь, - вздохнула Алона. - Если до этого у вас крали кошелек, то скоро украдут самую жизнь.

- Это вы в шаре увидели? - не удержался я от хмыканья, хотя скепсис мой, судя по всему, был попыткой унять внутреннюю дрожь. Весьма жалкой попыткой, к слову...

- О, маловерный! - вскричала ворожея, глядя на меня, как инквизитор на еретика. - Ты бы о себе лучше думал, чем о правдивости моих предсказаний!

- Ладно, ладно, - примирительно произнес я, не желая впутываться в диспут с явно неуравновешенной женщиной. - Сколько я вам должен?

- Вы ничего мне не должны, ведь я не помогла вам, - покачала она головой. - Да и не могу помочь, - добавила со вздохом.

- А кто может? - Только страх, подсознательный дикий страх смерти мог вырвать у меня эти слова.

- Бог может, Сатана может.

- А конкретнее? - немного раздраженно поинтересовался я, не желая углубляться в теологические дебри.

- Молись. Возможно, Он и услышит.

- Спасибо за совет. - Никогда еще в моем голосе не было столько ехидства...

... Хоть предсказаниям колдуньи и не совсем верилось, домой я шел как мог осторожно, шугаясь от каждого прохожего, от каждой машины, пусть бы даже она стояла себе спокойненько у парковки. Страшного по дороге домой так ничего и не случилось, если не считать, что смотрели на меня, как на последнего шизика. Впрочем, не возьмусь утверждать, что они были неправы.

Дома обнаружилась причина сегодняшних целых трех удачных переходов по улицам: у меня сперли мобильник. Я, честно говоря, удивился, если бы это было не так.

В милицию, что ли, заявить? Хотя с моим везением мобилу не отыщут никогда, да еще и на меня наорут, что людей от работы отвлекаю. А, черт с ней, с мобилой, лучше последую совету колдуньи - буду искоренять причину, а не следствие... Где у меня иконы были?

Икон, как оказалось, в квартире не было. Вообще. Что странно, ведь семья у меня была вполне себе верующая. Неужели, переезжая в собственное жилье, я ни одно образка не захватил? Ну, тогда я, верно, не думал, что они понадобятся... В храм, что ли пойти? А вдруг мне по дороге кирпич на голову свалится? Да нет, бред. Так я в параноика превращусь, и меня вообще никуда нельзя будет выпускать, даже в уборную. Запрут в комнате с мягкими стенами - и бойся сколько угодно. Да и вообще, мужик я или не мужик, в конце концов!

На службу я, понятное дело, не попал, но так, наверное, даже лучше. В храме было всего с десяток прихожан, а мне многолюдства не требовалось. Я купил свечку, оглядел образа, не зная, кому ставить, кто из святых отгоняет неудачи и приносит везение в делах... Подумав немного, поставил Богородице. Бабы - они добрые, жалостливые, авось, мои несчастья ее и тронут, а там уже и Сына попросит за меня...

От осознания того, что я назвал Деву Марию бабой, мне стало страшно. А ну как небеса разверзнутся и пошлют еще больше неприятностей на мою голову... Хотя, если верить тому, что Господь всемилостив, вряд ли это случится...

Молитв я не знал. Хотя нет, знал какие-то, даже учил в детстве - и Богоматери также, но в голове осталась только "Отче наш", да и то не полностью. Ее я и прочитал, надеясь, что это какой-то универсальный код доступа к высшему милосердию. А после добавил от себя:

- Святая Дева, я понимаю, что не тяну на праведника, даже на хорошего человека не тяну, но ведь я не убивал, не крал, не прелюбодействовал, так за что на меня все это обрушилось? Если это испытание, то должно ли оно закончиться моей смертью? И нельзя ли ее как-то отсрочить? Я не хочу умирать в тридцать лет, бездетным и ничего в этой жизни не добившимся...

Образ оставался молчалив, но мне показалось, что губы Марии дрогнули в улыбке. Или это пламя свечи играло...

Я поклонился три раза в пол, осенил себя крестным знаменьем (надеюсь, правильно) и вышел из храма.

По дороге домой ничего не случилось. Вообще ничего. Не вытащили даже сто рублей, которые я специально проверки ради положил в незакрытый карман. Ободренный, я лег спать. Ну, ничего, невезение мое. Мы еще повоюем...

... Ну, зачем я ему угрожал, своему невезению? Зачем расслабился, отвлекся, проявил ужасающую беспечность? На следующий день две подружки-хохотушки с верхнего ряда, Алла и Вера, кажется, отпросились с пары в туалет. Ну, я и отпустил, мудила... Кто ж знал, что они побегут в кафе на другой стороне улицы, пезды тупые... Можно догадаться, чем все закончилось: Аллу сбила машина. Насмерть. Правда-правда, сам видел ее останки, размазанные по проезжей части.

Ко мне, все еще пребывающему в глубоком шоке, пришли с угрозами ее родители, мать рыдала, отец орал, что посадит меня на пожизненное, хотя в чем я, собственно, виноват? Это же не школа - университет, тут взрослые люди, совершеннолетние, сами должны за свои поступки отвечать. Однако разошедшихся родителей этим было не успокоить. Ну и ладно... Плевать. На все плевать...

Домой я вернулся разбитый и нехило потратившийся на такси (из университета вышел поздно, маршрутки, как на грех, не ходили, а водила, сцуко, задрал совершенно бесчеловечную цену). Впрочем, мне уже было ни до чего. Я просто лежал на диване, не раздеваясь, и смотрел в потолок. Что делать дальше, я не представлял.

Вспомнился внезапно способ проверить свою удачливость, которым мы с парнями еще в универе развлекались. Я порылся в кошельке, вытащил пятирублевую монету и подбросил. Орел. Снова подбросил. Решка. Еще раз... и еще... и еще. Пока монета не упала на пол ровно сто раз.

Статистика оказалась неутешительной: семьдесят девять решек и двадцать один орел. Моя удачливость равна двадцати процентам, в то время как у обычных людей где-то около пятидесяти. Твою ж мать...

... Линолеума было жалко. Немного. Самую малость. Но, когда я дорисовал круг, и это чувство исчезло. Осталась только сосущая пустота внутри и отстраненность от происходящего. Все равно умирать... А я уже почти умер.

Я встал в круг и взял со стола лист, исчерканный неразборчивыми каракулями, в которых ни за что не признать было собственный почерк. Или это потому что писал, заслонившись от библиотекаря чем только можно... Никогда не любил латынь. Вот честно - еще в инязе прогуливал ее безбожно. Сказалось. Пять раз читал по бумажке - громко, с выражением. Видел бы меня сейчас преподаватель латинского - то-то бы поиздевался...

Я так уверился в очередной неудаче, что едва не выпрыгнул из круга, когда на полу передо мной что-то появилось. Это что-то больше всего напоминало кучу ткани, темно-бордового бархата, если точнее... или шелка, я тогда не определил. Не до того, признаться, было. Я старался дышать как можно тише, ноги приставил одна к другой и даже руки по швам опустил, чтобы ни мизинцем не высунуться за границы круга. Существо пошевелилось. Я едва не поседел, когда бархатные складки начали разворачиваться и ругаться на незнакомом мне языке.

Через несколько секунд ткань развернулась окончательно, явив собой плащ, спадающий с плеч молодой красивой женщины с длинными медными волосами, увешанной таким немереным количеством украшений, что я даже не сразу осознал: на ней ничего больше не надето. Волосы зашевелились, вставая дыбом от жути. У меня получилось? По явно бредовому заклинанию из научного труда начала прошлого века, с пентаграммой, которую и младенец нарисует лучше... получилось?

Не произнося ни слова, женщина подошла ко мне и осторожно потрогала носком линию заградительной фигуры. Двинулась вокруг меня, постукивая ногой по всей окружности и словно бы не замечая стоящего внутри человека.

- Ттты что делаешь? - выдавил я, наконец. Вот уж не знаю, можно ли разговаривать с демонами, но слова уже были произнесены, и дьяволица их услышала.

- Ищу бреши в защите, - отозвалась она, не отрываясь от своего занятия.

- И не находишь пока?

- Пока не нахожу, - подтвердила она. - Но я еще не закончила.

Я старался не думать, что будет, если она все же найдет в круге брешь. Надеюсь, я умру быстро. Но дьяволица обходила меня уже по третьему разу - и ничего. Наконец, она вздохнула, оставила свое занятие и села на пол, подогнув под себя колени.

- Ладно уж... зачем звал?

- Эмм... ыгх... ну... - Из головы все вылетело начисто, я абсолютно забыл, что хотел сказать, и пялился попеременно то на ее грудь, бесстыдно выставленную и совершенно не прикрываемую тяжелым золотым ожерельем, то на низ живота. - Неудачник я...

- И что?

- Ну... думал, может, демон что-то сделает...

- Это ясно, но почему я? Аграт Бат-Махлат не значится ни в одном списке как демон, приносящий удачу.

- Ээ... с моим везением... я думал, у меня ничего не выйдет, меня убьют в первые секунды после вызова, так хоть на красоту неземную полюбуюсь перед смертью.

- Ну... - Аграт поскребла ногтем нижнюю губу. - Я не могу приманить к тебе благосклонность судьбы... Но, если уж на то пошло... Подожди! Я сейчас кое-что выясню и вернусь. Можешь, кстати, из круга уже выйти.

- Хитрая ты, демоница, - усмехнулся я, уже почти поборов первый ужас. - Я выйду, а ты на меня тут же набросишься. Клянись звездой Люцифера, что никогда не причинишь вреда ни мне, ни моему дому.

- Умный какой, - оскалилась Аграт. - Хорошо, клянусь.

- Нет, так не пойдет. Повтори за мной: я, Аграт Бат-Махлат, именем своего господина клянусь никогда не причинять вреда ни вызвавшему меня человеку, ни дому его. Ну?

- Гад ты, Анатолий, - с чувством выдохнула она. Но послушалась, прижала ладонь к груди и повторила мои слова. - Доволен теперь?

- Да, теперь до... - Я не успел договорить, как она взмахнула руками - больше рисуясь, убежден, - и провалилась во внезапно раскрывшуюся расселину в полу. Я даже испугаться не успел - пол схлопнулся, и невредимый линолеум опровергнул факт того, что еще секунду назад на нем сидела дьяволица. А может, мне действительно только приснилось?

Я постоял в круге еще минут десять, прежде чем решился из него выйти. Казалось, пересеку черту - и тут же из-под земли выскочит Аграт, с безумным хохотом вцепится мне в горло и завопит: "Попался!"

Но никто не выскакивал, не хватал за горло и не орал страшным голосом. Квартира оставалась тиха и пустынна...

Аграт не было довольно долго. Я успел залезть в Контакт, заварить чай и даже сбегать в ближайший магазин за пирожными от нечего делать. Дьяволица все не появлялась, и мне начало казаться, что и не появится. В самом деле: зачем я ей, да к тому же, если нельзя причинять мне вред?

С такими унылыми мыслями я пил крепкий чай, изредка заедая его сладким. Вечер казался бесконечным и муторным, настраивал на философский лад.

Дверь кухни открылась бесшумно, и в темный проем скользнула Аграт. Бесцеремонно отодвинула второй стул и уселась напротив меня.

- Ну, что ж, могу тебя поздравить, Анатолий. Весь завтрашний день я проведу с тобой и посмотрю, что там у тебя с везением творится. Может, даже разобраться смогу.

- Спасибо, - от души поблагодарил я.

Аграт глянула на меня косо:

- И тебя спаси.

Повисло неловкое молчание и, чтобы сгладить его, я спросил немного смущенно:

- Хочешь пирожные?

- Не откажусь, - разом повеселела Аграт и я, достав для нее чашку, налил уже немного остывшего чая.

Мы ели молча, и я чувствовал себя... "Не в своей тарелке", наверное, будет самым подходящим определением. Все-таки не каждый день за твоим столом сидит потрясающая воображение обнаженная красавица, да к тому же еще и дьяволица. Чтобы разбить неприятную тишину, я поинтересовался, тщательно подбирая слова:

- А как вообще... у вас там... в Аду?

"Зря спросил", - промелькнуло в голове, стоило увидеть бесовскую ухмылку на красивых губах.

- Попадешь - узнаешь, Анатолий. Зачем я тебе сюрприз буду портить?

Аппетит разом пропал, и я, оставив Аграт доедать пирожные, прошел в спальню. Время было уже позднее, за полночь, поэтому разделся и нырнул под одеяло. Спать на большой постели, которую мы когда-то делили с женой, было сначала непривычно, но потом я приспособился ложиться у края, утыкаться лбом в стенку и забывать, что, кроме меня, в кровати больше никого нет.

Я почти заснул у своей любимой стенки, когда сзади ко мне прижалось мягкое женское тело и теплые ладони скользнули по моей груди, вызвав приятную дрожь.

- Мне холодно, - прошептала Аграт, склоняя голову на мое плечо. - Не прогоняй меня...

Прогонишь ее, как же... Тело дьяволицы было горячим, как печка, и не верилось, хоть убей, ее словам.

- Не похоже, что тебе холодно. - Я, наконец, совладал с собой настолько, чтобы произнести нечто членораздельное.

- Догадливый... - усмехнулась Аграт. - Где я спать буду, умник? Ты же мне не постелил.

- А демонам обязательно спать?

- Конеееечно, - промурлыкала она, обдавая жарким дыханием мою шею. - Особенно с такими симпатичными смертными...

- Нет уж, благодарю, - процедил я, стремясь вжаться в стену, чтобы оказаться как можно дальше от горячих объятий. - Дьявольские поцелуи убивают, я знаю достаточно легенд, где есть этому подтверждение.

- Сам Сатанаил не гнушается моими ласками, - немного обиженно отозвалась Аграт, закидывая на меня бедро. Оййй, черт...

- Не хочу вызвать его ревность, - пробормотал я, гадая, ощутила она мое желание или нет. Подтянул к себе одеяло, завернулся с головой, прижался лбом к стенке. Аграт, откатившаяся на другую сторону кровати, вроде бы притихла, оскорбленная в лучших чувствах. Я облегченно выдохнул, порадовавшись, что сумел откреститься от бесовских приставаний и не поддаться дьявольскому искушению. Уже засыпая, услышал, как она пробормотала едва слышно:

- Мудак...

... Проснулся я оттого, что ледяная вода лилась мне на лицо и грудь... вот и на живот, и...

- Да какого!..

Надо мной с мерзейшей улыбкой стояла Аграт, поливая меня из лейки, будто садовый кустик.

- Ты что, с ума сошла! Да я от такой побудки стопроцентно простужусь! С моим-то везением...

- Прекрати пенять на свое везение, - фыркнула она, отставляя злосчастную лейку. - Поднимайся, у нас сегодня много дел.

- Мне на работу...

- Сегодня воскресенье, - мотнула головой дьяволица. - Ты, кстати, в церковь не ходишь?

- Да нет...

- Славно. Ну, поднимайся, чего смотришь.

А ты чего без одежды разгуливаешь? Сейчас на Аграт не было даже плаща, и я мог беспрепятственно любоваться прелестями, которыми щедрая природа демоницу явно не обделила.

Со стонами и ругательствами сползя с кровати, я поплелся в душ. Включил прохладную воду, чтобы взбодриться. Но взбодрили меня вовсе не тугие струи, а вопль Аграт из прихожей:

- Что, даже не поцелуешь меня!

Завтракать в такую рань (восемь часов, подумать только, я в выходные раньше полудня не просыпался) не хотелось просто до отвращения, но Аграт, будто заботливая мамаша-садистка, запихала в меня два мерзких йогурта со словами:

- А то будешь сегодня дохлый и мне придется тебя на руках тащить.

Я о том, что ничуть не против полежать на таких красивых руках, благоразумно умолчал, послушно проглотив оба йогурта, и даже подавил рвотный позыв, скрыв его за улыбкой.

- Чудесно. Идем.

- Дай одеться, не в тапочках же я поскачу!

- Да какая разница, ты из машины-то выходить не будешь!

- А ты будешь?

- Ну да, я же сказала, что постараюсь решить твои проблемы.

- Тогда какого хрена ты голая?

Ой, не стоило мне этого спрашивать... Аграт подошла ко мне, легонько провела рукой по моей щеке к уголку рта, прижалась грудью к моей груди и прошептала почти мне в губы:

- Чтобы такие, как ты, места себе не могли найти...

Она отстранилась так быстро, что я не успел ничего сказать, и, покачивая великолепными бедрами, вышла на лестничную площадку.

Мы спустились во двор к моему старому "жигуленку", при этом я постоянно оглядывался, надеясь, что никто нас с Аграт не замечает. Как-то не хотелось, чтобы люди позвонили в полицию, заявив, что видели меня с женщиной, чей вид нарушает все морально-этические нормы.

- Это твое... средство передвижения? - Аграт обходила "жигуленок" по кругу, с любопытством оглядывая капот, стекла, строя рожицы в зеркало заднего вида. - У меня лучше. - Наконец, вынесла вердикт она.

- У тебя есть машина?

- Колесница.

Я не удержался от презрительного хмыканья:

- Каменный век какой-то.

Аграт взглянула на меня внимательно, без улыбки.

- И все же, Анатолий, если будет война между Адом и Землей, мы победим на своих колесницах и с холодным оружием, а вы со своими ракетами и ядерными бомбами будете стерты с лица планеты.

- Ладно тебе, - сразу же пошел на попятный я. - Юмора, что ли, не понимаешь?

Она лишь передернула плечами, и на этой оптимистической ноте мы забрались в машину. Причем Аграт влезла на водительское сиденье, отчего я нервно сглотнул и попытался ее спихнуть, но не тут то было.

- Ты что, думаешь, если я на колеснице езжу, так и машину водить не умею? - хмыкнула она. - Садись рядом и наслаждайся.

- А куда мы едем? - Что мне оставалось, кроме как пристроиться рядом на правах бедного родственника.

- К тем, кто собирался на тебя в суд подать, - пропела Аграт, поворачивая ключ зажигания...

Сначала "жигуленок" ехал медленно и ровно, но буквально через пару минут нарастил такую скорость, что меня вжало в спинку сиденья и не отрывало вот уже минут шесть. Дьяволица нажимала до пола педаль газа, спидометр уже со счета сбился и только нервно подрагивал стрелочкой, резине на шинах определенно приходил конец, а чертовка веселилась: смеялась и говорила, что даже раненая улитка быстрее ползает... Мне весело не было, потому что желудок недвусмысленно грозился вытолкнуть съеденные утром йогурты. Возможно, и вытолкнул бы, если бы машина не затормозила резко, едва не заставив меня влететь лбом в переднюю панель. Хорошо, пристегнут был...

- Ты... ты... - На большее у меня не хватало ни воображения, ни словарного запаса. - Ты...

- М-да, не подарок у тебя средство передвижения, купи новое, - легко посоветовала Аграт, выпрыгивая из машины и направляясь к кирпичной, еще, наверное, советских времен, девятиэтажке, возле которой притормозил "жигуленок".

- Стерва, - только и выдохнул я.

Осознание того, куда мы только что приехали, накрыло меня как ушат ледяной воды. Это что, и есть дом родителей покойной Аллочки? И что Аграт собирается там делать? Мне стало дурно, когда я представил, как эта обнаженная красавица предстанет перед супружеской четой и начнет у них качать права... мои. А может, и того веселее - не будет ничего говорить, а просто прикончит обоих, а соседи потом сразу вспомнят, что серый "жигуль" вроде как возле подъезда стоял. Самые наблюдательные еще и номер назовут... черт. Мне придется уехать из страны...

Минут двадцать из подъезда никто не выходил, и за эту треть часа я успел себе напридумывать такого, что даже обреченным на смертную казнь не приснится никогда. В конце концов, когда ждать стало совершенно невозможно, я оставил машину припаркованной возле подъезда и позвонил в ближайшую квартиру, представившись сотрудником газовой компании.

Так... и куда теперь, подумал я, оказавшись в подъезде. Номер квартиры у этих умников какой? Я бродил по этажам, как неприкаянный, тщетно надеясь услышать хоть что-нибудь за закрытыми дверями или увидеть Аграт, но ни того, ни другого не довелось...

Совершенно разбитый я спустился к автомобилю и едва не подпрыгнул, увидев на капоте довольно скалящуюся дьяволицу.

- Ты почему так долго? - набросился я на нее.

- Тела прятала, - невозмутимо отозвалась она.

- Что? - Кажется, я поседел.

- Шутка. Переспала с ее отцом.

- За двадцать минут? - Осторожно выдохнул, ощутив, как отпускает тугой узел под ребрами.

- Он никудышный любовник, - вздохнула Аграт.

- Ну, чего же ты хотела, - вполне себе добродушно усмехнулся я. - По статистике только тридцать шесть процентов женщин довольны своими мужчинами в постели.

- Куда мир катится, - хмыкнула дьяволица, окидывая меня красноречивым взглядом. - В Интернете время проводить приятнее, чем с супругом...

- Скажи лучше, что ты с ними сделала? Неужели думаешь, что из-за твоих прелестей они так просто откажутся судиться?

- Скажем так, немного подправила память. Теперь ни он, ни она не вспомнят, что у них когда-либо были дети.

Наверное, мне стоило поблагодарить ее... не знаю... Слов не нашлось, да и не верилось как-то демонской отповеди, поэтому я сказал просто:

- Ладно, слезай - и в машину, вон на нас уже бабуська у соседнего подъезда косится. Только на этот раз садись назад, я поведу.

Аграт, видимо, хотела возразить, но покорно вздохнула и забралась на заднее сиденье.

- Говори, куда теперь едем.

- За твоим мобильным. Человек, похитивший его, сейчас продает украденное в переходе у станции метро "Новогиреево".

- Вот урод, - вырвалось у меня. Захотелось гнать со всей дури, как Аграт, но, если ее по счастливой случайности не оштрафовали, то меня с моим везением...

- Да забудь ты про везение! - словно прочитав мои мысли, взорвалась дьяволица. - Гони, иначе сбудут твой телефончик - и все дела!

Что мне оставалось делать? Я и погнал. Что удивительно, ни в аварию не попал, ни на ГАИ не нарвался... чудеса, не иначе. Или мне моя пассажирка удачу приносит?

В метро я входить не стал. Уже много лет общественным транспортом не пользовался и знаться с ним не хотел. Толкотня, жарища, возня и отдавленные ноги. А с моей удачливостью так и не только ноги. Когда Аграт, сияя великолепным обнаженным телом, прошла среди оторопевших людей к лестнице, ведущей в переход, я сделал вид, что как бы совершенно ни при чем и просто покуриваю в машине. Твердо решил: вот выйдет она - сразу же на заднее сиденье загружу и рвану отсюда к чертям собачьим...

Аграт появилась через пять минут (я даже отдохнуть от нее не успел) с непрозрачным белым пакетом в руках. Просунула голову и руки в открытое окно и вывалила на переднее сиденье содержимое пакета.

Мне стало дурно.

Мобильные телефоны всех мастей и расцветок, размеров и цен, так что в глазах рябит от разнообразия...

- Выбирай любой, - широко улыбнулась Аграт, похоже, искренне уверенная, что сделала все так, как надо. Я дрожащими руками вытащил из груды аппаратов свой, остальные велел унести обратно.

- Как скажешь, - пожала плечами немного раздосадованная дьяволица. Собрала мобильники снова в пакет и с наслаждением грохнула его в ближайший мусорный бак. У меня упала челюсть.

- Ты с ума сошла!

- Ну, не вору же этому возвращать, право слово! - хмыкнула Аграт. - Забудь и едем.

- За моим паспортом? - попробовал догадаться я.

- Тебе же восстановили паспорт, - промурлыкала она, проводя ногтем по моей скуле. - Едем домой...

- Обокрали! Меня обокрали! Люди! Держите, блять, шлюху! - из перехода выбежал средних лет мужчина в заплатанном пиджаке нелепого зеленого цвета, давно не стираных брюках и грязных ботинках.

- Ну, поздравляю, доигралась, теперь выкру... - Похоже, я сегодня так и не подберу челюсть... Там, где только что стояла улыбающаяся Аграт, было пусто...

Обокраденный подбежал к моей машине и склонился над окном, дыша перегаром и алкогольными парами.

- Она же только что тут была! - завопил он что есть силы.

- Кто она? - Актерский кружок в младших классах, спасибо тебе, раздражение сыграть получилось вполне естественно.

- Да телка голая! Она у меня пакет украла! Белый такой! Там ценные вещи были!

Ну, еще бы...

- Мужик, ты бухой? Какая нахуй голая телка?

- Да я те честно грю - вот тут стояла! - Он ткнул пальцем себе под ноги.

- Проваливай, бухарик, - хмыкнул я, поднимая стекло и поворачивая ключ зажигания.

Возможно, стоило подождать Аграт, но какая разница, подумалось мне. Она же демон, сама меня найдет, еще не рад буду...

... Не успел я по приходе домой вставить ключ в замочную скважину, как дверь открылась и на пороге меня встретила Аграт.

- Хоть бы оделась, - выдохнул я больше с непривычки, чем действительно рассчитывая, что она послушает.

- Тебе не надоело? - хмыкнула Аграт, пропуская меня в дом. - Это ведь мечта любого мужчины - чтобы женщина по квартире голой ходила. Я тебе, кстати, и ужин приготовила.

- Неужели? - удивился я. - Ну... приятно, спа... благодарю, если это не пюре из отравленных яблок.

- Смешно, - без тени улыбки отозвалась Аграт, скрываясь на кухне.

- Ну, и как называется твое фирменное блюдо? - Вымывший руки я уже облизывался в ожидании кулинарного шедевра.

- Горелая гадость, - гордо заявила Аграт, протягивая мне на большой тарелке нечто... это даже едой назвать язык не поворачивался. Комкообразная слипшаяся масса грязно-серого цвета если и могла вызвать у организма какую-то реакцию, то максимум рвотный позыв.

- Издеваешься, что ли? - Я косо глянул на лучащуюся радостью дьяволицу. - Это есть нельзя.

- Нельзя, - согласилась она. - Я это для другого приготовила. Выйдем на балкон.

Она распахнула застекленную дверь и вытолкнула меня на прохладный майский воздух.

- Смотри. Берешь вилку, кладешь на нее шарик ииии...

Сероватый комок сорвался с вилки, и впечатался в плечо идущей под балконом тетушки с сумками. Тетка взвизгнула, отпрыгнула в сторону, едва не потеряв баулы, принялась поспешно отряхиваться, но вверх поглядеть не догадалась.

- Твоя очередь, - широко улыбнулась Аграт, протягивая мне тарелку.

- Ты что, двинулась? Мне тридцать лет!

- А мне три тысячи.

- А как заметят?

- Присядем - и никто нас не увидит. Ну, давай! - Она буквально всунула мне тарелку, поддела вилкой слизистый комок и, положив свою ладонь поверх моей, направила мою руку.

Она была меткой, но моя неуклюжесть и здесь себя проявила, поэтому наш совместный выстрел едва напугал идущего мимо солидного мужчину в пиджаке. Он вскинул голову, и мы тут же присели, скрывшись за ограждением балкона. Меня пробило на неудержимый ржач, и я, давясь хохотом, от полноты чувств поцеловал Аграт в губы.

Мягкие... теплые... необыкновенно страстно ответившие на мой шутливый поцелуй. Украшенные браслетами руки обвили мою шею, притягивая меня ближе к женщине, и уже не важен был мир вокруг... Мы сидели на корточках, прячась от гневно орущего мужчины на улице, и целовались - самозабвенно, жадно, до боли в скулах. Не знаю, сколько прошло времени, но неприятные ощущения в затекших ногах испортили всю романтику момента, и я оторвался от Аграт, выпрямляясь, чтобы размять застывшие конечности. Аграт поднялась тоже, довольная аж до сияния, облизнулась, прикрыв глаза.

- Дальше, следует понимать, не пойдешь?

- Нет, - выдавил я, - дальше не надо...

... Она лежала на диване, обнимая страшного, как атомная война, розового кота, а я сидел на подоконнике, постукивая пятками по батарее, глядя, как медленно катится солнце к горизонту.

- Так ты поможешь мне снять проклятие? Мое невезение? - спросил я, наконец, искоса глянув на дьяволицу.

- Нет никакого проклятия, - передернула она плечами. - Просто исполняются твои страхи, только и всего.

- Но я всю жизнь чего-то боюсь, но просто-таки фатальное невезение началось буквально год назад.

- Ну, значит, год назад ты сделал что-то, что заставило тебя бояться сильнее, - хмыкнула Аграт. - Нахамил ректору, испугался неприятностей на работе - и пожалуйста, как по заказу. Развелся с женой, убежденный, что женщин у тебя больше не будет, - их и нет. Таков закон, Анатолий. Страх человеческий иногда принимает настолько причудливые формы, что просто диву даешься, как фантазия может породить такие чудовища.

- И что ты посоветуешь? - Я был слегка сбит с толку.

- А что я могу посоветовать, - пожала она плечами. - Жить. Жить так, как хочется тебе, а не людям вокруг, и никого не бояться. А если что-то пойдет совсем уж не так, зови меня.

Солнце медленно, но верно приближалось к полоске горизонта, заливая небесную гладь багрово-оранжевым светом, окрашивая облака последними лучами.

- Ты ведь скоро уйдешь? - произнес я, глядя на небо.

- Да, после заката. Но ты всегда можешь позвать меня еще раз. И я приду, если не буду занята в другом месте.

Оставшаяся на небе половинка солнечного диска растекалась горячим металлом по плоскости горизонта, выплескивая в облака последние кровавые сгустки.

- Поцелуешь на прощание? - спросила Аграт, глядя на небо.

Я слез с подоконника и, чувствуя себя немного неловко, обнял ее за плечи. Склонился и легонько прикоснулся к полным губам, тут же упругой волной отозвавшимся на поцелуй. Теплые ладони скользнули по моей груди, кончики пальцев дотронулись до щеки, огладили едва заметным движением, а потом пол рядом со мной раскрылся, поглотив Аграт, и я остался один посреди комнаты, сжимая в объятиях воздух...

С тех пор я вызывал Аграт едва ли не еженедельно. И не то чтобы у меня было так уж много проблем, просто хотелось общества, хотелось, возвращаясь домой, знать, что ты не будешь, как раньше, зависать в соцсети или лежать перед телевизором, лениво щелкая пультом, но проведешь время с красивой умной женщиной, ставшей почти родной за эти несколько недель. Один раз, правда, Аграт явилась ко мне встрепанная, с припухшими губами, и рявкнула так, что чуть стекла из окон не повылетали:

- Что, если один раз на призыв явилась, так и с личной жизнью мне теперь завязать! - и исчезла.

После этого случая я очень долго не решался ее вызвать, но на свой день рождения, который собирался отмечать в гордом одиночестве, набрался наглости и все-таки прочел заклятие...

... Горели свечи, погружая комнату в интимный полумрак, мы, раздетые, пьяные после бутылки вина, лежали на диване и целовали друг друга, и я уже не страшился, что это может повредить мне. Горячее женское тело, мягкое и податливое, таяло, будто воск, в моих руках, и ничего уже не было нужно, только ласкать ее, и видеть счастливо-пьяные искорки в темных глазах, и зарываться лицом в густые медные волосы, вдыхая их аромат.

- Ты прекрасна, - прошептал я ей в губы, ловя прерывистый вдох. - Ты лучше всех земных женщин, ни одна мисс мира не сравнится с тобой, моя чудесная, любимая Аграт... - Она наградила меня глубоким поцелуем, от которого по рукам словно пробежали электрические разряды. - Выходи за меня замуж, Аграт...

Зачем, ну, зачем я это сказал! Она хихикнула, дернулась, посмотрела на меня, как на идиота, и атмосфера романтики и интимности разбилась в одно мгновение.

- Какое замуж, Анатолий, я окольцована давно и навеки. Да и ты, извини, на архидемона не тянешь. Я тебе лучшее предложу, - добавила Аграт, увидев, что я приуныл. Не то чтобы от нее можно было ждать согласия, но и подобный недвусмысленный отказ почему-то задел.

Она исчезла серым дымом из моих объятий, оставив после себя горьковатый, но не сказать чтобы неприятный запах. Вернулась почти тут же с бронзовым распятием в руке.

- У соседки твоей одолжила, - широко улыбнулась дьяволица.

- Крестить меня будешь? - усмехнулся я.

- Да, в свою веру, - в тон мне отозвалась Аграт. - Хочешь быть колдуном?

- Боюсь, тогда моей душе точно не светит посмертного спасения.

- Ей и так не спастись, ты ведь пользовался моими услугами, - улыбнулась дьяволица. - Но хотя бы не будешь бесправной тварью в посмертии.

- То есть?

- Ну, как бы тебе объяснить... Есть грешники - те, что при жизни надеялись на спасение и отказывались служить Аду, но были слишком слабы, чтобы удержаться от дьявольского соблазна, поэтому, в конце концов, очутились в Преисподней. У таких есть только одно право - страдать. Колдуны и ведьмы - низшее сословие в адской иерархии, однако не бесправное. При жизни мы служим вам, потом - вы нам. Справедливо. Будешь верным и исполнительным слугой - много сумеешь добиться, возможно, даже поднимешься до уровня демона среднего ранга. Инкубы и суккубы как с равным будут здороваться, черти да мелкие бесы - кланяться в пол, а грешники на коленях ползать станут...

- Понял я, понял, не нужно мне всю иерархию описывать... Что нужно сделать, чтобы колдуном стать?

- Ничего сложного. Дать клятву верности Сатанаилу, моему супругу, и ни при каких обстоятельствах ее не нарушать.

- А в какой форме клятву-то давать? Есть какой-то... ну, не знаю... образец?..

- Говори своими словами - так искренней.

- Гхм... клянусь вечно служить хозяину моему, Сатане, и никогда...

- Сатанаилу! - раздраженно поправила Аграт. - Что за пренебрежительное название - Сатана. Так зовут его теперь на Небе, так зовут его христиане, но ты не ангел и не слуга Христа, так прояви хоть толику уважения к своему господину!

Я был смущен ее реакцией на такое привычное для современного уха имя, но поправился и произнес снова:

- Клянусь телом и душой служить хозяину моему, Сатанаилу, при жизни и после смерти... - я прикоснулся губами к распятию, которое Аграт держала перевернутым, затем к ее руке, дотронулся лбом до точеной босой стопы, - ... и, что бы ни случилось, не нарушать его интересов.

... - Слышала, Анатолий Викторович от нас уходит? - Молоденькая преподавательница экономики, Ангелина Ивановна, исподлобья глянула на Катерину Львовну, старшую коллегу.

- И куда?

- Говорят, собственный университет открыть собирается?

- Частный, что ли? Да откуда у него деньги?

- А ты не знаешь? Он ведь как женился два года назад, так разбогател неимоверно. Вот что называется удачный брак.

- А на ком женился хоть?

- Ну, ты вообще коллегами не интересуешься, - укоряюще бросила Ангелина Ивановна. - На дочке своей хорошей знакомой, как он сам говорит.

- Видела ее?

- Дааа... красавица, черт, - завистливо вздохнула молоденькая экономичка. - Ну, вот скажи, как можно после двух родов сохранить такую потрясную фигуру!

- Может, диета какая?

- Не знаю... но шоколад она ест тоннами - и хоть бы один прыщик... Как так удается вообще... А ты видела, как она на него вешалась?! - воскликнула экономичка, прекрасно сознавая, что вопрос риторический. - При людях! Да я бы со стыда сгорела такое делать!

- Значит, уходит он от нас? - подвела итог Катерина Львовна.

- Уходит... Кто мы ему теперь...

Обе преподавательницы помолчали, а потом вздохнули в унисон:

- Везет человеку...