в последнее время я мысленно разговариваю с тобой. Я,
наверное, совсем crazy. Но, я думаю, что у меня уже нет больше другой возможности просто поговорить с тобой. Хотя я могу набрать твой номер, дозвониться до тебя, но будешь ли ты меня слушать? Вот в чем проблема. Ты давал в свое время мне все, что мог дать, но тогда я не ценила этого, да и не могла оценить, потому что - не понимала.
Все, все, все. Я разговариваю с тобой не для того, чтобы поскулить. Просто мне этого хочется, вот я и придумала такой способ общения - включаю магнитофон на запись и болтаю с тобой, вот и все. Невинная забава. Может быть, когда-нибудь я передам эти кассеты тебе, когда запишу достаточно много, может быть, а пока мне есть с кем поговорить - я говорю с тобой, но только ты меня услышишь гораздо позже. Возможно, тогда у тебя уже пройдет чувство отторжения меня. Впрочем, мне грех жаловаться, ведь это целиком моя вина, что так все получилось. Не хочу, не хочу, чтобы это было похоже на исповедь, просто я говорю с тобой, как ежедневно могла бы разговаривать с Богом, хотя, наверно, нельзя получать от Него ответ моментально, в виде речи, но все же можно думать, что Он слышит меня и отвечает как-то на мои мысли. С тобой, почти то же самое, только ты меня услышишь гораздо позже, спустя некоторое время с тех пор, как я произнесу эти слова...
Лена нажала кнопку паузы, по ее худощавому телу пробежал озноб. Она встала, накинула на плечи кофту, потянулась к пачке сигарет, лежащей на столе. Закурила.
Выпустив дым, она на мгновение задумалась, затем продолжила запись:
... милый мой, уже прошло, почти два года, как мы расстались. Как бы я хотела забыв про все броситься к тебе, приехать, прижаться к тебе и ощутить покой. Разве я виновата, что поняла, что ты именно тот, кто мне нужен, спустя два года? Раньше мне казалось, что два года - это очень большой промежуток времени. Но теперь в свои двадцать восемь я понимаю, что этого времени хватает, только лишь для того, чтобы понять, кого ты по настоящему любишь.
Слышишь, сейчас по радио звучит песня, я сделаю погромче...
... и мы вошли в эту реку однажды
в которую нельзя войти дважды
с тех пор я пил из тысячи рек
но не смог утолить этой жажды...
Как это близко мне. Мне так хочется вновь войти в эту реку. А может быть мы не можем туда войти, только лишь потому, что думаем, что не можем? Просто стереотип? Тогда я начну разрушать этот стереотип, прямо сейчас!
Выключив магнитофон, Лена сидела несколько минут в задумчивости. Затем оделась и вышла на улицу, осенняя прохлада навевала тоску, но ей нравилось это время года, оно вносило в ее жизнь легкое чувство ностальгии. Пьянящие образы прошлого... Чувства усиливались оттого, что было понятно, что прожитого не вернуть.
Лене хотелось найти, что-то новое, чем она могла бы разнообразить свою жизнь. Но это не всегда легко сделать. Та наезженная колея жизни, по которой ты проносишься изо дня в день, держит крепче любых оков, требуются огромные усилия, чтобы найти лазейку, которая выведет на новое жизненное пространство. Будь то изменение места жительства или знакомство с новым человеком.
Ей необходимо было найти эту лазейку. Это уже было задачей инстинкта самовыживания. Без выхода в новое пространство ее жизнь начинала иссякать. Необходимо было нечто новое, как наркоману наркотик.
Обидно было чувствовать себя потерянной и одинокой в этом большом и красивом городе. Но у нее был сильный характер и, не смотря ни на что, огромная жажда жизни. Хотя эта жизнь не всегда дарит наслаждение и радость, а, даже чаще - боль и страдание, все же она желанна. Может быть, желать жизнь такой, какая она есть - это проявление мазохизма, а может просто жизнь чувствуется во всей полноте только во всех своих проявлениях, как хороших, так и плохих. Или все гораздо проще - нет ни хорошего, ни плохого, как нет плохой погоды, будь то зима или лето, а если какое-то время года в чем-то неприятно - то это необходимость, чтобы именно так оно и было. Почему? На это не ответить никому. Чтобы ответить на эти вопросы нужно быть Богом или Его доверенным лицом, посланником.
Под впечатлением этих чувств Лена забрела в один из центров развлечений, там, где были различные игровые автоматы, такие на которых можно было выиграть деньги и самые, что ни на есть игровые: стрелялки, драки, симуляторы. Ей очень понравилась эта суматоха, хаос, шум, гам. Все были возбуждены, и ей показалось, что в этом хаосе действительно можно забыться, а может даже и найти это новое, кто знает.
Она не имела понятия, как играть, на какие кнопки и когда нажимать, поэтому переместилась к детским игровым автоматам, где в принципе все было понятно. Посмотрев, что из себя представляют различные игры, Лена, вдруг поймала себя на том, что ее внимание переключилось с автоматов - на играющих. В основном это были подростки-мальчишки, но попадались и более взрослые. Что приводило их сюда? Азарт? А может одиночество, так же как и ее? Она нашла забавной эту мысль, и у нее появилось желание практическим путем выяснить это. Дело оставалось за малым, найти того, кто наиболее ей симпатичен.
Минут пять, поблуждав по залу, она, наконец, нашла подходящего молодого человека, на вид ему было лет двадцать семь. Он хладнокровно уделывал своих устрашающих противников, манипулируя моложавым старичком похожим на шаолиньского мастера кунг-фу.
Лена подошла к нему и стала наблюдать за игрой, проявляя неподдельный интерес, больше к игроку, чем к игре, хотя она позволяла себе лишь изредка бросать взгляды на лицо незнакомца.
В отблесках монитора-экрана его лицо напоминало физиономию индейца. Те же узковатые, проницательные глаза, неподвижное лицо.
Он победно закончил игру, и собрался уже было уходить, когда Лена дотронулась до его руки:
- Простите меня, покажите, пожалуйста, как играть я первый раз... Жетоны у меня есть.
Было понятно, что незнакомец очень замкнутый человек, непривыкший, вот так вот за здорово живешь знакомиться. Он хотел уйти, но взглянул на ее лицо, слегка грустное, словно, чего-то важного ждущее от него, улыбнулся и произнес:
- С удовольствием... Жетон нужно опустить сюда.
Лена засмеялась.
- Неужели я произвожу впечатление совершенно глупой!?
Молодой человек смутился.
--
Я не это имел ввиду, например, когда я в первый раз решил поиграть, не сразу нашел щель для жетона...
--
Кстати, меня зовут - Лена.
--
А меня - Дмитрий.
--
Мы на ты?
--
Разумеется.
Лена опять засмеялась. Его неловкость, даже некоторая неуклюжесть нравились ей.
--
В общем, это делается так, он взял ее левую руку и положил на ручку джойстика, пальцы правой руки - на кнопки.
--
Смотри, мы выбираем игрока, возьмем этого я его лучше всего знаю, его зовут - Мастер. В каждом раунде у него меняется оружие...
Лена внимательно и серьезно слушала, затем самостоятельно приступила к игре. До этого она никогда не играла в подобные игры. Это ее по настоящему захватило, но на третьем раунде ее Мастер, совсем не по-мастерски валялся у ног противника.
Где-то через четверть часа Лена шла со своим новым знакомым по Невскому. Ей было интересно с ним, потому что, словно страницу за страницей ей приходилось открывать этого, довольно замкнутого человека. Он не сопротивлялся этому, просто он был похож на одну из тех картин, в которую нужно вглядеться, чтобы понять и ощутить замысел ее творца. Нужно посвятить этому некоторое время, подумать над этим.
Она чувствовала, что и ему приятно с ней. Может быть, даже просто оттого, что ему, видимо, редко кто уделял внимание. Так или иначе, его мир был похож на глубоководное озеро, в которое можно погружаться все глубже и глубже и становиться все интереснее, что же там на самом дне - чудовище или какая-то красота и вообще возможно ли добраться до этого дна?
Она улыбнулась своим мыслям, ведь и она чувствует себя такой же одинокой, может быть, поэтому этот парень и понравился ей. В нем она увидела нечто родственное.
У нее появилась мысль, но она колебалась; как отреагирует он на это? И все же решила попробовать привести его на ночь к себе. Ей не столько хотелось секса, сколько каких-то теплых, душевных отношений, чтобы, кто-то просто обнял, сказал, что-нибудь хорошее. Вести, какую-то хитрую игру по завлечению его в постель - ей не хотелось.
--
Ты торопишься? - спросила его Лена.
--
Да, в общем-то, нет. - Сказал Дмитрий, взглянув на часы; было половина двенадцатого.
--
Тогда поехали ко мне.
--
Я не против, но я не успею на метро, потом...
--
И не нужно, ты останешься у меня.
Он остановился в растерянности, несколько секунд молчал, затем произнес:
- Ну, хорошо.
Скорее всего, им двигало простое любопытство, интрига.
Лена с облегчением вздохнула, ведь такой тип мог и отказаться или по какой-либо иной причине не смог бы, тогда ей этой ночью было бы еще тяжелее, а это крайне не желательно для нее в этом состоянии, в котором она находилась последнее время.
Как водиться, более близкое знакомство они начали на кухне, традиционно с чая. Пили при выключенном свете, кухня освещалась лишь фонарями, которые освещали улицу. Дмитрий был явно не в своей тарелке, хотя старался держаться естественно. Это немного забавляло Лену, но и ей надо было еще привыкнуть к такому повороту событий, что вот у нее на кухне сидит мужчина, с которым она знакома, всего лишь полтора часа, если еще где-нибудь через полчаса она уложит его в постель - это будет абсолютным рекордом.
Дмитрию, как мужчине хотелось вести в разговоре, но он никак не мог нащупать, что-то общедоступное и интересное. Инициатива беседы стала переходить к Лене, тем более что ей это было несколько проще, как хозяйке.
Наконец ей удалось нащупать, что-то действительно интересное и необычное в нем.
- Скажи мне, что ты больше всего любишь, что тебя более всего интересует в жизни?
- Что я люблю, и что меня интересует, все-таки, скорее всего разные вещи. Наверно правильно ответить так - интересуют меня больше всего люди, то, что они делают и как делают. А люблю... Даже не знаю что люблю... Некоторых из людей, некоторых зверей, да трудно сказать однозначно...
Он пустился в длинные и пространственные размышления. Она затронула что-то в нем и вот его, похоже, прорвало. Но Лене стало скучно все это выслушивать. Она подошла к нему, он продолжал, что-то объяснять сидя на стуле. Лена опустилась перед ним на колени, развела его колени в стороны и прижалась к нему. Дмитрий замолчал, не зная как себя вести дальше. Лена медленно опускалась все ниже, вскоре раздался звук расстегиваемой молнии...
Когда все было готово, она достала упаковку презервативов из кармана своих джинсов, зубами разорвала ее, закончив с этим, она сняла с себя одежду.
Они занимались любовью прямо на полу кухни. По началу робкие движения Дмитрия становились все более уверенными, похоже, в нем просыпался страстный любовник.
Во время оргазма Лена почему-то вспомнила Данилу, как она учила его: Данила в постели был нежным и мягким, сначала ей это нравилось, но потом стало не хватать остроты. Она объяснила ему, в чем проблема. Его это задело за живое, он игриво, но в то же время зло сказал:
- Ну, хорошо, тебе нужна грубость, жесткость - будет. - И стал страстно целовать, когда его поцелуи разожгли Лену, и она в порыве сама стала тянуться к его губам, он стал уклоняться. Когда она остыла, он обхватил пальцами ее скулы, щеки и стал целовать, словно извергающийся вулкан, содрогаясь от страсти, затем резким движением перевернул ее на живот, поставил на колени и, притянув к себе, придавал рукой ее шею...
Лена вернулась в настоящее. Дмитрий был взволнован и что-то объяснял ей, она не могла никак понять что, находясь еще в полузабытьи, Дмитрий уже начинал нервничать.
- Успокойся все замечательно... - бормотала она.
- Да, нет же, я тебе в пятый раз уже объясняю, что порвался презерватив...
- Черт! - Лена вскочила и побежала в ванную.
* * *
Весь романтизм и экзотика этой ночи были испорчены. Лена выпроводила нового знакомого на улицу. Какой кайф трахаться с кем-то, если все равно, мысленно, делаешь это с одним и тем же. Теперь еще этот презерватив, порвавшийся не во время и некстати, все это раздражало.
Она взяла магнитофон, забралась с ногами в кресло и продолжила запись: Я сплю с другими, но все равно вспоминаю тебя. Если бы ты был рядом, разве бы я захотела кого-то другого?
По-моему я просто парюсь... - с сожалением подумала Лена. Зачем я все это записываю, неужели оттого, что мне просто не с кем поговорить? Даже, если бы я знала, где Данила сейчас чувство гордости не позволило бы мне ни пойти к нему, ни позвонить. Если можно было бы просто взять и забыть его...
Она прилегла на кровать, повернулась лицом к стене.
С кем же мне говорить тогда, кому все это рассказывать? Магнитофонной пленке? А может быть Богу? Я не знала, как молятся, может просто поговорить с Ним? Почему бы и нет?
Ну, так вот Господи, слушай; я думаю, Ты слышишь меня, прости, что раньше никогда не обращалась к Тебе и сейчас вот не молюсь, а просто разговариваю с Тобой. Я ничего не прошу у Тебя, просто мне нужно, чтобы Ты меня выслушал.
Хотя тяжело Тебе, что-либо рассказывать, ведь все, что я ни говорю, все то Ты уже знаешь, но Тебе, наверное, приятно, когда все сами рассказывают. Это, как родители, зная про шалости ребенка, все же радуются, когда он сам во всем признается.
Чуть больше трех лет назад, Ты знаешь, чем я занималась. Я, почти каждый день спала с разными мужчинами. Скорее всего, это было просто баловством, может быть даже, каким-то извращенным самопознанием. Каждый по-разному пытается познать себя, кто-то музыку пишет, кто-то стихи, а я вот так вот решила попробовать, через свое тело... Хотя все это не правильно, но так получилось.
Так случилось (может быть даже с Твоей помощью) моим занятием, моей работой стала такая странная профессия - стричь волосы. В основном я стригла мужчин, мне это в целом нравилось, но это было моей работой.
Когда каждый день вступаешь в довольно тесный контакт в среднем с десятью, пятнадцатью мужчинами, а то и больше со многими из них легко познакомиться, тем более что, где-то треть из них была бы не прочь познакомиться, а десятая часть - знакомятся сами. Так, что, даже не предпринимая никаких попыток можно иметь знакомство с одним человеком в день.
Началось все с молодого человека, будущего актера, не знаю, где именно он учился в каком-то театральном училище или колледже, в общем-то, не важно, как сейчас все это называется. Это было осенью, он зашел в салон в длинном, роскошном пальто, рукава которого расширялись. На его голове была шляпа, когда он снял ее я, невольно обратила внимание на его длинные, ухоженные волосы, которые подчеркивали его правильные черты лица, слишком правильные, поэтому в этой правильности чувствовалось, что-то искусственное, театральное. Все его жесты, мимика выдавали то, что он, словно он по ходу жизни, репетировал какую-то роль, чтобы зря не терять время.
Он остановился, держа руки в карманах, быстро, но внимательно оглядел всех парикмахеров (нас было трое в зале). Не могу сказать, что из этих трех девушек я была самой привлекательной, скорее наоборот, если оценивать критически, я была наименее женственна, худенькая, но стройная, маленькая голова, короткая стрижка, чуть вытянутый носик, правда мои голубые глаза выручали меня.
Но, тем не менее, оглядев всех, он снова посмотрел на меня (у меня был клиент, но я успела заметить это, периферийным зрением), несколько секунд он следил за моей работой, затем пошел к дивану и стал ждать, когда я освобожусь.
Закончив работать с клиентом, я смела остатки волос. Затем пригласила его.
Когда моешь голову незнакомому мужчине, как правило, чувствуешь или удовольствие, или отвращение. Мне он сразу понравился, поэтому мыть его голову, было приятно, и я мыла чуть дольше, чем обычно.
Когда он сидел уже в кресле, с мокрой головой, мы познакомились. Его имя шло ему - Генри. Я, естественно удивилась, узнав, как его зовут, он сказал, что так его назвали родители в честь знаменитого писателя О'Генри. Пока я его стригла, то не раз ловила на себе его взгляды, такие взгляды которыми одаривают мужчины понравившихся им женщин. Мне это нравилось, но немного смущало. Я старалась подстричь его, как можно лучше, насколько позволяли мои способности, и времени на него затратила в два раза больше, чем это было нужно.
Уходя, он искренне поблагодарил меня и попросил дать номер моего телефона. Я дала свою визитку с рабочим номером. Еще раз, поблагодарив, он ушел.
Остаток дня я думала о нем.
Через несколько дней он позвонил и предложил встретиться, я согласилась. Вечером он зашел за мной.
Для начала мы решили просто прогуляться по улице до ближайшего кафе, первого, какое нам попадется. Было не холодно, медленно падал редкий снег. Мы шли молча, не зная о чем говорить, он заговорил первым, говорил о разных пустяках, я поддерживала беседу.
Вскоре мы оказались возле кафе Треугольный сон. Необычное кафе, внутри на стенах были какие-то японские рисунки и стихи японских и китайских поэтов и поэтесс. Мне захотелось их все прочесть.
Не одну она осень жила
В царстве лотоса, в этом пруду
И, резвясь, красным хвостиком там
Все крючок норовила задеть.
Не ждала, что без всяких причин
Ей средь лотосов жить не дадут...
Не придется ей плавать теперь,
Беззаботно в прозрачной воде!
Сюэ Тао
Про рыбку... - подумала я, но, скорее всего, как я теперь понимаю - это было и про меня, странно, почему я запомнила этот стишок? Боже, Ты не знаешь? Знаешь.
Мы сели за стол.
--
Ты наверно голодна?
--
Если честно, то да.
Он заказал для меня, отбивные, салат, сок, себе взял то же.
Генри мне рассказывал смешные, театральные истории я звонко смеялась, он действительно это делал мастерски, хотя я ничего не понимала, да и не понимаю в этом. По ходу беседы он заказал, сначала Мартини, затем коньяк, потом учил меня пить теккилу.
Невзначай он спросил; замужем ли я? Получив отрицательный ответ, еще больше ободрился, затем выяснил, что я снимаю квартиру и живу одна.
То, что я пошла домой не одна выглядело даже естественно и закономерно. Я тогда впервые подумала, что, наверно здорово каждую ночь проводить с новым парнем, может быть это даже нормально, как каждый день одевать новые трусики, но новые трусики, каждый день для меня были роскошью. Может быть, хоть с мужчинами получится?
* * *
Лена встала с кровати, засунула ноги в тапочки и маленькими шажочками, шаркая (тапочки были большими) побрела на кухню. Присев на стул, достала из пачки сигарету, закурила. Оглядев свое, почти мальчишеское тело, тонкие, но не лишенные привлекательности ноги - улыбнулась, вспомнив, как ее безумно добивался ее клиент, азербайджанец, видимо склонный к гомосексуализму. Она напоминала ему мальчика, а он даже самому себе боялся признаться, что хочет именно мальчика, а не ее.
И тут раздался звонок в дверь. Лена взглянула на часы, висевшие на стене - половина четвертого: какой осел мог припереться так поздно?. Позвонили еще раз, Лена вздрогнула. Сняла тапочки и босиком пошла к двери, на цыпочках подобравшись к глазку, посмотрела: перед дверью стоял ее новый знакомый, Дмитрий. Она открыла дверь.
--
Какого черта?!
--
Извини, там, оказывается, метро закрыто, автобусы тоже...
Он выглядел очень жалким и испуганным.
--
Идиот, поймай такси!
--
Я просто хочу, чтобы ты знала, что я не убегаю из-за этого, ну, из-за того, что так поучилось... Я в общем, готов нести ответственность... И у меня нет денег на такси.
--
О, Боже... - простонала Лена. - Какой ты болван! Ну, заходи, давай быстрее, мне холодно...
Дмитрий торопливо вошел. Лена закрыла за ним дверь. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, робкий и неловкий.
Лена полминуты смотрела на него, теперь он вызывал у нее даже какое-то отвращение. Она не выдержала, открыла дверь и сказала:
--
Уходи!
Он, ничего уже не понимая, покорно вышел, Лена захлопнула за ним дверь.
Урод... - подумала она и побрела к своей кровати. Уснуть теперь было вовсе маловероятно.
Извини, Господи, меня тут отвлекли, на чем же я остановилась?
Да на этом... Постепенно, я как-то втянулась, а потом вообще обнаглела и стала менять мужчин почти каждый день. Это было действительно интересно, пока не появился Данила.
В начале лета он в первый раз пришел ко мне подстригаться. Ничего такого, что бы меня заинтересовало по-настоящему, я в нем не увидела. Он был тогда в черной футболке и черных джинсах, впрочем, все на нем было черное, даже трусы (как я узнала впоследствии).
Высокий, худощавый, с тонкими скулами. У него были длинные волосы. Практически полное отсутствие какой-либо прически. Он принес молодежный музыкальный журнал и показал фотографию вокалиста британской группы Verve.
--
Мне нужно сделать такую же прическу.
--
Хорошо, попробую, присаживайтесь...
Он очень смущался, когда я мыла ему волосы, нервничал. Говорил тоже мало. Несколько фраз за все время, пока я его стригла, и то в основном это были ответы на мои вопросы.
Прическа, которую я сделала, ему действительно понравилась. Он поблагодарил, заплатил и ушел. А я забыла о нем.
В середине августа он пришел снова, но вел себя уже по-другому, я заметила, как он невольно останавливал на мне свой взгляд, словно пытаясь разглядеть меня, кто же я такая? Усилием воли он переводил глаза на что-то другое.
Когда я мыла ему волосы, от моих прикосновений он прикрывал глаза от удовольствия. Я не показывала, что заметила, как ему это нравится, но затянула эту процедуру как можно дольше, так что, в конце концов, меня саму это стало возбуждать. И во время стрижки я, как бы невзначай, терлась своими ногами о его колени, когда он сидел в кресле.
Стригла его я тоже очень долго, но под конец мне подумалось: Нет, ни к чему это, незачем все это начинать....
Он ушел, а я оставшийся день невольно думала о нем. Занимаясь обычными для меня делами на работе, я думала о чем угодно, могла себе это позволить, мои движения были доведены до автоматизма, существовал сложившийся набор приветственных и прощальных фраз, которыми я могла создать комфорт и приятное настроение у клиентов. Но к вечеру мне окончательно удалось прогнать мысль об этом парне.
На следующий день, вечером после работы у меня была запланирована встреча с молодым человеком, то ли спортсменом, то ли бандюганом, судя по телосложению и почти лысому черепу. Я с ним виделась всего пару раз и в тот вечер была настроена на то, чтобы оценить его способности в постели.
Под конец дня я стала немного суетиться, нетерпение...
Наконец, схватила сумочку и побежала по направлению с станции метро, благо, она была совсем рядом.
Впереди замаячил какой-то парень с цветами. Повезло кому-то... - подумалось мне тогда, - или наоборот....
Но он шел навстречу не к кому-то, а ко мне.
Обознался, бедолага... - решила я, тем более, что уже смеркалось.
Но он улыбался и глядел в мои глаза. Тогда я узнала его.
--
Это Вам!
Он протянул мне цветы.
--
Мне?! Ну, здорово, мне так приятно!
--
Вы не против, если я Вас провожу? - он немного нервничал.
--
Да, конечно, я еду на Маяковскую, там я встречаюсь с другом.
Он на секунду отвернулся, потому что на его лице выразилась гримаса, даже не знаю чего - сожаления или может отчаяния.
--
Тогда я провожу Вас до Маяковской?
--
Я не против, кстати - меня зовут Лена.
--
А меня - Данила.
--
Красивое имя.
Пока мы ехали в метро он то и дело заглядывался на меня, меня это немного забавляло. Симпатичный мальчишка, странный немного, но тем лучше, легкий налет загадочности очаровывал меня.
В вагоне было свободно, мы сели. По пути поддерживали беседу, то и дело что-то кричали друг другу в ухо.
На Маяковской он вышел из вагона вместе со мной. Возле лестницы, спускающейся к переходу на Московский вокзал меня ждал мой парень. Увидев меня, он махнул рукой. Я сказала:
Но Данила не уходил и как-то жалобно смотрел мне в глаза.
--
Извини, мне надо идти...
Но он не отпускал меня своим взглядом.
В этот момент распахнулись двери подъехавшей электрички.
--
Может быть, ты и прав...
Я схватила его за руку и потянула в вагон. За нами захлопнулись двери. Он, открыв рот, смотрел на меня.
--
А как же он?
Я вздохнула.
--
А как же ты?
Данила улыбнулся.
--
Я после работы, устала, поэтому мне никуда не хочется идти, поехали ко мне домой?
--
Отличная идея.
Мы вернулись обратно, на Васильевский остров, там находилось мое логово. В последнее время я стала как-то необычайно сильно уставать после работы, наверное, старею. Накупили разных продуктов, в основном полуфабрикаты, которые можно было разогреть и съесть, не мучая себя томительным процессом приготовления - от и до. Тем более, что мои кулинарные способности оценивались мною однозначно - отвратителные.
Ужин был обычным и будничным, лишенным всякого романтизма. Зажженных свечей на столе, бутылки вина и прочих атрибутов, предшествующих совокуплению человеческих самцов и самок, не было.
--
Ты когда-нибудь пробовала кокаин? - неожиданно спросил он меня.
--
Нет, а почему ты спрашиваешь?
--
Просто спросил, представил, как ты втягиваешь через стодолларовую купюру порошок... Ты выглядела бы стильно.
Я вытащила из кармана джинсов десятку, свернула ее в узкую трубочку и вставила в ноздрю, изображая, что я втягиваю кокаин, зажмурила глаза.
Данила засмеялся.
--
Простите пожалуйста,сэр, у Вас случайно не найдется понюшка кокаина? - игриво картавя, спросила я его.
--
Мадам, кокаин штука дорогая и труднодоступная, могу предложить Вам лишь его заменитель.
--
Что же это?
--
Нафтизин.
--
Вы смеетесь сударь - это же обычные носные капли.
--
Обычные, когда в маленькой дозировке. А в большом объеме и заливаемые соответственным образом, создают весьма своеобразный эффект. Нафтезин - это разбавленный нефтезин, дистилированная нефть из перуанских скважин, именно туда перед своим исчезновением древние вожди инков приказали закачать самые лучшие сорта наркоты, какие только были ими открыты или произведены собственноручно. В результате этого среди инков, а также и майя произошло наркотическое голодание. Так и погибли эти великие народы.
--
Ты, что серьзно?
Спросила я его.
--
Насчет инков?
--
Насчет нафтезина.
--
Вполне. Хочешь попробовать?
--
Да. У меня где-то был пузырек, этого хватит?
--
Для первого раза - пожалуй.
Затем он уложил меня на кровать и под каким-то особым наклоном стал заливать пипеткой в мои ноздри нафтезин. Закончив эту процедуру он сказал, что мне нельзя сейчас вставать и лег рядом со мной у меня немного закружилась голова и реальность таяла под его поцелуями.
Он стянул с меня джинсы, развернул поперек кровати, спустился на пол и встал на колени.
Его горячий язык обжигал словно огнем. Нафтезин наполнил мою гортань горьковатым привкусом, а его язык дрожажий, как жало змеи воспламенял мою плоть.
Тогда я действительно потеряла ощущение времени, это был не секс, а какая-то эйфория.
Потом мы лежали рядом вытянув руки вверх к потолку, так было очень приятно рукам да и всему телу тоже, долго держать их в состоянии равновесия, а потом окончательно расслабиться и уронить их словно плети.
--
Данила ты чем вообще занимаешься?
--
Сейчас?
--
Да нет я имею ввиду в жизни.
--
А-а, иногда песни сочиняю, но в основном пишу прозу.
--
Ты что совсем не работаешь?
--
Я же сказал, что я пишу - разве это не работа?
--
Ну, когда за это платят деньги, то наверное...
--
Интересно получается, когда за это платят деньги - это работа, а когда нет, получается безделие? Писать - не просто работа, это призвание, дар, если хочешь, это больше чем работа, это образ жизни.
--
А живешь ты на что тогда?
Данила замолчал.
--
Ты почему молчишь?
--
Я просто пытаюсь понять на что я живу...
Я засмеялась.
--
Давай уже спать.
--
А знаешь ведь я тебя обманул.
--
В чем? То, что я у тебя первая женщина? Так ты вроде и не говорил этого.
--
Нет, я насчет нафтезина, я все придумал, никакой это не наркотик...
--
Скотина, а я тебе почти поверила...
И я отвернулась к стене.
--
А хочешь я дам почитать тебе свою новую работу, только вчера у друга на компьютере распечатал.
--
Я с тобой не разговариваю...
--
Для того, чтобы читать это совсем не обязательно.
Он встал и пошел в коридор, где была его сумка. Я оглянулась, чтобы увидеть его обнаженным издалека. Через две минуты он вернулся держа в руках брошюру распечатанную на обычном принтере.
--
Вот, читай.
Включив светильник находящийся в изголовье кровати я взяла книжку, где на обложке прочла:
КНИГА ДАНИИЛА ПЕРВАЯ
КОНЦЕПТУАЛИЗМ БРАКА
историко-мистический обзор
Так случилось, что Господь из ребра Адамова создал именно женщину (Еву, для тех, кто не знает), а не морского котика или кошку и даже не собаку. Возникает первый вопрос - почему? Зачем это было нужно? Можно предположить именно два ответа на этот вопрос: 1) Адам как единственный человек во всей вселенной испытывал приступы одиночества не смотря на постоянное общение с Богом. Этот ответ уже входит в противоречие с самим собой - разве можно общаясь непосредственно с Богом испытывать чувство одиночества? Тогда вероятнее всего ответ 2 - Адам чем-то прогневал Бога (хотя есть и третий вариант ответа; ему хотелось тоже стать творцом и он сам попросил об этом Бога). Так или иначе, но Бог усыпил его и из его же ребра сотворил ему жену. Тут возникает очередной вопрос, почему именно из ребра, а не из шейного позвонка или черепной коробки? Ответ однозначен. Все эти части организма, точнее скелета нужны были для нормальной жизнедеятельности Адама. Я долго ощупывал свои ребра, пересчитывал их, но число всегда оказывалось четным. Отсюда следует вывод, что было взято два ребра! Это сенсация! Ведь если было взято два ребра, то была создана не одна женщина, а две! Но, где же вторая женщина, почему история умалчивает о ней? Можно предположить, что из второго ребра женщина не получилась (в чем можно очень усомниться, ведь у Бога получается все с первого раза) или из второго ребра была создана не женщина. Тогда кто же? Животные к тому моменту уже были созданы. Значит однозначно была вторая, таинственная женщина. Возникает еще одно предположение; для какой именно цели нужна была вторая женщина. По всей вероятности - в качестве любовницы. Даже при первом браке все-таки был соблазн измены и возможность это сделать.
Первый в истории человечества брак Адама и Евы важен и значителен уже сам по себе.
Умолчим о том, что именно женщина помогла Адаму низринутся из Рая. Интересно, а женщина из второго ребра осталась там? На этот счет у меня есть интересное предположение: существо созданное из второго ребра - именно тот Змий, соблазнивший Еву яблоком с Древа Познания Добра и Зла. Но первоначальный план Змия, а точнее Змеи был несколько иным. Змея просто хотела отбить у Евы мужика, тогда она еще не была змеей, когда это задумала. Эта мысль привела ее к грехопадению и стремительному развитию извращенного мышления, эта женщина научилась принимать облики иных существ вследствии чего стала близкой к ангелоподобной сущности.
Так вот Змея рассчитывала на то, что Ева в одиночку обожрется яблок и будет низринута из Рая и Адам автоматически достанется ей. Но, произошло нечто непредвиденное, Ева решила на радостях разделить сию трапезу с мужем. Можно предположить, что Ева это сделала из-за преданности, но на самом деле ею руководил тонкий, женский рассчет. Она подумла: а вдруг сей плод ядовит? Надо будет проверить это на Адаме... Так и случилось их совместное грехопадение.
Что же произошло с женщиной - Змеей оставшейся в Раю? Опасаясь справедливого Божьего гнева она стала лихорадочно думать, как ей избежать бесперспективной участи - ссылки на Землю, где бы ей пришлось добывать свой хлеб в поте и труде. И она придумала, как выйти из этого положения. Она окрутила одного из высших ангельских чинов, красавца - Денницу, подстрекнув его поднять восстание против Бога. Так в результате пагубного влияния женщины-Змеи и появился Дьявол или Сатана.
Ее положение в духовной иерархии, несмотря на низвержение Ангела-отступника и его воинства иже с ним, все же было выше Евиного. Это не приминуло отобразиться на Еве, которой приходилось вместе с мужем с утра до ночи работать, чтобы обеспечить себя пропитанием и жильем. Бедная Ева от зависти остервенела. Это стало традицией и древним ритуалом.
Сначала мужчина и женщина встречаются в Раю своих чистых отношений, потом съедают запретный плод, попросту говоря начинают периодически заниматься сексом (или единожды, это уже не важно).
События развиваются и подводят молодых к браку, т.е. акту низвержения из Рая. В браке их ждет тяжелая и потная работа - производство себе подобных, их воспитание и прочие тупые и бессмысленные занятия.
Судя по аналогии можно легко ответить на вопрос; что же происходит с женщиной в браке? Она становиться стервой.
Некоторые же женщины сознательно выбирают жизненный путь безбрачия, тем самым повторяя опыт женщины-Змеи. Они бояться быть низринутыми в безкайфовое состояние брака и поэтому пытаются найти Денницу, которого можно было бы окрутить и остаться в высших сферах. Но далеко и очень далеко не всем удается найти спасительного Денницу и тогда чтобы, хоть как-то остаться там - им приходиться отдаваться мелким бесам. Очевидно что эти женщины и есть проститутки.
Что же имеет мужчина от брака? - Жену-стерву и несколько голодных ртов появившихся из утробы этой женщины-чудовища. Это и есть, то о чем говорил Будда, намекая на мучительный круговорот рождений и смертей. И тут же косвенно, но все же, Шакьямуни дал ответ на вопрос - кому же действительно нужен этот брак?
У женщины всего два пути по жизни - или быть низверженной в узы брака и превратиться в стерву или стать женщиной-змеей. Она не может находиться, где-то посередине в виду отсутствия самодостаточности и не удивительно, ведь она создана из ребра Адамова. Мужчина же имеет в себе, эту самодостаточность он может остановиться и выйти из этого кашмара. Как это сделать? Отказаться от всяческих контактов с женщиной и достичь Нирваны, не участвуя в зарождении новых человеческих организмов.
Некоторые просвещенные поняли это и так появились первые отшельники и монахи. Им было легко укрыться от реальных женщин, потомков Евы. Но зависть женщины-змеи обрушилась на них, через Диавола она стала посылать демонов для искушения стремящихся к Нирване.
Из всех народов об этой истине почему-то лучше всего были осведомлены французы, недаром в их фольклоре существует поговорка; Шерше ля фам - ищите женщину, ибо по своей природе женщина приносит только зло и страдание мужчине.
THE END
Я вернула брошюру Даниле.
--
Ну, как - спросил он.
--
Ты сумасшедший женоненавистник и озлобленный ублюдок!
В ответ он лег на меня и утопил в поцелуях.
Да, Господи, понимаешь, тогда мои чувства к нему были, какие-то смешанные я на самом деле не понимала, что люблю его. А он в эту же ночь признался мне в любви, я думала, что это у него, как игра, что он увлекся, ведь он такой странный...
Он предлагал мне жить вместе с ним, но я почему-то боялась этого, меня, то безудержно влекло к нему, то я охладевала. Кончилось тем, что я стала изменять ему, даже не могу сказать почему. Чисто физиологически мне этого даже не хотелось, мое тело привыкло к Даниле и чувствовало себя удовлетворенным, но мой ум не давал мне покоя. Я понимала, что когда Данила узнает об этом, то это причинит ему нестерпимую боль, даже, пока он еще не знал об этом он уже начинал чувствовать эту боль, потому что интуицию трудно обмануть.
В конце концов, это произошло, ему стало все известно. Он ушел молча без выяснения отношений, достойно ушел.
Впоследствии от его друзей, знакомых до меня доходили слухи, что он с головой ущел в свои литературные поиски, он жил только этим и ему повезло или, наверное случилось то, что в данном случае является закономерностью - его стали издавать и не только здесь, но и в Европе. Некоторые его вещи стали действительно культовыми, я сама их читала - Котовский и краснота, Жизнь пресмыкающихся и многое другое. Только тогда, когда я прочла это мне стало понятно, что до сих пор и по настоящему я люблю только его, нет, не из-за того, что он стал знаменитым, просто, вот так вот, как-то поняла и все. Но уже было поздно я не могла теперь пойти к нему или позвонить, да даже, если бы я сделала это он бы не поверил мне, как не поверил ДжекЛондоновский Мартин Иден Руфи.
И так вот Господи еще при жизни я попала в свой маленький ад.
Опять кто-то, уже настойчиво, звонил в дверь. Лена вздрогнула: какого хера?!, подумала она взглянув на часы, которые показывали двадцать минут шестого.