Его принесли, позвонив перед этим -
Мол мать, подожди, не спеши.
А в это время, в окошко дул ветер.
Пробили на стенке часы.

Вот гроб принесли и окошко при этом.
А в нём одно лишь лицо.
И словно ночь настала над светом,
Мать вспомнила сына мальцом.

Он жил как ребята и был также весел.
Бренчал на гитаре и пел.
Теперь же кто-то ширмой завесил,
Всё то, что он сделать успел.

Майор подошёл и спросил приглушённо -
"Скажите, это сын Ваш"?
И мать прошептала, от всего отлучённо -
"Конечно, это мой Стас".

Его хоронили на кладбище мирном
И нет на могиле крестов.
Не кто не споёт песню всемирно
О судьбах безусых юнцов.

Гитара дрожит и рыдает, и плачет.
И льётся строка за строкой.
А где-то в России, мать чья то плачет.
Узнав, что сын не живой.

Он выполнил долг, хотя был не должен!
Он умер, на вылет прошит.
И только перо, рисует не рожи,
Бумага о правде скрипит.

Погиб он далёко, придут и другие,
Кого в эшелонах пошлют.
Не манят их деньги в пачках, тугие.
Не манит в мешках парашют.

Но жизнь всё ж не вечна, закончится скоро.
Поднимем ребята за них!
За тех, кто пошёл, не в сторону, в гору!
Над кем уже ветер шумит!

1986