Аннотация: В книгу вошли мои путевые заметки, написанные после моего посещения США, где живут некоторые мои родственники.
ЯН ХУТОРЯНСКИЙ, ЖУРНАЛИСТ.
НА ДРУГОМ БЕРЕГУ ТРАВА ЗЕЛЕНЕЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ.
"0б Америке очень много ... написано, ее все еще продолжают открывать ... эту подвижную, как ртуть, очень нелегкую для понимания, противоречивую страну".
(Виталий Кобыш, журналист-международник, работавший много лет в Америке).
Помните строки Владимира Высоцкого...
"Тот же лес, тот же воздух и та же вода, Только он не вернулся из боя...".
Щемящие сердце стихи написаны о друге, потерянном на войне. А кто сказал, что в мирные дни терять легче? Я говорю о потерях, выпавших на долю распавшихся семей, часть которых живет сегодня вдали от своей Родины.
Волей судьбы и времени пережить такой разрыв выпало и мне: часть нашей большой семьи живет сегодня в России, другая - в Америке. После проводов ее на постоянное место жительства в США ни лес, ни вода уже не казались мне такими же, как прежде. Что касается воздуха, то его порой просто не хватало, чтобы дышать и жить дальше.
Этот недуг не поддается лекарствам. Его не лечат письма и фотографии, телефонные переговоры через океан...
Непростую информацию к размышлению мог бы дать российским властям вдумчивый не амбициозный анализ мотивов, причин, толкнувших наших соотечественников расстаться с родиной, стать беженцами, которых так много на Земле в уходящем ХХ веке.
Не всякое дерево можно без риска для его жизни пересадить в чужую землю. О душе я уже и не говорю. Между тем многие наши земляки-россияне нашли свою долю вдали от мест, где прошло их детство, промелькнула юность. Сегодня у них нет многих наших нынешних проблем, хотя есть немало других - тамошних. Мудра пословица: "На другом берегу трава зеленее".
Так уж устроен человек: здесь мне часто представлялась Америка, которую я прежде знал лишь по книгам и фильмам, а во время моего короткого пребывания там, видел во сне Россию. Уверен, что я - не исключение.
Америка прекрасна. Пусть Бог и дальше хранит ее и новых граждан - выходцев из нашей великой страны и других. Далекая, она стала для меня близкой сейчас и, похоже, навсегда. Побывав там, я хотел увидеть, понять, почувствовать, какая она вблизи, на самом деле. Вечерами, когда за стеной кто-то играл Рахманинова, мне казалось, что не столь уж велико расстояние, разделяющее Россию и США. Запомнились мне два газетных объявления, напечатанные рядом: "Продается дом в Нью-Йорке" и *'Куплю дом в Москве"...
Все в нашей жизни переплелось и смешалось в бурном ХХ веке, который войдет в историю в военном мундире, оставит на портрете ВРЕМЕНИ светлые и темные следы, большие и малые проблемы, за каждой из которых - судьбы людей. О многом думаешь и переживаешь, знакомясь с людьми, оказавшимися по разным причинам вдали от России. Они и вспоминают ее по-разному. Это можно понять. А понять - значит простить.
О Соединенных Штатах Америки сегодня пишут много и многие. Эту страну, создавшую свой вариант цивилизации, можно открывать бесконечно. Для меня Америка - это жизнелюбие, жизнестойкость, энергичность, свойственные ее гражданам, в какой бы жизненной ситуации они не оказались.
МИЛОСЕРДИЕ ПО-АМЕРИКАНСКИ
Океанский лайнер в ночи светится, как полоска - Млечного Пути в небе над никогда не засыпающим Нью-Йорком...
Щелчок аппарата, и на экране слайд, запечатлевший чье-то кажущееся знакомым лицо. Улыбку ребенка. Неровную походку старика...
Слайды, снятые мною в Америке, словно подсказка: смотрю и вспоминаю.
Правы бывалые путешественники: только возвратясь из дальних стран и глядя на фотографии, сделанные в пути, записи в блокноте, мы осознаем, где были, что видели, чему удивлялись. Истинная оценка наступает позже...
Щелчок... Пустынный осенью полуденный пляж Атлантического океана. Дремлющие в песке чайки, за которыми часами наблюдают из окна высотного здания на берегу. Странно не видеть у его подъезда легковых автомашин, которых в этом огромном городе, кажется, больше, чем пешеходов.
Ранним утром сюда подъезжают большие крытые фургоны с продуктами. Опорожняют их. И снова тишина... Между тем за каждым окном - судьба. Это дом инвалидов, одиноких и престарелых.
Внешне, своим архитектурным обликом, он мало отличается от того, в котором живут "сильные мира сего" на берегу Гудзона. Та же ухоженность. Такой же теннисный корт рядом. Там и тут можно практически не выходя из дома получить все, что душе угодно. Были бы у "души" доллары. И немалые.
У каждого из живущих в доме, как говорится, свой сюжет. И он отнюдь не всегда так лучезарен, как улыбки героев голливудских кинофильмов.
Ночным сторожем тут подрабатывает наш соотечественник. По утрам он желает проходящим мимо его каморки в вестибюле сотрудникам доброго дня. Русским - по-русски, американцам - по-английски. И в лад своему старому хозяину подрагивает хвостом гладкошерстный пес шоколадного цвета с такими же печальными глазами.
Путь в этот дом обозначился давно. Тоска по родным местам, потеря жены, всегдашняя боязнь остаться без работы резко поубавили здоровья. Если в США человек больше трех месяцев подряд болеет, ему могут предложить "выйти" на краткосрочную инвалидность. Так и произошло. Однако передышка не принесла "второй молодости". И когда пришлось вернуться на работу, он вновь заболел. Стали платить две трети зарплаты. Так очутился в доме инвалидов.
Что касается дома на берегу Гудзона в штате Нью-Джерси, то вспомнил я о нем в связи с проходившей там выставкой различного оборудования, которое в Америке выпускают для тех, кто частично или полностью утратил работоспособность. Работоспособность, но не жизнелюбие.
Глядя на заморские чудеса технической мысли, в которых не лозунгово, а на деле проявляются любовь и сострадание к человеку, я вспомнил одну из встреч в Екатеринбурге. Довелось мне побывать в гостях у ветерана войны, инвалида, в прошлом военного инженера, служившего в одном из наших летных подразделений на Дальнем Востоке. Несмотря на весьма преклонный возраст и сопутствующие ему недуги, он сохранил тягу к разного рода придумкам.
Показал он поистине "волшебную" трость - спутницу своих раздумчивых прогулок. В нее вмонтирован микроприемник, принимающий три программы, часы, фонарик, что-то еще, не помню уже сейчас. Тогда же этот старый и больной человек обратился по радио к предприятиям с просьбой делать такие трости. Они могут быть людям не только опорой на прогулке, но источником новостей, помогают скрашивать одиночество музыкой, светят в пути. Увы, никто не откликнулся на его призыв. Так и остался не услышанным этот "глас, вопиющего в пустыне", хотя, казалось бы, не пустыня это, а полуторамиллионный город - средоточие всемирно известных заводов, продукция иных летает в космосе.
Грустная информация к размышлению...
В Америке я не раз убеждался в том, что сервис, которым окружены инвалиды, выше того, что рассчитан на людей здоровых. Я видел автобусы с мини-лифтом, позволяющим человеку не покидая инвалидной коляски оказываться в салоне.
Вадитель автобуса тормозит при виде инвалида, предлагая помощь.
В соответствии с федеральным законом об инвалидах наниматели должны предоставлять людям с физическими или умственными недостатками равные с другими возможности. Оговорено, что наниматель обязан обеспечить принятого на работу инвалида специальным инструментом, оборудовать подъезд для инвалидных колясок, обучить мастеров языку жестов, изменять часы работы так, чтобы люди успевали на автобус, а при необходимости ходить к врачу. Кстати, один из профессиональных егерей пользуется слуховым аппаратом. Усилитель звука помогает ему уловить щебетание птиц, "кашель" оленя, хруст листвы под ногами.
... Познакомившись с молодым человеком, работающим в одном из нью-йоркских домов для инвалидов, пожилых и одиноких, я узнал, что персонал называет их клиентами.
Обслуживание стоит очень дорого. Цены не называю, считая несопоставимыми в сравнении с нынешним курсом доллара, нашими и американскими заработками.
Тут есть люди, больные с детства и следствие этого не получившие необходимого развития. Тем не менее их не считают второсортными. Для них существует отдельная программа, включающая учебу, прогулки в парке, поездки в дельфинарий близ знаменитой Брайтон-Бич.
Здесь их ждет шоу с участием добрых и умных существ.
Тем, у кого есть родители, родственники, разрешается бывать дома. Предварительно врач беседует с родственниками, проводит своеобразный инструктаж. Здесь же дают необходимые инвалиду приспособления, которых может не оказаться в обычном жилом доме.
Все делается с большим тактом, чтобы человек не чувствовал себя ущемленным. Поребрики на улицах скошены, чтобы можно было въехать на коляске без посторонней помощи. Специальные подъемники позволяют опуститься в ванну.
С помощью дистанционного управления открываются тяжелые металлические жалюзи гаража, дверца легковой машины новейшей марки - со специальным управлением для удобства инвалидов. Простейшее устройство помогает по утрам отодвигать штору, не сходя с постели, включать кондиционер, радио, погасить свет в спальне.
И еще такая деталь - к инвалидному креслу прилагается специальная перчатка, чтобы не голой рукой приводить в движение колеса и тормозить в случае надобности.
Есть специальные легкие переносные полозья для преодоления лестниц, которые у нас становятся для инвалида полосой препятствий. В магазинах предлагают кресло, трансформирующееся нажатием кнопки.
Довелось видеть кровать, сконструированную так, что прикованный к постели человек может не сходя с нее принимать... ванну и душ, а затем она снова превращается в спальное место. В одной из семей видел, как инвалид передвигается с этажа на этаж своего дома в специальном кресле. Движущиеся дорожки, велотренажеры, имитатор лыж - чего только не выпускают в этой стране для людей. Были бы деньги. Ну, прямо как у нас сегодня...
Предусмотрено буквально все, даже приспособления вроде деревенского ухвата, с помощью которого хозяйка может по утрам, готовя завтрак семье, снимать с верхних полок кухонного гарнитура то, что ей потребуется, не прибегая к помощи кого бы то ни было.
Возможно, это чисто американская манера рекламировать свои товары, но в одном салоне демонстрировались парусная яхта и... самолет, приспособленные для управления инвалидом.
Американцы считают, что человек в закатном возрасте нуждается в дневном уходе. По данным Национального института по уходу за престарелыми людьми, в США около трех тысяч центров, в которых им предлагают в течение дня медицинское обслуживание. Пока их близкие на работе или выполняют какие-то дела по дому, люди в этих яслях для престарелых занимаются трудотерапией, рисованием, спортом сидя порой в колясках, совершают экскурсии, слушают лекции о том, как принимать лекарства без риска, и беседу психиатра "Секс и возраст".
Глядя на все это, я вспоминал другие берега...
Дом милосердия, как его назвали, в Екатеринбурге, на улице Академика Бардина. Все там по сердцу обитателям: и продукты утром привозят, и именины вместе отмечают за пирогом, и немудреную работу. выполняют, чтобы время скоротать и какую никакую пользу принести. Но вот пригласили меня взглянуть, так сказать, на оборотную сторону медали...
Оказалось, квартиры в доме для жизни пожилых, одиноких и инвалидов совершенно не приспособлены: коляске развернуться негде, в ванную не заехать, да и как в нее немощный
человек попадет без специального подъемника. Пандусов к дому я тоже на заметил.
Щелчок аппарата... На экране новый слайд, снятый во время поездки по Америке...
В музее, близ Бродвея, считающегося одной из самых протяженных улиц мира, я познакомился с бывшим москвичом, предлагавшим себя в качестве гида. Он назвался по имени. Без отчества. Хотя на вид ему можно было дать за семьдесят.
Старили глаза. В них явно читалось пережитое человеком, оказавшимся волей судеб вдали от Родины. Несколько лет назад, после автомобильной аварии, он стал инвалидом. Мысль о перемене места жительства поначалу возникла не у него, а у близкого, как ему казалось, человека.
Сомнения, колебания, ссоры, ультиматумы...
И вот Нью-Йорк. "Счастье" было недолгим. Спустя месяц после переезда в США "близкий человек", годящийся по возрасту ему в дочери, оставил записку и исчез...
После того, как он остался совершенно один в огромном городе, где никому ни до кого дела нет (в том смысле, какой привыкли вкладывать в это понятие мы, советские), его еще и обокрали (о криминале в США разговор впереди).
Воры унесли среди прочего нехитрого эмигрантского скарба телевизор. В полиции, куда он обратился, подсказали, чтобы пострадавший подал заявление на компенсацию в связи с потерей имущества при краже. Вскоре пришел ответ, объясняющий невозможность компенсации, так как похищенное не является основным жизненно важным имуществом.
Бывалые люди, давно живущие по американским законам, посоветовали обратиться за помощью к властям. Пригласив его в присутственное место, предложили доказать, что телевизор для него, инвалида, при слабом знании английского языка - зто единственная возможность связи с окружающим миром. Лишившись телевизора, он чувствует себя ущемленным, ущербным, если хотите, в правах на получение необходимой ему каждый день информации. В США телевизор заменяет одиноким людям, особенно эмигрантам, буквально все. Там влюблены в постоянных ведущих. Ждут свидания с ними, как с самыми близкими людьми. Телеэкран с его десятками программ скрашивает жизнь...
Потерпевшего попросили поклясться, что он говорит правду. Затем ему долго задавали вопросы, но делали это в деликатной форме, исключающей подозрительность. Выслушав обстоятельства дела, пришли к выводу, что власти, не сумевшие гарантировать сохранность имущества, обязаны взять на себя хоть частичную компенсацию потери жизненно важного имущества.
Через непродолжительное время наш соотечественник получил письмо с чеком и приглашение взять новый телевизор. Приглашенный заглянуть в гости я имел возможность посмотреть вечерние новости, в которых промелькнул сюжет о дебатах в российском парламенте по поводу положения тех, кто оказался за чертой бедности...
В богатой и благополучной "с птичьего полета" Америке не раз доводилось видеть людей, чувствующих себя как бы наедине со всеми. Встречал таких в метро, на улице, в сквере, а однажды даже в театре. Замедленные движения, уныние, эмоциональная подавленность, заторможенность. Таковы лики депрессии. Эта проблема отодвигает в США многие другие. Ежегодно депрессией страдают до 15 миллионов американцев (данные Национального института общественного здравоохранения). Как показывает опыт, люди, подверженные этой "порче", часто боятся лечь в лечебницу. По американским стандартам, это понижает рейтинг. Установлена прямая зависимость депрессии эмигрантов (а Америка из них состоит) от угрозы лишиться социальной помощи.
Нередко депрессия, синдром хронической усталости -и другие причины вызывают у людей желание уйти из жизни. Во время моего пребывания в Америке развернулась острая полемика вокруг "Доктора Смерть", как окрестили газеты врача Джека Кеворкяна, который решил помогать несчастным уйти из этого мира.
Все началось с того, что по американскому телевидению показали 18-летнего парня, который просил помочь ему умереть. И доктор помог. Избежать решетки он сумел благодаря своему адвокату, который специализировался на ошибках врачей. А их, увы, немало. И не только в США.
Знал я в Екатеринбурге фармаколога, который в конце года проверял правильность выписанных врачами рецептов. Ошибкам, среди которых и далеко небезобидные, посвящались специальные научно-практические конференции.
Согласно среднестатистическим данным, общение американца с доктором составляет чуть более пяти дней в году. Происходит оно не обязательно в клинике или больнице. Это может быть беседа по телефону. Если человек стар, болен, немощен, затрудняется в передвижении, к нему прикрепляют работника социальной службы, который выполняет роль домработницы: убирает в квартире, делает покупки, "выгуливает" своего подопечного.
В США врач менее доступен, чем у нас (не сглазить бы, судя по тенденции). При отсутетвии льгот свидание с врачом там стоит больших денег, поэтому хворать в этой стране боятся. Лечение, особенно по серьезному поводу, может оказаться для людей среднего достатка разорительным.
В свое время австрийский психиатр Виктор Франк высказал мысль о том, что у каждого времени свои неврозы. Если с наступлением ХХ столетия началось время тревог, то на его финише специалисты ощущают приближение века меланхолии.
Депрессия, отнюдь, не черта американского образа жизни. Это скорее плата за прогресс, и в США реагируют на ситуацию, а не загоняют проблему вглубь. В стране начата большая кампания за легализацию и лечение болезней нервной системы и психики под названием "депрессия".
Лики депрессии границ не знают. Все мы живем в одном человеческом доме, суть которого выражена в названии известного американского фильма - "Этот безумный, безумный, безумный мир..."
В Америке не раз доводилось слышать, что тут тратят на врачей больше, чем в любой другой стране. 0 платной медицине ходит много анекдотических историй...
Приходит больной к врачу и жалуется, что болит горло. Его направляют на анализы. Затем делают компьютерную томографию, магнитный резонанс, ультразвук, биопсию, кардиограмму и рентген. В результате объявляют: есть проблема с горлом. "Для прояснения картины, - говорит врач, - надо еще проверить гормональное равновесие, взять спинномозговую жидкость, установить прибор ритма сердца... А после этого начнем лечить".
Рассказывают, что некоторые врачи приобретают специальные фургоны, оснащенные таким образом, чтобы оказывать любую практическую помощь на месте. Что касается приема в клинике, то меня по "закону подлости" угораздило попасть в американский стоматологический кабинет. В приемной врача размером с автобусный салон все сделано так, чтобы отвлечь пациента от нудной боли: мебель, в которой удобно сидеть, журналы с улыбающимися белозубыми красавицами, миниатюрная сатураторная установка. Девушка-администратор приглашает время от времени больных в кабинет врача, а все остальное время звонит тем, кому назначен прием на завтра - напомнить и убедиться, что человек придет. Если у него изменились обстоятельства, предлагает удобный ему вариант.
И вот больной в зубоврачебном кресле. Никаких первичных осмотров и общения с новой очередью. Хождений на другой этаж в рентгеновский кабинет с непременным ожиданием в коридоре тоже не требуется. На укол в другой конец здания не отсылают. Все это проделывается здесь же, в миниатюрном кабинете, рассчитанном на одного, а не компанию полулежащих в креслах страдающих людей в ожидании своей участи, с открытыми ртами, набитыми ватой.
ИНЦИДЕНТ В ГОСПИТАЛЕ
В американских госпиталях, где все услуги платные, мне быть не довелось, но о том, как они оснащены, слышал. Наверное, немногие знают, что в одном из них решалась судьба всемирно признанной примадонны Монтсеррат Кабалье. Разумеется, это был знаменитый госпиталь, где певице удалили опухоль мозга новейшим в ту пору лазерным скальпелем. Что касается клиник для тех, кто беден, то там часто лечатся "наши". В известном нью-йоркском "Сопеу Island Hospital" можно встретить представителей практически всех этнических групп, проживающих в Бруклине. Примерно десятая часть пациентов - русскоязычные эмигранты, да и работает тут несколько сот специалистов из России, общение с которыми начинается нередко уже в регистратуре.
Родственников, пришедших навестить больных, приглашают к окошку, выдают пропуск или информируют о состоянии здоровья пациента. Все привезенные в госпиталь помещаются на первом этаже в отделение интенсивной терапии, где, кстати, разрешают посещать больного. Это большой разделенный перегородками реанимационный зал, у входа в который прогуливаются полицейские. К кроватям подключены системы жизнеобеспечения. Больные под постоянным наблюдением медиков. Видел, как в случае малейшей необходимости меняют простыню. Для этого достаточно слабого жеста больного или даже движения глаз. Смена происходит так, что человека не оголяют, а накрывают свежей простыней, а ненужную убирают.
Многое из того, что необходимо тяжелобольному пожилому человеку, тут разового пользования. По просьбе родственников это можно взять домой. Один такой комплект, куда были положены и вещи больной женщины, расстроенные родственники забыли в вестибюле госпиталя. Пролежав там до вечера, он остался целехонек, хотя это помещение убирают несколько раз в день.
Время от времени к зданию подъезжают кареты "скорой помощи" в сопровождении полицейской машины. Под бдительной опекой стражей порядка задержанных при различных криминальных обстоятельствах препровождают к врачам (входы и выходы тут же перекрываются) и оказывают необходимую помощь, а затем увозят в участок.
В высотном здании стационара стены палат вдоль всего коридора стеклянные, чтобы медицинская сестра постоянно видела, что происходит с ее подопечными (если в палате тяжелобольные, она наблюдает за ними с помощью телекамеры). Обычные палаты, рассчитанные на 6 - 8 человек, при желании легко перегораживаются занавесями, которые с помощью специальных направляющих карнизов, вмонтированных в потолок, образуют отдельную комнату. Больной может оказаться "наедине со всеми", вздремнуть, сделать то, что ему, не ходячему, нужно. В отдельной палате кровати устроены так, что не вставая можно включить телевизор, позвонить домой. Подключен аппарат искусственной вентиляции легких, отводящие системы.
Сюда приносят салфетки, памперсы для взрослых (разумеется, есть и туалет).
Несколько врачей за день осматривают больного. Тяжелобольных возят на тестирование прямо на кровати, а лекарства доставляют в палату на специальных тумбочках, причем с распечаткой - что кому, с указанием фамилии больного. Меню одного дня я переписал.
Завтрак: каша, бутерброд с красной икрой, сок, молоко, кофе. Обед: мясо молотое с подлив-
кой, печеный картофель, салат из капусты и помидор, тыквенная каша, сок, приправы - перец, кетчуп. Чай, сахар, хлеб, банан.
Персонал, как правило, вежлив, полон сострадания, внимателен к просьбам, но довелось быть свидетелем неприятного исключения. Дочь, пришедшая навестить мать, застала ее в остром сердечном приступе, вызвавшем удушье - подача кислорода оказалась отключенной. На замечание медицинская сестра ответила резко. Возник скандал. Вызвали заведующую отделением, которая попыталась защитить честь мундира, как это бывает. Медицинский персонал настаивал, чтобы родственники покинули палату. Те не согласились, потребовав в свою очередь заменить сестру, допустившую безответственность в работе, которая могла стоить больной жизни, опоздай дочь хоть немного.
Дело дошло до полиции. И тут произошло то, чего, вероятно, медики не ожидали: выслушав дочь, женщина-полицейский не стала ее выдворять из палаты. Через некоторое время, показавшееся больной и всем, кто ей сочувствовал, вечностью, руководство госпиталя перевело пожилую женщину в другое отделение.
Так что в памяти останется не только меню в госпитале, но и этот инцидент. Известно, что капля дегтя способна испортить бочку меда...
0 культуре и качестве обслуживания в платных же клиниках и госпиталях рассказывают легенды. Правда, стоимость пребывания в них очень высока и эмигрантам не по карману. В целом уровень медицинского обслуживания в США (впрочем, как и у нас сегодня) определяется толщиной кошелька. К примеру, сами супруги решают, как будут проходить роды: при муже или как обычно. Если в этот трудный для женщины час рядом с ней муж, ему разрешается стоять за перегородкой на уровне груди роженицы и держать ладонь на ее голове, поддерживая морально. Слушая это, вспоминал поразившие меня в юности финальные страницы любимого романа "Прощай, оружие". Герой Хемингуэя Генри в родильном отделении больницы включил аппарат, обезболивающий роды своей подруги ...
В семье эмигрантов из России, где я жил в Нью-Йорке, ночью у женщины-инвалида преклонного возраста случился приступ. "Скорая помощь" в сопровождении полицейской машины, как принято в Штатах, приехала спустя несколько минут. Рослые медбратья, экипированные, как космонавты, без лишних слов и вопросов стали спасать больную, у которой развился отек легкого. Тут же в квартире был подключен аппарат искусственной вентиляции легких, оказавшийся у них с собой вовсе не по счастливой случайности. Один из прибывших вел своеобразный репортаж с места события по телефону в госпиталь, где находился врач, руководивший этой спасательной операцией. Опускаю многие поразившие меня детали, но не могу забыть большого зонта от моросящего дождя, который держали над больной, когда ее катили в специальном кресле к машине "Скорой помощи". По дороге больную и ее сопровождавших старались подбодрить. Водитель-итальянец пел ей песни и приговаривал: "О' кей".
В приемном отделении запросили историю болезни этой женщины, которая лечилась у врача из другого офиса. Секунда - и все, что нужно о ней узнать, появилось на экране компьютера. И никаких, заметьте, вопросов типа: болели ли вы коклюшем в детстве? Никаких промедлений. Каждый делал то, что должен на своем рабочем месте. Весь госпиталь по своей технической оснащенности напоминал отделение реанимации. Вокруг трогательные приспособления, облегчающие участь людей, оказавшихся в беде. И все-таки запомнилась не техника, оснащенность, которые, Бог даст, когда-нибудь будут и у нас, а сострадание к ближнему, отношение к человеку увечному и больному.
Во время пребывания в США мне не раз говорили, что увидеть Нью-Йорк это еще не значит узнать страну. Настоящая Америка - одноэтажная. С такой я встретился в Кливленде.
В одном из микрорайонов под названием Черепаха {он действительно сверху напоминает это существо своими цветными черепичными крышами) мне довелось жить несколько дней в семье из трех человек. И у каждого был "свой" этаж, хотя с виду дом невелик.
Чем богаче хозяин, тем больше поляна перед домом. Есть дома с двумя гаражами. Причем все они имеют вход с фасада. Наверное, чтобы было видно - тут живет состоятельный человек. В Америке это не зазорно!
Возможно, даже наверняка, и там есть свои завистники, но вид преуспевающего знакомого там вызывает желание стать таким же, а не подставить подножку.
Дом от дома стоит на некотором расстоянии, чуть отступя от дороги, у края которой на столбиках укреплены почтовые ящики. Мне рассказывали такую историю, предшествующую их появлению.
Давным-давно был в этих местах почтальон, как и у нас, разносил почту. Все знали его, как водится в небольших городках, ждали, приглашали и гости. Спустя время он исчез.
Позже выяснилось, что после выпавшего на его долю нервного потрясения он частично потерял работоспособность. Как у всех в Америке, у него была машина, но подъезжать к дому, выходить и опускать в почтовый ящик письма ему было уже трудно - отказывали ноги.
Старые его клиенты, а это жители не одной улицы, придумали выход. Хозяева стали устанавливать почтовые ящики вдоль дорог. Письмоносец мог, не выходя из машины, опускать в них послания. А чтобы это выглядело повеселее, стали делать почтовые ящики в виде хижины, сундучка, собачки-таксы - кому что больше по душе.
Следуя примеру одних, стали делать так же соседи, и старый письмоносец вновь приносил людям радость в конвертах. Подъедет, просигналит, приветствуя, и покатит дальше. Не знаю, так ли все это было, как мне рассказали, но выглядит эта история, согласитесь, доброй и поучительной...
Как все в Америке, кому важен престиж, кто поддерживает облюбованный имидж, и пожилые люди имеют любимые места встреч, своеобразные клубы, где они проводят время в своем кругу. Такой клуб довелось видеть в Кливленде в помещении крупного магазина, отдаленно напоминающего московский ГУМ в годы застоя.
Сюда приезжают на машинах за час-полтора до открытия, когда служащие готовятся к приему первых покупателей.
...Тихо, откуда-то сверху звучит музыка. Зимний сад, фонтаны, зеленые лужайки пронизаны лучами утреннего солнца. Посетители этого часа перед открытием - люди состоятельные. Как правило, все они в спортивной одежде, независимо от возраста (в большинстве преклонного). Многие тут знакомы. А если нет, то удивительно контактные американцы даже утром умеют улыбаться встречному (не правда ли, совсем, как у нас по утрам в троллейбусе).
Не стесняясь своей немочи и совершенно не привлекая к себе внимания, люди движутся - кто мелким шагом, кто рысцой под музыку, делают упражнения (порой такие, которые и здоровым людям не под силу). У многих на груди плеер, на голове наушники. Кто-то разминается в коляске, успевая куда-то звонить на ходу по радиотелефону. У всех хорошее настроение.
После зарядки можно принять душ, прихватив по дороге бутерброд, сок, мороженое. Вокруг множество маленьких кафе, какие-то экзотического вида мостики, переходы, тихо скользящие эскалаторы, уголки отдыха. С этажа на этаж движется обрамленный прозрачной золотистой сеткой лифт.
Поражает не сама чистота, а ее поддержание. С утра тут все драят, как на корабельной палубе. Ровно в 10. 00 под купол этого необычного здания ударяют струи фонтана. Сменяется музыка, открываются десятки салонов, выставок, парикмахерских, кафетериев, магазинов, где можно приобрести буквально все - от иголки до автомобиля.
К этому времени первые посетители - те, что приехали сюда, чтобы принять заряд бодрости на весь день, разъезжаются по своим офисам, присоединяются к облюбованной компании, пьют утренний кофе, обмениваются новостями.
Можно долго рассказывать о вещах, облегчающих людям жизнь и работу. Есть и такое: можно, хлопнув в ладоши, погасить свет. Но более всего запомнилось то, что я увидел во время прогулки на берегу океана.
Это место любимо всеми: и эмигрантами, и американцами. Мне показали одинокого престарелого инвалида, на груди которого было специальное устройство; если понадобится помощь, им может воспользоваться человек, даже не знающий языка страны или не имеющий сил что-то сказать. Все о нем внесено в память компьютера, в случае, если ему вдруг станет плохо и он потеряет сознание, срабатывает сигнал. К нему приедут, где бы он ни находился, зная, что у него болит, чем ему с ходу можно помочь.
Фантастика? Нет, реальность, но как все это далеко от наших берегов...
Перед отъездом из США меня пригласили в центральный нью-йоркский музей на выставку художника Ренэ Магритта. Одно из его полотен необычно.
... Чуть брезжащий за окном рассвет подобен тому, что разбудил юных Ромео и Джульетту.
На фоне просыпающегося дня двое. Он и она в поцелуе.
Вечный сюжет, скажете вы. Нет! Это необычная пара. Лица их закрыты непрозрачной тканью. Они прокаженные. Незнающее запретов чувство любви вспыхнуло у них в лепрозории...
Эта, может быть, неоднозначно воспринимаемая картина, как мне показалось, излучает заряд жизнелюбия, вечного и неистребимого стремления человека к земным радостям, отпущенным нам от рождения до вечности.
Несмотря ни на что. Вопреки всем лишениям, преградам и сюрпризам судьбы, которые не устает обрушивать на нас жизнь.
Единственная. И такая короткая...
ОБРАЗ ЖИЗНИ, ИЛИ СОСТОЯНИЕ ДУШИ
Сейчас, когда эмоции первых встреч в США улеглись, все больше убеждаюсь в том, что одно из главных моих впечатлений о стране связано не только с тем, что она богата и красива, что над ней, кажется, никогда не заходит солнце. В день 500-летия открытия Америки я увидел на параде в Нью-Йорке людей, буквально переполненных счастьем от того, что судьба одарила их удачей родиться и жить на этой земле. Согласитесь, дорогого стоит такое чувство, такое состояние души.
Парад, который меня поразил, проходил в Манхаттане - центре Нью-Йорка, называемого современным Вавилоном. В отличие от древнего города Месопотамии, где Бог смешал языки людей, и они перестали понимать друг друга, этот с населением 18,5 миллиона человек - одно из немногих мест на земле, где люди разных наций не разучились жить в согласии и терпимости.
По классификации ООН, в мире существует 57 стран с высоким человеческим потенциалом. Этот список возглавляют Канада, США и Япония. На долю США приходится почти треть дохода всего индустриального мира. Экономический рост здесь идет параллельно с увеличением количества рабочих мест, улучшением здравоохранения, расширением
доступности образования. Уровень безработицы в США составляет 6 процентов (в Европе средний уровень 11 процентов).
Известный своим этническим разнообразием Нью-Йорк дал, к примеру, кров стольким ирландцам, что мог бы называться самым большим ирландским городом: Здесь и самая крупная в мире итальянская община. Мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани - потомок итальянских переселенцев. Значительную часть населения составляют негры и испано-язычная группа. Тут есть Китай-город, кварталы, где живут украинцы, "русские" районы. Здесь соседствуют церкви римско-католическая, православная, баптистская, лютеранская, методистская, синагога... Примечательно, что, составляя целое, национальные группы, продолжающие заселять "современный Вавилон", не теряют своей самобытности, что говорит а стране, уровне ее цивилизации, отношении к людям, их правам, культуре, истории.
Как и ожидалось, еще на подлете к имперскому штату (так называют штат Нью-Йорк, признавая его политическое значение) поразили громадные сооружения из стекла и бетона, сверкающие как самоцветы. Мосты, отраженные в воде. Ленты скоростных дорог, мерцающие огнями стремительно мчащихся машин.
А на земле приятно удивил "зеленый Нью-Йорк" с его многочисленными скверами и освежающим бризом. Не ожидал, что в этом финансовом центре мира, городе старейших банков и знаменитых бирж, судоходных компаний, легкой и обрабатывающей промышленности, издательств, рекламных фирм, столько настоящих оазисов: вокруг небоскребов ухоженные газоны, цветные клумбы, фонтаны.
Архитектурный облик Нью-Йорка пестр, сохраняет черты того времени, когда Америка была английской колонией. Стиль, называемый модифицированным модернизмом ХХ века, в сочетании с народными традициями, новыми технологиями, материалами, современным дизайном не дает стареть, вечному городу.
Впечатление неувядаемости усиливают парки, облагораживающие каменную армаду городских зданий, бросающих тень на тротуары. Один из самых притягательных - Центральный.
Некогда по его дорожкам медленно катили экипажи. По аллеям прогуливались элегантные дамы и джентльмены. Сегодня их дальние потомки бегают здесь трусцой, катаются на велосипедах, играют в теннис. В детском городке, рядом со статуей Алисы в Стране чудес, у собственного памятника сидит... Ганс Христиан Андерсен и рассказывает детям сказки, которые так - хочется еще раз услышать взрослым.