Может ли быть польза в заблуждении, или оно всегда приносит только вред? Заблуждение - это неверная оценка ситуации, неадекватный взгляд на мир. Если бы человек в процессе своего развития постоянно заблуждался, неверно оценивал окружающую действительность, то рано или поздно это заблуждение оказалось бы роковым. Очевидно, что в исторической перспективе заблуждение вредно, потому что не дает человеку верного представления об окружающем его мире. Однако существуют мнения, что заблуждение может иногда принести пользу.
По-видимому, первым на это обратил внимание Паскаль. В "Мыслях" он писал: "Общее глубоко укоренившееся заблуждение полезно людям, если речь идет о чем-то им вовсе не ведомом, например, о Луне, влиянию которой приписывают и смену времен года, и моровые поветрия, и пр., ибо из всех поветрий самое распространенное - бесцельное любопытство людей ко всему для них не постижимому, так что лучше пусть заблуждаются, чем живут во власти такого беспокойного и бесплодного чувства". Паскаль считает, что лучше иметь о чем-либо мнение и заблуждаться, чем не иметь никакого мнения и мучиться от неизвестности.
Достоевский в письме к Н.Д.Фонвизиной в 1854 г. писал: "Если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной". "Формула", - как считает В.В. Розанов в "Апокалипсисе нашего времени", - замечательная, показующая, что несовпадение "истины" и "Христа" - тревожило его".
На первый взгляд, из этой формулы следует, что Достоевский так почитал Христа и Его учение, что готов был даже идти скорее за Христом, нежели за истиной. Но если вчитаться повнимательней, то можно увидеть, что Достоевский допускает, что истина и Христос могут разойтись. Если бы он всецело был уверен в истинности учения Иисуса Христа, он бы этого не написал.
Может показаться, что, произнося эту фразу, Достоевский выбирает заблуждение, а не истину. Но эта фраза написана в сослагательном наклонении - "если бы". Так как этого "если бы" не произошло, и никто не доказал, что Христос вне истины, а истина вне Христа, то и нельзя говорить о таком выборе Достоевского.
Здесь также следует различать Христа и его учение с одной стороны и истину с другой. Понятие истины слишком абстрактно, понятие же Христа конкретно. Говоря о Христе, мы сразу же понимаем, о чем идет речь. Одни его учение принимают, другие - нет. Абстрактное же понятие истины весьма опасно. Дело в том, что эта истина может истиной и не оказаться. Именно в этом и состоит, на наш взгляд, разгадка фразы Достоевского.
Кроме вышесказанного, надо иметь ввиду следующее. Когда мы говорим о Христе, мы подразумеваем прежде всего его нравственное учение, в отношении которого справедливее употреблять слово "правда". Если истина характеризует убеждения в их отношении к реальности, то правда характеризует их в отношении к нравственным ценностям. Как считает философ А.Л.Никифоров, "между этими двумя понятиями имеется вполне определенное различие: правда - это нравственно ценная истина; не просто истина, а такая, которая дорога нам, которая вызывает сильное эмоциональное чувство. Поэтому истина одна, а правд может быть много. В своем сближении с понятием справедливости понятие правды может очень далеко отходить от понятия истины". В этом заключается одно из объяснений расхождения Христа и истины у Достоевского.
У Беранже в стихотворении "Безумцы" (1862 г.) есть следующие строки:
"Господа, если к правде святой
Мир дорогу найти не сумеет,
Честь безумцу, который навеет
человечеству сон золотой".
Если сравнить формулу Достоевского и строки Беранже, то можно увидеть, что фактически они говорят об одном и том же: если к правде святой, то есть к истине, мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой. И таким безумцем явился Иисус Христос, а его учение - для человечества сон золотой. Как отмечал лингвист Ю.С. Степанов, в русском слове "правда" соединяются два значения - "правда как объективная истина и правда как внутренний закон, справедливость". У Беранже в данном случае слово "правда" выступает во втором значении, т.к. объективная истина не может быть святой, скорее всего это справедливость.
Перекликается эта мысль Беранже и с изречением Паскаля: если истина не будет найдена, то лучше заблуждение, "сон золотой", чем отсутствие какого-либо мнения. В ученом мире такая ситуация носит название "рабочей гипотезы". Лучше иметь "рабочую гипотезу" и стараться ее подтвердить или опровергнуть, чем полное отсутствие какого-либо мнения.
Об этом же говорит Ницше в книге "Воля к власти" (1886-1888 гг.): "Не исключена возможность, что истинный характер вещей до такой степени вреден предпосылкам жизни, так им противоречит, что нужна именно иллюзорность для того, чтобы иметь возможность жить...". Иллюзорность в виде Иисуса Христа. Поэтому и возникло христианство как защитная реакция человечества от "истинного характера" в первую очередь человека, т.к. самый страшный враг человеку - это сам человек.
В данном высказывании Ницше не исключает ситуации, когда для самой возможности жить необходимо заблуждение.
В статье "Семён Шлосман: ""Замечательная статья" значит только то, что она содержит замечательный результат" Михаила Гельфанда (газета "Троицкий вариант", N 10 (204), 17 мая 2016 г.) приводятся рассуждения математика Семёна Шлосмана о природе творчества. С. Шлосман говорит о другом замечательном математике Станиславе Смирнове: "По своей природе (и благодаря незнанию) он понимает, что можно продвинуться дальше, и действительно, эти продвижения не раз, и не два были совершенно замечательные". Незнание стоит рядом с заблуждением. Излишнее, избыточное знание бывает порой опасно тем, что у исследователя иногда опускаются руки. Он начинает рассуждать: все уже открыто, все познано, и - проходит мимо открытия, которое совершает другой ученый, который знает не так много и вследствие этого уверен, что "о сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух...". Вообще, грань между знанием и незнанием, необходимую для совершения открытия, определить весьма трудно. Тот, кому это удается, и совершает открытия.
Заблуждение вызывается неспособностью человека правильно судить о мире, и оно родственно ограниченности, когда человек также неспособен составить верное представление об окружающей действительности. Французский моралист Жан де Лабрюйер отмечал: "Известная духовная ограниченность помогает иным людям идти по стезе мудрости". Профессор Сколтеха Искандер Ахатов, так комментирует это изречение: "Кто умеет остановиться в подборе точности, тот может принимать точные решения, а если он уйдет слишком далеко, то потеряет нить" (Троицкий вариант, 13 марта 2018 г. N 5 (249)).
Об этом же писал английский радиохимик, лауреат Нобелевской премии по химии 1921 г. Фредерик Содди. Он подчеркивал значение для науки "творческого воображения, не отягощенного знанием... Даже в науке, хотя и не часто, бывает, что выигрыш далеко не всегда достается старательному, заслуженному и уважаемому исследователю, хорошо обученному и полностью оснащенному оборудованием, но одаренному творческим воображением новичку" (Троицкий вариант, N 6 (250), 27 марта 2018 г., Н. Хромов-Борисов. "Фелония Михаила Голубовского: апологетика гомеопатии").
Таким образом, на протяжении двух веков самые разные мыслители высказывали по сути дела одну и ту же мысль - о пользе в некоторых ситуациях заблуждения. Корень этого утверждения кроется по сути дела в признании человеческой немощи, в неспособности человека справиться с истиной, с истинным характером вещей.
![Паскаль []](/img/s/semenow_sergej_aleksandrowich/opolzezablujdeniya/opolxzezabluzhdenija.jpg)