Семенов Сергей Викторович : другие произведения.

Волоколамская Филадельфия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
E-mail: piljulju@rambler.ru
   В первый школьный день Никита вернулся домой невеселый. От мамы, спешившей отвести Настю на художественную гимнастику, это удалось скрыть, но вечером вернувшийся с работы папа сразу заметил, что с Никитой что-то не так.
  - Ты что, сразу же в первый день двойку получил? - спросил папа.
  - Да нет, оценок сегодня вообще не ставили.
  - А что грустный такой?
  Никита немного помедлил с ответом, а потом начал рассказывать:
  - Понимаешь, пап! Ребята как собрались, сразу стали хвалиться, кто где отдыхал. Димка, вот, с родителями на Мальдивы летал, там море, отель роскошный. Кто на Кипре был, кто в Италии, а Варя даже в Америке, в Диснейленде. А мне и сказать-то нечего, я все лето в этой дурацкой деревне проторчал! И рассказать-то стыдно!
  - Да, брат... Сочувствую. Хотя зря ты так. Америка, Кипр, Мальдивы все это хорошо. Я, правда, не был. Но у нас ведь места отличные. Я ж тебе не раз рассказывал, хочешь, еще о нашем Шитьково поговорим?
  - Давай, - всхлипнул Никита.
  - Давай вспомним, например, какая ближайшая к нам станция железной дороги? Откуда мы на такси ездим, когда машина ломается?
   - Дубосеково.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
  - Да, Дубосеково. Особое место, не случайно там такой памятник стоит, не так давно туда в День Победы президент прилетал на вертолете. Раньше все знали, кто такие герои-панфиловцы, как ценой своих жизней они у разъезда Дубосеково немецкие танки остановили. Был ты в траншее около памятника? Представь: сидишь в этой канавке, ноябрь, холодно, поле заснеженное, а с запада ползут танки, десятки танков... Страшно... А они выстояли. Сейчас что-то спорят, что было их не 28, а больше, что все как-то не так было. Но подвиг-то он и есть подвиг. Помнишь, как у Высоцкого: "А видал ли ты, брат, пулемет или танк?"? Недаром Волоколамску присвоили звание города Воинской славы.
  - Да, пап, место действительно, героическое! Помнишь, как мы первый раз памятник издали увидели, когда искали дом? Я тогда аж вздрогнул, когда вдруг фигуры солдат вдалеке появились. Мне этот памятник нравится. А в Шитьково была война?
  - Да, предыдущие хозяева рассказывали, что в нашем доме стояли немцы. А в церкви был наш корректировщик огня, фашисты по нему из пушек стреляли. А недавно в интернете я нашел сочинение одной девочки из Тушино, она пишет, как ее бабушка Мария в 1941 году оказалась в Шитьково. Как-то солнечным октябрьским днем в деревню въехали немцы на мотоциклах, обыскали дома, жителей выгнали, пришлось им идти жить на болото во временных бараках. Там тогда торфоразработки были, приходилось жечь торф, чтобы приготовить еду и согреться. А немцы иногда наведывались, чтобы отобрать корову или еще какую-нибудь живность. Ну а в декабре наши начали наступать, в бою за Шитьково погибло 18 наших, ты знаешь, у болота есть братская могила, там они похоронены. А сколько таких могил по Волоколамской земле! Совсем рядом с нами - в Соснино, в Каменках. Так что места эти - героические.
  Тут разговор прервался. Мама с Настей вернулись с художественной гимнастики.
  - Папа, папа! - сразу закричала Настя, - к нам на тренировку сегодня Евгения Канаева приходила, чемпионка! Вот она мне даже фотографию подарила свою, видишь, написала: "Успехов в жизни и спорте!"
  - Здорово, - ответил папа.
  - А у нас, кстати, Петя был в Барселоне и видел Месси, - сказал Никита, - везет же людям! А у нас-то в деревне, хотя и согласен - места боевые, да теперь-то никого не увидишь, обычные люди!
  - Ну, обычные люди часто бывают добрее и проще, чем знаменитости. Хотя ты прав, Месси, к нам в Шитьково или Соснино вряд ли пожалует. А вот английская принцесса Маргарет бывала в Каменках, в храм на службы приезжала.
  - Да, пап, помню, ты рассказывал, только я забыл, как получилось что принцесса - в Каменки? И почему ты нас не взял?
  - Было это в сентябре, у тебя игра была, с Диной, кажется, ты еще гол на последней минуте забил. А Настя с мамой на тренировке были. Вот я один на службу в Каменки в тот раз и ездил. А принцесса Маргарет - внучатая племянница святой Елисаветы Федоровны, про нее я вам читал, она после смерти мужа Сергея Александровича основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель милосердия, много людям помогала. А в Каменках году в 2002 основали подворье обители. Приехала принцесса на 100-летний Марфо-Мариинский юбилей и решила посетить подворье. А какая в тот день служба была! Приезжал схиигумен Илий из Оптиной, народ его очень почитает. А принцесса - удивительный человек, ей уж лет под 80, она инвалид, в коляске передвигается. Взгляд у нее очень добрый. Так что, если не забудете, напишите в храме в записке о здравии болящую Маргариту, она ведь, как и мы, православная.
  - Пап, а у нас-то в Шитьково храм будут восстанавливать? Он же так красиво стоит, видно отовсюду! - спросила Настя.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
  - Если местные люди захотят идти за Христом, то, конечно, Бог даст и храм восстановить. Пока же люди больше о своих хозяйствах думают, чем о Боге и храме. Главное - было бы желание у народа. Храм-то Богородичный, а уж по Ее молитвам - все возможно. А знаете, что в этом храме незадолго до закрытия служил иеромонах Филадельф (Мишин)?
Посмотреть на Яндекс.Фотках
   - Нет, пап, ты еще не рассказывал! И что за имя такое странное? Я город такой знаю в Америке и команда там хоккейная.
  - Филадельф по-гречески значит "братолюбец", хорошее слово. Был когда-то мученик с таким именем, в честь него и постригли лет 100 назад Митрофана Мишина в монаха в Троице-Сергиевой Лавры. А после революции Лавру закрыли, вот и попал отец Филадельф к нам в Шитьково, точнее Казаново, село такое было у храма, исчезло в 1930-е годы. А в 1931 году арестовали отца Филадельфа и сослали в Казахстан. Уже после войны вернулся он в родную Лавру и там и пребывал до самой смерти. Отец Филадельф исповедовал народ, многие к нему на исповедь приезжали. Он уж старенький был, больной. Бывало совсем устанет на исповеди, уйдет ненадолго в алтарь, попьет святой водички, и опять возвращается исповедовать. А ночами молился за людей, все вздыхал: "Царица Небесная! Как же всех жалко! Сколько горя-то у людей!" А когда проповедовал - плакал. Хотя от болезни говорил он невнятно, но люди слушали внимательно, тоже бывало плакали. А еще стихи писал, только ничего не сохранилось. Зато сохранился рассказ отца Филадельфа, как он чудесным образом в ссылке от смерти спасся. Рассказать?
  - Конечно, - сказала Настя.
  - Было это в Казахстане, зима была холодная, а в те дни еще и пурга, так что дорогу к бараку, где жил отец Филадельф и другие ссыльные совсем занесло. Запасы еды кончались. Отец Филадельф уже чувствовал, как наваливается предсмертный сон, да и взмолился святителю Николаю, которого, наряду с Сергием Преподобным особо почитал: "Угодничек Божий! А я ведь умираю! Помоги!" И тут - стук в дверь. Открыли - за дверью большая сумка, наполненная теплым еще хлебом. И следы на снегу, от барака уходящие... И этими хлебами все в бараке и питались, пока погода не наладилась. А в других местах много людей поумирало. Вот такое вот чудо святителя Николая. А умер отец Филадельф в Страстную Пятницу, хоронили его уже после Пасхи. Я на днях узнал, где - на Старом кладбище Сергиева Посада, недалеко от Лавры. Если хотите, можно в следующие выходные съездить на могилу и в Лавру, конечно.
  В следующее воскресение папа с Настей отправились на электричке в Сергиев Посад. Никита не поехал из-за игры с Новой лигой, а мама за неделю слишком устала. В Сергиевом Посаде папа с Настей прежде всего пошли в Лавру, приложились к мощам Преподобного. Стоять пришлось минут 50, Настя подустала, зато после, подкрепившись монастырскими коврижками и квасом, она повеселела. А уж после Лавры поехали на Старое кладбище. Там было тихо и безлюдно, могилу отца Филадельфа искали довольно долго. Наконец, нашли.
Посмотреть на Яндекс.Фотках На могиле стоял черный мраморный крест, горела лампадка. Папа и Настя кратко помолились об упокоении архимандрита Филадельфа и монаха Мелетия, похороненного рядом, попросили помощи в восстановлении храма в Шитьково и поехали домой.
  - Пап, а много денег надо, чтобы храм восстановить? - спросила Настя в электричке.
  - Достаточное число потребовалось бы денег, - задумчиво ответил папа, глядя в окно на купола Хотьковского монастыря. - Да дело не в деньгах, а в произволении. Ведь двести лет назад, после наполеоновского нашествия, храм построили именно на деньги прихожан. Люди любили свой храм, украшали, заботились. Сейчас и представить трудно, как красиво было. Ты ведь видела остатки фресок? А тогда, говорят, весь храм был расписан. А после революции храм, увы, закрыли, сначала молокозавод сделали, а потом и вообще, остался храм бесхозным. А народ-то из храма кирпичи таскал. Колокол храмовый долго висел в пожарном сарае, так сдали на металлолом, ради денег. Грустно это. Может теперь опомнятся.
  - Пап, а преподобный Сергий у нас в Шитьково бывал?
  - Да вряд ли. Но наша Волоколамская земля крепко связана с Преподобным через его учеников. Вот самый известный святой нашего края - преподобный Иосиф Волоцкий был учеником преподобного Пафнутия, Пафнутий был учеником Никиты Серпуховского, а Никита учился у самого Сергия. Да и отец Филадельф - конечно же, Сергиев ученик. Так что преподобные Сергий, Иосиф и другие святые, конечно, нам с храмом помогут. Да, кстати, знаешь, есть святой, новомученик, который у нас около храма родился в селе Казаново. Служил в то время в храме псаломщик Михаил Покровский, у него родились два сына - Александр и Петр, оба стали священниками и пострадали за Христа, в 1930-годы их расстреляли в Бутово, это место на юге Москвы, там твоя двоюродная сестра живет. А недавно Александр был прославлен как священномученик, так что ему тоже можно помолиться. Кстати, после войны, уже будучи снова лаврским монахом, отец Филадельф приезжал в Матренино, ты знаешь, это километров 8 от Шитьково, там храм во имя святителя Николая. Тоже наверно на электричке до Москвы добирался, а там опять на электричку до Матренино. Там у него были духовные чада. Одна девушка, к маме которой приезжал отец Филадельф, тогда комсомолкой была, в Бога не верила. Мама ее ругала, а отец Филадельф говорил: "Да не ругай ты ее, время такое. После сама все поймет". И правда, теперь эта женщина, бабушка уже, и в храм ходит, и отца Филадельфа всегда поминает.
  - Хороший человек отец Филадельф, - сказала Настя.
  - Конечно, хороший. Да только очень он не любил, когда его хвалят. Когда называли его святым и прозорливым, что бесов изгоняет и людей исцеляет, он очень сердился, прямо из себя выходил: "Вот дуры-то,- сурово говорил он,- нашли себе прозорливца. Да какой же я прозорливый-то? Не прозорливый я, а прожорливый, не святой, а косой. Исцеляет-то ведь Господь наш Иисус Христос. Он Единый Врач и Целитель. А я-то кто такой? Вот дуры бабы, вот дуры так дуры. Филадельфа сделали прозорливым! Грамматику не учили, что ли? Почитай-ка возьми. Вот чего еще надумали".
  Так за разговорами и вернулись домой. Дома они застали мрачного Никиту: проиграли 3:5, да еще он не забил пенальти, вратарь отбил. Пришлось покупать мороженое, Байкал и смотреть Джентльменов удачи. Первое время Никита продолжал дуться и бубнить себе под нос, как это часто бывало с ним после обидных поражений. Но вскоре и он оттаял, съев эскимо "Жемчужина России" и выпив стакан Байкала. Когда Никита немного пришел в себя, он спросил у папы:
   - Пап, я тоже хочу в Лавру и к отцу Филадельфу! Поедем в следующий выходной, у меня игр вроде не будет?
  - Нет, - ответил папа, - надо ехать в Шитьково, закрывать сезон. А в Лавру как-нибудь потом выберемся.
   Но в следующие выходные шли проливные дожди, поездку отложили, потом папа приболел, потом в выходные у Насти были соревнования, а у Никиты турнир в Солнечногорске, так что поехали в Шитьково только в октябре. Встали пораньше, еще в темноте, позавтракали, быстренько погрузили в машину сумку с едой. Мама, всю ночь расшивавшая для Насти новый купальник, так устала, что поехать не смогла, так что отправились втроем. В дороге Настя и Никита дремали, а папа, как обычно в дороге, слушал радио Орфей. Проснулись Настя и Никита практически одновременно, когда машина уже свернула с Новорижского шоссе, а по Орфею передавали тарантеллу Гаврилина. Уже рассвело, впереди виднелся купол Никольского храма села Матренино. Накрапывал дождь. Увидев, что дети проснулись, папа в который раз стал рассказывать:
  - Вот от этого села Матренино к Шитьково раньше узкоколейка шла, чтобы торф с торфоразработок вывозить. В лесу есть еще остатки рельсов и даже одна ржавая вагонетка. Как пойдем в лес - покажу, да уж наверно в следующем году.
  Тарантеллу сменила соната Скарлатти в исполнении Сеговии, папа на время притих. Проехали Иванцево, свернули на Таболово, соната кончилась, папа, как обычно, кивнул головой направо и спросил:
  - Ну, про елку вы, конечно, помните?
  - Конечно, помним, папа, - ответила Настя, - ты уж сто раз нам это место показывал. Да мы и сами в новостях видели и слышали: в этот Новый год кремлевскую елку срубили здесь, ей 110 лет было. И все новогодние праздники наша Шитьковская елочка на Соборной площади в Кремле стояла. Тетя Наташа с маленьким Петей туда ходила, там вокруг этой елки малышей водили.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
  Но вот и место, где стояла елка, осталось позади, и пришла пора сворачивать в деревню. Дорога, увы, была сильно размыта дождями и, как ни старался папа, вскоре машина крепко завязла в грязи. Как назло, усилился дождь.
  - Пап, давай мы толкнем? - неуверенно спросил Никита.
  - Да сидите уж, тут здоровый взрослый мужик нужен, а то и два. Пойду поищу кого-нибудь. Хотя, боюсь, в октябре уж никого кроме бабушек в деревне не осталось.
  Минут через 15 папа вернулся, найти никого не удалось.
  - Пойду к дороге, может, какая машина остановится и вытащит нас, - сказал папа.
  - Пап, а давай помолимся святителю Николаю, - сказала Настя, - ты же сам много раз рассказывал, как он помогает!
  - Да уж молился я, - как-то безнадежно ответил папа, - ладно, пойду к дороге, а вы помолитесь.
  Настя перекрестилась и сказала:
  - Святитель Николай, помоги нам выбраться из этой грязюки!
  Никита хотел было спеть тропарь, но вспомнил только начало: "Правило веры и образ кротости", поэтому просто перекрестился. Никита обернулся назад, вдалеке виднелась фигурка папы, уже приближавшегося к асфальтовой дороге. Настя же смотрела вперед, ей показалось, что от деревни к машине тоже кто-то шел.
  - Смотри, - сказала она Никите, - вроде идет кто-то.
  - Никита повернулся, пригляделся и ответил:
  - Да, точно кто-то идет. Может бабулька какая? А может мужик?
  Дождь немного стих, фигурка приближалась, что-то в ее очертаниях казалось очень знакомым.
  - Слушай, - сказал Никита с радостно, - да это кажется Барбадос!
  - Папа не велел его так называть,- ответила Настя, - но только бы это был он, Барбадосик миленький!
   Тут надо бы сделать небольшое отступление, чтобы объяснить, кого увидели ребята. Да, это был Дмитрий Александрович по прозвищу Барбадос. Папа с мамой не любили этого прозвища и запрещали детям так называть дядю Диму, но это нелепое и непонятно откуда взявшееся прозвище так прилипло к Дмитрию Александровичу, что очень многие (да, честно говоря, почти все) так его и звали. Да и сам он так себя и называл Барбадосом. Жил он в деревне давно, хозяйство свое не вел, ютился в деревянном вагончике (даже зимой!). Всем помогал по хозяйству, за это его кормили, да и денег понемногу давали. Когда семья Насти и Никиты купила дом в Шитьково, то папа быстро подружился с Дмитрием Александровичем, потому что папа регулярно застревал на машине (порой даже в единственной на всю дорогу луже), а дядя Дима всегда был рядом и приходил на помощь. А когда как-то весной неизвестные злоумышленники жгли траву (они это делали по странной традиции много лет подряд), и на участке Насти и Никиты сгорел туалет, папа с помощью Дмитрия Александровича довольно быстро соорудил новый, достаточно причудливой архитектурной формы. В конце разговора дядя Дима чаще всего говорил так: "Ну ладно, увидимся! Барбадос зайдет!" Папа всегда старался хоть как-то помочь дяде Диме, над которым в деревне многие смеялись. Но в последние годы Дмитрий Александрович устроился сторожем каких-то дач где-то в Каменках и в Шитьково не появлялся. А тут вдруг появился - в самый нужный момент.
  Дядя Дима подошел почти одновременно с папой, которому поймать машину на дороге не удалось. Дождь почти совсем стих, когда папа и дядя Дима встретились и обнялись.
  - Ты откуда? Ты ж в Каменках? - радостно спросил папа.
  - Да я на денек! Сестра приехала, а я говорю Иванычу, еще рано сажать-то, а он не слушает, весь чеснок-то, да чего уж! А я в легкую, мне не привыкать. А дачи никуда не денутся! А погода-то, да ладно. А вертолеты летают!
  Много еще чего говорил дядя Дима, но если б за ним все записывать, то наша история кончилась бы нескоро. Не переставая рассказывать, дядя Дима ловко подтолкнул машину, после чего удалось благополучно доехать до дома. Папа угостил друга бутербродами с колбасой, напоил чаем, после чего Дмитрий Александрович пошел к Иванычу, пенсионеру, круглый год жившему в деревне, сказав напоследок: "Ну ладно, пошел! Увидимся! Барбадос зайдет!"
  Весь день провели на участке. Собрали остатки урожая, слили воду из баков, вытащили насос из скважины, смотали шланги. Погода наладилась, было, конечно, уже не очень тепло, но зато сухо. К вечеру затопили печку, на ужин пожарили сосиски на костре, любуясь дивным (как всегда в Шитьково) закатом. За день все устали и спать легли рано. Перед сном папа сказал:
  - Давайте завтра сходим в наш Шитьковский храм, завтра ведь воскресение, хоть какая-то молитва в храме будет. Да и святителя Николая надо поблагодарить.
  Все согласились. Папа вырезал из старого календаря иконку Николая Чудотворца и наклеил на картонку, чтобы отнести в храм.
  Встали около 8, светало. Сразу пошли в храм. Дорога шла через поле, было тихо и очень красиво. Храм стоял примерно в полуторах километрах от деревни, в осенне-зимне-весеннее время проехать к нему через грунтовую дорогу, а особенно преодолеть огромную лужу в низине, было почти невозможно. Да в общем-то в храм пешком и лучше.
   В полуразрушенном храме тоже было тихо и как-то торжественно, хотя всюду виднелись печальные следы разрушений. Папа установил иконку святителя Николая, зажег свечку, достал молитвослов. Молились недолго, но с воодушевлением. Никита вместе со всеми спел тропарь, слова которого как-то сами собой вспомнились. Закончили молиться так: "Помоги, Господи, восстановлению храма сего молитвами Пречистой Твоей Матери, святителя Николая, преподобных Сергия Радонежского и Иосифа Волоцкого, новомученика Александра и всех Твоих святых!" После молитвы походили по храму, немного разгребли мусор. Нашли еще одну бумажную иконку, оставленную кем-то - Сергия Радонежского. Уже собирались уходить, когда Настя вдруг вспомнила:
  - Папа, мы же отца Филадельфа не помянули!
  - Молодец, Настя, - ответил папа, - я что-то совсем рассеянный стал. - Упокой, Господи, служившего здесь архимандрита Филадельфа и святыми его молитвами помоги нам! Аминь.
  По дороге домой молчали, пока не встретили Иваныча, шедшего от асфальтовой дороге к своему участку.
  - Вы чего, за грибами ходили? - удивился Иваныч.
  - Да нет, - ответил папа, - в храм, воскресение сегодня.
  - А-а... А я вот Барбадоса проводил, ушел он опять в Каменки.
  - Ну ладно, Сергей Иваныч, счастливо перезимовать! Мы уж в этом году не приедем наверно.
  - Счастливо! - помахал рукой Иваныч.
  На том и разошлись.
  - Да, - задумчиво сказал папа, - хороший человек Сергей Иванович, а к Церкви как-то совсем равнодушен. Почему так? Да и другие тоже? Ведь у многих рядом с храмом родные похоронены, у кого дед старостой был, у кого бабушка на клиросе пела. Странный народ! Как его пробудить?
  - Пап, а ты напиши книжку про отца Филадельфа и про этот храм, люди почитают и станут храм восстанавливать, - сказала Настя.
  - Думаешь, станут? - задумчиво спросил папа. - Да и талант нужен, а где взять?
  - Да попробуй, пап, все равно пока никто другой не напишет, - поддержал Настю Никита. - Если что - мы поможем.
  - Ну ладно, давайте попробуем, - ответил папа, - только вместе, одному мне не осилить! Предлагаю написать детскую книжку, дети прочтут, подрастут и храм восстановят! Как книжку-то назовем?
  - Ой, папа, название - это так тяжело придумать, - сказала Настя.
  - Это точно, - ответил папа.
  - А я знаю, как назвать, - вдруг вмешался Никита. В честь отца Филадельфа, очень мне его имя и жизнь по душе пришлись. Так и назовем - Волоколамская Филадельфия. Вот восстановят храм и будут стараться жить, как отец Филадельф - всех жалеть, всем помогать. И будет здесь настоящая Филадельфия, ну, страна Братолюбия по-нашему.
  Ну что ж, - покачал головой папа и, неожиданно для себя сказал, - и сие буди, буди!
  
Посмотреть на Яндекс.Фотках
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"