Аннотация: Человеческая девочка одарённая только учится ей выпало в академии иных рас.
Призванные богами книга 1
Дежурство у ворот.
На выбеленной солнцем и ветрами гальке, привалившись спиной к огромным кованным воротам и прикрыв глаза сидел Агат. Он лениво жевал соломинку, перекидывая её из одного уголка рта в другой. Лёгкий осенний ветерок трепал локон на правом виске, оставленный не заправленным в косицу и выкрашенный в цвет индиго. Клановая принадлежность. Единственный минимум личного статуса допускаемый в стенах академии. Не по-осеннему яркое и греющее солнышко располагало к неспешным размышлениям, созерцанию порхающих бабочек, жужжащих пчёл и прочих насекомых, беспрепятственно залетающих на территорию академии, им даже магическая охранка не помеха. Этот ранний осенний денёк благоухает ароматами некошеного луга раскинувшегося окрест академии. Такие безмятежные деньки здесь выдаются крайне редко, а осознание того что в его распоряжении еще несколько таких благостных часов навевало грёзы и мысли уносились в далёкие дали к родным рудникам. Тишина, спокойствие - это прекрасно, только сейчас, он безмерно скучает по родным рудникам и своим низкорослым собратьям. Там глубоко в подземных чертогах рудников, тишина не наступает даже ночью. Камень собратья дробят круглосуточно. Выбирая из породы драгоценные камни и самородки. Все остальное требующиеся для жизни обменивается на камешки и золото. А ещё среди собратьев есть знаменитые на весь мир ювелиры, никто лучше гномов не чувствует камня и не может огранить его так чтобы камень показал внутреннюю красоту.
А он мечтает создавать артефакты равных которым нет на земле. Ведь и там главными являются камни. Они впитывают и удерживают магические начинки лучше любого метала.
Не успев додумать эту мысль, подскочил от содрогания и лязганья чугунных ворот. В ворота кто-то отчаянно колотил. Разомлев на солнышке, он совсем забыл, что на сегодняшний день приставлен стражем ворот и должен наблюдать за тем, что творится вокруг школы. Подскочил словно ужаленный, заметался туда, сюда, озираясь по сторонам.
- Кого там нелёгкие принесли! Старший не предупреждал о посетителях, да и для доставки товаров время неурочное. А находящийся за воротами не унимался словно планировал снять дверь с петель. Наконец заметив принесенный им когда-то чурбачок засеменил кривыми ножками. Ох и досталось ему когда-то от Этлафуса за этот чурбачок. Хорошо хоть он оказался обычной деревяшкой, а не нечестью. Этлафус хоть и побушевал, но чурбачок на территории оставить разрешил. Только отработку трехдневную назначил. Можно сказать, легко отделался. Ухватив колоду обеими руками, натужно крякнул и пыхтя потащил к воротам, нужно глянуть кого там принесло.
На сегодняшний день он назначен стражем у ворот и каждые два часа должен делать обход прилегающую к воротам территорию. Дорогой этой пользовались крайне редко, что его делать этот обход. Незнающие проедут мимо. Вроде и есть дорога, а упирается в непроходимую чащобу. И только местные знают, морок рассеется стоит пересечь черту. Только в это время не один нормальный человек, да и не человек тоже сюда не сунется. А для ночной нежити замки и заборы не помеха. Иной селянин торопыга, срезал окружную дорогу спеша на ярмарку, но только в утренние часы. Возвращаться этим путём никто не рискует, жизнь она дороже нескольких часов потраченных на объезд. Людно здесь только в первые осенние деньки, когда учеников в академию привозят. И все учителя, магистры и даже старшекурсники накрывают дорогу охранным куполом. Только набор давно завершён, купол развеян, а нечисть лютует после принудительной диеты. Не вся нежить питается кровью и плотью, многим энергетических доноров достаточно. И территория академии является мощным и качественным донором. Излишней магией здесь так фонит можно обкушаться.
Ошибка брата.
Телега остановилась у высоких, кованных ворот с заклёпками и полосами белого метала. Возница дюжий молодец привстал на козлах оглядывая окрестности. Уже минут десять он едет вдоль каменного забора в два человеческих роста, больше напоминающего крепостную стену. А ему всё конца и края не видать. Даже смотровые башенки имеются через определённое расстояние. За оградой высится древний замок со множеством башен поднимающихся под облака. Замков ему прежде видеть не доводилось, да и сейчас за высокой оградой разглядеть удаётся немногое. А увиденное поражает не только размерами, но и всевозможными конфигурациями башен. Круглыми, квадратными, а некоторые и вовсе многоугольные, а то и многолучевые. Словно каждую из них строили отдельно и только основание единое. Сложенное из того же камня что и забор. Серого, с вкраплениями загадочного минерала, искрящегося в солнечных лучах. Замок совсем не походил на монастырь, в который велено отвезти сестрицу. И как ему теперь поступить? Запустил пятерню в волосы, взлохмачивая их, передёрнул плечами. Видимо лошадка где-то свернула пока он дремал. При въезде в лес к дереву была прибита дощечка, заметил он её слишком поздно, да и читать толком не умеет.
Лесная дорога узкая в одну колею и парень торопился проехать. Не приведи господь встречная телега поедет не разминуться. Да и лес сумрачный даже солнечных лучей не пропускает, а еловые ветви клонятся к дороге так низко того и гляди зацепят. И в деревню с сестрицей возвращаться нельзя забьют её там. Подумав и посомневавшись ещё несколько минут о судьбе наделившей его сестрёнку странными и опасными способностями. Зло махнул рукой, ухватив мешок с чем-то живым внутри аккуратно спустил на землю. Огрел бедную лошадку вожжами и поспешил удалится на прощанье буркнув прости малышка и дёрнув пеньковую верёвку на горловине мешка. Деревенская кляча не годится в рысаки. И всё же жалобно заржав, рванула вперёд, словно заправский спринтер.
В мешке что-то яростно копошилось, сопело, затем начало ругаться. Любой кабацкий завсегдатай заслушался бы. И даже его возможно услышанное заставило смутится. Отборная брань произносилась тонким девичьим голоском и не прекращалась до тех пор, пока ослабленная, но не развязанная пареньком верёвка не свалилась с горловины. Являя миру меня с взлохмаченной рыжей шевелюрой стоящей дыбом, словно стог сена после урагана. Усыпанное крупными веснушками лицо, наверняка пунцовое от распираемой злости. А зелёного цвета глаза мечут искры. Да не только в переносном смысле. Гляжу вслед уезжающей на предельной скорости телеге. Крылья носа трепещут от гнева. Упертые в бока кулаки сжимаются до белизны суставов. Клокочущая внутри ярость требовала выхода. И я не стала её сдерживать. Вскинула вперёд руку с растопыренными пальцами, злобно прошипела. Будь ты проклят братец и ты и вся семья вместе с вашей деревней. Воздух колыхнулся, проклятие вспороло пространство позади телеги, рассыпавшись веером искр по дороге и предав скорости улепётывающей лошадке, но не одно из проклятий так и не достигло своей цели. Разве только эхом зацепит. После нескольких яростных выбросов, ощутила, как меня накрывает и укутывает привычная слабость. Чтобы не упасть села на землю. Кажется, я сегодня не рассчитала свои силы. Слабость через несколько часов пройдёт, а если поесть, то пройдет быстрей. Только рассиживаться, а тем более есть некогда и нечего. Пол ковриги хлеба и кольцо колбасы сжевала ещё в дороге. Старший брат с позволения родителей и требованью селян. Привёз меня сюда. Моего желания спросить никто не удосужился.
-А сюда это куда? Задала вопрос в пустоту. Ответом мне была тишина.
Ранним утром. Петухи еще не пропели, дверь в кладовую где я пряталась скрипнула. Братья подхватили меня сонную с двух сторон и засунули в мешок, сопротивлялась но терпела злую шутку, иногда и сама зло шутила над старшими, осознавая, останусь безнаказанной. Младшенькая в семье, да ещё единственная девочка. Но когда меня как картошку закинули в телегу, а рыдающая и причитающая мать сказала. Это только тебе во благо дитя неразумное. Поняла не шутят, но сопротивляется было поздно. Мешок над головой завязан крепко. Порвать не чем, а поджечь конечно можно, только боюсь сама в нём сгорю. Везли долго по ухабистой дороге мешок со мной любимой скакал от одного борта телеги к другому и обратно. Хорошо мама успела сунуть в мешок кольцо колбасы и краюху хлеба. Удивительно, но даже в таких условиях умудрилась не только перекусить, но даже подремать. После вчерашних событий не выспалась. Уснула поздно, а сегодня подняли заря ещё не занялась. А сейчас солнышко уже перевалило зенит и клонится к вечеру. Вернусь отомщу. Пообещала я сама себе.
Убедившись, что головокружение и тошнота отступили. Неторопливо поднялась. Оглядела окрестности. Увидеть удалось немного. Стаю я у высоченных арочных ворот. Две крылатые твари из породы кошачьих, возлежат на арке свесив передние лапы и хвост. Взгляды их устремлены к мерцающему шару в центре. Вся эта экспозиция поражала реалистичностью моргни и оживут звери да и ширина ворот ошеломляла пара троек проедет не столкнётся. В обе стороны тянется высоченный каменный забор на сколько хватает взора. Через определённое расстояние над забором возвышаются смотровые башенки с маленькими зарешёченными окошками. Каждую башенку венчает хрустальный искрящийся шарик. Строение за воротами напоминает замок. Только замок древний и наверняка с приведениями. Почему с приведениями не ведаю, может потому что выглядел безжизненным. Озноб побежал между лопаток. А если в замке действительно никого нет или меня туда не впустят. Прошлась вдоль забора туда-сюда, осмотрелась. Замок находится на холме сверкая в солнечных лучах. Всего через сотню метров начинается некошеный луг раскинувшийся от края до края и переходящий сначала в мелкое редколесье, а затем в тёмную чащобу замыкая в кольцо и отрезая от внешнего мира с горловиной дорог по обе стороны. С такого расстояния почти неприметные. Солнце клонилось к закату и оставаться одной у кромки леса мне страшновато мало ли какие хищники водятся в этом лесу.
Нужно попроситься на ночлег. Если потребуется я его отработаю. Я много чего могу. Даже людей и животных лечить. Шмыгнув носом, решительно направилась к чугунным воротам. За все время ни разу не ревела, и теперь от неё этого не дождутся.
Сначала стучала кулаком, пока не отшибла обе руки, но за дверями была тишина. Тогда повернулась к железной двери спиной и отчаянно замолотила голой пяткой. Грохот стоял такой, что и мёртвые поднимутся.
О том, что же делать? Если ворота так и не отопрут боялась даже думать.
Маленькая смотровая дверца скрипнула и оттуда высунулась голова с козлиной бородкой. Обладатель сей растительности, с недоумением глядел на одинокую девочку, барабанящую пяткой в дверь. Прерывалась она лишь на пару мгновений, потереть отшибленную пятку и сменить ногу. Колотила так старательно, что скрип дверцы остался ей не замечен.
Смотрящему пришлось выбраться в окошко чуть ли не по пояс и обозреть окрестности, пытаясь высмотреть сопровождающих. Их отсутствие озадачило еще больше. Такая маленькая девочка не могла добраться до замка самостоятельно. Да и дорога зачарована. Простой путник проедет мимо развилки. Лесные духи отведут взор не позволят увидеть где дорога упирается в лесной массив. И только маги, да те, кто этой дорогой пользуется постоянно знают, стоит добраться до кромки леса морок рассеивается, позволяя продолжить путь. Сейчас в обе стороны от замка дорога была пустынна. Гном, а это был именно гном, попытался почесать затылок, не получилось, исчезла опора из-под ног.
Болтая в воздухе ногами, бурчал. - Ведь она была, когда я открывал эту треклятую дверцу!!! Просто так, до неё ни в жизнь не дотянулся бы. И какой идиот, догадался встроить эту дверцу так высоко!? Так куда же подевалась, эта чёртова колода? Недаром говорила Мама и великая Варвара, любопытство до добра не доводит!
Услышав за спиной приглушенное хихиканье перестал барахтаться. Так, опять над ним подшутили ученики этой треклятой академии. Но вот как выкрутится из столь щекотливого положения, не потеряв своего лица перед маленькой девочкой? Он не ведал. Привлекать к себе внимание в подобной ситуации не хотелось. Глубоко вздохнув, словно нырнув в воду спрыгнул. Только сегодня как обычно не его день. Больно треснулся затылком о верхний край дверного проёма, затем чуть не пересчитал зубы, о нижнюю часть того же проёма, зацепив его подбородком, и в довершение, не удержавшись на ногах приземлился на пятую точку в россыпь мелких камней и взвыл.
За спиной уже захохотали открыто, громко улюлюкая и вопя, о том, что гном опять "сел в лужу". Толпа учащихся помчались по огромному кольцевому коридору замка, неся эту радостную весть. О неуклюжести этого гнома по академии ходили легенды, и он в очередной раз подтвердил их правдивость. Добавив к огромному списку ещё один пункт, дежурство у ворот. И этот магический список опять будет висеть в центре столовой.
Только в первый год обучения учащиеся не занимаются хозяйственными делами. Магия ещё не стабильна и вреда от её неумелого применения может быть больше чем пользы. Агат же, уже третий год бьёт рекорды по применению неудачных заклинаний и попаданий в нелепые ситуации. И в те дни, когда дежурит гном, ученики, а порой и учителя, делают ставки, что придётся делать раньше. Ставить защитные купала. Или тащить Агата в лечебницу. Дежуря на кухне, он умудрялся розбить посуду, опрокинуть на себя кастрюлю с варевом и даже застрять в духовом шкафу. Садовые и дворовые работы всегда заканчиваются одинаково. Лопаты, метла и прочая хозяйственная утварь не выдерживали и ломались. Так как не предназначены, для добывания руды в неположенном месте. Над ним потешаются ученики, и тяжко вздыхают учителя. Ученики ещё и помогают попасть в очередную передрягу. Учителя в учительской по-тихому, обсуждая его неуклюжесть качают головами и разводят руками. Выгонять уже поздно основы им получены, потенциал у него хороший, а вот старательности не хватает. Да и нельзя выпускать магов недоучек. Если его выгнать это будет страшная ходячая катастрофа.
Он давно сбежал бы из этой академии, но его удерживало обещание, данное родным, старейшинам и главное духам, он научится управлять магией. Если он вернётся в родные рудники без диплома, его просто выгонят из клана с позором. Уходя учится, он объявил, что станет лучшим специалистом по созданию артефактов, ведь магия и камни, наделенные магией, это огромная сила. Вот только магия не спешит ему покорятся. Многие гномы владеют природной магией. Но она у них слабая, спонтанная и неуправляемая. И порой наносит больше вреда, чем пользы. Теперь ему нет возврата в клан, пока не освоит это ремесло. У гномов есть поверье, если ты взялся за дело и не завершил его, духи гор перестанут тебе помогать. Наоборот станут вредить не только тебе, но и находящимся рядом. Теперь он точно знает духи есть и злить их не желательно. Они порой бывают очень коварными. Слово данное людям можно нарушить, данное духам нельзя.
Вот и приходится терпеть, оставаясь из года в год, на одном и том же курсе. Нет, он не совсем уж тупой, все, что касается непосредственно магии земли, он выполняет с закрытыми глазами. Магия огня тоже чаще всего поддаётся контролю. А вот воздушная и водная магии ему даются, но с огромным трудом. С целительством и зелье варением до этого лета была совсем беда. Вот и приходится зазубривать до оскомины пасы и заговоры, лишь для того, чтобы, сдав очередной экзамен забыть их напрочь. И так до следующего экзамена. Как только он выходит за двери кабинета в голове остаётся лишь пустота. Даже Этлафус по этому поводу ворчит. Пока элементарных знаний по факультативам не освоишь, стихии не подчинишь, не видать тебе диплома как своих ушей.
Услыхав возню и вопли за дверями, перестала колотить. Пятки и так уже отваливались.
- Эй!!! Там, есть кто живой? Прильнула к щели между дверьми. Пытаясь разглядеть, что происходит с противоположной стороны. Только щель была слишком узкой разглядеть ничего не удавалось.
- Почти живой, прозвучало с противоположной стороны сопровождаемое охами, ахами и нецензурной бранью. Спустя несколько минут. Запоры на дверях звякнули, и щель меж двух огромных створок увеличилась. Из дверей до половины тела высунулся гном.
- Ты кто такая?
Я смотрела на двери в надежде, увидеть взрослого человека и когда услышала голос без тела, очень удивилась. Но ещё больше было мое удивление, когда, посмотрев вдоль створки дверей обнаружила странного человека и это он задавал вопрос. Ростом человек был чуть выше меня, только борода длинная почти до пояса, но очень жиденькая, а по лицу не скажешь, что старик.
Сосредоточившись на разглядывании, вопрос пропустила мимо ушей. И гному пришлось вопрос повторить.
. - Ты кто такая!?
- Бестия. Выпалила раньше, чем успела подумать.
- Ну и имечко!
- Да нет, зовут меня Варвара, а в деревне прозвали Бестией. Затараторила пытаясь внести ясность. А ты кто?
- Агат Некунц сын Тава Некунца и Риши прирождённой. Седьмой отпрыск семейства долины вьюжной из северных рудников...
- Стоп, стоп. А корче?
Замолчав на полуслове странный человечек начал озираться по сторонам.
-Пропал, мелькнула паническая мысль. Оказывается, он вышел за ворота и приняв гордую позу, бьёт себя в грудь кулаком, при каждом упоминании имени своего рода. Если это видел, хоть кто-то из учеников или преподавателей. В стенах школы строго следили за равноправием всех учащихся, титулы, звания здесь ничего не значат и тех, кто выказывает превосходство, строго наказывают. Вплоть до исключения из академии. А ведь в воротах стоит око.
Всё видела и слышала Бестия. А значит, она не должна попасть в замок.
Он попятился, пытаясь прикрыть дверь перед самым моим носом. Только не на ту напал. Глядя как стушевался и побледнел незнакомец, сообразила, что-то не так, он очень испугался и хотя мне было неясно, что именно его напугало, позволить захлопнуть дверь перед моим носом не могла. Успев сунуть между створками кем-то оставленную и только сейчас замеченную мной, суковатую палку. Могла, конечно, сунуть и ногу, но нога босая, а дверь железная, да и палка вовремя оказалась под рукой, ноги мне ещё пригодятся.
Поняв, что так просто от этой девицы не отделаться Агат решил исправлять положение. Надеясь, что всё обойдется. И сам в это не верил. У него ещё ни разу не обходилось, даже там, где у других все проходило без сучка и задоринки. А здесь такой ляп в биографию. Мама дорогая!
- На чём и зачем ты сюда пожаловала? Спросил незнакомец, пытаясь исправить ситуацию.
Физиономию скорчил настолько строгую, что мне почему-то захотелось рассмеяться. При этом он принял подобающую случаю позу упер руки в бока и притоптывал ногой. Видимо для солидности.
Только еще минуту назад он пытаясь закрыть дверь перед моим носом, и мне было наплевать на его строгость. Обычно видя, что от меня хотят отделаться, делаюсь наглой до неприличия. Почесала затылок, взлохмачивая и так стоящие дыбом волосы, которые даже расчёске поддавались с трудом. А сегодняшним утром мне даже умыться не позволили не то что причесаться, так что о причёске не беспокоилась.
- Если быть точной, начала и замолчала, выдерживая паузу, то я прибыла не на чём, а в чём и оглянулась на валяющийся, на земле огромный мешок. В таких, селяне возят картофель на продажу.
- А зачем?
- Так мне сказали, учится. Хотя я понятия не имею, что это такое. И зачем это нужно? У нас в деревне один поп грамотный. И я его боюсь. Прошептала я, понижая голос и оглядываясь по сторонам. Словно этот самый поп, мог появиться из воздуха в чистом поле.
- Не поп, а батюшка. Проворчал гном.
Только я в перепалку встревать не стала, для меня он поп, поэтому упорно помалкивала.
Теперь гном чесал затылок. Насколько он был в курсе, приём учеников уже месяц как закончился. За время его учёбы ещё не было случая приёма учеников среди года. Но ведь нельзя просто захлопнуть перед носом дверь, да и не получилось уже пробовал. Не драться же в самом деле с маленькой девчонкой. Да и учителям придётся докладывать, как прошло дежурство у ворот. Им солгать не получится.
Подумав, Агат решился на отчаянный шаг. Потянулся и дёрнул за верёвку у дверей. Колокольный звон разнёсся по всем сводам и коридорам школы, оповещая, страж ворот, просит помощи старейшин в разрешении спорного вопроса. Этим колокольчиком пользовались крайне редко. И теперь все ученики, высунулись из окон, а преподаватели прильнули к хрустальным сферам, пытались разглядеть, что происходит у ворот. Но с такого расстояния видна только маленькая фигура гнома с внутренней стороны двери. А что творится с противоположной не видно. Можно конечно посмотреть третьим глазом. Только Этлафус это сразу заметит. И по голове не погладит.
А Этлафус сорвался с места стоило раздаться звону, впопыхах натягивая мантию, нахлобучивая колпак и в последний момент выхватывая посох, стоящий за дверью лаборатории. С самого утра его что-то беспокоило. Даже работа над очередным артефактом не ладилась. И лишь выскочив за двери комнаты. Выпрямился проверил ровно ли сидит колпак огладил бороду и шагнул по коридору степенно. Вот только ноги так и норовили сорваться на бег. Это даже его удивило, давно его не одолевало подобное нетерпение.
- Если у меня будут неприятности, из-под земли достану, не будь я гном! Пригрозил маленький человечек.
Но почему-то его угроза не показалась мне очень страшной, и я согласно закивала головой, растягивая губы в улыбке от уха до уха с кривыми и местами выпавшими зубами. - А ты настоящий гном?
- Гном, гном, пока ещё настоящий. Буркнул Агат и поторопился прочитать охранное заклинание от нечисти. Но девочка не рассыпалась прахом, как он надеялся. - Эх, вздохнул он горестно и махнул рукой, опять напортачил. Это заклинание необходимо было прочесть, как только приоткрыл смотровое окошко. Нечисть порой приобретает всевозможные облики и всеми правдами, и неправдами пытается пробраться на территорию академии. Девочка ничего не заметила, а вот тот, кто явится, на зов колокольчика, заметит сразу, когда именно было прочитано заклинание. Очередной взбучки не избежать. Гном понурив голову ковырял камешки мысом лакированного ботинка, не замечая, что мелкие камешки царапают поверхность башмака.
А я смотрела и боролась с желанием отвесить гному подзатыльник, впервые видела такие красивые ботинки, красные с острыми загнутыми вверх мысами, на них прыгали солнечные блики от заходящего солнца, а он землю ковыряет. Будь у меня такие красивые башмачки, я бы их только в праздничные дни надевала. Тяжело вздохнув отвернулась, желание разревется накатило волной, я-то босая. Тайком отряхнула со ступней дорожную пыль. Да что толку.
Вся школа сгорала от любопытства. Ученики, и учителя прильнули к окнам и сферам.
А старый маг с длинными седыми волосами и такой же длинной почти до колен окладистой бородой в чудной шляпе звездочёта, шёл по коридорам неспешно. Посох в его руке мерно постукивал по отполированному ногами и временем коридору. Словно это не его ждали у ворот. Ни учителя, ни тем более ученики. Не видели этого старца, куда-либо спешащим.
- Ну что ты там уснул, спрашивала я, пытаясь хоть что-то разглядеть в маленькую щель, меж створок огромных дверей. Полностью их захлопнуть не позволяла палка.
- Сейчас придет старейшина, он решит, что с тобой делать.
-А он страшный?
-Кто не понял Агат.
-Да этот ваш старейшина, чё совсем старый.
-Почему старый?
-Сам сказал старейшина.
-Не потому что старый, а потому что старший. Ну и годков ему наверно много тысячи полторы есть.
-Ага, а я на дереве живу. Ну ты и враль.
-Почему на дереве, да и не врал я, так предположил.
Почему-то меня беспокоила близость леса объяснять причин не могла вот и несла околесицу притопывала от нетерпения, постоянно оглядываясь. Мне даже казалось, чем ниже опускается солнце, тем ближе деревья подбираются к замку, и что-то живое и жуткое копошится на грани лесных угодий. Дожидаясь, когда сумерки опустятся и можно будет выйти к дороге. А мысль о том, что же делать, если меня не пустят внутрь. Куда идти? Обратной дороги не знаю, и названия своей деревни, тоже не ведаю. От подобных мыслей озноб пробегал по позвоночнику заставляя волосы вставать дыбом.
Дверь распахнулась во всю ширь. За ворота шагнул высокий и прямой как жердь старец. Он был настолько высок, что пришлось запрокинуть голову. И взглянув на этого необычно одетого старца, чуть не рассмеялась, на голову надвинут кулёк, мы в такие семечки плевали. Чудная шляпа. Ещё чудней острые уши, выпирающие по краям этой самой шляпы. Самые кончики ушей опушены мелким, но очень густым мехом и в них вдеты маленькие колечки с колокольчиком. Колокольчик едва слышно позвякивал при малейшем движении головы.
Зажав рот ладошками, пыталась не рассмеяться, а то обидится и прогонит. Сейчас смех казался неуместным. Хотя раньше меня подобные мелочи не останавливали, но раньше и не попадала в столь странную и нелепую ситуацию. Стоящие перед ней люди были столь различны как земля и небо и люди ли? Сейчас я уже ни в чём не уверена. Может мне снится странный сон. Тайком ущипнула себя за ногу и зашипела. Почувствовав боль, всё происходящее явь, а может и боль может присниться?
Белёсая лохматая бровь поползла вверх, видимо выражая недоумение, что смешного я увидела. Взгляд старца был ледяным, он казалось, примораживал к месту и одновременно прожигал насквозь. От столь противоречивых эмоций забыла, как меня зовут. А ведь раньше никого и никогда не боялась, даже кузнеца, который одной ладонью мог прихлопнуть словно муху, только не успевал поймать. Сейчас казалось, старец видит меня насквозь. И почему-то это чувство было неприятно. А вот страх растаял как весенний снег.
- Ну?
- И это всё? Я открыла рот, пытаясь произнести этот вслух, но с губ ничего не слетало, кроме нечленораздельного мычания.
Гном засуетился перед стариком, пытаясь внести хоть какую-то ясность в происходящее. Только у него это плохо получались.
- Мудрейший. Её привезли сюда в мешке и оставили у наших ворот. Бестия стучала очень громко, стучала выбравшись из мешка, я открыл, а она тута стоит, и она одна и ей страшно. Мы ведь её не прогоним? И он как-то странно посмотрел на темнеющий неподалеку лес.
- Ну? Повторил старец.
Проследив за взглядом гнома, почувствовала, как волосы по всему телу становятся дыбом и мурашки пробегают по спине, ещё крупнее, чем прежде. Заставляя колени дрожать.
- Тебя что старый истукан заклинило, нукает, я же не кобыла, подумалось мне. Но сказать опять ничего не успела.
Мне почудилось или плотно сжатые губы старца чуть дёрнулись в усмешке. Но это было столь мимолётно, что решила, померещилось. Мысли вереницей неслись в голове одна причудливей другой. И самой отчаянной мыслью было куда идти, что делать, если этот старый, ледяной истукан не пустит в дом, мне бы до утра только переночевать, чтобы не оставаться в лесу. Сразу в памяти всплыли ужасы, которыми пугали старшие братья на ночь. И какие монстры кроме диких зверей водятся ночью в лесу.
Я, конечно, понимала, половина всего рассказанного неправда, но и половины достаточно, чтобы не оставаться в лесу на ночь. Тем более именно этот лес, мне очень не нравился. Причину объяснить не могла, это было внутренняя уверенность. Лес плохой.
Этлафусу достаточно нескольких мгновений, сознание девочки открыто, блок ставить не умеет. А эмоции зашкаливают. Чего здесь только не намешано, злость, обида и самое главное непонимание, почему ее не любят, за что боятся. Злость не на окружающих, а на саму себя, что не такая как все.
Энергетический сгусток крутится небольшим плотным шариком с настолько насыщенным цветовым спектром, что магистр мысленно присвистнул. А неспроста девочка оказалась у дверей академии. Здесь присутствовали цвета не только основных стихий, но и что-то даже для него необычное. Вот что может обозначать перламутрово-белый всполох, изредка проскальзывающий в общей мешанине энергетических потоков, да и фиолетовый почти черный, встречается крайне редко. А уж цветные искры настолько разнообразных секторов не перечесть. Такого ему даже у магистров наблюдать не приходилось. У него в энергетическом сгустке тоже много чего намешано, но, чтобы столько! Решив попозже разглядеть ауру девочки повнимательней, нырнул в ближайшее прошлое листая его как слайды.
Варя
Дородная бабища тащит за шиворот ребёнка. В пыли остаются две чёткие полосы от босых ног. А на окраине деревни разгорается зарево пожара.
- И за что господь наказал меня этим исчадием ада! Восклицает женщина. - Ну почему тебе не сидится дома? Сколько можно повторять одно и тоже. Ненужно бродить по деревни и пугать соседей. Девочка же с огненно-рыжими волосами, зелеными, как весенняя листва глазами и надутыми от неудовольствия губами не сопротивлялась насильственному водворению с улицы. Видимо такое было для неё естественным.
Эта рыжая бестия с торчащими в разные стороны курчавыми волосами седьмой ребенок в семье единственная девочка. Совладать с ней не могли, не только родственники, но и вся деревня во главе с пастором. Она кара небесная для всей деревни. Энергия из нее бьёт ключом причём в прямом смысле. Господь наделил дитя силой, вот только произошла неувязка, родилась девочка в глухой провинции. Где все необычное считается бесовским промыслом.
Поэтому и шарахались от неё как от зачумленной. И гнали прочь от любого дома. Даже пастор считал ее бесовским отродьем и не смотря на малолетний возраст, часами заставлял читать молитвы стоя на коленях. Неудивительно, что девочка избегала походов в храм и сбегала при первой возможности. Сложнее всех приходилось родственникам. Она хоть и была непоседой, но доброй и отзывчивой, да и работа у неё в руках спорилась, они её любили такую какая есть.
Стоило лишь на миг упустить её из виду, как приключалась беда. То овин загорится у соседей, то дом, то куры разбегутся по всей деревне и перепутаются с соседскими, то овцы забьются в хлев да так, что их невозможно оттуда выгнать, словно во дворе бродит стая голодных волков.
Чем старше становилась девочка, тем более необычные и причудливые открывала в себе возможности. И желание поделится приобретенным, было естественным. Только непохожесть на других детей, радовало её саму и пугало соседей. Поэтому играла она чаще всего одна. И игрушки у нее были такие-же необычные, пущенные по ветру лепестки цветов, молнии и бабочки, стрекозы и мелкие зверушки, мышата, лягушата и даже змеи. Эти её не жалили, но старались уползти. Родственники, зная ее привычку приносить игрушки домой. Заставлял выворачивать карманы и снимать пальто ещё в сенях. Им надоело просыпаться от топанья ежей по дому и прыганья лягушат по кровати.
Всего несколько дней назад она обнаружила возможность зажигать огонёк из ничего. Щелчок и с подушечек пальцев на подставленную ладошку соскальзывает искорка, разгораясь голубым пламенем. Он маленький, беззащитный, качается в ладошке словно в чаше. Не обжигает как пламя костра, но и не гаснет даже от порыва ветра. В его пламени сгорает всё, даже пыль. Попавшая на огонёк пыль искрится. Несколько дней развлекалась в поле за домом. Для того чтобы пламя погасло достаточно сжать ладошку в кулак. Огнем повелевать она ещё не умела. Этот же огонёк разгорался и угасал по её желанию, был послушен, но как оказалось только до тех пор, пока оставался на ладошке. Стоило его смахнуть, огонёк превращался в бушующее всё сметающие на своём пути пламя. То, что загорелось от маленькой искры, превращалось в бушующие пламя, превращая загоревшееся в пепел, разносимый ветром. Поиграв несколько дней дома и поняв, что огонёк можно вызвать в любое время и в любом месте. Понесла своё открытие кузнецу. Она очень надеялась, что работающий с огнём кузнец обрадуется этому открытию и она наконец станет нужной в деревне. Жители перестанут шарахаться в разные стороны и перебегать на противоположную сторону улицы при её появлении. Когда именно её начали пугаться, она не помнит. Лишь иногда в памяти всплывает картинка распластанного на полу храма пастора и выражение ужаса на лицах прихожан. Спросить у родителей она не решалась.
С прискоком девочка бежала по улице в кузню. А вслед ей звучал ропот соседских голосов из-за изгородей. Пламя может не гаснуть часами, столько времени, сколько она пожелает, не требуя горючих веществ.
Почему кузнец испугался, она так и не поняла. Илья так звали кузнеца, вскрикнул от ужаса, стоило, огненной розочке распустится на детской ладошке. Толкнул девочку и с криком. -Исчезни ведьма, исчадие ада, выскочил из кузни.
От толчка девочка упала в подготовленную для розжига щепу. Огонёк соскользнул с ладошки брызнув в разные стороны разноцветными искрами. Сухая щепа занялась мгновенно. Пока вставала занялось и платье. Прихлопнув мелкие язычки ладошками к коленям не почувствовала ожогов, срочно пришлось убегать. Огонь уже плясал по близ лежащей поленнице норовя перекинуться на стену.
Соседи закрывали двери, и ставни, стоило ей появиться в поле зрения. Торопились увести с улицы своих неразумных чад, чтобы не дай бог проклятье не перекинулось. Словно девочка была больна чумой, а не обладала уникальным даром. Ведь дар должен нести помощь, а не разрушения как в случае с этой девочкой. И никому не было дела до того, что она просто неумело им пользуется, и её вины здесь нет. Научить в деревне пользоваться силой ее некому. Родители и старшие братья притаскивали её домой, после очередных воплей соседей. Ремень отца и хворостина матери не успевали отдыхать. Но воспитательный процесс застрял, где-то далеко, далеко и эту девочку, он старательно обходил стороной. Вот и сейчас мать тащила непослушное дитя дамой, а на окраине деревни разгоралось зарево пожара. Год выдался на редкость сухим, и возгорание одной кузницы даже стоящей на отшибе стороне от остальных строений может обернуться бедой для всей деревни. Дома сараи и прочие строения стоят довольно кучно. И самое ужасное всё постройки деревянные. Каменными в деревне были только дом старосты, да просторная белокаменная церковь, для строительства которых камень привозился из города и мастера каменщики приглашались оттуда же. Росписью занимались искусные мастера иконописи. Пастор лично ездил за ними в соседнюю волость. Только там есть приход, где обучают этому мастерству. Но дом старейшины и церковь не смогут противостоять огню, если пойдёт сплошной пал. Находятся эти сооружения в центре деревни. Именно по этой причине и пастор, и староста, засучив рукава, участвовали в общественном тушении кузницы.
Когда солнце начало клониться к закату. В дом вошли отец и старшие братья уставшие, вымазанные сажей. На открытых участках кожи вздулись пузырями ожоги. Они тоже тушили пожар.
Как только за их спинами закрылась входная дверь вокруг дома начали собираться люди. Все они были с колами и камнями. Возглавлял эту вопящую "смерть ведьме" толпу Илья. Братья и отец тоже взялись за колья. Хоть сестрёнка и им доставляет массу хлопот, просто забить её, они не позволят.
Неизвестно, чем именно, закончился бы этот вечер, не протолкайся сквозь толпу пастор. В одной руке он держал большой резной крест, а в другой кувшин с водой. Ряса изобиловала множеством подпалин и прожжённых отверстий. На его призывы успокоиться толпа ответила возмущённым гулом. Но после проникновенной проповеди о человеколюбии и сострадании. Односельчане позволили ему уладить конфликт. На призывы пастора вышла мать. Предварительно заставив девочку спрятаться в чулане.
Девочка с усердием вслушивалась в происходящее на улице. Но слышала лишь монотонный гул. Он непостижимым образом не раздражал, а убаюкивал. После вызова огонька девчушка всегда ощущала слабость. Аромат заготовленной на зиму пищи и пряных трав усиливали действе гула. Свернувшись калачиком на старой отцовой дублёнке, не заметила, как уснула, не зная о том, что за порогом дома решается её дальнейшая судьба.
- Смотри батюшка! Если это исчадие ада не уберётся из деревни в три дня. Мы вернёмся и сотрём с лица земли и этот дом и всех живущих в нём. Никто не уйдёт от возмездия мы уже натерпелись.
Утром, как только начало светать в дом вошел пастор. Поглядел на опухшие от слёз и бессонной ночи глаза женщины сунул в руки свернутую трубочкой грамотку и мешочек с деньгами, заторопился уйти.
Бормоча - вы же понимаете, что так будет лучше для девочки и деревенские успокоятся.
Женщина понимала, только отослать родное дитя хоть и непутёвое в неизвестность с легким сердцем не могла.
Братья, не мешкая, запихнули ничего непонимающую, ещё не успевшую проснутся девочку в мешок и забросили в подготовленную с вечера телегу.
Все это Этлафус увидел в создании девочки. Да уж сложно придётся. Ещё раз окунулся в эмоции девочки уловил страх перед лесом и попытки совладать с бессознательными эмоциями.
Как далека эта девочка от истины, именно в этом лесу водилось не только то, про что ей рассказывали братья, но и многое другое, гораздо страшней и противней. Что только не создавали ученики своим больным воображением и магией, за многие столетия существования школы. И всё это существовало и жило в здешних лесах, надеясь отомстить своим создателям.
Днём эта дорога безопасна, смотрящие за этим следят строго, но как только садится солнышко, не одному живому существу ни пешему, ни конному не рекомендовалось выходить на эту дорогу. О чём гласят большие указатели.
А гном всё суетился и пытался объяснить старцу, что он не виноват, и он не знает, что с девочкой делать. Голос Гнома был виноватым и заискивающим одновременно. - Я знаю, набор учеников давно закончен, но её ведь нельзя оставить за дверями и внутрь пустить нельзя, если она не обладает магией. Магистр! Но там " Лес." Гном тараторил без умолку, перескакивая с одного на другое.
Я переводила взор с бессвязно лопочущего гнома, на молчащего старца совершенно перестав понимать происходящее. Это "Лес" с уст Гнома, казалось столь жутким, что мне стало жутко, что оставят в этом лесу.
Старец посмотрел на лес. Потом на маленькую так ни слова и не сказавшую девочку. Прочёл остаточный фон действий гнома, хотя тот и пытался затереть свои промахи. Тяжело вздохнул качая головой. Пошевелил губами, произнося что-то совершенно беззвучно. Прислушался к долетевшему от леса шелесту пополам с отчаянным стоном. Воздух вокруг всколыхнулся, задрожал, окутал девочку практически прозрачным коконом, затем отхлынул, оставив только для старца видимую информацию. Дитя обладает даром. Впрочем, другого он и не ожидал, среди людей бездарных практически нет. Вот только выявлять в себе этот дар, людям чаще всего лень.
- Проводи её в холл, а там разберёмся, сказал старец гному. Так и не дождавшись вразумительного ответа от девочки. Но ему слов не нужно. Все что пронеслось в голове этой девочки, цветными картинками отпечаталось в сознании Эльфа. - Да, мешок забрать не забудь. Нечего полезные вещи раскидывать. Развернулся и не спеша направился от обалдевшей парочки у ворот к горящему в закатных лучах замку.
Гном не верил, что Этлафус не учинил разноса за его ляпы.
А я вообще не поняла, что это было.
Он не шел, он плыл над мощёным каменным двором. Не один волосок не качнулся на его голове и просторный белый балахон с золотой оторочкой не разу не колыхнулся, словно изваян из камня, а не сшит из ткани.
Пока я стояла, открыв рот, и смотрела в след уплывающему старцу. Гном успел сгрести в охапку мой транспорт. Почувствовав, что внутри что-то есть, бросил его обратно, забрался в мешок с головой. В мешке, что-то засветилось, заставив меня отпрянуть. Попробовала бы я зажечь огонь в мешке, и от него давно остался только пепел. Выбирался гном задом наперед, но так смешно и шустро, словно ежедневно так ползает. Если бы я тогда знала, что это недалеко от истины, и мне самой придётся так двигаться, не стала бы смеяться. Сейчас же заливистый полный иронии смех звенел у ворот, глох, вяз, в лесной чаще. Такое явное разделение озадачило. А ещё заставило нервничать. Лес словно отозвался на мой смех. В его глубинах что-то заворчало, заворочалось, взвыло множеством диких и голодных голосов. Этот вой и гнома заставил торопиться. Выбравшись из мешка, Агат в одной руке держал платяной мешочек, а в другой мятую бумажку.
- Пойдём уже, пробурчал он, подталкивая меня в спину. Магистр не любит ждать.
- Не любит ждать, передразнила гнома со странным таким длинным именем, что не запомнила.
- Ш-ш-ш тише ты зашипел Агат, прикладывая палец к губам и призывая к молчанию, одновременно озираясь по сторонам.
- И куда же я попала? Спросила раздраженно, не меняя ироничного тона, и сделала первый шаг по мощёному камнем двору академии.
Гном придержал меня за руку и не торопясь начал запирать огромные ворота на столь же огромные засовы и замки. Я с любопытством, разглядывая само здание. Оно было настолько гротеска, что волосы вставали дыбом. На стенах окнах у входных дверей и просто во дворе находилось огромное количество статуй изображающих всевозможных тварей, как земных, водных, так и летающих. Статуи были до такой степени реалистичны, что казались живыми, но спящими до поры до времени. Желание шутить и смеяться при виде этих изваяний безумного скульптора пропало как дым. Территория от ворот до центрального входа в замок обширна. Босыми ногами ощущала гладкость и тепло источаемое камнями. Всюду, на чтобы не кинула взор, сплошной камень. Ни один росток не пробивается между плотно подогнанных камней. На огромной территории нет ни единого деревца или кустика скрашивающего мрачную местность. Сплошной камень и железо.
- Бр-рр и как здесь люди живут?
- Они здесь почти и не живут.
- Зачем здесь столько страшных статуй?
- Останешься в академии узнаешь. Уклонился от прямого ответа гном. Недомолвки, недосказанность раздражали, давно бы закатила скандал, да побоялась, вдруг выгонят. Чем ниже опускалось солнце, тем живее казались статуи. Их горящие голодным огнём взоры заставляли нервничать и торопится. Мне чудилось, что оскаленные морды поворачиваются нам вслед. Несколько раз резко оглядывалась, пытаясь уловить движение, но напрасно. Больше всего хотелось скрыться за теми огромными дубовыми дверями, за которыми растворился старец. В двери может проехать телега, запряжённая тройкой. Однако гном не торопился, вид чудовищных статуй его не беспокоил. Он насвистывал незамысловатый мотивчик из трёх нот и размахивал над головой пыльным мешком. Дойдя до белоснежной мраморной лестницы, обогнала гнома и уже преодолела первые три ступени, когда услышала оклик гнома.
- Ты куда?
- Туда указала на дверь в явном недоумении.
- Нам туда нельзя, идём со мной. - Эта дверь только для учителей и для торжественных выходов.
В тот момент, мало что поняла из туманного объяснения гнома, мне очень хотелось скрыться в помещении и совершенно без разницы в какую дверь. Странно до этих пор не считала себя трусихой. Но вот сейчас колени дрожат, а зубы отбивают дробь. Долгожданная дверь появилась очень скоро, стоило обогнуть парадное крыльцо. Была она обычного размера и практически незаметна на столь величавом здании. Я даже вздохнула с облегчением, как только дверь за моей спиной захлопнулась.
Переступив порог, мы оказалась в кромешной темноте, и только впереди светился проём двери в следующее помещение.
- Подожди, я запру дверь. Такое количество замков, запоров и задвижек я видела впервые. В деревне двери не закрывались совсем. У дверей ставили, какую-либо утварь или просто подпирали колышком, каждый приходящий знал, никого нет дома.
Теперь я уже не решусь выйти даже во двор, а уж за ворота и подавно, вытолкать смогут только силой. Сейчас, когда дверь закрыта, чувствую себя спокойно. Огляделась. Комнатка небольшая без окон вдоль стен располагаются несколько шкафов и вешалок. Больше здесь смотреть не на что. Не отличающаяся терпением и добродетелью, не стала дожидаться пока гном закроет все замки, шагнула к единственному светлому квадрату впереди. Дверь открылась легко без скрипа и постороннего шелеста.
Комната утопала в странной зыбкой мгле, сквозь которую просматривался силуэт старца. Сделав всего несколько шагов вперед остановилась, зажмурившись от вспыхнувшего яркого света. Такого видеть ещё не приходилось. Свет лился отовсюду и в тоже время, я не видела лучин, факелов и даже слишком редких в деревне свечей. Пастор зажигал их в храме и только по большим праздникам. Здесь же помещение освещалось само по себе. Но такого не бывает, или бывает? Я уже совершенно перестала понимать происходящее, где реальность, а где плод моего возбуждённого воображения. С той минуты как выбралась из мешка и постучала в ворота, меня окружают странные существа и ещё более странные творятся чудеса.
Помещение было огромным. Арочные потолки терялись из виду, чтобы рассмотреть кружевное плетение балок, приходилось запрокидывать голову. И эти кружева завораживали, хотелось лечь на пол и долго, долго их разглядывать, как тучки в облачный день. Стоило сместить взор в сторону и плетение менялось приобретало другие завитки и изгибы, даже складывалось в незнакомые непохожие на буквы символы. Стрельчатые витражные окна от пола до потолка располагались полукругом, сквозь них ещё просвечивало закатное солнце расцвечивая полы и стены хаотичными цветными бликами. Все стены и даже проёмы между окнами увешаны портретами. И цветные солнечные зайчики играли со мной в странную игру. Мне казалось портреты ожившими некоторые улыбались некоторые подмигивали, а иные хмурились, вперив в меня непроницаемый взор. Я только сейчас сообразила нахожусь в одной из башен. Прямая стена лишь одна, вдоль неё наверх убегают ступени. Большая часть, портретов настолько схожи, казалось, они писались с одного человека, и этот человек восседал сейчас в кресле, возложив ладони на венчающий кристалл посоха.
Хотя уже сомневалась, а человек ли он, и есть ли здесь люди. Не гном, не этот восседающий в кресле старец под слово человек, не подходят. Только испугаться своей мысли и придумать ужасов не успела.
- Магистр. Услышала из-за спины, гном догнал - это было в мешке. И гном смешно перебирая кривыми ножками, заторопился к старцу, протягивая платяной мешочек и лист бумаги, который выглядел так, словно его жевало стадо диких поросят, и затем за ненадобностью выплюнули. Мне, почему- то казалось, что эта бумажка имеет ко мне непосредственное отношение, и её состояние заставило запылать уши. Только портреты на стенах меня интересовали больше и разглядывала я их с открытым ртом. Зажмуривала и открывала глаза, протирала их кулачками, пытаясь прогнать наваждение. Только ничего не менялось - это я сошла сума или ваши портреты живые.
- Ни то и не другое, ответил мне старец, не отрываясь от прочтения довольно длинного послания.
- Оказывается, я высказала мысль вслух.
***
- Я Игнат сын Данила Краева. Пастор деревни Сечёвки
Нижайше прошу принять, Варвару дочь купца Ильи Ерасьевича в чертог божий.
Изгнать из отроковицы беса вселившегося. Обучить послушанию и покаянию.
Ибо сия отроковица дитя отца и матери, небесная кара для них и рядом живущих.
Нижайше просим принять сию отроковицу в обучение, дабы не брать греха смертного на свои руки, к сему письму прилагаем сумму на её содержание и дары господу нашему за терпение и покровительство.
Сие письмо написано с позволения и просьбы родителей отроковицы.
Далее шли подписи матери и отца, пастора Игната.
Похоже, в посёлке живёт народ не слишком грамотный. Все три подписи очень схожи, и Этлафус понял, написаны они одной рукой.
Он в мгновение ока мог это проверить, но не стал.
Дочитав послание, Этлафус посмотрел на девочку внимательнее.
Взгляд старца был настолько бездонным, что заставлял ёжиться от необычных ощущений. Казалось, взгляд практически прозрачных голубых глаз, у людей таких видеть не приходилось, проникал не только сквозь меня, но даже сквозь стены. Я даже обернулась, пытаясь понять, что именно он там видит за моей спиной. Но за спиной была только стена с портретами.
Молчал он долго. Этлафус считывал информацию из астрала.
Кузнеца выгорела дотла. И разгневанный кузнец жаждал возмездия. Вооружив колами, он вёл за собой всю деревню, участвовавшую в тушении кузни. Кузнец потрясал над головой пудовым молотом, вопя на всю деревню: "смерть ведьме "толпа ему дружно вторила.
Не выдержав, спросила.
- Эй, дядя ты заснул? И даже махнула ладошкой, привлекая внимание.
Гном всё это время, тихонечко стоящий в сторонке и старающийся не отсвечивать после моего возгласа, не только побледнел, аж позеленел, и вообще казалось, готовился сползти по стеночке, в обморочном состоянии.
- А что? Я веду себя очень прилично и по правде сказать, мне всё это уже порядком осточертело!
Гном всё-таки сполз по стеночке, закатив глаза, а старик наоборот, поднял на меня взор.
- Да, там куда тебя отправляли родители, тебе явно не место.
- Здесь что ли место!
- Везли тебя в монастырь, где тебе должны были привить хорошие манеры, уважение к старшим, и научить послушанию.
- Ха. Вот уж кукиш с маслом! Не дождутся! Только и выдала в ответ, сложив из пальцев соответствующую фигуру и демонстрируя её магистру.
Очнувшийся к тому времени гном, опять провалился в небытие.
- Вот, и я про тоже, изрёк старец, не вдаваясь в подробности.
Что конкретно магистр имел в виду, так и не поняла, но переспрашивать не решилась.
-Но и в академию принять тебя сейчас слишком сложно. Продолжил старец беседу сам с собой, после длинной паузы. Занятия уже больше месяца как начались, ты многое пропустила, наверстать упущенное в нашем деле практически невозможно. А на индивидуальные занятия у нас нет ни времени не преподавателей. Говорил он монотонно, проводя по листу. Бумага под рукой разгладилась, и отпечатки босых ног с неё исчезали.
- Тебя должны были отвезти в другое место, так почему высадили здесь? Поинтересовался старец, скручивая листок и завязывая неизвестно откуда взявшейся голубой ленточкой.
- А я знаю! Ты про это моего братца спроси, а уж если мне придётся его увидеть, то и я спрошу! И погрозила кулаком воображаемому брату.
-Ты знаешь куда тебя везли?
-Нет.
-А куда ты попала?
- Нет и узнавать желанья не имею, раз уж, не туда попала выпалила, и сжалась испугавшись.
Этлафус видел. Девочка отчаянно трусит и всё же хорохорится. Сидел внимательно её разглядывая, пристроив посох между колен сложив на его наведшие руки, и оперившись в них подбородком.
Молчал старец уже долго а мне до озноба хотелось определённости, и я решилась спросить.
- А вы меня отправите домой, или туда, куда меня должны были отвезти?
-В монастыре тебе делать точно нечего. А здесь академия магии слышала о магах?
Внимательно слушая его монолог, половина из которого мне была совершенно неясна, уловила лишь суть, от меня хотят откреститься. И испугалась, вдруг выдворят, прям сейчас. А там уже темно. И там эти жуткие статуи, страшный лес полный неизвестности. Опускаться до уговоров было стыдно, да и за свою жизнь никого, никогда не просила и сейчас не стану.
- Да нужна мне ваша академия как кобыле пятая нога! Гори она синим пламенем!!!
Махнула рукой, куда-то вперёд, от волнения совершено забыв, что нахожусь в помещении. - Ой. Окончание фразы, что мне бы только до утра переждать, осталась не озвученной.
С замиранием сердца наблюдала как самый большой портрет на противоположной стене, за спиной магистра, вспыхнул синем пламенем и через секунду осыпался на пол, маленькой кучкой чёрного пепла. Вспомнила, как только начинаю нервничать. Руками махать, а уж произносить подобные фразы мне категорически запрещено. Хорошо, что стены в замке каменные, а то одним портретом не обошлось.
Эти мысли молнией пронеслись в сознании, заставив запылать не только щёки, но и уши. Сейчас цвет моего лица наверняка схож с цветом волос.
Краем глаза заметила, очнувшийся гном в третий раз решил передохнуть. Видимо ему так удобней. А мне хотелось убежать куда глядят глаза и унесут ноги. Только вот куда бежать не знала. Пока отопру все замки и запоры на дверях, меня десять раз поймают. Придется получить заслуженную нахлобучку. От матери знала, чего ожидать, здесь была полнейшая неизвестность. Понурив голову смотрела в пол, сцепив перед грудью руки в замок и разгоняя несуществующую пыль, пальцами босой ноги.
- М - да. Старею наверно, подумал Этлафус удивлённо, (подбирая нижнюю челюсть с колен) и нашаривая ногой, вывалившийся из рук посох. Махни она чуть левей, и возможно это он лежал на полу кучкой пепла. Даже ощутить силу не успел, не то, что отразить.
Только сейчас осознал, почему эта на первый вид безобидная девочка оказалось у ворот академии. Само провидение, да возможно страх старшего брата, прочитавшего щит указатель, при везде в лес, привели её сюда.
Не заметить и не понять указатель просто невозможно. Огромный деревянный щит, на котором на всех доступных языках написано. Если вам дорога ваша жизнь, должны покинуть пределы леса до темноты, и ниже не менее красноречивый рисунок череп с двумя скрещенными костями и старушка смерть с косой, в своём излюбленном наряде.
Ученики строго следят за состоянием указателей по обе стороны леса. Чтобы надпись не стёрлась, и не дай бог, рисунок не потускнел. Да и учителя усиливают надпись и рисунок магической силой. Читающее надпись разумное существо, ощущает беспокойство.
Нашарив ногой, посох подкатил ближе, и лёгкими манипуляциями пальцев заставил прыгнуть в ладонь. Перед Эльфом стояла сложная задача. Взять девочку в обучение? Значит на многие годы забыть о порядке и дисциплине на территории академии. Поверхностного сканирования памяти девочки оказалось достаточно, ребёнок она беспокойный. И для обуздания её темперамента потребуется много терпения и труда. А если отправить домой, то рано или поздно её забьют соседи. Если раньше она не спалит их заживо.
Единолично решение принять не получится. Придётся собирать круг.
- Агат, позвал магистр. Ответом ему была тишина. Посмотрев на безвольно раскинувшегося гнома, тяжело вздохнув, поднялся. Подойдя к Агату, сложил пальцы в щепотку и что-то с них стряхнул. И действительно с пальцев сорвались капли воды, приводя гнома в сознание.
- Агат ты в порядке?
Тот подскочил словно ужаленный, и что-то бурчал под нос, напоминающие извинения.
- Агат замолчи, повысил глосс старец. Отведёшь Варвару в одиночную комнату, накормишь, напоишь, уложишь отдыхать и проследишь, чтобы её никто не беспокоил. И пожалуйста, постарайся без обмороков, сказал старец уже более мягким тоном. Затем их словно отгородило непроницаемым барьером.
Я, во все глаза смотрела на магистра, видимо у мужика чугунное терпение. Дома мать уже выпорола бы, меня раз несколько, причитая и прося господа образумить дитя неразумное. А этот словно ледяная статуя.
Девочкой я была не глупой и раньше слышала о людях наделённых магической силой. Но вот видеть таковых мне не приходилось. О чём разговаривали старец и гном за пологом тишины, не слышала, но по тому, как энергично кивал гном поняла, получает подробные наставления, о моей персоне.
- И как у него голова не оторвётся, подумалось мне.
И в ту же минуту старец положил гному ладонь на затылок, ещё что-то сказал и вышел за дверь. Правильней сказать, выплыл, не заметила, чтобы старец переставлял ноги. Хотя под длинным в пол балахоном ног и не видно. Дверь перед ним распахнулась самостоятельно и так же бесшумно закрылась за его спиной, а он даже рукой не шелохнул.
- Он кто?
- Магистр, Архи маг, да он ..., да он тебя..., да как ты... .
Поняв, что толку от этого трясущегося в праведном припадке гнома мне не добиться, скомандовала. - Пойдём.
- Куда? Последовал уже вразумительный вопрос.
- Куда этот велел, и кивнула на дверь, за которой удалился магистр.
Казалось, гном наконец-то осознал действительность. Был бледным, но в обморок падать больше не собирался, пока.
- Идём.
Шли мы долго. Сначала петляли узкими полутёмными коридорами поворачивая то в одну сторону, то в другую. Поднимались по нескольким лестничным пролётам я даже со счёта сбилась и давно запуталась. Обратно самостоятельно точно не выберусь. Ноги уже гудели, когда мы вышли в длинный коридор со множеством дверей. Остановились у дальней торцевой, за нашими спинами хлопали двери мимо которых мы проходили. Это любопытные ученики пытались разглядеть нарушительницу покоя школы. Открыв дверь, Агат заглянул в комнату. Щёлкнул подушечками пальцев. Пространство осветилось мягким зеленоватым светом. Сделал шаг в сторону.
Комната маленькая квадратная без окон, пять шагов в одну сторону, пять в другую. Кровать, маленький коврик на полу. На стене горит зеленовато жёлтый явно магический огонёк. Переступив порог, поняла, бывать мне здесь часто. И на душе сразу стало легче, значит не выгонят.
-Заходи располагайся. А я сейчас ужин принесу.
Дверь хлопнула, и Агат умчался, смешно перебирая короткими кривоватыми ногами. Это я увидела, выглянув за дверь. Не заперли и то ладно. А то дома меня запирали в погребе, и мне там не нравилось, сыро пахнет гнилью, да и крысы лазают огромные. Однажды попыталась просушить погреб, так чудом жива выскочила. Кто же знал, что брёвна и сырые горят, только дыму от них больше чем от сухих.
А здесь кровать не очень мягкая, но кровать. Дома я спала на лавке возле печки. Лавку отец сделал широкой. Только дерево мягче сделать невозможно. Вместо одеяла отцовский тулуп. В этой-же комнатке чисто, и пахнет свежестью. И самое главное, сегодня на меня ещё ни разу не ругались. А ведь я сожгла тот портрет, ненамеренно, но сожгла. Дома на меня постоянно ругались, а я ничего специально не делала, просто так получалось. И сама была не рада. Только понять, что и как происходит, не могла.
Агат вернулся быстро, таща огромный для него поднос со съестным, водрузил на поверхность взявшегося из неоткуда каменного стола. Пару минут гремел посудой расставляя тарелки. Вытащил из-за пояса деревянную ложку, положил на стол. Заправил конец бороды под ремень. Но стоило ему шевельнуться, открывая крышки на тарелках, борода из-за пояса выскочила и ему вновь пришлось её заправлять как только он управился с посудой. Тогда я ещё не догадывалась, что гном, который может заправить бороду за пояс считается взрослым. По состоянию бороды определяется и их возраст, чем борода длинней и окладистей, тем старше гном. Агату же очень хотелось стать взрослым. Только борода ещё не доросла и постоянно из-за пояса выскальзывала.
- Ешь и ложись спать, будет огонь мешать, скажешь, чтобы погас.
- А это? Показала на тарелки.
- Потом приберу, махнул он ладошкой и выскочил за дверь оставив меня одну.
Агат специально выбрал каменную посуду, убрать он её сможет из любого уголка академии. Камень повиновался ему как ручной.
Дверь опять осталась открытой это я проверила, стоило шагам гнома стихнуть за дверью. Ограничивать мою свободу пока не собираются это хорошо, и с жадностью набросилась на еду. Я и забыла, когда последний раз ела, особенно так сытно и вкусно. Здесь были даже фрукты, которые дома были крайне редким лакомством, несмотря на то, что росли в саду. Пастор и староста регулярно наведывались с проверкой на сохранность общественного имущества. Всё выращенное в конце сезона подвергалось тщательному учёту. Урожай делился на количество едоков в семье. Излишки изымались. Только на фрукты и ягоды можно выменять дополнительный мешок, другой муки или картофеля вот и меняли. Летом в свежем виде, чтобы дотянуть до нового урожая. А зимой уваренные в печах, до густоты джемов.
Чувство сытости наступило слишком быстро, а на тарелках оставалось так много вкусного. От досады, что всё сесть невозможно, чуть не расплакалась. Зелёный огонёк под потолком завораживал. Он мне напоминал далёкие небесные звёзды. Такой же необычный, недоступный, но от этого не менее прекрасный. Услышав лёгкий шорох, успела заметить, как стол вместе с посудой и остатками еды растворяется в каменном полу. И уже во все глаза разглядывала, как на том же месте образовалась каменная лохань с тёплой водой. Это узнала, коснувшись воды ладошкой. Тело нестерпимо зачесалось, требуя водных процедур. Первым делом сунула в тазик голову и долго промывала волосы. За день поездки в картофельном мешке, в них набилась пыль. Тщательно отжав и расчесав волосы пальцами, расчёски с собой не было, продолжила водные процедуры. А закончив их осмотрелась в поиске того чем обсушить волосы и тело. На кровати лежали огромное, тканое полотенце с нежным цветочным орнаментом по кайме и длинная белая рубаха с рукавами. Только надев поняла, она мне ужасно велика, подол почти касался пола, да и рукава пришлось завернуть пару раз. Кто-то может и расстроился только не я, и не сейчас, главное она чистая. Взобравшись на кровать с ногами, закуталась в одеяло мягкое, с едва уловимым ароматом овчины. Спать, не собиралась. Обхватив ноги руками и положив подбородок на колени, это была моя любимая поза, глядела в каменную стену. Вспоминая родителей, братьев. Вновь, и вновь прокручивая в голове события сегодняшнего дня. Пыталась представить день завтрашний, но ничего конкретного в голову не приходило. Сама не заметила, как меня сморил сон, уже не слышала легкого шелеста, прокатившегося по всему зданию, означающий отбой.
Принять решение.
В другом конце здания на половине преподавателей не спали.
Как только отзвучал третий шелест в круглую комнату вошёл Этлафус и голоса присутствующих смолкли. Окинул внимательным взором, преподавателей и магистров. Ага, уже настроены на жаркие споры даже не зная подробностей происходящего. И мнения уже разделились.
- Затягивать не буду, сказал он, как только сел на своё место.
- Сегодня страж ворот обнаружил у наших дверей одарённую человеческую девочку. Везли её в монастырь и у наших ворот она оказалась по случайности, о чём свидетельствует сопроводительное письмо и крупная сумма денег.
Тишина, наступившая в комнате, стала тяжёлой.
Если сейчас в эту комнату заглянул сторонний наблюдатель, он понял-бы причину случившегося замешательства. Здесь собралось сорок представителей разных рас, и только двое из них люди. Здесь собрались все генетические расы, когда-либо рождавшиеся на земле. Гномы, эльфы, вампиры и даже тролли. Люди в стенах этого замка редкое явление, как среди учителей, так и среди учеников.
Поэтому в человеческих селениях и городах, слишком редко появляются настоящие, обученные маги.
- Посвящённая?
- Нет, одарённая, но не посвящённая, силу имеет большую, только пользоваться не умеет.
- Магистр вы определили силу?
Магистр долго молчал, барабаня пальцами по краю стола, потом затеребил безупречно вычесанную бороду, приводя в беспорядок.
- Этлафус я тебя не узнаю, ты нервничаешь из-за человеческой девчонки?
- Да Рида нервничаю. Очень боюсь, ошибиться. Придётся устанавливать методом проб и ошибок.
- А приблизительно? Уже заинтересованно спросил Скип до этой минуты изображавший скуку.
- Тринадцатая, выдохнул магистр и сжался в кресле, словно испугался произнесённого вслух приговора. Опустившуюся после этого тишину можно было потрогать на ощупь и порезать ножом. Кажется, присутствующие забыли, как дышать.
- Но это невозможно!!! Произнёс кто-то из заднего ряда.
- Я тоже так думал, до сегодняшнего вечера. Человечек не может обладать подобной силой. Но есть поверье и предсказание предков. Изначально только люди владели магией и были гораздо сильнее других рас. Затем те, кто магией не обладал решили, что маги для них опасны. На них открыли охоту. Натравив церковь и инквизицию на слишком сильных магов, обвиняя в колдовстве. Слабые ушли сами, предпочитая жизнь отшельников.
Повсеместно начали проводится передающие силу обряды и ритуалы. Люди торопились избавится от опасного дара передав свои силы и предоставив магическую нишу другим расам, гномам, троллям, эльфам. И теперь спустя тысячелетия, лишь единицы людей владеют настоящей силой. Утратив былое величие и силу.
С потерей дара жизнь человеческая стала слишком скоротечна в сравнении с жизнями иных рас, они не успевают пробудить в себе заложенные природой возможности, не только овладеть магией. Так и повелось, что мы стали носителями и хранителями магических знаний. Но посмотрите на нас сегодняшних. Какую магическую ступень мы можем преодолеть? Да, да. Мало кто поднимается даже до восьмой ступени. А уже про то, что есть высшая пятнадцатая, все давно забыли. О ней мы читаем только в древних книгах. И вспомните ещё один момент, все книги и учебники написаны людьми. Нам нужна новая свежая сила. Только взять её неоткуда. Наделённых магической силой с каждым тысячелетием становится меньше во всех расах. И расы вырождаются.
- Так у вас Магистр одиннадцатая.
- Да одиннадцатая и что? Таких как я, осталось трое, на всём пути понимаете на всём. И заметьте, все мы уже не молоды, кому передадим мы знания? Некому. Но предание гласит, всем живущим на земле будет грозить смертельная опасность. И явится человек, обладающий прежними силами. И от него будет зависеть сгинет планета во тьме или возродится.
- Этлафус ты надеешься, что этот ощипанный цыплёнок и есть посланник? Голос Вионтина сочился ядом.
- Я смотрю Вионтин ты оком пользовался?
- У меня свои источники информации, причём более точные чем око.
Между Вионтином и Этлафусом постоянный непримиримый конфликт. Причин этого конфликта не знают даже преподающие здесь магистры. Но дальше словесных баталий дело не заходит и на обучении студентов не сказывается. Да и при необходимости, они очень хорошо работают в паре.
- Хорошо оставь свои источники при себе, сейчас не время для разногласий. Девочка спалила портрет основателя академии просто махнув рукой. Я даже всплеска магии не ощутил, не только щит поставить. И попади она в меня. Вы бы сейчас выбирали нового декана. Настолько был мощным выброс. Голос Архимага звенел от возмущения.
- Так если ты не смог укрыться, как нам её учить? Спросила гнома.
- Не знаю, тихо молвил Этлафус. Есть только два выхода, мы её уничтожаем. Сейчас мы ещё с ней справимся или берём в обучение.