Злой ветер выбивал пыль из всех щелей старушки земли и полировал этой крошкой всё и всех. Легких животин он просто уносил с собой и губил, а более тяжелых ослеплял и шлифовал, чтобы не шибко зазнавались. Идти против стихии по доброй воле никто не решался. Но если выбирать между ударами кнута и ветром... лошади выбирали ветер и ослики выбирали ветер, хотя и менее охотно, упрямые твари божьи. Но и им популярно объяснили ударами кнута, куда надо переть из последних сил. Два проводника попытались уклониться от миссии, их пристрелили, другим стало ясно, что всё серьёзно донельзя. Силу чужой воли и неизбежность приказа поняли люди, а под их злыми ударами и животные. Караван продирался сквозь ветер, погонщики шли с трудом, лошади норовили свернуть, ослики пытались сбежать, но неумолимая сила управляла людьми, а люди - самые жестокие твари божьи - они бьют всех, кто слабее, чтобы добиться послушания. Вот и шли парнокопытные животные и двуногие цари природы туда, куда не больно-то и хотели. В горы, против ветра.
Глаза приходилось закрывать ладонью, но всё равно пыль пробивала такую непрочную броню и выбивала слёзы. Хотелось отвернуться и идти спиной вперёд, но это прямой путь в пропасть. Так что снова ветер, снова слёзы, снова проклятия, которые с языка уносятся далече. Наконец-то дошли до осадного лагеря. Не все. Ветер забрал двух лошадей, трёх осликов и одного человека. Их предсмертные крики забрал он же. А могилы в пасти бездны никогда не найдут.
В палатке генерала Медведева было тепло, светло и пили самогон. Это то, что доктор прописал после двенадцатичасового перехода через ветер-горы и выигрыш своей жизни и слепой старухи смертушки. О прибывшем знали только одно - это особа, приближённая к императоры. В лицо его никто не узнал, да и не больно то приглядывались. Человек как человек: две руки, две ноги, одна голова. Как у всех. Только не такой, как все. В палатке с его прибытием жизнь как-то завертелась быстрее. Рядом с ним словно часы шли бойчее, лампы горели ярче, самогон становился крепче. Лысый, с тёмными глазами, но не злыми, а словно подстёгивающими собеседника. Мздоимец под таким взором краснеет и увеличивает размер своей взятки, барыга толкает себя в авантюру и делает скидку с явно завышенной цены и на голубом глазу утверждает: "без ножа себя режу!" Женщины легче расстаются со своими предрассудками, впрочем, в военной палатки дам не наблюдалось даже в виде портретов внутри медальонов. Посланец произнёс очередной тост за храбрых воинов, адъютанты и сам гость выпили. И тут в палатку ворвался хозяин. Он чем-то напоминал медведя, только двухметрового роста с горящими глазами, огромными руками и силой, способной дробить камень. А голос - такой рык слышно даже в преисподней! Генерал сказал всё, что думал про чёртову погоду и дьявольски хитрых защитников Фортиции, которые отбили очередную попытку штурма.
- Здравия желаю, генерал, до императора дошли сведения о вашей беспримерной храбрости, которой вы заражаете солдат и они творят чудеса... - рассыпался бисером гость и сделал паузу и все поняли, что в палатке по прежнему хозяин Медведев, но этот малец поглавнее будет. - Правда, Фортиция так и не взята... - ещё одна пауза для понимания и вот уже сталь, завернутая в мягкую перчатку, заговорила: - Завтра вы объявите перемирие, а я с белым флагом прогуляюсь до ворот в крепость.
- Здесь я отдаю приказы! - вспылил Медведев.
- Конечно, поэтому я и говорю вам, что вы прикажите завтра объявить перемирие. Меня зовут Матвей и император направил меня сюда, чтобы окончательно решить вопрос с Фортицией, а для достижения этой непростой цели он дал мне карт-бланш.
Двухметровый медведь не сдавался, но замолчал, он знал, кто такой Матвей.
- Крепости берут штурмом, а не переговорами!
- Несомненно. Я мало что понимаю в военных делах и не имею никакого желанию вторгаться в вашу епархию. Но сдается мне, что Фортицию штурмуют уже восемь месяцев, число погибших, раненых и выбывших по болезни перевалило за десять тысяч... а результата всё нет. Так что пришла пора пушкам умолкнуть и начать дипломатическую трепотню...
- А за это время защитники залижут раны! - всё ещё не смирился генерал.
- Да и мы отдохнём! - улыбнулся посланник. - Давайте выпьем за знакомство!
Он так искренне и восхищённо смотрел снизу вверх на Медведева, что тот крякнул и протянул к рюмке посланника свой полновесный граненый стакан. Раздался бравый звон. Адъютанты к нему присоединились. Больше на серьёзные темы не разговаривали. Несомненно, когда-нибудь в столице империи поставят памятник генералу Медведеву - огромный конь, на нём огромный победитель многих неприятелей с саблей наголо. И так же несомненно, что Матвею никогда памятник не поставят. И после смерти о генерале тепло будут вспоминать солдаты, что служили под его командованием, и с гордостью говорить: "Мы - медведевские!" А кто вспомнит Матвея?
Фортиция - это ключ к богатой Аркадии и одновременно надежный замок её охраняющий. Империи нужен выход к морю, нужна Аркадия и эту комфортную для жизни и развращённую спокойствием и достатком страну легко будет захватить... после того, как будет взята Фортиция, которая надёжно закупоривает единственную дорогу через горы. Её подпирающие небеса форты и башни на картинах бы писать, но их штурмуют безуспешно уже восемь месяцев лучшие войска императора... не порядок.
Матвей подъехал к нижним воротам крепости на ослике. Он с ленцой махал белым флагом и по нему не стреляли. Над ним даже потешались. Что может один явно гражданский и безоружный человек супротив бастионов и сотен стрелков с ружьями и пушкарей с пушками? Однако парламентёр нагло заявил, что будет разговаривать только с комендантом крепости Артуром Лагранжем. Сначала над ним посмеялись и ответили, что для такого парламентера и сержанта будет много. На что Матвей ответил такой скабрезной шуткой про защитников, что его не пристрелили только из уважения к белому флагу.
- Запомните, я доверенное лицо императора и буду говорить только с комендантом, а не с его шестёрками.
Хлесткая фраза дошла куда надо и Артур Лагранж вышел из ворот. Он не убоялся провокации и это делало ему честь.
- Здравствуйте, комендант, меня зовут...
- Я знаю, кто вы такой...
- Наша слава идёт впереди нас... хотя, быть может, хорошо поработали ваши шпионы, но и наши разведчики ничуть не хуже, я знаю кто вы.
- Туше.
- Поговорим вот на какую тему...
- Фортиция не сдастся! - отрубил Артур.
- Разумеется. Она и не может сдаться, она же неприступна. Искусство фортификационных дел мастеров, её создавших, подтверждается тем, что наши лучшие войска вот уже восемь месяцев топчутся здесь, как будто у них более важных дел в Аркадии.
- Так о чем мы говорим?
- Мы говорим о деле. Реальность такова, что империя завоюет Аркадию. Рано или поздно.
- Сначала возьмите Фортицию, потом говорите гоп.
- Разумное замечание. Нам нужно лет пять, чтобы дойти до моря в обход гор. При этом мы крепко увязнем в покорении вольных городов Бонзейского союза, потом ещё нужно будет сколотить флот и дойти до берегов Аркадии. Но через пять или шесть лет мы всё равно её покорим. И тогда штурмовать Фортицию уже будет не нужно, да и она сама никому не понадобиться даже для выпаса горных козлов. Ну, разве что музей здесь сделают.
- Всё это досужие разговоры.
- Нет, это обоснованный вариант развития событий. Просто вы его не хотите принять.
Комендант смотрел в сторону имперских укреплений, туда же посмотрел и Матвей. Он продолжил:
- Итак, пять или шесть лет и Аркадия будет наша. А что будет с вами? С защитниками Фортиции?
- Мы будем сражаться!
- Здесь будет уже не с кем. А защищать Аркадию... это смешно. Какие сражения в богатом и не укрепленном приморье? Там же даже воинского призыва нет. Наёмники из Заснежья возьмут от вашего правительства деньги, но так медленно будут идти для спасения столицы, что она падет и рекламацию некому будет предъявить.
- К чему вы клоните?
- Я говорю о бессмысленности сопротивления и бессмысленности Фортиции. Если бы имелся только этот путь в Аркадию, тогда да - честь вам и слава и бой до последней капли крови и вашей и нашей. Но времена изменились и золото стало цениться выше, чем жизнь простого бойца. А время по сути - это и есть деньги, полученный или недополученный доход в виде налогов.
- Вы предлагаете взятку? - Артур насмешливо посмотрел на парламентера.
- Да что вы! Вы никогда не возьмете золото и не сдадите крепости.
- Тогда зачем вам перемирие? Подтянуть резервы?
- Нет никаких резервов. Есть идеалы. Вы верите в них, а я нет. Фортиция будет сдана в течение месяца, ещё до зимы.
- Бред!
Глаза Матвея сузились, он стал размышлять вслух:
- Интересно, вы застрелитесь? Или в числе пленных поедите в невеселой колонне туда, где уже не будет свободной Аркадии, а будет очередной доминион империи?
- Когда наступит зима, что вы будете кушать, этого ослика или вы смоетесь отсюда к своему... императору и будете там пить вино и кушать ягнят?
- Я буду загорать в Аркадии.
Артур Лагранж фыркнул и, не прощаясь, скрылся в воротах. А Матвей сел на ослика и поехал вниз к укреплениям осаждающих.
На бастионе или равелине - Матвей не разбирался в укреплениях - его встретил генерал Медведев.
- Как съездили?
- Очень конструктивно прошла беседа с комендантом. Он никак не поймёт, что Фортиция уже наша.
- Уже?
- По сути уже, осталось закрепить это знание документально.
- Вы сами напишите об этом императору? - генерал даже не скрывал иронии. Медведев в бою, да и в простой жизни раздвигал пространство и время. Он не кланялся пулям и не разу не был ранен там, где сотни солдат и офицеров были ранены и убиты.
- Конечно, но естественно постфактум, - Матвей не ломал события, а ускорял их, он как масло смазывал механизм жизни и его шестерёнки крутились быстрее.
- То есть штурм не начинать?
- Пустое... зачем штурмовать то, что уже наше...
- Пойду, постреляю в пятаки, - решил Медведев.
- Как интересно, не возражаете, если я посмотрю, как вы их пулями плющите, ни разу такого не видел...
- Милости прошу к нашему шалашу... - генерал жестом руки пригласил гостя.
Медведев наблюдал за Матвеем, тот вроде бы смотрел, как он из пистолета ловко попадает в монетки, сбивает рюмки и выводит пулями вензель императора на полене, но где его мысли, где он сам? Не в Фортеции ли уже?
Ночь. Палатка на отшибе лагеря. В ней двое. Горит одна свеча, да и та за толстым стеклом лампы. Огонёк ровный, да и фигуры не двигаются, а значит и их тени не шевелятся. Матвей улыбается и разливает чай:
- Попробуйте, чудная заварка из наших восточных провинций.
Двое отдают должное благородному напитку из керамического чайника и таких же чашек.
- То, что вы пришли, ещё раз доказывает - вы разумные человек.
Фигура молчит. Банкует на этом чаепитие не она.
- А раз так, я не буду изощряться в красноречии. Есть два варианта будущего. Первый, Фортиция падет до наступления зимы. Мы подтащим новую разработку наших ученых, такое знаете мощное супероружие, бабахнет так, что мало не покажется никому. Взрыв стены, кровавый штурм, взятие отдельных бастионов или как они там у вас называются... короче, очередная кровавая мясорубка. После затянувшейся осады и множества погибших с нашей стороны пленных решено не брать. И наших погибнет много, и вы все...
- Если оружие это дьявольское есть...
- Ну, землю я есть не буду, чай вкуснее, - Матвей ещё раз улыбнулся, ему нельзя было не верить.
- Второй вариант. Если бы в крепости нашёлся разумный и волевой человек, который бы руководствуясь милосердием, помог избежать бессмысленных жертв и открыл ворота...
- Это называется предательство.
- А это называется золото... - руки говорившего водрузили на стол увесистый мешок, развязали, подняли свечу повыше. Жёлтые кругляки блеснули. - И таких мешка четыре. Четыре легко поделить, если для открытия ворот нужны ещё разумные люди. Люди - это главное. Кому нужна история из серии: "всех убили"? Кому и кто расскажет эту сагу? Отец несуществующим детям, дед из небытия не родившимся внукам? - Матвей дал время подумать.
- Если ворота откроются, то бой будет короткий, да и всем защитникам объявят, что им сохранят жизни. Более того - выпустят без оружия, но с личными вещами. Лучше быть живым и с золотом в Аркадии, чем удобрением для местных цветов... говорят, они красивые... эдельвейсы, кажется?
- Барахло цветы! - впервые проявил эмоции собеседник.
- Согласен! А вы согласны ли взять этот мешок - один из четырех - в качестве аванса? Остальные три получите, когда мы войдем в крепость. Получите анонимно, как и этот... не все одобряют подобные сделки.
- А если обманите?
- Меня зовут Матвей, если я что-то говорю, то это осуществляется. А обмануть вас могут только ваши коллеги по работе при разделе вознаграждения, - лысый улыбнулся и допил чай.
Фигура взяла золото. Через неделю Фортиция пала... не сама, конечно. Какие-то неустановленные люди открыли ворота, ну а дальше - дело техники. Артур Лагранж застрелился. Не оказавших сопротивления защитников выпустили. А дальше в самое сердце Аркадии устремились гвардейские части империи. К чести генерала Медведева он никогда и никому не говорил, что взятие Фортиции - это его заслуга или победа его солдат. Интересующимся он рассказывал анекдот про ослика с золотом, который "случайно" заблудился...
Что написал Матвей императору? Гораздо интереснее, что император прочёл между строк.