Глава 6. Предоставленные сами себе, события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему - 2
Мейсон уже почти подошел к двери, когда вдруг остановился и круто повернул назад:
- Стоп! Я же не одет, и штаны мокрые. А вдруг там Мери? А я в мокрых штанах. Конечно, Джина меня уже скомпрометировала дальше некуда, но мокрые штаны, это уже перебор даже для меня. Так, всем оставаться на своих местах, я мигом.
В дверь продолжали звонить.
Иден, Келли и Тед сели рядышком на нижней ступеньке лестницы и стали в ожидании брата играть в "Камень, ножницы, бумага". Через минуту, он сбежал вниз уже переодетый. В красном свитере и джинсах он был неотразим.
Мейсон подбежал к двери и с силой потянул ее на себя. Дверь не поддалась.
- Что такое? Похоже, кто-то ее снаружи держит, - он потянул сильнее. Дверь не сдвинулась с места.
- Точно держит! Ну, если я открою, я ему покажу! - Мейсон уперся ногой в косяк, поудобней схватился за ручку, и дернул изо всех сил. Дверная ручка осталась у него в руках. Дверь осталась на месте. В дверь продолжали звонить.
- Не понял! - Мейсон повертел ручку и выкинул за ненадобностью. - Кто запер дверь на шпингалет? - он обернулся к родственникам.
- Я, - виновато улыбнулась Иден, - Чтобы воры не залезли.
- Иден, откуда в Санта-Барбаре возьмутся воры? Максимум, что здесь водится - это наркоманы, или, на худой конец, маньяки и убийцы. А ты каких-то воров придумала. Бабушкины сказки! Блин, про бабку-то мы совсем забыли! Надо поторапливаться. Эй, за дверью! - Мейсон сложил ладони рупором и приставил ко рту, - Хватит звонить, толкайте дверь от себя!
Трезвон прекратился. Послышались глухие удары, как будто кто-то брал Кэпвелл-хаус штурмом, используя старый проверенный способ - деревянное бревно-таран. Результат оказался нулевой. Кэпвелл-хаус не желал сдавать свои позиции.
- Ой, - Мейсон шлепнул себя по лбу, - Шпингалет-то я не открыл! Давайте еще раз!
За дверью его, похоже не слышали, а использовали передышку, чтобы посильнее разогнаться. Чудовищной силы удар сотряс фасадную стену. Дверь начала заваливаться внутрь дома вместе с косяком и частью стены. Мейсон едва успел отскочить, чтобы его не придавило. Все скрылось в клубах пыли.
Когда пыль осела, в бывший дверной проем осторожно заглянула Мери. У нее во взгляде было столько удивления, сколько Мейсон не видел за все время знакомства с ней.
- Мейсон? Что здесь произошло? В Кэпвелл-хаус попала баллистическая ракета?
- Да нет, Мери, ничего не произошло, если не считать того, что тебе с завидной легкостью удалось проникнуть внутрь нашего неприступного дома,- мужчина был очень рад, что сбегал переодеться и теперь встречал любимую красивый и гордый, - Мери, признайся честно, ты использовала какой-то новый вид взрывчатки?
- Нет, что ты. Это мне Марк помог. Он просто провожал меня, а тут такое...
- Конечно, как же я не догадался, что тут дело не обошлось без нашего ухогорлоноса.
- Не ухогорлоноса, Мейсон, а отоларинголога, - рядом с Мери нарисовалась самодовольная ухмыляющаяся физиономия Маккормика. В руках у него было что-то отдаленно напоминающее большую кувалду.
- Хрен редьки не слаще! Мери, а что это у твоего ухажера в руках? Средство индивидуальной защиты? Или анестезирующее средство, которым он охаживает пациентов перед тем, как удалить им гланды?
Мейсон решил поставить Марка в "игнор" и не разговаривать с ним. Он вспомнил из школьного курса истории, что индейцы племени навахо никогда не заговаривали с врагом, если подозревали у себя жгучее желание когда-нибудь в будущем его придушить. А Мейсон очень подозревал у себя это желание.
- Кэпвелл, если ты сейчас же не заткнешься, то я тебе что-нибудь удалю с его помощью. Это старинное шотландское национальное оружие! Я всегда его ношу с собой! На всякий случай. Вот такой как этот, например.
- Мери, скажи своему... солитёру, тфу... сателлиту... что бы он перестал мне напоминать, что он только что раскрутил моего папу на многомиллионные реставрационные работы. Между прочим, эта дверь, редчайший артефакт. На ней спаслись наши бабушка и дедушка, когда корабль, на котором они плыли в Америку, потерпел крушение. Мери, ты меня слышишь?
Мери стояла, раскрыв рот, и не могла оторвать глаз от красного свитера Мейсона. Противный Маккормик стоял рядом с ней со своей кувалдой наперевес, как апофеоз бесплатной медицины в США.
- Мери! Ты меня слышишь? - повторил Мейсон свой, в принципе, риторический вопрос. Даже долгоносикам было понятно, что не слышит.
Неожиданно Мейсон решил поменять свое мнение.
- Слышь, Марк, тут такое дело. Надо сгонять кое-зачем в магазин. Может ты, по-быстрому сбегаешь? А я за это не скажу папе, что это ты устроил погром в нашем еврейском квартале.
- Да ты, Кэпвелл, подлец! - процедил сквозь зубы Маккормик.
- Подлецу - всё к лицу! - наконец подала голос Мери. Видимо действие свитера начало ослабевать. Мейсон стряхнул со свитера остатки пыли и штукатурки. Мери опять примолкла.
- Так что? - Мейсон вернулся к своим баранам, - Сгоняешь? Тут недалеко есть супермаркет круглосуточный, буквально пара кварталов. Ну, что тебе стоит, Марк?! Ты же хороший парень у нас. Вон, и Мери пришел на помощь. А я за это не убью тебя в первый раз, когда ты меня окончательно достанешь.
- Мейсон, мне кажется, или ты сейчас надо мной издеваешься каким-то особо циничным, извращенным способом?
- Ни-ни-ни. Я издеваюсь! Да ты что? Да! Хочешь, я сейчас Мери поцелую в знак доброй воли?
- Что воля, что неволя, всё едино, - пробормотала Мери, на всякий пожарный случай отодвигаясь от Мейсона. Свитер однозначно сдавал позиции.
Марк напротив, начал колебаться, похоже, действие свитера перекинулось на него:
- А чего ты сам не сбегаешь?
- Понимаешь, меня папа оставил за старшего, присмотреть за младшими сестрами и братишкой. Мне нельзя.
- А давай я за ними присмотрю, а ты сбегаешь?
- Знаешь, Марк, если не хочешь бежать, так прямо и скажи, что бы люди на тебя не рассчитывали. А то устроил тут: "а давай", "а чего".
- Ну, почему так сразу "не хочу". Ты такой категоричный, Мейсон. Я раздумываю. А ты на меня давишь!
- Марк! - Мейсон вплотную подошел к доктору, отчего красный свитер оказался у того перед самым лицом, - Я на тебя не давлю, я тебя прошу. Как человека.
- Ладно, красноречивый, уговорил! - отказать красному свитеру не мог даже Маккормик. - Давай деньги и список покупок.
- Эээ, с деньгами и дурак купит! - Марк посмотрел на Мейсона так, как будто бы свитера на нем не было, Мейсон понял, что погорячился, - Шучу! "На тебе пятак на водку...", тфу... Вот тебе пятьсот баксов. Купишь виски. Чтоб примерно половина ведра получилось. Вот ведро. Смотри, не потеряй, оно папино. Ну, лети!
Марк полетел. Пролетев пару кварталов, он в недоумении остановился. По мере отдаления от свитера, в голове просветлялось. Что это на него нашло? Бегает на побегушках у этого напыщенного индюка Кэпвелла. Не иначе солнечный удар. Хотя, какой солнечный удар в три часа ночи? Марк решил вернуться и высказать всё, что он думает по этому поводу.
По дороге назад ему встретились черный человек с черной кошкой:
- Доктор Маккормик с пустым ведром - плохая примета, - грустно сказал черный человек черной кошке, - нам лучше вернуться домой, удачи не будет.
Кошка была полностью согласна.
Когда Марк, полный решимости, в маршевом темпе, втянулся в бывший дверной проем дома Кэпвеллов, ничего не подозревающий красный свитер целовался с Мери. Обернувшись, он увидел Маккормика с пустым ведром.
- Ты еще здесь? - спросил свитер.
- Я только хотел узнать, виски брать подороже или подешевле?
- ...
- Понял - не дурак, дурак бы не понял.
Больше Марк не останавливался до самого супермаркета.
Пока свитер разговаривал с Марком, Мери успела прийти в себя и успела все вспомнить, а именно, что на Мейсона она обижена и ничего общего с ним иметь не желает. Ну, если только еще один поцелуйчик! Совершенно невинный... В ушко...
Мери совсем уже собралась снова потерять голову, как вдруг вспомнила, что она пришла сюда на ночное дежурство у постели прихворнувшего Керка Кренстона. Работа для Мери была превыше всего! Никакой свитер работе в подметки не годился! Мери выскользнула из объятий Мейсона и стремительно сбежала в медицинский отсек Кэпвелл-хауса.
- Что-то ты стал барахлить, приятель, - сказал Мейсон свитеру, - надо тебя простирнуть и погладить, пока совсем не испортился.