Глава 13. Добродетель - сама по себе наказание. (Закон Деннистона. Законы Мерфи) - 3
Некоторое время бабуля и Мейсон молча созерцали друг друга.
"Вот откуда ты, бабуля, навязалась на мою голову? - думал Мейсон, - И нет мне покоя ни ночью, ни днем. То папа со своими миллионами, то Тед с идиотизмом, то Келли с котятами. Нет, надо съезжать из этого вертепа, пока невроз от недосыпа не развился. Если бы не Мери, давно бы съехал!"
"Ой, какой же славный мальчик, этот мой старший внучок! - с умилением думала Барбара Кимберли Джоржиана Эбигейл, - всем хорош! И лицом красив и умом не обижен. Весь в меня. Вот, положа руку на сердце, - бабуля поместила правую руку в районе сердца, - самый лучший из всех внуков! Так, стоп! Из всех внуков... Все внуки..."
- Мейсон, обрадовано зашептала бабуля, - я вспомнила! Я ж забыла вам рассказать, что надо всех детишек Ченнинга собрать в одну кучу, чтоб проклятье родовое рассеялось.
- Ну, а в чем проблема-то, ба? - Мейсон не понимал, куда клонит бабуля.
- Так проблема-то, Мейсон, в том, что у СиСи, кроме вас еще внебрачных детишек вагон и маленькая тележка!
- ...
- Очень меткое выражение! Я и сама так сказала, когда узнала. В общем, внучок, тебе их придется найти. Я тут на листочке имена-фамилии записала. Только вот с адресами проблемка.
- Бабушка, но почему опять я?! - Мейсон раскрыл оба глаза.
- А кто? - удивилась бабуля.
- Ну, я не знаю, Келли... Тед... Иден, в конце концов...
- Ты сам-то понял что сказал, Мейсон? Что им можно поручить, не боясь, что они сломают, погнут, растратят или перепутают.
- Но я-то тоже, при желании и сломать могу, и перепутать.
- Можешь, Мейсон, можешь, я ж не спорю, но ты лучший, из всех, кого я знаю, - бабуля опять широко улыбнулась и подмигнула внуку.
Мери, давно забыв о своем решении "не просыпаться", во все глаза разглядывала странную пожилую женщину, невероятно похожую на... Мери поморгала и отогнала от себя шальную мысль. Бабуля радостно подмигнула и ей.
- Ладно, дорогие мои, заболталась я, однако. Не буду вам мешать. Мейсон, листочек на столе... Мери, подарок под кроватью... Пока-пока... - бабка замерцала в полумраке комнаты и исчезла.
- Пока-пока, - пробормотал Мейсон.
- До свидания, - откликнулась Мери.
Притворяться дальше не имело смысла.
- Мейсон, а кто это был? В смысле, была?
- Нууу... Ээээ... Так... бабушка одна... моя... наша... папина мама, так сказать... Во всяком случае именно так она себя позиционирует.
- Папина, это что ли СиСи?
- Она так утверждает.
- А что она говорила про его внебрачных детей.
- Мери, я тут ни при чем! Это она так утверждает.
- А ты веришь?
- А ты нет?
- Ну, если честно, мне вообще не очень верится в реальность всего происходящего. Может это сон?
- Правильно, Мери! Это сон! Это все нереально! Спи, давай, дальше, а я тут рядышком полежу, если ты не против, конечно!
- Конечно, против!
- Так я и знал.
- Но, если это сон, Мейсон, то какая разница, кто где лежит? - Мери с надеждой посмотрела на него.
- Абсолютно никакой. Ну что, спим?
- Спим.
Теперь не спалось обоим. Первым не выдержал Мейсон.
Мейсон: Мери, ты спишь?
Мери: Угу. А ты?
Мейсон: Угу. Мери, я хочу кое в чем тебе признаться.
Мери: Я тоже хочу.
Мейсон: Ну, давай ты.
Мери: Нет, я была первой в прошлый раз, когда говорила про покрышку. Теперь ты.
Мейсон: Ладно. Мери, мы не спим!
Мери: Это мое признание.
Мейсон: И ты не сердишься?
Мэри: Умеренно.
Мейсон: Ты непредсказуема.
Мери: А ты неисправим!
Мейсон: Надеюсь, это мы сейчас не ругаемся?
Мери: Вообще-то, я к тебе не просто так пришла, не думай! Я к тебе с подарком пришла. Только он, там (показала пальчиком под кровать).
Мейсон свесился с кровати и заглянул под нее. В темноте и пыли весело блестели глаза долгоносика, гордо восседающего на розовых вязаных носках.
- Странно, - пробормотал Мейсон, - где-то я уже сегодня такие носки видел?
- Какие носки? - насторожилась Мери, - вообще-то я говорила про долгоносика.
- И долгоносик подозрительно знакомо выглядит...
Мери тоже свесилась рядом с Мейсоном:
- Ой, это же мои носки?
- Твои?! - Мейсон в недоумении уставился на девушку.
- Ну да! Я их связала. Случайно, - еле слышно прошептала Мери.
- Это самые очаровательные носки, какие мне только доводилось видеть в жизни, - прошептал ей в ответ Мейсон.
Их головы были так близко, губы почти касались ...
- Кстати, их я тоже хотела тебе подарить...
- Тоже?!
- Да. Носки и долгоносика... тоже...
Мейсон чуть отстранился от девушки и перевел взгляд на "подарочек". Тот, по-видимому, уже давно сидел с табличкой "Ну что, мне вещи можно распаковывать или пошел я в ночной мрак и февральскую стужу?"
- Мери, - жалобно проговорил Мейсон, - это же закон джунглей, в этом доме он срабатывает со стопроцентной гарантией: стоит позволить одному члену семьи сесть тебе на голову, как тут же выстроится очередь. Слышишь, как за дверью что-то шуршит, я уверен, это к моему порогу стекается вся его долгоносая родня.
- Мейсон...
- Ну, если ты еще раз попросишь меня с такой интонацией, то возможно.
- Мейсон...
- А ты простишь меня?
- Мейсон!
Мейсон порылся в кармане и достал дорожный знак - долгоносик в красном круге перечеркнутый красной же полосой, который призван был сообщить, что долгоносикам тут не место.
- Прощу...
- А поцелуешь?
- Мейсон!
Мейсон достал табличку "С семечками, мороженым и с долгоносиками не входить!".
- Ты шантажист!
- В любви и на войне все средства хороши! Так как, Мери, в твоих руках судьба целой популяции? (в это время стало понятно, что из коридора дверь берут штурмом)
- Поцелую!
Мейсон расплылся в улыбке.
- Пусть остается!
Долгоносик расплылся в улыбке. Дверь, под напором настырной долгоносиковой родни сорвало с петель. Вновь прибывшие кинулись устраиваться на ПМЖ. Долгоносик-старожил ворчливо пробормотал: "Понаехали тут!" и ревниво подгреб под себя носки.
Но Мери и Мейсон уже этого всего не видели, они самозабвенно целовались, после стольких месяцев разлуки. Конечно, целоваться вниз головой было не совсем удобно, но это их не смущало, ни капельки.
Наконец Мери пришла в себя. Она внезапно поняла, где, и с кем, и каком положении она находиться. А дверь, понятное дело, услужливо валяясь на полу, предоставляла любому желающему возможность застукать неосторожных влюбленных. Мери смутилась и быстро засобиралась к себе.
- Пойду-ка я, переоденусь и посмотрю на твоего отца.
- Мери, я прекрасно понимаю, что лучший способ выкинуть из головы всякую романтику, это глянуть ненароком на СиСи Кэпвелла, но сдается мне, что сейчас твой пациент Кренстон...
- Ой, точно! Пойду переоденусь и посмотрю на Керка.
- Лучше посмотри на меня, Мери! Я нуждаюсь в твоей заботе не меньше, если не больше, Керка! У меня вон, эмигрантов полная комната, благодаря тебе, между прочим.
- Мейсон, у тебя доброе сердце, я уверена, в нем всем найдется место? А у Керка - сердце Мадлен, за ним постоянный присмотр нужен.
- Мери, по-моему, речь шла о моей комнате, а про то, что я еще и возлюбить должен это зверьё-моё, ты не упоминала.