Все было чудно и ново. Рубашка не съезжала с плеч, и ремень на брюках служил больше для красоты, чем для того, чтобы брюки удержать на тонкой девчоночьей талии.
- А теперь послушай меня, - Эрисаэн наклонился к Тари, золотистые пряди качнулись, едва не мазнув девушку по лицу. - Финдаар тебя в свой отряд берет. Это лучший десяток на всем материке, поверь, и ты там не думай, что попала в такой десяток, и можно отдыхать. Ты учиться будешь. Много учиться. А еще запомни: они все тебе там равные. Никого не надо звать господином эльфом или еще как-то - у всех будут имена, и зови их по именам, как Алька звала. И...не обращайся лучше к Финдаару по титулу. Не надо.
- Кесс не сильно любит свой титул, - негромко добавил Камиарана.
- Почему? - Тари не удержалась от вопроса.
- Война, - Ками скривился. - Она многих наших выкосила. Знаешь, кесс - он последний из Саари. Даже некому передать титул. Он же никогда в верха и не хотел, вот с клинками танцевал отменно, любимец Артара...
Эрисаэн толкнул напарника под ребра, и тот резко осекся.
- Ты просто запомни, - сказал светлый эльф. - А что решишь спросить - так лучше спроси у Финдаара, не у нас.
- Ясно, - Тари кивнула. И перевела взгляд на открывшуюся дверь. Там, в проеме, стоял Финдаар; темные волосы, мокрые от дождя, липли к лицу эльфа, к шее, к плечам, но тот вроде бы и не замечал этого.
- Увидитесь еще, - ровно сказал Финдаар. - Идем.
Снаружи лило как из ведра - Тари промокла мгновенно, и только сцепила зубы. Ну, она ведь не слабачка, это ведь всего лишь дождь.
У крыльца стоял оседланный уже конь, невероятно красивый, золотистый. Тари и ахнуть не успела, как Финдаар подхватил ее, забросил в седло, и сам взлетел следом, оказавшись у нее за спиной. Было тесновато, но сидеть было можно.
- Спасибо, кайси! - ровно сказал Финдаар, и Тари была уверена, что его голос пробился к двум стражам даже сквозь рев ливня. Камиарана отсалютовал - по-эльфийски, коротко кивнув и приложив ладонь к сердцу. Эрисаэн просто поднял ладонь.
А потом Финдаар понукнул коня, и тот неторопливо вышел по мокрой траве на дорогу, и там уже сорвался вперед.
Белая башенка быстро скрылась из виду.
Если ты с четырнадцати лет дежуришь на заставе, если напарник у тебя - полукровка, и сама ты слегка знакома с эльфами-стражами, то можно успеть одним глазком взглянуть на мир. На тот огромный мир, который существует за пределами твоего маленького родного леса.
Когда после этого ты вырываешься из леса навсегда, и несешься по этому миру на спине золотистого жеребца, то остается только восторженно вертеть головой, невзирая на дождь.
Лес быстро ушел с горизонта - он был невелик, и растянут скорее на север, - так что скоро перед взглядом Тари развернулась степь. Потом повернули на юг, и слева стала видна полоска рассвета, светлая и ласковая, едва пробивающаяся из-под туч.
Теперь они летели во весь опор по узенькой дороге, и Финдаар явственно придерживал Тари правой рукой, а левой держал поводья. Тари все смотрела вокруг: у самой дороги через равное расстояние стояли столбы, на которых висели темные плошки.
- Это что? - спросила девушка, кивая на пронесшийся мимо столб.
- Светильники.
Спустя какое-то время Тари заметила - в стороне, в степных травах, виднелись будто бы остатки еще каких-то столбов. А впереди - приближались огромные, белеющие в сумерках руины: стены, башни...
"...кесс - он последний из Саари..."
Насколько же шире раньше была здесь дорога? Сколько эльфов жило в Артаарра?
Тари молчаливо помотала головой, вглядываясь в бесконечные ряды листьев.
- Я мог бы догадаться, - медленно сказал эльф, придерживая коня. А потом соскочил с коня, помог спуститься Тари. Хлопнул жеребца по плечу, прошептав тому на ухо что-то. И, цепко ухватив девушку за плечо, повел ее за собой, вдоль рядов винограда, вглядываясь в листья, в лозы, в набухшие темные ягоды, сбитые в крепкие гроздья. Тари тоже вглядывалась - винограда она, конечно, не знала, только слышала от эльфов, и тем удивительнее было сейчас смотреть на огромные ягоды.
- Сойдет, пожалуй, - хмыкнул рядом Финдаар. Отпустив плечо Тари, он нагнулся, ловко нырнул прямо куда-то в лозу - и выпрямился уже с двумя огромными гроздьями винограда в руках. Ягоды в них были темные до одури, почти черные, и налитые - вот-вот лопнет кожица, выпуская на волю сок.
- Держи, - усмехнулся тем временем Финдаар, вручая Тари одну гроздь. - Такой виноград ты нескоро еще раз попробуешь, это черный, местный. Он нигде больше не растет. Да ты не смотри на него, ты ешь!
Тари опасливо оглянулась вокруг - и решилась осторожно отделить одну ягодку. Та легко отошла от ветки, выпустив наружу темный сок.
По языку раскатилась медовая, приторная сладость, слегка-слегка кислящая и, неожиданно, словно придающая бодрости. Стоило тронуть виноградину зубами, и вкус изменился, стал резче, приобрел очертания.
Этим можно было только восхищаться, молчаливо отдавая винограду должное.
На плечо Тари легла тяжелая худая ладонь эльфа; смуглая кожа была расчерчена белесыми нитками шрамов.
- Из этого винограда, - сказал негромко Финдаар, - делают вино. С любым вином дело обстоит так: чем дольше оно стоит в погребах, чем старше, тем больше за вино отдают денег. Но это не относится к черному вину. Оно и до войны стояло особицей, стоило больше. После войны его долго не делали, лет семьдесят. Пока успокоили землю, пока принялись лозы... За самое старое послевоенное черное вино платят золотом по весу...весу со стеклом бутылей. За самое молодое довоенное - дают вчетверо золота от такого веса. Весь виноград отсюда идет на вино; есть и обычные лозы, но они там, дальше, и ягода помельче. Тут элита.
Он поймал губами ягоду, замолчал, щурясь. Тари тоже молчала, стараясь не ежиться: от холода, от близости чужого тела и твердости лежащей на плече руки. Искоса, втихаря, девушка разглядывала эльфа в неверном отсвете далекого рассвета: шрамы, пересекающие лицо, белесая, рваных очертаний, полоса на горле, решительные губы и темные, задумчивые глаза.
- Доела? - Финдаар взглянул на нее, и Тари торопливо перевела взгляд на ветку от винограда в собственных пальцах. - Брось в сторону от тропы, земля свое заберет. И пойдем.
Тари не решилась спросить куда, да и это было ясно - вперед, к руинам замка. Впрочем, она называла их руинами скорее потому, что останки замка были необитаемы и давно заброшены. Но они мало пострадали от времени и войны: высокая стена опоясывала двор, внутри вздымались три башни, между которыми были протянуты нити переходов. Один из переходов был обрушен - от середины и до самой северной башни. Западная башня почернела от давнего пожара.
- Этот замок никогда бы не взяли силой, - в мертвом ровном голосе послышалась горечь. - Ворота открыло предательство.
Под ногой хрустнуло; Тари испугалась, что наступила на чьи-то останки, испуганно отступила назад - но костей не было. Был плоский и широкий темный камень, изрезанный морщинами.
Эльф опустился на колено, подобрал камень, подкинул его на ладони. Протянул Тари:
- Это были ворота. Саттийю не берет огонь и гниль, но и ей не устоять против предательства и магии.
Тари осторожно приняла камень и обнаружила, что, правда, это было дерево, тяжелое, но ощутимо теплое и ломкое. Она все с той же опасливой осторожностью положила находку обратно, подняла глаза на вздымающиеся прямо перед ней стены.
Финдаар обнял ее за плечи и увлек за собой, в проем ворот.
Как легко было представить в этом замке прошлое! Его не разрушили люди, его не тронуло время; спустя две сотни лет после войны Тари, потомок завоевателей, входила в Саари рука об руку с Финдааром, чья семья стояла на защите этих стен.
Здесь, в кольце стен, стояла мертвая, неестественная тишина. Вдруг сошел на нет дождь, что моросил еще минуту назад, пропал ветерок. На растрескавшейся земле не росло травы.
Губы Финдаара изгибались в улыбке, но в глазах плескалось темное, непонятное.
Прямо перед ними в угрюмом молчании стояло двухэтажное здание с облупившейся, покрытой трещинами краской на стенах. К дверям его вела высокая лестница. К зданию примыкала вплотную западная башня, та самая, с обрушенным переходом, почерневшая. Еще две башни стояли много дальше от бывших ворот; за угрюмым зданием, в центре треугольника из башен, вздымались в небо изломанные прутья. Такие же прутья нависали над переходами.
Твердая сухая ладонь крепко сжала пальцы Тари.
- Ни на шаг от меня, - сипло шепнул Финдаар. - Нечисто тут. Днем надо было идти, но сейчас отступать уже поздно.
В его осанке, в развороте плеч, в том, как левая ладонь легла на рукоять меча, виделось напряжение.
На короткое мгновение вокруг словно просветлело - но это было ненадолго. И снова опустилась на замок липкая, вязкая, неестественная тишина. Впрочем, эльф, кажется, остался доволен - по губам скользнула злая улыбка, и тут же он дернул Тари за руку, увлекая ее за собой. Девушка торопливо устремилась за ним - отстать было жутко.
Они встали у стены западной башни, вжимаясь в холодный камень.
- Правильно, - эльф усмехнулся, и усмешка вышла хищной, так, что блеснули зубы. - Мне тоже страшно. Не знаю, что это.
Тари взглянула на него с испугом, чувствуя, что дрожит от страха. Она училась стоять против людей, но ее никто не учил бороться с неведомым ужасом, что может поселиться в старом замке.
- Мне местные, - продолжал тихо Финдаар, - давно говорили, что мимо замка стараются и днем лишний раз не ходить. Жутко. Только я и сам сюда боялся идти, больше не из-за этого, конечно, а потому что мне было страшно увидеть свой дом вот таким...заброшенным.
Он привлек Тари ближе; стоять рядом было не так страшно, и не так давила на плечи тишина, когда чувствовалось живое тепло.
- Эта башня, у которой мы стоим, раньше была башней князя, моего отца, кесса Лириараны. Переходы видела? Тот, что обрушен, вел от этой башни к северной. Там жили я и мои братья с сестрой, и там же жили наши наставники. А в третьей башне селили гостей...
- А твоя мама? - шепотом спросила Тари. Испугалась вдруг, что эльф замолчит, но тот пожал плечом:
- Она жила в княжеской башне. Логично ведь, да? А это здание, двухэтажное, -- это была приемная. Знала бы ты, какие тут бывали балы - на все тринадцатикняжье! Ты еще обязательно побываешь у Рианнадала на балу, но он не сравнится с балами князей Артаарра. Я когда-то танцевал там, Тари. Там на крыше оранжерея...была оранжерея. В ней росло много цветов, фрукты...был фонтан. До той злосчастной ночи, в которую началась война...до войны ворота замка не закрывались. Нам некого было бояться, Тари, вот какое чудесное было тогда время. А потом грянуло это все... Меня выдернули на пост прямо с бала, как и Рианнадала...тревога, и никто ничего толком не знал...
- Тревога? - Тари вздрогнула, глядя на эльфа. - Хочешь сказать, напали на вас, не вы?
Несколько долгих секунд Финдаар смотрел на нее.
- На нас, - кивнул он, наконец. - Не мы. Оттуда, с границы, я уводил своих, Тари, и вывел всех до одного. Единственный десяток, который ушел с постов целым. Остальные пришли по двое, по трое. Большая часть погибла....или попала в плен. Мы шли, и за нами по пятам шла смерть.
- Нас учили...
- Я знаю, - спокойно кивнул эльф. - Сделай два шага назад, Тари.
- Я...
- Сделай два шага назад, - ровный мертвый голос налился сталью, и Тари невольно отступила назад - на шаг, а потом еще на один...
- Ближе не подходи, - велел Финдаар. И, - когда только успел обнажить оружие? - ударил снизу вверх, прямо над тем местом, где прежде стояла Тари. Воздух вспыхнул мертвенным огнем, обтекая серую тварь, что корчилась перед эльфом, нанизанная на черные матовые клинки.
- Артаррр! - зло вытолкнул эльф, отводя мечи назад. - Та Аэлле ниала, са ри. Виарр ша'ни. Шэхх'та, ирид иннса! [2]
Гулко вздрогнула земля, мир качнулся. Тари неловко переступила, с трудом удержав себя на ногах. Эльф ничего даже не почувствовал.
- Шэхх'та! - крикнул он в темноту. Мертвенный голос отскочил от стен замка, от невидимого купола из страха, что воздвигся вокруг руин, заметался отраженный
Финдаар стоял, щурясь, с жестким лицом.
- Дэссе [3], - выдохнул он наконец. Опустил мечи, повернулся к Тари. - Эрр'та каелри.
Тари вскинула брови - этого языка она не знала. Финдаар смешался, словно подыскивал в памяти нужные слова, и, наконец, повторил по-человечески:
- Пойдем дальше.
И повернувшись, зашагал куда-то вглубь замка.
Западную башню оставили за спиной. А вот перед дверьми в северную башню Финдаар остановился, толкнул створки - и те отворились неожиданно покорно.
- Хаэрте [4], - хмыкнул Финдаар. Он снова перешел на непонятный Тари язык; девушка подозревала, что это было сумеречное наречие, родное для эльфа.
Вверх вела винтовая лестница; в стене вдоль нее прорезаны были узкие окошки. Тари выглянула в одно из них - и тут же дернулась обратно, заспешила по лестнице за Финдааром.
- Там, на крыше... - торопливо выпалила она в спину эльфа. Тот оборвал ее, не оборачиваясь:
- Не беспокойся. Всему свое время.
Они миновали первый и второй этаж; на третьем задержались.
- Я жил здесь, - сказал Финдаар, останавливаясь возле одной из дверей на этаже. Он подергал ручку, и, сообразив, что так просто дверь не откроешь, налег на нее плечом. В следующий миг Тари втянула голову в плечи: от раздавшегося грохота башня вздрогнула до основания.
- Добро, -- Финдаар встряхнулся. - Тут что-то есть.
- То есть? - робко спросила Тари.
- Это не дверь так...громко упала. Есть такое старое заклинание...а, впрочем, тебе это лишнее. Стой здесь и посматривай по сторонам.
В комнате эльф задержался надолго, но вышел оттуда с улыбкой на лице. И, ухватив Тари за руку, повлек ее за собой: этажом выше, и по узкому переходу, прямо к южной башне.
- Не смотри вниз, - предупредил Финдаар мимоходом. - Там сейчас мало хорошего. И заметь, там, за стенами, уже давно рассвет, а тут все еще темно. Осторожные твари и сильные.
- Какие твари? - Тари не смотрела вниз - она смотрела под ноги, на щербатый белесый камень, на прутья, уходившие от пола вверх, загибавшиеся высоко над головой и снова падающие вниз, в камень.
- У нас их зовут Аэлле ниала, у людей прозывали "полуночниками".
- Аэлле ниала - это значит погибель чародея? Светлое наречие?
- Верно. Они не любят света дня; живут в старых домах, брошенных, разрушенных. Когда набираются силы, то обычно окружают свое жилище своеобразным куполом: страх, тьма. За этот купол так просто не выйдешь, разве что перебить всех этих тварей. А еще они разумны и невосприимчивы к магии. Но ты не бойся, Тари. Все будет в порядке.
Они уже пробежали четвертый этаж южной башни и почти дошли до дверей башни северной.
- Ты знаешь способ выйти отсюда мимо этих...? - Тари взглянула на эльфа; споткнулась и чудом удержалась на ногах.
Финдаар оглянулся и усмехнулся зло:
- Я их перебью - и дело с концом. Заходи. Нам нужно в кабинет моего отца и потом вниз, в оружейную. Если в этой башне скаашей нет, то ума не приложу, где их искать...
- Каких скаашей?
Эльф захлопнул дверь за спиной Тари, прислонился плечом к стене.
- Видела мои мечи? - спросил он ровно. - Скааши - так подобные пары зовут среди сумеречных эльфов. У меня младшая пара родовых скаашей, а старшая отошла Нерри...и осталась где-то в Саари. Или же была унесена людьми во время штурма, чего я втайне боюсь. Раз уж мы попали в замок, недурно попытаться найти пропажу...
Тари невольно посмотрела на ножны, в которых покоились прекрасные мечи- и задержала взгляд на мерно пульсирующем камне в серебряном перстне. Девушка припомнила, что раньше камень был самым обычным.
- Смотри, твой перстень, - оборвала она Финдаара. Тот свел брови, но все же взглянул на камень.
- Тари, ты умница! - эльф притянул ее к себе, так что Тари прижалась щекой к его груди. - Верно, если прятать что-то от случайных рук - на что же еще завязывать маскировку? Идем, скорее!
И ее потянули к винтовой лестнице - наверх, на самый последний этаж башни.
Здесь было жутко - навевал страха коридор с черными проемами вместо дверей, вокруг валялись куски дерева, камни, обрывки каких-то старых тканей и бумаг.
Финдаар огляделся и подошел к единственной сохранившейся двери, "украшенной" следами длинных когтей.
Дверь послушно распахнулась под его рукой. Финдаар ухватил Тари за руку - левой рукой, на которой все быстрее мерцал камень в серебряном перстне - и буквально вдернул девушку в комнату.
За их спинами в невидимую стену впечатались сразу три твари: крупных, с кожистыми крыльями за плечами, со страшными, вытянутыми мордами. Бесполезно щелкнули пасти с крупными желтыми клыками; трехвершковые когти впустую взрыли воздух.
Тари представила, как эти когти могли бы попасть по ней - и его затрясло. Она прижалась к эльфу, всхлипнула судорожно.
- Ну, тихо, - твердая ладонь погладила Тари по плечу. - Им сюда не попасть. Ты еще столько подобного насмотришься, скоро перестанешь бояться. Все сначала боятся такого, и я боялся.
Тари изумленно вскинула лицо, сквозь слезы глядя на эльфа. Тот усмехнулся:
- Я тоже ребенком был когда-то, и тоже учился. Вытирай слезы и давай смотреть, что у нас тут. У тварей, похоже, гнездо в этой башне, даже на этом этаже. Вот почему так жутко выглядит коридор. Скорее всего, они заняли еще и приемную, но сейчас важнее другое: скааши где-то здесь.
Финдаар говорил это, рассеянно скользя взглядом по комнате. Тари осматривалась вместе с ним.
Комната была неуютной, выгоревшей, но здесь не было страшно - просто чуточку неприятно. Посреди комнаты стоял обгоревший деревянный стол, рядом с ним - остатки кресла; в углу, рядом с входом, высилась черная, спекшаяся груда кожи, металла и чего-то еще.
- Там, - Финдаар показал кивком на груду, - стоял диван. Стол...витрины с оружием...но ведь перстень не может обмануть!
В голосе эльфа слышалось отчаяние.
- Мне можно...здесь ходить? - тихо спросила Тари.
- Я же тебя провел, теперь ты своя для защиты. Можешь даже какую-нибудь из этих тварей попробовать достать. Они-то до тебя не дотянутся.
Тари кивнула - но ее мысли сейчас занимали совсем не полуночники. Она подошла к стене, приподнялась на носочках, вскинула руки вверх, ощупывая стену. К счастью для невысокой Тари, потолок на последнем этаже был не слишком высоко, и даже если скааши впрямь висели на стене, то хотя бы до самого кончика ножен она должна была дотянуться.
Финдаар следил за медленно перемещающейся вдоль стены девушкой с легким недоверием.
- Осторожно, на них может быть сильная защита, - с тревогой сказал он, наконец. - Но ты, пожалуй, права, надо осмотреть эту комнату как можно тщательнее...
И в этот момент Тари нащупала на стене округлые, продолговатые очертания ножен. В следующий миг она вскрикнула, отброшенная от стены; Финдаар кинулся девушке навстречу, поймал ее, осторожно усадил на пол, и сам опустился рядом, придерживая Тари за плечи.
- В порядке? Надо было самому проверять, эх...
- Ладони... - Тари удивленно оглядывала собственные руки. - Как будто в костер сунула, в самые угли.
- Сейчас пройдет, - убежденно заверил эльф. - Где ты их нашла, в простенке, да?
- Между окнами, - кивнула Тари.
Она, сказать честно, с легкой тревогой следила за тем, как Финдаар, поднявшись, подошел к простенку и взялся осторожно ощупывать камни. Но в какой-то миг темный камень в серебряном перстне полыхнул нестерпимо ярко, и эльф осторожно снял со стены черные, отделанные серебром ножны.
- Старшая пара, - в голосе его послышалось некоторое благоговение. - У каждого более-менее знатного сумеречного рода, Тари, есть хотя бы одна пара родовых скаашей...и родовой перстень. У некоторых есть мечи, полуторные, или даже двуручные. Мы были не самым последним родом. Саари всегда были на слуху в тринадцатикняжье...до войны. Родовые скааши - особенные, не каждую руку признают. Хочешь попробовать этот? - Финдаар перехватил прямые ножны, бережно обнажил клинок: такого же черного, как и у самого эльфа, металла, с нарочито простой рукоятью. Красота этого оружия была в его опасности.
Тари осторожно поднялась с пола, отряхнулась и аккуратно взялась за рукоять меча. Подсознательно она ожидала какой-то пакости, вроде того, как ее отбросило от стенки - ладони до сих пор горели. Но рукоять так хорошо и удобно обосновалась в руке, что Тари решилась отойти от Финдаара на несколько шагов и выполнить один из тех несложных приемов, которыми можно попробовать оружие.
Скааш запел, рассекая воздух. Он был легким до невероятности, и слушался руки так безукоризненно, что Тари с ужасом представила, как может после этого взять в руки собственный меч. А потом она повернулась и замерла. На лице Финдаара было неподдельное недоумение.
- Как так? - спросил он тихо - не у Тари, скорее у самого себя.
- Можно второй? - осторожно спросила девушка.
- Попробуй, - Финдаар протянул ей ножны. - Не должно быть такого, они же родовые. Мне отец рассказывал...
Он оборвал себя сам; Тари переложила прямой скааш в левую руку, а в правую взяла изогнутый. Она подсознательно чувствовала: так - правильно.
- Откуда ты знаешь, может они меня не признали, - нервно фыркнула девушка, бережно убирая скааши обратно в ножны.
- Тогда бы ты их не держала так уверенно, - усмехнулся Финдаар. - Попробуй вытянуть из ножен любой из моей пары.
Она последовала совету - и отдернула ладонь, ойкнув: по руке словно хлыстом ударило. Впрочем, боль прошла почти тут же.
- Не должно быть такого, - неуверенно покачал головой Финдаар. - Впрочем... знаешь, пути Ллос неисповедимы. Пара тебя признала - вот и носи их. Тебе ведь в любом случае нужно оружие - нормальное оружие.
- Носить... их? - Тари почувствовала, как запылали щеки. - Это же...
- Это - оружие, - Финдаар улыбнулся с неожиданной мягкостью. - А оружию не годится лежать без дела, когда для него есть твердая рука. Эти клинки достаточно побыли в забвении - им пора возвращаться в мир. Давай, закрепим их у тебя на поясе, только не особо тянись пока к рукоятям: скаашами нужно уметь сражаться.
- Но...я привыкла носить меч на спине, - голос у Тари почему-то прозвучал жалобно.
- Приедем домой - тогда будешь носить как угодно, - в голосе эльфа теперь слышалась улыбка. - Рианнадал тоже носит на спине, меня это всегда удивляло. По крайней мере, теперь я знаю, что он не один такой. Стой тихо, я потом научу тебя как закреплять это все...
Домой. Это прозвучало непривычно. Когда-то давно была жива мама, и тогда дом Тари был в деревне. Потом - в казарме, среди парней, глядевших на нее с презрением. А потом умерла Лирисия, и тогда домом для Тари стала застава Айк-Хан - маленький домик, стоявший напротив эльфийской башенки. Только там, рядом с полукровкой Альком, девушка могла не бояться ничего и никого.
Для Финдаара замок Саари уже не был домом - домом стало какое-то другое место, о котором Тари еще ничего-ничего не знала. В котором она тоже будет жить.
- Какой он - твой дом? - тихо спросила девушка.
Финдаар затянул ремешок ножен, передвинулся, начиная крепить вторые ножны.
- Теперь и твой тоже, - рассеянно сказал он. - Там три этажа, стены снаружи покрашены в бежевый цвет. А внутри деревянные полы, резные перила, пушистые ковры... И у каждого из нас отдельная комната. У тебя тоже будет своя комната. А вокруг сад, клумбы, и рощица с лекарственной делянкой. И пруд рядом с тренировочной площадкой.
- Наверное, там очень много места...
- Ты привыкнешь. А теперь слушай, Тари: пока что постой здесь. Я схожу и зачищу этот этаж: нам ведь не нужны эти твари за спиной. Ты здесь в безопасности. Впрочем, если какой-нибудь из недобитков подойдет близко к кабинету, можешь его убить: ударишь под горло или в живот. Все, жди.
Эльф легко поднялся, обнажил скааши.
Трех тварей, что ждали за дверью, он убил как бы и не заметив - клинки взвились в воздух - и опустились, уже обагренные неестественно яркой кровью. Трупы тварей еще не успели упасть, когда Финдаар уже исчез за углом.
Тари не запомнила толком, как они с Финдааром прорывались вниз. Ей, оставшейся в кабинете, не пришлось долго ждать эльфа: он вернулся едва ли через пять минут.
- У них там было полно выродков, - бросил с отвращением. - Иди сзади, спина к спине, и посматривай. Они летать не умеют, но чем Ллос не шутит...
Тари быстро приноровилась к ступенькам; у третьего этажа на них, уже успевших немного спуститься, из коридора вылетел полуночник. Тари взмахнула прямым скаашем, и тварь, взвизгнув, кучей легла на пол.
Несмотря на предупреждение Финдаара о том, что скаашами надо уметь сражаться, девушка все же взяла в руки именно скааш а не свой старый меч. Тари чувствовала, после эльфийских мечей она не смогла бы управляться с мечом человеческим. В конце концов, никто ведь не принуждал ее драться с двух рук...
А потом они оказались на крыше - и там закрутилось. Брызгала яркая кровь полуночников, мелькали скааши: один в руках Тари и два - у Финдаара. В какой-то миг эльф глухо, зло выругался и оттолкнул Тари прочь:
- Спиной к стене! Стой там!
Раздумывать, к чему это он, было некогда - сразу две твари вознамерились попробовать девушку на зуб - пришлось вертеться под их когтями. Тари сама от себя не ожидала такой гибкости.
Но ей везло.
Финдаар отбивался от полуночников с кажущейся небрежностью; потом он нырнул внутрь приемной - в дверь, ведущую на небольшой третий этаж здания. Там наверняка нашлась лестница и несколько полуночников.
А потом небо над замком вспыхнуло мертвенным, страшным огнем - и все закончилось.
Вокруг стоял летний день, самый обычный, слегка пасмурный. Вдалеке послышались птичье пение, голоса. Замок был вокруг: покинутый и нежилой замок Саари, но он больше не был таким страшным. Пропало чужое давление, пропал ужас - и о полуночниках напоминали лишь их трупы да мертвая земля в кольце замковых стен.
- Все, - мягко проговорил Финдаар, появляясь на крыше. - Пойдем.
Он провел ее мимо второго этажа, загаженного полуночниками; первый этаж они не тронули - здесь блестела позолота на стенах, сверкала хрустальная люстра над головой... и все было так, будто хозяева только что ушли отсюда и сейчас вернутся. Финдаар невольно задержался, покачал головой.
- Красиво... - тихо заметила Тари.
- Верно, - эльф кивнул. - Идем.
Прежде чем покинуть замок, они зашли за южную башню - там, оказалось, был спуск вниз. В склеп, подумала Тари; туда Финдаар пошел один, а она осталась снаружи. Вроде бы эльф пробыл внутри недолго, но вернулся он задумчивым, мрачным.
- Едем дальше? - поинтересовалась девушка.
- Едем дальше, - Финдаар кивнул. - Сейчас.
Он осторожно огладил кончиком пальца камень в серебряном перстне, и зашептал в него что-то негромко, быстро. Когда эльф замолчал, с камня вспорхнула бабочка, полупрозрачная, удивительно крупная.
- Это сообщение, - пояснил Финдаар, - Для местных: пусть знают, что замок больше не опасен.
Конь Финдаара ждал их у самых стен замка - мирно щипал травку рядом с виноградниками. Финдаар подсадил девушку, и сам сел верхом. Тронул коня.
Старый замок остался позади.
[1] Встречай, гнездо Саари, приветствуй блудного сына. Того, кто последний из твоих детей.
[2] Артар! Это же "погибель чародеев". Вы же слышите! Выходите, крылатые недоноски.