Спустя пять лет, допустим, сегодня, я сижу и слушаю песню "Последних Танков В Париже":
Нет, я не буду говорить, как достала эта ночь,
Ненавидеть - значит ждать и топтать ногами дождь,
Значит верить глупым снам, ждать на лестнице шаги,
Нам остались пополам телефонные звонки.
Я не верю больше словам, я не верю словам,
Я не верю вашим словам, мы не можем быть вместе
Я не верю больше словам, это все обман! Бесполезные песни...
Нет, я не буду слушать стук, ждать на лестнице шаги,
Это наш обычный круг, телефонные звонки,
Это время на часах убивает подлость слов,
Это наш обычный страх и обычная любовь.
Я все еще тоскую, и на это есть свои причины. Повергнуть меня в уныние чертовски сложно. Или я сам так думаю. Может быть, я быстро выхожу из этого состояния.
Как только я приехал из Саратова в Тюмень, я не бросился сразу к компьютеру или магнитофону, чтобы слушать музыку. У меня настал полный вакуум.
Заочное отделение рекламы и ничегонеделание круглый год.
Меня пытались пристроить работать в редакцию газеты "Комсомольская правда" в Тюмени, но долго я там не задержался, хоть мне и говорили что наметки у меня есть.
Я бездельничал круглые сутки и слушал голоса в голове. Они были уже не где-то за окном, а просто внутри меня. Они говорили мне, что это телепатия.
И однажды утром я запел песню своего сочинения:
Солнце тронуло небосвод
Поспешил на мольбу народ
Обратиться к Христу хотят,
В высоте они гулко гудят
Колокола
И звонарь
Выполняет свой нелегкий долг
И по городу слышится малиновый звон...
И так далее.
Примерно с этого времени я стал слушать музыку, панк-рок, разумеется.
Ни любимого занятия, ни одного друга, ни любимой девушки, только все та же Катя Алексеенко, не идущая из головы.
Говорят, поэт любит не женщину, а свою любовь к ней. И я полюбил любовь к Кате Толстожопенко. Любовь ли? Не знаю и по сей день.
Я слушал "Love Story" "Мутагена" - уже по одному названию понятно, в какой манере исполняется песня.
Я ходил по комнате и орал под музыку припев: "Я люблю тебяяяяааааа!".