Аннотация: Параллельные миры существуют, и барьер между ними преодолим. Степану Беседину пришлось убедиться в этом на собственной шкуре. Но началась эта история с убийства человека.
Портфель точка нет
Автор Сербскй
Весна 2001 года.
Юг России, военный аэродром.
Серебристая точка выпала из облаков.
- Вижу самолет, - доложил наблюдатель, с биноклем в руках застывший у стеклянной стены до пола.
Постепенно увеличиваясь, четырехмоторный грузовик Ан-12 грузно падал по отвесной глиссаде. Падал с претензией на вальяжность, но как-то скособочено, неловко выставив одно плечо выше другого.
- Идешь ниже на десять метров! - простуженным голосом забубнил в микрофон руководитель полетов. - Не снижайся резко, Сережа, горизонт!
Из наростов на брюхе транспортника, ярко освещенного весенним солнцем, косолапо поползли колесные тележки шасси. Зажженные бортовые огни проигрывали солнечному буйству, но все-таки самолет дополнительно обозначали, указывая на явную несуразность в небе: позади ярких точек фар вместо привычных четырех струй выхлопа отчетливо виднелись три следа, средний из них которых затухал.
- Второй двигатель выключен, - сообщил в пространство наблюдатель.
Руководитель полетов очередной доклад воспринял, привычно осматривая мониторы, однако мельком глянуть в блистательно расцвеченную солнцем стеклянную стену тоже успел. Пожара, слава богу, не заметил.
Наблюдатель считался опытным специалистом, подтверждением чему являлся нагрудный знак первого класса. Старослужащий спец с сержантскими лычками, всякое разное повидавший за последнее время, сейчас просто крепче сжал бинокль, угадав вопрос руководителя полетов:
- Огня не наблюдаю, - и без паузы добавил: - Четвертый двигатель выключился!
Сверкая люстрами, по рулежке помчались пожарные машины, в дополнение к дежурным, уже маячившим в конце полосы.
- Третий двигатель выключился! - волнение в голосе наблюдателя едва угадывалось, однако кто-то, тем не менее, вскочил на ноги.
За толстой стеной хорошо вымытого стекла мир представлялся аквариумом, а четырехмоторный транспортник сильно напоминал майского жука, который летать не должен, но летает, потому что не мучается загадками природы.
Над ЦРП висел ровный гул, изредка перебиваемый вразнобой звенящими телефонами. Рядом с фоном, таким характерным для занятных своим делом людей, висел на стене портрет первого и уже бывшего президента России Бориса Ельцина. Привычная обстановка, обычный рабочий день, хотя текущих дел на вышке убавилось - пылесосом зонального центра системы организации воздушного движения небо над аэродромом расчищено, а очередные взлеты отменены. Продолжая бубнить в микрофон, руководитель полетов с чувством раздавил пожеванную, но так и не прикуренную сигарету.
О неполадках на борту командир корабля доложил еще двадцать минут назад. Что надо предпринять по регламенту - предприняли, что следовало обсудить - обсудили. Ну, влетели в зону турбулентности, с кем не бывает? Работа такая. Экипаж на борту бывалый, под обстрелами не раз взлетали. Ученых учить только портить, ведь действия при отказе двигателя прописаны ясно, так что руководителю полетов оставалось всего лишь работать, то есть руководить полетами при нестандартной ситуации.
А потом случилось худшее, что можно было только представить: грозовой фронт разразился градом. Радиаторы посекло, двигатели начали терять масло. Пришлось срочно перейти в режим малого газа, вот это уже было серьезно.
При сильном северо-восточном ветре транспортник Ан-12 заходил на аварийную посадку по кратчайшему пути, однако суеты на вышке не наблюдалось. Наоборот, механизм руководства полетами действовал четко и слаженно, мгновенно принимая поступающую информацию и тотчас же раздавая указания всем причастным службам аэродромного хозяйства.
Тяжело дыша, по лестнице на башню поднялся седой полковник. Мельком оглянувшись, он встал у стеклянной стены, рядом с наблюдателем. Помедлив, полковник закинул в рот таблетку, незаметно, как ему показалось. Появление начальства отметили, но не более того, все элементы машины ЦРП продолжали крутиться в привычном ритме.
- Посадку разрешаю! - руководитель полетов запнулся и, понизив голос, добавил неуставное: - Давай, Сережа... Давай, тяни!
По рулежной полосе с воем потянулась колонна 'скорых'.
Неторопливый заправщик, вальяжно кативший по центру рулежки, испуганно вильнул в сторону, затормозил. Водитель 'бидона' вылез на подножку и, цокая языком, завертел головой. Будничная возня на стоянке самолетов замерла - разнообразный аэродромный люд, прикрывая ладонями глаза, выбежал к краю бетонки.
- Шасси выпущены! Закрылки в посадочном положении! Первый двигатель дымит! Огня не наблюдаю!
Технический персонал башни прилип к окнам. Уже без приборов было отчетливо видно, что у скособоченного майского жука три винта из четырех безвольными флюгерами болтаются во встречном потоке, а оставшийся живым один, за всех отдувающийся двигатель номер 'один', отчаянно парит.
- Первый горит! - подтвердил очевидную картину наблюдатель.
Словно пьяный гуляка, промазавший мимо стула, транспортник Ан-12 неуклюже плюхнулся на порог полосы в полной тишине - последний двигатель на излете залила система пожаротушения.
Лизнувшие землю колеса взвизгнули истерично, плюнули дымным облачком, но неласковую встречу выдержали. Поначалу припавшая на копчик толстая туша самолета дернулась, потом выровнялась с прискоком, клюнула носом. Инерция несла многотонную массу вперед, и передняя стойка шасси, вздрагивая на стыках плит, плавно просела, на бегу принимая свою долю груза.
С очередной пожеванной сигаретой во рту руководитель полетов матерился в телефонную трубку, зрители на стоянке, размахивая руками, радостно орали, добровольцы бежали в конец полосы, а транспортник катился, катился, сбавляя скорость, и всё ниже припадал к земле тяжелыми крыльями.
Справка. Ан-12 - четырехмоторный военно-транспортный самолет, получивший прозвище 'сарай' от своего создателя, авиаконструктора Антонова.
ВПП - взлетно-посадочная полоса. Эта часть аэродрома предназначена для взлета и посадки самолетов.
КДП - командно-диспетчерский пункт.
ЦРП - центр руководства полетами.
РП - руководитель полетов.
Глиссада - траектория полета самолета, снижающегося при посадке.
Раненых начали выносить сразу же, едва опустился хвостовой трап.
- Ого, какая встреча! - Петр Груздев привстал с носилок. - Ты посмотри, Степа, оркестра только не хватает!
Подниматься сил не было, но Беседин краем глаза все-таки посмотрел - на бетоне взлетной полосы наблюдалось столпотворение. Меж носилок суетились белые халаты, с двигателей капала пена, а у подкатившего автобуса вырастала гора сумок, баулов и еще каких-то ящиков с коробками. В брюхо транспортника, кроме раненых, с утра много чего напихали, и сейчас это все поспешно извергалось наружу. В лихорадочном, но осмысленном движении муравейника вокруг матки участвовали не все, экипаж самолета отстраненно наблюдал за работой спасателей.
- Ну что, мы свою работу сделали, - командир борта в потрепанной кожанке подошел к носилкам. - Теперь, братцы, дело за вами. Не хворайте, ладно?
Все события, описанные в тексте, происходят в параллельном мире, совпадения с действительностью невозможны. Номера воинских частей, названия правоохранительных органов, а также фамилии действующих лиц выдуманы, и не имеют ничего общего с реальной действительностью.
Часть первая.
Портфель в разрезе.
Эпизод первый.
Август 2013 года,
Юг России.
Летний ясный день начался обычно, с суеты.
Стоило Степану Беседину войти в кабинет, как следом ворвалась текучка и, вереща двумя телефонами под аккомпанемент 'аськи', принялась нетерпеливо толкать в спину срочными вопросами. Взбодренные пятиминутной планеркой сотрудники вдруг натащили кучу бумаг, которые буквально дымились в руках, требуя немедленной подписи. Не менее срочно следовало просмотреть почтовый ящик, нагло изводящий спамом и теряющий деловые письма.
А еще, не отвлекаясь на аськины крики, предстояло разобраться с очередными платежами, подтвердить заказы, сделать несколько звонков... Волна дел уходила только для того, чтобы перегруппироваться и вернуться с пополнением. Обычный рабочий день, ничего нового в стандартном заплыве до шести вечера. Или до девяти, что чаще бывает, тут не загадаешь. И все некогда было покурить, и Степан уже было решился выйти, - бросил раскаленный телефон, поднялся, доставая мятую пачку, - как шлагбаумом перегородил дорогу невзрачный мужчинка с потертой папочкой в руках.
'Мент, однако', - определил Степан с первого взгляда.
Небрежно кивнув, как бы соглашаясь с невысказанным диагнозом, посетитель бесцеремонно сел. Отодвинул дорогущую Степину ручку, выложил папку на стол, и только потом, проведя платком по четко обозначенной лысине, представился:
- Майор Пилипчук, уголовный розыск.
И удостоверением помахал, профессионально, словно фокусник: вроде оно было, а вот его уже и нет. Отработанное движение, да повторенное триста раз, становится условным рефлексом - такую четкую тенденцию подметила однажды собака академика Павлова.
Незваный гость вздохнул горько, раскрыл папочку, и с явным отвращением 'приступил к исполнению', то есть спросил имя и должность Беседина. Неторопливо записал ответ, косясь на запотевшую, сверкающую капельками влаги бутылку 'боржоми'. На какое-то время завис, но сразу оживился, когда из холодильника Степан достал второй высокий стакан. Сделав глоток, быстренько покончил с формальностями, и добрым голосом произнес вроде бы нейтральный вопрос, будь он неладен... ('он' - это вопрос, хотя майор, впрочем, тоже):
- Скажите, Беседин, вы на работу когда пришли?
Простой вопрос, а честный ответ перевернул всю дальнейшую жизнь Степана.
Но сейчас он точно помнил, как подошел к дверям офисного здания в 8:45 и подумал, что до назначенной им планерки еще целых десять минут, можно спокойно постоять с сигаретой на свежем воздухе. Дома Степан не курил, бывшая жена отучила, и по дороге на работу тоже, а вот здесь, на пороге конторы, перед прыжком в круговорот дел - в самый раз. К первой сигарете относился трепетно, с чувством. Курильщик со стажем, он наслаждался ароматом, растягивая удовольствие. Позже, днем, в запарке, мог на перекур потратить пару минут, а сейчас другое дело, время есть. Из безликой толпы, плотно текшей по тротуару, на ступеньки выдавило сотрудников, Мишу с Валерой. Поздоровались, чему-то посмеялись. А потом у Степана задрожал телефон в кармане. Махнув ребятам рукой, он отвернулся - чтобы, покуривая не спеша, досрочно окунуться в очередной рабочий день.
Вот это все Степан рассказал посетителю, и запоздало удивился:
-А в чем дело, собственно говоря, можно узнать?
- Узнать можно, а как же! - криво усмехнулся майор, смакуя шипящую живительную влагу.
Набрякшие мешки под глазами выдавали вчерашний бурный вечер, видимо, далеко не последний за прошедшие годы. Но, как и стакан в руке, план беседы майор четко держал под контролем. Переключая внимание клиента, он неторопливо достал из папочки лист бумаги:
- Вот посмотрите, это схема места происшествия. Вы шли так, верно? Перешли проспект по переходу, повернули направо, и подошли к дверям офиса. Здесь вы постояли с сотрудниками, мы их только что опросили... Они зашли в здание, а вы остались. Ничего необычного не заметили?
- Да нет, ничего такого! Да и вообще, когда было замечать? Я с человеком разговаривал, - в подтверждение своих слов Степан показал мобильник.
- Правильно, вы по телефону говорили, но глаза-то открытые были! Может, кто бежал, может, кто упал, разговоры какие-то, крики... выстрелы?
- На пороге офиса крики? Выстрелы? Хм... Однако! Да не было этого. Обычный народ шел по тротуару обычным потоком. А что касается разговоров - я уже давно внимания на толпу не обращаю, это как фон, понимаете? - Степан выхватил сигареты, посмотрел с досадой вокруг, чертыхнулся и бросил пачку на стол.
Майор резво строчил в протоколе.
- Так что случилось? - приглушая перезвон, Беседин убавил громкость на древнем 'Панасонике'. Убавил до упора, этот неунывающий пенсионер телефонии извел уже своими призывами.
- Вот здесь убили человека. Около девяти часов утра, - майор ткнул пальцем в крестик на схеме. - Это неподалеку от того места, где вы стояли. И никто ничего не видел! Ни вы, ни ваши сотрудники. Не кажется это странным?
- Нет, - твердо отрезал Степан.
Слова 'убили человека' царапнули сердце, но мало ли что происходит на улице? Странным, по его разумению, выглядело не это, а сам майор вместе со своими подкопами. Однако вслух говорить подобное он поостерегся.
- Почему? - глядя вроде бы на Беседина, майор атаковал боржоми.
- Так в девять я уже в офисе был... Даже на пять минут раньше. У нас планерка началась по графику!
- Проверим, разберемся, - печально вздохнув, незваный гость приложил платок к затылку, где обильными крупными каплями отразилась выпитая жидкость, только без шипящих пузырьков. - Вы не переживайте! Скажите, а почему все сотрудники, как они утверждают, пришли на работу раньше, хотя вы открываетесь с девяти?
- Я же вам говорю: с утра была назначено совещание. Пятиминутка. Люди пришли заранее, чтобы переодеться, бумаги просмотреть, чаю налить. Ну, подготовиться, понимаете?
- Да, да, конечно, - майор принялся вновь полировать лысину. - А почему бухгалтерша ваша, симпатичная такая Светлана, почему наоборот, в девять двадцать пришла?
- Понятно почему! Как раз потому, что она бухгалтер, - удивился Степан глупому вопросу, доставая из холодильника вторую бутылку зеленого стекла. - Света с утра в банк заходила, что-то ей надо было сдать, или спросить. Она часто так делает, да неважно, в принципе! Можно проверить, если хотите.
- Проверим, разберемся! Вы не волнуйтесь, хорошо? И еще.
- Да?
- У вас будут изымать записи уличных камер видеонаблюдения, под протокол. Так вот, это будет позже, а сейчас мне нужно просто посмотреть сегодняшнее утро, распорядитесь, пожалуйста, - майор скорее приказал, чем попросил, и с новой силой застрочил вдруг оказавшейся в его руке Степиной ручкой.
- Прощай, любимая, - выходя из кабинета, подумал Степан. - Эксклюзивный был экземпляр, штучная работа...
Офис не работал. Весь коллектив, бессовестным образом бросивший рутину, шептался по поводу страшного происшествия, не забывая при этом жадно прислушиваться к разговору из Степиного кабинета. А Света стояла рядом, у распахнутой двери, и изо всех сил делала вид, что смотрит в окно. Безупречная грудь энергично вздымалась.
Охранник мало чем выделялся из общего ряда - так же манкировал служебными обязанностями в кругу сплетников, а на указание Беседина отреагировал странно:
- Вы разве не в курсе? Наружные камеры померли!
- Интересно... И когда заметил? - Степан ткнул пальцем в монитор охранника, где из шестнадцати квадратиков два были черными.
- Дык систему еще с вечера начало колбасить, а ночью зависла окончательно! Я сразу перегрузился, как велено по инструкции. Помогло, однако.
Беседин ожидал междометия вроде 'шайтан', но не дождался. Докладчик бодро, без паузы, затараторил дальше:
- Все ожило, кроме наружных камер. Но по инструкции они являются второстепенными. Тревогу не поднимал, заявку на ремонт оформил. Программисты уже в курсе, - опасаясь грозы, охранник ел начальство честными глазами. - Запись в журнале вот, можете проверить!
- Проверим, разберемся, - пообещал Степан и вернулся в кабинет.
Реакция лысого майора на сообщение о технической проблеме оказалась предсказуемой - щедро наливая себе очередную шипящую порцию, тот чуть не подпрыгнул от такой новости.
- Значит, ничего не видел, ничего не слышал, и камеры не работают?! Так и писать? - тусклые, с желтизной, глаза смотрели недобро.
- Так и пишите! - спокойно согласился Степан.
Наружные камеры видеонаблюдения повесили недавно, вместе с новейшей охранной сигнализацией, и компьютерщики, те еще разгильдяи, постоянно возились с настройкой системы.
Его спокойствие было непоколебимо по одной простой причине: многие важные люди, и высокое начальство майора в том числе, были клиентами фирмы. Они закупали здесь оргтехнику домой и для своих организаций, поэтому недовольный тон следователя совершенно Степана не волновал. Он даже подумывал покопаться в визитнице, и позвонить кому надо - чтобы этот репей отстал, да не мешал работать.
Справка. Полиция в капиталистических государствах является системой особых органов надзора и принуждения, в составе которых карательные войска внутреннего назначения охраняют существующий общественный строй путём прямого и открытого подавления. Полиция в России ранее называлась милицией. Инициатором смены вывески был Дмитрий Медведев, единственный в стране человек, которого удовлетворили результаты проведенных преобразований.
Портфель в разрезе.
Эпизод второй.
Весело насвистывая, Эдуард Викторович Серый вышел из дома.
Походя мазнул взглядом по новомодным часам с 'бесконтактной' кредиткой и метеостанцией - добрый денек начинается, ясный, солнечный! Хотя вчера вечером из телевизора бедой пугали. Вовсю стращали разгулом стихии, переходящем в беспредел! Телефонный аппарат, уже ближе к ночи, тоже озаботился тревожным сообщением 'МЧС предупреждает', однако коварный циклон на широко разрекламированную битву не явился. Проигнорировав указания синоптиков, вздорный погодный пахан взамен себя наслал редкие худосочные тучки, шестерки по вызову. А сам, взбрыкивая молниями, всю ночь бранился с кем-то за горизонтом, предпочтя удаленную демонстрацию скандального нрава с невнятными угрозами и растрепанными ветром занавесками.
Эдуард Викторович пикнул брелком небрежно, и тут же веселым откликом гавкнула сигнализация. Парковка у дома сверкала хромом и стеклом - начало дня, в отличие от переменчивого циклона, явилось на работу точно по расписанию. Выложив золотую монету солнца на крышу соседнего дома, утро обелило тучи до редких перистых облаков и принялось поднимать настроение и столбик термометра.
Будучи южным человеком, Эдуард Серый жару переносил легко. И одежду считал не главным в этой жизни, внутренний комфорт важнее. Легкомысленная футболка открывала многочисленные татуировки, а огромный солидный портфель слабо сочетался с поношенными джинсами и разбитыми кроссовками. Однако Эдуарду Викторовичу было наплевать, он уверенно размахивал портфелем на ходу.
Улыбаясь, Серый полюбовался собственным балконом в цветах, перевел взгляд на стоянку машин... и замер. Сердце остановилось, кольнуло в левый висок, а затем поскакало по всему телу. Хорошее настроение, съеживаясь, шмыгнуло обратно в подъезд. Затылок вдруг вспотел, а глаза залило первобытным гневом, выползающим из мрачных закоулков подсознанья. В опустевшей голове пульсировала одна мысль: вернуться домой за топором и догнать. Неважно кого, но догнать. Немедленно!
Судорожно скользя пальцем, Эдуард Викторович не сразу справился с кнопочкой на портсигаре, однако выловленная папироса, истерически брызнув табаком, предательски лопнула в руке. В недоумевающей голове пухло возмущение, но слов для его выражения не находилось. Расфокусированный взгляд, получив полную свободу, хаотично перемещался с портсигара на стоянку, следом на балкон, потом обратно. Руки не слушались, прикурить удалось только со второй попытки. После нескольких судорожных затяжек, уговаривая взять себя в руки, Эдуард Серый подошел ближе. Его 'Порш Макан', самое близкое существо, его ухоженный мальчик, стоял на четырех чурках, зияя пустыми глазницами колесных арок.
Разули мальчика, гады! Не спасла хваленая сигнализация. Не помог мощный, раздражающий безлошадных соседей прожектор с балкона. Новенькая широкая резина 'Йокогама', заказные диски и хитрые гайки - все досталось ночным грабителям.
А ведь сделал в точности то, что советовал умелец по сигнализации! Мастак, конечно, ответит за свои рекламные слоганы... Но, отдавая должное профессионализму ночных воров, Эдуард Серый не мог в одно врубиться - кто посмел? Кто, вообще, мог додуматься близко подойти к его джипу?! Больные какие-то, отмороженные недоумки... Да если они даже на Луне ворованные колеса продадут, их и там достанут! Неужели не понятно, что это будет дело принципа? Менты, само собой, тоже землю рыть будут. И пожалеют, если не найдут. Сильно пожалеют об упущенной выгоде.
Руководитель процветающей фирмы, 'индивидуальный предприниматель' Эдуард Викторович Серый когда-то, в далеком прошлом, числился жителем города Тбилиси, и определенная часть общества знала его по прозвищу 'Эдик Гагра'. Однако время идет, мир меняется, и люди в нем тоже. Это только по философским меркам в бездне времен ничего не происходит, но что там теория? Теория все-таки познается на практике, это закон.
Афоризмы классиков Эдик запоминал легко, постепенно вырос в смысле кругозора и имиджа, стал обладателем юридического диплома, заматерел. Однако, тем не менее, старые рефлексы никуда не делись. Он представил, как ставит отморозков к стенке, зачитывая короткий приговор: 'Пидоры'! И передергивает затвор. Очередь веером, от бедра! Нет, не так. Пулемет ДШК на треноге. И много патронов. Много ящиков патронов. Эдуард Викторович стреляет, а недоумки тянут к нему окровавленные руки, из искривленных в плаче ртов брызгами вылетает черная кровь, а он стреляет! Два часа подряд. Или вот, финал не хуже предыдущего: принудительная выброска десанта фармазонов с крыши девятиэтажки. Без парашютов. А потом можно было бы неспешно спуститься вниз, подойти к расплющенным телам и, прикуривая папиросу, спросить ласково:
- Ну что, козлики, понравилось вам колеса откручивать у нормальных пацанов?
Все эти мысли промелькнули у Серого в голове за одно мгновенье. Местные хулиганы прекрасно знали его 'по жизни', и только поэтому дворовая шпана не могла совершить такой самоубийственный поступок, как кража у авторитетного человека. А залетных искать сложнее.
- Ничего, найдем, - подумал он. - Всех обязательно найдем, но позже. Ведь сейчас главное дело - обмен портфелями. Процедура неоднократно обговоренная и простая. Так что вскоре появится время для справедливой мести.
Серый постоял еще немного, и двинулся к полуподвальному минимаркету. Виски ему теперь не повредит, а даже наоборот. Очень даже. И плевать на продавщицу, шокированную дегустацией эксклюзивного напитка прямо возле полки.
- Эй, зайка, ну-ка дергай сюда! - Эдуард Викторович при желании мог работать и удавом. - Короч, сеструха, тащи сюда правильную 'Кока-Колу'. Ноль два, Германия, чисто в стекле, понял? Тока из холодильника и быстро! Я здесь обожду. За стеклотару рассчитаюсь на выходе, тащи, не парься.
Кидать магазин и в мыслях у Серого не было, не тот повод. И не о том речь. Да и лавка практически своя, немеряно сколько бабла здесь оставлено. Девчонка вон сразу родное лицо узнала, упаковку 'колы' пулей притаранила. 'Администратор торгового зала Алла'... Ха-ха! Я люблю тебя, Алла! Умница, вместе с колой орешки заодно. Я балдею - пластиковую тарелочку поставила! А впрочем, куда администратор Алла денется с подводной лодки? Затраты за эти годы посчитать, (если кто захочет) - цифр на калькуляторе не хватит. Вип-персона, как ни крути. Подумаешь, забухал с утра посреди пустого магазина. Первый раз, что ли? И с кем не бывает? Все решим, всем заплатим. Деньги вода. Это не проблема. Проблема - воры беспредельные. Вот где собака порылась! И пока пацаны подъедут, можно погрустить об утерянных колесах. По каталогу ведь летнюю резину выбирал, с людьми советовался! Обидно, да?
Справка. Крупнокалиберный пулемет ДШК отличается высокой эффективностью стрельбы.
Он превосходит все существующие системы пулеметов своего времени, в том числе и Браунинг М2. На дальности 500 м пуля пробивает броню толщиной 20 мм. Темп стрельбы 600 выстрелов в минуту. Калибр 12,7. Использовался как пехотный, и как танковый на специальных установках. Состоит на вооружении свыше 40 армий мира, производится в Китае, Пакистане и других странах.
Позже его вытеснил пулемет НСВ 'Утес'. В настоящее время 'Утес' заменен пулеметом 'КОРД', оружием более совершенным и современным.
На встречу с курьером Эдуард Серый прибыл вовремя, но все-таки опоздал. Всего на пару минут, как оказалось, но опоздал навсегда - курьер не ждал в условленном месте, а лежал на тротуаре, окруженный зеваками, и совершенно мертвый.
Портфеля при нем не наблюдалось.
Портфель в разрезе.
Эпизод третий.
Рабочее утро у Александра Краснова, командира отдельной группы черноморского флота, началось скверно. Он вдруг узнал, что бывшая жена променяла гордую должность учителя начальных классов города Севастополь на флигель гувернантки в далекой Португалии. На это можно было наплевать, если бы она за собой не потащила сына. Новости пришли эсэмэской, после чего телефон жены выключился. И не сделаешь ведь ничего! Выбрала же момент, гадюка, когда человек занят в командировке...
А потом начались неприятности по службе. Не добавляло радости и то, что об этом следовало сообщить начальству.
- Виктор Петрович, разрешите доложить!
- Слушаю.
- Нас обстреляли. Я ранен, двоих осколками стекла посекло.
- Этого еще не хватало... Саня, ранения серьезные?
- Ничего особенного, Виктор Петрович. Ребят заклеили, у меня предплечье, касательное. Кость не задета.
- Хорошее начало дня, бля. Обмен состоялся?
- Никак нет.
- Почему?
- Курьер убит, портфель пропал.
- Как это пропал? Куда пропал?!
- Не могу знать! Непонятно. В 9:55 на уровне дома номер 46, что у обувного магазина на проспекте, нас обстреляли из обгонявшего 'Ниссана'. Мы открыли ответный огонь. 'Ниссан' рванул, смотрю - курьер лежит, портфеля нет!
- Портфель пропал... Хм... Неожиданный десерт к завтраку, однако. Курьер, надеюсь, еще лежит?
- Так точно!
-Тогда про труп несколько позже. И подробности тоже. Сначала расскажи-ка, родной, как портфель пропал?
- Будем разбираться, Виктор Петрович.
- Разбираться он собрался! Хм... Ты в ахуе, Краснов? - голос начальства был полон недоумения. - Или где?
Укол болеутоляющего туманил, но докладывал Александр четко:
- Сейчас мы движемся на базу, менять машину и раненых сдать.
- Погодь, как портфель мог пропасть?
- Разберемся.
- Да?!
- Так точно. На месте остался Кравчук. Послушает зевак, посмотрит, что менты будут рыть.
- Если я правильно понял... Не перебивайте! Вы, Краснов, руководитель операции, не заметили слежку, прозевали убийцу курьера, и не знаете, где портфель? - вкрадчиво спросило начальство. - Верно излагаю?
- Виктор Петрович, мы работаем по утвержденному плану 'Б', вторая бригада преследует 'Ниссан', а оперативный дежурный уже выслал подкрепление!
- Да, да, конечно. Подкрепление он выслал... - сарказм сочился ядом. - Я организую вам новое подкрепление, новую должность и новое место службы! Капитан второго ранга - для вас слишком высокое звание!
Если адмирал перешел на 'вы', ничего хорошего это не предвещало. Краснов отодвинул трубку, однако слышимость не изменилась:
- Разморило, бля, на солнышке?! Я Северный полюс вас отправлю по плану 'Б' охранять! Или Южный, как вариант!
Многочисленными синонимами женских частей тела, и вообще, девиц легкого поведения, адмирал владел в совершенстве, но Краснов эту геометрию и без шефа прекрасно знал, ничего нового не услышал. А адмирал бушевал:
- Вам понятно, Краснов?! Чем полюса отличаются, знаете? Один на севере, другой на юге? Логично. Хорошо, я вам расскажу. На Северном полюсе - медведи, а на Южном - пингвины! Не перепутайте, когда будете выбирать!
- Так точно!
- Значит так, - адмирал помолчал, переходя от накачки к конструктивной части.
- Да?
- Где сейчас портфель?
- Виктор Петрович, он пропал!
- Вот дал бог работничков, - разочарование предоставленным сервисом было очевидным. - Саня, очнись! Центр гарантировал устойчивую связь со спутником. Что говорит оператор?
- Оператор так и говорит, что объект с экрана исчез! Время - девять ноль одна.
- Место потери связи говорит?
- Так здесь и есть это место!
- То есть некто убил курьера, забрал портфель, и тут же засунул его в экранированный сейф?! Вы наблюдаете сей парадокс? Возможно такое?! - адмирал снова закипал.
- Вряд ли, Виктор Петрович. А вот вариант, что в этом железобетонном здании сигнал маячка не добивает до спутника - возможен. Спецавтомобиль надо вызывать.
- Ну так вызывайте! - отрезал адмирал. - Особое приглашение требуется?! Портфель найти немедленно! Из-под земли достать! Вам ясно?
- Так точно!
- Все, что нароют менты - сразу мне на стол! Выставить машину прослушки! Послать наблюдателей! Полицейские опера опросят прохожих, пройдутся по офисам: все разговоры писать! Их старший брат в курсе?
- Да сейчас весь город будет в курсе...
- Эт точно. Мне тоже пора докладывать наверх, - согласился адмирал. И уже спокойно, но с металлом в голосе, добавил: - Времени нет, действуйте! И без портфеля не возвращайтесь! Я не шучу, Краснов! Работнички...
Справка. У каждого государства есть специальные подразделения, активно работающие с враждебными элементами. Деятельность ведётся в законспирированном режиме, связь с государственными органами отрицается всеми участниками.
***
Не успел Беседин собраться с мыслями после визита лысого майора, как дверь кабинета уверенно распахнул незнакомец, упакованный в безупречный светло-бежевый костюм. Шелковому галстуку мог позавидовать и сам Мишико, бывший президент известной южной республики, а феерическая шляпа и эксклюзивные белые штиблеты в мелкую дырочку завершали сногсшибательную картину. Одного взгляда в сторону незнакомца с редким по нынешним временам головным убором в руке было достаточно, чтобы понять значение слова 'красавчик'. Для совсем непонятливых русая прическа была уложена волос к волоску, волевой подбородок выбрит до синевы и, конечно же, уверенный взгляд мачо блистал сталью.
Подобную выставку достижений моды Степан частенько наблюдал на переговорах в московских офисах, где 'правильный' костюм и часы 'Роллекс' демонстрировали общий уровень фирмы, то есть представлялись много важнее деловых качеств партнера.
Мельком оглянувшись, посетитель вежливо предложил покурить на свежем воздухе. Небрежное приглашение к перекуру выглядело так безапелляционно, что Степан все бросил и встал. Гость не носил цепей с перстнями, и речь была литературно правильна, однако сразу стало понятно - это деловой человек. Приходилось изредка сталкиваться... Красавчик излучал опасность. Да, 'впаривать' такому собеседнику чревато. Дороже выйдет.
Спускаясь вслед за визитером в шлейфе неземного одеколона, Степан приказал себе собраться, ведь разговаривать следовало предельно аккуратно. Он не сомневался, что речь пойдет об утрешнем убийстве - так оно и оказалось. Битый час незнакомец невозмутимо расспрашивал о том, что полицейскому майору было рассказано за две минуты. И так переспрашивал, и этак.
Гость не давил, не наседал, и не сверлил взглядом бледно-голубых холодных глаз. Он постоянно и невозмутимо возвращался к нюансам, ловя реакцию. Подобным образом, впитывая интонации, женщина слушает комплименты. Степан ясно осознавал - собеседнику важно понять, не что говорят, а как. Реакция на вопрос здесь важнее продуманного ответа. Во вроде бы непринужденной обстановке шел профессиональный допрос, и у незваного гостя угадывался большой опыт в этой области.
Но ведь трудно врать, когда придумывать нечего. Ну не видел Беседин, в самом деле, ничего особенного! Ни убитого, ни убийцу. И портфель, черт бы его побрал, тоже не видел!
Разговор закончился неожиданно.
- На ваших глазах убили прохожего. Обычного прохожего, неинтересного вам человека. Вам так представляется. Да, желание остаться в стороне понятно... но не мне и не в этот раз! - взгляд все-таки стрельнул бледно-голубой стрелой. - Я не разделяю эту точку зрения. Убитый человек не заслуживает равнодушия. Советую хорошенько подумать.
Степан курил, глядя в сторону. Он тоже неплохо разбирался в людях, чтобы понять одно - во лжи его никто не обвиняет, вот и слава богу. А наезд сделан для проформы, прием обычный.
- Ладно, дело ваше. Вот телефон, - после паузы незнакомец протянул картонный прямоугольник, на котором действительно был только номер телефона, больше ничего.
Беседин молча взял визитку, а серьезно упакованный мужчина взглянул на свой 'Роллекс':
- Звоните в любое время, когда вспомните детали. Скажите только, по какому вопросу, вас немедленно соединят. Меня зовут Антон. За любые уточнения интересующей нас проблемы назначено вознаграждение. Вы поняли? Вознаграждение за любую полезную информацию!
Степан дежурно кивнул.
- Не хватало только полиграфа и специальных уколов, - устало подумал он, нажимая кнопку отмены очередного вызова. Бегло пролистав список пропущенных звонков, перевернул шероховатую визитку. На обороте, с краю, мелким шрифтом было выведено: 'Международный факторинг, форфейтинг и консалтинг. Управляющий коллектор Антон Богун'.
- Эффектно! - оценил Степан визитку, и вместе с ней удаляющуюся спину коллектора.
Справка. Форфейтинг, так же как и факторинг - операция по продаже дебиторской задолженности. Консалтинг - это помощь, оказываемая специальными консультантами, в решении той или иной проблемы заказчика. Иначе говоря, всё это - замечательные, благообразные способы отмыва грязных денег.
Портфель в разрезе.
Эпизод четвертый.
Активно жить и работать Беседин начал еще при Горбачеве.
Будучи школьником, перестройку воспринял буквально - забросил секцию самбо, где подавал большие надежды, и сразу начал перестраиваться, ускоряясь, то есть кинулся помогать деду в кооперативе.
На окраинах империи, закипая, играла кровь, вот-вот брызнет, в Москве на съездах говорили немыслимые вещи, (и это показывали по телевизору!), а жрать и одевать было нечего. Всё надо было 'доставать'. И 'пьянка была везде, и на производстве, и на кафедрах', - вещал Михаил Сергеевич, и 'весь мир сейчас идёт наоборот' - поддакивал ему Виктор Черномырдин. А все решения, естественно, 'принимались в рамках механизма принятия решений'.
Чего-то они в кооперативе производили, что-то продавали. Но чаще просто перепродавали, и в основном воздух. Это жульничество почему-то называлось 'посреднические услуги'. Технология была элементарно простая, и сейчас уже можно её раскрыть: у государственного предприятия товар брался по государственной цене, а перепродавался по спекулятивной, то есть 'рыночной'. Сам кооператив при этом ничего не делал. Получив деньги от покупателя, такого же посредника, он организовывал доставку товара за счет госпредприятия. Вот и вся работа. На самом деле ходов в подобных операциях больше, но идея понятна.
Причем расплачиваться с поставщиком дед не спешил, в учебнике эта тягомотина называлась мудрено - 'формировать собственный оборотный капитал'. Госпредприятие особенно не возмущалось, поскольку заинтересованные люди получали от кооператива премию. Грубые слова 'откат' или 'взятка' дед не любил. В том же учебнике были научные термины: 'оплата труда', 'коэффициент трудового участия' и 'вознаграждение'.
Случалось, что их кидали, бывало, в ответку и они партнеров подставляли. Мутные и странные были времена становления рыночной экономики! (Слово 'были' можно смело поставить в кавычки).
Когда перестройка, так и не придя в сознание, начала громко и гласно агонизировать, попукивая 'реформами', кооператив благополучно помер в долгих конвульсиях, вместе с дружественным госпредприятием. Как-то так получилось, что они оказались должны друг другу, партнерам, государству, и собственным трудящимся. А тут еще налоговая инспекция подсуетилась: с гиканьем налетела со штрафами да пеней, в результате чего произвела умирающему эвтаназию. В общем, прекратила это безобразие. Как говорится, первыми начали - первыми и скончались.
Кое-какие деньги заработали, но инфляция очень быстро этот недостаток устранила, скушала, не подавившись. Из разоренного кооператива удалось спасти 'желтый' компьютер 'IBM PC XT', пару японских калькуляторов, да ящик разной женской косметики, заготовленной на подарки в налоговую инспекцию.
Потом начались совсем непонятные времена. Расстрел Белого дома, кавказские войны, Паша-Мерседес, яркая иллюзия разнузданной демократии, либерал Хакамада ('возрождение надежды на возрождение России - это очень важно'), программа 'Взгляд', ранящий словом Григорий Явлинский, набор в партию Жириновского прямо на центральной улице города, и никакой работы. Никакой, только случайные заработки.
Во время первой чеченской кампании выпускника института нашел военкомат, хотя Степан тщательно маскировался, и поехал взрослый парень на занятную экскурсию в горы Кавказа. Там 'пиджак' быстро вписался в коллектив, спортивная подготовка помогла. Не халявил, честно служил. В результате приобрел боевых друзей, ранение, контузию и бесплатный билет домой, в связи с окончанием срока службы. А дома ничего не работало, кроме торговли. Страна превратилась в огромный базар, оптовый и розничный...
Августовский кризис 1998 года махом обесценил те крохи, что удалось скопить, окончательно затоптал в грязь всякую надежду на что-то заработать, и Беседин сам отправился в военкомат. Петька Груздев подсуетился, конечно, помог вернуться в родную часть. Служба вспомнилась легко, хотя сначала им дырки затыкали - наряды без счета, дежурства вне очереди... И на блокпостах пришлось постоять, и в зачистках поучаствовать. Потом на него легла техническая часть отряда. Груздев незаметно, постепенно, разжился барахлом - рациями, ноутбуками, видеокамерами и остронаправленными микрофонами. Трофейными, конечно, неучтенными. В работе техника здорово помогала. И кому-то надо было это добро обслуживать и учить людей пользоваться. Беседин справился, руки из правильного места росли.
Активную фазу контртеррористической операции Степан прошел без единой царапины, но в начале 2001 года, что называется, прилетело - в горах их разведывательно-диверсионный отряд попал под минометный обстрел. Много ребят полегло, а он легко отделался, всего-то горстью осколков и тремя месяцами госпиталей. Петр Груздев валялся на соседней койке, а после лечения продолжил службу, только разведроту сменил на спецназ, для Степана же вторая чеченская закончилась знакомо, как и в первый раз - ранение, контузия, и бесплатный билет домой.
Какое-то время он заливал водкой боль в покалеченной ноге, но потом взялся за ум, и реставратором у антиквара покалымил, и челноком покатался в 'туристических' автобусах. Никаких красот Европы особенно не запомнил, только грязь базарную и вонь дешевых гостиниц. Венец туристических воспоминаний - непрерывная автобусная пьянка...
С тех пор утекло много воды. Степан женился, похоронил деда и заработал на комнату в коммуналке. Затем развелся и открыл собственный бизнес. Теперь у него была любимая дочка, крутая тачка, краткосрочный банковский кредит и долги 'частным инвесторам'. Все как у людей.
Только наладилось, - и на тебе, бабушка, надвое сказала! - танком в его хрупкий мир въехал злополучный портфель.
Справка. Горбачев Михаил Сергеевич был первым и последним президентом СССР.
За измену Родине награжден Нобелевской премией.
Вредительством Горбачев занимался не один. По его же словам, рядом с ним всегда заседали многочисленные предатели, прежде всего Борис Ельцин.
Соглашение в Беловежской пуще подписали явные заговорщики, а вскоре Горбачева коварно предали друзья-враги - путчисты. Не выпали из общей картины и демократы, обещавшие рай при рыночной экономике, но оказавшиеся государственными преступниками.
Факты очевидные, непонятно только одно - как Россия все это выдержала?
***
Подполковник ФСБ Илья Зимин считал себя воспитанным человеком. Поэтому молчал, пока телефон бушевал филиппиками. Да и возражать начальству было бы себе дороже. Незачем спорить, когда день сразу не заладился. Настолько банально не заладился, что Зимин даже отвлекся от повторяющихся, приевшихся телефонных криков, переваривая свое, личное - с утра жена устроила скандал на ровном месте, далеко не первый за последнее время. Был бы повод, а причина найдется. Догадывается супруга, что ходит муженек налево. Хотя, скорее всего, знает. Любая женщина без всякого обучения умеет разведданные собирать, а его жена здесь кому хочешь фору даст. Всё про всех знает! А про мужа особенно. Знает и бесится от знания, что не всегда он занят исключительно работой, вот и пилит с утра за то, что приключилось бурным вечером. Впрочем, по разным поводам пилит, в режиме монолога, но причина понятна.
Скандал пострашнее начальственного, но тут тоже возражать себе дороже.
А потом у Ильи Зимина начались неприятности по службе. Как только Эдуард Серый по прозвищу 'Эдик Гагра' привел наружку к месту встречи, так неприятности и проявились. Серый с портфелем в руках потоптался на углу, и вдруг резво рванул 'перетереть' к кучке зевак, образовавшейся на тротуаре неподалеку. Тут же выяснилось, что меняться портфелями ему оказалось не с кем. Полиция занялась трупом на тротуаре, и стало понятно - портфель курьера пропал.
После нагоняя от начальства, пока телефонного, Илья Зимин получил приказ незамедлительно найти портфель потерпевшего, а самого убитого оставить полиции.
- Пусть работают, - сказало начальство. - Нам светиться не с руки. Процессы контролируй, посматривай, но сначала портфель! Кстати, личность убитого установили?