Не успел наш самолёт приземлиться в Венском аэропорту, как через динамики послышались слова: "Уважаемый профессор Кишон, милостиво просим вас подойти к пунту встреч в зале аэропорта. Заранее благодарим".
Во второй раз приятный голос в динамиках прозвучал во время заполнения таможенных бумаг: "Господин доктор Кишон, вас ожидают на выходе. Господин профессор, доктор Кишон, будьте добры подойти к выходу. Благодарим заранее".
Я не терплю общественных розыгрышей такого рода, о чём и намекнул встречающим меня на выходе господам.
- Рад вас видеть, парни! - сказал я непринуждённо. - Кстати, я не являюсь ни профессором ни доктором.
- Разумеется, разумеется. - предводитель делегации, представитель- ный джентельмен с посеребрёнными висками, кивнул учтиво. - Дорогой профессор, разрешите мне познакомить вас с моими ассистентами. С этими словами он повёл мою маленькую, но стойкую жёнушку и меня вдоль стройного и элегантного ряда, в который выстроились господа, встречающие нас.
- Доктор Кишон, это придворный советник профессор Манфред Вассерлауф... Разрешите, профессор Кишон, представить вам господина коммерческого советника профессора доктора Штейнах-Ирднинга... А это наш транспортный эксперт, советник по парковке, доктор Вилли.
Доктор Вилли, как вскоре выяснилось, был водителем нашего авто- мобиля, что не мешало ему быть одетым в чёрный костюм с серебрянным галстуком. Он поприветсвовал нас безупречным поклоном, прежде чем склониться над рукой моей краснеющей жены и произвести вслед за зычным "Целую ручку, милостивая госпожа" соответсвующее действие.
- Они же все мешуге! Не может же это всё быть всеръёз! - прошептал я своей супруге.
- Вы заблуждаетесь! - произнёс коммерческий советник профессор доктор Штейнах-Ирднинг на беглом иврите. - Так здесь в Вене принято. И вам придётся на время вашего пребывания здесь к этому привыкнуть.
По дороге он ещё немного прояснил ситуацию.
- Вообще-то меня зовут Штейн. Мойше Штейн. Мой бизнесс привёл меня три года назад из Тель-Авива в Вену. Я тоже сначала был против того, чтобы меня называли профессором. Но через некоторое время я уступил. Противоречить было бессмысленно. Позже, простоты ради я прибавил к моему имени " - ах-Ирднинг", а ко Дню рождения я от моего зятя, работающего в Ратуше получил титул доктора.
- Но вы же ещё и коммерческий советник, не так ли?
- Разумеется. У меня в центре города имеется маленький текстильный магазинчик.
Бывший Моше Штейн рассказал нам и далее, что с тех пор, как австрийская феодальная монархия преобразовалась в демократическую республику, жителей страны охватила огромная тоска по звучным титулам отзвучавших времён.
- Например, здесь почтальонов называют официальными чиновниками по разносу почты, - объяснял нам коммерческий советник профессор доктор, - Официантов - господами, чиновников - канцелярскими советниками. И у каждого есть кроме чиновничьего звания ещё как минимум титул доктора или профессора.
- А где же можно эти титулы приобрести?
- Есть различные источники. В самом начале титул профессора выдавлся президентом страны по рекомендации какой-либо общественной организации или же одной из партий коалиции. Позднее стали бургомистры крупных городов по своему же приказу докторами. А сегодня есть уже на Кертнерштрассе книжный магазин, в котором можно без особого труда получить титул приват-консультанта по литературе.
- Но ведь все эти титулы ничего не стоят, если каждый может их получить. Неужели вы этого ещё не заметили, мой друг?
- В вашем утверждении скрывается возможно определённая доля правды, и всё-таки прошу называть меня профессор.
По прибытии в отель я заполнил регистрационный формуляр. Официальный управляющий советник по делам отеля ( в некоторых отсталых странах так называемый портье) взял у меня формуляр из рук, поглядел на меня с упрёком и приписал "Профессор" к моему имени. Поцеловав заботливо и элегантно протянутую ручку моей супруги, он указал нам на лифт.
- Пардон, ваше благородие, какой этаж? - спросил лифтбой.
- Третий, профессор.
Мы были уверены в том, что уже приблизительно знаем правила австрийских приличий. И тут я допустил ужасную ошибку. Вернувшись в зал отеля, мы мы подошли к одному из ожидающих нас.
- Профессор, разрешите познакомить: это представитель и руководительмоего личного секретариата, госпожа Кишон, - произнёс я указывая на мою жену.
К моему удивлению он лишь бегло поцеловал руку моей супруге и отвернулся, чем-то заметно разозлённый. Советник по встречам в аэропорту Штейн, заметив эту небольшую сцену, подбежал ко мне:
- Вы наверняка назвали этого господна профессором?
- Да, назвал.
- О Боже! Вы же его этим смертельно обидели!
- Но почему?
- Потому что он - настоящий профессор.
Видимо мы слишком быстро привыкли к австрийскому стилю и не подумали о том, что где-то есть люди, которые преподают в университетах и являются настоящими профессорами.
- Как же я должен был к нему обратится?
- Минимум: Придворный Советник, прфессор университета, приват-доцент доктор доктор. Это самый, что ни на есть минимум.
Я тотчас направился к мною так тяжко оскорблённому и поклонился ему:
- Глубокоуважаемый господин Придворный Советник, прфессор университета, приват-доцент доктор доктор, как ваши дела?
- Не плохо, - кивнул он и его голос помягчал, - вы, как я вижу, не давно здесь?
- Так точно, господин Придворный Советник, прфессор университета, приват-доцент доктор доктор...
Вот теперь я выбрал верный тон. Это немного утомляло, но было не без изюминки. И я начал понимать, почему австрийцы сегодня намного счастливей, чем перед войной. Через два дня я подловил себя на чувстве неприязни к людям, которые в разговоре со мной опускали мои титулы доктора и профессора. Каждому своё, попрошу! Так же и супруга, наилучшая моя половина, привыкла, когда в разговоре заходила речь обо мне, вставлять незаметно : "Мой муж, высшый литературный советник..." За это я называл её "Доктором Музыкологии" (она немножко играет на фортепиано).
В титулах что-то есть, и отвергать этого нельзя. Сидишь, например, в зале отеля, видишь такого совсем юного профессора в одежде лифтбоя, держащего в руке досочку с имненм и зовущего : "Профессор доктор Эфраим Кишон, к телефону, пожалуйста!" Тут уж ничего не поделаешь. С наслаждением заставляешь его несколько раз пройти через весь зал и радуешся этому вызову. Если есть желание, можешь сам себе позвонить, чтобы быть вызванным к телефону.
Вполне понятно, что у нас разрывалось сердце, когда пришло время покидать гостеприимную столицу Австрии.
- Профессор, -проговорила моя жена, пока мы карабкались в самолёт "Эль-Аля", - здесь было чудесно, не правда ли?
- Наичудеснейше, госпожа доктор, - сказал я и поцеловал ей руку. - Целую ручку.
Над средиземным морем я уснул глубоким сном. Во сне явился мне дух лучезарного Императора Франца-Йозефа I-го, в сияющем, украшенном орденами мундире.
- В-в-ваше Величество! - начал заикаться я. - В-в-ваше императорско-апостольское Величество! Милостивый государь!
- Да брось ты, - перебил меня помазанник, - называй меня просто Йоська...