Моему другу М.Х., убедившему меня зафиксировать эти события на бумаге.
Где-то за окном
0.1b Александр Солодов, Москва, 13 июня 2024 года, вечер
Нельзя сказать, что мне решительно нечего было делать дома, но возвращался я туда с явной неохотой. Жизнь в одиночку имеет свои недостатки. Сегодня мне хотелось какого-то человеческого общения, не очень тёплого, может быть даже равнодушного - посидеть за кружкой пива с полузнакомым человеком, без всяких общих дел, обязательств и особого обоюдного интереса, потрепаться о мировых проблемах... или же, попросту, легонько пофлиртовать с милой и беспроблемной представительницей противоположного пола. В кармане лежали полученные в качестве гонорара за последнюю халтуру деньги, тратить их было особо некуда. Так и вышло, что я пропустил три часа своего времени, постепенно накачиваясь пивом в давно знакомом мне заведении на Большой Дмитровке, совмещённом по какому-то странному капризу хозяев с книжным магазином. Откровенно говоря, зашёл я туда именно с намерением завязать с кем-нибудь высокоинтеллектуальную беседу, но пребывавший там контингент не вызвал у меня особого энтузиазма. Так и не решившись вступить в контакт с людьми неизвестными и не обнаружив там ни одной знакомой физиономии, я провёл эти три часа в компании со стеклянными кружками и пачкой журналов, купленных в этом же кабаке. Настроение было на 1-2 градуса ниже нуля. Добравшись до дому, я не глядя кинул скопившуюся в почтовом ящике корреспонденцию в пакет, к купленному сегодня чтиву. Не имею привычки разбирать почту на лестнице. Мало ли какая важная бумажка заскочит между пачками рекламы? В лифте я едва дышал - какая-то сволочь пролила в нём непонятный химикат. То ли керосин, то ли растворитель - глаза слезились и буквально горели, а перед мысленным взором почему-то возникали фиалки. Вдобавок, света в лифте не было - то ли лампа перегорела, то ли выбили. Так что эти 14 этажей в темноте и вони я думал только об одном - не застрять бы меж этажами, иначе точно придётся искать люк на потолке лифта, как это постоянно делают герои американских фильмов-боевиков и уползать отсюда, цепляясь за лифтовой трос.
Не включая света в комнате, я разделся и бросился на кровать...
Без номера. Отдел разработки и анализа УДПП ЦФО РФ. Черновик служебной записки
Секретно
Не копировать
Аннотации не составлять
Настоящим, в рамках текущих работ по мониторингу социальной активности в г.Москва, предлагается в третьем квартале 2024 г. произвести полевые исследования по следующим тематикам:
1) Анализ взаимодействия немонетарных и частично монетарных товарообменных цепочек между частными лицами и субъектами малого бизнеса г.Москвы;
2) Ежеквартальное руморологическое измерение по стандартной методике;
3) Ежеквартальный анализ возмущений, вносимых Силами в социум.
4) ...
1 Александр Солодов, Москва, 14 июня 2024 года, утро
Утро было как всегда. То есть, просыпаться решительно не хотелось. Но пришлось.
- Ну и ладно, сказал я своему отражению в зеркале. И нефиг. Можно ещё один день ходить небритым и не меньше недели уклоняться от парикмахерской повинности.
Отражение мрачно кивнуло. Оно, как всегда, было согласно со мной.
Ещё с минуту мы смотрели друг другу в глаза. Щекастая, даже толстоватая физиономия. Крупные черты лица.
Карие глаза. Если повернуть головой - можно заметить, что тёмно-русые волосы сзади забраны в короткий хвостик. Растущего пуза в зеркало уже не видно, но я точно знаю, что оно есть. Короче, ничего особенного...
Я повернулся к выходу из ванной и оглядел комнату. Моё жилище практически не изменилось за ночь - лишь загромоздились выпавшие из установленного на подоконнике визуалайзера спаммерские поделия. Одно из них - отвратительно выглядящий оранжевый заяц даже ухитрилось нырнуть в чашку со вчерашним кофе, стоявшую прямо на полу. Еще пара собратьев этого уродца - лиловый и зелёный остались лежать в приемном лотке устройства. Зайцы были покрыты мелкими пупырьями, складывавшимися в беспорядочный узор.
Расположившийся на соседнем подоконнике факс так же радовал глаз свежим рулончиком рекламы, навалившимся на кактус. Я не выключаю на ночь приём информации - вот и приходится расплачиваться, каждый вечер впихивая груды мусора в утилизатор.
Всё остальное было - как и вчера. Комп в спящем режиме, стойка полок с книгами и ещё двумя компами, старинный ноутбук на рабочем столе. Не будучи педантом или завзятым аккуратистом, некий порядок в своей холостяцкой квартире стараюсь всё же поддерживать. Чтобы не росла шерсть за ушами.
Но постель убирать ленюсь.
Кое-как впихнув в себя так называемый завтрак, состоявший из очень крепкого чёрного чая и пары жареных яиц, я двинулся к первому на сегодня клиенту.
Я ещё не старик, мне всего тридцать пять. Вниз на лифте я не езжу - тёмно-зелёные стены лестничных клеток покрутились, повертелись вокруг меня... дюжина оборотов, и вот я выплюнут на улицу подъездом.
Транспортной проблемы в Москве теперь почти нет. Надеюсь, скоро её не станет совсем - но и к идущему 2024ому году наши дорогие градоначальники постарались немало - остановки персональной монорельсовой системы рассыпаны в нашем районе с интервалом 150 метров. До моей было всего 20 - каждое утро я шёл по одному и тому же маршруту, промеривая его с точностью до вздоха и сантиметра. До прихода ближайшей свободной кабинки, судя по остановочному индикатору, минуты три. Я подтвердил вызов и задумался на секунду. Если доехать на метро, то можно сэкономить пол часа. Если ехать через всю Москву монором... да ещё и в низкоприоритетном режиме... деньги в принципе те же самые, но зато можно всю дорогу спать, а не толкаться, аки идиот в толпе угрюмых сограждан. Выбор был сделан, и, набрав код улицы назначения, я задремал.
Впрочем, проспать непрерывно до самого конца поездки мне не удалось - добравшись до Белорусского вокзала, мой экипаж заложил крутой вираж на поворотной эстакаде и в ускоренном режиме начал выворачивать на третье кольцо. Перемаршрутизации в сл каких-нибудь технических проблем подвергаются в первую очередь те кабинки, чьи пассажиры на это заранее согласились. Как правило, этого не происходит, и низкоприоритетный режим означает просто 'доехать медленнее'. На этот раз мне, можно сказать, повезло - стремясь максимально быстро расчистить затор из кабинок, возникший где-то на Тверской, система разогнала множество низкоприоритетных моноров до максимально возможной скорости и вывела их за пределы центра города. Обычно так не делается - большая скорость означает повышенный расход электроэнергии, видно, что-то очень уж серьёзное произошло. Для меня же это означало, прежде всего, что из-за вибрации сиденья я толком не проспал оставшуюся мне дорогу. Зато приехал вовремя.
В принципе я стараюсь быть пунктуальным.
Но если заказчик говорит "к 10", я не вижу ничего зазорного в том, чтобы прийти в четверть одиннадцатого. Но сегодня часы на входе в трехэтажное здание Леспромснаба показывали ровно то время, на которое я и договорился.
Сонный и дурной, я протащился вверх по лестнице. Вломился в офис и громко поздоровался в пространство. Сидевшие по обе стороны от входа и напротив него спины ответили мне невнятным бурчанием. Люди в "Иване и Фёдоре" были напиханы в комнату как маринованные огурцы в банку - вроде бы и есть небольшое пространство, в котором можно поболтаться, но чувствуется, что тесно. Столы с одной тумбой, половинной глубины, плоские мониторы на стенах, короче нечто среднее между интимным уютом и давкой. Сомнительное такое впечатление. Все работают. Никто не хочет улыбнуться или поздороваться за руку. Светодиодная панель на потолке эмулирует `солнечный свет сквозь быстрые облака', бросая их тени на оклеенные белесым имитатором кожи стены.
Не менее секунды полюбовавшись помещением, я направился в серверную.
Там меня уже ждал орёл-сисадмин местного разлива со списком своих горестей и несчастий. Сисадмином он, конечно, был только в глазах своего начальника, решившего навесить дополнительных обязанностей на перспективного сотрудника отдела рекламы. Решительно не понимаю, откуда берутся такие уроды - сейчас на дворе не двадцатый век, нынешние руководители просто по определению не могут не уметь работать на компьютере - в детском возрасте все резались не в Дум, так в Квейк или Альянс. Однако раз за разом я обнаруживаю, что у высокого руководства эти знания полностью атрофируются и в их глазах любой пацан, способный запихнуть картридж в визуализатор - непременно 'программист' или, на худой конец - `сисадмин'. Хорошо хоть Слава не питал подобных иллюзий относительно себя. Честно выбив мне ставку 'помощника системного администратора', он работал строго по моим инструкциям.... Ну а я уж стремился вывести систему в полный автоном, чтобы даже удалённо поменьше с ней возиться. Ибо, зачем управлять тем, что не нуждается в управлении?
Список горестей и несчастий был на этот раз невелик. Подрегулировав климат-контроль так, чтобы не сбивал ночами с толку инфракрасные датчики сигнализации, я счёл свои сегодняшние обязанности практически выполненными. Подошедший Славин начальник передал мне мой гонорар, пожаловавшись, что нет у него наличных денег, и потому мол только вот e-money. Говорил он об этом со странным выражением лица - можно было подумать, что купюрами забиты доверху все ящики его стола. Что ж, разница для меня невелика. Я взял из его толстых пальцев протянутую мне платёжную чип-карту - сотня мегабайт перезаписываемой памяти и простенький процессор, закатанные в пластиковый прямоугольник. Обналичить e-money или перевести содержимое на банковский счёт - проблема пустяковая. Да, вообщем, многие торговцы и просто принимают этот тип электронной валюты.
Оставалось лишь произвести обязательное еженедельное копирование данных из локальной сети. Чем я и занялся, несколькими касаниями кнопок запустив процесс.
Резервные копии информации заказчиков я храню у себя на сервере. Это безопасно, потому что об этом никто не знает. А мне намного удобнее в случае пожара или разгрома офиса финансовой полицией восстанавливаться с собственной флэшки, чем выискивать следы прошлого в бренных останках чужих компьютерных систем. Да, кстати, и узнали б - я не настолько глуп, чтобы сервер резервного копирования держать в пределах родной страны.
Пара нажатий на Enter и огонёк беспроводного интерфейса на флэш-брелке замигал, показывая, что начался приём информации. Мигал он правда едва ли не в два раза дольше, чем я рассчитывал - знать нагенерили документов за неделю, это хорошо, это значит - клиентов у конторы много. Могут и премию дать. Ещё через 3 минуты я закрыл консольное окно сервера и, меланхолично попрощавшись в пространство, двинулся на выход.
И получил прикладом в живот, больно и обидно, обидно тем более, что у меня хватило ума не отвечать. Демонстрировать свои способности и навыки в области боевых искусств на людях в форме, с автоматами и в масках - занятие для идиотов, особенно если эти люди орут, что они из Комитета Экономической Безопасности. И потому я тихонечко пролежал, уткнувшись носом в грязный коврик, все десять минут, пока не особенно испуганный директор фирмы разъяснял незваным гостям, что пришли они сюда зря, и что Трастовое Паевое Общество "Митгор" находится совсем даже в соседнем офисе и только там, а здесь размещается вовсе даже и не имеющее отношения к окаянному Митгору Коммерческое Партнёрство "Иван и Фёдор", которое совершенно само по себе и даже в коридоре не здороваемся. Настроения мне это всё, конечно, не прибавило, и к следующему заказчику я не пошёл - это можно было сделать и завтра. Чтобы хоть как-то утешить себя, любимого, я направился пить пиво.
1bВыдержка из стенограммы Малого Торгового соглашения
12.06.2024
Конфиденциально
Коммерческая тайна
Не подлежит описи
...Щит-ю:... таким образом, следует полагать, что нами накоплен достаточный объём необходимых ресурсов, включая силовые, чтобы полностью вывести нашу территорию из-под внешнего контроля. Вся подготовительная работа проделана. Мы не видим никаких оснований оттягивать начало активных действий. Время работает не на нас, с каждым часом возрастает риск утечки информации
Поиск-ю: Исследования, производимые нашим холдингом, так и не дали окончательного ответа на вопрос о стабильности технической инфраструктуры...
Щит-ю: Последние 10 лет Ваше финансирование было увеличено на порядок. А сейчас Мы и без всяких исследований можемсказать, что Вы упёрлись в стену. В нынешней ситуации невозможно провести масштабный эксперимент, не подставив перед Инстанциями самоТорговое Соглашение. А Ваши теоретические модели - говно и будут говном, потому что для них нет исходных данных. Или Мы признаём Наше поражение, не начав действовать, или Мы действуем. Других вариантов мы лично не видим.
Арбитр-ю: Просим Лиц окончить дискуссию. Ставим вопрос на голосование...
2 Александр Солодов, Москва, 14 июня 2024 года, день
Мне не хотелось перемещаться куда-то далеко, а потому, повернув направо от подъезда столь негостеприимного сегодня офисного комплекса, я прошёл несколько минут по тротуару вдоль шоссе и свернул за часто посаженные туи. Асфальт под моими ногами был почти того же оттенка, что и сами деревья. Хорошо, что туи - вечнозелёные растения. Иначе, каждую осень пришлось бы переделывать дорожку. С этой маньячной мыслью в голове я подошёл к месту отдохновения.
Бар "Поллитра" - неплохой вариант, чтобы расслабиться на час-другой, лениво почитывая газету. Павильон, построенный из какого-то почти чёрного по цвету дерева, был расположен на входе в Реутовский лесопарк.
Люблю пробовать новые сорта светлого пива. К сожалению, в том ценовом диапазоне, который я себе обычно позволяю, вероятность нарваться на откровенную пакость отнюдь не нулевая. Но "Богатырь лёгкий" был более чем терпим. Деревья за окном террасы радовали глаз. Столы и стулья, сделанные из того же материала, что и здание бара были приятны на ощупь. В глубине - стойка, от которой медленно распространялись тихие джазовые волны. И почти никого из посетителей - они набегают сюда ближе к вечеру. Только у самого входа - вошедший за минуту до меня невзрачный бритоголовый парень лет девятнадцати. Потому я смог расположиться на самом приятном месте - через несколько столиков от входа прямо у края террасы.
Взяв ещё кружку, я присел за столик и вернулся к передовице "К21".
Под водою будут яблони цвести?
Космическая экспансия человечества уже давно считалась единственным "внешним" выходом в борьбе с ростом населения Земли. По крайней мере - отечественными мыслителями-космистами, разрабатывавшими эту тему ещё с позапрошлого века. "Внутренние" способы не просто не срабатывают - в последнее время демографы серьёзно дискутируют вопрос, не явился ли фактический слом давно обещанного, но так и не наступившего "второго демографического перехода" в развитых странах следствием неумеренных социальных экспериментов, направленных на ограничение рождаемости за счёт увеличения личной свободы индивида. Стоило ли заменять массы бедняков постоянно растущим классом сверхуспешных суперменов? Впрочем, для стран развивающихся этот вопрос просто не стоит. Так же как не стоит на месте численность их населения. Но, предполагая массовое бегство населения за пределы планеты, космисты, на уровне адекватного их времени развития техники, откровенно лукавили. Ещё двадцать лет назад себестоимость запуска человека всего лишь на орбиту Земли составляла многие миллионы долларов. А ведь с этой орбиты ещё надо улететь куда-то дальше. Пропускная способность всей тогдашней пилотируемой космонавтики не превышала нескольких десятков человеко-полётов в год.
Пускай сегодня стоимость туристической поездки на Луну составляет не более 150 тысяч, пускай население Лунных колоний увеличивается на 5 тысяч человек в год - выходом для планеты, чьё население вот уже восьмой год возрастает на 150 миллионов человек в месяц это считать нельзя. А выход остро необходим. Россия, с её просторами ещё может продержаться дольше других, если только соседи на эти просторы не позарятся. Но плотность населения стран Азии уже превысила все мыслимые пределы и возможности. Коэффициент урбанизации КНР составляет на текущий момент 85% и неслучайно именно под руководством китайской Компартии начат эпохальный для человечества эксперимент - строительство Сямыньского особого промышленного района непосредственно на дне Тайваньского пролива. Уже к январю двадцать шестого года первые сто тысяч ныне бездомных граждан Китая получат крышу ( и не только крышу) над головой...
Вибрация коммуникатора отвлекла меня от популяризаторского жара Лейбмана-младшего. Я положил руку на тёплый корпус устройства, находившегося в кармане куртки.
- Слушаю тебя, Алексей.
Режим вибраций был настроен специфически для каждого из прописанных в записной книжке коммуникатора собеседников. Но свой последний, новый адрес я не успел сообщить больше никому, кроме Комарева - так что и догадываться о том, кто на связи мне не пришлось.
- У меня есть то, что ты просил. Не всё, но под нужную тебе генетическую группу ещё не вышло толком локализаций. Есть бета версия для зубов, и ещё одна комплексная - зубы плюс волосы.
- А глаза?
- Глаза я бы не советовал. Оно пока глюкавое - народ жалуется.
- Хорошо, но постарайся найти в ближайшее время. Мне это действительно важно. Стоит как обычно?
- Да, по 15 за пакет.
Он не уточнил по 15 чего- порядок суммы для профессионала очевиден.
Достав коммуникатор и платёжку из кармана, я отжал предохранитель записи на карточке и перевёл деньги своему собеседнику. Телепэй берёт за свои услуги 3% с каждой транзакции - это дороже, чем банк, но обеспечивает некую степень анонимности платежей - карточки номерные, и продаются без необходимости предъявлять документы. Цепляются же они за любой из четырёх стандартных типов радиоинтерфейса. Я не то, чтобы совсем параноик. Но налоги там, где не надо этого делать, платить не хочу. Не потому что жадный - регулярно делюсь с родным государством своими доходами. Но о назначении некоторых платежей сообщать властям (и прочим любопытным) считаю не совсем правильным.
Объём заказанных мною программных пакетов был достаточно велик - эффекторами универсального химического синтезатора-анализатора нужно управлять чрезвычайно точно, если, конечно, интересует улучшить своё здоровье, а не превратиться в инвалида. Потому программы для него меньше полутора-двух гигов в сжатом виде обычно не занимают.
Я уже толком не помнил, что из содержимого флэш-брелока я копировал на бэкап-сервер, что нет. И потому, параллельно с процессом скачивания Лёшиного вареза, открыл второй канал и отдал команду перелить содержимое брелока на удалённую машину целиком. Перелить и стереть с флэшки. Что и произошло примерно через пару часов, в течении которых я продолжал пить "Богатырь лёгкий" и, даже, попробовал кружку "Богатыря особого". Впрочем, эта разновидность "Богатыря" мне не понравилась - не смотря на задекларированное разработчиками отсутствие генетически модифицированных продуктов в его составе, оно явственно отдавало клубникой. А этот привкус, как все мы знаем, вносит в пиво одна из самых распространённых версий отхаченных агробиологами пивных дрожжей.
Что ж, если сегодня не работаем - по крайней мере можно заняться своими собственными делами. Я двинулся на выход - резную арку, чьи края несколько выкрошились от частых столкновений с посетителями, вновь прошёл по зелёному тротуару и подошёл к остановке монора. Глядя на те самые двери офисного центра, из которых выполз некоторое время назад, я решил, что раны на сегодня зализаны, а обдумывать месть в моей ситуации - занятие пустое и бессмысленное. Парк радовал глаз. Туи тихо шумели от лёгкого ветра, кружившая над головой стая каких-то чёрных птиц, едва видимых на высоте, легонько намекала на то, что я всё-таки не совсем в городе, но и ещё, немножко - на природе.
Уезжая домой, я увидел, что паренёк, замеченный мною ещё в баре, вышел на остановку и, нажав кнопку вызова, переключил своё внимание то ли на мобильный фон, то ли на плеер. Непонятный серого цвета гаджет в его руках мигал то синим, то жёлтым, а парень жал и жал на кнопки, постепнно исчезая из окон моей кабины где-то позади. Я откинулся на спинку ярко-красного мягкого сиденья...
На этот раз мне почти удалось выспаться. Стряхивая с себя сонную муть, я прошёл несколько шагов в сторону подъезда и только после этого ощутил вибрацию в левом кармане. Это было неприятно. Не то, чтобы я параноик - но мой дом - действительно моя крепость. Настолько, насколько это вообще возможно для такого как я простого гражданина..
Доступ к своим компьютерным системам я контролирую особо. Любая попытка добраться до моего рабочего компа - и замаскированный датчик движения передаёт сигнал на автономный магнитопередающий маячок, уже четыре года висящий на липучке под козырьком подъезда. После этого можно вырубить иммобилайзером хоть всю аппаратуру у меня в квартире - целиком дом зачистить вряд ли кто рискнёт, а найти крошечную пиликалку и сопоставить начало её писка с попаданием под невыключенный датчик - занятие практически безнадёжное. Тем более, что малая мощность маячка фактически прячет его в "естественном" фоне излучения, создаваемом соседскими телевизорами, мобильниками и микроволновками.
Система не столько хитроумна и сложна, сколько является отражением моего инженерного подхода к подобным задачам - я стараюсь решать их максимально просто и примитивно, чем меньше тонкостей, тем надёжнее всё работает. Но, увы, у всего есть своя оборотная сторона. Индикатор излучения маячка засекал его не дальше чем с 20-30 метров. Часть этого расстояния я успел пройти, прежде ноги начали рефлекторно разворачивать меня в сторону от дверей подъезда, а глаза упёрлись в высокую, стройную блондинку, чьё лицо я не разглядел за букетом явно дорогих и ещё более светлых, чем светлорусые волосы девушки, роз. Незнакомка шла, догоняя меня по дорожке. Чёрный брючный костюм эффектно контрастировал с цветами. Но я уставился за её спину, пытаясь понять - радоваться ли мне или огорчаться патрульному автомобилю городской дружины, остановившемуся возле посадочной площадки монора. Как относительно честный и законопослушный гражданин, я, наверное, должен был бы обратиться к ним за помощью, и попросить подняться со мною в квартиру, но... Какое там но - додумать я не успел, получив удар розами по лицу. Это было ещё более обидно, чем утренний удар прикладом в живот, а совсем обидно мне стало, когда выскочившие у меня из-за спины персонажи попытались закрутить мои руки за спину. Я успел присесть, поддаваясь их напору, и, подобно стартующему бегуну, рванулся вперёд. Результат порадовал - коварная девица была сбита с ног моей головой, ударившей ей в солнечное сплетение, а левая рука выскользнула из неаккуратного захвата. Провернувшись, я начал заваливаться спиною вперёд, вытаскивая за собою того из нападавших, который ещё продолжал удерживать мою конечность. Среднего роста, совершенно мне незнакомый лысоватый тип. Или бритоголовый. Впрочем, подробным изучением его внешнего вида я заниматься не собирался - попытавшись стукнуть злодея кулаком в челюсть я неожиданно для себя попал ему в шею. Этого оказалось достаточно - пальцы на моём запястье разжались и, едва удерживая равновесие, я бросился в сторону патрульных.
Нападавшие, не особо спеша, двинулись следом. Собственно, спешить им было особо некуда - стволы автоматов, повёрнутые в их сторону и призывное помахивание рукой старшего из дружинников вполне однозначно указывали им направление движения. Попавший под мой кулак злодей хмуро кривился, а его коллега - только сейчас я смог разглядеть его внимательнее, сунул руку в нагрудный карман.
Тусклое, невыразительное лицо, обрамлённое блёклыми явно немытыми волосами цвета грязной соломы, совершенно стандартный дешевый "деловой" костюм... Но я не сказал бы, что этого человека невозможно запомнить. Напротив, этот нехороший взгляд я смог бы почувствовать чуть ли не в темноте.
- Комитет Экономической Безопасности, проводим задержание, сказал он.
- Документы покажите, сейчас разберёмся, ответил патрульный. И, не делая паузы, дружинник выдернул руку из кармана и швырнул что-то в сторону КЭБовцев.
В следующие несколько секунд я провёл, разглядывая занимательные зелёные загогулины на фоне абсолютно чёрного и очень душного дыма. Кажется, я ударился головой о землю. Или не ударился - полная потеря ориентации, даже ощущения где верх, где низ больше не было. А загогулины кружились, и мне хотелось смотреть и смотреть, пытаясь понять закономерность, с которой они поворачиваются....
...очнулся я от звонкого шлепка по щеке. Стиснутый между "дружинниками" на заднем сиденье их экипажа, я постепенно возвращал себе способность воспринимать окружающее...
3 Александр Солодов, Москва, 14 июня 2024 года, день
Вторая молодость наступила - на горизонте третья
Не секрет, что социальные последствия увеличения средней продолжительности жизни в развитых странах являются скорее предметом предсказания, чем изучения. И в самом деле - процесс происходит буквально на наших глазах. Представители поколений сороковых, пятидесятых, шестидесятых годов рождения продолжают свою активную жизненную деятельность и вовсе не торопятся отправляться на покой, а уж тем более - покидать нас совсем. Сколь долго будет продолжаться подобная ситуация - пока не может предсказать никто. Эмпирический "закон Майера", описывающий современное развитие медицинской технологии декларирует, что удаление "горизонта смерти" - т.е. той возрастной границы, за которой вероятность умереть становится более 1/2 происходит со скоростью 1 год за год развития науки. Это означает, что у...
Я отложил газету в сторону. Вот уже четвёртый час я изнывал от скуки в Северном отделении Комитета Экономической Безопасности Москвы. Четыре стены раздражающего лимонно-жёлтого цвета, банкетка, намертво приклееная к полу и пачка газет - вот и всё оборудование "приёмной для посетителей", в которую меня определили.
Обошлись со мною более чем гуманно - бить не били, посадить не угрожали, но радости это не прибавляло. Коммуникатор и все прочие электронные прибамбасы радостно выгребли из моих карманов и отправили на экспертизу. "В связи", - как мне было объяснено, "с экстренной следственной необходимостью". Деньги, платёжные карточки и документы между тем оставили - "мы ни в коем случае не собираемся ограничивать Вашу свободу, господин Солодов, просто считайте, что Вы стали жертвой досадного недоразумения". Я мрачно теребил феньку, висевшую у меня на шее - обычный магазинный универсальный идентификатор, которые наклеивают на товары. Запаянный в оргстекло и подвешенный на цепочку. Дешевое поделие, не стоящее и нескольких рублей. Идентификатор представлял из себя полоску бумаги со штрихкодом. Внутри бумаги - впечатанная проволочка пассивного радиопередатчика. Когда Вы выходите из магазина через "воротца", именно сигнал от этой хреновины выдаёт охране спрятанный Вами в карманах уворованный товар. Передатчик маломощный. Например, сквозь стену помещения в котором я сидел - он точно не должен был работать.
Если мой коммуникатор в течение пяти минут перестаёт получать радиоответ от феньки - он удаляет из своей памяти все пароли доступа и адреса серверов с которыми я работаю. И заодно чистит адресную книгу, архив электронной почты и прочую интересную информацию. Это не страшно - пароли я могу восстановить, а прочая информация... да фиг с ней, с информацией - важное бэкапится, неважного не жаль. За те 26 лет, которые я активно работаю с компами, я ухитрился накопить такие груды информационного мусора, какие, возможно, не набирал архив крупного завода или даже какого-нибудь министерства в докомпьютерную эпоху. Сейчас намного проще и дешевле наращивать объем запоминающих устройств, чем разбираться с тем, что там нужное, а что не нужное, что стереть, а что - оставить. Вот и кочует из машины в машину вместесте со мной двухдесятилетней давности электронная переписка, тексты в давно устаревших форматах текстовых редакторов, какие-то левые исходники, слепленные на раз, кряки к давно ненужному софту, забытая музыка, древние видеоклипы и прочая мутотень. Когда я умру, мой гроб нужно будет оборудовать стотерабайтным винтом, и слить всё это безобразие туда. Если влезет.
Windows правда на коммуникаторе всё равно должен был остаться. Да и скинутый мне биософт тоже не был промаркирован как подлежащий стиранию - но с этим поделать было уже ничего нельзя.
Окон в комнате, служившей мне местом пребывания не было, светопанель на потолке была отрегулирована на ортодоксальный режим - спектр излучения идентичен солнечному, интенсивность строго соответствует среднему показателю на июль месяц. Хотелось спать. Из двери, открытой в коридор, просматривался угол стола дежурного по этажу, но и там не было ничего интересного.
- Александр Дмитриевич, пожалуйста, пройдите в 314ую комнату. - голос, раздавшийся со стороны коридора, вывел меня из скучного отупения.
Пройдя несколько шагов по такому же лимонно-скучному коридору я оказался в кабинете следователя. Не в пример к другим помещениям КЭБ, в которых я успел побывать за сегодня, обстановка была домашней и уютной - видно, что человек проводит здесь большую часть своей жизни и хочет, чтобы ему, хорошему, было комфортно и радостно. Цветы на окне были политы, декоративное панно, закрывающее дверцы шкафа - явно авторской работы, не штамповка - в правом нижнем углу - размашистая подпись автора, сделанная лиловой тушью. На столике возле входа - чайный сервиз.
Радушно улыбаясь, старший следователь Комитета Экономической Безопасности А.В.Чекмарёв, с которым мне уже довелось пообщаться почти сразу после моего, хм...попадалова в руки служителей закона, указал мне на стул.
- Ну что ж, господин Солодов, сказал он. Я бы не назвал Ваше задержание досадным недоразумением., оно было вполне оправданным. Поэтому извиняться мы не будем. Вы, конечно же, не могли знать о том, что преступники, находившиеся в соседнем с Вашим работодателем помещении, по ошибке переместили информацию на Ваш флэш-брелок. Не могли они предположить, что буквально в метре от их собственного резервного радиоканала мог находиться ещё один с точно такими же типовыми настройками. Неосторожно с Вашей стороны, неосторожно для системного администратора...
- Да вот, знаете ли, я его обычно в отключённом состоянии ношу, вряд ли кто-то успел бы туда залезть...
- Однако ж, залезли. Что, впрочем, им не помогло. Хотя и не пошло во вред. Логи они затереть не успели на своём сервере. По ним видно, что это был именно Ваш флэш. DIN-код - штука уникальная для каждого устройства.
- Да я, вообщем-то не отказываюсь, ответил я.
- Это хорошо. И где же информация?
- Стёр. Я-то думал, что там просто резервная копия. А тут мне новый софт прислали, записать его некуда было, ну я подумал - завтра снова копию сделаю, а пока на её место софт запишу.
- Ворованный. А в коммуникаторе Вашем, что подозрительно, никаких следов Вашей работы с ним, ни единого телефона, документа...
- Я на коммуникаторе по дороге домой операционку переставил. А что до якобы ворованного софта, то давайте разберёмся, - я уже понял, что это было единственное, на чём меня было возможно зацепить и лихорадочно обдумывал наилучшею линию защиты. Вопрос с использованием нелицензионного программного обеспечения для биосинтеза был достаточно сложен и запутан, чтобы дело дошло до суда. При честной игре со стороны КЭБ, конечно. Но стоило ли ждать от них честной игры?
- Да не собираюсь я с Вами разбираться по такой ерунде. Хотите травиться - травитесь, дело Ваше. Лишь бы не пытались продать кому-то. Собственно говоря, Вы свободны, можете идти.
С этими словами следователь достал из ящика стола прозрачный пакет с отобранным у меня имуществом и передал его мне.
- Убедитесь в сохранности и подпишите протокол об отсутствии претензий. - Сказал он, пододвигая ко мне официального вида бланк.
Рассовав барахло по карманам, я пробежал бумагу взглядом, и, не особо вдумываясь в его содержание, поставил подпись. Мысли мои были заняты другим.
- Простите, а всё-таки, что с теми людьми, которые напали на меня возле дома? Вы не задержали их?
- Конечно же нет. То, что это были не сотрудники КЭБ - я Вам уже объяснял. "Соседи" часто используют наши документы для оперативного прикрытия. Так же, как наша опергруппа использовала для прикрытия своей операции форму и документы дружинников. Очевидно, у них к Вам какие-то вопросы. - тон, которым мне это было сказано, был абсолютно равнодушен, а на мои дальнейшие двухминутные попытки выяснить подробности о том, что это за "соседи" такие, я получил лишь вежливое "извините".
- Ну извините, так извините, - бурчал я себе под нос, выходя из здания комитета, не больно то и хотелось. Бормотать то я бормотал - но по сторонам оглядывался. И в самом деле - не ожидают ли меня где-то неподалёку эти таинственные "соседи"? Выяснять этот вопрос мне решительным образом не хотелось. Ещё меньше мне хотелось домой - не ждут ли те же люди меня на собственной квартире?
Поэтому, не теряя ни секунды времени, я бодрой рысью пробежал к остановке монора, благо находилась она буквально перед выходом из КЭБ... Серая асфальтовая дорожка прокрутилась за спину и я плюхнулся в кабинку. Последнее, что я увидел на тротуаре - это рыжеволосая пигалица тинейджерного вида, игравшаяся с точно таким же непонятным гаджетом, как виденный мною днём, когда я собирался ехать домой . Синие и жёлтые огни на сером корпусе мигали вызывающе ярко, но очень скоро остались за моей спиною...
4 Кирилл Костин, Москва, 14 июня 2024 года, утро
Наша контора снимает помещение на третьем этаже какого-то здания, сильно напоминающего
школьное. Хотя, конечно, это точно не школа: такое расположение комнат в школе никак невозможно. Хотя, конечно, школа или не школа - теперь куда ни ткнись - всюду 'офисный комплекс'.
Интересно, долго ли Палыч искал такое место. Или вложился в поиск? Наверное, можно ведь как-то
вложиться в поиск, искать там всякие потерянные вещи, клады искать, или там золото партии, или
хотя бы банковские счета. Но мы это умеем плохо. То есть как не умеем? Просто не берёмся за
такие заказы. Не знаю, почему. Какой-то дефект методики. Умели бы - в золоте бы ходили.
Помещение у нас что надо. Три сквозные комнаты, до кабинета Палыча и прочего начальства. Из
сквозных можно зайти в две рабочие (без мебели, окна на восток, ловить утреннее солнышко) и в
подушечную, где сидят (точнее, лежат) наши девочки. Эти все комнаты обычно закрыты, ключи выдаёт Палыч или Макс, вместе с фольгой. Девочки обычно запираются на ключ изнутри, по понятным причинам. Хотя начальство, конечно, может зайти в любой момент, если по делу. Просто так никто не зайдёт. Во-первых, чтобы не мешать. Во-вторых, непосредственного интереса уже давно нет: все давным-давно друг с другом перетрахались, да и сейчас, если очень приспичит, никто не откажет, коллектив у нас в этом отношении дружный, да и во всех остальных тоже. Работа такая: сближает, некоторым образом.
Задание я знаю со вчера, а может и с позавчера: для того, чтобы вложиться, надо, чтобы идея в
голове отстоялась как следует. Хотя идею мы и так знаем. Наш первый крупный заказ: переговоры
продолжались чуть ли не месяц, мы все дрожали, трепетали, вкладывались как могли, чтобы его
получить. Заказчики тянули кота за хвост, но мы оказались сильнее. Теперь главное - его не
провалить. Тем более, задача очень наша: контроль над картинкой для обеспечения безопасности.
Я получаю фольгу и иду в рабочую комнату. Мебели там никакой нет, присесть негде, да и нефиг
рассиживаться. Хотя, конечно, бежать к окну и начинать зазря мять фольгу тоже не нужно. Главное
- обойтись без колебаний.
Мой кусочек задачи относительно простой: обеспечить безопасность картинки на северо-западе
Москвы. Раньше мы в таких случаях специально ездили, всё смотрели, пока до Макса не допёрло, что
это всё совершенно зря, потому что на самом-то деле работаем не мы, а Инстанции. А этим
достаточно наших смутных представлений, так даже лучше: меньше ошибок насажаем. Так мы им рисуем в голове улицы всякие, машины, а их это только сбивает с толку - нам что, нужна эта конкретная улица и эта конкретная машина? А так: скажешь "северо-запад", чуть-чуть подсветишь какой-нибудь картинкой, чтобы не ошибались - и всем всё понятно. Уж что-что, а карты районов у Инстанций, наверное, имеются.
Солнышко, кстати, хорошее. Без туч, без фигни.
Я стою около окна с фольгой в руках. Фольга жёсткая, блестящая, с крохотными такими
пупырышками. Явно какая-то конверсионная бня. Откуда Палыч берёт эту фольгу, никто не знает.
Да и знать нам это нежелательно: как-никак, единственное настоящее ноу-хау, которое у нас есть.
Хотя что любопытно: несмотря на все разговоры, до сих пор не было ни одного случая успешной
кражи методики. Все конторы развивают свои методы, которые практически непереносимы (проверено).
Это, кстати, вполне объяснимо: мы ведь вкладываемся в разработки, причём вкладываемся на фирму.
Соответственно, она этим и владеет. Так что рассказать-то можно, а вот перенести - нет. Но
фольга всё-таки для нас важная вещь, некоторым образом ахиллесова пята - на крайняк, нас могут
её лишить, конкурентов у нас хватает. Так что лучше уж не знать, где Палыч её берёт. Меньше
знаешь - лучше спишь.
Одно известно точно: на любой другой фольге результаты на порядок хуже.
Так. Сначала разламываем блестящий листочек на четыре части, вот так хрустнем туда и сюда,
аппетитный, кстати, такой звук, будто разворачиваешь плитку с шоколадом. Ловим в левый верхний
квадратик утреннее солнышко. Кстати, ещё одна странность: мы пробовали работать с рассветными лучами, по идее первые лучи Солнца должны были бы обладать силой офиниздипительной. Так вот: ничего
подобного. То есть моща-то есть, да не про нас, всё идёт мимо. Наше время - где-то около девяти,
десяти. Зимой - даже в районе одиннадцати. То есть солнышко-то должно быть утренним, да, но
всё-таки чтобы оно достаточно поднялось. Тогда самое оно.
Теперь начинаем мять фольгу, не упуская взглядом солнышко. Мять можно как угодно - главное,
вовремя переводить взгляд на освещённые кусочки... Ну и пора занимать.
- Мир существует, я согласен, существует, я согласен, я доволен, я не хочу ничего другого.
Как заём, это практически ничего не даёт: за такое признание практически ничего не полагается
(а вот за непризнание полагаются разные некайфы, вплоть до мучительной смерти). Но зато это
хорошо действует на кредиторов: остальные займы идут легче. Ловим солнышко... так, наверное, всё
хорошо идёт.
- Мир меняется сам по себе, как хочет, я согласен, я не препятствую, я доволен.
Это уже создаёт некоторый задел: тут, правда, сложно настроиться на полное приятие, этакий
фатализм. И солнышко ловим, ловим, а фольгу ломаем, ломаем на квадратики, вот как пятнышко
хорошо бегает.
- Есть материя, есть Инстанции, есть управление, я согласен, я не мешаю, я доволен. Волей
Инстанций существует Земля, существует суша, существует Москва, я согласен, я не мешаю, я
доволен, пусть так и будет. Всё что делается на Земле, на суше, в Москве, всё хорошо, я
согласен, пусть так и будет, я не препятствую, я доволен.
Дальше в том же духе: делаем займы, спускаемся до картинки. Весь секрет в том, чтобы согласиями
оплатить изменение. То есть мы соглашаемся на глобальную картинку, чтобы пробить её в одной
точке. Инстанции, конечно, берут за это будь здоров процент. Свинство это - а что делать?
Так, спускаемся к нашей картинке. Пора вкладываться.
- Есть Северо-Запад (в голове - туманное пятно, ну да сами разберутся), есть шейх Ясин, он
будет на Северо-Западе, я так хочу. Он войдёт и выйдет так, как хочет, его картинка не
сломается, не будет несогласия, не будет расхождения с его картинкой, никакого несогласия,
никакого расхождения не будет, я так хочу.
На самом деле тот мужик - никакой не "шейх Ясин". Так, какой-то статусный араб. Но нам его так
представили, этого достаточно, Инстанции сами разберутся, кто он по паспорту и чего ему нужно.
Нам нужно обеспечить его безопасность и некоторую удачу в делах. Взрывать он тут вроде бы ничего
не намеревается, убивать кого-то - тоже (иначе к нам не обращался бы). Переговоры по таким
вопросам он вести может, но тоже вряд ли. Скорее всего, какие-нибудь денежные дела. Да хрен с
ними - неинтересно. Если у него не будет никаких неприятностей (а они, судя по всему, ожидаются, или даже
обещаны), то нам заплатят хорошие деньги. А главное - мы, как фирма, перейдём в другую весовую
категорию.
Дверь открыли. Зачем-то входит В.И. Напряжённо так:
- Кир, кончай работу. Все собираемся в кабинете у шефа. Заказ снят. Будем теперь решать, что
делать.
И, не меняя тона:
- У вас ружья, и вы мерзавцы.
Уже не таясь, в комнату заходит здоровенный белобрысый мужик. В чёрной маске и неизвестном мне обмундировании. Тоже чёрном. У него и вправду ружьё, и выглядит оно вполне убедительно.
Блядство дикое! Это наезд. Причём охрененно серьёзный: мы регулярно вкладываемся в собственную
безопасность, к нам никакая шобла не может подойти ближе километра, да и конторы вроде нашей
хрен нас пробьют, пробовали. Это кто-то совсем посторонний, очень сильный и очень наглый.
Хорошо хоть, некоторые наши штучки работают. Иначе В.И. ничего сказать не смогла бы.
Значит, главное - без паники. На счету у меня ещё что-то есть, нарушить контакт я не успел.
Вкладываемся:
Я ловлю солнышко и начинаю говорить:
- Хочу выпасть из картинки, хочу быть незаметным, ходить незаметным и делать незаметное, я так
хочу.
Разумеется, мужик пришёл за мной. Разумеется, фольгу он у меня пытается отнять. И отнял бы,
если бы мог сосредоточиться на своём намерении. Но рабочую фольгу отдавать нельзя. Я её
сворачиваю и кладу за щёку. Мужик тут же о ней забывает. Меня, впрочем, он уцепил за плечо, так
что вырваться я не могу. Ну и хрен с ним: он, конечно, видит, что кого-то держит, но не очень
понимает, кого он держит и зачем. А когда он меня выпустит, вообще забудет. Правда, удрать мне
таким образом не удастся: если я слишком удалюсь от своей картинки, то попаду в их картинку, и меня,
скорее всего, накроет. Но я и не собираюсь бежать: буду болтаться где-то поблизости от того, где
бы они меня хотели видеть.
Палыч и Макс в кабинете, набитом вооружёнными людьми. Там же девочки, полуголые - похоже, их
вытащили "как есть". Серёжи не видно, но он где-то здесь, чую. Видимо, тоже успел вложиться
каким-то образом.
Ну да нас это не спасает. Им ведь не нужны мы. Им нужно сорвать заказ, это ясно...
5 Александр Солодов, Москва, 14 июня 2024 года, вечер
Центр Москвы вечером, где-то начиная с пяти часов - это совершенно неделовое место. Концентрация кабаков превышает все возможные нормативы. Концентрация зевак, вышедших погулять после противной офисной работы превышает всякое воображение. Да и пионеры подтягиваются из дальних, спальных районов. Поклубиться. Кстати, забавное слово - 'пионер'. В прошлом так звали детей среднего школьного возраста, входивших в специальные военизированные отряды, организованные государством. Нынешние - строем не ходят, на государство плюют. А всё равно - остались пионерами. Только возрастная граница сдвинулась, перешагнув начало половой зрелости... Я вышел на Пушкинской площади, неспешно протолкнулся сквозь толпу до Манежной, обошёл памятник Жукову, пальцами левой руки показал рога телекамере наблюдения, обозревающей пространство под хвостом у маршальского коня и легким, прогулочным шагом двинулся к скверу Большого Театра.
Около полутора часов я торчал на лавочке сквера, мрачно пялясь на фонтан, ворон, прыгавших вокруг в поисках поживы от туристов и самих туристов, фотографировавшихся на фоне театра. Идти домой - совершенно бесперспективно при текущем раскладе ситуации. Ждут там меня или нет - экспериментально выяснять совсем не хочется. Вписаться к кому-то из знакомых? Есть варианты, и, пожалуй, так и придётся поступить...
Мои размышления были прерваны знакомым голосом, раздавшимся слева.
- Ну, рассказывай, что там у тебя. - Задумавшись, я даже не заметил, что ожидаемый мною человек уселся в на соседнюю, стоящую почти впритык к моей лавочку. Он не смотрел на меня, уставившись в пространство.
Значит, не зря я кривлялся перед камерой. Я говорил, стараясь вспомнить максимум подробностей. Он молча смотрел на воду. Думал, наверное.
- Ну, вот что. Ты, это, сиди, жди здесь. Часа полтора. Тем более, что тебя всё равно какие-то орлы тут пасут. Ты пока здесь сидел, мы их на камеру засняли. Потом к тебе подойдут, скажут, что делать дальше.
Мой собеседник неспешно встал, сделал шаг в сторону фонтана, я машинально дёрнулся вслед за ним....
Дальнейшее происходило с поистине фантасмагорической быстротою... люди, кинувшиеся к нам со всех сторон. Пятеро, нет, шестеро людей, попытавшихся сбить нас на землю, нацепить наручники на уже заломленные за спину руки. И другие люди, выскочившие из стоящих рядом автомобилей, поднявшиеся с лавочек, появившиеся, как мне казалось, просто ниоткуда, чуть ли не из воздуха. Бросающиеся на тех, первых. Все они в штатском, и различить где свои, а где чужие мне удалось только потому, что одни утаскивали других в эти самые стоящие рядом автомобили. Во время свалки меня успели уронить на колени - я поднялся, отряхнул вымазанные пылью штаны...
6 Кирилл Костин, Москва, 14 июня 2024 года, утро
В комнате уже практически все наши сотрудники. И много людей в масках. Трое из них зачем-то вкатывают в центр комнаты тележку с древним, прошлого века телевизором. Экран телевизора светится больно и ярко, заставляя отвести от него глаза.
Я стараюсь не обращать на захвативших офис людей внимание - меня нету в картинке, нету в картинке, пусть меня нету в картинке! Если не переносить своё внимание на них, а смотреть как бы мимо, замечая их краем глаза у меня есть серьёзный шанс остаться незамеченным. Один из незваных гостей что-то спрашивает у Макса, протягивает руки к клавиатуре Максова компа, комп немедленно гасит монитор. Макса бьют прикладом в живот, люди в форме начинают надевать на всех наших наручники, заламывают им руки за спину. То, как они это делают - наверное очень больно, наручники жёсткие, я чувствую, как болят руки у Инги, но не думаю, не думаю об этом. Рву зубами фольгу в мелкие клочки, глотаю её и вкладываюсь, вкладываюсь по настоящему! Я доволен, доволен, пусть всё будет как будет, властью управления, волею Инстанций, пусть заказанная нами картинка останется, пусть наш контракт будет выполнен, я так хочу. Пусть я уйду из картинки, пусть меня не будет в чужой картинке! Окружающее меркнет и я теряю ориентацию в пространстве. Делаю несколько шагов. Лёгкий толчок в спину... Голова кружится - кажется, я лежу на холодном каменном полу, глаза закрыты, а желудок... такое ощущение, что в него налили бензина. Или кислоты. Хочется вывернуться наизнанку, но не могу. И запах. Сильный, резкий. Отдалённо напоминающий запах бензина, но почему-то вызывающий одновременно мысль о каких-то цветах. Последнее что я помню - это отчаянную попытку встать на ноги.
7 Александр Солодов, Москва, 15 июня 2024 года, очень позднее утро
Отправившись по совету своего визави ночевать подальше от своей квартиры я, как ни странно крепко выспался. Делал я это допоздна - так как стратегия "пересидеть подальше и чуть позже объявиться" не оставляла мне много вариантов чем заняться. Поэтому, наконец отскребя себя от кровати я, только в два часа дня покинул гостеприимного приятеля-бездельника и направился объявляться в известный мне офис. Арсений Анатольевич, встреча с которым столь драматически окончилась вчера, задумчиво раскладывал пасьянс.
- ?
- Ну, раз уж ты во всё это ввязался, сказал он, не отрываясь от экрана, мы решили тебя привлечь. К данному вопросу. Ты ведь, кстати, в биопрограммах специалист вроде?
Следует отметить, что биопрограммами, в основном их медицинским аспектом, я действительно занимался. Факт, о котором говорить не то что совсем не стоит, но скользковато, да. С ними ведь ещё хуже, чем с обычными программными продуктами - то, что софт воруют, все уже давно привыкли, а ведь медицинский и даже биософт должен проходить процедуру обязательной сертификации. Кто-то очень умный подсчитал, что полный цикл её должен составлять не менее 45 лет, если соблюдать все правила. Но, разумеется, для корпораций-производителей есть лазейки, позволяющие легально выбросить на рынок свою продукцию. Одна проблема - оперируют они в основном с англосаксонской, временами с южно- и северо-германской и кельтроманской генетическими группами. Ну японцы ещё сами для себя суетятся. Остальным приходится довольствоваться результатами локализации, медицинские сертификаты на которые оформляются с бааальшой задержкой. Кому охота ходить и смотреть 3, 5, а то и 10 лет, как беспокоящую тебя болячку успешно лечат за океаном счастливчики с правильно выбранными предками? Повсеместное распространение универсальных химических синтезаторов-анализаторов предоставило серьёзные возможности для творчества на дому. Наиболее серьёзные и мощные агрегаты, конечно стоят таких запредельных денег, что и государство покупает их кряхтя и рыдая. Но то, что может себе позволить среднего достатка сисадмин - такой как я, даёт возможность, при наличии определённого характера знаний, получать очень нефиговые результаты. Математический аппарат, позволяющий обсчитать фармокинетику того или иного продукта, не есть тайна за семью печатями - просто по той причине, что утекает от разработчиков он обычно вместе с алгоритмами синтеза этого самого продукта. Так что, с определённым риском, но работаем, работаем.
У меня самого турбирована печень - пониженная восприимчивость к ядам, включая алкоголь, повышен имуннитет к бактериальным инфекциям крови и лёгких - микрофагоциты нескольких различных модификаций будут, по расчётам работать ещё лет 50, я с ними почти полтора года провозился, пока подобрал оптимальную комбинацию. Ну и пара более серьёзных и важных апгрейдов была проделана. Не будем вдаваться в подробности. Я не тороплюсь слишком уж серьёзно модернизировать свою физиологию - время работает на нас, а уж к тому, чтобы его оказалось в достатке, свои меры я принял. Потому и выгляжу сейчас на десять лет моложе, чем положено.
Юридический аспект всей деятельности, должен сказать, достаточно неприятен - как частное лицо - имею право делать с собою всё что захочу, только бы не превращать себя в рассадник инфекции. А вот за передачу этой информации кому-то другому - статья Уголовного Кодекса с невдохновляющими мерами наказания. Наше гуманное государство очень серьёзно спрашивает за преступления против личности. В том числе - за оказание медицинской помощи неквалифицированным лицом, либо методами, не прошедшими официальное государственное лицензирование. Так что, в теории, всё, что у меня есть ценного из биософта - я написал сам для себя. Ну или, (есть такая отмазка) не имеет медицинского значения, а носит пищевой, либо косметический характер.
Я не стал отрицать очевидный и многократно упоминавшийся мною факт - в конце концов упоминания я эти делал не без задней мысли - заполучить себе ещё несколько клиентов.