Сергеев Иван Дмитриевич. Призраки

3. Призраки

Говорят, язык может довести до Киева. Незавидная перспектива по нынешним временам. А вот Таню хорошо подвешенный язык и знание законов (она окончила один из сильных региональных вузов, не столичный, но с хорошей репутацией) привели сначала в Москву, а затем и в ЗАГС. Чашка кофе с клиентом после выигрышного процесса затянулась до вечера и в итоге переросла в нечто большее. Клиента звали Влад, он был успешным предпринимателем, прекрасным любовником, идеальным мужем. Амбициозный, харизматичный, умный... Вот тут-то нашей героине и насторожиться бы, ведь идеал в этом несовершенном мире невозможен, но...

... - А ещё юрист, - следователь произнёс это слово с таким сладким убийственным презрением, будто сплёвывал. - Смотрите-ка. И как же Вам, юристу, не стыдно было попасться на такой ерунде? Или думали, что диплом как индульгенция работает?

Кабинет пах пылью, старым табаком и несбывшимися надеждами. Следователь, мужчина с усталым, одутловатым лицом, перебирал папку с её делом. Он вёл себя не злобно, а с отстранённым, почти клиническим цинизмом. Это было хуже.

- Слушаю я Вас, Татьяна Владимировна, - продолжил он, - Слушаю, печатаю добросовестно всё за Вами, сами же читали. Так? Так. Грамотно говорите. Как на экзамене.

Следователь пометил что-то в деле. А потом отложил ручку, откинулся на спинку стула и посмотрел на неё с тяжёлым, оценивающим взглядом. В его глазах плескалась не просто насмешка, а некое подобие жалости, смешанной с брезгливостью.

- Но Вы мне объясните просто, своими словами, нахрена Вы это подписывали всё (он ткнул пальцем в подшивку изъятых договоров), если везде не при делах. Чисто по-человечески мне Вас даже жалко. Посмотришь - вроде, не жулик хулиганистый, не аферистка. Интеллигентная красивая дама. Но...

Он сделал паузу, давая ей прочувствовать каждый слог. Таня не нашла, что ответить. Внутри всё оборвалось, и в наступившей пустоте зазвучал лишь частый стук собственного сердца. Горячая волна стыда залила её с головой. Она опустила глаза, сжимая пальцы, чтобы они не дрожали. Человек по ту сторону казённого стола показал ей, что в этом кабинете её диплом не свидетельство ума, а доказательство её глупости, её наивности, её полного провала.

Таня платила за то, что любящее сердце победило холодный трезвый мозг. Она подписывала, не читая или читая вполглаза, веря в сказки мужа о том, что всё это "ненадолго", "безопасно" и "ради нашего будущего".

- Свечку Богу поставьте, что практика по мерам пресечения поломалась. Лет пять назад уехали бы в СИЗО со свистом, волосы назад.

Изначально обвинение было громким и тяжёлым, сулившим немаленький реальный срок. Влад же исчез, как будто его и не было. Снял все деньги со счетов, оставив Тане папку с подтверждающими документами, где её подпись красовалась под самыми роковыми договорами и деловыми письмами. Муж был хитрее и циничнее, чем она думала. Он годами готовил себе путь к отступлению, и этим путём оказалось её имя.

"Ты же мне доверяешь, Танюша?", "Это для нашего будущего", "Танечка ты у меня умнее всех этих юристов, тебе не нужно вникать в эти скучные детали".

Сначала был шок. Следом слёзы. Затем леденящая ярость. А потом включился профессионализм. Таня поняла, что надежды на назначенного адвоката, всё бубнившего об особом порядке, надежды нет. Собрав последние деньги, продав даже украшения, машину, часть одежды и техники, она пошла на приём к адвокатессе, чьё имя, окружённое почти религиозным почтением, не раз слышала в судах. Та, выслушав Таню и скользнув взглядом по документам, прогудела внушительным контральто:

- Берусь за Ваше дело, Татьяна Владимировна, чисто из научного и спортивного интереса. Любопытный казус, да и пободаться с бывшим коллегами всегда приятно. Попили кровушки, теперь моя очередь. Чудес не ждите, но чем смогу, помогу.

Они бились за каждый пункт. Галина Фёдоровна, немолодая, опытная и беспардонная женщина, бывший следователь выявляла процессуальные ляпы экс-сослуживцев, нарушения в проведении обысков и выемок, нестыковки в показаниях свидетелей. Её поистине неистощимой энергии хватало ещё и на написание докторской диссертации плюс преподавание в университете. Бывших коллег Галина Фёдоровна порой буквально тыкала носом в ошибки, словно нерадивых студентов на экзаменах.

Таня, в свою очередь, напрягала память, вспоминая свои разговоры с Владом, услышанные ею случайно отрывки телефонных бесед мужа, имена, телефоны, перерывала не изъятые бумаги, предоставляла адвокату сырые данные, из которых та уже выстраивала стальные логические цепочки.

- De nihilo nihil fit, - назидательно говорила Галина Фёдоровна. - Материалы, Танюша, материалы, материалы... Дальше моя работа. У них там не одна папка, но девяносто процентов - лошадиное дерьмо. Однако если Вы мне не поможете, закроют Вас, девочка моя, на основании этого дерьма, как миленькую. Не Вы первая, не Вы последняя.

Она разводила руками.

Их задача была доказать одну простую вещь: Татьяна Соколова не бенефициар, а слепой инструмент в руках мужа.

Вдвоём им удалось невозможное. Часть обвинений в ходе следствия сняли, сумма "особо крупного размера" похудела, во многом трансформировавшись в гражданско-правовые споры. По остальным эпизодам следствие и гособвинение сражались, как гарнизон в осаждённой крепости, но Галина Фёдоровна добилась для Тани условного срока. Приговор устоял в апелляции, в кассации, и адвокатесса поздравила её с "блестящим результатом в Вашем положении".

Таня вернулась в их некогда общую московскую квартиру. На зеркале в прихожей губной помадой было нарисовано огромное сердце - её же собственная нелепая записка ко дню рождения Влада почти год назад. Как будто незримая рука отпустила зрительные нервы, и она, наконец, заметила собственный рисунок, по которому столько раз скользила невидящим взглядом. Таня посмотрела на это розовое пятно, на своё бледное, истасканное лицо, и впервые за все месяцы процесса её вырвало от бессилия и отвращения к самой себе.

Победа была пирровой. Система не могла признать ошибку.

Полиция, следователь, вложивший месяцы работы, прокуратура, - все они не могли просто взять и прекратить дело. Им нужна была хоть какая-то добыча. И Танина голова, даже с условным сроком, была для них подтверждением: они не ошиблись. Они поймали преступницу. Просто суд проявил снисхождение к брошенной мужем молодой женщине.

Таня вышла из зала суда не оправданной, а "частично виновной". На её плечи легла тень, которую она не заслуживала. Эта тень была удобна всем: системе - чтобы сохранить лицо, Владу, настоящему преступнику - чтобы оставаться в тени в нетях, обществу - чтобы иметь козла отпущения.

Именно в этот момент наша героиня окончательно поняла, что справедливость и Закон - это не синонимы. Закон не священные скрижали, а просто набор правил, продиктованных властью: людьми, контролирующими страну. Мир несправедлив, закон далеко не всегда защищает правых, всё чаще умеющих подстраховаться или имеющих власть, деньги, высоких покровителей.

Абстракции вроде "Справедливости", "Чести", "Славы", "Успеха", "Репутации" - лишь призраки, порождённые мозгом для удобства. Иные репутации рушатся от одного клеветнического плевка, другие выдерживают доказанную педофилию. Они не существуют в объективной реальности. В отличие от холода наручников на запястьях, вкуса желтоватой воды из казённого стакана на многочасовом допросе, голоса следователя, твоего страха и гнева, скорби и чувства вины.

Но боль переносима.

А Закон, при всей его ущербности и избирательности, - это рамки. Пусть кривые, пусть ржавые, но они не дают обществу скатиться в кровавый ад, где царит голое право сильного. Система, при всей её бюрократической тупости и коррумпированности, - это всё же процедура. И процедуру можно изучить, аккуратно обойти, использовать в своих интересах.

Ведь она теперь навеки отрезана от "нормальной" жизни, где люди верят в абстракции, верят словам, верят в то, чего нельзя потрогать. Она - узкий специалист по реальности в мире, который предпочитает убегать в красивые сказки.

Но не будем забегать вперёд. Таня подумает об этом позже, в Октябрьске. Потом нашей героине попадёт в руки книга Штирнера. А сейчас она слишком устала, и у неё много проблем. Будем к ней милосердны, Таня этого заслужила.

De nihilo nihil fit (лат.) - ничего не берётся из ничего.

Ноябрь 2025 г.

Оставить комментарий © Copyright Сергеев Иван Дмитриевич Размещен: 30/11/2025, изменен: 30/11/2025. 9k. Статистика. Глава: Проза Фактотум: серая зона Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Абстракции вроде "Справедливости", "Чести", "Славы", "Успеха", "Репутации" - лишь призраки, порождённые мозгом для удобства. Иные репутации рушатся от одного клеветнического плевка, другие выдерживают доказанную педофилию. Они не существуют в объективной реальности. В отличие от холода наручников на запястьях, вкуса желтоватой воды из казённого стакана на многочасовом допросе, голоса следователя, твоего страха и гнева, скорби и чувства вины.

Сергеев Иван Дмитриевич Призраки

Сергеев Иван Дмитриевич
Призраки