Это был второй Новый Год, который Настя отмечала без елки, без родителей и без праздничного угощения... В квартире было холодно, топить печку-буржуйку приходилось с большими перерывами, чтобы экономить остатки некогда обширной папиной библиотеки... Насте было неимоверно жалко сжигать труды писателей и поэтов, но достать дрова в осажденном городе было крайне сложно.
Время близилось к полуночи. Старинные часы, с массивным маятником и помятой временем кукушкой, неумолимо двигали стрелки вперед, навстречу полуночи и новому, 1943 году. Отпраздновать это событие Настя могла только небольшим кусочком хлеба, по большей части состоящим из чего-то мало съедобного, да чашкой настоящего чая, который она смогла заварить из чайного листа, то ли забытого, то ли специально оставленного между страниц одной из книг папиной библиотеки. Где-то сейчас ее папа? Письма от него уже давно не приходили... Настя подошла к окну, заклеенному крест-накрест бумажными полосками, но не увидела ничего кроме морозных узоров на стекле. Чашка горячего чая, пусть не очень заварившегося, но с замечательным теплом и ароматом, согревала руки и душу девушки. Повинуясь порыву души, Настя приложила руку к ледяному узору. Холод некоторое время боролся с теплом, в результате рука стала холодной, а на стекле появилось небольшое пространство, сквозь которое можно было разглядеть ночной Ленинград.
Вернув руку к теплой чашке, Настя вновь насладилась теплом и позволила себе сделать первый глоток. В этот момент ее жизнь изменилась. По морозному узору на окне побежали искры, а сквозь растаявший кусочек отчетливо стали видны черты какого-то лица... Девушка была слишком слаба, чтобы удивляться, а за последние два года она пережила столько страшных моментов, что уже не могла испугаться. Лицо незнакомца в окне было молодым и красивым, он улыбался и смотрел на Настю взглядом, котором хотелось доверять. "Кто ты?" - Наконец спросила она шепотом. "Я дух тепла и света", - он улыбнулся широкой улыбкой, - "ты позвала меня, и я пришел". "Разве я звала тебя?" "О да, ты полностью выполнила ритуал тепла, холода и чайного листа". "И что мне делать дальше?" - Она недоуменно смотрела на незнакомца, пытаясь понять, взаправду ли все это, или же ослабший организм стал жертвой галлюцинаций. "Я могу сделать немного, ведь я только дух тепла и света. В моих силах только согреть или осветить жизнь одного человека на краткий миг".
Настя задумалась. В комнате было не жарко, но краткий миг тепла не изменил бы ситуацию, да и света от горящей буржуйки девушке вполне хватало... Краткий миг... Ей внезапно очень сильно захотелось передать всю свою любовь и теплоту папе, который сражается где-то на Волге с врагом. Папе, с которым она праздновала самые лучшие Новые Годы в ее жизни. "Подари тогда миг света и тепла моему папе. Пусть он почувствует мою любовь сквозь время и расстояния!" "Да будет так!" - Дух тепла и света исчез, в тот же миг старинные часы начали бить полночь...
Разведчик Николай Воронин ползком пробирался к вражеской линии окопов по глубокому снегу. Ему и еще двоим бойцам была поставлена задача захватить "языка". И сержант Воронин, старший в группе, двигался впереди. Внезапно в ночном небе вспыхнула осветительная ракета. Разведчики мгновенно замерли, зарывшись в снег. В момент ожидания Николай заметил отблеск металла в снегу - это была растяжка из проволоки. Если бы не внезапная вспышка осветительной ракеты, все трое разведчиков наверняка погибли... Почему-то Николаю стало неимоверно тепло на душе, и в сознании четко стал виден образ дочери. Его любимая Настенька стояла у почти полностью покрытого морозным узором стекла и улыбалась.