Сергеев Сергей Викторович : другие произведения.

Адепт и гадалка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор относит роман к поджанру НФ - фантастика реальности, когда экстрасенсорные или мистические явления встраиваются в повседневную жизнь героев. О явлениях знают только герои и читатель, а множество персонажей в неведении. Так и в реальной жизни. ...Они вернулись из будущего в своё прошлое - в настоящее землян, чтобы воспитать человека с мышлением без двойного стандарта... ...XXV век. Солнце остыло. Флот покидает Землю. Последний корабль проваливается в систему Ливидус, где земляне обустраиваются на планете Медиус и обнаруживают каналы в свой XXI век. Посредством артефакта-браслета они управляют ментальностью людей-проекторов прошлого. Проекторы на Земле - наши современники, военный пенсионер и гадалка, физик по образованию. Проекторы изучают свойства артефакта, борясь с незримым врагом в себе, ведь браслеты - искушение и великий соблазн... Новые ливидусцы воспитывают землян в надежде на помощь в поисках исчезнувшего флота во Вселенной, но двойной стандарт мышления, притягивает иные силы... Ссылка: https://www.litres.ru/70786261/

Адепт и гадалка.

  

Книга первая.

  

Введение в "двойной стандарт"

   Однажды на разноголосый диалог полушарий мозга обратил внимание их владелец. Он терпеливо выслушал всё до конца, а потом записал, оставив ячейки памяти свободными... для последующих разговоров.
   "- Как получается, выбирая свой путь, мы остаёмся с тем вариантом, который уже отбросили? - рассуждал первый вдумчивый голос.
   - В смысле? - переспросил второй, грубый и ироничный.
   - Хорош прикидываться, слышал, наверное, и не раз: "Как же так, я ведь не этого хотел?!"
   - Чушь! На это никто и внимания не обращает.
   - Да?! - удивился первый, - А самокопание? и парадоксальное следствие: "Это точно не мой выбор!"
   - ???..
   - Молчишь? Тебе не нравится игра в демократию?
   - А кому понравится, когда в последний момент лишают права выбора, подсовывают непонятный результат!
   - Вот то-то и оно, а когда уже начинаем движение, понимаем, что не туда идём, но продолжаем идти?
   - Инерция, хотя, возможно, топтуны, а не часовые...
   - В смысле? - удивился первый.
   - Стоять не можем на одном месте, - пояснил второй.
   - Понятно, поэтому всегда налево и тянет.
   - Это ты про жену что ли?
   - Нет, это про мужа... Имеем постоянное желание двинуть в сторону, сигануть в кусты почти на каждой путевой развилке.
   - А-а, догадываюсь: поменять работу, квартиру, страну! - съязвил второй.
   - Не совсем, но параллельно.
   - Тогда вспомни известное выражение: все под богом ходим!
   - Вот, и штампы тоже. Вывод ужасный: мы уже на чьей-то стороне! - подвёл итог первый.
   - О какой стороне речь? - заинтересовался оппонент.
   -Об этом узнаем в конце жизни.
   - Ты сейчас про какую сторону, людскую, человеческую?
   - Нет такой стороны!
   - Подожди, как нет? Но мы не животные, не насекомые... и не растения?..
   - Мы - "Рабы божьи".
   - Ну-у, нагородил! - разочарованно протянул второй. - Зачем тогда нам сознание?
   - И я не знаю. Кто-то играет с человеческим мозгом, манипулирует нашим сознанием, причём не в одиночку.
   - Ух-ты, завертел! - с ироническим восторгом бросили первому.
   - Вот так: у каждого играющего - свой стандарт.
   - Это получается, мы кому-то должны составить пару? - стал уточнять второй.
   - Ну, да, оставаться с кем-то в одном шаблоне - двойной стандарт их не устраивает, как и нас.
   - Двойной стандарт - это когда одно для себя, второе другим?
   - А есть ещё что-то?
   - Нет, всё правильно, единственное, "для себя" может меняться кардинально в каком-то промежутке времени.
   - Так каждая сторона тянет наше сознание к себе, рвёт его на части.
   - Согласен: или я под всех, или другие как я.
   - Это наша жизнь, бытиё, если хочешь.
   - А что они хотят?
   - Думаю: каждому нужно, чтобы моё "Я" оставалось на его стороне, - снова повеяло рассудительностью от первого голоса.
   И тут же последовала смешанная с сомнением ирония второго:
   - А моё?
   - Ну и твоё.
   - Это так нас задёргают! Борьба-то нешуточная, каждый миг, секунду, час и день - шаг за шагом перетягивают канат.
   - И я о том! А где правда-то?
   - Правды много, но истина одна, и каждая из сторон утверждает, что она открыта лишь ему. А возможно такое, что она посредине?
   - А ты представь: может ли "Я" оставаться твоим не по определению какой-нибудь стороны, а по сути?
   - С трудом... - включился в рассуждения второй, оставив иронию.
   - А если не противостояние сторон, лишился бы мир света и тьмы, добра и зла, хорошего и плохого...Возможна ли жизнь без них?
   - Ты про духовное и материальное?
   - И про это, а вообще, возможно ли человеческому "Я" оставаться воистину его? Впитать в себя обе противоположности, расширить сознание до таких границ, способных объять необъятное?
   - Не знаю.
   - И я не знаю.
   Небольшая пауза, и опять начинает вдумчивый голос:
   - Живём, хлеб жуём, не обращаем внимания на такие вещи.
   - Верно подметил, и мыслим: это - для себя, с червячком - другим.
   - Привыкли, кажется, так и надо. Наше мышление основано на двух понятиях: да и нет - и не может воспринимать их вместе и одновременно.
   - Всё очень тонко и отвлечённо и в жизни происходит обыденно и неразличимо.
   - А вот если кто-то неожиданно попытается нарушить двойной стандарт?
   - Того вычеркнут из списка нормальных! - подхватил его почин второй.
   - И всё?
   - А ты как хотел? Нет человека, - и проблема отсутствует.
   - Выходит им необходимо независимое "Я" признать ненормальным и вернуть сознание иноверца в прежнюю область восприятия?
   - Выходит, - согласился второй.
   - Так кто они? И сколько их?
   - Тебя на конкретику потянуло?
   - Причём тут конкретика? Только что появившийся на свет младенец не имеет двойных стандартов, мир в его восприятии един.
   - С чего ты взял?
   - Ну, как же, в первые дни и месяцы существования его сознанием управляет не мозг, что-то другое, за исключением инстинктов естественно.
   - Это откуда ты взял? Помнишь младенчество?
   - Из личных наблюдений и обыденных представлений.
   - Ну, и?.. - затребовал дальнейших пояснений второй.
   - Малыш в ознакомительный период воспринимает взрослых по-иному, сортируя на "хороших" и "плохих". На "уси-пуси" его не возьмёшь, раскусит сразу, а вот искренняя улыбка от сердца придётся ему по душе.
   - Сказанул... Льстивое слово и кошке приятно.
   - Я не о том...
   - Тогда о чём?
   - Понимаешь, это он потом станет как все, а поначалу он другой, он из иного мира... свалился с луны. Это он позже освоит "уси-пуси" и начнёт потехи ради со всеми играть.
   - Понял, это о Маугли: "Мы одной крови с тобой, ты и я", типа, младенец воспринимает мир душой.
   - Вот, уже ближе. Цвет един, и мир сплошной, пока младенцу его кто-то не раскроит на два: для себя и остаток другим.
   - Ты опять про это...
   - Тем самым лишает его счастья и блаженства, заставляя хмуриться и плакать, если что не по его. Делить и ревновать, путаться в местах и опять хныкать, не понимая, что происходит, потому как сердце подсказывает: "Не то, не то!!!"
   - А что не то?
   - Должны объяснить взрослые или ещё кто-то, но уже в голове.
   - Лучше бы не объясняли...
   - А они объясняют, обкрадывают счастьем, лишают постоянного блаженства.
   - А потом? - требовал продолжения логической цепочки второй.
   - Потом... суп с котом: всю жизнь можешь прожить честно, достойно, но объединить в себе целый мир, ощутить миг блаженства, растянуть этот мгновение на бесконечность - не получится, не дадут.
   - Господи! Так кто не даст-то, те или эти?
   - И наши не дадут, и те постараются.
   - Так кто же они, способные делить наше сознание, заставляя мозг не слушать и игнорировать сердце, и подчиняться зову то одних, то других?
   - Никто не знает, разве только "блаженные", но их изолируют, изучают и лечат, возвращают в лоно двойного стандарта, иначе...
   - Ты меня пугаешь! Что иначе?
   - Иначе всё рухнет, впадём в детство, и начинай с истока, нам-то уже без разницы, а кому-то подобное не в жилу.
   - Так кому?!
   - Тем, без кого мы начнём по-другому, минуя двойные стандарты!
   - Им без нас нельзя, мы вместилище их стандартов...
   - Ну да, а нам без них?..
   - А мы в плену иллюзий и обмана, что наша земная цивилизация движется в правильном направлении.
   - Э-э! Как повернул! - удивился первый, и создалось впечатление, что они поменялись местами.
   - Материальный прогресс очевиден, но его назначение вселяет тревогу.
   - Нет, ты меня просто пугаешь!
   - Его предназначение не объединяет людей, а разобщает, воспитывает у одних превосходство над ближним, у других - ненависть и протест.
   - И сейчас ты скажешь: людское сознание всё больше раскалывается на своё и чужоё, а одно из них всегда оказывается близким и родным.
   - И скажу: в конце концов, в этом противостояние останется лишь один человек (если повезёт). Он почувствует себя Господом во главе машин, ибо живые люди вселяют в него ужас повиновения, и такой опыт заложит двойной стандарт.
   - Или как говорили древние: "Стереть и начать заново".
   - Где ты нахватался такой архаичности? Так давно не говорят.
   - Как по-твоему говорят?
   - "Господи, перегрузи этот мир!"
   - Возможно так и в ногу с прогрессом, но наше сознание несёт цивилизации гибель.
   - Открыл Америку! Об этот все знают...
   - Знать-то, знают, но уступить друг другу не могут, тогда это уже добровольная гибель, суицид.
   - Тихо! Тихо...
   - Что такое?
   - Наш нас подслушивает...
   - И что?
   - Что-что! Побежит жене расскажет или врачам, а то и хуже...
   - Что хуже?
   - Выйдет на улицу через окно или балкон, или с моста прыгнет...
   - Не-е! Наш не такой, сейчас записывать побежит.
   - И точно, вон уже искры летят: "Где блокнот, где ручка?"
   - Всё! Сейчас работой завалит, прощевай!
   - Покедова!"

Часть первая.

Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди,

так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки.

Евангелие от Матфея, 7:12.

  

Глава 1

  
   На исходе июльского дня, когда солнце, касаясь городских крыш, ещё не потускнело в своем блеске, но длинные тени уже зацепились за дома, подавая надежду, что пеклу вот-вот и конец, с работы домой, утомившись зноем и запахом плавленого асфальта, возвращались горожане; сдвигались жалюзи и гардины, распахивались окна и выходы на лоджии и балконы, чтобы застоялый воздух выплеснулся на улицу из помещений и оставил место надвигающейся прохладе.
   Для многих не имеющих кондиционеры эта привычная процедура - обыкновенная дань лету без лишних затрат на электричество, парадоксального насморка и прочих кризисных последствий, и только для Андрея Хрусталёва безвредный оброк в тот ранний вечер обернулся стрессом и головной болью.
   Распечатывая балконную дверь, в небесной лазури между разросшимися деревьями он обнаружил святящийся объект. Заворожённый зрелищем, Андрей перестал сражаться с упрямым шпингалетом, так и застыл с поднятой рукой, его взгляд всё сильней втягивался в белый шар, как кролик в пасть удава. Исходивший от шара свет, необычайно яркий для заката, не слепил, но и не отпускал от себя.
   Световые дорожки разной длины создавали картинку, схожую с детским рисунком солнышка, такое же чередование лучиков - длинный, короткий. Прожектора-лучи явно находились в режиме поиска, спонтанное желание Хрусталёва "посвети сюда" исполнилось мгновенно. Ослепительный поток ударил Андрею в лицо с потрясающей точностью, шар, несомненно, обладал суперинтеллектом и использовал человеческие эманации в качестве маячка, скоротечно вычисляя правильный курс и глиссаду на объект, излучающий в пространстве мысль.
   Веки рефлексивно задёрнулись, но световая мощь чувствовалась и сквозь них. От звона в ушах Хрусталёв оглох, как будто рядом грянул выстрел. Мысли, не успев разбежаться, блокировались, мозг заглючил, как цифровое телевидение в грозу. Опора поплыла под ногами, словно расколовшаяся льдина. Световой удар усилился, насквозь пронзил уже всё тело, и казалось, что оно плавно втягивается в белый туннель, растворяясь и теряя не только естественный пигмент, но и вес. Всё!.. Сплошной яркий свет и ничего более...
   Шар погасил сознание, обессветив его. Оно погрузилось в небытиё, где возможности нет проявиться мысли самой, тьма не искрит.
   Но вот в голове зажглась чужеродная мысль, точно во тьме чиркнули спичкой, отыскивая путь к спасению:
   - Не бойся! Это Себеё...
   - Себеё?! Это... по-японски? - чуть успокоившись, но с недоверием заметалась бледным пикселем мысль Андрея.
   - Если не нравится, тогда это сэон "С" двести шестьдесят семь", - заново представился интервент.
   - Сэон "С" двести шестьдесят семь?! А что это?! - ещё больше удивился разум Хрусталёва.
   - Тебе не обязательно знать, скоро и это затрётся, верь нам, и всё будет хорошо!
   И тут странное видение заполнило сознание Хрусталёва: он лежит на спине, над ним мощный светильник прямоугольной формы, поделённый внутри ещё на девять секций. Яркий и спокойный свет на тёмном фоне не ослепляет. Прямоугольные секции в светильнике выделяются тусклыми колеблющими линиями. В левом углу - мерцающая пиктография, похожа на силуэт человечка с расставленными конечностями. Вот фигурка резко переместилась в правый угол по диагонали, и снова всё успокоилось и погасло. Опять темно.
   Тяжело дышать. Нет, кажется, Андрей просто разучился это делать, ему что-то мешает, сжимая рот и горло. Старается изо всех сил сделать выдох, от усилий надулся и лопнул воздушный пузырь из слюны. Пробует вытереть влагу с губ и со щеки, но рука не слушается, словно нет её, отстегнули. "Ничего страшного, всё знакомо! - успокаивает себя, - Это уже было, операция прошла успешно". Он помнит, он знает, что будет дальше...
   Сейчас врач-анестезиолог поможет, он толкнёт его, спросит о самочувствии и соберёт салфеткой со щеки...
   Толчок! Он чувствует свою руку, скользящую по лицу, туда, где был пузырь. "Сухо, ничего нет?!"
   Очнулся: нет ни врача, ни больницы, ничего не может понять, ощущения прошлого не отпускают его. Лежит на диване в комнате, первая дверь на балкон открыта. Дышит неровно и часто, ощутимы биение сердца и пульсация в висках. Начинает приходить в себя. Дежавю...
   Поднялся и сел, облокотившись на спинку дивана. Осмотрелся, - та же светло-серая рубашка с коротким рукавом и фактурными полосами на ткани, те же потёртые синие джинсы. Руки потянулись к голове, непроизвольно приглаживая причёску. По правому уху скользнуло что-то холодное и гладкое. Отдернул руки - на правом запястье браслет...
   "Ну вот, уже и глюки... от жары", - появились первые собственные разумные мысли.
   Мозг, анализируя сбой сознания, пробежался по закоулкам памяти. Больницу с хирургической операцией отбросил, слишком давно. Задержался на цифрах: "...шестьдесят семь, шестьдесят семь... причём здесь шестьдесят семь? Может семьсот семьдесят семь?!" Тогда это авария, недавно, три месяца назад.
   "Чёртова авария! - выругался он, - Сидел бы сейчас у моря и в ус не дул".
   Накатили воспоминания о тех цифрах и том дне...
  
   "Лада" бойко набирала скорость, игриво разбрызгивая влагу весенних луж на встречные машины и на чёрные навалы прессованного снега у обочин и тротуаров. Город, с каждым днём отдаляясь от зимы, расцветал прошлогодним мусором и лоснился от грязи. Но ни серость, ни промозглость уже не могли испортить приподнятое настроение. "Русское радио" пропело "домой" и известило Андрея Хрусталёва, что пришёл конец рабочей недели, а значит, - впереди два выходных. Андрей планов на уикенд не строил, но ощущение безделья, отсутствие спешки и так называемого "рабочего напряга", создавали радостную иллюзию удачных субботы и воскресенья.
   Разбитая за зиму дорога не способствовала быстрой езде, но весна окрыляла, и водители старались не замечать ограничивающих знаков на фонарных столбах. По-своему чувствовали весну дэпээсники, деньги у них обрели запах моря и шашлыка, хруст купюр сопровождался напевами Трофимова, а некоторым в их шелесте чудилась иностранная речь. Смешивание городского бюджета со своим не лишало инспекторов избирательности в работе: не всех лихачей тормозили, ориентируясь по номерам, а на штрафы разводились не умеющие грамотно строить диалоги.
   Двухразовый пятидневный маршрут стоянка - работа - дом позволил Андрею за полгода выучить все уловки гаишников. Поэтому он не стал чертыхаться вслед грязной "десятке" с номером "семьсот семьдесят семь", окатившей его машину мутной жижей, а лишь промурлыкал: "Ну-ну", зная о стражах порядка за изгибом дороги.
   Они не подвели, оказались на месте и как всегда с радаром. Синхронное движение - прибор вниз, полосатая палочка - вверх, и "три семёрки", мигая правым указателем, прижимается к обочине. С грязными потёками на стёклах, но удовлетворённый, Хрусталёв проследовал дальше к перекрестку. Остановившись на красный, полюбовался в зеркало процессом экзекуции.
   Ну, так нельзя! Водитель "десятки", не предъявив документов, бросил несколько фраз обладателю формы и резко стартовал, чтобы вновь кого-то обрызгать. На пару с гаишником Андрей испытал разочарование.
   Ничего не попишешь - двойной стандарт. Выражение в обиход ввели власти, причём на самом верху и абсолютно по делу. Касается оно в основном международных отношений западной демократии и развивающихся стран. Но в жизни, как и в политике, всюду - двойной стандарт, одним словом: внизу также, как и наверху.
   Размышления Андрея прервал сигнал сзади. На светофоре горел зелёный. Включив передачу, помчался догонять колонну. Теперь обогнали справа, конечно, городской поток не терпит пустоты, но зачем уж так-то. "Три семерки" подрезала его на грани "фола" и помчалась дальше.
   "Так недолго и въехать куда-нибудь", - только успел подумать Андрей, как раздался скрежет тормозов и глухой звук удара. "Десятка" торчала в задней части "Газели": "Там же зебра для пешеходов!"
   Тихонько объезжая аварию (вот так и зарождаются пробки) с удовлетворением принял ниоткуда взявшуюся инородную мысль: "Семёрки" наконец-то попали в то место, куда и стремились". Травм, судя по осматривающим ущерб водителям, не было. "Ну и, слава богу, а в остальном, так ему и надо, магия трёх семёрок не сработала", - облегчение и эйфория от таких мыслей слегка затуманили мозг, как большой глоток прохладного пива в жару, а вот на душе стало неприятно, словно туда, преодолев тёплый салон автомобиля, прокралась весенняя свежесть.
   Миновав пешеходную зону, автомобиль Хрусталёва выехал на кольцо. Справа всех пропускаем, "Газель"-фургон ограничивает обзор. Впереди стартовала "шестёрка", он за ней, но с опаской смотрит вправо, удар, машина глохнет - это неожиданно затормозила "шестёрка", неизвестно чего испугавшись. "Ну, вот и я тоже в "заднице", - мелькнула мысль, а вдогонку и вторая, - не надо другим желать того, чего себе не пожелаешь".
   Андрей набрал домашний номер, к ужину пусть не ждут, процедура оформления аварий небыстрая, к тому же в очереди он последний. Теперь выходные пройдут по-иному и запомнятся надолго. Да и отпуск у моря переносится на следующий год, ремонт машины поглотит накопленные деньги. С летом вместе они останутся в любимом городе, чтобы лёгкие не лишились смога, тело - асфальтовой сауны, а загаром солнце и здесь наградит, только офицерским - коричневыми станут лицо, руки выше локтя, шея и треугольник на груди.
   Андрей только начал привыкать к гражданской жизни, уволившись из рядов и решив множество бытовых проблем, только его сознание озарилось свободой планирования, отличной от армейской, как первые проекты на отдых рухнули... в общем, снова как у всех не получится. Майор запаса, бывший военный лётчик - молодой пенсионер. Смешно и грустно одновременно. Когда оформлял паспорт, отвечая девушке из окошка на вопросы о месте работы, произнёс: "Пенсионер". Та подняла глаза, осмотрела молодого человека среднего роста, плотного телосложения, по-военному коротко стриженного, русого, с голубыми глазами и задумчивым взглядом и, не поверив словам, заглянула в документы. Сличив там фото и выверив дату рождения, с завистью произнесла:
   - Надо же, хорошо сохранились, Андрей Викторович, завидно смотреть.
   - Веду здоровый образ жизни, - пошутил он.
   - Что не курите и не пьёте? - удивлённо вскинула она брови.
   - Курить бросил лет восемь назад, выпиваю в меру и лишь когда есть повод, - просто и без гордости пояснил он.
   - Оно и видно, а мой на шесть лет младше, а выглядит, настолько же старше, - с горечью в голосе пояснила она свою озабоченность.
   Для своего возраста Хрусталёв выглядел моложаво и чувствовал себя неплохо, только при внимательном рассмотрении можно заметить пробивающийся седой волос в висках, да если раздеть, обнаружишь распущенный и слегка поплывший животик. В последнее время стала побаливать спина при длительной езде на автомобиле, но такое и у молодых бывает. Ну, а в душе он всегда оставался оптимистом и мечтателем, двигаясь по жизни в предвкушении чего-то интересного, необычного, что наступит завтра - в конце недели, летом, на следующий год. Он как-то прочёл в инете комментарий психолога о людях, которые воздвигают стены для защиты от депрессий. Одни постоянно молятся, другие пьют, третьи употребляют наркотики, кто-то принимает антидепрессанты, а он верит в хорошее завтра... Это его ограждающая конструкция, с годами она истончается, как кровеносные сосуды, и он понимал, придёт время, и стена рухнет, что же будет тогда? Наверное, выроет траншею...
   Так вот, эта ничем не обоснованная вера в эфемерное будущее, которое всегда представляется лучше реального, хорошего настоящего, держала Хрусталёва на плаву, не позволяя утонуть в жизненных передрягах.
   "Ничего, и аварию переживём! - успокаивал он себя тогда. - Это не то... завтра".
  
   "Пережил, называется!" - отбрасывал он прошлое, постепенно приходя в себя от светового удара.
   Теперь он вспомнил про балкон и свет, на этом всё обрывалось, дальше знакомые ощущения... от хирургической операции. Круг замкнулся.
   "А он реальный, не глюк!" - удивился Андрей, осматривая трофей на запястье.
   Наконец-то Хрусталёв отвлёкся от круга воспоминаний, и навязчивые цифры перестали досаждать, словно закрылся ящик Пандоры, со всеми бедами внутри, а любопытство осталось снаружи. Андрей успокоился, мир снова казался интересным, а браслет требовал изучения.
   Серебристый обруч из необычайно легкого, невесомого металла притягивал и ласкал взор. Конструкция артефакта состояла из двух колец, насаженных одно на другое. Лежащее на запястье, внутреннее - шириной около трех сантиметров, слегка выступало из-под округлостей внешнего. На верхнем кольце три равноудалённые кнопки с особым геометрическим образом - треугольник, ромб и овал. На нижнем кольце ещё имелась и метка в форме треугольника.
   "Для кнопок при совмещении", - домыслил Андрей. И левая рука начала искать подтверждений, трогая верхний обруч. Он легко проворачивался по оси без значительных усилий, но внутренняя часть браслета оставалась неподвижной. При вращение по кругу, предмет не издавал звуков, пока овальная кнопка не совместилась с меткой, тогда послышался легкий щелчок. Возникшая подсказка "нажать" преобразовалась в действие. Где-то внутри конструкции отчётливо проявились вибрации, широкое кольцо разжалось, и запястье освободилось от браслета.
   Окольцованная пташка снова на воле. Если с ней всё ясно, то с хозяином колец, властелином, непроглядный туман. Почему ничего не отложилось в памяти, как это произошло, и кто надел? Одни вопросы... Выглядит всё странно и угрожающе неприятно. И тут впервые он отчётливо воспринял, как две половинки мозга обсуждают общую проблему.
   "Поздравляем, похоже, беляк! - решилось охарактеризовать необычный процесс левое полушарие". "Беляк, беляк... - эхом закружилось в голове и докатилось до правого полушария, которое, ещё не въехав в тему, как спросонья уточняло, - Не понял!.." Левое бойко продолжило: "Белая горячка, говорю, глухня!" Теперь правое возразило уже рационально: "С чего бы, не пили и не пьём-с..." "Точно, значит больные, - ещё энергичней подхватило первое". Но невозмутимость правого не дала слабины: "Просто не хочется".
   Диалог провис так же неожиданно, как и начался. Опять дежавю, но теперь другого порядка. Как только пытается вспомнить о шаре и браслете, происходит сбой в поисковой программе мозга, словно кто-то уводит от настоящего, подыскивая похожее в прошлом.
   Притихшие половинки бросились снова обсуждать проблему. Инициатором выступала левая: " Я же говорю - больные, склероз нужно лечить!" В этом случае правая подхватила тему сразу: "Какой склероз? Здесь похоже на парамнезию, на одну из её разновидностей..." "Убедил, вон какие слова извлекаешь... ну, что там ещё? - не останавливалось левое полушарие". "Ложные воспоминания, пробелы заполняются событиями прошлого, схожими эмоционально... - процитировало правое данные вскрытой ячейки". И опять последовал провал.
   Тут же нарастающее чувство тревоги привело к воспоминаниям молодости, лейтенантским годам. Отдых в профилактории ВВС Хабаровска, кутили две ночи напролёт и... допились. Необъяснимый страх не позволил поддерживать компанию со столь высоким темпом. Андрей отказался от похода с товарищами в "Белую лошадь", винный магазин на окраине Хабаровска, с последующим многочасовым стоянием в очереди, отрыжка "перестройки" и "сухого закона". Одиночное метание по номеру гостиницы вылилось в идею о трудотерапии. Лейтенант раздобыл швабру с ведром у дежурной по этажу, и пол снова заблестел, влажная уборка проводилась ежедневно по утрам персоналом профилактория.
   "Так-так-так! Нужно чем-то занять себя, съехать с этих воспоминаний: выйти на балкон, подышать воздухом. Ну, нет, один раз уже сходил. Кстати, зачем я туда потащился? Точно... сегодня очередное собрание во дворе, и я хотел посмотреть, началось ли?"
   Он делает вторую попытку вырваться из круга далёкого прошлого, переключившись на реалии сегодняшние, и не замечает, как снова погружается в воспоминания. Мозг автоматически ищет ту ячейку, где спрятались эти назойливые цифры, но каждый раз проскальзывает мимо...
   "Значит, собрание хотел посмотреть, будь оно семь раз неладно, тьфу, опять..."
   Собрание жильцов его подъезда пытается каждые полтора-два месяца текущего года достичь консенсуса в вопросе установки домофонов. Весь двор был в курсе и с интересом ожидал финальной части водевиля.
   А двор - меж двух пятиэтажек по улице Сакко и Ванцетти и, примкнувших к ним, кирпичных заборов. Двор небольшой, и улица короткая в три квартала с названием, вызывающим у Хрусталёва приятные воспоминания детства.
   Коробка цветных карандашей "Искусство", дефицит семидесятых годов, всегда осматривалась досконально, а там сбоку надпись: "Изготовлено на фабрике художественных принадлежностей им. Сакко и Ванцетти", и молодому поколению того времени казалось, что свои фамилии названию дали итальянские художники, рисовавшие такими карандашами в эпоху Возрождения.
   Разочарование наступило в период изучения истории, из школьной программы Андрей узнал, что итальянцы совсем не художники. Но ассоциация с искусством так осталось на всю жизнь, и когда в середине девяностых переезжали семьёй в этот дом, название улицы стало приятным воспоминанием о счастливой поре, а двор близким и родным. Хрусталёв, сообщая новый адрес другу, так улицу и представил:
   - Имени итальянских художников.
   На что тот, немного помолчав в телефонную трубку, парировал:
   - Хватит врать - это американские рабочие.
   Первое же появление во дворе вызвало у Андрея приятное чувство комфорта от многообразия растительности. В ту пору по центру рядом с пирамидальным тополем выделялась плакучая ива. Её густая крона из длинных и гибких, словно покрытых лаком, ветвей с ярко-зелёными и узкими листьями походила на женскую голову с модной причёской. Тонкие ветви свисали над низким палисадником и в некоторых местах касались асфальта, как дреды с плеч девушки, из-за чего дерево и считали главным украшением. Жаль, что её не нет теперь, без женской красоты двор потерял уют и выглядит неухоженным.
   Зато две липы у дорожки, соединяющей центр с первым подъездом, с тёмным блеском листвы и светло-зелёными прицветниками, с вечно гудящими насекомыми в кроне, отчего жёлтые цветы кажутся живыми, захватили первенство среди оставшихся насаждений. Под одной из них, ближе к кирпичной стене, отделяющей двор от детского садика, находилась лавочка.
   Вот сегодня на этой площадке у лавочки должен решиться вопрос установки железной двери подъезда с домофоном. Главные противники установки - наши признанные малоимущие пенсионеры...
   "Так, всё, нужно идти к людям, иначе...", - не успев подумать о последствиях, Андрей сбежал из квартиры, загрузив мозги простым механическим движением.
   Когда Хрусталёв выскочил из подъезда, собрание было уже в полном разгаре. Вела его молодая девушка, в тёмных джинсах и светлой блузке. Одной рукой она неустанно поправляла длинные светлые волосы, а второй, с тетрадкой, жестикулировала, негромко объясняя что-то десятку жильцов, окружавших её. Слушатели стояли и трепетно внимали, их лица не источали восторга, но были напряжены и заинтригованы. Выявить активистов не составляло труда, они жались к говорящей и выказывали готовность перехватить речь, если понадобится.
   - Ну вот, - закончила представительница фирмы, - в принципе и всё. Теперь решайте сами, как вам поступить. Надумаете - звоните, телефон у вашего представителя. Я должна покинуть вас, у меня ещё одно собрание по такому же вопросу.
   И со словами:
   - До свидания, надеюсь на сотрудничество, - покинула круг.
   Андрей смотрел ей вслед, как она удалялась по оси двора между машинами, наклонив голову, точно боясь задеть ветви деревьев высоко наверху. Девушка двигалась как бразильянка с туго обтянутыми плотным материалом, толстыми бёдрами. Ноги при ходьбе задевали друг о друга, и тем самым создавалась видимость хромоты или какой-то ортопедической болезни у идущей.
   "Интересно взглянуть, как она бегает, - домыслило левое полушарие за Хрусталёва, - только кому интересно?"
   Андрей повернулся и обнаружил, что народ давно уже не безмолвствует, жарко обсуждает насущные проблемы. Первой доступной и понятной для него фразой стало выражение: "Нет денег!"
   И произнесла её баба Вера в выцветшем, как и её глаза, бледно-голубоватом платке. Косынка, повязанная наподобие бонданы поверх белёсых косм, неизменная синяя кофта и эмалированное ведро для мусора в руке - вот и все главные отличия Веры Васильевны от остальных старушек двора. А курьёзный атрибут - ведро - наводил на мысль, что с ним она родилась восемьдесят лет назад и не расстанется до самой смерти. Если баба Вера сидела на лавочке, ведро стояло рядом, а если двигалась вдоль двора к мусорным бакам, оно было в руке, нередко полупустое. Дефиле вдоль окон двух домов с ведром - это старческий променад.
   "Интересно, а когда она спит, куда ставит ведро - к ногам или у изголовья?" - вопрос возник сразу у обоих полушарий, а стимулировал его сторонний наблюдатель, сверив зрительный контакт с ячейкой памяти "Баба Вера". Давая лишнее подтверждение Хрусталёву, что в настоящий момент мозг работает сам по себе, информируя помимо хозяина кого-то ещё.
   - Теть Вер, для вас будет десятипроцентная скидка, как ветеранам.
   - Ну, нету у меня денег со скидкой или без. Нету.
   И тут активисты неожиданно получили помощь из стана противников.
   - Бессовестная ты, Верка, - резанула Зоя Петровна, - у сына деньги куры не клюют, а ты прибедняешься.
   - Ты моего сына не тронь, о своём алкаше лучше позаботься, а то живет на отшибе в халупе, а сама к себе даже внуков прописать не хочешь.
   - Не твоего ума дело, займу, если у тебя нет.
   - Обойдусь, не занимала и не буду! Вон, молодухе одолжи, - кивнула баба Вера на Тоньку, женщину тридцати лет.
   Антонина, мать-одиночка, с двумя детьми ютилась на пятом этаже в однокомнатной квартирке своей бабушки. Раньше бюджет семьи складывался из Тонькиных подработок, пенсии и подаяний, собранных полусумасшедшей старушкой на входе в ближайшие магазины. В то время существование было сносным, а теперь, после смерти хозяйки недвижимости, граничило с нищетой.
   Вообще с подаяниями в подъезде Хрусталёва - перебор. Приблизительно полтора года назад в квартире на втором этаже проживал одинокий семидесятилетний слепой. Он регулярно стоял с протянутой рукой на многолюдном местном "Арбате", за что неоднократно получал тычки от хозяев тамошних попрошаек. Последний раз его так сильно отходили, что он через неделю умер от побоев в своей квартире. В подъезде общался только с бабой Верой, которая помнила его ещё зрячим. Она ухаживала за ним перед кончиной, вызывала скорую, но врачи не смогли помочь на дому, а ехать лечиться куда-то больной отказался.
   - Этого квартирного бомжа не возьмет ни одна больница, - произнесла врач скорой перед уходом.
   - Почки ему отбили, - констатировала причину его смерти баба Вера.
   Кто первым начал побираться: слепой или сумасшедшая, теперь уже не выяснить, их нет. Квартиры поделили: слепого - отошла муниципалитету, ну, а бабушкина - внучке. Только Антонине от этого легче не стало: доходы резко сократились, а плата за квартиру и коммунальные услуги перестали быть льготными. Антонина работала санитаркой в больнице, подрабатывала в парикмахерской, стирая на дому полотенца. По ночам к ней ломились ухажёры, принося с собой выпивку и закуску, а иногда - детишкам печенье и лимонад, жалея денег на Пепси и Колу.
   - А мне не надо, я не собираюсь домофонов ставить, - отозвалась Антонина, когда до нее дошёл смысл кивка бабы Веры.
   - Тебя никто не спросит, поставим и всё, - взревел первый этаж, самый заинтересованный.
   - Поставите, вызову МЧС и срежу вашу дверь на хрен. Я мать-одиночка, целый день на работе, мне некогда топтаться перед дверьми, детей нужно кормить.
   - Пивом что ли? Они у тебя только пустые полтарашки на помойку оттаскивают мешками.
   - Не ваше собачье дело, откуда пиво!
   - Оттуда! На пиво денег не жалко, а на домофон - жаба давит.
   Андрей воспринимал речь окружающих в пол-уха, ему казалось, что самое главное и "интересное" может в любую секунду произойти у него в голове, ниоткуда появится новая мысль, которую он не успеет зафиксировать в памяти, и тогда ему снова придётся мучиться и вспоминать, так же, как те цифры. Да и сходка терапевтического эффекта не давала, наоборот, раздражала. Тут же его намерения поддержали полушария, затеяв между собой диспут о жизни, а роль пассивного арбитра оставив ему.
   - Какой нормальный человек будет выслушивать эту хрень, когда несколько минут назад с ним случилось такое?..
   - Кстати, эта "хрень" и есть наша жизнь...
   - Хотя, собственно, что произошло?! По голове не били, не ограбили, даже наоборот, подарили браслет на руку!
   - Ну да, а что это за шар и свет, который оглушает, как дубина?
   - Возможно - это какое-то заболевание, ну, предположим, что шизофрения так и начинается.
   - Опять про болезни?! Прямо паранойя...
   - Шар и свет должны видеть многие, если всё это - реальность, как и сам браслет.
   - Пошли немедленно удостоверимся в наличие той самой вещицы, а вдруг её нет...
   Диспут застопорился, последнее предложение оказалось весомым, заставив Андрея попятиться из людского круга. Он влетел на этаж, резко хлопнула входная дверь. Не снимая сандалий, Хрусталёв миновал коридор и в комнате обомлел. Серебристый обруч лежал на диване у боковой спинки, там, где его и оставили.
   "Так-так, сейчас... - обрывки малых мыслей зажигались и гасли, не успевая формироваться в окончательные мыслеобразы". На автопилоте вернулся в прихожую, чтобы скинуть обувь. Снова оказавшись в комнате, взял в руки браслет и постарался внимательно рассмотреть, чтобы не пропустить ни одной детали, но странное желание надеть его пересилило. Снова вибрации, кольцо мягко охватывает запястье.
   Что дальше? Ничего не происходило, и мир не перевернулся. Волнений не было так же, всё обыденно, как будто он надел на руку часы. Схожая утренняя процедура при уходе на работу.
   С эстетической точки зрения безделушка выглядела прилично, стать другой мешали кнопки, вот если бы вместо них вставить драгоценные камушки, тогда да - женское украшение дорогого вида. На руке мужчины может сойти за "циркониевый браслет", который всё рекламировали как лечебное средство в телевизоре, но только в том случае, если вы это средство в руках не держали.
   "А что, будем говорить всем для стабилизации давления, - отозвалось рационализмом правое полушарие, - не выбрасывать же сразу вещицу, даром обретённую. Вот только проверить на излучение не помешает".
   Сколько времени он любовался браслетом, не засекал, процесс прервал звонок. Андрей открывает дверь, входит супруга.
   - Всё, ставим домофон. Уломали бабок, - возбуждённо с порога произносит она, - прощайте сонные бомжи на лестнице по утрам, запахи в подъезде, как в общественном туалете, и шприцы на подоконниках.
   - Лен смотри, что у меня, - не обращая внимания на её скороговорку, выпалил он, протягивая вперед правую руку.
   - Где?.. Опять дурачишься.
   - Ну, на руке.
   - Отстань со своими приколами. "Что на него нашло?"
   - Да ничего не нашло.
   - Мне кажется про "нашло" я не говорила, - встретившись взглядом, по слогам повторила она. - " А может, и сказала, да не заметила".
   "Стоп! - завелась с пол-оборота левая половинка мозга, - последнюю фразу она не говорила, рот закрыт". "Точно! - согласилась правая, - я слышу её мысли, ну, как тебя. Нужно остановиться и быть внимательней, иначе..." "Чего ты задёргался? Сам достраиваешь диалог за другое лицо, и сам же боишься! - неожиданно отступила левая". Парировать её выпад правая не успела.
   - Завтра перед работой зайди в домоуправление, отдай показание счётчиков, - прервала его внутренние диалоги Ленка. "Сходит, не развалится", - добавила про себя.
   - Схожу, - ответил Андрей и солидарно с обоими полушариями подытожил, - "эта штучка на руке невидима, к тому же нужно быть начеку и соображать пошустрей, что-то в ней ещё есть такое, чего мне пока не понять".
   На следующий день с браслетом в кармане Андрей отправился выполнять поручение супруги. Домоуправление задержало его дольше, чем хотелось, он опаздывал на работу. Хорошо, когда свой транспорт, но удачным это утро не назовешь, казалось, вот уже нагнал время, ловко маневрируя по полосам, максимально возможно нарушая скоростной режим, вырвался на финишный отрезок, а там... - пробка.
   В каждом городе имеются узкие места, где транспортные коллапсы возникают регулярно. Здесь таким местом слыл железнодорожный переезд, рассекающий крупную автомагистраль почти на самом выезде из города.
   В каждом городе существуют и карманы-ловушки, где доблестные гаишники отлавливают незадачливых нарушителей. В этом узком месте был ещё и такой карман, одним словом, как в рекламе про шампунь.
   Хотя переезд оснащен светофором, автоматическими шлагбаумом и барьерами, но с каждой стороны почти весь день, лишь с перерывом на обед, дежурили экипажи ДПС. В народе над этим шутили рифмовкой:
   - Не только автоматическими подъемниками, но и денежными отъёмниками.
   Вся фишка заключается в закрытии переезда, когда водители последних машин поневоле становятся нарушителями. Шлагбаум ещё не закрыт, но уже раздаётся звонок, и мигает красный свет. Объяснения "без вины виноватых", что звонок их застал уже на пересечении рельс, не принимаются, и развод на деньги идет как обычно по полной программе. Не всё проходит гладко, однажды переезд осиротел на полтора месяца. Гаишники отняли права у крупного чиновника соседней губернии, спешившего в гости к местному коллеге и отказавшегося по статусу платить штраф на месте. Права вернули, кормушку закрыли... временно.
   Андрею предстояло слева объехать стоявшие колонной автомашины и почти перед шлагбаумом свернуть направо в тупик промзоны. После банкротства крупный завод растащили по частям для создания множества мелких частных организаций, в одной такой фирме и работал Хрусталёв.
   Такую же схему объезда перед этим осуществил джип, юрко шмыгнув в проём бывших заводских ворот. Старший лейтенант ДПС невозмутимо проводил того взглядом. Автомобиль Андрея, следующий за джипом, не понравился офицеру. Полосатая палка указала на место для экзекуции.
   - Нарушаем... - только и разобрал Хрусталёв из краткого монолога.
   У Андрея от несправедливости перехватило дыхание.
   - Можно ещё раз услышать, что я нарушил, - неубедительно возразил он, протягивая права и документы на машину.
   - Пройдемте... - улыбаясь, милиционер показал на "Ладу" пятой модели с мигалкой и добавил, - разберём ваши ошибки.
   Усаживаясь рядом с инспектором, Андрей уже мысленно прокручивал размеры штрафа: "Железнодорожный переезд стоит дорого, обгон перед ним запрещён!" "А мы и не делали этого, - включилось левое полушарие". "Точно! - поддержало её вторая половинка, вскрывая ячейки с дорожными правилами, - Мы, как это называется, опережали, нет объезжали".
   - Я никого не обгонял, а объезжал, - ободрённый Хрусталёв озвучил предварительные размышления.
   - Никто вам и не вменяет обгон, у вас иное нарушение, которое может повлечь за собой лишение водительского удостоверения, - солидно произнёс старлей, - читайте вот этот параграф, - передал ему раскрытую книгу.
   - Я за очками, без них сложно, - отпросился Андрей.
   Хрусталёв достал из папки очки и, не зная почему, браслет из кармана. Лёгкая вибрация и серебристый обруч на запястье. Вернувшись в машину гаишника, энергично взял с панели книгу, раскрытую на разделе "Движение через железнодорожные пути". Взгляд азартно запрыгал по тексту, спускаясь в поисках истины всё ниже, точно белка из городского парка, ловко сбегающая за кормом по древесному стволу.
   - "Запрещается выезжать на переезд", не то, а вот: "Кроме того, запрещается: объезжать с выездом на полосу встречного движения стоящие перед переездом транспортные средства".
   - "Сколько же брать с лоха упёртого, пятьсот или триста? Читает он, очки нацепил..."
   Хрусталёв опасливо покосился на инспектора, наблюдающего сквозь прищур и лобовое стекло за переездом, губы поджаты, рот закрыт, а ладошка слегка постукивала по рулю. Имея опыт вчерашнего общения с женой с помощью браслета, Андрей сообразил, в чём дело, и, не отвлекаясь, продолжил чтение.
   - "Ничего себе мыслишки у нашей милиции", - с возмущением высказалось левое полушарие.
   - "А-а! Значит, мы правы", - отозвалось и второе.
   - На встречную полосу не выезжал. Это статья не подходит, - уже более твёрдо произнёс Хрусталёв, передавая книгу владельцу.
   - "Не хотел же сначала останавливать, бодай его теперь...", - сетовал в мыслях гаишник, но голосом добавил, - составим протокол, на комиссии разберутся.
   - "Должен дрогнуть", - настаивало правое полушарие, и Андрей пошёл в атаку на инспектора, - Разметки нет, а ширина позволяет три полосы, в суд подам. Любой пристав согласится со мной, замерив проезжую часть.
   - "Теряю время с этим скупым жлобом. Борец, блин, за справедливость".
   - Настроения нет возиться с протоколом, на первый раз прощаю, - великодушно поучал инспектор, возвращая документы, - "Номер запомнить, прихвачу в следующий раз, вон и переезд открылся".
   - Спасибо, лейтенант, быть вам капитаном, - с настроением пошутил Хрусталёв.
   - "Вот гад, издевается! Из меня лоха сделал! Хотя сам виноват, видел и раньше эту "Ладу", работает тут, подготовился..."
   - "Браслет - супер!" - восторгалось правое полушарие, когда Андрей прятал вещицу в карман, садясь за руль, а левое иронизировало, - "Взгляни на часы, шеф уничтожит нас вместе с браслетом".
   День прошёл как обычно, а это значит много работы, и некогда думать о постороннем. Но Хрусталёв заметил одну странность, хотя браслет и не охватывал запястье, в обыденном общении с сотрудниками не слышался, а дополнительно ощущался шепот. Причина такого явления ему понятна, покоится в глубине кармана, но вот как быть с самой причиной?..
   Вопрос начал решаться сам собой после проверки на радиоактивность - она отсутствовала, теперь всё свободное время уходило на изучение случайных событий, вызываемых этим предметом, на познание самого себя, своих новых возможностей.
   Вначале процесс походил на развлечение. Усилиями воли двигались предметы по столу: футляр для очков, пульт от телевизора, пэт-бутылка, лист бумаги и блокнот. Без помощи рук в раскрытой книге перелистывались страницы, запущенный бумажный голубь долго парил в управляемом полёте, в ванной скручивались колпачки с тюбиков пены для бритья и зубной пасты, срывал листья с деревьев около дома, и в штиль создавался ветер.
   Всё это было занимательно, повторялось многократно, особенно понравилось писать взглядом на запотевшем зеркале в ванной комнате. Пробы отображения текста на экранах телевизора и мониторе компьютера при помощи мысли не удались, но Андрей интуитивно осознал, что такое возможно, но необходимы тренировки. Ко всему прочему, не помешала бы и теория, объясняющая эти явления.
   Неделя пролетела незаметно. В выходную субботу Хрусталёв отправился в парикмахерскую, расположенную с уличной стороны дома напротив, обычную, не салон, с дешёвыми тарифами за услуги, одним словом - "совдеповскую".
   Андрей слушал радио, ожидая очереди в холле выдержанном в спартанском стиле, где кроме дерматиновой кушетки и зеркала лишь голые стены, и поневоле всматривался в обстановку зала с двумя работающими мастерами. Между креслами в зале стояла этажерка, полками ей служили пластмассовые корзины с приклеенной скотчем табличкой: "Чистое бельё". Тут же прямоугольное ведро с откинутой крышкой и другой надписью: "Грязное бельё".
   - "Писали бы лучше - "использованное", не так унизительно!" - раздражаясь, прокомментировало левое полушарие.
   - "Это кому как... хозяин молодой, из саун не выходит, почти живёт там, брезгливый, а прилагательное "использованное" совсем не относится к существительному "бельё", - возразило правое.
   - "Ты думаешь, в его лексиконе оно связано с другим словом?"
   - "Уверен".
   - "Но, "грязное" также унизительно".
   - "Успокойся - это просто показуха, вот, мол, чинухи - всё для вас!"
   В этот момент диктор радио подкинул более увлекательную тему для умственных упражнений, сообщив номер телефона студии желающим поделиться наблюдениями за чем-то необычным. В качестве примера рассказал о светящемся шаре, появившемся над городом в прошедший понедельник. НЛО, так назвал его ведущий передачи, оказывается, в городе наблюдали многие, это подтверждается массовостью звонков.
   - Я тоже видел, - оживился седоватый мужчина предпенсионного возраста, которого только что закончили стричь.
   - Да что вы говорите, Валентин Сергеич, - подзадоривала его мастер, принимая деньги за работу.
   - Да-да, я серьёзно говорю, вы зря мне не верите, - отступая к выходу, продолжал убеждать Валентин Сергеевич.
   Пройдя середину зала, он остановился и вопросительно осмотрел себя в зеркале.
   - А я не удивлюсь, если это действительно НЛО, - вступила в дискуссию второй мастер, продолжая колдовать над клиентом, - даже престижно для нас, а то слышим о явлениях где-то, а у нас нет. Вот теперь и мы не хуже остальных.
   Слова эти произвели недоброе впечатление на Валентина Сергеевича, он раздражённо хмыкнул и вышел из зала в холл.
   Хрусталёв на миг встретился с ним взглядом, и Андрею показалось, что наблюдатель НЛО не ожидал насмешливой реакции окружающих. Валентин Сергеевич, не прощаясь, покинул холл, дверь стукнула, возвратившись в исходное положение под действием пружины, а разговор в зале завладел вниманием Хрусталёва.
   - Чудаковатый мужчина, - не стесняясь в выражениях, охарактеризовал клиента работающий парикмахер, - Алён, а откуда ты его знаешь? - обратилась она к своей напарнице.
   - Это бывший председатель моего ЖСК, - ответила Алёна, аккуратно заметая остатки волос в совок.
   - За что выгнали? - нехотя продолжила расспрос коллега.
   - С чего, ты, взяла, что выгнали?
   - Ты сказала "бывший"...
   - Сам ушёл. Вообще история тёмная, разное говорят. Председатель он деятельный, при его руководстве в квартирах было тепло и горячая вода, не то, что сейчас.
   - Зачем же отпустили? - удивилась напарница.
   - Мы его и не отпускали, два раза собрание собирали, просили остаться, ушёл по здоровью. Следующий, проходите, - пригласила Алёна.
   Сосед Хрусталёва, молодой человек, прошёл и сел в кресло. После стандартного опроса клиента, Алёна, как ни в чём небывало, продолжила рассказ.
   - Я и говорю, что всё там не так просто. Умел он собирать плату за коммуналку, где убеждением, другой раз и нахрапом, а иногда и через суд. Вот, поговаривают, и нарвался.
   - Как это? - поддерживала тему второй мастер.
   - Да вот так. Вывесил он списки должников по оплате, и в них мент оказался, квартиру у нас в доме снимал. Сразу же приносят председателю повестку явиться в милицию. Он туда, - а там в кабинете сидит знакомый квартирант-неплательщик и заявляет, что зарплата у него маленькая, поэтому председатель должен придумать что-то, так как платить за нанятое жилье дважды дядя милиционер не собирается. Валентин Сергеич ничего умного не придумав, находит хозяйку квартиры и предъявляет требования по оплате ей. Его повторно вызывают в милицию, но уже разговаривают невежливо, а предупреждают, что у него могут начаться крупные неприятности. От таких наездов он и подал в отставку.
   - Видно грешен перед властями, что так быстро сдался, - вынесла вердикт напарница, закончив стрижку и освобождая клиента от пут "грязного белья".
   - Самое ехидное во всём этом, - продолжила Алёна, - мент через пару месяцев получил квартиру в другом районе и переехал. Валентин Сергеевич устроился председателем садоводческого товарищества. В накладе остались только мы - жильцы кооператива, в доме постоянные проблемы не только с горячей водой и отоплением, но теперь и с холодной, и с вывозом мусора, дворники постоянно бастуют. У нового председателя на всё отговорка: "Нет денег". Один вопрос - куда он их тратит?
   - Ну, а как дела у Валентина Сергеевича на новом месте? - с иронией в голосе спрашивала вторая парикмахерша, приглашая жестом и взглядом в кресло Хрусталёва.
   - Ты знаешь, прекрасно, - ответила Алёна, - на поприще садовода развил такую деятельность, товарищество процветает. Им все довольны, даже дачи в том поселке подорожали. Статью в местную газету накатал под названием: "Овражнобуерачные сельхозпродукты". Пишет, что все балки, буераки и овраги приносят неплохие урожаи. Типа трудолюбивые дачники умело разрабатывают бросовые земли, а настоящие пахотные чернозёмы зарастают бурьяном, а те, которые используются по назначению, имеют низкий коэффициент отдачи. И в конце парадоксальный вывод: нужно развивать овраги, балки и буераки, так поднимется сельское хозяйство.
   - Ого, прямо фельетонист! - восхитилась мастер за спиной Андрея.
   - Если бы... я же говорила - деятельный, на соседние колхозные поля зарится, - подытожила Алёна.
   А слушавший Хрусталёв сделал выводы и для себя. Во-первых, шар наблюдал не он один, что уже хорошо, отпадает вопрос о галлюцинациях; во-вторых, говорить об этом серьёзно и вслух - примут за идиота; в-третьих, всё-таки единомышленники есть, и они - не слабоумные; в-четвёртых, возможно существуют и другие браслеты, и их также кто-то изучает и ищет им достойное применение. Вот только четвёртый вывод явно был не его, а навязанный ему кем-то.
   "Возможно, интуиция так и проявляется", - успокаивающе выразилось левое полушарие о последнем заключении.

Глава 2

  
   Неблагозвучное имя "Се-бе-ё", его фонетический перевод в цифровую кодировку "С" двести шестьдесят семь" (С267) - не главные странности сэона. Самая необычная особенность - взаимное проникновение параллельных миров, когда одни лишь догадываются о существование других, а вторые постоянно меняют подходы воздействия на первых, чтобы продлить своё существование. Сэон - мыслеобраз, созданный человеком, но хранящийся в ином мире, помимо памяти человека.
   С точки зрения людей, мыслеобразы откладываются только в их памяти. Для передачи информации о них используются слова, с буквальным и метафорическим смыслом в виде текста или речи, и способности, которые трансформируют образы из мыслительного состояния в материальное в разных сферах жизни, таких как искусство, наука или быт. Есть ещё один способ - экстрасенсорный, но он более закрытый и к тому же редкий, штучный как талант. Поэтому человеку представить, что мыслеобраз занимает ещё и информационно-энергетическое состояние, сложно и непривычно, но со временем понятие освоится, как впитался однажды постулат о Вселенной, с её безграничностью во времени и пространстве или байт информации в кибернетике.
   Так что же представляет собой мыслеобраз С267?! Человеку сложно предположить, что у образа "Дом", который ассоциируется с теплом и уютом, материнской заботой, тишиной и гамом, родными от того и незаметными, есть ещё и непривычное имя в информационном поле Вселенной. И совершенно другой вид, непохожий на серую многоэтажку с балконами и лоджиями или сельский домик, с выгоревшей на солнце железной крышей и белой трубой, закопчённой на самом верху. И потому вид пульсаров для мыслеобразов в параллельном мире покажется человеку абсурдным, но это так, к тому же нелепость усиливается полной невидимостью для него.
   Лишённый яркой, мерцающей короны, обновлённый Себеё стал доступнее невооруженному взгляду, блёклый вид светящегося шарика походил на светлячка с вечерней лесной опушки. Все перемены вызваны свойствами размещения сэона в модуле корабля МЭОС (матрица энергии остановленного света).
   Запрограммированный и воплощённый Иерархией Светлых Сил (ИСС) для безопасного преодоления сэонами озонового слоя Земли, Мэос представлял из себя голографическую матричную сферу застывшей энергии. Себеё, привыкая к новому состоянию, лазерной точкой носился в отсеках шара-корабля, словно колибри в журавлином питомнике. Он вместе с собратьями - сэонами ближайшего ряда - готовился посетить Землю, что означало визуализироваться, стать видимыми для людей, изменив до оптического диапазон излучения. Настоящее пребывание в мысленном энергетическом формате в околоземном горизонте событий не предоставляло им такой возможности.
   Сэоны - пространственно-световые матрицы, бестелесные энергетические сущности светлого ряда. Буквенно-цифровой позывной каждого - это сложный код, состоящий из адреса информационного поля и подкода разворота матрицы в образ-вымысел. Объём шара, напрямую зависит от концентрации волевого потенциала индивидуального проектора, создающего образ. Человек, живущий или обитавший на Земле, и есть проектор сэонов.
   Поток мыслительной энергии людей, внедряясь в пространство МЕОНа (матричные единицы осмысленного наполнения), теряет свою целостность, как воды реки, впадающие в море. Желтовато-бледное полотно энергии дробится на фракции при встрече с голубой материей света. Душевная муть и гниль выпадают в осадок, на дно МЕОНа, окутывая земной шар покрывалом злых измышлений, созданных тьмой в поражённом мозге. Концентраты чистых и светлых образов выныривают в меоновых небесах, наполняя бессмысленное разумом. Их энергетические ядра уплотняются, теряют расплывчатую оболочку визуализации, сопутствующую мыслеобразу, и остаются с малым эквивалентом сознания и с частичкой памяти прародителей - людей светлых, обладающих чистым и творческим мышлением.
   Здесь, в меоновых высях, усиливается зависимость от света, они обретают персональные ячейки, сгруппированные в каноны, получают возможность и далее служить свету, не распадаясь до первородных основ мыслительной энергии - суб-аруны сознания. Свет питает их по неразрывным каналам, управляет ими, любит и ласкает их, как создание сынов божьих.
   Их индивидуальный позывной адаптирован к человеческому восприятию и в каждом национальном языке имеет свой код вербального доступа. Настоящий идентификатор сэона - это музыкальный трек, сотканный из тонких и восхитительных вибраций энергии мыслеобраза, не воспринимаем ухом человека, как и оптический диапазон зрением. Если сэон вступает в контакт, то люди слышат имя или позывной, других возможностей звукового восприятия нет. Хотя вступить в прямое соприкосновение для сэонов почти нереально, их обычный контакт - это вестовой канал, питающий сознание землян, их мыслительную часть, импульсами идей и направлений развёртывания логических цепочек, такой процесс людьми называется вестничеством. Позывные формируются автоматически, когда вершители ИСС наделяют сэона адресом в информационном поле, создавая каналы управления его энергетической матрицей. Вершители недоступны сэонам, как живым людям знания о своём посмертном существовании.
   Здесь структура МЕОНа своим несметным количеством матричных ячеек (10 в 87 степени) сберегает массивы мыслеобразов с самой ранней поры людского существования, как недра Госфильмофонда России самую большую коллекцию киноматериалов с зари черно-белых и немых картин. Себеё, как неотъемлемая часть информационного хранилища, всегда мог визуализироваться, развернуть матрицу памяти проектора с образами его жизненных воплощений. Вот её цепочка: С42115 - С436 - "Се-гун". Проектор - воин, но нет доступа к подкоду пространства, где это? Что означает "Сегун" - имя, звание или положение? Есть лишь подвижный мыслеобраз гибели проектора, выполнявшего свой долг: вот падает, поднимается снова и опять сражён. Храбрость и мужество наполнили помыслы высокими энергиями, позволившие посмертно воспарить образам его Родины и семьи. Голубые тонкие молнии связывают часть сэона с радужными голографиями жизни проектора, а их приближение заставляет вибрировать оболочку ядра, она трепещет как крылья мотылька в полёте.
   Вот эти сублимированные голографии: чудесные строения неземного города, висящие над зелёным массивом; голубое озеро энергии - хранилище и кладовая его жителей - клубится протуберанцами на поверхности. Сегун счастлив с семьёй, красавица- жена и, под стать её изящным чертам, ласковые и красивые дети. Высокие энергии любви, счастья и благополучия окутывают мыслеобраз, заставляя его переливаться радужным светом, словно земной горизонт северным сиянием. Где это было?.. В каком из параллельных миров?.. Себеё не дано знать, связь с тем пространством лишена доступа, каналы уходят вникуда и там обрываются. Но эти разорванные нервы принуждают Себеё составлять отчёты и отсылать их с некоторых пор не только по запросу ИСС, но и проектору, Сегуну в неизвестность. Да, они не похожи на письма людей - это, скорей, голографические картины того нового, с чем сэон встречается в постпроекторном существовании. Он, как любящий сын, отчитывается перед своим создателем-отцом о воспринятых им образах из информационного поля, и как обычный орбитальный спутник транслирует сигнал с голографическими картинками. Он не знает, доходит ли информация до адресата, но транслирует.
   Свои послания он мог бы делать и людям в доступной и понятной форме. Начинать их можно так: "Дорогой мой, Сегун!"; или как обращение: "Многоуважаемый и высокочтимый Сегун!", но это всё, дальше голографический трек, с мыслями и чувствами сторонних проекторов, так как сам он ничего создать не может, он лишь проекция, управляемая куратором...
   В настоящем Себеё подготавливают к миссии на плотный земной уровень. Суть её - отыскать проектора-резервиста, осторожно оснастить его трансэгрегором, не повредив физического сознания, чтобы человек стал антипроектором тьмы. Сэоны такое успешно проделывали и ранее, но только в безлюдной местности, а теперь непосредственно в городской черте. Планы поменялись из-за противодействия тэонов, внедрившихся в сознание объекта, лишив его на миг концентрации. Цепь событий сдвинулась в другое русло, ситуация изменилась и не позволила потенциальному проектору покинуть город.
   Идея наделять "нейтральных" людей трансэгрегором - устройством связи и сканирования сознания человека - пришло от самих людей, в виде чётко сформированной светлой мысли фантаста, постоянно-действующего проектора сэонов. Функция трансэгрегора - переводить человеку пожелания Высших Светлых Сил, кураторов сэонов, в доступной и понятной для него форме мысли, в её словесном и визуальном обрамлении. Ведь тончайшие связные нити, выстраиваемые Светлыми Силами с энергетическими центрами человека, зачастую обрываются не только тэонами, но и людьми, непроизвольно и по незнанию. Тогда их центры становятся изолированными, связь с Космосом прекращается. Идея эта - пробиваться к сердцу через мозг - по времени совпала с ростом количества "нейтральных" людей.
   Множество людей стали снабжать Вселенную тревожными сигналами о неприятных трансформациях в сознании. Их уже душевно не волнует боль и страдание других людей, так лишь для приличия и в традиционной форме выражают сочувствие и соболезнование. Не развивается в них и аскетическая духовность, хотя и не прельщают огромные материальные богатства, по инерции лишь восхищаются состоятельными людьми, но уже понимают, что такая обуза ни к чему - лишние хлопоты. Кто-то мягко назвал себя "нейтральным", живущим и не знающим для чего он это делает, а некоторые грубо и зло - болотом и быдлом. Возможно, - это болезнь роста, развития цивилизации, сказывается побочное влияние интернета, что сравнимо с понятием антевасины - слово на санскрите, распространяется в сети - людьми с родственным мировоззрением (только те уходили от мирской суеты к просветлённым, жили в пограничье двух миров, а нейтральные остаются с людьми, но жить не желают, и просветляться не намерены и не хотят покончить с жизнью). Они скорее антиантевасины, не подглядывают за двумя мирами и не интересуются, а пытаются создать свой, третий, но не знают как, и учителя нет. Человек - не Космос, а лишь частица Вселенной, потому вакуум в его природе не предусмотрен, и если он ищет наставника, то гуру появится обязательно, в том закон мироздания.
   И Светлые Силы обнаружили претендентов на нейтральных, ими стали "зэоны" - вассалы "Серых", со своей философией индивидуализма, даже, скорей всего, - это их происки. Цель зэонов - разрушить двойной стандарт сознания землян, насыщающих ряды сэонов или когорты тэонов - сущностей низшего порядка, тяготеющих к империи "Тёмных сил". По философии "Серых", земляне должны стать истинными обладателями своего сознания, - индивидуального и планетарного, - и тогда у "Серых" появится не только потенциальный союзник, но и зэонопроектор.
   Неустанная борьба пока не распространяется на "Серых", сэоны восстанавливают порванные связи с ИСС, уничтожая каналы тёмных и отбивая атаки тэонов на сознание людей. Они давно уже раскусили их тактику подсаживания на разорванные связи, с дальнейшим внушением людям только полуправды, чтобы от имени добра творить зло. К сожалению, этим простым способом тэоны закабалили многих, опутав их мозг и сердце тёмной субстанцией. Подсунули человечеству универсальное оборотное средство - деньги, расхвалив только хорошие свойства, умолчав о плохих. Деньги отнимают всё, а вот дать такого же количества, как при отъёме не могут, главное - с их помощью не добыть чистой энергии, её нужно копить в течение всей жизни.
   Появление на земном плацдарме третьего игрока усложняет борьбу. Намерения "Серых" стереть с Земли двойной стандарт совпадают с желаниями сэонов, да, впрочем, и тэонов тоже. Но каким образом они собираются это делать, и почему люди принимают их сторону, оставалось загадкой. Кроме изучения этого вопроса миссия включает в себя и разработку тактики борьбы с "зэонами".
   "Многоуважаемый и мудрый Сегун! Транслирую вам трек о своей первой экспедиции на Землю...
   - Начало трека *...
   Едва касаясь мезопаузы, корабль тормозится и меняет излучаемый диапазон. На плотном уровне небосклона из-за перемещений становится видимым объект параллельного мира - белый шар. Меос камнем несётся к поверхности Земли, без метеора. Сэоны, находясь в его раскалённой сфере, сканируют окружающую серость: блёклость красок, их спектральное сужение и отсутствие некоторых цветовых видов. Если бы сэоны имели генератор интеллекта, то их мысли гармонировали с людскими, и сходство породило удивление: "Как в сером и убогом мире рождаются прекрасные мыслеобразы?!"
   На горизонте лежит оранжевое солнце. Его скользящие лучи отражает широкая, извилистая лента. Река. Со стороны высокого берега по пологому склону к воде спускается большой серо-зелёный массив. Город. Тёмная полоса над рекой соединяет его с меньшим серо-зелёным пятном. Мост и другой город. Сверху кажется, что полоска воды разрезала и раздвинула когда-то одно крупное и целое поселение, сделав из него два поменьше. Над большим, спрятавшимся в котловане, городом стоит плотный смог, сизый спектр говорит о сильном воздушном загрязнении, для его обитателей - это огромная проблема.
   Мэос завис над большим массивом, включился поиск объекта. Он где-то рядом, в серых, с сильным фоном инфракрасного излучения коробках. Его ещё свежие, ничего не значащие и не дотягивающие до высокой сферы мысли не распались на отдельные сгустки суб-аруны и блуждают недалеко от своего создателя. Световой зонд приступает к сканированию пространства. Но вот объект сам устанавливает зрительный контакт с шаром, посылает им сигнал о своём точном местонахождении. Зонд захватывает мысль, а затем и сам объект. Сравнивает энергетический потенциал человека с поисковым, выкладывает его световую таблицу. С матрицей работают сэоны - 267-й и 251-й - Себеё и Себеда. Испуг стирают из сознания человека, о контакте остаётся едва уловимое воспоминание, схожее с событиями его прошлого; ему назначается новое матричное поле на корабле с позывным "А-дэ-пт", на руке настраивается трансэгрегор, объект возвращается зонду. Канал проверяется на устойчивость и органичность, зонд телепортирует человека на прежнее место. Операция закончена, Мэос набирает энергии, как ныряльщик воздуха, меняет излучение и испарятся с небосклона землян, как исчезает в их квартирах солнечный зайчик со стены, когда солнце прячется за тучи.
   - Конец трека...#"
   "Мудрейший Сегун!
   Посещение Земли для моей транскоммуникационной системы не прошло бесследно, обнаружился сбой. И теперь неидентифицированный проектор снабжает вашего Себеё своими мыслеобразами. Я транслирую эти треки в исходное направление, но они снова возвращаются ко мне. Сигнал является отражённым, так как приходит не с земной стороны. Я перенаправлю их вам, ведь только вы способны разобраться в фантазийной сути неизвестного проектора. Вот его первый трек...
   *...
   Се Гун проснулся, и первой искрой пробуждения стала мысль об "Исходе Начал...", так звались переломные точки в его жизни, когда закрытие одного цикла служило началом следующего. Таких периодов было уже три: школьный выпуск, диплом университета и создание семьи (одно способствовало другому), работа в Научном Совете. Этот был четвёртый, так ему казалось, цикл. Сегодня он непосредственно приступает к выполнению решений Научного Совета по программе подготовки кадров в сфере проекта "Возвращение Земли". В рамках этой программы предстояло из ста восьмидесяти тщательно отобранных слушателей подготовить такое же количество специалистов-аналитиков, кураторов людей, живущих (а для слушателей - живших) на планете Земля...
   Теперь он - старший лектор Академии "Владыко". Накануне Научный совет одобрил и его курс лекций о планете Земля...
   Всё это началось несколько месяцев назад, когда исследовательский отряд, который он возглавлял, обнаружил в системе Ливидус три пространственно-временных коридора, выводивших их наблюдателей в Солнечную систему, непосредственно к прародительнице-планете - к Земле.
   Много веков назад Солнце неожиданно остыло. Теория о ней, как о молодой звезде третьего поколения с жизненным периодом в 10 млрд. лет, рухнула. Галактика Млечный Путь, куда входила и Солнечная система, прошла сквозь магнитные врата, образованные нейтронными звёздами. В короне Солнца из-за разомкнутых магнитных линий образовались огромные дыры, плазма со скоростью, в несколько тысяч раз превышающей четвёртую космическую и скорость быстрого солнечного ветра и большим массовым объёмом, переместилась в стороны нейтронных звёзд. В этот восьминедельный цикл светило походило на огромный оранжевый тарелкообразный объект. Солнце потеряло половину массы и, вместо того, чтобы разогреваться и сжигать окружающие планеты, стало затухать и походить на красного карлика.
   Дискуссии в научных кругах выдвигали различные гипотезы, вплоть до того, что это гигантские корабли неизвестной цивилизации произвели энергетическую подзарядку за счёт Солнца. Подтвердить или опровергнуть предположения, не было времени. Экстренно приходилось решать другие проблемы, возникшие вследствие галактического катаклизма. Земле тоже досталось, часть атмосферы была утеряна, и космический холод дал о себе знать. Земляне решились оставить замерзающую планету, пока это было возможно, а не заниматься анализом вселенской катастрофы.
   Их эсминец в составе флота Светлых Сил покинул опустошённую Землю. Корабль не был транспортным и шёл во фланговом охранении на большом расстоянии от эскадры. В его отсеках размещалось всего лишь сто десять тысяч землян, не считая персонала. И надо же такому случиться, по непонятным причинам именно их засосало в чёрную дыру на краю Солнечной системы. Казалось, гибель неизбежна, но нет, им повезло, они вынырнули в совершенно новом мире - трёх светил. Неизвестная галактическая тройная система Ливидус. Синевато-серый свет трёх огромных дисков послужил для них и названием: lividus по латыни - синевато-серый.
   Новый мир поразил вынужденных переселенцев статикой и серостью. Не было ни дня, ни ночи, лишь только один синевато-серый диск двигался по небосклону к закату, как тут же всплывал второй. Из-за своей рациональности мир казался искусственным - освещение, как в теплице - по норме, но достаточное. В системе трёх Ливидусов было ещё две планеты меньших размеров - Зэо и Медиус. Лишь одна из них имела атмосферу и была пригодной для жизни людей, вторая не содержала воздуха, но была очень ценна своими полезными ископаемыми. Медиус стал их новым домом.
   За прошедшие века переселенцы создали совершенно новую цивилизацию, Ливидусскую, но на генетическом уровне они оставались землянами, и земной геном не позволил их сознанию уничтожить или перепрограммировать память. Ливидусцы помнили, кто их предки, но это не помешало развитию и движению вперёд. Казалось, что в отношении прошлого можно поставить точку...
   Но вот девять месяцев назад исследовательская группа во главе с Се Гуном, наблюдая межпланетное пространство за трёмя Левидусами, обнаружила две нестабильные точки, при дальнейшем изучении охарактеризованных как области гравитационной сингулярности. Эти нестабильности оказались пространственно-временными туннелями, если использовать точную характеристику, то один из них был лишь информационным коридором. На фоне реликтового излучения по нему приходил свет Солнечной системы, неся информацию о Земле XXV века. По туннельному коридору также приходил солнечный свет, так же нёс информацию о Земле, но только века... XXI-го. Кроме того по второму коридору туннеля к Земле XXI века можно было отправлять энергетические зонды - фантазмы, которые возвращались обратно, уже по информационному коридору.
   В самый первый месяц после обнаружения коридоров Научный Совет оперативно разработал несколько вариантов по их изучению, и соответствующие группы даже приступили к выполнению одного из таких проектов. В частности, была установлена связь с сэоном С267 Себеё, энергетической сущностью светлого ряда. Было произведено перепрограммирование матричной структуры, что позволило использовать его как ретранслятор сигналов. Но их вторжение в околоземный формат событий не прошло незамеченным. Демиурги Светлых Сил расшифровали их и дали им точное определение - "Серые", а философию существования охарактеризовали как "нейтральная", что в принципе недалеко от истины: цвет их небосклона синевато-серый, а в переводе с латинского планета Медиус - нейтральный.
   Такая быстрота и точность формулировок заставила Научный Совет пересмотреть программы экспансии Земли и перейти к разработке стратегической концепции по использованию коридоров.
   Аналитический отдел выработал новые задачи. Они сводились к следующему: первое - непрерывно осуществлять поиски второго коридора к Земле XXV века, по аналогии с туннелем XXI-го; второе - разработать и осуществить план по мониторингу и ситуационному воздействию на Землю XXI века, единственная цель которого - сохранить как можно дольше планету Земля в Солнечной системе обитаемой; третье - продолжить поиски новых туннелей более позднего временного цикла, чтобы определить, в случае невыполнения задачи номер два, куда переместится флот землян с переселенцами на борту.
   Се Гун работал над второй проблемной ситуацией, он готовил кадры для кураторства зэонов - энергетических сущностей, воздействующих на сознание землян.
   Сегодня у него первая лекция. За завтраком он просмотрел в энергокристалле материал о канонической системе Светлых Сил, которым собирался начать курс лекций о Земле, затем на плечах визуализировалась пурпурная мантия, и вызванный телепортер переместил его в Академию...
   - Так что же есть каноны?.. - обозначил Се Гун вопросом начало лекции после знакомства с аудиторией.
   - Каноны - это голографические каскады циклов ступеней жизни отдельных земных проекторов, людей, создающих мыслеобразы для Светлых Сил в виде пространственно-световых матриц - сэонов. Каноны создаются Иерархами Светлых в период ситуационных моделей процесса полифуркации времени-пространства. Они позволяют определять моменты вмешательства в жизненные ситуации людей во избежание трагических ошибок. Аналитики Научного Совета пока не получили данных, существуют ли каноны непосредственно для планеты Земля, но, как видно из концепции, предполагается их создание.
   Всё это Се Гун не торопясь изложил слушателям, демонстрируя голограмму. Сразу же последовали ожидаемые вопросы:
   - Сколько известно канонов?
   - Пока только три "А", "В" и "С" с временным пошаговым сдвигом на один земной год.
   - Владыко, а что такое Светлые Силы?
   - К сожалению, мы пока не можем дать чётких формулировок, но некоторые представления у нас есть, они сохранились в наших архивах со времён земного существования... Итак СС - это мыслящая субстанция планетарного или Вселенского масштаба, не имеющая плотной оболочки, но могущая преобразовывать свет в плазму. Контакт с ней возможен через информационное поле и осуществляется только с её стороны. Она выше по уровню развития и потому недоступна нам. В формате Солнечной системы субстанция способна регулировать и направлять сознание и конкретные мысли людей. В системе Ливидусов не действует, видимо, из-за того, что здесь иное информационное поле.
   ...#"
  

Глава 3

  
   Под вязом на асфальте, закрывая въезд во двор, стоял серый "Рено Меган". Чужак, но примелькался. Так местные не ставят: они норовят прижиматься одной стороной к палисаднику, чтобы дать возможность проехать и другой машине.
   Хозяина иномарки, еженедельно навещавшего старушку-мать, живущую на пятом этаже в подъезде Хрусталёва, неоднократно вежливо просили не создавать пробку. Холёный, всем своим видом показывающий, что жизнь удалась, на просьбы не реагировал.
   У Хрусталёва с этим человеком произошла стычка, после которой остался неприятный осадок в душе. Как-то в рабочий полдень припарковал в глубине двора свой автомобиль, время обеда вышло, а покинуть двор возможности не было. Опаздывая на работу, долго сигналил и, когда водитель соизволил появиться, высказал ему: "Слабо по-людски ставить? Кому это понравится?".
   - Не нравится, не ешь, - ехидно ответил тот модным штампом.
   Вот и сегодня "Рено" неудачно расположился, так сказать, нагло хамил. Любуясь произволом с балкона четвертого этажа, Андрей с радостью принял мысль о неудобствах и для "Рено".
   Взгляд обласкал переднюю шину с замысловатым рисунком протектора, но всё же отыскал колпачок золотника, замаскированный блеском металла литого диска. Ладони полыхнули огнём, окружающий мир потерял четкость от психической концентрации. Колпачок неспешно откручивался, ещё одно мысленное усилие, - и он падает вниз. Передохнул, вообразил, как нажимает на золотник, свиста выходящего воздуха из шины не слышал, но видел, как колесо ребром диска приближается к асфальту.
   После небольшой паузы Андрей попытался вновь сконцентрироваться и раскачать кузов, чтобы сработала сигнализация, не получилось. Вероятно, неправильно представил данный процесс или просто не хватило концентрации, но хотя автомобиль так и остался неподвижным, сигнализация сработала и заблажила во всю мощь.
   "Ну что ж, конечная цель достигнута, теперь подождём".
   Ждать пришлось долго, хотя вой прекратился через несколько секунд при отсутствии повторных внешних воздействий. Гость появился неожиданно и нажал на пульт-брелок. Электронный сторож крякнул несколько раз, хозяин приступил к осмотру. Не заметить спущенной шины мог разве только слепой. Подняв колпачок, владелец иномарки осмотрелся вокруг: двор фактически пуст, лишь в его конце под деревом на лавочке тихонько ворковали две старушки, покой и безмятежность, никому до него нет дела.
   "В ментовку неси, пусть пальчики откатают!" - иронизировало левое полушарие Андрея. Правое пока молчало, наблюдая за недоумёнными действиями хозяина иномарки.
   Покрутившись около машины, словно лис у закрытого курятника, и не обнаружив ничего подозрительного, владелец достал переносной компрессор из багажника. Тишину нарушил весёлый рокот, колесо, набирая дворового воздуха, поднималось над асфальтом.
   "Мы же крутые! Нам всё нипочем!" - теперь не выдержало и правое полушарие Хрусталёва, своими комментариями давая понять, что труды его пропали даром.
   "Ну почему, - возразило левое, - следующий раз, если всё повторится, отправим на шиномонтаж, и будете сэр туда кататься, пока не освоите правила приличия".
   Тут налетел слабый ветерок, и шелест листвы приглушил механический рокот. Деревья запоздало качнулись, двигая тени, прямой солнечный свет пробежался по лицу Хрусталёва.
   "Стоп, что я делаю? - проявилась объединённая мысль в голове, - Прошло четыре месяца с момента окольцовки, а я всё игрушками занимаюсь, нужно предпринять что-то более серьёзное".
   Во дворе снова всё стихло, но лёгкий вихрь оставил в душе Хрусталёва слабое чувство сожаления... о содеянном. Возникновение мысли о "серьёзном" притупило душевную щепетильность и задало направление поиска - интернет.
   Там-то Андрей и повстречал статью "Паранормальные психические явления и способности и их разновидности", из которой почерпнул много интересного о подобных явлениях, но личность автора заинтриговала ещё больше. Уфолог Рогалёв находился в шаге от Хрусталёва: он жил с ним в одном городе.
   На самом деле Рогалёв оказался не уфологом, а кандидатом физических наук, преподавателем местного классического университета. В аннотации излагалась и тема его кандидатской диссертации, затрагивающая вопросы теоретических исследований в области современной квантовой хромодинамики. Под его именем ещё много других научных статей, но внимание Андрея привлекла ещё одна, о материальности мыслительной энергии. Интуиция подсказывала ему, - это то, что нужно.
   Узнав в секретариате телефон кафедры, где трудился Алексей Борисович Рогалёв, он со второй попытки всё-таки связался с ним. После долгих выяснений и препирательств, но главным образом после упоминания интернет-публикаций учёного, телефонный разговор приобрёл некую устойчивость и смысл.
   - Хм... - послышалось в трубке, - у меня много статей и на разные темы.
   - Да, конечно, по квантовой хромодинамике, но мне ближе - о паранормальных психических явлениях, - озвучил истинные намерения Хрусталёв.
   - Вы знаете, я уже не занимаюсь ни тем, ни другим. В настоящий момент я просто "препод", как говорят мои студенты, ведь многие статьи и особенно сделанные заключения в них спорны и недоказуемы, поэтому принесли мне достаточно неприятностей. Я не представляю, чем могу быть полезен, - сухой и официальный тон намекал, что миссия Андрея может потерпеть неудачу.
   - Алексей Борисович, вы единственный земляк-корифей в этих вопросах, ну не ехать же мне в Москву или Новосибирск. Прошу, выделите часок вашего времени, - взмолился Хрусталёв.
   Что повлияло на Рогалёва, понять сложно, но он неожиданно согласился:
   - Ну, хорошо, сделаю скидку на ваше пролетарское происхождение, но только в конце месяца, сейчас сессия, перегружен основательно. Перезвоните числа так двадцать пятого, договоримся о конкретной дате.
   "Какая сессия? Сейчас ноябрь", - удивилось левое полушарие.
   Правое поддержало ход мысли: "Отфутболивает, своя технология".
   "Ладно, перезвоним", - согласился с самим собой Андрей.
   Созвонившись в конце месяца с Рогалёвым, он всё-таки получил возможность аудиенции. И вот на следующий день после звонка в условленное время, измерив периметр университетского городка решительным шагом, он остановился у массивного трёхэтажного здания постройки первой половины прошлого века с надписью из лепнины на фризе "Физический факультет". Постояв немного у парапетного входа со стёртыми мраморными ступенями, энергично преодолел портал.
   Здание внутри было таким же основательным, как и снаружи: высокие потолки, мраморные лестницы с чугунными перилами, дубовые, до трёх метров высотой, двери в коридорах. Величие и монументальность присутствовали во всём, но с годами лоск потерялся, и у вновь входящего создавалось ощущение, что зодчие знали заранее: у потомков на ремонт всегда не будет хватать денег, оттого и строилось на века из качественного и недешёвого материала.
   Отыскав нужную дверь, попытался тихонько приоткрыть её, но не тут-то было, крашеный дуб и размер двери придали ей массивность, и она не поддавалась. Взявшись обеими руками за ручку, Андрей с усилием дёрнул и не рассчитал, дверь с шумом открылась, мужчина худощавого телосложения в очках с золотой оправой, сидящий за коричневым столом, моментально повернулся на звук, окинув его вопросительным взглядом.
   - Извините, - сконфужено, как студент-первокурсник, оправдался Хрусталёв, - вы не подскажете, как мне отыскать Рогалёва Алексея Борисовича.
   - Подскажу, это я.
   - Здравствуйте, я Хрусталёв, мы условились о встрече вчера по телефону.
   - А, военный уфолог, здравствуйте, проходите.
   - Почему уфолог? - протискиваясь через дверной проём в аудиторию, возразил Андрей.
   - Ну, а кто же вы? - вопросом ответил его новый знакомый, - если вас привлекла статья о паранормальных явлениях. Или вы пришли обсудить последовательность теории элементарных частиц?
   - Можно последовательность теории, но её как бы ещё не создали, а вот меня больше интересует ваше высказывание о материальности мысли, - конкретизировал цель своего визита Хрусталёв.
   - Похвально для обывателя - иметь понятие о кирпичиках мироздания. Ну а что касается мыслеформ, - это больше философский вопрос, так сказать, метафизический.
   - Ну почему философский? Ведь человек, обладающий шестью видами чувств, при помощи соответствующих органов способен материальные предметы или действия преобразовывать в мыслительный процесс и наоборот.
   - Как понимать наоборот? - уточнил Рогалёв.
   - Произнесённая буква - это уже звук, - ответил Хрусталёв и, подойдя вплотную к столу, за которым сидел Рогалёв, остановился, не зная, что предпринять далее.
   - И вы сделали вывод, что при существовании в сознании вещественных образов мысль тоже материальна?
   Рогалёв жестом указал на ближайший к нему стол, предлагая Андрею сесть напротив, как студенту на зачёте.
   - Не только поэтому. Ведь иногда мысли людей совпадают, хотя - это не плагиат, и не телепатия, в разных странах и городах живут совершенно непохожие и незнающие друг друга люди, говорят на разных языках, а мысли и идеи рождаются у них одинаковые.
   Андрей, усаживаясь аккуратно, как цирковой артист, проявил чудеса эквилибристики, не задевая и не сдвигая ничего, едва протиснулся за стол.
   - Ну, это говорит об относительности мышления.
   - Согласился бы, если речь велась об обиходно-бытовом уровне. А когда появляются изобретения, научные открытия? Ведь бывает так: над жизненной проблемой долгое время бьются учёные, а результат не приходит. А у простого обывателя неожиданно откуда-то появилась мысль, позволившая решить проблему в одночасье, - в этот момент Хрусталёву показалось, что это говорит кто-то другой, ведь таких рассуждений у него раньше не было.
   - Случаются и парадоксы. Однако должен вас огорчить, по этому поводу русский физиолог Сеченов писал, как мне помнится: "...мысли создаются из элементов, зарегистрированных в памяти человека, даже так называемые новые мысли, лежащие в основе научных открытий, не составляют исключение из этого правила".
   Но мозг Андрея, заточенный статьями из интернета, был неудержим, выдавая всё новые и новые мысли из области уфологии. Хрусталёву опять почудилось, что он третье лицо при чужом диалоге. Одним словом - дежавю. Он даже ущипнул себя больно, затем продолжил:
   - А что если предположить: идеи в прямом смысле витают в воздухе, в эфирном пространстве в виде энергии, которая материальна, как вибрации определённой частоты, длины, соразмерности. Человеческий мозг улавливает эти вибрации, сканируя пространство, и получаемая энергия побуждает определённую мысль. Таким же образом производит её в голове и выпускает в пространство. Ведь если мысль не записать, не застолбить, если хотите, то её можно потерять, и кто-то другой найдёт. При таком подходе можно объяснить неуловимость снежного человека, он получает энергию мысли охотников за ним.
   - Так вот как вы всё перевернули, - обрадовался своему открытию Рогалёв, - я в своей статье имел в виду энергию, пронизывающую всё пространство и космический вакуум, сравнимо с монадой божественного происхождения. Мысль, в принципе, - энергия, но она условно материальна, - после паузы он добавил, - всё равно этот вопрос больше философский, просто вы его не так классифицируете, а идея о снежном человеке интересна. Ну, я надеюсь, что ко мне вы пожаловали действительно с вопросами по физической тематике.
   - Не совсем. В вашей статье даны описания категорий паранормальных явлений, а я поневоле стал обладателем таких способностей, - это была первая фраза Андрея, которую он обдумал заранее, идя на встречу. Он даже вздохнул с облегчением, почувствовав, что пребывание в состоянии грогги, если так можно выразиться, при ведении околонаучной беседы, закончилось, и теперь он уверенно контролирует себя. Хрусталёв провёл тыльной стороной ладони по лбу, но пота не было. Дежавю.
   - Что означает поневоле? - встрепенулся и Рогалёв, почувствовав перемену в разговоре.
   - Некая вещица, осмелюсь охарактеризовать, материально-виртуального свойства, заставляет мой мозг работать в таком режиме или, возможно, помогает ему восстановить функции утраченные человеком в процессе эволюции, - Андрей произносил заготовленную фразу, будто читал доклад, в котором каждое слово выверено. Но он не успел раскрыть тему полностью, как его перебили, выразив крайнее удивление:
   - Что и у вас браслет?!
   - Так мы с вами коллеги по несчастью? - пришёл черёд изумиться и Хрусталёву.
   - Не обманывайтесь понапрасну, у меня нет браслета, но я знаю человека, обладавшего им некоторое время назад.
   Собеседник Андрея поднялся и вышел из-за стола на свободное пространство, было видно, что известие о браслете вывело его из равновесия, и психическая энергия в купе с воспоминаниями захлёстывали его. Маскируя внешние эмоциональные проявления, Рогалёв начал цикличное движение от двери к окну и обратно.
   Андрей, отслеживая поворотом головы перемещения, рассматривал собеседника. На вид Рогалёву было приблизительно лет тридцать семь - сорок. Он казался высоким из-за худобы, волосы пепельно-серые, цвета выгоревшей и полинявшей прошлогодней травы, но аккуратная бородка - чёрная. Одет скромно, но со вкусом: серый костюм, рубашка в клетку со скошенным воротником, тёмно-синий галстук в мелкий горошек, новые чёрные ботинки начищены до блеска.
   Не останавливаясь, два раза посмотрел на часы прямоугольной формы со стальным браслетом. Весь этот антураж, особенно кожаный портфель-кейс чёрного цвета с длинным ремнём, прислонённый к боковине стола, придавал ему образ художника или архитектора, хотя если всё основательно проанализировать, то получится только учёный-преподаватель и никто иной.
   Неожиданно он резко затормозил около Андрея, как электричка от стоп-крана, и произнёс:
   - А зачем вам это всё нужно?
   По-видимому, своим вопросом он хотел смутить Хрусталёва, но тот ожидал что-то подобное и ответил спокойно:
   - Я хочу понять, до каких пределов можно развить паранормальные способности.
   - А это зачем? - продолжал нависать над Андреем Рогалёв, как следователь на допросе.
   Такая форма общения возымела действия, Андрей заёрзал на стуле, опустил глаза и пробурчал чуть внятно:
   - Пока не знаю, тянет, просто интересно.
   - Так вы уже на игле, - сделал вывод учёный и продолжил движение.
   - Можно сказать и так, - согласился с ним Андрей.
   Рогалёв, подойдя почти вплотную к огромному окну, так резко повернулся, что от созданной им турбулентности качнулись вертикальные тканевые жалюзи кремового цвета, и произнёс:
   - Не понятно, ради чего проводить эксперименты над собой. Я могу предсказать, чем всё это для вас закончится.
   - Ну, и...? - не сдавался Хрусталёв.
   Алексей Борисович двинулся к двери, рассуждая:
   - Вы разовьёте свои способности, дальше вам всё надоест, но возврата к прежней жизни уже не будет. В лучшем - попадёте под влияние криминала, в самом плохом варианте - окажетесь или в психиатрической лечебнице или в Жидкуре.
   - Про последний не спрашиваю, не информирован, а почему в психушке?
   - Жидкур - российский аналог американского Розуэлла, там занимаются изучением всего непонятного. Ну а в "психушке", как вы изволили выразиться, все ваши деяния и рассуждения запросто сойдут за диагностические выкладки из учебников по психиатрии, а с наукой не поспоришь. Вот почему я этим больше не занимаюсь. Скажите, браслет у вас с собой?
   Рогалёв остановился напротив Андрея, ожидая увидеть предмет, о котором шла речь.
   - Нет. Я не умею одновременно обрабатывать поток чужих мыслей и речь, ещё не освоился, это мешает привычному общению. У меня есть рисунок, вот посмотрите, - Хрусталёв достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный тетрадный листок и передал Рогалёву.
   Тот безапелляционно взял и развернул, глаза быстро просканировали рисунок, и рука туже протянула листок обратно.
   - Такой же, - сопроводил он все действия короткой и безразличной фразой.
   - Такой, да не совсем, если вы видели предыдущий, то этот наблюдать посторонним нет возможности.
   - Да есть, в зеркале, плоское изображение трехмерной реальности, - произнёс Алексей Борисович и в тот же миг смутился своей слабости, ему с самого начала не хотелось делиться даже такими малыми знаниями о браслете.
   В этот момент Андрей пожалел о том, что не захватил его с собой, лишившись возможности прочесть мысли Рогалёва.
   - Так что, мой вам совет, выкиньте всё из головы и живите спокойно, никому не рассказывая. А браслет - пусть будет. Как обращаться в быту с необычными вещами, вас лучше меня проконсультирует "потомственная гадалка" Мария, - последнее выражение произнесено было с намеренной иронией, - вы ей позвоните, телефона я не помню, найти его совсем не трудно. Воспользуйтесь рекламным объявлением. В городе много потомственных гадалок, но Мария одна, скажите, что от меня.
   Хрусталёв, поднявшись, выскользнул из-под стола. Рисунок маячил перед ним, и он не знал, что с ним делать. Андрей был явно растерян от внезапного окончания диалога и не скрывал этого. Видя его удивление, Рогалёв извинился:
   - К сожалению, больше времени вам уделить не могу. Возникнут вопросы по хромодинамике, звоните, а в остальном, увы, я вам не консультант. Рад был пообщаться.
   Они пожали руки, и преподаватель демонстративно стал собирать портфель. Андрею ничего не оставалось, как попрощаться и выйти.
   "Что же мы теперь имеем?" - стоя в университетском дворе, размышлял Хрусталёв. Тут же в дискуссию включились обе половинки мозга, и внутренний диалог приобрёл ироничность и остроту.
   "Точны утверждения, что настоящий учёный не должен верить в бога, в НЛО и не общаться с уфологами", - вскрыло ячейки памяти правое полушарие. "Согласен, хотя и представляется он обычным преподом, но корпоративной этики придерживается, зачем тогда вообще назначил встречу?" - поддержало левое. "Что-то здесь не так, чего-то он не договаривает и опасается", - проявляло задатки аналитика правое. "Это как у военных: не можешь предотвратить пьянку подчинённых, так возглавь её. Начнём названивать, искать личной встречи, а так - поговорил, направил в иное русло и дал понять, что больше таких разговоров не будет", - раскрутило дорожку логических цепочек левое полушарие. "К гадалке послал, бред какой-то. Да ладно, сходим к оракулу, может наука старается избегать эзотерической темы не по своей воле", - продолжало анализировать ситуацию правое. "Да и интересно, никогда с гадалкой не общались", - согласилось левое.
   Телефон Марии действительно отыскался быстро, но вот установить контакт сразу не пришлось, каскад последующих событий, несколько отодвинул такой момент.

Глава 4

  
   Бывший купеческий уездный город не располагал широкими улицами, поэтому в сознании водителей сформировался особый парковочный кодекс. За множеством пунктиков - не делать то или другое - стоит главный основополагающий принцип: не создавать неудобства другим автолюбителям. В основном, кодекс чтут, но бывают и исключения. Хозяин "Рено Меган", например, не признавал кодекса! За подтверждением вывода далеко ходить не нужно - им опять единолично был перекрыт въезд во двор. Серая иномарка стояла в центре проезжей части, не оставляя никакой возможности проникнуть вглубь двора.
   Переулок, примыкавший ко двору, был запружен транспортом. Хрусталёву пришлось возвращаться и искать место где-то на улице, оставляя "двенадцатую" без присмотра. Свободное место нашлось почти за полквартала от дома.
   Пообедав наскоро(время было потеряно в поисках парковки) и выйдя из подъезда, Андрею посчастливилось наблюдать, как невоспитанный "Рено Меган" отбывает с гостеприимного двора. "Вот гад, чтоб тебя...", - начал ругаться Хрусталёв и осёкся, вспомнив про аварию, нехорошие мысли подавил в зародыше.
   Пройдя по улице к месту стоянки авто, Хрусталёв его там не обнаружил. Первая успокоительная мысль - ошибся, потом, более внимательно осмотрев уличное пространство, понял - угнали. На том месте, напротив входа в продуктовый магазин стояла "Ока" цвета кофе с молоком. Значит, угнали давно, и место заняли другие.
   "И всё из-за этого гада, чтоб ему... нет, я его сам накажу", - взорвался внутренним монологом Андрей. Что делать? Звонок по 02.
   Дежурная внимательно выслушав Андрея, заставила продиктовать данные техпаспорта машины, сказав напоследок: "Ждите опергруппу". Спустя двадцать минут, серый УАЗик "Буханка", с голубой продольной полоской по бокам и надписью в ней "милиция", остановился на проезжей части у входа в магазин. В форме - только двое, сержант-водитель и лейтенант из группы, оказавшийся впоследствии участковым этого района, остальные двое - в гражданке.
   Хрусталёв подойдя к ним, назвался потерпевшим.
   - Следователь Широков, - представился старший, добавив, - расскажите всё подробно, введён план перехвата "Вулкан-2", поэтому любые мелочи и наблюдения могут оказать существенное влияние на поиск и обнаружение.
   - Всё началось с того, что один отморозок перегородил въезд во двор, - начал Андрей.
   - Фамилия, имя и отчество "отморозка", госномер его автомобиля, - по-деловому стал опрашивать следователь, листая блокнот для записей.
   - Простите, это всё эмоции, не знаю его фамилии, ни как зовут, вообще, к угону он не имеет прямого отношения, - сделал обратный ход Хрусталёв.
   - Тогда только по существу, - порекомендовал ему Широков.
   Единственное, что отложилось в памяти Андрея, это стоящая рядом справа бежевая "шестнадцатая", потому что у неё все стёкла были затонированы черной пленкой, даже лобовое. Её сейчас нет на прежнем месте, и номера он не помнит. Поиск возможных свидетелей не затянулся надолго, так как опрашивать было некого. Широков предложил проехать в отдел, там и оформить заявление об угоне как полагается.
   В отделе следователь провел с потерпевшим обстоятельную беседу, выявляя возможность завладения ключами от угнанного авто посторонними для изготовления дубликатов. Пока он заполнял протокол допроса, Андрей впервые осмотрелся. Кабинет, где они находились, был похож на то, что крутят в телесериалах: всё такое же расположение служебной мебели и тёмно-рыжий сейф за спиной следователя, только площадь помещения меньше. Теснота давит на посетителей, серость - предвестник мест уже не столь отдалённых - угнетает, работать - дело привычки - конечно, можно, но вот съёмки проводить в таких условиях затруднительно. Запахи могли сравниться с казарменными, но тоньше, с вкраплением табака и пыли.
   Вошёл лейтенант-участковый. Протиснулся за стол напротив Широкова за спиной у Хрусталёва. Андрей повернувшись в пол-оборота к лейтенанту, посмотрел ему прямо в лицо.
   - Не повезло вам, - с сочувствием заговорил участковый, поняв взгляд Хрусталёва как приглашение к диалогу.
   - Шансов мало, что найдут? - как-то нескладно и без оптимизма спросил Андрей.
   - Если в течение первой недели не найдётся, и никто не позвонит, то поиски могут растянуться до бесконечности.
   - Что, прямо никакой надежды? - снова уточнял Хрусталёв, выклянчивая для себя хоть какой-нибудь случай с благополучным исходом.
   - Надежда есть всегда, только положительный результат бывает редко, - неоднозначность проскользнула не только в словах молодого лейтенанта, но и в интонации.
   В этот момент Широков закончил читать своё сочинение и протянул его потерпевшему со словами:
   - Ознакомьтесь и распишитесь в конце, если что не так, поправим.
   - Всё правильно, - ответил Андрей после прочтения.
   - Вот вам мой телефон, если вспомните что-то, или у вас возникнут подозрения, кто это мог сделать, звоните, - произнёс следователь, принимая протокол из рук потерпевшего.
   Хрусталёв, догадавшись, что его уже больше ничто в кабинете не держит, поднялся, взгляд вопросительно остановился на лейтенанте. Тот с пониманием кивнув, вышел вместе с ним.
   - Скажите, а как можно ускорить процесс поиска? - рванул Андрей с места в карьер.
   - Это вам нужно к гаишникам, у вас есть там знакомые? - вопросом ответил участковый.
   - Да вот не обзавёлся, а вы не поможете мне? - с заискиванием в голосе обратился Андрей к милиционеру.
   - У меня в поисковой бригаде знакомых нет, да и дорого это. Если есть деньги, то советую вам выйти на похитителей и попробовать выкупить машину, пока её ещё не загнали.
   - Как это выйти? - недоумённо переспросил Хрусталёв.
   - Дать объявление в газете, там полно похожих; обратиться к местным авторитетам, если вы таковых знаете, - перечислял варианты участковый.
   - А вы мне не посодействуйте в этой области.
   - Можно, конечно, к смотрящему вас подвести, но только договариваться сами будете. Вы вообще-то представляете, кто такой смотрящий?
   - Ну, так само звание говорит.
   - Вот-вот, но не сегодня, я на дежурстве. Приходите послезавтра днём в участок, я там почти всегда на месте. Надеюсь, свой участковый пункт милиции вы знаете, где находится?
   - Это вход в арку за кинотеатром на проспекте? - уточнил Хрусталёв.
   - Рад, что не забывают граждане очаг правопорядка. Приходите, может быть, что-то и выйдет из этой затеи, - ободряюще и уже более настойчиво зазывал его к себе в пикет лейтенант.
   Только выйдя из отделения милиции, Андрей хладнокровно и зряче всё понял и рассудил, до этого казалось, что его задействовали в реалити-шоу, по окончании которого всех поблагодарят, вернув собственность, использованную для съёмок.
   "Режиссёр - обычный кидало, наподобие Мавроди, - успокоило левое полушарие, - и милиция тут не поможет". Правое молчало, чёрный юмор не препятствовал погружению в меланхолию.
   На улице начало декабря, погода сошла с ума. Синоптики, отчаявшись от долгих ожиданий, начали декламировать с экранов телевизоров пятую главу "Евгения Онегина": "В тот год осенняя погода, стояла долго на дворе, зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе на третье в ночь". Народ изучал классику наглядно, ведь снега не было, температура низко не опускалась, лёгкие морозцы сменялись слишком теплой и продолжительной оттепелью. Дискуссии велись о глобальном потеплении и аномалиях, классик был уместен.
   "Да-а, радостно встречу Новый год!" - размышляя, таким образом, Хрусталёв позвонил шефу на работу, а затем жене, успокоил, называется.
   "Начался год с аварии, заканчивается чёрт знает чем", - продолжало зудеть о перипетиях судьбы левое полушарие. Подгоняемый пыльной метелью, вместо снежной-то, поплёлся домой. Не осень и не зима, и настроение - с погодой в унисон.
   Внутренний диалог по дороге к дому поначалу совсем заглох, лишившись оптимизма, привычного для Хрусталёва с рождения, но затем проскользнули полоски чего-то модного, глобального, депрессивного, и он разгорелся с новой силой. Как всегда левая половинка мозга нападала, а правая защищалась, используя накопленную память.
   "Мы проваливаемся в трясину. - В какую трясину? - Материальности, соблазнившись достижениями техпрогресса.- Что предлагаешь конкретно? - Если избавиться от автомобиля, то и проблемы исчезнут. - Ой, ой, ой! Сейчас ты скажешь, что материальный прогресс пожирает наше сознание! - Скажу! Загляни-ка, как ты любишь, в свои ячейки, найди помеченную буквами "КПСС": "Производство средств производства для производства средств производства". Каково? - У этой текстуры было продолжение, не рви контекст! - Я и не рву, просто материальный прогресс работает сам на себя. - Ты скажи ещё, что он живой, и зловонное дыхание его для нас, как наркотик, и это он правит миром и человеком. - Не спорю - польза огромна, но вред смертельно опасен, без его дыхания человечество смогло бы сносно существовать, но с его помощью красиво и с комфортом гибнет. - Ты же знаешь, у нас всё по два: две стороны одной медали, двоичная система... - Вот это и настораживает, нет целостности от самого рождения: два глаза, два уха и два полушария мозга. - Опять цифири, прямо мистика какая-то, думай о хлебе насущном, твой кусок едят в твоей угнанной машине... - Представляешь, если я откажусь от неё, то и кусок не мой. Чем же тогда они кормятся? Хлеб-то - виртуальный! - Сказанул тоже, послушать нечего... скажи ещё, что они - грифы. - А я скажу: вирусные черви. Гриф клюнул, а там ничего нет, один спам. - Пусть я тупой, но что ты сейчас имел в виду под спамом: червей, колбасный свиной фарш или это послание во Вселенную? - Успокойся, ты тупой, поэтому тебе должно быть всё безразлично".
  
   Ожидаемое послезавтра уже своим наступлением плеснуло немного оптимизма. На этой волне, вдобавок с браслетом в кармане, Хрусталёв пошёл на встречу.
   Участковый пункт был открыт. Он поразил его чистотой и просторностью, из мебели в двух комнатах с пустыми стенами салатного цвета присутствовали стол, стул и компьютер, сейфа почему-то не было. Выделяющиеся белизной чугунные батареи наполняли воздух не только теплом, но запахом масляной краски. На стуле сидела опрятная бабушка в зеленоватом пальто с рыжим воротником из лисы, рассказывая что-то негромким голосом лейтенанту. Судя по всему, жаловалась на соседей, обрывки фраз, расслышанных Хрусталёвым, гласили: "... музыка, одиннадцать часов, голова раскалывается". Увидев Андрея, лейтенант заулыбался, признав в нём своего спасителя.
   - Алевтина Фёдоровна, я непременно поговорю с ними, но это, боюсь, не поможет, нет у милиции рычагов воздействия. А сейчас, вы уж меня простите бога ради, я должен идти по службе. Вон, по мою душу и пришли, - добавил он, протягивая Хрусталёву руку для приветствия.
   Они без слов обменялись рукопожатиями, Андрей озадаченно, участковый радостно. Бабуля, увидев постороннего, заторопилась к двери, на ходу повторяя фразу как попугай:
   - Вы уж, Иван Сергеевич, поговорите, приструните. Поговорите, приструните, Иван Сергеевич.
   На пороге она, повернувшись к ним лицом, вежливо попрощалась, слегка наклонив голову в кремовой беретке.
   - У вас тут действительно очаг, хочется сказать, культуры. Интеллигентная бабушка, бывшая учительница, по-видимому, вы, Иван Сергеевич, почти Тургенев, - выплеснул лёгкую иронию на лейтенанта Хрусталёв.
   - Не только учительница, но и бывший директор школы. А вот с фамилией разочарую вас - Гарёв, - поддержал игривость участковый, сравнение пикета с очагом культуры пришлось по душе милиционеру.
   Они вышли из помещения, Гарёв начал закрывать дверь на ключ. Из узкой арки виднелся проспект, люди, идущие в противоположном направлении, бабушка, медленно двигающаяся на встречу с потоком. Вдруг в проходе показался молодой человек, он посторонился, пропуская на выход из дворика бабулю, и энергично направился к ним.
   - Вано, ты куда собрался? - поздоровавшись за руки, он спросил Ивана Сергеевича, - а как же мой вопрос, мы же собирались его порешить.
   - Игорёк, потом "порешим", хочешь, - пошли с нами, а нет - в шесть как обычно. Человеку помочь нужно, - и, повернувшись к Андрею, добавил, - ну что, идёмте, не передумали ещё?
   - Да вроде нет. Это у вас срочные дела, - Хрусталёв кивнул на Игоря, уже спрятавшего руки в карманах чёрного пуховика китайского производства.
   - Да какие дела, второй месяц длится турнир по шахматам, мы с Игорьком в нём участвуем, он хочет взять реванш, - пряча ключи в карман, ответил Гарёв.
   - Представительный турнир? - уточнял Андрей.
   - Представители - я и Игорёк.
   Они двинулись по проспекту, Иван с Игорьком впереди, Хрусталёв за ними. Андрей шёл, рука в кармане крутила браслет, а его терзали сомнения, правильно ли он поступит, если прочтёт мысли участкового. Нерешительность основывалась на симпатии, которой он проникся к Гарёву, но зная по опыту общения с милицией, что этот контингент далеко не бессребреники, ему не хотелось разочароваться в Иване Сергеевиче. "Не буду торопиться, - решил он, - останусь во власти иллюзий, вон, какой чудесный проспект, как в Москве, в местной прессе так и называют: "Наш Арбат".
   Он отбросил мысли сомнения, словно вытолкал из себя наружу, любуясь уличными красотами, стал прислушиваться к внутренней беседе двух полушарий.
   "С цветной тротуарной плиткой хорошо придумали, глаз радует! - Нормально, не везде ровно, кое-где грунт просел, а так ничего. - Приятно идётся, пешеходная зона. Смотри, красота-то кругом: дома, казино, витрины и люди. - Ага, вижу ...кони-пони... обёртка шоколадная, бычок в помаде, окурок с зубными отпечатками, бумажки, крылатки ясеня и клёна, целлофан. Крылатки, крылатки и целлофан. - Согласен, заметней чем на асфальте. - Вот, дозреваешь, а то: ...сочные цвета фасадов зданий прошлых веков отреставрированы! За чей счёт? - Нельзя во всём плохое находить! - Вот ответь: у себя дома такое позволишь? - Ну, у себя конечно... - Ну да, ну да, экспорт с импортом не перепутать. - Неудачно! - Это почему же? - На экспорт - самое лучшее, чтобы купили ещё, ну, а импорт - по нужде, но чтобы употреблять можно. - Ну, если так, то да. А вот поверни медальку-то! Крутни! - Что верть-круть, круть-верть, всё одно! - А вот послушай: ...они из себя только дерьмо и выпускают - на, боже, что нам негоже - а в себя родненького - только высший сорт! - А как же мы? - Мы - это кто? - Чё придираешься? Ну, "Я"? - А тебе не всё равно, дерьмо туда-сюда перекачивать, уже привык, сам знаешь, не хухры-мухры. - Ой, твои эти штампы достали... Публика-то дефилирует. - Словно в музее под открытым небом. И опять для этнографии, значит, подпортили: витрины, витрины и казино..."
   В этот момент они пересекли улицу, "Арбат" продолжался дальше, но это уже другой участок. Иван, словно читая мысли Андрея, повернувшись, пояснил:
   - Сначала - к "Книжке".
   В ответ тот кивнул, кто в этом городе не знает книжный магазин у Театра юного зрителя. Его рука в кармане продолжала крутить браслет.
   Плотный людской поток сам себя регулирует, выбираешь направление, подстраиваешься, и он несёт тебя, куда нужно. Выныривают отдельные образы и вновь пропадают, - калейдоскоп лиц. Надоест мелькание, - подними глаза, любуйся архитектурой, сейчас зима, нет уличных кафе, каштаны без своих крупных фигурных листьев, потому фасады зданий более доступны обзору. Если как художнику прикрыть глаза, прищурить, то серая людская масса течёт меж красно-коричневых берегов, и нет у неё ни конца, ни края, мы - галактика в русле Вселенной.
   Много приезжих, праздношатающейся молодёжи, любящей на ходу пить пиво, даже сейчас, в декабре, встречаются такие. А летом почти у каждого молодого человека или девушки всегда руки заняты, бутылки и банки несут напоказ, в этом особый шик взросления и протеста (до огласки закона "О распитии спиртных напитков в общественных местах" было меньше - хотят надышаться воздухом мнимой свободы).
   Стали попадаться переносные палатки-лотки с новогодней мишурой, запестрело сувенирами и игрушками, по большей части китайского производства, что означало -"Книжка" недалеко, там они всегда стоят плотными рядами.
   "Мне с вами детей не крестить, так что извините, Иван Сергеевич, почти Тургенев", - пронеслось в голове Андрея, когда его взгляд задержался на спине Гарёва. Хрусталёв, вытаскивая из кармана руку, перехватывает другой, и браслет на запястье, легкая вибрация - и всё. Ожидаемой лавины чужих мыслей не было, рядом с гомоном улицы неразборчивый шепот. Оказывается, размышлять на большую дорогу не ходят, по крайней мере, все подряд этим не занимаются. Вселенная сканирует галактику, заряжая и очищая.
   Ещё один перекресток, и вот он, красный, - "Книжка". Четырёхэтажное здание двадцатого века, несколько оригинальное. Сам магазин всегда занимал первый этаж с парадным угловым входом, обозначенным колонной. Теперь расширился, переместившись и на второй этаж.
   Иван, отделившись от Игоря и приблизившись к продавцу аксессуаров для мобильных телефонов, перебросился несколькими фразами с ним, и тот махнул рукой в сторону "Детского мира".
   По кивку участкового они последовали за ним. Вектор движения указывал на Макдоналдс. Это уже наше новейшее изобретение: совмещать мир детства с быстрым питанием, так сказать, "хау-ноу", звучит как "г...но" в транскрипции, таковым в действительности и является, хотя от обратного и правильного "ноу-хау". Универмаг "Детский мир" поделился торговыми площадями с закусочной американского типа. Приблизившись к торцу этого кубического строения с отростком для ресторана, лейтенант остановился и, дождавшись своих спутников, сказал:
   - Вы здесь немного постойте, я быстро, на разведку.
   Он вошел в уличный карман, образовавшийся от сноса ветхого здания, строить что-то новое на свободной площадке власти не решались вот уже много лет, по всей видимости, кто-то из чиновников по-тихому прикупил участочек до нужных времён, хотя возможно, и другое: из-за соседства с ФСБ. Тыльная сторона областного управления просматривалась в глубине кармана.
   На этой территории первое время размещался детский развлекательный аттракцион "Луна-парк", потом, - не помнится что, а теперь белели пластиком торговые павильоны - в простонародье - ларьки. Вид у них, конечно, цивильный, но торговали тут, чем попало: картинами, старыми сотовыми телефонами, всевозможными сувенирами и безделушками. Обозревая всё это, Хрусталёв не переставал следить за мышиного цвета, с красноватой окантовкой поверх плеч, спиной лейтенанта.
   "Поздно решился, теперь уже ничего толкового не выужу", - с облегчением подумал он о браслете и Гарёве.
   Участковый, открыв дверь последнего павильона в правом ряду, проскользнул внутрь. Андрей с Игорем остались ждать, любуясь городской суматохой и вдыхая морозный воздух. Мысли Игоря о какой-то ерунде отвлекая Хрусталёва, мешали ему настраиваться на предстоящую аудиенцию. Томиться пришлось недолго, минуты три, дверь распахнулась, выйдя, Иван поманил их. Они подошли, он, прикрыв дверь, начал инструктировать Андрея:
   - На месте, зовут Варев, то ли кличка, то ли фамилия, сам не знаю, поговорить обещал, за результат не отвечаю, так что вперёд, на мины.
   Распахнув перед Хрусталёвым дверь из стеклопакета, показал на проём. Андрей, шагнув внутрь, поймал его беззвучные пожелания: "Удачи, мытарь".
   Перегороженное белым пластиком и стеклом помещение три на четыре метра, встретило резким запахом пластмассы. Одна витрина выше человеческого роста, вторая - в виде прилавка, между ними узкая лазейка в завитринное пространство. За стеклом на полках - бэушные телефоны, чехлы и сменные корпуса для них. За прилавком сидел почти лысый человек в допотопных очках. Роговая оправа, толстые стёкла, такие очки только для работы, и действительно, в руках у него был потрёпанный технический справочник.
   - Добрый день, я... - начал Хрусталёв, но его бесцеремонно перебили.
   - Добрый, в курсе, кто вы и зачем, Иван Сергеевич проинструктировал вкратце и меня, - отозвался человек в очках, и, закрыв книгу, продолжил, - прошу, - указал на круглый барный табурет с чёрным кожаным сиденьем и серебристыми ножками, стоящий на стороне посетителей, у прилавка.
   Усаживаясь, Андрей приметил за витриной молодого человека, чтобы рассмотреть, чем он там занят сидя на корточках, ему пришлось слегка вытянув шею, наклониться. Его движение было замечено пригласившим сесть. Варев, повернув голову в ту же сторону, окликнул парнишку:
   - Григорий! Пора проветриться.
   Григорий встал в полный рост и, уже было собрался сказать: "Когда ж я работать-то буду?", - но не успел, его опередили.
   - Я присмотрю и за твоим хозяйством, не привыкать, - явно скаламбурил смотрящий.
   - Я у Лешего, - выходя, произнёс послушный Гриша.
   Не зная с чего начать, Хрусталёв просто рассматривал своего собеседника, ну и старался прочесть то, о чём тот думает. Однако в зоне видимости находилось только верхняя часть туловища, так что кроме шеи и головы рассматривать-то было и нечего.
   Голова с лысым блестящим черепом, походившим на тупую сторону куриного яйца, с седым обрамлением коротко стриженых волос, начинающих расти только от уровня ушей, не излучала никаких мыслей, что было уже странно. Лицо выглядело свежим и моложавым, хотя по глубине морщин на лбу и шее можно предположить, что возрастом он старше Андрея как минимум на десяток лет, значит сейчас ему далеко за пятьдесят. Глазницы глубоко впалые, а нижняя оправа очков не давала возможности увидеть, есть ли морщины под глазами. Нос? А что нос? Как и у всех. Подбородок чисто выбрит, но ни синевы, ни черноты нет, волосяной покров слаб и на лице.
   - Извините, что прерываю ваш мыслительный процесс, но уж раз пришли, так общайтесь, как говорится, ищите и найдёте, стучите, и откроют вам, - сверкнул вставными зубами из обыкновенного металла хозяин помещения.
   - Меня мучают два вопроса, кто это сделал, и сколько будет стоить? - начал Андрей без вступлений и сразу о главном.
   - Так что важнее: вернуть машину или отомстить угонщикам? - задавая вопрос, смотрящий поменял очки, новые, в золотой оправе, придали ему иной, более респектабельный вид.
   - Простите, не так выразился, конечно, машина - главней, - сконфужено извинился Хрусталёв.
   - Ну что ж, это уже лучше. Кстати, меня зовут Глеб, - неожиданно, представился собеседник.
   - Андрей Викторович, - как-то не вникнув в ситуацию, отозвался Хрусталёв.
   - Тогда Глеб Викторович, - поправился новый знакомый и добавил, - а вообще-то, я не люблю поминать родителей всуе.
   Снова образовалась пауза, во время которой Андрей силился прочесть мысли Глеба Викторовича, ну а тот внимательно рассматривал Хрусталёва. И снова Андрей не обнаружил никаких мыслей, вторично; это выглядело уже странным, не то чтобы их не было, а то, как Варев умело их прятал. И тут Хрусталёва озарило: этот человек искушённый и научен, как бороться с промыванием мозгов.
   - Что, значительную роль в жизни играет машина? - опять первым разорвал паузу Глеб.
   - Да нет, доход получаю из других источников, не таксую. Не привык отдавать своё просто так, без боя, - не зная почему, но искренне ответил Андрей.
   - Похвально, чувствуется дух военного, - в голосе прозвучал сарказм.
   - А вы, сами-то на такой должности, а вот в ларьке просиживаете, как новые русские в казино, - не выдержав издевательства, раздражённо уколол его Хрусталёв, что, в принципе, делать не следовало.
   - Должность - деньги, о вот занятие - для души, - уже мягко и бесконфликтно ответил смотрящий.
   - Вы, наверное, душевный человек, - продолжал язвить Андрей, - а по жизни стремитесь стать хорошим.
   - Сам по себе человек не может стать хорошим, это его господь бог делает таким. А вот плохим - это уж личная заслуга каждого. Не делайте гадостей, и всё у вас будет хорошо.
   Тут Хрусталёв впервые понял, что его "разводят", такая практика делала смысл выражения наглядней. Варев просто играл с ним, тому было интересно наблюдать, как он управляет эмоциями Андрея.
   - Где машина, не знаю. Угнать могли только залётные или, - последовала краткая пауза, во время которой Андрей впервые почувствовал мысль смотрящего, - "менты", - но произнёс он другое. - Это невероятное стечение обстоятельств.
   - На чём основана уверенность? Ведь угоны случаются сплошь и рядом, - и у нас в городе и по стране, - возразил Хрусталёв, успокаиваясь.
   - Но только не на моём участке, здесь конгломерат интересов властей, бизнеса и иных структур. Казино, дорогие "бутики", деньги капают потихоньку и регулярно. В этом случае стабильность - превыше всего.
   - Что, теперь все ищут мою машину? - сорвалось само с языка у Андрея.
   - Нет тех, кто осмелился нарушить стабильность. Стоянок платных нет, так, глядишь, и перестанут сюда на машинах ездить. Бизнес захиреет, а конкретно до вас никому нет дела, - цинично разъяснял смотрящий.
   - Выходит: "Дело утопающих - дело рук самих утопающих", - подытожил грустно Андрей цитатой из классика.
   - Вот именно, - ответил смотрящий.
   Тут Хрусталёв впервые услышал целый монолог из его мыслей: "Как тебе объяснить, про беспредельщиков ментов. А вот, не сыграть ли нам в игрушку?"
   От таких мыслей Андрей напрягся: "Что за игрушка?"
   - Вы знаете, Андрей Викторович, - впервые Варев назвал его по имени и отчеству, - в сознании многих людей произошла трансформация восприятия окружающего мира. Если раньше всё делилось на белое и чёрное, то потом заметили многообразие цветного, теперь вот прибавилось тонкое понятие антимира.
   - А мне казалось, что приставка "анти" распространена лишь в научных терминах: антикварки, антиматерия, антиэнергия, - Хрусталёв, не понимая, куда клонит собеседник, потому подсознательно настраивался держать ухо востро, ни с чем не соглашаясь.
   - А, вы, попробуйте поиграть с частицей "анти" в качестве приставки, можете продолжить: вор ... - предложил ему смотрящий.
   - Антивор, т.е. честный человек, - автоматически произнёс Андрей.
   - Прямолинейно и не вдумываясь в смысл "анти". Вы продвинуты в другом направлении. Вор - сторож. "Охранник правопорядка, блин, мусор. За дверью стоит, привёл тебя сюда". Самые первые воры - это сторожа с охранниками, уж вы мне поверьте. Только честный сторож объединяет и философское и практическое понятие антивора.
   "Думай родной, ищи, читай мои мысли. Вслух сказать не могу", - торопил его смотрящий.
   Хрусталёв действительно думал, не обращая внимания на подсказки в чужой голове, его занимал вопрос противоположностей и, увлёкшись просчётом комбинаций, он неожиданно выдал:
   - По вашей теории получается: вор - антивор - сторож; сторож - антисторож - вор, тогда между вором и сторожем две прослойки взаимоисключающих личностей, это уже нонсенс или, если хотите по моде, сингулярность.
   - А вы представьте, что антивор и антисторож - это двуличный человек, обладающий полным набором противоположностей, вот тогда у вас всё и сложится.
   - Вы любитель составлять ребусы, а не разгадывать, - поняв, что ему здесь больше ничто не светит, Хрусталёв, поднявшись с табурета, протянул корпоративную визитку, - я оставлю вам телефон на всякий случай, вдруг что-нибудь прояснится конкретней.
   - Информация всегда платна, а цена может оказаться слишком высокой.
   - Сторгуемся, у нас же рынок.
   - У нас сейчас базар, рынком и не пахнет. Рад был помочь. "Жаль, большего не дозволено", - искренне жал ему руку Варев.
   - Спасибо, что согласились поговорить. А может, подскажите хотя бы направление поисков? - задерживая рукопожатие, Андрей ещё надеялся что-то услышать от смотрящего.
   - "Отослать его к гадалке". А вы сходите к гадалкам, дешевле, и результат немедленно, - пошутил на прощание визави Хрусталёва.
   Андрей, выйдя из помещения, несколько озадаченный приёмом, столкнулся с лейтенантом.
   - Как результат? - всматриваясь ему в глаза, первым делом спросил тот.
   - Перевариваю, а в принципе, - теперь я знаю, кто не угонял.
   - О, на нашем ментовском жаргоне - это уже половина дела, - в шутливом тоне поддержал тот Хрусталёва.
   - Ну а серьёзно, что собираетесь делать? - переспросил участковый.
   - Дам объявление в газету, схожу к гадалкам, чтобы нервы успокоить, и буду ждать, может, повезёт, - ответил Андрей.
   - Ну, успехов вам, если что, обращайтесь.
   - Спасибо, - пожимая руки, Хрусталёв попрощался и с ними.
   Удручённый, двигаясь по проспекту к дому, он перестал обращать внимание на то, что не слышит чужих мыслей, словно воздвиг стену, отгородившись от всего. А зря, это состояние необходимо было запомнить, контроль над собой важен в период обучения. Слушать и не слышать, зависит не только от слуховых нервов, а и от умения настраивать своё сознание, многие и с хорошим слухом "не слышат" и не понимают произносимых слов, а тут - чужие мысли для внутреннего пользования. Два подхода к одним и тем же вещам объединились в человеке, в это почти невозможно поверить, но внутренний и внешний смысл спокойно уживаются у него в голове.

Глава 5

  
   Инна, секретарь гадалки, телефонное общение с клиентами строила грамотно, придерживаясь простых и чётких правил: меньше о фирме, больше о проблемах клиента. Она попутно выуживала любую дополнительную информацию и о самом человеке: почему он решил обратиться к такой нетрадиционной помощи, кто посоветовал? Хрусталёв начал уже раздражаться от таких расспросов, напоминающих разговор с особистом (ни о чём и обо всём сразу), как на другом конце провода смиловались, назначив ему приём на утро следующего дня. Не раздумывая, он согласился, на работе оформлена неделька за свой счет, пока важнее дел нет.
   Дом номер двенадцать на набережной оказался девятиэтажным. Первый подъезд, как и полагается, - домофон на железной двери. Андрея ждали и ответили сразу.
   На лестнице непривычно чисто, сухие ступеньки вымыты с вечера, на подоконниках - цветочки в горшочках. Краской не пахнет, значит, ремонт делали давно, а розовые стены призывают потрогать себя, вдруг колер ещё пачкает. Рука непроизвольно прикоснулась к поверхности, скользя по ней, подушечки пальцев не окрасились, но от этого чувства свежести и новизны не пропали.
   По квартире его сопровождала Инна, симпатичная девушка лет двадцати, в мягких вельветовых брюках телесного цвета и белой тенниске под самое горло. Её стройная молодая фигура выглядела сексуально. Андрею почему-то подумалось, что она родственница Марии.
   В воздухе присутствовал лёгкий запах благовоний, не навязчивый и отличный от синтетического. Квартира стандартной улучшенной планировки, с тремя раздельными комнатами, но не люкс. Не углубляясь в прихожей, они повернули налево в большую гостиную. Размер определился по входной двери, она была двухстворчатой.
   Ожидание не оправдалось. Комната казалась безбрежной пустыней из-за отсутствия привычного нагромождения мебели. Затемнённая шелкография покрывала свободные от всего стены. Тёмно-зелёные шторы, задёрнутые и свисающие от потолка до пола, составляли пару с абажуром над круглым столом. Следующая пара - изумрудная скатерть и обивка двух кривоногих мягких стульев. На столе - чёрный ноутбук. В углу - надувное кресло тёмно-серого цвета.
   "И это всё?" - удивление едва не вырвалось у Хрусталёва вслух. На полу - ворсистый ковролин серого цвета, мягкое ровное освещение вокруг. А где же таинственность? Свечи в старинных канделябрах и различные эзотерические принадлежности: аромолампы, хрустальные шары, карты таро и иное, чем нас пичкают в кино и на телевидении. Вот только абажур не подкачал, он всё-таки из той области, от него веет стариной и мистикой.
   Ему указали место за столом спиной к двери, лицом к окну. Усаживаясь, Андрей оценил спартанскую обстановку, располагающую к доверительному разговору, но без намёков на мистику. Оставшись один, он привычным движением нацепил браслет. Сканирование эфира длилось недолго. Справа из-за спины энергично переместилась женская фигура в длинном парчовом платье. Отблеск с переливами не давал возможности определить его истинный цвет: фиолетовый с отливами чёрного или наоборот. Эфир молчал. Хрусталёв как джентльмен поднялся, приветствуя даму стоя. Женщина, подойдя ко второму стулу, повернулась, и, прежде чем усесться напротив Хрусталёва, произнесла:
   - Здравствуйте, Андрей Викторович, будем знакомы, я - Мария.
   - Добрый день. "Но почему не чувствую её мыслей".
   - Не старайтесь, - садясь за стол и открывая ноутбук, заговорила она мягко и певуче, - всё заблокировано, я, как вы, наверное, догадались по общению с секретарём, основательно готовлюсь к встречам.
   "Что означает всё?", - сглотнув ниоткуда взявшийся сгусток слюны, уточнял Андрей.
   Тем временем события разворачивались ещё необычней. После того, как портативный компьютер был раскрыт, в светильнике над столом зажглась галогенная лампа. Синеватая дымка дневного света усиливалась, очерчивая огромный круг на столе, меняя изумрудный цвет скатерти на синий.
   "Да, здесь не так просто! У Копперфилда учились", - не удержалось от комментариев левое полушарие Хрусталёва.
   Складывалось впечатление, что ему не давали возможности сосредоточиться на чём-то одном, всё время отвлекали. Но круг притягивал, и вот в его свете появились кисти рук с длинными пальцами и короткими фиолетовыми ногтями. На левом безымянном пальце перстень, хотя Андрей в камнях не разбирался, но это точно не бриллиант. Перстень навел мысль о серьгах, Хрусталёв поднял глаза, и его взгляду открылось привлекательное лицо женщины чуть старше тридцати лет.
   "Милое личико, наверное, и тело красивое", - выстроило цепочку размышлений правое полушарие, визуализируя образ гадалки.
   Энергия мысли Андрея немного смутила её, и она, защищаясь, вместо благодарности перешла к упрекам:
   - Спасибо. Хотя комплимент не должен быть таким откровенным, мне приятно, но ... не к чему всё это. Вы не в моём вкусе, да и пришли не за этим.
   "Вот те раз, а серёжек-то нет вообще", - последовательно обрабатывала информацию левое полушарие.
   - Алло! Андрей Викторович! Вы где? Прошу вас выйти из нирваны, - повысив голос, иронизировала Мария. Для наглядности она ещё и помахала правой ладонью, как это обычно делают люди своим знакомым издалека, чтобы те обратили на них внимание.
   - Да здесь я, - неожиданно для самого себя включился Хрусталёв, - как вам это удаётся? Вы уже совсем меня ошарашили. С клиентами так нельзя.
   - Я повторяюсь - подготовка. К тому же я потомственная гадалка, - улыбаясь игривой лести, слегка кокетничала Мария.
   - Я про чтение мыслей, - несколько грубовато скорректировал свой вопрос Андрей.
   - Обычно никто не догадывается.
   - Ну, мне-то вы чуть ли не сами говорите об этом, - продолжал настаивать Хрусталёв.
   - Вам можно. Вы ко мне давно собираетесь и не с пустыми руками.
   - Это вы о чём сейчас, - изумился он, - "неужто о браслете, тьфу, опять прокол".
   Улыбка исчезла, лицо стало строже, но глаза продолжали смеяться, и она опустила их, произнеся при этом:
   - Отвечать не стану, давайте не будем терять времени и перейдём к главному вопросу.
   - Интересно, который теперь главный? - потихоньку Хрусталёв начал приходить в себя.
   - Напоминаю, вы собирались отыскать угнанную машину, - журчал её спокойный голос.
   - Спасибо. Давайте приступим, - согласился он.
   - Для начала пересядьте в кресло и спрячьте в карман браслет. Успокойтесь, об этом поговорим позже. Рогалёв проинформировал меня о вашем визите, - предопределила она его изумление.
   Кресло действительно оказалось надувным, наверное, приобретено в центре уникальных товаров. Вспомнилась телевизионная реклама.
   - Как мне лучше к вам обращаться? - уже обыденно спросил Андрей.
   - Мария. Это моё настоящее имя, - ответила она, изящно ударяя двумя пальчиками по клавиатуре.
   Тип освещения начал плавно меняться. Лампа под абажуром гасла, круг на столе исчезал, но комната наполнялась светом, как аквариум водой, он, так и не поняв, как это происходит, переспросил:
   - А вот это всё обязательно?
   - Желательно, - улыбаясь, ответила она.
   Появилась Инна и протянула ему микрофон с наушниками блютуз. Надевая гарнитуру на голову, он отметил, что женщины похожи.
   - Племянница, - пояснила Мария, - а теперь расслабьтесь, закройте глаза и визуализируйте то место, где оставили свою машину перед угоном.
   В наушниках заиграла спокойная музыка, Андрей, откинувшись на спинку, закрыл глаза. Начал мысленно воспроизводить, как подъезжает к свободному месту для парковки. Включает правый указатель, машина втискивается между фонарным столбом, окрашенным серебрянкой, и бежевой ладой шестнадцатой модели. Стёкла у неё чёрные, сквозь них не просматривается салон. Дёргает ручник, выключает поворотник и зажигание. Через тротуар - магазин. Над входом на зелёном фоне белые крупные буквы: "Продукты". Выходит, жмёт брелок, сигнализация квакает, и моргают огни габаритов. Осматриваясь, переходит проезжую часть. На противоположном тротуаре взгляд, скользя, останавливается на серебристой двенадцатой модели ВАЗа, вроде бы нормально припаркована. Всё, идёт вдоль по улице.
   - Хорошо, - послышался издалека голос Марии, - а теперь немного посидите молча.
   Он открыл глаза. Мария сидела на стуле спиной к нему, голова запрокинута назад, шею покрывали каштановые волосы. Неподвижной оставалась недолго, после непродолжительной паузы сменила позу: спина выпрямилась, голова, поднявшись, повернулась к Андрею.
   - Серебристая, двенадцатая модель, с номером: "эн" девятьсот шестьдесят два "жэ-пэ", стоит в беседке, увитой виноградной лозой. Номер участка сто восемьдесят один. Через узкий проезд открытые зелёные ворота, за ними куча реек, собачья будка, чёрный здоровый пёс на цепи и двухэтажное кирпичное здание, похоже помещение охраны. Под огромным окном второго этажа длинная табличка с надписью "Садовое товарищество "Волжанин", председатель Линьков В. С. Телефон". Надпись не сильно выцвела, делали недавно, - на одном дыхании выложила Мария.
   У Андрея, выражаясь словами Крылова: "...в зобу дыханье спёрло!". Не знал, как быть: если верить - мистика, отрицать - тогда шарлатанство, лохотрон, но как всё красиво исполнено. И в результате, не найдя ничего умного, он выдал:
   - Сколько всё это будет стоить?
   - "Членам профсоюза - скидка". Вступайте, и ваши карманы не облегчатся, - шутливо процитировала классиков ясновидящая, потом сделав паузу, добавила, - вы ещё реально ничего не вернули, а уже торгуетесь о вознаграждении.
   - В одном месте мне сказали, что такие услуги сопоставимы со стоимостью автомобиля, - оправдался Хрусталёв.
   - Уверяю вас, это другое место. Отблагодарите по факту и сколько считаете нужным.
   - Хорошо. Мы вернёмся к этому позже. А сейчас что, ехать и забирать свою машину? Куда?
   - Не советую, пусть этим займутся те, кому положено. А куда ехать - сейчас посмотрим, - и, произнеся, она повернулась к ноутбуку.
   Он, подойдя к столу, остановился за спиной Марии. На дисплее компьютера высвечивалась городская карта: кварталы с улицами и домами, окрестности с дорогами и природным ландшафтом, река Волга с островками.
   В режиме поиска Мария набрала "Садовое товарищество "Волжанин", щелчок по "Enter", и с небольшим замедлением экран обновился. Теперь в центре оказался зелёный массив на противоположном от города берегу реки за мостом. Участок мерцал, меняя подсветку с яркой на тёмную. Виден путь проезда к нему: от города по мосту, затем через населённый пункт. Хрусталёву вспомнилось, что однажды бывал в тех местах.
   - Это что за программа? - опять невпопад спросил Андрей.
   - Коммерческая тайна, только членам организации разрешается знать, - опять отшутилась гадалка.
   Неожиданно Мария, резко повернувшись, посмотрела ему прямо в глаза снизу вверх. Её зрачки искрились, излучая любопытство и демонстрируя карие радужные оболочки. За всё время их сегодняшнего общения он впервые так близко рассматривал её лицо. Оно было молодым и красивым, с гладкой и ароматной кожей, вызывающей желание прикоснуться. Из украшений только синяя атласная лента, используемая для поддержки волос. Поразительно, из косметики - ничего, по крайней мере, он не заметил ни тональной пудры на щеках, ни помады на бледно-розовых губах. Ему показалось, что эта женщина окутана мистическим секретом притяжения, возможно, она и есть сама тайна. Хотя всё могло быть иначе, то с чем он шёл сюда, ассоциировалось с гаданием, с мистикой, но это отсутствовало, а она была. И теперь всё перенеслось на неё, и она в его глазах стала мистической тайной, разгадать которую попутно ему представлялось очень забавным. Почему попутно? Потому, что у него уже и так предостаточно тайн.
   - Андрей Викторович, да вы просто монстр, - прервав его наблюдения, она встала с места, - зачем вы пожаловали сюда, шпионить или решать свои проблемы?
   - Вы мои мысли читаете быстрее, чем я успеваю ими воспользоваться. Вот сами себе и ответьте, - настала очередь пошутить и ему.
   На мгновенье Андрею показалось, что уже он подцепил суть её таинственности, которая заключалась в вопросе: почему она занимается таким ремеслом? "Ей нравится удивлять людей! - воскликнул он в своих мыслях, - Она питается энергией восторга". Но его догадка стала ускользать, маскироваться новыми мыслями, которые, к тому же, несли возражения. Удивлять людей - не профессия, это скорей свойство творческой личности. "Она хотела стать актрисой, но что-то не срослось", - аналитически отметилось левое полушарие. Дальше развить логическую цепочку ему не позволили, оставив Хрусталёва в неведении, отчего одни люди удивляют других, и тайна его собеседницы осталась неразгаданной.
   - У меня идея. Позвоните в "Волжанин" и попытайтесь узнать про автомобиль на сто восемьдесят первом участке, интересно, что они ответят, - и, повернувшись к клавиатуре, Мария нажала на F1, добавив вослед, - потом соединитесь со следственным отделом.
   "Помощь". На дисплее ничего не изменилось, но в комнату вошла Инна и, подойдя к Андрею, протянула радиотелефон. Хрусталёв, сняв с головы гарнитуру, обменял её на трубку. Секретарь повернувшись, вышла, так и не произнеся ни звука. "Однако, слаженность, - подумал он, набирая озвученный номер, но до конца сделать этого не успел".
   - Стойте! - разбавив электронный зуммер набора цифр, воскликнула Мария, - Нажмите сброс. Мы модернизируем идею. Садитесь и достаньте браслет. Вы соединитесь с абонентом по телефону, а я через вас выйду на объект. Мысленно буду давать вам картинку и советы. Вы только слушайте свой внутренний голос.
   Перестав уже чему-то удивляться, усевшись в кресло, он начал без сомнений выполнять её план. Набирая номер, не думал, что будет говорить, а искал в себе телепатический контакт. Не найдя, прислонил трубку к уху, пошли длинные гудки вызова. Ответили не сразу и нестандартно.
   - Да, - послышался мужской голос с хрипотцой, и в трубке почудился запах табака и перегара.
   - Это "Волжанин"? - осторожно вступил в диалог Хрусталёв.
   - Это "Клинский", - сострили на другом конце, самодовольно хрюкнув, затем опомнившись и переключившись на более официальный тон, представились, - сторож слушает.
   - "Стоит у стола с красной телефонной трубкой. Небрит, во рту сигарета, щурится, дым попадает в глаз. Светло, хороший обзор из окна. На столе: зеленоватая пепельница-банка из-под "клинского", хлебные крошки, телефонный аппарат с наборным диском, прозрачная газовая зажигалка, белая пачка сигарет, большая общая тетрадь в грязно-синей обложке, раскрытая книга".
   - Скажите, а как мне услышать председателя?
   - Валентина Сергеевича? - переспросили на другом конце.
   - Да, Валентина Сергеевича.
   - А кто его спрашивает?
   - "Дед Пихто", - захотелось скаламбурить ему в ответ, но Андрею подсунули другую фразу, и он произнёс, - вас беспокоит транспортный отдел ФСБ.
   - "Озадачен и удивлён. Нервно затолкал сигарету в пепельницу. Придвинув табурет, сел за стол. Трубку перебросил слева направо".
   - Его, это, нет здесь, т.е. зимой он не часто бывает тут, - замямлили в трубке.
   - Простите, а с кем я сейчас веду беседу? - уже суровым голосом, как и подобает представителю официальных структур, заговорил Хрусталёв.
   - Сторож Федотчев.
   - Так вот, сторож Федотчев, по нашим техническим и агентурным данным на участке за номером сто восемьдесят один вот уже который день стоит легковой автомобиль ВАЗ 2112 серебристого цвета. Что вы можете сказать по данному факту?
   - А ничего не могу сказать. Лично я не видел, - в голосе почувствовалась нагловатость, первоначальный испуг закончился, и пришло осознание того, что это всего лишь телефонный разговор.
   - Врать нехорошо даже по телефону, товарищ Федотчев. Ведь ложь, иногда, меняет статус товарища и господина, превращая их в гражданина. Вы, надеюсь, всё правильно поняли?
   - "Достал несвежий измятый платочек. Вытирает испарину со лба".
   - Я правда ничего не видел и не знаю, - тон изменился, стал более испуганным.
   - Так встать, и подойти к окну! - приказал Хрусталёв по-военному чётко.
   - "Привстал за столом. Перебросил трубку справа налево. Ступор в действиях, не знает, что делать".
   - Нечего стоять как истукан, подходи к окну!
   - "Встал. Подошёл к окну. Телефон протащился по столу, повис в воздухе. Шнур от трубки натянулся. Он этого не замечает".
   - Перед тобой участок номер сто восемьдесят один. В беседке, под виноградной лозой, частично накрыт брезентом автомобиль. Наблюдаешь?
   В трубке только шорох и дыхание. "Крутит головой по сторонам, понимает".
   - Прямо смотри, нечего по сторонам оглядываться. Спутник в космосе всё равно не увидишь. Ну, жду ответа?
   - Так это с разрешения председателя и хозяина дачи. Прикатили милиционеры в гражданке, удостоверениями помахали, сказали, пусть стоит, так надо. Предупредили, чтоб никому не говорили, - выпалив как на духу, сторож с облегчением вздохнул.
   - Так вот, товарищ Федотчев, берите ручку и записывайте, - уже более миролюбиво, но по-прежнему твёрдо потребовал Андрей. Сам тем временем достал бумажник и извлёк визитку.
   - "Подошёл к столу. Выдернул из тетради ручку. Раскрыл последние страницы. Готов".
   - Пишите ... - Хрусталёв, продиктовав номер телефона с визитки, добавил, - позвоните по этому номеру следователю Широкову и скажите, что следственный эксперимент закончился, автомобиль нужно забирать. Всё поняли?
   - Да, - ответили ему в трубке.
   - Так выполняйте немедленно, - произнеся, Хрусталёв отключил телефон.
   Затем впервые, сначала необычного телепатического сеанса, посмотрел на Марию. Она опять на стуле и в позе кучера. Спрашивать и торопить не стал, так как сам чувствовал себя опустошенным и уставшим, поэтому сидел тихо, ожидая, когда она закончит. Приблизительно через пять минут она, подняв голову и не поворачиваясь к нему, произнесла:
   - Позвонил вашему Широкову, потом председателю, сейчас снимает стресс жидкостью из пластиковой бутылки.
   Андрей понимает, что очередным шагом должен быть звонок следователю, но на него наваливается усталость и безразличие ко всему. Он, делая усилие над собой, звонит Широкову. Тот обнадеживающим голосом сообщает, что поиски идут успешно, появились некоторые результаты, он сегодня собирается их проверить. Хрусталёв подстраховывается, говоря, что ему звонили и назвали место, где стоит машина. Широков, естественно, не удивляясь, обещает поставить его в известность немедленно, если только факты подтвердятся.
   Боль в голове всё настойчивее напоминает о себе, хочется, прислонившись к чему-нибудь мягкому, подремать. Ощущения непривычные, кажется, что голову набили ватой, и от того мысли, теряясь, вязнут в белом хлопке. Видя его состояние, гадалка советует снять браслет, прекратив сеанс, отправиться домой для отдыха.
   - Об остальном поговорим следующий раз, - уверено на прощание обещает она.
   Андрей не возражал и, кажется, не сказав "до свиданья", покинул этот необычный салон. Дома, лишь коснувшись головой подушки, сразу заснул.
   Разбудил Хрусталёва звонок на домашний телефон. Это был Широков с сообщением, что машина нашлась, но требует ремонта. Желательно, чтобы Андрей Викторович указал станцию технического обслуживания, где могут заменить замок зажигания. Сотрудники его отдела, минуя арест-площадку, перегонят автомобиль на указанную им станцию при условии, что он их там встретит. Хрусталёв пообещал перезвонить.
   Посмотрел на время. Отдыхал чуть более часа, хотя спать днём привычки не имел. Чувствовал себя превосходно, сон пошёл на пользу. Сейчас обеденные перерывы заканчиваются, нужно отыскать номер телефона знакомого автослесаря.
   Перелистав записную книжку, остановился на Романе Кулибабе. Кроме шин и диагностики двигателя по другим техническим вопросам своего автомобиля почти всегда в плановом порядке обращался к нему. Хохол. Он так сам про себя говорит. Однажды озадачил Андрея:
   - Знаешь, чем отличается хохол от украинца?
   Тот, пожав плечами, ответил, что принципиальной разницы не видит.
   - Ошибаетесь. Украинец живет на Украине, а хохол, - где лучше. Вот поэтому, сегодня я в России пока и живу, - просветил его Роман.
   Хотя, вероятней всего, проживал он в этом городе из-за своей супруги, уроженки здешних мест.
   Андрей не слышал, как общается он на украинском, хотя по-русски говорил быстро без акцента и намёка на "хохляцкий говорок", но нарушал привычный русский порядок слов в предложениях, иной раз приходилось повторять услышанное, чтобы добраться до сути.
   Хрусталёв, созвонившись с Романом, получил инструкции по закупки запчастей. Тут же, сообщив Широкову адрес ремонтной мастерской, мчится в автомагазин за замком зажигания. Чувствует себя победителем и на седьмом небе. Одна тайна из большой и важной превратилась в малую и несущественную, и это принесло радость удовлетворения.

Глава 6

  
   На бетонной стене - плакат, судя по содержанию, - из середины прошлого века.
   "Изучай комбайн и трактор,
   Будешь профиля широкого механизатор".
   На фоне перечисленных в стихотворной форме механических средств, ниже текста, - улыбающийся мужчина в клетчатой рубашке и чёрном комбинезоне с карманом на груди, из которого выглядывает большой рожковый ключ. В поднятой правой руке - молоток, левая опущена. Лицо широкое, скуластое и немного простоватое. Наверное, таким художник представлял себе сельского механизатора: Иванушка в комбинезоне и с инструментами.
   Хрусталёву показалось знакомым лицо человека с плаката. Он старался вспомнить, где встречался с ним. Наконец до него дошло: если убрать картуз и кудряшки под козырьком, сделать улыбочку чуть-чуть язвительной, будет точная копия хозяина "Рено Меган". Андрей улыбнулся, словно насолил неприятелю: "Вот ты у нас теперь кто - механизатор широкого профиля". Обратившись к Кулибабе, спросил в его же стиле:
   - Роман, откуда древность на стене?
   - Ездил летом домой на Украину, - не переставая копаться в машине Хрусталёва, пояснял Роман, - батька там у меня сторожем работает в МТС бывшей, теперь это станция техобслуживания. Во дворе у мусорной кучи лежал. Мне он сразу глянулся, и у нас в тему как бы. Шеф не против.
   Ещё бы "против". Из наглядной агитации только пустые коробки из-под автодеталей. Вид этой частной станции был скромным и крайне минималистическим. Экономия начиналась с пространства, где на площади приблизительно в тридцать квадратных метров разместились три автомобильных подъёмника. Но на качестве ремонта и сроках исполнения это не отражалось, а невысокая стоимость оказываемых услуг заставляла случайных клиентов превращаться в постоянных.
   Роман работал быстро, со стороны казалось - суетливо. Это ощущение поддерживалось вечным поиском нужного инструмента, который в беспорядке был разложен по всей мастерской. Когда ему требовался определённый ключ, он начинал энергично ходить по кругу, осматривая полки и стеллажи, коробки и банки, приговаривая: "Куда его задевал, ведь только что видел, вчера же им работал". После двух-трёх кругов он резко останавливался, точно вспоминая то место, где находилось искомое.
   В этот раз Хрусталёву не удалось понаблюдать знаменитые Ромкины круги. Устранив неисправность, слесарь поинтересовался, догадывается ли хозяин, кто "бортанул тачку". Андрей ответил:
   - Есть предположение - менты.
   - Да, - поддержал автомеханик Андрея, - вот и в народе судачат, что так работает бригада гаишников. Пастухи в волков превратились. Вообще крышу посносило, мало того, что обирают на дорогах, так теперь и за это взялись. А хотите, вам эффективную противоугонку поставлю?
   - Роман, давай в другой раз. Я ещё за возврат не расплатился, ремонт вот. Не всё сразу, - взмолился Хрусталёв.
   - Надумаете, звоните, - Роман всё же, хотя и разочарованно, сделал вторую попытку протолкнуть своё личное незапатентованное изобретение в массы.
   Усаживаясь за руль, Андрей не ощутил особой радости от встречи с машиной, всё как обычно. "Перегорел от стрессов", - констатировало левое полушарие. Оно и понятно, ведь столько событий, встреч, и новых знакомств спрессовалось в небольшом временном промежутке, что и эмоции притупились. К тому же, если события можно однозначно разобрать по двум категориям - приятные и неприятные, то людей, так просто не отсортируешь: включаются и другие формулировки - нужные знакомства или бесполезные, а возможно, даже и вредные.
   На следующий день пошёл навещать новых знакомых. Сначала в следственный отдел к Широкову, чтобы оформить документы по возврату автотехники. Под дверью кабинета столкнулся с седоватым мужчиной. Они посмотрели друг другу в глаза, и Хрусталёву показалось...: дежавю. Войдя, поинтересовался у Широкова о предыдущем посетителе кабинета.
   - Председатель "Волжанина" Линьков Валентин Сергеевич, кстати, проживает рядом с вами на одной улице, - представил ему персону следователь.
   Тут Андрея осенило - парикмахерская. Развивая тему, уточнил:
   - Не пособник ли угонщикам?
   - Скорее нет, у него алиби. Машину на хранение поставили якобы без его ведома, предъявив сторожам удостоверения сотрудников милиции. А вчера позвонили на пост, по утверждению сторожа, из ФСБ, назвали мой телефон и приказали сообщить.
   - Странно это, - вывел определение Хрусталёв, перелистывая страницы протоколов и других, мало интересных для него документов, оставляя свой автограф в местах, помеченных галочкой.
   - Разберёмся, - ответил следователь, подписывая ему пропуск и размышляя при этом, - "странно - не то слово, от руководства вместо благодарности - копать осторожней. Когда бы вообще ничего не нашлось, реакция была бы привычней, а так опять: чем лучше - тем хуже".
   "Это кому как", - возражало правое полушарие, взявшего пропуск Андрея. "Соглашусь, - поддержало левое, - чтобы хуже не стало, с органами лучше не встречаться".
   Так первую пару новых знакомых Хрусталёв, можно сказать, пока зачислил в пассив. По бухгалтерской аналогии должен существовать и актив, ему не хотелось, чтобы он был нулевым. Для полной ясности картины обо всех знакомствах Андрей решил отправиться к гадалке, но с заходом в банк, чтобы снять деньги для вознаграждения.
   - Столько хлопот. Вот зачем вам машина? - так за чаем Мария начала диалог с Хрусталёвым.
   - Наверное, привычка, - ответил тот, немного помедлив, переспросил сам, - а вы с какой целью мне помогали?
   - Бизнес. А вообще догадываетесь, почему с вами такое произошло?
   - Нет. Наверное, дело случая.
   - Вы имеете представление о той вещице, которая сейчас у вас в кармане?
   - Я весь внимания, - усмехнулся Хрусталёв, давая понять, что такого разговора он и ожидал.
   Тут появилась Инна, и беседа прервалась. Мария, достав из папки отпечатанный лист формата "А4", передала ему со словами:
   - Вы ознакомьтесь с содержанием, а я пока займусь клиентом, позже обсудим.
   "Что ж почитаем", - не сопротивлялся Хрусталёв.
   "Что потеряли инопланетяне на Земле?" - гласил заголовок.
   "Интересно, что же они потеряли?" - иронизировало левое полушарие.
   Подняв брови, Андрей начал знакомство с текстом.
   "В последнее время появляются статьи о массовых свидетельствах не только наблюдений НЛО, но и прямых контактов с представителями других цивилизаций. Помимо "жёлтой прессы" публикации имеются и в солидных изданиях, в интернете открываются целые сайты, посвящённые этой теме, некоторые настолько специализированы, что у читателя может создаться впечатление, уж не сами ли инопланетяне их открывают. Как говорится в народе: "Дыма без огня не бывает". Чем вызван всплеск? Это действительно активность гуманоидов или обычная конкурентная борьба за читательский интерес к изданиям, а может быть, и то и другое?
   Мы постараемся обобщить всё то, что обрушилось на читателей о НЛО, и поделиться своими фактами и наблюдениями.
   Кроме описания различных обликов пришельцев и летающих тарелок, как правило, обсуждаются три обширных вопроса: что изучают инопланетяне на Земле, с какой целью похищают людей, откуда приходят инопланетные корабли?
   Начнём с последнего. Он наиболее не доказуем и в основном пестрит ссылками на древние индийские Веды и Пураны. В статьях даются краткие представления о нашей Вселенной и технически продвинутых цивилизациях с планет со сходными условиями жизни как на Земле. Но планеты эти - из параллельного мира, их обитатели очень развиты интеллектуально. Технический прогресс достиг такого высочайшего уровня, что позволяет им перемещаться между измерениями и посещать иные миры. Но в процессе эволюции с техническим уклоном они потеряли способность чувствовать и сопереживать. В их отношениях отсутствует понятие любви, как к детям, так и к противоположному полу. Выражаясь простым земным языком, их популяция на грани естественного вымирания. Чтобы не произошло катастрофы в масштабе цивилизации, им фактически приходится синтезировать потомство. Клоны воспроизводят клонов. И у клонов чего-то недостаёт.
   Следовательно, эти утверждения подвигают нас ко второму вопросу. Цель похищения людей - изучение их физиологии, возможность вести селекцию и отбор для укрепления своей репродуктивной системы за счёт земной. По большей части огромное количество людей пропадает бесследно, возвращаются десятки, но в основном со стёртой памятью, и не могут пояснить, что с ними произошло. Лишь единицы дают показания о сути похищений.
   Мы плавно подошли к третьему вопросу. Что же заинтересовало пришельцев у нас? Оказывается, изучают они не только людей, но саму Землю - флору и фауну - то, что наполняет человека чувствами, одушевляет земную цивилизацию, даёт возможность любить.
   Если инопланетяне зачастили на Землю и круг их исследований расширяется, то напрашивается вполне закономерный вывод: искомых данных не получено. Всё же это версии, реальных фактов не было.
   И вот факты обнаружились. Неземные исследователи перешли к новым методам изучения "гомо сапиенс". Они стали нас окольцовывать, как мы птиц, используя для этого браслет на запястье. Избавиться от него не составляет труда, но велико искушение воспользоваться теми возможностями, которые получает человек, обладающий им. А это - паранормальные психические способности, такие как ясновидение, телепатия, психокинез и другие разновидности. Появились данные, что таким образом они изучают человеческую душу, накопленный ей за всю жизнь негатив. Получается, что у нас есть душа, а кто-то так технически продвинулся, что способен изучать этот феномен. Если продолжить логическую дорожку далее, можно предположить, что они ставят себя на уровень бога. Они бросили вызов Всевышнему, Космическому разуму.
   Всё это кажется мистикой, а учёные называют такие вещи на церковный манер - мракобесием. Но браслет существует, и мы готовы предоставить его на обозрение. Наше признание - своего рода защита от ортодоксальных учёных, спецслужб и государства. Мы надеемся, что широкие слои общественности не дадут вышеперечисленным структурам возможности замолчать данный факт или скрыть процесс ознакомления с иными формами жизни.
   Публикуем фотографию браслета и телефоны тех, у кого он находится.
   Алексей Рогалёв. 20 июня 1996 года".
   Занимательная статья, только совсем не похожа на стиль Рогалёва. Андрей в Интернете с ней не встречался, судя по дате - её место где-то в архивах, хотя по содержанию она актуальна и сегодня. Вопросов стало ещё больше. Размышляя, он нацеплял на запястье и снимал браслет. Проделывал это несколько раз, двигаясь по кухне. Мысли роились, и, казалось, их броунское движение прорвёт мозолистое тело, разделяющее мозг на левое и правое полушария, но ни одной стоящей мыслеформы не сформировалось. За таким сумбурным тренингом его и застала Мария.
   - Ваш мыслительный процесс заставляет менять планы, - возвращая Андрея к реальности, произнесла она.
   - Какие и чьи планы? - изумился тот.
   - Планы мои, о сотрудничестве.
   - Сотрудничество? Кого с кем?
   - Вас со мной.
   - На поприще обмана населения? Как у Ильфа и Петрова хочется спросить: "Почем опиум для народа?" - съязвил Хрусталёв.
   - Вот поэтому планы и меняются, - спокойно отреагировала на грубоватый тон предсказательница.
   В наступившей паузе Мария занялась сервировкой стола. Когда зашипел электрический чайник, а вымытые чашки заправлены растворимым кофе, она присела за столом. Андрей устроился напротив. И тут Хрусталёв почувствовал её мысли. Ему открылся доступ к их восприятию.
   "Сначала о тексте... о планах потом. Как статья?"
   "Это что меня спрашивают?"
   "Вас. Учитесь обмениваться мыслями. Первая тренировка".
   "Статья? Рогалёв?" - они в мыслях общались тезисами, обмен информацией шёл быстрее, чем при устной речи. В народе в таких случаях говорят: "Понимали друг друга с полуслова".
   "С ними знакома по университету. Браслет мой, он и Витя Черников изучали".
   "А почему нет в Интернете?"
   "Это мой черновик для Рогалёва. Закончить должен был он. Ситуация изменилась. Браслет утрачен. Черников в больнице".
   "Мой браслет?"
   "Нет. Ваш - это ваш".
   "Душа, инопланетяне?"
   "Всё так. Вопрос метафизический. Доказательства индивидуальны. У вас будут свои".
   "Возможности?"
   "Человек утратил многое. Помогает восстановить".
   - А можно подробней о данном моменте? - не выдержав такого общения, Хрусталёв перешёл на внешнюю речь.
   "Много слов. Мысли нет".
   "Как пользоваться?"
   "Вы сейчас пользуетесь. Не всё сразу".
   "Это уже освоил".
   "Посмотрим", - она резко встала и прошла ему за спину к выходу из кухни. Он потерял её из виду, и ментальное восприятие нарушилось. Повернувшись к ней лицом, Андрей снова ощутил контакт.
   "Зрение восстановило ментальное восприятие. Нужно мысленно следовать за сигналом. Попробуем", - она прошла к своему прежнему месту вглубь кухни. Хрусталёв мысленно следовал, но и сопровождал взглядом.
   "Поняла. Сядьте прямо", - вернувшись к выходу, остановилась за его спиной.
   Андрей, продолжая сидеть, прикрыл глаза. Не обращая внимания на звуки, искал контакт. Вот при ментальном повороте в сторону двери почудился шепот, пошёл на него.
   "Есть!"
   "Хорошо. Следуйте за мной мысленно", - послышались удаляющиеся шаги, но он не обращал на это внимания. Чужая ментальная энергия была перед ним.
   "Откройте глаза".
   Открыл. Сидит в одиночестве за столом спиной к выходу. Контакт ослабевает, зрение создает значительные помехи.
   "Держите".
   "Стараюсь. Да, вот лучше", - он уцепился за ниточку, при этом глаза расширились, и казалось, что широко раскрытыми глазами он не видит картинки целиком перед собой, а ощущает только контуры.
   "Это пройдет".
   "Вот это не было мыслью".
   "Было. Вы не успели свои ощущения отстроить и перевести в привычную для человека мыслительную операцию. Сначала так, потом разберётесь".
   "Ладно".
   "Красивое слово. Теперь повернитесь к двери".
   Он выполнил команду. Слегка прищурил глаза. Впереди серая пустота. Контакт слабел, но не исчезал совсем.
   "Вы где?"
   "В комнате".
   "От расстояния зависит?"
   "Конечно, сигнал слабеет. Браслет - усилитель".
   "Насколько хватает?"
   "При натренированности и взаимном контакте - на всю планету".
   "А невзаимном?"
   "Индивидуально для каждого".
   "А если снять?"
   "Снимите".
   Он, сняв браслет, спрятал его в карман. Ничего не изменилось.
   "Браслет индивидуален под вас. Пока развиваетесь - на руке. Потом - лишь в одном измерении".
   "Поможете с развитием?"
   "Это уже сотрудничество".
   "Взамен обучению? Ясно. В чём заключается?"
   "Оказываем услуги банкам по экономической безопасности. Выполняете поручения. Оклад плюс проценты от гонораров".
   "Как объяснить дома?"
   "Агентство по контролю платежеспособности клиентов. Что-то в этом роде".
   "Большие гонорары?"
   "Существуют предложения по такому сотрудничеству. Пока не воспользовалась".
   "Будут вопросы".
   "С клиентами по эзотерии продолжаю одна. Для всех в теме говорю: "Прикрытие". Для себя - привыкла, стабильный заработок".
   "Обман - нехорошо".
   "Обмана нет. Не я так другие, а те ещё хуже".
   "Чем?"
   "Я только предоставляю информацию и даю направление. Оплата по факту и желанию".
   "Так в чем же бизнес?"
   "Ваши десять тысяч".
   "Ах, да. Наверное, не все платят?"
   "Почти все".
   "А предсказания?"
   "Я их стараюсь не делать".
   "Потомственная гадалка?"
   "Рекламный слоган".
   "Ведь кто-то всё равно требует".
   "Отфильтровываем на ранней стадии. Если нет, тогда пятьдесят на пятьдесят в обтекаемой форме, есть такое понятие - вероятное прогнозирование".
   "А как же ..."
   "Всё! Хватит об этом. Нашпионили достаточно".
   Предохранитель щелкнул, как выстрелил, отключив от сети закипевший чайник. Думать и воспринимать не хотелось. Мозг устал и самоизолировался. Андрей снял с подставки чайник, чашки наполнились кипятком. Вошла Мария и села напротив. Посмотрела внимательно ему в глаза. Наверное, в них пустота, а в голове - чистый формат "А4".
   - На сегодня тренировок достаточно, - голосом сообщила она, - пейте кофе и выслушайте краткий инструктаж. Первое, - ни с кем не делитесь информацией о способностях и браслете. Второе, - когда расхаживаете с ним по городу даже в кармане, помните, что вы - магнит. Генерируемое вами притягивает чужую энергию аналогичного свойства, т.е. светлую, если вы добрый, тёмную - когда злитесь. Третье, - научитесь думать, прежде чем говорить. Когда процесс наладится, ваша речь будет совпадать с мыслями. Нет желания делиться информацией, молчите и не сочиняйте ложь или полуправду, не засоряйте мозг. Это даст вам возможность грамотно управлять мыслительным процессом в диалогах, ставя блокаду, препятствующую проникновению в вашу голову. Делая попытку прочесть мои мысли при встрече, вы удивились, что их нет. Сделайте анализ, как это выгодно. И последнее, теперь мы с вами на расстоянии можем обмениваться мыслями, что называемо: "накоротке".
   Уходя, он обещал подумать о сотрудничестве после обсуждения в семье, в общем, взял тайм-аут до нового года.
   На следующий день Андрей, прервав свой краткосрочный отпуск, вышел на работу. Там все поздравляли с благополучным исходом дела, добавляя: "Это в наше время просто чудо, невероятный случай". В какой-то мере коллеги правы, угнанные машины очень редко возвращаются к своим хозяевам. До перерыва день складывался как обычно.
   В обед снова поехал домой, там тоже всё "по-старому". Во дворе при въезде так же стоял автомобиль Механизатора. Помня пункт номер два из инструктажа, спокойно поставил машину в проезде рядом с двором. Но сам приём пищи трансформировался в доведённый до автоматизма ускоренный процесс. Чувствуя себя не в своей тарелке, Хрусталёв уже через пятнадцать минут покинул квартиру. Проходя мимо "Рено Меган", он ещё сдерживал свой гнев, но, усевшись в салон, не вытерпев, решил выполнить обещанное, отправить кого-то в "шиномонтаж".
   Обзор прекрасный, раздражитель стоял в трёх метрах. Напрягся, взгляд - на шинах иномарки. Правое переднее зашипело первым, заднее - вторым. Воздух с лёгким свистом выходил из ровных боковых разрезов шириной в два сантиметра. По мере сжатия шин приходило удовлетворение и к нему. Свидетелей триумфа не было, заведя двигатель, покинул "поле битвы".
   Двигаясь в потоке по "Пролетарке", увидел впереди на обочине две "канареечные" ветровки и машину с синим номером. Лёгкий холодок обжег внутри. Ремнём пристёгнут, скорость - соответствует, номера - чистые. Смело вперёд. Подъезжает. Не тут-то было, предчувствие не обмануло. Жезлом ему показывают место остановки.
   Областное управление, прапорщик, фамилия - неразборчиво. Андрей предъявляет документы, его просят открыть капот и выйти из машины. Повинуется. Прапорщик изучает документы. Возвращается страховой полис. Сверяются номера техпаспорта и таблички, что справа под капотом. Производится внешний осмотр с заглядываем в салон и багажник, предъявляются аптечка, огнетушитель и аварийный знак. Интересуется маршрутом следования. Хрусталёв объясняется, затем гаишник, наконец, спрашивает:
   - Вы знаете, что ваш автомобиль числится в угоне?
   - Числился. Мне два дня назад его вернули следователи.
   - Оставайтесь на месте, мы всё-таки сделаем запрос для порядка, - и с этими словами, держа его документы в руке, он идёт к служебной машине, стоявшей сзади метрах в пяти.
   "Вот работают органы, до сих пор в угоне", - тут же съязвило левое полушарие, но правое посылает интуитивный призыв послушать диалоговую разборку. Андрей нацепил браслет в тот момент, когда прапорщик подошел к открытому окну служебной "пятёрки", из которого выглядывал локоть напарника. Сконцентрировавшись на них, Хрусталёв начал слушать беседу:
   - Всё чисто, лишь руль не заводской комплектации.
   - Я на это ещё тогда обратил. Ты не спрашивал: знает ли, кто угонял?
   - Ещё нет. Может, отпустим, хрен с ним.
   - Сейчас-то, конечно, ни свидетелей, ни аппаратуры.
   - Я вообще говорю. Зачем нам лишние проблемы?
   - Может ты и прав. Ладно, иди, верни документы и поинтересуйся, что знает.
   Шаг за шагом документы приближались к Андрею. Услышанное поразило его настолько, что, не осознавая зачем, он снимает браслет и торопливо, как школьник шпаргалку, прячет его.
   - Извините, нас не успели проинформировать, всё в порядке.
   - Бывает, - промычал Хрусталёв, укладывая документы в бумажник.
   - Скажите, - снова обратился к нему прапорщик, - угонщиков задержали?
   - Нет, даже и не знают, кто сделал. Машину нашли за Волгой в дачном посёлке.
   - Вам повезло, обычно сейчас угоны возвратами не заканчиваются.
   - Я тоже так думаю, - поддержал его Андрей, а затем спросил, - так я могу ехать?
   - Да, конечно. Мой вам совет: поставьте заводской руль, иначе однажды могут отправить на штрафную стоянку до устранения.
   - Спасибо, я так и сделаю.
   Удаляясь, посматривал в зеркало заднего вида. Ярко-жёлтая фигурка скрылась в машине, а та, покинув обочину и развернувшись, поехала в противоположную сторону.
   "Получается, что ждали только меня. А тот второй говорил, что ему знаком руль моей машины. Откуда? Перегонял её? Тогда зачем маскарад с вопросами об угоне? Неужели это они..."
   "Про руль понятно. На дороге не устранишь. Откупиться. Привлекают за взятку. Необходимо обсудить ситуацию с Марией", - выступило инициатором левое полушарие.
   Правое не согласилось, но аргументов не выдвинуло. Возможно, мысль правильна и логична, но явно попирала мужское самолюбие и была чуточку необычна в своём окончании. "Не наше это". Хрусталёва осенило:
   "Это и есть обмен мыслями накоротке?"
   "Да", - ответили ему.
   И тут его прорвало на внутренний диалог:
   "С чем связана инициативность обмена? С вашим именем или образом?"
   "Какой образ? Ну не знаю, может быть, мистической силы, гадалки".
   "Не нравится слово. Привыкайте. Я давно уволился, а меня до сих пор называют военный, хотя мне это не нравилось ни тогда, когда служил, ни теперь".
   "Что хотел обсудить?".
   "Сложившуюся ситуацию".
   "Что же за последнее время стало проблемой в моей жизни? Автомобиль или браслет?"
   "Я сам создаю для себя проблемы? Это явный перебор, напоминает анекдот про армянский комсомол".
   "Идеи по преодолению трудностей? Ну, если избавиться от одного из них? Продать машину, например".
   "Выгода? Подружусь с Механизатором и буду, как и раньше, ездить в общественном транспорте".
   "Кто такой Механизатор?"
   "Да один новый русский, достал меня совсем".
   "Какая выгода от езды в общественном транспорте? Экономия денег".
   "Согласен. Проигрыш во времени и комфорте. Общение с людьми в транспорте - плюс и минус одновременно".
   "Что общественный транспорт? Сейчас он частный".
   "Хотя говорят, что контролируют его госчиновники, в том числе и из МВД. Да, реклама по телевизору цинична: "Всё прекрасное на земле создано ради любви... к себе!"
   "Вот я, любимый, тем самым убиваю себя изнутри и снаружи?"
   "Вы знали, что от первой идеи откажусь? Правильно, поэтому сниму с антресоли заводской руль, неудобный и неэстетичный, поставлю его взамен спортивного и продолжу езду то же на частном, но своём транспорте".
   "А от браслета лишь одно средство - гильотина? Но это во Франции, а у меня, ни загранпаспорта, ни визы, ни денег - нет. Это хорошо?"
   "Хорошо" - относится к наличию у вас чувства юмора, а не к отсутствию у меня денег".
   "Деньги на новогодние подарки".
   "Зарплата - на прожитьё, пенсия - на чёрный день. Кстати, два "чёрных дня" отдал вам. Обычному россиянину из "хрущёвки" праздники не по карману".
   "Так народ молвит, который по Куршавелям не ездит, а народ наш мудр, потому и бедный".
   "Вы не бываете во Франции, но готовы вернуть деньги в качестве аванса?"
   "Заманчиво. Но вы похожи на новых русских, те всё покупают и вы тоже. Нехорошо".
   "Не усложнять? Это как?"
   "Тупо на всё махнуть рукой и повернуть проблемы на сто восемьдесят градусов: пойти на службу к Марии, т.е. к вам".
   "А если на триста шестьдесят градусов?"
   "Попытаться самостоятельно с помощью браслета раздобыть дензнаков".
   "Я такие предупреждения уже слышал от общего знакомого Рогалёва".
   "Может, и в чём-то прав, но не во всём".
   "Что имел ввиду? Психушку".
   "Черников тоже не верил, но попал? Ну, дела. Хотелось бы подробностей".
   "Как всегда: что-то остренькое и интересное, - уходите от прямого ответа".
   "Действительно расскажите при следующей встрече? Сейчас клиенты пожаловали".
   "Чуть не протрубил: "Ловлю на слове".
   "В данном случае имел в виду: ловлю на мысли?"
   "Мне тоже пора, сижу в машине у офиса".
   Вот так закончился для Андрея первый необычный сеанс обмена мыслями с Марией вне видимости друг друга, первый сеанс телепатии на расстоянии. Отключился от внутреннего разговора, словно положил телефонную трубку. От собственных мыслей не отмахнешься так легко:
   "Ей не нравится, что называют её гадалкой! А как бы она хотела?"
   Называть её магом, прорицательницей, ясновидящей не поворачивался язык. Где-то глубоко в подсознании сидело деревенское воспитание, неся в себе ярко выраженное предубеждение, что такое занятие - нехорошее, сродни колдунам и ведьмам. А может и не деревенское, а совдеповское с атеистическим мировоззрением. Возможно она с ним одного поля ягодка, потому сама и выбрала нелюбимый, но всё ж нейтральный бренд.
   В аналогичной ситуации находятся церковные служащие. В коммунистические времена их без разбора, всех подряд, называли попами, но не "батюшками" и не священниками, а про саны и положения вообще можно и не заморачиваться. Спасибо телевидению, сейчас в обиход вошли "священнослужители", "архимандриты" и "патриархи", звучит красиво и отношение к ним соответствующее.
   "Священнослужащий - военнослужащий, но не военный, - продолжал рассуждать Хрусталёв, - который легко и матерно рифмуется".
   Затем он неожиданно перескочил на сам процесс телепатии:
   "Я так и не понял, как это начинается. Нужно обязательно встретиться и переговорить, как и подобает здравым людям. Иначе крыша может поплыть. Интересно, у Черникова как это произошло?"
   Насчёт Черникова он ошибался, с ним произошло совершенно по-другому.

Глава 7

  
   Начало следующего занятия не осложнилось массовостью вопросов по канонам, и готовившему ответы Се Гуну пришлось самому задавать их.
   - Мы уже разобрали треки Себеё о наделении Адепта трансэгрегором, вы усвоили, канон "С" соответствует процессу существования проектора на Земле и лишь незначительно опережает его реальный жизненный цикл. Если в этом каноне произойдёт непрогнозируемое отклонение, то откроется следующий канон "D", а в реальной жизни в точке полифуркации будет произведена корреляция. Сейчас мы рассмотрим треки о предыдущей миссии Мэоса, связанной с проектором А-191 - "А-аза". Прошла она успешно, но дальнейшего развития в канонах "А" и "В" не получила.
   - Почему, спросите вы? И я думаю, сами сможете ответить, изучив предысторию...
   - По-видимому, вы уже догадались, что в каноне "С" Адепт продолжит начатое вместе с А-аза. Куратор Светлых Сил обеспечил С267 скином канона "А", ознакомимся с ним.
   "Великочтимый Сегун!
   Мой следующий трек есть скин памяти проектора А-191, он более доступен вам, чем мне...
   *...
   На тёмно-синем небосклоне зажглась яркая звезда. Маша почувствовала затылком её свет в ночи, хотя перед ней пылал, потрескивая, костёр. Обернуться и посмотреть, что там, за спиной, она не успела, вокруг образовался световой эллипс, и ночные звёзды померкли вместе с костром, перестав для неё существовать. Свет яркий и мощный, пронизывающий каждую клетку тела, захватил её, и в последнем миге эйфории казалось, что она испаряется с поверхности земли, становясь отражённым светом...
   Очнулась неожиданно, стукнувшись головой о колено, серёжка неприятно защемила мочку уха. Костёр продолжал гореть, но уже не так весело. Маша встряхнулась, чтобы сбросить дремоту, и тут ей припомнилось, что в полусне, кто-то светил ей в спину. Обернулась непроизвольно, стараясь избавиться от ощущения чего-то постоянно происходящего сзади. Ночь, тёмная и непроглядная тайга, мириады светящихся точек на небе. Одна звезда вспыхнула и погасла, словно подмигнув ей, а на правом запястье блеснул её последний лучик.
   "Бред! Нужно идти спать", - испугалась она своих ощущений. Но левая рука опять непроизвольно схватилась за запястье правой.
   "Господи! Что это?!" - удивилась она, отдёрнув руку. Её взору, играя и переливаясь пламенем костра, предстал браслет.
   "Витька!" - первая мысль, оправдывающая возникновение на её руке вещицы.
   "Подкрался и надел, пока дремала! Решил мириться".
   Сегодня вечером она поссорилась со своим парнем, отказав ему в притязаниях на более близкие и интимные отношения. Сильно переживала, Черников нравился ей. И он был у неё первым парнем, которого она опасалась, боязнь слабости - не сможет сдержать его. И даже не так: она хотела близости, но чего-то страшилась, проще сказать, внутри шла незримая борьба двух "Я": одно - за продолжение любви, другое - за любовь и её продолжение в сексе. Она не могла выбрать, потому что выбора не было, и это её пугало.
   Маша, подбросив два увесистых полена в костёр, прошла к Витькиной палатке. По сапу и храпу поняла, что в ней спят оба исполнителя звуков, пожав плечами, вернулась к костру, бросила ещё одно толстое полено и охапку хвороста.
   "На час хватит, а там уже и утро", - подумав так, она пошла спать.
   Отстегнув полог своего двухместного убежища из полиэстера, обнаружила, что Татьяны нет на месте.
   "Опять с кем-то звёзды считает..." - была её последняя мысль перед сладостным погружением в сон.
   Утром подружка дрыхла рядом, как ни в чём небывало. Маша стала рассматривать браслет, вертя рукой и трогая его пальцами, когда неожиданно услышала:
   - Маш, ты чего?
   - Витькин подарок изучаю, - ответила она сокурснице.
   - Что за подарок?
   - Браслет. Не видишь, что ли?
   - Славу богу, не у меня одной глюки, таёжный кислород - круче кокса, - произнесла Танька, перевернувшись на бок, собираясь зоревать и дальше.
   - Ты, что, ничего не видишь? - удивилась Маша.
   - Не парься, я вчера НЛО видела, а Юрка вот - нет, - не оборачиваясь, пробормотала та.
   - НЛО? - насторожилась Машка.
   - Ну да, НЛО. Лежу на спине, небо рассматриваю, вижу, шар завис, почти над нами. Юрик мне не поверил, убеждал - это у меня такая форма оргазма. Дурак, отчего ему быть-то? - спросонья Танька поведала о своих ночных приключениях.
   - Ты опять? - с укоризной спросила Маша.
   - А что в этом плохого, я предохраняюсь, - тихо и невнятно оправдывалась Таня, засыпая снова.
   И тут Маша вспомнила, что она тоже видела шар, который потом исчез. Ей стало не по себе: память о прошедшей ночи фрагментирована, и отдельные её осколки не складывались в целостную картину. Она встала, взяв полотенце и зубную щётку с тюбиком пасты, пошла умываться.
   "Вот и Танька помешана на сексе... что в этом плохого?"
   "Ранний секс - скучный брак, а там недалеко и до..."
   Она так и не додумала, что там... откручивая белую пробку зеленоватой пыт-бутылки, подвешенной горлышком вниз, взглядом снова повстречалась с браслетом...
   "Не мог Витька этого сделать, не похоже на него, сам никогда первый не уступит". "А может любит?!.."
   ...#"
   - В каноне "А" изложено дальнейшее развитие ситуации без исправления ошибок. Изучив следующий трек, представляющий собой объединенный скин Адепта и Аазы, вы поймёте, что борьбу с тэонами в области сексуального вожделения в сознаниях курируемых проекторов нужно было начинать ещё ранее. Итак, есть встреча Адепта и Аазы в процессе изучения возможностей трансэгрегора, смотрите и анализируйте, учитесь воспитывать терпение и мудрость...
   "*...
   Хрусталёв с браслетом на запястье сидел напротив Марии, изумрудная скатерть, как полотно стриженного газона, притягивала тактильные ощущения. Хотелось пригладить ворс на столе, прикоснуться подушечками пальцев к мягкому и пульсирующему. Концентрируясь, он закрыл глаза, и вдруг тьма взорвалась... хаосом. Их одежда растаяла. Став прозрачной, она освободила кожный покров их тел от давления складок материи, её словно не существовало, и они теперь - Адам и Ева на изумрудном поле, а браслет их - искуситель-змей; рухнул не только барьер видимости, но и помехоограничивающая среда... а морали и этики нет, их ещё не ввели, как тогда, у Адамы и Евы.
   Возбуждение усилилось. Он видел большие коричневые округлости сосков, приподнятые груди... талия, соблазнительный белый стан и тёмный треугольник меж бёдер...
   Он не скрывал эрекцию, а её глаза вожделенно осматривали его. И тогда он встал, не стесняясь, ноги сами засеменили к ней, руки подняли её со стула. Она, не сопротивляясь, положила руки ему на плечи, как будто собираясь вальсировать. Но он вместо танца раздвинул её ноги и сделал попытку войти, с первого раза не удалось. Она сняла руки с плеч, помогла и поправила, и вот они упали... в нирвану...
   Очнулись на столе... в одежде, задранной и раздвинутой, с новыми ощущениями и мыслями...
   Он: "Она - богиня!"
   Она: "А зачем мне Черников?.."
   ...#"
   - Провал миссии в каноне "В" был ещё очевидней. Блокираторами снова выступили тэоны, воспользовавшись импульсами сексуальной направленности. Секс, власть и скука - вот их постоянные союзники.
   "Целомудренный Сегун!
   Следующий трек есть скин памяти друга проектора А-191, он поучителен и трагичен, впрочем, не сэонам судить...
   *...
   Ожидая на съёмной квартире Машу, Виктор в задумчивости цедил пиво, подтверждая древнегреческий постулат, что истина в вине. Позднее утро, переходящее в полдень, было хмурым. Он выкуривал одну сигарету за другой. Во рту - словно кошки нагадили, а в душе они же и скреблись, стараясь зарыть то, что наделали во рту. Он попался, по-глупому, как мальчишка. Все его навыки, связанные с браслетом, были направлены на извлечение лёгких денег. Начиналось всё просто, обыгрывая в общаге студентов в пульку, переключился на казино. Там его быстро вычислили, подсадив на кокс, подсунули девчонку, та вызнала секрет, теперь они требуют компенсаций. Прежним способом добыть денег невозможно, да и плата не в валюте, а в услуге - отдать им браслет и Машу, ведь только с её помощью можно обучиться всем тем навыкам, которые даёт эта штуковина.
   У него есть выбор - между левым и правым нагрудными карманами его модной джинсовой рубашки, хотя, по большому счёту, выбора уже нет. В одном кармане лежит ампула с "Гомком", в другом - проверенное средство, заставившее Машу однажды лечь с ним в постель - таблетка любви. Теперь она должна оказаться в постели с другим мужчиной и стать героиней порнофильма, иных реальных и быстрых способов склонить её к сотрудничеству, у его новых хозяев, нет.
   В хаосе чувств он искал оправдания и подсказки. Мозг, как мог, анализировал... чужие импульсы идей. "Любит ли он её?" - от такого вопроса ему стало нехорошо. Его душа возмущалась и противилась, сознание, закрываясь, искало выход из тупика. И он был найден: "А любит ли она его?" Цепочка стала разворачиваться дальше, кто-то незримый раскатывал перед ним дорожкой красный ковёр, и он шагнул по нему: "Если "да", то сама пойдёт на всё ради любви!" Он сделал ещё шаг: "А если "нет?" "Тогда уже один из двух карманов", - подсказывал ему незримый.
   ...#"
   Наконец, последовал и первый ожидаемый вопрос из аудитории, рыжеватый слушатель вызвался подискутировать:
   - Скажите, Владыко, а не лишают ли кураторы проекторов свободного выбора, ведь в будущем их мыслеобразы могут потускнеть, т.е. я хотел сказать, что проекторы перестанут творить креативные образы, находясь под гнётом коррекции сознания?
   Се Гун в душе порадовался такому вопросу, аудитория включилась, появился интерес, который поднимает качество обучения на более высокий уровень. Он ответил, не задумываясь, продолжая интриговать аудиторию:
   - Есть в этом что-то пугающее, но из двух зол выбирают меньшее...
   - Что вы имели в виду?
   - Хорошо, мы немного отойдём от темы и заглянем чуть вперёд, чтобы вы сами убедились в правоте моих слов. Для этого я предоставлю на ваше рассмотрение трек о закрытие канона "В"...
   "Огнеподный Сегун!
   Мой следующий трек о Мэосе, подвергшемуся угрозе хаоса...
   *...
   Трансэгрегор открыл доступ на Мэос сознанию потенциального проектора в каноне "В". Тэоны, вывернутые наизнанку, ворвались в лоно корабля, указывая дорогу хаосу, но матрица выстояла, её чистые кристаллы не замутились, хаос не поразил их.
   Тэонов заблокировали. Чёрные шары, больше похожие на дыры, переливаясь и деформируясь тьмой, как бездонные присоски, лишь пугали своими воронками, но поглотить свет у них не было силы.
   Борьба была недолгой, скорее молниеносной, голубая вспышка, и тэоны лишились суб-аруны, а их муть, затихнув, растаяла, как утренние сумерки под лучами солнца. Их след выжгли из памяти проектора. И разъярённый хаос ворвался лишь в его сознание, неся проектору полное раздвоение личности. Чувства вывернуты наизнанку и направлены внутрь, сэоны временно потеряли его, он влюбился в себя, а в нём - хаос...
   ...#"
   Итак, я отвечу на ваш последний вопрос:
   - Если проектор ищет гуру, то нельзя лишать его свободного выбора, но и оставлять надолго без учителя вредно, ибо желающих иметь вассалов больше, чем готовых перевоплотиться в ученика и подняться вместе с ним к свету.

Глава 8.

  
   Машино детство прошло в деревне, и было оно обычным, как и у многих сельских девчонок. По мере своих сил и возможностей она помогала родителям по хозяйству, но школа оставалась всегда на первом месте, в гармонии с природой и дружбой со сверстниками. Как у всех в то "застойное" время. Девичьи мечты не выбивались из возрастного цикла, единственным отличием было то, что Маша мечтала вслух, не стесняясь делиться с матерью, подругами и учителями. Ученицей она была прилежной, почти отличницей, тяготела к дисциплинам, которые в будущем позволяли овладеть профессиями сельской интеллигенции - ветврач, учитель.
   И вот в седьмом классе произошло, по деревенским меркам, чудо: девчонка стала отдавать предпочтение физике. Точнее сказать, молодой преподаватель Сергей Александрович, (фамилия уже не помнится) открыл для неё новую науку о свойствах и строении материи. В школе он появился неожиданно, во второй четверти, в канун Нового года: у выпускника пединститута что-то не сложилось со службой в армии. В сельских школах почти всегда проблемы с вакансиями преподавателей физики, время от времени, - и математики, а вот с преподавателями русского языка и литературы - нет.
   С его приходом урок физики преобразился, мало того, что сам он был красавцем, все девчонки влюблялись в него, умел ещё и увлекать за собой в дебри неизвестного. Всё вдруг становилось доступно и интересно, и однажды, когда весь класс играл в исследователей, выясняя, каким образом можно замерить температуру дверной ручки, Маша поняла, что о профессии врача можно позабыть. Весной Сергей Александрович всё же ушёл служить, а вместо него приехала молодая физичка-истеричка, но Мария твёрдо решила стать физиком и не изменяла своих планов вплоть до окончания школы.
   Родители физику не противились, а школьный завуч, пожимая плечами, добавляла с надеждой, что в школе появится свой преподаватель, и не будет вечной чехарды.
   В областной университет Маша поступила с первой попытки, училась легко, времени хватало и на многое другое. На втором курсе подружилась с Витькой Черниковым и под его влиянием на летних каникулах махнула с группой студентов и преподавателей на Урал, на реку Чусовую, попробовать таёжной романтики. Всё было ново и потому изумительно, дружба от привязанности и взаимного доверия продвигалась к иным, более близким отношениям благодаря общему интересу к любопытной вещице.
   Обладательницей браслета Маша стала почти так же, как и Андрей, только не днём, а ночью, и не в городе, а на берегу реки у костра. Отчего-то не спалось, наблюдая звёздное небо, загадала желание яркому шару, и оно исполнилось, шар посветил...
   Жажда исследования и первенства удерживала от возможности открыться всем, но потребность поделиться заставила продемонстрировать свои новые возможности сначала Виктору, а затем, опять по его настоятельной просьбе, и куратору группы, аспиранту Рогалёву.
   Образовавший исследовательский кластер в группе отдыхающих, схожий структурно с двойной матрёшкой, по возвращении в университет не распался в своей малой части, но и не приобрел новых членов. Метафизический характер исследований не оставлял возможности перехода на более открытый формат, ибо они уже были знакомы с негласной мировой корпоративной этикой учёных. Так они и просуществовали до четвёртого курса. Рогалёв постепенно приобретал авторитет парапсихолога, формулируя свои взгляды на паранормальные явления в околонаучных статьях. Витька всё больше сживался с браслетом, создавая своим поведением иллюзию относительно собственника артефакта, получалось, что это Маша при охватывающем запястье кольце, а не наоборот.
   Сама Мария легко обходилась без катализатора, её способности развились очень быстро. Если бы при личностном анкетировании существовала графа о прошлых воплощениях, то её смело можно заполнить современным словом - экстрасенс. Она себя не считала таковой, надолго отдавая браслет Виктору. Тот даже на каникулы ездил домой вместе с ним, но достичь сопоставимых с ней успехов не мог. Такое состояние раззадоривало Черникова ещё больше, заставив его отношение к исследованиям перешагнуть классический вариант и стать подобием спортивных соревнований.
   И вот однажды, нарушив договорённость о последовательности освоения артефакта, так называемой пошаговой цепочки, Виктор форсировал события. Он, совместив треугольную метку внутреннего кольца браслета с кнопкой ромбовидной формы внешнего, нажал её.
   Несколько секунд ожидания заканчиваются лёгкой вибрацией и метаморфозой окружающей обстановки, названной впоследствии Виктором переходом в иное измерение. Никакому описанию или ассоциативному сравнению это не поддавалось. Было ли иное измерение реальностью или галлюцинацией, он так и не смог ответить, поскольку пробыл там совсем недолго. Увиденное шокировало и испугало, и инстинкт самосохранения заставил Виктора вернуть всё на браслете в исходное состояние. Возврат к реальности произошёл мгновенно, словно переключение телевизионного канала.
   Эксперимент с браслетом для Черникова не прошёл бесследно. В физическом плане он оставался прежним, но его сознание перегрузилось, как операционная система компьютера. Выражалось это в его отношение к окружающему миру. Он не соревновался, и браслет перестал быть артефактом для него, банальная фраза из кино: "Кто понял жизнь, тот не спешит", отражала как нельзя лучше его состояние в тот момент.
   На расспросы, как там, отвечал, что и сам ничего не понял. Это могло бы насторожить Марию, но Виктор стал более внимательно относиться к ней, снова ухаживал, как и на втором курсе. Анархии пришёл конец, а руководство проектом возвратилось к Рогалёву. Отношения с Виктором перешли в новую фазу, они стали жить вместе, и Маша уже мечтала о свадьбе после окончания университета.
   Всё шло хорошо, но она стала замечать, что он скрывает свои мысли от неё, блокируя ей доступ. Ночи стали мучительными для них, он истошно кричал во сне. На расспросы, что же его так беспокоит, сначала отнекивался, говоря, что это от учебных перегрузок, потом сознался - тянет туда, в неизвестность. Предложил новый вариант исследования. Он даже название придумал: "Репортаж из "кротовой норы". Помнится, Рогалёв идею подхватил, но название предложил своё: "Попытка проникновения в гравитационную сингулярность".
   Суть эксперимента: Виктор, имея постоянную телепатическую связь с Марией и оставаясь физически рядом с ней, с помощью браслета отправляет своё сознание в другое измерение. Она озвучивает Рогалёву телепатический обмен, тот фиксирует наблюдения и создаёт новые вопросы для Виктора, физическое состояние Черникова контролируется биометрическими приборами.
   Как и следовало ожидать, первый блин вышел комом, получалось, как в сказке "пойди туда, не зная куда..." Экспериментаторам не хватало научной дерзости в поиске неизвестного, равно как и фактической базы. Но совсем неудачным процесс назвать было нельзя. Виктор чувствовал холод туманности, все попытки перемещения тормозились невидимыми преградами, словно стенами из непрозрачного стекла, рассмотреть сквозь которое ничего возможным не представлялось. Этот барьер не пускал его в само здание иного измерения, и он, как безвизовый турист, толкался и маялся в узких вратах пограничного перехода.
   Физически он оставался в комнате на кушетке, его рука с браслетом лежала на коленях Марии. Бледное лицо с отсутствием эмоций, неподвижное туловище, - но через три минуты после начала эксперимента резко падает температура тела до тридцати двух градусов, пульс замедляется до сорока. По команде Рогалёва Мария, используя браслет, возвращает Виктора в реальность.
   Анализируя последствия, Рогалёв подверг сомнению само существование иного измерения. Виктор принимал это близко к сердцу, нервозность по цепочке передавалась Марии, вообщем, - все были на взводе. Маша предложила себя в роли телепортируемого объекта на том основании, что браслет изначально принадлежит ей и способности у неё развиты лучше, но уже тогда она испытала гнёт со стороны Черникова, требующего уважения к своим идеям. Получалось, как в басне Крылова про лебедя, рака и щуку: нет согласия - нет и дела.
   Сделали перерыв, чтобы всё осмыслить, и в отношениях с Виктором наступил ледниковый период. Он обещал, что потепление придёт: "Вот только решим околонаучную проблему, и личная жизнь наладится". Но у студента Черникова начались проблемы с учёбой, Рогалёв иногда помогал со сдачей экзаменов, но все трое понимали, это выглядит некрасиво.
   Остановка экспериментов пользы не принесла. Это было видно и невооружённым глазом, да и статус-кво так же никого не устраивал. И триумвират под давлением обстоятельств достиг компромисса, но согласие походило на русский авось - будь что будет. Впереди - последний курс, если удача, то дипломный проект, а если нет, - хотя бы ясность в планах на заключительный год обучения.
   Перед "последним" броском - лёгкая тренировка на квартире и без руководителя. Снова туманность и охлаждение тела, но Виктор просит её не торопиться, он что-то понял. Пять минут. Новой информации нет. Пульс - сорок, дыхание - восемь вдохов в минуту, и начинается дрожь всего тела, словно Виктора охватил сильный озноб.
   Только Маша прикоснулась к браслету, дрожь закончилась, посыл от Виктора: "Всё нормально, вижу яркий свет". Нерешительность создаёт паузу в несколько секунд. Тело распадается на чёрные фрагменты, которые сначала выдерживают её форму, а затем уменьшают свой размер до точек. Но пиксели недолго остаются изображением, теряется матрица, и они растворяются в пространстве. Мария делает замах, чтобы перехватить руку с браслетом, но поздно, кисть лишь рассекает пустоту. Виктор исчез, её охватывает шок. Такое можно увидеть только в кино... Кино?.. Зафиксировала ли камера переход? Нужно сосредоточиться на Викторе, чтобы не потерять связь - это главное, остальное потом.
   Как тюнер ловит радиоволну, Маша отыскивает контакт: "...мысли создают и ломают преграды... управление процессом мышления. Не только вожделения, но и желания исполняются мгновенно. Возможно - галлюцинации, но есть вероятность, что и голограммы. Точно, меня контролируют и навязывают образ мышления. Теперь всё сильней, фактически не принадлежу себе, сама читай... они знают..."
   Слабый энергетический маячок сохранял надежду, что контакт не будет потерян, но рядом с ним сильное поле внушало тревогу, понижая шкалу оптимизма. Трансперсональный информационный обмен нарушился. Он стал односторонним. Теперь Мария отслеживала лишь биоэнергетику Виктора, обратной связи не было.
   Поначалу она считывала только чувства и эмоции, сформированные в тройные каноны. Испуг, тревога, страх; удивление, радость, восторг; задумчивость, ступор, мутизм. Всё вторично и направлялось не в её сторону и не ей предназначалось. По всей видимости, информационное взаимодействие осуществлялось рядом, но с кем-то другим.
   Подстроившись, как детектор, к модуляционным особенностям электромагнитного излучения, она моментально испытала воздействие чужеродной энергии в виде подавления инициативы и торможения мыслительного процесса у себя в голове. Захотелось соскользнуть в сторону, уйти от давления. Как только желание сформировалось, атака на мозг уменьшилась, и создалось впечатление, что её контролируют, но уже в мягкой форме. "Мы знаем о вас всё, допускаем обозревать контакт только в качестве стороннего наблюдателя. Это ваш урок". Мария поняла, ей позволили пассивно находиться при информационном обмене.
   "...вы нарушили структурность Меона, не обладая статусом, создали межпространственный коридор, тем самым открыли канал для тэонов, подвергли Мэос угрозе поглощения хаосом", - без эмоций двигалась внутренняя речь космического объекта.
   "Мы только исследователи..." - оправдывался мозг Виктора.
   "Это функции сэонов, а вы объекты их исследований. За нарушения статуса будете наказаны".
   "Как это? Меня осудят? Кто? Сэоны?"
   "Сэоны - исполнители, решение принимают иерархи Светлых Сил. Их наказание - самое достойное".
   "Меня посадят в инопланетную тюрьму?"
   "У нас отсутствуют тюрьмы, нет и жестоких наказаний, мы совмещаем свободу и порядок. Мотив много важнее поступка, потому для возврата к истокам из вашей памяти уберутся хаосные вкрапления".
   "Меня лишат памяти?"
   "Решение: лишить сознание связи с ячейками преступного опыта, блокировать все логические и ассоциационные цепочки, ведущие к ремиссии".
   "Мне оставят воспоминания о контакте и коридоре?"
   "Да. Частично".
   "Как это понимать, частично... что означает?"
   Опять только чувства и эмоции. Испуг и недоумение. Затем ниточку обрезали. Пустота и боль, уже в её голове. В глазах темнеет, чёрные точки вырастают в пятна. Проекция изображения... Виктор снова на кушетке? Это - галлюцинации... Доигрались. Прекратить немедленно. Хватает кисть руки, чтобы снять браслет, но его там нет. Правая рука?.. Да. На левой тоже нет. Снял сам, молодец!
   Виктор поднимает голову, взгляд блуждает вокруг. Опираясь на спинку кушетки, садится.
   - Где я? - произносит он медленно и неразборчиво, - Что это было?
   - Ты дома, со мной! - отвечает Маша ласково и радостно.
   - Ты кто? - изумлённо продолжает опрос Виктор, рассматривая в упор своего визави.
   Лёгкий холодок ужаса полз по спине Марии, перебираясь в область шеи. Не зашевелились и не встали дыбом волосы, она не почувствовала ничего такого, просто вся тыльная сторона головы онемела.
   Перед ней сидел любимый и родной человек, но, возможно, уже, так не хотелось об этом думать, ей теперь недоступный. Он видит незнакомую и чуждую девушку с именем Мария. Стало быть, всё, что произошло, - не галлюцинации, и они действительно "доигрались".
  
   Телепатический обмен мыслями приучил её вести диалог внутри себя, и ей казалось в такие моменты, она, как и прежде, общается с Виктором. Маша спрашивала, и он отвечал ей, но на два важных и судьбоносных вопроса ответов не было никогда.
   - "Витька, Витенька, ну почему это произошло с нами?"
   Молчал Виктор.
   "Что же я могу сказать про тебя?"
   "Скажи: "Вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом".
   "Но ведь не это заставило меня обратить внимание на симпатичного второкурсника?"
   "Разве?.. Тогда моя могучая жажда исследований и путешествий, которой ты заразилась, увлекала тебя".
   "Ты подсмотрел, чем взять... это нечестно. Для деревенской девчонки человек, способный раздвинуть окружающие горизонты, всегда интересен".
   "Я не виноват, ты мне просто понравилась".
   "Витя, что же теперь будет с нами?"
   Снова молчал его голос.
   Виртуальный диалог иногда переходил в каскад воспоминаний, в такой момент она закрывала глаза, и в мыслях визуализировался его образ...
   Сам по себе Виктор был видным парнем. Чуть выше среднего роста, стройный, если бы слегка не узковатые плечи, можно было бы сказать статный. Чистое лицо с чертами мужественности: широкая нижняя челюсть и раздвоенный, с небольшой впадиной подбородок образовывали нижнюю трапецию. На плоских, с едва видимыми ямочками, щеках и заметными височными провалами ровные скулы не выделялись, как и прямой, с острой пипочкой, нос. Мужественность слегка портила пухленькие губы с приподнятыми кончиками, словно их обладатель вот-вот должен одарить вас улыбкой, но девчонки о таких губах говорили: "Они созданы для поцелуев". Чёрнобровый брюнет с карими глазами и длинными ресницами не мог не иметь успеха у слабого пола.
   После визуализации, разворачивались чувственные ощущения...
   Образ улыбки Виктора приводил к воспоминанию о его поцелуях. Минуло уже столько лет, а время её не излечило. По-иному взглянуть на ситуацию заставила фраза, произнесённая седым ветераном на открытии монумента павшим воинам: "...боль проходит, а память остаётся".
   Её боль не проходит, а ведь лекарство где-то рядом. Витька - живой памятник её юности, её надеждам, её любви и незаживающая рана в душе, боль в сердце. Ведь Витька - не памятник, не гранит, хотя он ещё есть, и его как бы нет. Он антивиртуальный: существующий, но невозможный. Но как сделать его реально живым, если врачи не смогли не только исцелить недуг, но и поставить точный диагноз. Рекуррентная шизофрения с депрессивно-параноидными приступами, с характерным бредом метафизического содержания, приведшая к частичному расстройству памяти о текущих событиях, предшествующие заболеванию. Квалифицированные специалисты... сами-то понимали, о чём писали? Сомневаясь в том, что привело к частичной потери памяти, спорная шизофрения, а может всё наоборот, потеря памяти привела к шизофрении?
   Мария точно знала, в чём причина, Рогалёв сделал вид, что поверил её рассказу и записи на видеокамере, которая затем исчезла в неизвестном направлении. Черников отрицал знакомство и с Марией и с Рогалёвым. Их предупредили, чтобы они прекратили поддерживать бред больного человека, иначе проблемы возникнут и у них.
   Рогалёв испугался за свою семью и карьеру и в обмен на то, что руководство вуза оставит данный инцидент без последствий, позволил уговорить себя, а затем и Марию не предавать данный случай огласке, не бросать тень на университет и забыть всё то, что и привело к такому непредсказуемому результату.
   Мария окончила университет, работа по специальности не сложилась, да у неё и не было ни желания, ни возможности. Вечный поиск средств на хороших врачей для Виктора привёл в совершенно необычный, но доходный бизнес. Родственники Черникова финансово поддержать её идеи не могли, а свои просто не понимали, зачем ей, молодой и красивой, держаться за какого-то шизофреника, не являющегося ей законным мужем.
   Каждый раз, вспоминая свою малую родину, она жалела своих стареющих отца с матерью и школьных учителей, чувствовала вину, что не оправдала их надежд. Но ничего поделать с собой не могла. Эти воспоминания и размышления всегда приводили её к Виктору. Казалось, какая здесь связь?
   "Распалась соседская деревня Хоминное, разъехалось село Почтовое... - жаловалась неизвестно кому в мыслях Мария".
   "И что?.. - ей отзывался голос Виктора".
   "И велика вероятность, что такая же участь ожидает место моего рождения".
   "Кому это интересно?"
   "Не об интересе речь".
   "Тогда о чём?"
   "Тебе не понять".
   "Ну, да..."
   "Лишь у того, кто помнит, защемит сердце, подкатит ком к горлу, сожмутся челюсти, и зашумит в ушах. Воспоминания о прошлом всегда будоражат душу".
   "Почему?"
   "Не знаю, возможно, снова хочется стать молодой?"
   "Ты сильно постарела?"
   "Да нет. Но вот есть ведь какое-то чувство, кроме ностальгии?"
   "Ты жалеешь себя..."
   "Наверное, жалость к самой себе, что не остаётся надежд и всё меньше оптимизма, и свет в конце туннеля несёт лишь испуг..."
   "Ты почти заговорила стихами, прямо Есенин..."
   "Есенинские стихи дергают за струны, но душа-то не поёт, а сжимается".
   "Видимо, отпела своё раньше".
   "Когда?"
   "Тогда, когда ты пересекла черту..."
   "Солнце, свет, горизонт... Ты это имел в виду?"
   "Ну, да, близко".
   "Вот, кажется: там - интересное и новое... Я всё равно туда попаду, рано или поздно. И вот там, да, именно в том месте, будет то, чего я ещё не знаю, и то, что не могу себе даже вообразить..."
   "Мечты и грёзы закончились, и вот ты перешагнула горизонт?"
   "Да, я за линией, а здесь всё понятно и известно, только уже нет того видимого горизонта".
   "Куда же он подевался?"
   "Он слился с туманом, и я уже слегка представляю, что там впереди, и не хочется об этом думать, уж лучше обратно, ведь там можно было жить надеждой".
   "А-а! Теперь я понял. Ты лишилась главного, что усиливает любопытство ожидания и приносит радость..."
   "И что же это по-твоему?"
   "По-моему - это мечта... о будущем".
   "Ты думаешь, я разучилась мечтать?"
   "Нет, я думаю, ты мечтаешь... о прошлом".
   "Но вот видишь, мы опять пришли к тому, с чего начали..."
   "Не понял?"
   "Если человек теряет память, то разрушается его эмоциональная насыщенность. Душевные качества обедняются, он фактически становится машиной. Душа засыпает, хуже того - консервируется".
   "Тогда ищи ключ и вскрой эти консервы!.."
   В прошлом месяце звонок от Рогалёва позвал её назад в будущее. Она и сама понимала, что деньги не вернут её любовь, врачи бессильны восстановить память Виктору. Клин вышибают клином, кто лишил, тот и вернёт. Новый браслет - возрождённые надежды. Хрусталёв или спаситель, или могильщик. Лучше первое, чем второе, и от неё многое зависит.
   "Как уберечь Хрусталёва от ошибок Черникова? - спрашивала себя Маша.
   "Позвольте, это какие ошибки? - тут же возмущался голос Черникова".
   "Ладно, проехали..."
   "Нет, подожди..."
   "Да, жаль, что, согласно теории Рогалёва я не обладаю гипнозом, внушением или воздействием на сознание других людей".
   "Они не дали нам такой возможности, значит, чего-то опасаются".
   "В это трудно поверить, что они чего-то боятся".
   "Почему?"
   "Достигнув таких вершин научно-технического прогресса, изучать людей и сторониться - выглядит странным".
   "Да, парадокс, согласен".
   "Ты знаешь, хотя Хрусталёва, как и тебя, тянет к исследованиям, но между вами есть одно отличие".
   "Весь внимание..."
   "У него нет жажды учёного, делать что-то чисто для науки, но присутствует способность истинного обывателя любые новые знания адаптировать в своей реальной жизни".
   "Так это же хорошо!"
   "Воспитывает какого-то Механизатора, защищается от несправедливости гаишников, старается заработать денег".
   "Что же тебя беспокоит?"
   "С моральной точки зрения пока всё в норме, но кто знает, что будет дальше?"
   "Есть к этому предпосылки? Не договариваешь?.."
   "Есть странность в мелочной борьбе с Механизатором, постоянных стычках с милицией".
   "Успокойся! Это жизнь".
   "Согласна, но попахивает анархией или хаосом, как вещают они".
   "Возможно, нет достаточного воспитания, но откуда моральные принципы?"
   "Ты думаешь - деньги?"
   "Я думаю - это быт, и от него никуда не уйти".
   "Биоэнергетика требует калорий, калории - денег... Знакомо".
   "Не нравится?!"
   "Дикое сочетание, хотя правдивое и естественное".
   "Может быть, он просто естественный?"
   "Всё может быть, но мне придётся удержать его от добычи финансовых средств любыми способами".
   "Ты знаешь как?"
   "А ты?"
   "Позволь ему самому себе наставить шишек, и затем помоги их лечить".
   "Ты циник".
   "А как же иначе?"
   "Я хочу использовать его в наших интересах и при этом найти в сотрудничестве пользу и для него?"
   "И вашим, и нашим..."
   "Ну, где-то посередине".
   "Думаешь и надеешься, что Космос поможет, подскажет единственно правильный выход, и поток мыслей побежит в нужном направлении, туда, где такое решение тебя и ожидает?"
   "А почему бы и нет?"
   "Откуда такая уверенность?"
   "Ты не задумывался, что же такое нас объединяет?"
   "В смысле?.."
   "Почему браслеты надели на нас? В этом должно быть что-то общее?"
   "Ну, ты спросила! Отвечу: если это лежит в плоскости науки, тебе при жизни не узнать ответа, в настоящий момент мы слишком просты, как неандертальцы".
   "А если не в плоскости?"
   "Что не в плоскости?"
   "Не в плоскости науки?"
   "А если не в плоскости, если в области религии, то узнаешь, но после смерти, что фактически равноценно первому варианту".
   "А если варианты пересекаются, если они части целого".
   "Как это?"
   "Душа..."
   "И что?"
   "Ну, родственные души..."
   "В чём родство?"
   "Не знаю. В чём родство совершенно разных людей?"
   "Мне тебя не понять!"
   "А меня и не надо! Осмыслить то, что они ищут в нас, их понять".
   "И что это даст?"
   "Тогда сумею найти общий язык с ними, уговорить их возвратить память".
   "Ты думаешь, они согласятся?"
   "Но прежде, чем обратиться к ним, я должна понять Хрусталёва".
   "Вот видишь, следующим человеком, которого ты должна понять, становишься ты сама. Значит я прав!"
   "Да, ты прав! Я должна понять саму себя, а это очень сложно".
   "По той статье, которую ты составила - всё очень просто".
   "Ты опять прав: сложность и мудрость - в простоте, и гениальность там же..."
   "В чём суть простоты?"
   "Наверное, в правде, ведь истина проста и одинока".
   "Так что же есть простота?"
   "Простота... это... - антисложность!"
   "Это не твоё! Тебе подсказали".
   "Пусть подсказывают, я согласна".
   "Смотри!!.."
   "Я и смотрю. Необходимо прекратить лицемерие не только в общении, но и даже в помыслах по отношению к Андрею Викторовичу".
   "Неожиданный поворот!"
   "Я же сама его учила говорить то, что думаешь, а мыслить правильно, без двойных стандартов".
   "А что же такое двойной стандарт?"
   "В этом случае важнее то, кто создаёт стандарты, делая потом их двойными".
   "Знамо дело - лицемеры".
   "А вообще, если стандарт двойной - это уже не стандарт, а скорее... антистандарт".
   "Вот как. Ты так далеко зайдёшь".
   "Не думаю. Всё, что произошло с нами в связи с браслетом, я должна честно и без утайки рассказать Хрусталёву, пусть он самостоятельно и без принуждения примет своё решение".
   "А если он потребует чего-то такого?.."
   "Я не думаю..."
   "Ну, а всё же?"
   "Я пойду на всё..."
   "Нет уверенности. Ты не знаешь дна. Хаос может поглотить тебя".
   "Я надеюсь, что его решение будет справедливым по отношению ко мне, и Космос его удержит".

Глава 9

  
   Говорят, что соседей и родственников не выбирают. Кто говорит? Соседи, когда отношения у них не добрососедские. В подъезде Хрусталёва народное утверждение кажется несостоятельным, не ругаются, правда и в гости друг к другу не ходят. Визит бабы Веры в квартиру Андрея - не простое событие, хотя и местного масштаба. К тому же Вера Васильевна Ухваткина - мать Механизатора.
   - Здравствуйте! - громко с порога поприветствовала баба Вера, - можно к вам в гости?
   - Проходите, проходите! - так же громко повторилась Ленка, забыв от неожиданности ответить на приветствие.
   - Здравствуйте, баб Вер! - произнёс Андрей из глубины комнаты, хотя бабушкой, по отношению к его возрасту, она и не была, но так уж повелось у них во дворе и не ему, самому младшему из старожил, это менять.
   - Вот решилась посмотреть, как соседи живут, а то помру, и знать не буду, - вроде как извиняясь, оправдывала своё появление у них Вера Васильевна.
   - Ну, что-то не то вы говорите, Вера Васильевна, помирать вам рановато, - отреагировала на последние слова супруга Хрусталёва.
   - Э, милая, не нам судить, кому рано или поздно, на то воля божья, - в церковном стиле парировала гостья.
   Она прошла из прихожей мимо кухни в комнату, подтверждая свои намерения осмотреться. Конечно, планировкой хрущёвки удивить на сегодняшний день можно только российских детей состоятельных родителей, которые или сами когда-то жили в таких трущобах, или их знакомые, друзья юности, родственники провели экскурсии по малопригодному жилью на тему: "Так жить нельзя". Поэтому обозреть Вера Васильевна могла только ремонт, мебель, её расстановку, что в малогабаритных квартирах зависело от дизайнерского таланта жильцов, и чистоту, порядок, цветочную флору, что уже относилось напрямую к компетенции хозяек. В преддверии Нового года у окна за диваном стояла наряженная ёлка. Разноцветные огоньки китайского производства циклично перемещались снизу вверх и обратно. Выглядело это празднично и завораживающе. Неудивительно, что баба Вера остановила свой взор на ёлке.
   - Как у нас ёлка? - перехватив её взгляд, спросила Лена, - нравится?
   - Красавица, - щурясь, как бы рассматривая, проговорила Вера Васильевна, - вот теперь вижу, что скоро Новый год с Рождеством, а то на улице всё нескончаемая осень, никак не сзимеет.
   В домашней обстановке Хрусталёв старался не пользоваться своими навыками, иначе обычная жизнь может превратиться в ад, но в настоящий момент просто интуитивно почувствовал, что баба Вера пришла именно к нему.
   - Андрюш, - обратилась гостья к хозяину, - я что хотела спросить. Слышала, у тебя машину в прошлом хулиганы портили, чем же всё закончилось?
   - Да ничем. Начали на ночь ставить на стоянку, и всё прекратилось.
   - Ударом по семейному бюджету это закончилось, - иронически поправила его Елена.
   Пару лет назад, сразу после приобретения их семьёй автомобиля, по центру города прокатилась волна варварских погромов легковых машин. В этот период в центре открылось несколько автостоянок с довольно дорогой платой за оказываемые услуги по охране. Все они принадлежали, можно сказать, одному холдингу - родственникам чиновников из местной районной администрации. Народ прореагировал бойкотом. Но когда, как вот, например, у их "Лады", в течение одного месяца отрывают и выбрасывают в мусорные контейнеры боковое зеркало, крадут пульт от магнитолы, разбивают заднее тонированное стекло, то стоимость восстановлений уже превышают плату за услуги стоянки, и так у многих знакомых. Погромы прекратились не заботами милиции, а плотностью наполнения стоянок. В настоящий момент они переполнены, машины на ночь оставляют во дворах, на улицах, милиция не изменяет себе, а погромов нет. Так - простое совпадение.
   - А зачем вы спрашиваете? - теперь уже задал вопрос Хрусталёв.
   - Да вот машину моего Лёшки, как не приедет ко мне, хулиганы портят, - жаловалась баба Вера, - он решил уже и поменять её, говорит, что она плохая стала. Я ему - не в том дело, насолил кому-то у нас, вот тебе и мстят.
   - Кому-то - это всему двору, - решился Андрей на встречную жалобу, - ставит поперёк заезда во двор, и я с ним ругался, и другие, но он не воспринимает нас, дворовых, никак.
   - И я ему про это, веди себя с людьми по-людски, а он же помощник депутата, власть почти, да ёще и бизнесмен, как ни как, - продолжала она, - говорит, что ему положено так себя вести на своей земле. Поменяю на джип, чтобы с видеокамерами был, вот тогда и поймаю хулиганов. Смотри, говорю ему, как бы тебя не поймали.
   - А вы к нему переезжайте жить, так и проблема решится, - шуткой предложил Андрей.
   - Нет, милок, я из этой квартиры перееду только в последний приют, как и все мои бывшие подружки - с цветами на асфальте, - трагично возразила баба Вера.
   - Теть Вер, может чаю? - спросила Лена.
   - Да нет, Лен, спасибо, пойду, - отказалась она, - посмотрела и хватит. Ладно живёте, дай бог вам всех благ.
   После её ухода Андрей переглянулся с супругой, и она, как бы прочла его мысли, сказала, глядя ему прямо в лицо:
   - Прямо фатализм какой-то, что-то Вера Васильевна вне себя.
   - За сына беспокоится, наверное, и её достал тоже, - поддержал тему он.
   - Что теперь за него волноваться, материальное положение высокое, при власти, развёлся вот только, женится заново, на такие перспективы желающие найдутся, - возразила она.
   - Откуда такие подробности? - удивился Андрей.
   - А ты про сарафанное радио слышал? Так выйди к старушкам во двор хоть на пять минут, много чего интересного услышишь.
   - А что там про помощника, про власть говорят? Кому он взялся помогать?
   - Ну, ты прямо на Луне живёшь. Кто к нам последние годы во двор всё агитировать приходит?
   - Мэр что ли? Так он помощник Помпеева... Ну даёт Механизатор! - иронично воскликнул Хрусталёв.
   - Кто механизатор? - недоумённо переспросила Елена.
   - Да это я так, подцепил модное слово, - спохватившись, оправдался Андрей.
   А про себя подумал: "Ведь Вера Васильевна предупредить приходила, не хочет скандала во дворе. Что мы без наших проницательных пенсионеров делать будем?"
   И вот накануне Нового года, точнее двадцать шестого декабря, Механизатор сделал свой запланированный ход. Во дворе стоял новенький "Лексус", светло-бежевый металлик с тонированными стёклами. Располагался демонстративно по центру въезда во двор, по данному признаку Хрусталёв и догадался, что машина Механизатора. Проходя мимо, он сквозь тёмные стёкла рассмотрел на переднем пассажирском сиденье ноутбук в рабочем состоянии, крышка дисплея поднята. "Интересно посмотреть мышеловку изнутри, сейчас из квартиры и заглянем в салон".
   Расположившись удобно на диване и закрыв глаза, Андрей, сконцентрировавшись, мысленно переместился во двор к "Лексусу". Вот он всё ближе и отчётливее, правая передняя дверь, салон, на сиденье ноутбук. Экран дисплея тёмный, серая с буковками клавиатура, длинный "пробел" потонул и всплыл. Ожил голубизной экран, заставка - картина Брюллова "Последний день Помпеи", множество цветных ярлыков и лозунг-надпись "Не бывать этому никогда", посредине контекстное меню с запросом пароля. Да, Механизатор - эстет-декадент. От компьютера два тонких кабеля к салонному зеркалу, где на специальной пластмассовой струбцине под углом девяносто градусов друг к другу закреплены четыре миниатюрные камеры. На заднем сиденье чёрная сумка от компьютера, из кармашка выглядывают два пластиковых футляра для дисков. Андрей пожалел, что не умеет взламывать пароли, и не научен перемещать предметы. Вдруг водительская дверь уплывает, и на сиденье усаживается чёрная кожаная куртка, волосатая рука с печаткой поворачивает ноутбук к... Механизатору, палец последовательно нажимает клавиши "х", "в", "а", "т". Пароль - "хват", от фамилии Ухваткин. Прокручивает файлы записей от видеокамер, ничего интересного, захлопывает крышку. Ну что же, пока до встречи.
   Андрей открывает глаза и довольный своими успехами, заламывает руки за голову. "Значит, пароль - "хват", - повторилось левое полушарие. "Приятель наш рождён быть хватом... Слуга и друг электората", - творчески ответила правая половинка мозга. Рифмы на волне эйфории складывались сами. Игра в казаки-разбойники, предложенная сыном Веры Васильевны, заводила Андрея, в ней чувствуется настоящий драйв. "Но каков Механизатор! Уважаю, хотя имея деньги - это просто развлечение, блажь. Ну, что ж, поиграем. Мария научит, и я эту технику обойду. Значит - сотрудничество, а почему бы и нет?"
  
   - Я очень рада, что вы согласились на сотрудничество, но меня настораживает тот факт, что косвенно лоббистом моего предложения стал некий Механизатор, - так при встрече на следующий день после его шпионских похождений начала беседу Мария.
   С каждым приходом Хрусталёв знакомился всё ближе с офисной квартирой гадалки. Во время прошлых посещений были разведаны клиентский зал и столовая, сегодня - "разгрузочная" комната сразу за кухней по коридору. Помещение выглядело жилым и по своему назначению подходило как для отдыха персонала, так и разговоров тет-а-тет. Его размер казался больше из-за свободного места в центре, которое занимал лишь ворсистый палас с красивым, но не броским рисунком на бежевом поле. Справа от входа - два мягких кресла со светло-рыжей бархатной обивкой, между ними - плетёный журнальный столик с золотистым лаковым отливом и торшер с жёлтым абажуром. Вдоль длинной стены - набор высокой корпусной мебели из трёх элементов: большого - в центре и двух приставных, поменьше. У окна, закрывая батарею отопления, диван, с точно такой же, как и у кресел, обивкой цвета априкот. Между ним и свободной стеной - узкий проход на балкон. Люстра деревянная, цвет - как у стенки - тёмный бук и с энергосберегающими лампами. Обои двухкомпонентные, снизу на одну треть высоты тёмно-красные, сверху - светло-бежевые с рисунком в виде веточек эвкалипта или травы тимофеевки. Шторы гармонировали с верхней частью обоев тоном и рисунком. Хозяйка сделала комнату по своему вкусу и для души, и Хрусталёву понравилось.
   Расположившись в кресле, Андрей ощутил комфорт. Современная мягкая мебель устроена так, что расслабляет все элементы опорно-двигательной системы человека, позволяя им отдыхать одновременно. Такое состояние притягивает лень и наслаждение блаженством, размышлять не хочется.
   Поэтому он, сидя, улыбался во весь рот, молчал, редкие мысли не пытались прятаться, наоборот, его открытое сознание лениво стремилось зацепить что-нибудь чужое. Иногда это удавалось, но особого смысла захваченное не имело, ведь сама суть суждений собеседницы и так была предсказуема.
   Хозяйка устроилась напротив на диванчике. Она свою мебель знала, оттого и не собиралась расслабляться, к тому же, просто сидеть в таких условиях женщине в юбке всегда доставляет беспокойство, вызываемое скромностью и приличием. Потому Мария лишь слегка присела на краешек дивана: боясь опрокинуться назад, не опиралась на спину. Стройные ножки, в чёрных ажурных чулках и остроносых туфлях на высокой шпильке, были плотно сведены между собой и прижаты влево к верхнему обрезу дивана, а задники туфель упирались в его низ.
   Гадалка и в этот раз удивила Хрусталёва своим нарядом. Нет, косметикой и бижутерией она не воспользовалась, здесь и обсуждать нечего, а вот костюм деловой женщины - ей явно к лицу. Здесь дело в психологии, скорей всего костюм менее ожидаем для Андрея по причине рода её занятий, хотя есть и логическое объяснение: они недостаточно знакомы, и он просто не знает её вкусов.
   Чёрная обтягивающая бёдра юбка была по длине чуть выше колен. Тёмный двубортный пиджак с двумя белыми пуговицами, с опущенным вырезом и узкой светлой полосой по кромке лацканов и воротника хорошо подогнан к филигранной фигуре с узкой талией, не пышной, но отчётливо видимой высокой грудью и прямыми плечами. Белая блузка с расстегнутой верхней пуговицей, с кружевными воротником и манжетами, выглядывающими из рукавов пиджака, образовала складку ниже груди между пуговицами по форме и размеру напоминающее куриное яйцо, и тем самым обнажила изящную ткань бюстгальтера и бронзовый участок кожи живота. Волосы как всегда поддерживала светлая широкая лента. Лицо и шея женщины Хрусталеву показались просто идеальными, как с обложки журнала.
   Ответственное за образы и сексуальность правое полушарие мозга Андрея не сдержалось и выдало мыслительный перл: "Да, повезло Витеньке с женщиной, строго-красивая модель!"
   В этот момент щёки Марии слегка зарумянились, одёргивать его как в прошлый раз она не стала, всё ж комплименты - приятная вещь, а вот складку на блузке ликвидировала, вернув затем левую руку в исходное положение на правое бедро поверх другой кисти.
   Кроме того, он отметил, что дистанция между нами во всю длину комнаты выбрана неслучайно. Они ещё не партнёры, а если станут таковыми, то ему даётся понять, кто здесь начальник. Дистанция - это субординация, которая должна соблюдаться, и он уже готов принять такие условия.
   С приподнятой головой и взором, направленным поверх Хрусталёва, Мария начала последовательно и искренне излагать свои взгляды на сотрудничество. Много неожиданных и интересных вещей посчастливилось услышать Андрею, некоторые вопросы он надеялся поставить перед ней, но они решились сами собой. Но чем меньшим объёмом знаний обладаем мы, тем пассивней наше стремление узнать больше и, наоборот, чем шире круг знаний, тем гуще массив вопросов. Свои плюсы он находил в появлении свободного времени, которое собирался тратить на новое хобби - браслет. Материальная сторона сотрудничества тоже его устраивала полностью, семья будет рада такому положению вещей. Счастливые люди - это те, которые всё свободное и рабочее время занимаются любимым делом, и за это им ещё платят зарплату. Казалось, что это бумажный бред и утопия, но Хрусталёву знакомо состояние не по книжке, в прошлом - лётчик, и жаль, что карьера рано закончилось. Андрей не путает его с толстовскими праздностью и полезностью, приписанных классиком к военному сословию. После праздника наступает спад или похмелье, как гласит поговорка, а после труда в радость приходит удовлетворение от сделанного.
   Поначалу Хрусталёв не принял близко к сердцу повествование гадалки о фиаско в изучении браслета, но, поймав взгляд рассказчицы, он понял насколько всё это серьёзно и важно для неё. Излагая процесс лечения Виктора, она мельком всё же посмотрела ему в глаза, и он почувствовал её скорбь и надежду одновременно. Но было и что-то ещё в том мимолётном взгляде, наверное, твёрдость и решительный настрой на борьбу за любовь, что в свою очередь наводило на мысль, случись снова неудача, она её всё равно не сломит. И после этого лицо её слегка просветлело, в этот день его мысли оказались для её сознания не только транспарентными, но и содержали поддержку и понимание.
  
   - Какие новые вопросы у вас возникли? - обратилась Мария к Андрею после окончания своего отчёта.
   - Так опять разные, шёл сюда, были одни, а послушав вас, переквалифицировались в другие, - осторожно начал выстраивать ответ Хрусталёв.
   - Начнём с тех, которые больше всего вас беспокоят. Например?
   - Я не понимаю сути оказываемых услуг банкам, - искренне признался Андрей, - почему они не используют детектор "лжи", ведь сейчас таких игрушек чуть ли не на каждом рынке можно купить.
   - Как вы думаете ими воспользоваться, каждого клиента подключать к прибору - это не серьёзно, - возразила Мария, - проверка честности через запросы и агентурные средства затягивает время, а вот это-уже упущенная выгода. Один банкир мне сказал, что речь здесь не идёт о проверке кредитоспособности. Они хотят знать истинные намерения клиентов, чтобы иметь полную и объективную картину угроз и подводных камней в том или ином проекте, куда банки собираются инвестировать, ведь в роли клиентов выступают и власть и конкуренты. У них существуют аналитические отделы, но наша информация послужит дополнением, а иногда и в качестве оценки или главного мерила работы таких отделов.
   - Но как это будет выглядеть технически, - продолжал упорствовать Хрусталёв, - мы, что будем следить за интересующими субъектами, прослушивая их разговоры?
   - Кстати, такой вопрос возникал и у меня, - призналась Мария, - мне объяснили иной способ. Сами заказчики будут передавать интересующим субъектам тестовые документы, при чтении которых, обязательно возникнут комментарии к текстовке в мыслях для себя. Вот эти комментарии мы должны отсканировать и, запротоколировав, выложить заказчикам.
   - Так это нужно быть при объекте в момент чтения, - разочарованно произнёс Андрей.
   - Необязательно. Нужно только знать сканы объекта и период, когда он будет читать текст, - возразила Маша.
   - Простите, что нужно знать? - изумился Хрусталёв.
   - Ах да, терминология вам не знакома, - спохватилась Маша, - эти формулировки мы разработали совместно с Черниковым. Я сейчас постараюсь всё объяснить. Предположим, что существует энергия мыслеформ как в сознании индивидуума, так и в виде энергетических сгустков в пространстве, те же мыслеформы, только выпущенные в эфир - "сканы". Они имеют разные величины и свойства. Большие, тяжёлые - "кваны", медленные и тягучие. Маленькие, лёгкие - "сквози", быстрые и неуловимые. Для распознавания сканов нужен усилитель и детектор, т.к. они настолько маломощны, что фактически их нет. В роли такого прибора выступает браслет.
   - С первым названием есть ясность, наверняка от слова сканировать, - оживился Андрей, - а вот другие формулировки?
   - Название идут от их свойств. Соответственно "сквози" - от скорости обновления, мгновенно возникли и исчезли, как сквозняк. А вот у "кванов" другая история, первое их рабочий вариант "сваны", но у слова есть второе значение - этническая народность в Грузии, пришлось остановиться на смысловом понятии "группировки" в созвучии - кланы.
   - Я дискутировал с Рогалёвым о материальности мысли, он меня не поддержал, - прояснил своё первоначальное оживление Хрусталёв.
   - Нашу с Витькой теорию он не поддержал также, более того, считал её опасным бредом, - дополнила Мария, а затем, помедлив, произнесла слова в защиту Рогалёва, - хотя откуда ему про это знать, испытать на себе браслет он категорически отказался, мотивируя тем, что потеряет объективность в суждениях.
   - Представители банка знают о браслете и его возможностях? - Андрей перевёл разговор на первоначальную тему.
   - Нет, конечно, - ответила гадалка, - просто они верят в мои способности экстрасенса. У них была возможность убедиться в этом.
   - Мы рискуем нажить врагов в среде и так достаточно для нас чуждой, - сделал вывод Хрусталёв.
   - За риск нам будут достаточно платить, - энергично возразила Мария, - к тому же таких поручений будет не более двух-трёх в месяц, всё остальное время мы посвятим браслету.
   - Что две-три выполненные услуги в месяц создадут для нашей финансовой независимости благоприятный фон? - удивлёно переспросил Андрей.
   - Я считаю, что наши скромные запросы та сумма устроит, - уточнила Мария, - хотя на такие вещи банки не скупятся, тем более мы можем и льготно кредитоваться у них.
   - Хорошо, убедили, - согласился Хрусталёва, - начнём, а там, как говорится, война план покажет.
   - Как я поняла, один вопрос закрыли, - гадалка, улыбнувшись, продолжила, - жду второго.
   - Второй тоже не совсем вопрос, и в нём пока не ясна суть, - дипломатично затронул новую тему Андрей, - судя по вам, ожидаете этого больше всего, ведь это - главное для вас.
   Мария поднялась, понимая, что так будет лучше: не нужно контролировать внешний вид и скрывать эмоции, освободив внимание для интуиции и связанных с ней мыслей. Она не старалась скрывать своего волнения, то, что хотел обсудить Хрусталёв очень важно и не только для неё. Вышла на середину комнаты, как на подиум, но на дефиле это не походило. Голова опущена, левая рука служит опорой локтя правой, которая поддерживает подбородок. Поза задумчивости и подглядывания за своими мыслями.
   Хрусталёв не старался ни прочесть и ни предугадать её мыслей, он смотрел на неё, ожидая. Мария опустила руки, и, подняв голову, устремила на Андрея взгляд. Она знала, что сказать ему, но интуиция подсказывала: будет лучше, если он поймёт всё сам без слов. В затянувшейся паузе их взгляды встретились, и они несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Сознание Андрея словно отлучилось от действительности и пребывало в лёгком трансе. И тут левая рука молчаливой собеседницы поднялась, проделала вращательное движение, собиралась сопроводить сказанное, но Мария опять промолчала, и тем самым словно завела Хрусталёва. Он, стряхнув оцепенение, заговорил первым:
   - У вас есть уверенность, что мы минуем участи Черникова?
   - У меня только надежда, что правильно разработанный и чётко выполняемый наш совместный план не позволит повторить таких ошибок, - быстро выдохнула Маша.
   Теперь она убедилась, что интуиция её не подвела, собеседник во всём разобрался сам и без слов.
   - План уже разработан?
   - Нет. Я же сказала "...наш совместный план". Контуры обрисованы, есть прошлые наработки - всё это позволит нам создать его.
   - Нам двоим?
   - Да. Рогалёва привлекать нет смысла. Он может и не согласиться, - озвучила свои мысли Мария.
   - "Опять повторы, шахматный турнир на две персоны", - Андрей вспомнил о Гарёве, его приятеле, но свои ассоциации не озвучил, а спросил по делу, - когда приступим?
   - Мы уже приступили, - пошутила она, - обсудив кандидатуры исполнителей.
   - Понятно. Следующим шагом, надо полагать, будет обсуждение концепции, - поддержав её настрой, произнёс Хрусталёв и тут же добавил, - кстати, коллега, а каково ваше ФИО?
   - Антонова Мария Анатольевна, - впервые представилась она.
   - "АМА", - изрёк Андрей, - а моё - "ХАВ". Проект назовём "Ама-хав" или "Хав-ама" - не звучит, однако.
   - Гадалка и военный, устраивает, - включилась в игру Мария Анатольевна.
   - А что, оригинально, преодоление трудностей начнём совместно и с простых антипатий к словам, - неожиданно для самого себя согласился Андрей Викторович.
   - Вы что, серьёзно, - встрепенулась она, - зачем вообще какие-то названия?
   - Ладно. Я просто пошутил.
   - С планом поступим так: я набросаю черновик на бумаге и передам на осмысление вам. Затем вы выскажите свои соображения. Идёт?
   - Это смотря, что вы под планами имеете в виду. Если план проекта, то больше двух пунктов я здесь не наблюдаю: первый пункт - обучение, второй - само исполнение. А вот если учебный план, тогда можно в письменном или электронном виде и более развёрнуто.
   - Вы уже самостоятельно отвечаете на свои же вопросы, и как Вы недавно выразились "опять пошли повторы", что свидетельствует о неэффективности нашей беседы, - произнеся это, Мария подошла к правому книжному шкафу и открыла стеклянную дверку.
   - "Пора заканчивать", - поймал скан Андрей, встая с кресла.
   Откуда-то сверху из глубины пространства между стоящими книгами и полкой над ними хозяйка извлекла конверт. Щёлкнул магнитный держатель закрываемой дверцы, Мария протянула Хрусталёву правую руку с конвертом и произнесла: "Аванс". Андрею пришлось сделать пару шагов, чтобы очутиться рядом с ней. Боковым зрением он увидел две фигуры в стёклах шкафа, но внимание было сосредоточено на её руке.
   Конверт был знаком ему, и сумма денег, скрываемых за белой непрозрачной бумагой, не составляла для него тайны, поэтому, не открывая, опустил его во внутренний карман пиджака. "План по электронке получите", - ответила она на благодарность, и впервые заострила внимание на его одежде. Сочетание пиджака с джинсами, ей не понравилось.
   Андрея встрепенулся от её мыслей и стал демонстративно себя рассматривать. Но отражение в стекле не такое, как в зеркале, оно даёт не полную реалистичную картину, а лишь нечёткие заретушированные контуры. Но иной раз, уподобившись художнику, стоит осматривать свой силуэт в прищур, чтобы, не замечая мелких деталей, увидеть фигуру в целом. Андрей смотрел на своё отражение, и в данный момент оно ассоциировалось с эскимо, развёрнутым со стороны палочки. Огромный бесформенный пиджак свисал мятыми и неровными краями над палками ног, обтянутых джинсовой тканью. Длинные полы слегка завернулись, но скрывали ягодицы, и это выглядело, мягко говоря, несуразно.
   "Так же как и эскимо, открывать не с того конца, - съязвило левое полушарие". "В мороженом главное содержание, - не поддержало её правое". Взгляд переместился выше, он увидел лицо мужчины без вредных привычек, неизмученного ни чрезмерным употреблением "Нарзана", ни курением на ночь для лучшего сна. Оно не постарело раньше времени, не отяжелели веки, и не набухли мешки под глазами, глубокие морщины не прорезали лоб, но всё равно, от многолетнего бритья оно потеряло лоск, и молодо уже не выглядело.
   "Да - вот это поважнее пиджака будет, - согласилось левое полушарие". Он поискал глазами гадалку и удивился, когда обнаружил её стоящей в ожидании у двери. Её глаза смеялись. Молча, не поднимая головы, он торопливо проследовал к выходу из комнаты.

Глава 10

  
   Солнечный день. Лес. Много света и изумрудной зелени, трава высока и не позволяет рассмотреть кроны деревьев. Он пытается поднять голову, но не получается, только зелённые травинки и мощные серые стволы в ракурсе его обзора. Вдруг появляется чувство, надо что-то делать, и тогда она снова посмотрит на него сверху вниз своими лучистыми глазами, и ему станет легко-легко, как в детстве, и он поднимется над травой и деревьями и полетит. Да, вот в траве красные глазки, она любит землянику. Он собирает ягоду в пластиковый стакан, сделанный из пэт-бутылки, спешит, ползает на коленях. Надо успеть, пока она не ушла. Горстями ссыпает землянику уже в глубокую фарфоровую чашку, но она всё не наполняется - пуста. И тут, заглянув внутрь чашки, он обнаруживает, что та полна, и ягоды лежат горочкой, а некоторые, не удержавшись, скатываются, падая вниз. "Пора, пора", - гонит его мысль, и он поднимается с колен и бежит. Неожиданно, проваливаясь в яму, падает, земляника красным бисером рассыпается по траве, он спешно собирает её обратно в чашку. Но там вдруг вместо ягод оказывается лесной мусор: жёлтые травинки и чёрно-коричневые, похожие на торфяник, комья земли. Всё - не успел! Заныло, затянуло в левой части груди, ниже сердца, выше живота. Закружилось всё в сером туманном вихре и исчезло.
   Алексей заметался по подушке и проснулся, рука скользнула в области сердце. Оно испугано колотилось, но уже начинало затихать. Вытирая простынёй холодную влагу с подбородка и шеи, он, поднявшись на согнутой в локте правой руке, подумал: "Что это было?" Сознание спешно адаптировалось к реальности, и до него дошло - сон. Алексей старался вспомнить и пережить то, что с ним происходило там, но сновидения, всё ускользая, прятались в свою потаенную норку, и он не мог их зацепить и воспроизвести. В конце концов, осталось лишь одно неприятное ощущение, что он куда-то не успел. "Опять кинут, - подумал он, растолковывая сон, - с землёй на "Сакки-вакки" (ул. Сакко и Ванцетти) надо поторопиться".
   Опершись на правую руку, он сел на краю софы, откинув от себя махровую простынь, босые ноги встали на палас. Приятный освежающий поток воздуха стелился внизу, обволакивая ступни. Голова непроизвольно повернулась к открытой форточке. "Что за зима, спишь почти на улице и под простынёй, - раздражённо думал он, высматривая линии прожилок дерева в оконных ставнях, - и правильно, что оказался от пластиковых окон, сейчас бы пришлось целую половинку распечатать, а спать зимой с открытым окном - это уже, извините, для наших краёв - нонсенс".
   Всего лишь пару лет назад он приобрёл эту двухкомнатную городскую квартиру, старую - если так можно выразиться, четырёхкомнатную двухуровневую - после развода оставил жене с дочкой. У него был ещё коттедж за городом, но там он обитал в основном только летом. Так вот, делая ремонт в этой квартире, строители уговорили его не ставить пластиковых окон, а заказать деревянные стеклопакеты, он, согласившись, потребовал, чтобы тогда у окон были форточки, и, по крайней мере, внешне они выглядели бы как обычные, не раздражая небогатых соседей. Строители исполнили его прихоть, пожимая при этом плечами: "Зачем форточки, когда у вас сплит-система?"
   Оставив в покое воспоминания, он выпрячился во весь рост. Взгляд переместился влево к сдвижным дверям шкафа-купе, где в огромном зеркале от пола и до потолка отражался сорокалетний мужчина в одних плавках, вздутых в интересном месте. Мощная шея, рельефные бицепсы, на крепких ногах солидный торс, в плотной структуре которого просматривались не только мышцы, но и жирок в области талии и пресса. Взявшись правой рукой за небритый подбородок, он повернул своё широкое и скуластое лицо в пол-оборота сначала влево, затем - вправо и, вернув ему первоначальный фас, отпустил. Пальцами обеих рук прочесал, взлохматив, чёрный и негрубый волос и снова вгляделся в своё отражение. Нет, на него всё так же смотрел мужчина хоть куда, и этот по-прежнему нравившийся самому себе мужчина был, не кто иной, как он - Ухваткин Алексей Иванович.
   Налюбовавшись собой, зевая и почёсывая волосатую грудь, он вышел из спальни, и босые ноги понесли его стройное тело к двери туалета. Взявшись уже за ручку, Алексей, передумав открывать, прошёл боковым коридором на кухню. Он вылил старую воду из никелированного чайника в раковину, пузатый сосуд со свистком заново наполнился фильтрованной водой из-под маленького специального крана, заняв своё прежнее место на газовой плите, ручка повернулась, и стальной кружочек ожил. Синенькие огоньки вспыхнули по кольцу горелки с лёгким хлопком, как будто выдохнув воздух ожидания, и загорелись почти бесшумно ровным пламенем. Понаблюдав немного за синеватыми язычками, он открыл холодильник, четыре розовые сосиски из упаковки и пара рыжих яиц с полки двери уместились в маленькой кастрюле, вода закрыла их на толщину пальца. Включилась вторая горелка, и содержимое кастрюли стало поглощать тепло. Только после этого Алексей отправился в туалет.
   Живя третий год холостяком, Алексей уже привык экономить время, обслуживая самого себя. Лишь не терпел он уборок по дому, поэтому и нанял для таких дел женщину, которая приезжала из пригорода, там, где у него коттедж, и два раза в неделю наводила чистоту и порядок. Татьяна Ивановна и её супруг-пенсионер следили за его коттеджем, убирались на участке и в самом доме вот уже несколько лет. Так что когда встал вопрос о горничной для новой квартиры, Ухваткин первым делом обратился к ним, и Татьяна Ивановна, не раздумывая, согласилась, естественно за дополнительную плату.
   Выйдя из туалета, он заглянул на кухню, горелка, над которой в кастрюле закипала вода, перевелась на малый расход газа. Дверь в ванной оставалась открытой: принимая водные процедуры, он не забывал о чайнике. Через несколько минут, услышав протяжный и нарастающий свист, он быстро вернулся с бритвой в руке и лицом наполовину в белой пене, и обе горелки спрятали огонь вовнутрь, а чайник, продолжая шуметь, стал экономнее выбрасывать пар через свисток.
   Завтракал Алексей уже одетым. На столе кроме сосисок с горчицей присутствовали сливочное масло, красная икра и нарезной белый хлеб. Бутерброды для себя он всегда любил делать сам, ломтик батона покрывался маслом, разрезалось пополам варёное яйцо, извлекался желток. Он раскрашивал его, вдавливая в масло, сверху солил, а в опустевшие половинки белка заталкивалась красная икра. Рецепт с желтком он подсмотрел в офицерской столовой в Тоцком у вертолётчиков. Ухваткин проходил там военные сборы после окончания института механизации сельского хозяйства. В отличие от этих курощупов (Помпея с командой), он - настоящий офицер запаса, а его альма-матер - порядочное заведение, и он всегда им гордился.
   Откусывая неправильный бутерброд, он вспомнил свою бывшую супругу, которая, ненавидя его стряпню, называла извращением. "Чего ей не хватало, - с недоумением подумал он, - ведь обожал её и сейчас продолжаю любить. Вот и сон, по-видимому, про это, хотя там куда-то не успел". Неожиданно вернувшись в мыслях назад, к своему утреннему пробуждению, он принялся опять истолковывать свой сон. "А ведь с четверга на пятницу - вещий, - продолжало крутиться в голове, - куда же я могу опоздать?" Запивая кофе со сливками, он продолжал рассуждения, поглощая еду уже в автоматическом режиме, не наслаждаясь ни вкусом, ни ароматом. "Нужно поторопить Помпея с оформлением земельного участка под матушкиным домом, что-то засуетились москвичи, где-то неладное просочилось, или форсируют события? Деньги не любят ждать, а их у тех, похоже, не меряно".
   Позавтракав, так и не придя в своих внутренних дебатах ни к чему конкретному, он убрал со стола, чистая посуда вернулась на своё место, и, бросив взгляд на часы, стал энергичнее собираться на работу. Спешить ему, конечно, было необязательно, ведь он один из учредителей и директор ООО "Симстрой", нештатный помощник депутата Помпеева, но многолетняя привычка не позволяла ему расслабляться и опаздывать просто так, без причины.
   Привычка своими корнями уходила в начало девяностых, когда развалился Союз, а в новых государственных образованиях царили разруха, дефицит и непрогнозируемая инфляция. Деловым людям приходилось быстро ориентироваться в ежедневно меняющейся обстановке, в народе бытовала фраза: "Кто не успел - тот опоздал". Ухваткин в той обстановке усвоил: "Опаздывать нельзя никуда - ни в прямом, ни в фигуральном смысле". Потому и зарегистрировал своё ЧП (частное предприятие), ещё даже не зная, чем оно будет заниматься, отмечая в уставе все возможные виды деятельности.
   На первых порах занимался всем, что могло принести любой доход, невзирая на его размер, затем стал браться только за высокорентабельные проекты, а потом нашлась золотая середина: избегая сверхприбыли, уменьшались риски. Утилизация металлолома на обанкротившихся государственных промышленных предприятиях приносила его ЧП неплохие деньги, хватало на нормальную зарплату персоналу, на развитие фирмы и ему на достойное по тем временам существование. Но глубокой перспективы в таком бизнесе Алексей не видел, поэтому, нагуляв жирок и чувствуя дыхание криминала в спину, он уступил бизнес на корню одному чиновнику, за протекцию на приобретение огромного цехового здания по остаточной стоимости.
   Отремонтировав здание, создал новое предприятие, но от "железной" темы не отошёл. Связи со сталеплавильными предприятиями Урала и Украины остались при нём, фирма занималась оптовой реализацией металлических изделий. Фортуна благоволила ему, дела шли в гору, параллельно с коммерцией развивались приятельские отношения с клиентами из строительной сферы, продолжала крепнуть дружба с административным ресурсом. Вырисовывалось новое поле деятельности - земельные участки под строительство. И снова Ухваткин пускает свой доходный бизнес на торги и снова - за протекцию.
   Новенькое ООО "Симстрой" уже занимается подготовкой стройплощадок непосредственно для строительных организаций. Подготовка заключается не только в поиске и освобождении участков, но главное в оформлении прав на них в администрации. Один из сегодняшних проектов с хорошими дивидендами в недалёком будущем - это хлебокомбинат "Жаткино" с прилегающими двумя пятиэтажками, за которыми старинные двухэтажные строения с жилыми подвалами и частные деревянные домики с гаражами и сараями, и всё это в самом центре города. Ухваткин, приобретя этот муниципальный комбинат на грани банкротства за мизерную сумму, два года исправно выпускал продукцию. Комбинат закрылся на капремонт, а затем и совсем как нерентабельный. Снёс корпуса и хозяйские постройки, образовалась огромная площадка для перспективного строительства. В настоящий момент он был занят расширением её границ.
   В личных стратегических планах Андрея значится стать как минимум акционером того коммерческого предприятия, которое затевали москвичи совместно с крупной иностранной компанией. Из достоверных источников имелись сведения о намерениях компании выстроить в его городе пятизвёздочный отель мирового класса. Миллионный областной центр давно нуждается в гостинице столь высокого уровня.
   Фирма "Симстрой", в учредителях которой кроме Ухваткина через подставных лиц значился и мэр города Помпеев, имела договор с администрацией о передаче стройплощадки инвестору за выкупную стоимость. Но сам по себе проект уникален и требует дополнительных площадей, углублением этого вопроса и занимался сейчас Алексей. Его замысел сводился к тому, чтобы землю под жилыми домами, зачислив на баланс фирмы, переоформить затем лично на себя. Он собирается оставить пост директора и выйти из учредителей ООО, а в качестве отступных - права на участки земли под жилыми домами. Имея устные договорённости с одним из московских представителей о возможности вхождения в проект, он начал планомерное осуществление своего проекта.
   Поначалу неожиданное противодействие оказал ему Помпеев, но Алексей быстро убедил его, имея на руках неоспоримые аргументы, которые собирались всеми правдами и неправдами на протяжении всей его деятельности.
   Довольствуясь лишь крохами в виде металлолома, он, при растаскивании директорами и чиновниками госимущества, накапливал компромат на всех участников приватизационных процессов: отслеживалось кому, как и куда затем уходили данные объекты и имущество. Доставались копии, а иногда и подлинники, договоров и свидетельств по таким сделкам, распоряжения и приказы, расписки и постановления, вообще всё то, что при оглашении может нанести не только моральный вред фигурантам коррупционных дел, но иногда и прихлопнуть их карьеру чиновника или депутата, или даже довести до скамьи подсудимых.
   Дело в том, что в провинции местная когорта представителей исполнительной и законодательной власти варилась в собственном соку, их рокировка носила лишь внутренний и показной характер. Выход из такого административного круга был возможен лишь в исключительных случаях: в Москву на повышение, на пенсию из-за слишком почтительного возраста, внезапная и трагическая смерть. Поэтому Ухваткин знал фактически всех и на многих имел двойное досье: электронную базу с описанием бизнеса каждого и документальную, с компроматом.
   Когда у него возникали затруднения в проведении своих операций, а их разрешение зависело от несговорчивого или неимоверно жадного чиновника, он находил при помощи своих данных ахиллесову пяту у таких оппонентов, оказывая скрытое и эффективное давление на них, добиваясь таким образом нужных результатов. Действовал он очень осторожно и изобретательно, никогда не засвечиваясь сам, лишь изредка выступая в роли посредника, оказавшись как бы случайно рядом, и только по настоятельной просьбе выполнялась услуга, взамен - ожидаемая протекция.
   Вот и с Помпеевым так вышло, когда весной этого года Ухваткин за рюмочкой коньяка завёл разговор о своём плане. Помпей (так за глаза называло его же окружение) поначалу даже протрезвел и прекратил выпивать, с негодованием повёл расспросы, не вникая в суть ответов:
   - Так что получается, ты меня бросаешь или как там более точно говорится - кидаешь?
   - Ничего себе "кидаешь", весь бизнес, и половина последней сделки остаётся за ним и это называется "кидаешь", - старался сглаживать возникающую остроту Алексей.
   - А как это понимать? Я обеспечиваю бумагой на участок, а моего присутствия в дальнейшей комбинации не наблюдается.
   - Ты же прекрасно знаешь, пока ты мэр, напрямую в проект войти невозможно, и через аффилированное лицо нельзя: всё на виду, и никто не хочет скандала. Я надеюсь, ты на радость врагам не оставишь свой пост и депутатство, чтобы погнаться за эфемерным благополучием?
   - Ага, а ты значит погонишься. Что-то на тебя не похоже, ты никогда не брался за пустышку, - сопротивлялся Помпей, - ведь наверняка уже переговорил с кем надо, ведь так?
   - Вот сейчас "с кем надо" и говорю, - разливая коньяк по рюмкам, льстил честолюбивому мэру Ухваткин.
   - Это ты умеешь - пустить пыль в глаза, - понизил тон Помпей, - только вот не знаю, сумею ли помочь.
   - Вот тебе и раз. Только что цеплялся за проект, значит, были мыслишки, как всё обстряпать, и вдруг выясняется, что он не может, - с мягкой иронией посетовал Ухваткин, добавив, - ты же с губернатором за такой подход к делу постоянно воюешь, а теперь сам как собака на сене: "Гам, и тебе не дам".
   - Ладно, там посмотрим, - промычал слегка уязвлённый Помпеев своей же любимой поговоркой, опрокидывая рюмку коньяка.
   Для Ухваткина это означало, что мэр ничего делать не будет, недоставало мотивации. И Алексей естественно подыскал ему стимул очень быстро. Зная слабость Помпеева к противоположному полу, он подсунул ему свою знакомую...
   Как-то в марте, обеспечивая одну из основных обязанностей депутата Помпеева, его нештатный помощник Ухваткин совместно со штатными, вёл приём избирателей. В эти урочные часы демократии к нему обратилась мать-одиночка, симпатичная женщина тридцати двух лет.
   Суть таковых обращений почти всегда одинакова - это жалоба на ТСЖ, ЖСК, или районные ДЭЗы, на произвол или бюрократизм и чёрствость местных чиновников. Алексей сейчас уже и не помнит, что конкретно просила Наталья, так её звали, но вот стиль её обращения был вызывающим, нет, он не похож на то, как настоятельно требуют многоуважаемые ветераны и пенсионеры, или на то, как настойчиво и льстиво, с намёком на особую индивидуальную благодарность, взяточники. Стиль был полон томности и призывной женственности, словно она пожаловала на приём не решать свои бытовые и житейские проблемы, а найти себе понравившегося мужчину, чтобы затем, соблазнив его, закрутить с ним любовный роман.
   Он с порога отметил её для себя как сексапильную женщину, хотя и была она лишь только в обтягивающих джинсах, а не в мини-юбочке, что характерно для такого определения. Алексей украдкой наблюдал, как она выбирала собеседника из четырёх помощников, остановив свой выбор только на мужчине, симпатичном и не старом, уступая очередь другим просителям, пока не произошла нужная комбинация: свободное кресло за его столом и её очередь.
   Заполнив карточку приёма избирателя и отложив её в сторону, он наконец-то заглянул и ей в лицо, собираясь произнести стандартную для такого дела фразу: "Меры будут приняты, мы пошлём депутатский запрос. Вы что-то ещё хотите сказать?" Но взгляд его потонул в бездонных карих глазах, их лучистость и лёгкая ироничность зажгли в нём огонёк мужского эгоизма и он, как говорится, залип на несколько секунд, пытаясь показать свою силу, он лишь продемонстрировал слабость. Наталья перехватила инициативу и, не давая возможности ему опустить глаза, игриво произнесла: "А вы не желаете лично ознакомиться, как одиноко проживают ваши избиратели, или вы настолько слабы и стеснительны, что боитесь последствий таких посещений?" "Можно, конечно, только какая в том необходимость", - смущаясь и опуская глаза, мямлил он. "Работа с электоратом на местах принесёт общественную пользу и обогатит духовностью обе стороны, оставляя незабываемые воспоминания", - приятно улыбаясь, продолжала насмешливо атаковать она.
   И он завёлся, поддался юношескому максимализму, не пытаясь сковывать себя официозом, вместо логичного в таком случае ответа со ссылкой на занятость, произнёс игриво: "Что ж, приходите за полночь к сараю, не пожалеете". "Мужа и знакомого волшебника у меня нет, поэтому сегодня вечером и по названному адресу, а ещё лучше, как освободитесь, к встрече я подготовлюсь, вот и телефон мой, - и, протянув ему карточку, встала со словами, - буду ждать". Ухваткин, глядя на неё, как кролик на удава, взяв визитку, произнёс: "Попытаюсь что-то выкроить, в плане сводного времени, раз вы так настойчивы". "Нечего пытаться и кроить, нужно быть орлом и не упускать таких возможностей", - опять с лёгкой усмешкой и томно, наклонив голову в бок и запрокинув слегка назад, выпустила она прощальную реплику и вышла. "Ну, красотка, ну развела, - восхищённо подумал Ухваткин, когда напротив него садился мужчина, очередной посетитель, - а что, возьму и приду, нечего дразнить холостого мужика".
   Он исполнил своё нелепое желание в тот же вечер, не разочаровав в себе ни мужчину, ни эстета (к сторонникам изящного он сам себя причислял), ни бизнесмена. Наталья - восхитительная женщина, опытная любовница, но к тому же умна и стервозна, как мегера. Она в момент расслабления Алексея вырвала обещание познакомить её с мэром. На вопрос, для каких целей, ответила прямо: для решения её служебной карьеры в муниципальной стоматологической поликлинике.
   Случай познакомить представился в начале мая: мэр решил, открывая навигацию на Волге, покатать на теплоходе участников городского форума молодёжи после его окончания. Ухваткин пригласил и Наталью и на палубе теплохода подвёл её к мэру. Тот бросился - как голодный лев на добычу - флиртовать и уже через полчаса уединился с ней в каюте, а минут через двадцать они вышли уже на палубу с сияющими и довольными лицами. "Наверное, оба решили свои проблемы", - ехидно усмехнулся про себя Ухваткин. Но каково было его удивление, когда мэр, никого не стесняясь, предложил место в своём автомобиле новой знакомой. Закрыв за ней дверь, Помпеев сам сел за руль и укатил в неизвестном направлении, оставив на причале в недоумении ещё одного человека - своего водителя.
   Роман между ними продолжался весь май и всё лето, пока злейший враг Помпеева, склочный и скандальный по натуре, депутат Скородумов, проявляя в разговоре с Ухваткиным благородство, не обронил: "Пусть Помпеев прекращает вакханалию с дамочкой, предупреждаю по-хорошему, иначе больше молчать не буду".
   Ухваткин хотя и тактично передал пожелания Скородумова Помпею, но время выбрал неправильно, тот взорвался, послал его подальше, потом, набрав номер телефона депутата, высказал всё, что он думает о нём, о его матери и родне.
   Несдержанность, высокомерие и барство - эти черты характера Помпеева раскрылись за те последние годы, когда он был на вершине власти. Правилами двойного стандарта он пользовался умело, но иногда случались неуправляемые срывы, как в этот раз, хотя Скородумов - невелика шишка, но связями обзавёлся, и, можно сказать, имел неконтролируемый выход на средства массовой информации.
   Мэр, остыв и проанализировав создавшуюся ситуацию, попросил Ухваткина урегулировать конфликт мирным путём, но было уже поздно, Скородумов, затаив обиду, не захотел идти на мировую.
   В прессе начали появляться его интервью с грязными и откровенными намёками на аморальное поведение главы города. Всё бы ничего, Помпеев отнекивался, ссылаясь на издержки политической борьбы, но слухи дошли до его супруги, и скандал разгорался в тылу, что грозило уже серьёзными осложнениями. Он стал намного осторожней, избегая публичности и посещая пассию на дому раз или два в неделю и только днём, в обеденное время; но отношения продолжались. Вот тогда он и почувствовал, как трудно в его городе живётся простому автомобилисту.
   В доме, где проживала Наталья, набирал обороты ремонт: наверное, по указке сверху перекопали весь двор, и свой джип Помпееву приходилось парковать с внешней стороны на проезжей части. После одной такой неудачной парковки он, вызвав к себе начальника ГИБДД, попросил того обеспечивать ему стоянку в нужном месте и в определённое время, но чтобы деликатно и без помпы.
   Первая же миссия двух откомандированных гаишников хотя и закончилась успешно, но произошла с небольшим казусом. Зарезервировав место, они получили звонок от службы безопасности о движении объекта, но поспешили. В результате место заняла двенадцатая "Лада". Будучи в цейтноте и не придумав ничего умного, они решили отогнать её подальше и бросить, но найти место в центре в обеденный перерыв сложно и им не повезло. Выехав на окраину, получили сигнал об угоне, пришлось оставить её в районе дач на Волге.
   Эту детективную историю с угоном Ухваткин услышал от службы безопасности. Мэр занервничал, обозвав гаишников тупицами и пригрозив, что пальцем не пошевелит, если их привлекут к ответственности. Но превентивные меры всё же принял. Он обратился за помощью к Ухваткину, и вот тогда наступил звёздный час Алексея.
   - Алексей, - начал он мягко, избегая глаз визави, ведь просить не умел, - нужно закрыть Скородумова наглухо, чтобы и пикнуть не посмел. Сделай, прошу.
   - Это не так просто, - стал набивать себе цену Ухваткин, почувствовав выгоду, - а что так вдруг?
   - Да у него зять в ГАИ работает начальником районного отдела, опасаюсь, как бы история с парковкой не получила огласки, - брезгливо и негромко излагал свои домыслы Помпей, - хоть существует в органах корпоративная солидарность, но вдруг...
   - Я попробую что-то придумать, но не обещаю, - продолжал гнуть свою линию Алексей.
   - Надо сделать, а не пробовать, - повысив тон, начал заводиться мэр, - ты же знаешь, я в долгу не останусь.
   - Ну да, знаю, только по весне обещал помощь с землёй, а воз и ныне там, - приоткрыл карты Ухваткин.
   - Да сделаю-сделаю, - ответил мэр и впервые посмотрел Алексею в глаза, - а ведь умеешь пользоваться моментом, добиваешься своего, недаром мои называют тебя Бульдозером.
   Найти слабое место у Скородумова оказалось сложнее, чем представлял себе Алексей, в картотеке тот не значился. "Возможно, потому он такой скандальный и злобный, что опоздал к дележу", - ехидно подумал Ухваткин. На его счастье нашёлся компромат на зятя депутата, служившего в органах.
   Пьяный майор сбил бомжа, но это ничего, поправимо, не насмерть ведь. В момент аварии он ещё въехал в аптеку, вот здесь начинается интересное. Если бы это была простая аптека - отделался бы только компенсацией ущерба, но сейчас таковых уже нет, всё давно делено и переделено. Она была из сети аптек "Здравница", принадлежавших заму губернатора, храбрая и бравая охрана сработала бесцеремонно и чётко, составили протокол, засвидетельствовали алкогольное опьянение, и его дальнейшая милицейская карьера держалась уже на волоске. Скородумову потребовалось много усилий, чтобы замять это дело, но следы, естественно, остались.
   Алексей нанял знакомого журналиста, тот, восстановив событие в лицах, состряпал статью о пьяном майоре за рулём. Сам Ухваткин, раздобыв ксерокопию медицинского освидетельствования милиционера, и вместе со статьёй и комментариями отправил Скородумову по электронке. Тот в начале декабря, позвонив Помпееву, запросил перемирия, пообещав больше не поднимать вопрос аморального поведения мэра.
   Перед Новым годом наступило затишье, и Ухваткин напомнил Помпееву о своей просьбе. Мэр ответил, что дело движется и возможно скоро подойдёт к нужному результату. Ухваткин по опыту знал, что такие вещи нельзя оставлять без контроля, и вот сегодня, после странного сновидения, он решил ещё раз поторопить мэра.
   Пробираясь в потоке машин - утро, ещё нет и восьми, а движение уже в разгаре -Ухваткин начал раздражаться по мелочам: вот его "Лексус" нагло подрезала "девятка", вот, не пропустил "Москвич", хотя и поморгал ему фарами. "Встанешь не с той ноги, весь день насмарку, - пронеслось в мыслях, - а не поменять ли расклад, для начала завернув к матушке, возможно и сон-то про неё".
   Он перестроился в нужный ряд для поворота направо, тем самым изменил маршрут движения, отказавшись от поездки в мэрию. Уходя на светофоре вправо, логически размышлял: "Всё равно у Помпея утром планёрки, разборки, трудновато будет оседлать наболевшую тему. А в моём офисе и без меня справятся, звякнуть только секретарше".
   Алексей извлёк телефон, хотел отыскать номер офиса, но было неудобно, улица с односторонним движением запружена стоячим транспортом, и джип, передвигаясь по самой середине, постоянно останавливался и маневрировал, объезжая или выжидая паркующиеся машины. Бросив телефон на пассажирское сиденье, он посигналил блондинке на серебристой "Оке", которая никак не могла принять решение, на какой стороне выбрать место остановки, сзади дружно подхватили, и получился разноголосый клаксонный хор.
   Действие сигналов привело к ещё худшему результату, блондинка заторопилась и, нервничая, поставила свою маленькую коробчонку так, что и нарочно не придумаешь, по диагонали, уткнувшись задним бампером в машину Ухваткина, а передним - в новенькую изумрудную "Тайоту", стоящую слева у бордюра. Алексей, опустив стекло водительской двери, хотел уже что-то крикнуть обидное, но вдруг женщина за рулём открыла свою дверь и, встав изящными каблучками алых сапожек на асфальт, повернувшись к нему лицом, произнесла то, что и обескуражило его:
   - Будете на меня давить, вообще не тронусь с места.
   При этом она своеобразно жестикулировала: сложив руки крестом на груди, затем развела их в стороны, словно демонстрируя па из русско-народного танца.
   - Хорошо, красавица, успокойся, мы все подождём, - мягко и иронично ответил Алексей.
   Он, включив задний ход, стал тихонько пятиться, сзади с пониманием молчали, лишь когда джип опасно приблизился, моргнули светом, чтобы остановился. "Ока", проделав точно такой же манёвр, отлипла от "Тайоты", затем, вывернув руль влево до конца, скрылась в кармане.
   Инцидент с блондинкой неожиданно благоприятно повлиял на Алексея, он успокоился, и раздражение, уже было нарастающее с самого пробуждения, куда-то исчезло. "А молодец девка! - уже с настроением подумал он. - С нами, козлами, по-другому и нельзя, кого хочешь, затопчем по такой жизни, и красоты не разглядим".
   Он остановился у въезда во двор, машины после ночёвки разъезжались, кто куда, пришлось снова ждать, пока двор опустеет, но в этот раз он был терпелив и спокоен, и ему казалось, что от этого процесс шёл быстрей.
   Его малая родина заметно сдала, не выдержав давление времени. Деревья разрослись и постарели, о некоторых напоминали лишь пни, палисадник обветшал и местами изрядно поредел, кое-где его деревянные рейки заменили подручными средствами: кусками ржавых труб, вбитых в землю, и прочим металлоломом и хламом, - стараясь сохранить отмежевание открытого грунта от асфальта. "Зачем это делать, - подумалось Алексею, - ведь цветники и клумбы не разбивают как раньше, да и в тени ничего не будет расти, если даже попробовать что-то высадить. Значит, прав я, пришла пора всё менять, а попросту - снести и заново выстроить".
   Оставив как обычно автомобиль посредине двора, - ничего, переживут, и пусть знают будущего хозяина, - он нажал кнопку домофона. Мать, Вера Васильевна, ответила сразу, и подъезд распахнул перед ним серую железную дверь.
   - Что в такую рань, на тебя не похоже, не случилось ли чего? - спросила она с порога вместо приветствия.
   - Мам, здравствуй, - не обращая внимания на её старческое ворчание, ответил Алексей, - у тебе всё нормально?
   - У меня да, а вот у тебя, видно, не всё.
   - Сон нехороший приснился, вот приехал посмотреть и проведать тебя.
   - Сон? - удивлённо переспросив, Вера Васильевна иронично добавила, - что же, денег не хватило на хороший сон или вовремя не проплатил?
   - В банке номера счёта не знают, - подстраиваясь к её манере, подыграл Алексей.
   - С каких это пор ты снов стал бояться? - продолжала она расшатывать спокойствие сына.
   - Да с тех самых, когда ты престала в свой коммунизм верить, а увлеклась Библией, - беззлобно отбивался сын.
   - Человек без веры не может жить, - нравоучительно изрекла она, добавив, - в душе покоя не будет.
   - По-твоему, выходит, был коммунизм - был покой, пришло новое время, и всех охватило тревожное состояние, - нехотя возразил Алексей.
   - Беспокойство у разумных людей всегда присутствовало, но был стержень внутри, и это позволяло всё преодолевать, а теперь нет опоры - ни старой, ни новой. Слабы люди, потому и ищут твердь не только под ногами, - философски рассуждала Вера Васильевна, - ты почитай сам Библию, может, поймёшь что-то для себя, и проблемы твои растворятся как дым.
   - Пока я буду читать, проблемы действительно исчезнут, только вместе с моим бизнесом, - серьёзно и твёрдо произнёс Алексей, - много сейчас народу развелось неграмотного, не читают, не пишут, а рвут и крадут, где плохо лежит.
   - Дурак! - с горечью махнув рукой, ответила мать, - Я ему про одно, а он про другое. Бизнес твой нехороший, покоя от него нет, и не даст, вспомнишь мои слова, да поздно будет.
   - Ладно, мать, поеду я делами заниматься, вижу, что у тебя всё в порядке, - стараясь скрыть раздражение, произнёс Ухваткин.
   - Завтракал? - неожиданно спросила она, - может, чаю?
   -Завтракал, и чаю не хочется, тебе к Новому году что-то нужно? - более миролюбиво заговорил он.
   - Внучку привези, или ты редко сам с ней видишься?
   - По-всякому бывает. Деньги нужны - видимся, а так - всё больше по телефону. Попробую уговорить, но обещать не буду.
   - Ты давай не откладывай в долгий ящик, сегодня же поговори.
   - Хорошо. Я ещё и вечером к тебе заверну, возможно, и результат будет.
   Поцеловав мать в щёку, Алексей вышел из квартиры. Привычно щёлкнул замок двери, и начался всё убыстряющийся спуск вниз по лестнице, как в детстве, перебирая ступеньки, словно убегал от чего-то, или опаздывал куда-то, с той лишь разницей, что тогда он знал, от кого или куда, теперь нет. "В чём-то мать права, а вот где - не знаю..." - только и подумалось ему.

Глава 11

  
   Уточнять, сколько в конверте денег, в присутствии Марии Хрусталёв постеснялся, ему казалось, что и так догадывается. Неожиданно дорога к дому заполнилась размышлениями - сколько там может быть.
   Инициатором и застрельщиком снова оказалось левое полушарие, выставляя напоказ аналитические способности: "Работодатели, они все одинаковы, думаешь, много она тебе положит?"
   "Не знаю, сейчас наступили другие времена..." - не осталось в стороне и правое.
   "В нашем государстве всё по-старому, хотя социализм победили и веры в утопию лишились".
   "С чего ты взял?"
   "Лозунги прошлого продолжают звучать".
   "Причём здесь они, и какие лозунги?"
   "Ну, как же: "битва за урожай", "борьба с бездорожьем", "все на выборы". Неужели не слышал?"
   "И что это значит?"
   "А то: соцсоревнования превратились в конкурентную борьбу, а в рекламе иногда проскакивает знакомое: "догоним и перегоним", "уменьшим инфляцию", "войдём в десятку"".
   "Не пойму, к чему ты клонишь?"
   "Менталитет..."
   "Ну?.."
   "Появились богатые, с желанием стать лидерами нации, но дух прошлого не только остался в их менталитете, но и произвёл новые метастазы".
   "А причём здесь конверт?"
   "Как причём? Сегодня обеспеченные соперничают не только с равными, но и с прослойкой на ступень ниже".
   "Ты намекаешь, что теперь работодатель соревнуется с работником?"
   "Вот именно!"
   "Постой, а как это выглядит?"
   "Он отслеживает благосостояние наёмного труда..."
   "Для чего?"
   "Чтобы тот вдруг не вырвался в каком-то виде материальных благ вперёд".
   "А вон ты о чём..."
   "Ну да, у него всё должно быть круче..."
   "И яйца тоже?"
   "Причём здесь яйца?"
   "Ты же про "круче"..."
   "Я имел в виду его дело, чтобы оно приносило не только достаток и независимость..."
   "Но и крутые яйца!"
   "Ну ты тупой! Работник обязательно должен стоять чуть ниже, в противном случае, чем же они будут отличаться, если у них однотипное образование, одинаковое жильё, машины лишь цветом различаются, и отдыхают они в одних и тех же местах. Несправедливо!"
   "Сказал бы проще: "Любой частный работодатель мнит себя уже олигархом", а то развёл демагогию... обзываешься".
   "Я и говорю: "Если он не может достичь желаемых высот в реальности, то углубить низину ему по силам, так сказать, не гора к Магомеду, а он под неё".
   "Это про мизерные зарплаты и их задержки?"
   "Почти дошло, но ещё не совсем..."
   "Говоришь - все хозяева одинаковы, так смотри!" - воскликнуло проигравшее в дорожном споре правое полушарие. Левое со своим голосом скептика пристыжено молчало, когда Хрусталёв дома просматривал конверт. Аванс состоял из двойной суммы его же вознаграждения за поиски машины. Вот уж действительно права народная мудрость: "Не знаешь - где найдёшь, где потеряешь". Внезапное пополнение бюджета - сродни снегу на голову. Аргументы о новой работе на семейном совете будут весомыми. Хотя, какой совет, когда он уже всё решил, взяв эти деньги.
   Посмотрев в окно, Андрей изумился ещё раз: на улице крупными хлопьями шёл снег. "Видно, пришло время перемен", - ироничный, но всё же пафосный сквози вырвался из его головы на свободу. Наконец-то, погода сжалилась над природой, разрешив ей соответствовать сезону. Это по нынешней зиме - событие.
   "Зима пришла, снег и мороз, чему радоваться? - зудело левое полушарие".
   "Как чему? Приятная неожиданность... - возражало правое".
   "Какая неожиданность? А летом тогда, по-твоему - солнышку?"
   "Ну, ожидали долго, затянулось всё..."
   "Вот, так и говори..."
   "Всё равно, настроение, снег, Новый год. Хорошо!"
   И сразу вдруг открылись несколько ячеек памяти в голове Хрусталёва, и радость новогодних праздников смешалась с озабоченностью: а подарков-то нет. В их семье, когда-то состоявшей из четырёх человек, ёлка на Новый год была всегда, под ней - подарки от Деда Мороза. Хотя сейчас они остались вдвоём с супругой, новогодние традиции не нарушались.
   Их дети - две девочки погодки, Наталья, старшая, и Татьяна, помладше, выросли, разъехавшись в разные районы города. Получив образование и став взрослыми, они не спешили обзаводиться семьями, хотя и обе проживали в гражданских браках.
   Наталья - врач, начинающий хирург, стремилась сделать карьеру. Её сокурсник, а теперь и так называемый гражданский муж Алексей, поддерживал в этом, хотя у матери он был один, а их четырёхкомнатная квартира давно жаждала прибавки в жильцах.
   Младшая дочка Татьяна - экономист по образованию, только окончила университет, но уже стремилась к самостоятельности. Своей жилплощадью с бой-френдом, так называла она своего сожителя Вадима, не обзавелись и поэтому снимали квартиру, что в современных условиях недёшево.
   Супруги Хрусталёвы, по мере возможности, подпитывали материально молодые семьи, но вот полноценного общения с неофициальными зятьями ещё не достигли. Их поддержка заключалась в дарении нужных вещей по заказу. Вот и теперь пришло время раскошелиться, что будут дарить - наверняка знает Елена, лишь бы финансовые возможности не подкачали.
   В ожидании её, Андрей решил проверить электронную почту. С момента встречи с Марией прошло не более трёх часов. Он не думал, что план подготовят настолько быстро, но всё же, сегодня ведь такой изумительный день.
   Даже на исходе удачный день не сдал своих позиций, план был готов, и он с жадностью начал заниматься им.
   Название "Учебно-практический план по освоению функциональных возможностей энергетического усилителя (браслета)" Андрею ни о чём не говорило. Сам план короток и состоял из четырёх параграфов-пунктов:
   1. Перечень функциональных возможностей и их ознакомительная демонстрация;
   2. Техника правильного мышления, методика создания когерентных энергетических сканов;
   3. Практические занятия с использованием функциональных возможностей энергетического усилителя;
   4. Развитие и закрепление освоенных навыков по степени важности их применения в ожидаемой работе.
   Против каждого параграфа значилось время и количество занятий. Подпункты присутствовали только в первом параграфе, и их было достаточно много, вот именно они больше всего заинтересовали Хрусталёва.
   В перечне функциональных возможностей значились:
   - скачкообразное изменение агрегатного состояния вещества, минуя очередность перехода (сублимация, жидкость - плазма);
   - изменение цветового спектра вещества, придание прозрачности объектам;
   - перемещение объектов из одной области в другую при отсутствии визуальных контактов;
   - поглощение электромагнитных излучений и звуковых колебаний;
   - получение голографических изображений;
   - сканирование и распознавание сканов;
   - создание энергий антигравитации и движения и их совместное воздействие на объекты;
   - ясновидение и яснослышание.
   Андрей впервые увидел синтез знаний, схожих с научным обоснованием того, что он искал с самого начала обладания браслетом. Синтез, потому что неразрывная целостность некоторых частей казалось невероятной. С одними определениями он познакомился в статье Рогалёва о паранормальных явлениях, другими свойствами уже обладал, но трактовал их по-иному, а третьи - околонаучная фантастика.
   То ли от повышенного возбуждения, то ли от предвкушения встречи с невероятным, его ладони вспотели. Не отрывая взгляда от монитора, он вытер руки о себя и надел браслет, в этот момент, словно по заказу, призывно зазвучал домофон. Возвращение к действительности сопровождалось знакомой фразой: "Ну вот, на самом интересном месте!.."
   Ленка, а это была она, тоже находилась в приподнятом настроении. Отряхивая в прихожей с шапки снег, прежде чем положить её на полку для головных уборов, она делилась своими впечатлениями о прошедшем дне с Андреем, не глядя в его сторону.
   Он стоял на входе в комнату, слушая и не вникая в суть монолога жены. Изредка до его сознания доходили некоторые её фразы: о премии, о встрече Нового года в компании с её сестрой, о подарках, но он не воспринимал их адекватно, а, размышляя о своём, глупо улыбался.
   "Ты чего лыбишься, как блаженный, - спросила она, закончив с шапкой и взглянув на него, - что, премию большую получил?" "Не совсем, то есть да, - невпопад отвечал Андрей, - я перехожу на другую работу, уже подъёмные взял". "Что за работа? И где это у нас сегодня подъёмные дают? - удивилась супруга, - а ну давай выкладывай, и подробней".
   Вместо того, чтобы объяснить ситуацию словами, он действительно выложил конверт с деньгами прямо в руки Елене. Заглянув в конверт и оценив содержимое, она спокойно и по-деловому повторила вопрос: "Рассказывай".
   С непонятным волнением он изложил свои новые служебные обязанности. И в тот же миг осознал природу волнений. Нет, он не боялся, что Ленка начнёт его ревновать к Марии и придумает кучу всевозможных поводов, чтобы оставить на прежней работе. Как она может ревновать, не видя воочию самой причины, да и не давал он поводов для таких страстей. Он опасался, что его начнут раскручивать на тайну браслета и с её оглаской многое потеряет таинственность и мистичность. Он боялся потерять интерес... к новой жизни, но Лена не вдавалась в подробности. "Поживём - увидим, что это за место", - только и сказала она.
   Обсудив новогодние подарки за ужином, супруги разбежались по комнатам для просмотра сериалов. Их вкусы, как в большинстве семей, не совпадали, ведь женщины обожают кино о любви, правильной и вечной, как в телесериалах, а мужчинам нравится суровая действительность, изложенная в новостных передачах, и некоторым - боевики и документальное кино. В настоящий момент Андрея интересовало иное, в прямом и переносном смысле.
   Просматривая заново план, он в этот раз обратил внимание на календарное соответствие. Сам учебный процесс, начинаясь лишь пятнадцатого января, заканчивался в конце февраля. Выходит, что, ожидая пятнадцатого числа, он просто будет изнывать от нетерпения.
   "Ну и что хорошего в длительных каникулах, которые устраивает правительство своим гражданам?" - с пол-оборота завелось левое полушарие.
   "Чем опять недоволен? Отдыхай!" - откликнулось правое.
   "Может, её членам есть куда и на какие средства ездить, а вот граждане не знают, чем себя занять".
   "Опять не угодили! И эдак вам нехорошо, и так вот плохо. Капризничаем, не члены..."
   "Вот, чем будешь заниматься почти две недели?"
   "Не загадывай так далеко, а вдруг у твоей гадалки "путинный сезон" откроется?"
   "Тогда это уже совсем другое дело. Всё равно, поставим вопрос о переносе начала, например, на пятое".
   "Вот упёртый, никому покоя не даём..."
   Не откладывая реализацию намерений, Андрей тут же отстучал на клавиатуре возражение по срокам, и электронная почта понесла письмо.
   Ждать ответа пришлось долго, респондент или нечасто просматривал почту, или был чем-то занят. Ему казалось, что вечер становился всё более томительным, бросая тень в целом на сутки, начавшиеся хорошим днём. Чтобы чем-то занять себя, он раскладывал карточные пасьянсы в компьютере, иногда переключая телевизор с одного новостного канала на другой, при этом лишь изредка бросая взгляд на экран, чтобы вникнуть в суть какого-нибудь сюжета.
   Его отвлёк продолжительный повторный сигнал автомобиля. Заинтересовавшись происходящим во дворе, он отдёрнул штору, и взгляд устремился через стекло вниз. Вместо ожидаемой ночной темноты в глаза ударил белый сумрак. Деревья, земля, машины, пристроившиеся уже на ночлежку - всё было, как в молоке. Пушистый снег толстым слоем накрыл всё в округе и терпеливо продолжал своё дело дальше.
   Лишь в самом начале двора грязным пятном маячила "копейка", нарушая белую идиллию вечера. Следы протекторов на снегу говорили о том, что прибыла она во двор совсем недавно и, перекрыв выезд большому джипу, стала возмутительницей спокойствия. Снег завалил иномарку полностью, и лишь на капоте, слегка подтаяв, образовалось тёмное бельмо причудливой формы. От этого и так мощный автомобиль казался огромным монстром, просто белая гора на колёсах. Сверху забавно обозревать картину, как маленький, общипанный жигулёнок-воробушек посмел держать в западне такую махину.
   Дверь джипа открыта, снег под ней вытоптан, и на этом пятачке стоит хозяин машины и сигналит.
   Вглядевшись в фигуру, Хрусталёв угадал в ней Механизатора. "Вот теперь ты побываешь в нашей шкуре, - ехидно среагировало левое полушарие, - это вам наукой будет".
   В лицо словно плеснули кипятку, оно загорелось от неожиданного и сильного прилива крови. Ухваткин отдёрнул руку от руля автомобиля и, прекратив сигналить, прислонил ладони к щекам. Приятный холодок освежил кожу. "Видно многим мой концерт не нравится", - подумал он, закрывая дверь.
   "День прошёл удачно. Не стоит злиться по мелочам", - успокаивал Алексей сам себя. Он, вспомнив утреннюю барышню из "Оки", улыбнулся. Всё задуманное в начале дня удалось воплотить в реальность. Помпей организовал встречу с нужными людьми, дело значительно продвинулось. Люди взяли задаток, а это уже серьёзно. На личном фронте, хотя небольшая, но победа. Бывшая жена задумала тур по Европе на Новый год - это деньги. Выкуп - дочь. Внучка погостит несколько дней у бабушки, Веры Васильевны. Такова жизнь.
   Он поднял глаза и посмотрел в окна дома матери. На четвёртом этаже в квартире её подъезда отдёрнута штора, и в оконном проёме на него смотрит мужчина. "Жаль, у матери окна на другую сторону, - пронеслось в голове, - а может, и хорошо, что так, сейчас бы волноваться начала". Мужчина в окне резко отпрянул за штору, и в этот момент запищал домофон, заставив Ухваткина обернуться на звук. Открылась дверь среднего подъезда дома напротив, и вышел парнишка в распахнутой чёрной куртке. По торопливой походке молодого человека Ухваткин догадался - это тот, кто ему нужен. Бросив взгляд на четвёртый этаж - никого, Алексей уселся за руль и запустил мотор. Ощущение, что кто-то продолжает сверлить его взглядом, всё ещё присутствовало. "Смотреть что ли дома нечего, вообще-то окно - это театр вживую или модный термин "картинка онлайн". Включился ближний свет, и задним ходом джип покинул двор.
   Андрею стало неуютно, когда на его скан обернулся Механизатор, будто бы почувствовав, откуда исходит неприязнь. Хрусталёв спрятался за шторой, словно от возможного ответного укора в свой адрес. Серая, со стальным отливом и зелёными полосами по вертикали гардина, качнувшись, заняла своё привычное место. Хрусталёв продолжал видеть картинку во дворе, только яркость слегка погасла. От неожиданности он опустил веки, стараясь сбросить видение, но оно продолжалось, лишь краски ещё сильней побледнели.
   Внизу вспыхнул свет фар, водитель обернулся и, проверив отсутствие помех сзади, разрешил автомобилю движение. Андрей, испуганно сорвав браслет с руки, швырнул его на стол, видение исчезло, браслет бесшумно залип на мониторе. "Ничего себе!" - сквози удивления вырвался чуть раньше, чем возглас, и самому не было понятно, к чему это отнести: то ли к видению, то ли к залипанию. Оторвав его от экрана, Хрусталёв бережно положил рядом с клавиатурой. "Вот и сходили за хлебом, - пошутил он сам с собой, - произнесла отрезанная голова, катясь вдоль трамвайного рельса".
   Усевшись снова за компьютер, он продолжал находиться под впечатлением зрительной дуэли, не сразу определившись, что же ему делать далее. Затем, щёлкнув на ярлыке с пиктограммой паука, запустил игру. Ожидание продолжилось.
   В перерыве между фильмами к нему заходила Елена. Оставила комментарии: "Как тебе не надоедает одно и то же". Бросив реплику, и, не дождавшись пояснений, она удалилась к себе. Андрей собрался съязвить по поводу её сериалов, но вдруг знакомый скан отвлёк его от сарказма.
   "Согласна на новую дату."
   "Кто согласна? А, да-да. А я жду по электронке".
   "Почему по электронке? Технический прогресс".
   "Обмен сканами прогрессивней? Вообще-то да".
   "Почему задаю повторные вопросы? Наверное, не привык к такому общению".
   "Сказывается неправильное мышление. Понял. В школах и институтах такого не преподают, вот и не научен".
   "Хорошо, что поправимо. Я ваших планов не нарушил?"
   "У меня возникали предположения, что в этот период ваши услуги гадалки будут очень востребованы".
   "Какие ещё вопросы? Ну, в процессе".
   "Не в процессе, а по плану? По плану нет".
   "У вас вопросы ко мне? Так задавайте".
   "Где браслет? На столе".
   "Взять? Зачем? Проверить свойства. Хорошо, взял".
   "Так, положил на ладонь, как сказали".
   "Теперь сжать как кистевой эспандер?"
   Андрей с усилием сжал ладонь, браслет деформировался как резиновый, но при ослаблении усилия, возвращался в исходное состояние. Хрусталёв проделал так несколько раз, походило это на спортивные упражнения, вывод был однозначным: браслет изготовлен из эластичного и упругого материала, способного к деформации.
   "Так он не металлический? - пронеслось у него в голове, и тут же ему ответ, - металлический, только сплав нам неизвестен".
   "Что же раньше не просветили меня? Не было повода? А сейчас?"
   "Решили убедиться, что у него аналогичные свойства. Ясно. Ну, что скажите?"
   "Значит, такие же. Не понял, что ещё?"
   "Предлагаете ежедневно до пятого числа проводить сеансы телепатии? Согласен".
   "Только вот..."
   "Не помеха. Для сосудов головы лучше? А если совсем..."
   "Тогда нет. Понял. Всё должно быть в меру".
   "Сейчас торопитесь? До связи. Поздравлю вас после проводов старого года, когда сосуды расширятся..."
   Андрей заглянул в комнату к жене, на голубом экране только что стартовала очередная серия. "Так, значит и гадалка смотрит те же фильмы, что и все женщины", - прокомментировало логику наблюдений левое полушарие". "А ты о чём думал, что гадалка не женщина?" - отозвалось правое. Ничего не сказав вслух, он вернулся в свою комнату.
   Исполнение плана по телепатическим тренировкам как-то не сложилось. Гости, спиртное, нескончаемые праздничные хлопоты заполнили всё свободное время Хрусталёва, отвлекая его от браслета и от Марии.
   Всё как обычно в предпраздничной суете, даже слишком. Хрусталёв корил себя за невыполненные обещания, но ничего поделать не мог. Пришлось выслушать внутреннюю дискуссию с нелестными комментариями на эту и другие темы.
   "Нечего было выскакивать со своими предложениями! - ворчало левое полушарие".
   "Кто же знал? - защищало хозяина правое".
   "Правительство..."
   "Ну, да... радуйся, по-твоему, вышло".
   "Чему радоваться?"
   "Да у тебя, никак, возрастное!"
   "Как это?"
   "У тебя, наверное, только возрастная радость".
   "Не понял?.."
   "Радость лишь за успехи родных и близких".
   "А что в этом плохого?"
   "В этом, ничего. А куда подевалась истинная радость молодости, с ожиданием, предвкушением?"
   "Вот про что ты сейчас? - пыталось перехватить инициативу левая половинка мозга".
   "Я - о праздниках в твоей жизни... - не сдавалось правая часть".
   "Ну, и?"
   "Как ты к ним относишься?"
   "Хорошо отношусь".
   "А подробней..."
   "Что означает подробней?"
   "Что у тебя является любимым?"
   "В смысле? - никак не выстраивало логическую цепочку рассуждений левое полушарие".
   "Хорошо. День рожденья приносит тебе радость?"
   "Чему радоваться? Скажите на милость, что это за праздник, и как радоваться своему Дню рождению в сорок лет, пятьдесят, шестьдесят, семьдесят?"
   "Вот видишь, ты сам ответил".
   "Сколько можно радоваться такому событию? - продолжало недоумённо возмущаться левое полушарие".
   "Всё-всё, успокойся, это возрастное! - усмехнулось правое, чувствуя себя победителем".
   На фоне радости новогодней с Хрусталёвым и произошёл небольшой конфуз, когда отмечавшие приход Нового года встают ближе к полудню, а некоторые и вовсе к вечеру. Кто-то не может вытерпеть страшный голод похмелья, а других вытаскивают из-под одеяла нестерпимая боль в голове или неожиданные гости, которых позабыли в суматохе. И у него этот день сложился подобным образом.
   В первом часу дня он проснулся от настойчиво трезвонящего домофона и голоса жены с кухни: "Андрей, поднимись, открой дверь, у меня руки заняты". Он встал, посмотрев на часы, до прихода ожидаемых гостей ещё было время. На вопрос в трубку: "Кто?" Услышал писклявый голос племянницы: "Свои". Да, действительно - это свои, родная сестра Ирина с детьми, а свои, как известно, ходят без приглашений.
   Впустив их в подъезд, он вошёл в ванну, начав приводить себя в порядок. Дальше - веселее: шумная толпа детворы вломилась в квартиру, и дом наполнился живой радостью и гомоном взрослых и детей. Племянников-то всего было двое, семилетний Антон и одиннадцатилетняя Ольга, но шума и гама, как на школьной перемене.
   Они возвратились с новогоднего утренника, откуда конкретно, разобрать было сложно, так как рассказывали наперебой. Младший - что-то о ёлке, старшая - о выигранном призе, настоящих коньках.
   Чета Хрусталёвых достала свои заготовленные подарки, племянники выхватили красочные пакеты со сладостями и нарядные коробки и с визгом рванули в соседнюю комнату, чтобы без помех рассмотреть их содержимое.
   Праздничное безумие воскресло и потекло дальше, сначала Андрея отправили за свежим хлебом, затем подтянулись прошлогодние гости, и мужчины слегка похмелились, прежде чем вновь сесть за стол. Хрусталёв по-настоящему включился в общую канву разговора, когда уже столовые приборы издавали знакомые бряканья и постукиванья, а их владельцы переговаривались всё громче и смелей.
   Тут в комнату на коньках вошла Ольга и, обращаясь к матери, спросила: "Ну как, мам?" Все гости дружно посмотрели в её сторону. "А коньки-то недешёвые. Эти вы выиграли в конкурсе?" - спросил Хрусталёв у сестры. Та кивнула в ответ. "А что за конкурс?" - заинтересовалась уже его супруга. "Да стихи на утреннике про ёлку и Новый год нужно было прочесть, а Ольга поделилась своими, собственного сочинения, всем понравилось, и Дед Мороз расщедрился и отдал первый приз", - пояснила Ирина. "А можно и нам услышать? Оля, прочти", - дружно попросили за столом. Оля не ломаясь, продекламировали стихи собственного сочинения.
   "А что, недурные стихи для одиннадцатилетней девочки", - сказал кто-то из гостей. Гордость за племянницу переполняла Хрусталёва. "А слабо самому что-то изобразить? - на фоне всеобщего веселья и радости завелось левое полушарие". "Не слабо, сейчас изобразим! - отозвалось правое, склонное к фантазиям". И Хрусталёва словно бес попутал.
   "Хотите фокус?" - обратился Андрей к гостям и, не дожидаясь ответа, попытался сконцентрироваться, чтобы свинтить пробку с запотевшей бутылки водки без помощи рук. От напряжения у него произошло лёгкое помутнение сознания, и он, не удержав равновесия, стал заваливаться вперёд и вправо. Чтобы не упасть в оливье, пришлось воспользоваться в качестве дополнительной опоры правой рукой, вытащив её из-под стола. При этом опрокинулся фужер с шампанским, а лицо запылало огнём. Тёмное пятно перед глазами исчезло, но осталось ощущение, что кто-то предостерегает его таким образом. Гости слегка посмеялись над ним, пожурили, фужер стал на место. Супруга, естественно, сказала, ему больше не наливать. А он, спохватившись, извинился словами: "Факир был пьян, и фокус не удался". Протрезвел в момент, догадываясь, что послужило причиной оплошности.
   После такого казуса с ним за столом других приключений в этот день не было. Ну, разве только ночью, когда уже спал.
   Приснился ему странный сон. Необычность заключалась в том, что снов он почти никогда не помнил, так - осколки и фрагменты, и почти всегда в них не хватало чёткости и цвета. В этот раз всё было по-другому.
   Будто бы летит он над водой, но не так, как раньше летал на вертолёте, и не так, как в детстве, когда растут во сне, а по-другому. Присутствует ощущение полёта, и есть возможность видеть себя со стороны, как в кино. Ему легко и приятно, вокруг светло и солнечно. Вода - это широкая река, очень чиста и прозрачна. Колышутся лениво тёмно-зелёные водоросли, на жёлтом песчаном дне многоцветье камней и ракушек, но глубину и ширину русла определить нет возможности. Вот подлетает он к тёмному каменистому островку, и непонятно каким образом оказывается уже внутри этого острова. Но нет боязни, он спокойно продолжает парить, двигаясь затем уже по большой трубе вверх. И вот он из неё вырывается наружу, на свет. Море солнца, снова та же чистая река, но теперь отчётливо определяется ширина, так, что видна береговая черта.
   Он закладывает левый вираж со снижением к воде, облетает островок вокруг, на него набегает тёмный берег. Летит над ним, но уже не один, правой рукой прижимает к своему туловищу собаку светлой масти. Животное сидит смирно, рыжеватые уши наполовину опущены. Он приземляется у железнодорожного полотна, где стоят грузовые вагоны от красного до слабо-коричневого цвета, местами выгоревшие на солнце. Ощущается, что загружены они чем-то необычным и интересным, но в этом месте сон прерывается, и он так и не узнал, что там внутри.
   Проснувшись, потосковал о былых реальных полётах, но не было стремлений к толкованию сна, не возникали и ассоциации с наступающими жизненными событиями, присутствовала лишь жалость к себе, что летает теперь только таким образом. Припомнились слова напутствия однополчан при увольнении в запас: "Потянет летать - звони, утешим". Звонил накануне, поздравлял. У всех по-разному. Кто-то уже дед, некоторые развелись, а кому-то и не дозвониться: "Абонент недоступен".
   "Романтику полёта ничем не убить. Мы ещё полетаем. Как раньше - вряд ли, а вот с помощью браслета, все может быть. Тогда это штука - симулятор собственного сознанья".
   - Я теперь не романтик-лётчик, а ... раб браслета, - произнеся вслух, он задумался, подбирая более точное определение для своего сегодняшнего состояния.
   Поморщился, где-то глубоко в сознании сидело "рабы не мы", в голове отозвалось похмелье, своими резкими и неприятными болями, и тут же выскочил сквози: "Адепт!" "Ну, адепт так адепт, пусть будет, - обрадовался он подсказке, как должному, - пойду коньяка хватану или пива. Нет, лучше рюмочку, чтоб просветление полностью наступило". С такими мыслями он и поплёлся на кухню. Его внутренние спорщики, к которым он уже начал привыкать, молчали, видимо, и им было не до дискуссий, и подсказка была явно не их поля ягодка.
   Когда четвёртого вечером он объявил Елене, что выходит на работу, она не стала возражать. "Вот и хорошо, и я от кухни и от гостей отдохну, будет законная отговорка для всех", - ответила она ему. Попробовал установить связь с Марией. Удалось. Обмен был короток. "Жду в девять ноль-ноль. До встречи, Адепт!" "И когда я успел сообщить об этом?" - удивился Хрусталёв, но придавать этому большое значение не стал. Его сознание всё больше привыкало к нестандартностям, оно просто стало немного шире, но он об этом не догадывался.

Глава 12

  
   "Если рассматривать смысл жизни человека гипотетически, то ты, Хрусталёв, счастливчик! - Что так вдруг? - У тебя неустанное и постоянное стремление к познаниям неизведанного. - Ну и...? - Ты второй раз за свою жизнь находишь занятие не только по душе, но и в гармонии со смысловыми жизненными целями. - Может быть, но только счастья невидно. - Ты желаешь визуализации? - Да, я хотел бы потрогать, понюхать, вдохнуть и даже вкусить. Знаю наперёд твои возражения: "Много хочешь!" - Вот видишь, с теорией у тебя всё по полочкам... - Так в чём тогда непорядок? - В постоянном поиске... - Это как? - Ты не можешь зафиксировать чувство полного и высшего удовлетворения, потому как находишься в состоянии вечного поиска. - А как же предвкушение, которое ярче и приятней самого события? - Оно кратковременно, и осознаётся потом в сравнении, когда событие уже прошло. - По твоей теории, человек оценить свою жизнь может тогда, когда она превратится для него в один лишь миг? - Вот именно. - Но, это же... - Да-да, это я и имел в виду. - Тогда поиски счастья... - Смелее, это - бред сумасшедших!"
   И это был лишь очередной диспут мозговых полушарий, где застрельщиком почти всегда выступало левое, а вот праздновать победу - увы, даже если и последнее слово было за ним, не получалось. Правое отвечало за воображение, оно могло такое нафантазировать, что левому никакой логической цепочки не выстроить, да и присниться не могло. Хрусталёв привык к их перепалке, чувствовал дискомфорт, когда они долго не бранились. Их баталии помогали ему строить уже вербальный диалог с Марией, а это было непросто.
   - Так вы что, будете обучать меня не только правильному мышлению, но праведной жизни, т.е. правильной в смысле по закону или оговорка к месту - праведной? - первый же вопрос, после знакомства с краткой лекции Марии, оказался для Андрея краеугольным.
   Учебный процесс, начавшийся по плану, остановился сразу же на втором пункте. Маша показала себя неплохим преподавателем с хорошо продуманным и подготовленным методическим материалом. Андрей Викторович был послушным студентом, когда обыгрывались вопросы технического характера, но вот только они начинали вторгаться в сферу его жизни, он считал нужным уточнять их глубину, сравнивая со своим жизненным опытом. Вот здесь наметились сложности, подводные камни и рифы. Оказалось, непросто быть возрастным студентом, не только в психологическом плане, но и в ментальном аспекте. Врождённый, выправленный жизнью менталитет не хотел перековываться, вызывая у Андрея отрицательные эмоции и агрессию, извлекались откуда-то различные способы и варианты сопротивления, ход обучения от этого тормозился. Андрею приходилось каждый раз собирать волю в кулак, напоминая самому себе, зачем всё это нужно.
   - Наши законы слишком сложны и витиеваты по сравнению с библейскими заповедями, потому их трудно исполнять, и почти всегда они имеют скрытый смысл и двойное толкование. Если хотите - это двойной стандарт, - терпеливо и не замечая раздражения собеседника, объяснялась Мария.
   - Зачем жить по библейским законам, если это не библейское общество? - упорствовал Андрей.
   - Нужно всегда стремиться к идеалу. Так легче. Хотя многим кажется проще то, что выходит само собой, с лёгкой поправкой на их желания. Сложности и проблемы от поступков возникают в будущем, и вот там они огромны и непреодолимы, подобно тому, как ядовитый шлейф от веществ, распылённых химавиацией, рассеиваясь, пользу приносит сразу, а люди болеть начинают позднее, когда скушают продукты, спасённые от вредителей.
   - Мне вот это уже смутно что-то напоминает. "Служи по уставу - завоюешь честь и славу", - Хрусталёв иронично процитировал армейский постулат.
   - Военной жизни я не знаю, но думаю, что служба по уставу была бы легче и проще. Ведь так? - неожиданно переключившись на военную тему, задала вопрос Мария.
   - Вообще-то, в идеале так, - согласился с собой, а заодно как бы и с гадалкой, Андрей.
   - Вот видите - в идеале, - повторила она за Хрусталёвым.
   В возникшей паузе Андрею показалось, что он и Мария продолжали этот диалог, но уже каждый внутри себя, отрабатывая схемы и готовя аргументы для следующего этапа полемики. Как только эта мысль прошла, вытащился хвостик длинного квана: почему они не общаются телепатически, и тут же один из вариантов ответа: "Наверное, потребуется большие энергетические затраты мозга, быстро устанем, и учёба пойдёт ещё медленней".
   - У вас хорошее аналитическое мышление, - невольно подслушав его рассуждения, прервала паузу Мария, - мозг человека подобен жёсткому диску компьютера: перегружен винчестер, присутствует программный вирус - компьютер тормозит, низок коэффициент производительности; отсутствуют драйвера, сбита программа - не работает совсем.
   - Получается, что сразу же после появления ребёнка на свет, учёным необходимо определять, кому, сколько и какой информации можно закачать в мозг, чтобы он потом, в течение всей жизни эффективно функционировал, - Хрусталёв с легкостью перескочил на новую тему. Но было это сделано так мягко и ненавязчиво, что преподавателю ничего не оставалось, как последовать за ним.
   - Возможно и такое в будущем, тогда общество станет гармоничней, а его члены -счастливей, - поначалу согласилась с ним Мария.
   Слегка помедлив, словно обдумывая что-то, она, опомнившись, оборвала связь с футурологией, объявив:
   - Но в настоящий момент мы отвлекаемся, а пользуясь вашей терминологией "мне вот это смутно что-то напоминает" скажу: от ваших последних рассуждений, в евгеническом стиле, сквозит прошлым веком. Проходили уже.
   Опять повисла пауза, во время которой Андрей, так ему показалось, перестал думать, надоело сопротивляться. Попытка осмыслить, что это за "евгенический стиль", провалилась, память не выдала из закромов ничего подходящего, а спросить он постеснялся, взгляд начал бесцельно блуждать по окружающей обстановке.
   Занятия, вот уже третий раз подряд, проводились в большой комнате, где ещё с первого прошлогоднего посещения, когда Хрусталёв искал угнанную машину, ничего не изменилось. Всё так же средину занимал круглый стол, стояли те же два стула, на которых они тогда сидели. Чёрный глянцевый ноутбук, к которому на столе добавилась невысокая стопка из разношёрстных файлов, конвертов и бумаг. Рядом со стопкой - синяя пластмассовая коробочка, несомненно, пенал для ручек и карандашей, так как последних поблизости не было. Тёмно-зелёный абажур висел, кажется, чуть-чуть выше, чем в тот раз. Скатерть изумрудного, как на бильярдном столе, цвета, но из плюша, с пришитой по краям золотистой бахромой из непонятных висюлек; возможно, осталась от любимой бабушки или приобретена в комиссионке. Вот, кажется, и все отличия. Раздвинутые шторы не в счёт. Отвлечься особо не на что было, разве лишь на зимний пейзаж за окном.
   Сквозь тонкий узорчатый тюль и оконные стёкла просматривалась Волга. Высокие пирамидальные тополя обозначали ближний берег, а противоположный маскировало снежное покрывало. О том, что он существует, напоминали чернота лесного массива и строений на белоснежном фоне, но всё равно береговую черту отсюда уже определить невозможно. Если бы не мост, непременный атрибут любой реки, а в этом городе ещё и одна из главных достопримечательностей, то зимний пейзаж за окном можно обрисовать, как огромный пустырь или большое заснеженное поле. Чёрные точки рыбаков начинались там, где заканчивалась проекция верхушек тополей на заснеженный лёд, и продолжались почти до самой середины реки. Целыми днями любители зимней ловли отдыхали и трудились одновременно.
   Хотя день выдался не солнечный, было необычайно светло, благодаря сплошным, но одновременно неимоверно тонким и лёгким облакам, поэтому хозяйка и не стала включать свет в комнате. Шелкографические обои в дневном свете смотрелись по-иному. Оттого, что освещение приходило с другой стороны, рисунок казался ярче и привлекательней.
   - Так на чём мы остановились? - углубляясь взглядом в монитор ноутбука, переспросила преподавательница.
   - На обоях, - пошутил студент.
   - Заканчиваем гимнастику и приступаем к работе, - резко отозвалась Мария, строго взглянув на него.
   Напускная суровость оказалась совершенно не к месту, и имидж гадалки здесь не причём, дело в том, что в данном случае такой способ общения не действовал на отставного военного, видавшего варианты и жёстче. Хоть атрибуты учительской строгости и присутствуют: каштановые волосы, собранные в хвостик, бежевая кофточка не по моде, чёрная юбка ниже колен, но пусть они не создают иллюзий, что так преподаватель может обойти острые углы и сложные вопросы. Гроза надвигалась, и гром грянул.
   - Мне кажется, что мы ходим вокруг да около, - решился Андрей расставить все точки над "и", - вы что-то не доносите до ученика, если, конечно, не скрываете правду, или просто не знаете, что говорить. Я ведь давно всё усвоил: навыки правильного мышления в дальнейшем приведут к возможностям по реализации мыслеформ. Блокировка необходима для защиты от более сильного телепата или гипнотизёра, обладающего способностями не только закрывать канал телепатии, но и мышления. Но, чтобы стать обладателем таких навыков, может потребоваться вся оставшаяся жизнь. Вопрос: для чего же нужен учебный план, если всё освоить в такой короткий период невозможно?
   - План был задуман для того, чтобы ограничить необъятное, если охватить невозможно, - с облегчением ответила Маша.
   - Так я ничему и не научусь? - с удивлением спросил Хрусталёв больше самого себя, чем визави.
   - Теория с практическими примерами уже отложились в вашем подсознании. Навыки отточите в общении со мной при выполнении служебных обязанностей и в быту. Надеюсь на вашу моральную устойчивость, не хулиганить и не применять во вред другим, - ответ подготовлен заранее, это заметно по быстроте реакции на вопрос.
   - С этим разберёмся. Ведь как-то я прожил до сих пор и, мне кажется, не поколебал моральных и нравственных устоев общества, - Андрей не давал повода уйти от начатой темы.
   - Понимаете, Андрей Викторович, когда вы попадёте туда, - Мария всё же решилась начать разговор о главном, и было заметно, что для неё это непросто, - то там будете совершенно нагой в ментальном плане, ваши мысли лишатся укрытия. Это означает, что вам не оставят инициативы в построении диалога, даже если ваши помыслы чисты и мирны.
   - А разве показания не снимутся с меня автоматически? - удивление вырвалось у Хрусталёва само собой.
   - Они-то снимут, а как быть нам? - задумчиво говорила Мария. - Нам необходим диалог, и нужны ответы на наши вопросы.
   - Да-а, задача усложняется, и мне начинает казаться, что она становится неподъёмной для нас, - Хрусталёв, перейдя на лёгкую иронию, хотел уже выдать, но не произнёс: "судя по всему, они не дураки".
   - Дураков и у нас нет, есть люди, стоящие на различных ступенях эволюции или развития, если хотите, - дала она ответ невысказанному.
   - Тогда в России есть и дороги, но их эволюция лет на сто отстаёт от людской, - радостно произнёс Хрусталёв, но осознав, что шутка неуместна и не принесла желаемой разрядки, добавил серьёзно, - нам нужно, закончив игру в учителя и ученика, перейти к простому партнёрству.
   - Возможно, вы и правы, - согласилась Маша, - будем развивать не только телепатическую связь, но и интуитивную.
   - А разве в нашем случае это не одно и то же? - искренне удивился Хрусталёв.
   - Похоже, нет, - рассуждая, ответили ему, - интуиция - это, возможно, знакомая энергия.
   - Энергия чего? - не выдержал Андрей.
   - Энергия побуждения к мышлению, - неуверенно вытащила из себя на свободу свои сканы Мария.
   - Нет слов, весь внимание, - только и оставалось бросить Хрусталёву.
   - Представьте себе, что мысль состоит из трёх энергетических компонентов: искры - ядра, вибраций - оболочки и самой мысли - информации, наложенной на вибрации и ограничивающей их. Мне кажется, что я иногда вижу вокруг огненную пургу из искр, - она замолчала, её взгляд был направлен в сторону Хрусталёва, но выше уровня его глаз, поверх головы, за спину.
   Андрей слегка заёрзал на стуле, ему хотелось обернуться и посмотреть назад, пришлось обуздать желание. "Нет там ничего, а если и есть, всё равно не увижу. Я с браслетом не ахти ясновидец. Сам предполагал, что мысль материальна, а значит, кто-то должен видеть такую материю. Занятно, что мне не пришло это на ум раньше".
   - Вот вам и пример интуиции, - встретившись с ним взглядом, поясняла Мария, - чутьё некоторых людей заставляет их оборачиваться, когда чей-то взгляд упирается им в спину. Ещё в народе молвят, что когда уши горят - это вас кто-то ругает. Реакция на негативную энергию.
   - Причём здесь искры и энергия побуждения? - не понимая, к чему его ведёт гадалка, и, потому раздражаясь, прямо спросил Хрусталёв.
   - Предположим, что интуиция состоит из тех же двух компонентов, что и мысль, но без информации, и при мозговом сканировании остаются только чувства и эмоции, - задумавшись и слегка сузив глаза, она опять смотрела поверх головы Андрея. Помолчав немного, добавила, - возможен другой вариант: мысль принимается не мозговым сканером, а сердцем и подсознанием, тогда снимаются лишь чувства и эмоция, а не информация.
   - Тогда частота и плотность вибраций - это чувства: приятные и неприятные, дружелюбные и враждебные для сознания человека, - продолжил цепочку её рассуждений Хрусталёв.
   - Даже если наши предположения верны на пятьдесят процентов, как нам воспользоваться свободными каналами? - спрашивала она.
   - Извините, коллега, что прерываю Ваши изыскания, но мне кажется, всё это похоже на небольшую колонию термитов внутри матрёшки. Сначала съели маленькую оболочку, а там - ещё больше и так далее, и каждый раз оболочки становятся всё громадней и вкусней, и экскрементов больше, - начал язвить Андрей, - живём в дерьме и грызём собственную крышу.
   - Я чувствую, чтобы симпозиум не оказался на грани срыва, необходим перерыв, - серьёзно произнесла Мария.
   - В перерыве между перекурами, они иногда работали - это мне тоже уже знакомо, проходили, - не останавливаясь, гнул свою саркастическую линию Хрусталёв.
   - Хорошо, давайте займёмся практикой, - неожиданно отреагировала Маша и тем самым погасила депрессивный настрой Андрея, - на чём мы остановились в прошлый раз?
   - На моей неспособности, поднимая, держать предметы в воздухе, - легко переключился на новую тему Хрусталёв.
   - Вы говорили, что до нашей встречи делали это, и у вас получалось, необходимо вспомнить то состояние и попытаться повторить, - предложила она.
   - Дело в том, что бумажный самолётик поднимался в воздух от руки, а вот поддерживался за счёт мысленных усилий, - признался Андрей Викторович.
   Мария, поднявшись и освободившись от стула, шагнула влево. Теперь она, возвышаясь над столом и Хрусталёвым, слегка подалась вперёд. Бёдра её врезались в край стола, расставленные руки на его поверхности удерживали равновесие.
   - Всё понятно, - тихо сказала она, - возможно, я повторяюсь, но вы ещё раз внимательно выслушайте меня.
   При этом она слегка раскачивалась, а расставленные пальцы обеих рук, большие и указательные, пружинили в такт качанию. В этот момент она напоминала школьную учительницу, пытающуюся объяснить новый материал классу.
   - Браслет - помощник. Сравнение: человек и компьютер. Правильно объяснить и поставить задачу - это гарантия достижения планируемого результата. В нашем случае - поднять предмет. Только старания и мысленного напряжения недостаточно, необходимо правильно указать действие. Создать антигравитацию, чтобы предмет стал лёгким и невесомым. Этого возможно добиться концентрацией энергии при медитации, для нас данный путь неприемлем. Он ещё тяжелее и тернистей. Я предлагаю вам свой опыт, основанный на подобии ощущений. Вот смотрите.
   Она, оттолкнувшись от стола, застыла в вертикальном положении. Левая рука, поднявшись на уровне плеча, зависла, из её уст последовал комментарий:
   - Подняв руку, мы прикладываем усилие к её удержанию. Исчезает усилие, рука на миг становится лёгкой и невесомой, но всё же падает. Мы прочувствовали её лёгкость в своём сознании - это и есть ощущение антигравитации. Вот эту лёгкость нужно передать предмету, объекту.
   Хрусталёв смотрел на неё снизу вверх, левое полушарие мозга удивлялось: "Что за хренью мы тут занимаемся?"
   - Андрей Викторович, возьмите себя в руки и попытайтесь повторить то, что я сейчас продемонстрировала, - неожиданно резко она вернула его к действительности.
   Андрей сконфужено поднялся, с шумом отодвинув стул, если бы не ковролин, то был бы невероятный грохот. "Однако мы неуклюжи до неприличия", - успело мимоходом вставить комментарий левое полушарие. "Не отвлекайтесь", - быстрый свози, вернул мысли в прежнее русло. Правая рука подержалась недолго навесу, резко опустилась, и так несколько раз. Хрусталёв неуверенно прокомментировал: "Что-то ощущаю, но не знаю точно это ли?"
   - Вот вам лист бумаги, - она, вытащив из стопки белый листок, подвинула его к округлому краю стола, - попробуйте передать свои ощущения ему.
   Он сделал движение в сторону стула, пытаясь сесть, но она остановила его:
   - Продолжайте стоять, возможно, так будет привычней для вас.
   Он, вняв подсказке, остался на месте. Направив взгляд на листок, Андрей начал щурить глаза, словно защищая зрачки от яркого света. Она была внимательна, тут же одобрив:
   - Если хотите, прикройте веки совсем и мысленно работайте с предметом.
   Веки закрылись, и в тот же миг листок, задрожав, приподнялся над скатертью.
   - Открывайте глаза, - тихонько произнесла она.
   Хрусталёв открыл, листок, дёрнувшись, продолжал висеть в воздухе. У Андрея пересохло во рту, он, облизывая губы, отвлёкся. Листок, спланировав, улетел под стол, но Хрусталёва это не огорчило. Бурный восторг пронёсся внутри и заставил сердце учащённо биться. Разум ликовал, и взрослый мужчина на долю секунды расслабился, изменившись в лице, оно приняло выражение невинности, так радуются дети.
   - Рада за вас, надеюсь, что навыки левитации отложились в памяти, - одобрительно прокомментировала Мария, добавив, - повторите ещё раз.
   Гадалка сняла со стопки светло-синий пластиковый конверт, с небольшим количеством бумаг внутри, и он занял то же место стола, где до этого находился чистый лист. Конверт явно был тяжелее бумажки, но воодушевлённого первым успехом Хрусталёва это не смутило. Его взгляд впился в конверт, опять сузились веки, но закрывать глаза в этот раз он не стал. Через две-три секунды конверт завис на высоте двадцати сантиметров, его положение стабилизировалось. "А поднять выше?" - обратился в мыслях к Марии Андрей. "Так же, как вы перемещали предметы по горизонтали", - последовал ответ. Объект сначала медленно поднимался вверх, достигнув высоты уровня глаз, он в таком же темпе опустился на исходную позицию. Две-три секунды паузы, и он начал энергичное перемещение вверх и вправо по диагонали к стене, при этом скорость полёта равномерно нарастала. Достигнув стены у самого потолка, он слегка притормозил, а затем, резко стартовав, ударился о стену и, падая на пол, рассыпал своё содержимое. Листки бумаг, одиночные и скреплённые скобами по несколько штук, шурша и перевёртываясь, упали на пол рядом с конвертом.
   - А вот хулиганить не обязательно, - послышался не совсем нравоучительный голос откуда-то из-под стола. Мария поднимала листок, который уронил Хрусталёв ещё в первой попытке психокинеза.
   Андрей хотел подойти к месту падения тренировочных объектов, был сделан уже шаг в том направлении, но тут в голову пришла новая идея. Он усилиями мысли начал собирать бумаги, засовывая их в пластик. Конверт, проглотив все бумажки, принял свой первоначальный вид, как по волшебству переместился на самый верх стопки. Маша наблюдала за его действиями, сидя на корточках с листком в руке. Интуитивно он почувствовал, что им восторгались, но не подавали вида, не показывая хвалебных и удивлённых мыслей.
   - Неплохо, будем считать, что урок не прошёл даром, потренируетесь дома, - скупо всё же похвалила Мария, поднимаясь с листком и кладя его в стопку, - а теперь дайте мне браслет, я продемонстрирую ещё некоторые неосвоенные Вами вещи.
   - Пожалуйста, - ответил Андрей, снимая браслет.
   - Кстати, - продолжила гадалка тем же интригующим тоном, - браслет не обязательно снимать механически, ему достаточно приказывать мысленно, и он будет исполнять эту функцию беспрекословно.
   - Будем иметь в виду, - передавая браслет гадалке, промурлыкал себе под нос Хрусталёв.
   Взяв браслет, она привычным движением нацепила его на запястье правой руки. Было заметно, что артефакт слегка взволновал её. Оно и понятно, ведь она никогда не просила Хрусталёва даже о возможности подержать браслет, хотя их знакомство длится уже третий месяц. Можно было предположить, что аналогичный предмет, которым Мария пользовалась несколько лет назад, и теперь вызвал у неё противоречивые воспоминания.
   - Он не совсем такой, - разговаривала она сама с собой, - но, возможно, что-то позабылось. Сейчас проверим.
   Гадалка сделала шаг назад, теперь стул был прямо перед ней. Взгляд её сосредоточился на изумрудной скатерти, и, казалось, в зрачках зажглись зелёные огоньки, как у кошки. Несчастная стопка поднялась вверх, её отдельные составляющие раздвинулись, словно искусный крупье разложил колоду карт, но не по столу, а по воздуху и вместо карт - прямоугольники формата А-4. Раскинутый ряд застыл неподвижно. Мария вышла из-за стула, теперь её положение было слева от торца висячей дорожки. Пальцы правой руки проткнули первый лист; затем ладонь, рассекая предметы в ряду: полиэтиленовые файлы, со своими вложениями; пластиковые конверты с бумагами; отдельные листы, - прошла сквозь строй, освободившись от них с другой стороны.
   Зрелище было неописуемым. Хрусталёв не знал, доверять ли своим глазам. "Это фокус или реальность?" - несуразный по своей сути и постановке вопрос возник у его левого полушария. "Конечно, реальность, - ответили ему, - мы же не фокусы собрались изучать".
   - Тогда объясните, как вы это делаете и что-то по теории такого явления, - спросил он уже вслух.
   - Теоретически это объяснить сложно: происходит разрыв материи на молекулярном уровне, даже не разрыв, а ослабление электромагнитных сил взаимодействия между молекулами. Как делаю - я сама не знаю, но только пока. Дело в другом: без браслета это не исполнить, а он отсутствует у меня уже несколько лет, - ответила Мария, возвращая стопку на место аналогичным способом.
   - Я читал про народных филиппинских лекарей, они пальцами рук проводят хирургические операции, и у больных не остаётся ни швов, ни разорванной плоти, предполагал, что это просто обман и шарлатанство, а теперь готов принять их всерьёз, - наконец-то и Хрусталёв выдал осмысленную тираду, и было заметно, что его ещё переполняют какие-то мысли.
   - О хилерах я тоже читала, - нехотя поддержала вновь открывшуюся тему для обсуждения гадалка, обеспокоенно вглядываясь в лицо отставного военного.
   - Точно, их так называют, - возбуждённо подтвердил Андрей и более спокойно добавил, - такие фокусы можно демонстрировать, что народ визжать будет, заработки наверняка почище, чем от гаданья.
   - Вот этого я и опасалась, показывая вам. Мне достаточно истории с Витей, чем больше непонятного и публичного, тем сложнее жить, не говоря о продвижении своих личных планов, - с интонацией человека, умудрённого жизненным опытом, изложила она свои опасения.
   - Ну, на счёт фокусов - это, конечно, перебор, - поубавил свой залихватский пыл Хрусталёв, - но что мешает нам добывать денежные средства иными способами, ведь при таких возможностях...
   - А как вы думаете? - не отвечая на его вопрос, задавала встречные Мария, - Совесть? Воспитание, выраженное в "правильном" менталитете? Страх?
   - Страх?! - удивился Андрей, - перед кем? или чем?
   - Я думаю, что не для улучшения материального положения нас окольцевали браслетами. Весь вопрос - для чего? - не обращая внимания на Хрусталёва, рассуждала Маша.
   Она сняла браслет, изумрудная скатерть украсилась его блеском. Усевшись за столом, гадалка сначала поставила перед собой обе руки, затем левая опустилась, а правая стала поддерживать подбородок. В задумчивой позе скептика пристально рассматривала своего оппонента, словно пытаясь увидеть то, чего ещё не разглядела раньше.
   Андрей, пододвинув стул, сел напротив и, положив руки на колени, чтобы не мешались, спокойно и без боязни поднял глаза.
   - А что, собственно, Вас не устраивает в работе с банками? - спросила Мария, не меняя положения руки в момент произнесения фразы, что привело к лёгкому подёргиванию хвостика волос сзади.
   Но ответа или пояснений ей услышать не пришлось. Взглянув на экран ноутбука, и проделав манипуляции с клавиатурой, она встала со словами:
   - Извините, я ненадолго покину вас. Сделаем небольшой перерыв.
   Гадалка вышла из комнаты, Андрей остался один. "Интересно, для чего её вызвала Инна? - терялось в догадках правое полушарие". "Можем прочесть послание в компьютере", - поддержало рассуждения логикой левое. Хрусталёв, слушая внутренние дискуссии, и, чтобы развлечься, уже было собрался развернуть ноутбук к себе, но тут в голове появилась новая идея, и браслет со стола перекочевал к нему в руки. Опустившись обратно на сидение, Хрусталёв левой рукой надвинул браслет на запястье правой. "Сейчас тебя-то мы и развернём! - радовалось левое полушарие". "А зачем крутить? Мы итак посмотрим!" - предложило вариант правое. Закрыв глаза, Андрей откинулся на спинку. Мысленно переместившись на сторону, где сидела Мария, он заглянул в ноутбук. Экран жидкокристаллического монитора мерцал голубым светом. Посередине - квадратное окошко с рисунком жёлтой шляпки подсолнуха, внизу текст"Toshiba заблокировано" и ниже второй - "Пользователь Антонова М.А.". "Ясненько, человек основался на высокой ступени развития - съязвила левая половинка". "Да не очень и хотелось, ведь неприлично", - оправдывался вечный оппонент. Левое полушарие не сдавалось: "Лучше проверим, чем они там занимаются".
   Его взор переместился за пределы комнаты, и открылась кухня, где за столом находились Мария и полная женщина бальзаковского возраста. Она что-то рассказывала о своём сыне и невестке. Хрусталёва это не заинтересовало, и взгляд вернулся в коридор. Из другой комнаты вышла Инна и, сделав несколько шажков, остановилась у туалета. Открылась ореховая дверь, загорелся свет, она зашла внутрь и закрылась. Взгляд нырнул следом в ответственный момент, девушка стягивала белые трусики. "Оп-с..." - пронеслось в голове Андрея при виде тёмного трёугольника в паху и усаживания его на унитаз. Он стыдливо метнулся обратно в коридор, и перед ним выросла входная дверь. Решительно шагнул в подъезд. Там никого не было, тогда, прекратив дальнейшее бесцельное блуждание по дому, открыл глаза.
   "Интересно, а делать прозрачными предметы - это видеть всех голыми? - задалось вопросом левое полушарие". "Скажи, занимательное кино. Штора! - напомнило правое". "Как это произошло? - продолжало анализировать левая половинка мозга". Правое почему-то сделало паузу. "Мы об этом ещё даже не говорили, - нудило левое полушарие, и тут её логика пришла к заключению, - возможно, меня уже видели..." Он почувствовал, как запылали щёки, и кончики ушей, ему стало стыдно. "Ага, неприятно, а сам-то шастаешь по сортирам за молоденькими девицами - это как? - напомнило о себе и правое".
   "Так сейчас-сейчас-сейчас ..." - глаза лихорадочно мечутся по округе, он словно сыщик, пытающийся определить, где в этой комнате находится тайник. Обзор затормозился на столе. Туловище переломилось, и взор устремился под него, там пустота. Размышлять, согнувшись неудобно, и вдобавок он почувствовал движение в правом внутреннем кармане пиджака.
   "Хорошо. Вот сам и напросился, - реактивный сквози пришёлся Хрусталёву по душе". Указательный и средний пальцы левой руки освобождают бумажник из плена, его новое место на полу, ближе к стулу напротив. Поясница распрямилась, правый бок и плечо ощутили лёгкость во внутреннем кармане пиджака, он вновь наклонился, глаза пытаются обнаружить чёрный бумажник на сером ковролине. Удовлетворённый тем, что с данной точки это невозможно, вернулся в исходное положение. Глубокий вдох заставляет придвинуться к спинке стула, выдох - поёрзать на сиденье, замерев следом как истукан.
   Концентрируясь, взгляд пронизывает стол, вот проявился бумажник, совсем близко, попытка отдалить предмет не получилась. Ослабив напряжение, Андрей контролирует боковое зрение, и вдруг произошло то, чего он добивался: прозрачная поверхность стола, под ней материализуется серый ковролин и его чёрный бумажник, а над ними парят компьютер, стопка бумаг и пенал.
   "Удалось! - вырвался восторг". Чувства переполняли его; не зная, как с ними справиться, он откинулся на спинку стула, руки завелись за голову, и всё тело потянулось за ними. Память зафиксировала блаженство и, подбирая для него правильную ячейку, пыталась сравнить с уже имеющимся. Вот и нашлось подобное ощущение: словно он сделал что-то важное, как в школьные годы, выполняя домашнее задание, сложный математический пример наконец-то решился, и удовлетворение наступило. "Интересно, откуда такое всплывает, мне уже за сорок, где школьник, и кто теперь я?" И он успокоился, внутри разливалась облегчённость, за ней следовала пустота, как будто огромный поток эндорфинов омыл его нервные клетки, и боль радости угасла.
   В таком положении его и застала Мария. Она почти бесшумно прошла мимо, к своему стулу и, прежде чем сесть, заглянула в его лицо. Интуиция ей что-то подсказывала, и она пыталась понять, что же здесь произошло за время её отсутствия.
   Андрей расцепил руки, и они опустились ладонями на сиденье стула. Он изменил позу, слегка качнувшись назад, голова зафиксировалась вертикально. Что-то похожее на слабую концентрацию пришло само собой, и глаза увидели неестественно горизонтально стоявшие голые женские груди. Соски были вдавлены в большие коричневые ореолы, а дальнейшая часть упругой плоти деформировалась, сверху, на одну треть каждой груди, имелись лёгкие примятости. "Наверное, от косточек бюстгальтера, хотя нужно у жены спросить, где вообще эти косточки располагаются". Его раздевающий взгляд не задерживаясь на груди, скользнул ниже.
   Мария быстро развернулась к нему спиной, и он увидел лишь выступающие ягодицы с вмятинами от резинок.
   - Прекратите это бесстыдство! - зло крикнула она ему, догадавшись, в чём дело по его сальному скану, - Снимите немедленно браслет с руки!
   Он дёрнулся как ребёнок, застигнутый за постыдным делом, вмиг левая рука перехватила браслет, но взгляд успел зафиксировать, как проявились у Марии черные бюстгальтер на спине и трусики ниже талии, а затем видение исчезло, и лишь на бежевой кофте и тёмной юбке оставались его незримые следы.
   "Простите, Мария Анатольевна, я, ей богу, не хотел, само как-то произошло", - виновато мямлил Хрусталёв. Через мгновенье, когда браслет оказался перед ним, добавил: "Поворачивайтесь, браслет на столе".
   Мария повернулась, кисти руки убрались с груди, скользнув по бежевой кофточке вниз, ладони пригладили чёрную юбку на бёдрах, мягко присела. Лицо в крупных пунцовых пятнах выражало одновременно негодование и растерянность. Руки легли на изумрудный стол, продолжала молчать, не понимая, что ей делать в новой ситуации. Непоседливые руки искали, куда слить эмоциональную энергию, правая принялась теребить сзади каштановый хвостик, но этого не достаточно, и под столом задвигались ноги. В ту же секунду она вернула их в прежнее положение. Туловище наклонилось вправо, глаза обнаружили там бумажник, проксемика не изменилась, но взгляд скосился в сторону Хрусталёва, она ожидала очередного подвоха с его стороны.
   - Просто бумажник и ничего более, - успокаивал он её, поясняя, - забыл убрать. Он, нагнувшись, заглянул под стол.
   - Толкните его ко мне, пожалуйста, - попросил он, вытянув вперёд руку.
   У Марии появилось сильное желание пнуть этот предмет куда подальше, но вместо этого рука подняла его наверх, пальцы раскрыли, а глаза демонстративно осмотрели содержимое. Интересного и запрещённого не обнаружилось, закрытый бумажник опустился в центре стола.
   Хрусталёв выпрямился, рука схватила портмоне. Под бурчащее "благодарю", чёрный бумажник спрятался во внутреннем кармане пиджака.
   - Я упустила такой момент в своём планировании и теперь в растерянности, как и куда это всё поместить, - используя эвфемизмы, она пыталась исправить сложившееся положение.
   - Я и сам ничего такого не предполагал, - поддержал её ход рассуждений Андрей, и, имея желание не молчать, продолжал, - у меня был случай со шторой, я собирался обсудить с вами, но вот как-то не складывалось.
   - Зато теперь всё великолепно сложилось, - нервно и язвительно прокомментировала она, добавив, - ну и как я, в райском неглиже?
   - Ну, зачем так, в стиле ню вы великолепны, только... - и он запнулся.
   - "Только" что? - спросила быстро, почувствовав, как щёки опять начали полыхать огнём, но она не остановилась, - вы уж договаривайте всё до конца, коль начали.
   - Да нет, не подумайте ничего плохого, - заторопился Хрусталёв, - необычно наблюдать, как прозрачное нижнее бельё деформирует тело.
   - О господи! Мне теперь необходимо и нижнее бельё пересмотреть, какой ужас! - и она, натянуто улыбнувшись, закрыла ладонями лицо.
   - Зря так переживаете, вы же проходите медосмотры, и не всегда же врачи женщины, - Андрей выдумывал оправдания произошедшему казусу прямо по ходу разговора, тем самым стараясь успокоить её.
   - Замолчите немедленно! - резковато остановив его, она затем иронично произнесла, - тоже мне, маммолог нашёлся.
   И, не давая ему опомниться, она продолжила:
   - Да вы представляете, что испытывает женщина при посещении таких врачей? Расспросите свою жену, пусть она вас просветит на этот счёт, мне, знаете, как-то не с руки обсуждать с вами такие вопросы.
   "Зачем мне это?" - подумал он. И в тот же момент Андрей неожиданно вспомнил больницу и процедуру установки катетера молоденькой медсестрой. Он не пытался обнаружить аналогичность в ассоциации, но чувство неудобства и даже мерзости появилось.
   - Конечно, не то, но также гадко, - вызывающе сопроводили его размышления комментариями вслух.
   - Но это не было мыслями, - удивился Хрусталёв, - это... - пытался подобрать он слово, и, наконец, нашёл такое, - эманации.
   - Эманации! - передразнив его, потом добавили более миролюбиво, - это ваша память, образы воспоминаний. Прежде, чем создать или произвести мысль, мозг обращается к базе данных.
   - Не мозг, а прямо машина какая-то, - он подстраивался к новой волне общения.
   - Не ёрничайте и не подлизывайтесь, - помогла она ему прекратить никчемное лепетание, - в создавшейся обстановке я считаю, что обучение следует прекратить, заменив его на инструктажи по отдельным вопросам.
   - Как скажете, Мария Анатольевна, - всё ещё извиняющимся голоском продолжал Хрусталёв, но уже проклёвывались слабые, ели заметные интонации недовольства, - только бы контрактные обязательства не нарушались.
   - В контрактных обязательствах нигде не указано, что я должна демонстрировать стриптиз, - уже более спокойно излагала свою позицию Маша, - необходимо обсудить деликатные стороны сотрудничества, пока не возникли иные, более непристойные.
   - Это какие же, извольте полюбопытствовать? - уже флиртуя, спросил Андрей.
   - У вас, мужчин, одно на уме, - всматриваясь уже ему в глаза, произносила она, - вам вдруг захочется потрогать или погладить, а то и того хуже...
   - Лапать? Вы тактильные ощущения имели в виду? - уточнял он.
   - Ну да разве возможно, чтобы виртуальное материализовалось, - не унимался Хрусталёв, - это так?
   - Вот именно, дошло и до вас, наконец-то, - живо продолжила она, - это не реальность, не виртуальное, а другое.
   - Поясняйте-поясняйте, я весь внимание.
   - А что тут пояснять, тот, кто будет мысленно кого-то трогать, ощущений осязания не получит, а вот кого это будет касаться - почувствует.
   - Усвоил, хотя до этого я бы сам не додумался. А вот ясновидение и прозрачность предметов, я не называю второе рентгеновским зрением, так как считаю его иным, мне не понятно их различие между собой, - Хрусталёв всё дальше уводил разговор в сторону делового общения.
   - Да, Вы правы, рентгеновское зрение - это другое. Различия между ясновидением и прозрачностью просты, держи боковое зрение, концентрируйся на нужном удалении или на объекте, и всё, что между этим предметом и вами, будет прозрачным. Дальность ограничивается только возможностью вашего физического зрения, и без браслета на руке не исполняется, - объясняла она уже спокойным и ровным тоном.
   - Ну, а по поводу нравственной стороны, я даю слово, что такое больше в отношении Вас не повторится, - стараясь быть более убедительным, он смотрел ей прямо в глаза.
   - Хорошо, забудем. Теперь вернёмся к вопросу о работе с банками, так что же вас не устраивает? - она выдержала его взгляд и, проявляя твёрдость, заставила смутиться и опустить глаза.
   - Всё устраивает, бос, когда приступаем к отмыванию денежных средств?
   - Возможно, завтра. Мы сделаем пробный сеанс с обычным клиентом для согласования деталей и общей тренировки. А на сегодня вы можете быть свободны.
   - Тогда до свидания, - с облегчением вырвались слова, и Андрей торопливо поднялся. Браслет со стола перекочевал в боковой карман пиджака, сам хозяин, чуть помедлив, направился к выходу из комнаты.
   - До завтра, - ответила ему Мария, углубляясь в электронный органайзер. Она была рада, что занятие подошло к концу, есть возможность побыть наедине с собой. Последнее время это случалось не так уж и часто, да и не стремилась она к этому сама, но после такого драйва захотелось.
   - А Ваша вновь возникшая проблема решается просто, - уже стоя в дверях, хитро промолвил Хрусталёв.
   - Это какая проблема? - оторвав взгляд от монитора, удивилась Маша.
   - Нижнего белья.
   - Ну и... - не сдержала она любопытства.
   - Не носите его, - засмеялся Андрей, и дверь быстро закрылась, ответная реакция могла быть непредсказуемой.
   "Тоже, мне, решение! Не гигиенично, да и не привычно".

Глава 13

  
   На очередном занятии к лектору обратилась симпатичная девушка, которых было не так уж и мало среди слушателей. Они выступали реже и вопросов задавали меньше, чем юноши, но когда такое случалось, отвечающему приходилось напрягать не только персональный энергокристалл, но и собственные извилины.
   - Ответьте, Владыко! Вам не кажется странным, что ретранслятор передаёт обратно и Ваши послания?
   - Так нами заложено в матрице.
   - Вы так проверяете, не работает ли он под двойным контролем?
   - Совершенно верно, леди, это самый простой способ проверки.
   - Боюсь, вы заблуждаетесь, однажды, когда им это понадобится, они наградят вас убийственной правдой, такой, в которую невозможно поверить, и тогда вы примите её за дезинформацию...
   - Вы предполагаете, они анализируют мои послания?.. но это всего лишь "фантазии неизвестного проектора"...
   - Напрасно недооцениваете их, раз они лелеют творческих людей с креативным мышлением, то уж Вашими проекциями заинтересуются точно.
   - Возможно, Вы правы, мадам, над этим стоит подумать, но не сейчас, во время занятий, потому как нам предстоит разобрать методику работы кураторов СС с проекторами, жизнь которых на Земле обыденна, и они не замечают никакой борьбы вокруг себя, кроме своей, но она у них специфична.
   "Светлейший Сегун! Очередной мой трек необычен, я подвергаюсь вибрациям, трепещу, хотя это более походит на отчёт о проделанной работе...
   *...
   В качестве предыстории могу добавить: сэон Себеё - куратор Адепта. Мне доступны знания о будущем подопечного, но только на ближайшие три цикла, не совпадающие с реальной земной жизнью, слишком разные измерения в наших параллельных мирах. Из всех канонов самым продвинутым оказался "С", где иерархи светлых открыли нам, сэонам, как компилировать две предыдущие миссии в одну, чтобы достигнуть желаемого результата.
   Я наблюдаю за световой матрицей Адепта, транслируя все её изменения.
   Вот квадратик матрицы, как чёрная дыра, вобрал квант голубой энергии, высветив проблемное место в проекционном сознании объекта. Занесённый теоном мутноватый кристаллик самомнения чуть вспыхнул, демаскируя нити метастазов, крадущих энергию с соседних матричных ячеек. Во внешней среде, на плотном уровне всё выглядит совершенно иначе: человек регулярно конфликтует с другим себе подобным, как явно, так и тайно. Его чувство мщения и потребность вершить правосудие над подобным себе недопустимо, ибо любой человек на Земле ни прямо, ни косвенно не должен подвергаться давлению "Светлых", ибо он их потенциальный проектор. Требуются мягкая и длительная корректировка сознания Адепта по удалению кристалла самомнения и его метастазов. Борьба с тэонами, с их проявлением - это прерогатива сэонов, люди между собой не должны враждовать, ибо они субъекты одного ряда. Так воспитывают нас иерархи Светлых.
   ...#"
   - Как вы видите, - обратился с комментариями Се Гун к аудитории, - проблема Адепта оказалась намного глубже, чем предполагали кураторы. Из дальнейшего отчёта следует, что он сам, распознав, присвоил себе их же позывной "Адепт". Круг замкнулся, и в этом очертании скалой возвышается скин его памяти, влияющий на подсознанье... Вот этот трек, охарактеризованный Себеё, как сложный, в котором "только светлейший Сегун способен разобраться", добавлю от себя: вместе с вами.
   "*...
   - Двести сороковой - сто семидесятому...
   Пауза, гудение и треск, одинокий голос в эфире повторно вызывал кого-то, и тут в радиообмен вмешался ещё голос. Эфир ожил и наполнился многозвучьем, как школьная переменка после звонка с урока.
   - Двести сороковой! Ответь сто семидесятому, пятьсот первый...
   - Отвечаю, двести сороковой...
   - Двести сороковой, сто семидесятый на подходе группой шесть единиц, запрашивает условия работы...
   - Где он болтался? У меня уже горох кончился, высадка идёт...
   - Двести сороковой сто семидесятому?
   - Отвечаю, двести сороковой!
   - Двести сороковой! Сто семидесятый - группой через три минуты, условия подхода и работы?
   - Подход - четыре двести по стандарту, работа - по заходу правая сторона. Почему опоздал?
   - Понял: четыре двести - стандарт, по заходу правая сторона. Не там свернули, пришлось возвращаться... Как обстановка?
   - Хреново... высадка идёт, пчелу завали, грачи отработали на троечку и не там!
   - Совсем?
   - Факел в воздухе, вместе с десантурой... Справа по заходу работают две сварки и резак...
   - Двести сороковой, подскажи условия вывода...
   - Сто семидесятый, вывод две пятьсот по прибору, влево под меня, далее -визуальный набор по ущелью южным курсом...
   - Понял, две пятьсот, левым, по ущелью... Сто семьдесят первый, роспуск.
   - Понял, роспуск...
   - Поехали...
   - Вывод...
   - "Борт десять, пожар!" - приятный женский голос в эфире.
   - "Борт десять, пожар!" - повторилось сообщение.
   - Сто семьдесят первый! Ответь сто семидесятому!
   Эфирный треск и шелест... Молчание.
   - Сто семьдесят шестой, наблюдаешь сто семьдесят первого?
   - Сто семьдесят шестой отработал, на выводе, сто семьдесят первого не наблюдаю, по нам работает резак и сварка...
   - Сто семьдесят седьмой наблюдаю, упал сто семьдесят первый!
   - Прыгнул один! Прыгнул, но парашют не раскрылся!!!
   - Я, двести сороковой, иду на предел, прикройте..."
   Трек из звукового переходит в визуализацию...
   "Тёмная скальная поверхность с проекционным углом визирования около девяноста градусов, подёргивается, интенсивно нарастают в размерах камни, готовые вот-вот коснуться стекла фонаря кабины. Справа, в стороне, чёрным отвесом - скала, на её тёмном фоне отчётливо видны всполохи голубоватого огня. Слева - небольшая площадка, на ней - бело-чёрные разрывы, совсем игрушечные, как в кино. Вот переднее стекло поползло энергично вправо: у начала скалы вытянутое оранжевое пятно.
   Два человека спускаются налегке по склону к оранжевому пятну, скачут как горные козлики по камням, залегая и прячась, поднимаются, снова спеша вниз за добычей. Один, в тёмном тарбане и сером перхуне вскинул руками, споткнувшись, больше не поднялся. Второй, в серой пуштунке, коричневом перхуне, выглядывающим из-под обычного европейского пиджака, достиг цели. Ухватившись за край парашюта, потащил трофей на себя.
   Картинка непрерывно двигалась, детали укрупняясь, растягивались. Голова моджахеда наконец-то поднялась, глаза посмотрели смерти в лицо, и рука выпустила оранжевую синтетическую ткань. Чёрная, с проседью, борода-лопата перестала дёргаться и замерла. Светлая жирная точка на стекле прицела уже секунду держалась неподвижно чуть ниже бороды на лацканах пиджака. "Пора, уже метров восемьсот!" Первый же трассер прошёл сквозь бороду. Человек, неестественно подскочив в воздухе, завис, болтая конечностями, как клоун в цирке, подвешенный на страховочном тросе. Очередь, держа тело на весу, за его спиной метрах в десяти на склоне дробила камень в щебёнку. Три очереди уложились секунды в четыре, и каждая из них не опуская тело с бородой на землю, отодвигала её от парашюта на метр. Когда всё закончилось, и картинка поплыла влево, то справа, в трёх метрах от парашюта, на спине лежал воин в "моджахедке", охватывая голубое небо раскрытыми глазами, с застывшим в них удивлением: "почему так и не получил приз, хотя и был первым на финише?"
   Снова звуковой трек. Радиообмен, так называют его люди.
   - Двести сороковой, я - пятьсот первый!
   - Ответил пятьсот первому!
   - Что наблюдал?
   - Оператор лежит у края площадки в подвесной, можно достать, борт упал в ущелье, второго парашюта не видно.
   - Понял.
   - Двести сороковой - отход группой на точку, пустой.
   - Отход двести сороковому.
   - Понял. Сто семидесятый - двести сороковому!
   - Ответил!
   - Всё слышал!
   - Да!
   - Крепитесь, мужики!
   ...#"
   - Итак, как вы видите, кураторы стараются локализовать последствия борьбы проекторов между собой, и об этот нам поведает очередной трек Себеё.
   "Человеколюбивый Сегун! Твой Себеё в паре с Себеда помогает Адепту восстановить связи ИСС. Себеда - куратор А-191. Мы снабжаем энергией их сердца, стараясь разбудить в них человеколюбие, воздействуя на сознание сердечной теплотой. Такого же рода треки я получаю от неизвестного проектора-фантаста. К сожаленью, определить точное местонахождение источника отражённого сигнала для меня невозможно. Такой трек фантазий необычен для сэонов, но для вас, людей, - это привычное чтиво.
   *... ...#"
   - Ознакомившись с последними треками, вы, будущие аналитики, наверное, догадались о новой тематике нашего курса, - Се Гун сделал паузу, словно пытаясь поймать ритм аудитории, а вместе с ним и направление мыслительного потока, но слушатели молчали и внимали.
   "Что ж, так даже лучше... зерно упадёт в подготовленную почву", - оценил он отсутствие интерактива с мест, обведя взглядом аудиторию, продолжил:
   - Сегодня я хочу рассказать вам об оружии, которое открыло эпоху мира на нашей прародительнице-матушке Земле. Это умное оружие, даже, скорей, мудрое, оно к тому же гуманное, что в принципе несовместимо: человечность и оружие. После таких лестных новых характеристик... нарекать его прежним словом и язык отказывается. Скажем теперь: средство защиты и воспитания, если хотите, направленное на обуздание любого агрессора и захватчика. Новое оружие - средство сверхмощное, обладающее огромной разрушительной силой, - было создано в середине двадцать первого века.
   Лектор, встав с кресла, прошёлся по кафедре. Он был слегка задумчив и озадачен, но не настолько, чтобы сказать, что его терзали воспоминания, скорее он выдерживал паузу, согласно своей привычке излагать материал, так как его скрытый взгляд, ни на секунду, не оставлял без внимания аудиторию. Некоторые слушатели заёрзали от нетерпения, и тогда он продолжил.
   - Основным поражающим фактором является голубой огонь, энергия распада. Всё то, что создано искусственно человеком и не имеет космической гармонии, что не способно вбирать в себя, впитывать и аккумулировать электромагнитные силы Вселенной, её энергию, распадается на неделимые микрочастицы, т.к. межмолекулярное и атомное притяжение изымается из их структуры. Распадается металл, текстиль, пластмасса, стекло. Свободная энергия собирается в огромный шар на месте взрыва, сфера достигает критической плотности, и голубая сила притяжения возвращается обратно туда, откуда пришла. На месте распада объектов синтезируется новая материя - песок, поглощающий силу, энергия уходит в минералы кварца, кучи диоксида кремния, горы песка.
   - Скажите, Владыко, а как оно влияет на плоть? - наконец-то пошли первые отклики с мест.
   - Вы торопите события нетерпеливый послушник! И что это за выражение "плоть"? И какую плоть вы имели в виду: крайнюю или уже обрезанную?
   Послышался лёгкий смешок. Лектор продолжил.
   - Так вот, представьте себе военные действия на Земле в ту эпоху. Представили?
   - С трудом! - послышалась смелая и честная реплика.
   - Ну, хорошо, я вам помогу... Поле боя. Наступают танки, бронетранспортёры, другая техника, солдаты в полной выкладке, авиация. Вся убийственная мощь.
   В это время за спиной лектора вспыхнул проекционный экран, кадры военной хроники пробежали по его полотну, и тут же в пространстве между кафедрой и слушателями возникла голограмма того, что было на экране.
   - И вдруг, - продолжил лектор, - яркая голубая вспышка, буря.
   Экран погас, и появилась голограмма переливающего голубизной шара.
   - Голубой шар энергии набухает, - продолжал лектор, - разлетаются в разные стороны голубые молнии, высасывая на многие километры энергию покоя неживой материи. Техника начинает таять, как снег на солнце, обмундирование, оружие и снаряжение военных исчезает, распадается. Солдаты остаются голыми, ну прямо совсем, в том, в чём родила их мать. Они не могут понять, что произошло, осматривая себя и друг друга непонимающими и удивлёнными глазами, руки прикрывают их срам. Нарастает оглушительный шорох, вокруг сыпется песок, шар тает. И это оружие заставило людей перестать воевать меду собой. Получило оно название ОРВ (о-эр-вэ), что означает: оружие распада войны.
   Голограмма песчаного бархана висела в воздухе, на её фоне голый мужчина, закрывая кистями рук своё достоинство, вертелся вокруг своей оси.
   - Однако это не помогло Земле... погибнуть!
   Все засмеялись разом, понимая абсурдность фразы.
   - Вот именно, мои дорогие, но это уже другая история. Людское противостояние в то время касалось не только физического плана, но и ментального, психики. Оно существовало в их головах. Оно было двоичным. Это противостояние света и тьмы.
   - А нам казалось, что это добра и зла? - снова бойкий голосок из гущи слушающих.
   - Добро и зло - производные противостояния. Свет и тьма - вот два фронта борьбы. Из-за их противостояния мы потеряли Землю.
   - А вы ничего не выдумываете, Владыко? Ведь покинули Землю из-за того, что потухло Солнце.
   - А вы не задумывались, подающие надежды, почему люди не зажгли Солнце вновь? Ведь имея ОРВ им такое было по силам.
   - Наверное, были какие-то другие причины?
   - Вот именно, молодые дарования, бессмысленно затевать грандиозные проекты, если всё базируется на песке.
   Он поднял руку, и её ладонь пристроилась снизу к голограмме песчаного бархана.
   - Да и энергии не хватало, чтобы зажечь новое солнце, не набиралось даже и половины необходимого количества. Основной поставщик энергии - человек, да-да, вы не ослышались, люди всё меньше вырабатывали её, и не потому, что истощились, хотя и в этом тоже дело, а потому, что больше работали на тёмных, увеличивая их потенциал. Мысли людей являлись энергией, как светлой, так и тёмной, вот главные их свойства. Люди, размышляя, сами и не подозревали о том, что выпускали в вакуум миллиарды киловатт мыслительной материи и антиэнергии. Из зримого и чувственного солнечное излучение преобразовывалась людьми в невидимое, психическое. Чистая и светлая энергия концентрировалась вокруг планеты, создавая защитный слой, тёмная - скапливалась внутри, в ядре, вызывая катаклизмы и стихийные бедствия на поверхности.
   - Противостояние Светлых и Тёмных продолжалось с тех пор, как только Земля стала обитаемой. Заселили планету людьми Светлые, но откуда пришли они сами и их вселенские антиподы неизвестно. Да и сами Светлые и Тёмные - это и есть души людей и их мыслеобразы. Если нематериальное человеческое начало можно выдернуть из мрака и возвратить в лоно света, то мыслеобразы - никогда, их можно уничтожить энергией света, высвободив их основу, суб-аруну. Если с помощниками Светлых Сил всё понятно, то с Тёмными - мрак беспросветный, ибо помогали они Тёмным лишь из-за страха. Они хотели выжить в этом противостоянии, иного пути просто не было, так считали помощники Тёмных. Ведь они полугрешники, если опять выражаться словами людей, "полу" не оттого, что мало грешили по жизни, а потому... отложена их кара. Чтобы не попасть на исправление, они должны бороться со Светлыми, набирать больше сторонников, это пирамида, даже наоборот, скорее воронка, чем она шире, тем медленней вращение и меньше вероятность попасть на самое дно. Была у них ещё причина ненавидеть Свет: они знали, что он их сожжет, наступит такое время. Когда оно придёт - этого они не ведали, да и никто не знал, кроме ... но о нём им нельзя было и мыслить, можно сгореть. Очевидный конец - это угасание Солнца. Земля перестанет получать его свет и погибнет, но это может произойти и ранее, когда потенциал Светлых достигнет таких высот, что они заберут всех своих союзников, испепелят Землю, и зажжётся новое светило, где-то там, на просторах Вселенной, и снова будут жить люди на какой-нибудь ближней планете от нового солнца. Их они возьмут с собой, но не в качестве индивидуумов, а как топливо для светила, спалив их тёмные оболочки и забрав малые ядра. Такой расклад хоть и не объединял их, как Светлых, но делал их борьбу ожесточённей.
   Лектор сделал паузу, его неторопливые шаги измерили возвышенность, взгляд отсканировал голограмму таймера, и он продолжил.
   - Итак, Солнце угасало. Борьба шла с переменным успехом. Одни готовились к катаклизмам на поверхности, строя убежища под землёй, другие искали новую планету. Когда нашлась, они, прежде чем переселиться, очистились ОРВ, сгорел вирус двойного стандарта, и Земля отпустила их.
   - Так на Земле кто-то остался?
   - Конечно, мои любознательные, Земля осталась во мраке и с тьмою, но это уже другая история, мы обсудим её на следующих лекциях. А теперь зафиксируйте, с чем вы должны ознакомиться самостоятельно...
   - Вот теперь мы перейдём к теории противостояния, к её тактическому наполнению. Вам, как будущим строителям новой цивилизации, необходимо знать элементы, рождающие противостояние, чтобы из зодчих не превратиться в защитников и воинов.
   - Скажите, Владыко, а разве это не одно и то же защитник и воин?
   - Стыдно путать такие понятия: воин - профессия, защитник - состояние индивидуума.
   - Впрочем, вернёмся к нашей теме. Итак, борьба проходила как на качелях, то одна сторона добивалась преимущества, то другая. Сколько раз Тёмным удавалось выравнивать положение, ведь инициативой всегда обладали Светлые. Они почти полностью отбили Сознание людей в материальном плане у Светлых. Человек стал больше уделять внимания мышлению о хлебе насущном и не только с маслом, но и с икрой. Их энергетические штаммы: только для себя; кто о тебе позаботится; если не ты, то другие и т.д. - серьёзно подрывали основы теологических постулатов Библии, Корана, Талмуда и других религиозных учений, так или иначе, работающих на Светлых.
   - Но я не зря сместил акцент на инициативность, Светлые были творцами. Они изобретали новые методы борьбы, и Тёмным лишь оставалось вторить Светлым. А как вы знаете - это не всегда возможно. Ведь тактика Тёмных проста: людей под своим контролем ставили во главе правительств, завоёвывая всё больше сторонников материального блага.
   - Но Светлые повели наступление сразу на двух фронтах. Сначала они вклинились в их, казалось бы, незыблемый фундамент - материальную сферу. Они воплотили из виртуальности в реальность трансэгрегоры, чтобы управлять сознанием людей, направляя их мышление в правильное русло и избавляя от тёмных мыслей. Параллельно ввергали целые регионы, находящиеся под влиянием Тёмных, в хаос. Казалось, что это на руку Тёмным, но нет, - сердца людей боялись хаоса, и мозг, постепенно ища выхода из возникшего положения, чтобы замедлить сердечный ритм, стал всё чаше обращаться к задаткам правильного мышления, пока не освоил полностью его энергетику. Власть перестала быть политикой, она превратилась в обычную работу, а затем, после исчезновения армий, в повинность.
   - Оставалось победить скуку и что ещё? Не слышу! Правильно - отношение к сексу. Хотя Светлые уже контролировали сознание, но эти задачи оказались не такими простыми, и с их решением пришлось долго повозиться.
   - Генная инженерия впервые пошла против природы секса, лишив его сладострастия, только любящие друг друга могли решиться на сотворение потомства. Оно делалось болезненно для обоих участников процесса, но роды перестали быть мучительными. Но скука, лишившись развлечения - секса, обрела мощного союзника - пребывание в нирване. Если алкоголь доставляет сознанию мнимое ощущения счастье, то наркотики погружают его в нирвану. Что ещё способно уронить сознание в нирвану? Не слышу разумных возгласов!
   - Киберпространство, Владыко!
   - Правильно, мой дорогой, я запомнил вас, и это вам зачтётся! Итак, виртуальная нирвана несомненно представляла опасность для развивающегося сознания, она стала нести суицид в молодые массы, вкупе с углублением знаний. Если Тёмные лишились своих помощников - теонов, то они стали превращать в рабов души самоубийц.
   - Горе от ума! - послышался выкрик из аудитории.
   - Совершенно правильно! Вы читали это произведение? Нет? В принципе необязательно, суть в название, которое говорит само за себя. Если раньше, чтобы удержать человека от безумных фатальных ошибок жизни, создавались условия малограмотности, что вело к отупению индивидуума и склонности к природным инстинктам, то в фазе окончательного противостояния пришлось многое пересмотреть и исправить. Начали с науки, доказали существование души, приоткрылись новые знания о наличие параллельных миров. Учёным мужам стало не логично, заканчивая одну жизнь, начинать другую с повтора... не пройденного.
   Лектор бросил откровенный взгляд на голограмму времени, поднялись удивлённо брови, и неожиданно из его уст вырвалась фраза, любимая и долгожданная для слушателей любой эпохи:
   - На этом наша лекция подошла к заключительной фазе. Каждому слушателю предстоит самостоятельно детализировать тезисы, чтобы основательнее подготовиться к семинару. Всего доброго...

Часть вторая.

Не то, что входит в уста, оскверняет человека;

но то, что выходит уз уст, оскверняет человека.

Евангелие от Матфея, 15:11.

Глава 14

  
   Февральская позёмка мела мусор вместо снега, забрасывая в лицо встречным прохожим земляную пыль и грязный песок. Без головного убора, в тёмно-коричневом байковом халате с зелёным воротником и манжетами, в укороченных штанишках, из которых выглядывали синие от холода голени и в тапочках на босу ногу, задрапированных светло-синими полиэтиленовыми бахилами, больной у газетного киоска никак не мог определиться с выбором для чтения. А настырный ветер всё бесился, лохматились волосы, как флаги метались полы халата, и холод старался воспользоваться случаем, чтобы забраться под них.
   Уже образовалась очередь из трёх человек, одетых по сезону, а любитель чтения в халате, не обращая внимания на злой ветер и их ворчание, просматривал через стекло журнальные развалы, попутно задавая вопросы киоскёрше. Наконец, получив в окошке толстую газету, без цветной рекламной передовицы, наверное, ту, которую ещё не читал, он, расплатившись, эквилибристическими движениями, но достаточно быстро, двинулся к больничному КПП. Неожиданно для него правая нога, высвободившись из обуви, подвернулась, и он чуть не упал. Нагнувшись, он начал поправлять тапок в бахиле, и газета из-под мышки выпала на асфальт.
   "Ну, прямо Васько в молодые годы", - восхитилось левое полушарие Хрусталёва. Его ассоциативное сравнение во время наблюдения из тёплого салона автомобиля за мытарством человека в бахилах не лишены правдивости. Ведь капитан Васько, его сослуживец по Дальнему Востоку.
   Холостяк Васько знаменит тем, что пришёл в двадцатиградусный мороз на строевой смотр части в летних армейских полуботинках коричневого цвета. На утреннем предварительном построении перед смотром командир звена, проверяя внешний вид подчинённых, обнаружил у капитана Васько несоответствие обуви сезону, то ли на смех, то ли в наказание попросил поднять брюки, продемонстрировав носки, которые должны соответствовать зелёной цветовой гамме. Каково было удивление его и окружающих в строю, когда обнаружилось, что носков вообще нет, и только в районе щиколоток торчали кусочки газеты.
   "Васько! Что это?" - изумлённый проверяющий преднамеренно проигнорировал субординацию. "Так это, ноги потеют, командир, носки не успеваю стирать", - брякнул в оправдание Васько. Грохот стоящих в строю привлёк внимание лётчиков соседнего звена, те с любопытством выворачивали шеи, пытаясь оторвать и для себя лоскуты веселья.
   "Нашёл что вспоминать. Когда это было? - наконец-то откликнулось и правое полушарие". Андрей обрадовался, спячка ему не грозила, назревал внутренний диалог. Он не ошибся в ожиданиях, тут же перехватило очередность разговора левая половинка мозга: "Но, было же..." "Ты теперь бывший военный лётчик, и на службе у гадалки. К тому же адепт браслета, почти раб... - Да, пути господни неисповедимы". В этот момент больной справился со своими проблемами и, подбежав к полосатому шлагбауму, встретился там с клиентом Хрусталёва, выходившим из двора больницы на улицу.
   "Вот, наконец, и наш идёт! Дождались! - Пара уже, второй час ждём... - Толку-то, сейчас сядет и укатит! Псу под хвост твой вопросник. - Нет, действительно, с этим нужно что-то делать. - Например... - Ну-у... условия поменять, пусть отвечают прямо в кабинете. - Согласен. Что толку мотаться по всему городу".
   Клиент, индивидуальный предприниматель Мошкаренов, претендовал на кругленькую сумму кредита в банке, чьи интересы в настоящий момент Хрусталёв и пытался защитить.
   Прокачка потенциального заёмщика возникла у службы безопасности неслучайно. Бизнес, которым занимался Егор Мошкаренов, ковылял не шибко и не валко, но ведь и кредиты берут, чтобы расширить дело или выправить положение в лучшую сторону. Всё бы ничего, но у бывших сыскарей в СБ возникли подозрения, что таким образом клиент хочет просто скинуть свой бизнес банку, хотя и явных фактов, подтверждающих их домыслы, обнаружить не удалось.
   У Хрусталёва, когда он знакомился с его досье, так же, как и у службы безопасности, возникли подозрения. "Пацаны реально правы. - Ты, думаешь? - Стопудово, кинет. Помещение, оборудование стоят этих денег, ну пойди, продай, изжога замучит... - Так он себе кредитную историю подпортит... - Кому она нужна, кредитная история, одному богу известно, кому и сколько осталось. - Да, наш народ уже отказался строить далёкие перспективы... - Научили! Регулярные кидки государством в восьмидесятых и девяностых бесследно не прошли".
   Мошкаренов забрался в джип, запустив двигатель, но отъезжать от больничной оградки не собирался. В ожидании кого-то достал с заднего сиденья пластиковый конверт с банковскими документами. "Так, это уже лучше", - промурлыкав, Андрей начал подстраиваться, отыскивая нужные сканы.
   "Что-то много бумажек насовали, - размышлял Мошкаренов, перебирая анкеты, экземпляры договоров, всевозможные приложения и прочую муру в таких случаях, - что-то говорили про "заполнить в первую очередь", так, реквизиты потом, а вот тестовая анкета. Чего тут от меня хотят? Почему выбрали наш банк? А вы как думаете? Надёжность, условия по кредиту, доступность или другое. Всё вместе, значит, получается последнее".
   Хрусталёва не интересовали эти нудные размышления, он ждал, когда клиент подойдёт к шестому пункту. И вот, наконец, момент истины. "Собираетесь ли возвращать кредит? Ха! Во, бл...дь, дают! Это, что прикол такой, да кто же вам напишет, что нет, где таких дураков отыскать. Собираюсь: согласно графику погашений, по мере возможности, в любом случае. А "нет" и нет здесь, вот те раз, а мы и не собирались отдавать. Ну, у них и клоуны-психологи, повеселили. Придётся отмечать то, что их порадует: "Собираюсь, согласно графику погашений".
   "Сам ты клоун, - прокомментировала левая мозговая часть Андрея размышления предпринимателя, - получишь теперь кредит, жди у моря погоды, отказать не откажут, но будут мурыжить до морковной заговони, пока сам не откажешься".
   Удовлетворённый Хрусталёв не стал дожидаться конца заполнения анкеты, сняв браслет. Автоматически включилась передача, постояв несколько секунд на сцеплении, автомобиль тронулся с места. Андрей определился, поедет на доклад к Марии. Комиссионные от банка будут меньше, чем при выданном кредите, но в перспективе возможны приличные премиальные, если их наработанная база клиентов будет осуществлять регулярные платежи.
   Конечно, Андрей вредничал, можно было позвонить или обменяться информацией телепатически, а он выбрал очное общение. На то были причины, так как на последнем "семинарском" занятии в его сознании проявилась неопределённость, связанная с интуитивным обменом. Он не понимал, как у них, совершенно разных людей, не связанных родственными узами, может возникать тонкое понимание друг друга, так сказать, чутьё.
   А у него созрел альтернативный вариант применения телепатии и желание обсудить его немедленно. Возможно, в данный момент гадалка будет занята своим непосредственным делом, но ничего, он потерпит, а по-другому придётся согласовывать или ждать следующего дня занятий.
   Как заноза в пальце, в его голове сидел вопрос Марии, о том, для чего именно их наделили браслетами. Время от времени он всплывал в его сознании откуда-то из глубины, заставляя вновь размышлять на эту тему.
   "Что нас объединяет? Мы романтики и оптимисты, мы находим силы и мотивы, чтобы верить, когда надеяться не на что и нет смысла. Ну почему именно у нас оказались браслеты?" - билось в отчаянном анализе левое полушарие. Правое молчало, не было ни видений, ни фантазий, лишь слабые и неразборчивые позывы интуиции туманно намекали, что всё проще, рядом, можно сказать, за стенкой, за незримой перегородкой, но искры это не давало, и мысль не формировалась.
   Левое не унималось в надежде расшевелить вторую половинку: "Вот к примеру, взять депутата, сидит на приёме, одним помогает, другим - нет. В чём дело? Все же малоимущие, больше полстраны, но у одних аргументы весомее - малоимущие - плюс. Что это за "плюс" такой, маленький, но существенный? Может это минус? Вот у нас есть что-то, о чём мы не догадываемся".
   "Тук-тук", - звучно отстучало сердце, прервав размышления, и все обратили на него внимание. "Странно это, чего вдруг оно слышным стало?" - наконец-то встрепенулось правое полушарие.
   Словно морская волна подхватила камень и, стараясь выбросить его на берег, разбилась о препятствие сама и им ударила с силой, так и холодное сердце, выталкиваемое горячим потоком, не хотело растаять, делало попытки вырваться наружу.
   Не сознавая себя, на автопилоте, воспользовавшись кнопкой аварийной сигнализации и занимая место у обочины, выключил зажигание. Он слушал самого себя. Мысль исходила изнутри, она словно поднималась от сердца, и обе половинки мозга, затаившись, не искрили.
   "Она верит в любовь. Её сила избыточна и неиссякаема. Но что питает её силу, любовь или романтизм, захваченный из детства, откуда эти истоки?"
  
   Тепло растекалось по груди и заставляло, с одной стороны, обратить на себя внимание, а с другой, - забыться. "Тук, тук-тук", - бухало сердце, и оно было реально ощутимым. Поток иного сознания всплывал, её голова заполнялась новыми мыслями. Это не было ничьими сканами и даже не её, это - другое.
   "Он романтик, до сих пор верующий в чудо. Верит в справедливость, в её существование, не здесь, так в другом месте, но верит. Откуда столько излишней энергии, оптимизма и наивности. Детство или наследственность? Кто зарядил его, что теперь он наделяет этой энергией всех вокруг?
   Так что же даёт возможность исправить ошибки, перековать линию судьбы, романтизм или страх?
   Они ищут романтиков и оптимистов, а не тех, кто боится, т.е. бесстрашных романтиков. У них что-то есть, чего не хватает другим".
  
   Не выключенная аварийная сигнализация, щёлкая, мигала. Он продолжал слушать самого себя.
   "Уныние - грех. Прописная истина и заповедь. А если не уныние, а апатия. Жизнь, со всеми материальными достижениями, когда решать уже нечего, что потом? Исчезает сила, энергия? Не во что верить, и всё созданное в процессе жизни рушится. Двойной стандарт - это искривление пространства? Или искривлённое пространство, или искривлённое сознание?"
  
   "Так что же они хотят? Объединить Марию и Андрея, скрепить нас? - Но так не получается, нет любви. И кто они, те или эти?" - попыталась она завести разговор сама с собой. Но тут что-то вмешалось, морок ли, наваждение, всё затиралось, мысли, чувства, интонации. Только внимать и оставалось...
   "Энергетическая субстанция, искра, душа имеет связь с Космосом. Преодоление тёмной энергии вокруг требует затрат. При этом образуется свечение ауры, чем чище оно, тем меньше расхода на преодоление негатива, тем устойчивей связь и качественней подзарядка. Что нарушает связь? Тёмная энергия, плохие мысли и... уныние, стоящее в череде грехов, а порой, - это и есть самый большой грех. Спросишь, почему? Наверное, психическое состояние уныния прерывает или зажимает капилляр Света, причём, неосознанно. Человек верит, но исполнить свою веру, засветиться из-за уныния не может".
   - Марья Анатольевна, клиентка, спрашивает, можете ли вы её принять сегодня? - удивлённо и с опаской спрашивала Инна, наблюдая за неподвижным лицом гадалки, за её не моргающим взглядом, направленным в никуда.
   Холодок пробежал внутри и, подобрав теплоту, растворился.
   - Что это было? - опомнившись, спросила вслух Мария.
   - Я не понимаю Вас, вы о чём? - вопросом ответила Инна.
   - Да это я так, задумалась, - оправдалась она.
  
   "Что со мной?" - удивлённо спросил Хрусталёв самого себя, выключая аварийку.
   Его две половинки молчали, объединившись, слушали и внимали, боясь пропустить что-то важное, из-за чего у одной не сложится логическая цепочка, а у другой не развернётся метафорический образ, но логики здесь и не было, как и фантазии.
  
   - Скажите, что сегодня принять нет возможности, и назначьте время сами, - уже по делу ответила она Инне.
   - Но у вас же сейчас полуторачасовое окно, - упорствовала секретарь.
   - Хрусталёв не звонит, не сообщая, значит сейчас подъедет, - ответила Мария Анатольевна.
  
   Включив зажигание и наблюдая, как стрелки на приборах сделали полный круг на максимум и вернулись к нулю, Андрей запустил двигатель.
   "А ведь не звонит и телепатически не связывается, значит, ждёт, что приеду и доложу вербально, - размышлял он, двигаясь уже в транспортном потоке, - что за наваждение, полуобморок, полусознание, сердце дало сбой, а ударило в голову. Странно. Врачу рассказать, и то нечего".
  
   - Я ожидала, что вы приедете, - такими словами Мария встретила Хрусталёва, стоя в прихожей и наблюдая за тем, как он снимает верхнюю одежду, пряча её в шкаф.
   - Я знал, - спокойно ответил он, - куда?
   - Проходите на кухню, - прекратив пикироваться, на правах хозяйки пригласила гадалка.
   - Чаю? - предложила она, пропуская его дальше вглубь кухни, сама оставаясь на входе, - или кофе?
   - Потом, - ответил он, бросив на стол зелёный полиэтиленовый файл с листком бумаги внутри, - это отчёт о проделанной работе.
   - Я слушаю, - произнесла Маша и, отодвинув стул, села.
   - Нет у него планов по возврату, - постучали указательный и безымянный пальцы правой руки по пакету, он тоже сел за стол напротив.
   - Я не об этом, - произнося фразу, гадалка пристально посмотрела Андрею в глаза, но читать мысли не решилась. Она ждала.
   - Тогда кофе, - оттягивая начало разговора о другом, добавил он - если можно, то с коньяком.
   Фраза о коньяке застала Марию в момент открытия дверок навесного шкафа, чтобы достать чашки, её движения слегка замедлились.
   - Инна! - позвала Марья Анатольевна, выставляя чашки на стол.
   На входе в кухню показалась Инна.
   - Организуй нам, пожалуйста, кофе с коньяком, - попросила она, а рука погладила электрический чайник, и красный рычажок опустился вниз.
   - Марья Анатольевна, - переспросила племянница, - дагестанский или армянский?
   - Который начат, - не рекламируя производителя, ответила гадалка.
   "Марья! Странно звучит. А действительно Маша, Мария", - зациклился на имени Хрусталёв, словно первый раз слышал.
   Вернулась Инна с коричневым шкаликом коньяка. В чашки опустилось по ложке чёрного растворимого кофе и по два кусочка сахара, Инна стала ждать, когда закипит чайник. Электронагреватель увлёкся ситуацией и, выпустив из белого носика пар, сдался, щёлкнула автоматика, отключившись от сети. Секретарша, сняв кувшин с подставки, разлила кипяток по голубым чашкам. Пробка использовалась как мерка, коньяк из неё опрокинулся в чашку Хрусталёва, затем произошла аналогичная процедура и с чашкой хозяйки. Закрыв бутылочку, она оставила её на столе. Когда серебряные ложки легли на голубые блюдца с золотой каймой Инна, взглянув на Марию, оставила их наедине.
   - Я не знала, что вы кофеман, - слегка оправдывалась Мария, - не могу предложить ни "Суматру", ни "Йемен", только растворимый, по студенческому рецепту.
   - Старая крепость, - прошамкал Андрей, помешивая ложечкой в чашке и всматриваясь в этикетку.
   - Не переживайте, настоящий, клиенты из Дагестана угостили, - развеяв его сомнения, Мария вдохнула запах, стараясь уловить аромат.
   Кухня наполнилась запахом кофе с лёгким винным купажом.
   Хрусталёв наклонился, делая вид, что принюхивается, хотя думал совершенно не о том: "Может, просто рюмочку? Полезно для сосудов и сердца. Нет, нельзя, за рулём".
   - Пробуйте, - предложили ему, - слишком долго мешаете, так и выхоластите весь эффект.
   "Да уж, что-то я рассеян", - поймал свой же скан Андрей, отхлебнул по-домашнему кофе, не стесняясь, что звук причмокивания может раздражать присутствующих. Горячий напиток приятно провалился внутрь, вызвая лёгкое наслаждение. Хрусталёв расслабился, как пред прыжком с парашютом, и, сделав выдох, наконец, произнёс:
   - Я, возможно, не понимаю, что такое интуитивный обмен, но у меня есть другое предложение. План телепатического взаимодействия. Я слышал где-то, вот только вспомнить не удаётся от кого, что существует закон аналогии. Он трактует подобие вещей и понятий как в большом, так и в малом. Одно подобно другому, необходимо только правильно настроить ассоциативную цепочку. Мне вспомнилась авиация, пара: ведущий - ведомый. Это - одно целое, хотя и пара. Ведомый следует за ведущим, повторяет его манёвр. Их радиообмен лаконичен и осуществляется только ведущим.
   Наступила пауза. Мария быстрыми движениями поднимала и опускала чашку, мелкими глотками отпивая кофе. Она думала.
   - В этом что-то есть, но главная суть ускользает, и вы её не донесли или тоже не постигли, - произнесла она, и чашка осталась на столе.
   - Наверное, вы правы, но я рад, что вас заинтересовало, и я надеюсь, совместно мы выковыряем изюминку на поверхность, - облегчённо, потому и несколько пафосно, высказался он.
   - Вы ассоциации с аллегориями не перепутали? - опустила его на землю гадалка. Выражение про ковыряние изюминки ей явно не понравилось.
   - Не судите строго - это от переизбытка чувств, - он по-простому вышел из неудобного положения.
   - Один наблюдает и, как акын, что видит, то поёт, другой снимает информацию, а если петь придётся под чужую дудку или, вообще, запретят? - она размышляла вслух, тем самым дав понять, что процесс мозговой атаки открыт.
   - Что будет там, одному богу известно, а вот здесь я престану повторяться при телепатии, что уже само по себе неплохо, - не сдавался он, - да и как можно запретить мыслить, даже во сне прокручиваются в голове образы.
   - Это уже не сознание, а подсознание, реальной объективной картины-то нет. Так Вы из-за этого и приехали?
   - Лично мне сложно общаться на такую тему виртуально, потому и приехал.
   - Энергия мысли имеет силу и информационное содержание. Мысль, подготовленная к произнесению речи, - это уже язык общения, остаётся только озвучить его. Есть вероятность перехвата мысли на этапе до перевода её в язык общения. Пример: Ванга не знала языков, но мысли людей разных культур читала, понимая их просьбы. Значит, этот процесс зиждется на границе сознания и подсознания, но управление им исходит от сознания. Отключи ясное понимание вещей, и процесс станет хаотичным.
   - По поводу Ванги не соглашусь, у неё, как и у некоторых других, по описанию очевидцев, проводилась качественная подготовительная работа с жаждущими. Меня интересует другое: а как это происходит при медитации? Они что, впадая в транс, отключают сознание, или происходит перестроение, и уже сознание становится ведомым?
   - А вот это - снова занимательная идея. Как вы сказали, "перестроение"? Поменявшись местами, что мы будем от этого иметь? Пока непонятно. Возможно, здесь и зарождается двойной стандарт, сознание двойственности, - сложилось впечатление, что Мария искусственно поддержала интерес к последним рассуждениям Андрея, пропустив колкое замечание о предсказательнице.
   - Удивительно, с каких это пор выражение "двойной стандарт" стало объектом обсуждения в наших разговорах?
   - А что удивляет?
   - Ну, просто я размышлял об этом, и вот теперь о том же услышал от вас.
   - Последнее время выражение частенько присутствует в средствах массовой информации, так что мы слегка зомбированы данной темой. Кстати, а в каком контексте размышляли, и связано ли это со мной?
   - Да, знаете, в разных, - смутился Хрусталёв, поняв, что его слегка подловили, решил рубить правду-матку, - и так же о Вашей теории правильного мышления.
   - Вот, уже интересно, а здесь где двойное дно обнаружили? - она живо вступила на новую стезю разговора.
   - "Половина правды!?" Вы призываете не говорить ложь, а молчать. А это что такое?
   - Молчание - не есть правда или ложь, это - ожидание. Возможно, оно длительно, но за ним следуют разочарование или удовлетворение, или то и другое вместе. Ожидание - это напряжение, которое всё равно нужно снимать, если оно само не иссякнет. Но не полуправда, это - пятидесятипроцентный результат. Это сохранение надежд и чаяний, вера в лучшее.
   - Странный перевёртыш, туда-сюда.
   - Ничего странного. У оптимиста - реальные шансы, отсрочка несчастья - у пессимиста.
   Динамичный разговор слегка затормозился, и оба сразу подумали о том, чтобы направить его в иное русло, т.к. истоки были совершенно другими. Хотя Мария и не была инициатором, но чувство ответственности руководителя не позволило ей затягивать паузу слишком:
   - Я так понимаю, что чётких мыслей по тезису ведомый-ведущий у вас так и нет?
   - Ну почему, возможно, я просто их ещё не озвучил. И потом, по аналогии ведущий всегда уверен, что ведомый у него на хвосте, так и здесь: испускающий сканы знает, что ими воспользуются.
   - А перестроение?
   - Подаёт команду или знак, затем всё наоборот, тот, кто излучал, принимает, другой диктует.
   - А что это им даёт? Они и без того обменивались мыслями.
   - Я думаю, это осложняет контроль третьего над тем, кто находится на расстоянии, вне зоны досягаемости. То он есть, то его нет. Мы, расшатывая их устои, тем самым лишаем концентрации, ну не боги же они, в конце концов, а машины.
   - А если команда на перестроение постигается интуитивно, тогда это становится продвинуто, - Мария фактически разговаривала сама с собой.
   - Совместный полёт пары - долгий и упорный труд одиночек, - продолжал Андрей.
   - Значит, тренируясь, будем искать нужные команды, - возвратившись к теме, она тут же её и закрыла.
   "От чего уходил, к тому и вернулся. Опять намёки на интуицию", - реактивный сквози подытожил разочарование Хрусталёва. Он, приподняв, наклонил чашку, чтобы заглянуть внутрь, она была пуста. Кофе испит до дна и давно. Андрей знал об этом, а посмотрел неосознанно и, чтобы его поняли правильно, отодвинув чашку, поднялся из-за стола.

Глава 15

  
   Когда праздники проходят, остаётся ощущение, что их не было вообще, ибо суровая реальность будней перечёркивает любые приятные воспоминания.
   После новогодних и рождественских празднеств дела Ухваткина не удались. Предчувствие, вынесённое им из сна, оправдалось, он действительно не успел. Волокита вокруг лакомого земельного участка в центре города разожгла аппетиты многих. Все поняли, что они тоже опоздали и поэтому резко начали заботиться о народе. Вопрос о сносе домов и расширении участка повис в воздухе. В областной Думе провалили закон о расселении, ну не совсем, а всего лишь на пять ближайших лет.
   Помпеев помочь ничем уже не мог, это не его епархия, к тому же творчество Брюллова даже в виде картинной заставки в компьютере оказалось пророческим по отношению к фамилии мэра, и оптимистический лозунг Ухваткина стал ненужным. Помпей досиживал последние деньки в кресле мэра, а Алексей, каждый раз включая компьютер, думал поменять не только заставку, но и своё, властное лобби.
   Он уже делал несколько подходов к тому, чтобы сменить обои рабочего стола. Сначала пробовал "Чёрный квадрат" Малевича, с надеждой рассмотреть там то, что не видят другие, потом Сурикова "Переход Суворова через Альпы" - то, что от него никто не ждёт, но не получалось два в одном, смысл подступал с натяжкой, а картинка в электронном виде вообще проигрывала. В качестве временной, так сказать, в зависимости от сложившейся ситуации, рассматривался Васнецов "Витязь на распутье", но не хотелось быть циничным, обижая народный эпос, потому и загружалась старая привычная, да и Помпея пока ещё не затоптали совсем.
   Если бы не сон, Ухваткин разрубил бы этот Гордиев узел, а так, подчинившись фатализму, отстранённо ждал, когда осядет пена, и страсти улягутся, фиксируя всё по привычке и вычисляя главную фигуру в игре.
   Но накапливалась не только информация, а и отрицательная энергия, и если сведения требовали неспешного анализа, то энергия - простого выхода, громоотвода, заземления. Алексей умело отыскивал места, где без последствий для себя производился сброс негатива, и очень часто заземлением становилась его малая родина, двор на Сакко и Ванцетти.
   Все новогодние и рождественские каникулы, пока дочка Катя гостила у бабушки, его джип фактически прописался во дворе. Он, как и подобает любящему отцу и сыну, лично развозил их по всевозможным утренникам, на ёлочные представления и концерты, в театры и на закрытые праздники для детей. Малая семейная идиллия благоприятно сказывалась на самочувствии всей троицы, а конфликты с автомобилистами двора из-за создаваемых его джипом неудобств играли для него роль громоотвода.
   Обстановка накалялась, и он, предчувствуя выход народного гнева, продолжал оставлять записывающие устройства в машине. Однажды, после очередной стычки, он обнаружил глубокую, до металла, царапину на кузове "Лексуса" с правой стороны от переднего крыла через обе двери к заднему. Царапина, очевидно, была произведена вручную каким-то острым предметом, по всей вероятности ножом, возможно отверткой или гвоздём. Ухваткин взревел, у него, конечно, была страховка "Автокаско", но кому это понравится, когда новая вещь - и сразу в ремонт, да ещё длительный. По его понятиям - это уже не комильфо.
   Просмотр видеонаблюдения не дал результатов: виновника не удалось обнаружить. Так, вертелся вокруг джипа, заглядывая сквозь тонированные окна в салон, какой-то мальчишка лет семи-восьми. В руках у него ничего не было, и, очевидно, проделывал он это ради любопытства. Мать узнала в нём Мишку, сына Тоньки, соседки по подъезду.
   Лет-то ему оказалось двенадцать, семейка неблагополучная. Двое детей - у него ещё была старшая сестра, Надежда. Все знали - ребятишки предоставлены сами себе. За квартирой числились: в местном ТСЖ - должок за прошлые годы в размере двадцати семи тысяч, а у соседей - нехорошая репутация. Активисты регулярно строчили письма по поводу детей, так как к тем часто ходили хулиганы, но детки росли, и в перспективе к ним могли наведываться уже бандиты, а квартира - вообще превратиться в притон. Инспекторы по делам несовершеннолетних грозились Антонине лишением родительских прав, а работники ТСЖ - выселением, но дальше угроз дело не шло. В суде не выносили решения по выселению без предоставления жилплощади, а инспекторы не очень усердствовали.
   Обо всём этом Ухваткину поведала мать, и он, вымещая зло на Мишке, позвонил куда нужно, и того определили в детский дом. Может быть, для мальчишки и хорошо получилось, по крайней мере, сыт и одет, возможно, догонит сверстников в физическом развитии, так как от постоянного недоедания он был мал не по годам, но во дворе потихоньку роптали, получалось, что мальца бизнесмен чуть ли ни в каталажку запрятал.
   Январские неприятности с джипом во дворе не закончились этим происшествием, за ним последовало новое, двойной прокол шин. Опять получалось, что нет виновных.
   С левой стороны при въезде во двор, рядом с мусорными баками, находилась небольшая площадка, приблизительно четыре квадратных метра, для крупногабаритного и строительного мусора. В квартирах иногда делали ремонт, меняли окна и двери, выбрасывали старую мебель, покупали холодильники и телевизоры, а упаковку от них складывали на этой площадке, так как в мусорные контейнеры всё это по габаритам не помещалось. По мере накопления мусора спец-АТХ присылала самосвал и рабочих для погрузки. В эти дни, возможно, из-за длительных праздников гора различного хлама достигла неимоверных размеров. Жители уже начали выносить ёлки, не все, конечно, многие это делали после старого Нового года, но некоторые, и свалка продолжала расти и ввысь и вширь.
   Ухваткин, проезжая по мелкому мусору, не придавал похрустыванию особенно большого внимания, но однажды, задним ходом наехал на деревянный плинтус с двумя огромными гвоздями. Сам, конечно, виноват, но коммунальщикам досталось крепко, и гора на следующее утро исчезла.
   Но эти два происшествия - цветочки, ягодками оказалось третье, в последнюю субботу января.
  
   Хрусталёв, досрочно освободившись от работы и бросив машину на стоянке, поднимался в подъезде по лестнице. Запястье охватывал браслет, он тренировался, делая различные предметы прозрачными. Где-то на верхних этажах открылась дверь, и послышись звуки разговора. Один голос был неразборчив, так как исходил из помещения, а второй, чёткий, мужской, отвечал ему: "Мама, вернусь минут через сорок, заеду в один магазин и вернусь". Первый что-то бубнил, а мужской голос уже слегка раздражённо отбивался: "Нет там никаких очередей, это техномаркет, я быстро". Андрей помимо воли начал перестраиваться на прослушивание, но разговор закончился, дверь щёлкнула замками, а по лестнице послышались шаги спускающего человека.
   Они сошлись на площадке второго этажа Хрусталёв и Ухваткин. Впервые за всё время, когда Механизатор стал для Андрея узнаваемой и неприятной фигурой, они встретились в подъезде.
   Ухваткин даже не взглянул на поднимающегося мужчину, это не достойно его внимания, которое уже занято размышлениями о походе в техномаркет.
   А Хрусталёв, испытывая неприятный холодок от встречи, прочёл эти мысли: "Пока есть время, базу отсортировать, перевести на флэш-память, с диском может произойти также как и с дискетами, возьмёт и не откроется".
   Они разошлись. Андрей приостановился, взгляд устремился вслед спускающемуся Механизатору. Тёмно-коричневая полированная дублёнка и серая норковая шапка с козырьком, ничего примечательного. А Ухваткин почувствовал, что смотрят в спину, но ему не привыкать, вот только ощущение дежавю.
   Дома Хрусталёва ждала ёлка, с которой он обещал позаниматься: разобрать, сложить игрушки, гирлянды с лампочками и прочую мишуру в коробки, а ёлку, вынув извлечь из подставки, отнести к мусорным контейнерам. "За час должен обернуться, успею", - подумал он, приступая к делу.
   Закончил с разборкой даже раньше, помогала Ленка. Неся колючую и осыпающую сосёнку по двору, оставляя кое-где жёлто-зелёный след из иголок, он у въезда во двор повстречался с "Лексусом" Механизатора. Слегка посторонившись, но церемониться с водителем, пропуская его, как обычно делают пешеходы при встрече на тротуарах с транспортом, не стал, а шёл демонстративно независимо, как хозяин по делам или свободный человек.
   Механизатор прочувствовал ситуацию, и его светло-бежевый металлик, слегка прижавшись вправо к палисаднику, прокатил дальше во двор.
   Андрей аккуратно пристроил свою ношу на самый верх штабеля из выброшенных ёлок, чтобы не скатилась на проезжую часть. Возвращался обратно мимо джипа в тот самый миг, когда Механизатор устанавливал в салоне видеосистему, обе двери были раскрыты, а на заднем сиденье лежала чёрная сумка-кейс от ноутбука, и из неё выглядывала прозрачная коробка с CD диском внутри.
   Уже в комнате Хрусталёв подошёл к окну и глянул вниз. Автомобиль закрыт, Механизатора во дворе нет. "Ну что, приступим", - приободрился он, надвигая на запястье браслет.
   Светло-бежевое пятно джипа, приблизившись, втянуло его внутрь. Из разъёма ноутбука выдернулась гребёнка с четырьмя проводами от видеокамер, взгляд затормозился на футляре с диском. Тонкая прозрачная коробочка зашевелилась, выползла из сумки, её остановило сиденье. Общая картинка сжалась, как шагреневая кожа, фокус сконцентрирован на диске. Чёрные мошки закружились в хаосе, диск исчез.
   Стол, монитор, клавиатура, блокнот, ручки и свободная от предметов светло-коричневая поверхность с лёгкими отблесками затуманились, но чуть-чуть, на мгновенье, едва пропали отблески, и снова - круговерть из чёрных быстрых мошек. И вот он - диск в футляре.
   Андрей удовлетворённо выдохнул, опустилась правая рука, и пальцы подхватили скользящий по кисти браслет, левая, приняв его, демонстративно швырнула в сторону монитора. Раздался лёгкий шлепок, браслет залип на мониторе. Ему полюбился этот трюк, и он время от времени повторял броски.
   Из лобной части головы через стучащие виски к затылку стекала неприятная тяжесть, но руки извлекали диск из футляра, и всё внимание было уже на нём.
   Диск обычный, как и все носители информации данного типа, блестящий, обыкновенный CD-RW. На раскрытой стороне футляра вставка для надписей с уже имеющимися чёрными каракулями: "Мой диск - записки охотника".
   "Оценим трофеи", - таким ехидным сканом откликнулось левое полушарие Андрея. Блестящий круг тут же нырнул в дисковод. Жёлтая папка "База" раскрылась мгновенно, высветились несколько файлов с различными расширениями. Андрей щёлкнул "Ecxel" с названием "Автотранспорт", запустившийся редактор электронных таблиц тут же потребовал пароль на допуск. Он набрал на удачу "Хват", файл раскрылся.
   Корешки электронных табличек с оглавлениями: "Автобусные маршруты", "Маршрутные такси", "Такси и таксопарки", "Междугородка", "Грузоперевозки" и другие. Внутри неизвестные фамилии под графой "Контроль", несколько непонятных позиций, интересный последний столбец "Компромат", разделённый на три: "Видео", "Аудио" и "Бумажные". "Мура какая-то", - разочарованно подумал Хрусталёв и закрыл файл.
   Открыл аналогичным образом второй - "Медицина". Снова оглавления на корешках: "Аптеки", "Клиники", "Санатории", "Дома отдыха и турбазы". Активировал "Аптеки", здесь проще, всего три сети аптек: "Здравница", "Волжский лекарь" и "Айболит и К". В графе "Контроль" две фамилии Малюгин и Коростылёв. Первая показалась знакомой, но вот вспомнить так и не удавалось. "Малюгин" стояла напротив "Здравницы" и "Волжский лекарь". Дальше шли адреса аптек в сетях, даты открытия и прочая информация.
   "Ни-чё не понимаю", - интонацией героев из мультсериала "Следствие ведут колобки" сымитировал Хрусталёв.
   - С кем ты тут разговариваешь? - удивлёно спросила вошедшая в комнату супруга.
   - Лен, тебе фамилия Малюгин о чём-нибудь говорит? - не отвечая на её вопрос, задал свой Андрей.
   - Говорит. Это же зам губернатора.
   - А инициалы не знаешь случайно?
   - Случайно знаю. Евгений Иванович, а тебе зачем?
   - Да, так, а Коростылёв?
   - Это какой-то чиновник из министерства здравоохранения.
   - Спасибо. И откуда ты всё знаешь?
  
   - Мам, ну я пошёл? - Алексей вопросительно заглянул в лицо матери, стараясь по мимике понять её настроение.
   - Может, останешься? Завтра ведь воскресенье, - без всякой надежды на положительный исход спросила Вера Васильевна сына.
   - Не могу, мать. Завтра день здоровья, еду кататься на лыжах, да и машину во дворе на ночь не оставишь, - возражая, Алесей уже обувался в прихожей.
   - Что-то не припоминаю твоей любви к лыжам и конькам, ну велосипед, а тут -лыжи.
   - Ты знаешь, мам, хорошая подзарядка на целую неделю, и потом встреча с одним нужным человечком запланирована, - надевая куртку, пояснял он.
   - А-а, теперь понятно, а то лыжи-лыжи. Я уже и взаправду в лыжники тебя записала, - иронично призналась Вера Васильевна.
   - Ну, всё давай, - поцеловав мать в щёку, Алексей начал открывать дверь, - позвоню завтра, когда уже в городе буду.
   Выйдя из подъезда, набрал полную грудь холодного воздуха, взбодрился. Задышалось азартно и весело. Узкая полоса малинового света пробивалась из-за дома напротив. Вечерело, подмораживая. "Для лыж хорошо", - размышляя, он направлялся к своему авто. Не доходя шагов пять, по привычке нажал на кнопку снятия сигнализации, та ответила утвердительно, успокоив хозяина.
   Алексей как-то сразу не обратил внимания на отключение от компьютера гребёнки, лишь просматривая записи видеонаблюдений, обнаружил, что они прерываются через три минуты после начала. "Странно", - анализируя причину сбоя, он держал в руке разъём и одновременно старался вспомнить порядок закрывания дверей джипа.
   Не найдя подходящего объяснения случившемуся, Ухваткин начал осмотр салона. "Диск!?", - мощный электрический разряд мгновенно выдернул его из болота неспешных рассуждений. Мысли искрились и, не успевая гаснуть, наслаивались одна на другую: "Упал на пол... Повезло, что всё переписал на флешку... Оставил? Где? Вытащили у магазина... Кто выдернул разъём?"
   Он, застыв у открытой двери "Лексуса", огляделся по сторонам. Двор пуст, поднял глаза, взгляд, скользнув по ещё тёмным оконным проёмам, непроизвольно остановился на окне четвёртого этажа подъезда, из которого недавно вышел сам, - никого, словно умерли все.
   Повернулся, с улицы из-за торца дома во двор входила бабулька с пёстрым пакетом в руках. Неспешным шагом под скрип снега она направлялась вдоль стены к нужному подъезду. "Тишь и благодать, и почему двор меня так не любит? - обескуражено отдался Ухваткин самобичеванию, - за предательство? Тогда - это зеркало".
   Неожиданно что-то шлёпнулось сбоку слева за его спиной, и одновременно с этим брызги чего-то липкого достигли мочки уха. Он повернулся, птичье дерьмо застывало на лобовом стекле джипа. Доставая платочек из кармана, он поднял голову. На высоте трёх метров на ответвлении от старого вяза сидела городская галка, крутя хвостом. "И ты туда же", - вырвалось зло у Алексея, вытирающего мочку уха. Галка как-то неестественно крякнула, будто утка, словно почувствовав скорую расплату за свой промах, крылья тут же захлопали, перенеся её на высокий раскидистый тополь во двор детского садика за красную кирпичную стену.
   Тополь был огромный, выше пятого этажа, и походил своими исполинскими размерами на дуб. "Тварь знает, где скрываться", - раздражённо удаляя пятно со стекла платочком, оценил манёвр птицы Ухваткин. Остановившись на мгновенье, поразмыслив о дальнейшей судьбе носового платка, он демонстративно пренебрежительно швырнул его на снег за палисадник, прямо к стволу дерева, под которым и стояла машина. Энергично хлопнула дверь, мотор завёлся без промедления.
   Сзади из-за ёлочной горки показалась "девятка". Водитель, увидев белые огни заднего хода, остановился, пропуская Ухваткина в переулок. Освободив двор и разъехавшись с "девяткой", Алексей, нервно газанув, но перед тем, как выкатиться на проезжую часть улицы, всё же решил поступить благоразумно, и джип тормознул, хотя беспрепятственному движению ничто не мешало.
   Остыв от инцидента с галкой, он воспламенился вновь, вспомнив о главном, но теперь это не было открытым огнём, скорей уж, тлеющим пожарищем. "Так, надо ментов напрячь, пусть осторожненько и без шума опросят оба дома, кто-нибудь что-то да видел. Зря на мальчишку грешил, гнида - профи и обитает где-то рядом. А может и чёрт с ним, с этим диском, какой от него прок и кому? Вот если...?" - и ему сразу расхотелось выстраивать цепочку дальше за "если".
   "Бог не выдаст, свинья не съест", - произнеся вслух, он со знакомым ощущением адреналина в крови рванул по улице так, что даже сам слегка испугался стремительно приближающихся к нему красных стоп-огней.
  
   Проштудировав диск от начала и до конца, Хрусталёв изрёк самому себе: "Ну и зачем мне это всё нужно?" Информация, извлечённая из-под пароля, секрет полишинеля. Всё городское население итак в курсе, кто контролирует бизнес, знает и милиция, и прокуратура, и ФСБ. Все знают и ничего сделать не могут. Получается, что в неведении о всеобщей осведомлённости остаются только сами власти. Новое лицо посткоммунистического капитализма: у руля власти одни, в горниле бизнеса - другие: члены семьи и родственники первых.
   Сам компромат хранился в другом месте, здесь только его каталог, оригинально выстроенный. "Выбросить или вернуть случайно?" - так и не придя к точному ответу, Андрей задвинул прозрачный прямоугольник в середину стопки аналогичных коробочек, хранящихся внизу под столом, в контейнере у монитора уже давно нет места.
   Подошёл к окну, отодвинулась в сторону штора, взгляд устремился вниз. Джипа Механизатора на прежнем месте не было. На ночлежку уже пристроились знакомые машины, но двор ещё наполовину был свободен.
   "Заметил пропажу или нет?" - вопрос возник как само собой разумеющийся. В этом контексте он вспомнил гадалку, то, как она прочитала информационное поле угона его авто. "Жаль, я не умею так же, сейчас по горячим следам взглянуть бы, как он садился в свой "Лексус", - с такими мыслями он замер перед столом. Рука непроизвольно отлепила браслет от мерцающего голубизной монитора. "Да, многому ещё придётся обучиться", - и Андрей нацепил серебристый обруч на запястье.
   Казалось, что история с диском закончилась, и Хрусталёв начал забывать об этом, как вдруг во вторник вечером раздался звонок в дверь. Андрей пошёл открывать, с надеждой увидеть кого-то из соседей, так как с посторонними происходит предварительное общение через домофон.
   Не заглядывая в дверной глазок, считавшийся уже почти анахронизмом, он открыл дверь. На площадке с тусклым подъездным освещением оказался не кто иной, как старый знакомый участковый инспектор Гарёв. Иван Сергеевич выглядел так же молодо, как и три месяца назад, "постарело" только звание на погонах. В сером милицейском бушлате у раскрытой двери красовался новоиспечённый старший лейтенант.
   Левое полушарие Андрея среагировало в миг простым армейским каламбуром: "Уже старший лейтенант, но не ещё!"
   Гарёв, признав Хрусталёва, вспомнил те обстоятельства, которые способствовали их знакомству. Вместо дежурной фразы "здравствуйте, я ваш участковый" он шутливо произнёс:
   - Добрый вечер, как здоровье Ваше и Вашей машины?
   - Спасибо, и вам не хворать! А бандиты, Иван Сергеевич, живут этажом выше, - отшутился Андрей.
   - Что же соседей так сразу и сдаёте? - каламбурил Гарёв, но потом, помня о долге служебном, спросил, - можно войти?
   - Прошу, - сделал хозяин соответствующий жест рукой, а сам, пропуская в квартиру милиционера, прижался к стене.
   Уже в прихожей они обменялись рукопожатиями, а Андрей, как и подобает гражданам в таких случаях, спросил: "Чем обязан посещению властей?" И поймал свой же скан: "Да, ничем", - но вербальный ответ гостя был иным.
   - Вот, наглядно знакомлюсь с участком, - начал излагать версию визита Гарёв, открывая тем временем кожаную папку, но прочувствовал, что аргументы малоубедительны, дополнил, - второй день уже хожу, но днём малоэффективно, ведь все в основном на работе, а пенсионеров не так уж и много.
   - Проходите на кухню, здесь не очень удобно, а я смотрю, Вы что-то собираетесь писать, - зазывал Ивана Андрей дальше в квартиру, стараясь быстрей избавиться от чувства неловкости и вины, которые испытывают всю жизнь хозяева в прихожей хрущёвки из-за столь малых её размеров.
   - Да уж, в наших квартирах не развернёшься, - поддержал его милиционер, снимая обувь.
   Они направились в помещение, которое было немного просторнее, со столом и табуретками, имеющее право называться кухней, хотя можно было величать его беседкой, приёмной, да как угодно - говорильней если кому нравится.
   - Конечно, и здесь не очень, но уж не как там, - выпустил свои оправдания Хрусталёв, усаживаясь сам и предлагая сесть нежданному гостю, выдвигая из-под стола для него табурет.
   Участковый положил на стол раскрытую папку, с отпечатанным листком бумаги и с галочками напротив фамилий. Глаза поискали, куда пристроить форменную шапку, подходящего места не нашлось, тогда усаживаясь, положил её на колени.
   Обычная процедура - кто проживает по данному адресу, жалобы или замечания по поводу нарушения общественного порядка - проскочила очень быстро. Андрей, не знакомясь с мыслями гостя, и так уже знал, что словесная прелюдия закончилась и сейчас последует главная часть.
   Гарёв не стал томить хозяина и тратить своё рабочее время и дружелюбным тоном, но по имени и отчеству, обратился с вопросом:
   - Скажите, Андрей Викторович, вы в субботу были дома?
   - В каком смысле? - вопросом ответил Хрусталёв.
   - Я имею в виду, не выезжали ли за город, на природу, на лыжах покататься, - пояснил участковый суть вопроса.
   - А, в этом смысле нет, суббота оказалось рабочей, под вечер в магазин сходил, ёлку вынес. А почему спрашиваете, случилось что-то? - проявляя живую заинтересованность и тем самым облегчая милиционеру задачу построения диалога, изъяснялся Андрей.
   - Тут заявление поступило от сына Веры Васильевны, вашей соседки, гражданина Ухваткина, средь бела дня вскрыли его машину, стоящую во дворе, ущерба технике не причинили, но выкрали компьютерный диск с ценной для него информацией, хотя в салоне был ноутбук, его не взяли. Вы можете что-нибудь пояснить по этому случаю? - быстро и без запинки излагал старший лейтенант, конечно, твердя в каждой квартире одно и то же, вызубришь текст, как семинарист отче наш.
   - Хм... - озадачился Хрусталёв и осёкся, едва не выдав компрометирующие сведения о себе, сказался тренинг правды с гадалкой.
   Иван Сергеевич понял это по-своему, списывая всё на некорректность вопроса и неинформированность гражданина об этом деле, поэтому принялся подробней излагать случившееся:
   - Гражданин вообще жалуется на нездоровую обстановку во дворе в плане хулиганствующих элементов. Выражается это в порче его имущества. Летом на принадлежащем ему автомобиле спускали и прокалывали шины, зимой испортили лакокрасочное покрытие кузова, подложили под колёса доски с гвоздями, и вот последний случай - кража.
   - Я рад, что органы обратили внимание на безобразие такого характера, огорчает лишь одно, что когда простые граждане обращаются с аналогичными случаями, как бы это помягче выразиться, их отфутболивают куда подальше, - высказал наболевшее Андрей.
   - Что вы имеете в виду под аналогичными случаями? - заинтересовался высказываниями хозяина гость.
   - Ну, к делу это, конечно, не относится, да и было уже давно и, как говорят, неправда. Бомбили тут несколько лет назад наши машины, оно, конечно, не только здесь, по всему городу, в частности, вынудили меня ставить своё авто на стоянку. Вот тогда власти мер по стабилизации обстановки не проявляли, - изложил свою позицию Андрей.
   - Я пониманию вашу озабоченность. В этом присутствует нездоровая подоплёка: Ухваткин - помощник мэра, успешный бизнесмен. Поверьте, мне так же неприятно обслуживать прихоти власть имущих, но, с другой стороны, противозаконный акт всё же произошёл, и я обязан реагировать, - вынужденно оправдывался участковый и, судя по быстроте реакции, не первый раз и не только в этом месте.
   - Тогда по поводу "акта" ничего сказать не могу, - процитировал выражение Ивана Сергеевича Хрусталёв.
   - А ваша супруга?
   - Вот давайте у неё и спросим, - и с этими словами он отправился в дальнюю комнату, где супруга вот уже около часа по телефону обсуждала житейские проблемы со старшей дочерью. По пути подумал, что неплохо и браслетом воспользоваться.
   - Добрый вечер, Елена Дмитриевна, - стоя поприветствовал хозяйку участковый.
   - Здравствуйте, э... - запнулась Елена, прижимая чёрную трубку радиотелефона к красному воротнику атласного халата.
   - Иван Сергеевич, - представляя старлея, Андрей лёгонько пошутил, - но не Тургенев, а Гарёв - наш участковый инспектор.
   - Вы меня уже второй раз к классику прикрепляете, так ненароком и писать начну, - отшутился участковый.
   - Согласитесь, сочетание Иван и Сергеевич благозвучно и фамилия Гарёв к нему подходит не хуже, чем Тургенев, - продолжал каламбурить Хрусталёв.
   - Что же ты человека байками развлекаешь, мог бы и чаем угостить, - пришла на помощь молодому офицеру супруга Хрусталёва.
   - Спасибо, не откажусь, знаете, вы первые в этом доме, кто предлагает мне чай, - легко согласился Иван.
   Елена, промолчав, стала энергично исправлять ситуацию с чаем. Дополнился из кувшинчика водой чайник, отправившись на огонь, появились чашки с рисунком жар-птицы на боках, из ниши-холодильника под окном извлеклась банка черничного варенья, и неглубокая розетка наполнилась до краёв ароматными иссиня-чёрными ягодами. Во время всех этих приготовлений они выяснили с участковым, что она ничего не ведает о происшествии, а также семейное положение Ивана и хобби его родителей.
   Андрей стоял в дверях кухни, прямо за спиной милиционера, сканируя его мысли. Получалось, что Гарёву эта миссия самому не нравилась, но ничего не поделаешь - служба. Версий и конкретных подозрений в голове Пинкертона не существовало, вся процедура - для галочки и заодно - с участком познакомиться ближе.
   Закипел чайник, и зазвонил телефон. Андрей, сняв трубку, услышал голос старшей дочери Натальи: "Пап, куда там мама подевалась?" "Сейчас передам", - ответив ей, он понёс трубку на кухню с надеждой, что Елена покинет её для разговора.
   Чай уже был разлит по чашкам. Иван Сергеевич сложил папочку под шапку, на колени, варенье и баранки уже манили его. Хрусталёв протянул трубку жене:
   - Тебя.
   - Извините, - она, взяв телефон, вышла для разговора в комнату.
   - Иван Сергеевич, а что за декабрьскую облаву в нашем квартале устроили на мальчишек, говорят, что у дочери подполковника милиции сотовый телефон отняли? - обратился с неожиданным вопросом к участковому Хрусталёв.
   - Было дело, - смущённо ответил Гарёв, и стало заметно, что ему неприятно обсуждать данную тему, сказывалась корпоративная этика.
   - Когда у простых мальчишек и девчонок рвут телефоны, власти только руками разводят и лишь предлагают оставить заявление, - продолжал наседать Андрей.
   - Ну почему, по горячим следам проводим поиски, патрулям информация передаётся, - всё-таки разоткровенничался милиционер, - на ваш угон опергруппа выезжала, работаем.
   - Сравнили угон и сотовый, - не согласился Хрусталёв.
   - Конечно, сумма ущерба имеет значение, но это я так, для примера, - откровенно неубедительно, пояснял участковый.
   - Так может Ухваткина и никто не обкрадывал, просто обронил или оставил где-то, - вернул разговор к истокам Андрей.
   - Всё может быть, - согласившись, Иван добавил, - мы уже предложили ему написать объявление о возврате диска за вознаграждение.
   "Это вы мастера - со стороны предлагать помощь, сами знаем", - выдало сарказм для внутреннего пользования левое полушарие Хрусталёва. А Гарёв не спеша допил чай и, демонстративно посмотрев на часы, начал осуществлять операцию "ухода из гостей". Поблагодарив за чай, мимоходом жалуясь на службу - ему ещё оставалось обойти порядка двадцати квартир - участковый покидал гостеприимную кухню со словами:
   - Обращайтесь, если что, пункт почти всегда открыт.
   - Нет уж, не программируйте нас на "если что", - полушутя ответил Андрей, закрывая за ним дверь.
   "Значит, Механизатор обнаружил пропажу, а что так забеспокоился, непонятно", - подытожил мысленно Хрусталёв.

Глава 16

  
   "С Новым годом, с новым счастьем", - на прикроватной тумбочке лежала поздравительная открытка и раздражала Марию своими броскими пожеланиями, больше похожими на лозунги, особенно последнее. "Что такое "новое счастье"? - разбирала она слоган с открытки, - если есть новое, значит, было и старое, и новое лучше, если с ним поздравляют. Счастье бывает разным? Мне кажется, что оно - одно и то же, и определяется не понятием, а состоянием: оно есть, или его нет". В её понимании счастье - это продолжительное человеческое чувство, а не сиюминутный успех, удача в делах, что и имелось в виду в данном случае, хотя по большому счёту успех, удача и приводят к человеческому счастью. "Чушь и парадокс, существует слово с двумя смыслами, один из которых приводит к другому", - размышляла она, но подсознательно догадывалась, что ей вот как раз и недостаёт для счастья удачи.
   Последнее время она избегала бывать наедине с собой из-за боязни предаваться воспоминаниям, которые всегда приводили к одному и тому же результату: повторяющемуся желанию бросить всё и уехать куда-нибудь подальше за границу, или поближе - в монастырь, постараться начать новую жизнь. Но она интуитивно догадывалась, что нового без прошлого не получится. Её будущее осталось в прошлом, а настоящее зациклилось между офисом и квартирой для отдыха и сна.
   В этой квартире, тогда ещё съёмной, они начинали совместную жизнь с Черниковым, отсюда его ввергли в призрачный и недоступный мир, среду отчуждения, но как не называй их взаимное состояние, отношения от этого не станут прежними. Она впоследствии выкупила её у хозяев, когда случайно узнала из объявления о продаже. Вот уже более десяти лет она стремится к одной цели: вернуть память любимому. Мысленно спорит с виртуальным оппонентом:
   - В его помыслах и стремлениях было лишь лидерство, жажда превосходства.
   - За это он и был наказан.
   - Почему не учитывается любовный фактор?
   - А что это даёт, кроме жалости?
   - Любовь смогла бы выпрямить искривление, вызванное энергий лидерства, но чтобы это понять, нужно испытать такое чувство.
   - Ты думаешь, что чувство любви доступно только вам двоим?
   - Я так не думаю, просто машина неспособна анализировать любовь, и её ошибка должна быть исправлена.
   Так или почти так она мысленно говорила с теми, кто лишил её счастья, каждый раз, когда её взгляд встречался с фотографией на тумбочке, не мимолётно перед сном, когда выключала ночник, а целенаправленно.
   Вот и в этот раз, переодеваясь ко сну, она увидела своё нагое отражение в большом зеркале на стене, и взгляд самопроизвольно метнулся к фотографии, проверить, наблюдает ли Витя за ней, попутно зацепившись за новогоднюю открытку, уже как месяц прописавшуюся в спальне.
   Открытка - ещё одна связь с прошлым, её прислала школьная подружка Надька Кудрина, теперь уже Саблина, мать двоих детей. Раз в год они встречались, преимущественно летом, в деревне, а по праздникам обменивались вот такими поздравлениями. Их девичья дружба пошла на убыль, когда, специально приехав на крестины второго ребёнка, чудного богатыря Ромки, она услышала наставление из уст лучшей подруги поскорей найти себе подходящего мужика и обзавестись семейным счастьем.
   Родственники Черникова тесных отношений с ней не поддерживали, лишь иногда перезванивались с его младшей сестрой Ольгой, встречались, когда та приезжала навещать Виктора в областной психиатрической больнице. Два раза сопровождала брата и сестру Виктора, когда того направляли на дополнительные обследования в институт психиатрии в Москве. Обзавелась связями с врачами, потому как все эти обследования она и оплачивала, доктора позволяли украдкой наблюдать за ним, чтобы не раздражать и не провоцировать его во время встреч.
   "Тук, тук-тук ..." - отстучало сердце, и Мария присела на кровати, так и не успев надеть ночную рубашку, держала её в руке, не понимая, что делать дальше с куском голубого шёлка. От сердца из глубины, обволакивая мозг, поднималась теплота и заполняла сознание иными мыслями, не связанными непосредственно с реальностью, но чистыми и правильными, в этом не было никаких сомнений. На душе было спокойно и светло, как в детстве, будто всё тело и разум погрузились в состояние наслаждения, и ничего не оставалось, кроме как слушать саму себя, и была уверенность, что это её сердце беседует с её разумом.
   Сердце: - Можно ли любить память?
   Разум: - Память?!
   Сердце: - Ну, не память, а запечатлённые образы?
   Разум: - Я понял, ты хочешь вернуться к счастью, а память тут не причём!
   Сердце: - Значит, я хочу счастья? А если забуду всё и перестану хотеть, то к чему направится стремление?
   Разум: - Наверное, к смерти...
   Сердце: - Но во мне должно находиться такое, что нереально забыть и невозможно не вспомнить...
   Разум: - Любовь к нему?.. Нет, скорей формула, хотя - это нечто...
   Сердце: - Вот именно, оно заложено во мне!
   Разум: - Ты думаешь?
   Сердце: - Я не могу думать, я интуитивно знаю и чувствую.
   Разум: - Странно, а как же тогда быть с памятью?
   Сердце: - Я вырву новый образ, окуну его в это... а если ты пожелаешь, спрячешь как память. Это - вчерашний снег, которого в июле нет, но он был и будет - в январе.
   Разум: - Так вчерашнее - это будущее?
   Сердце: - Да, это так.
   Разум: - А что же тогда настоящее?
   Сердце: - Ты хочешь банального ответа?
   Разум: - Нет, я это уже слышал в песне.
   Сердце: - Тогда это прошлое и будущее вместе".
   Портрет, открытка и таймер. Часы выставили четыре красных нуля, загрузив новые сутки. Осталось там, за нулями и наваждение.
   "Что это было?" - спросила сама себя Мария, оторвав взгляд от тумбочки и рассматривая непонятные узоры шёлка на голубом фоне ночной рубашки.
   "Что же получается, мир создан для совершенствования человека, подготовки его к счастливой жизни, но не на Земле, а где-то в другом измерении? - продолжала она размышлять об ином, примеряя к действительности, - Не может этого быть, счастье границ не знает, оно - без пространства и времени. Оно - поток энергии, и в него просто нужно попасть, войти, как в реку".
   "Странно, - удивилась она, своим мыслям, - вот сейчас меня словно втолкнули в этот скан".
   Наконец, осознав, что за предмет у неё в руках, она надела его. Поправляя тонкую бретельку на плече, вспомнила, что такое уже однажды было в офисе. Её сознанье старалось пропустить через себя то, что пришло ниоткуда, и получалось, в её сердце поселилась любовь - к образу человека, и об этом знала давно, но лишь теперь она перестала понимать, хорошо это или плохо.
  
   "Тук-тук", - снова оно напомнило о себе. В этот раз Хрусталёв не испугался, ведь не было больно, просто сбой, возможно, аритмия. Но почему он остановился, рука перестала чистить зубы, что-то наплывало, как тогда в машине, вытесняя обыденные мысли о прошедшем и грядущем дне. В отличие от прошлого раза мозг не заклинило, а наоборот, он взорвался странной дискуссией. Полушария словно прошила неизвестная энергия, и искры необычных мыслей зажигались в них поочерёдно.
   " - В чём смысл жизни?
   - Ну, наверное, в том - хорошо есть, одеваться ...
   - Это достаток, а в чём смысл?
   - Наверное, в этом и смысл...
   - Это дорога к смыслу или от него, я спрашиваю: в чём смысл?
   - Каждый понимает по-разному...
   - Понятно. Это версии одной истины, а в чём её смысл?
   - Может в любви?
   - Смысл жизни в любви?
   - Ну, да! Чему ты так удивляешься?
   - Смысл жизни в любви к кому или к чему?
   - К женщине, к мужчине, к человеку...
   - Смысл жизни человека в любви к человеку?
   - Ну, да, что в этом такого? И зачем ты переспрашиваешь?
   - У тебя получается: смысл жизни в любви к жизни!
   - Ну и что в этом плохого?
   - Жизнь человека наполнена смыслом любви к жизни?!
   - Возможно...
   - Тогда эта жизнь обречена быть вечностью, и через неё мы должны любить того, кто её нам дал.
   - Это ты про родителей?
   - Нет, это я про смысл жизни...
   - А-а, это ты снова про светлое и чистое...
   - А ты хотел про тёмное и грязное?
   - Нет, я про мысль и поступок...
   - Что опять, кто первый и почему борьба?
   - Ну, да, творец и бездарность, потребитель, если хочешь...
   - Меня твоё "ну" раздражает больше, чем размышления о творце.
   - Тебя раздражает свет, но сколько не моргай, приблизить ночь тебе не по силам.
   - Ты думаешь, что любовь приходит только ночью?
   - Это не та любовь, замещение.
   - Это ты снова про скуку, секс и власть?
   - Вроде того, хлеба и зрелищ...
   - Ага, пиво и футбол...
   - Вот видишь, ты знаешь всё сам наперёд!
   - Ну, скука и секс понятно, а где у женщин власть?
   - Как же, а власть над ребёнком, любимым...
   - Вот как вы, тёмные, любите подменять понятия...
   - Никакой подмены!
   - Материнство...
   - Как только другая женщина получает власть над обожаемым объектом, рождается свекровь...
   - Светлая кровь...
   - Плазма, лейкоциты...
   - Защита своего "Я", ты хочешь сказать?
   - Я рад, что мы пришли к пониманию..."
   "Что вообще происходит?" - Андрей изумлённо смотрел на своё отражение в зеркале, видя лишь белую зубную пасту на губах. Он перевёл взгляд на правую руку, которая, застыв в воздухе, держала зубную щётку. Было такое ощущение, что его в неестественной позе прихватил приступ радикулита, а боязнь пошевелиться, из-за возможной резкой боли в позвоночнике, парализовала все остальные конечности. Он с опасеньем опустил руку, и правое полушарие мгновенно отыскало ячейку на этот случай, а вторая сделала спешный анализ: "Радикулит в сердечно-мозговых нервных окончаниях, возможно, опасней шейно-спинного".
   "Да ерунда это всё", - неожиданно возразило правое полушарие. Он, дочистив зубы, ополоснул лицо водой. Взгляд вновь пытливо впился в отражение. Лицо и губы были чисты и влажны. "Что, доигрался я с браслетом, мысли в голову приходят какие-то правильные? - иронизировало левое полушарие, - Или, наоборот, топчемся на одном месте, увязли в быту, и нет движения вперёд". "Да ну вас всех..." - и он, выключив свет в ванной, отправился спать.
  
   "Кнопки лучше осваивать под контролем, завтра и приступим, пока он сам их не стал изучать", - и, погасив ночник, она забралась под одеяло.
  
   Утром они встретились в рабочем офисе-квартире. Всё так - и по-другому, дежавю наоборот, старые впечатления на новый лад. Инна, которая ночевала здесь (Хрусталёв догадался теперь о назначении третьей комнаты), напомнила о дневных планах, и, казалось, пора приступать к их выполнению, но он всё тянул время, стараясь заглянуть в глаза Марии.
   - Вы что-то хотите спросить, Андрей Викторович? - неожиданно поняла его мучения гадалка.
   - А у меня другое ощущение: это вы что-то хотите сказать мне, - ответил Хрусталёв, и у него прибавилось уверенности в своей правоте.
   - Вам не кажется, что в наших отношениях появилось чувство новизны? - спросила она, пропустив его приглашение к откровенности.
   - Кажется, но вот, что именно, не понятно.
   - Ну вот и у меня также, а по поводу "сказать", Вы угадали, собиралась, но по поводу обучения, - пояснила она, добавив, - хочется думать, что я не ошибаюсь, предлагая вам новую ступеньку, непосредственное взаимодействие с кнопками.
   - До того как или после? - образно выразился Андрей.
   - Конечно потом, про контракт забывать не следует.
  
   Раскручивая очередного клиента, Хрусталёв изредка посматривал на часы с надеждой, что время останется для тренинга, но клиент попался вредный и никак не хотел работать. В результате Андрей потратил на него времени больше, чем обычно: "Вот всегда, по закону бутерброда - маслом вниз". Но вот банковские дела сжалились и над ним: составив отчёт, он, в предвкушении новизны и чувства, что его ожидает главное и итоговое обучение, направился в офис.
   Мария, не изменяя своим принципам, ждала Хрусталёва в большой комнате за столом перед ноутбуком. Аскетическая обстановка помещения, по её понятиям, способствовала созданию рабочего настроя, не отвлекая и в то же время не создавая ощущения ограниченности пространством, как кухня, например, что должно было придавать процессу обучения ещё и творческий характер.
   Чтобы чувствовать себя более раскованным, Хрусталёв снял пиджак, повесив его на спинку стула, выложив предварительно браслет в центре изумрудного круга. Все приготовления происходили неспешно и в полнейшей тишине, и иногда было слышно, как срабатывал кулер в ноутбуке, периодически набирая обороты для охлаждения процессора.
   Мария оторвала взгляд от экрана лишь в тот момент, когда Андрей перестал ёрзать на стуле, с вопросом:
   - Готовы?
   - Как пионер.
   - Тогда приступим. Вначале краткий обзор того, что вам известно о кнопках?
   - Лишь то, что Вы мне поведали, излагая историю Черникова.
   - Что так? На Вас это не похоже, я предполагала, Вы уже что-то и опробовали, обогатились опытом применения в быту, - не без иронии высказалась она.
   - Да не сложилось как-то, и пример назидательный, - спокойно и рассудительно, не обращая внимания на тон гадалки, отвечал Андрей, - я даже овальной кнопкой перестал пользоваться, освоив ментальное управление.
   - По аналогии с первой кнопкой у двух других также возможно ментальное управление, но, чтобы научиться этому, необходимо частое и последовательное применение, но мы пока имеем слабую теоретическую подготовку по данному вопросу, основанную не на исследованиях, а на предположениях. Итак, что же мы имеем?
   "Блин, словно лекцию читает, становится нудно от многословия", - заводилось левое полушарие Хрусталёва. Он откинулся на спинку стула, терпения было в избытке, и поэтому продолжал слушать. Поток информации из уст гадалки по крупицам формировал представление о сути вопроса, расширяя кругозор Андрея о кнопках. Их геометрические формы, оказалось, характеризовали рабочее состояние браслета. Выключенное - овал, если его положить на плоскость, не на ребро, то под тяжестью провиснет верхняя часть, хотя он и необычайно лёгкий, но образуется приплюснутый круг - овал.
   Треугольник - работа в качестве усилителя в трёхмерном пространстве, когда ментальной энергии хозяина не хватает для исполнения задуманного. Усиление происходит из-за трансформации свободной энергии пространства, находящейся рядом с браслетом, в энергию нужного формата.
   "Как это?" - моментально возник вопрос у Хрусталёва, но задать его не пришлось. Дальше следовал комментарий с примерами и рассказ о курьёзном случае, способствующем обнаружению такого феномена.
   Рогалёв принципиально не надевал браслет на руку, и поэтому артефакт был невидим ему. Специально для такого случая в браслет вставлялся подходящий по размеру предмет, позволяющий визуально определять по парящему над поверхностью предмету, где в данный момент находится невидимка. Это делалось для того, чтобы в период мозгового штурма его размышления не читались, а создавались свои, ведь как в народе говорится: "Ум хорошо, а два лучше".
   Однажды таким предметом стал сотовый телефон. Серебристый прямоугольник опирался одним концом о плоскость стола, а другой висел в воздухе. Виктор первым заметил, что индикатор приёма сигналов оператора отсутствует на дисплее. Он достал свой сотовый, на его экране уровень сигнала был полный, тогда поменяли мобильники местами, и сигнал пропал уже в его аппарате.
   Из этого они сделали вывод, что поле, создаваемое браслетом, непроницаемо для радиосигнала. Затем они, уже подкладывая телефон во всех других экспериментах, обнаружили, что энергия аккумулятора быстро испаряется куда-то, словно браслет высасывает её для своих нужд. И это оказалось на самом деле так.
   "Странно, какие продвинутые студенты", - изумилось левое полушарие Хрусталёва. "Ваш скептицизм оправдан, в то время сотовые - редкость, тем более у студентов, мы обзавелись ими на кафедре для того, чтобы во время экспедиции у нас была спутниковая связь", - в возникшей паузе инспирированное сканом Андрея пояснение, было к месту.
   Ромб - другое, если хотите, четвёртое измерение. Предположительно, туда можно попасть ментально. Черников утверждал, что побывал там дважды, но вот в последнем случае его сознание трансформировали туда вместе с телом, закончилось это для него неудачно.
   Вывод напрашивался сам, без ментального управления пользоваться третьей кнопкой нежелательно, а ментальное управление возможно только при полном единении с браслетом, которое достигается упорными тренировками.
   "Займёмся практикой", - произнесла Мария и, не давая передохнуть Хрусталёву, нацепила браслет на свою правую руку.
   "Вот вам пример, поднять ноутбук над столом одними усилиями мысли почти невозможно, - в этот момент компьютер, ожив, зашевелился, клавиатура слегка приподнялась над скатертью, - а теперь, совмещая метку с треугольной кнопкой, нажмём её, и вот результат". Ноутбук, выровнявшись, весь завис над поверхностью стола. Тяжёлый предмет без особых усилий и напряжений лежал на невидимой подставке.
   - И откуда же он теперь энергию берёт? - с сарказмом скептика спросил Андрей.
   - Я предполагаю, что прямо из компьютера, - не задумываясь, ответила Мария.
   - Тяжелее предмет - больше энергии, а ограничения существуют?
   - Это нам неведомо, не успели выяснить, - ответила она, опуская ноутбук на место.
   - Вот вы мне как физик ответьте, если он поглощает высокочастотный радиосигнал, то и другие излучения также должен, - нескладно сформулированный вопрос слегка смутил Хрусталёва, и он, стушевавшись, замолк, не высказав до конца свою мысль.
   - Наверное, да, а почему это вас так интересует? - стала уточнять гадалка и браслет, без нажатия кнопки, снялся с её руки, заняв прежнее место.
   - Вот если он поглощает световое излучение, тогда мне кажется, что я разгадал феномен его невидимости для окружающих, - возбуждённо высказался Андрей.
   - Может быть, а как это проверить, есть идеи? - в голосе чувствовалось недоверие.
   - Ваш компьютер оборудован веб-камерой?
   - Да, и что?
   - Настройте её, сейчас поэкспериментируем, если изображение пропадёт, мои догадки подтвердятся.
   Мария удивлёно посмотрела на Хрусталёва, вопросы больше не задавались, комбинациями клавиш и манипулятора включилась камера, правая рука энергично развернула ноутбук дисплеем в сторону Андрея.
   На экране монитора появилось изображение мужчины, Хрусталёв в первый момент растерялся, не узнав самого себя, но лишь на секунду, на мгновение. Затем правая рука неспешно потянулась браслетом к середине верхнего обреза дисплея, туда, где была вмонтирована камера. На мониторе изображение руки с расставленными пальцами приближалось, размер увеличивался. Он не рассчитал, длины руки не хватило, пришлось встать со стула, чтобы дотянуться до компьютера. В этот самый момент потерялся зрительный контакт с монитором, а восстановился лишь тогда, когда внутреннее пространство браслета накрыло глазок камеры, изображения на экране изменилось. На месте картинки был тёмный прямоугольник, хотя индикатор включения веб-камеры светился голубым огоньком, сигнализируя о её работе. Он убрал руку, изображение появилось снова.
   "Прошу, полюбуйтесь", - предложил он Марии браслет. Она взяла серебристый обруч, ноутбук тут же развернулся в её сторону. Андрей, возбуждённый открытием, поднялся из-за стола и, засунув руки в карманы чёрных брюк, стал бесцельно расхаживать туда-сюда, гордый своим открытием. Он не пытался наблюдать за манипуляциями гадалки, ожидалась её реакции на словах.
   Ждать пришлось недолго. Он не сделал и пару ходок взад-вперёд, как она произнесла:
   - Ну и что это даёт нам?
   - Как что? Мы теперь знаем, он поглощает свет и... - Андрей, осёкшись на полуслове, замолчал. "А правда, что это даёт-то?" - задалось вопросом левое полушарие.
   - Где вы думаете применить новые свойства? - настойчиво продолжала наступать Мария.
   - Сделаю из него антирадар и буду гонять на повышенных скоростях перед носом у гаишников, - не задумываясь более, высказался Хрусталёв.
   - Действительно, нужная вещь в быту, - без сарказма в голосе согласилась она, и потом более вдохновенно добавила, - а вы изобретательны.
   Он насторожился, в каком смысле воспринимать последнюю реплику, не знал: как похвалу или прелюдию к чему-то другому.
   - Вы что-то говорили о феномене невидимости?
   - Ну, это просто. Он ведь реагирует на биоэнергетику и не пропускает отражение света в ту сторону, откуда идёт излучение. А с владельцем - контакт и полная гармония, - спонтанно и не совсем внятно изъяснялся Хрусталёв. Но удивительно, Мария поняла его сумбурное объяснение.
   - Да, действительно просто, - спокойно согласилась она, - вы за сегодняшнее занятие поразили меня дважды.
   - Я, пожалуй, ещё выскажу одно замечание, - ободрённый Андрей, продолжал осваивать роль удачного исследователя, - Вы, Марья Анатольевна, своеобразно выражаете восторг и удивление.
   - Насколько своеобразно?
   - Вы становитесь тихой и... "пришибленной", - ввернулось просторечное словечко, но он нашёлся, произнеся другое, - задумчивой.
   - Вы так разоткровенничались, может быть, поясните, чем собирались поделиться утром.
   "Чем поделиться? Историей с механизаторским диском? Нет. Ах, да было-было, что-то интуитивно чувствовал".
   - Сейчас я уже не могу вспомнить, - с лёгким раздражением в голосе отказался он.
   - Вот и я "что-то интуитивно чувствовала", - повторив его мысль, она озвучила и свою, - возможно, вот так и начинается интуитивный обмен.
   - Марья Анатольевна, ну не понимаю я пока то, не дозрел, - уже раздражаясь, воскликнул Хрусталёв, - вот умеете же вы сбивать пафосное настроение.
   - Хорошо, оставим это до лучших времён и подведём итог нашему занятию. Тренируйтесь с треугольной кнопкой, только без экзотики, пожалуйста, прошу Вас.
   - Под экзотикой, что вы имели в виду?
   - Вы же интересовались поднятием тяжестей, передвинете что-нибудь громоздкое и обесточите целый дом, - пошутила она.
   - Занимательное предложение, я подумаю над ним, - в игривом тоне ответил он, пряча в карман пиджака браслет.
   - Вот-вот, - поддакивала она ему, вставая из-за стола, а про себя подумала, - "мальчишкой в душе так и остался, а уже под пятьдесят".

Глава 17

  
   Связи делают деньги, а последние корректируют отношения с совестью, с нравственностью, здесь можно и повториться: деньги меняют связи. Вот он, круговорот взлётов и падений, всё как в природе, чтобы упасть на землю, нужно сначала подняться над ней.
   Ухваткину неожиданно захотелось наверх, во власть. Он слушал плач Ярославны в исполнении Помпея, и ему снова пришла мысль сменить своё амплуа в бизнесе, но теперь не частично, а полностью.
   Помпей досиживал последний месяц в кресле мэра, уже назначены выборы в городскую думу на март, и депутаты из своего состава назначат нового главу города. Помпееву предложили не участвовать в выборах, отсидеться годок-другой в тени, а затем его опять поднимут. "Или закопают, - подумал про себя Алексей, - что более вероятно".
   - Что у них на Западе? Полная свобода от морали и нравственности. Что в Америке? Культ свободы и демократии задавил саму свободу и демократию, - ругал заграницу захмелевший Помпей в офисе Ухваткина, разливая очередную бутылку водки по рюмкам.
   Он со своим помощником завалился в офис к Ухваткину во второй половине дня, чтобы излить душу, поплакавшись в жилетку так сказать. Вот уже больше четырёх часов продолжались излияния. "Хорошо Помпею: есть, кому поплакаться, а мне и поделиться не с кем", - размышлял Алексей, наблюдая за своим замом, братавшимся с Помпеем и не перестававшим курить одну сигарету за другой.
   В стихийно возникшей пьянке был один положительный момент, Ухваткину явилось откровение: в этой суровой жизни он не имел настоящих друзей. Ему некому было пожалиться, кроме матери, конечно. И у него не было преданных соратников по бизнесу. Он знал, помани их длинным рублём, и они все его бросят и забудут, поэтому ему срочно нужно найти, как там говорят на Западе, промоушен.
   Весь вопрос состоял в цене, способен ли он дать ту цену, которую запросят? "Чем я интересен? Что я могу предложить такое, чего нет у других? Доля в фирме? Права на участки? Да их и так отнимут, если захотят. Думай голова, думай - шапка будет".
   - Алексей, ну ты где витаешь, иди к нам, - позвал его Помпей, держа в руке полную рюмку водки, - выпьем за нас, за нашу дружбу.
   Ухваткин отлип от книжного шкафа, приблизившись к столу для заседаний. Он сдвинул в сторону дымящуюся пепельницу, наполненная рюмку оказалась в руке, а та потянулась в сторону троицы, чтобы в очередной раз чокнуться с ними.
   - Вот другое дело, это другой разговор, - бормотал Помпей, стукаясь о другие рюмки и выплескивая содержимое своей на лакированное покрытие стола.
   Они выпили по инерции, без надобности, не ощущая уже ни вкуса, ни крепости водки. Евгений Иванович, его зам, подцепив вилкой кусочек бледнеющей нарезки, начал с остервенением жевать. Помпей захрустел зеленоватым корнишоном, достав его прямо пальцами из баночки. Ухваткин закусил скрюченным сыром, а помощник Помпея, Игорь Селедков, чем-то запил из пакета, возможно соком, хотя Алексей видел, как Помпей сливал туда перегретую минералку.
   - Пора заканчивать, - неожиданно изрёк Помпей почти трезвым голосом, - а то водка уже как вода. Он встал, посмотрев на Игоря.
   - Машину, Владимир Петрович? - прочёл его взгляд помощник. Шеф молча кивнул в ответ. Игорь поспешно удалился организовывать транспорт. Ухваткин, переглядываясь с Евгением, произнёс:
   - Домой?
   - Не угадал, проветриться, - ответил Помпеев, - поднакурили тут, да и скучно.
   - Не провожай, - твёрдо и сердито отчеканил Помпеев, направляясь к выходу.
   - Полине Сергеевне от меня привет, - вслед уходящему мэру почти прокричал Ухваткин.
   - Угу, обязательно, - буркнул тот, уже выходя из кабинета.
   Алексей подошёл к столу с намереньем позвонить матери. Рука уже коснулась серой трубки телефона, а взгляд машинально отследил зелённые циферки настольных часов, и он передумал - половина десятого, ни туда, ни сюда. Ухваткин уселся в своё чёрное кожаное кресло руководителя. Возможно, после отставки Помпеева придётся им поделиться. Он вообразил в своём кресле Помпея, и настроение ухудшилось ещё больше.
   Планы рушились, а неприятности не рассасывались, чёрная полоса затянулась. В чём причина, он не догадывался, а когда не знаешь - трудно противостоять негативу. Его не так расстраивало, то, что оформление земли затянулось, сколько волновала утрата диска. Интуитивно, где-то внутри, он чувствовал холод и тревогу. Милиция опросила жителей обоих домов, результат - ноль. Нет ни малюсеньких намёков, никаких зацепок. Только сочувствия и пожелания. "Блин, кем были, тем и остались, советская милиция - советы раздают", - усмехнулся он занятной тавтологии в своих размышлениях.
   Ему ничего не оставалось, как воспользоваться их советами. Объявление с обещанием достойного вознаграждения нашедшему диск уже два дня отсвечивало у подъездов домов. Ни одного звонка. Второе - обратиться к смотрящему района за помощью - находилось в стадии обдумывания.
   - Алексей Иванович, - прервал его размышления зам, - ну что, разбегаемся? Я тут немного прибрал, остальное - завтра; секретарша руками уборщицы доведёт всё до нужной кондиции. Он держал в руках два пакета, в одном - пустые бутылки, в другом, наверное, - остатки закуски.
   - Вы как, сами доберётесь, или вам машину вызвать? - озадаченный задумчивостью Ухваткина продолжал Евгений Иванович, стоя в дверях.
   - Сам доберусь, не решил вот, только куда, - наконец выдавил Ухваткин, - Евгений Иванович, вы тут закройте всё, пожалуйста, и под охрану сдайте.
   Странное дело, после стольких выпитых бутылок и разговоров ни о чём, компания расходилась фактически протрезвевшей. Без опасений садился в свой джин, зная, что его не остановят гаишники и не попросят дыхнуть в трубочку. "Смешно", - представил он себе данную ситуацию. Совсем уж пьяный, он и сам не позволял себе, а навеселе и даже немного более - святое дело. "Двойной стандарт", - усмехнулся он, вспомнив любимую фразу Помпеева.
   Номер его машины не был простецким, но это не главное, имелось удостоверение помощника депутата и возможность позвонить в любое время суток, куда следует. Стёкла, естественно, тоже затонированы, несмотря на нарушение технических норм, но не сильно, сквозь них ещё что-то просматривалось (он сам настоял на этом: ночью всё-таки на самом деле сложно пользоваться задним ходом, не видно мелких препятствий).
   Он без приключений добрался до дома. Немного прогулялся, пока ставил машину на стоянку. В квартире почти везде включил свет и телевизор на полную громкость, но технические средства не осветили его душу, и звуки мелодий не вытеснили оттуда пустоты. Кто сказал: только женщины стонут от одиночества? Мужчины тоже иногда готовы выть на луну.
   Единственное отличие его от других - это то, что он не бежал от одиночества, а погружался в него. Он не уходил в запой, как многие, и донжуанство его не прельщало, соответственно, не было разгульного веселья с женщинами, он как сурок в норе, ждущий погоды - сидел дома, тоскуя, злился. В такие критические дни Ухваткин и матери избегал, чтобы его депрессивное состояние не передалось ей, и на загородный дом накладывалось табу: там всё напоминало о разрушенной семье.
   Он не понимал своего истинного отношения к разводу с бывшей женой. В момент депрессии он часто вспоминал о ней. Иногда ему хотелось, чтобы она вернулась, но затем, почти всегда поразмыслив немного, он вслух злобно выдавал: "Сука!" И каждый раз, произнося это слово, точно не мог определить, кому или чему оно предназначалось: бывшей жене, сложившейся ситуации, или так он просто выпускал пар.
   Правда, думая о жене, хотелось, чтобы у неё всё было плохо, не сложились отношения в новой семье, и тогда она позвонит ему, чтобы поплакаться, а он пошлёт её куда подальше. Но тоскливо было ему, а звонить ей и плакаться, он считал, ниже своего достоинства. А хотя где оно достоинство, и каково? Он не представлял.
   Да и вообще, жизнь свернула на какую-то дорогу, двигаясь по которой не ощущаешь азарта пути. Как говорится по-русски, "опостылело", а ещё сочнее - "обрыдла". "Болото, б..дь, - позволял он себе ругнуться, - не выбраться".
   Его же бизнес ему стал не интересен. Он не мог самому себе дать ответ, для чего нужен этот отель. "Зачем пыжиться, - думал он, - ведь всё равно олигархом не стану и не хочу, новый геморрой только, вот если..." Он блуждал по комнате, сбрасывая с себя одежду и почти вслух говоря сам с собой.
   "Зацепил, кажется, зацепил. А-а, всё-таки есть червячок, будут ему вслед говорить: пошёл владелец гостиницы. Понятное дело, на периферии хороший отель - это бзик, ну построят, но пройдёт время, все привыкнут и забудут. Тогда появится новый бзик, и я в него влезу".
   "Отрыжка это прошлых несбывшихся мечтаний". Вдруг его будто ударило током: "Тщеславие?!" Он остановился и замер, это нехорошее шипящее слово оказалось для него лекарством. Нет, он не излечился полностью от своих тревог, ему просто стало чуть легче. Он обнаружил: в комнате светло, в телевизоре звучит приятная музыка, и в унисон с ней меняются кадры, и он знает, что это называется видеоклипом. Появилось и другое чувство, теперь он знает, что ему делать.
   "Точно, уйду в депутаты. Диск - товар, пропажа - знамение". В ванной комнате он с энтузиазм уже занимался привычными процедурами перед сном. В этот раз одиночество излечило его быстро.
  
   Андрей проснулся мягко, словно вывалился из сна, прижался к чему-то, а оно не хотело держать его тяжесть. "Странно, вот почему я не помню снов?" - мысленно спрашивал он себя, а две его половинки мозга упорно не затевали дискуссий на эту тему. Лежал на боку, рассматривая на тёмном стекле телевизионного экрана напротив отблески изображений - своего и спящей жены.
   "Ладно, сон не помню, а что у нас по плану сегодня?" - но тут его правая половина полушария подсунула, как заезженную пластинку, другое воспоминание, и его лёгкое утреннее блаженство испарилось. Вот уже третий день у подъездной двери всем мозолит глаза объявление, написанное крупным шрифтом, а ему одному оно ещё и сверлит мозговую перегородку для улучшения обмена полушарий, ибо он не знал, как поступить с диском. Позвонить, просто подбросить или забыть обо всём и ничего не делать?
   "Если не знаете, что делать, не делайте ничего, - процитировало эфирный афоризм левое полушарие". И правое поддержало коллегу, решив все его сомнения: "А пусть так и будет!" Он встал, прикрыв своё место и спину супруги одеялом, и неожиданно интуиция дала о себе знать: утро приготовило ему ещё один сюрприз. "Интересно, что нас ждёт, - логически выстёгивалось левое полушарие, пока он чистил зубы, - и в какой области, приятный или нет?"
   Он прошёл на кухню, пузатый чайник загудел на голубом огне. До ухода на работу ещё было полно времени. "Зарядку для браслета, - а захотелось скаламбурить, - хвоста..." Нацепил браслет, взгляд окинул кухню, ища предмет, который подойдёт на роль тренажёра. Утвари полно, но двигать почему-то ничего не хотелось.
   "А что понапрасну беспокоить? В чём смысл? - задавалось вопросом левое полушарие, а второе неожиданно зафантазировало, - а что если...?" Андрей присел на табуретку, мысленно прокручивая внешнее кольцо на браслете. Оно бесшумно двигалось, выполняя его волю. Вот совместились треугольная метка с такой же кнопкой, взгляд утопил её в серебристом теле браслета, как иголку в шарике ртути. Ему показалось, что вибрацию он больше слышал, чем осязал.
   Чайник засвистел, выпуская пар сквозь чёрный пластмассовый носик.
   "Вот так всегда, на самом интересном месте, - опять цитировало мультяшки левое полушарие, и тут же раздражение досталось чайнику, - помолчи и остынь!" Свист прекратился, а пар исчез. Удивлённый Хрусталёв сделал шаг к плите, вместо того чтобы, выключив газ, погасить горелку, рука потрогала никелированный бок чайника. Металл был чуть тёплый.
   "Вот он сюрприз - чая сегодня не будет!" - озорно отозвалось и правое полушарие. Андрей, сняв серебристый обруч, выключил газ.
  
   Пришла весна. После малоснежной и тёплой зимы все как-то не заметили её прихода. Всем, даже деревьям и кустарникам, думалось, что это просто затянулась зимняя оттепель, почки никак не хотели набухать и раскрываться, боясь повторного обмана как в декабре. А сейчас середина марта, необычайно тепло для такой поры.
   Хрусталёву вспомнился прошлогодний март, грязный и мокрый. Он улыбнулся, этот нравился больше. Тротуары открыты, а улицы кажутся шире и от того просторней. Его, обогнав, подрезала синяя "шестёрка". Трое молодых почти бритоголовых юношей упивались скоростной ездой. Он не обратил бы на них внимание, если бы они не мелькнули перед ним второй раз подряд.
   Коротко стриженые под ёжик, угловатые, ещё мальчиковые черепа покачивались в такт движения автомобиля. Старенькая фиолетовая машина, с оторванным молдингом на левой передней двери и выступившими болячками ржавчины на порогах и кончиках крыльев, двигалась довольно-таки резво.
   Сквозь стекло Хрусталёв рассмотрел салон и пассажиров. На заднем сидении, покрытом белым матерчатым чехлом, полулежал на правом боку один из них. Левой рукой он жестикулировал в воздухе, то ли в такт музыки, то ли что-то рассказывая впереди сидящим. Справа от водителя - пассажир в джинсовой куртке, постоянно оглядывался назад в открытое окно, видимо, снабжая информацией о помехах в своем секторе рулевого, т.к. зеркало заднего обзора было лишь только одно, слева.
   "Где же вы такие-то вирус успели подцепить?" - иронично проанализировало картинку левое полушарие Хрусталёва. Вирус автомобильного щегольства поразил современную молодежь. Любители голливудских боевиков, визжа покрышками и сжигая резину на перекрёстах, заставляют пешеходов на тротуарах дергаться и вздрагивать, оборачиваясь. Это они разбивают отцовские новые "Лады" и иномарки в хлам и не жалеют о них. Они хотят быть крутыми, как в кино, но жизнь - не кино, и украшенные траурными венками фонарные столбы напоминают об этом.
   Андрей перестроился во второй ряд справа, чтобы не быть эскортом у потенциального ЧП. Он выбрал свободное пространство, почти поравнявшись с "шестёркой". Весь трёхполосный поток двигался в одном ритме, приблизительно со скоростью семьдесят километров в час.
   Впереди - сужение дороги с левым поворотом. "Шестёрка" вместо того, чтобы замедлиться и пропустить помеху справа, резко двинулась занимать ряд Хрусталёва, вытесняя его автомобиль. Андрей, избегая столкновения, притормозил, рука нервно посигналила. Пацаны в машине, вздрогнув, засмеялись, а пассажир на заднем сидении, не оборачиваясь, выставил вверх левую руку с прямым средним пальцем, демонстрируя своё пренебрежение к сигналящему.
   Потеряв скорость, благополучно, одна за другой, иномарки миновали поворот справа. Они, не давая ни Хрусталёву, ни впереди идущей "шестёрке" покинуть ряд, чтобы обойти включившего левый поворот жёлтого "Бычка", пошли в разгон. "Куда это он собрался сворачивать? - недоуменно анализировало ситуацию левое полушарие Хрусталёва, - до светофора ёще далеко".
   Тандем чёрных иномарок снова динамично перестроился влево, они впереди грузовичка, пространство для Хрусталёва свободно. Он поравнялся с "Бычком", дальнейшее движение ограничивалось маршрутным автобусом. Сзади поддавливала красная иномарка, не давая "шестёрке" перестроиться. "Достали уже всех", - прокомментировало левое полушарие действие мальчишек, наблюдая в зеркало заднего вида их тщетные попытки, добиться того, чтобы "Форд Фокус" уступил им место. Бросив взгляд на полосу перед грузовичком, Андрей усмехнулся, она была свободна до самого перекрёстка, но занять её не представлялось возможным: опережение не позволял совершить автобус.
   "Зилок" планомерно набирал скорость, вот они поравнялись с автобусом, теперь уже Хрусталёв оказался рядом с "шестёркой". Автобус тоже прибавил, и в таком положении они, ускоряясь, приближались к светофору.
   Загорелись красным стоп-сигналы автобуса, и все начинали притормаживать, но у "Бычка" ещё полоса позволяла, и его водитель не спешил жать на тормоза. И так они с фиолетовой "шестёркой" провалились вперёд.
   "А что, хорошая позиция, убьём двух зайцев одним выстрелом, воспитаем и потренируемся", - выдало замысел правое полушарие. Андрей даже слегка вздрогнул от такой мысли, но правая рука в кармане пиджака, контролируемая солидарным левым полушарием, уже подставляла запястье для браслета.
   Тем временем грузовик опередил автобус и, приближаясь к светофору, водитель "Бычка" начал торможение. Как по команде, у всех, следующих за ним, загорелись красные огни.
   Машина Хрусталёва почти остановилась, а он продолжал с прежними усилиями тормозить, хотя можно было уже и ослабить давление на педаль тормоза. Он занят был другим. Концентрируюсь, Андрей пытался облегчить "шестёрку", приподнять её немного вверх, чтобы ослабилось сцепление колёс с асфальтовым покрытием. Поначалу он уже уверовал в успех задуманного, автомобиль мальчишек слегка качнулся, его фиолетовый корпус ослабил давление на амортизаторы, увеличив пространство между крыльями кузова и колёсами, но дальнейшего подъёма не происходило.
   Хрусталёв продолжал своё действие, но сомнение в успехе уже оформилось в лёгкий сквози. Он не собирался слишком концентрироваться, боясь потери полного контроля над своим сознанием. Жёлтый "Бычок" качнулся, и грузовик встал как вкопанный, и в тот же миг в его заднюю часть ударила шестёрка. Андрей не услышал визга тормозов, а лишь глухой удар столкновения. Брызги мелких стекол фар разметались по асфальту, и авария дополнилась соответствующими звучаниями.
   Было такое впечатление, что все с облегчением вздохнули, и наступила полная тишина, в период которой не было слышно, как работают двигатели машин на холостом ходу. Включившись, заморгала аварийная сигнализация у "Бычка", водитель и пассажиры "шестёрки" пребывали в лёгком ступоре. Наконец опомнился тот, кто сидел справа от водителя, он открыл свою дверь, пытаясь выйти из салона на улицу, но его действия были нескоординированными и неловкими, в них присутствовала медлительность. Его копание повлияло на водителя, и тот всё-таки, придя в себя, опередил товарища, покинув машину, первым начал осмотр последствий аварии.
   Последствия не были такими катастрофическими, разбиты обе фары, решётка радиатора, вмятины на крыльях, охлаждающая жидкость не смачивала асфальт спереди, значит, радиатор не пострадал.
   Из-за фургона показался и сам водитель "Бычка", оценивая повреждения своей машины. В этот момент наконец-то остальные пассажиры "шестёрки" покинули салон и с криками: "Ты чё, козёл, ездить не умеешь, кто так тормозит?" - подступили к водителю грузовика.
   В светофоре поменялся цвет, автобус начал движение, а за ним и Хрусталёв, проезжая рядом с аварией, слушал обрывки фраз ругани. Левая часть мозга не без сарказма выдала: "Переживёте, наукой будет, возможно впредь по-джентельменски вести себя станете". Но правая часть подсознательно сканировала пространство, и вот, когда авария уже осталась позади, а поток набирал ритм и скорость, до него дотянулся тягучий и полный удивления и непонимания кван: "...проверял. Я же тормозил-тормозил, но почему как на льду зимой? Педаль тугая. Точно, "Бычок" - гад, специально зад подставил, пидор!"
   Теперь Андрей дивился уже вместе с мальчишками. Его левое полушарие делилось с правым анализом поставарийной ситуации: "Джентльменские навыки поведения не привились, более того, воспитуемый объект регрессировал. Ну, дела!" Ему стало не по себе, не то что бы совестно, а, скорей, даже горько оттого, что он ощутил себя мальчишкой в самом плохом смысле, не проявив мудрость. "А может, не приобрёл? И возраст неожиданно пришёл один?"
   Тем временем дорога совершила ещё один поворот, показался гаишник с радаром. "Знакомая ситуация. Ах, да! Три семёрки в прошлом году, и затем мой отпуск у моря накрылся медным тазом", - выдало карту памяти правое полушарие. Он благополучно миновал инспектора, скучающего на обочине, и как тогда остановился на красный у светофора. "Всё повторяется, но совсем так. Прошлый раз ехидничал с семёрками, в этот - предотвращал неприятную ситуацию, щёлкая лишь по носу. Но что-то неправильно, - анализировало левое полушарие, - Где грань между воспитанием и наказанием? Преподнести маленький урок, синтезируя ситуацию из возможного будущего? Это как квалифицировать? Забота о ближнем? Или уже наказание за неправильное поведение в настоящем?"
   Машины покатили, и его "Лада" вместе со всеми. "Тук-тук", - постучалось оно, но это уже не пугало, а наоборот заставляло быть предельно внимательным. Встрепенулись по-иному и обе половинки мозга, потревоженные искрами новой неизвестной энергии. И он вслушался в их диспут.
   - Ну что, не своё на себя взял? - вопрошала одна часть.
   - Так хотелось как лучше... - поясняла другая.
   - Ну, да, ну да... благими намереньями...
   - Да слышали-слышали...
   - Чего тогда? Так и искушать начнём.
   - Хватанул тоже...
   - Грани-то нет, сам говорил, Макаренко доморощенный, себя воспитай, а другими есть кому заняться.
   - Это кому же?
   - Ну как ты думаешь?
   - Так чего же не воспитывает?
   - А ты и об этом знаешь?
   - Я спрашиваю...
   - У кого? Здесь много народу?
   - Нет.
   - Какие выводы?
   - А какие могут быть выводы из житейской ситуации?
   - Вот как запел? Чуть что не так, моя хата с краю... Бережём себя, родненького. А ты представь, что тебя вот так!
   - Меня-то за что?
   - А что не за что?
   - По моему мнению...
   - Опять "по твоему"? Потом восклицаем: За что нам такое?! Жуткое желание, сидящее в нас, быть отцом-основателем, терзает наше сознание, заставляет мозг искать, кого отшлёпать или, на худой конец, убить медведя, подчеркнув так свою значимость.
   - Это ты про что сейчас?
   - Это я про браслет, а ты про что подумал?
   - Я не успел...
   - Что не успел?
   - Подумать.
   - Плохо, не дозрел, потому нужны сдерживающие факторы.
   - Где и в чём?
   - Да во всём, хоть и международку возьми...
   - Ну, завернул, поехали. Я лучше помолчу...
   "Странные диалоги", - оценило левое полушарие уже в привычном для Андрея стиле новые мыслеформы. "Хотя, возможно и нет, если продолжить, то доктрина сдерживания, она же двойного стандарта. Изживём в нашем сознании двойной стандарт, и придёт новая концепция, доктрина воспитания веры, любви и чистой правды". От такого анализа ему стало непривычно хорошо, и горечь разочарования от той воспитательной аварии неожиданно превратилась в тепло; мягко, волна за волной, растекалась от сердца по всему организму.
   Тем временем он, покинув Пролетарский район, катил авто по широкой улице вдоль Волги. В проулках и тупиках, спускавшихся к берегу, между домами и строениями виднелась сама река, ещё скованная льдом, уже потемневшим и местами покрытым огромными лужами и целыми озёрами живой воды. На их глади весенний ветер играл рябью, тоскуя по хорошей волне. Тут же слегка приоткрытое правое окно принесло речную свежесть, почувствовав это, Хрусталёв переключился в своих размышлениях: "Похоже, скоро забурлит, а я, как всегда, пропущу ледоход".
   Проживая в городе на крупной реке уже десять лет, он ни разу не застал это удивительное явление, каждый раз поражаясь, вот она подо льдом и подо льдом, и вдруг - открытая вода.
   Он выполнил правый поворот, и теперь машина спускалась к набережной. Припарковался у дома Марии, заглушив двигатель, но не спешил покидать салон. Через лобовое стекло и дальше - свободное пространство улицы; виднелся бетонный парапет набережной, у стенки которого наблюдали за спящей рекой несколько человек. "Эти точно не пропустят, да и эти тоже, - делилось выводами левое полушарие, и он поднял глаза на девятиэтажку, стоящую на другой стороне улицы, - не увидят, так услышат наверняка". "Не пори ерунды, - вмешалось правое, - сейчас лёд ломают умеючи, никто даже не замечает".
   Андрей собирался открыть дверь, уже взялся левой рукой за ручку, но что-то остановило его, и он впервые охарактеризовал это мыслительным каналом. Энергия побуждения лилась, и мозговые полушария заводили совершенно необычный диалог.
   - Представь, вдруг человек ослеп! - фантазировало правое полушарие.
   - Ну и что? - нехотя отвечало левое.
   - Какие последствия ожидают его?
   - Перестанет получать готовые образы, чужие, знакомые и близкие, ласковые и греховные, но не перестанет думать.
   - Что?!
   - Лови волну! Мыслить не перестанет! Он научится читать пальцами, на ощупь, или слушать тексты через аудиосистемы. Размышления рождают образы в его сознании, и он их выпускает в мир для других. Искры бесчисленных монад проходят через него, выстраиваются цивильные и доступные образы, в коня корм, он не зря топчет землю.
   - Сейчас ты скажешь, что он творец...
   - Да, он творец. Он сподобится богу, маленький божок, пример берётся с Всевышнего, работает и создаёт, а не потребляет, смешивая хорошее и плохое, превращая всё в иное - дерьмо - и спуская в преисподнюю, т.е. в унитаз.
   - Всё равно умрёт, даже если напишет книгу, ёе со временем перестанут читать.
   - Книга умрёт? Глупец. Мысль перейдёт в другое состояние...
   - Например?
   - Интернет - это открытая книга на новом уровне, но и классический вариант никогда не умрёт - это интим, твоё закрытое. Там, над страницами, должно зарождаться то, что хочет твоя душа. И не мозг, глаза, уши, руки, желудок диктуют правильные мысли, а душа.
   - Ну, опять...
   "Странно, хоть записывай, слушаешь мыслетрансляцию, словно подключился к специальному каналу, - выдало предположение левое полушарие в своём обычном режиме". А правое, переведя взгляд на запястье с браслетом, удивлялось: "Так это ты?!" Рука открыла дверь, и Андрей покинул салон, пристально рассматривая браслет, словно ожидая чуда, а вдруг предмет заговорит.
   Браслет естественно молчал, сверкая и переливаясь яркими отблесками, но и поток иных мыслей прекратился, а сердце радостно забилось, словно подтверждая: "Да, это так, ты угадал, ты понял, ты, наконец, постиг, что и вещи могут говорить, только нужно уметь их слушать".
   - Залазь в карман - говорилка, - ласково и вслух произнёс Хрусталёв, опуская браслет в карман пиджака, и в тот же миг, устыдившись своих слов, осмотрелся вокруг, стесняясь всех тех, кто мог услышать его слова. Но, не обнаружив никого, успокоился, дверца автомобиля с шумом захлопнулась, а сигнализации удовлетворённо крякнула. Андрей двинулся к углу дома Марии.

Глава 18

  
   Хрусталёв поднимался по лестнице вдоль розовых подъездных стен, в этом доме он лифтом не пользовался преднамеренно, желая каждый раз насытиться чистотой и порядком общественного помещения, что не часто встретишь в других подобных местах. Только сейчас и здесь в его голове начал выстраиваться отчёт о проделанной работе, остановившись между этажами у окна, он залюбовался большим кустом кротона в светлом пластиковом горшке под серый мрамор.
   Куст не был стройным и высоким, как в цветочном магазине, а наоборот - раскидистым и шарообразным. Большие листья завораживали взгляд не только причудливой вытянутой формой, но и разноцветьем: вверху - светло-зелёные с жёлтыми прожилками и крапинками, в средине - чуть темнее, а внизу уже преимущественно бордового окраса и вообще тёмно-яркие.
   Неожиданно для самого себя он просунул руку под листья, чтобы ощупать землю в горшке. Она была влажной. И тут он заметил мощный древовидный ствол, отпиленный на высоте приблизительно сорока сантиметров. От его основы по всей высоте отходили такие же древовидные отростки, но тоньше и обильнее покрытые листьями, которые в своих окончаниях уже превращались в молодые и зелёные побеги. Вот они и создавали пышную кустистость.
   "Да, брат, тебе досталось, - не сдержалось левое полушарие, заставляя пальцы правой руки поглаживать аккуратный чёрный спил ствола, - красота требует жертв".
   "Всё-таки ощущается некая двойственность этого утверждения: выстраивания мира для себя? почему не видим и не ощущаем его естественной красоты? - левое полушарие, отстраивая логическую цепочку, пыталось вызвать на дискуссию свою вторую половину". Но та продолжало молчать. "И понятие Варева: вор - антивор - сторож, с добавлением в обратном порядке антисторожа, - не прекращало попыток завязать разговор левая часть мозга, - и последующим выводом, что антивор и антисторож составляют одну личность - неверно!" Правое наконец-то включилось: "И никакая это не прослойка между ними, а другое измерение с приставкой анти, где каждый обретает своего антипода. И мы стоим на пороге этого измерения, но смотрим сквозь него, наблюдая всё, что находится за ним".
   Странный дискуссионный разговор не затмил реальности, наоборот, возвратил Андрея в её русло, рука дёрнулась, созерцание красоты и порядка нарушилось, потеряв абстрактный взгляд на вещи. Он двинулся дальше, следующая остановка - уже у металлической двери, заблаговременно приоткрытой по звонку в домофон. Рассматривая светло-коричневый узор под дерево на пластике, он медлил, но понять почему, не мог и, толкнув дверь, услышал голос Инны:
   - Андрей Викторович, а я уже подумала, что вы в подъезд не вошли, лифт не щелкает, и шагов не слышно, за такой промежуток времени можно и до девятого этажа подняться, а не только до второго.
   - Как всегда любовался вашими цветами, вот и застопорился, - открыто пояснил Хрусталёв.
   - А мы и не знали, что вы флорист, - вступила в разговор Мария.
   - Вот теперь знайте, - шутейным тоном ответил он.
   Снимая верхнюю одежду, Андрей почувствовал вторжение, но блокировка не выставлялась, наоборот, в доступное пользование отправился лёгкий скан-вопрос.
   "Вам приходят иные мысли? Мне - всё чаще. Я связываю это с браслетом. Он открывает чужой канал мышления или притягивает поток чужих мыслей".
   "Продолжайте. Я понимаю вас".
   "Что продолжать? Если действительно понимаете".
   "Я вижу ваше психическое напряжение, но считаю, вредно форсировать события".
   "Никто не собирается ничего форсировать, наоборот, пробные кратковременные включения способствуют дальнейшему продвижению и устраняют ощущение топтания на месте".
   "Мы не топчемся, мы обретаем качество, совершенствуемся".
   "Мир вокруг нас меняется, и мы должны идти впереди, а не следовать в кильватере изменений".
   "Развейте эту мысль. Поясните".
   "У нас могут возникнуть проблемы раньше, чем мы ожидаем".
   "Что Вас так напугало, подумаешь, с браслетом поговорили, ну и что?"
   "Проблемы и в бизнесе, бывшим ментам из службы безопасности банка не нравится, что мы наступаем им на пятки".
   "Рынок, конкуренция".
   Обмен мыслями производился в движении, он следовал за ней. Гадалка, не произнося ни слова, завела его в большую комнату. Руки, свободные от украшений, охватили спинку стула, Мария, прекратив общаться телепатически и заглянув в его глаза, пригласила:
   - Присаживайтесь, мы сейчас разберём ваши опасения.
   Он, не возражая, уселся за стол, выложив на его середину, по негласной новой традиции, браслет. Вещица преломила свет из окна, два блеснувших лучика разлетелись по сторонам. Один - в его направлении, другой, естественно, - Марии.
   "Связующее звено, - усмехнулось тут же левое полушарие, - это становится наваждением каким-то, если не грубее - манией".
   - Разговаривать с вещами и самим собой для вас не является странностью? а ведь в народе таких людей называют... - Андрей запнулся, но сглаживать ему явно не хотелось, - ...чудак рифмуется с этим нехорошим словом, да и смысл стоит где-то рядом.
   - Это предвзятое суждение, многие люди разговаривают с предметами и не считают это зазорным, хотя и не видят в этом никакой пользы. Всё случается непроизвольно, стремление поговорить прорывается из-под сознания, что и выглядит естественно. Обычно в такой момент человек чем-то занят, у него творческий подход к делу, он немного погружен в себе, отстранён от действительности. Разговаривают автослесари, ремонтирующие машины, компьютерщики, чинящие железо, программисты, устраняющие сбои в обеспечении, и даже сантехники, ликвидирующие течь в кранах. Вы покопайтесь в своей жизни, наверняка найдётся и у вас личный пример. У этого явления имеется научное объяснение: американцы Коннор и Сеймор в своём "Введении в нейролингвистическое программирование" ещё в конце прошлого века разделили людей по типам мышления, так вот, имеющих отличительный голос во внутреннем диалоге отнесли к аудиальной системе, одной из трёх репрезентативных. Это просто тип мышления.
   Лёгкость рассуждений Марии обескуражила Хрусталёва, заставив посчитать её доводы, особенно вкупе с американцами, правильными и близкими к истине. Вскрылись ячейки памяти, и на поверхность всплыл забавный случай с компьютером: подрабатывая на заре массовой кибернетизации страны, он отлаживал одному предпринимателю складскую программку. Встала она нормально и работала, как и полагалось, но случались непонятные сбои. Девушка, которой предстояло её эксплуатировать, садясь за клавиатуру под наблюдением Хрусталёва, нажимала на те же клавиши, что и он, и программа висла. Менялись местами, и Андрей, не перегружая систему, а шутливо говоря с ней, заставлял её работать. Окружающие смеялись, относя такой курьёзный случай к негативной энергетике девушки, в принципе недалеко от истины, но вот что заставляло программу функционировать потом, никто не задавался вопросом, и лишь только сейчас Андрей постиг, в этом что-то есть.
   - Ну, так что там затеяли наши конкуренты, - прервала она его рефлексию.
   - Я же сказал, что мы опаздываем, они уже почувствовали опасность от нас и потихоньку подтачивают нашу ещё только формирующуюся репутацию всеми возможными способами, - переключился и он на рабочую волну.
   Бледно-розовые губы сомкнуты, она терпеливо ждала продолжения. Хрусталёв прочувствовал и это, а левое полушарие как всегда разразилось комментарием об интуиции. Правое продолжило: "Возможно, наши интуиции уже на одной волне!" Андрей чуть тряхнул головой, сбивая наваждение, и чётко, по-военному, изложил суть вопроса:
   - Руководство банков набирает в службу экономической безопасности бывших милиционеров, в основном, оперативников. Понятно, что они доступнее, чем феэсбешники, но и методы их работы грубее из-за близости к народу. Их навыки по выбиванию правды из подозреваемых подходят и для получения денег: неплательщики по кредитам становятся шёлковыми. В гонке за показателями невозвратные кредиты растут, как снежный ком, что портит уже другую отчётность. У банков вся надежда на службу безопасности. Они, потихоньку возвращая выданное, за что получали хорошую зарплату и неплохие премиальные. Но тут появились мы, со своими новаторскими методами и качественными результатами, оставляя без работы оперативников. Скажите, кому это понравится? Браслетов у них нет.
   - Так что они предприняли? - не выдержала Мария.
   - Они занимаются нашей клиентурой, создавая у них искусственные внеплановые финансовые трудности, выход из которых возможен, только если не платить кредитов. Вы знаете, и в этом они мастера, один из пяти клиентов обязательно следует по этому пути. У нас появляется процент брака, сопоставимый с прежними данными.
   - Что предлагаете?
   - Пока не знаю, но если мы втянемся в эту борьбу, то основная цель нашего сотрудничества отодвигается на второй план, а в перспективе на неё просто не станет хватать времени.
   - Ну и?
   - Пока рабочая обстановка позволяет, необходимо приступить к экспериментам с кнопкой.
   - Хорошо, я согласна, вот сейчас прямо и начнём.
   Быстрое и лёгкое согласие гадалки озадачило Хрусталёва, явно не готового к резкому повороту ситуации. Потому Андрей, привставая со стула и вытягивая руку за браслетом, с опаской и недоверием заглядывал Марии в глаза. Во встречном взгляде он не прочёл ничего, да и не мог. Андрею казалось, что мир вокруг, как шагреневая кожа, сжался до неимоверно малых размеров, чтобы поместиться в его голове между висками для отстукивания ритма: "Сейчас начнём - сейчас начнём, сейчас-сейчас - начнём-начнём..."
   - Перемещайтесь в кресло к окну и будьте смелее и решительнее, - подбодрила его гадалка, - небольшая подготовка, и мы начнём.
   Половинки плотных зеленоватых штор поехали навстречу друг другу, делая полоску света всё тоньше, и когда та исчезла совсем, начало, неспешно набирая силу, разгораться искусственное освещение. Андрей взял себя в руки и, отодвинув стул, сделал первый шаг в направлении кресла. Ощущения, которые он испытывал, казались до боли знакомыми. Ватные ноги, сухость во рту и дурнота, но мозг уже начал борьбу с ниоткуда взявшимся страхом, грамотно распределяя по всему телу совершенно чёткие и понятные команды.
   "Так, пиджак будет мешать", - и Хрусталёв снял его, повернувшись и водрузив на спинку стула.
   "Рукав расстегнуть для удобства", - и он освободил пуговицу из застёжки правого рукава бледно-фиолетовой сорочки.
   "А теперь - в кресло", - и Андрей пошёл, с трудом переставляя, словно не свои, ноги.
   - Подождите, - остановила его Мария, - я переставлю кресло по-другому.
   И она, проявляя расторопность, опередила его, первой оказавшись у надувного кресла. Чёрный ложемент развернулся спинкой к окну, слегка отдалилась от него и стена. Теперь правая сторона оказалась свободной, и гадалка, вернувшись за стулом, пристроила его в этом месте.
   - Теперь можно, - пригласила она Хрусталёва.
   Андрей, сделав несколько шагов, плюхнулся на сидение, грузное тело, отпружинив, прижалось к спинке. Поискал глазами взгляд гадалки, пока браслет седлал запястье. Наконец-то взгляды встретились, и она, оценив его состояние, произнесла:
   - Не торопитесь, успокойтесь. Сейчас включу музыку, слушайте и, когда Ваши эмоции улягутся, приступите.
   Глаза закрылись, он старался расслабиться. Лёгкая музыка под шум дождя заполняла комнату, гасли сторонние звуки, лишь не сдавались височный стук и тонкое шипение в ушах, с лёгким потрескиванием.
   "Точно, как первый прыжок с парашютом", - выдало ассоциацию правое полушарие. И такое состояние моментально напомнило о себе. Боязнь, тошнота, закладывание ушей, толи от постоянного проваливания Ан-2 в воздушные ямы, толи от страха. Вспомнилось мгновенно, как целая жизнь перед смертью, и он, успокоившись, не открывая глаз, позвал мысленно:
   - "Вы где?"
   - "Рядом. Почему первый прыжок? Успокоились?"
   - "После прыжка наступает блаженство и эйфория, и хочется снова прыгать, ещё-ещё".
   Гадалка, сосредоточив внимание на нём, сидела рядом на стуле. Выражение лица Андрея менялось от напряжённого до расслабленного. Появилась еле заметная, но счастливая улыбка. Рука в браслете лежала на подлокотнике кресла, своей тяжестью слегка продавив обшивку и создавая для себя ложемент. Затем взгляд переместился на браслет, она не могла объяснить почему, просто интуиция подсказала, что так надо.
   И в тот же миг увидела, как браслет пришёл в движение. Андрей мысленно управлял им, но происходила необычная вещь: верхнее кольцо, зажатое между креслом и рукой, оставалось неподвижным, а подстраивалось внутреннее. Треугольная метка, вынырнув из-под руки, продвинувшись к ромбу, остановилась. Кнопка потонула в теле браслета.
   Она перевела взгляд на лицо, выражение оставалось спокойным и умиротворённым.
   - "Что чувствуешь?"
   - "Пока ничего".
   Хрусталёв не ощущал никаких изменений, лишь слабые вибрации известили о том, что его мысленное пожелание исполнено. Спокойствие и лёгкое блаженство продолжало владеть его внутренним состоянием. Неожиданно Андрею захотелось спугнуть его, и он открыл глаза.
   Комната потеряла углы, посредине - стол с одним стулом и ноутбуком, справа -полуголая Мария. Изображение лениво поплыло, он не в силах сосредоточиться на нём. Веки опустились, и пропал дискомфорт.
   - "Я засыпаю. Руки и ноги холодеют, а внутри разгорается тепло".
   Темнота перед глазами становилась привычней, лишь некоторые проблески светлых пятен проявлялись иногда, то тут, то там, но их можно было списать на проникающий сквозь слабо прикрытые веки свет. Изменения надвигались незримо, звуки музыки приглушались, и появился сначала шелест несвязанных между собой слов такой же, как у листочков от дуновения лёгкого ветерка, а затем и отчётливый шепот.
   "... помоги ему".
   "Кому? Черникову?"
   "И ему тоже".
   "Так кому ещё?"
   "Механизатору".
   "Механизатору?"
   "Ты слышала?"
   "Как ты сам с собой беседуешь?"
   "Значит, нет. А сколько прошло времени?"
   "Меньше минуты".
   "Так мало?" - удивившись, Андрей представил себе, как выглядит на часах минута. Неожиданно в темноте перед глазами возникли стрелки часов. Чёрные, одна короче другой, на светлом фоне циферблата с чёрными делениями между стрелками, одно деление и есть минута.
   "Вот она какая, минута". Светлый циферблат, перевернувшись, исчез в темноте, появились другие часы - электронные. Зелёные циферки ярко светились, последняя цифра восемь моргнула, и выскочила девятка. "А вот и другая минута".
   "Это другой тип мышления - визуальный".
   "Так это я сам создаю и меняю образы. Нужно правильно представить то, чего хочется. Вот они сказочные следы: "Пойди туда, незнамо куда, принеси то, незнамо что!"
   "Куда же я хочу попасть-то? и что желаю там увидеть?"
   Он, перестав слышать посторонние звуки, догадался об этом, лишь когда темнота в глазах потеряла статику. Она двигалась! В тишине! Нет, скорее это он плыл в ней, как в чёрной реке. Поначалу свет сквозь веки переместился вниз, а затем он перешёл через него, и тот исчез. Как при полёте в облаках - он рвал тёмно-серые клубы тумана. Но чёрное пятно почти круглой формы всасывало его, как эжектор. Динамика полёта усилилась, туман разорвался, но пятно в центре оставалось прежних размеров, оно тянуло его к себе, как магнит стальную крошку. Появились светлые короткие искорки. Они, не задевая его, стремительно возникали из-за пятна и неслись по внешней поверхности конуса, в котором летел и он. Ему спокойно и необычайно хорошо, даже радостно, он летел в неизвестность, но нет ни страха, ни испуга, и это отличалось от сонных падений в детстве, когда всё тело сковывал ужас. Сейчас он свободен, и знает, что за бездной - свет.
   "Ты где?" - его догнал знакомый скан.
   "Между тут и там", - вырвался одиозный и раздражительный ответ.
   "Пора заканчивать, уже больше двух минут".
   Движение замедлилось, блаженство начало таять, и вместе со всем этим росло раздражение. Он отвлёкся, не зная, что предпринять, тело не чувствовалось, но в тот же миг у него обнаружилась правая рука: ощутил вибрации на запястье, а затем и остальные конечности. Не спешил открывать глаза, раздвигать светлую полоску, появившуюся вновь на прежнем месте. Ему не верилось, что всё закончилось, а восхитительное желание тянуло туда, в полёт.
   Послышалась лёгкая музыка, её тихое звучание нарастало, но теперь оно не было таким приятным и расслабляющим. Оно проигрывало безмолвию. Он открыл глаза, Мария, отдёрнув свою руку от его запястья, спросила:
   - Ну как первая тренировка?
   - Потрясающе, - отвечал он, находясь всё ещё в лёгкой прострации, - я наблюдал только чёрно-белые тона, но у меня нет слов, чтобы передать это тебе.
   - Вот этого я и боялась, ты станешь одержим, как Виктор в своё время, - произнося это, она транспортировала свой стул на прежнее место.
   Андрей ощущал приятную тяжесть в межвисочном пространстве головы, слабые отголоски того блаженства, и потребность в молчании.
   Мария поставила стул напротив ноутбука и, повернувшись к нему лицом, присела на сиденье сбоку, положив левую руку на спинку. Отображение комнаты и гадалки было неустойчивым: Мария то приближалась к нему, то удалялась. Неожиданно чёрная юбка и бежевая кофта начали фрагментами становиться невидимыми, и он понял, что просто не контролирует себя.
   Осознав это, Хрусталёв подал браслету первую разумную команду, и тот ослабил хватку, но сняться с руки не мог, так как ей же был и блокирован, придавлен к подлокотнику кресла. Андрей переместил запястье на бедро, и левая рука поймала браслет. Видения прекратились, блаженная расслабленность улетучилась, и осталось лишь одно утомление. Захотелось прилечь и отдохнуть.
   - С вами всё в порядке, - наблюдая за ним, насторожилась Мария.
   - Наверное, просто устал, - оправдывался он.
   - Вы в состоянии поделиться или перенесём на потом? - продолжала она искать рабочий контакт с ним.
   - Чем делиться? - вопросом ответил он.
   - Ну, хотя бы своим начальным диалогом с собой.
   Наступила пауза, он, поморщившись, неожиданно потребовал:
   - Да выключите эту музыку, она меня, наоборот, раздражает.
   - Однако, - и она, повернувшись к компьютеру, указательным пальчиком правой руки нажала нужное, и музыка закончилась.
   - Какие ещё будут пожелания? - возвратившись в исходное положение лицом к нему, пошутила она.
   - Никаких. А по поводу разговора... кстати, этот диалог-то мысленный был, - продолжал сбивчиво вспоминать он, - потому Вы и не слышали шёпота.
   - Что за шёпот и о чём?
   - Что за шёпот, не скажу, а вот о чём, - и он, задумавшись на мгновенье, продолжил, - странно, просили помочь Механизатору.
   - Я правильно вас понимаю - это ваш злой гений и дворовой террорист? - с лёгкой иронией включалась в тему гадалка.
   - Да, вы всё поняли правильно - это он.
   - Между ним и вами существует психическая напряжённость, а на простой неприязни ей не сформироваться, значит, в ваших отношениях произошло что-то более значимое, что не даёт вам покоя, - уже более серьёзно и с тональностью врача-психолога прокомментировала Маша.
   - А вы и медицинский закончили, чтобы вот так раскладывать всё по полочкам?
   - Мне кажется, что и закончила, общаясь и с врачами, и в интернете все эти годы, пытаясь поднять Виктора из провала, - уже без иронии отвечала она.
   - Есть у меня кое-какие проблемы с хозяином джипа, но я пока не готов ими поделиться, - обрубив доверительную ниточку и встав с кресла, он произнёс, - Вы попытайтесь в банке разрешить выявленную проблему, а меня отпустите, пожалуйста, домой, мне кажется, что моё сознание, утомившись, требует отдыха.
   - Да, конечно, на сегодня достаточно работы. Мы продолжим, когда вы почувствуете в этом потребность.
   - Спасибо, не пришлось прибегать к шантажу, - пошутил Андрей.
   - Плохой контроль - и я голенькая? - усмехнулась гадалка, - я уже перешагнула через это, не боюсь...
   Уже сидя в машине, Хрусталёв, прежде чем запустить двигатель, посмотрел на часы. Визит к начальству длился всего-то сорок минут, а по ощущениям - словно полжизни прошло.
   "Как по-разному бежит время там и здесь". И он поневоле стал опять прокручивать всё в голове.
   "Как первый прыжок с парашютом: сначала страшно, а потом хочется ещё и ещё".
   И тут он вспомнил про Механизатора, и капля дёгтя в ложке мёда начала творить своё чёрное дело.
   "Да, всё-таки придётся разобраться с ним окончательно, иначе так и буду, каждый раз возвращаясь к этому вопросу, портить не только настроение, но и сознание, как вещает гадалка. Но что делать?"
   "Может позвонить ему по тому телефону, и всё само решится. Нет, наверное, просто это не закончится".
   Запустился двигатель, и он стал выруливать с тротуара на проезжую часть, хорошо не было никакого движения потому, что делалось это неосмотрительно и неосторожно. Постепенно поднимаясь по склону вверх от Волги, Андрей, привычно оказавшись за рулём, обретал собранность и осмысленность, встреча с загруженной городской магистралью окончательно вернула его в обычное русло.
   Дома в рабочее время буднего дня, естественно, никого нет, и он повалился на диван, скомкав мягкую подушку. Уснул почти сразу, как только голова создала удобную ложбинку, но, засыпая, прокручивал чёрно-белое кино - искры и тёмное пятно, к которому он стремился тогда и там. Оно быстро выросло из малого круга в огромную чёрную бездну, поглотив его и растворив сознание. Андрей и не пытался сопротивляться, погрузившись без страха в тьму. "Это всёго лишь сон, - успокаивал он себя мысленно, - а сон - это хорошо, отдых. Всё, спать".

Глава 19

  
   Выборы, как обычно, прошли грязно и склочно, но для Ухваткина незаметно потому, что впервые в этих выборах у него не было никакого интереса. Городская Дума его больше не привлекала и губернская тоже. Все устремления были направлены в Государственную, чтобы приезжать из Москвы с ценными указаниями, а местная раздробленная элита, похожая на несговорчивых феодалов, заискивая перед ним и ища негласной поддержки, предлагала бы выгодные проекты, которые не могут осуществиться без его участия и инвесторских денег.
   Дело оставалось за малым: выбрать партию, которая продвинет его наверх. Это оказалось не так просто. Чем меньше партия, тем амбициозней её представители в регионах, и тем выше их аппетиты. Предлагалась роль второго или третьего лидера за весьма существенные средства, но не было гарантий, что данная организация преодолеет семипроцентный барьер. Крупные и солидные, которые по всем раскладам проходили в думу, имели уже свой состоявшийся список, и их руководители соглашались поставить его в некоторое выгодное положение в самом конце, естественно, за такие же солидные взносы, но гарантировать, что весь список пройдёт целиком или его кандидатура окажется удачной, не могли.
   Алексей стоял перед дилеммой, и пути её разрешения не намечались. Ему подсказали, что ларчик открывается совершенно просто, надо было лишь начать всё заблаговременно, двигаясь постепенно вверх по списку, отстёгивая ещё большие суммы и не только в партийную казну.
   Но от такой народной правды целей своих Ухваткин не поменял, и желания оставались прежними, обозначился расклад: цейтнот и нехватка средств - против смутной надежды на раскрутку диска или на его продажу. Чтобы плыть в русле революции дальше, он продал загородный коттедж за восемь с половиной миллионов рублей. Деньги по его делам небольшие, но на мелкие расходы сгодятся, собственно, и дом-то ему давно не нужен, не в деньгах дело, случая заняться не было, а вот теперь представился.
   Ухваткин последовал совету милиции, у него прошла предварительная встреча со смотрящим по фамилии Варев. Глеб Викторович оказался приятным собеседником, но совершенно закрытым человеком. Он не сказал ни да, ни нет, а лишь выспрашивал всё об информации на носителе, а если высказывался, то иносказательно.
   Алексей не мог пока выложить истинную ценность диска, но пообещал Вареву крупное вознаграждение и возможность сотрудничества по данному вопросу, если появится заинтересованность.
   Не прошло и трёх дней, как Варев позвонил, забили стрелку. Это случилось накануне вечером, Ухваткин вернулся в свою холостяцкую квартиру после очередного бессмысленного рабочего дня.
   Начинался чемпионат по футболу, Алексей только устроился у телевизора с открытой бутылочкой холодного пива, но после нескольких глотков напитка дошло: привычного комфорта не будет. Разведённого холостяка прошлые привычки больше раздражали, чем вели к спокойствию, всё стало амбивалентно. И в этот момент раздался звонок.
   - Алексей Иванович? - спросил незнакомый голос в телефонной трубке.
   - Да. А с кем имею честь говорить? - слегка удивлённо озадачился Ухваткин.
   - Это хорошо, что не узнали, богатым буду - шутка. Варев Глеб Викторович вас беспокоит, как Вы выразились: "Ваша спасительная соломинка".
   - Рад Вас слышать, Глеб Викторович, что, уже появились результаты? - с надеждой в голосе оживился Алексей.
   - К сожалению, это не телефонный разговор, мы можем с вами встретиться? - вопрос звучал неестественно вежливо, ведь и так было ясно, человек, которому и предназначался вопрос, ища, жаждал такой встречи.
   - Да, конечно, можно прямо сейчас. Вы назовите место, - торопился с ответом Алексей, потеряв на секунду свою деловую выдержку и хватку умелого переговорщика и интригана.
   - К сожалению, сейчас - не в жилу, а завтра прошу, - растягивая слова, как будто цедя пиво из бокала, и тем самым подчёркивая своё превосходство, бормотали в трубке.
   - Назовите время и место, - уже более спокойно продолжил диалог Алексей, и в возникшей паузе он услышал в трубке вторящее эхо. Это был голос комментатора футбольного матча из телевизора.
   - Завтра в четырнадцать, на набережной у ротонды, весенним воздухом подышим, посмотрим, как ломается зимняя крепь. Устраивает? - опять вопросом, не терпящим возражений, издевались в трубке.
   - Да, вполне, - согласился Ухваткин.
   - Тогда до встречи, - закончил беседу Варев, отключившись.
   - До свидания, - эту фразу Алексей произнёс по инерции, слыша уже короткие телефонные гудки.
   "Сука, футбол ему дороже!" - не сдержался Ухваткин.
   Он нажал на отключение и, недовольный собой, легонько бросил трубку радиотелефона рядом, на диван. Подняв с пола бутылку пива, поставленную туда в начале разговора, сделал пару небольших глотков. В этот раз пиво пришлось кстати, увлажнив собой пересохшее горло, да и вкус его оказался приятным.
   "Хрен с ним, с этим престижем, дело стронулось с мёртвой точки, завтра посмотрим, в какую сторону", - оптимистически помыслил Ухваткин, с воодушевлением переключаясь на весенний футбол.
   Но, уже сегодня двигаясь в потоке автомобилей в сторону набережной, он подрастерял свой вчерашний оптимизм.
   "Знать бы по-настоящему, о чём они думают, что за ловушку мне готовят. Хорошо, наверное, быть каким-нибудь телепатом или магом, Джеймсом Бондом мне не подойдёт, нет команды. А вот способности забираться в чужую голову, читая истинные мысли, мне бы пригодились. Интересно среди колдунов и магов есть состоятельные люди? Говорят, такие способности несовместимы с богатством. Почему? Меняется сознание или ещё там что-то и отнимает способности? А, возможно, они, боясь потерять их, не стремятся к деньгам. Круче богатства только... значит у них власть. Но над чем? душами или сознанием? Бред какой-то. Были бы у меня такие способности, зачем мне чьи-то души? Я бы их использовал по прямому назначению, и тогда не было слепого выбора, и ошибок не делал. А, возможно, это и есть самая главная ошибка. Опять бред какой-то".
   Поток отпустил его, и Ухваткин начал спускаться по тихой улочке, ведущей к набережной. Здесь почти не было движения из-за запрещающего знака, и это, для жителя даже провинциального мегаполиса, казалось неестественным. Размышления прервались, он выискивал место для будущей парковки, увидев свободное пространство между "Ландкрузером" и ступенями к ротонде, направил туда свой джип.
   Водительская дверь тёмно-зелёной "Тайоты" открылась, и показался тот, с кем и предстояло встретиться Алексею.
   Спешить теперь Ухваткину было некуда, и он, не торопясь, обстоятельно готовился к стрелке. Замолчал двигатель, кейс перебрался на заднее сиденье, так, на всякий случай, взгляд пробежался по табло климат-контроля - плюс пять - и остановился на будущем собеседнике, тот был в черных пальто и кепке. Демисезонка не застёгнута, а концы пояса заправлены в карманы. Алексей напоследок оглядел себя в зеркало, пальцы поправили чёлку и, прихватив головной убор, открыл дверь.
   Свежий ветер рванул с силой, обжигая кожу лица и показывая свой совершенно не весенний норов. "Это совсем не плюс, а, пожалуй, минус", - поёжился Ухваткин, нахлобучивая на голову кепку. Щёлкнули замки дверей и сигнализация, обходя машину, он двинулся на встречу с Варевым.
   Глеб Викторович, кутаясь от ветра, застёгивал пуговицы пальто, потому рука для приветствия подалась не сразу.
   - Извините, не ожидал, что здесь так свежо, - пояснил он свою затяжку с рукопожатием.
   - Ветер с реки, а лёд как холодильник, - поддержал его сетования на погоду Ухваткин.
   - Ну да ладно, пройдёмте уж к реке, коль выбрались сюда, - предложил смотрящий, показывая рукой в сторону облупившегося парапета, который и обрамлял набережную.
   Алексей кивнул, уже спускаясь по ступенькам.
   Зевак на набережной было немного. Ледоход ещё не начался, хотя первые весточки этого - уже налицо. Лёд отошёл от берега метров на десять, набравшись солнца и тепла, изрядно потемнел. По структуре и плотности - это уже крошево, но полотно ещё не взбугрилось, оставаясь по-зимнему плоским.
   Они подошли к самому краю, чтобы взглянуть на воду. На самом деле отставание передней кромки от берега было два-три метра, оставшуюся часть ледяного полотна покрывала талая вода. К бетонной опалубке прибило мусор, который состоял не только из природных частиц, - деревянных обломков, веток, прошлогодней травы и шелухи - но и отбросов цивилизации: пэт-бутылок, пивных алюминиевых банок, кусочков полиэтилена и бумаги, всевозможных лоскутков тканей и пластмасс.
   - Представляю, что там, на дне, отложилось, - разочарованно произнёс Глеб Викторович, перегнувшись через парапет и заглядывая под его основания.
   - Вот это всё плывёт в Каспийское море, - поддержал сетование собеседника Ухваткин.
   - Загадили природу, замутнили сознание, теперь взялись за души, - продолжал Варев, повернувшись спиной к реке.
   - Это вы сейчас о чём? - поинтересовался боязливо Алексей, также отворачиваясь от реки.
   Он представил, что его недавние мысли известны собеседнику, и затылок вмиг онемел, но как у всех суеверных людей на такой случай и у него имелось слово-оберег, помогающее отталкивать от себя всевозможный негатив. Религия Ухваткину с детства противопоказана, молитвы не знакомы, оттого и выдумал он себе несколько фраз, которые, по его мнению, оберегали. Вот и сейчас Алексей в мыслях произнёс: "Бред и чушь!" Всплеск беспокойства удалось погасить, и восстановилась теменная чувствительность кожи.
   - Да всё о том же, - невозмутимо ответил смотрящий, - давайте-ка лучше обсудим вашу проблему ещё раз.
   Варев пристально взглянул в лицо Ухваткину. Оно казалось невозмутимым.
   "Да вы мнительны или просто опасаетесь, значит, диск - мина? Не подорвать бы раньше, чем нужно", - сделал он для себя логический вывод, основанный на фальшивых интонациях голоса Ухваткина.
   - Что, есть какие-то результаты? - всё-таки остатки волнения не удалось загасить.
   - Есть. Я могу с уверенностью сказать, что машину никто не вскрывал и, следовательно, диск не похищал, - твёрдо и без колебаний отчеканил Варев.
   - С "Никто" понятно, а другие?
   - За других судить не берусь, могу лишь посоветовать вам настоящего экстрасенса или, как модно сегодня говорить, медиума и попытаться с ним добыть истину.
   - Это становится наваждением, - усмехнулся Алексей, - что же мне посоветует медиум?
   - К вопросу о сотрудничестве, - невозмутимо притягивая нить беседы к своим интересам, Варев снова посмотрел в лицо Ухваткина, - вы можете добыть информацию о некоторых людях?
   - Смотря каких?
   - Я вам сейчас покажу список, и вы оцените свои возможности, - он достал из внутреннего кармана пальто листок бумаги, сложенный вчетверо.
   Алексей развернул листок, взгляд пробежался по трём фамилиям. Теперь занемело внутри, словно разжёвана одновременно пара мятных таблеток холодок, но он, держа паузу, старался оставаться невозмутимым. Варев и не торопил с ответом.
   - Мне необходимо время на осмысление, - возвращая листок, как можно спокойнее выдавливал из себя фразу Ухваткин.
   - Подумайте-подумайте, решение данного вопроса и вас приблизит к цели, - укладывая обратно в карман листок, повторился смотрящий, - а версию с медиумом проработайте серьёзно, вам же нужен скорый результат, а такой дают только экстрасенсы. Возможно, ответ не будет прямым, но наведёт вас на иной подход к проблеме, на иное мышление, которое позволит по-другому оценить окружение и все те события, предшествующие потери диска.
   Алексей безмолвствовал, подпирая спиной холодный бетон. И Варев, в молчании откорректировав на переносице очки в золотистой оправе, устремился взглядом по верхам многоярусной набережной, нереспектабельный вид которой после схода снега характеризовался одним ёмким словом "видок". Каждый прокручивал в мыслях своё, испытывая при этом взаимную неприязнь, но, наверное, имелось и одно общее желание, прочесть мысли другого. В этот момент их чувства просканировал ветер, налетев с такой силой, что они дружно взялись за свои головные уборы.
   - Однако, - поправляя кепку, пробормотал Глеб Викторович, - нас, кажется, прогоняют.
   - Выталкивают взашей для других дел, - обрадовался намёку на расставание Ухваткин.
   - Вы поезжайте, будут результаты, созвонимся, - провожал Алексея Глеб Викторович, - у меня есть свободное время, я подышу стихией.
   Распрощавшись, Ухваткин, подгоняемый ветром, поднимался по ступеням на первую террасу набережной к машине. Ему казалось, что толкал его в спину не один ветер.
   "Что за парадоксальный список? Это провокация, подвох!" - размышлял Алексей, взбираясь по ступенькам. Короткий странный перечень фамилий - два местных высокопоставленных чиновника плюс депутат Госдумы от губернии. Все трое находились в непримиримой и давней вражде друг к другу. Вот этот факт очень сильно смущал Ухваткина.
   "Странный субъект, каким образом сблизились они с Помпеевым? Кличка "Бульдозер" совершенно не подходит, очень осторожный, боится, но в пасть лезет. Помощник мэра, а вот мы Помпея в пособники и возьмём", - и Варев достал из кармана сотовый. Поискав в электронной памяти нужный номер, он нажал на кнопку соединения.
   Гудок вызова не томил в ожидании, из телефонного динамика буквально прыгнул барственный мужской голос:
   - Слушаю, Помпеев.
   - Чувствуется вальяжность крупного начальника, хоть и бывшего, - вступил в разговор Варев, - приветствую вас, Владимир Петрович.
   - Что-то не узнаю, кто вы? - по-хамски ответил Помпеев.
   - Да бросьте, вы же не в мэрии, а я не проситель, - демонстративно-пренебрежительно продолжил Варев.
   - Вот теперь узнаю, богатым будете, Глеб Викторович, здравствуйте, - издевательски поприветствовали на другом конце.
   - Видимо мерзавцы одинаково шутят, - осадил его смотрящий.
   - Это вы о чём сейчас? - изумлённо и настороженно спросил бывший мэр.
   - Да всё о том же, - не прекращая пикировки, продолжал Варев, - как отгремели проводы на пенсию, весело и с размахом?
   - Вас интересуют пикантные подробности или вы от безделья по делу звоните? - вопросом ответил Помпеев.
   - Да вот долги с неплательщиков собираю, забочусь о ваших процентах, чтобы не росли до критической массы, - не прекращал язвить Глеб Викторович, постепенно доводя собеседника до нужного состояния.
   - Говорите прямо, что хотите, мы же не в мэрии, - примирительно запросил пощады Помпеев.
   - Хорошо, тогда внимательно слушайте и запоминайте, чтобы не перепутать потом, кому цветы, а кому мороженое, - уже сухо и по-деловому закончил предварительную часть звонка смотрящий.
   Ветер, завывая и шурша, забирался в мобильник, приглушалось звучание слов и фраз. И сдавалось, что делал он это неспроста, а для усиления очередного порыва отнятой из разговора энергией. Вот сформировавшись в шквал, уже с новой силой метнулся вверх по набережной. Догнав светло-бежевый джип и вложив часть своей и заимствованной энергии в толчок, понёсся дальше в город, чтобы окончательно потерять силу где-то в густых кварталах.
   Удар воздушной стихии лишь слегка качнул тяжёлый джип. "Странно, ведь не боковой", - прокомментировал сам себе Ухваткин, вспоминая окончание фразы Варева, - "стихия..."
   Недолго поколесив по городу, Алексей прибился к офису собственной фирмы. Не представляя, чем там займётся, он вошёл в здание, и в этот момент зазвучал рингтон мобильника. На дисплее высветился номер Помпеева.
   Отвечая на звонок, Алексей остановился на вахте у охранника. Тот, приветствуя начальство, поднялся со своего места. Ухваткин небрежно кивнул в ответ.
   - Здравствуй, Алексей, ты где? - в не свойственном ему молодёжном стиле, начал разговор Помпей.
   - Привет, Володя, соскучился? - с надеждой, что не придётся забивать стрелку с бывшим мэром, спросил Ухваткин.
   - Если только самую малость, так сказать, ностальгирую по былым временам.
   - Если мальчишник, то нет. Дел по горло, - лукавил Алексей, стараясь как можно быстрей избавиться от назойливого Помпея. Но тот был настойчив.
   - Да, я собирался встретиться с тобой и обсудить варианты своего временного трудоустройства.
   - Что-то ты рановато о труде загрустил, отдыхай, ещё наработаешься, - уговаривал его Ухваткин.
   - Ты в офисе сегодня будешь?
   - Так я уже здесь.
   - Странно, а мне секретарша ответила, что тебя нет на месте.
   - Странно другое, с тыла заходишь, собираешь справки, а затем лишь на сотовый звонишь, что так?
   - Ну, извини, хотел приехать, в офисе пообщаться.
   - Подъезжай, я буду здесь некоторое время, но без всего этого, ну, ты догадываешься, - сдался Ухваткин.
   - Буду минут через двадцать.
   - Хорошо, жду.
   Поднимаясь на второй этаж к приёмной, дивился никчемному разговору с Помпеевым, хотя знал точно, тот пустых звонков не любит. "Что-то темнит и крутит, не пойму". Размышления прервала предупреждённая охраной секретарша. Встретила она его во всеоружии, с папкой и конвертами в руках, натянутой улыбкой и короткой обтягивающей юбочкой красного цвета.
   - Оксана, привет, на подпись к заму, почту просмотрю потом, меня нет ни для кого, кроме Помпеева, - на ходу скороговоркой выдал Алексей, скрываясь за дверью кабинета.
   Оставив кейс у боковой стенки стола, он уселся в кресло, загудели кулеры кабинетного компьютера. Пока тот грузился, Ухваткин охлопал все карманы, со стороны могло показаться, что он ищет нужную вещь, хотя на самом деле это его фирменная зарядка на рабочий ритм. Затем извлеклась и флеш-карта, снялся с разъёма предохранительный колпачок, рука нетерпеливо вертела накопитель в серой резиновой оболочке. Машина ещё не была готова, и флешку пришлось положить рядом с клавиатурой.
   Время тянулось медленно, а система слишком долго грузилась. "Сука, давно нужно было поменять это старьё, - нервно злился Алексей, понимая, что Помпей своим приходом прервёт его работу". Но, вспомнив бывшего мэра, улыбнулся: "Тому сойдёт, кроме карт, один чёрт, ничем не занимается".
   Отзвучало приветствие Windows, компьютер пригласил к работе. Ухваткин вставил флешку в разъём USB клавиатуры. Используя пароль, он раскрыл базу и стал просматривать её содержимое.
   "Ничего толкового, это всем известно, - комментировал он информацию сам для себя, - но рядом с ними стояли люди, которых, в свою очередь, можно проверить и, если что, - прижать". Он начал перебирать окружение нужных персон, сравнивая со своей картотекой результаты поиска. Кое-что вырисовывалось, появились контуры возможных комбинаций. Алексей уже начал чертить квадратики алгоритмов, когда секретарша доложила по громкой связи, что прибыл Помпеев.
   Алексей выругался про себя: "Спешит как на пожар, что-то неспроста!" Тут же началась операция сворачивания. Достал документы фирмы, бутафория разложилась по столу, создавая видимость корпоративной работы.
   Помпеев вошёл неторопливо, озираясь вокруг, словно он здесь был впервые. "Кого ожидал увидеть, прохвост? - усмехнулся Алексей". Красноватое, немного заспанное лицо наконец-то повернулось в сторону Ухваткина, расплываясь почти в дружеской улыбке.
   - Искренне рад, - хрипловатым басом прогудел он.
   - Приветствуем начальство, проходи, присаживайся, - вставая из-за стола и делая шаг навстречу для рукопожатия, отвечал Ухваткин, - чай, кофе или рюмочку?
   - Я за рулём, - оживился бывший мэр, при слове "рюмочка", - но от кофе с коньяком не откажусь.
   Он уселся справа в гостевое кресло, оглядывая рабочий беспорядок на столе Алексея.
   Алексей, нажав на кнопку, произнёс секретарше:
   - Оксана, пожалуйста, два кофе с коньяком, так, как любит Владимир Петрович.
   - Хорошо, Алексей Иванович, сейчас сделаю, - ответил динамик услужливым женским голосом.
   - Уважаешь бывшее начальство - это хорошо, - откинулся самодовольно на спинку стула Помпей, доставая пачку сигарет.
   Ухваткин хотя сам и не курил, но в кабинете имелась пепельница для высоких персон, рука автоматически пододвинула массивную тарелочку зелёного мрамора к Помпею. Сам хозяин, подойдя к окну, приоткрыл его. Вернувшись в кресло, Алексей повёл неспешную светскую беседу, как обычно: ни о чём и обо всём.
   Вошла секретарша, чашки с дымящимся и ароматным кофе опустились перед собеседниками, удалялась, привычно виляя бёдрами. Помпеев сопровождал эти движения похотливым взглядом. Продолжили разговор, в процессе которого выяснилось, что Помпей планирует начать работу в фирме только под осень, к выборам, и останется лишь в том случае, если Ухваткин пройдёт в Думу. Попросил немного денег на летний отдых, Алексей обещал помощь по мере своих сегодняшних возможностей.
   - Чем сейчас ты сможешь помочь, разве только информацией, - посетовал Ухваткин, подводя беседу к концу.
   - Не скажи, Алексей, круг моих знакомств настолько обширный, начиная от науки и артистов и заканчивая всякими колдунами и экстрасенсами, может что-то из бывших связей тебе пригодится, - возразил Помпеев.
   - Вот кстати, а знакомого медиума у тебя случайно нет? - подхватил идею о связях Алексей.
   - Медиума? - удивлённо поднял брови Помпей, - да я не знаю даже, кто это, а тебе зачем?
   - Да морока с диском, ну помнишь, я рассказывал тебе, - нехотя пояснял Ухваткин.
   - Слушай, давай у моего знакомого экстрасенса спросим про медиума, - неестественно участливо предлагал помощь бывший мэр.
   Торопливо извлёкся из кармана стильный мобильник, поспешно начались перебираться записи в электронной памяти аппарата, все действия сопровождались беззвучным шевелением губ и бровей. Наконец, отыскав нужную запись, Помпей с удовлетворением нажал на кнопку соединения. Ожидая ответа абонента, он заговорщицки и дружественно подмигивал Ухваткину. В телефоне что-то ответили, и Владимир Петрович, прекратив ужимки и сделав выражение лица более серьёзным, приступил к разговору с нужным человеком.
   - Здравствуйте, Даниил Маркович, - протяжно басил он, - с вами говорит Помпеев, не забыли ещё?
   - Вот и ладненько, как ваше ничего?
   - Хорошо, когда хорошо.
   - Что звоню, да тут такой странный вопрос возник и думаю, вы по старой памяти сможете мне помочь.
   - Какие деньги? - в этот самый момент Помпеев густо покраснел, - помню, не забыл, лучше поясните, кто такой медиум и с чем его едят?
   На другом конце эфира возникла пауза, которую ощутил даже Ухваткин, но затем речь и комментарии Помпея возобновились.
   - Даже так, одно и то же. Тогда выходит, что ты мне и нужен.
   - Ну, не совсем мне, другу моему, помощнику бывшему.
   - Да диск у него пропал компьютерный, не знает, куда он делся.
   - Конечно, нужный, все ищут и не находят. Можешь пособить?
   - Ухваткин Алексей Иванович, хорошо, перезвонит.
   - Лады, и я рад. Всего хорошего.
   Удовлетворённый Помпеев нажал на кнопку прекращения связи, телефон нырнул в боковой карман пиджака.
   - Ну вот, позвонишь Даниилу Марковичу и договоришься о встрече, - обратился он к Ухваткину, вырисовывая номер телефона на жёлтом квадратном листочке.
   - Кто твой протеже и почему у него такие странные инициалы? - Алексей заинтересовано рассматривал записи Помпея на листке.
   - Инициалы, похоже, придуманный псевдоним, а на самом деле - психотерапевт, плюс ко всему парапсихолог и дипломированный экстрасенс. Говорит, что медиум - это устаревшее название его "профессии", больше ироничное, - пояснил Помпеев.
   - Хорошо, я оставлю телефон и подумаю, - согласился Ухваткин, вклеивая листок в свой ежедневник.
   - Ну, естественно, а иначе для чего я расшаркивался, - последовал самоуверенный комментарий Помпеева.

Глава 20

  
   "Писать и говорить грамотно и культурно, конечно, важно и необходимо, - так прокомментировало левое полушарие Хрусталёва просмотр воскресной передачи по каналу "Культура".
   Дискуссию поддержало и правое полушарие: "Так должен поступать любой современный молодой человек".
   - "Но, с другой стороны, правила русского языка, словарный запас находятся в постоянном движении, видоизменяются, подстраиваются под новые условия, а мысль как была, так и осталась на прежнем уровне, - продолжала двигать логическую цепочку левая часть мозга".
   - "Полностью согласен, слова и правила второстепенны, главнее соль - новое и ценное, что сподвигнет общество или того же молодого человека к новому мышлению, что побудит их стать лучше и качественней, понимающими любовь и исторгающими доброту".
   - "Вот опять всё правильно, но чужое, не твоё, и потому высокопарные слова, предвосхищая смысл, делают его банальным, - подвело итог дискуссии левое полушарие".
   Хрусталёв, блуждая в выходной по телевизионным каналам, натолкнулся на интервью с ректором одного регионального университета. Инициатор проекта и разработчик программы всеобуча для жителей региона - ректор таким образом поддерживал своего губернатора, издавшего указ о борьбе со сквернословием. В университете открыли службу скорой лингвистической помощи, сотрудники с оптимизмом докладывали, что телефон лингвистической "неотложки" раскалывается от звонков.
   "Всеобуч и борьбу с безграмотностью мы уже однажды проходили и вырулили опять туда же, - сделало неожиданный разворот правое полушарие".
   А её аналитическая вторая половинка удовлетворённо продолжило критику: "Вот теперь услышал прежнего тебя, а по существу - хороший словарь Даля, но опять говорят, устарел и интересен только для специалистов, выражаясь по Задорнову: "...узкому кругу ограниченных людей".
   "Ходим по кругу и не можем никак его разорвать, вот и с тётей Марией всё не так, - разоткровенничалось правое".
   "А что с гадалкой не так?! - удивилось левое второму неожиданному повороту".
   "Говорим о правильном мышлении, стараемся очистить сознание от лишнего, а сами придумываем варианты обмана, как скрыть истинные намерения от других".
   "Ну, опять не твоё, а браслетовское..."
   "Хорошо, давай помолчим..."
   "Ладно-ладно, ты прямо взрывным стал, говори, что не так..."
   "Интуиция, ведомый и ведущий, к чему всё это ведёт?"
   "Весь внимание!"
   "Возможно, честность и открытость позволит нам преодолеть непонимание между мирами. Или опять вариант Черникова, получается: "...только бледнолицый брат может вторично наступить на грабли".
   "Не-е! Бледнолицым не хочу быть, - проблеяло левое полушарие".
   Андрей, всё это время расхаживающий взад вперёд, остановился посреди комнаты.
   А правое посыпало солью рану, не останавливаясь: "Вот ещё в школе учат: будь честным, добрым, отзывчивым, терпеливым и толерантным. И тут же говорят, какой плохой мальчик, с ним не стоит водиться, дружить. Вот те раз, где же те правильные понятия - испарились? Значит всё в сознании, которое формируется мышлением или наоборот. Опять курица и яйцо, похоже, я запутался".
   Хрусталёв присел на диван, не замечая уже включённого телевизора. Впервые ему захотелось, чтобы кто-то, как учитель в школе, помог и разъяснил, или открылся канал с правильными мыслями, но ничего такого не происходило.
   "Вот сейчас к месту, а его нет, почему? Не согласен? Или нечего добавить? - зудело левое полушарие".
   И правое затаилось, выжидая.
   Он снова начал ходить, накручивая кругами психическое состояние для новых мыслей. И они появились:
   "Браслет! Заведу будильник на две минуты, нет на четыре, и войду. Страшно? Опасаюсь неизвестности? Нет, жажду расколоть орешек. Тогда вперёд, всё получится".
   Он решительно занялся подготовкой: голубой экран телевизора сменился чёрным, в электронных часах сигнал будильника выставлен вперёд на пять минут, браслет - на запястье, а тело - в горизонтальном положении на диване.
   Глаза закрылись, мысленный приказ браслету на совмещение метки с кнопкой. За тишиной следует вибрация. Возбуждение жжёт огнём изнутри, загрубелая чувствительность не позволяет слышать самого себя. Но вот жжение теснит приятная теплота, и вместе с покоем приходит то, что видел и пережил однажды.
   Снова тёмное пятно мешает заглянуть далеко вперёд, раздражая и препятствуя наслаждению полётом.
   "Как в детстве, чёрная бездна отвлекает от падения. Да, так, как в детстве, - сравнивает ячейки памяти правое полушарие". Андрей ещё контролирует сознание, отличая разнотипность мышления.
   Неожиданно движение прекратилось, темнота обняла сознание и, посерев, растаяла. Появилась картинка. Мальчик семи-восьми лет подходит к двери зелёного деревенского домика с раскрытыми ставнями и большим фанерным прямоугольником над входом, имеющим деревянное обрамление и посредине жёлтой краской надпись из двух частей: отчётливой и читаемой "Магазин", и второй, трудновоспроизводимой, сливающейся в еле заметные, скорее начертания, чем прописные буквы.
   Открывается дверь, и он входит в наполовину застеклённый тамбур, сквозь защитную панцирную сетку и запылённые стёкла просматривается помещение магазина. Он, с усилием оттягивая тамбурную дверь с пружиной, проскальзывает внутрь. Дверь хлопает негромко, но стёкла тамбура предательски дребезжат, чем вводят мальчика в явное смущение, и посетители разом оборачиваются на звук. Белокурый мальчишка, слегка втянув голову в плечи, пристраивается в конец очереди из двух человек, натужено выдавливая из себя: "Здрась-те".
   Женщина лет тридцати, за которой встал мальчик, приветливо кивнула, продавщица, с одутловатым лицом, так и не заретушированным толстым слоем пудры фиолетово-чёрным кровоподтёком под левым глазом, сурово промолчала.
   - Здравствуй, сынок, - за всех ответила добродушная и разговорчивая бабушка в тёмном цветастом платке, синей шерстяной кофте и чёрной длинной юбке до щиколоток ног, обутых в запылённые летние сандалии.
   - Ты, чей будешь? - спросила она, доставая из небольшого кулька карамельку и протягивая мальчишке. По лицу скромняги пробежался румянец, он взял угощение, не забыв поблагодарить, но вопрос при этом остался без ответа.
   Бабуля повернулась к прилавку, в этот момент ей отвешивали на весах манную крупу. Продавщица держала большой алюминиевый совок с деревянными тыльной стороной и ручкой, небольшими порциями добавляя манку в холщёвый мешочек, стоявший на весах.
   - Вальк, это чей? - обратилась уже к ней с повторным вопросом бабушка.
   - Витьки Хрусталёва, - пробурчала та, заканчивая взвешивать и втыкая под прилавком совок в мешок с манкой.
   - Что ещё? - спросила она, не поднимая глаз и выставляя с весов на прилавок мешочек с крупой.
   "Так это же я, и обо мне говорят", - донеслось где-то, в удалённом сознании Андрея.
   "Как это может быть?" - возник сам собой вопрос. Он наблюдал всю эту картину даже не со стороны, а откуда-то сверху. Видел самого себя из детства, белобрысого мальчугана в цветастой рубашке с закатанными рукавами, летних выцветших тянучках, коричневых плетёнках с чёрными носками на ногах и зажатыми в кулачке бумажными деньгами.
   Неожиданно ощутил и запахи пряностей от селёдочного маринада, халвы, подсолнечного масла, мятных пряников и драже керосина, с примесью резины от новой обуви и покрышек для велосипедов. Запах сельпо.
   Он обозревал всё из-под потолка помещения, но было чувство, что, приложи сейчас правильное усилие, и откроется вид на дощатый, крашеный серой краской, потолок. Но как это сделать он не знал, и вид оставался прежним.
   На длинном и широком прилавке - коробки с розовыми пряниками, круглым развесным печеньем, карамельными и шоколадными конфетами в весёлых обёртках, поднос с оплавившейся халвой, укрытой пропитанной холщёвой бумагой, нож с деревянной ручкой и длинным, широким лезвием, с прилипшими к нему сероватыми кусочками, синие весы с красной стрелкой посредине.
   За прилавком - проход вдоль полок на стене с товаром, а на полу, прямо под ними, деревянный ящик с сухарями, большой фанерный короб со спичками, бумажный мешок с макаронами и холстинные - с мукой, сахаром, пшёнкой и гречкой. К внутренней стороне прилавка у глухой стены прижаты две деревянные бочки: одна - с маринованной сельдью, другая - с килькой.
   На нижней полке, сразу за продавщицей, - ряд картонных коробок. В первых двух - драже "Мятное" и "Морские камушки". Далее - пара с сигаретами "Прима" и "Астра". В остальных - папиросы "Волга", "Волна" и "Беломорканал".
   На средней полке - консервы "Бычки в томате" и "Морская капуста", сырки "Плавленый" и "Дружба". Соль, сахар "Рафинад", печенье "Привет" и вафли в пачках. Сигареты с фильтром "Ява 100" и без - "Солнце" и "Шипка".
   Выше - консервация и спиртное. Трёхлитровые банки с зелёными маринованными помидорами, берёзовым соком и белыми яблоками в сладком бесцветном сиропе. Бутылки по 0,7литра, прозванные в народе фугасами, с тёмными вермутом и портвейном, и прозрачные поллитровки, с высоким горлышком - "Экстра", с низким и зелёноватым стеклом - "Водка".
   Полки разрывались входом в тёмное подсобное помещение, но проникающий из зала свет вырисовывал ящики с бутылками, какие-то мешки и коробки. Собственно, вход в подсобку разделял магазин на два отдела, продовольственный и промтоварный. Входной прилавок оснащён перекидным щитом на петлях, что позволяло из зала попадать в подсобку и в заприлавочное пространство.
   Вторая половина магазина по своей структуре была зеркальным отражением первой и отличилась лишь товарным ассортиментом. Здесь на прилавке лежали два рулона с клеёнкой и третий - с тёмным материалом, то ли шерстяным, то ли суконным, определить который более точно из-за скудности освещения невозможно, разве лишь только на ощупь. Между рулонами затерялись рыжий деревянный метр и ножницы огромного размера, белел плоский кусочек мела.
   На полках, сразу от проёма в подсобку - парфюмерная секция. Одеколоны "Тройной" и "Шипр", лосьоны "Огуречный" и "Розовый", духи "Ландыш" и "Красная Москва". Мыло "Цветочное" в пачках, "Банное" и "Хвойное" без упаковки, вазелин в маленьких круглых баночках зелёного цвета, зубные щётки и паста в тюбике и прочий нужный и раскупаемый населением товар - шпильки, булавки, иголки и нитки.
   Далее всё вперемешку: обувь, одежда и головные уборы. Красные и белые кеды невероятных размеров, чёрные блестящие галоши, женские туфли и тапочки, летние сандалии, платки, косынки, чёрные мужские трусы и синие майки, рябые полотенца, сложенные стопочкой, светлые шляпы в дырочку. Зацепившись крючками прямо за край полки, на плечиках висели женские бледно-розовая синтетическая комбинация с кружевами и два ситцевых домашних халата неприятной расцветки.
   Со стороны зала - прислонённые к прилавку два велосипеда: чёрный большой "Сура" и подростковый, поменьше, зеленоватой покраски "Салют".
   Бабуля достала из красной авоськи белую пластмассовую литровую бутыль, с выдавленными на лицевой стороне буквами "Белизна" и, отдавая её Валентине, произнесла:
   - Мне бы маслица постного с литр.
   Продавщица, взяв бутылку, удивилась:
   - Так она из-под хлорки! Тёть Маш, ты её хоть мыла?
   - А как же, несколько раз, даже кипятком обдавала, да ты не беспокойся, я уже второй раз в неё масло наливаю, - засуетилась баба Маша, испугавшись, что продавщица не станет в такую тару отпускать масло.
   Поднялся перекидной прилавок, и Валентина, проходя мимо мальчишки в зал, бросила фразу:
   - Андрюш, если опять за водкой для отца - не дам, я предупреждала.
   Лицо мальчишки покрылось пунцовыми пятнами, но он остался стоять на месте, надеясь на русский авось.
   За него вступилась молодая женщина:
   - Пацан-то в чём виноват? Что его попусту гонять? Ты Витьке самому и скажи.
   - Да говорила уже и не один раз, - отвечала Валентина, пристраиваясь к деревянной бочке с подсолнечным маслом, стоящей в углу между входным тамбуром и капитальной стеной. Как происходил разлив масла по мелким тарам, для многих всегда оставалось загадкой. Простенькое приспособление, кран внизу бочки, глубокий поднос на полу с ковшиком. Сверху в крышке бочки проделана дырка, и в неё вставлена длинная гладкая палка. Продавщица, облачённая в синий рабочий халат, начала поднимать и опускать палку, и из крана выплёскивалось подсолнечное масло, подставленная горлышком бутылка из-под хлорки, наполнялась вязкой янтарной жидкостью.
   В этот момент открылась входная дверь, и в тамбуре оказался мужчина в пиджаке и фуражке. Он вошёл внутрь магазина, распахнув вторую остеклённую дверь, и она, получив большой размах, очень сильно хлопнула, стёкла тамбура задребезжали. Но звук не был кратковременным, он усиливался и приобретал новую тональность, больше похожую на электронный зуммер.
   "Будильник!" - молнией пробежала догадка, где-то рядом, чуть в стороне.
   "Браслет!" - вторила ей другая.
   Изображение пропало, будто кто-то задёрнул штору, серую, состоящую из плотного сумеречного тумана. На правой руке проявилась вибрация, и штора тоже исчезла, осталась только темнота прикрытых век.
   Андрей нехотя открыл глаза. Что он испытывал в это миг? Какие эмоции и мысли бурлили в его голове? Сам определиться не мог, возможно, так и выглядит хаос.
   Он, приняв сидячее положение, потерялся, время для него не имело измерения, не осознавая, где он и что с ним, невидящий взгляд выдерживал направление вперёд и вниз, как там.
   "Что случилось?" - неожиданно знакомый скан начал выводить его из лёгкой прострации.
   "Что случилось?" - повторил он сам себе.
   "Да, что-то произошло такое, что интуитивно заставило меня прочувствовать и встревожиться", - не сдавалась Мария.
   "Я побывал в детстве", - пояснил Хрусталёв.
   "Вам приснилось? Или ...?"
   "Да то, что ты подумала".
   "Чем же ты там занимался?" - Мария так же перешла на "ты".
   "Ходил отцу за водкой".
   "Откровенно правдиво. Это бывало на самом деле?"
   "Да. И не один раз. Просто я об этом почти забыл".
   "Хотите ещё чем-то поделиться?"
   "Если самую малость...".
   "Внимаю".
   "Нам с ними нужно быть предельно честными и откровенными, тогда всё получится".
   "Ты уверен?"
   "Абсолютно".
   "Какие откровения ещё готовы получить свободу?"
   "С остальным я ещё не разобрался. Как только, так сразу".
   "Надеюсь и жду".
   Последовала пауза и уже казалось, что обмен прекратился, но Хрусталёв не выдержал и продолжал:
   "Мне нужно очистить моё сознание от тёмного пятна".
   "Это уже что-то новенькое".
   "Да, неприязнь и вражда с Механизатором, мешают моему сознанию".
   "Так что же произошло между вами?"
   "Я позаимствовал из его авто компьютерный диск, и теперь этот носитель информации все ищут, в том числе и милиция. В настоящий момент не знаю, как вернуть".
   "Что на диске?"
   "Электронная картотека компромата".
   "Давно это было?"
   "Третий месяц уже пошёл".
   "Ничего не делайте, завтра на встрече более подробно обсудим, найдётся и правильное решение".
   Обмен закончился также неожиданно, как и начинался, проблема давила, и полушария Хрусталёва активизировались.
   "Как вернуть? - выступила инициатором левое полушарие".
   "Просто позвонить по тому телефону, что до сих пор болтается на кусочке бумаги у входа в подъезд. Попросить вознаграждения, - присоединилось к обсуждению правое".
   "Как объяснить, откуда диск. Что все ходят по улицам и дворам, поднимая диски, которые лежат без присмотра, суют их в свои компьютеры, взламывая пароли и определяя по содержанию, кому принадлежит диск, - выстроила логическую цепочку в своём привычном стиле левая часть мозга".
   "Вот попали. Взять оказалось намного легче. Может позвонить, объясниться правдиво, возвращая, прощение попросить".
   "Механизатор - человек неподготовленный, скорее всего, пригласит специалиста, а уж тот - санитаров. Смешно?! - нарисовала перспективную картинку левая часть мозга".
   "Вот и говори правду, врать нельзя - молчи. Молчать нельзя. "Чтобы ни говорили - правду не скажут", - перешло на афоризмы и цитаты правое полушарие".
   "Это входит не только в искусство дипломатии, но и в жизнь простых людей, коль об этом складывают афоризмы".
   "Многие иное считают мракобесием, и оттого их пустые мысли блуждают в беспросветном мраке..."
   Зазвонил телефон, дискуссия прервалась. Жена в который раз спрашивала, какие лезвия для бритвы покупать. Ответив ей, Андрей уже не вернулся к проблеме диска, а переключился на то удивительное путешествие в детство.
   "Да, всё так и было. И магазин, и эти походы за водкой, которые я так ненавидел. Тётю Валю знаю, остальных нет, - правое полушарие комментировало увиденное".
   "Почему всё, в том числе и себя, видел сверху, а не со спины? - занялось анализом левое".
   "Отстань! Это всего лишь наша память, усиленная браслетом, - ностальгировала правая часть мозга".
   "Возможно, я и ошибаюсь, но шли за одним, а оказались у другого..."
   "Чаще всего сбывается неожиданное".
   "Опять афоризмы, не заболело ли? А фамилии автора не помнишь! Странно это... - язвило левое полушарие".
   "Не помню! Наверное, у таких мыслей нет автора, человек, озвучивший их, собирает народную мудрость. Возможно, я и ошибаюсь".
   Андрей встал с дивана, сразу же заработал телевизор, но смотреть его и не собирались, дурная привычка - он должен быть включен. Браслет вернулся в другую комнату на привычное место. Из стопки извлёкся злосчастный диск, внимательно изучена поверхность, новых незамеченных раньше знаков не обнаружено. Пластиковая коробочка легла у клавиатуры на видном месте, чтобы завтра Хрусталёву, уходя на работу, прихватить её с собой.

Глава 21

  
   "Мужественный Сегун, олицетворение терпения и заботы, я стараюсь быть похожим на Вас, однако оценивать себя не в состоянии. Следующий трек об Адепте, научившемся путешествовать во временных закоулках памяти, но это лишь производное от его развитой логической цепочки мыслеобразов. Мне удалось блокировать и изъять её. Вот этот трек, его рассуждения о языке могли привести к познанию истины:
   *...
   "Тут вмешался первый голос:
   - У американцев в их нейролингвистическом программировании мысли не определяются языком.
   Ему оппонируют:
   - Слышали! Слова вызывают образы, - чтобы создать нужный мысленный облик, воспроизвести предмет или явление в сознании, нужны правильно подобранные слова - ну и что? и к чему ты это всё?
   - К чему?! Если образы вызывать иным способом, минуя слова, то обмен информацией будет проходить быстрей и качественней.
   - Тогда, по-твоему, мы многое теряем, развивая словесность.
   - Возможно, нужен универсальный язык образов.
   - А если вообще язык не нужен?
   - А что - образоинформатор, образовещатель или проектор могли бы заменить его.
   - Говоришь... проецировать... мыслеобразы... голова!"
   Он ещё не готов воспринимать истину, крупица тьмы, занесённая тэонами, мешает ему. Кураторы не дают посылов к действиям, заставляют нас, сэонов, ждать, но мы опасаемся потерять контроль над ситуацией в том случае, если он научится перемещаться в параллельные каноны, тогда встреча с самим собой не во сне - это открытые ворота... хаосу в его сознание".
   ...#
   Закончился трек, обсуждать который не планировалось, просто стало традицией в самом начале занятия знакомить аудиторию со всеми новыми посланиями Себеё и его проекторов.
   - Владыко, разрешите вначале семинара обсудить пару вопросов по теме прошлой лекции? - говоривший стоял, опираясь расставленными пальцами рук о поверхность интерактивного стола-планшета.
   - Что ж, это разумно, давайте обсудим, - одобрил лектор.
   - Позвольте в форме дискуссии, - уточнил свою просьбу слушатель.
   - Что ж, и это правильно, тренироваться ораторскому искусству никогда не вредно, - вновь согласился наставник.
   - Владыко, прошлый раз мы ознакомились с тремя элементами, возбуждающими противостояние - это власть, секс и скука. В связи с этим у меня вопрос: не является ли власть всего лишь производным неправильного эквивалента обмена ценностей?
   - Вы, мой гуру, необычайно прозорливы, так тонко направляете меня на минное поле. Кстати, вы имеете представление, что означает термин "минное поле"?
   Лектор вышел из-за стола и, спрятав руки под пурпурной мантией, стал расхаживать по возвышенности перед кафедрой, демонстрируя академический костюм. Плащ лишь слегка колыхался при движении, меняя пурпур на лиловый оттенок в местах переката ткани, зато серебристая кисточка выглядела непоседой, дёргаясь при повороте головы, когда шнурок срывался с уголка квадратной шапочки. Его встречный вопрос давал несколько секунд на осмысление тактики дискуссии. Любуясь дефиле Владыки, аудитория затихла, готовая внимать каждому слову.
   - Наверное, это поле, где растут мины? Если честно, то не знаю, - не выдержав гнёта тишины, сдался оппонент, названный наставником гуру.
   Смеха и фырканья не последовало, все ждали, что ответит Владыко.
   - Мина - вид оружия землян, посмотрите на досуге в "Ответчике", ну а по поводу вашего вопроса...
   Владыко опять взял паузу, но теперь было заметнее, что интервал постановочный, иначе быть и не могло. Все вдохнули вместе с ним в унисон, и тогда он продолжил:
   - Да, есть теория, что на формирование неправильного мышления существенно поработала система денежных отношений, умело внедрённая тёмными, как говорилось у землян: "Продали душу дьяволу!" Вы ведь это имели в виду?
   - Совершенно верно, только... - лишь для того, чтобы уточнить главное, дискутирующий послушник формально согласился с отвлечённым понятием, хотя он представления не имел, кто такой дьявол и зачем ему души, но его перебили.
   - Я проник в глубину вашего вопроса. Что ж, Вы отчасти справедливы. Деньги создали много негативных последствий в обществе землян при своём обращении, но так как этот процесс имел и положительные стороны, то борьба с ними и ликвидация их как эквивалента обмена, не были первостепенной задачей. Лишь после того, как устранили отрицательные результаты, созданные таким обращением, лишь тогда, чтобы не было рецидива, и тёмные не получили второго шанса, перешли на новый обменный эквивалент - энергию. Следует отметить, что раньше этого сделать было невозможно ещё и из-за причин научно-технических.
   - Скажите, если энергию использовали как деньги, то в чём тогда разница? - на помощь товарищу в непростом диспуте пришёл его остролицый сосед слева.
   - В накоплении, мой юный друг гуру, в накоплении. Ведь неправедным путём невозможно стать обладателем светлой ауры, а чтобы пойти по праведному пути нужно мыслить иначе, а поскольку процесс накопления не быстрый, то правильное мышление становится нормой жизни, и, соответственно, тратить накопленный потенциал на непорядочные вещи оно уже не позволит.
   - Ну, а как же тогда понимать, что к власти стали приходить самые богатые? - не сдавался вновь вступивший, тем самым позволяя своему товарищу собраться с мыслями.
   - Вот именно, они приходили, чтобы делиться богатством, тратить накопленную энергию.
   - Вы сказали, что есть теория, наверное, это означает, что существуют и альтернативные постулаты? - наконец-то опомнился первый слушатель, названный лектором гуру.
   - Вы не могли бы изъясниться точнее, - Владыко пристально всмотрелся в лицо вопрошающего, стараясь запомнить его образ.
   - Почему тогда энергия перестала быть эквивалентом обмена в последующем? - уточняя, молодой гуру слегка смутился.
   - А как Вы думаете? - наседал лектор на слушателя.
   - У неё так же, как и у денег выявились негативные стороны... - не докончив фразы, он поднял глаза вверх и вправо, избегая взгляда лектора и воображая себе нечто такое...
   - Вы меня огорчили в первый раз. Кто ещё так думает? - Владыко резко отвернулся от молодого гуру.
   В наступившей тишине чувствовалось психическое напряжение аудитории, его, если захотеть, можно было и услышать. Оно сродни гудению в пчелином улье или в трансформаторной будке, только нежней и тише. Владыко вернулся к кафедре и, не усаживаясь за стол, продолжил:
   - Просто отпала необходимость, цивилизация взошла на более высокую ступень развития, где уже не требовался частный обмен. Личность сформировалась до полного индивидуума, и её дальнейшее совершенствование зависело лишь от общности. Далее она могла развиваться лишь в коллективе, иначе говоря, её благосостояние и счастье зависело от благополучия общества. Сознание индивидуума сливается с коллективным разумом. Энергетический обмен замещается информационным.
   - Но информация и энергия - это одно и то же!.. - аудитория оживала заново, разражаясь очередным вопросом с первых рядов.
   - На низшем уровне - да, но на более высоком эти два понятия различаются, - не давая передышки, оппонировал лектор.
   - Поясните, пожалуйста, если вам не трудно, - реплика снова пришла из первых рядов, но откуда-то справа.
   Владыко резко повернулся, чувствовалось, что аудитория завелась, семинар находился на грани срыва, хотя заканчивать дискуссию в такой ответственный момент неразумно, можно потерять психический контакт, но тактику ведения скорректировать следует:
   - Я удивлён, что вы до сих пор не знаете таких простых вещей.
   - Мы в своё время не уделили этому вопросу достаточного внимания.
   - Хорошо, хвалю вас за честность. Представьте, деньги имели номинальную стоимость, которая складываясь, определяла их количество. Земляне говорили: "Счастье не в деньгах, а в их количестве". Так вот это и есть объём энергии, но сам по себе он не может сделать индивидуума счастливым, если последний не знает, как и куда его применить. Коллективное сознание обладает достаточным объёмом энергии, и на первое место выходят сведения: куда и сколько потратить. Информация становится регулятором обмена внутри коллектива и в его внешней среде.
   - Скажите, Вы как участник Научного Совета и один из кураторов проекта возрождения Земли, верите в успех такой идеи? - неожиданный вопрос, как спасательный фал для семинара, пришёл от той девушки, которую Се Гун мысленно окрестил в прошлый раз "свекровью" за коварство излагаемых тезисов о двойном контроле ретранслятора.
   - А почему бы не верить? - уцепился он за фал, зная теперь, куда сможет вылезти, - Несмотря на потерю связи с ИСС, в момент провала нашего корабля в боковую чёрную дыру, мы, не предав их постулатов, развились до новой цивилизации. В настоящий период, как вам известно, мы имеем пространственно-временной туннель с двумя коридорами к Земле в веке XXI-м и один информационный канал туннеля из XXV-го века, по которому отслеживаем все изменения земного будущего, ненавязчиво воздействуя в прошлом.
   - Вы можете нам приоткрыть завесу, как ведутся работы в реальности, и в чём выражается глобальная задача? - сверлила его вопросами "свекровь".
   - Всего не поведаю, но кратко могу пояснить: устойчивый контакт с сэоном С267 позволяет нам быть в курсе всей борьбы СС за сознание людей, мы ненавязчиво способствуем этому, но и продвигаем свои идеи в том же направлении. Не всё так гладко, наше присутствие обнаружено, и естественны их намерения противостоять чужакам, но пока нам удаётся уклоняться от борьбы, как со светлыми, так и тёмными.
   Он сделал паузу, обдумывая вторую часть вопроса, затем продолжил:
   - Задача?! Она не оригинальна: изменить мышление людей, стереть с земного пространства двойной стандарт. Таким образом оставить тёмных не у дел, и тогда у людей появится достаточно времени, чтобы спасти своими руками Землю и цивилизацию от надвигающей катастрофы. Если это удастся, то мы сможем вернуться на обновлённую планету, если конечно отыщем совместимый пространственно-временной коридор.
   И, не давая возможности никому вставить слово, Се Гун быстро перескочил на другую тему:
   - А теперь перейдём непосредственно к семинару...
   После семинара в занятиях наступил перерыв... вынужденный. Се Гун решал проблемы светлых на околоземном плацдарме, нет, он скорее был наблюдателем, как проблемы эти решаются. Всё началось с двух последних отчётов Себеё...
   "Светоч мудрости, звезда познания, Сегун! ЧП в нашем окружении, тэоны завладели матрицей партнёра и помощника Себеда, спрятав его образ на дне Меона, в самом низу воронки. Меос освободил Себеду. Вот мой отчёт:
   *...
   "Тьма, сгущаясь, клубилась. Как голодный хищник она набрасывалась на любой случайный отблеск. Но только свет может проникать во мрак, тьма никогда не поднимется к свету. Мэос спускался на дно воронки, чтобы забрать там растерзанных сэонов или их остатки. Светлые не бросают своих.
   Сэоны, похищенные тёмными, без световой подпитки не в состоянии сохранить структуру, распадаются на части. В отличие от разлагающихся тэонов, их суб-аруны не перемешиваются с чернью, а в бессилье лежат на самом низу, беззащитны, и используется тёмными для энергоподзарядки. Воронка дышит. И когда она делает вдох, расширяется, дно начинает светиться, и миллиарды оголодавших тэнов бросаются на свет, как мотыльки на уличный фонарь, визжат и стонут от тесноты, как свиньи у кормушки, предвкушая лакомства.
   Но свет Мэоса очень силён, распугивая и размазывая их по сторонам, движется как величественный морской лайнер в затхлой бухте, создавая огромные волны и не позволяя лодчонкам приблизиться к себе. Тэоны, злобно завывая, жмутся к стенкам воронки. Их многообразие, от простых тёмных шариков до огромных замысловато-страшных мифических фигур, состоящих из липких тёмных наплывов и наростов, сливается в одно целое, образуя чёрный конус.
   Достигнув критического сужения, огненный шар, увеличиваясь в объёме, нестерпимым светом плавит тьму. Голубой столб всасывает в себя остатки сэонов. Чудовищный взрыв, и Мэос молнией покидает воронку, ибо дно, раскрываясь от наслоений, начинает проявлять неимоверную силу тяготения, когда свету невозможно преодолеть притяжение портала чёрной дыры. Она, просыпаясь, приоткрывает свои жабры, делая вдох, и миллиарды тэонов пропадают в её чреве навсегда.
   Но Мэос уже далеко, и Себеда спасён".
   ...#
   Се Гун задумался: "Пришло время изучить тёмных более детально и качественно. Иначе..." Он усмехнулся, вспоминая приятный девичий лик со вздёрнутым носиком и озорными глазами, и мысль получила продолжение: "Иначе любопытная девчонка, всё та же "свекровь", застанет врасплох или ещё хуже, сами тёмные..."
   Не имея чётких познаний о природе тёмных, но опираясь на всем известные с детства понятия, Се Гун не планировал глубокое изучение тьмы как предмета, но теперь, приходится возвращаться к этому вопросу.
   Он сидел в кресле домашнего модуля, размышляя, мыслеобразы создавали лишь заградительную стену для близких, чтоб не отвлекали, но продвижения логической цепочки далее не было. Проблема нависала глыбой: в чём ошибка? Было ощущение нереальности, словно это синтезированная модель поиска будущего, обкатываемая в сознаниях небольшой группы учёных мужей, которую он и возглавляет. Глубоко вздохнув, Се Гун подошёл к шкафу. Там, за стеклянными дверцами, в коробочке из кристалла лежал земной артефакт, единственный в его семье. Достался он по наследству от деда, а тому вручил на хранение один из членов экипажа того земного корабля, доставившего переселенцев на Медиус.
   Руки непроизвольно потянулись к дверцам, распахнув их, он открыл и коробочку. Тяжесть шестидесяти четырёх граммов чистого серебра была приятной не только на ощупь, в сознании сбивалась твердь, стержень, что Земля была, есть и будет. Хотя этот орден уже несуществующей страны, и неизвестен награждённый, но он реальность и это факт.
   В который раз он открутил гайку, прочтя на тыльной стороне "монетный двор" и внизу выгравированный номер "83733".
   "Ведь военный же орден, за службу родине, ведь кому-то за что-то дали... они воевали друг с другом и за это получали награды, гордились, а Землю не спасли", - однотипно мыслил Се Гун, каждый раз потирая голубую эмаль.
   "Так в чём же ошибка? Где она закралась?"
   Ливидусцы не воют между собой, жизнь размерена, смерть - по желанию, но почему-то хочется... Солнца, видимо, человек создан творцом для... Земли.
   Он бережно опустил орден на дно голубоватой коробочки, когда дверцы шкафа защёлкнулись, открылось окно, впуская внешний мир в комнату. Вид двух синевато-серых светил на небосклоне в этот момент напомнил ему букву "V", остриём показывающим, что где-то там и третье, внизу, но его интересовало пространство между виртуальными рогатками, оно пока свободно...
   "Нет - это миражи ожидания, и такого не может быть никогда, - отбросил он слабые намёки, - иначе... игра.. ловушка тёмных? Наше пребывание здесь - капкан?"
   Ему снова захотелось перечитать второе, не разглашаемое послание Себеё, но он воздержался: "Пусть отлежится, формируя новый взгляд на проблему..."
  
   Да, та пытливая девица из слушателей, прозванная им свекровью, оказалась провидицей. В последнем треке от Себеё, к фантазиям "неизвестного проектора", составляемых Се Гуном, прицепили небольшое дополнение, вызвавшее в круге исследователей ошеломление. Хотя это всего-навсего литературно-художественный текст, но суть поражала воображение, никому из ливидусцев не могло прийти такое в голову, ибо шизофрения и суицид в этом обществе победили окончательно и бесповоротно. Трек, кроме контрольного текста, имел продолжение в том же стиле:
   *...
   "Проснувшись, Сегун испытал дискомфорт, словно он блаженствовал во сне, а теперь его лишили счастья, вернув в беспросветную реальность. Тоскливо бежали мысли, и это было впервые в его жизни. Счастлив ли Се Гун на Медиусе? Возможно, оттого не понятно сегодняшнее психическое состояние, что он загнал себя в угол неукротимым влечением к Земле. Он болен? Физически здоров, но ныла душа, а природа таких недугов не относится к материальной сфере.
   Мозг, анализируя ситуацию, прибегал к помощи энергокристалла, а искусственный интеллект сыпал новыми вопросами. Что есть в его понятии счастье? Не отвечая на них, Се Гун пытался строить логические цепочки. Все они приходили к одному результату: несчастье покинуло их в системе трёх Ливидусов, и потому они не могут правильно оценивать своего состояния, не видя подлинного счастья. Или в них ещё живут те земные представления, что счастье не может быть длительным, оно лишь миг, вспышка молнии, как хорошая погода по заказу или бесплатное свободное место на парковке, которое из мысли материализовалось в реальность к твоему приезду. Права земная поговорка со скрытым смыслом: "Не было бы счастья, да несчастье помогло!"
   И снова вопрос искусственного интеллекта: "Что роднит ливидусцев с землянами, кроме генов?" Тонкая энергетика любопытства? Она жжёт и его изнутри, заставляя искать, то чего он не знает... Постойте, какое любопытство? Земли уже нет, он знает её конец... нет, он опять перебирает каноны!
   Ему надоело рассуждать лёжа, и он встал. Распечаталось окно, но вместо спокойного, бледно-синего неба увидел рябь по всему горизонту - чёрные галочки в пространстве между двумя светилами. Небосклон словно заняла стая птиц, скопище чаек никак не могло приводниться и висело в воздухе из-за сильного ветра и стремительных вертикальных потоков, создаваемых нагретой морской гладью. Всмотревшись, Се Гун ужаснулся догадке: "Не может быть! Через столько веков флот землян?.. Это не реально!.."
   Но мысль, обрамлённая искусственным интеллектом, бежала дальше, кто-то, незримый давал ей дорогу. И вот уже логическая цепочка сверкала новыми звеньями: "Вы боролись с двойным стандартом на Земле?! Пожалуйста, вам и карты в руки, мы облегчили вашу задачу, боритесь дальше, но уже с двойной реальностью, раз наскучил вашему сознанью однообразный стандарт!"
   ...#
   Было от чего задуматься Се Гуну и его исследовательской группе, да и всему Научному Совету. Кто создал послание? Что будет в действительности, если такое произойдёт? Одно сознание на две реальности? Там, на Земле у человека два полюса в сознанье на каждую часть мозга, но реальность одна. Это предупреждение или шутка, чтобы выбить их из колеи. После такого текста любое окно в системе Ливидусов на небесный горизонт превращается в икону...

Глава 22

  
   Ухваткин, поднимаясь в квартиру, на площадке второго этажа захватил из почтового ящика бесплатные газеты и различные по размеру и полиграфии рекламные буклеты, которыми постоянно засоряют места общего пользования фирмы и предприниматели, жаждущие оказать недорогие и нужные, по их мнению, услуги населению. Это одно из отличий простого дома от элитного, когда твой почтовый ящик используют как обычную мусорную корзину. Не защищает от вторжения курьеров и рекламных агентов ни железная дверь с кодовым замком, ни подъездный домофон: то ли дело консьержка за стеклом в просторном холле.
   Непроизвольно рассматривая приглашения на открытие супермаркета, на посещение распродажи изделий из камня, несколько вариантов досуга с женскими именами, услуг саун и казино, он незаметно увлёкся всей этой белибердой, перейдя уж к чтению бесплатной газеты с телевизионной программой и массой разнородной рекламы. И первое, что ему бросилось в глаза, - колонка с предсказательницами, как потомственными, так и дипломированными, гадалками, ясновидящими и прорицателями, которые, кроме как заглядывать в прошлое, предсказания будущего и помощи в настоящем, обещали устранить соперников и врагов и, преодолевая полосу невезения, со стопроцентной гарантией настраивать на удачу.
   "Да, хорошо бы решать все проблемы таким образом, - мысленно обсуждал он прочитанное, - не понятно лишь одно: кто умудряется давать им лицензии, формирует их модули, как проверяется стопроцентная гарантия, и насколько такие услуги реальны и востребованы, а не абсурдны". Он оставил весь этот хлам на столике в прихожей вместе с ключами от квартиры и, бросив последний взгляд, задержался на рекламе от потомственной гадалки Марии, обещавшей кроме всего стандартного, ещё и нечто своё - помощь в поиске пропавших вещей.
   "А вот это уже может быть и интересно посмотреть, да и послушать".
   "Хорошо, сходим к хвалёному экстрасенсу, а потом к ней и, сравнивая результаты, развлечёмся на досуге, если всё окажется чепухой".
   Он извлёк из кейса ежедневник, отыскал страницу с вклеенным жёлтым листком. Набрав нужный номер, стал ожидать соединения, но в трубке слышались короткие гудки, абонент был занят.
   "Не очень приятный знак для начала, но с другой стороны - работает, пользуется популярностью. Хм, а может просто болтает от безделья. Подождём... твою маму..."
   В комнате, прежде чем снять галстук, включил телевизор, холостяки не терпят тишины. С переодеванием в домашнее возникли проблемы, мешался телефон, но так как собирался им воспользоваться в ближайшее время, не найдя подходящего места для такого момента, бросил на сиденье дивана.
   Переодевшись, отправился на кухню за пивом.
   "Чёрт", - выругался он про себя, вспомнив, что собирался заехать в супермаркет за продуктами, пива не было. В прихожей Алексей, отыскав в базе номер пиццерии, по стационарному телефону заказал доставку и за дополнительный бонус, как постоянному клиенту, пива и креветок. О такой услуге он договорился лично с хозяином ещё полгода назад, когда вот также попал в патовую ситуацию. Что не говори, а прогресс двигают лень и холостяки.
   Он вернулся в комнату и, усаживаясь на тёмное сиденье дивана, не заметил сотового телефона. "Ну, вот и напомнил... - вытаскивая из-под себя, усмехнулся Алексей". Повторный звонок психотерапевту оказался более удачным.
   - Даниил Маркович? - по странной привычке начинать телефонной разговор, произнёс Ухваткин, словно он звонил не по индивидуальному номеру, а в какое-нибудь общежитие или хуже того, в коммунальную квартиру с общим телефоном и вечно враждующими соседями.
   - Добрый вечер. Это Ухваткин, если не забыли - протеже Помпеева, - представлялся Алексей.
   - Я хотел бы встретиться с вами, - пояснял он далее цель звонка.
   - Завтра в одиннадцать? Устроит. А где? - уточнял он место встречи.
   - Седьмая поликлиника? Ни о чём не говорит.
   - Налоговая Кировского района? Знаю, конечно.
   - Я и не подозревал, что в одном здании. Хорошо, двести седьмой кабинет. До встречи.
   Закончив диалог и отключившись, он поменял местами телефон с пультом управления, последний пришлось извлечь из ниши стенки рядом с телевизором. В ожидании доставки заказа он бесцельно менял кабельные каналы, стараясь подыскать что-то соответствующее сиюминутному настроению, но психическая деятельность мозга, сформировавшая настроение и нескончаемый поток мыслей уже не давали возможности сосредоточиться на чём-то конкретном. Вот, понравилась фраза ведущего, цитирующего современного западного фантаста Бернара Вербера: "Чтобы презирать деньги, надо быть богатым, а чтобы презирать власть, надо её иметь!"
   "А у нас - или ты имеешь власть, или она делает это с тобой, - усмехнулся Ухваткин, - нам не подходит, не тот менталитет..."
   Из его подсознания непроизвольно всплывала реклама, отравляя ядовитой назойливостью мышление. Он снова возвращался к прочитанному: "Мария - поиск пропавших вещей". Наконец, не выдержав гнёта нарастающего любопытства, Алексей опять взялся за телефон.
   Разговор с секретаршей гадалки затянулся, приводя Ухваткина в ярость, хотя каждый раз, когда он был уже готов прекратить общение, та меняла тему расспроса, умело уводя его от психического срыва. Наконец, завершив анкетирование, она по просьбе клиента назначила встречу на завтра после обеда.
   "Блин, что уже за обучение секретарш ФСБ взялось?" - возмущался он после окончания разговора, но развить тему не дал перезвон домофона.
   "Вот и пивко приспело, молодцы, хвалю", - довольный он поспешил к входной двери.
   Ухваткин любил порядок, привитая с детства черта, не разрешала поступаться принципами, но в этот раз слабость взяла своё, и он устроился с пиццей и пивом прямо в комнате на журнальном столике перед телевизором. Разом загасли жажда и голод, но сонливость и лёгкое блаженство, не поменяв линию мышления, добавили в рассуждениях абстрактности, его сознание терзалось вопросами:
   "Почему некоторым - всё, а другим - ничего? Ну, почему? Двойной стандарт?.. Бог, если ты есть, помоги мне!.. Чушь! Нет тебя, и не было... Не пью, не курю, веду приличный образ жизни, а счастья нет. Одержим идеями, женат на них?.. Да, это есть, но что в том плохого?.. Просто у тебя любимчики и наглухо забытые. Да, везде двойной стандарт. Весь мир так устроен. А попросту нет тебя в этом мире. Люди выдумали миф о тебе несчастным в утешенье, а ловкачам, продирающимся к своим целям, - для удобства в локтевой толкотне...
   А может, в церковь сходить?.. Попросить у батюшки благословения на... "разбой". А ведь ходят и просят, и благословляют. Скрывают за правильными словами свои мелкие делишки, а мизерными положительными поступками - самые тёмные дела.
   Те, у которых всё есть, одаривают церковь и детские дома, пиарясь и раскручивая себя, когда о них начинают забывать, а ведь признания хочется, стало быть, опять чего-то не хватает.
   Да, я верю в светлое будущее, в технический прогресс, в автомат Калашникова, в "BMW", в конце концов...
   Хотя однокурсник Колька Кулагин тоже верил в светлое будущее, а жил настоящим. Говорил в своё время: "Жизнь нужно прожить так, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы, чтобы, оглянувшись назад, увидеть горы пустых бутылок, толпу женщин, одёргивающих юбки, и никогда и ни о чём не жалеть".
   Интересно, думает ли он сейчас так, сидя уже второй год на нарах? Из замминистров в ЗК. Не усвоил правила двойного стандарта, развернул критику не в ту сторону, и вот результат.
   Что не говори, Помпей прав: "Кесарево - кесарю, а кесарево сечение - лоху". А в народе трактуют: "Каждый сверчок - знай свой шесток".
   Я не лох, а шест мой выше. Всё у меня будет, когда достигну намеченного. Сами прибегут".
   Утром вечерний оптимизм не испарился, как это происходит обычно, а даже немного возрос. Ухватки старался не думать о предстоящих встречах, но как всегда бывает, этого сложно избежать. То, что раньше считалось необычным и абсурдным, теперь, возможно, принесёт облегчение и сдвиг в делах, а такое из головы не просто выбросить.
   Время тянулось медленно. Алексей, не дождавшись и десяти часов, отъехал от офиса, оправдывая для себя ранний старт возможными пробками, хотя сама езда до места назначения укладывалась в пятнадцать минут.
   Поток машин иногда выводит из себя, а случается и наоборот, - наделяет спокойствием. Водитель, вливаясь со своим авто в артерии города, уже живёт не прежними заботами, а общими стремлениями достичь какой-то мифической дельты, и вот там он вместе со всеми обретёт покой и уверенность в том, что двигался в правильном направлении.
   Ухваткин наконец-то достиг желаемой дельты, и томительное ожидание осталось позади. Он без пяти одиннадцать уже держался за ручку нужной двери. Стучаться не привык, для него такое действо считалось унизительным, необходимым лишь прислуге, и не ассоциировалось с вежливостью и тактичностью.
   Человек в белом халате, сидящий за столом у окна, как и подобает врачу на приёме, писал. Он даже не повернулся в сторону Ухваткина.
   Поздоровавшись, Алексей, продолжая соблюдать формальности, уточнил:
   - Вы Даниил Маркович?
   Кивком головы, врач ответил на приветствие и, продолжая писать, спросил:
   - А вы Ухваткин?
   Алексей также кивнул, делая шаг для пересечения порога между кабинетом и коридором.
   - Проходите, - поддержал его Даниил Маркович, - присаживайтесь в кресло, так как вы пришли чуть ранее обусловленного срока, я позволю себе закончить начатое. А вы пока осмотритесь, привыкайте к обстановке. Это недолго, буквально две-три минуты.
   "Педант, - подумалось Ухваткину, - да все врачи такие..."
   Сбоку справа к стене прижаты два кожаных кресла, неприятного цвета, какого-то оливково-бирюзового. Ухваткин присел на второе, ближнее к незанятому стулу, напротив доктора. Кресло оказалось мягким и удобным. От нечего делать он начал осматривать содержимое кабинета.
   Помещение отличалось чистотой и белыми тонами. Всё вокруг светилось и слепило белизной, за исключением двух элементов мягкой мебели, на одном из которых Ухваткин и сидел.
   "Скорей всего, спонсорская помощь от благодарного клиента, - сформировался лёгкий ироничный тезис в голове у Алексея по первому впечатлению от увиденного, - на, боже, что нам не гоже".
   Белый навесной потолок с трёмя встроенными лампами дневного света представлял собой часть так называемого евроремонта казённого типа, пористые стены с накатом были его продолжением. Слева от двери, между стеной и высокой раздвижной ширмой, обтянутой кипенно-белым материалом, раковина тюльпанчиком с поворотным краном, пластиковый мусорный контейнер рядом. Небольшое и аккуратное зеркало, вделанное в стену и обрамлённое кафельной плиткой, ниже - подставка для мыла, сбоку - полотенцедержатель с вставленным бумажным рулоном.
   Ширма фактически разделяла кабинет на две половины. Плотный материал не позволял рассмотреть, что там за ней. Вход располагался прямо сбоку от доктора, тому не составляло труда встать и, сделав пару шагов, оказаться в закрытом пространстве.
   За спиной Даниила Марковича - белая дверь с вставленной в замок связкой ключей.
   "Личные апартаменты", - иронизировал про себя Ухваткин. Действительно, догадка казалась верной, так как личных вещей доктора нигде не было.
   Офисный стол расположили у окна, с широким из белого пластика подоконником, на котором за продольными жалюзи прятались цветущие фиалки в трёх небольших керамических горшочках.
   На стене, над местом для клиентов, - ещё один цветок с густыми и узкими зелёными листьями и свисающими гроздями, детками.
   - Ну вот, теперь я весь в вашем распоряжении, - произнёс Даниил Маркович, закончив заполнять какую-то медицинскую форму и закрыв её.
   - Вам, наверное, вкратце обрисовал суть проблемы Помпеев, - как-то нехотя начал Ухваткин, но его тут же перебили.
   - Что мы будем играть в испорченный телефон, рассказывайте сами как на духу.
   Алексею пришлось изложить всё с самого начала. Он старался делать свой рассказ более подробным, не упускать мелких деталей. Наверное, повествование ему удавалось, потому что Даниил Маркович, не перебивая его, внимательно слушал. В процессе монолога они рассматривали друг друга, Ухваткин даже попробовал помериться взглядом, но, не выдержав и пару секунд, новых попыток не делал.
   Перед Алексеем сидел черноволосый мужчина не старше сорока лет, с карими живыми глазами. Лицо по форме представляло собой овал, слишком вытянутый по вертикали и ссуженный по горизонтали, но имело правильные черты, которые делали его приятным.
   Алексей почувствовал, что его тоже рассматривают, и от этого ему сделалось неуютно и неприятно, потому концовка изложения получилась скомканной. Ухваткину показалось, что, не сформулировав чётко цель визита, он уже обрёк его на провал.
   Алексей, замолчав, опустил взгляд.
   - Да не переживайте так, - вник в ситуацию Даниил Маркович, - дело, как говорится житейское, чем можем - подсобим. Я погружу вас в лёгкий транс, попытаюсь высвободить ваше подсознание и пообщаться с ним, а заодно и со знакомым духом по вашему вопросу, а затем подведём итог.
   При слове "дух" Алексей не сдерживаясь, натянуто улыбнулся.
   - Напрасно-напрасно, я спиритических сеансов не провожу, в своей лечебной практике этим тоже не балуюсь, но кто меня хорошо знает, не сомневается в моих способностях, - пояснил экстрасенс, заметив улыбку на губах Ухваткина.
   - Вы извините меня, я просто никогда не сталкивался ни с гипнозом, ни с людьми, которые разговаривают с духами, - оправдывался Алексей, - отсюда и мой скептицизм.
   - Хорошо, давайте переместимся на кушетку и займёмся делом, а по окончании всё и обсудим, - предложил Даниил Маркович, поднимаясь со стула.
   Ухваткину пришлось покинуть уютное кресло. За ширмой стояла высокая медицинская кушетка, с трансформируемой по вертикали ложей. Покрыта она была стерильно белой простынёй, а там, где у пациента должны оказаться ноги, её поверхность обтягивал прозрачный полиэтилен. Настоящее положение кушетки было полусидячим. В углу у изголовья стояла треножная штанга с крюками вверху, приспособление могло использоваться в качестве вешалки для лёгкой одежды или держателя капельницы.
   Ухваткин, сняв пиджак, повесил его на один из крюков треноги. Помедлив немного, он ослабил узел галстука и присел на кушетку, ожидая от доктора дальнейших указаний.
   - Вы, если не изменяет мне память, Алексей Иванович, разрешите мне для простоты общения называть вас по имени, - спросил тот.
   - Пожалуйста, если так необходимо, - неожиданно для себя согласился Алексей.
   - Вот и прекрасно, Алексей, ложитесь, а если туфли вам мешают, снимите их, - предложил Даниил Маркович.
   Ухваткин сначала сделал наклон корпуса и руки вниз но, передумав, устроился на кушетке в обуви.
   - Займите удобное положение, расслабьтесь и смотрите в мою сторону, можно поверх меня, если стесняетесь моего взгляда.
   "А я не стесняюсь", - подумал Алексей, взглянув экстрасенсу прямо в глаза. Взгляд залип на несколько секунд, и сознание отключилось.
   Даниил Маркович, сделав пару шагов к двери личных апартаментов, открыл её.
   - Выходите, - произнёс он кому-то за дверью, - у нас есть пять минут, оглашайте свои вопросы.
   Из дверного проёма показался Глеб Викторович Варев собственной персоной.
   - Узнайте у него, что за информация на диске, - тихо озвучил он свой первый вопрос.
   Доктор взял пациента за запястье и спросил:
   - Алексей, ты слушаешь меня?
   - Да.
   - Ты будешь говорить со мной?
   - Да.
   - Что за информация на диске?
   - Картотека.
   - Картотеке чего?
   - Компромата.
   - На кого?
   - На многих.
   - Спросите, где сами документы, - вполголоса вклинился в опрос Варев.
   - А где сами документы? - продолжил доктор.
   - Там указано.
   - Спросите, есть ли компромат на губернатора и прокурора, - поспешно правил линию допроса Глеб Викторович.
   - В картотеке есть данные на губернатора?
   - Нет.
   - На прокурора?
   - Нет.
   - На их родных и близких?
   - Да, - последовало с небольшим замешательством.
   - Ты знаешь, где сейчас диск?
   - Нет.
   - Ты потерял его?
   - Нет.
   - Оставил в машине?
   - Да.
   - Вернулся, а его нет?
   - Да.
   - Спросите, есть ли резервная копия? - снова проявил своё участие Варев.
   - У тебя есть резервная копия?
   - Да.
   - Ты боишься, что диск попал в нехорошие руки?
   - Да.
   - Ты хочешь продать резервную копию?
   - Да.
   - Кому?
   - Не знаю.
   - Предлагал кому-нибудь?
   - Нет.
   - Кому хочешь предложить?
   - Не знаю.
   Даниил Маркович, разворачиваясь в сторону Варева, махнул ему свободной рукой. Глеб Викторович, понятливо кивая, двинулся в укрытие. Когда за ним закрылась дверь, гипнотизёр ровным и спокойным голосом обратился к пациенту:
   - Алексей, я сейчас досчитаю до трёх, и ты откроешь глаза.
   На слове "три" Ухваткин очнулся, поднялись веки. Даниил Маркович стоял рядом с ним, держа запястье его правой руки. "Пульс меряет", - подумал Алексей.
   - Как себя чувствуете? - спросил доктор.
   - Нормально, - ответил пациент.
   - Ну и славно, если хотите, то переместитесь в кресло, - произнеся это, экстрасенс отпустил его руку и, подойдя к столу, уселся на своё место.
   Алексей поднялся и, почувствовав опору под ногами, начал приводить свой гардероб в порядок. Выйдя из-за ширмы в пиджаке и галстуке, Ухваткин, прежде чем усесться в кресло, вопросительно заглянул в лицо доктора.
   Даниил Маркович догадывался, что от него ожидают, и первым нарушил паузу.
   - Результат отрицательный, сеанс прошёл успешно, диск вы действительно утратили тем способом, о котором и рассказали, - выдал, извлечённую под гипнозом информацию, экстрасенс.
   - А что сказал ваш дух? - слегка иронично поинтересовался Ухваткин, продолжая стоять.
   - Вы присядьте и попытайтесь мысленно сконцентрироваться на дне пропажи. Чем ещё запомнился тот день? Какие манипуляции производились с диском? Если даже ничего не вспомните, просто, прикрыв глаза, посидите молча минут пять, не мешая медитации, - произнёс экстрасенс.
   Алексей откинулся в кресле, веки опустились, тот зимний день в который раз будоражил память. Но целостной картины не складывалось, так, обрывки: магазин, флэшка, диск, компьютер, двор, джип, птичье дерьмо. Сделав небольшую щелочку, он подсмотрел, чем занят доктор. А тот сидел за столом с закрытыми глазами и запрокинутой головой. Спина была ровной, плечи расправлены, руки ладонями опирались о поверхность стола. Никакого движения во всём теле, лишь только губы, казалось, шевелились.
   "Йог медитирует, - иронизировал про себя Алексей, но мешать не стал". Он снова закрыл глаза, но концентрации не получалось, голова была пуста как барабан, и для неё нужно было внешнее воздействие, чтобы загудев, она выдала стоящее и нужное.
   Так прошло несколько минут тишины.
   "А, что я, собственно, желаю знать? Ну, за исключением диска. А я желаю знать, есть ли жизнь после смерти. Я умру, и моё желание исполнится. Так элементарно? Чушь!" - последнее слово прозвучало резко, как выстрел, и он открыл глаза.
   Даниил Маркович, скрестив руки на груди, без проявления эмоций, наблюдал за ним.
   Ухваткин дёрнулся, спина оторвалась от кресла, туловище заняло вертикальное положение, но подготовка прошла напрасно, тишины нарушать первым он не решился.
   - Должен вас вторично огорчить, - отозвался на его приглашение к диалогу экстрасенс.
   - Что так? Дух не пришёл? - разочарованно спросил Алексей.
   - Да нет, сеанс состоялся, только вот ясности не прибавилось, - ответили ему.
   - Что он сказал? - продолжал расспрашивать Ухваткин.
   - Сказал, что диск растворили силы из бестеневого мира, и что он не имеет туда доступа, - несколько сконфуженно оправдывался Даниил Маркович.
   - Что означает "бестеневой мир".
   - То и означает - мир без теней.
   - Всё понятно. Тогда конкретный вопрос - сколько я вам должен? - Ухваткин, поднимаясь, потянулся рукой во внутренний карман за бумажником.
   - Нисколько. Я сожалею, что не сумел вам помочь, но так иногда бывает, - произнеся это, Даниил Маркович встал с намерением распрощаться с клиентом.
   Алексей, всё правильно понимая, задерживаться в кабинете не планировал. Пожав на прощание руку, он направился к двери, но та была закрыта, и ему слегка пришлось повозиться с внутренним замком, прежде чем открыть его, недоумевая при этом, когда и кто успел поработать с механизмом.
   Как только замок щёлкнул вновь, открылась другая дверь, и из личных апартаментов гипнотизёра вышел Варев. Хозяину кабинета пришлось посторониться, чтобы пропустить потаённого гостя к креслам. Но Глеб Викторович и не планировал садиться, а повернувшись лицом к доктору, спросил:
   - Это вы его так развели?
   - Что значит "развёл"? - недоумённо переспросил экстрасенс.
   - Не придирайтесь к словам, Вы прекрасно понимаете отечественный сленг, - настаивал на своём смотрящий.
   - Ну, хорошо, если Вам так нравится, - согласился с ним доктор, но всё же добавил, - только ему я сказал правду.
   - Что действительно существует "бестеневой мир"?
   - Да. Над нами - мир духов, над ними - мир мысли.
   - Так ладно, тогда перейдём к мёртвым американским президентам, - неожиданно сменил тему Варев.
   - Простите, к каким президентам? - удивлённо переспросил Даниил Маркович.
   - Мёртвым. Сколько долларов вы мне задолжали?
   - А-а, вот вы о чём. По-моему, около трёх тысяч.
   - Долг ваш списывается. А вот это за хлопоты и молчание, - и он выложил на стол сто евро, - мог бы и больше, но номер за вашей спиной не люксовый.
   Они распрощались, и Даниил Маркович облегчённо вздохнул, когда входная дверь закрылась во второй раз. Доставая сотовый телефон и активируя нужный номер, он ощущал себя подопытным кроликом, это не он, а с ним провели сеанс гипноза, вывернув всё нутро наизнанку. "Даже блевать нечем, всё вычистили, суки", - ругался он, ожидая соединения. Абонент долго не отвечал, но экстрасенс был настойчив, он как будто знал, что так и должно быть. И вот соединение произошло, а у сторонних наблюдателей могло создаться впечатление, что разговор происходит в странной форме, словно абонент общается с автоответчиком:
   - Это - Медиум. У меня есть интересная информация.
   Произнеся эту фразу, Даниил Маркович тут же жмёт кнопку прекращения. Вздыхая второй раз, но уже не от облегчения, а от стыда, и противно корит себя при этом: "Что за мир? Способности не на пользу людям, а для обслуживания денег и власти. Всё наоборот, непонятные стандарты!"
   Вздохнул и Ухваткин: "Одну пустышку облизали, выглядит это маниакально, но я пойду до конца". Запустился двигатель джипа, радио наполнила салон музыкой, отъезжая от поликлиники ко второй намеченной цели на встречу с гадалкой, Алексей находился не в лучшем расположении духа: "Жаль, а какая надёга с утра..."
  
   "Через полчаса он будет здесь. Как только поставит машину, припаркуетесь рядом и выложите диск тем же способом, что и извлекали, ну, например, в вещевой ящик, так называемый в народе, бардачок. Дадите мне картинку вещей, и я ему подробно их опишу. Пусть потом думает, что у него склероз начался", - инструктировала Мария Хрусталёва по поводу Механизатора.
   "Элементарно... Ватсон! Как пропал, так и появился", - скан одобрения сформировался у Андрея сам собой.
   Он вышел от гадалки со злополучным диском в руках вовремя, ибо серебристо-бежевый "Лексус" уже припарковался в неудобном и тесном дворике. Если бы Хрусталёв задержался хоть на минуту, то столкнулся бы с Механизатором прямо в подъезде.
   "Жжёт-жжёт его нетерпение, спешит как угорелый. А машину поставил неудобно для нас", - комментировало дворовую обстановку левое полушарие Хрусталёва. Андрей, удаляясь к противоположному дальнему торцу дома, боковым зрением пас Механизатора. Ухваткин, только выйдя из джипа, стал сразу же осматриваться, задрав голову, будто профессиональный телохранитель, выпасаяющий снайперов на крыше девятиэтажки.
   "Ага! Там она и живёт, с Карлсоном... - съязвило левое полушарие".
   "Он прибыл", - передал Андрей Марии, надеясь, что другие его комментарии не услышат.
   "Спасибо, я поняла, - неожиданно его отблагодарили, - ждите, сообщу, когда можно приступать".
   Усевшись в салоне авто, он нацепил браслет и, не дожидаясь команды, стал проверять содержимое "Лексуса".
   Корма джипа сразу возникла из стены. В салоне на заднем сиденье - чёрный кейс, но не от ноутбука. Переднее правое кресло со светлой кожаной обивкой, выпуклая серая крышка ящика для вещей. Темновато, но приспособившись, Андрей наблюдает знакомый полиэтиленовый файл со страховым полисом, у него, наверное, такой же, четыре футляра, каждый - с CD диском внутри.
   "Вот и славно, где четыре, там и пять, - пронеслось само в голове". Покинул джип, стал дожидаться команды, выложив на панель прозрачную коробочку.
   "Он занят, можно начинать".
   Прикрыв глаза, он утопил треугольную кнопку на браслете. Лёгкая привычная вибрация. Сквозь веки видит на панели коробочку с диском. Она закружилась в тёмном вихре и, распавшись на мелкие точки, исчезла. Вот и ящик, прозрачные коробочки, а под ними файл со страховым полюсом, всё протыкается, и раздвигаются листки, теперь здесь обоснуется пропавший диск, и снова тёмные точки, коробочка на месте.
   "Вот смотри! - передаёт он картинку гадалке".
   Выдохнул, словно гора свалилась с плеч. Андрей несколько минут сидел отрешённый от внешнего мира, не интересуясь, с какой быстротой спускался Механизатор по подъездной лестнице, а потом рылся в бардачке и как застыл изумлённый, найдя нужный диск, а затем, держа его в руке, пошёл обратно к гадалке.
   "Он вернулся, - выдернул его из лёгкого забытья знакомый скан".
   "Я не люблю оставаться в должниках, - оправдывал свой повторный быстрый визит Ухваткин, - у Вас оплата по факту, а он на лицо, т.е. в руках, и почему я его раньше не заметил, словно, кто глаза отводил. И когда я его туда засунул, убейте меня, не вспомню". Он достал бумажник и, подумав, вытащил двести евро, оставляя жёлто-коричневую купюру на столе перед Марией.
   - Спасибо, - поблагодарила она его.
   - Это Вам спасибо, а ведь в душе насмехался, не верил, идя сюда, - разоткровенничался Ухваткин, - а потерянную удачу сможете вернуть?
   - А вы про меня из объявления узнали? - вопросом ответила гадалка.
   - Да.
   - Ну, тогда видели и другие, вот они этими вещами и занимаются, я только реальными. Настроить на удачу сможет и хороший психолог, вы обратитесь к медицине, - посоветовала она.
   - Что ж, совет Ваш дельный, возможно, я им и воспользуюсь, - вполне серьёзно произнёс Механизатор.
   И он, лишённый лоска и презентабельности, засуетился и, торопливо распрощавшись, вышел, на ходу размышляя: "Надо же, красивая, умная и настоящая гадалка, не то, что этот хлыст... Даниил Маркович".

Глава 23

  
   Весна вступала в своё владенье, природа проснулась, и перемены не заставили себя ждать. Каждый день приносил обновление, стало больше солнца, зелени и цветов, но люди всегда в хорошем отыщут плохое. Можно подумать, что каждый в своём кармане носит пипетку, заполненную жидким дёгтем, в надежде, что когда-нибудь представится возможность накапать в мёд.
   "Началось!" - раздражаясь, мыслил Андрей, освобождая поверхность автомобиля от липких и пахучих почковых оболочек тополя. Само дерево было в стороне, но умудрялось одарять округу весенним мусором не только под собой, но и в радиусе трёх-четырёх метров. Всё бы ничего, но жёлтая смола, выделяемая почками, застывала на лакокрасочном покрытии и удалялась только лишь специальным составом, не повреждающим лак, но растворяющим её основу.
   "Закончатся липучки, полетит пух", - продолжало прогнозировать левое полушарие. Хрусталёв, прежде чем забраться в салон, сердито и зло тёр подошву обуви об асфальт, освобождаясь от липких наслоений. Пока он шаркал кроссовками, две новые оболочки появились на лобовом стекле и капоте.
   "Нет, нужно бежать со двора, умные люди здесь машин не ставят", - выдало здравые предложения и второе полушарие. В подтверждение этих слов он огляделся, машин, можно сказать, не было, за исключением его и незнакомой "шестёрки".
   "По дачам разъехались, и Механизатор не показывается", - как всегда язвила левая часть мозга. Он спешно покидал двор, с чувством досады от явного проигрыша борьбы с деревом. "Потом уберу", - успокаивал себя, рассматривая уже три новых куколки: две на капоте и одну на стекле.
   "Механизатору не помешало бы свой джип здесь поставить, потом - на мойку, во двор и опять отчищаться, так и катался бы... - поделилось своими предположениями правое полушарие". "Нет, он потом поехал бы к гадалке и спросил, кто это из его джипа кулич хочет сделать, а узнав, что тополь, - спилить и нет проблем, - возразило левое".
   Андрей мысленно переключился на своих соседей по балкону, лет пять назад заехавших в средний подъезд. С их приездом исчезли ива, черёмуха, и берёза. "Солнца им не хватало, и деревья неожиданно засохли, - расконсервировало ситуацию правое полушарие". "Теперь солнца слишком много, жарко, пришлось кондиционер ставить. Под шум вентиляторов отдых проходит комфортней, чем в тени под шелест листьев, - не осталось в стороне и левое".
   -"Что же получается, нам и так плохо и по-другому нехорошо. Капризничаем, кто виноват?" - с надеждой завести дискуссию, продолжило рассуждать левое полушарие.
   -"Никто. Прогресс виноват. Тополь с машиной борется, не нравится, что дымит", - согласилось на диалог правое.
   "Точно, если бы не машина, внимания не обратил на эти почки. Падают-падают раз в год веками, и вот обнаружилось сегодня, не туда падают. Сразу обоснование готово, тополь - мёртвое дерево, пух мешает аллергикам, ни к чему не пригодна древесина, всё, - пилим тополя", - отстроила логическую цепочку левая часть мозга.
   "Вы где пропали?" - настойчивый скан, заставил отвлечься от ироничного мышления.
   "Да еду-еду", - ответил он.
   "На нервах тоже", - подытожил Хрусталёв краткое общение с гадалкой.
   Дело в том, что пришло время "Ч", к которому они так долго готовились. На стыке двух майских праздников, они приняли решение начать поход в "Никуда". Отсюда легкое волнение и острота восприятия, а вдруг не получится.
   Андрей оставил машину на привычном месте, у тротуара с торца дома. Поднявшись в офисную квартиру, он обнаружил, что гадалка одна.
   - Инна на праздники уехала к родным, - объяснила она Андрею своё одиночество.
   - Как же вы обходитесь без секретаря? - иронично спросил Хрусталёв, предполагая, что ответа не последует.
   - Это вас тревожит больше всего в настоящий момент? - заглядывая ему в глаза, Мария пыталась найти что-то затаённое.
   - Ну как, нашли, что искали? - продолжал он защищаться словесно, чтобы скрыть волнение.
   Она промолчала и, повернувшись, ушла в комнату, не приглашая, но зная, что он последует за ней.
   "Что-то не так", - показалось ему.
   "Ах, да", - и он понял, что не так. Одежда. Свободный спортивный костюм и мягкие полукеды. В таком наряде своего босса он не видел никогда. Значит, сегодня приёма не будет.
   "Наверное, так удобней", - подумал он, входя в привычный кабинет.
   Кресло со стулом стояли на том же месте, как и при первом сеансе. Ноутбук сиротливо отсвечивал на столе, повёрнутый экраном к окну. Проходя мимо своего стула, Андрей, как и прошлый раз, повесил на спинку пиджак. Браслет пока не надевал, пальцы прокручивали его как чётки.
   Мария остановилась на полпути между столом и креслом, наблюдая за ним.
   "Что, так прямо с наскока и начнём?" - задало вопрос левое полушарие Андрея. Хрусталёв направился к креслу.
   "Хотя, что тянуть, и так уже в цейтноте, не перегореть бы", - продолжало оно анализировать предстартовую ситуацию. Андрей, усаживаясь в кресло, мыслей своих не прятал.
   "Да-да, усаживаюсь поудобней, постараюсь расслабиться", - прокручивала прошлый опыт правая часть полушарий. Глаза Хрусталёва закрылись, рука нацепила на запястье браслет.
   "А где звуки чистой природы? музыка дождя и прочее? Где?" - возмущалась уже левая часть мозга.
   Послышались шаги, щелчок по клавиатуре и, со стороны окна, сквозь шторы донёсся нарастающий шум дождя.
   "Колонки на подоконнике", - выдало анализ акустических восприятий левая часть мозга.
   Лёгкая вибрация, серебристый обруч послушно исполнил волю хозяина. Время пошло.
   Тёмное пятно статично, но он движется в нём. Длинные искры летят навстречу и сверху, и снизу, и с боков. Сердце замирает, словно предчувствует прыжок. Он не управляет уже собой, он не хозяин браслету. Сначала ноги холодеют, а затем он перестаёт их чувствовать.
   - "Ты где?" - знакомый скан отвлекает.
   - "Не знаю", - искренне отвечает он.
   "Я двигаюсь туда, за пятно, я хочу больше света. Я люблю ..." - он не успел домыслить, чего он хочет и любит, пятно расступилось, и яркий, ослепительный свет с лёгкой синевой поглотил его. Адреналин всколыхнул сердце, и оно забилось в бешеном ритме. Если бы не изначальное состояние покоя, оно достигло бы невероятных высот вибрации, и такой темп наверняка сгубил бы его.
   И вдруг - безмятежность. Ровный мягкий свет, как вата окутал всё тишиной, струился вокруг, казалось, прямо из сердца, и оно успокоилось. Он ощущает всего себя. Странное знакомое видение заполняет его сознание: он лежит на спине, над ним - мощный светильник прямоугольной формы, поделённый внутри ещё на девять таких же. Свет очень яркий, но спокойный и не слепит. За этим прямоугольником есть и другие светильники на фоне голубого купола. Встроенные в них прямоугольники отделены друг от друга тусклыми мерцающими линиями. В каждом - фигурка, также выделена мерцающим светом. Девять пиктографий человечков с расставленными конечностями занимают весь светильник.
   "Всё было", - шепчет память. Нет, ему разрешили вспомнить. То, что было внутри, оказалось на поверхности. Он всё знает - это материнский корабль, почти иное измерение, но не другое и не план существования. Иначе оттуда не вернуться. Он помнит, зачем он здесь, и они знают.
   "Время выходит", - кто-то торопит.
   "Да, они сейчас отпустят", - уверенно мыслит он.
   Свет снова усилился, а сознание померкло.
  
   Он очнулся. Сидит в кресле. Перед ним стоит Маша. Лицо её неестественно бело. Мария напряжена. Она боится и ждёт.
   - Всё хорошо, - успокоил её Хрусталёв, а затем спросил, - ты читала мои мысли?
   - Да.
   - Тебе всё понятно?
   - Нет, т.е. мне вообще ничего не ясно, - скороговоркой ответила она.
   Он осмотрел себя, как будто бы первый раз видел. Браслет на месте, но в каждой руке по серебристому обручу.
   - Ах, да. Это тебе, - и он протянул совершенно гладкий браслет Марии.
   Она, рассматривая боязливо, взяла его.
   - Так он же без кнопок! - удивлённо воскликнула она.
   - Они нам не нужны, мой браслет теперь тоже без кнопок, - вяло пояснил он.
   - Что будет с Виктором? - спросила она с надеждой.
   - Это его память, - и он протянул ей другой браслет, но только с двумя знакомыми кнопками, ромбик отсутствовал.
   Она, не выдерживая напряжения, присела на стуле рядом. Вопросов больше не задавала, анализируя и рассматривая браслеты. Они оба были уставшими и опустошенными.
   - Нам нужно отдохнуть, - он, произнося ожидаемую фразу, снял обруч, веки устало опустились.
   Андрей продолжал видеть её полностью обнажённой, Мария знала об этом и не закрывалась.
   Из колонок доносился шум моря и крик чаек.
   "Не нравится море, хочу лес", - просканировал он свои желания, в отличие от прошлого раза негативной реакции на музыку не было.
   В динамиках сменилась тема, сначала послышалось лесное эхо, создаваемое кукушкой, затем разноголосое щебетанье птиц и журчание ручья. Андрею действительно почудилось, что он на зелёной солнечной опушке, и летний ветерок играет с его чёлкой. Природа щедро делилась своей энергией, и силы восстанавливались, усталость, концентрируясь в верхней части головы в районе глазниц и висков, испарялась, истекая куда-то вверх, в виртуальные кроны деревьев.
   Так они просидели несколько минут, до тех пор, пока в проигрывателе "Виндоус" не закончился музыкальный файл. Хрусталёв снова открыл глаза, и удивился: он был один в комнате. Когда и куда бесшумно удалилась Мария, Андрей не заметил.
   Вместе с усталостью исчезла иллюзия постижения чего-то важного. Это существенное и необычное снова становилось неуловимым и непознанным, ускользало, отодвигалось, но манило и звало за собой. Хотя, конечно, чем-то он и мог поделиться с Марией, тем, о чём они догадывались, но не смели говорить вслух и не предполагали, что, по сути, такое возможно. Увидеть чудо и остаться в живых - это и есть чудо.
   Он попытался разбить эксперимент на части, но событие оказалось монолитным, и внутреннему анализу не поддавалось. "Пусть лучше она спрашивает, а я отвечу", - пришёл он к выводу.
   Он нехотя поднялся с кресла, переместившись к пиджаку, рука опустила в карман браслет, но одеваться не хотелось. Присел на стул, заново осматривая комнату, как будто бы его отсутствие в помещении было длительным, и здесь могли произойти существенные перемены.
   Всё было прежним. "Как будто это имеет сейчас первостепенное значение, - усмехнулось левое полушарие". Спиной почувствовал, как в комнату вошла Мария. Она тут же занялась расстановкой мебели по привычным для неё местам. "Ну да, теперь мы не нужны, а посетителям пора и честь знать", - сыпало сарказмом левое полушарие. Установив стул, она села напротив.
   В руках у неё ничего не было, а мимика лица выражала лишь озабоченность.
   "Браслеты спрятала", - отметилось наблюдательностью и правое полушарие.
   "Странно, почему мы не подвергаемся вторжению?" - задалось вопросом левое.
   - Потому, что у вас в голове сейчас сумбур, вы сами не можете разобраться в себе, - ответили ему вслух.
   - Как вы себя чувствуете? - поинтересовался Андрей, также переходя на Вы, - ведь на Вас лица не было.
   - Я уже второй раз наблюдаю такие вещи, а привыкнуть к ним не могу, - пояснила она.
   - Что, так страшно? - уточнял Хрусталёв, всматриваясь в её глаза.
   - Ужасно. Моя психика подверглась сильнейшему стрессу, - отвечая, она прятала взгляд, отводя глаза в сторону.
   - А у меня закрадывается сомнение, как и у Рогалёва.
   - Интересно! - не скрывала удивления гадалка.
   - Да-да, всё это происходит лишь в нашей голове и не более. Наш мозг и есть иной мир, - произнося это, Хрусталёв невольно посмотрел на тёмный силуэт кресла у окна.
   - А браслеты? - возразила гадалка.
   - Но их наблюдаем только мы. Видения и перемещения - это всего лишь наши вожделения, многократно усиленные и превращённые в голограммы, которые мы ожидаем увидеть, вот они и мерещатся нам, - Андрей излагал опровержения, не веря в их убедительность, оттого и смотрел прямо перед собой, словно телеведущий в текст на встроенном в стол мониторе.
   - А что такое материнский корабль? - стараясь не вступать в полемику, продолжала расспрос Маша.
   - Это искусственное энергетическое сооружение, предназначенное для исследований и контактов, - Хрусталёв озвучил ответ, словно читая чужой текст.
   - Себеё - это название корабля?
   - Корабль называется Меос, а Себеё... это один из... кураторов, судя по всему, мой...
   - Ты видел их? - неожиданно она перестала выкать.
   - Их невозможно увидеть, они не имеют плотных физических тел, но для эффективности общения с нами на техническом уровне созданы машины, нам подобные и с человеческим мышлением - это как... энергороботы, - невозмутимо пояснил Андрей.
   - С коровьими глазами? - живо по-детски поинтересовалась она.
   - Возможно, - слегка запнувшись, ответил Хрусталёв.
   - Так кто и откуда управляет роботами? - логичная постановка вопроса с прямолинейной формулировкой заставила ответчика призадуматься.
   Повисла пауза, во время которой Андрей лихорадочно состыковывал фразы, подбирая нужные слова. Работа мозга отражалась на лице, глаза и мимика демонстрировали, что он знает ответ, но не может выразить его вербально. На ум пришла банальная шутка о собаке: всё пониманию, а сказать не могу. Балагурить он не посмел, ринувшись напролом: "Они вернулись из нашего прошлого и... будущего в наше настоящее, чтобы помочь нам... избавиться... от нас. Ну, не могу я всё это перевести на наш язык... Нам подняться тяжелее, чем им спуститься к нам. Они.. вроде наших мыслей".
   Говорил он сбивчиво и отвлечёно, ответ получился расплывчатым и не содержал конкретики.
   - А как же другие планеты и цивилизации? - продолжала гадалка сыпать ему новые вопросы.
   - Существуют. Но какой смысл взаимодействия, если мы будем изучать их, а они нас. Этим самым ещё дальше отдалимся от главной цели, мы не станем ближе... к Свету, - декламировал он, будто читал невидимые субтитры, - и потом, как в народе говорят: "Если слепой поведёт слепого, то оба упадут в яму".
   - Странно, я почему-то думала, что они изучают наши души! - возглас гадалки прозвучал разочаровано, с явным обращением к себе.
   - Они изучают, стараются создать её аналог, психосублимированную субстанцию для энергороботов, которая стала бы совестью машин, - высказывая гипотезу как уже подтвержденную, Андрей торопился, ему казалось, что он может потерять новые познания или просто не успеет их озвучить, его перестанут слушать.
   - О господи! Откуда у вас такие понятия? Это вы там нахватались?! - воскликнула удивлённо Мария.
   - Не могу сказать, наверное, хотя возможно где-то слышал, а теперь вот выплыло, - искренне ответил он.
   - Я всегда душу представляла как жизненную энергию, способную одушевлять неживую материю, изыми её, и неминуемо наступит смерть, всё живое вернётся на круги свои, станет неживым, а тут наговорили... - пояснила она своё изумление.
   - Так оно и есть, но она обладает ещё и... психофизическими свойствами, влияющими на биохимические процессы внутри нас, - дополнил её суждения Андрей.
   - Давайте оставим недоказуемое в покое, пусть метафизики с диалектиками и врачами спорят, - как можно мягче, чтобы не обидеть, но и не оттолкнуть, подвела черту под темой Мария.
   - Принимайте это на веру, как аксиому, - не сдавался Хрусталёв.
   Она, не возражая ему, сделала вид, что занята чем-то в компьютере. Андрей почувствовал умиротворение оттого, что удалось поделиться своими новыми познаниями без последствий, хотя недосказанного было ещё предостаточно. Он ожидал продолжения диалога, но, чтобы не стать навязчивым и не выглядеть чудиком, как тот председатель Линьков в парикмахерской, первым начинать боялся. Промелькнула и отвлекающая мысль: о Черникове обмолвились лишь коротенькой фразой, значит, разговор ещё впереди.
   - Для чего они это делают? Я имею в виду: строят роботов, изучают наши души, а нельзя ли непосредственно воздействовать на наше психофизическое состояние, - то ли спрашивала, то ли рассуждала вслух гадалка.
   - Нет у них такой возможности воздействовать на целую цивилизацию разом. Только через диалог, а чтобы общение состоялся и было убедительным, вот для того и нужны роботы, поскольку мы уважаем машины и доверяем лишь органам чувств, - оживился Хрусталёв.
   - Не все же верят только в прогресс, многие и в бога, - ведя беседу, Маша продолжала держать свой взгляд на мониторе.
   - Из всех говорящих о своей вере в бога, мало кто искренне его любит. Их нужно распознавать по делам, для хороших дел нет нужды в словах, - нараспев произнёс Андрей.
   - Вы сейчас странно высказываетесь, как проповедник, - подметила гадалка с иронией, - такого за вами раньше не водилось.
   - Возможно, истина одна, и ей не требуется других слов, - ответив так, он почувствовал лёгкое смущение потому, что, по сути, она была права, а ему никак не хотелось походить на проповедника, тем более религиозного, давало знать о себе старое атеистическое прошлое.
   - И это всё они Вам внушили за столь короткий промежуток времени? - продолжала атаковать Мария, нащупав в его психике слабое звено. Ей хотелось подавить те нравоучительные нотки, которые у неё на глазах пробивались в его новой манере полемизировать. У неё тоже было атеистическое прошлое, и желание быть паствой отсутствовало.
   - Нет, конечно. Мне кажется, что мы знали об этом раньше, но... информацию в нас заблокировали. А на материнском корабле её освободили, разрешили пользоваться. Я не говорил с ними, в мозгу прокручивалось учебное кино, расконсервированная база данных, они лишь слегка подправляли её, - он, тщательно подбирая слова, добивался не точности в формулировках, а отсутствия в них религиозного толка.
   - Что вы о них думаете? - ей явно требовалось проверить его мышление.
   - Что я думаю о них? Правы ли они? - Андрей сделал паузу, не заметив подвоха в её вопросе, и искренне высказался, - не знаю, делиться информацией в наше сегодняшнее время опасно... для здоровья.
   - Как же вы собираетесь дальше жить? Что делать? - гадалка продолжала тестировать партнёра на адекватность.
   - Как жил до этого, так и буду. Писать на "Уфолог точка ру" не стану, цветных революций от меня не ждите. Потрясения вредны, всё должно быть естественно, как в природе, и... менять мир не моя забота, - рассудительно излагал свою позицию Хрусталёв.
   - Я имела в виду, раздвоения не боитесь? - уточнила она вкрадчиво вопрос.
   - Нет, не боюсь. А почему вас так заинтересовало это? - уже в свою очередь раздражённо встрепенулся он.
   - Есть странность в Ваших рассуждениях, - уже не скрывая своей озабоченности, ответила она.
   - Вы сами уверены, что ваши мысли - вами генерированы? - он осознал, что ему не доверяли.
   - Как это? - искренне удивилась гадалка.
   - А так. Намекаете, что меня зомбировали, вложили в мою голову чужие понятия и мысли, - всё больше и больше заводился Хрусталёв.
   - Я так не говорила, я сказала о странности мышления, - оправдывалась она.
   - Со стороны так и выглядит, - рассерженный, почти злой, он, поднявшись со стула, начал ходить взад-вперед, отчитывая её, - раздвоение... странность мышления!.. Я и раньше думал о том, как формируются мыслеформы, некоторые свои же... опусы рождали удивление. Заметьте, что больше всего вызывают настороженность - правильные мысли, вот что странно.
   Он остановился, прокручивая пальцем у виска, и снова продолжил с жаром:
   - А дел хороших кот наплакал. Вывод - истинных правильных мыслей столько же. Двойственность - двойной стандарт. Сознание внешнее и внутреннее должны быть в гармонии. Человек в своих ощущениях - единое целое, и не хозяин Вселенной, и не исследователь, а песчинка... но часть Вселенной. Человек, можно сказать,... тончайшая пыль Вселенной. Тогда у него не будет башню сносить, извините за вульгарность. Но мы отдаляемся, мы строим свою Вселенную, изучая внешний мир, агрессивно двигаем прогресс, забывая о внутреннем, о нашем неосознанном, но существующем, имеющем связь, помимо нашей воли, с Вселенной. Мы должны развиваться гармонично, как внутренне, так и внешне. Не создавать двойных стандартов: "Я - ось Вселенной, потому и первый". Нет такого понятия "личный или национальный интерес" во Вселенной, тогда это двойной стандарт. Первый... Свет, мы - часть его. Он в нас, мы в нём. Мы повязаны любовью с ним.
   - Сядьте, успокойтесь, не на митинге. Я верю, что "башню у вас не снесло", - процитировала она его фразу, примирительно улыбнувшись, - но, по-вашему, получается - есть прогресс у тела, но нет его у души?
   - Мы повторяемся. Двигаем цивилизацию, которая, развившись, погубит себя, как Лемурию и Атлантиду. Технический прогресс достигнет больших высот, появится соблазн, перед которым люди не устоят, и оборвётся связь с Вселенной через наш внутренний мир, - усаживаясь за стол, он успокаивался, говоря уже с прохладцей, не столь конкретно и убедительно.
   Тут же отозвалось скептицизмом левое полушарие: "Ну и бред же ты нагородил, о таком не говорят, это плохо пахнет..."
   - Это просто мифы, не более, - мягко поправила она его.
   - Но мифы созданы как предостережения кому-то, а других, кроме нас, на Земле нет, - Хрусталёв для примирения воспользовался лёгкой иронией.
   - Слова-слова... а что такое внутреннее развитие? И в чём влияние внешнего на внутреннее? Как строить жизнь человеку, чтобы развиваться в гармонии?.. - Мария снова ставила сложные задачи перед Андреем.
   "Ну, чувствую, сейчас ты выдашь, не пожалей потом... - вклинилось левое полушарие Хрусталёва в спор".
   - Самое простое - соблюдать заповеди. Не национализировать мораль и не ревизовать нравственность. Всё это делать внутри себя и не из-за боязни или страха, - он говорил и сам начинал верить, что так должно быть, - тело не зря наделено органами чувств, воспринимающих внешний мир и воспитывающих внутренний. Происходит тренировка подсознания, позволяющая различать объекты восприятия по иным признакам: излучаемой энергии и тонким вибрациям. За пройденную жизнь в подсознании воспитывается чувствительность к светлой энергии и к высоким вибрациям - всему изящному, к красоте, любви, и отвращение к ненависти и злу - что есть тёмная энергия. Человек, как и звёзды, помимо светлой энергии, излучает и нейтральную тёмную, нельзя допустить, чтобы она стала злой. Активность, как магнит, притянет чужую, себе подобную, сгустки чёрной энергии уплотнятся, и тогда свету не пробиться через тьму. Вот к чему приведёт потеря нейтральности.
   - Как же тогда защищаться от зла? Толстовство? Лев Николаевич снова прав?! - Мария сама удивилась своему выводу.
   "Всё, тебе кердык... сам, без посторонней помощи, не выплывешь, - испугалось уже и правое полушарие Андрея".
   - Скорей всего, так: гасите свою агрессию, не питайте врага тёмной энергией. Лучи светлой сделают свою работу, рассеют тёмную, и ты сам не станешь генератором чёрного. Это сложно понять, и не все способны воспринять, потому лучшее для спасения - молитва. Тонкие вибрации несовместимы с тьмой.
   - Клуб избранных... - сформулировала гадалка новое понятие не без иронии.
   - Нет. Круг подготовленных к восприятию. Они не должны считать себя избранными, гениями или любимчиками, они должны побороть и это. Как воспитать себя, - Хрусталёв сделал паузу, словно задумался, и продолжил, - это другой вопрос. Мир меняется очень быстро и по разным направлениям, нужно, слушая себя, сравнивать со стандартом, с заповедями.
   "Фу-у, почти выкрутился... - удивилось левое полушарие".
   - Значит, движение технического прогресса должно быть направленно на удовлетворение потребностей не тела, а души? - подвела итог Мария под дискуссией о развитии.
   - Нет, это снова перекос, всё должно в гармонии, - возразил Андрей её выводу.
   - Так как добиться гармонии?.. - противилась она, - это же замкнутый круг.
   - Я не знаю, буду искать. А для начала нужно побороть двойной стандарт в себе, - уходил он от дальнейшего спора.
   - Понятно, значит всё останется как прежде, поиск продолжится, - произнеся это, она поднялась из-за стола, давая понять, что тоже готова закончить полемику.
   - Получается, что так, - согласился с ней Хрусталёв, переключаясь на другую тему, - а у тебя? Ты достигла своей цели?
   - Не знаю, я теперь сомневаюсь ещё больше, когда уже точно не на что надеться, - теперь выражалась загадочно и непонятно гадалка.
   - Как это? А браслет? - удивился Хрусталёв.
   - Да я не о том. Любят сердцем, а не памятью, - с горечью в голосе пояснила она.
   - Тебе придётся начать всё заново, так это здорово - есть новая жизненная цель, - воодушевлённо ободрил Марию Андрей.
   - Ладно, хватит об этом, поживём - увидим, что там получится. Вы кофе не хотите? - предложила она Хрусталёву.
   - Не откажусь, - ответил он.
   - Идёмте тогда на кухню, - позвав, она двинулась к выходу из комнаты.
   Он последовал за ней. На кухне сел на своё привычное место, спиной к двери. Мария включила электрический чайник. Две синенькие чашки с сахаром и растворимым кофе дожидались кипятку на столе.
   - Я надеюсь, наше сотрудничество продолжится, пока меня не будет, пусть Инна возьмёт мои функции, ведь, как я понимаю, ты не хочешь администрировать, - в ожидании, когда закипит чайник, она, присев, тестировала Хрусталёва.
   - Пусть будет Инна, - согласился Андрей.
   - Одно мне не ясно, почему они выбрали нас, - говорила она, уже разливая кипяток по чашкам.
   - У нас есть какой-то стержень, который им позволяет классифицировать нас как благонадёжных, не готовящих гадостей внутри себя, и не притягивающих чёрную энергию. И если мы и испускаем, то только в пределах допустимого. У вашего Виктора с этим было не всё в порядке, отсюда и результат, - произнося, он помешивал кофе, - стержень или ядро, которое не позволяет формироваться тёмным беспросветным сгусткам и опасным мыслям, при выходе несущим вред не только окружающим, но и их авторам.
   - Вы из ученика превратились в учителя, - без иронии позавидовала она.
   - Зря вы так. Если бы у Вас был учитель и браслет, то я уверен, Вы достигли бы более значимых высот, - искренне произнёс он, а затем посетовал на самого себя, - я, например, так и не научился пользоваться информационным полем.
   - Если это комплимент - я польщена, а что касается информационного поля - научитесь, время поможет.
   Дальше пили кофе без слов, думая о своём и не вторгаясь в процесс мышления другого. Зачем подгружать своё сознание чужими проблемами, если свои новые отнимают слишком много энергии.
   "Ты теперь почти... гуру, - язвило левое полушарие Хрусталёва, - только, скорей всего, всё не так..." "Точно! - поддержало её правое, - это испорченный телефон, при коммуникации искажается смысл..."

Глава 24

  
   Хрусталёв в конце мая простудился. Сильнейший насморк истязал его целых два дня, лечился дома, не выходя на работу. Больничный лист, в прямом смысле слова, не оформлялся, врач его не осматривал, по телефону предупредил Инну, что отлежится дома. От насморка избавился на третий день, но налетела хандра, и он продолжал валяться на диване, симулируя болезнь по инерции. Инна, оставленная Марьей Анатольевной в роли администратора, не торопила его, справляясь с делами сама.
   Маша уже две недели находилась в Москве, пробивала визы в Швейцарию для лечения Черникова. Его родственникам она предложила вариант оздоровления в частной клинике за границей, хотя на самом деле всё должно было произойти иначе.
   "Зачем такой сложный путь, - поначалу недоумевал Андрей, но поразмыслив, пришёл к выводу, - разумно, от глаз подальше, и если вернётся память, отпразднуют событие и начнут медовый месяц".
   Своё состояние Хрусталёв охарактеризовал как синдром нелинейных перемещений. В основу названия легла формулировка из рассказа Марии об их раннем опыте, тогда Черников после своего первого сеанса также выглядел отрешённым от жизни.
   С гадалкой они условились, что в период постановки памяти Виктору телепатически общаться не будут, а для экстренной связи используют технические средства. Сознание Хрусталёва, приспосабливаясь к новым условиям взаимодействия с окружающим миром, переваривало случившееся, но подобрать слова для вербального объяснения своих переживаний ему не удавалось. Проскользнула мысль позвонить Рогалёву, но потом, не получив конкретного наполнения, идея отпала.
   Он беспрерывно смотрел телевизор, забросив вместе с компьютером и полюбившийся интернет. Новости, сериалы, шоу и огромное количество рекламы - то, чем занимает современное телевидение эфир, подпитывали его сомнение, что научно-технический прогресс не только обслуживает потребности тела, но и коммерциализирует мозг и более того... душевные качества.
   Так могло бы продолжаться до бесконечности, с депрессивным настроем самостоятельно бороться сложно, к тому же, если ещё и не подозреваешь, что это такое. Помимо лечения у специалистов, из состояния хандры выводит стресс или неординарное событие, способное перевернуть сознание. В социальной группе Хрусталёва к психологам не обращаются, известный лекарь хандры - спиртное, народу более доступное и привычное, но ему оно не подходило.
   Сюжет в местных теленовостях о криминальных разборках, поначалу не заинтересовал его, но продолжая оставаться перед экраном и слушая поневоле репортаж корреспондента о происшедшем, он, сначала увидел бежевый "Лексус" с разорванной крышей и без стёкол, а затем и услышал фамилию пострадавшего - бизнесмена Ухваткина А. И.
   Вечером гудел весь двор, приезжала скорая помощь, чтобы забрать Веру Васильевну в стационар. Жена приносила одни слухи невероятней других. В машине находились двое, оба остались живы, но Ухваткин пострадал больше, чем его пассажир. Сильная контузия от мощного взрыва временно лишила Алексея Ивановича памяти, и он пока никого не узнаёт. Предполагали, что это происки конкурентов по бизнесу, устройство подложили не под днище автомобиля, а нестандартно на крышу, покушаясь на водителя, т.е. Ухваткина.
   Первая реакция Хрусталёва - любопытство, а затем досада на самого себя за не усвоенные навыки чтения информационного поля. Он даже не имел преставления, с чего начать тренировки в этой области. Звонить Марии не позволял уговор, вспомнились её последние слова на данную тему: "Научитесь, придёт время".
   "Что же, время пришло, иди, покупай самоучитель, - дерзило левое полушарие Андрея". На следующее утро он поднялся с дивана с одной лишь целью - побывать на месте происшествия, интуиция подсказывала, что такой шаг необходим.
   Иногда, как и в этот раз, двигаясь в потоке машин, он наблюдал практически синдром статуса, одно из негативных качеств лидерства. Водители, стремящиеся всегда быть первыми, обгоняющие всех любыми способами и с нарушениями, в итоге оказываются позади всех на следующем светофоре, а те, кто проиграл им, первыми на предыдущем. "Поток им указывает место, коль сами они его не чувствуют, - логически усмехалось левое полушарие". "Это тонкий вопрос, настоящий лидер по отношению к другим терпелив и вежлив, и однажды его позовут... - откликнулось на диалог и правое полушарие". "Так будут последние первыми, и первые последними; ибо много званных, а мало избранных, - процитировало с сарказмом Библию левое полушарие". "А зачем ёрничать? Мудрый текст как нельзя актуален в данной ситуации, - возмутилось правое".
   "Значит, - сделало резкое суждение левое полушарие, - стремление многих к лидерству выглядит ошибкой, а знания большинства людей - ложью". "Это крайности, - возразило правое". Он так увлёкся диалогом, что и не заметил, как вирус лидерства, взяв в нём самом верх, гонит его по свободной левой полосе за таким же сумасшедшим, а опомнился лишь тогда, когда глаза стали искать светофор, чтобы по возможности проскочить перекрёсток сходу. "Они, что, не могут светофоры размещать наверху, чтобы их было видно издалека", - тут же прокомментировало левое полушарие, ощущая как и правое, резкое торможение. Неожиданно между автобусом и грузовиком возник красный огонёк на фонарном столбе, а тот, который впереди, так и проскочил на красный, и что самое удивительное, все стоящие на зелёном пропустили его. "Дурной пример заразителен, - настоятельно откликнулось на ситуацию и правое, - а с искушением тяжело бороться". "Это извращение: на зеленый - стоять, а красный - ехать! - возмущалось левое".
   Прибыв на улицу, где, согласно репортажу, и произошла трагедия с Механизатором, он смог припарковаться лишь на противоположной стороне, только там не было запрещающих знаков. Оставаясь в машине, он некоторое время внимательно осматривал всё вокруг, особенно фасад здания, на фоне которого, как ему помнилось, у тротуара стоял серебристо-бежевый джип с развороченной крышей. В данный момент всё убрано, и не нет никаких видимых следов происшествия.
   Оставаясь за рулём, он нацепил браслет. Сквозь закрытые веки наблюдалось здание напротив, так продолжалось несколько секунд, и ничего не менялось. Тогда он, вспоминая картинку из видеозаписи, делал попытки наложить её на фон наблюдаемой местности. Это оказалось не так просто: то видеозапись, то зримое окружение, и так несколько фрагментаций, и вдруг, что-то произошло, наблюдаемое и воображаемое стали единым целым. Изображение приблизилось, увеличиваясь в размере, но поменяло естественные цвета на бледно-серые.
  
   Он приоткрыл глаза, но видение не исчезло, более того, в нём было что-то ещё необычное. И тут его осенило: "Крыша!" Джип был ещё цел и невредим.
   "Лексус" стоял у тротуара напротив пятиэтажного здания под вывеской "Аптека". В двух метрах сзади - фонарный столб, на нём - перекрещенный дорожный знак круглой формы - "Остановка запрещена". Стёкла закрыты, но сквозь слабую тонировку просматривалось, что в салоне находилось двое мужчин, и они о чём-то беседовали.
   Мимо проплывает легковой автомобиль, останавливаясь впереди джипа, из него выходят двое в милицейской форме. Они неспешно направляются к "Лексусу". С жезлом останавливается у водительской двери. Второй, на тротуаре, - у пассажирской. Опускается стекло, милиционер отдаёт честь. Механизатор - да это он - засуетился, извлекая что-то, похожее на удостоверение, из кармана. Проверяющий, подержав книжечку в руках, возвращает владельцу. В этот момент другой милиционер разговаривает с пассажиром, и Ухваткин, поворачиваясь в ту сторону, передаёт документ и ему. В тот же миг инспектор с жезлом резко выдёргивает из кармана прямоугольный предмет. Оставив пакет на крыше джипа и козырнув, отходит к своей машины. Второй милиционер также не задерживается, возвращая хозяину его вещь, и как напарник, отдавая честь, поспешно ретируется.
   Автомобиль, мигая в лёгком сумраке неестественным светом указателя, резво стартовав, тает на границе серого. Открывается пассажирская дверь джипа, собеседник Механизатора, покидая салон, встаёт на тротуар. Он, прижимая к уху мобильный телефон, показывает лицо Хрусталёву, и Андрей опознаёт его - Варев.
   Глеб Викторович наклонился, произнося что-то Ухваткину на прощанье, дверь захлопнулась. Недовольный окончанием разговора Механизатор, суетливо дёргая ручку и вытаскивая туловище из-за руля, ставит ноги на асфальт. В этот момент на крыше "Лексуса" возникает голубой шар. Далее - ударной волной в спину Ухваткина выбрасывает из машины на проезжую часть. В разные стороны летят стёкла, мелкие предметы и пыль. Поток стремительно приближается к Хрусталёву, он инстинктивно поднимает руки, чтобы защитить лицо от них. Резко дёргаясь, ушибает правый локоть, рука непроизвольно нажимает на выключатель звукового сигнала. Сильная боль в руке и протяжный гудок выводят его из состояния наблюдателя, всё исчезает.
   Он сидит в своём авто, сигналя и потирая ушибленный локоть одновременно. На противоположной стороне под вывеской "Аптека" нет никакого джипа, по проезжей части двигаются автомобили, а прохожие на тротуаре, оборачиваясь, смотрят в его сторону. Убирая с сигнала ушибленную руку, стал ещё энергичнее растирать локоть.
   "Что их могло связывать? - мгновенно озадачилось левое полушарие Хрусталёва, - уж не диск ли? Основываясь на собственном опыте: милиция, смотрящий, гадалка, здесь что-то есть". "Двигался так же по цепочке, но дружбу завёл не в том месте, не туда свернул и не то искал, - пространно выразилось и правое". Андрей ещё раз осмотрелся: на том месте, где должен оказаться Механизатор после взрыва - никого, лишь голый асфальт. Сняв серебристый обруч, повернул ключ в замке зажигания, чтобы поехать к Инне.
   Секретарша искренне радовалась его возвращению. Обычно немногословная, она щебетала, стараясь за один порыв высказать всё то, что произошло за эти три дня. Он молчал, слушая и оценивая планы. Впервые он пристально рассматривал девушку, словно никогда ранее и не видел. "За начальниками и подчиненные незаметны", - нашло оправдание его близорукости аналитическое левое полушарие. "Они похожи, родственники, но такие разные, и дело даже не в возрасте", - сравнивало визуальные образы и правое. И ему показалось, что за год знакомства Инна стало ещё выше ростом, возможно, всё дело в одежде, которую она позволяет себе в момент отсутствия начальницы. "Да, скорей всего, так, ведь Марья Анатольевна держит её в ежовых рукавицах", - прокомментировала наблюдения левая часть мозга.
   Обычно в джинсах высокая и стройная, сегодня казалась долговязой худышкой в коротком летнем платьице. Хотя все черты лица миловидны и привлекательны, но кое-что портило лёгкий шарм. Улыбаясь, Инна слишком высоко поднимала верхнюю губу, открывая бледно-розовую десну с тонкой перемычкой посередине. Улыбка делала её некрасивой, лицо приобретало новые неприятные оттенки.
   - Выглядите вы не вполне здоровым, - прервав своё повествование, обратилась к нему Инна, - вы не поторопились с выходом?
   - Да нет, нормально, - отнекивался он, - так всегда выглядишь опустошённым после отдыха.
   - Ну, вам видней, - согласилась она с ним.
   - А Марья Анатольевна поддерживает с тобой связь? - поинтересовался Андрей.
   - Да, мы накануне вечером говорили по телефону, - ответила девушка, - у неё пока всё идёт по плану, на следующей неделе они будут уже в Швейцарии, с ними отправляется сестра Виктора Ольга, иначе нельзя.
   - По какому же плану? - возразил Хрусталёв, добавив, - это уже не по плану.
   - Марья Анатольевна предполагала, что её одну с Виктором не выпустят заграницу, так что, получается, по плану, - пояснила Инна.
   - Вот как! - удивился Андрей.
   "Накрылся медным тазом их медовый месяц, - не замедлило с выводом левое полушарие Хрусталёва".
   - Чему вы так удивляетесь? - спросила секретарша.
   - Какие ещё предположения высказала Марья Анатольевна при отъезде? - не замечая её вопроса, выпытывал он.
   - Она сказала, что над вашим знакомым, который приходил к ней по поводу пропажи диска, сгустились тучи, - сделав паузу и осмыслив сказанное, Инна поправилась, - ну не тучи, а тёмная энергия, а вот к чему это - не знает.
   - Ничего себе к чему! Взорвали на Пугачёвской улице вместе с его джипаном, - не без иронии произнёс Андрей.
   - А вы откуда знаете? - удивилась Инна.
   - Из телевизора, - ответил он, - во всех новостях трубят.
   - Надо же, какое совпадение, - пояснила она, - а я вот не смотрю новостные программы и подумала незнамо что.
   - Какое совпадение? - недоумённо переспросил Хрусталёв.
   - Ну, Марья Анатольевна говорила, что вы косвенно причастны к хлопотам этого Механизатора, - произнесла Инна, поняв, что сказала лишнего.
   - Что ещё, говорила Марья Анатольевна? - настойчиво попросил Андрей.
   - Да, собственно и всё, она предположила, что в семье вашего знакомого, возможно, случится несчастье, - уже нехотя продолжила Инна.
   - Всё обошлось не так ужасно, как могло быть, - спокойным тоном пояснял Хрусталёв, - жив Ухваткин, правда не совсем здоров, память потерял от контузии, но специалисты твердят, со временем вспомнит, а джипу не повезло больше: восстановлению не подлежит.
  
   "Да, далеко нам до гадалки, думали, что научились уже всему, поле информационное прочитали самостоятельно, а она оказалась ясновидящей!" - не замедлило съязвить левое полушарие Андрея. "Зависть-зависть, жажда лидерства, - вставило и свои выводы правое, - смертный грех одним словом". Но ему почему-то не хотелось обладать такими навыками, и Хрусталёв не мог понять почему, отторжение выдвигалось изнутри, словно кто-то нажимал на клавишу "пробел", выдавая пустую строку, лишь только ход его мыслей разворачивался в том направлении.
   Он стал забывать о предсказаниях, посчитав их свершившимися, как неожиданно на третий день вечером ему снова напомнили о них.
   - Ты слышал, что у нас в подъезде случилось? - спрашивала его возбуждённо супруга, возвратившись со двора и не дожидаясь ответа, поспешно доложила, - в больнице умерла Вера Васильевна, а похороны были сегодня, наши бабушки ездили прощаться к городскому моргу.
   - Как так? - Андрей даже подскочил с дивана.
   - Да вот так, сын ещё не вылечился, никого не помнит и не узнаёт, хоронила внучка с бывшей снохой. Та уважала свекровь, раз согласилась, а так за счёт государства и под табличкой, - комментировала ситуацию она.
   - А она ведь хотела, чтобы отсюда провожали в последний путь и обязательно с цветами на асфальте, - вспомнил он слова соседки, произнесённые ей во время последнего посещения их квартиры.
   - Видно, не судьба, - горестно вздохнула Елена, - жалко бабу Веру - хороший она была человек.
  
   Хрусталёв почувствовал неприятное беспокойство внутри себя. Не понимая причин, вызвавших такое ощущение и не выдержав неизвестности, Андрей набрал номер мобильного Марии и поинтересовался, как у них обстоят дела.
   - Нормально, - не совсем радостно ответила та.
   - Что-то в голосе отсутствует энтузиазм, - осторожно, с надеждой на откровенность, продолжил расспрос он.
   - Память вернулась, в свободное от лечения время втроём осматриваем местные достопримечательности, - нехотя рассказывала она о своём пребывании заграницей.
   - Как ваши отношения с Виктором? - напрямую без дипломатии уже задал вопрос Хрусталёв.
   - Никак, - коротко ответила Маша.
   Разговор не клеился, и Хрусталёв, пожелав удачи и хорошего отдыха, отключился.
   "Всё у тебя получится", - ободрил он её мысленно.
   "Спасибо за поддержку", - неожиданно получил он ответный скан.
   Удовлетворения от звонка не было, наоборот - беспокойство возросло.
   "Не надо было звонить и лезть в чужую душу! - нравоучительно выступило левое полушарие". "Точно! - поддержало её правое. - Это память быстро восстанавливают, а с любовью такие штучки не проходят".
   Следующим утром, поднявшись в пять под предлогом командировки в район по банковским делам, Хрусталёв оказался у рынка на известном городском месте круглосуточной торговли цветами. Купив целое ведро красных гвоздик, он припарковался у кирпичного забора, отделяющего его двор от переулка. Во двор заезжать не стал, выключив зажигание и нацепив браслет, Андрей закрыл глаза.
  
   Вечером этого же дня супруга Елена ещё раз попыталась удивить его:
   - Представляешь, кто-то сегодня утром разбросал гвоздики от квартиры Ухваткиной до выезда со двора.
   - И что, никто не видел, как это было? - переспросил он, показывая мнимую заинтересованность.
   - Пока никто не признался. Даже тётя Маша в недоумении, рассказывает: вышла проводить дочь с внуком до угла, на асфальте ничего не было, вернулась буквально через пару минут - цветы, просто мистика, - развела руками Елена.
   - Это, наверное, внучка, ведь она любила бабулю, - сделал предположение Хрусталёв.
   - Всё может быть, - согласилась супруга, повторяя, - всё может быть. Сейчас такое в мире творится, не знаешь, чему удивляться.
   - В таких вопросах мы не продвинулись дальше по сравнению с научно-техническим прогрессом, остались на черно-белом уровне, инь-янь одним словом, что дали нам предки, тем и пользуемся, хорошо ещё на кострах перестали жечь колдунов и ведьм, - неожиданно для самого себя выдал тираду Хрусталёв.
   - Это ты о чём сейчас? - не понимая его, переспросила Елена.
   - Да так, мысли вслух, - отшутился он.
   - Странные и необычные мысли, - подвела она итог.
   Он промолчал, и вербально диалог закончился, но в голове тему продвигали его полушария. Рождаемые ими бестелесные образы расходились кванами в четырёхмерном вселенском пространстве, чтобы кто-то незримый, отсканировав их, выдал рецепт исправления.
   "В мире нашем масса необычного... - с ударением на слове "масса" прокомментировало ситуацию правое полушарие".
   "Что же конкретно?" - уточняло левое.
   "Творец создал Мир с Человеком внутри, чтобы тот совершенствовал его и себя, а не перестраивал", - продолжало правое.
   "Что худого в перестройке?" - не сдавалось левое.
   "Зачастую передел вступает в конфликт с созданным", - поясняло правое.
   "Старое всегда конфликтует с новым", - усмехнулось простой логике левое.
   "Но это другое, перестройка двойственна, своего рода новое творение - Антимир", - развивало фантазмы правое.
   "Двойной стандарт - суть Антимира? Что-то новенькое", - не скрывало заинтересованности левое.
   "Что тут нового? Зависит на какой стороне мы оказались в текущий момент времени", - поясняло правое.
   "Но мы-то где живём? ещё не там или пока не там?" - готовило западню левое.
   "Как любишь ты выражаться: не вижу логики! И кто способен дать ответ?" - легко миновало ловушку правое.
   "Только тот, кто наблюдает нас со стороны", - огласило результаты анализа левое.
   А правому нечего было сказать, и оно промолчало, ведь со стороны оно не видит ни себя, ни левое полушарие, да и взгляд такой необъективен.
  

Глава 25

  
   Новое послание от Себеё содержало отчёт о работе с проектором Адепт. Ещё одна деталь новшества - отсутствовало обращение С267 к Се Гуну. "Заблокирован малый интеллект ретранслятора?" Версию необходимо проверять, если последующие послания будут выглядеть как технические треки.
   *...
   "Матрица А-592 вспыхнула, А-де-пт прошёл границу МЕОНа. И МЕОС впустил его. Обрамление прямоугольника непрерывно подсвечивалось, мигающей оставалась пиктография. Вот обозначился первый прямоугольник, за ним второй, третий. Здесь, в каноне "С" мигание человечка прекратилось, и весь прямоугольник заполнился мягким, но сильным светом. Куратор Себеё начал работу с проектором Адепт.
   Выровнена аура, снят излишний сгусток любопытства. Тонкая голубая энергия с переливами жёлто-розового пополнит хранилище, чтобы наделять недостающим тех проекторов, которые сами мало вырабатывают подобную структуру. Человеческое любопытство - хорошая жизненная составляющая, но её излишки опасны, впрочем, недостаток ещё хуже, оттого требуется контроль со стороны.
   Вычищена нейтральность, её синевато-серый цвет начал густеть. Отсканированы копии мыслеобразов. Цель посещения Меоса теперь наиболее очевидна. Связь тонких линий указывает на кураторство С251. Себеда отвечает за проектора А-аз и его энергетического вампира Ве-з. Адепт пришёл за помощью для них. Все трое, по решению СС, наделяются обновлёнными трансэгрегорами. Себеё возвращает своего проектора в тяготение плотности, миссия окончена. Канон "С" продолжит наполнение".
   ...#
   Се Гун ещё раньше интересовался проекторами под кураторством Себеё и Себеда. А сегодня, в шестнадцатую треть Ливидуса пятьсот девяносто второго года от исхода с Земли, он понял, что этим заниматься нужно тщательно. Изучая их, познаёшь себя и своё положение в этом мире. Им претило зваться медиусами, не хотели быть нейтральными, но стали таковыми. Живя почти год на орбите трёх светил, пока обустраивался Медиус, называли себя ливидусцами, так и повелось.
   "А на Земле мы "серые", с философией нейтральных, - ужаснулся Се Гун, - им со стороны видней..."
   "Жаль, нет визуальных треков с образами проекторов, - посетовал Се Гун, - интересно взглянуть на живых людей прошлого... какие они... стали?"
   Лекции возобновились, но из среды слушателей по инициативе Се Гуна создали аналитическую группу по изучению конкретных земных проекторов, чтобы на их примере пополнять навыки кураторства. Группа факультативная, в её состав вошла та остролицая симпатичная девчушка, прозванная Се Гуном свекровью.
   - Итак, вам предстоит отработать вопросы: первое - по каким критериям произошёл отбор проекторов для оснащения трансэгрегорами. Второе - охарактеризовать проекторов и их окружение по системе нейтральности. Создать версии, пусть невероятные и абсурдные, чем вызвано противостояние светлых и тёмных, и какое место занимаем мы в их орбите.
   Ставя задачи слушателям, Се Гун надеялся: молодой острый разум выдвинет новые концепции по изучению тёмных и двойного стандарта, которые поспособствуют выполнению основного проекта "Возвращение Земли".
   На первом коллоквиуме экспериментальной группы два слушателя попытались представить концепцию тёмных. По образу и подобию светлых она состояла из заповедей, но количественно их было меньше.
   Первая заповедь - это стремление к хаосу. Быть свободными от всех заповедей, моралей и запретов, двигаться беспрепятственно во всех направлениях. Хаос свободен.
   Вторая - быть нейтральными друг к другу, к тёмным и светлым, ибо человек произведён наполовину из света и тьмы.
   Третья заповедь - оставаться теми, кем родились, людьми. В вас божественного столько же, как и скотского.
   Четвёртая заповедь - не бояться тьмы. Всё пришло из одной точки, туда и вернётся. Свет - порожденье тьмы.
   В обсуждениях коснулись только количества заповедей. Вторую и третью предлагали объединить, главным фактором однотипности выступала двойственность, но подискутировав, слушатели достигли согласия: двойной стандарт присутствует во всём - это два полюса, а человек между ними, и заповеди есть отражение в сознание разносторонних граней полюсов.
   То, что чётвёртая повторяет библейскую заповедь светлых, не вызвало удивления, все слушатели усвоили, что тёмные подражают светлым.
   Се Гун, порадовавшись процессу, пожалел, что он всего лишь факультатив. На следующем коллоквиуме затронули вопрос зарождения ливидуской цивилизации. Инициативной группой из четырёх человек разработано и выдвинуто две версии для обсуждения.
   Первая: Являются ли ливидусцы одним из канонов Светлых?
   В этом аспекте рассматривались пара подверсий.
   Первая: Светлые специально подставили корабль к чёрной дыре, в противном случае всем землянам не выжить в системе Ливидусов, слишком ограниченны ресурсы.
   Противники сразу же опровергли подверсию, ибо Светлые не строят канонов с пролонгацией сквозь тьму, и потом случаев по канонам планетарного масштаба не выявлено. Каноны строятся только для проекторов и их окружения, чтобы низложить противодействие тёмных в отношении конкретных людей.
   Вторая: Светлые позволили тёмным аннексировать корабль, зная о том, что его забросит в систему Ливидусов.
   Аргументы противников были аналогичными, что и в первой подверсии. Добавилось лишь косвенные: нет контакта связи с альма-матер, с "духовными кормилицами", и отсутствует воздействие тёмных. На Земле их воспринимают отдельным фактором, не относящимся ни к тёмным, ни к светлым - они "серые". Следовательно, Ливидуская цивилизация не является специальным проектом ни одного из полюсов.
   Вторая версия: Человек создан лишь для Солнечной системы. Двойной стандарт (ДС) - это природа его существования, разрушив ДС, прекратится жизнь людей и всей системы.
   Детализация версии кратко формулируется так: Галактика "Млечный путь", с Солнечной системой внутри, находится в гигантском вселенском коридоре между двух полюсов света и тьмы. Движение в пространственно-временном коридоре даёт жизнь, достигнув одного из полюсов, система прекратит существование. Ливидусы находятся вне коридора, в безвременном кармане.
   Доказать или опровергнуть такие глобальные взгляды не представляется возможным, но они имеют право на обсуждение. Такой вывод устроил всех слушателей и Се Гуна, как руководителя.
   Тема третьего коллоквиума - кураторство и выбор проекторов. Раскрыть тему попыталась слушательница, прозванная свекровью. Ей помогали два друга, активисты, Се Гун помнит их по участиям в семинарах.
   Она встала за прозрачную кафедру. Её светло-коричневая униформа подчеркивала худобу. Острые не девичьи коленки готовы были вот-вот проткнуть обтягивающие брюки-галифе. Свитер-кофта едва приподнимался на груди двумя малозаметными бугорками. И всё же она не походила на гадкого утёнка, в её движениях не было скованности и угловатости, пластичность придавала фигуре модельную элегантность и сексапильность. Глаза чуть на выкате, брови как крылья чайки вдалеке над морем, меж ними, прямо по центру лба над переносицей двойная складка. "Много мыслит в столь раннем возрасте, не доверяя кристаллу, - усмехнулся Се Гун, - лет через пятнадцать вынужденно поменяет кожу на лбу, эта придёт в негодность". Он уже проходил такое, его тело обновлено дважды, но если не относится бережно, то к следующему обменному сроку окажешься в терапии, а проходить углубленный курс лечения столь же неприятно, как и промывание сознания.
   Рыже-красный, гранатовый волос скрывал раковины ушей, причёска каре не столь модная, но ей к лицу.
   - Владыко, я хочу представить концепцию кураторства светлых по четырём объектам и называть их не по кодировочным номерам меонного поля, а по земным фамилиям. Я считаю так проще.
   - Не принципиально, не этот аспект обсуждается, - поддержал её Се Гун.
   - Тогда оглашу краткий список. Это проекторы Адепт, с земной фамилией Хрусталёв, и Аза - Антонова. Их энергетические связи, вероятные проекторы, "нейтральные": "вампир" Азы Вез, по фамилии Черников, и антипод Адепта, без меоновского позывного - Ухваткин.
   Её голос обволакивал пространство, мелодично вибрируя, словно звон медного колокола, и не определить с закрытыми глазами, где находится источник звука. Се Гун чуть прикрыл веки, и малиновая речь обрывками фраз накатывала из-за спины, вызывая удивление, ведь источник звука перед ним. Он вслушивался, а веки поднимались сами от вербальной сути.
   "Основными аспектами выбора проекторов послужили избытки энергии любопытства, - излагала свою версию "малиновая свекровь", - внахлёст с ностальгирующими мыслеобразами".
   "Ого! Ничего лишнего! - вскинулись и брови у лектора, - сама истина".
   "Да, образы ностальгии пробили Меон, и их идентифицировали", - заметила удивление у Владыки девушка.
   "Ностальгия Антоновой выражалась в тоске по детству и малой родине, но очень сильная от природы энергетика любопытства перекрывала ностальгию как болезнь, одаривая излишним потенциалом и окружающих. Смесь негативной и положительной энергий рождают новую внутреннюю. Излишками энергии любопытства притянут "нейтральный" Черников, а гремучая смесь двух энергий - это любовь".
   - Скажите, э-э... - запнулся Се Гун, ему было стыдно, что с первого раза не запомнил имя девушки.
   - Сокрус, - подсказала она.
   - Да, Сокрус, скажите, а чем, по-вашему, мотивированно отношение Светлых к любопытству?
   - Энергия любопытства бьётся о границы Меона, её невозможно не заметить. Светлые не хотят повторения история об Адаме и Еве ни в каком варианте, поэтому их концепция - сначала подготовка сознания, затем принятие истины. Таковы, на мой взгляд, постулаты Светлых.
   - Что ж, похвально, - одобрил лектор, - продолжайте.
   - Черников по отношению к Антоновой находится в состоянии влюблённой индифферентности. У вампира недостаток любопытства, и от этого пользуется энергией гадалки. Индифферентный тип взаимодействия мог перейти в открытую конфронтацию сторон с непредсказуемыми последствиями. Каноны "А" и "В" продемонстрировали развитие ситуации без вмешательства кураторов, частичным изъятием памяти проблема была законсервирована до перезагрузки с новым проектором. Им стал Адепт - Хрусталёв.
   - Чем обусловлен выбор Хрусталёва? - Се Гун втягивался в дискуссию всё больше, не предоставляя возможности другим слушателям для обсуждения, но его интерес к теме был на самом высоком градусе.
   - Хрусталёв выбран по тем же принципам, что и Антонова, - Сокрус отвечала быстро.
   - Как люди приближены к пониманию истины? - так же быстро сыпал вопросами Се Гун.
   - Они далеки от неё. Их предположения развёрнуты в иные стороны, и тёмные способствуют созданию отвлекающих направлений. В нашей группе разработан альтернативный канон без вмешательства в ситуацию кураторов Себеё и Себеда, но я хотела бы прежде закончить с характеристиками Хрусталёва, не оглашая канона.
   - Хорошо, работайте по намеченному плану.
   - Хрусталёв не менее любознателен, чем Антонова, душевная тоска по лётной работе поддерживается полётами подсознания, консервативен и прямолинеен. Излишки энергии притягиваются "нейтральным" Ухваткиным, возникает конфликт менталитетов. Прозванный им Механизатор не страдает болезнью "ностальгия", его любопытство ущербно из-за недостатка энергии данного вида и имеет специфически узкую направленность. Хрусталёв и Ухваткин - антиподы, но нейтральность последнего не глубока, существует возможность её сдвига в светлую сторону. Через их незримую связь тёмные пытаются воздействовать на Хрусталёва. Светлые держат проектора под контролем, им удаётся пошаговая отстройка сознания. Канон "С" вышеназванных проекторов имеет неплохие перспективы развития.
   Сокрус замолкла, но её малиновый голос продолжал стоять за спиной Се Гуна, энергия ожидания не иссякла, и ему казалось, что вот-вот всё возобновится.
   Между тем к ней приблизились ассистенты. Двое молодых слушателей вынесли на кафедру энергокристалл и механическую подставку для него. Се Гун предположил, что готовится виртуальная часть проекта. Он не ошибся, кристалл вспыхнул, начались развёртки вспомогательных проекций в пространстве над Сокрус. Опытным взглядом Владыко определил, что это и будет альтернативный канон, о котором уже упоминала Сокрус. Вместо радости ожидания, его захлестнул поток отчуждения, предсказуемость ему не нравилась, он поморщился, словно от прострелившего болью зубного нерва. Перемены в мимике лектора заметили. Брови Сокрус слегка дёрнулись вверх, она уже озадачилась вопросом. Се Гун, не затягивая паузы, объяснился:
   - Вы знаете, мне не хочется обсуждать перспективные провалы в канонах, мы уже видели, как это происходило в вариантах "А" и "В", это банально. Не могли бы вы развернуть канон "С" в его успешном воплощении, скажем проект анти...
   - Антимир! - опередил выкриком один из ассистентов Сокрус.
   - Пусть антимир, - согласился Владыко, - что-то вроде изнанки, что ж неплохо...
   - Мы работали над подобной темой, но она сыра, - опять не сдержался шустрый помощник девушки.
   - Серые варианты интересней, - поддержал его Се Гун.
   Сокрус саркастически улыбнулась, подмигивая ассистентам. И Се Гуну показалось, что это хорошо отрепетированная театральная постановка.
   "Меня разводят?! - удивился он внутренне, - Тогда в чём смысл? Ах, да, скорей всего они хотят доступа к Себеё и выставляют это как экспромт. Что ж, недурно!"
   - Я должен обсудить такое с Учёным Советом, - озвучил он свои мысли.
   - Извините, что обсудить? - переспросил шустрый малый.
   Выпуклые глаза Сокрус, серо-голубые, словно планетарный небосклон, почти сравнялись по высоте с бугорками на груди и коленками из-под галифе - так казалось Се Гуну - и вот-вот уже покинут орбиты, она всё поняла, и удивление не скрывалось.
   - А вы продолжайте по серому варианту, - ободрил их Владыко, не обращая внимания на последний вопрос.
   - Виртуальный трек не готов, только сценарий.
   - Хорошо, мне хватит воображения, начинайте мы все внимаем...
   Уже вечером, сидя в домашнем кресле, Се Гун в своих мыслях возвращался к последнему коллоквиуму. Наблюдая "V"-образную орбитальную картинку двух Ливидусов, он, прищурившись, сравнивал их с глазами навыкате Сокрус. А в ушах звучал её медный голос, набатом чеканя выводы:
   - Людская ветвь не лишилась любопытства и ностальгии. Эта гремучая смесь разрывает сознание человека надвое, двигая вперёд, при этом заставляя оглядываться назад. Вот они, издержки двойного стандарта: свет пытается покинуть тьму - чёрная дыра - поглотить светило. За множество столетий потомки человечества не избавились от двойного стандарта, он во всём. Изжить двойной стандарт невозможно даже смертью, только переместившись на одну из сторон, избавишься от ДС, но тогда ты уже не будешь человеком...
  
  
  
  
  
   Март 2006 - июль 2008,
   ноябрь 2011 - ноябрь 2012.
   г. Саратов0x01 graphic
0x01 graphic
0x01 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  

190

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"