Загремела я в больницу.. Думала камешек-испугалась, скорую вызвала, ан нет.. Новый букетик ... совсем новый. И ведь в ночь на пятницу, всю ночь- сначала в приемном покое, потом отвезли в палату, и на час капельницу поставили, а спать запретили. А я после укола обезболивающего вырубалась уже в час ночи каждую минуту... Поселили в двухместную палату с телевизором, туалетом , обогревателем. Соседкой- тщедушной бабулечкой с ясными серыми глазами. Я после капельницы конечно просто отключилась-получив на завтра указания по разным анализам. Неудобство было в том, что числюсь я на хирургии, а лежу на терапии-двумя этажами ниже. Но не просто двумя этажами, а еще и в другом крыле. Меня это жутко расстроило- потому как я и так хожу плохо, да еще шатаюсь, по сложившимся обстоятельствам -от лекарств-в капельнице, в числе прочего, димедрол, от которого я засыпаю даже стоя. Первые сутки дались тяжело. Бабулька часто плакала, стонала-я не знала что с ней и раздражалась и ею и собой. Конечно, до слез дошло, хотя меня вечером посетили и супруг, и дочка, донеся необходимое. Из исследований я с удивлением поняла, камешек камешком, а в желудке язва-что и есть причина моего состояния. Вечерком я подошла к доктору-он оказался тем, кто осматривал меня в приемном покое, и с кем мне, к моему глубокому сожалению, пришлось познакомиться "всесторонне"-лет тридцати пяти, симпатичный, с низким тихим голосом и теплыми руками. Он несколько раз щупал мой живот, и я успела это отметить. Подошла с вопросом, не отпустит ли он меня, на что получила короткое, мягкое , но категоричное "нет". Одномоментно смирилась, а он позвал меня в процедурный еще раз осмотреть и сообщить, что камень можно удалять в плановом порядке, а вот язва у меня большая и ее надо подлечить дней 5-7. На что я сразу попросила, а может 5? И он мне так же мягко и категорично ответил- давайте не будем загадывать, посмтрим, как вы себя почувствуете и там решим. И добавил при этом, что здесь конечно не тюрьма и я могу уйти в любой момент, но он очень советует полечиться. Он так спокойно и убедительно об этом сказал, что я сразу приняла -что-то очень спокойно убедительное было в его словах. Мне нравится такой врачебный тон, да и просто тон человека, к котрому обращаешься с какой-то проблемой. И стало понятно, что выходные я в больнице, что раньше вторника я не вылезу, а доктор сказал, что дежурит в субботу и придет посмотрит, как у меня дела. Я лежу по ДМС и ко мне почему-то относятся с повышенным вниманием-наверное им за нас денег платят больше, но доктор не назначил, на мой "опытный" взгляд, ни одного "лишнего" исследования и это вызывало у меня дополнительное уважение.
А в субботу я, обретя определенность, прониклась вниманием к своей бабульке. Она оказалась замечательной. Сначала мне виделось, что она капризничает, но потом, послушав ее, я поняла-она пытается понять, как ей решить все самой, а она сама ничего решить не может-у нее больная нога и почка, лечение , ей кажется, неправильное, и ее врач не слушает советов невропатолога.. А она, оказывается, месяц уже лежит. У нее трое внуков , ей уже 81 год, она вырастила и выкормила внуков после смерти дочери. Старшему сейчас 38, а когда умерла их мать, ему было18. Их отец был в разводе с матерью , сейчас женат на молодой женщине. И бабушка попросила старшего внука взять опекунство над сестрой и братом на себя, чтобы квартира осталась им, и тот оформил опекунствво. Я была потрясена, потому, что это не не в давние послевоенные годы, когда подобное было обыкновением, а в 1992 году, когда такие обстоятельства и взрослому человеку были редкостью. Что говорить о подростке, который только закончил школу и взял на себя обязанность содержать младших брата и сестру. Меня это просто поразило.
Пока мы разговаривали с Зоей Сергеевной-я вязала, и мы заговорились до часу ночи-она как будто забывала о своей болезни и вспоминала удивительные события и знания свой жизни. Я уже не помню, чтобы я слышала такую живую, правильную и содержательную речь за многие годы. При этом она была вполне реальна и много знала также современной "мусорной" информации об актерах, депутатах, событиях. Она , лежа в этой палате в одиночестве , не имея возможности походить, замечала все что происходило на улице за окном, открывавшем ее глазам только верхушки тополей и фонари над дорогой. Она без особой связи вдруг рассказывала про птичек, которые прилетают на крону, виднеющегося в окне, тополя- "сорок и сорока". Я ее спросила почему исенно так, почему не две сороки? И она вполне серьезно ответила: "А зачем ей другая сорока? В природе все места заняты...." Она упоминала какого-нибудь поэта, мы вспоминали какие-то строки, почему-то вспомнили про Ломоносова и она тут же сказала: " Третьяков... Какой бедный человек.. А Ломоносов его травил.. унижал... А он-гений, создал стихотворный слог, размер... Без него бы , может, и Пушкина бы не было..." Я недоумевала-просто не помнила или не знала никогда, что , оказывается, Третьяков создал стихотворный размер. Зоя Сергеевна продолжала- "А он бедствовал.. у него было семь человек детей.. А Ломоносов его ругал, за то, что тот просил денег..." Она часто жалела кого-то в разговоре, часто переключалась на упомянутые темы и пользовалась такими старинными прекрасными словами, которые не задерживаются в нашем вульгарном лексиконе. Я спросила, не филолог ли она и, улыбнувшись, она кивнула и ответила -библиотекарь. Жалуясь на свою болезнь, она говорила, что, наверное, она искупает грех своего деда, который бросил семью и отобрал все деньги. А отец ее был известный профессор Адрианов, который, во время войны, перед блокадой, отправил ее с последним эшелоном эвакуации , как воспитанницу интерната, а сам остался с ее мамой, и конечно умер в блокаду. И возмущенно говорила: " Мне говрят, почему ты не сделаешь себе документы, что ты-блокадница? А как я могу? Я же не была... Я низачто не буду.. люди так страдали, а я возьму и примажусь!" И потом улыбалась и вспоминала что-то приятное- "а когда я вернулась мне помогала женщина-она с отцом работала, хорошая такая-Градусова, она меня устроила..." А потом она вспоминала, как работала учителем литературы в тюрьме- "Зэки меня встречали у самых ворот. Там охрана , знаешь, так себя вели, могли что угодно сделать, а я не боялась, зэки меня встречали и проводили до самого места.." Я слушала ее и у меня щемило сердце- мне было это так близко, напоминало рассказы моей бабушки, только бабушка была жесткая и самостоятельная, а Зоя Сергеевна была очень мягкая и такая беспомощная. Казалось, все, что она делала самостоятельного в ее жизни, было стечением обстоятельств, невозможностью поступать иначе. От нее веяло покорностью судьбе, этим сейчас были вызваны ее приступы отчаянья со слезами и ее слова "..если только они меня бросят-это будет такой большой грех.." Когда я увидела ее внучку-Наташу, а потом и внука, я успокоилась-никуда они ее не бросят-такие самостоятельные покладистые, хотя казались и взрослыми и детьми одновременно. Как будто рано повзрослевшие. А Зоя Сергеевна рассказывала, как она в шеститесятые годы, когда ей не платили зарплату, а у нее уже была дочь лет восьми, заболела очень тяжелым гриппом. Как на последние деньги она купила дочке яблок немного-та увидела, как соседка ест яблоки и очень захотела-отдала дочке и сказала- "Ты кушай только медленно, чтобы тебе подольше хватило, она может есть много, а ты старайся понемногу.." Грипп свлил Зою Сергеевну так, что она была при смерти, тогда к ней пришла соседка-бездетная и одинокая, которой очень нравилась дочкка Зои Сергеевны и попроосила "Скажите пожалуйста, если вы умрете, можно я заберу вашу дочку?" И Зоя Сергеевна согласилась, а соседка на радостях принесла Зое Сергеевне большую тарелку горячего куриного бульона, а именно этого то ей и надо было. Зоя сергеевна съела-и стала поправляться- "Мне так неудобно было перед соседкой, что я ее обманула-она же меня накормила, а я начала поправляться..." . Так трогательно и так знакомо мне было ее чувство, что я едва не расплакалась. Она тоскливо говорила о том, что ей придется переехать из ее маленькой квартиры на Петроградской куда-то поближе к внукам, чтобы им легче было за ней ухаживать, что у нее есть две кошки, вернее кошка и кот. И что, наверное их усыпят.. Может старую кошку оставят-она такая спокойная... и что у нее на Петроградской во дворе есть маленький цветник, за которым она всегда ухаживала, что никому он теперь будет не нужен... Настроение ее было таким безысходным, что и у меня ухудшалось состояние, и без того неважное. Но, когда пришла внучка, я сидела в палате и слышала их разговоры, все оказалось значительно лучше, чем рисовала себе Зоя Сергеевна. Наташа сначала аккуранто испросила у бабушки согласия переехать в квартиру старшего брата, которую он собирался освобождать и переезжать, что они планируют найти сиделку, которая сможет делать ей уколы, и что они смогут постоянно приходить к бабушке после работы и ухаживать за ней. Выяснилось, что коты сейчас у кого-то на содержании и что никто их усыплять не собирается. Кроме того, мне было совершенно понятно, что внуки в ней души не чаят, что собираются заниматься ее здоровьем и выполнять все , что будет необходимо. От этого и у меня полегчало на душе, и я развлекала Зою Сергеевну, как только могла. У нее здорово улучшилось настроение, а последние дни я ее пасла, как родную, и даже ночью вставала, чтобы отвести ее в туалет. Так хочется, чтобы она оправилась от болезни и порадовала еще этот мир своим существованием. Таких людей осталось так мало, и им неоткуда народиться заново, что каждая такая встреча просто подарок судьбы. В последний день мы даже включили телевизор и смотрели всякую чушь, обсуждая каких-то актеров, события. Зоя Сергеевна выписывалась в хорошем расположении духа и даже улыбалась. Я осталась одна еще на сутки и настроение у меня тоже было не плохое. Доктор умудрялся будить с утра меня своим посещением и я все больше проникалась к нему доверием. Задумав лечь к нему на холецистэктомию, я доставала его своими расспросами о его возможностях. В последний день , забирая выписку, старшая медсестра задержала меня расспросами о моем заболевании и я узнала, что у заведующего отделением жена больна тем же самым. Старшая медсестра рассказывала мне уйму всяких подробностей и о себе и о заведующем, проникнувшись ко мне каким-то непонятным интересом . А на мое намерение лечь к ним осенью на операцию, пообещала мне бесплатную путевку в санаторий. Я поинтересовалась, в свою очередь, о способностях своего доктора, на что получила обнадеживающий ответ- " он у нас новенький, не испорченный еше, очень ответственный". Из этих слов я сделала резонный вывод, что завотделением тот еще "фрукт", но меня это не расстроило. Доктора я успокоила тем, что все мои расспросы об нем связаны с желанием лечь к нему на операцию, он выразил готовность и подтвердил возможность этого. Оставил кучу указаний и свой мобильный телефон, который, по-моему , у меня так и не записался. Но я и не собиралась пока ему звонить, мне стало понятно, что они меня там ждут с готовностью, а посоветоваться я могу и так прийти. Так что вывод обычный-все, что ни делается-все к лучшему. И пребывание мое в больнице оказалось весьма полезным делом во всех отношениях. А вот доктору оказалось всего двадцать шесть лет)))