Ещё одна капля пота не выдержала собственного веса и медленно поползла по шее Веры. Уткнувшись в её плечо, Адам наблюдал за этими каплями уже часа полтора. Он пытался думать о том, как эротично стекали бы они по Вериной груди, не будь на ней этого короткого, по-цветочному легкомысленного, но всё же закрытого со всех сторон платья. Делал он это не столько из-за нахлынувшей похоти, сколько в попытке отвлечься от невыносимой жары и мыслей о том, что им сегодня предстоит совершить.
— Как думаешь, — Cвоим обычным безжизненно-строгим голосом спросила Вера. — Мы похожи на влюблённых?
Адам слегка приподнял голову и посмотрел на её губы. Они оставались неподвижными. Судя по всему, она не шутила.
— Какая, к чёрту, разница?
— Если мы не выглядим, как влюблённые, значит, мы выглядим подозрительно. — В её голосе почувствовался какой-то надлом, едва уловимое раздражение. Как будто она пыталась вдолбить простой урок отстающему в развитии ребёнку.
Раздражение передалось и Адаму. Он оторвал голову от её плеча и поднялся. Нужно было отвернуться, осмотреться, поблуждать взглядом вдоль линии горизонта, вцепиться им в узкое русло реки, опустевшую дорогу, поля и едва различимый лес вдалеке, только бы не встречаться взглядом с Верой. Только не показать ей, насколько ему не наплевать. Он бы с радостью поцеловал её сейчас, чтобы стать влюблёнными, а не пытаться выглядеть и играть роль.
— Вокруг ведь ни души. — Гневно бросил он. — Даже если бы здесь и был кто-то, что с того? Не ты ли у нас любишь разглагольствовать о людях, которые так яростно цепляются за свою реальность, что не видят ничего дальше собственного носа?
Адам догадывался — она даже не шелохнулась. Так и осталась сидеть на траве, опершись спиной о ствол ясеня, глядя куда-то в пустоту, раскладывая по полочкам детали их плана. Пытаясь успокоиться, он стал гадать, где внутри этого безжизненного женского тела спрятаны положительные эмоции, иначе откуда взялись тонкие морщинки на её лице?
— Мне нужно, чтобы ты собрался. — Сказала Вера. Погрузившись в свои мысли, слившись с бурлившей в душе досадой, Адам не заметил волнения в её голосе.
— Да какого хрена ты решила, будто можешь вот так вот мной командовать. — Эмоции вот-вот должны были политься через край, но он всё ещё боялся повернуться и сказать это в лицо.
— Ты не понял. Прямо сейчас ты должен подобрать сопли и сесть рядом. Пора начинать.
Он вздрогнул. Нырнув с головой в свои мальчишеские переживания, Адам успел забыть зачем они здесь. Времени рефлексировать больше не оставалось, он покорно уселся рядом с Верой и снова прислонился лбом к её плечу. Её рука нежно поглаживала бритую голову Адама так, будто Вера и не играла вовсе. Он успел подумать, что со стороны они, наверное, и впрямь выглядят, как влюблённые, и если бы Вере выпал второй шанс, ей стоило стать какой-нибудь актрисой или режиссёром.
Так они и замерли, вчерашний подросток с хоть и накачанной, но по-мальчишески нескладной фигурой и девушка лет двадцати пяти. Парень вцепился в неё, как ребёнок за подол маминой юбки, но она этого даже не замечала. Всё, что ей было нужно — услышать звук приближающейся машины на дороге, проходящей позади них. И она услышала. Девушка закрыла глаза, как только рычание мотора стало настолько разборчиво, чтобы не спутать его ни с чем другим. Холодным беспристрастным голосом она громко произнесла: «Привет», и они оба исчезли, оставив на месте, где сидели, лишь примятую траву. Резкий порыв холодного ветра сорвал несколько листьев с дерева и тут же затих.
***
Лёжа на лавке в кузове автозака, Сара щурилась и пыталась разглядеть в темноте хоть что-нибудь. Левый глаз заплыл от кровоподтёка и это усложняло задачу. Сопровождающие полицейские, не стали включать свет, как будто хотели заставить её страдать ещё больше. Видимо, посчитали, что ударов дубинкой по голове недостаточно. Кузов отчаянно трясло, вероятно, машина выехала на просёлочную дорогу. Чтобы просто не свалиться с лавки, приходилось напрягать всё тело, но сидеть она больше не могла — спортивное, но измученное голодом и побоями тело отказывалось подчиняться. По тому, как тяжело было вдыхать вязкий воздух, Сара поняла, что на улице стоит адская жара и ещё у неё, судя по всему, сломаны рёбра.
От недостатка кислорода она то и дело проваливалась в полубредовое состояние. Всё начиналось с какой-нибудь навязчивой мысли. «Неужели это конец?», — думала она и воспалённый мозг тут же принялся за дело, начал накручивать и перемалывать варианты развития событий и ни один из них не вселял особой уверенности в том, что её довезут до тюрьмы и Саре посчастливится увидеть завтрашний день. Перед глазами поплыли яркие пятна, тошнотворно закружилась голова и когда боль стала понемногу отступать, Сара поняла, что сейчас отключиться. Она была рада этому, пыталась закутаться во временное забытье, как в прохладное одеяло из синтетической ткани, но резкий голос вырвал её из этого состояния.
— Привет. — Голос знакомый и даже родной.
В углу кузова загорелся тусклый свет и она, превозмогая боль, повернула голову ему навстречу. На лавке сидели двое — Адам и Вера, старые знакомые. Несколько дней назад она, возможно, смогла бы назвать их друзьями.
Парень и девушка тяжело дышали. Зажигалка в руках Адама дрожала. Верино платье в районе груди пропиталось потом. Сразу видно, перемещение далось им нелегко — расстояние было слишком большим. Перестраховались, как обычно, стараясь не попасть на глаза окружающим.
— А я уж думала, что вы обо мне забыли, — Слабым голосом выдавила из себя Сара и из последних сил добавила. — Шакалы.
Они много времени провели вместе, Сара знала этих людей, лучше чем кого бы то ни было и могла с точностью до секунды предугадать, что произойдёт дальше.
— Вера, сейчас твой напарник начнёт оправдываться передо мной. — Не в силах говорить громко, шептала она. — Если не хочешь выглядеть глупо, останови его и приступай к делу.
— Ты ведь знала, мы не вмешиваемся в дела людей. — Начал Адам, но Вера положила руку на его плечо. Прикосновение было настолько холодным и безжизненным, что пришлось заткнуться.
Зажигалка в его руках нагрелась до предела, раскалённый металл обжёг пальцы и Адам выронил её на пол. В кузове воцарилась болезненная, не сулящая ничего хорошего темнота. Сара лишь слышала, как Вера встала с лавки, подошла и присела рядом на корточки. Саре захотелось расплакаться, когда она почувствовала, как уверенные и сильные женские руки гладят её по лицу.
— Я буду молчать, обещаю. Пусть меня увезут в тюрьму, законопатят в камеру навсегда, но я всё равно буду молчать. — Отчаяние сдавило горло, но она пыталась выжимать из себя хоть какие-то слова.
— Адам прав. — Саре на миг показалось, что в голосе Веры засквозили едва уловимые нотки нежности. — Ты с самого начала понимала на что шла. И даже когда тебя поймали, ты легко могла сбежать, но не сделала этого. Знала, что бежать некуда. Можешь придумывать тысячу причин, по которым заслуживаешь снисхождения и я знаю, что в твоём положении делала бы то же самое, но, давай начистоту — это конец.
Сара вздрогнула, но уверенные касания и поглаживания её успокаивали. Адам снова зажёг огонь. Его глаза, не моргающие и ошарашенные говорили, что напуган он куда больше всех, находящихся в этой машине.
— Как бы сильно я тебя ни любила, — Снова заговорила Вера. — Я смотрю на всё это дерьмо со стороны и вижу, что сегодня ты умрёшь. Ты ведь и сама понимаешь, что не случится никакого чуда, никто тебя не спасёт. Ты — не герой книжки, и в реальной жизни так не бывает.
В ответ на всё это Сара смогла лишь кивнуть. Слёзы всё ещё лились из глаз, но это были уже не слёзы отчаяния. Она смирилась и была в какой-то мере благодарна Вере за эту попытку провести её прямо к катарсису. Ничего у неё не вышло, но на душе стало намного спокойнее.
Адам медленно подобрался к напарнице со спины. В руке он держал что-то маленькое и тускло блестящее. Вера обернулась, забрала предмет и только тогда Сара поняла, что это лезвие Sputnik — скучное и прозаическое.
— Хорошо, не тяни. — Обречённо выдавила из себя она и подняла подбородок, чтобы Вера смогла перерезать ей горло.
В кузове вдруг стало слишком тихо. Огонь снова погас и трое забыли, где находятся. Они не слышали ни рычания мотора, ни шуршания шин по песчаной дороге. У Адама невольно застучали зубы.
— Извини, — Сказала Вера, опуская лезвие. — Так не получится. Будет слишком много вопросов.
— Слушай, ты собираешься это делать, или…
Неожиданное осознание того, чего на самом деле хочет от неё Вера придало Саре сил. Их хватило даже на злость.
— Ну и сука же ты! — Она забыл о искалеченных рёбрах и почти кричала. — Ты же больная! Полностью отмороженная тварь!
Вера выпрямилась в полный рост и, схватив Сару за ворот оранжевой робы, одним резким движением усадила на лавку. Боль от жёсткой пощёчины резонировала с той болью, которая и без того мучила Сару, и заставила её прийти в себя. Она замолчала.
— А теперь слушай! — Вера схватила девушку за подбородок. — Я могу тебя вытащить прямо сейчас. Труда мне это не составит, ты же знаешь...
— Так вытащи!
— И я сделаю это, но только для того, чтобы затолкать тебя в ящик и закопать живьём. Хочешь этого?
Сара молчала. Она знала, что Вера не станет угрожать просто так. Она, конечно, не из тех, кто получит от всего этого удовольствие и, возможно, какое-то время будет страдать от мук совести, но она, это уж точно, выполнит обещание.
— Ладно, давай. — Сара протянула ладонь. — И проваливайте.
— Извини, я должна видеть. — Вера аккуратно передала лезвие Саре и погладила её по голове. — Только режь вдоль.
Не в силах больше ждать, Сара полоснула себя лезвием по руке от бицепса к запястью. Когда из раны вовсю заструилась красно-чёрная венозная кровь до неё дошло всё, о чём говорила сегодня Вера. Для неё не уготована высшая цель, страдания и труды никогда не вознаградятся и даже мечты, которым она иногда позволяла себе предаваться, не исполнятся никогда. Они просто угаснут вместе с последним нейроном в мозге.
Адам тоже это понимал. Впервые за долгое время ему захотелось вернуться домой. Тех секунд молчания, которые все трое провели, глядя на то, как из Сары вытекает жизнь, хватило ему, чтобы вспомнить всё своё недолгое человеческое существование. Если прикинуть, оно была не таким уж и унылым.
— Адам! — Вера окрикнула его, вырвав из потока воспоминаний. — Теперь ты понял, зачем я взяла тебя с собой?
— Чтобы я перестал надеяться?
— Чтобы ты перестал надеяться. — Она бросила взгляд на бывшую подругу, истекающую кровью. — Ладно, пора.
— Катитесь к чёрту. — Дрожащим голосом пробормотала Сара.
Огонь зажигалки снова потух. По тёмному брюху автозака пронёсся, неизвестно откуда взявшийся, ветер. Последние минуты своей жизни Сара провела в одиночестве.