Аннотация: Рассказ вошедший в 1-ю книгу "Трагисатира 1991-2000 гг.", рассказывает он лишь о некоторых категориях практического цинизма, воли к власти, и борьбы за существование простых людей.
Я подыскивал себе квартиру не далеко от моря в одном кильском районе Фридрихсорт. На задах, состоящих из красных трёхэтажных домов квартала "старая Москва", как их называют местные жители, я посмотрел одну неплохую и уютную двухкомнатку, подписал контракт у "хаусмастера", взял ключи и пошёл на остановку автобуса. Тихо здесь, в этой современной деревне, только новенькие машины, шурша, проезжают мимо и прохожие изредка идут до дома пешком, из супермаркетов или с работы. Но вот издали я услышал глухой выстрел; я насторожился, прислушался, и от любознательности пошёл в его направление. Через 200 метров передо мной распростёрся живописный пейзаж с хорошо обработанным полем, по краям которого стояли дубравы, а на обочине смотровая вышка с будкой, из которой выглядывает охотник с биноклем. Он приметил меня, показался в смотровое окно и махнул мне рукой, чтобы я ушёл с поля обзора и не пугал дичь. Я спросил жестами - "можно ли мне присоединится к нему", он кивнул мне в ответ, и, подойдя к вышке, я поднялся наверх по лестнице в будку. - Кристофер Ригер, - буркнул охотник, не отрываясь, смотря в бинокль на поле, и добавил: "Учителя-то, бывают разные...".
- Как пить дать, - ответил я, и тоже представился, тихо присел на лавочку и стал молча наблюдать картину. Не дожидаясь моих расспросов, охотник Кристофер сам начал рассказ, по одному предложению с минутными паузами, о его работе учителем в местной школе и вот таком охотничьем хобби.
На протяжении вот уже десяти лет, в свободное от работы время, Кристофер брал рюкзачок с провиантами, вешал на шею бинокль, проверял охотничью двухстволку, надевал зелёный
охотничий костюм, охотничью шапку с пером и направлялся на охоту. Отсюда из смотровой будки можно увидеть заплутавших зайцев, и в течение трёх-четырёх часов с двести метров укокошить несколько штук. Главное - спокойствие, выдержка и навык стрельца, который оттренировал Кристофер в кружке "юного охотника". А теперь он сам учит молодёжь не только стрелять, но и преподаёт математику в средней школе. Он закончил педагогический институт и долго добивался нелёгкой работы учителем хоть в какой-нибудь захудалой районной школе. Семьи у него пока нет, но когда образуется, и родятся отпрыски, он сделает из них и прагматичных граждан, и превосходных охотников, чтоб, как говорится - "белку в целку" попадали.
- Каждое лишнее движение может спугнуть дичь, тогда придётся здесь куковать часа два! - сказал Кристофер, мельком глянув на меня, и снова упулившись в бинокль.
- Надо зверя "чисто убить", вот тогда ты поймёшь и удовольствие, и смысл охоты. До того, как звук выстрела настигнет зайца, пуля уже пробурила ему глаз, и он убит безболезненно. Вот настанет осень, тогда будет разрешено и другую "природную тварь" отстреливать. Зайцы, косули, фазаны, лисы - у них же нет ни страховки, ни медицинской системы, в общем - ничего, кто-то же должен их, особенно приболевших, уничтожать. Не то они заразу по всей стране разнесут, или их столько расплодится, что на автобанах и шоссе учащатся аварии, а вот этого мы - люди - не должны допускать, правильно!? Тсс,.. вон один прячется в траве, сейчас я его подсеку, эх ты, куда, куда, ишь какой шустрый, видать здоровый,.. чёрт возьми, соскочил. Ну, ничего, видно, он тут не один, зайчиха где-то прячется, а может и зайчата, взрослые, малых я не стреляю, пусть пока живут! - сказав всё это сухим баритоном, Кристофер осторожно перезарядил двухстволку, поправил очки на крючковатом носу и нацелился на то место, где пронёсся заяц, замер, ожидая, что через то же место пройдёт следующий.
Я шепотом спросил его разрешения закурить сигарету, но он не отрываясь от прицела отрезал: "А вот этого не надо, я не курящий, да и место тут не для курения". Через пять минут он снова начал сказ: "Видите ли, молодой человек, охотник-любитель обозначает намного больше, чем просто убивать дичь.
Мы - санитары природы, и она нуждается в нас. Мы профилактируем её до того, как она заболеет, что является безупречной помощью аграрному хозяйству, к тому же и мех идёт в пользу, и кожа, можно чучела из них делать школьникам на радость. А что "защитники природы" нас обвиняют в изощрённой демонстрации убийства животных, на мой взгляд - это мальчишеские вопли и незнание самой сущности. У них своя иерархия, у нас своя... А как же охотничьих собак тренировать, знаете, как они любят чучело какого-нибудь зверя потрепать, им же тоже навык нужен, чтоб свойства свои реализовать и хозяину помочь добычу принести".
Бах!.. прозвучал громкий выстрел, от которого у меня ёкнуло сердце, и я привстал с лавочки. С довольной улыбкой Кристофер развернулся ко мне и сказал: "Один готов, посмотрите пожалуйста...". Я быстро глянул в то место, находящееся в стодвадцати метрах от нас, и увидел, как кувыркается в конвульсиях серый заяц, и подрыгиваясь замирает. Кристофер не сдвинулся с места и припал к ружью, ожидая следующую добычу.
- Ну, гдё же вы, милые, сюда, сюда, где ж вы попрятались, вам же домой в лесок надо, давайте скорей вылазьте из кустиков и через поле прыг-прыг, прыг-прыг? - с ледяным умилением вымолвил Кристоф и ещё крепче вцепился в ружьё.
Несмотря на то, что я сам уже долго работаю портным по коже, но в этот раз мне стало тошно от всего увиденного и услышанного, однако уходить у меня не возникало желания, и я остался сидеть на лавке в смотровой будке.
- Ладно, на сегодня охота закончена, давайте спускаться, я сегодня собаку не взял, знать, самому придётся собирать добычу. Вы не спешите, нет, тогда сейчас увидите, это был последний - пятый - заяц за сегодня.
Спустившись вниз, я остался стоять у смотровой вышки, а Кристоф Ригер пошёл собирать убитых зайцев. Насобирав их и связав в один пучок, он возвратился к вышке, бросил добычу к моим ногам и таким же довольным тоном произнёс: "Вон, посмотрите, какой красавец, вон тот, с серебряными блёстками на пузе. Жаль, что сегодня не удалось цаплю подстрелить, которая вытрясает мусорные урны у местных жителей. Да-да, мне уже не раз жаловались наши любезные соседи, что вот уже две недели подряд прилетает одна цапля, вроде бы из этой дубравы, и в целях поиска пищи вытрясает мусорные урны порядочных горожан. Ну, куда ж это годится, так нельзя, сорить мусором, который уже так хорошо лежит на своём месте. Вам бы это понравилось?". Я не замешкиваясь ответил: "Нет, конечно же, вы правы, но ведь можно для цапель придумать какую-нибудь кормушку в той же дубравке или на луговой обочине". Он не ответил, но кашлянул.
- Слава богу, что они стали реже гадить, вот ведь какие хитрые твари, ведь знают точно, что люди каждый божий день выбрасывают в мусор недоеденные продукты, а они сидят где-нибудь притаясь, выждут момента, прилетят, мусор раскидают, схватят кусок и буть таков. А людям убирай снова мусор в урны. Что им, больше делать нечего, как за цаплями мусор убирать, люди, может, телевизор смотреть хотят или в магазин съездить, в конце концов, с детишками поиграть или книгу какую почитать. Не уберёшь мусор - соседи пожаловаться могут куда следует, штраф платить придётся, а зачем всё это, если можно сказать мне, чтоб я одну самую наглую цаплю подстрелил, и все остальные сразу забудут дорогу к мусорным урнам. И снова - тишина и порядок. Нет, конечно, можно им и кормушку построить, можно и зайцам, и лисам, и олешкам, и другой твари лесной столько всего настроить, эдак мы скоро совсем стрелять разучимся, а это так здорово! Знаете, как себя ведёт подстреленная лиса или косуля, а... - не знаете, это ж загляденье одно. Кровища хлыщет, тело ещё тёплое, и на ваших глазах жертва испускает последний дух, как будто - спасибо - вам говорит. Вам когда-нибудь приходилось резать свинью, нет, а свининку вы любите кушать, ну понятно - как все? Им же и в голову не приходит мысли, что мы их спасаем, и самое главное - спасаем природу-Мать! Об этом нужно неустанно повторять для школьников, чтоб они знали правду. Мы же не такие охотники, которые платят кучу денег, чтобы поохотиться в Африке или Сибири. Знаете, сколько нужно тренироваться, чтобы так хорошо владеть охотой? А знаете, как сложно объяснить человеку, что это хобби я очень люблю. Многие не знают, что для нас значит - охота; сколько нужно выждать и вытерпеть, как минёру или снайперу, это ж - активный отдых на природе. Ой, заговорился я с вами, мне ж ещё тетрадки проверять, я ж - учитель, просветитель. Вам я не стану предлагать зайца, потому что я уже пообещал одного - директору, другого - завучу, третьего - егерю, ну а парочку оставлю себе, без свежатинки я не могу, я ж не идиотский пацифист. Ну, прощайте. Я попрощался с Кристофом Ригером и пошёл на автобусную остановку. В первый раз я встретил такого интеллигентного на внешность хобби-охотника и просветителя.
Прошла неделя, другая, меня завалили заказами, и я почти не вылазил из швейной мастерской, только за продуктами и так прогуляться. Денег заработал кучу, половину отослал матери. В один из солнечный июньских дней, услышав на улице грохот барабанов и визжание труб, я вышел из мастерской покурить, и что я вижу - "Шутцен Фест" - это праздник стрелкового общества. Организованная толпа людей от 10 до 70 лет, все одетые в яркозелёную униформу с блестящими значками и аксельбантами бодро шагали колонной по всем улочкам. Впереди шагали знаменосцы, за ними барабанщики и трубачи, а колонну возглавляли двое, повидимому самых лучших стрелков. Первый, очень солидный и с филированной бородкой мужчина, зелёный пиджак которого был весь увешан значками от плечей до пупа; он с гордостью крепко нёс в руках метровый блестящий костыль, на голове которого красовался смирный, слегка ощетинившийся орёл; матёрый стрелок дирижировал костылём ритм, то вверх, то вниз, на "ать, два" и вся колонна пристально следила за дирижёром, с улыбками шагая дальше. Второй, рядом с "вожаком" шагал Кристоф Ригер; его костюм почти ничем не отличался от первого, только значков чуть поменьше, и он нёс флаг, крепко держа его в руках, на котором красовались блестящие буквы "Общество стрелков существует с 1895 года. Стрелок - это защитник спокойствия и мира на своей родине. Слава - оружейникам, охотникам и воякам!". Кристоф с какой-то ребяческой улыбкой озирался на столпившихся по тротуарам прохожих, а они махали руками и бросали цветочки под ноги впереди идущим. По краям колонны бегали детишки в забавной униформе и раздавали приглашения на вечеринку "Стрелкового общества" в честь знаменательного юбилея. В приглашении указывался полный план, от утреннего сбора на плацу до вечерней гулянки с салютом, даже стояла годовая цена членских взносов для желающих стать начинающими стрелками; после уличного шествия должно состояться вручение
дипломов и значков лучшим стрелкам в этом сезоне, и вручать их с пламенными поздравлениями должен был Кристоф Ригер. После чего всем присутствующим предлагалась музыкальная программа с танцами, бочковое пиво и жареные сардельки; для семей членов стрелкового общества пологалась особая еду - свежий молочный поросёнок, поджаренный на мангале лучшим поваром. Приглашались все, даже те, кто засиделся дома, заполняя своё сознание сателитовыми новостями, а также кто имеет приватные дома, считая себя независимыми, но скучают за неимением постоянной работы, и с утра до вечера вылизывают внутри и снаружи помещение, да в свободное время ища общественное хобби. Концовка звучала тоже иронически - "Чем больше стрелков наружних, тем спокойнее будет внутри!". Ещё в пригласительной программе была помещена фотография старейшины "Стрелкового общества", которого должны доставить на вручение и открытие вечеринки. По виду он был похож на "просветителя" в очень преклонных годах, с недельно-седой бородкой и в очках, одетый в тёмно-синий мундир и с позолоченными медальками в два ряда, а на голове красовалась шапка со свисающим набок заичьим хвостом. Я сразу узнал её, - мой пошив, вот только насчёт зайца я был не уверен, тот ли это "серебряный", подстреленый Кристофом?
Прошла неделя, другая, и я получил приглашение от местных кружковцев "по защите памятников". Не имея никакого отношения к этой теме, а только ради интереса, я пошёл на эту встречу в местную "Культурную лавку", и на моё удивление, не прогадал. Собравшиеся были люди (большая часть) детьми или внуками беженцев второй мировой из Шлезиен, Польши и других восточных регионов, на которых отразилась досель эта травма. Они уже давно организовали маленький музей с фото-альбомами и стендами, брошюрами и рекламками, с различными поделками от правнуков и праправнучек, основной темой которых была "Принуждённые при Националсоциализме". Это была память всех выстраданных издевательств над людьми, желающими элементарно жить в другой стране, армия которой когда-то похозяйничала в тех регионах. По атмосфере в этом помещении можно было понять, что здесь собрались дружелюбные и покладистые люди, но отчасти тоже недовольные сегодняшними условиями "принудиловки". У многих были безработные (или низкооплачиваемые за труд) взрослые дети и внуки. И после часового лектория главных кружковцев с театральной внешностью, слово предоставили Кристофу Ригеру.
Он замешался среди людей, как простой скромняга, и поэтому его было нелегко сразу заметить. Кристоф вышел вперёд, и как опытный просветитель очень деликатно объяснил всем присутствующим, что макет-памятник "Подневольным жертвам",который они утвердили десять лет назад, снова отклонили в главном управлении по строительству и охране памятников. Но есть надежда, и ему дали разрешение на установление мемориального булыжника. Однако заказанный булыжник на "Дацком дворе" кто-то стащил, после чего Кристоф еле выбил в местной конторе маленький булыжник, к сожалению, который безальтернативно пойдёт на памятник предкам. И возможно, что разрешат школьникам на нём что-нибудь нацарапать. Присутствующие были недовольны, но другой альтернативы не было, и после трепетно-урчащих дисскусий все разбрелись по домам, с улыбками и как будто с камешком за пазухой, предложенным охотником-просветителем.
Трудно учить человечности других, если от сытой скуки традиция принуждает убивать что-то природное.