В понедельник Сергей встретился с Дьяволом. Дьявол был обычный, но немного чернее обычного - он напоминал медведя с концептуально-народной картины 'Превед Медвед', хотя мало кто помнит, что в основе 'Превед Медвед' нужно видеть 'Невероятное нашествие Медведей на Сицилию'. Но память человеческая коротка - во всяком случае, обыкновенная невоспитанная эссенция из людей вся такова - при чем, всякий отдельный пузырек гордится тем, что он не хочет, что ему лень - знания кажутся ему тесным левым лесом, нужным лишь экзальтированным самозванцам.
Сергей хотел закурить, но тут оказалось, что жизни нет, а потому - курить нельзя. Хотя это и временно - ведь Дьявол не может просто так материализовываться. Но и принцип тут не так уж сложен - все события, что имеют место сейчас и будут, например, завтра - все это уже произошло и являются некими карточками. Больше никто ничего не знает - Дьявол выбирает себе жертву, сам в нее вселяется и сам мучается вопросами мироздания, делая вид, что он - человек глупый и бесталанный.
- Я хочу научить тебя сажать деревья, - сказал Дьявол.
-Для чего? - не понял Сергей.
-Мне надо тебе что-то сказать. Но я не знаю, как это сделать - смысл - это улитка, которая способна быстро ползать. Обыкновенные же улитки быстро не ползают.
-Быстрая улитка? - спросил Сергей.
-Да. Быстрая.
Потом они не говорили. Потом Сергей все-таки упросил Дьявола сходить в магазин - так как сам он не мог никуда сходить, да и вокруг была тьма - кто его знает, где тут магазин. Хотя, если задуматься, что такое мир без магазинов? Пустыня. Больше ничего.
Они курили, и, словом, все было понятно, хотя Сергей понимал, что он, может быть, знает гораздо больше о посадке деревьев, чем Он.
-Не надо сажать лопатой, - сказал Дьявол.
-Чем же сажать?
-Сажай глазами.
-Как же так?
-Смотри на мир сверху вниз и сажай деревья взглядом.
Было понятно, что смысл - не здесь, и он порядком трансформирован - но именно и потому многие эзотерические величины кажутся набором символов, где каждый цепляется за другой, начинается плетение, и так, в итоге, ничего не получается - человек бродит в бесконечности некоего насильно воспитанного хаоса.
Потом тьма ушла, и всё ушло. Визуальный мир был простой, словно рубль. Нужно было пойти в галерею, чтобы посмотреть, как выглядит Свинья-Дикообраз, но здесь был новый вопрос - где смотреть, если ты не знаешь, где смотреть.
Если человек не знает, как знать, то нужно спросить. Если же и здесь нет точек, кнопок, рубильников, клемм, то необходимо прийти в ночь.
Ночь тогда темна, но эта тьма - черное молоко.
Нужно войти, словно родиться внутри жизни в другую жизнь.
Потом пришло Оно, и Оно говорило о звездах, и непонятность его была сродни мышления материалов, направленных на познание сути непознания.
Снаружи - фонарь. Чем желтее фонарь, тем лучше.
-Почему ты? - спросил Сергей.
-Я уже и само не знаю, - ответило Оно.
-Но я думал, ты не знаешь русского языка.
-Я изучило его вместе с тобой.
-Ты пес?
-Не знаю. Я живу и сторожу.
-Что же теперь делать тебе?
-Мне - не знаю. Ничего не знаю, - ответило Оно.
-А мне?
-Убей теннисистку.
Если разобраться, жизнь может состоять как из одного диалога, так и из монолога. И, если вы слышите один из таких монологов, одну сжатую и размежёванную в корне своих противоречий вещь, но надо суметь подняться, надо суметь найти суть там, где уже ничего не хочется искать.
Вы видите, что слишком много бесполезного. Придите в аптеку. Попросите чего-нибудь.
-У вас есть что-нибудь? - спросил Сергей, придя в аптеку.
-Есть, - ответила ему девушка.
Он понял, что это - Дьявол в её роли.
-Тогда - что-нибудь.
-Оно приходило? - спросила девушка.
-Да. Оно всегда есть. Оно никуда не уходило.
-Правильно. Ему же дали задание. Вот оно и не уходит.
-Кто и когда дал ему задание?
-Откуда я знаю, - ответила девушка-дьявол, - могла бы, помогла. Я и так помогаю. Это максимум, на что я способна.
-Хорошо выглядишь, - заметил Сергей.
-Я - да. Я - квинтэссенция бытия. Если я женщина - то лучшая женщина. Если мужчина - то герой номер один. Но ладно. Все это - пустой трёп. Давай я все же что-нибудь тебе продам.
-А где же я возьму теннисистку? - спросил Сергей.
-Покопайся в своей прошлой жизни, - посоветовала девушка.
-Как же я это сделаю?
-Не знаю. Тебя же сторожит Оно. И ты же знаешь, нет никого, кто бы был сильнее меня.
-Оно просто не местное.
-То-то и оно. Раз оно не местное, значит, ты должен что-то уметь. Просто ты об этом сам не догадываешься.
А вообще - аптек много, и можно представить себе, что весь мир - это одна большая аптека, место, где вещи имеют привкус. Вот даже если взять и продавать в аптеки кирпичи.
Вы спросите:
-Чем отличается этот кирпич от этого?
-Этот - в пластике. А этот - чай.
Всё это - очень примерно. И сама жизнь примерна, и, наверное, самое большое дело - это успех в крайних величинах.
Успех же, конечно, может быть связан с самим успехом. Ну вроде как масло масленое. Тоже ведь хорошо. Так и успех - хотя если смотреть четко, ясно, то вся цепочка проста. Еда - сон - процесс - ощущения. Чем больше ощущаешь, тем вроде и жизнь ощутимей.
Но вы ведь, очевидно, никогда не разговаривали с девушкой-дьяволом в аптеке. И вам не предлагали кирпич-чай (хотя, конечно, существует чай плиточный).
Сергей пришел домой и решил позвать Оно.
Но Оно не разговаривало.
-Я знаю, - сказал он, - тебя надо отпустить. Ты давно не было дома. Когда не будет проблемы, то не будет ничего.
-Толку, - ответило Оно, - пока я тут дежурило, все закончилось. Я продежурило жизнь и много жизней. Представь, что я - стегоцефал. Куда мне идти? Стегоцефалы уже вымерли.
-Это жестоко, - ответил Сергей, - но разве кто-то виноват?
-Я уже ничего не помню, - сказало Оно, - и ничего не знаю.
Потом, в ночь, дорога жизни была словно смола. Хорошо там, где нет фонарей, и там, где улицы не имеют имен. Ты слово в первый раз появился - и ты, в этом логове биологических цифр, понимаешь - надо заставить себя быть всегда.
И еще есть улица жизнь, она одна, она есть везде. В одну сторону идут люди. А в другую - воспоминания о людях. Так оно всё и движется. Но нельзя сказать, что на этом и всё, и что песня одна - хотя и длинная.
Сергей разложил карты смерти, и они смеялись, они были очень веселыми танцовщицами. Они крутились и просили леденцов, и тут им и нужно было дать эту пищу. Женщины на картах смерти оживают, и их обед - это не сам человек, и совсем не обязательно забирать чью-то жизнь, потому что смерть - не процесс, это танец, движение, некий воздух, создаваемый движением фигурок.
Тогда был голос, и он подумал, что знает теннисистку. Хотя, конечно же, он не мог ее знать, потому что понятия не имел о теннисе.
-Кто ты? - спросила она.
-Я знаю, что ты виновата, - ответил он.
-Кто ты?
-Пришел час расплаты.
Сергей, конечно же, не знал, что это за расплата, и за что теперь умрёт теннисистка, да и вообще - кто она, где живет, сколько ей лет, старая она или молодая. Но ночной воздух уже оживал, и музыка лилась на территории смерти - там уже танцевали дамы с карт, и Сергей видел, как они ему улыбаются и дарят поклоны.
-Приходи, - сказала одна из них.
-Я с вами, - ответил он.
Сложно было представить себе это кабаре.
Теннисистка тяжело задышала и принялась кричать. Ей было страшно.
-Больше не будет матчей, - сказал он.
-Пощади меня. Не убивай! - кричала она.
Но вскоре всё было кончено. Сергей пришел к сигаретам. Карты смерти замерли, теряя энергию и засыпая. Дамы вновь превратились в картинки со знаками.
Каждая смерть названа именем из четырех букв. Это - имена, но произношение их в обыденной жизни ничего не даёт. Немного людей знает, что слова - это не только знаковые наборы для обозначения того или иного.
В середине ночи он решил выйти в аптеку. Фонари лили черный свет, и он видел Оно - Оно вышло на улицу жизни, и в нем не было ничего человеческого. Стегоцефал. Бронтозавр. Нечто, о чем люди не могут догадываться. Оно перелилось за край улицы жизни - туда, в иное, чтобы искать для себя новый мир, и быть может - отыскать счастье.
-Мне немного жаль, - сказал Сергей.
-Меня? Или тебя? - спросила девушка-дьявол.
-Не важно. В данном случае, мнение не имеет значения.
-Жалко, мы не знаем, что это было за Оно, - сказала она, - нельзя даже определить силу поступка. Да и про теннисистку я ничего не знаю, хотя обязана. Все живое и мертвое в этом мире находится в моей власти.
-Тебя кто-нибудь вообще контролирует?
-Да. Есть вроде полицмейстера. Но это там, далеко, - она показала рукой вверх.
-Оно, может быть, тоже - вроде того.
-Вроде того, - ответила она, - космос большой, никогда не узнаешь, за что кто-то сторожит кого-то еще. Это загадка. У меня есть жидкость для протирания кожи. Её можно пить. Давай, да я пойду. Хочу поиграть. Хочу страсти. Иначе не интересно.
Сергей вышел из аптеки, и было уже утро, и ничего не изменилось. Улица жизни всегда одинакова. Это - не просто улица. А уж она, улица простая - это тоже масло масленое. Да вообще, это хорошо. Каким еще быть масло? А еще есть масло жизни, им протирают шарниры. Но это - тоже метафизика.